Пустой черный.

Пролог.

Звонок.

Пронзительная трезвонь огласила коридоры столичного университета, возвещая об окончании пары. Вмиг в тишине воцарилась какофония из-за бесконечного топота и галдежа выбегающей молодежи, спешащей покинуть аудитории.

Вслед за ними, словно неваляшка, выкатился сонный преподаватель, лениво проводил их спины затуманенным взглядом и медленно поплыл обратно в кабинет.

– Вы!.. – кое-как выдавила сквозь смех одна из студенток, едва держась на ногах. – Вы видели это?!

– Лер, ну хватит! – Алиса прикрыла рот ладонью, сдерживая хохот. – Ну, это же Валик. Старый человек. Захотел вздремнуть…

Третья подруга, Виктория, перекатывалась по стене и, еле хватая ртом воздух, задыхалась от дикого ржача.

– Ну!.. Ну, это же реально смешно!.. – всхлипывала она, держась за бок. – Ой, не могу!.. Ой!.. Мой живот!..

Улицы столицы окутал легкий летний ветерок, заставляя зеленые листочки деревьев задорно танцевать на ветках. Погода благоволит жителям города, одаривая москвичей теплыми солнечными днями.

Студенты, уже предвкушая беззаботные каникулы, неспешно посещают крайние пары перед экзаменами. Их мысли были далеко не в настоящем, а где-то там, где так скоро наступит долгожданная свобода.

Одногруппницы все еще хохоча вышли из ВУЗа. Заметив подъезжающий автобус, Алиса схватила озорных девчонок за руки, устремляясь вперед, но вдруг ее резко передернуло.

– Девочки! – ее пальцы лихорадочно зашаркали по карманам. – Вы не видели мой телефон?

– Нет, – нахмурилась Лера. – Может, ты оставила его на парте?

– В смысле?! – расстроенный взгляд Алисы окутал подруг. – Он только что был у меня в руках! Капец!.. Еще и автобус приехал! Ладно, уезжайте без меня, я пошла поищу...

– Может, тебе помочь? – участливо предложила Вика.

– Нет-нет... – благодарно улыбнулась Алиса, приподняв руку. – У меня есть часы. Я сама.

– Хорошо, – ответно улыбнулась Вика и, уже убегая, попросила, потянув за собой Леру: – Обязательно напиши, как найдешь его!

**

У главного входа университета притормозила черная иномарка с тонированными вкруг стеклами. Из нее вышел деловитого вида молодой человек в темных очках. Его рубашка была расслаблена настолько, что все представительницы женского пола вокруг так и расплылись в дразнящей груди соблазнительного угодника. Вдобавок сила энергетики. Окинув взглядом окружающих, он подмигнул застывшим девицам и направился в здание.

После крепких рукопожатий и короткого разговора с охраной, парень устремился к лестнице.

Коридор был пуст. Все двери закрыты.

Достав телефон и бегло поерзав пальцем по экрану, хищник замер. В тишине послышалась громкая, едкая мелодия.

Поворот головы. Злодейский прищур. Довольная улыбка. Навзрыд распахнутая дверь.

– Здорова, Валентиныч! – нагло воскликнул молодой человек, переступая порог кабинета. Он уловил испуганный взгляд мужчины, который с удовольствием сжимал флягу в губах, и усмехнулся. – А че, даже не закрываемся?! Ни грамма совести! Тут же молодежь! Какой пример ты им подаешь?!

– Я же сказал!.. – застуканный преподаватель судорожно поторопился закрыть небольшой бутылек и запихнуть его во внутренний карман пиджака. – Я все вам отдам! Максим, зачем Вы сюда приходите?

– Смело! – на лице парня появилось довольное удивление. – Прости, я, кажется, забыл поинтересоваться у тебя, куда мне можно приходить, а куда – нет!

Медленно подойдя к столу преподавателя, молодой человек оперся на него ладонями, пропорционально вопросам стуча.

– Когда?! – эхом раздался упорный шлепок по дереву. – Время?!

– Я-я-я... – с ужасом вымолвил мужчина, резко, со скрипом отодвигаясь назад. – Правда... Скоро все отдам!.. Ну нет у меня сейчас денег, понимаешь?! Правда! Нет!

Снова удары по столу мощным кулаком.

– Срок – понедельник! – по-генеральски обусловил счетчик парень, выставив указательный палец перед лицом зашуганного преподавателя. – Не будет денег – не будет тебя! Понял?!

Неожиданно в дверь кабинета постучали.

Максим машинально отстранился от должника.

Алиса аккуратно приоткрыла дверь.

– Простите, Дмитрий Валентинович, я, кажется, забыла у Вас телефон… – робко пробормотала она и зажала на часах кнопку «Найти смартфон».

В небольшом помещении раздалась яркая трезвонь.

– О-о-о, Алисочка! – неестественно заулыбался мужчина. – Да, конечно! Забирай, солнышко!

Направляясь к парте, девушка нахмурилась, переваривая услышанное. Такое поведение не вязалось с образом сурового старика-преподавателя философии. Даже не просто «не вязалось» – он никогда не позволял себе подобного обращения со студентками. Для него женщина – не человек. Да и оценки он ставил им не глядя, мол, они же бабы, их прерогатива – сидеть дома, потому и не требовал от них с три короба, как от парней. Но Алиса до последнего билась за свою пятерку. Зубами выгрызала оценку, потому и все время находилась в конфликте с «Валиком», а тут – солнышко?!

– Все, спасибо!.. Простите!.. – так же бегло бросила Алиса, схватила телефон и ускользнула из кабинета, но, переступив порог, остановилась, призадумалась и решила вновь приоткрыть дверь: незнакомый парень требовательно склонился над мужчиной, схватив в кулак ворот его рубашки; Дмитрий Валентинович секундно посмотрел на дверь, и студентка уловила в глазах преподавателя не просто страх – ужас. Ей показалось, что он мысленно просит у нее прощения и помощи. Таким беззащитным Дмитрия Валентиновича она еще никогда не видела, и ей стало его так жаль, только она не знала, что ей сделать, и только лишь активно зажестикулировала.

– Что?.. – беззвучно спросила она губами, затем провела большим пальцем по горлу. – Он хочет Вас пришить?..

Дмитрий Валентинович испуганно перебирал взглядом девушку и обидчика. Он абсолютно не понимал свою студентку, и, откровенно говоря, это для него было не столь важно. Мужчину волновало только одно:

«Какого черта эта девка до сих пор стоит тут, а не вызвала охрану?! У-у-у, женщины! Никакого от них проку!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алиса, пытаясь до сих пор разузнать, чем она может быть полезной, вытянула руку, согнула большой палец, затем все остальные.

– Да? – уже шептала она. – Или «все ок»? Я Вас не понимаю!

Максим слегка обернулся, заметив, что взгляд мужчины ускользает сквозь него, как сквозь пустоту.

Широко распахнув веки от, казалось бы, неминуемого провала, девушка резко захлопнула дверь, тотчас отступив к стене, и, сжав рюкзак, зажмурилась. Почему-то ей показалось это правильным:

сейчас этот угрожающий незнакомец выйдет из кабинета, она забежит туда и поможет преподавателю прийти в себя, а может, и вызовет вместе с ним полицию

, поскольку то, что делает этот «человек» в стенах их образовательного учреждения, непозволительно! Как бы то ни было, это ее преподаватель, и относиться к нему вот так никто не имеет права! Хамло какое-то! Быдло!

Естественно, молодой человек просек, что за ними подглядывают, и решил ретироваться из стен университета, чтобы не привлекать к себе еще большего внимания.

– Я думаю, ты меня понял! – заключил он, пнув ножку стула, и двинулся к выходу.

Три.

Два.

Один…

– О господи! – писк от испуга Алисы окружил пустой коридор, умножив ее звонкий голосок в эхе.

Только что закрытая дверь устремилась прихлопнуть студентку к стене. Она успела инстинктивно закрыть лицо, но своими же ладонями больно шлепнула себя по носу.

Услышав визг за спиной, Максим обернулся и, нахмурившись, строго посмотрел на студентку.

– Пойдем к медикам. – первое, что выдал он, даже не обдумав.

– Нет, спасибо, – запрокинула голову девушка, прижимая пальцами кровоточащие ноздри, и украдкой ступила к лестнице. – Со мной все хорошо.

– Нет! – все же настаивал тот жестким тоном. – Поехали в больницу! У тебя кровь!

– Спасибо, я чувствую! – огрызнулась Алиса, принявшись неглядя рыться в рюкзаке. – Мне не нужна помощь! – и достала платок.

Вспомнив о фляге должника, Максим немедленно вернулся в кабинет.

– Что Вам опять нужно?! – преподаватель в ужасе распахнул глаза, выставив перед собой руки в защитном жесте.

– Бухло дай свое! – крепко сжав брови, коротко приказал молодой человек, протянув ладонь.

Алиса тем временем, оставшись в одиночестве, начала медленно спускаться по лестнице, стремясь поскорее скрыться от назойливого незнакомца.

– Стой! – крикнул ей вслед Максим. – Платок дай свой!

Студентка не обернулась, продолжая наощупь передвигаться по ступеням.

– Я же сказала! – гаркнула она. – Мне не нужна помощь! Че ты ко мне пристал?!

Максим с возмущением окинул ее уходящий силуэт грозным взглядом.

– Не нужна ты мне! – встречно рявкнул он. – Дай платок! Кровь остановлю, и свободна!

Недовольно выпустив охапку раздражения сквозь больные ноздри, Алиса зажала нос пальцами и слегка обернулась, протянув лоскуток. Уже плевать на это хамло. Неважно, поможет ей спирт или нет. Она жаждала хоть как-то избавиться от мучительного нытья переносицы.

Сделав несколько шагов вперед, Максим схватил платок и, быстро смочив горячительным из фляги, протянул его обратно.

– На, приложи. – уже не так вспыльчиво произнес он. – Если есть какие-то претензии, я все компенсирую.

– Деньги?! – усмехнулась Алиса сквозь слезную резь в глазах. – Да пошел ты! Не нужны мне твои деньги! – продолжала пенять девушка и окончательно решила не продолжать диалог с надоедливой пиявкой, тем более, к своему безграничному счастью, перед собой она увидела университетского приятеля Егора.

– Алиса?! – в недоумении воскликнул тот. – Че случилось?!

– Ничего хорошего! – процедила девушка, искоса глянув вбок. – Ты на машине?

Максим окинул студентов испепеляющим взором, с силой стиснув флягу в руках. Пустой треп выводил его из себя, пульсируя в висках. Не будь здесь этой девки, он бы уже давным-давно убрался отсюда, но ему не давало покоя желание помочь ей. Все-таки он сделал это не специально. Еще и по лицу. Стремно как-то перед ней.

Ощутив на себе тягостный взгляд сверху, Егор неподвижно повел глазами сквозь перила.

– Да, – несмело заговорил он, – но у меня сейчас пара...

– Ладно, – обреченно вздохнула Алиса. – Сама доеду!..

– Слушай, – чуть более оптимистично продолжил Егор, – подожди меня одну пару в столовой. Я отвезу тебя.

– В смысле?! – иронично хмыкнула девушка, разведя руками. – Я должна вот так тебя ждать?!

– Ну... – приятеля охватила нервная чесотка лица. – Блин... Больше я ничего не могу предложить...

– Поехали, я отвезу тебя? – неожиданно предложил Максим, обратившись к виновнице своего столь долгого нахождения в кладезе науки.

Обведя надменным взглядом «помощничков», Алиса лишь усмехнулась, не оценив такого «шикарного» жеста со стороны не шибко приятного ей молодого человека, и, закатив глаза, молча двинулась вниз.

Ерзая пальцем по экрану смартфона, Максим заметил движение за стеклом своего автомобиля. Сквозь затемненные окна он разглядел Алису, которая стояла у его машины и, всматриваясь в собственное отражение, вытирала нос. Решив подшутить над незнакомкой, молодой человек опустил стекло.

– Может, ты мне еще посморкаешься в него? – невозмутимо спросил он, сдерживая стальное желание рассмеяться в лицо привлекательной девчонки в коротенькой юбчонке.

Озарив лицо возмущением, Алиса в очередной раз закатила глаза и отошла от автомобиля. Сейчас она очень сожалела о своем безупречном воспитании, которое не позволило ей высказать все, что она думала об этом страшном хамле. Этот новый и уже забытый знакомый раздражал ее до глубины души. Еще слово, и она бы точно не выдержала, зарядив пощечину по его наглой роже.

Наблюдая за удаляющейся фигурой студенточки, Максим самодовольно улыбнулся, с интересом рассматривая покачивающиеся юные ягодицы.

«Неплохая штучка...»

– так он окрестил незнакомку, которая осмелилась разговаривать с ним на равных. Ни одна женщина из его окружения не позволяла себе подобной дерзости.

– Ладно, хрен с ней! – ухмыльнулся молодой человек. – Пусть живет! – после закрыл окно и рванул вперед, минуя сплошные и не уступая дорогу параллельному движению.

Глава 1. Раздел 1.

Алиса.

Блин, че за херня меня сегодня преследует?!

Сначала из-за своей невнимательности сдала важный экзамен на четверку, а он, между прочим, профильный! Бесит! Потом потеряла телефон! Потом опоздала на автобус! Фак! Ну и вишенка на торте – этот придурок чуть не сломал мне нос! Да зашибись! Не день, а сказка!

Вообще я адекватный человек и слежу за своим языком, и то, как я разговаривала с этим полудурком, который припечатал меня в стену, для меня не ново. С такими так и надо! Почему он вообще решил, что я поеду куда-то с первым попавшимся чуваком?! У-у-у! Я злющая такая! Не могу!

Медпункт?! Давно ли он вообще был в медпунктах?! Мне там нос активированным углем, что ли, будут лечить?! Спасибо! Уже как-то раз обращалась туда! И что в итоге: аскорбинка и на пары! Перекрестила меня наша университетская медсестра тетя Люда и отправила за дверь!

Расслабляет одно: мой платок уж перестал принимать в себя кровь, и боль фифти-фифти прошла. Интересно, будет ли отек?.. Как я появлюсь в универе? Еще и на дискотеку ведь хотела пойти по случаю окончания учебного года. Капец! Как я такая вообще куда-то выйду? Охренеть, засада!

А вот Егор прям вкрай охренел! Как завалиться ко мне домой, так он срывается с пар, а как сделать благое дело, так нифига! Скотина! Пускай теперь побегает за мной! Хрен я возьму от него трубку! Кавалер называется!

Еще этот экзамен... Мне совсем не нужны лишние четверки! Я, блин, иду на красный диплом! Мама меня убьет... Попробую пересдать его после выходных. Это так-то вторая четверка в аттестате, а впереди еще целый год обучения! Нужно обеспечить себе подушку безопасности.

Мои напряженные размышления и мимику перебил звук уведомления входящего звонка.

Алиса: Да, алло.

Лера: Алло! Я так понимаю, ты нашла мобилку! Почему тогда не отвечаешь в группе?

Алиса: А, блин! Не видела... Сейчас запишу кружок, расскажу, какое приключение со мной произошло!

Лера: Хорошо, ждем!

Тяну иконку вверх, и мой гнев начинает вырываться наружу. Рассказываю о случившемся, заходя в автобус, и после двухминутного «подкаста» мы переходим с девочками на переписку.

Алиса: Прикиньте! И он такой мне, типа, может, ты посморкаешься еще? Ушлепок!

Лера: Идиот какой-то! Так ты в больницу собираешься?

Алиса: Не. В морозилке возьму что-нибудь. Вроде уже прошло.

Лера: Может, мы посидим у тебя сегодня? Вик, че думаешь?

Вика: Конечно, я за!

Алиса: Приходите)

Лера: Хочешь что-нибудь вкусненькое?

Алиса: Я даже не знаю. Купи, что сама хочешь.

Лера: Хорошо, скоро будем!

Лера и Вика – мои лучшие подруги. Да, может, кто-то скажет, что женской дружбы не бывает, но я скажу – бывает! Если Лерка немного ветреная, самовлюбленная и прямолинейная, то Вика – это мой талисман. Она всегда рядом, когда мне плохо, и никогда не навязывается, в отличие от Леруськи. За это я ее и люблю.

А вот Лера... Если хоть раз в день ей не позвоню, то все! Наша дружба на волоске от разрыва! Она очень тяжелая. Считает, что я ее собственность. Но когда на ее горизонте появляется парень, я из этого горизонта пропадаю.

Вообще мы как Змей Горыныч – три умных головы.

У меня аналитический склад ума, поэтому все, что касается чисел, решаю я.

Вика у нас гуманитарий.

Лерка – творческая.

Так и учимся, помогая друг другу. Мы даже похожи. Как-то я ходила на экзамен к новому преподу вместо Викульки. Вони потом, конечно, было, когда все раскрылось... Но нас спасло то, что мы очень активно участвуем в жизни универа. Да даже не то, что «очень активно»! Мы как затычки. Форум – девочки, надо! Студенческий КВН – надо! Встреча с какими-то выдающимися личностями – надо! Субботник – надо! Всем от нас всегда что-то надо!

Подружки не заставили себя долго ждать. Прогремев черным пакетом у порога, девчонки подняли мое настроение. А мне это и вправду сейчас так необходимо...

Как итог: мы проболтали с ними до полуночи, обсуждая последние сплетни, пока все это время мой некогда аккуратный носик прибывал во власти холодной пачки пельменей, и после того, как Лера уже в сотый раз предложила все-таки сходить в клуб, я сдалась.

Наложив на себя тонну консилера и тоналки, мы перебрали весь мой гардероб в поисках подходящих луков и упорхнули в самый центр столицы, с огоньком ворвавшись в ночную жизнь города и позабыв об этом страшно идиотском ДНЕ!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Раздел 1.2.

Максим.

Уже больше часа сижу на телефоне со своим коллегой и по совместительству с одним из лучших друзей Серегой и не могу собрать мысли воедино. Один из заказчиков задал непростую задачу, а потом наехал раньше времени за отсутствие первичных результатов. Еще и грубо ткнул носом в косяки моих людей.

Он

меня

ткнул носом?! Лучше

ему

так больше не ошибаться!

Хорошо, что я уравновешенный человек, но мои нервы уже на исходе. Еще пару таких наездов, и полетят головы. Меня это категорически не устраивает, потому что я не нанимался никому нянькой, и выслушивать претензии от мудака, который только и может, что раскидываться баблом, я не намерен! Но пока что выслушиваю и решаю вопросы дистанционно.

Максим: Ночь. Я даю тебе ночь. Этой рекламы не должно быть ни в одном районе. – повышаю тон, чтобы меня было слышно четко и доходчиво. – Ни в одном! Найми бедолаг! И чтобы ни одной бумажки я завтра не видел ни на стенах, ни в подъездах!

Сергей: Хорошо, Макс. Принято.

Максим: Связь.

Откидываю телефон на стол, пытаясь успокоить беспокойную ногу под стулом, и доедаю уже остывшую пасту из доставки.

Уже поздно.

Жены дома нет.

Не понимаю, как можно проводить столько времени в этих бестолковых магазинах? Она скупает в них все. Абсолютно все! Значительная часть моих доходов остается в деньговысасывающих торговых центрах. Порой я даже задумываюсь:

«Блин, да хоть бы занялась благотворительностью! Толку бы от нее было больше, чем вот так тратить все на тряпки!»

Моя жена Аня – лучшая жертва мошенников. Я не зря упомянул о мошенниках в контексте торговков. Денежки моей ненаглядной падают с небес, и она абсолютно не умеет ими распоряжаться.

Были мы с ней тут недавно на одном местном курорте. Гуляем, значит, по площади, и к нам неожиданно подходят какие-то расписные, которые молча прислоняют к ней книгу – и все, отрекаются от этого переплета. Говорят, мол, нельзя теперь никому прикасаться к ней, кроме Анечки. Это теперь ее. Ну че, обрадовалась моя дурочка – халявная книженция, а они нам заряжают: «С вас пятьсот рублей». Та лезет в сумку. Чуть не прибил ее в этот момент, а после пнул под сраку одного в простыне, так все и разбежались, позабыв о своей драгоценной книжечке.

Это пример. Чисто для общего понимания о мозгах моей горячо любимой женушки.

Сижу в теплом полусвете. Один. Ни разу не пожалел, что повесил пару плафонов с теплым светом над столом. Вообще не понимаю, зачем нам в доме свет? Я вечно на работе. Аня –

где-то!

Дверь квартиры начала тихо и медленно открываться.

Продолжаю сидеть, не обращая на это внимания. Все равно знаю, кто там крадется. С пакетами. Огромными брендовыми пакетами.

Бросаю насмешливый взгляд в коридор.

– Лучше бы на работу устроилась. – усмехаюсь, откидывая вилкой раздражающие кусочки помидоров на салфетку.

– Ой, Максик! – нервно смеется жена, скидывая туфли по сторонам. – Ну что ты такая бука? – и бежит ко мне с объятьями, оставив перед этим груду покупок у барной стойки.

Меня смешат все эти «зайка», «бука», «утю-тю». Только ей разрешаю так обращаться к себе.

– Зачем ты разговариваешь со мной таким голосом? – спрашиваю, все же не расслабляя ее булки.

Жинка посмеивается, изворачивается, как змея, и целует своими надутыми пельмешками. Лиса! Знает же, как завести с полуоборота. А еще подарки надо отрабатывать.

Закидываю ее на плечо и несу в спальню. Слишком тяжелый день. Надо расслабиться.

Наша прикроватная жизнь уже давно стала для меня обыденностью. В кровати она делает все сама. Я уже привык. Работает плавно, грамотно. Аня знает, как и что мне надо. Нет ни одного места в ее теле, куда бы мне нельзя было войти. Да, у меня имеются определенные принципы со своей женщиной, но... Я давно закрыл на них глаза. Мне проще воплотить все свои желания с женой, чем поиметь телку на стороне. Такая вот у меня личная шлюшка с десятилетней выдержкой.

– М-м-м, а я тебе подарочек купила… – заигрывает щедрая Анютка, вырисовывая восьмерки на моей груди.

– Подарочек? – усмехаюсь. – Мне? За мои же деньги?

– Ну, Ма-а-акс!.. – тянет кобра, активнее натирая грудь. – Какая разница?..

Наблюдаю за ее пальчиками и улетаю куда-то в размышления.

Мы с ней уже целую вечность. Ей было всего семнадцать, когда я решил, что она будет моей женой. С тех пор прошло больше десяти лет. Я знаю ее как облупленную, но в один из совместных лет проживания понял, что она другая.

Как только Аня почувствовала запах больших денег, она изменилась. Осознав это, я решил понаблюдать за ней. Мне интересно смотреть за тем, как она чудит. Даю ей лям – целует. Два – целует. Полмульта – чуть ли не плачет: «Мало!»

Ее очень спасает то, что я предан ей. Она со мной с самого низа. Тогда полюбила, значит, сейчас любит вдвойне. Да и я, конечно, привык к ней...

– Почему ты так смотришь на меня?.. – лыбится Анька в едком прищуре, перебив мой полет фантазий.

– Люблю тебя. Вот и смотрю так, – улыбаюсь, искоса повернувшись к ней. – Мы уже столько лет в браке. Я хочу детей.

Аня недовольно отстраняется от меня.

– Опять эта тема? – строго шипит она. – Я пока что не хочу. Давай поживем для себя.

– Сколько ты хочешь еще жить для себя?

– Не знаю. Лет до тридцати. А потом, да, в принципе, можно и беременеть.

Моя бровь автоматически взмахивается от таких неправдоподобных условий, которые я слышу не впервой. На данный момент мне тридцать четыре года, ей двадцать восемь, и мы не молодеем. Я не хочу воспитывать своих детей на пенсии. Но пока промолчу. Два года – это не так много. Посмотрим, что она придумает на свое тридцатилетие.

Глядя на мою реакцию, Аня начинает наигранно смеяться и запрыгивает на меня, как наездница, принимаясь подлизываться, массажируя напряженные плечи.

– Ну, Ма-а-акс!.. – ерзает она промежностью, чем нихрена не возбуждает, а еще больше злит своими тупыми приемчиками сглаживания. – Зачем нам сейчас дети?.. Давай продолжим путешествовать!.. Вокруг еще столько прекрасного!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Снимаю ее с себя, иначе взорвусь от этого идиотского тона, и ухожу на кухню.

Путешествовать она собралась! С моей работой мне максимум куда можно выехать, так это за несколько сотен от крайнего МКАДа. Я не выездной. Издержки производства. В нашей семье путешествует только жена, а я зарабатываю на эти бесконечные турне.

Но в этом виноват я сам. Лет восемь строил карьеру. Отец и дед никогда не работали на кого-то, и меня учили тому же. И вот на сегодняшний день я имею все, чтобы наконец-то задумываться о детях. А она...

Она сделала уже два аборта, потому что я так сказал! Для начала нужно было встать на ноги и решить дохрена проблем. Не хотел, чтоб Аня рожала в нищету и ради повышения демографии в стране. Хотел для себя. Чтобы сам мог дать все своим пиздюкам, поэтому и терплю ее выкидоны. Чувствую за спиной ошибку. Даже не ошибку – провинность. Виноват...

Но мое угрызение совести тут же улетучивается, когда у барной стойки я обращаю внимание на кучу пакетов с покупками и кричу ей: «Для тебя эти тряпки и бирюльки важнее семьи!»

Она издевательски орет из комнаты: «Не преувеличивай! Это для того, чтобы все друзья тебе завидовали! Я не могу быть замухрышкой и позорить тебя! Ты же сам мне об этом говорил!»

Хватаю графин.

Тяну с полки над собой стакан.

На весу наливаю в него немного прохладной воды.

Отставляю графин.

Оборачиваюсь.

Поджимаю руку под грудью.

Крепче сжимаю стакан.

Облокачиваюсь на столешницу.

Делаю небольшой глоток.

Оглядываю квартиру и, крутя в руке стекло, призадумываюсь:

«А нахуй оно мне вообще все надо?»

Раздел 1.3.

Алиса.

Утром просыпаюсь первая. Мы вчера так много выпили, что сейчас я чувствую, как у меня во рту беспардонно поигрались мышки и оставили после себя бардак, а еще слегка подташнивает, и это означает, что мы реально провели отличную ночь! Аж на душе отлегло! Жить захотелось! Ну прелесть!

Ухожу в ванную комнату. Рассматриваю лицо в зеркале, пока умываюсь, и меня накрывает суровая действительность.

– Вот козел!.. – шепчу, видя по бокам носа небольшую отечность и мелкий синячок у переносицы. – И ведь даже не извинился!..

После душа решаю приготовить завтрак. Очень люблю готовить. Это мне передалось от мамочки. Сколькому она меня научила! Могу и яичницу отменную сварганить, и тортик безупречный испечь. У меня даже есть собственная книга рецептов, в которую я записываю самые удачные блюда. Удачные – это те, коих я могу приблизить к звездам Мишлен. Ну или не к «Мишлен»... Короче, просто шедевры кулинарии!

Спустя полчаса, на уже явный запах утренней стряпни, в кухню заплывают девочки, до сих пор подтягиваясь, зевая и лениво перебирая еще вчерашние шаловливые ножки.

– М-м-м, Алиска! – мурлычет Лерка. – Обожаю твою еду! Что у нас сегодня на завтрак?

– Еще пять минуток, – отзываюсь на ее сонный голосок. – Я колбаску уже поджарила. Делаю Вам омлетик.

Вика тянется за чашкой, наливает воду из графина и жадно выпивает ее.

– Ай-й-й! Хороша-а-а! – похрипывает она, присаживается на стул, достает сигарету из пачки на столе и чиркает большим пальцем по колесику зажигалки, оглядывая мое лицо. – А я так и не поняла, что это за тип, который тебе врезал?

– Фу, Вик! – морщусь, ощущая в носу едкие нотки никотина, и подставляю к ней пепельницу, тут же открыв окно нараспашку. – Не знаю, но, когда я зашла в кабинет к Валику, тот выглядел очень бледно. Страшно, что такие люди могут свободно заходить к нам в универ!

– Мне так интересно, как он выглядит, – размечталась Лерка, глядя в потолок. – Ты его так описала, прям бандит-бандитом!

– Лера! – усмехаюсь. – Он серьезно так выглядит. Коренастый, мышцы такие, эта одежда и эти очки... Не хотела бы еще раз с ним встретиться!

– И дай бог, больше не встретишься! – утвердила Вика и вскрикнула, будто ошпарилась: – Блин! Слушайте! А вы не хотите сегодня сходить в караоке?!

– Гулять второй день подряд?! – сомнительно переспрашиваю эту дикарку, вскинув бровями.

– Нет, Лис, а что такого?! – возмутилась она. – Мы молоды, свежи! Может, я уже замуж хочу! Вдруг встречу там себе кого-нибудь?..

– Вот как раз «кого-нибудь» ты там и встретишь! – скептически хмыкаю, перебирая глазами оживленных подруг.

– Почему ты так думаешь? – Лера подскакивает к возмущенному чайнику и разливает кипяток по кружкам. – Туда не ходят нормальные парни?

– Сомневаюсь! В таких местах у всех на уме только одно… – раскладываю по тарелкам завтрак, сервирую стол и присаживаюсь к девочкам. – Ну раз вы так хотите, ладно. Сходим. Как раз выгуляю новое платье...

– Али-и-иса! – интригующе заиграла бровями Вика, хищно заулыбавшись. – Ну-ка! Продемонстрируешь?

– Прям щас?

– Да, а что?

– Ну-у-у, – с насмешкой раскидываю руками. – Окей.

Подрываюсь со стула. Бегу в комнату. Воодушевленно раскрываю шкаф. Тяну нужную вешалку, спрятанную еще вчера от глаз девчонок. Натягиваю платье. Ну как платье... Кусочек черной ткани. Мини-мини черное платье без бретелек и совести. Стоило оно бешенных денег!

Целых пять тысяч рублей!

Четыре месяца откладывала на него из того капитала, что переводит мне мама на жизнь. И вот оно мое!

Кручусь в зеркале, разглядывая охренительное отражение. Выбегаю из комнаты и демонстрирую подружкам весь этот балаган.

– Слу-у-ушай, Али-и-иска! А для кого это ты такой шлюшкин наряд прикупила? – Вика, как всегда, – вечно что-то ляпает!

– Чего? – безмерно смеюсь. – Ну спасибо, подруга!

– Шучу! Ну-у-у! Не обижайся! Правда, для Егора, что ли?

– А для кого еще? – символически спрашиваю и игриво призадумываюсь. – Размышляла тут на досуге... Хотела уже решиться и переспать с ним, но после вчерашнего меня как отрезало!

– Да-а-а! – подключается Лера, обдувая кусочек омлетика. – Он еще тот козлина! Вы все? Расстались?

– Да хрен знает. – грустно пожимаю плечами. – Вчера писал. Я не отвечала.

– Ну и правильно! Он мне никогда не нравился! – очень серьезно бросает Лерка и утыкается в телефон. – О! Девочки! Ребята с группы предлагают сегодня встретиться! Только в клубе, – оглядывает нас с Викой. – Идем?

Вновь пожимаю плечами и одобрительно киваю, принимая тот факт, что завтра мне будет вдвойне хуже от выпитого сгоряча. Отмечу еще и расставание с Егориком!

Максим.

Ближе к одиннадцати часам утра, пока Аня еще спит, собираюсь и ухожу из дома. Созвонившись с пацанами, еду в кальянную, чтобы совместить приятное с полезным: вкусно позавтракать и решить рабочие дела.

– Воды можно? – взмахиваю пальцами, после поворачиваюсь к парням. – Ну что, рассказывайте.

– Нече, все хорошо! – отвечает Вадим, а его тело говорит об обратном, потому что, как только я присел за стол, он принялся крутить своим телефоном и трусить коленкой.

Решаю надавить на него.

– А у тебя всегда все хорошо, Вадюш! Почему я должен ходить и собирать долги, которые отрабатываешь ты?!

Этот распахивает глаза невинности.

– Почему ты-то?! Я ему раз сказал, два!

Серега перебивает нас: «Макс, ты сейчас просто так горячишься!», но сейчас я разговариваю не с ним!

– А ты че лезешь?! – поворачиваюсь к этому голосистому. – Сегодня еще раз отработать всех, и нужен результат! Этого препода я оставляю на себя. Сам дожму. Серега, что с расклейкой?

– Все хорошо. Проехал. Проверил. Все чисто...

– Держи это на своем контроле. Меня по этому поводу не тревожь. Ты полностью отвечаешь головой за этот вопрос.

В разговор вклинивается Тимур: «Давайте нормально посидим и поедим. Потом уже про работу», – кидает он и уже тянется за своей тарелкой с каким-то салатом на подносе у подошедшей к нам официантки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отмахиваюсь от этих голодающих, откидываясь на спинку дивана.

– Да вы меня, блять, поражаете! Я, как за детьми, бегаю за вами и прошу выполнить свою работу! Свою – не мою!

Мои парни – профессионалы. Я доверяю им как себе, но в делах покрупнее. Забирать долги – это просто привычка. Моя личная привычка!

Мы не бандиты. Никакие не подсматривающие. Просто компания друзей, состоящая из более сотни человек и раскиданная по всей стране, которая решит любую проблему. Без исключений. Вне зависимости от времени, места и положения. Для нас не существует нерешаемых задач. Все рамки в голове, а наши головы отбиты. И берегов мы не знаем.

«Вообще «берега» – че такое?» –

слегка лыблюсь своим мыслям за столом кальянной.

Вечером возвращаюсь в пустую квартиру. Усмехаюсь. День сурка... Переодеваюсь. Иду на кухню и спустя немного времени слышу щелчок двери. Выхожу в коридор.

– Опять ты... – бросаю, уходя обратно на кухню.

– Котик, ты чего? Ты меня не ждал?

– Конечно, не ждал, – продолжаю заниматься своими делами.

Аня бежит за мной на цырлах.

– А я тебе футболочку купила!

Маякую взглядом на пакеты.

– А остальное кому?

– А это мне! – кокетничает жена, обвивая своими руками мою руку.

– Понятно.

– Ко-о-отик! – тянет она, пытаясь разболтать меня. – Мы стали так часто ссориться по бытовым мелочам. Давай наймем домработницу? Я разговаривала с девочками, они уже пользуются такой услугой. Говорят, это им очень помогает…

«Смешно!»

Искоса поглядываю на жинку.

– А тебе для чего руки?

– Ну смотри, – начинает Аня и перекатывается на столешницу, подпирая ее ягодичками, – ты сутками работаешь. Меня тоже дома часто не бывает. А тут у нас будет человек, который и приготовит, и уберется. Мы уходим – она приходит, мы приходим, а ее уже нет. Зато дома чисто и всегда готовая свежая еда.

Мысленно восхищаюсь ее великолепным владением русским языком.

«Готовая свежая еда... Сильно сказано!»

– Хоть кто-то в этом доме будет мне готовить... – продолжаю беседу, отодвинув жену от раковины, чтобы помыть овощи.

– Отлично! – чуть ли не подпрыгивает Анька с хлопками. – Сейчас же напишу Алле Витальевне! Я так и знала, что ты согласишься, и уже записала номерок управляющей клинингом!

Хватаю ее за руку и вжимаюсь в шейку, втягивая сладкий аромат дорогих духов.

– А ты ревновать не будешь?.. – шепчу в ушко. – Вдруг там будет молоденькая девчонка?..

Эта брыкается, уворачиваясь от щекотки.

– Не переживай, не буду! – ржет Анюта. – А если там будет молоденький симпатичный мальчик?..

«Смело!»

Дергаю ее за локоть и откидываю от себя, продолжая с готовкой.

– Кладбище где знаешь? – нихрена не игриво уточняю.

Жинка прижимается ко мне, слегка ударив по плечу, а будто в самую душу.

– Дурашка, – посмеивается она, но я чувствую какую-то нервишку в этом смехе. – Я же шучу!..

«Интересно! Никогда не замечал этого...»

– Вот и поговорили.

Наконец до нее доходит, что в нашем доме живет только одна женщина, и она тянется за ножом, который я только что достал.

– Может, давай я сделаю?

– Что сделаешь? – не выпускаю холодное оружие из рук. – Огурцы нарежешь?

– Ну-у-у... Яичницу, например…

– Яичницу? – мое лицо скривило от такого предложения. – На ночь? Нет, спасибо!

– Ладно! – запыхтела Аня, скрестив ручки на грудке. – Ешь свою грудку с огурцами! Я пошла купаться и спать!

– Займись вопросом с помощницей! – напоминаю ей вслед. – Я хочу нормально ужинать! Я серьезно!

Приготовив далеко не деликатес, как умею накрываю себе ужин, поставив на стол тарелку с мясом, рядом подставляю пиалку с овощами, у изголовья «основного блюда» – вода, и оглядываю все это с мыслями:

«Великолепно! Именно об этом я и мечтал, выгрызая зубами нашу беззаботную жизнь в браке...»

Только присаживаюсь за стол, и на моем телефоне высвечивается входящий звонок от вчерашней истерички при бабле.

Максим: Да.

Виктор Геннадьевич: Максим, привет! Макс, работа идеальная! Прости за вчерашнее! Просто был на таком взводе!.. Хотел бы извиниться перед тобой! Скину геолокацию! Мы сегодня отдыхаем с компаньонами! Присоединишься к нам?!

Честное слово, желания выходить куда-то из дома абсолютно нет, но и такие связи терять неохота. Мой отказ подействует на него отрицательно. Тем более, зная уровень компаньонов этого человека. Поэтому...

Максим: Без проблем, буду. Спасибо за приглашение.

Виктор Геннадьевич: Добро! Жду ближе к полуночи!

Раздел 1.3.1.

Алиса.

Больше часа выбираем наряд для Вики. Она безумно комплексует по поводу своей «жирной» фигуры, и зря. Дура! Такая срака! Такие сиськи! Мечта! И нифига она не жирная! Мы одинаковые, просто кого-то Бог наградил окружностями, а кого-то... Но мне на это плевать! Я себя люблю! Даже не то что люблю – обожаю!

Мы с Леркой уже немного под градусом от бутылки вина, и нам откровенно пофиг, в чем там пойдет Вика. Хочется уже поскорей поехать, тем более время на дворе первый час ночи! Нам явно придется нагонять упущенные тосты одногруппников...

– Ладно, а вот это как? – примеряет Викулька один из моих брючных костюмов и любуется собой в зеркале.

– А тебе самой как? – без какого-либо энтузиазма интересуюсь, мотая ногой, полулежа на кровати, и допивая последний глоток виноградного напитка.

– Мне нравится! – в кои-то веки лыбится нам подружка блестящими глазками.

– Ну все! – подскакиваю, не теряя ни минуты. – Я вызываю такси?!

– Да, Вик... – вздыхает Лерка уже в полудреме. – Вот в этом и иди... Тебе очень идет...

И вот, спустя миллион примерок, мы дожидаемся такси, пакуем себя в него и мчимся тусоваться, по дороге закалебывая бедного таксиста своими песнями о несчастной любви и о сильных женщинах. Это в нашем стиле! В стиле сильных и независимых представительниц прекрасной половины мира!

У клуба выхожу вся такая уверенная и наряженная из «Комфорт+» (можем себе позволить, так сказать, разделить особенную поездку на троих), а на входе тот самый, что пробил мне носик, проще – КОЗЕЛ! Смотрит на меня своими бесстыжими, не извинившимися глазами, замкнув руки у груди, и щурится, оглядывая с ног до головы.

«Какого черта он тут делает?! Козлина! Следит, что ли?!»

Игнорно отвожу от него взгляд, делая вид, что не узнаю эту морду, и захожу в открытые им двери, повиливая попкой, целенаправленно проигнорировав доброе: «Спасибо!»

В клубе ребята встречают нас радостными криками и объятьями. Девочки сразу замечают мой наряд. Егорик, кстати, тоже! Ох, как же «кстати» я надела это платьишко! Мальчишки делают сотни комплементов, а я, долго не думая, бегу на бар, дабы заказать нам с подружками напитки и догнать наш столик до одинаковой кондиции.

– Виски! Три стакана! Не разбавляйте! Запишите на пятый столик! – кричу бармену, подняв пальчики, и оборачиваюсь к одногруппникам, наблюдая за ними.

Периферией вдали вижу Козла: стоит чуть ли не в центре зала, также сложа руки у груди, и смотрит в мою сторону, будто сканируя весь танцпол, после останавливает взгляд на баре и замирает, уже не двигая головой.

«Че ему вообще надо?»

– отворачиваюсь от него, лишь бы не встретиться глазами, и терпеливо жду свой заказ.

Бармен завораживающе расплескивает янтарный напиток по стеклянным стаканчикам и кидает в них кубики льда.

Хватаю напитки, разворачиваюсь и упираюсь в грудь Козла, чуть ли не расплескивая на себя и на него драгоценные капли веселья.

– Привет, – говорит он очень холодно и спокойно, но прикрикивая.

Вообще кое-как услышала его. Благо в эту секунду диджей сменял сет, хотя даже не понимаю, благо это или нет... Абсолютно не имею желания слышать его голос! Он меня уже реально раздражает! И голос в том числе!

– Пока! – ору ему в рожу, обхожу, слегка толкнув бедром, и стремлюсь к ребятам, уверенно повиливая попкой.

Как только я раздаю стаканы девчонкам, мы всей нашей дружной компанией поднимаем бокалы и врываемся в очередной ночной экстаз: танцы, алкоголь, смех, флирт...

Кла-а-асс! Как же я обожаю эти гулянки с одногруппниками! Ну-у-у... Особенно я обожаю их из-за одного персонажа, который постоянно подкидывается на наши вылазки... Егорик! Так вот, этот самый Егорик уже более часа прикапывается ко мне с разговорами и так и норовит потрогать за ляжки, бродя лапками по моим изгибам тела под черной тканью.

А я весь этот час...

Даже смеяться охота...

А я все не могу оторваться от второго этажа. Точнее, от острого взгляда на меня. Этот бандит так и вцепился глазами, периодически отрываясь на разговоры с какими-то подходящими к нему мужиками, а потом вновь возвращая свой взор вниз.

Странно...

От себя странно!

Обычно я только и кручусь вокруг Егора, не обращая ни на кого внимания, а сегодня...

Правда, не могу отлипнуть...

– О! Белый танец! Может, потанцуем? – неожиданно предлагаю Егору, услышав смену музыки на что-то легкое и непринужденное.

– Пошли! – естественно, он соглашается. Еще бы, милый, ты сказал мне что-то против!

Решаю проверить свою бредовую теорию, зарываясь в самую глубь между танцующими парочками, и наблюдаю: смотрит Козлина или не смотрит?

Сейчас мне его не видно...

Ясно, танцуем дальше!

Руки Егора вырисовывают на моей жопке рисунки. Талия вся прощупана. Еще бы за сиськи помацал, и вообще отлично! Думает, я вообще, что ли, бухая?! Нифига! Просрала я момент, когда можно было напиться! Пью-пью, а не пьянею! В отличие от своих подруг, те-е-е, уже готовые, сосутся во всю с новыми знакомыми...

Кружимся дальше, болтаем...

Этого нигде нет, значит, моя теория развалилась! Настолько пристально следить за мной никто не собирался...

После танца присаживаемся за стол. Часть нашей компании уже ушла. Это и понятно, на часах пятый час утра!

Обращаю внимание на Егора: ему кто-то настойчиво названивает, и он наконец-то убегает в туалет.

А я все жду его, в предвкушении продолжения ночи. Уже была, не была! Настроение сейчас такое, что даже можно и переспать. Не всю же жизнь щеголять в девках, а рядом со мной уже который месяц трется такой крутой парнишка. Почему бы и нет?

Но вот только смотрела я ему вслед, и мне даже стало интересно, кто там может так поздно ему звонить? А потом, спустя меньше минуты, он вылетает из туалета, прощается с нами и убегает.

Да, супер! Я тут для него такая красивая прихожу, а он... Еще и рванул так!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Ушлепок! Теперь-то мы точно расходимся!»

Ухожу в одиночестве на танцпол. Как раз диджей включил одну из моих любимых песен. Кружусь себе вся такая красивая вокруг своей оси, руками раскидываю, глазки прикрываю от легкого опьянения и пытаюсь развлечь себя. Оказывается, танцевать «трезвой» в клубе так скучно! Но я дрыгаюсь, раз пришла и заплатила за вход!

Вообще, моя жизнь в последнее время такое дерьмо... Апатия от всего. Долгов столько накопилось. Мама переводит деньги на квартиру, учебу и проживание, а я хожу в клубы, покупаю шмотки и передвигаюсь каждый выходной на «Комфорте». Дорвалась до столицы, называется!

Из квартиры скоро выгонят...

В универе не оплачен семестр...

Куда я вообще качусь?..

Егор обещал помочь с этими проблемами, вот я и тянула с расставанием. А сейчас что? Кто мне поможет? Пойти, что ли, в стриптизерши? Нет, ну а что? Они получают неплохо и выглядят отлично! Спать ни с кем не надо, просто пей и танцуй...

О-о-о, нет! Похоже, я все-таки пьяна! Трезвой мне такое точно в голову не придет…

Мои мысли обрывает резкая хватка локтя. Поворачиваю голову и понимаю, что Козел тащит меня куда-то вбок!

Ушам легче...

Вискам прохладно...

Глазам спокойнее...

Мы возле гардероба, где гораздо лучше, чем в зале.

Мозг расслабляется...

А потом я прихожу в себя и вырываюсь из его гнусных лап!

– Поехали, отвезу домой, – заявляет он.

Мою мимику невозможно остановить, и я первым делом уточняю услышанное у своих извилин в голове:

«Что?! Я не ослышалась?! А он, простите, кто такой?!»

– С чего ты взял, что я собралась домой?! – вскрикиваю, оглядываясь по сторонам в поиске защиты от этого Козлины.

– Твои подружки только что уехали со своими хахалями.

– Послушай, – взмахиваю на него танцующим пальцем, – какая тебе вообще раз…

Хам перебивает, приказывая: «Сумку забирай и поехали».

Моему удивлению нет конца и края.

«Он че, охренел?! Че ему вообще надо?! Да кто он такой, чтобы решать, что мне делать?! Придурок!»

– Послушай, – снова тычу ему пальцем в рожу, – видно, не мне в нос недавно прилетело, а тебе в голову, раз ты такой тугодоходящий!

– Послушай, – передразнивает он меня, – не хами.

Настаиваю, отмахиваясь от него: «Послушай, отвали!»

Этот вздыхает, уперев руки по бокам.

– Давай без ссор. Ты забираешь сумку с дивана и идешь в машину. Или я сделаю это сам.

– Да кто ты такой?! Что тебе вообще от меня нужно?! Я не поеду с тобой никуда!

Козлина делает уверенный шаг вперед, склоняясь к моему личику, и цедит чуть ли не в щеку: «Послушай меня внимательно, девочка! – оттягивает мое задравшееся платье у бедер к коленям. – Если я не отвезу тебя сейчас домой, тебя выебут тут в два счета. Если хочешь спокойно проснуться в своей кроватке, а не сосать огрызки пьяным типам, как твои подружки, лучше возьми свою сумку и поехали».

– Ты че вообще охренел!? При чем тут мои подр… – начинаю, но не успеваю договорить, потому как он подхватывает меня на плечо. – ОТПУСТИ! – извиваюсь на нем, как уж на сковородке, пытаясь удержаться за его рубашку. – ОТПУСТИ МЕНЯ, УРОД!

Пока я проявляю всяческие попытки выскользнуть из его лап, мы уже подходим к, как мне казалось, спасительному столику, но не тут-то было...

– Где ее сумка? – строго обращается эта морда к оставшимся.

Одногруппнички предательски отдают мою сумочку, даже не соизволив поинтересоваться: «Куда мы? Почему я вообще ухожу из клуба в таком положении? А куда он меня несет? И вообще, КТО ЭТО?», и мы просто уходим.

Ну как «мы»...

Он идет, а я, не оставляя надежды на самостоятельное передвижение, вешу на его плече, держась одной рукой за низ платья, чтобы никто не разглядел мои белые трусики, но все же периодически бью эту скотину второй рукой по спине, потому что хрен его знает, что он от меня хочет!

«Ненавижу!»

Будто бы ни в чем не бывало проходим всю охрану клуба, с которой он еще умудряется попрощаться крепкими рукопожатиями, выходим на улицу, и он, без всякого разговора, отпускает меня на асфальт, следом открывает переднюю дверь дорогущей тачки у самого входа и давит на меня всем телом, чтобы я села в нее.

– Че тебе от меня надо? – продолжаю неподвижно стоять.

– Просто сядь в машину.

Даже не собираюсь подчиняться его приказу.

– Послушай, девочка, – снова он опускает свое лицо к моему личику. – Даю тебе три секунды на раздумье. После пеняй на себя.

Складываю руки у груди, отвернувшись от него.

– Раз, – начинает он, не отходя.

Возмущенно поворачиваюсь к Козлине, но молчу.

– Два.

Молчу.

– Тр...

– Стой! – останавливаю его, вытянув перед собой полусогнутые руки.

Он безэмоционально смотрит на меня.

– Давай уговор? – молниеносно придумываю первую попавшуюся чушь, потому что мне стало немного страшновато после его строгого счета и уверенности в голосе. – Ты молча отвозишь меня домой, и больше мы никогда в жизни не видимся! И ты забываешь мой адрес!

– Уговор.

Пыхтя, сажусь в машину, вынужденно называю ему адрес, поскольку он даже заблокировал мою дверь, когда оказался внутри салона, и мы жестко срываемся с места.

Да я чуть второй раз не попрощалась с носом, потому что проигнорировала его «просьбу» о ремне!

К моему подъезду приезжаем молча и быстро.

Ухожу также.

Уезжает также.

Ни слова. Ни взгляда. Как будто он мой водитель: молча привез и уехал.

«Хамло!»

Раздел 1.4.

Алиса.

Торопимся с девочками на пару, потому что уже конкретно опаздываем.

Заходим в университет, а на входе!

Кто?

Ну кто?

Ну?

Кто?

КТО?!

КОЗЕЛ!

Правильно, Козел! Он опять в поле моего зрения! Стоит себе спокойно, посмеивается, болтая с одним из охранников, задрав ножку на ножку и облокотившись на турникет, а потом, когда мы появляемся в поле уже его зрения, бросает на меня безразличный взгляд и отворачивается обратно на собеседника.

Хамло какое!

Мажор намыленный!

Полуфабрикат недоделанный!

ДЕМОН!

И ведь какое говно, меня еще хотел прихватить в свою загробную жизнь! Да я до сих пор не отошла от той поездки с ним! Думала, заикой седой стану от его вождения, потому вцепилась в сиденье, отвернувшись от лобового, и ехала так всю дорогу!

От центра до юго-запада столицы мы пролетели с такой скоростью… Благо, по дороге нам не надо было никуда съезжать, вплоть до моего района! Он ехал по широкому проспекту, не обращая внимания ни на один светофор! У меня волосы стояли дыбом!

Уф… Сколько же там, наверно, у него штрафов… Даже представить себе не могу…

Поэтому, ввиду вышеперечисленного и всего произошедшего с первой секунды нашего «знакомства» (кстати, я даже до сих пор не знаю его имени, и он моего тоже), я принимаю решение уйти к дальнему турникету, дабы не проходить мимо этого полоумного «шумахера».

Мне в спину громко раздается: «Девушка! Пройдите сюда, пожалуйста. У нас работает только три турникета».

Оборачиваюсь, ненавистно посматривая на охранника, который мне это крикнул. Злюсь, потому что сейчас мне придется пройти около Козла, а в мои планы на сегодня это не входило!

А этот идиот стоит и усмехается, прервав свою высокоинтеллектуальную беседу, явно о какой-нибудь тачке или оценочном суждении округлостей студенточек!

– Почему вообще у вас не работают все эти штуки?! Утром такой поток студентов! Вечно создаете толпу! – стремлюсь к третьему турникету, подальше от ЭТОГО, который стоит за первым железом.

Козлина осматривается, впрочем, как и все, кто сейчас присутствует у проходной. Ну как все: тот, о котором я даже и думать не хочу, то бишь КОЗЕЛ, охрана в количестве двух штук, я, Вика и Лерка.

– Не порть воздух, – раздается где-то поодаль от меня в недрах АДА! – Промолчи и проходи там, где тебе сказали.

«Да он че, самоубийца, что ли?! Какого хрена вообще ОН делает МНЕ замечание?! Он тут НИКТО и звать его НИКАК!»

– Прости, но я не нуждаюсь в твоих никчемных комментариях! – толкаю ногами турникет. – Что с ним?! Почему я не могу пройти?!

– Пропуск… – слегка улыбается собеседник Козла. – Приложи пропуск.

Пропуск...

Ах да... В порыве ненависти и желания поскорее убежать отсюда я даже позабыла об элементарных вещах!

Пропуск...

Господи, пропуск!

Надо же было так лохонуться перед Козлиной!

Пихаю руку в карман, вытаскиваю магнитный ключ и бью им по турникету.

– О-о-о! Смотри, какая магия! Красненький – нельзя идти! Зелененький – можно! Совсем глупенькая девочка! – усмехнувшись, попытался ПОШУТИТЬ Козлина, чем повеселил всех «недалеких» окружающих.

На этих троих индюков мне глубоко плевать, но вот девочки...

Смотрю на Леру с Викой, которые хоть и скрывают от меня, но глазами просто разрываются от смеха, хотя в этой «шуточке» я не увидела ничего смешного. Очень плоско, а вот этим двум подошло! Охренительно! Поддержка у меня железобетонная! Прям горжусь нашей крепкой женской дружбой!

– Подруги, называется! – гаркаю, недовольно отвожу от них взгляд и убегаю к лестнице, со зла хорошенько приложившись и задев рюкзаком этого горохового шута у первого турникета.

Мне в спину летит мерзкий голосище: «Воу! Перестань вести себя как быдлячка! С виду красивая девчонка!»

Даже не собираюсь продолжать с ним диалог, потому быстро перебираю ногами лестничный кафель и слышу, как за мной бегут девочки.

– Алиса! Ну, Алиса, погоди! – беспокойно начала Вика.

– Ну не дуйся! Ну ты че? – также продолжила Лера.

– Да нече! – бросаю им, не оборачиваясь. – Это ЭТОТ, который мне дал в нос, а вы ему еще и подхихикиваете!

– Серьезно?! И он еще так с тобой разговаривает?! – хмурясь, кривится Вика, пытаясь догнать меня уже на третьем этаже у нужной нам кафедры.

– Офигеть! Конченый какой-то! – поддерживает Вику Лера.

– Вот-вот! Идите, продолжайте с ним хихикать! Отлично снюхались!

Забегаем в аудиторию, тут же устремляясь на пустые места. Преподавателя еще нет, и это радует! Есть время просто посидеть и отдышаться от всего этого мрачного утра!

Максим.

Стою со своими пацанами у турникетов, ожидая старика. Очень накаляет, когда я теряю время впустую. Бегать ни за кем не привык, но ожидание и выжидание – это и есть кайф моей работы.

Хищник, крепко заострив все свои органы чувств, ожидает жертву, а потом нападает, вытянув из нее то, ради чего намеревалась охота.

А сегодня меня радует еще то, что одна мелкая сыкуха, гавкаясь со своим отражением в зеркале и выдыхая едкие пары из ушей и носа, хотя бы чуть-чуть подняла мне настроение. Давно так не смеялся в душе. На ее реплики плевать. Внутри. Что-то внутри раззадоривало меня, словно пацана, впрочем, как и вчера.

Неплохой аппарат. Симпатичный. Радует глаз, но мелковат. Слишком юна, а я уже стар для этих игр в «догони меня кирпич». Набегался по малолетке. А эта девочка так и норовила вчера, чтобы я взял ее силой. Это я и сделал, дабы выбросить адреналин, а после еще сильнее выплеснул эмоции, давя в топку по всему проспекту.

Думал даже подшутить над ней. «Случайно» не свернуть на кольце и вылететь на шоссе, двинув в аэропорт или в какой-нибудь мелкий городок в области. Проучить ее хотелось за язык без костей, но я осек себя, а то еще подумает, что я какой-то ненормальный. Да и отпустил я ее молча, хотя, честно говоря, хотелось провести хотя бы до подъезда. Маленькая. Развратная, но маленькая. А эта дерзость...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Дрянь!»

Пока общаемся с парнями, невольно замечаю за стеклянными дверьми свою красавицу. Ей-богу, как телку его караулю!

Старик при виде меня резко разворачивается на сто восемьдесят градусов и уверенно уходит обратно на улицу, будто он невидимый. Не удивлюсь, если он еще и зажмурил глаза от страха, в надежде, что так я его не замечу... Болван!

Иду за ним. Тихо, спокойно. Мне торопиться некуда. Долг я сегодня однозначно заберу.

Валентиныч ускоряется, перебирая асфальт короткими ножками. Портфель уже отлетает в разные стороны. Галстук болтается по сторонам. Искоса оборачивается, проверяя: иду я еще за ним или он сейчас проснется в жутком поту?

Кричу ему: «Долго мы еще будем наворачивать кругаля?»

Молчит. Уже бежит.

Продолжаю настаивать: «Остановись! Хуже будет!»

Димочка не оборачивается. Сжимает портфель у груди и дает деру, как ненормальный, предполагая, что он ягуар, но на самом деле его побег походил на что-то типа скорости велосипеда без колес. Нулевой КПД.

Выдыхаю, наблюдая за тем, как он медленно отстраняется от меня, и немного ускоряюсь, без труда догнав его на парковке, а после, не проронив и слова, тащу его в машину, сразу пристегивая наручниками к дверной ручке, и спокойно сажусь за руль сам.

– Не хочешь по-хорошему! Будет по-моему! – ненароком произношу мысли вслух.

Старик весь затрусился, чуть ли не плача.

– Только… Только не убивайте меня, пожалуйста! Там всего лишь триста тысяч! Неужели эти деньги стоят таких жертв? Максим… Максим, ну у Вас же есть родители…

Поглядываю на него в зеркало заднего вида.

– Не откинься мне только тут. Не буду я тебя трогать. Отдашь долг, и мы расходимся.

Он решил поугрожать мне.

– У меня сейчас пара! Там студенты! Меня будут искать!

Усмехаюсь.

– Не переживай. Это не займет много моего времени.

**

Подъезжаем к одному из моих любимых мест в столице. Часто привожу сюда мелких клиентов. Микрозайм.

Выхожу из машины. Двигаюсь к заднему сиденью. Отворяю одну из дверей и снимаю с Димона наручники, предупреждая: «Если пикнешь че-то лишнее...»

– Нет-нет! – распахивает он глаза в конвульсиях. – Я все… Все… Все сейчас возьму, и мы с Вами разойдемся?

– Как в море корабли.

Заходим внутрь. Подмигиваю прикормленной сотруднице за компом, на что она мило улыбается, мысленно благодаря за будущий процент с этой сделки, и подвожу к ней дедка.

Спустя ровно двадцать минут деньги уже у меня. Не теряя ни минуты, хватаю наличку и выхожу из помещения, чтобы поехать в офис и заняться другими вопросами.

Только присаживаюсь за руль, как Димон, словно банный лист, стучит в окно, хотя недавно убегал от меня, будто я какой-то бандит и по беспределу хотел щемануть его.

Опускаю окно, не внимательно слушая его.

– Может, довезете меня в университет? – жалостливо лыбится усатый.

Взаимно растягиваю лыбу ему в ответ.

– Может, мне тебя еще подождать и до дома довезти?

Он растянул рот шире.

– Ну нет. Только в университет. Если Вам не сложно...

Усмехаюсь.

– Иди давай, пока ноги на месте!

Закрываю окно и уезжаю.

Пока еду, перебираю мысли о жене. Аня вчера так занервничала, когда я пригрозил ей кладбищем, но дело даже не в нем. Больше она нервничала от того,

из-за чего

я пригрозил ей!

«Не-е-ет! Не да-а-ай бог!»

Не дай бог у нее кто-то появился! Я порву и ее, и его! Всю душу вытащу! За все десять лет, что мы в браке, я только раз шевелил телку на стороне, и то мне не понравилось. Жена все делает правильнее, тщательнее и благодарнее. Шлюхи в клубе на коленках не в счет. Там так надо. Потерлись жопами и пошли дальше. Ничего личного и лишнего.

Набираю Аньку.

«Где она вообще сейчас находится?»

Анна: Да, котик!

Максим: Ты где?

Анна: Я в кафе с девочками. А что такое?

Максим: Что там насчет помощницы?

Анна: Все хорошо. Я уже созвонилась с Аллой Витальевной. Мне на почту вышлют кандидаток. Вечером обсудим.

Максим: Хорошо, я заеду в пару мест, в офис и домой.

Анна: Я думаю тоже сейчас перекушу и домой.

Максим: Тебя забрать?

Анна: Через час. Я в кафе около Танюшиного дома. Понял, где?

Максим: Найду.

Анна: Целую, люблю!

Не дослушиваю и сбрасываю, анализируя ее тон: говорила спокойно, без нервов.

«Может, я накрутил себя…»

Алиса.

– Это вообще ненормально! – шепотом кричит Лерка, пока мы сидим на безумно скучной паре по философии. – Зачем он сегодня пришел, я понять не могу?!

Смотрю на препода с умным видом, прикусывая кончик ручки.

– Не знаю, может, опять наведался к Валику, – моргаю бровями на него. – Этот же опоздал…

– Ужасный грубиян! – продолжает Лерка. – Первый раз вижу таких людей! Хотя, с моей работой… Но такие мне не встречались!

Меня осеняет.

«Точно, работа!»

– Кстати, Лер! Ты отдала мое резюме?

– Да, отдала. Проверь почту, туда должны прислать письмо, если тебя взяли.

– Ну-ка! – беру телефон и перебираю входящие. – Ого! Еще в пятницу прислали! Меня приняли! – чуть ли не прыгаю на стуле и обнимаю девочек.

– Поздравляю! – приобнимает меня Лерка. – Почаще листай ее, потому что туда приходят письма, если твою анкету выбрали.

Обреченно вздыхаю, откладывая телефон.

– Блин, хоть бы меня уже отправили куда-нибудь. У меня долги ЗА квартиру, ЗА учебу! Хочу уже поскорей выплатить все...

– Выплатишь, не переживай! – машет рукой Лерка, подбадривая. – У нас очень хорошо платят и дают отменные чаевые! За лето точно с долгами распрощаешься!

Раздел 1.5.

Максим.

Нахожу жену в два счета. По дороге домой она ни на секунду не заткнула свой рот, рассказывая о новых покупках, секретах подружек, сплетнях о том, кто там кому изменил и кто с кем крутит романы.

Слушаю ее через слово.

«Лучше бы про себя что-то рассказала...»

Она по натуре такая, что должна знать все и вся. Везде сует свой нос. В каждой бочке затычка. Но такой Аня была не всегда.

В семнадцать лет это была очень скромная, бескорыстная деревенская девочка, которая согласилась на мое предложение выйти замуж, только закончив школу. После ее согласия я сходил в армию. Она дождалась. Вернувшись на гражданку, мы переехали из деревни в город. Женились, когда ей стукнуло девятнадцать.

Если честно, я был... доволен. Думал, лет пять, и уже обзаведемся пиздюками. Но потом сам был против. Через пять лет все только начало срастаться. Новые знакомства, новые страны, новые эмоции...

Я не жалуюсь! Нет! Я рад, что она рядом! Просто эта рутина... Все одно и то же. Уже бы родила мне. Да я сам могу эти косички завязывать дочке, в садик водить. Пацана также могу сам обеспечить вниманием. Мне бы вновь почувствовать себя нужным, как был нужен семье. Не из-за денег и положения. По любви...

Дома, пока я заказывал ужин, Аня уже приступила к подбору персонала.

Заканчиваю с выбором еды и присоединяюсь к ней, присев на диван.

– М-м-м... Эта – нет! Нет! Нет… – откидывает она пальцем анкеты, смахивая их с дисплея планшета.

А я не успеваю даже ничего прочесть.

– Ты просто по фоткам выбираешь или прочитаешь их регалии?

– Ну а как?.. – вдумчиво спрашивает Анюта, не отнимая глаз от дисплея. – Не будет же у нас работать какая-то замухрышка!..

– Ладно, окей! – привстаю. – Выбирай тогда сама. Я пойду.

Жена останавливает палец и пихает мне в спину планшет.

– Нет! Милый, давай вместе!

Забираю его. Присаживаюсь обратно. Приобнимаю Аню, закинув руку ей за плечо, и медленно пролистываю кандидаток, также разглядывая фотки. Слишком много букв. Да и настроения уже нет вникать во все эти: «ответственная», «стрессоустойчивая» и все в этом роде. Никакие они не стрессоустойчивые! Пять минут, и мы уже будем искать другую, только лишь мне что-то не понравится в пришедшей в мой дом.

С минуту так листаю и вдруг...

Быстро откидываю анкеты назад, не веря своим глазам.

Жим в груди.

«Да ладно...»

Стискиваю челюсть, слегка усмехнувшись.

– Вот эта будет у нас работать.

– Ну-ка, – забирает Анька планшет, – дай посмотрю, – слегка тянет бровь. – Ну-у-у, да… Неплохая, – немного хрипит. – Такая... внешность. Хорошенькая...

– Что с голосом? – пригибаюсь к ее лицу, не скрывая улыбки, и всматриваюсь в эти бегающие по экрану озадаченные глазки. – Это ж просто помощница.

– Нет-нет, все хорошо... – ей явно не хорошо. – Просто она очень отличается от всех девочек, что здесь есть. Интересно, почему такие красотки работают домработницами?..

– Ну, у каждого есть какие-то обстоятельства. В анкете написано, что ей двадцать лет. Студентка, наверно.

– Хорошо, откликнусь на ее анкету. Если она не ответит, то завтра до обеда позвоню Алле и попрошу, чтобы нам дали именно ее.

– Молодец, – целую ее и затаиваюсь у сладких губ. – А ты случайно не покупала себе какое-нибудь новое бельишко?.. Я бы оценил его...

– М-м-м, а вот и покупала!.. – кокетливо закоротило мою суженную. – Пойдем в спальню, я тебе покажу!..

Алиса.

Обновляю и обновляю эту чертову почту! Мне капец как нужна работа! Хозяйка уже приходила сегодня и грозилась выгнать! А куда я пойду? Мне надо отдать ей хоть бы половину долга, и все, она отцепится от меня еще на какое-то время!

Еще и учеба... Тут, конечно, нужна вся сумма... На каникулах точно надо откладывать! Я устала думать о том, что моя мама утром работает на базаре, а вечером моет полы в школе, чтобы перевести мне эти чертовы деньги!

Терпеть этого не могу... Стыдно ужасно! Пора самой крутиться, писать курсовые студентам или шевелиться еще как-нибудь. Сейчас устроюсь домработницей, тоже плюс будет! Мамочку обременять неохота. Хочу, чтобы она уже освободила свои золотые ручки из оков этого вечного: «Должна поднять дитя на ноги!»

Перед сном обновляю крайний раз почту и вдруг... ОНА – «

1

» напротив входящих писем.

– Да ладно! – неверя шепчу, распахнув веки. – Да-да-да! – расцеловываю экран. – ДА!

Отправляю девочкам скриншот и еще долго не могу уснуть от счастья, уже мечтая о роскошной жизни без долгов и немного распределяя эту же сумму по корзинам маркетплейса.

***

На следующий день по дороге в универ слышу уведомление входящего звонка.

Алиса: Алло.

Алла: Здравствуйте, это Алиса Дмитриевна?

Алиса: Да, я.

Алла: Это Алла Витальевна. Компания «РумКлин».

Алиса: А, да, здравствуйте!..

Алла: Алиса Дмитриевна, Вам нужно срочно подойти сегодня к нам в офис.

Алиса: Да, конечно! А куда подъехать?

Алла: Я отправлю Вам адрес на почту.

Алиса: Хорошо, я подъеду после обеда.

Алла: До встречи.

Радостно залетаю в автобус и еду в универ. Наконец-то моя черная полоса плавно сменяется на серую, а там и не за горами белая. Даже не так!

Белоснежная!

А еще я держу кулачки, чтобы больше реально никогда не встретить Козлину (для меня это уже имя нарицательное).

Пятница с ним, воскресенье С НИМ, ПОНЕДЕЛЬНИК...

ДОКОЛЕ!

ДОКОЛЕ Я ДОЛЖНА ДЫШАТЬ С НИМ ОДНИМ ВОЗДУХОМ НА ОБЩЕМ ПЕРИМЕТРЕ НАШИХ ВСТРЕЧ?!?!

А сколько меня еще будут испытывать небеса?!

Сколько раз я еще увижу эту тупую морду в многомиллионном городе?!

Сколько раз я еще услышу этот ненавистный голос?!

СКОЛЬКО?!

Фу-у-х...

Вымыслилась...

Аж легче стало...

Время до обеда проходит сверхбыстро. Сегодня было всего лишь два зачета, которые я закрыла в момент, и мы с Лерой уже подъезжаем к офису моей новенькой работы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Добрый день, Катюша! – радостно здоровается Лерка с администратором.

– Привет, Лер…

– Это Алиса. – указывает на меня подруга. – Наша новая сотрудница.

– О. Приятно познакомиться. Тебе у нас понравится... – машинально отвечает милая, но будто уже уставшая от жизни блондиночка за стойкой.

«Да-а-а, атмосферка тут, конечно...»

– Здравствуйте! – киваю приветливо.

– Алла на месте? – продолжает Лерка.

Моя новая знакомая закатывает глаза и произносит на выдохе: «Да...»

Двигаемся дальше. Идем вдоль длинного коридора и упираемся в приоткрытую дверь, откуда очень громко изливался звонкий женский голос.

Стучим ради приличия, сразу заходя в кабинет.

Услышав звуки нашего присутствия, женщина удивленно улыбнулась и указала на диван.

– О-о-о! Анна Леонидовна, Ваша Алиса уже пришла на работу и скоро будет у Вас! Ага, хорошо! Да, ждите! – заканчивает разговор рыженькая бестия в красной блузочке и переключается на нас. – Ну, здравствуйте, девочки. Алиса, Ваша начальница уже звонила и переживала: придете Вы или нет? Вы ей очень понравились!

А улыбка у нее... Ну точно «Круэлла». Мне кажется, ей абсолютно плевать, кому я там понравилась. Главное, чтобы заплатили!

– Я готова, – даже не мысля, произношу автоматически. – Может, нужно меня как-то подготовить? Какие-то инструкции?

– В основном готовить Вас не к чему. Просто слушайте внимательно свою начальницу и ее мужа. Не пререкайтесь с ними и качественно выполняйте свою работу. Большего от Вас не требуется. Анна очень понимающая девушка. Вопросы отгулов, опозданий решаете тоже с ней и с ее мужем. Но лучше много не пропускать работу, это может плохо сказаться на Вашей репутации у нас в компании. Хочу, чтобы Вы понимали, что у нас очень богатые и влиятельные клиенты, которых мы не можем потерять. Договор подпишем в течение недели, поскольку мы не думали, что Вас так быстро наймут. Перечень документов у Вас на почте. Если все с собой, можете сделать копии у Кати, это наш администратор. Если же нет, тогда я жду их в течение недели, но желательно не откладывать.

– Все понятно! Документы дома! Завезу на неделе, – произношу солдатиком, с небольшой нервинкой в голосе. А еще мне безумно жарко в ее кабинете, хотя за спиной моей начальницы настежь распахнуто окно.

– А ты, Лер, – переводит взгляд стервозный огонек на подругу. – Я видела, тебя тоже взяли. Через месяц нам нужно будет продлить договор. Наступает уже год, как ты у нас работаешь, – начальник в юбке поворачивает на меня голову. – И да, Алис, у нас договоры только на год, не больше. После мы либо продляем его, либо нет. И, как я уже говорила, отпуск, больничный обсуждается с твоим начальством, и все это должно быть легко и непринужденно, с их полным согласием, – договаривает она и совершенно неестественно улыбается.

– Тоже понятно! – бьюсь челом об пол.

– Ну все, – расслабленно откидывается босс на спинку стула. – Лерочка, покажи Алисочке, где у нас лежит одежда. Удачи, девочки!

– Спасибо, – киваю ей, уже точно кланяясь, но, выйдя за дверь, не выдерживаю и шепчу: «Сука какая-то!..»

– Есть немного... – улыбается подруга.

Быстро выбираем себе однотипную форму и выходим на улицу.

– Тебе далеко ехать? – спрашивает Лерка.

– Да нет, пару кварталов. Но я лучше поеду на метро. Не хочу ехать консервой в автобусе и прийти к начальникам с запахом чужого пота.

– Нифига себе! – Лера распахивает глаза. – Будешь тут в центре работать?! Интересно, кто там тебе попался?..

– Я сама офигела, когда увидела адрес! Надеюсь, они нормальные! А то я смотрела передачи, как там эти фифы относятся к своим сотрудникам! Чуть ли не ноги им надо целовать!

– Да не! Это уже прям совсем чокнутые! У нас, конечно, есть такие, но они живут в других райончиках! – улыбается подружка, подмигнув. – В дачных!

Раздел 1.6.

Алиса.

У нужного подъезда достаю телефон, смахиваю блокировку и ищу номер квартиры своих будущих начальников.

Набираю заветные три цифры.

Из динамика домофона раздается безумно милый голос хозяйки.

Поднимаюсь на четвертый этаж.

Меня уже ждут у дверей.

Симпатичная сверхухоженная девушка. Губы, ресницы, нос узенький, скулы. Ее муж явно вложил в нее немало бабла. Блондиночка, волосы длинные-длинные. Фигурка такая хорошенькая, будто она не выходит из спортзала. Только один изъян – талия какая-то широкая. Ей бы по два ребрышка убрать, и будет что надо. На ней бежевая легкая блузка в коричневый горошек. Черные брюки клеш.

«Эх… Мне такой никогда не быть…»

– Добрый день, Алиса! Я Анна! – здоровается она и пропускает меня внутрь, немного отстранившись от входной двери. – Проходи, это теперь твой второй дом!

«Ого! Вот так сразу? Второй дом?»

Захожу.

Она сама закрывает за мной дверь.

– Добрый день, Анна. Приятно познакомиться, – немного стесняюсь, что очень несвойственно мне.

Прохожу коридор и осматриваюсь. Вокруг все такое темно-коричневое, богатое... Абстрактные люстры с теплым светом. Стены коридора ни то бетонные, ни то деревянные – странные, дорогие... Подсветка по периметру.

Прохожу дальше, в гостиную. В глаза бросаются плотные-плотные шторы. Все окна ими закрыты. Ломанная лестница на второй этаж в стиле «Лофт». Тут вообще все в очень охеренном стиле «Лофт». Это единственный стиль, который я знаю...

– Да-да, проходи, осматривайся, – слышу за спиной добрый голос Анны. – Может быть, будешь кофе или чай?

Напрягает странная доброжелательность. Почему все слишком хорошо? Хозяйка добродушная, муж явно щедрый. Тут я очень быстро накоплю себе на аренду и оплату универа. Или в этом и подвох? Они добрые, а платят мало. Вечно будут кормить «завтраками».

– А так можно? – откликаюсь на ее предложение в полуобороте и тяну милую улыбку.

– Конечно, можно! – блаженно восклицает она. – Мне несложно сделать тебе, например, очень вкусный кофе с медом!

– Спасибо большое... – приятно ухмыляюсь себе под нос. – Никогда так не пробовала...

Усаживаюсь за стол и снова разглядываю их квартиру. Ни одной фотографии и вещички на поверхностях. Все так чисто. Пусто. И очень много зелени. То есть большие однотонные черные горшки, а в них настоящие деревья. Фикусы, драцены. А еще как будто на первом этаже нет стен. Интересно, где у них лежат вещи? Тут будто нет ни одного шкафа. Два обеденных стола: я сижу за большим, в гостиной зоне, есть еще небольшой, на самой кухне.

А кухня-то какая... Мама дорогая!.. Все встроено в стены. Даже кофемашина, блин, в кухонной стене... Офигеть...

Анна вернулась в гостиную с двумя чашками кофе, протянула одну мне и присела напротив, ухватившись за вторую.

– Ну, расскажи о себе. – внимательно смотрит она на меня. – Долго работаешь в этой компании?

– Если честно, вы мои первые клиенты...

– Правда? – дивно удивляется она натянутой мимикой. – Ничего себе! Ну, мы непривередливые, так что не переживай. Нам с мужем главное, чтобы было чисто и готова вкусная еда. Ты, кстати, хорошо готовишь?

– Ну... Думаю, что неплохо. Мне нравится печь пироги, картошку в духовке могу сделать, борщ сварить и все такое... – делаю первый глоток напитка и ловлю себя на мысли, что это чертовски вкусно. Все мои вкусовые рецепторы ликуют от такого сочетания кофе и меда. И почему-то этот вкус сразу расслабляет...

– Прекрасно. Если что, я покажу тебе какие-нибудь рецепты блюд из интернета, которые мы... – говорит она, резко обрывая себя. Немного думает, рассматривая меня. – Может, я задам тебе неловкий вопрос, но... Что у тебя с лицом? Тебя избили? Может, нужна какая-то помощь?

Прислоняюсь пальцами к носу с насмешкой.

«Блин, как я забыла про это? Даже не замазала тоналкой… Фак!»

– Нет-нет! – выдаю благодарную улыбку. – Это скоро спадет. Простите, что я пришла к Вам в таком виде. Просто один ур… То есть... Один мужчина случайно ударил меня дверью.

– Случайно? – хмурится Анна. – Еще раз повторю, если тебе нужна какая-то физическая помощь, мой муж решит все твои проблемы! Кстати, это он тебя и выбрал. Ты ему очень понравилась, поэтому он без сомнений защитит тебя!

– Нет, правда. – неловко ухмыляюсь. – Это была случайность, и я надеюсь, что больше никогда не увижу этого коз... Человека.

Спустя минут двадцать, когда мы с Анной уже достаточно хорошо разговорились, посередине беседы нас перебивает неожиданный щелчок двери, и очень жаль, что именно в этот момент я немного повернула голову и прислонила кружку с уже прохладным кофе к губам, потому что после того, как я увидела, КТО ИМЕННО вошел в эту дверь, в моей голове молниеносно пронеслось:

«ТВОЮ МАТЬ!»

, а после я начала душераздирающе кашлять, уже чуть ли не задыхаясь.

– Алиса! – Анна вскочила из-за стола, тотчас подбежав ко мне, и принялась неистово стучать по спине. – С тобой все хорошо?

– Ань, ты опять какую-то побитую бомжиху домой привела? – строго послышалось из коридора. – Прекрати это! Я же тебя просил перестать водить в дом всякую дрянь!

«Ублюдок! Урод! Дрянь?! Бомжиху?! Побитую?! Скотина! Сволочь!»

– Не обращай на него внимания, он всегда так шутит, – тараторя, шепчет Анна, после поворачивается к нему. – Максим, блин, хватит твоих тупых шуточек! Это даже несмешно!

– А че Эта, бациллы свои нам раскидывает? – продолжает это хамло.

– Макс, почему ты грубишь? Что значит «эта»? Это вообще-то наша домработница. Будь с ней повежливей! Алиса еще не привыкла к тебе. – договаривает Анна и помогает мне прокашляться, продолжая стучать по спине.

Отстраняюсь от нее, потому что она уже реально избивает меня.

– Анна! – вскрикиваю. – Все, спасибо! Мне лучше! Можно немного воды!

Анна уходит на кухню, а этот... Садится напротив, ставит локти на стол и сцепляет пальцы в замок, будто мы на какой-то деловой встрече. Смотрит пристально в глаза, лыбу давит ехидно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Добро пожаловать, Алиса, – говорит уже так добродушно, видно, для того, чтобы услышала жена. – Это теперь твой второй дом.

«Да что они заладили: второй дом! Второй дом!»

Бросаю небольшой взгляд на Анну, убеждаясь, что она еще вошкается на кухне, и возвращаюсь к нему, немного пригибаясь к столу. Смотрю также пристально, но небрежно. Глаза сами щурятся от ненависти.

– Ни за что! – мило улыбаюсь и отстраняюсь от него, уверенно замкнув руки у груди.

Эта скотина ухмыляется, будто я сморозила какую-то чушь.

– Ты откажешься от работы у нас? – томно переспрашивает он.

– Да! – ухмыляюсь, мысленно добавив:

«Естественно!»

– К сожалению, – лыбится мерзость, – тогда твоя компания будет вынуждена выплатить нам неустойку, которая ляжет на твои хрупкие плечики. А потом мы снова возьмем тебя к себе, и ты будешь работать уже бесплатно.

– Я не останусь тут ни на день!

– Тебе решать... – разводит он руками, после, улыбаясь, облокачивается на спинку стула.

Анна перебивает нас громким стуком кружки об стол.

– Вот, милая, возьми водички! – обеспокоенно произносит она. – Прости, пожалуйста! Кстати, я вас не познакомила. Это Максим Юрьевич, мой муж. Максим, это Алиса, наша домработница. Хотя нет – помощница!

Козлина похабно протягивает мне ладонь, не отрывая локоть от стола.

«Боже, какое хамло!»

– Приятно познакомиться! – аналогично протягиваю ему руку в ответ, натянув улыбку сквозь зубы.

– Обещаю, Вам у нас очень понравится! – уверяет он так наигранно и с таким прищуром, что меня чуть ли не блюет от этого и разрывает внутри.

«Козел! Ой-й-й! Какой же хитрый Козел этот Максим Юрьевич!»

Отчетливо понимаю, что я однозначно здесь не останусь. Документы же еще не подписаны. И слава богу! Я официально нигде не работаю, так что и неустойку брать не с кого!

– Алисочка, – выдыхает стыд за мужа Анна, – немного времени, и ты привыкнешь. У моего мужа своеобразный характер. Максим очень добрый человек. Ты правда понравилась ему. Просто он тоже переживает, когда знакомится с кем-то.

Киваю, не снимая улыбки и цепкого взгляда в глаза этого хамла.

– Ну что, я могу идти или мне нужно начать работу уже сегодня?

Анна продолжает беседу с моей половиной лица.

– Думаю, ты можешь еще лучше осмотреть все вокруг. Я могу рассказать, где у нас находятся важные вещи, на которые нужно особо обратить внимание.

– Хорошо! – соглашаюсь, не обернувшись.

– Алиса, – этот опять открывает свой рот, марая мое имя своими грязными устами и ехидничая, но не отрываясь от меня. – Вы приняли правильное решение остаться у нас.

– Я уже это поняла, Максим Юрьевич! – отвечаю спокойно, не поддаваясь на его очередную провокацию. Мне-то что? Завтра меня уже тут не будет! – Спасибо за доверие!

Он даже не повел бровью.

– Доверие еще надо заслужить.

«ДА БАЛЯ-Я-Я-Я-ТЬ!»

– мысленно я уже терзаю его наглую рожу, но наяву – все отлично!

Вдох.

Выдох.

Вдо-о-ох, Алисочка...

Вы-ы-ыдох...

А Анна не глупая. Видя этот гнет и напряжение между нами, она слегка прикасается к моему плечу.

– Так, все, Алис, пойдем, я лучше покажу тебе нашу спальню на втором этаже.

С удовольствием соглашаюсь, наконец-то отцепив свои глазки от этих сучьих глаз.

Мы уходим осматриваться, а Козел остается за столом, и только моя нога ступает на первые ступеньки лестницы, как ЭТО подает голос: «А обед у меня сегодня будет?»

Я даже виду не подала на его вопрос, в отличие от Анны, которая тут же, как собачонка, повернулась к нему.

– Нет, завтра, – непонятно уверенно или замешкавшись, утвердила она. – Сегодня только знакомство с домом.

– А за что я ей плачу? – вновь слышу эту мерзость, которая еще ни копейки мне не дала, а только принесла убытки в виде отекшего носа. – Покажи все, и пускай приготовит что-нибудь. Я очень голодный!

Анна неловко повернулась ко мне.

– Не знаю, что с ним сегодня такое... – тихо затараторила она. – Он правда хороший! Пожалуйста, не обращай внимания. Наверно, действительно хочет есть. Ты не против приготовить ему сейчас обед?

«Ну, окей...»

– А у вас есть продукты? – спрашиваю, смирившись, только ради хозяйки.

– Конечно, весь холодильник в твоем распоряжении!

– Может, тогда я пойду приготовлю что-нибудь на скорую руку, и мы продолжим?

– Да, – Анна расплылась в отрадной улыбке и ссыкотности от муженька, – так будет лучше, а то он нас сейчас реально обеих сожрет...

Ужас! Она его как демона какого-то боится! Но со мной такое не прокатит! Ненавижу подобных самоуверенных ублюдков!

Заходим на кухню, а этот уже шарится в холодильнике, дабы занять чем-то свой грязный рот. Моя б воля, все его содержимое впихнула ему в глотку, чтоб больше никогда не слышать этого потока дерьма, изливающегося из недр его воспаленного сознания!

У Анны, неожиданно даже для нее, зазвонил телефон. Только посмотрев на дисплей, хозяюшка зажала блокировку и начала судорожно собираться.

– Слушайте... – оглядывает она нас. – Я, конечно, так сильно переживаю, но вы не против, если я отлучусь на часик? Моей подруге плохо, и мне нужно морально помочь ей. – останавливает на мне взгляд. – Алис, позже я расскажу тебе о своих подругах. Наконец-то у меня появился человек, которому я смогу все о них нормально высказать!

– Хорошо, конечно! – усмехаюсь такому неожиданному доверию.

Она настолько быстро собралась, что я не знаю, что там за подруга такая? Я, конечно, срываюсь к девочкам на помощь, но не настолько быстро!

Мне неловко. Недавно молилась, чтобы больше не встретиться с этой гнидой, а сейчас я (временно) работаю в его доме и должна находиться с ним на одной территории. Еще и на его территории!

Мысленно выдыхаю этот сюр и бросаю взгляд на начальничка.

– Че смотришь? – насмешливо кивает он. – Тебя ждет такой караван историй. Ты возненавидишь этих тупых куриц.

Никак не реагирую на него. Иду к холодильнику, достаю продукты... Но вот все-таки один момент меня все же интересует.

– Можно вопрос? – спрашиваю спокойно.

– Попробуй, – говорит он, наблюдая за моими руками.

– Зачем ты меня выбрал?

– А мы уже перешли на «ты»? – ухмыльнувшись, спрашивает Козлина, складывая руки у груди и облокачиваясь на столешницу. – Я не моя жена. Меня по имени называть не надо. Не заслужила. Так что для тебя я Максим Юрьевич или просто – босс.

Закатываю глаза от такой напущенной сверхделовитости, ищу нож в ящике, чтобы приступить к готовке, и успокаиваю свой порыв пырнуть эту мразь в самую глотку.

«Блин, какой же он конченый…»

Этот урод, в ответ на мое молчание, решил спародировать меня, также закатив глаза.

– Блять, какой же он конченый! Капец! – рассмеялся он и кивнул. – Это ты подумала?

– Без комментариев.

– Почему так?

– Перехотела разговаривать.

Он ухмыльнулся, нагло прильнув к моему лицу.

– Я таких, как ты, читаю на раз-два, – произнес с запахом ментола.

Молчу. Готовлю. Нож крепко стиснут в ладони. Жаль, что я не знаю, где располагается сонная артерия, иначе бы хоть сейчас замахнулась в нее. Но вот незадача: испачкаю вещи, а они, блин, новенькие. Если бы не все эти обстоятельства, пошла бы уже по этапу. Плевать! Главное, что по этапу без этой скотины!

– Ты будешь меня игнорировать? – он не отходит, ожидая реакции. Слава богу, он не умеет читать мысли!

Отстраняюсь, спокойно продолжая чистить картошку.

– Максим Юрьевич, мне кажется, Вы перебарщиваете. – отвечаю, не поднимая глаз.

– Понял, – бросил он и двинулся по направлению из кухни. – У тебя есть пять минут. Не успеешь – штраф.

«Нет! А вот это уже наглость! Он решил воспитывать меня, что ли? Я достаточно воспитана и еще уважаю себя, чтобы не пропускать такое отношение мимо ушей!»

Бросаю нож в раковину, хватаю рюкзак и выбегаю из квартиры, не до конца обувшись.

Бегу к метро и почему-то рыдаю, как идиотка.

Не понимаю, что я сделала этому человеку, чтобы он так относился ко мне?!

Не я ему заехала в нос!

Не я ему начала грубить!

Не я напрашивалась на работу!

Я всегда искренне уходила от него!

Он слишком эгоистичен и груб!

А эта его вседозволенность!

Нет! Мы никогда не сработаемся! Никогда!

Видит бог, мне очень нужна была эта работа, но я уже достаточно потерпела от него! Хватит!

**

Долго не могу уснуть ночью, ворочаясь.

Внезапно мне приходит сообщение.

Анна: Алисочка, спасибо большое! Очень вкусный обед и ужин! Мы с Максимом съели все до последнего! Сейчас скину тебе еще одну благодарность на карточку! До завтра!

Сообщение от банка: Перевод 10 000 р. от Анна Леонидовна А. Баланс: 10 258.18 р.

Раздел 1.7.

Алиса.

Утром собираюсь и бегу в универ, обдумывая вчерашнюю благодарность Анны.

Получается, он сам все приготовил, а она подумала, что это я? Интересно! В принципе, десять тысяч за моральный ущерб? Неплохо! Можно еще пару раз так попсиховать, а он будет делать все за меня! Так и поработаю до сентября! Такими темпами мне хватит на все!

А с другой стороны… У меня еще вообще-то есть принципы, самоуважение и, в конце концов, гордость!

У входа в университет вижу девочек. Подбегаю к ним, крепко обнимаю, и после небольших утренних сплетен мы убегаем на пару, поскольку осталось минут пять до ее начала.

Бестолку сидим уже полчаса за партами. Дурью маемся, прослушивая видеолекцию, пока наш препод нервно переписывается с кем-то в телефоне. Ему эта лекция нафиг не нужна. В принципе, так же, как и нам...

Лерка листает ленту соцсетей и толкает меня локтем.

– Кстати! Что там? Как прошел первый день на работе?

– Кстати, вот – да! Знаете, кто меня нанял? – немного мариную их, оглядывая.

Первая через секунды три сдается Вика.

– Кто?!

Смотрю на Леру.

– Ну! – она в таком предвкушении, что уже глаза на лоб лезут.

– Этот урод! Прикиньте?! Он дерзил мне, хамил! В конце концов, я не выдержала и ушла! – гордо поднимаю нос.

Лерка чуть упала на стол, уперевшись на ладони.

– Ушла?! Алиса, там такие штрафы, ты че?! Потерпи, они платят очень хорошие деньги!

– Я че, должна ради денег быть обоссанной тряпкой?

– Правильно! – поддерживает меня Викулька. – Пошел он нахрен! Правильно ты все делаешь, Лис! Ушла и все!

Лера все не угоманивается: «В смысле «ушла»?! Там такие огромные штрафы на компанию! Вы че, идиотки?!»

Вика падает на стол, так же как Лерка, и я наблюдаю за жаркими дебатами.

– Лера! Хватит давить! Он конченый! У такого человека она должна работать?! Да нихрена!

– Да капец! Мне щас мозги вынесут, типа, кого я привела?!

– Ты серьезно?! Это тебя сейчас волнует больше, чем душевное состояние твоей подруги?!

Я не выдерживаю.

– Так, хватит! – развожу их руками и поворачиваюсь к Лерке. – Лер, знаешь! Я очень рада, что ты помогла мне, но я, правда, не знала, что из многомиллионной столицы мне попадется именно эта скотина!

Подругу как отрезает, и она меняется в лице.

– Блин... Прости, Алис! Просто переживаю за это все... Не то что за себя. Просто ты можешь попасть на такие бабки...

Не хочу отвечать ей. А смысл? Просто обнимаю с улыбкой на лице, немного затаив обиду.

После пар я очень не хотела идти к Козлу и Анне. Все утро она писала мне, но я молчала.

«Нахрен! Не хочу! Не пойду!»

Попрощавшись с девочками, ухожу к метро, чтобы поехать в офис и отказаться от работы. Удивляюсь тому, какая же я все-таки совестливая! Могла бы просто уйти по-английски, но хочу отдать спецодежду. Она не моя!

По выходу из метро замечаю машину Козлины, которая медленно едет за мной, сопровождая чуть ли не до самого входа в клининговую компанию. Я точно знаю, что это он. Очень хорошо запомнила его автомобиль у клуба. Еще и эти номера: 700. 777 регион. Грех не запомнить!

«Как он вообще меня находит?! У него ко мне магнит, что ли, какой-то?!»

Сворачиваю во двор и пробую открывать каждую дверь, чтобы спрятаться.

А что мне делать? Если я зайду в клининг, окажусь загнанной в угол. Он тупо может зайти туда и забрать меня! А я и сказать ничего не смогу! Клиент, мать его, всегда прав!

Наконец вижу, как из одного подъезда выходит мужик. Забегаю туда, пропустив его. Поднимаюсь на третий этаж и смотрю в окно.

Козлина уже во дворе. Осматривается. Достает из кармана телефон, рыскает в нем, и у меня на экране высвечивается звонок от неизвестного номера.

Не беру. Сбрасываю. Мои руки трясутся. Сердце бешеное. Кажется, что он слышит его и знает, где я! На улице мне так страшно не было...

Входящее сообщение.

Неизвестный номер: Выходи, подлый трус!

Не открываю.

Неизвестный номер: Ты смотришь на меня? Скажи, куда помахать?

Ну тут грех не пошутить.

Алиса: Ногами помахай!

Он, не поднимая головы от дисплея, смеется. Вижу это по дергающимся широким плечам.

Козлина: Выходи. Я че, должен бегать за тобой?

Алиса: Не надо за мной бегать! Просто уйди!

Козлина: Я не уйду, пока ты не придешь к нам домой. Ты расстроишь мою жену, если уйдешь. Ты ей очень понравилась.

Алиса: Она мне говорила то же самое про тебя!

Козлина: Она тебе врала, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Она очень добрая и хорошая.

Алиса: Она говорила то же самое про тебя!

Козлина: У тебя пластинка, что ли, заела? Выходи давай.

Алиса: Нет, я не выйду и не приду больше к вам! Ты злой и неприятный человек!

Козлина: Моя теща говорила также. И знаешь, что с ней произошло? Царствие ей небесное...

Алиса: Бедная женщина! Она говорила тебе правду!

Козлина: У тебя че, давно мужика не было? За тобой побегать надо?

Алиса: У меня есть парень! Уже скоро муж! И я расскажу ему про тебя! Он меня защитит!

Козлина: Можешь уже начинать звонить своему «скоро мужу». Я не уйду. Моя жена расстроится, а если она расстроится, расстроюсь и я. А когда я расстроен, я могу быть непредсказуем. Давай решим вопрос мирно?

Алиса: Мы решим его мирно, если ты уйдешь!

Вдруг он замолкает. Наблюдаю за ним. Поднимает голову. Осматривает все окна. Этот его злой прищур я вижу даже с третьего этажа. Прячусь. Меня всю трусит. Боюсь даже вновь посмотреть в окно. Слух обостряется. А вдруг он увидел меня?

«О нет! Господи! О нет! Пусть он уйдет!»

– взмолилась я и вдруг услышала новое уведомление.

Козлина: Окей. Без проблем. Твоя взяла. Я ухожу.

Аккуратно поднимаюсь по стенке и наблюдаю, как он реально скрывается за аркой. Меня аж попустило. Наконец-то этот ужас закончился!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Раздел 1.8.

Алиса.

Жду еще минут пять, чтобы он уж точно ушел.

Неужели все? Неужели это конец!? Слава богу! Мамочка, это какой-то ужас! Таких эмоций мне точно не надо! Сумасшествие! Просто безумие! Я никогда в жизни так не пряталась ни от кого! Да меня сейчас разорвет от испуга! Жесть!

А вдруг он не ушел?..

Да нет! Написал же, что ушел. И вообще, это логично. Зачем ему бегать? Нужна я ему вообще, бегать за мной! У них своя жизнь. Одна ушла, другая пришла. Да и меня он тоже не так уж и рад был видеть. Ушел, наверно, и выдохнул, что больше не приду к ним.

А Анна? Она расстроится…

Ну и что? И что мне? Пускай расстраивается! Возьмет новую домработницу, да и все. Я не одна такая на этом свете.

Так, все! Надо поскорее пойти отдать одежду и поехать домой. Еще столько учить надо по учебе... Все, Алиса, соберись!

Еще в кофейню по дороге зайду, узнаю, не нужны ли им бариста? Устроюсь туда. Да, зарплата меньше, но лучше там. Там спокойнее, чем в этом аду!

Еще раз выглядываю в окно, чтобы удостовериться, что этого Козла нет. Во внутреннем дворе кругообразного дома никого. Ворота арок закрыты. Изредка только несколько человек срезают дорогу, проходя сквозь дома из одной арки в другую. Тишина...

Медленно спускаюсь по лестнице. Выхожу. Осматриваюсь. Сворачиваю в противоположную сторону от офиса клининга и решаю обойти дом, ибо, не дай боже, он поехал туда. Если это будет так, то я просто подожду, пока он уедет. Или вообще плюну на эту спецодежду и уеду домой.

Мчу в другую сторону, не оборачиваясь. Сзади шаги.

«Черт!»

Боюсь даже повернуться, но все равно немного веду голову к плечу, чтобы убедиться, что все хорошо. Периферией смотрю...

«БЛЯ-Я-ЯТЬ!»

Не успеваю вообще что-то сказать и побежать, как меня подхватывают на руки и тут же закидывают на плечо.

– ОТПУСТИ МЕНЯ! – ору, извиваясь, как червяк, только не так легко, как это было в клубе. Сейчас я реально бьюсь за свою жизнь с демоном, который крепко держит меня рукой и помогает себе головой. – ОТПУСТИ! У МЕНЯ ЮБКА! ВСЕ ТРУСЫ УЖЕ ВИДНО!

Он нахрапом припечатывает свою ладонь мне на попу и прижимает юбку.

– Ты че, еще лапать меня будешь?! – отбиваюсь от него всеми конечностями, а ему хоть бы что. – Убери от меня свои руки! Дебил! Козел! Говно! Ублюдок! Отпусти меня, дебилище! Ненавижу таких наглых кобелей!

– Хватит визжать, – произносит ЭТО приспокойным мерзким голоском.

С этим ужасным настроением «доходим» до машины, и этот далеко не деликатно, словно я дрова, откидывает меня на переднее сиденье, закрывает дверь на блокировку и уходит к рулю.

– Козлина! – дергаю за ручку, но все тщетно.

Наблюдаю за ним. Формирую в голове идеальный план побега.

Подойдя к своему сиденью, он нажимает на кнопку разблокировки, и я успеваю резко дернуть за ручку и вылететь прочь из этого не пропускающего солнечные лучи из-за плотной тонировки, давящего со всех сторон салона.

Бегу сломя голову, даже не зная куда! Периодически оглядываюсь. Запинаюсь о прохожих, но вторая попытка сбежать тоже оказалась напрасной, потому что, когда я перебегаю одну из дорог и ненароком не пропускаю выезжающую из двора машину, чуть ли не падая на капот, Козел быстро догоняет меня и заковывает нас в наручники.

Охренеть как удивляюсь и морщусь в отдышке.

– Серьезно?!.. Ты че, турецких сериалов насмотрелся?!..

Он усмехается, ни капельки не устав.

– Анины сериалы все-таки чем-то полезны.

– Это вообще-то и мой любимый сериал!.. – пытаюсь возмущенно собрать руки у груди, но в силу обстоятельств собираю на ней только одну свободную руку.

– Прекрасно, – он дергает меня за наручник. – Обсудим это позже.

Ответно тяну закованную руку в металле.

– Надеюсь, ты зацепил их правильной стороной? Я не умею водить машину!

Этот опять хмыкает.

– Я не идиот, – льстит он себе и достает маленькую связку из нагрудной сумки. – У меня есть ключи.

Идем к его тачке, как дебилы-неразлучники, а всем вокруг хоть бы что! Будто каждый день такое у нас происходит! И ведь ни один недомужик не спросил: «Нормально ли у тебя все, девочка? По собственной ли воле ты идешь с этим мудаком?». Вот так и пропадают девки! Поражаюсь безразличию окружающих! Я бы уже давным-давно вцепилась в глаза обидчика и помогла бедной девочке! Уроды!

Подходим к машине. Он садится за руль и показывает на место рядом.

Я опять в шоке.

– Что?! – мою мимику крутит не по-детски. – Ты хочешь, чтобы я села туда через тебя?! Лучше отцепи меня, я не убегу!

– Я тебе не верю! – тычет скот на соседнее сиденье. – Перелезай!

Меня эти условия вводят в ярость.

– Я серьезно! Отцепи меня! Я поеду к вам только ради твоей жены! Она не виновата в том, что ты такой урод!

– Ты че, охерела? – кривится УРОД, не принимая действительность. – Это уже не первый раз! Базар фильтруй! – тянет за наручник. – Садись давай и не заставляй меня сделать это самому.

– Учись принимать правду! – сбавляю пыл, дергая наручник в ответ. – Давай, расстегивай. Тем более, у тебя мой рюкзак. Я без него не уйду, там мои ключи от дома!

– Залезай! Уже один раз не ушла. Доверия к тебе нет.

– Ну, правда, я в юбке...

– Залезай!

Оглядываю салон автомобиля, строя в голове максимально идеальный и безопасный для себя вариант этого ужасного факта, что мне придется притронуться своими чистенькими ягодичками к грязной Козлине. Не могу поверить, что сейчас сделаю это, и немного ловлю ступор.

– Че троишь? – снова грубит Козлина и кивает вбок. – Давай!

Глубоко вздыхаю.

– Отодвинь хотя бы сиденье назад, мы так не поместимся.

Он максимально отталкивает сидушку, и я, стиснув зубы, сажусь на него, пытаясь абстрагироваться от реальности. По-другому никак! Дальше прислоняюсь к нему спиной, чтобы перекинуть ногу через коробку передач, и мои прекрасные распущенные локоны, кажется, оказались у него во рту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Давай резче! – плюется.

– Серьезно? – стараюсь не оборачиваться, иначе мы будем очень близко друг к другу лицами. – Ты сам это задумал!

– Ну куда ты тянешь свои тапки?! – громко гаркает этот чистоплюй мне в ухо, видя потертость от моих балеток на приборной панели.

– Лучше бы отстегнул меня, и я бы спокойно села! – фыркаю в ответ.

– Давай-давай! – нагло пошлепывает он меня по голеньким бедрам. – Работай поршнями!

Еще мгновение, и я бы вмазала ему за такие вольности, но мне приходится взять себя в руки и сильней оттолкнуться от его груди, чтобы быстрее оказаться на соседнем сиденье.

– Доволен? – не так уж и довольно уточняю у него.

Этот издевательски лыбится.

– А ты боялась!

Видно, «грех не пошутить» работает в разные стороны, но почему-то продолжение про мою «не помятую юбку» он упустил. Извращенец! Мало того, что Козел, так еще и извращенец! Мрак! И как я вообще на это подписалась?

Едем в полной тишине, пока он дергает меня за руку, особенно при повороте. Еще и так грубо, как специально! Уже мечтаю, чтобы они сами уволили меня! Это не работа, а издевательство какое-то!

**

Заходим вместе с Козлом в квартиру, и я вдыхаю прекрасный аромат свежесваренного кофе с нотками меда. Безумно чарующий аромат... Не успеваю снять обувь, как ко мне подбегает Анна и улыбается, приобнимая, словно мы с ней реально подружки.

– Алисочка, привет! – снова приветствует она меня так радостно и мило.

– Здравствуйте... – улыбаюсь, будто все отлично! Будто я не терлась недавно своими ляжками о ее мужа, и он не лапал меня за задницу, а потом еще и не пошлепывал по голеньким бедрышкам.

– Опять ты на «вы»? Ну что такое?! Давай уже на «ты»!

Мне вновь с ней немного неловко.

– Блин... – усмехаюсь. – Привет, Анна...

– Так, я пожарила блинчики! Кто-нибудь будет? – спрашивает она и уходит на кухню.

Козлина тянется к моему ушку.

– Если хочешь, чтобы этот день стал для тебя последним, соглашайся.

Не оборачиваясь, грозно показываю ему кулак, отвечая в сторону кухни: «Да, конечно, буду!»

– Я предупреждал. Пусть Господь упокоит твою душу, – лыбится он и отстраняется от меня. – Нет! Я уже поел! Спасибо!

– Ну и ладно! Алисочка, спасибо за вчерашний обед и ужин! Максим абсолютно все съел! Расскажешь свои кулинарные секретики? Это было так вкусно!

Растерянно устремляю взгляд на босса, а он смотрит на меня с усмешкой и кивает.

– Да, Алиса, расскажи, ка-а-ак вообще называется это блюдо?! – строит он из себя заинтересованность.

Судорожно смотрю по сторонам и все же ищу помощи в его глазах, но он просто уходит.

– А-а-а... – почесываю виски, пытаясь самой выкарабкаться из этой ситуации. – А может, обсудим это за чашечкой кофе? Нам еще нужно обдумать обед, ужин и завтрак! – тороплюсь на кухню.

– Конечно, только у меня есть полчаса. Мне нужно встретиться с подругой. Кстати, я сейчас тебе еще расскажу о своих подружках...

Бросаю взгляд на начальника и пытаюсь в очередной раз найти в нем помощи, а он вместо этого улыбается, крепко сжимает ладони над своей головой и трясет ими. Просто без слов понятно: «Удачи!», и вот уже более получаса Анна тараторит о своих и не таких уж и подругах.

Одна – сучка!

Вторая – предательница!

Третья вышла замуж по расчету!

Четвертая – по залету!

Параллельно болтовне ей уже не раз звонили на телефон, но она выключала звук и продолжала погружать меня в историю своей женской дружбы.

Попробовала я эти ее блинчики... Одна сода да соль. Еще и толстые до ужаса. Она явно не умеет готовить. Даже блинчики умудрилась испортить. Максим впервые был прав...

«Максим? Мне захотелось назвать его по имени? Интересно, с чего бы это...»

– Мама дорогая, заболтала ты меня! – неожиданно подрывается Анна и бежит за сумочкой в гостиную, продолжая разговаривать со мной. – Все, я побежала. Приготовь что-нибудь на свой вкус. Но на ужин не готовь яйца! Максим это ненавидит! – заканчивает, целует мужа и выбегает из квартиры.

Я даже сообразить не успела, как она умчалась, но зато наставления мне ее очень запомнились, вызвав на лице съежившуюся гримасу.

– Фу, яйца на ужин – гадость... – бурчу себе под нос.

Мое бормотание перебивает Максим: «Очень хочу есть. Может, сделаешь бутерброды в духовке?»

На удивление, его голос был не грубый, не ехидный. Просто просьба.

– Хорошо. Ветчина, сыр. Что еще положить? – интересуюсь, подобно его тону.

– Все, что хочешь. Принесешь в спальню.

«В спальню...»

– немного мешкаюсь, но откидываю тупые мысли.

Спустя немного времени достаю из духовки свой «шедевр кулинарии», беру пробу пера и понимаю, что это очень даже вкусно. Откладываю один бутерброд себе на тарелку, а остальные красиво выкладываю на блюдо побольше и иду на второй этаж.

Поднимаюсь и немного сбавляю темп, потому как вижу, что Максим неподвижно лежит на кровати с закрытыми глазами и, по-видимому, спит. Одеялом он не накрыт, и я на секунду залипаю на его открытом торсе, который настолько красив и аккуратен... Видно, он очень много времени проводит в спортзале. Ну да, вспоминая о том, как он с легкостью таскал меня на своем плече... Дури в нем многовато. Особенно это видно по его рукам. Они такие... Мощные и...

«Так все! Алиса! Прекращай!»

Тяну маленький столик к кровати, пытаясь не скрипеть ножками по полу, ставлю на него поднос и принимаюсь будить Максима Юрьевича, чтобы не ел мой начальничек холодное, а полакомился тепленькими мини-пиццами!

Внезапно он подрывается, как ненормальный, пугает меня и резко дергает за руку так, что я падаю ему на грудь.

– Ты че, больной?! – вырывается из моей тоненькой душеньки.

Этот смеется, сильнее сжимая руку.

– Испугалась? – хмурится. – Я не просил будить меня. Я просил только принести. Правильно слушай задачи, – снова дергает меня за локоть и притягивает ближе к своему лицу.

Мне очень неловко, потому что, во-первых, я чувствую его горячее дыхание и понимаю, что внутри меня уже взрывается лава негодования, а во-вторых, он оглядывает мое лицо, но не облизывается и не заостряется на губах. Это радует! Иначе я подумала бы, что он меня хочет! А мне такого не надо!

Словно два быка смотрим друг на друга, испепеляя зрачки.

Решаю первая прервать эту битву взглядов. Вырываю руку, отталкиваюсь от его груди и встаю, чтобы поправить все, что съехало на столике.

– Зачем за руку тянуть-то?! Чуть не уронила все! Сказал бы уйти, я бы ушла!

– Иди, че стоишь тогда? – насмехается Козлина. – И чай мне организуй.

Тяжело выдыхаю всю злость и ужасную неразборчивость в людях. Признаться честно, я уж было подумала, что он нормальный, ан нет! Он все тот же Козел с большой буквы «К», каким он и был все это время! Придурок! Извращенец!

Ухожу на кухню. «Организую» чай. Поднимаюсь к нему. Молча ставлю кружку на столик у кровати и ухожу.

Мне в спину летит: «Вот так и надо! Молча пришла, сделала свою работу и ушла!»

Не сдерживаюсь и выставляю средний палец на лестнице в сторону спальни.

– Еще раз так сделаешь, и я тебе его сломаю! – строго кричит Козлина с кровати.

Озираюсь по сторонам и вижу в углу камеру. Еще раз демонстративно показываю ему средний палец и, мысленно погладив себя по головке, ухожу вниз.

Сверху раздается громкий смех.

Спускаюсь дальше, беру в кладовке все для уборки и приступаю к работе.

Слышу звук уведомления.

Козлина: Тщательней убирайся, я проверю!

Читаю, но не отвечаю. Становится уже так пофиг на его провокации. Собаки лают, караван идет!

Протираю всю пыль в квартире, мою руками полы, прохожусь влажной тряпочкой по листочкам деревьев, ванная комната, как в больнице. Генералю так идеально, чтобы было не докопаться.

Готовлю им завтрак, обед и ужин. Очень хочу хотя бы завтра остаться дома и отдохнуть от таких эмоциональных качель.

Убираю весь инвентарь обратно и собираюсь домой, но не успеваю даже нормально переодеться, как слышу из приоткрытой двери душевой шаги на лестнице.

Быстро пихаю все вещи в рюкзак и выхожу в гостиную.

Он оборачивается к ванной комнате.

– Ты куда?

– Домой. А что?

– Я еще не проверил твою работу. Где ты убиралась? Где обед, где ужин?

– Обед, ужин и даже завтрак на плите. Вокруг все чисто. Можешь взять белые перчатки и пройтись по дому.

То, что эта Козлина делает дальше, не поддается никакой адекватности, потому что вместо ответа он протягивает поднос и отпускает его на идеально чистый пол. Несколько бутербродов и полная кружка чая нещадно раскидывается и разбивается о паркет.

В секунду меня накрывает бешенство! Подлетаю к нему в дичайшем желании ударить по лицу, но вместо этого только лишь тычу пальцем в его наглую грудь.

– Послушай! Ты чего добиваешься?! Думаешь, у тебя есть бабки и тебе все можно?!

Он отодвигает меня на расстояние вытянутой руки.

– Я добиваюсь выполнения твоей работы на отлично! Хочу научить тебя, как нужно разговаривать с людьми, на которых ты работаешь! Я, как твой отец, буду учить тебя всему, пока не научишься!

Упоминание об отце очень ранит меня, потому что это сравнимо с оскорблением моей мамочки, которая воспитывала меня всю свою жизнь сама.

– У меня никогда не было и не будет отца! – цежу сквозь зубы, продолжая тыкать в его грудь, словно стрелять. – Заруби себе это на носу! Кретин!

Козлина притупил свой пыл.

– Это твоя больная тема?..

– Да! – размахиваю пальцем от злости. – Которой ты теперь с легкостью будешь пользоваться! – заканчиваю и ухожу в прихожую.

Он за мной.

– Ты действительно думаешь, что я такой конченый?

– Ты хуже! – обуваюсь, дергаю ручку и убегаю прочь от этого дерьма.

У подъезда, как назло, сталкиваюсь с Анной.

– Алисочка, ты уже все?

– Да, – сухо отвечаю ей. – До завтра, Анна.

Она берет меня за плечи и внимательно всматривается в глаза.

– Алиса, у тебя все глазки красные! Что-то случилось?

– Нет, все хорошо, – натягиваю улыбку. – Наверно, это от химии, которой я мыла ванну. Аллергия.

Анна обнимает меня, как родную дочь.

– Моя девочка! Завтра же закажем другие средства, чтобы тебе было комфортно!

– Спасибо большое. Да, будет лучше, если Вы купите что-то новое. Простите, мне пора. Мне нужно подготовиться к экзамену, – отстраняюсь от нее и ухожу.

– Алиса, погоди! – тормозит она меня, лезет в сумку, достает кошелек и тянет оттуда наличные. – Вот, возьми. Это тебе за сегодняшний день.

Слегка улыбаюсь, потому что в ее руке раза в три больше наличности, в отличие от вчерашней благодарности.

– Анна, это много! Я возьму половину, и хватит! – протягиваю руку и беру три купюры.

Она отодвигает мою ладонь с частью денег и кладет остальную в другую.

– Нет! Это ты заработала сегодня! И без разговоров! Все, девочка моя, я побежала! До завтра!

Чувствую тяжелый взгляд сверху. Автоматически поднимаю голову и убеждаюсь в своем шестом чувстве: Козлина стоит на лоджии и наблюдает за нами, после мне приходит сообщение.

Козлина: Дают – бери!

«А бежать мне уже можно?»

Читаю его незаконченное послание и завожусь, потому что это смс подтверждает мои слова про то, что, если у него есть деньги, значит, ему можно все! Я не такая! Я не буду брать эту грязную наличность!

Выдавливаю улыбку. Поднимаю руки. Разжимаю кулаки, отпуская эти бумажки над своей головой, и ухожу!

Раздел 1.9.

Максим.

Стою и смотрю на разлетающиеся бумажки, которые уже вторая женщина в моей жизни спускает на воздух.

«Идиотка!»

Какая же она идиотка! Связался с малолеткой! Но, блять, в ней что-то есть... Эта непокорность, дерзость, за словом в карман не лезет. Такие дряни так и манят! Появляется мимолетное чувство, что хотел бы поиметь ее. Просто животный инстинкт. Разок насадить, чтоб больше не открывала рот свой и ходила удовлетворенная.

«Сучка!»

А этот запах... Ваниль, шафран, кардамон, амбра, что-то такое... Очень знакомый запах! Непонятно откуда, но я прекрасно знаю эти ноты!.. Еще пахнет кожей. Кожей девчонки. Такой неопытной и обезбашенной. Не выбил ее женишок из нее еще эту дурь. Надо ему помочь!

Возвращаюсь в гостиную, оставив открытой балконную дверь. Поднимаю голову, и меня испепеляют Анютины глазки, которые недовольно пронзают из кухни, будто я только что мыслил вслух.

– Почему ты так плохо относишься к ней? – выдает она иллюзорную базу. – Ты же сам выбрал Алису. – и дополняет ее реальным фактом.

– Разве я плохо к ней отношусь? – не сдерживаю ухмылки. – По-моему, как ко всем.

Жена поворачивается вбок на беспорядок у лестницы, после возвращает внимание на меня.

– Так может, ты будешь относиться к ней хотя бы немного с уважением? Это наша помощница. Вдобавок она такая молоденькая. Ты можешь причинить ей душевную боль или моральную травму.

Усмехаюсь. Моральную травму? Ты, Анечка, очень плохо разбираешься в людях. Она сама кому хочешь может причинить моральную травму.

– Ты живешь в слишком ванильном мире. Я веду себя с ней так же, как и все люди вокруг ведут себя друг с другом. Разница только лишь в том, что я ей еще и плачу.

– Какая разница, платишь ты ей или нет? Разве она должна терпеть это из-за денег?

– Ну ведь терпит, – тяну довольную лыбу. – Не нравилось – ушла бы.

Жинка призадумалась, напрягая две извилины.

– Ну да... – приходит она к естественному выводу, портя его ненужной нотацией. – Но все же, давай ты постараешься немного сбавить пыл.

– Я буду вести себя с ней так, как считаю нужным. Она не особенная. Ты правильно сказала, это просто наша помощница. Дадим слабину, она расслабится, а я такого не люблю.

Анька прикусывает губку, смиряясь с поражением, и тянется ко мне.

– Ладно, ты неисправим...

– А зачем меня исправлять? – приобнимаю ее, целуя в губки. – Тебе что-то не нравится?

– М-м-м, нет!.. Мне все очень даже нравится!.. – целует она в ответ, а потом слегка бьет по плечу. – Слушай! Может, съездим на дачу? Соберем друзей! А Алиса поможет нам все приготовить и убрать!

Снова тянусь к ней с поцелуями.

– Можно. На выходных поедем.

– Нужно будет только спросить, согласна она или нет...

Ловлю ступор.

«Чего, блять?! Я еще спрашивать буду?!»

– Зачем спрашивать? – уточняю.

– Ну, может, у нее свои дела...

Отпускаю жену, нахрен уже не хотя ее, и ухожу в гостиную. Вечно она как скажет какую-то херню и собьет мне весь настрой.

– Теперь МЫ ее дела! – кричу вслед. – Я сам ей завтра скажу!

Аня бежит за мной, включив свой примирительный тон.

– Хорошо! Ну ко-о-оти-и-ик! Ну куда ты? Может, пойдем в кроватку?..

***

На следующий день спускаюсь и вижу то, чего не видел уже лет пять.

«Анюта решила занять свое время и перебрать холодильник?»

– усмехаюсь от собственных мыслей.

– Может, я лучше тебе буду платить за уборку? – приобнимаю ее сзади, зацеловывая в щечку.

Жена мнется от щекотки, посмеиваясь.

– Нет!.. Просто решила перебрать здесь все, чтобы понять, что нам нужно докупить!..

– Тебя начало это интересовать?

Анька лыбится, продолжая нежиться об мою щеку.

– Сама в шоке...

Глажу ее по животику.

– Может, ты уже «того»? – играю бровями, не скрывая довольной улыбки.

Она резко отстраняется от меня, будто я сморозил чушь.

– Нет! – обрывает и приходит в себя, сбавляя напыщенность. – Но ты знаешь, я ведь и вправду стала так много сидеть дома. Может, мне слетать в отпуск?

«Нихрена себе смена темы. Беременность. Отпуск. Это вообще как-то связано? Или я че-то не понимаю?»

– Конечно. Я разрешаю.

– А ты? – очень мягко спрашивает жена, заранее зная ответ. К чему вообще этот вопрос? Вопрос!

– Ты же знаешь, что я не выездной.

– Ну окей... – странно играет она эмоцию досады и вздыхает. – Тогда надо написать девочкам, – хватает телефон. – Придется предложить им...

Пропускаю замеченный театр, чтобы не портить себе утро, и вместо этого обнимаю ее, только крепче.

– Может, позавтракаем вместе?

Ее подавленное настроение вмиг улетучивается.

– М-м-м, – вскидывает она бровками. – В ресторанчике?

– Ну, можем и в ресторане. Собирайся, и поедем.

– Сейчас, погоди! Я вчера попросила Алису прийти к нам пораньше. Напишу тогда, что не надо.

– Зачем? Пускай придет, приберется.

– Думаешь? – уточняет она и тут же с искренней улыбкой плюет на свой вопрос. – Ну ладно!

**

Быстро собравшись, моя жена уже выбрала подходящий для нашего завтрака ресторан, надела коротенькое красное платье, распшикала на себя полфлакона сладких духов, нацепила новые шпильки, только достав их из коробки, распустила нарощенные волосики и, прихватив меня под руку, ступила на лестничную площадку, на которой мы сталкиваемся с «помощницей».

– Вы куда-то уходите? – приостанавливается она на ступени, пропуская нас.

Протягиваю ей ключи от своего дома, которые я сделал для нее.

– Невозможно есть твою еду, – произношу как можно сурово. – Приходится идти на сторону и довольствоваться чем-то посъедобнее.

Мне в бок летит острый толчок локтем от Ани.

– Мы позавтракаем сегодня в ресторане. А еда у тебя очень вкусная! Не верь ему! Просто он вчера все съел, и ничего не осталось!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А мне смешно, но я делаю серьезный вид, сжав брови в ухмылке, обращаясь к последней.

– Это ты когда так врать научилась?

Алиса спокойно забирает ключи из моих рук. Только пальчиками. Чтобы прям не прикоснуться ко мне, после аккуратно обходит нас, заходит в квартиру и запирается. Поражаюсь ее непробиваемости и решаю в следующий раз придумать что-нибудь пожестче. Когда-то же она сломается? Хочу хотя бы надломить ее! Уже принципиально! Но по отцу проходиться не буду, я же не ирод какой-то, в самом деле!

– Быстро она освоилась, – поворачиваюсь обратно к жене. – Как к себе домой прям заходит.

– Макс, ты уже и мне надоел! – вздыхает моя странно неравнодушная жиночка. – Меня это обижает! Давай выплатим ей отступные и наймем другую девочку! Мне кажется, ее это все ранит!..

Мои брови свелись воедино.

– С каких это пор ты начала думать о других?

– С тех пор, как она пришла к нам в дом. Неплохая девочка, не вижу в ней ни одного изъяна. Вдобавок терпит твои выходки. Видно, ей и вправду очень нужны деньги! Другая бы уже давным-давно убежала от нас. Она напоминает мне меня, когда мы только начали с тобой общаться в деревне. Помнишь? – спрашивает она и грустно ухмыляется от воспоминаний.

– Не льсти ей и не сравнивай вас! – приобнимаю жену, чтобы немного приободрить, и целую в ароматную шевелюру. – Она никогда не сможет стать такой, как ты! – вновь целую. – И забудь ты уже про это детство. Все же уже хорошо. – щелкаю ее по носику. – Пойдем. Я такой голодный.

Она одаривает меня своей прекрасной улыбкой.

– Спасибо, милый! Люблю тебя!

Раздел 1.10.

Алиса.

Переодеваюсь в рабочую форму и приступаю к работе. Убирать тут особо нечего. Вчера все сделала идеально, но раз Анна сказала прийти, значит, надо прийти и отрабатывать чаевые, которые, кстати, мне вчера перевел Козлина, и заметила я это только утром, потому что он перевел их в четыре часа ночи. И перевел он в два раза больше, чем давала наличными его женушка.

«Интересный у него был ночной порыв – заплатить за грубость...»

Обхожу гостиную, кухню, ванную комнату – все чисто.

Решаю прибраться в хозяйской спальне. Поднимаюсь и разглядываю все вокруг. Только сейчас замечаю, что тут так красиво и просторно. Окна в пол, огромная кровать чуть ли не на полу. Постельное белье прям хрустит. Растения в горшках. Кстати, они очень любят живые растения. Интересно, кто за ними ухаживал, когда меня не было?

На стене единственный холст с ликом Анны. Мне она очень нравится. Такая добрая и наивная. Мне хоть и немного лет, но по мозгам мы с ней явно на одном уровне. Это не оскорбление, наоборот, муженек так оберегает ее и ее чувства. Это и вправду любовь. Мечтаю найти такого же мужа, который будет решать за меня все проблемы, а я просто любить его...

Закончив с уборкой, чувствую небольшую слабость. Спускаюсь на первый этаж и укладываюсь на диван. Все равно нужно дождаться их и отдать ключи.

Только прикрываю глаза и тут же улетаю куда-то на небеса...

***

– РОТА, ПОДЪЕМ!

Резко подрываюсь, машинально откидываясь назад, поджав ноги к груди, и кое-как, сквозь блики в глазах, рассматриваю образ Козлины.

– Простите, я, кажется!.. – не договариваю, видно, находясь еще в прострации, и не могу сообразить, сон это или нет.

– Ты сюда спать приходишь, что ли? – смирно произносит он, что дает мне понять, что я все-таки проснулась.

Молчу. Не могу сказать ни слова. Ну и ладно! Все равно отвечать ничего не хочу! Его тон меня раздражает! Быдло! Какое же он быдло! Как вообще таких людей земля носит? Тяжело ей, наверно!

Осознаю, что мы снова вдвоем. Напрягаюсь вдвойне! Когда Анна с нами, я чувствую хоть и небольшую, но защиту.

Этот смотрит на меня, приподняв бровь.

– Я с кем разговариваю?

Молчу. Подрываюсь с дивана и уношу небольшой пакет с мусором ко входу. Этот же уже пришел! Значит, я могу спокойно собраться и уйти!

Козлина прожигает взглядом, наблюдая за мной.

– У меня че, в доме буквы стали платные? – не знаю даже, как воспринимать его вопрос: со стороны иронии или я действительно расплачиваюсь за каждое сказанное слово ему наперекор.

Молча беру свои вещи и ухожу переодеваться в ванную комнату, агрессивно срывая с себя форму и расшвыривая все на пол.

«Да какого хрена?! Какого хрена вообще происходит?! Что он вообще о себе возомнил?! Чмошник! Просто чмошник! Только и может, что обижать слабых, Козел! И знает же, что сделать ему ничего не могу! А хотя, как не могу?! Могу! Могу вообще не реагировать на него! Буду молча выполнять его указания и все! А зачем вообще диалог домработнице и «боссу»?! Я буду разговаривать с женщиной! Нехрен мужикам лезть в уборку и готовку! Козлина!»

Недовольно выхожу обратно.

Этот стоит на кухне и заливает в себя воду.

Даже не собираюсь скрывать своей злости. Он меня настолько закалебал, что мне уже плевать на все. Пожалуется на меня этой Алле, так пожалуется! Жене расскажет, пускай рассказывает! Насрать! Ни слова больше сдерживать не собираюсь! Все! Это уже черта, которую он переступил! Никакого снисхождения к тебе больше не будет, МАКСИМ!

Закидываю вещи в портфель и тороплюсь в прихожую. Боковым зрением замечаю, что он берет бутылку, открывает ее, откидывает крышку и идет ко мне. Делаю вид, что не замечаю этого.

Он подходит сзади, когда я обуваюсь, и выливает все содержимое бутылки мне на голову, сопровождая этот вандализм спокойным словом: «Охладись».

Выдыхаю. Мыслей ноль. Даже слова сказать не могу, потому что я в шоке. В диком шоке от одного только факта, что в мире существуют такие люди, и слава богу, что в моей жизни это временные явления, с которыми я когда-то попрощаюсь, а вот Анна... Мне ее очень жаль...

Молча выжимаю волосы, собираю их в пучок и хватаю мусорный пакет.

Максим резко берет меня за руку и тянет к себе.

– Да че с тобой?! – впервые проявляет он реальное негодование.

Крепко прижимаю губы, чтобы не начать разговаривать с ним. Озираюсь по мужскому лицу. Взгляд сам бегает то по его глазам, то по строгим губам.

У него тоже...

Мне становится тяжело дышать. По телу странная дрожь, сопровождающая свою волну мурашками.

Он, заметив это, подмигивает мне, издевательски улыбнувшись.

Вырываюсь, обрывая это постыдное молчание. Дергаю ручку и вылетаю из квартиры, не закрыв дверь, уже плюнув на этот чертов мусор.

По выходу из подъезда мой телефон затрезвонил. Молюсь, чтобы это был не ОН! Выдыхаю, когда вижу на дисплее – Анна.

Алиса: Алло, да!

Анна: Приветик еще раз. Ты у нас?

Алиса: Нет, только вышла.

Анна: Максим тебе ничего не говорил?

Алиса: По поводу?

Анна: По поводу выходных.

Алиса: Нет.

Анна: Наверно, забыл. Слушай, мы в субботу хотим встретиться с друзьями у нас на даче. Хотели, чтобы ты поехала с нами и помогла мне накрыть на стол. Как ты понимаешь, у меня очень привередливые подруги. Нужно, чтобы все было на высшем уровне! Ты же приготовишь нам все? Я так расхвалила тебя девочкам, что они захотели лично познакомиться с тобой и попробовать твои наивкуснейшие блюда!

Алиса: Думаете, мне нужно там быть?

Анна: Я уверена!

Алиса: Ну хорошо. А вы не говорили, что у вас есть дача. Может, мне и там надо убираться?

Анна: Нет-нет! Мы очень редко бываем там, поэтому завтра нужно поехать туда и все помыть, чтобы в субботу нам не уделять этому много времени!

Алиса: Хорошо. Во сколько мне быть готовой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Анна: Котик, я поехать не смогу. За тобой приедет Максим. Спишись с ним по времени. Только, пожалуйста, не обращай внимания на его слова. Он так шутит.

Алиса: Постараюсь.

Анна: До завтра, милая.

Алиса: До завтра.

**

Прихожу домой и тут же делаю общий видеозвонок с Лерой и Викой. Мне срочно нужно выговориться!

Лера: Приветики, девочки!

Вика: Приветики!

Алиса: Привет! Как дела? Чего сегодня делали после учебы?

Вика: Да ничего. Подготовила проект. Скину вам позже. Да и все. Вы чего?

Лера: Я вообще ничего. Поехала, убралась у своих. Вот минут десять назад приехала. У тебя как дела, Лис?

Алиса: Я решила игнорировать этого урода. Я же вам рассказывала, что было вчера. Да и позавчера, и все эти дни! Сегодня пришла к ним, убралась, все сделала, а вечером он пришел и начал опять мне хамить. Короче, я молчала, молчала, а потом он как вылил на меня бутылку воды! Прям на голову!

Девочки от шока распахнули глаза и закрыли рот ладонью.

Лера: Да ладно?!

Вика: Нифига себе!

Алиса: Да! Прикиньте?

Лера: А ты че?

Алиса: Я просто ушла.

Вика: Нифига себе у тебя нервы!

Алиса: У меня уже скоро иммунитет на него выработается.

Лера: Ты решила остаться у них?

Алиса: Да. Просто буду молчать. При Анне, конечно, буду разговаривать с ним, отвечать сухо и не давать поводов для шуточек. Хотя, мне кажется, на любое мое действие и слово он найдет, что сказать! Кстати, на выходных Анна позвала меня на дачу. Буду помогать ей с готовкой и уборкой. Она хочет позвать своих подруг.

Лера: Серьезно? – напряглась она. – Они из дачных поселков?

Вика: Нифига себе! У них еще и дача есть? – задалась вторая подруга тем же вопросом.

Алиса: Да. Я сама не знала. Вот завтра поеду убираться там, а в субботу уже готовка. Анна сказала, что у нее привередливые подруги. А Максим сказал, что они вообще кодлы.

Вика: Держись! Если этот так мучает тебя, то жди нож в спину и от этих грымз!

Алиса: Да мне без разницы! Пусть делают что хотят! Но, наверно, если в субботу будет что-то, какая-нибудь провокация, я не выдержу и размажу всю еду по их рожам! Не важно, Максим это будет или эти бабы!

Девки рассмеялись.

Алиса: Ладно, позвонила поделиться с вами. Пойду спать. Вообще я бы не хотела завтра идти в универ. Может, пропустить?

Лера: Завтра крайние пары, и снова Валик. Надоели уже затыкать дырки философией. И «Эконометрика». В принципе, у тебя там автоматы. Философию ты защитила. Тут осталось-то... Со следующей недели отдыхаем!

Алиса: Вот я про то же. Уже не хочу туда ходить.

Вика: Я бы тоже не пошла, но мне надо подтянуть ин.яз. Пойду завтра стоять под ее кабинетом, чтобы четверку поставила.

Алиса: Думаешь, поставит? Она такая злая...

Вика: Да, думаю, поставит. Она дала задание. Сейчас буду делать.

Алиса: А-а-а! Ну тогда – да! Ладно, любимки, я пошла. Завтра тяжелый день. Нужно будет убраться, блин, в целом доме! Надеюсь, он не большой...

Лера: Скинешь фотки?!

Алиса: Конечно!

Вика: Все, целую!

Лера: Целую вас в плечики!

Алиса: Пока-пока!

***

На следующий день просыпаюсь ближе к обеду, потому что мой телефон почему-то оказался на беззвучном режиме. Смотрю на дисплей и охреневаю: шестьдесят пропущенных от Максима и куча сообщений от него же!

Машинально бегу к окну. Машина стоит...

Смотрю на время, психуя себе под нос: «Блин! Блин! БЛИН! КАК ТАК?! Как я так долго спала?! Ужас какой-то!»

Долго не думая, бегу в душ, после натягиваю белье, топик, шорты. Бегу в комнату, отворяю шкаф, срываю с вешалки любимую рубашку в клетку. Другой рукой хватаю рабочий портфель, заплываю в кроссовки, хватаю ключи и бегу вниз.

На первом этаже останавливаюсь, выдыхаю, выхожу из подъезда и, как будто ни в чем не бывало, сажусь на заднее сиденье, аккуратно прикрыв дверь, и уставляюсь в окно.

Максим молча заводит мотор.

Едем в тишине.

Замечаю, что мы выезжаем на шоссе. Дальше по дороге: аэропорт, трасса, выезд из города и, вроде, дачи.

Молчу и не подаю виду, что подмечаю неладное. Вдруг и вправду у них дача в той стороне. Так многие ездят.

Проехав минут двадцать, он остановился у обочины, далеко не в оживленном месте.

– Выходи из машины, – произносит очень серьезно, что меня начало потряхивать.

Вжимаюсь в ручку, сглотнув негодование.

– В… в смысле?..

– Я сказал: выходи из машины! – повышает тон.

– Ты издеваешься?.. Мы... мы на трассе!..

– Я считаю до трех! Если не выйдешь – выкину тебя сам!

Сглатываю еще один ком в горле, ощущая накатывающиеся слезы от одной только мысли, что я могу остаться тут одна. Посередине дороги. На островке, где отдыхают дальнобойщики. Еще и лес вокруг.

– Ты шутишь?! – тревожно вскрикиваю. – Мы на трассе! Куда я пойду?!

– Раз!

Толкаюсь к нему, протягивая руки вперед, чтобы хоть так постараться найти компромисс, и судорожно тараторю: «Максим, погоди! Давай... Давай ты просто отвезешь меня обратно, и я уйду! Просто... Мы разойдемся, и все! Мы забудем друг о друге! Я никогда в жизни ничего не вспомню и забуду, что происходит сейчас! Нет, я уже забыла! Считай, я уже все забыла!»

– Два!

– Максим, пожалуйста! Тут вокруг лес! Фуры! Я в майке и шортах! Пожалуйста!

– Три! – заканчивает он и, ни секунды не думая, открывает свою дверь.

Наблюдаю за ним, передвигаясь на соседнее сиденье.

Он обходит машину, без капли эмоций открывает заднюю дверь, хватает меня за лодыжку и тянет наружу.

Рыдаю, отталкиваюсь от него второй ногой и, вцепившись руками в сиденье, кричу: «Пожалуйста! Умоляю, не трогай меня! Отвези домой и все! Прошу! Отпусти!»

Максим спокойно толкает меня в салон, разжимает руку, садится в машину, закрывает дверь и заговаривает, уткнувшись вперед: «Я очень не люблю, когда меня игнорируют! Уясни это для себя! Выдели хотя бы миллиметр своего крошечного мозга на эту информацию! Если такое повторится, я не остановлюсь! – поворачивается ко мне. – Это понятно?»

– Да... – судорожно киваю, шепча.

Ему не хватает моего ответа, и он впервые за все дни нашего знакомства уже орет на меня: «НЕ СЛЫШУ!»

Истошно кричу в слезах: «ДА! ПОНЯЛА!»

После моего выкрика он молча выходит из машины, пересаживается за руль, и мы жестко разворачиваемся, минуя сплошные и игнорируя вообще все движение на трассе.

Ложусь и, закрыв себе рот руками, продолжаю рыдать, абсолютно не понимая, почему он так ведет себя со мной?!

Зачем я ему?!

Почему он не может просто уволить меня?!

Почему он считает, что ему можно так делать?!

Что он делал у моего преподавателя?!

Он реально какой-то бандит! Мне теперь даже страшно находиться рядом с ним...

Мамочки, зачем я вообще согласилась на такую работу?!

Он говорит все настолько серьезно, что мне страшно!

Еще и машина вся затонированная... Для чего? Что здесь происходит? Что вообще видел салон этого наглухо тонированного автомобиля?!

Ужас! Нет! Нет! Я не хочу у них работать! Мне не нужны такие деньги! Мне страшно за себя! Он может меня просто убить!

«Господи, помоги мне! Умоляю, помоги!»

– Перестань скулить! – слышу строгий голос сквозь мысли.

Пытаюсь успокоиться, прикусив кожу ладоней, но даже это не успокаивает меня. Мне уже и боль не страшна рядом с этим нелюдем...

Максим резко останавливается, что я чуть ли не падаю на коврики, но зато это приводит меня в чувство.

– Нет-нет! Все, я перестала! Правда! – заикаюсь, поднявшись и протянув трясущиеся руки. – Хватит меня пугать! Умоляю, ХВАТИТ!

Он озирается по салону.

– Перестань плакать, меня это раздражает.

Притупляю все эмоции, присаживаясь на сиденье. В уши начинают бить громкие и протяженные звуки сигналов машин, потому что мы стоим посреди дороги и, мягко говоря, мешаем движению.

Максим жмет на аварийную кнопку. Поворачивается к соседнему сиденью. Раскрывает нагрудную сумку и достает оттуда огромную пачку денег, номинал которого я даже не могу определить с первого взгляда, и протягивает все это мне.

– Это тебе. Негласный аванс за год. Заплати за учебу и за квартиру. У тебя там долги за семестр и за коммуналку.

Оторопев, смотрю то на его руки, то на него самого.

– Откуда ты знаешь?..

Он молча откидывает мне перетянутые резинками пачки на сиденье, разворачивается к рулю, давит на газ и отключает аварийку.

Поворачиваю голову к нехилому натюрморту и понимаю, что там далеко не аванс за год, а, наверно, зарплата за всю жизнь. Десять «котлет» с номиналом в пять тысяч.

Скорее всего, я опущу этот момент и не буду рассказывать девочкам. Слишком странно смотрится, что он дал мне такую огромную сумму. Подумают еще, что мы с ним спим, но я возьму их, потому что они мне реально нужны...

Раздел 1.11.

Алиса.

Приезжаем на дачу, у подъезда к которой меня встречают высокие черные, не удивлюсь, если бронированные ворота, за которыми с трудом виднеется крыша небольшого дома.

За воротами мое внимание привлек изумрудный газон, обрамленный стройными декоративными деревьями. Ко входу в дом ведет дорожка из массивных коричневых плит. Сбоку расположились: внушительная мангальная зона, облицованная красным кирпичом, вместительный гараж и небольшой домик, в котором, как я заметила, сидит охранник и наблюдает за нами через окошко... Все. Больше тут ничего нет. И вправду простая рядовая дача для сбора с друзьями.

Отворив входную дверь, передо мной открылась просторная гостиная. Справа располагается открытая кухня с барной стойкой и обеденным столом. Слева – огромный уютный угловой диван с таким же огромным телевизором и декоративным столиком. Впереди – кладовая, душевая для гостей, санузел и широкая деревянная лестница коричневого цвета. Она явно не была в стиле первого этажа. Уж слишком пошарпана, словно из фильмов ужасов.

Поднимаюсь на второй этаж. Три двери. За ними две спальни и кабинет. Вообще, весь второй этаж этого дома отличается от первого. Будто бы о нем вообще позабыли. Только кабинет отремонтирован, а комнаты напоминают спальни в моем родном ПГТ. Не хватает лишь подушки уголком поставить к изголовью кроватей, и я дома.

– Может, хочешь что-нибудь? Вода, чай, кофе? – слышу с первого этажа.

– Воды, – кричу под нос, осматриваясь.

Брожу по одной из комнат.

Максим поднимается ко мне и протягивает стакан, присев на кровать.

– На втором этаже мы не делали ремонт, поэтому тут все по старинке.

Забираю водичку и присаживаюсь немного поодаль от него.

– Ты знаешь, как это «по старинке»?

– Конечно. Я каждое лето ездил к дедушке в небольшую деревню. Я один ребенок в семье, и там мне было жутко скучно.

– Я тоже одна в семье. – мило улыбаюсь от воспоминаний. – Ну, как «в семье». У меня есть только мама...

– А что с отцом?

– Не знаю. Мама никогда о нем не рассказывала, да и я не спрашивала. Если его нет рядом с нами, значит, это лишний человек в нашей жизни. Бог никогда не разъединяет нужных людей.

– Я тоже так думаю, – мягко усмехнулся Максим, – поэтому у меня небольшое окружение.

– Почему так?

– Не знаю. Наверно, тяжелый человек. Не каждый выдержит.

– Я это уже поняла, – стеснительно киваю, – но мне нравится, как ты очень любишь свою жену. Если бы не твое упорство, я бы ушла, и она бы расстроилась…

Максим шире улыбнулся, и я наконец-то увидела в нем что-то человеческое и обаятельное. Ему очень идет улыбка...

– Ты знаешь, – оглянул он меня, – она очень легко отпускает и забывает людей. Общается со своими подругами только потому, что у нее нет выбора. Они жены моих товарищей. У них в голове ветер. Это такой вид женщин, которые думают только о шмотках, побрякушках и о внешности.

– А Анна?

– Она не исключение.

– Не заметила. По мне, так она очень мудрая.

Максим усмехнулся.

– Это на первый взгляд.

– Но, несмотря ни на что, ты любишь ее, и ваша любовь видна. Она всячески выгораживает тебя и оправдывает...

– Еще бы. Она моя жена. Это часть ее обязанностей.

– А почему у вас нет детей? Если это неудобный вопрос, то можешь не отвечать на него.

– Нет, почему? Это логичный вопрос. Она пока не хочет.

– А ты?

– А я хочу. Поэтому и даю нашей семье шанс. Второй раз у меня с ней разговора не будет. Она пообещала, что после тридцати родит. Если нет, то мы разведемся.

– И ты сможешь так легко ее отпустить?

– Смогу. Я не буду ждать. Мне уже тридцать четыре года. Куда мне еще тянуть? Ее тридцать – и если я увижу, что она телится, то расход! Мы вместе больше десяти лет, а толку?

– Но так нельзя, – склоняю голову, оглядывая полы в неловкости от его открытости. – В семье должно быть общение. Нужно понять, почему она не хочет этого?..

– Я понимаю, «почему». У нее есть деньги. Сейчас для нее это важнее всего.

Встаю с кровати, потому что наш разговор заходит уж слишком далеко. Я не должна обсуждать с ним такие личные моменты наедине.

– Это... Все очень грустно...

– А ты как относишься к детям? – внезапно спрашивает он. – Ты говорила, у тебя есть жених.

Улыбаюсь. Даже стыдновато перед ним. Я обманула, а он запомнил...

– Ну не жених... – ухмыляюсь. – Так. Общаемся с одним. Я, конечно, очень хочу детей, но не сейчас. Мне нужно выучиться, встать на ноги... – замолкаю, прижимая рот, чтобы не сболтнуть лишнего. – Если честно, мне уже не нравится этот разговор. Я очень надеюсь, что у вас все получится и Анна наконец-то родит тебе деток. У вас есть все, чтобы вырастить их счастливыми, – немного мнусь, но все-таки выдаю последнее. – И спасибо большое за деньги. Они правда мне сейчас очень нужны, но я не смогу работать у вас столько времени, на сколько ты мне выдал аванс. У меня последний курс. Я должна готовиться к экзаменам и писать диплом.

Максим в очередной раз ослепительно улыбнулся.

– Не парься за деньги. Это мелочь. А по поводу работы, давай поговорим позже. Я думаю, мы найдем компромисс, который будет устраивать и тебя, и меня.

– Хорошо. Поняла...

Ухожу из комнаты с двоякими мыслями. Максим очень удивительный человек. Сейчас мне с ним так спокойно, как не было спокойно ни с кем, хотя недавно я думала, что он замочит меня в этом черном салоне. Но почему-то я прощаю ему все и с легкостью продолжаю оставаться наедине. Неужели всему виной деньги? Не дал бы он мне их, как бы я сейчас мыслила? Неужели я скатилась до уровня его жены, которую он так осуждает? Ужасно. Эти бумажки действительно творят чудеса, когда так необходимы...

Максим идет следом за мной.

– Пойдем, я покажу тебе, где у нас лежит все для уборки. Скоро уже приедет Аня. Кстати, ты не против остаться тут на ночевку? Мы с ней сегодня останемся здесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да нет, не против...

Раздел 1.12.

Максим.

Провожаю ее в кладовку и, чтобы хоть чем-то занять свои руки, ухожу чистить мангал, хотя он мне вообще в ближайшее время не понадобится. Да и не чистил я его никогда.

Такая, черт побери, милая девочка... Не вижу в ней лжи, а на это у меня нюх! Какая-то она слишком правильная, что ли? Еще и ударила по самому больному – по детям. Странно, но я даже на сиськи ее не пялился, хотя они так и бросались в глаза.

Еще и этот парень... Как у нее вообще может быть кто-то? Как он ее терпит? Мазохист!

После мангала не могу найти себе места: захожу в кабинет, присаживаюсь в кресло, открываю ноутбук, залипаю в экран с горами, закрываю ноутбук, выкуриваю сигарету, в горле запершило, решаю сходить на кухню и налить воды.

В гостиной Алиса. На коленях сидит и... Блять! Моет под диваном!

Разворачиваюсь по стойке смирно и ухожу обратно в кабинет, присаживаюсь за стол, встаю, измеряю периметр шагами, залипаю в окно, затем смотрю на часы. Прошло десять минут, как я вернулся с улицы...

Наконец решаю, что это

мой дом

и я могу ходить в нем туда, куда захочу.

Выхожу из кабинета.

Ее уже нет.

Выдыхаю.

Задача сбить першение в горле водой успешно решена!

***

Вечером Ани до сих пор нет! Напрягаюсь, потому как мы договорились, что она приедет сама! Снова не сдерживает своего слова!

Злюсь. Нарывает безумная ревность, потому что это реально не первый раз, когда она не держит свое слово. Она вообще в последнее время стала другая: задерживается, просит не забирать с гулянок, тянет из меня бабки в тройном размере, в отпуск собралась... Ей лучше перестать так шутить со мной. Я не посмотрю на то, сколько мы вместе. Размажу по стенке. Никто и не вспомнит, что такая появлялась на свет.

Решаю набрать ей и не гадать.

Анна: Да, котик!

Максим: Ты где, «котик»?!

Анна: Я-я-я... – нервничает. – В кафе!

Максим: А почему так тихо?

Анна: Ну-у, – дает себе время на лучшую подборку для пиздежа, растягивая букву, – музыка остановилась.

Максим: В кафе остановили музыку, чтобы ты поговорила со мной?

Анна: Ой, зайка, прекрати, – наигранно ржет, – ну правда, просто остановилась музыка! Что тут такого?

Максим: Ты когда приедешь?

Анна: Ой, вообще вылетело из головы, – строит негодование и переводит разговор в выгодное русло. – Кстати, я уже сказала девочкам про выходные. Ты сообщил их мужьям?

Максим: Я уже все им сказал.

Анна: Ой, как хорошо! – расслабляется.

Максим: От темы не отходи. Когда приедешь?

Анна: А может, вы останетесь вдвоем, – странная эмоция. Не могу уловить ее, – а я завтра приеду с утра...

Максим: Не понял?

Анна: Ну, блин, я с девочками... – снова выдумывает что-то секунды две. – Сегодня ночь скидок! – уверенно выдает. – С восьми часов старт продаж! Мы сейчас доедаем и выезжаем! Сумочку куплю из корзины! Так хочу ее!

Было такое. Советовалась в выборе этой чуши.

Максим: Я могу купить тебе ее и без скидки.

Анна: Ну, котик, можно сэкономить и купить еще и кошелечек!

Сэкономить? Она знает это слово? Как ее трюфельный рот вообще выговорил это?

Максим: Меня это не устраивает.

Анна: Ну, хочешь, в любой момент позвони мне по видео, и я покажу, что нахожусь в магазине. – снова уверенность в голосе, но вокруг, как и прежде, тишина. Ждут, пока мы договорим? Ладно, разберемся!

Максим: Позже наберу.

Анна: Целую!

Максим: Давай.

Сжимаю телефон в ладони и понимаю, что эта сука ничего не говорила о магазинах и скидках, когда уходила! И весь этот караван эмоций до боли подозрителен. Да даже не подозрителен, я уверен, что она не пойдет ни в какой магазин!

«Что за хуйню она несет?! Неужели и вправду с кем-то трется?! Мразь!»

Закрываю рот кулаком, чтобы хоть так притупить нервозность. Как только подумаю, что уже стал оленем, ярость подступает в самую глотку.

«Не дай бог, она че-то мутит за моей спиной! Не дай бог!»

Алиса приносит чай, ставит его на стол у дивана и перебивает мои мысли.

– Я тебе не помешаю? – присаживается рядом.

– Нет.

– Анна не приедет? – спрашивает тихо. – Прости, я случайно услышала ваш разговор...

– Не делай так больше.

– Но… Я… – начала она.

– Я СКАЗАЛ, НЕ ДЕЛАТЬ ТАК БОЛЬШЕ! – ору на нее и уже не могу совладать с собой.

Смахиваю все, что стоит передо мной, но это не помогает успокоиться.

Девка пугается, подскакивает и сразу собирает осколки с пола.

А меня сейчас раздражает все! Не могу смотреть на этот дом! Мы, сука, жили тут вместе с ней! Я все ей давал! Абсолютно все разрешал! Еще и Алиса принесла этот чай! Не поняла, что ли, что я, кроме воды, вообще ничего не пью! Хули не запомнила?!

Блять! Ну Аня пиздит же, мразь! Ну трахается же уже с кем-то! А чем я хуже?! Возле меня сутками трется молоденькая девчонка! Выплеснуть в нее всю злость! Она все равно будет держать свой рот на замке!

Мне срывает крышняк так, что я подскакиваю, тяну ее к себе за руку, перехватываю за голову и сжимаю в ладонях виски. Всматриваюсь в глаза. Обдумываю.

Она смотрит на меня диким испугом.

«Да похуй! Мне просто надо успокоиться!»

Цепляюсь в маленький ротик. Сжимаю молодую талию. Притягиваю к себе крепче.

ВСЮ ЗЛОСТЬ в ладони вкладываю!

ВСЮ ЗЛОСТЬ ей в рот отправляю!

– Отпусти!.. – мямлит Алиса, щипая меня за плечи.

В ушах глухота. Молча продолжаю, не оставляя ей шанса на разговор. Отталкиваю на диван. Сам падаю на нее и накрываю всем телом.

Эта снова вырывается и пищит. Бьет ногами. Пытается выкарабкаться, скатывая плед на диване.

Позволяю себе прощупать ее всю под майкой. Кожа мягкая, ухоженная, чуть горячая. Ей явно не справиться со мной. Да она и не хочет! Выкабеливается больше! Пуху на себя накидывает, типа невинная овечка!

Крепко сжимаю спутанные волосы на затылке, притягивая к себе. Обозначаю всю намеренность не отпустить, а она брыкается. Руками бьет. Заковываю их ей над головой и ныряю в уже доступные части тела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Максим, прекрати! – выгибается девка, пытаясь не подпустить к себе. – Прекрати, так нельзя!

А-а-а! Об этом думает?! Типа нельзя, потому что Аня узнает?! Да похуй на эту Аню! Она сама там уже на ком-то прыгает!

А Алиса... Вижу же, что ей нравится: глаза прикрывает на выдохе от удовольствия, руки расслабляет, разрешая прощупать всю. Еще бы ей не нравилось! Сучка! Щас она на мне тоже попрыгает! Выбью всю дурь, чтоб знала цену пререканий!

Притягиваю хрупкие ножки к себе, чтобы она почувствовала, как хочу ее.

Девчонка перехватывает мой затылок. Смотрит сверху вниз, пока я разминаю прикрытую грудь, но меня уже порядком бесят эти тряпки, которые мешают от души прощупать охрененные природные окружности.

Смахиваю легкую майку. Лифчик тяну вниз и влипаю в конкретно стоячие сосочки. Они такие аккуратные, что так и просятся, чтоб их растерзали. Так и делаю. Вгрызаюсь в них и оттягиваю от уже конкретного желания трахнуть ее, натягивая за грудку.

Уверенно сжимаю ягодички до острой боли в ногтях. Не так, как ее сосунок! Сегодня она однозначно запомнит, как ее надо грамотно иметь! Забудет о своих мальчишках и будет бегать за мной, просясь, чтоб взял!

Девчонка вся в мурашках и очень податлива.

Улыбаюсь этому факту и сую руку в шортики, где уже изливается водопад. Заебись! Мы уже оба готовы повеселиться, но она резко отталкивается, когда я немного жму меж ножек.

– Че ты брыкаешься? – оскаливаюсь. – Сама же хочешь!

– Нет… – еле дышит та от кайфа, строя из себя невинную. – Не надо… Пожалуйста…

Хватаю ее за горло, перекрывая кривые отмазки поцелуем, чтобы не пиздела, а принимала все как должное!

Оттягиваю трусики вбок и продолжаю гладить складочки. Они такие мягкие... Пухленькие... Маленькие... Такая она прям вся девочка-девочка!

«Сука! У меня уже башка трещит оттого, как хочу ее!»

Отчеканиваю ремень. Прислоняюсь к ней хером. Снова и снова тараню плоть, немного проталкивая в нее пару пальцев.

«Еба-а-ать! Как там все узко! Охуеть! Такая у меня была только Аня... БЛЯТЬ! Опять о ней думаю? СУКА!»

Сдираю с девчонки белье с шортами, а она сжимает ноги, типа, недотрога. Это секундное дело! Силой раздвигаю ей ноги, продолжая начатое, и глажу меж ножек. Каждый бугорок! Каждую складочку!

Она сладко стонет, что меня это сильней заводит. Я уже никуда не тороплюсь! Пусть сначала так кончит!

«Малышка...

Блять, какая же она хорошенькая, что снаружи, что внутри...»

Довожу ее до конкретного оргазма, до срыва в судороге. Тру еще жестче. Активней. В грудь влипаю. В ямочку меж ключиц. В шейку. Вдыхаю пиздатый аромат девчонки, и мне окончательно сносит чердак. Наяриваю ей что есть мочи, и она довольно хрипит, стонет и уже чуть ли не орет, выгибаясь и крепко обнимая меня, а потом постанывает на ухо, открыв ротик от кайфа. Второй раз кончает слаще. Улыбается, не открывая глаз.

Прохожусь губами по измокшему виску и целую в щечку, нашептывая с ответной улыбкой: «Сладенькая!.. Какая же ты сладенькая!..»

«Блять, как охуенно! Давно я не ощущал такого адреналина! Она реально нечто!»

Стягиваю с себя брюки с боксерами, потому что уже невозможно терпеть всю страсть к ней. Только прикасаюсь хером меж ножек, а она дергается.

«Эй, нет, детка! Ты кайфанула, теперь моя очередь!»

– Максим! Нет, пожалуйста! – отодвигает она моего парня от своей подружки.

Игнорирую. Отмахиваю руку и снова прислоняюсь головкой к нижним губкам. Вожу по ним так, чтобы завелась и перестала возникать!

– НЕТ! – слышу свирепый крик за ухом. – МАКСИМ!

– Да заткнись ты уже! – люто цежу и взрываюсь.

Намертво запечатываю ладонью пиздливый рот и зверино веду бедром. От нервов уже сам не могу ничего сделать. Нихуя не попадаю! Злюсь! Злюсь! Злюсь! Я в такой ярости, что разорву ее, как только окажусь в ней!

Алиса машет башкой, а когда я уже вот-вот полностью вошел в нее, кусает за мизинец исподтишка.

– СУКА! – крепко хватаю ее за горло, давя бедром глубже.

А она в истерике выдает: «Остановись! У меня еще этого не было!»

Ступор.

Отпускаю ее.

– В смысле?.. – выдавливаю из себя сквозь удушающую отдышку.

Она кричит в ответ: «У меня еще не было этого никогда!»

– Ты... – мою мимику едко скукожило. – Че?..

– Да!

«Блять! Весь кайф сбила, сука! Да пиздит же, овца! Пацан ведь есть у нее! Он че, ее не трогает, что ли? Школьник, блять!»

Молча отталкиваюсь от дивана, натягиваю штаны и ухожу в ванную комнату.

Раздел 1.13.

Алиса.

Лежу и не могу нормально отдышаться. Даже в страшном сне не могла подумать, что со мной может такое произойти...

Накатываются слезы...

Не понимаю, как теперь смотреть в глаза Анны?

Что это вообще было?! У меня никогда этого не было, но сейчас я почувствовала что-то такое, что невозможно передать словами... Это с одной стороны страшно, а с другой так… Приятно?

«НЕТ! НЕТ! АЛИСА! Нет, это не должно быть тебе приятным! Он женат! Ты не имеешь права на какие-либо чувства к нему!»

Ноги, руки, губы – все не слушается! Грудь болит! Это считается, что у нас что-то было? Он же трогал меня, и не просто трогал...

Ничего не понимаю. После такой вспышки в голове невозможно нормально думать...

Тихонько пробую встать с дивана. Поправляю лифчик. Надеваю все остальное, что валяется на полу.

Внутри как-то мокро и тянет. Когда пропадет это ощущение? Мне некомфортно. Хочется в душ…

Дверь ванной комнаты открывается, и Максим выходит оттуда, будто ни в чем не бывало.

Не могу смотреть на него. Мне стыдно, что он трогал меня, что знает, какая у меня грудь и...

Он снова садится на диван и ковыряется в телефоне. Еще и так расслабленно... Накатывается обида! Он так ведет себя, как будто я какая-то бесчувственная вещь!

Беру швабру, щетку, мусорный пакет и, кое-как собравшись с силами, иду к дивану, чтобы убрать осколки.

– Уберешься, и я отвезу тебя домой... – говорит, не знаю даже, как теперь его называть... – «он», не отлипая от телефона.

– Хорошо... – произношу, уткнувшись в пол.

– Без обид.

Молчу.

– Просто... Я немного... – отбрасывает он телефон на диван и облокачивается на спинку, растирая лицо ладонями.

«Пф! Немного! НЕМНОГО ОН! Да он… Он… Зачем так со мной поступать? Зачем так грубо?»

– Если ты сомневаешься в своей жене, то едь к ней. Убедись, что ты заблуждаешься...

– Сам разберусь! – утверждает он и подскакивает так, что на меня нападает страх.

Тело само дернулось в сторону. Глаза закрылись. Ужасно! Чувствую себя какой-то любовницей! Пока его жена в магазине, он тут… Трогает других. Он явно заядлый изменщик, раз так спокойно реагирует на все, что у нас произошло. Для него это обыденность...

Собираю осколки в пакет. Прохожусь шваброй по полу. Убираю все обратно и иду на кухню.

Он наматывает круги, не отнимая кулака от губ.

Не знаю, чем занять себя. Беру тряпку и по десятому кругу протираю поверхности.

Вдруг он очень удрученно спрашивает: «И как я узнаю, где она?..»

Пожимаю плечами, не оборачиваясь.

– Не знаю. Что она вообще сказала?

– Сказала, что будет где-то в торговом центре.

– Я знаю только один дорогой торговик, который может работать сегодня ночью.

– Поехали! – заключает он и, даже не дав одуматься, тянет за руку к выходу.

**

Едем в тишине. Я уже слегка успокоилась, чтобы воспринимать его не только как местоимение, но и как человека. Максим вдумчиво всматривается в дорогу, а мне холодно. Морозит ужасно. Корю себя за то, что не прихватила утром штаны и толстовку, а взяла только рубашку, которую не успела забрать из комнаты. В голове вообще бардак. Будто я – это не я. Мне неприятно даже прикасаться к себе...

Максим бросает взгляд в мою сторону.

– Холодно? Че дрожишь вся? – после отворачивается на дорогу. – Не бойся, больше не трону.

– Нет, нормально, – прислоняюсь к «печке», – рукам немного холодно...

Окинув меня еще одним взглядом, он слегка откидывается назад, тянет руку к заднему сиденью, продолжая рулить, и достает олимпийку.

– Укутайся, – произносит заботливо. – Зуб на зуб уже не попадает.

Поднимаю ноги на сиденье и накрываю их прохладной тканью.

– Я вижу, как ты переживаешь. Сейчас мы приедем, и она будет в магазине со своими подругами. Поверь ей.

Он недовольно оглядывает меня, затем снова утыкается на дорогу.

– Че ты вообще в этом понимаешь? – чуть повышает тон. – Вы, женщины, только и можете, что раздавать советы! Живи своей жизнью!

– Ты очень недоверчивый человек...

– А почему я должен кому-то доверять?

– Ты никому ничего не должен. Просто иногда стоит...

Максим сварливо перебивает: «Алис, хватит! – цокает и успокаивается. – Я как будто у психолога. Меня напрягают такие разговоры».

– Хорошо, я поняла…

Отворачиваюсь от него, приняв в свою сторону очередную грубость. Смотрю в окно и слегка дышу на стекло. На запотевшем островке рисую сердечко.

«Как-то по-другому теперь смотрю на него. Никто не знает меня так близко, как он. Зачем ему надо было так со мной поступать? Ужас… Боюсь своих мыслей. Мне бы взять выходной и съездить к маме...»

Не замечаю, как после мысли о мамочке рисую в сердечке букву «М», а потом молниеносно прихожу в себя, растирая все, что нарисовала, и немного поворачиваюсь к Максиму, чтобы убедиться, что он этого не видел.

– Зачем стекло пачкаешь? – спрашивает он с улыбкой, чуть прикусывая ноготь большого пальца на согнутой в локте руке, упертой на окно.

– Не пачкаю, – не могу найти места глазам от смущения, – это же мило – рисовать на стеклах...

После моего ответа он ухмыльнулся все в той же улыбочке, но ничего не произнес.

**

Бродим по торговому центру уже около десяти минут, а Анны нигде нет.

Вижу, что лицо Максима очень вдумчивое и каменное. Идет, руки по бокам. Всматривается в витрины, будто сканируя каждого человека.

– В какие магазины она ходит? Где может быть? – пытаюсь сузить круг поиска.

– Не знаю, – говорит он бегло, не переставая осматривать все вокруг. – Пойдем, сделаем еще один круг.

Прохожу вперед, как вдруг он тянет меня к себе, и мы прячемся за углом.

– Вон она, – шепчет, кивая вперед, но не распуская однорукого кольца на моей талии. Мы словно парочка, кулуарно целующаяся в укромном местечке. Ну реально, проходя мимо, я бы подумала именно так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поворачиваюсь к нему, упираясь в губы. Ощущаю резь внизу живота. Не могу поверить, что недавно целовала их. И они меня. Теряю нить прибывания тут. А потом прихожу в себя, когда они разъезжаются в улыбке.

– Почему ты разговариваешь шепотом?!... – строю возмущение также тихо.

– Не знаю, – усмехается он и отпускает меня. – Ладно, че там? – всматривается вдаль.

Смотрю сквозь витрину и вижу, что Анна действительно гуляет по магазину и примеряет шмотки с сумочками. Ее тележка уже доверху забита покупками, что свидетельствует о том, что они тут давно, а Максиму следовало бы извиниться передо мной, потому что я только сейчас понимаю, что он сделал это из-за неоправданной ревности, но сама требовать извинений не буду! Пусть сам додумается, раз такой самый умный!

– Ну вот, она с девочками, – говорю, не отрывая взора от Анны. – Никого с ними нет. Платья, сумки смотрит.

– Мне надо было убедиться, что она не врет.

Разворачиваюсь к нему.

– Что дальше?

Он довольно подмигивает мне.

– Поехали отсюда!

**

– Я оставлю тебя на даче. – заявляет Максим, садясь в машину.

– Ты сказал, что отвезешь меня домой! – ворчу, замкнув руки у груди.

Этот ухмыляется, становясь прежней Козлиной.

– Ну, во-первых, я не уточнял, в какой именно дом, а во-вторых, не переживай, я оставлю тебя, а сам уеду.

– Я не буду в доме одна! – мои глаза чуть было не покинули веки. – Мне страшно!

– У тебя полный двор охраны. – спокойно убеждает он. – Кого ты боишься? В сейфе ружье.

Я в шоке от его последней фразы настолько, что мою мимику моментально скривило, а этот, при виде такой реакции, начал заливаться хохотом. Не думала, что он умеет так звонко смеяться, но вот я, в отличие от него, не могу собрать речь воедино.

– Что?! Какое ружье?! Ты больной?!

Максим уже упирается лицом в руль от ржача, плотно держась за дрожащий пресс.

– Да шучу, – еле произносит. – Шучу, никто к тебе не залезет, – постукивает меня по плечу и заводит мотор, ухохатываясь. – Не ссы!

Не выдерживаю такой юморины и херачу его кулаком по руке, а этому хоть бы что: уворачивается, а ржать не перестает! Опять решил поиграть на моих нервах? Скотина! Бью его сильнее. Подключаю и вторую руку в качестве подмоги. Молочу его так, как никогда. Мне аж жарко стало. Выбесил! Козлина!

После выпущенного пара за все, что он сделал мне за эти дни, успокаиваюсь, откидываюсь на сидушку и поворачиваюсь к нему.

– Я правда так не могу! Мне реально страшно там находиться одной!

Этот ехидно лыбится, разминая косточки.

– Ладно-ладно! Уговорила! Тоже переночую с тобой! Так уж и быть!

– Да, так будет лучше...

Хотя с ним мне уже совсем не «лучше», а даже... Не знаю как...

Раздел 1.13.1.

Максим.

Сижу за ноутбуком, изучая внутренние дела. Парни уже выполнили всю работу. Сегодня надо поехать и встретиться с ними. Пересматриваю будущий объем задач и ловлю себя на мысли, что Алиса не вызвала у меня отвращения, наоборот, мне было с ней очень хорошо.

Я не считаю это изменой. Да и реально ничего серьезного не было! Хотя... Когда на переговорах шлюшки сидят на коленках, мне всегда хочется откинуть их, переживая, что Ане будет неприятно, если она узнает об этом. А тут…

Выхожу из кабинета.

Дома тихо.

Открываю дверь комнаты Алисы.

Она спит.

Замираю.

Когда спит, она выглядит очень красиво. Дыхание медленное, спокойное. Раз так спит, значит, не сильно напугал. Но я же и не пугал! Если у нее ничего ни с кем не было, значит, сегодня малышка испытала со мной свой первый кайф. И, кстати, я тоже... Не первый, конечно, но вот так «на расстоянии». Мне не составило особого труда самому кончить в ванной: только дотронулся, вспомнил, как она лежала подо мной, прикинул, что я в ней, и все.

«Нет! Надо перестать думать о ней! Сейчас она такая, но как только почувствует запах бабла, станет такой же, как Аня. Нет-нет! У меня семья! Тем более, Аня и вправду не была ни с кем. Моя ревность до хорошего не доведет! Нужно больше уделять времени жене... Но как?..»

Ухожу в машину. Еду в гостиницу, где базируемся я и моя орда.

– Здорова, – приветствую парней, присаживаясь на диван. – Ну че? Как дела? – откидываюсь на спинку.

– Лучше не бывает, – долго не думая, отвечает Серега, смотря мне точно в глаза. – Товар на месте. Остаток нам отдали. Парни едут обратно.

– А второй груз? – цепляюсь в него также.

– Почти. Игорь еще в дороге.

– Ладно, – перевожу взгляд на Вадима. – С будкой че там?

– Все отлично. Бумажки подписаны. Завтра перевезу этих в коммуналку, и можно сносить избушку.

– Отлично, – осматриваю каждого. – Что-то еще есть?

– Нет, – лыбится Тим. – Поехали, может, в клуб? Посидим, отдохнем!

– Не. Я еще поработаю...

Парни странно усмехнулись от моего ответа и синхронно газанули на выход.

– Серег, останься на пару слов... – прошу, малость озадаченно.

– Че хотел? – он оборачивается, прикрывая дверь за пацанами.

Набираю воздуха в легкие, осознав, что иду на крайнюю меру в нашей совместной жизни с Аней. Я вообще оказался тут только из-за этого. Ответы на каждый вопрос ранее я уже знал.

– Помнишь, ты как-то приставлял людей к своей жене?

Друг ухмыльнулся.

– Понял, – кивнул он и протянул руку.

Меня радует, что близкие люди понимают меня с полуслова и не задают лишних вопросов. Мы вместе с ними, как и с Аней, с самого низа. Вместе добивались уважения и доверия непростых людей. И даже несмотря на мелкие ссоры, смело могу сказать, что готов отдать жизнь за каждого из них.

Я не веду никакого бизнеса. Просто числюсь сотрудником одной из компаний и периодически прихожу туда. Так надо. Мне не нужна работа. Но я и не бандит. Не убиваю людей, но могу. Бывало и такое...

Мы с пацанами имеем много ресурсов и нужных знакомств. Вообще, мы помогаем хорошим людям забрать свое. Это в основном. Есть, конечно, дела, которые напоминают быт беззаконья восьмидесятых и девяностых. Такая уж жизнь. Либо тебя, либо ты. А я сдаваться не умею! Дед научил идти до конца. Напролом. Вот и сейчас с Аней я пойду напролом. Если почувствовал от нее что-то не то, уверен, что прав, но мне нужны доказательства.

Я очень уверенный в себе человек. Четко знаю, что мне нужно. А еще я безумно преданный. Но с появлением Алисы я потерялся... У меня есть жена, и я должен думать только о ней, а я ищу поводы каждый раз встретиться с мелкой. Хочу, чтобы у нее больше не было отмазки отказать мне. Хотя, может, это мимолетный порыв просто сорвать ее...

Еще несколько часов нахожусь в офисе. Моя «работа» начинается только ночью. Беру новые объемы, чтобы завалить себя задачами. Аня скоро улетит в отпуск, и, если я буду оставаться с Алисой наедине, могу сглупить.

**

Домой приезжаю в третьем часу ночи. Мне хватило поспать четыре часа, чтобы достаточно выспаться. Утром сдерживаюсь, чтобы не зайти к Алисе. Нужно сначала решить все с женой. Остальное потом...

Ухожу на кухню. Достаю пару яиц, сковородку. Замираю. Слышу шаги на ступенях. Смотрю туда. В груди стреляет небольшая вспышка. Чувствую себя какой-то школотой при виде старшеклассницы...

– Я тебя разбудил? – спрашиваю, вернувшись к плите.

– Нет, я всегда так рано просыпаюсь, – заразительно зевает Алиса. – Уже привыкла.

– Тебе сегодня надо на учебу? – даже не могу посмотреть на нее, потому что все валится из рук. Это мне не свойственно. И как-то интересно ощущать какие-то странные колебания внутри.

– Да, – искоса наблюдаю, как она присаживается за стол. – Крайний день. Решила все-таки показаться там.

– Я отвезу тебя. – машинально произношу, даже не подумав.

– Спасибо, – ухмыляется она. – Часов в десять можно выехать.

Собираю себя в руки и присаживаюсь к Алисе.

– Не переживаешь за сегодняшний вечер? – смотрю на нее уже уверенней.

– Да я даже не знаю, переживать мне или нет. – говорит, сведя бровки. – Не понимаю, что от них можно ожидать.

– Пацаны нормальные, а вот бабы. Если вдруг услышишь шушуканье за спиной, не обращай внимания.

– Не пугай меня! – мило, но уверенно улыбнулась Алиса, хлопая ресничками.

– Я не пугаю, просто хочу морально подготовить, – довольно тяну лыбу от такой самоуверенности. Она даже не догадывается, что ее ждет... – Вообще, это Аня должна делать, а не я!

– Почему ты такой тяжелый человек? – она, как всегда, скрещивает свои ручки на груди, якобы бастует.

– Нормальный, – усмехаюсь.

– Ну, раз нормальный... – твердо начала Алиса.

– Не пытайся залезть мне в душу, – перебиваю эту самоуверенную. – У тебя этого не получится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Даже не пыталась! – закатывает она глазенки.

– Максимум, что я тебе рассказал, – продолжаю свою прерванную мысль, – это про детство.

– Я считаю, это уже многое… – умничает эта психологиня.

Вспоминаю про завтрак, прекращая этот малопродуктивный разговор.

– Яичницу будешь? – киваю вбок.

– Не отказалась бы!.. – борзеет хозяюшка.

Улыбчиво возвращаюсь к плите, решив пощекотать ее уверенные нервишки.

– Так-то это ты сейчас должна готовить мне, а не я тебе... – напоминаю ненавязчиво, без доли юмора и строгости в голосе.

Она ведется на развод. Подскакивает. Отталкивает своим бедрышком и продолжает начатую мной готовку.

Не сопротивляясь, отхожу назад и наблюдаю за ней: легкая белая майка, которую я вчера так легко снял, джинсовые шортики, из-под которых немного видны ягодички...

«Блять! Надо прекратить смотреть на нее как на девушку! Она моя сотрудница!»

Рад, что меня отвлекает телефонный звонок. Ухожу на улицу.

Максим: Да.

Сергей: Вчера все было тихо. Всю ночь провела у нас. Даже следить не понадобилось.

Максим: Понял.

Сергей: Держу в курсе.

Максим: Хорошо. В сейфе работа. Забери.

Сергей: Уже выезжаю в офис.

Максим: Принял. Два дня.

Сергей: Принято.

Захожу обратно и ухожу в кабинет, чтобы проверить рабочую почту, пока Алиса возится на кухне.

Спускаюсь минут через десять, а завтрак уже стоит на барной стойке. Блин, как она это делает? Аня по три раза переделывает мне эту яичницу. Вечно желток сухой! А эта...

«Блять, Макс! Хватит сравнивать их! Пожалуйста, хватит искать в ней преимущества!»

– Присаживайся. Остынет, – говорит она это так... По-женски, что ли... Мама, бывало, также переживала, чтобы мы с отцом ели теплое...

«Мама...»

Завтракаем в тишине.

Алиса водит вилкой по тарелке, играясь с кусочками яичницы.

– Ты соврала, да, что у тебя никого не было? – обрываю тишину, потому что меня реально волнует этот вопрос.

– Зачем мне врать? – она смотрит на меня, как на дебила.

– Чтобы не довел до конца, – запиваю свой ответ водой, наблюдая за реакцией девчонки.

– Нет! – цедит она очень уверенно, что походит на правду. – Не соврала!

– А сколько тебе годков, напомни? – саркастически уточняю.

– Скоро будет двадцать один.

Моя бровь поехала вверх.

– А че, в институте нет нормальных пацанов? – вновь иронизирую.

– Почему? – ей явно не до шуток. – Есть. Просто я не хочу.

– Не хочешь?! – усмехаюсь. – Не заметил... Как такое может быть?

Алиса резко останавливает игру с едой.

– Послушай! – гаркает псевдонехотелка. – Перестань ко мне подкатывать!

А мне охота ржать, но я только сдержанно посмеиваюсь.

– Кто к тебе подкатывает?! Глупая! – срываюсь на небольшой, ернический крик. – Если бы я был не женат, ты бы уже давно была со мной и расчехленная!

– С тобой че?! – ее лицо лишается какой-либо мимики. – Ты не выспался?! Че ты несешь?!

Не могу сдержать насмешки над ней и ржу ярче прежнего.

– Ты так-то вчера неплохо кончила! Забыла уже? – не перестаю глумиться от ее реакции и выдаю факты. – Надавил бы немного, и ты с кайфом согласилась бы продолжить! Там оставалось-то делов на рывок!

Она подрывается, звонко хлопнув ладонью по барной поверхности.

– Больной извращенец! Я не хочу с тобой разговаривать! – хватает тарелку и уходит к раковине.

Залипаю на ее уходящий силуэт.

«Бля... Какая же у нее задница! Еще и никем не тронута! Так и хочется побывать в ней первым... А эта импульсивность! Песня! Сок! Ебать! У меня че, биполярка?! Хочу, не хочу! Надо, не надо!»

Спокойно встаю со стула, прихватив тарелку, и кладу ее в раковину. Медленно прохожу щекой по щечке Алисы, обхватив молоденькую талию по бочкам.

– Ну серьезно, – давлю шепотом. – Я покажу, как надо. Тебе понравится.

С виду – камень, а дыхание-то участилось. Ручки перестали слушаться. Я вижу это и чувствую...

«Да-а-а! Она тоже хочет меня! Хочет, но сдерживается из-за жены...»

В доме раздается оповещающий сигнал на весь первый этаж.

«Датчики движения...»

– недовольно выдыхаю всю заведенность от этих прикосновений.

Чуть отстраняюсь от Алисы, не снимая рук с талии. Бросаю взгляд в монитор камер видеонаблюдения.

– Аня... – с ухмылкой шепчу, целуя замершую статую у раковины в плечико.

Не сдержался...

Ухожу в комнату.

Глава 2. Раздел 1.

Алиса.

Оцепеневаю. Даже головы повернуть не могу в сторону входной двери, чтобы встретить Анну.

Внутри меня накрывает гигантская волна цунами от негодования и слез.

«Не понимаю, зачем он это делает?..»

Я с ним переживаю такие эмоции... Вчера мы чуть ли не переспали. Сегодня вообще чушь морозит. Еще и такое предлагает! Целует чуть ли не при жене!

«Чего он добивается?..»

Хотя нет, я понимаю «ЧЕГО»! Он мне это прямо так и сказал! Капец! Нет! Лучше я не буду переходить эту грань! Буду стараться больше никогда не находиться с ним наедине...

– Алисочка, доброе утро! – слышу где-то сбоку звонкий, радостный голос Анны.

Стараюсь сконцентрироваться и спокойно расставить посуду в посудомойку, которую я даже толком не сполоснула от недоеденной еды.

– Доброе утро... – кое-как выдавливаю из себя.

– Уже позавтракали? – интересуется она и плывет ко мне, тут же отбрасывая охапку оранжевых разноразмерных пакетов на стулья, затем плюхается сама на соседний стул, будто уже где-то устала.

– Да, яичницей с кофе...

– Отлично! А ты что сегодня днем делаешь? Не забыла про наш вечер?

– Нет, не забыла. Мне в университет надо будет скоро. Потом обратно к вам.

Анна недовольно оглядывает меня.

– В субботу? – удивленно уточняет, а после ей становится похрен на свой вопрос, и она отмахивается рукой. – Ну ладно! Хорошо! Позвонишь Максу! Он заберет тебя!

– Да нет, – даже и мысли теперь такой не допускаю. – Я на такси. Спасибо…

– На чем?! Ты что?! – возмущенно фыркает Анна, выпучив на меня свои глаза. – Какое такси?! Нет! Макс отвезет и привезет! Когда тебе надо в институт?!

– Часа через полтора...

– Отлично! – заключает она и прикладывается рукой по столу так, что я подпрыгиваю от этого звука. – Я пойду отдохну немного! Не выспалась! Мы до трех часов шарились по торговику! Представляешь?!

Немного поворачиваюсь к ней, кивая, как собачонка, и приподнимаю уголок рта, типа: «Вау! Ничего себе!»

**

Лежу в кровати и уже более получаса выслушиваю дикие стоны Анны с бесконечными ударами изголовья по стене. Становится так противно, будто я прям присутствую там! Мне очень стремно и неприятно. И почему-то внутри странная ревность…

А они повторяют и повторяют!

Чаще и чаще!

Она горлопанит все громче и громче!

«Дебилища! Оба! Ненавижу!»

Слушать это становится невозможно, потому хватаю телефон и захожу в приложение, чтобы вызвать такси.

– Тысяча семьсот рублей... – расстроенно бормочу под нос. – Охренеть… Эконом…

Открыв мобильный банк, проверяю баланс. На счету уже очень хорошая сумма, плюсом у меня дохрена налички, но тратить их тяжело, ведь это на квартиру и на учебу...

Звуки за стеной все не прекращаются. Да и не просто «не прекращаются» – они возрастают с геометрической прогрессией.

Она орет и орет, как потерпевшая!

Этот рычит и рычит на весь дом!

Мне кажется, еще мгновение, и их старая, хрупкая кроватка развалится от таких избиений об стену.

«Что они там вообще вытворяют? Нет! Все, я поехала!»

Нажимаю на «вызвать такси».

«

Десять минут... Пофиг! Поскорее бы свалить отсюда!»

Хватаю рюкзак. Пихаю в него все, что пораскидывала по комнате. Не понимаю зачем, но тихо открываю дверь и аккуратными, но семимильными шагами стремлюсь вниз. Выхожу на улицу и убегаю навстречу к автомобилю, предварительно мило попрощавшись с охранником в окне небольшого домика.

Мой телефон неожиданно вибрирует, издавая звук уведомления.

«Отменил… Собака! Другое! Тридцать минут?!»

Мысленно ищу ответ у неба, запрокинув голову к нему:

«Бля-я-ять! Почему?!»

Максим.

Выходим из комнаты. Пропускаю Аньку вперед, а она оборачивается, в сотый раз задавая один и тот же вопрос: «Ма-а-акс! С тобой вообще что? Это же как надо было так соскучиться!»

Усмехаюсь, отшлепывая ее по заднице.

Со мной?! А что со мной?! Сегодня я первый раз в жизни шевелил жену, представляя другую... ВОТ, БЛЯТЬ, АНЯ, ЧТО СО МНОЙ!

«СУКА!»

Меня это злит!

Меня злит Алиса!

Меня злит, что она постоянно перед глазами!

«МРАЗЬ!»

Постоянно!

В офисе – она.

За рулем – она.

Дома – она.

«СУЧКА!»

И отпустить же уже не могу! Как подумаю, что не увижу ее в один из дней, так аж… Блять... Хуево!

В секунду! Просто в секунду, как по щелчку, эта сыкуха влетела мне в бошку и не выходит из нее, как бы я ни старался переключиться на что-нибудь непринужденное!

«Неужели я опять вляпался?.. Этого мне еще не хватало...»

– А ты как хотела? – целую жену в щеку. – Пойду разбужу Алису, отвезу ее, и жди. Продолжим еще! – играюсь бровями.

– Еще? – кокетничает Аня, поигрывая пальчиками на моем плече. – Максим, ты сумасшедший! – и уходит вниз.

Открываю дверь соседней комнаты...

– ГДЕ ОНА?! – ору, когда вижу абсолютно пустое помещение, в котором ОБЯЗАНА была ждать меня Алиса.

Только подумал о том, что не смогу жить, если не увижу ее, и ее нет! Я в бешенстве!

Где она?!

С кем она?!

ОНА, БЛЯТЬ, В ШОРТАХ!

ВСЕ НОГИ, ЖОПА, ГРУДЬ! ВСЕ НА ВЫКОТЕ!

– В комнате должна быть, – безразлично крикнула жена из кухни.

– НЕТУ! – продолжаю неконтролируемо истерить.

– В смысле? – Аня подходит к лестнице. – А вещи есть?

Привожу эмоции в порядок, слегка успокоившись. Все же Аня тут. А ЕЕ нет! Не буду создавать поводов для лишних вопросов первой.

– Нет! – смирно отрицаю.

Ухожу в комнату. Переодеваюсь. Спускаюсь на первый этаж и целую жену.

– Ладно. Поеду. Позже буду, – шлепаю ее по жопе, а мечтаю, СУКА, Алису так... пошлепать. – Ты жди, готовься.

– Хорошо, любимый... – тянется она ко мне, но мне плевать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Выбегаю из дома.

Падаю в тачку.

Еду по своей улице и набираю Алису.

– Вот сучка! – раздражительно усмехаюсь, после первого отбоя гудков.

Снова звоню.

Сбрасывает.

– Мразь! – злюсь под нос и тараню пальцем экран, поглядывая на дорогу.

Алиса.

– Максим? Нахрен!

Секунд пять проходит, опять звонит.

– Блин! Блин!

Меняю адрес на другую улицу, и водитель отменяет поездку.

– СУКА! – трясу телефоном, крича на него.

Максим.

Доехал уже до трассы, но ее нигде нет.

«Неужели ускользнула?..»

– И где же ты... – бросаю пристальные взгляды по сторонам.

Снова набираю, возвращаясь обратно.

– Сбросила...

Набираю снова.

– Сучка! Трубки бросает!

Откидываю телефон и херачу по рулю, как ненормальный.

– Блять! Блять! БЛЯТЬ! СУКА!

Злости такой в жизни не испытывал! Меня рвет изнутри! Трясет всего!

Алиса.

– Пятнадцать минут... Мама дорогая, ну когда ты уже приедешь?! – трясу телефоном, идя вдоль дороги и периодически оборачиваясь.

Шарахаюсь от каждого звука машин.

Сердце шальное. Ноги кое-как двигаются...

Вдалеке слышу гул шин!

«Максим?!..»

Прячусь за деревьями.

Подглядываю.

«Реально, походу, это он!»

Не раздумывая, бросаюсь сломя голову в обратную сторону, вновь меняя адрес.

Максим.

Еду на другую улицу, и меня накрывает чуйка. Немедля разворачиваюсь, проезжая минующие дороги.

«Так быстро она не могла уехать. Хотя... А когда она вообще уехала? Сразу? Недавно?»

Выезжаю на перекресток. Молния в груди. Глаза полыхают. Нарывает ярое желание растерзать весь мир.

«Вот ты где, блять…»

– растягиваю улыбку, словно психбольной, и выжимаю газ.

***

При явном звуке приближающегося автомобиля Алису окутала мертвая дрожь в конечностях, пульс участился настолько, что вызвал боль в груди, и было уже невозможно дышать, но она продолжала бежать прочь, оборачиваясь.

Автомобиль был все ближе.

Ноги девушки уже не слушались. Она чуть припала на колено, после встала, оттолкнувшись руками от земли, и подалась вперед, глуша в себе весь страх и боль в коленке.

Его глаза нечеловеческие. Животные! Он как за жертвой гонится и сходит с ума только лишь от одной мысли, что она все быстрее бежит, веря в свои силы и соревнуясь с автомобилем, который за 4,5 секунды разгоняется до 100 километров в час.

Хищник догоняет жертву, чуть ли не въезжая в металлический забор, и перекрывает ей дорогу.

Алиса откидывается назад.

Рев шин. Снова миллиметровое расстояние от багажника до забора. Он выруливает и рвется вперед, выжимая газ на максимум, будто издеваясь над своим железом и девичьей психикой.

Она стремится к новой улице.

Тупик.

В ушах лай собак.

В атмосфере жуть.

Вокруг никого, а позади зверь, сбрасывающий скорость и подъезжающий так близко, точно желая припечатать ее в забор.

Распахнутая дверь раскаленной иномарки. Строгий силуэт водителя.

– Успокоилась?! – скалится он, пытаясь отдышаться сквозь выброс глыбы адреналина.

У Алисы глаза – два червонца. Страх и боль. Десны не держат зубы. Они не болят – зудят. Молчит...

– Ты че бегаешь, как маленькая?! Че мы тебе сделали?! Почему ты себя так ведешь?!

Девушка игнорит его, вжимаясь в забор, и тот хватает ее за локоть, оттаскивая к машине.

– Отпусти! – наконец заговаривает она.

Максим оборачивается на голос.

– Да ты че вечно брыкаешься? – жестко срывается с его уст. – Ты че, пересмотрела своих турецких соплей?

От гневной обиды на парня ее лицо оскалилось настолько, что она принялась вырываться из его рук, пытаясь высвободиться, и уже цепляясь ногами оземь.

– Отпусти! – вскрикнула Алиса. – У меня уже подъезжает такси!

– Какое такси? – Максим потянулся ко второй руке девушки с гаджетом. – Дай телефон!

Она увернулась от него, пряча мобильный за пазуху.

– ДАЙ, СКАЗАЛ! – крича, настаивал парень.

Алиса отвлеклась на уведомление в телефоне, что помогло Максиму выхватить его, но дисплей был заблокирован.

– Пароль, – спокойно произнес он, протягивая смартфон.

Алиса продолжила молчать, перебирая глазами его и телефон.

Парень в очередной раз крикнул, только уже в лицо девушки: «ПАРОЛЬ!»

Глаза Максима вмиг потемнели из-за непослушания молодой девчонки, и он схватил ее за волосы, утыкая лицом в экран.

Замок открыт.

Отменив поездку, парень протянул девушке гаджет, тыча на свой автомобиль.

– Садись в машину, – произнес он на выдохе, припечатывая ладони по бокам.

Его неистово переполняют смешанные чувства остервенения и страшной привязанности, что он даже не мог посмотреть ей в лицо, тушуясь и озираясь по сторонам.

Алиса молчит.

Его кулаки начали сжиматься и разжиматься, с каждой секундой наращивая частоту от ее безмолвия.

– Сядь в машину! – приказал Максим на последней оставшейся струне терпения.

У нее реакции ноль, ровно столько, сколько и рассудка у парня, поскольку после ее очередного молчания он размахнулся и что есть сил принялся безжалостно колотить капот собственного автомобиля, окончательно потеряв контроль над собой.

– Сядь! Сядь! Сука, СЯДЬ в эту ебаную машину! СЯДЬ! – мужское лицо стало неестественно красным, в глазах натянулись ниточки капилляров, жилы и вены виднелись все сильней, – СЯДЬ!

Снова немая реакция. Ее испуг проявился бурыми пятнами на щеках, но ничего, кроме как: «Не сяду...», она произнести не смогла.

От переизбытка эмоций Максим пнул колесо иномарки, бросился за руль, в секунду развернулся с железным свистом и также со свистом вырулил вперед, покидая тупик.

Дома без всяких разговоров он схватил свою жену и потащил в спальню...

Раздел 2.2.

Алиса.

Я В АДУ!

Мои щеки скоро сгорят! Руки трясутся! Свист железа до сих пор в ушах! Я думала, что он нахрен расхерачит свою тачку в клочья и следом перебросится на меня!

Не могу понять себя. Он… Он такой мужественный и сильный... Что я чувствую к нему? Страх? Ревность? Влюбленность? Смущение? Заботу?

Все! Все чувства, которые есть в этом ГРЕБАНОМ МИРЕ! Все о нем! Господи, как же меня раскачивает в разные стороны. Хочу, не хочу… Никто и никогда не вызывал у меня таких чувств, какие я ощущаю к нему!

Но, с другой стороны, я любовница? Нет, реально, я любовница!? Охренеть! Хорошо он устроился!

Вызываю такси на статус выше, и по закону подлости оно приезжает гораздо быстрей.

Всю дорогу думаю о Максиме. Плачу, но немного сдерживаюсь, чтобы не смущать таксиста.

«Он так кричал... Зачем? Почему такой принцип – подвести меня? У него есть жена! Для чего такие эмоции к какой-то домработнице?! А может, то, что произошло у нас, также важно для него?.. Да нет, бред! Полный бред! У него таких, как я… Выдумываю себе только всякую чушь! Господи, а как она орала! Это же ужас! Такие стоны, крики! Они меня очень ранили... ЧТО? Мне было обидно, что он изменял мне?»

Да, именно такой вопрос сейчас у меня. К себе!

«Он изменял мне?!»

Наверно, именно такое ощущение накрыло, когда я услышала ее.

Он сначала со мной, потом с ней...

Нет! Точнее, он всегда с ней, а потом со мной!

Получается, тут лишняя я?

Или нет, не так!

В их семейной жизни лишняя – Я!

Приезжаю в универ, бегу в аудиторию, прыгаю к Лере за парту и уже не могу сдержать тазы слез.

– Алиса! – гладит меня подруженька по голове, словно крошечную малышку. – Алиса, ты чего?! Опять он что-то сделал?!

– Лер, это пиздец! – туплю в нее ноющий взгляд.

– Что такое? – обеспокоенно спрашивает Лерка.

– Я влюбилась в него... – расчесываю волосы ладонью и въедаюсь пальцами в голову, чтобы хоть как-то успокоиться. – Я не могу! Я дура!

– Что?! – подруга аж поперхнулась собственной слюной. – В этого Максима?! Как?!

– Я с ума схожу! – чуть ли не кричу. – Мы чуть не переспали!

– Что-о-о?! – Лерка в ауте.

– Только никому, – тяжело смотрю в ее ошарашенные глаза. – Даже Вике…

Делюсь последними событиями, кое-как сдерживая истерику. Благо никто и не собирался на крайнюю пару семестра в субботу! Даже препод... Потому мы с Леркой просто посидели два часа в одиночестве и проговорили обо всем без лишних ушей.

Выходим из аудитории, сворачивая в столовую.

– Так и че ты думаешь, он специально это сделал? – спрашивает Лерка, загребая на поднос тарелки с едой, и оборачивается ко мне. – Может, хоть салат поешь? – протягивает миску.

Мои глаза напоминали один большой отек...

– Нет. Ничего не хочу. Чай буду, – хватаю стакан, – Не знаю, специально или нет, но-о-о... – начинаю снова рыдать, – Блять! Это так стремно! Сука, ну почему так!? Почему именно я вляпалась в такое дерьмо? Блять, за что?!

– Так! Успокойся! – серьезным тоном твердит подруга.

Подходим на кассу, а на меня уже с такой жалостью смотрит буфетчица, которая с самого начала, как мы взяли поднос, подслушивала нас, не отрывая уха от витрины.

Расплачиваемся и присаживаемся за столик.

– Погоди, не плачь. Так... Он вообще как сейчас относится к тебе? В нем что-то изменилось после «этого»? – уточняет подруга, раскладывая несколько тарелок с первым и вторым на стол, после убирает поднос на стул и уставляется на меня, – М?

Ухмыляюсь. От осознания гнусной действительности мои руки перестают слушаться мозг и сами бросаются по сторонам.

– Не считая того, что он сегодня чуть не размазал меня по забору, а вчера чуть реально не трахнул, то у нас все как раньше. Грубость, хамство, неуважение! Все неизменно-стабильно ХЕРОВО!

– Да уж... – вздыхает подружка, мотая ногой под столом, после натыкает макароны на вилку и сует их в рот. – Свалить бы тебе от них. Потом вывернут, что это вообще ты его совратила! Я же говорила тебе про одних дачников. Так вот, тут что-то подобное вырисовывается. Там было все практически также, только он за ней не бегал, а просто изнасиловал и обрюхатил, а потом все выкрутили так, типа она вообще собрала его сперму и сама себе засунула. Короче, он невиновен, а она еще и под суд пошла, мол, незаконно собрала его материалы и воспользовалась ими. Вот тебе и дачники!

– Нет-нет… – нервно хмыкаю, тряся головой в разные стороны. – Я думаю, Максим так не сможет со мной поступить, – договариваю очень испуганно и отпиваю немного чая.

– А ты откуда знаешь, как он сможет поступить?! Он вон как жену обманывает, кобель! С тобой как ведет себя. Сейчас пикнешь, и все – зона. И это в лучшем случае. Если вы уже до такого дошли, то вообще может прикончить тебя. А в их окрестностях никто никого искать не будет. Они под куполом. Подумай о матери! Уйди от них сегодня же, пока не поздно!

– Не могу, Лер! Не могу-у-у! – берусь за голову, растирая лицо и шею. – Понимаю, что надо уйти, но отпустит ли он. Уже пыталась же...

– Прости, что втянула тебя в такое… Реальное дерьмо, – с грустью произносит Лера и кладет руку мне на плечо. – Правда, я даже не думала, что такое может быть. У меня тоже было много молодых начальников, но чтобы вот так. Это что-то новое...

– Я очень боюсь его, – тихо признаюсь. – Безумно. Ты бы знала, как это вообще все страшно. Тем более после того, как он отвез меня на трассу. Я не знаю, как мне вообще выкрутиться из всего этого.

– Может, попробуй наедине с Анной договориться об отпуске, и улизнешь к маме, а по осени он уже и забудет о тебе.

Нервно рассматриваю стены столовой, будто снова хочу себя успокоить, бормоча: «Он не оставляет нас наедине, понимаешь?.. Такое редко бывает. И то всегда чувствую, что он где-то рядом и слышит все», – и зачем-то явно вру! Мы часто остаемся с ней наедине!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Но вдруг будет момент. Тебе надо от них бежать!

– Не знаю. Мне кажется... Вообще никогда не уйду от них. Будет держать меня около себя, а сам... Спать с ней за стенкой.

**

После звонка уходим на экзамен. ДА! На экзамен, про который мы с девочками забыли. У самого скверного препода по «Основам статистического анализа мировой экономики». Я настолько расклеена, что не могу даже сосредоточиться на трех устных вопросах, потому с треском проваливаю его и остаюсь с долгом на следующий семестр...

Да плевать! На все уже плевать! Мне больно! Никто этого не поймет и не сможет понять! Мне на стены лезть охота, а они доканывают меня со своей статистикой! Я душу дьяволу отдала, влюбившись в страшного бандита! А они! ПЛЕВАТЬ! Пускай подавятся своими оценками!

Выйдя из универа, прощаемся с Викой, за которой уже приехали родители, и сворачиваем в сторону метро, к которому я решила проводить Лерку, а после пойти к автобусной остановке и поехать домой, собрать вещи и уехать к маме. Послушаюсь Леру, пока есть шанс. Я устала! Очень устала...

Подруга испуганно хватает меня за руку.

– Стой! – мрачно шепчет она. – Не поворачивайся! Он стоит!

– Серьезно? – кое-как произношу на вдохе, а в груди аж щемит. Хочу снова расплакаться... – Ты уверена, что это он?

– Да!

– Пойдем в другую сторону? – перехватываю ее под локоть. – Или пойдем со мной? Опоздай немного на работу. Мне нельзя оставаться одной. Он поедет за мной.

– Пошли, конечно.

Пытаемся спокойно идти, но у нас это абсолютно не получается, потому что как только я повернула голову и удостоверилась, что это Максим, я вжимаюсь в Леркину руку настолько сильно, что мне кажется, я уже чувствую ее кость...

Максим крадется за нами, а когда мы подходим к остановке и разворачиваемся лицом к дороге, он останавливается напротив нас и все... Стоит.

– Не смотри на него. – говорит Лерка, всматриваясь вдаль. – Скоро уже автобус приедет.

Силюсь собраться и послушать совет подруги, но абсолютно не могу совладать с собой и смотрю то в асфальт, то искоса на его черные окна, за которыми чувствую на себе пронзающий взгляд, а потом перебрасываю глаза на капот и ощущаю, что мое сердце уже вот-вот покинет область груди.

– Автобус! – вскрикнула Лера, чуть подавшись вперед. – Сейчас сядем в него, и он уедет!

– Не уедет... – не могу поднять головы и машу ею в асфальт.

– Думаешь?..

– Знаю! – мощно вдыхаю охапку воздуха, будто в последний раз, и на выдохе говорю, – Ладно, пофиг. Лер, прости... Я пойду к нему...

Она напрягается.

– Ты уверенна?!

– Уверенна!.. – абсолютно неуверенно киваю, предполагая исход этого дня, беря во внимание прошлое. – Все будет хорошо, не переживай!..

Стою у остановки и собираюсь с мыслями, уткнувшись в асфальт.

Лерка поглядывает то на меня, то на автобус, то на автомобиль Максима, который явно мешает общественному транспорту, и как только на остановке остаемся только я и Лера, Максим слегка приспускает окно.

Поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Он злой. Очень злой...

Начинаю быстро обдумывать план действий, потому что ехать с ним не вариант.

Думаю, думаю, думаю, думаю...

И вдруг мне приходит гениальная идея, после которой я мгновенно срываю с себя балетки и бросаюсь со скоростью света в противоположную сторону дорожного движения.

– Алиса, беги! – слышу за спиной крик Лерки. – Он летит за тобой!

Раздел 2.3.

Алиса.

Оборачиваюсь на голос подруги и чуть не спотыкаюсь об какого-то прохожего мужика.

За спиной слышу свист стальных шин, который раздается, наверно, на всю Москву. Периферия цепляется за черную точку, упрямо мчащуюся вперед и не обращающую внимания на дорожное движение, играя в безумно опасные шашки со встречными автомобилями.

Бегу, срезая попутный ветер, и не понимаю, куда податься. На что надеюсь, тоже не понимаю!

Мысленно прокручиваю людные места неподалеку, сбивая прохожих и толкая их, чтоб освободили путь.

Уже не чувствую собственных ног. Балетки болтаются в руках.

Не слышу никого. Заостряю слух только на звуке его машины, который теперь до боли знаком.

Забегаю в небольшой торговый центр и, немного поерзав глазами по указателям, заплываю в женский туалет, отворяю крайнюю кабинку и затаиваюсь на унитазе, подняв ноги.

Пытаюсь отдышаться. Яро чувствую учащенный пульс и рьяное биение сердца. Уши ватные. Вся дрожу от страха. Тело страшно ноет.

«Оторвалась…»

Минут пятнадцать слушаю тишину, если не считать журчания слабого пола.

Снова тишина, а потом новый звук: кто-то зашел внутрь, но никаких логических продолжений нет. Просто шаги и скрип дверей кабинок.

Подсматриваю вниз.

«Черт…»

Обнимаю себя еще сильнее. Сердце приструнить не могу. На щеках проявилась огненная паника.

Шаги приближаются.

«Мама! Мама! Мама!»

В последний момент понимаю, что оставила балетки на полу. Медленно поднимаю их.

Шаги остановились, но мою кабинку никто не дергает.

Секундная тишина, а потом легкий стук по дверце.

Подпрыгиваю, но молчу, крепко замкнув глаза.

– Выходи, – слышу слегка раздраженный голос.

Не шевелюсь.

– Выходи! – повторил он громче. – Я тебя видел!

Сижу без движения и молюсь, сомкнув ладони у груди. Целую сложенные ручки, прикасаясь кончиками пальцев ко лбу.

«Господи, умоляю... Умоляю... Пусть он уйдет! Господи...»

Небольшое затишье...

Вмиг упрямое движение ко мне и ДИКИЙ УЖАС! Разнос дверцы кабинки происходит настолько быстро, что я не успеваю даже опомниться, потому что он безжалостно уничтожает серую хрупкую дверь в такт крикам: «ВЫЙДИ! СУКА! ИЗ ЭТОГО! ЕБАНОГО! ТОЛЧКА!»

До этой минуты определение слова «ступор», кажется, было для меня понятно, но это только кажется, поскольку в моем понимании «ступор» теперь обозначает

могильно-неподвижная каталепсия (кратко, отсутствие моторики) у человека, находящегося в предсмертном состоянии в ужасно громкой атмосфере эхо общественного туалета торгового центра, не имеющего ни единого шанса удрать от всякого виновника такого феномена.

Выпустив пар и расчленив фанеру, Максим просовывает свою руку через свежесломанную дверь и открывает замок, после распахивает все, что осталось от дверцы.

– Выйди... – устало выдыхает он. Его костяшки кровоточат...

– Я боюсь... – сильнее прижимаю ноги к груди и не могу сдержать слез от второго потрясения за день.

Он смотрит на меня так спокойно, будто ничего не было, и без остановки собирает дыхание, глубоко дыша.

– Просто. Выйди. Прошу тебя. Я ничего тебе не сделаю.

– Нет... – кручу головой по сторонам и вжимаюсь в унитаз.

– Последний шанс даю выйти самой...

Медленно спускаю ноги, дрожа.

Выбора нет…

Выхожу, обнимая рюкзак, и встаю у соседней кабинки, не в силах поднять головы.

Максим поворачивается ко мне, без слов запрокидывает на плечо и несет на выход, дав по дороге несколько купюр уборщице, которая все это время стояла в шоке и смотрела на нас у раковин.

На улице он спускает меня у переднего сиденья, снимает блокировку с автомобиля и уходит к рулю, даже не боясь, что я убегу.

А я и не убегу! Сил нет ни на что! Хочется уже наконец-то сесть в тишину, облокотиться на сиденье и громко рыдать...

В машине вновь обращаю внимание на его руку.

– У тебя есть аптечка?..

– В багажнике, – отвечает Максим и бросает взгляд на костяшки. – Если ты про руку. Это пройдет.

Подъехав к продуктовому магазину, я решила все-таки достать из рюкзака влажную салфетку, чтобы он не шел вот так, с кровью, на люди.

Он нехотя, но берет несколько штук из пачки, протирает ладони и уходит, не забыв выкинуть у входа в супермаркет бурую ткань в урну.

«Мамочки... Когда это закончится?»

Расслабленно откидываюсь на сидушку и наконец-то выпускаю досадные ручьи слез.

«Мы несем друг другу только страдания! Так нельзя! Он женатый человек! Так быть не должно! Это неправильно! Пока никто из нас не пострадал, нужно все закончить! Нужно срочно все закончить! Плевать на деньги! Все до единой копейки ему верну и устроюсь продавцом или бариста, или вообще возьму кредит! Лучше так, чем как сейчас...»

Отворачиваюсь от окна, укладываюсь на бок, подняв ноги на сиденье, и рассматриваю его руль с креслом.

«Мне стыдно перед уборщицей. Он ее так напугал. Почему охрана не пришла? Такой шум стоял. Еще и с тем учетом, что это туалет… Но никого не было, и только хрупкая девушка со шваброй пришла мне на помощь. Как же так? Сколько он ей вообще дал? А если сейчас ее обвинят в этом, и она пострадает...»

Через полчаса Максим вышел из магазина с большими пакетами продуктов, положил их в багажник и сел за руль.

– Ты сегодня пить будешь? – спрашивает, не смотря в мою сторону.

А дальше мы ведем диалог, как роботы, уткнувшись в лобовое стекло.

– Наверно, нет…

– Почему?

– Не хочу…

– А так пьешь?

– Да.

– Что?

– Вино…

– Какое?

– Красное.

– Фирма?

– Не знаю. Но оно тут не продается…

– А где?

– В другом магазине…

– Покажешь?

– Да…

Молча приезжаем в магазинчик подешевле. Гораздо подешевле...

– Пошли выберешь. – говорит он, уже выходя из машины.

Безразлично пожимаю плечами и открываю дверь.

У стеллажа с алкоголем нахожу свое «утешение». Беру одну бутылку и кладу в корзину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Все... – тихо произношу, не поднимая глаз от пола.

Он недовольно смотрит в нее.

– Ты собираешься полчаса посидеть с нами? – спрашивает также тихо, но строго, что меня немного трусит.

– Мне хватит одной... – уже шепчу.

Максим закидывает еще четыре бутылки и уходит на кассу.

Следую за ним.

– Больше ничего не надо? – уточняет он исподлобья, кажется, тоже боясь посмотреть на меня.

– Нет...

– Точно?

– Да...

**

Дома нас, как всегда, радостно встречает Анна.

– Алисочка! – воодушевленно кричит она. – Ты почему сегодня ушла одна?! Максим бы довез! Я так переживала!

Максим обходит нас, бросив какой-то странный взгляд на жену, безмолвно ставит пакеты на пол и уходит наверх.

– Мне просто позвонили... – искоса слежу за ним и отхожу к Анне, поскольку боюсь даже мимолетного прикосновения к нему при жене.

– Предупредила бы, – отмахивается она и уходит к пакетам. – Ладно. Пойдем все разложим и начнем готовить, – потом оборачивается ко мне и всматривается в лицо. – Слушай, у тебя отек с каждым днем все больше и больше! Может, сходишь на массаж или к косметологу? Ну, с этим явно надо что-то делать!

– Нет-нет. Уверена, скоро все пройдет...

– Ну смотри сама! Будешь вино? Я уже пью!

– Да, если можно...

Уходим на кухню, и я замечаю, что, пока мы разбираем пакеты, Анна все время поглядывает на меня, а потом все-таки заговаривает.

– Алисочка! – добродушно обращается она ко мне. – Почему ты до сих пор стесняешься нас?! Ты уже часть нашей семьи! Расслабься, здесь тебя никто не обидит!

«Ну-ну… Знала бы ты, как меня «никто» не обижает в этой семье…»

Мне легко удается скрыть мысли.

– Да нет. Почему? – мило улыбаюсь ей в ответ, натянув отеки. – Все хорошо. Я себя хорошо у вас чувствую.

Через несколько часов, когда мы уже закончили с активной готовкой и потихоньку начали накрывать на стол, к нам в гостиную спустился Максим.

– Тебе налить коньячок? – с улыбкой подлетела к нему жена.

А этот вообще как-то странно и безэмоционально отвечает ей: «Да».

Анна тотчас после его ответа побежала на кухню, быстро достала стакан, плеснула в него алкоголь и побежала обратно к дивану, протянув коньяк и потянувшись к нему с поцелуем.

Он приподнял на меня взгляд.

Моментально отворачиваюсь от них, чтобы не увидеть этот... очень «больной» для меня поцелуй.

– Макс, ты чего? – слышу за спиной голос Анны.

– Давай будем проявлять друг к другу нежность наедине.

– Ну хорошо... Позже, в комнате, ты от меня точно не отвертишься... – тихонько пококетничала она и обратилась ко мне. – Алисочка! Давай еще нарежем овощи и поставим их по краям!

Полностью заставив стол всякими вкусностями, мы уже утомительно ждали гостей: Анна бегала по дому, подбирая себе наряд и консультируясь со своим мужем по поводу их уместности этим вечером; Максим все это время сидел на диване, пил коньяк и ковырялся в телефоне; я сидела на кухне и смотрела в одну точку, периодически отвечая на тупые вопросы Анны по поводу ее гардероба.

Время от времени я сильно старалась собрать себя в руки и молилась, чтобы не встретиться с ним взглядом. Вокруг веяла атмосфера обмана. Мы оба очень напряжены. Не знаю, заметила это Анна или нет, но я – да...

– Зайка, а ты не брала себе ничего из вещей? – снова подошла она ко мне.

– Нет...

Анна брезгливо взглянула на меня.

– Так, топик, шорты… – с отвращением оценивает она мой лук, и я действительно чувствую себя той бомжихой, что назвал меня Максим при первой встрече. – Нет! Это не пойдет! Пошли, я тебе что-нибудь дам. Я как раз на днях столько всего накупила!

В спальне, через несколько десятков нарядов, которые отмахнула Анна, я переоделась в какое-то платье и развернулась к зеркалу, чтобы в очередной раз взглянуть на себя при параде: перед собой я увидела красивую девушку в черном платье с широкими полупрозрачными оборками с ниспадающим каскадом, который смотрелся особенно эффектно в движении. Высокий разрез и эластичная ткань так круто подчеркивали мою фигуру, что я не устояла и провела руками по своей, слегка исхудавшей от отсутствия нормального питания, талии, после обвела плоский животик и повернулась к зеркалу попкой, чтобы проверить, все ли там еще на месте.

Играя ножкой в разные стороны, мне хотелось так искренне и широко улыбаться своему отражению и, наверно, спеть самой себе оду о своей же собственной красоте. Никогда еще я не была такой женственной и красивой. Сейчас я напоминала себе Анну. Для нее такие платья – обыденность. Она ходит в них каждый день.

Но я...

Это настолько завораживало...

Собираю волосы в высокий небрежный хвост. Анна дает мне свою косметичку, и я решаю накрасить только ресницы. Не хочу сильно малеваться. Это будет слишком вульгарно.

Дальше мы выходим из комнаты, потому что Анна решила посоветоваться со своим муженьком по поводу моего внешнего вида, и мои щеки начинают наливаться багровым румянцем. Замечаю мимолетное мигание брови Максима, стиснутые желваки и глубокое возвышение груди. Лицо – скала.

– Правда, красотка? – вылезает за мной хозяйка вечера и лыбится мужу.

– Неплохо... – бросает он, залпом заливая себе в рот жидкость из стакана.

– Алисочка, ты главное запомни марку! Цена – восемьдесят тысяч! Они обязательно спросят тебя об этом! Скажешь... Купила его на зарплату! Пусть обзавидуются, сучки, что мы тебе столько платим!

Мне хватает этой просьбы, чтобы в секунду возненавидеть их семейку еще больше... Господи, как же это мерзко! Мне вообще сейчас тут так мерзко! Чем они меряются?! Бабки! Бренды! Брюлики! Аня – ёлка, нацепила на себя все, что было в арсенале! Для чего?! Кому это вообще надо?! А Максим! Насильник! Еще и бандит! За сегодня он нарушил столько статей кодексов, что мне и не снилось! Ужасная семейка! Просто мерзкие люди! Меня тошнит оттого, что я сейчас нахожусь тут и вообще разговариваю с ними! Блевотина! Блевотина и животина!

Какая вообще любовь? О чем я думала? Бред! Ненавижу их!

– Хорошо! – улыбаюсь, хлопая ресничками, аки дурочка. – Но я обязательно его верну! Это очень дорого!..

– Нет-нет! Ты что?! Куда я теперь его дену?! Оно твое!

– Это правда очень дорого...

– Нормально, – строго произнес Максим, наливая себе коньяк и делая еще один взмах руки, опустошая стакан.

На всю гостиную раздается едкое пищание. В мониторе засверкал свет фар въезжающих во двор машин.

– О-о-о, приехали! – радостно воскликнула Анна и обратилась ко мне нервным шепотом, – Все, Алиса! Восемьдесят тысяч! Берешь его первый раз!

Добродушно киваю, но, когда они оба отворачиваются от меня, направившись к гостям, закатываю глаза с одной только мыслью:

«Уроды!»

Раздел 2.3.1.

Алиса.

Хозяйка дома распахивает входную дверь.

Да-да! Именно распахивает! Анна чуть ли не выпрыгнула под колеса их автомобилей! Уж настолько она была «рада» приезду «подруг»!

А я вот думаю:

«Реально ли она всегда так рада мне при встрече? Неужели она точно также сначала шушукается обо мне с подругами за спиной, а потом улыбается в лицо? Неужели это так?.. А делает ли так Максим?..»

– Ребятки! Приветики! Быстрей заходите! – слышу за дверью эту дебильную приторность.

Затаиваюсь на кухне и не понимаю, как мне вообще сейчас себя вести.

«Встретить также? Но что мне им сказать? Кто я им?»

Наблюдаю за ними в окно.

Максим отстранен ото всех. Здоровается только с парнями, а на женщин ноль внимания.

«Он всегда так холоден к женскому полу?..»

До всех событий между нами я еще верила в его любовь к Анне, но сейчас... Что это? Привычка? Семья ради семьи? Хотя нет, даже семьей их назвать не могу.

– А это наша помощница, Алисочка! – представляет меня Анна и зовет к себе рукой на порог. – Вот такая она у нас! Платье, смотрите, какое купила! Такая умница! Работает у нас совсем недавно, а уже заработала себе на такую красоту! Уж очень она хороша в работе!

Оглядываю всех вокруг и почему-то немного отстраняюсь за спину Максима.

– Здравствуйте... – произношу растерянно.

– Ой, какая же она у вас скромная, ужас! – смеется одна из подруг. – Татьяна! – протягивает ладонь.

– Алиса... – тяну ей руку в ответ.

Татьяна – супруга Сергея. Как рассказывала Анна, это ее самая лучшая подруга. Они проводят друг с другом очень много времени. По внешности она очень даже симпатичная рыжеволосая девушка, на вид лет двадцати пяти – двадцати семи. Где-то так... Вообще им всем на вид так. Татьяна ухожена так же, как и Анна. На ней не серьги – люстры! Все на показ!

Луиза – пышногрудая брюнеточка. Жена Вадима. В нее, конечно, он вложил неплохо. Даже сверх. Зубы, нос, скулы, губы, сиськи, жопа. Короче, все в ней стопроцентно искусственное. Платье – ну будто на охоту собралась! Сквозь ее разрез я вижу резинку чулок. Вот честно – шлюшка какая-то. Хотя я тоже сейчас с таким разрезом... Не лучше, чем она!

Друзья Максима – Сергей, Вадим и Тимур. Тимур свободен, но он явно мне не нравится! Уж слишком смазливый. Такие точно гуляют налево. Больше о них ничего сказать не могу. На внешность и по сленгу как под копирку, все в Максима.

А еще между семьями я не вижу тепла. Абсолютно. Мужчины сами, женщины сами. Даже переглядок нет. А вот у Тимура со мной, кажется, есть...

**

Наш вечер проходит, скажем так, «по-светски». Мне абсолютно некомфортно!

Эти язвы подпили, и их языки превратились в помело: обсуждают каких-то девушек, громко оскорбляют их и даже не стесняются!

Мужчины беседуют гораздо сдержанней, хотя у них уже почти закончилась вторая бутылка коньяка, и пьют они не рюмками – стаканами!

Я же додавливаю первую бутылку. Не тороплюсь. Пью супермелкими глотками, чтобы оставаться при памяти и, не дай бог, не ляпнуть что-нибудь за столом.

– А Вы, Алиса, где-то учитесь? – неожиданно спрашивает меня Татьяна, делая глоток шампанского.

Это первый раз, когда кто-то что-то спросил у меня за ужином. Мне стало даже неловко. Часа два сижу тут как тень...

Почему-то автоматически бросаю взгляд на Максима, будто ища в нем поддержки, но он увлечен беседой с парнями.

– Да, – поворачиваюсь обратно к Татьяне. – В университете. На международной экономике.

– Ого! Ничего себе! Международная экономика? И как она?

Понимаю, что мозгов у этой барышни немного, поэтому отвечаю первую попавшуюся чушь.

– Все хорошо. Импорт-экспорт, все в бесперебойном обращении!

– М-м-м, – строит умное лицо моя интервьюер, а затем выдает истинный вопрос, – А у Вас такое платье интересное и знакомое… Напомните бренд?

– Э-м-м... – тут уже начинаю тупить я.

Вновь смотрю на Максима, а тот, будто почувствовав на себе давку моих глаз, поворачивается к нам и вопросительно утыкается на меня, типа: «Что? Что ты так смотришь?»

Паника. Пока дама ждет ответа и ковыряется в тарелке, моргаю ему на нее. И не раз!

Теперь тупит он: брови слегка поднимает и кивает, пытаясь понять меня.

«Ну же! Ну же! Максим! Отвлеки ее!»

– М? – переспрашивает Татьяна, поднимая глаза от тарелки и пережевывая только что вошедший в ее рот кусочек мяса.

Из меня вырывается нервная смешинка.

Наконец-то!

НАКОНЕЦ-ТО, спустя несколько секунд моего нервного моргания, до Максима доходит, что я от него что-то хочу, и он резко поднимает стакан, привстав.

– Друзья! Давайте выпьем!

Максим.

Мне явно нужно пройти экспресс-курс по женскому языку жестов...

Кое-как допер, что ей нужно! Точнее, до сих пор не понимаю, но, как увидел эти покрасневшие щеки, у меня чуть сердце не вырвалось из груди, поэтому и выдал первое, что попалось, чтобы она перестала так сильно нервничать.

«Эта Алиса меня точно скоро положит в гроб!»

Парни предложили отойти и покурить.

Включаю телевизор на канале с музыкой и оставляю Алису с кобрами.

Открываю окно на кухне, пропуская курящих вперед.

– Неплохая... – подмечает, подкуриваясь, Вадик.

– Нормальная. – сразу понимаю, о ком он.

– И че? – Серега подхватывает разговор, выдыхая дым. – Ты ее уже «жим-жим»?

– Нет.

– А че? – продолжил он. – Не дает?

Усмехаюсь.

– Не мороси!

Тим крепко затягивается и с едким прищуром выдает: «Она одна? Парень есть?»

– Есть вроде. Но я никогда его не видел.

– Номерок дашь?

– Зачем тебе? – напрягаюсь. – Она нормальная.

– Ой-й-й, да все они поначалу нормальные! – ржет он сквозь дым. – Больше ломаются!

– Я серьезно. – устало вздыхаю, явно желая не объяснять ему простые истины, но делаю это. – Шевели кого хочешь, но не мою помощницу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Какая разница?! – издевательски продолжает этот тугодоходящий.

– Не беси меня. – сверлю его тяжелым взглядом. – Я сказал, все, кроме моих сотрудников!

Парни переглянулись с чуть уловимой насмешкой.

– Еще одна мысль, и я вас вырублю, – предупреждаю очень серьезно.

Вадик: «Да не!..»

Серега: «Не, ты че!..»

А Тим, блять, промолчал...

– Все, докуривайте и пошлите! – ухожу.

Девочки танцуют у телика.

Присаживаюсь за стол и не могу оторваться от разреза платья Алисы. Он так сильно бросается в глаза. Она танцует... И это платье... Оно летает, порхает за ней. Не знаю, сколько она выпила, но по ее движениям явно понятно, что в голову ей ее вино дало очень хорошо!

Смотрю на Аню. Все как всегда. Бухая уже. Тушка. Просто тушка. Вся сделанная. Раньше делал из нее куколку, но переборщил. Неживая стала. А как она двигается. Как смотрит. Меня бесит в ней все.

«Странно...»

Парни вернулись из кухни и присоединились к девчонкам.

Тим вкрай охуел. Подошел к Алисе и начал на моих глазах танцевать с ней.

«Пидор! Я же сказал ему! Вообще свободу почувствовал! Перестал меня слушать! Надо его наказать! Это я так не оставлю! Дам ему самое охеревшее задание, и пускай обосрется, а потом прибежит оправдываться передо мной за свою никчемность! Унижу его, как он сейчас делает это со мной на глазах у пацанов!»

Смотрю то на них, то по сторонам, то на жену. Натягиваю улыбку последней при каждой встрече взглядами.

«Неужели он разведет ее? Он же не остановится: сорвет и даже глазом не моргнет!»

Обращаю внимание, что Тим уже приобнимает Алису за талию и в танце лапает ее по оголенному бедру.

Не могу сообразить, что мне сейчас надо делать, но вот так, при всех, убрать его от нее нельзя. И смотреть на это не могу. Разрывает изнутри. Щеки начинают пощипывать. Прикасаюсь к ним, а они уже горят.

Беру стакан и замахиваю все содержимое в рот.

«Почему она не смотрит на меня? За столом только и искала помощи, а сейчас я ей не нужен! Она увлечена им! Еще так мило улыбается ему, руку не убирает... Шлюха! Сука, шлюха! Ненавижу! Что же вы все такие шлюхи мне попадаетесь?!»

Чувствую, что уже гну вилку в руке.

Сзади меня отвлекают.

– Максик! Пойдем потанцуем? – предлагает Аня и приобнимает за плечи, распахнув свои ладони и гладя мою грудь сквозь рубашку.

– Не хочу.

– Ну а че ты тут один сидишь?! – продолжает она своим бесявым, бухим голоском.

– Аня, я не хочу! – повышаю тон.

– Ну... Ладно… – робко шепчет она и разворачивается к друзьям, радостно воскликнув, – Ну что?! Давайте уже сядем, и мы с Алисой принесем десерт!

Тимур присаживается возле меня, и я сразу хватаю его за руку под столом.

– Я тебе че сказал? – негромко уточняю, насколько хорошо он меня услышал.

– Что? – искренне удивляется он.

– Все, кроме моих сотрудников!

– Тебе-то че? – откровенно глумится он надо мной. – Ты че мне вообще щас вывозишь за нее?!

Вмиг между нами виднеется разрез платья Алисы.

– Ваш десерт! Кому куда поставить?! – добродушно спрашивает она, опускает два пирожных на стол и слегка, будто невзначай, поглаживает мое плечо.

Удивляюсь ее жесту, но меня это моментально успокаивает.

Отпускаю Тимура и беру ложку.

Мысли разнятся.

«Она сейчас успокоила меня?! Не его?! Значит, ей важно было успокоить именно меня?! А не его?! Может, она и не шлюха?.. Хуй знает...»

– Кому еще? – выбегает из кухни Аня. – Ой! Такие вкусные тарталетки! Свеженькие! Макс только сегодня их купил!

Наше пиршество десертом перебивает Танюха. До этого заметил, как Аня стукнула ее рукой.

«Че задумали, мартышки?!»

– Эм-м-м... Максим, а ты не против, если мы с твоей женой полетим в Турцию дней так на десять?.. – теребя глотку, спрашивает подружаня моей женушки.

– Не против, – смотрю на Таню, а периферия предательски останавливается на Алисе. – Я же ей уже разрешил.

– Ой, как отлично! – продолжает она, нервно сминая полотенце в руках. – Мы уже и тур взяли...

– Прекрасно. Слетайте, отдохните, – смотрю на жену. – Аня, очень вкусное пирожное. Правда. Мне нравится, – после бросаю взгляд на Алиску. – Алис, найдешь рецепт? Мне кажется, домашние будут вкусней.

Алиса натянуто улыбнулась мне и кивнула, водя вилкой внутри десерта и размазывая его по какой-то странной, ломкой основе ужасно приторного и совершенно невкусного пирожного, а из меня к ней прям вырывается доброта. Полдня растерзать хотел, в шлюхи только что записал. А сейчас будто она самая родная среди всех. И так стыдно перед ней становится за все...

– Спасибо, я сама эту тарталетку, когда попробовала, обалдела! – блаженно преувеличивает Аня, осматривая всех.

– Да, Ань, очень вкусно!.. – безумно наигранно лыбится Танюха. – Скажешь потом, где купила?!

– Обязательно! – лыбится жена, а в ее глазах явно читается: «Нет!»

Ужасные и мерзкие змеи. Еще сильней становится тошно. Хочется выкинуть их из своего дома, и поскорей, но, жаль, не могу! Это жены моих друзей.

Вообще не понимаю, зачем мы с ними. Серьезно! Какой толк? Ни образования, ни работы, ничего за душой. Пустышки! Резиновая кукла и то была бы более полезной. Она хоть бабки не тянет. А эти... Платья, сумки. Фемида преследует их каждый раз, когда они озвучивают суммы, потраченные в очередном торговом центре.

**

Вечер наконец-то подошел к концу.

Пока мы провожали гостей, у двери эти гадюки так сильно впивались в Алисины щечки на прощание, что мне захотелось закинуть ее на плечо и поскорее унести в комнату, чтобы ее больше никто не трогал на этом свете!

Ой-й-й! Уже представляю, какие разговоры будут за спиной Ани и Алиски! А потом и за спиной Алисы!

Эта наигранность Ани мне уже вкрай надоела: весь вечер лыбилась гостям, жопу им целовала, Алису расхваливала! Это очень настораживает! Она всегда мне все говорит, а тут про Алису молчит. Так, изредка бросает, что жалко ее и так далее. Но это не моя жена! Она что-то явно темнит!

Присаживаюсь на диван и бросаю взгляд на женщин.

Алиса порхает над столом.

Аня сидит за ним же и давит еще один бокал вина.

– Алис! Может, завтра?! Иди приляг, отдохни! – мямлит она очень бухой манерой.

Редко вижу ее такой. Уже даже можно сказать, что отвык от ее такого состояния. И мне это неприятно!

– Нет-нет! – мягко отмахивается Алиса головой, продолжая сгребать тарелки. – Я лучше сейчас все уберу!..

– Аня, иди ложись спать! – приказываю жене, потому что она реально бухая в хлам и даже не может нормально усидеться на стуле.

– Максик, а ты?!..

Молча сижу на диване и смотрю на нее.

Не услышав ответа, Аня, как она думала, вскочила со стула и двинулась ко мне, снимая каблуки. Сделав шагов пять, она припала у моих ног. Бокал с каблуками в одну сторону, она в другую...

– Иди, я сказал! – смотрю на это тело сверху вниз. Даже помочь ей встать не хочется. – Ты уже с ног валишься!

Алиса бросает на нас мимолетный взгляд и продолжает убираться с недовольной миной.

Становится стыдно за жену.

«Мясо! Просто мясо! Позорит меня! Ненавижу, когда женщины напиваются, как свиньи!»

– Ну-у, М-а-аксик… – тянется ко мне на руки растекающаяся алкашня.

Присаживаюсь на корточки и спокойно говорю ей в лицо: «Спать».

Аня смотрит на меня невинными глазами, целует в щеку и кое-как, в полуприсяде, плетется к лестнице.

Жду, когда она зайдет в комнату, после ухожу к столу и помогаю Алисе.

– Нет-нет, не надо!.. – взволнованно произносит она, даже не поднимая глаз. – Я сама...

Замечаю на подоконнике сигареты Сереги. В пачке последняя папироска. Зажигалка лежит рядом.

Открываю окно и подкуриваюсь, выдыхая на улицу горький и давно забытый вкус табака.

– Ты же не куришь, – подлавливает меня с насмешкой Алиса.

Молчу, потому что не знаю, что ей ответить. Я крайне против курения. Даже кальян не курю в клубах, а тут...

Оборачиваюсь и наблюдаю за ней, не понимая, что мне делать. Я не могу каждый раз ловить ее по всему городу и привозить домой. Но и представить, что она спит где-то у себя дома, тоже не могу. Мне надо просто хотя бы чувствовать ее за стенкой... Просто знать, что она рядом... Боюсь уже тронуть ее. Вдруг так же, как и сегодня, захочет убежать.

Я с ней аварийный! В таком тонусе я еще никогда не находился. Да никто и не вынуждал меня постоянно быть на фоксе. Еще и эти кошки-мышки. Аня, конечно, пререкалась со мной в детстве, но никогда так не бегала. А эта реально убегает...

«Правда, что ли, я ей так неприятен?!»

Но она же не соскочила с дивана, не дала мне пощечину, не орала, чтобы отпустил. Ну, немного прикрикнула: «Не надо». Но это ведь не по-настоящему. А может и по-настоящему... Реально не помню! В тот момент ничего не соображал!..

Тиму не отказывала. Назло?! Но она и не смотрела на меня, чтобы проверить реакцию, как в клубе...

«Блять! Ебаные бабы! Как с вами, сука, тяжело и без вас, блять, невозможно…»

– рассуждаю все это так бурно, а наяву спокойно выстреливаю окурок в окно и прикрываю его.

Алиска уже перешла на кухню и загружала посудомойку.

Продолжаю стоять у окна, сложа руки.

Раздумываю...

Боюсь услышать неправильный ответ на свой вопрос, который безумно мучает меня уже порядка трех часов, но все же произношу его: «Тебе он понравился?»

Раздел 2.3.2.

Максим.

– Кто? – спрашивает она так... Безразлично!

– Ты поняла.

– Симпатичный... – моргнула Алиса плечом в полуобороте.

– Я тебе ноги сломаю, если узнаю, что ты с ним куда-то пошла, – выдаю без какой-либо эмоции. Это факт, о котором я предупреждаю.

– Почему это? – замечаю ее мимолетную улыбку, которая скрылась в секунду, а после она бросает на меня невозмутимый взгляд. – Я свободная девушка. С этой работой мой парень про меня уже забыл...

– Я все сказал, – кручу головой, нервно закусывая щеку изнутри.

– Он меня еще никуда не приглашал! – тихо фыркает Алиса.

– Зачем ты это делаешь? – вглядываюсь в нее, щуря уже сонные глаза.

– Что? – оборачивается она, возмущенно стрельнув бровью.

– Мои сотрудники не трутся с моими друзьями.

Алиса захлопывает посудомойку и вновь оборачивается ко мне с издевательской улыбкой.

– Он симпатичный молодой человек. – играет на моих нервах. – Обещаю, если у нас что-то начнется, я уволюсь, чтобы твои сотрудники не терлись с твоими друзьями!..

Ее ответ срабатывает внутри меня как детонатор. Подлетаю к ней и впечатываю крестцом в столешницу, хватая за скулы.

– Ты меня, кажется, плохо услышала!.. – цежу сквозь зубы, метаясь сердитым взглядом по ее испуганным глазам.

– Что тебе от меня нужно? – Алиса нервно сглатывает ком, растерянно перебирая меня взглядом. – Какая тебе вообще разница, с кем я и куда хожу?

– Ты работаешь на меня и представляешь мою семью, – продолжаю в том же тоне. – Не хочу, чтобы про меня за спиной говорили, что я лошара.

– Я! Я! Я! – прорезается детский голосок. – Думаешь только о себе, – отмахивается, отталкиваясь. – Единоличник!

Возвращаю ее обратно к столешнице и сильнее вдавливаю всем телом, уже не касаясь, а облокачиваясь руками о каменную панель.

– И о тебе тоже думаю! – цеплюсь ей в глаза.

– По твоей черствой логике, – играет Алиса бровками. – Наверное. Думаешь, чтобы эти курицы за моей спиной ничего не говорили обо мне? Об этом думаешь? Или чтобы твой дружочек не поимел меня, вопреки моему «нет»! Так?

– Именно так. – улыбаюсь ей. – Рад, что ты меня понимаешь.

– Спасибо за «заботу», но я в ней не нуждаюсь! И может, ты уже отойдешь от меня? Твоя жена может нас застукать и неправильно все понять!

Перебираю ее глазки бешеным взглядом. Останавливаюсь на губках и сглатываю нереальное желание вцепиться в нее.

– Иди спать, – бью ладонью по столешнице, – Спокойной ночи! – ухожу.

– Спокойной... – бросила она шепотом мне в спину.

Алиса.

Утром следующего дня во время душа не могу успокоить мысли по поводу всего, что происходит в моей жизни...

«Ничего не понимаю... Кто я вообще тут? Помощница? Домработница? Любовница? Кто я? Тварь, уводящая мужа из семьи, или жертва конченого бабника?»

Обволакиваю себя теплыми струйками воды. Начинаю еще сильнее концентрироваться на мыслях, притупив взгляд в пустоту...

«Он и к себе не подпускает, и от себя не отталкивает... Сейчас еще и Анна улетит в отпуск. Мы останемся наедине... К чему вообще это все ведет?

Блин, еще и в этих событиях забыла про Егора. Хотя он вроде вчера писал... Он, наверно, уже нашел себе кого-то. Конечно! В последнюю встречу он так сорвался к кому-то. Капец! А как подвести меня в больницу, так «не могу»! Козлина! Одни козлы вокруг!

Гребаные мужики! Ненавижу!»

Выхожу из комнаты.

Дома тихо.

Заглядываю в хозяйскую спальню. Максим спит. Анны нет.

«Интересно, сейчас девять утра. Во сколько она уехала? Она вчера была такая пьяная. Я думала, до обеда проспит...»

Спускаюсь на первый этаж, ухожу на кухню и разогреваю «вчерашнее», чтобы позавтракать. Включаю на телефоне сериал и утыкаюсь в него, мотая ножкой под столом.

Спустя три серии, когда я уже переместилась на диван, из комнаты вышел Максим.

– Доброе утро! – говорит он, спускаясь на первый этаж. – А где Аня?

– Не знаю, – оборачиваюсь на его шаги. – Я проснулась, а ее уже не было.

– Ясно. Есть что-нибудь поесть?

– Конечно, со вчера еще столько осталось!

Он уходит на кухню и садится за стол.

– Выкинь это. Я не ем «вчерашнее».

Выключаю сериал, следуя за ним.

– Хорошо, что тебе приготовить?

– Не знаю. Все, что хочешь.

– Может, хотя бы обозначишь. Завтрак. Обед. Что?

– Я же сказал, все, что хочешь приготовить – ты.

Долго не думая, начинаю замешивать тесто для панкейков.

Пока готовлю, Максим продолжает сидеть за столом и упорно переписываться с кем-то, клацая по дисплею. Периодически он поворачивает и разворачивает телефон обратно. Хмурится. Сжимает смартфон.

Стараюсь перестать следить за ним, потому что чем он нахмуренней, тем я сильнее нервничаю, и тесто получается хуже.

Спустя минут пять он уходит из кухни к себе в кабинет, и потом я слышу очень громкое: «СУКА-А-А-А-А!»

Замираю.

Мне страшно, потому что он точно также орал на меня. Молюсь, чтобы я не была причастна к этому рычанию.

Выдыхаю.

Отвлекаю себя готовкой и новой порцией сериала.

Спустя полсерии Максим спокойно выходит из кабинета. Даже улыбается. Спускается шибко расслабленно и вальяжно. Присаживается за стол.

Сразу, не дожидаясь никаких слов, ставлю ему тарелку со стопкой панкейков, тут же приставляю рядом стакан с водой и лезу за приборами.

– Не хватает только кленового сиропа, – мило тяну улыбку, будто бы и не слышала того ора.

– Думаю, они и без него вкусные. Напиши мне, что еще надо купить. Вечером привезу.

– Спасибо, я старалась... – продолжаю быть милой, кладя на стол вилку с ножом. – Хорошо, напишу...

Принимаюсь за готовку обеда.

Он спокоен. Так же, как и я, уткнулся в просмотр каких-то видео. Смеется. От былого плохого настроения не осталось и следа. Так странно... У него и вправду внутри такие качели. Даже вчера он то разносит в щепки дверь с орами, а потом спокойно уходит в магазин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Может, у него какие-то психологические проблемы? Насколько он вообще вменяемый?»

Позавтракав, Максим встает из-за стола, берет грязную посуду, кладет ее в раковину и целует меня в щеку, будто это его повседневное действие.

– Спасибо. Было очень вкусно, – благодарит он настолько приятным и мягким голосом, после уходит наверх.

– А это зачем? – в недоумении бегу за ним. – Зачем ты меня поцеловал?

– Не задавай мне глупых вопросов. – ухмыляется он.

– Ты всех так целуешь? Остановись! – кричу, когда он даже не оборачивается. Подбегаю к дивану, хватаю подушку и кидаю в него. – Остановись! Зачем ты это сделал?

– Прекрати задавать мне дурацкие вопросы, – с насмешкой говорит он, кидает подушку обратно и уже окончательно скрывается в кабинете.

– Придурок! – шепчу, возвращаясь на кухню.

Заканчиваю с обедом. Убираюсь на кухне. Привожу в порядок гостиную.

Анны все нет...

Решаю подняться к себе в комнату и немного отдохнуть.

Спустя одну серию ко мне стучат.

– Да! – поворачиваюсь к выходу.

Максим приоткрывает дверь, но не заходит.

– Тебя домой отвезти? – спрашивает он совершенно неожиданный вопрос.

– Было бы неплохо... – озадаченно киваю.

– Одевайся, – совершенно без настроения говорит он. – Сегодня переночуешь у себя.

Раздел 2.4.

Алиса.

Только забегаю домой, скидываю рюкзак на пол и уже реву, устремляясь в комнату.

Вдавливаюсь в кровать, не сдерживая эмоций. Истерика вырывается градом. Я так долго копила все в себе! Так сильно запуталась, и мне сейчас настолько хреново от собственных чувств, что я мечтаю не то чтобы испариться – УМЕРЕТЬ!

«Я должна закончить это! Я обязана это закончить! Это уже пик! КРАЙ! Хуже, чем сейчас, быть уже не может! Так невозможно! Такого не бывает! У него есть жена! Это неправильно! Если бы я узнала, что мой муж крутит такое за моей спиной! Я бы удавила, просто убила и втоптала в асфальт и его, и ее!»

Перекатываюсь по постели. Бьюсь в конвульсиях, избивая кулаками матрас. Хватаю подушку и, накрыв ею лицо, истерически кричу: «ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ Я ПОМНЮ ВСЕ ЕГО ПРИКОСНОВЕНИЯ?! ЗАЧЕМ?! ПОЧЕМУ?!»

Подрываюсь с кровати, потому что уже начинаю задыхаться от такого бурного выплеска накопительного эффекта эмоций за все эти дни, и иду в ванную комнату, чтобы умыться и привести себя в порядок, но, когда бросаю на себя взгляд в зеркало, моя истерика начинает играть новыми красками.

В порыве еще не спавшего состояния аффекта, крепко сжимаю кулак, бью по собственному отвратительному отражению и ору от безысходности: «А-А-А-А!»

Просто ору от катастрофичности ситуации!

От никчемности!

От боли в душе!

Оттого, что я не понимаю, что мне делать!

Оттого, что мне стыдно! Перед всем миром стыдно и позорно, что я – какая-то малолетняя дрянь – могу разрушить семью. Да, не такую уж и крепкую, но семью! Анна любит его! А он...

А он? Как он себя ведет? Как так вообще можно вести себя, будучи женатым?

НО ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ я осуждаю его и в параллель мечтаю, чтобы он не переставал целовать, ревновать и трогать меня!

Я хочу с ним все...

Я самый мерзкий человек на этой земле!

ХАХАЛЬНИЦА!

Бездыханно сползаю на пол, зарываясь под умывальник. Обвиваю голову руками. Растягиваю кожу лица. Вою в ладони. Нарывает везде. Умираю… Мне тяжело дышать. Заикаюсь при каждом вздохе. Глаза болят. Низ живота ужасно тянет. Щеки начинают щипать от переизбытка на них соли...

Успокаиваюсь.

Дышу трубочкой. Ухожу на кухню. Трясущимися руками наливаю в стакан воды, пытаясь попить хотя бы глоточками. Обращаю внимание на тыльную сторону руки, из которой немного сочится кровь. Открываю холодную воду. Тяну ладонь под кран. Только сейчас чувствую небольшую колющую прохладу от необдуманного удара по стеклу, которое я даже нормально не разбила.

Нет сил ни на что.

Я не человек...

ОВОЩ!

Наматываю на руку кухонное полотенце. Ухожу в комнату. Зарываюсь под одеяло.

Засыпаю...

**

Кое-как разлепив веки, часа через два после истерики пишу сообщение в группу.

Алиса: Девочки. Пошлите погуляем? Вы мне сейчас так сильно нужны…

Лера: Я за!

Вика: Аналогично!

Выдыхаю. Если бы они мне сейчас отказали... Не представляю, что бы со мной было. Я бы точно умерла. Я бы просто сдохла в одиночестве, наедине со своими мыслями!

Мне понадобился час, чтобы привести себя «в порядок».

Встречаемся у метро и едем в центр.

– Лис, ты так ужасно выглядишь. Что опять? – спрашивает Лера, хватаясь за поручень.

– Не знаю даже, как сказать, – облокачиваясь на него же. – Ты Вике уже рассказала все?

– Да... – стыдливо произносит подруга, но оно и лучше, что Викулька это знает. Хоть где-то их шушуканья пошли на пользу, и мне не придется вспоминать все эти события сызнава.

– Вот... – с грустью вздыхаю. – А сегодня он меня поцеловал, поблагодарив за завтрак. В щеку.

Девочки синхронно подняли брови, вопросительно переглянувшись.

– А сама-то ты что думаешь по поводу него и этой Анны? – спрашивает Вика, аккуратно попивая кофе в стаканчике.

– Не знаю. Она правда какая-то мутная. Ее никогда нет дома. Хоть мы и проследили за ней, но кто знает, что она вообще делает за его спиной. Кстати, он сегодня орал в своем кабинете, как будто узнал что-то неприятное. Заорал прям: «СУКА-А!». Ей-богу, клянусь, я чуть не обосралась.

– Может, на нее что-то нарыл? – продолжает Вика. – Такие люди могут и слежку нанять. В кино видела.

Усмехаюсь.

– В кино? – переспрашиваю и продолжаю удрученно, – Может. Просто потом он вышел из кабинета с улыбкой. Спокойно поел. Ну и поцеловал меня...

– А ты не допускаешь, что вы можете быть вместе? – улыбается Лерка.

Задумчиво оглядываю их оттого, что, конечно же, я все это допускаю…

– Не знаю... – говорю, все же не желая раскрывать им правду. – Он очень тяжелый человек. Безумно прямолинейный, но не бесчувственный...

– Вот только это хотела сказать! – поднимает палец вверх Лера. – К тебе же он что-то чувствует! Человек не будет вот так приезжать за тобой и караулить, а потом, как прокаженный, лететь по встречке, чтобы догнать! Забил бы уже и все!

– Ну да… – приятно ухмыляюсь. – Кстати, я тогда забежала в торговик... Спряталась в кабинке туалета, и он вырвал ее, чтобы я вышла. Просто в щепки всю дверь разнес.

Девочки словили дикое удивление, прикрыв глаза ладонью.

– То есть тебе это ни о чем не говорит? – усмехается Вика.

– Но нет же ничего от него! Просто какие-то кошки-мышки! Хотя я понимаю его... Он женат и делает все ради нее...

– Тем не менее, он бежит за тобой, а не за женой! – подмечает Лера.

– Так ведь и бежит он за мной, чтобы Аня не расстраивалась. Он сам это сказал!

– Больше верь ему! Ага! – продолжает Лерка с насмешкой. – И кабинки вырывает, чтобы жена не расстроилась. Ой, Алиска, ты такая наивная!

По выходе из метро мы сразу сворачиваем в один из местных фуд-кортов на Цветном бульваре, чтобы немного перекусить.

Практически подойдя к первой точке нашей прогулки, мы остановились у входа в многолюдное здание, чтобы постоять и подождать, пока Вика покурит, и я бросаю взгляд вбок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В широком окне в пол дорогущего ресторана мое внимание привлекает необычной формы люстра, освещающая чуть ли не весь этаж этого престижного заведения. Опускаю взгляд на обнимающуюся парочку у окна и вижу знакомый мужской силуэт с какой-то ТЕЛКОЙ. Мое «прекрасное» зрение не дает мне сполна рассмотреть ее как следует, но я отчетливо вижу, как он целует ее руку.

Плечо!

ГУБЫ?!

«Что?! Какого хрена?!»

– Девочки, – маячу им бровями на окно ресторана, – это что, Егор? – спрашиваю, кривясь и внимательней рассматривая фигуры в окне.

– Походу… – усмехается Лера, всматриваясь туда же.

– Так, блять, – раздражительно улыбаюсь, – эта сука только вчера мне писала! А сегодня сидит с какой-то… – хватаю их за руки, – Пойдемте-ка… Я ему сейчас устрою!

Устремляемся к ресторану через дорогу, игнорируя светофор и сигналящий нам поток машин.

Забегаю в заведение и, также игнорируя администратора, прямиком лечу к столику, а после встречи взглядами с этой парочкой ОХРЕНЕВАЮ.

– Егор! – перемещаю глаза на дамочку. – Анна?!.. – вздыхаю, пытаясь осознать увиденное. – А что здесь, блять, происходит?

Анна, будто забыв все слова на свете, подрывается с дивана.

– Эм-м… Алиса? – пихает она своего кавалера, раскрыв зенки. – Егор! Дай выйти! – снова смотрит на меня. – Алисочка! Девочка моя!.. – протягивает руки вперед. – Так, успокойся! Давай мы сейчас снизим пыл и отойдем? – ее голос дрожит настолько сильно, будто я их застала в кровати.

– Вы... – вожу пальцем, перебирая их. – С моим парнем?..

– Какой я тебе парень?! – выкрикнул полудурок. – Че ты несешь?!

Уже не могу стоять на ногах и сажусь на подлокотник дивана, озадаченно ухмыляясь.

– Как… Мы... Ты же…

– Алиса! Нет! Да, мы общаемся, но-о-о просто общаемся, – собирает она все свои мысли в крошечных мозгах. – Просто... Чтобы... Было не скучно. А так... Так... Нет... Ты что? Я очень люблю Максима! Очень! Безумно люблю!

– В смыс… – начинает любовничек.

– Егор, закрой рот! – приказывает она, резко сменив тон.

Девочки стоят с реально открытыми ртами. Весь зал устремлен только на нас.

– Алисочка, пойдем все-таки поговорим наедине... – берет она меня под руку, ведет в туалет и начинает нести откровенную чушь. – Девочка моя... Эм-м... Как бы тебе все так объяснить?.. В общем. Давай оставим это в секрете? Если нужно, я заплачу! Ну-у-у, если хочешь, покувыркайся с Максом! Но, плиз, не говори ему ничего! Ну-у-у... У меня уже давно нет к нему таких пылких чувств... Такое часто бывает в семье, понимаешь? Ну, сходила я налево! Он пускай тоже сходит! Ты очень красивая девушка, я пойму его... Но ты же понимаешь, он... Он просто убьет меня! Ну, Алисочка... Скажи, сколько тебе добавить к зарплате? Я все оплачу! Сегодня домой не приеду! Отдохнете наедине... А скоро я вообще улечу в отпуск! Можешь спать с ним спокойно!

– Я буду молчать. Мне не нужны деньги и Ваш муж... – произношу, притупив взгляд сквозь нее, а в голове осознаю, насколько же они все-таки стоят друг друга...

Он

ищет утешение во мне...

Она

в моем парне...

Мы

временные

игрушки

в их семье…

Хороший левак укрепляет брак!

А я не хочу быть чьим-то леваком!

– Алис! – с добротой произносит Анна. – В любое время, если тебе что-то надо, ты можешь на меня положиться...

– Хорошо, спасибо, – неприятно усмехаюсь, – забирайте его…

– Все?! – дивится эта изменщица. – Правда?! Мы договорились, да?!

– Да.

– Погоди… – ковыряется она в сумке и достает оттуда небольшую пачку наличности. – Тут сто тысяч. Это тебе. Небольшой аванс, о котором можно умолчать и не говорить Максиму, – продолжает она и сует мне деньги в карман толстовки.

Не хочу уже оставаться с ней наедине и выхожу из туалета.

Достаю деньги из кармана и бросаю их на стол этому уроду.

– Приятного аппетита, милый! – заканчиваю наш последний разговор с ним в этой жизни и ухожу.

«Конченый проститут! Я хотя бы несколько лямов поимела с этих придурков, не то что этот – сотка за ужин! Ублюдок!»

Девочки обнимают меня.

– Ну что там? – шепчет Лерка.

– Ничего. – разочарованно произношу. – Пойдемте. Нахрен эти гулянки. Я хочу домой.

Максим.

Сижу на квартире и, как всегда, только сегодня по-особенному, жду жену. И вот в замочной скважине наконец-то послышался шорох.

Аня безумно тихо, прям как крыса, заходит домой и, увидев меня, криво пытается улыбнуться.

– Ой, Максик! Ты уже дома?

– Дома. А ты где была?

Но я-то уже знаю, где она была! И где она была в принципе всегда!

– Эм-м... – ее глаза забегали по дому. – В магазине... – поднимает пакеты.

– Понятно. Что купила?

– Да ничего... – растерянно усмехается она, продолжая глазное ралли по квартире. – После «черной пятницы» ничего не осталось... Так, по мелочи...

– Странно, – я спокоен. – Ты обычно всегда все можешь найти.

– Ну сейчас не нашла... – с улыбкой жмет Аня плечи, стоя в проходе.

– Ты домой заходи, че стоишь в коридоре? – говорю и делаю небольшой глоток воды. – Собрала уже вещи? Кто вас повезет в аэропорт?

– Танин водитель, – произносит жена, сбивая першение в горле. – Да, собрала...

– Успокойся. Че ты вся на измене стоишь? Я задаю простые вопросы.

– Да нет... На какой еще «измене»?! – раздраженно усмехнулась она. – Ты что? Просто... Так в лоб все спрашиваешь. Я аж ошарашилась.

– Заходи. Иди в душ и спать. Завтра у тебя тяжелый день.

– Да, так и сделаю... – кивает Аня и сразу бежит в спальню.

Но я все-таки решаю дожать ее перед прекрасной поездкой на отдых с «подружкой» за мой счет.

– Погоди. Может, поговорим о чем-нибудь, что происходило с тобой сегодня?

Она остановилась. Снова напряглась. И вдруг затараторила: «Послушай, Максим, если ты об этом, она просто все не так поняла, ничего не было, это просто брат одной из моих подруг!»

Приподнимаю бровь, ухмыляясь.

«Какая же она все-таки тупая! Даже изменять и отмазываться не умеет! Идиотка…»

– Поподробнее. – держусь спокойно.

– В смысле?! – испуганно переспрашивает Аня.

– Подробнее, говорю. Кто «она»? Чей брат? И чего там у вас не было?

Ее глаза засверлили гостиную. Она будто рассматривала каждую деталь в квартире, оттягивая ответ.

– А ты про что хотел поговорить? – наконец-то до нее доходит уточнить это, но уже поздно.

– Нет, теперь я слушаю тебя.

– Блять… – вырвался из нее редкий мат. – Пообещай, что ты не сделаешь мне ничего!..

– По обстоятельствам, – ухмыляюсь. – Ты же сама знаешь.

– Пожалуйста, Максим! – сменила она ошалевание на мольбу.

– Уговор. Если ты расскажешь мне всю правду, то обещаю, я не сделаю тебе ничего плохого.

Она встревоженно закивала.

– Хорошо...

Раздел 2.4.1.

Алиса.

Вика ушла домой, а мы с Лерой решили поужинать у меня, а потом собраться и рвануть в новый клуб, открытие которого состоится сегодня в полночь.

Очень хочется отдохнуть и абсолютно не думать ни о Егоре, ни о Максиме, ни о его жене! НИ О КОМ! Сегодня я хочу оторваться по полной, и мне плевать на то, что будет завтра! Я хочу жить, а не выживать в логове припизднутой семейки, у которой нет ни капли любви и уважения! Жуткое зрелище... Фу!

– Послушай, и пошел бы он куда подальше! – говорит Лерка, ставя тарелки на стол. – У тебя тут такие отношения наклевываются с твоим Максимом!

Достаю из кухонного шкафчика бокалы, споласкиваю их, ставлю на стол и тянусь за вином на столешнице.

– Лер, ты че? – открываю бутылку и ставлю ее на стол, присаживаясь за него. – Какие отношения? Он женат!

Лерка подсаживается на соседний стул, хватает бокалы и наполняет их, а я, уже не дожидаясь ее, беру вилку и начинаю уплетать горячую жареную картошку, периодически обдувая ее с разных сторон.

– Ну а вдруг он узнает об этом и разведется с ней, – продолжает настаивать подруга.

– Нет, он не узнает! Это будет мой секрет! Я буду молчать до конца жизни!

– А если рассказать ему, то они разведутся, и вы будете вместе!

– Нет-нет, ты что? Я не такой подлый человек...

– Ну и дура! – шипит Лерка, засунув кусочек картошки в рот. – Была бы женой бандита! Все бы в универе охренели!

– Лера! – отмахиваюсь от нее. – Не неси бред, а! Какая разница, кем будет мой муж? Главное, чтобы человек был хороший. А Максим не такой. Он очень страшный человек. Помнишь, что было с Валиком? А со мной? Ты сама вообще-то советовала тикать от них!

Она игнорит мои вопросы и, летая в облаках, продолжает рассуждать о своем.

– Ну у них, конечно, своеобразная семейка: она изменяет, он бандит...

– Вот-вот! – подтверждаю, попивая винишко. – У них еще и детей нет после стольких лет брака... Явно что-то не так! Он мне, конечно, как-то говорил, почему их нет, но я ему уже не верю. По-любому он соврал, чтобы не рассказывать правду.

– А долго они вместе?

– Десять лет вроде. Согласись, за это время уже пора бы было и родить хоть одного.

– Ого себе! – ярко дивится Лера, распахнув глаза. – Им бы к психологу или вообще к репродуктологу надо обратиться.

– Максим никуда не пойдет, – усмехаюсь, – Для него у него все отлично. Он никогда не позволит кому-то влезть в его отношения. Тем более психологу... Про репродуктолога вообще молчу. Как оскорбление воспримет.

– Ты-то откуда знаешь, как и на что он отреагирует? – саркастически кривит лицом Лерка.

– Ну, я с ним уже достаточно знакома, чтобы понять это…

– Ла-а-адно... – протягивает подруга бокал, довольно подмигивая, – Хрен с ними! Сами разберутся! Давай лучше выпьем и пойдем собираться в клубешник!

Максим.

После получасового раскаяния Аня сидит на диване, сомкнув конечности, и наблюдает за мной невинными глазами, а я, как маятник, брожу по гостиной, переваривая всю услышанную информацию.

– Хорошо, – наконец-то заговариваю. – Что тебе оставить? Дом или квартиру?

– Квартиру… – постыдно шепчет жена.

– Оформи развод онлайн.

– Макс, – с жалостью приподнимается она, – ты хорошо подумал?..

Разворачиваюсь к ней, и меня аж пробирает на смех.

– Ты серьезно?! – уточняю сквозь хохот.

– Ну, ошиблась! – оскалилась Аня. – С кем не бывает?!

– Со мной не бывает, – рявкаю, резко остановив веселье.

– Но ведь ты тоже заглядывался на Алису. – неожиданно выдает жена. – Я же видела!

– При чем тут она? – силюсь не нагрубить собеседнице.

– Но ведь это так?!

– Теперь это неважно.

После моего ответа ее мимика прям оживилась.

– А можно вопрос? – издевательски улыбается она. – Только ответь на него честно. Максимально честно! Раз уже все «неважно»!

– Отвечу как можно честнее, – усмехаюсь, предполагая ее логическую цепочку тупых вопросов.

– Трахал ее?

– Нет.

– Честно, Максим!

– Честно. Нет.

– Почему ты тогда так на нее смотрел?

– Как?

– Ну хватит!.. – жалостливо тормозит меня Аня. – Ты же понимаешь, о чем я!..

Уточняю: «Мы же договорились отвечать честно?»

– Да!

– Честно. У нас ничего не было. – выдаю, соблюдая правила.

– А могло быть?

– Могло.

– А почему не было?

– Она девственница, – отвечаю, абсолютно не ведя бровью. Уже реально плевать на ее реакцию.

– Правда? – удивленно усмехается Аня и констатирует. – А такая красивая девочка...

– Все? Допрос окончен?

– А как ты узнал, что она девственница?

– Я приставал к ней.

Она приподняла бровь, раскрыв рот.

– И ты так легко мне об этом говоришь? – спрашивает, сморшив заколотый лоб.

– Мы, кажется, договорились друг другу не врать.

– А ты мне изменял?

– Слишком много вопросов, – вдумчиво вздыхаю, выпуская скуку от этого разговора из носа. Все, что мне надо было, я уже узнал. Последующий треп бессмыслен. – Не хочу отвечать на них без адвоката.

– Максим, хватит ерничать! – фыркает жинка. – Ответь! Мне это важно!

– Нет, – вру, потому что не хочу оправдываться за одну беспонтовую измену.

– Что «нет»?

– Не изменял.

– А Алиса? Разве это не измена? Если бы она не была девственницей, ты бы с ней переспал?

– Да, – уверенно отвечаю, мысленно добавляя:

«Естественно!»

– Ах так? – Аня подскакивает со стула.

– Но ничего не было, – напоминаю.

Она тычет в меня свой указательный палец.

– Но ты бы изменил!

– Ты только что призналась мне в трех изменах! – охереваю, крепко сжав удивленную гримасу к носу. – Сядь и перестань выебываться, пока не ушла отсюда налегке!

– Хорошо, ладно… Я поняла…

– Советую тебе устроиться на работу. Денег хватит года на полтора.

Эта показывает свои зубки, тыча в меня пальчиком.

– Я отсужу у тебя половину!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я гол как сокол! – довольно развожу руками. – Что ты у меня отсудишь? На мне ничего нет. Зарплата сорок штук.

– Хорошо. – Аня вздыхает, уже стиснув виниры. – Что ты мне оставишь?

– Десять миллионов и эту квартиру, – отдаю с барского плеча. – Машину тоже забирай себе.

– Отлично! – чрезвычайно уверенно восклицает она и указывает мне на дверь. – Тогда собирай свои вещи и проваливай отсюда!

– Я сам решу, – разминаю кулаки. – Не борзей.

Присаживаюсь за стол, пытаясь сдержаться, чтобы не приложиться по ней ладошкой. Уж очень сильно развязался язычок у моей «идеальной» жены!

– Нет, я просто не могу понять! – Аня размахивает руками по гостиной, как орлица. – Как так?! Ты к ней приставал! Чуть не изменил! А она еще так, главное, молчит! Ходит вся такая милая! Улыбается мне!

– Если ты еще раз при мне заговоришь о ней, я тебе что-нибудь сделаю, – предупреждаю так строго, как никогда.

– Хорошо, молчу... И где ты собрался спать?

– На своей кровати.

– Но там сплю я! – снова поднимает она на меня голос.

– Поспим вместе. Мы же еще женаты.

– Понятно. Мне все понятно... – садится она за стол и недовольно складывает руки у груди, набалтывая ножкой. – Не задерживайся с переводом! Мне нужны деньги на Турцию!

– Завтра переведу. Много там не траться на своего сосунка, тебе еще надо на что-то жить после отпуска.

Она резко подскакивает.

– Это уже не твоего ума дело, на кого я трачусь, а на кого нет! – хватает сумку и стремительно уходит в спальню. – Спокойной ночи!

Алиса.

– Капец! Мы идем в самый дорогущий клуб столицы! – визжит Лера, смотря в зеркало моей прихожей. – Ты вообще слышишь это? В самый! Дорогой! Клуб!

– И стоит такой клуб триллион денег, – обреченно отвечаю на ее ликующий фестиваль. – Ужас просто! Все мои заработанные денежки останутся сегодня там!

– Да и пофиг! Заработаешь на своей семейке! Они тебе столько чая дают! Я в шоке! Моя месячная зарплата!

– Я, наверно, больше не буду так много брать. Анна посчитает, что это за молчание.

– Дура! Бери! Ты че?!

На мне лица нет, и так сильно качает на волнах этой стремной истории.

Плачу.

Смеюсь.

Плачу.

Смеюсь.

Не могу осознать действительность и понять, как мне теперь вести себя с ними. Мне так неприятна эта ситуация и то, что я покрываю изменщицу... Лучше б мимо прошла и вообще туда не заходила! Если Максим узнает, что мы в сговоре, мы трупы!

«Так! Нет, Алиса! Нужно взять себя в руки! Сейчас отдохну, мысли отпущу... И вообще, мне осталось-то отработать у них до осени! Уйду и забуду это все, как страшный сон!»

Перебрав мысли в голове, натягиваю улыбку и давлю на дверную ручку.

– Ладно, пошли. Такси уже приехало!

Раздел 2.4.2.

Максим.

Собираю чемодан.

Решаю немного расслабиться. Тем более один хороший знакомый позвал меня к себе на открытие нового блядушника. Схожу, проветрюсь. Мне сейчас крайне необходимо выпустить пар, который накопился за эти дни. А еще, положа руку на сердце, ночевать с этой женщиной мне не хочется...

Кидаю единственную сумку в машину. Да, это все, что у меня есть! Не то, что у этой шкуры! И уезжаю из ее проклятой квартиры.

Навсегда!

Я не ошибаюсь в людях, и, если хоть раз в моей голове проскользнуло сомнение или же, наоборот, одобрение, значит, это так. Моя интуиция меня еще никогда в жизни не подвела.

Никогда!

Радует, что я стал ближе к Алисе шагов так на десять вперед... Осталось еще несколько:

секс, отношения, дети, свадьба.

Да, именно в такой последовательности! И, кстати, ей я доверяю на все сто. Да, она шарахалась от меня, как угорелая, по всей столице, лаяла прикольными словечками, но я могу ее понять. Я не давал ей конкретики. А какую я мог дать ей конкретику? Я был искренне женат!

Пока промолчу о разводе, но сомневаюсь, что меня хватит надолго. Это уже не чуйка – факт: поживем вместе, удостоверюсь в своих желаниях, приручу ее. Тем более она знает, что Аня улетает в отпуск. Никаких вопросов не возникнет!

Подъезжаю к клубу, здороваюсь с охраной и остаюсь обсудить с ними пару моментов.

Эти ребятки тоже из нашей «компании друзей» и находятся в моем подчинении. Вся охрана центра в моем подчинении! Катаемся с ними по некоторым задачкам, решаем их как умеем...

Спустя некоторое время напротив нас останавливается такси. Из него выходит Алиса с подружкой. Она в этом блядском Анином платье!

«Надо будет свозить ее в магазин и купить новое, чтобы выкинула это к чертям!»

Разрешу купить ей все, что захочет, только с моими небольшими корректировками. Ходит вечно как тинейджер! Моя женщина должна ходить в другой одежде!

Меня берет легкий мандраж. Где-то в глубине души неожиданно я смущен. Эта маленькая Дикарка вызывает у меня такие эмоции, которые я не ощущал ни к кому в этой жизни...

Громилы по бокам уже собирают слюни.

Ее подружка тоже ничего так! На ней платье Алисы. То, короткое. Черное. Почему-то очень запомнил его...

«У них че, один гардероб на всех?»

– усмехаюсь собственным мыслям, наблюдая за растерянностью Алисы.

Немного улыбаюсь и поглядываю на нее, крепче сковывая руки на груди и уже зарывая ладони в подмышки, чтобы не ущипнуть ее при всех. Хотя очень хочется! Ебать как хочется посмущать ее, но я держусь! Оставлю это на потом...

Алиска бегает глазами по этой «Китайской стене» на входе, на меня боится посмотреть, но когда все-таки мы встречаемся взглядом, тут же проталкивает подружку вперед, опустив голову в пол.

– Паспорт! – кидает начальник моей охраны Игорек, явно прощупывая их имена и возраст. Сам так делал по малолетке, когда работал на охране.

– Пропусти, – строго приказываю, не оборачиваясь и обозначая, что это

МОЕ

!

Алиса.

Заходим в огромный ночной клуб, а тут реально все так круто: софиты, неон, громкая музыка. Народу-у-у уйма! Мне кажется, что тут собралась вся столица или даже больше.

По дороге к бару замечаю уже не одну «звезду». Уй-й-й! Так бы и хотела подбежать к ним и сфоткаться, но не хочу показаться никому истеричкой и вместо этого просто с милой улыбочкой следую за Лерой, вцепившись ей в руку.

– Лис! Он тут! Видела?! – орет Лерка, запрыгивая на барный стул.

– Видела, конечно! Только что он здесь делает?! Не предполагала, что встречу его сегодня! – кричу ей в ухо.

Осматриваюсь и бросаю взгляд на выход: Максим стоит, крепко сложа руки у груди, и сканирует танцпол, будто ища кого-то.

«Знакомая ситуация...»

Честно? Меня очень радует его присутствие. Несмотря на все эти качели, мне с ним спокойно. Я уверенна, что пока он тут, меня никто не тронет. Но все же, почему он здесь? Опять рядом! Мне и вправду иногда кажется, что я ношу с собой маячок... Он всегда оказывается возле меня. Почему так?

– Вон он, – киваю на вход, – в проходе стоит! Блин, почему он тут?! Я надеялась нормально отдохнуть!

– Ладно, забей! Отдыхай в свое удовольствие! – говорит подруга, а потом бьет меня по плечу, отвлекая от выхода, – Ой! Смотри! Там этот красавчик! Ну пипец! Как его?! – щелкает пальцами, а потом отмахивается, – Ай, блин, забыла! – оглядывается, – Капе-е-ец, тут столько знаменитостей!.. Охрене-е-еть!..

Нас перебивает бармен: «Девушки, чего желаете?!»

– Можно два мартини с вишневым соком! – кричу, жестикулируя.

– Конечно! – прикрикивает в ответ симпатичный паренек и, нажав несколько кнопок на терминале, протягивает его мне.

– Тысяча двести… – шепчу под нос.

«Капец! Ладно, пофиг, нам нужно только догнаться!»

Оплата прошла.

Максим.

«Блять! И куда они испарились?..»

Бегаю глазами по огромному залу с обмороками и не могу найти свою Дикарку.

Ухожу на второй этаж, чтобы еще раз пройтись взглядом по первому, только уже сверху.

Оглядываю танцпол, вжимаясь в перила. Ну не могли же они так просто пропасть!

«Где ты? Где ты? Алиска, где ты?»

Наконец нахожу их и выдыхаю. На баре сидит моя красотка! На душе становится спокойно, и я достаю телефон, чтоб написать ей.

Максим: Много не пей!

Наблюдаю, как она оглядывается, но не может меня найти. Она даже когда растерянна, выглядит так, блять, сексуально! Еще и эта ножка из разрезика…

«Гребаный извращенец!»

– расплываюсь в улыбке от собственных мыслей и прожигаю глазами дисплей, ожидая ее ответа.

Алиса: По обстоятельствам????

Максим: Я прошу тебя.

Алиса: Хорошо????

**

Стою уже больше часа, как дебил, и наблюдаю за ней: ничего лишнего не позволяет, растягивает один бокал, танцует у барной стойки. А вот ее подруга… Кажется, она уже забыла ее в объятьях очередного кавалера.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вдруг моя красотка расклеивается, залипает в телефон и совершенно не обращает внимания на окружающих.

Решаю присоединиться к Алиске, чтобы скрасить ее одиночество.

Спускаюсь. Стремлюсь к бару, расталкивая толпу, а она как увидела меня на горизонте, сразу задергалась, не зная, куда податься.

Накрываю ее всем телом, укладывая руки по обе стороны бедер на стул, и вдыхаю тот самый аромат духов, который теперь и мой.

– Почему не танцуешь?! – чуть прикрикиваю ей в ушко.

– Не хочу! – она отводит голову в сторону, чтобы не прислониться ко мне.

– Не скучно?! – продолжаю давить на стул, сокращая дистанцию.

– Ну так!..

– Домой не хочешь?!

– Позже! Как Лера натанцуется, пойдем!

– Зачем ее ждать?!

– Ну!.. – Алиска чуть отстраняется назад, уперевшись о мои плечи и неловко ерзая по стулу. – Мы вместе приехали! Как я ее брошу?!

– Она уже столько танцует с этим типом! – оборачиваюсь на танцпол, бросив взгляд на сладкую парочку, затем возвращаюсь к Алисе и киваю на этих голубков. – Думаю, она уже забыла о тебе и уедет с ним!

– Я так не думаю!

– Давай поспорим?! – протягиваю ей ладонь.

– Нет, – брезгливо оглядывает она мой жест, – я не буду спорить на подругу!

Утыкаемся в тишину.

Глазки ее рассматриваю.

Губки сладкие мысленно целую.

Голенькую уже представляю под собой...

Она смотрит безразлично, но с накатывающейся слюнкой. Я заметил, как она уже три раза сглотнула комик в горлышке от моего напора.

Мне нравится ее ступор. Ощущение овладения такой бунтаркой придает мне столько сил и уверенности в себе, что я готов перевернуть весь мир. А еще я всегда добиваюсь, чего и кого хочу. И сейчас я хочу ее!

– Как соберешься домой, маякнешь?!

Это был вопрос в пустоту. Мы однозначно уйдем отсюда вместе. Из клуба ее без меня никто не выпустит.

– Мы же сейчас не на работе! – фыркает она. – Зачем ты меня контролируешь?!

– У тебя ненормированный график! – держусь строго.

– Так нельзя! У меня должна быть личная жизнь!

Перебрасываю ладони на ее бедрышки, потянувшись впритык к ушку, и прохожу щетиной по сладкой щечке.

– Я – твоя личная жизнь! – констатирую, отстраняюсь назад, дабы разглядеть реакцию этих прекрасных глазок.

Она отпирается, но не сильно: просто кладет мне руки на грудь, будто выставляя между нами дистанцию, но все же не ускользает и отвечает: «Хватит так говорить! Мне будет неловко перед твоей женой! И если ты такими фразами хочешь, чтобы у нас что-то было, у нас ничего не будет! Я буду спать только со своим мужем! Я не собираюсь ни на кого размениваться!»

– Не переживай, – усмехаюсь, стреляя в нее довольной бровью, – спать ты будешь только с ним!

Этот ответ пробудил в ней уже немного иную реакцию: она тупо отвернулась от меня, замкнув ручки на грудке и закатив глазки, уткнулась вбок.

– Братишка! – окликаю бармена, щелкнув пальцами. – Можно воды!

Пацаненок кивает и в секунду «делает» мне «напиток».

**

Охраняю свою принцессу сбоку барного стула. Руку от нее не убираю и оглядываю зал, замахивая понемногу в себя жидкость в стакане.

В голове продумываю, как еще подкатить к Алисе, чтобы она наконец-то согласилась уехать отсюда. Подружку ее сажать к себе не хочу. Еще не хватало после нее ехать в химчистку. Завтра мне будет не до этого.

Неожиданно Алиска кладет свою ладошку на мою кисть.

Моментально отзываюсь и тянусь к ней, внимательно вслушиваясь.

– Если честно, я уже хочу домой!..

– Поехали?!

– Ты на машине?!

– Да!

– Ты же пил!..

– Воду?! – протягиваю полупустой стакан.

Она иронично усмехнулась.

– Как всегда, вода!..

Подмигиваю ей.

– Сама знаешь!

Это улыбнуло малышку.

– Хорошо! Сейчас Леру тогда предупрежу, и поедем!

Наблюдаю за тем, как Алиска пытается достучаться до своей бухой подружки, и не могу снять улыбки с лица. Она так искренне пытается привлечь к себе внимание подруги, которой на нее уже абсолютно похер.

– Лера! – читаю по губам. – Я домой!

Не получив ответа от своей бухой подруженции, Алиска недовольно разворачивается, ввиду чего я моментально перестаю улыбаться, свернув губы трубочкой, и внимательно смотрю на нее. Ну нахер... Не хочу рисковать! А то еще перепадет за то, что я ржу над ней...

– Поехали! – приказывает красотка и, схватив сумочку со стула, сразу устремляется на выход.

«Неплохо! Моя школа!»

У машины открываю ей дверь переднего сиденья.

Та разом поднимает на меня брови.

– Почему сюда?

Даже не собираюсь ничего объяснять.

– Садись.

Раздел 2.5.

Максим.

– Куда мы едем? – спрашивает Алиса, провожая взглядом съезд в свой район, пока мы пролетаем последнее кольцо крайнего МКАДа.

– Давай спокойно и без ссор поедем ко мне.

– Я хочу домой! – злится она.

– Алис. – произношу спокойно.

– Максим, так нельзя!

– Как нельзя?

– Зачем?! Анна дома?!

– Нет.

Дикарка вздыхает, крепко сжимает ручки на груди и недовольно поворачивается в боковое окно, возмущенно надув губки.

Поглядываю на нее, не выдавая внутреннего восторга, и решаю попробовать сорвать этот пыхтящий стоп-кран.

– Мы просто поедем в дом, – мирно разбиваю тихий гнет салона. – Завтра ты приготовишь мне завтрак, и я отвезу тебя куда скажешь.

– У меня не во что переодеться! – пуще прежнего бубнит Алиса.

– Будешь спать в платье.

– Оно дорогое!

– Значит, снимешь.

Мой ответ определенно цепляет ее: она жестче сжимает ручки у приоткрытого декольте и сильнее надувает губки.

«Ну что поделать, Алисочка! Ничего другого в голову уже при виде тебя не лезет! Дядька явно вляпался!»

Едем, вслушиваясь в шум сопротивления ветра и скорости из приоткрытых окон.

Давлю губы пальцем, немного прикусывая их от небольшой нервозности. Поглядываю на нее и не могу насладиться ангельской красотой девчонки. Выглядит так, как мне надо: минимум краски, небрежный пучок, неброские сережки, аккуратный крестик.

Она и в клубе вела себя правильно: отшивала бухих типов. Тянула один бокал. Послушалась меня, умничка. Танцевала у бара и не провоцировала никого, в отличие от ее подружки. Вообще не понимаю таких телочек. Зачем они нарываются? Для чего это делают? По итогу их просто разок трахнут и выкинут. Зачем так жить?

Стоя на светофоре, уже внимательней оглядываю напыщенную пассажирку.

– О чем задумалась?

Алиса поворачивается на голос.

– Ты же говорил, что ты читаешь таких, как я, – припоминает грешки.

– Сейчас почему-то не могу, – щурюсь, почесывая растянутую улыбку.

– Ну, значит, и не надо, – фыркает Дикарка и отворачивается обратно.

«Вот и поговорили...»

Несмотря на такую постоянную дерзость, непослушание и дикий характер, я четко понимаю, что с этого дня «домом» она теперь будет называть только мой загородный коттедж. Завтра же она переезжает ко мне «работать»!

А еще между нами так много недосказанностей, которые я очень не люблю. Мне хочется ей многое рассказать. Да и у нее есть много тайн, например, то, что она покрывала Аню. Сам говорить про то, что знаю это, не хочу. Мне надо, чтобы она сама призналась. На такие случаи у меня есть один прием, которому меня научил один очень хороший старик.

– Давай устроим

вечер откровений

?

Она снова поворачивается, усмехаясь над моим предложением.

– Это очень странно…

– Ничего странного. Простой вечер откровений.

– Может, ты объяснишь мне уже что-нибудь?

– Что?

– Все эти броские фразы, лапанья, поцелуй утром, беготня. Для чего это?

– Значит, ты согласна? – тяну довольную лыбу.

– Ну, допустим, – на ее лице ни капельки веселья.

– Только после одной просьбы, которую я скажу позже. Хочу смотреть тебе в глаза, когда ты будешь исполнять ее.

Алиса вздыхает, кажется, окончательно потеряв нить происходящего.

– Очень интригующе… – заключает без всякого энтузиазма.

**

Приезжаем домой. После долгой мольбы все-таки сдаюсь и даю ей свои шмотки. Уж очень ей было важно это платье! А сам ухожу на кухню.

Проходит чуть меньше минуты, как Алиска выходит из своей комнаты и спускается ко мне.

– Давай ты сделаешь себе чай, кофе, и мы пойдем на кровать. Спина очень болит, – предлагаю, разминая поясницу.

А моя спина и вправду болит. Я не вру ей. Пока что не вру...

Она делает глубокий вдох, оборачивается к чайнику и включает его, медленно покачивая головой.

– Я уже вообще ничего не понимаю…

– Что тут нужно понимать? Я зову тебя в спальню, просто чтобы лечь и спокойно поговорить. Никаких прикосновений. Правда, уже второй день что-то со спиной.

Ну как «что-то». После этих двух срывов, а особенно после того сортира и этой раздолбанной кабинки, мои рука и поясница каждую минуту дают о себе знать и постоянно ноют при каждом действии. Спина-то ладно, а вот рука. Вывих, скорее всего. Плевать! До нашей свадьбы заживет...

Она ничего не отвечает и продолжает вдумчиво таранить подсвеченную воду сквозь стекло чайника.

– Не переживай, – возвращаю ее к диалогу. – Это останется сугубо между нами.

– Так вот в том-то и дело. Между нами. Так быть не должно…

– Это просто разговор. Ничего лишнего.

– Ладно, – поджимает она губки, переведя свое внимание на меня. – Только в моей комнате.

– Почему?

– Это очень некрасиво. Вы спите на той кровати, а сейчас ты зовешь меня туда лечь.

– Дело только в кровати? – с улыбкой приподнимаю брови.

– Да.

«Без проблем!»

Ухожу на второй этаж, открываю балкон и выкидываю к херам подушки, одеяло, покрывало, матрас и саму кровать.

Алиса смотрит на меня у входа в комнату.

– Все? – уточняю, обернувшись.

– Зачем ты это сделал?

– Ты сказала, что она тебе не нравится.

– Какая тебе вообще разница, что мне нравится, а что нет? – равнодушно спрашивает Алиска.

Молчу и просто смотрю на нее. Даже отвечать не собираюсь на этот тупой вопрос, потому что с этого дня разница велика. Особенно для меня.

– Тогда ко мне? – в очередной раз вздыхает она и сворачивает в соседнюю комнату.

**

Уже около часа лежим и рассекречиваемся друг другу. Оказывается, Алиса такая открытая, легкая и искренняя в общении. Разговаривает словечками, которые я часто употребляю, типа «печень» – это алкаш; «на фоксе» – быть наготове; «жмур» и все такое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты говорил, у тебя будет какая-то просьба ко мне… – расслабленно вспоминает Алиска.

– Да.

– И какая же?

Поворачиваюсь к ней, всматриваясь в уже сонные, полузакрытые глазки Дикарки.

– А расскажи мне свой самый большой секрет...

– Но... – она напряглась. – Это же самый большой секрет...

– Вот в этом-то и заключается просьба. Доверься мне. Это же вечер откровений, правильно? Я тебе рассказал все начистоту и хочу, чтобы ты тоже была со мной чиста.

– Хорошо, – обдумывает она свое согласие, сглотнув ком в горле, и добавляет, – Только одно условие. Ты забудешь это здесь и сейчас.

– Без проблем.

– Поклянись.

– Не буду.

– Тогда не скажу.

– Я не клянусь.

– Скажи тогда: «Честное-пречестное слово!»

Ухмыляюсь. Я с ней реально как школьник какой-то! Но мне это нравится. Мне комфортно.

– Я серьезно, – она легко улыбается, выпучив на меня свои глазки. – Скажи так.

– Хорошо, – довольно растягиваю уголки рта в обе стороны, словно дите малое, и, не веря собственному уму, произношу, – Честное-пречестное слово...

После «клятвы» Алиса смотрит на меня, склонив голову на плечико, вздыхает и выдает на выдохе: «Я спалила твою жену со своим парнем…»

– Это был твой парень?! – реально удивляюсь.

А она мне кривится в лицо.

– Тебе только это важно? Это вообще-то твоя жена!

– Ну, бывает, – пожимаю плечом.

– Что значит «ну, бывает»?! У вас так-то семья!

– Она забрала хату, тачку и десять лямов.

– Что это значит? – Алиса подскакивает, сведя на меня воедино свои не выщипанные бровки, и присаживается у изножья кровати, согнув ножки под ягодички. – Почему она все это забрала?

– Мы разводимся.

Услышав об этом, Алиса, онемев, пробежала глазами по стене к потолку и начала всматриваться в него, будто собирая пазл из всего происходящего и услышанного, продолжая не шевелиться.

– После Турции оформим все официально, – докладываю пазл в ее картину.

Она возвращает на меня свой взгляд и протягивает ладошки.

– У меня руки трясутся... – говорит тем же голоском, как и ее конечности.

– От чего? – подсаживаюсь к ней, потянув к себе эти дрожащие лапки.

– У тебя ладошки мокрые... – шепчет Алиса и искоса приподнимает на меня свой заторможенный взгляд.

– У тебя тоже, – приятно улыбаюсь.

– Очень жалко, что у вас так все завершилось... – продолжает она тем же шепотом.

– Мне кажется, это лучшее, что могло произойти. Было бы это с недельку назад, я бы их убил.

– А что изменилось?

– По-моему, мы уже очень сильно разоткровенничались.

– Но вечер же еще не закончился. Мы до сих пор говорим правду?

– Хотел бы ответить на прежний вопрос на нашем

следующем вечере откровений.

– И что получается, я уволена? – спрашивает она полную чушь.

– Нет. Ты остаешься со мной. – констатирую и выдаю свод правил ее новой жизни. – Как я узнал, ты официально никуда не устроена, значит, сейчас, по месту, подписываем устный договор. Зарплата плавающая. Нужны деньги, говоришь мне. Нужен выходной, без проблем, но не больше одного дня. И ты должна всегда находиться у меня перед глазами. Клубы тоже только со мной. Подружки могут приходить сюда. И ты тоже теперь живешь здесь. Ремонт в твоей комнате сделаем до осени. Если есть еще пожелания, говори.

– Это все так странно и неприятно… – Алиса вытягивает свою руку из моих оков, медленно встает с кровати и уходит к окну, приобнимая себя и всматриваясь в ночной пейзаж за окном.

– Мне тоже неприятно, – иду за ней и, ненавязчиво, чуть прикоснувшись к плечу, перевожу ее внимание на себя. – Тем более ты это знала и не сказала. От кого, от кого, но от тебя я такого не ожидал.

Разумеется, она постыдно опускает голову.

– Я ей пообещала… – оправдывается так сладко, как дитя.

– Вы обманывали меня. Обе.

– Я узнала это только сегодня... – договаривает Алиса и вновь убегает от меня, только уже не так далеко, как всегда, а на кровать.

Присаживаюсь рядом и загребаю ее руку, укладывая переплетение наших пальцев себе на бедро.

– Да ладно, я знаю. Мне было важно, чтобы ты сказала правду, и ты это сделала, – поглаживаю мягкую ладошку и целую ее. – Может, уже ляжем спать?

– Только… – она наблюдает за мной. – Просто спать, пожалуйста…

– Просто спать.

– А ты куда ляжешь?

– С тобой.

– Максим, ты еще женат...

– Мы просто уснем, и все.

– Я буду спать в одежде! – выдвигает Дикарка свои бессмысленные условия.

– Зачем? Чистая постель. Я не буду к тебе приставать.

– Поклянись! – шипит она.

– Алиса! – сжимаю ее ладонь. – Я все сказал! – заключаю и поднимаюсь с кровати.

Раздел 2.5.1.

Максим.

Выжидаю ее, как дурак, отсчелкивая пальцами круги за дверьми, без единой мысли. Не хочу больше думать. Надо действовать. Тем более сама судьба распорядилась так, чтобы мы остались сегодня наедине. Пора! Пора брать все в свои руки!

Кружу так еще с полминуты, а потом слышу: «Заходи!»

Приоткрываю дверь, а она вся зарыта под одеялом. Еще и подмяла его с двух сторон под себя.

– Оно у нас так-то одно, – расплываюсь в улыбке, снимая домашнюю одежду. – Мне хоть кусочек дай.

– Это будет очень близко! – глухо недовольничает Алиска из-под одеяла.

– Не бойся.

– Я не боюсь, – явно лжет она, подглядывая за мной. – Мне просто неловко. Я никогда так близко не лежала с мужиком в трусах...

– Все бывает впервые, – подмигиваю Недотроге.

Ложусь к ней и, раз она так настаивает, пристраиваюсь ближе, чтобы укрыться хотя бы уголком.

Алиска отодвигается от меня на край кровати, зарывшись в другой конец одеяла, а я смотрю ей в спину, охраняя беспокойный сон.

Видимо, чувствуя на себе давление моего взгляда, она робко оборачивается, укладываясь на спину.

– Почему ты так на меня смотришь?

– Просто смотрю. Нельзя?

– Смотри…

Закрываю глаза, делая вид, что засыпаю.

Теперь уже Алиса таращится на меня.

«Так уж и быть...»

Кладу руку ей на живот.

Все тело девочки покрывается мурашками и нехилым мандражом.

Приоткрываю один глаз. Затаиваюсь.

Она уткнулась в потолок. Дыхание утихомирить не может.

Импульсом разок сжимаю ее кожу на животике и прикрываю глаз.

Шуршание подушки. Снова она давит меня взглядом.

– Зачем ты это делаешь?

Держу все эмоции под контролем.

– Что?

– Рука.

– Хочу.

– Я не хочу.

– Не ври.

– Максим.

Подвигаюсь к ней, приобнимая.

– Максим, пожалуйста...

– Что? Я ничего не делаю.

– Делаешь.

– Засыпай.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что твоя рука на мне.

– У тебя очень горячее тело.

– Да. Мне жарко.

– Раскройся.

Опускаю руку ниже, хватаясь за трусики.

– Максим... – она вздрогнула. – Я не готова...

Ухмыляюсь.

– К чему?

– Зачем ты их сжал?

– А почему ты дрожишь?

– Не знаю…

– Расслабься.

– Я не так себе это представляла.

– Что именно?

– Все! Ничего не хочу говорить!

Подвигаюсь ближе. Прислоняюсь всем телом, развернув ее к себе.

– Чувствуешь?

Она кладет мне руку на плечо.

– Это все очень... Плохо!..

Открываю глаза.

– Что именно?

– То… – отвечает уже дрожащим голоском. – Что мы сейчас… Делаем…

– Лежим?

Прижимаю ее к себе за затылок. Почесываю влажные волосики, слегка оттягивая назад. Вожделенно. Маняще. Чувствительно.

Тень лица рассматриваю. В губы всматриваюсь и кое-как сдерживаюсь, прикусывая свои.

Она повторяет за мной. Смачивает нижнюю губку язычком, проводя по ней зубками. Играется. Дразнит. Хочет же. Чего боится?

Наконец поддается. Обхватывает мои щеки ладонями. Проводит большими пальчиками по бровям.

Шепчу: «Поцелуешь меня?»

Она неуверенно тянется ко мне, а я в секунду перехватываю ее руки, четко перекатывая на спину, и, моментом раздвинув ноги, цепляюсь в сладкие губки, потому что наконец-то получил согласие.

ХАНА!

Целую безразборно. Врываюсь ей в ротик, а она не успевает даже ответить взаимностью.

Я настолько сильно ждал и хотел этого, что уже не понимаю, с какой силой сжимаю ее всю.

Алиска не сопротивляется. Гладит мою спину, а я от этого завожусь еще сильнее.

Тяну руку вниз. Она снова такая же мокренькая, как и тогда на диване...

Разрываю на ней лифчик. Сжимаю грудь, всасываясь в стоячие сосочки. Блять, ее грудь! Это ж пиздец! Вся правильная... Аккуратная... Растираю ее в ладонях. Это ебать какой кайф. Я уже точно не остановлюсь!

Расцеловываю горячие щечки, шейку, ключицы. Выпиваю из нее все соки. А этот запах, блять! С ума схожу от нее! Как ненормальный разглаживаю и расцеловываю мягкое тельце.

Шире раздвигаю ей ножки, ловя реакцию, и замечаю неладное.

– Ты че, плачешь? – шепчу.

– Боюсь…

– Не бойся, девочка моя, – вытираю мелкие слезки лбом. – Все будет хорошо. Никому тебя не отдам! Никогда больше не обижу. Никогда, – чуть усмехаюсь. – Честное-пречестное слово, – добавляю, желая снять напряжение.

– Хорошо, – она малость расслабляется. – Я тебе верю…

Сияю, как дурочек, от такого ответа и расцеловываю ее личико.

Снимаю с себя боксеры. Помогаю полностью оголиться малышке, только очень трепетно и аккуратно, чтобы не спугнуть настрой и не увидеть новых слезок.

Прицеловываю дорожку от животика к щечкам. Теперь уже мне неохота торопиться. Сам будто первый раз лег в кровать с девушкой.

Бережно массирую пухленькие, маленькие, ноющие бугорки, готовя к себе.

Алиска уже сама целует меня. Сердечко девочки успокаивается.

Слегка вхожу в нее, а она импульсом отстраняется.

– Тихо-тихо, – шепчу, целуя в щечку. – Не бойся.

Снова вхожу, но она не поддается.

– Расслабься, зайка. Это не больно…

Малышка кивает, сглатывая страх. Отчетливо чувствую, как ее тело медленно опустилось на кровать.

«Моя радость!»

Чмокаю бархатные губки и погружаюсь в нее уверенным рывком.

«ЕБА-А-АТЬ!»

По всему телу обжигающая дрожь.

«Целочка моя!»

Неужели мы это сделали? Как же я хотел этого! Блять! Моя! Охренеть! Какая она... Она... Она чудо! Только моя! Теперь она точно никуда от меня не денется!

Ухом слышу приглушенный стон на выдохе, следом крепкое объятие спины.

Не тороплюсь. Даю время привыкнуть к себе. Хватаю ручки и закидываю их ей над головой. Переплетаю наши пальцы и плыву. Плыву в нее. Целую в открытые губки. Шейку целую. Медитирую. Никогда не ощущал такого спокойствия во время секса. Вечно куда-то летел, а тут…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Выласкав сладкое тело под собой, набираю обороты. Отпускаю ее руки, чтобы обнять уже всю. Крепче сцепиться и понестись, а она забирается на меня. Ерзает по сторонам. Не привыкла…

Расслабляю ее. Нежно целую плечики и щечки. Двигаюсь, как прежде, медленно. Плавно. Наслаждаюсь ей...

Хватка ослабевает. Улыбаюсь и продолжаю расцеловывать малышку, спускаясь к груди.

Завожу себя, хватаясь за упругую ляжку. Мну ее в такт нарастающих толчков. Отшлепываю бедрышко, резче нагоняя трения. Я разгорячен настоящим обстоятельством, что теперь меня сможет осадить только ядерный взрыв.

Алиска зарывается пальчиками в мои волосы. Медленно откидывает голову на подушку, приоткрыв ротик, и приглушенно постанывает, параллельно напору. А я не могу оторвать взгляд от ее танцующей груди, от мигающих желваков, от нарастающих стонов. Не могу! Даже в воображении не представлял, что она настолько эффектна во время секса.

Мчусь, переключая внимание на кайфующее личико сквозь полумрак. К ушку тянусь, проходя губами по височку.

– Нравится? – шепчу.

Малышка улыбается.

– Да... – выдыхает из себя, не в силах открыть глаз, и продолжает дышать рывками, принимая меня в свою жизнь...

Довольно ухмыляюсь. Терзаю зубами сладкую губку и ускоряюсь, сжимая в кулак шелковистую кожу ягодичек и выбивая из ее нутра кричащие визги.

Алиска впивается ногтями мне в затылок, и это так кайфово! Блять! Именно это мне и надо было! Именно так! Так еще никто не делал. Никто! Видно, боялись сделать что-то не так, а Алиса не боится!

Полностью завишу от нее. Завишу от ее реакции на все...

Хватаю обмокшие локоны за ушком, крепко сжимаю в кулаке и упираюсь лбом в височек, учащая темп.

Моя сладость дрожит. Бровки сжимает и вырывает надрывный крик. Этот голосок взрывает мне бошку. Накрываю губки глубоким поцелуем и перестаю контролировать себя.

Она продолжает так классно стонать, перебирая тона. Сначала томно, затем истошно. Вновь приглушенно, затем надсадно. Это очень заводит и уносит меня куда-то за пределы вселенной.

Крепче пережимаю корни ее волос. Лбом припечатываюсь в щечку и продолжаю таранить уже недевственное тело, которое с этой ночи принадлежит только мне!

Уже не понимаю, с какой силой вообще вбиваюсь в нее. Кровать ходуном. Рамы под матрасом скрипят. Кажется, одна уже сломалась. Все тело под напряжением. Алиска орет, но я слышу это глухо.

Чувствую пик. Намертво прижимаюсь к ее лицу и… Не выхожу. Кончаю в нее. Плевать на все. Пускай беременеет. Только она будет матерью моих детей! Только она! Больше мне никого не надо!

Не останавливаюсь. Проталкиваю в нее все то, до чего она меня довела. Куда-то глубоко. Чтоб сразу. Чтоб наверняка. Поебать! Разведусь с этой шкурой и сразу женюсь на Алиске. Плевать, кто что скажет. Рты всем закрою! Головы прострелю! Только бы ей было хорошо...

Расслабляюсь и не могу оторваться от сладеньких губ, а у нее в глазах снова слезы.

– Почему ты опять плачешь?

Она отворачивается.

– Не знаю…

– Я не вру, Алис! Я пиздец как влюбился в тебя! Ты еще этого не поняла?

Алиска не оборачивается. Лежит, уткнувшись вбок, собирая дыхание, и молчит.

Расцеловываю полыхающую щечку.

– А ты в меня?

– Тоже… – тихо радует она мое сознание.

– Малышка моя, – счастливо улыбаюсь, – не плачь. У нас все будет заебись! Я ради тебя все сделаю!

Она поворачивается ко мне и смотрит таким наивным взглядом.

– Обещаешь?..

Даже не собираюсь врать ей на этот вопрос.

– Клянусь!

Наконец-то она крепко обнимает меня, а я сильней сжимаю и расцеловываю свой самый дорогой огонек по прозвищу «Дикарка».

– Пойдем искупаемся, – в очередной раз целую ее, – и надо будет поменять постельное.

Глава 3. Введение.

Алиса.

Просыпаюсь рано утром. Одна. Выхожу на кухню, завариваю кофе и обдумываю вчерашнюю ночь.

«Как-то это все так быстро... Я будто стала взрослой... Что дальше? Я стала частью взрослого мира, в котором люди, помимо бытовых дел по типу сходить в магазин, в ресторан, выгулять собаку... ночью уединяются и занимаются любовью...

Интересно, а как я теперь должна себя вести? Где можно разговаривать об «этом»? И надо ли? Как часто люди, которые спят друг с другом, разговаривают об «этом»? А еще они изменяют...

Интересно, а что я буду чувствовать к другим парням во время «этого»? Неужели все то же самое?»

Иду к зеркалу и рассматриваю себя, крутясь в разные стороны.

«Вроде тело поменялось… Попка какая-то другая стала. В детстве одноклассницы говорили, что после «этого» тело женщины меняется. Да, что-то изменилось… Такое оно стало взрослое… красивое… такие изгибы…

Так, а когда он придет... Что мне сделать? Поцеловать? Да нет… Подумает, что вешалка какая-то… Так, а как? Молчать? Но это же игнор! А он его не любит. Нет! А как тогда? Блин, я никогда не разговаривала с человеком после «этого»… Как мне себя нужно с ним вести?? Ма-а-амочки, мне страшно!»

Падаю на диван.

«Так… Может, у Леры спросить? Нет! Не хочу пока никому говорить… Капец! Он видел меня без одежды… Ужас! Эти бока! Ляжки! Интересно, он заметил их? А если да? А если ему не понравилось? Блин. Хотя он уже видел их раньше и все равно переспал со мной. Ма-а-амочки! Сколько мыслей!

Может, мне уйти от него, пока есть шанс? Уехать к маме? Мне нужно это обдумать. Да! Мне срочно нужно все это обдумать! Я не готова его сейчас видеть. И завтра не готова! И послезавтра! Мне ужасно стыдно…

А может, я накручиваю себя? Я же его люблю. И он меня тоже. Он же поклялся…»

Мои мысли перебивает уведомление на телефоне. И это сообщение не просто на телефоне, а в приложении. И это Анна. Мы никогда с ней так не переписывались.

«Ничего себе...»

Анна: Привет, Алисочка! Как дела?

Алиса: Привет. Все хорошо. Вы как?

Анна: У меня все отлично. Чем занимаешься?

Алиса: Только проснулась.

Анна: Ясно. Ты сейчас одна?

Алиса: Да.

Анна: А ты у нас дома?

Отрываюсь от телефона, бегающими глазами по стене.

«У нас?..»

Алиса: Да. А что такое?

Молчание.

«…печатает»

Уж очень долго она там печатает.

Пока жду смс, уже выпиваю весь кофе.

Мою чашку.

Новое сообщение от Анны.

Вытираю руки и хватаю телефон, чтобы вчитаться, потому что текст она накатала огромный.

Анна: Алис, ты не подумай, что я дура. Не подумай, что какая-то ненормальная или еще что-то. Мы же обе понимаем, зачем мой муж взял тебя на работу. Очередная любовница. Сейчас он, наверно, уже переспал с тобой. Ну вот и все. Ему хватает одного раза. Больше у нас девочки не задерживались. Ты не первая. Если хочешь, проверь. Останься и увидишь, как он потерял к тебе интерес. Такова жизнь. Он очень любит меня. Не знаю, говорил он или нет. Мы якобы разводимся. Но на самом деле мы вместе. Просто между нами есть договоренности, и я разрешаю ходить ему налево. И он мне с натяжкой тоже. Я поэтому так и переживала, что ты застукала меня. Максим просил делать все тихо. Не во вред его репутации. Вот. И если вы уже переспали... Это было мне назло. Мы немного повздорили вчера. Сейчас скину тебе фотки, из-за которых мы поссорились. Там девки на коленочках моего ненаглядного. Всех их он имел. Да, я смирилась с его похождениями, но вчера меня это почему-то задело. Вот я и выгнала его из дома. Просто переживаю за тебя. Понравилась ты мне. Но, конечно, решать тебе. И очень прошу, оставь это смс между нами. Как женщина женщину прошу.

Душу хватает от прочитанного. Трясущимися руками загружаю десять фоток. Пальцы холодеют, когда я реально вижу Максима в клубе, в караоке, в кафе, в гостинице. Везде он не один. И везде его приобнимает то блондинка, то брюнетка, то рыженькая. Все такие эффектные, полуголые. А он их за задницу держит…

Вновь складываю пазл...

«Он вчера был в клубе, чтобы расслабиться. Меня с собой забрал, чтобы отомстить ей. Утром уехал, потому что ему плевать на меня. Реально он никогда не оставлял меня одну. Азарт был, а сейчас... Просто дает понять, что мне надо уйти...»

Анна: А еще. Прости за такой вопрос. Он говорил, что ты такая… черствая. Говорил, приставал к тебе, а ты девственницей оказалась. Это правда?

Читаю ее смс, уже захлебываясь в слезах. Прикрываю рукой рот и с трудом вижу, куда тычу на дисплее. Мыслей миллион. А самая главная, так это...

«Какой же он урод! Как я так повелась на его вранье?! Неужели ради мести он посмел так со мной поступить? Он же знал, что для меня это важно. А еще она знает, что я была... Значит... Она говорит правду. Они обсуждают меня за спиной. Охренеть...»

Алиса: При чем тут... Зачем тебе это?

Перехожу на «ТЫ», потому что уже плевать!

Стою посередине кухни как вкопанная и не могу остановить панику. Пересылать ему эти сообщения и выяснять что-то я не хочу, потому что это такая грязь. Стремно от того, что я вообще согласилась поехать с ним. В кровать легла. В любви призналась, а он как был Козлом, так им и остался! Неужели люди бывают настолько жестоки...

Анна: Просто понимаешь... У нас с ним... Первый раз был. Ну, не особо по согласию...

Алиса: Зачем ты тогда с ним осталась?

Анна: Он... Поклялся мне тогда... Хотя он не любит этого делать. Поклялся, что мы будем вместе. Навсегда...

«Он ей клялся?! Ублюдок! Он реально воспользовался мной! Твою мать! Какая ты тупая, Алиса! Какая же ты идиотка! Просто конченая идиотка! Тебя развели, как малолетку!»

Алиса: Идите нахуй! Ты и твой Максимка. Оба!

Удаляю переписку с этой паскудой. Пишу этому уроду последнее смс и бросаю их в «черный список».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Немедля вызываю такси и уезжаю на квартиру.

Дома в дикой истерике запихиваю все вещи в сумку. Уже не дыша, ожидаю очередное такси.

Приезжаю к трем вокзалам.

Уезжаю к маме.

Максим.

Максим: Деньги я тебе перевел. Хорошего отдыха!

Анна: Вижу! Спасибо. Максик, подумай хорошо!.. Может, попробуем все начать с начала…

Максим: Нет.

Анна: Подумай, Макс… До встречи.

Заканчиваю разговор.

Залезаю в ящик и достаю оттуда небольшую коробочку. Расплываюсь в улыбке. Тяну из нее кольцо и внимательно рассматриваю его под ярким освещением кабинета.

Еще утром урвал у Алиски колечко с безымянного пальчика и рванул в ювелирку. Поверить не могу, но я выбирал его так тщательно, дотошно, досконально, переживая, чтобы оно точно понравилось моей маленькой Дикарке. Всех девок с магазина вокруг себя собрал и консультировался с ними, как подружка, чтобы каждая из них сказала, что я выбрал именно то, что может понравиться особенной девушке.

«Любовь, конечно, странная штука...»

Да, мы еще не успели развестись с Аней, но я готов на новую семью, потому что уверен в Алисе. Для меня стало очень большим показателем то, что она по истине выполняет роль женщины в моем доме.

Мы как бесперебойный механизм: я проснулся, пошел в душ; она застилает мою кровать, подает завтрак, готовит следующие блюда; я уезжаю зарабатывать деньги; она приводит дом в порядок; я покупаю продукты; вечером она накрывает мне ужин; я ухожу в спальню, а она остается еще на кухне. И так по кругу. Из-за того или иного действия

одного

зависит последующее действие

другого

.

Парный механизм, о котором я мечтал всю жизнь, поэтому готов. Готов даже на еще одну пышную свадьбу. Все будет так, как она захочет! Жаль только, что деда и родителей уже нет в живых… Но они все видят. Они однозначно рады за меня... Моя девочка бы им очень понравилась...

Вообще, Алиса – это что-то необъяснимое. Я, как идиот, противился чувствам, хотя еще тогда, когда пришиб ее, развернулся.

Вспышка!

Чуйка!

Молния!

О ком я вообще парился? Аня? Даже думать о ней не хочу! Неблагодарная!

«Алиска…»

Блин, имя ее в голове прокручиваю, и уже внутри сказка.

Моя Алиса точно будет жить в «стране чудес». Не ей клянусь, себе клянусь, что больше не обижу! Слова плохого не скажу! Возможно, только подумаю, но наяву никогда не произнесу.

«Моя маленькая девочка... Так уже соскучился...»

Смотрю в окно и понимаю, что в потоке всех этих бракоразводных событий за целый день даже не соизволил позвонить или написать своей Дикарке и хотя бы поинтересоваться, как у нее дела.

«Она там, наверно, уже ужин нам приготовила. Нужно узнать, надо ли ей что-то в магазине? Кленовый сироп вроде просила купить. Может, еще что-то надо?»

Набираю.

Вне доступа...

Открываю переписку с ней и замечаю непрочитанное сообщение.

Алиса: Ублюдок!!!!! Забудь про меня, мразь!!!! Ненавижу тебя и вашу конченую семейку!!!! Чтоб ты сдох!!!

Вмиг на меня обрушился потолок.

Дышать стало как-то тяжеловато.

Озираюсь по стенам кабинета, оттягивая ворот рубашки.

«Не понял?!»

А дальше все как в тумане.

Срываюсь с кресла и лечу домой.

Пока еду, вновь и вновь набираю ее номер.

Вне доступа!

Откидываю мобильный. Вжимаясь в руль и не обращая внимания на запреты светофоров, мчу за город.

Дома у ворот охрана сообщает, что Алиса уехала еще утром.

– В смысле, блять, уехала?! – срываю на них всех своих подкожных псов. – ВЫ ЕБАНУТЫЕ?! Кто вам разрешал выпускать ее?! Почему не сообщили, что она куда-то вышла?!

– Но… Вы… – начинает один из двух опричников.

Оскаливаюсь. Замахиваюсь, но сдерживаюсь, чтобы не въебать. Убью же!

– ЗАКРОЙ РОТ! – яростно трясу пальцем у его лица. – Закрой рот и иди работай!

Мысли рвут на части. Даже не соображаю, что мне сейчас делать, поэтому от безысходности и пыла распинываю и выламываю все, что попадаются мне на пути, до боли в мышцах.

– СУКА-А-А! – ору, как психбольной, хватаясь за голову и избивая себя по ней.

«Она че делает со мной?! Блять! Я сдох!»

В ту минуту, когда прочитал это сообщение – подох! Закопал себя в могилу и присыпал землей! Перестал дышать...

Вырываю очередной шланг, и меня фонтаном накрывает поток воды, который сутками подпитывал корни растений у дома.

Отпинываю горшки.

Уничтожаю стволы деревьев и уже не чувствую боли.

В прямом смысле кусаю себя за локти и руки.

Бью лестницу.

Разношу в щепки мангал.

Ухожу в дом.

Осматриваюсь.

«Ну и где ты, блять... ГДЕ ТЫ ОПЯТЬ?!»

– зарываюсь рукой в волосы и возвращаюсь к машине.

Еду к ней на квартиру, все так же набирая и набирая этот ЧЕРТОВ номер!

Вне доступа...

Понять не могу, что вообще случилось?! Вчера все было отлично! Сегодня утром поцеловал ее перед выходом! Она улыбнулась!

«Что за хуйня происходит?!...»

У нее дома тишина. Даже шорохов не слышу.

Ломлюсь уже минут пять в дверь, на что из соседней квартиры меня обрывает обеспокоенная соседка.

– Что Вы тарабаните?! – недовольно выкрикивает она. – Не видите, что ли, что никого нет дома!

– Эм-м-м... – собираюсь с мыслями. – Простите, я просто... Алису ищу. Не знаете, где она?

– Знаю, конечно. Но-о... А Вы кто такой?

– Я ее молодой человек.

Она иронично ухмыляется.

– Так что ж Вы, молодой человек, даже не знаете о своей девушке ничего. Уехала она. Выглядела, кстати, очень плохо! Плакала! Обидели, видно, Вы ее!

«Обидел?..»

– смотрю на женщину в замешательстве.

– Плакала… – сведя брови, произношу себе под нос, озираясь по лестничной площадке.

– Плакала-плакала! – добивает меня бабулька. – Бедная девочка! Все глазки отекшие были!

– Вы знаете… – растерянно перевожу взгляд на соседку. – Я правда не знаю, почему она... Она не отвечает мне. Места себе не нахожу… Но мы с ней не ссорились! Правда!

Старушка молчит. Обдумывает что-то.

– А-а-а, адрес, куда она уехала, Вы знаете? – продолжаю с расспросами.

Соседка мнется. Пристально осматривает меня, но уже с улыбкой.

– Ох, молодежь... – вновь иронично вздыхает. – Знаю, конечно!

– Может, дадите мне его? – мысленно добавляю:

«Молю!»

Женщина прикрывает за собой дверь и через несколько секунд протягивает листок с адресом.

– Только я Вам ничего не говорила! – предупреждает и подмигивает.

Не могу сдержаться и обнимаю ее. Реально, как дурак веду себя.

– Спасибо большое! – лыблюсь до боли в щеках. – Вы… Спасибо!

В машине забиваю адрес в навигатор. Понимаю, что ехать долговато – километров сто от Подмосковья, но я обязан выяснить, что произошло!

На всякий случай добавляю адрес в «Избранное», чтоб не потерять, и трогаюсь, настраиваясь на долгую дорогу и продуктивный разговор, по логике вещей, еще и с ее матерью. Отлично! Как раз попрошу разрешения взять ее драгоценную доченьку в жены!

**

Проезжая мимо офиса, вижу какое-то столпотворение: ОМОН, «Пазики», «Бобик», Серега, чуваки в костюмах.

«Че за хуйня?! Почему там Серый?!»

Грустно смотрю на дисплей телефона с навигатором.

«Блять…»

Подъезжаю ко входу в гостиницу, и меня бьет вторая кувалда...

Раздел 3.1.

Максим.

– Добрый вечер! Максим Юрьевич Абрамов? – воодушевленно встречают меня «маски шоу».

– Допустим, – осматриваю их.

– Старший следователь Никонов Игорь Николаевич, – один из прилизанных протягивает мне корочку. – Максим Юрьевич, Вы обвиняетесь в изнасиловании двенадцати девушек. Против Вас уже возбуждено уголовное дело, – заканчивает, перебрасывает взгляд на «клоунов» и кивает. – Пакуйте его.

– Чего, блять? – последнее, что успеваю сказать, после меня защелкивают в наручники и пихают в «Бобик».

**

В допросной остаюсь один, спокойно ожидая следака, который не томит с появлением и залетает минуты через полторы после того, как меня, как щенка, закинули в пустое сырое помещение отделения, и, еще не присев на стул, выдает: «Максим Юрьевич, в Ваших же интересах сотрудничать со следствием. Уже пять девушек написали на Вас официальное заявление. И это не все. Есть еще анонимные. Везде пострадавшие указывают Вас как основного обвиняемого, как напрямую, так и косвенно. Отпираться бесполезно. Против Вас собрано достаточно улик...»

Взрываюсь, услышав этот полнейший бред, и не могу совладать над своими эмоциями, бросая руки по сторонам.

– Почему я не знал об этих обвинениях?! Почему я не знал, что против меня вообще ведется какое-то уголовное дело?! Мой адвокат сообщил бы мне о нем! И вообще, где он?! Почему вы допрашиваете меня без него?! И кто эти изнасилованные?! Приведите мне их! Пусть расскажут, как я их насиловал! Я уже десять лет никого, кроме своей жены, не трахал! Че вы мне шьете?!

Следак немного думает, моргая на меня наглыми лупами, а потом просто ошарашивает, проигнорировав все мои вопросы.

– Кстати, о Вашей жене. Она в этом же списке пострадавших.

– Недостаточно ее ебал?! – не сдерживаю ироничной усмешки. – Так она пострадала?

Следак, словно сорокалетний девственник, неловко сбивает першение в горле, уводя от меня взгляд, после возвращает его и продолжает свою делюгу: «Не знаю, что Вы там с ней делали, но факт того, что она лишилась с Вами невинности не по своей воле, установлен. И тому есть свидетель».

– ЧТО?! УСТАНОВЛЕН?! – ору ему в рожу, подскочив со стула, оттого что уже не в силах усидеть, слушая это вранье. – Че за бред?! И кто, блять, свидетель?! Машка, наверно?! Сестричка ее, которая так и выпрашивала, чтобы я ее трахнул! КТО?!

– Максим Юрьевич, не усугубляйте свое положение, – спокойно произносит следак, не скрывая и расплываясь в довольной улыбке. – Мы уже связались с Вашим адвокатом. Скоро он Вас навестит. И еще. Если Вы вдруг все-таки захотите написать чистосердечное, – протягивает КАКОГО-ТО ХУЯ пустой черный лист, похожий на кальку из детства, только поплотней, следом кладет на нее белый лист, потом, поняв, что сделал что-то не то, схватил их и продолжил, заговаривая мне зубы, – Возьмите эту бумагу и напишите все, что вспомните, – заканчивает, уже подложив черную копирку меж белых листов, и встает со стула.

Провожаю его суровым взглядом, но не успевает

этот

выйти, как я отпинываю стол, понимая, что конкретно встрял, только еще пока не осознаю,

насколько

, но я точно уверен, что это фуфло.

«Откуда вообще взялось это дело? Почему именно я? Какие еще изнасилования? Каждая, с кем я спал, всегда хотела этого! Никогда в жизни никого не брал силой! Никогда в жизни не имел никаких склонностей к насилию! Я адекватный человек! Че это за херня?»

– Суки! – берусь за голову и начинаю думать глубже.

«

А кому это вообще, блять, надо?..»

**

Спустя сотню нескончаемых мыслей в допросную заходит Руслан.

Рус – это безумно надежный, преданный мне человек и грамотный юрист, который является адвокатом нашей «компашки». Его невозможно переспорить. Он знает наизусть все законы и номера статей любого кодекса. Гений! Найдет любую лазейку и в секунду докопается до истины или же, наоборот, отмажет от любого попадалова. Уверен в нем, как в себе! Из-за него я до этой минуты никогда не попадал в тюрягу, хотя таковые инциденты имели место быть.

Вот и сейчас, с его появлением, я уже слегка расслабился и предвкушаю, что он быстро раскидается с этой липовой стряпней, размажет этого следака, и я поеду к Алиске. Она еще и плакала...

«Девочка моя, кто же тебя обидел?..»

Абсолютно не понимаю, что произошло за то время, пока меня не было дома...

– Здорова, – удрученно вздыхает Рус, приветствует меня быстрым рукопожатием, поправляет стол, после обращает внимание на содержимое поверхности. – О, тебе уже дали эту херню? Молодцы! Надеюсь, ты не брал их в руки? Это у них такое старое-новое ноу-хау Никонова. Черную бумагу захочешь убрать – отпечатки соберут. Оставишь – скопируют подпись, и потом ищи свою фамилию в висяках! Это тебе на будущее, – достает из кожаного портфеля платок и хватает им эти огрызки, брезгливо выкинув их в мусорку. – Так… – присаживается за стол, снова раскрывает портфель, достает оттуда папку, кладет на стол и открывает ее, сложив перед собой руки. – Давай начнем с начала... Первое заявление. Павлова Екатерина Юрьевна… – перекладывает под столом ногу на ногу. – Павлова?.. – поднимает на меня взгляд. – Что-то знакомое...

– Что ты сказал?! – раздражительно усмехаюсь, донельзя сжав брови с отвращением. – Павлова?! – отмахиваюсь. – Я ее в жизни не тронул!

– Так-так... – Рус озадаченно вздыхает, что наводит меня на мысль, что я нихрена не окажусь сегодня на свободе. – Она заявляет, что ты привез ее на квартиру, в которой над ней надругались два лица. Юсупов и Дмитриев, – поднимает на меня глаза. – Это кто?

– Блять, – уже непонятно чему усмехаюсь, цепляясь в него взглядом. – Однокласснички мои, и она тоже одноклассница. Встречались с ней. Да. Вместе приехали на хату. Она набухалась, там же мы и расстались. Она меня нахуй послала и прыгнула Маге на коленки. Че мне надо было? Бегать за ней?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А вот она утверждает, – вновь вздыхает Руслан, – что ты привез ее на квартиру по адресу: Магистральная, сто тридцать четыре «б». Квартира восемнадцать. Напоил и оставил в беспомощном состоянии, которым и воспользовались гражданин Юсупов Магомедали Алиевич и гражданин Дмитриев Иван Иванович.

Бью ладонью по столу, пригибаясь харей к другу.

– Ну ты же понимаешь, что это полный бред?! Ты же понимаешь, что я такого никогда в жизни бы не сделал?! Тем более, если они ее там… Я тут при чем?

– Конечно, понимаю, – кивает он, после крайне спокойно перелистывает материалы дела. – Давай посмотрим, что тут пишет твоя женушка.

– Псина, сука! – хватаюсь за подбородок и разминаю его, облокотившись на стол.

– Не надо так прям в лоб. Я это знаю… – лыбится Рус и возвращается к материалам, вдумчиво сморщив лоб. – Слушай. Она утверждает, что ты надругался над ней в несовершеннолетнем возрасте. Свидетель: гражданка Валькова М.Л. случайно зашла в комнату их дома…

Сразу перебиваю Руслана: «Их?! ИХ?!»

– Дослушай. Случайно зашла в комнату их дома, где ты силой удерживал на тот момент гражданку Валькову А. Л., и сестра все видела, – усмехается над прочитанным. – Как интересно получается. Она свечку там, что ли, держала? А что же молчала все это время? Что же сестру не защитила...

– Так в том-то и дело! Руслан! Я первый раз трахнул ее уже в Москве! Понимаешь?! В МОСКВЕ! Мы переехали сюда, когда ей стукнуло девятнадцать лет! Врубаешься!? Я год служил! В ее семнадцать я пришел к ним, обозначился. Восемнадцать – она меня ждала. В девятнадцать я купил нам дом, и мы переехали! Все! Конец! Такого не было, что она здесь накатала!

– Слушай, – в сотый раз вздохнул Рус, прикрыв папку и сложив на нее ладони. – Тут работа не одного года. Тот, кто все это устроил, очень хорошо знал, что когда-то это стрельнет. Эта информация хранилась у него давно, – вдумчиво осматривает меня и кивает. – Вспоминай, кому перешел дорогу за последнее время? Такое быстро не собрать. Кто так заинтересован посадить тебя? Это очень большая работа, но на тебя не было предъявлено ни одного обвинения до сегодняшнего дня. Я бы точно знал. Ты там нигде не фигурировал. До того было написано: «Неизвестное лицо». И каждая давала размытые показания. А сегодня все узнают тебя в лицо. Такого не может быть. Вспоминай.

Озадачено растираю харю, абсолютно не имея ни единой зацепки. Голова забита вообще другим. Все мысли об Алисе и о том, что я теряю время! Я уже давным-давно должен был быть у нее и давным-давно должен был забрать ее домой, но я сижу тут и разгадываю эту беспонтовую херню.

– Даже не знаю, – наконец выдаю из себя. – У меня много врагов, сам знаешь. Очень много. И кто из них копал под меня, – жму плечами, – вопрос открытый. Могу сказать, что – все. Все могли. Я многим был неудобный.

– Ты не думал, почему Аня вписалась в это?

– Ну как «почему»? – сжимаю кулаки у рта, пытаясь избавиться от жуткого першения в горле. – Мы разводимся. Она хотела половину того, что у меня есть. Я дал ей отступные: десять лямов, тачку и хату. Наверно, ей мало. Хочет еще дом и мою машину.

– Кстати, – перебирает дыхание Рус, – у тебя в доме обыск. Аня рассказала про какую-то Алису и заявила, что ты к ней приставал, а она девственница, – недовольно усмехается, – Макс. Опять девственница...

Мои глаза накрываются темной пеленой.

– Не мороси! – скалюсь после услышанного, крутя головой от неверия. – Алиса тут вообще ни при чем! Не надо ее сюда приплетать!

– Она уже в розыске. Ищут по прописке.

Подрываюсь со стула, херача как сумасшедший ладонью по столу.

– Руся, останови их! – ору. – СУКА! БЕГИ НАХУЙ И ОСТАНОВИ ИХ! Чтобы никакой Алисы тут не было! Плачу в два раза больше! В три! В ПЯТЬ! Но сделай так, чтобы она ничего об этом не знала!

После моей вспышки Рус молча утыкается в свой телефон и начинает что-то настрачивать, а я просто слушаю эти звуки около минуты и нервно тараню ногой дно стола, продолжая еще сильнее думать про Алису, только теперь еще и вспоминаю Аню, которую обязательно вторым делом по выходу из отделения найду и удушу собственными руками за ее язык без костей!

– Готово. – Руслан отправляет кому-то последнее сообщение и возвращает свое внимание на меня. – Пока что ее не будут искать, но ты мне должен все честно рассказать. Макс, мы друзья! Я тебе верю, но мне нужны факты. Против тебя собрано очень много железобетонного материала. Что они могут найти у тебя дома?

– Простынь.

– Обоюдно?

– Абсолютно.

– Понятно. Давно?

– Вчера.

– Блять! – шипит Рус, ударив кулаком по столу. – И простынь, конечно, никто не постирал... – удрученно вздыхает. – Надо подумать, как увести эту твою Алису от дела, – оттягивает пиджак, достает из внутреннего кармана пачку сигарет и закуривает, мощно потянув первую тяжку. – Так я не понял, вы уже развелись?

– Нет.

– Хреново... Еще и изменщиком будешь у СМИшников. Чувствует моя жопа, это дело станет резонансным.

Беру из его пачки сигарету и закуриваю, даже не кашлянув с непривычки.

– Похуй мне на этот резонанс, – жмурюсь сквозь едкий дым. – Меня беспокоит только одно: нахуй она сказала про Алису?!

Рус ухмыляется.

– Слишком сильно ты нервничаешь. Кто она тебе?

– Это сейчас так важно?

– Мне надо знать, как тебя защищать. Они ее не ищут. Временно. Потому что у нас есть один козырь, которым я только что воспользовался. Мне дали ее адрес. Хочу поехать к ней и поговорить. Поэтому мне надо знать, с кем я разговариваю.

– Я люблю ее, – тихо признаюсь сквозь призму табачного дыма.

– А она?

Всласть затягиваюсь и на выдохе бормочу: «Сказала, что тоже...»

– Вы из-за нее разводитесь?

– Нет.

– Тогда не понимаю, почему Аня тебя топит.

– Бабки, брат! Этих денег, что сейчас дал, ей не хватит. Орешки. Она прощелкает их за полгода и опять прибежит ко мне. Проще посадить и продать все. Сам знаешь, люди, на которых я все записываю, с радостью подпишут бумажки за пузырь.

– Понятно… Короче, за камеру я договорился. Тебя повезут отсюда к нашим. Проблем не будет. Хотя по этой статье... – вздыхает. – Еще и Аня. Это уже изнасилование несовершеннолетней. Ты понимаешь, что сейчас происходит? Понимаешь, под что они тебя хотят подписать?

– Конечно, – откидываюсь на спинку стула. – Под явную смерть.

– Ладно, – Рус долго и вдумчиво кивает, поднимаясь с сиденья, – завтра поеду к твоей Алисе, – стучит мне по плечу и идет на выход. – Поговорю с ней. После разговора приду. Мужайся!

Раздел 3.2.

Максим.

Меня отвозят к нашим мужикам, но отдохнуть я так и не успеваю, поскольку, как только переступаю порог камеры...

Сбоку мне под дых врезается мощный кулак!

Слева туда же летит другой!

Третий справа бьет по челюсти!

И тут же еще один удар слева по печени!

Ноги подгибаются, и я сваливаюсь как мешок на холодный пол.

Не знаю даже, за что взяться, и берусь за сердце, которое от такого напора по сторонам захерачело как ненормальное.

Отхаркиваюсь.

С трудом открываю один глаз, и у меня тут же начало страшно щелкать в ушах от яркого света голой лампочки на потолке.

Голова ватная, кружится, чуть подташнивает.

– Бля-я-я… – ворочаюсь от жуткой боли по всему телу.

Пытаюсь открыть еще один глаз и вижу, как мой очень старый и верный товарищ Гром сидит и смотрит на меня, попивая что-то в кружке.

Резкая глухота. Он делает последний удар по яйцам, и меня сразу перетаскивают на шконку.

– Бля-я-я… – снова отхаркиваюсь и перекатываюсь уже от боли в паху.

– Понимаешь, почему тебя так встретили? – спокойно спрашивает Гром, хлюпая напитком.

– Да… – кое-как выдавливаю из себя.

– Абрам. Надеюсь, что тебя оправдают. В противном случае я лично размажу тебя по стене.

– Оправдают... – киваю, продолжая отхаркиваться на пол. – Я нече никому не делал...

– Ладно, – встает он со стула, – отдыхай. Потом поговорим, – стучит по моему плечу, присаживаясь на свою шконку.

Вот так и заканчивается мой вечер и ночь, которые я планировал провести совсем не в тех обстоятельствах, которые уготовила для меня судьба...

«Похер, прорвемся! И не из такого дерьма выплывали!»

**

На следующий день просыпаюсь от яркого света лучей в глаза. Оглядываю все вокруг и убеждаюсь, что это не сон.

В хате уже никто не спит.

– Проснулся? – спрашивает Гром и кивает на стол. – Присаживайся. Угощайся.

Перекатываюсь по матрасу и крайне аккуратно встаю со шконки.

Голова трещит. Тело ломит. Кровь уже засохла. Я ужасно ватный, но я это предвидел. По-другому они не могли меня встретить. Такой принцип. В другой камере бы сразу убили, хотя по этой статье обычно сажают в одиночку, чтобы предотвратить самосуд.

Мужики молча едят.

Тяну стул и присаживаюсь за стол, держась за голову.

– Вещай, Абрам. Че стало? – дает мне слово Гром.

– Понятия не имею, кто это делает...

– А Рус че?

– Думает.

– Ты знаешь, – шумно вздыхает старик, – я давно с тобой в деле. Когда узнал про твою статью и что тебе шьют, сразу подумал: «Кидалово какое-то!». Посадить тебя хотят, да так, чтоб прикончили, и руки не марать. Знакомая схема. Баба сама этого не сделает. Но подумает. Слишком много тонкостей в нашем мире знают те, кто это собрал. Я осведомлен. Везде целки. Еще и несовершеннолетние есть. Сам знаешь, что за это делают.

– Знаю… – киваю.

– Ищи сук среди своих. – Гром откидывается на спинку стула и подтягивается, растягивая руки и ноги.

– Думаешь? – вдумчиво жму плечами. – Я не замечал ни за кем ничего.

– Да-а-а, – протягивает он с улыбкой и постукивает пальцем по столу, а потом этим же пальцем трясет в мою сторону. – Твоя собачья чуйка не раз меня спасала, но где-то ты прокололся.

– Не мог. – уверенно обрываю.

– Мог! – рявкает Гром.

Усмехаюсь, отрицательно махнув головой.

– Да! Да, Абрам, да! – давит он прокуренным баритоном. – Как баба появилась на горизонте, на все забил.

– При чем тут баба? – несколько даже стеснительно ухмыляюсь. Вечно он все знает. Уши и глаза постоянно на фоксе, неважно, на зоне он или на редкой свободе.

– Баба ни при чем. Ты при чем, – спокойно заявляет Гром. – Совсем голова не о том думает, когда въебываетесь в них, – стучит по плечу. – Приди в себя. Вспоминай. Всех вспоминай. Кто? Что? Когда? Каждый шорох вспоминай! На кону твоя жизнь!

– Не знаю, – досадно вздыхаю. – Вокруг меня всегда Вадим, Тимур и Серега. Все.

Гром призадумался.

– Телок этих, что на тебя донесли, они знают?

– Да.

– Всех?

– Почти. Одну не знает никто.

– Какая по счету?

– После жены. Шлюха одна.

– Ответишь, что шлюха?

Стискиваю зубы и туплю взгляд в окно, вспоминая тот день, затем смотрю на Грома, неуверенно мямля: «По крайней мере, приехала она как шлюха. За жизнь ее не знаю».

– Сутенер?

– Убил.

– Ты?

– Да.

– А телка?

После этого вопроса у меня ужасно запершило в горле. Отвечаю уверенно, но полухрипом: «Убил».

– Ты?

– Да.

– А показания?

– Хуй знает откуда.

– Значит, этот человек не знает про них. Либо знает и пугает, имея двусторонний интерес.

Киваю и даже не могу ничего ответить, потому что в голове сумбур.

– Плохо они подготовились, – продолжает Гром. – А за что ты этих двух так?

– Никакого изнасилования там не было, – сдержанно констатирую. – Она разделась. Поебались. А когда я расслабился, пистолет мой схватила и начала угрожать. Тупица. Там магазин был пустой. Начала затирать про бабки, что, мол, малолетка. Но я эти разводы знаю. Пробил ее, как только она пришла. Тоже показалось, что сыкуха какая-то. Нихуя. Двадцатка была. Короче, вот эту херню мне залечивала. Потом ее уебок зашел и тоже хотел стрясти с меня бабла, но нихуя. В общем... Обоих завалил. Все.

– Кто тебе помогал?

– Там есть одно «но».

– Какое?

Молчу. Бросаю взгляд на рядом сидящих. Поначалу все занимались своими делами, но, когда речь зашла про мое «но», они резко повернулись к нам.

Выбора нет. Придется говорить при всех.

– Я оставил их, чтобы съездить к Сиплому на кладбище за «ритуалкой». Приезжаю, а их нет.

– Блять! – раздраженно стучит по столу Гром. – Это, блять, еще одно дело!

– Если копнуть, то – да.

– Искал их?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Пропали.

– Шустро они. – ухмыляется он.

– Очень.

– Думаешь, живы?

– Не знаю. Но их точно вытащили. Следы были.

– Камеры?

Цокаю.

– Отключил. Аня могла посмотреть.

– Охрана?

– Отпустил.

– Понял, – Гром жмет губы. – Руслану надо повнимательней изучить твое дело и понять, кто их унес. Этот человек явно связан с твоим делом, раз есть показания. Возможно, ими манипулируют. Их спасли, а те, в услугу, дали показания.

– Уверен в нем.

– Я тоже. – озадаченно вздыхает он. – Абсолютно!

**

После обеда меня уже с улыбкой в допросной встретил мой адвокат.

– Ну что? – спрашиваю, присаживаясь за стол и растягивая кисти от наручников.

– Ну что! – воодушевленно лыбится Рус. – Алиса дома! С ней все хорошо!

Искренне улыбаюсь этой весточке.

– Почему не говорил, что ты чуть не завалил шлюху с сутенером? – продолжает он уже не так радостно.

Всматриваюсь в его серьезные глаза, растянув довольную улыбку.

– Гром уже нашептал? – ухмыляюсь, после пожимаю плечами. – Не знаю. Поводов не было.

– Короче, они живы. Оба. За бабу отвечает адвокат. Мужик – свидетель изнасилования. Сами не светятся, боятся твоей мести. Но и по случаю о якобы их убийстве к тебе никаких претензий. Заявлять на тебя не будут. Ну-у-у, по крайней мере, я сегодня утром помог донести эту мысль ее адвокату, но он в теме этого, – договаривает на одном дыхании Рус и улыбается, будто гладя себя по голове.

– Кому? – логично усмехаюсь. – Шлюхе с лошком мстить?

– Ну, – с той же ухмылкой разводит он руками, – это они так думают.

– Это она дала показания?

– Сомневаюсь, что сама. Говорю же, в тех обстоятельствах, в которых вы встретились, она не могла. Сама бы под статью пошла. И не под одну. Проституция. Вымогательство, он же рэкет, короче… – говорит Рус, безумно сильно вздыхает и вдумывается глазами. – Эм-м-м. Тут встает вопрос о Вадиме.

– Вадик? – от неожиданности хмурюсь.

– Да. Вадим и Луиза. Они перестали общаться с Аней. Вадим улетел из страны. Вчера. Один. Ровно в то время, когда тебя взяли, он был в аэропорту. А еще. Он подал на развод.

– Неужели все так быстро? – реально удивляюсь. – Это он?

– Ты во мне сомневался? – Рус чуть морщится, следом делает лицо камнем. – Но – нет. Это самое начало. Пешки. Сначала будем сбивать их.

– Никогда не сомневался!

– Только вот суд состоится публичный, – игнорирует он мой ответ. – Как я и думал, это дело вызвало резонанс. Про тебя я не говорил Алисе. Она узнает все через телек. И еще. У обвинения есть какой-то козырь. Игорек мне все тычет им, но не говорит, кто это и что это.

– Козырь? – не перестаю искренне удивляться. – Что они еще придумали?

– Не знаю. К счастью, суд завтра. Там и узнаем.

– Алиса точно сюда не впутана? – задаю этот вопрос и даже несколько боюсь его ответа.

– По крайней мере, в деле ее имени нет.

– А то, что сказала Аня?

– Нет, – ухмыляется он. – Это косвенные обвинения. Если бы да кабы. А тут нужны факты. Ну или показания. А она об этом деле пока не знает. Мы побеседовали. Издалека. Она бы точно раскололась и рассказала бы о тебе.

– Ты ее плохо знаешь! – не могу сдержать ухмылки.

– Зато ты хорошо знаешь меня! – он играет своими самоуверенными бровями.

– Тоже верно!

– Ладно, – протягивает друган руку, – до завтра. Встретимся уже на суде. Если что, я буду настаивать на апелляции.

**

Весь последующий день я ходил по камере и бил стены в поисках ответа на вопросы: зачем Вадик так поступил со мной? Я бы понял, если бы Тимур, он с нами лет пять, но Вадик. Одноклассник. Зачем Аня приплела Алису? Она тоже с ними в доле? Хотят отжать у меня все?

«Сука! Ебаные бабки! БАБКИ! БАБКИ! Все вокруг только о них! Жесть!»

Отпинываю пустое ведро под умывальником.

– Не кипишуй! – рявкает старик.

– Блять, Гром! – подсаживаюсь к мужикам за стол. – Сука, Вадим! Он смылся! Сразу, как меня взяли! Пидарас! Прикинь?

– Вадик? – товарищ жмет брови. – Он же тупой!

– Хуй знает. Руслан вышел на него.

– Раз Руслан вышел, значит… – вдумчиво произносит Гром.

– Блять, ну за что? Бабки? – перебиваю его и раскидываю руки, потому что реально не понимаю. – Нахуй эти бабки! Нахуй эта дружба, когда бабки в глазах?!

Подскакиваю от злости. Места себе найти не могу.

– Не маячь! – шипит Гром. – Присядь! Чаю хлебни!

– Не могу, сука, – наматываю круги по хате. – Не могу просто так сидеть!

– На! – Гром протягивает кружку. – Успокойся! Знаю, не любишь чай, но хлебни немного!

Забираю кружку и делаю глоток. Морщусь от непривычного вкуса чифира.

– Отвечаю! – откашливаюсь от терпкости. – Я убью его!

– Не трогай. Батя у него на хорошем счету. Пощади пацана.

– Серьезно?! – раскидываю руки, чуть ли не проливая чай. – Ты так это легко говоришь?!

– Говорю, что понимаю. Не он это. Очконул и съебался. Пешка. Тут кто-то покрупнее играет с тобой, – договаривает Гром, делает глоток чифира и взмахивает пальцем, протягивая, – Гора-а-аздо крупнее!

– Завтра суд, – присаживаюсь на стул. – Че мне им говорить? Хуй знает!

– Не будет завтра суда. Помяни мое слово. Рано еще тебя судить.

– Почему так думаешь?

– Козырь у них слабый, непроработанный. С утра следак бегает по тюряге, как бешеный. Хотя сюда он редко ходит. Тут его не ждут.

– Руслан спокойный, – нервно трясу ногой.

– Потому что он тоже знает, что все разваливается. Один козырь ломает все обвинения.

– Так что за козырь? – уже искусываю щеки.

– Понятия не имею, – Гром спокойно пожимает плечами, допивая крепкий чай. – Наступит время – узнаем.

– Блять… – обреченно вздыхаю, растрясая уже две ноги.

– На бумажке черной не расписывайся и не трогай ее. Они так и ждут, чтобы засадить тебя уже не первый год!

– Рус уже сказал.

– И думай глубже. С Вадимом кто-то должен быть связан. Или с его телкой.

– С его телкой только Аня.

– Подумать надо еще. У тебя теперь много времени на это, – кивает он на шконку. – А ты успокойся пока. Отдохни. Лежа подумай. Повспоминай странности.

Раздел 3.3.

Максим.

Уже месяц меня мурыжат, как будто чего-то выжидают.

Суда надо мной так и не состоялось. Ждем какого-то козыря. Гром, как всегда, прав...

Руслан каждый день приносит новости, от которых я в полном шоке.

Что известно к этому дню:

Первое.

Вокруг меня одни шакалы. Вадик упиздил в Испанию. Тимур растворился. Остался у меня только Серега и Руслан. И то Серега даже ни разу не приходил навестить.

Второе.

Алиса уже все знает. По телику бесконечно крутят новости с моей физиономией. Какие-то непонятные телки ходят по шоу и предъявляют мне че-то через экран. Одна мразота даже дала развернутое интервью и рассказала, в каких там позах я ее имел и как она до последнего орала мне «Нет!». Пидараска! В жизни бы такую не трахнул! Ебалом не вышла!

А вот Аня разошлась по полной. Это

третья

новость. Она тоже дала интервью, в котором заявила, что я абьюзер, и рассказала, как она жила все годы со мной в харассменте. Только в какой момент, я так и не понял... Когда она мне трусы свои новые показывала тысяч за пять – это было у нас абьюзерство или когда я отпускал ее на всю ночь к ебарю – это харассмент? Непонятно! Кстати, интервьюер ей попалась грамотная. Пару раз Аня, тупица, чуть не прокололась. Но ее хорошо подготовили.

Четвертое.

Добиваюсь свидания с Алисой, но она – кремень. Отказывается и не верит мне. Уж очень много шумихи вокруг этого дела... Это единственное, из-за чего я расстроен!..

Пятое.

Все мои старые заказчики уплыли. Класс. За пределами тюрьмы я никто. А хотя нет, как же никто?! Насильник! Именно это доносится с первых полос ВСЕГО. Все новости соцсетей в моей роже на фоне плачущих «пострадавших!» БЛЯТЬ!

И, наконец,

шестое.

На днях узнаю, что по мою душу интересуется налоговая. Еще одна весточка со свободы. Но у меня ничего нет. Еще и из компании, где я числился, меня уволили. Ладно, плевать мне на эту налоговую. Так, запросили справки с работы. Те прислали. Пускай ищут что хотят. Я вообще по документам – бомж.

Вот такие новости к этому часу...

Ночью лежу на шконке и сопоставляю все это. Неожиданно меня тянут на встречу с Русланом.

Захожу в комнату для свиданий, а он радостно с порога разводит руками, чуть ли не крича: «Поздравляю! Ты на шаг впереди к реальной свободе!»

Я «слегка» офигел: «Чего?!»

– Кто-то вложил за тебя залог!

– Серьезно? Это шутка какая-то? Есть догадки, кто это?

– Абсолютно нет! Знал бы – сказал!

– То есть... – безразборно раскидываю руками, уже не сдерживая идиотского смеха. – Я могу сейчас отсюда просто уйти?

– Да! Поехали ко мне! – приобнимает Рус, и мы спокойно покидаем казенные стены.

**

Больше часа сидим над папкой с моим делом и заливаем в себя вискарь.

Пересматриваю все новости с упоминанием себя. В параллель терзаюсь мыслями по поводу залога. Бабла за меня отвалили конкретного. Кому-то, видно, я очень понадобился, раз заплатили, но кто это?

«Мистика какая-то...»

– Совершенно никаких мыслей о том, кто это… – покачиваю головой от безысходности.

– Слушай. Ищем только мужиков.

Шерше ля фам!

Тебе не кажется?

– Ну-у-у... Из телок: Аня, Катя. Это те, кого я лично знаю из дела. С Луизой я даже никогда не разговаривал. Та шлюшка мимолетная. Остальных я не знаю.

– Алиса? – внезапно спрашивает Рус и закуривает сигаретку, которая уже минуты две торчала у него за ухом.

– Не мороси! – строго отмахиваюсь. – Нет! Она точно – нет!

– Почему ты так уверен? – кривится друг.

– Потому что я голову свою за нее даю! – уверенно заверяю. – Она тут ни при чем!

– Не понимаю, почему ты так за нее держишься?

– Пф-ф-ф, братан! – иронично ухмыляюсь. – Просто поверь!.. Я был с этим человеком двадцать четыре на семь, и если бы я что-то заподозрил, то она никогда в жизни не работала бы у меня.

– Работала? – Рус тянет удивленную бровь.

– Помощница.

– Помощница? – уточняет он, уже сведя брови. – И сколько она у тебя работала?

– Бля-я-я! – довольно ухмыляюсь. – Не копа-а-ай!

– Почему?! – противится он, чем начинает жутко раздражать меня.

– Я тебе говорю, забудь ее! – рычу ему в рожу.

– Мне кажется, или ты потерял нюх? – издевательски насмехнулся Рус надо мной. – Это же банальная подстава: домработница, начальник, домогательства. Я не раз отмазывал от таких дел пацанов и перекручивал все в обратку.

– Руслан! – хватаю его за руку, потому что абсолютно не хочу слушать этот бред. – Она не такая, как все! Поверь мне! – шепчу. – Она не предатель... – замолкаю. Отпускаю его и утыкаюсь в окно. – Только у нас с ней было один раз... – глазами бегаю по огням города вдалеке. – ...не совсем обоюдно.

– Не понял?!... – Рус сглатывает эту информацию.

– БЛЯТЬ! – не сдерживаюсь, бью по столу и ору, потому что самому хреново от той ситуации. – РУКОЙ Я ЕЕ ЕБАЛ! ТАК ПОНЯТНО? ДРОЧИЛ ЕЙ, БЛЯТЬ! Но после этого я ждал! Потому что целкой! Потому что не буду без согласия! Понимаешь, о чем я?!

– Понимаю... – озадаченно кивает он.

– Так вот, если ее переклинит, то она заявит, что я ее поимел! Но, блять, это был не секс! Так. Баловство. Понимаешь?

– Это тоже можно инкриминировать как изнасилование... – друг медленно тушит сигарету в пепельницу, опускает глаза и расклеено машет головой.

– Так вот поэтому я тебя и не останавливал, чтобы ты поехал к ней! Узнал, как она? Что про меня думает?

– Значит, Аня сказала правду? – продолжает он давить на меня своим удрученным тоном.

– Блять! Аня! Нет! – опустошаю стакан и лью еще. – То есть... Я не насиловал ее! Она не орала мне: «Нет», – отворачиваюсь от него. – По-моему… – заканчиваю и поворачиваюсь обратно.

Гримаса Руса резко меняется.

– Что значит «по-моему»? – прищуривается он, всматриваясь мне в лицо с отвращением. – Максим! Ты че творишь?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Яростно откидываюсь на спинку стула.

– Да не могу я, блять, без нее! НЕ! МО!ГУ! Ферштейн? – берусь за лицо и растираю его от угрызения совести. – Мне поебать было, хочет она или нет! Крышняк снесло! – замахиваю очередной стакан в рот.

– А если их козырь – это она? – обреченно предполагает Рус.

– Все может быть, – припечатываю стакан на стол, продолжая терзать затылок. – Но она не пойдет против меня!

– А кто пойдет?

– Катя! Она ж адвокат. Павлова. Серега уже пробил ее. Она прилетала сюда, и не раз.

– Серега? Он вышел на связь? – спрашивает Рус, а потом кривит лицо, будто до него что-то доходит. – Погоди. Помнишь твою ссору с Кипрским? До меня только сейчас дошло. Еще когда первый раз увидел ее фамилию... Она показалась очень знакомой.

– Конечно, помню эту «грандиозную!» ссору...

– Это не та Катя Павлова, что была его адвокатом? – хмурится друг. – Я тогда охуеть как заебался защищать тебя. Просто ужас! Кое-как сделал так, чтобы тебя не посадили. А этот пидор просто съебался, и все, – останавливается он и всматривается в пол. – Кипрский?.. Через Катю?.. – замахивает немного горячительного. – Погоди, нет! Кажется, я что-то начинаю понимать! Давай рисовать!

Руслан достает белую небольшую доску, берет маркер и начинает вырисовывать «паутину лжи». Он всегда так делает. Это какая-то тактика расследования, которой его обучали в университете.

Долго рисует. Тут и моя бывшая, и Катя, и Тимур, и Вадик с его Луизой-шлюхой, и мой горячо любимый Кипрский, и неизвестные мне телки с липовыми заявами, и шлюха с сутенером. Короче, все, кто окружал меня все это время. Кроме Алисы! А ее тут быть и не должно!

– Ну вот, как-то так! – довольно заключает Рус, оборачиваясь.

– А это что за точки внизу? – маякую пальцем на нах.

– Это концы. Один конец, как мне кажется, понятен. А вот второй… Но кто-то должен быть на его месте. Однозначно. Кого-то не хватает, – щурится друг и оборачивается к доске. – Значит так, смотри, – чешет бошку, а я весь во внимании. – Ты.

От тебя – Аня, Катя и шлюшки с липовой заявой.

Эти девки не в счет, – зачеркивает их. – Слишком тупые, я с ними разговаривал. Зачинщицы не они.

Тогда

Аня

. Она дружит с Луизой. Луиза – это «подружка»

Кипрского

. Ведь так? Она же работала на него, и Вадик с радостью выкупил ее из блядушника себе в жены!

– Так… – киваю, усмехаясь и сдерживая мощную истерику над Вадиком.

«Кретин!»

– Давай пока с Аней остановимся тут.

Переходим к Кате.

Она тоже работала на Кипре. Знает

Кипрского

– твоего самого заклятого врага! Уже вторая ниточка на Кипре! Тут, кстати, можно и

шлюшек проверить, и сутенера этого

. Предполагаю, все замкнуться тоже на Кипре, хотя та мразь и сутенер для меня сейчас большой вопрос. До сих пор не понимаю, как они выжили и кто им помог... Так вот, Кипрский... Но он не мог сделать это все один. Слишком далеко. А доверять такое дело бабам, даже таким, как Катя... Нет! Тут есть еще

кто-то.

И этот

кто-то

–

мужик!

– разворачивается ко мне. – Так почему вы разводитесь? Измена?

– Да.

– И кто?

– Она.

– С кем?

Хватаю телефон. Ищу переписку с Серегой, чтобы найти все, что он скидывал мне по слежке за Аней, и данные этого типа.

– Егор Дмитриевич Афинов, – произношу, подняв голову от дисплея.

– Афинов… Тоже что-то знакомое… – пробормотал Рус, вдумчиво замаячив у доски. – Ладно. Позже точно вспомню!

– А знаешь, что я вспомнил?.. – вновь замахиваюсь и вливаю уже привычную жидкость в рот. – Он бывший парень Алисы.

– Правда? – Руслан бросает на меня тяжелый взгляд, после на доску. – Не кажется тебе это слишком странным в наших обстоятельствах?

– Есть немного… – призадумываюсь, охеревая от этого воспоминания.

– Давай допишем Алису? – в очередной раз настаивает Рус.

– Бля, – разбито вздыхаю, повернувшись к этой проклятой доске. – Я охуею, если она в этом замешана. Она же реально была целка. Неужели деньги?.. – неприятно усмехаюсь. – Неужели она пошла на это все из-за денег. Они так-то реально ей были нужны, но я дал ей два ляма. – снова усмехаюсь. – Неужели ей этого было мало...

– Нужно продумать все, – размеренно произносит друг, явно видя на моем лице заторможенные смешки. – Лучше проверить и исключить, чем вообще не проверить.

Немного обдумываю это, подкурив уже сотую сигарету за вечер.

– Ладно, пиши, – наконец выдаю, проглотив это еще одним глотком алкоголя.

Рус азартно подкидывает маркер, тянет зубами колпачок и уверенно вписывает новое имя.

– Значит так. Веду от тебя Алису. Она упирается в Афинова… – задумывается, – Мне кажется, Вадим тут вообще случайно. И улетел он не из-за себя. Из-за жены. Она наморосила. А ты бы его не простил и вывел из дел вперед ногами. Вот он и дернул из страны. Тем более, он же подал на развод.

Я же уже говорил о дотошности своего друга-адвоката? Так вот, эта дотошность меня сейчас бесит, потому что чем больше мы вписываем людей в эту паутину, тем сильнее я разочаровываюсь в них! Поверить не могу, что все мое окружение за эти годы вырисовывается на доске «врагов»!.. Каждый внес свой вклад в то, чтобы меня убрали... Все, кроме Алисы! Нет! Не она! Не верю! Закрадывается небольшая мысль, что ею воспользовались. Но вот кто? Вопрос...

– Хуй с ним! – отмахиваюсь, потому что уже реально плевать. – И с ним, и с Тимуром! Вообще поебать уже на них!

– Кстати о Тимуре, – вспоминает Рус, вскинув маркером. – Ты знаешь, что он не улетел, а устроился на официальную работу? Аллилуйя!

– И че мне с этого? – саркастически ухмыляюсь.

– Ну как «че»? – лыбится друг. – Ты не задумывался, почему нас уводили к ним? Для отвода глаз? К нему и Вадиму. Мне тут нашептали некоторые люди, мол, проверь-ка их. Я и проверил. И баб их...

– Бля, Рус, пока что все, что я вижу перед собой, это просто линии…

– Макси-и-им!.. – улыбается он шире, после кровожадно шепчет, – Мы уже почти у цели!.. Нам осталось найти одно лицо!.. Мы почти все восстановили!..

– Ты! – тычу в него пальцем. – Ты восстановил, пока я просиживал там на нарах.

– Мда-а... Надо еще понять, кто тебя вытащил?..

– Мне тоже интересно – кто? И, главное – зачем?

– Кому же ты так нужен…

– Слушай, организуй мне встречу с Громом, – прошу, надеясь на еще одного головастого коллегу. – Я покажу ему эту схему. Только на ватман перерисуем. Я с доской не пойду.

– Хорошо. Завтра попробую.

Раздел 3.4.

Алиса.

Ковыряемся с мамочкой в огороде. Блаженство. Безумно счастлива, что мои дни стали спокойными! Я так устала от этих вечных эмоциональных качелей и криков!

Не хочу возвращаться в Москву. Не хочу ничего слышать о Максиме и о его жизни! Сейчас я четко понимаю, чего хочу: просто жить, а не выживать, убегая от бандита, и быть его таблеткой.

Пока мы окучиваем грядки, в нашем дворе появляются два черных тонированных автомобиля с явно дорогими номерами. Подскакиваю, потому что эти машины напомнили мне тачку Максима. Чуть сознание не теряю, но потом успокаиваюсь, поскольку из одной иномарки выходит симпатичный молодой человек лет тридцати, с очень аккуратной стрижкой, в дорогой темно-синей тройке с запонками (они очень бросились мне в глаза) и начищенными туфлями, которые в секунду окутал песок от ветра.

– Сторожева Алиса Дмитриевна? – крикнул он, смотря точно в нашу сторону и учтиво улыбнувшись. Будто этот вопрос был только для привлечения внимания, а не для уточнения...

Мои инициалы бьют по ушам. Смотрю на маму, а она уже рукой ищет пенек, чтобы присесть.

– Допустим, а Вы кто? – недовольно спрашиваю, подходя ближе к автомобилям, чтобы мама не слышала нас, поскольку все же подозреваю, что это дружки Максима.

– Вы так переживаете. Не бойтесь, я к Вам по-хорошему поводу. Меня зовут Исмаилов Руслан Рифхатович. Я предприниматель. И я очень увлекся Вашим проектом по анализу эффективности инновационных технологий в деятельности коммерческих организаций и предприятий. Может, мы обсудим его в более тихой обстановке?

А на улице у нас реально неспокойно…

Голдящие по всему ПГТ и во дворах гуси, утки, петухи, индюшки, свиньи, коровы, лошади.

Бегающие как угорелые дети, бесконечно ссорившиеся друг с другом.

Орущие местные ребята, которые уже не первый день мучают купленную в складчину «восьмерку» и пытаются ее завести.

Соседи шумно косят траву единственной на весь поселок, передающейся из рук в руки, электрической косилкой.

Бабушки активно дебатируют на скамейках о проблемах мирового масштаба и их элементарных решениях.

Короче, хаос! Тут до Москвы километров сто, а деревня деревней. Но капиталки тоже есть. В одной из них живу я. Это считается у нас безумно престижно!

– Серьезно?! – дивно усмехаюсь. – Мой проект куда-то подали?!

– Да! Я являюсь представителем фонда поддержки экономических проектов. Ваша работа попала мне в руки. Я считаю это достойным материалом.

– Это так неожиданно… – улыбаюсь. – А-а-а, – теряюсь. – А Вы здесь надолго?

– На несколько часов.

– Блин… – призадумываюсь, явно не желаю упускать такой шанс. – Ну хорошо. Подождете меня? Я быстро переоденусь.

Парень кивает, и я подбегаю к маме, чтобы объяснить происходящее. Убеждаю, что все отлично, чтобы она не пугалась этих людей, и убегаю домой. Быстро переодеваю платье и бегу вниз.

Этот Руслан все время ждал меня на улице, а потом так галантно открыл дверь, чтобы я села в машину.

«Вот это манеры! И вправду какой-то бизнесмен... Охрана, тачки, запонки... Прикольно...»

В поездке понимаю, насколько я стала обезбашенной с Максимом! Чтобы раньше я вот так просто села к кому-то в машину… Но почему-то мне не страшно. Этот парень внушает доверие. Не каждый выговорит тему моего проекта с первого раза. А он...

Приезжаем в единственное приличное кафе нашего ПГТ. Этот Руслан снова открывает мне дверь. В кафе пододвигает стул.

«Ничего себе…»

– Так и что Вас интересует? – спрашиваю, когда мы уже заказали две чашки кофе.

– Абсолютно все, – сдержанно улыбается этот Руслан. – Например, как Вам пришла эта идея? Как Вы дошли до таких расчетов? Они ведь очень непростые. И почему именно такая инновационная технология пришлась Вам по душе?

– Хотите сказать, что я тупая? – иронично усмехаюсь.

– Отнюдь, – размеренно парирует он. – Наоборот. Вы для меня являетесь примером. Потому что я сам, признаюсь, до такого бы не додумался…

Беседуя уже более часа, Руслан открылся для меня действительно умным и интересным человеком. Но меня смутило одно. Он соврал, что мои расчеты для него новы, потому что я несколько раз путалась в своих же формулах, а он с легкостью, как преподаватель, поправлял меня. Хотя... Он же предприниматель. Это его работа. Но все равно что-то не то... А еще в потоке этой неутомимой встречи я не заметила, как мы перешли с кофе на вино, но не торопимся переходить на «ты». Я, как всегда, растягиваю один бокал. Руслан тоже.

«Интересно...»

Неожиданно наш диалог начал направляться на что-то непринужденное. Он спрашивает меня о работе, университете и о личной жизни…

– Вы знаете. – легко мотаю ножкой под столом, кажется, уже кокетничая с собеседником. – Нет. У меня сейчас нет отношений.

– И давно закончились последние?.. – блестящими глазками интересуется Руслан.

– Интересные у Вас вопросы… – немного напрягаюсь, но держусь огурцом.

– Можете не отвечать. Правда, это просто личный интерес.

– Вы знаете, – думаю, отвечать или нет, но… – У меня не было ни с кем отношений. Никогда, – решаю сказать правду, потому что в действительности мне никто и никогда не предлагал встречаться. Только ухаживания и… Один лживый секс.

– Это странно, – оглядывает он меня и явно останавливается на декольте. – Такая красивая девушка…

– Это комплимент? – возвращаю его внимание на себя, громко поставив бокал на стол.

– Оценка со стороны... – чуть ли не шепотом отвечает Руслан, уткнувшись в мои глаза.

– Даже так, – тяну бровь вверх. – Ну, спасибо, что оценили, – привстаю. – Я, наверно, пойду, коль мы уже перешли к оценочным суждениям.

– Мой водитель подвезет Вас, – ярко улыбается он, а я в этой улыбке вижу некую чертовщинку. Прям как у Максима…

«Мама дорогая! Я уже брежу им!»

– Спасибо. – скромно приподнимаю уголок рта. – Мне было приятно с Вами познакомиться, – протягиваю руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Мне тоже, Алиса Дмитриевна, – протягивает он свою ладонь, поворачивает мою и слегка целует, – было

очень

приятно познакомиться с Вами.

**

Всю следующую неделю мы с мамочкой жили как у Христа за пазухой. А потом... За обедом я вижу сюжет, в котором Максима обвиняют в изнасиловании. Делаю громче и подсаживаюсь ближе.

...известно, что Максим Абрамов принуждал женщин к интимной связи. Одной из них оказалась его бывшая супруга Анна. По ее словам, Абрамов склонил девушку к интимной связи в возрасте семнадцати лет, заставил сделать два аборта и пользовался ею на протяжении десяти лет, как, цитата, «игрушкой». Подробнее девушка рассказала о своей непростой жизни с бывшим мужем Ирине Парайоновой. Интервью уже вышло в нашей группе социальных сетей. По этическим соображениям, интервью в прямом эфире транслироваться не будет. С вами была…

А дальше все как в тумане…

Я на диване их гостиной прошу его остановиться!

ШОК!

Он не слышит меня!

Мне хорошо… Потом стыдно!

Мы в кровати.

Он пристает.

Сомневаюсь…

Поддаюсь.

Боль.

Чувствую его…

Истома…

Страсть!

Тепло…

Признание…

Клянусь...

Слезы предательства…

«Неужели я действительно влюбилась именно в такого человека? Неужели он действительно все-таки тоже меня?.. Как и их…»

– Алисочка!.. – глухо доносится из коридора. – Доченька!.. Тут тебя спрашивают!..

Разворачиваюсь, а передо мной все мутно.

– Да. Вы кто? – прищуриваюсь, чтобы рассмотреть, кто стоит за маминой спиной.

– Старший следователь Никонов Игорь Николаевич, – отзывается в моих ушах его баритон. – Алиса Дмитриевна, Вам известен такой человек, как Максим Юрьевич Абрамов?

Обманчиво кручу головой.

– Хочу сразу предупредить Вас, – усмехнулся незваный гость, – что дача ложных показаний также карается законом.

– К чему Вы это?..

Мужчина проходит ко мне на кухню.

– У нас есть информация, что Вы стали жертвой этого ужасного человека, – берет он стул и присаживается, – Мы обеспечим Вам полную защиту в случае, если Вы дадите показания против него, – кивает на телевизор, где до сих пор говорилось что-то о Максиме.

– Почему я должна давать против этого человека какие-то показания?

– Нет, Вы ничего не должны. Но могу гарантировать Вам анонимность, если Вы не хотите обнародовать это официально.

– Анонимность? – усмехаюсь, – И много таких анонимов на него написало?

– Это имеет какое-то отношение к нашему разговору? – напрягается неприятный собеседник.

– Напрямую. Интересно, сколько девушек Вы уже защищаете и насколько эта защита крепка, если вдруг я действительно стала жертвой этого человека и решу дать показания.

– Логично, – недовольно прижимает губы следователь, – Анонимно – семь заявлений. Пять открытых.

– Неплохо. И за какой срок он все это совершил?

– Алиса, Вы, кажется, задаете очень много вопросов для человека, который абсолютно не в теме деяний Абрамова.

– Думаете? А вот мне кажется, что я задаю вполне адекватные вопросы, напрямую связанные с делом этого парня.

Мужчина привстает и выдает в полуобороте: «Я так понимаю, Вы собираетесь покрывать насильника? Но знайте, от него уже пострадало двенадцать ни в чем не повинных девушек, и, если его выпустят, он продолжит совершать такие же преступления. Это будет лежать и на Вашей совести...»

– Это ВЫ говорите мне о совести? – безумно злюсь от этого монолога.

– Не понял? – он оскорбительно нахмурился.

– И кого он изнасиловал?! – прищуриваюсь в улыбочке «Джокера». – Жену?! Серьезно?! Она орала, как любит его! Как хочет еще и еще! Как охуенно он ее трахает! Это Вы считаете изнасилованием?! Считаете, что она бы осталась с таким мерзким человеком?! Бред какой-то! – отмахиваюсь. – Уходите, пожалуйста, и перестаньте выдумывать эту чушь! – начинаю ржать. – Изнасилование! Идиоты! – ржу уже сильнее, крутя головой. – Он?! Насильник?! Дебилы!

– Алиса Дмитриевна!.. – захотел гаркнуть этот мужчина, но почему-то сдержался и продолжил уже спокойнее. – Перестаньте меня оскорблять. Я при исполнении.

– Да иди ты!.. Игорек! – я на грани. Реально уже не могу слушать его. – Хоть сажай меня, хоть штраф выписывай! Ты хуйню несешь! Ты не врубаешься?! Вы о чем? Какой насильник?! Какая у нее была непростая жизнь?! Очнитесь! Она купалась в бабках! Каждый день скупала торговики! Она че несет?!

– Алиса Дмитриевна, только из уважения к тому, что с Вами произошло, я не буду поднимать вопрос об этом инциденте и заводить на Вас уголовное дело об оскорблении. Меня! Подумайте хорошо. Вот Вам моя визитка, – кладет карточку на тумбочку, – если надумаете рассказать нам правду, обязательно звоните.

Смеюсь, тыча ему средний палец в лицо от злости.

Мужик уходит, и как только его нога переступает порог нашей квартиры, я начинаю рыдать. Просто навзрыд.

Мама подбегает ко мне, обнимает, целует, но ее поцелуи не успокаивают, а еще больше разрывают.

– Мамочка! Мама! Он опять появляется в моей жизни!.. Зачем?! Мамочка! Он что, и вправду!.. Мама, я так боялась, а он!.. Я так боюсь, что он придет… Он меня! Он сделал так, чтобы мы… Мама… Прости меня, пожалуйста… Мама! Он мстил ей! Зачем я выгораживаю его…

– Милая, успокойся, – мамочка крепче обнимает меня. – Все закончилось. Его посадят, и тебя больше никто не тронет…

**

Дальше наши с мамой будни превратились в адский «День сурка», потому что к нам в дом бесконечно начали приходить «жертвы» Максима и жаловаться на него, рыдая в свои брендовые шелковые платки.

Когда в один из дней к нам вновь постучали, и это была уже, наверно, двадцатая девка, мои нервы не выдерживают.

Открываю дверь с явным желанием послать очередную «монашку», но передо мной оказывается очень красивая стройная блондинка в классическом костюме. В ее руке были какие-то тонкие папки и ноутбук.

– Добрый день! Алиса? – вежливо улыбается она, протягивая свободную руку. – Меня зовут Екатерина…

Раздел 3.4.1.

Максим.

Постепенно выбираемся из этого дерьма.

А еще со мной произошло странное приключение. Я подарил мужику второй день рождения.

Выхожу из магазина и периферией цепляюсь за крупную тень где-то на крыше. Я точно знал, кто это. Снайпер. Не раз встречался с такой тенью по работе.

«В кого он целится? В меня?»

Бросаю взгляд влево: к гостинице подъезжает кортеж солидных автомобилей. Понимаю, на кого была охота. Если бы на меня, то он бы уже давно выстрелил.

Двери гостиницы открываются, а охране хоть бы что. У меня такие не работают. Охрана должна смотреть в десять глаз одновременно.

Кидаю пакеты и сквозь охрану толкаю фигуру. Раздается выстрел. Он должен был произойти четко в живот. Хотели помучить старика. Стеклянная дверь гостиницы вдребезги разбивается. Мужик держится за голову, а охрана только в этот момент начинает смотреть по крышам.

«Идиоты! Как так можно работать?»

Встаю и всем телом прикрываю старика до машины. Чистая работа! Ставлю себе твердую пятерку! Ухожу к продуктам, собираю их с асфальта, кидаю все в багажник, падаю в тачку и уезжаю. Мы даже словом не обмолвились. Видно, они знатно подгорели.

Еду себе спокойно, слушаю радио о том, какой я извращенец и урод. Да, я становлюсь «популярным» человеком. Все только и говорят обо мне. Пора уже регистрировать свое имя как бренд и брать за его упоминание деньги.

Обращаю внимание, что за мной уже минут пять едут три «Крузака».

«Интересно...»

Резко добавляю газу, пролетая на красный.

Они за мной.

«Смешно!»

Въезжаю в кольцо и специально кружу по нему два раза.

Эти за мной.

«Заебись! Ну, давайте поиграем...»

Еду на МКАД.

Шашки-шашки.

Догоняют.

Замечаю перед собой стену из трех «Камазов». Щемлюсь между ними и, когда понимаю, что смогу проскочить, заныриваю и устремляюсь прямо в съезд.

Эти уезжают вперед, провожая меня взглядом.

Не сдерживаю смеха над этими недосталкерами.

«Петушары! Даже преследовать не умеют! Их бы научить! Студенты!»

**

Приезжаю домой и раскладываю продукты по местам. Открываю бутылку пива. Усаживаюсь за телевизор.

...и к срочным новостям. В деле Максима Абрамова появилась новая пострадавшая. Двадцатилетняя студентка подверглась насилию со стороны мужчины и решила рассказать об этом. Полное интервью мы выложили в нашей группе социальных сетей. Кратко: как утверждает молодая девушка, она работала в доме мужчины и его бывшей жены Анны меньше месяца и ежедневно подвергалась нападкам и принуждению к интимной близости со стороны Абрамова…

– Что?! – у меня все пиво брызнуло изо рта. – Алиса?! Она дала против меня показания?! Че за хуйня?! – злюсь под нос.

Мне по видеосвязи моментально звонит Руслан.

Максим: Да! – ору.

Руслан: Видел?! А говорил, она святая!

Максим: Блять, Руслан, это какая-то херня!

Руслан: Какая херня?! – усмехается. – Хватит уже выгораживать ее! Она реально тоже тут замешана!

Максим: Блять! Нет! – вытираю полотенцем пиво с рубашки. – Она не может! Ее подставили!

Руслан: Пиздец! Максим, ты непробиваемый! Где твоя чуйка?!

Максим: Чуйка есть! И это не она! Ее подставили! Говорю тебе!

Руслан: Ладно! – вздыхает. – Скоро буду!

Сбрасываю. Ищу в интернете это интервью и хоть какое-то упоминание об Алисе в моем деле.

Открываю какой-то отрывок с ее участием: на экране очертание девушки, голос изменен.

Осматриваю фигуру и понимаю, что это нифига не она. Это не ее черты. Убеждаюсь, что ее точно подставили. И подставила ее моя бывшая жена. Только она знала про наши перекидки словечками и о приставании. О сексе в интервью не упоминается. Совпадение? Не думаю!

Мой нюх обостряется. Пересматриваю все интервью «потерпевших» и вспоминаю, кому, что и когда я говорил.

Проматываю незнакомых педовок и концентрируюсь на бывшей. В беседе Аня периодически куда-то смотрит. Не понимаю, будто за кулису или за ширму. Когда она бросает туда взгляд, ее зрачки то увеличиваются, то уменьшаются. Интервьюер расслаблена, но, когда она задает один из двух «неудобных» вопросов и Аня телится, та немного склоняет голову, будто вслушивается в ухо, и переводит тему.

«Так кто же там был еще? Кто-то, кто не попал в кадр. Возможно, это и был один из замыкающих в нашей схеме. Но кого так можно бояться?»

Меня отвлекает Руслан, залетая в кухню: «Ну что, братан?! Начинаем копать под твою Алису?! Я все с собой взял!» – радостно поднимает он жесткий диск над собой.

– Ну давай… – кручу головой, вздыхая, потому что я не верю и никогда не поверю, что она как-то тут замешана. Не такая она! НЕ ТАКАЯ!

**

Сидим за барной стойкой, изучая все, что Руслан нарыл на Алису. Дошли уже до ее отца.

Меня берет в жар.

– Не понял!.. – хватаю пачку сигарет, достаю одну и подкуриваюсь. – Это точно?

– Абсолютно!

– Но… – немного трою, не в силах адекватно ничего понять. – Блять… Он же ее брат!

– Сводный. – подмечает друг.

Руслан встает со стула, берет маркер и ставит точку на линии между Алисой и Егором. После дописывает:

«Отец – Афинов Дмитрий Николаевич!»

– Но она же не Афинова!

– У нее девичья фамилия мамы.

– Хорошо, и что? Кто ее батя?

– Давай ты спросишь об этом у Грома. Ваша встреча завтра.

– Они знакомы? – удивляюсь и удивляюсь его словам. У меня уже скоро морщины на лбу и меж бровями забетонируются.

– Мне кажется. С Афиновым. Очень тесно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Раздел 3.5.

Максим.

Сижу в комнате для свиданий, жду Грома и обкуриваю мысли, которые абсолютно не укладывались в моей голове.

Вокруг этого дела очень много вопросов: кто меня посадил? Зачем? Кто вытащил? Опять же таки, зачем? Каким боком тут вообще причастен этот Афинов? И кто он такой? Знал ли этот Егор, что он брат Алисы? Как Гром связан с этим Афиновым? Почему Аня врет? Почему Катя указала меня как главного виновного в ее… «ситуации»?

А еще мне интересен корень той смс Алисы. Почему она написала мне с такой ненавистью? Кто ее на это надоумил? И зачем?

Вспоминаю первую точку на доске. Неужели и вправду Кипрский так по-детски хочет меня уничтожить? Хотя почему по-детски? Учитывая ложь про то, что Аня была несовершеннолетней, это усугубляет мое положение. Просто две цифры подставляют дуло к моему лбу.

У нас с Платоном были такие дела, что ему ничего не стоит открыть свой сейф и достать одну очень увлекательную бумагу. И все. Я труп. В принципе, как и мне. Но я пока придержу ее в ячейке…

Кипрский – это Давлатов Платон Роланович. В бывшем – мой самый лучший и надежный друг. Познакомились мы с ним в Суворовском училище. Родители засунули меня туда, потому что совсем отбился от рук. Я по натуре – беспредел, осознаю это. И Платон был таким же.

Еще когда я учился в простой школе, на меня почему Катюха клюнула-то? Это было в классе шестом. Потому что я никого не боялся. Ни учителей, ни директрису. Вообще плевать на них было. Мага, Ваня, Серега и Вадим тоже почему на хвост упали? Потому что жить со мной спокойно. Они при защите, а я при верных псах. Но про то, что произошло на хате, когда нам было лет по восемнадцать, после того как я ушел, я не знал. Если бы при мне это случилось… Нет! При мне бы такого не случилось. Это факт.

Так вот, Платоша. После училища мы пошли работать в клуб, а потом, после «небольшого инцидента», мы оба моментально отправились в армию. Позже я о нем расскажу.

Но в промежутке между училищем и армией случилось самое страшное. Моих родителей и деда заживо сожгли в доме Старого (я так называл деда) в деревне. В одно мгновение я стал сиротой. По сей день мне неизвестно, кто это сделал. Их дело закрыли. Да! Просто закрыли, запечатали, заблокировали!

Именно в тот момент я стал зверем. У меня больше не было никаких преград и страхов. А человеком, который хоть как-то мог меня сдержать, был Гром. Но он настолько часто сидел в тюрьме, что… Я сам стал его компаньоном по задачам. Он был моим старшим. Моим, Платона, Вадима и Сереги. Тимура еще тогда с нами не было.

А вот и наш «небольшой инцидент». Мы устроились охранниками в один из клубов. Тогда я еще был не женат на Ане и только закинул удочку, потому что ей было семнадцать лет. Мне было двадцать четыре года.

В одну из ночей мы с Платоном стояли на охране, и к клубу подъехала нехилая тачка. Из нее вышел один черт с телкой. Ничего бы не было, если бы он не надумал повыебываться перед ней. Этот олень решил, что ему все можно, и просто въебал мне по челюсти. Наверно, легко догадаться, что было дальше. Короче. Этого уебка мы порешали. Он, конечно, остался жив, но из трубочки, думаю, пил еще долго.

Об этом узнал наш «наставник» – Гребнев Вениамин Игнатьевич, в простонародье – Гром. Он-то и поспособствовал нашему скорому появлению в рядах новобранцев.

Служба еще сильней укрепила нашу дружбу и уверенность в себе. А после армии мы в срочном порядке «отучились» на саперов. Подпольно. Также вместе. Вообще мы были прям как две верные подружки – всюду ходили друг за другом.

Потом я женился. Это мне уже был двадцать шестой год. Мои дела пошли в гору. Наследство отца очень помогло, и я купил дом. Мы стали жить с Аней за городом. После... Ее первые две полоски. Они случились одновременно с очень крупным делом. Рожать тогда ей было небезопасно, потому что я сам пропал из ее жизни на полгода. Она покорно дождалась. Одна.

Через года полтора снова две полоски. И опять не вовремя. Это и было то самое дело, от которого меня отмазал Руслан. Тогда-то мы и разосрались с Кипрским.

В общем, был один очень крупный человек, который конкретно задолжал Грому, а тот еще чалил на нарах. Повторю, мы не бандиты, мы забираем свое! Так вот, Грому понадобилось забрать свое. Наша задача была просто взять деньги и уйти. Но с Платоном случилось что-то не то. Мы «спокойно» забрали бабло, но ему показалось этого мало, и он решил заминировать этот дом.

Честное слово, я отговаривал его, потому что мы не настолько тихо забрали свое. Да и вообще, эта мысль была безумной. Мы были на моей тачке, с моими номерами, без масок и так далее.

В общем, он сделал то, что задумал. Платон, словно демон, ржал и угарал с этого всего. Сам не понимаю почему, но я оставил свою машину там, и она тоже подлетела. Скрутить номера я забыл, потому что был на жестком адреналине. Через них-то на нас быстро и вышли. Ну как «на нас»? На меня!

Потом я пришел домой, и Аня сообщила мне «хорошую» новость. Я был в ярости, потому что не понимал, что вообще будет дальше… А что мне надо было делать? Рожать? Куда? А если бы я сел? Кому бы они были нужны? Нет! Я отправил ее на аборт.

Платон моментально съебался на Кипр с бабками Грома. А я, как последнее чмо, остался отдуваться за его дерьмо. Благо со мной был Руслан. По факту я ничего не делал. Рус добился для меня условки. Как он это сделал? Хрен его знает! Вот тогда я знатно подгорел за свою жопу.

Ну и каково было мое удивление, что защищала моего бывшего дружка Катя. Он вообще в этом деле был свидетелем. А я – соучастником неизвестного лица, которого якобы подорвало в этом доме. Вот такое интересное дело…

После суда я орал, как бешеный. Я клялся, что убью этого урода не только из-за себя, а еще и за своего неродившегося ребенка, и за Аню.

Гром оказался умней. Он не орал, а после отсидки официально пригласил Платона в страну, пообещав безопасность, и посадил нас за стол переговоров, который закончился перестрелкой. На нас вызвали ментов, и Гром взял всю вину на себя, сказав, что это он стрелял в нас. Мы просто молчали, не давая против него никаких показаний. Но им хватило чистосердечного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тогда-то мы с Платоном и договорились о нейтралитете. Он не приезжает сюда, я – на Кипр. Если же мы узнаем о нахождении друг друга на своей территории, то поступаем соответственно…

Пока Гром сидел, я занимался его задачами и делами с Вадимом и Серегой. Мы укрепили свои позиции, и тогда нам понадобился еще один человек. Тимура мы нашли в спортзале, в котором занимались сами.

Наши дела пошли в гору. Мы начали получать очень хорошие деньги за работу. Тогда-то Аня и почувствовала их запах. Я купил квартиру, отучил бывшую на права, нанял охрану. В общем, начал жить нормальной жизнью.

И вот в один из дней я решил проверить дела пацанов. Увидел, что один из наших старых, но незабытых должников, которого отрабатывал Вадим, не телится отдавать очередной долг. Поехал к нему сам. И встретил Алису…

Не дай бог она меня предаст! Не дай бог! Это не то что нож в спину. Самосвалом проехали. Я ее не насиловал! Ни первый раз! Ни второй! НЕ НАСИЛОВАЛ!

Безумно скучаю. Мне так хочется обнять ее. Все равно не верю, что она причастна ко всему этому бреду. И никогда не поверю, пока сама не скажет об этом лично.

Люблю…

– И снова здравствуй! – протягивает руку Гром, присаживаясь за стол и разминая запястья от оков. – Тебя прям так и тянет к нам!

– Ну не могу я без тебя, – отвечаю на его рукопожатие. – Все узелки ведут к тебе.

– Ну хорошо. Говори. Че пришел?

– Гром, – протягиваю ему драгоценную для этих мест пачку сигарет, – хотел поинтересоваться. Афинов. Тебе эта фамилия о чем-то говорит?

– А с какой целью интересуешься? – он достает сигарету, нервно подкуривается и небрежно кидает зажигалку на стол.

– Мы с Русланом вышли на него.

– И как он связан?

– Он отец Алисы и Егора. Это тип, из-за которого мы развелись с Аней.

– Ничего себе поворот, – затягивается Гром, вдумывается и, выпустив концентрированные дорожки дыма сквозь ноздри, продолжает, – Знаю его лично. Пресанул как-то раз. Сказал, жену его грохну, если бизнес не отдаст. Вот он ее и бросил, чтобы меня отвести от нее, – сбрасывает пепел, – а пацанчик этот знаешь от кого?

С интересом машу головой.

– От женушки моей, прикинь? – усмехается. – Ебалась она с ним втихаря. Вот я и пресанул его. Решил, что, если у меня семьи не будет, так и у моего бывшего друга тоже. Вдобавок и бизнес поимею. Только вот моя уже беременна от него была. А мне че? Всю жизнь оленем ходить? Пошел на мелкое воровство и присел. Считай, и не бросил, и с ними не живу.

Не могу сдержать смех.

– Я в шоке…

– Здорово нас всех снова свело. Получается, это уже общее дело. Маякну кому надо. Тебе помогут. Я уже окончательно понял, что тебя просто греют, – берет вторую сигарету. – Слышал, Алиса тоже заговорила. Это правда?

– Это не она! – строго заверяю.

– Откуда знаешь?

– Я наизусть ее знаю. Поверь, интервью давала не она.

– Тоже подумал, что это наеб. Мутный этот следак. Я на своем веку многое повидал. В основном все спокойно ведут дела. А этот вцепился в тебя и прет. Видно, его тоже кто-то тянет за ниточки.

– Думаешь, что-то личное?

– Понятия не имею, но такой интерес, прям как к телочке.

– Слушай, – вспоминаю про нашу схему. – Я тут кое-что принес. Можешь посмотреть?

– Валяй.

Гром отставляет пепельницу.

Кладу небольшое полотно на стол.

Тот возвращает ее обратно, ставя на уголок ватмана. Долго всматривается и начинает водить по нему маркером.

– Шлюх сразу убирайте. Вадима тоже. Это пешки, – зачеркивает их, – Луиза эта ебется с Кипрским. Бля буду. Она и сливала ему всю инфу про тебя, воспользовавшись Аней и муженьком. Егор – пешка. Аню твою путал, скорее всего, вынюхивая у нее че-то. Хотя… – призадумывается. – Тут двояко. Может, и реально ничего не знал. Раз вы до меня дошли, значит, батя их точно тут замешан. Диму не сюда надо вписывать, – тычет на точку между Алисой и Егором, – А во вторую точку. Первая – это Платон. Правильно написали. Он спонсировал все. Он всю жизнь будет искать поводы стереть тебя с лица земли. Как и я его. Сам помнишь, почему. Только вот мне непонятен интерес Димы к тебе. У вас точно все было обоюдно?

– А Алиса?.. – поднимаю на него вдумчивый взгляд, пропустив последний вопрос. Не хочу отвечать на него. Сам уже не понимаю, хотела она этого или поддалась, потому что я настоял.

– Послала твоя Алиса следака куда подальше! – чуть ли не воскликнул он на все помещение, едко усмехнувшись.

– Откуда знаешь? – довольно лыблюсь от воспоминаний разгоряченности своей Дикарки.

– Здесь очень тонкие стены. Она была их козырем. Вот он тут рвал и метал. Думал, тебя загасит ею, и все. Ты признаешься во всем. Им нужны только ее признания. Но нифига. Не на ту напал, не та

кровь

… – скидывает пепел, улыбаясь. – Ты бы слышал, как он тут херачил стены. Думал, мы рухнем. Смешно. Вот так вот. Будет знать, как гасить

наших

… Щас он все это завалит, раз ты говорил, что у вас не было никаких принуждений, и его попрут отсюда, потому что Алиса не дура и не будет наговаривать на тебя. Начнутся проверки. Резонанс же. Сверху поймут, как он работает. А там наверху его и порешают.

– До сих пор не могу понять, зачем они так со мной? Кипрский... Но мы с ним давно договорились о нейтралитете. Деньги мы с него не стрясли, хотя надо было. Просто отпустили. У него там бизнес. Я тут кручусь.

– Деньги – это лишь малость, из-за чего могут убить.

Шерше ля фам!

Не думали об этом с Русланом? Есть в вашей схеме одна ошибка... А по поводу Кипрского. Ему же выгодно заглушить тебя. По этой статье убивают. А потом вернуться сюда. Только ты его преграда. Он, скорее всего, финансировал весь этот цирк. И девок этих доставил сюда из своей богадельни. Ему-то что? Одно мясо ушло, другое пришло. А вот Дима...

Вдруг он обрывает свой монолог. Внимательно смотрит на меня, выкручивая серьезную, но какую-то удрученную гримасу, и продолжает, вздыхая: «А ты, Макс, поройся в родительском прошлом. Раз тут уже появился ее отец. И все, что ты мне рассказал про ваши отношения, – правда... В общем, поднимите дело о смерти твоих родителей. Там и отгадка. Номер нужного человека я вам пришлю. У него поинтересней будут архивы. Лично моя чуйка говорит мне сделать сейчас именно так...»

– Опять загадки загадываешь? – довольно усмехаюсь, глядя на своего наимудрейшего коллегу, на которого ровняюсь, наверно, всю свою сознательную жизнь после ухода родителей и деда.

– Развивайте с Русланом думалку, пока я еще жив и могу помочь. Но вам остался один процент. Вы притронулись к очень давнему и грязному клубку, который наматывался годами. Когда-то это должно было всплыть. Ищите ошибку в уже написанных точках, – по плечу меня постукивает, – Молодцы! Горжусь вами!

– Брось, старик! – улыбаюсь, также подбадривая его по плечу, – Ты еще нас всех переживешь! Такие, как ты, не умирают!

Долго томить не буду. У Грома чуйка получше моей. Ночью он скинул мне номер, а на следующий день его не стало. Он просто не проснулся.

Мы с Русланом организовали похороны. Нам много кто помог из его окружения... Смотрел на него и будто вновь хоронил родителей. Гром – это бывалый зек. Он не имеет ничего за душой. Так же, как и я. Мы не бандиты и не насильники. Мы просто помогаем забрать свое. В очередной раз подчеркну – СВОЕ.

Так вот, Гром – это очень опытный человек и бывший компаньон отца, который, как я уже говорил, приютил меня после смерти моей семьи. До сих пор не верю, что не смогу прийти к нему за советом. Он единственный, кто протянул мне руку помощи. Благодарен ему и за армию, и за подпольное образование. Вообще благодарен за все!.. Он был мне как отец. Отец, которого я теряю уже во второй раз.

После его внезапной кончины в тюрьме началась проверка, поэтому меня мурыжили еще один месяц. Уже напрягает это подвешенное состояние. Я и работать нормально не могу, потому что меня каждый день пасут, и дома сидеть уже невозможно, потому что эти стены давят.

На улице наступила «Золотая осень». Люблю это время года, потому что осенью день рождения у меня и у моей мамы. Мы родились с ней в один день. Вот такой подарок сделал ей мой батек...

Тишина. По телику перестали гонять новости обо мне. Все СМИ вмиг замолчали. Какое-то затишье перед бурей… А мы настолько углубились в похороны и скорбь по Грому, что расклеились, и я забыл позвонить по номеру, который он нам дал.

Я решил набрать его, когда мы сидели в конторе у Руса. Два гудка, и телефон оборвался. После мне сообщением пришел логин и пароль с ссылкой на какое-то «облако».

– Рус, смотри, – подхожу к нему, кладя телефон на стол. – Короче. Перед смертью Гром дал мне номер какого-то человека, сказал позвонить ему, и он скинет какой-то архив с материалами по делу о гибели моих родителей.

– Думаешь, это как-то связано?

– А вдруг?

– Это уже очень глубоко. Вряд ли…

– Давай проверим, – строго настаиваю. – Ты же сам говорил, лучше проверить и отмести, чем вообще не проверить. Никто так и не расследовал их смерть. Несчастный случай.

– Блин, Макс, ты начинаешь зарываться. Так нельзя. Не увлекайся.

– Давай просто откроем это и посмотрим! – настаиваю уже громче. – Гром не пустословил! Если он дал контакты этого человека, значит, это нам понадобится!

– Окей. – недоверчиво разводит руками друг, также недоверчиво ухмыльнувшись. – Давай смотреть…

Присаживаюсь к нему, потянув за собой стул. Всматриваюсь в экран. Руслан начинает увлеченно перепрыгивать по файлам. Тут много фоток. Справки какие-то. Копии паспортов и много рукописных сканов.

На одном из фото наш дом, только еще целый. За мамой следили, за отцом. Потом фото сгоревшего дома. Тряпки какие-то сфотографированы. Фото нашей обгоревшей газовой плиты. Двери, подпирающие вход в дом. Заколоченные окна.

Всего этого не было, когда я приехал. Окна были точно распахнуты. Это я запомнил, потому что первым делом подумал:

«Почему они не выбежали через окна или двери?»

– Что думаешь? – увлеченно уточняю. – Гром сказал, что тут я увижу ответ на ошибку в схеме.

– Слушай, – вдумчиво произносит Рус, не отнимая глаз от экрана. – Так странно. Тут нет ни слова про Афинова Дмитрия Николаевича. Тут везде Сафронов Дмитрий Николаевич.

– Сафронов? – напомню, я шибко удивлен! – Это кто?

– Сафронов – это предприниматель, на которого сейчас работает Тимур, – говорит он и натыкается на какой-то отсканированный лист с рукописной записью. – Интересно... Он пишет, что он знатно посрался с твоим отцом перед его смертью.

– В чем был конфликт, он не уточняет? – спрашиваю, не смотря в экран.

Переживаю. Не хочу снова увидеть на этих фото родителей и деда…

Руслан уткнулся в компьютер, судорожно всматриваясь во что-то.

Я минут десять ходил по кругу. Уже покурил, выпил коньяка, в телефоне позависал, а этот все молчит.

Вдруг он резко захлопывает ноутбук. Отталкивается от стола. Долго пялится в окно и, поджав локоть в ладони, второй рукой крепко растягивает рот, будто хочет что-то сказать, но сдерживается.

Я привык к этому. Его иногда так замыкает. Но также я понимаю, к чему это. Это не предвещает мне какой-то хорошей новости…

– Рус! – окликаю его. – Ты нашел, в чем конфликт?

Друг переводит на меня обреченный взгляд, сопровождающийся неожиданным нервным тиком.

– Твой отец изнасиловал его жену. Мать Алисы… – выдохнул он, сглотнув ком, и схватил пачку сигарет.

Алиса.

…и к срочным новостям. В деле Максима Абрамова появилась новая пострадавшая. Двадцатилетняя студентка подверглась насилию со стороны мужчины и решила рассказать об этом. Полное интервью мы выложили в нашей группе социальных сетей. Кратко: как утверждает молодая девушка, она работала в доме мужчины и его бывшей жены Анны меньше месяца и ежедневно подвергалась нападкам и принуждению к интимной близости со стороны Абрамова…

Выключаю телевизор. Откидываю пульт.

«Какая же ты сука, Катенька!»

Некоторое время назад ко мне пришла какая-то Павлова Катя. Ну, уже не какая-то. Одноклассница Максима.

Как же мне надоело быть частью его жизни на расстоянии! Мне бы забыть о нем, а он вечно вокруг меня!

«Когда это уже закончится?»

Плакала она мне тут. Видео какие-то показывала. Ну, там явно не Максим. Я знаю его тело. И еще у него нет татуировок. Нет! Он чистый. Я видела, и я знаю! А эта пихает мне видео с мужиком, у которого татуха на шее. Она думает, что я вообще тупая?

Сделала вид, что мне жаль. Что Максим очень плохой человек и так далее.

Уже, честно говоря, очень хочу пойти на этот суд, потому что я, наверно, знаю о нем больше, чем адвокат и прокурор вместе взятые. Каждая рассказала мне о нем.

Выдыхаю. Принимаю приглашение следователя прийти на суд. Послушаю, что они скажут. Заседание будет закрытым. Туда приглашены только те, кто напрямую связан с делом. Вот только при чем тут я? Я никаких показаний не давала и давать не собиралась! Ну ладно, схожу, послушаю их. Особенно интересны его оправдания.

Заседание состоится через два дня. Маму брать не буду. Скажу, что поехала к Лере.

Сейчас решила отвлечься. Приготовила ужин для нас с мамочкой. Прибралась дома.

После долгого затишья телевизор предательски выдает сегодня только его имя. Все о нем. Я будто с ума сошла. Выключаю звук, и вдруг на экране появляется Максим. Добавляю громкость обратно.

…все фигуранты дела – подставные люди. Ни одному из них я не сделал ничего плохого. Изнасилований не было! Принуждений не было! Все, что было между мной и женой – обоюдно, –

молчание. Его пристальный взгляд в камеру. Немного неловко, потому что он будто в душу мне смотрит.

– Ань. Приди в себя. Перестань на меня клеветать и заканчивай бегать. Возвращайся домой. У нас же семья…

Сползаю по холодильнику. Не могу сконцентрироваться ни на чем. Уши ватные. Отчетливо слышу свой бешеный пульс. Его слова на репите...

«Он… Он только что Аню?.. Аню просил вернуться?.. Почему так? А… А как же я?.. Господи, все, что она писала, это правда? Это чистая правда… А я надеялась… А он и вправду воспользовался мною…»

Моментально накатываются слезы. Не слезы – рыдание. Плач. Боль в душе. Предательство. Разочарования в людях. Боль и отчаяние. Я не понимаю, какой вообще сегодня день, год, время суток. Все как будто было таким лживым и ненастоящим.

Срываюсь к ноутбуку. Открываю его. Хочется написать прощальное письмо и рассказать ему все.

Автоматически появляется название файла:

«Пустой черный».

Интересное название для письма именно этому человеку. Эти два слова характеризуют все то, что у меня на душе.

Набиваю первое, что приходит на ум. Мысли бегут, и я уже не успеваю печатать.

Плачу. Клавиатура расплывается. Пишу только о плохом. Ничего в нашем знакомстве хорошего не было. Мы даже никогда не смеялись с ним от души, хотя провели столько времени вместе.

– Чем закончить? – не замечаю, как начинаю рассуждать себе под нос. – «Я тебя люблю»? Смешно! Он клялся мне в любви! Он, блять, клялся! Сука! Он поклялся, что никогда и никому меня не отдаст! Гребаный пиздабол! Бабник и мажор! Еще и бандит! А что я хотела? Сказку? Конечно! Сказка! Алиса в стране чудес, мать его! Да размечталась! Не заслужила! Сейчас бы он ответил мне именно так… Сказку надо заслужить! Тварь! Тварь! Просто тварь! НЕНАВИЖУ!

Захлопываю ноутбук. Убегаю в ванную комнату, чтобы умыться. Скоро придет мама. Не хочу, чтобы она видела меня такой…

«К черту это письмо! Лично все выскажу!»

Раздел 3.6. «Облако правды».

Максим.

– Это случилось в вашем доме... – продолжает Рус, бегая глазами по экрану ноутбука и чередуя сигарету с остывшим кофе.

А я не перестаю наматывать круги по офису и внимательно вдумываться в услышанное.

– Послушай, но... – замолкаю. Меня накрывает стыд. Не за себя, за отца…

Как вообще можно было совершить такое? Да, я не святой, но трогать чужую женщину. Жену твоего друга! Без согласия!

– Черт! – бросаюсь за стол и не могу успокоить ногу. Волосы растрепываю пальцами.

Мне сейчас и вправду так хреново от всего этого... Мне надоел этот суд! Эти подстилки! Этот Платон! Все заебали! Я жить хочу! Хочу забрать Алису из ее деревни, купить новый дом, машину, пожениться, нарожать пиздюков! Я человеком быть хочу, а на меня липнет эта грязь!

Еще и батя... Мое дело и его поступок связаны. В этом уже нет сомнений. Только как?

– Макс, тут еще кое-что есть. Видео добавлено в ночь перед смертью Грома...

Рус разворачивает ко мне экран, пересаживается ближе и жмет на пробел.

Увиденное заставляет меня неловко и с каким-то негодованием всмотреться в дисплей... Сверху бросается название ролика: «Сыну». На экране Гром. Он снимает сам себя. В его руке сигарета и, как всегда, жестяная кружка. Уверен, там чифир. Он долго молчит и собирается с мыслями.

– Я-я-я... – вдумчиво тянет старик. – Блин, нет! Наверно, надо переписать!

Нервничает. Встает со стула и берет камеру. Пытается выключить, но у него это не получается.

– Падла! – бьет по ней, но все же не выключает. – Как тебя вырубить вообще?!

Долго смотрит прям в экран, продолжая искать кнопку. У него настолько скорбный вид. Я его таким никогда не видел. Он был одним из самых авторитетных мужиков для меня. А сейчас на этом видео он был... Человеком? Человеком, который имеет какие-то чувства и эмоции...

Не найдя кнопку выключения, Гром ставит камеру обратно, проверяет ее, садится за стол, закуривает и всматривается в сторону. Курит, затягивается, будто оттягивает время. Рот себе закрывает фильтром.

Еще секунд двадцать, и он, затушив папироску, начинает вещать.

– Начну издалека. Мы с твоими, Егора и Алисиными родителями были очень дружной и веселой компанией. Часто собирались, когда вас еще и в помине не было, – чуть усмехается, явно вспоминая что-то приятное, и снова закуривает. – У ваших мам было интересное хобби. Они переодевались в красные, чаще всего это были безумно короткие и сексуальные платья, напивались и танцевали. Да, просто танцевали и очень много смеялись. В файлах, кажется... Папка называется «Шпильки». Там есть видео и фотки их посиделок. Они запечатляли это все на «Полароид» и на видеокамеру, – бычкует недокуренную сигарету и берет еще одну.

Подкуривается. Замолкает.

Я смотрю на Руслана. Он уходит к небольшому шкафчику, достает оттуда два стакана, вискарик и возвращается обратно.

Это видео, по сути, является прощальным. Мне немного неловко. Я сейчас будто копаюсь в грязном белье своих предков. Но раз Гром записал это… А еще название: «Сыну». Оно очень двоякое. Он часто называл меня «сынок». Но моя чуйка подсказывает, что не все так однозначно...

– Мы очень сильно любили ваших мам, но не своих жен. С нами один раз произошло кое-что неприятное. Тебе уже тогда было лет четырнадцать. На одной из наших общих дружеских встреч Юра приревновал твою мать к Диме. В тот вечер мы решили устроить вечер откровений. Да, вшестером. Мы решили, что так больше не может продолжаться. У каждого были тайны. Абсолютно у каждого. Кроме Лены. Это, как ты понимаешь, мама Алисы. Она действительно любила Димона, – Гром берет уже четвертую сигарету, пододвигает к себе кружку и продолжает, – Так вот, тогда вскрылось очень много интересного. Например, твой отец не раз подводил меня в задачах. Я ломал голову над тем, кто же крысятничает на меня? Оказалось – Юрец. Он просто хотел занять мое лидерское место. Тогда мы подрались. Сильно подрались, но не разошлись, потому что потом я попросил слово, – снова молчание.

Гром обхватывает свою голову, мотает ею, уткнувшись в стол, и, выдохнув, продолжает.

– Я попросил слова, и меня перебила твоя мать. Она выкрикнула, что мы ей все надоели. Что она устала так жить. Что она не любит Юрку и всегда хотела быть с Димоном, который, как ты помнишь, спал с моей Юлькой. Ленка ему нахрен была не нужна. А еще она сказала, что ты от меня. И сказала, что она жалеет, что родила тебя. Да! Мы с твоей мамой спали в тайне ото всех. Я думал, что у нас с ней все взаимно, а оказалось... – Гром сильней вздыхает и повышает тон. – Да! Макс! Да! Мы так жили! Для нас это было нормально! Мы были слишком молоды. Мы все очень рано поженились. Точнее, как «рано»? Назло друг другу. Назло! Но это не означает, что вы были рождены не в любви. Вы стали для нас чем-то особенным. Даже несмотря на эту глупую фразу Валерии о том, что она жалеет, что спала со мной. Тебя она любила. Вопреки своим выходкам, любила. И Юрка тебя любил. А вот я Егора принять не смог. Даже невзирая на то, что сам изменял. Я одно, она другое.

Мы с Русланом непроизвольно переглянулись.

– В общем, – вникаем дальше в видео. – наговорили мы тогда дерьма с три короба. Набухались, а потом... Когда все разошлись, я спустился на кухню. Голова трещала, и я хотел выпить таблетку. В ванной мне послышались глухие крики и стоны. Я подумал, что это моя Юлька, но, войдя туда, я увидел, как Юрка Ленку... Прет... Она была вся в слезах. В глазах страх и безумие. Мы снова подрались, только уже сильнее. Весь дом был на ушах. Я не смог сдержаться, тем более с учетом того, что я узнал про его предательство. Короче. На этом все и закончилось. Имею в виду дружба. Наша дружба закончилась и не выдержала этого… вечера откровений.

Грома кто-то отвлекает.

– Щас. Щас, погоди, – раздражительно шипит он. – Я уже заканчиваю. Спасибо. Оставь все на шконке и иди. Минут пять еще мне дай.

После того как кто-то вышел, он вновь закурил сигарету. На его лице появилось такое расслабление. Он еще не раз поглядывал куда-то вбок, кивал и курил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Верность сохранила только Лена. – продолжил Гром. – Она родила Алису от Димы. А ты с Егором стали общими детьми. Я всегда тянулся к тебе. На училище настоял я. На армии, как помнишь, я. На обучении… Сам, своими руками учил тебя и Платоху всему, – он вминает бычок в пепельницу и что-то раздумывает, – Ты прости меня, сынок, что так вышло. Меня и маму прости. Молодость. После того как ты рассказал мне про Алису и когда я сопоставил, что она его дочь... – Гром начал прожигающе всматриваться в камеру, – Дима фамилию свою поменял после того, как я навестил его. Ленку оставил беременную. Две бабы носили от него детей. Улетел в Испанию. В общем, пропал с радаров. А года через четыре после изнасилования он приехал в деревню к твоему старику. Я узнал об этом не сразу. Юрка и Дима устроили бойню. В их доме летало все. Мне позвонила твоя мать и рассказала, что Дима у них и он угрожает им. У него с собой было ружье. Мы с пацанами сорвались, поехали в вашу деревушку, а когда приехали, было уже поздно. Мы все сфотографировали перед твоим приездом и почистили. Убрали двери с выходов, с окон убрали доски. Местных ментов прикормили, чтобы выставили все как несчастный случай, потому что я не хотел сажать Диму. Хотел сам все с ним порешать. Но не нашел его. Он быстро улетел обратно. А сейчас, видно, он решил отомстить. Не тебе, мне. Ты ведь мой сын. Посадить тебя по статье, которая должна была принадлежать твоему реальному отцу. Очень тонкая весточка о том, что он все помнит. Ты мне, сученок, не ответил на тот вопрос, но все же ответь на него себе сам. Насколько ты уверен, что Алиска хотела близости? Почему ты вообще позволил себе сделать то, что сделал? Максим, запомни на всю жизнь: любое прикосновение к человеку против его воли является насилием! Особенно такое! Не важно, было проникновение или нет! Любое! Ты не имел права даже за руку ее брать, если она этого не хотела! – он начинает орать на нас с экрана и привстает со стула, стуча по столу, – Я знаю всю правду! Мы уже связались с Димой! Ты права не имел ее трогать! Ты права не имел смотреть на нее! Ты права не имел обижать ее! Ты понял?! Она не просто девчонка! ОНА НАША КРОВЬ! – оскаливается и успокаивается, присаживаясь обратно на стул.

Вновь молчит.

Долгое молчание.

Я подергал мышкой. Думал, видео закончилось, но на экране была еще не просмотренная минута.

– Знаешь, Максим… – неожиданно продолжает он, закуривая и откидывая зажигалку. – Ты знаешь. Я бывалый человек, но такого поступка от собственного сына я не вынесу. Да, я тебя не растил, но после смерти Юры, Валерии и Старого я тебя воспитывал, и такому я тебя не учил! Тебя оправдают. К тем телкам у меня претензий нет, но вот Алиса...

Он тянется за камерой, а потом осекает себя и садится обратно.

– Но я по-прежнему люблю тебя. И, выбирая между собой и тобой, я выбираю тебя. Будь умницей, сынок. Люблю… – снова тянется к камере и, долго тряся ее, все же выключает.

Мы с Русом переглянулись.

– Помянем батю, – поднимаю стакан и, не чокаясь, залпом замахиваю все содержимое в рот.

После этого видео мы выпили еще стаканов пять, а потом я сел за компьютер и начал бегать по папкам. Ничего нового для себя я не нашел. Просмотрел очень много фото и видео радостных родителей на посиделках. Мамок в красных платьях. А они были еще те извращуги: на всех кадрах светили трусами. Эта компания и вправду казалась счастливой и дружной...

А еще у Алисы очень красивая мама. Особенно подмечаю это. Моя девочка сильно похожа на нее…

Несмотря на такой обширный материал, все равно не понимаю, насколько она причастна ко всему этому? Она говорила, что никогда не видела своего отца и не общалась с ним. Неужели он как-то вышел на нее, и она рассказала обо всем только со своей стороны? Потом ему в голову пришла идея о мести... Хотя... Столько материала – это реально было продумано давно...

«Он отрабатывал меня все эти годы? Знает ли про это Алиса? Навряд ли... С ее стороны нет ни единого показания против меня... Интересно… Ладно, че гадать? Суд уже на днях. Там, надеюсь, и узнаю…»

А сегодня меня ждет встреча с Аней. Она отлично клюнула на эту херню с заявлением в телеке, которую придумал Рус, и сразу связалась со мной.

«Тупая пизда!»

Раздел 3.7. «Суд».

Максим.

Всю ночь перед судом не могу уснуть. Сижу в темной гостиной, в сотый раз обводя ободок пустого стакана перед собой.

Чтобы поскорей прийти в себя, нужно вернуться к работе. Тем более после того, как меня вытащили из тюряги, молва очень быстро расползлась, и «получатели услуг» вновь обратились ко мне.

Вернусь ли я к своей «работе»? ДА!

Дом однозначно продам. Машину помятую скину и расплачусь с Русом.

Руслан – красавчик. Он собрал материал на каждого, кто обвинял меня в этой хуйне. Хорошие доказательства. Железобетонные.

Раньше часто ездил на кладбище к родителям. Сейчас желания нет. Пока не хочу видеть их. Кроме, наверно, деда. Его похоронили отдельно от них. Он лежит с братвой и Громом. К ним схожу...

07:56.

Скоро проснется Руслан.

Решаю принять душ и успокоить мысли. Через несколько часов состоится суд. Это липовое дело закончит свое существование. Жду лицо следака, когда у него все повалится. Сегодня мы поменяемся с ним местами…

11:50.

Мы уже привели головы в порядок. Перепроверили весь материал. Перекусили и собирались на суд.

– Ну все! – улыбается Рус, прихорашиваясь перед зеркалом. – Ты готов?

– Готов, – отвечаю, уставившись в стену. До сих пор весь на иголках.

– Так... – бьет он по портфелю и перебирает папки внутри него пальцами. – Флешку у охраны взял. Бумаги все взял…

– С Катей точно все нормально? – перебиваю его бубнеж.

– Я тебя умоляю! – иронично кривится он. – Только строила из себя обиженную и сильную бабу! Но ебется прикольно. Со звуком, – ржет Рус. – Там все обработано. Она все рассказала. Могут быть небольшие проблемы, но я надавлю.

– Встречный иск? – уточняю на всякий случай. Наверно, это уже от нервов. Знаю же, что Руслан думает на несколько шагов вперед. Профессионал!

– Готов.

Решаю задать вопрос, который меня реально волнует: «Не знаешь, Алиса будет?»

– Не заявлена.

– Но были же якобы ее показания и это интервью.

– Все это исчезло в один день.

– Ее отец?

– Скорее всего!

С трудом сдерживал себя, чтобы не позвонить ей или не написать после того, как меня выпустили. Нельзя. Никаких общений между нами быть не должно. Это могло пойти против нас.

Руки трясутся. Наверно, как баран буду заикаться, если она реально будет сидеть там.

На улице ветрено, но солнечно. Выходим из тени подъезда, и нас прям окутывают теплые лучи. На площадке бегают и резвятся дети. Этот смех так бьет в уши. А еще я слышу что-то очень тонкое. Что-то, что я когда-то слышал, только очень давно.

Сажусь в машину и нервно оглядываюсь.

Рус только тянется повернуть ключ зажигания.

– Стой! – хватаю его за руку и медленно увожу ее в сторону. – Выходи.

Залезаю под машину.

– Долбоебы! – усмехаюсь. – Сапера наебать хотели, – тычу на дно. – Видел, что у тебя там?

– Че?

– Взлетели бы мы щас с тобой в окружающую действительность. Не замечаешь ничего нового у себя под дном?

Мы пригнулись и затаились. Слышится совсем-совсем небольшое пищание. Очень старое у них оборудование. Нифига минировать даже не умеют! Кретины! Уже давным-давно все беззвучно.

– Ментов вызывай! – приказываю Руслану.

– Мы опоздаем! – встречно орет он.

– Это покушение! Звони, вызывай ментов!

**

Через полчаса машина уже была в оцеплении. Вдумчиво стою неподалеку от нее и наблюдаю за работой сапера. Действует очень уверенно, без ошибок. Молодец! Не раз, наверно, работал с такой херовиной. Я мог бы и сам это сделать, но мне нужны факты. Камеры, свидетели, телевидение. Это у нас сейчас как раз и есть.

Они пытаются подорвать меня, а я их задушу!

Слушание задерживается, но не переносится. Странно...

По всем каналам уже разошелся репортаж о том, что нас хотели подорвать. Класс! Сейчас еще Рус возьмет копию камер. Посмотрит все. А я узнаю, кто это. Обязательно узнаю!

**

Из отделения едем на суд. На часах

17:45.

Идеально! Как же они хотят посадить меня в за решетку, что аж ждут нас до вечера.

Захожу в зал и замираю.

«Алиса…»

Начинаю неистово дрейфить. Ладони потеют. Прошу Руслана говорить за меня, потому что сейчас сложно собраться.

Она удивленно смотрит на Руса. Затем на меня.

Улыбаюсь ей, а она недовольно отводит взгляд в сторону. Понимаю. Столько всего навалилось на нее. Но она держится. Спинка ровная. Ручки сложила на грудке. Лебедь. Гордая. Так со мной и надо!

Изучаю всех, кто окружает меня…

Вадима и Луизы нет.

Егорчика нет.

Афинова (Сафронова) старшего нет.

Пришли только Катя, Аня, «пострадавшие» шлюшки.

Ну и Алиса…

В качестве прокурора мой горячо любимый – старший следователь Никонов Игорь Николаевич собственной персоной.

Моя же защита – Исмаилов Руслан Рифхатович.

Меня отводят в клетку.

Начинается слушание липового дела...

Первая идет Катя. Нервничает. Переживает. Это читается на ее лице и жестах.

– Уважаемый суд! – начинает она и замолкает, тут же бросая на меня робкий взгляд.

Безразлично отворачиваюсь от нее.

Алиса наблюдает за нами.

Аня тоже.

– Простите, переживаю… – шумно вздыхает недопотерпевшая.

«Конечно, Катенька, ты вздыхаешь! Говорить правду очень непросто! Но ты постарайся!»

– Продолжайте… – устало произносит судья.

– Я… Хотела сказать, что… Я хочу изменить свои показания.

Игорек аж проснулся и поменялся в лице.

– То есть Вы давали заведомо ложные показания против подсудимого? – уточняет судья.

– Именно так… – кивает Катюша.

– Екатерина Юрьевна, Вы понимаете, что за дачу заведомо ложных показаний Вы как адвокат можете лишиться лицензии?

– Полностью понимаю…

– Хорошо. Расскажите тогда суду, как все было на самом деле?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я… – троит она. – Понимаете, я очень любила Максима. Начну с того, что на той квартире меня никто не насиловал. Все было обоюдно. Да, я была пьяна, но…

– Ваша честь! – подскакивает следак. – Это неправда! Потерпевшая сейчас зачем-то это выдумывает!

– Игорь Николаевич, присядьте. – парирует судья. – Пускай Екатерина Юрьевна сама решает, что правда, а что ложь.

Он потянулся к Павловой с шепотом: «Кать! Что случилось? Почему ты меняешь показания?»

Но она не отвечает ему и продолжает: «Так вот... В моей ситуации Максим был невиновен, – усмехается. – Да и вообще никакой ситуации не было...»

– Хорошо. Почему Вы тогда написали на него заявление?

– На то были свои причины…

– И какие же?

Катя мнется. На меня все посматривает.

– В общем... Просто... Меня попросили.

– Кто?

Павлова молчит. Глаз от пола поднять не может.

– Ваша честь! – поднимает руку Руслан, подхватывая ее безмолвие. – Можно вопрос потерпевшей?

– Екатерина Юрьевна, Вы так и будете молчать? – спрашивает судья.

– Мне больше нечего сказать…

– Руслан Рифхатович, ваш вопрос.

Рус встает из-за стола и крадется к трибуне. Катя прям сильней краснеет с каждым его шагом.

– Екатерина Юрьевна. Вы знаете, я подробно изучил Вашу жизнь до этого дела. Мы с Вами даже как-то раз встречались по работе. Вы согласитесь с тем, что Вам известен такой человек, как Давлатов Платон Роланович, и Вы работали на него?

Катенька глубже уронила голову в пол.

– Да...

– Протестую! – подрывается Игорек. – Какое это имеет отношение к делу?

– Отклоняется! – реагирует судья. – Продолжайте, Руслан Рифхатович.

Подмечаю, что судья-то и вправду судья. Неподкупная. Это сейчас нам на руку!

– Итак, Екатерина Юрьевна, Вы соглашаетесь с этим? Да? – давит Рус.

– Я же сказала, что – да! – Катин тон стал чуть выше.

– И Вы прекрасно осведомлены, что господин Давлатов и мой подзащитный находятся в крупной ссоре?

– Осведомлена…

– Так и кто же Вас попросил написать заявление? Не подскажите эту фамилию?

Следак снова подскакивает.

– Протестую! Адвокат не имеет права говорить за потерпевшую!

– Принимается. Руслан Рифхатович, Вы действительно наводите свидетеля на выгодный Вам ответ.

Рус оборачивается к судье.

– Так в том-то и дело. Мы же сюда за правдой пришли, или как?

– Не так навязчиво, пожалуйста. Продолжайте.

– Хорошо, – Руслан снова поворачивается к Павловой. – Екатерина Юрьевна. Вы имеете несколько счетов в иностранных банках. На один из них в течение пяти лет очень активно поступают неплохие денежные средства. Начальный отправитель – Кипр. Не кажется ли Вам это странным? Давлатов давно мигрировал туда же. Или у Вас там родственники? Бизнес?

Катя молчит. Дуру из себя строит.

Я смотрю на Алису. Она вся во внимании. А еще... Она очень красивая. Я вообще мыслями не тут. Обнимаю ее где-то на нашей веранде нового дома. Вокруг нас дети. Любимые и желанные дети. Они играют шлангом для полива растений и как-то неожиданно брызгают в нас. Мы с Алиской ржем и бежим за ними, обливая их в ответ…

– Екатерина Юрьевна, как нам воспринимать Ваше молчание? – вдруг прерывает мои мысли Руслан.

– Я получала их за работу.

– То есть у Вас там бизнес?

– Нет.

– А что тогда?

– Это не имеет отношения к делу.

– Правда? А вот мне кажется, что имеет. И очень даже напрямую.

Руслан достает наш первый козырь. К счастью, на Кипре имеются не только суки, но и нормальные пацаны. После Катиного признания Руслан так и подумал, что она не сознается во всем так просто, и поэтому обратился к местным знакомым, которые благополучно предоставили материалы слежки за Платоном. Он там много кому поднасрал и постоянно находится у них на мушке.

– Уважаемый суд, – говорит он и достает несколько фото, на которых Катя и Платон встречались у него на вилле, в кафе, в ресторане… – Это фотографии, на которых явно видно, что на протяжении нескольких лет потерпевшая Павлова активно встречалась с господином Давлатовым. Обратите внимание, снизу слева есть точные даты и время съемки.

– Протестую… – начинает Игорек.

– Да-да-да! Это не имеет отношения к делу, – передразнивая следака, перебивает Рус, – но Вы дослушайте, Вам будет очень интересно.

Игорек занервничал, что аж начал грызть ногти.

– Прошу Вас обратить внимание на-а-а... – протягивает Руслан, быстро перебирая бумаги на столе, – пятое фото.

Судья увлеченно ищет его.

Игорек – нет.

«Пиздюк коррупционный!»

– Как Вы можете заметить, на этой фотографии неожиданно появляется старший следователь Никонов, – насмешливо говорит Рус. – А еще... – достает следующие бумаги из папки. – Биллинг и-и-и, – вдумчиво нахмурив брови, продолжает. – Вот. Нашел. И распечатка недавних переводов ста-а-аршему следователю Ни-и-иконову. Ка-а-ак удивительно – начальный отправитель, ой, Кипр! Как интересно. – заканчивает друг и с улыбкой поворачивается к Кате. – Екатерина Юрьевна, поделитесь с нами, о чем же Вы втроем так дорого беседовали?

– Я уже все сказала. Мои показания были ложными. Больше мне нечего сказать.

Мы с Русом переглянулись с насмешкой.

Если Катюша думает, что она такая умная и мы не нашли связь между Платоном, шлюхами и ей, то она глубоко ошибается. Ой, как мне будет весело, когда мы начнем колоть этих куртизанок...

– Окей. Думаю, суду уже все понятно. Больше вопросов нет. Спасибо, – заканчивает Рус и уходит на свое место.

Тишина.

Судья все поглядывает на Игорька, а тот аж замялся. Не видать ему погон, как собственного хуя.

«Гондон жирный!»

– Так… – недовольно вздыхает судья. – Екатерина Юрьевна, присаживайтесь. Вызывается Абрамова Анна Леонидовна.

Аня встает и улыбается мне.

Улыбаюсь и подмигиваю в ответ этой курице. Перебрасываю взгляд на Алису, а она чуть прикрывает веки, глубоко вздыхает и стискивает зубы.

«Блять, малышка, потерпи! Так надо…»

– Уважаемый суд, участники процесса! – воодушевленно начинает Аня. – Хотела сказать, что мой муж. Ну... Бывший муж. Очень хороший человек...

– Протестую! – выкрикивает следак. – Что Вы несете, Анна?

– Ваша честь, – подскакивает Руслан и снова передразнивает этого петушка. – Я не понимаю, почему сторона обвинения позволяет себе такое поведение?!

– Игорь Николаевич, Руслан Рифхатович, присядьте! – говорит суд.

Следак так злобно смотрит на Аню. С таким презрением.

«Козлина! Валится у тебя все?! Ублюдок! Еще и присядешь после моего суда! Петух!»

Алиса вопросительно смотрит на меня, типа: «Не поняла! А что происходит?!»

– Продолжайте, Анна Леонидовна.

– Так вот. Гражданин Афинов Егор Дмитриевич и гражданка Павлова Екатерина Юрьевна ввели меня в заблуждение и принудили дать показания против моего Максима… – говорит Аня, как скороговорку.

«Да-а-а! Так и думал, что с этой тупицей проблем не будет. Но почему она не упоминает свою подружку и батька Егорика? С ней они работали вчетвером».

Алиса сглотнула ком в горле и начала бешено моргать после фразы «моего Максима». Да я и сам в ахере. С хуев-то я ее?!

– Так вот, он не виноват ни в чем, – продолжает Аня. – И он никогда не склонял меня к интимной связи до совершеннолетия. Он вообще тогда ушел в армию. А я ждала его.

Вижу, что Алиске эти слова режут по сердечку ножом. У самого в груди жмет. Не хочу, чтобы она все это слышала. Не хочу, чтобы присутствовала в копании моего грязного прошлого, но нам надо отстоять мою честь. Мы собрали столько материала. Так просто его не оставим.

Руслан снова поднимает руку.

– Уважаемый суд, можно вопрос Анне Леонидовне?

– Вам не хватает признаний гражданки Абрамовой? – уточняет суд.

– Не совсем…

– Анна Леонидовна, у Вас все?

– Да… – уже не так оптимистично отвечает она.

Рус встает и снова довольно крадется к трибуне.

– Анна Леонидовна, голубушка. Вы упомянули гражданина Афинова Егора Дмитриевича как обманщика, принудившего Вас дать показания против Вашего бывшего мужа. Я правильно понял?

– Да…

– Эм-м-м. А Вы не поведаете суду, по какой причине Вы развелись с моим подзащитным?

Аня моментально поворачивается на меня.

Алиса на Аню.

Я на Алису.

Алиса.

– Ну как... Не сошлись характерами... – почему-то замялась моя невинная «подружка!»

А Максим в смех.

Абсолютно не поняла его реакции. Сам мной воспользовался, на всю страну попросил ее вернуться, а теперь ржет. Он меня аж выбесил.

– Они вообще-то не развелись! – встаю со скамьи, потому что уже, откровенно говоря, не могу промолчать, слушая эту чушь. – Водят всех за нос! Игры у них такие!

– Какие еще игры?! – ее муженек аж подскочил. – Алиса, че ты несешь?!

Я не могу сдержать зла. Максим просто стоит и врет при всех. Как вообще совести хватает?

– Перестань строить из себя дурака! – чуть ли не ору на него. – Анна мне все рассказала, как ты «имеешь» помощниц, а она тебе потакает и разрешает развлекаться! А после вы благополучно все это обсуждаете и ржете! – перебрасываю свой взор на эту «несчастную». – Разве не так, Анна?

– Так! – не успевает она ответить, как судья перебивает ее. – Перестаньте выяснять тут отношения! Вы не на улице!

– Подождите! Нет! – выкрикивает Максим.

– Подсудимый, присядьте! – повышает тон судья.

Козлина аж вцепился злым взглядом в Анну. Он прям убивал ее морально. После перешел на меня и закрутил головой «нет».

– Значит, не сошлись характерами, говорите… – его адвокат продолжает ехидно передергивать слова Анны. – Вы уверены?

– Пожалуйста, Руслан! – молит Анна жалостливым голоском. – К чему это сейчас?

Он немного удивленно и строго отвечает ей: «Не переходите на «ты», Анна Леонидовна, а лучше отвечайте по существу».

– Судья! – неожиданно подскакивает Никонов. – Я протестую! Протестую вообще против всего, что сейчас происходит. Как вообще все это связано с делом? Мы судим насильника, бандита и просто ужасного человека, который совершил не одно преступление против неприкосновенности, а мы тут спорим про разводы!

– Так, Никонов! – строго начинает судья. – Присядьте! Я сама разберусь, что имеет отношение к делу, а что нет!

– Но… – робко хрипит он.

– Присядьте! – настаивает женщина уже сквозь зубы и поворачивается к адвокату, сменив тон. – Руслан Рифхатович, продолжайте.

– Спасибо, судья, – улыбается он и обращается к уже реально бедной Анне, – Анна Леонидовна, я думаю, Вы отчетливо понимаете, что у Вас в квартире есть камеры видеонаблюдения с записью звука…

– Отчетливо…

– И что записи хранятся более полугода, тоже знаете?

– Да…

– Так вот, мы внимательно просмотрели и прослушали эти записи. Может, Вы подскажите, что мы там увидели и услышали?

– Судья! – подскакивает Никонов. – Раз сторона защиты упирается на записи из квартиры, прошу принять к сведению, что записи также ведутся и в доме подсудимого, и там тоже есть много интересного!

Женщина взрывается: «Игорь Николаевич! Позже я дам Вам слово!»

А мне становится страшно, потому что они могут сейчас показать, как Максим целовал меня, трогал на том злосчастном диване. Очень не хотелось бы прожить это заново. Еще и увидеть со стороны…

Следователь возмущенно присаживается, а адвокат продолжает: «Так что, Анна Леонидовна. Что мы там увидим и услышим?»

– Хорошо-хорошо, – трясущимися руками отвечает она. – Хорошо! Вы увидите мое признание в измене! Да! Этого Вы ждали?

«Что?! Она призналась ему в измене?! А когда это было? Так вот почему он тогда сказал, что все знает… Так! Нет, Алиса, соберись! Никакого хорошего отношения эти люди не заслуживают! Алиса! Эти две дебильные бабы соврали! Зато есть другие! Они пострадали от него! И ты пострадала!»

– Мы ждали от Вас только правды. – продолжает адвокат. – Так и с кем Вы ему изменили, если не секрет?

– С ЕГОРОМ! – выкрикнула она дурниной.

– Можно уточнить фамилию и отчество этого Егора? – ерничает адвокат. – Это очень важно для суда…

Она недовольно вздыхает.

– Афинов Егор Дмитриевич. К чему вообще это?

– Ну как же «к чему»? – адвокат слегка выпустил насмешку из носа. – Например. Вы случайно не знакомы с отцом Егора Дмитриевича?

– Понятия не имею, кто его отец… – уводит свои глазенки эта «Незнайка».

– Правда? – не перестает глумиться над Анной этот Руслан и с наигранной грустью удивляется ее словам. – А вот камеры из Вашего любимого ресторана говорят обратное. Ровно в тот день, когда Вы с моим подзащитным решили развестись, Вы со своей подругой Луизой Айдаровной встречались там с ним. Как думаете, это похоже на правду? – с той же псевдогрустью спрашивает у нее.

– Боже! – ее аж всю трясет от раздражения. – Ну я же уже призналась! Зачем вы меня все так гнобите? Да! Да! Да! Я соврала! Да, оклеветала его! Да, мы встречались с Дмитрием Николаевичем! Что еще Вам нужно?

– Нам нужна правда, – блаженно отвечает адвокат. – Только чистая правда, Анна Леонидовна.

– Я уже рассказала все как есть!

– Так, а зачем Вы встречались с Дмитрием Николаевичем? – резко перешел он на грубый лад, видно уже не выдерживая ее спектакля. – И давно ли Вы с ним знакомы?

– Меня в ресторан позвала Луизка, когда я ей все рассказала про Макса, – неожиданно спокойно начинает Анна, видно, перепугавшись от интонации адвоката. – Там-то мы случайно и встретились с Дмитрием и Екатериной. Он какой-то ее давний друг. Это я только недавно узнала, что он отец Егора, когда этот козел кинул меня и прикарманил бабки от тачки. Разговорились с ними. Я так много выпила, что даже не помню, с какого момента начался разговор про развод и про Макса. А Афинову нужны были показания против него. Ну вот я со злости и согласилась на все. А что мне делать? Он развелся со мной. Ничего толком не оставил. У меня ни образования, ничего нет. А Дмитрий предложил… – проглатывает она вышесказанное. – Пожизненное содержание! А Луизка подбодрила меня, сказав, что сейчас они посадят Максима, и я смогу вдобавок к содержанию продать все его добро и не лишиться денег. Дмитрий и Екатерина обещали помочь с документами и защитой, – останавливается она и будто ищет помощи в глазах судьи.

– Браво! – радостно воскликнул адвокат, не скрывая лучезарной улыбки. – Браво! Благодарю Вас, Анна Леонидовна, за честность!

«Нихрена себе поворот! Голливуд прям!»

– Все? – недовольно гаркает Анна.

– А как же обвинения моего подзащитного в харассменте и абьюзерстве?

– Да! Это я тоже соврала!

– Можно услышать развернутый ответ?

– Как?! – она снова орет на весь зал. – Как сказать?!

– Так и скажите, – невозмутимо подсказывает адвокат, – кого и в чем Вы оклеветали.

– Я оклеветала своего мужа…

Максим перебивает ее: «БЫВШЕГО!»

Анна на него прям хищно повернулась.

«Что-то тут не клеится. Она говорила, что он любит ее, что они разрешают ходить на сторону, а тут… Такая реакция. Неужели они и вправду такие хорошие актеры?»

– Я оклеветала своего… – смотрит она на Максима, утверждая, – БЫВШЕГО… – потом на судью, – мужа. Он не насильник. Харрасмента и абьюзерства НЕ БЫЛО!

– Прекрасно! Спасибо, судья. У меня все, – в слащавой улыбке заканчивает адвокат и уходит к себе на место.

Раздел 3.7.1. «Настоящий суд».

Максим.

В общем, все «пострадавшие» – пять открытых и семь, которые вышли из тени, дали показания. И все опровергли мою вину. Рус молодец, каждую прижучил.

А потом в очередной раз мне на голову падает бетон. Следак берет слово и включает какую-то аудиозапись. Воцарилась гробовая тишина, и только голос Алисы пронзает атмосферу зала судебного заседания.

«– Мамочка! Мама! Он опять появляется в моей жизни!.. Зачем?! Мамочка! Он что, и вправду!.. Мама, я так боялась, а он!.. Я так боюсь, что он придет… Он меня! Он сделал так, чтобы мы… Мама… Прости меня, пожалуйста… Мама! Он мстил ей! Зачем я выгораживаю его…

– Милая, успокойся. Все закончилось. Его посадят, и тебя больше никто не…»

– Протестую! – тут же стучит по столу Рус, еще не дослушав последние слова аудиозаписи. – Это незаконный сбор доказательств! И вообще, эта аудиозапись не заявлена как доказательство в материале дела!

– Протестую! – стучит Игорек. – Нет разницы, заявлена или нет! Это вновь открывшийся факт, между прочим, такой же, как и у Вас на протяжении всего процесса! Она пострадала! – тычет он на мою девочку своим жирным пальцем. – Если все побоялись, то она сказала! Это признание!

– Протестую! – Рус. – Там нет ни имен, ни фамилий! Я тоже много чего могу наговорить!

– Протестую! – Игорек. – Есть запись «до», где четко и ясно понятно, что она говорит о подсудимом Абрамове! И вообще, мы можем спросить это у нее, – поворачивается он к судье. – Ваша честь, прошу вызвать Алису Дмитриевну Сторожеву!

– Протестую! – Рус. – Эта девушка не была заявлена до суда!

– Протест отклоняется, – наконец говорит судья. – Вызывается Сторожева Алиса Дмитриевна.

У меня душа ушла в пятки. Пот моментально появился на коже. Кажется, что я сейчас встану, и в туфлях будет хлюпать.

Малышка медленно приподнимается со скамьи, крепко обняв себя, бросает на меня кричащий взгляд о помощи и плывет за трибуну.

– Алиса Дмитриевна, расскажите суду, о чем говорилось в этой аудиозаписи? – воодушевленно спрашивает судья, которая несколько минут назад чуть ли не засыпала под аккомпанемент спора между адвокатом и прокурором.

– Понятия не имею, – уверенно отвечает Алиска.

Подскакиваю с лавки. Сверкаю и расплываюсь в улыбке. Хожу по кругу и врываюсь пальцами в волосы, рьяно растирая голову.

– Вы подтверждаете, что это говорите Вы?

– Голос очень похож, но не факт, – прижимает она губки, увиливая от ответа.

А Я СЧАСТЛИВ!

«Блять! Она за меня! Она на моей стороне! Любимая моя!..»

– Простите, можно? – поднимает руку Игорек.

– Можно… – зевая, кивает судья.

Игорян подскакивает, поправляет пиджак и кружит около Алисы, которая безразлично преследует его взглядом.

– Алиса Дмитриевна. Я понимаю Ваше состояние…

– Протестую! – встает Рус. – Он давит на нее!

– Протест отклонен. Продолжайте, Игорь Николаевич!

– Спасибо, судья, – разворачивается к Алиске следак. – Так вот, Алиса Дмитриевна. Я прекрасно Вас понимаю. Но и Вы поймите. Все мы ходим под Богом…

– Протестую! – нервно стучит Рус.

– Отклоняю! – также нервно отвечает судья.

Игорек уже не обращает на них внимания и сразу продолжает: «Вы же понимаете, что сейчас все и так понятно. Мне кажется, что даже материал с камер видеонаблюдения дома подсудимого нам уже не нужен. Вы хорошо знакомы с ним и не понаслышке знаете, как Абрамов бывает жесток…»

– Протестую! Судья! Это оскорбление моего подзащитного!

– Принимается. Игорь Николаевич, без перехода на личности.

– Хорошо, – разворачивается следак, – Алиса Дмитриевна, я понимаю, что Вам сейчас очень тяжело. Никого из нас не было с Вами тогда. Никто не помог Вам и не защитил в тот страшный день, когда подсудимый посмел прикоснуться к Вам без разрешения. Предполагаю, что Вы явно были против. А еще… В доме у подсудимого была найдена простынь с Вашим ДНК. – прищуривается ей в глаза, – Алиса Дмитриевна, это было по принуждению? Вы не хотели этого?

Алиска резко поворачивается ко мне и смотрит так пронзительно. Глаза блестящие, потерянные. Страх в них дикий. Игорек попадает прям в точку. По ходу, она этого не хотела…

Обреченно вздыхаю, опуская голову, и не могу ее поднять. Мне перед ней очень стыдно. Из всех, кто здесь есть, я сделал больно только самому дорогому мне человеку. Самой драгоценной девушке, даже не подумав о ее чувствах.

Гром был прав. Я не имел права…

– Ваша честь! – кричу сквозь решетку. – Я признаю вину! Я полностью признаю вину по отношению к Сторожевой Алисе Дмитриевне! Не мучайте ее!

– Макс! – выкрикивает Руслан, встав из-за стола.

– Подсудимый, Вы хотите дать признательные показания?! – пипец как воодушевленно спрашивает судья.

– Да!

– Максим! – надсадно кричит Алиса.

– Алис, прости… – вжимаюсь в железо. – Прости меня, Алиска, пожалуйста!

– Слово предоставляется подсудимому. Алиса Дмитриевна, присядьте на место.

А эта судья реально не промах. Ей уже вообще плевать на все вокруг. Как услышала мои извинения, так сразу оживилась. А я-то думал… Опять чуйка не сработала!

У Алиски паника. Она вжимается в трибуну и орет судье, не сдерживая истерики: «Нет! Я не сяду! Он сумасшедший! Не слушайте его!»

– Алиса Дмитриевна! – продолжает судья.

– Нет! – испуганным зверьком распахивает она глаза. – Я никуда не сяду! Вы слышите меня?! Он ничего мне не сделал!

– Не ври, Алис! – кричу ей. – Ты не хотела!

– Откуда ты знаешь?! – поворачивается она ко мне, все так же вжимаясь в трибуну. – Откуда ты вообще что-то знаешь про меня?!

– Алиса! – хмурюсь от неожиданности. – Что ты такое говоришь? Дурочка. Я знаю о тебе многое!

– Пиздабол! – насмешливо отвечает она сквозь слезы.

– Алиса Дмитриевна! – стучит судья. – Нецензурная брань!

– Вы будете судить и штрафовать меня за слово «пиздабол»?! – ухмыляется она через призму града из глаз. – Смешно! Это факт! Вам же нужны были факты?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Алиса! – пытаюсь еще раз достучаться до нее.

– Алиса Дмитриевна! Последнее замечание! – предупреждает судья.

Она резко меняется в лице, будто снимая маску. Сейчас у нее не тот взгляд невинной и дерзкой девочки, а взгляд мстительной женщины с пеленой слез на глазах.

– Какие же вы все твари! – оборачивается. – Все из-за бабок! Тряпок! Псевдоуважения, – на меня кивает. – У этого даже друзей не осталось, – перебрасывается на Руса. – Вон! Сидит один! И то ручки мне целовал! Друг, блять, называется!

– Алиса Дмитриевна! Покиньте зал суда!

– Да мне похуй! – неестественно рычит она. – Мне плевать! Я ребенка потеряла с вашими гребаными судами, а Вы мне молоточком стучите?!

Понимаю, что она уже в истерике. Никогда не видел ее такой. Холодная, дикая, злая!

«Ребенка?!…»

Срываюсь с места, вжимаясь в железо.

– Лисенок! – улыбаюсь, а у самого слезы в глазах. – Девочка моя, ты была беременна?! Как?! Так быстро?! Зайка, прости!.. У нас еще будут детишки! У нас будет все! Ты же хотела! Я тоже очень хочу! Милая!..

– Тебе ли не поебать на него? – она с пренебрежением поворачивается ко мне, стиснув зубы, – Зачем тебе этот ребенок? Иди ты нахуй со своей женой! Все идите нахуй! Как твой папаша «поимел» мою маму, так и жизнь тебя поимеет! Понял? Скотина! Чтоб ты сдох, Максим! Ты и твоя лживая семейка! ВСЯ! Родители уже сдохли, и тебе того же желаю! – немного останавливается, будто набирает воздуха в легкие, – И еще. Скажи спасибо моему отцу, что ты хоть немного подышал чистым воздухом, а не гнил в тюряжке со своим папашей. Сейчас ты выйдешь, но отец сделает все, чтобы ты ответил за каждого обиженного тобой человека! Абсолютно за каждого! За все тебя ненавижу: за лес, за наручники, за бесконечную беготню, за слезы, за нервы, за оскорбления, за позор! Ненавижу и хочу, чтобы ты сгнил! Не в тюрьме – в могиле! Просто сгнил! Дружки, как крысы, убежали, а тебе расплачиваться! Урод! – усмехается, – Тебе ведь это не впервой!

– Алис, зачем ты так?.. – протягиваю ей руку. – Подойди ко мне, прошу!.. Почему ты такая злая?.. Почему ты так ко мне?..

– А ты не охренел? – она презрительно смотрит на меня и направляется к клетке. – Ты совсем невменяемый? Что ты мне сделал? Да ты мне жизнь сломал! Ты и твоя паскуда! – бьет себя по горлу. – Ваша семейка мне уже вот тут стоит. Я молилась тому дню, когда уйду от вас! Каждый день молилась!

– Алис… – говорю на выдохе и снова тянусь к ней.

– Последнее, что тебе скажу, Максим. Душу свою успокой. Не насиловал ты меня. Хотела я тебя. Только не так. По любви хотела. А ты… – ударяет меня по руке и уходит из зала.

Снова тишина.

Даже Игорек немного прихерел.

Руслан кивает мне, прижав губы.

– Суд удаляется для принятия решения, – глухой стук в ушах.

Сижу на скамье, ошалело растирая лицо и пытаясь хоть как-то осознать реальность. В себя не могу прийти. Сказать, что я охуел, это ничего не сказать. Все-таки она общалась со своим батей. Все-таки он ей все рассказал. Даже про мою судимость и про Грома...

Ее батя отрабатывал меня в связке с Платоном…

Гром, как всегда, был прав.

– Макс… – подходит ко мне Рус и опирается на решетку.

– Бля, – отрицательно машу головой и также нервно трясу сложенными ладонями у лица, – лучше ничего не говори…

– Хорошо. Думаю, ты меня понял…

**

Спустя минут двадцать судья вышла к нам и постановила мне ожидаемый оправдательный приговор.

Мы подали встречный иск на огромный перечень клеветы и на Игорька. Но мне сейчас на всех так плевать…

Выхожу из зала суда. Пустой и черный, как та копирка передо мной в первый день.

Жизнь разделилась на до и после.

Пустой в голове, а черный… Одет я во все черное, будто знал, что иду на траур. Алиса тоже была в черном платье, с черной повязкой на голове.

К сожалению, сегодня мы похоронили и закопали нашу так и не начавшуюся историю любви...

«Как девчонка начал излагаться... Интересно...»

Мне сегодня тридцать пять лет. Юбилей. А я поднимаю глаза в небо и не могу сдержать досадных слез...

Они перехитрили мою чуйку. Ее месть и месть ее отца за мать очень тонкая и жестокая. Первый раз в жизни встречаю людей жестче себя. Не физически – морально...

«Шерше ля фам!»

Это точно...

Женщины не делают меня сильнее. Они убивают...

Но меня не отпускает мысль, что в этом деле что-то не так.

Закуриваю сигарету и ухожу, куда глаза глядят, засунув по привычке руку в карман брюк.

Останавливаюсь на полпути.

Снова ищу ответы в небе.

«Нет! Я так не могу!»

Ловлю попутку.

– До «Комсомольской площади». Полторашка!

Эпилог.

Несколькими месяцами ранее.

Алиса.

– Мамочка! – кричу, забегая во двор с распростертыми объятьями.

– Доченька моя! – оборачивается любимая и выходит из небольшого забора у дома. – Погостить приехала?

– Да! И по тебе очень соскучилась…

– Девочка моя! Беги домой. Я в магазин и приду.

– Стой! – снимаю с себя портфель, достаю несколько пачек купюр и протягиваю ей. – Вот возьми!

Она нервно сглатывает ком в горле, широко раскрыв на меня глаза.

– Алиса… Откуда столько?..

– Все хорошо! Я много работала. Это тебе!

– Алиса! Посмотри на меня, – мамочка недовольно всматривается мне в глаза. – Это никак не связано с…

Усмехаюсь над ее глупыми мыслями.

– Мама! Нет! Ты что? Я не проститутничаю!

– Ну смотри мне... Только не ври! Я ругаться на тебя никогда не буду!

– Все, хватит! – приобнимаю ее. – Иди в магазин, а я пойду приму душ и буду ждать тебя.

Мамочка крепко обнимает меня и, взяв только одну пятитысячную купюру, уходит, а я убегаю домой.

Только приоткрываю дверь, и меня радует каждый миллиметр нашей крошечной квартиры. Нахлынула ностальгия.

Прямо передо мной стена, в которую мы с мамой прибили эту тупую железную вешалку, которая вечно падала от большого количества вещей ее друзей, приходящих на праздники. Их даже приходилось перекладывать на кровать, которая стоит у входа в нашу единственную комнату-зал-гостиную.

Иду в комнату-зал-гостиную и останавливаюсь в проходе. Справа на дверной коробке до сих пор не стерлась нарисованная линейка с моим ростом по годам. Каждый день рождения мама ставила меня к ней и отмеряла «мои новые достижения».

Шкаф, кровать, комод, диван, телевизор, тумба и две картины, найденные на помойке, но так гармонично смотрящиеся в нашем интерьере. Все. Это единственное, что находится у нас на поверхности комнаты-зала-гостиной. Даже никакого украшения интерьера, кроме картин, нет.

Крохотная кухонька. Готовить на ней вдвоем настолько неудобно, что мамуля каждый раз ругалась, когда маленькая Алиса прибегала к ней. А ругалась не потому, что сюда нельзя заходить, а потому, что на плите стоял очень горячий суп или чайник, и я могла заиграться настолько, что была вероятность их перевернуть. Так уже было. Только это мама перевернула стакан кипятка себе на ногу. Да так перевернула, что теперь у нее боязнь горячей жидкости.

Заходя в ванную комнату, я по привычке не включаю свет, потому что это предательское окно между ванной и кухней стесняет. Мне всегда казалось, что из дома напротив кто-то посмотрит на меня и увидит, как я наслаждаюсь теплыми струйками водички.

– Алиса! – послышалось из коридора. – Почему не закрылась на цепочку? Не делай так больше!

– Хорошо! – закатываю глаза, нежась под душем. – Прости, мамуль, я забыла! Прости!

После ванных процедур выхожу на кухню и помогаю мамочке разложить содержимое пакетов.

– Тебе чайку? – спрашивает она, наливая воду в металлический чайник.

– Да. И разбавь водичкой холодненькой. Пожа-а-алушта… – прошу, заигрывая с ней голосом малышки.

Она зажгла газовую плиту, поставила чайник и, наконец-то, села за стол, облокотившись на руку.

– Ну что, мамуль? – опережаю ее вопросы и мило улыбаюсь, сдерживая эмоции от этого утра. – Как дела?

– Все хорошо, – взаимно улыбается она мне своей самой прекрасной улыбкой в этом мире. – Работа, огород. Курочку взяла нашему петушку. Яички начала продавать. Кстати, накопила тебе половину суммы на квартиру, – договаривает мама и подрывается с места.

– Нет-нет! – останавливаю ее и усаживаю обратно на стул. – Оставь их себе. Я хорошо зарабатываю.

– И куда ты устроилась?

– Я… Бариста! Кофе делаю на вынос, и мне дают хорошие чаевые!

– Бариста? – хмурится она. – Слово-то какое!.. А по профессии ничего нет?

– Мам, я не буду работать по профессии! Честно, мне это не нравится! Да, я понимаю числа, но...

Мама перебивает, взмахнув рукой: «Ладно! Получи сначала диплом, а там уже посмотрим!»

Неожиданно чайник начал издавать приглушенный свист и парить из носика.

– Ой, напугал!.. – вздрогнула мама.

– Сиди, я налью… – встаю со стула и ухаживаю за ней.

Делаю чай, ставлю кружки на стол, а она двигает ко мне сладости.

– Ешь! – фыркает по-мамски. – Вон какая худая стала! Вообще ничего не ешь, что ли?

– Почему, ем! – честно вру. – У меня с этим все хорошо!

– Не видно! – гаркает она и сразу переводит тему, – Как учеба? Как оценки?

– Все супер! Иду на красный диплом! Думаю, у меня это получится!

– Я рада. Хоть у кого-то в нашей семье будет нормальное образование…

А мне неймется. Я сейчас безумно хочу рассказать все маме. Не могу молчать.

– Мам… – беру ее за руку и собираюсь с мыслями. – Я хотела с тобой поговорить…

– Что-то случилось? – волнующе сжимает она мою ладонь.

Долго думаю, с чего начать, и начинаю с корня проблемы.

– Мам… – всласть набираю воздуха в легкие. – Как понять, изнасиловали меня или нет, если я в глубине души, может, и хотела близости, но наяву сомневалась?

– Девочка моя… – выдохнула она и перекрестилась. – Давно это произошло?

– Это было два раза…

– О Господи… – говорит и, «приложив руку на душу», откидывается на спинку стула.

– Ты не знаешь ответа, да? – обреченно прищуриваюсь, всматриваясь в нее.

– Почему? – мама поднимает бровь, кивая. – Знаю.

С удивлением спрашиваю, нахмурившись: «Откуда?»

– В моей жизни тоже было такое, – ШОК! А она усмехается, – только я это точно понимала…

– Блин, мам. Мы столько, оказывается, друг о друге не знаем…

– Иногда страшно знать такую правду про родного человека.

– И кто это был?

– Наш с папой очень хороший друг. Юрой звали.

– Серьезно?

– Да. У нас была небольшая компания из шести человек. Как-то Юра приревновал свою жену, после того как услышал, что она любит твоего отца, а не его. Еще и узнал, что сын, оказывается, был не от него. После мы все разошлись по комнатам, а мне стало плохо, и я пошла в душ. Юра почему-то до сих пор сидел за столом, и когда он увидел меня... Набросился, как сумасшедший. Это было все так быстро и грубо. Еще и впопыхах, пока все спали. Если бы не Веня, это еще один друг твоего отца, он бы просто разорвал меня…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Это он так жене отомстил, что ли? – усмехаюсь, шмыгая носом из-за накатывающихся слез от этого рассказа.

– В точку… – улыбается она. – И твоему отцу.

– Представляешь, – ухмыляюсь сквозь уже явные слезы от такой схожести наших с мамочкой судеб. – У меня также... Он со мной назло жене. И первый раз тоже набросился...

– А кто он? Начальник твой?

– Нет... Знакомый. Максим Абрамов зовут. Ты таких точно не...

Мама взволнованно перебивает меня: «Как ты сказала?! – крепко сжимает брови с отвращением, а на ее лице вырисовывается недоумение и злость. – Еще раз, Алиса! – трясет головой. – Случайно... Не-е-е... Абрамов Максим Юрьевич?!»

А меня немного передергивает и осеняет. У мамы был этот Юра. У Максима отец Юра. Вдобавок эта ненависть в ее глазах...

– Да. Максим Юрь… – останавливаюсь и понимаю, что нам с мамой нужно срочно выпить и подробнее обсудить все это. Трезвость заглушает во мне абсолютное откровение.

– Юрьевич... – робко договаривает за меня мама на выдохе и поворачивается в слезах к окну. – Это его сын. Ему тогда было четырнадцать лет. А ты была у меня в животике...

Не сказав больше ни слова, я обуваюсь и убегаю в магазин.

Словно ищущий дозу алкаш, хватаю, не перебирая марку, водку, сок и быстро возвращаюсь домой.

Мама все так же сидит и тупит, очень заплаканный взгляд, только уже в пол.

На столе вижу телефон. На дисплее замечаю открытый контакт: «Дима».

Беру две стопки.

Наполняю их дополна.

Чокаюсь о ее рюмку на столе и заливаю в себя залпом утешение. Внутри все безумно обжигает.

Мама быстро открывает сок и протягивает мне.

Пью. Все течет изо рта. Мерзко. А мне хочется еще стопочку замахнуть.

Мама выпивает содержимое своей рюмки, сильно морщится с непривычки и сразу запивает соком.

– Ты с папой сейчас разговаривала? – обновляю рюмки. – Ты же говорила, что вы с ним не общаетесь.

– Общаемся. Он хочет с тобой поговорить…

Чокаемся.

Замахиваю рюмку.

Щурясь, глотаю горячительное и уверенно говорю: «Набирай!»

_________

После, как уже казалось, долгожданного примирения с Алисой, на охрану Максима совершается покушение. Он делает вывод, что это предупреждение от его главного врага – Кипрского. Адвокат Максима предлагает инициировать смерть главного героя и избавиться от недруга, но перед этим им необходимо найти зловещую «бумагу», хранящуюся у врага, и уничтожить.

Но есть одно «НО»! У самого Кипрского имеется нерешенная проблема, которая затянет бывших друзей в старые дела и объединит их…

СТОП! А как же Алиса?..

«Пустой белый» – книга, описывающая обратную сторону жизни с человеком, не привыкшим «давать заднюю» и ведущим далеко не добропорядочный быт.

II часть полностью раскрывает всех героев книги «Пустой черный» и дает ответы (какими бы жестокими они ни были) на множество вопросов.

_________

Мне очень интересно ваше мнение о книге после прочтения.

Буду благодарна за ⭐️ и отзыв ????

Заранее спасибо‍????

Конец