Рыжая засада. Или как укротить строптивую.

Глава 1.

Тимур.

Припарковав своего коня у знакомого дома я заглушил мотор и вылез из машины после долгой дороги. Я стоял на пыльной деревенской дороге, вдыхая густой воздух, пропитанный ароматом свежескошенной травы и полевых цветов. После душного городского лета этот запах казался настоящим эликсиром жизни. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в золотисто-розовые тона – картина, от которой у меня всегда перехватывало дыхание.

– Тимурчик, золотце мое! – донесся до меня родной голос. Обернувшись, я увидел, как моя бабуля, прихрамывая, спешит ко мне через дорогу. Ее седые волосы выбивались из-под платка, а глаза светились такой радостью, что у меня перехватило дыхание.

— Ба! — я подхватил ее и закружил, несмотря на протесты.

— Пусти, разбойник! — притворно возмутилась она, но в голосе звенели слезы.

– Ба, ты как всегда прекрасна! – я улыбнулся, вдыхая знакомый с детства запах свежей выпечки и лаванды.

– Ох, мой хороший, как же я скучала! – она отстранилась, внимательно рассматривая меня. – Вырос-то как, возмужал. А глаза все те же – озорные.

Мы шли по знакомой тропинке к дому, и я впитывал каждую деталь: скрип деревянных половиц, стрекот кузнечиков в траве, теплый ветерок, играющий с листьями яблонь в саду. Здесь время словно остановилось, в отличие от моей городской жизни, где каждый день – гонка на выживание. Ничего не изменилось за последний год, что меня здесь не было: тот же покосившийся забор, та же яблоня во дворе, те же куры, важно расхаживающие по двору. Только крыша, кажется, стала еще более заплатанной.

— Опять течет? — кивнул я на потемневшие от дождя доски.

— Да уж, — вздохнула бабушка, открывая скрипучую калитку. — И крыша течет, и огород заброшен. Поможешь мне, внучок?

— Конечно, ба, — улыбнулся я. — Куда я денусь?

В доме меня встретил привычный с детства уют: печка, источающая тепло, старенький диван с вышитыми подушечками, полки с книгами и фотографиями. На столе уже стояла тарелка с пирогами и крынка молока.

— Как там твоя служба? — спросила бабушка, разливая чай.

— Все по-старому, — отмахнулся я. — Засады, погони, задержания.

— Ох, внучок, — покачала головой бабушка. — Опасно ведь.

— Зато интересно, — усмехнулся я, откусывая кусок пирога. Ммм, как же вкусно!

— Интересно ему, — проворчала бабушка, но я видел, как она довольна. — А как же личная жизнь?

— А что личная жизнь? — я сделал вид, что не понимаю намека.

— Знаю я твой спецназ, — проворчала она.. — Только и делаешь, что по крышам лазаешь да с бандитами воюешь.

Я рассмеялся, вспоминая, как однажды она назвала мою работу "каскадерством".

— Ну, можно и так сказать. Только каскадеры за деньги жизнью рискуют, а я за идею.

— Идея у тебя одна — девок кадрить, — фыркнула бабуля, открывая скрипучую калитку.

— Эй, я между прочим, спасаю мир! — возмутился я, но она только махнула рукой.

— Только вот правнуков мне когда ждать?

— Ба, ну ты чего? — я поморщился. — Рано еще.

— Рано ему, — проворчала бабушка. — Все девок меняешь, как перчатки.

— Бабуль, я же не могу жениться на каждой, — рассмеялся я, но она только покачала головой.

— На каждой и не надо. На одной, да той, что по сердцу.

Я ничего не ответил и решил сменить тему для разговора.

— А помнишь, ба, как я в детстве сюда приезжал? — спросил я, улыбаясь воспоминаниям.

— Еще бы не помнить, — улыбнулась бабушка. — То с соседскими мальчишками по деревьям лазал, то кур гонял, то коз пугал.

— А ты меня все равно любила, — подмигнул я.

— Конечно, любила, — кивнула бабушка. — И сейчас люблю. Только внуков мне подари, а?

Я только вздохнул, откусывая еще кусок пирога. Спорить с бабушкой — все равно что против ветра плевать. Но сейчас я был рад оказаться здесь, в этом уютном доме, где пахнет мятой и пирогами, где меня любят просто так, без всяких условий.

— Ладно, ба, — улыбнулся я. — Может, в этом году повезет.

— Вот и славно, — кивнула бабушка, но в глазах ее мелькнуло сомнение.

А я вдруг понял, что впервые за долгое время чувствую себя по-настоящему дома.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2.

Проснуться от петушиного концерта в деревне – это вам не в городской квартире дрыхнуть под вой сигнализации. Я потянулся, вдыхая свежий утренний воздух, пропитанный ароматом бабушкиных блинчиков. Солнце, как назло, светило прямо в окно, будто специально стараясь выгнать меня из кровати.

На кухне бабушка колдовала над плитой, мурлыча себе под нос какую-то старинную песенку. Запах сдобы и варенья сводил с ума – я аж слюной захлебнулся.

– Вставай, лежебока! – улыбнулась она, не оборачиваясь. – Сейчас только молочка не хватает к твоим любимым блинчикам.

– Бабуль, ты просто волшебница! – я чмокнул её в морщинистую щеку. – А молоко когда прибудет?

– Да вот, Златочка сейчас должна зайти, – она ловко подбросила на сковородку очередной блин.

– Златочка? Это кто ещё такая? – я навострил уши.

– Соседка наша, хорошая девочка. На юриста учится, – бабушка заговорщически подмигнула.

"О, юрист – это интересно", – подумал я, потирая руки.

– Схожу умоюсь, – подмигнул я бабушке и отправился приводить себя в порядок.

Пока провидя весь утренний ритуал в ванной, услышал тихий разговор на кухне. Выглянул – и остолбенел. Рыжие кудри, зелёные глаза с хитрым прищуром, спортивная фигура. Она держала в руках крынку с молоком и улыбалась моей бабушке.

— Златочка! Как же я рада тебя видеть! – бабушка расцеловала гостью в обе щеки. — Ты присаживайся. Я вот блинчиков любимых для внука напекла. Сейчас будем завтракать.

Пока бабушка вышла из кухни я решил, что пора бы и показать любимого внука, то есть себя.

— Доброе утро, – я решил не терять времени даром. – А я Тимур.

— Доброе. —Ответила эта рыжая бестия, смерив меня хмурым взглядом. — Я Злата.

Я протянул Злате руку для знакомства. Как только она пожала её своими тонкими пальчиками, то сразу вздрогнула и отняла руку и отвела взгляд. Через меня тоже как будто пустили несколько вольт. Я даже не понял что произошло.

В этот момент зашла бабуля хитро улыбнувшись.

— Ты уже умылся, Тимурчик? Успели познакомится?

— Да, ба.

– И как, освежились? – эта рыжая ведьма вновь посмотрела мне в глаза иприподняла бровь.

– Ещё как! Особенно когда услышал ваш голос, – я послал ей свою фирменную улыбку.

– Ой, да бросьте! – она махнула рукой. – Я в этих ваших городских штучках разбираюсь.

– В каких это "штучках"? – я сделал обиженное лицо.

– В тех самых, – она подмигнула. – Которые на одну ночь.

Я чуть не подавился воздухом.

– С чего ты... — Не успел договорить я, резко перескочив на «Ты».

– Бабуля рассказала, – она кивнула на мою бабушку. – Так что даже не пытайтесь.

– Да что ты! Я просто...

– Просто хотите меня очаровать, – она усмехнулась.

– И в мыслях не было! – я притворно возмутился.

Она поставила крынку на стол. – А теперь извините, мне пора.

– Златочка, постой! А как же завтрак? — Пыталась остановить её бабушка

– В другой раз, Анна Петровна – она развернулась и быстро вышла, оставив после себя аромат полевых цветов и облако недоумения.

– Бабуль, что это было? – я ошарашенно посмотрел на бабушку.

– Это, внучок, называется "пощечина по самолюбию", – она хихикнула. – Но ты не расстраивайся, она всегда такая.

– Всегда такая? – я всё ещё не мог прийти в себя.

– Ага, – бабушка разлила молоко по стаканам. – И знаешь что?

– Что? – я уже чувствовал, что влип.

– Она тебе ещё покажет, кто тут главный, – бабушка подмигнула. – А теперь садись есть, пока не остыло.

Я сел за стол, глядя на дверь, за которой скрылась эта рыжая бестия. И понял – скучно мне в деревне точно не будет.

Блинчики, кстати, были просто божественными. Но мысли мои были заняты совсем не едой.

Если эта рыжая бестия думала, что может просто так взять и отшить меня – то сильно ошибалась. Я ведь не просто так спецназовец. А значит, готов к любым испытаниям. Даже если это испытание носит рыжие кудряшки и зелёный взгляд с прищуром.

"Придётся тебе, красавица, познакомиться с моим особым подходом к завоеванию женских сердец", – усмехнулся я про себя, закидывая последний блинчик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3.

Злата.

Я шла от дома Анны Петровны, чувствуя, как по коже бегут предательские мурашки. Его прикосновение – легкое пожатие руки – почему-то отозвалось внутри странным трепетом. "Слишком красив и самоуверен", – твердила я себе, пытаясь справиться с наваждением.

Бабушка Аня как-то жаловалась, что внук её только о работе думает, а о семье – ни в какую. "Интрижки на один раз заводит, – вздыхала она. – Правнуков мне не дождёшься, ох..."

"Выкинуть из головы! Избегать!" – решила я, входя в дом. Мама, конечно, сразу заметила мой румянец и блестящие глаза.

– Злата, что случилось? Ты чего такая взбудораженная?– хмуро спросила она.

– Да так, внук Анны Петровны приехал, – фыркнула я. Мама после этого заметно выдохнула и расслабилась. – Напыщенный, самовлюбленный тип. Чем быстрее уедет, тем лучше.

– Ой, не зарекайся, – мама загадочно улыбнулась и вышла из комнаты, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Решила развеяться.

Натянула черное бикини с золотистыми пайетками – купила его на распродаже в торговом центре за день до отъезда из города.

— Так, что тут у нас? – размышляла я, перебирая вещи в шкафу.

Надела короткие джинсовые шорты, которые подчеркивали фигуру, и короткий топ с открытыми плечами. "Идеально!" – покрутилась я перед зеркалом.

Написала Наташке из дома напротив. Мы дружили с ней с самого детства. Сейчас поступили в один университет в городе, но выбрали разные направления.

"Привет! Готова ехать на речку?"

"Конечно! Только дождемся ребят, они обещали подъехать".

"Ок, жду у тебя"

Солнце припекало, птички заливались, жизнь была прекрасна. Наташка встретила меня у калитки, сияя как медный грош.

– Ну как, готова к приключениям? – подмигнула она.

– Всегда готова! – улыбнулась я. – А где твои друзья?

– Должны вот-вот подъехать, – Наташка посмотрела на часы. – Кстати, ты сегодня такая... яркая.

– Настроение хорошее. — Ответила я и улыбнулась.

Через десять минут из-за поворота вылетела машина, из которой орала очередная попсовая песня. Трое парней выпрыгнули, улыбаясь во весь рот.

– Знакомьтесь, это Злата! – представила меня Ната.

– Привет! Я Макс, это Лёха и Дима! – затараторили они хором.

– Приятно познакомиться! – улыбнулась я.

– А ты, значит, та самая Злата? – подмигнул Макс. – Наташа столько о тебе рассказывала!

– Надеюсь, только хорошее? – усмехнулась я.

– Конечно! – хохотнул Лёха. – Слышал, что ты учишься на юриста.

– Да, – кивнула я. – А вы чем занимаетесь?

– Мы все учимся в техническом вузе! – гордо заявил Дима.

– И как, получается? – пошутила я.

– Иногда лучше, иногда хуже! – рассмеялся Макс.

Смех, шутки, непринуждённая болтовня – всё как надо. Когда уже собрались ехать, краем глаза заметила движение. Тимур. Стоит на крыльце своего дома, сложив руки на груди. Хмурый, брови сведены, смотрит прямо на меня.

– Пока-пока! – помахала ему, мило улыбнувшись и подмигнув.

После чего быстро запрыгнула в машину хлопнув дверью и мы тронулись.

Сидя в машине, я чувствовала, как сердце колотится где-то в горле. Этот взгляд Тимура на крыльце... Будто молния пронзила. Что это за странное чувство? Никогда такого не испытывала.

— Злата, ты с нами? — Наташа щёлкнула пальцами перед моим лицом. — О чём замечталась?

— Да так, — я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. — Просто жара сегодня невыносимая.

Парни в машине оказались забавными. Макс, высокий блондин с вечной ухмылкой, без конца шутил. Леха, молчаливый брюнет, больше слушал. А Дима, самый младший, постоянно пытался привлечь моё внимание.

— Злата, а ты давно в деревне? — спросил он, стрельнув глазами в мою сторону.

— С самого детства приезжаю, — ответила я.

— А почему не остаёшься в городе? — подключился Лёша.

— Люблю свежий воздух и тишину, — усмехнулась я. В отличие от некоторых городских зазнаек. Добавила я про себя.

Музыка гремела, парни травили анекдоты, Наташка хохотала. Жизнь была прекрасна, и я твёрдо решила – никаких мыслей о соседе. Ни-ни!

— А что это за красавчик был у Анны Петровны? – Вдруг спросила Ната.

— Внук к ней приехал помочь. – Сказала я поморщившись.

— Ммм… Интересно. Надо будет как нибудь заглянуть к бабе Ане, познакомиться. — Мечтательно произнесла она.

Почему то данная мысль больно кольнула.

— Ну его… Очередной городской мачо.

— С чего такая уверенность?

– Он сильно сегодня удивился, что я не таю от его взгляда, как остальные.

– А ты что, знаешь много девушек, которые от него тают? – прищурилась подруга.

– Бабушка Аня рассказывала, – буркнула я.

– Ну и что? – хохотнул Лёха. – Может, он просто не встретил ту самую!

– Ага, как же! – фыркнула я. – Скорее ад замерзнет.

Машина тем временем свернула к реке. Песчаный берег манил прохладой, вода искрилась на солнце.

– Наконец-то! – выдохнула Наташка. – Как же я соскучилась по этой красоте!

– А я по пиву! – пошутил Лёха, вызывая общий смех.

Мы расстелили плед, достали еду. Ребята начали рассказывать забавные истории из студенческой жизни, а я слушала, улыбаясь.

На речке было людно. Мы расстелили плед под старым дубом, и я наконец-то смогла расслабиться. Тёплый ветер играл с моими волосами, солнце грело спину, а смех друзей создавал приятную атмосферу.

— Злата, пойдёшь купаться? — Наташа помахала мне рукой.

— Сейчас! — я стянула шорты и топ, оставшись в купальнике.

Вода оказалась прохладной и освежающей. Я нырнула, чувствуя, как напряжение покидает тело. Вынырнула, отфыркиваясь, и вдруг...

— Эй, осторожнее! — чей-то голос раздался прямо над ухом.

Обернувшись, я увидела Тимура. Он стоял по пояс в воде, и капли воды стекали по его мускулистому торсу.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнула я, стараясь не пялиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пришёл искупаться, — его губы дрогнули в усмешке.

— Решил значит разнообразить свой досуг?

— Можно и так сказать, — он сделал шаг ко мне, и я почувствовала, как сердце снова зачастило.

— Слушай, — я отплыла подальше, — давай договоримся: ты занимаешься своими делами, я — своими.

— А если я хочу заняться тобой? — его голос стал ниже, а взгляд потемнел.

Я чуть не захлебнулась от такой наглости.

— Даже не мечтай! — фыркнула я и поплыла к берегу, чувствуя, как его глаза прожигают спину.

На берегу я завернулась в полотенце и уселась рядом с друзьями. Тимур устроился неподалёку, и я чувствовала, как его присутствие действует на меня как электрический разряд.

— Злата, ты сегодня какая-то нервная, — заметила Наташа, подставляя лицо солнцу.

— Просто жара действует, — буркнула я, стараясь не смотреть в сторону Тимура.

Но он словно чувствовал мой взгляд. Каждый раз, когда я поднимала глаза, наши взгляды встречались, и по коже пробегали мурашки.

К вечеру я уже была готова взвыть от напряжения. Я не могла понять, почему его присутствие так действует на меня.

— Злата, ты точно в порядке? — Дима положил руку мне на плечо и назмурился, глядя на моё раскрасневшееся лицо.

— Да, всё отлично, — я натянуто улыбнулась.

— Завтра в клубе намечается дискотека. Может сходим вместе.— Предложил Дима, заглянув мне в глава, при этом косясь на мои губы.

— Я подумаю. — Сказала я, чуть отстранившись. Заметив в этот момент, как Тимур сжав челюсти накинул майку, шорты и быстрым шагом ушел с пляжа, даже не глянув в мою сторону.

Вернувшись наконец вечером к дому, я выдохнула с облегчением. День был морально тяжелым. Хотелось принять душ и завалится в кровать, чтобы наконец перестать думать о соседе. Но судьба, видимо, решила подшутить надо мной.

Глава 4.

Тимур.

Я вышел из дома с миской зерна для кур, но замер на крыльце, увидев Злату. Она стояла у калитки в компании подруги и трех парней. Короткий топ едва прикрывал живот, а облегающие шорты подчеркивали каждый изгиб её фигуры. Эти придурки буквально пожирали её глазами, и от этого внутри что-то неприятно сжималось. Внутри закипала ярость. Что это? Ревность? Нет, бред какой-то. Я никогда раньше такого не испытывал, и сейчас не время начинать. Однако желание переломать руки каждому, кто посмеет к ней прикоснуться, становилось почти нестерпимым.

— Тимурчик, ты чего застыл? – окликнула меня бабушка из окна.

— Да так, кур вышел покормить, – буркнул я, не отрывая взгляда от компании у калитки.

Злата смеялась, запрокинув голову, и её смех звенел, словно колокольчик. Я сжал кулаки, пытаясь справиться с непонятным чувством.

Когда машина завелась, а Злата помахав и подмигнув мне прыгнула на заднее сиденье и уехала, я механически раздал корм курам, но мысли о Злате не отпускали. Куда она поехала? С кем? Я пытался убедить себя, что мне все равно, но внутри что-то протестовало.

— Тимур, ты какой-то хмурый сегодня, – заметила бабушка, когда я вернулся в дом.

— Да так, не выспался, – соврал я, избегая её проницательного взгляда.

— Может, прогуляться до речки? Там сейчас не так жарко, но вода теплая, – предложила она.

— Да, наверное, – согласился я, понимая, что свежий воздух действительно не помешает.

Переодевшись в шорты и майку, я направился к реке. Мысли о Злате преследовали меня. "Это просто физическое влечение", – убеждал я себя. "Ничего больше".

Раздевшись у берега, я услышал знакомый звонкий смех. Обернувшись, я замер. Злата в черном купальнике выглядела настолько соблазнительно, что у меня перехватило дыхание. Ткань купальника едва прикрывала то, что следовало прикрыть.

"Спокойно", – приказал я себе, чувствуя, как предательски твердеет в шортах. Быстро зашел в воду по пояс, пытаясь скрыть возбуждение.

Пока пытался придти в себя обнаружил, что Златы уже нет на берегу. А её подруга стоит рядом с берегом и пристально смотрит мне в глаза, соблазнительно облизывать губы и поправляя купальник. Раньше бы я не раздумывая и не прилагая особых усилий подцепил её на крючок и уже через пол часа она бы стояла на коленях за ближайшим деревом и удовлетворяла моего внутреннего зверя. Таких как она видно за километр. Но меня останавливало то, что она соседка моей бабули, не хотелось бы потом расхлёбывать всю эту кашу ради сомнительного удовольствия. Да, да, только по этой причине я отвернулся и продолжил медитировать на воду, убеждал я себя.

В этот момент рядом со мной вынырнула Злата.

— Эй, осторожнее, – буркнул я, пытаясь скрыть свое возбуждение и раздражение.

Она подплыла ближе, и капли воды блестели на её коже. Я с трудом сглотнул, пытаясь не пялиться на её грудь, которая соблазнительно поднималась и опускалась при дыхании.

"Какого хрена я веду себя как придурок?" – пронеслось в голове.

— Что ты здесь делаешь? — выдохнула она, а я старался поднять взгляд выше её еле прикрытой груди и взглянуть ей в глаза, но остановился на губах, которые она машинально облизала, а я подавил в себе порыв немедленно попробовать их на вкус.

— Пришёл искупаться, — нервно улыбнувшись выдал я, но всё же заглянул ей в глаза.

— Решил значит разнообразить свой досуг?

— Можно и так сказать, — не думая о последствиях я сделал шаг к ней, но вовремя себя тормознул.

— Слушай, — она отплыла от меня подальше, — давай договоримся: ты занимаешься своими делами, я — своими.

— А если я хочу заняться тобой? — сам не понял как это вырвалось из меня.

— Даже не мечтай! — она смерила меня презрительным взглядом, поплыла к берегу и вернулась к своей компании.

А я не мог оторвать взгляд от её стройной фигуры и плавно покачивающихся ягодиц. Понял, что пора остудиться и завернул в прохладную воду, пытаясь сбавить внутреннее напряжение.

Вода обожгла прохладой, но именно это сейчас было нужно. Я нырял снова и снова, пытаясь унять бушующее внутри пламя. Каждый гребок отдавался в мышцах, помогая хоть немного отвлечься от мыслей о Злате.

Выбрался на берег, устроился поодаль от её компании. Наблюдаю за ней – как смеется, как играет с волосами, как двигается. Внутри все сжимается от непонятного чувства. Это та самая ревность? Да, черт возьми, именно она! В этот момент я это чётко осознал.

Наши взгляды то и дело встречаются, и каждый раз что-то внутри замирает. В её глазах читаю беспокойство, тревогу, но и интерес. Она тоже чувствует эту связь между нами, я уверен.

А потом выплыл он – какой-то тощий хлыщ, с которым они сюда приехали. Он сразу начал крутиться вокруг Златы. Стискиваю зубы, наблюдая, как тот шепчет ей что-то на ухо, как пытается обнять. И самое паршивое – она не отталкивает его. Улыбается, смеется, флиртует.

Какого хрена я вообще во все это ввязался? Она же совсем девчонка, а я взрослый мужик. У нас нет и не может быть будущего. Эти игры с подростками – только лишние проблемы.

Одеваюсь быстро, стараясь не смотреть в её сторону. Внутри война: одна часть хочет остаться, другая – убраться подальше. Но разум побеждает. Пора завязывать с этими детскими играми. Злата – не моя история.

Шагаю к дому, чувствуя, как внутри что-то болезненно сжимается. Но это правильное решение. Так будет лучше для всех.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.

Злата.

Этот день казался бесконечным. Каждый его момент, проведённый рядом с Тимуром, оставлял на душе тяжёлый осадок. Его самодовольная ухмылка, пронзительный взгляд тёмных глаз – всё это словно отпечаталось на сетчатке. Я мечтала только об одном – поскорее оказаться дома, принять душ и забыться в объятиях мягкой подушки.

Тёплые струи воды приятно массировали кожу, смывая не только песок с пляжа, но и напряжение этого дня. Я долго стояла под душем, вдыхая аромат шампуня с нотками цитруса. Вытерлась, натянула тонкую маечку и короткие шорты, распустила влажные рыжие волосы. Только легла, пытаясь забыться сном. Но не тут-то было – этот противный кошачий концерт за окном!

Выскочила на улицу в тонкой маечке и шортах, накинув лишь ветровку. В свете фонаря увидела старого упитанного кота Анны Павловны, застрявшего между досками забора. Здоровяк по имени Барсик явно пытался пролезть домой, но его внушительное пузо застряло намертво.

– Барсик, ты что творишь? – прошептала я, пытаясь просунуть руки между досками.

Кот, услышав знакомый голос, начал паниковать ещё больше. Его лапы задвигались с удвоенной силой, а хвост, как метроном, стучал по доскам.

– Тише-тише, сейчас вытащу! – я попыталась обхватить его за живот, но кот вдруг извернулся и вцепился когтями в ветровку.

Ткань затрещала, а я чуть не упала, поскользнувшись на мокрой траве. Барсик, почувствовав свободу, рванул вперёд, но его задница застряла ещё сильнее. Теперь мы напоминали какой-то нелепый бутерброд: я сверху, кот посередине, а доски забора – снизу.

– Да чтоб тебя! – прошипела я, пытаясь расцепить кошачьи когти.

В этот момент что-то хрустнуло – то ли доски, то ли мои нервы. Барсик издал победный вопль и наконец-то проскользнул вперёд, но я, потеряв равновесие, приземлилась прямо на мокрую траву.

После чего подняв кота на руки, который делал вид, что ничего не произошла сидел и нализывал себя, я направилась к соседнему дому.

Постучала – тишина. Уже собралась отнести кота к себе, как вдруг дверь распахнулась. И вот он – в одном полотенце, капли воды стекают по загорелому телу... Я чуть язык не проглотила! Как же он хорош...

А он стоит, руки сложил на груди, ухмыляется и тоже меня разглядывает. Я как очутилась – что-то невнятное пробормотала, сунула ему кота в руки и собралась бежать. Но нет, этот нахал решил меня задеть!

– Ну что, как отдохнула на речке? – спрашивает с ехидцей. – Как тебе тот дрищ? Хорошо целуется?

– Слушай, это вообще-то не твоё дело, – отвечаю ему, стараясь не показывать, как его слова задевают. – Но раз уж ты спросил – да, целуется он отлично.

Развернулась и пошла, чувствуя, как горят щёки. Но он не унимался:

– О, как интересно! – его голос стал ещё более ехидным. – Бабушка говорила, что ты приличная девушка, будущий юрист. А оказывается ты очень доступная? Целуешься с каждым встречным? А как же ваши малолетские мечты о принце. Одном и единственном на всю жизнь.

В его голосе так и сочился яд.

– На себя намекаешь? – я почувствовала, как внутри закипает злость. – Хочу напомнить, что ты не единственный мужчина на планете! Да даже если и так, то с твоим послужным списком я тебя к себе и на шаг не подпущу. Вокруг полно достойных.

– О, я вижу, ты уже успела это доказать, – он кивнул в сторону пляжа. – Или ты там не только целовалась?

– Слушай, иди ты... – я махнула рукой. – Я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь!

– А я и не прошу, – он пожал плечами. – Просто интересно, как далеко ты готова зайти ради того, чтобы доказать мне что-то.

– Мне не нужно тебе ничего доказывать! – я почти кричала. – Я живу так, как хочу, и мне плевать на твоё мнение!

И пошла домой, стараясь не оглядываться. Уже у калитки остановилась и бросила через плечо:

– И вообще, если захочу, то буду целоваться со всеми подряд!

Только потом поняла, что просто повелась на его провокацию и действительно повела себя как ребёнок.

Но почему-то перед глазами всё ещё стояло его обнажённое влажное тело. Чёрт возьми, почему он так действует на меня? Почему его слова так задевают?

Захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней спиной. В комнате было темно и тихо. Только где-то вдалеке слышался шум проезжающих машин и тихий шелест листвы. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6.

Тимур.

Я стоял как полный кретин, с котом на руках и в одном полотенце, пялясь в пустоту. В голове крутилось одно: какого чёрта я вообще начал с ней разговаривать? Зачем прицепился к этому парню на пляже? Решил же держаться подальше от этой рыжей бестии!

«Тимур, ты полный идиот», – мысленно пнул себя. Она же просто девчонка с острым язычком и задницей, от которой глаза не отвести. Но что-то внутри меня упорно тянулось к ней, несмотря на все разумные доводы.

Вернувшись в дом, я швырнул кота в его любимое кресло и поплелся в спальню. Бабушка уехала к подруге, оставив меня наедине с моими мыслями и этим пушистым засранцем. Кот, как назло, начал тереться о ноги, требуя внимания.

– Да пошел ты, – буркнул я, но все же насыпал ему корма. – И не смотри на меня так виновато, я не куплюсь на твои кошачьи уловки.

Завалившись на кровать, я пытался уснуть, но перед глазами маячила она – во всех возможных и невозможных позах. Проснулся с твердым намерением выбросить эту рыжую из головы. И стояком, который красноречиво намекал – не так-то просто это будет сделать.

Член стоял жестко, почти болезненно, упираясь в простыню, будто пытаясь пробить её насквозь. Сны о Злате оставили после себя не просто воспоминания — они вгрызлись мне под кожу, оставив огненный след, который не давал ни о чём думать, кроме её рыжих волос, раскинутых по подушке, её губ, облизывающих мою кожу.

Глубокий, прерывистый вздох вырвался из груди, когда я открыл глаза и осознал, что затяжные, грешные сны о рыжеволосой соседке не отпускают меня даже в реальности. Член стоял колом, будто выкованный из стали, напряженный и пульсирующий под простыней. Я провел ладонью по животу, ощущая, как горячая кровь приливает к паху, и невольно застонал.

Черт возьми, я ведь не мальчишка, чтобы вот так, с утра пораньше, бежать снимать напряжение. Но тело не слушалось.

Сбросив одеяло, я встал с кровати, и эрегированный член оттянул ткань трусов, выпирая неприлично.

Я шагнул в ванную, резко дернув душ на максимум. Холодная вода? Нет, черт возьми, сегодня не до самоистязаний. Пусть будет горячая. Пусть обожжет кожу, как обжигают меня эти мысли о ней.

Скинув боксеры, я встал под почти кипящие струи, прислонившись ладонью к кафелю. Другая рука сразу обхватила член — твердый, тяжелый, с выступающей веной, пульсирующий в такт бешеному сердцу. Стоило только прикоснуться, как по спине пробежали мурашки.

Я закинул голову назад, ощущая, как капли воды стекают по груди, животу, смешиваясь с уже выступившей каплей на головке. Больше не было сил сопротивляться.

— Злата… — прошептал я, представляя, как её пальцы скользят по мне вместо моих. Как её рыжие локоны рассыпаются по моему животу, когда она наклоняется ниже. Господи.

Ритм ускорился. Ладонь скользила по мокрому стволу, большой палец втирал влагу в чувствительную головку.

Горячая волна накрыла меня с головой — тело затрясло, ноги подкосились, и я прислонился к мокрой кафельной стене, чтобы не упасть. Член пульсировал в кулаке, выстреливая густыми, белыми нитями на живот и грудь. Каждая струйка, смешиваясь с водой, стекала по коже, оставляя липкие дорожки.

— Ах, чёрт. Злаааата… — застонал я, ещё не отпуская себя, продлевая наслаждение медленными, ленивыми движениями.

Душ помог немного прийти в себя. Надев спортивные штаны и футболку, вышел на крыльцо. Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я собирался выпить кофе.

– Тимка, братан! – проревел в трубку Макс. – У меня наконец-то выходные! Слушай, а давай я махну к тебе в деревню?

– Да я не против, – ответил я, пытаясь скрыть радость.

– Слушай, а может, расскажешь, есть там у вас в деревне какие-нибудь красотки, к которым можно подкатить? – спросил Макс, поигрывая бровями даже через телефон.

– Да нет тут никого, – напрягся я.

– Ну ты даешь, – хохотнул друг. – Прям совсем никого? А как же местные красотки?

– Местные... – протянул я, вспоминая Злату. – Да так, ничего особенного.

– Ну тогда я захвачу своих. — Заявил Макс.

— Да, давай с девчонками.

Про себя подумал, что это хороший способ выкинуть Злату из головы.

– Вот это другой разговор! – обрадовался Макс. – А то я уж начал думать, что ты тут совсем одичал, небось, с бабками деревенскими общаешься.

– Да иди ты, – усмехнулся я. – Лучше расскажи, каких красоток ты собираешься привезти.

– О, братан, – оживился Макс. – У меня есть пара знакомых моделей, пара студенток с филфака... И знаешь, есть одна девчонка с танцев, просто огонь!

– Надеюсь, они не все одновременно "огонь", – пошутил я.

– Да брось, – отмахнулся друг. – Чем больше, тем веселее! А то ты там наверное совсем зачах без женского внимания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7.

После разговора настроение заметно улучшилось. Выпив залпом кружку молока и накормив кота, отправился колоть дрова. Солнце припекало спину, воздух был наполнен ароматом свежескошенной травы и чего-то сладкого – наверное, из сада соседки.

И тут она снова появилась. Злата. В топе от купальника и коротеньких шортах. Её рыжие волосы переливались на солнце, словно жидкое золото. Фигурка – закачаешься. А эти веснушки... Чёрт, опять зациклился на ней!

Она помогала маме накрывать на стол. Я замер, не в силах оторвать взгляд. Её мама заметила меня первой.

– Тимурчик, здравствуй! – пропела она. – Как там бабушка?

– Всё хорошо, спасибо, – ответил я, не сводя глаз с Златы.

Она обернулась, словно почувствовав мой взгляд.

– Привет, – бросила она, не глядя на меня.

– И тебе не хворать, – буркнул я, отворачиваясь.

— Может, к нам на завтрак? – предложила её мама.

– Спасибо, но я занят, – ответил я, отворачиваясь.

"Занят – это громко сказано. Просто не хотел снова пересекаться с этой рыжей бестией. Но, похоже, судьба решила иначе. Она словно магнитом притягивала меня к себе, несмотря на все мои попытки держаться подальше.

Но я твёрдо решил – эти выходные помогут отвлечься. Макс с девчонками, шашлыки, веселье. Всё как надо. И никаких рыжих бестий!

Пока я колол дрова, не мог оторвать взгляд от соседского дома. Она снова появилась на крыльце, поправляя волосы. Её мама что-то говорила ей, указывая в мою сторону. Злата закатила глаза и скрылась в доме.

Следующие два дня превратились в настоящее испытание. Бабушка решила задержаться у подруги и сказала, чтобы я забрал её только к концу следующей неделе. Оставила мне наставления по поводу огорода, дома и не забыв упомянуть, чтобы я смел совращать её хорошую соседку Златочку.

Макс привёз целую компанию девиц – все как на подбор: длинноногие, ухоженные, с макияжем и причёсками. Они смеялись, флиртовали, строили глазки. А я всё равно постоянно думал о Злате.

Она появлялась то тут, то там – то с ведром воды, то с корзиной яблок, то просто проходила мимо в своих коротких шортах и футболке. И каждый раз мои внутренности завязывались в узел.

– Братан, ты точно в порядке? – спросил Макс, подливая мне третью кружку пива. – Ты какой-то... рассеянный.

– Всё нормально, – буркнул я, пытаясь сосредоточиться на разговоре.

– Слушай, – понизил голос друг. – А та рыжая соседка... она вроде ничего так. Может, подкатить?

– Даже не думай, – рявкнул я, чуть не опрокинув кружку.

– Ничего себе, – протянул Макс, приподняв брови. – А может мне с ней познакомится поближе?

– Она не для тебя.

– Ого, – протянул Макс. – А вот это уже интересно. Ты что, запал на неё?

– Да нет у меня ничего! – рявкнул я, вскакивая. – Просто... она другая.

– Другая? – усмехнулся друг. – Или особенная?

Я не ответил. Просто молча ушёл, оставив его наедине с его ехидной ухмылкой. Потому что он был прав. Она была особенной. И я не знал, что с этим делать.

Ночью, лёжа без сна, я снова думал о ней. О её рыжих волосах, веснушках, дерзком взгляде. О том, как она фыркает, когда злится, и как улыбается, когда думает, что никто не видит.

— Чёрт возьми, Тимур, – мысленно пнул себя. – Ты что, влюбился?

Но ответ я боялся произнести даже про себя. Потому что знал – это будет означать конец всем моим правилам и принципам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8.

Злата.

Я носилась как угорелая, только бы не пересекаться с Тимуром. То с Натой на речку умотала с её шумной компанией, то дома делами всякими занималась – от пыли за диваном до мытья окон. И всё это с мыслью: "Лишь бы не встретить этого нахала!"

Но судьба, видимо, решила поиздеваться. Мама влетела домой как ураган:

– Злата, представляешь, Анна Павловна уехала к подруге! Тимур один остался!

– И что? – буркнула я, делая вид, что очень занята разглядыванием обоев.

– Как что?! Надо же помочь человеку! Сходи пригласи его на обед!

– Мам, ты серьёзно? – я чуть не поперхнулась. – Он взрослый самостоятельный мужик, сам себя накормит и напоит!

– Златочка, ну что ты как маленькая! – мама укоризненно покачала головой. – Соседа нужно уважать!

После получасовых препирательств я сдалась.

— Ладно, схожу, приглашу. — И сразу же удеру, пока он не успел открыть рот!

Калитка предательски скрипнула, когда я подкрадывалась к дому Тимура. Музыка, голоса, женский смех – всё это ударило по барабанным перепонкам как молот. Я замерла, не решаясь войти.

Но любопытство оказалось сильнее. Приоткрыв калитку, я заглянула во двор.

Он сидел в кресле, вальяжно развалившись. В одной руке – бутылка пива, на коленях – длинноногая блондинка. Она буквально висела на нём, оглаживая его голую грудь своими наманикюренными пальчиками. А он... Он сидел с той самой самодовольной ухмылкой, его рука медленно скользила по её талии вниз, к заднице.

— Какого чёрта я вообще сюда припёрлась? – мысленно взвыла я. Злость закипела внутри, как кипяток в чайнике. Ревность? Нет, конечно! Просто противно смотреть, как он себя ведёт.

Но почему же тогда сердце так больно сжимается? Почему я не могу оторвать взгляд от этой тошнотворной картины?

— Злата, ты дура, – мысленно отчитывала я себя, отворачиваясь. — Какого хрена тебе вообще не всё равно? Пусть хоть гарем себе заведёт – тебе-то что?

Но почему-то глаза щипало, а в горле стоял ком. Я развернулась и пошла прочь, чувствуя, как внутри всё клокочет от ярости.

Когда я вошла домой, мама сразу заметила моё состояние:

– Злата, что случилось? Тимурчик придёт на обед?

– Не придёт, – процедила я сквозь зубы. – У него есть кому готовить. Голодным не останется.

Хлопнув дверью своей комнаты, я упала на кровать и уставилась в потолок. — Чёрт возьми, почему мне так больно? Почему я вообще об этом думаю? Он же просто очередной бабник, каких тысячи. И ты, Злата, прекрасно знала об этом с самого начала.

Но почему же тогда сердце так больно сжимается при мысли о том, как он сидит с этой... с этой... А-а-а, да чтоб его!

Я зарылась лицом в подушку, пытаясь заглушить собственные мысли.

— Чёрт возьми, Злата, ты вляпалась по полной, – вздохнула я, закрывая глаза. — И кажется, это только начало.

Я лежала без сна до самого рассвета, прокручивая в голове эту унизительную сцену снова и снова.

Я с трудом открыла глаза, чувствуя, как пульсирует голова после бессонной ночи. Решение, которое я приняла, казалось таким простым и четким в темноте спальни, но сейчас, при утреннем свете, оно давило на меня своей тяжестью.

Медленно поднялась с постели, подошла к зеркалу и долго рассматривала свое отражение. В глазах читалась решимость, а губы сами собой складывались в холодную улыбку. — Сегодня все изменится, – прошептала я, проводя расческой по волосам.

План был прост и жесток: я больше не буду прятаться. Тимур узнает меня, познакомится с той Златой, которую никогда не видел. Я очарую его, заставлю потерять голову, как он это делал со всеми своими девушками. А потом... потом я покажу ему, каково это – быть брошенным.

Одеваясь, я чувствовала, как внутри растет странное предвкушение. Это будет не просто месть – это будет игра, в которой я наконец-то стану охотницей, а не добычей. И пусть говорят, что месть – это блюдо, которое подают холодным. Моя будет обжигающе горячей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9.

Я смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Короткое платье облегает фигуру, рыжие волосы струятся по плечам, макияж подчеркивает глаза. План созрел внезапно – влюбить в себя Тимура, а потом бросить. Пусть почувствует, каково это – остаться ни с чем.

Стук в дверь Тимура эхом отдается в груди. Сонный, растрепанный, он открывает и замирает. Его взгляд темнеет, становится тяжелым, прожигающим. Мурашки бегут по коже, колени слабеют. Он словно раздевает меня глазами, и я чувствую, как краснею.

– Привет, – голос предательски дрожит. – Мама приглашает тебя на обед.

– Злата? – хрипло переспрашивает он. – Ты серьезно?

– Да, – улыбаюсь, стараясь казаться милой. – Будем рады, если придешь.

Он медлит, разглядывая меня, и я вижу, как в его глазах разгорается огонь. Соглашается, и я, довольная, ухожу, чувствуя его взгляд между лопаток.

Я лишь улыбаюсь, помогая на кухне. В назначенное время Тимур появляется на пороге. Красивый, как всегда, с дерзким взглядом. Родители встречают его тепло.

– Тимур, проходи, – мама лучезарно улыбается.

– Здравствуйте, – его голос звучит немного напряженно.

Отец пожимает ему руку:

– Рад видеть. Проходи, присаживайся..

За столом начинается непринужденная беседа.

– Тимур, расскажите о своей работе, – интересуется мама.

– Да что там рассказывать, – пожимает он плечами. – Служба как служба.

– А девушки у вас там красивые? – вставляю я, улыбаясь.

– Злата! – одергивает меня мама.

– Да ладно, – смеется Тимур. – Красивые, конечно. Но все не то.

– А что же "то"? – не удерживаюсь я.

– То, – отвечает он, глядя мне прямо в глаза. – То, что заставляет сердце биться чаще.

Я чувствую, как краснею, и отворачиваюсь к тарелке.

После обеда родители собираются в город.

– Тимур, помоги Злате убрать со стола, – просит мама.

Он кивает, и как только машина скрывается за поворотом, мы остаемся одни.

Начинаем убирать. Я чувствую его взгляд на своей спине, как он следит за каждым моим движением.

– Злата, – его голос звучит хрипло. – Ты сегодня... другая.

– Просто решила быть вежливой, – отвечаю, не поворачиваясь.

– Не верю, – усмехается он. – Ты никогда не была вежливой со мной.

– Может, я решила измениться, – бросаю через плечо.

Он подходит ближе, его дыхание обжигает шею.

Я замираю, чувствуя, как бешено колотится сердце. Его руки ложатся на стол по обе стороны от меня, заключая в ловушку.

– Тимур... – выдыхаю, когда его губы касаются моей шеи.

– Ты сводишь меня с ума, – шепчет он.

Его пальцы скользят по моей талии, поднимаются выше. Я чувствую, как напрягается каждая клеточка тела.

– Тимур, – пытаюсь отстраниться, но он не дает.

– Не надо, – шепчет. – Я слишком долго ждал этого момента.

Его губы находят мои, и я растворяюсь в поцелуе. Чувствую вкус его дыхания, запах парфюма, тепло тела. Сердце колотится как сумасшедшее, кровь пульсирует в висках. Его руки скользят по спине, вызывая волны дрожи.

Одна его рука сжимает мои волосы на затылке. Дыхание обжигает кожу.

– Ведьма, – шепчет он между поцелуями. – Настоящая ведьма.

Я молчу, растворяясь в его объятиях. План работает, но почему-то внутри становится пусто и холодно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10.

Тимур.

Я не мог больше сопротивляться.

Её губы оказались ещё слаще, чем я представлял — мягкие, тёплые, с лёгким привкусом ванили и чего-то сдобного, будто она только что откусила кусочек горячей булочки.

"Боже, как же это."

Мысль потерялась, как только я почувствовал, как её дыхание смешивается с моим, а пальцы впиваются в мои волосы, притягивая ближе.

Её губы словно магнит притягивали меня к себе. Я чувствовал, как сердце колотится где-то в горле, а руки сами собой обвивают её талию. Злата отвечала на поцелуй с такой же жаждой, с каким-то первобытным голодом, который я никогда раньше не встречал у женщин.

— Ты как будто приворожила меня, — прошептал я, когда нам всё-таки пришлось разорвать этот сладкий плен. В её глазах горел тот же огонь, что и у меня внутри.

— Размечтался, — усмехнулась она, но я видел, как часто вздымается её грудь. — Просто ты наконец-то встретил достойного противника.

— Противника? — я приподнял бровь. — Думаешь, я с тобой воюю?

— А разве нет? — она прищурилась.

— Ты сама как порох — одна искра, и полыхнёт, — я притянул её ближе, вдыхая аромат полевых цветов от её волос. — И знаешь что? Мне это нравится.

— Нравится? — она фыркнула. — Да ты просто не можешь смириться с тем, что я не вешаюсь тебе на шею, как остальные.

— Именно поэтому я целую тебя, а не их, — парировал я, снова касаясь её губ лёгким поцелуем.

Мы вернулись к уборке, но теперь каждое движение давалось с трудом. Я то и дело ловил себя на том, что смотрю на неё, забыв, что делаю. Её рыжие волосы, казалось, искрились в лучах солнца, а веснушки на носу создавали какой-то особенный, неповторимый узор.

Когда вернулись её родители, я понял — пора уходить. Быстро чмокнул Злату в щёку, пока никто не видел, и выскочил на улицу.

В машине я наконец-то смог перевести дух. Её образ стоял перед глазами, а в ушах до сих пор звучал её смех. Впервые за долгое время я не мог выкурить сигарету — мысли о Злате не давали сосредоточиться.

— Чёрт возьми, — пробормотал я, заводя мотор. — Кажется, я влип по полной.

Но даже эта мысль не могла испортить моё настроение. Впервые за долгое время я чувствовал себя живым по-настоящему.

Я подъехал к знакомому двухэтажному дому, где жила бабушкина подруга. Выйдя из машины, вдохнул свежий весенний воздух и направился к подъезду.

— Тимурушка, золотце мое!– раздался знакомый голос, из подъезда вышла бабушка, прижимая к груди пакет с гостинцами. Она буквально светилась от радости.

— Бабуль, привет! – я помог ей спуститься по ступенькам.

— Как же я рада тебя видеть, мой хороший! – она крепко обняла меня.

— Как дела у Софьи Петровны? – спросил я, направляясь к машине.

— Ой, замечательно! Столько новостей нарассказывала, уму непостижимо, – бабушка обернулась к окну, где махала рукой Софья Петровна. – Спасибо тебе, дорогая моя подруга! Приеду еще!

В машине я аккуратно пристегнул бабушку ремнем безопасности.

— Ну что, домой? – спросил, заводя мотор.

— Домой, внучок, домой, – она устроилась поудобнее и вдруг внимательно посмотрела на меня. – Ты какой-то другой стал, Тимурушка. Улыбаешься, летаешь в облаках.

Я слегка покраснел, но улыбнулся еще шире.

— Да так, бабуль... Просто весна, знаешь ли.

— Весна тут ни при чем, — хитро прищурилась она. – А как там Златочка поживает? Надеюсь, ты ее не обижал в мое отсутствие?

— Ба, ты же её больше меня знаешь, разве её обидишь? – усмехнулся я.

– Глаза у тебя так и светятся, когда о ней говоришь. Не влюбился ли ты, внучек?

Я смущенно кашлянул и не ответив на вопрос перевел взгляд на дорогу.

– Главное, чтобы сердце твое было чистым, внучек. — Не став настаивать произнесла бабушка и стала наблюдать за дорогой.

Я молча кивнул, чувствуя, как тепло разливается внутри. Бабушка всегда видит меня насквозь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11.

Злата.

Я лежала в постели, уставившись в потолок, и не могла перестать прокручивать в голове вчерашний поцелуй. Дурацкая затея – влюбить его в себя, чтобы потом бросить. Сердце предательски ёкало при мысли о Тимуре, и я понимала, что сама уже по уши в этом погрязла.

— Хватит ныть, Злата! – рявкнула я мысленно. – У тебя есть план. Привязать его к себе, пока он не привязал тебя!

Но как это сделать, когда каждое его прикосновение прошибает насквозь? Как бороться с собственными чувствами, когда он смотрит на меня так, будто я единственная женщина на планете?

Услышав его голос внизу, я подскочила как ужаленная. Накинула свой любимый шёлковый халатик – тот самый, что обтягивает как вторая кожа – и спустилась, чувствуя, как предательски краснеют щёки.

Все трое обернулись на звук моих шагов. Тимур поднялся первым, его взгляд скользнул по моему телу, вызывая табун мурашек.

– Доброе утро, – прокашлялся он. Подошёл поближе и прошептал. – Злата, ты прекрасно выглядишь. Твой халатик... ммм... очень соблазнительный.

Мама тактично увела папу на кухню, и мы остались наедине.

– У меня для тебя сюрприз, – сказал Тимур, касаясь моей щеки. – Будь готова к восьми, оденься теплее.

– Сюрприз? – переспросила я, стараясь не выдать волнение. – И куда мы пойдём?

– Узнаешь вечером, – улыбнулся он. – Только не опаздывай.

– А если я опоздаю специально? – бросила я вызов.

– Тогда я буду ждать столько, сколько потребуется, – серьёзно ответил он. – Потому что ты стоишь этого ожидания.

Его губы коснулись моих в мимолётом поцелуе, и я едва удержалась, чтобы не притянуть его обратно. Тимур попрощался с родителями и ушёл, а я осталась стоять, глупо улыбаясь и прижимая руку к всё ещё горящим губам.

В кухне застала маму – она помешивала чай и смотрела в окно.

– Злата, – мама обернулась ко мне, – что происходит между вами с Тимуром?

– Ничего особенного, – слишком поспешно ответила я. – Мы просто... нашли общий язык.

— Будь осторожна, дочка.

Я сама в это уже не верила. Как можно что-то планировать, когда каждое его прикосновение вышибает почву из-под ног? Как можно оставаться холодной и расчётливой, когда внутри всё переворачивается от одного его взгляда?

Поднявшись в комнату, я села на подоконник, глядя на горизонт. Что бы там ни было дальше – я готова. Готова к этому сюрпризу, готова к его объятиям, готова к тому, что бы ни случилось этой ночью.

Потому что иногда правила созданы для того, чтобы их нарушать. Особенно если речь идёт о чувствах.

Этот вечер казался бесконечным в ожидании. Я была готова уже в половине восьмого, но время тянулось так медленно, что я начала сходить с ума от нетерпения. Каждый раз, когда я слышала шум машины на улице, мое сердце замирало – не Тимур ли это?

И вот ровно в восемь раздался долгожданный сигнал. Я бросилась к окну и замерла – он стоял у машины, такой красивый, в спортивных штанах и футболке, которая подчеркивала его мускулистый торс. Его взгляд, полный нежности и желания, заставил мое сердце биться чаще. Не теряя ни минуты, я схватила куртку и выбежала на улицу.

Он не дал мне даже слова сказать – в следующее мгновение я оказалась в его объятиях. Его губы накрыли мои в таком глубоком, всепоглощающем поцелуе, что у меня подкосились ноги. Я чувствовала, как его руки крепко прижимают меня к себе, как его дыхание становится тяжелее. Этот поцелуй был наполнен такой страстью и нежностью одновременно, что у меня перехватило дыхание.

Когда он наконец отстранился, его глаза были полны огня. Он помог мне сесть в машину, придерживая за талию, и я почувствовала, как его пальцы слегка дрожат. В машине я не могла сдержать любопытство:

– Тимуур, ну скажи, куда мы едем?

– Это сюрприз, – улыбнулся он, не отрывая глаз от дороги.

– Но я же умру от любопытства!

– Значит, умрешь счастливой, – подмигнул он.

– Ты невыносим! – шутливо надула губы я.

– Зато ты прекрасна, – его комплимент заставил меня покраснеть.

Спустя полчаса мы подъехали к удивительному домику в лесу. Вокруг царила невероятная красота – высокие деревья, свежий воздух, и впереди блестела река. Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в невероятные оттенки розового и золотого.

Тимур взял меня за руку и повел к берегу. Я не могла оторвать глаз от этого великолепия – каждый момент казался нереальным. Он обнял меня сзади, и я почувствовала, как его тепло проникает в каждую клеточку моего тела. Мы стояли молча, наблюдая за тем, как солнце опускается все ниже, окрашивая воду в огненные тона.

Когда я повернулась к нему, я утонула в его взгляде, чувствуя, как сердце наполняется счастьем. В доме, едва закрыв дверь, он прижал меня к себе, и его губы накрыли мои в глубоком, чувственном поцелуе, от которого кружилась голова.

Его руки скользили по моей спине, притягивая ближе, а я растворялась в его объятиях, чувствуя, как все страхи и сомнения растворяются в этом потоке нежности и страсти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12.

Тимур.

Я замер, чувствуя, как её сердце колотится где-то у моего плеча. Её руки упёрлись мне в грудь, пытаясь остановить. Но я не мог остановиться. Не сейчас, когда она так близко, когда её дыхание обжигает мою кожу.

— Тимур... — прошептала она, и в её голосе я услышал дрожь. — Подожди.

Я отстранился, глядя в её глаза. В них плескалось столько эмоций: страх, смущение, решимость. Её щёки пылали, а пальцы нервно теребили край моей футболки.

— Что такое? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Она сглотнула, отводя взгляд.

— Я... я должна тебе сказать... Ты у меня первый.

Эти слова ударили меня словно обухом по голове. Первый... Она сказала, что я у неё первый.

— Злата... — выдохнул я, не веря своим ушам. — Ты уверена?

Она подняла на меня глаза, и в них я увидел сталь.

— Да. Но только если ты... если ты не будешь...

— Тихо, — я приложил палец к её губам. — Я буду очень нежным. Обещаю.

Я снова поцеловал её, но уже мягче, осторожнее. Её руки обвились вокруг моей шеи, притягивая ближе.

— Тимур... — выдохнула она между поцелуями. — Я боюсь.

— Не бойся, — прошептал я, отстраняясь и глядя ей в глаза. — Я никогда не причиню тебе боль. Никогда.

Я подхватил её на руки и медленно направился в спальню. Её вес казался невесомым, а аромат её волос — пьянящим. Я уложил её на кровать, нежно поглаживая по щеке.

— Ты такая красивая, — прошептал я, скользя взглядом по её лицу. — Такая особенная.

Она смущённо улыбнулась, но в её глазах читалась решимость.

— Тим, я... я хочу этого. С тобой.

Её слова словно обожгли меня. Я наклонился и снова поцеловал её, чувствуя, как тает её напряжение. Её руки исследовали моё тело, словно запоминая каждый изгиб, каждую мышцу.

Её рыжие волосы рассыпались по белоснежному постельному белью, создавая огненный контраст. Густые ресницы трепетали, а глаза — зелёные, как лес на рассвете — смотрели на меня с любопытством и едва скрываемым страхом.

— Ты в порядке? — прошептал я, медленно проводя рукой по её щеке.

Я приподнимаюсь на локте, глядя в ее расширенные зрачки, и чувствую, как ее горячее дыхание обжигает мои губы. Она кивает, но пальцы впиваются в простыню – вся ее хрупкая фигура напряжена, как натянутая струна. Я знаю, что нельзя торопиться. Первый раз должен запомниться навсегда.

— Смотри на меня… — мой голос звучит низко, почти сипло, когда я скольжу ладонью вдоль ее шеи, чувствуя под пальцами бешеный стук крови.

Мои пальцы медленно скользят вниз, едва касаясь её хрупкой ключицы, чувствуя, как её кожа покрывается мурашками. Она задерживает дыхание, когда моя ладонь скользит ниже. Я намеренно задерживаюсь здесь, заставляя её ждать, чтобы каждая клеточка её тела прочувствовала это мгновение.

Она задерживает дыхание, когда моя ладонь скользит ниже.

Мои пальцы скользнули вниз по её животу, ощущая, как дрожит её тело под прикосновениями. Кожа Златы была горячей, почти обжигающей, а её дыхание срывалось, когда я зацепил край трусиков и медленно, слишком медленно, стянул их вниз. Она приподняла бёдра, помогая мне, и в этот момент я увидел её полностью — мокрую, трепещущую, беззащитную.

Я не стал торопиться.

Большим пальцем я спустился ниже, нежными круговыми движениями ощупал клитор. Злата застонала, запрокинув голову. Провёл пальцами по половым губам и с удовольствием заметил, что она абсолютно мокрая.

— Мм кто-то мне явно рад.

— Боже, Тимур! — её голос звучал как шёпот, смешанный со стоном.

Я шире раздвинул стройные ножки и провел языком между мокрых складок. Злата судорожно вздохнула и откинулась назад. Нащупал клитор и стал ласкать его языком, затем снова спустился по складкам к влагалищу, поиграл там и вернулся к клитору. Я надеялся, что мой опыт не оставит ни малейшего шанса на провал. Моя рыжая заноза стонала и двигалась навстречу языку.

— Ахх, — её стоны сводят меня с ума, — Ещё...

У меня и в мыслях не было останавливаться. Я продолжил кружить вокруг её клитора и собирать влагу, которой становилось всё больше и больше.

— О, Тим! Да! Тимур! Ахх! — первая волна оргазма накрыла Злату. Я едва не кончил следом только от её вида. Как же она прекрасна.

Пока Злата ещё не пришла в себя, я навис над ней.

— Мне нравится твой вкус, — и впился в её губы поцелуем, делясь со Златой солоноватым привкусом собственных соков. Это возбуждало ещё больше.

Я прижался к ней больно пульсирующим членом. Провёл головкой по складкам. Влажная, розовая щёлочка дрожит под моим взглядом, и я не стал тратить время: приподнимаю её бёдра, вжимаясь между ног. Горячая плоть сопротивляется первые секунды, но я вхожу глубже, разрывая нежность одним мощным толчком. Злата вскрикивает, ногти впиваются мне в спину — но я уже не останавливаюсь.

Она сжалась, как ракушка вокруг жемчужины, и это сводит меня с ума. Её девственная плоть обжигающе тугая, сопротивляется каждому движению, но я вгоняю себя в неё глубже, пока не чувствую, как внутренние мышцы судорожно сжимаются вокруг меня. Капли её крови смешиваются с соком возбуждения, скользя по моему стволу.

Я хрипло шепчу ей в губы: — Всё. Всё, уже прошло, — и начинаю двигаться, сначала медленно, чувствуя, как её тело постепенно раскрывается, принимает меня.

Я лежал, чувствуя, как её дыхание согревает мою грудь. Её волосы щекотали кожу, и это было чертовски приятно. Никогда не думал, что простые прикосновения могут вызывать такой трепет внутри.

— Злата... — прошептал я.

— Ммм? — она крепче прижалась ко мне.

— Как ты? — спросил я, лёжа рядом. Тыльной стороной руки оглаживал её грудь и не мог оторвать от неё взгляда.

— Чудесно. — сказала Злата не открывая глаз.

— Что-то случилось? Ты какая-то... напряжённая. — я чувствовал, что что-то не так.

Она помолчала, прежде чем ответить, и я заметил, как она нервно сглотнула.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всё хорошо. Просто... немного устала.

Я провёл рукой по её волосам, пытаясь понять, что происходит в её голове.

— Может, я могу как-то помочь? — я нежно поцеловал её в висок. — Хочешь, налью тебе тёплую ванну? Расслабишься.

Она слегка улыбнулась.

— Да, было бы здорово.

Когда я встал с кровати, услышал, как она тихо выдохнула. Но решил не придавать этому значения и направился в ванную.

Я наполнил ванну тёплой водой, добавил пену и ароматические масла. Когда всё было готово, я вернулся в спальню.

— Всё готово, — прошептал я, нежно целуя её в губы — Иди, я подожду здесь.

Она кивнула, вставая с кровати.

— Спасибо, Тимур.

— Не за что. Я буду здесь, когда ты вернёшься.

Она ушла в ванную, а я остался лежать в темноте, размышляя о том, что могло вызвать такое беспокойство. Я знал, что она не просто устала – что-то действительно тревожило её. Но я также знал, что она не откроется мне сейчас.

Я погасил свет и закрыл глаза, представляя, как она нежится в ванне, как горячая вода расслабляет её напряжённые мышцы. Я улыбнулся, думая о том, что я всегда считал себя профессионалом в этом деле. Одна ночь – никаких обязательств, никаких заморочек. Идеальный формат для свободного парня вроде меня. И ведь правда, все шло как по маслу: флирт, свидание, и вуаля – все довольны, никто не в обиде.

А потом появилась она. Эта рыжая строптивая бестия с характером как у дикой кошки. И что вы думаете? Мой план "одна ночь" полетел к чертям.

— Ты безнадежен, Тимур, — вздыхаю, глядя перед собой. – Видимо, сердце решило взять управление на себя, пока ты строил свои гениальные планы о свободных отношениях.

И вот я здесь, как последний романтик, думаю о ней и не могу понять: как же так вышло, что одна девушка смогла перевернуть весь мой мир с ног на голову?

Глава 13.

Злата.

Тёплая вода кажется обжигающей, хотя я знаю — температура нормальная. Лежу, уставившись в потолок, и не могу поверить в то, что натворила. Как я позволила этому случиться? Как позволила ему лишить меня невинности?

Его шаги за дверью звучат слишком громко. Он ходит туда-сюда, наверное, ждёт, когда я выйду. А я не могу. Не сейчас. Мне нужно время, чтобы собрать мысли в кучу.

Он влюбился. Я вижу это в его глазах, чувствую в каждом прикосновении. Его руки стали такими нежными, а голос — таким тихим и ласковым. Тот самый Тимур, который раньше крутил романы с десятком девушек одновременно, теперь смотрит на меня так, словно я — единственная девушка на планете.

А я... я планировала его проучить. Хотела влюбить в себя и бросить, чтобы он наконец-то понял, каково это — быть отвергнутым. Но теперь... теперь всё пошло не по плану. Теперь я сама тону в этих чувствах, как в этой ванне.

Закрываю глаза, вслушиваюсь в его дыхание за дверью. Он не знает, что я злюсь на себя. Злюсь за то, что позволила ему так глубоко проникнуть в моё сердце. За то, что забыла о своём плане. За то, что влюбилась.

По возвращении в деревню я должна его бросить. Должна, иначе не будет мне покоя. Но как сделать это, не сойдя с ума от боли? Как разорвать то, что мы создали? Как заставить себя причинить ему боль, если сама от этого умру?

Вода уже остывает, а я все лежу, пытаясь найти ответ. Пытаюсь убедить себя, что поступаю правильно. Но сердце твердит обратное. Сердце кричит, что я совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

Выбора нет. План должен быть выполнен. Даже если после этого я никогда не смогу смотреть в зеркало без боли. Даже если каждое воспоминание об этих днях будет причинять невыносимую муку. Даже если я навсегда останусь с разбитым сердцем.

Я вернулась в комнату, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Тимур стоял у окна, его силуэт вырисовывался в предрассветных сумерках. Не давая себе времени на раздумья, я подошла к нему вплотную и поцеловала. Его руки тут же обвились вокруг меня, притягивая ближе.

Эта ночь была полна страсти и нежности. Мы то и дело теряли друг друга в объятиях, в поцелуях, в шепоте на ушко. Время словно остановилось, и весь мир существовал только для нас двоих.

Утром, когда первые лучи солнца окрасили небо в нежные розовые тона, Тимур стоял на балконе с двумя чашками кофе. Я вышла к нему, укутавшись в его рубашку.

— Как спалось? - спросил он, протягивая мне чашку.

— Лучше, чем когда-либо, - улыбнулась я, вставая рядом.

— Знаешь, - он сделал глоток, — я думал о том, что ты рассказывала про свой юридический.

— И что же? - я отпила кофе, наслаждаясь теплом напитка.

— Ты говорила, что хочешь стать адвокатом. Как продвигается учеба?

— О, это просто невероятно! — я оживилась. — У нас такой потрясающий преподаватель по уголовному праву. А еще я участвую в студенческих дебатах — представляешь, мы недавно выиграли городской турнир!

— И что дальше? После окончания?

— Планирую открыть свою адвокатскую контору, — я мечтательно посмотрела на рассвет. — Хочу помогать людям, защищать их права.

— Звучит амбициозно, — он взял меня за руку. — И я буду рад поддержать тебя в этом.

Он обнял меня, целуя в макушку.

К обеду мы вернулись в деревню. Когда пришло время прощаться, я знала - это был крайний день моего счастья, ведь завтра я должна воплотить свой план в действие.

Проснулась я от того, что солнце нагло светило прямо в глаза. Голова раскалывалась, будто по ней промаршировал взвод солдат в тяжелых берцах. А может, это мои мысли устроили там свой военный парад?

— Поздравляю, Злата! Ты блестяще выполнила свой гениальный план. Влюбила в себя ловеласа. Теперь осталось только бросить его, как он бросал других. Вот только есть одна маленькая проблема—- ты сама втрескалась по уши!

Я зарылась лицом в подушку, пытаясь заглушить внутренний монолог. Подушка пахла лавандой.

На кухне гремела посуда. Мама, как всегда, была ранняя пташка.

— Злата, ты проснулась? — крикнула она.

— Да, мам, — простонала я, сползая с кровати. — Голова что-то болит.

— Это потому что всю ночь ворочалась, как медведь в берлоге! — донеслось с кухни.

— Иди завтракать.

Спустилась вниз, вдохнула аромат свежесваренного кофе и маминых сырников. Желудок предательски заурчал.

— Мам, — начала я, ковыряя вилкой сырник, — я должна тебе кое-что рассказать.

Мама подняла бровь:

— Слушаю внимательно.

— Я... я влюбилась,— выдавила я, чувствуя, как краснеют щеки.

Мама улыбнулась:

— И почему я не удивлена?

— Мам, но это не просто влюбленность! — воскликнула я. — Это что-то безумное, что-то, чего я никогда раньше не испытывала.

— И что же тебя беспокоит? — спросила мама, наливая мне еще кофе.

— Он... он совсем не такой, как я думала, — прошептала я.

— Я считала его легкомысленным, а теперь понимаю, что ошибалась.

Мама усмехнулась:

— Знаешь, доча, иногда мы сами создаем себе образы людей. И часто они не совпадают с реальностью.

— Но как я могу ему доверять? — спросила я, глядя в чашку.

— Доверие — это всегда риск, — ответила мама. — Но без риска нет настоящей жизни.

— А если я ошибусь? — подняла я глаза.

Мама накрыла мою руку своей:

— Ошибки — это часть пути к счастью. Главное — не бояться идти вперед.

— Думаешь, я должна рискнуть? — спросила я, чувствуя, как внутри все сжимается.

— Думаю, ты уже рискуешь, — улыбнулась мама. — Просто еще не призналась себе в этом.

Я встала из-за стола:

— Знаешь, мам, ты права. Я пойду к нему. Прямо сейчас.

— Только не забудь про зонтик, — крикнула мама вслед. — А то вдруг дождь пойдет из счастливых слез!

Я рассмеялась, надевая кроссовки. Солнце грело спину, птицы пели, где-то вдалеке мычала корова. А я шла признаться в любви тому, кто перевернул мой идеальный план вверх дном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сердце билось как сумасшедшее. До дома Анны Павловны даже не поняла как дошла. В голове крутились слова признания.

И пусть план провалился - может, именно так и должно было быть?

Калитка скрипнула предательски громко, когда я ее открывала. И тут же замерла, не в силах сделать и шага дальше. На крыльце, прямо у всех на виду, стояли они - Тимур и моя лучшая подруга Наташа. Их губы слились в поцелуе.

— Нет, нет, нет... — шептала я, чувствуя, как слезы жгут глаза.

Их поцелуй казалось длился целую вечность, а я стояла, парализованная болью. Как же так? Я ведь сама придумала эту игру, сама хотела его проучить. А он... Он просто использовал меня, как и всех остальных.

Развернулась и бросилась в дом, не разбирая дороги. Слезы застилали глаза, сердце разрывалось на части. Как же глупо я выглядела со стороны - наивная дурочка, решившая переиграть опытного ловеласа.

— Дура! Какая же я дура! — кричала я, вбегая в свою комнату.

Захлопнула дверь, упала на кровать и дала волю слезам. Он не просто разбил мое сердце - он растоптал его, втоптал в грязь. Использовал меня, как очередную игрушку, а потом переключился на другую. На Нату тоже злилась, хотя понимала, что она вряд ли сделала мне больно специально. Она единственная была в курсе о моём плане его соблазнения и думала, что все мои чувства наиграны. Я ведь и сама дала ей повод думать о том, что Тимур для меня ничего не значит.

— Злата, ты сама попалась в его ловушку. Сама позволила ему стать особенным. Сама влюбилась в этого наглеца...

Как же легко было поверить этому красивому самовлюбленному мерзавцу!

— Никогда больше не буду доверять мужчинам. Никогда не позволю себе снова влюбиться. Никогда не стану такой наивной дурой!

Но даже сквозь слезы понимала - мое сердце уже никогда не будет прежним. Тимур оставил на нем свой след, и никакие раны не заживут так просто. Особенно когда знаешь, что твой любимый человек способен на такую подлость.

— Прощай, моя наивная любовь. Здравствуй, боль и разочарование...

За окном заливались птицы, солнце светило все так же ярко. А я лежала, свернувшись калачиком, и плакала. Плакала о разбитом сердце, о разрушенных мечтах и о том, что жизнь иногда бывает чертовски несправедлива.

Глава 14.

Тимур

.

Вчерашний день.

..

Я сидел в машине, глядя, как Злата скрывается за дверью своего дома. Её рыжие волосы, подсвеченные уличным фонарем, казались почти огненными. Что-то было не так. Я чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Она была напряжена, словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.

Может, я слишком поторопился? Или, наоборот, недостаточно решительно действовал?

В голове крутились тысячи мыслей. Я ведь никогда не был таким нерешительным. Обычно после первой ночи девушка сама вешалась мне на шею, а тут...

Припарковал машину и побрёл домой.. Бабушка, наверное, уже волнуется. Я бросил взгляд на часы — сутки как я не появлялся дома.

Во дворе меня встретила бабуля, всплеснув руками:

— Тимурчик, где ты пропадал? Я уже всю деревню обзвонила!

— Да так, дела были, — уклончиво ответил я, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Дела у него! А поесть? Опять, наверное, сухомяткой перебивался!

Бабушка, как всегда, ринулась на кухню. Я последовал за ней, вдыхая знакомый детства аромат домашней еды. На столе уже стояла тарелка с горячим борщом и свежеиспеченным хлебом.

— Рассказывай, —бабушка уперла руки в бока, — что за девица тебя так заворожила?

— Бабуль, ты как всегда... — я попытался отшутиться, но она была непреклонна.

— Не юли! Я же вижу, что ты не просто так пропал.

Пришлось рассказать какую-то нелепую историю о срочной работе. Бабушка только хмыкнула, но тему закрыла.

Пока я ел, она сидела напротив, внимательно наблюдая за мной. Её глаза, такие же карие, как у меня, светились теплом и заботой.

— Ты знаешь, внучок, — наконец произнесла она, — я ведь не просто так переживаю. Вижу, как ты изменился за последнее время.

— Бабуль, я же взрослый мужик, — попытался отмахнуться я.

— А сердце у тебя все еще мальчишеское, — мягко улыбнулась она.

После ужина я пошёл в душ. Горячая вода стекала по телу, но никак не могла смыть тяжесть, которая давила на плечи. Мысли снова и снова возвращались к Злате. Что с ней не так? Почему она так напряжена?

Лежа в постели, я смотрел в потолок. В ушах все еще звучал её голос, перед глазами - её рыжие кудри, рассыпавшиеся по подушке. Впервые за долгое время я не мог просто списать все на обычный флирт. Впервые за долгое время я действительно волновался.

— Что же ты со мной делаешь, Злата? - прошептал я в темноту, чувствуя, как сон медленно накрывает меня своим теплым одеялом.

Следующий день:

Проснулся я от какого-то внутреннего толчка. В окно едва пробивался рассвет, окрашивая стены комнаты в бледно-розовый цвет. Лежал и пялился в потолок, пытаясь понять, что не так. Предчувствие какой-то херни висело в воздухе, как смог над мегаполисом.

Вставать не хотелось, но и валяться без дела - не мой стиль. В ванной включил ледяную воду - пусть мозги прочистит. Пока брился, поймал своё отражение в зеркале. Вид уставший, под глазами залегли тени.

— Да ты, братец, влюбился, как пацан, — хмыкнул сам себе.

На кухне бабушка суетилась у плиты, как обычно.

— Тимурчик, ты чего так рано? — спросила она, не оборачиваясь.

— Да так, не спалось, — ответил, усаживаясь за стол.

— И мне что-то неспокойно, — призналась она, помешивая что-то в кастрюле. — Поеду с Катериной в церковь, свечку поставить.

— Бабуль, может, не стоит? — напрягся я.

— Нет, внучок, надо. Катерина с сыном зайдёт через полчаса.

Час от часу не легче. Проводил их до машины, смотрел, как удаляются красные огоньки.

И тут - знакомый голос за спиной:

— Тимур, привет!

Обернулся. Наташа, подруга Златы. Высокая, фигуристая, с копной тёмных волос.

— Привет, — ответил сдержанно.

— Ты такой загадочный сегодня, — промурлыкала она, подходя ближе. — Может, погуляем?

— Спасибо, но я занят, — начал отступать к калитке.

— Ну что ты как неродной? — она сделала шаг ко мне, её духи ударили в нос — слишком сладкие, приторные. — Злата сегодня не в духе, может, сходим куда-нибудь?

— Наташ, я не в том настроении, — отрезал резко.

Она рассмеялась, запрокинув голову.

— А знаешь, почему она такая злая? — спросила, прищурившись.

— И почему же? — насторожился я.

— Потому что ты ей не нравишься, — прошептала, придвигаясь ближе. — И она хочет тебя использовать.

— Что за бред? — прорычал, отступая.

— Не веришь? — она схватила меня за рубашку. — Думаешь, ты такой особенный? Она хочет разбить твоё сердце, как ты разбивал чужие!

В этот момент её губы оказались слишком близко. Резкий запах духов, сладкий привкус помады, когда она впилась в меня поцелуем. Оттолкнул её, чувствуя, как внутри всё закипает.

— Ты что творишь?! — рявкнул, отступая.

— Просто говорю правду, — она поправила волосы. — Злата хочет тебя проучить. И поверь, у неё получится.

— Пошла ты, — процедил сквозь зубы.

Развернулся и пошёл домой, чувствуя, как ярость застилает глаза.

В доме было тихо. Сел на диван, уставился в одну точку. В голове крутилось её лицо, её слова. "Она хочет разбить твоё сердце..."

Нет, это не про Злату. Она не такая. Не может быть такой.

Или может?

Я вспомнил её отношение к себе с самого начала. Ведь она сразу списала меня с роли возможного принца для неё. Но в какой-то момент всё изменилось... Чем больше я думал и анализировал, тем больше понимал, что Наташины слова - правда.

С трудом могу вспомнить о том, как покидал вещи в сумку и сел за руль.

В ушах до сих пор стоял её смех - звонкий, издевательский. И слова, слова, слова...

"Использует... проучит..."

Я гнал машину по проселочной дороге, стиснув зубы. В голове пульсировала одна мысль: «Предательство. Простое человеческое предательство». Пальцы до боли сжимали руль, а в груди жгла дыра - там, где раньше было сердце.

Церковь в соседнем селе встретила меня колокольным звоном. Бабушка с подругой сидели на лавочке у входа, о чем-то оживленно беседуя. Увидев меня, она всплеснул руками:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Тимурушка! Какой приятный сюрприз!

Я заставил себя улыбнуться, хотя внутри все кричало от боли.

— Привет, ба. Как всё прошло?

— Всё хорошо, Тимурчик. Вот помолилась за тебя.

— А ты что так внезапно? — подруга баба Катя с любопытством разглядывала меня.

— Да вот, — я сглотнул ком в горле, — по работе нужно срочно уехать.

— Как же так? — бабушка нахмурилась. — Только недавно же в отпуске.

— Срочные дела, — я выдавил улыбку. — Непредвиденные обстоятельства.

— Ох, молодежь сейчас такая занятая, — вздохнула бабушка Катя. — Все дела, дела...

—А когда вернешься? — в голосе бабушки слышалась тревога.

«Никогда», - хотелось крикнуть мне. Но я лишь пожал плечами:

— Как только смогу вырваться. Обещаю, бабуль, буду звонить каждый день.

— Смотри мне! - она погрозила пальцем. — А то знаю я твою работу...

— Ну что ж, — я поднялся. — Пора ехать.

— Тимурушка... - она вдруг схватила меня за руку. — Ты точно в порядке?

— Конечно, бабуль, - я поцеловал её в лоб. — Просто работа.

— Ну смотри... — она не договорила, лишь покачала головой.

Сев в машину, я смотрел в зеркало заднего вида, как она машет мне рукой. Она же видит, что я разваливаюсь на части.

Заведя мотор, я подумал: «Прости, что оставляю тебя, ба. Но я не могу больше оставаться там, где каждый камень напоминает о ней. О той, что предала меня».

Глава 15.

Злата.

Позднее:

Я стою у окна своей комнаты уже который час, глядя, как капли дождя барабанят по стеклу. Их размеренная дробь эхом отдается в моей голове, словно кто-то методично стучит молоточком по оголенным нервам.

Два проклятых дня. Нет, две недели. Целых две недели я пытаюсь собрать себя по кусочкам после той сцены в саду. Наташка... Моя лучшая подруга, которая всегда была для меня как сестра. И Тимур... Этот самоуверенный нахал, который умудрился залезть мне под кожу, хотя я клялась себе, что никогда не позволю ему этого сделать.

В доме тихо. Слишком тихо. Даже отец, обычно ворчащий по дому, сегодня притих. Мама несколько раз заходила ко мне, но я каждый раз отворачивалась к стене, делая вид, что сплю. Не хочу разговаривать. Не хочу слышать вопросы, на которые не смогу ответить.

— Злата, — тихий голос мамы заставляет меня вздрогнуть. Она садится на краешек кровати, и я чувствую знакомый запах лаванды от её волос. — Дочка, что происходит?

Я молчу, глядя в потолок. Там, в трещинах штукатурки, можно разглядеть целые миры, если долго всматриваться.

— Ты совсем перестала есть, — продолжает мама, осторожно касаясь моей руки. Её ладонь теплая и мягкая, совсем как в детстве. — Даже папа волнуется.

— Всё в порядке, — бурчу я, отворачиваясь. Ложь получается натужной и неестественной даже для моих ушей.

— Не ври мне, — мама вздыхает. — Я же вижу, что ты страдаешь. Расскажи, что случилось.

Я сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Как объяснить то, что и сама не до конца понимаю? Как рассказать о том, как больно видеть, как человек, которому ты доверяла с самого детства все свои секреты и считала сестрой, целуется с тем, которому ты отдала всю себя?

— Это из-за Тимура? — вдруг спрашивает мама, и я резко сажусь на кровати.

— С чего ты взяла? — огрызаюсь, но тут же осекаюсь под её понимающим взглядом.

— Потому что ты перестала быть похожей на себя, — мягко говорит она. — Ты всегда была как солнечный лучик — яркая, смеющаяся. А теперь... словно кто-то выкрутил яркость на минимум.

Её слова бьют больнее, чем любые обвинения. Потому что она права. Я действительно потускнела. И всё из-за него. Из-за того, что позволила себе поверить, что он может быть другим. Что его насмешливые взгляды и едкие комментарии — это просто маска.

— Мам, — мой голос предательски дрожит, — а как ты поняла, что папа — это твой человек?

Мама улыбается, и в её глазах появляются знакомые смешинки.

— Ох, доченька... Это было непросто. Твой отец был таким же упрямым, как ты. Постоянно спорил, ругался, но в его глазах всегда было что-то... особенное.

— И что же? — шепчу я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

— То, что он не мог спрятать, как бы ни пытался, — мама вздыхает. — Любовь, Злата. Настоящая любовь всегда найдет способ себя проявить. Даже если человек пытается её спрятать за маской равнодушия.

Я молчу, переваривая её слова. Может быть, именно поэтому мне было так больно видеть их вместе? Потому что где-то глубоко внутри я уже знала ответ?

— Мам, — решаюсь спросить, — а что, если человек, которого ты любишь, не заслуживает этого?

Мама молчит несколько секунд, а потом отвечает:

— Тогда, возможно, стоит перестать его любить. Но это решение должно прийти изнутри. Не потому что больно, а потому что ты этого действительно хочешь.

Её слова повисают в воздухе, словно тяжелые капли дождя за окном. Я знаю, что она права. Но как же сложно следовать этому совету...

— Мам, — шепчу я, — а ты когда-нибудь делала что-то глупое из-за любви?

Она смеется, и этот смех возвращает немного света в мою комнату.

— Конечно, делала. И до сих пор иногда делаю. Потому что любовь, доченька, — это не только радость и счастье. Это еще и боль, и ошибки, и уроки. Но без неё жизнь была бы пустой.

Я обнимаю маму, вдыхая знакомый запах лаванды. Может быть, она права. Может быть, пришло время перестать прятаться от своих чувств. Даже если они причиняют боль.

— Спасибо, мам, — шепчу я, прижимаясь к её плечу.

— Не за что, доченька, — отвечает она, гладя меня по волосам. Её рука теплая и успокаивающая, но я всё ещё чувствую, как внутри меня бушует буря..

Я закрываю глаза, вдыхая знакомый запах лаванды. Мама права. Время снова стать той Златой, которая всегда шла вперёд, не боясь трудностей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16.

Утренний воздух пропитан прохладой и ароматом скошенной травы. Я стою на крыльце родного дома, наблюдая, как мама с папой грузят мои вещи в машину. Солнце едва показалось из-за горизонта, окрашивая небо в нежные розовые тона.

— Злата, ты точно уверена, что не хочешь погостить у нас подольше? — в который раз спрашивает мама, затягивая лямку чемодана.

— Мам, я уже сто раз говорила — мне пора возвращаться к учебе. Да и диплом писать надо начинать.

— Эх, дочка... — папа обнимает меня, и я чувствую, как его руки слегка дрожат. — Как быстро пролетело лето...

— Пап, не грусти! Я часто приезжать буду.

Из соседнего дома выходит Анна Павловна. Её седые волосы собраны в аккуратный пучок, на плечах — вязаная шаль.

— Златочка, деточка моя! — она спешит ко мне, прижимая к груди букет свежих цветов. — Вот, собрала для тебя.

— Спасибо, Анна Павловна! Как ваше здоровье?

— Да что мне сделается? — улыбается она, но в её глазах я замечаю тревогу. — Златочка, я хотела с тобой поговорить...

Мама с папой заканчивают с вещами и уходят к машине. Мы остаемся одни на крыльце.

— Что-то случилось? — спрашиваю настороженно.

— Нет-нет, просто... — она мнется, словно не решаясь задать вопрос. — Тимур перед отъездом был какой-то... задумчивый. Постоянно звонит, спрашивает, как я, а пару раз про тебя справлялся.

Я чувствую, как кровь приливает к щекам.

— Анна Павловна, между нами ничего особенного не было... — начинаю я, но она перебивает:

— Девочка моя, я не слепая. Видела, как вы смотрели друг на друга. И пусть сейчас между вами кошка пробежала, но в любых ссорах столько чувств... Я же знаю своего Тимурчика. Я его никогда таким не видела.

— Он просто играл со мной, как и со всеми остальными! — вырывается у меня.

— Не думаю, — качает головой Анна Павловна. — Тимур никогда не был таким... потерянным.

— Потерянным?

— Да, — она вздыхает. — Он уехал, а через день вернулся за забытым блокнотом. Сказал, что оставил его в сарае. А я-то знаю, что он там ничего не оставлял. Просто хотел еще раз увидеть тебя.

В горле встает ком.

— Златочка, — Анна Павловна берет меня за руки, — я вижу, как ты к нему относишься. И он к тебе тоже... по-особенному.

— Это ничего не меняет, — шепчу я, но голос предательски дрожит. — Он такой, какой есть. И я не собираюсь менять его.

— А может, и не нужно менять? — улыбается она. — Может, просто нужно дать друг другу шанс?

Я молча обнимаю её, вдыхая аромат цветов. Вдалеке слышен гудок машины — пора ехать.

— И помни, Златочка — сердце не обманешь.

Сажусь в машину, оборачиваюсь на дом. В окне второго этажа мелькает чья-то тень. На мгновение мне кажется, что это он... но нет, просто игра света и тени.

Машина трогается с места, увозя меня в город, в новую жизнь. А в сердце остается только он — наглый, дерзкий, своенравный Тимур, который перевернул всё вверх дном и заставил поверить в невозможное.

Позднее:

Последний курс юрфака – это особая атмосфера. Мы с одногруппниками уже вовсю готовились к государственным экзаменам, обсуждали будущие места работы и строили планы на жизнь.

— Злата, ты представляешь, мне предложили стажировку в прокуратуре! — восторженно щебетала Маша, размахивая папкой с документами.

— Поздравляю! — улыбнулась я, но улыбка вышла натянутой.

— А ты что думаешь делать после выпуска? — спросил Миша, поправляя очки.

— Частная практика, — буркнула я, отворачиваясь к окну. — Надоело подчиняться.

— Ой, да ладно тебе! — хохотнул он. — Как будто ты когда-то кого-то слушалась.

Аудитория взорвалась хохотом. Да, спорить с этим было сложно – мой характер всегда был известен всему курсу.

С Наташей мы не разговаривали. Пару раз она пыталась подойти ко мне в коридорах, но я каждый раз ускользала, чувствуя, как сжимается сердце. Не хотела слышать её оправдания.

Но сегодня всё изменилось. Я шла на семинар по уголовному праву, когда она буквально повисла на мне, прижав к стене.

— Злата, пожалуйста, послушай! — её голос дрожал, а по щекам текли слёзы. — Я должна тебе всё рассказать...

Я замерла, чувствуя, как внутри всё сжимается от нехорошего предчувствия.

— Я пошла к Тимуру... — начала она, всхлипывая. — Сама подошла, сама его поцеловала. Но он... он оттолкнул меня и сказал, что любит тебя.

Её слова ударили меня словно пощёчиной. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

— Я так виновата... — продолжала Наташа, размазывая слёзы по щекам. — От обиды я рассказала ему про твой план. Про то, что ты хотела его влюбить в себя и бросить. Но я всё преувеличила!

Она рассказала мне всё: как ждала у его дома, как набралась смелости и поцеловала, как он холодно отстранился и ушёл.

— Он уехал из-за тебя... — прошептала она. — Потому что влюбился по-настоящему, а из-за меня решил, что ты его предала.

Я слушала её, чувствуя, как внутри растёт боль. Как могла она так со мной поступить? И как мог Тимур просто уехать, даже не попытавшись со мной поговорить? Да, по большому счёту я не должна на него обижаться, ведь сама виновата и планировала довести свой план до конца. Он влюбился, он страдает, но почему же так паршиво на душе?

— Злата, пожалуйста, прости меня... — она снова расплакалась. — Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, но...

— Хватит, — перебила я её. — Я прощаю тебя. Но это не значит, что всё останется как прежде.

Она обняла меня, прижимаясь мокрым от слёз лицом к моему плечу.

— Поговори с ним, — прошептала она. — Пожалуйста. Он заслуживает знать правду.

Я отстранилась, глядя ей в глаза.

— Нет, — твёрдо сказала я. — Если он уехал, не попытавшись даже поговорить со мной, значит, ему не нужна правда.

— Прости, — повторила она. — Я правда думала, что делаю всё правильно.

— Теперь мы обе знаем, что это не так, — ответила я, отстраняясь. — Пойдём на пару. Нам ещё диплом защищать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она кивнула, вытирая последние слёзы.

Глава 17.

Глава 17.

После того как я окончательно помирилась с Натой, жизнь словно заиграла новыми красками. Мы снова стали неразлучными, как прежде. И вот сегодня, после пар, решили заглянуть в наше любимое студенческое кафе.

Сентябрь в этом году выдался на удивление тёплым. Мы шли по университетскому парку, вдыхая пряный воздух, наполненный ароматом опавших листьев и влажной земли.

— Помнишь, как мы на первом курсе пытались приготовить борщ в общежитии? — Ната хохотала, вытирая выступившие слёзы. — Я тогда перепутала соль с содой, и наша "вкусняшка" была похожа на химический эксперимент!

Я не могла сдержать смех, вспоминая, как мы потом полдня оттирали плиту от чёрного налёта.

— А ты ещё удивлялась, почему соседи шарахались от нашего этажа! — сквозь смех выдавила я. — Кстати, где ты сейчас живёшь?

— Съёмная квартира, — Ната поморщилась. — Дорого, конечно, но зато своя территория. А ты?

— Всё там же, в общаге. Знаешь, привыкла уже. Да и стипендию пока не отменили.

В кафе было уютно и тепло. Пахло корицей и ванилью — любимые запахи моего детства. Мы заказали молочные коктейли и пирожные, и я с удовольствием откусила кусочек.

Но уже через минуту всё начало кружиться перед глазами. Желудок скрутило судорогой, и я едва успела добежать до туалета.

Ната не отходила ни на секунду. Когда я наконец умылась и вышла из кабинки, Ната встретила меня напряжённым взглядом.

– Злата... – она не договорила, но я поняла.

В её глазах читался немой вопрос. Беременна ли я?

Я молча пожала плечами, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. Ната достала из сумки тест на беременность и сунула мне в руки.

– Сделай, – прошептала она. – Пожалуйста.

В кабинке я дрожащими руками провела тест. Время тянулось бесконечно. Две полоски... Две чёртовы полоски!

Когда я вышла, Ната сразу всё поняла по моему лицу. Мои руки тряслись, слёзы катились по щекам. Она молча обняла меня, прижимая к себе.

– Что же теперь будет...

Мы вернулись за столик, но я уже не могла смотреть на еду. Взяла стакан воды с лимоном, который принесла официантка, и сделала глоток. Холодная влага обожгла горло, но не смогла остудить бурю внутри меня.

Ната внимательно наблюдала за мной, подперев голову рукой.

— Ну и что теперь? — её голос прозвучал непривычно мягко.

Я сжала стакан так сильно, что костяшки побелели.

— Ничего, — ответила, глядя в окно. — Просто буду жить дальше.

— Злат, — она наклонилась ко мне, — но это же и его ребенок. Он должен знать.

Я резко развернулась к ней.

— И что? Думаешь, ему есть дело до меня и малыша? Он же у нас покоритель женских сердец! Наверняка уже нашел себе новую игрушку.

Ната поморщилась.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь?

Я фыркнула, отворачиваясь.

— Это просто игра. Его любимая игра.

— Он же действительно тебя любит. — тихо сказала она.

Я рассмеялась, но смех получился горьким.

— Влюбился? Тимур? Да он скорее небо упадет на землю!

— Злата, — Ната вздохнула, — ты же знаешь, что его бабушка живет через два дома от твоих родителей? Рано или поздно всё всплывет.

Я поморщилась, как от зубной боли.

— И что? Пусть думает, что это ребенок от кого-то другого. От того же самого Димы например. Не думает же он, если он был у меня первым, то будет и последним.

— Анна Павловна будет в восторге от правнука или правнучки, — продолжала Ната. — Она же всегда мечтала о большой семье.

Я сжала кулаки под столом.

— Мне всё равно. Я справлюсь сама.

— Злат, — в голосе Наты появились умоляющие нотки, — ты же знаешь, что я всегда поддержу тебя. Но может, стоит дать ему шанс?

Я резко встала, опрокинув стул.

— Какой шанс? Очередной шанс растоптать меня?

Ната подняла руки вверх.

— Ладно-ладно, не кипятись. Просто подумала...

— Не надо думать за меня, — перебила я. — Я сама разберусь.

Она покачала головой, но не стала настаивать.

— Хорошо. Но знай, я буду рядом.

Я молча кивнула, глядя в окно. За стеклом мелькали люди, машины, но я не видела ничего. Только две полоски на тесте, которые изменили всю мою жизнь.

На следующий день я проснулась с тяжелой головой. Всю ночь ворочалась, представляя, как буду совмещать учебу, работу и малыша. А еще эти слова Наташи не давали покоя – может, и правда стоит рассказать Тимуру?

В общежитии было тихо – выходной день, половина соседок разъехалась по домам. Я осторожно встала, стараясь не разбудить спящую Светку. Она что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок.

На кухне было пусто. Я налила себе чаю, села за стол и положила руку на живот. Крошечный человечек внутри меня еще не давал о себе знать, но я уже чувствовала его присутствие.

– Привет, малыш, – прошептала я, поглаживая живот. – Знаешь, я немного волнуюсь. Но обещаю, что мы справимся. Вместе.

Утренний чай оказался горьким – нервы, не иначе. Я умылась холодной водой, пытаясь привести мысли в порядок. В зеркале отражалась бледная девушка с кругами под глазами. "Ничего, – сказала я своему отражению, – справимся. Как-нибудь".

Сентябрьское солнце ласково грело спину, когда я вышла из общежития. Теплый ветерок играл с прядями волос, а в воздухе плавали запахи опавшей листвы и влажной земли. Прогулка – именно то, что мне сейчас нужно. Проветрить голову и наконец-то принять решение.

Но не успела я выйти за ворота, как замерла, словно наткнувшись на невидимую стену. Знакомая черная машина у дороги. И он – стоит рядом, засунув руки в карманы. Тимур выглядел измученным – темные круги под глазами, напряженная линия плеч.

Мы замерли друг напротив друга. Время будто остановилось. Я чувствовала, как бешено колотится сердце, как кровь приливает к щекам. Как же сильно я по нему скучала...

Его взгляд изменился – в нем больше не было той привычной самоуверенности. Только тревога и... что-то еще, что я не могла определить. Он сделал шаг ко мне, потом остановился, словно сомневаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Привет, – его голос прозвучал хрипло, словно он долго не разговаривал.

Глава 18.

Тимур.

Я думал, что смогу просто взять и забыть. Забить на всё, уйти с головой в работу. Но каждый раз, когда закрывал глаза, видел её – Злату. Её улыбку, её взгляд, её голос.

– Тимур, ты сегодня какой-то не такой, – заметил Макс во время тренировки. – Движения дерганые, фокус потерян.

– Всё в порядке, – буркнул я, уклоняясь от его удара. – Просто не выспался.

– Ага, конечно, – хмыкнул он, уворачиваясь от моего выпада. – Я же не слепой.

Я стиснул зубы, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

– Слушай, давай без этих разговоров, ладно? – процедил сквозь зубы. – Работаем или болтать будем?

– Эй, эй, остынь! – поднял руки Макс. – Я просто беспокоюсь. Ты же знаешь, что мы все здесь как одна семья.

Да, они были отличной командой. Но сейчас я хотел только одного – чтобы все оставили меня в покое.

Вечером в баре ситуация не стала лучше.

– Тимурчик, ты что, заболел? – промурлыкала Настя, присаживаясь рядом. – Обычно ты не пропускаешь ни одной вечеринки. А после отпуска тебя как подменили.

– Не в настроении, – отрезал я, отворачиваясь к барной стойке и сбрасывая её руку с себя.

– Ого, что-то серьезное, – присвистнул Андрей, хлопая меня по плечу. – Неужели наш ловелас наконец-то влюбился?

В помещении вдруг стало невыносимо душно. Я резко развернулся к нему:

– Заткнись, ладно?

– Ого, какой грозный! – хохотнул он. – Неужели какая-то колхозница-огородница зацепила?

– Бл*, лучше заткнись – процедил сквозь зубы.

– Понял, молчу. – Андрей понял, что я уже на грани.

– Я домой, – рявкнул я, вскакивая с места.

Вышел на улицу, вдыхая холодный ночной воздух. Знал, что не смогу забыть. Не смогу просто взять и стереть её из памяти. Потому что впервые в жизни встретил девушку, которая действительно зацепила. Девушку, которая могла бы стать больше, чем просто очередной победой в списке.

Лежу в своей комнате, уставившись в потолок. За окном темно, только луна светит, как прожектор, высвечивая каждую трещинку на потолке. Вот и как тут уснуть?

Как только закрываю глаза — она. Рыжие кудри, словно пламя, танцуют перед моим внутренним взором. Её дерзкий взгляд, острый, как бритва, пронзает насквозь. Златка... Проклятье! Даже во сне не даёт покоя.

Телефон с утра разрывается уже в третий раз. Незнакомый номер. Сбрасываю. Пусть катятся к чёрту! Выходной — священное время для меня.

Но телефон не унимается. Чёрт с вами!

— Да! — рявкаю в трубку, поправляя подушку.

— Тимур? — женский голос, неуверенный, будто простуженный.

— Допустим.

— Это... Это Наташа.

Я сразу понял, какая Наташа.

В ушах начинает шуметь.

— Чего тебе? — стараюсь звучать равнодушно, но внутри всё переворачивается. Злата…

— Тимур, тут такое дело... — запинается. — Нам нужно встретиться.

— Зачем ещё?

— Это очень важно и касается Златы. Тимур, пожалуйста.

– Где и когда?

Она с облегчением выдохнула. – Через час в парке у универа. Пожалуйста, не опаздывай.

Через час:

Тёплый осенний ветер играет с опавшими листьями, гоняя их по дорожкам парка. Я сижу на скамейке, чувствуя, как прохлада пробирает сквозь тонкую куртку. Наташа стоит напротив, нервно перебирая пальцами.

— Тимур, я знаю, что ты имеешь полное право меня возненавидеть... — начинает она, избегая смотреть мне в глаза.

— Давай без предисловий, — обрываю я. — Просто скажи, что хотела.

Она вздыхает, наконец встречаясь со мной взглядом.

— Я должна извиниться за тот поцелуй в деревне. Мы с тобой оба знаем, что это была ошибка.

— Ошибка? — усмехаюсь я. — Забавно.

— Она видела нас. Только сейчас призналась. Мы тогда не заметили её на крыльце.

— И что? — мой голос звучит холоднее, чем я планировал. — Это меняет дело?

— Да! — восклицает она. — Потому что Злата... она тоже тебя любит. Просто боялась признаться в этом даже себе.

Я встаю со скамейки, чувствуя, как внутри всё сжимается от напряжения.

— Любит, значит? Именно поэтому она решила меня бросить?

Наташа делает шаг ко мне, её глаза полны решимости.

— Нет, Тимур! Она не хотела тебя терять! Она просто запуталась!

— Запуталась? — повторяю я с сарказмом. — Удобно, конечно, всё списывать на путаницу.

— Да послушай же! — она хватает меня за руку. — Она беременна, Тимур.

Время словно останавливается. Её слова эхом отскакивают от стен моего сознания. Беременна? Моя дерзкая рыжеволосая заноза беременна?

— Что... что ты сказала? — мой голос едва слышен.

Наташа отпускает мою руку, отступает на шаг.

— Она беременна. От тебя. И она любит тебя. Правда любит.

Я закрываю глаза, пытаясь осмыслить услышанное. В голове кружатся мысли, как осенние листья в вихре ветра. Моя Злата... беременна... любит...

— Почему... почему она сама мне это не сказала? — шепчу я, не открывая глаз.

— Потому что боялась, — отвечает Наташа. — Боялась, что ты не захочешь этого ребёнка. Боялась, что ты не любишь её так, как она тебя.

Я открываю глаза, смотрю на неё. В моей голове тысяча вопросов, но я задаю только один:

— Где она сейчас?

Наташа улыбается, впервые за весь разговор.

— В общаге. Говорила, что с утра пойдёт на прогулку. Думаю, что тебе стоит её дождаться.

Она разворачивается и уходит, оставив меня наедине с бурей эмоций. Беременна... Моя девочка беременна... И любит...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19.

Я сидел в машине, наблюдая за входом в общежитие. Осеннее солнце лениво пригревало, но внутри у меня всё сжималось от волнения. Мысли о Злате, о том, что она носит нашего ребёнка, заставляли сердце биться чаще. Как начать этот разговор? Что сказать?

Она появилась неожиданно – моя дерзкая рыжая красавица. Даже издалека я заметил, как она задумчиво смотрит вперёд, не замечая ничего вокруг. Её волосы, словно огненный вихрь, развевались на ветру, а тонкая фигура казалась ещё более хрупкой в этом сером пальто.

Вышел из машины, не отрывая взгляда. Как же я скучал по ней! По её острым язычку, по её запаху – смеси яблок и корицы, по её глазам, которые могли метать молнии, когда она злилась. Готов был сделать что угодно, только бы видеть улыбку на её лице.

Она остановилась, когда заметила меня. Её глаза расширились, словно она не верила своим глазам.

— Тимур? – голос дрогнул, и я понял – она всё ещё что-то чувствует.

Сделал шаг навстречу, чувствуя, как голос предательски сел от волнения.

— Привет, – произнёс хрипло, пытаясь скрыть дрожь в руках.

— Что ты здесь делаешь? – спросила резко, но я заметил, как дрогнули её пальцы, когда она поправила прядь волос.

— Приехал поговорить, — ответил, стараясь не выдать своего волнения. — Злата, я...

— Не надо, – перебила она, отступая на шаг.

— Это важно. Для нас. Для нашего ребёнка.

Её глаза потемнели, и я увидел, как она сглотнула. — Ты не можешь просто так появляться и...

— Могу, — перебил уже я. — Я всё знаю. Так же я знаю, что я люблю тебя. И нашего малыша. И я готов на всё, чтобы ты была счастлива.

Она молчала, рассматривая меня так, словно видела впервые. А я стоял, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Пахло опавшими листьями и дождём, и этот осенний воздух только усиливал напряжение между нами.

— Ты всегда был самоуверенным, – наконец произнесла она, но в её голосе я услышал не злость, а что-то другое.

— Да, – согласился с улыбкой. — Но только когда дело касается тебя. Злата, давай попробуем всё исправить. Я изменился. Правда.

Она продолжала молчать, и каждая секунда казалась вечностью. Но я знал – она тоже чувствует это притяжение. Наша история не закончилась, она только начинается. И я готов был доказать ей это, даже если придётся потратить всю оставшуюся жизнь.

— Пойдём, – наконец произнесла она, отворачиваясь. — Поговорим в кафе. Здесь слишком холодно.

Я кивнул, чувствуя, как напряжение отпускает. Она не оттолкнула меня сразу – это уже хороший знак. Впереди будет непросто, но я готов к этому. Готов бороться за неё, за нас, за наше будущее.

Мы шли молча, но я знал – самое главное уже произошло. Первый шаг сделан, и теперь всё зависит от нас. От нашей готовности простить, понять и принять друг друга такими, какие мы есть.

Мы сели за столик в маленьком уютном кафе. Пахло корицей и кофе, за окном шумели листья, а я никак не мог отвести взгляд от её лица. Она выглядела такой красивой, такой родной...

— Знаешь, – начал я, сжимая чашку с кофе, – я никогда не думал, что смогу так сильно любить. Ты изменила меня, Злата. Сделала мягче, человечнее.

Она подняла глаза, и в них я увидел то же тепло, которое чувствовал сам.

— Ты правда изменился, – тихо произнесла она. — Больше нет того самоуверенного ловеласа.

— Есть, – улыбнулся я. — Просто теперь этот ловелас влюблён только в одну девушку. В тебя.

Злата вздохнула, отводя взгляд.

— Я злилась на тебя... на себя. Боялась признаться, самой себе, что мой план был обречён на провал ещё в самом начале. Потому… Потому что уже тогда я понимала, что влюбилась.

Я пытался не улыбаться как дурак, но улыбка всё равно расплылась на моём лице.

Она подняла голову, и в её глазах я увидел слёзы.

— Я люблю тебя, – прошептала она. — Всегда любила. Даже когда делала вид, что ненавижу.

Мы помолчали, просто смотря друг на друга. В этом молчании было больше, чем в любых словах. Я видел, как она расслабляется, как напряжение покидает её тело.

— Прости меня за всё, – сказал я, накрывая её руку своей.

— И ты меня прости, – ответила она, сжимая мою ладонь.

— Больше никаких обид? – спросил я, чувствуя, как сердце наполняется теплом.

— Никаких, – улыбнулась она. — Только любовь. И наш малыш.

Я наклонился и нежно поцеловал её. В этом поцелуе было всё – и прошлое, и настоящее, и наше общее будущее. Её губы были такими же сладкими, как я помнил, а руки – такими же тёплыми.

— Я люблю тебя, — прошептал между поцелуями. — И всегда буду любить.

— И я тебя, – ответила она, прижимаясь ко мне.

В этот момент я понял – всё будет хорошо. Мы преодолеем любые трудности, потому что теперь у нас есть главное – любовь. Наша любовь, которая сильнее обид, недопонимания и сомнений.

За окном продолжал шуметь сентябрь, но здесь, в этом маленьком уголке, было тепло и уютно. И я знал – теперь всё будет именно так, как должно быть. Мы нашли друг друга, простили и поняли. И это было самое главное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог

Злата.

Этот Новый год я никогда не забуду. Мы с Тимуром приехали в деревню, и сразу же началась суматоха. Мама с бабушкой Анной Павловной носились по кухне, как угорелые, готовя немыслимое количество блюд. А меня, беременную, отправили отдыхать на диван, словно я хрустальная ваза.

— Злата, ты только не нервничай, — приговаривала мама, — нам ещё внуков растить.

— Да я и не нервничаю, — буркнула я, — просто бесит, что все носятся как сумасшедшие, а я должна сидеть и смотреть.

— Вот именно, — хмыкнула бабушка Анна, — молодая была — тоже всё сама хотела делать. А теперь понимаю — мудрость приходит с возрастом.

В это время из огорода доносились мужские голоса. Тимур с папой украшали ёлку. Я представила, как мой муж в зимнем камуфляже возится с гирляндами, и не смогла сдержать улыбку.

— О чём мечтаешь? — внезапно раздался голос за спиной. Тимур бесшумно подошёл и обнял меня.

— О том, как ты будешь выглядеть, когда наша дочь начнёт устраивать тебе проверки на отцовскую любовь, — парировала я.

— А что, уже начала? — он нежно погладил мой животик.

— Ещё нет, но уверена — будет в меня.

— И это прекрасно, — прошептал он, целуя меня в висок.

Когда все собрались за столом, я чувствовала, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Мы с Тимуром переглянулись, и он кивнул. После курантов я выдохнула:

— У нас будет девочка.

В комнате повисла тишина, а потом... потом начался настоящий праздник. Мама с папой расцеловали нас, бабушка Анна пустила слезу и произнесла:

— Дитя — божье счастье, а внуки — райская благодать. Пусть ваша девочка принесёт вам много радости.

Под грохот салюта Тимур притянул меня к себе.

— Знаешь, — прошептал он, — я всегда думал, что семья — это не для меня. Но с тобой... с вами... я понял, что это именно то, чего мне не хватало всю жизнь.

Его губы коснулись моих, а в глазах я увидела столько любви, что сердце забилось чаще.

— Спасибо тебе, — прошептал он, — за нашу дочь. За то, что ты есть. За то, что научила меня любить.

В этот момент я поняла — всё было не зря. Все ссоры, все преграды, все испытания. Потому что теперь у нас есть то, что действительно важно — семья. Наша маленькая, но такая крепкая семья, которая только начинает свой путь.

И пусть впереди ещё много трудностей, но я знаю — мы справимся. Ведь у нас есть главное — любовь. А остальное... остальное приложится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец