Он гений

Она была погружена в эту картину с головой. И даже не сразу услышала, как я её окликаю: «Татьяна! Таня! Ну Танька же! », – дёрнув на последнем слове за рукав. Тут она оторвалась от полотна и повернулась ко мне, произнеся: «Он гений! »

– Кто?

– Ну художник этот, Каракоров. Вадим.

– Да, я тут посмотрела два зала, сильные картины.

– Да ты посмотри как следует на эту. «Тэмучжин похищает пленную Бортэ». Какая притягательная зовущая луна! И две тени на коне! Как будто их никто уже и никогда не сможет удержать!

Я всмотрелась в этот холст с необычной цветовой гаммой. Кажется, одни переливы чёрного, серого и тёмно-синего, но осиянные светом луны эти безликие цвета становятся какими-то подвижными, помогающими паре на скакуне. Сколько в этом экспрессии! И чем больше всматриваешься в неё, тем больше ощущаешь, что ты находишься не в тёплом зале живописной выставки, а наблюдаешь, стоя за холодным барханом, эту удивительную ночь и сказочную скачку влюблённых. Действительно, гений. Открывал выставку его автопортрет. Я ещё подумала: вот самомнение у человека! Смотрите все на меня, вот он я – самый главный здесь! А ведь ничего особенного из себя не представляет, судя по автопортрету. Далеко не красавец.

Правда, художник, оказалось, удивительный. Красок всего ничего, а столько всего сказано! Вернее, показано. Откуда у них, у живописцев этих, это всё берётся?

– Тань, а ты его автопортрет видела?

– Да я его самого видела. Он тут где-то бродит. За ним толпа ходит.

– Это в каком зале?

– Да кто ж его знает, где он сейчас.

– Пойдём поищем?

– Да давай ещё картины посмотрим. Ты вон ту видела? «Чингисхан».

Я поглядела в ту сторону, куда указывала Танька. И сразу онемела. На меня смотрел, пригибая своим взглядом меня к полу, огромный кряжистый мужик, сидящий на каком-то подобии трона. У него были синие глаза! Рыжие пряди выбивались из-под островерхого шлема. Он видел тебя насквозь своими пронзительными глазами. Ему хотелось поклониться. Пасть ниц. Ползти к его сапогам со слегка загнутыми носами. И обнять их, и остаться возле них навсегда! Я с трудом отвела взгляд. Это магия какая-то! Как он это делает? Мне хотелось его увидеть!

– Тань, пойдём поищем его.

– Что, и тебя проняло? Ну пойдём.

Он стоял, окружённый неплотной толпой, и отвечал на вопросы. Мне хотелось спросить его чего-нибудь этакое, но ничего в голову не приходило. Тут кто-то задал вопрос о новых работах. Вадим предложил поехать к нему в мастерскую и посмотреть их на месте. Почти все из этой толпы собрались ехать с ним. Мы с Танькой, естественно, тоже. В мастерской он вытаскивал с полок свои холсты и ставил их, прислоняя, к стенам. Почти все они были на тему татаро-монгольского владычества. И Чингисхан был центральной фигурой на этих полотнах. Правда, такого пронзительного и повелительного взгляда у него на них не было. Картина с выставки оказалась самой сильной, самой притягательной из них.

А теперь я пью с ним вино и могу смотреть на любой из его холстов. Тот, что стоит у него на подрамнике, неподражаем. У меня опять появилось ощущение, что я нахожусь прямо в этой огромной юрте, где Чингисхан разъярённо смотрит на склонившегося перед ним воина и объясняющую ему что-то девушку.

– Вадим, а кто эти двое?

– Это Наяга и Хулан.

Он поведал мне историю про них.

Фрагмент из романа «Княжна Гага». Роман не опубликован ни в бумажном, ни в электронном виде. Кто хочет прочитать его полностью, перейдите на сайт писателя Сергея Амана: