Пробуждение Оливии

Оливия была замужем за своим мужем Фрэнком более двадцати лет. У них было двое прекрасных детей — дочь Лили, которая училась в колледже, и их младший сын Итан, крепкий 18-летний парень, который всё ещё жил дома.

Было ленивое субботнее утро поздней весны. Фрэнк рано уехал в очередную командировку, которая должна была занять у него все выходные. Оливия занималась домашними делами, слегка прибираясь, пока Итан спал допоздна, как он обычно делал в последнее время.

Погрузившись в свои мысли, Оливия вытирала пыль в гостиной и не слышала, как Итан подкрался к ней сзади. Она вздрогнула, почувствовав, как одна рука схватила ее за грудь, а другая теплая рука скользнула под ее свободный хлопковый сарафан и грубо отодвинула трусики. Один палец коснулся ее чувствительной киски.

— Ах! Итан, что ты делаешь?! — ахнула Оливия, её тело напряглось от шока. Но стыд и возмущение, которые она ожидала почувствовать, таинственным образом исчезли. Вместо этого между её ног начал пульсировать давно забытый жар.

— Ш-ш-ш, мам, просто расслабься, — пробормотал Итан, щекоча горячим дыханием её шею, прижимаясь к ней сзади. — Ты же знаешь, что хочешь этого.

Его пальцы ласкали её самые интимные места с удивительным для молодого человека мастерством. Оливия прикрыла глаза от удовольствия, её разум затуманился. Прошло так много времени с тех пор, как её так ласкали. Фрэнк всегда так уставал после своих поездок, а когда он всё-таки старался, его прикосновения были в лучшем случае поверхностными. Но это...

Пальцы Итана двигались вверх и вниз, легко скользя по её влажному от возбуждения телу. Оливия сжала бёдрами его руку, когда её изголодавшееся тело откликнулось на его прикосновения. — О боже, о да... — выдохнула она, прислонившись спиной к его крепкой груди.

Как только Оливия испытала оргазм, они оба замерли, услышав звук подъезжающей к дому машины. Фрэнк вернулся домой на день раньше.

Итан убрал руку и поспешно ушёл, оставив Оливию дрожащей от оргазма. Каким-то образом ей удалось разгладить платье и взять себя в руки до прихода Фрэнка. Но эта встреча пробудила в ней голод, отчаянную потребность в большем.

На следующий день Фрэнк ушёл на работу, и Оливия снова осталась одна. Она бродила по дому, пытаясь отвлечься, но её мысли то и дело возвращались к запретному удовольствию от прикосновений Итана. Прежде чем она осознала, что делает, она оказалась в гостиной, растянувшись на диване в одной прозрачной ночной рубашке. Её бёдра призывно раздвинуты, между ног видна влажная полоска.

Через несколько минут Итан спустился вниз. Он застыл в дверях, увидев непристойное эротическое зрелище — свою мать. Оливия посмотрела на него из-под опущенных век, её щёки раскраснелись.

— Итан... — выдохнула она. — Мне нужно... Мне нужно, чтобы ты снова заставил меня почувствовать себя хорошо.

Глаза Итана потемнели от похоти, когда он шагнул вперёд, уже расстегивая джинсы. — Тебе не нужно просить меня дважды, мам.

Он устроился между её бёдрами, и Оливия приподняла бёдра, отведя в сторону тонкую ткань ночной рубашки, чтобы полностью предстать перед голодным взглядом сына. Итан не долго думая стал своим языком ласкать маму, Сегодня он сделает с ней все что захочет, крутилось в его голове. Оливия впервые в жизни чувствовала язык на своей киске. Итан так здорово делал это, что спустя пару минут Оливию накрыл мощный оргазм. Не давая маме опомнится, Итан взял в руки член и провёл набухшей головкой по её влажным киске, покрывая себя её возбуждением.

— Пожалуйста, — захныкала Оливия, — я не могу это выносить. Войди в меня.

Со стоном Итан подался вперёд, погружаясь в её гостеприимное тепло. Они оба содрогнулись от восхитительного ощущения. Неприкосновённые складки Оливии сжали его, как тиски, когда он начал двигаться.

— Чёрт, ты потрясающая, — простонал Итан, наращивая темп. Комната наполнилась влажным хлюпаньем плоти о плоть.

Оливия откинула голову назад, царапая ногтями спину Итана, и подбадривала его. «Сильнее, малыш. Трахни свою мамочку сильнее! » Спустя пару минут Итан закинул мамины ноги себе на плечи и стал входить в нее под другим углом. Это заставило Оливию кончить ещё раз.

Их совокупление становилось всё более неистовым, диван скрипел под их усилиями. Это было так неправильно, но так приятно. Оливия никогда не испытывала такого удовольствия, такого полного самоотречения. Она упивалась этим, уже пристрастившись к запретному удовольствию от того, что член её собственного сына погружается в неё.

— Да, да, не останавливайся! — бессвязно бормотала она. — Я сейчас кончу! Кончи в мамину киску, наполни меня!

Итан в последний раз резко вошёл в неё, глубоко погружаясь в неё, и достиг разрядки. Мир Оливии в очередной раз окрасился необычными красками, и она кончила, волна за волной экстаза накрывала её. Они цеплялись друг за друга, дрожа и задыхаясь, пережидая отголоски оргазма.

Наконец Итан высвободился, и они лежали, сплетясь, на диване, и пот остывал на их коже. Разум Оливии постепенно прояснялся, и осознание того, что она сделала, начало проникать сквозь туман наслаждения.

— О боже, — всхлипнула она, осознавая реальность. — Что мы наделали? Это было так неправильно...

Итан заставил её замолчать страстным поцелуем, его вновь возбуждённое тело уже упиралось ей в бедро. «Я знаю, что мы не должны этого делать, — сказал он, когда наконец отстранился, — но, мама, я так долго тебя хотел. И то, что ты чувствовала, какие звуки издавала... Я знаю, что ты тоже этого хотела. Тебе это было нужно так же сильно, как и мне».

Оливия не могла с этим поспорить. Её тело всё ещё гудело от удовольствия, а лоно пульсировало вокруг его члена, который уже снова твердел внутри неё. Он был прав, как бы стыдно ей ни было в этом признаваться.

— Мы не можем остановиться сейчас, — выдохнул Итан, впиваясь в неё взглядом. — Я буду поклоняться этому идеальному телу весь день. Я буду трахать тебя в каждой комнате этого дома, пока ты не упадёшь на колени и не охрипнешь, выкрикивая моё имя.

Оливия задрожала, её решимость рухнула под натиском его греховных слов и настойчивых прикосновений. «Да», — услышала она свой ответ. «Да, детка. Трахни мамочку. Заставь меня забыть собственное имя».

Так началось погружение Оливии в самое восхитительное беззаконие — путешествие в мир запретных удовольствий в руках её собственной плоти и крови. Теперь пути назад не было.