бдсм рассказы и истории

- What I want, when I want, how I want. Understood?
-Yes, sir.
Экшн начинается с вдоха на выдохе. Грудная клетка тяжело вздымается, грудь распирает ткань платья. Вера идет на подгибающихся ногах от ванной к комнате. Стандартная однушка на северо-западе Москвы - арка вместо двери в комнату. Пять коротких шагов, и еще половина - просто чтобы отсрочить начало....

1. Поднимись по лестнице вниз. Шаг первый
Она была не такая как все. Все были красивыми и желанными, а она нет. К тому же, у нее было 4 глаза. Да, да! И еще она была пышечкой. Некоторые ее назвали даже жирной, но она не была уродиной, просто носила очки и ее талия была скрыта от постороннего взгляда, где-то вглубине туловища. Каждый раз, когда она смотрела в зеркало, она ненавидела свое отражение все больше и больше, и хотела наказать это тело, за то, что оно прилепилось к ней и портит ей всю жизнь. И во...

И вот - соскучилась по подруге. Бывает. Накопилось столько новостей, которыми Вера могла поделиться только с ней, с Таней. Да и страшно интересно узнать, как там у нее развиваются отношения с коллегой. Конечно, общение с ней в соцсети никто не отменял, но как-то всё не то – чисто информация, без живых эмоций, участия, блестящих интересом глаз. Лучше живого общения ничего быть не может!...

Я люблю тебя Мастер… тихо прошелестел ЕЁ голос….
Меня передернуло как от удара разрядом электрического тока. Но Она так и ничего не заметила. Её нежные черные волосы причудливым водопадом свисали с моих колен. Она не подымала головы от моих ног, задумчиво теребя и поглаживая только что полученный кожаный двухцветный ошейник. Он прекрасно контрастировал красным цветом с белизной её кожи. Благородным отблеском сквозь каскад волос блеснуло тусклое серебро таблички с именной надписью. Сразу вспомнился лукавы...

Ничто не проходит бесследно. Мои волнующие встречи с Моникой, подобные описанной в предыдущей главе, продолжались и далее, правда, случалось это нечасто. Большей частью мы встречались с Моникой просто так: гуляли, ходили в кино, театры, на выставки. Съездили в туристическую поездку в Ниццу. В дальнейшем у меня возникли существенные затруднения на работе. По халатности одного из сотрудников, а возможно не просто халатности, а преднамеренно, у нас оказались уничтоженными несколько важных финансовых документов...

- Ну что, расстроился? – спросила меня Моника, глядя на мою растерянную физиономию.
Я поднял на неё свои глаза. Видимо в них действительно блестели слёзы. Моника улыбнулась и погладила меня по щеке.
– Тебе всё это самому не приходило в голову, когда ты решил сказать мне о своём желании?
– Нет, Моника. Я представлял себе так, что всё решает только наше с тобой обоюдное желание. И никакие внешние факторы нам не смогут помешать....

– Итак, – сказала Моника, – мы с тобой уже пришли к выводу, что настоящего реального рабства, такого, как было при подлинных рабовладельческих режимах, мы с тобой не сможем создать. Но мы можем попытаться создать такой его вариант, который можно было бы назвать… ну компромиссным что ли. Для этого нам придётся, как тебе, так и мне, произвести своеобразное раздвоение личности. Что я имею ввиду. На людях, на работе, в обществе, короче говоря, для всех других людей мы с тобой должны оставаться такой же респекта...

Когда я вернулся в комнату с двумя чашечками кофе в руках, Моника не сидела, а лежала на диване. У неё в ногах оставалось свободное место, и она указала мне на него. Я поставил чашечку кофе перед ней на столик и сам сел в её ногах. Она положила свои ножки мне на колени. Я не удержался и, нагнувшись, прикоснулся губами к чёрному шёлку её чулок....

Утро. Половина седьмого, за окном только-только начинает светать. Но я уже вскакиваю со своей подстилки у двери в спальню Госпожи. Да, теперь моё место здесь. Даже на полу, но в спальне Госпожа не позволила мне спать, отведя мне место за дверью, тем самым ещё раз подчеркнув моё теперешнее положение. Моя постель состоит из тюфяка, брошенного прямо на пол, и грубой дерюги вместо одеяла. Подушки нет. Рабу подушка не полагается....

По счастью мне удалось очень хорошо выполнить все приказания Госпожи, и день закончился так же хорошо, как и начался. Вечером я удостоился поцелуя туфельки Госпожи. И я был на седьмом небе от счастья. Но уже то, что случилось на следующий день, спустило меня с облаков на землю и послужило для меня таким уроком, который запомнился мне надолго....

В безумном отчаянии от случившейся ужасной вещи я забегал по дороге в поисках попутной машины. У меня мелькнула мысль взять машину Майка, но я вспомнил, что у неё спущено колесо. И к тому же я был выпивши, и любой полицейский мог меня остановить. Время было позднее, а Майк жил в малонаселённом районе, поэтому как назло ни одной машины не было видно. Прошло минут двадцать, прежде чем возле меня остановился какой-то фургон. Я запрыгнул в него и уселся рядом с насквозь прокуренным водителем. Фургон тащился со ...

Наутро после этого кошмарного вечера всё моё тело болело, ныло, и было покрыто ссадинами и синяками. Губы и нос распухли. Подкованные сапоги Госпожи оказались прекрасным орудием для наказания. Я с ужасом подумал о том, что сейчас мне нужно идти на работу. В каком же я виде приду? Что скажу? Но сейчас было шесть часов утра, и, прежде всего, я должен думать о своих обязанностях. Через час я стоял на коленях перед Госпожой, которая сидела на кровати и пила приготовленный мною кофе. Выпив кофе, она приподняла к...

К тому времени, о котором я буду сейчас рассказывать, вся моя собственность, то есть дом, машина, все счета были переведены на имя Госпожи. У меня не осталось ничего своего, кроме счёта в банке, на который мне переводили зарплату за работу в нашей фирме. Когда я получил очередную кредитную карточку, я, не распечатывая конверт с пинкодом, вечером, стоя, как обычно, на коленях, вручил карточку и конверт Госпоже, у которой отныне она и находилась. И теперь наличные деньги я мог получить лишь из рук Госпожи. Ко...

Из клетки я был выпущен лишь спустя несколько часов. Госпожа пришла в чулан в одной ночной кружевной комбинации, на её обнажённых ногах были босоножки. Когда она выпустила меня, я получил возможность взглянуть на её лицо. Оно было раскрасневшимся, глаза горели странным огнём. Сомнений в том, чем она была занята эти несколько часов, не оставалось никаких....

Уже час я сидел в полицейском отделении, без конца давая показания о случившемся. Инспектор Стаббс недоверчиво смотрел на меня сквозь выпуклые линзы сильных очков.
– Я всё же не понимаю, мистер Карсон, – тягучим голосом гнусавил он, каким образом Вы оказались на месте происшествия.
– Я же Вам объясняю, – нетерпеливо сказал я, – что я поехал короткой дорогой, поскольку торопился....

Вечер этот запомнится мне надолго.
Уже час я стою на коленях перед закрытой дверью в спальню Госпожи в ожидании наказания за ослушание. И вот, наконец, долгожданный хлопок в ладоши. Он негромкий, но для меня он звучит как набат. Это сигнал.
Я осторожно открываю дверь и вползаю в комнату. Мне нельзя поднимать глаза. И поэтому я могу видеть лишь нижние части ног Госпожи, которая на этот раз не сидит на постели или в кресле, как обычно в таких случаях, а стоит посреди комнаты. И на этих ногах надеты изящ...

Следующий день был выходным, ни Госпоже, ни мне на работу не нужно было идти. Обычно такие дни Госпожа посвящала воспитательным процедурам и играм. По субботам она порола меня плетью для профилактики, независимо от моих заслуг или провинностей. Не стала исключением и эта суббота. Но в этот раз меня ждало нечто особенное....

Я остался в полной темноте. Уже через непродолжительное время всё моё тело ныло от ужасно неудобного положения. Связанные за спиной и подтянутые кверху руки затекли, вывернутые назад плечи ломило. И жгла острая боль от впившихся в моё тело хищных зубьев зажимов, которыми ко мне было прикреплено влажное бельё Госпожи. Она не стала затыкать мне рот, и я мог стонать....

Машина наша на большой скорости неслась по прекрасной дороге. Стояло ясное утро первого рабочего дня следующей недели. Я был за рулём, а на заднем сиденье сидела моя прекрасная любимая Госпожа. В зеркале я краем глаза мог её видеть. Она сидела у полуоткрытого окна, и летящий навстречу ветер шевелил её чёрные волосы, отбрасывая их с её красивого лба. Глаза её были чуть прищурены, а на алых губах играла так хорошо мне знакомая её добрая и чуть насмешливая улыбка....

Прошёл час с того момента, как Госпожа скрылась за дверью особняка. Взглянув на окна второго этажа, я видел свет за плотными шторами. Но что там происходило, я не знал, и не полагалось мне знать. Поэтому я прогуливался взад и вперёд по дороге вдоль особняка.
Через некоторое время стал накрапывать дождь. Я подумал, что мы не взяли с собой зонтик. Да и зачем нужен был зонтик, если была машина. Не мог я предположить, что нам придётся обходиться без неё. Я вспомнил, что когда мы шли сюда, дорога была далеко ...

Судьбе угодно было на два месяца разлучить меня с моей Госпожой. Она уехала по своим делам, не взяв меня с собой и приказав мне остаться дома. О, как долго тянулись эти месяцы. Временами мне казалось, что я не доживу до её возвращения. Свет померк для меня. Наверно именно в эти дни я со всей отчётливостью понял, что значит для меня Госпожа. Последнее время я не мыслил себя иначе, как её рабом, её вещью, созданной лишь для исполнения её желаний. В этом было моё главное предназначение. А всё остальное – работ...

И вот теперь мне предстояло самому себя наказать. Нет, конечно же, по сути дела наказывала меня Госпожа, находясь за многие километры от меня. Но непосредственно привести наказание в исполнение предстояло мне самому.
Как ни странно, мне не доводилось до сих пор делать этого, хотя моё знакомство с Моникой началось именно с виртуального общения. Казалось бы, она ещё тогда могла бы приказать мне сделать нечто подобное. Но почему-то она не приказывала мне тогда самому себя наказать. Наши тогдашние наказания ...

– А-а-а-а! – закричал я, будучи не в силах сдерживаться, когда Госпожа с размаху вытянула меня плетью по голой мокрой спине. Следующий удар, последовавший сразу за этим, пришёлся на левую ягодицу и исторг из меня новый вопль. Да, Госпожа оказалась права. Я действительно несколько отвык от плети. И удары, которые ещё два месяца назад были для меня вполне терпимыми (хотя всё равно болезненными), сейчас казались мне просто мучительными. Третий, особенно жестокий удар по середине спины подтвердил это....

А потом был выход – долгий, мучительный и сладкий из этой пропасти. И как путник, истомившийся после долгого карабкания по крутым склонам и упавший прямо на краю пропасти, не в состоянии даже пошевелиться, так и мы лежали на кровати, соприкасаясь горячими телами и не вполне отдавая себе отчёт, что же всё-таки сейчас с нами произошло. Госпожа очнулась первой и, легонько толкнув меня ножкой, приказала:...

Понедельник каждой рабочей недели всегда был для меня хлопотным. Но этот особенно, поскольку предстояло мне не совсем обычное и нелёгкое дело. Уже когда я подъезжал к зданию нашей компании, все мои мысли были заняты именно им. Через пятнадцать минут я уже входил в свой офис.
Грег Фишер уже сидел на своём месте, а Шейлы не было. И хотя формально до начала рабочего дня оставалось ещё несколько минут, я недовольно проговорил:...

Вечер этого сумасшедшего дня я встретил в офисе Уилкинсона. Голова уже гудела от проделанной огромной работы, но всё равно оставалось огромное желание довести её до конца.
Уилкинсон, в течение последнего часа не вымолвивший ни слова, весь погружённый в изучение вороха бумаг и монитора компьютера, наконец откинулся в кресле и заворотил ноги на стол....

– Как Вы сказали? – переспросил я Уилкинсона.
– Колин, – ответил он и взглянул на меня. Затем усмехнулся.
– Ах вот Вы что имеете ввиду. Не Колин Риген ли это? Не думаю. Вряд ли не совсем психически нормальный человек сможет воротить крупными финансовыми делами. Да и мало ли Колинов?
– Не знаю, не знаю, – ответил я, – не взялся бы судить....

По приезде домой я прежде всего отчитался Госпоже о результатах поездки
– Всё уже совершенно ясно, – резюмировал я свой рассказ, – данных достаточно для того, чтобы Риген оказался там же, где сейчас Финнеган.
Госпожа смотрела опять-таки сквозь меня, лицо её было бесстрастно. Какое-то время она молчала, видимо собираясь с мыслями....

Некоторое время Госпожа молчала, видимо в изумлении от моего совершенно немыслимого поведения. Я весь сжался, в страхе ожидая жестокого удара. И вообще тягчайшего наказания. На глазах у меня были слёзы. Госпожа внимательно смотрела на меня, что-то обдумывая. Наконец она сказала:
– Встать.
Я поднялся на дрожащие ноги и уже расставил их в ожидании удара по своим яйцам. Но Госпожа повернулась и приказала:...

– После того, как я с ним рассталась, меня очень скоро захлестнули новые впечатления и знакомства, – продолжала Госпожа, – но в то же время я не могу сказать, что забыла его. Нередко я вспоминала о нём, и, как правило, с некоторым сожалением. А потом начались встречи с тобой. Сначала виртуальные, а вслед за ним мы встретились и реально. Я тебе уже рассказывала о моих тогда возникших чувствах, так что повторять не буду. Но скажу одно. Если с ним я всё время чувствовала себя в лучшем случае ученицей, если не ...