ЖИТИЕ МОЕ часть 3 " Животное"

"ЖИТЕ МОЕ"

(рассказ из четырёх частей, на основе реальных событий, имена, по вполне обьяснимым причинам, изменены)

1. "Классное уёбище"

2. "Светланка-инопланетянка"

3. "Животное"

4. "To Be, or Not To Be?!?!"

часть третья

ЖИВОТНОЕ

ЖИВОТНОЕ

"... детства моего

Чистые глазёнки

Съели вместо устриц

Алчные бабищи...."

(А. Лаэртский)

После первого в жизни непослушания Светланы перед её родителями, столь глобального и из ряда вон выходящего, нас действително лишили возможности видеться целую неделю. Меня даже на порог не пускали. Просто не открывали передо мной дверь. Из-за закрытой двери сообщали, что Света наказана.

К тому времени она уже закончила восьмой класс и, вот уже год училась на модельера верхней женской одежды и параллельно в вечерней школе. Но, было лето, каникулы и там, и там. Поэтому, хотя бы на минутку увидеться с ней, подловив её по пути с учёбы домой, не предоставлялось возможным. Гулять она выходила с папой, конечно же не сообщая мне о времени своего моциона. В те годы сотовых телефонов у простых смертных не было, поэтому контактировали толко по домашнему. И то по немногу. После десяти минут разговора в день кто-то из Светкиных родителей пдходил к ней и, постукивая пальцем по часам, безжалостно нажимал на рычаг сброса линии.

Вот такой вот воспитательный процесс.

Эти дни я не находил себе места. Мотался по друзьям. Сними пил пиво. И, "чо покрепче", со своим другом детства Удавом.

Удав был старше меня на два года и только-только вернулся из армии. Как говорят - армия хорошая школа жизни, но я прошёл её заочно, очень удачно откосив от неё по заболеванию почек.

Пиво Удав не любил, предпочитал то самое "чо покрепче". А именно, уважал "краснушку-бормотушку", "самогон-сивушку", да из одеколонов "болтушку". Фирменный коктейль "Ностальгия" - его гордость. Это ядрёная смесь Тройного одеколона с Огуречным лосьёном (выпивка и закуска в одном флаконе). Говорит, что вкушал в армейке и одеколон "Чебурашка", но, жаловался на то, что вкус у него "пластмассовый" и потом изжога мучает.

Как ни уговарвал меня Удав "хлопнуть по фунфырику", я, при всём своём уважении к нему, отказывался, восхищаясь его мужеством и крепостью желудка.

А вот "краснушку" мы потребляли вместе. И вот, как-то за бутылочкой "Анны Палны", в миру именуемой Анапой, Удав возвестил о своём знакомстве с очарвательной девушкой Таней.

- Кис, прикинь! Она в соседнем цеху уже месяц работает. А я её только вчера увидел. Пиздатая! Мы вчера с ней в кино на Крюгера ходили, а потом бухнули и я её выеб!

Я поперхнулся и Анапа пошла у меня носом.

Удав всегда излишне ругался матом, ещё с зелёных лет. А после армии ругаться перестал. Он начал им, матом то биш, разговаривать.

- Кис! Ты чо? - озаботился Удав.- Вон, водички попей.

- Ну вот, - продолжил он,- Мы решили с ней пожениться. Тебя свидетелем возьмём!

Я снова поперхнулся, но уже водой.

- А свадьба завтра? - прокашлевшись, съехидничал я.

- Ты чо! - не заметив ехидства удивился Удав. - Мы только на следующей неделе заяву в загс подавать пойдём. Завтра после шести чтоб у меня был! Я вас познакомлю.

На следующий день, после работы

я забежал к бабушке, поболтал по телефону свои отведённые десять минут со Светкой и, купив коняка, всё же знакомство с девушкой лучшего друга, потопал к Удаву.

Пришёл к нему не в обещаные шесть вечера, а чуть раньше.

Позвонил. Тишина. Позвонил ещё раз. Дверь открыл растрепаный, по пояс голый и взмыленый Удав, на ходу застёгивающий ремень на джинсах.

- Кис! Чо как рано?

Все его обращения ко мне, включая приветствия, неизменно начинались с "Кис, чо...". Именно он мне и дал прозвище Киса, из-за моего сходства, по его мнению, с Кисой Воробьянинывым из "Двенадцати стульев". Был такой случай, когда я, дурачась, надел дедову шляпу. При моих, только начинающих рости, усах и круглых очках, сходство, наверное, было большое.

- Кис! Чо как рано?... Забегай.

Я прошёл. Из его комнаты струился густой красный свет. В разгаре солнечного летнего дня, пусть не дня, пусть вечера, это выглядело крайне неестественно.

Окно комнаты было занавешено пледом. На гардинах висели два красных фонаря для фотопечати, приглушённо играл "Сектор газа", а на диване сидела взлохмаченая девушка, смущённо почёсывая кончик носа.

- О, блин! Амстердам! - вылетело у меня. Удав за моей спиной идиотски заржал.

Густой красный свет сглаживает недостатки лица, а по сему, девушка показалась мне довольно милой. Эдакой романтичной таинственной незнакомкой. Но, когда Удав снял с окна покрывало и потушил фонари, я чуть не подпрыгнул. Передо мной, скромно улыбаясь, сидела закадычная подруга Лидочки. Она училась в параллельном классе, лично я её не знал, но, постоянно видел её в компании нашего классного уёбища. Воистину, мир тесен!

- Кис! Чо, знакомься! Это Танюха, моя будующая жана. - Удав любил, стилизованный под деревенский, слэнг. Меня от этого немного коробило.

"Будующая жана" глупо хихикнула.

- Танюх! Это Киса. Тёма, короче.

- Очень приятно! А я тебя знаю. Мы параллельно до шестого класса учились. Я потом в другую школу перешла. - отозвалась Танюха и облизнула меня таким масленным взглядом, что мне стало не по себе.

Я скинул с плеча сумку и достал коньяк.

- Кис! Чо ты на этот клоповник тратился? На эти деньги можно было бы два пузыря водяры купить. - прогундосил Удав, с готовность доставая из серванта три губастых стакана.

- Рюмки тащи, чудо! - возмутился я. - Два блюдца и ножик.

Я положил на письменный столик шоколад и лимон.

- Аристокра-ат, ебёныть! - выделяя букву "о" в слове аристократ, протянул Удав, улыбаясь, и потопал на кухню.

- А ты меня помнишь? - дыхнула на меня лёгким перегаром Танюха, посаживаясь поближе.

- Помню. Ты мне тогда нравилась. - соврал я. Если честно, помнить-то её я помнил, но особого внимания на неё не обращал. Она напоминала мне симпотичную деревенскую девку из старых советских комедий, а такой тип не очень мне нравился.

- А сейчас нравлюсь?

"Бля-а-а-а! Чо за развод!", подумал я, а вслух произнёс:

- А сейчас ещё больше. Бать! - это уже обращаясь к Удаву. Удавом его звали ещё со школы, но в узком кругу друзей называли Батей, потому как он был самым старшим в нашей компани.

- Бать! Ты где провалился? - крикнул я. Мне было как-то не по себе наедине с Танюхой.

- Да, блядь, все ножи тупые! - отозвался он.

- Блядь, пока в армейке был, отец совсем на всё забил. Канализация засорена, ножи не точены! - он вернулся с кухни с блюдцами и ножом, и продолжал бубнить. - Я, хуй знает, где рюмки! Кис, чо, давай из стканов.

Мы пили "Белый аист", плеская его на донышки стаканов. Болтали. Удав снова и снова пересказывал одни и те же истории из армейской жизни. По ходу эта армейка крепко его заклинила. Танюха весь вечер плотоядно косилась на меня. Да уж! Повезло Удаву с избранницей, нечего сказать...

На вледующее утро я спешил к Светке. Закончился срок её домашнего ареста и мне нетерпелось увидеться с ней. Была суббота, жарища. Я хотел тут же вытащить её на городской пляж.

Дверь открыла её бабушка.

- Здрасти, тёть Оль! Света проснулась?

Бабушка печально вздохнула и как-то виновато посмотрела на меня. Она была противницей Светкиного заточения и, в отличае от Светкиных родителей, очень хорошо ко мне относилась.

- Вчера вечером на скорой увезли.

- Как на скорой?! - меня как током ударило. - Что случилось?

- Живот у неё вчера разболелся. Температура 38. Вот, увезли... Подозрение на апендицит.

- Тёть Оль! Как её найти?

- Первое хирургическое в центральной. - отозвался из-за бабушкиной спины Светкин отец. - Проходи. Кофе попьём, вместе поедем.

Мы молча пили свежесваренный кофе, Светкин отец не любил растворимый, не глядя друг на друга. Кофе был замечательный, ароматный. Но, меня это мало радовало, как и то, что Светкин отец предложил ехать в больницу вместе, как одна семья. Я был крайне огорчён и обеспокоен Светкиным здоровьем. Вот, сейчас вскроют мою девочку, изуродкют шрамом живот. Да, мало ли что не так пойдёт!

Светка вышла к нам в приёмный покой и озадачила нас другой новостью. Рентген показал, что ни какого апендицыта у неё нет. Зато явное подозрение на пиелонефрит - воспаление почек. Её переводят в терапию на обследование на двадцать один день. Ещё не легче! Апедицыт вырезали и всё. Пусть и шрам останется, а вот пиелонефрит может остаться на всю жизнь. В чём, в чём, а в заболеваниях почек я разбирался.

Так из одной тюрьмы, домашней, Светка попала в другую - больничную.