Волчий Стан. Продолжение

Ах эти поезда! Сумеречные купейные и плацкартные вагоны, проводницы в синей форме, чай в подстаканниках, бесконечные разговоры пассажиров.

Прохладные прокуренные тамбуры, ночные полустанки. Лес за окном, потом степь, деревня, переезд со шлагбаумом, озеро, кладбище и снова лес.

После возвращения из Адлера у меня ещё неделя отпуска. Осень поздняя и глубокая. Дожди холодные и долгие. Октябрьский ветер разгонял облака, и ненадолго выглядывало солнце.

Последнюю неделю отпуска я решила провести в Петергофе, где у меня была ещё одна квартира.

Вода в озёрах по-осеннему чёрная. Казалось, что живут там русалки и водяные, и в лунную ночь вылезают из воды.

Я пришла на поляну, которая начинается сразу же за парком Сергиевка, рядом с железнодорожной станцией Университет. Несколько лет назад я видела здесь рысь. Села прямо на землю. Трава ещё зелёная.

Над станцией нависла тёмно-синяя туча. Ветер пригнал её с юга. Оттуда, где совсем ещё недавно была я. Вместе с тучей пришло чувство, что скоро случиться что-то странное и необычное.

В последнюю субботу октября должна была состояться встреча футбольных фанатов питерских команд восьмидесятых годов. Сначала матч с ветеранами, потом пикник в парке Удельный.

Стояли последние дни той осени, за которой дожди, ветры, и почти зимний холод.

В десять утра я пришла на стадион "Коломяги". Рядом со стадионом несколько машин. Тут уже была Таня, Игорь Логинов, Шах, Таран, Катя Вяземская, Ксюша с Гражданки и Паша Юзовский.

Логинов развёлся со своей женой Аней и снова женился. Второй его жене лет двадцать пять. Разница у них чуть больше десяти лет. Как-то мне звонила Маша с Новоизмайловского и рассказала, что его новая жена работает в модельном бизнесе.

- Наша девочка проснулась, - сказала Таня. - Как тебе это удалось?

Я поцеловала её в щёку и почувствовала лёгкий запах коньяка. Потом поздоровалась со всеми. Народ собирался. Несколько человек пришли пешком от метро. Жена Игоря с маленькой дочкой, завёрнутой в одеяло, сидела в машине.

- Познакомься, это Оля, - сказал он.

Опять Оля, промелькнуло у меня в голове.

- Ты модель? - спросила я. - Никогда не разговаривала с моделями.

Таня взяла меня за рукав куртки и тихо сказала:

- Логинову тридцать восемь. Ты же знаешь, когда мужчинам под сорок, они разводятся с первыми жёнами и женятся на молодых.

- То есть мы с тобой уже старухи?

- Не совсем.

- Сергей, как Аня себя чувствует после операции?

- Ничего. Я с ней редко общаюсь. Ты позвони ей, - ответил он.

- Я лучше к ней зайду.

Подошёл Палыч с внучкой.

- Таня, помнишь, мы отмечали день рожденья внучки Палыча? - спросила я. - А теперь ей двенадцать лет.

- Ужас! - ответила Алёна. - Так быстро время летит. Уже скоро сорок всем будет.

В начале девяностых Палыч был одним из тренеров ленинградского «Динамо».

- После пикника все поедем в Сестрорецк. У меня там небольшой ресторан, - сказал Логинов.

Когда матч закончился все пошли в Удельный парк. Листья на деревьях уже все жёлтые или багровые. Скоро зашумят ноябрьские ветры и полетят над севером Санкт-Петербурга низкие облака. В Адлере ещё можно купаться. Дом опустел, и вечером никого нет на террасе.

Таня подошла с пластиковым стаканом вина.

- Ты чего такая грустная, Алёнка? Шах коньяк разливает.

Я налила коньяка и села на упавшее дерево, рядом с Таней. Подошла Катя Вяземская.

- Тебе тридцать пять исполняется в декабре, - сказала она. - Можно снова собраться всем и отметить.

- Ты становишься совсем уже взрослой женщиной, - сказала Таня и посмотрела мне в глаза. - Врачиха, красавица, умница! Надо тебя замуж выдать.

- В моём случае это невозможно.

- Ну почему? Мы найдём тебе невесту.

Мы долго разговаривали. Таран показывал новой жене Логинова татуировку на плече, которую сделал в Афганистане. Он всем её показывал, когда выпивал лишнего.

Дочка Логинова капризничала. Ольга отнесла её в машину и села с ней на заднее сиденье. Поднялся ветер. Деревья в парке зашумели. Внучка Палыча собирала опавшие листья.

Вечером в Сестрорецк я не поехала. С Машей мы довели Таню до дому. Потом посидели немного в кафе. Маша так и работает медсестрой скорой помощи, только ей уже не девятнадцать, а тридцать четыре.

- Грустно после таких встреч, - тихо сказала она.  

«Завтра я буду дома, завтра я буду пьяный», - раздавалось из динамиков.

- Хочешь, я тебя устрою куда-нибудь. С моими связями это не сложно.

- Спасибо, Алёна. Я привыкла к такой жизни и менять её не хочу.

Маша села в трамвай. Я смотрела ему вслед, пока он не свернул на Московский. Как будто не трамвай сейчас уезжал от меня, а что-то другое... Может быть молодость?

Я шла к Балтийскому вокзалу. Ветер кружил опавшие листья, бросал их навстречу прохожим. Обводный канал выглядел по-осеннему. Вода чёрная и холодная. На вокзале как всегда много народу. Я купила билет, сел в электричку и уехала в Петергоф.

На другой день я решила покрасить дверь в коридоре. Уже  ноябрь и отпуск мой заканчивается.

"Разучилась смотреть вдаль.

Разучилась считать до ста.

Разучилась любить февраль.

Он украл тебя навсегда".

Ирина Билык пела легко и отрывисто по радио FM из маленького кнопочного самсунга.

Скоро на работу. Опять операция за операцией. Пятиминутки и обходы.

Краска без запаха. Белая матовая. Двери в ванну и туалет будут красивыми.

Я в футболке и в шортах. Вспотела немного. Сняла сланцы. Поставила чайник. Билык закончила петь. Теперь Игорь Слуцкий.

"Пал туман во чистом поле.

К ночи будут холода".

Они уже начались. Ноябрь тёплый и дождливый, но ночью морозит. Грязь и лужи замерзают.

Женские ноги прекрасны летом, когда они обнажены и можно любоваться ими на улице, встречая взглядом проходящих мимо дам. Или на пляже, разглядывая купающихся или загорающих женщин и девушек. Но и в холодное время года женские ноги очаровательны.

Матовый пастельный ноябрь. Потрясающая новость. Я вышла из отпуска. У нас новенькая сотрудница. Хирург Анфиса Николаевна. Очень редкое имя. Ей двадцать шесть, замужем, дочке три годика.

Красивая, высокая худая брюнетка с маленькой грудью и длинными стройными ногами. Эти ноги не дают мне покоя уже несколько дней. Наши столы рядом и она переобувается у меня на глазах.

Холодное ноябрьское утро. Мороз минус два градуса и снег. Я пришла рано. Синяя ветка с утра переполнена и я выхожу чуть раньше. Анфиса появилась в дверях ординаторской без пяти девять.

Запах парфюма и молодой женщины. Она снимает сапоги. Чёрные колготки, маленькие ухоженные ступни. Не могу отвести взгляд от этого прекрасного зрелища.

Вечером она снимает туфли, чтобы надеть сапоги. Анфиса чуть медлит, разувшись, шевелит пальцами, и я с наслаждением вдыхаю лёгкий аромат женских ног. Ещё мгновенье и молния застёгнута. Анфиса прощается и уходит. Я смотрю ей вслед и любуюсь стройными женскими ногами.

Мы гуляем с Анфисой по ТЦ на Коломяжском проспекте. Ей звонил муж и спрашивал с кем она. Узнав, что Анфиса со мной, он успокоился.

- Алёна, с тобой так легко. Хорошо, что мы стали подругами.

Сумеречный свет ноября. Полупустое кафе. Анфиса скрестила ноги и я любуюсь ими. Парфюм у неё дорогой и запах незнакомый.

- Анфиса, я помогу тебе. Ты недавно у нас и вообще недавно работаешь врачом. Моя поддержка тебе необходима.

- Ну конечно, Алёна! Я всегда мечтала иметь такую подругу. Как здорово ты сделала операцию той женщине. Эдуард Сергеевич нам рассказывал, что всё замечательно. Ты классный специалист.

- Стараюсь, - скромно ответила я.

Мне не хочется никуда уходить из кафе. Здесь так темно и хорошо. И Анфиса рядом. Ах, если бы она сняла сапоги!

- Давай посидим ещё, - тихо говорю я.

Прошла неделя. Я зашла после работы к Анфисе на Богатырский. Мы пьём чай и обсуждаем её доклад на предстоящей конференции. Муж и дочка в соседней комнате. Оттуда слышны голоса и детский смех.

Анфиса в халате и в тёплых домашних тапочках. Я опускаю глаза. Начало ступней чуть видны. Надеюсь она снимет тапочек.

От моей новой подруги пахнет чисто вымытым женским телом, мылом, шампунью и лёгким парфюмом. У меня кружится голова.

Она совсем рядом. Достаточно протянуть руку. Я с огромным трудом подавляю в себе это желание.

Она скрестила ноги. Бедро чуть обнажено. Не могу отвести глаз от этого прекрасного зрелища.

Последний день ноября, ночное дежурство. Я одна в ординаторской. За окном темно. Около десяти вечера.

В кабинет вошла медсестра Инга. Следом за ней Света из соседнего отделения.

- Алёна Игоревна! - сказала Инга. - Вы одна здесь сидите и скучаете. А мы торт принесли.

Света положила на стол прямоугольную коробку.

- У меня есть брусника в сахаре, девочки. Почти целая литровая банка. Сейчас чай будем пить.

В дверях появилась Ольга Александровна, старшая сестра. Ей пятьдесят один. Невысокая красивая худая блондинка. “Опять Ольга”, - подумала я. Как в рассказе Наташи про поезд.

- Добрый вечер! Осень заканчивается. Через два часа зима наступит.

- Ольга Александровна, я вас видела по телевизору в передаче об автомобильных гонках, - сказала Инга.

- Я второе место заняла в Карелии. Но нисколько не расстроилась. Наоборот, в моём возрасте это даже здорово.

- Откуда у вас такое странное увлечение? - спросила я.

В это время девочки резали торт и ставили чайник.

- Я с детства увлекаюсь техникой. А в молодости, в далёкие девяностые, даже работала дальнобойщицей на Дальнем Севере.

- Ух, ты! - удивилась Света. Как вас туда занесло?

- Окончила медучилище. Начала работать медсестрой. Но деньги тогда платили такие, что не хватало вообще ни на что. Вот я и уехала.

- С вами, наверное, случалось много интересного, - продолжила Света

Ольга Александровна промолчала и посмотрела в окно.

- Осень переходит в зиму, - тихо сказала она.

- Расскажите какую-нибудь историю, - попросила я.

Мы заварили чай в пакетиках и разделили торт. Я поставила на стол банку брусники в сахаре. В ординаторскую вошла таинственная, загадочная и уже покидающая нас поздняя осень. Ольга Александровна начала свой рассказ.

Машина медленно ползла в гору, оставляя за собой облако пыли. Внизу стелился красно-фиолетовым цветом иван-чай. Несколько лет назад один водитель сошёл с ума, взглянув с вершины сопки, из кабины своего грузовика вниз. Показалось ему, что внизу плещется кровавое море.

Солнце садилось, и в багровом свете заката тундра стала похожа на море, где вместо воды венозная кровь. Как острова поднимались вдали сопки.

Цветы покачивались от лёгкого дуновения ветра. Тихо. Слышен только шум мотора. Кажется, что на свете нет ничего, кроме тундры, безмолвных сопок и тёмно-фиолетово-кровавых северных цветов.

От Магадана до Меренги путь неблизкий. Самолёты пролетают его за час. Они высаживают или забирают геодезические, геологические партии или золотодобытчиков и возвращаются обратно. Машина идёт намного дольше.

Трасса здесь трудная. Она проходит по оттаиваемой за короткое северное лето тундре, петляет вокруг сопок, поднимается вверх и, оставляя за собой перевал, спускается в долину.

Зимой снег заносит её и делает почти непроходимой. Мороз сковывает землю, и она становится твёрже цемента.

Летом тундра оттаивает на несколько метров, и дорога покрывается маленькими болотцами. Грузовики проносятся по ним, разбрызгивая мутную воду, а иногда застревают в жидкой грязи.

По краям трассы попадаются одинокие могилы. Они молча предостерегают водителей. Один неосторожный поворот руля и машина уходит в пропасть, туда, где растут северные цветы.

Позади остался Магадан с серыми панельными пятиэтажками, впереди дорога. Так начинался первый рейс Оли. С тех пор прошло пять долгих лет. Пять лет севера.

Женщин-дальнобойщиц не много. На автобазе, где работала Ольга их не было вообще, кроме неё.

Дальний Север затягивает людей. Тот, кто оказался там, по собственной воли или нет, остаётся надолго, а может быть и навсегда.

Люди думают, что приехали сюда для того, чтобы заработать денег и уехать на большую землю. Летят годы. Никто не устраивается здесь постоянно. Но жизнь проходит, и люди понимают, что годы ушли безвозвратно. Они смиряются с этим, да так и остаются здесь навсегда.

Ноябрь только наступил, а снег уже накрыл землю. Короткое северное лето давно кончилось. Впереди холодная долгая зима, с метелями, морозами, снежными завалами на дорогах и гололёдом.

Она наступает на Колыме внезапно. Ветер приносит её откуда-то с северо-востока вместе с тёмно-свинцовыми тучами. Снег падает большими белыми хлопьями. Он ложится на крыши домов, на верхушки сопок, на ветви деревьев.

Снег заметает взлётную полосу магаданского аэродрома, улицы, откуда его счищают бульдозеры. Снег ложится белой пеленой и всё плохое забывается. Проходят годы, всё меняется, и только белые снежные хлопья каждую зиму одевают землю белым покрывалом.

В этом году зиму обещали снежной и холодной. В кабине «КамАза» тепло. В лобовое стекло ветер бросает хлопья снега. Метель завывает всё сильнее.

Магадан давно исчез в пурге, скрылся за поворотом, пропал. Оля включила дальний свет. Машина медленно оставляла за собой километры северной трассы. Дорогу быстро заметало.  

Ровная местность через двести километров сменится горной грядой из высоких сопок. Трасса запетляет по ним, будет подниматься вверх, спускаться вниз, вплотную подходить к глубоким ущельям и обрывам.

Они не такие уж глубокие, но и пятидесяти метров хватит для того, чтобы машина, падая вниз, разбилась вдребезги, а водитель погиб.

Стало темно. Дороги не видно даже при дальнем свете. Холодная колымская ночь опустилась на землю. Страшная, с бешеными порывами ветра, с сильными морозами, с притаившейся где-то за стеклом кабины смертью.

Оля свернула на обочину, остановилась и заглушила двигатель. Тихо. Ничего не слышно, кроме завывания ветра. Вокруг непроглядная мгла.

Внутри кабины холода не чувствовалось, но Оля знала, что через несколько часов температура здесь станет такой же, как и снаружи, поэтому останавливаться надолго нельзя.

Она открыла термос и налила горячий чай в чашку. Метель, несмотря на всю свою силу, не могла сломать тонкую перегородку из стекла и ворваться в кабину. Здесь она была бессильной. Оля закрыла глаза и заснула.

Спала она около часа, а когда проснулась, увидела, что ветер начал стихать. Через полчаса стало совсем тихо. Метель унесло в сторону Охотского моря. На небе появились звёзды. Они похожи на иголки, воткнутые в небо чьей-то невидимой рукой.

Взошла луна. На Колыме она серебристо-жёлтого цвета. Такой луны нет больше нигде. Свет от неё, падая на землю, оставляет в холодном сухом воздухе следы из серебра. Двигатель не остыл. Ночную тишину нарушил рёв мотора.   Машина тронулась с места.

Дорогу замело. На трассе никого. Через пятьдесят километров ровная местность закончилась. Дальше Орутукан. Вот и поворот на прииски. Машина промчалась мимо него, оставляя облако снежной пыли.

Впереди сопки. Оля вспомнила, как год назад, она везла попутчицу, женщину лет пятидесяти, из Орутукана в Магадан. Её мать была медсестрой в Северо-Восточных исправительных трудовых лагерях в тридцатые и сороковые годы.

Эта часть трассы самая опасная. Места здесь безлюдные. За Орутуканом лагеря. Два месяца назад беглые зеки остановили «татру» шестой магаданской автобазы. Труп водителя «татры» нашли потом в овраге, а машину уголовники сбросили в пропасть.

Обгоревшая, с почерневшим кузовом, она до сих пор лежит там. Только сейчас её замело снегом.

Машина мчалась по горному серпантину. Сопки похожи на огромные чудовища, безмолвные и страшные.

Впереди перевал. Вскоре он остался позади. Теперь машина спускалась вниз. Снова сопки. Трасса уходит вверх и снова опускается, и летит из-под колёс снежная пыль, и безмолвно стоят одинокие деревья.

Утром снова пошёл снег. Впереди показались огни Меренги. Через полчаса Оля подъехала к воротам геологоразведывательного предприятия, для которого везла оборудование.

Ещё час и машина разгружена. Что-то не сложилось со смежниками, и обратно Оля должна была ехать пустой.

Она позвонила начальнику. Тот разрешил ей отдохнуть несколько часов, пообедать, заправиться и во второй половине дня возвращаться в Магадан.

Оля поехала заправляться. На заправке очереди не было, и уже через десять минут она оказалась на выезде из Меренги.

Оля поставила машину рядом с кафе, где обычно останавливались дальнобойщики. Здесь уже стояло несколько «КамАзов» и других грузовиков, две «газели», красная «девятка» и белая «нива» с тонированными  стёклами.

Оля зашла в кафе. Посетителей немного. Она купила у буфетчицы бутербродов и двухлитровую бутылку «пепси-колы».

От нечего делать Оля начала разглядывать посетителей. Напротив, сидела кампания. Двое молодых людей и три девушки. Ещё через столик мужчина и женщина, обоим около сорока. Наверное, муж с женой. В самом углу зала сидела девушка в тёмных очках и в чёрной куртке. Блондинка, скорее всего, крашеная.

Прошло минут десять. Оля пила «пепси-колу» из пластикового стаканчика.

Вдруг, девушка в тёмных очках встала, подошла и села за столик Оли. Она с удивлением посмотрела на незнакомку.

- Помогите мне, - с дрожью в голосе сказала блондинка.

Наверное, сумасшедшая. В это время дверь кафе открылась и внутрь вошёл высокий мужчина лет тридцати в кожаной куртки. Он нагло оглядел всех посетителей, остановил свой взгляд на девушке и сел через три столика от них.

- Помогите мне отсюда выбраться, - снова сказала незнакомка.

- Что случилось? - спросила Оля.

- Помогите мне, - снова умоляюще сказала странная посетительница кафе.

Теперь она не казалась сумасшедшей, хотя тёмные очки скрывали глаза.

Снова открылась дверь. С шумом вошла группа молодых людей и начала заказывать разные алкогольные напитки.

- Видите того человека в кожаной куртке? Это за мной.

Оля не знала, верить ей или нет. К тому же, какое ей дело. В конце концов, есть милиция. Но Оле стало жалко девушку. К тому же она поняла, что ей угрожает опасность. Она чувствовала это.

- Пошли покурим, - громко и развязно сказала Оля.

Она шепнула девушке:

- Веди себя так, как будто мы знакомы.

Они встали и пошли в небольшой холл, где были два туалета, мужской и женский. Войдя в женский туалет, Оля открыла окно, подсадила девушку и резко сказала:

- Прыгай!

Первый этаж располагался довольно высоко.

- Я боюсь.

- Прыгай или я сейчас уйду.

Незнакомка послушно прыгнула вниз. Оля встала на подоконник, закрыла за собой раму и последовала за ней.

Они оказались с противоположной от входа стороны кафе. Машина стояла с другой стороны, у входа. Вдоль дороги в сторону Магадана лес, в сторону Меренги какие-то дома, заборы и, чуть дальше, гаражи.

- Иди по лесу вон до того знака.

Это был знак въезда в город, слово «Меренга».

- Только близко к обочине не подходи. Моя машина - синий «КамАз». За большим деревом я чуть приторможу, и ты быстро перебежишь шоссе и сядешь ко мне в кабину. Девушка кивнула.

Оля направилась к машине. Она постояла минуты две, как человек, который никуда не торопиться. Никто не обращал на неё внимания. Правда рядом стояла «нива» с тонированными стёклами и кто был внутри неизвестно.

Оля завела машину, прогрела двигатель и медленно выехала на трассу. Проехав знак выезда из города, где было написано зачёркнутое слово "Меренга", за большим ветвистым деревом, она притормозила. Незнакомка бросилась к машине, быстро влезла в кабину и захлопнула за собой дверцу.

Через несколько минут «КамАз» уже на полной скорости мчался в сторону Магадана.

Пошёл мокрый снег. Оля внимательно следила за дорогой. Блондинка сняла тёмные очки. Красивая, только очень сильно напугана. Оля опустила глаза и несколько мгновений любовалась очаровательной грудью под белой курткой. Ноги случайной попутчицы в чёрных джинсах и ботинках понравились Оле не меньше, чем сиськи.

- Меня зовут Даша.

- Я Оля. Что с тобой случилось? Ладно, сейчас ты всё равно толком ничего не расскажешь. Если хочешь, можешь поспать.

Даша устроилась в углу кабины. Мокрый снег шёл всё сильнее. Стало темнеть. Меренга уже давно скрылась за пеленой тумана и снега.

Оля следила в зеркало заднего вида за дорогой, но всё было спокойно. Их никто не преследовал. Машины обгоняли «КамАз» Оли, или она обгоняла их. Изредка Оля бросала взгляд на спящую попутчицу.

Через час Даша проснулась.

- Я хочу пить.

Оля достала термос с чаем и дала ей. Даша открыла крышку, налила себе немного и начала пить маленькими глотками.

- Хочешь есть?

Даша отрицательно покачала головой.

- Что с тобой случилось? Я должна знать, чтобы помочь тебе.

- Хорошо, я расскажу.

Рассказ Даши был короткий, она часто сбивалась. Даша работала менеджером или бухгалтером какой-то фирмы. Что-то связанное с финансами. Потом возникли проблемы. По вине Даши, или по ошибке, теперь это было не важно. Может быть, её подставили. Даша осталась должна крупную сумму денег.

Была середина девяностых, времена суровые. За такие вещи могла последовать расправа. Она уже началась, иначе Даша не оказалась бы сейчас в машине Оли.

Разбираться в деталях этой истории было бессмысленно. Оля понимала, что девушку нужно спасать. Бандиты уже следили за Дашей. В кафе зашёл один из них.  

Даша исчезла из кафе, когда группа молодых людей встала толпой около барной стойки и закрыла обзор тому амбалу в кожаной куртке. Олю тот человек, скорее всего, толком не разглядел.

В то же время, эти ребята поняли, что если Даша исчезла, скорее всего, она на попутной машине отправится из Меренги в Магадан или ещё куда-нибудь.

У всех бандитских бригад были свои службы безопасности, где работали аналитики, иногда бывшие работники правоохранительных органов или военные. Они наверняка уже давно просчитывали, где искать Дашу.

Если она выехала из города на попутке, то бандиты будут, прежде всего, пробивать всех дальнобойщиков. Сделать это не сложно. Достаточно запросить по своим каналам, которых у бандитов, конечно же достаточно, автобазы и частные компании грузоперевозчиков магаданской области и близлежащих областей.

Перевозок сейчас немного, поэтому определить круг водителей-дальнобойщиков, с одним из которых могла уехать Даша не сложно.

Конечно, они будут проверять и водителей легковых автомобилей и рейсовые автобусы, но главный упор сделают на дальнобойщиков.  

Рано или поздно, эти ребята могут добраться до Оли. Поэтому надо спрятать Дашу так, чтобы никто не знал, где она находится.

И ещё нужно быть очень внимательным, осторожно заходить в подъезд своего дома, всё время смотреть, не следит ли кто за ней.

Можно, конечно, довезти Дашу до ближайшего населённого пункта и высадить, но сделать этого Оля не могла.

Пошёл снег. Теперь уже не мокрый, без дождя. Настоящий зимний снег. Скоро декабрь. Стемнело. Оля включила дальний свет. Машин на трассе почти не было. Это хорошо.

- Ты меня не бросишь? - тихо и тревожно спросила Даша.

- Нет. Только нужно решить что делать. Прежде всего, тебя надо хорошо спрятать. А, вот, что потом? Если тебя будут искать серьёзные люди, то обязательно найдут.

Даша заплакала.

- Не реви. Я тебя не пугаю, я говорю как есть.

Оля приехала в Магадан на заработки из посёлка Волосово Ленинградской области. Сняла комнату у одной пожилой женщины недалеко от центра города. Скопив денег, купила себе гараж на окраине города и мотоцикл.

Гараж перестроила. Наняла бригаду строителей, и они перегородили поперёк внутри гараж кирпичной стеной с железной дверью, чтобы можно было проходить из одной части в другую.

Две трети гаража отвела для мотоцикла и разных деталей к нему, а также канистр, инструментов, покрышек.

Осталась одна треть, которую Оля оборудовала под жилое помещение. Обила изнутри вагонкой стены, поставила диван, кресло, телевизор, холодильник, электроплиту и раковину.

В гаражном кооперативе был проведён водопровод. Только туалета не было, но Оля купила биотуалет и даже оборудовала для него отдельную маленькую комнатку в углу. В общем, получилось помещение пригодное для жилья.

Строители сложили Оле печку и сделали двойную дверь и небольшое окно с решёткой, в противоположной стене гаража. Эта стена была одновременно и стеной гаражного кооператива. Дальше сразу же начинался лес.

У Оли был только один сосед, слева, если стоять лицом к воротам гаража. Справа была внешняя железобетонная двухметровая стена кооператива и лес. То есть гараж был в самом углу.

В железных воротах гаража была небольшая дверца, которую можно было открыть, не открывая ворота. Если принять необходимые меры предосторожности, вряд ли кто-нибудь заметит, что Оля привезла Дашу сюда. А это был, наверное, единственный выход. На квартире их сразу бы вычислили.

Они подъезжали к Магадану. Хорошо, что гаишники ни разу не останавливали. Была поздняя ночь. Оля решила сначала спрятать Дашу, а потом поставить машину в гараж автобазы.

Гаражный кооператив на другом конце города. Оля остановила машину километра за два до кооператива. Они вышли из кабины. По обеим сторонам шоссе были одноэтажные дома, потом небольшой лес и дачный посёлок на правой стороне дороги.

Они прошли по улице вдоль заборов, вышли на окраину города, прошли дачный посёлок. За ним начинался лес. Здесь, уже за городом, на краю леса, на противоположной от дачного посёлка стороне шоссе находился гаражный кооператив.

Оля и Даша перешли шоссе, и пошли вдоль железобетонной стены кооператива. Наконец, они подошли к внешней двери гаража. Их никто не видел. Только залаяла где-то собака. Наверное, одна из овчарок охраны.

Оля долго открывала несколько замков внешней двери. Потом перелезла через железобетонную стену. Даша осталась стоять одна у двери, около леса.

Оля открыла дверцу в воротах гаража, быстро прошла внутрь и заперла её за собой. Потом включила свет, открыла дверь, которая вела в комнату. Там она тоже включила свет.

Внешняя дверь двойная. За первой находилась точно такая же. Оля открыла первую, потом тяжёлый засов второй, которым она была заперта изнутри. Даша вошла внутрь, после чего Оля сразу же заперла обе внешние двери. Теперь Даша в безопасности.

Оля показала ей диван, электроплиту, холодильник, раковину и туалет. В гараже маленький погреб. Там Оля хранила овощи. Еды немного. Холодильник Оля перед рейсом отключила. Она слазила в погреб и достала картошки. Хорошо, что есть почти целая бутылка подсолнечного масла, консервы, макароны и чай.

- Приготовь себе что-нибудь. Я должна идти. Нужно поставить машину в гараж автобазы. Приду днём.

Даша села в кресло, закрыла лицо руками и заплакала.

- Спасибо тебе за всё, Оля.

- Не реви. Потом решим что делать. Мне надо идти. Никому не открывай ни внешнюю, ни внутреннюю дверь. Когда я приду, постучу три раза здесь.

Она показала на внешнюю дверь.

- Ты откроешь первую дверь и тоже постучишь в ответ. Это будет знак, что ты меня услышала. Потом я обойду забор, пройду через главный вход и подойду к дверце в воротах гаража. Я её отопру ключом, а ты откроешь засов. Надо быть осторожными. Сейчас пока ещё они не знают где ты, но любое неосторожное действие и они узнают. Тебя уже наверняка ищут.

Даша снова заплакала.

- И ни каких истерик. Понятно?   -  твёрдо сказала Оля. - Иначе не выберемся. Поешь, а потом ложись спать. Я подойду к внешней двери ровно в три часа. Будильник здесь есть.

Оля выключила свет, чтобы её не было видно снаружи и вышла во внешнюю дверь прямо в лес. Даша заперла за ней тяжёлый засов. Всё, на какое-то время она в безопасности.

Оля быстро вернулась к машине и через минут пятнадцать была уже в гараже автобазы. Она закрыла путевой лист и пешком, потому что городской транспорт ещё не работал, пошла к себе на квартиру.

Хозяйка спала в своей комнате. Оля тихо, не включая свет в коридоре, прошла к себе. После душа она легла в кровать. Только сейчас Оля поняла, до какой степени вымоталась за этот сумасшедший день.

Что же теперь будет? Дашу бросать нельзя. Надо ей помочь. Она красивая, только напугана очень и белый цвет волос ей не идёт. Перекрасилась, когда ударилась в бега, как разведчица в каком-нибудь фильме про шпионов. Думает, что так её не узнают. Нет, Даша. Если будут хорошо искать, найдут. И что тогда? Думать об этом не хотелось. Через несколько минут Оля заснула.    

Проснулась она поздно. Уже половина первого. Нужно собираться к Даше. Оля пошла в магазин, купила продукты, женскую одежду: халат, бельё, тапочки, джинсы и спортивный костюм. Даше нужно во что-то одеваться. А ещё прокладки, которые появились в магазинах, зубную щётку и дезодорант.

Покупала она всё в разных местах. Магадан город большой, но все в нём друг друга знают. И если кто из соседей, знакомых или продавцов случайно обратит внимание, что дальнобойщица покупает много продуктов и одежды это, конечно же, вызовет подозрение.

А она была уверена, что спецы из бригады, которая охотится за Дашей, будут работать с этим контингентом. И если какая-нибудь бабушка, сидя на лавочке, увидит, как Оля тащит много пакетов, это сразу же станет известно всему дому.

Оля села на автобус и вышла за три остановки до гаражного кооператива. Ровно в три часа дня она постучала во внешнюю дверь. Даша ответила тихим стуком. Оля обошла стену и вошла через ворота главного входа. Потом подошла к гаражу и отперла маленькую дверцу в воротах. Даша тут же сняла засов изнутри.

Она выглядела отдохнувшей. Круги под глазами исчезли. Только сейчас Оля увидела какая Даша красивая. Тонкие черты лица, грудь троечка, длинные стройные ноги. Захетлось обнять её, прижать к себе, почувствовать упругость груди и целовать. И защитить Дашу от всего мира.

- Привет! Как спала?

- Хорошо. Только недалеко работал какой-то бульдозер.

- Это через два ряда от нас делают фундамент.

Оля достала продукты и вещи. Даша переоделась в спортивный костюм.

Была суббота. Оля никуда не торопилась. Даша осталась в комнате, а она открыла ворота гаража, вывела оттуда мотоцикл и стал возиться с двигателем, наблюдая за тем, что творится вокруг.

Ничего подозрительного не происходило. Её гараж в самом конце кооператива. Сюда почти никто не заглядывал. Своих соседей она видела редко, а некоторых вообще не знала.

Дни шли за днями. Наступил декабрь. Ничего необычного ни вокруг гаража, ни дома, ни на работе Оли не происходило. Она также ездила в рейсы и по несколько дней не была в городе. Перед этим она покупала больше продуктов и отвозила Даше.

На автобазе тоже было всё тихо. Никто не интересовался дальнобойщиками, которые могли в начале ноября подвозить девушку лет двадцати пяти из Меренги или встретить её в другом месте на трассе.

Сильно похолодало. Наступила колымская зима. В комнате гаража тоже стало прохладнее. Всё-таки нежилое помещение.

Печку Оля топила только тогда, когда сама была в гараже. Когда Даша оставалась одна, топить было нельзя. Закрытый гараж, в котором топиться печь - это просто подарок для бандитов. Поэтому грелась Даша только обогревателем и электроплитой. Хорошо, что счётчик внутри гаража.

Несмотря на тишину, Оля понимала, что Дашу ищут. Она чувствовала это.

Тут случилась другая неприятность. В конце декабря Даша сильно простудилась. Температура была 39. А вдруг воспаление лёгких?

Оля решила, что если через несколько дней температура не спадёт от обычных жаропонижающих, она будет искать врача, чтобы тот, хотя бы послушал Дашу. Это было рискованно, но что делать?

- Оля, спасибо тебе за всё. Ты столько возишься со мной. Может быть мне уйти? Из-за меня ты сильно рискуешь. Если они нас найдут, мне даже страшно подумать, что с тобой будет, - говорила Даша.

Её щёки пылали, дыхание было частым, температура не спадала.

- Даже не думай об этом. Как-нибудь выберемся. Ты расскажи мне всю историю подробно. Может быть, в милицию или в прокуратуру обратимся.

Даша молчала.

- Нет, лучше я уйду. Поправлюсь немного и уйду. У меня в Анадыре живёт тётка. К ней поеду.

- Ты думаешь, они тебя там не найдут?

После Нового года Даше стало легче. К счастью, это была сильная простуда, а не воспаление лёгких. Ещё через неделю она совсем поправилась.

Морозы становились сильнее. Чтобы согреть комнату, Даша жгла столько электричества, что Оле приходилось экономить на всём.

Оля принесла Даше свой байковый бирюзовый халат. Этот цвет очень шёл ей. Даша сидела на кровати, обнажив гладкие стройные ноги. Оля подошла и села рядом. Даша улыбнулась и распахнула халат. Упругая грудь, розовые соски. Оля легла на Дашу и начала целовать её губы, лицо, шею.

В гараже жарко натоплено. Оля здесь, а значит можно топить печку. Даша лежит, широко расставив ноги. Оля лижет спелые красные половые губы, проникает языком внутрь, целует и ласкает клитор. Даша громко стонет. Стены гаража толстые и никто их не услышит. Они спрятались от всего мира на окраине Магадана в маленьком тёплом гараже. Им никто не нужен. Они хотят любви и чтобы никто их не нашёл.

Бёдра Даши гладкие и Оля ласкает их руками, целует и проводит по ним языком. Грудь поднимается и опускается от глубоких вздохов. Клитор стал твёрдым и тёмно-красным и Оля чувствует, что Даша сейчас будет кончать. Она ускорила движения языком и губами, понимая, что нельзя больше тянуть с оргазмом. Даша глубоко вздохнула и начала двигаться навстречу Оле. Потом откинулась головой на подушку и затихла.

Они лежат рядом, целуют и ласкают друг друга. Даша ложится сверху и прижимается к Оле сиськами. Потом опускается к низу живота. Целует вагину и зарывается в ней лицом.

Оля чувствует влажный язык и губы. Даша долго вылизывает свою новую подругу. Холод за стенами, жарконатопленный гараж, неяркий свет настольной лампы на тумбочки. Плавные нежные движени языка и губ Даши. Всё это сливается в какую-то волшебную музыку любви. Волна оргазма накрывает Олю и она начинает трепетать и извиваться.

И снова тишина, объятия и поцелуи. Оля ввела средний палец во влагалище Даши и начала плавные движения. Глубокие вздохи, стоны. Девушки сосутся в губы и Оля продолжает. Сиськи Даши упругие и сладкие. Оля припадает к ним губами, целует и ласкает напрягшиеся розовые соски. Ещё несколько плавных движений пальцами и Даша улетает.

Эта ночь была самой лучшей в жизни Оли.

В один из пасмурных дней, которых в конце января в Магадане бывает много, Оля шла к Даше.

Около ворот гаражного кооператива, она увидела сторожа, или как сейчас говорили охранника Степаныча, которому было лет шестьдесят. Рядом бегали две овчарки. Когда Оля подошла, одна из них зарычала.

- Спокойно, Профессор, свои, - сказал Степаныч.

- А почему ты собаку назвал Профессором?

- Он очень умный. Ест только у своих. Если незнакомый даст ему чего-нибудь, даже копчёной колбасы, он есть не станет.

Прямо, как Даша, которая открывает дверь только ей.

- Как дела, Степаныч? Давно тебя не видела.

- Это у вас у молодых дела, а у нас так ерунда всякая.

- Ты же ещё не старый.

- Ну, старый, не старый, а уже шестьдесят первый пошёл.

Они помолчали.

- Слушай, а что нового в кооперативе. Кто-нибудь в последние два месяца покупал или продавал гараж?

- Всё тихо. Глава администрации свой гараж строит, но это ты знаешь, не далеко от тебя. Хотя, - Степаныч задумался. - Пару дней назад приезжали два мужика на машине. Спрашивали, нет ли свободных гаражей. Купить хотели. Наш начальник с ними разговаривал, а потом они уехали и больше не приезжали.

- Наверно, крутые. На какой машине приезжали? - спросила Оля, уже заранее чувствуя ответ.

- Тачка у них так себе. Белая «нива». Правда, вся такая навороченная, с тонированными стёклами.

Нашли. Оля медленно шла к гаражу. Даша открыла ей.

- Что-нибудь случилось?

Оля решила всё рассказать. У Даши началась истерика.

- Не психуй! - резко сказала Оля.

Даша лежала на диване и громко рыдала.

- Давай я уйду, и они отстанут от тебя.

- Теперь уже не отстанут, даже если ты уйдёшь.

Оля стала думать, что делать дальше. Не ясно было, уверены бандиты в том, что Даша в гараже или просто отрабатывают Олю, как потенциального подозреваемого, у которой она может находиться.

В самое ближайшее время эти ребята должны себя как-то проявить, здесь, на квартире, или на работе Оли. Нужно держаться уверенно и спокойно. И обращать внимание на каждую мелочь. Любой окурок в подъезде, любой незнакомый человек, любой автомобиль во дворе, ничто не должно оставаться без внимания.

Был ещё вариант бегства. Но все вокзалы и аэропорты, скорее всего, контролируются. Посадить Дашу зимой на заднее сиденье мотоцикла и уехать с ней невозможно. А потом, куда? В Волосово? Или в Анадырь к тётке, где их тоже наверняка ждут? Нужно было искать какой-то выход. А пока не паниковать и успокоить Дашу.

Оля взяла отпуск и переехала в гараж. Документы и ценные вещи она забрала с собой. Спала Оля на раскладушке около внешней двери, просыпаясь от каждого шума в лесу.

Год назад знакомые ребята из охранной фирмы оборудовали у неё в гараже прибор видеонаблюдения. Два глазка с внутренней и внешней стороны, которые были замаскированы под обычные болты в косяках дверей.

Ночью они были бесполезны. В них ничего не видно, потому что они были простые без инфракрасного наблюдения. Но при дневном свете Оля изнутри, включив экран, могла видеть всё, что происходит вне гаража.

Кооператив хорошо освещался ночью. Внутри территории несколько ярких фонарей. Один фонарный столб рядом с гаражом. Свет от него падал на внешнюю дверь гаража и на пространство рядом с ней, и даже немного освещал лес, поэтому кое-что можно было разглядеть и ночью, если не было тумана или снегопада.

В ту ночь, в конце февраля, Оля проснулась от ощущения, что за стеной кто-то есть. Она не слышала никакого шума, просто почувствовала. Даша крепко спала.

Без пятнадцати два. Оля включила прибор видеонаблюдения. Была ясная морозная ночь. Свет фонаря освещал пространство рядом с гаражом и часть леса. Никого. Всё тихо. Оля долго вглядывалась в экран, а потом выключила его.

Вдруг, раздался дикий вой, а потом громкий собачий лай. Даша вскочила и села на диван.

- Что это? - испуганно спросила она.

- Не бойся, это Профессор лает.

- Какой профессор?

- Пёс охранника.

- А почему его так назвали?

- Он очень умный. Ест только у своих.

Даша засмеялась. Потом снова легла и быстро уснула.

Через полчаса, то есть, около трёх часов ночи, Оля снова включила экран. Никого. Она смотрела минут десять.

Вдруг, из-за угла стены гаража вышел человек, за ним второй. Они остановились около двери и начали её осматривать. Один из них включил карманный фонарик. У Оли всё сжалось внутри. За себя она не боялась, но Даша…  Что с ней будет, если их схватят?

Один из незнакомцев что-то вытащил из небольшой спортивной сумки. Оля поняла, что это отмычки.

Налив в замочные скважины машинного масла из маленькой пластиковой бутылки, взломщик начал открывать один из замков. У него ничего не получалось. Замки были хорошие.

Оля сама покупала их, долго выбирала в специальном магазине. Один из замков продали ребята из охранной фирмы. Открыть замки опытный специалист, конечно, мог, но Оля изнутри защёлкнула их.

Дверь была заперта на засов, который снаружи никак не открыть. За одной железной дверью располагалась вторая, точно такая же.   Нужно было только взрывать или резать автогеном. Но для этого необходимо время и подготовка.

Скорее всего, эти люди пришли в первый раз осмотреть гараж и двери. Но они, или другие, конечно, придут ещё или будут ждать Олю в подъезде дома, у входа в кооператив, да где угодно. Всю жизнь в гараже не просидишь.

Один из взломщиков достал блестящий предмет. Оля поняла, что это воровская фомка.  

Незнакомец попытался просунуть конец фомки в промежуток между дверью и косяком, но всё бесполезно. Взломщики осмотрели железный косяк, поговорили шёпотом минуты две и скрылись за углом гаража.

Снова никого. Только свет фонаря освещает площадку перед гаражом и лес, начинающийся в трёх метрах от стены. Не верилось, что несколько минут назад здесь были люди. Ночную тишину прорезал шум мотора. Взломщики уехали.

Оля  оделась и тихо, чтобы не разбудить Дашу, вышла из комнаты в ту часть гаража, где стоял мотоцикл.

Здесь холодно. Оля открыла дверцу ворот гаража, вышла наружу, заперла её за собой и перелезла через железобетонную стену.

Никого. В десяти метрах от стены следы автомобиля. Резина шипованая, зимняя. Это не «нива». Джип-внедорожник. Оля вернулась в гараж.

Февраль заканчивался, а вместе с ним и отпуск. Нужно было выходить на работу. Больше никто не приходил к гаражу.

Оля каждую ночь внимательно вглядывалась в светящийся экран прибора видеонаблюдения, пытаясь разглядеть на нём кого-нибудь. Один раз показалась в лесу какая-то тень, но, наверное, это был волк. Зимой они близко подходили к городу.

Днём Оля возилась с мотоциклом. Никого не было и казалось больше их не потревожат. В то же время, она понимала, что это отсрочка и бандиты, рано или поздно вернуться.

В последних числах февраля Оля вышла на работу. Снова начались рейсы в Меренгу, в Орутукан. Наступила весна. Она поздно приходит в Магадан. В марте оттепели бывают редко и ещё очень холодно.

Однажды, Оля возвратилась из рейса, купила продуктов и пошла к Даше. Подходя к воротам, она поняла, что-то случилось.

Оля увидела председателя гаражного кооператива и двух охранников, одним из которых был Степаныч. Тут же бегал и Профессор.

- Пока тебя не было, такая ерунда вышла, - сказал Степаныч. - Сегодня утром я с собаками обходил территорию и увидел, твой гараж открытым. Но ты не волнуйся, я сразу же зашёл внутрь и всё там осмотрел. Мотоцикл цел и, вроде бы ничего внутри не сломано. Пойдём посмотрим.

Они подошли к гаражу. Всё цело и замки на дверце не сломаны. Оля прошла в комнату. На столе она увидела записку и тут же прочитала её: «Я ушла. Не хочу, что бы из-за меня у тебя были проблемы».

Несколько дней Оля жила в гараже. Каждую ночь она вглядывалась в экран прибора видеонаблюдения, не покажется ли у двери Даша. Но никого не было. Потом вернулась к себе на квартиру.

Она не знала что делать. Каждый вечер внимательно смотрела новости, особенно, магаданскую криминальную хронику, но никаких известий о Даше не было. Оля продолжала работать, ездить в рейсы, но всё делала автоматически.

Прошли три недели. И вот в начале апреля, Оля даже запомнила, какое это было число - пятое, в её квартире раздался телефонный звонок. Трубку сняла хозяйка. Через несколько мгновений, она постучала в комнату Оли и сказала:

- Тебя к телефону. Какая-то женщина.

- Спасибо.

Оля взяла трубку.

- Алло, это я, - услышала она голос Даши.

- Ты жива?

Даша фыркнула.

- Выйди во двор, - сказала она и повесила трубку.

Оля быстро оделась и выскочила на улицу. Никого. Только играли дети на площадке. У соседнего подъезда как всегда сидели старушки.

Вдруг с правой стороны, во двор начали въезжать машины. Два чёрных джипа, «мерседес» и белая «нива» с тонированными стёклами.

Машины остановились. Дверь второго джипа открылась, и из него вышел высокий мужчина в кожаной куртке. Оля узнала его сразу же. Это был тот самый амбал, который следил за ними в кафе в Меренге.

Мужчина шире открыл дверцу, и из неё вышла Даша, хорошо одетая, в чёрных сапогах и дорогой кожаной куртке. Только волосы её были покрашены в каштановый цвет. Даша улыбалась.

Оля сразу всё поняла. Она много раз слышала об этом. Богатые люди или, как говорили в девяностые «новые русские», устраивали своим друзьям или родственникам похищения, нападения, взятие в заложники.

Иногда «жертва» даже не подозревала, что это розыгрыш. Даша увидела в кафе в Меренге дальнобойщицу и решила с друзьями развлечься.

Она с улыбкой подошла к Оле.

- Прости. Хватит на меня дуться. Я хотела немного повеселиться. Я же не знала, что так привяжусь к тебе.

Они помолчали минуты две. Всё это время Оля смотрела в глаза Даше.

- Хочешь, мы возьмём тебя в нашу фирму, - продолжила она.

- Ищите себе кого-нибудь другого для своих идиотских развлечений, -  сказала Оля и хотела обернуться, чтобы уйти.

Даша схватила её за рукав куртки.

- Возьми хоть денег, ты столько на меня потратила, когда я болела.

Оля вырвалась и быстро пошла в свой подъезд.

- Оля, не сердись на меня!

Это последние слова, которые она слышала от Даши.

Даша улыбалась, но в глазах её блестели слёзы. Может быть, она действительно привязалась к Оле, а может быть, причиной этих слёз был сильный колымский ветер. Через несколько минут двор опустел. Машины уехали.

Оля вернулась  домой, рухнула на кровать в одежде и разревелась.

Летом она продала гараж и мотоцикл, уволилась с работы и вернулась в Питер. Больше в Магадане Оля не была никогда.

Мы долго молчали. Говорить не хотелось. Да и что тут скажешь. Тишину ночной клиники нарушила Света.

- Вы больше никогда не встречались с Дашей?

Ольга Александровна молчала минуты две и смотрела в окно.

- Один раз видела по телевизору. Она рассказывала про инвестиции в Дальний Восток и Крайний Север. Даша теперь менеджер крупной компании.

- Вы часто вспоминаете её? - спросила я.

Ольга Александровна ответила не сразу.

- Не очень. Только в конце ноября, когда осень переходит в зиму. Вот как сейчас!

Через минут десять все разошлись. Я осталась одна в ординаторской.

Сидеть в кабинете не хотелось, и я вышла в коридор. Тихо, таинственно и прохладно. Кушетка, весы в конце коридора. Больные спят.

Есть что-то мистическое в ночных больничных коридорах. Только медицинские работники могут понять это. Ну и наверное те, кто много болел и долго лежал в больницах.

Я вернулась в ординаторскую, села в кресло и сняла туфли. Был второй час ночи и зима уже наступила.

Эта история подействовала на меня очень сильно. Как и рассказ Наташи. И там Ольга и тут Ольга. Только во втором случае рассказчица.  

А потом налетел декабрь и закружил меня. Операции, осмотры, обходы, пятиминутки, конференции, собрания, отчёты.

Так закончился этот удивительный год.

Продолжение следует.