Орфей предпочитает свободу

ОРФЕЙ  ПРЕДПОЧИТАЕТ  СВОБОДУ

Как  известно,   священные  и   божественные  дела  творятся  на  небесах,   там  же  и  находятся  апартаменты  и  офис  самого  создателя.   Там  он  когда-то  обдумывал  и   решал,   что,     в  каком  виде  и  в  какой  черед  появится  на  земле,   какой  будет  людская  обитель  и  её  окружение.   Проще  всего  обошелся  с  человеком,   не  стал  ничего  изобретать,   создал  по  образу  и  подобию  самого  себя.   Со  всем  остальным  пришлось  изрядно  помучиться,    повозиться  и  пофантазировать.

Такая  титаническая  работа,   даже  богу  не  сразу  поддавалась.   Было  боязно,   дело  новое,   до  селе  никто  таким  не  занимался,   ни  опыта,   ни  практики,   ни  ГОСТов,   ни  пособий,   ни  инструкций:   все  с  нуля.   Поэтому,   для  начала  отлучаться  далеко  от  дома  не  решился,   и,   в  порядке  пробы,   занялся  обитателями  воздушных  просторов:     удобно,   тут  же   рядом  божественная  мастерская,    кладовка  с  материалами  и  комплектующими;     случай  чего:   под  рукой  -   тиски,   напильники  и  прочие  инструменты,   можно  быстро  подправить,   изменить  или  даже  переделать.

Покопался  в  священном  компьютере,   подобрал  приглянувшиеся  смайлики  и  по  их  подобию  сотворил  множество  мошек,   букашек,   жуков,   стрекоз  и  другой  летающей  мелюзги.   Особо  не  усердствовал,   не  считая,   раздавал  крылышки,   лапки,   усики,   лепил  их  куда  угодно:   кому  на  торс,   кому  на  темечко,   а  то  и  на  голову.   Небрежно  макал  малярную  кисть  в  палитру  радуги  и  разбрызгивал  по  ним  краски.   Видать  увлекся,    получилось  то,   что  получилось.   Такое   количество,    множество  и  разнообразие  видов,   что  прошли  столетия,   а  сосчитать их   до  сих  пор  не  могут.   Кроме,   конечно,   бабочек.   Они  на  виду,   крупнее,   да  и  краски  им  перепало  гораздо  больше,   чем  другим.   Получилась  такая  изумительная   красота,   не  замечать  и  не  любить  такую  невозможно.     Их   не  только  сосчитали,   больше  того,    для  утехи  стали    отлавливать,   создавать  коллекции  и  выставлять  напоказ  даже  в  музеях.

Полученный  опыт  позволил  переключиться  на  птиц.   Сдерживать  себя  не  стал,   дал  полную  волю  выдумке  и  фантазии,   работал  скрупулезно  и  тщательно,    не  взирая, на  лица  и  размеры:   будь   то  кроха  киви  или  великан  беркут.   Всем  равная  доля  внимания:   в результате  богатейший  калейдоскоп  окраски,   оперений,   размаха  и  формы  крыльев,   причудливости  и  пышности  хвоста.   А  еще головка,   клюв,   глаза  навыкате,   интригующий  хохолок  или  игривый  гребешок,   каждому  свое,   индивидуальное,   оригинальное  и  неповторимое.   Казалось,   сделал  всё,   удовлетворил  всех:   научил  летать,   дал  полную  свободу  и  безграничную  вольницу.   Но,   нашлись   неблагодарные   и  недовольные,   начали  роптать.   Дескать,   не  справедливо:   одни - видные,   заметные,   броской  внешности  и  окраски,   другие  - серенькие,   маленькие,   неприметные.   Мол,   мы,   Боже,   все  твои  твари,   хотим  быть  одинаково  почитаемыми,   уважаемыми  и  известными.

Ну,   не  переделывать  же  их  по-новому.   Столько  трудов  положил,   столько  сил  и  умственных  извилин  истратил,   и  все  сначала?   Но,   на  то  он  и  всевышний,   чтоб  найти  выход.   Дабы  успокоить  и  усмирить  смутьянов,   решил    наделить  их  разными  голосовыми  и  звуковыми  возможностями:   не  поровну,   а  каждому  индивидуально,   с  тем,   чтобы  в  итоге  уравнять  их  престижность  и  известность.   Скажем,   тот  же  беркут,   он  и  так  уже  в  фаворе,     достаточно  наградить  его  скрипучим  и  противным  «кур-л-ы»,   мудрому  и  вельможному  ворону  хватит  раздражающего  «к-а-р…».   А  вот  невзрачному  и  незаметному  соловью,   наоборот,   расщедрился  по  полной:   дал  и  волшебный  голос  и  редчайший  репертуар.   Воробей,   хоть  и  росточком  не  далеко  от  последнего  удался,   но  коль  формы  более  пышные,   орнаментом  отмеченные,   получил  возможность  нежного  и  веселого  чириканья.   Другие  пернатые  тоже  не  обижены,   каждый  заимел  свой,   оригинальный,   неповторимый  голос  и  свою  личную  мелодию.

Все  успокоились  и  на  радостях,   не  щадя  голосовых  связок,   вселенский  хор  заполонил  эфир,   ублажая  нас  сказочным  божественным  пением.   Половодье  завораживающих  звуков  раздольной  рекой  вышло  из  берегов,   заливает  и  топит   печаль,     грусть  и  уныние,   вселяет  в  наши  души  надежду,   оптимизм,   жажду  и  радость  жизни.

К  сожалению,   кончается  лето,   голоса  стихают,   мелодии  тускнеют,   солисты,   в  большинстве  своем,   покидают  наши  края. А,   как  хочется  продолжения  концерта,   как  хочется  кричать  «браво,   бисс! »  и  требовать  продолжения  волшебства.  

Вот  и  повелось,   начали  приручать  пернатых,   селить    в  дома,   пытаясь  побудить  их  творить   свои  вокальные  чудеса  круглый  год.   Не  каждая  птица  с  этим  согласна,   в  неволе  большинство  замолкают.   Но,   есть  и  те,   для  которых  сытная  и  уютная  жизнь  важнее  свободы,   за  что  они  и  отплачивают  человеку  все  тем  же  задорным  пением  и  залихватским  свистом.

Вот  и  я  поддался  моде  и  решил  завести  канарейку.   Причем  не  одну,   а  сразу  две.   Так  им    веселее,   не  будут  ощущать  тяжесть  одиночества  и  заточения,   да  и  послушать  веселый  дуэт    не  менее  приятно,   чем  грустное  соло.   Создал  для  них  хорошие  условия:   просторную  большую  клетку  с  ветками,   перекладинами  и  качелями,   хорошую  вместительную  кормушку,   украсил  имитацией  травки  и  листвы.   В  общем,   живите,   радуйтесь,   пойте,   получайте  удовольствие  сами  и  услаждайте  нас.

Удачно  получилось,   приобрел  самца  и  самочку.   Глядишь,   и  на  потомство  сподобятся.    Всё  для  них,   по  самому  высокому  разряду:    изысканный  корм,   тепло,   свет,   чистота,   уход.   Получайте,   пользуйтесь  и  устраивайте  концерты.     Но,   неблагодарные  солисты  упорно  молчат.   Вернее,   не  молчат,   а  не  поют.   Не  понятно.   В  клетке  освоились  быстро,   похоже,   им  нравится,   прыгают,   порхают,   резвятся.   Особенно  она  все  время  его  дергает,   не  дает  вздремнуть,   взвизгивает,   пристает,   как  бы  чем-то  не  довольна,   упрекает  и  поучает.   Он  же  с  трудом  терпит,   угрюмо  сидит   на  одном  месте  или  уединяется  в  дальнем  углу.

Похоже,   надул  меня  продавец,   неправильных  птиц  подсунул,   бракованных.    Поехал  на  рынок  -  ругаться.

- Обманщик!   Забери  своих  молчунов,   не  поют  они,   не  умеют.   Ни  мелодий,   ни  даже  простых  вразумительных  звуков.   Устроил  им  идеальные  условия,   а  толку  никакого.

- Не  может  этого  быть,   у  меня  ведь  пели.   Небось,   держишь  их  в  одной  общей  клетке?

- Да,   в  одной.   Для  их  же  пользы:    не  скучно,   вдвоем  веселей.

- Чудак,   человек.   Птицы,   они  же,    как  люди,   подражают  нам  во  всем.   Я,   ведь,   до  пенсии  имел  некоторое  отношение  к  искусству,   перевозил  реквизит  певцов  при  их  переездах  и  турне,   насмотрелся.   Вот  скажи,   почему  они,   как  только  зазвёздятся ,   так  сразу  бросают  своих  старых  жен  и  женятся  на  молоденьких?   А  потому,   что  для  певца  главное  голос.   Его  надо  лелеять,   тренировать  и  постоянно  развивать   и  не  только  на  сцене,   но  и  дома.   А  дают  ему  там,   хотя  бы,   раскрыть  рот?   Он  даже  слово  вставить  не  может  в  тирады  жениной  непрерывной  болтовни,   нравоучений  и  упреков.   Молодая  же  побаивается    уже солидного  и   состоявшегося  человека,   угождает  ему,   не  перечит,   помалкивает.   Вот  так  и  твой  кенарь  мучается  со  своей  в  одной  клетке.   Отсади  её  и  посмотришь,   что  будет.

Послушался,   так  и  сделал.   И,   о  чудо,   канарейки  запели.   Не  перестают  ни  днем,   ни  ночью,   как  будто  хотят  восполнить  тот  длительный  пробел  вынужденной  тишины.   Удивительно  и  другое: никакого  унисона,   у  каждого  свой  репертуар,   своя  манера  исполнения,   свои  музыкальные  пристрастия.

Самец  поет  приподнято,   вдохновенно,   жизнерадостно,   весело,   в  ореоле  оптимизма.   Окраска  голоса  сочная,   светлая,   звуки  бодрые,   со  смелым  охватом  всего  нотного  раздолья.    Она  же,   наоборот,   тоскливо  и  грустно,   аккорды  простенькие,   короткие,   мелодия  унылая  и  даже  иногда  скорбная.

Пошел  опять  к  продавцу:   поблагодарить  за  совет  и  поделиться впечатлением   об  исполнительском  мастерстве  моих  пернатых  питомцев.    Он  же:

- Все  очень  просто.   Она  предпочитает  минор,   переживает  и  жалеет  о  потерянной  возможности  верховодить  в  семье  и  править  там   свои  порядки.   Он   же - в  мажоре,   полон  радости  избавления  от  домашней  опеки,   витает  в  облаках  триумфа,   возможности  независимого    творчества   и   исполнительской  свободы.

После  таких  слов,   я  понял,   что  продавец  пережил  неспокойную  семейную  жизнь  и  меряет  всех  на  свой  аршин.   А,   все  гораздо  проще:   канарейкам  не  хватало  простора,   с  их  талантами  им  нужен  размах  и  широта  воплощения.   Получив  все  это,   они  и  запели.   И,   чтоб   не  мешать,   не  соперничать,   а  дополнять  друг  друга,   поют  в  разной  манере,   используя  весь  свой  богатейший  репертуарный  диапазон.

Видя  это,   я  осмелел,   открыл  клетки,   представил  им  самим    выбирать,   где,   когда  и  с  кем  находиться:   летайте,   наслаждайтесь,   больше  никаких  ограничений.     И  пожар  вдохновения  вспыхнул  с  новой  силой,   мелодии  необычайной  красоты   языками  яркого  пламени  полоняют  самые  потаенные  уголки  естества,   греют  и  ублажают  жаждущую  добра  и  спокойствия  душу.   Пернатые  Орфеи,   как  сказочные    волшебники,   своим  изумительным  пением  скрашивают  рутину  нашего   бытия  и   навевают  иллюзию,    так   желанного,   праздника.