Житейское дело Глава четвертая

В пятницу, отпустив водителя, Солодовников сам сел за руль и подъехал к магазину «Цветочный рай».

Ранее, он позвонил Татьяне и сообщил, что заедет за ней, правда не уточнив зачем.

Хотел сделать сюрприз, суть которого находилась в бархатной коробочке, что, в свою очередь, лежала до поры до времени в боковом кармане пальто.

Владимир Ильич, решился таки сделать предложение и узаконить  совместное проживание с Татьяной.

Прошел месяц, с ночи первой близости.

Вся жизнь, отставного майора, полностью преобразилась.

Словно бы в темной унылой комнате зажгли лампу и она осветила все вокруг, мягким, обволакивающим светом.

Утро, как правило, начиналось с того, что он просыпался и прижимал к себе теплое и родное существо, нежно целую то, что попадалось ему, будь то гибкая спинка, тугая грудь или бархатные щечки.

Постепенно распаляясь, скользил окрепшим членом в тугую горячую щель и Татьяна, словно кошечка, потягивалась, жарко дыша и издавая приглушенные восклицания.

Если же, девушки не было рядом, то он поднимался и шел на поиски «зазнобы», обнаруживая ее либо в ванной комнате, либо на кухне.

Подходил сзади и обхватывал пальцами налитую грудь.

- Ну, Володя, - смущалась Татьяна, тем не менее покорно позволяя задрать подол халатика, сдвинуть трусики и войти стержню в узкую расщелину.

Видимо, эти, вроде как «случайные» соития, доставляли ей особое удовольствие, поскольку она стонала гораздо громче и всякий раз, испытав высшее наслаждение, бессильно повисала на крепких мужских руках.

Затем они завтракали, обмениваясь планами на день и отправлялись на работу.

Вечером, Татьяна приходила раньше.

Готовила ужин и, когда появлялся Солодовников, неизменно встречала его сияющей улыбкой.

Наверное, так и выглядит счастье.

И вот сегодня, Владимир Ильич, решил, что пора эти счастливые мгновения зафиксировать узами Гименея.

Была уже середина октября и выпал первый робкий снежок.

Татьяна выпорхнула из двери магазина и, пока шла к машине, Солодовников не мог налюбоваться своей «невестой».

В модной, расшитой узорами, турецкой дубленке, замшевых зимних сапожках и меховом соболином беретике, девушка была чудо как хороша.

Владимир Ильич, ревниво отметил, как заглядываются на нее лица мужского пола, проходящие мимо.

Удивительное дело, как быстро могут меняться девушки.

Ну разве можно предположить, глядя на такую «столичную куколку», что еще пару месяцев назад она приехала из Краснодара в цветастом   сарафане и стеснялась слово сказать?

Теперь, это была уверенная в себе девица, с короткой стрижкой и задорным блеском в глазах.

Разумеется, самый весомый вклад в «перемены» внес Владимир Ильич.

Помимо дубленки и сапожек, для своей «лялечки», мужчина каждые выходные ехал с Татьяной в какой нибудь торговый центр, где, преодолевая ее слабые возражения, покупал платья, нижнее белье, бижутерию и косметику.

Ему доставляло несказанное удовольствие, заботиться о девушке, окружая ее миром женского белья и безделушек.

Когда Татьяна опустилась на пассажирское сиденье «Гелика», Владимир Ильич, сразу почувствовал неладное.

Вместо привычной сияющей улыбки, на лице девушки застыло какое то растерянное выражение.

- Что случилось? - встревожился он, беря ее руку в лайковой перчатке.

- У нас будет ребенок, - едва слышно пробормотала девушка.

- Так это здорово!

Солодовников бросился обнимать «невесту».

Но она не поддержала его энтузиазма.

Более того в ее прекрасных глазках заблестели слезки.

- Что не так? - испугался Владимир Ильич. - Ты была у врача?

Девушка отрицательно качнула головой.

- Тогда что?

Солодовников требовательно глядел на Татьяну, ожидая пояснений.

- Я решила позвонить маме, - выдавила девушка, глотая слезы. - Ее  не было дома и трубку подняла бабушка.

Она замолчала, доставая из сумочки платочек.

- И что? Что сказала бабушка? - напирал Солодовников.

- Сказала, что мама тоже беременна.

Татьяна произнесла это с таким растерянным выражением лица, словно это было чудом невиданным.

Солодовников, на мгновение растерялся.

За это время, он почти забыл об Анне и ночи проверенной с ней.

«Неужели? », мелькнуло у него в голове. «Вот же японский городовой! ».

Однако, секундное замешательство тут же сменилось решимостью.

- Это же прекрасно! Пусть будет больше детей. Всех вырастим и воспитаем.

Он достал коробочку из кармана пальто и открыл ее.

- Выходи за меня.

Какое то время Татьяна, в замешательстве смотрела на сверкающее колечко.

- А как же…, - неуверенно произнесла она, но Солодовников не дал ей договорить.

- Что случилось, то уже случилось. Надо жить дальше.

Он аккуратно одел колечко девушке на безымянный пальчик и привлек к себе.

- Все будет хорошо.

И Татьяна доверчиво приникла к нему, думая о малыше, который уже обосновался где-то у нее внутри.

А что касается матери, то Володечка лучше знает, что делать.

Он старше, мудрее, богаче, в конце концов.

Будет у нее сестренка или братик.

Дело то - житейское.