Враг на продажу. Оковы страсти. Серия: Рабыня страсти фильм

Глава 1. Даша. Поиски

«Битва на подступах к землеподобной планете Бартоломея оказалась одной из самых кровавых для союзных войск планет Земли и Баллу. Наши доблестные союзники, родственная раса керимов, помогла отразить нападение вражеских войск вайнов, однако потерпела значительные потери. Более полутысячи бойцов считаются без вести пропавшими. Среди них космические офицеры, а также командиры штурмовых бригад, принявшие на себя первый удар. Сегодня озвучены ещё три фамилии, подтверждающие скорбные догадки – без вести пропавшие теперь официально погибшие. Однако четвёртая фамилия не подтвердилась, и Аксиом Дэвот всё же остаётся в числе пропавших.

Напомним, что Аксиом Дэвот, кадет старших курсов Международной Военной академии, находился на первой линии боестолкновения, так как был призван в срочном порядке в качестве обладателя редкой и мощной боевой телепатии. Аксиом заставил войти в штопор три штурмовых линкора вайнов, в результате этого они были уничтожены. Первый строй противника был расстроен, благодаря чему и удалось выиграть сражение. Напомним, местонахождение Аксиома Дэвота до сих пор неизвестно. Требование выкупа от вайнов так же не поступало. Мы осведомлены, что у них был приказ не брать пленных».

Раздраженная, я нажала кнопку отключения голографического проектора и бросила пульт управления на диванчик около иллюминатора. Могла бы и в стену. Каждый раз, когда я слышу об Аксиоме, мне хочется что-нибудь разбить.

– Как жаль, – вздохнув, сказала я громко. – Надеюсь, его найдут.

– Ты же его ненавидишь.

– Мертвым.

Голографический силуэт подруги сложил руки на груди и укоризненно покачал головой. Ну всё. Теперь начнет читать нотации и упрекать. Ей следовало бы подойти к иллюминатору и взглянуть, что творится снаружи. Тогда, быть может, она бы и поняла меня. А снаружи сновали космические корабли в стратосфере торговой планеты Кронос – планеты, черт знает где затерянной в космосе, далёкой и от Земли, и от Баллу, и находящейся в нейтральном космосе. Здесь не действовали ничьи законы. Здесь действовала только власть денег, торговых кланов и, конечно же, пособников работорговли. С началом космических войн она расцвела, и Галактический Совет никак не мог на это повлиять.

Только само присутствие здесь дочери высокопоставленных чиновников, которые являются элитой земных военных сил, крайне порицаемо. А если учитывать, что я хочу сделать…

Спина покрывалась мурашками при мысли о том, что я задумала. Узнает кто – будет форменный скандал. Тогда отец меня по голове не погладит. Запрет в четырех стенах и не выпустит вплоть до старости. Ну ничего… Я всё продумала так, чтобы никто не узнал. Должно получиться.

– Даш, ну ты же хорошая девочка, – всё, Нэнни завела свою шарманку. – Учишься на отлично…

– Училась.

– Ну ладно, училась… просто… когда заходит речь об Аксиоме, в тебя будто разъярённая кошка вселяется. Ты сама на себя не похожа. Все уже новости изучила о его пропаже?

– Нет, не все, – фыркнула, невольно признавшись. – Все будут, когда я получу известие о его безвременной кончине. Знаешь, я даже цветочки на его могилу принесу по такому случаю.

– Кактусы? – хихикнула Нэн.

– А это хорошая идея, – всерьёз задумалась.

– Да я пошутила, Даш. Ну что ты так…

– А я вот не шучу. В самом деле… тебе не понять. У тебя-то всё хорошо, и ты уже вышла замуж за своего керима, и даже уже ждёшь ребёнка-телепата. А я теперь персона нон-грата, на меня и близко не посмотрит ни один керим, и всё из-за него! Он мне жизнь сломал. Лишил заветной мечты. И теперь мне приходится втайне колесить по планетам и высматривать рабов, чтобы зачать от них ребёнка-телепата, – всхлипнула, жалея себя. Даже слёзы подступили к горлу. – Скажи, что я неудачница, Нэнни.

– Ну что ты, не совсем ты и неудачница, – ляпнула Нэнни, а я кинула на неё яростный взгляд. – Да я не то имела в виду! Ты совсем не неудачница! А может, тебе просто мечтать о чём-то другом? Международная медицинская академия? Подумаешь! Можно же просто лечить людей, а не инопланетных существ.

– Знаешь, что такое мечта? – спросила я Нэнни.

– Ладно, я поняла, – голограмма Нэнни пошла рябью. В каюте было мало места, и её тело наполовину утонуло в столе. Через тело Нэн струился белесый дым от лапши быстрого приготовления. – Только не нужно пятичасовых лекций о том, насколько для тебя важна академия на планете Баллу.

– Вот и хорошо. Ты и сама знаешь.

– Сколько керимов ты уже нашла?

– Одного на Велене, – задумчиво сказала. – У него был высокий код совместимости по ДНК, но не оказалось телепатии. Пришлось его выкупить по бросовой цене и анонимно сплавить на родину.

– Хорошее дело!

– А второго на орбите Малори. К сожалению, он не дожил до моего приезда.

– Как жаль… а сейчас кто?

– Не знаю. Но в даркнете есть его генетические маркеры. Совместимость со мной около 90%, представляешь?! Выше, наверное, и представить нельзя. Я очень надеюсь, что у него есть телепатия. Тогда я смогу зачать от него ребёнка и осуществить свою мечту! – мне стало очень грустно. – Ни один керим с телепатией после того скандала не захочет со мной скрещиваться. Надежда только на рабов…

– Конечно, Аксиом поступил некрасиво, – поддержала меня Нэнни. – Но и тебе не стоило…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нэн, я щас отключусь.

– Молчу-молчу.

Керимы – наши генетические родственники. Когда-то древних сапиенсов вывезла с Земли очень развитая раса и поселила на планете Баллу – почти полной копии Земли по планетарным параметрам. Однако, всё же не полной копии… в результате чего сапиенсы эволюционировали несколько иначе, получив телепатию, крепкое тело и белоснежные, а иногда рыжие волосы. И голубые глаза, светящиеся синим…

Наши планеты долго воевали, но перед общей угрозой вайнов вынуждены были объединиться. Выяснилось, что телепатия очень хорошо передаётся от керимов к человеку, даже лучше, чем от керима к кериму, и наши власти зажглись нехилым таким энтузиазмом, организовывая общие академии для земных и баллуанских элит.

Фактически говоря, поступая в академию, я приходила на своеобразные «смотрины», где керимские мужчины выбирали земных девушек. И наоборот, конечно же. Пары подбирались по генетическим совместимостям. Я попала в общую группу, где должна была первые три курса изучать начальные дисциплины. И только потом получить доступ к профильному образованию…

Моя цель была – попасть на Баллу, в академию, куда я могла протиснуться только после брака и рождения ребёнка-телепата. Баллу всё ещё оставалась закрытой планетой и открывала двери далеко не для всех. Будь ты хоть трижды дочерью адмирала Эльтаса Белая Сталь, тебе не дадут гражданство, если не посчитают полезной для планеты. Поэтому ребёнок-телепат был моим счастливым билетом.

Да, быть может, я жестоко использую дитя в осуществлении своей мечты. Но кто сказал, что я не буду его любить? Буду! И очень сильно.

У меня была возможность без препятствий осуществить свою мечту… но Аксиом всё испортил.

На самом деле всё началось ещё очень давно. С тех самых пор, когда наши отцы воевали друг против друга. Даже после примирения планет они продолжали друг друга ненавидеть. Слишком большая пропасть образовалась между нашими отцами во время ожесточённых боёв за космос…

Волею случая, к слову, достаточно предсказуемого, мы с Аксиомом оказались в одной академии. Он был уже старшекурсником, а я только поступила на первый. Группы подбирались по совместимости и «элитности» контингента. Наши отцы были адмиралами, так что неудивительно, что мы оказались в одной классовой подборке. Формирование новой международной «элиты» производилось очень тщательно. Высших межрасовых академий пока насчитывалось не так много.

Когда я поступила и узнала, чьим сыном является Аксиом, то сразу поняла, что между нами будет война.

– Даже не могу представить, что он мог мне понравиться, – фыркнула, заворачивая на вилку почти остывшую лапшу. Отпила бульон и выдохнула… вкусно…

– Фу, какую дрянь ты ешь.

– Ну извини, я сейчас нахожусь у черта на куличках, в развалюхе под незарегистрированными номерами, и отвалила капитану корабля три моих месячных зарплаты.

– Слушай, а он тебе действительно нравился? – Нэнни была поражена.

– Чушь. Забудь, – отрезала. – Как только я узнала, кто он, симпатию как рукой сняло. Кстати, он оказался таким же высокомерным мерзавцем, как и отец. Мой папа сразу меня предупреждал, а я не верила. Аксиом начал знакомство с грубости. «Привет, тебя зовут Даша? На голове каша!» Такой взрослый, а говорит ерунду. И нормальная у меня была прическа!!!

— Ой, Даш. Не переходи на ультразвук, прошу тебя.

— Прости, — взяла себя в руки, но ненадолго. — Он первый начал.

– Ты прострелила ему ногу во время учений!

– Не ногу, а палец. И ему сразу его пришили. Кстати, это была случайность.

– Неправда.

– Ну хорошо, это было специально. А что ты от меня хочешь?! Его отец убил Карла! Моего любимого двоюродного дедушку! Когда пришла весть о его гибели, я неделю рыдала, не спала. Мне было восемь лет. Восемь! Не прощу.

– Ну а Аксиом тут при чём?!

– Знаешь, что он сказал? – перестала есть, сверкнув глазами. – Старик уже пожил! Это война, там постоянно кто-то умирает. Вытри свой сопливый нос и займись делом. Ему плевать, понимаешь? Плевать! Он с самого начала смотрел на меня свысока!

Если бы Нэнни знала, что говорил мне Аксиом при случае, когда мы оставались один на один, сама бы выцарапала ему глаза! Расскажу ей как-нибудь. Сейчас я слишком взвинчена.

Аппетит пропал, и я кинула пластиковую ложку в не менее пластиковую ёмкость с лапшой. Брызги острой воды попали на кожу, и её защипало. Я глубоко вздохнула.

Скоро приземление на Кронос, нужно готовиться. Я совершила бронирование ДНК-маркера в даркнете, но это не значило, что будет всё так просто. Из-за этого дурацкого боя все маркеры телепатов теперь зарегистрированы в единой поисковой системе, и рано или поздно этого раба тоже найдут. Я должна быть быстрее. Кто бы он ни был, нужно вывезти его с пробиваемой части Кроноса в теневую – тропическую зону работорговли и свободных элит. Там я смогу провести полгода, пока ребёнок будет формироваться. А там – хоть потоп.

Не знала, что сделаю с керимом после того, как он отработает все заплаченные за него деньги. Убить бы я его точно не смогла, а заставить молчать… заставить керима молчать? Что-то из области фантастики. Снова отдавать его в рабство тоже не хотелось. Может, удастся с ним договориться?

Однако… не буду думать об этом сейчас. Подумаю об этом завтра! По-моему, отличный план.

Корабль тряхнуло. Мы стали заходить на посадку. Я прильнула к иллюминатору в немом восхищении, глядя на сплошной покров белесых облаков, окутавших Кронос. Лишь бы у этого раба оказалась телепатия! Ну пожалуйста… тогда двери Баллу для меня были бы открыты.

Глава 2. Аксиом. Плен

Кошмарные образы проносились перед глазами, но я почему-то понимал, что это сон. Наверное, потому что последние несколько месяцев я вообще не спал крепко. Сон был прерывистым, тревожным и наполненным криками моих сослуживцев.

Каждую ночь я слышал взрывы и вздрагивал, когда в обшивке космического корабля появлялась огромная дыра размером с одиночный космолет. А дальше…

Срабатывала аварийная система, и меня приковывало к стене фиксаторами. Эти крики, крики… и тела, засасываемые в открытый космос. Когда меня нашли вайны, я был без сознания.

Вайны – отвратительные твари с человекоподобным телом и плотной хитиновой кожей. За спиной у них располагаются тонкие кожистые крылья, и для полноценной эволюции им бы не помешало развиваться еще одну, или две сотни тысяч лет. Но люди постарались снабдить их всем необходимым, вырастив из них монстра. Теперь он пожирает нас обоих - и керимов, и людей.

Вайны не стали убивать меня, нет… они захотели, чтобы я мучился. Отдали одному из своих работорговцев, прощелкав на своем блевотном насекомоподобном языке: «Этот урод уничтожил три наших штурмовых линкора. Обеспечь ему веселую кончину».

И этот чертов работорговец принялся воплощать задание с особым рвением.

Странно, что мне не снились монстры на арене, с которыми я вынужден драться почти каждый день, или старые жирные бабы с отвисшими сиськами, пытающиеся купить меня на всю ночь.

Нет. Мне снятся только мои соратники.

Хорошо, что тот работорговец сдох. Теперь меня хотя бы не заставляют ублажать богатеньких покупательниц, текущих только от одного вида накачанного тела. Знают, что продавать меня как мужскую проститутку бесполезно – покупательницы будут явно недовольны. Я прекрасно контролирую физиологию своего тела, и у меня не встанет, если я не захочу, даже если положить мне тяжелые сиськи на лицо. А у меня не встанет – керимы скорее сдохнут, чем будут ублажать кого-то ради того, чтобы прожить еще пару-тройку лишних дней. А я – керим. И буду помнить об этом до самого конца.

Мне выдали билет в один конец. Я решил умереть достойно.

Дверь в нашу ночлежку заскрипела, и я вздрогнул, проснувшись от тревожного поверхностного сна.

– Что, птенчики, соскучились по работе? – высокий толстозадый надзиратель с огромным волосатым пузом появился в дверном проеме, впуская вместе с собой ослепительный свет.

Я зажмурился, почувствовав резь в глазах. Сутки в кромешной тьме – отвыкаешь от дневного света.

– Четыре часа сна, начальник, – проныл мой сосед по ночлежке. – Дай отдохнуть, ну ты чего?

– Не понял, – усмехнулся жирдяй, почесав лысую голову. Он подошел к моему соседу – худому мужчине с выступающими ребрами – и пнул его в бедро. – Чёт я не припомню, чтобы у нас была демократия. Вставай и бери лопату, – жирдяй посмотрел на меня. – Это тебя тоже касается, штурмовик. Кажется, им ты был? Ха-ха! Теперь просто держишь лопату. Посмотри на твоего соседа – кожа да кости. Скоро ты будешь таким же. Если, конечно, не сдохнешь раньше.

С этими словами он бросил нам инструменты и вышел.

Элиот, мой сосед, устало взял лопату:

– Дурак ты, Аксиом. Ой дурак. Выбрал бы сладкую жизнь в теплой женской постельке и не думал ни о чем.

– Побереги воздух в легких, – предостерег я Элиота. – У нас еще целый день на рудниках.

– Вот именно – у нас. А мог бы только у меня, – Элиот направился к выходу. Теперь всю дорогу будет читать нотации. – Мы здесь оба подохнем, приятель. На рудниках долго не живут. Я же был таким же крепким, как и ты… полгода назад. Служил в штурмовой десантной бригаде красных беретов Земли… эх! Были времена…

– На войне всегда кто-то умирает, – спокойно сказал. – Если смерть неизбежна, лучше встретить ее достойно.

– Это кто тебя этому научил, приятель? – сощурив один глаз, взглянул на меня худосочный Элиот.

– Отец.

Джинсы на Элиоте висели как на пугале, ребра можно было посчитать все до единого. Две недели – не больше. Столько ему осталось. Мне, быть может, даже меньше.

Что ж, вполне возможно, я и вовсе двину кони прямо сегодня. На вечер мне была назначена еще одна битва на гладиаторской арене. Поговаривали, привезли лютую тварь. А у меня все тело ломит еще с предыдущего боя, да и за день я буду просто измотан на рудниках.

Мы шли мимо вулканической породы, покрытой рыжей пылью. Нас привезли на залежи железа, решив, что бесплатный рабский труд выгоднее содержания техники. Или, скорее, это просто способ нас добить. Кормить рабов никто не собирался, по крайней мере, сегодня. Да и поили через раз. Надзиратель прав – скоро я стану как Элиот, если не сдохну до этого на арене.

Удивительно, насколько я спокойно к этому отношусь.

– И все-таки я настаиваю, что ты дурак, – Элиот копнул лопатой породу, но та не поддалась. Потом взял кирку и долбанул ею пару раз по камням, от чего отвалилось несколько добротных кусков. – Согласился бы стать постельным рабом, в ус бы не дул.

– Вайны этого и добивались. Они знают, что керимы – парная раса. Наша лютэн-энергия ориентирована только на партнера. Любая другая связь доставляет нам дискомфорт. Они хотели сломать меня.

Если быть точнее, любая связь для Высших телепатов. Чем сильнее телепатия у керима, тем сложнее ему найти пару, и тем сильнее он привязан к ней, даже если еще не встретил. Неподходящие пары наша высшая телепатия не воспринимает, а с возрастом и вовсе формируется отвращение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нет, конечно, я далеко не девственник. У меня были и девушки, и женщины, но это были мимолетные связи, на одну ночь, и я даже не помню их лиц. В свое время хотелось попробовать, и я пробовал. Первое время было забавно, все-таки моя физиология требовала женщину. А потом… желание оставалось, выжигая томлением изнутри, но каждая последующая ночь оставляла только стойкое чувство отвращения.

Иногда я жалел, что у меня такая редкая и мощная телепатия. Будь я обычным керимом, не мучался бы так и смог бы ублажать кого вздумается. Но судьба распорядилась по-другому.

Со временем я в совершенстве научился контролировать свое желание, и теперь неудовлетворенность не так сильно меня изматывала. Всю мою жизнь теперь занимала война.

В ребре засаднил датчик подавления телепатии. Я поежился, перебросив лопату из одной руки в другую.

Какой сейчас толк от моих боевых навыков? Я не могу даже мысленно поднять камень и швырнуть его в этого жирного надзирателя. Он стоял на рыжей насыпи и высматривал кого-то вдали.

– Эх! Когда я был таким же крепким, как и ты, то попробовал себя у нескольких дамочек. Симпатичных, кстати. – Элиот обреченно вздохнул. – Хорошие были времена… только у меня аппарат не шибко большой, а там ведь конкуренция такая. Короче, нижним ростом не вышел. – Элиот рассмеялся скрипучим смехом. – А у тебя, видимо, он такой как надо, раз тебя столько раз пытались купить. Зря ты отказываешься, говорю я тебе. Воин, не воин, плевать. Жить-то хочется. Я бы сейчас все отдал за горячую похлебку и кусочек свежего хлеба. Ублажил бы любую бабу. Даже если она весит как три наших надзирателя.

– Аха-ха! – рассмеялся жирдяй, хлопнув себя по обширному пузу. – Слушай, Акс, или как тебя там?! Можешь расслабиться. Тебя хотят купить.

У меня сердце пропустило удар. Как это – купить? Что за бред. В моей личной истории рабства черным по белому должно быть написано – непригоден для индивидуального использования. Непослушен, агрессивен, социально опасен для владельца. Я – керим. Одно только указание расы для покупателя должно работать как самый мощный фумигатор для комаров. Керимы не подчиняются. Они либо убивают своего владельца, либо умирают сами.

– Кто хочет купить меня? – крикнул я жирдяю, забыв, что за такие вопросы могу получить лопатой по хребту.

Но у надзирателя, видимо, сегодня было хорошее настроение, и он ответил довольно весело:

– Да какая-то девка, – и он указал куда-то вдаль с высокой насыпи. – Мне почем знать, какая? Видимо, очень тупая, раз решила взять постельного с рудников, да еще и керима. Или фетишистка – у тех вообще мозги набекрень. Я бы вас, ублюдков, за километр обходил. Вон, идет сюда. Улыбайся, чтобы она захотела тебя побыстрее упаковать. Правда, нет у меня красивой ленточки, чтобы завернуть. Аха-ха!

– Слушай, ты хоть улыбнись что ли, – быстро проговорил Элиот, почесав выступающее на левом боку ребро. – Ты должен ей понравиться. Чтобы она взяла тебя. Может, даже похлебку сегодня удастся урвать… Забудь об этой чертовой гордости! Я бы забыл.

Хм... Я крепко задумался.

Может, я наконец высплюсь сегодня. И наемся как следует. Быть может, меня возьмут не как постельного, а как очередного домашнего гладиатора, или строителя, или, быть может, просто подсобного рабочего? Я не знал. В любом случае, покупка означала нечто гораздо лучшее, чем смерть от голода и непосильной работы на рудниках…

Но почему тогда у меня такая тревога?

Глава 3. Даша. Враг в оковах

За несколько часов до предыдущих событий...

Мы приземлились в световой части Кроноса. Планета повернулась к солнцу своей вулканической стороной, оставив тропики переживать звёздную ночь.

Именно на вулканической стороне я и оказалась, совершив посадку на полуразрушенном космическом корабле на космодроме, который был не менее разрушен, чем та развалюха, на которой я прилетела. Удивительно, как она не рассыпалась на части на полпути сюда. И как хорошо, что мне не придется возвращаться на это судно… именно судно, ибо кораблем его назвать язык не поворачивался.

— О! Дарья! – ко мне подскочила рослая жгучая брюнетка, заключив меня в крепкие смуглые объятия. – Я Келли, Нэнсис должна была обо мне рассказать. Как долетела? Не сильно укачивало?

— Спасибо. Было достаточно комфортно. Особенно лапша быстрого приготовления понравилась. Отличный сервис за пятьдесят тысяч монеро.

Брюнетка разразилась заливистым смехом. На ней болталось полупрозрачное платье из лёгкой ткани, едва прикрывающее бедра. Сквозь ткань проступали темные ареолы сосков. Рядом с загорелой брюнеткой сидело какое-то гуманоидное существо с маской на лице – видимо, атмосфера была не пригодна для его дыхания и маска фильтровала воздух. Его шею стягивал шипастый ошейник, а поводок был привязан к запястью Келли. За ее спиной стояли два рослых телохранителя – тоже практически голые, только с набедренными повязками.

Я уже поняла, что Кронос довольно непростая планета, но вид обнажённых тел меня почему-то шокировал. Главное, не показывать виду, что это смущает меня…

— Ха! Какая ты, оказывается, шутница, - Келли прикрыла ладошкой рот, скрывая белоснежные зубы. – Познакомься, это Энтура, терани местной метрополии. Он владелец интересующего тебя раба.

Рядом с Келли важно опирался на трость высокий поджарый мужчина, увешанный кольцами и ожерельями. Шелковые одежды, золотые украшения и напомаженные глаза нарочито выдавали в нем успешного торговца. Как бы он не заломил цену… если я буду выказывать излишнюю заинтересованность, он может попросить больше, чем у меня есть…

— Энтура вежливо согласился нам помочь, - Келли кокетливо передернула плечами. – Мой пупсик ведь ни в чем мне не откажет, так? – Келли подмигнула Энтуре, а тот расплылся в улыбке.

— Для моей девочки все что угодно, - ответил он, тряхнув звонкими побрякушками на одежде. – Ещё бы ты сказала мне «да»…

— Ой, а вот это мы ещё посмотрим, - стала заигрывать Келли. – Я девушка привередливая… - Келли посмотрела на меня черными с поволокой глазами. – Твоя вилла уже арендована, Дарья. Если надумаешь всё-таки купить раба, милости прошу. У нас намечается замечательный летний сезон. Отдохнем, оторвёмся… - Девушка подскочила и чмокнула меня в обе щеки. – Ну все, я побежала. Скажу Нэнсис, что встретила тебя. Не скучай тут!

Дёрнув за поводок гуманоида, застрявшего в эволюции между собакой и обезьяной, она, виляя бедрами, устремилась к выходу из космодрома. За Келли плавно последовали мускулистые рабы человеческой расы.

Странная девушка… что она делает на Кроносе? Я знала, что некоторые люди предпочитали вольную жизнь, полную свободы и разврата, и потому переселялись на Кронос, но впервые столкнулась с этим феноменом сама. Осталось выяснить, откуда у моей лучшей подружки Нэнсис такие знакомые.

— И сдался вам этот раб? – пробасил Энтура, вздыхая о своей неразделённой любви к Келли. Его безответная симпатия вселяла обнадеживала – Энтура не будет заламывать цену и манипулировать, потому что испугается потерять симпатию Келли.

— Каждому своё, - пожала плечами, все же выбрав быть как можно более осторожной. Мои планы должны были остаться секретом. А беременность от раба я спишу на случайность…

— Не понимаю я тех, кто хочет себе в рабы керима, - покачал головой Энтура. Мы вышли из космодрома, сев в легковой космолёт, рассчитанный на одного пилота и одного пассажира. Энтура завел двигатель и мы взлетели. – Они же абсолютно не обучаемы. Может, для тяжёлой работы и сгодятся, да временами для потешных боёв, но остальное… нет в них фантазии. Скучная раса.

— А что вы понимаете под фантазией? – спросила, с осторожностью взирая вниз на вулканическую гряду.

На далеком утреннем горизонте струились тонкие ниточки дыма активных вулканов, готовых вот-вот проснуться. Зрелище было более чем тревожным… однако, оно не останавливало любителей лёгких денег от добычи полезных ископаемых. Все ресурсы здесь были давно поделены между кланами.

— Возьми любого раба – он поцелует тебе ноги, да и любую часть тела, только чтобы не получить пару плетей по спине, - Энтура цокнул. – А эти… режь их, бей током, изнуряй работой, бросай в клетку к зверю – им все нипочем. Не поцелуют.

— А что же они тогда делают? – спросила с удивлением. – Если отказываются целовать?

— Умирают, - как ни в чем не бывало ответил Энтура. – Говорю же – плохие рабы. И любовники из них так себе. Бабы ещё куда ни шло, всё-таки физиология… там ноги раздвинь и делай, что хочешь. А вот мужчины ни в какую.

Хм… эти слова немножко обеспокоили меня. Значит, затащить в постель керима, будучи его хозяйкой, может оказаться не так просто. Слышала, что керимы отлично контролируют свою физиологию, да и лютэн-энергия… жаль, что за время учебы в академии я не изучила этот вопрос досконально. Как же с ними сложно…

— Я беру керима не для постели, - пояснила, покраснев. Воздух сильно пах пеплом и железом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да-да, конечно. Конечно… - понимающе ответил Энтура, с насмешкой в голосе. – Но у этого, вроде, была ещё какая-то телепатия. Я не сильно углублялся. Этот паренёк достался мне от вайна, моего коллеги. Тот помер, и мне перекочевала пачка его рабов.

Лёгкий червячок беспокойства пробуравил где-то в области солнечного сплетения. Значит, до Энтуры им владел вайн…

Но вайны ненавидят керимов. Они сразу убивают их, как только увидят. Что-то здесь не клеится.

Значит, вайн настолько ненавидел этого керима, что не просто захотел убить, а еще и помучить перед смертью… что такого случилось, что он решил оставить его в живых и лично проследить за его мучениями? Энтура сказал, что этот керим телепат…

— А какая телепатия у этого керима? – спросила, стараясь не выдавать обеспокоенной заинтересованности.

Моя эмпатия, доставшаяся мне от матери, почему-то запульсировала. Да нет, бред все это. Просто паранойя. Даш, не ищи черную кошку в темной комнате…

— А я что ли знаю, какая у него телепатия? – усмехнулся Энтура. Мы начали заходить на посадку на пустыре какого-то карьера, где добывалось железо и олово. Спрыгнув на землю, я подняла в воздух облачко ржавой пыли. – У меня этих рабов… слышал только, что из-за нее пришлось вживить ему подавитель телепатии в ребро. Сначала его всадили ему под кожу, но он два раза вырывал его зубами. А когда сделали на спине, он вырвал его пальцами. Отчаянный тип. Будьте с ним осторожны.

«Отчаянный тип», «Вырвал зубами», и телепатия, которая требует специального подавителя… и бывший владелец вайн. Моя черная кошка в комнате открыла глаза и заморгала, поселив в душе еще большее беспокойство.

Да нет, какова вероятность? Во вселенной больше семи миллиардов керимов. Это все глупости. Всего лишь паранойя.

— А как зовут этого керима, если не секрет? – заинтересованно спросила.

— Понятия не имею. Кажется, в досье имя начиналось с буквы «А». Надо найти файл… ох, их так много… не разберу.

Ареал поисков резко сократился.

Керим, имя начинается на «А». Обладает телепатией, владелец – вайн. Вырвал подавитель зубами… характер, наверняка, отвратительный. Непримиримый.

Я всё ещё отказывалась верить. Ну не бывает таких совпадений… просто не бывает!

«У него с тобой 90% ДНК совместимость. Сколько еще керимов имеют такой большой коэффициент, кроме тех, кто был подобран в академии? Очень, очень мало. Практически никто», - твердил мне мой здравый смысл, но я усиленно не замечала его тревожных звоночков.

Нет. Это точно не он. Просто не может такого быть.

Керим с телепатией, с именем на букву «А» и совместимостью со мной на 90%? Пфф! Я не верю в совпадения.

Но тем не менее, ноги мои ослабели, и к тому моменту, как мы подошли к высокой насыпи, я уже почти их не чувствовала.

Энтура встал у подножия пригорка из руды, на котором стоял жирный работорговец с выскакивающим из-под жилетки пузом.

— Поднимайтесь наверх, госпожа! Тут не так круто! Боюсь, у наших мальчиков цепи коротковаты, чтобы достать до вас!

Энтура снова беспечно пожал плечами, намекая, что ничего не может поделать и всё-таки придется мне туда лезть. Сам он остался у подножия, с интересом разглядывая анкеты своих рабов. Моего он, я предполагаю, совсем не искал.

Горелый воздух с шумом входил в лёгкие, когда я цеплялась за осыпающуюся породу ослабевшими пальчиками. Под ногами плыл грунт, и пару раз я чуть не упала. Потела, забираясь на насыпь, но все это была ерунда.

Беспокойство. Мощное, ничем не сбавляемое беспокойство набатом стучало в висках, а моё эмпатическое чутьё кричало: «Не ходи туда! Там совсем не то, что ты хочешь встретить!»

А, вернее, не тот...

Обычно я прислушиваюсь к своей интуиции, но сейчас… просто не успела.

— Нашел! – крикнул Энтура, и его далёкий голос кинжалами вонзился в мою спину. – У него боевая телепатия!

Кровь хлынула к вискам.

Боевая…

Ареал из несколько тысяч керимов, потенциально находящихся за этой грядой, резко сократился до двух. Это я поняла, когда уже сделала прыжок вниз – в логово к зверю.

Боевая телепатия была только у Аксиома и Императора всея планеты Баллу. И что-то я очень сильно сомневалась, что за этой грядой меня ждал Император.

Приземлившись на мягкий грунт, я тут же встретила два небесно-голубых глаза и этот жёсткий, наглый, насмешливый взгляд.

— Что, Дашка, всё ещё целка, или твой бывший женишок успел-таки тебя трахнуть? – Аксиом, даже будучи в оковах, измождённый и весь в шрамах, предпочел встретить меня тупой колкостью, только чтобы обидеть.

Наверное, это у него рефлекс такой. Увидел Дашу – сразу скажи гадость, или весь свет тебе будет не мил.

Ком подступил к горлу. Я вспомнила все, что он говорил мне, когда мы оставались вдвоем. Вспомнила каждую фразу, кинутую в меня с такой ненавистью и сарказмом, что я почувствовала, что вот-вот расплачусь.

И пусть Аксиом никогда не говорил это при всех, но слишком часто случалось, что он подкарауливал меня где-то в укромном уголке, чтобы унизить меня.

Не плакать… только не плакать…

Я занесла ладонь и дала смачную пощечину этому гаду, вложив все свои силы в удар. У него даже голова отклонилась в сторону, такой сильный был шлепок. Потребовалось титаническое усилие воли, чтобы не набрать в свой рот слюны и как следует не плюнуть ему в лицо.

Этот гад ещё и на общекеримском это сказал, зная, что надзиратель его, скорее всего, не поймет.

А надзиратель вдруг схватил меня за запястье и остановил от второй пощёчины.

— Эй, дамочка, полегче. Всё-таки наша собственность, - предостерёг он меня. – Чтобы бить нашего раба, нужно, чтобы он стал вашим. Ну что решили? Вам же говорили, что легче его умертвить, чем подчинить. Не берите – хлопот не оберетесь.

А я не могла отвести взгляд от холодных голубых глаз, в которых было столько высокомерия, что оно могла покрыть всю эту планету вместе с ее жителями. Даже в оковах Аксиом умудрялся быть таким гордецом, что свет мерк рядом с ним. Он всем своим видом показывал, что я всего лишь «Дашка», которую выгнали из академии. По его же вине!

Вот только сейчас расклад был совсем другим.

— А знаете, он мне подходит, — ухмыльнулась уголком рта, а во взгляде Аксиома проскользнула тревога. Да-да, Аксиом, это именно то, что ты думаешь! С этого момента ты – моя собственность. – Я его покупаю. Заверните.

Глава 4. Аксиом. Рвать когти

Над насыпью не успела показаться тёмно-русая макушка Даши, а я уже знал, кто моя потенциальная владелица. Её энергию я узнаю в любой точке Вселенной.

Нет, я вовсе не эмпат, и эмпатия мне чужда, но Дарью я чувствовал всегда. Знал, в какой части академии она находится, и даже чем она занимается. Бывало, ощущал её голод и сытость. Но я не особо обращал на это внимание, потому как это случалось только с ней. Значит, статистически в эмпатию эти ощущения отнести было нельзя.

Но сейчас… Даша начала спускаться вниз, и я сразу понял – надо рвать когти.

Любыми способами.

Любыми средствами.

Даже если понадобится удавиться прямо здесь.

Если я попаду в её руки, меня может ждать всё что угодно. В буквальном смысле этого слова. Может, с физкультурой у этой девчонки не очень, зато с фантазией уж точно всё в порядке. А учитывая, на какой ноте мы в прошлый раз расстались… не удивлюсь, если Даша придумает пытки, которые не придут в голову даже самому опытному надзирателю. Девчонка своенравная и взбалмошная. От неё всего можно ожидать…

Надо сделать так, чтобы она отказалась от меня.

Щека саднила от её пощёчины. Ударила сильно. Видимо, мои слова её очень разозлили. Потёр след от её ладошки на щеке… такая мелкая, а силы в ней… и хмурится, будто действительно обдумывает самый коварный план на свете.

Всегда забавляли эти её гримасы. Красивая девчонка – мне всегда так казалось, хоть и характер у неё взрывоопасный. Я не трус, конечно. В бою, один на один с врагом я не давал слабины, и впредь не собираюсь. Но Дарья - не враг. Она женщина. Это, в некотором роде, была для меня проблема. Я не понимал их, а что я не понимал, к тому всегда относился настороженно. То ли дело вайны... Понятная угроза, понятные алгоритмы действий...

— Ну, берёте, так берёте, — развёл руками надзиратель. — Сейчас только отвяжу его, и можете уводить. Вам ошейник какой?

— А какие есть? — деловито спросила Дарья, задрав носик. Хозяйкой себя почувствовала, как пить дать.

На меня наденет ошейник девчонка, которая прострелила мне палец в академии. Дочь Эльтаса Белая Сталь – кровного врага моего отца. Большего унижения я и представить не мог. Действительно, лучше умереть на месте.

— С шипами, без… вам вообще для красоты или чтобы был покорнее?

— Чтобы был покорным, — уверенно сказала Дарья. — И чтобы не был опасным для меня.

— Аха-ха, это я понимаю, — кивнул надзиратель, зная, что я при первой же возможности попытаюсь сбежать. И методы для побега выбирать не стану.

— Что ты здесь делаешь? — задал я вроде бы логичный вопрос Дарье, а она сделала вид, что не слышит меня. — Может, ещё уши пальцами заткнёшь, как ребёнок? Как ты здесь оказалась? Меня, наверняка, ищет вся Баллу. Ты не могла оказаться здесь раньше поисковой группы. И мой отец…

— А вот и могла, — Дарья взглянула на меня победным взглядом. — Что-то ты слишком разговорчивый для раба. Советую помолчать, чтобы не получить лишних штрафных очков.

— Мы не в академии, Даш.

— Для тебя – госпожа, — поправила меня Даша, а я скрипнул зубами. — Теперь мне решать, какую шкалу провинностей для тебя вводить. Что, непонятно, что ты в моём плену?

— Чушь. Мне всё равно, — конечно же, соврал. Не мог же я сказать, что в панике. Я так не паниковал, когда вайны приговорили меня к смерти прямо на борту моего боевого линкора. — Подумай, что ты творишь. Меня всё равно рано или поздно найдут. И если узнают, что ты меня купила…

— О! Ты правильно сказал – купила! Потому что ты сейчас моя ВЕЩЬ.

Я замолчал, поджав губы. Разговаривать с ней сейчас было совершенно бесполезно. Дарья обижена, взвинчена…

Так, стоп. И вдруг меня осенило…

Даша нашла меня по индивидуальному генетическому маркеру совместимости. Она искала не меня, а керима с телепатией! Чтобы поступить в эмпатическую медицинскую академию – её заветную мечту. Она хочет родить ребёнка-телепата и получить гражданство Баллу...

Я знал, что эта девчонка с богатой фантазией может совершать отчаянные поступки, но чтобы настолько… тут она переплюнула даже саму себя.

Зато теперь я знаю её слабое место. Нужно отбить у неё всякое желание покупать меня.

— Ты хочешь забеременеть, — сказал я прямо, и Даша вспыхнула розовым. Мягкий румянец проступил сквозь белоснежную кожу щёк, сделав её похожей на фарфоровую куклу. Она всегда была милой, когда смущалась. — Ты же понимаешь, какой это абсурд?

— Знаешь, что я тебе скажу? — большие глаза Дарьи сузились, и я понял – вот оно. В неё вселилась фурия. Плохо я драл когти, нужно придумать что-то другое. — Довольно ты мне сделал гадостей. Я никогда не верила в судьбу, но, видимо, она существует. И если ты думаешь, что я оставлю тебя в покое – ты глубоко ошибаешься. Я научу молчать твой колкий язык!

Что ж, всё новое – хорошо забытое старое. Пусть она услышит то, что всегда её больше всего бесило.

— И как ты хочешь выносить от меня ребёнка? Я должен буду отдавать тебе энергию, вот только я совсем этого не хочу, — произнёс я, а Дарья сжала ладошку в кулачок. Неужели ещё раз ударит? Пусть. Лишь бы не купила. — Но для этого сначала нужно забеременеть. А мне к тебе прикасаться противно. Больше скажу – у меня на тебя даже не встанет!

Мускул на лице Даши дёрнулся, и я понял, что попал в самую точку.

Да только удовольствия мне это совсем не доставило. Хреново даже стало. Однажды я сказал ей это, и потом месяц ходил вокруг да около, желая извиниться. Плохо как-то получилось, противно.

Но отец сказал, что я правильно поступил. Высокая процентовка совместимости с ней ещё не означает, что активируется моя лютэн-энергия. А Даша очень хотела попасть на Баллу. Для неё парни с академии были лишь способом получить желаемое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отец дал понять, что она – нежелательный член семьи даже потенциально. Я был единственным сыном адмирала Дэвота Антареса, а значит, и продолжателем его рода. Отец не хотел, чтобы матерью его внуков стала дочь его врага – даже при малейшей такой возможности. А у нас с Дарьей 90% совместимости – самый высокий процент из всех. Судя по нашим отношениям, чисто физический. О нахождении общего языка и речи не шло.

Отец был прав. Даша точно такая же, как ее отец - Эльтас Белая Сталь. Тот шел по головам, а потом и вовсе соблазнил дочку орбитального куратора, чтобы получить место адмирала. А дочь вся в отца уродилась. Дарье не понять парность керимов, увы. Она видела только свою цель, и больше ничего.

— Вы нашли ошейник?! — прокричала Даша, протянув требовательно руку бегущему навстречу надзирателю.

— Голову наклони, оболтус, — мне прилетел смачный подзатыльник от жирдяя, и я пригнул голову.

В этот момент я почувствовал прикосновение маленьких пальчиков Даши к своей коже, и по ней прошёлся электрический разряд.

Это от ошейника?

— Знаешь, а ты отлично выглядишь в этом прикиде, — улыбнулась хищно Даша. — Шипы тебе очень идут.

— Не смешно, — мрачно ответил я.

— Тебе не смешно, — поправила меня Дарья, — а вот мне в самый раз.

Она дёрнула цепь ошейника, и я подался вперёд.

Странное чувство. Отвратительное?

Дарья дёрнула ещё раз.

— Пошли, — скомандовала она.

Я стоял на месте, словно вкопанный. Не знаю почему. Ведь стоять на месте было бесполезно – тебя в любом случае заставят идти. Поймал себя на мысли, что хочу, чтобы Дарья дёрнула за цепь ещё раз. Как-то это нездорово. От недосыпа я схожу с ума.

— Госпожа, да не слушайте вы его, — к Даше подскочил Эллиот, решившийся заступиться за меня как за отличного раба. — Он замечательный раб! Сделает всё, что попросите. Вы только похлёбку ему дайте. Встанет у него, как миленький! Смотрите, какая вы красивая. Всю ночь будет стоять, вы только в похлёбку ещё мясца накидайте…

Эллиот облизнулся, подумав о мясной похлёбке.

Ох, дружище, ты совсем не вовремя. Да и твои слова абсолютно бесполезны – эта девчонка всё равно купит меня. Дарья уже решила, что теперь она моя хозяйка, сколько бы я ей не хамил.

Даша впервые заметила Эллиота, окинув его с ног до головы жалостливым взглядом.

Ооо… узнаю этот взгляд. Точно такой я наблюдал каждый раз, когда она подбирала котят на улице – всех подряд, а потом тащила в академию. Неважно, худые они были или толстые, она всех таскала на кафедру и предлагала забрать домой. Штук семь забрала себе.

Остальных мне пришлось раскидывать по волонтёрским группам и искать им дом, действуя через Маллона – старосту младшей группы. Конечно, анонимно. Потому что Даша доставала всех своим нытьём, и меня в первую очередь. У меня даже вроде как живёт один такой в одном из семейных особняков – маме отдал. Она назвала его Персиком.

По сердобольному взгляду я понял, что Эллиот – Дашин очередной бездомный кот. Это было даже хорошо. Эллиот - неплохой парень. Он заслуживает жизни. Быть может, даже больше, чем я.

— А этот раб сколько стоит? — крикнула она надзирателю, который чесал пузо и уже считал птиц в небе.

— Чего? — переспросил он. — А этот-то вам зачем?

— Ну просто…

— Да он помрёт с недели на неделю, не ровён час.

— Я хочу его купить.

— Да забирайте.

Глава 5. Аксиом. Отчаянное решение

— Отлично, сделка состоялась. Келли будет в восторге, — Энтура что-то понажимал в голографическом досье своих рабов, а потом передал документ Дарье. — Нужно поставить подпись здесь и здесь. Естественно, всё анонимно. Информация будет храниться исключительно в моём личном архиве.

Дарья, с победным видом взяв в руки стилус, размашисто поставила роспись напротив всех моих фотографий.

Судя по выражению её лица, если бы подпись нужно было сделать кровью, она бы и на это пошла.

И это не могло не беспокоить.

Я поймал себя на мысли, что за эти полчаса Дарья слишком часто заставляла меня беспокоиться. Это создавало большой диссонанс с её милой внешностью и сердобольным характером. Но в этом вся Дарья — сплошное противоречие. И основная доля её взрывоопасного характера обычно доставалась мне.

Я подозревал, что на то имелись веские причины, но старался не думать об этом. Лишняя тревога заставляет принимать неверные решения, а сейчас мне необходимо было собраться.

— Ну, вот и ладненько. Осталось всего лишь исполнение желания, и он весь ваш. И этот, тощий, кстати, тоже.

— Какое исполнение желания? — не поняла Дарья.

— Как какое? — удивился Энтура. — Последнее желание раба перед новым рабством. Таковы обычаи Кроноса. За счёт покупающей стороны, естественно.

— Но я уже купила его, — недоуменно покачала головой Дарья, встряхнув милыми кудряшками. — Он мой, что ещё нужно? — она дёрнула за цепь так сильно, что у меня сперло дыхание.

Сердце пропустило удар. Желание. У меня есть одно желание!

— Это обычаи Кроноса, ничего не поделать, — развёл руками Энтура, тряхнув золотыми кольцами на руках, шее и в носу. — Я не могу нарушить их. Торговая этика, знаете ли. Что же мы, изверги какие?

— Но ведь можно решить этот вопрос? — задумчиво ответила Дарья. — За определённую плату?

Интересно, сколько я стоил? И сколько понадобилось средств, чтобы добраться сюда? Наверняка, не одна тысяча монеро. А Дарья работает в ветеринарной клинике на орбите, успокаивает слишком агрессивных животных своей эмпатией. Она поступила туда на работу почти сразу, как покинула университет. Я узнавал.

Чтобы провернуть то дельце, которое она задумала, одной зарплаты в клинике не хватит…

Наверняка, её ждёт нехилый нагоняй от отца, когда он узнает, на что она потратила свои «карманные» сбережения. Подозреваю, что покупка рабов — не совсем то, на что Эльтас давал деньги своей дочери.

— Увы, я никак не могу отменить обычаи. Это навредит моей репутации, — упёрся Энтура, к моему большому ликованию. — Ни за какие дополнительные… кхм… пожертвования. Я уже внёс кандидатуры рабов 135-АлК и 136-Алг в список исполнения последних желаний. Это мелочь. Пустяк. Есть критерии…

— Миску супа, — Элиот появился из ниоткуда, посмотрев на Дарью, сощурив один глаз от солнца. — И бутылку воды. Плевать, я ваш.

Дарья достала из походного рюкзака бутылку холодной воды и отдала её Элиоту. Тот жадно в неё вцепился, насилу открутил крышку дрожащими пальцами и начал жадно пить из горлышка.

— Я бы и так тебя накормила, — о, этот жалостливый голос. Я даже закатил глаза от этого бредового зрелища. Ну куда она суется? Дай Даше волю, она залезет в долги и вывезет весь невольничий Кронос вместе с животными и инопланетянами. — Но пока что у меня есть только вода. Как доберемся до дома, я накормлю тебя как следует.

Она бы еще погладила его по шерсти и сказала, какая у него милая мордашка. Хотя у Элиота совсем не было шерсти и его точно нельзя было назвать милым - худой и корявый. Но Дарья всегда хвалила своих подобрышей, как бы страшно они не выглядели. Что характерно, добрых слов для меня у нее не нашлось.

Элиот осушил бутылку и, довольный, выбросил её на рыжий грунт.

— Теперь твоя очередь, раб, — сказал Энтура, посмотрев на меня. — Проси. Только знай, можно передвигаться только в пределах Кроноса и потребовать не более десяти тысяч монеро. Всё что угодно проси, кроме смерти и свободы.

Я взглянул на Дарью. Сделал шаг вперёд, склонившись над ней высокой, грозной скалой. Она всегда пугалась, когда я нависал вот так, загораживая ей солнце. Тушевалась и беспокоилась, хотя я никогда ничего не делал ей, просто смотрел. А она всегда боялась, ожидая, что я скажу ей какую-нибудь колкость.

И я говорил.

Не хотел, но всё равно говорил. Раз за разом, из месяца в месяц. Ничего не мог с собой поделать. Когда я оказывался рядом с ней, во мне будто зверь просыпался.

Хотя я хотел просто завести разговор, ничем не примечательный. Обычный, как все заводят - о погоде, быть может... Но из моего рта вырывались только грубости, и мы с Дарьей начинали соревноваться, кто больше гадостей наговорит друг другу.

Не знаю, почему все происходило именно так. Ведь когда я пришёл в академию, даже отметил, что она самая красивая из девчонок, поступивших вместе с нами. Подошёл к ней, поздоровался, как приличный керим. Сказал какую-то забавную шутку про её прическу, не помню какую.

А на следующий день она приходит в академию и на первом же учении стреляет мне в ногу.

«Потому что она дочь Эльтаса», — разложил мне по фактам отец. — «Что ещё можно от неё ожидать? Я же говорил. Держись от неё подальше».

И я держался. А теперь мои приветствия сквозили исключительно сарказмом.

— Ну, и что же ты попросишь? — Дарья не стушевалась, глядя на меня снизу вверх. Она почувствовала вкус власти. Взгляд её был решительным, глаза блестели.

Никогда ещё она не выглядела так воинственно. У неё даже щёки порозовели от такого расклада — я раб, а она моя госпожа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Её губы приоткрылись от напряжённого ожидания, и мой взгляд невольно запечатлел, как она легонько прикусывает нижнюю, пухлую губу. Она всегда делала так, когда ей что-то очень нравилось.

А сейчас ей нравится обладать мною. Осознавать, что моя жизнь полностью в её власти.

Поцелуй — хотел я сказать. Я хочу твой поцелуй, чтобы прикоснуться своими губами к твоим, таким пухлым и соблазнительным, которые ты прикусываешь в нетерпении, когда ожидаешь чего-то очень приятного.

Я хочу поймать это ожидание, это предвкушение и выпить его, как сладкий нектар.

Но одёрнул себя. Бред какой-то. Тратить единственное желание на такую ерунду! Наверняка, эти мысли пришли мне в голову только потому, что хотелось оборвать эту её наглую и хитрую ухмылку… и чтобы губы больше не кусала — а то вечно мнёт их зубами и ходит, как с обветренными.

Я непримиримо сделал шаг назад, натянув цепь на поводке до максимума. Она звякнула.

— Арена, — сказал я твёрдо, понимая, что это мой единственный шанс сменить владельца. — Я хочу выступить сегодня на арене.

Каждый раз, когда гладиатор давал яркое зрелище, наполненное ужасом, кровью и ловкими пассажами против монстров, находился покупатель, который яростно желал приобрести такого бойца.

После арены совершался аукцион, и самая большая ставка имела право забрать бойца без разрешения владельца.

И меня хотели купить, но отказывались каждый раз, когда я плевал потенциальному владельцу в ноги. Они били меня под дых и обзывали бранными словами, но отказывались покупать, полностью забирая свою ставку.

Сегодня я дам яркое зрелище и больше никому не плюну под ноги. Обязательно найдётся покупатель, который окажется гораздо богаче, чем Дарья. Им-то карманные деньги даёт не отец.

— Разве тебе не хватило арен в своей жизни, приятель? — удивился Энтура.

— Он просто хочет от меня избавиться, — прошипела Дарья, перестав кусать свои губы. А мне нравится, когда она злится. — Думаешь, у тебя получится? Смешно. Это лишь жест отчаяния, Аксиом. Думаешь, сможешь от меня сбежать?

— Хотя бы попытаюсь, — холодно ответил я. — Всё лучше, чем попасть в лапы такой сумасбродной девчонки, как ты.

— А знаешь? Ты прав! — рассмеялась Дарья. — Впервые в жизни я признаю, что ты говоришь верно. Только мне абсолютно плевать. Сумасбродная я или нет — твоего положения это не изменит.

— А когда все узнают, что случилось? Мой отец всё вверх дном перевернёт, но найдёт меня. Ты достаточно наследила. Хочешь опять попасть на первую страницу орбитальных заголовков?

— А чего мне терять? Одним скандалом больше, одним меньше - какая разница? Это ты виноват!

— В чём?!

— Что меня выперли из академии!

— Я?! — я даже об усталости забыл. — Хочу тебе напомнить, что ты хотела срезать экзаменационный маршрут по Баргольскому ущелью и обмануть комиссию! Если у тебя жопа толстая и ноги короткие, не надо подавать заявку на получение отметки «отлично» по физической дисциплине и обманывать академию.

— Все так делали! На потоке было сто двадцать три землянки, и больше половины обманывали с маршрутом. Даже Кларисс! А она мастер спорта по лёгкой атлетике! Чем я хуже?!

Ты не хуже — ты лучше, хотел сказать я, но сказал, как обычно, совершенно другое:

— Если ты подаёшь на «отлично» по физкультуре, ты обязана соответствовать.

— Кто тебе это сказал?

— Отец.

— Я девушка, не парень! — начала выходить из себя Дарья. — Тридцать километров бегом и с препятствиями! Мы что, краповые береты?

— Кто это такие?

— Да плевать! Ты мне жизнь сломал.

— Не сломал, а спас. В тот день прошли сели в ущелье. Переломала бы себе хребет, и не было бы никакой академии, — в тот день действительно были плохие сводки, и я забеспокоился. Пришли вести о пропавшем стаде шерстистых варламов, и я испугался, что Дарья может сгинуть во время сокращения маршрута.

— Чушь всё это. Ты сейчас скажешь всё, чтобы я отпустила тебя. Не обольщайся, — выпалила Дарья.

Энтура с любопытством смотрел на нашу перепалку, почему-то не спеша вмешиваться. Его это забавляло.

— Я не вру, — настаивал я.

— Врёшь! Ты специально выследил меня и удерживал до приезда комиссии, потому что с самого начала меня ненавидел. Просто подвернулся удобный случай.

Вспомнил тот день. На Баллу светило солнце, холодный горный воздух свежил лёгкие, а внизу прогуливались беспечные стада, щипавшие весеннюю травку. Дарья сидела в гуще растительности, заливаясь горькими слезами. Периодически она порывалась подняться и сбежать, умоляя меня отпустить её и позволить закончить маршрут. Но я не слушал, стойко удерживая ее за плечо, чтобы она и дёрнуться не смела. Один раз она попыталась вырваться из моих стальных объятий, а потом укусила в шею. Истерики было... всю траву слезами залила, а меня - проклятьями забросала. Даже пожелала, чтобы у меня кое-что отсохло...

Я не поддавался давлению и удерживал её до самого приезда надзорных органов. Мне пришлось вызвать их, потому что добровольно Дарья сходить с маршрута не захотела.

— Они проверили всю документацию и обнаружили, что я подделывала оценки по физкультуре, — предъявляла претензии Дарья. — После этого разразился такой скандал, что отцу пришлось за меня извиняться. Где это видано?! Дочка Эльтаса, самого выносливого адмирала на орбите, подделывает оценки по физкультуре!

— Ну, извини! К этому я уже не имею никакого отношения. Они сами начали копать и обнаружили то, что обнаружили.

— Не заговаривай мне зубы! Все подделывали оценки по физкультуре, договариваясь с преподавателями за определенную плату, но отчислили только меня. Это ты постарался!

— Ребята, арена не ждёт, — прервал нас Энтура. — Уверен, что вы ещё успеете решить все свои споры в постели, но забронированная арена начнётся через час. Нам нужно успеть долететь. Я выбрал ближайшую, и организаторы сразу согласились, узнав, что выступать будет керим.

— Хорошо, — решительно сказала Дарья и повернулась спиной, увлекая меня за собой цепью от ошейника. — Как победишь, поедем в теневую зону. Там ты наконец поймёшь, что теперь раб, а не мой бывший сокурсник. Советую начинать свыкаться с этой мыслью уже сейчас.

Я скрипнул от досады зубами так громко, что, наверное, этот скрип был слышен в другой галактике.

Арена. Только арена могла мне помочь избежать участи попасть в лапы этой разъяренной когтистой кошки. И, о боги нового и старого мира, пусть у меня получится!

С этими мыслями я шёл за Дарьей, совершенно нехотя созерцая её аппетитную, полненькую попку, так соблазнительно волнующуюся при каждом шаге её стройных ножек с крохотными пяточками.

Но как бы ни мила была эта симпатичная девчонка, внутри неё сидела сущая дьяволица. Видят боги, это было действительно так!

Глава 6. Даша. Арена

Солнце стояло в зените, заливая целиком арену, наполненную знойным песком. Вокруг гудели сотни разговорчивых глоток ненасытных зрителей, гадая, кто же сегодня выйдет победителем – гладиатор или очередной голодный монстр?

Арена представляла собой круглый стадион, отдалённо похожий на земной Колизей, потому что выглядел довольно антично. Зрители тянули шеи с дальних мест, стараясь углядеть то, что творится в самом центре, внизу.

Мы же с Энтурой и другими богачами расположились на VIP-местах, в непосредственной близи от полупрозрачной решетки, отделяющей наблюдающих от края арены. Иногда по ней проходились электрические разряды, намекающие о том, что к решетке лучше не приближаться – она защищала от возможных нападений монстров, которые, расправившись с гладиаторами, могут перекусить и зрителями.

На арену вышел Аксиом, и трибуны взревели.

– Хлеба и зрелищ! Хлеба и зрелищ! – скандировали болельщики, и с каждой секундой мне становилось не по себе.

Высокая крепкая фигура Аксиома направилась к центру арены. Затем он поднял руку, в которой держал единственное свое оружие – длинное копьё, и трибуны начали сходить с ума от ликования.

Они предчувствовали бой керима с монстром. Керимы очень ценились в схватках с какими-нибудь инопланетными тварями – такие бои всегда были зрелищными.

– Ох… какой мужчина, – вдруг услышала я справа от себя и повернула голову. – Посмотри, все при нем. Недурен, совсем недурен…

Рядом сидели две разукрашенные в пух и прах фифы, сплошь обвешанные золотом, с намалеванными лицами и с просто огромными грудями навыкат. Полностью искусственными! Они еле помещались в декольте на размер меньше, чем требовалось, и фифы больше смахивали на проституток, чем на богатых светских дам.

– А ты взгляни на его задницу, прямо как орех! И ноги… ох... я вся мокрая стала... хотела бы я такого к себе на ночь.

Так… что-то не поняла… а это они о ком?

Взглянула на арену, потом на этих куриц, потом снова на арену, потом снова на них… они это об Аксиоме, что ли? О моем Аксиоме?! Они что-то напутали, это точно. Ничего из того, что они перечислили, им не принадлежит. Это мои ноги, мой пресс и моя задница, раз уж на то пошло. Я купила Аксиома с головы до пят. Да что они себе позволяют?

– Что за безобразие? – возмутилась я совершенно справедливо. – Прекратите немедленно. Это мой мужчина.

Местная богема не сразу обратила на меня внимания или просто выдержала надменную паузу, чтобы набить себе цену. Рослая блондинка с грудью навыкат медленно повернула голову и высокомерно окинула меня взглядом:

– А что, это ваш муж? Или парень?

– Эм… нет, – ответила я. – Он мой раб, я купила его.

– Ну тогда не говорите о нем, как о вашем мужчине. Это совершенно разные вещи. А раб… сегодня ваш, завтра чей-то другой… арена позволяет выкупить любого гладиатора. Ох… я бы за такого поборолась… – блондинка отвернулась, склонившись к своей собеседнице, что-то прошептала ей на ухо, и они весело рассмеялись.

– Энтура, дайте мне бинокль, – попросила я работорговца, не понимая, что они там нашли всей толпой.

Не только же эти курицы оценивали Аксиома, как кусок мяса, но и половина здешнего стадиона. Аксиом находился далеко, и я видела только крупный силуэт, намазанный маслом для зрелищности.

Прогремели трубы, оповещая, что с минуты на минуту выведут монстра.

Энтура послушно передал мне предмет наблюдения, при этом ехидно ухмыльнувшись. Я посмотрела в бинокль, быстро выхватив фигуру Аксиома на арене. Он тряс копьём, заводя публику. Ну, артист!

Я оглянула Аксиома с ног до головы, а потом с жаром отстранилась от бинокля и прикрыла веки. Вдох-выдох. Глубокий вдох… ну зачем я посмотрела?

Аксиом всегда был отлично сложенным и совсем не дурным собой. Что сказать, его привлекательность была исключительно мужественной.

Нет, на потоке у нас было полно красивых мальчиков, но у многих была приторная красота, глянцевая. А у Аксиома другая… мужественная, что ли… от него всегда веяло силой. И это притягивало, как магнит. К тому же для многих он был лакомым кусочком – самая сильная телепатия на потоке, престиж…

А мне плевать было на его телепатию. Я как увидела Аксиома, сразу поплыла. Даже не узнавать не стала, кто он такой.

Ну зачем его так плотно намазали маслом? Он же обгорит. Керимы никогда не загорали, у них кожа была белая и непривычная к солнцу, хоть и очень прочная.

У Аксиома была видна каждая мышца, каждый кубик на прессе, он был прекрасно атлетически сложен, двигался грациозно и уверенно, а ещё ему оставили одну набедренную повязку, как пещерному человеку, и он стал похож больше на товар, чем на настоящего гладиатора.

Вспомнила, как увидела его в первый раз там, в академии. Аксиому исполнилось 20 лет, а мне только-только восемнадцать… он был строг, сосредоточен, собран… Все мальчишки равнялись на него. А мои подружки надеялись, что окажутся его парой…

Я украдкой глядела на него, такая скромная и неуверенная с мальчиками, и втайне хотела, чтобы он оказался моей парой…

Мы обменялись стремительными, пристальными взглядами, и он улыбнулся… я вспыхнула тогда, как чистый калий при соприкосновении с кислородом. Внутри ёкнуло. Бабочки вспорхнули в животе, и я вдруг подумала: это оно...

А потом парни побежали свою первую полосу препятствий… такого шумного воя среди однокурсниц я никогда ещё не слышала. Аксиом тогда пришел первым. Впрочем, он всегда приходил первым… тогда он был особенно соблазнительным. Он даже подмигнул мне, когда добрался до финиша… потом направился прямо ко мне…. Я вся зарделась, не зная, куда деться… и вот он совсем близко… ох, как я не упала в обморок, ума не приложу… Аксиом подходит и улыбается так притягательно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А потом открывает рот! На голове каша? Тогда у меня весь мир рухнул. Даша – на голове каша!

Симпатию как рукой сняло. А вечером отец признается, что гибель моего дедушки много лет назад – на совести его невыносимой семейки. С тех пор мы не подходили друг к другу без ножа за пазухой.

И даже хорошо, что ни одна девчонка на потоке не подошла ему. Спаслась от такого напыщенного индюка, как Аксиом. Исключительная телепатия… строгие требования… она, видите ли, кого попало не выбирает! Тоже мне гордец.

Но сейчас…

Сейчас эти расфуфыренные курицы смотрят на мою собственность и рассуждают, что сделают с Аксиомом в спальне, когда купят его. Да что они себе позволяют?!

– Интересно, какой у него член? – спросила совершенно бесцеремонно блондинка, и я чуть не задохнулась от возмущения. – Слышала, у керимов не меньше пятнадцати сантиметров. Думаю, у этого побольше будет… и красивый...

От такой бесцеремонности мне хотелось вскочить с места, выпустить коготки из пальцев и вцепиться этой профурсетке в глаза. Вот только я понимала, что таких дамочек, как она, – половина стадиона и все роняют слюни по высокому, сильному кериму, который кладёт на лопатки монстров. Они мечтают, чтобы Аксиом так же положил их на лопатки, только уже в постели. От этих мыслей кровь у меня закипала, и я готова была придушить каждую избалованную, развратную стерву на этом стадионе лично.

А ещё я понимала, что денег у меня явно не хватит для того, чтобы перебить их ставку…

– Пф… да у него совсем маленький, – сказала я, будто ни в чем не бывало. – Крохотный совсем. Корнишончик.

Если они решат, что он не пригоден как мужчина… быть может, хотя бы эти откажутся от покупки?

– Ой, а вы уже спали с ним? – блондинка посмотрела на меня с налетом уважения.

Ну что за извращённый мир? Тут все с ума посходили, точно.

– Нет, я… – опешила, поняв, что не только не спала с Аксиомом, но даже никогда не видела его голым. – Не спала, только…

Осеклась. Да, не спала, и спать с ним не собираюсь. Мои планы о беременности резко сменились на планы о возмездии, и секса там точно не предусматривалось...

– Ну, раз не спала, тогда о чем говорить? – фыркнула надменная блондинка и снова уставилась в этот свой бинокль.

Огромные врата заскрипели. Тяжёлая решетка поднялась, впуская на арену монстра. В пространство вырвался оглушительный рык гигантской саблезубой глотки.

– Ооо… – разочарованно протянула блондинка, – Видимо, не покувыркаться с этим красавчиком в постели…

А у меня сердце пропустило удар. Монстр был огромным. Просто гигантским. В него могли влезть два земных слона, нет, три слона! У шестилапого тигра с длиннющим шипастым хвостом были массивные лапы с острыми когтями и глаза навыкат.

– Мда, там без шансов, – подтвердила ее не менее раздетая спутница-брюнетка.

– Да вы его уже похоронили! – воскликнула я в сердцах, готовая уже не просто задушить их, а закопать на месте.

Аксиом сильный, ловкий и умелый. Он не даст себя в обиду.

«Он не спал много месяцев, он раздет, а из оружия у него только одно деревянное копьё», – сказал мне мой здравый смысл, и я запаниковала.

– Девочка, против этого сексуального красавчика – Алкайская мантикора. Он не жилец, - фыркнула со знанием дела блондинка.

Эти слова просто оборвали что-то внутри, и мое сердце глухо забилось. Тук… тук…

Мантикора бросилась вперёд, Аксиом сделал умелый выпад, уйдя от линии столкновения с ее блестящими на солнце, словно лезвия когтями. Хвост свистнул недалеко от его корпуса, Аксиом отклонился, перекатившись по песку. Затем он быстро встал на ноги, прицелился и бросил копьё.

Оно свиснуло, попав мантикоре точно в стеклянный влажный глаз. Монстр взревел.

Некоторые прикрыли уши от этого ужасного рёва. А дамочки около меня только рассмеялись.

– Теперь у него нет оружия, – сказала блондинка.

Сучки! Ненавижу!

– Энтура! – бросилась я к работорговцу. – Отключите подавитель телепатии. Я знаю, вы можете!

– Вы с ума сошли, – испугался Энтура. – У этого раба боевая телепатия. Он разнесет тут все!

– Чушь. Он ничего не сделает, – я помнила тренировки Аксиома в академии, и они не были особо разрушительными. – Отключите подавитель телепатии, прошу!

– Нет, и не просите! Я ещё жить хочу.

Я схватила Энтуру за золотой рукав, взглянув в его глаза:

– Я замолвлю за вас словечко перед Келли.

– Как, интересно?

– Придумаю что-нибудь.

– Да, я испытываю к ней некое чувство…

– Вы безответно в нее влюблены. Не время спорить! Пожалуйста, отключите подавитель, и я что-нибудь придумаю! В конце концов, что вам терять? Насильно мил не будешь.

Энтура поджал губы:

– Ну, если только наполовину. Я не собираюсь отключать подавитель полностью. Я не самоубийца.

– Быстрей же!

За спиной послышался неистовый рев, а затем над толпой пролетели удивленные вздохи.

Я резко обернулась. Аксиом с мантикорой соревновались в ловкости и выносливости. Только вот мантикора была здоровенная, с гибким ядовитым хвостом, а Аксиом, хоть и ловкий, но всё-таки не бесконечный. Он не спал ночами, и его не откармливали специально, чтобы он противостоял разъярённому зверю.

Дурак, какой же он дурак!

Мантикора методично загоняла его в угол, пока Аксиом не оказался между ней и непроницаемой бетонной стеной.

– Думаешь, так просто от меня отделаешься?! – взревела я, злая как черт на этого непробиваемого мужлана. – На тот свет захотел от меня сбежать?! А вот фигушки тебе!

Подавитель телепатии перестал работать ровно наполовину.

Аксиом тут же почувствовал это.

Он выпрямил спину, встав твердо на ноги, склонил голову, взглянув на хищника перед собой исподлобья. Так пристально, так зло, что у меня мурашки прошлись по телу... Бинокль в моих руках задрожал, да ещё и ладошки вспотели…

А потом…

– Ааааррр! – взревело животное, не в силах выносить мощь телепатического удара, обрушившегося на него.

Первая волна отбросила чудовище к центру арены, и оно пригнуло голову, чтобы пережить пульсацию боли. Учуяв, что источник боли стал сильнее, мантикора раскрыла пасть и сделала решающий прыжок, желая проглотить Аксиома и прекратить свои мучения...

Волна. Удар.

Кто-то на трибунах закричал от ужаса. Кто-то упал в обморок.

Я исключительно на автомате собрала свою эмпатическую энергию и выставила перед собой «безопасную подушку», чтобы защититься от боевой волны, которая прошлась по сидящим на местах.

Удар. Ещё удар.

Блондинка с брюнеткой около меня уже валялись в обмороке, Энтура выронил табличку с документами прямо на пол. Туда же упал и сам, закрыв голову руками.

Мантикора взорвалась прямо в прыжке. Ее огромная голова сплющилась, а потом раздулась, как переспелый плод баллуанской байвы, и разлетелась на куски, разбрызгивая вокруг липкое содержимое.

Тук-тук… Сердце бешено билось, а я наблюдала, как Аксиом выбирается из кучи внутренностей побежденного монстра, расплющенного его боевой телепатией. Огромного монстра, которого сложило пополам, как хрупкую спичку.

Божечки!

А ведь это только половина того, на что он способен… да ещё и уставший!

– Где подавитель?! – взвизгнула я испуганно с такой силой, что лежавшие в обмороке девицы очнулись. – Энтура! Подавитель! Быстрее!!! Включите его обратно!!!

Энтура что-то нажал на табличке, и я почувствовала, как неистовое давление боевой телепатии в пространстве схлопнулось. Я вырвала табличку у Энтуры из рук, пытаясь рассмотреть параметры на дисплее.

0% – гласила надпись на чипе подавления. Теперь телепатия Аксиома снова ноль процентов… цифры перед глазами ходили ходуном, потому что руки мои дрожали от страха, да и все мое тело тоже.

Но я не должна показывать Аксиому, насколько боюсь. Просто не должна...

Я решительно встала с места и оглянулась:

Кто-то лежал в обмороке, кто-то валялся под креслами, кто-то кричал, что сейчас нас всех убьют, а кто-то пытался выбраться отсюда. Люди и гуманоиды толкали и давили друг друга, стараясь как можно быстрее покинуть это ставшее опасным место.

Аксиом стоял весь в крови и слизи и смотрел прямо – на меня.

Я подошла к ограждению, которое оказалось обесточенным из-за сильного удара боевой телепатии.

– А вот тебе! – закричала я, просунув сквозь клетку руку, и почему-то знала, что смысл моего посыла до Аксиома обязательно дойдет. – Ты всех напугал! Никто теперь не купит тебя, урод! Они тебя боятся! А я вот не боюсь, ни капельки! Никому ты больше не нужен, кроме меня, Аксиом!

И я сжала ладонь, показав этому самоуверенному, напыщенному гордецу хоть и маленький, но зато полный возмездия, ликования и ярости дрожащий кулачок.

Глава 7. Даша. Злой рок

– Даш, ты только не волнуйся… – вот так встретила меня Нэнси по межгалактической связи, как только гиперпространство стабилизировалось. – Университет пересмотрел нормы физического экзамена. Установлено, что женщины-люди не могут сдавать экзамен наравне с керимскими мужчинами, и нормы снижены до пяти километров с препятствиями…

От нахлынувших чувств я даже не стала продолжать диалог, хотя и не успела сказать ни слова. Просто отключилась, твёрдо намереваясь погрузиться в депрессию.

У меня никогда не будет детей. Никогда!

Поступая в академию, все девушки проходят процедуру преобразования репродуктивной системы. Мне ввели сыворотку, делающую мой организм восприимчивым к сперме керимов, а к сперме человеческих мужчин - нет. Теперь я могу иметь детей только от керимов, но они все как один отвернулись от меня.

Эту злополучную сыворотку придумала мать Аксиома. Полина Дэвот учёная, землянка. Она вышла замуж за адмирала — отца Аксиома — во время дипломатической миссии. Это её вина, что я теперь фактически бесплодна. Ещё один повод ненавидеть весь род Аксиома Дэвота!

Я была так убита горем после того скандала, что бросилась в объятия первого, кто обратил на меня внимание. Это был Эдвард — высокий, стройный красавчик с каштановыми волосами. Я влюбилась в него без памяти! Он появился аккурат в период моего непреодолимого горя, когда мне было так плохо, что даже в груди пекло. Я так нуждалась в поддержке…

Родители и друзья меня, конечно, очень поддерживали, но любовь ведь совсем другое. Твоя вторая половинка... жизнь, дыхание, биение сердца на двоих.

Через месяц после знакомства мы с Эдвардом уже были в одной постели. Окрылённая, я согласилась выйти за него замуж ещё через месяц.

– Два месяца? – разозлился тогда отец. – Ты с ума сошла, Даша! За два месяца и кошки не рожают. Это слишком опрометчивый брак. Я не даю своего разрешения. Слишком много свободы я тебе подарил.

– Да ладно, оставь ребёнка в покое! – вступилась за меня мама. – Два месяца – это даже много для настоящей любви.

– Что-то я очень сомневаюсь, что она настоящая, – уперся отец. – Не нравится мне этот Эдвард.

– Забыл, как сам влюбился в меня за три недели? – надавила на него мама.

Папе нечего было на это ответить, поэтому он скрепя сердце дал добро на брак…

Но ему не суждено было сбыться.

Через пару дней после помолвки мне пришло видео с анонимного адреса. Там мой ненаглядный Эдвард кувыркается с какой-то рыжей девицей, распивая спиртные напитки. Я не поверила своим глазам! Нет, я действительно не поверила. Этого не может быть. Это обман. Умелая подделка нейросети, где Эдварда хочет очернить какой-то злой насмешник.

Я решила закрыть письмо и забыть об этом бесцеремонном обвинении.

А потом мне снова приходит письмо. С ещё одним видео и адресом, по которому состоится следующая встреча. Я, конечно, не параноик… но ноги сами привели меня в тот номер отеля.

И я убедилась: видео не было подделкой, потому что Эдвард вполне натурально пихал свой член в знойную мулатку прямо у меня на глазах. И подделка в виде нейросетевого муляжа ему в этом совсем не требовалась. Я чуть не убила его тогда. Их обоих! Выскочила из отеля вся в слезах, а Эдвард кричал мне вслед:

— А что я должен был делать?! Твой отец — адмирал! На орбите не так-то просто пробиться! — Эдвард попытался остановить меня, схватив за руку, а я развернулась и ка-а-к влеплю ему пощёчину. Он даже отцепился от меня от неожиданности. — Ну и убогая же ты, Дашка. И в постели бревно. Думаешь, я стану тратить свои силы на то, чтобы учить вчерашнюю целку трахаться? У меня есть для этого девки и поопытней.

Я не убила его только потому, что мне стало жалко родителей. Ещё один скандал моему папочке был ни к чему. Оказалось, что он был во всем прав…

А анонимного отправителя я так и не вычислила — адрес был зашифрован сквозным федеральным шифрованием. Как будто какой-то шпион отправлял, ей-богу, а не недоброжелатель.

С тех пор меня преследует какая-то злая судьба.

Я познакомилась с Мартином — весёлым конопатым мальчишкой, с которым мы пару раз зависали в одном кафе. Он пригласил меня на завтрак. Но на следующий день, когда я встретила его по пути на работу, он перешёл на другую сторону улицы, натянув на лицо капюшон, и сделал вид, что не замечает меня и вообще не узнал. Урод.

Третий знакомый встретился мне на горнолыжном курорте — я тогда ещё зализывала душевные раны после двух предыдущих попыток. Кайл случайно сломал ногу через неделю после нашего знакомства. Я хотела прийти к нему в палату, даже апельсинов уже накупила, а он отказался от моих визитов, сославшись на какую-то ерунду. А потом и вовсе быстро съехал из палаты и заблокировал меня везде. Дважды урод.

Мишу я встретила на дне рождения своего кузена — он был улыбчивым и невероятно обаятельным. Мы договорились встретиться с ним на следующий день и прогуляться по берегу моря. А потом он звонит и извиняется, что у него появились другие планы. На вопрос, какие, он ответил, что для романтических отношений у него есть более «безопасные» девушки. Я так и не поняла, что он имел в виду. В любом случае, тоже урод. Номер три!

А вот с Энтони вообще случилась какая-то странность. На следующий день после знакомства и назначенного свидания он звонит мне с фингалом на пол-лица и требует, чтобы я усмирила своего поехавшего фаната. И вообще, мы все какие-то больные и должны держаться от него подальше. А потом он отключается и заносит меня в чёрный список! Я так и не смогла ему дозвониться.

О каком фанате он говорил? Этот урод под номером четыре выдумал всё, чтобы избавиться от меня. У меня нет никаких поклонников и никогда не было. Ни вчера, ни сегодня, и завтра не будет. Я проклята, навсегда. Проклята на одиночество. Ну и пошёл он куда подальше!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С тех пор я больше не пыталась ни с кем знакомиться и залечивала свои раны. Меня вдохновляли только любимые животные в клинике.

Наверное, меня постигло проклятие обманутой невесты, и теперь я никогда не найду себе мужчину. Я обречена на вечное скитание в поисках собственной пары, неспособная родить ребёнка от мужчины-человека.

– Я люблю тебя, Хулио! – я смотрела какую-то мыльную оперу на старом, потрёпанном носителе, который нашла в тумбочке на этой вилле, где мы расположились вместе с Аксиомом и Эллиотом. – Я никогда никого так сильно не любила, как тебя!

Пылкая негритянка с яркими алыми бусинами заливалась слезами, готовая сказать «да» на предложение руки и сердца. Ведь мужчина уже стоял на коленях с ларгосским тараканом в дрожащих ладонях, с колечком на его правом рыжем усике.

– Так ты согласна выйти за меня замуж и стать моей навсегда? – с трепетом спросил, по-видимому, этот самый Хулио, и таракан приподнял своё брюшко. Ещё несколько таких же дрессированных тараканов окружили счастливую Марию, готовые завибрировать.

– Да, любимый! Да! Только ты!

Счастье, чувства, прекрасный танец огромных хитиновых насекомых размером с большую мужскую ладонь. Они так ловко перебирали лапками, раскрывали прозрачные крылья, трещали в такт музыке, а потом зажигали свои брюшки, превращаясь в гигантских светлячков, что у меня слезы брызнули из глаз.

– А-а-а, – рыдала я, орудуя огромной ложкой в ведерке с мороженым. – Как романтична-а-а…

Тараканы сели влюблённым на плечи, и они, взявшись за руки, пошли в закат…

Нельзя мне смотреть такие фильмы, просто нельзя! Я вспоминаю, насколько тяжелая у меня судьбинушка, быть проклятой на одиночество невестой. С тяжелым сердцем, всё ещё рыдая, я отбросила пустое ведерко с мороженым на подушки и вскочила с дивана.

Прошло почти двадцать четыре часа с тех пор, как мы вошли в теневую зону, и Элиот с Аксиомом отдыхали после тяжёлой работы.

Поймала себя на мысли, что боюсь встречи с Аксиомом. Мне страшно предстать перед ним, смотреть ему в глаза… У Аксиома всегда был такой взгляд, словно он ломал твою волю и крошил её на мелкие кусочки. А мне нужно быть госпожой и вести себя как госпожа. С Аксиомом! Мурашки бегут по коже…

А с другой стороны… это слишком соблазнительно. Даже не верится, что это правда. Я украдкой выскользнула из своего укрытия, пробежала по рыжим каменным коридорам, проскользнув мимо пальм. Во внутреннем дворике плескался бассейн. Его я тоже пропустила — сейчас не до него.

Остановилась у двери гостевой комнаты как вкопанная. Ладошки вспотели…

Аксиома почувствовала эмпатическим чутьём — его безмятежный, глубокий, почти беспробудный сон. Эмпатия досталась мне от матери — в её роду были керимы, а мои способности усилились, видимо, из-за генов отца — он вообще наполовину керим. Так что у меня тоже есть способности, хотя эмпатию и не считают телепатией.

Аксиом, небось, тоже… Фу-у-у, ненавижу.

Интересно, он уже проснулся? Десять часов беспробудного сна после плотного обеда… как можно столько спать? Наверное, натерпелся…

Так, стоп! Я что, жалею его?! Вот ещё! Он не заслужил моей жалости и пощады тоже не заслужил.

Я выделила ему комнату и накормила только для того, чтобы он начал своё рабство с чистого листа. У него должны остаться силы, чтобы подчиняться мне.

Интересно, он одет или любит спать голышом в постели? Хи-хи.

Движимая любопытством, я нажала на дверную ручку и как можно тише проскользнула внутрь.

Меня встретил лёгкий ветерок, дувший с каменной лоджии. Длинные прозрачные шторы слегка колыхались от тёплых потоков воздуха, лаская кожу. Внутри царил полуденный полумрак, так как небольшая гостевая комната находилась не на солнечной стороне виллы. По углам стояли горшки с карликовыми пальмами, резная мебель из лакированного красного дерева в стиле залива работорговцев и несколько плетёных кресел. Посреди комнаты стояла кровать, а на кровати…

Я подкралась тихо, как мышка. Аксиом спал; его крепкая, твёрдая грудь медленно поднималась и опускалась. Я точно знаю, какая она твёрдая — эти стальные объятия, когда он не выпускал меня с маршрута, я запомню навсегда. Такая силища… даже укусы не помогли — у керимов прочная кожа, с первого раза не прокусишь. А я пыталась, целых два раза.

Встала прямо над мужчиной, почти готовая командовать. Правда, пока не знала, как именно.

Аксиом выставил напоказ свой обнажённый торс, бесстыдник. Как же он хорош! Те расфуфыренные стервы были правы. Очень хорош…

И сейчас он выглядит таким брутальным и безмятежным… словно неистовая, разъярённая сила ненадолго успокоилась и прикрыла глаза, чтобы совершить свой прыжок из засады… даже мурашки по коже.

Наверное, не зря он мне когда-то нравился. Всё-таки Аксиом невероятно привлекательный. Когда молчит.

Лёгкое одеяло прикрывало торс Аксиома, потом стекало ниже, словно ручей, огибая его бёдра и струясь дальше по мускулистым ногам.

– Наверняка у него не меньше пятнадцати сантиметров, – вспомнила я слова той блондинки.

Закусила губу от предвкушения. Точнее, от любопытства. Да, это было любопытство и ничего больше. Исключительно научный подход.

Интересно, а действительно, сколько у него?

Подкралась совсем близко и тихонько наклонилась над Аксиомом, почти невесомо приподняв край одеяла указательным пальцем.

Я взгляну, и он не узнает. Я не скажу ему. Просто посмотрю на его сморщенный огурчик, чтобы потом хихикать украдкой. Ну, это же шалость. Кто меня осудит? Я же госпожа.

Глава 8. Даша. Бесит

Почему здесь так темно? Ничего не видно, ещё и Аксиом лежит так неудобно…

На первый взгляд, там слишком большая складка для огурчика. Может, он нашёл где-нибудь дубинку и спрятал её, чтобы потом воспользоваться ей против меня и сбежать? Да нет, бред какой-то. Аксиом слишком сильный, чтобы идти на меня с дубинкой. Я же для него как мотылёк перед бетонной стеной.

Как жаль, что Аксиом в шортах оказался. Я-то думала, у рабов принято спать голыми.

Что-то под одеялом дёрнулось. Ой, мне кажется, оно шевелится…

— Что ты там ищешь? — вдруг услышала я грозный бас Аксиома, который внезапно проснулся. Или он совсем не спал?! — Любопытство, Логинова Дарья, до добра не доводит. Когда ты перестанешь совать свой носик куда ни попадя?

Мамочки… Он что, у меня за спиной?

От неожиданности я вскрикнула, подпрыгнула на месте и схватила большую фарфоровую вазу, стоявшую на тумбочке около кровати.

Понятия не имею, зачем она здесь стоит. Но я занесла её над головой Аксиома, готовая обороняться, совсем забыв, что у меня на запястье браслет, управляющий его ошейником и подавителем телепатии. Индивидуальный, настроенный на мою ДНК.

А Аксиом лежит на своём же месте, в той же позе, что и спал, только с открытыми глазами. Расслабленный такой, беспечный, что бесит неимоверно.

— Если хочешь меня убить, нужно выбирать способ эффективнее, чем дурацкая ваза, которая не оставит на мне ничего, кроме пары царапин, — заявляет этот наглец таким тоном, будто я непонятливый кадет. А ещё хуже — никудышная убийца.

От неожиданности я не удерживаю вазу в руках, и она летит вниз — прямо на непробиваемую башку Аксиома.

— Ой! — только и успеваю вскрикнуть, а этот подлец срывается с места и за долю мгновения оказывается на своих двоих, спасая свою голову от столкновения с вазой.

Вот только от меня он никуда не убежит. Даже несмотря на свою молниеносную реакцию, на все эти его мышцы и силу, и на мощную телепатию тоже, которая, к счастью, сейчас подавлена.

А он в шортиках оказался, и очень свободных. Даже грустно как-то стало. Кто выбирает рабам спецодежду? Надо установить другую — с набедренной повязкой, прямо как там, на арене. В самый раз.

— Чего ты там искала? — требовательно спрашивает Аксиом, поправляя ошейник на шее.

— Советую тебе его сильно не лапать, потому что может здорово долбануть током, — предупредила, как заботливая хозяйка. — И вообще, не твоё дело, что я там искала. Я твоя госпожа. Хочу и смотрю. Может, я потом всем расскажу, какой у тебя сморщенный огурчик, и все будут смеяться над тобой.

— Думаю, ты сильно разочаруешься, — улыбнулся Аксиом. Он ещё и насмехается надо мной. — Смеяться там не над чем. А вот испугаться вполне можешь.

— Вот ещё. Чего мне там бояться?

— Большие размеры всегда пугают хороших девочек, — заявляет Аксиом и стоит весь такой важный, в позе доминирующего самца: откинул корпус назад, руки сложил на груди, голову склонил набок и смотрит на меня снисходительно.

Бесит!

— Не говори со мной, как с маленькой, — огрызнулась я. — Ты никогда не воспринимал меня всерьёз, и сейчас не воспринимаешь! Стоишь тут важный, разве что команды не раздаёшь. Только ты забыл, что на тебе ошейник, и госпожа тут я, а не ты. И я могу в любой момент пустить по ошейнику ток.

— О, я очень даже серьёзно тебя воспринимаю, — заявляет Аксиом. — В твоей сумасбродной головке может родиться всё что угодно. Только я совсем не верю, что ты можешь причинить кому-то вред.

— Это почему?

— Слишком любишь животных и всех живых существ.

— А вот сейчас ты прав. Ты часто ведёшь себя как животное. Только я очень даже могу причинить тебе боль.

— Ответь мне тогда, — Аксиом важно прошёлся по комнате, словно он на курорте, — зачем меня спасла? Зачем отключила телепатию, чтобы я смог убить монстра?

— Чтобы отомстить! — выпалила я, не желая признаваться, что очень испугалась, когда на Аксиома полетела эта ужасная мантикора. Я совсем не хотела его смерти. — Всю жизнь ты мне говорил только гадости. Даже при нашей встрече сказал гадость про моего жениха. В этом весь Аксиом! Наверное, и заснуть не можешь, если не придумаешь про меня какую-нибудь гнусность.

— Хочешь сказать, что твой женишок был отличным парнем? — рассмеялся Аксиом. — Я слыхал, он большой любитель шпилить мулаток. И что-то я не вижу у тебя бронзовой кожи и чёрных кучерявых волос. Ты, наверное, была исключением в его длинном списке. От большой любви ли он к тебе прибился? Или, может быть, потому что у тебя отец адмирал?

— А не сильно ли это тебя заботит? — сощурила глаза, как кобра. Не хочет ли Аксиом опять что-то учудить? — Тебе вообще какое дело, кто был моим женихом?

— Пфф, да мне абсолютно всё равно, — стал пыжиться Аксиом, закатывая глаза. — Хоть толпа этих женихов за тобой будет виться. Мне не всё равно на общий генофонд Коалиции. Левые мужчины не должны занимать наших самок, отбирая возможность на передачу телепатических способностей. Тем более такие убогие, как Эдвард.

Он ещё и имя его запомнил!

— Самок?! — взбесилась я, словно фурия. — Самок?! Я что для тебя — самка? Лишь единица, способная улучшить телепатию керимских мужчин?!

— Ты слишком утрируешь, — задумчиво сказал Аксиом. — Но, учитывая твои эмпатические способности, что, конечно же, нельзя в полной мере назвать телепатией, отчасти это действительно так. Отрицать, что ты — самка с хорошими данными для передачи потомству, просто глупо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Аксиом Дэвот, — взревела, готовая уже активировать этот его чёртов ошейник и долбануть Аксиома током. — Тебе категорически нельзя открывать рот в моём присутствии! Ты сухой мужлан со схемами вместо мыслей! В тебе есть вообще что-то человеческое, кроме протоколов и эффективности?!

— Протокол — залог выживания, — назидательно, словно ребёнку, начал разъяснять мне Аксиом. — А ты слишком эмоциональна. Это побочный эффект твоей эмпатии. Не страшно, ведь это может быть эффективно, но не в пылу боя.

— А мы не на поле боя, — напомнила я этому напыщенному олуху, непробиваемому самцу. — Моя эмпатия — достоинство, а не недостаток! Я по крайней мере не безэмоциональная биологическая машина, как ты! Ты всегда меня в этом упрекал, всегда!

— Это выражение неверно. Я отмечал эмоциональность, но не характеризовал твои умственные способности и тем более не упрекал тебя.

— Ты назвал меня идиоткой в позапрошлом году, когда я потратила сто тысяч монеро, чтобы спасти кота Персика после того, как бедненького сбила машина. Помнишь, что ты сказал? Вероятность его выживания — десять процентов. Ты слишком переживаешь за него. Не трать на него свои силы, идиотка!

— Я никогда не называл тебя идиоткой, — возразил Аксиом. — Я назвал тебя дурой.

— Так какая разница?!

— Идиотка — это состояние ума, а дура — это состояние души.

— Аааа! — закричала я, схватив вазу с кровати и швырнув её в Аксиома. — Ненавижу! Это из-за тебя я сейчас бесплодна. Эффективная самка?! Ты же сам сделал так, что теперь ни один керим с телепатией и близко ко мне не подойдёт. Какому дворянину с Баллу нужна коррупционерка?!

Аксиом ловко увернулся от вазы, и она разлетелась в дребезги, встретившись со мраморной стеной. Затем в ход пошла расчёска, затем резная музыкальная шкатулка с балериной в большой белой пачке.

— Уймись, женщина! — закричал Аксиом, уворачиваясь уже от большого яблока, что я схватила с большого серебряного блюда.

— Так я для тебя ещё и женщина?! — кричала, швыряясь в Аксиома предметами. — Самка, женщина… У меня, между прочим, имя есть!

Аксиом внезапно подскакивает ко мне, и дальше я даже не понимаю, что произошло. Хлоп — и я уже на кровати, и он прижимает меня всем своим телом. Я даже понять не успела, как он это сделал. Никогда не могу уследить за его мгновенной реакцией.

— Есть, есть, успокойся, — тяжело выдыхает Аксиом мне на ухо, держа мои руки за запястья так, что я и пошевелиться не могу. — Дарья тебя зовут. Думаешь, не помню? Если тебя задело то, что я сказал тогда про Персика… да про тебя тоже… прошу прощения. Я не хотел никого обидеть. Просто… мне иногда сложно понять, что обидно, а что нет. Мне показалось, это… кхм…

— Объективной оценкой ситуации, — подсказала я ему, чувствуя горячее тело Аксиома.

Ох, какое же оно мускулистое и сильное. Что-то во мне щёлкнуло, и я снова поплыла. Да что это со мной? Прямо как тогда, в первый день нашего знакомства, когда Аксиом бежал по полосе препятствий и молчал, молчал, молчал… Весь такой брутальный и мужественный…

Наверное, я мороженого объелась… Внизу что-то скрутило, и я невольно выгнулась под Аксиомом, упираясь в его тело. Почему-то хотелось, чтобы он сделал что-нибудь… и он сделал, прижав меня сильнее к кровати. Ох… Хорошо-то как…

Прикрыла глаза от удовольствия. Главное, не замурлыкать…

— Ты правильно сказала… — прошептал Аксиом, и голос его показался хриплым.

— Отпусти, — прошептала я, хотя совсем не хотела, чтобы он отпускал.

— Отпущу, когда успокоишься, — ответил Аксиом, забыв, видимо, что он теперь мой раб.

— Укушу, — предупредила я.

— Кусай…

Я раскрыла рот, чтобы исполнить свою угрозу, и уже было прикусила зубками шею Аксиома, но вместо того чтобы кусать, вдруг… лизнула его…

Его горячая кожа была солёной от пота. Вкусно…

Аксиом вдруг напрягся, вздрогнул, его тело стало каменным, а потом он вдруг отпустил мои запястья и отпружинил с кровати, как гуттаперчевый попрыгунчик.

— Ну и взбалмошная ты, Дашка…

— А что такое? — спросила, вставая с кровати. Аксиом отшатнулся от меня, как от прокажённой. — Боишься меня?

— Нет.

— Боишься.

— Нет, — отрезал Аксиом. — Ты разнесла всю комнату, а теперь...

Но он не закончил фразу, буквально впечатавшись в стену и сжав зубы. Аксиом дышал глубоко и часто, впуская в лёгкие воздух до максимума.

— Прикоснись ко мне, — протянула я руку Аксиому. — Ну, давай же. Чего же ты молчишь?

— Даш, давай без этого…

Я начала тяжело вздыхать, потому что в груди безумно запекло. Он брезгует, он мной брезгует! Вот тебе и эффективная самка! А самому-то противно даже прикасаться ко мне. От этой мысли мне стало так больно, что я нажала кнопку на браслете.

— Ааа! — закричал Аксиом, рухнув на пол. По его телу прошёлся ток. — Ты что творишь, Даша…

— Для тебя я госпожа, — ответила холодно и надменно, как и полагается настоящей рабовладелице. — Наверное, ты забыл, где находишься и какое место занимаешь. Я найду, как на тебя воздействовать. Теперь ты мне подчиняешься.

— Ни за что, — сказал Аксиом. — Думаешь, я боюсь боли?

— Ты сам сказал, что у меня богатая фантазия, — ответила я, переступая Аксиома и направляясь к двери. — Уж я что-нибудь придумаю!

Выйдя из комнаты, я побежала по коридору, заливаясь слезами.

«Мне противно к тебе прикасаться, — вспоминала я слова Аксиома, которые он мне выпалил при прошлой встрече. — У меня даже не встанет на тебя!»

Так обидно мне ещё не было никогда. Не знаю почему, но эти слова резали меня и душили, причиняя неимоверную боль. Я противна ему, противна. Ненавистный Аксиом. Он брезгует прикасаться ко мне.

А потом я встаю как вкопанная прямо посреди каменного коридора с пышными горшками акаций.

Меня осенило.

Ему противно?! Противно! Ну и пусть. Ему придется смириться с моими капризами, и пройти все испытания, которые я придумаю для него!

Быстро набрала на браслете номер своей служанки, которая хлопотала по хозяйству уже с самого утра:

— Алора, привет, — сказала я, вытирая слёзы со щёк. Мне вдруг стало так хорошо!

— Да, госпожа, — покорно обратилась Алора, которая, в отличие от Аксиома, прекрасно знает своё место.

— Не подскажешь мне рынок, где очень людно, очень много товаров, и очень дорого?

— Да, госпожа. А для каких потребностей вам нужно? Я могу провести экскурсию.

— О, нет. Экскурсия не требуется. Мне просто нужно немного пощекотать уязвимое место одного моего раба.

Физические увечия, боль, страдания? Чушь, все это чушь! Для керимов это почетно, это тренирует волю и дух. А я не хотела ничего тренировать у Аксиома. Я хотела отомстить ему.

Уж я-то точно знала, что он не любит!

Глава 9. Аксиом. Ультиматум

День близился к ночи, на Кронос легли теплые летние сумерки.

Ничто не предвещало беды.

После утренней ссоры мы с Дашей ни разу не встретились, и поначалу это показалось небывалой удачей. Или, может, у нее просто появились какие-то дела?

Мимолетная радость довольно быстро сменилась тревогой – а не слишком ли это подозрительно?

В моем положении упоминание "удачи" рядом с именем "Дарья" выглядит по меньшей мере нелепо, если не сказать смешно.

Я рассудил логически: у Дарьи был четкий, хоть и сумасбродный, но весьма действенный план - забеременеть от телепата, родить, получить гражданство Баллу и поступить в заветный Эмпатический Медицинский Институт. Но планы Даши резко изменились, как только она меня встретила. Я мог предположить, что жажда возмездия отодвинула ее первоначальные цели на неопределенное время. И это не могло не беспокоить.

Ведь Дарья считает, что я сдал ее специально. Тогда, на прохождении экзаменационного маршрута. Она отказалась от осуществления своей мечты и задержалась на Кроносе из-за меня. Чтобы насладиться моим рабством и сделать что-то… такое, что явно мне не понравится.

Взбалмошная, своенравная девчонка! И изобретательная, очень. Не могу не отметить ее смекалку. Наверняка, создала свою зеркальную личность в нейронке, которая сейчас посылает радостные письма родителям, отчитываясь о каждом своем шаге.

Умная бестия. Не могу не признать, что это меня будоражит. Да и то, что случилось сегодня утром…

Я испугался такой явной близости. Когда Даша выгнулась подо мной, как гибкая кошка, мои боевые навыки дали трещину. А ведь я столько лет тренировался управлять собой… признаюсь, у меня чуть не встал.

Была бы катастрофа, если бы это произошло. Девчонка точно бы это почувствовала - мои размеры весьма внушительные. А ей совсем не нужно знать, что мое тело на нее реагирует. Если бы я не остановил ее вовремя… Я вздрогнул, передернув плечами.

Я не должен сдаваться.

Не должен давать слабину.

Не должен поддаваться ее чарам. Эта девчонка – пожар. Огонь. Она – мое испытание. Дочь врага, который убил сотни достойных воинов нашей планеты. Отец так ненавидит его, что эта ненависть передалась и мне.

Дарья настолько взбалмошна, что прострелила мне ногу во второй день нашего знакомства. За это, к слову, она даже не извинилась. И после всего этого я позволю себе показать ей, что мое тело настолько слабо, что хочет ее как женщину? Ну уж нет!

Ещё ни одна женщина не смогла управлять мной, тем более таким низменным способом – вожделением. Я идеально себя контролирую. Хвала богам, моя лютэн-энергия в этом мне помогала, отвергая самок как неподходящих партнеров.

Очень надеюсь, что и с Дашей моя лютэн-энергия поможет и отвергнет ее как неподходящую пару. Тогда мне будет легче сопротивляться ее огню. Ее взгляду, улыбке… алым губам, когда она так сексуально их прикусывает…

Я начал натирать столешницу сильнее. Мне категорически нельзя думать о ее губах. И вообще – о ней самой в целом.

Понятия не имею, зачем меня отправили сюда – в комнату с видом на цветущий папоротниковый сад. На столешнице стояли какие-то склянки с духами, банки с кремами… такое ощущение, что Даша меня решила занять всякой ерундой, чтобы я почувствовал собственную бесполезность.

Дверь в помещение скрипнула. Мурашки пробежали по коже.

– Ох, как приятно выспаться и ничего не делать, – услышал я подозрительно счастливый Дашин голос и не стал оборачиваться. Чисто из чувства самосохранения. – Я отправила Эллиота домой. Здорово, правда? Через пару дней он увидит свою семью.

– Не боишься, что он расскажет о том, что видел? – задал я логичный вопрос.

– Не боюсь. Он не знает твоего имени – раз. За две недели ты так и не удосужился толком с ним познакомиться. Он не знает твою историю, и кто я такая, тоже не знает. Мы просто раб и очередная госпожа.

– Я не удосужился, потому что разглашение личной информации противоречит военным протоколам Баллу.

– Ох уж эти протоколы… правила… уставы… скука! Ну чего ты там стоишь? Подойди сюда.

Я обернулся.

— Что ты задумала? – тут же спросил я, ибо все это было не к добру.

Дружелюбная Дарья – самое опасное существо на свете.

– Ой, ну что ты сразу начинаешь? – картинно накуксилась Даша, поиграв тапочками с помпонами на своих маленьких пяточках. – И ничего я такого не задумала. Просто хочу немного отдохнуть. Имею я право?

– Допустим… и как же ты хочешь отдохнуть? — напряженно спросил.

Она что-то задумала, это точно. И сейчас набросится, только выпустит свои коготки…

— Кажется, мне нужно кое-что купить на рынке… составишь мне компанию?

— Ты серьезно? — да она надо мной издевается! Прекрасно знает, как я ненавижу ходить по торговым рядам и умирать со скуки, когда девчонки выбирают себе всякую ерунду. Однажды в академии девчонки с Земли потащили нас в торговый центр на какое-то 8 марта и я чуть кони не двинул! А ждал их всего 20 минут. Даша что, страданий моих хочет?

И тут меня осенило… Да, именно этого она и желает! Она будет меня пытать скукой. Я буду таскаться с ней с пакетами, а она ходить из магазина в магазин, с лотка к лотку и спрашивать, нравится ли мне эта всякая женская ерунда, которую она хочет купить.

Да она смерти моей хочет. Каждый раз, когда я занимался подобными делами, мне хотелось удавиться.

— Я не хочу никуда идти. Попроси лучше меня почистить бассейн. Или сразиться с огромным Даринским змеем. Да… змей подошел бы как никак кстати.

— А я не прошу тебя, я приказываю! — накуксилась Даша. — Развлекать тебя змеем? Еще чего! Ты обожаешь драться, и с удоволсьтвием будешь драться со змеем. Боль ты будешь терпеть и гордиться своей стойкостью. А вот шопинг ты ненавидишь. Кому-то покажется это сущей ерундой, но я-то етбя знаю! Собирайся — мы идем на шопинг!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слушай, это заходит слишком далеко, Даш. Хватит. Я — керим, а керимы не подчиняются сопливым девчонкам. Я не буду ничего делать, – отрезал.

– О, я предполагала, что ты так скажешь…

– Режь, бей током. Я не сдамся. Мои принципы – твердые, как…

– Я лишу тебя телепатии. Окончательно, – перебила меня Даша, ударив буквально под дых. – В подавителе есть режим «рассеяния», когда активные частицы вещества раскалываются и застревают в твоих реберных костях. Они включаются в остеокласты по всему твоему телу, и обратить процесс вспять невозможно. Ты навсегда лишишься своей телепатии. Насколько я знаю, керимы не боятся смерти. Но они боятся лечь в гроб, лишенными телепатии. А воину не войти в рай без своего оружия – так же гласят ваши легенды?

Эти глаза… хищные, светящиеся глаза хитрой, зубастой кошки…

– Я вижу, ты хорошо подготовилась… – прохрипел я, получив удар, от которого не увернуться.

– О, да просто отлично, – Даша улыбнулась во весь рот, кокетливо пожав плечами и подмигнув мне. – Так выбирай – один маленький шопинг, чтобы порадовать свою хозяйку, или лишение телепатии навсегда?

Туго сглотнул здоровенный ком, который застрял у меня в горле.

Я думал, что она сумасбродная. Беру свои слова назад. Она – само коварство во плоти.

— Встань завтра пораньше. И, нет, и рубашку можешь не одевать. На улице будет очень жарко. Все, что мне нужно от тебя — это цепь на твой шипастый ошейник, — хихикнула Даша, повязав цепочку к моему ошейнику, чтобы водить за собой, как собачонку.

А мне не оставалось ничего, как подчиниться ей…

Глава 10. Даша. Пытка шопингом

Аксиом шел за мной по пятам, не отставая. Кажется, он смирился с ситуацией, хотя совершенно не подавал виду. К слову, он вообще казался мне каким-то отрешенным. Как только мы вошли на площадь с длинными лотками с товарами, из него будто ушла жизнь.

Взгляд потух, синие глаза стали бесцветными, плечи опали… А когда я завела его к какому-то лавочнику, продающему здешние бусы, мне казалось, его хватит удар. Я поддела кончиком пальцев ярко-алые бусы, похожие на рябиновую гроздь:

— Как тебе такие, раб? — спросила, будто действительно мне было интересно его мнение. На самом деле — ни капельки. Что вообще может посоветовать Аксиом? Выбросить это блестящее чудо и никогда больше не смотреть в его сторону?

— Отлично, — коротко ответил Аксиом, испытывая неимоверные страдания. — Вам очень идет, госпожа. Покупайте… и пойдем уже.

— Не так быстро, — возмутилась. — Мы здесь, чтобы получать удовольствие от процесса, а не купить первое попавшееся и сразу уйти.

— А разве не в этом смысл? — удрученно спросил Аксиом, — Купить нужную вещь и сразу уйти?

— Конечно нет! Весь вопрос в процессе.

— Не понимаю, — кажется, Аксиом действительно не понимал.

— Эх, Аксиом, Аксиом… ты привык к войне, к стратегиям, конечно, шопинг тебя не забавляет. У мужчин только войнушки на уме. Что им для увлекательных дел?

— Это — увлекательное дело? — скривился Аксиом. Видимо, он был действительно удивлен.

— Пойдем.

Я увлекла его за собой, дернув за цепочку, Аксиом двинулся за мной.

Базар на Кроносе гудел тысячей голосов. Кто-то предлагал свежие пироги, другие хвастались яркими тканями, а некоторые и вовсе продавали забавных зверушек, что орали так громко, что закладывали уши.

Никто и не обращал внимания на рабовладелицу и полуголого раба на цепи — таких как мы здесь ходило довольно немало. Но только Аксиом выделялся своей белоснежной баллуанской кожей, которая привыкла к холодным снегам и никогда не загорала.

Когда мы дошли до витрины с туфельками с украшением из космических бриллиантов, Аксиом уже закатил глаза.

— Слишком переигрываешь, — пожурила его. — Неужели вид этих туфель тебя так ранит?

— Эти красивые, — ткнул он на первую попавшуюся пару. — Берите, и...

— Пойдем уже? — догадалась я о его намерениях.

— Да...

— Аксиом, прояви терпение, ты должен доставить госпоже удовольствие, в конце концов, тебе еще тащить все эти покупки обратно. И давать мне полезные советы по покупки, и говорить, идет ли мне.

В глазах Аксиома я прочитала отчаяние. На мгновение мне даже стало жалко его — такого уязвимого и подвластного мне. В конце концов, мужчины совсем не рождены для простых человеческих радостей, имею ли я право так пытать его?

Подумала секундочку... конечно имею!

— За мной.

Аксиом, поплелся за мной, словно на казнь.

Следующие два часа мы примеряли все бриллиантовые туфельки в магазине.

Показывала ему каждую пару — я пребывала в восторге, а Аксиом старался не умереть от скуки. Я не давала ему заснуть ни сидя, ни стоя — спрашивала его мнение каждые две минуты. Кажется, для него это была пытка, учитывая, что даже я сама немного устала.

Через два часа мы вышли из магазина, так ничего и не купив. Потому что госпоже "ничего не пришлось по вкусу". Кажется, Аксиом в тот момент хотел меня убить.

На улице нещадно пекло солнце. Тут я забеспокоилась, что он совсем обгорит. Я же не приказывала ему намазаться кремом от загара… какая я все-таки плохая госпожа!

— Пойдем, — дернула его за ошейник, — нужно подобрать тебе крем от загара.

— Зачем?

— Хочешь сгореть?

— Уж лучше сгореть, чем…

— Еще успеешь!

Мы зашли в лавку с кремами, продавец сразу же предложил нам несколько вариантов, я, конечно, выбрала самый дорогой. Кожа Аксиома не должна была обгореть.

Видимо, повидавший на своем веку довольно многое, продавец любезно предложил нам пройти в особую комнатку для господ, где мой раб мог бы намазаться кремом.

Это была небольшая, но довольно уютная комнатка с невесомыми шторками, удобными плетеными креслами и небольшим кроваткой. Но зачем тут кровать? Странно… Впрочем, я спать совсем не хотела.

— Повернись — отдала я приказ.

— Зачем? — угрюмо спросил Аксиом.

— Намазать тебя хочу.

— Нет, я… я сам.

— Это приказ!

Аксиом поворачивается ко мне спиной и горбится, все еще не смирившись со своей судьбой. А я набираю крем в ладошку и начинаю его намазывать…

Какая у него бархатная кожа, уму непостижимо… Мои прикосновения становятся настойчивей и настойчивей, я втираю крем в кожу Аксиома, пока не понимаю, что он начинает отрывисто дышать.

— Что с тобой? — спрашиваю его, но будто не слышу себя.

Это занятие так меня увлекло, что я будто выпала из реальности. Тело Аксиома было такое… такое… крепкое, сильное, и сам он был прекрасно сложен. Я просто не могла ему позволить натереться кремом самому…

— Ничего, просто… жарко тут.

— Мы еще немного походим по базару.

— Нет, пожалуйста…

— Не спорь с госпожой! — выкрикиваю, но тут понимаю, что он просит совсем не о том, чтобы мы вернулись на виллу…

У него был такой вид, будто он на плахе и ему сейчас будут рубить голову! Странно это все, что-то не вяжется. Если бы он устал от шопинга, на его лице не было бы такого скорбного и мрачного выражения… от просто бы закатывал глаза и ныл.

И тут Аксиом поворачивается ко мне… мама дорогая!

На мгновение у меня помутнело в глазах, и я схватилась за спинку кресла, чтобы не упасть. Никакая набедренная повязка, даже самая плотная, не удержит этого зверя в узде!

Я чуть не впала в истерику, ведь мой взгляд упал на его достоинство. Такое огромное, что его вполне можно было сравнить по размеру с битой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Аксиом даже не стал прятать его в ладонях – все равно бы не поместилось, да и его член торчал вверх так, что не заметить его было невозможно. Он отодвинул скудные лоскуты набедренной повязки своей массивной плотью, и бодро смотрел вверх, протыкая розовой головкой воздух. И это был явно не огурчик, совсем-совсем не огурчик. Не член, а оружие массового поражения!

– Это что? – спросила я совершенно по-дурацки.

– Что видишь… – мрачно ответил Аксиом.

– А зачем он так? – ничего глупее я, к сожалению, придумать не смогла.

– Так получилось…

Нет, это не бита. Это огромная палка колбасы или даже батон!

Что-то есть захотелось…

Какая же я дура! Аксиом возбужден, его тело отреагировало на меня во время массажа. Конечно же, это было так и не могло быть иначе, потому что такой, как Аксиом, не смог бы показать, что реагирует на меня. Просто гордость бы не позволила.

Я развернулась к Аксиому спиной с твердым намерением бежать. Хватит с меня того, что я увидела…

Эти пугающе огромные размеры еще долго будут преследовать меня по ночам. У Эдварда было где-то вполовину меньше, как в длину, так и в ширину. Неужели вообще такое бывает? Таким же и убить можно…

Хотя Эдварда я практически и не чувствовала. Член у него, мягко сказать, не то чтобы очень огромный был... коротенький и тоненький такой, хоть и аккуратный. Иногда хотелось его пожалеть, как зверька, сказать, что ничего страшного, все образуется, и может быть, ещё и подрастет, но я молчала. Уж очень Эдвард был обидчивый до своих размеров. А вот Аксиома я в себе точно почувствую, если он войдёт в меня. Такие размеры никак не обидеть, они сами кого хочешь выгонят в краску...

Вздрогнула. Да о чем я вообще думаю?!

«Там больше восемнадцати, точно, – мелькнуло у меня в голове, – а в ширину так вообще красота».

— Плохой раб! — воскликнула, выбегая из комнаты господ.

Когда я оказалась снаружи, меня трясло. А хозяин лавки вел себя как ни в чем не бывало, будто ничего и не случилось, и все происходило ровно так, как должно быть!

И вдруг меня осенило — он думает, что я завела туда раба специально для утех! Какая же я глупая. Здесь, на Кроносе, рабовладелицы только тем и занимаются.

Но я совсем не хотела Аксиома, я…

Стоп.

Или… хотела?

Меня посетило одно шокирующее осознание — Аксиом был возбужден! Да, именно. Он был возбужден! Значит, этот холодный, неприступный мужчина хочет меня. Значит, я ему не противна!

От этого осознания все внутри меня переворачивалось. В одно мгновение испуг сменился восторгом, и я даже испытала ликование внутри. Мой взгляд упал на одну забавную вещичку, висевшую на стене, среди другой дорогой одежды, продающейся за баснословную по меркам Кроноса цену.

— Это же «паутиновое платье»? — спросила я лавочника.

— О да, госпожа, — расплылся в улыбке продавец.

— Заверните мне его, я покупаю, — коварно улыбнулась. — Мне кажется, мой раб должен его оценить.

Глава 11. Даша. Кошки-мышки

"Ох, тысячу раз подумай, Даша, прежде чем выходить к Аксиому в таком виде", – пришла мне в голову светлая мысль прямо в то время, как я красовалась перед зеркалом. По мне струилось совершенно прозрачное платье, которое, скорее, было призвано разжечь желание, чем что-то прикрыть.

К слову, без платья, совершенно голой, я выглядела бы гораздо приличнее, чем в этом одеянии. Грудь мягко обтягивал прозрачный тонкий шелк, немного прижимая ореолы сосков, которые не только были видны сквозь ткань, но и становились ещё ярче. Пышная юбка из невесомой паутинки делала акцент на бёдрах, на которых не было белья.

Да, я совершенно обезумела: решила пойти на завтрак не просто в костюме падшей женщины, а в униформе какой-то дикой жрицы любви.

Постой, подумай! Не делай этого! – терзал меня здравый смысл.

Ты только раздразнишь Аксиома. Кто знает, как долго у него не было женщины? Кто знает, какие будут последствия? В таком виде ты можешь вызвать желание у кого угодно, а в боевом офицере, который, наверняка, полгода в космосе и живой женской души не видал, так вовсе пробудишь зверя.

Но то был голос разума, а я, как известно, все полезные размышления всегда откладывала на завтра. В конце концов, я решила быть плохой девочкой. Что мне будет? Скоро я сбегу от Аксиома, и у него останутся только воспоминания…

– Ох, как спать хочется, – громко зевнула. – Этот Кронос добивает меня сменой часовых поясов. Никогда не могу быстро адаптироваться.

Я очень плохо спала. Я была из тех, кто с трудом отвыкает от земного режима и тяжело перенимает циркадные ритмы другой планеты. А на Кроносе я всего лишь несколько дней, чтобы адаптироваться, мне нужно не менее месяца.

Покрутилась ещё немного перед зеркалом и пошла на завтрак.

Трапезная располагалась на первом этаже. В помещение врывался свежий утренний воздух из летнего сада, большие стеклянные двери были распахнуты настежь, впуская внутрь игривые солнечные лучи. Стол уже был накрыт. Не хватало только чая.

Аксиом стоял ко мне спиной, демонстративно игнорируя мое присутствие. Он делал вид, что наливает чай и возится с сервизом. Снова в набедренной повязке. Я чувствовала, как его это раздражает.

Подходить без активированной эмпатии к Аксиому было опасно – я должна была знать его действия наперёд.

– Доброе утро, – поздоровалась вежливо, как и полагается хорошей хозяйке. – Что у нас сегодня на завтрак?

– Блинчики, – буркнул Аксиом, так и не повернувшись. Послышалось журчание воды, выливающейся из чайного носика.

Я сбросила тонкий шерстяной плащ с плеч, помогавший мне спрятать свои прелести по пути сюда. Никто из слуг не должен был видеть меня в таком одеянии, да и вообще никто из людей. Мой спектакль предназначался только для Аксиома.

Прошла, покачивая бёдрами, до стола, оперевшись одной рукой о его прозрачную деревянную поверхность:

– Ты так и будешь стоять ко мне спиной, раб?

– Я наливаю тебе чай, – твёрдо ответил Аксиом, не желая называть меня госпожой.

Ну и пусть. Пропущу это мимо ушей. В конце концов, его ждёт занятное зрелище.

– Сегодня ближе к вечеру намечается вечеринка у Келли Монсон, – сказала, терпеливо ожидая, пока Аксиом таки наполнит чашку и возьмёт её в руки. – Сегодня я очень плохо спала. Адаптация к циркадным ритмам идёт не очень хорошо… Келли даст знать, как начнётся вечеринка. Разбуди меня, когда она позвонит.

– Нечего тебе там делать, – снова буркнул Аксиом, подняв чашку. – В таких местах всегда творится всякая ерунда.

– Опять песенка про хорошую девочку? – ехидно спросила, наблюдая, как Аксиом поворачивается с полной чашкой чая ко мне. – Ошибаешься. Теперь я плохая…

Послышался громкий звон фарфора, разбившегося о пол. Аксиом не удержал отчего-то равновесие, непонятно отчего, и оказался на полу рядом с разбитой им же чашкой. Он шмякнулся так громко, что мне стало его даже жалко. От великой жалости я поспешила к нему на хрустальных каблучках и нависла сверху:

– Бедненький, ты не поранился? – спросила Аксиома сочувственно, оттолкнув подальше от него осколки фарфора носком туфельки.

Аксиом, щурясь, задрал голову и посмотрел на меня через щёлочки глаз, как будто я его чем-то ослепила. Потом он резко распахнул глаза, вскочил с мраморного пола и окинул меня диким, жадным взглядом.

Казалось, ему не хватало глаз, чтобы рассмотреть меня всю и сразу: взгляд скользил по груди, потом спускался к бёдрам, бесстыдно впитывая вид моих прелестей, затем возвращался опять к груди с затвердевшими сосками, а там принимался снова блуждать по всему моему телу. Аксиом бегал по мне взглядом, словно вор, застигнутый врасплох. Всё это время мы молчали.

Моё эмпатическое чутьё задребезжало до головокружения… Слишком сильный, стихийный поток ощущений ударял со стороны Аксиома. Я уже пожалела, что затеяла всё это, но пути назад не было.

Нужно было идти до конца, и никак иначе!

– Собери осколки и налей мне другой чай, – дрогнувшим голосом сказала я, но вовремя взяла себя в руки. Повернулась к Аксиому спиной и, будто ни в чём не бывало, направилась к месту для завтрака.

Кожей почувствовала, как взгляд Аксиома упал на мою полную попку, которая покачивалась в такт шагам. У меня даже кожа потеплела от этого взгляда – он натуральным образом прожигал и ткань, и кожу…

Нужно быстрее сесть, чтобы спрятать попку от этих жадных, звериных глаз…

Ох, выдержать бы.

– Какого хрена, Даша? – прохрипел Аксиом, помяв горло, будто у него там что-то застряло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты о чём? – беспечно спросила, боясь взглянуть в его сторону. А тем более, на его набедренную повязку. Уверена была, что там совершенно такая же картина, что и вчера – восставшая нетерпеливая плоть желала разрядки.

Но я сделала вид, что ничего не происходит. Мне не нужно было повторения вчерашних событий. Я всего лишь хотела почувствовать его желание… пусть и опасное, но всё-таки желание.

– Ты выглядишь, как… как… – Аксиом запнулся, в кое-то веки не решившись меня назвать каким-то обидным словом.

– Как госпожа, – гордо поправила я его. – Налей мне чай и принеси!

Сделала вид, что очень хочу есть, и, сев за стол, первым делом положила на тарелку пышный блинчик с большого серебряного блюда. Рядом стоял небольшой графинчик с джемом. Его я тоже взяла в руки. Однако, передумала и вернула потом обратно.

Аксиом собрал осколки с пола, отвернулся к чайнику и какое-то время молчал. Набирался сил?

– Где же ты там? – поторопила его.

Аксиом повернулся, держа в руках чашку. К слову, добирался он до меня с трудом. Руки его дрожали. Шаг, ещё один… Звон фарфора предвещал половину разлитого чая. К тому времени, как Аксиом донёс до меня чашку, половина жидкости уже была на полу. Чем ближе ко мне, тем сильнее дрожали у него руки и тем меньше в чашке оставалось жидкости.

– Я недовольна. Ты расплескал весь чай. Кто учил тебя быть рабом?

– Ты.

– Значит, я плохая госпожа. Налей мне другой.

– Да, ты очень плохая госпожа...

– Что ты сказал?

– Ничего...

Аксиом ушёл, долив чай в чашку, и предпринял новую попытку добраться до меня, не расплескав ни капли. Получалось у него плохо. От возбуждения его трясло, я чувствовала волны желания, идущие от него одна за другой.

Во мне нарастал страх, но я стойко держала подбородок гордо и высоко – Аксиом не посмеет взять меня силой. Это я знала точно – он не из тех, кто позволит себе обидеть женщину. Пусть даже и такую несносную, как я. Слишком горд. Слишком благороден.

Он шёл медленно, протянув чашку прямо перед собой. Она мелко дрожала, капли падали на пол.

– Уже гораздо лучше, – довольно ответила, наблюдая, как Аксиом пытается сосредоточиться, сгорая от желания. – Можешь же, когда хочешь. В третий раз у тебя получается гораздо лучше. Давай же, я в тебя верю, Аксиом.

Чашка чая плюхнулась прямо передо мной, забрызгав мою грудь несколькими каплями влаги. Они впитались в прозрачную ткань, образовав на сосках несколько мокрых пятен.

Я размеренно, аристократично взяла чашку в руки и сделала лёгкий глоток:

– Вкусный, – улыбнувшись, ответила.

Аксиом пялился на мою грудь, плечи, его взгляд спускался по моей спине, к бёдрам…

– Занятный научный факт: за всё время, что я здесь, ты ещё ни разу не посмотрел мне в глаза.

Аксиом шлёпнул ладонью о столешницу, нависнув надо мной грозной скалой.

Я испугалась чуточку, но не подала виду. Задрала голову, желая поймать его затуманенный взгляд. Казалось, парень находился в крайнем состоянии аффекта. Его взгляд намертво приклеился к моей груди:

– Хотела бы, чтобы я смотрел тебе в глаза – не оделась бы так, – прохрипел он.

– И то правда, – задорно пожала плечами я. – Тебе нравится?

– Чёрт, Даша, я уже устал тебя спрашивать, какого хрена ты творишь…

– Значит, нравится, – улыбнулась невинной улыбкой.

– Не собираешься же ты в ЭТОМ пойти на вечеринку? – грозно спросил Аксиом, и моя эмпатия уловила нотки ревности.

Острой, опасной, по-боевому чёрной… вздохнула, пытаясь отогнать непонятные ощущения. Чтобы Аксиом и ревновал? Ну бред же. Навыдумываю ещё себе…

– Я пойду в том, в чём захочу. И вообще, на вечеринку я приготовила несколько платьев, и еще не выбрала, – положила ладошку на пресс Аксиома – твёрдый, как камень, и отодвинула мужчину от себя подальше. Его достоинство привычно торчало вверх, приподнимая лоскуты набедренной повязки, но я стойко игнорировала это. Если уж мы играем в кошки-мышки, то до конца.

Всё было именно так, как нужно. Он – возбуждён, а я сижу и наслаждаюсь этим, не давая к себе приблизиться. Не думает же он, что я отдамся ему. Да ни за что на свете.

– Надеюсь, ты выберешь приличное платье, иначе…

– Иначе что? – фыркнула я. – И вообще, ты слишком разговорчивый для раба. Налей джема на блинчики и дай мне позавтракать.

Аксиом взял графин со стола и начал поливать мои блинчики сладкой патокой, при этом не отрываясь от меня взглядом. Надо ли говорить, что он залил несчастные блины доверху, а джем перелился через края тарелки и заляпал стол? Ох, и напряжённый будет завтрак… Аксиому придётся созерцать мои прелести и при этом умудриться меня накормить.

Чувствую, эта задача для него будет не из лёгких.

Глава 12. Даша. Тайная радость

Этот завтрак оказался для меня просто пыткой. Я тщетно ожидала, что буду мучить только его!

Аксиом чуть не опрокинул на меня чай, а потом дрожащими руками резал этот несчастный блинчик… несколько раз. Потому что не мог как следует отрезать даже кусочек.

А я присутствовала рядом, чувствовала его возбуждение и у меня горели щеки. Когда у меня скрутило между ног от его присутствия, то я думала, что не доживу до конца завтрака. Влага потекла по моим бедрам еще там, за столом.

Я с трудом заставила проглотить себя кусочек. Эмпатия… это все моя эмпатия! Я совершенно не могла отгородиться от возбуждения Аксиома и приняла ее на свой счет.

Не помня себя, я кое-как дошла до своей комнаты, стараясь выглядеть для встречной прислуги как можно более по-хозяйски, хотя меня трясло как осиновый лист, а щеки горели. Я ввалилась в комнату и с грохотом захлопнула за собой дверь.

Совершенно не понимала, почему моя эмпатия не смогла отгородиться от этих резких, ярких ощущений. Ведь они захватили меня с головой, словно я хрупкая бабочка, тонущая в меду возбуждения… не своего возбуждения.

Вдруг я поняла, что хотела возбуждения Аксиома не только ради собственного триумфа… а для того, чтобы почувствовать себя желанной!

В панике я побежала в ванную, посмотрела на себя в зеркало: глаза блестят, щеки горят, волосы растрепанные… когда они успели так спутаться? Не помню…

На меня снова наплыл туман… этот густой мужской запах возбуждения, который преследовал меня всю дорогу, снова ударил в ноздри дурманящим ароматом. Я вспомнила ощущения, которые испытывал Аксиом, и задрожала. Между ног скрутило, и стало так мокро, что мое белье тут же промокло, а коленки начали дрожать. Влага потекла по бёдрам, несмотря на то, что на мне было очень плотное белье...

Совершенно неосознанно, я запустила правую ладонь в трусики и начала себя ласкать. Ощущения хлынули потоком, а все еще свежие воспоминания отдавались сладкой пульсацией внутри. Стон, покинувший мое горло означал, что я и не думала сопротивляться нахлынувшему желанию...

– Ааа! – застонала я, сотрясаясь от наслаждения.

Что… со мной… происходит?!

Настала моя очередь валяться на полу, ибо ноги меня уже не удержали. Даже умыться не успела, сразу после оргазма сползла по стеночке, обессиленно вытянув ноги...

Мне кажется, я схожу с ума. Это всё моя эмпатия, это не я сама. Неужели я могла так сильно захотеть Аксиома, что вынуждена была сама себе доставить удовольствие? Он же меня оскорблял! Как я могу хотеть его?!

Ааа… как он может хотеть меня?

Вздрогнула от входящего звонка.

– Даша, привет!

– Нэнсис? – удивленно спросила. Не ожидала, что она позвонит.

– А кто же ещё? Пространственная связь открылась, вот и решила тебе набрать. Ты как там?

– Помнишь, я тебе рассказывала... Аксиом сказал, что не переспал бы со мной, даже если бы я была последней женщиной во вселенной? Что я противна ему, видите ли.

– Ооо, – сочувственно протянула Нэнсис. – Когда он отказался взять тебя в команду по лароннари? Девушки тогда очень тщательно распределялись по парам, чтобы установить контакт с парнями с большой ДНК-совместимостью. У вас же самая высокая совместимость, все думали что вы поедите вдвоем, а вы вообще отправились в разных командах... Слухи ходили, что он тебя бортанул. Некрасиво получилось…

– Отверженная Даша. Все девчонки надо мной смеялись.

Нэнсис опустила взгляд. Конечно, и не только девчонки. Великий и ужасный Аксиом Дэвот пренебрёг мной. А на него все мальчишки равнялись. И все какое-то время делали вид, что тоже мной брезгуют. Ага. До тех пор, пока меня из академии не выгнали.

– Даш, чего вспоминать-то, – покачала головой Нэнсис. – Ну, подумаешь, смеялись. На первом курсе над кем только не смеялись.

– К третьему курсу уже почти все девчонки определились с парой. А я нет! Это из-за него я в академии так никого и не нашла. Все меня стороной обходили.

– Да они сами дураки, что равнялись на Аксиома. А зачем тебе дураки? Ты вон какая классная. Подумаешь, Аксиому не понравилась. Если он весь такой крутой, и, видите ли, тобой брезгует…

– А вот и неправда! – победно выпалила я. – Не брезгует! Просто прикидывался, потому что индюк напыщенный. А на самом деле я нормальная, и очень даже могу быть сексуальной.

– Даш, ты о чем вообще?

– Ни о чем, прости…

– Погоди, я тут слышала, что в вашем секторе буйствуют пираты. Говорят, могут напасть на Кронос.

– Кронос – торговая планета, тут половина населения – пираты.

– Так это не те пираты, это другие. Грабят пираты-вайны, а у них вообще ничего святого не осталось… залив работорговцев самый богатый на Кроносе. Будь осторожна. Каковы твои планы? Нашла своего раба?

– Нашла, – подтвердила, но не решилась открыть всю правду. – Ещё нужно сделать кое-какие тесты…

– Когда ты возвращаешься? Твои родители, кажется, начинают понимать, что ты создала свою зеркальную личность в нейросети. Бывает, они меня допрашивают по полчаса…

– Я… я буду скоро. Очень скоро, – уклончиво ответила. – Слушай, Нэнсис… а если парню очень хотелось секса, но кое-кто его дразнил, довел до крайнего состояния, но не отдался — это слишком жестоко?

Глаза у Нэнсис округлились, став похожими на два больших блюдца. Она тряхнула кудрявой головой, схватившись за уже внушительный живот. Подруга была на шестом месяце беременности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я… ну… не знаю, – обескураженно ответила она. – Даш, что там у тебя вообще происходит?!

– Ой, всё, – отмахнулась я, закрывая лицо ладонями. – Нэнсис, мне пора! Всё, я не могу говорить.

– Подожди! Даша!

– Плохо слышно, связь плохая! – сделала вид, что соединение обрывается, и я не слышу того, что говорит Нэнсис.

– Даш, не натвори там глупостей, хорошо?! И пираты…

– Пока-пока!

Я отключилась, с трудом встала с пола и включила воду. Набрала в ладони немного влаги и умыла разгорячённое после оргазма лицо. Ноги почти не держали, они настолько ослабли от пережитого удовольствия, что я могла рухнуть в любой момент. Но пока что держалась…

Вдруг я почувствовала, что по моим щекам текут слезы. А, быть может, это вода? Тогда почему нос заложило и так хочется плакать?

– Уиии, – завыла я.

Однако, несмотря на слезы, вдруг ощутила какую-то необычайную лёгкость. Радость, ликование…

Это были слезы облегчения. Я ему нравлюсь! Я нравлюсь ему! Пусть и не как личность, но как женщина! Его тело реагирует на меня. Не такая уж я и противная.

Вдруг так хорошо стало, будто закрыла свой самый большой гештальт. Аксиом, и никакой ты не особенный. Точно такой же мужчина, как и все остальные – твоё тело реагирует на женщину, и сегодня эта женщина – я.

Как хорошо…

Только… что дальше?

«Нужно все это заканчивать», – мелькнуло у меня в голове. – «Мне придется».

Рано или поздно должно было наступить время, когда я буду вынуждена отпустить Аксиома. Я не могла держать его в рабстве вечно.

Быть может, я бы продержала его дольше, но теперь я знаю, что он хочет меня ровно так же, как и остальных женщин, и я не замухрышка какая-нибудь, не уродка и не убогая. Я – красивая, вполне себе сексуальная девушка!

Кто бы мог подумать, что он на меня так отреагирует? Действительно, для меня это казалось просто невероятным... для меня это стало просто шоком. Очень приятным шоком. И все парни, которые знакомились со мной, пропадали не потому, что я непривлекательная, а потому… хм… не знаю я, почему. Но точно не из-за того, что я противная. Просто мне не везло, и все тут. Совпадение.

Я активировала браслет на запястье, зашла в настройки ошейника Аксиома, а также в настройки подавителя. Глубоко вздохнула, морально готовясь к важному и ответственному шагу.

– Его боевая телепатия нужна для Земли и Баллу, – сказала я вслух, будто убеждая себя, что поступаю правильно. – Не могу же я всю жизнь держать его в рабстве. Как мужчина Аксиом просто невыносим, но как офицер... этот урод может спасти много жизней. Я обязана... да, это правильно.

Закусила губу. А ведь и совестно, и не хочется его отпускать одновременно! Но больше не хочется, конечно же. Подержать бы его немного в рабстве... чтобы моим был, и больше ничьим. И только на меня смотрел, и хотел только меня. Было бы замечательно... но я знала, что это всего лишь самообман. Да, он хочет меня как женщину, но не более того. Ненавидит он меня, наверное, все равно больше. Особенно после сегодняшнего.

Замотала головой - не хочу думать об этом сегодня. Подумаю об этом завтра!

И вообще, я выяснила, что Аксиом все врал, он меня хочет. Что еще нужно? Ничего! На душе теперь спокойно – можно и отпускать… только... Ох, какой сложный шаг.

– Поставлю-ка я таймер на сутки! Да. На 24 часа, – твердо решила я, активируя таймер на уничтожение подавителя телепатии Аксиома.

Я всегда так делала, если в чем-то сильно сомневалась. Ставила таймер, а потом запрет на его отмену, чтобы даже если передумаю, точно-точно не смогла ничего отключить. Ведь правильные решения иногда так хочется отменить…

– Дарья Логинова, вы уверены, что хотите запустить программу необратимого уничтожения подавителя телепатии серии Ark-l-67? Помните, что действие не подлежит отмене.

– Да, – подтвердила я голосом и ввела свои ДНК-данные. – Подтверждаю. Уничтожение подавителя телепатии, настроенного на ДНК Аксиома Дэвота.

– Принято. Отсчет 24 часа. Процесс не подлежит отмене.

Вот и всё… я сделала это. Пути назад нет. Через сутки Аксиом обретет свою телепатию, и тогда… ой, нужно успеть убраться с его глаз долой, иначе мне мало не покажется. Аксиом с телепатией – мощь, с которой не совладать ни мне, ни кому-либо ещё. Это я уже поняла. Он в два счета найдет, как отомстить мне и вернуться обратно на Баллу, и поэтому мне нужно будет бежать.

Я успею это сделать за пару часов до отключения телепатии. Спрячусь где-нибудь на Кроносе, а потом отправлюсь на Землю. А потом подумаю, что делать дальше. Да. По-моему, отличный план!

Только почему так грустно?

Так хочется ещё немножечко побыть госпожой… и чтобы Аксиом хотел меня так же сильно, как сегодня.

Я вздрогнула от входящего звонка. Опять?

– Нэнсис, я же сказала...

– О, дорогая! – Келли улыбнулась, тряхнув полными грудями, обтянутыми тонким шелком совершенно прозрачного, практически несуществующего платья. Сквозь невесомую паутинку ткани просвечивали крупные темные соски. Мне стало неловко. – Как поживаешь, милая?

– У меня сегодня это уже спрашивали, – мрачно ответила я. – Нэнсис звонила. Интересовалась, когда я вернусь домой. Придется мне скоро улететь…

– Как печально! Ты даже не успела отдохнуть.

– Отдохнула… немножко…

– А как насчёт вечеринки?

– Какой вечеринки? – спросила я недоуменно.

– О, замечательной вечеринки! Там будут очень известные дамы. Покажешь своего раба.

– Ах, да, вспомнила... Да, конечно. Я буду.

– Раба не забудь!

– А его обязательно брать с собой? Его же боятся...

– Конечно! Ходит так много слухов, и не все они ужасающие и жуткие. Подружки хотят видеть загадочного раба, особенно его крепкое молодое тело. Такого красавца нельзя скрывать… приодень его… ну, в какой-нибудь набедренный лоскуток, а мы посмотрим.

В лоскуток? И им показывать? Ну уж нет! Аксиом пока что мой раб, и он должен ходить в лоскутках только передо мной, а не перед развратными фифами.

– Если я и приду, то в собственном дресс-коде, – поправила я Келли.

Тем не менее, мне очень хотелось побывать на вечеринке. Я никогда ещё не принимала участие ни в чём подобном… было жутко интересно, чем там занимаются светские дамы. Я всё ещё чувствовала себя плохой девочкой и хотела окунуться в бездну богемной жизни.

– Как хочешь, – пожала плечами Келли. – Ты только приходи. Будет весело.

Времени как раз хватало, чтобы посетить вечеринку и взглянуть на нее одним глазком. Часик, может, два. Я не собиралась задерживаться надолго. Перед тем, как телепатия Аксиома активируется, я успею сбежать.

А ещё мне очень-очень хотелось почувствовать снова, что Аксиом меня хочет. Это какое-то сладкое, незабываемое ощущение, когда мужчина, который божился всеми богами, населяющими небесные чертоги Баллу, что я ему противна, – и вдруг хочет тебя. Очень, очень хотелось ещё раз это испытать!

Нет, спать я с ним, конечно же, не собиралась. Вот еще, обойдется. Но от вожделенных взглядов совсем бы не отказалась!

Сутки. У меня оставались ровно сутки.

Глава 13. Аксиом. Роковая ошибка

Понятия не имел, как вообще дожил до вечера… я испытывал такое дикое возбуждение, что, казалось, у меня отвалится член.

Даша улеглась спать; послеобеденный сон сморил её намертво — последствия адаптации к новым циркадным ритмам.

Помню, нечто подобное было и на Баллу, когда она только-только прилетела учиться на второй курс, оттачивать свою эмпатию. Дарье долго приходилось привыкать… Она была одной из тех, кто путался во времени, страдал бессонницей или, наоборот, сонливостью, опаздывал на занятия или приходил на пару часов раньше, а то и на целых три или даже четыре. А ведь на Баллу сутки были всего лишь на два часа длиннее, чем на Земле. Тем не менее, таких, как она, было не мало — преподаватели понимали это и давали время на адаптацию.

Пока Даша спала, я страдал. Мой член стоял с самого утра, и я тщетно ворочался в постели, пытаясь хоть немного заснуть и забыть об этом напряжении… Как я её хотел, одним богам известно. Такого желания я не испытывал никогда — ни до того, как стал мужчиной, ни после.

Утром, ещё до того, как Дарья вошла в трапезную, я испытывал злость, смешанную с острыми воспоминаниями из-за ее дерзкого поступка. Я рычал от досады, огрызался на слуг, даже возникало желание вступить с кем-нибудь в драку. Вот только достойного соперника не было - все как один гражданские.

Кто бы мог подумать, что даже просто женский взгляд может пожарить столько удовольствия? А эти острые коготки.... Воистину, я не испытывал большего удовольствия, чем в прошлый вечер. Даже не знал, что так бывает…

Но как же я был зол!

Твердо решил не вестись больше на дерзкие провокации и усмирить свое тело. Не вспоминать нежный шелк ее кожи, притягательную улыбку, аромат... главное, не смотреть ей в глаза. Взгляд Дарьи всегда вызывал у меня желание побыть с ней еще немного, почувствовать теплоту ее присутсвия... я всегда делал усилие над собой, чтобы уйти.

Но сегодня, когда она вошла и я обернулся…

Моё желание вспыхнуло, как ракетное топливо, в которое бросили зажжённую спичку. Мое тело и отчасти разум наплевали на меня и я снова повелся на нее, как желторотый мальчишка!

— Она хочет моей смерти, ведьма! — воскликнул я в сердцах и вскочил с кровати.

Направился в ванну. Срочно нужно было снять напряжение, иначе я бы просто взорвался. Каждая моя мышца была напряжена, и мне было необходимо удовлетворить себя, вспоминая её запах и лёгкие прикосновения нежных ладоней прекрасной, но очень жестокой искусительницы.

Все это время меня останавливало только одно — Дарья имеет доступ к моему ошейнику и обязательно увидит всё, что я делаю, в том числе и то, как я себя удовлетворяю. А этого я не мог себе позволить — чтобы эта негодная девчонка увидела, как я мастурбирую, вспоминая о ней? Она, видимо, хочет окончательно почувствовать свой триумф.

Ещё двадцать минут назад я держался, не желая дарить ей ещё одну победу, но сейчас чувствовал: не сброшу напряжение — просто сдохну.

Стоял прямо над ванной с членом в руках и уже начал своё дело, как ко мне вдруг пришла одна удручающая мысль: я хочу её, хочу до колик в животе, до мушек в глазах, но она никогда не ляжет под меня. Даша будет дразнить, упиваться моими взглядами, но никогда не даст.

— Сучка! — зло прокричал, понимая, что мне никогда её не трахнуть.

Тяжело опершись о кафельную стену ванной, с раздражением продолжил своё дело. Перед глазами стояло это прозрачное платье и то, как грудь Даши вздымалась и опускалась, выдавая её волнение…

Ещё бы она не волновалась. Не будь на мне этого ошейника, и обладая я своей телепатией...

Вдруг перед глазами всё поплыло, и я качнулся. Что за… голова закружилась, в лёгких что-то щёлкнуло, и я чуть не упал. Нет, это щёлкнуло не в лёгких, а в рёбрах…

Меня заколотило окончательно, и я вывалился из ванной, упав на четвереньки.

Щёлк — и посуда на тумбочке около моей кровати с грохотом разбилась. Нет, взорвалась... Я лег на пол, прикрыв голову руками. В одно мгновение моя телепатия обрела силу, стихийными вихрями завертевшись вокруг моего разгоряченного тела. Она начала светиться и вырываться из тела, круша всё вокруг.

Вдох-выдох, стоп! Я взял себя в руки, боевыми навыками усмиряя вновь обретённую силу. Моя телепатия появилась внезапно, в самый неподходящий момент, но…

Она вернулась ко мне полностью! Совершенно в полном объёме! Я ничего не понимал. Что, черт возьми, происходит?

Ошейник на мне зашелся искрами, а потом я почувствовал запах жженого металла и нановолокна. Еще секунда, и он потух, не придавая признаков жизни. Теперь это было не средство устрашения, а всего лишь железка, украшающая мою шею. Телепатия выжгла угрозу на корню, не давая причинить вред моему телу. Это я сделал на автомате, даже не осознавая — многие навыки уже стали рефлексом.

— Что за черт? — непонимающе прошептал я, глядя на свои ладони. Они светились золотистой силой, показывая, что подавитель телепатии полностью отключен.

И тут до меня дошло.

— Дашка, ну ты даёшь! — смеясь от облегчения, прокричал я в потолок.

Эта девчонка решила освободить меня. Ха-ха! Я так и знал, что её заест совесть, и она отпустит меня на свободу. Это все синдром отличницы: если всю жизнь стремиться получать пятёрки, то вести себя на плохую отметку становится очень тяжело, как бы ты ни притворялась двоечницей. Я же сказал — хорошая девочка. И не сомневался ни минуты, как бы она не пыталась строить из себя роковую рабовладелицу.

Было бы ещё лучше, если бы она дала. Но тут небольшая загвоздка — хорошие девочки не дают просто так. Они дают только по большой любви, а ее Даша ко мне, кажется, что-то совсем не испытывала.

Хм… но почему она решила освободить меня именно сейчас? Совсем не понимал. Хотя... хлопнул себя по лбу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Разница циркадных ритмов, — сказал вслух, не опасаясь, что ошейник запишет мои слова. Ведь он уже вышел из строя. — Она опять перепутала время! Я слишком хорошо тебя знаю, Дарья Логинова.

Наверное, она поставила таймер на сутки, чтобы уж точно не сомневаться в своём выборе. Так Дарья делала, когда выбирала профильный факультет, и когда решилась записаться в команду по ланнорари, и когда вызвалась стричь овец на ферме по производству шерсти. Каждый раз она сомневалась и каждый раз ставила таймер.

В этот раз она тоже поставила таймер, вот только запуталась во времени. Опыт Баллу её ничему не научил.

Даша не учла, что в сутках Кроноса не 24 часа, а 29. Её сморил сон, и она совершенно потеряла счёт времени. Значит, хотела пойти на вечеринку, а потом сбежать от меня… Я точно знал, что эта хитрая бестия не настолько глупа, чтобы оставаться один на один с бывшим рабом, которого зажала в углу.

Вдруг прозвучал таймер, стоявший на тумбочке около кровати. Пришли два пригласительных на вечеринку от Келли, светясь золотым и зелёным неоном. До вечеринки оставался час.

Я встал, переоделся в костюм, которым снабдила меня Дарья. К слову, достаточно приличный — фрак с бабочкой. Глупая. Неужели она думала, что это светский приём? Это только показывает, как девчонка далека от всех этих развратных игрищ. Делать ей там нечего.

Я вышел из комнаты и направился будить Дашу. Она спала, свернувшись калачиком в своей кроватке, и на этот раз была одета в пижаму с мишками. Сама невинность...

— Вставайте, госпожа, — разбудил её, наблюдая, как она с трудом протирает глазки. — Нам пора на вечеринку.

— А который час? — сонно промямлила Дарья, потягиваясь в постели. — Ох... я уснула... кажется, целую вечность проспала. Сколько прошло времени?

Ты проспала шесть часов, Даша. Действие моей телепатии активировалось. Ты спала слишком долго.

Но вслух я сказал:

— Совсем немного, — ответил. — Может, минут сорок. Сегодня пасмурно. Советую взять зонт.

— Жаль, я люблю солнце. Но дождик тоже люблю. Ты готов к вечеринке, раб?

— О да.

Судя по всему, на этой вечеринке должно твориться что-то необычное, и у меня уже возникали несколько идей о возможном её исходе. Я ощущал впечатляющие перспективы. Если все пойдет так, как обычно проходит на этих развратных игрищах, у меня есть реальный шанс уложить Дашу в постель. У меня складывался план.

Конечно же, я никому не дам обидеть Дарью. Никому... кроме себя.

— Сейчас переоденусь и возьму зонтик, — сказала Дарья, не зная, что я обрел свою силу.

Усмирил телепатию, вогнав её в пределы своего тела, чтобы она не могла счесть это своей эмпатией. Чувства я также закрыл.

Через полчаса она вышла в том самом платье, что и с утра, но в режиме затемнения. Ткань стала совершенно обычной, непрозрачной, матовой, неожиданно превратив горы паутины в вполне приличное, даже скромное платье.

Даша повертелась перед зеркалом, довольная своим видом и моей реакцией:

— Всё просто отлично, — сказала она. — Билеты уже на моём браслете. Нас ждут. Пошли.

Я открыл дверь, приглашая на выход, прикрыл веки, вдыхая ее знакомый, но всегда соблазнительный аромат женского тела, а потом загадочно и нагло улыбнулся уголком рта:

— Ну, пошли.

Глава 14. Аксиом. "Приличная" вечеринка

Всю дорогу Даша проспала у меня на плече – адаптация окончательно её доконала, и она, тщетно пытаясь прийти в себя, буквально растеклась жидкостью в моих объятиях. Даже не сопротивлялась.

У меня стоял. Стоял так, что член готов был порвать штаны и пробить потолок в этой чёртовой напичканной электроникой машине. Не знаю, как я держался. Наверное, на чистой силе воли, а ещё – на надежде.

Чувствовать присутствие тёплого женского тела, такого податливого и желанного – пытка, которую выдержит далеко не каждый мужчина. Я пока что выдерживал, но уже был на грани…

Я мог бы взять Дашу силой прямо здесь: вырубить автопилот, запутать навигатор своей телепатией где-нибудь в тёмном переулке и овладеть ею. Но это было бы насилие, а брать силой Дашу я не хотел.

Она должна была согласиться сама.

Она должна была по своей собственной воле раздвинуть передо мной ноги. Другого расклада я не рассматривал, пусть даже мне бы пришлось сдохнуть от желания. Но я всё же надеялся, что до такого не дойдёт.

После того как мы пересекли небольшую речушку, заросшую лавандой, сразу попали к высокому трёхэтажному зданию на окраине шумного города. Фасад красовался протяжёнными колоннами, увитыми цепкими лианами. Небо было пасмурно, в воздухе витала теплота летнего вечера и лёгкое напряжение, какое всегда бывает перед грозой.

– Вставай, – прошептал я Даше. – Мы приехали.

– Как? Уже? – сонно пробормотала малышка, заставив меня сомневаться в своем намерении. Но в следующий момент она взглянула на меня и улыбнулась – счастливо, с блеском в глазах, и моё желание вспыхнуло вновь.

Мы поднялись по высокой каменной лестнице к гудящему зданию, освещавшему сумеречную улицу яркими фасадными фонарями.

– О, девочка моя! – встретила нас совершенно голая шатенка, распахнув объятия. Она обняла Дашу. – А вы вовремя. Вечеринка в полном разгаре. О, а почему вы так скромно одеты? Надо же, твое платье совсем не вписывается в дресс-код, а твой раб…

– Не нужно трогать моего раба, – нахмурила Дарья лоб. – А платье я выбирала сама – мне оно нравится.

Келли только разочарованно пожала плечами

– Ну, как хочешь. Вы проходите, а я упорхну. Ох, дела, дела…

– Это Келли, – пояснила Дарья, когда мы вошли внутрь. – Местная рабовладелица, моя знакомая…

– Да плевать, – бросил я, намекая, что имена местных шлюх мне совсем не интересны.

Дарья наверняка ответила бы что-нибудь мне на мою дерзость, вот только не успела.

– Боже! – вырвалось у неё из груди, когда она увидела сношающуюся парочку прямо в коридоре, на тумбочке около огромного винтажного зеркала.

Какая-то дамочка, лицо которой скрывала маска, бесстыдно раздвинула ноги перед мускулистым рабом, сидя на мебели, и сотрясалась от его ритмичных движений. Кажется, она была голая. Впрочем, здесь все были почти голыми.

– Добро пожаловать на вечеринку, – усмехнулся, наблюдая, как Дарья покрывается румянцем стыда.

Мне доводилось бывать на подобных мероприятиях, когда меня ещё хотели сделать постельным рабом. Здесь обычно сношались, как скоты, выпивали тонну алкоголя и принимали примерно столько же наркотиков. От лёгких до самых тяжёлых.

Многие сношались где придётся, устраивая оргии, некоторые уходили в отдельные комнаты, другие делали это у бассейна. Здесь царил разврат и извращенные оргии.

Какого-то раба привязали к колонне и бросали в него дротиками. К счастью, никто еще в него не попал – все были уже либо смертельно пьяны, либо под веществами. Отвратное место.

Когда меня приводили на такие вечеринки, сразу вкалывали возбудитель, чтобы выносливого керима хватило на пятерых. Многие рабы проходили через это, уже и не запоминая, кого они имели всю ночь. Что ж, многим это даже нравилось, ведь постельный раб почти ни в чём не нуждался и жил относительно счастливой жизнью.

Только не керимы. Наша природа отвергала подобные забавы, и никакие принуждения не могли меня заставить трахать женщин, которых я даже не знаю. Тем более – против своей воли. Организм керима-военного, тренированный и выносливый, сразу отторгал возбудитель как яд и нейтрализовал его сильным иммунитетом, поэтому я мог контролировать своё тело и не поддавался его действию.

После тщетных попыток меня опоить светские дамы махнули на меня рукой. Так я оказался на рудниках, на Кроносе. Сразу, как только умер мой первый рабовладелец-вайн.

Зная о парности керимов, вайн хотел пытать меня насилием и тем самым сломать меня, но у него ничего не получилось. Если бы он выжил, меня бы ожидало нечто и похуже…

– Идём дальше, – беспечно сказал, подталкивая Дашу вдоль по коридору.

Там звучала утончённая классическая музыка под аккомпанемент мокрых шлепков десятка вагин и мужских достоинств. К тому времени Даша была уже ни жива, ни мертва. Думаю, надолго её не хватит.

– Может, выпьешь? – как бы между делом предложил, схватив бокал вина с подноса проходящего мимо официанта. Тоже голого.

Даша вырывает бокал вина из моих рук и жадно выпивает до дна, трясясь при этом, как осиновый лист.

– Ну что, полегчало? – спросил ехидно.

– А это везде так? – шепчет украдкой Даша, пряча испуганный взгляд. Она хотела посмотреть куда-нибудь, где нет сношений, но её глаза такого места не нашли, поэтому она их закрыла. – Может, на втором этаже по-другому?

На втором этаже ещё хуже, – усмехнулся я про себя, но сказал другое:

– Может. Пошли, – пожал плечами. – Или хочешь уйти отсюда?

– Нет, ты что! Мы же только что пришли. Очень неудобно.

Я подавил неистовое желание рассмеяться в голос. Вокруг Даши творится безумие, а она думает о том, как соблюсти приличия гостеприимства. И всё-таки она совсем из другого мира. Делать ей здесь нечего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но я не отпущу её, пока мне не введут возбудитель. Обычно на таких вечеринках всем новым рабам его колят, а потом пятеро или шестеро местных рабовладелиц уводят его в комнату и сношают до самого утра. Я тоже должен был пройти эту процедуру.

Вот только Дарья, если я знаю её достаточно хорошо, а знаю я ее очень хорошо, никогда не допустит этого. Она не сможет отдать меня на растерзание голодным шлюхам, и ей ничего не останется, как только занять их место. Лечь под меня.

Потому что без разрядки и женских гормонов раб умирает, а мою смерть Даша тоже не допустит. И ей совсем не обязательно знать, что возбудитель на меня не действует.

Даша обязательно подумает, что ее теплое тело - меньшее из зол для меня. Знаю я ее давно, да и девчонка заметила, что мое тело на нее реагирует. Дарья просто обязана прийти к единственному верному решению...

На втором этаже с потолка свисали голые женские тела, связанные декоративными веревками в искусстве шибари. Их груди и гениталии, соответственно, свисали тоже. Периодически извращенок шлёпали рабы, оставляя на белых телах красные отметины.

Дарью чуть удар не хватил, она качнулась, схватив меня за руку.

– Что-то не так? – спросил я заботливо. – Душно?

– Да, как-то душно… – не своим голосом сказала она. – Давай спустимся. Тут пахнет… как…

– Да, не очень пахнет, – подтвердил я. – Кровью и потом. Как бы сильно здесь ни распыляли благовония.

Даша мигом спустилась вниз, только пятки сверкали. Когда она вновь оказалась среди голых тел, повернулась ко мне и уткнулась лицом мне в грудь, совершенно обескураженная.

– Давай уйдём отсюда, Аксиом, – быстро она сдалась. Я в ней и не сомневался.

– Погоди ещё немножко, – ответил. Ну где же эти долбанные смотрящие со своими уколами? – Мы же только пришли…

– Мне всё равно. Мне здесь не нравится! Такой ужас вокруг творится. Только обставлено все красиво, а общество тут отвратное. Это совсем не вечеринка, а порно-пародия какая-то.

Оглянулся. Действительно, если не принимать во внимание "ковер" из голых тел, обставлено все было действительно со вкусом. Винтажные диваны с витиеватыми ножками, большие зеркала, мягкие ковры из бергусского ворса, молочно-бежевые шторы, свисающие с длинных серебристых гардин. И распахнутые настежь стеклянные двери, ведущие в цветущий яблоневый сад. Легкий ветерок овевал разгоряченные тела, но общую картину это не скрашивало.

– Ну, отчасти ты права, – усмехнулся и вдруг почувствовал укол в шею. Наконец-то! – Ай!

– Что вы делаете?! – возмущённо выпалила Даша, глядя, как раб-официант кладёт авто-шприц на серебряное блюдо рядом с шампанским.

– Правило заведения, – невозмутимо сказал он и тут же ушел.

Я схватился рукой за шею, локально подключив телепатию. Собственно, мог справиться и без неё, но с ней не останется даже капли яда. Возбудитель начал сочиться обратно через прокол на коже, замочив внутреннюю подкладку пиджака. Через десять секунд он был полностью выведен из моего тела, а остатки в крови – нейтрализованы.

– Что это? – спросила Даша в панике. – Что вы ему вкололи?!

– О, моя милая, ничего особенного, – послышался голос гостеприимной Келли у нее за спиной, и Даша резко обернулась. – Всего лишь приветственный возбудитель. Мои девочки жаждали познакомиться с твоим рабом.

Откуда ни возьмись, меня обступил рой голодных дамочек в нательных ремнях вместо платьев, они схватили меня под руки и начали куда-то тащить.

– Какие девочки? – чуть не задохнулась Дарья. – Это мой раб. Зачем ему возбудитель? Он никуда не пойдет.

– О, ему придется, – пожала плечами Келли. – Иначе возбудитель убьет его, слишком сильное действие. Без разрядки его сердце может остановиться. Твоему рабу нужны женские гормоны для нейтрализации, и побольше. Отпусти его с моими подружками.

Даша подскочила ко мне, её трясло и колотило, дыхание малышки стало рваным и глубоким. Она схватила меня за руку:

– Прости, – голос её дрожал, – я честно не хотела, прости меня… Как ты себя чувствуешь?

– Ох, какой-то жар в груди, – я посмотрел на нее большими, невинными глазами. Надеюсь, у меня достаточно страдальческий вид. – И в паху тоже давит… мне кажется, я возбужден. Мне страшно, Даша.

– Какой ужас, ужас какой! – запаниковала Даша, её глаза бегали, мозг лихорадочно размышлял, как выйти из ситуации.

– Пошли, красавчик, – потянули меня куда-то блондинистые грудастые дамочки, увлекая в отдельную комнату в глубине зала. – Тебя на всех хватит.

Я посмотрел на Дарью, сложив бровки домиком максимально жалостливо, насколько вообще умел:

– Даш, пожалуйста, не отдавай меня им. Я этого не переживу!

В глазах Дарьи вспыхнула паника, смятение, сомнения… а потом злость. Она зыркнула на женщин, тащивших меня в комнату, и оскалилась. Кажется, она даже коготки выпустила, когда согнула пальцы, готовая расцарапать кому-то лицо.

Мне все равно, по какой причине Дарья ляжет со мной в постель. Из большой любви ли, из чувства справедливости или желания меня спасти. Главное, чтобы это было добровольно. Я хотел ее так, что был готов согласиться на любой из этих вариантов.

Давай, Даша, я же тебя так хорошо знаю. Ты не допустишь, чтобы со мной случилась эта несправедливость. Ужасное насилие, которое нанесет мне глубокую душевную травму. Ты же хорошая девочка, ты защитишь своего бедного котика и не дашь его в обиду.

Давай, согласись на то, чтобы я тебя трахнул. Ну давай же…

Глава 15. Даша. Окончательное решение

– Ааа! – закричала неистово, кинувшись на этих холёных голых тёток, что держали Аксиома. – Отпустите его! Он мой! Мой мужчина!

Вцепилась им в волосы, в порыве ярости начав царапаться и бить их по голове. Но те не отступили, начав драться в ответ! Я зашипела, словно фурия, намереваясь окончательно повыдёргивать патлы этих развратных шлюх!

Тут неожиданно вмешался Аксиом, оттащив жирных тёток с огромными грудями от меня, хотя я только начала выцарапывать им глаза! Он прикасается к ним. Да как он смеет?!

– Успокойтесь! – кричит Аксиом, удерживая мою оппонентку, потому что она уже сжимала кулаки с намерением ударить меня. – Все успокойтесь! Даша, не нужно драться…

Боже, какие у него большие испуганные глаза! Я не могу смотреть, как в бездонных голубых омутах Аксиома читается испуг, страх, боль… это всё я виновата!

Пыталась считать эмоции Аксиома, но из-за собственного волнения совершенно не смогла этого сделать. Щупала, щупала, и ничего не нащупала…

– Девочка моя, идем-ка сюда, – Келли отвела меня в сторонку, взяв под руки. – Ты что делаешь? Аксиому немедленно нужна разрядка, желательно хорошая разрядка. Ты, конечно, оживила наш скучный вечер, но пожалей своего раба…

Вырываюсь из рук Келли и подскакиваю к Аксиому, а он на меня глядит так, что сердце разрывается…

– Как ты? – спрашиваю уже во второй раз. – Сильно плохо?

Аксиом глубоко вздыхает, оттягивая бабочку на шее, будто ему трудно дышать:

– Возбудитель уже действует… напряжение растет… мне кажется, я долго не выдержу. Кхе-кхе…

Ужас какой! Нужно действовать очень быстро! Я зажмурилась, лихорадочно принимая решение.

Всему есть предел. Я могла помучить Аксиома – но это ведь я! Мы всё время друг друга мучили, нам не в первый раз. Можно сказать, привыкли уже, это не так страшно. Но отдать Аксиома на растерзание этим старым шлюхам? Да никогда!

– Я с тобой пойду! – выпалила, не в силах выносить этот трагический взгляд. В нём было столько надежды, когда Аксиом смотрел на меня… – Аксиом, я же знаю, что ты хочешь меня как женщину. Я проведу эту ночь с тобой, чтобы ты выжил.

Аксиом помотал головой и обнял меня за плечи:

– Хорошо, я думаю, ты права… это лучший вариант сейчас. Я не хочу к этим старым страшным женщинам… они мне противны. А ты… эм… ну, тебя-то я знаю, – он глубоко вздохнул и странно улыбнулся. – Эх! Деваться некуда. Будь по-твоему.

– Девочка, подумай, что ты делаешь, – Келли снова обеспокоенно увела меня от Аксиома. – Это керим. Не человек, не тали, и даже не марон. Керим! У них и без возбудителя выносливость ого-го какая, – она закатила глаза. – А с наркотиком… он убьёт тебя! Одной ему будет мало, придется отрабатывать за пятерых. А учитывая его размеры… я слышала…

– Не надо, – перебила Келли, закрыв глаза от досады. – Я знаю, о чём ты. Но я не отступлю, потому что уже всё решила.

То, что у Аксиома достоинство очень внушительных размеров, я помнила очень хорошо. Прямо сейчас перед глазами стояло, пугая своей огромностью. Поймала себя на мысли, что и не видела никогда член Аксиома в «спокойном» состоянии. Чудеса.

– Келли… – прошептала я. – Завязывай ты со всей этой ерундой. Согласись на ухаживания Энтуры.

– Ты о чём? – Келли тряхнула головой деловито, будто не поняла.

– Он любит тебя.

– Ой… ну подумаешь, – ответила Келли. – Любит…

– Он неплохой мужчина… правда, работорговец…

– Пф… ерунда. Просто я предпочитаю свободу, понимаешь? Энтура он довольно… импозантный мужчина, но…

– Он любит тебя. Это самое главное, – с грустью ответила. – Секс он ведь приходит и уходит, а тех, кто действительно тебя любит и будет ждать – единицы. А то и вовсе нет. Энтура ждёт тебя, несмотря на всё, что ты делаешь. Значит, любит сильно. Кто ещё сможет так? Один из твоих рабов?

Келли опустила взгляд и отвернулась.

– Не упусти возможность, – продолжила. – Тело можно купить, любовь – нет. Даже если очень захочешь. Дай Энтуре шанс... чтобы не получилось так, как у меня.

С этими словами я направилась к Аксиому, а Келли меня уже не останавливала.

Аксиом снова обнял меня за плечи:

– Ну, пойдёмте, госпожа?

– Пошли…

Мы вошли в одну из комнат, что пряталась в глубине большого зала. В самом центре, у дальней стены стояла широкая кровать с белоснежным покрывалом и мягкими черно-белыми подушками.

Обои были чёрными, с лаконичными серебристыми линиями. На стенах висело несколько картин в дорогих оправах, здесь же стояла пара комодов и большой круглый стол в центре, с прочными ножками и снедью. Он был заставлен вином, виноградом, сыром и ещё чем-то горячительным, названия чего я не знала.

Аксиом пропустил меня вперёд, отрезая путь к отступлению. Я повернулась.

Он освободил горло от галстука, выбросив его куда-то в темноту комнаты. Сбросил пиджак, расстегнул пуговицы рубашки.

Почувствовала, как моё волнение нарастает. Когда Аксиом оголил торс, я туго сглотнула. Горло пересохло. Мускулистое, крепкое тело Аксиома вызывало восторг, а ещё – тревогу. Он под наркотиком. Он – керим. А у них огромная сила и выносливость, я совершенно не угонюсь за ним в постели. Я точно умру здесь!

Еще не поздно повернуть назад... но тут я представляю, как набрасываются на него эти ужасные женщины, рвут на нём одежду, хватают за достоинство... за моё достоинство – я его купила, и ещё несколько часов весь Аксиом мой, и его член тоже! Но…

Даже сама мысль о постели с Аксиомом вызывала у меня удивление. Я пересплю с этим невозможным мужланом! В голове не укладывается… Какое-то зазеркалье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда Аксиом молча стянул с себя ремень и со звоном бросил его на пол, почувствовала, как меня начало потряхивать.

Он изменился. Движения Аксиома, до этого момента слабые и робкие, теперь превратились в уверенные и размеренные, будто он не раздевается, а готовится к прыжку. И этот взгляд… теперь он был совсем не жалостливым и испуганным, он стал хищным, жаждущим, опасным.

Перед тем как снять всё, что ещё на нём оставалось, Аксиом сделал шаг назад и вскинул руку, толкнув позади себя чёрную дверь. По моей спине пробежали мурашки, когда мужчина в одно мгновение окинул меня взглядом, с головы до ног, и хищно улыбнулся. Дверь захлопнулась.

Глава 16. Даша. Единое целое

Аксиом двинулся вперед, а я так струсила, что ринулась прочь. Шмыгнула в сторону, но он молниеносно развернулся, схватил меня за талию и потянул на себя. Даже вздохнуть не успела, как он меня поймал!

— Ой! — вырвалось из груди, когда он прижал меня между собой и закрытой дверью.

Горящий взгляд оказался так близко… мое дыхание стало рваным, когда глаза Аксиома вспыхнули синим.

— Попалась, — прохрипел он, двинув бёдрами вперёд. Ой, мамочки! Его достоинство уперлось мне в бедро, твёрдое как камень. Я-то помню его размеры, а сейчас ещё и чувствую!

Зажмурилась от страха. Вдруг ощущаю, как рука Аксиома скользит по моей талии вниз, задирает юбку и ныряет в трусики! А я просто парализована от страха, двинуться не могу.

— Сухая, — выносит вердикт Аксиом, когда его пальцы прошлись по моим испуганным складочкам - сухим, словно пустыня.

— Я… я просто очень волнуюсь, — еле прошептала, приоткрыв один глаз для разведки.

— Это ты зря, — бросает Аксиом и, сделав шаг назад, в одно мгновение, с солдатской выучкой, сбрасывает с себя остатки одежды и предстает передо мной совершенно голым.

Ой, даже смотреть не хочу как его достоинство угрожающе торчит вверх! Зрелище не для слабонервных, особенно если знаешь, что скоро оно окажется внутри тебя.

— Я не войду в тебя, пока ты сухая, — вдруг говорит Аксиом и внезапно опускается передо мной на колени.

Вжалась в дверь, вытянувшись, словно струна, когда он задрал подол моего платья и нырнул под него головой.

— Что… что ты делаешь?! — успеваю выпалить, чувствуя, как Аксиом отодвигает ниточку моих невесомых трусиков и прикасается губами к самому нежному.

— А-а-а… ой! — выпаливаю, почувствовав горячее дыхание Аксиома там, внизу.

А когда он прикоснулся губами к моей плоти, вскрикиваю от неожиданности. Аксиом бесцеремонно задирает мою ногу и закидывает ее себе на плечо так, что я становлюсь полностью раскрытой.

— Держись, — предупреждает перед тем, как пройтись языком по моим складочкам.

А я не могу держаться, я сейчас упаду! Горячие губы Аксиома ласкали страстно, заставляя кружиться голову. Никто никогда ещё не прикасался ко мне ТАМ. С Эдвардом мы даже не говорили об этом. Я стеснялась, а ему было неинтересно. А тут Аксиом — только узнал, что проведём ночь вместе, а уже раз — и на коленях, внизу, и ласкает меня, будто всегда делал это со мной, а вовсе не в первый раз.

Так тепло, нежно и страстно… Внизу живота мгновенно скрутило, когда упругий язык потянулся к моей дырочке, и я почувствовала, как моя влага течет по бёдрам.

Я мгновенно намокла! Как приятно… Ааах, как необыкновенно хорошо! Раскрылась сильнее и двинула бёдрами вперёд, когда почувствовала, что Аксиом не дотягивается, ведь я стояла, а лёжа ему было бы удобнее.

Но я была так возбуждена, смущена и обескуражена, что даже не смогла предложить ему дойти до постели… А мы сегодня до неё вообще дойдём?

— Да, ещё немножко… — вырвалось из моей груди, когда я почувствовала его упругий язык на моём клиторе. Аксиом стал посасывать его, как карамельку, и я задрожала.

Мои щеки вспыхнули, по телу прошёлся жар…

Я не хотела, чтобы Аксиом останавливался, как бы стыдно мне ни было… хотя стыда почему-то сейчас совсем не ощущала. Вот еще секунду назад был, а сейчас его нет! Пропал сразу, как только моё тело охватил пожар желания — пусть он доведёт всё до конца!

Никогда в жизни не испытывала оргазм с мужчиной. Все, кто у меня был, — это Эдвард, а он не очень-то заботился обо мне те три с половиной раза, что мы были близки. С половиной, потому что в четвертый раз у него не встал, хотя он и пытался.

Удивительно, что Аксиома я, напротив, никогда не видела спокойным, он всегда был возбужден. Чудеса…

Начала активно двигать бёдрами навстречу Аксиому, чтобы его язык проник как можно глубже, и совсем обесстыжила — стонала, как кошка по весне.

Как хорошо! Как же великолепно!

В какой-то момент почувствовала, как мужчина впивается пальцами в мои бёдра, напрягается всем телом, а потом на мои ноги выплёскивается что-то очень горячее и вязкое.

— Аксиом? — спрашиваю обескураженно, потому что ощущаю, как он внезапно остановился. Его голова всё ещё была внизу, под подолом платья, а моя нога на его плече, но Аксиом совсем не двигался. Я чувствовала лишь его горячее рваное дыхание у себя на коже и то, как водопадом течет влага по бедрам. — Всё в порядке? Ты там жив? Продолжим же, правда?

Тут Аксиом отстраняется и встаёт. Замечаю, что его достоинство немного ослабло, а он… кончил!

— Ты что… всё уже? — с разочарованием спросила.

— Не надейся, — ехидно ответил он, подойдя к столу. Налил себе вина в бокал, отер губы тыльной стороной ладони и выпил его до дна. — Я должен был разрядиться, иначе сдох бы. А ты должна была намокнуть. У нас впереди вся ночь, малышка.

— Ты меня даже не поцеловал, — обиженно ответила.

— Я поцеловал, — усмехнулся Аксиом.

— Не там, где надо…

— Неужто не понравилось?

— Эм… ни чуточки. И вообще, это не твоё дело.

— Мое, — он быстро оказался передо мной, снова прижав меня к стене. — А по-моему, очень понравилось. Я никому это не делал - ты первая, если тебе интересно знать...

— Правда? — с надеждой спросила.

— Зачем мне врать, малышка? Ты очень вкусная....

Смутилась, опустив голову. Не могу выдержать этот горящий синий взгляд...

Аксиом подошел, взяв моё лицо в ладони и посмотрев на меня очень пристально:

— Никакого возбуждения перед самым важным. Неужели ты думала, что я испорчу наш первый поцелуй?

И его губы касаются моих… успеваю только открыть рот, как Аксиом тут же крадёт мое дыхание, накрывая мои губы своими. Они имели вкус вина и моего собственного желания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не смогла сопротивляться. Наверное, я просто разучилась это делать… Впустила в себя Аксиома, как несколько мгновений назад, дав его языку завладеть мной. Он был упругим и напористым, с каждой секундой отвоевывая всё больше и больше пространства… тело моё ослабло… В этом поцелуе было столько трепета, нежности и страсти, что я застонала Аксиому прямо в рот, а между ног у меня буквально начало жечь. Ведь он не дал мне закончить, мучая желанием! Как он смеет?!

Когда этот негодник отстранился, я слегка подалась вперёд. Но вовремя опомнилась, не желая показывать, что слишком увлеклась его соблазнением. В конце концов, я тут страдать пришла…

— Боишься, малышка? — спросил Аксиом, проведя тыльной стороной ладони по моей щеке.

— Страшно, — ответила.

Страшно и очень хочется… но во втором я ни за что не признаюсь. Просто не смогу.

— Не бойся, — ответил он. — Больно не будет. Будет хорошо…

Аксиом, словно хищник, прошёлся подушечками пальцев по моим щекам, потом опустился ниже, к шее, лаская, словно крылья бабочки.

Он любовался мной, наслаждался близостью, и смотрел, смотрел… Глаза его пылали синим, и я вдруг снова почувствовала его возбуждение.

Да, именно почувствовала! Моя эмпатия начала его считывать, напоровшись на шквал, просто ураган эмоций!

Так, Дарья, закрыть эмпатию! Я со своими-то чувствами справиться не могу, а тут ещё мужчина, который смотрит так, будто хочет съесть меня живьём.

Вслед за эмпатией я уже почувствовала его возбуждение совсем по-другому. Самым натуральным образом — увидела. Член Аксиома дёрнулся, угрожая встать опять. Даже в спокойном состоянии он был внушительных размеров, а сейчас снова наливается желанием... Я когда-нибудь увижу его спокойным хотя бы пять минут?!

Ну о чём я думаю? Разволновалась…

Аксиом снова целует, но на этот раз быстро, бегло, а потом берет меня на руки и относит на кровать. Когда я оказалась в горизонтальном положении, то, сама того не осознавая, сразу раздвинула перед ним ноги. Аксиом нависает сверху, целует шейку, а потом проходится по моей коже языком. Задирает подол платья и устраивается между моих ног…

«Сейчас это случится», — вдруг приходит мне в голову, и я стараюсь раскрыться сильнее, чтобы Аксиому легче было найти вход.

А то вдруг он заблудится? Мне бы не хотелось, чтобы всё сорвалось… Хочу страдать до конца!

— Где ты там? — спрашиваю, потому что почему-то не чувствую никаких последующих движений. — Ты войдёшь в меня?

— Нет, — неожиданно отвечает Аксиом и поднимается.

— Что? — ошарашенно переспрашиваю. — Не поняла…

— Я пошел.

— Как это пошел? Куда?!

— Да как-то… — Аксиом, всё ещё нависая надо мной, стоя на коленях на кровати, озадаченно чешет затылок: — Мозги на место встали после первого раза… Нам нельзя продолжать.

— Да какие мозги? — выхожу из себя. — Смотри! Ты возбуждён. — Показываю ладонью на его затвердевший член в качестве аргумента.

— Ну и что? Сейчас я им не думаю.

— Смотри-ка, — села на кровать и упёрла руки в бока. — А чем ты сейчас думаешь?

— Головой, — холодно ответил Аксиом и соскочил с кровати. — Не той, что внизу. Не нужно нам это делать, Даша.

— Ты всё уже сделал! Сказал "А", говори и "Б"!

— Нет, ну всё. Я в тебя не проникал и не буду. Не правильно это.

— Это почему?

— Потому что я тебя обманул. Не действует на меня возбудитель, я же керим. У меня иммунитет. Да и телепатия у меня появилась ещё до того, как ты проснулась. Проверь время. На Кроносе сутки 29 часов.

— Вот блин! — хлопаю себя по лбу. Как я могла этого… хотя, могла. На Баллу такое было постоянно. Это что получается, у Аксиома теперь и телепатия имеется? И иммунитет!

Я бы испугалась, запаниковала, побежала в ужасе к выходу…

Если бы Аксиом не направился к нему первым! Я вскочила с кровати и бросилась ему наперерез:

— Ты это куда?!

— Подальше отсюда… Только штаны найду…

— Ты же почему-то пришёл сюда, а не стал мне мстить. Хотел меня, правда?

— Ну, допустим. А чего ты думала? Возбудила, а потом повертела хвостом перед моим носом и ускакала. Я был вынужден…

— Но ведь хотел же, и сейчас хочешь, — член Аксиома всё ещё стоял, упорно сопротивляясь его здравому смыслу. — А ну отойди от двери! Не пущу!

Я грудью закрыла выход, расставив ноги на ширине плеч. Аксиом стоял со штанами в руках.

— Слушай. Ты вообще слышала, что я сказал? Я обманул тебя. Возбудителя в моей крови нет.

— Значит, меня одной на тебя хватит!

— С ума сошла? Сама себя слышишь? Из нас двоих хотя бы у одного должны быть мозги… И, видимо, это буду я.

— Аксиом Девот! — закричала в сердцах, подскочила к Аксиому и влепила ему пощёчину. — Опять ты говоришь всякую ерунду, когда нужно действовать!

Взгляд Аксиома, до того потухший, снова вспыхнул. Ой, мамочки… не от злости ли?

— Не играй с огнём, малышка, — низким голосом проговорил Аксиом. — Да, я хочу тебя трахнуть. И хочу трахать тебя всю ночь. Но если я это сделаю, пути назад не будет. Ты это понимаешь?

Отошла к кровати и спустила с плеч платье, оказавшись перед мужчиной фактически голой.

— Вот моё искреннее желание. Так тебе ясно?

Аксиом сжал челюсть, зубы его скрипнули. Член дёрнулся. Возбуждён! Но держится… Пусть он не выдержит!

— Дура ты, Дашка…

— Да, дура! — закричала я. — А вот ты — трус! Вечно убегаешь от меня. Хоть в этот раз не прячь голову в песок. Трус! Трус! Да сделай же уже что-нибудь!

С этими словами я задираю подол платья, снимаю с себя трусики и бросаю их в Аксиома, прямо ему в лицо. Он ловит их, сжимая в ладони, а потом подносит к лицу и шумно втягивает запах…

И у него срывает крышу.

— Ну, Дашка, сама напросилась, — бросает он и резко движется ко мне.

А я уже раскрываю объятья… Аксиом хватает меня своими сильными руками и рвёт это чёртово платье, как паутинку. Потом сжимает мою грудь своими ручищами, склоняется и обхватывает соски губами. Глухой стон вырывается из моего горла, и совершенно не могу контролировать свои голосовые связки. Прикосновения этого мужчины оставляют горячие отметины на коже, его губы заставляют биться сердце в груди, словно птицу в клетке, его язык...

— Поцелуй! — властно требую, как настоящая госпожа, потому что эти ласки были похожи на пытки — внизу так скрутило, что если сейчас Аксиом не окажется внутри меня, я просто сгорю!

Мужчина отрывается от моей груди и уже берет в плен мои губы...

Мы движемся по комнате, сбивая мебель, круша картины, когда Аксиом, неистово меня целуя, ударяет кулаком в стену от возбуждения. Когда мы оказались около стола, половина комнаты уже была разгромлена. Я прыгаю на Аксиома, он обхватает мои бёдра руками, и некоторое время я висну в воздухе, словно в бескрайнем космосе предвкушения. Аксиом делает два шага и усаживает меня на стол, предварительно расчищая правой рукой место — на пол летят бутылки с вином, бокалы, фрукты, сыр…

— Готова? — хрипло спрашивает, когда достоинство оказывается у входа в моё лоно.

— Давай уже! — кричу, дрожа от возбуждения.

И Аксиом опускает меня, насаживая на свой член, а я делаю глубокий нервный вдох и замираю.

Он полностью заполняет меня.

Доходит до упора.

Не оставляет ни единого свободного места внутри.

Отрывисто дышу, пытаясь осознать свои ощущения. Это не огурчик, совсем не огурчик! Это великолепное чувство наполненности, помноженное на желание…

И тут Аксиом начинает двигаться.

— Уиии! — визжу от восторга, вонзаясь коготками ему в спину.

Аксиом шипит, но не останавливается.

— Хищница, — кусает он меня за ухо, наматывает мои волосы на кулак, оттягивает голову и жадно целует, не прекращая движений.

Страстные, напористые толчки выбивают из меня влагу и стоны. Нет, крики! Я кричу от удовольствия, а стол под нами шатается, готовый вот-вот рухнуть.

— Не останавливайся! — кричу, задыхаясь от удовольствия. — Только не останавливайся!

— Как будет угодно моей госпоже, — хрипло отвечает Аксиом.

— Ааа!

Толчок, ещё толчок. Лоно скрутило от волны томящего наслаждения, и я чувствовала, что сквозь ощущение наполненности, сквозь резкие толчки и безбашенную страсть прорывается нечто, чему я совершенно не могу сопротивляться…

На мне совершенно не осталось платья, оно висело на бёдрах рваными клочками, грудь сотрясалась от неистовых движений, волосы растрепались, а я вся вспотела…

— Держи меня, — на выдохе прохрипела, чувствуя, как приближается оргазм… Вот оно… Ещё немного… ещё… — Держи меня, Аксиом!!!

Аксиом резко прижимает меня к себе, впечатывая в крепкую широкую грудь. Он входит в меня резко, сильно, глубоко - до упора, понимая, что я уже у края. И не отпускает меня, сжав в стальных объятьях, потому что я начинаю неистово вырываться. Меня вдруг накрывает мощный, стихийный, разрывающий тело и душу в клочья оргазм.

Вдруг чувствую, как внутрь меня ударила горячая волна семени, и сотрясаюсь в экстазе.

Это был один оргазм на двоих. В этот момент я и Аксиом стали единым целым.

Глава 17. Аксиом. Нежное утро

Мне всю ночь снились прекрасные сны. Дарья, в чарующем бирюзовом платье, танцевала на лугу и смеялась. Ее улыбка терялась в лучах солнца, платье развевалось на ветру, а малышка кружилась, кружилась...

Впервые за полгода мне не снилась война.

Впервые за полгода я открыл глаза, и сон не растаял, не исчез, оставив после себя томящую горечь несбывшихся желаний. Я обнимал Дарью даже во сне, а когда проснулся, понял, что абсолютно счастлив.

Она пахла теплом летнего солнца, сладкой молодостью и чем-то очень родным. Я нежно обнимал ее на рассвете, отчаянно не желая будить. Даша сонно зашевелилась под одеялом, прижавшись к моей груди, словно птичка. Я сомкнул руки, прижав ее к себе сильнее.

– Моя девочка… – прошептал, целуя девушку в сонную макушку.

Волосы ее спутались и растрепались, все еще влажные от пота и вчерашней страсти. Но она все равно была прекрасна. Самая прекрасная женщина на свете.

После сумасшедшего первого раза у нас был нежный второй, а потом грубый третий. Даша повернулась ко мне попкой и попросила "наказать госпожу". Я наказывал, сколько мог. При таком спектакле мне было очень трудно удержаться от того, чтобы быстро закончить.

К четвертому разу она обессилела, и я ласкал ее уже почти сонную. Поцелуи, прикосновения… Когда Даша кончила в четвертый раз, тут же заснула.

А я хотел продолжать. Да, хотел… но не мог разбудить ее и побеспокоить. Просто обнял и заснул рядом.

Откуда в ней столько страсти? Никогда еще не встречал в жизни такую горячую девушку. Да, у меня было не так много женщин, но мне есть с чем сравнить… ни одна и близко не походила на Дарью. Перед ней все мои прошлые любовницы просто меркли. Ни одна женщина не дарила мне столько наслаждения, ни одна так не заводила…

Когда я владел Дашей, то чувствовал, что наконец-то живу по-настоящему. Моя лютэн-энергия ликовала, а не отвергала. Странное ощущение… непривычное. И прекрасное. Полная гармония, сказал бы я. Полная гармония между нашими телами.

Вот только где Даша всему этому научилась? Так самозабвенно отдаваться мужчине, словно она только и занималась, что совершенствовалась в искусстве любви. Она была ненасытной кошкой, гибкой хищницей, что извивалась подо мной и принимала такие позы, что позавидует любая жрица плотских утех.

Странно… Они с Эдвардом встречались всего пару месяцев, а после того, как я нарыл на этого идиота компромат и отослал его Дарье, они больше не встречались.

Да и все ее последующие ухажеры успевали только выпить с ней чашку кофе, и не больше. Тот парень на сноуборде, когда я ломал ему ноги, клялся, что не прикасался к ней и пальцем. Погорячился я тогда, конечно. Пришлось отвалить этому молодцу крупную сумму за лечение, реабилитацию и нехилый моральный ущерб. Последующим я только ставил фингал на пол-лица, чтобы поняли, куда соваться не стоит. Хватит с них и этого…

Неужели Даша научилась этому по фильмам? Загадка… Спрошу у нее как-нибудь… а сейчас…

– Даш, пора вставать, – шепчу ей на ухо. – Не хочется тебя будить, но нужно уходить из этого гадюшника. Я помогу…

– Ммм, – сонно промычала Дарья. – Спать хочу…

– Поспишь, обязательно поспишь… Только уберемся отсюда.

Откинул одеяло, чтобы вытащить Дарью из постели в душ.

– Вот блин, – чуть не выругался грубее, но удержался.

Все бедра малышки, живот и даже грудь были заляпаны моей спермой. Густой и все еще липкой. Знал, что и на спине она тоже есть, ведь сзади Дашу ее тоже брал, разбрызгивая семя куда придется.

Мда... да и простыни все пропитались… Я скинул напряжение за все те годы, что не мог получить удовольствие в постели. Выложился на все сто. Хотя, нет, не на сто. Процентов на семьдесят. Я бы еще раз-другой взял Дашу перед сладким сном, но, боюсь, она даже не очнется. Умоталась, сладкая…

– Давай, вот так, – беру ее на руки, а она даже не сопротивляется, только зевает и что-то бормочет во сне.

Затаскиваю ее в душ, оглядываюсь… Куда же ее посадить? Стоять она точно не сможет. Вдруг замечаю странный стульчик, стоящий в углу душевой. Тащу Дарью туда и усаживаю.

– Да… – скептически цокаю, понимая, что это очередное приспособление для секса.

Даша практически расставила ноги врозь, сидя на высоком стуле прямо на уровне моих бедер. Чтобы мужчине было удобнее брать женщину прямо в душевой.

У меня встал, но я отогнал все пошлые мысли, чтобы привести Дарью в порядок. Сделал воду потеплее, чтобы не было слишком неожиданно попасть под душевую струю.

– Ой, – вяло проснулась Даша, когда я начал споласкивать ее спинку. – Щекотно…

– Не слишком холодно?

– Нет… хорошо. Что ты делаешь?

– Ничего особенного, нужно смыть с тебя мою сперму. Ты вся измазалась.

Даша смутилась и опустила личико. Скромная какая… а этой ночью такой совсем не была.

– Ну, ты чего? – спрашиваю, поднимая ее лицо и целуя в губы. – Стесняешься, что ли?

– Совсем нет.

– Не обманывай, – улыбаюсь. – Все хорошо. Ты прекрасна.

Даша слабо улыбается и снова прикрывает веки. Она слишком устала, я слишком измотал ее за прошлый день, что ей не хватило целой ночи для отдыха.

Я протер ее спину, намылил животик и грудь, вспенил голову шампунем, потёр пяточки и пальчики на ногах. Даша не спала, но и полностью не просыпалась, улыбаясь иногда и говоря, что ей щекотно.

После я одел ее в махровый безразмерный халат, укутав с головы до ног. Нашел в тумбе свежее, запечатанное в упаковку белье для гостей. Надел трусики и носочки. На полу валялось разорванное платье. Плюнул на него, даже не став поднимать. Одевшись сам, взял Дашу на руки и вышел из комнаты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Надо унести ее отсюда, спящую и беспомощную, пока кто-нибудь не причинил ей вреда.

Вокруг лежали голые, обдолбанные тела: на диванах, полу и даже мебели. Кто-то расположился на столе, закиданный остатками черной икры. Отвратное зрелище. Нужно уносить отсюда Дашу как можно скорее.

Уже почти у выхода к нам подскочил бодрый официант, голый, с бабочкой на шее и шприцом в руках. Он был свежее, чем остальные. Видимо, только заступил на смену.

– Чего тебе? – спросил строго.

– Госпоже необходим маленький укольчик… – промямлил официант, опасаясь моего гневного взгляда.

И тянет свои ручонки…

– Отошёл от неё! – рявкаю ему и уношу Дашу прочь. Она крепко спала.

– Но… это правило заведения… – снова промямлил официант.

Ишь, какой упорный!

– Дорогой, ты всего лишь раб, – послышался голос Келли, хозяйки этого притона. – Даше нужно взбодриться. Через минуту она будет как огурчик, и мы продолжим.

Я обернулся. Спящим делали уколы, и они потихоньку вставали, будто оживая.

– Это наркотик? – спросил прямо.

– Ну что ты… всего лишь небольшой бодрящий афродизиак… правила…

– К черту правила! – зарычал я. – Отошли от неё все, иначе я тут всех сравняю со стенами!

Воспользовавшись телепатией, я поднял с пола пару ваз и разбросанные ножи, чтобы убедить их в серьёзности своих намерений. Сделают ещё шаг – урою.

– Эрнест, Клодди, дайте ему пройти! – в панике выкрикнула Келли, впечатываясь в стену.

Ухожу, унося на руках мирно сопящую Дарью. Добираемся до дома сравнительно быстро и, слава богам, без особых проблем. Уже в спальне кладу малышку в постель, переодев её в любимую пижаму с мишками. Когда Даша устраивается в постели, обнимая подушку, я ложусь рядом, сзади, и обнимаю её.

– Девочка моя… – повторяю я утреннюю фразу и понимаю: да, действительно моя… теперь навсегда.

– Может, я и не первый, – шепчу ей на ухо, хотя знаю, что Даша меня не слышит. – Зато хочу стать последним…

Глажу ее по голове, вдыхая уже ставший родным запах. Чувствую, что пропал. Что женщина по имени Дарья засасывает в омут своей притягательной личности все глубже и глубже, и я уже не могу этому сопротивляться. Больше того – не хочу.

– Кхе… – кашляю, чувствуя, как начинает першить в горле.

А потом делаю глубокий вдох, будто нахожусь на высокой горной вершине, и наполняю лёгкие морозной свежестью. Но… сейчас лето, тепло. Совсем не холодно…

Поспешно целую Дашу в лоб и покидаю постель, не понимая, что со мной происходит. Захожу в ванную и пытаюсь прийти в себя, умывшись холодной водой.

По венам потекла лютэн-энергия. Гораздо сильнее, чем обычно… у неё был не золотистый цвет, как у моей боевой телепатии, а синий, светящийся. Точно такой же… как мои глаза сейчас. Смотрю на себя в зеркало и понимаю, что мои глаза горят синим неоновым светом.

Такого никогда не было… Да что происходит?!

– Черт! – выпаливаю, чувствуя, что изнутри поднимается какая-то мощная энергетическая волна, которую я не могу контролировать. Всегда мог, а сейчас нет… Такая быстрая, стихийная и напористая, что я вскрикнул, когда из меня вылетела молния и ударила в зеркало, разбив его в дребезги.

Упал на пол, закрывая голову от падающих осколков. Обнял себя за живот и сжал зубы до скрипа, когда из меня вырвались синие всполохи молний, разнося всё вокруг.

Даша далеко, но она не должна слышать… Хочу кричать, но не позволяю себе издать ни звука.

Вспышка, волна, вспышка… через какое-то время издаю протяжный стон, когда понимаю, что, наконец, стихия начала успокаиваться и затихать.

Сегодня активировалась моя лютэн-энергия, выбрав себе пару. Я не настолько идиот, чтобы не понимать, что со мной произошло.

Я достаточно бежал, делая вид, что ничто не имеет значения. Что то, что я испытываю к Дарье, – только раздражение и ничего более.

Сегодня я переступил черту, когда бессмысленно что-то отрицать. Моя лютэн-энергия активировалась, выбрав себе пару. Единственную, которая подходит мне по-настоящему – Дарью.

Хватит отрицать. Я люблю её. Всегда любил.

Глава 18. Даша. Бежать

Солнышко приятно щекотало глазки, и я потянулась в постели, щурясь и улыбаясь.

– Ах, как хорошо!

Растянулась, как моя кошка Маруся на свежем белье, вдыхая его приятный запах. Мне не снилось никаких снов. Вот вообще ничегошеньки. Я спала так глубоко и крепко, что совершенно не слышала и не чувствовала окружающего. Только где-то далеко, сквозь счастливый и беспробудный сон, ощущала объятия Аксиома…

Но потом было очень мокро, вспышками возникали воспоминания о душе, а потом я снова заснула.

Куда же пропал Аксиом? Села, оглядываясь вокруг. Где это я? Неужели дома, на вилле? Как я сюда попала? Совершенно не помню… На мне была моя любимая пижамка с мишками и плюшевые носочки.

– Аксиом? – позвала своего ночного любовника, но никто так и не отозвался.

Странно… я же точно чувствовала, как он обнимал меня. Наверное, проснулся раньше и ушел по своим делам. Обидно как-то. Какие у него могут быть сейчас дела? У нас же была такая ночь!

Вспомнила, что мы вытворяли накануне, и прямо-таки вспыхнула от смущения. Вот это да! Даже не подозревала, что умею так. Просто в один момент все поплыло перед глазами, и я полностью отдалась желанию. Моё тело получило полную свободу, и я двигалась так, как чувствовала.

С Аксиомом у меня получилось совершенно не так, как было с Эдвардом. На самом деле какая-то магия… Я чувствовала пожар и желание, и тело само подсказывало, чего ему хочется. Я просто не могла этого контролировать. Оно само, клянусь!

"Накажи свою госпожу", – вспомнила я свои слова, после которых последовал бурный, полный взрывного удовольствия секс. Неужели это всё я?

Ужас какой… очень надеюсь, что Аксиом этого не запомнил. У нас же были и нежные моменты. Вдруг он решит, что я падшая женщина?

Меня бросило в жар. А вдруг он уже решил, что я падшая женщина, и бросил меня?! У него же теперь сила. Он может позволить себе что угодно.

Почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Он точно бросил меня. Сбежал, как только овладел моим телом! Какой же он…

– Ай! – закричала, когда на улице что-то очень громко хлопнуло.

Испуганная, вскочила с кровати и метнулась к двери. На улице хлопнуло ещё раз, и я упала на пол. Спряталась под кроватью, ни живая ни мертвая. Сверху посыпались осколки стекла от выбитого ударной волной окна. Я закричала.

– Даша! – вдруг слышу я в коридоре и понимаю, что это Аксиом.

Он здесь! Он не бросил меня!

– Я здесь! – кричу в панике, готовая заплакать от страха.

Аксиом врывается в комнату одетый, в плотных ботинках на ногах, в спортивном костюме и с большим рюкзаком на плечах. Он подбегает ко мне, хрустя стеклом под подошвами:

– Нужно уходить, – бросает он, вытаскивая меня из-под кровати.

Я была в одних носочках, и, если бы попыталась уйти из комнаты, точно бы порезала пятки. Поэтому Аксиом поднял меня на руки.

– Что происходит? – мычу, дрожа от страха.

– Не знаю. Но в небе корабли с пиратскими эмблемами вайнов. Видимо, они напали на порт.

– О Боже, это пираты! Нэнсис предупреждала меня об опасности, но я не обратила на это внимания!

– Эх, Даша! – в сердцах посетовал Аксиом. – Надо было сразу освобождать меня, как только ты узнала об этом, и смываться отсюда. Сейчас будет сложнее.

– Чего они хотят? – плачу, меня трясет.

– Что могут хотеть пираты? – Аксиом поставил меня на пол в коридоре. – Они желают наживы. Скорее всего, сейчас двинутся по домам здешней богемы и будут грабить. Вайнам плевать на международный кодекс, пусть даже и нелегальный. Они никаких кодексов не соблюдают.

– И что нам теперь делать? – испуганно спрашиваю. – Куда бежать? Ой! Келли! Они же остались там!

– Ага. Под наркотиками, – поясняет Аксиом.

– Какой ужас! Надо предупредить их!

– Уверен, они уже знают. Забудь о них. Нужно спасаться. Одевайся, и уходим отсюда. Богатые дома будут грабить первыми, а всех хозяев убьют.

В ужасе влетаю в гардеробную в конце коридора, сбрасываю пижаму, напяливаю первый попавшийся спортивный костюм, кроссовки и почему-то хватаю соломенную шляпку, не знаю почему. Просто очень нервничаю!

По коридорам снуют слуги, бегая кто куда. Вдруг замечаю, что кто-то уже набрал в скатерти серебряные ложки и канделябры. А кто-то позарился на технику!

– Вот проныры! – возмущённо выпаливаю. – Это же не их, а владельца!

– С арендатора не спросят. А ты, насколько я понял, арендатор, – Аксиом закатывает глаза, хватает меня за руку и тащит за собой. – Не думай о них, думай о себе. Война все спишет.

Выбегаем на улицу с черного хода и тут же прячемся за большим стволом дерева.

На улицах творился хаос. Витрины магазинов громили, и непонятно, кто грабил: местные рабы или уже пираты. Вокруг были слышны крики и звуки выстрелов. С неба спускалась мелкая армада штурмовиков-пиратов, и еще несколько огромных космических джетов.

Аксиом медленно проводил один из таких взглядом, отметив, что тот приземлился на пустыре за виллой.

– Пошли, – сказал он, будто скомандовал.

– Куда? – испуганно спросила я. – Я никуда не пойду, я боюсь!

– Если мы останемся здесь – умрем, – Аксиом озвучивает жестокую правду, и я на ватных ногах следую за ним. – Нужно прорваться к пустырю, не попав при этом под пули, – поясняет он. – Этот джет современного типа. Там, наверняка, используют только импульсники. С ними-то я справлюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты о чем? – паника моя нарастает. – С чем ты справишься? Как? Аксиом, ты меня пугаешь!

– Не отставай!

Пересекаем улицу, сворачивая в переулок между двух высоких домов. По пути встречаем двух дерущихся мужчин, пытающихся отобрать друг у друга бриллиантовое колье в разбитой витрине элитного бутика. Это были рабы.

Где-то рядом послышались выстрелы. Аксиом хватает меня, прижимает к стене и закрывает мой рот ладонью. Хорошо, что он успел, иначе я бы закричала на всю улицу!

– Тихо, – шепчет он. – Пусть уйдут. У этих автоматы. Металлические пули слишком мелкие и быстрые, моя телепатия их не остановит.

Двое высокорослых человекоподобных жуков в глянцевой броне убили рабов, и я чуть не перестала дышать. Как же страшно! Вайны принялись грабить магазин, а мы стояли тихо, не шевелясь за углом, пока они не набили свои мешки и не ушли.

– Мне нужно оружие, – с досадой посетовал Аксиом. – Желательно, хороший импульсник. За мной.

Когда мы выбежали на пустырь, огромный современный джет уже приземлился и заглушил двигатели. Мы укрылись за большой урной с отходами, и меня поначалу чуть не стошнило от запаха… только было нечем, поэтому я удержалась.

– Что мы здесь делаем? – спросила Аксиома, совершенно запутавшись. – Чего ты хочешь?

Из джета начали выходить вооруженные до зубов вайны с импульсниками наперевес.

– Как я и говорил, – довольно произнес Аксиом. – У этих импульсники. Все отлично.

– Что ты задумал?!

– Нужно захватить джет.

– Что?! – меня буквально затрясло. – Ты в своем уме?

– Послушай меня, малышка…

– Нет, Аксиом, нет!!!

– Послушай меня! – Аксиом взял мое лицо в свои ладони и посмотрел мне в глаза. – Слушай внимательно. Хорошо?

Киваю, заливаясь слезами.

– Это вайны. Они никого не пощадят. Ни рабов, ни господ. Они убьют всех и вынесут драгоценности подчистую. Кто не успеет улететь – умрет. Город сравняют с поверхностью планеты, понимаешь? Никто не спрячется. Нужно уходить, а личного джета у нас нет. Выход только один – отобрать его.

– Нет… нет… пожалуйста, нет! Мне страшно, Аксиом…

Синие глаза Аксиома налились лютэн-энергией, но не синей, как до этого, а золотистой. Его боевой телепатией.

– Пока ты со мной, никто не посмеет тебя обидеть… слышишь меня? Все будет хорошо, обещаю. Только ты должна верить мне, малышка. Ты веришь мне?

От Аксиома шла такая уверенность и сила, что все мои сомнения вдруг улетучились. И страх тоже… ещё секунду назад они были, но сейчас полностью рассеялись и исчезли. Он защитит меня, обязательно. Он не даст меня в обиду – в этом я была абсолютно уверена!

– Да, Аксиом, – ответила, перестав плакать. – Я верю тебе. Что нужно делать?

Глава 19. Даша. Сражение

Вдох, выдох. Глубокий вдох…

– Я буду прорываться к шлюзу, пока его не захлопнули. Как только мы окажемся внутри, нужно будет устранить пилота и взять управление джетом на себя, – поясняет Аксиом, выговаривая слова четко, чтобы я все расслышала. Он знает, что я все равно паникую, и мысли у меня путаются! – Ты должна идти за мной, примерно в метре. Не больше. Что бы ни случилось – не отставай. Поняла меня, малышка?

– А… обязательно за тобой? Может, я здесь посижу? А когда все закончится, позовешь меня? – какая же я трусиха! Вся моя храбрость и гроша ломаного не стоит. Да, мне очень страшно. И впервые в жизни мне было очень стыдно за это.

– Нужно идти со мной, Даша. Если мы не успеем задраить шлюз до того, как к вайнам подоспеет подмога, они убьют нас.

Аксиом говорил так спокойно и размеренно, что мне на мгновение показалось – мы на очередных учениях в академии, а не в взаправдашнем бою, где можно умереть по-настоящему.

К тому же от одной мысли, что я могу умереть, сидя под вонючим мусорным контейнером, меня бросало в дрожь. Уж лучше быть рядом с Аксиомом, чем валяться здесь!

– Хорошо, я поняла, – кивнула, хоть и дрожала сильно. – Не отставать, идти позади не дальше метра.

– Да. Я бы взял тебя за руку, но мне нужны ладони для атаки, – пояснил Аксиом. – Ты готова?

– Да, – кивнула уверенно, на этот раз по-настоящему.

– Пошли.

Аксиом встал, распрямился, сосредоточился и двинулся вперед.

Тем временем беспечные вайны, навеселе, перекидывались шуточками около джета на своем щелкающе-булькающем языке. Кто-то передергивал затвор импульсника, показывая, как сильно ему хочется вступить в дело – грабить богатых работорговцев. В воздухе то и дело слышались свистящие звуки активируемых зарядов.

Когда Аксиом пошел прямо на них, те не сразу поняли, кто перед ними. Или просто не хотели поверить, что нашелся какой-то смельчак встретиться с пиратами лицом к лицу. Какая неожиданность – к головорезам, вооруженным до зубов, спокойно идет то ли человек, то ли керим, совершенно ничего не боясь!

– Грррхлм! – прощелкал вайн, вскинув импульсник перед собой и нацелился на Аксиома. – Аррждгт!

Аксиом, в свою очередь, вскинул руку и сжал пальцы. Голова вайна взорвалась, как спелая груша. Тело без головы еще некоторое время стояло, а потом медленно начало сползать вниз и окончательно плюхнулось в пожухлую траву. При падении вайн случайно нажал на курок импульсника и выстрелил в товарища, снеся у него половину туловища.

И тут началось!

– Ааааарррмдд! – завопил один из вайнов, самый высокий и крепкий, видимо, командир. – Иммодж!

Все разом наставили на нас импульсники и выстрелили. Синие всполохи импульсов устремились в нашу сторону, угрожая не просто проделать в хрупких телах несколько дыр, но и расщепить их до атомов!

Хотелось кричать. Хотелось бежать. Но Аксиом сказал верить ему и не отставать. Я верила и не отставала.

Импульсы вдруг замедлились в каких-то двух метрах от нас, распластавшись в пространстве перламутровыми сияющими потоками. Остановленные боевой телепатией Аксиома, они окутали нас коконом светящейся энергии. И чем больше стреляли вайны, тем больше сиял кокон вокруг, но ни один выстрел до нас так и не добрался.

Вдох-выдох, вдох-выдох…

Вскоре вокруг так посветлело, что мы почти ослепли! И стало совсем не видно, что творилось там, у самого джета.

– Приготовься, – скомандовал Аксиом, сжал кулак и резко дернул рукой, будто отбрасывая от себя все, что накопилось на коконе.

Хлопок, взрыв.

– Ай! – все-таки вырвалось из моего горла, когда Аксиом послал в сторону вайнов все, что они в нас настреляли.

Послышался дикий вой, скрежет и стрекот. Когда я открыла глаза, которые до того крепко зажмурила, все вайны валялись на земле, и некоторые из них не подавали признаков жизни. Двух разнесло на куски, и внутри у них было все то, что обычно находится внутри насекомых. Ненавижу насекомых! Кроме ларгосских тараканов, конечно же. Их я люблю…

– Слева! – кричу, увидев, что один из вайнов очухался и снова схватил импульсник, выроненный из цепких лап.

Аксиом поворачивается и вскидывает руку. Импульсник летит в его сторону, отрывая часть руки вайна. Аксиом хватает импульсник, нацеливает дуло и стреляет в противника. Я вскрикиваю, когда вайн разлетается на куски.

– За мной! – командует Аксиом и устремляется внутрь джета, и я бегу за ним.

Где-то вдалеке нас уже преследует с дюжина вайнов, получивших тревожный сигнал от своих сообщников. Мы бежим по коридору, Аксиом никуда не сворачивает, и я понимаю, что путь пролегает в капитанскую рубку. Аксиом выбивает телепатией дверь в комнату управления и приставляет дуло импульсника к виску пилота.

– Свали отсюда, – приказывает мой боевой керим, и вайн безоговорочно подчиняется.

Когда пилот покидает место с поднятыми руками и оказывается в коридоре, Аксиом расстреливает его без всяких сомнений. Затем задраивает люки, пока нас не настигла пиратская подмога, и заводит двигатели.

– Что… куда мы полетим? – мой голос дрожит.

– Сначала нужно прорваться на орбиту, – говорит Аксиом.

– А это вообще возможно?!

– Им придется выбирать – отпустить нас, распрощавшись всего с одним джетом, или потерять еще несколько кораблей. Космолеты – крупная цель. С ними у меня проблем не будет.

– Что… – заикаюсь. – Что ты имеешь в виду?!

– Как и предполагал – за нами погоня, – Аксиом говорит это так спокойно, что у меня кружится голова. После того, как джет поднялся в небо, бортовая сеть обнаружила два джета, которые сели нам на хвост. – Мне нужно сосредоточиться, чтобы поиграть с ними. Они начнут стрелять. Пару выстрелов наш джет еще осилит, но остальных нужно постараться избежать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Как?!

– Садись за штурвал.

– Что?!

Джет летел на автопилоте, а там не были предусмотрены всяческие маневры. Но с чего Аксиом решил, что я справлюсь?!

– Аксиом, я не сяду за штурвал!

– Девочка моя, – Аксиом подскочил ко мне и крепко взял за плечи: – Мне нужна твоя помощь. Ты же хорошо справлялась на занятиях, помнишь?

– Конечно, помню, я… – и вдруг осеклась.

– …получала за летные сессии только пятерки, – ох, не нравится, как Аксиом смотрит на меня, хитрец! Сейчас опять что-нибудь ляпнет. – Так покажи, что твои пятерки не просто отметки в журнале, а настоящие оценки.

– Хочешь сказать, что я фальшивая отличница?! – возмутилась наглости Аксиома.

– Ну, если брать практику… за умение в постели я поставил бы тебе даже десяточку, – ехидно ухмыльнулся этот пройдоха.

– Аксиом!

– Но это не значит, что ты умеешь так же в небе!

– Ах ты… – даже слов не находилось. – Оторвать бы тебе язык! – оскорбленная до глубины души, демонстративно села в кресло пилота и пристегнулась. Настроила панель на индивидуальные параметры и взяла штурвал в руки: – Ненастоящая отличница, говоришь? Держись! – и дала ускорение в двигатели.

– Воу, полегче! – Аксиома качнуло, он схватился за мое кресло, но удержал-таки равновесие.

Я вывела джет в нижние слои стратосферы и выровняла полет. По приборам за нами увязались два средних космолета и еще с пяток поменьше.

– Включила щит на случай, если они будут стрелять, – предупредила. – Поглотитель класса G. На пять прямых залпов потянет.

– Хорошо, – ответил Аксиом, встал посередине рубки, расставил ноги на ширине плеч и сцепил руки за спиной. Он сосредотачивался. – Постарайся держать джет ровнее. Пусть подойдут ближе.

Они настигли нас, когда мы были почти у входа в безвоздушное пространство. Правый космолет, тот что побольше, сделал выстрел. Джет тряхнуло, когда броня поглотила удар.

Когда соперник появился в поле видимости, я не стала отрываться и делать обманные маневры – Аксиом сказал, что их нужно приманить. Вскоре слева появился еще один космолет, и нас зажали с двух сторон – стоит только им обстрелять джет из всех пушек, и все, конец!

– Скоро, – сказал Аксиом, – Еще немного…

У меня сдавали нервы. Я держала скорость, чтобы оба противника шли со мной нос к носу, не отставали, но и не уходили вперед.

– Сейчас! – кричит Аксиом. – Вниз!

Я наваливаюсь на штурвал, и джет резко падает вниз, оставляя между нашим судном и преследующими нас космолетами зияющую пустоту… а дальше происходит невероятное…

Я точно видела это своими глазами. За долю секунды наш джет оказался позади, и все развернулось, как на ладони. Два космолета, словно примагниченные, начали сближаться, не в силах ни прибавить скорость, чтобы предпринять новую атаку, ни уйти в стороны друг от друга!

– Мамочки, – прошептала в страхе, когда они коснулись друг друга стальными крыльями.

Удар.

– Аааа! – заорала как бешеная, когда впереди нас расцвел гигантский оранжевый цветок взрыва.

Два космолета столкнулись друг с другом, тщетно пытаясь сопротивляться телепатии Аксиома.

Так вот как он уничтожал линкоры противника! Меня трясло от осознания той силы, что кроется в Аксиоме. Ох и играла я с огнем, когда взяла его в рабство!

Но распускать нюни не было времени – я на рефлексах нырнула под взрыв, чтобы джет не обдало пламенем и не зацепило обломками, и сделала резкий выпад вправо, стабилизировав ход. А потом поддала энергии на двигатели, чтобы оторваться от мелочи, увязавшийся за нами.

Однако, последнее делать было не нужно. Когда вайны увидели, что произошло, то рассыпались по небу и вскоре вовсе исчезли.

– Покидаем Кронос, – Аксиом отдал приказ командным голосом, будто в кресле пилота сидела не его ночная любовница, а солдат, перешедший под его командование. – Курс на Млечный Путь. Обратно мы уже не вернемся.

Глава 20. Аксиом. Собственник

Спит, моя малышка…

Прошло чуть больше суток, как мы в космосе, а уже почти достигли края нейтральной зоны. Ещё несколько часов, и можно будет совершить гиперпространственный прыжок. Я настроил координаты, задав нужные параметры. Осталось преодолеть несколько тысяч километров…

Я вышел из рубки корабля и направился на нижний ярус джета. Всего их было три, с четырьмя комнатами для головорезов, медицинским блоком, душем (как ни странно) и общей столовой.

Наверняка, этот джет изготавливался для каких-нибудь элитных начальников человеческой расы, а никак не для вайнов, которые душем-то никогда и не пользовались. Вполне возможно, вайны получили джет в качестве трофея.

Когда мы угнали джет, то обнаружили в душе небольшой склад. Пришлось разгребать завалы, чтобы смыть усталость прошедшего дня.

Мы стояли под потоком воды вдвоём… Даша позволила мне потереть ей спинку, изнуряя желанием, но не отдалась мне. Я, скрепя зубами, терпел до последнего, а потом все-таки покинул душевую, даже не дойдя малышке до бедер. Нет, это уже было выше моих сил... Девчонка играет с огнём, когда вертит передо мной хвостом, разжигая желание, но не удовлетворяет его. Видимо, у неё это игра такая.

А может, и нет? Может, Даша не смела отказать, когда я нагло втиснулся в душевую, но не решилась на близость? Тогда почему она так счастливо улыбается? Надо выяснить.

Тук-тук.

– Входи.

– Выспалась?

– Какой ты вежливый…

– Ты о чём?

– Когда входил в душевую, не стучал.

– Так поток воды же… всё равно бы ничего не услышала, – соврал я.

– Ай-яй, – покачала головой Даша. – Ты не умеешь врать, Акс.

– Перед тобой – точно, – прошёл к кровати, на которой томно потягивалась Даша. – У тебя эмпатия. Ты любое враньё считываешь на раз-два.

– Опять врешь, – нахмурилась малышка. – А у тебя боевая телепатия. Ты можешь закрыть свои чувства и не показать их мне. А я не пробьюсь сквозь заслонку… Ты же скрыл, что я ошиблась с таймером на Кроносе и промолчал, когда обрёл силу раньше времени.

– Ничего от тебя не скрыть… – прошептал, откинув краешек одеяла у её ног, нашёл тоненькую лодыжку и начал целовать.

– Ну, Аксиом… что же ты делаешь? – смутилась малышка.

– Пустишь меня к себе? – шепчу, настойчиво продвигаясь выше, к щиколотке, а дальше – к коленям. Заворачиваю одеяло и напористо продолжаю…

Меня распирает желание. Даша – словно квинтэссенция привлекательности, бесконечный источник наслаждения, который я открыл для себя совершенно неожиданно. Если бы я знал, что от секса можно получить столько удовольствия – от секса с любимой женщиной... сломал бы лёд между нами гораздо раньше. Мне хотелось испытывать наслаждение от близости с Дашей снова и снова, и это желание было непреодолимо.

– Акс, это было всего раз, – начала отмазываться Даша. – Какое-то помутнение. Честно, я не то чтобы хотела… я просто не такая. Ой, щекотно!

– Угу, – ехидно отвечаю, добравшись-таки до коленок. – Но, может, всё же разок?

Даша начинает дышать прерывисто, глубоко… Знаю, что ей безумно нравится то, что я делаю. Я всегда чувствовал её, а сейчас особенно остро. Даша хотела меня и испытывала совсем не раздражение, и даже не безразличие… Ей нравилось находиться в моём обществе, и это давало мне уверенность, что мне-таки удастся добраться губами до самого сладкого…

– А если разок, потом не будешь больше просить? – спросила Дарья, невинно хлопая глазками.

– Разок – и больше не буду.

– Врёшь!

– Ну, если знаешь, что вру, зачем тогда спрашиваешь?

Даша закусила губу, как всегда делала, когда предвкушала что-то очень приятное. Давай, соглашайся… Тебе будет очень приятно, обещаю.

– Ну, если только разок, – сдаётся Даша к моему ликованию. – Но имей в виду, не два и не три, и совсем не четыре, как в тот раз! Всего разок. Я не такая.

– Не такая, – посмотрел на её смущённое личико и улыбнулся. – Я понял…

И тут я ныряю под одеяло и нахожу самое сладенькое – Даша сегодня была в сорочке. Я задираю подол, стягиваю с неё трусики и касаюсь тёплых складочек губами.

Девушка вздрагивает, по её телу пробегает дрожь… И она раздвигает ноги, сама того не ожидая. Да, вот так, малышка… Слушай своё тело. Оно плохого не посоветует.

Ласкаю её лоно, упиваясь сладким нектаром и чувствую, как сознание моё плывёт. Её вкус, движения её тела, теплота… Всё в этой соблазнительнице манит и сводит меня с ума. Даша прекрасна.

Малышка выгибается под натиском моих напористых ласк и кончает, а я выпиваю сок её оргазма до дна. Отрорвавшись, наблюдаю, как сладко расслабляется её тело, а на губах появляется блаженная улыбка…

– Этот раз не считается, – говорю, оторвавшись от притягательного лона. – Я не проникал в тебя.

Потом резко подаюсь вперёд, нависаю над Дашей и, пользуясь тем, что она лежит, полностью раскрытая передо мной, быстро проникаю в неё. Даша вздрагивает от неожиданности, издавая протяжный стон удовольствия.

– А вот теперь считается, – начинаю медленно двигаться внутри малышки, сходя с ума от ощущений, которые испытываю сам.

Долго мне не продержаться… в первый раз. Но Даша разрешила только один, так что я должен доставить ей удовольствие до того, как закончу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я чувствовал, что девушка может ещё раз. Моя телепатия тонко ощущала мою девочку.

– Даш, включи свою эмпатию на полную, – прошу.

– Зачем? – девушка содрогается от удовольствия, чувствуя, как я заполняю её, растянув стенки лона.

– Чтобы чувствовать всё. Узнаешь.

И Даша включает свою эмпатию. Мы сливаемся в один энергетический кокон, когда наши телепатии соединяются и начинают пульсировать в такт ритмичным движениям. Это какое-то сумасшествие: неистовый танец тел, телепатии и душ.

Голубоватая пульсация озаряет всю комнату, и нас накрывает общий оргазм, который усиливается с каждой секундой. Всё сильнее и сильнее, это продолжается долго, очень долго. Наши телепатии так крепко сцепились, что мы испытывали общий оргазм несколько минут.

В этот момент я понял, что не смогу её отпустить. Никогда.

– Что… это было? – в шоке спрашивает Даша, её немного потряхивает от произошедшего.

– Кое-что очень особенное, – отвечаю, довольно улыбаясь. – У нас огромные возможности получить удовольствие от близости друг с другом. Обещаю, мы будем часто баловаться...

Девочка лежала, положив голову на мою грудь и глубоко дышала. Всё ещё не могла отойти от случившегося.

– Думаю, у нас произошло слияние телепатий, – поясняю, гладя девочку по голове. – После такого я даже готов признать, что твоя эмпатия – тоже является телепатией. Отличные у неё свойства…

– Я когда-нибудь отрежу тебе язык, Аксиом, – спокойно сказала малышка. У Даши не было сил злиться на меня. Ее охватила сладкая истома.

– Не нужно отрезать мне язык, ты лучше лишний раз отдайся, – посмеиваюсь.

– А вот и нет, я…

– Не такая?

– Да ну тебя.

– Что плохого в том, чтобы хотеть?

– Наверное, всё дело в том, кого хочешь…

– Врага?

Даша приподнялась и взглянула на меня.

– Ты никогда такого не говорил… вслух, – говорит она, и в её глазах я читаю обескураженность.

– Никто не говорил это вслух. Но всегда имел в виду.

– Мой папа…

– Да, наши отцы.

– Когда я вернусь на Землю, то поговорю с папой, – вдруг говорит Даша, и я резко встаю с кровати.

Нахожу штаны, надеваю…

– Что случилось, Аксиом?

– Мы не летим на Землю.

– Что? – удивляется Даша. – Как это не летим? Разве ты не хочешь вернуть меня родителям?

– Я не могу тебя отдать, – отрезаю, понимая, что просто не смогу расстаться с Дашей. Меня будто приварили к ней намертво, и если нас разлучить, нужно будет оторвать от меня половину. – Мы летим на Баллу.

– Что?!

– Мы летим на Баллу.

– Ты с ума сошёл.

– Нет.

– Аксиом, да что ты такое творишь? А ну поворачивай на Землю!

– Я уже задал координаты. Через полчаса мы войдём в гиперпространство и окажемся на орбите моей планеты.

– Аксиом, ты… ты… – Даша не находит слов от возмущения.

– Ты беременна.

– Что?! – Даша получает второй удар за вечер и замолкает на какое-то время.

– Да, ты беременна. Я говорил, что чувствую тебя и то, что происходит с тобой? Если нет, то знай. Оплодотворение произошло сегодня ночью, пока ты спала. Я почти в этом уверен.

– Чушь… какой-то бред. Как ты можешь это чувствовать?!

– Не знаю. Но чувствую.

– А я вот – нет! У меня эмпатия, я должна…

– Необязательно. И вообще, я не хочу спорить. И уже принял решение. В любом случае, ребенку нужна моя лютэн-энергия, чтобы выжить.

– Чушь, полная чушь! Аксиом Дэвот, я не беременна, и ты сейчас же везёшь меня на Землю! – Даша вскакивает и топает ножкой.

– А вот это не тебе решать, – говорю строго и непреклонно, направляясь к двери.

Знаю, что Даша сейчас будет зла, как разъяренная кошка. Начнет ругаться, закатит истерику, быть может, даже поцарапает меня, или укусит. Или что там делают очень злые кошечки?

В любом случае, я не хотел причинить ей вреда, останавливая ее гнев. Поэтому предпочел просто уйти из комнаты, чтобы Даша перегорела и успокоилась. В конце концов, она мать моего будущего ребенка. Женщина, которую я люблю. Она не должна была пострадать.

– А ну стой! Ты куда?!

– Подальше от твоих необоснованных истерик. Когда врач скажет…

– Не беременная я!

– Беременная. Если об этом узнает твой отец, ребенок может не выжить. А я не могу этого допустить.

– Какой же бред, – Даша схватилась за голову, не зная, что ей делать.

Я воспользовался её замешательством, чтобы быстро покинуть комнату и захлопнуть дверь, заблокировав ее индивидуальным кодом. Без него ей не выбраться из спальни и не проникнуть в рубку управления, чтобы изменить координаты полета. Я не намерен был выпускать Дашу до тех пор, пока мы не окажемся на Баллу.

Она бросилась за мной, стуча в дверь руками и ногами, что есть сил.

– Аксиом Дэвот, а ну открой дверь! Выпусти меня!!! Я не беременна, слышишь?! Я не беременна!

Глава 21. Даша. Не те планы

– Вы беременны, – выносит вердикт семейный врач династии Дэвот, и я не верю ни единому его слову. Всё перепроверяю собственными ручками.

Отследила кодировку медицинского диагноста… вроде всё нормально. Собственноручно сделала забор крови, провела необходимые тесты. Загрузила биологические материалы в приборы и села ждать. Пока ждала, извелась вся.

– Беременна, – глядя на экран диагноста, выношу вердикт уже сама себе и пытаюсь осознать произошедшее. – Я беременна! – кричу, сама не своя.

– Я говорил тебе это ещё три дня назад, – победно улыбается Аксиом, подходит и обнимает. А я повисаю на нем, как безвольная тряпочка, потому что пребываю в полнейшем шоке. – Теперь тебе придётся остаться, чтобы ребёнок выжил.

– Но я совсем… совсем не планировала! – выпаливаю, не зная, радоваться мне или плакать.

– Как это не планировала? – смеётся Аксиом, тиская меня, как плюшевого мишку. Я что, ему игрушка какая-то? – Ты прилетела на Кронос за рабом, чтобы забеременеть от него.

– За рабом, а не за тобой. Это совсем другой расклад! Ты совсем не тот раб, который должен был оплодотворить меня. Божечки, – холодею. – Мой папа меня убьёт.

– Не всё ли равно, что скажут родители?

– Нет, не всё равно, – хватаюсь за голову, подхожу к окну, наблюдая, что там, внизу. А там искрится золотая осень. В большом сквере на выходе из особняка медленно и спокойно шелестят листьями дубы-исполины, которые растут только на Баллу, и больше нигде не приживаются. Природа радуется новому дню, а я просто в отчаянии! – Скажи ещё, тебе всё равно на мнение твоего отца. Не поверю.

Аксиом нахмурился, его хорошее настроение тут же испарилось.

– Между нами слишком много всего произошло, чтобы он повлиял на моё решение, – строго отрезал Аксиом. – Кое-что придётся менять. Отцу нужно будет с этим смириться.

– Твоё решение? Какое? – смотрю на Аксиома вопросительно, пытаясь разобраться, что же всё-таки ощущаю. Привязанность? Страсть? А, может быть… любовь? Не знаю! Я так запуталась, что совершенно не понимаю, что со мной происходит. Ну, конечно, кроме беременности. Тут я уверена на сто процентов. И уже не отвертеться.

– Я решил, что буду с тобой, и точка. Теперь у нас ребёнок, и, как минимум, его необходимо подпитывать моей лютэн-энергией до его полной самостоятельности.

– И когда она настанет? – спрашиваю.

– Этого я не знаю. Может, через месяц, а, может, ребенок будет нуждаться во мне до самого рождения.

– Ох... – хожу по комнате туда-сюда. Ну почему она такая большая?! – А меня ты спросил?

– О чём?

– Хочу ли я быть с тобой?

Аксиом задумался. Да неужели?!

– А ты не хочешь? – спросил Аксиом голосом холодным и низким, будто обвиняет меня в чём-то. Будто даже и не думал, что я могу не хотеть быть с ним.

– Я… я не знаю, – отвечаю обескураженно.

– Вилан, выйдите, пожалуйста, – Аксиом попросил семейного доктора покинуть спальню, и пожилой мужчина вежливо кивнул, посмотрев на нас мудрым, всё понимающим взглядом. Аксиом подошёл ко мне, усадил на диванчик у окна, и склонился сверху, словно коршун. – Можно вопрос?

– Нет, – выпаливаю, боясь любого вопроса, что задаст мне Аксиом. Хоть и знаю, что он всё равно задаст.

– Если ты не знала, хотела ли быть со мной, зачем в постель ко мне прыгнула?

– Я… не то чтобы прыгнула, и вообще не то чтобы в постель…

– Ага. Не в постель. Если быть точнее – на член, – грубо отрезал Аксиом, а я вся сжалась. Он начинал злиться. – Или тебе напомнить, как ты стонала, когда я посадил тебя сверху?

– Ой, нет, не надо, – залилась краской.

– И ты думала, что не залетишь от меня? – покачал головой Аксиом и распрямился. – Что пронесет... хотя… уверен, что ты вообще ни о чем не думала.

С тех пор, как мы прилетели на Баллу, Аксиом совсем изменился. Он, конечно, и до этого был горд, породист и силён, но сейчас… стены особняка династии Дэвот придавали ему аристократический лоск, строгий выходной костюм офицера – силу и привлекательность. Да… Аксиом не мог мне не нравиться… Огромный трёхэтажный особняк у подножия большого гладкого озера, с пышным сквером позади и большими кустистыми розами – как можно было не оценить великолепие этого мужчины? Да любая девушка бросилась бы в его объятья, стоить поманить её пальчиком.

Вот только я не любая девушка, и не могу так. Аксиом прав. Наверное, я дура.

– Знаешь, Аксиом… – неловко убрала прядь волос за ухо. – Всю жизнь я мечтала о двух вещах – поступить в медицинскую академию и влюбиться. К сожалению, ни того, ни другого у меня не получилось. Как оказалось, я неудачница. Просто… любовь ведь навсегда. Её не купишь и не заставишь кого-то полюбить насильно. Честно скажу – мне было очень хорошо. В тот момент я хотела, чтобы это случилось. Чтобы эта ночь стёрла все наши ссоры, ненависть и непонимание прошлых лет. Да, Аксиом. Мне очень хорошо с тобой. Но, чтобы сказать, что я тебя люблю и знаю, чего хочу от нас двоих, нужно быть уверенной. А я совсем не уверена.

Напряженное молчание повисло в воздухе. Казалось, он раскалился добела и вот-вот лопнет. Моя эмпатия зафиксировала странную задумчивость, идущую от Аксиома. Удивительно, но злости я совсем не уловила. Захотелось убежать куда-нибудь, чтобы не слышать ответа.

За окном разлилась мелодичная трель какой-то разноцветной птички, вспорхнувшей с ветки золотистого дерева.

– Мальчик мой! – дверь в просторную спальню вдруг отворилась, навстречу нам бросилась красивая женщина с золотисто-рыжими волосами, вся в веснушках. – Аксиом!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мать Аксиома кинулась к сыну и обняла его крепко-крепко. Аксиом ответил на её объятья, даже прикрыв глаза от удовольствия. Только сейчас я подумала, как сильно он мог по ней скучать.

И как хорошо, что она пришла... с моих плеч будто гора свалилась.

– Я прилетела сразу же, как ты мне написал… ты жив! Жив! – Полина Дэвот начала зацеловывать сына, и Аксиом совершенно не сопротивлялся этому. – Где ты был?! Что случилось? Ты не ранен?

– Нет, мам, всё хорошо, – смущённо улыбнулся Аксиом.

– Боже, что мне пришлось пережить! Я ночи не спала, поседела вся.

– Вы прекрасно выглядите, – подала я голос и тоже смутилась. – В смысле, совсем не седая.

– Даша?!

– Да, я… здравствуйте…

– Но я не понимаю… – Полина вопросительно посмотрела на сына, и тот почесал затылок. Ага. Он тот ещё рассказчик.

– Мам, я обязательно всё тебе расскажу, ты только помоги мне с отцом разобраться…

– Ты поэтому не полетел в родовое гнездо, в долину Орлива?

– Да, не хотел, чтобы он узнал раньше, чем ты...

– Ты правильно поступил, мой мальчик... Но Антарес сейчас на краю галактики, занимается твоими поисками. Меня предупредили, что вейл-связь не будет работать около тридцати двух дней… опять бури какие-то… я скажу ему сразу, как она появится. Антарес прибудет сюда немедленно.

– Значит, у нас есть ещё тридцать два дня, – вздохнула, чувствуя, как дрожу.

Встречаться с Антаресом Дэвотом – это последнее, чего бы мне хотелось сейчас. Этот человек никогда не полюбит меня. Ведь я дочь его врага! Значит, и его враг тоже.

– Аксиом… что это значит? – спросила Полина. – Почему у вас есть тридцать два дня? Если ты хочешь, чтобы я сначала поговорила с твоим отцом – я поговорю. Он все поймет.

– Дело в том, что Даша беременна, – поясняет Аксиом. – От меня…

– Мальчик мой! – Полина обнимает Аксиома, потом меня… на её лице сияет улыбка. – Ну наконец-то! А я думала, что уже и внуков от тебя не увижу.

– Как? – делаю шаг назад, стараясь держаться ближе к стеночке. – Разве… эм… вы не ненавидите меня?

– За что? – хлопает добрыми глазами Полина.

– За то, что теперь с вашим сыном. За то, что вообще нахожусь здесь…

– Какая ерунда! – машет рукой Полина. – Это всё Антарес со своими дурацкими затеями. Непробиваемый, просто невозможный керим. Это глупое противостояние ваших отцов нужно было закончить ещё пару десятков лет назад, а то и раньше. Ровно тогда, когда наши планеты перестали воевать. Что полезного в ссоре этих двух упертых баранов? Только глупая гордость и бесполезное соревнование. У кого линкор круче, кто быстрее долетит до врага, – Полина закатила глаза. – Прямо как дети, которые в детстве не наигрались.

– Правда? – хлопаю глазами, на глаза у меня наворачиваются слезы. – А я думала, что вы меня осудите…

– Ну какие глупости, Даша? Я предполагала, что Аксиому нравится какая-то девочка на курсе, но совсем не думала, что это ты. Он такой скрытный, клещами из него правду не вытянешь.

– Мама… – неловко останавливает её Аксиом. – Не надо…

– А что такое? – спрашивает Полина.

– Да, а что такое? – спрашиваю Аксиома, глядя на него пристально.

– Да просто, – отмахивается Аксиом. – Не время это сейчас обсуждать…

– Да, конечно, конечно… – засуетилась Полина. – У нас скоро ужин. Нужно всё организовать. Доктор уже осмотрел тебя, девочка моя? Ты здорова?

– Совершенно, – отвечаю.

– Это нужно отметить! Я стану бабушкой, какое счастье, – восклицает Полина. – Но когда же свадьба?

В комнате повисает гробовая тишина. Полина смотрит сначала на Аксиома, потом оглядывается на меня, потом снова на сына…

– О, детки мои, только не говорите, что у вас всё сложно, и кто-то из вас не решается сделать этот решительный шаг.

– У нас всё сложно, – почти шепчу и опускаю голову, пряча взгляд.

Сразу даю понять, что «всё сложно» исходит именно от меня.

– Ну, сложно – не сложно, а ты всё-таки беременна, Дашенька, – подозрительно весело говорит Полина. – И тебе какое-то время придётся здесь оставаться. Я поговорю с доктором. Он будет наблюдать тебя днем и ночью.

– Хорошо… – киваю. – Спасибо...

Полина целует нас обоих и, счастливая, отбывает распоряжаться приготовлениями на ужин.

– Ты всё слышала, – говорит Аксиом, и я чувствую, как становится свободней дышать. – Мама принимает тебя. Она счастлива. Может, и мы тоже попытаемся стать счастливыми?

– Как?

– Просто, – пожимает он плечами. – Ребёнку нужна моя энергия. Давай просто будем вместе, ни о чем ни думая. Ты согласна?

– А как же мои родители?

– До стабилизации беременности лучше не ставить их в известность. У ребёнка должно забиться сердце… я не уверен, что твой отец воспримет новость спокойно. Ты будешь волноваться.

– Наверное, ты прав, – подхожу к Аксиому, и он заключает меня в объятья. – Сейчас главное ребёнок, а всё остальное подождёт. Мои родители думают, что я на Бартоломея, лечу экзотических животных и консультирую пилигримов. Они не волнуются о моей пропаже. Когда всё устаканится, я расскажу им правду.

– Так попробуем? – хитро спрашивает Аксиом.

– Говори конкретней, – смотрю ему в глаза.

– Не убить друг друга и хотя бы сутки провести вдовоем, не поссорившись.

Я заливаюсь весёлым смехом.

– А вот это уже не от меня зависит, – отвечаю. – А всецело от тебя, офицер Аксиом Дэвот. А точнее – от твоего острого языка, который мне всё время хочется укоротить!

– Я не буду задирать тебя чаще одного раза в сутки, обещаю, – деловито отвечает Аксиом.

Глава 22. Даша. Свидание

Восемнадцать дней спустя...

— Прекрасно выглядишь, доченька моя, — Полина поправила прическу на моих плечах, а я вся сжалась от неловкости.

Мама Аксиома окутала меня теплотой и заботой, и все эти дни я чувствовала себя как дома. А ещё эти слова… «доченька», «девочка моя», «вы мои птенчики»… Полина изо всех сил старалась представить нас семьей и заочно записала меня в свои дочери. Я чувствовала, как потихоньку вязну в их семье, словно пчела в мёду. Кажется, со стороны матери Аксиома в этом была доля хитрости.

Только как этому сопротивляться? Мне же так это нравилось... Полина делала всё, чтобы я осталась с её сыном.

Я крутилась перед зеркалом в прелестном фиолетово-бежевом платье, мои волосы были аккуратно уложены в волнистую прическу, огромные ромашки сияли в моих волосах. Сегодня у нас с Аксиомом свидание. Особенный день. Он пригласил меня в висячие сады Валены, туда, где растут неоновые турнапсы. Всю жизнь мечтала взглянуть на них хоть одним глазком! Но на Баллу они находились под особой охраной, и редко кто мог ступить в светящуюся рощу. У четы Дэвот имелась своя турнапсовая роща. За дубовым парком, около моста через пруд.

— В рощу пускают только членов семьи, — тонко намекнула Полина, имея ввиду, чтоя тоже член их семьи.

— Но я не... — хотела возразить.

— Ты носишь ребёнка Аксиома, моего внука, — как ни в чём не бывало перебила Полина. — А он член нашей семьи, даже если ты решила как-то иначе. Ни о чём не думай, девочка моя. Пусть это будет твой вечер.

— Спасибо, Полина, — смутилась.

Полина Дэвот выглядела удивительно молодо для своих лет. Процедуры восстановления физиологии давали возможность сохранять свежесть долгие годы, а морщинок на её лице я насчитала разве что пару штучек. Она была очень красивая женщина.

— Хочу признаться… — начала неловко. — А я ведь обвиняла вас в том, что не могу иметь детей от человеческих мужчин. Вы изобрели эту сыворотку… ну… которая позволяет родить от керимов. Думала, что мама такого невозможного керима, как Аксиом, — женщина с дурным характером. Я не знала, какая вы на самом деле. Мне сейчас очень стыдно. Вы простите меня?

Полина рассмеялась, поправляя мою прическу перед зеркалом:

— Зачем обижаться на то, чего не знала? — спросила она. — Да и повод ерундовый, скажу я тебе. Если честно… только между нами, — Полина тяжело вздохнула. — Я ведь Аксиома оторвала от себя, когда ему исполнилось пять. Отец забрал его на корабль и воспитывал, как когда-то воспитывал его отец, а его — его отец… это обычаи Баллу.

— Да, знаю… — ответила.

Нам рассказывали об этом в академии, но я не акцентировала на этом своё внимание.

— А Антарес он ведь… очень… своеобразный мужчина. Конечно, он прекрасен, щедр, благороден… но очень упёрт, горд и считает, что мужчина не должен проявлять своих чувств… он действительно очень закрыт для всех, кроме меня. И считал, что Аксиом должен быть таким же… и Аксиом стал таким. Вот только Антарес не учёл, что у него есть я, а у Аксиома нет никого ближе, чем родители. У него нет любви, второй половинки. А с таким воспитанием… ему трудно найти кого-то.

— Я об этом не задумывалась.

— Да… так оно и есть, — Полина погрустнела. — Аксиом совершает много ошибок… он немного… собственник, что ли. Меня это беспокоит. Но я надеюсь, что вы найдёте общий язык. Он хороший мальчик. Просто ему нужно немного помочь.

Весь день я думала об этом. Я и раньше замечала, что Аксиом многое недоговаривает и многое скрывает, но никогда не акцентировала на этом внимание. В конце концов, мы были больше заняты тем, что ненавидели друг друга.

Не хочу думать об этом сегодня. Подумаю об этом завтра.

— Прошу, — Аксиом протягивает мне ладонь, чтобы пригласить на катер, качающийся на волнах спокойного озера. Я с трепетом протягиваю ладонь и вхожу на борт. — Ты сегодня очень красивая...

Смущаюсь и благодарю за комплимент. Так непривычно... но в последние пару недель Аксиом только и делает, что осыпает меня комплиментами. Заболел он, что-ли...

В этом парке росли высокие деревья с длинными мягкими ветвями, усыпанными мелкими листьями. Днём они выглядели совершенно обычно, но ночью…

Всё вокруг зажигалось. Листья начинали светиться жёлтыми, оранжевыми, красными огоньками, превращая рощу в фантастический лес, похожий на сказочный. Неудивительно, что эта сказка находится под охраной… ничего прекрасней я не видела.

Деревья росли по берегу озера. Мы с Аксиомом лежали на мягкой лежанке на носу катера и любовались необыкновенным видом. На небе ярко светила баллуанская луна.

— Хочешь пирожные с манговым кремом? — спрашивает Аксиом, обнимая меня крепко-крепко. Я лежала в его объятьях, глазея наверх. Очень трудно было оторваться от созерцания луны. Под сенью светящихся деревьев всё выглядело нереально, просто волшебно. Такого на Земле не увидишь…

— Я люблю пирожные с таким кремом. Совпадение, надо же…

— Угу…

Аксиом берёт корзинку и откидывает полотенце:

— Вот, два вида. С дыней и с персиком. Земные сорта.

— Надо же. Именно такие я и люблю, — радуюсь, но как-то с подозрением. — Совпадение…

— Угу…

Пирожные на редкость вкусные. Последние две недели я поедала всё, что попадалось в поле моего зрения, а Аксиом, негодник такой, только потакал моему стремлению поглощать пищу. Говорит, что я худенькая, и он не против, чтобы я немного набрала вес. Неужели ему полненькие нравятся?

— Я слышал, тебе нравятся ларгосские тараканы? — спросил Аксиом как бы невзначай. — Что ты хотела особое предложение…

— Ой, только не говори, что хочешь сделать мне сегодня предложение руки и сердца, — испугалась.

Но на самом деле была почти не против, чтобы Аксиом сделал мне предложение. Хотя бы в этой обстановке — слишком красиво было вокруг и романтично, чтобы я отказала…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, что ты, — расстроил меня Аксиом. — Просто интересуюсь, что в них такого.

— Это же обычаи твоей планеты. Неужели не знаешь?

— Не знаю чего?

— Легенду!

— Я как-то не интересовался… все эти свадебные штучки… я как-то от них далёк.

— По легенде баллуанскую принцессу Кейлин похитил страшный великан с тремя глазами и четырьмя руками, заперев в высокой башне на горе Талин. Её отправился спасать храбрый рыцарь Надави, и, когда он проходил через чащобу у подножия Талин, огромные магические деревья обступили его, грозясь навсегда сбить с пути и погубить под своими ветвями. Но огромные ларгосские тараканы с разноцветными крылышками и светящимися брюшками осветили ему путь и вывели из чащи, указав направление к высокой горе. Они воссоединили любимых, а Надави убил великана и взял принцессу в жены, — вздохнула я, уютней устраиваясь в объятьях Аксиома. — Какая романтика!

— Ты у меня выдумщица, — смеётся Аксиом и смотрит мне в глаза.

О, этот прекрасный момент… вокруг раскинулось великолепие цветущих садов, тихие воды озера ласкают слух шелестом мелких волн, сверху за нами наблюдает огромная луна, а рядом великолепный мужчина, накормивший меня любимыми пирожными! Как я могу не позволить ему себя поцеловать?

Аксиом склоняется и целует меня…

Тёплые губы касаются моих, сначала нежно, робко, а потом становятся настойчивей, захватывая в плен мои чувства и волю…

— Ах, — вырывается стон из моего горла, и я чувствую, как что-то щёлкает внизу живота. — Ой! Что это?

— Что такое? — беспокоится Аксиом.

— Что-то внизу… щёлкнуло. Как будто ребёнок пнулся.

— А какой сегодня день?

— В смысле? Начиная от чего?

— День беременности.

— Двадцать первый.

Аксиом улыбается. Его улыбка прекрасна в лучах яркой луны.

— Это был поцелуй анпейту, — говорит он, счастливый. — Двадцать первый день. Сегодня у нашего ребёнка забилось сердце.

Слёзы подступили к моему горлу. У ребёночка забилось сердце! Было в этом что-то прекрасное, волшебное и необыкновенное. И Аксиом рядом… мне показалось в этот момент, что я необычайно счастлива.

Синяя энергия Аксиома переходила ко мне, впитываясь в кожу через трепетное прикосновение губ, его жарких ладоней и ещё от кое-чего, от чего он меня заставлял краснеть. За двадцать один день, что мы вместе, не проходило и дня, чтобы мы не занимались любовью.

— Для полнейшего счастья только фильма не хватает! — говорю я, покачиваясь в катере на волнах.

— Какого? — спрашивает Аксиом.

— Моего любимого!

— «Три звёздочки для принцессы»?

— Ой, а откуда ты знаешь? — обескураженно спрашиваю.

— Ну… — замялся Аксиом. — Да у вас, девчонок, у всех один и тот же фильм любимый. Банальщина.

— Ой, Акс, опять ты за своё, — хохочу я. — Прекрати.

— Прости.

— А знаешь, я даже и не думала, что мы сможем так просто перестать ссориться. Будто поняли, что можно больше не кричать друг на друга, и разом бросили это дело.

— Да, это оказалось проще, чем я думал, — улыбается Аксиом. — Ну давай, включай свой фильм. У меня его в папках нет. Найди сама.

— Да легко! — вскакиваю, беру планшет Аксиома и начинаю рыться по сайтам. — Я найду полную режиссерскую версию. Не отвертишься!

— Как принцессе будет угодно, — подначивает меня Аксиом, но мне только смешно с его милых подколов, и совершенно не обидно. — А я пока нарежу сыр. После пирожных нужно съесть что-то менее сладкое.

Вдруг замечаю на рабочем столе Аксиома папку под названием «Три звёздочки для принцессы».

Врал! Всё врал! Она как раз находится рядом с папкой под названием «Крутые боевики». Ага! Я так и знала! Слышала, что мужчины тоже тайком пересматривают этот фильм, но усиленно скрывают этот факт. Чем не повод немного пожурить Аксиома? Хи-хи!

Открываю папку, уже предвкушая, как буду его подначивать. Даже уже придумала несколько искромётных шуток.

Но вместо фильма в папке открылось ещё несколько папок. Их названия меня очень удивили.

«Детство Даши», «1 курс принцессы», «2 курс», «Сплав на каноэ. Даша и весло», «Урод Эдвард и сломанная нога». И ещё множество других, вселяющих в меня какой-то животный ужас. У меня мурашки пробежали по спине, и я в одно мгновение просто похолодела. Ничего не понимала…

Так… а что вообще происходит?

Глава 23. Даша. Тайны прошлого

Тело мое оцепенело, я не помню, как подняла дрожащий пальчик и тыкнула на первую папку.

«Детство Даши», – там были собраны все события, что происходили со мной в прошлом: фотографии, голограммы, записи семейных торжеств, мои выступления на утренниках… Бегло пробежав взглядом по содержимому, я закрыла папку и открыла другие.

В папке «Принцесса, 1 курс» находились все мои передвижения, начиная с моего первого дня в академии. Даже был запечатлен момент нашей ссоры с Аксиомом, зафиксированный камерами видеонаблюдения.

В других папках были собраны все материалы о последующих курсах, мои фотографии с подружками… Студенческие вечеринки и выступления, и даже домашние посиделки, которых в сети никогда не было!

Сама не своя, я открыла папку «Урод Эдвард», и сердце у меня упало в пятки. Здесь находились все видео, которые присылал мне таинственный незнакомец, чтобы разоблачить похождения Эдварда с мулатками! Я начала догадываться, кто на самом деле этот незнакомец. Он сейчас у меня за спиной – нарезает сыр как ни в чем не бывало.

А потом показываются все мои неудачные ухажёры, которые клянутся на камеру, что никогда больше не встретятся со мной, а затем я наблюдаю, как Аксиом ломает ногу Мартину, а другим моим знакомым ставит синяки под глаза!

И во всем этом ему помогают его студенческие подпевалы - стайка его друзей-самцов, которые видели в Аксиоме безоговорочного лидера. Они окружали моих несчастных знакомых толпой, как коршуны и следили, как Аксиом их калечит!

Не знаю, что чувствую в этот момент. Наверное, я просто отключилась. Вышла в ноль, действовала на автомате… как робот, который завис и не может остановить разрушающую программу.

Когда я дошла до папки «Секс со сладенькой», остановилась на секунду. Действительно ли я хочу видеть то, что в ней находится? Конечно, нет. Но тело само действовало, вне зависимости от того, хотел мой разум или нет.

Я давно уже надела наушник и отключила звук, чтобы Аксиом не заметил, что я не ищу фильм, а занимаюсь чем-то другим.

Открываю папку.

Божечки!

Там я — начиная с первого курса, одетая в купальник в бассейне… потом это я загораю на пляже… тоже в купальнике, а вот дальше творится ужасное!

Я в душе, совершенно голая, в своём укромном уголке! Видео очень короткое, всего несколько секунд, но точно подлинное! Потому что я напеваю задорную мелодию, о которой никто не знал. Даже подружки не были в курсе о том, чтоя люблю петь под струями воды. Это точно мой душ, и я там моюсь. Совершенно голая! Ужас! Откуда у Аксиома это видео?

А потом начинается какая-то вакханалия. Множество моих сгенерированных образов нейросетью из прошлых голограмм, где я абсолютно голая. Аксиом собрал материалы первого, второго и третьего курсов и создал развратные эротические видео, где я ласкаю себя в душе, на столе в кухне и в его спальне! Были даже видео, где сгенерированная я занимаюсь любовью с цифровым Аксиомом.

Да что за кошмар тут происходит?!

Закрываю папку и отключаю планшет. Меня трясёт.

— Ты уже нашла полную режиссёрскую версию? — спрашивает, как ни в чём не бывало, Аксиом, будто и не маньяк вовсе, а совершенно нормальный керим.

— Нашла... полную режиссерскую... — еле выдавливаю из себя слова, а сама не знаю, что мне делать. Ой что я там нашла! Фильм на полтора часа, как Аксиом берет меня во всех позах!

Бежать? Мы в лодке! За бортом вода…

— Всё в порядке, малышка? — Аксиом обеспокоенно поворачивается ко мне и сокращает расстояние.

Я не шевелюсь, сижу на месте, чтобы не выдать своего состояния. Но Аксиом чувствует напряжение — он всегда очень остро чувствует мое настроение, поэтому начинает беспокоиться.

— Что-то не так? — спрашивает, обнимая меня.

Вроде нежно обнимает, не грубо... но я была в оцепенении и стала податливой, так что рано было судить.

— Да, что-то… укачало меня. Тошнит… можно сойти на берег? Нехорошо мне.

— Да, конечно, малышка, — обеспокоенно говорит Аксиом и быстро причаливает к берегу. — Погоди, я помогу тебе сойти…

— Нет-нет, спасибо, я сама… — выпаливаю сразу, как только Аксиом протягивает руку, чтобы помочь мне выйти на берег.

Не понимаю, откуда во мне оказывается столько прыти. Я, не помня себя, перескочила через борт лодки и сразу же оказалась на деревянном пирсе, а потом как дам деру!

Бегу по гравийной дорожке, затенённой прекрасными деревьями, и даже не думаю о том, что Аксиом всё равно быстрее меня. У него по физкультуре пятёрка, а меня отчислили за попытку обмануть систему. На самом деле по физкультуре у меня твёрдая тройка.

— Да что с тобой?! — Аксиом всё-таки догоняет меня и преграждает дорогу: — Если тебе плохо — скажи. Не убегай!

— Я всё видела! — выпаливаю, делая несколько шагов назад и выставляя вперёд ладонь, давая понять, что он не должен приближаться. — Не подходи ко мне!

— Что ты видела?

— Папку. «Три звёздочки для принцессы».

Аксиом меняется в лице. Ещё мгновение назад он выглядел обеспокоенным и обескураженным, а теперь посерьёзнел и стал напряжённым. Он стоял в темноте, освещаемой только слабыми лучами света от люминесцентных листьев, и смотрел на меня как-то… хищно. Мамочки, лишь бы выйти из этой рощи живой!

— Ты… видела всё? — спрашивает серьёзно.

— Всё видела. Даже ту папку… ну… где я голая. Ты её сгенерировал?

— Да, — честно отвечает Аксиом, понимая, что бесполезно отпираться. — Я. Всё. От начала и до конца.

— А в душе? Как так получилось? Видео настоящее!

— Настоящее.

— Но ты… ты это снял?

— Я.

— Но как?!

— Последние технологии слежки.

— Ты сталкерил меня! — вдруг выпаливаю, даже сама не понимая, что говорю. А потом внезапно осознаю, что говорю правильно! — Преследовал меня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я бы не был таким категоричным…

– А что это? Скажи мне!

– Не знаю, просто… я бы ни за что не причинил тебе вреда, Даша.

– Ты трахал меня на этих видео! Сам сгенерировал и делал со мной такие вещи! – покраснела.

– Ты никогда бы об этом не узнала… – Аксиом казался потерянным, его твердость вмиг испарилась.

Но я была непреклонна!

Хорошо, что здесь, скорее всего, не было видно того, насколько я покраснела. Кто знает, что он делал со мной на этом видео? Там целых полтора часа!

– А Эдвард? – спрашиваю, уже глотая слезы. – Это… тоже ты? Ты прислал видео, на котором он трахал мулаток?

– Я.

Вздрогнула, сделав несколько шагов назад. Послышался шорох гравия под моими подошвами. Я упёрлась спиной о шершавый ствол широкого дерева и замерла. Отступать было некуда.

– Я собрал все материалы, которые на него нашёл, и выслал тебе, – холодно говорит Аксиом. – Все до единого. Нарыл на него компромат, и выслал тебе адрес, где он будет встречаться с очередной пассией.

– А… а остальные? – произношу почти шёпотом. – Остальные мои поклонники?

– Я их устранил. Один за другим.

Чувствую, как мне не хватает воздуха. Дрожу. Мы с Аксиомом здесь в роще одни! На много километров вокруг ни единой души, а мои родители на другой планете. Как же страшно...

– Не нужно бояться, Даша, – громко говорит Аксиом, считав мой страх. – Я не причиню тебе вреда. И никому не позволю этого сделать.

– Но почему? – выпаливаю я, слезы текут по моим щекам. – Почему ты это сделал?!

Аксиом сокращает расстояние между нами, хлопает ладонями по стволу дерева справа и слева от моей головы, нависая сверху.

– Да потому что моя! – кричит он, выбивая из меня поток слез. – Слышишь?! МОЯ!!

Дрожу, сотрясаясь от одного его голоса, хотя Аксиом ничего больше не делает. Его и самого трясет, как лист на ветру, он теряет самообладание, и глаза его мигают синим…

– Я люблю тебя, – говорит вдруг Аксиом, и у меня сердце пропускает удар. – Давно уже люблю. Моя лютэн-энергия выбрала тебя. Когда она активировалась, я понял, что ты – моя пара. Энергия никогда не ошибается. Она активируется только затем, чтобы питать ребенка. Ошибки нет.

Стою, ни живая, ни мертвая, и не знаю, что мне делать. В душе ураган, полный раздрай. Я чувствую себя разбитой, потерянной… обманутой. А ещё брошенной. Будто все эти годы меня мучали ни за что, просто так. Пусто… как же пусто на душе.

– Но почему? – плачу я, глядя на Аксиома с мольбой. – Столько лет… если любил… почему молчал?

– Я… – Аксиом отрывает ладони от дерева и делает шаг назад. – Не знаю… просто… сложно это всё…

– Не подходи ко мне, – делаю глубокий вдох и выставляю ладони вперед, когда Аксиом хочет обнять меня. – Не приближайся!

– Малышка…

– Я тебе не малышка! Ты… ты маньяк, сумасшедший просто! – выпаливаю, не зная, испугана я или всё-таки зла. – Ты мучал меня все эти годы и молчал! Да что творится у тебя в голове?! Я тебя боюсь!

– Я никогда бы не причинил тебе вреда, – Аксиом выглядит уязвимым, будто его режут по живому, он смотрит на меня большими синими глазами, но я была в такой панике, что мне хотелось только одного – бежать.

– Скажи мне, – говорю решительно. – Ты... ты отпустил бы меня, если бы я захотела улететь на Землю, когда ребенок станет самостоятельным? Мы не говорили об этом... я просто не хотела думать... но сейчас ответь честно! Отпустишь?

– Нет.

– Боже... – делаю глубокий вдох и пячусь назад, готовая бежать. – Не ходи за мной, – выпаливаю и бегу к выходу из рощи. – Больше не смей преследовать меня! Никогда!

Глава 24. Аксиом. Отпустить

Сегодня первый по-настоящему осенний день. Холодно. Мороз сковал не только окружающую природу, но и мою душу. Тяжело.

Рассвет не скрасил эту холодную картину. Ещё вчера деревья пестрели яркими оранжевыми, жёлтыми и зелёными красками, сегодня же всё побелело, покрылось изморозью и тонкой коркой льда. Близится зима.

Даша уже трое суток не выходила из комнаты и не впускала никого, кроме доктора и моей матери. Так как на всей вилле из постоянных жильцов кроме нас никого не было, то, по большому счёту, не пускала она только меня.

Хуже всего то, что врач отметил полную самостоятельность плода. После поцелуя анпейту энергетическое состояние ребёнка стабилизировалось, и он начал расти без чьей-либо помощи. Без моей… От этого становилось ещё паршивее на душе.

В одно мгновение я оказался за бортом, нежеланным человеком, и та зарождающаяся симпатия, которую ко мне испытывала Дарья, тут же улетучилась. А после известия от доктора получается, что я уже сутки держу её в заложниках. Не могу отпустить её к родителям, но и удерживать тоже не правильно… гадкая ситуация, и на душе скверно.

Не ровён час, со дня на день Даша оповестит своих родителей о том, где она находится и что с ней происходит, и тогда разразится скандал. Я стоял у черты, которую не хотел переступать.

Я могу заявить свои права на ребёнка, и тогда она будет вынуждена остаться на Баллу. Хотя бы на время суда. Не знал, хотел ли я поступить таким образом… но точно знал, что не хочу её отпускать.

Не предполагал, что так сложно буду переживать расставание с Дашей. Столько лет держался, обманывал себя… а сейчас… даже эти три дня даются мне с трудом. После того, как я попробовал её, обнимал в постели желанное теплое тело, целовал… испытал то, о чём даже мечтать не мог, всё стало гораздо сложнее.

Воспоминания резали острым ножом: её стоны, её рваное дыхание и нежные объятья… теплая улыбка и забавная болтовня за чашкой ароматного чая... Да, от этого не так-то просто отказаться. И забыть невозможно.

Я гулял по парку около дома, решил проветриться от бессонных ночей. Поглазеть на карпов, которых так хвалила мама. Она начала разводить их совсем недавно. Наверное, в них что-то есть.

На берегу озера было так же морозно. Разноцветные рыбы замерли на дне, готовясь к зимней спячке.

Этот пруд никогда не замерзает до конца, у подножия гор есть залежи термической породы, и карпам будет целую зиму тепло. В отличие от меня...

– Не ожидала увидеть тебя здесь, – послышался за спиной голос матери. – Обычно ты не любишь смотреть, как плавают рыбы, не кормишь лебедей…

– И не нюхаю розы, – слабо улыбнулся, обернувшись.

Мама надела лёгкое кашемировое пальто, огненно-рыжие волосы ниспадали на её плечи. В руках она держала небольшую корзинку с угощениями для рыбок. Она улыбнулась мне в ответ, но как-то грустно. Жалеет меня?

– Ты очень похож на своего отца, – ответила она, приблизившись. Села на скамейку около пруда, открыла корзинку и принялась кормить карпов. Те разевали большие рты и глотали корм, забыв об осенней сонливости. – Всё, что многим кажется прекрасным и нежным, вы как-то совсем не замечаете. Предпочитаете металл и войну.

– Неправда, – попытался оправдаться, но знал, что бесполезно.

– Правда. Мать не обманешь.

Я стоял у берега, глядя, как носки моих ботинок утопают в оранжевой траве, покрытой инеем. Когда я выдыхал, изо рта вырывался лёгкий пар.

– Просто… на войне как-то проще, – грустно ответил. – Понятней, что ли… Знаешь, что делать. На всё есть свои инструкции, протоколы, правила…

– Присядь, – мама похлопала ладонью рядом с собой.

Я повиновался.

– Жизнь – не только армия и война, – говорила мама, продолжая кормить карпов. – К сожалению, я так и не смогла объяснить это твоему отцу. Это моя вина. Я виновата в том, что сейчас происходит.

– Ты ни в чём не виновата.

– Нет. Я, – грустно улыбнулась мама. – Если бы я тогда настояла… чтобы ты хотя бы несколько дней в неделю был со мной, может, ничего этого и не произошло бы. Я бы рассказала тебе, научила… Ты хороший мальчик, Аксиом, но с Дашей ты совершил очень много ошибок.

– Я и сам это знаю, – отвернулся, попытавшись спрятать взгляд. Стыдно было.

Даша рассказала моей маме в первую очередь. О той злополучной папке. Как выяснилось, маме она доверяла больше, чем мне. Не знаю, рассказывала ли она все подробности, мне даже неловко было спрашивать. Да это было и не важно – сам мой поступок был ужасен, с подробностями или без.

– Это потому, что Антарес заставил тебя скрывать свои чувства, – сказала мама. – И потакать его ненависти к Эльтасу. Мы оба виноваты. Прости нас.

– Все пустое, – согнулся я, уронив лицо в ладони. Тяжело вздохнул. – Я не держу на вас зла. Да и сейчас-то что сделаешь? Ничего… Прошлое не вернёшь.

– Как бы плохо ни было, всегда нужно попытаться что-то исправить. Нельзя опускать руки, – отвечала мама. – У нас ведь с твоим отцом тоже всякое бывало… Честно скажу, характер у него не из лёгких. Он очень упёртый и всегда гнёт свою линию. Нужно много терпения, чтобы быть рядом с ним. Но я люблю его. Люблю всем сердцем. И он любит меня, поэтому мы вместе.

– Даша меня не любит, – говорю со скорбью. – У меня нет такого преимущества, как у вас с отцом. У нас игра в одни ворота, – вздыхаю глубоко. – Отец боготворит тебя, и я всегда думал, что у меня будет так же. Что мои чувства будут взаимны. Я буду боготворить, а она отвечать… Может, когда-нибудь… Но боялся приблизиться…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Поэтому отталкивал?

– Угу.

– Но при этом оставлял без женихов?

– Угу…

– Это очень неправильно, Аксиом.

– Знаю! – выпалил и обхватил голову руками. – Я знаю… но… ничего не мог с собой поделать. У меня будто в мозгу сидело – нельзя, нельзя… Отец будет разочарован во мне… Но меня тянуло к Даше, и нужно было искать какой-то выход.

– Это плохой выход, – покачала головой мама. – У керимов всё сложнее. Когда твой отец увидел меня, он перерыл весь Геродот, чтобы узнать кто я такая. А потом хитростью заставил отправиться в командировку на Баллу. А когда у него открылась лютэн-энергия пары… после свадьбы он почти год не отходил дальше километра – даже дышать без меня не мог. Это очень пугало. Думала, может, он болен чем-то... Но доктор сказал, что для керимов это является абсолютной нормой. Удивительно… такой воинственный народ и способен так сильно любить.

– Видимо, баланс вселенной, – горько усмехнулся, кутаясь в чёрное шерстяное пальто.

– Хочу сказать, что понимаю, почему ты так поступил.

– Ты не винишь меня? – удивился.

– Я мать, – мама раскрыла объятья, и я прильнул к её груди, зарывшись носом в рыжие кудри, прямо как в детстве. Она пахла родным ароматом роз и лилий. – А матери всегда на стороне своих детей. Какие бы глупости они ни совершали. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Аксиом.

– Я бы ни за что не причинил ей вреда, – произнёс на выдохе, чувствуя, как мягкие руки мамы обнимают меня, и боль становится чуточку меньше. – Она бы даже ни о чём не узнала…

– Мальчик мой, – выдыхает мама, целуя меня в макушку. – Какой же ты у меня непутёвый… Но что бы ни случилось, я всегда буду с тобой.

– Что же мне теперь делать? Подскажи мне, пожалуйста. Я совсем запутался, мама. Не знаю, что мне делать.

– Ты держал её всё это время, Аксиом. Не давал уйти от тебя, даже если не подавал виду, что любишь… Ты ошибся, мальчик мой. Все совершают ошибки, но не каждому дано их исправить. Свою ошибку ты ещё можешь исправить. У тебя есть шанс.

– Какой же?

– Нужно отпустить её, сынок.

– Что? – вздрогнул, освободившись от любящих объятий матери. – Как? Я… я не могу.

– Придётся, – покачала головой мама, её локоны сверкнули огнём под лучами солнца. – Ты держал её достаточно. Сам сказал, что не причинишь ей вреда. Так докажи это. Даша должна знать, что ты не хотел ничего дурного. А для этого нужно отпустить.

Я прикрыл глаза, кровь хлынула к голове. Отпустить. То, о чём я и думать не хотел. Отпустить означало навсегда потерять Дашу. Она никогда даже не вспомнит обо мне. Девушка так напугана, что сбежит на край вселенной сразу, как я дам ей свободу, и не подпустит меня к себе на расстояние светового года. Не знаю, как я это переживу. Не умею обращаться с лютэн-энергией своей пары. Отец научил меня многому, но только не этому.

– Ваш ребенок уже самостоятелен. Он крепкий малыш, как когда-то был ты. Он весь в отца. Семя Девотов умеет бороться за жизнь. Будь благоразумен, Аксиом, – сказала мама спокойным голосом. – Отпусти.

– Мне очень не хочется делать этого, – отвечаю, чувствуя, как что-то обрывается внутри и в груди начинает жечь. – Но, видимо, у меня нет другого выхода.

Глава 25. Даша. Прощай

Холодный осенний ветер обдувал бетонный плац космодрома. Надо же, на Земле сейчас тоже осень. Будто я и не покидала Баллу, или просто у меня на душе так сиротливо?

Последние несколько дней я будто пребывала в вакууме. Тот вечер стал для меня настоящим шоком. Аксиом любит меня… и все это время любил. Как же так может быть? В голове не укладывается. После этого его действия кажутся мне ещё более жестокими.

Он любил все это время и отталкивал! Говорил гадости, делал вид, что ему все равно… а за спиной совершал такое…

Истязал моих поклонников! От одной мысли об этом у меня бежали мурашки по телу. И видео со мной обнаженной… да как ему такое вообще в голову пришло?! И ведь ни весточки, и виду не подавал… я совершенно ни о чём не подозревала.

Долго приходила в себя… наверное, так и не пришла до конца, по-настоящему. Сидела целыми днями, смотрела фильмы и занималась ерундой, чтобы отвлечься, не думать, не чувствовать… иначе меня бы просто разорвало изнутри. Да ещё эта тошнота… У меня начинался токсикоз, гормоны бушевали, и я всё время то плакала, то спала, а ещё ела всё подряд, и в последние дни мне стало даже не до Аксиома. До унитаза бы добраться…

– Я отпускаю тебя, – прогремело как гром среди ясного неба.

Эти слова Аксиом произнес через дверь, даже не попытавшись войти и поговорить с глазу на глаз.

– Собери вещи, предупреди родителей. Завтра мы летим на Землю.

И я лихорадочно собиралась, хотя вещей почти и не было… все, что у меня имелось, Аксиом купил мне уже на Баллу. Ведь с Кроноса мы бежали практически без ничего...

Труднее всего было открыть правду родителям. Что последние несколько месяцев с ними общался хорошо запрограммированный нейросетевой аватар… Хотя мама сказала, что догадывалась с самого начала. А отец ничего не сказал. Это означало только одно – он очень зол, и когда я окажусь на Земле, мне здорово влетит.

Когда мы выходили с Аксиомом из виллы, я старалась держаться подальше от него.

– Этого можно не делать, – сказал Аксиом, сразу заметив, как я себя веду. – Я сказал, что никогда не причиню тебе вреда.

– А как же Мартин и его сломанная нога? – осторожно спросила.

– Он сейчас на Мальдивах со своей новой девушкой – блондинкой с четвертым размером груди и ногами длинными, как у жирафа.

– Надо же, а он говорил, что ему нравится мой типаж, – досадливо покраснела. Неужели Мартин меня обманул? Я-то невысокая совсем, и грудь у меня не третьего, а второго размера. Почти второго…

– Это неважно, – ответил Аксиом, – важно то, что с ним всё в порядке.

А мне всё-таки было обидно. Как быстро мужчины находят себе других пассий, пусть даже мы с ним знакомы-то были всего неделю…

– Неужели он со мной познакомился, чтобы использовать статус моего отца? – спросила неожиданно, когда вспомнила, что сказал мне Эдвард при расставании. Он хотел продвинуться по службе, а меня не любил.

– Я этого не знаю, – ответил Аксиом, заводя космолёт. Космопорт выдал разрешение на взлёт. – Но одно я знаю точно: с тобой я был не из-за твоего отца, – отрезал Аксиом.

– Со мной ты был вопреки моему отцу, – прошептала так тихо, что он точно не услышал.

Забилась в дальний угол, словно мышка, на самое последнее пассажирское кресло, и до конца полёта не сказала ни слова. Я пыталась считать настроение Аксиома, но он так сильно закрылся... словно захлопнул дверь, а я билась, билась в неё и никак не могла открыть.

Он сидел серьезный и мрачный, будто на душе его сгустились грозовые тучи. Аксиом не пытался завести со мной разговор – даже не повернул голову в мою сторону, словно боялся спугнуть или причинить боль. Будто пытался исчезнуть, находясь рядом со мной, доказать, что он никогда не преследовал меня.

А по итогу снова сбежал. Скрылся из поля моего зрения. Я всю дорогу ждала, что он скажет мне что-нибудь, но тщетно… Между нами зияло молчание, словно непреодолимая пропасть.

Выходили мы на космодром вдвоем. Родители тогда находились у моих бабушки и дедушки в Свердловской области. Близилась ночь, и кроме нас на космодроме почти никого не было. Нас тоже встречали только двое – мама и папа. Сердце у меня ёкнуло, когда мама кинулась навстречу, раскрыв объятья, а папа остался стоять на месте… Что-то мне это совсем не нравилось.

Всегда веселая, задорная и неунывающая, мама надела свой любимый теплый свитер, укутывающий её худенькую невысокую фигурку. Прямо как мою. Мы с ней были очень похожи.

Она обняла меня, не переставая улыбаться.

– Девочка моя! Ну как, отдохнула? – весело спросила мама, невинно хлопая глазами.

Странно это всё. Даже после того, что я совершила? Мама вела себя так, будто ничего не произошло… более того, будто всё происходит так, как надо. Мне кажется, она неспроста себя так ведёт…

– Я… не отдыхала, мам…

– Ну как же? Месяц на Баллу, в компании такого прекрасного мужчины… Говорят, ты познакомилась с его мамой? Не поверишь, я вела лекции по безопасности во время полётов у студентов генетического факультета. Я знакома с Полиной Дэвот.

– Правда? – удивился Аксиом, впервые сказав что-то с начала нашего полёта. Спустя четырнадцать часов… Даже когда мы прыгали в гиперпространство, он молчал…

– Правда-правда! – рассмеялась мама. – Какая удивительная у вас история… А насчёт Кроноса ты придумала, Дашенька, или это тоже правда? – настороженно спросила мама.

Они не поверили мне. Не поверили, что я была на Кроносе и купила Аксиома… Они подумали, что я сбежала, чтобы быть с ним на Баллу! Но я не собиралась обманывать родителей…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Правда, – сухо ответила и отвела взгляд.

– Так вот оно что, – мама слегка погрустнела. – Значит, правда… – а потом снова повеселела и обняла меня крепко. – Ну ничего! Переживём. – А потом сказала шепотом мне на ушко, когда обнимала: – Дашенька, держись. Папа зол. Но ничего страшного, выстоим.

Мама вела себя так неспроста. Это был её щит, за которым она пыталась меня спрятать…

– Госпожа Алиса…

– О, называй меня просто Алиса, Аксиом, – махнула рукой мама, улыбнувшись Аксиому.

– Алиса… можно поговорить с Дашей, пока она не ушла?

– Это Даше решать, – ответила мама.

Я посмотрела на Аксиома. Под его глазами читались тёмные круги недосыпа, сам он казался мне болезненным. У меня и самой на душе скребли кошки. Удивительным образом я хотела поговорить с ним. Эти долгие часы молчания между нами просто убивали… наверное, я просто хотела…

Не знаю, чего я хотела. Я была просто опустошена. Но точно знала, что его голос сейчас звучал бы каким-то выходом… выходом из этой бесконечной карусели грусти и опустошенности.

– Да, мама, – ответила я. – Я поговорю с Аксиомом.

Поняв, что я не спешу прощаться, высокая фигура отца сдвинулась с места. Видимо, он не хотел даже приближаться к Аксиому – сыну своего врага, но поняв, что дело может затянуться, решил поставить точку.

– Аксиом, я… – начала я, нервничая. Папа приближался.

– Прости, – сказал Аксиом, перебив меня. – Я совершил слишком много ошибок. Не хотел, чтобы получилось так.

– Я… это очень сложно, Аксиом, – к горлу подступили слёзы. Наверное, это всё гормоны…

– Ты никогда больше не услышишь обо мне и никогда не увидишь. Я никогда не дам о себе знать. Можешь быть спокойна. – Аксиом казался болезненным. Даже в этой военной форме, которую он специально надел, чтобы встретить моего отца. И всё равно он был очень красив. – Просто я хочу знать, что ты простила меня. Простишь?

– Я…

– Дарья! – строго прикрикнул отец, встав между мной и Аксиомом. Он отрезал меня от него своим крупным телом и оттеснил назад. – Я ждал достаточно, но, видимо, вы не хотите прощаться.

– Ой, Аксиом, а, может, на чашечку чая? – мама сказала это нарочито весело, явно переигрывая.

– Никакого чая! – взревел отец. – Даша, марш в машину! А ты, молодой человек, чтобы близко не смел приближаться к моей дочери. Увижу тебя на пороге своего дома - шкуру спущу.

– Я не подойду к ней ближе, чем на световой год, – отрезал Аксиом, глядя на моего отца волком.

– А с тобой, дочь, я поговорю позже, – отец был не просто зол, он был в ярости. – Марш в машину!

Я вздрогнула и стала пятиться, не в силах оторвать взгляда от Аксиома. Он смотрел на меня так, будто от него отрывают кусок его тела. Нет. Сердца…

Отец взял меня под руку и настойчиво потащил в машину, потому что я не торопилась. Закрыв меня своим телом, он не дал Аксиому даже попрощаться со мной.

Когда я уходила, до моего слуха донеслась только одна фраза. А, может, я услышала его мысли своим сердцем?

– Я люблю тебя, – сказал Аксиом тихо, словно прошептал ветер. – Прощай…

Глава 26. Даша. Наказание

Всю дорогу до дома отец не проронил ни слова, молча управляя автомобилем. У него было такое выражение лица, что я сразу поняла: ничего хорошего меня дома не ждет. Удивительно, но мне было совершенно все равно.

Мимо пролетали деревья, поцелованные ранней осенью, затем пышный пейзаж сменился городским, но и это меня не тронуло. Вид родных мест не вызвал в моей душе ни радости, ни ликования, даже облегчения я не почувствовала. На душе было пусто. Такое ощущение, что часть моего сердца навсегда осталась там, на космодроме… во взгляде одного очень вредного мужчины, который за мою короткую жизнь успел достать меня так, что я не могла больше ни о ком думать, кроме как о нем.

Как он там, без меня?

На душе становилось плохо, как подумаю, что он может полюбить какую-нибудь другую девушку… Пройдет пара месяцев или полгода, и Аксиом забудет обо мне. От этого становилось невыносимо. Я готова была расцарапать наглую рожицу каждой его пассии, что положит на него свой глаз.

Нет-нет! Нельзя о нем думать! Аксиом обманывал меня, он сломал мне жизнь! Ненавижу… или... люблю?

– Вышла, – строго сказал отец, и я очнулась. Как? Мы уже доехали? Я даже и не заметила… – Сразу в дом, не сворачивая. Сдается мне, ты и тут можешь потеряться.

Мама негромко хихикнула, пытаясь разрядить обстановку, но сарказм отца не был нацелен на то, чтобы развеселить нас.

Молча вышла из машины и пошла домой. Это был двухэтажный особняк на окраине города, с высокими заборами и большой башенкой в центре. Когда-то в башне находилась мамина комната со звёздной обсерваторией, но сейчас ей наскучили эти космические игры, и комната пустовала.

Дверь за моей спиной хлопнула.

– Может, чаю? – спросила мама в очередной раз. Было видно, что она нервничала. А вот мне, на удивление, было все равно. В душе пустота…

– Господин Эльтас, подавать ужин? – домработница Мила вышла из кухни, вытирая ладони о передник. – Сегодня ваши любимые голубцы…

– Спасибо, Мила, позже, – отрезал папа, и Мила сразу поняла, что его лучше не трогать.

Она откланялась и быстро исчезла.

– А ты, молодая леди, ненадолго задержись, – окликнул меня папа, как только я оказалась на лестнице.

– Я устала, пап, – бросила, желая исчезнуть в башне. В комнате, где можно посмотреть на звезды. Может, мне удастся увидеть солнце Баллу…

– Значит, шляться где попало и с кем попало ты не устала, а нести за это ответственность тебя очень утомляет? – папа нахмурился, сдвинув брови к переносице. – Как ты там вообще оказалась? Отвечай.

Мама, испуганная, молчала, лихорадочно раздумывая, как бы разрулить ситуацию. Когда папа зол, лучше на его пути не вставать – это в нашей семье уяснили все очень давно.

– Я искала раба для того, чтобы забеременеть и получить гражданство Баллу, – спокойно произнесла. Мне было так плевать на все на свете, что я не скрывала ничего.

– Что?!

– Нашла раба на Кроносе, а это оказался Аксиом.

– Да что у тебя в голове, Дарья?! – воскликнул отец.

– Я хотела поступить в институт…

– Незачем тебе поступать на Баллу.

– Я эмпат.

– Это не телепатия!

– Мне плевать! Я хотела исполнить мечту… А сейчас… сейчас уже ничего не хочу… Только если покушать.

– Ты сегодня без ужина. Наказана! – кричит отец. – И моя дочь больше не будет шляться по космосу, как легкомысленная авантюристка. С этого дня ты отчитываешься о каждом своем шаге. Я ставлю блокировку на создание твоих аватаров, и только посмей что-нибудь нарушить! Финансирование твое я тоже прекращаю. Будешь сидеть дома, пока не наберешься ума.

Ничего из этого я не услышала, кроме того, что лишусь ужина. Ребенок требовал есть. Ах, да… родители же не знали, что я беременна…

– Кушать хочу, – ответила я просто и безжизненно. – Я беременна.

– Что?! – взревел отец, а мама охнула. Она даже рот ладошкой прикрыла от удивления.

– Беременна от Аксиома. Так получилось.

– Ты в своем уме, дочь?! Обманываешь родителей, колесишь по космосу, творишь черт знает что, а потом возвращаешься домой брюхатая от какого-то проходимца?! – отец раскраснелся весь, он сорвал с шеи шерстяной шарф и в сердцах бросил его на пол.

Мама закатила глаза:

– Ой, как будто мы как-то по-другому познакомились.

– Не сравнивай! – кричит отец.

– Ты о чем, мама? – спрашиваю в недоумении. – Вы ведь с папой познакомились на секретном задании, правда?

– Ну, все было не совсем так… – начинает мама, но папа ее обрывает.

– Да, на секретном задании, – строго говорит он. – И это было совсем не то, что у тебя сейчас. Это другое!

– Я бы не стала… – начинает мама, но замолкает, видя, как краснеет от гнева отец.

– Пап, Аксиом не проходимец, – возражаю.

– Он еще хуже – сын подонка Антареса! – кричит отец, находясь в гневе. – С этого дня ты не выходишь из дома – это раз! – отчеканивает отец. – Отчитываешься о каждом своем шаге - два. И я ограничиваю тебе доступ в интернет и почту. Можешь забыть о подружках, о развлечениях и работе. Пока ты не докажешь, что хотя бы полгода можешь сидеть на месте спокойно, не ввязываясь в неприятности, за порог не выйдешь.

– А как же ребенок? – спрашиваю, давя в себе слезы.

– Родишь, – говорит отец, и мама облегченно выдыхает. – Может, хоть ребенок добавит тебе ума. А об Аксиоме забудь – ноги его не будет на пороге моего дома. Хоть раз его увижу – шкуру спущу, а потом с лестницы! Поняла?!

– Поняла… – тихо шепчу.

– А ну марш наверх! Мила принесет тебе ужин.

Я поворачиваюсь и бегу наверх, в башню, чтобы скрыться от всего этого ужаса. Спрятаться под одеялом и никогда больше ни о чем не вспоминать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27. Аксиом. Разговор

Я встретил отца прямо на космодроме, вместе с отрядом солдат, отдавших честь. Антарес даже не посмотрел в их сторону, ускорив шаг, как только меня увидел.

Ветер выл на плацу, мороз резал и кусал щеки – на Баллу пришла зима. Отец сразу кинулся ко мне.

– Сын! – воскликнул он, прежде чем заключить меня в крепкие мужские объятия. – Я уж думал, ты погиб… перерыл всю галактику, чтобы найти тебя…

Объятия были долгими и крепкими. Непривычно… Отец ещё никогда не проявлял таких ярких чувств. Он всегда считал, что мужчине нужна закалка. Ему нельзя показывать что на душе, и всегда оставаться спокойным. А сейчас я смотрю в его глаза и угадываю слёзы в обеспокоенном взгляде. Он волновался, искал меня по всей галактике…

– Всё хорошо, отец, – ответил я спокойно и ровно, как он учил меня все эти годы. – Я жив.

И слабо улыбнулся – рад был его видеть, но одновременно испытывал горечь. Нас ждал тяжёлый разговор…

Весь праздничный ужин мама улыбалась и тихо переговаривалась с отцом, я же оставался мрачным и коротко отвечал на вопросы. Отец хотел знать, что происходило со мной всё это время. Конечно, департамент уже получил отчёт о моём пребывании в плену, но с некоторыми правками. Я попросил их умолчать о Даше, потому что хотел рассказать сам. Мама была против.

– Дорогой мой мальчик, предоставь это мне, – мягко сказала мама, проведя тёплой ладонью по моим волосам. – Расскажешь отцу до момента, как вы встретились с Дашей. Например, о крушении линкора, о вайнах. Но промолчи о последней неделе на Кроносе…

– И что же делать? Он всё равно рано или поздно узнает.

– Узнает, но от меня, – улыбнулась мама.

Этот вечер дался мне тяжело. Даже сладкое летнее вино не расслабило – кошки скребли на душе.

Так, кажется, говорят на Земле? Даша учила меня многим пословицам, поговоркам и забавным выражениям, характерным для её планеты. Теперь мне даже не услышать её голоса. Настоящего голоса…

Всю ночь я ворочался, не способный уснуть. В последнее время меня мучила бессонница. Лютэн-энергия моей пары бушевала, не имея выхода – она искала Дашу и ребёнка, но находила только пустоту. Порой от ее переизбытка я просыпался весь в поту, и подо мной сгорала простыня. Тело тоже горело. А в душе образовалась дыра размером с космос. Но я терпел, как мог. Теперь я навсегда один, и с этим нужно было просто смириться.

Ночь накануне разговора с отцом прошла тихо. Я знал, как мама «уговаривала» его. Надеялась, видимо, смягчить удар, который обрушится с утра на нас обоих. Я ждал его в личном кабинете, приготовив любимую отцовскую настойку на мирийской щепе.

Антарес вошёл в кабинет молча.

– Доброе утро, – сухо поприветствовал отца.

Он ничего не ответил. Молча прошёл к графину с настойкой, стоявшему на массивном столе из красного дерева у окна, молча откупорил хрустальную крышку, молча плеснул настойку в стакан со льдом…

– Как ты позволил ей это сделать? – строго спросил отец, будто и не было вчерашней трогательной встречи.

– Я жив. Тебе этого недостаточно?

– Ты позволил пленить себя девчонке, – в голосе отца проскользнули стальные нотки.

– Я позволил пленить себя вайнам – это-то тебя не смущает?

– Война почетна для воина. Случается всякое. Но чтобы женщина…

– Её зовут Дарья.

– Дочь врага! – выдохнул отец, залпом осушив стакан с настойкой и налив себе ещё.

– Он враг только тебе. Эльтас точно так же защищает Альянс от вайнов.

– Напомнить тебе, сколько моих солдат он угробил, когда…

– Те времена давно прошли, – отвечаю спокойно. – Они остались только в твоей голове.

– Получается, их смерти были зря.

– Нет. Никто не умаляет заслуги твоих солдат. И память никто не оскверняет. Но времена изменились. Теперь Баллу и Земля вместе, – в который раз пытаюсь донести до отца эту простую истину. – Ваш конфликт делает Альянсу только хуже. Прокуратор Мантисса говорил тебе это много раз.

Отец скривил рот, не способный смириться с новой реальностью. Уже столько лет…

– Пусть, – проворчал отец. – Я не вижу Эльтаса, а он меня. И нет никакого конфликта. Но ты принёс беду в дом, когда связался с этой девчонкой!

– Беда здесь только одна, – ответил мрачно. – Ты.

– Что?! – отец взвинтился сразу же. Все ночные старания моей матери пошли прахом. Я мог сгладить углы, свести спор на нет, но не стал этого делать.

– Говорю как есть. Даша – дочь Эльтаса, и я её люблю.

Сжав кулаки, отец упёрся о поверхность стола, глядя на меня, как хищная птица:

– Надеюсь, ты сейчас шутишь, сын.

– По мне видно, что я шучу?

– Это какой-то бред! – отец ударил кулаком о стол. Мне было плевать. – Даша – не та девушка, которую тебе следует любить!

– Почему же?

– Я говорил тебе это много раз! – взвинтился отец. – Дочь Эльтаса Логинова никогда не будет избранницей моего сына и матерью моих внуков. Ты – мой единственный сын, Аксиом. Неужели ты думаешь, что я допущу, чтобы дочь этого ублюдка рожала наследников моего рода?! Это же катастрофа!

– А кого следует мне любить? – спросил спокойно, с пустотой в душе.

– Кого угодно, – выпалил отец. – Хоть прачку из низшего сословия, только не её!

– Ты готов на любую беспородную девку, лишь бы не дочь так называемого врага, – горько усмехнулся. – А обо мне ты подумал?

– Не понимаю, – отец взглянул на меня с подозрением. Кажется, он начал о чём-то догадываться.

– Ты растил меня в безоговорочном подчинении. Твой авторитет никогда не поддавался сомнению, – подошёл к столу, взял ещё один стакан и плеснул уже себе. – Когда я увидел Дашу, то, как всегда, послушал твоего совета и старался держаться от неё подальше… вот только судьба распорядилась по-другому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– И как же? – отец спросил с сомнением, гнев его ненадолго угас. Но он был всё ещё напряжён.

– Уже там, в рабстве, я понял, что люблю её.

– Тебе показалось, – возразил отец. – Её прелести и нестандартная ситуация могли вскружить тебе голову. Ты не искушен женским вниманием, кто знает, на что способна эта… эта… – Отец осекся, а я не хотел дальше слушать.

– Она моя пара, – сказал я прямо, не желая больше продолжать этот фарс.

– Что? – выдохнул отец, будто ему ударили под дых.

– Даша – моя пара, – сказал спокойно, поставив пустой стакан на стол. – Моя лютэн-энергия активировалась, когда я её встретил. И это единственное, что действительно имеет значение.

– Ох, нет… – прошептал отец, схватившись за грудь. Он осел в кресло, просто сражённый этой новостью. Прикрыл глаза от шока и вздохнул глубоко.

Отец прекрасно знает, что означает пара для керима. Всю его жизнь. От начала и до конца. С момента встречи своей пары керимы идут рука об руку и очень редко меняют свою половинку на кого-то другого. Потерять Дашу означало для меня остаться в одиночестве. А для моего отца – лишиться внуков. Потому как три моих сестры повыскакивали замуж и продолжают род других знатных домов, а у отца из сыновей только я.

– А ещё Даша беременна, – сказал я вдогонку, потому что не видел больше смысла скрывать. – Не знаю, сын это или дочка. Мы не хотели знать заранее… но теперь уже поздно. Она улетела.

Отец так и сидел, ошарашенный, не способный выдавить из себя ни слова. Он только смотрел на меня задумчивым взглядом и молчал.

– Что ж, ты добился, чего хотел, – сказал я холодно, совсем его не щадя. – Теперь она далеко и не хочет меня видеть ни под каким предлогом. Мы никогда не будем вместе. А твоего родного внука будет воспитывать твой враг, – развернулся, направляясь к выходу из кабинета. – Надеюсь, ты доволен.

Я захлопнул дверь, оставив отца в полном одиночестве.

Глава 28. Даша. Скучаю

Спустя два месяца...

— Подожди-ка, если отец наказал тебя, то как ты тогда до меня дозвонилась? — Нэнсис сложила руки на груди, недовольная тем, что я пропала на несколько месяцев и совсем забыла о ней.

— Мама его уговорила, — пояснила, уже понимая, что ничего ей не докажу. — Несколько дней подряд я слышала стоны по ночам из их спальни. Это было ужасно, — вздохнула, вспоминая, как тщетно пыталась закрыть уши подушками. — А потом пришли ремонтники и сделали шумоизоляцию. Больше я ничего не слышала, но папа подобрел только через несколько недель. Он разрешил пользоваться интернетом, чтобы я могла написать подружкам.

— Ну, спасибо конечно, — фыркнула Нэнсис. — Но могла бы и предупредить, что пропадёшь! Это всё из-за Кроноса, да?

— Не совсем…

— А из-за чего же? — Нэнсис заинтересованно посмотрела на меня. — Давай быстрей, Даш, Ариан ворочается. Если заплачет, мы ничего не успеем.

За это время Нэнсис уже успела родить… Она выглядела ухоженной и довольной, несмотря на хлопоты с младенцем. Я была искренне рада за неё. Хоть у кого-то получилось создать семью, стать счастливой… Хоть я и дома, но чувствовала себя очень одинокой.

Поймала себя на мысли, что рассказать правду будет не так-то легко. Каждое воспоминание о случившемся на Кроносе, а потом на Баллу прижигало раскалённым прутом мои и без того расшатанные нервы. Аксиом… Оказалось, спустя несколько месяцев я всё ещё помню каждую минуту, проведённую вместе с ним, и очень скучаю.

— Тем рабом оказался Аксиом…

— Не может быть! — ахнула Нэнсис. — И что ты сделала?

— Ну… я… взяла его в рабство… а потом мы переспали. Просто так получилось… А теперь я беременна, и родители не хотят его видеть. Вернее, отец, — грустно сказала, укутываясь в плед поплотнее. Я сидела в кресле около окна в своей высокой башенке и смотрела во двор. Небольшая рощица за плотным забором покрылась инеем. На Баллу, наверное, сейчас тоже зима. Как же горько на душе… — Знаешь, Нэнсис, когда я увидела, что Аксиом собирал материалы обо мне, то испугалась. Он делал со мной развратные видео, понимаешь? Я думала, что он маньяк какой-то или извращенец… Но теперь понимаю, как сильно он подавлял свои чувства. Мама рассказала про папу, про то, как у него открывалась лютэн-энергия. Не поверишь, но у моего папы случилось что-то очень похожее на то, что случилось с Аксиомом. А значит он не маньяк, Нэнсис, честно-честно…

Я говорила так, будто оправдывала его, но сама уже давно поняла, что не только простила Аксиома, но и очень хотела встречи с ним. Аксиом… мой нежный Аксиом. Заботливый, страстный и горячий… задира, который неимоверно бесил меня, выводил из себя так, что хотелось взять что-нибудь острое и отрезать ему язык! А сейчас мне ничего не хотелось ему отрезать, сейчас я хотела снова почувствовать на себе его прикосновения и лёгкий шёпот: «Я тебя люблю…»

В тот вечер его шёпот унёс ветер… но я до сих пор слышу его во сне.

— Так, погоди! — Нэнсис упёрла руки в бока. — Я сейчас ничего не путаю? Ты об Аксиоме?

— Да…

— О том самом, которого хотела похоронить собственноручно?

— Нэнсис… это в прошлом.

— Да не может быть! — покачала она головой. — Я не верю, что вы переспали.

— Почему?

— Потому что он… ну… как это сказать…

— Говори прямо.

— Брезгует тобой! — выпалила Нэнсис. — Ну, не может он тебя любить. Это какая-то фантастика.

— Я не выдумываю, я правду говорю.

— Неа, — Нэнсис отрицательно покачала головой, окончательно убеждая меня, что не верит. — Просто признайся, что тебе теперь неинтересно общаться со мной, потому что я мамочка!

— А причём тут это?

— Ну… потому что я о ребёнке рассказываю очень много… а ты хотела себе ребёнка от керима…

— Хочешь сказать, я тебе завидую?

— Если только немножко.

— У меня есть ребёнок от керима!

— От Аксиома, — Нэнсис посмотрела на меня скептически.

— Угу…

— Ох, Даша, Даша…

Я не стала ждать, пока Нэнсис ляпнет ещё что-нибудь обидное, и отключилась. Ни она, ни все мои бывшие однокурсники ни за что не поверят, что сам великий и ужасный Аксиом Дэвот всё это время любил меня. Ну и плевать. Что они понимают?

— Идем сюда, Муся, — я взяла на руки кошечку, которую спасла три года назад ещё на орбите, и крепко прижала к груди.

Какая тёплая… Муся мурлыкала, и лёгкие вибрации согревали мне душу. Я гладила её, гладила… пока по щекам не потекли слезы.

— Всё хорошо, Муся, — сказала, не двигаясь с места, чтобы Муся не убежала. — Ты совсем не виновата. Просто… даже твоё мурлыканье не заставит затянуться дыру в моей груди. Она очень большая.

Да… она была не просто большая, она была огромная. Сказать, что я очень скучаю, — ничего не сказать. По ночам мне снится, что Аксиом всё ещё со мной, и его нежные объятия согревают как тысячи солнц, я улыбаюсь во сне. А когда просыпаюсь, обнаруживаю, что его нет рядом, и становится так горько, что хочется выть.

Поэтому я перестала спать. Я могла не ложиться по пятнадцать часов, а то и сутки, а потом проспать целых полдня. Мой режим совсем сбился. Знала, что это может навредить ребёнку, но ничего не могла с собой поделать… Утро без Аксиома оставляло во мне всё больше и больше пустоты, чем голодный желудок.

Я чувствовала себя принцессой Кейлин, заточенной в высокой башне великана. Он охраняет её днём и ночью, разлучив с любимым Надави. Только в качестве злого великана — мой отец, а любимый даже не пытается меня спасти…

— Сегодня стало известно о победе, которую земляне одержали вместе с нашими союзниками с планеты Баллу, — я шерстила сводки боёв постоянно. Начала сразу же, как только узнала, что Аксиом ушёл на войну. — Этой общей победы мы ждали очень давно. Теперь дальние рубежи Бартоломея защищены, и Альянс может продолжать колонизацию обитаемой планеты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сердце у меня ушло в пятки, когда я узнала, что Аксиом снова сражается в составе штурмового легиона "Космические соколы". Помню, меня трясло, и я зарыдала. Мама пыталась успокоить меня, караулила у кровати днём и ночью и сообщала мне каждую новость, пока отец запрещал мне выходить в интернет. А потом уже мониторила сама, когда он разрешил смотреть новости, фильмы и всякие разные передачи.

Отец нанял для меня психолога и ещё какого-то бесполезного специалиста, чтобы я перестала плакать и наконец пришла в себя. Я видела, что он беспокоится, но мне было абсолютно все равно. Мы тогда с ним очень сильно поругались. Папа предлагал мне съездить на курорт в Сочи вместе с мамой или еще куда-нибудь, куда только моя душа пожелает. Он был готов даже ослабить домашний арест, но я отказалась.

— Ты беременна, дочь, — строго сказал отец. — Это всё эмоции. Если бы Аксиом хотел, он бы объявился. Ты ему не нужна, смирись с этим, — отрезал он.

— А если была бы нужна? — бесцветно спросила.

— Я бы спустил его с лестницы.

С отцом мы разговаривали всё реже и реже.

В последнее время всё свелось к тому, что я целыми днями мониторила вести с фронта, чтобы знать, что творится с Аксиомом. Каждый раз, когда я открывала какую-нибудь новость, всё внутри меня замирало. А когда я искала имя в графе «раненые и погибшие», сердце мое пропускало удар. Однажды, после битвы в седьмом секторе орбиты Бартоломея, я искала имя Аксиома, и оно высветилось в списках…

Я думала, что умру в этот момент. Меня трясло так, что я не выдержала, и меня вырвало, я даже не успела добежать до ванной. У меня тогда случилась истерика.

Мама успокаивала меня, принесла ароматный гранатовый чай, постелила любимый махровый плед, нагнала любимых кошек в комнату… Но ничего не помогало. Сквозь стену слёз на глазах я не видела ничего перед собой.

— Ранение средней тяжести, Дашенька! — закричала мама, когда прочитала графу «уточнение» напротив имени отца моего ребёнка. — Он жив! Ну что ты так…

Аксиом поступил доблестно – я в нём и не сомневалась ни капельки. Он помог нашим войскам прорваться сквозь глухую оборону вайнов и отвести их от обитаемой планеты. В сводке говорилось, что он получил ранение бедра и левой голени, разрыв связок… Он пролежал в госпитале две недели и до сих пор находится там.

Лишь бы он оттуда не выходил хотя бы ещё несколько месяцев! Но я знала, что этого не случится. У керимов очень хорошая регенерация, а Аксиом будет бороться на войне до конца, пока однажды с неё не вернётся. При этой мысли всё внутри у меня переворачивалось, и мне казалось, что ребёночек начинал волноваться вместе со мной.

Как же хотелось сказать ему, что мне не всё равно, что я слежу за каждым его шагом… Но я не могла. Все это время у меня не было обратной связи.

Но сегодня она появилась. Отец оттаял, извинившись за свою строгость. Я молча приняла его извинения. Первым делом позвонила Нэнсис, а она меня не поняла.

Казалось бы, вот он — выход, стоит только написать, но я все почему-то тянула...

А потом пришло известие, что Аксиом решил снова отправиться на войну. Врачи, конечно же, запрещали ему, потому что он ещё не до конца восстановился, но…

— Несмотря на весьма рекомендательный совет врачей, Аксиом Дэвот, представленный к награде за прорыв орбитальной обороны врага, всё же решил вернуться на фронт, — эта сухая сводка из новостей добила меня окончательно.

— Муся! — крикнула в сердцах, вскочив с места. — Он опять туда летит! Что же мне делать?!

Но Муся ничего не ответила, только соскочила с моих ног и начала важно прохаживаться по комнате.

А я опять заплакала. Нет, это было вовсе не от гормонов, просто я поняла, насколько была счастлива рядом с этим невозможным мужчиной и что в моей жизни уже не будет такой любви, как с ним. Любви…

— Я люблю-ю-ю его-о-о, — завыла, словно белуга, посреди комнаты, освещённой холодным зимним светом. Большие окна шли по стене окружностью, как в самой настоящей башенке для принцессы. Я была заточена, но мой принц ни за что меня не спасёт…

Как же отчаянно хотелось, чтобы Аксиом снова обнял меня, заполнил своими поцелуями ту огромную дыру внутри, что разрасталась с каждым днём, и я уже не пыталась её чем-то заполнить… Я люблю его, люблю. В один момент я будто распахнула глаза и увидела, что та неземная любовь, о которой я мечтала всю свою жизнь, со мной уже случилась. И я упустила ее...

Любовь пришла ко мне в виде дерзкого, высокомерного задиры, который прятал мои фотографии у себя за пазухой. А потом целовал их украдкой темными ночами, и не смел в этом признаться. Как я могла пропустить это?! Нет… Как я могла упустить свою любовь?!

Прошли почти сутки, а я всё мониторила новости в надежде, что Аксиом всё-таки откажется от своей затеи. Нет… Он должен досрочно выписаться через трое суток и снова отправиться на фронт… Хотя даже высокие офицеры против, но он всё равно рвётся туда!

Совершенно обессиленная, я рухнула на кровать. Взяла планшет, понимая, что совершенно загнала себя в тупик. Сама того не понимая, нашла имя Аксиома в мессенджере и начала печатать…

— Аксиом, привет… — печатала дрожащими руками. — Не знаю, зачем пишу тебе… Нет, я точно знаю, зачем пишу. Просто… очень волнуюсь за тебя… Не иди на войну, пожалуйста. Я тебя люблю. Мне без тебя очень плохо.

Я смотрела на своё сообщение, оно расплывалось и искажалось, а я не могла проморгаться от слёз. Тусклый свет монитора озарил тёмную комнату, и я поняла, что уже настала ночь. Только же был день, как так быстро прошло время? Не знала… Просто зависла, распереживалась и не могла ни о чём думать, только о том, что Аксиом снова окажется в опасности.

Я поднесла руку к кнопке «отправить сообщение» и… не нажала её.

Отец грозился спустить с него шкуру. Аксиом тоже не из тех, кто будет терпеть. Они убьют друг друга, это точно! Или папа его застрелит. Нет, я не могла допустить этого.

Но тогда Аксиом уйдёт на фронт, и я могу уже никогда не увидеть его… Не знала, что мне делать! Я будто застряла в зубастой пасти огромного зверя, имя которому – выбор.

Откинула подальше планшет, он глухо шмякнулся у моих ног. Знала, что отец может всё что угодно. Он был таким злым… Если он увидит Аксиома, ему не сдобровать.

Упала головой на подушку, и очень скоро она стала мокрой и солёной. Муся, тихо топоча ножками около моего носа, мурлыкала и терлась носиком о мои щёки.

— Муся… — вздохнула, обняв пушистого лекаря. — Идём ко мне… Мне так плохо, Муся, согрей меня.

Я обняла кошку и начала дремать под размеренное мурлыканье, а потом окончательно заснула, вся в слезах.

Глава 29. Даша. Утро

Это утро нельзя было назвать добрым. Проснулась я с большим трудом, понадобилось усилие, чтобы оторвать голову от подушки. Голова гудела. В окна бил солнечный свет, но вовсе не утренний… Который час?

Поднялась с кровати, чувствуя тело чугунным и непослушным. Волосы растрепались, одежда смялась, и я ощущала себя какой-то потрепанной. Сколько я спала? Посмотрела на часы – полдень… Надо же… отключилась почти на четырнадцать часов. Бессонница давала о себе знать: я не спала очень долго, даже не знаю сколько, а потом провалилась в забытье, глубокое и темное, без снов, почти на половину суток. Так не может дальше продолжаться. Нужно что-то делать.

Но что именно нужно сделать, я пока не знала – в голове совершенно не осталось мыслей. Встала с кровати и уныло поплелась в ванну. Нужно смыть слезы прошлого вечера, ужасное утро и свою грусть… Уже под душем поняла, что именно грусть мне смыть не удастся. Стояла под струями воды, как всегда любила, и отчаянно хотела, чтобы рядом появился Аксиом. Без него любимые занятия уже совсем не радовали. Может, все-таки написать ему? Но отец…

Как же тошно.

Почистила зубы прямо в душе, еле выползла из ванной в комнату, села на кровать и стала смотреть в одну точку. Не знала, что дальше делать. Просто не знала. На душе горечь, в глазах снова слезы... хотелось снова заснуть и на этот раз просто не проснуться…

– Прости меня, малыш, – хлюпнула носом, прикоснувшись ладошкой к животу. – Мама очень волнуется. Пожалуйста, будь сильным. Ради тебя я сейчас живу… Ты же меня тоже любишь, правда?

Внизу живота потеплело, и на моих пальцах заискрилась голубая лютэн-энергия. Малыш мне отвечал… Я улыбнулась сквозь слезы. Как хорошо, что он рядом, я чувствую в себе частичку Аксиома.

Только энергия была совсем слабенькой, почти прозрачной… Неужели это от нашей разлуки и моих нервов? Забеспокоилась, что с малышом что-то может случиться… Но не успела запаниковать сильнее, как на планшете что-то щелкнуло:

– Дзынь!

– Что такое? – спросила, сама не зная кого. Может, Мусю, которая мирно дрыхла на моей подушке, перебравшись на нее сразу, как только я ушла в ванну?

Подхожу к планшету и вижу, что над ним высветилась голограмма с большим восклицательным знаком из мессенджера «Бонжур». Это означало, что кому-то доставлено сообщение.

Что-то во мне вмиг похолодело, и пальцы мои задрожали. Сама не помня себя, я подкралась к планшету, будто к какой-нибудь ядовитой гадюке, осторожно над ним склонилась и…

– Мама дорогая! – воскликнула, прикрыв рот ладошкой от неожиданности.

Сообщение доставлено! Внизу текста-признания Аксиому высветились две голубые галочки – это означало, что оно не просто доставлено, но еще и прочитано! Как же так?!

Неистово дрожа, схватила планшет и прокрутила ленту сообщений вниз, потому что там было еще несколько. Только они не несли в себе никакой полезной информации, лишь какую-то сумбурную последовательность букв:

– Грожжтнг.

– Прибде.

– Пьжюте.

А дальше – наглое селфи огромной морды моей Муси.

– Муся, что же ты наделала?! – вскричала в сердцах, поняв, что Муся опять бегала по ночам по всей комнате, да еще и основательно прошлась лапками по планшету, отправив Аксиому сообщение и добавив еще несколько от себя!

Замерла на мгновение, пытаясь понять, что же сейчас произошло. Еще раз взглянула на дисплей, крепко сжимая планшет двумя руками: сообщение прочитано 14 часов назад… Аксиом открыл его буквально через несколько секунд после того, как я прислала его…

Божечки! Он что, прочитал его? Сначала меня посетила паника, потом радость, потом снова паника, а потом…

– Он ничего не ответил! – воскликнула, поняв, что мои сообщения не вызвали в Аксиоме абсолютно никаких чувств.

Он не ответил, не ответил… Он не любит меня… Все кончено, даже не начавшись…

Туго сглотнула, поняв, что во мне окончательно что-то оборвалось. Будто я перешла какую-то черту, за которой только бездна. А дальше – слезы и пустота...

«Вуууу!» – вдруг взвыла охранная система нашего дома, и я подпрыгнула на месте от неожиданности. Что происходит?!

– Внимание, несанкционированное проникновение на территорию, – оповестила система нейросети, когда я услышала, что во дворе что-то сильно хлопнуло. Подлетела к окну на ватных ногах, чувствуя, как дрожат у меня коленки.

А там… Высоченный забор с лучшей в мире защитной системой просто смяло в металлолом, как тончайший лист бумаги! Системы наведения от воров и прочих недоброжелателей искрились, не в состоянии сделать ни единого выстрела, наш огромный алабай забился в свою конуру, а рядом поднял руки охранник – ветеран трех войн и вообще морской котик!

Не такой уж он оказался и морской, и не такой уж и котик. Рядом с ним, ровно под ногами, лежал раскуроченный импульсник с погнутым дулом. А сам охранник не мог пошевелиться. Я подозревала, что руки он поднял не по своей воле, и не мог сказать ни слова!

А рядом… стоял Аксиом, в белом офицерском комбинезоне, безоружный, но с таким решительным видом, что у меня мурашки шли по коже. А ему не нужно оружие. Аксиом сам – оружие!

Подняла окно и высунулась из башенки, перевалившись наружу почти наполовину:

– Аксиом!!! – закричала я, как обезумевшая. Счастливая, как дурочка! – Аксиом, я здесь! Спаси меня!!!

Аксиом поднял голову, посмотрев прямо на меня. Глаза его вспыхнули синим. Уиии!!

Ничего не сказав, он молча и сурово перешагнул через бесполезное оружие и направился ко входу в дом.

А я села на кровать, в ожидании своего принца-спасителя. Хочу, чтобы было как в сказке! Я – заточенная принцесса, невольница большого великана, строгого и безжалостного отца, который разлучил меня с любимым! Но любимый спас меня из башни, в которой я была заперта, и заключил в свои сильные объятья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сижу, распираемая счастьем, нет, восторгом!!! Сижу… очень долго сижу. Целых три секунды! И сразу вскакиваю, понимая, что просто не могу сидеть здесь и ждать, пока Аксиом поднимается наверх. Ведь у него нога, он еще и хромает к тому же!

Ну и пусть сказка остается сказкой, я не собираюсь сидеть в башне и ждать, пока меня спасут. Сама спущусь, не гордая!

Распахиваю дверь в комнату и бегу вниз, по лестнице:

– Аксиом!! – кричу, надрывая голосовые связки. – Аксиом, я здесь!

– Даша! – слышу я знакомый голос любимого и буквально визжу от восторга. – Где ты?!

– Я уже здесь, я вся здесь! – кричу, спрыгивая с последней ступеньки.

Аксиом распахивает свои объятья, и я устремляюсь к нему, совершенно ни о чем не думая.

Ни о прошлом, ни о будущем, даже о настоящем! Чувствую его сильные объятья, как он поднимает меня в воздух и кружит, кружит! А я пищу от счастья и снова начинаю плакать, но на этот раз от радости, распирающей меня изнутри!

– Даша… – Аксиом ставит меня на пол, нежно обнимает и смотрит мне в глаза. – Я прочитал твое сообщение…

– Почему не ответил?! – говорю с обидой, но не очень сильной. Стучу кокетливо ему по плечу. – Я волновалась! Я плакала!

– Прости, – Аксиом смотрит на меня полыхающим взглядом, будто не может наглядеться. – Я… не думал тогда ни о чем. Как увидел твое сообщение, будто в глазах потемнело. Сорвался с места и сразу сюда.

– Через всю галактику! – пищу, потому что разучилась говорить нормально.

– Это не важно, – говорит Аксиом, гладя меня ладонью по щеке.

Чувствую, как что-то очень приятное, с легким холодком опутывает меня. С удивлением понимаю, что это лютэн-энергия Аксиома, она светилась синим, поджигая все вокруг. Вся моя тревога, вся горечь и отчаяние прошедших недель вдруг мгновенно растаяли, испарились, будто унесенные ветром без возврата… Мне стало так хорошо, что и словами не передать. Аксиом… Мой Аксиом… Он обнимает меня, наполняя своей энергией, питая нашего ребенка, смывая слезы с моих щек.

– Я люблю тебя, – говорю, задыхаясь от счастья.

– Теперь я это знаю, – говорит Аксиом и впивается в мои губы страстным поцелуем.

Вокруг нас вспыхивает яркая лютэн-энергия, и мы растворяемся друг в друге…

Глава 30. Даша. Судьба

Дышу, нет, живу Аксиомом, когда его жаркие губы касаются моих, и я растворяюсь в нем без остатка. Тело тут же вспыхивает, и я понимаю: если сейчас Аксиом не овладеет мной – умру.

— Возьми меня, — шепчу ему прямо в губы. Меня уже трясет от желания.

Не знаю, что со мной произошло. Будто в одно мгновение я превратилась в огромный, бездонный сосуд, который настойчиво требовал заполнения. Мой организм хотел напитаться лютэн-энергией Аксиома за все долгие недели разлуки.

К счастью, Аксиома не пришлось долго уговаривать. Его полыхающий восторгом взгляд тут же ответил согласием. А его наглая улыбочка… как же я жила без нее всё это время, ума не приложу!

Аксиом поднимает меня на руки и говорит:

— Веди меня!

— Нога, твоя нога! — вдруг кричу, понимая, что он еще не до конца оправился от ран.

— Неважно! — отвечает Аксиом громко. Он на адреналине и желании, нога для него – абсолютная ерунда.

— Наверх! — уверенно командую, будто уже успела выскочить за Акиома замуж. — Курс на башню! У-и-и! — пищу от удовольствия, болтая ножками в воздухе.

Аксиом поднял меня наверх, словно я была пушинкой. Мы ворвались в комнату, будто ураган. Аксиом поставил меня на ноги, и мы вновь слились в долгом поцелуе, не в силах оторваться друг от друга. Так и продвигались к кровати, целуясь и скидывая с себя одежду. Какая же может быть близость в одежде?!

— Скучал по тебе, — прошептал Аксиом, прежде чем взять мой сосок в рот.

— Ааах, — томно вздохнула, когда он провел языком по нежной коже.

Кожа стала такой чувствительной, что ощущения током прошлись по телу, отозвались томной негой в груди, потом спустились в солнечное сплетение, а потом…

— Ой, — вскрикнула, почувствовав, как внизу все скрутило, и из меня тут же хлынула влага. — Аксиом… я, наверное, не выдержу… войди в меня!

— Куда спешить, малышка? — услышала нахальный голос Аксиома. — Разве ты не хочешь насладиться друг другом?

— Аксиом Дэвот! — кричу, чувствуя, как меня трясет от желания. — Если мать твоего ребенка просит войти, значит, нужно это сделать!

Аксиом усмехнулся, взял меня за талию, сделал шаг в сторону кровати… и его глаза сверкнули.

— Мамочки! — только и успеваю вскрикнуть, как Аксиом делает умелый прием, лишая меня опоры, и я тут же оказываюсь в воздухе! Потом чувствую его стремительные, бережные объятия, повисаю на его руках, а потом… пам, и вот я уже лежу на спине, головой на подушке. Ноги раздвинуты, и между ними уже Аксиом. Поразительная точность! Какое умение... не зря он был лучшим на курсе.

— А что ты еще умеешь? — спрашиваю с огромным любопытством.

— Я бы показал тебе, вот только мать моего ребенка просит поспешить, — Аксиом целует меня в живот, потом поднимается выше… просто изводит меня.

— Да! — выпаливаю. — Не тяни!

Аксиом резко оказывается со мной лицом к лицу, целует, а потом сразу же входит. Он знает, что я буду стонать! И я застонала ему прямо в губы, а он выпивал мои звуки, как сладкий нектар…

Я была настолько мокрая, что любимый проник внутрь легко, без каких-либо препятствий, обхватил одной рукой мою талию и начал двигаться. Толчок, еще толчок…

— Ааах! — вырывается из груди уже спустя полминуты, когда меня накрывает мощный оргазм. — Как сладко… очень сладко…

— Ты… эм… все уже, что ли? — обескураженно спрашивает Аксиом, удивленно глядя в мои глаза. Его взгляд даже потух от неожиданности.

А я хихикаю, смущенно улыбаясь и прижимаясь лбом к его плечу:

— Я просто тоже очень соскучилась, — шепчу, вдыхая пряный мужской запах любимого.

Его тело пахло дорогой, войной, упрямым характером и чем-то очень родным, что мне ни за что не хотелось отпускать…

Аксиом вышел из меня и лег рядом.

— А как же ты? — спросила, лежа у него на плече.

— Обо мне не думай, — отвечает. — Я уже получил то, что хотел. Ты рядом…

Привстаю и смотрю на него, сощурив один глаз.

— Ты что-то задумала, — Аксиом делает правильный вывод, за эти годы изучив меня вдоль и поперек.

— Ну… если только немножко, — отвечаю кокетливо, целую его в грудь, потом спускаюсь ниже, к животу, а потом прохожусь кончиком языка по его паху.

Член Аксиома дергается, видимо, первым поняв, что я задумала.

— Малышка… — Аксиом явно такого не ожидал. — Ты уверена?

Не удосуживаюсь ответом, потому что меня уже трясет от предвкушения. Я хочу попробовать Аксиома, и меня уже никто не остановит!

Обхватываю губами налитую розовую головку, и Аксиом сжимает простыню до скрипа. Его тело тут же напрягается, член становится каменным в моем рту.

– Ааах, – стонет Аксиом, голос его становится хриплым. – Что же ты со мной делаешь, малышка… Глубже… чуть-чуть… вот так… ох… как хорошо…

Обхватываю ствол ладонью у основания и сжимаю. Достоинство Аксиома такое большое, что помещается в моём рту едва ли наполовину, и так мне просто удобнее держать. Двигаюсь вверх-вниз, руководствуясь исключительно логикой. Я никогда не ласкала мужчину

там

, и для меня это в новинку.

– Хорошо, малышка, ты всё правильно делаешь, – хрипит Аксиом, потом собирает мои волосы на затылке и легонько надавливает ладонью, показывая, как ему нравится больше.

Я подчиняюсь его желаниям, стараясь доставить любимому как можно больше удовольствия.

На ощупь достоинство Аксиома было твёрдым, но нежным и бархатным, а на вкус… что-то между манго с ментолом и вяленым кальмаром. Странное сочетание, но мне, как беременной, оно очень понравилось. Меня и не на такое тянуло… какой же Аксиом всё-таки вкусный!

Начала стараться сильнее, отчаянно желая попробовать его полностью.

– Сейчас, малышка, ещё немного, – прохрипел Аксиом, сжал мои волосы на затылке сильнее в порыве удовольствия, двинулся бедрами вперёд и выстрелил мне прямо в рот.

Тёплая сперма заполнила мой рот, и язык немного защипало. Ментол… точно ментол! Откуда он у керимов

там

? Нужно будет прочитать энциклопедию…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты очень вкусный, – промурлыкала, как кошка, вылизывая член Аксиома после оргазма, всё до единой капли.

Аксиом даже ничего не ответил, он лежал на кровати, откинувшись, и на его лице сияла широкая улыбка, как у дурачка.

Я хихикнула, примостившись у него на плече. Как хорошо…

– Я счастлива рядом с тобой, – сказала, чувствуя абсолютное спокойствие.

– Угу, – пробубнил Аксиом, обнимая меня.

Он пребывал в полном спокойствии ещё несколько минут, и я не беспокоила его разговорами – уже знала, что после оргазма Аксиому требуется время, чтобы прийти в себя от эйфории.

А после такой эйфории ему понадобилось целых десять минут – видимо, он совсем не ожидал, что я буду ласкать его достоинство…

– Это был лучший минет в моей жизни, – вдруг сказал он, гладя ладонью по моей голове.

– Правда? – удивлённо спросила, приподнявшись. – Это был мой первый раз…

– Значит, у тебя талант, – похвалил меня Аксиом. – Я был готов кончить от одной мысли, что ты мне его сделаешь.

– Просто ты меня очень любишь, вот и всё, – чмокнула я его в губы и улыбнулась. – Дело совсем не в умении.

– Может, и так, – ответил Аксиом. – Слушай, Даш… мы с тобой совсем что-то забылись… надо бы собираться.

– Куда?

– Подальше отсюда. Я раскурочил вашу охранную систему. Непонятно, почему твой отец все еще не явился сюда со всем земным флотом, чтобы арестовать меня.

И вдруг по моей спине пробежали мурашки. А ведь и правда! Охрана взломана, на территорию дома пробрался чужак, обезвредил охранника и запугал нашего алабая! Отец должен быть в ярости. А если узнает, что это Аксиом... Мамочки!

За внезапной страстью мы совсем забыли об опасности.

– Нужно бежать, – выдыхаю в панике, понимая, что Аксиом абсолютно прав.

Вот только мы ничего не успеваем…

Внизу вдруг воют оглушительные полицейские сирены, а потом раздается громкий хлопок дверями.

– Где они?! – слышится голос свирепого отца, который, конечно же, узнал, что в дом кто-то проник, уничтожил охранную систему и сейчас находится на территории!

А судя по тому, что отец кричал «они», он уже в курсе, что дом взломал Аксиом.

– Штаны! – неистово кричу, понимая, что меньше чем через минуту нас настигнет катастрофа. – Где твои штаны?!

Аксиом, словно ошпаренный, вскакивает с кровати в чём мать родила, пытаясь найти в хаосе, что творится на полу, свои штаны, сброшенные ещё у двери.

Когда его взгляд их находит, он молниеносно, с военной выучкой хватает штаны с пола и просто залетает ногами внутрь, будто надевает вторую кожу. А вот застежка почему-то ему совсем не подчинилась. Он лихорадочно пытается разобраться с замком, не удерживает равновесие и плюхается на пол. Уже лежа на полу, на левом боку, Аксиом с горем пополам управляется со штанами... И в тот момент, когда он успевает застегнуть пояс, спрятав все свои причинные места, в комнату с огромным грохотом врывается разъярённый отец!

Глава 31. Аксиом. Ох, зря

— Ты обесчестил мою дочь! — рычит Эльтас, отец моей малышки, обнажая зубы, словно разъярённый зверь.

В его руках я не заметил никакого оружия, и это, наоборот, не вселило в меня никакой надежды. Я очень хорошо догадывался, что собирается сделать отец Даши этими самыми кулаками, которые он так крепко сжал…

Я лежу на полу, голый по пояс, в тактически проигрышном положении и отчаянно раздумываю, когда успел обесчестить его дочь.

— Так-то она не девочкой была, — ляпаю бездумно и почти сразу же жалею. Ох, зря... Это была моя роковая ошибка…

— Поговори ещё мне тут, щенок! — взревел Эльтас и двинулся прямо на меня.

Лихорадочно прикидывал, что мне следует сделать: отбросить старика назад с помощью телепатии? Так ведь нельзя, за моей спиной Даша, вряд ли это ей понравится… Ударить его кулаком в лицо? Тут я сомневался, что получится — Эльтас не из тех, кто позволит просто так к себе прикоснуться.

Куда ни плюнь — везде засада… И что же делать?

Пока раздумывал, нащупывая правильную тактику, злой папаша уже навис надо мной, подхватил на руки и поставил меня на ноги. На собственное удивление, я подчинился. Потом Эльтас шлёпает меня по плечу, и я чувствую, как что-то колет в плечо — мелко, словно комарик.

Моя телепатия схлопнулась. Чёрт возьми, он вогнал мне под кожу подавитель телепатии!

— Думаешь, я такой идиот, что пойду на боевого телепата с голыми руками? — рычит папаша. Мгновение — его кулак уже в воздухе. Сгибаюсь от резкой боли, потому что он ударяет меня в нос. — Я сказал, что спущу тебя с лестницы, если ты появишься на пороге моего дома!

— Папа! — кричит перепуганная Даша, отчаянно закрываясь одеялом. Она сидела на кровати, не решаясь подняться — одеться-то она не успела. — Отпусти его, папа! Прошу тебя!

— Я тебя предупреждал!

— Господин Эльтас… — я тщетно пытаюсь нащупать дипломатический баланс, зажимая рукой сломанный нос. Одно дело, когда папаша твоей любимой бьёт тебя, а совсем другое — когда ты его… Не хотелось бы снова наделать глупостей, чтобы Дарья отвернулась от меня.

— Я сказат тебе больше не прикасаться к ней, никогда! — рычит этот тиран и бьёт мне в живот.

— Блин, — едва выдыхаю, сгибаясь пополам.

Теперь я понимаю, почему его прозвали Белая Сталь — удар у него и правда стальной…

— Если вы не остановитесь, я буду вынужден сопротивляться! — хриплю, щупая подавитель телепатии под кожей. Нужно вырвать его… Только так я смогу избежать кулаков.

— Сопротивляться?! — шипит разъярённый Эльтас. — Только попробуй! Я выше тебя по званию, щенок!

И тут я вспоминаю, что отец моей любимой — адмирал. И пара отметок от моих кулаков на его лице будет стоить мне не только любимой, но и всей моей карьеры…

Отступаю назад, но папаша следует за мной. Уже у лестницы он хватает меня и буквально спускает вниз, как и обещал.

Уже в полете я размышляю – до меня наконец доходит, что нужно было сразу забирать Дашу, а не поддаваться страсти. Ничего, насчет этого мне еще удастся поразмышлять позже, когда я окажусь внизу. Подозреваю, что пораскинуть мозгами – в буквальном смысле.

Я расслабляю тело и аккуратно падаю – как учили нас в академии на уроках паркура. При приземлении осознаю, что тренировки не прошли даром – максимум, что мне светит, это ушиб колена и сломанный палец на левой руке.

Эльтас нависает надо мной, загораживая весь обзор.

«Ну всё, мне конец», – понимаю я и зажмуриваюсь, четко осознавая, что не могу противостоять отцу моей избранницы.

– Папа! – кричит Дарья с верхнего этажа, в её голосе угадываются слезы. – Папа, пожалуйста!!!

– А ну, отвали от моего сына!!! – слышу знакомый спасительный голос моего отца и вижу, как Эльтас резко отстраняется, унося с собой свой пудовый кулак. – Я покажу тебе, как трогать мою семью!

Отец прилетел сюда вслед за мной! Облегчённо выдыхаю, глядя, как он ударяет Эльтаса по лицу – кулаком Дэвотов. Теперь эта драка на равных – у них абсолютно идентичные звания, так что мне выпадает передышка.

Правда, недолгая.

– Ааа! – кричит мама, внезапно появившаяся в раскуроченной входной двери.

– Мама?! – удивлённо спрашиваю, а она визжит, стараясь разнять дерущихся. Но они продолжают крушить все вокруг и друг друга, не обращая на неё внимания.

– Эй, что вы устроили?! – в этот момент в дом влетает мать моей любимой, Алиса, и, уперев руки в бока, строго оглядывает хаос, который творится вокруг.

В этот момент Даша спускается вниз – уже в джинсах и футболке, а мой отец валит Эльтаса на пол. Теперь визжат все три женщины. У меня заложило уши.

– Так, это надо прекращать, – глубоко вздохнув, говорю и встаю с пола.

Пока эти двое месят друг друга, женщины продолжают истязать мой слух. Но как только я начинаю приближаться, меня останавливает Алиса – злая не меньше, чем наши отцы.

Она удерживает меня за руку, буквально впиваясь в кожу своими ноготочками: оказывается, вот в кого пошла Даша – любительница поцарапать мне спину…

– Надоели, как же они мне надоели! – вопит Алиса, топая ножками. – Не трогай их, Аксиом. Пусть подерутся и успокоятся уже наконец!!!

– Ты зачем сюда припёрся?! – кричит Эльтас, перехватывая инициативу и валит моего отца на лопатки. Несмотря на это, я медлю. Почему-то не хочется прерывать этот увлекательный диалог наших отцов. В конце концов, именно так захотела Алиса, а желание матери моей любимой – закон. – Это мой дом! Моя семья! Моя дочь!!!

– Твоя семья?! – ревет, словно разъяренный бык, отец. – Это мой внук! Я пришел сюда, чтобы забрать его!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вдруг я вспоминаю, что отец уже три месяца как затеял тяжбу с семьей Логиновых, чтобы отобрать внука при его рождении. Даша, видимо, этого не знала. Я был против, но разве отцу объяснишь? Он был одержим внуками, ему нужны были наследники рода, и мнение Эльтаса и его семьи его не интересовало… как и мое тоже.

– Твой внук?! – кричит Эльтас, пытаясь задушить моего отца, но тот не сдаётся, двигая рукой наотмашь. Эльтас отстраняется, хватаясь за нос. – Это мой внук. Моя дочь. Ты не имеешь на них права! – глухо кричит он, пытаясь остановить кровь, которая течёт из сломанного носа.

Я шмыгаю своим носом. Что ж, теперь и у него такой же нос, так что один – один.

Но радость моя была недолгой. На этот раз Эльтас решил показать моему отцу, почему он Белая Сталь, ударив его в живот, от чего Антарес согнулся.

Моя мама охает, хватается за грудь и оседает в кресло у окна гостиной. Алиса подскакивает к ней, начиная приводить в чувства.

– Так, пора это прекращать, – качаю головой, нащупывая бугорок подавителя телепатии под кожей.

Вырываю его с корнем, как делал это не раз, ещё будучи в плену, бросаю на пол и давлю пяткой. Теперь я снова обладаю своей силой.

Разнять дерущихся не составило труда — я просто воспользовался своими способностями, подвесив оба тела в воздухе, а затем пригвоздив их к стене. И отец, и Эльтас, Белая Сталь, удивленно смотрели на меня, пораженные моей силой. Что ж, никто из них действительно не сталкивался с такой телепатией — только вайны вкусили их в полной мере на поле боя. Даже отец, таская меня на руках с детства, понятия не имел, что я умею поднимать в воздух не только чашки, но и космические корабли…

Позади стояла толпа военной полиции, которая получила приказ не вмешиваться, и не вмешивалась — адмиралы хотели разобраться один на один. Что ж, они получили то, чего хотели.

— Хватит, — сказал я твердо, выходя из себя. — Даша, подойди.

Отцы смотрели на нас с злостью и недоумением.

— Мы любим друг друга, — произнес. — Даша беременна от меня, и это — наш ребенок. Это произошло, хотели вы того или нет. И никому из вас наш ребенок не принадлежит — ни тебе, папа, ни вам, господин Логинов. Просто примите это, пожалуйста… и дайте нам быть счастливыми.

С этими словами я обнял Дашу, и она прижалась ко мне, словно котенок, а затем всхлипнула. Заплакала, малышка…

Отец и Эльтас упали на пол, хрипя перед приземлением. Если они решат учудить что-то ещё, я повторю аттракцион — мне это не сложно.

— Слышали?! – подходит Алиса, грозя мужчинам пальчиком. – Что вы тут устроили? Позор просто! Это же ваши дети, внуки! А вы ведете себя, как звери!

— Ну правда, дорогой, – мама мяла платочек в руках, отирая горькие слёзы со щек. – Хватит, пожалуйста…

— Прости, – произносит отец, и я понимаю, что до него, наконец-то, доходит.

Смотрю на Эльтаса.

— Да черт с вами! – кричит он. – Ваша взяла. Только у меня условие: моя дочь не пойдет под венец обесчещенной, с ребенком на руках. Она должна выйти замуж до рождения моей внучки!

— Откуда вы знаете, что это будет девочка? – спрашивает мама робко, на ее лице появляется улыбка.

— Лучше уж девочка, чем мальчик, – бурчит Эльтас. – Чтобы Антаресу не достались внуки.

Опять за свое… Ну ничего, примирение произойдёт, но не сразу. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.

— Это внук, – всхлипывая, улыбается Даша. – Вернее, внуки… двойня. Оба мальчики.

Отец ахает, а Эльтас хватается за голову.

— Отлично! Ну и отлично! – радуется Алиса.

— Девочка моя! – мама обнимает Дашу, а я уже встаю на одно колено.

— Раз так, самое время сделать предложение, – говорю. – Прости, что в такой ситуации…

— Самая лучшая ситуация! – весело восклицает Даша, оглядывая разгромленную комнату, побитых мужчин, мам и толпу полиции, которая с должной долей уважения наблюдает за этим спектаклем. – Лучше не бывает! Ни у кого из нашего курса такого не было! Так что «да»!!!

— Но я еще не произнес речь, не сделал предложение, – удивленно отвечаю, ведь только начал подбирать нужные слова.

— А я уже согласна! – кричит Даша и виснет на моей шее.

— Ну, раз «да», пусть будет «да», – улыбаюсь и страстно целую её прямо на глазах у всех.

Глава 32. Даша. Свадьба

– Ах, какая я красавица! – вертелась я около зеркала в полный рост и не могла на себя налюбоваться.

Прелестный венок из нежных цветов на голове, невесомая длинная фата, кружевное пышное платье – тоже белое, и все это на мне! Я была так счастлива, что словами не передать. Ради одного этого вида стоило выйти замуж.

Животик уже начал расти, но был почти незаметен – платье смотрелось очень пышным. Так захотел мой отец – мол, нечего людям смотреть на мой живот и думать, что я не в браке занималась тем, чем все должны заниматься только женатые. И что они с мамой все делали по правилам – и я должна так же. Мама при этих высказываниях закатывала глаза и загадочно молчала. Надо будет потом спросить у мамы, почему у нее такой многозначительный вид.

– А как же диадемка? – спросила Полина, показывая прекрасную бриллиантовую диадему, которую она подарила мне на помолвку. Которая, к слову, была всего месяц назад. За месяц организовать свадьбу – уму непостижимо! Даже не хочу спрашивать, во сколько это обошлось родителям. Гостей набралось просто тьма.

– Я надену диадемку после церемонии, - не могла перестать улыбаться. – Вместо цветов в волосах. А то они колются. Она очень красивая, Полина. Я так счастлива!

Полина суетилась, хлопотала над моим платьем и заботилась о своевременной подаче меню, а моя мама больше занималась тем, что развлекала гостей. Но перед самым главным – выходом к алтарю, наши с Аксиомом мамы пришли, чтобы поддержать меня и поправить платье, если что. К слову, волновались они больше, чем я. Наоборот, это я их успокаивала, а они все суетились.

– Доченька, а твоего животика почти не видать, - мама погладила мой живот, поправив невесомую белую юбку моего платья, - А вот мой уже расти начал. Так быстро… опять мальчик, наверное, поэтому.

Вся эта история и кутерьма не прошли даром. Теперь моя мама беременна, и Полина тоже. У мамы будет мальчик, а у Полины снова девочка. Превратности судьбы… Так что Аксиом опять единственный сын, а мы все трое будем воспитывать младенцев практически одновременно. Ох, и аукнулась нам всем эта история…

Постучавшись в дверь, в комнату невесты вошел мой отец, а за ним – Антарес. Я даже открыла рот от неожиданности.

– Папа, что ты здесь делаешь? – спросила, повернувшись к мужчинам. – Ты же должен ждать меня перед входом на дорожку!

– У меня есть к тебе вопрос, дочь, - строго сказал отец.

– Присоединяюсь к вопросу, - подтвердил Антарес.

Что-то я разволновалась не на шутку. Не скажу, чтобы отцы сильно ладили, но вот так, чтобы вместе прийти в комнату невесты, даже не сказав гадость друг другу и пару раз не сжав кулак… значит, случилось что-то действительно серьёзное.

– Да что происходит, милый, ты можешь сказать прямо и не нервировать дочь в самый ответственный момент ее жизни? – мама сложила руки на груди, над начинающим расти животом.

– Среди гостей этот журналюга, - процедил отец. – Что он здесь делает?

– Эллиот? – спросила я самым невинным образом. – Он же был в плену вместе с Аксиомом.

– Это мы знаем, – прохрипел Антарес, видимо, тоже недоволен… – Он написал книгу о вас и нажил на этом миллионы. Он бросил тень на репутацию нашего дома. Как он смеет явиться сюда, на главное торжество?

– Я его пригласила, - так же совершенно невинно ответила, улыбнувшись и пожав плечами. – Пап, ты даже не сказал, что я красивая.

Эллиот оказался писателем, что меня очень удивило. Оказывается, в рабстве он много чего утаил о себе, а когда стала известна дата нашей свадьбы, буквально за две недели написал небольшой роман о нас с Аксиомом – о том, как мы познакомились, как я его выкупила… и все вот это. Роман произвел необыкновенный фурор во всей галактике, и по нему уже начали снимать фильм. В книге все написано так ярко и живо, и кое-что даже придумано, но мне очень понравилось! Главное, все мои однокурсники и вообще все друзья с академии теперь знали, что я ничего не придумываю, и наша история с Аксиомом – чистейшая правда!

Я не стала злиться на Эллиота и даже пригласила его на свою свадьбу. Пусть он и о ней напишет!

– Дарья Логинова, ученица элитной международной академии, дочь адмирала – защитника Земли и вдруг рабовладелица? – отец начинал кипятиться. – Да как такое вообще можно рассказать?! Этого Эллиота нужно засудить, а не приглашать его на свадьбы! Вот у нас с твоей матерью…

– Ой, хватит уже! – не выдержала мама. – А что у нас с тобой? Я сбежала из дома, полезла на крышу, свалилась в нее в ангар контрабандиста, а ты меня купил как секс-куклу дроида для утех. Да и потом не верил, что я живой человек, чурбан ты эдакий! Если бы не мой отец, наверное, до тебя дошло только когда Даша пошла бы в первый класс!

Антарес, удивленный, округлил глаза, а потом как давай смеяться! Он смеялся так громко и заливисто, что я боялась, что кто-то из гостей услышит, или он вовсе задохнется. Отец побагровел. На такие аргументы матери нечего было ответить, а смех Антареса злил его. Еще немного – и взорвется! Ой, мамочки.

– Ну и что ты смеёшься, дорогой? – тряхнула рыжей гривой Полина. – Если забыл – я тебе напомню. Я вообще приняла тебя за мужчину легкого поведения и заплатила тебе за ночь. Ты так и не вернул мне эти деньги, к слову. Больше четверти века прошло…

На этот раз смеяться настала очередь моего отца. Я думала, Антарес лопнет от злости. Но, видимо, свадьба его единственного сына его остановила. В конце концов, кто ещё родит ему внуков?

– Мы квиты, - процедил он сквозь зубы, схватил моего отца под локоть и утащил из комнаты невесты.

– Ну вот, давно бы так, - усмехнулась мама.

– Мам, Полина… а вы расскажете подробно о том, как познакомились со своими мужьями? – спросила я, поправляя фату.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Если ты хочешь, дорогая, - Полина поцеловала меня в щеку и обняла. На её глазах блестели слезы счастья. – Ну вот, и мой мальчик от меня уходит… Будьте счастливы, деточки мои.

– Обязательно будут, - мама обняла Полину за плечи. – Куда они денутся?

На планете Баллу зима была в самом разгаре, и церемония проходила в особняке, в большом актовом зале. Антарес настоял, раз я буду жить и учиться на Баллу, то и свадьба должна проходить здесь же. Девочка выпорхнула из родительского гнезда, и моим папе с мамой надо было просто смириться…

– Эх, так грустно уезжать из дома, я буду по вам очень скучать! – всхлипнула, пожаловавшись маме.

– Мы тоже будем по тебе скучать, доченька, - ответила мама, но как-то совсем неискренне.

Ну да, конечно… У папы теперь сын родился, им не до меня будет. Однажды папа обронил как-то мимоходом, что от младенца проблем меньше, чем от меня. Но я всё-таки очень надеялась, что они будут по мне скучать. Тем более, что мы будем часто приезжать в гости.

В актовом зале было полно народу. Как только я вышла на дорожку, отец подхватил меня под руку и преисполнился гордостью.

Тут были и керимы, и люди, и вообще все, кто хоть как-то близко знаком с нашими семьями. Особенно было много журналистов – дедушки пригласили их, чтобы убедить общественность в том, что брак совершается по любви, а не из-за международной дипломатии.

Отдельные места занимали мои друзья и однокурсники – пусть видят, что я теперь с Аксиомом, и его никто не заставлял! А то некоторые сильно в этом сомневались…

Сердце моё пропустило удар, когда я увидела взгляд любимого. Он сиял. Я угадывала в нём восторг, любовь, восхищение… Аксиом терпеливо ждал, когда отец подведёт меня к алтарю и священник начнет произносить главные слова.

Церемония проходила по двум традициям – земной и баллуанской. Баллуанская ожидалась во второй части и была больше символической, потому что керимы выбирали себе пары навсегда, и акт заключения брака у них не стоял так остро. А вот я очень хотела пышную свадьбу по всем традициям! Так что всё внимание было сосредоточено именно на ней.

Баллуанцы потихоньку втягивались в это торжество и начали отмечать так же – уж больно они любили всё пышное и помпезное!

Я переминалась с ноги на ногу, Аксиом держал меня за руку, улыбаясь и, видимо, очень надеясь, что на этот раз я дождусь, когда священник закончит речь и спросит меня, готова ли я стать женой Аксиома Дэвота. Потому что мне так не терпелось, что я была готова раз десять сказать “да” ещё до того, как мне зададут вопрос.

И когда священник наконец спрашивает…

– Да! – выпаливаю я. Аксиом облегчённо выдыхает и целует меня.

Глава 33. Эпилог

10 лет спустя…

— Не нужно проверять каждые несколько часов, как там дети, Даша, — ворчит Аксиом, прямо как старый дед. С каждым годом он всё больше становится похожим на своего отца. Всё больше и больше становится керимом… а я не могу не беспокоиться о них, я же мать!

— Когда мальчики гостят у своих дедушек, у меня дни превращаются в сплошную нервотрёпку, — жалуюсь, поправляя прозрачную юбку на бёдрах.

Келли любезно предоставила одно из своих платьев. Если честно, отдала мне целую дюжину. После свадьбы с Энтурой она завязала с рабовладельчеством и осела в светском районе Кроноса вместе с мужем.

На вопрос, почему она всё-таки ответила ему взаимностью на его безответную любовь, она ответила, что долго думала, и что купить настоящую любовь для неё — неподъёмная задача. Потому что она не продаётся. Так зачем пытаться купить то, что можно взять бесплатно? И всё-таки она неисправима.

— Надо было правильно называть внуков, а не промахиваться именами, — посмеялся Аксиом, ещё раз напомнив, что это была моя инициатива — назвать двойняшек в честь наших отцов.

— Ох, ты прав… я немного промахнулась. Первенца надо было назвать Антаресом, а его брата — Эльтасом, а не наоборот. Думаешь, отцы перестали бы делить внуков? — спросила любимого с заинтересованностью.

— Думаю, что ничего совершенно бы не изменилось, — рассмеялся муж.

Ох, конечно, большой получился конфуз. С годами стало понятно, какую мы с Аксиомом совершили ошибку. Старшенький, Эльтас, просто поразительно походил на отца Аксиома — Антареса, а младшенький, Антарес, — на моего отца Эльтаса. Когда мы начали это замечать, я ох как разнервничалась. Что случится, когда наши отцы тоже заметят это сходство, и как на это отреагируют? В конце концов настало время, когда это заметили все.

В очередной раз, когда дети прилетели на лето к дедушке Эльтасу, у него глаза сделались как два блюдца. Антарес тогда пожал руку моему отцу с очень кислой миной. Хорошо, что дедушки души не чаяли в своих внуках и нянчились с ними как с собственными детьми. Хоть в этом они нашли общий язык… порой даже беседовали иногда очень миленько. В основном, конечно, о работе, о былых временах… кажется, острые моменты сгладились, и мы наконец начали жить спокойно и счастливо.

Правда, мой отец отдавал больше предпочтение внуку, который походил на него, но кривился каждый раз, называя его по имени - Эльтасом. А мой отец предпочитал Антареса, но говорил, что имя ему подобрали слишком... помпезное. Он взял бы попроще.

— Очень надеюсь, что папа отдаст ребят к осени, они очень хотели побывать на Бартоломее, посмотреть, как я работаю, — мило проворковала, садясь завтракать за стол. На завтрак Аксиом приготовил блинчики и очень ароматный чай, который собирал по собственному рецепту.

— Думаю, вряд ли он их отпустит. У обоих ребят тактическая телепатия, как у моего отца, так что твой отец, скорее всего, захочет повлиять на ее развитие. Он уже привлек лучших учителей по этому делу.

— А разве Антарес — не лучший учитель по телепатии?

Аксиом рассмелся.

— Лучший. Но попробуй докажи это твоему отцу... так что о Бартоломее можешь забыть. В конце концов, зверушки все равно будут рады тебя видеть. Думаю, что стать ветеринаром — лучшее решение, которое ты приняла за всю свою жизнь, — рассеянно сказал Аксиом. — Зверушки тебя любят, а вот на людей ты воздействуешь… кхм… — Аксиом осекся, заметив мой гневный взгляд. — …несколько нервно.

Муж был прав — я плохо находила язык с пациентами. Меня раздражали их жалобы, их постоянные претензии, какие-то требования… для меня быть врачом оказалось задачей непосильной. Я ушла в эмпатическую ветеринарную академию, где выучилась и начала лечить милых зверушек. Я чувствовала их, а они меня.

— Да, они часто царапаются, а иногда и укусить хотят, но я всегда нахожу к ним подход, — вытянула спинку, чтобы муж хорошенько разглядел мою грудь под прозрачным платьем. Аксиом нервно выдохнул… — На Бартоломее очень много фауны, которая требует особого внимания. Освоение планеты — нелёгкая штука.

— Я перевелся на орбиту Бартоломея только ради тебя, — подмигнул Аксиом, взяв в руки чашечку горячего чая. Руки его дрожали от возбуждения… на этот раз я запретила ему одевать набедренную повязку. Он стоял передо мной обнажённым — в чём мать родила. Хотя, была на нём одна деталь… шипастый ошейник, который я надела на него вчера. — Хотя отпуск на Кроносе — лучшее, чего можно было желать…

Аксиом облизнул губы, глядя на мои возбуждённые соски.

— Госпожа.

— М?

— Лучшее, чего можно было желать, госпожа, — поправила я его.

Раз уж мы занялись ролевыми играми, нужно было держать образ до конца.

— Да, госпожа… — словно заворожённый ответил Аксиом, бесцеремонно пялясь на моё тело и забыв даже о том, о чём мы говорили с ним сейчас. — Можно уже?

— Секундочку, — деловито ответила, сильнее выпрямила спинку, взяла чашечку чая и отпила небольшой глоток ароматного напитка. — Ммм… как хорошо. Ты делаешь отличный чай, раб.

— Да, госпожа… — прохрипел Аксиом, потому что его уже начало трясти от возбуждения.

Он провел почти два месяца на орбите, и у нас не было близости всё это время. Потом срочный отпуск, сборы, дети улетели к дедушкам, а мы рванули на Кронос — вспомнить наше первое "близкое" знакомство. Мы делаем это каждый год, в день нашей свадьбы. Нереально заводит…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ах, какой день прекрасный… — как ни в чём не бывало ответила и потянулась, чтобы Аксиом совсем с ума сошёл — дразню его и мучаю, бедного.

Ну ничего, его страсть должна настояться…

— Даша… — дрожит Аксиом, забыв, что меня нужно называть «госпожа».

Три... два... один...

— Можно!

Аксиом сорвался с места, отбросил в сторону стул, на котором я сидела, еле успела встать! Смел всё, что стояло на столе, включая чай и блинчики, а потом подхватил меня на руки и усадил на стол. Задрал невесомое платье, раздвинул мои ноги и вошёл без прелюдий — я была уже мокрая и только застонала от удовольствия.

Аксиом брал меня жёстко. Будто наказывал меня за то, что я так долго его томила. Сладко наказывал… в самом конце он повернул меня к себе спиной, уложил на стол и вошёл сзади. Я взорвалась оргазмом уже через пару минут, а Аксиом ещё несколько минут истязал меня, продлевая удовольствие, и только потом излился горячим семенем.

— Ты моя мучительница, — муж дышал тяжело, всё ещё обнимая меня, не в силах оторваться и выпустить из своих объятий. — Каждый раз доводишь до крайней черты… пожалела бы…

— Как-нибудь в следующий раз, — кокетливо хихикнула.

— Ты каждый раз так говоришь, — улыбается Аксиом, отрывается от меня и снимает ошейник.

А я смотрюсь в зеркало в углу трапезной и вздыхаю: выгляжу, как потоптанная курочка…

— Ну вот, твою просьбу я выполнила! — пожала плечами, прижавшись к нему. — Теперь твоя очередь.

— Ты про фильм?

— Угу!

— А что в нём такого?

— Ты ещё спрашиваешь?! — возмущаюсь, я даже дыхание сперло. — Это же невероятная история любви, основанная на реальных событиях! Она произошла лет двадцать назад, в самом начале потепления отношений наших планет. Мой любимый фильм!

— У нас есть свой фильм — нашей любви.

— А тот лучше!

Аксиом смеётся и страстно меня целует:

— Так уж и быть, посмотрим твои «Три звёздочки для принцессы».

— А это была не просьба, а условие! — смеюсь, поддаваясь напору мужа. Я уже знала, какие условия он мне выставит и не была против.

— Я согласен на все твои условия, но только после ещё одного раза.

А я только одобрительно промурлыкала, снова укладываясь на столе:

— Ммррр.

КОНЕЦ

Девочки, вот и закончилась еще одна история любви, по которой я очень буду скучать... Будто прожила маленькую жизнь вместе с героями. Но это не повод унывать, потому что начинается новая, очень нежная и милая история любви двух сердец - нежной дворянки Айлин и сурового вояки генсолдата Сергея!

Наливайте чай, берите вкусную печеньку, мы начинаем смотреть фильм, который так нравится Даше! "Три звездочки для принцессы" (если верить керимам - основанный на реальных событиях!)

Конец