Джек и Эвелин

Солнце только что село, окрасив небо в насыщенные оранжевые, розовые и фиолетовые тона. Это был прекрасный вечер в доме Робинсонов. После долгого рабочего дня Эвелин решила побаловать себя расслабляющей ванной. Она зажгла несколько свечей, добавила в горячую воду лепестки роз и даже налила себе бокал мерло, чтобы потягивать его, пока смывает с себя заботы.

Теперь, завернувшись в пушистое белое полотенце, Эвелин прошла по коридору в свою спальню. Она улыбнулась про себя, уже представляя мягкие хлопковые простыни и удобную плюшевую подушку. Но когда она вошла в комнату, её ждало шокирующее зрелище: её сын Джек сидел на её кровати, небрежно скрестив ноги, и листал журнал.

— Джек! Что ты здесь делаешь? — воскликнула Эвелин, крепко прижимая полотенце к груди. — Я думала, ты сегодня вечером с друзьями.

Джек поднял взгляд, и на его лице расплылась озорная ухмылка. Его взгляд скользнул по фигуре матери, едва прикрытой одеждой, упиваясь видом её изгибов и сливочной кожи. «Я решил остаться дома. К счастью для меня, да? » — сказал он, отложив журнал и поднявшись на ноги.

Сердце Эвелин забилось быстрее от смеси шока, смущения и чего-то ещё, чему она не хотела придавать значения. «Джек, прекрати. Это не смешно. Сейчас же иди в свою комнату».

Но Джек приблизился к ней, его взгляд был горяч. «Да ладно, мам. Не будь такой. Я много раз видел тебя в бикини. Какая разница? »

Эвелин попятилась, пока не врезалась в комод. «Разница в том, что я голая под этим полотенцем! А теперь, пожалуйста, просто уходи».

Джек оказался перед ней в одно мгновение, его сильные руки схватили ее за талию, когда он прижал ее к твердому краю комода. - Я не хочу уходить, - прорычал он, настойчиво прижимаясь бедрами к ее. - Я хочу остаться и исследовать твое великолепное тело.

— Джек, нет! Прекрати! — закричала Эвелин, и в её голосе послышалась паника. Она попыталась оттолкнуть его, но он был слишком силён. Резким движением он сорвал с неё полотенце, и оно упало на пол белой хлопковой лужицей.

Эвелин ахнула, инстинктивно прикрывая грудь и лобок руками. Она чувствовала, как краснеет от унижения из-за своей наготы, из-за голодного взгляда сына, которым он пожирал её.

— Чёрт, мам. Ты невероятна, — выдохнул Джек, проводя руками по её гладкой коже. — Я всегда знал, что ты горячая штучка, но, чёрт... Я и понятия не имел.

В уголках глаз Эвелин выступили слёзы, пока она сопротивлялась ему. «Не делай этого, Джек. Пожалуйста. Ты мой сын. Это неправильно».

Лицо Джека ожесточилось. «Я больше не маленький мальчик. Я мужчина, с мужскими желаниями. И прямо сейчас я хочу только тебя».

Без предупреждения он схватил её за запястья и отвёл руки от тела. Прижав их к её голове, он наклонился и прикусил один из её сосков. Эвелин издала сдавленный стон, разрываясь между отвращением и предательской искрой удовольствия от этого ощущения.

«Нет, остановись! » — взмолилась она, когда её сосок начал твердеть под его языком. Джек лишь застонал и стал сосать сильнее, а другой рукой погладил её вагину.

Голова Эвелин откинулась назад, а бёдра подались вперёд почти сами по себе. Она не могла поверить, что это происходит на самом деле, что руки и губы её собственного сына касаются её самых интимных мест. Но как бы она ни пыталась сопротивляться, тело предавало её, становясь влажным и тёплым от нежелательного возбуждения.

Джек поднял голову, его глаза сверкали от триумфа. «Да, вот так, мама. Ты становишься такой влажной для меня. Я знал, что ты этого хочешь».

— Я не... — начала возражать Эвелин, но её голос был прерывистым и неубедительным. Джек лишь мрачно усмехнулся.

— Твоё тело не лжёт, — сказал он, вводя длинный палец в её истекающую влагой киску. — Ты чертовски мокрая. Тебе это нужно так же сильно, как и мне.

Эвелин содрогнулась, её стенки сжались вокруг пальца, который входил в неё и выходил. Джек добавил второй палец, двигая ими в устойчивом ритме, а большим пальцем описывал круги вокруг её клитора. От двойной стимуляции у неё перед глазами заплясали звёздочки, а ноги начали дрожать.

— Вот так, мам, — сказал Джек.

С губ Эвелин сорвался прерывистый стон. Несмотря на то, что логическая часть её разума кричала, что это неправильно, её тело жаждало прикосновений сына, как наркотик. Она чувствовала, как нарастает оргазм, скручиваясь в тугой горячий комок внизу живота.

Джек резко убрал руку, и Эвелин всхлипнула от досады. Но потом он поднял её и бросил на кровать. Она подпрыгнула, а потом он оказался на ней. Понимая что мама ещё не закончила он прильну к ее киске своим языком. И неспеша стал ласкать ее клитор. Мама снова застонала. Джек упевался победой, он знал что должен заставить маму сдаться ему окончательно.

Его ласки приближали маму к оргазму. Понимая это Джек снова ввел в нее два пальца и стал активнее доводить ее до оргазма. Через минуту из киски мамы брызнула струя и она забилось в оргазме. Пока мама приходила в себя, Джек разделся и подставил свой огромный член возле киски мама.

— Пожалуйста, Джек, — выдохнула Эвелин, чувствуя, как широкая головка его члена раздвигает её влажные складки. — Я... я не принимаю противозачаточные. Мы не можем...

— Ш-ш-ш, всё в порядке, мам, — успокаивал Джек, пристраиваясь к её входу. — Я выйду. Обещаю. Просто дай мне немного почувствовать эту тугую маленькую киску.

Затем одним плавным движением бёдер он вошёл в неё, погружаясь в её гостеприимное тепло дюйм за восхитительным дюймом. Эвелин с криком выгнулась на кровати, царапая его спину.

— Чёрт, Джек! — всхлипнула она, впиваясь ногтями в его кожу. — Ты такой большой. Я не могу...

— Не можешь что, мама? — промурлыкал Джек, начиная двигаться, его толстый член входил и выходил из её сжимающейся киски. — Не можешь этого вынести? Не можешь насытиться? Думаю, твоё тело точно знает, чего хочет.

В ответ Эвелин могла лишь прерывисто стонать, приподнимая бёдра навстречу его толчкам. Она потерялась в ощущении его внутри себя, растягивающего её, наполняющего так полностью. Она обхватила его ногами за талию, притягивая ещё ближе.

Джек задал жёсткий, стремительный темп, при каждом движении бёдрами прижимаясь к её клитору. Удовольствие нарастало и нарастало, пока Эвелин не начала извиваться под ним, её киска сжималась вокруг его пульсирующего члена, как тиски.

— Я близко, — простонала она, мотая головой по подушке. — О боже, Джек, я сейчас кончу!

— Вот так, мама, — прохрипел Джек, его движения становились беспорядочными. — Кончи на мой член. Дои меня этой горячей киской. Пропитай меня насквозь.

Эвелин вскрикнула, и её киска ритмично сжалась вокруг него. Джек протяжно и низко застонал, После этого он достал свой член и оросил своей спермой ее живот.

Они рухнули друг на друга, сплетясь потными телами, и тяжело задышали, хватая ртом воздух. Какое-то время они просто лежали, и единственным звуком было их прерывистое дыхание и отдалённый гул города за окном.

Наконец Джек скатился с неё и притянул к себе. Эвелин напряглась, её разум помутился, когда туман удовольствия начал рассеиваться. Что она только что сделала? Боже мой, она позволила собственному сыну заняться с ней любовью.

— Джек, мы... мы больше никогда не сможем этого сделать, — дрожащим голосом сказала она, пытаясь отстраниться. — Это была ошибка. Ужасная, кошмарная ошибка.

Джек просто притянул ее к себе, его руки обхватили ее, как стальные обручи. - Это не было ошибкой, - твердо сказал он. - Это было неизбежно, мама. Я так долго хотел тебя. И теперь, когда ты у меня была, я ни за что тебя не отпущу. И она снова увидела что его член встал. Уже без сопротивления Джек посадил мама на свой член, она полностью теперь подчинялась ему. На этот раз ее киска свободно принимала член сына в себя. Она как безумная скакала на нем. Получив третий оргазм подряд, мама не в силах уже была скакать на члене. Джек поставил ее на четвереньки и войдя сзади, снова задал мощный, быстрый темп. Испытав 4 оргазм, она полностью обмякла на постели. И Джек достав свой член, кончил на ее спину.

Оба обессиленные лежили на кровати. Джек с наслаждением обнимал маму. Повернув ее лицом к себе снова стал страстно целовать.

— Джек, пожалуйста... — прерывисто прошептала она, чувствуя, как тает в его объятиях.

Но Джек лишь усмехнулся, опустив руку и погладив её по ягодицам. «Тсс, мам. Просто отдыхай. У нас вся ночь впереди, чтобы обсудить наше новое... соглашение».

И с этим зловещим обещанием он завладел её губами в глубоком, пьянящем поцелуе. Эвелин могла лишь сдаться, её судьба была предрешена собственными запретными желаниями.