На Пути К Тебе

Глава 1

«Они называли это началом.

А для меня — это было концом всего, что не было моим.»

Это был не побег.

Это было прощание. С той, кем меня хотели сделать.

Я проснулась раньше будильника. Просто лежала. Смотрела в потолок, такой же белый, как и все эти годы. Он будто знал обо мне всё. Сколько раз я в него смотрела, мечтая исчезнуть. Не умереть — просто уйти.

Туда, где меня никто не знает. Где я не должна быть чьей-то.

Сегодня я наконец уезжала.

Не потому что была готова.

А потому что больше не могла оставаться.

Где-то за дверью послышались шаги.

— Эллисон, пора вставать, — голос матери ровный, чёткий, как всегда. Без вопросов. Без вариантов.

Я не ответила сразу. Только повернула голову к окну. Солнце стелилось по полу. Всё выглядело так… нормально.

А внутри всё сжималось. Как перед бурей.

Я поднялась с кровати, босые ноги коснулись холодного паркета. Тело двигалось автоматически.

Заранее приготовленное кремовое платье висело на дверце шкафа — гладкое, безупречное, чужое.

Символ

их

порядка.

Я потянулась к нему — и замерла.

Пальцы дрогнули, едва коснувшись ткани.

Мне вспомнился день, когда мама принесла его.

— Это подчёркивает твою зрелость, — сказала она тогда. — Ты должна производить правильное впечатление.

Я кивнула. Конечно кивнула. А внутри — хотелось закричать.

Сейчас я снова смотрела на него. Такое знакомое. Такое… не моё.

Я взяла платье, провела по нему ладонью. Мягкое, холодное. Податливое.

Какой хотели сделать меня.

И в следующий момент — отпустила.

Ткань упала на пол с лёгким шорохом. Почти извиняющимся.

Я не стала поднимать его.

Вместо этого открыла дверцу шкафа и стала перебирать одежду — не спеша.

Пальцы скользили по тканям. Клетка. Пудровый. Чёрный…

И, наконец, — то, что отзывалось внутри лёгким теплом.

Широкие серые брюки. Мои любимые. И молочный укороченный топ, мягкий, почти неощутимый на коже.

Я надела их, медленно, почти с благоговением. Как будто впервые надеваю что-то, что разрешено мной.

Открыла маленькую коробочку. Внутри — асимметричные серьги, чуть грубые, необычные.

Мама сказала бы: «слишком вызывающие».

Я надела их, не задумываясь.

Подошла к зеркалу.

Волосы растрёпаны после сна — я провела по ним пальцами, не пытаясь уложить идеально.

Слегка пригладила. Пусть будут как хотят.

Я смотрела на себя. Долго.

Не на внешний вид.

На ощущение внутри.

И впервые за долгое время мне не хотелось ничего менять.

Ни одежды. Ни лица. Ни самой себя.

Это была не борьба.

Это было принятие.

Это была я.

Я спустилась вниз, стараясь не шуметь. Внутри всё уже было наэлектризовано.

Отец стоял у окна, с телефоном в руке. Строгий профиль, прямая спина, пальцы напряжённо сжимали смартфон. Даже воздух казался плотнее возле него — сдержанный, как он сам.

Мама сидела за столом, щёлкая страницами какого-то документа.

Обычное утро. Только я уезжала. Только вся моя жизнь должна была поменяться.

Она бросила взгляд в мою сторону — быстрый, изучающий.

Глаза задержались на брюках, топе, серьгах.

Губы дрогнули. Почти незаметно.

— Ты уверена, что это подходящий наряд для начала новой жизни? — спросила она холодно, будто обсуждала не одежду, а провалившуюся сделку.

Я посмотрела прямо ей в глаза.

— Да, — спокойно. Без вызова, но без извинений.

Она не стала спорить.

Но взгляд её говорил всё. Разочарование.

Отец медленно обернулся. Оценил взглядом.

Секунда. Вторая.

Никаких эмоций. Ни восхищения, ни осуждения. Только… пауза. Как будто он ждал, какую роль я выберу сегодня.

— Ты выглядишь… по-своему, — сказал он наконец.

Это могло быть комплиментом. Или упрёком.

Я выбрала не гадать.

— Спасибо, — сказала я тихо. Потому что так легче.

Он подошёл ко мне, как всегда — молча, сосредоточенно. В руке держал тонкий конверт.

— На первое время, — коротко сказал он и протянул.

Я взяла. Внутри оказалась банковская карта.

— Там достаточно, — добавил он. — Но не трать на ерунду.

Я кивнула, хотя внутри что-то кольнуло.

"Достаточно" — это сколько? И что по его мнению "ерунда"?

Он всегда любил говорить так — как будто в этом уже есть приговор.

— Я буду осторожна, — ответила я, сдержанно.

Слово “спасибо” не пришло. Не подходило. Он не ждал его.

Отец смотрел прямо. Внимательно. Почти оценивающе.

— Если что-то случится — звони.

Пауза повисла между нами, густая, как утренний туман.

— И не разочаруй нас, Элли.

Всё. Без объятий. Без улыбки. Без:

"мы будем скучать."

Только холодная карта в руке. И груз на плечах.

Я кивнула. Повернулась к двери. И в этот момент почувствовала, как его взгляд пронзает спину. Не потому что он волновался. А потому что проверял — смогу ли я идти ровно, когда никто больше не держит.

Я вышла в прихожую. Сумка уже стояла у двери — аккуратная, как всё в этом доме.

Как и я.

Пальцы машинально проверили молнию, хотя я уже знала, что всё на месте.

Я задержалась. Не открывала дверь сразу. Просто стояла, вдыхая знакомый запах коридора — чуть приторный, с ноткой полировки и дорогого дерева.

И вдруг поняла, что не скучаю.

Что здесь больше не осталось ничего, что хотелось бы взять с собой. Даже в мыслях.

Рука легла на дверную ручку.

Я обернулась в последний раз.

На лестницу, ведущую наверх в мою комнату, где я так часто смотрела на звёзды и представляла — как всё будет

там

.

Где меня никто не поправляет, не планирует, не задаёт вопросов, ответы на которые уже за меня написаны.

Теперь я шла туда.

Я нажала на ручку и вышла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На улице было светло, но солнце не грело. Только резало глаза отражением в капоте машины. Возле неё стоял Даниэль. Безупречный, как всегда.

Пиджак сидел идеально, часы блестели, лицо было открытым, спокойным.

Он заметил меня, выпрямился чуть сильнее — как будто мой вид был поводом выровнять спину.

— Элли, — произнёс он с лёгкой улыбкой. — Ты наконец-то вышла. Я уже начал думать, что передумала.

Я не ответила. Только кивнула. Даниэль сделал шаг ко мне. Быстрый, уверенный.

Прежде чем я успела подготовится он обнял меня, слишком крепко. Не нежно, а будто утверждая право на прикосновение.

— Надеюсь, ты не специально опаздывала, чтобы проверить моё терпение, — прошептал он у самого уха.

Словно в шутку, а может и нет.

Я не рассмеялась. Не пошутила в ответ. Просто чуть отступила назад.

Он не отпустил сразу. Его ладони оставались на моих плечах — тяжёлые, как его взгляд.

— Ты... интересно выглядишь, — произнёс он, глаза скользнули вниз и обратно.

— В смысле? — спросила я, вскинув брови.

— Просто обычно ты одеваешься сдержаннее, — снова та же ровная интонация. Улыбка осталась, но холод сквозил между строк.

Я молчала.

— Я просто хочу быть уверен, что ты не забудешь, кто ты, Элли, — добавил он тише, уже без улыбки. — Это всего лишь этап, — сказал он. — А потом ты вернёшься. Мы вернёмся к нашему… будущему. Ты ведь всё ещё его хочешь?

Моё горло пересохло.

Слова встали где-то на полпути. Я не сказала ни «да», ни «нет».

А он воспринял это как согласие.

— Я рядом, — сказал он, уже отпуская. — И если ты забудешь, каково это — быть с кем-то, кто заботится, просто позвони.

— Спасибо, — тихо сказала я, не зная, за что именно. Просто чтобы поставить точку.

— Эллисон! — окликнула мама. Уже в машине.

Он отступил, кивнул коротко.

— Не задерживайся. Я позвоню вечером.

Я развернулась и пошла к машине. Не спеша. Не оборачиваясь.

Но чувствовала, как он смотрит в спину. Не потому что скучает, а потому что привык знать, где я. С кем. И зачем.

На подъездной дорожке уже ждал водитель.

Он молча открыл заднюю дверь, даже не взглянув на меня — точный, отработанный жест.

Часть системы, в которой я жила.

Я села внутрь.

Мама уже сидела на переднем сиденье, смотрела прямо перед собой.

Я аккуратно захлопнула тяжёлую дверь. В салоне пахло кожей, дорогим парфюмом и напряжением, которое она не произносила вслух.

— Мы и так уже опаздываем, — холодно сказала она, не повернув головы.

Я пристегнулась и машина тронулась, мягко катясь по идеально выложенной мостовой, ведущей от особняка.

В зеркале заднего вида отражался дом. Большой. Безупречный. Слишком белый. Слишком симметричный.

Словно созданный не для жизни — а для демонстрации:

Смотрите, как правильно у нас всё устроено.

Высокие окна. Чужие. В одном из них — моя комната.

Там я когда-то пряталась с книгами. Там я впервые плакала, не из-за боли, а от невозможности быть собой.

Теперь я уезжала. Но внутри было не чувство победы.

Скорее — странное, тяжёлое

вырванное

.

Мама молчала, так и не взглянув на меня. Только сжимала подлокотник словно в нём было последнее, что она ещё могла контролировать.

Дом отдалялся.

Плавно, без пафоса.

Как будто сам выдыхал меня.

И всё, что я чувствовала — это прохладное стекло под щекой

и пульсирующее ощущение:

я ушла, но всё внутри пока ещё осталось там.

Глава 2

«Это была не я. Или, может, та, кем я всегда хотела стать.»

Машина плавно остановилась у главного входа кампуса.

Моё сердце замерло на мгновение, пока я смотрела на величественное здание передо мной.

Высокие каменные стены, увитые плющом, казались хранили свои тайны веками. Массивные двери с коваными узорами выглядели неприступными, но именно за ними начиналась моя новая жизнь.

Я представляла этот момент сотни раз, но теперь, когда он стал реальностью, внутри разлилось странное, тягучее волнение.

— Ну вот, мы на месте, — раздался голос мамы.

Её тон был ровным, как всегда, но я уловила в нём что-то ещё — нотку напряжения, скрытую за бесстрастностью.

Я отцепила пальцы от ремня безопасности, только сейчас осознавая, как сильно его сжимала.

Волнение всё ещё пульсировало во мне, но теперь оно смешалось с осознанием, что пути назад нет.

— Спасибо, — коротко сказала я водителю, который уже выходил из машины, чтобы достать мои чемоданы.

Я открыла дверцу и вышла.

Прохладный ветер коснулся моего лица, бодрящий, освежающий.

Вокруг кипела жизнь: студенты с чемоданами, смех, обрывки разговоров, гулкое перекатывание колёс по асфальту.

Никто меня не знал.

И в этом была своя свобода.

— Эллисон, одень кофту, — голос мамы прозвучал резко. — Здесь прохладно, ты можешь простудиться.

Я закатила глаза, с трудом сдерживая раздражение.

— Мам, всё нормально.

Конечно, её это не удовлетворило.

Она поджала губы, бросив на меня оценивающий взгляд, а затем оглядела кампус с лёгким неодобрением.

— Надеюсь, здесь действительно так хорошо, как обещали, — в её голосе прозвучало недоверие, которое я знала слишком хорошо.

— Я тоже надеюсь, — коротко ответила я, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Водитель поставил чемоданы рядом, кивнул и спросил:

— Вам помочь?

— Нет, спасибо, — покачала я головой.

Я взялась за ручки, ощущая, как холод металла отдаётся в ладони.

— Давай я провожу тебя до входа, — сказала мама, уже делая шаг вперёд.

Я знала, что спорить бесполезно.

Мы вместе подошли к массивным каменным ступеням, и она вдруг остановилась, снова окинув взглядом здание.

— Это место… — она замешкалась, но потом продолжила. — Элли, ты понимаешь, какой шанс мы для тебя создали?

Я сжала губы, подавляя знакомый всплеск раздражения.

— Да, мам, — ответила я, стараясь скрыть усталость в голосе.

Она немного помолчала.

Её взгляд снова скользнул по зданию, по проходящим мимо студентам, задержался на ком-то чуть дольше.

— Ты должна быть благодарна.

Я сильнее сжала пальцы на ручке чемодана.

— Я благодарна.

Мама кивнула, но в её взгляде читалось сомнение.

— Это важный этап, Эллисон. Мы вложили в это место немало усилий… и я надеюсь, что ты это понимаешь.

Я глубоко вздохнула, подавляя желание закатить глаза.

— Понимаю.

Мы поднялись по ступеням.

Я остановилась перед дверью, чувствуя, как тяжесть её слов ложится на мои плечи.

Мама вздохнула, но её голос оставался твёрдым.

— Ладно, я не буду тебя задерживать.

Я кивнула, изо всех сил стараясь не выдать облегчение.

— Спасибо, мам.

Она провела ладонью по моей руке, на мгновение задержавшись, будто пытаясь запомнить этот момент.

— Позвони вечером.

Это не был вопрос. Не просьба. Требование.

— Хорошо.

Я развернулась, сжимая пальцы на ручке чемодана, ощущая холод металла.

Первый шаг.

В мою новую жизнь.

За мной закрылись массивные створки, отрезая меня от матери и её нескончаемых ожиданий.

Просторный холл с высокими потолками и мозаичными окнами встретил меня лёгким эхом шагов. Воздух был наполнен гулом голосов — кто-то смущённо осматривался, кто-то уверенно направлялся дальше, уже зная, куда идти.

Я почувствовала, как становлюсь частью чего-то нового. Чего-то, что ещё не до конца понимаю.

Мой взгляд скользнул по огромной доске с расписанием, которая возвышалась в центре зала, привлекая внимание всех новоприбывших.

Имена, номера комнат, группы — всё выглядело одновременно упорядоченно и хаотично, словно этот мир уже жил по своим законам, а мне только предстояло в него вписаться.

Я сделала глубокий вдох, чувствуя лёгкое волнение.

Я действительно здесь.

Одна.

В месте, где никто меня не знает.

— Ты тоже ищешь свою комнату?

Я повернула голову на голос и увидела девушку примерно моего возраста.

Она улыбалась — легко, непринуждённо, с каким-то искренним интересом.

— Похоже на то, — пожала я плечами.

Она заглянула в список, пробежавшись пальцем по строчкам.

— Я в 213-й. А ты?

Я быстро нашла свою фамилию.

Эллисон Уитмор.

— 214.

Её улыбка стала ещё шире.

— О, мы будем соседями! Я Линн.

— Элли, — представилась я, впервые за этот день чувствуя себя немного легче.

Неспешно мы двинулись по коридору, и с каждым шагом волнение смешивалось с предвкушением.

Линн болтала без умолку — про расписание, студенческие вечеринки и то, что в этом корпусе ужасно медленный лифт, — но я слушала её только наполовину.

214.

Я остановилась перед дверью, на секунду задержав дыхание.

— Моя комната, — тихо произнесла я, скользнув взглядом по табличке с номером.

Линн кивнула, чуть склонив голову набок.

— Соседку уже знаешь?

— Нет.

Она пожала плечами и ухмыльнулась.

— Значит, познакомимся.

Я чуть улыбнулась, расслабившись от её простоты.

— Давай позже пересечёмся, — предложила Линн, поправляя рюкзак.

— Конечно, — кивнула я. — Думаю, найдём о чём поговорить.

— Тогда до встречи, — сказала она и скрылась за дверью.

Я глубоко вдохнула, повернула ключ в замке и вошла.

Комната была небольшой, но уютной. Две кровати, два стола, два шкафа, пара полок на стенах. Кровать у окна была застелена небрежным пледом, а вдоль подоконника сверкала гирлянда розовых огоньков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Совсем не то, к чему я привыкла.

Никакого порядка, идеальных линий или тонкого вкуса. Всё выглядело чуть хаотично, но живо.

Именно этого я хотела. Ведь хотела же?

На кровати сидела девушка — ноги скрещены, осанка расслабленная, но уверенная. Услышав звук двери, она подняла голову. Её взгляд, быстрый и цепкий, пробежался по мне, будто оценивая за одну секунду.

— Новенькая? — с лёгкой улыбкой спросила она. Голос был звонким, как у человека, который привык громко смеяться.

— Да, — ответила я, входя в комнату. Мои туфли мягко скрипнули по полу.

— Отлично. — Она легко соскочила с кровати и направилась ко мне. — Я Клер. Похоже, будем жить вместе.

— Эллисон, можно просто Элли, — представилась я, протягивая руку.

Клер окинула меня взглядом с ног до головы. Её глаза на мгновение задержались на моей сумке и обуви, и я почти физически ощутила, как она мысленно оценивает их стоимость.

— Ты выглядишь… необычно для этого места, — заметила она с лёгкой ухмылкой.

— Это плохо? — я чуть приподняла бровь.

Она пожала плечами, скрестив руки на груди.

— Зависит от того, зачем ты здесь.

— Наверное, как и все, — ответила я, не совсем понимая, к чему она клонит.

Её улыбка стала шире, и она коротко кивнула, будто этот ответ её устроил.

— Ну ладно. Тогда добро пожаловать.

Я ещё раз осмотрела комнату. Она была далека от всего, что я знала, но странным образом мне нравилась.

— Скажи честно, ты сбежала? — вдруг спросила Клер, снова забираясь на кровать.

— Сбежала? — я хмыкнула. — Это звучит слишком драматично.

— А разве нет? Ты не выглядишь как человек, который планировал жить в общежитии.

— Возможно, я просто устала от привычных мест, — сказала я, пожав плечами.

Клер чуть приподняла бровь.

— Ладно, какие у тебя планы на вечер? — вдруг сменила она тему.

— Да особо никаких, — призналась я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

— Тогда пойдём со мной, — заявила она с неожиданным энтузиазмом. — В клуб. Там играет мой парень с группой.

Мой внутренний голос тут же начал спорить.

С одной стороны, это то, чего я хотела — новизна, свобода.

С другой — клубы, шум, алкоголь… Это точно не про меня.

Но Клер выглядела так, будто её мир был полон веселья и лёгкости.

— Ты не думай, просто пойдём, — заметив моё замешательство, сказала она.

— Я не уверена… — начала я.

— Элли, — перебила она, сложив руки на груди. Её взгляд стал настойчивым, но без давления. — Ты чего-то боишься?

Я закусила губу. Чёрт, её слова попали точно в цель.

Клер тяжело вздохнула, будто собирая последние крупицы терпения.

— Слушай, это просто клуб. Никто не заставляет тебя пить или танцевать. Просто приходи, послушай хорошую музыку.

Я поколебалась ещё секунду, но в глубине души знала — именно ради таких моментов я и хотела свободы.

— Ладно, — наконец сказала я, слегка улыбнувшись.

— Вот и умница, — усмехнулась она, мгновенно расслабившись. — Увидишь, это будет круто.

До вечера я успела разобрать чемоданы, разложить вещи и канцелярию по полкам.

— Ну что, пора собираться, — протянула Клер, лениво потягиваясь на кровати. Она выглядела так расслабленно, будто поход в клуб был чем-то обыденным, как утренний кофе. — Что собираешься надеть?

Я посмотрела на свои брюки и топ.

— Думала, что так пойдёт, — сказала я, но услышала сомнения в своём голосе.

Клер смерила меня взглядом, прищурилась и усмехнулась.

— Ты выглядишь как девочка с показов, которая случайно забрела не в тот район.

Я фыркнула.

— Девочкой с показов меня ещё никто не называл. Ну и что не так с моим видом?

— Всё, — она махнула рукой, указывая на меня с ног до головы. — Ты выглядишь как человек, который будет считать калории в бокале пива.

— Может, я и есть такой человек? — пожала я плечами.

Клер закатила глаза.

— Да ладно тебе. У тебя точно есть в гардеробе что-то подходящее для веселья. Давай посмотрим.

Прежде чем я успела возразить, она подошла к шкафу.

— Что ты делаешь? — прищурилась я, наблюдая, как она перебирает вещи, которые я только что развесила.

— Подбираю наряд, в котором ты будешь отлично выглядеть, — бросила она, роясь в моих вещах. — У тебя здесь столько всего… О, вот это идеально!

Она вытащила короткую кожаную юбку.

— Клер, — простонала я. — Ты серьёзно?

— Да, — уверенно кивнула она, вытаскивая следом укороченный топ. — И вот это.

Я вздохнула, наблюдая за её увлечённостью.

Она уже сложила юбку и топ на кровать, как будто сама собиралась их надеть.

— Тебе нужна обувь, — добавила Клер, снова роясь в моём шкафу. Она вытащила оттуда мои балетки и окинула их взглядом. — Блин, они же стоят целое состояние?!

Я пожала плечами, стараясь скрыть смущение.

— Зато удобные, — ответила я, как будто это было очевидно.

— За такую цену они должны быть не просто удобными, а исполнять желания, как минимум, — с сарказмом отозвалась Клер.

Через несколько минут я стояла перед зеркалом.

Кожаная юбка сидела идеально, подчёркивая талию, а топ с открытыми плечами добавлял образу лёгкую дерзость.

Этот наряд был далёк от моего обычного стиля. Но по каким-то причинам, он мне нравился.

— Вот это уже другое дело, — прокомментировала Клер, скрестив руки на груди и довольно улыбаясь. — Теперь ты выглядишь как человек, который готов веселиться, а не как выставочный экспонат.

Я оглядела себя ещё раз.

— Ты уверена, что это… подойдёт?

— Абсолютно, — она хлопнула меня по плечу. — Кстати, где твои драгоценные балетки?

Я кивнула в сторону кровати, где они лежали.

— Надевай их, — скомандовала Клер. — И, пожалуйста, не заставляй меня спорить. Они идеально вписываются в образ.

Я села на край кровати, натянула балетки и снова посмотрела в зеркало.

— Ну, что скажешь? — спросила я, повернувшись к Клер.

Она смерила меня взглядом, затем удовлетворённо кивнула.

— Мне нравится.

Я кивнула в ответ.

И впервые за долгое время подумала:

“А вдруг я тоже себе понравлюсь?”

Глава 3

“Это должен был быть просто вечер. Просто клуб. Просто музыка...”

Бар был шумным, тесным, наполненным густым воздухом. Повсюду движение: кто-то смеялся, кто-то спорил, за стойкой бармены ловко разливали напитки, сопровождая процесс шутками. Всё это было чужим, хаотичным, но странно манящим.

Клер толкнула меня локтем, ухмыляясь:

— Ну как тебе?

Я скользнула взглядом по залу, освещённому мягким неоновым светом.

— Интересно, — ответила я, стараясь скрыть истинные эмоции.

— Вот и отлично. Добро пожаловать в наш маленький мир.

Она уверенно двинулась вперёд, прокладывая путь сквозь толпу, а я последовала за ней, ощущая, как вибрации басов отдаются в груди. Это место было пропитано атмосферой свободы — чем-то диким, неконтролируемым, абсолютно новым.

Впереди, возле сцены, несколько парней настраивали инструменты. Один из них, высокий, с тёмными длинными волосами и серьгой в ухе, заметил нас и тут же улыбнулся, его лицо ожило, когда Клер подошла ближе.

— Джей! — радостно воскликнула она, притягиваясь к нему.

Джей обнял её, его руки привычно сомкнулись на её талии, а затем он скользнул взглядом ко мне.

— Это Джей, мой парень, — представила Клер, легко улыбнувшись.

— А ещё он играет в Shadow Verge, — добавила она с гордостью. — Элли, моя новая соседка.

— Рад познакомиться, — кивнул он, окинув меня оценивающим, но дружелюбным взглядом.

Я ответила кивком, чувствуя себя слегка не в своей тарелке среди их компании, но Клер тут же потянула меня за руку дальше.

— А вот там остальные, — она махнула в сторону сцены.

На краю, опершись на гитару, стоял светловолосый парень в рваных джинсах.

— Вел, — представила Клер. — Громкий, наглый, но со временем привыкнешь.

Я усмехнулась.

— Тревор, — она кивнула на барабанщика, который спокойно крутил палочки в руках. — Тихий, но играет как бог.

А затем она остановилась, её голос сменился на более ленивый, но с намёком на интерес:

— И, наконец… Ник.

Я посмотрела туда, куда указывала Клер.

На сцене, склонившись над микрофоном, стоял он.

Тёмные волосы, слегка взъерошенные, падали на лоб, несколько прядей двигались в такт его наклонам. Он выглядел расслабленным, но в его осанке чувствовалась уверенность — та, что не кричит о себе, а просто присутствует.

Руки, покрытые татуировками, легко касались стойки микрофона.

— Вокалист и сердце группы, — добавила Клер, с лёгкой ухмылкой наблюдая за моей реакцией.

— Прикольно, — спокойно ответила я, не совсем понимая, к чему она клонит.

— У него… своя энергетика, — Клер склонилась ко мне чуть ближе. — Но будь осторожна. Он не самый простой человек.

— То есть?

— Просто держись, если вдруг… — она пожала плечами, но больше ничего не сказала.

Я снова посмотрела на него.

В этот момент Ник поднял голову.

Наши взгляды встретились.

Тёмные глаза, почти чёрные, скользнули по мне — медленно, изучающе.

Я не отвела взгляд.

На его лице не отразилось ни удивления, ни интереса, но что-то в этом молчаливом контакте вызвало у меня странную дрожь.

Ник лениво отвернулся и что-то сказал Велу, прежде чем вернуться к своим настройкам.

Клер усмехнулась и потянула меня к бару.

— Ладно, не залипай, пойдём выпьем.

Мы подошли к стойке, за которой бармен уже разливал напитки, бросая шутки своим коллегам.

— Что будешь? — спросила Клер, облокотившись на стойку и глядя на меня с лёгкой улыбкой.

Я бросила взгляд на меню, висящее над баром, и, немного поколебавшись, ответила:

— Давай мохито.

— Отличный выбор, — усмехнулась она и обернулась к бармену. — Два мохито.

Бармен поставил перед нами два бокала с зелёными листиками мяты и кубиками льда. Клер взяла свой и подняла его.

— За новую жизнь, — весело сказала она.

— За ее начало, — проговорила я, поднимая свой бокал.

Коктейль оказался прохладным и освежающим, его лёгкий вкус был неожиданно приятным. Я осмотрелась по сторонам. Сцена уже опустела, а группу нигде не было видно.

Люди постепенно заполняли бар. Атмосфера становилась всё более оживлённой.

Клер заметила мой взгляд и, слегка улыбнувшись, указала пальцем наверх.

— Они там, в вип-зоне.

Я обернулась и посмотрела на второй этаж. За полупрозрачными перегородками виднелся стол, за которым сидели ребята из группы. Их приглушённые голоса и смех доносились даже сквозь громкую музыку.

— Ещё минут тридцать, — сказала Клер, поглядывая на верх. Если хочешь можем подняться. Я обычно там тусуюсь.

— Нет, это уже как-то слишком, — я покачала головой, пытаясь скрыть свою растерянность.

— Как хочешь, — Клер пожала плечами и вернулась к коктейлю.

Я заставила себя отвести взгляд и сделать глоток коктейля. Лёд приятно охлаждал, но избавиться от странного напряжения, охватившего меня с ног до головы, не удалось. Музыка вокруг продолжала вибрировать, толпа все прибывала, а время будто замедлилось.

Клер быстро проверила время на телефоне, кивнула себе под нос и обернулась ко мне:

— Они скоро начнут. Ты точно не передумала? Может поднимемся?

— Нет, — я с трудом улыбнулась.

— Я сейчас приду, — сказала она и куда-то исчезла, мелькнув среди людей.

Постепенно свет в зале начал приглушаться. Люди стали двигаться ближе к сцене, их фигуры покрылись разноцветными всполохами, которые рассыпались по толпе, как осколки стекла.

Я услышала, как динамики затрещали, и толпа взорвалась аплодисментами. Всё внутри сжалось, когда я заметила, как за сценой замаячили тени музыкантов.

На несколько секунд наступила тишина, после чего зал разорвал громкий аккорд гитары. И вот они вышли. Shadow Verge.

Моё внимание полностью захватил Ник. Он вышел на сцену первым, его голос прорвался через гитарный аккорд, и я замерла.

Глубокий, хриплый, он прокатывался по залу волной, захватывая и притягивая внимание, будто пел не просто слова, а вытаскивал их из самых тёмных уголков своей души. Это был голос человека, который видел слишком многое, чувствовал слишком глубоко, но нашёл способ превратить свои раны в музыку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он держал микрофон так, словно это было продолжение его самого, его пальцы обвивали его с небрежной уверенностью, будто он контролировал не только свою песню, но и каждую душу в зале. Его тело двигалось в такт музыке, без суеты, но с неотразимой точностью, словно каждый шаг был заранее продуман, но в то же время рождался спонтанно.

После окончания очередной песни он на секунду опустил микрофон, затем снова поднял его к губам.

— Надеюсь, вы готовы к следующей, — произнёс он, и его голос был таким же низким и глубоким, как в песнях. — Потому что я точно не остановлюсь, пока не доведу вас до конца.

Толпа взревела, подхватывая его энергетику, и он чуть усмехнулся, глядя на тех, кто стоял ближе всех к сцене.

Я перевела взгляд на него.

Его тёмные волосы слегка блестели от прожекторного света, мокрые пряди ложились на лоб, делая его образ ещё более притягательным. Линия подбородка резкая, скулы подчёркнуты светом, а губы... Губы, которые словно скрывали секреты, которые никто никогда не узнает.

На мгновение он посмотрел в мою сторону. Его глаза — глубокие, тёмные, будто хранили в себе ответы на вопросы, которые я ещё даже не успела задать. Этот взгляд был случайным. Наверное. Но я замерла, чувствуя, как моё сердце пропустило удар.

Он тут же отвёл глаза, продолжая петь, но эта доля секунды осталась со мной, отпечатываясь в сознании. Это было как вспышка молнии: быстро, ярко и неизбежно.

Когда музыка стихла, Ник сделал шаг назад, убирая микрофон от лица. Толпа гудела, кто-то выкрикивал его имя, но он только слегка кивнул, вытирая лоб тыльной стороной руки.

— Спасибо, что были сегодня здесь, — сказал он в микрофон, его голос всё ещё звучал уверенно, но уже без прежней напряжённости.

Толпа взорвалась аплодисментами. Ник поставил микрофон на стойку, ещё раз коротко кивнул и спокойно ушёл со сцены, будто этот вечер был для него не больше, чем ещё один шаг в привычной жизни.

Я стояла на месте, будто прикованная, но внутри всё вибрировало, будто музыка до сих пор звучала. Меня захлестнули эмоции, которые я не могла до конца осознать. Это было больше, чем восторг. Это было ощущение, что я коснулась чего-то запретного, чего-то, что меня пугало.

Толпа начала медленно рассасываться, оставляя за собой шлейф шумных разговоров, смеха и дрожащие в воздухе остатки музыки. Я стояла ещё несколько секунд, словно надеясь, что ощущение — напряжение, вибрация и эхо его голоса — пройдёт само собой. Но оно не проходило.

Я медленно двинулась к бару, пытаясь спрятаться от собственных мыслей за шумом и людской суетой. Бармен орудовал шейкером, не замечая моего присутствия, пока я не встала напротив него.

— Что-нибудь легкое, — попросила я, чувствуя, как голос слегка дрожит.

Он кивнул, молча принял заказ, а я тем временем облокотилась на барную стойку и обвела взглядом зал. Теперь он казался совсем другим. Без Ника сцена выглядела пустой и потерянной.

К бару подошли две девушки, громко смеясь и оживлённо обсуждая что-то, будто весь остальной мир просто перестал существовать. Они остановились рядом, переговариваясь так, чтобы слышать только друг друга, но при этом шумно, с явным удовольствием.

— Я думала, ты сегодня не пойдёшь, — проговорила одна, поправляя волосы и бросая взгляд в сторону сцены.

— Ты серьёзно? Думаешь, я могла это пропустить после прошлой недели? — ответила другая, её голос прозвучал с лёгкой насмешкой.

Первая резко повернулась к ней, глаза распахнулись от удивления.

— Подожди… Ты была с Ником Рейном?!

Вторая усмехнулась и, прежде чем ответить, сделала ленивый глоток из бокала.

— А ты сомневалась? — её губы растянулись в самодовольной улыбке. — Это была лучшая ночь в моей жизни.

Я застыла.

Её слова застряли у меня в голове, пульсируя вместе с басами, которые гремели по всему залу.

Глубоко вдохнув, я допила коктейль, поставила бокал на стойку и заставила себя не реагировать.

Хватит.

Я чувствовала, как это место начинает давить на меня: музыка, толпа, разговоры, чужие прикосновения, огни, мигающие в хаотичном ритме. Всё слишком громкое. Слишком насыщенное.

Я снова обвела взглядом зал. Клер так и не появилась.

Телефон молчал.

Может, пропала связь? Или она просто пошла за кулисы к Джею?

Напротив меня за стойкой стоял бармен, лениво вытирая стакан.

— Простите, — я наклонилась ближе, перекрикивая шум. — Вы не видели девушку, которая была со мной?

Он взглянул на меня, движения его рук замедлились.

— Клер?

— Да, — кивнула я, надеясь, что он скажет что-то полезное.

Бармен чуть прищурился, будто вспоминая, а затем небрежно махнул рукой в сторону сцены.

— Вроде она пошла к заднему выходу.

— Спасибо, — пробормотала я, развернувшись.

Толпа возле сцены расступалась и смыкалась обратно, люди двигались в такт грохочущей музыке, но среди них я заметила узкий проход к боковой двери рядом с колонкой.

Она была приоткрыта.

Я задержалась на секунду, сердце стучало в глухом ритме, прежде чем я протянула руку и толкнула дверь.

Я оказалась в узком коридоре, освещённом тусклым жёлтым светом. Запах пыли, старого дерева и сигарет смешался в воздухе, создавая тяжёлую, почти удушающую атмосферу. На стенах висели облупившиеся плакаты прошедших концертов, их яркие цвета поблёкли от времени, будто сами устав от хаоса этого места.

Я двинулась вперёд, прислушиваясь. Где-то впереди слышались голоса, смех, тихий звук касающихся друг друга бутылок.

— Клер? — позвала я, но в ответ — только приглушённое эхо.

В конце коридора дверь была приоткрыта. Я осторожно толкнула её, заглядывая внутрь.

Комната казалась пустой. На диване лежало помятое покрывало, на низком деревянном столике стояло несколько пустых бутылок, музыкальные инструменты небрежно прислонились к стене. Весь этот беспорядок говорил о том, что кто-то недавно здесь был, но сейчас…

И тут я заметила его.

Он стоял в углу, опираясь о стену, одна нога согнута в колене. Его футболка была чуть помята, волосы растрёпаны, а лицо выглядело уставшим. Это был совсем другой человек — не тот, кто минутами ранее управлял толпой со сцены.

— Если ты за автографом, приходи в другой раз, — голос прозвучал низко, слегка хрипло.

Я замерла, не ожидая, что он сразу меня заметит.

— Что? — выдохнула я, недоумевая.

Он медленно повернул голову, его тёмные глаза лениво скользнули по мне — оценивающе, изучающе, с той ленью, за которой скрывалось что-то острое.

— Сегодня не выдаю, — он усмехнулся, но в его взгляде мелькнуло любопытство.

— Мне не нужен твой автограф, — я выпрямилась, скрестив руки. — Я ищу подругу.

Он чуть склонил голову, словно обдумывая мой ответ.

— Подругу? — повторил он, с ленивой полуулыбкой. — И с чего ты решила, что она здесь?

— Мне сказали, — я с трудом скрывала раздражение под спокойной интонацией. — Что она ушла в эту сторону.

— Ты не похожа на тех, кто обычно сюда заходит, — сказал он, оценивая меня взглядом. Медленным. Чересчур внимательным.

— А кто обычно сюда заходит?

— Те, кто знают, чего хотят, — его голос стал ниже, будто специально.

— Может, я тоже знаю, — парировала я, хотя внутри что-то дрогнуло.

Ник хмыкнул, но в глазах вспыхнул интерес.

— Поделишься? — он сделал пару шагов вперёд, сокращая расстояние между нами настолько, что я почувствовала, как воздух стал гуще, тяжелее.

Я глубоко вдохнула, и аромат лайма с нотками мяты мгновенно накрыл меня, заставляя на секунду потерять нить разговора.

Чёрт.

Я шагнула назад, пытаясь сохранить дистанцию, но это не помогло. Его взгляд, его спокойная, но опасная уверенность словно удерживали меня на месте.

— Я здесь не для того, чтобы тебе что-то рассказывать, — сказала я, приподняв подбородок. Голос звучал твёрдо, но внутри всё горело от напряжения. — Может, я вообще не в настроении делиться.

— Я думаю, ты всё-таки поделишься, — его голос стал тише, но в нём звучало что-то хищное, что-то, от чего у меня перехватило дыхание.

Он наклонился чуть ближе, и теперь между нами оставалось всего несколько сантиметров.

— Ты всегда такой? — вырвалось у меня.

Он поднял бровь, будто всерьёз задумался.

— Какой?

— Самоуверенный. И... слегка раздражающий.

— Слегка? — он шагнул ещё ближе. — Значит, я пока в пределах нормы.

Я стояла, не двигаясь. Горло пересохло.

Он снова посмотрел мне в глаза. Прямо. Глубоко. Слишком долго.

— Ещё и наглый… — выдохнула я, не отводя глаз.

Он усмехнулся — едва заметно, будто это сказали ему уже тысячу раз, и каждый раз это только подтверждало его правоту.

— Это моё хобби, — тихо ответил он. — Иногда ещё и работает.

— Работает?

— Ты же до сих пор не ушла, — он усмехнулся, и в его глазах появилось что-то тёмное, завораживающее. — Значит, работает.

Я сделала шаг назад, хотя мне казалось, что даже воздух между нами держал меня на месте.

Его глаза скользнули по моему лицу, задержались на губах, затем снова встретились с моими глазами.

— Хорошего вечера, — голос был мягким, но я услышала в нём вызов.

Не сказав больше ни слова, я резко повернулась и направилась к выходу.

Каждый шаг отдавался эхом в ушах, но не из-за музыки, не из-за шума.

Из-за него.

Я знала, что он всё ещё смотрит.

И самое страшное — мне хотелось снова поймать его взгляд. Но я не обернулась.

Глава 4

"Я должна забыть... "

Когда я вернулась в зал, Клер стояла у барной стойки, оживлённо болтая с Джейем. Увидев меня, она тут же помахала рукой.

— Элли! Ты куда пропала? — воскликнула она. — Мы с Джейем просто… уединялись немного, — она хмыкнула. — Ты меня искала?

— Да, — коротко ответила я, обводя взглядом помещение.

— Пойдём, я познакомлю тебя с парнями, — улыбнулась Клер, кивая в сторону второго этажа.

— Наверное, на сегодня с меня хватит.

Клер нахмурилась.

— Уже? Ты даже не успела познакомиться с ребятами.

— Может, в другой раз, — я сделала паузу, подбирая слова. — Я немного устала.

— Ну ладно, — её голос стал мягче, но в нём скользнуло разочарование.

Я ничего не ответила, лишь слегка улыбнулась и кивнула Джею.

— Вы отлично выступили.

Он поднял бутылку в лёгком тосте и усмехнулся.

— Спасибо. В следующий раз не уходи так рано.

Я ещё раз кивнула и направилась к выходу.

Как только я вышла на улицу, прохладный ночной воздух ударил в лицо, заставляя вздрогнуть. Я глубоко вдохнула, надеясь, что свежесть ночи поможет мне избавиться от тяжести, сжимающей грудь.

Небо было тёмным, и редкие звёзды казались далекими, безразличными к моим мыслям. Я свернула на пустую улицу, ведущую к общежитию, и в голове тут же начали прокручиваться моменты этого вечера.

Сцена. Музыка. Ник.

Его голос, проникающий в самую глубину. Его взгляд — холодный, обжигающий, прожигающий меня насквозь.

Фраза девушки у бара застряла у меня в голове, как заноза:

"Это была лучшая ночь в моей жизни."

Я стиснула зубы, пытаясь выбросить эти слова из головы, но они застряли в сознании, зацепились, словно крючки, и не отпускали.

— Перестань, — пробормотала я вслух, словно это могло помочь.

Но воспоминания продолжали всплывать.

Ник. Его взгляд. Его голос, ленивый, но точный, разрезающий воздух:

"Ты всё-таки поделишься."

Эта уверенность, этот тон, будто он знал обо мне больше, чем я сама.

И от этого было не по себе.

Телефон в кармане зазвонил, выдернув меня из мыслей. Я с облегчением вытащила его, но, увидев имя на экране, почувствовала, как внутри что-то неприятно сжалось.

Даниэль.

— Привет, — сказала я, стараясь звучать спокойно.

— Привет, Элли, — его голос был мягким, но сдержанным. — Как проходит твой первый вечер?

— Хорошо, — ответила я, а потом, понимая, что лучше сказать сразу, добавила: — Мы с моей соседкой ходили в клуб.

— В клуб? — его голос моментально стал напряжённее.

— Да, — поспешила я, стараясь, чтобы это прозвучало как можно проще. — Там была живая музыка. Мы недолго, просто послушали и ушли.

На том конце повисла короткая пауза, а затем раздался его не громкий, едва слышный вздох.

— Элли, — он произнёс моё имя так, будто собирался долго отчитывать меня, но сдержался. — Это… не совсем то, что я ожидал услышать.

— Почему? — я с трудом подавила раздражение. — Это просто клуб, ничего особенного.

— Ты сама это сказала. Клуб, — в его голосе сквозило скрытое недовольство. — Ты уверена, что это место для тебя?

Я закатила глаза, но постаралась говорить ровно.

— Даниэль, там была Клер, — подчеркнула я. — Мы просто слушали музыку. Это было безопасно.

— Элли, ты видишь эту Клер первый раз в жизни, — его голос звучал ровно, но за этой ровностью пряталась усталость. — Как ты можешь говорить о безопасности?

— Она моя соседка по комнате, — попыталась объяснить я, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. — Она просто хотела, чтобы я немного развеялась.

— Развеялась? — его тон стал холоднее. — В клубе, где люди напиваются, а ты даже не знаешь, с кем рядом находишься?

— Я не пила, если ты об этом, — сказала я чуть резче, чем планировала. — Там ничего такого не было, просто живая музыка.

— Элли, — он замолчал, будто подбирал правильные слова. — Я не пытаюсь тебя контролировать. Я просто... знаю, как легко такие вечера могут закончиться плохо.

— Даниэль, это всего один вечер, — я сделала глубокий вдох, стараясь не раздражаться. — Всё прошло нормально. Никто меня не обидел, никто даже не попытался.

— Надеюсь, — его голос смягчился, но напряжение всё ещё ощущалось. — Я просто хочу, чтобы ты была осторожнее.

— Хорошо, — выдохнула я, чувствуя, как внутри всё сильнее нарастает странное давление.

Он снова замолчал, потом тихо вздохнул.

— Просто обещай, что в следующий раз ты хотя бы скажешь мне, куда идёшь. Ладно?

Я сглотнула, не зная, почему эти слова оставляют такой неприятный осадок.

— Ладно, — ответила я, сжав телефон в руке. — Уже почти в общежитии.

— Хорошо. Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Даниэль.

Я убрала телефон в карман и остановилась, глубоко вдохнув прохладный воздух. Разговор оставил странное, липкое ощущение. Будто я сделала что-то не так. Будто мне следовало извиниться.

Но за что?

Его забота звучала как обвинение, и я не могла понять, почему это так сильно меня задело.

В голове снова всплыл клуб. Музыка. Шум. Громкий смех. Ник.

Его голос. Его взгляд.

Я стиснула зубы, пытаясь выбросить их из головы, но они застряли, словно заноза, цепляясь за мои мысли.

Я глубоко вдохнула и подняла взгляд на здание общежития впереди.

— Хватит, — сказала я себе, быстрым шагом направляясь внутрь.

Когда я вошла в комнату, её пустота только усилила непонятные чувства во мне. Кровать Клер, была всё так же завалена одеждой, а на столе осталась открытая косметичка.

Я скинула с себя одежду, и просто рухнула на кровать.

Этот день… он был слишком насыщенным.

Я закрыла глаза, но вместо темноты — сцена, музыка... и он. Стоящий в той комнате.

Я перевернулась на спину, уставившись в потолок. Почему я о нём думаю?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Тихо выдохнув я поднялась и прошла к окну. На улице было темно и тихо.

Телефон на столе завибрировал. Клер. Она прислала сообщение.

"Зря ты не осталась ;)"

Я усмехнулась и потянулась к лампе и выключила свет. Одеяло приятно укутало меня, но сон не спешил приходить.

Образ Ника всплывал в голове. Его голос, от которого мурашки бежали по телу, и запах…

— Да сколько можно…

Завтра я даже не вспомню этот вечер.

Глава 5

“Я не искала его. Не ждала. Не звала.”

Утро пришло удивительно быстро. То ли потому, что я долго не могла уснуть, то ли из-за того, что всё в этой комнате казалось мне непривычным.

Я долго ворочалась в постели, вслушиваясь в тишину, которая, вопреки всему, казалась слишком громкой…

Когда будильник наконец раздался, я тут же его отключила и задержала взгляд на потолке. В комнате было прохладно, я поёжилась, ощущая, как кожа покрывается мурашками. Клер мирно спала на соседней кровати, уткнувшись носом в подушку, её дыхание было ровным и спокойным.

Я осторожно спустила ноги на пол, стараясь не шуметь, и направилась в ванную.

Холодная плитка окончательно прогнала остатки сна.

Быстрый душ помог освежиться, горячая вода смыла напряжение, оставшееся с вечера.

Я завернулась в полотенце, вытирая капли с кожи, и посмотрела на своё отражение в зеркале. Лёгкая припухлость под глазами выдавала недосып, но в целом я выглядела нормально.

Лёгкий макияж – ровный тон, немного туши, прозрачный блеск для губ. Достаточно, чтобы выглядеть свежо, но без излишнего акцента. Волосы я собрала в низкий хвост, провела пальцами по прядям, приглаживая их.

"Вполне неплохо для первого дня."

Когда я вернулась в комнату, Клер уже проснулась. Она сидела на кровати, обнимая подушку, и рассеянно листала что-то в телефоне.

— Ты всегда такая активная? — пробормотала она, сонно щурясь.

Я усмехнулась, застёгивая последнюю пуговицу на рубашке.

— Нет, ненавижу утро. Просто никак не могла уснуть, слишком тонкие стены...

Клер только хмыкнула, зарывшись лицом в подушку.

— Привыкнешь.

Я улыбнулась, но не стала отвечать.

Быстро закинув пару тетрадей в сумку, я взглянула на часы. До лекции оставалось около получаса — времени должно хватить.

***

В столовой было слишком шумно. Повсюду гремели подносы, звенели приборы, и голоса студентов сливались в один нескончаемый гул.

В воздухе смешались ароматы еды — свежесваренного кофе, хрустящих тостов, обжаренного бекона и чего-то сладкого, похожего на карамель. Всё это создавалось таким контрастом с тем, что я ожидала от спокойного утра.

Я прошла вдоль раздачи, бросив быстрый взгляд на подносы других студентов, и выбрала себе завтрак: тарелку с омлетом, тост с авокадо и чашку черного кофе.

Сделав глоток, я ненадолго прикрыла глаза, пытаясь переварить утренние мысли. Может, мама права, и стоило согласиться на квартиру? Там было бы тише, спокойнее... Но я тут же отбросила эту идею. Это означало бы сдаться.

— Элли! — раздался знакомый голос, и я вздрогнула, возвращаясь в реальность.

Я подняла взгляд — передо мной стояла Линн, энергичная, с сияющими глазами.

— Ты как раз вовремя, — сказала она, не дожидаясь приглашения и опускаясь на стул напротив.

— Привет, — кивнула я, чуть улыбнувшись.

— Как первая ночь в общежитии? Не убила свою соседку?

Я хмыкнула, делая очередной глоток кофе.

— Вроде пока все живы.

Линн усмехнулась.

— Это уже хорошо. Но если что — всегда можешь сбежать ко мне.

— Спасибо, но пока справляюсь.

— Пока? — приподняла бровь она.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я.

Линн оценивающе посмотрела на меня, потом прищурилась, будто только что что-то вспомнила.

— Кстати, ты вчера куда-то пропала, я заходила вечером, тебя не было.

Я задумалась на секунду, но скрывать всё равно не было смысла.

— Мы с Клер были в клубе.

Линн замерла, её губы приоткрылись в легком удивлении.

—

Что?

— она чуть подалась вперёд. — Ты ходила в клуб без меня?!

Я неловко повела плечами.

— Ну… Клер позвала.

— Предательство, — она театрально закатила глаза, но потом тут же оживилась. — И как тебе?

Воспоминания накрыли мгновенно: мерцающий свет, оглушающая музыка, ритм, от которого сердце начинало биться быстрее. И он.

— Необычно, — ответила я, убирая прядь волос за ухо.

— И? — Линн сузила глаза.

— Атмосфера другая, — честно призналась я.

— Но тебе понравилось.

Я медлила, но знала ответ.

— Да.

Линн довольно улыбнулась.

— Отлично. Потому что в следующие выходные мы идём туда вместе.

Я поморщилась.

— Линн…

— Никаких «но»! — Она подняла палец вверх, не давая мне возразить. — Я не отпущу тебя в этот мир порока одну, дорогуша. Мне нужно убедиться, что ты не пропадёшь.

Я закатила глаза, но внутри уже знала ответ.

"Снова увижу Ника."

— Ладно, — пробормотала я, уткнувшись в кофе.

— Вот и славно! — Линн довольно кивнула. — Так, что у тебя первая пара?

— Макроэкономика.

— О, классика. Тогда пошли вместе, заодно покажу, где аудитория, — сказала она, поднимаясь.

Я быстро допила кофе, взяла поднос и, слегка усмехнувшись, направилась за ней.

— Думаешь, я не справилась бы сама?

Линн лишь усмехнулась, блеснув глазами.

— Не думаю, я знаю.

Мы шли по длинному коридору, лавируя между спешащими студентами. Кто-то громко смеялся, кто-то, напротив, выглядел так, будто уже пожалел о своём выборе учёбы, а кто-то бежал, явно опаздывая.

— Как думаешь, препод окажется адекватным? — спросила Линн, легко перепрыгивая через две ступеньки сразу.

— Надеюсь, — ответила я, стараясь не отставать.

— Лишь бы не оказался одним из тех, кто требует идеально вести конспект. Иначе мне конец.

Я усмехнулась, но тут же замедлила шаг, увидев перед собой нужную дверь.

— Похоже, это наша, — сказала я, останавливаясь.

Линн заглянула внутрь, кивнула и драматично вздохнула:

— Ну что ж, пошли, мисс Макроэкономика.

Мы вошли почти последними, заняв места в среднем ряду. Аудитория уже наполнилась голосами студентов, но стоило в дверь войти преподавателю, как шум резко стих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Высокий мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженными седеющими волосами и строгими очками осмотрел аудиторию внимательным взглядом, будто оценивая нас. В руках у него была папка, которую он спокойно положил на кафедру.

— Доброе утро, — начал он ровным голосом. — Надеюсь, вы хорошо выспались, потому что отныне макроэкономика станет частью вашей жизни.

По аудитории прокатился приглушённый смешок. Кто-то усмехнулся, но в основном все молчали, ожидая продолжения.

— Я профессор Уотсон. Этот курс, хотите вы того или нет, займёт значительную часть вашего времени в ближайший семестр.

Линн лениво облокотилась на парту, слегка повернувшись ко мне.

— Уже скучно, — прошептала она, закатив глаза.

— Подожди хотя бы пять минут, — усмехнулась я в ответ.

Но, честно говоря, у меня было точно такое же предчувствие.

***

Мы с Линн шли по коридору после лекции, обсуждая, насколько скучным оказался профессор Уотсон.

— Если он и дальше будет говорить таким тоном, я либо засну, либо сбегу, — простонала Линн, закатывая глаза.

Я усмехнулась.

— Он просто пытается нас запугать в первый день. Посмотрим, что будет дальше.

— А дальше будет ещё хуже, — драматично вздохнула она. — Лучше скажи, ты вообще что-нибудь запомнила?

— Только то, что у нас куча заданий, — я устало вздохнула, отбрасывая выпавшую прядь волос за ухо.

Линн фыркнула, но внезапно резко остановилась и схватила меня за руку.

— Это он…

Я проследила за её взглядом.

Ник.

Он шёл прямо на нас, чуть наклонив голову к своему собеседнику. Его движения были расслабленными, уверенными, будто весь мир принадлежал ему. Тёмные волосы небрежно падали на лоб, футболка подчёркивала рельефные мышцы, а взгляд, казалось, был сосредоточен где-то далеко, пока он вдруг не заметил меня.

Наши глаза встретились, и на мгновение я забыла, как дышать.

— Охренеть… — выдохнула Линн рядом, но я даже не повернула головы в её сторону.

Моё сердце пропустило удар, но я заставила себя пожать плечами, стараясь выглядеть равнодушной.

— Вроде он, — сказала я небрежно, хотя внутри всё сжалось в болезненно-сладкий комок.

Линн прищурилась, явно изучая мою реакцию, но я быстро отвела взгляд, делая вид, что мне всё равно.

Когда он поравнялся с нами, Линн чуть повернулась в его сторону, будто собираясь что-то сказать, но прежде чем она успела открыть рот, кто-то неожиданно толкнул меня сзади.

Я потеряла равновесие, инстинктивно подалась вперёд, но прежде чем смогла упасть, чьи-то сильные руки резко схватили меня за талию, удерживая.

— Осторожнее, малышка, — раздался низкий, лениво-хриплый голос.

Тёплый. Обволакивающий. Узнаваемый до дрожи.

Он держал меня крепко, позволяя восстановить равновесие, но не торопился отпускать. Его пальцы уверенно лежали на моей талии, а тёплое дыхание касалось кожи.

Я подняла голову, встречаясь с его внимательным, чуть прищуренным взглядом.

— Всё нормально? — голос был спокойным, но в нём чувствовалось что-то ещё… что-то, от чего внутри стало жарко.

Я судорожно вдохнула, осознавая, насколько близко он находится.

— Да, — выдохнула я, заставляя себя посмотреть на него. — Спасибо.

— Кажется, ты меня преследуешь? — уголки его губ дрогнули в лёгкой усмешке.

Я моргнула, пытаясь собраться с мыслями.

— Преследую? — повторила я, подняв бровь. — Ты серьёзно?

Ник лениво пожал плечами, его взгляд скользнул по мне так, будто он видел больше, чем я хотела показать.

— Ну, сначала клуб, теперь здесь… — он наклонил голову чуть ближе, и я почувствовала, как по коже пробежал предательский холодок. — Может, скажешь сразу, куда собираешься идти дальше, чтобы мне не приходилось гадать?

Я закатила глаза, стараясь сохранить невозмутимость, хотя внутри всё перевернулось.

— Поверь, если бы я тебя преследовала, ты бы знал.

Линн рядом тихо фыркнула, явно наслаждаясь происходящим.

— О, это интересно, — протянула она, переводя взгляд с меня на Ника. — Ты всегда так очаровательно поддерживаешь девушек?

Ник ухмыльнулся, скользнув по ней взглядом, но почти сразу снова посмотрел на меня.

— Не всем так везёт, — уголки его губ снова дрогнули в едва заметной ухмылке.

Я закатила глаза, хотя сердце всё ещё билось слишком быстро.

— Какая честь, — пробормотала я, делая шаг назад.

— Ты даже не представляешь, — его голос стал ниже, тише, и от этого у меня пересохло в горле.

— Ну, может, ты и меня когда-нибудь словишь, если я вдруг споткнусь, — Линн кокетливо повела плечами, её голос наполнился явным намёком.

Ник перевёл на неё ленивый, но изучающий взгляд, ухмылка стала чуть шире.

— Сомневаюсь, что ты спотыкаешься случайно, — бросил он с лёгкой насмешкой.

Линн игриво закатила глаза.

— Ты меня раскусил, — протянула она, качнув плечами.

Он лишь хмыкнул, но ничего не ответил. Вместо этого его взгляд снова вернулся ко мне — цепкий, слишком внимательный.

— Ну что, будешь преследовать меня дальше или ты уже устала?

— Думаю, дам тебе передышку. На сегодня.

— Как заботливо с твоей стороны, малышка.

Его голос был ленивым, но в нём звучала тихая, почти опасная игра.

— Не стоит привыкать, — ответила я, держа осанку ровной, но знала, что он уже получил своё — реакцию, которую искал.

— О, я уже начинаю, — он усмехнулся, его взгляд задержался на мне чуть дольше, чем следовало.

Я не двинулась с места, даже когда он неспешно прошел вперед, оставляя после себя ощущение лёгкого хаоса.

— Элли, ты вообще в курсе, что сейчас произошло?! — Линн схватила меня за руку, её глаза горели возбуждением. — Ник Рейн с нами разговаривал, Элли!

Я вздохнула и закатила глаза.

— И что? Очередное проявление самоуверенности.

— Очередное проявление дикой привлекательности, — поправила она меня, ухмыляясь.

Я только покачала головой, но Линн не унималась:

— Чёрт, да он горячий. И ты видела, как он смотрел на тебя? А если бы он так посмотрел на меня…

— Может, тебе стоит сказать ему это лично? — парировала я, надеясь перевести тему.

Линн хмыкнула, задумчиво глядя в сторону, куда ушёл Ник.

— Знаешь, а почему бы и нет? Я не из тех, кто упускает такие шансы.

Я скептически подняла бровь.

— Правда?

— Правда, — она хитро улыбнулась. — Если ты им не заинтересована, я, пожалуй, займусь этим сама.

Что-то внутри кольнуло, но я тут же отогнала это чувство.

— Делай что хочешь.

— О, я так и собираюсь, — Линн довольной походкой направилась вперёд, а я вдруг поняла, что эта ситуация раздражает меня больше, чем должна была.

***

Оставшиеся две лекции пролетели в какой-то мутной отрешённости. Я слушала, делала пометки, но мысли постоянно возвращались к утренней встрече.

Меня не должно было беспокоить то, что Линн решила «заняться» Ником. Он мне никто. Мы даже толком не знакомы. Но почему-то эта мысль вызывала странное раздражение, словно что-то внутри меня протестовало.

— Так, ты идёшь в столовую или сразу в общагу? — спросила Линн, сворачивая к выходу из аудитории.

— В общагу, — ответила я, закидывая сумку на плечо.

— Отлично. А то мне нужно выбрать наряд на концерт, — Линн многозначительно улыбнулась.

Я чуть нахмурилась.

— Он же только в конце недели.

— И что? — она пожала плечами. — Ты не представляешь, сколько времени нужно, чтобы найти идеальный образ.

Когда я вошла в комнату, я устало бросила сумку на стул, скинула обувь и рухнула на кровать. Тишина была такой неожиданной, что мне пришлось пару раз глубоко вздохнуть, чтобы осознать себя в реальности.

Я закрыла глаза… и тут же передо мной вспыхнул его образ.

Тёмные волосы, беспечная ухмылка, уверенность в каждом движении. Татуировки на руках, часть которых я успела рассмотреть, когда он держал меня, не давая упасть.

Чёрт.

Я резко открыла глаза, снова оказавшись в своей комнате.

Почему он так засел в моей голове?

Да, он был привлекательным. Слишком. Но таких парней, как Ник Рейн, лучше обходить стороной.

Он из тех, кто рушит границы с пугающей лёгкостью… а потом так же легко исчезает.

Телефон завибрировал, вырывая меня из мыслей. На экране высветилось одно слово: «Мама».

Я вздохнула, прикрыв глаза на пару секунд, прежде чем нажать кнопку ответа.

— Привет, мам.

— Эллисон, как прошёл твой день? — её голос был ровным, контролирующим. Как всегда.

Я откинулась на подушку, глядя в потолок.

— Нормально. Лекции, знакомство с кампусом. Всё хорошо.

— Ты ела?

Я закатила глаза.

— Да, мам.

— Не уверена, что в этих столовых нормальная еда. Может, всё-таки пересмотреть вариант с квартирой?

И вот оно. Я знала, что этот разговор неизбежен.

— Мам, мы уже обсуждали это. Я остаюсь в общежитии.

На том конце повисло молчание, но я чувствовала её недовольство даже через трубку.

— Просто подумай об этом, — наконец сказала она. — Мне будет спокойнее, если ты будешь в более комфортных условиях.

Комфортных? Или контролируемых?

— Мам, я в порядке, правда. Всё под контролем.

— Надеюсь, — её голос стал чуть мягче, но в нём всё равно сквозила твёрдость. — Папа передаёт тебе привет.

— И ему передавай, — ответила я, надеясь, что разговор на этом закончится.

Но, конечно, нет.

— Эллисон, — голос мамы стал строже. — Я надеюсь, ты помнишь, зачем ты там. Учёба — это главное. Не отвлекайся на ненужные знакомства.

Я крепче сжала телефон в руке, закатывая глаза.

— Да, мам, я помню.

— Ты должна не просто помнить. Ты должна понимать. Всё это — твоя подготовка к будущему.

Будущему, которое выбрали за меня.

— Я знаю.

— Хорошо. Просто будь благоразумной. И ещё… никаких сомнительных компаний.

Я не ответила. Если бы она знала, где я была вчера…

— Эллисон?

— Да, мам.

— Ты меня услышала?

— Услышала, — выдохнула я, прикрывая глаза.

— Ладно. Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи, мам.

Я сбросила вызов и уронила телефон на кровать.

Правильное окружение. Никаких сомнительных компаний.

Перед глазами тут же всплыло лицо Ника Рейна.

Глава 6

"Я знала, что это всего лишь игра.

Но почему тогда казалось, будто всё внутри — на кону?"

Следующие несколько дней пронеслись в суете. Лекции сменялись практиками, аудитории — заполненными голосами коридорами. Я старалась не отставать, но всё равно чувствовала, как университетский ритм затягивает меня всё глубже, не оставляя времени на раздумья.

Клер оказалась удивительно лёгкой в общении. Мы ещё не стали близкими подругами, но общие ужины и её бесконечные рассказы о местных тусовках постепенно разрушали стену моего недоверия.

Однажды утром, пока я в спешке собирала тетради перед лекцией, Клер появилась у двери с широкой улыбкой.

— Сегодня вечеринка. Пойдём?

Я замерла, перебирая тетради, будто внезапно забыла, какие из них мне нужны.

— Вечеринка? — переспросила я, пытаясь потянуть время.

Клер закатила глаза.

— Да, Элли, вечеринка. Музыка, выпивка, танцы, новые знакомства. Всё то, что тебе нужно, чтобы почувствовать себя студенткой, а не монахиней в академическом заточении.

Я фыркнула, закрывая сумку.

— Очень смешно.

— Я серьёзно. Ты только учишься и ходишь на лекции. Это, конечно, похвально, но ты же понимаешь, что студенческая жизнь — не только в этом?

Я вздохнула, внутренне сопротивляясь, но уже понимая, что проиграла.

— Ладно.

— Ладно?! — Клер всплеснула руками. — Вот это мне нравится!

Я покачала головой, но не смогла сдержать лёгкой улыбки.

Весь день я ловила себя на том, что мысленно прокручиваю возможные сценарии вечера.

Что, если я снова встречу его?

Что, если он вообще не обратит на меня внимания?

Или, наоборот, обратит слишком много?

Линн пару раз бросала на меня подозрительные взгляды, но промолчала. Возможно, моя отстранённость была слишком очевидной.

Когда занятия наконец закончились, я отправилась в комнату. Едва я закрыла за собой дверь, Клер уже стояла передо мной, держа в руках две вешалки с нарядами.

— Так, тебе нужен правильный образ, — она оглядела меня с ног до головы, явно чем-то недовольная.

— Клер, я ещё даже не сказала, что точно иду, — попыталась я спастись.

Она лишь закатила глаза.

— Ты уже согласилась. Отмотать назад нельзя.

Я обречённо вздохнула.

— И что ты предлагаешь?

Клер приподняла два платья, словно демонстрировала трофеи.

— У тебя есть два варианта, — ухмыльнулась она. — Смелая элегантность или откровенная дерзость.

Я посмотрела на наряды.

Первое — длинное, струящееся, с глубоким разрезом на бедре. Элегантное, но с лёгким намёком на соблазн.

Второе — короткое, свободное, на тонких бретельках, созданное для лёгкости и невесомости. Оно обещало комфорт, но при этом не лишало меня внимания окружающих.

— И что же мне выбрать? — спросила я, хотя Клер уже знала ответ.

— Всё зависит от того, какой эффект ты хочешь произвести, — её глаза лукаво сверкнули. — Загадочная роковая красотка или небрежная, но недосягаемая?

Я прикусила губу, ещё раз взглянув на оба платья.

Длинное выглядело сногсшибательно, но… не моё.

А вот короткое…

Я провела пальцами по его тонкой ткани, затем решительно подняла его.

— Это, — сказала я.

Клер довольно улыбнулась.

— Смело, Элли. Мне нравится.

Я усмехнулась, скрывая лёгкое волнение.

Переодевшись, я подошла к зеркалу — и задержала дыхание.

Платье мягко скользило по телу, подчёркивая изгибы, но не обтягивало слишком сильно. Тонкие бретельки открывали плечи, лёгкая ткань струилась по коже, оставляя ощущение свободы.

Я провела рукой по подолу, задумавшись.

Это не мой стиль.

Это не то, к чему я привыкла.

Но… чёрт возьми, мне нравилось.

Клер встала позади, её глаза сияли от восторга.

— Ты выглядишь… чёрт, Элли. Ты просто вау.

Я усмехнулась, но не смогла скрыть лёгкого румянца.

— Достаточно «вау», чтобы идти на вечеринку?

Клер фыркнула, делая вид, что закатывает глаза.

— Детка, ты достаточно вау, чтобы затмить половину девчонок там.

Я посмотрела в зеркало, задерживая взгляд на своём отражении.

Сегодня я действительно хотела перемен.

***

Музыка гремела так громко, что её ритм, казалось, пробирался под кожу, заставляя сердце биться быстрее. В доме было тесно от людей, смеха, разговоров, танцев и мерцающих в такт световых вспышек. Воздух был насыщен алкоголем, парфюмом и лёгким запахом сигарет — смесь, которая странным образом добавляла вечеру особой атмосферности.

Клер уверенно шла впереди, прокладывая путь сквозь толпу, её смех звенел даже сквозь грохот музыки. Она двигалась так, будто знала здесь всех, будто это место было создано для неё.

Я шла следом, стараясь держаться естественно, не выдать, что чувствую себя немного не в своей тарелке. Но вместе с этим во мне теплилось нечто другое — смесь любопытства и легкого волнения.

Клер бросила на меня взгляд через плечо, её глаза блестели азартом.

— Ну, как впечатляет? — прокричала она, наклоняясь ближе, чтобы я её услышала.

Я пожала плечами, пытаясь выглядеть равнодушной, но по тому, как хитро она улыбнулась, стало ясно — мне не поверили.

— Расслабься, Элли, — она ткнула меня локтем в бок. — Просто дыши, улыбайся и наслаждайся моментом.

Я глубоко вдохнула, позволяя себе прочувствовать всё происходящее. Свобода. Отсутствие правил. Непринуждённость, с которой люди здесь существовали. И, к своему удивлению, я осознала, что мне это нравится.

— Пойдём, возьмём что-нибудь выпить, — Клер схватила меня за запястье и потянула к кухне.

Стол был завален бутылками, пластиковыми стаканами и лимонами, кто-то мешал коктейли, кто-то просто пил прямо из горлышка, смеясь.

— Что будешь? — Клер обернулась, уже держа в руках два пустых стакана.

Я колебалась. Алкоголь был одним из тех запретных пунктов, о которых родители говорили слишком часто. Но сегодня я хотела быть другой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что-нибудь не слишком крепкое, — сказала я.

Клер довольно кивнула, начала смешивать напитки.

— Пробуй, — она протянула мне стакан.

Я сделала осторожный глоток, ожидая чего-то резкого или приторного, но вкус оказался неожиданно приятным.

— Ну? — Клер смотрела на меня с ожиданием.

— Вполне… ничего, — призналась я.

Она засмеялась, довольная собой, и снова взяла меня за руку.

— Пошли, познакомлю тебя с ребятами.

Мы двинулись вглубь дома, минуя ещё одну комнату, где вокруг стола толпились люди, азартно споря из-за какой-то игры. Смех, музыка, всплески голосов — всё сливалось в единое хаотичное целое.

— Вот они! — оживилась Клер, резко потянув меня вперёд.

И моё сердце пропустило удар.

Возле дивана, небрежно развалившись, сидели парни. Кто-то пил, кто-то что-то обсуждал, а кто-то просто лениво наблюдал за происходящим.

Но я видела только его.

Ник.

Он сидел, откинувшись назад, небрежно держал стакан в одной руке, а другую закинул на спинку дивана, занимая больше пространства, чем ему требовалось. Ему было удобно.

Его тёмные волосы были слегка взъерошены, а на губах играла лёгкая усмешка — самоуверенная, почти хищная. Он выглядел так, будто был в своей стихии.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось.

— Пошли! — Клер потянула меня ближе, но я замешкалась.

— Может, не стоит…

Она резко обернулась, её глаза сузились.

— Что значит “не стоит”?

Но прежде чем я успела придумать хоть какое-то оправдание, его взгляд нашёл меня.

Я замерла.

Ник смотрел прямо на меня.

И самое ужасное — я не смогла отвести взгляд.

В его глазах промелькнуло что-то… слишком пристальное. Словно он изучал меня, словно ждал чего-то.

И тогда он улыбнулся.

Не широко. Лёгкая, почти насмешливая ухмылка, будто он знал о моих мыслях больше, чем должен был.

— Элли, ты идёшь? — Клер уже говорила с кем-то, но я почти не слышала её.

Потому что Ник Рейн не сводил с меня глаз.

Я глубоко вдохнула, заставляя себя собраться, и сделала шаг вперёд. Сердце по-прежнему билось слишком быстро, но я старалась сохранять спокойный вид.

— Элли, это Джей. Его ты уже знаешь, — Клер похлопала парня по плечу, и он ухмыльнулся, небрежно откинувшись назад.

— Рад, что ты выбрала правильную компанию, — он подмигнул мне, отпивая из стакана.

— А это Вел, — Клер махнула рукой в сторону светловолосого парня, развалившегося в кресле.

— Приятно познакомиться, — Вел лениво кивнул, скользнув по мне оценивающим, но не враждебным взглядом.

— Взаимно, — ответила я, стараясь звучать уверенно.

— Тревор и Ник, — произнесла она, чуть смягчив тон, словно его имя требовало особого акцента.

Я почувствовала, как внутри что-то сжалось.

Тревор, высокий, с лёгкой усмешкой, лениво поднял руку в приветствии.

— Надеюсь, ты не из робких?

Я лишь кивнула, но взгляд тут же нашёл другого — Ника.

Он не двигался, просто смотрел. В его взгляде было что-то цепкое, изучающее, будто он видел больше, чем я хотела показать.

— Кажется, мы встречаемся чаще, чем ты планировала, — лениво бросил он, ухмыляясь одними уголками губ.

Клер хмыкнула.

— Считай, тебе повезло.

— Какая честь, — пробормотала я, скрестив руки на груди.

Его взгляд мелькнул по этому движению, задержался на долю секунды дольше, чем следовало.

— Ты даже не представляешь, — он усмехнулся и наконец откинулся назад, словно позволяя мне передохнуть.

— Ну, раз с формальностями покончено, может, начнём? — вмешался Джей, поднимая бутылку. — Мы уже потеряли время.

— Как будто у нас его мало, — Вел хмыкнул, но всё же выпрямился, готовясь к игре.

— Элли, ты участвуешь? — спросила Клер, наклоняясь ближе, её глаза горели предвкушением.

Я глубоко вдохнула, краем глаза снова поймав внимательный, спокойный взгляд Ника.

— Во что играем?

— В монетку, — Вел достал из кармана небольшую серебристую монету, крутанул её между пальцами.

— Правила простые. Отбиваешь монетку от стола. Если она попадает в стопку — пьёт тот, кому бросали. Если нет — пьёшь ты.

Клер тут же оживилась, пододвигаясь ближе.

— О, мне нравится! Элли, ты с нами?

Я почувствовала, как Ник чуть наклонился вперёд, лениво оперевшись локтями о колени.

Его голос прозвучал низко, но в нём было что-то вызывающее:

— Или боишься?

Я подняла подбородок, встречая его взгляд.

— Ни капли, — усмехнулась я, посмотрев прямо ему в глаза.

Джей рассмеялся.

— Ладно, тогда начнём.

Вел первым отбил монетку, и она, плавно вращаясь, приземлилась точно в стопку перед Тревором.

— Пей, дружище, — ухмыльнулся он.

Тревор закатил глаза, но без лишних споров поднял рюмку и залпом опустошил её.

Следующей была Клер. Она отбила монетку чуть неуверенно, и та приземлилась далеко от цели.

— Блин… — простонала она, хватая свою рюмку и быстро выпивая содержимое.

Монетка ходила по кругу, пока очередь не дошла до меня.

— Ну давай, покажи класс, — подначил Вел, передавая мне монету.

Я взяла её в пальцы, слегка поиграла, затем отбила от стола.

Монетка взлетела вверх, закрутилась, и…

Я задержала дыхание, наблюдая, как она падает рядом со стопкой Ника, всего в нескольких сантиметрах от цели.

— Близко, но неудача, малышка, — лениво протянул он, губы тронула лёгкая насмешка.

Я поджала губы, но молча потянулась к своей рюмке.

— Похоже, мне пить, — ответила я и залпом осушила её.

Жидкость обожгла горло, но я быстро сглотнула, не позволяя себе морщиться.

— Так держать! — хлопнула в ладоши Клер.

— Она входит во вкус, — усмехнулся Вел.

Я поставила рюмку на стол и встретилась взглядом с Ником. Он изучал меня, взгляд его был чуть более тёмным, чем раньше, пристальным, оценивающим.

— Твоя очередь, Рейн, — сказала я, подавая ему монетку.

Ник взял её кончиками пальцев, будто невесомую, и чуть склонил голову набок.

— Готова?

— Всегда.

Толпа оживилась, но в этот момент казалось, что в комнате только мы двое.

Ник подбросил монетку вверх. Она закрутилась, серебристый блеск мелькнул в свете ламп. Я проследила за её полётом, сердце пропустило удар.

Монетка ударилась о край стола, коротко подпрыгнула и… угодила прямо в мою стопку.

Толпа взорвалась возгласами. Кто-то свистнул, кто-то хлопнул Ника по плечу, но он не обратил на них внимания. Он смотрел только на меня.

— Пей, малышка, — его голос прозвучал низко, с едва уловимой насмешкой.

Я не отвела взгляда. Взяла рюмку, провела языком по губам — слегка медленно, так, чтобы он заметил — и выпила до дна.

Клер радостно вскрикнула, Вел хлопнул в ладоши, а Тревор с Джейем обменялись ухмылками.

— Мне начинает нравиться эта игра, — сказала я, ставя рюмку обратно.

Ник усмехнулся, покрутил монетку в пальцах, не спуская с меня глаз.

— Посмотрим, как долго тебе будет нравиться, — пробормотал он, отправляя её в полёт.

Монетка летела по кругу, вызывая то радостные крики, то разочарованные вздохи. Алкоголь согревал, лёгкая пьяная волна накрывала, но я чувствовала ещё одно, куда более опасное тепло — исходящее от него.

Вел промахнулся в третий раз подряд, закатив глаза.

— Чувствую, эта ночь для меня будет долгой, — простонал он, поднимая рюмку.

Клер оказалась удачливее — её монетка снова попала в рюмку, и Джей, её парень, скривился, но молча выпил.

— Ты делаешь это специально? — подозрительно прищурился он.

— Разумеется, — ухмыльнулась Клер, бросив на меня заговорщический взгляд.

Тревор без церемоний метнул монету.

— Держи, Ник, — ухмыльнулся он.

Монетка приземлилась прямо в стопку перед Ником. Толпа загудела.

— Должен признать, впечатляет, — Ник лениво усмехнулся, взял рюмку и осушил её в один глоток, даже не поморщившись.

Очередь снова дошла до меня. Я бросила монету, она взлетела, закрутилась в воздухе и… упала в рюмку.

Клер вздохнула, но выпила.

— Элли, ты монстр!

Я сдержанно улыбнулась, но почувствовала чей-то взгляд. Тяжёлый, прожигающий насквозь.

Ник.

— Твоя очередь, — напомнила я, сцепляя пальцы в замок.

Он чуть склонил голову, снова поиграл монеткой между пальцами, затем резко отправил её в полёт.

Я не дышала, следя за ней.

Она приземлилась в стопку. Мою.

Толпа взорвалась криками. Я почувствовала, как внутри всё сжалось.

Ник снова смотрел на меня. Теперь в его глазах не было игры. Только вызов.

— Ты специально? — я сузила глаза, подняла рюмку, задержав на нём взгляд чуть дольше, чем нужно, и выпила до дна.

Ник улыбнулся.

Наклонился чуть ближе.

В приглушённом свете ламп его глаза казались глубже, темнее, опаснее.

— А если да? — его голос был низким, ленивым, почти бархатным.

Гул толпы пропал.

Я почти не слышала их, только его голос. Только этот медленный, пронизывающий взгляд.

— Тогда тебе стоит попробовать ещё раз, — я склонила голову набок, играя с монеткой в пальцах.

Ник усмехнулся, но не ответил.

Игра шла дальше, алкоголь тёк рекой, но напряжение между нами накаляло воздух.

Спустя несколько раундов Клер громко выдохнула и откинулась назад.

— Я больше не могу, — она прикрыла глаза, драматично вздыхая. — Всё, официально сдаюсь.

— Слабачка, — усмехнулся Джей, но она только махнула рукой.

— Пусть так, зато я знаю, когда остановиться. А вот вам, кажется, пора двигаться дальше. Например, на танцпол.

Она резко выпрямилась, глядя прямо на меня.

— Элли, ты как относишься к танцам?

Я почувствовала, как несколько пар глаз одновременно устремились на меня. Среди них и его.

Ник.

Легко, лениво, но слишком пристально.

— Ну… — я сделала вид, что раздумываю, затягивая момент. — Когда-то любила.

— Когда-то?! — Клер возмущённо всплеснула руками, но я лишь рассмеялась, ощущая, как алкоголь приятно разливается по телу.

— Ты обязана составить мне компанию! — настояла она, схватив меня за запястье, игриво притягивая ближе.

— Ладно, — я поднялась.

Голова слегка закружилась, но не от слабости — от свободы. Движения стали лёгкими, непринуждёнными, словно тело наконец вспомнило, как жить в моменте.

Клер довольно улыбнулась и потянула меня за собой.

Толпа двигалась в такт музыке, мерцающие огни создавали ощущение ирреальности, как будто всё происходящее — чья-то пьяная фантазия.

Я шагнула на танцпол, позволяя музыке подхватить меня.

Басы отдавались в груди, каждый бит отзывался в крови, проникая глубже, чем разум позволял.

Я скучала по этому.

— Вот это другое дело! — Клер закружилась, её волосы взлетели, а руки плавно скользнули вверх.

Я двигалась в ритме, позволяя телу вспомнить давно забытые движения. Всё было естественно — свет, шум, свобода…

Но стоило мне повернуть голову, как лёгкость исчезла.

Он всё ещё смотрел.

Ник.

Не танцевал. Не пил. Не разговаривал.

Просто сидел, лениво облокотившись на спинку дивана, и наблюдал.

За мной.

Я чувствовала это кожей.

Каждый мой шаг. Каждое движение.

Он не отводил взгляд.

Я не должна была реагировать. Не должна была обращать внимания.

Но чёрт… Я чувствовала это.

На кончике пальцев. На изгибе шеи.

Момент. Тонкий, неуловимый момент, когда ты понимаешь: чьё-то внимание принадлежит только тебе.

И ты можешь делать с этим что угодно.

Я колебалась секунду, а затем… нарочно провела рукой по волосам, слегка наклонив голову в сторону, позволяя свету скользнуть по изгибам шеи и ключиц.

Пусть смотрит.

Музыка набрала обороты, толпа завелась, и Клер взвизгнула от восторга, схватив меня за руки.

— Боже, Элли! Почему ты скрывала, что так двигаешься?!

Я рассмеялась, но на этот раз не взглянула в его сторону.

Не нужно было. Я знала: он всё ещё здесь. Всё ещё наблюдает.

И что-то в этом знании пьянило сильнее, чем алкоголь.

— Ладно, мне нужен перерыв, — выдохнула Клер, хватая меня за руку и утаскивая с танцпола. — Идём, нам срочно нужен ещё один коктейль.

Я кивнула, чувствуя, как сердце стучит чуть быстрее, чем должно.

Может, из-за музыки. Может, из-за танцев.

А может…

Из-за чего-то другого.

Мы подошли к столу, и я взяла высокий бокал с синим коктейлем.

Ледяные капли стекали по стеклу, приятно охлаждая ладони.

Я сделала первый глоток, ощущая терпкий вкус алкоголя, смешанный с чем-то сладким.

— Нам нужно немного передохнуть, — широко улыбнулась Клер.

Я не слушала.

Потому что чувствовала взгляд.

Его взгляд.

И это сводило с ума.

Я кивнула и, оглядевшись, заметила, что компания уже собралась за низким столиком в центре зала.

Джей что-то оживлённо обсуждал с Тревором, Вел смеялась над шуткой, а к Нику подошла девушка и села рядом.

Я её не знала.

Длинные тёмные волосы, мягкие волны, подчёркнутая фигура, лёгкий макияж, который лишь усиливал её выразительные черты.

Красивая.

Она наклонилась ближе, её губы скользнули к его уху, что-то шепча, а её пальцы лениво прошлись по его плечу.

Мой желудок неприятно сжался.

Но я не дала этому проявиться.

Словно ничего не произошло, я подошла к столику и опустилась на диван рядом с Клер.

— Ну, как вам танцы? — Вел ухмыльнулся, поднимая рюмку.

— Просто отлично, — Клер довольно потянулась, делая глоток коктейля.

Я повторила её жест, позволяя вкусу алкоголя задержаться на языке.

Но даже это не отвлекало.

Я чувствовала её.

Её присутствие. Как она наклонилась ближе, почти касаясь его губами.

Я знала этот тип девушек. Знала, что она делает.

И знала, что Ник позволял ей это делать.

Чёрт.

— Ты чего? — Клер толкнула меня локтем, отвлекая от моих мыслей.

Я моргнула, быстро возвращая на лицо лёгкую, беззаботную улыбку.

— Задумалась, — протянула я, делая глоток коктейля.

— О чём? — Вел наклонился ко мне, его глаза вспыхнули азартом.

Я сделала вид, что размышляю, медленно обводя его взглядом, будто оценивая.

— Я оставлю свои мысли при себе, — я улыбнулась чуть шире, касаясь пальцами края бокала.

Вел усмехнулся, лениво склонил голову набок, оценивая меня в ответ.

— Загадочная, значит?

— Возможно, — я сделала ещё один неспешный глоток, не отводя взгляда.

— Ребята, мне скучно… — Клер простонала, облокачиваясь на меня и драматично закатывая глаза.

Я рассмеялась, но не отвела взгляд от Вела.

— Нам срочно нужно что-то придумать, — добавила она, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Например? — Вел лениво скользнул взглядом по ней, а потом снова вернулся ко мне, его улыбка стала шире.

— Ну-у-у… — Клер задумалась, постукивая пальцем по губам. — Может, сыграем во что-то?

— Я никогда не? — предложил Джей, хитро прищурившись.

— Банально, — хмыкнула Клер, отпивая из своего бокала.

— А поцелуй или правда? — с явным намёком добавил Тревор.

Клер оживилась.

— О! Вот это уже интереснее.

Я краем глаза заметила, как Ник, до этого спокойно сидевший, чуть сдвинулся, опуская стакан на стол.

Я почувствовала, как его взгляд прожигает меня.

Тёмный, внимательный, слишком пристальный.

Я улыбнулась.

— Почему бы и нет?

— О, мне уже нравится этот вечер, — Вел ухмыльнулся, скользнув пальцами по ободку своего стакана.

— Отлично! Тогда решено, — Клер захлопала в ладоши, её азарт был заразителен.

Я сделала ещё один глоток коктейля, ощущая, как алкоголь теплом разливается по телу, стирая границы между правильным и желаемым.

— Кто начинает? — Джей приподнял брови, лениво покачивая стакан в руке.

— Давайте решим случайно, — Клер потянулась к пустой рюмке на столе, покрутила её между пальцами и плотоядно улыбнулась.

— На кого укажет — тот и начинает.

Она резко крутанула рюмку, и та закружилась на деревянной поверхности, переливаясь в свете ламп.

Я даже не дышала, наблюдая, как она медленно замедляет ход…

И замирает.

На мне.

Толпа одобрительно загудела, кто-то захлопал, кто-то свистнул, а Клер, самодовольно усмехнувшись, перевела взгляд на меня.

— Элли, — её улыбка была кошачьей, хитрой, как будто она только что выиграла в каком-то своём личном пари. — Поцелуй или правда?

Я сделала ещё один глоток, растягивая момент, и затем, чуть прищурившись, ответила:

— Правда.

— О-о-о, — по кругу раздались довольные голоса, кто-то протяжно выдохнул, явно ожидая чего-то интересного.

— Хороший выбор, — Клер довольно кивнула, её пальцы небрежно скользнули по ободку бокала, пока она явно придумывала вопрос.

Но прежде чем она заговорила, вмешался другой голос — глубокий, ленивый, с намёком на вызов.

— Позволь, я задам ей вопрос.

Я подняла глаза.

Вел.

Он не сводил с меня взгляда, покручивая стакан в руке, в его ухмылке читалась заинтересованность.

Клер оживилась, быстро взглянув на него.

— О, это уже интересно. Ладно, давай, но не поддавайся, — она подмигнула, отпив из бокала.

Вел повернулся ко мне, его взгляд стал более цепким, изучающим.

— Элли, — его голос был мягким, почти ласковым, но в нём чувствовалась уверенность.

Он чуть наклонился вперёд.

— Ты когда-нибудь целовала кого-то просто ради игры? Без чувств?

Я ощутила, как воздух вокруг сгустился.

Толпа замерла в ожидании.

Моё сердце задержалось на одном ударе, но я не отвела взгляда.

— Да.

Вел ухмыльнулся.

— Вот как? — его пальцы лениво прошлись по краю стакана. — Значит, ты можешь просто играть?

Я пожала плечами, делая ещё один глоток коктейля, чувствуя, как алкоголь слегка обжигает горло.

— Иногда игра — это просто игра.

Вел задумчиво посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на кого-то за моим плечом и усмехнулся.

Я почувствовала, как что-то изменилось.

Я медленно повернулась, и мой взгляд снова встретился с ним. С Ником.

Он не сводил с меня глаз.

Тёмные, внимательные, обжигающе цепкие.

— Она мне нравится, — вдруг бросил Вел, отворачиваясь первым и поднося стакан к губам.

Толпа громко загудела, а Клер с Джеем переглянулись, явно довольные происходящим.

— Поехали дальше.

Клер вновь схватила рюмку и резко крутанула её на столе.

Толпа замерла, наблюдая, как стекло вращается, словно затягивая всех в эту игру.

Рюмка замерла.

На Джее.

Толпа зашумела, кто-то начал стучать по столу, подбадривая его.

— Ну что, Джей… — Клер прищурилась, её глаза сверкнули азартом. — Поцелуй или правда?

Он ухмыльнулся, лениво покрутив бокал в руках, будто намеренно затягивая момент.

— Поцелуй, конечно.

Джей крутанул рюмку, и она замерла. На девушке, которая сидела рядом с Ником.

Я почувствовала это прежде, чем увидела.

Толпа разразилась криками, кто-то засвистел, Клер захлопала в ладоши.

— О-о-о, Грейс, вот это удача, — протянул Джей, едва сдерживая восторг.

Я почувствовала внутри неприятное сжатие.

Грейс выглядела довольной.

Она медленно повернулась к Джею, её губы изогнулись в лёгкой ухмылке.

— Ну что ж… — она облизнула губы, прежде чем поднять взгляд. — Думаю, нам стоит развлечь публику.

Джей рассмеялся, его улыбка была слишком самоуверенной.

— Я убью тебя, — простонала Клер, закатив глаза.

Но он только ухмыльнулся, ни капли не смущённый её угрозой.

А затем плавно склонился ближе.

Грейс потянулась навстречу.

Их губы встретились.

Толпа заорала, кто-то захлопал, кто-то одобрительно свистнул.

А мне вдруг стало… не по себе.

Я медленно поставила бокал на стол, сделав вид, что меня это совершенно не задевает.

Но правда была в том, что эта игра мне не нравилась. Мне не нравилось, как кто-то так легко вовлекается в неё. Мне не нравилось, что Грейс рядом с Ником.

Мне не нравилось, что… Мне вообще есть до этого дело.

Я оглянулась. И наткнулась на взгляд.

Тёмный. Цепкий. Изучающий.

Он не смотрел на Грейс и Джея. Он смотрел на меня. Видел всё. Каждую эмоцию, которую я пыталась спрятать.

Чёрт.

Я отвернулась первой, сделала вид, что поправляю часы на запястье. Но внутри всё продолжало гореть. Эта игра заходила слишком далеко.

К нам присоединились ещё несколько девушек, которых я не знала. Они смеялись, оживлённо переговаривались с парнями, придавая атмосфере ещё больше раскрепощённости. Алкоголь, музыка, смех — всё сливалось в единый ритм, затягивая, как в водоворот.

Я пыталась сосредоточиться на общем веселье, на разговорах, но напряжение не отпускало. Ник сидел напротив, расслабленный, почти безразличный. Почти.

Я видела, как одна из новых девушек, высокая брюнетка в обтягивающем топе, села ближе к нему, её пальцы едва заметно скользнули по его руке. Он не отстранился. Просто взглянул на неё мимолётно — и этого хватило, чтобы она тут же зацепилась за этот жест.

Я сделала глоток коктейля, чувствуя, как внутри всё сжалось, но не отвела взгляда.

— Элли, твоя очередь! — раздался голос Клер, вытягивая меня из мыслей.

Я моргнула, переводя взгляд на рюмку, вращающуюся по столу и замирающую напротив меня.

— Поцелуй или правда? — Вел ухмыльнулся, пристально наблюдая за моей реакцией.

Я провела языком по губам, ощущая, как на меня устремились десятки взглядов. Один вариант был безопасным. Второй — более рискованным.

Я на мгновение задумалась, а затем, сохраняя спокойствие, подняла голову и чётко произнесла:

— Поцелуй.

Я знала, что после этого выбора пути назад уже не будет.

Я крутанула рюмку, и время будто замедлилось. Все взгляды прикованы к стеклу, вращающемуся по столу, словно решающему мою судьбу. Напряжение в комнате сгустилось, смех и разговоры стихли, уступая место азартному ожиданию.

Рюмка замедлилась, покачнулась… и остановилась. Указывая на Вела.

Он усмехнулся, наклонив голову набок, его взгляд тут же нашёл мой.

— Ну что ж, Элли, — он сделал неспешный глоток из бокала, будто смакуя момент. — Думаю, у нас нет выбора.

Я прикусила губу, ощущая, как внутри что-то дрогнуло. Я могла бы отказаться. Сказать, что это просто глупая игра, перевести всё в шутку.

Но я видела его.

Ник сидел напротив, его лицо оставалось спокойным, но взгляд… Чёрные глаза пристально следили за каждым моим движением, словно ожидая, что я сделаю дальше.

Горло пересохло.

Я не собиралась давать ему власть над этой ситуацией.

Повернувшись к Велу, я медленно поставила бокал на стол, и подняла взгляд на него.

— Думаю, правила есть правила.

Толпа загудела, кто-то свистнул. Вел ухмыльнулся шире.

— Мне нравится, как ты мыслишь, — он лениво откинулся назад, изучая меня. — Но знаешь, если ты стесняешься… я могу быть нежным.

— Не уверена, что в тебе есть хоть капля нежности, — усмехнулась я.

— Это потому, что ты ещё не проверяла…

Глава 7

“Я знала, что это плохо заканчивается — но всё равно тянулась к нему.”

Вел наклонился ближе — и в комнате стало жарче.

Не из-за алкоголя. Не из-за толпы.

А из-за взгляда. Из-за этой игры. Из-за того, кем я становилась в этот момент.

Я знала: Ник не пропустил ни одного моего движения.

И именно поэтому я наклонилась вперёд, сокращая расстояние между мной и Велом.

Он сразу подался навстречу — его дыхание скользнуло по моей коже, пальцы мягко коснулись запястья.

Легкое прикосновение. Игра на грани.

Наши губы встретились.

Коротко. Почти мимолётно.

Но достаточно, чтобы толпа взорвалась свистом и аплодисментами. Клер театрально простонала от восторга.

Я отстранилась первой, оставив на лице лёгкую, безразличную улыбку — как будто это ничего не значило.

Но внутри всё сжалось. Глубоко, остро. И совсем не из-за Вела.

Через несколько ходов рюмка снова закрутилась по столу, её движение завораживало, словно замыкая нас в этом круге игры. Все следили за ней, задержав дыхание, предвкушая очередной вызов.

И вот она замедлилась… покачнулась… и остановилась.

На Нике.

Воздух в комнате будто сгустился.

Толпа оживилась, Тревор радостно хлопнул по столу.

— О, вот это момент! — Клер подалась вперёд, её глаза загорелись азартом.

Я не двинулась.

Не моргнула.

Внутри что-то болезненно сжалось.

Ник поднял голову, встретился со мной взглядом, но его лицо оставалось непроницаемым.

— Ну что, Рейн? — Джей ухмыльнулся, наклоняясь ближе. — Поцелуй или правда?

Все ждали ответа, переглядывались, напряжение повисло в воздухе.

Он молчал.

А потом, медленно, лениво поднёс стакан к губам, сделал глоток, поставил его на стол и, не отводя от меня взгляда, произнёс:

— Поцелуй.

Сердце глухо ударилось о рёбра.

— Оу-у-у, становится всё горячее, — Клер захлопала в ладоши, её голос дрожал от восторга.

Ник никак не отреагировал на комментарий Клер, просто крутанул рюмку.

Я поймала себя на том, что задержала дыхание.

Стекло крутилось, переливаясь в свете приглушённых ламп, а вокруг вновь воцарилось напряжённое ожидание.

Рюмка замедлилась, покачнулась… и остановилась.

На мне.

— Охренеть! — Клер вскрикнула, хлопая в ладоши. — Ну всё, это знак!

Я почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось, но заставила себя сохранить непроницаемое выражение лица.

— Кажется, выбора у тебя нет, — ухмыльнулся Джей, подливая масла в огонь.

Ник встал, двинувшись ко мне, и комната будто замерла. Толпа, ещё секунду назад гудевшая от восторга, внезапно притихла, словно ощущая, что сейчас произойдёт нечто большее, чем просто очередной ход в игре.

Он двигался медленно, с той ленивой уверенностью, от которой у меня перехватывало дыхание. Его движения были выверенными, наполненными молчаливым вызовом.

Я смотрела на него, стараясь не выдать, как бешено колотится сердце.

— Эл… — его голос прозвучал низко, почти интимно, когда он остановился прямо передо мной, протягивая руку.

Я опустила взгляд на его пальцы — спокойные, уверенные, протянутые ко мне в немом приглашении. Я знала: этот момент значил больше, чем просто шаг в игре.

Медленно, будто проверяя саму себя, я подняла руку и вложила свою ладонь в его.

Его пальцы сомкнулись вокруг моей ладони — не сильно, но достаточно, чтобы жар прошёл по моей коже, прожигая путь от запястья до кончиков пальцев. Он потянул меня ближе, заставляя подняться.

Мир вокруг сместился.

Смех, разговоры — всё стало далёким фоном, лишённым значения.

Я смотрела только на него.

Его рука скользнула к моей шее, большим пальцем медленно проведя по коже. Лёгкое, едва ощутимое движение — но оно разлетелось по телу дрожью.

— Всё ещё уверена? — его голос был низким, ленивым, но в нём сквозила скрытая угроза.

Я не отступила.

— А ты уже сомневаешься?

— Не в этом, — выдохнул он, прежде чем сократить расстояние между нами до нуля.

Его губы накрыли мои.

Я не успела подумать, не успела подготовиться. Это не был осторожный, пробный поцелуй. Это было что-то совсем другое. Глубокое. Властное.

Его пальцы крепче сжали мою шею, удерживая на месте, не позволяя отступить. Он не спрашивал разрешения — он просто взял.

Музыка, шум, толпа — всё исчезло. Осталась только эта точка, этот миг.

Его губы были горячими, требовательными, сминали мои в поцелуе, который не оставлял мне ни шанса.

Я не думала. Только чувствовала.

Моё дыхание сбилось, грудь резко вздымалась.

Моя рука скользнула по его плечу, пальцы нащупали горячую кожу под тонкой тканью футболки. Потом, подчиняясь порыву, я зарылась в его волосы, притягивая ближе.

Он ответил мгновенно. Его ладонь скользнула вниз по моей спине, притягивая меня так, что между нами не осталось ни миллиметра.

Мир сузился до одной точки — до этого поцелуя.

Он не просто целовал меня. Он забирал меня всю, без остатка.

Я не думала о том, кто смотрит, что происходит вокруг.

Был только он…

Когда он чуть отстранился, его дыхание смешалось с моим. В глазах плескалась опасная уверенность.

— Чувствую себя обделённым, — медленно протянул Вел.

Толпа засмеялась, кто-то свистнул. Я вдруг осознала, что все смотрят на нас.

Щёки запылали жаром, но Ник не торопился отпускать. Его пальцы всё ещё лежали на моей талии, а взгляд оставался прикованным к моему лицу.

— Ну да, — поддержал Тревор, ухмыляясь. — Если так можно было, я бы тоже сыграл.

Я сглотнула, но не отступила.

Ник резко перевёл на него взгляд, ухмылка исчезла с его лица.

— Попробуй, — его голос стал низким, предупреждающим, но губы дрогнули в лёгкой усмешке.

Джей хлопнул в ладоши, разрядив напряжённую атмосферу.

— Ладно, шоу закончилось, народ. Давайте вернёмся к вечеринке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Грейс, которая до этого молчала, наконец подала голос.

— Я бы тоже не отказалась от подобного мастер-класса, — она облизнула губы, глядя прямо на Ника.

Я отстранилась, осознавая, что всё это время мы были не одни.

Ник даже не дрогнул. Его взгляд лениво скользнул по ней, прежде чем он хмыкнул, склонив голову набок.

— Увы, но игра закончена. Я уже получил свой приз.

Грейс замерла, её губы скривились в недовольной усмешке, но она промолчала, лишь бросив на меня оценивающий взгляд.

Я взяла стакан со стола и сделала глоток, надеясь, что это поможет взять себя в руки.

— Я тоже пас, — сказала я, садясь обратно на диван, стараясь выглядеть непринуждённо.

Ник не отводил от меня глаз. Уголки его губ дёрнулись вверх в тени лёгкой ухмылки.

— Устала? — его голос был ленивым, но в нём звучало нечто большее.

Я пожала плечами, делая очередной глоток.

— Скорее, насытилась.

— Интересный выбор слов, — его голос стал ниже, почти мурлыкающим.

Я сделала вид, что не слышу подкола, но сердце выдавало меня своим бешеным ритмом.

— Может, хватит обмениваться намёками и просто расслабимся? — Джей хлопнул в ладоши, бросив взгляд сначала на меня, потом на Ника.

Клер фыркнула, явно наслаждаясь ситуацией.

— О, я поддерживаю! Музыка, танцы… Никто не хочет зависнуть здесь в разговорах до утра.

— Давай, Элли, пошли, — она потянула меня за руку, направляясь к танцполу.

Я собиралась отказаться, но, встретившись взглядом с Ником, вдруг передумала.

— Почему бы и нет? — с лёгкой усмешкой сказала я, поднимаясь.

Я не знала, зачем это делаю.

Но если он умеет играть, то я тоже могу.

Музыка гремела, басы отдавались в груди, и я позволила ритму увлечь меня. Клер уже кружилась рядом, смеясь и подпевая знакомому треку, а я подняла руки, запрокинув голову, растворяясь в движении.

Я танцевала. Пила. Снова танцевала.

Где-то рядом мелькали знакомые лица, Вел с кем-то болтал у бара, Тревор обнимал девушку, которую я даже не знала. Толпа двигалась в такт музыке, воздух был пропитан алкоголем, раскрепощённостью, чем-то тёплым и беззаботным.

Я пыталась сделать вид, что мне весело. Что мне всё равно.

Но я знала, что он здесь. Чувствовала его взгляд.

Каждый раз, когда делала глоток коктейля. Каждый раз, когда смеялась над шутками Клер. Каждый раз, когда позволяла какому-то парню притянуть меня ближе в танце.

Я избегала его. Не смотрела в его сторону. Не искала глазами. Но это ничего не меняло. Потому что он не избегал меня.

Его присутствие чувствовалось в каждом движении, в каждом взгляде, который я ловила, но тут же отворачивалась, делая вид, что не замечаю.

Я знала, что он рядом.

И знала, что это долго не продлится.

Музыка изменилась, став медленнее, громче, насыщеннее. Чьи-то руки легли на мои бёдра, притягивая ближе, но я не обращала внимания, просто двигалась, позволяла алкоголю вести меня.

А потом…

Я почувствовала другое прикосновение.

Совсем не такое.

Сильнее. Увереннее. Горячее.

Ладонь скользнула по моей талии, плавно, но не спрашивая разрешения. Я знала, кто это, ещё до того, как обернулась.

Ник.

Слишком близко. Слишком спокойно. Слишком… настоящий.

— Достаточно, — его голос прозвучал прямо у моего уха, тихо, но властно.

Я вздрогнула, даже не от слов — от того, как он это сказал. Как его дыхание коснулось моей кожи. Как его пальцы чуть сильнее сжали мою талию, удерживая меня на месте.

Я медленно повернула голову, встретилась с его взглядом.

Тёмным.

Опасным.

Музыка звучала глухо, её ритм отдавался внутри, но всё, что я чувствовала, — это жар его тела, слишком близкого, слишком настоящего.

Я должна была отстраниться.

Должна была сказать что-то резкое, холодное, дать понять, что он не может вот так просто появляться и забирать меня.

Но я этого не сделала. Я двинулась вместе с ним, медленно, грациозно, будто позволяла себе быть пойманной в его ловушку.

Его губы приблизились к моему уху, дыхание обжигало кожу, посылая электрические разряды по позвоночнику.

— Ты меня избегаешь, — его голос был низким, ленивым, но в нём слышалась твёрдая уверенность.

— Тебе показалось, — ответила я, запрокинув голову назад, но не остановилась, продолжая двигаться в такт.

Его пальцы скользнули по моей спине, оставляя огненный след.

Я чувствовала, как его тело двигается вместе с моим, как он ведёт, а я следую, будто растворяясь в этом моменте.

И самое страшное?

Мне это нравилось.

Ник склонился ещё ближе, его губы почти касались моей шеи. Тёплое дыхание обжигало кожу, заставляя сердце пропустить удар. Я не двигалась. Не отстранялась. Не делала ничего, чтобы остановить это.

Его ладонь на моей талии медленно, лениво сжалась чуть крепче, а пальцы другой руки скользнули по открытой коже на спине — гладко, обжигающе, будто проверяя, как далеко я позволю ему зайти.

Я чувствовала, как тело напрягается от каждого его прикосновения. Как каждая клеточка будто подстраивается под него, под этот огонь, разгорающийся между нами.

Музыка стала ещё медленнее, ещё глубже, будто подчёркивая напряжение, вибрирующее в воздухе. Я не могла дышать. Не могла думать. Просто чувствовала.

— Хочу ещё, — его голос прозвучал низко, густо, пропитанный желанием. Он провёл языком по своим губам, будто желая почувствовать мой вкус на них.

Я сглотнула, ощущая, как воздух становится тяжёлым, вязким, пропитанным этим напряжением, от которого невозможно было убежать.

— Я тоже.

Слова сорвались с моих губ прежде, чем я успела их осознать.

Ник замер.

Всего на мгновение.

А затем поцеловал.

Не спрашивая, не давая мне времени передумать.

Его губы накрыли мои резко, горячо, с той жадностью, которая лишала способности думать.

Поцелуй не был мягким. Он был глубоким, требовательным, отчаянным, будто он слишком долго ждал этого момента и больше не мог сдерживаться.

Его рука на моей талии сжалась крепче, притягивая меня к себе, стирая последние сантиметры между нашими телами. Я чувствовала жар его кожи даже через одежду. Его пальцы на моей спине скользнули вверх, поднимаясь по позвоночнику, вызывая мурашки и заставляя меня судорожно вдохнуть.

Я ответила.

Без колебаний.

Я не могла не ответить.

Моё тело само подчинилось этому поцелую, губы приоткрылись, и Ник тут же углубил поцелуй, не давая мне ни шанса, ни выбора.

Мир вокруг исчез.

Толпа, музыка, шум — всё стало фоном, размытым, далёким.

Было только это. Только он. Только этот поцелуй.

Я запустила пальцы в его волосы, притягивая ближе, позволяя ногтям слегка царапнуть кожу на затылке. Я почувствовала, как он низко выдохнул, его грудь тяжело вздымалась, а рука, скользнув вниз, крепче сжала моё бедро.

Чёрт.

Я терялась в этом поцелуе. В этом моменте. В нём.

Глава 8

“Я не хотела думать о нём — но мысли о нём всегда приходили первыми, как только наступала тишина.”

Когда он отстранился, его дыхание было сбившимся, а взгляд тёмным, наполненным тем, что заставляло моё сердце колотиться быстрее.

Он провёл языком по своим губам, будто пробуя вкус этого поцелуя.

Мой телефон завибрировал в сумочке. Я вздрогнула, будто этот звук прорвал кокон, в котором мы только что находились.

Я моргнула, судорожно вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

Телефон продолжал вибрировать.

Ник медленно убрал руку, позволяя мне сделать шаг назад. Я почувствовала, как воздух между нами снова стал осязаемым, холодным, размыкающим этот момент.

С дрожью в пальцах я открыла сумочку и вытащила телефон. На экране светилось имя.

Даниэль.

Я замерла. Будто кто-то плеснул на меня ледяной водой.

— Мне нужно ответить, — быстро бросила я, разворачиваясь и направляясь к выходу.

Мне нужно было найти место тише. Мне нужно было… прийти в себя.

Я чувствовала на себе взгляд Ника. Обжигающий, колючий, тяжёлый. Но я не оглянулась.

Телефон продолжал вибрировать в моей руке, пока я пробиралась сквозь танцующую толпу, через шум и музыку, которая вдруг стала оглушительной.

Я толкнула дверь и вышла на улицу. Холодный воздух ударил в лицо, заставляя глубоко вдохнуть, но даже он не смог до конца вытеснить жар, оставшийся после прикосновений Ника.

Телефон всё ещё звонил.

Ник последовал за мной. Шаги за спиной были тяжёлыми, уверенными, и даже если бы я не видела его, я бы всё равно знала, что это он.

Он остановился рядом, не говоря ни слова, просто наблюдая за мной. Его молчание ощущалось тяжелее, чем любой вопрос, и мне казалось, что он видит больше, чем я хотела бы показать.

— Настолько важно? — Ник медленно склонил голову набок, его голос звучал лениво, но в глазах плескался интерес.

— Да.

Его губы дрогнули в усмешке, но он не отводил взгляда.

— Тогда почему не берёшь?

Я сжала телефон в ладони, колеблясь всего секунду, прежде чем нажать на ответ.

— Да, — голос прозвучал спокойнее, чем я ожидала, но внутри всё сжалось.

— Где ты? Почему так долго не отвечала? — Даниэль говорил ровно, но слишком настойчиво.

Я почувствовала, как Ник чуть наклонился ко мне, будто не хотел упускать ни одного моего движения.

— Даниэль, я не могу сейчас говорить, — быстро сказала я, надеясь, что он отстанет.

— Ты выпила?

Я закрыла глаза, выдохнула.

— Немного.

— Где ты? — его голос стал твёрже, почти требовательным.

Я почувствовала, как Ник засунул руки в карман, продолжая молча наблюдать за мной.

— Мы с Клер на вечеринке, — выдохнула я, стараясь говорить как можно проще. — Даниэль, я потом…

— Элли, подожди…

Я сбросила вызов, не дав ему договорить.

Телефон медленно опустился в мою ладонь, но я знала, что ненадолго. Он не оставит это просто так.

— Что, волнуется? — голос Ника прозвучал лениво, но я уловила в нём что-то колючее.

Я резко повернулась к нему.

— Не твоё дело.

Он не выглядел удивлённым, только уголки губ дрогнули в лёгкой ухмылке.

— Тогда почему ты вся на нервах?

— Я не на нервах.

Ник шагнул ближе, и мне вдруг стало неуютно в этой тёмной тишине улицы, где остались только мы двое.

— Кто он?

Я сжала зубы, но промолчала.

— Бывший? — его голос стал ниже.

— Нет.

— Текущий?

Я напряглась.

Ник смотрел на меня внимательно. Слишком внимательно.

— Кажется, я угадал, — он кивнул, словно делая выводы.

— Оставь это, — я хотела, чтобы мой голос звучал твёрдо, но даже мне самой показалось, что в нём прозвучала просьба.

Он усмехнулся, но не двинулся с места.

— Пока что, — его голос прозвучал лениво, но в нем сквозило нечто большее.

Я сжала руки в кулаки, будто это могло помочь удержать равновесие.

— Это не твоё дело, Ник.

— Возможно, — он медленно провёл языком по нижней губе, наблюдая за мной. — Но знаешь, Эл… — он чуть склонил голову набок, его глаза сузились. — Я не люблю, когда меня используют, чтобы вызвать чью-то реакцию.

Я замерла.

— Что?

— Ты хотела, чтобы он узнал? Чтобы разозлился? — он говорил тихо, но каждое слово резало воздух.

Я почувствовала, как внутри что-то сжалось.

— Нет.

— Нет? — Ник медленно кивнул, словно оценивая мои слова. — Тогда почему ты так торопилась сбросить звонок?

Я сжала губы, но не нашла, что ответить.

— Может, потому что боишься? — он чуть наклонился ближе, и его голос зазвучал тише, почти интимно. — Боюсь, он не оценит твою… новую компанию?

Я напряглась, чувствуя, как внутри поднимается раздражение.

— Даниэль здесь ни при чём.

— Конечно, — он лениво усмехнулся, но в его глазах не было лёгкости. — Только тогда почему у тебя такой вид, Эл?

Он пристально посмотрел на меня, его взгляд скользнул по лицу, изучая каждую деталь, каждую эмоцию, которую я пыталась скрыть.

— Я не обязана тебе ничего объяснять, — твёрдо сказала я, но даже мне самой мои слова показались слабыми.

— Знаешь, в этом ты права, — Ник хмыкнул. — Но тогда не удивляйся, если кто-то другой сделает свои выводы.

Моё сердце глухо стукнулось о рёбра.

— Что ты имеешь в виду?

Ник пожал плечами, не сводя с меня взгляда.

— Просто интересно, как он отреагирует, когда узнает, как именно ты проводишь вечера.

Я резко вдохнула, а он только усмехнулся.

— Мне нужно идти, — выдохнула я, отступая на шаг.

Но Ник сделал шаг ко мне, его пальцы едва коснулись моего запястья, будто напоминая о себе. Взгляд оставался тёмным, напряжённым, слишком пристальным.

— К нему? — его голос звучал ровно, но в этой ровности таилось что-то острое, цепляющее.

Я сглотнула, чувствуя, как сердце стучит быстрее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В общагу, — быстро ответила я, пытаясь сохранить контроль.

Но он не спешил отпускать меня.

— Уверена?

Вопрос был простой, но в нём скрывалось слишком многое. Я подняла на него взгляд, и в тот момент мир будто замер. Его пальцы всё ещё держали меня, не крепко, но достаточно, чтобы я ощущала его присутствие каждой клеткой.

Я могла сказать «да» и просто уйти. Могла сделать вид, что этот разговор не значил ничего.

Но мы оба знали правду.

Ник медленно провёл большим пальцем по моей коже, едва ощутимо, но от этого движения по позвоночнику пробежал разряд.

— Я тебя отвезу, — сказал он, не задавая больше вопросов.

Я сглотнула, но кивнула.

Он отпустил мою руку, но его взгляд так и не отпустил меня.

Мы подошли к машине, и он открыл передо мной дверь. Я медлила, чувствуя, как между нами повисло что-то необъяснимое — напряжённое, электрическое. Его пальцы всё ещё ощущались на моей коже, даже после того, как он меня отпустил.

— Садись, — его голос прозвучал низко, спокойно, но в нём чувствовалась скрытая острота.

Я не стала спорить. Просто села внутрь, сделав глубокий вдох, пытаясь вернуть себе контроль.

Ник захлопнул дверь, обошёл машину и занял место водителя. Он запустил двигатель, но не тронулся сразу. Несколько секунд тишины заполнили пространство между нами.

Я смотрела в окно, но ощущала его взгляд.

— Уверена, что хочешь вернуться в общагу? — его голос прозвучал спокойно, но с намёком.

Я повернула голову, встретившись с его взглядом. Глубоким. Пристальным. В нём скрывалось больше, чем просто вопрос.

Его пальцы легко постукивали по рулю, но потом он вдруг потянулся ко мне, медленно, лениво, словно у него было бесконечно много времени. Его рука легко коснулась моей щеки, а затем он большим пальцем провёл по ней, так осторожно, будто изучал.

По позвоночнику пробежал разряд.

Я не двигалась. Даже не дышала.

— Если не хочешь возвращаться, просто скажи, — его голос стал чуть ниже, тише.

Я сглотнула. Воздух между нами стал вязким, тяжёлым.

— Ник… — мой голос был хриплым, едва слышным.

Его губы дрогнули в легкой усмешке, но взгляд оставался серьёзным.

— Поехали, малышка, — сказал он, откидываясь назад и возвращая руку на руль.

Машина тронулась, а я осталась сидеть, прижимая ладони к коленям, словно пыталась вернуть себе контроль.

Он усмехнулся, не отводя взгляда от дороги.

— Забавно.

Я нахмурилась.

— Что именно?

Ник чуть склонил голову набок, изучая меня, но не спешил отвечать.

— Твой парень знает, как именно ты проводишь вечера?

Я почувствовала, как внутри всё сжалось.

— Это не его дело, — ответила я ровно, надеясь, что он не заметит, как мои пальцы сильнее сжали край платья.

— Ага… — протянул он, чуть кривя губы. — Интересная логика.

Я повернулась к нему, встречаясь взглядом.

— Ник…

— Что, Эл? — он наконец посмотрел прямо на меня, его голос стал ниже. — Боишься, что кто-то скажет ему правду? Или боишься, что он сам всё поймёт?

Мои губы чуть приоткрылись, но я не нашлась, что ответить.

Он усмехнулся и снова повернулся к дороге.

— Так и думал.

Ник припарковался возле общежития. Но прежде чем выйти, я обернулась и спросила:

— Почему ты называешь меня Эл?

— А как мне тебя называть? Эллисон? — он медленно выговорил полное имя, растягивая гласные, будто пробуя его на вкус. — Звучит слишком официально.

Я прикусила губу.

— Просто Элли подойдёт.

— Нет, — он покачал головой, изучая меня взглядом. — Элли, нет не подходит... слишком мило. Ты — Эл.

Я почувствовала, как тепло разливается по коже, хотя я не могла понять, почему.

— Ты специально?

— Что?

— Даёшь мне своё личное прозвище, — я сузила глаза, скрестив руки на груди.

Его улыбка стала шире.

— Может быть.

Я замерла.

Ни одно слово не прозвучало слащаво или слишком серьёзно. Он сказал это так же легко, как говорил всё остальное. Но почему-то именно от этих слов у меня сбилось дыхание.

Я быстро отвернулась, потянувшись к дверной ручке.

— Спокойной ночи, Ник.

Он не ответил, но я чувствовала — он всё ещё смотрит.

Только когда я зашла внутрь, тяжёлая дверь общежития закрылась за мной, и воздух в коридоре показался затхлым и неподвижным, я позволила себе выдохнуть.

Неважно.

Он не важен.

И я не буду о нём думать. Я просто не должна думать о нём.

Но стоило мне добраться до своей комнаты и захлопнуть дверь чуть сильнее, чем следовало, как эта уверенность пошатнулась. Гулкий звук эхом разлетелся по пустому коридору, и я поморщилась от раздражения.

— Дура, — прошептала я себе под нос, опускаясь на край кровати. — Какая же я дура.

Я наклонилась вперёд, спрятав лицо в ладонях. Сделала глубокий вдох, затем ещё один, пытаясь избавиться от беспорядка в голове.

Но это не помогло.

Все сцены этого вечера вспыхивали перед глазами, как надоедливая мелодия, от которой невозможно избавиться. Его голос. Его взгляд. Его слова.

Чёрт.

Я провела ладонями по лицу, словно пытаясь стереть эти воспоминания, но они никуда не исчезли.

Я не хотела думать о нём.

Но даже когда я легла, уставившись в потолок, его образ остался где-то на границе сознания, цепляясь за мою память.

Я резко встала с кровати, стянула платье, оставив его на спинке стула, и направилась в душ. Холодный кафель под босыми ногами заставил меня вздрогнуть, но горячая вода быстро смыла напряжение.

Я сжала пальцы, вспоминая, как его рука задержалась на моём запястье. Как его губы прижались к моим, настойчиво, жадно, так, что я потеряла себя. Как он смотрел — слишком близко, слишком пристально.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнула.

Хватит. Я должна перестать думать о нём.

Выключив воду, я накинула полотенце и вышла в комнату.

Телефон мигал новым уведомлением, но я проигнорировала его, вместо этого машинально разблокировав экран.

Просто посмотреть. Просто проверить.

"Ник Рейн."

Я не успела передумать — уже нажала «поиск».

Экран тут же заполнился заголовками, фотографиями, статьями.

"Фронтмен Shadow Verge — бунтарь или просто умный провокатор?"

"Девушки Ника Рейна: кто следующая?"

"Секреты семьи Рейн: почему наследник отказался от бизнеса?"

Я моргнула, чувствуя, как внутри всё неприятно сжалось.

Пальцы сами пролистали вниз. Ник на сцене, Ник в баре, Ник с гитарой, Ник с девушкой, Ник, выходящий из какого-то клуба с ухмылкой на губах…

Чёрт.

Я нажала на первую попавшуюся статью.

"Он выбрал музыку, отказавшись от влияния семьи. Известно, что его отец — влиятельный бизнесмен, но Ник с юности хотел пойти своим путём. Отношения с родителями были окончательно разорваны после того, как он отказался вступить в семейное дело."

Я перечитала этот абзац дважды.

Семья. Бизнес. Разрыв. Я снова провела пальцем вниз.

"За последний год его видели с десятком разных девушек, но ни одна не задержалась в его жизни надолго."

Я стиснула зубы.

Зачем мне это знать? Почему мне не всё равно?

Телефон с глухим стуком упал на кровать.

Я опустилась рядом, закрыла глаза, пытаясь выкинуть из головы все эти слова.

Но одно никак не уходило.

"Ни одна не задержалась."

Я резко поднялась с кровати, будто движение могло вытряхнуть из меня эту нелепую слабость. Несколько шагов по комнате — туда-сюда, как будто это могло помочь.

Остановившись у зеркала, я встретилась с собственным отражением.

Взлохмаченные волосы. Губы, всё ещё припухшие после его поцелуя. Глаза, полные эмоций, которые я так отчаянно пыталась скрыть.

Чёрт.

Пальцы сжали край стола, как будто это могло вернуть контроль.

Мне нужно было спать. Нужно было выбросить его из головы. Нужно было вести себя так, будто этот вечер ничего не значил.

Так же, как это сделает он.

Глава 9

“Он говорил о будущем, а я считала секунды до побега.”

Утро началось с резкого звонка телефона. Звук разорвал тишину комнаты, заставив меня вздрогнуть. Я сонно потянулась к устройству на прикроватной тумбочке, даже не глядя на экран, но уже чувствуя, как внутри что-то неприятно сжимается.

— Алло? — голос прозвучал хрипло от сна.

— Элли, ты что, ещё спишь? Ты время видела? — голос Даниэля прозвучал резко, как холодный душ.

Я села, бросив взгляд на часы. Одиннадцать.

— У меня выходной, — пробормотала я, натягивая на себя одеяло.

— Выходи, я возле твоего общежития, — спокойно, но твёрдо произнёс он.

Я замерла, пальцы крепче сжали телефон.

— Что? — спросила, окончательно проснувшись.

— Я возле твоего общежития, — повторил Даниэль, словно сообщал что-то само собой разумеющееся.

Я судорожно вздохнула, откидываясь на подушки.

— Зачем?

— Просто хочу увидеть тебя. Поболтаем, позавтракаем.

Я прикрыла глаза, сдерживая раздражённый вздох.

С чего вдруг?

После вчерашнего разговора я надеялась, что у меня будет немного времени, чтобы прийти в себя, разобраться в мыслях. Но, видимо, Даниэль решил иначе.

— Даниэль… — начала я, но он тут же перебил:

— Я не приму отказ, Элли. Выходи.

Я сжала зубы.

Вот так просто. Он даже не спросил, удобно ли мне, хочу ли я этого. Просто поставил перед фактом.

— Дай мне десять минут, — выдохнула я, понимая, что сейчас не готова спорить.

— Отлично. Жду.

Звонок оборвался

Я уставилась на экран телефона. Внутри закипало раздражение.

Как же я устала…

От его уверенности, что может появиться, когда ему захочется. От его тона, в котором всегда звучал скрытый приказ. От того, что я не могла просто сказать «нет».

Телефон полетел на кровать, а я, проведя ладонями по лицу, выдохнула и пошла в ванную.

Холодная вода немного прояснила голову, но остатки ночи всё ещё цеплялись за сознание, мешая думать ясно.

Я выбрала первое, что попалось под руку — тёмный свитер, джинсы, волосы заплела в небрежный пучок. Даниэль любил, когда я выглядела идеально, но сегодня мне было всё равно.

Спустившись вниз, я сразу его увидела.

Даниэль выделялся среди студентов, будто оказался здесь случайно. Идеально сидящий костюм, дорогие часы, уверенная поза. Даже просто стоя у своей машины, он выглядел так, будто пришёл на переговоры, а не за девушкой.

Когда я приблизилась, его взгляд чуть сузился, задержавшись на мне дольше обычного.

— Ты долго, — его голос был ровным, но я заметила, как он скользнул взглядом по моему лицу, словно оценивая.

— У меня выходной, — спокойно ответила я.

Даниэль медленно выпрямился, убирая руки в карманы.

— Я заметил, — его взгляд скользнул по моему небрежному пучку, отсутствию макияжа, свободному свитеру. — Ты выглядишь… не как обычно.

В его голосе не было прямого осуждения, но я почувствовала его между строк.

— Потому что у меня выходной, — повторила я, не позволяя себе раздражения.

— Всё же, я рад тебя видеть, — Даниэль сделал шаг ближе и, не давая мне времени на реакцию, обнял.

Я замерла.

Его руки привычно легли мне на спину, крепкие, уверенные. Слишком уверенные.

Я знала, что должна ответить — хотя бы формально, так, как делала это раньше. Но моё тело словно отказывалось двигаться.

Я не обняла его в ответ.

— Позавтракаем? — предложил он, словно не заметил моей реакции.

Я кивнула, хотя внутреннее напряжение не отпускало.

— Давай.

Я краем глаза уловила движение. Чёрный джип остановился неподалёку, и моё сердце пропустило удар. Нет. Только не сейчас.

Я не успела ни вдохнуть, ни отвернуться, как распахнулась дверца машины, и из неё вышли Клер и Джей. Клер что-то говорила, смеясь, но, заметив меня, её улыбка дрогнула. На секунду она застыла, а затем медленно перевела взгляд на Даниэля.

Всё внутри сжалось. Они видели.

Джей тоже посмотрел в нашу сторону, его голова чуть склонилась, словно он анализировал ситуацию. Но тревожиться следовало не о них. Я знала, кто сидит за рулём. Я чувствовала его взгляд, даже не глядя в сторону машины.

Не удержавшись, я всё же подняла глаза.

Ник.

Он не спешил выходить. Просто сидел, откинувшись на спинку кресла, и смотрел прямо на меня. Лицо бесстрастное. Никаких эмоций. И именно это заставило меня замереть.

Тепло ладони Даниэля на моём локте выдернуло меня из ступора.

— Элли? — его голос был настороженным. Он бросил взгляд в сторону приближающихся Клер и Джея. — Не говори, что это твои друзья.

Я сжала губы, на секунду прикрыв глаза.

— Это моя соседка и её парень.

Даниэль скептически приподнял бровь, ещё раз окинув их взглядом. Губы дрогнули в лёгкой усмешке.

— Соседка? — протянул он. — И ты с ними общаешься?

Я глубоко вздохнула, подавляя раздражение.

— Мы просто знакомы.

Клер улыбнулась, но её взгляд говорил гораздо больше, чем просто приветствие. В нём скользнул интерес, лёгкая насмешка, будто она заранее знала, что меня ждёт.

— Привет, Элли, — её голос звучал слишком легко, слишком непринуждённо, словно она только что вышла из уютного разговора, а не врезалась в ситуацию, от которой у меня внутри всё сжалось. — Какая встреча.

Джей небрежно сунул руки в карманы, его губы дрогнули в едва заметной усмешке.

— Да уж, совпадение, — его голос был тёплым, бархатистым, но в нём скользило скрытое веселье. Он явно получал удовольствие от происходящего.

Я почувствовала, как сердце сжалось в груди, но заставила себя держаться ровно. Не сейчас. Не перед ним. Не перед ними.

Даниэль стоял рядом, его ладонь всё так же лежала на моём локте, едва ощутимо сжимая кожу. Он молчал, но я чувствовала его напряжение. Он смотрел на Клер и Джея с холодной, оценивающей пристальностью, затем его взгляд скользнул ко мне, требуя объяснений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я выдохнула, стараясь не показать, как меня трясёт изнутри.

— Клер, это мой жених, Даниэль, — произнесла я сдержанно, слишком отчётливо чувствуя, как слова царапают горло.

Клер на секунду застыла, её глаза расширились, но она тут же взяла себя в руки, натянув идеальную улыбку.

— Оу, приятно познакомиться, — её голос звучал почти ласково, но я знала её слишком хорошо. Это не было дружелюбие. Это была игра.

Она протянула руку, и Даниэль пожал её ладонь, не отводя взгляда. Его лицо оставалось безупречно вежливым, но я знала этот взгляд. Он не доверял. Он не любил сюрпризы.

Джей смотрел на нас с ленивым интересом, словно изучая нас, словно высчитывая, какая фигура сдвинется следующей.

— Жених, — повторил он, растягивая слово, будто пробовал его на вкус. Его губы дрогнули в ухмылке. — Интересно.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось, как по спине пробежал неприятный холодок.

— Джей, — тихо сказала я, бросив на него быстрый, предостерегающий взгляд.

Клер чуть приподняла брови, но промолчала.

Даниэль же повернулся к Джею, его взгляд остался холодным, но голос звучал предельно вежливо.

— Что-то не так?

Я почувствовала, как его пальцы чуть сильнее сжали мой локоть, я почувствовала небольшую боль.

Но я не могла отступить.

— Нет-нет, — Клер быстро встряла, её голос был почти игривым. — Просто неожиданный сюрприз. Мы не знали, что у Элли есть жених.

Она посмотрела на меня, и её взгляд был слишком многозначительным, слишком понимающим.

— Ну теперь знаете, — Даниэль улыбнулся, но его пальцы не ослабили хватку.

Это был жест.

Не такой, который можно было бы заметить со стороны, но я почувствовала его кожей.

Я не могла выдать себя.

Но внутри что-то горело.

— Ну что ж, — Джей усмехнулся, его взгляд лениво скользнул в сторону припаркованного джипа.

Я не успела понять, сделал он это специально или случайно, но знала одно — теперь Даниэль тоже смотрит в ту сторону.

И от этого боль от его руки, стала невыносимо обжигающей.

Я чувствовала напряжение в воздухе.

Чувствовала, как оно вибрирует между нами.

— Даниэль, может, уже поедем? — я старалась звучать спокойно, но внутри всё сжималось в тревожный ком.

Он не ответил сразу. Его взгляд был прикован к чёрному джипу, припаркованному чуть поодаль.

Медленно, почти лениво, он перевёл глаза на меня, задержав их дольше, чем обычно, прежде чем коротко кивнуть:

— Да, поехали.

Я почувствовала, как напряжение внутри немного ослабло, но ненадолго. Пока он не бросил последний взгляд на Ника.

Я знала этот взгляд. Даниэль запоминал лица.

Я быстро потянула его за руку, как будто спешила уйти, и направилась к машине. Он открыл передо мной пассажирскую дверь, и я села внутрь, чувствуя, как сердце стучит сильнее, чем должно.

Пока он обходил капот, я, против воли, снова взглянула в сторону Ника.

Он вышел из машины, с той же ленивой расслабленностью, но его взгляд...

Он видел.

Помнил.

Как всего несколько часов назад мои губы были на его.

Как я позволяла ему держать меня, касаться, не отстранялась.

Как я тонула в его поцелуе.

Даниэль сел за руль, и я быстро отвернулась, но даже когда машина тронулась, я чувствовала этот взгляд на себе.

— Что-то не так? — он спросил спокойно, но слишком внимательно.

Я быстро покачала головой, сжимая пальцы на коленях.

— Нет, просто не выспалась.

Даниэль посмотрел на меня дольше, чем обычно, словно оценивая правдивость слов. В его глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение, но он не стал настаивать.

— Тебе стоит больше отдыхать, а не ходить по вечеринкам… — произнёс он ровным голосом и перевёл взгляд обратно на дорогу.

Я кивнула, не хотела спорить…

В голове всё ещё звучали отголоски ночи.

Алкоголь.

Музыка.

Его прикосновения.

Ник.

Я глубоко вдохнула, стараясь привести мысли в порядок.

Но Даниэль заговорил снова:

— Этот парень… — его голос был всё таким же спокойным, но я уловила в нём жёсткость. — Ты с ним знакома?

Я напряглась, но не подала вида.

— Видела пару раз. Близко не общались.

Он молча кивнул.

Но я знала, что он не оставит это без внимания.

***

Даниэль припарковался у элегантного ресторана с панорамными окнами и приглушённым светом. Я узнала это место сразу — дорогое, изысканное, безупречное во всех смыслах. И, конечно, совершенно не соответствующее моему нынешнему состоянию.

Я невольно взглянула на своё отражение в боковом стекле. Джинсы, тёмный свитер, небрежный пучок — всё это кричало, что я сюда не вписываюсь.

Даниэль выключил двигатель и повернулся ко мне.

— Что-то не так?

Я заставила себя улыбнуться.

— Просто не ожидала, что мы пойдём сюда. Я не особо готова к такому месту.

Он усмехнулся — легко, почти снисходительно, будто мои слова были сущей глупостью.

— Брось, ты прекрасно выглядишь.

Я ответила слабой улыбкой, но внутри что-то неприятно сжалось.

Ему было всё равно. Он даже не заметил, как я себя чувствую.

Мы вошли в ресторан, и меня тут же накрыло ощущение, будто я снова должна играть роль.

Бездушная классическая музыка, приглушённый свет, официанты в идеально выглаженных формах. Всё так, как должно быть. Так правильно. Но внутри что-то сопротивлялось.

Официант проводил нас к столику, и Даниэль, даже не глядя в меню, сделал заказ за нас обоих.

Я машинально скользнула взглядом по его лицу.

— Я сама в состоянии выбрать, — произнесла я ровно, но твёрдо.

Даниэль приподнял брови, но не сразу ответил.

— Ты всегда берёшь одно и то же, — с лёгкой усмешкой сказал он, будто мой протест был чем-то несерьёзным.

Я сжала губы.

— Может, сегодня я хочу чего-то другого.

Он пару секунд смотрел на меня, затем пожал плечами и откинулся на спинку стула.

— Хорошо. Тогда выбирай.

Я взяла меню, стараясь не показать, насколько меня задела эта ситуация. Он делал так не впервые, но впервые это вызвало у меня раздражение.

Раньше я воспринимала это как заботу.

Теперь — как контроль.

Официант терпеливо ждал, пока я выберу, и я нарочно тянула время, давая понять, что мой выбор имеет значение.

Когда я, наконец, назвала блюдо, официант кивнул и удалился.

Даниэль скрестил руки на груди, внимательно изучая меня.

— Ты сегодня странная…

— Я просто планировала провести полдня в постели, а вторую половину — в салоне.

Он приподнял бровь, взгляд оставался пристальным, изучающим.

— Значит, я нарушил твои планы?

Я пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной.

— Не совсем. Просто с утра я не ожидала оказаться в ресторане.

— Тогда я рад, что вытащил тебя, — Даниэль улыбнулся, словно не заметил в моих словах скрытого подтекста, а может просто не хотел. — Так что за салон?

— Просто уходовые процедуры, — спокойно ответила я.

— Ты же и так прекрасно выглядишь.

— Это потому что я посещаю салон, — я коротко рассмеялась, стараясь придать разговору лёгкость.

Даниэль тоже усмехнулся, но почти сразу посерьёзнел.

— Ладно, не буду спорить, — он наклонился чуть ближе, опираясь локтями на стол. — Кстати, у меня для тебя отличная новость.

Официант аккуратно поставил перед нами тарелки, но я едва обратила на это внимание.

— Какая?

Даниэль улыбнулся, явно наслаждаясь моментом. Он знал, что контролирует ситуацию.

— Вчера я разговаривал с отцом, — его голос был будничным, но слишком ровным, почти нарочито спокойным. Я уже знала, что за этим кроется что-то серьёзное. — Я попросил перевести меня в главный офис, чтобы быть рядом с тобой.

Я отложила вилку, ощущая, как внутри всё неприятно сжалось.

— Даниэль… — я вдохнула поглубже, подбирая слова. — Мне кажется, это не лучшая идея.

— Это правильное решение, — отозвался он с уверенностью человека, который уже всё решил. — Нам нужно больше времени проводить вместе. Мы скоро поженимся, Элли. Разве это не логично?

Я сжала пальцы под столом, стараясь сохранить спокойствие.

— Даже если ты переедешь, у меня всё равно не будет свободного времени, — начала я, удерживая голос ровным. — Лекции, подготовка к семинарам, проекты…

Даниэль чуть прищурился, будто пытаясь разобраться в моих истинных мотивах.

— Ты говоришь так, словно не хочешь этого.

Я крепче сжала губы, подавляя раздражение.

— Я говорю так, потому что у меня действительно плотный график.

Он спокойно откинулся на спинку стула и, будто между делом, произнёс:

— Тогда давай купим квартиру рядом с кампусом и будем жить вместе.

Я моргнула, не сразу осознавая, что он только что сказал.

— Даниэль… Мы даже не обсуждали этого.

— Вот сейчас и обсуждаем, — он улыбнулся, но в его взгляде не было лёгкости. Он смотрел слишком внимательно, слишком пристально.

Я сглотнула, ощущая неприятный холодок, пробежавший по позвоночнику.

— Это… слишком серьёзное решение.

— Элли, мы и так скоро поженимся. В чём проблема?

Я задержала дыхание на секунду, прежде чем ответить:

— Я не буду жить с тобой до свадьбы. Это неправильно.

Даниэль нахмурился, но быстро взял себя в руки.

— Неправильно? — он слегка склонил голову набок, его пристальный взгляд не отпускал меня. — Элли, мы взрослые люди. Это не что-то аморальное. Это просто удобство.

— Не дави на меня, пожалуйста, — я постаралась говорить ровно, хотя внутри уже начинало закипать раздражение. — Всё слишком быстро.

Он сжал губы. В его глазах на мгновение промелькнула тень раздражения.

— Я не давлю, — его голос был спокойным, но слишком натянутым. — Я просто предлагаю логичное решение.

Я медленно выдохнула, пытаясь удержать равновесие.

— Всё слишком быстро, Даниэль. Я не готова вот так взять и переехать.

— Ты не готова? — он прищурился, скрестив руки на груди. — Элли, мы помолвлены. Через несколько месяцев ты выйдешь за меня замуж. Ты носишь кольцо на своем пальце. О какой «неготовности» ты говоришь?

Аппетит исчез. Я потянулась к чашке кофе, обхватив её ладонями, словно пытаясь согреться.

— Даниэль, ты говоришь так, будто у меня нет права сомневаться, — мой голос был тихим, но внутри уже начинала нарастать тревога.

Он тяжело вздохнул, но его взгляд оставался холодным, настойчивым.

— Элли, у нас есть обязательства перед нашими семьями. Мы помолвлены.

Я посмотрела на него и поняла, что этот разговор не закончится так просто.

— Я буду жить в общежитии, — сказала я твёрдо. — Мне так удобнее.

Даниэль внимательно посмотрел на меня, затем слегка наклонил голову, будто обдумывая что-то.

— Давай ты просто подумаешь над моим предложением, — его голос стал мягче, но скрытое напряжение никуда не исчезло. — Мне всё равно нужно закончить дела в филиале и подготовить перевод в главный офис.

Я глубоко вдохнула, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Хорошо, я подумаю, — ответила я ровно, хотя внутри всё протестовало.

Глава 10

“Я так устала быть той, кем меня хотят видеть…”

Я молча пила кофе, не притрагиваясь к еде, пока Даниэль ел спокойно, размеренно, словно ничего не произошло.

— Почему не ешь? — спросил он, не отрываясь от тарелки, но его голос был не просто вежливым.

— Не хочу.

Он задержал на мне взгляд, затем отложил приборы.

— Тогда пойдём.

Я медленно кивнула, избегая его взгляда и поставила чашку обратно на блюдце.

Даниэль жестом подозвал официанта, быстро расплатился, даже не взглянув на счёт, и поднялся.

Я молча последовала за ним.

Когда мы вышли из ресторана, свежий воздух резко ударил мне в лицо, но не принёс облегчения. Даниэль молча открыл передо мной дверцу машины, и я села, машинально скользнув взглядом по улицам.

Он завёл двигатель, не уточнив, куда мы направляемся. Я не спрашивала, просто наблюдала за сменяющимися пейзажами за окном. Город жил своей жизнью — кто-то спешил по делам, пары прогуливались вдоль тротуаров, раздавался смех, наполненный лёгкостью и беззаботностью.

— Куда мы едем? — наконец спросила я, когда машины за окном поредели, а здания начали сменяться пригородными улочками.

— Просто хочу провести с тобой время, — ответил он спокойно, не отрывая взгляда от дороги.

Я почувствовала, как внутри всё напряглось.

Спустя двадцать минут мы свернули в сторону небольшого парка за городом — ухоженные тропинки, спокойное озеро, деревья, окрашенные в осенние цвета. Листья медленно кружились в воздухе, поддаваясь порывам ветра.

— Я подумал, что немного свежего воздуха нам не помешает, — сказал Даниэль, выключая двигатель.

Мы вышли из машины, и он сразу взял меня за руку. Я не выдернула её, но ощущение было странным, чужим.

Мы медленно шли по дорожке, листья мягко шуршали под ногами, воздух был прохладным, напоённым осенью.

— Помнишь, как мы гуляли в Париже? — вдруг спросил он, чуть крепче сжимая мою ладонь.

Я кивнула, хотя внутри что-то неприятно сжалось.

— Тогда ты не хотела отпускать мою руку.

Я не ответила.

Тогда всё было другим. Тогда я не чувствовала этой удушающей предопределённости, не ощущала тяжёлого давления, словно за меня уже всё решено.

Даниэль вдруг мягко обнял меня, его руки сомкнулись на моей талии — уверенно, без колебаний. Напоминая, что я принадлежу ему.

Я не отстранилась, но и не прижалась ближе — просто застыла, позволяя себе прожить этот момент, пытаясь разобраться в собственных ощущениях.

Мы продолжили идти, и какое-то время всё было спокойно. Даниэль говорил о работе, о планах, о будущем, которое уже выстроил для нас в своём сознании, будто у меня не было выбора.

А я хотела уйти.

Хотела спрятаться под одеяло, отключить телефон, исчезнуть хотя бы на день, на пару часов — лишь бы не чувствовать, как этот груз ответственности становится всё тяжелее.

— Даниэль, у меня запись через тридцать минут. Отвезёшь меня?

Он посмотрел на меня внимательно, на мгновение задержав дыхание, будто решая, стоит ли задавать вопросы.

— Конечно, — ответил он ровно, но я заметила напряжение в его глазах. Он не был доволен.

Когда я села в машину и пристегнулась, он наконец заговорил:

— Элли.

Я повернула голову, встретившись с его взглядом, но не знала, что он хочет услышать.

— Да?

Даниэль постучал пальцами по рулю, словно подбирая слова.

— Ты ведь в порядке, да?

Я улыбнулась.

— Да. Всё хорошо.

Но внутри всё было далеко не хорошо.

— Ладно, — сказал он, но я видела, как в его глазах мелькнуло сомнение.

Он переключил передачу, и машина плавно выехала на дорогу.

Когда мы остановились у салона, я расстегнула ремень и тут же потянулась к дверной ручке.

— Спасибо, — бросила я, уже выходя.

Но прежде чем успела захлопнуть дверь, его голос остановил меня:

— Принцесса.

Я замерла. Никогда не любила, когда он называл меня так…

— Не хочешь поцеловать меня? — его голос был ровным, но в этом вопросе сквозило нечто большее.

Я улыбнулась, наклонилась вперёд и легко коснулась губами его щеки.

Он не пошевелился, но я заметила, как его пальцы чуть крепче сжали руль.

— Я опаздываю, — сказала я, отстраняясь.

Его взгляд оставался пристальным, внимательным. Но на губах появилась едва заметная усмешка.

— Ладно, не буду задерживать, — его голос звучал спокойно, но в нём было что-то скрытое, от чего у меня по спине пробежал холодок.

Я медленно выпрямилась, взялась за ручку двери.

— Спасибо, что подвёз.

Закрыв за собой дверь, направилась к салону, но даже не оборачиваясь, знала — он всё ещё смотрит мне вслед.

В салоне я просидела до вечера. Маникюр, уходовые процедуры, лёгкая укладка — внешне я выглядела безупречно, но внутри всё ещё ощущалась тяжесть.

Я посмотрела на своё отражение в зеркале. Безупречный образ — ухоженная, аккуратная, такая, какой от меня ждут.

Но почему-то это не приносило облегчения.

Я провела пальцами по волосам, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, но они цеплялись крепче, чем следовало.

Возвращаться в общежитие не хотелось.

Думать — тем более.

Я достала телефон, быстро набрала сообщение и нажала «отправить», не давая себе времени на сомнения.

"Клер, ты где?"

Ответ пришёл почти сразу.

"В клубе, детка. Приезжай!"

Я посмотрела на экран, неосознанно постукивая пальцем по корпусу телефона.

Я устала. Устала думать. Устала анализировать. Устала чувствовать эту пустоту, которая не отпускала меня, как бы я ни старалась её заглушить.

Приняв решение, я встала, поправила волосы и направилась к выходу.

На улице уже стемнело, воздух был прохладным, но мне было всё равно.

Я поймала такси, села в машину и быстро набрала сообщение:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

"Еду."

Клер ответила почти мгновенно:

"Вот это моя девочка!"

Я смотрела на экран, ощущая, как внутри поднимается адреналин.

Я знала, что поступаю неправильно.

Но сейчас мне было всё равно.

Я хотела чувствовать. Что-то другое. Хотела сделать хоть что-то что отвлечёт меня.

— Остановите здесь, пожалуйста, — сказала я водителю, увидев знакомый бутик.

Маленький, но дорогой, с идеально подобранными вещами. Элегантными, но с вызовом.

Я быстро пробежалась взглядом по вешалкам.

Кого я хочу впечатлить?

Мысль пронзила сознание, но я тут же отогнала её, сжав губы. Не сейчас. Не это. Я схватила первое платье, что привлекло внимание.

Чёрное. Облегающее. Короткое. С открытой спиной.

Идеально.

Я переоделась прямо в магазине, не оставляя себе времени на сомнения, и, не задумываясь, выбросила свою одежду.

Расплатившись, вышла из бутика и снова поймала такси.

Глава 11

“Я хотела сделать вид, что мне всё равно…”

В клубе было шумно. Воздух вибрировал от басов, от разлитого алкоголя, от смеси парфюмов и чего-то неуловимого — предвкушения, свободы, желания забыться.

Цветные огни вспыхивали, рассекая полумрак, отражаясь на глянцевых поверхностях барной стойки, бокалов и глаз тех, кто искал развлечения. Толпа двигалась в такт музыке, сливаясь в единый, хаотичный ритм.

Я направилась к бару, чувствуя, как напряжение внутри постепенно растворяется.

Бокалы звенели, бармены ловко жонглировали бутылками, разливая напитки, а за моей спиной всё смешивалось в пульсирующий поток голосов, смеха и музыки.

— Что будешь пить, красавица? — улыбнулся бармен, протирая стойку передо мной.

Я чуть наклонилась вперёд, позволяя себе лёгкую улыбку.

— Виски со льдом.

Он одобрительно кивнул, и через несколько секунд передо мной оказался бокал с янтарной жидкостью.

Я обхватила стакан пальцами, сделала глоток, позволяя теплу медленно разлиться внутри, смягчая углы, стирая границы между мыслями и реальностью.

Достав телефон, я быстро написала Клер:

"Я у бара."

Ответ пришёл мгновенно:

"Иду."

Я сделала ещё один глоток, закрывая глаза на секунду.

Сегодня я была здесь не для того, чтобы думать.

Мы поднялись по узкой лестнице в VIP-зону. Здесь было тише, но всё равно шумно — музыка звучала приглушённее, но смех, разговоры, звон бокалов заполняли пространство.

Я сразу увидела его.

Ник сидел на диване, расслабленно откинувшись, лениво крутя в руке бокал с тёмным напитком. Чёрная футболка, тёмные волосы, лёгкая небрежная щетина — слишком спокойный на фоне общей разгорячённой компании.

Но не это привлекло моё внимание.

Рядом с ним сидела девушка.

Незнакомая.

Слишком близко.

Её рука лежала на его бедре, её тело наклонялось к нему, губы растягивались в лёгкой, самодовольной улыбке. Она смеялась, что-то шептала ему, будто этот вечер принадлежал только ей.

А Ник…

Он не отстранялся.

Не сдвинулся.

Не скинул её руку.

Просто сидел.

И смотрел.

На меня.

Внутри всё неприятно сжалось, но я быстро отвела взгляд, не позволяя себе зацикливаться на этом.

— О, кого я вижу! — Джей приподнял бокал, ухмыляясь.

— Элли, ты решила сделать этот вечер интереснее, — подхватил Вел, скользнув по мне оценивающим взглядом.

Я усмехнулась, заставляя себя выглядеть непринуждённо, и опустилась на диван рядом с Клер, поставив бокал на стол.

— Ну что, детка? Ты пришла веселиться? — Клер наклонилась ко мне, её глаза хитро блестели.

Я обхватила бокал пальцами, чувствуя, как губы растягиваются в улыбке.

— Ещё как.

Я больше не смотрела в его сторону.

Но знала — он всё ещё смотрит на меня.

— Вы не поверите, я сегодня узнала, что Элли помолвлена, — протянула Клер с явным удовольствием, растягивая слова, будто смакуя эффект.

Я резко перевела на неё взгляд.

Она лишь невинно улыбнулась, делая глоток из бокала.

Тишина повисла на мгновение, но потом компания тут же оживилась.

— Что? — Вел приподнял брови, его взгляд мгновенно стал внимательнее, чуть острее.

Я молча подняла руку, позволяя свету заиграть на поверхности кольца. Оно было тонким, изящным, но с крупным бриллиантом, который переливался холодным блеском.

Тишина за столом растянулась.

— Охренеть… — протянула Клер, не сводя глаз с кольца.

— Это что, шутка? — голос Вела прозвучал напряжённо.

— Нет, — я спокойно ответила, опуская руку и возвращая бокал к губам.

— Почему лучшие девушки всегда заняты? — добавил он, наклоняясь ближе. В его голосе звучала смесь искреннего интереса и лукавого веселья.

Я усмехнулась, стараясь выглядеть непринуждённо, хотя внутри всё неприятно сжималось.

— Просто везёт не всем, — произнесла я, делая медленный глоток из бокала.

— Жёстко, — хохотнул Джей, хлопая Вела по плечу. — Привыкай, брат, Элли умеет ставить на место.

Я почувствовала, как кто-то продолжает сверлить меня взглядом.

Но мне не нужно было оборачиваться, чтобы знать — он всё слышал.

— Когда свадьба? — спросил Джей, лениво откидываясь на спинку дивана и ухмыляясь.

Я сжала пальцы на бокале, но быстро взяла себя в руки.

— Наверное, летом… не знаю, может, раньше, — ответила я ровным голосом и сделала глоток.

— Оу, официально занята, — протянул Вел, качая головой. — Какой удар по мужскому самолюбию.

— Серьёзно, Элли? — Клер приподняла бровь, глядя на меня с явным любопытством. — Ты действительно этого хочешь?

На секунду сердце замерло.

Громкая музыка, смех, алкоголь — всё стало фоном, отступая на задний план.

Я чуть приподняла подбородок, сохраняя маску лёгкости.

— А почему нет? — я улыбнулась, отпивая ещё один глоток.

— Безумие

,

— усмехнулся Джей, покачав головой.

— Ну-ну, — протянул Вел. — Главное, чтобы не пришлось сбегать из-под венца.

Клер фыркнула от смеха, но я уже их не слышала.

Потому что чувствовала его взгляд.

Пристальный. Непроницаемый. Обжигающий.

Я допила последний глоток, ощущая, как тепло алкоголя разливается внутри, но даже это не могло заглушить напряжение, повисшее в воздухе.

Ник жестом подозвал официанта.

— Смешай для неё "Манхэттен".

Его голос прозвучал лениво, почти безразлично, но я знала, что это не просто жест вежливости.

Я повернулась к нему, стараясь сохранить равнодушие, но тут же заметила перемену.

Рука девушки, которая ещё минуту назад лежала на его бедре, исчезла.

Она отодвинулась, её осанка напряглась, а взгляд стал изучающим.

Я встретилась с его глазами. Тёмными. Вызывающими.

Девушка наклонилась ближе, её голос прозвучал мягко, но в нём явно читался вызов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Милый, я тоже хочу "Манхэттен".

Я заметила, как пальцы Ника, державшие бокал, чуть сильнее сжались, но его лицо оставалось спокойным.

Он неспешно скользнул по ней взглядом, затем медленно перевёл его на меня, будто взвешивая мою реакцию.

— Ты же говорила, что не пьёшь виски, — наконец произнёс он, возвращая бокал к губам.

Она замерла, но быстро взяла себя в руки, её губы дрогнули в притворной улыбке.

— Решила сделать исключение, — парировала она, но её голос уже не звучал так уверенно.

Официант поставил передо мной бокал с янтарной жидкостью.

Я сделала глоток, чувствуя, как алкоголь согревает изнутри.

Но внутри всё равно оставался холод.

Девушка, сидевшая рядом с Ником, смотрела на меня, её глаза блестели вызовом.

— Ты не представишь нас? — я повернулась к Нику, приподняв бровь.

Он медленно провёл пальцем по краю бокала, делая вид, что обдумывает ответ.

— Это Эл, — небрежно махнул он в мою сторону, затем лениво повернул голову к девушке рядом с ним, на секунду задержавшись, будто пытаясь вспомнить. — А это…

— Хлоя, — быстро вставила она, натянуто улыбаясь. В её голосе проскользнула едва заметная нотка раздражения.

Я подавила усмешку, скользнув по ней взглядом.

— Ах да, Хлоя. — Ник лениво кивнул, словно только что подтвердил для себя эту информацию.

Она крепче сжала бокал в пальцах, но продолжала держать маску непринуждённости.

Клер коротко прыснула от смеха, а Вел приподнял брови, явно наслаждаясь ситуацией.

Я медленно взяла свой бокал, слегка покрутила его в руках, прежде чем сделать глоток.

— Ну что ж, теперь, когда все официально знакомы… — я улыбнулась, встречаясь с взглядом Ника. — Будем веселиться?

Он ничего не ответил.

Только усмехнулся, и в его глазах вспыхнул тёмный азарт.

Я сделала глоток, чувствуя, как алкоголь приятно разливается по телу, но настоящий жар разгорался не от него.

Хлоя всё ещё сидела рядом с Ником, её пальцы чуть напряжённо сжимали бокал, но она быстро вернула себе уверенность, скользнув рукой по его плечу.

— Ну, раз вечер обещает быть весёлым, может, начнём с игры? — голос Хлои звучал легко, но я слышала в нём скрытый вызов.

Я лениво перевела взгляд на неё, затем на Клер, которая тут же оживилась.

— О, мне нравится этот настрой! — Клер захлопала в ладоши, её глаза блестели от предвкушения. — Предлагаю игру "Исповедь".

— Что за "Исповедь"? — лениво поинтересовался Джей, откидываясь на спинку дивана.

— Простая игра. Мы по очереди задаём кому-то вопрос. Можно задать его любому игроку. И тот обязан ответить честно.

— А если не хочет? — спросила Хлоя, её тон был осторожным, но любопытным.

— Тогда пьёт штрафную рюмку.

— О-о-о, мне нравится этот вариант, — протянул Вел, ухмыляясь. — Наконец-то начнётся что-то интересное.

Я сделала глоток, чувствуя, как внутри растёт напряжение.

Клер хлопнула меня по колену.

— Ну что, Эл, ты с нами?

Я лениво улыбнулась, поставив бокал на стол.

— Конечно.

Я почувствовала, как напротив меня едва заметно напрягся Ник.

Но когда я подняла на него глаза, он уже снова выглядел совершенно невозмутимым.

— Начнём? — спросил Джей, потирая руки.

— Давайте.

Официант расставил возле каждого по три стопки с прозрачной жидкостью и бутылка на середине стола крутанулась. Игра официально началась.

Бутылка медленно замедлялась, пока её горлышко не остановилось, указывая на Клэр.

Она усмехнулась, с вызовом скрестив руки на груди.

— Ну, кто же осмелится задать мне первый вопрос?

— Я, конечно, — ухмыльнулся Джей, наклоняясь ближе. — Какой был самый безумный поступок, который ты совершала в постели?

За столом раздались смешки и одобрительные возгласы. Клэр закатила глаза, но уголки её губ дрогнули.

— Слишком легко, Джей. — Она выпила первую стопку. — Но, думаю, если я отвечу, это будет слишком горячо для ваших ушей.

— Это уклонение от ответа? — поддел её Вел.

— Нет, просто даю вам пищу для воображения, мальчики, — она подмигнула и снова крутанула бутылку.

Стекло заскользило по столу, замедлилось… и остановилось на мне.

Я почувствовала, как в груди что-то неприятно сжалось.

— Так, так, Элли, — Клэр улыбнулась слишком хитро. — Ну что, посмотрим, насколько ты честная?

Я медленно сделала глоток, скрывая улыбку.

— Попробуй.

Клэр притворно задумалась, а потом её лицо осветилось коварной ухмылкой.

— Если бы ты могла поцеловать кого-то за этим столом прямо сейчас, кто бы это был?

Воздух стал намного тяжелее.

Я почувствовала, как чей-то взгляд буквально впился в меня.

Я знала, чей.

Но, сохраняя безразличное выражение лица, я лишь ухмыльнулась, потянулась за стопкой и залпом выпила её содержимое.

Клер присвистнула.

— А вот это интересно.

Я поставила пустую рюмку на стол и облизнула губы, бросая взгляд на бутылку.

— Моя очередь.

Я крутанула её, наблюдая, как она вращается, и чувствовала пристальный взгляд Ника.

Я не должна была смотреть. Но всё равно посмотрела.

Чёрт.

И бутылка остановилась. На нём.

Я почувствовала, как внутри что-то напряглось.

Компания загудела, кто-то хмыкнул, кто-то захлопал в ладоши.

— Вот это поворот! — протянул Джей, ухмыляясь.

Ник не двигался.

Просто сидел, чуть откинувшись назад, всё так же лениво крутя бокал в пальцах.

Но его взгляд…

Тёмный. Вызывающий. Опасный.

Я медленно облизнула губы, обдумывая вопрос.

Чёрт, что спросить?

— Что ты чувствуешь к Хлое?

В комнате повисла гробовая тишина. Даже музыка, гремящая внизу, казалась далёкой и приглушённой.

Я видела, как Хлоя замерла. Как её пальцы чуть сжались на бокале. Как взгляд стал настороженным.

Но больше всего меня интересовала его

реакция. Он не моргнул. Не пошевелился. Просто продолжал смотреть

на

меня.

Его губы тронула ленивая усмешка, но глаза оставались тёмными.

— Что я к ней чувствую? — протянул он, будто смакуя слова.

Я кивнула, не отводя взгляда.

— Да

.

Ник слегка качнул головой, будто обдумывая ответ, затем вернулся ко мне.

— Ничего

.

Моё сердце глухо ударилось о рёбра.

Хлоя напряглась. Но ничего не сказала.

Ник просто взял стопку, медленно поднёс её к губам и выпил. Как будто ничего не произошло. Я не могла отвести глаз.

Он поставил пустую рюмку на стол и лениво крутанул бутылку.

Я наблюдала, как стекло скользило по столу, замедляясь, пока горлышко не остановилось. Направлено. На меня.

В груди всё сжалось, но я держала лицо, не показывая ни капли эмоций. Ник медленно облизнул губы, чуть склонил голову набок, будто наслаждаясь этим моментом.

— Ты его любишь?

В комнате воцарилась напряжённая тишина. Все взгляды устремились на меня, но я чувствовала только один — его.

Ник ждал.

Его взгляд был тёмным, изучающим, выжидающим. Он не бросался словами, не шутил. Просто поставил вопрос, от которого невозможно было увернуться.

— Нет.

Тишина стала ещё тяжелее. Я почувствовала, как Клер едва заметно сдвинулась рядом, как Вел с Джейем переглянулись, но никто ничего не сказал. Все ждали. Ник тоже.

Его взгляд не дрогнул, но в глубине этих тёмных глаз промелькнуло нечто… Опасное. Дерзкое. Довольное.

— Нет? — повторил он медленно.

Я крепче сжала пальцы на холодном стекле, но не отвела взгляд.

— Нет, — повторила я.

Ник смотрел, не двигаясь, не моргая, будто пытаясь разобрать меня по кусочкам, увидеть нечто большее, чем просто слова.

— Отлично, Эл, — его голос прозвучал низко, лениво, но в нём скользнуло что-то более глубокое. — Тогда чего ты ждёшь? Крути.

Я протянула руку, крутанула бутылку с чуть большей силой, чем нужно было, и отвернулась, делая вид, что всё в порядке.

Но внутри всё горело.

Чёрт.

Бутылка замедлила ход, покачнулась на месте и остановилась.

На Клер.

Она театрально всплеснула руками, ухмыляясь.

— Ну наконец-то! Я уж думала, эта битва взглядов затянется на весь вечер!

Толпа рассмеялась, напряжение чуть разрядилось, но я всё равно чувствовала его взгляд.

— Давай, подруга, задавай вопрос, — Клер с азартом потёрла ладони, готовая ко всему.

Я сделала глубокий вдох, убирая волосы за ухо, и, едва заметно взглянув на Ника, произнесла:

— Три причины, почему ты с Джеем?

Клер моргнула, явно не ожидая такого вопроса, но её удивление быстро сменилось лукавой улыбкой.

— Три причины? — она на секунду задумалась, покрутила бокал в руках, а затем ухмыльнулась. — Ладно.

Она лениво вытянула пальцы, загибая их по очереди.

— Первая — он чертовски хорош в постели.

Компания загудела. Джей расхохотался, Вел хлопнул его по спине, а я только улыбнулась, делая вид, что этот ответ меня нисколько не удивил.

Клер продолжила, подняв второй палец:

— Вторая — он никогда не врёт мне.

Я заметила, как Джей немного напрягся, но быстро вернул себе свою привычную лёгкость.

— А третья? — подбодрил её Вел.

Клер сделала глоток из бокала, задержалась на секунду, а потом произнесла, уже без улыбки:

— Третья — потому что с ним я могу быть собой.

На мгновение всё стихло.

Но Клер не дала никому долго зависнуть на её словах — она тут же схватила бутылку и резко крутанула её.

Я поймала себя на мысли, что что-то в этом вечере начало становиться слишком откровенным.

Бутылка замедлилась…

Остановилась.

На Нике.

Я замерла.

Клер тут же усмехнулась, её азарт вернулся в секунду.

— Ну что, Рейн, пора тебе попотеть.

Ник приподнял бровь, но не выглядел ни удивлённым, ни обеспокоенным.

— Попробуй.

Клер на секунду задумалась, потом её взгляд вспыхнул.

— Почему музыка?

Ник чуть качнул головой, явно не ожидая такого вопроса, но его невозмутимость ни на секунду не дрогнула.

— Потому что, нравится.

Клер моргнула, явно не ожидая такого ответа.

— Что?

Ник посмотрел на неё, усмехнувшись краем губ.

— Музыка. Ну и девчонок привлекает.

Клер фыркнула, закатив глаза.

— О, ну конечно, куда же без этого, — протянула она, скрестив руки на груди.

Ник чуть прищурился, его улыбка стала шире, ленивее.

— Ты спросила, я ответил, — пожал он плечами, снова проведя пальцем по краю бокала.

Он лениво взял бутылку и крутанул её.

Бутылка заскользила по столу, крутясь с приглушённым шумом. Все невольно проследили за её движением.

— Я думаю, это главный критерий, — сказал Вел, наблюдая, как бутылка медленно замедляет ход.

Клер закатила глаза ещё раз, но с лёгкой улыбкой.

— Ну, конечно. Как же иначе, — протянула она.

Бутылка замерла, указывая горлышком прямо на меня.

Ник вскинул бровь, усмехнулся и перевёл на меня взгляд.

— Судьба, — лениво протянул он, наклоняясь ближе, словно ожидая моего ответа.

Я встретила его взгляд, не отводя глаз.

— Значит, музыка только ради девчонок? — спросила я, склонив голову.

Он посмотрел на меня с тем самым выражением — смесью лени, уверенности и чего-то ещё, чего я пока не могла расшифровать.

— Не только, — признал он, снова проведя пальцем по краю бокала. — Но если они так легко ведутся, почему бы не воспользоваться?

В комнате воцарилась короткая тишина.

— Ты ужасен, — хмыкнула Клер.

— Спасибо, я старался, — усмехнулся Ник, но взгляд его всё ещё был прикован ко мне. — Кажется, твоя очередь, — сказал Ник, чуть склонив голову, наблюдая за моей реакцией.

— Это какая-то подстава, — не выдержала я, осматривая бутылку, но та, конечно же, оставалась обычной стеклянной бутылкой, без намёка на заговор.

Ник усмехнулся, склонив голову набок.

— Боишься вопроса?

Я резко подняла взгляд.

— С каких пор я чего-то боюсь?

— Отлично. Тогда ответь.

Он чуть придвинулся вперёд, его локти опёрлись на край стола, а взгляд впился в меня.

— Почему он?

Я сжала бокал, пытаясь игнорировать, как внутри всё болезненно сжалось.

— Что?

— Почему он, а не кто-то другой? Почему… Даниэль?

Воздух стал тяжёлым, почти осязаемым.

Клер едва заметно напряглась, Вел с Джейем молчали, но никто не вмешался.

Я могла соврать, могла сказать что-то правильное, что-то логичное.

Но когда я смотрела в эти тёмные, выжидающие глаза, все варианты исчезли.

Ник не моргал, не двигался. Он просто ждал.

Я чувствовала, как Хлоя смотрит то на него, то на меня, но я не обращала на неё внимания.

— Не мой выбор, — я говорила спокойно, но внутри всё сжалось. — Если бы был мой… Я бы вообще не выходила замуж.

Клер резко выдохнула, кто-то тихо присвистнул, а Хлоя сделала вид, что её это не интересует, но я видела, как её брови дёрнулись вверх.

Но мне было всё равно.

Потому что Ник…

Он замер.

Всего на секунду.

Но этого хватило.

Хватило, чтобы я увидела нечто острое в его глазах.

Он провёл языком по губе, обдумывая мои слова, затем медленно кивнул.

— Честно.

Я не ответила.

Просто взяла стопку и выпила залпом.

Потому что не хотела слышать, что он скажет дальше.

— Давай дальше, — крикнула Клер потирая руки.

Бутылка замедлилась, покачнулась и остановилась, указывая на Вела.

— Ну что, детка, твой шанс взять реванш, — ухмыльнулся он, потирая ладони.

Я прищурилась, пытаясь сосредоточиться, хотя внутри всё ещё отдавалось эхом от прошлого вопроса.

— Ладно, Вел, расскажи нам… — я наклонила голову, обводя его взглядом. — С кем из присутствующих ты бы переспал без раздумий?

Компания загудела, кто-то присвистнул, а Клер расхохоталась.

— О, ну это будет весело, — протянула она.

Вел усмехнулся, лениво потянувшись за бокалом.

— Без раздумий? — он обвёл стол изучающим взглядом, потом снова посмотрел на меня.

Я почувствовала, как мой пульс ускорился, но я не дала этому отразиться на лице.

— Ну?

Вел ухмыльнулся ещё шире, затем сделал глоток, поставил бокал на стол и, не моргая, произнёс:

— С тобой.

Тишина взорвалась возгласами и смехом.

— А ты уверен, что я бы согласилась?

Вел ухмыльнулся ещё шире, его взгляд вспыхнул азартом.

— Тебе бы понравилось.

Я знала, что он смотрит, но не повернулась.

— Тогда мечтай дальше.

Компания взорвалась смехом.

Вел резко крутанул бутылку, будто пытаясь скрыть свою ухмылку. Стекло завертелось, свет отражался от его граней, и все снова притихли в ожидании.

Я чувствовала, как внутри напряжение никуда не исчезло.

Бутылка замедлилась, покачнулась и…

Остановилась.

На Нике.

Воздух стал ещё тяжелее.

— Ну что, брат, — протянул Вел, облокотившись на спинку дивана. — Посмотрим, сможешь ли ты выкрутиться.

Я поймала себя на том, что не дышу.

Ник лениво обвёл взглядом компанию, затем, будто нехотя, перевёл глаза на Вела.

— Давай.

Вел хищно ухмыльнулся, его пальцы постучали по бокалу.

— Ты когда-нибудь спал с чужой девушкой?

Громкий одобрительный гул разнёсся по комнате, Джей захохотал, Клер хлопнула в ладоши, а я…

Я почувствовала ледяной укол внутри.

Ник не изменился в лице.

Не отвёл взгляда.

Он лишь чуть усмехнулся, будто вопрос не стоил его внимания.

— Да, — сказал он, как будто этот ответ ничего не значил.

Комната снова взорвалась шумом — кто-то зааплодировал, кто-то свистнул, кто-то засмеялся.

Я же просто смотрела на него, пытаясь прочитать хоть какую-то эмоцию. Но он был спокоен. Чертовски спокоен.

Клер фыркнула:

— Ну, кто бы сомневался.

Я не знала, что больше ранит — сам ответ или то, как легко он его произнёс.

Ник лениво взял бутылку, его пальцы чуть сжались на стекле, прежде чем он крутанул её. Я смотрела, как она вращается, чувствуя, как внутри всё замерло.

Я не должна была волноваться. Но волновалась.

Стекло замедлилось, качнулось, и...

Остановилось.

На мне.

Чёрт.

— Ты издеваешься? — я скрестила руки на груди, бросая на него изучающий взгляд.

Ник лениво склонил голову набок, его пальцы продолжали крутить пустую стопку.

— Нисколько.

Воздух стал ещё плотнее.

Я чувствовала, как все ждали, что он скажет дальше.

— Ну, Рейн, не тяни, жги, — подбодрил его Джей, ухмыляясь.

Я напряглась, но внешне оставалась

спокойной

.

Ник усмехнулся уголками губ, затем сделал глоток из своего бокала.

— Твой самый необдуманный, импульсивный поступок.

Я сделала вид, что задумалась, но на самом деле ответ всплыл мгновенно.

Ты.

Ты был моим самым импульсивным поступком, Ник. Но я, конечно, не сказала этого вслух.

Я почувствовала его взгляд. Он изучал меня, не отводя глаз, будто заранее знал ответ. Я обвела языком губы, задумчиво покрутила стопку в руках, позволяя себе секунду раздумий.

А потом посмотрела прямо на него и выпила ее залпом.

Тишина взорвалась гулом голосов и одобрительным свистом.

— Оу, ну это было ожидаемо, — хохотнул Джей.

— Я разочарован, Элли, — протянул Вел, изображая драматическое огорчение. — Ты могла бы хотя бы придумать что-то горячее.

Я сделала глубокий вдох, откинулась назад и потянулась к бутылке.

— Давай дальше.

Бутылка показала на Хлою.

— Чем ты хочешь закончить этот вечер?

Хлоя резко подняла брови, явно не ожидая, что бутылка выберет её.

Толпа тут же загудела, Клер хихикнула, Вел подбадривающе хлопнул её по плечу.

— О, вот это вопрос, — усмехнулся Джей, потягивая свой коктейль.

Я наблюдала за Хлоей, делая вид, что мне неважно, какой будет ответ. Но я чувствовала напряжение.

Она бросила быстрый взгляд на Ника, её пальцы крепче сжали бокал.

— Ну, — медленно протянула она, и её улыбка стала слишком натянутой. — Я планировала уйти не одна.

Толпа взорвалась свистом и одобрительными возгласами.

— Давай подробнее? Чем?

Хлоя не дрогнула. Напротив, её улыбка стала ещё шире, ещё более самоуверенной.

— Чем? — она облизала губы и посмотрела на Ника. — Хорошим сексом, конечно.

Толпа буквально взорвалась. Клер прыснула со смеху, Вел одобрительно кивнул, Джей присвистнул.

Я не пошевелилась. Просто сидела, держа бокал в руке, и не отводила взгляда от неё.

Хлоя знала, что делает. Она хотела произвести эффект. Хотела показать, что заняла территорию.

— Ну, Ник? — её голос стал мягче, почти мурлыкающим. — Что скажешь?

Я напряглась. Но внешне оставалась непроницаемой.

Ник лениво откинулся назад, крутанул бокал в руке, затем медленно перевёл взгляд на неё.

Тишина растянулась.

— Я скажу, что ты слишком много говоришь.

Хлоя моргнула.

Толпа разразилась смехом, Вел хлопнул по столу, а Клер чуть не поперхнулась коктейлем.

— Думаю, мне пора, — я подняла руки вверх, откидываясь назад. — Играйте без меня.

Толпа загудела, кто-то недовольно застонал, но я не собиралась менять решения.

— Что, Элли, не выдержала? — протянул Вел с ухмылкой.

Я медленно повернула голову к нему, лениво наклонив голову на бок.

— О, Вел, — я улыбнулась. — Если бы я не выдержала, то ты бы об этом знал. Просто скучно…

Толпа загудела с новым интересом, а Клер прыснула от смеха, прикрыв рот рукой.

— Ого, — Джей хлопнул в ладоши, — и что это было?

— Это была Элли, ставящая тебя на место, дружище, — хохотнул Тревор.

Ник улыбнулся уголками губ, его взгляд на мне стал чуть внимательнее, чуть глубже.

Но Вел не собирался сдаваться. Он скрестил руки на груди, всё ещё ухмыляясь.

— Так значит, ты просто скучаешь?

Я лениво пожала плечами.

— Или просто не вижу смысла оставаться,

Хлоя сузила глаза, но промолчала.

— Оу, ну это уже больно, — драматично приложил руку к груди Вел, но его глаза смеялись.

— Бедняжка, — Клер похлопала его по плечу.

Я медленно поднялась, чувствуя, как Ник по-прежнему наблюдает за мной, его взгляд был почти осязаемым.

— Ну что, удачной игры, ребята, — сказала я, делая шаг назад.

— Постой, Эл, — неожиданно подал голос Ник, всё так же лениво, но с какой-то ноткой… чего-то другого.

Я подняла бровь, молча ожидая.

Он прищурился, снова крутанул стопку в руке и медленно усмехнулся.

— Если тебе скучно, может, ты задашь интересный вопрос?

Я встретила его взгляд, чувствуя, как воздух между нами натягивается, как струна.

Толпа замерла, ожидая.

Я наклонила голову, будто раздумывая, а потом улыбнулась — медленно, с вызовом.

— Хорошо, Рейн, — сказала я, делая шаг ближе. — Тогда скажи мне...

Я на секунду выдержала паузу.

— Ты когда-нибудь жалел, что выбрал не ту девушку?

Толпа ахнула.

Ник замер.

А потом усмехнулся — медленно, лениво, но в глазах у него вспыхнул огонь.

— Отличный вопрос, Эл, — его голос стал чуть ниже. — Я тебя провожу, малышка.

— Милый, ты куда? — голос Хлои был сладким, но в нём слышалась напряжённость.

— Выбери себе кого-нибудь другого, — он сказал спокойно, будто сообщал о погоде.

Джей присвистнул, а Вел, кажется, уже не знал, на чьей он стороне, просто наслаждаясь шоу.

Клер подавила смешок, прикрыв рот рукой.

— Жёстко, — пробормотал Тревор, хохотнув.

Я смотрела на него, чувствуя внутри странное тепло.

— Чёрт, Рейн, ты даже не стараешься быть тактичным, — хохотнул Джей.

— А зачем? — лениво отозвался он, снова переводя взгляд на меня.

Глава 12

“Я знала, что должна вычеркнуть его из мыслей…

но его прикосновения всё ещё жили под моей кожей”.

Мы спустились вниз по лестнице, и я чуть сбавила шаг, стараясь не оступиться на каблуках, которые вдруг стали слишком громкими.

— Куда ты меня ведешь? — спросила я, не в силах скрыть любопытства и лёгкого волнения, которое нарастало с каждым шагом.

Ник не сразу ответил, его шаги были уверенные, но быстрые, его рука легла мне на талию так, как будто это было самым естественным движением.

Мы подошли к одной из дверей, и он открыл её, жестом приглашая меня войти.

— Прошу, — произнёс он, отступая в сторону, чтобы пропустить меня вперёд.

Я вошла внутрь и сразу огляделась. Это была небольшая, но уютная комната, явно не часть основного клуба. У стены стоял диван с несколькими подушками, в углу — небольшой стол с ноутбуком и бумагами. На полках лежали книги, несколько фотографий с выступления и пара пластинок, аккуратно сложенных в стороне. В углу на небольшом столике стояло несколько бутылок, а рядом ледогенератор и аккуратно расставленные бокалы.

— Ну и где мы? — спросила я, удивлённо оглядываясь, пытаясь скрыть, насколько мне было интересно и даже немного волнительно.

Ник зашёл в комнату следом, закрыв за собой дверь. Его взгляд оставался всё таким же проницательным, а улыбка — лёгкой и игривой.

— Мой кабинет, — сказал он подходя ближе.

Я подошла к столу, провела пальцами по его гладкой поверхности.

— Кабинет? — я скользнула взглядом по комнате, позволяя себе ещё раз внимательно всё рассмотреть. — Ты хочешь сказать, что ты не просто завсегдатай этого клуба?

Ник лениво усмехнулся, засунув руки в карманы.

— Я его владелец.

Я резко повернулась, но старалась не выдать удивления.

— Владелец? — повторила я, медленно облокачиваясь на стол.

— Это и есть твой секрет?

Он сделал шаг ближе, его взгляд остался таким же проницательным, как и всегда.

— Нет. Хочешь услышать мой секрет? — сказал он медленно, с акцентом на каждом слове.

Его голос был низким, и на мгновение мне показалось, что время остановилось. Всё в этой комнате стало слишком близким, слишком настоящим.

— Крышу от тебя сносит…

Прежде чем я успела что-то ответить, его руки мягко, но уверенно обвились вокруг моей талии, притягивая меня ближе. Я невольно затаила дыхание, ощущая тепло его прикосновения. Его движения были такими уверенными, будто он знал, что я не стану сопротивляться.

Он наклонился ближе, его лицо оказалось так близко, что между нами осталось всего пару сантиметров. Его глаза внимательно смотрели в мои, будто давая мне последний шанс передумать.

Моя рука медленно поднялась, и я чуть коснулась его шеи, проведя пальцами по татуировкам, которые так завораживали меня. Я почувствовала, как его дыхание немного учащается, а его взгляд становится ещё более горячим.

Не думая, не анализируя, я наклонилась и коснулась его губ.

Ник не двигался первые пару секунд, а потом его пальцы крепче сжали мою талию, прижимая меня ближе. Его дыхание смешалось с моим, а губы медленно, но уверенно начали углублять поцелуй.

Я не сопротивлялась.

Я отвечала.

Его руки скользнули по моей спине, горячие, настойчивые, но не торопливые. Он не спешил, будто смаковал этот момент, будто давал мне прочувствовать его до конца.

Я дрожала. Не от холода, не от страха. От него.

Мои пальцы скользнули по его затылку, запутываясь в тёмных волосах, а он тихо выдохнул мне в губы, чуть сжав мои бёдра.

Этот звук.

Этот чёртов звук.

Я почувствовала, как плавлюсь.

Его губы медленно оторвались от моих, но он не отстранился далеко. Его нос касался моего, а в глазах горело что-то дикое, необузданное.

Я смотрела на него, чувствуя, как внутри всё натягивается до предела.

Мало.

Мне было чудовищно мало.

Его взгляд уловил мою мысль, его губы дрогнули в едва заметной усмешке, но в глазах горело что-то тёмное, ненасытное.

Я потянулась к нему снова.

Он поймал меня быстрее, чем я успела моргнуть.

Его руки, его губы, его дыхание — всё разом накрыло меня.

Он не медлил. Этот поцелуй был глубже, жаднее, словно он тоже не мог насытиться.

Его пальцы крепче сжали мою талию, прижимая меня к нему так, что между нами не осталось места.

Я забывала дышать.

Забывала думать.

Просто чувствовала.

Губами, кожей, всем телом.

Ник подхватил меня за бёдра, и я, не раздумывая, инстинктивно обвила его ногами. Моё короткое платье, и без того неподходящее для такого положения, почти полностью поднялось вверх, обнажая мои ноги.

Он опустился на диван, удерживая меня на себе так, будто не собирался отпускать. Его пальцы скользнули по моей спине, горячие, уверенные, владельческие.

Мои пальцы сжались на его плечах, ногти впились в ткань футболки, когда он провёл губами вдоль моей шеи, оставляя медленные, влажные поцелуи.

Горячее дыхание обжигало кожу, его руки прижимали меня крепче, а мой разум медленно, но верно отключался.

Я не должна была этого хотеть.

Но хотела.

Хотела больше.

Моё платье задралось ещё выше, когда его ладони жадно скользнули вверх, очерчивая бёдра, талию, спину…

Я задохнулась, когда он сжал моё бедро, и невольно сильнее прижалась к нему.

Ник глухо выругался, его пальцы сжались на моей коже, а губы резко нашли мои снова.

Поцелуй был глубоким, жадным, без остатка поглощающим.

Его рука скользила вниз по моей ноге, пальцы едва касались кожи, оставляя за собой жаркий след, а затем двигалась обратно, задевая внутреннюю часть бедра.

Я вздрагивала от каждого его прикосновения, от того, как медленно он двигался, как намеренно заставлял меня чувствовать каждое касание слишком остро.

Мои пальцы сжались на его плечах, дыхание сорвалось с губ, когда он чуть сильнее сжал моё бедро, притягивая меня ближе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чёрт, Эл… — его голос был низким, срывающимся на хрип, и этот звук прошёлся разрядом по всему моему телу.

Я смотрела в его глаза, тёмные, затуманенные желанием, и знала — он не собирался останавливаться.

Его губы скользнули вниз, к моей шее, к ключицам, оставляя лёгкие, но безумно горячие поцелуи, пока его пальцы нежно, но настойчиво скользили выше по бедру, в опасную зону, исследуя, провоцируя, проверяя мои границы.

Я затаила дыхание, ощущая, как каждая клеточка внутри натягивается от предвкушения, от жгучего желания.

Ник приподнял голову, его губы дрогнули в едва заметной усмешке, но в глазах пылала буря.

— Скажи, если хочешь остановиться.

Я не ответила.

Просто сильнее прижалась к нему, мои пальцы скользнули в его волосы, притягивая его ближе.

Его палец медленно скользнул по тонкой ткани моих трусиков, едва ощутимо, но этого касания оказалось достаточно, чтобы по моему телу пробежала дрожь.

Я резко втянула воздух, ногти сильнее впились в его затылок.

Ник заметил.

Конечно, заметил.

Его губы дрогнули в опасной усмешке, но он не торопился.

Он знал, что делает.

Его пальцы двигались медленно, изучающе, издеваясь.

— Ты так чутко реагируешь, Эл… — его голос был глухим, насыщенным, будто он сам сдерживался, но не спешил поддаваться желанию.

Я сжала губы, но не смогла удержать рваный вдох, когда он повторил движение, дразня, испытывая мои границы.

— Ник…

Он усмехнулся, его рука сильнее сжала моё бедро, пока палец продолжал медленно изучать чувствительную зону через ткань.

Его голос был низким, хриплым, наполненным чем-то тёмным, необузданным.

— Ты такая красивая… — его взгляд обжигал, скользя по моему лицу, моим губам, моей коже.

Одним медленным, уверенным движением он сдвинул ткань в сторону, его пальцы обнажили чувствительную кожу, заставляя меня сжаться в предвкушении.

Я затаила дыхание, ощущая каждое прикосновение острее, чем прежде.

Ник наблюдал за мной, его взгляд был тёмным, голодным, но его движения оставались медленными, будто он наслаждался моментом, растягивал удовольствие.

— Малышка, посмотри на меня, — его голос был низким, хриплым, вибрирующим прямо у моего уха. — Я хочу тебя видеть.

Я открыла глаза и столкнулась с его взглядом — тёмным, голодным, абсолютно владеющим мной в этот момент.

Его губы дрогнули в опасной усмешке, но в глазах не было насмешки — только жадное ожидание.

Пальцы скользили медленно, дразня, изучая каждый мой вздох, каждое движение тела, будто он играл со мной, проверяя границы моего терпения.

Я сжала губы, но не смогла сдержать тихий рваный выдох, когда его пальцы надавили чуть сильнее, заставляя меня сжаться от переполняющего ощущения.

— Вот так… — он наклонился ближе, его губы едва коснулись моей щеки, но он не поцеловал. Он заставлял меня ждать.

Я дрожала.

Тело само откликалось на него, на его ритм, его движение, его дразнящую медлительность.

— Ник… — его имя сорвалось с моих губ тихим, почти молящим стоном, и я сразу почувствовала, как он напрягся.

Он глухо выругался, его пальцы углубили прикосновение, заставляя меня выгнуться навстречу.

— Чёрт, Эл… Ты просто создана для секса.

Его голос сгущался, становился тяжёлым, насыщенным, будто сам с трудом сдерживал себя.

Я захватила воздух, мои пальцы сжались на его плечах, когда он продолжил двигаться, плавно, но непреклонно, заставляя меня терять себя в этом моменте.

— Пожалуйста… — мой голос сорвался, и это, кажется, сорвало его терпение.

Его движения становились точнее, выверенными до безумия.

Каждое касание, каждое нажатие дразнило, тянуло, доводило меня до предела, не оставляя шанса сопротивляться этому нарастающему ощущению.

Моё дыхание сбилось, сердце ударилось о рёбра, тело напряглось, выгибаясь навстречу ему, в этот чёртов огонь, который разгорался внутри меня с каждой секундой.

Мой голос сорвался в низкий, рваный стон, пальцы схватили его за плечи, ногти впились в кожу, когда всё внутри меня сжалось в болезненно сладком напряжении.

А потом…

Оно разлетелось.

Взорвалось.

Волной разлилось по всему телу, заставляя дрожать, теряться, захлебываться этим ощущением, пока он не прижал меня к себе ещё крепче, удерживая, не давая упасть в бездну слишком резко.

Я сорвалась, растворилась в нём, в его движениях, в его голосе, что глухо прозвучал у моего уха:

— Вот так, детка… Чувствуй.

Я почувствовала.

Каждой клеткой.

До самой глубины.

Я чувствовала, как его руки удерживают меня, не отпуская, его пальцы медленно скользнули по моей спине, будто успокаивая, заземляя, не позволяя мне утонуть в этом безумии.

Ник не двигался, просто наблюдал.

Я заставила себя медленно открыть глаза, встретившись с его взглядом.

Он был тёмным, насыщенным, прожигающим меня насквозь.

Его губы дрогнули в ленивой усмешке, но в глазах не было насмешки — только нечто хищное, удовлетворённое, будто он только что взял то, что давно хотел.

— Ты безумно красива в такие моменты, Эл, — он поправил ткань, его пальцы задержались на моей коже, медленно скользя вниз. — Ты дрожишь, — его голос прозвучал низко, срываясь на хрип.

Я не ответила. Просто не могла.

Он усмехнулся, зная это.

Зная, что он — причина моего состояния.

— Эл, — его голос стал мягче, но в нём всё ещё оставался этот тёмный, насыщенный оттенок. — Посмотри на меня.

Я заставила себя поднять взгляд.

Его глаза.

Глубокие, тёмные, затягивающие, как омут. В них не было ни грамма сомнений, ни капли сожаления.

Только власть. Только желание.

Ник медленно провёл пальцем по моей скуле, затем по губам, чуть надавливая, как будто проверяя, как далеко он ещё может зайти.

Я не отстранилась.

Не могла.

Каждое его касание оставляло след, прожигая меня изнутри. Его палец медленно скользнул по нижней губе, затем легонько сжал её, заставляя меня слегка приоткрыть рот.

— Ты даже не представляешь, насколько чертовски красива сейчас.

Я задержала дыхание, чувствуя, как его слова проникают под кожу, растекаются по венам горячим током.

Его губы коснулись моих — медленно, почти дразняще.

Он не спешил.

Будто давал мне возможность осознать каждую секунду, каждое прикосновение, каждый удар сердца, который эхом отдавался внутри.

Я задержала дыхание, но не отстранилась.

Его рука крепче сжала мою талию, притягивая ближе, а губы двигались плавно, лениво, изучающе, заставляя меня раствориться в этом моменте.

Я ответила.

Сначала осторожно, будто проверяя границы, но стоило его языку скользнуть внутрь, требовательно, властно, как я больше не смогла сдерживаться.

Я застонала, а он тут же углубил поцелуй, его пальцы зарылись в мои волосы, контролируя, направляя, словно хотел, чтобы я чувствовала именно так, как он задумал.

Я наклонилась ближе, мои пальцы сжались на его плечах, а сердце колотилось так, будто пыталось вырваться наружу.

Его губы двигались неторопливо, но уверенно, дразня, заставляя меня чувствовать каждую секунду, каждое прикосновение, каждый горячий вдох между поцелуями.

— Эл, — его голос прозвучал низко, хрипло, словно сорвался от сдерживаемого напряжения.

Ник скользнул ладонями вниз, вдоль моей спины, затем крепче сжал талию, притягивая меня ближе.

Я наклонилась, положив голову на его плечо, вдыхая этот знакомый, сводящий с ума аромат — лайма и мяты, смешанный с чем-то глубже, его собственным тёплым запахом, от которого у меня закружилась голова.

Мой нос невольно скользнул по его коже, касаясь шеи, и я почувствовала, как его дыхание сбилось на долю секунды.

Ник не отстранился.

Наоборот.

Его пальцы сильнее сжали мою талию, а затем медленно, лениво прошлись вверх по моей спине, оставляя за собой жаркий след.

— Рассказывай.

Я лениво провела пальцами по его ключицам, наслаждаясь ощущением его кожи под моими подушечками.

— Что ты хочешь услышать?

Ник молчал пару секунд, изучая моё лицо, прежде чем лениво наклониться ближе, его губы почти коснулись моих, но он не поцеловал.

— Правду, Эл.

— Ник, это скучная история, — попыталась я отшутиться, но он не купился.

Его глаза остались тёмными, пристальными, изучающими каждую мою реакцию.

— Попробуй. Я решу, скучная она или нет.

Я вздохнула, опустив взгляд на его грудь, но он поймал мой подбородок пальцами, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Эл.

Я почувствовала, как что-то сжалось внутри, но внешне оставалась спокойной.

— Эту свадьбу хотят мои родители, — сказала я ровно, но внутри что-то сжалось, как будто я впервые признала это вслух.

Ник не ответил сразу. Его взгляд стал тяжелее, глубже, пальцы все еще удерживали мой подбородок, не позволяя отвернуться.

— А ты?

Я сглотнула.

— Что — я?

— Ты этого хочешь?

Моё сердце дрогнуло, но я сохраняла маску спокойствия.

— Нет. Но это не зависит от моего желания, этот брак выгодный для наших семей.

Ник медленно наклонил голову набок, его глаза потемнели, изучая меня так, будто разбирал на части.

— Выгодный? — его голос был низким, но в нём сквозило что-то острое, режущее.

Я сглотнула, но не отвела взгляд.

— Да.

Его пальцы лениво скользнули по моей талии, но движение было вымеренным, будто он намеренно выводил меня из равновесия.

— Значит, ты будешь спать с ним, рожать ему детей, проживёшь с ним всю жизнь, потому что это… выгодно?

Я почувствовала, как напряглась, его слова резанули глубже, чем должны были.

— Много браков, где один любит, а другой просто позволяет.

Я произнесла это тихо, ровно, но внутри всё сжалось.

Ник замер.

На секунду мне показалось, что в воздухе что-то изменилось. Его взгляд стал ещё темнее, ещё острее, а пальцы на моей талии едва заметно сжались.

— И ты позволишь?

Я опустила глаза, но он не дал мне уйти от ответа — его пальцы коснулись моего подбородка, заставляя снова смотреть прямо на него.

— Ответь, Эл. Ты позволишь?

Я вдохнула, но слова застряли в горле.

Потому что я не знала, что ответить.

— Я не знаю, как это остановить.

Слова сорвались с губ прежде, чем я успела их осознать.

Телефон резко завибрировал, разрезая тяжёлое, напряжённое молчание между нами.

Я вздрогнула, будто очнувшись, и потянулась за ним, но Ник не отпустил меня.

Его пальцы по-прежнему лежали на моей талии, удерживая на месте, взгляд оставался тёмным, цепким, требовательным.

Я опустила глаза на экран.

Даниэль.

Я почувствовала, как внутри всё напряглось, но прежде чем нажать кнопку ответа, заметила его взгляд.

Ник не отводил глаз.

Его выражение не изменилось, но я ощущала его молчаливое присутствие каждой клеткой.

— Мне нужно ответить, — сказала я, но даже мне самой мой голос показался глухим, каким-то потерянным.

Я провела пальцем по экрану, поднося телефон к уху.

— Да.

— Ну что, закончила атаку на свой салон? — голос Даниэля был ровным, но я чувствовала в нём скрытую напряжённость.

Я выдохнула, пытаясь собраться.

— Да, всё сделала.

— Где ты?

Я задержала дыхание на долю секунды, но этого хватило, чтобы Ник заметил.

— В общаге уже, спать собираюсь.

Я почувствовала, как Ник замер, его пальцы, лениво скользившие по моей коже, остановились.

— Элли, подумай серьезно о том, что я тебе говорил. Давай купим квартиру.

Я застыла, сжимая телефон крепче.

Даниэль не заметил моей паузы, но Ник заметил.

Ник притянул меня ближе, проводя рукой по моему бедру, лениво, но с намерением.

Я не отстранилась.

Но внутри всё напряглось.

— Элли? — голос Даниэля звучал ровно, но в нем читалось ожидание.

Я сглотнула, ощущая горячее дыхание Ника у самого уха.

— Давай обсудим это потом, Даниэль.

— Почему потом, Элли? Когда потом?

Ник глухо усмехнулся, его пальцы скользнули чуть выше, вызывая опасную волну жара по моей коже.

Я закрыла глаза на секунду, собираясь с мыслями, но пальцы Ника непреклонно скользнули ещё выше, заставляя моё тело предательски отреагировать.

Чёрт.

— Я хочу обсудить это сейчас, — голос Даниэля был твёрдым, в нём сквозило раздражение.

Я сделала глубокий вдох, но Ник не дал мне вырваться — его рука осталась на месте, а дыхание обожгло мою шею, когда он тихо, но очень отчётливо прошептал:

— Ты правда хочешь это обсуждать… именно сейчас?

Я замерла.

Потому что он знал, что со мной происходит.

Потому что он это чувствовал.

— Элли? — Даниэль ожидал ответа.

Я слишком быстро сказала:

— Даниэль, правда, не сейчас.

— Почему?

Ник усмехнулся, его губы почти касались моей кожи, а рука немного сильнее сжала бедро.

— Может, потому что она занята? — его голос был настолько тихим, что, казалось, вибрировал внутри меня.

Я резко поднялась, вырываясь из его хватки.

— Я устала. Давай обсудим это завтра, — выпалила я в телефон, прежде чем сбросить вызов.

В комнате воцарилась тишина.

Ник откинулся назад, его глаза сверкнули тёмным, довольным азартом.

— Ты только что сбросила своего жениха?

Я прикусила губу, глядя на него испепеляющим взглядом.

— Это не твоё дело.

Он лениво ухмыльнулся.

— Нет, детка, это самое интересное из всего, что происходило сегодня.

— Мне пора, — выдохнула я, чувствуя, как эти слова словно придают мне силы вернуться в реальность.

Ник посмотрел на меня внимательно, изучающе, словно решал, стоит ли позволить мне уйти.

— Я отвезу тебя.

Я замерла, потому что не ожидала этого.

— Не надо, я вызову такси, — сказала я быстро, слишком быстро.

Ник лениво ухмыльнулся, не сводя с меня тёмного, проницательного взгляда.

— Я отвезу.

— Ник… — я попыталась возразить, но он не дал мне договорить.

— Малышка, просто позволь о тебе позаботиться.

Я замерла.

Эти слова…

Они застряли в груди, мешая дышать.

— Хорошо, — сказала я, выходя из кабинета.

Я чувствовала его взгляд у себя на спине, но не оборачивалась. Шла быстро, боялась остановиться. Потому что если бы задержалась хоть на секунду дольше, могла бы передумать.

Ник не спешил.

Я слышала его лёгкие, уверенные шаги позади. Он не давил, не останавливал, но присутствие давило сильнее слов.

Я села в машину, захлопнула за собой дверь и пристегнулась, стараясь не смотреть в его сторону. Тишина в салоне казалась плотной, вязкой. Он завёл двигатель, фары выхватили из темноты дорогу.

Мы ехали молча.

На подъезде к общежитию он вдруг сказал:

— Ты же знаешь, что это не в последний раз.

Я закрыла глаза.

Я знала.

Но всё равно сделала вид, что не слышала.

Дорога освещалась приглушённым светом фонарей, и в салоне царила странная тишина, нарушаемая только звуком мотора.

Я обхватила себя руками, пытаясь разобраться в мыслях, но в голове стоял хаос.

— Замерзла?

Я вздрогнула от его голоса, который прозвучал слишком близко, слишком мягко.

— Нет, — ответила я быстро, но даже мне самой мой голос показался неубедительным.

Ник не поверил.

Он включил подогрев сидений, и я почувствовала, как тепло начало медленно разливаться по спине.

— Спасибо.

Я сказала это тихо, почти беззвучно, но в тишине салона Ник услышал.

— Не за что, Эл.

Его голос застрял в груди, тёплый, низкий, ленивый, но в то же время слишком настоящий.

Я опустила взгляд на свои руки, скользнула пальцами по низу платья, будто пытаясь заземлиться.

Но это не помогло.

— Мы подъехали к общежитию, и Ник затормозил, но не выключил двигатель.

В салоне повисла тишина, нарушаемая только тихим урчанием мотора.

Я не спешила выходить.

Он тоже не торопился меня отпускать.

— Спасибо, что подвёз, — наконец сказала я, сжимая ремешок сумочки в пальцах.

— Всегда пожалуйста, малышка.

Я закатила глаза, но уголки губ дрогнули.

Он заметил.

Я потянулась к дверной ручке, но резко замерла, когда он вдруг произнёс:

— Эл.

Моё сердце дрогнуло, я медленно повернула голову.

— Напиши свой номер.

Я нахмурилась, глядя на протянутый мне телефон. Немного колеблясь, я всё же взяла телефон из его рук. Мои пальцы медленно набрали цифры, но прежде чем вернуть обратно я нажала вызов.

Гудок раздался почти сразу, разрезая тишину салона. Ник поднял бровь, глядя на меня с тёмным азартом.

Я молча вернула ему телефон, но уголки губ дрогнули в едва заметной усмешке. Он глянул на экран, увидел исходящий вызов со своего же телефона и медленно усмехнулся.

— Хитрая, — протянул он, скользнув по мне взглядом.

Я не ответила, просто открыла дверь машины, но прежде чем выйти, услышала его голос:

— Жду твоего сообщения.

Я фыркнула, качая головой, но не обернулась. Всё внутри дрожало от напряжения, но я не позволила себе выдать это.

Я вышла из машины, захлопнув дверь, и быстрым шагом направилась к общежитию.

Но стоило мне оказаться за дверью, как я тут же достала телефон.

Экран светился новым контактом.

Ник Рейн.

Я поджала губы, убрала телефон в карман, пытаясь забыть о нём хотя бы на эту ночь.

Но даже когда я легла в постель и закрыла глаза…

Я всё ещё чувствовала ощущение его рук на своем теле.

Глава 13

“С ним я забывала, как притворяться”.

Понедельник начался слишком рано и слишком резко. Громкий звон будильника разорвал тишину, заставив меня с раздражением потянуться к телефону. Я выключила его и несколько секунд просто лежала, уставившись в потолок.

В голове всё ещё шумели воспоминания о вчерашней ночи, о тёплых прикосновениях, о низком голосе, но я быстро оттолкнула эти мысли.

Я поднялась, приняла душ, натянула любимые джинсы и широкую рубашку, оставив волосы распущенными. Всё, что мне нужно было сейчас, — это кофе и полчаса тишины перед первым занятием.

Но стоило мне выйти из комнаты, как телефон завибрировал в кармане.

Я достала его, даже не глядя на экран, но когда увидела сообщение, замерла.

"Доброе утро, малышка."

Лёгкое, непринуждённое, как будто между нами не было той ночи, не было касаний, не было взгляда, который до сих пор горел в памяти.

Я сжала губы, сдерживая порыв тут же ответить. Нет. Я не буду играть по его правилам.

— Элли! — раздался голос Линн, и я вздрогнула, поспешно сунув телефон в карман. — Ты в столовую?

— Да.

— Тогда пошли вместе, — Линн подхватила меня под руку, не давая времени на раздумья.

Я кивнула, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом, кроме Ника.

На лекции я всё же достала телефон. Посмотрела на его сообщение, прочитала его несколько раз, а потом, прежде чем успела передумать, набрала ответ.

"Доброе."

Просто одно слово.

Я отправила его, тут же заблокировала экран и опустила телефон на колени, будто от этого могло исчезнуть напряжение, которое пронзило всё тело.

Но через несколько секунд он завибрировал.

"Неужели соскучилась?"

Я закатила глаза, но улыбка сама собой тронула губы.

"Не обольщайся."

Ответ отправился мгновенно, и я тут же убрала телефон, заставляя себя сосредоточиться на лекции.

Но спустя пару минут он завибрировал снова.

"Слишком поздно, малышка."

Я прикусила губу, но внутренний жар всё равно разлился по телу.

— Элли, ты вообще конспектируешь? — Линн толкнула меня локтем.

Я поспешно схватила ручку и уткнулась в тетрадь, но мысли всё ещё были далеко не здесь.

До конца дня я старалась не думать о нём. Сосредоточиться на лекциях, на том, что говорили преподаватели.

Вечером в комнате я растянулась на кровати, уставившись в потолок. День прошёл в каком-то тумане — лекции, обед, разговоры с девочками. Всё было будто на автомате, механически, без настоящего вовлечения.

Я потянулась к телефону, пробежалась взглядом по экрану. Сообщений не было.

Чувство облегчения? Или разочарования?

Я раздражённо фыркнула и отбросила телефон в сторону, закрывая глаза.

Где-то внутри я понимала, что не должна ждать. Не должна хотеть.

Но это не мешало мне каждый раз бросать взгляд на телефон, надеясь увидеть новое сообщение.

Я повернулась на бок, крепче сжимая подушку, будто это могло помочь избавиться от навязчивых мыслей.

Но это не помогло.

Мысли продолжали кружиться в голове, не давая покоя. Я закрыла глаза, пытаясь заставить себя расслабиться, но вместо пустоты передо мной вспыхивали тёмные глаза, ухмылка, тёплые пальцы на моей коже.

Я сжала подушку ещё крепче.

Не думай об этом.

Не думай о нём.

Но в какой-то момент усталость взяла верх, и я провалилась в сон. Сны были смутными, горячими, тревожными. Я чувствовала чьи-то руки, чей-то голос, чьё-то дыхание возле уха.

Слишком знакомое.

Слишком настоящее.

Я резко открыла глаза, в груди всё ещё билось напряжение.

Тишина.

Я медленно выдохнула, проводя рукой по лицу, пытаясь избавиться от ощущения, которое оставил этот сон.

Но оно не исчезало.

Я всё ещё чувствовала его прикосновения.

Сон был слишком реалистичным, слишком живым, будто это было не во сне.

Я села на кровати, провела ладонями по бёдрам, как будто пытаясь стереть воспоминание о том, чего не было и потянулась за телефоном и замерла, уставившись на экран.

01:43.

На экране было несколько входящих сообщений от Ника.

Сердце забилось быстрее когда я открыла первое.

«Что делаешь? Могу заехать если тебе скучно.»

Я невольно сжала телефон крепче.

Второе пришло через двадцать минут после первого.

"Занята или играешь в молчанку?"

Когда прочитала третье, внутри что то сжалось

«Надеюсь ты не с ним…»

Когда прочитала третье сообщение, внутри что-то сжалось.

Я сглотнула, пальцы сжали телефон крепче. Я так и осталась сидеть на кровати и смотреть на экран, не зная, что ответить.

В итоге я отбросила телефон в сторону, так и не написав ничего.

Но даже когда экран погас, а в комнате вновь воцарилась тишина, я не могла перестать думать об этом.

Следующие два дня он не писал. И я тоже.

Я говорила себе, что так даже лучше. Что это просто игра, случайный момент, который нужно оставить в прошлом.

Но чем больше времени проходило, тем сильнее я чувствовала, как внутри нарастает раздражение.

Я делала вид, что меня это не волнует.

Лекции, занятия, бесконечные разговоры с Клер и Линн.

Но когда я оставалась одна, тишина давила.

И самое противное — я ловила себя на том, что жду.

Четверг был бесконечно однообразным . Лекции, конспекты, обсуждения с одногруппниками.

Всё шло своим чередом, будто ничего не изменилось.

На последней лекции я не выдержала и написала

«Скучно…»

Я смотрела на экран, не веря, что отправила это. Никакой вводной, никакого контекста. Просто одно слово, которое говорило больше, чем я хотела признать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я быстро заблокировала телефон и убрала его в карман, словно это могло отменить сообщение.

Прошла минута. Две. Пять. Ответа не было.

Я отвлеклась на лекцию, но мысли всё равно крутились вокруг этого экрана. Только когда занятия закончились, и я уже собиралась уходить, телефон завибрировал.

Сообщение.

"Развлечь тебя, малышка?"

Жар мгновенно разлился по телу. Я не думала, просто написала ответ.

“Что предлагаешь?”

Палец застыл над экраном на долю секунды, но я тут же нажала отправить.

Телефон почти сразу завибрировал снова.

“Я могу многое предложить…”

Через несколько секунд пришло еще одно сообщение.

“Буду через двадцать минут.”

Я провела языком по губам, чувствуя, как сердце пропустило удар. Я не думала, что он действительно приедет.

Дошла до комнаты, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, глубоко вдыхая. В голове метались мысли: что я делаю?

Быстро приняв душ, я попыталась привести себя в порядок, но внутри всё ещё бушевал хаос.

Он приедет.

Я не думала, что Ник действительно появится. Не думала, что всё зайдёт так далеко.

Вытершись, я подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение.

Глаза блестели. Я провела пальцами по губам, вспоминая его прикосновения.

Двадцать минут.

Я выбрала простое, но стильное платье свободного кроя, дополнив его лёгкой джинсовой курткой и кожаными кедами. Минимум украшений, естественный макияж, распущенные волосы.

Прошла к окну, но не выглянула.

Я не хотела ждать.

Не хотела показывать, что жду.

Но когда телефон завибрировал на тумбочке, я уже знала, кто это.

"Выходи."

Моё сердце снова пропустило удар.

Я сделала глубокий вдох, сжала пальцы на телефоне и направилась к двери.

Ник стоял у машины, лениво облокотившись на капот, руки скрещены на груди. В тусклом свете фонарей его тёмные глаза скользнули по мне, изучая с головы до ног. Я старалась держаться ровно, будто внутри не бушевал хаос.

— Быстро, — отметил он, приподняв бровь.

Я пожала плечами, останавливаясь в шаге от него.

— Я же говорю, скучно…

Его губы дёрнулись в усмешке, но он не ответил. Просто распахнул пассажирскую дверь, приглашая сесть.

Я замешкалась на мгновение, затем скользнула в салон, чувствуя, как его взгляд прожигает меня.

Дверь захлопнулась, двигатель мягко зарычал, и машина плавно тронулась с места.

— Куда мы едем? — спросила я, пристёгивая ремень.

Ник бросил на меня короткий взгляд, но не ответил сразу, выдерживая паузу.

— Доверься мне.

Я скрестила руки на груди, изучая его профиль.

— Не думаю, что это хорошая идея…

Он усмехнулся, даже не взглянув в мою сторону.

— А ты всё равно села ко мне в машину.

Я стиснула зубы. Чёрт, он прав.

— Значит, я импульсивная.

— Значит, тебе интересно, — поправил он, уголки губ дрогнули в ленивой усмешке.

Он был прав…

— У тебя есть пожелания по сегодняшнему вечеру?

Я задумалась, скользнув взглядом по ночному городу за окном. Вариантов было множество, но главное, что мне хотелось сейчас, — не думать.

— Без сюрпризов, — наконец ответила я, опираясь локтем о дверцу машины.

Ник хмыкнул, едва заметно качнув головой.

— Ты явно не понимаешь, с кем говоришь.

Я скосила на него взгляд.

— О, я прекрасно понимаю. Именно поэтому и говорю.

— Расслабься, малышка, — его голос стал ленивым, чуть ниже обычного. — Ты сама написала мне, так что, по сути, ты уже согласилась на мои условия.

Ник свернул с главной дороги, уводя машину в сторону старого промышленного района. Я нахмурилась, когда он припарковался возле неприметного здания без опознавательных знаков — обычная бетонная коробка, каких в городе тысячи.

— Где мы? — я недоверчиво посмотрела на него.

Ник усмехнулся, заглушил двигатель и, не ответив, открыл дверь.

Я вышла, вечерний воздух оказался прохладнее, чем я ожидала.

Он жестом указал на дверь служебного входа, и я, пожав плечами, направилась за ним. Внутри было темно, лишь слабый свет пробивался с лестничной клетки.

— Поднимайся, малышка, — его голос прозвучал лениво, но в нём было что-то ещё — неуловимое, но заставляющее внутри всё сжаться в лёгком предвкушении.

— Ты решил заманить меня в ловушку?

Ник усмехнулся, чуть подавшись вперёд.

— Поздно, ты уже в ней.

Я закатила глаза, но всё же начала подниматься по лестнице, слыша его шаги позади. Через несколько пролётов Ник догнал меня, его ладонь легко скользнула к моей талии, заставляя ускорить шаг.

Мы добрались до последнего этажа, и он толкнул тяжёлую металлическую дверь.

Я сделала шаг вперёд… и замерла.

Передо мной раскинулся ночной город — бесконечное море огней, отражающихся в стеклянных фасадах высоток. Вдалеке виднелся пляж, его песчаная линия терялась в темноте, а волны мягко накатывали на берег, сверкая под светом фонарей.

Я задержала дыхание, невольно зачарованная этим видом.

— Не думал, что тебя так впечатлит.

Я не ответила сразу, просто наслаждаясь моментом.

— Я просто не ожидала.

Ник усмехнулся, глядя на меня.

— Именно поэтому я тебя сюда и привёз.

Ветер трепал мои волосы, ночной воздух был свежим, прохладным. Ник достал из кармана пачку сигарет, но, прежде чем прикурить, посмотрел на меня.

— Хочешь?

Я покачала головой.

— Нет. Мне нравится запах, но не вкус.

— Хорошая девочка, — он усмехнулся и закурил, отведя взгляд на горизонт.

Я смотрела на него в профиль. Лёгкий свет фонарей очерчивал его скулы, делая их ещё резче, а татуировки на шее выглядели почти чёрными.

— Ты часто сюда приезжаешь?

— Иногда, — он выдохнул дым. — Когда хочу побыть один.

Я подошла ближе к краю, ощущая, как ветер сильнее теребит мои волосы.

Отсюда город казался бесконечным — пульсирующим, живым, наполненным ритмом огней, машин и далёких голосов.

— Осторожнее, малышка, — голос Ника прозвучал мягче, чем обычно, но в нём всё равно сквозила его привычная уверенность.

Я повернулась к нему через плечо.

— Боишься, что я спрыгну?

Он хмыкнул, затянулся и медленно выдохнул дым, наблюдая за мной.

— Нет.

Я чуть прищурилась, глядя на него.

— Почему ты привёз меня сюда?

Ник медленно выдохнул дым, его взгляд лениво скользнул по моему лицу, прежде чем он снова отвернулся к ночному городу.

— Захотелось.

Я подошла к нему, останавливаясь совсем рядом.

Ник отбросил сигарету в сторону и повернулся ко мне.

— Я думал о тебе, — его голос был тихим, но в нём звучало нечто большее, чем просто признание.

Ник протянул руку, убирая прядь волос с моего лица, его пальцы едва ощутимо скользнули по коже.

Я задержала дыхание.

— Я тоже, — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала.

Пальцы Ника на секунду задержались у моего виска, но затем он медленно убрал руку, его взгляд по-прежнему был прикован ко мне.

— Почему молчала?

Я отвернулась, шагнув обратно к краю. Настолько близко, что ветер, казалось, мог унести меня.

— Здесь красиво… — тихо сказала я, позволяя ночному воздуху играть с моими волосами. Закрыв глаза, я ощущала, как прохлада обволакивает кожу.

Разжав пальцы, я позволила ветру скользить между ними, словно могла поймать эту мимолётную свободу.

Позади послышались шаги. Прежде чем я успела обернуться, сильные руки уверенно притянули меня назад.

— Ты не боишься? — его голос был ниже обычного, спокойный, но в нём проскользнул едва уловимый оттенок напряжения.

Я улыбнулась краем губ, не открывая глаз.

— Нет.

Я обернулась, и вдруг осознала, насколько он близко. Его губы были всего в нескольких сантиметрах от моих.

Ветер трепал мои волосы, но я уже не чувствовала холода. Всё внимание было приковано к нему — к тому, как его взгляд скользил по моему лицу, к тому, как его пальцы всё ещё лежали на моей талии, сжимая чуть крепче, будто он не хотел, чтобы я снова приблизилась к краю.

— Почему ты так смотришь? — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала.

— Сейчас ты настоящая…

Я затаила дыхание.

Его слова задели что-то внутри — что-то хрупкое, спрятанное так глубоко, что я сама не всегда могла до этого добраться.

Сейчас ты настоящая.

Как будто всё остальное — просто маска. Как будто он видит меня насквозь, даже когда я не хочу, чтобы кто-то видел.

Его губы коснулись моих.

Тихо, медленно, осторожно — будто давая мне шанс отстраниться, если я передумаю.

Но я не передумала.

Я не думала вовсе.

Я просто ответила.

Тёплое прикосновение, лёгкое напряжение в его пальцах, сжимающих мою талию, приглушённый шум города где-то далеко внизу. Всё исчезло, кроме этого момента, кроме него.

Ник углубил поцелуй, лениво, но уверенно, словно никуда не спешил. Его пальцы скользнули по моей спине, а я машинально прижалась ближе, потому что так было правильно. Потому что с ним рядом не нужно было ничего объяснять.

Ветер с новой силой ударил в спину, но мне было всё равно.

Он держал меня.

Глава 14

"Он дал мне выбор..."

Возвращаться не хотелось, но я молча шла рядом с Ником, пока он держал меня за руку.

Ночной воздух был прохладным, улицы почти пустыми, и только редкие фары машин освещали дорогу перед нами. Я смотрела вперёд, но мысли путались, возвращаясь к тому, что произошло там, на крыше.

Ник не говорил ничего, но его пальцы уверенно переплелись с моими. Его хватка была тёплой, твёрдой, как будто он не собирался меня отпускать.

Мы подошли к его джипу, и Ник, не разжимая наших переплетённых пальцев, свободной рукой открыл передо мной дверь.

— Можно я поведу?

Ник замер на секунду, потом медленно повернул голову ко мне, его взгляд лениво скользнул по моему лицу.

— Ты хочешь сесть за руль

моего

джипа? — в его голосе прозвучала смесь удивления и развлечения.

Я пожала плечами, глядя прямо ему в глаза.

— А почему бы и нет?

Ник хмыкнул, наклоняясь ближе, так, что между нами осталось всего несколько сантиметров.

— Ты умеешь водить, малышка?

— Разумеется.

Он смотрел на меня чуть дольше, чем следовало бы, затем его губы дрогнули в ухмылке.

— Хорошо, — он вдруг крутанул ключи в пальцах, а затем протянул их мне.

Я удивлённо моргнула, но тут же взяла их, чувствуя странное возбуждение.

— Сто лет не ездила за рулём, — призналась я, но всё равно уверенно обошла машину и села за руль.

Ключи приятно холодили ладонь, и я сжала их чуть крепче, пока Ник захлопнул за собой пассажирскую дверь.

— Тем интереснее, — усмехнулся он, закидывая руку на подлокотник.

Я бросила на него быстрый взгляд, прежде чем вставить ключ в замок зажигания. Двигатель низко зарычал, наполняя ночную тишину, а внутри меня странное волнение смешивалось с азартом.

— Если что, виноват будешь ты, — предупредила я, берясь за руль.

— Если что, ты мне будешь должна новый джип, малышка, — лениво парировал он, но в его голосе не было и тени беспокойства.

Я сделала глубокий вдох, положила руки на руль, затем нажала на педаль газа.

Машина плавно тронулась с места, ночные огни начали расплываться в боковых зеркалах.

Сначала я ехала осторожно, привыкая к управлению, но с каждой секундой чувствовала себя всё увереннее. Дорога была почти пустой, город засыпал, оставляя нам пространство для движения.

— Как ощущения? — Ник повернул голову, наблюдая за мной с лёгкой усмешкой.

Я ухмыльнулась, поймав его взгляд в отражении бокового зеркала.

— Как будто мне наконец-то дали свободу.

Он хмыкнул, лениво откинувшись на сиденье.

— Наслаждайся…

Я усмехнулась, чувствуя, как внутри всё горит от адреналина.

— Даже не сомневайся, — бросила я, нажимая на газ, и машина рванула вперёд.

Ночной город проносился мимо размытыми огнями, а я чувствовала себя так, словно действительно могла делать всё, что захочу. Не думать, не сомневаться, не искать оправданий — просто мчаться вперёд.

Ник молча наблюдал за мной, его взгляд лениво скользил по моему лицу, но я ощущала в нём что-то большее — интерес, одобрение, может, даже намёк на восхищение.

— И каково это? — спросил он, когда я сбросила скорость перед очередным поворотом.

Я повернула к нему голову, всё ещё сдерживая улыбку.

— Опьяняюще.

Он ухмыльнулся, затем медленно вытянул руку и, прежде чем я поняла, что он делает, его пальцы мягко скользнули по моему бедру, чуть выше колена.

— Вот и мне так кажется, малышка, — его голос был низким, с хрипотцой, но от этого только сильнее пробирался под кожу.

Я знала, что он не говорил о вождении.

И знала, что мне это нравится.

Я плавно повернула на парковку общежития и заглушила двигатель.

Тишина накрыла нас, но напряжение в воздухе только усилилось. Я не спешила выходить, а Ник не торопился отстраняться.

Я чувствовала его взгляд, но не сразу решилась повернуться. Когда всё же сделала это, он уже лениво наблюдал за мной, уголки его губ дрогнули в едва заметной ухмылке.

Я сглотнула, ощущая, как его взгляд буквально обжигает меня.

— Спасибо за этот вечер, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, но он всё равно вышел чуть тише, чем я хотела.

Ник не ответил сразу. Он просто смотрел, затем лениво склонил голову, словно обдумывая мои слова.

— Это звучит так, будто ты уже прощаешься.

Я слегка прикусила губу.

— Разве нет?

Его губы дрогнули в ухмылке, но в его глазах не было привычной насмешки.

— Зависит от того, что ты хочешь.

Я задержала дыхание, ощущая, как его слова повисли в воздухе между нами, как неотвеченный вопрос.

Резкий звук звонка прорезал тишину, заставив меня вздрогнуть.

Я инстинктивно потянулась к телефону, но Ник перехватил мой запястье, останавливая меня.

— Игнорируй.

— Он не перестанет звонить, пока я не отвечу, — пробормотала я, ощущая, как телефон снова завибрировал в моей руке.

— И что? — его голос был низким, спокойным, но в нём чувствовалась твёрдость. — Это твоя проблема или его?

Я подняла на него глаза, и в темноте салона его взгляд казался ещё глубже, почти гипнотизирующим.

— Извини, но я должна ответить.

Я почувствовала, как пальцы Ника чуть сильнее сжали моё запястье, прежде чем он медленно отпустил меня.

Я глубоко вдохнула и всё-таки провела пальцем по экрану.

— Да, — сказала я, поднося телефон к уху.

— Привет, что делаешь? — голос Даниэля звучал ровно, но в нём чувствовалась напряжённость.

Я украдкой взглянула на Ника. Он сидел молча, откинувшись на спинку сиденья, но его глаза оставались прикованы ко мне.

— Спать собираюсь, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Я услышала, как Даниэль тихо выдохнул в трубку.

— Всё нормально? — спросил он, будто пытаясь что-то уловить.

— Да, просто устала.

На секунду повисло молчание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ник усмехнулся. Я бросила на него предостерегающий взгляд, но он лишь лениво качнул головой, всё ещё изучая меня своим внимательным, тёмным взглядом.

— Элли, я тут подумал, может смотаемся на выходных куда-нибудь.

Я сжала пальцы на телефоне, чувствуя, как внутри что-то сжимается.

— Смотаемся? — переспросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Да, — продолжил Даниэль, его голос теперь казался чуть мягче. — Я понимаю, что ты устала, да и последнее время у нас всё… напряжённо. Но, может, небольшой отдых пойдёт нам на пользу? Просто вдвоём, без лишних мыслей.

Я почувствовала, как внутри всё сжимается ещё сильнее.

Просто вдвоём.

Мой взгляд невольно скользнул к Нику.

Он не двигался, но его глаза оставались прикованы ко мне, как будто он читал во мне все эмоции, которые я пыталась скрыть.

— Я не уверена, что смогу, — наконец ответила я, не отводя взгляда от Ника.

— Почему? — в голосе Даниэля мелькнула лёгкая настороженность.

Ник усмехнулся, будто слышал каждое слово.

— В субботу у меня лекции, а на воскресенье мы с Клер запланировали шопинг, — спокойно ответила я, не отводя взгляд от Ника.

Ник усмехнулся шире, его рука чуть крепче сжала моё бедро, вызывая по коже мурашки.

— Правда? — голос Даниэля в телефоне стал чуть более настороженным.

— Да, — я сжала пальцы на руле, чувствуя жар, разливающийся по телу от одного прикосновения Ника.

— Тогда, может, я присоединюсь к вам в воскресенье? — голос Даниэля звучал ровно, но в нём скользнуло что-то цепкое, будто он проверял меня.

Моё дыхание сбилось, но я быстро взяла себя в руки.

Ник медленно провёл пальцем по моему бедру, едва заметно, но намеренно.

Я поймала его взгляд, и в его глазах мелькнула насмешка, но он молчал, позволяя мне самой выпутываться.

— Я не против, спрошу у Клер, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Даниэль снова замолчал, но я чувствовала его сомнение даже через телефон.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Тогда напиши мне завтра.

— Конечно, — выдохнула я, всё ещё ощущая, как жар от прикосновения Ника разливается по телу.

— Спокойной ночи, Элли.

— Спокойной, — пробормотала я и быстро отключилась.

Телефон замер в моей руке, но воздух в салоне машины был по-прежнему тяжёлым.

Я перевела взгляд на Ника.

Он смотрел на меня, уголки его губ дрогнули в ленивой ухмылке.

— Шопинг? — лениво протянул Ник, его голос был низким, с лёгкой хрипотцой, пробирающейся под кожу.

Я закатила глаза, убирая телефон на приборную панель.

— Нет.

Его ухмылка стала шире, а пальцы, всё ещё лежащие на моём бедре, медленно скользнули чуть выше.

— Значит, солгала, — констатировал он, не отводя от меня взгляда.

— Получается так, — признала я, чувствуя, как воздух между нами становится гуще.

Ник не сразу ответил. Он изучал меня.

— Я задам вопрос, неприятный, — его голос был тихим, но твёрдым.

Я сглотнула, предчувствуя, что мне не понравится то, что он скажет.

— Спрашивай.

Он на секунду замолчал, затем слегка склонил голову, его взгляд стал ещё глубже.

— Ты трахаешься с ним?

Я почувствовала, как внутри всё сжалось.

Его слова прозвучали резко, прямо, без намёков и обходных путей.

Я моргнула, стараясь не выдать потрясение, но Ник не отводил взгляда, ожидая ответа.

— Ник… — мой голос прозвучал тише, чем я хотела.

— Мне нужно понимать, во что я ввязываюсь, — сказал он, в его голосе не было ни намека на шутку.

Я выдохнула, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Нет, — мой голос был почти шёпотом, но я смотрела ему в глаза.

Ник не двинулся, не отстранился, но его пальцы чуть крепче сжали моё бедро, словно эта информация была для него важнее, чем он хотел показать.

— Сколько? — спросил он спустя пару секунд.

— Что?

— Сколько времени прошло с тех пор, как он тебя касался?

Я моргнула, чувствуя, как внутри всё переворачивается.

— Ник…

— Ответь, Эл, — его голос был спокойным, но в нём чувствовалось напряжение.

Я сглотнула, отводя взгляд на мгновение, затем снова посмотрела на него.

— Мы не спали, вообще… — я опустила взгляд, не могла смотреть на него, — я вообще ни с кем…

Я не могла договорить…

Ник замер.

Его взгляд стал тёмным, почти ошеломлённым, но всего на секунду — а затем в нём мелькнуло что-то другое. Глубже. Опаснее.

Он не сразу ответил. Просто смотрел на меня, изучая, словно проверяя, правда ли это.

— Вообще ни с кем? — его голос стал тише, почти вибрацией проникал под кожу.

Я крепче сжала пальцы, ощущая, как воздух в салоне машины становится гуще.

— Да, — прошептала я.

Ник провёл языком по губам, его рука чуть сильнее сжала моё бедро.

— Чёрт… — пробормотал он.

Я сглотнула, снова посмотрев на него.

— Это что-то меняет?

Он хмыкнул, но его губы больше не улыбались.

— Всё, Эл. Это меняет всё.

Я не знала, что он имел в виду. Но прежде чем успела спросить, он резко наклонился ко мне, его губы почти касались моих, его дыхание обжигало кожу.

— Ты правда понятия не имеешь, что только что мне сказала?

Я не ответила. Потому что в этот момент он накрыл мои губы своими.

Поцелуй был жадным, требовательным, полным чего-то более глубокого, чем просто желание. Как будто мои слова сорвали внутри него последнюю нить сдержанности.

Его пальцы крепче сжали моё бедро, а затем уверенно скользнули выше, обхватывая талию, притягивая меня ближе.

Я застонала в его губы, потому что не могла иначе. Потому что внутри всё пульсировало от напряжения, которое копилось слишком долго.

Ник не собирался останавливаться. Его руки двигались уверенно, точно зная, где касаться, как заставить меня потерять остатки контроля.

— Иди ко мне, — его голос был низким, насыщенным, и в нём не было ни капли сомнений.

Он потянул меня к себе, и я, не задумываясь, перелезла к нему на пассажирское сиденье, мои колени оказались по обе стороны от его бёдер.

Я чувствовала его тепло, его руки уверенно обхватили мою талию, притягивая ближе, заставляя ощутить каждое напряжение его тела.

— Чёрт… — Ник тихо выдохнул, его пальцы скользнули под ткань моего платья, лаская кожу. — Ты сводишь меня с ума, Эл.

Я провела ладонями по его плечам, ощущая, как он напрягается под моими прикосновениями.

— Так сделай что-нибудь с этим, — прошептала я, не отрываясь от его взгляда.

Ник замер на секунду, его дыхание было тяжёлым, а взгляд потемнел ещё сильнее.

— Не здесь, — его голос прозвучал низко, почти срываясь на хрип.

Я сглотнула, ощущая, как его пальцы медленно сжимают мою талию, словно он пытался удержать себя в руках.

— Тогда где? — спросила я, мой голос был едва слышен, но в нём не было ни капли сомнений.

Ник усмехнулся, но глаза оставались слишком серьезными.

— Держись, малышка.

Ник аккуратно посадил меня на сиденье, его пальцы скользнули по моей талии, задержавшись всего на секунду, прежде чем он отстранился.

Я почувствовала потерю его тепла, но не успела сказать ни слова — он уже открыл дверь, вышел из машины и через пару секунд оказался за рулём.

Я глубоко вдохнула, наблюдая, как он заводит двигатель, его движения уверенные, но быстрые, будто он не хотел терять ни секунды.

— Куда мы едем? — спросила я, хотя внутри уже знала ответ.

Ник бросил на меня короткий взгляд, его губы тронула едва заметная улыбка.

— Ко мне.

Это прозвучало так просто, но внутри меня всё перевернулось.

Я сглотнула, ощущая, как сердце пропустило удар.

Ник держал руль одной рукой, другая лежала на коробке передач, но я чувствовала его присутствие, его напряжение — оно разливалось в воздухе, цеплялось за меня, заставляя дышать чаще.

— Детка, если сомневаешься, ничего не будет, — его голос был ровным, спокойным, но в этой кажущейся лёгкости скрывалось что-то большее.

Он дал мне выбор.

Глава 15

“Я знала, что перешагнула ту грань, за которой не будет «просто».

Но именно этого мне и хотелось”.

Мы въехали в подземную парковку через автоматические ворота. Машина остановилась у отдельного лифта, закрытого массивной дверью с панелью доступа. Ник вышел первым, обошёл машину и открыл мою дверь.

Мы молча дошли до лифта

Ник нажал на кнопку, и массивные двери с тихим щелчком начали раздвигаться. Внутри было просторно, стены из тёмного металла отражали приглушённый свет.

Я чувствовала напряжение в воздухе — оно становилось гуще с каждым шагом. Ник стоял рядом, его пальцы неторопливо нажали код на панели, и двери мягко закрылись за нами.

Тишина.

Только приглушённый шум механизмов и моё собственное учащённое дыхание.

Я украдкой взглянула на него. Он не смотрел на меня, но его поза выдавала напряжение — руки в карманах, подбородок чуть приподнят

Он сдерживался.

Я сделала шаг ближе, а затем ещё один.

— Ник…

Его глаза медленно повернулись ко мне.

— Ты всё ещё можешь передумать, Эл, — его голос был низким, спокойным, но в нём слышалось что-то опасное.

Я прикусила губу, затем, не говоря ни слова, потянулась к нему, кончиками пальцев касаясь его запястья.

Его взгляд скользнул туда, где мои пальцы коснулись его кожи.

— Ты правда думаешь, что я не знаю, чего хочу? — спросила я, глядя прямо в его глаза.

Ник медленно выдохнул. Затем его рука резко сжала мою, и он рывком притянул меня к себе.

— Пойдём.

Лифт остановился с едва заметным толчком, и в тишине это ощущалось сильнее, чем должно было.

Двери разъехались в стороны, открывая передо мной просторный коридор с мягким приглушённым светом.

Он потянул меня за руку, уверенно, но без лишней спешки.

Я сделала шаг вперёд, ощущая, как его ладонь уверенно сжимает мою. В этом жесте было что-то большее, чем просто прикосновение — нечто тихо притягательное, заставляющее идти за ним без вопросов.

Коридор был широким, стены отделаны тёмным деревом, а по полу мягко рассыпался тёплый свет, будто специально созданный для того, чтобы не резать глаза ночью.

Ник не сказал ни слова, но его пальцы чуть крепче сжали мою руку, когда мы дошли до массивной двери. Он на секунду замер, доставая ключ-карту, и провёл ею по сенсору. Тихий щелчок, сигнал о том, что дверь открыта.

Он толкнул её, и я ступила внутрь.

Просторная квартира, выдержанная в минималистичном стиле. Большие панорамные окна, открывающие вид на ночной город, глубокий кожаный диван, пара столиков, кухонная зона, плавно перетекающая в гостиную.

Но я почти не смотрела на это.

Я чувствовала, как Ник стоит за спиной, и это ощущение было сильнее любого интерьера.

Я обернулась.

Он смотрел на меня — внимательно, пристально, с тем самым опасным выражением, от которого у меня перехватило дыхание.

— Последний шанс, Эл, — его голос был низким, насыщенным, будто проникающим прямо под кожу.

Я не отвела взгляд.

— Я уже сказала, что не передумаю.

Ник ухмыльнулся, но в его глазах было что-то тёмное, что-то, от чего внутри меня всё перевернулось.

Он шагнул ближе, убирая оставшееся между нами расстояние.

— Хочешь что-нибудь? — его голос был низким, почти ленивым, но в нём скользило что-то большее.

Я сглотнула, ощущая его близость, тепло его тела, напряжение в воздухе, которое становилось почти невыносимым.

— В смысле? — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала.

Ник чуть склонил голову, взгляд лениво скользнул по моему лицу.

— Воду? Вино? — он улыбнулся. — Кофе? Чай?

Я моргнула, на секунду теряясь в этом резком переключении.

— Кофе? — переспросила я, чувствуя, как уголки моих губ дрогнули в сдержанной улыбке.

Ник ухмыльнулся, его руки всё ещё лежали на моей талии, но он не торопился отпускать.

— Да, малышка, — лениво протянул он. — Может, тебе нужно время, чтобы… расслабиться?

Я прищурилась, чувствуя, как его игра начинает забавлять меня не меньше, чем раздражать.

— А ты часто предлагаешь девушкам чай перед тем, как… — я осеклась, но Ник только усмехнулся, приподняв бровь.

— Перед чем, Эл? — он наклонился чуть ближе, его губы почти касались моих.

Я задержала дыхание, ощущая, как пальцы на моей талии чуть сжались.

— Ты знаешь, — выдохнула я, не отводя взгляда.

— Знаю, — согласился он. — Но мне нравится, как ты смущаешься.

Я фыркнула, собираясь было отступить, но Ник не позволил. Его рука скользнула вверх по моей спине, а затем он резко притянул меня ближе, стирая остатки пространства между нами.

— Так что, кофе? — его голос прозвучал низко, лениво, но в глазах плясал огонь.

Я провела пальцами по его груди, чувствуя, как сердце под кожей бьётся ровно, уверенно.

— Нет, — прошептала я.

Ник улыбнулся, его пальцы скользнули вверх по моей спине, а затем он накрыл мои губы своими, окончательно оставляя все ненужные вопросы позади.

Поцелуй был глубоким, требовательным, наполненным чем-то более сильным, чем просто желание.

Его пальцы уверенно скользили вверх по моей спине, оставляя за собой горячий след, пока он не добрался до затылка и не вплёл пальцы в мои волосы. Лёгкое, но уверенное движение — и я оказалась ещё ближе, ощущая, как его дыхание смешивается с моим.

— Чёрт, Эл, — пробормотал он, когда мне всё-таки пришлось оторваться, чтобы вдохнуть.

Я провела пальцами по его груди, ощущая, как под тканью футболки напрягаются мышцы.

— Что? — мой голос был едва слышен, но я знала, что он услышит.

Ник слегка покачал головой, его губы снова приблизились, но он не поцеловал меня сразу.

— Ты понятия не имеешь, насколько я тебя хочу, — его голос был низким, вибрирующим, отдающимся в самой глубине моего сознания.

Я улыбнулась, провела пальцами по его шее, а затем медленно наклонилась к самому уху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда не теряй времени.

Глава 16

“Я просто позволила себе быть рядом с ним…”

Дверь в комнату отворилась с лёгким толчком, но я почти не заметила этого — всё, что имело значение, было в том, как его пальцы крепче сжимали меня, как его дыхание обжигало мою кожу, как его губы снова накрыли мои в глубоком, жадном поцелуе.

Одной рукой он удерживал меня, а другой медленно стянул с моих плеч джинсовку, позволяя ткани соскользнуть вниз.

Я затаила дыхание, когда его пальцы скользнули по моим рукам, будто изучая, словно давая мне секунду осознать, что дальше пути назад нет.

А потом я почувствовала, как мягкая ткань постели коснулась моей спины.

Он наклонился надо мной, его руки упирались в кровать, по обе стороны от меня. Взгляд был тёмным, проникающим, изучающим.

— Всё ещё не передумала? — его голос прозвучал низко, почти хрипло.

Я ответила не словами.

Я притянула его ближе, мои пальцы скользнули под край его футболки, стягивая её вверх.

Ник выпрямился, позволив мне избавиться от неё, и в тусклом свете я увидела, как тени легли на его обнажённую кожу, подчёркивая каждую напряжённую мышцу. Татуировки на его руках и груди выглядели ещё темнее, контрастируя с тёплым оттенком кожи.

Я провела ладонями по его торсу, ощущая, как под пальцами напрягаются мышцы. Он был горячим, крепким, настоящим, и это только больше разжигало желание.

Ник наблюдал за мной, его взгляд стал ещё глубже, тяжелее.

— Теперь моя очередь, малышка, — прошептал он, его дыхание обожгло кожу возле моего уха.

Я затаила дыхание, когда он наклонился ближе, губами очерчивая линию моей шеи, затем медленно спускаясь ниже, к ключице, лаская её тёплым, едва ощутимым прикосновением языка.

— Ты сводишь меня с ума, Эл, — пробормотал он, его губы оставляли обжигающие прикосновения на моей коже.

Я почувствовала, как его пальцы медленно скользнули вниз, подхватывая края моего платья, и я невольно выгнулась, позволяя ему двигаться дальше.

Не прерывая взгляда, он медленно тянул его вверх, стягивая с моего тела.

А затем его пальцы скользнули к моей левой руке.

Я задержала дыхание, когда он легко коснулся кольца, большим пальцем проведя по металлу.

Ник не торопился. Он смотрел мне в глаза, его движения были неторопливыми, почти ленивыми, но в них чувствовалась неоспоримая уверенность.

Моё сердце билось слишком быстро, когда он медленно, почти нарочито стянул кольцо с моего пальца.

— Оно тебе больше не нужно, — его голос был низким, насыщенным, но в нём не было ни вопроса, ни сомнения.

Я не сопротивлялась.

Не сказала ни слова, когда он молча положил кольцо на тумбочку.

А затем наклонился ниже, его губы оставляли горячие следы вдоль ключицы, спускаясь к ложбинке между грудей, прежде чем снова подняться к шее.

Я застонала, мои пальцы сжались в его волосах, притягивая его ближе, но он не торопился.

Его ладонь медленно скользнула вниз, проводя тёплую линию по моему животу.

Я затаила дыхание, когда его пальцы коснулись меня сквозь тонкую ткань трусиков — лёгкое, почти дразнящее прикосновение, от которого внутри всё сжалось.

Я невольно выгнулась навстречу, губы приоткрылись, но Ник не торопился.

— Чувствительная, — его голос прозвучал низко, с оттенком довольного удовольствия.

Он провёл подушечками пальцев по моему клитору, едва надавливая, вызывая во мне судорожный вдох.

Я задыхалась, чувствуя, как его губы оставляют горячие, влажные следы на моей коже.

— Ник… — мой голос прозвучал приглушённо с дрожащим выдохом.

Он замер на секунду, затем усмехнулся, едва заметно, но я чувствовала это губами, которые всё ещё касались моей шеи.

— Ммм? — его пальцы продолжали ласкать меня сквозь ткань, дразня, сводя с ума своей медлительностью.

Я выгнулась навстречу его прикосновениям, цепляясь за его плечи, сердце бешено стучало в груди.

— Не мучай… — едва слышно прошептала я, чувствуя, как низ живота сжимается от напряжения.

Ник усмехнулся, его дыхание обожгло мою кожу.

— Так неинтересно, Эл… — он наклонился ближе, губами очерчивая контур моего уха. — Я хочу, чтобы ты запомнила это. Каждый. Чёртов. Момент.

Его губы накрыли мою шею, оставляя горячий след, а пальцы медленно потянули вниз кружево, стягивая его с моих бёдер.

Я затаила дыхание, позволяя ему снять последнее, что отделяло меня от него.

Его губы мягко скользнули по моей ключице, оставляя обжигающие поцелуи, затем опустились ниже — к груди, к животу, к чувствительной линии бедра.

Я задыхалась, ощущая, как его руки уверенно скользят вниз, а пальцы медленно раздвигают мои ноги, заставляя раскрыться перед ним.

Горячее дыхание обожгло мою кожу, и я невольно выгнулась навстречу, сердце бешено стучало в груди.

— Такой реакции я и ждал, — его голос был низким, насыщенным, пропитанным тёмным удовольствием.

Его пальцы мягко, но уверенно скользнули между моих бёдер, вызывая во мне дрожь, которая пронеслась по телу, заставляя судорожно выдохнуть его имя.

Ник не отрывался от меня, не спешил, доводя меня до грани каждым своим движением, каждым касанием.

— Расслабься, детка… Просто чувствуй.

Он продолжал изучать меня, двигаясь медленно, уверенно, разжигая во мне огонь. Я выгнулась навстречу, чувствуя, как внутри всё напрягается в предвкушении.

А затем я ощутила его язык.

Тёплый, скользящий, сначала лёгкий, дразнящий — он провёл им по самому чувствительному месту, заставляя меня резко втянуть воздух.

Я сжала пальцы в его волосах, но Ник не остановился.

Его язык двигался плавно, чередуя лёгкие, почти невесомые касания с более настойчивыми, пока я не начала терять контроль, пока мой рваный, сбивчивый вдох не сменился тихим стоном.

— Вот так, детка… — пробормотал он, не отрываясь, его голос вибрировал на моей коже, добавляя к этому ощущению что-то невыносимо сладкое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он продолжал, методично, доводя меня до точки, где тело больше не подчинялось разуму.

Каждое его движение было точным, каждое касание — рассчитанным, и я чувствовала, как с каждым мгновением меня захлёстывает всё больше.

— Не сдерживайся, малышка, — его голос прозвучал низко, насыщенно, когда он вновь коснулся меня языком.

Он двигался методично, точно, чередуя мягкие, тёплые касания с дразнящими, точечными движениями, заставляя меня выгибаться навстречу.

А затем я почувствовала его палец, проник в меня медленно, но уверенно, заполняя, усиливая ощущение, заставляя меня потерять контроль.

Я ахнула, сердце бешено колотилось в груди, дыхание сбилось, когда он начал двигаться — его язык ласкал мой клитор, а палец ритмично входил в меня, добавляя глубину, напряжение, заставляя меня приближаться к грани с каждым мгновением.

— Ник… — мой голос сорвался в тихий, рваный стон, мышцы напряглись, сжимая его, но он только усмехнулся, усиливая давление, заставляя меня чувствовать каждое движение сильнее, глубже.

Я тонула в этом ощущении, приближаясь к краю, тело отзывалось на каждое его прикосновение, пока волна напряжения не стала невыносимой.

Ник прижал меня крепче, его палец ускорили ритм, язык сместился, добавляя к этому ещё больше чувственности, и я больше не могла сдерживаться.

Тёплая, раскалённая дрожь прокатилась по всему телу, я судорожно вдохнула, спина выгнулась дугой, прежде чем волна удовольствия накрыла меня целиком.

Я захлебнулась этим ощущением, пальцы вцепились в его плечи, дыхание сбилось, пока он не провёл рукой по моей коже, возвращая меня в реальность.

Ник поднял голову, его губы влажные, глаза тёмные, насыщенные, полные первобытного удовлетворения.

— Ты просто создана для этого, Эл, — пробормотал он, прижимаясь губами к моей дрожащей коже.

Я даже не могла ответить — всё внутри ещё трепетало от того, что только что произошло.

Моё дыхание было сбивчивым, сердце стучало слишком быстро, а тело будто не принадлежало мне.

Ник медленно провёл ладонями по моим бёдрам, сжимая их, словно хотел зафиксировать этот момент, прочувствовать мою реакцию.

Его губы снова нашли мою кожу, оставляя лёгкие поцелуи на животе, груди, ключице.

— Ты такая красивая сейчас, — его голос был низким, тёплым, каким-то почти бережным.

Я встретилась с ним взглядом, и в этот момент он замер, изучая меня.

— Может этого хватит на сегодня?

Я чувствовала, как его пальцы медленно скользят по моей коже, горячие и уверенные, как его дыхание обжигает меня. Всё внутри ещё трепетало от только что пережитого, но ощущение пустоты нарастало.

Я не хотела, чтобы он останавливался.

Ник замер, его глаза внимательно изучали меня, ожидая ответа.

Я прикусила губу, не отводя взгляда. Моё сердце стучало так сильно, что я почти слышала его эхо в ушах. Я могла сказать «да», могла позволить себе остаться в этом сладком послевкусии… но я хотела его. Полностью.

Мои пальцы скользнули к его шее, потянулись к его лицу, а затем я накрыла его губы своими, тёплыми, голодными.

— Нет, — прошептала я. — Я хочу тебя.

Его глаза потемнели, в уголках губ мелькнула тень улыбки, но он не двинулся сразу.

— Ты уверена, Эл?

Он спрашивал серьёзно, давая мне возможность отступить.

Я сглотнула, чувствуя, как внутри всё сжимается в ожидании.

— Да, — выдохнула я, притягивая его ближе.

Мои пальцы уверенно расстегнули ремень, затем потянулись к пуговице его джинсов, чувствуя, как напряжены мышцы под тканью.

Ник не двигался, только следил за мной тёмным, проникающим взглядом, в котором читалась абсолютная концентрация на каждом моём движении.

Я расстегнула молнию, и он выдохнул чуть глубже.

— Чёрт, Эл… — пробормотал он, когда я потянула джинсы вниз.

Он чуть приподнялся, помогая мне стянуть их, а затем вновь опустился, наблюдая за мной снизу вверх. Его взгляд был тёмным, тяжёлым, наполненным голодом, но он всё ещё сдерживал себя. Я чувствовала это — напряжённость в его теле, судорожный вдох, который он сделал, когда мои пальцы коснулись края его боксёров.

Мои движения были медленными, неуверенными, но я не останавливалась. Ник не торопил меня, позволяя привыкнуть к близости, к жару его кожи под кончиками моих пальцев.

Я сглотнула, сердце колотилось так громко, что, казалось, он мог его услышать. Подушечки моих пальцев нерешительно скользнули под резинку боксёров, и в этот момент Ник вздрогнул, едва заметно.

— Эл… — его голос прозвучал низко, хрипло, будто слова давались ему с трудом.

Я подняла взгляд, встречаясь с его пронизывающими глазами. Он был напряжён, его грудь тяжело вздымалась, но он не двигался, давая мне решать, готова ли я продолжить.

Я не была уверена в своих действиях, но внутри не было страха — только горячее, обволакивающее желание.

Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями, и медленно потянула ткань вниз.

Горло пересохло, когда я увидела его.

Так близко. Так явно готового ко мне.

Ник, видимо, уловил мою реакцию, потому что его губы дрогнули в тёмной усмешке.

— Нам не обязательно спешить, — его пальцы мягко скользнули по моей щеке, заставляя меня снова встретиться с ним взглядом. — Мы можем…

Но я не хотела отступать.

Я наклонилась ближе, проведя рукой вдоль его торса, привыкая к ощущениям, к теплу его кожи, к тому, насколько он был твёрдым под моими пальцами.

— Я хочу этого, — прошептала я, прежде чем наши губы снова слились в поцелуе.

Ник больше не сомневался.

Его руки скользнули по моему телу, крепче сжимая меня, а затем он перевернул нас, укладывая меня под себя.

Я наблюдала, как он на мгновение отстранился, протянул руку к тумбочке, вытащил из ящика упаковку и ловким движением разорвал её.

Его пальцы работали уверенно, но взгляд не отрывался от меня, в глазах читалось желание, перемешанное с чем-то более глубоким.

Его пальцы медленно провели по моему бедру, потом выше, и я вздрогнула, когда почувствовала, как он осторожно устраивается между моих ног.

Он опустился, губами находя мою шею, ключицу, а затем снова поднял голову, заставляя меня посмотреть ему в глаза.

— Я сделаю это медленно, — его голос был низким, насыщенным, но в нём сквозило обещание.

Я кивнула, дыхание сбилось, когда он направил себя ко мне.

Медленно. Осторожно.

Я зажмурилась, чувствуя, как его тело начинает входить в меня, заполняя, растягивая, вызывая тянущее, жгучее ощущение. Боль была — но не резкая, скорее непривычная, заставляющая меня задержать дыхание.

Ник тут же это почувствовал.

— Дыши, детка… — его голос был тёплым, сдержанным, наполненным терпением.

Ник не двигался, его губы скользнули по моей щеке, вниз к шее, оставляя мягкие, успокаивающие поцелуи. Его пальцы прошлись по моей талии, поглаживая, давая время привыкнуть.

— Всё хорошо? — тихо спросил он, его дыхание обжигало мою кожу.

Я кивнула, хоть голос мой всё ещё был слабым.

— Да… Просто немного… непривычно.

Ник провёл ладонями по моим бёдрам, мягко, медленно, будто успокаивая, давая мне возможность привыкнуть. Его тепло охватывало меня со всех сторон, заполняло, делало этот момент ещё более реальным.

— Мы можем остановиться, — его голос был низким, приглушённым, но в нём не было нетерпения — только забота.

Я подняла взгляд, встречаясь с его глазами. В них читалась сдержанность, напряжение, но он ждал. Готов был отступить, если я передумаю.

Я сглотнула, облизнув пересохшие губы.

— Нет, — прошептала я, сжимая его плечи. — Я хочу.

— Тогда просто доверься мне, малышка, — его губы накрыли мои, горячие, уверенные, отвлекающие.

Я расслабилась, позволяя себе почувствовать его полностью. Боль всё ещё была, но уже не такой резкой, не такой отчётливой. Она смешивалась с чем-то новым, тёплым, обволакивающим.

Ник почувствовал это.

— Вот так… — выдохнул он, двигаясь чуть вперед, но всё так же медленно, осторожно.

Я зажмурилась, дыхание сбилось, но теперь не от дискомфорта, а от чего-то другого — от осознания близости, от того, как он касался меня, как его руки нежно проводили по моей коже, будто он хотел, чтобы я чувствовала только это.

Его движения оставались медленными, терпеливыми, но я чувствовала, как напряжение нарастает в его теле, как его дыхание становится более прерывистым.

Ник держал себя в руках, давал мне время привыкнуть, но я чувствовала — он сдерживался из последних сил.

Я глубоко вдохнула, ощущая, как боль постепенно превращается в тянущее, странное, но уже не такое пугающее чувство. Моё тело адаптировалось, принимало его, и внутри начало зарождаться нечто новое — что-то горячее, обволакивающее, пробирающее до самых кончиков пальцев.

Он надавил на клитор — уверенно, точно, добавляя к ощущениям новый, пульсирующий заряд наслаждения.

Я судорожно выдохнула, тело мгновенно отреагировало на его прикосновение — тёплая, тянущая волна удовольствия смешалась с остатками дискомфорта, делая ощущения глубже, ярче.

— Ник… — мой голос сорвался на тихий стон, и я сжала его плечи, пытаясь удержаться на грани между новизной и вспыхивающим наслаждением.

Его губы тронула едва заметная усмешка, но он не сказал ничего — только продолжил, двигаясь так же медленно, так же осторожно, но теперь добавляя к этому ритмичные, точные движения пальцев, заставляя моё тело отзываться на него.

Я закрыла глаза, отдаваясь этим ощущениям, позволяя себе прочувствовать каждое его движение.

Я чуть подвинулась, подалась ему навстречу, и Ник тут же уловил это, его хватка на моих бёдрах стала крепче.

Тепло внизу живота сплеталось с его ласками, нарастая, затмевая всё остальное. Я больше не думала, не пыталась контролировать себя — просто чувствовала.

Ник сжал мои бёдра крепче, его движения оставались медленными, но в них появилась новая глубина, новое чувственное напряжение.

— Чёрт, Эл… — его голос был низким, срывающимся, наполненным неподдельным восхищением.

Его палец продолжал нежно, но уверенно массировать мой клитор, добавляя к ощущениям что-то жгучее, пульсирующее, доводящее меня до грани.

Я выгнулась навстречу, дыхание сбилось окончательно, сердце бешено колотилось, а волна жара накрывала меня с головой, лишая способности мыслить.

— Посмотри на меня, — его голос был хриплым, наполненным напряжением и чем-то тёплым, глубоким.

Я с трудом открыла глаза, встретившись с его взглядом. Он был тёмным, затуманенным, но в нём читалось нечто большее, чем просто желание. Что-то необъяснимое, что сжимало мне грудь ещё сильнее, чем накатывающее удовольствие.

— Вот так, — выдохнул он, двигаясь чуть глубже, а его палец продолжал ласкать меня, доводя до самого края.

Я застонала, больше не в силах сдерживаться. Всё внутри сжалось, скрутилось в тугую, невыносимую спираль, готовую разорваться в любой момент.

— Ник… — я произнесла его имя почти беззвучно, чувствуя, как напряжение достигает своего предела.

— Я здесь, детка, — он чуть склонился ниже, его губы прошлись по моей щеке, затем нашли мои губы, накрывая их глубоким, горячим поцелуем.

Моё тело дрожало, каждая клетка горела от прикосновений, от его движений, от ощущения его внутри.

— Дай мне это, Эл… — прошептал он против моих губ, его голос был почти срывающимся, слишком натянутым.

И я отдалась.

Остатки напряжения разорвались внутри меня, ослепительной волной пробежав по всему телу. Я вскрикнула, выгибаясь под ним, мышцы судорожно сжались вокруг него, а разум растворился в этом ощущении.

Ник застонал, его движения стали глубже, сильнее, пока он не замер, его хватка на моих бёдрах усилилась, и я почувствовала, как он растворяется в этом моменте вместе со мной.

Всё стихло.

Я тяжело дышала, сердце стучало так громко, что, казалось, его можно было услышать в комнате.

Ник медленно провёл пальцами по моей щеке, заставляя меня снова открыть глаза.

Его взгляд был тёплым, насыщенным, каким-то новым.

Он ничего не сказал. Просто наклонился и мягко коснулся моих губ — бережно, долго, словно запечатывая этот момент между нами.

Я тяжело дышала, всё ещё ощущая дрожь, прокатывающуюся по моему телу. Мои пальцы слабо сжимали его плечи, будто я не хотела отпускать этот момент, не хотела отпускать

его

.

— Всё хорошо? — его голос был низким, приглушённым, наполненным чем-то, что заставило меня сжаться изнутри.

Я кивнула, не в силах сразу найти слова.

Его пальцы медленно прошлись по моему лицу, по контуру губ, словно он не мог поверить, что я здесь, с ним, такая открытая, такая настоящая.

Я провела пальцами по его спине, ощущая напряжение, которое постепенно уходило из его тела.

Ник выдохнул, медленно, глубоко, словно только сейчас позволил себе расслабиться.

Он наклонился, его губы мягко коснулись моего лба, затем щеки, оставляя нежные, почти бережные поцелуи.

— Точно в порядке? — снова спросил он, но теперь его голос был ещё тише, теплее.

Я кивнула, позволяя ощущениям улечься внутри.

— Мне надо в душ, — пробормотала я, чувствуя приятную усталость во всём теле.

Ник лениво провёл пальцами по моему бедру, будто не хотел разрывать этот момент.

— Ммм… — он приподнял бровь, глядя на меня с лёгкой ухмылкой. — Ты уверена, что хочешь уйти?

Я закатила глаза, толкнув его в плечо, но он только усмехнулся, поймал мою запястье и притянул обратно.

Я выскользнула из его хватки, но, когда встала, почувствовала лёгкое тянущее ощущение внизу живота. На простынях осталось небольшое пятно — естественное напоминание о том, что произошло между нами.

Я застыла на мгновение, глядя на него, чувствуя, как лёгкое смущение прокатывается по телу.

Ник тоже заметил.

Но он не усмехнулся и не отпустил саркастичную фразу, как обычно. Вместо этого его взгляд лишь скользнул по простыням, а затем вернулся ко мне.

— Эл… — его голос был мягким, но уверенным. — Это говорит о том, что ты только моя.

Я сглотнула, ощущая, как сердце сжимается от его слов, а тепло растекается по телу.

Ник подошёл ближе, его пальцы легко провели по моей талии, затем выше — к шее, подбородку, пока он не зафиксировал мой взгляд своим.

— Поняла? — его голос был низким, хриплым, но в нём читалась скрытая нежность.

Я всё ещё чувствовала лёгкое смущение, но глубоко вдохнула, встречаясь с ним взглядом.

— Поняла, — выдохнула я, и уголки его губ дрогнули в слабой усмешке.

— Хорошая девочка, — пробормотал он, легко проведя губами по моей щеке.

Я закатила глаза, но вместо ответа просто толкнула его в грудь, разворачиваясь.

— Теперь мне точно нужно в душ, — сказала я, делая шаг к ванной.

— А я думаю, ты просто сбегаешь от меня, — лениво протянул он, снова падая на подушки, но его голос выдавал явное удовлетворение.

— Может быть, — бросила я через плечо, скрываясь за дверью.

Ванная была оформлена в тёмных тонах, с холодными мраморными поверхностями и матовым стеклом душевой кабины. Пространство отражало его — минималистичное, стильное, без лишних деталей.

Я провела рукой по гладкой каменной столешнице, затем повернулась к зеркалу. Моё отражение выдавало всё: чуть взъерошенные волосы, румянец на щеках, тёплый блеск в глазах. Я выглядела иначе… Расслабленной. Довольной.

Сделав глубокий вдох, я включила воду, позволив горячим струям немного остудить моё тело и мысли. Закрыв глаза, я почувствовала, как приятное тепло расслабляет мышцы, смывая остатки напряжения.

Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной, наслаждаясь ощущением чистоты и свежести.

Ник стоял у кровати в одних тёмных шортах, лениво меняя простыни. Его движения были расслабленными, но точными, как будто он делал это автоматически, не придавая особого значения.

Он поднял голову, заметив меня, и его взгляд на мгновение задержался — долгий, изучающий, явно оценивающий.

— Полегчало? — его голос был низким, чуть хрипловатым после всего, что между нами произошло.

Я кивнула, поправляя полотенце на плечах.

— Немного, — ответила я, наблюдая, как он легко встряхивает свежую простынь, застилая кровать.

Ник усмехнулся, но продолжил менять постельное.

— Мне, наверное, лучше сейчас уехать… — я заколебалась. — Как это обычно у тебя происходит? У меня в таких делах мало опыта.

Ник на секунду замер, затем медленно расправил последнюю складку на простыне и выпрямился, скрестив руки на груди.

— Как это обычно у меня происходит? — повторил он, приподняв бровь.

Я пожала плечами, ощущая лёгкое напряжение внутри.

— Ну… — я обвела рукой комнату, а затем себя, пытаясь выразить словами то, что так очевидно висело между нами. — Когда ты спишь с кем-то. Девушки остаются? Или ты сразу их провожаешь?

Ник ухмыльнулся, но не сразу ответил.

— Зависит…

Ник провёл языком по нижней губе, будто обдумывая мой вопрос, затем лениво опёрся о стену, сложив руки на груди.

— От чего?

— От девушки, — он пожал плечами. — Некоторые сразу уходят. Некоторые делают вид, что между нами что-то большее.

Я кивнула, обдумывая его слова, но внутри что-то неприятно сжалось.

— И что ты делаешь в таких случаях? — я старалась говорить спокойно, но не была уверена, что получилось.

Ник чуть наклонил голову, изучая моё лицо, будто пытался понять, к чему я веду.

— Если она понимает, что это просто ночь — я не против, чтобы она осталась. Но если начинает фантазировать, что я её парень… — он лениво улыбнулся, но в глазах не было веселья. — Тогда я помогаю ей понять реальность. Но обычно я всегда чётко обозначаю границы.

Его тон был лёгким, безразличным, но мне вдруг стало не по себе. Я не знала, к какой категории он отнесёт меня, и, наверное, не хотела знать.

— Хорошо, я вызову такси, — сказала я ровно, потянувшись за телефоном.

Ник молча смотрел на меня, не торопясь отвечать. Я почувствовала, как его взгляд становится тяжелее, глубже, проникая под кожу.

— Делай, как считаешь нужным, — наконец пробормотал он, но в его голосе больше не было той ленивой насмешки.

Я опустила глаза на телефон, открыла приложение, быстро забивая адрес.

— Эл.

Мой палец застыл над экраном.

Я медленно подняла взгляд. Ник стоял всё так же, но теперь его поза была напряжённой.

— Ты правда хочешь уехать? — его голос был низким, ровным, но в нём читалась скрытая нота, что-то между вызовом и чем-то… более глубоким.

Я сжала телефон в руке, пытаясь сосредоточиться.

— Я не знаю, Ник…

Слова сорвались с губ тише, чем я ожидала.

Я действительно не знала.

— Тогда оставайся, — его голос стал ниже, мягче, но в нём звучала та особенная уверенность, от которой у меня внутри всё сжалось.

Ник подошёл ближе, его руки скользнули по моим плечам, а затем медленно вниз, вдоль рук, оставляя за собой горячий след.

Я затаила дыхание.

— Ник…

— Просто останься, — его пальцы сомкнулись на моих запястьях, легко, без давления, но достаточно, чтобы я почувствовала это прикосновение до самых кончиков пальцев.

Я сглотнула, чувствуя, как всё напряжение, что копилось во мне, смешивается с чем-то новым, необъяснимым.

Я выдохнула, едва слышно:

— Хорошо.

Его губы дрогнули в слабой, почти самодовольной ухмылке, но в глазах не было насмешки — только что-то глубокое, что-то, от чего у меня внутри всё сжималось.

Ник медленно поднял одну руку, его пальцы скользнули к моему подбородку, мягко заставляя меня поднять голову и встретиться с его взглядом.

— Вот и умница, — пробормотал он, его голос был низким, тёплым, пропитанным чем-то тёмным, от чего у меня пересохло в горле.

— Дашь футболку?

Ник усмехнулся, его взгляд лениво скользнул по моему телу, задержавшись на полотенце, которое я машинально сжала покрепче.

— Детка, ты правда думаешь, что я дам тебе что-то, чтобы ты спряталась? — в его голосе сквозила та ленивая насмешка, от которой внутри всё сжалось.

Я закатила глаза, но всё равно почувствовала, как жар пробежал по коже.

— Ник…

Он коротко выдохнул, будто сдаваясь, развернулся к шкафу, рывком вытащил тёмную футболку и небрежно бросил её мне.

— Держи.

Я поймала, быстро натянула через голову, наслаждаясь ощущением мягкой ткани на коже. Она была мне велика, почти доходила до середины бедра, но это было даже лучше.

Ник молча смотрел на меня, его губы дрогнули в слабой ухмылке.

— Смотрится лучше, чем на мне.

Я фыркнула, бросив на него скептический взгляд.

— Сомневаюсь.

Он опустился на кровать, откинувшись на подушки, не разрывая со мной взгляда.

— Иди ко мне.

Я молча подошла, осторожно забралась на кровать и устроилась рядом.

Ник сразу притянул меня к себе, его рука уверенно легла на мою талию, а тёплое дыхание коснулось моей щеки.

— Так лучше, — пробормотал он, легко проведя пальцами по моей спине.

Я вздохнула, уткнувшись носом в его шею, чувствуя знакомый запах, который теперь казался ещё ближе.

— Да…

Я почувствовала, как его губы на мгновение коснулись моей макушки — едва ощутимо, но достаточно, чтобы внутри всё сжалось от тепла.

— Тогда спи, малышка, — его голос стал тише, спокойнее, пропитанный ленивым удовлетворением.

Я закрыла глаза, ощущая, как усталость медленно накатывает, убаюканная его теплом.

Глава 17

“Иногда легче вернуться в реальность,

чем признать, что на мгновение ты из неё выпала…

по собственной воле.”

Резкий звук будильника разорвал тишину комнаты.

Я поморщилась, натягивая одеяло повыше, будто это могло заглушить писк. Телефон настойчиво вибрировал рядом с подушкой, требуя внимания.

Слегка потянувшись, я нащупала устройство и быстро смахнула сигнал. Тишина вновь окутала комнату, но сон уже ушёл.

Я перевернулась на бок, и сердце пропустило удар.

Ник.

Он лежал на животе, лицо частично скрыто под рукой, тёмные растрёпанные волосы беспорядочно спадали на лоб. Его дыхание было глубоким и ровным, а тёплая рука всё ещё лежала на моей талии, будто он даже во сне не хотел меня отпускать.

Я не сразу поняла, что просто лежу и смотрю на него, не двигаясь. Всё внутри было странно лёгким, будто я до конца не осознала, что всё это реально.

В голове всплывали отрывки ночи — его губы, прикосновения, жар кожи. Моё дыхание невольно сбилось, и я резко вернулась в реальность.

Время. Я повернулась к телефону. 7:34.

Мне нужно было уйти, пока он ещё спит. Так проще. Без утренних разговоров, без взгляда, в котором может быть слишком много.

Я аккуратно начала высвобождаться из-под его руки, стараясь не потревожить, но он пошевелился, и его пальцы сильнее сжали мою талию.

— Куда собралась? — хрипло пробормотал он прямо у моего уха, и по коже тут же пробежали мурашки.

— Мне на лекции нужно, — прошептала я, но голос почему-то вышел тише, чем я ожидала.

Ник не убрал руку.

Его пальцы медленно, лениво скользнули по моей талии, будто ему некуда спешить. Он открыл глаза — взгляд ещё сонный, тёмный, но уже внимательный.

— Ты могла бы пропустить.

Я закатила глаза, стараясь игнорировать, как его голос с этой утренней хрипотцой пробирается под кожу, оставляя след.

— Не могла бы.

Он хмыкнул и потянул меня обратно, так что я рухнула на матрас рядом с ним, вжалась в его тепло.

— Ник! — возмущённо протянула я, но он только лениво прикрыл глаза, притягивая меня ближе, словно я была его подушкой.

— Мне правда надо идти, — попыталась возразить я, но он не только не ослабил хватку, а наоборот — крепче прижал меня к себе, уткнувшись носом в мои волосы.

— Ты слишком беспокойная с утра, — его голос был низким, ленивым, с той хрипотцой, от которой внутри всё сжалось и дрогнуло.

Я почувствовала, как его дыхание коснулось моего затылка — тёплое, медленное, убаюкивающее. Его рука лениво скользнула по моей спине, рисуя невидимые узоры кончиками пальцев, и каждый штрих отзывался где-то глубоко внутри.

— Ник, — выдохнула я, пытаясь сохранить серьёзность, но даже мне было слышно, как дрожат слова. — Я не шучу.

— Я тоже, — он чуть приподнялся на локте и посмотрел на меня, его лицо оказалось слишком близко. Глаза уже были не сонными — тёмные, цепкие, в них читалось всё: прошлое, ночь, и то, что он хотел от утра. — Останься.

— У меня первая пара, — почти шёпотом ответила я, пытаясь не смотреть на его губы, которые были в опасной близости от моих.

Ник усмехнулся, уголки его рта лениво приподнялись, и он чуть наклонил голову, не отводя взгляда.

— Отличница? — в его голосе скользнула насмешка, тёплая, почти нежная, но с оттенком той самой наглости, от которой хотелось одновременно ударить и поцеловать.

— Ответственная, — попыталась парировать я, но прозвучало слабо, особенно когда он снова провёл пальцами по моей талии и потянул ближе.

— Хм, посмотрим, насколько, — пробормотал он и прижался губами к моей щеке, затем к шее — так медленно, что сердце сбилось с ритма.

Я сжала пальцы в его простынях, пытаясь сохранить хоть каплю разума, но всё внутри плавилось. Ник знал это. Чувствовал.

— Ник… — почти умоляюще выдохнула я, но он лишь слегка прикусил кожу у основания шеи и лениво отстранился, глядя мне в глаза.

— Ладно, — протянул он, всё так же не отводя взгляда, — иди.

Я замерла, не веря своим ушам. Он вдруг отпустил меня, откидываясь на подушку, и снова прикрыл глаза.

— Кажется, мне вчера кто-то кофе предлагал, — пробормотала я, надеясь отвлечь его.

Ник лениво открыл один глаз, уголки его губ дрогнули в ухмылке.

— И?

— И было бы неплохо, если бы этот кто-то сейчас его приготовил, — я приподняла брови, бросая на него многозначительный взгляд.

Он хмыкнул, но не двинулся.

— Ты правда думаешь, что я такой? — его голос снова стал низким, ленивым, с этой особой утренней хрипотцой, от которой внутри всё сжалось.

— Такой какой? — невинно уточнила я, прекрасно зная, к чему он клонит.

Ник медленно повернул голову, его тёмные глаза прищурились, словно он видел меня насквозь.

— Такой… заботливый, — он сделал акцент на слове, будто пробовал его на вкус. — Кофе в постель, поцелуй в лобик, пожелания хорошего дня.

— Я думаю, что ты тот, кто может его сделать… если захочет, — я приподняла бровь, продолжая смотреть на него.

Ник усмехнулся, но в его глазах мелькнул интерес, как будто я невольно бросила ему вызов.

— Хм. Значит, всё-таки веришь в чудеса? — он медленно сел, растрепав волосы рукой, и потянулся, не спеша. Движения ленивые, уверенные, пропитанные тем самым спокойствием, от которого я терялась.

— Верю в силу уговоров, — я пожала плечами, не отводя взгляда.

Он наклонился ближе, так, что между нами почти не осталось воздуха, и его голос прозвучал тихо, почти интимно:

— Малышка, давай так, — уголки его губ дрогнули в ленивой ухмылке, — ты остаёшься в постели, а кофе каким-то чудесным образом появляется.

Я прищурилась, но осталась на кровати, не в силах сдержать лёгкую улыбку.

— Только чёрный, без сахара, — бросила я ему в спину.

Ник остановился у двери, повернул голову через плечо и посмотрел на меня с такой ленивой самоуверенностью, что у меня внутри всё сжалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С характером, как и ты, — пробормотал он и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.

Дверь за ним мягко закрылась.

Я откинулась на подушку, уставившись в потолок. Сердце всё ещё билось слишком быстро, и я никак не могла понять, то ли это из-за Ника, то ли из-за того, что я всё ещё здесь. В его постели. После этой ночи.

После того, как я позволила себе то, о чём раньше даже не думала.

Я провела рукой по губам, где ещё оставалось тепло его поцелуя, и прикрыла глаза. Уйти казалось правильным решением. Но почему-то я всё ещё лежала и ждала кофе.

Через несколько минут дверь снова открылась, и я, даже не открывая глаз, почувствовала — он вернулся. Запах свежесваренного кофе смешался с его запахом. Слишком узнаваемо. Слишком опасно.

— Живая? — лениво спросил Ник, и я услышала, как в его голосе скользнула усмешка.

Я открыла глаза и села, накидывая одеяло на плечи. Он стоял в проёме, держа в руке кружку, и смотрел на меня так, будто видел всё — мои мысли, сомнения, то, как я сжала пальцы на ткани, чтобы не выдать себя.

Он подошёл ближе и протянул мне кофе.

— Чёрный, без сахара. Как заказывала, — его пальцы чуть задержались на моих, когда я взяла кружку, и этот мимолётный контакт снова заставил сердце дрогнуть.

Я взглянула на него поверх чашки, делая глоток.

— Может, ты меня ещё до универа докинешь?

Ник приподнял бровь, затем медленно опустился обратно на край кровати, наклоняясь чуть ближе.

— Ты требовательная с утра, — усмехнулся он, глядя на меня так, будто мысленно уже сдёрнул одеяло с моих плеч.

Я пожала плечами, не отводя взгляда.

— Просто практичная. Пары, помнишь?

Он хмыкнул, провёл рукой по волосам и наклонился вперёд, опираясь ладонями о кровать по обе стороны от меня. Его лицо снова оказалось слишком близко.

— Я тебя и до дверей донесу, если останешься ещё на полчаса, — прошептал он, глядя прямо в глаза, и по коже снова пробежала волна мурашек.

Я крепче сжала чашку, не зная, то ли улыбнуться, то ли сорваться и поцеловать его.

— Это угроза или предложение?

Ник медленно провёл пальцем по моему колену, выглядывающему из-под одеяла.

— Зависит от ответа.

Я засмеялась, качнувшись вперёд, но всё ещё держала чашку между нами, как слабую защиту.

— А тебе не надо на лекции?

Ник чуть прищурился, уголки его губ дрогнули в ленивой ухмылке.

— Мне? — он наклонился ближе, и теперь между нами точно не осталось воздуха. — У меня в расписании только ты.

Я прикусила губу, пытаясь сохранить невозмутимость, но это было бесполезно — он видел всё.

— Плохо быть таким самоуверенным, Ник, — я чуть наклонилась к нему, прищурившись. — Ты вообще когда-нибудь ходишь на занятия?

Он усмехнулся, взгляд лениво скользнул по моему лицу, а потом медленно — по ключицам, едва прикрытым одеялом.

— Иногда. Когда есть повод.

Я закатила глаза.

— На каком ты курсе?

Ник приподнял бровь, усмехаясь, будто я задала самый нелепый вопрос в мире.

— Последний. Почти свободен, — он подмигнул, наклоняясь ближе, его голос стал ещё тише, почти бархатным. — А ты?

— Первый, — ответила я, приподняв подбородок, словно это должно было звучать гордо. Хотя почему-то в его присутствии я чувствовала себя почти беспомощной.

— Хм, первокурсница, — он протянул слова, будто пробуя их на вкус. Его взгляд снова стал цепким. — И уже нарушаешь правила.

— Какие ещё правила? — я прищурилась, сжав пальцы в одеяле.

Ник склонился к самому уху, и его дыхание коснулось кожи, заставив меня затаить дыхание.

— Не спать с плохими парнями.

Я резко выдохнула и оттолкнула его в грудь, но он только рассмеялся, поймав мое запястья.

— Поздно, малышка, — он улыбнулся, глаза блестели. — Теперь остаётся только нарушать дальше.

Я поставила пустую чашку на тумбу и подползла к нему, останавливаясь всего в сантиметре от его лица, едва касаясь его губ.

— Как ты вообще вмещаешься в эту квартиру с таким эго? — прошептала я, глядя ему в глаза.

Ник ухмыльнулся, и в его взгляде промелькнула опасная насмешка.

— Тесновато, конечно, — он скользнул ладонью по моей талии, притягивая ближе, — но я умею делиться пространством… когда хочу.

Я рассмеялась, чуть отклонившись назад, но Ник не ослабил хватки, его пальцы скользнули по моей спине.

— Щётка у тебя есть зубная? — спросила я, приподняв бровь, будто мы обсуждали что-то совершенно нейтральное, а не сидели полуголые в его постели.

Ник усмехнулся, чуть прищурился, будто решал, насколько дерзко стоит ответить.

— Могу предложить свою, — протянул он, наклоняясь ближе. — Будет даже интимнее.

Я фыркнула, упираясь ладонями в его грудь.

— Ни за что.

— Значит, запасная, — он кивнул, глядя на меня снизу вверх, взгляд ленивый, но цепкий. — Найдём.

— Ты с каждой так предусмотрителен? — не удержалась я, дразня.

Ник ухмыльнулся, не моргнув.

— Нет. Просто чувствовал, что ты останешься.

Я закатила глаза, но губы предательски тронула улыбка.

— Самоуверенный, как всегда, — пробормотала я и соскользнула с кровати, поправляя на себе его футболку.

Она была велика, сползала с плеча и пахла им настолько отчётливо, что казалось — он всё ещё держит меня. Я чувствовала его взгляд на себе, почти физически, и старалась не показывать, как этот взгляд под кожей оставляет след.

— Щётку давай, — бросила я с лёгкой усмешкой.

Ник хмыкнул, встал с кровати и, подойдя к комоду, достал новую зубную щётку в упаковке, бросив мне её.

— Не вздумай привыкать, — усмехнулся он, но в его голосе не было жёсткости — только тепло и что-то неуловимо близкое.

Я поймала щётку и закатила глаза, сдерживая улыбку.

— Ты невыносим.

— Я незабываем, — поправил он, ухмыляясь ещё шире, и это была именно та самоуверенность, которая почему-то не раздражала, а сводила с ума.

Я бросила на него последний взгляд, прижимая щётку к груди, словно добычу, и направилась в сторону ванной.

— Скромность тебя точно не погубит, — бросила я через плечо, стараясь идти ровно, хотя внутри всё дрожало от этого утреннего накала.

— И слава богу, — усмехнулся Ник, и я услышала, как он снова рухнул на кровать.

Я встала перед раковиной, распаковала щётку и начала чистить зубы, стараясь сосредоточиться на простых движениях, будто это могло заглушить всё, что творилось в голове.

Прошлая ночь. Его руки. Его губы. Его голос, от которого внутри всё переворачивалось.

Я сплюнула, промыла щётку и, подняв взгляд, встретилась с собственным отражением. Лёгкий румянец на щеках, футболка Ника, сползшая с плеча — я точно выглядела не как человек, готовый к первой паре.

Дверь за спиной скрипнула, и я, даже не оборачиваясь, поняла, кто вошёл.

Я наблюдала, как он без лишней спешки включил воду, проверяя её температуру, прежде чем стянуть с себя шорты.

Моё горло пересохло.

— Ты принимаешь душ сейчас? — спросила я, пытаясь прозвучать безразлично, но голос всё равно предательски дрогнул.

Ник обернулся через плечо, ухмылка скользнула по его губам, а взгляд задержался на сползшей с моего плеча футболке, будто он и не собирался скрывать, как ему это нравится.

— Можешь присоединиться, — сказал он, будто предложил выпить кофе, а не что-то, от чего у меня перехватило дыхание.

Я застыла, ощущая, как сердце пропустило удар. Моё тело отреагировало быстрее, чем разум — ладони вспотели, дыхание сбилось.

— Я воздержусь… — пробормотала я, стараясь звучать твёрдо, но даже я слышала, как дрогнул мой голос.

Ник усмехнулся, и звук этой усмешки будто ударил прямо в живот.

— Как скажешь, малышка, — он повернулся обратно к душу, вода зашумела сильнее, заскользив по его телу, и я поймала себя на том, что не могу оторвать взгляд.

Секунда. Другая. Я стояла, будто приклеенная к полу, наблюдая, как капли воды стекают по его спине, и всё внутри сжималось, будто я совершала самую тяжёлую борьбу — с собой.

— Но если передумаешь, — его голос прозвучал сквозь шум воды, немного хриплый, — дверь открыта.

Я резко выдохнула, повернулась и вышла из ванной, прикрыв за собой дверь, будто только это могло остановить дрожь в теле.

Постояла секунду, прислонившись к стене, пытаясь успокоиться. Ничего не помогало.

Я заставила себя выпрямиться, подошла к кровати и надела платье, стараясь не думать о том, что всё ещё пахла им.

Поправила волосы, быстрым движением вернув их на место. Словно этим могла хоть немного привести в порядок не только внешний вид, но и мысли, которые в голове звучали как сплошной шум.

Мои пальцы автоматически потянулись к кольцу, лежащему на прикроватной тумбе, и я надела его обратно. Оно словно обожгло кожу. Тонкий холод металла напомнил мне о том, кто я, кем должна быть... и что это утро не должно было случиться.

Я опустила взгляд на руку, на кольцо, и почувствовала, как внутри всё сжалось. Реальность вернулась слишком резко.

— Ты снова в роли послушной невесты? — раздался за спиной голос Ника, хриплый, чуть тише обычного, но в нём чувствовалось всё: и усмешка, и укол, и… разочарование?

Я вздрогнула, не успев скрыть это, и медленно обернулась.

Он стоял в дверях ванной, обнажённый по пояс, полотенце небрежно повязано на бёдрах, капли воды ещё стекали по коже, а взгляд… больше не был ленивым. Он смотрел на меня серьёзно, цепко, будто ждал ответа, который не должен был прозвучать.

Я сжала пальцы в кулак, не зная, что сказать. Кольцо казалось тяжелее, чем обычно.

— Не начинай, — тихо сказала я.

Ник усмехнулся, но промолчал. Его взгляд продолжал сверлить мою руку, словно он ненавидел это кольцо больше всего на свете.

Я чувствовала, как внутри всё скручивается в тугой узел. Хотелось сказать что-то, объяснить — ему, себе, кому угодно. Но ни одно слово не приходило в голову. Всё казалось либо слишком слабым, либо слишком честным.

Он медленно развернулся, направляясь к шкафу, и с каждым его шагом ощущение тяжести в груди только нарастало.

Молчание заполнило комнату.

Я не выдержала. Резко отвернулась и вышла, прикрыв за собой дверь, будто этим могла поставить точку.

В гостиной было тихо. Слишком. Я огляделась, взгляд зацепился за гитару, за хаотично раскиданные бумаги на столе, за детали его жизни, в которую я врывалась, как ошибка.

Я медленно провела пальцами по спинке дивана, словно в этом движении могла найти опору, и подошла к окну.

За спиной послышались тихие шаги. Я знала, что это он, ещё до того, как почувствовала, как воздух позади стал тяжелее, насыщеннее.

— Поехали, — его голос был ленивым, но в нём слышалась та лёгкость, за которой он всегда что-то скрывал.

Я наконец обернулась.

Ник стоял, небрежно прислонившись к спинке дивана, в тёмных джоггерах и свежей футболке, волосы всё ещё влажные, чуть взлохмаченные.

Я глубоко вдохнула, взяла сумку и, не говоря ни слова, направилась к выходу.

Глава 18

“Я ушла первой. Но это не значит, что боль чувствовал только он.”

В машине было тихо. Слишком.

Я сидела, сжимая ремень безопасности, глядя в окно, будто там, за стеклом, был выход из всего этого.

— Жалеешь? — его голос прозвучал ровно, без намёка на эмоции, но я знала, что за этим кроется больше, чем он показывает.

— О чём? — спросила я, не отводя глаз.

Ник чуть прищурился, будто решая, стоит ли продолжать этот разговор.

— О том, что было, — коротко бросил он, не давая мне возможности уклониться.

Я продолжала смотреть в окно, задержав дыхание на долю секунды, прежде чем ответить:

— Нет, не жалею.

Он усмехнулся, но в этой усмешке было что-то тёмное, изучающее.

— Хорошо, — сказал он, будто ставя точку.

Я отвернулась обратно к окну, потому что не знала, что ещё сказать. Любое слово могло стать лишним, неправильным.

Машина продолжала двигаться вперёд, но в этот момент казалось, что мы оба застряли где-то между прошлой ночью и тем, что с нами теперь.

Когда он припарковался у университета, я сразу потянулась к ремню, отстёгивая его.

— Эл…

— Ник, не надо, — я перебила его. Голос звучал ровно, почти отстранённо, но внутри всё дрожало. — Я прекрасно понимала, на что шла. Никаких ожиданий.

Он замолчал. Тишина повисла густо, будто воздух в салоне стал тяжелее.

— Правда? — его голос был тихим, без привычной ленивости. Только что-то жёсткое, сдержанное. — А на что ты шла, Эл?

Я сжала пальцы, чувствуя, как кольцо впивается в кожу. Не хотела этого разговора. Не сейчас. Не здесь. Потому что знала — он слишком опасен. Потому что он видел меня насквозь.

— Ник… — я наконец повернулась, встретившись с его взглядом, и внутри всё рухнуло. Он смотрел на меня не так, как раньше. Ни с вызовом, ни с ухмылкой. В его глазах было что-то, что больно сжимало горло.

— Просто... не усложняй, — прошептала я, чувствуя, как пальцы дрожат, и крепче сжала ладони, чтобы он не увидел.

— Значит, секс без ожиданий?

— Почти… — прошептала я, не глядя ему в глаза.

Он не ответил сразу. Только тишина, в которой я слышала, как в груди бешено стучит сердце.

— Значит, ты могла бы повторить? — спокойно спросил он, и от этого спокойствия по спине побежали мурашки.

Я резко подняла взгляд. Он смотрел прямо на меня, лицо было спокойным, слишком ровным, почти отстранённым, но в глазах… в глазах горело что-то тёмное, почти опасное.

— Просто так, — продолжил он тихо, почти с насмешкой. — Без ожиданий. Без последствий. Ночь за ночью.

Я молчала. Не могла вымолвить ни слова.

— Или это было единственное исключение из твоей безупречной жизни, которое ты себе позволила? — он усмехнулся, горько. — Потому что если да — просто скажи.

Я открыла рот, но воздух застыл в горле. Слова не находились. Только боль, которая расползалась внутри.

— Ник, я… — голос сорвался.

Он смотрел на меня, не отводя взгляда, и в этой тишине я чувствовала, как между нами трещит всё, что мы так старательно не называли.

— Ладно, Эл, — он медленно выдохнул, откинувшись на спинку сиденья. — Пусть будет так, как ты хочешь.

Его голос был глухим, почти бесцветным. Словно он выдохнул не только слова — но и всё, что держал внутри.

— Без слов, без обещаний, без ожиданий, — продолжил он, и каждое слово, казалось, отрезало что-то внутри, обнажая то, что он больше не хотел показывать.

Я потянулась к дверце, но прежде чем открыть её, почувствовала на себе его взгляд.

— Эл, — позвал он, и в этом слове было всё, чего он не сказал раньше. Ни упрёка, ни злости — только что-то глухое, тихое… и слишком настоящее.

Я замерла, рука всё ещё лежала на дверной ручке, но я не могла её сжать. Не могла уйти. Потому что его голос… он держал меня сильнее, чем любая хватка.

Я медленно обернулась.

Ник двинулся вперёд плавно, без спешки, будто давая мне шанс отступить. Уйти. Сказать, что он ошибается.

Но я не сделала ни единого движения. Не отстранилась. Не отвернулась.

Его пальцы коснулись моей щеки, лёгко, осторожно, будто он боялся.

Не спешно, не резко — мягко, почти бережно, как будто боялся спугнуть, сломать что-то хрупкое между нами.

Я не отстранилась. Не смогла. Мир сузился до этого касания, до вкуса его губ, до того, как его ладонь скользнула к моей шее, удерживая, но не сжимая — просто напоминая: я здесь.

Его дыхание стало сбивчивым, но он не торопился. Этот поцелуй был другим — не таким, как ночью. В нём не было спешки, желания ускользнуть от мыслей. В нём было то, что мы не осмеливались назвать.

Он оторвался совсем чуть-чуть, его лоб коснулся моего, а пальцы всё ещё касались кожи.

— Не делай вид, что тебе всё равно, — его голос был тихим, хриплым, срывающимся на вопрос, в котором звучало больше, чем он позволял себе показать.

Я не знала, что ответить. Слова застряли в горле, слишком острые, слишком настоящие.

Он медленно убрал руку, позволяя мне самой решить, что делать дальше. Не удерживал. Не просил. Просто смотрел.

Я сглотнула, заставляя себя взять под контроль бешеный ритм сердца, и, не сказав больше ни слова, открыла дверцу и вышла из машины.

Хлопок двери отдался эхом внутри, как будто вместе с этим звуком что-то оборвалось.

Я шагнула прочь, чувствуя, как под ногами будто исчезает земля. Воздух был слишком свежим, слишком резким, и каждый шаг давался с усилием, словно я оставляла в той машине часть себя.

Я не обернулась. Не могла. Знала — он всё ещё там. Смотрит. Ждёт. Но больше не скажет ни слова.

Он дал мне выбор. И я ушла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19

"Я не знала, что страшнее — если он притворится, будто ничего не было…

или если это правда."

Лекции сегодня казались бесконечными.

Я сидела в аудитории, машинально делая пометки, но мысли то и дело ускользали.

Преподаватель что-то рассказывал о международных торговых соглашениях, но я едва слышала его.

Я перевела взгляд на Линн. Она сидела рядом, подпирая голову рукой, с тоской глядя на слайды, мелькавшие на экране.

— Ты хоть понимаешь, что он говорит? — прошептала я, наклоняясь к ней.

— Если честно, уже нет, — вздохнула Линн. — По-моему, он сам забыл, с чего начал.

Я слабо улыбнулась, откинувшись на спинку стула. Мои пальцы нервно крутили ручку, и в голове снова и снова всплывали обрывки разговора с Ником. Его голос. Его взгляд.

«Без слов, без обещаний, без ожиданий…»

— Эл, ты меня слушаешь? — Линн ткнула меня локтем, вырывая из мыслей.

— А? Прости. Что?

— Я говорю, после этой пары срочно нужен кофе, иначе я просто засну лицом в учебник.

Я кивнула, стараясь отвлечься.

— Идём в столовку?

— Лучше вон в ту кафешку через дорогу, — она кивнула в сторону окна. — Там хотя бы кофе не как из ботинка.

— Согласна, — я выдохнула, закрыв тетрадь.

Линн вдруг посмотрела на меня внимательнее.

— Ты какая-то… отстранённая сегодня. Всё нормально?

Я застыла на секунду, потом быстро кивнула.

— Просто не выспалась. Кофе и правда не помешает, — добавила я, стараясь звучать непринуждённо.

Линн не стала копать глубже, только кивнула, потянулась и, зевая, пробормотала:

— Тогда вперёд, пока я окончательно не слилась с этой партой.

Мы вышли из аудитории вместе, и я почувствовала, как воздух в коридоре будто стал легче, чем в душной аудитории. Но внутри легче не становилось.

Пока мы шли к выходу, Линн болтала о предстоящем концерте, размахивая руками и явно находилась в предвкушении.

— …и я уже представляю, как захожу в «Spectra», музыка, свет — и всё внимание на меня. Ну и на тебя тоже, если постараешься, — она подмигнула. — Кстати, ты обещала, что сходишь со мной, не забыла?

Я замерла на секунду, но тут же кивнула, заставляя себя выглядеть спокойно.

— Помню.

Линн улыбнулась, довольная.

— Вот и отлично. А то если ты вдруг откажешься — я обижусь.

Линн довольно вздохнула и добавила, сгорая от любопытства:

— Я слышала, Ник после концертов иногда остаётся в клубе. Типа, не просто играет и уходит, а реально тусит с группой. Это значит, шанс его зацепить — просто идеальный.

Я сглотнула, стараясь не выдать, как всё внутри сжалось.

— Откуда ты вообще всё это знаешь? — спросила я, чтобы отвлечь её и себя.

— От Клер, — хмыкнула Линн. — У неё парень в группе, забыла? Так что информация у меня из первых рук.

Я кивнула, пытаясь не выдать себя, хотя внутри всё уже сжалось в тугой узел.

— Может, ты с Клер сходишь? — предложила я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.

Линн нахмурилась, остановилась прямо посреди коридора и посмотрела на меня так, будто я только что предала священную дружбу.

— Элли, ты же сама обещала, — напомнила Линн, сложив руки на груди. — Не отмазывайся. Мы договаривались, ты не можешь слиться в последний момент.

Я медленно выдохнула, чувствуя, как плечи напряглись.

— Я не сливаюсь. Просто подумала, что тебе с ней будет… комфортнее.

— Комфортнее? — Линн фыркнула. — Нет. Мне комфортнее с тобой. Ты — моя страховка, что всё пойдёт как надо. Если я начну терять голову, ты всегда затащишь меня обратно на землю. Ну, или к бару.

Я слабо улыбнулась, понимая, что отступить не получится. Не теперь. Не с ней.

— Ладно. Идём вместе, — сказала я, и голос прозвучал тише, чем я хотела.

— Вот это уже другое дело! — Линн хлопнула меня по плечу. — Только не вздумай облажаться. У нас план, и он должен сработать.

***

Я перебирала одежду, но ни один вариант не казался достаточно хорошим.

Всё было не то.

Слишком просто. Слишком вызывающе. Слишком…

не для него

.

Я выдохнула, отступив на шаг и уставившись на беспорядок из платьев, топов и джинсов. Никогда раньше не думала, что выбор наряда может быть настолько выматывающим.

Но сегодня — всё было по-другому.

Линн заглянула в комнату, всё ещё застёгивая браслет, и с прищуром оглядела творческий хаос вокруг.

— Воу, у тебя тут стихийное бедствие? Или ты решила пересмотреть

всё

, что у тебя есть?

Я не обернулась.

— Просто хочу что-то удобное, — бросила я, снова беря в руки короткое чёрное платье, которое всегда спасало. Только сегодня оно казалось недостаточным.

Потому что я уже стояла перед ним совсем без всего.

И теперь любая ткань на коже напоминала, как он её касался…

Мой взгляд упал на чёрную сетчатую тунику. Полупрозрачная, лёгкая, с мягким блеском — она выглядела слишком откровенно для меня…

раньше

. Но теперь?

Теперь я уже знала, как он смотрел. Как дотрагивался. Как медленно проводил пальцами по спине, по талии, скользил губами по коже… и от этого прикосновения я всё ещё не могла прийти в себя.

Я взяла тунику, провела пальцами по ткани. Тонкая. Почти невесомая.

Почти как его прикосновения, от которых я до сих пор не могла укрыться даже под одеждой.

Я быстро стянула с себя домашнюю одежду, натягивая на тело тонкую сетку. Под ней — чёрный мини-топ и короткие черные шорты. Грубые ботинки добавили образу нужной резкости. Раньше я бы так не оделась. Раньше я думала, что должна быть идеальной. Сдержанной. Безупречной.

Но сегодня я хотела, чтобы он увидел. Чтобы почувствовал. Чтобы вспомнил — и понял, что это

не было просто ночью

.

Линн заглянула в комнату и замерла, её глаза вспыхнули.

— Вот это поворот. Эл, ты выглядишь… — она провела взглядом по мне снизу вверх. — Жёстко. Горячо. Идеально.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я закатила глаза, но всё равно улыбнулась.

— Ты тоже выглядишь отлично, — ответила я, стараясь звучать легко, как обычно.

Линн крутанулась на месте, разглядывая своё обтягивающее красное платье в зеркале, пригладив волосы.

— Я знаю, — подмигнула она. — Это платье — мой билет прямо к сцене. Думаю, Ник не сможет отвести взгляд. Ты только посмотри на вырез, — она провела пальцами по тонким бретелям, — и на спину. Полная открытость. Чистое искусство.

Я заставила себя улыбнуться, хотя сердце сжималось с каждым её словом.

Я не ответила. Просто посмотрела в зеркало на своё отражение — ту самую девушку, которая сегодня вечером снова встретится с ним. И не знала, кого боюсь больше — себя рядом с ним или себя без него.

Глава 20

"Я чувствовала его до того, как увидела.”

Громкая музыка и мерцающий свет встретили нас, едва мы переступили порог клуба. «Spectra» жил своей жизнью — густой, пульсирующей, полной звуков и движения.

Линн тут же расправила плечи, её шаг стал увереннее, а улыбка — шире.

— О да, вот это то, что нужно, — сказала она, почти перекрикивая басы, и потянула меня к бару. — Сначала коктейль, потом — охота.

Я кивнула, стараясь казаться расслабленной, но каждый шаг давался с усилием. Музыка гудела в груди, свет бил в глаза, но всё это было словно в тумане. Я ощущала клуб не ушами и глазами — кожей, сердцем, дыханием, которое сбивалось с каждым новым ударом баса.

Он здесь.

Это чувство было осязаемым, тянущим под рёбрами, и никакой алкоголь не мог его заглушить.

Мы подошли к бару, и Линн тут же заказала себе что-то яркое, с сиропом и льдом, уже скользя взглядом по толпе в поиске своей цели.

— Мне виски, — произнесла я, стараясь перекрыть шум.

Бармен кивнул, и через пару секунд в моей руке оказался бокал с янтарной жидкостью и несколькими кубиками льда. Я сжала его сильнее, чем нужно, ощущая, как холод проступает сквозь стекло, пытаясь остудить то, что внутри меня горело.

Линн склонилась ко мне ближе, её волосы коснулись моего плеча.

— Нам надо встать поближе, — прокричала она прямо в ухо, её голос почти терялся в грохоте музыки. — Хочу, чтобы он увидел меня первой.

Я кивнула, сделала глоток — обжигающе крепкий, как и нужно — и почувствовала, как внутри всё сжимается ещё сильнее.

Линн схватила меня за руку и потянула сквозь толпу, пробивая себе путь к сцене. Я шла за ней, почти не чувствуя под ногами пола, слыша только гул крови в ушах.

И когда свет в клубе резко погас, замирая на мгновение, а толпа взревела, я знала — он выходит.

Он уже здесь.

Первые аккорды сорвались со сцены, а прожекторы ударили в толпу, я подняла глаза.

Ник стоял в центре. Весь в этом свете, уверенный, спокойный — как всегда. И его взгляд скользнул по толпе... пока не нашёл меня.

Он не улыбнулся.

Не удивился.

Просто смотрел.

Точно так, как тогда, когда снимал с меня одежду…

Музыка ударила мощной волной, заставляя пол дрожать под ногами. Звук басов прошёлся по телу, как ток, вибрацией отдавшись в груди. Но это было ничто по сравнению с тем, как его голос прорезал воздух. Глухой, хриплый, будто скользящий по коже.

Световые вспышки хаотично прорезали полумрак клуба, освещая сцену то с одной, то с другой стороны. Толпа ревела, подпевала, руки взлетали вверх в едином ритме, создавая ощущение, будто весь зал — единый живой организм.

Я стояла среди этой толпы, среди этого жара, грохота и света — но будто отдельно. Он держал меня в этом взгляде, как в капкане, и весь мир вокруг перестал существовать. Только сцена. Только он. Только этот хриплый голос, что проникал под кожу и оставлял след.

Когда музыка стихла, но в воздухе ещё витали вибрации последних аккордов, я словно очнулась. Как из транса. Сердце всё ещё грохотало в груди, а дыхание сбилось, будто я сама пела с ним весь этот сет.

Толпа продолжала гудеть, кто-то кричал, кто-то тянулся к сцене, но концерт закончился.

Линн схватила меня за руку, глаза горели.

— Боже, Элли, ты это видела? Они просто разнесли зал! Ник... он огонь. Чистый. Нереальный.

Я кивнула, будто всё ещё находилась там, под светом прожекторов, под его взглядом. Сжимала бокал, и только стекло в пальцах напоминало, что всё это — не сон.

— Сейчас найдём Клер, — с воодушевлением сказала Линн, крепко сжимая мою руку. — Она обещала познакомить меня с ними. Сейчас идеальный момент.

Я резко выдохнула, будто удар пришёл неожиданно, и, сжав зубы, кивнула.

Она достала телефон и набрала номер.

— Клер! — Линн заулыбалась, перекрикивая музыку. — Мы у бара, ты где? Ага… ага… вижу! — Она замахала рукой, и я подняла взгляд.

Клер пробиралась к нам сквозь толпу, уверенная, с лёгкой улыбкой, которая, казалось, ничего не знала о том, что сейчас происходило внутри меня. За её спиной мелькнул Джей, и где-то позади, стоял Ник.

Рядом толпились фанатки. Громкие, настойчивые.

Клер ловко лавировала между людьми, и Линн тут же шагнула ей навстречу, будто не могла ждать ни секунды.

— Ты просто обязана познакомить меня с Ником, — сказала она, не дожидаясь приветствия, глаза её горели. — Ты же обещала.

Клер усмехнулась, кивнула в сторону сцены, где фанатки всё ещё не унимались.

— Пойдём наверх, в VIP-зону, — сказала она, оглядываясь на нас. — Там потише, и они скоро подтянутся. После каждого концерта отдыхают там.

Линн загорелась ещё сильнее, её пальцы вцепились в мою руку.

— Элли, ты представляешь? Сейчас окажемся там, где они реально расслабляются. Это же... чёрт, я не верю, — прошептала она с азартом.

Я кивнула, но внутри всё только сильнее сжималось. Не потому что я боялась — а потому что знала: наверху не будет ни музыки, ни фанаток, ни света, чтобы спрятаться.

Там будет он.

И мы.

***

Мы поднялись по узкой лестнице, отделённой от остальной части клуба красной бархатной лентой. Охранник у прохода молча кивнул Клер, взглядом окинул нас и отступил, позволяя пройти.

VIP-зона была забита под завязку. Просторное помещение оказалось меньше, чем я помнила — или просто воздух стал гуще, тяжелее. За каждым столиком кто-то сидел: шумные компании, смех, музыка, вспышки телефонов. Возле барной стойки толпился народ, и пробиться туда было почти невозможно.

Линн оглядывалась с восторгом, глаза горели.

— Чёрт, ты только посмотри на это, — она придвинулась ближе ко мне. — Тут половина города, как минимум.

— Пойдём, они обычно тут виснут, — бросила Клер и уже через секунду приземлилась на диван, словно у себя дома. Она уверенно вытянула ноги, бросила сумку на край столика и огляделась с видом хозяйки положения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Линн, сияя от предвкушения, тут же уселась рядом, вжимаясь в спинку дивана, будто боялась пропустить что-то важное.

— Элли, давай, садись, — она похлопала по месту рядом с собой. — Отсюда отличный обзор. Если Ник выйдет — мы первые его увидим.

Я кивнула, сдерживая всё, что вспыхнуло внутри, и молча опустилась рядом с Клер. Воздух был густой, насыщенный голосами, запахами, светом. Всё смешалось в одно — клуб, люди, Линн, Клер... И ожидание.

Я подняла руку, делая знак официанту, стараясь сосредоточиться хоть на чём-то привычном — на движении, на голосе, на вкусе алкоголя, который мог бы хоть немного притупить всё, что кипело внутри.

Официант приблизился, и я, не давая себе времени на раздумья, чётко произнесла:

— Виски двойной. Со льдом.

Голос прозвучал ровно, но внутри всё сжималось — от нетерпения, от страха, от желания, которое я не могла подавить.

— У нас сегодня королевская ночь, — улыбнулась Линн, глядя на официанта с прищуром. — Мне что-нибудь яркое. И с вишенкой. Обязательно с вишенкой.

Клер только хмыкнула, глядя в телефон, потом откинулась на спинку дивана:

— Они поднимаются.

Я чувствовала как меня начинает накрывать. Внутри всё сжалось, словно воздух стал тяжелее, гуще. Я ощущала, как с каждой секундой напряжение разливается по телу, словно волна, готовая захлестнуть.

Он был близко.

Я не видела его, не слышала, но чувствовала кожей, дыханием, бешеным биением сердца. Меня начинало трясти не снаружи — изнутри, глубоко, где не спрячешься, где нельзя сделать вид, что всё спокойно.

Линн, не замечая ничего, увлечённо поправляла волосы и внимательно следила за лестницей, будто ждала выхода главной звезды. Её энергия резонировала с толпой, с шумом, с светом… а я сидела в этом вихре, зная, что всё будет не так, как она ждёт. Всё будет совсем иначе.

Потому что он поднимается. И я не готова.

Глава 21

“Я шла туда не за ним.

Но, кажется, весь этот вечер был написан его рукой.”

Шум вокруг будто приглушился, когда я краем глаза увидела движение у лестницы. Линн резко выпрямилась, а Клер, не отрываясь от телефона, бросила:

— Вот и они.

Я повернулась, и всё остальное будто стёрлось.

Ник шёл первым, уверенный, спокойный, будто весь клуб принадлежал ему. Впрочем, так и было.

Следом за Ником шёл Вел — с лёгкой ухмылкой на губах и в рубашке, расстёгнутой на две пуговицы, он скользил взглядом по залу, явно наслаждаясь вниманием. Его харизма била по толпе, и, казалось, он знал это до последней детали.

— И Вел тут, — шепнула Линн, прикусив губу. — Чёрт, да это вообще рай.

Я почти не слышала её. Всё внимание было на Нике. Он шёл медленно, будто ему некуда спешить. Рядом смеялись Джей и Тревор, Вел что-то бросил официанту, а Ник просто приближался — будто всё пространство вокруг подстраивалось под него.

И с каждым его шагом сердце билось всё чаще. Всё громче. Всё больнее.

Вел первым подошёл к столику и, едва взглянув на Линн, выдал с широкой ухмылкой:

— Ого, у нас гости? Элли, привет, — он бросил мне короткий, но внимательный взгляд и тут же перевёл внимание на Линн. — И ты, кажется, новенькая?

Линн почти вспыхнула от его тона, выпрямилась, резко отложив бокал, и с улыбкой, полной флирта, протянула руку:

— Линн. Очень приятно.

— О, я уверен, это мне будет приятно, Линн, — Вел подхватил её руку, но не пожал, а слегка наклонился, будто собирался поцеловать, и только в последний момент отпустил, не дотронувшись.

Линн хихикнула, а я быстро отвела взгляд, потому что в следующее мгновение почувствовала его.

Ник подошёл почти бесшумно. Его тень легла на стол, и я поняла, что он рядом, ещё до того, как увидела его. Сердце снова сорвалось с ритма.

Ник сел рядом. Не напротив. Не на другом краю. Рядом — так близко, что я почувствовала тепло его тела, даже не повернув головы. Его колено едва касалось моего, и от этого прикосновения всё внутри снова дрогнуло.

— Соскучилась?

Я повернулась к нему, стараясь держать выражение лица спокойным, даже равнодушным. Хотя внутри всё снова сжалось — от его близости, от его взгляда, от того, что он просто

был

рядом.

— Возможно.

Ник усмехнулся, угол его губ едва заметно дёрнулся вверх, но в глазах вспыхнуло нечто большее — тепло, узнавание, и... вызов.

— Значит, плохо старался, — произнёс он тихо, так близко, что слова будто коснулись кожи.

Я сжала бокал чуть крепче, пытаясь сохранить контроль над собой, хотя пульс в висках отдавался слишком отчётливо.

— Или слишком хорошо, — ответила я так же тихо.

Линн, заметив, кто оказался рядом со мной, едва не подавилась коктейлем, но быстро взяла себя в руки. Её глаза вспыхнули, и, склонившись чуть ближе к Нику, она мягко, с лёгким флиртом, сказала:

— Ник, вы были просто… потрясающие. Я до сих пор под впечатлением.

Ник медленно скользнул глазами к Линн.

— «Потрясающие»? — он чуть склонил голову, будто обдумывая её слова, и на губах заиграла лёгкая, наглая ухмылка. — Это ты про музыку или про что-то другое?

Линн фыркнула, её плечи чуть дёрнулись, будто он застал её врасплох, но она быстро оправилась и снова заулыбалась — шире, ярче, слишком старательно.

— Ну, пока только про музыку, — ответила она, облизнув губы и бросив на него взгляд из-под ресниц. — Но, кто знает, может, скоро буду впечатлена и чем-то другим.

— Вечер официально стал интереснее, — добавил Вел, глядя на нас с каким-то скрытым намёком, и поднял бокал, будто за это «интересное» хотел выпить.

Линн хихикнула, слова Вела придали ей ещё больше уверенности.

— Я вообще за то, чтобы вечера были… запоминающимися, — её голос стал мягким, обволакивающим.

Она подалась чуть ближе к Нику, как будто сокращая и без того маленькое расстояние.

— Только не начинай, — хмыкнула Клер, покачав головой, но в её голосе не было строгости — только весёлое предупреждение, как будто она заранее знала, что будет дальше.

Линн бросила на Клер взгляд через плечо, всё ещё сияя улыбкой, но теперь в ней было что-то колкое.

— А что? Разве не для этого мы здесь? — она медленно провела пальцем по краю своего бокала, её глаза снова вернулись к Нику. — Чтобы сделать вечер незабываемым.

Я отпила виски. Глоток обжёг горло, но это было нужно. Потому что слишком многое происходило за один вечер.

— Ладно, народ, кто-нибудь собирается сегодня развлекаться, или мы будем сидеть, как пенсионеры? — сказал Вел, наклоняясь локтями на стол.

— Ты слишком суетливый, — лениво заметил Тревор, откидываясь на диван.

— А ты, наоборот, слишком скучный, — Вел щёлкнул пальцами, его глаза загорелись азартом. — Так, раз уж мы пьём, давайте сделаем это интересно.

— Что ты опять придумал? — с сомнением спросил Джей, покосившись на него.

Вел с самодовольной ухмылкой достал из кармана зажигалку и, ловко крутанул её в пальцах, сказал:

— Горящий самбука. Кто слабаки — сразу отпадают.

Линн, подхватив настроение, оживилась:

— Вот это я понимаю. Вечер перестаёт быть томным.

— Сомневаюсь, что он у кого-то вообще был томным, — хмыкнула Клер, откинувшись на спинку дивана и обвела нас взглядом.

— Ты же не про этот коктейль, который чуть не спалил стол в прошлый раз? — лениво спросил Джей, склонив голову набок, и с прищуром посмотрел на Вела.

— Именно про него, дружище, — с самодовольной ухмылкой подтвердил Вел и щёлкнул зажигалкой, играя пламенем. — И, кстати, тогда никто не жаловался. Даже ты, пока не начал тереть брови, когда подпалил себе чёлку.

Джей скривился, но улыбнулся:

— Ты обещал не вспоминать.

Вел усмехнулся шире и пожал плечами, подбрасывая зажигалку в руке:

— Не смог удержаться. Слишком уж сладкий момент.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Официант уже подходил к нашему столу, а Вел с заговорщицким видом потёр руки, предвкушая шоу.

— Ладно, кто со мной? — его глаза загорелись, он щёлкнул зажигалкой, как будто готов был поджечь весь клуб.

— Я в деле, — неожиданно для себя сказала я.

Вел поднял брови, будто не поверил своим ушам, а потом медленно расплылся в довольной ухмылке:

— Вот это мне нравится, Элли, — протянул он, поднимая бокал в мою сторону. — Ты становишься всё интереснее.

Линн повернулась ко мне с округлившимися глазами, будто я только что заявила, что собираюсь спрыгнуть с крыши.

— Элли, ты же не пьёшь такое!

— Решила поэкспериментировать…

Официант вернулся, неся поднос с узкими бокалами, ложками и кусочками сахара.

— Кто первый? — спросил он, перекладывая содержимое подноса на стол.

— Конечно, я! — самодовольно заявил Вел, откидываясь назад.

Официант поставил перед ним бокал, уложил на ложку сахар и аккуратно поджёг.

Синий огонь вспыхнул, танцуя на поверхности напитка.

— О-о-о, красиво, — протянула Линн, наклоняясь ближе.

— Не только красиво, но и опасно, — заметил Джей, усмехаясь.

Вел ухмыльнулся, выждал пару секунд, затем резко затушил огонь, бросил сахар в бокал и залпом выпил.

— Вот так! — он выдохнул, проведя рукой по губам. — Горячо!

— Ладно, кто следующий? — официант посмотрел на нас, держа зажигалку наготове.

Огонь ещё плясал в глазах Вела, а я медленно поставила свой бокал с виски на стол и вытянула руку.

— Я, — спокойно сказала, глядя прямо на официанта.

Я чувствовала на себе взгляд Ника. Он молчал, но его тишина была куда громче любого слова. Пальцы всё ещё лежали на спинке дивана — близко. Слишком близко. И, казалось, только я замечала, как он замер, наблюдая.

Официант положил кусочек сахара на ложку, поджёг, и синий огонь вспыхнул, отражаясь в стекле, в глазах, во всём.

Я наклонилась, наблюдая, как пламя дрожит, и на секунду замерла.

— Осторожней, — прозвучал хриплый голос Ника рядом, тихо, почти на грани шёпота.

Я сделала всё, как Вел — затушила огонь, бросила сахар в бокал, поднесла к губам и залпом выпила.

Жгло. Горло, грудь, всё внутри загорелось, как будто я тоже была охвачена этим синим пламенем.

Я поставила бокал и медленно выдохнула, не поднимая взгляда.

— Горячо? — лениво спросил Ник, его голос был хриплым.

Я провела языком по губам, ощущая вкус алкоголя.

— Очень.

Ник усмехнулся, его взгляд опустился на мои губы, и я поняла — он не просто наблюдает. Он читает. Видит всё, что я хотела бы скрыть.

Я почувствовала лёгкое движение позади, едва уловимое, но знакомое до мурашек. Его пальцы медленно скользнули к моей шее, чуть задевая кожу у линии волос. Осторожно. Почти невесомо.

Так, чтобы никто не заметил. Никто, кроме меня.

Я не смела повернуть голову, не могла выдать себя, но внутри всё сжалось.

Линн зацепила локон волос, чуть наклонилась к Нику, и её голос стал мягким, тянущим:

— Тебе стоит петь почаще. И приглашать на концерты… личных гостей, — она провела пальцем по краю бокала и взглянула на него из-под ресниц.

Ник молчал. Его рука оставалась на спинке дивана, но пальцы — чуть сильнее сжали мою шею, как будто он проверял мои границы. Или свои.

Я затаила дыхание. Слушала, как Линн всё настойчивее лезла на территорию, в которой ей не было места. А Ник — не отстранялся.

— Ты всегда такой… молчаливый? Или просто пока не решился пригласить меня к себе на следующий концерт? — Линн наклонилась ещё ближе.

Я сжала ладони, ногти врезались в кожу.

Ник наконец повернулся к ней. Его взгляд был спокойным, ленивым, и всё же... хищным.

— Я не приглашаю, — сказал он, не меняя интонации. — Ко мне приходят сами.

И в этот момент его пальцы вновь медленно провели по моей шее — всё так же невидимо для остальных. Только для меня.

Вел щёлкнул зажигалкой и подбросил её в ладони, словно не замечая напряжения, повисшего в воздухе.

— Кто-то ещё пьёт? — весело бросил он, оглядываясь по кругу.

Джей усмехнулся, Тревор фыркнул, а Клер покачала головой, не отрываясь от экрана телефона. Линн, выпрямилась и с улыбкой произнесла.

— Я бы с удовольствием, но мне понадобится подробный мастер класс от Ника.

Ник слегка наклонил голову, бросив на Линн короткий взгляд — ровный, оценивающий.

— Подробный мастер-класс? — в его голосе не было удивления, только лениво растянувшаяся насмешка. — И на что именно ты рассчитываешь?

Линн провела пальцем по краю бокала, её глаза блестели азартом.

— Ну, Вел уже поджигал всё, что можно, — она хмыкнула. — Так что теперь мне нужен кто-то… более опытный. — Её взгляд скользнул к Нику, слишком прямой, слишком очевидный.

Вел, фыркнув, подкинул зажигалку в ладони.

— Ладно, я понял, больше никому самбуку не поджигаю. Все такие хрупкие и впечатлительные.

Ник медленно потянулся к своему бокалу, даже не глядя на Линн.

— Подробный мастер-класс, значит, — повторил он лениво. — Тогда смотри внимательно и запоминай. Второй раз показывать не буду.

Линн едва заметно замерла, её улыбка на миг стала натянутой, но она быстро оправилась и, склонив голову набок, произнесла:

— Я умею запоминать, когда есть на что смотреть.

Ник не ответил. Он взял зажигалку у Вела, щёлкнул ею — ровно, без спешки. Синее пламя скользнуло по краю бокала, самбука вспыхнула. Он выждал секунду, потом взял бокал за край, взгляд всё ещё не отрывая от огня — как будто в нём было всё внимание мира.

А затем, не глядя ни на кого, поднёс пылающий бокал к губам и выпил.

Весь стол замер, наблюдая, как он опустил бокал и поставил его обратно с глухим звуком. Его движения были медленными, контролируемыми, будто вся сцена была поставлена для него.

Его рука скользнула мне на талию — медленно, как будто между этим движением и дыханием не должно было быть разницы. Пальцы легли уверенно, чуть сжав, и от этого прикосновения по телу пронеслась дрожь — внутренняя, тихая, но неумолимая.

Ник не посмотрел на Линн. Не произнёс ни слова. Только повернул голову ко мне, его губы едва заметно дёрнулись в ухмылке — тёмной, ленивой, с ноткой триумфа.

— Охренеть, как ты это сделал? — Линн первой нарушила тишину, её голос прозвучал с нарочитым восхищением. — Ты просто обязан меня научить.

Ник не сдвинулся. Его рука всё ещё лежала на моей талии, как якорь, как граница, которую он расставил намеренно и чётко.

— Надо было учиться, — отозвался Ник, небрежно, с ленивой усмешкой, не удостоив Линн ни взглядом, ни тоном, в котором можно было бы зацепиться за что-то большее.

— Эл, давай потанцуем. Я не могу больше это слушать, — бросила Клер с другой стороны стола, резко вставая, и в её голосе звучала открытая насмешка.

Я повернулась к ней, и на секунду наши взгляды пересеклись. В её глазах блестела искренность — она действительно хотела вытащить меня отсюда.

— Давай.

Ник медленно убрал руку с моей талии, но его пальцы скользнули по коже напоследок, будто не хотел отпускать.

— Не задерживайся, — тихо, почти шёпотом, прозвучало у моего уха.

Я кивнула, не отвечая вслух, и поднялась.

— Танцуйте без меня, — вдруг произнесла Линн, резко прервав момент, её голос прозвучал слишком лёгким, почти фальшиво-жизнерадостным. — Я останусь. Здесь интереснее.

Я замерла на полпути, взгляд скользнул по ней. Линн уже пересела ближе к Нику, не скрываясь, её колено почти касалось его, а локоть лежал на спинке дивана, будто невзначай.

Ник не двинулся. Его лицо не изменилось. Он позволил этому случиться? Или просто игнорировал?

Я не знала. Не могла понять. Но то, как он спокойно сидел, позволив ей вторгнуться в это пространство — в то место, где ещё секунду назад была я, — в груди вспыхнуло что-то острое.

Я стиснула зубы, развернулась и шагнула на танцпол, в самую гущу музыки и света, где не было места для мыслей. Только движение. Только ритм. Только я.

Свет слепил глаза, музыка била в грудь, а тело двигалось само, подчиняясь ритму, в котором я пыталась утопить всё: злость, ревность, обиду. Я не хотела думать. Не хотела чувствовать.

Клер оказалась рядом, её руки поднялись, она подхватила темп, улыбаясь, подбадривая, как будто знала, что именно мне нужно.

Толпа раскачивалась, световые лучи дробились в дымке, и я позволила себе на секунду отпустить контроль. Сделать вид, что ничего не произошло. Что он — просто парень на диване. Что я — просто девушка в толпе. Никто никому не должен.

Клер наклонилась ближе, прокричала сквозь шум:

— Теперь я узнаю мою девочку!

Я рассмеялась — коротко, хрипло, но впервые за весь вечер почти по-настоящему. Музыка проносилась сквозь тело, вытесняла всё лишнее, и я позволила ей это. Просто быть. Просто двигаться. Просто дышать.

— Давай, Элли! — Клер взяла меня за руку, закрутила в ритме, и мы смеялись, потому что в этот миг казалось — всё возможно. Всё легко.

Я расслабилась. Каждое движение становилось свободнее, резче, будто я стряхивала с себя не только напряжение вечера, но и всё, что давило изнутри. Здесь не было Линн. Не было Ника. Не было ни вопросов, ни взглядов, ни тонких, изматывающих игр.

Глава 22

“Он не торопил. Он просто ждал, пока я сама перестану делать вид, что не хочу.”

Я не знала, сколько прошло времени.

Минуты? Может час? Всё смешалось — свет, музыка, движение.

Горло пересохло, дыхание сбилось, и я почувствовала, как усталость подкрадывается сквозь этот драйв, через веселье, через шум. Я замедлилась, провела ладонью по разгорячённой шее, пытаясь отдышаться. Тело всё ещё двигалось в такт музыке, но уже легче, медленнее.

Клер наклонилась ко мне, всё ещё улыбаясь, её щёки раскраснелись от танцев, глаза блестели.

— Пора сделать передышку, — прокричала я сквозь музыку.

Клер кивнула и, смеясь, потянула меня за руку обратно к столу.

Линн по-прежнему сидела рядом с Ником, её ноги были небрежно закинуты одна на другую, локоть лежал на спинке дивана за его спиной.

Я открыла бутылку с водой и сделала несколько глотков. Холодная жидкость мгновенно освежила, смыла остатки жара и напряжения.

Клер опустилась на диван рядом с Велом, закинула ногу на ногу и взяла бокал со стола, всё ещё дыша тяжело, но с улыбкой на губах.

— Вот это заряд! — выдохнула она. — Признаю, я скучала по такому.

Вел усмехнулся, чуть привстал и сделал жест, будто снимает перед нами шляпу.

— Девчонки, вы разнесли танцпол. Уважение, — сказал он, подмигнув, и поднёс стакан к губам.

Я опустила бутылку, вытерла ладонью шею, всё ещё ощущая тепло танца, но поверх него — чужое присутствие. Линн. Ник. Их близость.

Не анализируя то, что делаю, я подошла к нему ближе.

Ник в туже секунду слегка наклонился, и его рука протянулась ко мне — спокойно, но уверенно. Пальцы мягко обхватили мою талию и потянули вниз.

Я оказалась у него на коленях, чувствуя, как его ладонь ложится на бедро, будто между нами не было ни паузы, ни чужих глаз.

Линн замерла. Улыбка на её лице застыла, и я видела, как она отвела взгляд, сжав губы.

— Тебя слишком долго не было, — проговорил он низко, почти шёпотом, его губы скользнули к моему уху, дыхание обжигало кожу. Рука на бедре сжалась чуть сильнее, пальцы скользнули выше, и я почувствовала, как всё внутри снова дрогнуло, словно он нажал не только на кожу — на нервы, на чувства, на желание.

Я сглотнула, едва удерживая дыхание ровным, и провела рукой по его шее — медленно, наощупь, будто пробуя границы.

— Уже соскучился?

Ник усмехнулся, не отводя взгляда, его пальцы скользнули по моей ноге.

— А ты как думаешь?

Я не ответила. Просто смотрела на него, чувствуя, как в груди всё стягивается от напряжения, от его прикосновений, от взгляда, в котором было слишком много. Слишком явно.

Ник наклонился ближе, его губы оказались рядом с моим ухом, дыхание коснулось кожи.

— Поехали ко мне, — произнёс он тихо, почти лениво, но за этой ленивостью скрывалась сила, от которой по телу пробежала дрожь.

— А кофе утром будет? — прошептала я, не отводя взгляда, едва дыша.

Ник усмехнулся уголком губ, не отстраняясь.

— Будет, — его голос стал ниже, хриплым, почти вибрацией отозвался в груди. — Если ты сможешь встать с кровати.

Он провёл пальцами по моей ноге, взгляд был всё ещё прикован к моему лицу, и в нём было всё — вызов, обещание и то самое напряжение, от которого перехватывало дыхание.

— Тогда поехали, — сказала я тихо, почти не слышно — но достаточно. Только для него.

Его рука скользнула по моей талии, медленно, почти лениво, и он поднялся, легко поставив меня на ноги рядом. Вокруг кто-то снова засмеялся, Вел и Джей спорили о какой-то ерунде, но это всё стало фоном. Я подхватила сумку со столика, не отводя от него взгляда.

— Веди.

Ник коротко усмехнулся, его глаза блеснули, и он сделал шаг вперёд, не размыкая пальцев на моей талии — твёрдо, уверенно, как будто я всегда должна была идти рядом с ним.

***

Ночной воздух ударил в лицо, холодный и свежий, с привкусом сигарет, бензина и города, который не спал. Мы вышли из клуба, и на секунду всё вокруг будто стихло — только мы, улица и гул крови в ушах после музыки.

Ник молча открыл дверь джипа, лениво облокотился на неё и посмотрел на меня.

— Садись, Эл, — голос чуть хриплый, почти ласковый, но за этим тоном чувствовалось всё. Предвкушение. Контроль. Желание.

Я подошла ближе, на секунду задержалась у машины, и чуть приподняла бровь.

— Всегда так спешишь затащить девушек в свою машину?

Ник усмехнулся, взгляд лениво скользнул по мне, пальцы отбили ритм по крыше джипа.

— Нет, — произнёс он медленно. — Обычно они уже там, когда я выхожу.

Я усмехнулась, оттолкнулась от двери и легко села в джип.

Ник захлопнул за мной дверь, обошёл машину и сел за руль, движения точные, уверенные, как и он сам.

Двигатель глухо зарычал, и машина плавно тронулась с места.

— Что тебе Линн говорила? — спросила я.

Ник не сразу ответил. Его руки спокойно лежали на руле, взгляд был прикован к дороге, но я чувствовала — он услышал.

— Много чего, — произнёс он наконец. Его голос был ленивым, почти безразличным, но в этом спокойствии чувствовалась острая граница, на которой он балансировал. — Я же говорю, ты танцевала очень долго…

Я прищурилась, не отрываясь от его профиля, и проговорила тише:

— Много чего — это что?

Ник усмехнулся, его пальцы чуть сильнее сжали руль. Он молчал пару секунд, а потом скользнул по мне взглядом.

— Если коротко, то предлагала отсосать, — сказал он спокойно, как будто это был не шокирующий ответ, а просто очередная реплика в разговоре.

У меня на секунду пропал воздух в лёгких.

Я моргнула, пытаясь сохранить самообладание, но внутри всё сжалось — от прямоты, от его тона, от того, что он даже не посчитал нужным смягчить слова.

— Щедро с её стороны, — бросила я, стараясь звучать безразлично, но мой голос выдал меня.

Ник усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты спросила — я ответил, — его голос был всё такой же спокойный, но в этом спокойствии сквозила ленивая насмешка.

Я закатила глаза, откинулась в кресле и пробормотала:

— Реально так и сказала?

Он качнул головой, губы дёрнулись в ухмылке.

— Почти. Ещё добавила, что я заслужил.

— Заслужил? — я фыркнула, глядя в окно, но не смогла удержать лёгкой, почти нервной усмешки. — Ну да, кто бы сомневался. А если бы ты согласился, она бы под стол залезла?

Ник тихо рассмеялся — коротко, низко, и в этом смехе снова прозвучало то самое хищное, ленивое удовольствие, от которого у меня по коже пробежали мурашки.

— Возможно, — протянул он, бросив на меня взгляд. — Надо было проверить?

Я закатила глаза.

— Фу, Ник.

Ник рассмеялся, его пальцы чуть сильнее сжали руль, и он снова бросил на меня взгляд — дерзкий, с искрой, как будто ему нравилось доводить меня до этой грани.

— Сама завела разговор, Эл, — хрипло проговорил он, и в его голосе звучала насмешка.

Я покачала головой, прикусила губу, сдерживая улыбку, которая всё равно рвалась наружу.

— Пощади меня, — пробормотала я, прикрывая лицо ладонью, будто это могло спрятать тепло, прилившее к щекам.

— Ты так мило смущаешься, — его голос был низким, ленивым, с хрипотцой, от которой по коже прошла дрожь. Его рука уверенно легла на мою ногу, слегка сжав — не слишком, но достаточно, чтобы я почувствовала это каждой клеткой тела.

— Я не смущаюсь, — соврала я, но голос подвёл меня.

Ник усмехнулся, не отрываясь от дороги, но его пальцы медленно скользнули выше, будто проверяя пределы.

— Конечно, нет, Эл. Совсем не смущаешься, — протянул он с такой ленивой насмешкой, что я готова была провалиться сквозь сиденье…

Глава 23

«Некоторые дороги не имеют обратного маршрута.

Особенно если ты сама выбрала в них свернуть.»

Машина плавно свернула на парковку, свет фар осветил бетонные стены, оставляя короткие, рваные тени. Ник заглушил двигатель и на секунду замер. Внутри стало тихо, так тихо, что я слышала, как бешено стучит моё сердце — не в груди, а где-то в горле, в висках, в каждой клетке.

Я чуть развернулась к нему, опираясь локтем о подлокотник. Хотела что-то сказать — шутку, саркастичную реплику, хоть что-то, чтобы разрядить воздух, — но слова застряли в горле.

Он повернулся ко мне, и в его глазах уже не было притворной лёгкости.

Только желание.

Сырое, нетерпеливое, подавляющее.

Он потянулся ко мне, медленно, как хищник, не давая мне ни шанса уйти. Его рука скользнула к моей щеке, тыльной стороной пальцев вдоль скулы, вниз — к шее, к ключице. Я не двинулась. Не могла.

— Эл, — тихо, чуть хрипло. Всего одно слово, но в нём было всё: и предупреждение, и обещание, и что-то такое, отчего по спине пробежали мурашки.

Я сглотнула, чуть приоткрыла губы, но снова не ответила. Просто смотрела на него — на его глаза, на пальцы, которые медленно опустились на мой ремень безопасности, щёлкнули замок, освобождая меня.

Он вышел первым, резко, без лишних слов. Обошёл машину, открыл мою дверь, и я спрыгнула вниз, чувствуя, как дрожат колени.

— Не передумала? — его голос был ровным, почти спокойным, но я чувствовала — внутри он держался из последних сил.

Я шагнула ближе, сжала его руку крепче.

— Нет, — сказала тихо. — А ты?

Губы Ника дёрнулись в усмешке, тёмной, хищной.

— Даже не планировал…

Мой пульс предательски ускорился, раздался где-то в висках, и я знала — он почувствовал это.

Мы молча дошли до лифта. Его спина была напряжённой, движения — точными, как будто он боролся с желанием развернуться прямо сейчас и сорваться.

Когда двери закрылись, он оказался рядом мгновенно. Его ладонь легла на мою талию, горячая, уверенная, и в следующее мгновение я оказалась прижатой к стенке лифта, спиной к холодному металлу, грудью к нему.

Его губы накрыли мои — без лишних слов, без намёка на сдержанность. Поцелуй был жадным, глубоким, с хрипом в дыхании, от которого у меня подогнулись ноги. Я застонала, пальцы вцепились в его футболку, и он зарычал мне в губы, словно я провоцировала его больше, чем он мог вынести.

Его рука скользнула вверх по моему боку, обхватила лицо, пальцы заскользили в волосы, притягивая ближе, и я больше не могла дышать — только чувствовать. Его запах, его жар, его напор. И то, насколько сильно он держался. За меня. За этот момент.

Двери лифта дрогнули, Ник отстранился.

— Пошли, — хрипло бросил он, голос сорвался, и в нём больше не было сдержанности.

Он открыл дверь квартиры, резко, без паузы, и едва она захлопнулась за нами, как я снова оказалась в его руках. Его губы накрыли мои, поцелуй стал глубже, резче, и я застонала, сжимая его плечи, чувствуя, как дрожь прокатывается по телу.

Ник вдавил меня в стену, ладони легли на бёдра, подняли, и я обвила его ногами, сердце стучало в ушах, и всё внутри горело. Он не давал времени думать — только чувствовать.

— Я сказал себе, что дам тебе выбор, — его голос был тихим, но напряжённым. — Но, чёрт, Эл…

Он склонился ближе, так близко, что наши губы почти соприкасались.

— Я слишком сильно хочу тебя, чтобы сейчас остановиться, — его голос сорвался в хрип, низкий, затянутый желанием, которое он больше не прятал.

Я задышала чаще, губы чуть дрогнули, сердце будто сжалось от этих слов — от того, как он смотрел, как держал, как будто я была последним, что он мог удержать.

— Тогда не останавливайся, — прошептала я, сама не узнавая свой голос, и мои пальцы сжались в его волосах, притянули ближе.

Его губы накрыли мои — жадно, глубоко, так, будто он хотел стереть всё, что было до этой секунды.

Он сдёрнул тунику вверх, нетерпеливо, оставляя меня полураздетой, прижатой к стене, под его взглядом — тёмным, голодным, сводящим с ума.

— Чёрт, Эл… — он смотрел на меня, будто не мог поверить, что я снова в его руках. Его пальцы прошлись по моему боку, замерли на бедре, и он склонился к шее, губы обожгли кожу, оставляя следы, которые я ощущала до дрожи.

Я выгнулась навстречу, стон сорвался с губ, и он зарычал мне в кожу.

— Сегодня я хочу слышать тебя громче, — прошептал он.

Его пальцы скользнули вверх, поднимая мой топ, и я едва сдержала дрожь, когда он медленно стянул его через голову.

Холод воздуха ударил по оголённой коже, но я не успела замёрзнуть — его ладони тут же легли на мои рёбра, обхватили, скользнули вверх, к груди, и я зажмурилась, не сдержав стон.

Я схватилась за край его футболки, пальцы дрожали от нетерпения, от жара, разливающегося внутри. Он не остановил меня. Не сказал ни слова. Только поднял руки, позволил снять ткань, и я стянула её через его голову, бросив куда-то в сторону, не отрываясь от его тела.

Его грудь — горячая, напряжённая — прижалась ко мне, и я задохнулась, ощущая, как мои соски касаются его кожи, как он дышит, тяжело, прерывисто, и сжимает мои бёдра, будто теряет последние остатки контроля.

— Блять… я так сильно хочу тебя… — его голос был хриплым, почти срывающимся, и я видела, как напряглось его тело, как вспыхнули глаза.

Я не успела ответить, потому что в следующую секунду я почувствовала, как мягкая поверхность кровати встречает меня, воздух вырвался из лёгких с тихим всхлипом.

Одним резким движением он избавил меня от остатков одежды, оставляя меня полностью открытой перед ним.

Он провёл ладонью по моей ноге, медленно, почти дразняще, поднимаясь выше, и я задохнулась, грудь тяжело вздымалась, дыхание сорвалось в приглушённый стон.

Я хотела его…

Мои пальцы потянулись к нему, к его ремню, дрожащие от нетерпения, от жара, разливающегося внутри.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он перехватил мою руку.

— Сними его, — он смотрел на кольцо, которое было на моем пальце.

Я не спорила, не видела смысла… Металл скользнул по коже, и я выпустила его из ладони.

Ник выдохнул резко, и притянул меня к себе, его губы накрыли мои — резко, жадно.

Я больше не думала, просто потянулась к нему, пальцы скользнули по его шее, зацепились за край волос, притягивая ближе.

— Детка, подожди, — его голос сорвался на шёпот, хриплый, срывающийся, но в нём звучала жёсткая сдержанность, как будто он собирал себя по кускам, чтобы не сорваться прямо сейчас.

Он сдёрнул с себя джинсы так быстро, будто ненавидел их за то, что они всё ещё между нами и потянулся к тумбочке.

Я хотела его. До дрожи. Но ещё сильнее — хотела быть для него не просто очередной. Хотела, чтобы он почувствовал: я другая.

— Я хочу тебя без него, — прошептала, ощущая, как щеки вспыхивают от жара, от желания, от этой почти детской упрямости — быть

не как все

.

Он застыл. Буквально на секунду. Его взгляд впился в мой, как будто хотел убедиться, что услышал правильно. Что это не игра.

— Эл… — голос стал глуже, опасно медленным.

— Я на таблетках, — выдохнула я ему в губы, и в моём голосе дрожал не страх, а желание. Чистое, обнажённое, без остатка.

В его глазах что-то вспыхнуло — тёмное, дикое, почти первобытное.

И в следующую секунду я уже не дышала — только чувствовала. Как он вошёл. Резко. Глубоко. До самой сути.

Воздух вырвался вместе с коротким всхлипом. Всё тело выгнулось навстречу, каждое прикосновение отзывалось искрами под кожей.

Ник замер, тяжело дыша, лоб уткнулся в мою шею, пальцы крепче сжали мою талию, будто он боролся с собой, чтобы не потерять контроль окончательно. Я чувствовала, как он дрожит, как пульс бешено стучит в его груди — прямо у моего сердца.

— Чёрт… — прошипел он в кожу. — Ты такая чертовски тугая, Эл…

Голос сорвался — низко, с хрипом, полным желания.

Он начал двигаться — жёстко, глубоко, с каждым толчком разбивая реальность, стирая все мысли. Я застонала и подалась вперёд, навстречу ему, будто мне было мало, будто тело само искало больше — глубже, сильнее.

Пальцы скользнули по его спине, цепляясь за него, будто только он мог удержать меня от падения.

— Ник… — я застонала, дрожа всем телом, когда он снова вошёл в меня, заставляя забыть всё — время, место, мысли.

— Блядь, Эл… — прорычал он мне в ухо, — ты сведёшь меня с ума.

Он двигался ещё быстрее, жёстче, будто не мог насытиться, будто хотел стереть границы между нами, оставить в этом моменте только жар, дыхание, стон. Я терялась — в нём, в себе, в этих ударах, каждый из которых отзывался вспышкой внутри.

Его пальцы сжали мои бёдра, крепко, контролируя каждое движение, и я чувствовала, как всё внутри сжимается, натягивается до предела.

— Только не останавливайся… — прошептала я, почти умоляя, не в силах сдержать дрожь.

Ник выдохнул сквозь стиснутые зубы, взгляд вспыхнул ярче.

— Даже не собирался.

Он толкнулся снова, резко, жёстко, и я захлебнулась в собственных ощущениях — сердце колотилось в горле, дыхание сбилось, всё внутри вспыхивало от каждого удара, от каждого слова, от его пальцев, сжимающих моё тело.

— Ник… — я почти вскрикнула, выгибаясь… — Я… сейчас… — слова сорвались на вдохе, прерывистом, дрожащем, и я чувствовала, как всё внутри стягивается, пульсирует, вот-вот прорвёт.

— Я с тобой, детка… — выдохнул он, и в его голосе было всё: напряжение, жажда, желание довести меня до конца вместе с ним.

Ещё один толчок — глубокий, точный, и я потерялась. Мир исчез. Остался только он, его руки, сжимающие меня крепче, его голос, срывающийся на хрип, его тело, двигающееся во мне, пока я не распалась на части под ним, в нём, ради него.

Он последовал за мной — резко. Низкий стон вырвался из груди, и он вжался в меня до предела, зарывшись лицом в шею, пока всё вокруг не стало тихим, горячим, наполненным только нашим дыханием.

— Ты в порядке? — его голос прозвучал у самого уха, низкий, немного дрожащий. Он оставался внутри, всё ещё прижимая меня к себе, будто боялся, что если отдалится хоть на миг, я исчезну. Или это всё окажется сном.

Я кивнула, медленно, не открывая глаз. Горло пересохло, дыхание сбивалось, но в груди было спокойно.

— Да, — прошептала я, ощущая, как его дыхание касается моей кожи, как его пальцы чуть сильнее сжали мои бёдра. — Всё хорошо.

Он не ответил, только медленно выдохнул, его губы скользнули по моей шее — лёгкое прикосновение, почти неосязаемое, но от него по телу снова пошла дрожь.

Он чуть приподнялся, опираясь на локоть, чтобы посмотреть на меня. В его взгляде не было ничего от прежней ярости или дикого желания — только тишина, смешанная с нежностью. Будто он искал подтверждение, что я действительно здесь, с ним.

Я прижалась к нему, губами к его ключице, ощущая, как он дышит ровно, размеренно.

Он провёл рукой по моим волосам, медленно, почти лениво, как будто не хотел никуда торопиться. Просто был рядом. Просто чувствовал.

— Ты реальная? — прошептал он, едва касаясь губами моего виска.

Я улыбнулась, не открывая глаз, и только сильнее прижалась к нему.

— А если нет? — выдохнула, чувствуя, как сердце снова ускоряется, но теперь — по-другому. Мягко. Легко. Почти счастливо.

Он тихо хмыкнул, и в этом звуке было больше нежности, чем в самых громких признаниях. Рука скользнула по моей спине, обвила, притянула ближе.

— Тогда, чёрт с ним… пусть это будет лучшая иллюзия в моей жизни.

Я не ответила — только слушала, как гулко стучит его сердце, чувствовала, как оно будто синхронизировалось с моим.

Сон начал медленно накрывать, и я не боролась с ним. В этом тепле, в его руках, в этих осторожных прикосновениях было безопасно. Он всё ещё был во мне, и даже это не нарушало покой. Наоборот — будто связывало нас крепче.

Я выдохнула, медленно, почти беззвучно, и скользнула ладонью по его груди, чувствуя, как под кожей пульсирует жизнь. Тихо. Спокойно. Он провёл пальцами по моим волосам, убрал прядь с лица, наклонился и коснулся губами виска — едва ощутимо, как будто боялся нарушить эту тишину.

— Спи, малышка, — его голос прозвучал глухо, почти шёпотом, и в нём было что-то тёплое, бережное.

Я только сильнее прижалась к нему, позволив телу расслабиться.

Глава 24

“Иногда желания говорят громче, чем решения.”

Я проснулась от ощущения движения на коже. Мягкого, ленивого, почти убаюкивающего. Его пальцы скользили по моей талии, рисуя невидимые узоры, и от каждого лёгкого прикосновения по телу прокатывалась тихая дрожь.

Секунду я не могла понять, где нахожусь, пока не ощутила рядом его тело — горячее, обволакивающее, надёжное.

Ник.

Я приоткрыла глаза, встречаясь с мягким, рассеянным светом, пробивающимся сквозь шторы. В комнате было тихо, лишь приглушённый шум города доносился с улицы.

— Ммм… — тихий звук сорвался с губ прежде, чем я успела что-то сказать или подумать. Полусонный, довольный, почти ленивый.

Я чуть пошевелилась, и его пальцы тут же сжались крепче, прижимая меня ближе.

— Ты не спишь? — мой голос был сонным, чуть хриплым, почти шёпот, но я чувствовала, как он напрягся, улавливая каждую интонацию.

Ник не сразу ответил. Его губы едва коснулись моей шеи, и я услышала тихий, ленивый выдох — как будто он улыбнулся.

— Нет, — прошептал он, голос всё ещё хриплый, тёплый. — Не хотел будить тебя… но ты слишком милая, когда спишь.

Его пальцы снова скользнули по моей талии, и я не смогла сдержать улыбку, уткнувшись лбом в подушку.

— Я, кажется, опоздала на лекции… — пробормотала я.

Ник тихо усмехнулся, его губы коснулись моего плеча — лёгкий поцелуй, почти неосязаемый.

— Определённо опоздала.

Я наконец открыла глаза, но не спешила выбираться из его объятий.

— Ты на меня плохо влияешь, — протянула я, лениво потягиваясь.

Ник хмыкнул, его пальцы заскользили вниз по моей спине, заставляя меня втянуть воздух.

— Ты сама не особо сопротивляешься, — в его голосе прозвучала тихая насмешка, от которой внутри всё потеплело.

Я фыркнула, но не стала спорить.

Его рука спустилась ниже, медленно скользя по моему бедру, оставляя горячий, тягучий след.

Я втянула воздух, но не сделала ни малейшей попытки отодвинуться. Наоборот — прижалась ближе, губами к его ключице, чувствуя, как под кожей бешено стучит пульс.

— Видишь? — его голос стал ниже, хриплее, и от него по коже пробежали мурашки. — Вообще не сопротивляешься.

Прежде чем я успела ответить, он развернул меня, легко укладывая на спину.

Его пальцы скользнули по коже, медленно, дразняще, оставляя за собой следы жара. Он прошёлся по моей талии, бедру, будто исследовал, будто запоминал каждую линию, и только потом коснулся моего клитора.

Я резко вдохнула, всё тело будто вспыхнуло, и я не удержала стон — приглушённый, сдавленный, но слишком откровенный. Ник усмехнулся у моего уха, его дыхание обожгло кожу, заставляя меня дрожать.

— Вот так… — его голос был низким, хриплым, полным чистого, необузданного желания.

Я зажмурилась, теряя себя, каждый нерв горел, каждый вдох был натянут, как струна. Я не могла ни думать, ни говорить — только чувствовать.

— Ник, — его имя слетело с губ, едва слышно, дрожаще, как мольба.

— Ты такая нетерпеливая… — его голос был хриплым, тягучим, с ноткой насмешки, но в нём чувствовалось, как он сам на грани.

Его пальцы почти замерли, всё ещё касаясь, дразняще медленно, и я всхлипнула, выгибаясь навстречу, жадно вдыхая воздух.

— Ник… пожалуйста, — голос сорвался, хриплый, дрожащий, я сама не узнала себя. Тело горело, и мне казалось, что ещё секунда — и я просто сойду с ума.

Он замер на мгновение, его пальцы всё ещё едва касались самого чувствительного, и я ощущала, как каждый нерв обнажён до предела. Он чувствовал это. Знал. Наслаждался каждой моей дрожью.

— Ты даже не представляешь, как ты звучишь, когда просишь.

В следующее мгновение он накрыл мои губы поцелуем — жадным, грубым, как будто хотел поглотить, раствориться во мне. Его рука скользнула вверх, сжала бедро, раздвигая сильнее, и он резко, без предупреждения, вошёл в меня.

Я вскрикнула в его губы, всхлипывая, выгибаясь под ним, как будто это прикосновение, этот толчок были единственным, что могло вернуть мне дыхание. Каждая клетка тела отзывалась на него — ярко, жадно, без остатка.

Ник застонал низко, сдавленно, и его хватка на моём бедре стала сильнее, почти жёсткой. Он начал двигаться — глубоко, с такой точностью и силой, будто хотел оставить след в самой сути моего тела.

— Боже… — выдох сорвался с губ, срывающийся, сломанный, и я больше не могла сдерживаться.

Каждое его движение было точным, слишком глубоким, слишком настоящим — я буквально тонула в ощущениях, в нём, в том, как он двигался, касался, дышал.

— Ник… — это было больше, чем имя. Это была мольба, признание, желание раствориться в нём.

Он зарычал, едва слышно, почти теряя контроль, и его рука скользнула вниз, точно, чётко, — коснулась клитора, и я вскрикнула, выгибаясь, хватаясь за него, как за воздух.

— Посмотри на меня, Эл, — его голос стал резким, срывающимся, и я, задыхаясь, открыла глаза.

Он вошел в меня ещё глубже, грубее — и всё сорвалось. Тело сжалось, взорвалось огнём, оргазм пронёсся, разрывая, лишая дыхания. Я вскрикнула, дрожа, впиваясь в него, цепляясь, будто это единственное, что держит меня на поверхности.

Ник застыл, вжимаясь, рывок, ещё один — и он кончил, тяжело, глубоко, сдавленно. Его лоб уткнулся в мою шею, горячее дыхание касалось кожи, а пальцы впились в мою талию.

— Не могу ни о чём думать, — выдох сорвался с его губ, хриплый, сбивчивый, почти неосознанный. — Хочу тебя постоянно…

— Ник… — прошептала я, чувствуя, как щеки вспыхнули жаром от его слов, таких откровенных, обжигающих, но чертовски желанных.

Он чуть приподнялся надо мной, его глаза скользнули по моему лицу, и уголки губ дрогнули в хриплой, довольной усмешке.

— Ты краснеешь, Эл, — голос стал тише, но в нём всё ещё слышалась хрипотца и что-то опасно-пленительное. — А я только сильнее хочу тебя.

Его пальцы прошлись по моей талии, медленно, лениво, будто исследуя каждый сантиметр. Он всё ещё был внутри, не спешил отдаляться, будто ему нужно было чувствовать меня полностью — каждую дрожь, каждый вдох.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ник опустил голову, прижался губами к моей шее, оставляя лёгкие поцелуи.

— Это ненормально.

Я замерла, сердце стучало слишком быстро, а внутри всё потеплело, растекаясь жаром, не только от его прикосновений — от слов, от того, что он говорил их, не скрываясь за маской хриплой усмешки.

Я скользнула пальцами по его татуировке на плече, очерчивая тёмные линии кончиками ногтей.

— Что она значит?

Ник напрягся едва заметно, но я это почувствовала. Его тело чуть замерло под моими пальцами, дыхание стало тише, и он молчал — всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы в комнате повисла особая тишина.

Затем он отстранился и лёг рядом, на спину, положив руку за голову, глядя в потолок.

— Я сделал её, когда мне было восемнадцать, — сказал он наконец, голос стал глубже, ровнее, но в нём чувствовалась какая-то странная тяжесть. — Это своего рода уход… или переход.

Я повернулась на бок, не сводя с него взгляда, и осторожно коснулась его груди, проводя ладонью по тёплой коже.

— Переход? К чему?

— Я выбрал жизнь, которую хотел, а это… — он скользнул взглядом по татуировке, словно видел её впервые. — Это напоминание.

— О чём? — мой голос был тише, чем я ожидала.

— О том, что назад дороги нет, — наконец сказал он, голосом глухим, но чётким.

В его глазах было что-то сырое, тёмное, неуловимое, и на мгновение мне показалось, что я вижу часть того прошлого, которое он так тщательно скрывает.

Я прикоснулась к его запястью, где начиналась татуировка, и медленно повела вверх, повторяя движения одной из линий.

Ник молчал, но я чувствовала, как его взгляд приковался ко мне.

Мои пальцы скользнули по его предплечью, прошли вдоль локтя, затем выше, к плечу, ощущая под кончиками пальцев напряжённые мышцы.

Он не двигался.

Я продолжила, прослеживая тёмные линии, пока не дошла до его шеи, где татуировка заканчивалась.

Кожа здесь была тёплой, чувствительной.

Ник вдохнул глубже, его кадык дрогнул под моим прикосновением.

Я не убрала руку.

— Мне нравится… — прошептала я, едва касаясь его кожи губами, и почувствовала, как он задержал дыхание.

Моя ладонь скользнула выше, зарываясь в его волосы, притягивая его ближе. Ник подчинился без сопротивления, словно это прикосновение сорвало последнюю грань между нами.

Его рука легла мне на талию, обжигающе горячая, уверенная, и медленно скользнула вверх, вдоль позвоночника, вызывая мурашки по всей коже. Он прижался ко мне лбом, дыхание стало тяжёлым, горячим, разрывающим тишину между нами.

— Эл… — его голос сорвался, хриплый и низкий, будто он боролся сам с собой. — Если ты ещё раз прикоснёшься ко мне вот так… — он замолчал, прижав губы к моей щеке, — я снова тебя захочу.

Сердце бешено колотилось, когда я прошептала прямо у его уха:

— Я не против.

Глава 25

“Иногда самые простые вещи становятся самыми важными.

Один браслет. Один взгляд. Один миг.”

Я вышла из душа, завернувшись в полотенце, и на мгновение замерла у двери, прислушиваясь к тишине.

С кухни доносился приглушённый шум — лёгкий звон посуды, негромкие шаги и слабый запах кофе.

Я подошла к кровати, на которой лежала его футболка, и, не раздумывая, натянула её на себя.

Футболка свободно сползала с плеча, обнажая кожу. Я провела ладонью по ткани на животе и не удержалась — зарылась носом в ворот, словно в нём был весь он.

Ник стоял возле плиты в одних шортах, волосы были слегка влажные, беспорядочно взъерошенные после душа. Он лениво помешивал что-то на сковороде, не оборачиваясь, но я знала — он чувствует моё присутствие.

Я прислонилась к дверному проёму, скрестив руки на груди, и слегка наклонила голову:

— Ты готовишь?

Ник бросил быстрый взгляд через плечо, его губы тронула легкая ухмылка, когда он скользнул взглядом по моим ногам, едва прикрытых его футболкой.

— Иногда.

Я прошла и села за барную стойку, подтянув одну ногу к себе.

— То есть ты не из тех, кто живёт на кофе и сигаретах?

Ник хмыкнул, бросив на меня ленивый взгляд.

— Иногда и так.

Он поставил передо мной чашку, и я обхватила её ладонями, наслаждаясь теплом.

— Но тебе точно нужно что-то посущественнее.

Я сделала глоток, наслаждаясь крепким вкусом, а затем чуть склонилась вперёд, опираясь на локоть.

— Пахнет вкусно. Что у нас в меню?

Ник бросил через плечо быстрый взгляд, и на его губах появилась ленивая, чуть дерзкая усмешка.

— Ты, если продолжишь смотреть на меня так, — произнёс он хрипло, даже не обернувшись.

Я прикусила губу, не сдерживая улыбку, и опустила взгляд в чашку, скрывая тепло, что мгновенно разлилось внутри.

— А если серьёзно?

— Омлет с сыром и тосты, — ответил он, раскладывая всё по тарелкам и сел напротив меня.

Я взяла вилку, подцепила омлет и отправила в рот. Первый кусочек оказался горячим, с тягучим сыром внутри.

— Ммм… Вкусно, — признала я, удивлённо приподняв брови.

Ник усмехнулся, откинувшись на спинку стула, и сделал глоток кофе.

— Ты так удивлена, будто не ожидала, что я умею готовить.

Я усмехнулась, подцепляя ещё кусочек омлета.

— Ну, признаюсь… я думала, максимум — это разогреть пиццу или налить кофе, — ответила я, бросив на него лукавый взгляд из-под ресниц.

Ник хмыкнул, наклонив голову набок.

— Может я решил тебя удивить?

— Так ты всё-таки можешь быть милым, — заметила я с легкой усмешкой.

Ник усмехнулся, уголки его губ дернулись в знакомой ленивой полуулыбке, и он не торопясь потянулся за чашкой, не сводя с меня взгляда.

— Милым? — повторил он, будто пробуя слово на вкус. — Интересное наблюдение. Только не привыкай…

Я улыбнулась, откусывая кусочек тоста, не отводя от него взгляда.

— Не уверена, что получится, — протянула я.

Он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся — не своей привычной самоуверенной ухмылкой, а чем-то другим. Искренним, тёплым, почти… мягким.

Я на секунду замерла, мои пальцы сжали вилку крепче, будто эта неожиданная сторона Ника могла выбить меня из равновесия больше, чем все его дерзкие реплики и вызывающие взгляды.

— Что? — его голос был чуть ниже, ленивее, но в нём не было обычной насмешки.

Я покачала головой, отводя взгляд, словно пыталась скрыть улыбку.

— Ничего, — пробормотала я, делая ещё один укус тоста.

Но он продолжал смотреть.

Я чувствовала это.

Это не было игрой, не было вызовом или привычным флиртом — что-то в этом моменте казалось настоящим.

И от этого было ещё страшнее.

***

Я допила кофе, потянулась, и с довольным видом откинулась на спинку стула.

— Я впечатлена.

Ник бросил на меня ленивый взгляд, в котором скользнула довольная усмешка. Он не спеша начал убирать тарелки, будто вовсе не хотел разрушать эту утреннюю атмосферу.

— Надеюсь, ты не о завтраке.

Я усмехнулась, подперев щеку ладонью, и лениво скользнула взглядом по его спине, когда он стоял у раковины.

— Почему же, — протянула я, игриво, — завтрак был хорош.

— Я-то надеялся, что в списке твоих утренних впечатлений на первом месте вовсе не еда.

Я рассмеялась, качая головой.

— Не надейся.

Ник обернулся, оперевшись руками о край раковины, и ухмылка на его губах стала шире.

— Эл, я не из тех, кто надеется. Я — из тех, кто добивается.

Я засмеялась, не сдерживая смеха, и встала со стула, проходя мимо него к дивану. Ник не шелохнулся, только провожал меня взглядом.

— Ник Рейн и его уверенность, — пробормотала я, опускаясь на диван. — Пожалуй, ты мог бы давать мастер-классы.

Он медленно подошёл и сел рядом, слишком близко, как всегда, будто понятия не имел, что такое личное пространство. Его колено слегка коснулось моего бедра, и по коже тут же прошёл едва уловимый разряд.

— Мастер-классы? — переспросил Ник, с лёгкой усмешкой. — Эл, я бы мог, но… — он наклонился ближе, — зачем мне делиться тем, что и так работает безотказно?

Я фыркнула, покачала головой и, прищурившись, взглянула на него.

— Эго твоё, конечно, размером с этот диван, — усмехнулась я, и, не дожидаясь ответа, положила голову на его колени, устраиваясь поудобнее.

Ник усмехнулся, не отводя от меня взгляда, его пальцы скользнули в мои волосы. Он медленно перебирал пряди, иногда чуть сжимая их у корней, заставляя меня невольно прикрыть глаза от расслабляющего ощущения.

— По-моему, тебе всё нравится, — тихо пробормотал Ник, продолжая медленно перебирать мои волосы.

— Это не считается.

Ник усмехнулся, и его пальцы чуть медленнее скользнули по моей коже, мягко касаясь шеи, как будто нарочно убаюкивал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А по-моему, всё считается, — его голос стал ниже, почти мурлыкающим, и я услышала в нём ту знакомую ленивую усмешку, от которой по спине пробежала дрожь.

Он наклонился ближе, и я почувствовала, как его дыхание коснулось моей щеки — тёплое, обволакивающее. Пальцы продолжали свой ритм в волосах, то медленно перебирая пряди, то чуть сильнее сжимая, заставляя меня почти растаять под его прикосновениями.

— Если ты не сопротивляешься и даже не пытаешься встать, — прошептал он, едва касаясь губами моей кожи, — значит, тебе нравится. И это уже победа. Моя.

Я не открыла глаз, но уголки губ дрогнули в улыбке.

— У тебя нездоровая тяга к победам.

Ник усмехнулся, мягко проведя пальцами по моей щеке.

— У меня нездоровая тяга к тебе. А победы — это просто приятный бонус.

***

— Рейн, отпусти меня, — рассмеялась я, пытаясь вывернуться, но он только сильнее сжал руки вокруг моей талии, не давая ни единого шанса на побег.

— Даже не думай, — протянул он, ухмылка в голосе звучала слишком довольной. — Ты сама напросилась.

— Я всего лишь сказала правду, — я пыталась сохранить серьёзность, но смех вырывался сам, особенно когда он нарочно чуть сжал меня крепче, не давая сосредоточиться.

Я попыталась выбраться, нащупала его руку и с силой дёрнулась, но он даже не шелохнулся — только усмехнулся шире и подтянул меня ближе, почти усадив к себе на колени.

— Жалкая попытка, Эл, — его голос был низким, ленивым, и от этой уверенности внутри всё сжалось. — Тебе лучше сдаться сразу.

Я потянулась к нему, губами коснувшись его губ — легко, почти мимолётно, как будто играючи. Его руки скользнули по моей спине, я прикусила его нижнюю губу — так же легко, чуть дразняще, словно продолжая ту же игру.

Ник зарычал тихо, глубоко, и в следующий миг его руки крепче сжали мою талию, притягивая к себе так, будто он больше не собирался отпускать.

— Это… сдача? — хрипло спросил он, не отводя глаз, и его голос прозвучал тише, сдержаннее, будто он боролся с собой.

— Это план победы, — прошептала я и резко, как мне казалось, вывернулась из его хватки, соскальзывая с колен и почти вырываясь на свободу.

Ник среагировал мгновенно. Его рука схватила меня за запястье, и в следующую секунду я снова оказалась притянутой к нему, прижатой спиной к его груди, едва успев осознать, что проиграла — снова.

— Безнадёжно, Эл, — он усмехнулся у самого уха, горячее дыхание скользнуло по коже, вызывая мурашки. — Ты всерьёз думала, что сможешь уйти после такого?

— Я была близко, — упрямо выдохнула я, дёрнувшись, но он только сильнее сжал руки вокруг моей талии, не давая ни малейшего шанса.

Резкий звук телефона разорвал напряжение, заставив нас обоих замереть.

Ник не сразу отреагировал, его хватка всё ещё оставалась крепкой, будто он не хотел отпускать ни меня, ни этот момент. Но телефон зазвонил снова, навязчиво, требовательно.

— Игнорируй, — пробормотал он хрипло, не отпуская меня.

Его пальцы всё ещё сжимали мою талию, дыхание скользило по моей шее, и на мгновение мне показалось, что он готов выключить весь мир, лишь бы не отпускать этот момент.

— Мне надо ответить, — выдохнула я, всё ещё не двигаясь, ощущая, как его ладони будто прожигали кожу сквозь тонкую ткань футболки.

Ник задержался на долю секунды, как будто боролся с собой, а потом нехотя ослабил хватку.

Телефон замолчал… и тут же зазвонил снова, ещё настойчивее, будто кто-то на другом конце провода решил не оставлять мне шанса.

Я вздохнула и направилась в комнату.

Ник последовал за мной. Его шаги были почти бесшумными, но я чувствовала его — как всегда, слишком близко, слишком остро.

Экран светился в полумраке комнаты, как яркое пятно реальности, которую я пыталась оттолкнуть. Имя на дисплее будто смотрело прямо в душу.

Даниэль.

За спиной раздался тихий выдох Ника — короткий, будто сдержанный. Я почувствовала, как в комнате изменился воздух — стал тяжелее, плотнее, наполненный чем-то невысказанным.

Ник не сказал ни слова, но мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что он смотрит. Что он видит это имя. И что оно бесит его до боли.

Даниэль звонил снова и снова, будто чувствовал, что я здесь, что просто смотрю на экран, но не беру трубку.

Я сглотнула, провела языком по пересохшим губам, а потом ответила.

— Алло? — мой голос прозвучал тише, чем я хотела.

— Элли, наконец-то, — голос Даниэля был напряжённым. — Где ты? Почему не отвечала?

Я отвернулась к окну, сжимая телефон так, будто он мог дать мне ответы, которых у меня не было.

— В общежитии, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

Тишина повисла на долю секунды, и я почувствовала, как Ник, стоявший за спиной, застыл. Я не видела его лица, но чувствовала — он услышал. Каждое слово. Каждый мой вдох.

— В общежитии? — переспросил Даниэль, и в его голосе появилась странная нотка — неуверенность, смешанная с раздражением. — Я звонил тебе уже десять раз. Элли, я волнуюсь.

Я крепче сжала телефон, заставляя себя не дрогнуть, не выдать, как сильно внутри всё сжимается. Ник не говорил ни слова, но его молчание ощущалось сильнее любого упрёка.

— Всё в порядке, — ответила я, глядя в окно, не видя ничего за стеклом. — Просто… забыла включить звук.

— Больше не ставь на беззвучный, — голос Даниэля стал жёстче, будто приказ. — Я хочу знать, где ты и что с тобой. Понимаешь?

Я застыла, слова не сразу нашли отклик в голове. Пальцы вцепились в телефон, как в спасательный круг, но я чувствовала, как внутри всё сжимается — от его тона, от давления, от собственного вранья.

— Это приказ? — слова сорвались прежде, чем я успела их обдумать. Глухо, тихо, но достаточно отчётливо, чтобы с другой стороны провода повисла тишина.

Я не дышала. Позади по-прежнему стояла тяжёлая, осязаемая тишина, и я чувствовала, как взгляд Ника буквально прожигает мою спину.

— Элли, — голос Даниэля стал мягче, но в нём всё ещё слышалось напряжение, — ты всё понимаешь неправильно. Я просто беспокоюсь. Я хочу быть рядом, заботиться. Ты — моя невеста.

Слово

невеста

прозвучало, как гвоздь, забитый в сердце. Я сжала губы, будто это могло удержать всё внутри.

— Элли, я соскучился. Может встретимся? — Даниэль резко сменил тему, пытаясь сгладить ситуацию.

— Я только пришла, устала. Хочу в душ и спать, — выдохнула я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, спокойно, как будто ничего не происходит. Как будто за спиной не стоит Ник, не слышит каждое моё слово, не чувствует каждой эмоции.

— Хорошо, — Даниэль замолчал, и я уже надеялась, что на этом всё закончится, но он продолжил, — завтра поговорим. И, Элли… я люблю тебя.

— Я знаю, — прошептала я и сбросила звонок, не дожидаясь ответа.

Рука с телефоном медленно опустилась. Я стояла, не двигаясь, не дыша, будто мир на мгновение замер.

— Душ и спать? — хриплый, ленивый голос Ника прозвучал у самого уха, и я вздрогнула от его близости. Его пальцы скользнули по моей талии — медленно, будто нарочно обостряя каждое касание, и я почувствовала, как дыхание перехватило.

Он стоял вплотную, не давая пространства, не давая убежать — ни физически, ни мысленно.

— Звучит как приглашение, Эл, — его ладони сжались чуть сильнее, и я ощутила, как он прижимает меня к себе, словно напоминая, где я и с кем.

Я повернулась к нему, но он и не думал отступать. Его глаза были темнее обычного, взгляд — цепкий, пронизывающий до глубины. Между нами не осталось ни капли воздуха, только напряжение — глухое, сильное, почти физически ощутимое.

— Ты херово врёшь, детка, — выдохнул Ник, и его голос звучал так тихо, что пробежал мурашками по коже.

Я резко вдохнула, словно пытаясь отгородиться от него дыханием, оттолкнуть всё, что чувствовала — но не могла.

— Я учусь, — выдохнула я, глядя ему прямо в глаза, будто это должно было что-то объяснить.

Ник усмехнулся, его пальцы лениво провели по моей коже, вызывая мурашки.

— Ты когда нервничаешь, кусаешь губу, — его голос стал ниже, глубже, обволакивающим, а затем я почувствовала лёгкое, едва ощутимое прикосновение.

Его палец коснулся моей нижней губы, тёплый, медленный, уверенный.

Я замерла, сердце пропустило удар, пока он лениво провёл подушечкой большого пальца по нежной коже, освобождая её из-за зубов.

— Вот так, — пробормотал он, его взгляд не отрывался от моего лица.

Его пальцы легко скользнули к моей шее, горячие, уверенные, чуть задержались на тонкой коже, где бешено бился пульс.

— А вот здесь видно, как сильно стучит твоё сердце, — прошептал Ник, едва касаясь кожи под моим подбородком, где пульс выдал меня с головой.

Я сделала короткий, неглубокий вдох, а он наклонился ближе, его губы скользнули вдоль моего виска, дыхание обжигало кожу, заставляя внутри всё сжиматься.

Его рука скользнула вниз — лениво, неторопливо, кончиками пальцев проходясь по тонкой ткани футболки, пока не остановилась на животе. Тёплая ладонь, лёгкое, но настойчивое прикосновение.

Я замерла, не решаясь пошевелиться, но сердце отбивало бешеный ритм.

— Ник… — мой голос был тихим, слишком мягким.

Он не отстранился.

Его пальцы скользнули ниже, легко, почти лениво сжимая ткань трусиков, а затем уверенно отодвинули её в сторону.

— Ты уже такая мокрая, — его голос стал глуже, хриплее, как будто он сам едва держал себя в руках.

— Ник… — голос сорвался на стон, но он только сильнее прижал меня к себе, его губы скользнули по шее, оставляя жаркие, влажные поцелуи.

Ник усмехнулся, склонившись ближе, его губы задели уголок моего рта.

— Раздвинь ноги, Эл, — его голос был хриплым, тёмным, будто срывающимся изнутри, и я почувствовала, как внутри всё сжалось от этих слов — приказывающих, обжигающих, желанных.

Я подчинилась, не думая, не сопротивляясь — просто раздвинула ноги, позволяя ему больше, глубже, сильнее. Его пальцы тут же скользнули туда, где я уже горела от желания, легко, но уверенно погружаясь внутрь, и я зажмурилась, уткнувшись в его плечо, чтобы не закричать.

Ник застонал у моего уха, его дыхание стало тяжелее, грубее, и пальцы начали двигаться — медленно, мучительно точно, каждый толчок сводил с ума.

— Ты не поедешь к нему, — его голос был низким, хриплым, пропитанным желанием и чем-то гораздо сильнее — требованием, собственничеством, жаждой обладать до конца.

Его пальцы двигались глубже, сильнее, заставляя меня дрожать в его руках, как будто он знал — каждое слово, каждое движение сейчас впечатываются в память и тело навсегда.

Я вскрикнула в его плечо, не в силах сдержаться, а он только сильнее прижал меня к себе, словно этого было мало. Словно он хотел, чтобы я растворилась в нём без остатка.

— Поняла меня? — прошептал он прямо в ухо, его голос сорвался почти на рычание, и я не могла ответить — только кивнула, задыхаясь, сгорая в его руках.

Ник усмехнулся, его губы нашли мою шею, оставляя за собой горячие, ленивые поцелуи.

— Вот и умница.

Он убрал руку, и прежде чем я успела опомниться, развернул меня, заставляя облокотиться ладонями на холодное стекло. Контраст температур пронзил до дрожи, и я резко вдохнула, чувствуя, как по телу прошла волна жара, накрывшая от головы до пят.

Ник встал сзади, вплотную, его ладони сжали мою талию, крепко, намеренно, не оставляя ни шанса ни на сомнения, ни на мысли.

— Посмотри на себя, — прошептал он, его голос был низким, срывающимся, словно он сдерживал себя из последних сил. — Вся дрожишь. И знаешь почему?

Я с трудом выдохнула, не в силах ответить, и в следующее мгновение он прижался ближе, губами к уху.

— Потому что тебе это чертовски нравится.

Он потянул за край футболки, медленно, лениво, будто наслаждаясь каждым движением, каждым моментом, когда ткань поднималась вверх, открывая мою спину, обнажая кожу под его горячими ладонями.

Его пальцы скользнули вдоль позвоночника — уверенно, точно, и по телу пробежала дрожь.

Ник наклонился ближе, его грудь прижалась к моей спине, горячая, напряжённая, и я услышала у самого уха его голос — хриплый, тёмный:

— Держись, Эл.

Его рука зацепила мои трусики, и в следующее мгновение я услышала характерный звук рвущейся ткани. Я ахнула, резко вдохнув, и почувствовала, как прохладный воздух коснулся оголённой кожи.

— Ник…

— Они только мешали, — выдохнул он, обжигая поцелуем моё плечо.

Я затаила дыхание, когда почувствовала, как он медленно, но уверенно входит в меня — глубоко, с ленивой, мучительной осторожностью, растягивая этот момент, словно наслаждаясь каждой секундой.

Я всхлипнула, выгибаясь навстречу, впиваясь пальцами в стекло, а он лишь сжал мои бёдра крепче.

— Ник… — выдох сорвался с губ снова, сорванный, дрожащий, и я почувствовала, как он усмехнулся у моей кожи.

— Слышать тебя — сводит с ума, — прошептал он, и в этих словах было столько тёмного желания, что я едва удержалась на ногах. Его ладони крепче сжали мои бёдра, притягивая к себе, и он вошёл глубже, заставляя меня вскрикнуть.

Я едва стояла, ноги подгибались, и только его руки удерживали, не давая упасть, не давая исчезнуть в этом вихре ощущений. Он двигался внутри меня — глубоко, жадно, каждый толчок отдавался пульсом в висках, сводил с ума.

— Посмотри, — голос Ника был хриплым, сорванным. Он потянулся, чуть приподняв мой подбородок, и я взглянула на стекло. Наши отражения, сливаясь с огнями ночного города, были словно нереальны — моя спина прижата к его груди, его руки на моих бёдрах, его тело за моей спиной.

— Видишь, Эл? — его губы коснулись моей шеи.

Я не могла ответить, только всхлипнула, прижимаясь к нему, ощущая, как он заполняет собой всё пространство — внутри меня, вокруг, в каждом ударе сердца.

Ник застонал, низко, сдавленно, и начал двигаться быстрее — рвано, требовательно, каждым толчком выбивая воздух из лёгких.

— Скажи, что ты моя, — его голос сорвался на рычание, пальцы впились в мою талию, удерживая крепче.

— Твоя…

Дрожь пронзила моё тело, разрываясь жаром в груди и отдаваясь где-то глубоко внутри. Я не могла дышать, думать, говорить — только чувствовать его.

Его движения стали жёстче, глубже, и я вскрикнула, не сдержавшись, растворяясь в ощущениях, которые поднимались.

Я вскрикнула, когда всё внутри вспыхнуло ярче, сильнее, вырвалось наружу волной, и я рухнула в неё, задыхаясь, дрожа, не в силах больше держаться. Оргазм накрыл внезапно, сильно, сводя с ума, и я вцепилась в стекло, чтобы не упасть, ощущая, как реальность рушится.

Ник зарычал, низко, срываясь, и через мгновение последовал за мной — его тело дрогнуло, толчки стали неуправляемыми, жадными, как последний вздох, как последняя нота. Он разрядился глубоко, жёстко, прижимая меня к себе так, словно хотел впитать, запомнить, оставить след на коже, в сердце.

Он не отпустил, прижался лбом к моей спине, горячее дыхание обжигало кожу, и я услышала его шёпот — едва различимый, словно сорванный:

— Я не отпущу тебя.

Мурашки пробежали по спине, сердце сжалось, будто от этих слов всё внутри стало ещё тоньше, ещё уязвимее.

Ник не размыкал хватку, подвёл меня к кровати. Его руки крепко держали, не давая ни единого шанса отдалиться.

Я не сопротивлялась — просто шла ощущая, как моё тело дрожит, не слушается, будто всё ещё находится во власти его прикосновений. Когда мы подошли, и мои колени коснулись края матраса, Ник сел первым, но не отпустил. Наоборот — притянул к себе, ближе, теснее, оставляя между нами едва ли дюйм.

— Иди ко мне.

Я шагнула вперёд, и он тут же уложил меня рядом. Его руки обвили мою талию, — не давя, а защищая, обволакивая своим телом, своим дыханием, своим теплом.

Я закрыла глаза, наслаждаясь каждым его движением — тёплым, медленным, будто он сам ещё не хотел отпускать этот момент. Его рука лениво скользила по моей талии, пальцы водили по коже лёгкими кругами, и внутри становилось спокойно… по-настоящему.

— Ник, — тихо позвала я, не открывая глаз.

— Что?

Я сделала вдох, приоткрыла глаза и, глядя в потолок, выдохнула:

— Сколько тебе лет?

Пару секунд он молчал, а потом коротко усмехнулся, его пальцы остановились, а подбородок лёг на моё плечо.

— Серьёзно, Эл? — в его голосе звучала лёгкая ирония.

Я кивнула, не открывая глаз.

— Просто скажи.

Он медленно выдохнул, его пальцы лениво скользнули по моей талии, сжимая кожу.

— Двадцать три, — наконец ответил он.

Я слабо улыбнулась, ощущая, как его губы снова коснулись моего плеча.

— А тебе?

— Девятнадцать, — ответила я тихо, всё ещё держа глаза закрытыми.

Ник ничего не сказал сразу. Его пальцы продолжали лениво скользить по моей талии, оставляя после себя жаркие следы.

— Ммм, совсем малышка…

— Поэтому ты меня так называешь? — я приоткрыла глаза, желая посмотреть на него.

Но Ник только ухмыльнулся, его пальцы всё так же медленно, лениво скользили по моей талии, будто ему нравилось дразнить меня даже в этом.

— О, Эл, ты правда думаешь, что дело в возрасте? Я называю тебя малышкой, потому что ты смотришь на меня так… — он медленно провёл пальцами по моей талии, почти не касаясь, но от этого движения у меня по коже пробежали мурашки.

— Как?

Ник прижался ближе, и я ощутила, как его губы коснулись моего виска, тёплые, ленивые. Его дыхание обжигало кожу, а пальцы всё так же медленно скользили по моей талии, сводя с ума этой неспешной, дразнящей нежностью.

— Как человек, который впервые видит что-то запретно сладкое, — прошептал он, и от его голоса по спине пробежала дрожь.

Я судорожно сглотнула, и он заметил.

— Видишь? — его губы почти касались моей кожи, но он намеренно не торопился. — Вот почему.

Я не могла дышать.

Он был прав.

Я смотрела на него именно так.

Медленно, почти неосознанно, я провела пальцем по его браслету — тонкому кожаному ремешку с металлической пряжкой, потёртой и тёплой от его кожи.

— Ты всегда его носишь… — прошептала я, проводя подушечкой пальца вдоль шва, чувствуя, как Ник чуть напрягся под моим прикосновением. — Кто его подарил?

— Никто, — его голос прозвучал неожиданно мягко, почти спокойно. — Я сам купил.

Я удивлённо посмотрела на него, а он, не отводя взгляда, продолжил:

— Мы тогда отыграли первый концерт. Нам выплатили гонорар. Копейки по нынешним меркам, но для нас это было… как первый шаг. Что-то настоящее, заработанное. — Он чуть усмехнулся, но в этой усмешке чувствовалось больше, чем просто воспоминание. Что-то тёплое. Личное.

— В общем, мы отмечали, — продолжил он, его пальцы чуть крепче обвили мою талию. — Ну и каждый купил себе по какому-то сувениру, чтобы помнить, с чего всё начиналось.

Он взглянул на браслет, на мои пальцы, скользящие по потёртой коже ремешка, и в его глазах мелькнуло что-то тёплое, странно мягкое для Ника. Он молча расстегнул его и взял мою руку.

Я удивлённо посмотрела на него, но он ничего не сказал. Лишь аккуратно обернул браслет вокруг моего запястья — дважды, потому что моя рука была гораздо тоньше его.

Щелчок застёжки прозвучал особенно тихо, но отчётливо, и я затаила дыхание, глядя, как ремешок лёг на мою кожу.

— Так даже лучше, — пробормотал он, не отпуская мою руку, его пальцы чуть сжали моё запястье поверх браслета. — Тебе идёт.

Я всё ещё не могла сказать ни слова, только смотрела на него, чувствуя, как внутри всё переворачивается. Что-то тёплое, трепетное, медленно расползалось по груди, наполняя её до краёв.

Я опустила взгляд на браслет, провела пальцами по коже, и уголки губ сами собой дрогнули в слабой, почти застенчивой улыбке.

— Зря ты это сделал, — тихо сказала я, поднимая на него взгляд. — Я его теперь тебе не отдам…

Ник усмехнулся, медленно, лениво, и в его глазах вспыхнул знакомый огонь. Он склонился ближе, губы едва коснулись моей щеки, прежде чем он прошептал:

— Я и не собирался забирать.

Глава 26

“Я ушла сама. Но почему тогда кажется, что он — тот, кто отпустил?”

Я проснулась, ощущая приятную усталость во всём теле.

Каждая мышца ныла, напоминая о вчерашнем — о каждом его прикосновении, о каждом взгляде, о том, сколько раз он заставлял меня терять голову.

Тёплый свет медленно пробирался сквозь шторы, ложась на постель мягкими золотистыми пятнами, и в этой тишине я слышала только ровное дыхание рядом. Ник лежал рядом, его рука покоилась на моей талии, будто по привычке, будто он не мог не чувствовать меня.

Я повернула голову, взглянув на его лицо — спокойное, расслабленное, лишённое той дерзости, к которой я привыкла.

Я улыбнулась, закрыв глаза, и, не сдержавшись, коснулась браслета на своём запястье. Он был там. Всё ещё тёплый. Всё ещё его.

Теперь — мой.

Я медленно перевернулась на бок, натягивая простыню выше, и тут же почувствовала, как тёплая рука лениво скользнула по моей талии, притягивая меня ближе.

— Проснулась? — голос Ника прозвучал хрипло, низко, совсем близко к уху, и я почувствовала, как его губы чуть коснулись моей шеи.

Я кивнула, не открывая глаз, улыбаясь в подушку.

— Не совсем…

Он тихо усмехнулся, его пальцы лениво пробежались вверх по моей спине.

— Можешь валяться хоть весь день, — его голос был низким, чуть хриплым, с той самой ленивой ноткой, от которой у меня сжималось в груди.

— Соблазнительно, — пробормотала я, лениво потянувшись, но тут же застонала, ощущая, как тело ноет после вчерашнего.

Ник тихо усмехнулся, притянул меня ближе, его рука уверенно легла на мою талию, пальцы скользнули по коже, едва касаясь, будто нарочно дразня.

— Жаловаться поздно, Эл, — прошептал он, его губы вновь коснулись моей шеи, оставляя ленивый, тёплый поцелуй. — Ты знала, на что шла.

— Я и не жалуюсь, — выдохнула я, прижимаясь к нему ближе, утыкаясь лбом в его ключицу, вдыхая его запах. — Я наслаждаюсь…

Он не ответил, просто крепче обнял, ладонью медленно провёл вверх по спине, и мы замерли так, в тишине, без слов. Всё было правильно. Просто... спокойно.

Я слышала, как бьётся его сердце, ровно, уверенно, и в этом ритме растворялись все мысли. Я хотела остаться в этом моменте как можно дольше — без времени, без обязательств, только он и я.

Резкий звук телефона разорвал тишину.

Я вздрогнула, Ник тихо выругался, но не пошевелился, лениво продолжая водить пальцами по моей спине.

— Не бери, — пробормотал он, голос был хриплым, сонным, но в нём звучало упрямство.

Я всё же потянулась к тумбочке, чтобы хотя бы посмотреть, кто звонит.

— Эл… — в голосе Ника послышалось тихое предупреждение.

— Просто гляну, — прошептала я, дотягиваясь до телефона.

Экран мигнул, и я замерла, прочитав имя. Сердце дрогнуло.

— Кто? — голос Ника стал жёстче.

— Мама, — прошептала я, опуская телефон и сжимая его в ладони.

— Ответишь? — он смотрел на меня, голос был ровным, но в нём чувствовалась осторожность.

Я устало кивнула.

Пальцы дрожали, когда я провела по экрану, поднося телефон к уху.

— Алло, — сказала я, но голос прозвучал хрипло.

— Ты что, только проснулась? — мамин голос прозвучал слишком резко, почти обвиняюще, и я поморщилась.

— У меня выходной, — пробормотала я, стараясь звучать непринуждённо, будто ничего не случилось.

— Элли, я звоню, чтобы напомнить: сегодня вечером мы встречаемся с родителями Даниэля. Восемь часов, ресторан

Сильвер Грейс

.

Слова прозвучали чётко, без пауз, как установленный факт. Не вопрос. Не просьба. Решение.

Я застыла.

Моё сердце пропустило удар, а пальцы сильнее сжали телефон.

Родители Даниэля.

Я совершенно забыла об этом ужине.

— Элли? — мамин голос стал строже, холоднее, как удар по нервам. Она ждала ответа. Требовала его.

Я сглотнула, чувствуя, как Ник ещё больше напрягся рядом. Его рука больше не двигалась, но его хватка не ослабла. Он ждал вместе со мной. И, кажется, уже знал, что я скажу.

Я медленно выдохнула, пытаясь вернуть голос, который застрял где-то в горле.

— Да, мам, я помню, — сказала я тихо, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Надеюсь, ты не планируешь опоздать? — снова её тон. Строгий. Контролирующий.

Я закрыла глаза, чувствуя, как всё внутри сжимается, и выдохнула сквозь зубы:

— Нет.

— Хорошо. Даниэль за тобой заедет.

Я кивнула, хотя она не могла этого видеть. И, не сказав больше ни слова, услышала её привычное:

— До вечера.

Щелчок. Связь прервалась. Я нажала «отбой» и тут же положила телефон на тумбочку, будто он обжигал пальцы. Некоторое время я просто сидела, опустив голову, а затем почувствовала на себе взгляд Ника — тяжёлый, пронизывающий.

— Ты собираешься идти? — его голос прозвучал ровно, почти тихо, но от этой ровности стало только хуже.

Я провела рукой по лицу, глубоко выдыхая, стараясь собраться, заглушить бешеное биение сердца, которое будто било тревогу.

— Ник… — начала я, но он тут же перебил, не повышая голоса.

— Просто ответь.

Его голос был низким, немного хриплым, но в нём я ощутила жёсткость. Не гнев — нет. Что-то глубже.

Я сглотнула, чувствуя, как внутри всё сжимается.

— Это просто ужин, — выдохнула я, почти умоляя его взглядом не придавать этим словам вес, которого они не должны были нести.

Ник не шевельнулся. Даже не дёрнулся. Но в его взгляде мелькнуло что-то тёмное, опасное, слишком тихое. Слишком острое.

— Просто ужин? — он повторил мои слова медленно, растягивая каждую букву, будто пробуя их на вкус. — С твоим женихом. С его родителями. С твоими родителями.

Я стиснула зубы, дыхание сбилось, и в голове звенело только одно:

не так... не сейчас

.

— Ник…

Он не дал мне договорить.

Его голос стал хриплым, низким, и в нём не осталось ни капли прежнего спокойствия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты правда думаешь, что можешь трахаться со мной два дня, а потом просто пойти и сесть за один стол с ним?

Эти слова ударили, как пощёчина. Прямо. Безжалостно. Грубо. Но правдиво.

Он сел, простыня сползла с его плеч, обнажая загорелую кожу.

— Ты не понимаешь… — я села рядом, голос дрожал, но я пыталась говорить спокойно. Хоть как-то.

Он тут же резко повернулся ко мне, перебивая, и его глаза были другими — тёмными, острыми, опасно яркими.

— О, я всё прекрасно понимаю, Эл, — его голос был хриплым, почти срывающимся, и в нём звучала боль, спрятанная за злостью. — Ты можешь делать что угодно. Спать со мной, стонать моё имя, позволять мне делать с тобой то, о чём ты даже не смела думать, — он подался вперёд и я почувствовала, как перехватывает дыхание. — А потом красиво оденешься, сядешь рядом с ним и будешь мило улыбаться, словно ничего не было?

Я застыла, не в силах отвести взгляд, ощущая, как эти слова рвут что-то внутри, оголяя до боли, до слёз, которые не могли выйти.

Я закрыла глаза, пытаясь хоть на секунду отсечь этот огонь, прежде чем снова встретиться с его взглядом.

— Это всего на пару часов, — выдохнула я, почти шёпотом, и голос предал меня — слишком тихий, слишком хрупкий.

— А потом что? — его голос стал ниже, темнее, почти звериным.

— Я не могу не пойти… — прошептала я, голос сорвался и предательски дрогнул.

Ник отпрянул на долю секунды, будто мои слова ударили сильнее, чем всё, что было до этого. Его глаза сузились, в них вспыхнуло что-то опасное, болезненное, неумолимо холодное.

— Иди, Эл.

Я замерла.

— Иди, — повторил он глухо, вставая с кровати. Его движения были резкими, плечи напряжены, взгляд отрешённый. — Раз тебе так надо, раз ты уже всё решила — иди.

Я не двигалась, сжимая простыню в пальцах, будто в ней была хоть какая-то опора.

— Ты злишься… — прошептала я, не зная, что ещё могу сказать, как остановить его.

Он усмехнулся — резко, без эмоций, и в этой усмешке не было ничего, кроме холода.

— А ты думала, я, блять, буду в восторге? — он обернулся, его голос стал жёстким, словно режущий. — Думала, я просто поцелую тебя и скажу: «Хорошо, Элли, иди поужинай с ним, а потом возвращайся, если захочешь»?

Я не смогла ответить. Сердце колотилось так громко, что заглушало всё.

— И знаешь что, пока ты будешь сидеть там с ним, — его голос стал ниже, почти вкрадчивым, опасно спокойным, — вспомни, чьи руки были на тебе этим утром.

Он смотрел на меня холодно, без жалости, будто уже закрылся.

— А я, — его голос был глухим, резким, без эмоций, — я вспомню, что ты всё равно ушла.

Я сглотнула, чувствуя, как внутри поднимается паника, липкая, удушающая. Всё происходило слишком быстро, и я не могла остановить это.

— Это всего один ужин, — попыталась я снова, тише, слабее, будто сама не верила в эти слова.

— Конечно, — Ник усмехнулся, коротко, без радости, и развернулся, направляясь к тумбочке. Достал сигарету, закурил, сделал глубокую затяжку, выпуская дым медленно, лениво. Только потом снова посмотрел на меня.

— Тогда не удивляйся, если, когда ты вернёшься, меня уже не будет.

Эти слова ударили сильнее, чем должны были. Словно нож под рёбра. Сердце сжалось до боли, дыхание перехватило. Я резко вдохнула, словно захлебнулась.

Не сказав ни слова, я вскочила с кровати, собрала одежду с кресла и почти вслепую направилась в ванную. Пальцы дрожали. Дыхание рвалось, но я держалась.

Я чувствовала его взгляд на спине. Он жёг, прожигал насквозь. Но я не обернулась. Потому что знала — если посмотрю в его глаза, то, возможно, не смогу уйти.

***

Дверь в ванную закрылась за мной с тихим щелчком, отрезая меня от Ника и от напряжения, что висело в комнате. Я включила воду, но даже её шум не мог заглушить стук крови в ушах.

«Когда ты вернёшься, меня уже не будет.»

Его слова снова пронзили меня, как нож. Медленно, точно, с тем весом, который я не могла игнорировать.

Я положила тунику на столешницу, облокотилась на раковину и взглянула на себя в зеркало. Губы припухшие от его поцелуев. На шее — лёгкий след от его прикосновений, не грубый, нет — скорее… пометка. Напоминание.

Я провела пальцами по губам, будто стирая воспоминания о нём. Но они были везде. Под кожей. В глазах. В каждом вдохе.

Глубокий вдох.

Я делаю то, что должна.

Глубокий выдох.

Но почему внутри всё кричит, что это ошибка?

Я быстро умылась, собрала волосы в аккуратный пучок, надела шорты и топ. Хотела взять тунику, но... остановилась. Сверху оставила его футболку — мягкую, тёплую, пахнущую им. Просто потому, что не могла иначе.

Когда я открыла дверь, Ник всё ещё был в комнате.

Он стоял у окна, курил, и даже не повернулся, когда я вышла из ванной.

— Ник… — мой голос был тихим, почти неслышным, но он всё равно отреагировал.

Он повернулся, но не полностью. Только так, чтобы бросить на меня взгляд — отстранённый, сдержанный, почти равнодушный. Почти.

— Оставь, Эл. Ты уже всё решила.

Эти слова прозвучали, как приговор. Холодный. Финальный.

— Это нечестно, — выдохнула я, сжимая пальцы в кулаки, не зная, как справиться с болью, которая поднималась внутри.

Ник усмехнулся. Без радости, без тепла. Только тень на губах.

— Нечестно? — он приблизился ещё больше, заставляя меня поднять голову. Его пальцы легко скользнули по ткани футболки, в которой я была.

— Знаешь, что ещё нечестно? — прошептал он, и голос его стал ниже, темнее, в нём звучало напряжение, сдерживаемая злость, обида. Всё вперемешку.

Я не ответила. Просто смотрела в его глаза.

— То, что ты носишь мою одежду, но идёшь к нему, — его голос стал жёстче, резче, и пальцы сжались на ткани. — То, что твоя кожа пахнет мной, но ты всё равно будешь сидеть за его чёртовым столом, улыбаться, делать вид, что ты — его.

Я сглотнула.

— Это всего один ужин, — выдохнула я, сглотнув, чувствуя, как внутри всё сжимается в тугой, болезненный ком.

Ник усмехнулся.

— Конечно, — отозвался он, будто соглашаясь, но в голосе была пустота. — А потом будет, всего лишь свадьба, да?

Я молчала.

— Мне просто интересно, ты правда думаешь, что после этого я буду тебя ждать?

Я затаила дыхание.

Но он уже развернулся, показывая, что разговор закончен.

Я схватила телефон, запихала его в сумку, движения были резкими, почти отчаянными. Сердце стучало громко, не давая ни думать, ни дышать. Потом взяла кольцо — оно лежало на краю тумбочки, холодное, чужое. Я посмотрела на него всего секунду, и этого хватило.

Без лишних движений я положила его в сумку, словно вместе с ним запечатывала всё, что не имело отношения к Нику.

Каждый шаг отдавался внутри тяжестью, но я не замедлилась.

Если бы посмотрела на него сейчас — возможно, не смогла бы уйти.

Я дотянулась до дверной ручки, но прежде чем повернуть её, услышала его голос.

— Надеюсь, он этого стоит.

Я закрыла глаза, чувствуя, как эти слова врезаются в меня глубже, чем должны были.

Я не обернулась.

Не могла.

"Надеюсь, он этого стоит."

Его слова звучали в голове снова и снова, будто застряли где-то в груди, не давая дышать.

Я даже не знала, что именно так сильно задело — его тон, ледяной и отстранённый, или сам факт того, что он не пытался меня удержать.

Каждый шаг отдавался болью в груди, и чем дальше я уходила, тем сильнее становилось ощущение, что внутри что-то рушится. Безвозвратно.

Я почти бежала, сжимая сумку, будто она могла удержать меня на ногах. Прохожие, здания, шум улицы — всё стало размытым, нереальным, как в тумане. А в голове только он. Его голос. Его глаза. Его

пустота

в тот момент, когда он смотрел на меня…

Горло сжималось, в глазах жгло, и несмотря на всё усилие, слёзы всё же скатились по щекам. Не одна. Не две. И я не вытерла их. Просто шла. Быстрее. Дальше. От него. От себя.

«Ты сделала выбор.»

Да. Сделала.

Но почему тогда внутри было так чёртовски пусто, будто я потеряла не только его, но и саму себя?

Глава 27

«Я сказала "нет", но почему внутри всё кричит, что это было слишком поздно?..»

Я спускалась по ступеням общежития, ощущая, как каждый шаг даётся тяжело, будто к ногам привязаны гири. Воздух был прохладным, свежим, но внутри всё горело.

Чёрная машина стояла у обочины, ровно, безупречно.

Даниэль вышел из неё, как только увидел меня. Закрыл за собой дверь, выпрямился. Его движения были точными, как всегда, словно каждая деталь продумана до мелочей. Даже его улыбка.

Его взгляд скользнул по мне, оценочно, почти одобрительно.

— Ты выглядишь… впечатляюще, — проговорил он и легко поцеловал меня в щёку.

Его ладонь легла на талию. Чужая.

Я кивнула, изобразив улыбку.

— Спасибо.

Он помог мне сесть в машину, захлопнул дверь и занял место за рулём. Мы тронулись. Внутри пахло его парфюмом — холодным, сдержанным, приторно дорогим.

— Родители будут рады тебя видеть, — произнёс он спустя пару минут, не отрывая взгляда от дороги. — Наконец-то все соберутся вместе, в нормальной обстановке. Без суеты.

Я молча кивнула, глядя в окно. Сердце глухо стучало где-то в горле, и каждый удар отзывался внутри тяжестью. Его голос звучал спокойно, даже тепло — привычно. Но именно это спокойствие вызывало желание кричать.

Я опустила руку на колени, пальцы машинально коснулись браслета. Он был здесь. На мне. Никакого желания снимать его не было. Даже сейчас.

Кожа под ним будто помнила его прикосновения. Его взгляд.

Его слова.

Я провела пальцами по кожаному ремешку, едва касаясь.

Тихо. Осторожно. Словно боялась стереть память. Стереть его.

Даниэль что-то говорил о встрече. О своих родителях. О планах.

Я не слышала.

Просто смотрела в окно, чувствуя, как внутри поднимается что-то глухое, вязкое, будто я задыхалась.

Не от страха. От бессилия.

Машина плавно притормозила у входа в ресторан

Silver Grace

— вычурно-элегантное здание с огромными стеклянными дверями и сверкающими фонарями у входа. Всё вокруг словно кричало о статусе и деньгах.

Даниэль вышел первым, обошёл машину и открыл мне дверь. Его ладонь потянулась ко мне — привычная, ожидающая. Я вложила свою руку в его, механически, потому что так надо. Потому что за нами уже наблюдали. Официанты. Хостес. Кто-то у входа.

Он слегка сжал мою ладонь и наклонился ближе:

— Улыбнись, — тихо. Почти мягко. Но за этим стояла команда.

Я подняла взгляд, изобразив лёгкую улыбку, почти невесомую. Браслет на запястье холодил кожу, будто напоминая, что я здесь — не до конца. Не с ним.

Мы вошли внутрь.

Тёплый свет хрустальных люстр, мягкий шум голосов, запах дорогих духов и вина. Всё идеально. Как всегда.

За столом у окна уже сидели наши родители. Отец с мамой — в строгих костюмах, сдержанные, безупречные. Родители Даниэля — чуть расслабленнее, но не менее статусные. Все улыбались. Все ждали нас.

— Элли! — мама поднялась первой, её взгляд скользнул по мне, оценивающе, контролирующе. — Ты прекрасно выглядишь.

Я кивнула, подходя ближе, ощущая, как сердце грохочет всё громче. Как будто сейчас оно вырвется наружу.

Рядом поднялся отец. Он не стал делать паузу, не стал анализировать — просто подошёл и приобнял меня одной рукой за плечи.

— Рад тебя видеть.

Он наклонился ближе, на долю секунды, будто просто поцеловал в висок, но шепнул так, чтобы услышала только я:

— Всё хорошо?

— Конечно, — выдавила я, и это прозвучало слишком быстро, слишком неуверенно. Он посмотрел на меня внимательнее, но я отвела взгляд.

— Присаживайтесь, дети, — вмешался отец Даниэля, жестом приглашая за стол.

Я села рядом с Даниэлем и опустила руку под стол, провела пальцами по ремешку, будто этим могла вернуть себе контроль над дыханием, над мыслями.

Бесполезно.

— Ну, теперь, когда все в сборе, — начал отец, отпивая глоток вина, — можно спокойно обсудить детали предстоящего торжества. Не так ли?

— Всё-таки весна или лето? — мягко поинтересовалась мать Даниэля, взглянув на меня поверх бокала. — Какой сезон вы выбрали?

Я сделала глоток вина, чувствуя, как горечь разливается внутри. Слишком медленно, слишком тяжело.

— Нам нравится весна, — спокойно добавила моя мама, не отрывая от меня взгляда. — Всё расцветает, обновляется… Символично, не правда ли?

Я кивнула, не глядя на неё, сделала еще один глоток.

— Весна — отличное решение, — одобрил отец Даниэля. — Легко будет организовать выездную церемонию. Зелень, свежий воздух, лёгкие ткани...

— Согласна, — мать кивнула. — Тогда с этим определились. Осталось утвердить точную дату.

Я покрутила бокал в пальцах, глядя, как вино медленно оседает по стенкам.

Красное. Как кровь. Как боль в груди.

Они говорили — ровными голосами, уверенными, спокойными. Как будто всё это происходило где-то вне меня.

— Элли, дорогая, — мать Даниэля повернулась ко мне, её голос был мягким, почти певучим, — мы с твоей мамой подумали, что в апреле будет идеально. Третья неделя. Погода уже тёплая, и у всех хватит времени подготовиться.

Я сделала глоток. Горечь. Пустота.

— Отличное время, — подхватил Даниэль с привычной лёгкой улыбкой. — Элли, ты как считаешь?

Я медленно подняла глаза. Он смотрел на меня, привычно. Холодно. Как будто ждал не ответа — а одобрения. Или просто молчаливого согласия.

— Элли? — мягко повторила мама, и её голос будто прорезал глухой звон в ушах.

Я кивнула. Едва заметно.

— Да… Третья неделя апреля звучит... хорошо.

Слова вышли ровно. Даже спокойно. Но я почувствовала, как пальцы сжались на ножке бокала так сильно, что теоретически могли бы его раздавить.

Я не смотрела на Даниэля.

Не смотрела на родителей.

Только на вино.

На эту густую, вязкую тишину внутри себя, в которой никто не слышал, как я кричу.

— Прекрасно, — улыбнулась мать Даниэля. — Тогда мы начнём готовить список гостей. И, разумеется, обсудим платье. Элли, дорогая, я бы хотела порекомендовать тебе дизайнера — он делал наряды для моей племянницы, потрясающий вкус.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я выдавила улыбку. Автоматическую. Пустую.

— Конечно.

— Думаю, вы будете неотразимы, — добавил отец Даниэля с одобрительным кивком.

В груди начало нарастать то самое ощущение.

Как перед бурей. Как перед криком.

Только вместо крика — тишина.

И она давила.

Мама что-то говорила. Они обсуждали ресторан. Декор. Цветы. А я чувствовала, как пальцы нащупывают браслет под столом.

Его браслет.

Он бы сейчас усмехнулся.

Сказал бы: «Твоя мама всё ещё хочет, чтобы ты была куклой на витрине? А потом предложил бы сбежать. Без плана. Без лишних слов.

—

Элли? — голос мамы прервал поток мыслей. — Что ты думаешь по поводу «Клэр де Люн» для церемонии?

Я моргнула.

Слишком резко. Словно очнулась.

— Что? — выдохнула я.

Воздух в зале вдруг стал гуще. Плотнее. Будто все звуки на секунду замерли, давая моему голосу прозвучать громче, чем он был на самом деле.

Все посмотрели на меня.

— «Клэр де Люн», Элли, — повторила мама. — Мы с Лили думали, что это будет красиво для выхода невесты. Это классика.

Я сглотнула, но горло было сухим.

Пальцы под столом сами нащупали браслет.

— Я… не уверена, — сказала я, голос мой прозвучал как чужой. Тихий. Но в этой тишине — слишком отчётливый.

Пауза.

Не взрыв.

Но трещина. Явная. Тонкая. Режущая.

— В смысле? — мама посмотрела чуть внимательнее, и я увидела, как на её лице дрогнуло что-то, что она тут же спрятала.

Я почувствовала, как напрягся воздух за столом.

Он стал липким. Плотным.

Как пленка. Как витрина.

Как я.

Даже Даниэль поднял глаза от бокала, впервые за вечер по-настоящему посмотрев на меня.

— Я не хочу… — слова сорвались, будто сами вырвались наружу, прежде чем я смогла их остановить.

Я встала. Быстро. Резко.

Стул скрипнул по полу, нарушая выверенное спокойствие ужина.

Все замолчали.

Мама замерла, пытаясь что-то сказать, но не успела. Я, не оборачиваясь, произнесла тихо, но чётко:

— Мне нужно выйти.

— Элли, подожди... — её голос дрогнул, но она не могла остановить меня.

Я чувствовала, как взгляды прожигают спину.

Но не обернулась.

Не посмотрела назад.

Я выбежала из ресторана, не оборачиваясь. Каждое движение было резким, будто я пыталась убежать от самой себя. Внутри меня всё сжалось, как пружина, готовая вот-вот вырваться. Мне не хотелось слышать голос мамы, не хотелось снова чувствовать взгляд Даниэля. Я не могла больше быть тем, кем они хотят меня видеть.

— Элли, — Даниэль вышел следом, его голос был низким, напряжённым, как будто он ожидал, что я остановлюсь. — Что ты устроила?

Я продолжала идти, не обращая внимания на его голос, который тянул меня назад. В груди всё сжалось, как будто этот вопрос был очередным крючком, пытающимся вернуть меня в тот мир, от которого я бежала.

— Я не могу, Даниэль, — выдохнула я, голос дрожал, но я не собиралась останавливаться.

Он замер на месте. Я слышала, как его дыхание становится тяжёлым, но не оглянулась.

Боялась, что если я остановлюсь, если я дам ему шанс поговорить, то всё вернётся на свои места. Места, которые я больше не могла выдержать.

Я ускорила шаг, пока его голос не стал звуком на фоне, теряющим силу.

— Элли!

Я не остановилась. Не посмотрела назад.

Я знала, что если я сделаю это, если позволю ему снова держать меня, то потеряю себя.

А я не могла этого допустить…

***

Комната в общежитии встретила меня тишиной. Она была холодной и пугающе пустой. Я сняла туфли, бросила их в угол, не обращая внимания, как они тихо стукнулись о стену. На ходу расстегнула молнию на платье.

Оно соскользнуло по телу, как шелестящий укор.

Я ненавидела его. И себя в нём.

Каждое прикосновение ткани к коже было напоминанием — об этом вечере.

О взглядах. О словах, застревающих в горле.

О том, как я кивнула, когда хотелось кричать.

Мой взгляд упал на стул. Его футболка. Единственное, что ещё дышало правдой.

Я подошла, взяла её в руки, прижала к лицу. Его запах — лёгкие нотки лайма и чего-то ещё, неуловимого, но до боли знакомого.

Я, не думая, надела её на себя и села на кровать, поджав колени к груди.

Ткань обволакивала, будто обнимала. Как он.

«Когда ты вернёшься, меня уже не будет.»

Фраза ударила в память, резко, больно… Я словно вновь услышала его голос.

Слёзы подступили мгновенно, наполнив горло, грудь, глаза.

Я сжалась в комок, вдыхая его запах, будто могла задержать в себе хоть часть того, кого, возможно, уже потеряла.

Глава 28

«Он — боль. Но и дыхание тоже он.»

Я проснулась от света. Он бил в лицо сквозь неплотно закрытые шторы — прямой, слишком честный.

Сначала я не поняла, где нахожусь. Не сразу вспомнила вечер. Только тупая тяжесть в теле и мягкая футболка, пропитанная его запахом, напомнили: это — реальность.

Не сон.

Я лежала молча. Глаза сухие, но внутри всё саднило.

Будильник взвизгнул резко, как пощёчина. Я вслепую нащупала телефон и выключила его.

Хотелось остаться. Не вставать. Не выходить. Не видеть.

Но я уже дышала. А значит — надо.

Я села. Медленно. Осторожно. Будто могла рассыпаться от резкого движения.

Футболка — мягкая, тёплая, до боли знакомая. Я провела по ней ладонью. Запах выветривался. Или мне просто казалось.

Я стянула её через голову, аккуратно сложила и положила на стул. Не смогла просто бросить.

Холод пола кольнул ступни. Я поднялась и подошла к зеркалу.

Покрасневшие глаза. Усталое лицо. Слабые тени вчерашней боли.

Я смотрела на себя молча. Без жалости. Без злости.

Просто — смотрела.

Взяла полотенце и пошла в душ.

Горячая вода стекала по коже, словно смывая остатки ночи. Остатки слабости. Остатки вчерашнего "да".

Я стояла под струями, закрыв глаза, пока кожа не покраснела, а тело не онемело.

Хотелось раствориться в этом тепле. Исчезнуть — хотя бы на минуту.

Я не плакала. Уже не могла.

Внутри всё казалось выжженным.

Как пепел, что хрустит под ногами, когда пытаешься сделать шаг.

Я вытерлась, завернулась в полотенце, вернулась в комнату.

Одевалась без желания — почти на автомате.

Юбка. Тёмный свитер. Волосы — в низкий хвост.

Макияж — по минимуму. Просто чтобы не выглядеть окончательно сломанной.

Телефон. Ключи. Сумка.

Один взгляд на стул, на аккуратно сложенную футболку.

Я провела пальцем по браслету — машинально, не думая.

И вышла.

***

День тянулся нескончаемо долго.

Каждая пара — как замкнутый цикл. Те же слова, те же лица, те же вопросы, на которые не хотелось отвечать.

Всё происходило, как будто не со мной. Я была рядом. Возле. Где-то сбоку.

Сидела, писала, отвечала.

На третьей лекции стало легче. Или просто притупилось.

Сознание устало сопротивляться и я позволила этому дню идти своим чередом.

Механически. Спокойно. Отстранённо.

Оставалась одна пара. Мозг требовал кофе.

Не для бодрости — нет. Для того, чтобы держать в руках что-то тёплое.

Чтобы чувствовать. Хоть что-то.

Я спустилась на первый этаж, свернула в знакомый коридор и подошла к автомату.

Рядом стоял парень, что-то выбирая на экране. Высокий, тёмные волосы, расслабленный вид. Он посмотрел на меня и слегка улыбнулся.

— Тоже надеешься, что этот автомат выдаст что-то похожее на нормальный кофе?

Я взглянула на него.

На долю секунды — просто молча.

Потом чуть приподняла уголки губ. Почти незаметно.

— Надеюсь, но уже не особо верю, — ответила я, скользнув взглядом по экрану.

Он хмыкнул, нажал кнопку, отступил на шаг.

— В любом случае, хуже уже не будет. — Он бросил на меня оценивающий взгляд. — Тяжёлый день?

— Можно и так сказать, — я слегка пожала плечами, не встречаясь с ним взглядом и подошла ближе нажав на кнопку.

Кофе забулькал внутри корпуса, разливая в воздух слабый, пыльный аромат.

— Кстати, Марк, — представился он, слегка наклонив голову. Его голос был ровным, спокойным. Без навязчивости.

Просто факт.

Я кивнула, всё ещё не поднимая взгляда.

— Элли.

Он улыбнулся краем губ.

— Приятно. Ты на первом?

Я снова кивнула и прижала пальцы к горячему пластику стакана, ощущая, как тепло расползается по коже. Как редкое напоминание, что я всё ещё здесь. Что моё тело, в отличие от мыслей, не ушло в штопор.

— Тогда тебе, наверное, кажется, что всё ещё впереди, — продолжил он, глядя куда-то в сторону. — Но спойлер: так кажется на любом курсе.

Я усмехнулась. Почти незаметно.

— Утешающе. А ты на каком?

— На третьем, — ответил он, сделав глоток из своего стакана. — Тот самый промежуток, когда ты уже не веришь в диплом, но ещё не придумал, как сбежать.

Я чуть опустила голову, пряча улыбку в крышке своего кофе.

— Звучит вдохновляюще.

Марк усмехнулся шире, чуть откинув голову назад.

— Это мой талант, — он сделал глоток и добавил, глядя на меня с лёгкой прищуренной улыбкой: — У меня сейчас лекция совмещённая. Случайно не с тобой?

Я посмотрела на него поверх стакан, и пожала плечами.

Он поймал мой взгляд — легко, как будто это было его любимое занятие.

— А вдруг судьба решила нас снова столкнуть? — добавил он, чуть склонив голову набок.

Я медленно моргнула и ответила не сразу.

— Если судьба — это расписание деканата, то шансы есть.

Марк рассмеялся, совсем негромко. Его смех прозвучал тепло, без тени самодовольства.

— Вот и проверим, Элли с первого курса.

Он сделал шаг в сторону, жестом предлагая идти рядом. Я колебалась долю секунды, а потом всё же пошла — с кофе в руках, с усталым телом и головой, полной обрывков мыслей, — просто рядом с этим парнем, который оказался... неожиданно приятным.

— Если окажется, что у нас пара одна и та же, — продолжил он, чуть сбавив шаг, — я присяду рядом.

Он посмотрел на меня, будто присматриваясь.

Я приподняла бровь:

— И это в целях образовательных, да?

Марк усмехнулся краем губ.

— Разумеется. И исключительно ради науки.

Я не ответила, только сделала глоток, позволяя горячему напитку спрятать улыбку.

Аудитория встретила нас холодным светом люминесцентных ламп и гулким эхом голосов. Большинство мест уже были заняты, но где-то посередине оставалось два свободных рядом.

— Нам повезло, — бросил Марк, кивая на них.

Он шагнул вперёд первым, придержал стул, как будто это было естественно. Без лишних жестов. Просто ненавязчивое внимание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я села, не глядя на него, просто опустила стакан на стол. День продолжал тянуться, но рядом с ним становился немного… тише.

— Что у нас? — спросила я, доставая тетрадь.

— Обещали совместную лекцию от приглашённого лектора, — ответил Марк, скользнув взглядом по аудитории. — Говорят, какой-то важный человек. Дипломат или кто-то из международных структур. Типа "вдохновить нас на великие свершения".

Я фыркнула.

— Ага. Как будто в конце дня кто-то вообще способен вдохновиться.

Марк усмехнулся, откинувшись на спинку.

— Ну, по крайней мере, пара одна на всех. Удача для тех, кто умеет спать с открытыми глазами.

Я хмыкнула, и достала тетрадь из сумки.

А потом услышала, как дверь щёлкнула.

И всё внутри меня на мгновение замерло.

Он вошёл спокойно, как будто знал, что все взгляды — на нём.

Тёмные волосы, свободная походка, чёрная футболка, и тот самый взгляд, от которого в груди дрогнуло.

Ник.

Он провёл глазами по рядам, и, увидев меня, на долю секунды замер.

Лёгкое напряжение скользнуло по лицу, но тут же исчезло. Он просто посмотрел — прямо, без слов — а потом направился в конец аудитории.

Марк чуть повернулся, заметив мой взгляд.

— Знаешь его? — спросил он тихо.

Я сделала глоток кофе, пытаясь спрятать дрожь в пальцах.

— Можно сказать и так.

— Понятно, — медленно протянул Марк, но по его тону было ясно: на этом он не остановится.

Он бросил взгляд в сторону конца аудитории, туда, где сел Ник.

— Ник Рейн, да? — уточнил он, почти без интонации.

Я чуть повернула голову, удивлённо посмотрела на него.

— Ты его знаешь? — спросила я, чувствуя, как ладони вновь становятся прохладными, несмотря на горячий стакан.

Марк усмехнулся, но это не была лёгкая усмешка, с которой он разговаривал со мной минуту назад. В этой была сталь.

— Давно. И, скажем так, ничего хорошего о нём не думаю.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось. Он говорил спокойно, но в каждом слове читалась неприязнь.

— Личная история? — осторожно уточнила я, хотя уже знала ответ.

— Вроде того, — Марк посмотрел на меня. — Только ты, Элли, с ним поосторожней. Он... не из тех, кто думает о других.

Я не ответила.

Дверь снова открылась — профессор вошёл первым, а следом за ним мужчина в строгом сером костюме. Всё в нём кричало о статусе: уверенная походка, прямые плечи, холодный, цепкий взгляд. В руках — тонкий кожаный планшет.

— Добрый день. Меня зовут Ричард Хейс. Представляю Государственный департамент. Сегодняшняя лекция будет вне рамок стандартной программы. Мы поговорим о том, что на самом деле происходит за кулисами международных переговоров.

Аудитория притихла. Даже те, кто обычно листает телефон, теперь смотрели вперёд.

— Мы не будем говорить о статьях учебника, — продолжил он, скользя взглядом по лицам. — Я здесь, чтобы показать вам реальность. Такой, какой она есть. Без фильтров.

Марк чуть склонился к моему уху, прошептав:

— Похоже, серьёзный тип. Говорит, как будто шпион.

Я едва усмехнулась, но внутри всё было натянуто.

Потому что я чувствовала — Ник всё ещё смотрит.

Он не отводил глаз.

Лекция закончилась. Шум в аудитории стал громче — кто-то потянулся за курткой, кто-то уже вышел в коридор обсуждая лектора.

Я убрала тетрадь, неторопливо, словно медлила специально. Хотя знала — это не спасёт.

Марк выпрямился рядом, глядя на меня из-под бровей.

— Уверена, что не хочешь, чтобы я остался? — голос был спокойный, но в нём чувствовалось — ему это не нравится. Совсем.

Я не ответила сразу. Только кивнула:

— Всё нормально.

Марк хмыкнул, но больше ничего не сказал. Перекинул рюкзак через плечо и вышел.

Я дождалась, пока большая часть студентов покинет аудиторию, и только потом двинулась к выходу. Стакан с остывшим кофе выкинула в урну у двери. Сделала шаг в коридор — и сразу остановилась.

Ник стоял у стены, в паре шагов от выхода.

Руки в карманах, голова чуть наклонена, взгляд — на меня.

— Серьёзно, Эл? — его голос прозвучал глухо. Низко. Почти сдержанно. Почти.

Я замерла.

Повернула голову. Медленно. Он всё так же стоял, у стены, будто врос в неё.

Но в глазах — не было покоя.

Ни капли.

— Сначала ты уходишь, — голос стал чуть жёстче, — потом флиртуешь с этим придурком прямо у меня на глазах?

Я моргнула. Один раз. Медленно. Слишком медленно.

— Ты о чём вообще? — прошептала я, с трудом сдерживая дрожь. — Я сидела рядом. Мы просто разговаривали. Всё.

Ник усмехнулся. Без смеха.

— А там был просто ужин… у тебя всё просто, да? — голос у него стал тише, но от этого — только опаснее. — Просто замуж, просто по расписанию, просто по плану родителей, — его голос уже не дрожал, он резал. Чётко, холодно, почти спокойно.

— Ник…

— Блять, Эл, я просил тебя остаться, — сорвалось с него.

— Ник… — я выдохнула его имя, как попытку остановить, удержать, вернуть хоть что-то. — Я просто… испугалась.

— Испугалась чего, Эл? Меня? Себя? Или того, что придётся сказать родителям, что ты не их кукла больше? — он шагнул ближе.

— Или того, что придётся выбрать меня не в темноте, не шёпотом, не на грани сна, а по-настоящему? — его голос стал жёстким, от которого мурашки побежали по коже. — При всех. При нём. При себе.

Я сжала губы.

— Ник, просто все произошло слишком быстро…

— Ни хрена не быстро, Эл. Просто не по твоему чёртовому плану, — перебил он. — У тебя в жизни всё чётко по пунктам: родители решили, жениха назначили, кольцо на палец — и вперёд. А я, блядь, туда не вписываюсь. Никогда не вписывался.

— Это не так, — выдохнула я.

— А как тогда? — он шагнул ближе, почти вплотную. — Ты переспала со мной, а на следующий день нацепила это грёбаное платье, кольцо и села с ним за стол. Как будто между нами ничего не было. Как будто я — просто перерыв между пробными прическами и репетицией свадебного вальса.

— Не говори так…

— А как мне, по-твоему, говорить? Спокойно? Сдержанно? Делать вид, что мне нормально от того, что ты уходишь?

Я молчала. Потому что дыхание сбивалось. Потому что он был прав.

И потому что эти слова резали так же, как резала моя тишина его.

— Я для тебя что? Бунт? Развлечение?

— Ты не понимаешь… — прошептала я.

— Объясни! — голос сорвался. — Объясни мне, на хуй, как можно чувствовать то, что ты чувствовала, и потом вот так уйти.

Я зажмурилась. На долю секунды. Чтобы не заплакать. Чтобы не сорваться.

— Мне тоже было больно!

— Да? — он усмехнулся. Глухо. Жестко. — Странно. Не выглядела ты, сука, разбитой, когда сидела с ним в этом своём идеальном мире.

Мои глаза наполнились слезами.

— Ты не видел, как мне было на самом деле.

— Потому что ты не дала. Ни слова. Ни объяснения. Ни шанса, Эл. Нихуя.

Я отступила на шаг, как от удара.

Ник сделал шаг вперёд. Не чтобы напугать. Просто чтобы снова быть ближе. Чтобы я

слышала

всё, что он сейчас скажет. Без фильтров. Без пауз.

— Знаешь, что самое хуёвое? — его голос сорвался на шёпот. — Что я до последнего ждал. Думал, ты придёшь.

— Чтобы увидеть тебя с очередной шлюхой? — вырвалось из меня. Остро. Слишком громко. Слишком по-настоящему.

Ник будто замер. Его глаза сузились, дыхание сбилось — он не ожидал.

— Ты серьёзно сейчас? — его голос стал низким, глухим. — Ты правда думаешь, что я… после всего, что было между нами… просто взял и притащил в свою постель первую встречную?

— А что мне было думать? — я не отступала. — Ты — Ник Рейн. Тебе это… ничего не стоит.

Он усмехнулся. Жестко. Без тени юмора.

— А ты, значит, стоишь? Или ты тоже была просто "первая встречная", которую можно трахнуть и забыть?

— Не смей, — прошипела я, и голос предательски дрогнул.

— Тогда не неси херни, Эл. Я не спал ни с кем.

— Ни с кем? — переспросила я, чувствуя, как что-то внутри дрогнуло, как будто на секунду стало слишком светло... и слишком страшно.

Ник смотрел прямо в глаза.

— Ни с кем. Я не трогал никого. Я даже смотреть не мог.

— А ты? — тихо, почти спокойно, спросил он. — Он тебя касался?

Я не ответила сразу. Слишком много боли в этом вопросе. Слишком много настоящего.

Я посмотрела на него.

— Нет.

Он выдохнул, но не расслабился.

— А если бы попытался?.. — голос стал жёстче, срывающийся. — Ты бы позволила?

— Нет, — прошептала я.

Ник провёл ладонью по лицу. Грубо. С усилием. Словно пытался стереть с себя последние сутки.

— Я с ума сходил, Эл. Я представлял…

Он не договорил.

Сделал шаг. Один. Второй.

И в следующий миг его рука легла на мою щёку — резко, горячо, как выдох.

Я не отстранилась.

И он поцеловал.

Грубо. С надрывом. С отчаянием. Не мягко — как в прощании, а будто хотел вернуть всё. Забрать. Закричать этим поцелуем

«ты моя»

.

Я вцепилась в него, пальцы в его футболке, губы дрожали, но не отпускали.

Это не было про нежность. Это было про боль. Про то, как сильно мы скучали.

— Чёрт, Эл, — выдохнул он между поцелуями. — Пойдём, — выдохнул он, лбом прижимаясь ко мне. — Пока я не сорвался прямо здесь.

Я молча кивнула. Не было нужды в словах — всё уже было в прикосновениях, во взгляде, в дыхании.

Он взял меня за руку. Пальцы сплелись крепко, до дрожи. И мы пошли — быстрым шагом, в молчании, но в каком-то безумном согласии, как будто оба понимали: дальше не сдержим.

Я открыла дверь комнаты. Зашла первой, он переступил порог, захлопнув её за собой чуть сильнее, чем нужно.

Я инстинктивно сделала шаг назад.

Он не остановился.

Я почувствовала, как внутри нарастает напряжение, как дыхание становится сбивчивым, как сердце грохочет в груди.

Шаг назад.

Ещё один.

Я неосознанно отступала, пока спиной не упёрлась в стол.

Ник оказался слишком близко, слишком тёплый, слишком настоящий.

Я не успела даже выдохнуть. Его губы накрыли мои резко, жадно, без предупреждения.

Поцелуй был не мягким —

голодным

, рвущим, будто в этом действии он пытался выговорить всё, что не сказал. Всё, что сдерживал. Всё, что жгло его изнутри.

Я отвечала сразу. Без страха, без колебаний. Как будто только этого и ждала.

Его ладони скользнули по моей талии, крепко прижали к себе, и я почувствовала, как дрожь прошла по телу. Не от страха. От облегчения.

Когда он оторвался от моих губ, дыхание у обоих было сбитым.

— Я не отдам тебя ему, Эл, — выдохнул он.

Я закрыла глаза. Всё дрожало внутри — разум, дыхание, желания.

— И не надо, — выдохнула я, почти неслышно.

Но он услышал. Почувствовал. Поймал эти слова губами, прежде чем они исчезли между нами.

Ник снова накрыл мои губы своими — медленно, глубоко, будто теперь уже не торопясь. Без злости. Без отчаяния. Только жадность. И нежность. Такая, от которой перехватывает дыхание.

Его руки скользнули вверх по спине, по коже, которую я ощущала так, как будто она впервые

принадлежала мне самой

. А не кому-то, кто решил, как и с кем я должна жить.

Его губы скользнули к моему подбородку, дальше вниз, к линии шеи, оставляя горячие поцелуи.

Я чувствовала, как по телу пробегает дрожь.

Ник крепче сжал мою талию, а потом резко посадил меня на край стола, вынуждая обхватить его ногами.

Его пальцы скользнули вверх по моей спине, запутались в волосах, заставляя меня запрокинуть голову.

— Не думай, — прошептал он у самой кожи, и его губы накрыли мои — жадно, горячо, будто это был последний глоток воздуха.

Я почувствовала, как всё внутри срывается с места. Мозг отключился. Остались только ощущения. Его руки, его дыхание, его голос — низкий, хриплый, проникающий под кожу.

Его язык проник в мой рот, уверенно, глубоко, заставляя задохнуться, расплавиться в этом поцелуе.

Мои пальцы скользнули под его футболку, по спине, по рёбрам — туда, где кожа была натянута от напряжения. Он выдохнул, почти сорвался.

— Детка... — хрипло выдохнул он, губами скользя по моей щеке, — скажи, если я зайду слишком далеко.

— Уже поздно, — прошептала я, и моя ладонь легла на его шею, притягивая ближе.

В его взгляде что‑то хищно блеснуло. Не злость. Не ярость. А одержимость.

Он больше не ждал.

Свитер оказался сброшен в сторону. Его руки скользнули под юбку, задрали ткань до талии — резко, с жадностью, от которой перехватило дыхание.

Пальцы сжали мои бёдра, и я задохнулась от того, насколько крепко он держал, будто хотел убедиться, что я здесь, под ним, настоящая.

Он оторвался от моих губ — только чтобы провести по коже вдоль шеи, ниже, к ключице, оставляя горячие влажные поцелуи.

Он не торопился.

Он знал, что я уже на грани.

Пальцы скользнули по влажной ткани, и он замер, выдохнув в мою грудь:

— Чёрт… ты уже такая…

В следующую секунду он сжал ткань, и я почувствовала, как она натянулась… и порвалась.

Резко. Легко. Будто это был последний барьер, который он больше не готов был терпеть.

Я ахнула — не от страха. От того, как внутри всё вспыхнуло. Как он смотрел.

— Больше ничего не мешает, — прошептал он, и его голос был низким, тёплым, наполненным тем, что вибрировало где-то глубоко внутри.

Его пальцы скользнули между моих бёдер — уверенно, медленно, так, будто он хотел почувствовать каждую реакцию, каждую дрожь, каждый глухой стон, вырывающийся у меня из горла.

— Это всё для меня, да? — прошептал он, прижимаясь лбом к моей щеке.

Я кивнула, запутываясь в дыхании.

— Всё. Только тебе.

Он застонал — низко, с надрывом, будто эти слова сорвали у него последние остатки контроля.

Пальцы чуть сильнее надавили, круги стали точнее, глубже, ритм — ровным, будто он вёл меня на грани, не давая упасть одной.

Моё тело дрожало, бедра выгибались навстречу. Я уже не слышала ничего, кроме стонов, дыхания и бешеного стука сердца.

— Я хочу быть в тебе, — выдохнул он мне в губы. — Сейчас.

Мои пальцы сами потянулись к его джинсам, расстёгивая молнию с отчаянной дрожью в руках.

Он не ждал. Помог стянуть их с себя, ровно настолько, чтобы ничего не мешало.

— Я буду жёстким, — предупредил он, срываясь, — не смогу иначе.

— И не надо.

Он зарычал — глухо, почти яростно, и в следующее мгновение его ладони сжали мои бёдра, чуть приподняли, будто подстраивал под себя, и… он вошёл.

Глубоко. Сразу. Целиком.

Я ахнула, тело выгнулось — слишком полно, слишком резко, слишком

правильно

.

Ник замер. Его лоб прижался к моему.

— Ты… — выдохнул он, сжав мою талию, — ты чёртова зависимость.

Он начал двигаться. Резко. Ровно. С ритмом, от которого сводило живот, перехватывало дыхание, сжимались пальцы в его волосах. Он смотрел на меня — тяжело, глубоко, будто не верил, что я действительно здесь, под ним, такая открытая, такая живая.

— Чувствуешь? — хрипло прошептал он, вжимаясь до конца. — Это я. Только я.

Я не могла дышать. Я не могла думать.

Я была в нём — растворённая, разорванная на ощущения, на стоны, на пульс внизу живота.

Его рука скользнула под меня, подняла за поясницу, и я вскрикнула — от остроты, от глубины, от того, как тело придавалось ему без остатка.

Я застонала — громко, с надрывом, будто в этот момент всё, что было внутри, вырвалось наружу. Он отозвался сразу — движение стало глубже, сильнее. Его рука, всё ещё поддерживая меня за поясницу, удерживала, не давая ни шанса отстраниться.

— Так, — выдохнул он, срываясь. — Вот так…

Он вонзался снова и снова, пока мои стоны не стали сбивчивыми, дрожащими, пока ноги не обвились вокруг него сами, будто хотели удержать, оставить внутри, не выпускать.

— Ты создана для меня.

Я не могла говорить — только кивать, только сжимать его, только тонуть в этом. Он чувствовал, что я близко, видел, как я таю, как дрожу под ним.

Его рука скользнула между нашими телами, снова нащупала мой клитор — точно, резко, и этого было достаточно. Всё взорвалось. Я закричала, выгибаясь под ним, сгорая в оргазме, который прошёлся волной от живота до кончиков пальцев.

Он последовал сразу за мной — сорвался с глухим рычанием, вонзившись до предела. Тело напряглось, дыхание сбилось, и он замер, сжав меня, как будто это было всё, что ему нужно.

На какое-то мгновение всё затихло.

Никаких слов. Только дыхание. Тепло. Его лоб на моей груди. Моя рука в его волосах.

Мы

. Без фильтров. Без страха.

— Эл… — голос был хриплым, низким, будто сорванным. Он прижался губами к моей шее, задержался там на несколько секунд, и прошептал: — Ты доводишь меня до безумия.

Я не ответила, просто провела пальцами по его спине, забираясь под его футболку. Позволяя себе ещё мгновение быть рядом, в этом моменте, с ним.

— Ненавижу твою футболку.

Он усмехнулся, тихо, почти беззвучно, и прижался ко мне ещё сильнее.

— Она тебе не мешала, когда ты срывала с меня джинсы, — пробормотал он, всё ещё уткнувшись носом в мою шею.

— Это было… срочно, — выдохнула я, не сдержав улыбку. — Но теперь она раздражает меня.

Он медленно выпрямился, взглядом скользнул по моему лицу. Улыбка в уголках его губ была ленивая, но в глазах горел тот самый огонь — спокойный, уже не рвущий изнутри, а обволакивающий.

— Тогда сними, — сказал он просто. — Хочешь — медленно. Хочешь — с зубами. Я не против.

Я рассмеялась тихо, и в этом смехе была лёгкость, которую я не ощущала очень давно.

— Ты неисправим.

Я потянула за его футболку, медленно, почти лениво, смакуя момент. Ткань натянулась на его теле, и я, приподнявшись, скользнула пальцами под футболку, поглаживая кожу живота.

— Может, всё-таки с зубами? — пробормотала я, чуть прикусив ткань, дразняще глядя на него снизу вверх.

Он задержал дыхание — на долю секунды, но я почувствовала, как всё его тело напряглось. Его рука легла мне на затылок, пальцы зарылись в волосы, а другой он провёл по моей щеке, подбородку, будто отмечал для себя каждую черту, каждый изгиб.

— Ты даже не представляешь, насколько ты сейчас красива, — выдохнул он. — Почти жестоко.

Я замерла на мгновение. Его голос, низкий, пропитанный чем-то необъяснимым, пронёсся по телу сильнее любого прикосновения.

Я чуть улыбнулась, приотпуская ткань футболки и, не сводя с него взгляда, медленно провела языком по внутренней стороне его запястья — там, где бился пульс. Почти невинно. Почти.

Он застыл. На вдохе. На полуслове. Я чувствовала, как напряглись его мышцы под моей ладонью.

— Чёрт, Эл… — его голос стал чуть ниже, с хрипотцой, будто каждое слово отдавалось эхом где-то глубоко внутри.

Я потянула ткань вверх, медленно, намеренно, не спуская с него взгляда. Он позволил, просто стоял и смотрел на меня, будто видел меня впервые.

Отбросив футболку в сторону и провела руками по его груди, по животу медленно, будто запоминала на ощупь.

Он не шелохнулся. Только смотрел — прямо, глубоко, без единого слова.

— Всё ещё хочешь, чтобы я сняла с тебя что нибудь зубами? — спросила я тихо, слегка приподняв бровь, проводя ногтями по линии его живота.

Он резко втянул воздух, и в глазах вспыхнул тот самый огонь — не хищный, нет, а осознанный, плотный, тяжёлый.

Я спрыгнула со стола, толкая его к кровати. Он не сопротивлялся. Ни на секунду.

Только отступал назад, не сводя с меня взгляда, позволял вести себя — впервые не как того, кто держит контроль, а как мужчину, который

хочет

.

Я вела его к кровати — шаг за шагом, пока его ноги не коснулись края матраса.

Он остановился, дыхание тяжёлое, грудь вздымалась под моими пальцами.

— Ложись.

Он дернул уголком губ — почти усмехнулся, но в глазах вспыхнул огонь, тот, что сдерживался слишком долго.

— Приказываешь? — хрипло выдохнул он. — Или приглашаешь?

— Как тебе угодно, — я подняла взгляд, не убирая руки с его тела. — Главное — слушайся.

Он наклонился ближе, настолько, что его губы едва коснулись моей щеки, и выдохнул, чуть хрипло, чуть дрожащим голосом:

— С тобой я готов на всё… даже слушаться.

Он медленно опустился на кровать, не отрывая глаз, как будто каждая секунда — это игра на грани, в которой он больше не ведёт, но и не сдаётся.

Медленно я наклонилась, скользнула ладонями по его груди, по ключицам, вниз — к животу.

Каждое прикосновение — не ради соблазна, а ради ощущения.

Он не отводил взгляда. Смотрел, будто хотел впитать в память каждую деталь — как я двигаюсь, как дышу, как держу его взгляд.

— У тебя такой вид… — прошептала я, прикусывая губу. — Будто ты не знаешь, что будет дальше.

— С тобой я не уверен вообще ни в чём. — выдохнул он.

Я чуть улыбнулась, наклонившись ближе. Мои волосы упали ему на грудь, и он неосознанно провёл по ним ладонью — медленно, бережно, будто боялся спугнуть этот момент.

— Это хорошо, — прошептала я ему в губы. — А теперь… закрой глаза.

Он на долю секунды колебался — не от страха, нет. От того, что отдавал мне не только тело, но и что-то куда более уязвимое. И всё же подчинился. Медленно закрыл глаза, выдохнув сквозь приоткрытые губы.

Я продолжала двигаться над ним — не спеша, почти не касаясь, позволяя телу говорить за меня.

Его грудь вздымалась всё быстрее, но он молчал, полностью отдавшись моим движениям, моим рукам, моему дыханию у своей кожи.

Я коснулась губами его подбородка, шеи, провела языком по груди. Каждое касание — лёгкое, но наполненное, как будто я писала по его телу своё имя.

Я не спешила. Не хотела спешить.

В этот момент весь мир сузился до него — до его тела под моими ладонями, до лёгкого дрожания в его животе, когда я провела по нему ногтями чуть сильнее.

Медленно, почти лениво я провела ладонью по его животу, обхватив его член, осторожно, как будто пробовала запретное. Он дернулся подо мной, резко втянул воздух сквозь зубы, и я почувствовала, как всё его тело напряглось.

— Эл… — его голос сорвался на моём имени, хриплый, разбитый, почти умоляющий. Он всё ещё держал глаза закрытыми, но я видела, как сжались его пальцы в простынях, как по шее прошла судорога.

Моя ладонь двигалась медленно, сдавленно, будто я не просто прикасалась, а училась его телу.

Я наклонилась ниже, коснулась губами его бедра, провела языком по внутренней стороне — медленно, горячо. Он сжал простыню обеими руками.

Его бёдра напряглись, дыхание сбилось окончательно, когда я провела языком чуть выше, чувствуя, как под ладонью он пульсирует.

— Эл… — снова. Тихо. Слабо.

— Шшш, — прошептала я, не поднимая головы. — Просто доверься.

Я обвела его головку языком, медленно, лениво, будто пробовала вкус чего-то запретного и слишком желанного. Его тело отозвалось сразу — он выгнулся, напрягся, застонал громче. И всё равно не открыл глаз.

Он позволял. Всё. Без слов. Без границ.

Я взяла его в рот медленно, глубоко, не отрываясь, не торопясь. Чувствуя, как он замирает подо мной, как дрожь пробегает по его телу. Его рука легла на мою голову — не с силой, а как будто ему нужно было держаться за что-то, чтобы не разлететься.

— Эл… — его голос дрогнул. — Твою мать…

Я замерла на секунду, прислушиваясь — к его голосу, к хрипу, к тому, как дрожит его живот под моей рукой. И всё внутри будто вспыхнуло.

Я делала это впервые. И не могла представить, насколько это будет… интимно. Властно. Важно.

Я ускорилась чуть сильнее — ровно настолько, чтобы услышать, как он застонал, судорожно вцепился в простыню, откинул голову назад. Его рука всё ещё была в моих волосах — бережная, доверяющая, отчаянная.

— Посмотри на меня, — сказала я, проходя губами по всей длине его члена, прежде чем поднять на него взгляд — медленно, намеренно, будто вплетала своё дыхание в каждую секунду этого момента.

Он послушался.

Открыл глаза — тяжёлые, тёмные, наполненные чем-то таким… глубоким, что в груди у меня всё сжалось. Ни капли игры. Ни маски. Только он. Настоящий. Обнажённый — не телом, душой.

Я задержала взгляд, не прячась. Не пряча ни смущения, ни желания. Я хотела, чтобы он знал — это не просто для него. Это для нас. Это я. Вот такая — живая, настоящая, впервые решившаяся забрать контроль в свои руки. И отдать себя одновременно.

Я обвела его языком ещё раз — медленно, с наслаждением, пока он не застонал снова, низко, срываясь.

— Эл… если ты сейчас не остановишься, я…

Я приняла его ещё глубже, не прерываясь, не давая ему ни шанса вернуть себе контроль. Я чувствовала, как он дрожит подо мной, как каждый мой вдох, заставляет его тело сгорать всё сильнее.

— Детка… я сейчас взорвусь, — прохрипел он, голос срывался, почти неузнаваемый от напряжения.

Но я не остановилась.

Наоборот — только усилила ритм, чуть надавила пальцами на его бедро, продолжая держать взгляд. Я хотела видеть всё — как он сдаётся, как теряется, как больше не может держать себя в руках.

Он запрокинул голову, грудь ходила ходуном, губы приоткрыты, дыхание рваное. Его рука в моих волосах дрожала — не чтобы направлять, а чтобы не разлететься на части.

— Чёрт… Эл… — стон сорвался с его губ, низкий, глухой, как будто он сдерживал его до самого последнего.

И в следующую секунду он сорвался. Весь. Резко, глубоко, мощно — с судорогой в теле, со стоном, вырвавшимся так, будто в нём было всё: желание, слабость, страсть, капитуляция.

Я осталась с ним до конца, не отрываясь, не убирая взгляда. Я хотела, чтобы он знал — я здесь. Полностью. Ради него. Ради нас.

Когда всё закончилось, я медленно поднялась, облизала губы, не спеша, и села на его бедра, наблюдая, как он лежит — разбитый, выдохшийся, с закрытыми глазами и едва заметной улыбкой на лице.

— Чёрт… — выдохнул он. — Это… Ты…

Он не договорил.

Я провела ладонью по его груди, нагнулась, скользнув губами по его шее, и тихо прошептала:

— Ты красивый, когда теряешь контроль.

Он рассмеялся тихо, хрипло, а потом резко притянул меня к себе, обхватив за талию, уткнулся лицом в шею.

— Если это был твой первый раз, Эл, то мне стоит бояться второго. Я не выдержу.

Я усмехнулась, склонившись к его лицу, и провела пальцами по его влажной от пота шее, по пульсирующей коже под ключицей. Он всё ещё был горячим, тяжёлым от остаточных ощущений.

— Тогда тебе точно стоит держаться, — тихо прошептала я у его уха. — Потому что второго не избежать.

Он тихо выдохнул — почти с усмешкой, почти со стоном. Пальцы на моей талии дрогнули, провели вверх, вдоль позвоночника, замирая между лопатками. Его губы коснулись моей шеи — медленно, будто не целуя, а вдыхая.

— Ты, кажется, не понимаешь, во что вляпалась, — хрипло прошептал он.

Я устроилась у него на груди, ощущая, как под моей щекой медленно, но всё ещё неровно бьётся его сердце.

Он не говорил больше. Только обвил меня рукой, крепко, будто опасался, что, стоит ослабить хватку, я исчезну.

Мы лежали так долго. Бесконечно. И всё равно недостаточно.

Его рука на моей талии — такая крепкая, теплая — будто держала не только тело, а все мои сомнения, мысли, страхи. И не отпускала.

Я чувствовала, как он дышит. Слегка сбито. Как будто до сих пор не пришёл в себя.

Я провела пальцами по его ключице, остановилась на татуировке.

— А эта что значит? — спросила я, проводя языком по тонким линиям, пересекающим друг друга в странном, чуть хаотичном, но почему-то невероятно живом узоре.

Он резко втянул воздух сквозь зубы, глаза на мгновение прикрылись.

— Чёрт, Эл… — прошептал он, срываясь на дыхании. — Ты точно хочешь услышать ответ…

Я усмехнулась, не отрываясь от его кожи, и ещё раз обвела языком одну из тонких линий.

Он смотрел на меня с той самой глубиной, от которой хотелось затаить дыхание. Не от страха. От важности момента.

— Эти линии… — начал он, голос всё ещё низкий, хриплый от чего-то большего, чем просто возбуждение, — я набил их, когда мы создали группу.

Я подняла взгляд, замирая, всё ещё ощущая вкус его кожи на губах.

Он чуть усмехнулся, но в этой усмешке не было бравады. Только что-то искреннее, почти тёплое.

— Тогда я был на грани. Не знал, что дальше. Ни с собой, ни с жизнью, ни с этим городом. Но музыка… — он провёл рукой по моей талии, будто она — та самая нота, что не должна затихать, — она стала единственным, что звучало внутри.

Я провела пальцами по линиям, где чернила будто шептали свой ритм.

— И ты запечатлел это? — прошептала я. — Тот момент?

— Да, — кивнул он. — Мы были никем. Просто шумной кучкой парней с разбитыми гитарами и дурацкими идеями. Но когда я сделал эту татуировку, это стало реальным.

Shadow Verge

. Мы стали чем-то. Стали собой.

Я мягко поцеловала пересечение линий — именно в ту точку, где всё сходилось, будто сердце.

— Это красиво, — сказала я. — Потому что это — ты.

Он рассмеялся тихо, поглаживая меня по спине.

— И ты, получается, только что лизнула начало моей музыкальной карьеры.

— Я лизнула тебя, — усмехнулась я. — И, знаешь, мне понравилось.

Он хмыкнул, приподнялся на локте, прижал меня к себе и шепнул в ухо:

— Опасно с тобой разговаривать, Эл. Каждый раз заканчивается тем, что мне снова хочется тебя.

— Не тебе одному.

Он застыл. Всего на долю секунды. Но я почувствовала, как дыхание его сбилось, как мышцы подо мной напряглись.

А потом он тихо выдохнул, почти с усмешкой, но голос у него был совсем другим — ниже, тише, с оттенком той самой тяги, которую он больше не пытался скрывать:

— Скажи ещё раз.

Я провела рукой по его груди, медленно, лениво, словно играясь с огнём, в который уже прыгнула.

— Не тебе одному, Ник.

Он застонал — тихо, как будто внутри что-то не выдержало. И в следующую секунду его губы уже были на моей шее. Горячие, жадные, обжигающе ласковые. Он не торопился. Но и не сдерживался. Его рука соскользнула на мою талию, легко прижимая ближе, будто мы снова возвращались в ту самую точку, где всё началось — с одного прикосновения, одного взгляда.

— Ты сносишь мне крышу, — выдохнул он, целуя уголок моих губ.

— Тогда пойдём, пока ты не решил доказать мне это прямо здесь, — прошептала я, — в душ, Рейн.

Он фыркнул, отстраняясь ровно на секунду, чтобы посмотреть на меня снизу вверх, с тем самым прищуром, от которого у меня внутри всё сжималось.

— Думаешь, в душе я не докажу?

— Думаю, там будет проще смыть последствия, — ответила я, подмигнув и спрыгивая с кровати, накидывая его футболку на плечи.

— Ах ты… — протянул он, вставая следом и зацепляя меня за талию, — провоцируешь?

— Всегда, — бросила я через плечо, не сбавляя шага по направлению к ванной. — Особенно, когда рядом мужчина, который не умеет сдерживаться.

— Ты даже не представляешь, насколько ты права, Эл, — проговорил он уже у самого уха, притянув меня ближе и прижавшись сзади.

Я рассмеялась, разворачиваясь к нему лицом и заводя руки за его шею.

— Может, я этого и хочу?

— Тогда держись, — выдохнул он, приподнял меня на руки, будто я ничего не весила, и шагнул в ванную.

Глава 29

“Он не просил многого. Только быть единственным.”

Я вытерла волосы полотенцем, рассеянно наблюдая за ним через зеркало. Ник стоял у окна, что-то листая в телефоне. На нём было только полотенце, небрежно обмотанное вокруг бёдер и едва держащееся, словно вот-вот готовое соскользнуть на пол.

— У тебя отвратительная привычка: выглядеть слишком хорошо, — выдохнула я, прищурившись. — Особенно, когда ты абсолютно этого не заслуживаешь.

Он поднял взгляд от экрана и медленно улыбнулся — лениво, дерзко, вызывающе.

— Ты ведёшь себя слишком смело, Эл, — протянул он, откладывая телефон на подоконник. — Для девушки, которая не может отвести от меня глаз.

Я повернулась и приподняла бровь, стараясь не выдать, как сильно он меня сейчас смущает.

— А кто сказал, что я пытаюсь отвести? — парировала я, скрестив руки на груди.

Его взгляд стал темнее, напряжённее. Он медленно шагнул ко мне, так, что воздух между нами будто сразу загустел, стал жарким и почти осязаемым.

— Осторожнее, Детка, — прошептал он, остановившись в шаге от меня.

Я прикусила губу подходя еще ближе и запустила руку в его волосы.

Его дыхание сбилось, глаза вспыхнули голодным блеском, когда я медленно, дразняще провела пальцами по его затылку, чуть сжимая влажные пряди.

— Осторожность сейчас — последнее, о чём я думаю, — прошептала я, едва касаясь губами его подбородка.

Он резко втянул воздух и, обхватив меня за талию, притянул ближе, стирая остатки расстояния между нами.

Стук в дверь был глухим, но достаточно настойчивым, чтобы резко разбить момент.

Ник медленно выдохнул, раздражённо прикрыв глаза.

— Убью, — процедил он сквозь зубы. — Клянусь, убью.

— Одевайся, — бросила я, натягивая на себя шорты. — Вдруг это что-то важное.

— Единственное, что сейчас важно, — пробормотал он, — это то, что ты всё ещё пахнешь мной. И стоишь чертовски далеко.

Стук повторился. Уже раздражённый.

Ник натянул джинсы — медленно, лениво, как будто у него было всё время мира.

— Поторопись уже! — прошипела я и метнулась к двери.

— Ты нервничаешь, — он хмыкнул. — Это мило.

Я проигнорировала и распахнула дверь.

— Ну, наконец-то, — раздался голос Клер, но он тут же споткнулся о тишину. — О…

Клер стояла с телефоном в руке и приподнятой бровью. Линн — чуть позади, с расширенными глазами.

— Охренеть, — протянула она, заходя в комнату.

Ник стоял возле окна, спокойно застёгивая джинсы.

Он даже не удосужился притвориться удивлённым. Только лениво поднял взгляд и усмехнулся.

— Тебя что, Джей выгнал? — пробормотал он, падая на мою кровать, раскинувшись, будто у себя дома.

Клер фыркнула, сбрасывая сумку на стул и закатила глаза:

— Ха-ха, очень смешно, Рейн. Там народу — полный дом. Кто-то орёт, кто-то блюёт, кто-то целуется с чужими парнями. Я пас.

Она подошла к кровати и без лишних слов рухнула на неё, зарываясь в подушку.

— Хотя… — протянула она, обернувшись на бок и устало глянув на нас, — глядя на вас, я не уверена, что тут тише.

Линн тем временем всё ещё стояла у двери, будто приросла к полу. Её глаза скользнули по Нику, потом по мне, в его футболке, и снова вернулись к Нику.

— Ты теперь тут ночуешь? — спросила она, делая шаг ближе.

Ник лениво повернул голову, взглянул на неё снизу вверх, будто едва удостоил вниманием.

— Ага, — он подтянул меня к себе, заставляя сесть рядом. Его рука скользнула по моей талии, а пальцы легли на бедро, как будто подчёркивая, где его место — и где моё. — Здесь вид шикарный, — он скользнул взглядом по моей ноге и ухмыльнулся.

— Ник, заткнись, — я толкнула его в бок, без злости, скорее — пытаясь притормозить, пока он не перегнул совсем.

Он только хмыкнул, чуть сильнее притянув меня к себе, будто мой протест — это не стоп, а приглашение.

— Что? Я просто ценю эстетику, — его голос был ленивым, низким, и от этой чертовой уверенности внутри всё сжалось.

— Ты всегда такой? — не выдержала Линн, глядя на него с каким-то надрывом. — Или это только для шоу?

Ник медленно поднял взгляд, на этот раз прямо ей в глаза. И усмехнулся — спокойно, сдержанно, опасно.

— Нет, не всегда. Только когда кто-то думает, что может влезть туда, где ему не рады.

— А сам тогда почему влазишь?

Он приподнял бровь, будто удивился её наглости, но усмешка на губах только стала шире.

— Потому что могу, — просто ответил Ник, голос его стал ниже, плотнее. — Разница в том, что меня здесь хотят видеть.

Он снова скользнул ладонью по моей талии, демонстративно, будто подчёркивая свои слова телом.

Я сжала губы, чувствуя, как внутри нарастает дрожь. От его тона. От того, что Линн всё ещё стояла здесь. От того, как он держал меня.

— Кто сказал, что хотят? — бросила Линн, и в её голосе сквозила неуверенность, спрятанная под маской дерзости.

Ник усмехнулся, медленно, почти лениво, будто её выпад его развлекал. Он не отпустил меня — наоборот, крепче обнял, и теперь я чувствовала каждое движение его пальцев на своей коже. Намеренное. Властное.

— Я не спрашивал, — произнёс он спокойно. — Я вижу. Чувствую. И, в отличие от тебя, не живу в иллюзиях.

Он наклонился ко мне, его губы едва коснулись моего виска.

— Она меня не выгоняет. Не отворачивается. Не делает вид, что не хочет, — он говорил это не громко, но каждое слово было точным, будто лезвием по воздуху. — А ты стоишь у двери и лезешь туда, где твоего имени даже не звучало.

Линн будто застыла. Я видела, как дёрнулись её плечи, как на миг поджались губы. Но она всё ещё держалась. Или пыталась.

— Ты самодовольный ублюдок, — выдохнула она. — Но знаешь, что самое смешное? Ты всё равно на втором плане.

В комнате на мгновение стало по-настоящему тихо. Даже Клер перестала дышать.

Ник не сдвинулся. Не дёрнулся. Только чуть прищурил глаза, и я почувствовала, как напряглась его рука на моём бедре — не до боли, но достаточно, чтобы я поняла: она попала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Второй план? — повторил он медленно, с тихим удивлением в голосе, будто действительно не понял, откуда она взяла это. — Это ты сейчас попыталась меня задеть?

Он медленно поднялся с кровати, движения ленивые, но в каждом — угроза, контролируемая ярость, обтянутая холодной усмешкой.

Я инстинктивно дотронулась до его руки — не останавливая, а напоминая, что я рядом. Он не взглянул на меня, только чуть сжал мои пальцы в ответ.

— Линн, — протянул он, глядя ей прямо в глаза. — Даже если бы я стоял на втором плане, у тебя всё равно не было бы даже прохода к первому.

— Ты… — Линн судорожно вздохнула, будто что-то готовилось сорваться с языка, но Ник её перебил.

— Смотри, — он кивнул в мою сторону. — Она — мой выбор. Не твой. Не чей-то там. Мой. Это не переговоры. Это факт.

Он подошёл к двери, открыл её и, не глядя, отступил в сторону.

Линн стояла на месте, не сдвинувшись ни на шаг, и голос её дрогнул, но не отступил:

— Так ты будешь себя успокаивать, когда она выйдет замуж?

И снова — тишина. Острая. Вязкая.

Ник медленно повернул голову, и я увидела, как в его взгляде что-то переключилось. Никакой усмешки. Никакого безразличия.

Просто тишина перед штормом.

Он шагнул к ней — не резко, нет. Медленно. Почти лениво. Но с таким напором в походке, что Линн машинально отступила на шаг.

— Ты правда думаешь, что можешь задеть меня этим? — произнёс он тихо, почти ласково. — Или ты просто пытаешься быть стервой, потому что ничего другого у тебя не осталось?

Она выпрямилась, дернула подбородком:

— У неё всё ещё кольцо на пальце, — процедила Линн, и в голосе уже не было злости. Только что-то ядовитое, вязкое. — А это значит только одно, Ник. Ты для неё временный.

Он замер.

Не потому что не знал, что сказать — Ник всегда знал. А потому что на одно короткое мгновение внутри него словно что-то хрустнуло. Я почувствовала это физически — по тому, как он выпрямился. Как сжал челюсть.

— Линн, уйди из этой комнаты, — сказала я, чувствуя, как внутри всё скручивается в тугой узел. Но никто из них даже не обернулся.

— Ты можешь трахать её, сколько влезет, Ник. Но оно всё ещё там. А ты — всё ещё не он.

Клер резко скинула подушку с головы, глаза распахнуты:

— Господи, Линн… Это уже не неловко. Это унизительно.

Ник рассмеялся. Тихо, хрипло, без намёка на веселье.

Смех этот был холодным, сухим, как треск льда под ногами — и в нём не было ничего, кроме усталости и ярости, замотанной в сдержанную иронию.

— Унизительно? — повторил он, глядя на Линн с тем выражением, от которого любой здравомыслящий человек сделал бы шаг назад. — Нет, Клер. Это жалко. Ужасно жалко.

— Линн, уйди, — произнесла я ровно, но голос предательски дрогнул. Потому что больно было всем — даже тем, кто делал вид, что нет.

Но она не двигалась. Смотрела на Ника, будто надеялась услышать что-то ещё. Последний шанс. Последний удар. Или прощение — сама не знала.

А Ник молчал. Смотрел на неё, как на пустое место. Без злобы. Без интереса. Просто… равнодушно.

— Элли, скажи по секрету, — прошипела Линн, её губы скривились в злой усмешке, — а трахаешься ты с ними по очереди?

Клер, резко вскинув голову с подушки, замерла, как будто не верила, что это прозвучало вслух. Я тоже. Воздух словно выдуло из комнаты.

Ник не дал мне даже вдохнуть.

Он шагнул к Линн так быстро, что я не успела схватить его за руку. И без лишних слов, без крика — просто вытолкнул её за дверь.

Резко. Чётко. С границей, которую она перешла и уже не могла стереть.

Она едва удержалась на ногах, захлопнув рот от шока.

Ник захлопнул дверь перед её лицом, не дав ей времени ни на оправдания, ни на новую дозу яда.

Комната осталась в оглушительной тишине.

Клер выдохнула и медленно откинулась назад:

— Ну…

это

был чёртов нокаут.

Я стояла, всё ещё пытаясь осознать, что только что произошло. Сердце колотилось, руки дрожали. Ник стоял у двери, прижавшись лбом к дереву, будто сдерживал остатки ярости внутри.

— Ник… — осторожно сказала я.

— У тебя действительно всё ещё кольцо? — спросил он тихо, не глядя на меня. Голос ровный, слишком ровный, как будто он уже знал ответ. Как будто это был не вопрос — а приговор.

— Ник, — прошептала я, делая шаг ближе, — послушай…

Он не обернулся. Не пошевелился. Только чуть сильнее прижался лбом к двери, будто это дерево было единственным, что сейчас не треснет от напряжения.

— Просто ответь, Эл, — всё так же тихо, но жёстко. — Не надо красивых объяснений. Не надо оправданий. Только да или нет.

Я сглотнула. Сердце билось слишком громко. Так, будто он мог его услышать.

— Да, — выдохнула я. — Кольцо всё ещё на мне.

Молчание.

Я видела, как сжались его пальцы в кулаки. Как напряглась спина. Но он всё ещё не оборачивался. И от этого становилось только хуже.

— Кольцо — это последнее, о чём я думала, Ник, — выдохнула я, шагнув ближе, обнимая его сзади, прижимаясь щекой к его напряжённой спине.

Он не ответил. Не развернулся. Только тяжело дышал, как будто боролся не с гневом, а с собой.

— Ник… посмотри на меня, — прошептала я, чуть крепче обвивая его руками.

Он всё ещё молчал. Только мышцы под моими ладонями продолжали напрягаться. Словно каждое моё прикосновение было не утешением, а испытанием.

— Ник… — голос предательски дрогнул, но я не отступала. — Я не выбирала его. Я просто… не успела снять его.

И тогда он медленно разжал кулаки. Руки всё ещё по бокам, он будто боролся с собой — с желанием повернуться, с яростью, с обидой.

— Если ты

со мной

, Эл… — наконец, хрипло выдохнул он. — То всё остальное должно быть

без него

. Даже кольцо. Поняла?

Он резко развернулся, и я почувствовала, как дыхание перехватило. Его глаза были темнее обычного — в них полыхала боль, ревность и что-то ещё… то, от чего у меня перехватило горло.

— Поняла, — прошептала я.

— Тогда сними его. Прямо сейчас.

Я сняла кольцо. Медленно. Без надрыва. Без пафоса. Просто — как последнее движение, которого так боялся и он, и я.

Металл чуть холодил пальцы. Лёгкий. Незаметный. А весил, как целая жизнь.

Я посмотрела на него и вложила кольцо в его ладонь, обхватив пальцы.

— Я скажу ему, — произнесла тихо.

Он смотрел на меня, не двигаясь. Только пальцы чуть дрогнули в моей ладони, будто кольцо обжигало его сильнее, чем меня.

— Лучше бы ты уже сказала, — прошептал он, почти не слышно. — Потому что я не собираюсь играть в эти прятки, Эл. Ни с ним. Ни с тобой.

Я кивнула. Не оправдываясь. Не убегая. Просто — кивнула.

— Я не буду делить тебя, — сказал он. — Не хочу и не умею.

Его голос был ровный, но слишком спокойный — как затишье перед бурей. Без истерик, без надрыва. Только жёсткая, усталая правда.

— Если ты со мной — ты

со мной

.

— Я с тобой…

— Тогда не тяни, — произнёс он.

Клер подняла голову с подушки, глаза сонные, голос ленивый, но с привычной язвительной интонацией:

— Может, отдадите мне колечко, я сдам его. Хватит хотя бы на пару бутылок вина и немного нормальной жизни в этой комнате.

Я на секунду зависла, не зная — то ли рассмеяться, то ли закричать. Напряжение внутри было такое, что эта фраза прозвучала как взрыв. И, как ни странно, разрядила воздух.

Ник усмехнулся. Криво. Быстро. В его глазах всё ещё плыл мрак, но уголок губ всё-таки дрогнул.

— Ну или сама сдай — пробубнила Клер, снова укладываясь в подушку. — На чёрный день продашь. Или на путешествие. Только не с ним.

Она кивнула в сторону Ника, не глядя, полусонно.

— Он бы и без кольца тебя куда захочешь отвезёт, — пробубнила Клер, окончательно зарываясь в подушку, — и билет купит, и по роже даст, если надо. Универсальный, как швейцарский нож.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться вслух. В этом полусонном бреду было больше правды, чем в десятках серьёзных разговоров, которые я вела сама с собой последние дни.

Ник чуть опустил голову, усмешка на губах стала шире. Но в глазах… в глазах было уже тепло. Настоящее. Чистое. То, что он прятал за раздражением и болью весь этот вечер.

— Надеюсь, тебе не придётся никому морду бить, — сказала я тихо, глядя на него.

— Я не против, — усмехнулся он. — Особенно если кто-то снова попробует поставить между нами кольцо, или чёртово слово "ты должна"

Он притянул меня резко, без предупреждения — как будто боролся с собой, но всё же сдался. Его руки обвили мою талию, прижали к себе, крепко, почти болезненно.

Клер кашлянула — нарочно, демонстративно, но без раздражения.

— Я, конечно, понимаю, драма, страсть, всё такое, — протянула она, поднимаясь голову с подушки, — но я всё ещё в комнате. И, знаете… я типа, свечку держать не нанималась.

Ник не отпустил меня. Даже не шелохнулся. Только выдохнул — резко, чуть сквозь зубы.

— Тогда выход там, — бросил он через плечо, не оборачиваясь на Клер.

Клер закатила глаза, но усмехнулась.

— Ага, знаю. Только не забудь, Рейн: если вы решите перейти на звуковой режим "18+", у меня нежная психика.

Ник фыркнул, не отпуская меня.

— Ты говоришь это мне? После той ночи, когда я в три утра проснулся от звука, как ты

упала с кровати, застряла в одеяле и заорала "Джей, ты оторвал мне крыло!"

?

Клер застыла.

— Боже, ты до сих пор это помнишь?!

— Как будто я мог это забыть, — усмехнулся Ник, чуть наклоняясь ко мне, но всё ещё глядя в сторону Клер. — Я потом неделю не мог понять, это был секс, кошмар или экзорцизм.

— Ник! — простонала она, прикрывая лицо ладонями. — Я тебя ненавижу.

— Взаимно, Клер. Особенно по ночам.

Я засмеялась — сначала тихо, но смех быстро перешёл в сдавленный, почти истеричный. Вся тяжесть напряжения, накопившаяся за этот вечер, вдруг начала таять в этом неожиданном, нелепом моменте.

Клер бросила в меня подушку:

— Не поощряй его! Он потом месяцами шутит на одну тему!

— Ты сама дала мне материал, — хмыкнул Ник, всё ещё держа меня за талию. — Я просто творчески переработал.

— Подожди, а кто был самолетом? — спросила я, всё ещё смеясь, прижавшись к Нику.

Клер резко повернулась ко мне с выражением обречённости на лице:

— Нет. Нет-нет-нет. Не начинай. Этот вопрос он задавал мне месяц! Каждое утро! И каждый раз с новой версией!

— А если ты была самолётом, кем был Джей? — сквозь смех спросила я, уже не в силах остановиться, прижавшись лбом к плечу Ника.

Клер громко застонала, словно вселенная снова сдала её с потрохами:

— Элли, ты подписала себе приговор. Всё. Ты официально стала соучастницей.

— Отвечай, — на полном серьёзе сказал Ник, — общественность требует ясности. Мы тут строим реконструкцию событий. Надо понимать, где был Джей. Может, он был... багаж?

— Или трап, — добавила я, едва не упав от смеха. — Он ведь тебя "выпустил", в конце концов?

Клер схватила подушку и с драматичным стоном упала на неё лицом:

— Вы оба — просто чудовища, — мрачно произнесла она. — Шутки про трап.

Про трап

, Карл. Я ухожу. Я просто встаю и ухожу. С этой планеты.

— Только не взлетай, ладно? — не удержался Ник.

Клер издала звук, похожий на страдальческий рык, и, не поднимая головы с подушки, протянула глухо:

— Ненавижу вас. Обоих. Всеми фибрами души. Особенно за то, что смешно, — протянула Клер, уткнувшись в подушку, как будто она собиралась умереть от позора прямо здесь и сейчас.

Я снова захохотала, уже теряя контроль, потому что комичность ситуации была на грани безумия. После всего, что сегодня произошло, это ощущалось как спасение. Чистое, лёгкое дыхание после долгого подводного погружения.

Ник держал меня крепко, и я чувствовала, как его грудь вздымается в лёгком смехе, глухом, тёплом. Он не отстранялся. Наоборот — будто становился ближе. Теплее.

— Знаешь, — пробормотал он, касаясь губами моего виска, — я не думал, что эта ночь закончится смехом. Я вообще не знал, чем она закончится. Но вот так — нравится.

Я прижалась к Нику сильнее, всё ещё улыбаясь, чувствуя, как его рука скользнула по моей спине — медленно, почти не касаясь, но так, что кожа моментально покрылась мурашками.

— Мне тоже, — выдохнула я, всё ещё улыбаясь.

Он не торопился. Просто был рядом. Он не пытался говорить что-то ещё, не тянул за собой ни в объяснения, ни в оправдания. Просто держал меня — так, как будто этого было достаточно.

Глава 30

“Он злился, потому что чувствовал.

Я молчала, потому что не знала, как больше не чувствовать.”

Я проснулась от тёплого, влажного прикосновения. Сначала — лёгкое покалывание, трепет внизу живота, который нарастал с каждой секундой. Я не сразу поняла, что это не сон. Что это — он.

Я прикусила губу, чтобы не застонать. Грудь вздымалась под простынёй, дыхание стало неглубоким. Его пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, и я вздрогнула, невольно раздвигая ноги шире. Он не остановился — напротив, стал чуть смелее.

— Доброе утро, Эл, — его голос был низким, немного хриплым. Он поцеловал меня чуть выше. — Я подумал, что ты заслужила проснуться красиво.

Я посмотрела на него сквозь полуприкрытые ресницы — волосы растрёпаны, глаза потемнели. Он выглядел дико, немного опасно… и до боли желанно.

— Не останавливайся, — прошептала я, почти беззвучно, едва шевеля губами.

Его глаза вспыхнули, как будто именно этих слов он ждал. Ник медленно, почти лениво усмехнулся, и этот взгляд — тёмный, сосредоточенный, жадный — прожёг меня насквозь.

— Даже не собирался, — выдохнул он, и снова скользнул губами вниз, не сводя с меня взгляда.

Я выгнулась, рука бессознательно потянулась к его волосам. Пальцы вцепились, удерживая, прося — больше. Глубже.

Он отозвался сразу — будто услышал мольбу даже в дыхании. Его язык стал настойчивее, ритм — точнее. Он двигался с той тягучей уверенностью, от которой мурашки проходили по коже, и всё внутри напрягалось до боли сладко.

Я застонала, не сдерживая себя. Всё моё тело откликалось на него — каждое касание отзывалось вспышкой под кожей. Я не могла думать. Не могла говорить. Только ощущать, как он растворяет меня, как доводит до грани.

Он не отрывался. Не отвлекался. Он был сосредоточен только на мне.

На том, как я дрожу.

Как шепчу его имя, захлёбываясь дыханием.

Как не могу больше.

Я чувствовала, как волна приближается — яркая, мощная, безжалостная. Бёдра подрагивали, пальцы в волосах Ника сжались, и именно в этот момент он чуть усилил нажим, зафиксировался на той самой точке, зная, что делает.

Я сорвалась. С криком. С дыханием, полным отчаяния и блаженства. Меня накрыло. Волна за волной, пока всё тело не выгнулось под ним, потеряв контроль, потеряв всё, кроме ощущения его рта и тепла его рук.

Он не отстранился, пока я не ослабла, обмякнув в простынях, едва дыша. Потом Ник медленно поднялся, задержал дыхание и провёл ладонью по моему бедру — мягко, почти нежно.

Я открыла глаза. Он смотрел на меня, и в его взгляде не было ничего кроме чистой, тёмной одержимости и странной, тихой нежности.

— Вот теперь, — прошептал он, наклоняясь к моим губам, — ты действительно проснулась.

Я только тихо засмеялась, выдохнув сквозь дрожь:

— Ну, это было… гораздо лучше любого будильника.

Он улыбнулся краем губ, но в глазах всё ещё пульсировала та же дикая, завораживающая глубина. Ник провёл носом по моей щеке, вдохнул мой запах, как будто запоминал момент.

— А Клер? — прошептала я, внезапно вспомнив о реальности, которая существовала за пределами этих простыней и его прикосновений.

Ник не отстранился. Его губы коснулись моего виска, и я почувствовала, как он усмехнулся — тихо, почти беззвучно.

— Уже свалила, — пробормотал он, прижимаясь губами к моей щеке. — Кажется, ещё до рассвета. Сказала, что у неё пара с утра, но, честно, думаю, просто решила не мешать.

Я облегчённо выдохнула, уткнувшись лбом в его шею.

— Сколько время? — прошептала я, не отрываясь от его кожи.

Ник потянулся к телефону, лежащему где-то за подушкой, нащупал его вслепую, прищурился глядя на экран.

— Почти восемь, — хрипло ответил он, положив телефон обратно. — У тебя пара?

— Да… — выдохнула я с неохотой, но даже не пошевелилась. — Через сорок минут. В теории.

— А на практике? — он усмехнулся, скользнув пальцами по моему бедру.

Я прикрыла глаза и вздохнула.

— На практике я не чувствую ног. И вообще, моё тело принадлежит тебе и нуждается в восстановлении.

Ник тихо рассмеялся, прижимая меня к себе сильнее, и его голос снова стал чуть ниже:

— Тогда мне стоит немедленно приступить к лечению, — пробормотал он у самого уха, проводя ладонью по моей талии.

Я тихо застонала, запрокидывая голову назад и позволяя себе на мгновение раствориться в его голосе, в прикосновениях, в утре, которое не хотелось отпускать.

— Ник, — выдохнула я, не открывая глаз, — если ты сейчас начнёшь, я никуда не пойду.

— Именно на это я и рассчитываю, — усмехнулся он, уткнувшись лицом в мою шею, оставляя на коже едва заметные, ленивые поцелуи. — Я абсолютно уверен, что лекция не подарит тебе ничего, что я не смогу дать прямо сейчас.

— Например?

— Трепет, — его голос стал ниже, — потерю ориентации в пространстве, обострение чувств и полное отключение мыслей. Побочные эффекты — зависимость и лёгкое головокружение.

Я рассмеялась, прижимаясь к нему крепче, ощущая, как его тело откликается на каждый мой вдох.

— Звучит как наркотик.

— Возможно.

Он навис надо мной, опираясь одной рукой в матрас, а второй медленно скользнул вверх — от бедра к животу и выше.

— У тебя примерно тридцать минут, малышка, — прошептал он, губами касаясь уголка моих губ.

— Ты уверен, что этого достаточно?

Ник усмехнулся, и его губы коснулись моей щеки, двигаясь к шее, оставляя там влажный след. От его прикосновений у меня вспыхивала каждая клеточка, как будто он включал меня изнутри, настраивая на свой ритм. Пальцы продолжали движение — медленно, без спешки, будто он наслаждался каждой секундой. Каждой моей реакцией.

— Для тебя? — его голос стал хриплым, с хищной улыбкой. — Мне хватит и десяти, чтобы ты забыла, как тебя зовут. Остальное — для удовольствия.

Я зажмурилась, запрокидывая голову, и выдохнула его имя, почти беззвучно. Всё внутри дрожало — от предвкушения, от жара, от безумного желания, которое он вызывал одним только взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ник… — простонала я, не открывая глаз, полностью растворяясь в нём.

Я не могла говорить. Не могла думать. Моё тело жило отдельно, дышало им… Его губы опустились ниже, по ключице, к груди, и я сорвалась — пальцы вцепились в его волосы, не позволяя остановиться. Он знал это. И намеренно тянул время.

— Медленно, Эл, — он целовал меня, обжигающе, неторопливо. — У нас ещё двадцать семь минут.

Он опустился ниже, а я потеряла связь с реальностью. Остался только он.

***

Я открыла дверь ванной, вытирая волосы полотенцем, и на секунду замерла.

Ник сидел на краю кровати, в одних джинсах, с телефоном в руке. Волосы ещё влажные, чуть растрёпанные, капли воды медленно стекали по шее, теряясь где-то у ключицы. Он выглядел до неприличия спокойно. И слишком… красивым для этого утра.

— С кем переписываешься? — спросила я, проходя мимо к шкафу.

— Ревнуешь? — он слегка ухмыльнулся, не отрывая взгляда от экрана.

— А должна? — бросила я, открывая шкаф и доставая бельё. Голос вышел ровным, почти безразличным. Почти.

Он не ответил сразу.

Только звук касания пальцев по экрану. Щелчки. Скольжение. И всё это — с той ленивой уверенностью, которая всегда сводила с ума. Я натянула бельё, накинула сверху белый тонкий лонг и застегнула джинсы, чувствуя, как внутри уже начинает подниматься тихое раздражение.

— Просто спросила, — сказала я ровно, не оборачиваясь. — Можешь не отвечать.

Он наконец поднял глаза. Слишком спокойные. Слишком внимательные.

— Джей пишет, — ответил Ник. — Сегодня концерт в

Meridian

.

Он отложил телефон в сторону и поднялся с кровати.

Подошёл медленно, без спешки, но с той уверенностью, от которой у меня внутри всё невольно сжималось. Его руки легли мне на талию, и в следующую секунду он притянул меня ближе.

Я не сопротивлялась. Мой затылок упёрся ему в грудь, и я почувствовала, как он наклонился, скользнув губами по моей шее.

— Это новый клуб, — тихо сказал он, наклоняясь ближе. Его пальцы скользнули по спине, и голос стал ниже. — Джей говорит, там проблемы со звуком. Хочет чтобы я подъехал.

Его дыхание скользнуло по моей коже, чуть прохладное после душа, но с таким контрастом к тому, как горели его пальцы на моей талии.

— Значит, ты сейчас туда? — прошептала я, не поворачиваясь, чувствуя, как его пальцы медленно поглаживают ткань моего лонгслива, будто не спеша прощаются с этим утром.

— Угу, — отозвался он у самого уха. — Нужно удержать Джея от убийства кого-нибудь из персонала. И убедиться, что мы вообще сможем там играть, а не утонем в эхо.

Я кивнула, всё ещё не оборачиваясь. Просто стояла в его объятиях, впитывая каждую секунду.

***

Я натянула куртку, спрятав подбородок в ворот, и вышла из общежития вместе с Ником. Улица встретила нас свежестью — утро было прохладным, но не резким.

— Начало в девять, — сказал он спокойно. — Если закончу раньше, то я тебя заберу.

— Не обязательно, — ответила я, глядя перед собой. — Я могу доехать сама.

— А я не хочу, чтобы ты ехала сама, — тихо, но уверенно сказал он.

Я на секунду прикусила губу, чтобы сдержать реакцию. Но всё равно уголки губ дрогнули — выдали больше, чем хотелось.

— Я могу с Клер доехать, — пробормотала я, стараясь звучать спокойно, будто между делом. Но голос всё равно выдал лёгкую неловкость, которую я никак не могла спрятать.

— А я могу забрать тебя сам, — спокойно ответил он. — Не потому что надо. Потому что хочу.

Я вздохнула и покачала головой, но уже без сопротивления.

Мы прошли ещё несколько шагов, и вдруг он остановился.

— Не смотри резко, — тихо сказал он, будто почувствовал первым, — но, кажется, у нас свидетели.

Я чуть повернула голову.

И замерла.

На асфальте у дороги, прислонившись к капоту своего авто, стоял Даниэль.

Спокойный, собранный, безупречный, как всегда.

Но взгляд… взгляд был прямой. Жёсткий. Лишённый эмоций, но при этом насквозь пронизывающий.

Он смотрел на меня.

Я замерла. На полшага. На полвдоха.

А потом будто включилась обратно, вернулась в тело и заставила себя идти дальше — будто ничего не произошло. Хотя внутри всё оборвалось.

— Отлично, — протянул Ник, лениво запихнув руки в карманы. — Обрадуем жениха?

В его голосе звучала усмешка, но она была тёмной, глухой, совсем не игривой. Больше — как щит. Как способ не показать, что внутри и он напрягся не меньше моего.

Я резко повернулась к нему.

— Ник, тебе лучше сейчас уйти.

Он не сдвинулся с места. Только чуть прищурился, и губы дёрнулись в ленивой ухмылке.

— Серьёзно? — голос стал ниже. — После всего? Не проси об этом, Эл.

Я сжала губы, чувствуя, как внутри всё сжимается.

— Ник, пожалуйста, — мой голос был тише, но в нём скользнуло напряжение.

Он медленно выдохнул, а затем наклонился ближе, так, что только я могла его услышать.

— Эл, если ты до сих пор не поняла… я не уйду.

Я почувствовала, как сердце сжалось сильнее.

— Элли?

Я вздрогнула, словно очнулась, вынырнув из плотного, почти осязаемого напряжения между мной и Ником.

Я повернулась. Даниэль стоял в двух шагах от нас, его руки были в карманах брюк, а взгляд холоден, сосредоточен. Он смотрел прямо на меня, но уголки глаз дёрнулись, когда его взгляд на мгновение задержался на Нике.

— Кто это? — произнёс он спокойно. Слишком спокойно.

Воздух между нами мгновенно стал вязким. Прозрачным и тяжёлым, как перед грозой.

Я открыла рот, но не сразу смогла заговорить. Слова застряли где-то в горле, и в голове шумело только одно:

сейчас всё изменится

.

— О, Эл, — раздался голос Ника. Ленивый, тянущий, но с той самой узнаваемой колкостью, от которой всегда щемило под рёбрами. — Он же ничего не знает.

Я обернулась к нему, как на удар — резко, с внутренним всплеском страха. Его губы были растянуты в лёгкой полуулыбке, но глаза… глаза были тёмные, острые.

Он смотрел не на Даниэля — снова на меня.

— Ник… — тихо сказала я, но он только шагнул ближе. Не к нему. Ко мне. И я почувствовала, как внутри всё сжалось, будто что-то хрупкое уже дало трещину.

Я повернулась к Даниэлю, пытаясь сохранить хоть видимость контроля, и всё равно чувствовала, как голос срывается.

— Даниэль, давай потом поговорим.

Ник засмеялся.

Не громко — тихо, хрипло, и от этого только хуже. Смех был коротким, но в нём не было ни грамма веселья. Он звучал, как плевок в тишину. Как предупреждение.

— Серьёзно, Эл? — его голос стал ниже, чуть глуховатым. — Это так ты рассказываешь?

Я почувствовала, как сжалось горло. Грудь сдавило, будто кто-то поставил камень прямо посередине.

— Элли, что происходит? — Даниэль смотрел на меня, не сводя глаз. В его голосе не было ни агрессии, ни ярости. Только требование понять. Услышать правду, которую он, возможно, уже знал, но всё ещё не хотел признавать.

— О чём ты спрашиваешь, а? — голос Ника стал жёстче, холоднее. — О том, трахнул ли я её?

Слова повисли в воздухе, как удар. Резко. Без подготовки. Без фильтра.

И мир на секунду замер.

Моё дыхание сбилось, как будто он выбил его прямо из груди.

— Ник… — прошептала я, чувствуя, как внутри всё рушится.

Даниэль стоял неподвижно. Ни один мускул на его лице не дёрнулся. Только взгляд стал стеклянным. Пустым.

— Да, — протянул он, — я её трахнул. Долго, жёстко, так, что она до сих пор это чувствует, — бросил Ник, не отводя взгляда от Даниэля.

Слова были не просто грубыми — они были безжалостными.

Холодными и смертельно точными.

Я вздрогнула, как от пощёчины.

Моё лицо вспыхнуло, будто по нему прошёл огонь, и не от стыда — от ужаса, от того, что он действительно это сказал.

Я увидела, как лицо Даниэля исказилось от ярости, как его кулаки сжались до белых костяшек.

— Ты… — он задыхался, его грудь резко вздымалась, голос дрожал не от слабости, а от ярости, которую он сдерживал из последних сил. — Ты, ублюдок…

Он рванулся вперёд — резко, срываясь с места, как будто всё, что сдерживало его до этого момента, просто лопнуло.

— Даниэль, нет! — крикнула я, но голос сорвался.

Ник успел. Он поймал его в движении — резко, жёстко, без лишних слов. Словно знал заранее, что так и будет. Его рука врезалась в плечо Даниэля с такой силой, что тот буквально застыл на месте, как будто наткнулся на бетонную стену.

— Не вздумай, — прохрипел Ник, сжав его сильнее, и одним резким движением развернул, прижав к капоту. Металл под ними глухо звякнул, отозвавшись напряжением, накопленным в воздухе.

— Ты думаешь, ты первый, кто бросается, когда правда не по вкусу? — его голос был низким, хриплым, опасно спокойным.

— Ты — ублюдок, — процедил он, срываясь на яростный шёпот.

Ник не моргнул. Только чуть склонил голову, глаза прищурились, и голос стал ещё ниже:

— А ты — слабак, — голос Ника был низким, почти без эмоций, но именно это делало его страшнее.

Он разжал пальцы и сделал шаг назад, давая Даниэлю свободу. Движение было точным, почти равнодушным — как у человека, который больше не видит в противнике угрозу.

Даниэль выпрямился, тяжело дыша, его пиджак был перекошен, взгляд горел — но не от победы, а от унижения.

— Ты считаешь себя лучше меня? — его голос стал надрывным. — Думаешь, если она лежала под тобой, то это даёт тебе право унижать меня?

Ник ухмыльнулся — медленно, лениво, с тем самым холодным спокойствием, которое только разжигало.

— Ты и сам охуенно справляешься, — бросил Ник и подошёл ближе. Шаг — медленный, выверенный. Взгляд — прямой, острый, сдержанно презрительный. — Я тут ни при чём. Это ты выставляешь себя на посмешище.

— Закрой рот, — выдохнул Даниэль, грудь вздымалась от бешенства. — Ты понятия не имеешь, кто я и что между нами было.

— О, поверь, — Ник чуть склонил голову, уголки губ дёрнулись в насмешке. — Я знаю, кем ты был. Глянцевая обёртка. Семейный проект. Муж с витрины, блядь.

Он сделал ещё шаг ближе, почти вплотную, не отводя взгляда.

— А ещё я знаю, что ты так и не дотронулся до неё. Ни разу. Не по-настоящему.

Он усмехнулся — зло, холодно, с нажимом.

— Хоть обручальное кольцо на палец надевай — она никогда не стонала твоё имя. Даже в мыслях.

Даниэль замер. На долю секунды. А потом взорвался.

— Заткнись, блядь!!! — выкрикнул он, сорвавшись вперёд.

Я бросилась между ними:

— Хватит, Ник!

Но Даниэль не слушал. Его взгляд метнулся ко мне — бешеный, перекошенный.

Он больше не видел меня. Видел предательство. Видел слабость. Видел то, что хотел сломать.

— Это всё ты… — прошипел он, будто выплёвывая яд. — Ты это допустила. Ты ему дала зелёный свет, сука!

— Даниэль… — я сделала шаг навстречу, пытаясь остановить, успокоить, хоть как-то удержать. — Перестань…

— Нет. Ты хотела настоящего? Хотела грязи?

Его рука взлетела.

Я не успела отойти.

Удар.

Открытая ладонь. Звонкая, резкая. По лицу. По мне.

Мир качнулся.

Я отшатнулась, всё в голове загудело. Боль вспыхнула в щеке. Сердце сжалось так сильно, что я не смогла вдохнуть.

Я инстинктивно схватилась за лицо, щека пульсировала, будто её обожгли, а во рту растекался привкус крови.

— Эл! — голос Ника прозвучал, как удар. Резкий. Хриплый. Слишком низкий, слишком опасный.

Я едва слышала его — всё вокруг гудело, будто меня выбросило из реальности. В глазах плыло, дыхание сбивалось, а в ушах отдавался только один глухой, болезненный пульс.

Я почувствовала, как его руки подхватили меня — крепко, быстро, как будто он боялся, что я упаду.

Он прижал меня к себе, его пальцы легли на мою щёку, осторожно, но в них дрожала ярость. Такая, что могла разорвать.

— Ты… блядь… — прошипел он, глядя поверх моей головы на Даниэля.

Голос стал тише. Опаснее.

— Ты её ударил.

Я хотела остановить его. Сказать: «Не надо». Но горло сдавило, губы не слушались.

Ник отстранился.

Его лицо было мёртво спокойным. Каменным. Ни одного лишнего движения. Только взгляд — как лезвие.

— Ты правда решил, что тебе это сойдёт с рук?

— Это не… — начал Даниэль, но Ник не дал ему договорить.

Он ударил.

Резко. Чётко. Прямо в скулу.

Даниэль отлетел назад, рухнул на капот машины, соскользнув вниз, как тряпичная кукла.

— Ник, — прошептала я, голос дрогнул. — Не надо…

Он не слышал. Или не хотел.

Ещё один шаг.

Второй удар. В живот — с такой силой, что тот захрипел, пытаясь вдохнуть.

— Тебе показалось, что ты можешь просто ударить её, да? — голос Ника уже срывался, но всё ещё сдерживался. — Что если ты не справился как мужчина, то сможешь справиться как животное?

Он схватил его за воротник, рывком приподнял.

— Ник, хватит! — вскрикнула я, бросаясь вперёд, хватаясь за его руку, пытаясь остановить, вцепиться, втянуть обратно в реальность.

— Он тебя ударил, Эл, — сказал он, глядя куда-то сквозь Даниэля, как будто всё ещё не мог осознать этого до конца.

— Отпусти его, — прошептала я.

Ник не двигался. Его пальцы всё ещё вцеплены в воротник Даниэля, дыхание тяжёлое, грудь вздымалась. Он будто не слышал меня — или слышал, но не мог поверить, что я прошу его остановиться.

— Он тебя ударил, Эл, — повторил он, но уже тише. Грубее. Глуше. — Чёрт, да он ударил тебя, понимаешь?

Он сжал челюсть, в глазах вспыхнуло нечто тёмное, сломанное.

— И ты просишь меня его отпустить?

— Да, — выдохнула я, заглядывая ему в глаза. — Отпусти, Ник.

Пауза. Пять бесконечных секунд. И только потом — его рука медленно разжалась.

Он оттолкнул Даниэля. Так резко, что тот едва не упал, но Ник даже не посмотрел на него.

— Уёбывай, — бросил он хрипло, без эмоций, с той ледяной уверенностью, которая резала сильнее любого крика.

Даниэль стоял на месте ещё секунду. Его грудь тяжело вздымалась, лицо было перекошено — не столько от боли, сколько от злобы и унижения. Он бросил на меня короткий, острый взгляд, в котором плескалась целая буря — предательство, обида, ярость, — и ни капли сожаления.

Он вытер кровь с губы тыльной стороной ладони, резко, зло, будто хотел стереть не только кровь — но и то, что только что произошло. Всё своё унижение. Свою слабость. Меня.

Я отвела взгляд.

Просто отвернулась. Без слов. Без эмоций.

И только тогда услышала, как хлопнула дверца машины.

Резко. Глухо.

Как точка.

Как щелчок.

Мотор взревел.

Через несколько секунд — звук шин. Он уехал. Навсегда или нет — я не знала. Но в этот момент хотела, чтобы навсегда.

Позади повисла тишина. Густая. Почти вязкая.

А я всё стояла. Сжав кулаки. Дыша неровно. Стараясь не разрыдаться прямо там.

— Эл, — голос за спиной.

Я вздрогнула. Не обернулась. Слёзы будто горели где-то под кожей, но я не позволяла им выйти.

Ещё нет.

— Эл, посмотри на меня, — тише, но ближе.

— Не сейчас, — выдохнула я. Глухо. Почти беззвучно.

Я чувствовала, как он замер. А потом услышала шаг. Один. Второй.

— Ты злишься?

— А ты ожидал другого? — я резко обернулась, глаза блестели. — После того, что ты сказал?

Он не отступил. Не опустил взгляд. Только сжал челюсть, будто борясь с чем-то внутри.

— А что, ты хотела тянуть дальше? — его глаза вспыхнули. — Хотела продолжать встречаться с ним за семейными ужинами? Надевать это ёбаное кольцо?

Я остановилась. Резко. В груди что-то дернулось — от боли, от гнева, от усталости.

Я обернулась, и голос сорвался:

— Не смей. Ты не имеешь права так говорить.

Ник шагнул ближе. Его взгляд потемнел, как гроза.

— Не имею? — проговорил он глухо. — А кто тогда имеет? Он? Твои родители? Ты, когда притворяешься, что между нами ничего нет?

— Я не притворяюсь! — выкрикнула я. — Я просто не успела!

— Да ты никогда не

успеваешь

, Эл! — сорвался он. — У тебя всегда

ещё не время

. Всегда «потом». Он ударил тебя, Эл, — прорычал он. — И ты всё равно стоишь здесь и защищаешь его?

Я побледнела.

— Ты тоже, — слишком тихо прошептала я, и сама испугалась того, как это прозвучало. Сломано. Уставше.

— Что? — Ник замер.

Я подняла глаза. Они жгли. Не от слёз — от боли, от усталости, от всего, что накопилось.

Он сделал шаг вперёд, будто хотел что-то сказать, объяснить — но я подняла руку, не давая.

— Ты решил унизить его, рассказав, что переспал со мной, — я выдохнула это медленно, будто каждое слово было гвоздём, забиваемым в воздух между нами. — Не потому что хотел защитить меня. Не потому что хотел сказать правду. А потому что злился. Хотел ударить. По нему. По мне.

Ник замер. Ни шагом вперёд, ни назад. Только его грудь всё так же тяжело вздымалась.

— Ты использовал меня, Ник, — я с трудом сглотнула, голос дрогнул. — Чтобы показать, что ты круче.

— Ты серьёзно? — выдохнул он глухо. — Ты правда думаешь, что это было про

“круче”

?

Я открыла рот, но он не дал вставить ни слова. Шаг вперёд. Слишком близко. Голос — жёсткий, ровный, без капли колебания.

— Ты не представляешь, как меня бесило это всё. Что ты жила в двух мирах. Что ты целовала меня, а потом надевала на палец кольцо. Что ты засыпала со мной, а просыпалась в жизни, где я никто.

Я стояла, не двигаясь. Потому что каждое его слово било точно.

— Я никогда не собирался рассказывать ему. Но ты, блядь, молчала, — выдохнул он, сжимая кулаки так, будто только это мешало ему разбить что-то к чёрту. — Молчала, когда он пришёл. Молчала, когда он спрашивал. Молчала, когда я стоял рядом.

Он смотрел в меня, как в прицел. Ровно. Чётко. Без попытки смягчить.

— Я сказал ему не потому что хотел самоутвердиться. А потому что ты не сказала. Потому что ты так и не сделала шаг. Потому что если бы я этого не сделал, ты бы всё так же стояла и говорила: «потом».

— Ты прав, — тихо сказала я.

Не в обвинении. Не в отчаянии. Просто… правда.

Мои плечи опустились. Я не смотрела на него. Не потому что боялась — потому что не могла.

— Я правда всё испортила.

Пауза. Воздух между нами будто стал плотнее. Он молчал, и это было хуже слов.

— Но я не хотела… — я сглотнула. — Просто не знала, как правильно.

Медленно подняла взгляд.

— А ты…

Голос дрогнул, но я всё же договорила:

— А ты выбрал самый больной способ.

Он не отвернулся. Не попытался оправдаться. Только челюсть сжалась сильнее.

— Может, — выдохнул он. — Но, по крайней мере, теперь всё на месте.

Я слабо улыбнулась. Не от облегчения. От горечи, которая сжигала изнутри.

— Да, — кивнула я, делая шаг назад. — На месте.

Сделала шаг назад, потом ещё один… И ещё один.

Я чувствовала, как что-то внутри медленно обрушивается. Без звука. Без крика. Просто осыпается, как пепел после пожара.

Он не пошевелился. Даже не попытался меня остановить. Просто смотрел.

Я развернулась и пошла.

Тихо. Ровно. Почти спокойно. Как будто и не разлеталась только что на куски. Как будто всё — действительно на месте.

Но внутри всё было не так. Ничего не осталось. Ни сил. Ни слов. Ни воздуха. Только пустота. И шаги, глухо отдающиеся в груди.

Глава 31

“Я слишком поздно понял, что не все раны лечатся телом.

Некоторые — только ею.”

Я не пошёл за ней.

В первый раз за всё время, что знал Эл, я позволил ей уйти.

Просто стоял.

Смотрел, как она медленно исчезает за углом. Как не оборачивается. Не замедляет шаг. Не даёт ни шанса.

Сжатые кулаки зудели.

От бессилия. От злости. От желания сорваться и разбить что-то — кого-то — всё.

Я чувствовал, как в груди пульсирует всё, что она оставила: тишину, обрывки слов, взгляды, которые не успели стать действиями.

И это чувство…

Горело внутри.

Чёрт.

Я направился к машине, вставляя ключ в замок зажигания и резко выкручивая руль. Колёса визгом скользнули по асфальту, я надавил на газ сильнее, чем следовало.

Повороты дороги размывались. Знаки — мимо. Люди — мимо. Всё — мимо.

Я не помнил, как доехал. Не помнил светофоры, не помнил улиц. Только стиснутую челюсть, онемевшие пальцы на руле и её голос в голове.

«Ты использовал меня, Ник.»

Каждое слово — как битое стекло внутри. Не потому что она была не права. А потому что, может, и была.

Но она не знала, что иначе я не умел. Не знал, как сказать мягко. Как не рвать, если внутри всё горело к чёрту.

Я въехал на задний двор клуба, резко заглушил двигатель. Стукнул дверцей — слишком громко, слишком резко — и пошёл к чёрному входу.

Дверь хлопнула за спиной, и внутри клуба встретила глухая, пустая тишина. Только низкий гул колонок и обрывки настроек — кто-то на сцене ковырялся в проводах.

— Ты наконец-то, мать твою, приехал, — раздалось сбоку. Джей. — Звук в жопе. Басы не держат. И... ты что, снова не отвечал? Ты где был?

Я прошёл мимо, не оглянувшись. Он замолчал.

Почувствовал, что лучше не трогать.

На сцене — Вел. Гитара в руках, наушники на шее. Он только кивнул, встретившись со мной взглядом. Никаких слов. Слишком много молчания с самого утра.

Я поднялся на сцену. Взял микрофон. Пальцы всё ещё дрожали.

— Подай мне звук, — бросил в сторону звукаря.

Микрофон пискнул, выдал искажённый хрип. Я выдохнул. Долго. Сквозь зубы. И вдруг — без предупреждения — ударил кулаком по стойке.

Металл дрогнул под рукой, звук пошёл по сцене, как хруст трещины.

Сзади что-то упало.

— Остынь, блядь, — пробурчал Джей. Но даже он говорил тише, чем обычно.

Я выпрямился. Пальцы дрожали.

Ни хера не остыл. Ни капли.

Спрыгнул со сцены — резко, с тяжёлым приземлением, будто хотел почувствовать удар пятками в пол. Хоть что-то, что отзовётся телом, если внутри уже всё сдохло.

Прошёлся по проходу между кресел. Пустота вокруг давила почти физически. Свет от сцены тянулся за мной, вытягивал тень — длинную, разбитую, как я сам.

Остановился.

Развернулся.

— Давай ещё раз, — бросил в зал, не глядя.

Джей отреагировал с полуслова, не комментируя. Просто дал нужный уровень. Гудение колонок подхватило пустоту, и я снова оказался внутри музыки.

— Стой, блять, ты не слышишь?! — сорвался я, резко обернувшись к пульту. — У тебя там что, уши забиты?! Я себя вообще не слышу!

Я выдохнул.

Через нос, медленно.

Раздражение на секунду вспыхнуло в груди — и тут же упало обратно.

Я вернулся к сцене, поднялся.

Подошёл к монитору, наклонился к стойке.

— Верха — на пять процентов вниз. Бас чуть притуши, он перекрывает гитару. Микрофон — сухой, без ревера, я сам вытяну.

— Звукарь поднял большой палец из-за пульта.

Джей хмыкнул.

— Вот теперь ты в себе.

Я не ответил. Просто взял гитару.

Струны отозвались чисто, без грязи. Первый аккорд лёг ровно, будто под кожу. Голос — на грани хрипоты, но наконец — в балансе.

— Ещё чуть-чуть верха добавь. И оставь так, — бросил в зал.

Щелчок.

Мгновенная реакция — без слов, без лишнего. Всё легло.

Я кивнул сам себе, провёл пальцами по струнам — короткий, уверенный перебор.

Всё. Готово. Никакой фальши. Никаких поблаже.

— Пойдет, — выдохнул я и опустил гитару.

Не глядя на ребят, я спрыгнул со сцены, тяжело, с отдачей в колени.

— Куда ты? — крикнул Джей за спиной, но я не обернулся.

Прошёл мимо колонок, за кулисы, вглубь техкоридора. Там, где гул становится глухим. Где не слышно никого.

Где можно, наконец, выдохнуть.

Я опёрся о стену и закрыл глаза. Лоб коснулся холодного бетона.

«Ты использовал меня.»

А ты опять молчала.

Я сжал кулак — до хруста в пальцах, до боли в суставах — и со всей силы врезал в стену.

Бетон не дрогнул. А вот я — да.

Боль прошлась по костяшкам, разлетелась в предплечье, но внутри стало хоть на секунду тише. Хоть немного — яснее. Хоть как-то — живее.

Она не выбрала. И это

тоже

выбор.

Чёрт.

Я ударил ещё раз.

— Сука… — выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как дрожат руки.

Боль рванула вверх по руке, обожгла плечо и стянула грудную клетку.

Я вжал лоб в бетон сильнее, как будто мог провалиться сквозь него, исчезнуть, стать частью этой стены — глухой, немой, твёрдой. В отличие от меня.

— Рейн, — голос Вэла раздался где-то за поворотом. Приглушённый, но напряжённый. Слишком живой для этого мёртвого коридора.

Я не ответил. Просто выдохнул. Медленно, сквозь стиснутые зубы.

Сжал руку — раскалённую, пульсирующую. Как будто пытался удержать в ней остатки контроля, остатки себя.

Шаги приближались. Ровные, быстрые. Я знал — он найдёт. Эти стены ничего не скрывали. Ни шорохов. Ни слабости. Ни меня.

— Ник, блядь… — Вэл вышел из-за угла и замер.

Взгляд — сразу на руку. Потом — на стену. На тёмный отпечаток костяшек. И обратно на меня.

— Серьёзно? — тихо. — Ты играть как собираешься?

— Всё нормально, — голос сорвался на хрип.

Вэл усмехнулся — не зло, не издевательски. Просто горько.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ага. Конечно.

— Не сейчас, Вел, — резко перебил я. — Просто... не сейчас.

Он замолчал, но не ушёл. Мы стояли в тишине, слышно было только, как где-то на сцене проверяли микрофон, и снова пикнул усилитель.

— Она придёт? — спросил он вдруг, глядя на кровавый след на стене.

Я молчал. Потому что не знал. Потому что если скажу «нет», это прозвучит, как приговор. А если скажу «да» — как надежда.

А я, блядь, ненавидел надежду.

***

Гримёрка убивала своей тишиной.

Никаких шуток, никакой возни, даже Джей не ёрзал как обычно. Вел сидел на подоконнике, уткнувшись в телефон. Тревор, в своём худи с капюшоном на голове, молча крутил в руках палочки.

Я сидел у стены, бутылка виски в руке. Не то чтобы хотел бухать. Просто не хотел думать. Разбитая рука пульсировала, но я даже не перебинтовал. Пусть болит.

— Ты уверен, что вывезешь? — проронил Джей.

— А мне не надо стоять, — отозвался я глухо. — Мне надо петь.

— И, конечно, пить, — буркнул Вэл, не поднимая глаз от экрана.

Я усмехнулся. Почти без звука.

— Скажешь спасибо, если я не начну разносить гримёрку.

— Лучше разнеси сцену, — вставил Тревор.

Тишина повисла снова. Но на этот раз — не такая гнетущая.

Скорее… настороженная. Как перед чем-то важным. Перед боем.

Я смотрел в пол. На свои ботинки. На капли крови на руке. Они подсохли, стали тёмными, почти чёрными. И всё равно бросались в глаза

— Сука, как же вы все тихо дышите, — выдохнул Джей, резко вставая. — Можно хоть кто-то включит хоть одну грёбаную колонку?

Но никто не двинулся.

Я снова посмотрел на бутылку в руке. Половина. Остаток терпения. Остаток меня.

— Хули ты... — начал Джей, и в следующую секунду вырвал у меня бутылку из рук.

Легко. Без предупреждения. Как будто имел право.

И, может, он действительно его имел.

Я замер. Внутри на миг всё сжалось. Не от действия — от его спокойствия. От того, что знал, что делал.

— Не сейчас, Рейн, — бросил он. — Не перед выходом.

Я медленно поднял на него взгляд.

— Поставь обратно, — голос сорвался на глухой хрип.

— Да пошёл ты, — рыкнул он в ответ, — ты и так на грани. И не надо делать вид, что ты справляешься.

Я вскочил. Стул с грохотом отлетел в сторону. В комнате повисла мгновенная, колючая тишина.

— Ставь. Обратно, — выговорил я, подходя ближе. Медленно. Жёстко. Без суеты.

Он не отступил. Только крепче сжал бутылку.

— Может, вместо того чтобы кидаться на своих, ты бы, наконец, пошёл и извинился перед ней? — бросил он.

Пауза.

Я дышал тяжело, почти рывками.

— А, точно, — усмехнулся Джей. — Забыл. Ты ж не извиняешься. Ты только рушишь. Сначала трахнуть, потом сломать. Всё по классике.

Я не помнил, как ударил. Просто секунда — и кулак врезался в его плечо. Не в лицо. Не чтобы унизить. А чтобы сбить пульс.

Джей отшатнулся, но не упал.

И, что хуже — не отступил.

— Вот и всё, что ты можешь? — прошипел он. — Бить, пить и винить всех, кроме себя?

— Заткнись, — выдохнул я. — Ты, блядь, даже не знаешь, что между нами, — прошипел я. — Так что держи свою пасть закрытой, пока я не сделал хуже…

Вэл резко встал.

Палочки в руках Тревора замерли.

Комната будто сузилась до одного момента. До одного удара, который мог случиться прямо сейчас.

Но я не двинулся. Только смотрел на Джея, дыша так тяжело, будто только что вышел с ринга.

— Что ты сделал? — спросил Вэл тихо.

Не осуждающе. Не с претензией. Просто… вопрос. Слишком спокойный, чтобы не ощущаться весомым. Слишком прямой, чтобы от него отмахнуться.

Я подошёл к дивану и рухнул на него, будто ноги больше не держали.

Откинул голову, закрыл глаза.

Веки пульсировали, как будто даже они устали.

— Я сказал ему, — выдохнул. — Даниэлю.

Пауза. Тишина. Слишком долгая, слишком плотная.

Никто не перебил.

— Сказал, что трахнул её, — выдохнул я.

— Прямо при ней, да? — спросил Джей, и в его голосе не было ни капли удивления.

— Да, — подтвердил я, не открывая глаз.

Я услышал, как кто-то тихо выдохнул. Наверное, Тревор. Или Вэл. Но никто не рванулся с вопросами. Не кидался обвинениями.

Потому что знали — я уже сам всё себе сказал. И хуже.

— И? — произнёс Вэл. Спокойно. Как будто добивал не меня или ситуацию.

— Этот мудак взорвался и ударил её, — сказал я.

Тихо.

Словно выдохнул не признание, а боль, которую держал слишком долго.

В комнате — ни звука.

Даже воздух, казалось, застыл.

— Он что? — прошипел Джей, вскинувшись. — Он её ударил?

Я открыл глаза. Повернул голову в его сторону.

— Да.

Тревор швырнул палочки в сторону. Те с грохотом ударились о пол.

— Уёбок. Просто уёбок, — пробормотал он про Даниэля, больше себе, чем нам.

— Нахуя ты так сказал? — Джей подошёл ближе, остановился напротив. Его голос был не громким — но в нём стучала злость. — Тебя что, переклинило?

— Я хотел, чтобы он отъебался от неё, — прошептал я. — Чтобы понял, что она — не его.

Я взял бутылку — с краю стола, будто рефлекторно. Как якорь. Как последнее, за что мог уцепиться, чтобы не сорваться совсем.

— Я не думал, Джей, — выдохнул я, не поднимая глаз. — Просто… вспыхнуло.

Сжал челюсть.

— Он смотрел на неё так, будто всё уже решено. Будто она принадлежит ему.

Я покрутил бутылку в руках.

— А иначе она бы так и стояла. С кольцом на пальце.

Я сделал глоток. Короткий. Горький.

— Зато теперь всё ясно.

Я встал. Медленно. Бутылка осталась на столе.

Сжал кулак — снова дернулась боль в разбитой руке. Приятная. Напоминающая, что я ещё чувствую.

— Ты куда?

— В порядок привести себя, — буркнул я, не оборачиваясь.

— Тебе бы руку перебинтовать, — отозвался Джей, но без нажима. Просто… факт.

— Пусть болит, — ответил я через плечо. — Хоть что-то чувствую.

Не стал ждать реакции. Просто вышел.

Я дошёл до зеркала в туалете и посмотрел на себя.

Глаза. Челюсть. Сжатые губы.

И лицо, которое не спрячешь ни под светом софитов, ни за гитарой.

Смыл кровь с костяшек. Промыл холодной водой, пока не заныло от резкого перепада. Смотрел, как тонкая струя окрашивается в розовое и уходит в раковину. Как будто вместе с ней уходит что-то изнутри.

Вытер лицо.

Глубоко вдохнул.

— Всё. Хватит, — сказал себе в отражение. — Теперь только сцена.

Глава 32

Элли.

«Боль — это не то, что разделяет нас.

Боль — это то, что всё ещё связывает.»

Я шла быстро. Но не потому, что спешила. Я просто не могла остановиться. Казалось, если сделаю хотя бы один лишний вдох — рухну. Прямо на асфальт. Прямо под эти взгляды, под воспоминания. Под то, что только что случилось.

Ноги вели сами. Я не помнила, куда. Мне было всё равно. Главное — подальше.

Руки дрожали. Щека горела — не только от удара, но и от того, как это было публично. Грязно. Больно.

Я не заплакала. Не в тот момент. Не сразу.

Потому что внутри было пусто. Будто выжгли всё: страх, ярость, даже стыд. Осталась только тишина. Густая. Ужасная. Та, что становится звоном в голове и не даёт ни думать, ни дышать.

Он ударил меня.

Эта мысль ходила по кругу. Медленно. Без эмоций. Как факт. Как диагноз.

А Ник… Ник сломал всё, что между нами оставалось. Он не просто рассказал. Он бросил это, как оружие. Словно хотел, чтобы больно стало всем.

Я сама это допустила. Своим молчанием. Своим "потом". Своим страхом.

Я боялась сказать. Боялась признаться. Боялась, что всё рухнет.

А оно всё равно рухнуло.

Поздравляю, Эл. Молчание — твой новый язык разрушения.

Я свернула за угол, не глядя, где оказалась. Кажется, за университетским корпусом. Старая скамейка, сломанный фонарь. Тихо. Уютно. Как в вакууме.

Я села. Обняла себя за плечи. И только тогда… слёзы выступили.

Они не были громкими. Без крика, без всхлипов. Просто текли. Тихо. Медленно. Остывшими, пустыми каплями по щекам. Смешивались с болью, с тишиной, с одиночеством.

Я провела ладонью по лицу, размазывая слёзы, но не вытирая их. Зачем? Это ведь не сделает вид, что ничего не было. Не вернёт назад ни слова, ни взгляды, ни удары. Ни те, что по лицу. Ни те, что глубже.

Мне казалось, если я сейчас закрою глаза — увижу его. Не того, что стоял сжатый от ярости, с чужой кровью на костяшках. А того, кто целовал меня в висок. Кто рисовал пальцами линии на моей талии, когда думал, что я сплю. Кто говорил, что хочет меня «настоящую», не делённую пополам.

А я… я не смогла выбрать. До конца. Вслух. Прямо.

Зато теперь — всё ясно.

Иногда решения принимаются не нами. Иногда их просто выбивают из тебя.

Жестко. Навсегда.

Я не знаю, простит ли он меня. Я не знаю, хочу ли я, чтобы он простил. Потому что я тоже зла. Потому что он сказал это не ради меня. Не ради защиты. Он сказал это, чтобы уничтожить. И он уничтожил.

Впереди вечер. Концерт.

Я не знаю, зачем он мне. Чтобы что? Убедиться, что он жив? Что поёт? Что ему больно, как и мне?

Или чтобы в последний раз почувствовать его голос на себе — не изнутри, как раньше, а со сцены. Через микрофон. Через сотню людей между нами.

Я сжала колени руками. Сделала глубокий вдох.

Слёзы уже высохли. Только губы дрожали чуть-чуть. Едва заметно.

Я не знала, куда иду. Но знала — в комнату возвращаться пока не хочу.

Там — вещи, его футболка, в которой я спала. Там — Клер, которая всё поймёт. Там — зеркало, в котором я увижу себя.

А я не хочу себя видеть.

Пока нет.

***

Я долго сидела. Слишком долго.

Солнце ушло за здания, небо потемнело, воздух стал прохладнее. Я всё так же держала себя за плечи, будто это могло склеить то, что разлетелось внутри. Никто меня не трогал. Никто не искал. Или просто не находил.

Иногда мимо проходили люди. Кто-то бросал взгляд. Кто-то — слово. Я не запоминала. Всё плыло.

Мир был как приглушённый саундтрек к чужому фильму, в котором я больше не играю главную роль.

Потом я встала. Не потому что была готова. А потому что стало холодно. Ноги затекли, пальцы онемели. Я пошла — куда-то. Вперёд. Просто шаг за шагом.

Я не думала о концерте. Не строила планов. Не говорила себе:

я хочу его увидеть

. Это было бы слишком просто. Или слишком больно.

Я просто двигалась.

Мимо корпусов. Мимо фонарей. Мимо знакомых улиц, по которым уже столько раз ездили с ним.

Когда я подняла глаза, вывеска уже светилась мягким неоном.

Meridian.

Я застыла на месте.

Мир не шевелился.

Люди — вокруг, смех, шум, кто-то курит, кто-то торгуется с охранником у входа. А я стою. И смотрю.

Я не собиралась сюда. Я не хотела видеть его сегодня. Не хотела быть «той самой» в зале. Не хотела вспоминать, как звучит его голос, когда он поёт, как держит микрофон, как смотрит, будто всё остальное перестаёт существовать.

Но я всё равно здесь.

Может, потому что надеюсь услышать хоть одну ноту, которая всё ещё будет обо мне.

Может, потому что мне надо убедиться: что он тоже сломан.

А может, просто потому, что я не могу иначе.

Внутри было шумно. Не слишком — пока ещё не началось. Люди собирались, болтали, кто-то смеялся, кто-то уже был навеселе. Я прошла вдоль стены, стараясь не поднимать глаза. Не вглядываться в лица, не ловить взгляды. Просто двигалась — тихо, будто меня здесь нет.

Клуб был другим, чем я представляла. Просторный, с мягким тёплым светом, неоновыми акцентами и низким гулом баса в колонках.

Я подошла к барной стойке, заняла крайний стул у стены. Спина к толпе. Лицо — в темноту.

Подошёл бармен — молодой, в чёрной футболке, с лёгкой улыбкой на лице.

— Что-нибудь выпить?

— Воду, — хрипло ответила я.

Он чуть удивился, но не стал спрашивать. Просто кивнул и через минуту поставил передо мной высокий стакан. Я взяла его в руки, хотя пить не хотелось. Просто… держала. Чтобы было чем заняться.

Пальцы дрожали, хоть я изо всех сил старалась выглядеть спокойно. Чужой. Невидимой.

Здесь никто не знал, кто я. Никто не видел утро, пощёчину, кровь. Никто не знал, что у меня внутри всё разворочено.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сделала глоток. Холодная вода будто вернула меня в тело. В реальность.

И в тот же момент свет в зале стал приглушённее. Люди начали оборачиваться. На сцене кто-то вышел — проверить микрофон. Гул усилился. Кто-то крикнул: «Давайте уже!»

Я не двигалась. Только обняла стакан ладонями и уставилась на тёмную сцену.

Он будет там.

Совсем скоро.

И я не знаю, зачем я здесь.

Но я здесь.

Тихо. Невесомо. Слушаю, как набирается напряжение, как зал наполняется нетерпением.

И жду.

Только вот сама не знаю — чего именно.

Первая песня началась без прелюдий. Сразу — аккорды. Чёткие, жёсткие, с басом, пробирающим до костей. Зал ожил. Люди закричали, кто-то толкнул кого-то в спину, ближе к сцене, кто-то подпевал с первых строк. Я сидела неподвижно.

Я знала этот голос. Слишком хорошо. Даже не слыша слов — я знала, что он чувствует. Он был сдержан. Холоден. Выстроен до идеала. Ни одного дрожащего тона, ни одной фальши. Только гитара и ритм. Только контроль.

И всё равно в этом голосе жила боль. Она звучала не в словах — в паузах между ними.

В том, как он выдыхал окончания строчек. В том, как слишком чётко попадал в такт. Словно боялся сорваться.

Я слушала. Не оборачивалась.

Вторая песня была быстрее. Агрессивнее. Я чувствовала, как его голос становится чуть глубже, резче. Как он срывается на громкость, как будто давит гнев в гитарных переборах.

Он пел, как будто хотел пробить стену. Сломать что-то. Или спасти.

Я сжала стакан, задержав дыхание.

Третья песня началась тише. Почти акустика. Гитара. Один голос. Тот самый, от которого у меня замирало сердце.

Он звучал иначе. Не сценически. Почти… лично.

Что-то во мне дрогнуло. Я подняла голову.

На сцене — полумрак. Только мягкий холодный свет выхватывал силуэт. Он стоял с гитарой, опустив голову, волосы падали на лицо.

Я смотрела на него… просто не могла не смотреть… На то, как он держит гитару, на то, как сжимает губы перед сложным аккордом. На то, как дёргается у него скула, когда он на грани.

Я развернулась.

И в ту же секунду он поднял глаза.

Мы встретились взглядами.

Я не знаю, сколько это длилось — секунда? Мгновение? Вечность? — но он не отвёл взгляда. Просто смотрел. Прямо в меня. Ни один мускул на лице не дрогнул, но в глазах… там было всё.

Я не дышала.

Он снова опустил голову и заиграл. Аккорды пошли мягко, но рука…

Я сразу это заметила.

Он почти не двигал правым запястьем. Аккорды — точные, да. Но движения были резкими, короткими, будто через силу. Угол постановки руки — не такой.

Он не опирался. Не расслаблялся. Не дышал рукой.

Я сжала пальцы на стакане. Внутри всё оборвалось.

Он играл, как мог. Чисто, выверенно, но без той легкости, что обычно текла от него в зал. Я заметила, как он чуть сжал челюсть, когда поменял аккорд — не резко, но это было. В том, как его пальцы замирали на долю секунды дольше. В том, как правая рука держалась чуть выше, чем обычно, будто он боялся опустить её — не на струны, а на

боль.

И никто, кажется, не замечал. Никто не знал, как он играет, когда ему не

больно. А я знала.

Каждое движение — отрепетированное жизнью. Каждая привычка — встроена в него, как рефлекс.

А сейчас этого не было.

Я почувствовала, как сердце сжалось.

Он не скажет.

Не покажет.

Он просто будет играть, пока не добьёт себя до конца. Потому что иначе не умеет.

Я знала, что он сделал это после меня. Когда остался один. Когда больше нечего было сказать.

Сжимая стакан, я смотрела на него — и чувствовала, как будто мне ударили по груди. Не вслух. Не кулаком. А внутри — в ту точку, где он до сих пор жил.

Он не смотрел больше в зал. Но я знала — он знал, что я вижу.

И, может, он даже этого хотел.

Ник спел до конца. Без перерыва. Без слов. Просто перетёк от одной песни к другой, как будто боялся остановиться. Как будто знал — стоит сделать паузу, и всё сорвётся.

Я не помню, сколько треков было после того, как наши взгляды пересеклись. Три? Пять? Время потекло иначе. Каждый аккорд звучал, как будто только для меня.

Но он не смотрел больше. Ни разу.

Как будто этого было достаточно.

Зал ревел. Кричал его имя. Кто-то пытался дотянуться до сцены, кто-то подпевал до хрипоты. Они хотели его. Любили. Восторгались.

А он стоял в этом свете — красивый, отстранённый, чужой. Но я знала, как ему тяжело дышать. Я видела по руке. По глазам. По тому, как он сжимал микрофон в финале — так, будто хотел его не выпустить, а сломать.

И потом всё стихло.

Он опустил голову, поблагодарил зал. Сухо. Спокойно. Почти глухо.

Сцена померкла. Звук ушёл в тишину. Люди начали шумно выдыхать, растекаться по залу — кто к бару, кто к выходу, кто к сцене, чтобы что-то ещё выкрикнуть.

Я не стала ждать, пока зал окончательно опустеет. Не хотела никого видеть. Ни чужих глаз, ни случайных касаний плеч, ни вопросов.

Я просто поднялась, оставила стакан на стойке и пошла.

Тихо.

Среди шума, сквозь гул голосов, который уже не задевал.

На улицу. К прохладе. К ночи.

Воздух ударил в лицо, как спасение — свежий, мокрый от недавно прошедшего дождя.

Я вдохнула его глубже, чем за весь вечер. Пальцы дрожали. В груди гудело.

— Эл.

Голос сзади был негромким. Но я услышала и замерла. Не повернулась сразу. Просто стояла, глядя вперёд, будто ещё могла выбрать — идти дальше или обернуться.

Он подошёл ближе.

Я почувствовала его за спиной. Тепло. Запах — тот самый, его.

Он был рядом. И слишком близко.

— Я думал, ты не придёшь, — тихо сказал он.

Я медленно повернулась. Его глаза встретились с моими.

Он выглядел усталым. Взъерошенным. И всё равно красивым до боли.

— Я тоже, — ответила я.

Я смотрела на него и не знала, что сказать.

Не знала, что чувствовать.

Всё, что я знала — это то, что мне хотелось остаться рядом.

— Детка, прости меня, — он подошёл ближе и притянул меня к себе, резко, но осторожно. Будто не знал, имеет ли право, но не мог больше сдерживаться.

Я не сопротивлялась. Просто уткнулась лбом в его грудь, вдохнув знакомый запах — лайм и что-то ещё, тёплое, его. Сердце билось глухо, прямо под моим ухом. Он держал меня крепко, будто боялся, что я исчезну, если ослабит хватку.

— Я не должен был так… — его голос сорвался. Он замолчал, вцепившись пальцами в мою куртку.

— Это я должна была сказать ему, — прошептала я, не поднимая головы. — Не врать. Не тянуть. Не надеяться, что всё как-нибудь само.

Он чуть сильнее сжал пальцы, как будто этим мог удержать время. Или меня.

— Должна… Но ты бы не сказала… — выдохнул он. — Ты бы вышла за него. Потому что так правильно, потому что ты… хорошая девочка.

Он усмехнулся, горько, без смеха.

— А потом бы ненавидела себя всю жизнь, — выдохнул он. — Терпела бы его прикосновения, его голос, его грёбаные завтраки по расписанию и кольцо на пальце, как кандалы.

Он провёл ладонью по моей спине — медленно, почти болезненно.

— И всё равно вспоминала бы меня. Не из-за секса, не из-за слов. А потому что со мной ты была живая. Хоть на час, хоть на ночь. Хоть на грёбаную секунду.

Я прижалась к нему сильнее, чувствуя, как гул в груди с каждой фразой становится громче. Он не жалел. Он говорил то, что я сама боялась себе озвучить.

— Я бы сказала ему, — выдохнула я, — просто не так. Не в крике. Не под удар.

Он застыл, чуть наклонив голову, будто каждое моё слово пропускал сквозь себя.

— А ты правда верила, что можно уйти без крови? — тихо спросил он. — Чтобы никто не пострадал?

— Я хотела, чтобы это было по-человечески, — голос дрогнул. — Без грязи. Без показухи. Без того, как ты…

— Он бы не понял, — добавил Ник.

— Может быть, — ответила я. — Но я всё равно должна была попробовать. Объяснить.

Я отвела взгляд, сделала короткий вдох.

— А не стоять между вами, пока вы рвёте друг друга из-за меня. Не делай так больше, — сказала я тише, чем хотела.

Я посмотрела на него, прямо, сдержанно, но в глазах наверняка плыло всё — и страх, и злость, и слабость.

— Ты можешь быть злым. Бесить. Бросать слова, как ножи.

Я сглотнула.

— Но, пожалуйста… не используй меня как оружие. Даже если тебе больно.

Он смотрел на меня молча. И впервые за всё время — не пытался оправдаться.

Не перебивал.

Просто слушал.

— Не буду.

— Врёшь, — прошептала я, не отстраняясь.

Он усмехнулся краем губ, горько, чуть дрогнув.

— Возможно, — он провёл пальцами по моим волосам, осторожно, будто проверяя, не исчезну ли. — Но я хотя бы попробую. Ради тебя.

Я слабо усмехнулась, не отстраняясь.

— Что с рукой?

Он напрягся. Почти незаметно, но я почувствовала — по тому, как пальцы на моих волосах чуть замерли. Как дыхание стало короче.

— Ударил. Стену, — просто сказал он. — Она оказалась сильнее.

Дай посмотреть, — прошептала я.

Он молча протянул, будто сдаваясь. Я провела пальцами по костяшкам, аккуратно. Кожа была горячей, воспалённой, местами синела.

— Ты идиот, — сказала я, почти ласково. — Ударил стену, а потом вышел играть.

Он усмехнулся, устало.

— Хотел забыться. Вышло так себе.

Я мягко провела пальцем по его сбитой костяшке. Он чуть поморщился, но не убрал руки.

— Тебе нужно лёд приложить, — пробормотала я.

— Мне нужно, чтобы ты осталась, — ответил он сразу.

Так просто. Так честно, что внутри всё сжалось.

Я подняла глаза. Он смотрел серьёзно, без бравады, без защиты. Уставший, вымотанный, с разбитой рукой — но настоящий.

Такой, каким он был только со мной.

— Останься со мной, Эл, — повторил он. — Просто сегодня. Просто… хоть немного.

Я кивнула. Без слов.

И он выдохнул так, будто держал воздух с утра.

Мы молча подошли к его машине. Он открыл дверь, я села внутрь. Он обошёл, сел за руль, завёл — но не тронулся. Просто сидел, глядя вперёд.

— Куда? — спросил он тихо.

— К тебе, кофе хочу.

Он тихо усмехнулся — почти с облегчением, будто это слово, «кофе хочу», развязало внутри какой-то тугой узел.

— Будет тебе кофе, — сказал он и наконец тронулся с места.

Мы ехали молча. Без напряжения, без слов, которые раньше жгли. Просто — вместе. Его рука лежала на коробке передач, вторая — на руле, осторожно. Я следила за ней краем глаза, и сердце будто каждый раз подрагивало, когда он сжимал руль слишком сильно.

— Болит?

— Только если шевелить. Или дышать, — усмехнулся он. — Или когда ты смотришь…

— Значит, всё время, — пробормотала я.

— Вот именно.

Глава 33

"

Иногда самое сильное желание — просто остаться.”

Ник открыл дверь и пропустил меня вперёд. Я прошла внутрь, стараясь не смотреть по сторонам — всё было слишком знакомо. Слишком близко. Тот самый запах, полумрак, тишина, в которой каждое движение казалось громче, чем надо.

Я прошла дальше, будто на автомате, как будто ноги сами помнили маршрут. Мимо кухни, где когда-то пила с ним утренний кофе. Мимо дивана, на котором засыпала под его голос. Всё было на своих местах. Будто и не уходила вовсе.

На секунду остановилась. Закрыла глаза. Вдохнула глубже.

Тепло. Знакомо. Безопасно.

Страшно.

— Я приготовлю кофе, — сказала я, не оглядываясь. — А потом займусь твоей рукой.

— Звучит как план, — отозвался он, и я услышала, как дверь за его спиной мягко закрылась.

Это было почти буднично. Почти.

Если бы не то, как гулко в груди отозвался звук щелчка замка.

Как будто мы только что закрыли всё, что осталось снаружи: шум, людей, боль, разговоры, в которых было слишком много недосказанного.

Пока машина наливала кофе, я стояла, опираясь ладонями о край столешницы. Он был где-то позади. Я чувствовала его взгляд. Чувствовала напряжение, что висело между нами, будто натянутая струна. Один неверный шаг — и сорвётся.

— Ты ведь злишься, — тихо сказал он. Не обвиняя. Просто зная.

— Угу, — кивнула я, не оборачиваясь.

— На меня?

— На всё, — ответила я и сделала паузу. — И на себя — больше всего.

Кофемашина перестала гудеть. Я достала первую кружку, подставила вторую.

Повернулась, протянула ему.

Он взял кружку левой рукой — осторожно, привычно, но медленно. Поставил её на стол и остался стоять рядом. Близко. Но не навязчиво.

Я чувствовала его дыхание — чуть неровное, будто он сдерживал нечто большее, чем усталость.

— Садись, — тихо сказала я. — Я посмотрю руку.

Он чуть приподнял бровь, усмехнулся, но молча пошёл за мной.

Мы устроились на диване. Я поставила кружки на столик, а сама развернулась к нему. Он вытянул руку, и я аккуратно взяла её в свои ладони.

Костяшки были опухшими, кожа — местами содрана, покрасневшая, в уголке — тёмное пятно засохшей крови.

— Ты правда не умеешь беречь себя, — пробормотала я, больше себе.

— Умею, — хрипло ответил он. — Просто… не всегда хочу.

Я не отреагировала, молча взяла аптечку и вернулась.

— Готов страдать? — спросила я тихо, краем губ улыбнувшись.

— Если ты — мой палач, то звучит даже возбуждающе, — пробормотал он с той самой ленивой полуулыбкой, от которой у меня всегда перехватывало дыхание.

Я закатила глаза, стараясь не выдать дрожь в пальцах.

— Терпи, герой, — выдохнула я и принялась аккуратно обрабатывать раны.

Он не вздрагивал, не морщился, даже не отводил взгляд. Только смотрел на меня. Долго, пристально, с тем внутренним напряжением, которое не передавалось словами — только воздухом, только взглядом, только тем, как будто весь его мир в этот момент сузился до моих рук.

— Спасибо, что осталась, — произнёс он почти шёпотом. — Я думал, после всего…

— Я тоже думала, — перебила я так же тихо.

Я закончила с повязкой, провела пальцами чуть выше, по внутренней стороне запястья.

Неосознанно. Осторожно. Медленно.

Он не отдёрнулся.

Тишина между нами была не глухой — спокойной. Как затишье после шторма. Как момент, когда можно просто… быть.

— Спасибо, — прошептал он.

Я кивнула, не зная, что сказать в ответ. Потому что «пожалуйста» казалось слишком формальным. А «я бы сделала это всегда» — слишком честным.

Он посмотрел на меня. Долго. Непрерывно.

— Эл…

Я подняла глаза.

— Что?

— Нельзя же так смотреть, — сказал он тихо.

— Как?

— Так, будто я всё ещё что-то для тебя значу.

Я не знала, как ответить. Потому что он ошибался.

Он не «что-то».

Он — всё.

***

Мы не говорили.

Не потому, что нечего.

А потому, что слова были бы лишними.

Я сидела, откинув голову на спинку дивана, и смотрела на него. Просто смотрела. И каждый раз, когда мои глаза скользили по его лицу — внутри что-то сжималось.

Он был слишком красивым. Даже сейчас. С этой повязкой, с уставшими глазами, со сбитой рукой — и всё равно.

Чертовски красивым.

Он не спрашивал, не торопил, не пытался заполнить паузу. Просто сидел рядом. Его пальцы скользили по моей руке — медленно, будто изучали заново. Касание было тёплым, неторопливым… почти медитативным.

Он рисовал на моей коже что-то своё — линии, буквы, дыхание. Я не знала, что именно, но знала — он делает это не просто так. Не потому что может. А потому что иначе не умеет.

Я позволяла.

Рука лежала расслабленно, ладонью вверх. Он прошёлся подушечками пальцев по запястью, остановился в том месте, где пульс был особенно слышен. Я вздрогнула — не от неожиданности. От близости. От того, как легко он возвращал меня в тело. В себя.

— Эл… — его голос прозвучал почти шёпотом. Глухо, с хрипотцой.

Так, будто он не звал меня — а признавался.

Я подняла на него глаза. Он смотрел внимательно. Слишком внимательно.

Как будто искал в моём лице ответ. Или разрешение. Или спасение.

— Если ты сейчас скажешь «не надо», — продолжил он, не отводя взгляда, — я остановлюсь. Правда.

Пауза. Он провёл пальцами чуть выше — по внутренней стороне моего предплечья.

— Ты же знаешь, что не скажу, — прошептала я, не отводя взгляда.

Я наклонилась ближе и коснулась его губ своими. Осторожно. Почти несмело.

Как будто проверяла — можно ли. Как будто извинялась. Как будто говорила «я здесь» — без слов.

Он не двинулся сразу. Просто замер под этим поцелуем, будто не верил, что это происходит.

А потом… ответил.

Сначала так же медленно, будто вбирал в себя каждую секунду. А потом крепче. Глубже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он притянул меня к себе — не резко, не грубо, а с таким напряжением, что в этом было больше страсти, чем в любом порыве. Я соскользнула ближе, коленями уперлась в диван, ладонями — в его грудь.

Он был горячим. Таким живым.

Я чувствовала, как он дышит. Слышала, как срывается дыхание на выдохе. Он гладил мою спину, чуть сильнее сжимая, будто проверял, настоящая ли я. Будто боялся, что я исчезну, если отпустит.

Поцелуй стал глубже. Медленнее. Сладко-болезненным.

Я растворялась в нём — в его пальцах, в его губах, в том, как он шептал моё имя на вдохе, почти беззвучно.

Он провёл рукой по моей щеке, скользнул к шее, к ключице — и я задрожала. Не от холода. От того, как он это делал. Почти с благоговением. Как будто я была чем-то, что он боялся снова потерять.

Я обняла его за шею, уткнулась носом в кожу возле уха и прошептала:

— Я так скучала, Ник…

Он чуть зажмурился.

— Не говори, — выдохнул. — Я сойду с ума.

Я улыбнулась, прижавшись к нему сильнее.

— Уже поздно.

Он усмехнулся краем губ, но взгляд был серьёзным. Очень.

— Скажи, что это не просто ночь.

— Это не просто ночь.

Он выдохнул медленно, обхватил мою талию, легко приподнял, прижимая ближе.

— Тогда не уходи.

Я кивнула.

— Не уйду.

Я почувствовала, как он выдохнул — длинно, почти с облегчением. Его лоб прижался к моему, пальцы сжались на талии чуть сильнее, и я снова задрожала. Он держал меня так, будто боялся, что стоит отпустить — и я исчезну.

— Эл… — его голос был почти шёпотом.

Слишком тёплым. Слишком настоящим.

Я скользнула ладонями вверх по его груди — медленно, чувствуя, как под моими пальцами напрягаются мышцы. Он замер на секунду, позволяя мне идти дальше — исследовать, касаться, запоминать.

Я провела носом по его щеке, чуть коснулась губами челюсти — и он сжал пальцы на моей талии так, что я прерывисто вдохнула.

Ник приподнял подбородок, и наши губы встретились снова — жадно, горячо. Как будто всё, что сдерживалось, теперь неслось наружу, сметая осторожность. Я почувствовала, как его рука скользнула под мой лонг, медленно, но уверенно, поглаживая обнажённую кожу. Пальцы были горячими. Контраст с прохладным воздухом комнаты — острым.

Я прижалась ближе, подалась вперёд, и он откинулся назад, принимая меня, не отпуская ни на секунду. Моя грудь касалась его, бёдра обвили его талию. Всё тело отзывалось на каждое его движение.

Он смотрел на меня, словно видел впервые.

— Ты реальная? — спросил он хрипло, и в голосе была не игра.

Я наклонилась и поцеловала его в угол губ.

— Кажется да.

Он закрыл глаза на секунду, как будто это "да" было для него чем-то большим, чем просто ответ. Как будто оно напоминало: ты здесь. Ты с ним. Ты выбрала.

— Кажется, — повторил он, чуть улыбнувшись краем губ, но в глазах было всё то же — необъятное, сырое чувство, которое не спрятать ни за шуткой, ни за тенью.

— Но я хочу быть уверен, — добавил он и провёл носом по моей скуле, ниже — к шее, вдохнул глубже. — Вот так ты пахнешь, когда скучаешь.

Я сжала пальцы у него на затылке, захватывая волосы, и он выдохнул — резко, будто это прикосновение лишило его опоры.

Он провёл губами по моей шее, туда, где кожа особенно чувствительна, задержался — и замер.

Я почувствовала, как всё его тело напряглось. Его дыхание стало рваным, пальцы сжались на моей талии чуть сильнее… и вдруг — остановка. Резкая, почти физически ощутимая.

Он не оттолкнул меня. Но и не пошёл дальше.

Я подняла голову, и в его глазах увидела борьбу. Не с желанием — с выбором.

— Что? — выдохнула я. Тихо. Почти испуганно. Не потому что боялась его — а потому что боялась ответа.

Он провёл пальцами по моей щеке, легко, почти нежно.

— Не сегодня, малышка, — его голос был хриплым, тёплым, будто выдохнутым из глубины.

— Почему? — прошептала я, глядя прямо в него. Сердце стучало так, что, казалось, слышал весь мир.

Он задержал дыхание. Челюсть сжалась.

— Потому что если сейчас начну — не остановлюсь. А я хочу, чтобы ты осталась не из-за этого.

Я замерла. Буквально на секунду. А потом медленно выдохнула.

Он продолжил, чуть тише, чуть ближе, уткнувшись лбом в мой:

— Я хочу тебя, Эл. До чертиков. До боли. Но если сегодня ты останешься — я хочу, чтобы это было про нас. Про то, что ты выбрала. А не потому, что мы не удержались.

— Ты… — я запнулась, чувствуя, как его пальцы легко скользнули по моей щеке, а потом убрал прядь волос за ухо. — Ты сейчас серьёзно?

Он чуть улыбнулся. Медленно. Без привычной дерзости, без привычной игры. Просто… по-настоящему.

— Серьёзнее не бывает, — тихо сказал он и снова провёл пальцем по моему лицу, легко, будто хотел запомнить на ощупь.

Я открыла рот, но он тут же прижался лбом к моему, его дыхание обжигало мои губы.

— Ты думаешь, что я хочу тебя только в постели, Эл?

Я судорожно сглотнула.

— А разве это не так?

Он выдохнул. Глухо. Медленно. Словно именно этого вопроса ждал.

— Если бы это было так, — прошептал он, глядя прямо в меня, — ты бы уже давно была подо мной. На этом диване. На кухонном столе. Где угодно.

Он провёл пальцами по моей щеке, взгляд стал ещё глубже, почти болезненным.

— Но ты не просто тело, Эл. Ты — всё, что я хочу держать рядом, когда остальное летит к чёрту.

Я замерла. Слова будто прошли сквозь кожу, оставив после себя дрожь — не от страха, не от желания. От чего-то куда большего.

Он медленно притянул меня ближе и просто обнял. Без намёка на спешку. Без игры. С той самой необъяснимой нежностью, которой раньше не показывал.

Я уткнулась носом в его шею, вдохнула его запах — и вдруг стало спокойно. Словно впервые за всё время мы действительно услышали друг друга.

— Можно просто… лечь рядом? — спросила я, чуть слышно, будто боялась нарушить эту хрупкость.

— Только так и хотел, — ответил он и поцеловал меня в висок. — Без всякого «должен». Просто будь со мной.

Он встал первым, потянул меня за собой. Мы прошли в спальню — тихо, медленно, как будто каждый шаг значил что-то. Он не включал свет. Только ночник. Мягкий, тёплый. Почти как в первый раз.

Я остановилась у входа, всё ещё держась за его руку. Внутри всё будто затихло, осталась только тишина и он — рядом.

— Ник, — позвала я тихо, почти шёпотом. Он обернулся, и я чуть прикусила губу.

— Футболку дашь?

Он не ответил сразу, просто посмотрел — внимательно, долго, а потом, не отводя взгляда, стянул с себя футболку и протянул мне.

— Бери, — хрипло сказал он.

Я взяла её обеими руками, прижала к себе. Она была тёплой, пахла им — тем самым запахом, который вызывал дрожь и покой одновременно. Повернулась и ушла в ванную. Закрыв за собой дверь, на секунду прижалась к ней спиной, зажмурилась. Всё казалось нереальным, слишком правильным. Слишком настоящим.

Сняла лонг, джинсы, расстегнула лифчик и натянула футболку через голову. Она спадала с плеча, доставала почти до колен, укрывая не только тело — но и то, что внутри.

Когда я вышла, он уже лежал, откинувшись на подушку, одной рукой поддерживая голову. Свет от ночника мягко ложился на его лицо, подчеркивая усталость и… что-то ещё. Тепло. Принятие.

Я подошла, молча забралась под одеяло. Он придвинулся ближе и укрыл меня, обняв за талию.

Я закатила глаза, но внутри всё сжималось от его близости.

— То есть ты просто собираешься так лежать?

Он чуть усмехнулся, не открывая глаз.

— Ага, — он усмехнулся, чуть проводя ладонью вверх по моей спине. — Если, конечно, ты не начнёшь провоцировать.

— Провоцировать? — переспросила я, приподняв бровь, хотя голос всё равно дрогнул.

Он медленно открыл глаза, и в его взгляде блеснула та самая искра, от которой по коже пошёл ток.

— Угу, — кивнул он, пальцами медленно рисуя невидимые круги на моей спине, чуть выше талии. — Ты же знаешь, как это работает… Один взгляд, один звук — и я забуду, что хотел быть приличным.

Я прижалась ближе, носом к его груди, чувствуя, как сердце бешено колотится — моё или его, я уже не понимала.

— А если я не специально? — прошептала я, едва слышно. — Если я просто дышу рядом?

— Тогда ты самая коварная угроза моему самоконтролю, Эл, — пробормотал он, чуть прикусив губу.

— Ник…

Он тут же посмотрел в глаза. Серьёзно. С теплом. Без спешки.

— Да?

— Я не хочу, чтобы ты держался. Хочу, чтобы ты просто был. Со мной.

Он на секунду закрыл глаза, а потом снова притянул меня ближе, вплотную.

— Тогда я просто буду. Рядом. Пока ты этого хочешь.

Молчание. И только тёплое дыхание, касающееся моей щеки, и сердце, бьющееся где-то между его грудью и моим лбом.

— Спи, Эл, — прошептал он. — А остальное… будет завтра.

Глава 34

"Иногда самые страшные слова звучат не как обвинение.

А как правда, в которую слишком больно поверить."

Будильник зазвенел слишком рано.

Я зажмурилась, надеясь, что это просто сон. Но звук не прекращался — настойчивый, безжалостный.

Тихий стон сорвался с моих губ, и я наугад протянула руку к тумбочке, сбивая телефон на пол. Звук стал тише, но не исчез.

— Серьёзно? — хрипло донеслось у меня над ухом.

Я приоткрыла один глаз, Ник смотрел на меня с таким видом, будто я только что включила пожарную сирену.

— Лекции, — пробормотала я, пытаясь выбраться из-под его руки.

Он не убрал её. Наоборот, только плотнее прижал меня к себе.

— Ты не хочешь туда идти, — сказал он, зарываясь носом в мои волосы. — Это факт.

— Я должна, — выдохнула я, уткнувшись лбом в его ключицу.

— Это тоже факт, — усмехнулся он, чуть поцеловав меня в висок. — Но кто сказал, что ты должна сегодня?

— Ник, — я захныкала, но без злости, просто от усталости и ощущения, что хочу остаться здесь. В этом тепле. В его руках.

— Пять минут, — прошептал он. — Просто полежи. Я поставлю тебе кофе, когда ты проснёшься по-настоящему.

Я закрыла глаза, чувствуя, как он гладит меня по спине — лениво, без цели, просто потому что не может иначе.

— Это ловушка, — пробормотала я, не открывая глаз.

— Конечно, — хмыкнул он, медленно проводя пальцами по моей спине. — Добровольная, теплая, с очень мягкими условиями содержания.

— И кофе, — напомнила я, едва слышно, не открывая глаз.

— И кофе, — согласился он. — За хорошее поведение.

Я улыбнулась, уткнувшись в него носом. Всё тело постепенно расслаблялось, как будто именно этого и не хватало — не сна, не отдыха, а именно его. Рядом. Тихо. Без давления. Без спешки.

— Ты испортишь меня, — выдохнула я.

— Очень на это надеюсь, — шепнул он и поцеловал в висок, не переставая гладить.

Я кивнула едва заметно. Пять минут. Всего лишь.

Но в его объятиях эти пять минут были всем.

Я не знаю, сколько прошло — пять минут, десять или вся вечность.

Но когда я снова открыла глаза, комната уже наполнилась мягким светом, а его рука всё ещё лежала на моей талии.

Ник дышал размеренно.

Не спал — я чувствовала это. Просто… ждал. Меня.

— Нам пора, — прошептала я, не поворачивая головы.

— М-м, — отозвался он, проводя пальцами по моей спине чуть ниже. — Ты уверена?

— Почти.

Я повернулась на спину и взглянула в потолок. Он лежал рядом, подперев голову рукой, и смотрел на меня так, будто в этой тишине можно было спрятать всю боль, усталость и тени прошедшего дня.

— Как рука? — спросила я, не поворачиваясь к нему, просто продолжая смотреть в потолок.

— Живёт своей жизнью, — отозвался он лениво. — Но уже не хочет убивать стены.

Я улыбнулась уголком губ. Его голос был тише обычного. Почти утренний шёпот.

Он не жаловался. Никогда. Даже когда было больно. Даже когда внутри творился ад.

— Покажи.

Он протянул руку без слов. Просто положил её между нами.

Я поднялась и аккуратно подалась вперёд, скрестив ноги, чтобы сесть напротив. Мои пальцы медленно коснулись его — лёгко, почти невесомо. Я размотала повязку, стараясь не задеть кожу. Всё делала медленно, как будто любое резкое движение могло сломать не руку — его.

Под повязкой всё было так, как я и ожидала.

Костяшки сбиты, кожа потрескалась, в нескольких местах блестели тонкие корочки крови.

Покраснение шло выше запястья, а синяк под тонкой кожей казался свежим — как будто эта злость всё ещё сидела внутри, пульсировала.

Я провела пальцем чуть в стороне, не касаясь повреждений.

— Болит, да?

— Только когда я думаю, что всё уже не болит, — ответил он, тихо. — И когда ты вот так смотришь.

— Как?

— Слишком бережно.

Я чуть усмехнулась.

— А надо было по голове?

Он усмехнулся тоже. Нехотя. Но по настоящему.

— Думаешь, это поможет?

— Не знаю. Но точно отвлечёт.

Я взяла ватный диск из аптечки, осторожно обработала кожу перекисью, наблюдая, как он морщится, но не отводит взгляда.

Не дергается.

Просто терпит.

— Приложим лёд, как только я сделаю кофе, — сказала я, обматывая руку новым слоем повязки.

— И ты не будешь крутить гитару хотя бы пару дней.

— Жестоко.

— Забота.

— Работает одинаково, — выдохнул он. — Но от тебя я даже это принимаю.

Я обработала руку, провела пальцами по внутренней стороне его запястья — чуть ниже, где пульс бился особенно чётко.

— Готово, — прошептала я. — Теперь кофе.

Ник не двинулся. Только подтянул мою руку ближе и прижался губами к пальцам. Один поцелуй — без слов, без подтекста. Как будто говорил:

спасибо

.

Я встала, осторожно, чтобы не задеть его руку, и направилась на кухню. Воздух всё ещё хранил ночное тепло, пах его кожей, моим шампунем и чем-то, что нельзя было описать — только почувствовать. Как след от объятий. Как тишина, в которой ты не один.

Кофемашина загудела, когда я нажала кнопку. Металлический гул, капли, первые струи — всё казалось громче, чем нужно. Слишком реальным после той нежности, что только что была между нами.

Я стояла, упершись ладонями в край столешницы, и чувствовала его взгляд.

— Ты увезёшь меня? — спросила я, не оборачиваясь, просто глядя в капли кофе, что падали в чашку.

— Конечно, малышка. А после я заберу тебя обратно.

— А за руль пустишь? — я обернулась, наблюдая, как в его глазах вспыхивает что-то тёмное, ленивое, но явно развлекающее его.

Ник усмехнулся.

— Ты серьёзно?

— Ага, — кивнула я, не отводя взгляда.

Он прищурился, на мгновение сделав вид, что обдумывает мои слова, а затем подошёл ближе, так что его губы оказались всего в миллиметре от моих.

— Ладно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я моргнула, не сразу понимая, что он только что сказал.

— Ладно? — переспросила я, подозрительно сузив глаза.

Ник ухмыльнулся.

— Да, малышка. Я дам тебе порулить.

Осознание пришло резко, и я рассмеялась, прижимаясь к нему ближе.

— Если бы я знал раньше твою реакцию, ты бы ездила каждый день.

Ник тихо рассмеялся, его руки сразу обхватили мою талию, удерживая крепче, когда я прижалась к нему ближе, всё ещё смеясь.

— Только не убей нас по дороге.

***

На подземной стоянке было тихо, только звук наших шагов отдавался гулким эхом по бетонным стенам. Я направилась к его машине — чёрный красавец действительно выглядел так, будто олицетворял всё, чем был Ник: дерзкий, гладкий, опасно-привлекательный.

— Ну что, готов довериться? — я остановилась у водительской двери, немного играя бровями.

— Ты даже не представляешь, насколько, — хрипло отозвался он, нажимая кнопку брелка. Машина мягко мигнула фарами.

Я устроилась за рулём и ощутила, как кожа кресла немного холодит сквозь ткань. Руки легли на руль — уверенно, но внутри всё же ёкнуло.

Ник сел рядом, не спеша, откинулся на спинку сиденья и посмотрел на меня с видом человека, который получает удовольствие от каждой секунды происходящего.

— Куда здесь ключ вставляют, — со всей серьезностью сказала я и посмотрела на него.

Он медленно повернул ко мне голову, прищурился, а затем наклонился ближе, не отрывая взгляда:

— Вот сейчас было страшно, Эл, — пробормотал он с ленивой усмешкой. — Но сексуально.

Я закатила глаза, подавляя улыбку.

— Ну всё, можешь не напрягаться, я знаю, что кнопка.

— Слава всем богам дорогих машин, — театрально выдохнул он, откидываясь обратно. — А то я уже начал прощаться с жизнью.

— Сиди тихо и восхищайся, — бросила я, нажимая кнопку стартера.

Мотор завёлся с низким гулом, как будто под нами проснулся зверь. Ник бросил на меня быстрый взгляд, и я заметила, как на его губах снова появилось это выражение… смесь иронии, удовольствия и чего-то гораздо более тёплого.

— Я всегда восхищаюсь, когда ты берёшь управление в свои руки.

— И ты сейчас о чём? — приподняла бровь я, сдавая назад, выводя машину с парковки.

— Абсолютно ни о чём непристойном, — лениво протянул он, всё так же не сводя с меня взгляда. — Почти.

Я покачала головой, не сдержав улыбку.

— Терпи, Рейн. Я буду осторожной.

— Если ты так же осторожна во всём, как и в отношениях со мной, — пробормотал он, — то мне, возможно, стоит пристегнуться.

Я бросила на него взгляд из-под ресниц и медленно тронулась вперёд.

— Можешь пристегнуться. Но не потому что я опасна, а потому что тебе, может, понравится.

Ник усмехнулся, не двигаясь.

— Ты даже не представляешь, как часто я о тебе это думаю.

— Не сейчас, Рейн, — пробормотала я, стараясь сосредоточиться на дороге. — У меня тут серьёзная миссия: доставить тебя в целости и сохранности. А ты — с повреждённой рукой, между прочим.

— Ты справляешься. Лучше, чем я ожидал, — лениво протянул он, скользнув пальцами по моей ноге.

Я слегка вздрогнула от его прикосновения — не потому что испугалась, а потому что от него всегда шло это чертовски уверенное тепло, как будто мир рушится, а он всё равно твёрдо знает, где быть.

— Ник, — предостерегающе протянула я, не отрывая взгляда от дороги. — Это не помогает мне сосредоточиться.

— Да ты и так сосредоточена, — ухмыльнулся он.

— Почти слишком. Прямо как будто не хочешь чувствовать, что я рядом.

— Я как раз слишком чувствую, что ты рядом, — бросила я, сдерживая улыбку. — Особенно, когда ты ползёшь по мне своими чертовыми пальцами.

Он фыркнул, чуть откинувшись на спинку кресла, и наконец пристегнулся.

— Хорошо-хорошо. Ведёшь ты — и ведёшь красиво. Наслаждаюсь поездкой. Молчу. Почти.

— Почти? — переспросила я.

— Ну, я же не робот, Эл. Особенно когда ты за рулём моей машины, в моей футболке, и выглядишь так, будто только что вылезла из моей постели.

— Потому что я так и сделала, — напомнила я, и он тихо рассмеялся, тот самый низкий, хриплый смех, от которого внутри всё мягко подкашивалось.

— Всё, молчу, — сказал он, но тон у него был совершенно нераскаявшийся.

Мы ехали молча. Несколько кварталов. Спокойно, почти буднично — и всё же между нами всё ещё висела эта невидимая нить, натянутая до предела.

— Мы на месте, — тихо сказала я, подъехав к зданию университета.

— Я заберу тебя вечером, — сказал он спокойно, без намёка на сомнение.

Я повернулась к нему и встретилась с его взглядом. Глубоким, уверенным. Тем самым, в котором можно было утонуть — и не хотеть спасения.

— А если я задержусь? — спросила я, немного играя.

— Я подожду.

Маленькая пауза. Он провёл большим пальцем по внутренней стороне моего запястья — едва ощутимо. Почти машинально.

— Хорошо, — прошептала я, чувствуя, как сердце сжимается от этого простого ответа.

Я склонилась чуть вперёд, и он не двинулся. Просто смотрел — будто ждал. Но в его глазах читалось всё: тишина, принятие, и то, как сильно он сейчас хочет прикоснуться, но не делает этого первым.

Я сама коснулась его губ. Осторожно, медленно. Не как прощание — как обещание.

Он ответил на поцелуй так же мягко, будто боялся спугнуть момент. Ни жадности, ни спешки — только тепло. Настоящее, глубокое.

Я отстранилась первой, едва заметно улыбнулась и прошептала:

— До вечера.

Ник кивнул, и я уже собиралась открыть дверь, когда он тихо добавил:

— Веди себя плохо. Чтобы у меня был повод забрать тебя раньше.

Я закатила глаза, не сдержав лёгкий смешок, и выскользнула из машины. Воздух был свежим, но внутри всё горело. Он не просто оставался рядом — он давал мне дышать. Свободно. И это пугало даже больше, чем его поцелуи.

Я шагала к корпусу, ощущая лёгкую прохладу на коже. Футболка Ника мягко облегала тело, широкие джинсы придавали образу лёгкую небрежность. Я даже не стала поправлять волосы — пусть остаётся, как есть. Внутри было удивительное спокойствие, которое редко приходит после бури.

На крыльце корпуса я заметила Клер. Она уже увидела меня и направлялась навстречу.

— Ну ты даёшь, — вместо приветствия выдала она, окинув меня взглядом с ног до головы. — Эл… это что, футболка Рейна?

— Не начинай, — спокойно ответила я.

Я не стала отрицать. Просто кивнула. Клер прикусила губу, будто сдерживая комментарий, и в следующий момент кивнула в сторону столовой:

— Ладно. Пошли. Я проголодалась, но ты мне всё расскажешь.

Всё

, Эл.

— Без допросов, — усмехнулась я, идя рядом.

Мы выбрали столик у окна, подальше от скопления людей. Я только поставила поднос, как Клер уже села напротив и вперилась в меня взглядом.

— Элли. Ну?

Я откусила кусочек яблока, сделала вид, что думаю.

— Всё нормально, — наконец сказала я. — Просто... всё сложно.

Клер наклонилась чуть ближе, её глаза загорелись от любопытства:

— Вы вместе?

Я открыла рот, чтобы ответить — и в этот момент рядом с нашим столом остановилась высокая фигура.

— Привет, — услышала я знакомый голос.

Я подняла глаза. Марк.

Он выглядел спокойно. Уверенно. Но во взгляде читалось чуть больше интереса, чем обычно.

— Привет, — отозвалась я.

— Не помешаю?

— Садись, — кивнула Клер, с интересом глядя на него, потом на меня, потом снова на него.

Он поставил свой поднос рядом, присел и посмотрел прямо на меня.

— Ты хорошо выглядишь, — тихо сказал он. — Лучше, чем пару дней назад.

— Спасибо, — я почувствовала, как Клер замерла.

— Мы знакомы? — вдруг спросила Клер, переводя взгляд на Марка.

Он улыбнулся:

— Пока нет. Я — Марк.

— Клер, — коротко кивнула она, всё ещё изучая его. — Друг Элли?

— Надеюсь, — ответил он, не сводя с меня взгляда. — Хотя пока она не дала чёткого определения.

Клер приподняла бровь, а потом перевела на меня цепкий взгляд:

— Элли? — произнесла она с намёком, словно давала мне шанс объясниться.

Я сделала вид, что сосредоточена на яблоке, откусила кусочек и пожала плечами:

— Мы просто разговаривали.

— О, — протянула она с театральной задумчивостью. — Просто разговаривали. И теперь он сидит с нами, говорит тебе комплименты и смотрит, как будто ты — единственное, что его интересует в этом зале.

— Клер, — сказала я предупредительно, но Марк вдруг усмехнулся:

— Ты — наблюдательная.

— Ты что-то хотел? — перебила я.

Марк улыбнулся чуть шире, не отводя от меня взгляда:

— Хотел. Но не при свидетелях.

Клер фыркнула, явно не впечатлённая намёком, и поставила локти на стол.

— Не переживай, я умею быть незаметной. Но если он скажет хоть что-то сомнительное, я запущу в него своей булочкой, — пробормотала она, беря еду с таким видом, будто всерьёз обдумывает траекторию броска.

— Мне просто нужно пару минут, — сказал Марк уже тише, немного мягче. — Обещаю, я не лезу в твою жизнь. Я просто хочу, чтобы ты знала кое-что… до того, как станет поздно.

Я подняла глаза, встретилась с его взглядом. Там не было угрозы. Ни вызова. Ни желания обидеть. Только… что-то похожее на искренность. Или сожаление.

Я вздохнула:

— Ладно. Говори.

Марк на мгновение посмотрел на Клер, потом отвёл взгляд, будто собирался с мыслями, а затем вернулся ко мне — серьёзный, спокойный, почти чужой.

— Я не знаю, что у вас с ним, — начал он. — И, может, это не моё дело. Но… Рейн — не тот, кем кажется. И уж точно не тот, кому стоит доверять.

— Марк… — начала я, но он не дал мне договорить.

— Просто выслушай.

Он вздохнул и тихо добавил:

— Когда я поступил, он был уже на третьем курсе. Его уважали, ну или боялись. Смотря кто ты и насколько далеко готов зайти.

Он сделал паузу, иронично скривив губы.

— Мы общались. Не то чтобы друзья, но нормально. И он точно знал, что у меня есть девушка. Видел нас вместе. Мы не прятались. Я его уважал. Наивный, блядь.

Он сжал кулак.

— На одной из вечеринок я ушёл раньше, а она осталась.

Марк усмехнулся, но лицо его стало жёстким.

— И я, идиот, даже не напрягся. Думал: девчонке весело, пусть тусуется. Мы ж тогда как одна команда были.

Он посмотрел на меня.

— Знаешь, что я узнал? Что пока я шёл домой и думал о том, как сильно её люблю, твой Рейн трахал её в одной из спален. Прямо на той вечеринке.

Я замерла.

Слова больно резанули. Не кожу — глубже. Где-то под рёбрами что-то сжалось. Но я не отвела взгляда.

Не сжалась, не вспыхнула, не сбежала. Просто сидела. Слишком тихо, чтобы это было нормально.

Он замолчал, а потом зло выдохнул:

— И не думай, что она была исключением.

Марк чуть подался вперёд.

— Он спал с каждой, Эл. Бросал так же быстро, как снимал с них одежду. Девчонки на первом курсе мечтали попасть в его постель. Да и сейчас мечтают…

Он сжал челюсть. Взгляд стал колючим, будто он переживал всё заново прямо сейчас.

— А потом, когда я подошёл, знаешь, что он сказал?

«Не знал, что она так легко даст».

Марк усмехнулся — горько, искривлённо.

— А теперь ты. Ты — его новая игрушка, да? Только ты не такая, как все? Смешно. Знаешь, сколько таких «не таких» было до тебя?

Я слышала каждое слово. Каждую букву. Как будто он выжигал их прямо на коже.

Внутри всё сжалось. Где-то в груди, между дыханием и сердцем, стало холодно.

Я хотела сказать, что он врёт. Что Ник не такой. Что он… не мог.

Но язык прилип к нёбу, а сердце стучало слишком громко, чтобы я разобрала собственные мысли.

— Может, она… — попыталась я, но голос дрогнул, и я не договорила.

Марк поднял брови, иронично.

— Может, она что? Сама пришла? Захотела? Конечно. Он же всегда такой — ни при чём. Просто

предложил

, а они сами ложились.

Он усмехнулся, но в этой усмешке было что-то опасное.

Молчание повисло между нами. Клер деликатно смотрела в сторону, будто вдруг вспомнила о своей булочке, но я понимала — она всё слышит.

— Я не святой, Элли. И, может, мне не нужно было влезать. Но тебе стоит знать, во что ты вляпалась, прежде чем станет поздно.

Он посмотрел на меня ещё секунду — выжидающе. Но я не знала, что сказать. Не знала,

могу ли

вообще что-то сказать.

— Извини, — сказал Марк чуть тише. — Просто подумай об этом. И будь осторожна. Даже если он сейчас рядом. Особенно — если рядом.

Он поднялся из-за стола, кивнул Клер вежливо и ушёл, не дожидаясь ответа.

— Элли, — Клер наконец посмотрела на меня. — Ты...

— Не знаю, — перебила я, почти шёпотом. — Просто… не знаю.

Глава 35

"Иногда важнее не то, кем ты был.

А то, кем ты выбираешь стать — ради кого-то, кто всё ещё рядом."

Я пришла в аудиторию почти автоматически. Не помню, как дошла. Не помню, что сказала Клер на прощание — если вообще что-то сказала.

Села на своё место и уставилась в одну точку, пока преподаватель не начал говорить.

Слова звучали глухо, будто сквозь стекло.

Мозг включился только к концу второй лекции, и то — ненадолго. Я пыталась сосредоточиться, вырвать себя из этого вязкого тумана, но всё возвращалось обратно — к столу в столовой, к голосу Марка, к словам, которые теперь сидели во мне, как занозы.

Я не замечала времени. Только когда преподаватель закрыл ноутбук и в зале зашевелились студенты, я поняла — лекции закончились.

Я медленно встала, собирая вещи, и вышла, стараясь не думать.

На лестнице я увидела его.

Марк.

Он ждал. Спокойно. Не назойливо. Просто стоял, как будто так и должно было быть.

Наши взгляды пересеклись, и он сразу выпрямился.

— Элли, — негромко, почти осторожно. — Есть пара минут?

Я молча кивнула. Иначе не могла.

Он сделал шаг ближе, но держал дистанцию.

— Я знаю, что, возможно, переборщил. С информацией. С формой. Просто… я не хочу, чтобы ты злилась на меня. Это не было попыткой влезть между вами. Я действительно хотел, чтобы ты знала.

— Послушай, Марк, я ценю твою заботу, но мне не нужна защита.

Он кивнул, как будто ожидал такой ответ. Но не отступил.

— Знаю. И это видно, — сказал он спокойно. — Ты сильная. Слишком. Но иногда… даже сильным нужно не защита — а просто информация. Чтобы потом не оказалось, что ты верила в то, чего не было.

Я отвела взгляд. Эта фраза попала слишком точно. Слишком больно.

— Я не прошу тебя верить мне, — продолжил он чуть мягче. — Просто… давай так. Один кофе. Без тем, без подколов. Я не хочу, чтобы наш разговор остался в твоей памяти, как что-то… отравляющее.

— Не думаю, что это хорошая идея, — тихо сказала я, всё ещё не глядя на него.

— Элли, — голос Марка стал мягче, ниже. — Я не прошу тебя принимать всё, что я сказал. Правда.

Он сделал шаг ближе, но всё ещё держал дистанцию.

— Просто… я хочу, чтобы ты вышла из этого разговора не с комом в груди, а хотя бы с тёплым кофе в руках. Маленькая передышка.

Он чуть улыбнулся, почти виновато.

— Я угощаю. И обещаю не говорить ничего, что снова перевернёт твой мир. По крайней мере — не сегодня.

Я всё ещё колебалась.

Часть меня хотела уйти. Просто развернуться и забыть.

Но другая… та, что всё ещё пыталась нащупать опору под ногами, знала: если я сейчас не зацеплюсь за что-то простое — меня унесёт этой волной.

— Один кофе, — выдохнула я. — Без тем. Без подколов. Без разговоров о Нике.

— Договорились, — кивнул Марк. — Только кофе. Обещаю.

Он жестом указал в сторону выхода, и мы пошли молча. Не было лёгкости. Не было прежней флиртовой интонации.

Только шаги в тишине и глухое эхо собственных мыслей.

Мы дошли до небольшого кафе на углу кампуса. Оно было не таким шумным, как столовая, но достаточно оживлённым, чтобы разговор не казался слишком личным.

— Что будешь? — спросил он, пока я разглядывала меню на стойке.

— Эспрессо, без сахара.

— Какой ужас, — Марк скорчил гримасу, глядя на меня, будто я только что призналась в каком-то преступлении.

Я закатила глаза.

— Серьёзно?

— Ты же не получаешь от этого удовольствия, Элли. Это же чистая горечь, — он посмотрел на меня с явным недоумением.

— Это называется «чувствовать вкус настоящего кофе», — сухо ответила я, делая заказ.

— Это называется «наказание самому себе», — парировал он, заказывая себе капучино.

Мы забрали кофе и направились к столику у окна.

— Так вот почему ты встречаешься с Рейном, — хмыкнул он, садясь напротив. — Ты просто любишь страдать.

Я остановилась, чашка зависла на полпути к губам.

— Марк…

— Всё, всё, без упоминаний, я понял, — он вскинул руки, но по его лицу скользнула хитрая ухмылка.

Я молча сделала глоток. Эспрессо был крепким и горячим.

— Может, ты просто не привык к настоящему вкусу? — бросила я, ставя чашку на блюдце.

Марк усмехнулся, качая головой.

— Нет, просто мне нравится, когда в жизни есть что-то приятное.

— Поздравляю, ты только что объяснил, почему я пью эспрессо, а не что-то сладкое, — я приподняла бровь, но уголки губ дрогнули в лёгкой усмешке.

Марк хмыкнул, не скрывая удовольствия от моего ответа.

— Ладно, принимается. Всё-таки ты умеешь красиво огрызаться. Но если когда-нибудь увижу тебя с карамельным латте в руках, буду напоминать тебе этот разговор.

— Сомневаюсь, что увидишь, — фыркнула я, сделав ещё глоток. — Но если вдруг, то имей в виду — значит, день был настолько плохим, что мне понадобился сахар, чтобы его пережить.

Я сделала ещё глоток и вдруг почувствовала, как по коже пробежал лёгкий ток.

Он вошёл. Я сразу это поняла. Даже не обернувшись.

Просто… почувствовала.

Марк тоже заметил — взгляд его скользнул куда-то за моё плечо, и на лице промелькнуло напряжение.

Я медленно повернулась.

Ник не спеша шёл вдоль зала, будто сам выбирал, сколько секунд продлится это молчание между нами. В его лице не было ничего лишнего — ни злости, ни вопроса. Только спокойствие. Очень контролируемое, слишком тихое.

Он остановился напротив и посмотрел прямо на меня. Не на Марка. Не на чашки на столе. Только на меня. В упор. Долго.

А потом чуть склонил голову, почти невесомо, и губы тронула тень знакомой полуулыбки.

Но глаза — глаза не улыбались.

Марк напрягся. Я чувствовала это, даже не глядя в его сторону. Он выпрямился, положив ладонь на стол, как будто готов был в любой момент встать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Развлекаешься? — спросил он, опускаясь рядом на стул. Его рука мельком скользнула по спинке моего стула — почти не касаясь, но этого хватило. В воздухе запахло его одеколоном. Вперемешку с чем-то мятным.

Чистый, немного прохладный запах, с лёгкой горчинкой. Знакомо. Безумно знакомо.

— Просто кофе, — выдохнула я.

Его губы дрогнули в полуулыбке — знакомой, лениво-ироничной.

— Детка, почему у тебя такая дерьмовая компания?

Марк медленно поднял взгляд на Ника. На его лице не было страха — только холодная, сдержанная злость.

— А ты всё такой же вежливый, — произнёс он сдержанно. — Привет, Рейн.

Ник даже не посмотрел на него. Просто продолжал смотреть на меня, как будто Марка в этом кафе не существовало вовсе.

Он взял мою чашку с кофе — спокойно, как будто это был его стол, его кофе и его девушка.

Сделал медленный глоток и поставил чашку обратно.

— Кофе такой же, как собеседник, — сказал он, криво усмехнувшись. — Горький, с привкусом обиды и дешёвых понтов.

Марк резко отодвинулся от стола, но голос его остался спокойным:

— Ты всё такой же, Рейн. Всё тот же самодовольный мудак.

Ник развернулся к нему — медленно. Его улыбка исчезла.

— Дружище, ты кажется до сих пор злишься, что твоя девчонка сняла трусы, когда я просто посмотрел на неё?

Я задержала дыхание.

Марк встал. Медленно, бесшумно, но с такой напряжённой спиной, что казалось — вот-вот хрустнет позвоночник.

— Осторожнее с языком, Рейн, — проговорил он низко, без истерики, но с таким стальным тоном, что в зале повисла гробовая тишина.

Ник чуть наклонил голову, как будто с интересом разглядывал перед собой экспонат, достойный музея провальных решений.

— А то что? — его голос был тихим. Слишком тихим. Таким, от которого у меня по спине побежали мурашки. — Зашипишь громче? Или снова поплачешь в коридоре, как тогда?

Марк сжал кулаки. Челюсть ходила ходуном.

Я всё ещё сидела, чувствуя, как дыхание застряло в горле. Сердце стучало слишком громко. Слишком быстро. Я смотрела на Ника — и не узнавала. Холод, который он источал, был почти физическим. Рядом с ним казалось… опасно.

— Ник, — выдохнула я. — Перестань.

Он не отреагировал.

Просто продолжал смотреть на Марка. Как будто моих слов не было. Как будто меня — не было.

— Ты так и не понял, да? — Ник чуть склонил голову. — Не я забрал её. А ты был настолько скучен, что даже не заметил, как её начали трахать другие.

Марк резко шагнул вперёд.

И в этот момент я вскочила. Резко, не думая.

— Ник! — мой голос сорвался. — Хватит. Пожалуйста.

Он всё ещё не смотрел на меня. Только на Марка.

Я чувствовала, как всё внутри сжимается. Как тяжело становится дышать.

И тогда, не думая, не фильтруя, просто инстинктивно — я сказала:

— Зайчик… поехали домой.

Слово вырвалось само. Тихо. Мягко. Совсем не в тему.

Даже Марк застыл, словно не верил, что услышал это правильно.

Ник медленно моргнул и перевёл взгляд на меня.

В его глазах больше не было ярости. Ни злобы, ни стального контроля.

— Зайчик? — хрипло переспросил он, будто пытаясь убедиться, что не ослышался.

Губы дёрнулись. Едва заметно.

— Это первое, что пришло в голову, — пробормотала я, чувствуя, как щеки наливаются теплом.

Ник смотрел на меня, как будто видел впервые. Как будто это слово, вырванное из паники, выбило из него всю злость, всю холодную силу.

Он моргнул ещё раз. Потом выдохнул. И вдруг — по-настоящему усмехнулся. Не резко, не зло. А почти по-доброму.

— Ты с ума сошла, — тихо сказал он, качнув головой.

Марк всё ещё стоял с каменным лицом, явно не зная, в какой реальности он оказался. Но в этот момент мне было всё равно.

Ник шагнул ко мне. Взглядом всё ещё держал Марка в зоне контроля, но весь его фокус уже был на мне.

Он наклонился ближе и почти шёпотом добавил:

— Только попробуй ещё раз меня так назвать, и я начну волноваться за твоё психическое состояние.

Он улыбнулся, но как-то по-детски — почти растерянно, будто сам не понял, почему это сработало.

— «Зайчик», Эл? Серьёзно? — его брови чуть поднялись, а на губах всё ещё играла мягкая усмешка. — Я больше на волка похож, чем на пушистого.

— Я знаю, — прошептала я, всё ещё смущённо. — Просто… хотела, чтобы ты остановился.

Он выпрямился, качнув головой, и вздохнул. Не раздражённо, а скорее… нежно.

Рука скользнула к моей, сжала пальцы.

— Получилось, — тихо сказал он. — Но в следующий раз придумай что-то менее… ушастое.

Я кивнула, едва сдерживая улыбку.

Он провёл рукой по лицу, будто стирая остатки ярости, а потом резко вдохнул, словно вернул себе контроль.

— Поехали отсюда, — сказал он. — Пока я снова не передумал.

Я кивнула. Не отвечая. Не пытаясь разбирать, что именно он передумает — уехать или оставить Марка с выбитыми зубами. Просто пошла за ним.

Мы вышли из кафе, не оборачиваясь. Ни на Марка, ни на чужие взгляды. Всё, что происходило там — осталось за стеклом. И только прохладный воздух снаружи казался реальным.

— Зайчик, блядь, — повторил он, качнув головой глядя перед собой, как будто пытался осмыслить факт своего собственного прозвища.

Я прикусила губу, стараясь не рассмеяться.

— Ну, это сработало, — пробормотала я. — Ты же остановился.

— Да не остановился я, — проворчал он, но взгляд всё же скользнул в сторону, и на губах появилась та самая тень улыбки. — Я просто... завис. Потому что, мать его, зайчик, Эл? Серьёзно?

— Ты выглядел так, будто готов снести ему голову. Нужно было что-то... неожиданное.

— В следующий раз просто швырни в меня чем-то. Это будет не так… унизительно, — хмыкнул он, подводя меня к машине.

— Запомню, — тихо усмехнулась я. — Если мимо будет пролетать кирпич — он твой.

— Великолепно. — Ник открыл мне дверь, и когда я села, добавил: — Только убедись, что без шипов. Я всё-таки не совсем бессмертный.

Он хлопнул дверью и обошёл машину, не спеша. Я смотрела на него через стекло, пытаясь уложить в голове всё, что только что произошло.

Ник сел в машину. Секунда. Вдох. Запустил мотор и не сразу тронулся. Пальцы скользнули по рулю, как будто ему нужно было что-то физическое, чтобы зацепиться за реальность. Его взгляд на миг задержался на мне. Чуть мягче. Чуть тише.

— Всё хорошо? — спросил он, глядя вперёд, но голос был направлен на меня.

Я молчала. Думала, проглотить ли. Сжать зубы. Или все же спросить.

— Ник… — голос вышел тише, чем хотелось. — Мне Марк сегодня сказал про ту вечеринку. Про его девушку.

Он не ответил. Даже не дёрнулся.

— Он сказал, ты знал, что она с ним. И всё равно.

Молчание.

— Это правда?

Ник медленно провёл рукой по лицу, будто устал за одну секунду.

— Да, — выдохнул он. — Правда.

Я уставилась в лобовое стекло. Туда, где отражался свет от неоновых вывесок. Всё плыло.

— Просто так?

— Что — просто так? — он повернул голову.

— Ну… — я сжала пальцы на коленях. — Просто... переспал. С чужой девушкой. Зная, что она в отношениях. Зная, что он тебе доверял.

Он откинулся назад, закрыл глаза на пару секунд.

— Тогда мне было похуй, Эл. На неё. На него. На всё. Я вообще не думал.

— А сейчас?

— Сейчас мне не похуй. На тебя.

Тишина.

— Круто, — пробормотала я. — Приятно быть исключением в твоём списке.

— Не начинай.

— Я не начинаю. Я просто пытаюсь не чувствовать, что сижу в машине с человеком, которому раньше было пофиг, чья девушка перед ним. Главное — что доступна.

Он резко ударил ладонью по рулю. Не сильно — но резко.

— Блядь, Эл. Ты думаешь, я горжусь этим? Что я хочу тебе это рассказывать?

— Нет, — сказала я тихо. — Думаю, ты просто не ожидал, что это всплывёт.

Он повернул ко мне голову и выдохнул, явно пытаясь успокоится.

— Я тогда ушёл из дома, послал всё, что мне навязали, — выдал он, сдавленно, будто удерживал это слишком долго. — Ни копейки, ни поддержки, ничего. Ни отца, ни матери. Только улица и клубы, в которых легче было сломать, чем поговорить.

Он перевёл дыхание, будто снова срывался на злость, но гасил.

— Я просыпался с разными. Я не запоминал имена. Мне было плевать, Эл. Не из принципа. А потому что это был единственный способ хоть как-то чувствовать себя живым. Или наоборот — забыть, что я вообще есть.

Он замолчал. Лоб уткнулся в руль, плечи напряжённые, как канаты.

— В тот день отец сделал очередную попытку "взять меня в руки", — продолжил он после долгой паузы, не поднимая головы. Голос стал глухим, как будто шел изнутри машины, изнутри него самого. — Прислал помощника. Прислал, мать его, бумагу, где расписал, что я должен делать, с кем общаться и когда закрыть рот. Даже график нарисовал.

Он усмехнулся — хрипло, без веселья.

— Я порвал этот лист прямо у него на глазах. А потом вышел и… просто… сорвался.

Он выпрямился, откинулся назад, глаза были покрасневшими, но не от слёз. От злости. От боли, которую он слишком давно не давал себе почувствовать.

— Я напился. В хлам. И когда она подошла ко мне, даже не думал, кто она. Просто позволил. Как будто, если я не чувствую — значит, всё под контролем.

Он повернулся ко мне. Взгляд — прямой. Не защищающийся. Не оправдывающийся. Только честный. И до ужаса пустой.

— Я не думал о Марке. Я не думал о себе. Я не думал ни о чём, Эл.

Пауза.

— И да. Я был тем, кем он тебя теперь пугает. Именно таким.

— Потом пожалел?

Он кивнул. Один раз. Медленно.

— Да, — сказал тихо. — Но не сразу.

Ник посмотрел в окно, в темноту за лобовым стеклом.

— Тогда я даже не понял, что сделал. Только спустя время.

Я не отвечала. Просто слушала.

Он не оправдывался. Не просил простить. Просто говорил. И в этом было больше, чем в любом извинении.

— Ты не обязана это принимать, Эл, — проговорил он, всё ещё глядя вперёд. — Я не прошу. Я просто… хочу, чтобы ты знала, с кем рядом.

Я посмотрела на него. На профиль, чуть напряжённый, с тенью на скулах.

Он ждал. Не ответа — удара, может быть. Или молчания.

Я сказала только одно:

— Я знаю.

Ник повернулся ко мне. Его взгляд был тише, чем обычно. Глубже.

Я протянула руку, положила её на его повреждённую — осторожно, но уверенно.

— Поехали домой, — добавила я.

Он кивнул. Запустил мотор. Мы поехали в ночь.

Без громких слов, без гарантий, без ярлыков. Только с этой хрупкой честностью, на которой теперь держалось всё. Вместе. Пока этого было достаточно.

Глава 36

"Иногда счастье — это не громкие слова.

А просто рука на талии. Его футболка на тебе.

И уверенность: он будет ждать. Всегда."

Он распахнул дверь, пропуская меня вперёд, и я шагнула внутрь, сразу же почувствовав знакомый запах его квартиры — лёгкий аромат кофе, чего-то древесного и его собственного.

Я почувствовала облегчение. Как будто только сейчас осознала, насколько сильно хотела быть здесь.

Всё было так же, как утром.

Абсолютно.

Кружка на столе. Его футболка, брошенная на спинку стула. Одеяло, небрежно скомканное на кровати.

Его голос раздался прямо за спиной, низкий, тёплый, чуть хриплый:

— Проходи. Будешь что-нибудь? Ты ужинала?

Я кивнула, хотя он этого не видел.

— Яблоко ела… — пробормотала я, уставившись на пол, будто это было хоть каким-то оправданием. — Утром.

Он не стал отвечать сразу. Только тихо вздохнул. Я слышала как заурчала кофемашина — всё те же звуки, такие же, как утром. Но теперь они будто эхом отзывались внутри, усиливая ту самую тишину, от которой хотелось сбежать.

— Значит, нет, — сказал он почти шёпотом. — Садись.

Я хотела возразить. Сказать, что не голодна. Что справлюсь. Но, честно? Не хотела справляться. Хотела просто сесть. Просто выдохнуть. Просто быть с ним.

Он поставил передо мной чашку с кофе.

— Давай посмотрим, что есть, — сказал он, направляясь к холодильнику.

Я наблюдала за ним, пока он, не торопясь, заглядывал в холодильник. Движения у него были расслабленные, но уверенные — как всегда.

Ник открыл холодильник и на несколько секунд замер, изучая содержимое.

— Так, у нас есть… — он хмыкнул, доставая несколько контейнеров. — Пицца, паста… — он сделал паузу, разглядывая ещё что-то. — О, салат есть.

— Давай салат, — сказала я, откидываясь на спинку стула.

Ник скептически поднял бровь, бросив на меня оценивающий взгляд.

— Салат так салат.

Он переложил еду в глубокую миску, добавил что-то сверху, потом бросил через плечо, уже с лёгкой усмешкой:

— Хотя я бы поставил на пиццу, — добавил он, садясь напротив.

— Ты явно недооцениваешь мои вкусовые предпочтения.

Ник хмыкнул, бросив на меня быстрый взгляд.

— Нет, малышка, я их слишком хорошо знаю, — он сел напротив меня. — Ты вообще ешь что-нибудь нормальное, кроме кофе?

Я пожала плечами, не спеша отвечать.

— Иногда.

Ник прищурился, покачав головой, и сделал глоток воды.

— Неудивительно, что ты всегда такая лёгкая, — пробормотал он, бросая на меня внимательный взгляд.

Я закатила глаза.

— Я нормальная, — сказала я, делая очередной укол вилкой в салат.

Ник усмехнулся, откинувшись на спинку стула.

— Конечно, малышка. Просто ты питаешься как чертов колибри.

Я усмехнулась, но не ответила. Просто продолжила ковыряться в салате.

— Будешь? — я посмотрела на него, протягивая тарелку с салатом.

Ник скептически приподнял бровь, затем перевёл взгляд на салат и снова на меня.

— Серьёзно? Ты предлагаешь мне салат?

— А что? — я пожала плечами. — Сам же сказал, что мне нужно есть нормально. Вот, делюсь.

Он усмехнулся, но взял вилку и лениво подцепил немного.

— Ну ладно, ради тебя… — он отправил салат в рот, медленно разжёвывая, а потом поморщился.

Я закатила глаза.

— Прекрати, он нормальный.

— Нормальный? — он фыркнул. — Это просто трава с заправкой.

— Ты просто привык есть что-то вредное.

Ник ухмыльнулся, отложил вилку и потянулся за пиццей.

— Именно поэтому мне и нужна ты, — сказал он, отрывая кусок пиццы и глядя на меня с той ленивой полуулыбкой, которая всегда сбивала дыхание. — Для баланса. Ты ешь свой салат, а я съем что-то вкусное.

Я покачала головой, но не сдержала улыбку. Он был невозможен. И именно поэтому — такой опасно привлекательный.

— Надеюсь, ты понимаешь, что когда-нибудь я всё-таки заставлю тебя питаться нормально.

— Ты можешь заставить меня делать всё что угодно, если будешь так на меня смотреть, — хрипло ответил он, чуть наклонившись вперёд, и его взгляд стал мягче, глубже. — Но не отнимай у меня пиццу. Это будет война.

— Справедливо, — вздохнула я, отбирая у него кусочек пиццы прямо из рук. — Но этот — мой. За моральные страдания. И за салат.

Он замер, приподняв бровь. Медленно, почти театрально.

— Ты только что ограбила раненого, — произнёс он с обидой, которую невозможно было воспринимать всерьёз.

— У тебя осталась вторая рука, — пожала я плечами и откусила. — А у меня нет совести. Сегодня.

— Замечательно, — пробормотал он. — И это я ещё переживал, что ты слишком милая для меня.

— Уже нет, — подмигнула я, жуя. — Привыкай.

***

Я вышла из душа, в полотенце, тёплая, расслабленная. Волосы ещё влажные, капли стекали по ключицам. Свет в спальне был приглушённый, мягкий. И только голос Ника нарушал эту тишину.

Он стоял у окна, спиной ко мне, с телефоном у уха.

— Нет, я в курсе. Мы договаривались на пятницу, — голос ровный, низкий, но уже с ноткой усталости. — Пусть диджей приедет пораньше, я не хочу сюрпризов. Особенно после прошлого раза.

Я сделала пару шагов, не спеша. Пол под ногами был прохладным, и это приятно контрастировало с теплом, которое всё ещё держалось на теле после душа. Он не обернулся, просто продолжал говорить:

— Да, и проверь звук, Крис. Лично.

Я остановилась позади него. Молчала. Просто смотрела. Он был в футболке, волосы чуть растрепаны. Одна рука в кармане, вторая держит телефон. Спокойный. Сосредоточенный. Чужой, как будто на секунду не со мной, где-то там — в клубе, в делах, в рутине.

Я потянулась к краю полотенца.

— Нет, они не будут играть позже. Лайн-ап уже согласован. Мы не делаем поблажек. Это клуб, не благотворительность, — продолжал он, голос стал чуть твёрже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я медленно стянула полотенце, позволив ему соскользнуть с тела и упасть на пол.

Ник обернулся ровно в тот момент, когда я подошла ближе. Его взгляд скользнул вниз — туда, где полотенце уже лежало на полу. Он замер.

Пауза.

Мир вокруг будто перестал существовать. Телефон всё ещё был у его уха, но он больше не слушал. Не говорил. Просто стоял и смотрел. На меня. Голую, тёплую, ещё с каплями воды на коже. Его взгляд остановился где-то между моей грудью и животом, будто пытался зацепиться хоть за что-то, чтобы не сорваться.

— Я… я перезвоню, — пробормотал он в трубку и без раздумий отключился.

Он положил телефон на подоконник, но глаз от меня не отводил. Его грудь заметно поднялась, будто он забыл, как дышать.

— Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сделала? — голос хриплый, чуть ниже обычного, в нём — смесь удивления, желания и лёгкого напряжения, которое он изо всех сил пытался удержать.

Я не ответила. Просто взяла его за футболку, потянула ближе. Он подчинился. Без борьбы, без слов.

— Я соскучилась, — сказала я тихо, глядя в него, не отпуская ткань его футболки.

Ник склонился ко мне — не резко, не жадно, как раньше. Медленно. Почти будто не верил, что я действительно здесь, такая, и такая — для него.

— Эл… — только моё имя. Но в этом звуке — всё. Усталость. Желание. Зависимость.

Его ладони легли на мою талию — горячие, как будто ему нужно было убедиться, что это не сон. Он наклонился, и его губы коснулись моей ключицы. Короткий вдох. Медленный поцелуй и ещё один. Ниже.

Он двигался осторожно, будто пробовал на вкус — каждую каплю воды на моей коже, каждый дюйм моего тела, возвращая себе то, чего, как оказалось, ему не хватало.

Меня.

Я дотронулась до края его футболки и потянула вверх. Он подчинился молча, сбросил её через плечо. Глаза не отводил. Ни на секунду. Будто пытался запомнить. Меня. Такой.

Его пальцы скользнули вниз, крепко сжимая бёдра, подталкивая меня назад, к кровати. Я отступала медленно, не разрывая взгляда, пока не почувствовала матрас позади. Ник плавно наклонился следом, удерживая меня за талию, словно не хотел позволить мне уйти далеко.

Я потянулась к ремню на его джинсах, не отводя взгляда. Ладони дрожали едва заметно — не от страха, от напряжения. От осознания, что это происходит именно сейчас. Между нами. После всего.

— Сними их, — прошептала я, откидываясь назад.

Он усмехнулся — быстро, беззвучно, но с тем самым огнём в глазах, от которого у меня внутри всё сжималось.

— Как скажешь, — пробормотал он, голос хриплый, почти срывающийся.

Я смотрела, как он снимает джинсы — быстро, без пафоса, будто это мешало дышать. Боксеры следом. Его тело — сильное, живое, уже невооружённо говорящее, насколько сильно он хотел этого момента.

Он вернулся ко мне, склонился — теперь полностью обнажённый, абсолютно мой.

Я прижалась к нему, выгибаясь навстречу, и почувствовала, как дрожь снова поднимается по телу.

Губы коснулись моей груди, затем скользнули ниже. Каждое прикосновение было медленным, будто он хотел выучить меня заново. Его ладони скользнули по рёбрам, задержались на бёдрах, потом между ног. Я раздвинула их навстречу, не раздумывая. Не стесняясь.

Он задержался — чувствовал, как я дрожу.

— Скажи мне, что это — только мы, — его голос был хриплым, — что ты здесь со мной, не из-за чего-то… а потому что хочешь.

Я провела пальцами по его щеке, задержалась на скуле, заглянула в глаза.

Он не отвёл взгляда. Не моргнул.

— Потому что не могу иначе, — прошептала я.

Он выдохнул, как будто это было единственным, что ему нужно было услышать. Губы скользнули к моей шее — не спеша, чуть ниже, туда, где кожа уже пульсировала. Я зажмурилась, ощущая, как тепло растекается по телу, как каждое его движение будто растворяет границы между нами.

Он опустился ниже, губами, ладонями, дыханием — будто хотел выучить меня заново.

Его язык легко коснулся внутренней стороны бедра — медленно, сдержанно, будто он не спешил, наслаждаясь каждым миллиметром, каждым моим откликом. Я не сдержала тихий, рваный вдох, и он тут же отреагировал — чуть крепче сжал бёдра, прижимаясь губами ближе, глубже, точнее — именно туда, где всё внутри уже горело.

Я закинула руку за голову, пальцы вцепились в простынь, другая — скользнула вниз, зарываясь в его волосы. Он только сильнее углубился, ответив на это низким, глухим стоном, вибрацией которого я почувствовала всем телом.

— Боже… Ник… — я выдохнула его имя, сорвавшись, и он будто сорвался вместе со мной. Его движения стали чуть резче — не грубые, но настойчивые, как будто он чувствовал, как близко я к краю. Как будто ему было мало просто слышать — он хотел это почувствовать. Услышать всем телом.

Я не могла больше сдерживаться. Бёдра сами рванулись навстречу, дыхание сбилось окончательно. Всё внутри сжалось, а потом — разлетелось, как вспышка.

Ник не двигался. Его губы ещё раз коснулись кожи — мягко, будто прощаясь с этим моментом, и только потом он поднялся, провёл ладонью по внутренней стороне бедра, задержавшись чуть дольше, чем нужно.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала меня долго, — прошептал он. — Всегда.

Он вошёл в меня одним плавным движением — медленно, глубоко, с лёгким стоном, будто этот момент был долгожданным даже для него.

Я задохнулась — от полноты. От ощущения, что теперь в груди не осталось ничего, кроме него.

Он двигался размеренно, сдержанно, будто хотел, чтобы я запомнила каждую секунду. Его рука лежала на моём бедре, удерживая, контролируя, не отпуская. Вторая скользнула по животу вверх, к груди, и я выгнулась навстречу, позволяя ему всё.

— Ты моя, Эл, — выдохнул он. — Только моя.

Я кивнула, не в силах говорить. И он снова ускорился. Глубже. Сильнее.

Каждое движение было будто признанием. Властью. Желанием. Чувством.

Я цеплялась за его плечи, за дыхание, за то, как он держал меня — крепко, но бережно, будто знал, насколько я сейчас уязвима. Насколько зависима от его прикосновений.

Он не отводил взгляда. Даже когда движения стали глубже, даже когда я уже не могла сдерживать стоны. Его глаза ловили каждую мою реакцию. Каждую дрожь. Каждое едва слышное «да», что вырывалось сквозь сбившееся дыхание.

Он наклонился, прижался лбом к моей щеке.

— Скажи это ещё, — прошептал он, едва касаясь губами мочки уха. — Что ты моя.

Я выдохнула — хрипло, срываясь:

— Твоя… Ник. Только твоя.

Он простонал это коротко, низко, и его ритм сбился на мгновение — а потом стал резче. Быстрее. Я чувствовала, как внутри всё горит, как тело не выдерживает, как то, что накапливалось, вот-вот сорвётся с края.

Я зажмурилась, не в силах больше бороться с нарастающей волной. Она подступала изнутри — горячая, острая, почти болезненная в своей сладости. Ник не остановился. Его дыхание сбилось, движения стали неуправляемыми — как будто всё, что он сдерживал, теперь вырывалось наружу.

— Эл… — он выдохнул моё имя с таким отчаянием, будто в нём было всё. Жажда. Потребность. Чувство, которое невозможно скрыть, когда ты на грани.

— Ник, я не выдержу... — выдохнула я.

— Я с тобой, — хрипло ответил он.

И этого было достаточно.

Я выгнулась навстречу, прижимаясь крепче, ногами обвивая его бёдра — и в этот момент вспышка внутри разорвала всё. Я сорвалась — громко, с хриплым стоном, будто выдохнула себя целиком. Тело сжалось в судороге наслаждения, дыхание остановилось на секунду, и в этой паузе я почувствовала, как он уходит вместе со мной.

Его руки крепче сжали мои бёдра, и он вошёл в меня до конца, один последний, глубокий толчок — и сам сорвался. Простонал низко, почти рыча от напряжения. Его тело дрогнуло, грудь судорожно поднялась, а лоб остался прижат к моей щеке.

— Ты сошла с ума, раз всё ещё рядом, — пробормотал он, его голос был глухим, будто он говорил не мне, а себе. Но я услышала.

И замерла.

Он всё ещё был внутри. Всё ещё держал. И, возможно, именно поэтому его слова прошли сквозь кожу — прямо в грудную клетку, туда, где всё и без того дрожало.

Я открыла глаза, медленно, с трудом, будто всё внутри до сих пор горело.

— Нет, Ник, — прошептала я, касаясь его лица. — Я просто впервые… там, где хочу быть.

Он не двинулся. Только прижался крепче, будто и сам нуждался в этом подтверждении.

— Ты дрожишь, — сказал он чуть позже, заметив, как мои ладони едва ощутимо сжимались на его коже.

— Потому что ты всё ещё во мне, — прошептала я.

Он затаил дыхание, а потом, не вынимая себя из меня, перевернул нас так, чтобы я оказалась сверху, лицом к нему. Его руки легли на мою спину, скользнули ниже, притягивая ближе, и он поднял взгляд.

— Так лучше? — тихо спросил он. — Или слишком?

— Лучше, — прошептала я, целуя его губы. — Намного лучше.

Он отозвался поцелуем — мягким, затяжным, с той самой тёплой искрой, что жгла не хуже огня. В этом не было спешки. Была близость. Покой.

Я приподнялась, а потом опустилась, чувствуя, как он снова заполняет меня — глубоко, до боли сладко. Его пальцы сжались на моей талии, и он застонал, запрокинув голову назад, словно не ожидал, что сможет чувствовать это с такой силой… снова.

Я начала двигаться — медленно, размеренно, давая себе насладиться каждым касанием, каждым сантиметром, каждым взглядом, приклеенным к моему лицу.

Я наклонилась ближе, проведя губами по его шее, вдыхая его запах — лайм, мята, немного пота и что-то тёплое, родное. От этого запаха у меня подгибались колени, даже сейчас, когда я сидела на нём и вела ритм, словно он принадлежал мне.

— Ник… — выдохнула я, потерявшись в ощущениях.

— Я знаю, — прохрипел он, уткнувшись лбом мне в ключицу. Его пальцы вцепились в мою талию, не давая ни шанса отстраниться хоть на миллиметр. — Чувствую. Каждое твоё движение. Каждую чёртову дрожь. Ты внутри меня, Эл, так же, как я — внутри тебя.

Я зажмурилась, вжимаясь в него крепче, продолжая двигаться — медленно, но уже чуть увереннее, следуя не только телу, но и тому, что звучало между нами. Он был мой. Целиком. Без маски. Без защиты.

— Я не знала, что можно вот так, — прошептала я, прижимаясь лбом к его щеке. — Быть настолько с кем-то.

— Это не с кем-то, — выдохнул он, дёрнув бёдрами вверх навстречу мне так, что я вскрикнула. — Это со мной. Только со мной, Эл.

Его слова пронзили насквозь, как прикосновение к самому центру. Я чувствовала, как близко — ещё несколько движений, несколько горячих выдохов, и всё снова распадётся на части. Он чувствовал это тоже — и встречал мои движения всё сильнее, всё глубже, всё увереннее.

— Давай, малышка, — шепнул он, ловя мои губы, целуя, заглушая мой стон.

Я ускорилась — инстинктивно, не в силах остановиться, не в силах хотеть чего-то, кроме него. Его руки сжались на моих бёдрах крепче, будто боялся потерять этот момент. Меня. Нас.

Я застонала, впиваясь ногтями в его плечи, и сорвалась в его руках — волной, вспышкой, громким криком в его рот. Он сжал меня крепче, и сам замер с протяжным стоном, в последний раз вдавившись в меня до предела, утонув в моём теле и в этом моменте.

Когда всё стихло, я осела на его груди, не в силах двигаться. Он обнял, оберегая, укутывая собой.

Мы лежали в тишине, сбивчиво дыша, переплетённые, будто весь мир замер с нами. Его ладонь легла мне на спину, тёплая, сильная, и двигалась медленно — вверх-вниз, будто укачивая.

Я прижалась крепче, проводя пальцами по его коже, вдоль ключицы, по груди, где билось сердце.

— Я боюсь, Ник, — выдохнула я. — Боюсь что это закончится.

Он слегка приподнялся, посмотрел на меня из-под тёмных ресниц и, не говоря ни слова, накрыл мои губы лёгким поцелуем. Не как раньше — не жадно, не с голодом. А с той самой тишиной внутри, когда больше не надо ничего доказывать.

— Это не закончится, Эл, — прошептал он. — Не для нас.

Его голос был низким, уверенным. Убаюкивающим. Я закрыла глаза, чувствуя, как усталость мягко накрывает с головой.

И перед тем как провалиться в сон, я услышала, как он шепчет в темноту:

— Моя девочка…

***

Резкий звук будильника раздался где-то рядом, слишком громкий для этого мягкого, тёплого утра. Я слабо застонала, уткнувшись лицом в подушку, стараясь спрятаться от реальности. Простыни пахли им. Моё тело всё ещё отзывалось лёгкой ломотой и теплом — воспоминанием о ночи, от которой перехватывало дыхание.

Рука на моей талии шевельнулась, и Ник, не открывая глаз, пробормотал:

— Выключи эту хрень, Эл…

— Это твой будильник, — прошептала я, глядя на него из-под локона упавших волос. Голос был хриплый, заспанный. — И мне нужно в универ.

— Убей его, — пробурчал он, подтягивая меня ближе и пряча лицо в изгибе моей шеи. — А потом меня. Если всё равно уйдёшь.

Я рассмеялась тихо, устало. Он был горячий, растрёпанный, с едва нахмуренными бровями и опухшими губами. Нереально красивый. Настоящий.

— Убивать пока никого не планирую, — сказала я, осторожно прикасаясь пальцами к его щеке. — Но уйти всё же придётся.

— Чёрт, Эл… — он открыл глаза, уже не притворяясь сонным, и уставился на меня с таким выражением, будто я только что предложила исчезнуть навсегда. — Я только проснулся, а ты уже уходишь?

— Только на пары. Потом — обратно. Обещаю, — я улыбнулась и прижалась к его губам лёгким, коротким поцелуем. — Если, конечно, кофе будет.

— Кофе будет, — уверенно отозвался он. — И завтрак. И, возможно, я. Без одежды.

— Заманчиво, — хмыкнула я. — Но в первую очередь — душ.

Он откинулся на спину, раскинув руки, глядя в потолок.

— Ты сделала из меня утреннего романтика. Меня тошнит от самого себя.

— А мне нравится, — прошептала я, вставая с кровати.

— А мне нравится, — повторил он, уже тише, но с той же хрипотцой. — То, как ты ходишь по моей квартире голая.

Я только покачала головой и скрылась за дверью, не позволяя себе улыбнуться — хотя внутри всё свернулось в тёплый, опасно уютный комок.

Я вошла в ванную и прикрыла за собой дверь, не включая яркий свет. Пар окутал ванную, едва я открыла воду. Тёплая струя быстро залила плечи, смывая остатки сна и ощущение его пальцев на коже. Но не совсем. Не до конца.

Я закрыла глаза, подставляя лицо под струю, и на миг позволила себе просто быть. Без мыслей. Без анализа. Только горячая вода и его запах, всё ещё витавший на моей коже.

Шум воды заглушал всё. Даже собственные мысли.

Я провела ладонью по шее, по ключицам, ощущая, как лёгкий трепет пробегает по коже оттого, что он был рядом… совсем недавно.

И всё ещё — будто внутри.

Я оперлась о плитку, чуть наклонив голову, и задержала дыхание.

Не потому что больно. А потому что слишком хорошо.

Слишком спокойно.

Как будто, если позволить себе остаться в этом ощущении ещё немного — назад уже дороги не будет. Не будет прежней меня. Не будет безопасной дистанции.

Просто я.

Просто он.

И утро, в котором вдруг стало уютно.

***

Я вышла из душа, обернувшись в полотенце, и провела руками по волосам, пытаясь слегка их отжать. Воздух в коридоре был прохладнее, и по коже пробежали мурашки.

На кресле аккуратно лежала его футболка. Я улыбнулась, не удержавшись, и натянула её на себя.

Футболка была мягкой, чуть растянутой на вороте, пахла им до невозможности.

Ник стоял спиной ко мне у окна, чашка кофе в руках, левая рука в кармане, плечи расслаблены. Он выглядел спокойно, почти лениво, но в его позе было что-то сосредоточенное — будто он что-то обдумывал. Или чувствовал.

Я подошла на цыпочках, не из-за стеснения, а просто чтобы ещё немного посмотреть на него в тишине. На этого мужчину — растрёпанного, босого, с тенью от утреннего солнца на лице. Моего.

— Ты всё-таки надела её, — сказал он, не оборачиваясь. Голос был низкий, мягкий.

— А у меня был выбор? — я усмехнулась, подходя ближе. — Она лежала как вызов.

Он повернулся, и его взгляд скользнул по мне. Медленно. Без слов. Как будто проверял, действительно ли это реальность, а не сон.

— У меня сейчас очень плохие аргументы, чтобы всё-таки повезти тебя в университет, — признался он, глядя на меня так, что ноги подгибались. — Очень плохие.

— У тебя были и хуже, — ответила я, беря его чашку и делая глоток. Горячо, терпко, знакомо.

Он усмехнулся, глядя, как я пью из его чашки, будто это — последнее, что держит его от безумия.

— Ты серьёзно забрала мой кофе? — хрипло спросил он.

— Ты сделал его для меня. Значит, он уже мой, — бросила я через плечо, проходя мимо и садясь на край высокого стула.

Он подошёл ближе, не отрывая от меня взгляда, и остановился совсем рядом, облокотившись о край столешницы. Взгляд — ленивый, обжигающе внимательный. Как будто ему хотелось запомнить этот момент до мельчайших деталей.

— Потрясающе смотришься в моей футболке, — сказал он, чуть наклоняясь. — Хотя я предпочёл бы тебя без неё.

— Слишком рано для повторного круга, — хмыкнула я, но голос всё ещё был хриплым от утренней близости. — Мне правда нужно идти.

Он наклонился, провёл пальцами по краю футболки у моего бедра, еле касаясь кожи.

— Я знаю, — выдохнул он. — Просто не хочу тебя отпускать.

Я вздохнула, слегка наклонившись вперёд, чтобы коснуться его губ — быстро, мягко. Он не углублял поцелуй, но и не отпускал сразу. Его рука легла мне на талию.

— Поехали, — сказала я, когда воздух между нами снова стал горячим.

Он медленно выдохнул, будто боролся с собой, и отступил ровно на шаг, давая мне пространство, но не отпуская внутренне.

— Ладно. Поехали. Пока я не передумал и не затащил тебя обратно в постель.

Я только усмехнулась и направилась к коридору, ощущая его взгляд на себе — тяжёлый, цепкий, будто он всё ещё чувствовал мою кожу под своими ладонями.

Натянув джинсы прямо поверх его футболки, я взъерошила волосы пальцами и зашнуровала кроссовки. У зеркала на секунду застыла — ткань чуть свободно спадала с плеча, запах его одеколона всё ещё витал рядом. Я провела рукой по подолу — и не переоделась. Хотела оставить на себе хоть что-то от него.

Он подошёл и протянул ключи от машины, но не сразу выпустил их из руки.

— За руль хочешь?

Я застыла на секунду, удивлённо уставившись на ключи в его ладони. А потом — невольно, почти по-детски — улыбнулась.

— Серьёзно? — спросила я, глядя на него, будто он только что дал мне не ключи, а целый мир.

Он кивнул, не убирая руки.

— Конечно хочу, Ник.

Он усмехнулся, чуть склонив голову набок, и, наконец, отпустил ключи, позволяя им скользнуть в мою ладонь.

— Наслаждайся…

Я сжала ключи в ладони, будто боялась, что он передумает, а потом сделала шаг ближе и встала на носочки, чтобы быстро поцеловать его в уголок губ.

Он поймал мой взгляд — короткий, тёплый, но очень внимательный — и задержал его дольше, чем обычно.

— Ещё немного так посмотришь — и мы никуда не поедем, — пробормотал он, почти касаясь лбом моего виска.

***

— Эл, я уже жалею, — сказал Ник, когда я проехала на красный. Голос спокойный, но в нём уже проскользнуло нечто между тревогой и восхищением.

— Поздно было тормозить, — невинно пожала я плечами, глядя вперёд. — Ну и там был ещё жёлтый.

— Точнее... одна его тысячная доля секунды, — сказал он, прищурившись.

Я только сильнее ухмыльнулась, протягивая к нему руку, совершенно невинно.

— Не переживай, если что, я тебе новую машину куплю.

Он перевёл взгляд на меня — медленно, будто пытаясь понять, серьёзно ли я это сказала.

— Ты сейчас попыталась меня напугать или возбудить?

— А ты сам выбери, — пожала я плечами. — Мне подходит любой эффект.

— Опасная ты, Эл. Опасная и самоуверенная.

— А ты — без ремня, — заметила я, скользнув взглядом по нему.

— Потому что хотел умереть красиво, рядом с тобой.

Я рассмеялась, не выдержав, и повернула на парковку перед корпусом.

— Всё, приехали. Можешь дышать спокойно. Пока.

Он не сразу ответил. Только смотрел на меня, будто считывал — каждое слово, каждый взгляд. А потом чуть усмехнулся, небрежно наклонившись ближе:

— Спокойно я дышу только, когда ты рядом. А это уже точно не норма.

Я замерла на секунду — не от слов, от тона. В нём не было привычной игры. Ни поддёвки, ни иронии. Только тихая, уверенная правда. Как удар, но мягкий, почти ласковый.

— Ник… — выдохнула я.

— Я тебя заберу после, — сказал он, когда я заглушила двигатель, открыла дверь и ловко спрыгнула с машины.

Ник вышел следом, не спеша, но прежде чем я успела что-то сказать, его руки скользнули по моей талии, уверенно притягивая к себе.

Я вздрогнула, но не отстранилась. Его тепло, его уверенность, его близость — всё это слишком сильно влияло на меня.

— Хорошо, — выдохнула я, чувствуя, как его пальцы крепче сжали мою талию.

— Не пропадай сегодня, — сказал он, голосом хриплым, будто сдерживал в себе что-то. — Мне плевать, сколько у тебя пар. Я всё равно приеду.

Он отстранился, но руки с талии не убрал. Его пальцы скользнули по ткани футболки —

его

футболки — будто он чувствовал, как она сидит на мне.

— И да, — добавил он, снова чуть тише, ближе к уху, — ты за рулём чертовски сексуальна. Но, чёрт, Эл, никогда больше так не проезжай на красный. Я не выдержу.

Я улыбнулась, не удержавшись.

— Хорошо.

Он отпустил меня с тяжёлым вздохом, будто делал над собой усилие.

— Иди. Пока не передумал и не увёз тебя обратно.

Я кивнула, отступая на шаг, и наконец повернулась, направляясь к университету. Но сердце всё ещё бешено колотилось.

Потому что он всё ещё стоял за моей спиной.

— Увидимся вечером? — спросила я, уже чувствуя, что глупо надеяться, будто он не приедет. Он приедет. Даже если я не попрошу.

— Без вариантов, — коротко бросил он, и губы тронула та самая полуулыбка, от которой у меня всегда всё сжималось под рёбрами.

Я снова кивнула — и ушла.

Но, чёрт, как же сильно хотелось вернуться. Хоть на секунду. Хоть просто, чтобы снова почувствовать его пальцы на своей талии.

Потому что за этим «пока» пряталось слишком многое, о чём ни он, ни я — ещё не готовы были сказать вслух.

Глава 37

«Я выбрала себя.

Но выбор — не всегда защита.

Иногда он становится приговором.»

Я вышла с последней пары чуть позже, чем планировала. Солнце уже клонилось к горизонту, воздух был тёплым, но в нём чувствовалась странная тяжесть — как перед грозой. Я шла по дорожке вдоль корпуса, пока телефон не завибрировал в кармане.

Даниэль.

Сердце невольно сжалось. Я вздохнула, глядя на экран, и смахнула вызов.

Через минуту пришло сообщение:

«Я жду у входа. Пять минут. Пожалуйста, Элли. Нужно поговорить.»

Не хотелось. Боже, как не хотелось. Но внутри всё равно что-то дернулось — не страх, нет. Обязанность? Или воспоминание о девочке, которая когда-то верила, что так и должна выглядеть любовь?

Я медленно подошла к парковке. Его машина стояла чуть в стороне, как всегда — новая, вылизанная, с идеально ровной линией фар. И он сам — в костюме, чуть расстёгнутый воротник, руки на руле, напряжённый профиль.

Он заметил меня. Вышел. Открыл дверь.

— Спасибо, что пришла, — сказал он. Голос спокойный. Слишком спокойный.

Я молча села в машину. Он закрыл за мной дверь, не сказав больше ни слова.

Внутри пахло дорогим парфюмом. Я знала этот запах. Он всегда был одинаковым. И всегда — слишком навязчивым.

— Куда едем? — спросила я, глядя в окно.

— Я знаю одно место. Там тихо, — ответил он после паузы, выводя машину с парковки.

Я чуть подалась вперёд, как будто старалась угнаться за собственной тревогой.

— Что за место?

— Увидишь, — всё так же коротко.

Он не смотрел на меня. Все его внимание было сосредоточено на дороге.

Я убрала с лица волосы и выдохнула.

— Надеюсь, это не какое-нибудь драматичное «давай вспомним, как всё было» с видом на озеро?

Он не ответил.

В следующую секунду свернул с главной дороги — резко, будто по инерции, будто заранее знал этот поворот, и больше не собирался объяснять ничего.

Я почувствовала, как за окном меняется пейзаж: здания университета медленно остались позади, их сменили пустые улицы, редкие дома, темнеющее небо и тянущиеся вдоль дороги деревья.

Внутри — как будто что-то сжалось. Не страх. Не удивление. Просто… предчувствие.

Я сжала руки в коленях, не показывая этого.

— Почему он? — вдруг спросил Даниэль.

Голос ровный. Отстранённый. Но в этой ровности — что-то сквозило. Что-то, от чего внутри стало неуютно.

Я медленно повернула к нему голову.

— Что?

— Почему он? — повторил. Всё так же не глядя. Только руль. Только дорога.

И голос, который звучал тихо, но давил, как плотно закрытое окно.

— Я не хочу говорить об этом, — сказала я наконец, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Ты сам всё разрушил.

Он кивнул. Один раз. Почти неуловимо.

— Нет, Элли. Это не я разрушил. Это ты выбрала. Назло. Назло мне. Родителям. Своей жизни. Ты решила, что бунт — это свобода. А он — твой путь к ней.

Я сжала пальцы в кулаки. Челюсть свела от напряжения.

— Это не твоя жизнь. Не твоя история, Даниэль. И не тебе решать, что я чувствую.

Он усмехнулся. Тихо. Без веселья.

— Ты — моя невеста, Элли. Или ты забыла?

Я медленно повернула к нему голову.

— Была. Теперь — нет.

Машина резко дёрнулась в сторону — и мы съехали с дороги. Шины заскрежетали по гравию. Где-то впереди мелькнуло дерево.

Он заглушил двигатель.

Тишина накрыла салон.

Я услышала, как в груди забилось сердце.

— Значит, он правда тебя трахает, да? — его голос прозвучал почти шёпотом. Липким. Мерзким.

Я не ответила. Не потому что боялась. Просто — не собиралась оправдываться.

Он медленно повернул голову. Его глаза были тёмными. Холодными.

— Ты решила, что теперь можно всё, да? Переспать с первым встречным. Гордиться этим. Уйти.

Я смотрела прямо перед собой. Не на него.

— Ты не можешь исправить мой выбор, — сказала я тихо. — Это моя жизнь, Даниэль.

— Ты ошибаешься, — прошептал он.

С резким щелчком сработал замок дверей.

Я вздрогнула.

— Что ты делаешь? — спросила я, не оборачиваясь. Голос всё ещё ровный. Но дыхание — стало чаще.

Он молчал, будто обдумывал ответ.

Потом проговорил медленно, по слогам:

— Я собираюсь напомнить тебе, кто ты. И кто мы.

Я почувствовала, как кожа на шее покрывается мурашками. Как будто температура в салоне упала, и воздух стал плотнее.

— Даниэль, — я повернулась к нему. — Это не смешно. Открой дверь.

Он смотрел прямо перед собой.

Руки сжимали руль так, что побелели костяшки.

Ни одного взгляда в мою сторону. Только его голос, хриплый, чужой:

— Ты забыла. Ты слишком быстро забыла, Элли… А я — слишком долго молчал.

Я резко потянулась к кнопке блокировки, но он перехватил мою руку. Сжал.

— Не делай этого, — сказал он. — Сядь спокойно.

— Отпусти, — процедила я. — Ты пугаешь меня.

Он чуть наклонился ближе. Совсем чуть.

— Хорошо. Пусть будет страх, если любовь не сработала.

Я попыталась сдержать дрожь.

— Это похищение, Даниэль.

Он усмехнулся.

— Громкое слово. Мы просто едем поговорить. Ты согласилась, помнишь?

— Я передумала, — сказала я ровно.

Он сжал руль сильнее.

Секунда молчания. Две.

— Так не работает, Элли, — проговорил он. — Ты не можешь просто взять и… выйти.

После всего.

— После чего? — я обернулась к нему, сдерживая голос. — После того, как ты решил, что я — часть сделки?

Он посмотрел. Впервые за всё время — прямо.

Его взгляд был пугающе спокойным. Без истерики. Без гнева.

— После того, как я построил всё для нас.

А ты выбрала разрушить.

— Я выбрала себя, — выдохнула я. — Это не преступление.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты ошибаешься, — сказал он.

Он резко нажал на педаль — машина дёрнулась вперёд, и я инстинктивно вжалась в спинку сиденья.

Асфальт под колёсами сменился гравием, темнота за окном становилась плотнее.

Я попыталась разглядеть, куда он везёт меня, но лобовое стекло отражало только свет фар и кроны деревьев, сгущающихся по сторонам дороги.

— Даниэль, если ты сейчас не развернёшься… — начала я, но он перебил.

— Ты не понимаешь, — проговорил он. Его голос стал глухим, как будто он говорил в пустоту. — Ты думаешь, он любит тебя? Он же просто трахает. Он делает с тобой то, на что у меня не было права. И ты… ты позволяешь ему это.

— Не смей, — прошипела я, — говорить обо мне так.

— А как? — он посмотрел на меня с кривой усмешкой. — По-настоящему?

Без красивых слов? Ты ушла к уличному грязному музыканту, потому что тебе стало скучно быть хорошей девочкой?

Он со всей силы сжал руль.

Костяшки пальцев побелели, как будто он удерживал не только машину — но и себя.

Лицо стало жёстким. Чужим.

— Всё это было твоим бунтом, да? — процедил он. — Ты захотела грязи. Грубости. Эмоций.

Я отвернулась.

Смотрела в боковое окно, но не видела ничего — только тени, проносящиеся мимо, как мысли, от которых нельзя спрятаться.

Он не замолкал.

— Ты позволила ему лезть туда, куда даже мне было нельзя. Ты спала с ним, Элли. А со мной — нет.

Я резко повернулась.

— Потому что я не чувствовала к тебе ничего, — сказала я.

Он дернулся. Словно я ударила.

И тут же ударил в ответ — не рукой, а фразой:

— Ты шлюха, Элли.

Пауза. Тишина.

Я выдохнула. Медленно. Внутри — будто что-то треснуло.

Но не разбилось.

Окаменело.

— А ты — жалкий, Даниэль. Слишком жалкий, чтобы смириться с отказом.

Я не ожидала… Всё произошло слишком быстро.

Его рука резко схватила меня за затылок, и в следующую секунду моя голова с силой ударилась о приборную панель.

Вспышка.

Глухой удар.

Острая боль разорвала висок, как будто кто-то воткнул в череп что-то тупое, тяжёлое.

Перед глазами поплыло — мгновенно, резко. Всё потемнело по краям, воздух вышел из лёгких рывком.

Моя ладонь рефлекторно прижалась к лбу.

Что-то тёплое и липкое тут же стекло по пальцам.

Кровь.

Я моргнула. Один раз. Второй. Всё в салоне пульсировало, как будто неоновые огни клуба переместились внутрь головы.

Я слышала свой собственный пульс в ушах. Глухой, тяжёлый.

И его дыхание рядом.

— Это ты меня вынудила! — крикнул он.

Я прижалась к спинке кресла, дрожащей рукой снова коснулась лба. Кровь продолжала идти. Стекая по щеке, по шее, впитываясь в воротник.

— Ты… — прошептала я, едва слышно. — Ты сошёл с ума.

Он смотрел.

Но не как человек, осознавший, что натворил. Он смотрел как тот, кто не собирается останавливаться.

— Я не могу просто отпустить тебя, — выдохнул он. — Не могу и не хочу.

Я откинулась назад, отдаляясь настолько, насколько позволяла машина.

— Это не нормально, Даниэль.

Он резко затормозили в следующий миг его рука схватила меня за подбородок.

— Я хочу, чтобы ты поняла, — его голос снова стал ласковым. Ужасающе ласковым. — Всё это — просто ошибка. Мы всё исправим. Мы поженимся, как и было решено.

Я попыталась вырваться, но он держал крепко.

— Поняла что?! — я почти закричала. — Что ты больной ублюдок, который не умеет слышать слово «нет»?!

Его пальцы дрогнули. Челюсть заскрипела.

— Я сделал для тебя всё. Всё. А ты… — он тряхнул меня.

— Не трогай меня! — закричала я, вырываясь. — Если ты сейчас же не отпустишь, я закричу так, что сюда сбегутся все чёртовы патрули!

—

Попробуй

, — бросил он, и в следующую секунду нажал на газ.

Машина резко дёрнулась вперёд. Меня швырнуло назад в кресло, ремень врезался в грудь. В голове зазвенело.

Воздуха не хватало.

Он мчался как сумасшедший. Сквозь тьму. Сквозь кроны, которые мелькали, как вспышки.

Я закрыла глаза — на секунду. Не чтобы успокоиться, а чтобы не видеть, с какой скоростью мы едем.

— Ты не понимаешь… — прошипел он, не отрываясь от дороги. — Я мог бы дать тебе всё. Всё, чёрт возьми! А ты… ты растоптала это.

— Я не просила, — прохрипела я.

Он ударил по рулю.

— Заткнись!

Телефон.

Я вспомнила о нём внезапно — как о последнем якоре в этом безумии.

Он был в сумке. Маленький. Хрупкий. Но, возможно, единственное, что ещё могло связать меня с внешним миром.

Медленно. Настолько медленно, насколько могла при этом бешеном дыхании, я скользнула пальцами, нащупав край пластика.

— Что ты делаешь? — резко спросил он.

Я дёрнулась. Сжалась.

— Ничего.

—

Серьёзно?!

— рявкнул он, выдергивая сумку вместе с телефоном у меня из рук с такой силой, будто я только что нажала на курок. — Ты правда думаешь, что он тебя спасёт?

Сумка полетела в сторону и с глухим стуком ударилась об пол машины.

—

Ты псих…

— выдохнула я, дрожа. —

Ты просто больной псих!

Он резко ударил кулаком по рулю — так, что машина слегка вильнула.

Я инстинктивно вцепилась в сиденье.

— Хочешь знать, кто я? — прошипел он, медленно повернув ко мне лицо. Его зрачки были расширены. Лицо залито тенью. В нём не осталось ничего от человека, которого я когда-то знала. — Я — тот, кто тебя любил, пока ты не стала дешёвой игрушкой.

Я хотела ответить. Закричать. Вырваться. Но не могла. Пульс бился в висках, пальцы сводило от напряжения.

Он свернул с основной дороги. Машина прыгнула на кочке, и я вцепилась в сиденье ещё сильнее.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала я. Слова давались с трудом. — Что ты вообще хочешь?

— Чтобы ты осталась со мной, — произнёс он. — Со мной. Не с ним.

Машина остановилась.

Я посмотрела вперёд.

Перед нами вырос дом — обычный, двухэтажный, почти ухоженный с виду, но... мёртвый. Ни света в окнах, ни признаков жизни.

— Что это за место? — выдавила я, уже зная, что ответ мне не понравится.

— Место, где мы можем всё решить, — ответил он. И вышел.

Я потянулась к двери — дрожащей рукой. Пальцы скользили по ручке. Щелчок замка. Но прежде чем я успела выбраться, он уже обошёл машину и открыл её сам.

— Выходи, Элли.

Он смотрел на меня сверху вниз. В его лице не было ярости. Ни истерики. Только пугающая…

пустота

.

— Я никуда с тобой не пойду, — сказала я, медленно откидываясь назад.

Он склонился ближе и прошептал:

— Тогда я просто занесу тебя.

Паника сжала моё горло, воздух в груди застыл тяжёлым комом. Я прижалась к спинке сиденья, как будто это могло меня удержать.

— Не приближайся ко мне, Даниэль, — мой голос дрожал, но я заставила себя говорить твёрдо.

Он склонил голову, его губы дрогнули в ленивой ухмылке.

— Элли, зачем ты так усложняешь? Я не собираюсь причинять тебе боль. Я просто хочу, чтобы ты выслушала меня. Спокойно. Без посторонних.

Его пальцы резко обхватили меня за запястье, потянули вперёд. Я рванулась назад, пытаясь удержаться, но он был сильнее.

— Пожалуйста… — сорвалось у меня.

— Элли, не заставляй меня быть жестоким.

Он потянул сильнее — резким движением, почти не давая мне шанса сопротивляться.

— Пожалуйста, Даниэль… — голос предательски дрогнул. — Не надо. Отпусти.

— Всего лишь поговорим, — пробормотал он, но в этих словах не было ничего, что напоминало бы разговор. Там было требование. Приговор.

Я вцепилась в край двери, изо всех сил цепляясь за металл. Он рванул сильнее, и я соскользнула — вылетела из машины наполовину, ударившись коленом о землю. Боль прошла сквозь джинсу, но я даже не вскрикнула. Только зажмурилась.

— Не трогай меня! — закричала я, царапаясь, упираясь, ногтями — в воздух, в металл, в его пиджак, пытаясь оттолкнуть.

— Чёрт возьми, Элли! — сорвался он. — Перестань сопротивляться!

Резкий, оглушающий удар пришёлся мне по щеке, и голова резко дёрнулась в сторону.

Щека вспыхнула огнём, в ушах зазвенело. Ноги подкосились, я чуть не упала — только его же хватка и удержала.

— Не делай из меня монстра, Элли, — прошипел он. — Я не хочу быть таким.

Горячие слёзы потекли по щекам, но я не пыталась их стереть. Они смешивались с кровью, с пылью, с болью, превращаясь в что-то новое — в ярость. В усталость. В отчаяние.

— Ты вынуждаешь меня, — наконец сказал он, и в его голосе не было раскаяния. Только холодная решимость.

Его пальцы сжались у основания моей шеи, не до удушья, но достаточно, чтобы предупредить.

— Хорошо, — выдавила я, голос едва вышел. — Давай попробуем снова.

Он замер.