Дневник звёздного игрока.- Глава 27. Один парень и 999 женщин (One male and 999 females) или Дневник проститутки

Среда, 20 декабря, 2260 г. Что ж, это утро началось относительно спокойно. Без 15 минут 6 утра меня разбудила Дженн минетом, который перерос в утреннюю нежную и страстную любовь. Затем мы оделись и выбрались из шатра. Солнце уже взошло, но на перевал опустился туман. Где-то к 7 часов из шатров вышли Кэмпбеллы, а также Джонни Мэттисон и Кэрри Варгас. Мы с Дженн и Беном Курцем уже вовсю жарили стейки из оставшегося мяса койота. Точнее, этим занимались в основном мы с Беном Курцем, а Дженн смотрела в огонь. Как только стейки были готовы, мы расположились позавтракать ими под ядер-колу. К чему мы и приступили после традиционной молитвы. Тут как обычно Кэрри Варгас стала поминать святых.

—Ну, что, сегодня 1187 лет назад ушёл на небо святой Доминго де Силос, помянем его? — предложила она.

—Это тот, который основал орден доминиканцев? — спросила Джейми.

—Нет, тот жил спустя 100 лет после смерти святого Доминика Силосского, —пояснил Эрик. — Собственно, у него то же имя, потому что как рассказывал отец Ангус Маккензи, родители последнего совершили паломничество в Силос на могилу святого. Потому что Домики Силосский— это покровитель пленных и беременных женщин, а также ему следует молиться для защиты от насекомых и бешеных собак.

—Ну и как, успешно он покровительствует пленным? — спросила Дженн с нотками сарказма в голосе. — А то может стоит помолиться, чтобы он помог Кире?

—А заодно, чтобы защитил нас от дутней, богомолов, радтараканов, огненных муравьёв и касадоров, — поддержал это я.— Впрочем, думаю, что от молитвы вреда особого не будет.

—Вот мне кажется странным, что после открытия дара вы не уверовали, что далеко не всё можно объяснить и неисповедимы пути Господа, — ответила на это Джейми.

—Я так не думаю. Мы сейчас объяснить, а когда-нибудь может быть мы сможем понять природу дара. Ну или наши потомки. Но помянуть праведного человека, который собирал деньги, чтобы освобождать пленников не помешает, независимо от того, поможет нам это или нет. За св. Доминика Силосского! —сказал я и поднял стопку с ядер-колой. Все тоже подняли и выпили, после чего воцарилось молчание. Тогда Джейми решила по доброй традиции включить радио. На радио играла музыка и под неё 2 голоса: мужской и женский пели песню. Точнее припев в основном пел только женский:

Они звали меня Дикой Розой,

Но моё имя — Элиза Дэй.

Почему они так звали, я не знаю.

Ведь моё имя — Элиза Дэй.

Как только песня закончилась, раздался голос Макса Террора: «Я Террор Макс, ваш судья после апокалипсиса. Вы слушаете Смерть-981. Да, героине этой песни Дикой Розе Элизе Дэй не повезло. Но с другой стороны, ей дарили дикие розы. А где вы увидите сейчас дикие розы в штате Лос-Анджелес и южнее? Нет их тут. Но я хочу поговорить не о розах и не об Элизе Дэй, а о немного другой Элизе. Главе рейнджеров НКР. Фамилию её я, к сожалению, не знаю, да и не уверен, что она у неё есть. Может, она воспитывалась в каком-то племени, где нет фамилий. А ещё ходят слухи, что она внучка Танди. Что ж, это вполне возможно. Но кто бы не были её родственники, важно не это, а то, что у неё руки даже не по локоть, а по плечи в крови разных племён Калифорнии, которые НКР объявила рейдерскими. Она вербует мужчин и женщин для проведения карательных операций против южан, а также это она привела сюда пустынных рейнджеров из Аризоны и Невады. Если в армии НКР немало мобилизованных или набранных в тюрьмах в обмен на помилование или сокращение срока, то рейнджеры НКР— это парамилитарная добровольческая структура, которую власти НКР используют для выполнения настолько грязной работы, какую они не могут поручить армии. Но знаете, за всё наступает расплата. Наши силы, а также силы наших союзников успешно уничтожают этих самых рейнджеров в наших штатах. И знаете, их даже некому похоронить. Разве что Элиза или другие женщины-северянки прибудут сюда и заберут тела своих мужчин, как героиня следующей песни, пока их не склевали вороны и прочая фауна пустоши. Поверьте, мы можем вам рассказать, где на пустошах лежит больше всего убитых солдат и рейнджеров. А ещё лучше заберите своих ещё живых мужчин и женщин обратно на север. Их нам тут не надобно, но мы не хотим их убивать, если можно этого не делать». Макс Террор замолчал, после чего заиграла музыка и мужской голос запел про 3 воронов, которые хотят пообедать убитым рыцарем, но к нему их не подпускает сокол и собаки, а потом приходит женщина.

Она его раненую голову подняла

И красные раны поцеловала.

Она его на спину подняла,

К земляному озеру отнесла.

И до рассвета похоронила,

А до вечери умерла.

Боже, пошли каждому джентльмену

Таких соколов, таких псов и такую любовницу.

Надо отметить, что Кэрри Варгас не разразилась бранью сразу же, как она это обычно делала, а внимательно слушала песню. Возможно, она вспоминала каждого, с кем была и кого ей довелось похоронить. Когда же певец замолчал, я сказал:

—Рейнджер Варгас, можете не тратить силы на проклятия. Макс Террор Вас всё равно не услышит.

—Меня злит не это, — ответила Кэрри Варгас. — Меня злит то, что никто не может остановить Макса Террора. Или хотя бы заткнуть это грёбанное лживое радио.

—Мы вообще-то все знаем, что далеко не всё, что рассказывает Макс Террор является ложью, — заметил я.

—Это ещё хуже. НКР будет уничтожена таким макаром и на Пустоши воцарится тот хаос, что у нас в Техасе или Аризоне, — сказала Кэрри Варгас.

—Так не будет, если кое-кто в Шейди Сендс возьмётся за ум и решит те проблемы, которые Макс Террор поднимает, — ответил я.

—А Вы знаете, как это сделать? — поинтересовалась Кэрри Варгас.

—Пока нет. Но я пока даже не гражданин НКР, как и Вы. Мы реально участвуем в чужой войне и мне это не нравится. Если бы не Кира...— начал я.—Ладно, в любом случае, сейчас перед нами стоят другие задачи. Нужно закончить трапезу, собраться и выдвинуться в Юнион-Сити.

—А к чему такая спешка? — поинтересовалась Джейми.

—Я хочу, чтобы мы пошли, пока ещё на перевале стоит туман. Мы так менее заметны и меньше шансов, что нас заметит кто-то, кто замечать не должен, — пояснил я. В этом со мной все согласились и закончив трапезу мы собрались и двинулись в путь на запад. Мы прошли где-то около часа, как моя чуйка подсказала мне, что пора дать команду всем перейти в режим скрытности. Только вот тут из тумана появился какой-то тип в кожаном шлеме с кием в правой руке и щитом из дорожного знака в левой, который несся в мою сторону. Я не получил удар кием только потому, что Кэрри Варгас выстрелила и вышибла ему голову. Тут раздались выстрелы с другой стороны. Ну что ж, я вскинул винтовку и стал высматривать через оптический прицел, кто стреляет. Высмотрев стрелков, я открыл по ним огонь. Мои спутники сделали то же самое. Когда бой закончился, я принялся анализировать, с кем мы имеем дело. У типа, который напал на меня в карманах брони было 9 крышек и плод банановой юкки. В принципе, шлем можно отстирать от крови и использовать материал для починки чего-нибудь. У другого убитого нападавшего я обнаружил 40-мм гранату и нож. Броня же у обоих была одинакова. Я направился к следующему трупу. Это была молодая девушка чуть старше нас с боевым ножом в руке. Одета она была в кожаные шорты, которые были бронированы металлом с шипами по бокам, на ногах ниже колен были металлические поножи с шипами, на руках такие же наручи, также металл прикрывал её киску, поверх кожаных шорт. Также на ней было что-то типа металлического лифчика, который держался на таком же металлическом ошейнике. Лицо закрывала хоккейная маска.

—Кто в этот раз на нас напал? — спросил я Кэрри Варгас.

—Очень похоже на огнепоклонников, — ответила она. — Это женский вариант шипастой брони. Я видела у них такое. Тут на шортах под бронёй обычно есть карманы.

—Интересно. Посмотрим, что там есть, — сказал я и принялся осматривать её карманы. Оттуда я вытащил 2 перца халапеньо и немного контейнеров с топливом для огнемёта. Следующим убитым оказался парень, у которого на поясе болтались чьи-то отрезанные кисти, в руке бы боевой нож, а в кармане перец халапеньо и зажигательная граната. Я их забрал и тут услышал шаги с северной стороны. Я повернулся и увидел ещё одну девушку в броне с отрезанным кистями, а также я рассмотрел 10-мм пистолет у неё в руке. Я вскинул винтовку и выстрелил. Она упала, а я двинулся к телу. Так, кроме 10-мм пистолета, патронов к нему, гильз у неё была ещё пачка сигарет. Так, итого мы сегодня убили 5 человек. Впрочем, они этого явно заслуживали.

—Да, нехилый прикид, — заметила Дженн, указывая на труп девушки в шипастой броне.

—Ладно, давайте это всё заберём, — приказал я.— Их одежду мы можем использовать для ремонта нашей. А дальше берём ножи и заготавливаем мясо. Они вполне заслужили стать нашим ужином, попытавшись нас убить.

—Да, сэр! — отозвалась Кэрри Варгас. — Только интересно, что бы по этому поводу сказал Макс Террор?

—Думаю, что он бы это одобрил, — ответил я. Мои спутники взялись за дело, а я посматривал в оптический прицел на север. Сильно мне эта ерунда не нравилась, их может быть тут реально больше. Кроме того, я заметил движение какой-то тени на севере, но в нашем направлении она не двигалась. Поэтому, когда мои спутники всё закончили, я повёл их вокруг южной стороны утёса. Тем не менее там мы столкнулись ещё с 4-мя огнепоклонниками. У одного из них оказался огнемёт, но наше счастье, он ухитрился поджарить не нас, а своих спутников, прежде чем я снёс ему башку.

—Блин, сколько же их тут реально? — спросила Дженн.

—Похоже, что отряд из 10 человек, — ответил я.— Мне просто кажется, что я ещё одного видел. Это или патруль, или они двигались в Вахаку в качестве подкрепления. Может так быть, рейнджер?

—Да, — согласилась Кэрри Варгас. — Это возможно.

—Ладно, тогда давайте соберём у них всё ценное и их выпотрошим. А потом валим отсюда. И делаем это в режиме скрытности. Не нравится мне вся эта ерунда, —скомандовал я и мы со спутниками так и сделали. Но в дальнейшем по пути в сторону 15-й трассы мы встретили также дутня и радскорпиона и убили их. С радскорпиона я вырезал ядовитые железы, а также освежевал дутня. Потом мы направились к 15-й трассе и только на ней можно было выпрямится в полный рост. Впрочем, в районе поворота в сторону Юнион-Сити мы нарвались на робота. Похоже, что этого робота мы уже нейтрализовали в прошлый раз, но рейдеры его починили. Или собрали нового. Блин, если они в состоянии собрать, то это реально не тупые рейдеры вроде огнепоклонников и с ними придётся что-то решать. Лучше всего с минимальным кровопролитием. Ладно, отвлёкся. В общем, пришлось нам с этим роботом сразиться и это нам позволило поживиться гранатомётными выстрелами и металлоломом. Мы двинулись на запад в сторону и Юнион-Сити и когда проходили мимо поворота к свалке дядюшки Фига, я вдруг вспомнил письмо, которое мистер Вэнс написал своей жене. Они ели диких гулей и умерли не от отравления, радиации или болячки. Значит дикие гули могут быть вполне съедобными. И тут хочу заметить, что похоже я таки научился у Кэрри Варгас слышать и замечать, потому что я рукой дал сигнал всем пригнуться. Так, а вот и дикие гули, которые тусят к северу от дороги. Я вскинул свою быструю и бесшумную винтовку и выстрелил. Гуль упал, и я двинулся в его сторону. Так, ещё один. Я снова вскинул винтовку и выстрелил, а к этому присоединились мои спутники. В общем, мы в этот раз убили трёх гулей. Кроме крышек, у них ничего не было, крышки нам нужны, но меня интересуют не только крышки. Я достал нож и принялся потрошить гуля. Вырезанные мягкие ткани я складывал в отдельную ткань, которую достал из рюкзака. Дженн это не понравилось.

—Майкл, что ты задумал? — спросила она.

—А ты разве не видишь? — спросил я в ответ.

—Ты решил отведать плоть диких гулей? — продолжала спрашивать Дженн.

—Да, — ответил я.— Если Вэнсы это ели и умерли не от отравления, а потому что напали на нас, значит это должно быть безопасно. Но я никого это есть не заставляю, я сначала это всё на себе попробую.

—Майкл, это очень плохая идея, — сказала Дженн.

—Хочешь об этом поговорить здесь и сейчас? — спросил я.

—Ладно, потом обсудим, — согласилась Дженн, посмотрев на наших спутников. Больше никто мне не сказал ни слова. После этого мы двинулись дальше в сторону Юнион-сити. Когда мы зашли в город, я повёл своих спутников в сторону нашего бункера. Мы спустились под землю и тут я услышал шум из зала управления насосами. Так, понятно, опять дикие гули. Я двинулся туда со своей быстрой и бесшумной винтовкой. С её помощью я без проблем снёс головы 3-м диким гулям и одному светящемуся. Затем взял нож и принялся вырезать их мягкие ткани.

—Народ, все идите в бункер, мы вас догоним, — скомандовала Дженн.

—Да, мадам! — ответила Кэрри Варгас и двинулась в сторону бункера, а остальные последовали за ней.

—Майкл, ты всё-таки хочешь это сделать? —спросила Дженн, когда все покинули зал управления насосами, а судя по тому, как стихли их шаги, они зашли в бункер.

—Да, я это сделаю, — ответил я.

—А если ты отравишься и умрёшь, то что мы все будем делать? — спросила Дженн. — Я же тебе рассказывала, что меня ждёт в этом случае.

—Что значит если? — спросил я.— Дженн, ты же вроде смотрела в огонь в бочке, когда мы проходили мимо «Хижины барана». Ты видела подобный сценарий?

—Ну, вообще-то, видела, — подтвердила Дженн.

—А подробнее? — спросил я.— Для этого нужно съесть плоть дикого гуля или ещё что-то нужно? Знаешь, а я хочу проверить это предсказание. Потому что мне кажется, что меня водят за нос. Когда это делает Валаса, мне на это вообще-то плевать. Но похоже, что она и тебя этому научила.

—Хорошо, Майкл, я понимаю, как мы стали каннибалами. Но это уже не в какие рамки не лезет. Ты превращаешься просто в падальщика и готов уже есть плоть диких гулей, — ответила Дженн. — Ты же знаешь, что они радиоактивные?

—Не больше, чем всё остальное на Пустоши, — заметил я.

—Майкл, но это ненормально, — продолжала возражать Дженн.

—А что вообще на Пустоши нормально? — парировал я.— Война — это нормально? Рабство — это нормально? Я думаю, что мы столкнёмся ещё много с чем, к чему мы не привыкли за время жизни в Убежище. Дженн, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь. Есть моменты, над которыми дар твоих предков не властен. Я хочу отведать этого дикого гуля и я это сделаю. Но никого делать это я не заставляю. Вроде с едой у нас всё нормально.

—Майкл, мне это не нравится, — продолжила Дженн.

—А думаешь мне нравится каждый вечер пороть твою задницу до такого состояния, чтобы тебе сидеть было больно, а на ней живого места не было? —спросил я.—Но я это делаю, потому что понимаю, что тебе это нужно. А мне нужно поужинать вот этим диким гулем. И я это сделаю.

—Ладно, Майкл, делай, что хочешь, — ответила Дженн. —А кстати, меня пороть тебе нравится, иначе бы ты на второй круг заходить бы не мог. Признайся, что тебя это заводит.

—Ладно, мне очень не нравятся последствия этого, — парировал я.— Так ведь и у тебя проблема не с тем, что я съем плоть дикого гуля, а с тем, какие будут последствия, так?

—Возможно, — согласилась Дженн. — Давай не будем из-за этого ссориться.

—Не будем, — согласился я и поцеловал Дженн, после чего мы направились в бункер. Там мы обнаружили, что ванная комната пока свободна, т. к. все разбирают свои вещи.

—Ну что, вымоемся? — предложил я.

—Нет, давай по очереди, — возразила Дженн. — Сначала ты, а потом можешь заняться приготовлением мяса гуля. А я тогда искупаюсь и постираю всю одежду. Включая ту, что мы поснимали с наших врагов.

—Неплохой план, — согласился я и мы стали следовать этому плану. Плоть дикого гуля я решил сварить, благо сейчас не было проблем с чистой водой. Я взялся за дело и это привлекло внимание моих спутников. Нужно отметить, что большинству это не понравилось, кроме разве что Джонни Мэттисона. Джейми же решила вспомнить некоторые факты из истории науки.

—Майкл, я всё понимаю, — сказала она. — Но нередко эксперименты заканчивались для экспериментаторов очень плохо. Френсис Бэкон пытался разработать технологию заморозки мяса, а в результате заболел и умер.

—Ну что ж, значит такая судьба, —ответил я, продолжая готовить. —В любом случае, технологию эту разработали. Поэтому я от своего плана не отказываюсь. В случае чего все знают, кто тут будет главный и что делать.

—Ладно, посмотрим, — сказала Джейми. Похоже, ей тоже это всё не особо нравилось. Скоро мясо дикого гуля было готово. Я уступил кухню Эрику. У остальных на ужин сегодня были стейки из геккона. Мы расположились за столом и после молитвы приступили к трапезе.

—Ну как мясо дикого гуля? — спросил меня Джонни Мэттисон.

—Ну, своеобразный вкус, — ответил я.— Не такой, как у синтетического мяса или чего-то другого, что мне доводилось есть на пустоши. Если хочешь, можешь попробовать. Я приготовил с небольшим запасом.

—Пока нет, — сказал Джонни Мэттисон.— Посмотрим на последствия.

—Ну как хочешь, — ответил я.— Дженн, не хочешь нашим спутникам что-нибудь рассказать?

—Из истории убежищ. Это можно. Слушайте рассказ про Убежище 69, — ответила Дженн и начала свой рассказ.

Героем этой истории оказался Тарик Муратов, сын Рафика Муратова и внук Спартака Муратова. Он родился в 2059 г. в графстве Санта Клара. В 2067 г. Зоряна отмечала своё 60-летие и пригласила на него кроме своих детей с семьями, ещё и брата, а также всё его семейство. Во время праздничного обеда Рафик спросил у Нейта:

—Ну, что, как твои дела, пацан?! Уже определился, на кого будешь учиться?

—Дела идут не очень, — ответила за него его мать Дон. —Успеваемость ужасная. Да и с другими достижениями не очень. Ему в следующем году поступать, но о стипендии, скорее всего, придётся забыть. А наших доходов просто не хватит на оплату обучения. И в кого он только такой уродился?

—Ну, он бы мог стать водопроводчиком, как я, — предложил Джонатан. — Не такая плохая работа, но опять же придётся покорпеть над сопроматом, чтобы получить разрешение на работу. У вас там разве нет колледжа, где бы этому можно было выучиться? Хотел бы заниматься этим, племянник?!

—Разве что, — заметила Дон, не дав Нейту и слова сказать. — Пойдёт учиться в колледж в Банкер Хилле. И будет как ты всю жизнь ремонтировать трубы.

—Ну, я их не только ремонтирую, я их прокладываю, если нужно, — сказал Джонатан. — В конце концов, кто-то ж должен это делать, чтобы у вас была вода, а также вода должна куда-то сливаться.

—Ну и ты такой жизнью доволен? — спросила Дон.

—Вполне, — ответил Джонатан. — Я даю людям доступ к воде, а не разрабатываю технологии, которые будут их убивать.

—Джонатан, а ты понимаешь, что если бы эти технологии были доступны 45 лет назад, то может быть нашей маме не пришлось бы бежать с её Родины? — спросила Дон. — А кроме того сейчас война идёт на Аляске, и китайские коммунисты могут завтра вторгнуться в Калифорнию. Эти технологии спасают жизни, и они предотвратят превращение Америки в радиоактивную пустошь, как это случилось в Старом Свете. Ты же ж, наверное, видел кадры, что осталось от многих городов Европы? Даже Москва лежит в радиоактивных руинах, но мне их не жаль, они сами заварили всю эту кашу. Я уже не говорю о том, что в любой момент могут объявить мобилизацию и тогда Нейту и многим другим мужчинам эти технологии очень пригодятся.

—Я думаю, что эти технологии и превратят всю землю в радиоактивную пустошь, —возразил Джонатан. — Потому что другая сторона тоже сможет изготовить нечто подобное.

—Я согласна с Джонатаном, — вмешалась в разговор его жена Салли, которая держала на руках годовалую Салли. — Эти технологии разрабатывают все и действительно гонка вооружений началась 45 лет назад. И всё только потому, что Великая Старая Партия, что и сейчас у власти, сразу не дала в морду всем этим реваншистам из Старого Света. И не позволила демократам это сделать, пока была такая возможность. Но тогда, наверно, Вас бы троих не было, и я бы не встретила моего Джонатана. И не было бы малышки Сары.

—Дети мои, не ссорьтесь, — остановила их Зоряна. — Так было суждено. Хотите знать, что суждено дальше?

—Мама, ты опять про свой дар? — недовольно спросила Дон.

—Да, идёмте все в холл, и я Вам расскажу, что будет дальше, — ответила Зоряна и все направились в холл, где горел огонь в камине. — Нейт, я вижу тебя в армейской форме. А потом и в металлических доспехах, которые там называют силовой бронёй. Ты будешь сражаться за Америку на Аляске, и ты выживешь в этой битве. А потом тебе суждено работать над возрождением цивилизации у себя дома в Содружестве Массачусетс.

—Мама, может не надо забивать голову Нейту всеми этими глупостями, что связаны с даром? — сказала Дон. — Я это слышала всё своё детство. Мы, чёрт возьми, не виноваты в том, что тебе пришлось бежать из Восточной Европы.

—А что я была неправа, что война придёт и сюда? — возразила Зоряна. — Можешь спросить у своей сестры, видит ли она в огне то же самое? А если бы ты приняла дар, то могла бы увидеть сама. Саманта, я ведь всё правильно рассказала?

—Да, мама! — ответила Саманта. — Всё так и будет.

—Отлично, — сказала Дон. — Вы ещё предложите Нейту сразу по окончанию школы бежать на вербовочный пункт.

—Зачем? — возразила Зоряна. — Пусть поступает в колледж в Банкер Хилл и осваивает профессию строителя. Она ему точно пригодится. Но по окончанию он точно будет мобилизован. Это неизбежно.

—Мой отец сражался во многих местах. Мой дед сражался во Вьетнаме. Мой прадед сражался во второй мировой войне, — поддержал тёщу Фергюс. — Далеко не все могут быть учёными, как мы. Не вижу проблемы.

—Тётя Зоряна, а что ждёт Тарика? — спросил Рафик, решив прекратить эту перепалку. К сожалению, почти все семейные собрания перерастали в споры его кузенов между собой или Дон начинала спорить с матерью из-за дара. После его вопроса, Зоряна посмотрела в огонь.

—Будущее Тарика в тумане. Он слишком юн, может быть очень много факторов, — ответила она. — Однако пусть не ленится по части учёбы. Знания — это то, что будет нужно в том мире, который грядёт.

—Слышал, сынок, что сказала тётя Зоряна? Она видит будущее, — сказал Рафик своему сыну. И это действительно было так. Нейт Финдлей учился в колледже Банкер Хилл, а по окончанию обучения в 2070 г. Америка призвала его на военную службу, но это совершенно другая история, в которую Дженн не стала вдаваться. Зато она перенеслась в февраль 2077 г. Это была свадьба Нейта и Норы, на которую тоже собрались все оставшиеся на тот момент родичи. Зоряну и Джека Хардингов она там не увидела. А так это была обычная свадьба военного времени, на которой жених был не в костюме, а в военной форме, хоть Нейта уже и демобилизовали, как он пояснил родичам. Там Рафик спросил Саманту, знает ли она что-нибудь о будущем его сына Тарика, на что Саманта ему ответила, что всё сложится в ближайшее время наилучшим образом. И вот уже по возвращению в Калифорнию в один из дней, когда по окончанию основных уроков Тарик отправился на тренировку в спортзал школы, тренер сказал ему пройти с ним в его кабинет ещё до того, как он успел отправиться в раздевалку, чтобы переодеться к тренировке. Там их ждала чёрная женщина средних лет. Тренер их представил:

—Тарик, это Барбара Говард из Волт-Тек, миссис Говард, это Тарик Муратов.

—Здравствуйте, миссис Говард! — поздоровался Тарик.

—Здравствуй, Тарик! — ответила Барбара Говард.

—Я вас оставлю и, скорее всего, Тарик, сегодня тренировка пройдёт без тебя, — сказал тренер и ушёл.

—Тарик, я перейду сразу к делу. Когда-то давно ныне покойная сестра твоего деда Зоряна Хардинг очень мне помогла. И я должна вернуть долг, как и обещала. Как я понимаю, в этом году ты заканчиваешь школу. Уже решил, кем ты хочешь стать? — спросила Барбара Говард.

—Ну, я бы хотел стать программистом, как мой отец и дед, но...— начал Тарик.

—У тебя есть проблемы с учёбой и прочими достижениями, чтобы претендовать на стипендию, а у твоего отца нет достаточно денег, чтобы оплатить твоё обучение, — закончила за него Барбара Говард.

—Ну, вообще-то, да, миссис Говард! — подтвердил Тарик.

—У меня к тебе есть отличное предложение. Ты хотел бы отправиться учиться в Колумбийский университет в Нью-Йорке? — спросила Барбара Говард. — Там неплохая инженерная школа, гораздо лучше, чем в Стэнфорде, хотя любой калифорниец будет это отрицать. Я могу тебе организовать стипендию от Волт-Тек.

—А что потребуется от меня? — спросил Тарик.

—Всего лишь подписать контракт с Волт-Тек и по окончанию обучения отработать в течении 5 лет. А также вести здоровый образ жизни. Тебе нужно будет пройти обязательный медосмотр перед подписанием контракта и после этого раз в месяц сдавать анализы. Можешь ознакомиться с документами, — сказала Барбара Говард и передала Тарику папку. — Можешь, это обсудить с родителями. Самое серьёзное — это про здоровый образ жизни. Предыдущего кандидата сняли со стипендии за употребление наркотиков. Ну и само собой, что если тебя поймают на пьянстве или употреблении наркотиков во время учёбы, то ты будешь снят с программы и должен будешь компенсировать её полную стоимость.

—Хорошо, когда я должен буду дать ответ? — спросил Тарик.

—Лучше позвони в конце недели. Там в папке телефон, — ответила Барбара Говард и попрощавшись покинула кабинет тренера. Тарик принёс эти документы домой, где они с отцом их изучили. Вообще-то, всё было так, как описала Барбара Говард, Волт-Тек был готов оплачивать обучение в инженерной школе (прим. School — это в т. ч. факультет в университете), а также проживание в кампусе и билеты на самолёт между Нью-Йорком и Сан-Франциско в обе стороны 2 раза в год, однако требование по здоровому образу жизни, а также от полного отказа от врачебной тайны, как условие контракта немного напрягло Рафика, и он позвонил Саманте. Саманта же сказала, что проблем особо не будет, поэтому можно смело соглашаться на те условия, что предлагает Барбара Говард. Тогда Тарик позвонил ей и сказал, что он согласен. Дальше он должен был пройти медосмотр и только после этого контракт будет подписан двумя сторонами. Надо отметить, что медосмотр показался Тарику достаточно странным, впрочем, что он в этом понимал в его 18 лет? В общем, его состоянием здоровья Волт-Тек оказалось вполне довольно и контракт был подписан, а в конце августа 2077 г. Тарик улетел в Нью-Йорк грызть гранит науки. Не успела пройти первая неделя его обучения, как ему вручили письмо, распечатав которое он увидел, что это направление на анализы на наркотики, которые он должен сдать в университетской клинике. На ресепшене ему объяснили, куда ему нужно идти, когда он объяснил, что ему нужно. Очереди там не было и Тарик постучал в дверь. Её открыла блондинка в синей медицинской форме, на которой был бейдж с надписью: «Максин Эйлс». Возраст её Тарик определить не мог, но похоже, что ей точно было за 30, а то и за 40.

—Я слушаю, — сказала она.

—Я по направлению. Это ведь лаборатория? — спросил Тарик и протянул направление. Максин прочитала, что было написано на листе и показала рукой Тарику пройти в кабинет и присесть на стул, возле стола. Сама же села за стол и принялась заполнять какие-то бумаги.

—Тебя зовут Тарик Муратов? Удостоверение личности, пожалуйста, — попросила Максин, а Тарик достал из кармана студенческий билет и протянул ей. — Так, всё правильно. А водительских прав нет?

—Нет, — ответил Тарик.

—И правильно. При нынешних ценах на авто и то, на чём они ездят, авто превратилось в роскошь даже за пределами Большого Яблока. А здесь оно таким было всегда, даже до того, как эти чёртовы комми полезли на Аляску за нашим топливом, —продолжила ворчать Максин, заполняя бумаги. — Кстати, как тебе в наших краях? Небось напрягает такое скопление людей.

—Есть немного, — ответил Тарик.

—Я тоже никак не могу к этому привыкнуть, хоть уже 6 лет тут живу, — продолжила Максин. — Я раньше была школьной медсестрой на острове Приюта. Мой муж был электриком и его услугами пользовался весь остров. Хотя в первую очередь он обслуживал маяки. А потом дядя Сэм решил, что мой муж ему нужен, чтобы выгнать комми с Аляски. В результате я его получила в гробу под флагом. Ну а дядя Сэм не особо хочет тратиться на вдов и оставшихся без отцов детей, поэтому мне с дочками пришлось перебраться сюда, а то там бы мы не вытянули. А из твоих родичей кто-нибудь воевал?

—Кузен был там, — ответил Тарик. — Но он уже демобилизовался.

—Наверное ему повезло, — сказала Максин. — В том, что вернулся из того пекла живым. Но он был, наверное, серьёзно ранен, раз его из армии списали?

—Ранение было, но он уже вылечился. Его просто перевели на гражданскую службу, — ответил Тарик, не вдаваясь в подробности. — Ну по крайней мере он нам так сказал.

—Будем считать, что так и есть, — сказала Максин. — Ты меня прости, что я немного разворчалась. Наверняка напоминаю твою ворчливую мамочку?

—Нет, нисколько, — ответил Тарик.

—Это хорошо. Ладно, хватит болтать. Присядь вон туда на кушетку и закати левый рукав, — распорядилась Максин, доставая жгут, шприц и прочие принадлежности. — Как всё сделаем, возьмёшь вон те 2 банки и пойдёшь за ширму. В одну пописаешь, а для второй там лежит «Кошачья лапка». Знаешь ведь, что с ней нужно делать?

—А это обязательно? — спросил Тарик. — Просто ещё в Калифорнии от меня это тоже требовали на медосмотре.

—Обязательно, — ответила Максин. — Дело в том, что существуют наркотики, которые очень быстро выводятся из крови и не видны на анализе крови или мочи. А вот в твоих яйцах они осядут. А потом в этот мир приходят больные дети. Или тебе вместо «Кошачьей лапки» нужен журнал с накаченными парнями?

—Нет, я не по этой части, — сказал Тарик.

—Это хорошо. В том смысле, что у меня такого журнала сейчас нет и его пришлось бы срочно искать. Так я вообще против этой публики особо ничего не имею. Ладно, давай сюда руку и накачивай вену. Так, отлично, — сказала Максин, когда шприц наполнился кровью. —Теперь сожми руку и посиди 5 минут. А потом бери банки и марш за ширму. А я тебе пока выпишу направление прийти сюда же через месяц для того же. И смотри мне, без глупостей. Если тест покажет, что ты что-то употреблял, сам же понимаешь, что будет?

—Знаю, конечно, — ответил Тарик. Окончив со всеми этими процедурами, Тарик забрал направление на анализы через месяц и вернулся к учёбе. Он действительно ничего не употреблял. Через месяц ему снова пришлось прийти к Максин Эйлс сдавать анализы, а также выслушивать её болтовню.

Надо отметить, что у Тарика не было соседа по комнате в кампусе, поэтому вся комната была полностью в его распоряжении. И вот утром в 9 утра в субботу 23 октября 2077 г. Тарик разогрел себе вермишель в микроволновке на кухне кампуса и отправился есть её в свою комнату. Во время завтрака в дверь кто-то стал настойчиво стучать. Тарик пошёл открывать и увидел за дверью Максин Эйлс в сопровождении двух девочек. Одной на виде было около 12 лет, второй где-то 8-9. Они все были одеты в куртки, что не удивительно, т. к. на улице было где-то около 50 градусов (прим. по Фаренгейту), а за спинами у всех трёх были рюкзаки.

—Доброе утро, миссис Эйлс! В чём дело? — спросил Тарик.

—Тарик, случилось кое-что очень плохое. Китайские комми запустили ядерные ракеты по Нью-Йорку. Объявлена эвакуация. Поэтому у тебя 5 минут собрать вещи, одеться и мы должны бежать, — быстро проговорила Максин Эйлс.

—Куда бежать? — не понял Тарик.

—Для начала в метро. Быстрее! — закричала Максин Эйлс. Тарик схватил сумку и начал закидывать туда свои вещи. Максин с девочками вышли из комнаты, чтобы дать Тарику одеться, но ровно через 5 минут она стал снова настойчиво стучать в дверь. Тарик был уже одет и вышел из комнаты с сумкой через плечо. «Шире шаг! » — скомандовала Максин Эйлс и они двинулись к выходу из кампуса, а затем и к станции метро «Колумбийский университет». Тарик заметил, что туда направляются не только они, но и практически весь кампус. При этом у входа на платформу в сторону Нижнего Манхэттена стояли люди в силовой броне, а рядом с ними человек в штатской одежде. Максин показала ему какой-то документ, который достала из кармана куртки, после чего этот человек пропустил их. Как только они спустились на платформу, тут же подошёл поезд, который ехал со стороны Бронкса. Нужно отметить, что поезд был какой-то странный. Это был не обычный 8-вагонный поезд, который ходил по этой ветке, вагонов в нём было всего 5. И в каждом вагоне открывалась только первая дверь, возле которой внутри стояла женщина-коп с винтовкой в руке. Тут опять Максин показала документ, после чего их пропустили в вагон. Сидячих мест в вагоне не было, но на что обратил внимание Тарик, что в вагоне не было ни одного мужчины или парня. Только женщины и девочки. Поезд остановился на «110-й улице», «103-й улице», а на «96-й улице» поезд остановился не возле центральной платформы, как это было обычно на этой линии, а возле боковой. И на всех станциях повторялось одно и то же. Открывалась одна дверь, женщина в полицейской форме проверяла документы и пускала в вагон, причём это были только женщины и девочки, ни одного мужчины или мальчика, что Тарику показалось странным, но он не стал ничего спрашивать у Максин. Наконец поезд приехал на станцию, открыл все двери и голос в динамике велел всем выходить. Тарик вышел со всеми на боковую платформу, эта станция была ему совершенно незнакома. Более того, на платформе он увидел ещё женщин и девочек, которые скорее всего прибыли сюда предыдущим поездом, но опять же ни одного мужчины или мальчика. Максин Эйлс стала в голове поезда и крикнула: «Старшие по вагонам! Подойдите ко мне со списками! ». К ней подошли женщины в полицейской форме и протянули планшеты. Максин просмотрела их и снова крикнула: «Народ! Не паникуйте! Мы находимся на станции «91-я улица», которая была закрыта ещё в 1959 г. Здесь Волт-Тек организовал для нас подземное Убежище 69, где мы переживём ядерную зиму! А теперь следуйте за мной! И да поможет нам Бог! ». Дальше они шли по каким-то переходам, пока не прошли какую-то странную дверь в форме шестерёнки. Как только все прошли её, Максин подошла к терминалу и стала что-то сверять с планшетами и Тарик заметил, что она явно чем-то недовольна. После чего она скомандовала старшим женщинам указывать всем в порядке очереди, куда их поселят, а ему и своим дочерям она сказала следовать за ней. Они снова перемещались по коридорам, справа и слева от которых были двери. Подойдя к одной паре дверей, которые были друг против друга, Максин нажала на кнопки рядом с ними и двери открылись, после чего она сказала:

—Так, девочки в правую дверь, Тарик, а тебе сюда. На кроватях будут комбинезоны переоденьтесь, я скоро подойду.

—Миссис Эйлс, можете объяснить, что происходит? — спросил Тарик.

—Потом, — сказала Максин и тут послышались крики. Тарик зашёл в комнату и тут дверь за ним закрылась. Он переоделся в комбинезон, на спине которого были цифры «69» и попытался открыть дверь. Дверь не поддавался. Он попытался нажимать на кнопки на пульте рядом, но дверь не открывалась. Тогда он осмотрел помещение, где находился. Это была комната с одной кроватью, тут же был шкаф для одежды, книжная полка с книгами. Открыв следующую дверь, Тарик обнаружил, что она ведёт в ванную комнату, где был и туалет. Ну хоть ванная своя есть и то хорошо. Поскольку делать было особо нечего, то Тарик достал с книжной полки первую попавшуюся книгу и принялся читать, но предварительно он засёк время на своих наручных часах. Прошло где-то 4 часа. Тарик прочитал уже половину полки, желудок начал требовать еду, а он так и сидел запертым. Тарик уже начал беспокоится, как вдруг дверь открылась и на пороге появился Максин Эйлс в таком же комбинезоне, как у него. Впереди себя она катила небольшой столик на колёсах, на котором стояли блюда, тарелки, приборы и стопки.

—Миссис Эйлс, что происходит? — спросил Тарик. — Почему Вы меня заперли?

—Тарик, прости, но я была вынуждена сделать это ради твоей безопасности, —ответила Максин Эйлс. —Ситуация немного вышла из-под контроля. Некоторые дамочки немного неадекватно отреагировали на сложившуюся ситуацию. Слава Богу, что обошлось только несколькими разбитыми носами, а особо буйных пришлось закрыть, чтобы они подумали о своём поведении и успокоились. Я надеюсь, что этим и ограничится и мне не придётся принимать более жёстких мер.

—Да объясните мне, что чёрт возьми происходит? — не унимался Тарик.

—Я за этим и пришла. Но сначала надо поесть, а может и выпить. Возьми этот стейк. Он из говядины и очень хорошо идёт под бурбон. Тебе налить или тебе вера не позволяет? — спросила Максин Эйлс и стала открывать бутылку с бурбоном.

—Миссис Эйлс, мне вообще-то только 18 и мне рано пить, —возразил Тарик. —Вы же сами проверяли меня на алкоголь.

—Было рано до сегодняшнего дня, — сказала Максин Эйлс. — А с сегодняшнего дня все эти правила полетели к чёрту. Поэтому, я могу дать тебе бурбон, но если тебе его пить не позволяет вера, то я могу заменить его ядер-колой. Но я бы советовала выпить бурбон, потому что разговор будет нелёгким. И самое скверное, что никто из находящихся в убежище в этом не виноват.

—Налейте лучше ядер-колы, — попросил Тарик. — Так что случилось-то?

—У меня есть для тебя новости, хорошие и плохие. Я начну с хороших, — ответила Максин Эйлс, наливая Тарику в стопку ядер-колу, а себе бурбон, а также накладывая стейки в 2 тарелки. — Хорошая новость в том, что мы живы, находимся в безопасности под землёй в Убежище 69 и у нас тут есть всё, чтобы мы могли протянуть достаточно долго. Синтезаторы белка, чтобы получить синтетическое мясо, когда у нас закончится натуральное. Есть гидропоника, где мы можем выращивать пищу. У нас будет не самая плохая жизнь. Как думаешь, за это стоит выпить?

—Возможно, —согласился Тарик и Максин подняла свою стопку, а Тарик поднял свою и они выпили. — А в чём плохая новость?

—А плохая новость в том, что мир наверху уничтожен ядерными ударами, а мы заперты здесь на ближайшие 80 лет, — начала Максин Эйлс. — В общем, если тебе повезёт, и ты доживёшь до 98 лет, то, возможно, ты увидишь солнечный свет. Как и мои дочери. А вот мне сие не суждено. И многим другим взрослым женщинам из Убежища 69. Как думаешь, стоит ли за это выпить?

—Не знаю, — ответил Тарик.

—А я вот выпью. Провожу солнечный свет, который мне больше не видеть. Если хочешь, присоединяйся. Могу даже бурбон плеснуть в отдельную стопку, — сказала Максин Эйлс и налила себе бурбон, после чего выпила. У Тарика в стопке ещё была ядер-кола, поэтому он присоединился к ней, пытаясь переварить случившееся.

—Миссис Эйлс, Вы хотите сказать, что все, кто остались наверху погибли? —спросил Тарик. — И почему мы заперты здесь на 80 лет?

—Потому что после закрытия двери убежища включилась программа Волт-Тек, которая не позволит открыть её до 2157 года, — пояснила Максин Эйлс. — У нас тут всё есть для выживания, так что это не самая большая проблема. Что касается тех, кто наверху. Я не знаю. На Манхэттене, возможно, многие погибли. Кто-то, может быть, сможет пережить это нелёгкое время в подземельях метро. Вполне возможно, что существуют места, куда не падали бомбы и люди там могли выжить. Но у нас есть другая проблема.

—Какая, миссис Эйлс?!— спросил Тарик.

—Можешь больше меня так не называть, — ответила Максин Эйлс. — Называй меня просто Максин. Потому что ты теперь единственный мужчина на всё Убежище 69.

—Я ничего не понимаю. А Вы кто? Вы же не медсестра, — догадался Тарик.

—Верно, я больше не медсестра. Хотя я тебя не обманывала, я действительно работала медсестрой ранее. Я смотритель Убежища 69, — объявила Максин Эйлс.

—Что такое смотритель? — спросил Тарик.

—Смотритель—это человек, который управляет убежищем, —пояснила Максин Эйлс. — Отвечает за то, чтобы всё в убежище функционировало, как следует. А также, чтобы его обитатели не поубивали друг друга. Со вторым сложнее. Особенно, когда есть какой-то очень ограниченный ресурс вроде тебя, мой юный друг!

—Я снова ничего не понимаю, — сказал Тарик.

—Ой да ладно. Мой юный друг, что с тобой происходит, когда ты видишь красивую женщину? — спросила Максин. — Можешь не отвечать, я знаю ответ. Твой х.. наливается кровью и требует от тебя немедленно вогнать его в лоно этой самой женщины и залить его своей горячей спермой, чтобы в её матке зародилась новая жизнь. А думаешь у женщин это не так работает? Точно так же. Когда они видят такого красивого брюнета с ближневосточными чертами лица, то о чём они думают? Особенно, если у них очень давно не было секса. А таких женщин в этом убежище почти 400. Почти 400 голодных самок в состоянии течки, которые перегрызут другим самкам глотку только ради того, чтобы получить твой х.. и твою сперму. И при этом они могли случайно навредить и тебе. Поэтому я и была вынуждена тебя закрыть, мне жаль, но по-другому было нельзя.

—Ну так уж и текут от меня? — возразил Тарик.

—Они текут не от тебя. Они текут, потому что их тело требует любви, чтобы привести в этот мир новую жизнь, — пояснила Максин. — Так заложено природой. Конечно, в реальности бывает далеко не всё так просто. У кого-то это просыпается сразу после или во время пубертата, а у кого-то должно быть разбужено внешними факторами. Иногда это желание может пропасть из-за болячек или неудачного опыта. Но вот эти почти 400 голодных самок — это вдовы и жёны военных в самом расцвете сил у большинства из которых секс последний раз был очень давно, поэтому это будет выглядеть именно так. Или ты мне не веришь?

—Не уверен, — ответил Тарик.

—А хочешь я тебе докажу? —спросила Максин и не дожидаясь ответа стянула с себя комбинезон и осталась в белом лифчике с кружевами и таких же панталонах, которые были одеты поверх то ли чулок, то ли поверх колготок. На панталонах было видно характерное пятно.

—Что вы делаете? — спросил Тарик.

—Доказываю, — усмехнулась Максин. — Видишь это пятно. Можешь его потрогать. Это моя киска хочет в себя твой х... И тебе это нравится. Я же вижу характерную выпуклость на твоём комбинезоне. Признайся, что ты тоже хочешь этого? Хочешь снять свой комбинезон, хочешь стащить с меня мои панталоны и оттрахать меня как всех тех сучек, которых ты трахал ранее. Их должно было быть очень много у такого красивого парня. Но я знаю, что наверняка использовал средства защиты, потому что я тебя проверяла в т. ч. на соответствующие болячки, которые гуляют по кампусу. А сегодня можно и без них, т. к. мы оба чистые. Ну так расскажешь мне, сколько их было? Я не ревнивая, мне просто интересно.

—Ни одной, — признался Тарик и покраснел.

—О, девственник. Мне это нравится. Ты будешь вторым девственником, которого я трахну. Первым был мой муж, да упокоится он с миром. Да и тебе, я вижу, не терпится стянуть с себя этот комбинезон. Давай, сделай это, — сказала Максин и Тарик принялся стаскивать с себя комбинезон, оставшись в одних боксёрах. —О, так даже лучше. Хочешь потрогать мою грудь? К ней так давно никто не прикасался.

—Да, — ответил Тарик.

—Тогда помоги мне его снять, — попросила Максин. — Вот тут застёжка. Да, сними его. Нравится моя грудь? Если да, то поцелуй каждый сосок. Ух как классно. Нравятся мои соски?

—Да, — ответил Тарик, прервавшись.

—Тогда продолжай, а я пока посмотрю, что тут у нас, — сказала Максин и стянула с Тарика трусы. — Боже, какой х... Это ж не х..., это х.. ще. И я так хочу его внутри себя. Тарик!

—Что? — Тарик снова прервался. В этот момент Максин стащила с себя панталоны. Под ними таки были чулки. Максин сняла с себя панталоны и улеглась на кровать, подняв в вверх ноги.

—Войди в меня, — попросила она.

—С радостью, — ответил Тарик и попытался направить свой член в её пещерку. Это вышло не с первого раза, но Максин ему помогла. Однако Тарика хватило всего на пару фрикций, после чего он кончил. Максин, отдышавшись, поцеловала его.

—Спасибо. Тебе понравилось? — спросила она.

—Это было бесподобно, — ответил Тарик. — А тебе?

—Я не буду врать. Довольно неплохо для первого раза и единственного х.. на всё убежище. И уж гораздо лучше, чем вибратор за последние 7 лет. Но от второго круга я бы не отказалась. Впрочем, тебе нужно пока восстановить силы. А вообще-то у меня для тебя есть небольшой подарок. Сними с левой руки часы, они тебе больше не понадобятся, — сказала Максин и достала с полки под столиком какой-то девайс.

—Что это? — спросил Тарик.

—Это пип-бой, —ответила Максин и одела его ему на левое запястье. —Его не нужно снимать даже, когда купаешься, т. к. он водонепроницаемый. Это мини-компьютер. Здесь есть часы, а самое главное журнал заданий, которые я тебя буду ставить.

—Заданий? — не понял Тарик.

—Ну да. А ты думал, что вся твоя жизнь здесь будет сводиться к удовлетворению голодных самок и восстановлению поголовья мальчиков? — спросила Максин. — Чтобы тут жить, нужно будет много чему научиться и очень много работать. Поэтому я подумаю, к каким задачам тебя можно привлечь, чтобы это было эффективно для убежища и безопасно для тебя. И я не буду больше тебя запирать в комнате. Можешь выходить в сектор, зайти на кухню, в прачечную. В этом секторе тебя точно никто не обидит. Тебе будет нужно только приложить пип-бой к тому терминалу на двери и нажать на кнопку. Дверь из сектора в Атриум я пока для тебя заблокировала. К сожалению, тут полно дамочек, которые не захотят ждать своей очереди, а нам не нужны проблемы. Поэтому даже если кто-то предложит тебе пойти туда, не соглашайся.

—Очереди? — опять не понял Тарик.

—Ну да. Нам же ведь нужно выровнять гендерный дисбаланс в убежище, чтобы к тому моменту, когда наши дочери, рождённые на поверхности, достигнут нашего возраста, было кому заделать им следующее поколение, — ответила Максин. — А без тебя по этой части дела не будет. Представь себе, ты будешь дедушкой всего убежища. Правда, классно звучит?

—Возможно, — согласился Тарик. — Но ведь тогда все в убежище будут друг другу кузенами. И что дальше?

—Ну и что? — спросила Максин. — В штате Нью-Йорк и до войны это не возбранялось. А сейчас мы вынуждены сами формировать правила, исходя из ситуации. Что же касается медицинских проблем. Среди женщин тут слишком большое генетическое разнообразие, поскольку в убежище собраны представительницы почти всех этнических групп, что проживали в Нью-Йорке. А у тебя очень маленькая вероятность заделать с ними ребёнка с патологиями. Похоже, что эта чёрная сучка изначально всё это задумала и предусмотрела подобное.

—Вы о ком? — спросил Тарик.

—О Барбаре Говард, — ответила Максин. — Признавайся, это ведь она тебя сюда направила?

—Ну да, — подтвердил Тарик.

—Она нас всех сюда собрала, — пояснила Максин. — Правда, я сомневаюсь, что она действовала по собственной инициативе. И это не решение руководства Волт-Тек. Это работа дяди Сэма.

—Разве? — не поверил Тарик.

—Да, у меня, как у смотрителя есть доступ ко всем личным делам всех жителей убежища. Все женщины — это вдовы и жёны военных. Впрочем, при нынешних обстоятельствах мы можем считать, что реально все вдовы, т. к. я сомневаюсь, что хоть у кого-то выжил муж на поверхности. А она могла получить эти данные только у военных. Сечёшь? — спросила Максин.

—Не совсем, — признался Тарик.

—Смотри, у Барбары Говард были данные этих женщин. Большинство из этих женщин не оплатила свои апартаменты в этом убежище. А Волт-Тек строил подобные хоромы в основном за деньги будущих жильцов. Кто за это платил? — спросила Максин. — За это платил дядя Сэм, используя бюджет Пентагона или департамента по делам ветеранов.

—А зачем им это нужно? — спросил Тарик.

—Это очень хороший вопрос, —ответила Максин. —И у меня на него пока нет ответа. Потому что я примерно представляю, о каких суммах идёт речь. И ведь дело не только в строительстве. Я представляю, во сколько им обошлась вербовка каждой из нас. Тебя ведь завербовали через оплату обучения в Колумбийском?

—Да, — подтвердил Тарик.

—Меня тоже. Почти сразу после похорон мужа ко мне заявилась Барбара Говард. Она предложила мне сотрудничество с Волт-Тек. Они готовы были оплатить мне мед. школу в Колумбийском. Заманчиво ведь стать доктором медицины, а сама бы я такое обучение не потянула по финансам. Направление обучение она мне сама определила. Плюс заставила подписать кучу обязательств: вести здоровый образ жизни, проверяться на наркотики и посещать гинеколога, не выходить замуж и не беременеть, но при этом перевязывать трубы мне было запрещено. Но она мне рассказала, что для вдов и детей военных строят подземное убежище и в случае ядерного удара мне с дочками будет, где укрыться. А ты ничего об этом не знал? — спросила Максин.

—Не знал, — подтвердил Тарик. — Я поехал сюда учиться.

—Понятно. Я ведь недаром спросила тебя о том, воевал ли кто-то из твоих родичей. Это ведь был основной контингент, с которым я имела дело. Интересно, почему она выбрала тебя? — спросила Максин. — Я имею в виду Барбару Говард.

—Не знаю, — ответил Тарик. Про свою остальную родню он решил не распространяться.

—Ладно, это уже неважно. Важно то, что будет дальше. А дальше кое-кто уже готов на второй круг. Поэтому иди ко мне, я научу тебя, как это делать так, чтобы женщины были довольны, — сказала Максин.

На этом Дженн закончила рассказ. Наши спутники слушали это с большим интересом, а Джейми даже покрылась румянцем, когда Дженн стала рассказывать про свидание Тарика и Максин. На лице Кэрри Варгас я не смог разглядеть особых эмоций, но не могу утверждать, с чем это может быть связано.

—Дженн, и что всё так и было? Или ты это придумала? — спросил Джонни Мэттисон.

—Я это видела в огне. А дальше хотите верьте, хотите нет, — ответила Дженн.

—А что было дальше? — спросила Джейми.

—Пока не знаю, — ответила Дженн. — Но может быть я увижу всё это завтра.

—Как сказала бы Демельза, если бы слышала это: «Такие байки нужно записывать, как сценарий для фильмов Корсиканских братьев», — усмехнулась Джейми.

—Ну у нас в семье такое разделение обязанностей: я смотрю в огонь, а Майкл записывает, так, дорогой?!— парировала это Дженн.

—Да, именно так, — ответил я.— А сейчас я думаю, что мы с Дженн отклоняемся. Завтра раннего подъёма не будет, можете отдыхать и заниматься своими делами. Тем не менее я могу подойти в любое время, начиная с 9 утра.

—А когда мы пойдём к Киве? — спросила Кэрри Варгас.

—Пока мы туда не пойдём, — ответил я.— Возможно, нам ещё много чего нужно будет сделать. Ладно, Дженн, пошли. Всем доброй ночи.

—Доброй ночи, — попрощались с нами наши спутники и мы, взяв наши рюкзаки и оружие двинулись из бункера в сторону жилища Мариуса.

—Джен, а что это за Корсиканские братья? — спросил я, когда мы выбрались на поверхность.

—Это чуваки, которые руководят порностудией «Райский сферы», где Демельза снималась в Нью-Рино, — пояснила Дженн. — Она нам постоянно травила байки о том, что там с ней было и какие сюжеты там снимали. Тогда мне это всё казалось ужасным, но сейчас я думаю, что моя история про дар тоже в какой-то мере заслужила бы на такой фильм.

—Хочешь снять? — спросил я.

—Нет, хочу узнать продолжение истории с моим дальним родичем. А тут без тебя дела не будет. А ты знаешь, что для этого нужно делать, — сказала Дженн и поцеловала меня, когда мы уже заходили в жилище Мариуса.

—Удовлетворять твои желания — это всегда радость для меня, — ответил я и поцеловал Дженн. Я кое-что забросил в холодильник, мы поднялись наверх и вскоре Дженн лежала зафиксированная с подушкой под животом и получала удары кожаным ремнём вперемешку с оргазмами. А потом под посапывание Дженн я записывал всё, что сегодня произошло, включая рассказ Дженн о её родственнике. А также задавался вопросом, зачем Барбара Говард или ещё кто-то такое придумали, искусственно устроить такой жёсткий гендерный дисбаланс?