Наглый развод

Глава 1. Небывалое везение

Добрый человек посочувствует чужому горю.

Злой посмеется.

Хитрый воспользуется…

Диана Рымарь

Глава 1. Небывалое везение

Назар

Не верю своим глазам.

Я захожу в собственную приемную и натурально не могу поверить тому, что вижу! Потому что на месте второго секретаря сидит моя давняя школьная любовь.

Вот же наглость — второе счастье.

Шагаю по приемной, останавливаюсь у ее стола.

— Лиана? — Смотрю на нее пристально.

Грешным делом, думаю — может ошибся.

Дева вскидывает взгляд.

Нет, никакая это не ошибка.

Она — та самая.

Обладательница темно-зеленых глаз, цветом больше похожих на болотную топь. И волосы те же, струятся по плечам и спине молочным шоколадом.

Сука, на лице ни одной морщины… А ведь мы одногодки, значит ей тоже тридцатник. Где она провела все это время? В холодильнике? И грудь у нее до сих пор торчком, вон как задорно выглядывает в небольшом вырезе белой блузки.

Неожиданно до меня доходит, что это именно ее мне вчера нахваливала секретарь как редкого профессионала, который с легкостью ее заменит.

Охренеть не встать.

— Здравствуйте, — отвечает Лиана, при этом смотрит с опаской.

А у меня от звука ее голоса внутри все аж вибрирует. Вспоминаю себя в восемнадцать во время нашего с ней короткого любовного опыта. Тогда я аж повизгивал от удовольствия, стоило ей хоть слово мне сказать. Ну и придурком же я тогда был. Собственно, ничего особо не поменялось, если учесть, как я прибалдел от одного ее «Здравствуйте».

До меня даже не сразу доходит, что в ее взгляде нет узнавания. Она смотрит на меня, как на абсолютно незнакомого ей человека. Ага, так я и поверил!

— Здравствуйте, Назар Викторович, — блеет первый секретарь.

Мы не первый год работаем вместе, и, думаю, ей прекрасно видно, что я в бешенстве от ее выбора. Даже не поворачиваюсь в ее сторону, сосредотачиваюсь на своей жертве.

Нависаю над ней.

— Ко мне в кабинет, — строго цежу.

С удовольствием наблюдаю, как Лиана нервно сглатывает.

Она в ужасе от моего тона.

Проняло…

Балдею от произведенного эффекта.

Да, да, я это умею — вроде тихо рявкнуть, но так, чтобы у подчиненного волосы на затылке зашевелились от ужаса. Талант не отнять.

Разворачиваюсь и размашистым шагом иду к себе, уверенный, что она пойдет следом.

Слышу позади себя цокот шпилек по паркету.

Идет.

У меня аж пульс убыстряется от ее цоканья.

Прохожу в кабинет, гордо осматриваю свои владения. Хоромы у меня царские, не стыдно показать бывшей любви, которая теперь трудится на вторых ролях. Тридцать квадратных метров, отделанных в деловом стиле, широкие панорамные окна, большой стол из мореного дуба. Любому за долю секунды станет ясно, что сюда вбухана немереная куча денег.

Пусть видит, что, а точнее кого, она в свое время послала в пешее эротическое.

Когда-то я поклялся ей, что поднимусь, да так, что она локти кусать будет. И поднялся! Вот, пусть кусает. Может начинать прямо сейчас.

Прохожу к столу, но не усаживаюсь в кресло.

Разворачиваюсь к спешащей ко мне девушке, опираюсь задницей о стол, складываю руки на груди.

Буравлю ее взглядом.

Лиана пытается мне улыбнуться, но у нее получается откровенно хреново. Видно, что слишком нервничает.

— Как живешь? Чем дышишь? — спрашиваю, разглядывая ее в упор.

— В каком смысле? — блеет она.

И все еще типа не узнает.

Ага, я ж весь такой неузнаваемый…

Естественно, со школьных времен я изменился. Чуть добавил в росте, и теперь дохожу до метра девяноста. Раздался в плечах, потому что спорт — единственный способ по-человечески сбросить напряжение, которого во мне тонны.

Но в остальном-то я тот же! Те же карие глаза, волосы.

Зачем она разыгрывает передо мной комедию? Или я так неузнаваем в костюме за десять штук баксов?

Решаю поддеть:

— А что муж, Лиана? Неужели не работает? Денег в семью не приносит?

— Откуда вы знаете? — Она поднимает на меня свои робкие очи.

Да уж… По ходу дела, обделался Агдаян. Сколько ей всего обещал, а на деле оказался балаболом, раз его драгоценная Лианочка шляется по всяким там работам. Я был уверен, он запрет ее дома, обвешает золотом и будет сношаться с ней до конца времен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мои проблемы с супругом никак не повлияют на работу, — хлопает ресницами она. — Мы с ним почти в разводе, и я… Честно сказать, не хочу обсуждать свою личную жизнь.

Ишь ты какая краля.

Личную жизнь она со мной обсуждать не хочет.

А впрочем, оно правильно, нам с ней в принципе нечего обсуждать.

Конечно же, я мог бы подержать ее у себя неделю, погонять и в хвост и в гриву, довести до нервного срыва, а потом уволить. Но у меня на носу важная сделка, и мне не до игр. К тому же я давно вырос из того шалопая, который и в школу-то ходил только ради того, чтобы дернуть ее за косички.

— Собрала свои вещи и пошла на хер из моего офиса.

Говорю это и прямо чувствую, как мне легчает. Прям сбрасываю с себя груз многолетних обид. Как давно я мечтал взять и как следует щелкнуть по ее маленькому наглому носу. От души!

Однако она еще смеет пререкаться.

Морщит красивое личико и выдает:

— Я прошу прощения, если сделала что-то не так… Вы объясните, я исправлю. Зачем же сразу увольнять…

О, как мило. Она хочет что-то исправить.

Тогда пусть отыщет машину времени, вернется в прошлое и в ключевой момент выберет меня, а не своего ублюдка Агдаяна. Нет? Не может? Тогда не хрен пырхаться.

— Ты плохо слышишь? — спрашиваю свысока. — Я сказал, пошла на хер из моего офиса.

Вижу это…

У нее явно начинают сдавать нервы, накрывает истерикой. Трясется нижняя губа, влажнеют глаза.

Покажет мне? Или сбежит?

Дама выбирает второе.

Разворачивается и на полной скорости несется к выходу, только каблуки сверкают.

Красивое зрелище, надо сказать. Задница у нее в этой черной юбке на пять с плюсом.

— Лиан, подожди. — Резко ее останавливаю.

Глава 2.  Сюрприз для Лианы

Лиана

Я с трудом сдерживаю накатывающую истерику.

Секунду стою без движения, чувствуя затылком тяжелый взгляд этого упыря. Зачем я вообще пошла в его кабинет? Ведь понимала, что ничего хорошего меня тут не ждет.

Натягиваю на лицо дружелюбную улыбку, поворачиваюсь, спрашиваю:

— Да, Назар Викторович?

Я очень старалась сказать так, чтобы голос не дрожал, но он все равно дрогнул.

Назар Викторович молчит, прибивает меня к полу пудовым взглядом.

Спрашиваю еще раз:

— Вы хотели что-то еще?

Кроме как послать меня на хер…

В какой-то момент даже чудится, вот он как возьмет, как извинится сейчас за свою несусветную грубость. Как начне-е-ет умолять меня не уходить…

Забавные шутки порой выдает воображение.

— Нет, нет, ничего не хотел, — хмыкает он. — Ольгу мне позови и вали уже.

«Вали уже…»

Хамло!

Это слово так и вертится на языке.

Мне очень хочется заорать на него как дикарка, подлететь к нему и влепить звонкую оплеуху. Или же стащить с себя шпильку и с воинственным кличем броситься в бой. Ткнуть ему этой шпилькой куда-нибудь…

Подумать только, с первого взгляда он мне еще и понравился. Решила, в кои-то веки поработаю на симпатичного мужика. Еще бы, высокий такой, статный, и лицо мужественное. А тут оказывается такой мудак. Точно заслужил шпилькой по темечку.

Но… как секретарь с пятилетним стажем, я доподлинно знаю, какими моральными уродами порой бывают начальники и как нужно реагировать на подобные выкрутасы, чтобы в результате не нажить себе проблем.

Меряю его высокомерным взглядом, не знаю даже, как хватает на это сил.

Молча разворачиваюсь и с чувством собственного достоинства ухожу.

Лишь закрыв дверь в кабинет зверя, даю себе выдохнуть.

Слезы сами собой проступают на глазах.

Пока дохожу до рабочего стола, они и вовсе капают по щекам.

Моя новая коллега, секретарь Ольга, тут же вскакивает с рабочего места. Несмотря на беременный живот, очень оперативно обходит свой стол. Сдувает со лба светлую челку, таращится на меня своими голубющими глазами и выпаливает:

— Я слышала, он тебя на хер послал. Ты что, натворила-то? Почему он с тобой так?

— А что я могла натворить? — утираю слезы. — Я тут работала ровно полчаса и все эти полчаса делала только то, что ты мне сказала. Когда бы я успела что-то натворить? Он просто невменяемый!

Ольга смотрит на метя обалдевшим взглядом.

Под ее этот взгляд я и начинаю собирать нехитрые пожитки, что успела разложить на новом рабочем месте. Хватаю свою кружку с сердечком, подарок дочки, фоторамочку с ее фото, пихаю их в сумку. Зачем вообще приносила, непонятно. Надо было хоть подождать, пока чуть приживусь.

— Слушай, ты извини, — тараторит Ольга. — Он обычно адекватный, при мне только один раз сотрудника на хер послал, и то это был проворовавшийся бухгалтер…

— Что мне твое извини… — Я морщу губы.

Ольга разводит руками.

Оно и понятно, что она не может ровным счетом ничего сделать. Она же тут не начальница.

Киваю ей, хватаю сумочку и спешу к шкафу, куда повесила свою дубленку.

Ухожу из фирмы несолоно хлебавши, шагаю к остановке троллейбуса. Щурюсь от холодного зимнего ветра. Как назло, пока я сидела в офисе, температура на улице снизилась. Того гляди пойдет снег.

Вижу троллейбус и сразу в него забираюсь.

Хоть тут мне везет, попадается свободное место.

Сажусь, прижимаю к себе сумку и тихо вздыхаю.

Не представляю, что делать.

Меня же в фирму этого психа целенаправленно схантили!

Я преспокойно себе работала на зама начальника крупной торговой фирмы, получала приличный оклад, премии. Да, мой бывший начальник — редкостный козел. Но на хер он меня все же не слал…

Меня сманили в эту фирму, предложив отличные бонусы. Сама начальница отдела кадров меня собеседовала. Прочили на замену беременной Ольге.

Я все поставила на эту работу… Ведь никакого запасного варианта нет! А на прошлую работу обратно не возьмут. Начальник посчитал мое увольнение личным оскорблением. Он-де планы на меня имел, как на сотрудника, а я в конкурирующую фирму…

Я бы, может, и не уходила. Но у меня развод, ребенок, ипотека, больная бабушка… Как я со всем этим справлюсь теперь?

Выхожу на своей остановке, бреду к дому, а у самой холодеет внутри.

Гадаю, дома муж или нет.

Захожу в подъезд, нажимаю на кнопку лифта. Поднимаюсь на свой этаж, открываю дверь.

Уши раздражает странный звук.

Чик… Чик…

Прислушиваюсь, чтобы понять, что это.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кажется, ножницы? Ими будто бы что-то активно режут, и это происходит в ванной.

Не знаю почему, но этот звук меня пугает.

Прохожу в прихожую, скидываю дубленку, вешаю на вешалку и делаю шаг к двери ванной, зову мужа:

— Па-а-аш…

Да, определенно звук клацанья ножниц! Что он там так активно режет?

— Лиан, зайди, — просит он.

Голос будто бы вменяемый.

Но все-таки я открываю дверь в ванную с холодеющим нутром. Кое-как заставляю себя войти.

Павел стоит над синим тазиком с ножницами в руках.

Тазик стоит на раковине, и я невольно тянусь ближе, чтобы заглянуть внутрь.

Там деньги.

Разрезанные на части пятитысячные банкноты.

Глава 3. Бессеребренник

Лиана

— Т-ты что делаешь? — стону на выходе.

Он игнорирует мой вопль. Сует руку в обрезки, выуживает оттуда новую стопку пятитысячных. Потрошит ее и с упоением начинает снова резать.

Чик… Чик… Чик…

Убыстряется!

Чувствую, как накатывает истерика.

— Они поддельные, да? — спрашиваю с надеждой. — Игрушечные?

Наверняка это купюры какого-нибудь банка приколов. Ведь никакой нормальный человек в здравом уме и твердой памяти не станет резать настоящие банкноты, верно?

Вижу в тазике сбоку нетронутую купюру. Должно быть, Паша ее не заметил.

Совершаю рукой бросок кобры, цапаю ее, подношу к лицу, чтобы посмотреть.

А там не банк приколов! Там вполне себе банк России, и в остальном купюра выглядит очень натурально. Присутствует надпись «Хабаровск», водяные знаки, все дела. Цвет опять же правильно розовый, и на ощупь…

Меня пробирает холодом.

Каждая часть моего тела будто деревенеет.

Паша выдирает у меня из рук купюру и тоже ее ножницами — чик…

— Ты что творишь, гад?

Только сейчас замечаю, какой у Паши взгляд.

Он безумный!

Муж вдруг хватает тазик, подходит к унитазу.

Только сейчас замечаю прилипшие по краям белого друга обрывки купюр. С опозданием доходит, что это не первая партия резаных банкнот, которые Паша хочет смыть.

— Стой, скотина! — визжу так, что кажется, сейчас завибрируют стены.

Он не слушает. Загораживает мне проход своей внушительной фигурой, а мужчина он немаленький, там спина будь здоров.

— Паша! — Я стучу кулаком в эту его непробиваемую спину.

А он в это время высыпает в унитаз обрезки и нажимает на смыв. Только после этого дает мне пройти.

Но уже слишком поздно…

Как загипнотизированная, смотрю, как кусочки банкнот смываются в унитаз.

Я просто в трансе.

Из моего горла вырывается хрип:

— Зачем ты это сделал?

А Павел доволен как никогда. Бодр и улыбчив. Даже кучерявый чуб у него и то как-то по-особенному задорно сейчас торчит.

Он одаривает меня снисходительным взглядом голубых глаз и принимается объяснять:

— Я тут обнаружил, что ты кредит взяла на погашение ипотеки, по совету своего говноюриста. Шесть миллионов… Шиканула. Так вот, теперь у тебя нет этих денег.

— Что-о-о?

Этим признанием он будто бьет меня под дых, разом выбивая весь воздух из моих легких.

Бегу в прихожую, достаю сумочку.

Трясущимися руками вынимаю телефон.

Такого ведь не может быть, да? Деньги я храню в банке, на сберегательном счете, вход в этот банк у меня запаролен так, что по идее…

Ввожу заветный код, листаю вниз к иконке «Все продукты». Нажимаю, чтобы открыть список своих счетов. Вот на одном из них, сберегательном, том, что дает проценты на ежедневный остаток, должны храниться мои миллионы…

Но их нет.

Там ноль.

Даже никаких копеек не осталось.

Хотя нет, вру.

На зарплатной карте десять тысяч рублей. Которых не хватит даже на оплату одного ипотечного взноса или взноса за кредит.

С выпученными глазами проверяю историю операций.

Сегодня в четыре утра совершен перевод некой Анне Астафьевой, которую я знать не знаю и, уж конечно, никаких денег ей не переводила. Я в четыре утра спала.

Но перевод есть! А денег нет.

— Ты правда думала, что я не смогу взломать твой аккаунт? — хмыкает Павел. — Я ж программист, забыла? Меня же американские компании с руками оторвут…

Ага, может, и оторвали бы, будь он в состоянии хоть одну работу выполнить в срок. Но ведь Павел у нас только деньги может получать и исчезать в ними в закат.

Все еще не верю в происходящее.

— Ты обворовал меня? — тихо стону.

— Э, нет! — Он выставляет вперед ладонь. — Я семью спасал. Сама ты ипотеку плюс кредит не потянешь, так что я тебе нужен.

Никак не могу осознать происходящее.

Из меня вырывается сиплый стон:

— И ты шесть миллионов ножничками?!

В голове тем временем идет калькуляция.

Шесть миллионов разделить на пять тысяч, а именно пятитысячные купюры он резал. Получается двенадцать пачек по сто купюр. Было ли в тазике по объему двенадцать пачек? Хотя он ведь что-то там уже спускал в унитаз.

У-у-ух…

— Да не переживай ты так, — машет рукой муж. — Деньги дело наживное. Зато ты теперь со мной не разведешься. Потом мне еще спасибо скажешь, что я разрушил твой план.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне хочется орать в голос.

А ведь у меня и вправду был такой план.

Я детально обсудила его со своим адвокатом.

Я в банке на хорошем счету, поскольку исправно плачу ипотеку и до этого кредиты платила тоже исправно. И зарплата у меня была на прошлом месте ого-го. Регулярно капала на зарплатную карточку.

В общем, при помощи знакомых мне удалось практически без проблем получить кредит в шесть миллионов.

План был таков: покрыть этими деньгами ипотеку, чтобы иметь возможность продать эту гребаную двушку в спальном районе. А после погасить кредит. Я бы даже вышла в плюс и получила какие-то деньги на новую жизнь. Ведь квартира на сегодняшний день поднялась в цене, и я легко смогла бы получить за нее семь миллионов. А банку должна лишь шесть. Да, половину мне пришлось бы отдать Павлу при разводе. Но мне уже было плевать на это.

Конечно же, муж мог наложить вето на продажу квартиры, ведь я брала ее в ипотеку, уже будучи за ним замужем, так что это совместно нажитое. И при условии, что я погасила бы ипотеку, квартира все равно могла бы остаться тем камнем преткновения, который держит нас вместе. В таком случае на мне продолжал бы висеть шестимиллионный кредит.

Но… В нашем государстве, слава богу, пополам делится не только совместно нажитое, но и совместно потраченное. Этот кредит разделили бы между нами, поскольку деньги я потратила бы на общие семейные нужды. Как объяснил адвокат, в этом случае кредит делится поровну между супругами. И тогда банковская служба безопасности так взяла бы Пашу за яйца, что он согласился бы на все, лишь бы вернуть деньги.

Там люди серьезные. Ведь три миллиона долга — это вам не айфончик в кредит.

А так продали бы квартиру, получили деньги, и конец разделу имущества.

Пусть бы Павел заглотился своей долей, хотя за квартиру он ни копейки не заплатил, все я.

Да, да, он меня именно так сильно задолбал за восемь лет совместной жизни!

Дело даже не в изменах, о которых я узнала не так давно. С ним попросту невозможно жить! Он либо в депрессии, либо гуляет. Но никогда у него нет ни копейки в семейный бюджет. Зато себе на брендовое шмотье — пожалуйста. И я понятия не имею, где он берет деньги на свои хотелки. Даже за коммуналку никогда не заплатит. Ребенку шоколадку никогда не купит.

Я не знаю, откуда он вообще узнал про мою задумку, ведь я должна была ему все озвучить завтра на встрече с адвокатом. Чтобы при свидетелях…

— Я тебе нужен, — говорит Павел. — Ты со мной не разведешься. Аленку домой верни, че девочке делать у бабки?

Наверное, сейчас мне нужно было поступить по-взрослому. Развернуться и просто уйти. И сразу в полицию.

Потому что меня обворовали! И электронный след есть.

Кто это такая, Анна Астафьева, которой я якобы перевела деньги? Очевидно, что никакой связи между нами нет, у меня даже нет знакомых с таким именем и фамилией. Очевидно же, что мошенничество!

Да, наверное, мне стоило с минимальными потерями выйти сейчас из квартиры и топать в отделение.

Но…

— Ублюдок! — ору на мужа не своим голосом.

А потом и вовсе бросаюсь на него с кулаками.

Да, я, девушка весьма скромных объемов, рост метр шестьдесят и вес пятьдесят три килограмма, с пустыми руками бросаюсь на здоровенного бугая, коим является мой муж. Точнее, бросаюсь с кулаками. Что есть силы вминаю эти кулаки ему в грудь.

— Ты что наделал, гад? У нас же дочка! Ты о ней подумал? Ты хоть раз в жизни о ней подумал?!

Надо сказать, Павел почти достойно выдерживает град моих ударов в грудь. По ходу дела, они для него — что комариные укусы.

Наконец он хватает меня за руки, останавливает и говорит:

— А что дочка? Нормально с ней все будет, мелкая еще, че ей надо там…

— Ей, вообще-то, семь лет!

— Какая разница…

И правда, какая разница. Что там надо-то новоявленной школьнице? Всего лишь… все.

Я резко замираю.

Действительно, с Аленой все будет нормально. Потому что Лиана опять ужом извернется, что-нибудь эдакое придумает, и с ней все будет нормально. Пока Паша опять что-нибудь не вычудит. И так по кругу…

— Подонок! — ору что есть силы.

Выворачиваю свои запястья из его лапищ и снова луплю его куда только вижу.

Визжу на ультразвуке и луплю…

Долго это делать он не позволяет.

Снова хватает меня обеими руками за запястья, припечатывает к стене своим телом.

Цедит:

— До гроба вместе, как клялись на свадьбе, помнишь?

Смешно, но в восемнадцать мне это виделось дико романтичным. Зато в двадцать шесть кажется проклятием.

Не понимаю, как у меня это получается.

Я просто сгибаю коленку и со всей дури, на какую только способна, врезаюсь ею между его широко расставленных ног.

Эффект получается оглушающий.

Павел меня отпускает, визжит, как девочка-танцовщица, прижимает руки к своим причиндалам и сгибается пополам.

— С-с-сука… — орет он.

Я — сука, да. И я еще докажу ему, насколько.

Понимаю, что времени у меня чуть.

Отскакиваю к двери. Хватаю дубленку и сумочку с телефоном. Сую ноги обратно в сапоги, вылетаю из квартиры.

Игнорирую лифт и бегу что есть силы к лестнице…

Глава 4. С — совесть

Назар

Ближе к вечеру, когда основной пласт дел уже сделан и есть время перевести дух, я поудобнее устраиваюсь в кресле с чашкой кофе.

Прокручиваю в голове все случившееся.

За день я изрядно поостыл, но, разумеется, не забыл про утреннее происшествие с Лианой.

Дико, но даже после стольких лет меня будоражит одно только имя.

Как наркоман за дозой, лезу в облако, где храню фото. В том числе и старые, двенадцатилетней давности. Где Лиана еще такая юная, до одури сладкая, прогуливается со мной от дома до работы. На самом фото она позирует мне со стаканчиком кофе, который я для нее купил, улыбается. Летнее утро радует хорошей погодой и настроением.

Обалденное фото, никогда его не удалю.

С помощью этого фото я иногда путешествую в прошлое. Хожу в гости к себе восемнадцатилетнему, когда Лиана хоть немного и совсем недолго была моя.

Давлюсь эмоциями…

Как я был влюблен в нее в школе!

Аж трусы дымились, стоило ее увидеть. Мозг напрочь отключался, только тем и занимался, что вызывал ее на эмоции. Любые! Плохие, хорошие, я был всеяден, мне годилось все. Точнее, хороших-то эмоций в мой адрес она почти никогда не выказывала. Оно и неудивительно было, учитывая, с каким упоением я ее троллил каждый день.

Мы с ней встречались всего ничего. Несколько недель после того, как закончили школу. И это было в эмоциональном плане самое кайфовое время для меня.

Бля… Мне тридцать лет, и за эти годы я и близко ничего подобного не испытал.

До сих пор холостой, детей нет, живу работой.

Потому что когда-то в сердцах пообещал, что вырвусь из грязи в князи.

Вырвался.

Разве это что-то изменило в моей жизни? Резко стал безумно счастлив? Да ни хрена.

Конечно, я не жалуюсь. Я люблю свою жизнь, доволен достижениями в бизнесе.

Но…

Я до сих пор ненавижу эту суку за то, что она сделала меня эмоциональным кастратом, неспособным больше влюбиться.

С девками проблем нет, разумеется. Сексом занимаюсь регулярно. Но чувств при этом ни-ка-ких…

Лиана передо мной по гроб жизни виновата, морально меня уничтожила когда-то. Одним лишь фактом, что выбрала в мужья не меня.

Ее жених, Вардан Агдаян, на тот момент обходил меня по всем параметрам. Был старше, солиднее, уже богатый, опять же знатно проехался ей по ушам, наобещал золотые горы.

Естественно, тогда она выбрала его, а не желторотого студента — меня, у которого в кармане вошь на аркане.

На ее месте я бы, может, тоже так выбрал, будь я восемнадцатилетней беременной свиристелкой.

Но…

Я не восемнадцатилетняя беременная свиристелка.

Я — тридцатилетний мужик, который почему-то до сих пор не может отпустить ситуацию двенадцатилетней давности.

Все-таки обиды, которые мы получаем в юности, самые сильные.

А у девушки ведь могли быть обстоятельства, по которым она так активно хотела тут работать, несмотря на имя и фамилию владельца фирмы. У нее, может быть, какие-то жизненные сложности.

Опять же фраза «Мы с мужем почти в разводе» говорит о многом.

Да и выглядела Лиана, мягко говоря, не счастливой замужней женщиной.

Ладно уж, себе признаюсь — охрененно она выглядела.

Не будь у нас с ней той давней истории, жеребец внутри меня моментально сделал бы стойку.

Ладно, если уж совсем не врать, он и сделал. Я ее моментально захотел. Все случилось почти как в юности, стоило увидеть Лиану — и привет Тарасов-младший. В штанах мучительная теснота.

Но мне слишком хотелось ее обломать, смять, морально уничтожить… Посмотреть, как она корчится. А девка даже этого мне не дала. Вышла из моего кабинета с горделивым видом. Но я-то потом по камерам проверил, рыдала, пока шла по коридору. Все, как я хотел. Только вот особого удовлетворения мне это не принесло.

Неожиданно телефон в руке начинает вибрировать.

Звонит мать.

Я стараюсь не пропускать ее звонки, все-таки она у меня немолода, а живет одна, причем довольно далеко. Я так и не смог убедить ее перебраться из родного городка в Краснодар. Огород у нее там, чернозем особенный, драгоценные курочки, которые, видимо, важнее всего в жизни.

Хотя живи она рядом, только больше компостировала бы мне мозг.

— Привет, мам, — говорю в трубку.

— Привет, сыночек.

Она привычно погружает меня в мир своих архиважных новостей — что приготовила, сколько ее несушки снесли яиц и как жаль, что я не живу рядом, иначе она обязательно угостила бы меня пирогами.

Моя мама…

Я могу заработать хоть все деньги мира, но она все равно будет считать, что я недоедаю.

— Мам, спросить хотел, — перебиваю поток ее речи. — Как там у Лианы дела с Агдаяном? Не в курсе?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Откуда? — удивляется она. — Они разве передо мной отчитываются? Но видела ее сегодня.

Ага.

Значит, красота прямиком от меня поехала в родной городок…

Наверняка насмерть обиженная.

Все, как я и ожидал.

— Грустная какая-то шла, — тем временем продолжает мать. — Как в воду опущенная.

От этой информации у меня екает в груди.

Еще бы ей не быть грустной после того, как я ее отбрил. Она, наверное, неделю будет от этого отходить.

— А ты почему опять ею интересуешься? — беспокоится мать. — Ничего там себе не надумал? К этим Агдаянам лучше не лезть!

Мать до сих пор помнит, как я угодил в больничку после того, как родственники ее мужа меня отпиздили за попытку с ней поговорить. Накинулись толпой на восемнадцатилетнего пацана и зарыли в землю, фигурально выражаясь.

С тех пор я к Лиане не лез.

Но я ведь уже давно не беспомощный восемнадцатилетний пацан, так?

И вести себя, как он, совершенно не обязан.

Все же не надо было мне сегодня слать Лиану вот так с лету. Мог хоть спросить, как у нее дела, почему вдруг отказалась в Краснодаре и так далее. По-человечески поговорить.

Уже поздно, конечно. Не помчусь же я в родной городок успокаивать обиженку.

Она давно взрослая девочка и понимает, что мир ни хрена не состоит из сахарной ваты и розовых единорогов с радугами.

Что я нанимался, что ли, ее успокаивать? Ни хрена подобного…

Но…

Промаявшись ночь, на следующий день я не в офис еду, а в родной городок.

Расставлять все точки над и.

Глава 5. Вот она какая выросла

Назар

Каких-то полтора часа езды на путевой тачке, и я в родном городке.

Одиннадцать утра, воздух за пределами авто хрустит от неожиданно накрывшего город мороза. Минус в наших краях редкий гость. Но сегодня как раз оно: срывается снег, температура опускается все ниже и ниже.

Прямо как мое настроение.

Что я ей скажу?

«Прости, Лиан, вчера был не в адеквате. А ты правда разводишься со своим Агдаяном?»

Или вот еще вариант: «Ты чем думала, когда шла в мою фирму? Что я приму тебя с распростертыми объятиями, да еще и премию выпишу?»

Есть и третий вариант: «За грубость извини. Но если не хочешь проблем, чтобы духу твоего не было в моей фирме! И возле нее тоже…»

Ага, ага, помчал в родной город, чтобы запретить Лиане показываться рядом. Обалденный план. Оно ж так логично — отмотать больше сотки километров, чтобы погнать от себя бывшую поганой метлой.

Вообще-то, за двенадцать лет я мог и остыть… Но не остыл.

Я не злопамятный.

Я просто злой и память хорошая.

На хрен я вообще сюда приехал?

И где мне ее искать?

Оно бы можно было позвонить, назначить встречу, как делают все адекватные люди. Но в моем случае ни о какой адекватности речи не идет. К тому же что я ей по телефону скажу? Я тут прибыл в родной город для разговора с тобой о том, как не хочу тебя видеть?

Уржаться, блин!

Нет уж, лучше столкнуться с ней лицом к лицу.

Вот только я в душе не имею, где она живет. Знаю только, где живет ее батя, но она ведь давно с ним разладе. Или помирилась?

В итоге просто кружу по городу.

Я давненько тут не был. Вообще за последние двенадцать лет приезжал всего несколько раз, в основном трамбовал мать, чтобы приезжала ко мне и навещала сама. Даже машину за ней посылал.

Сам не знаю зачем, заворачиваю на главную улицу, где у Агдаяна ресторан. Вроде Лиана говорила, что с ним разводится, выходит моя поездка сюда никакого значения не имеет.

Но…

Я, в общем-то, давным-давно мечтал вот так вот пафосно проехаться на своем гелике по главной улице родного городка и свысока посмотреть на это говнозаведение, принадлежащее распальцованному утырку по фамилии Агдаян. Один бог знает, как я ненавижу эту тварь.

За то, что забрал у меня Лиану, за то, что обрюхатил ее, по сути еще совсем мелкую. Восемнадцать разве возраст для такого? Но больше всего я ненавижу Агдаяна за то, что двенадцать лет не отпускал ее.

Краем глаза кошусь на ресторан, который с виду вполне себе процветает.

Желаю ему всех проверок разом, чтоб одним днем и Роспотребнадзор, и пожарка, и санэпидемстанция. Я, в общем-то, могу посодействовать, уже давно оброс нужными связями. Но как-то мелко, неохота мараться об дерьмо.

Отвожу взгляд от ресторана. Не успеваю проехать и полквартала, как вижу вдалеке женщину в черной шубке. Походка плавная, взгляд вперед, сама себе на уме.

Поначалу даже не понимаю, что меня в ней цепляет.

Но по мере того как она приближается, у меня внутри все замирает.

Когда я видел ее в последний раз, она, черт подери, совершенно по-другому выглядела!

Лицо Лианы покруглело, губы пополнели, что ли. Взгляд теперь более глубокий.

Она стала… Взрослая!

Моя Лиана стала взрослая. А еще она выглядит совсем не так, как на фото, которое я чуть не стер до дыр бесконечными взглядами. Вчера выглядела так, а сегодня не так!

Но как же это возможно? Еще вчера она была копией той девчонки со стаканчиком кофе. Она ж не могла за ночь измениться, так? Заодно и отрастить такие волосы…

А волосы у Лианы — отвал башки.

Длинные и густые, они струятся по плечам и спине волнами. Сверху украшенные аккуратной меховой шапкой.

Лиана в черных сапожках, с кожаной сумочкой, накинутой на плечо.

Она будто из каталога по рекламе меховых и кожаных изделий. Выглядит шикарно.

Я так на нее засматриваюсь, что почти проезжаю мимо. Тут же торможу, сдаю назад, приоткрываю окно, с глупой усмешкой предлагаю:

— Садитесь, девушка, прокачу с ветерком.

Но разве красавица хоть как-то реагирует? Ха-ха три раза, королевы на всяких там плебеев не оборачиваются. Как шла вперед, так и идет, и даже ухом не ведет.

Ясное дело, выскакиваю из машины. Как полоумный, бросаюсь ей наперерез, кто бы знал зачем.

— Как была принцесса, так и осталась, — говорю, жадно ее разглядывая.

Лиана замирает с недоуменным видом, закутывается плотнее в шубку. Хотя именно в эту минуту из-за снежной тучи выглядывает солнце.

Видно, не знает, как на меня реагировать.

А я… Оторвать взгляд от нее не могу.

Да, другая, да, взрослая, да, мы не виделись много лет. Но я, как и раньше, прочно залипаю на черты ее лица, сочные, пухлые губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Неожиданно Лиана улыбается мне.

Даже не здоровается, сразу спрашивает:

— Что ты хочешь, Назар?

Да, это моя Лиана, голос пробирает аж до костей.

— Хоть поговорить с тобой. Можно? — прошу хрипло. — Минуту. Давай на лавочке посидим.

До нее пройти-то всего двадцать метров, тут рядом сквер.

Готовлюсь к тому, что меня пошлют, но Лиана кивает и вправду идет со мной к лавочке.

Усаживаюсь на деревянную поверхность, чувствую, как сквозь джинсы холодит задницу. Зима, ептель.

Лиане все равно, на ней шубка до колен, так что ее попе холод не угрожает.

Я бы пригласил ее в кафе… Но ведь откажет… Да? Или я просто трус?

— Хорошо выглядишь, — говорит Лиана, окончательно вводя меня в транс.

— А я ведь так и не женился, — зачем-то перед ней отчитываюсь. — По-прежнему один. А ты…

— А я двенадцать лет замужем, — сообщает она, пожимая плечами. — Прости, но…

— Да понимаю я все, — машу рукой. — За попытку не ругай.

И снова замолкаю, вглядываюсь в ее лицо, стремясь запомнить каждую частичку.

А потом меня несет по кочкам:

— Можно я тебя украду? Как есть сядешь ко мне в машину, и увезу. Даже документы не бери, все восстановим. Если ты с ним не счастлива, поехали со мной…

Я ведь на полном серьезе говорю!

Сам охуеваю от собственной реакции на эту женщину. Увидел, минуту рядом посидел, и готов ей простить все что угодно.

Но она, вместо того чтобы ринуться в мои объятия, вдруг распахивает шубку.

А там животик. Круглый такой, месяц пятый-шестой.

При этом говорит:

— У меня через четыре месяца будет мальчик. Еще трое ждут маму в ресторане мужа. Всех возьмешь?

Смысл сказанного не сразу доходит до моего разомлевшего мозга.

Трое детей! И четвертый в духовке.

Не успеваю толком охренеть от плодовитости моей школьной любви, как меня буквально сметает с лавочки.

— Только тронь ее, я тебе шею сверну… — орет на меня Агдаян и пихает в сторону.

Не узнать этого примата попросту невозможно.

Он пихает меня с такой силой, что я всерьез чуть не въебываюсь мордой об землю. Каким-то чудом удерживаюсь на ногах и уже через секунду не на шутку сцепляюсь с Агдаяном.

Он пытается придушить меня стальной хваткой, но я отбиваю его руку, впечатываю кулак ему в челюсть. Да, да, восемнадцатилетней пацан вырос и вполне в состоянии дать тебе нехилой такой сдачи.

— Пришибу, ублюдок! — орет он на меня.

— Давай попробуй, сам больше огребешь, падла… — не остаюсь в долгу.

Сука, я убить его готов!

Взять в шейный захват блядскую шею этого урода и душить, пока не задохнется. Чтобы хрипел, чтобы задыхался кровавыми соплями.

Только бы схватить, как следует уцепиться…

Я почти что его скручиваю, почти что слышу его жалобные вопли.

Но неожиданно в нескольких шагах от нас раздается детский визг.

Компашка ребят в количестве трех штук, возглавляемая маленькой девушкой, жутко похожей на Лиану, бежит к ней.

— Мама, мама…

Оборачиваюсь на Лиану и столбенею.

Она явно испугана, вон как глаза увеличились.

Стоит как статуя, детей к себе прижимает, будто я могу их обидеть.

Наконец она приходит в себя и кричит на нас с Агдаяном:

— Вам не стыдно петушиться перед детьми?

Громко кричит, гневно даже.

Но трезвею я отнюдь не от нее крика. Меня пробирает от взгляда девочки-подростка, что жмется к матери. Глаза у нее особенные — огромные, чернющие, как дальние дали космоса, куда не достает свет ни одной звезды.

Вдруг становится стыдно, ведь это

ее

отца я сейчас пытался слегонца придушить.

— Папа, что происходит? — спрашивает девчонка.

Неожиданно Агдаян делает шаг в сторону от меня.

Типа он весь такой хороший и ни при делах, вообще не лез ко мне драться. Обалдеть, кто-то умеет переобуваться в полете. Ведь только что жаждал крови.

— Все в порядке, дочка, — кивает он. — Этот дядя уже уходит. Он же уходит?

А что мне остается, еб вашу мать?

Стоять и доказывать права на мать семейства с четырьмя детьми? Права, которых у меня нет.

Зло сплевываю и отчетливо понимаю: я тут лишний.

Я всегда в ее жизни лишний!

Разворачиваюсь и ухожу.

Даже не оборачиваюсь, потому что нет сил смотреть, как Агдаян обнимет свою Лиану, детей, уведет их в ресторан. Небось, еще расскажет им небылиц типа того, что мог меня размазать одним мизинцем, но пожалел. Хотя ни хрена он не мог. Я в самом расцвете сил, а он — сорокалетний старпер.

Нет, я не могу на все это смотреть. Разворачиваюсь и быстрым шагом иду обратно к брошенной у обочины тачке.

Пусть я запомню Лиану не окруженной мужем и детьми, а моей… Той юной девчонкой, какая живет на том волшебном фото и в воспоминаниях.

Самая красивая девочка на свете.

Самые красивые девочки, они ведь только в мечтах живут. Вот ей там самое место.

Двенадцать лет прошло, а мне все еще больно.

Что это за любовь такая адская?

Почему бог сделал меня однолюбом?

Кому оно вообще на хрен надо — всю жизнь любить одну и мучиться.

Забираюсь в машину, даю по газам, несмотря на срывающийся снег, и уезжаю. Да так резво, что проскакиваю поворот к дому матери.

Не навещу ее.

Не в этот раз.

Я эмоционально выдоен.

А все ж вопрос остается открытым — кого я вчера в офисе послал?

Получается, просто так обидел охуенную девочку, которой не повезло родиться похожей на мою бывшую.

Не по-пацански!

Надо с ней встретиться.

Глава 6. Кто ты такая?

Назар

Поудобнее устраиваюсь в кресле у себя в кабинете, наслаждаюсь самым интересным чтивом, какое только было за последние годы.

Да, да, как оказалось, моя служба безопасности успела собрать досье на новенькую, которой я вчера дал пинка под мягкое место.

Честно сказать, никак не могу выкинуть ее из головы.

Чудесную деву и вправду зовут Лиана, в полном варианте Лиана Владимировна Сенчукова. Двадцати шести лет отроду.

Моя же была Лиана Чистякова, к тому же одногодка.

Ха, если бы я еще вчера заглянул в ее дело, понял бы, что общаюсь совсем не с бывшей одноклассницей.

Служба безопасности постаралась на славу. Кажется, раскопали на нее все, вплоть до детского садика. Оно и неудивительно, ведь ее прочили на место моего секретаря. А здесь главное — чтоб без сюрпризов.

К слову, девочка оказалась талантливая.

И печатает она со скоростью триста знаков в минуту, и на двух языках говорит, и делопроизводство знает. Ни одного выговора не получила, одни только хвалебные отзывы от руководства. Рекомендации с двух мест блестящие, а третье… Есть приписка о том, что увольнялась с боем, потому что не хотели отпускать.

Это логично, если учесть все ее достижения и количество проектов, в которых успела поработать.

Просматриваю информацию по последнему месту работы более детально.

Дева трудилась в крупной торговой компании под началом некого А. В. Артюшкова. Очень быстро сопоставляю инициалы и фамилию с ушастым престарелым говнюком, который мне отлично знаком по одному из проектов.

Тот ли это Артюшков?

Ищу в интернете информацию о том, где он теперь работает, и убеждаюсь — он.

Интересно, Лиана трахалась с этим Артюшковым? Похрен, что женатый, он известен жестким террором женского коллектива на предмет дающей дырки.

Отчего-то мне становится дико неприятно представлять Лиану с тем хмырем. Такая красивая девочка, и…

Так, стоп.

Эдак я еще и ревновать ее начну. Оно мне надо? На хрен не упало.

Не удерживаюсь от соблазна, лезу проверять ее соцсети. Теперь-то найти просто, когда знаю имя-фамилию.

Да, мне мало того скромного черно-белого фото, что находится в досье.

Я ее как следует разглядеть хочу. Сравнить…

Открываю самую популярную соцсеть и по дате рождения нахожу нужный профиль. Она и там Лиана Сенчукова.

Хищным взглядом изучаю все.

Статус: «Занята серьезным делом».

Семейное положение: «Все сложно».

А что, все говорит само за себя.

Лезу в фотоальбом и буквально проваливаюсь во временную дыру. Потому что тут моя Лиана в юбочке, шортах, купальнике и романтичном розовом платке, намотанном на груди. Именно такая, какой я ее помнил все эти годы. Даже сиськи у них и то одинаковые!

Аж слюноотделение начинается, до чего она меня привлекает.

Бывает же такое!

Существует теория, что у каждого человека на планете Земля есть двойник. Кажется, я его нашел для Лианы. Тем удивительнее, что девушку зовут ровно так же. Не будь этого, я бы их не спутал, конечно.

Лиана — вроде бы не такое популярное имя, но поди ж ты, попались мне тезки.

Однако, когда натыкаюсь на ее старое фото — где ей вправду восемнадцать, обнаруживаю, что тут она выглядит уже совсем не так, как моя Лиана. Чересчур худая, скованная, ничего общего с той роскошной девчонкой, какой стала. Обросла мясом в нужных местах после девятнадцати.

По хронологии фото понимаю, что она преобразилась после родов…

Я будто бьюсь лицом о стеклянную дверь, когда вижу ее фото с семилетней девчонкой.

И надпись: «Моя первоклашка».

Фото очень симпатичное. На нем и Лиана, и ее дочка получились красивыми и счастливыми. Можно сказать, фотограф словил тот самый момент.

И все же я бы предпочел, чтобы никаких детей у Лианы не было…

Что за ирония судьбы, еб вашу мать? Впервые за двенадцать лет по-настоящему понравилась девушка — и та с ребенком.

С другой стороны, какая мне разница, что у нее есть ребенок? Я ж не жениться на ней собрался…

На моей Лиане женился бы. Но это ведь не моя Лиана. Так, просто двойник.

Я ведь кристально ясно понимаю, что просто закрываю свой гештальт.

Чем дольше смотрю на фото, нем отчетливее понимаю, Лиана версия 2.0 должна вернуться в мою компанию.

Что ж, это устроить совсем не сложно.

Беру телефон, набираю заветные цифры.

Можно бы было, конечно, поручить ее возвращение секретарю, но…

Я хочу услышать ее голос.

Здесь и сейчас. Вот такое ничем не мотивированное желание.

В трубке раздается ее настороженное:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Алло.

— Здравствуйте, Лиана. — Стараюсь быть максимально вежливым и без понтов.

— Здравствуйте…

Видно по ответу, что она теряется, не узнает меня по голосу.

Считаю нужным представиться:

— Беспокоит Назар Викторович. Вспомнили меня?

Вместо ответа она начинает покашливать.

Некоторое время молчит, потом совсем не деликатно интересуется:

— Что нужно?

Захожу с козырей:

— Мы с вами плохо расстались ввиду недопонимания с моей стороны. Я хотел бы это исправить ситуацию и повысить вам оклад, при условии, что завтра же вернетесь на работу. Это возможно?

Вспоминаю, с каким гордым видом красотка покидала мой кабинет, и заранее морщусь, предчувствуя, как она сейчас начнет колотить понты, набивать себе цену.

Однако вместо этого Лиана отвечает слегка заикающимся от удивления голосом:

— Д-да… Конечно, я приду.

Дева-то совсем без понтов! Значит, на все остальное также согласится без проблем. А что, она мне уже нравится.

Глава 7. Маленькое чудо

Лиана

Я внутренне ежусь под взглядом следователя.

Седоватый усатый мужик неопределенного возраста смотрит на меня с откровенной неприязнью.

Еще бы, тут праздники, а я к нему с заявлением на хищение шести миллионов рублей. Причем настырная такая, все прихожу и прихожу и не хочу понять, что мое дело уже наверняка объявили висяком и не желают им заниматься. Хотя мне всячески намекают, что шла б я домой…

А я бы и пошла, но обидно до слез, да и дома у меня нормального из-за всей этой истории уже не будет.

Поэтому продолжаю упрямо сидеть в каморке следователя, ерзаю попой на стуле и буравлю его взглядом в ответ.

— Вы понимаете, эти деньги для меня все… Я ж не богачка какая-нибудь. Миллионы тут, миллионы там. Я таких денег в руках никогда не держала…

— Не богачкам каким-нибудь шесть миллионов кредита так просто не выдают, — хмыкает следователь. — Мне вот, например, на новую машину кредита не дали. Вы хотели провести аферу с ипотекой, мужа без дома оставить, вот вам бумеранг и прилетел.

— Что-о-о?! — Мое лицо вытягивается.

— Ничего. — Следователь тут же корчит невозмутимую мину. — Это я так, мысли вслух…

Вот она, мужская солидарность во всей красе.

— Вы деньги искать будете? Может, он не все их ножничками…

Очень мне последняя мысль не дает покоя. Изводит буквально до нервной почесухи.

— Давайте все точно проясним. Итак, вы перевели деньги некой Анне Астафьевой, а она якобы передала их вашему мужу, который порезал их и спустил в унитаз. Я верно излагаю ход событий?

— Да! — киваю.

— Девушка, тогда я тем более не понимаю, чем могу вам помочь. О каком мошенничестве может идти речь, когда вы сами перевели деньги…

— Я же вам говорю, я не переводила… Это муж перевел! А я в это время вообще спала. Ну послушайте же вы меня! У меня украли шесть миллионов…

Следователь прожигает меня взглядом и, кажется, готов уже пристукнуть.

В этот момент в его каморку засовывает голову какой-то молодой сотрудник:

— Пал Саныч, там привели ту самую, как ее…

Следователь ведет усами, видно, силясь прочитать мысли коллеги.

А тот все же выдает:

— Анну Астафьеву нашли.

Как только я слышу имя аферистки, которой муж перевел деньги без моего ведома, меня внутри будто прошивает каленым шампуром.

— Нашли! — Не верю своим ушам. — Это она! Она!

Получается, они здесь не просто так мотали мне нервы столько часов подряд, а хоть что-то делали.

— Сидите, ждите, — строго чеканит следователь и выходит из кабинета.

Сижу, жду…

Пять минут жду.

Пятнадцать…

Полчаса!

И все же не выдерживаю, выхожу в кабинет, а там как раз следователь ведет под локоть тетку бомжеватого вида.

Подхожу к нему в немой надежде услышать хоть какие-то новости.

И тут следователь мне заявляет:

— Мы, конечно, проверим электронный след. Но у этой мадам алиби. Провела последние сутки в вытрезвителе, так что никаких денег никому отдать не могла. Получение крупной суммы на свой счет также отрицает ввиду отсутствия оного, то есть счета.

— Не переводила ты мне никаких шесть миллионов, дура набитая! — гогочет тетка и тычет в меня пальцем.

Чувствую, как по щекам текут слезы.

Разворачиваюсь и просто ухожу оттуда, потому что бесполезно им что-то доказывать.

Ведь правда — дура набитая! Надеялась выйти из кризиса, а теперь как я буду жить? С ипотекой, кредитом и без работы…

Кажется, меня может спасти только чудо. Большое такое новогоднее чудо, какие, как известно, бывают только в фильмах.

Как ни странно, именно в этот момент получаю звонок от засранца, который уволил меня, едва взглянув.

Назар, мать его так, Викторович! Вот для кого в аду должны припасти отдельный котел. Если бы он знал, сколько кар я ему пожелала, наверняка пошел бы в церковь молиться.

Однако он неожиданно выдает:

— Мы с вами плохо расстались ввиду недопонимания с моей стороны. Я хотел бы это исправить и повысить вам оклад, при условии, что завтра же вернетесь на работу. Это возможно?

Пф-ф-ф, а куры несут яйца?

— Д-да… Конечно, я приду, — слегка заикаюсь.

Еле удерживаюсь от того, чтобы не ляпнуть ему что-то из разряда: «Вы ж не пошутили, нет?»

А что? Кажется, маленькое чудо все-таки случилось.

Я снова при работе и даже с увеличенным окладом.

Чем не подарок на праздники? Хоть какой-то…

Если бы еще при этом не надо было возвращаться в приемную этого Назара Тарасова, было бы совсем хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8. Этот странный рабочий день

Лиана

На следующий день я собираюсь на работу с особой тщательностью. Даже зубы утром отбеливаю специальной пастой. Чтоб улыбка блестела, прямо как моя будущая безупречная работа.

Темно-зеленый деловой костюм, юбка чуть выше колен, чтобы и скромно, и красиво. Чулочки, шпильки, прическа волосок к волоску — аккуратнейшая ракушка. Очень стараюсь, ведь мои волосы еще попробуй собери, слишком тяжелые.

Последний штрих — нежно-розовая помада, такая, чтобы и внимания не привлекала, и в то же время придавала губам ухоженный вид.

Вот такая красивая и почти уверенная в себе я возвращаюсь в приемную Назара Тарасова. Очень надеюсь, что в этот раз удержусь тут дольше одного дня.

Первый секретарь Тарасова, Ольга, уже на рабочем месте.

— Привет, рада что тебя вернули, — улыбается она.

Мне понятно, почему она радуется моему возвращению. Ольге скоро в декрет, а заменить ее некем, потому что господин Тарасов слишком уж придирчив к сотрудницам, которые работают непосредственно с ним. Так и сказал первому секретарю — если не найдет никого подходящего, той придется рожать на работе. Хотя, как мне кажется, товарищ генеральный директор просто не в курсе, что из себя представляют роды.

Усаживаюсь за свое рабочее место, впрягаюсь в работу.

Хочется поскорее доказать всем и каждому, что я — находка для этой конкретной приемной.

Чуть погодя является на работу шеф всех шефов.

Как и в прошлый раз, деловой дальше некуда. И костюм-то у него итальянский, и часы стоимостью в мою квартиру, и понтов вагоны. Но хотя бы в этот раз он не смотрит на меня с ненавистью. Вполне себе приемлемый слегка заинтересованный взгляд. Как будто изучает новую рыбку в аквариуме или что-то подобное.

Растягиваю губы в улыбке. Очень стараюсь, чтобы выглядела натуральной.

Назар Тарасов также отвечает мне легкой улыбкой. Каким-то образом это добавляет ему сто очков к привлекательности. Красиво улыбается, гад! Если бы я не знала, что он из себя представляет, посчитала бы интересным мужчиной. Но это же хлыщ, который других и за людей-то не считает. Особенно секретарей.

С появлением шефа дел прибавляется в разы.

Тарасов то и дело сыплет задачами. Такое ощущение, что проверяет меня на прочность и стрессоустойчивость.

Однако если я что и выучила на предыдущем рабочем месте, так то, что секретарь должна сохранять спокойствие в любой ситуации. Неважно, насколько она нервная.

Так и хожу.

Внешне спокойная и уравновешенная, даже местами приветливая.

Внутри… А кого волнует, что у меня внутри?

Тарасов весь день гоняет меня в кабинет и обратно. В перерывах между приказами начальства пытаюсь успеть завершить предыдущие задачи.

Ничего хорошего от начальника не жду.

Отчего-то мне кажется, что он пытается меня прощупать, проверить на вшивость. Очень уж характерно смотрит.

Наконец наступает момент, когда можно выдохнуть и потихоньку начинать собираться домой. Ольга сбегает пораньше, а я чуть задерживаюсь у компьютера из-за обилия задач.

Но господин директор и тут не упускает случая отличиться.

Зовет меня к себе и нарезает новых, совершенно непонятных мне задач:

— Прежде чем уходить, забронируй столик в ресторане на сегодняшний вечер. Закажи цветы и что там еще вы, девочки, любите.

Делаю слабую попытку уточнить, что ж этому козлу надо. На свидание собрался, что ли?

— У вас есть какие-то конкретные предпочтения? Или мне лучше уточнить у Ольги, какие рестораны она обычно бронировала для вас?

— Не нужно беспокоить Ольгу, — неожиданно возмущается он и встает с места. — Человек беременный, наверняка у нее свои дела. Справься как-то сама, выбери то место, куда сама хотела бы сходить.

Ух ты ж, мы умеем заботиться не только о себе? Или просто-напросто это подстава исключительно для меня? А ну как взъярится на меня за неудачно выбранное заведение?

За дурными мыслями я умудряюсь пропустить момент, когда директор обходит стол, приближается ко мне.

— Про цветы тоже лучше не спрашивать? — уточняю с милой улыбочкой. — И про подарок?

— Схватываешь на лету, мы с тобой определенно сработаемся, — ухмыляется он, выглядит при этом как ленивый кот. — Выбери что-нибудь эдакое…

Эдакое. Офигенное описание! Все сразу стало понятно…

— Денежный лимит на подарок какой? — аккуратно спрашиваю.

— Его нет. — Тарасов хитро на меня смотрит.

Киваю.

Направляюсь к выходу.

Начальник хочет эдакого? Будет ему эдакое. А понравится или нет — его проблемы.

Я уже почти выхожу из кабинета.

— Лиана, подожди, — зовет он меня.

Внутренне сжимаюсь от страха. Что еще ему от меня надо? Какой-то бесконечный рабочий день…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что-то еще, Назар Викторович? — интересуюсь елейным голоском.

Неожиданно он делает решительный шаг ко мне и говорит:

— Прежде чем пойдешь заказывать ресторан, хочу кое-что проверить…

О чем он?

Поначалу по собственной глупости и наивности я даже не понимаю, зачем генеральный приближается ко мне вплотную.

Не успеваю даже шагу ступить, как он хватает меня своей лапищей за затылок, фиксирует, затем властно прижимает к себе за талию. И вдруг наклоняет ко мне физиономию, впечатывает свои губы в мои…

Я настолько ошарашена, что даже не сопротивляюсь этому. А через секунду мир словно переворачивается с ног на голову от переизбытка эмоций.

Губы саднит от агрессивного поцелуя, который рождает острое, ничем не мотивированное удовольствие.

Но ведь Тарасов мне даже не нравится! Он хам, нахал и вообще мнит о себе слишком много, я ненавижу таких типов…

В то же время мне дико приятно с ним целоваться.

Кое-как собираю в кучу разбежавшиеся мысли, упираюсь ладонями в мощную мужскую грудь. Пытаюсь отпихнуть от себя наглеца, который отчего-то решил, что ему можно приставать к секретарше. А он и на сантиметр не поддается.

Отлипает от меня лишь когда решает сам.

Когда он наконец прекращает таранить мои губы своими, я с трудом вспоминаю, как надо дышать.

— Понравилось? — спрашивает он с наглой ухмылкой.

После поцелуя я не могу прийти в себя еще добрых несколько секунд.

Стою, как овечка пялюсь на директора и не понимаю, как надо себя вести.

Я — девочка взрослая, мне двадцать шесть. Разное было в жизни, но чтобы такой откровенный съем… Такого со мной точно еще не случалось.

Чувствую, как у меня начинают гореть щеки. Поди, красная как рак.

Тарасова мои реакции тела определенно забавляют.

— Так понравилось? — продолжает он усмехаться.

А мне хочется врезать ему по лицу. Выдать смачную такую пощечину, чтобы стереть это высокомерное выражение. С чего он вообще решил, что имеет право меня целовать?

— Это харассмент! — Я щуру взгляд.

— Еще какой… — Он ничуть не смущается, складывает руки на груди и с удовольствием меня рассматривает.

Дикое напряжение, какое я испытывала целый день, неожиданно дает о себе знать, и меня прорывает:

— Вы же только что просили меня забронировать ресторан для вас и вашей девушки…

Назар Викторович смотрит на меня, как на болезную, разве что у виска не крутит.

— Ресторан для нас, — поясняет он вкрадчивым голосом. — Сейчас ты все закажешь, выберешь себе подарок, какой захочешь, и мы пойдем ужинать. Потом ко мне. Если меня все устроит, завтра утром обговорим все условия на долгосрок.

Господи, какой козлище… Это же невероятно.

Если его все устроит!

— Я вас не устрою, — заверяю его.

— Позволь мне решать, и я уж…

— Не позволю, — строго чеканю и вытягиваюсь как струна. — За себя я вам решать не позволю.

— Лианочка, ты ничего не поняла. — Он широко разводит руками.

— Что я должна была понять?

Тарасов шумно дышит.

— Я человек деловой, мне на эти ухаживания, тоси-боси нет ни времени, ни желания. Поэтому я поступаю более решительно. Ты мне нравишься, и я хотел бы сходить с тобой на свидание, попробовать тебя.

И снова я в шоке от его наглости. Я ему тестер, что ли, пробовать меня…

Стою, ресницами хлопаю, пытаюсь прийти в себя.

— В принципе, можем обговорить долгосрок сейчас, — кивает он. — Так будет даже лучше.

Он достает из кармана телефон, набирает на нем цифры, демонстрирует мне.

Там двести тысяч.

Так вот сколько зарабатывают бляди?

Меж тем Тарасов продолжает:

— Ты станешь получать вот столько ежемесячно плюс премии. Если будешь хорошо стараться, будут еще и подарки. Я даже готов надбавить десять процентов, если начнешь стараться прямо сейчас.

Сказав это, он многозначительно на меня смотрит.

Прям даже не знаю, чего ожидает? Что я ка-а-ак бухнусь перед ним тут на колени и начну облизывать его хозяйство, что ли? Чтобы доказать свою старательность?

Двести тысяч в месяц…

На эти деньги я могла бы нормально жить, оплачивать треклятую ипотеку и кредит, даже, может быть, откладывать…

Сколько стоит человеческое достоинство?

Пока в моей голове происходит эта калькуляция, Тарасов продолжает выжидательно на меня смотреть. Искренне наслаждается произведенным эффектом.

Его забавляет моя неловкость! Ему нравится ставить меня в неудобное положение.

Наглый самодовольный ублюдок!

Это с ним мне спать? Сто процентов еще унизит по-всякому…

Придаю лицу максимально нейтральное выражение и говорю:

— Извините, я буду искать другую работу.

Разворачиваюсь и ухожу.

Глава 9. Что происходит?

Назар

После ухода Лианы я остаюсь в кабинете совершенно один.

Усаживаюсь на рабочее кресло, складываю руки в замок, задумчиво подношу к губам.

Честно сказать, я малость прихуел, когда Лиана так откровенно меня отшила.

Я ей определенно нравлюсь, это было понятно по тому, как она отреагировала на спонтанный поцелуй. Да и до того не раз ловил на себе ее внимательные взгляды. Она изучала меня, когда думала, что не вижу.

С физическим притяжением проблем, думаю, нет.

Я, конечно, ни разу не эталон мужской красоты, но вполне привлекателен, с уверенностью в себе проблем нет.

Тогда почему она изволит крутить носом? Она ведь разводится в конце-то концов, сама сказала.

Испугалась моего подката?

Я понимаю, что со мной непросто и что порой излишне давлю.

Но…

До сего момента отказов не было.

Я проворачивал финт с содержанием девушки на время наших отношений уже множество раз.

Зачем я это делал? Тут все просто. Терпеть не могу бабские закидоны из разряда «я АбИдИлАсь» или «у меня плохое настроение», занята или кошка сдохла. Зато, когда ты платишь девушке, пока она с тобой спит, она и воспринимает это как работу. Ничего у нее не болит в это время. Ни голова, ни задница. И обижаться она резко разучивается, и ведет себя по-человечески. Это при том, что не особенно важно, как себя ведешь с ней ты.

Таким можно звонить когда хочешь, вызывать к себе посреди ночи, а потом пропадать на неделю. Ничего не объяснять, ни за что не чувствовать себя виноватым. Потому что за все заплачено.

Ты просто получаешь девушку, всегда готовую прыгнуть в твою койку, и не только койку. И все.

И никакого мозгоебства.

За это стоит приплатить.

Обычно достаточно было предложить нормальную сумму, и соглашались все. Аж бегом! И потом рыдали горючими слезами, когда роман подходил к концу. Так и говорили: «Где же я еще найду такого мужика, как ты, Назар!»

Я ж не жадный, а в постели так вообще обалденный.

Всем нужен, а Лиане не нужен?

Тем обиднее мне получить отказ от девушки, которая по-настоящему понравилась.

Да что там, я раньше и мечтать не мог уложить в койку копию моей Лианы двенадцатилетней давности. Она же практически один в один…

И даже лучше!

Есть в ней определенная харизма взрослой девушки. Той, кто уже что-то из себя представляет, умеет себя подать.

Через какое-то время решаю, что я достоин каких-то объяснений.

В конце концов, она ведь могла дать какие-то резоны своему отказу, так?

Беру телефон, набираю ее номер.

Лиана не спешит брать трубку.

Динамик поет гудками, кажется, целую вечность.

Но я упертый малый, звоню еще.

— Что вам нужно? — резко отвечает она.

Гораздо резче, чем должна бы.

— Объясни, чем не угодил? Слишком напираю? Не устроила сумма? Озвучь мне причину отказа. Конкретно и четко, можно по пунктам, если их несколько.

— Без проблем, — хмыкает она. — Причина одна — вы мне омерзительны.

Вот как…

В очередной раз за этот вечер выпадаю в осадок.

Омерзителен я ей…

Я бы поверил в такое, будь я старым обрюзгшим мужиком с плохим запахом изо рта. Но ведь это не так. К тому же она явно ответила на поцелуй. Он ей понравился. Это значит, я ни в коей мере не могу быть ей омерзителен.

Значит, кто-то набивает себе цену.

Не люблю такое.

— Пиздишь, красотка. Поцелуй тебе очень даже понра…

Даже не успеваю договорить, как она бросает трубку.

Наверное, надо было с ней как-то мягче…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10. Главгад №2

Лиана

Меня трясет от разговора с боссом.

Иду домой, пряча голову от снега под капюшоном куртки, морщусь от холода и мучаюсь тошнотой от всего того, что услышала от начальника.

Подонок каких мало.

Я даже не знаю, кто из них хуже — мой муж или новый несостоявшийся босс?

Хочется отдать корону главгада именно Назару Тарасову. Если он так ведет себя со всеми подчиненными, мне искренне жаль весь персонал фирмы.

Настоящий моральный урод.

Неужели он реально думал, будто сможет меня вот так просто купить? По щелчку пальца завалить меня в постель, как будто я проститутка, которая привыкла озвучивать прайс.

Ненавижу себя за то, что в секунды малодушия чуть не ляпнула: «А давай».

Потому что мне так надоело бесконечно бороться… За все! За право жить в собственной квартире, за возможность иметь нормальную работу, за свою безопасность, в конце концов.

Я вправду не помню, когда вообще чувствовала себя в безопасности.

Но если бы я согласилась на предложение босса… Уважать бы себя перестала.

Я бы после этого на себя в зеркало смотреть не смогла.

Я ненавижу наглых зарвавшихся мужиков, которые думают, что им все можно.

У меня муж такой! И я очень надеюсь, что он скоро станет бывшим.

Ненавижу мужчин.

Всех…

И ненавижу тот факт, что мой муж преспокойно себе живет в квартире, за которую плачу я. Хотя там должны бы жить мы с дочкой! Ненавижу себя за то, что не могу обеспечить своему солнышку нормальное существование.

Телефон в кармане начинает жужжать.

Невольно вздрагиваю, опасаясь, что это очередная телефонная атака об босса.

Вытаскиваю мобильник, провожу по экрану ледяными пальцами.

Там сообщение от дочки: «Бабушка печет пирожки, приходи скорее».

Я очень хочу к ним.

Мне пришлось временно поселить дочку у бабули, единственного родного человека в этом городе, да и на всей земле.

У бабушки условия не ахти — крохотная хрущевская однушка со старой, разваливающейся мебелью. Но это пристанище оказалось лучше двухкомнатной квартиры, где мой муж сделал нашу с дочкой жизнь попросту невыносимой.

Сейчас иду в квартиру к нему только затем, чтобы забрать кое-какие вещи.

После того случая с разрезанием пятитысячных купюр я видеть его не могу.

Уже подала на развод.

Уже подала на раздел имущества.

Теперь главное — дождаться конца всего этого дурдома.

А пока поживу у бабушки, благо не гонят. Даже пирожками и то согласны кормить абсолютно бесплатно.

Прохожу в подъезд, поднимаюсь на нужный этаж, захожу в квартиру.

И сразу слышу это…

Ахи, вздохи.

Кто-то определенно трахается, причем это происходит на моей кухне. Той самой, что я с любовью выбирала, обставляла, еду там для дочки готовила.

На цыпочках подхожу к двери, чуть приоткрываю.

И вижу, как мой муж загибает у стола какую-то девицу с клизмами вместо грудей и с удовольствием ее сношает своей восставшей пипиркой.

Тадададам… Дамы и господа, и вновь пальма первенства главгада номер один плавно переходит от несостоявшегося начальника обратно к моему мужу.

Потому что я не знаю, каким подонком надо быть, чтобы вот так показушно трахаться с кем-то на кухне квартиры, в которую должна вернуться жена. Я ведь предупредила его, что зайду за вещами!

Не думаю ни о чем.

Бегу в ванную, хватаю синее ведро, с которым раньше мыла полы, набираю в него побольше ледяной воды, возвращаюсь на кухню и выплескиваю содержимое на постанывающую от наслаждения парочку.

С удовольствием наблюдаю, как они орут, бросаются прочь друг от друга, прямо как дворовые кошки, если их окатить водой.

— Ты совсем ебнулась?! — орет муж.

А во мне просыпается драконица.

Ору так, что кажется, сейчас оглохну сама:

— Это ты совсем ебнулся, если думаешь, что сможешь водить сюда всяких девок!

— Выбирай, Лиана! — нагло отвечает он. — Или так, или ты возвращаешься домой и мы живем как прежде. Потому что, если ты не вернешься, я хер отсюда съеду и буду жить как хочу. Если тебе надо, чтобы я был верным и преданным, веди себя соответственно.

Со всей дури, на какую только способна, швыряю в него ведро. Наблюдаю за тем, как оно врезается в его левую руку, которую он выставляет для защиты. В результате ведро падает на пол с жалобным кряканьем — раскололось.

— Ненавижу! — кричу во всю мощь своих легких.

А потом разворачиваюсь и убегаю из квартиры.

Так продолжаться попросту не может.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне надо как-то сделать так, чтобы он съехал.

Я не позволю этой твари радоваться жизни за мой счет.

Глава 11. Шерлок Тарасов

Назар

После того как я сделал Лиане непристойное предложение, прошли ровно сутки.

Целые, мать их так, сутки…

Я соскучился, да.

И вот я у ее подъезда.

Поглаживаю мягкую черную кожу руля и прокручиваю возможные сценарии беседы с ней.

Я не с пустыми руками, в телефон уже закачана добрая толика информации, которой увидеть не ожидал.

Вчера я решил разузнать побольше об этой девчонке.

В самом деле, она так рьяно отказалась от денег, которые я ей предлагал. И мне захотелось выяснить — почему. Будь она богата, уж не пошла бы в секретарши.

Решил проверить, мало ли, может там бабушка завещала ей миллионы долларов или муж олигарх.

Только вот бабушка — пенсионерка с однокомнатной квартирой в хрущевке и жутко высокой пенсией в девятнадцать тысяч рублей. Ей-богу, те, кто выделяют такие пенсии народу, пусть сами на них проживут хоть день.

А еще у Лианы есть муж — безработный типа программист. При таком раскладе я понимаю, почему она с ним разводится.

Также у Лианы имеется ипотека и задолженность в шесть миллионов.

И обращение в полицию по поводу кражи этих шести миллионов.

Да, у меня есть друзья в органах. И еще раз да, мне слили фото ее заявления в полицию.

Я уржался, честное слово.

Эта тетеха вправду поверила, что такое мурло, как ее муженек, станет резать деньги и сливать их в унитаз? Ей он, разумеется, мог навешать на уши какую угодно лапшу. Девчонки любят вестись на всякую ерунду. Вот только я не такой легковерный.

И мне хочется поговорить обо всем об этом с Лианой. Чисто по-человечески спросить, может ей помощь нужна. За эту помощь я даже не заставлю ее с собой спать, пусть вернется на работу, и все. Секс, как говорится, по желанию.

Когда выбираюсь из машины, чувствую, как по спине бегут мураши.

Я такое в последний раз чувствовал, даже не знаю когда. В восемнадцать, наверное.

Пока иду к подъезду, в груди ухает, по телу разливается предвкушение праздника.

У меня так с Лианкой было когда-то… С той моей одноклассницей.

Шел к ней на встречу, прекрасно осознавал, что мне не светит с ней ровным счетом ни-че-го, а у самого аж крылья на спине росли, так хотелось скорее до нее добраться. Хоть насмотреться, хоть понюхать.

У меня больше никогда и ни к кому такого не было. Может быть потому, что остальные девушки без проблем и с радостью заваливались ко мне в койку. Может потому, что больше никто так сильно не зацепил.

Но вот это предвосхищение встречи…

Если это зафиналить сексом, я стопроцентно получу самый яркий в жизни оргазм.

Стоп, Назар, притормози…

Она ж там не одна, она там с мужем, дочкой. И никакого секса тебе не перепадет. Только разговор, и то если она пойдет на контакт.

Мне ведь нужно еще постараться начать беседу так, чтобы она не послала меня моментально. Она ведь это уже не раз сделала.

Пройдя на нужный этаж, замираю у двери квартиры.

Искренне надеюсь, что ее муж не ревнивый пидрила и даст мне с ней перекинуться парой слов.

Наверное, стоило зайти днем. Но у меня терпение и так на исходе.

Неожиданно из квартиры доносится протяжный женский стон. Сладкий такой, прямо как когда в нее в первый раз входишь и она обалдевает от ощущений.

Не знаю, почему в голове возникает такая картинка.

Меня пробирает аж до костей от одной только идеи, что Лиану там сношают. Точнее, сношает… Муж.

Нет-нет-нет, можно это будет не так? Я не хочу быть свидетелем того, как ее трахают. Я лучше залью себе в уши и глаза горячий воск.

Наверное, надо уйти…

Но не могу.

Стою как истукан, слушаю девичьи стоны и зверею от ревности. Будто это я муж, а не кто-то там.

Стучу и неожиданно вижу, что дверь не заперта. В проеме показывается тонкий такой луч света.

И меня накрывает.

Распахиваю дверь, не разуваясь прохожу внутрь.

Меж тем звуки того, как люди самозабвенно трахаются, становятся все громче. То ли к кульминации подходят, то ли ради кого-то стараются…

Квартира совсем небольшая, и я почти сразу понимаю, из какой комнаты идут звуки.

Иду туда и вскоре оказываюсь на кухне.

Здесь находятся двое.

Какой-то поджарый мужик собирается вставить девчонке, которую загнул перед столом раком.

— Ты кто такой? — орет мужик, повернувшись в мою сторону.

Неожиданно поворачивается и девка тоже, и я понимаю — никакая это не Лиана. И никто ее не трахает. Даже не начали еще.

Чего стонали-то? Да так показательно… Шоу устраивали, что ли?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девчонка визжит, отпрыгивает от голого мужика на пару шагов, хватает кухонное полотенце и пытается прикрыться.

Пялюсь на нее, как придурок. И от осознания, что она — не Лиана, на душе хорошеет, становится так приятно…

Будто тебя порезали вхлам, а потом сжалились и вкололи обезбол.

Киваю в сторону шлюшки, которая застыла с кухонным полотенцем в руках.

— На хер пошла отсюда.

Девка слушается, видимо понимает, что со мной шутки плохи.

Мужик же спешно хватает валяющиеся на полу джинсы, натягивает их. Уже более робким голосом спрашивает:

— Кто такой?

— Ты всерьез думал, что можешь нагреть девчонку на шесть лямов и тебя за это никто не отпиздит?

Мужик орет на меня:

— Тебя Лианка прислала, что ли? Ну су-у-ка…

Чувствую, как у меня подгорает внутри.

Я внешне вроде бы такой представительный бизнесмен, в костюме, все дела. Совсем на уличного пацана не похожий, но… Он во мне все еще живет, тот уличный пацан. Он — огромная часть моей личности. И периодически вырывается наружу.

Кто бы знал, как этот придурок бесит меня одним лишь «Су-у-ука» в сторону Лианы. Один этот возглас заставляет меня сжать кулаки.

Не удерживаюсь, подаюсь вперед и резко бью его кулаком в солнышко.

Получается эпично.

Хмырь хрипит, резко сгибается вдвое и оседает на пол.

Причем вставать не спешит.

Переборщил я, что ли?

Была в моей жизни одна история…

Когда толпой окружили и отпинали от души. Пинали так, что думал, отдам богу душу. Уже даже рад был бы, если бы так… Но в больничке откачали, сломанные кости срослись. И с тех пор я три раза в неделю хожу на тренировки по тайскому боксу. Теперь меня вряд ли можно запинать. Даже толпой. А уж с одним лошпетом для меня справиться — легкотня.

Все-таки он очухивается, кряхтит, смотрит на меня с доброй долей страха, все как надо.

— Куда шесть лямов дел, гондон? — спрашиваю его со зверским выражением лица.

Он пялится на меня некоторое время, а потом будто перевоплощается в конченого дебила:

— Какие шесть лямов? Не знаю ни про какие шесть лямов!

Обалденная тактика под названием «Я не я и жопа не моя». Вот только я намерен ему популярно объяснить, что от меня увильнуть не получится.

— Те самые шесть лямов, из-за которых Лиана бегала в полицию, припоминаешь? — Нависаю над ним, даю понять, что спуску не дам.

— Да врет она, я ж ничего, я ж…

— Семижильный, что ли? — Натурально изумляюсь. — Я ведь и второй раз въебать могу!

Муж Лианы не отвечает. Он бегает взглядом по комнате и, если меня не обманывает чуйка, мылится сбежать. Причем по-серьезному так, уже, небось, внутренне весь сжался, к прыжку пумы подготовился.

Превентивно луплю его по ногам.

Он орет благим матом:

— Сука! Больно…

А то.

Я вообще мастер делать людям больно. Не всегда кулаками или ногами.

Лианке вот словами сделал.

Но отчего-то сейчас мне очень хочется ей это как-то возместить…

***

Назар

— Здесь не все, — гаркаю на него. — А ну, быстро остальное достал!

Муж Лианы, а точнее Павел Сенчуков, утирает разбитый в хлам нос, который до сих пор сочится кровью.

Да, я с ним не церемонился. Потому что с такими нельзя церемониться, он же гад распоследний. Собственную жену с дочкой обворовать — как по мне, зашквар.

К слову, мы уже не в квартире Лианы.

При помощи старых добрых пиздюлей мне удается выбить у Павла Сенчукова не только парочку суставов, но и место, где этот придурок спрятал деньги.

Оказалось, арендовал в подвальном помещении дома клетушку для всякого хлама, там и схоронил богатство.

Теперь достает из старого ящика с инструментами пачки с пятитысячными купюрами. Складывает их в черный пакет.

Вот только я не даю слукавить, пересчитываю бабло.

И не хватает прилично — больше двухсот тысяч рублей.

Сенчуков морщится, предчувствуя очередной тумак, и признается жалобным голосом:

— Я триньканул чутка…

— Ни хрена себе у тебя «чутка», — хмыкаю зло. — Некоторые на такое чутка полгода батрачат!

— Да что, я ничего… — лепечет он.

А я задаю более насущный вопрос:

— Где Лиана?

— У бабки они с дочкой, — скулит он жалобно.

Смотрю на время, вроде как поздновато — девять вечера.

— В гости пошла, что ли? — Свожу брови у переносицы. — И ты по-быстрому решил шпильнуться, пока их нет? Где твои мозги, чувак? Тебе вообще плевать на отношения с ней?

— Мне не плевать! — морщится он. — Я ради нее… Все пытаюсь, чтобы она обратно от бабки сюда…

Мое лицо вытягивается в недоумении.

— Вот же олень сказочный, — тяну обалдевшим голосом. — Ничего удивительного, что она от тебя к бабке удрала, раз ты такими методами семью сберечь пытаешься. Только не пойму, неужели у тебя тямалки не хватает самому вещички собрать и уступить жилье жене с дочкой? Сам бы пошел к своей бабке…

— Так моя к себе не пустит… Даже дверь не откроют ни мать, ни бабка…

Ни хрена себе расклад.

Я не могу представить себе ситуации, где бы моя мать не открыла мне дверь.

Значит, свою родню он так задолбал, что даже на побывку не пускают. И Лиану задолбал до такой степени, что она из собственной двушки сбежала в хрущевскую однушку бабки. Адрес у меня, кстати, есть.

— Ничего там у тебя не екает, что они втроем ютятся в однушке, а ты тут девок на кухне сношаешь один в квартире?

Впрочем, у кого я это спрашиваю? Нечему там екать.

Глава 12. Герой

Назар

В полдесятого я подъезжаю к банковскому отделению, которое располагается аккурат возле дома бабки Лианы.

Хмыкаю, мысленно посылаю зеленую жабу на хер, чтоб не пришла ночью меня душить. А потом выхожу из машины, подхожу к банкомату и снимаю недостающие двести пятнадцать тысяч.

Подарок должен быть полным, так? Иначе как будто не считается. Сто процентов для Лианы двести пятнадцать тысяч — большая сумма. Так пусть порадуется.

Скажу, что бывший муж вернул все до копеечки, чтобы она не чувствовала себя должной мне.

И на работу позову.

Бог троицу любит, есть такая поговорка.

А что?

Нравится мне, что она такая неприступная, горделивая. И специалист хороший. А потом, когда она чуть ко мне привыкнет, возьму да и позову на настоящее романтическое свидание. Торжественное такое, с помпой. Даже сам закажу ресторан. И цветы тоже куплю сам. В крайнем случае заставлю все организовать первого секретаря.

Складываю банкноты в пакет.

Иду к машине.

Аккуратно пересчитываю пачки.

Получается одиннадцать непочатых пачек пятитысячных банкнот и одна початая. Не совсем красиво.

Ну и ладно.

Сворачиваю с хорошо освещенной улицы в дворы, ищу по навигатору нужный дом и подъезд.

Оглядываюсь по сторонам, нет ли какой шушеры во дворе. А то еще ебанут чем-нибудь по башке да спиздят шесть лямов. Все же деньги не самые маленькие, к тому же не мои.

Убедившись, что все порядочные и непорядочные люди спят да по домам сидят, выхожу из машины. Иду к подъезду.

Перед домофоном замираю.

Выдыхаю ртом пар в холодную зимнюю ночь.

Несколько секунд думаю, что бы такого наплести, чтобы сразу пустили.

Нажимаю номер квартиры и…

Не происходит ровным счетом ни-че-го. Потому что домофон сломан. Это очевидно, поскольку он не издает ни единого звука при нажатии любой кнопки.

Дергаю дверь подъезда, и она, уму непостижимо, скрипит и просто открывается. Скрип — это, наверное, такой особенный вид сигнализации.

Безопасность восьмидесятого уровня.

Нет, я б своих в такой дом ни за что не пустил, если эти свои у меня когда-нибудь будут. Еще пристанет кто-нибудь типа меня…

Заберу отсюда Лиану.

Вот возьму и заберу.

Пусть не сегодня, но вообще в принципе.

Неожиданно понимаю, что я этого очень хочу — заиметь собственную Лиану, чтобы все время со мной была-жила.

Замираю перед старой, обитой коричневым дерматином дверью. Обивка давно потеряла свой первоначальный блеск, а трещины на ее поверхности — словно метки памяти, шрамы.

Подхожу, шумно дышу, не зная, чего ждать.

Кто откроет? С каким настроением встретят?

Воздух вокруг наполняется ожиданием.

С замиранием сердца стучу в дверь.

Я так хочу увидеть Лиану, что аж распирает изнутри.

И она вправду открывает.

Распахивает дверь! Так беспечно, что мне становится дико.

Она одета в пушистый черный халат с вышитыми сердечками на больших карманах. Волосы убраны в высокий хвост, на лице ни грамма косметики. Но ей и не надо, и так красивая до такой степени, что дух захватывает, зараза.

Лиана видит меня и замирает, плотнее запахивает уютную одежку.

— Что вы здесь делаете? — Ее голос звенит раздражением. — Вы преследуете меня?

Да, да, да, черт подери, я ее преследую. Потому что хочу и могу. Ее преследовать.

— Лиан, тут такое дело, ты только не психуй, надо поговорить. Пустишь?

— Нет! — отрезает она строго.

Брови у переносицы сводит, смотрит на меня осуждающе.

А я любуюсь на ее лицо и, как будто, впадаю в нирвану. Мне охуенно просто на нее смотреть.

Даже на злую!

Но может, увидит содержимое пакета, который я держу в руке, и улыбнется?

— Зачем тогда дверь открывала, если пускать не хочешь? — спрашиваю с ухмылкой.

— Я не вас ждала, бабушку с дочкой…

— То есть ты дома одна? — Поигрываю бровями.

— Вам какая разница? — продолжает возмущаться она. — Они скоро вернутся, просто застряли у соседки на дне рождения. Я только крикну, и они услышат! Уходите, а то я вызову полицию…

— Посмотри сюда, — прошу ее и распахиваю перед ней черный пакет.

Она видит пятитысячные купюры и, кажется, теряет связь с реальностью.

— Угадай сумму, — довольно ухмыляюсь.

— Зачем вы сюда пришли? — спрашивает она уже гораздо менее воинственно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я же сказал, поговорить.

Она все-таки пускает меня.

Я так рад оказаться на ее территории званым гостем, что в первые минуты даже не замечаю обшарпанного линолеума, убогой мебели.

Лиана ведет меня на кухню.

Тут очень чисто, но тоже уюта ни на сантиметр. Старый холодильник, стол, покрытый клеенкой в ромашку, простые пластмассовые табуретки.

Еще несколько дней назад, я бы, может, даже сесть на такую побрезговал. А теперь со вполне искренней улыбкой устраиваюсь на месте. Стараюсь оказаться к ней поближе, вдохнуть ее аромат.

Малышка пахнет ландышем. Или это так пахнет в квартире? Хотя с чего бы в старой хрущевке пахнуть ландышем? Явно Лианин аромат.

Балдею…

А когда она садится на табуретку рядом, мне дорогого стоит не протянуть руки и не сграбастать ее, а потом устроить у себя на коленях.

— Лианочка, ты меня прости, но я правда тебя немножко преследую, — вдруг говорю ей.

Она таращится на меня недоуменным взглядом и как будто бы ждет продолжения.

Выдаю все по порядку:

— Ты меня очень задела тем, что отказалась идти на контакт. И я не отказал себе в удовольствии побольше про тебя узнать. В общем, я в курсе и про кредит, и про то, как ты ходила в полицию, писала заявление на мужа за то, что он обокрал тебя. Я знаю все. В общем, вот…

С этими словами я начинаю выкладывать на кухонный стол пачки банкнот.

Последней идет вскрытая стопка.

Я старательно укладываю деньги рядком.

— Зачем вы это делаете? — спрашивает Лиана хриплым голосом.

— Затем, что я не хочу, чтобы у такой красивой девочки, как ты, были такие большие материальные проблемы. Помочь хотел от чистого сердца. Нравишься ты мне очень.

Признаюсь и замираю.

Сам не знаю, чего жду…

— Что во мне может так сильно нравиться? — удивляет она меня вопросом.

— Вся ты… — Я веду рукой, как бы огибая ее талию, поднимаю выше. — Твоя фигура, взгляд, губы… У тебя обалденные губы!

— Странный вы, — тянет она, видимо, не зная, как реагировать на мои откровенности.

В этот момент я не удерживаюсь.

Поддаюсь порыву, резко наклоняюсь к ней, беру рукой за шею сзади, чтобы не увильнула. А дальше впечатываю свой рот в ее.

Поцелуй получается чересчур резкий, в то же время страстный. В эти секунды я живой как никогда, я полон энергии. Дурею, насколько мне приятно мять ее губы своими. Сую в нее язык и…

Не получаю ни малейшего сопротивления.

Меня пускают. Мне разрешают изучить ее рот языком.

Вбираю в себя ее губы целиком и ловлю себя на мысли, что я не против поглотить ее всю… Если бы это было физически возможно.

Лиана сражена моим поцелуем. Она будто теряет связь с реальностью. Ровно как вчера в офисе, когда я поцеловал ее впервые.

Я хочу ее до рези в причинном месте, до искр в глазах, до мучительных спазмов в каждой клетке моего тела.

В то же время понимаю, что момент неподходящий, от слова совсем. Обстановка не та, да и бабушка с дочкой могут заявиться в любую минуту. Никто мне сейчас ничего не даст, если полезу Лиане в трусы.

Меж тем полезть хочется так, что мне стоит неимоверных усилий себя удержать.

С трудом отстраняюсь от нее.

Смотрю на мою зацелованную красавицу.

У нее красные щеки, чуть припухшие от агрессивных ласк губы и взгляд плывет.

Ей определенно понравилось, да? Иначе сопротивлялась бы. Я ей нравлюсь, все верно понял? Хоть одной из двух Лиан я нравлюсь.

А она вдруг выдает:

— Сколько времени я должна буду быть вашей любовницей?

И этим убивает все…

Нравлюсь я ей, ага. Шесть миллионов ей нравятся, которые я так откровенно тут перед ней выложил.

Дура, она даже не понимает, что это ее деньги. Думает, свои припер.

Ага, люди ж так и поступают, когда хотят очаровать девушку. Берут и припирают несколько миллионов налом. С — сарказм.

— Ты согласна быть моей любовницей за эти деньги? — Приподнимаю брови.

Не знаю, зачем переспрашиваю. Ведь и так ясно. Думал, заценила жест, а она банально сумму заценила. И вовсе не меня. Что ж так неприятно-то? Что ж мне так мерзко на душе?

— Я… Эм… — Лиана на миг теряется, но все-таки договаривает: — Это ведь то, зачем вы приехали, разве нет?

В теории я, наверное, мог бы ей сейчас все путем объяснить. Что узнал про ее ситуацию, поехал разбираться к ее мужу, выбил у него ее же деньги. Но…

Зачем?

На кой хер я сейчас буду перед ней распаляться, что-то объяснять, когда она тупо ведется на деньги.

Дело, оказывается, было в цене.

Мало предложил ей вчера в офисе, вот и все. Озвучил бы сразу семизначную цифру, и Лианочка-недотрога с удовольствием раздвинула бы передо мной ноги.

Противно и мерзко.

А с другой стороны…

Еще сутки назад я именно этого и хотел.

Кстати, мне ведь теперь даже не придется ей реально отстегивать бабло. Она будет трахаться со мной за свои… Да я чертов гений, получить содержанку за ее же счет.

— Год буду тебя ебать куда захочу, так пойдет? — спрашиваю я нарочито небрежным тоном.

А мысленно прошу ее: «Ну давай, ебни мне по лицу! Ну же!»

Я этого почти хочу.

Я на это откровенно напрашиваюсь.

Но она не пытается меня ударить или даже поспорить. Для этого она выглядит слишком шокированной.

Без шуток, ее зеленые глазищи увеличиваются в размере раза в два.

— Год? — переспрашивает она.

В этот момент подмечаю, что Лиана явно напугана.

— А что? — продолжаю ее троллить. — За шесть-то лямов год — это еще по-божески. Сколько я тебе предлагал? Двести косарей в месяц, так? Умножить на двенадцать, получается два ляма четыреста штук. Считай, лимит самозанятой, если я верно помню. Мало предложил, да? Ты больше хотела?

— Дело вообще не в деньгах. — Ее голос дрожит. — Я таким не занимаюсь, я…

— Да, да, я в курсе дела, — киваю ей. — Слышал уже подобное не раз. Я не такая, я жду трамвая…

— Вы меня хотите побольнее уколоть?

Черт, а я ведь правда это делаю сейчас.

Не по-детски она меня взбодрила этим своим «Сколько времени я должна буду быть вашей любовницей…»

Сука.

Я, вообще-то, старался, морду бил, ездил, разговоры разговаривал, бабло ей вез. И хотел за это получить честное и откровенное спасибо. А не предложение по типу давай я потрахаюсь с тобой за бабло.

В кои-то веки решил совершить безвозмездный поступок.

Впрочем… Если дама настаивает, я покажу ей, что спать со мной за деньги — это обалдеть какая неправильная линия поведения. Прочувствует все на себе.

Говорю ей без зазрения совести, которую я еще в третьем классе поменял на пирожки:

— Собирайся, поедем.

— Зачем? Куда? — удивляется она.

— В гостиницу. Будешь меня ублажать. — Я нагло ее провоцирую.

Глава 13. Строптивая женщина

Назар

Я смотрю на сидящую рядом Лиану, при этом нагло ей улыбаюсь.

— Ну же, давай, — подбадриваю ее. — Одевайся и поехали.

Жду, что скажет.

Она резко бледнеет, кусает губу и говорит:

— У вас вообще отсутствует чувство такта?

Искренне спрашивает, по ходу дела. Ее шокирует мое поведение.

Пф-ф-ф, насмешила своим возмущением.

Не привыкла девочка, чтобы к ней, как к шлюхе… А раз не нравится, то не хрен соглашаться спать за деньги, тем более что изначально я ей даже не предлагал такого. Сегодня. Она сама все выдумала.

— Зачем мне чувство такта с тобой? — спрашиваю ее в лоб. — Все ж и так ясно, да?

— Что вам ясно? — Она явно злится, ерзает на табуретке, пристально на меня смотрит. — Что вы загнали меня в безвыходную ситуацию, и…

— Я загнал? — Хмурю брови. — Что-то не припомню, чтобы я возил тебя в банк и под дулом пистолета заставлял брать ипотеку, а потом кредит. Это все были твои идиотские решения, Лиана. Не надо обвинять в них меня.

Она резко вздергивает голову.

Я прям чувствую, хочет послать подальше. Но не шлет, потому что понимает, что я прав.

— Извините, — тихо шепчет Лиана.

Видно — это дается ей с великим трудом.

А я, кажется, кончаю от того, как она ломает себя под меня. Как из горделивой суки, которая вчера без раздумий послала меня подальше, она превращается в послушную девочку.

Конечно же, до завершения трансформации еще далеко, но процесс явно идет.

Поясняю для непонятливых:

— Женщина может переложить на мужчину ответственность за все свои заморочки только в одном случае…

— В каком же? — хрипит она.

— Если она трахается с ним не за деньги, а по любви. Но это ведь не наш с тобой случай, да?

— Не наш, — выдает она, ни секунды не задумываясь.

Этим коротким, но емким ответом будто бьет меня наотмашь.

Неужели я такой непривлекательный, что со мной по-человечески нельзя?

— Вот видишь, когда за деньги, все проще. — Прячу за усмешкой свой разгорающийся с новой силой гнев. — Я не строю из себя хорошего парня, а ты не выпендриваешься. Делаешь, что велено, получаешь за это оплату, и все довольны. Это же здорово, когда не надо притворяться, так?

Она буравит меня обиженным взглядом и отвечает:

— Получается, то, как вы ведете себя со мной сейчас… Вы такой и есть? Наглый, грубый…

Да, это то, какой я есть, когда меня взбесили почти до полной отключки мозга. Пру напролом и размазываю самооценку человека по полу.

У Лиан талант злить меня до трясучки, что у первой, что у второй.

Пожимаю плечами:

— Что-то не устраивает?

Во взгляде Лианы появляется решимость.

— Я не поеду в гостиницу, извините… Я так не могу!

— А что такое? — картинно удивляюсь. — Тебе больше не нужны эти шесть миллионов? Хорошо, я тогда заберу их и пойду. Мне уйти?

Во мне погиб великий актер. Я так безупречно отыгрываю свою роль, что Лиана моментально ведется на провокацию.

Прямо вижу, как внутри нее происходит борьба. Будь ее воля, она бы залепила мне пощечину и выгнала, но… Денег-то хочется. Лишаться их она явно не готова. Вон аж слезы в глазах стоят!

Неужели все девушки планеты земля шлюхи?

— Пожалуйста, не надо так резко, — просит она. — Я правда сейчас не могу. Как я им объясню?

— Кому «им»? — Я уже и забыл про ее родственников.

— Сейчас вернутся бабушка с дочкой, и я…

— Окей, я пойду навстречу, — киваю.

Пододвигаю к ней ее мобильник, который лежит на столе.

— Пиши своим, проси, чтобы задержались на полчаса.

— З-зачем? — Ее уже колотит.

— Скоро узнаешь, — отвечаю будничным тоном.

Лиана берет телефон, трясущимися пальцами набирает сообщение, потом поднимает на меня взгляд.

— Я попросила их еще задержаться. Но не понимаю, заче…

Договорить я ей не даю.

Как еще совсем недавно, подаюсь вперед и жадно целую в губы.

В этот раз Лиана не растворяется в поцелуе, как раньше. Чувствую ее ладони у себя на груди.

И мне нра-а-авится…

— Не хочешь меня? — хриплю ей в губы. — Я могу легко сделать так, что захочешь…

От этих моих слов Лиану штормит. Она чуть не падает с табуретки, резко встает на ноги.

Замирает посредине кухни, смотря на меня с опаской. Видимо, решает, сбежать или нет.

Вариантов ей не даю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бросаюсь к ней.

— Ты что думала, я три месяца за тобой ходить буду? — Смотрю на нее в упор. — Нет, милая, я не настолько терпеливый…

До Лианы доходит, что я задумал, и она все же пытается броситься в сторону выхода.

Без труда ее ловлю.

Обхватываю руками, прижимаю спиной к стене, наклоняю голову к ее шее и касаюсь носом кожи между пушистым воротником халата и кромкой волос.

Вдыхаю ее аромат…

Точно ландыш!

Такой же белый, чистый. Мой.

Утробно урчу, сжимая Лиану в руках.

Секунда, и я таки добираюсь до пояса ее халата, тяну его. Хоп, и полы расходятся в стороны.

— О-о, — вскрикивает она.

Пытается запахнуться, но я не даю.

Резко выпускаю Лиану из рук, сам же хватаю ее халат за воротник и буквально сдираю его с Лианы.

Она остается в одних трусиках. Маленьких кружевных трусиках, которые девочки надевают, чтобы полюбоваться собой или предстать перед кем-то в обворожительном виде. Я прав или я прав?

Честно сказать, обалдеваю от увиденного.

— Отдай! — Лиана резко поворачивается ко мне, пытается выхватить халат.

При этом левой рукой прикрывает грудь.

Спереди девушка еще зачетнее, чем сзади.

У меня аж дух захватывает, когда вижу ее полушария, приплюснутые предплечьем. Упругая грудь в сочетании с узкой талией и голым лобком — зрелище не для слабонервных.

Сложно поверить, что такая красота стоит посредине убогой хрущевской кухни, тусклое освещение которой даже не отдает должное такой фигуре.

Может и зря я затеял все это здесь.

В первый раз нужно было любить ее совершенно в других условиях. Но уж как есть, назад сдавать поздно. Я хочу ее до такой степени, что у меня дымятся уши.

— Иди сюда, — зову ее охрипшим от перевозбуждения голосом. — Не обижу, обещаю…

Она нервно сглатывает, делает шаг от меня, но все же не сбегает. Как загипнотизированная смотрит.

Я подхожу ближе, снова наклоняюсь к ней и целую в губы.

Очень нежно…

Будто боюсь спугнуть.

А я и в самом деле боюсь.

Я ж не буду ее насиловать, а она вполне может отказать, если сейчас перегну палку… И тогда бессонная ночь под холодным душем мне обеспечена.

Осторожно кладу ладони ей на плечи.

Целую смелее, заполняю ее рот языком. Снова втягиваю ее губы в свои и балдею от ощущений.

Затем резко размыкаю контакт и поворачиваю Лиану к себе спиной. Продолжаю держать за плечи и целую в шею сзади.

Секунда, и ее кожа покрыта мурашками…

Ей холодно? Или нравится?

Веду мокрую дорожку из поцелуев к ее уху, осторожно прикусываю мочку, украшенную жемчужной сережкой-гвоздиком.

А потом разворачиваю Лиану и подталкиваю к столу. Прижимаю ее бедрами к краю столешницы.

— Что ты делаешь? — стонет она полутомно-полуиспуганно.

— Тебе будет хорошо со мной, — обещаю, целуя ее в плечо.

Заставляю Лиану убрать руку от груди, жадно сминаю в ладонях нежные полушария. Чувствую, как твердеют соски и щекочут кожу. Бесподобное ощущение.

Снова целую ее шею, а руками прохожусь вниз к ее впалому животу, бедрам.

Поддеваю пальцами кружево ее трусиков, с силой тяну.

По кухне разлетается звук разрываемой ткани, кружево почти сразу поддается. Сдираю с Лианы трусы и отшвыриваю их в сторону.

— А-а… — она громко стонет.

И я затыкаю ей рот левой рукой.

Чувствую, как она легко впивается в кожу зубами.

— Да-а, так, — протяжно тяну.

Веду правой рукой к треугольнику между ее ног. Накрываю заветное место, будто защищая от посторонних глаз.

Там у нее все так горячо, в то же время нежно!

Провожу по складкам, всовываю в нее средний палец и убеждаюсь — она не сухая. Не мокрая, как могла бы, но и не сухая. С удовольствием всовываю в нее уже два пальца и подмечаю, что дева влажнеет буквально за секунды. Ей определенно приятно то, что я с ней делаю.

Растираю ее влагу по складкам, нахожу треугольник клитора и слегка сжимаю, с минуту ритмично растираю, пока Лиана не дергается у меня в руках.

Чувствую, как она сильнее прикусывает кожу моей руки.

Страстная, страстная девочка…

Заставляю Лиану упереть ладони в стол и прогнуться. Снова зажимаю ей рот, пристраиваюсь сзади.

Как могу быстро расстегиваю ремень, спускаю брюки. Прислоняю горячий член к ее ягодицам.

Лиана дергается, чувствуя его, но деться ей уже некуда.

Упираю ствол ей между ног. Помогаю себе рукой, направляю в нужное отверстие. Чувствую головкой члена ее мягкие влажные складочки, схожу с ума от желания ею овладеть.

Резко, с силой вхожу… И меня накрывает от ощущений.

Вот это девочка!

Она ж рожала вроде, нет? Хотя в отчете о ее здоровье значилось кесарево.

Вообще как будто ни разу не траханная. Чтоб мне всегда так в жизни везло…

Лиана тихо мычит мне в ладонь.

А я с ума схожу от удовольствия, просто находясь внутри.

Мне в ней так охуенно, что готов кончить сию секунду…

Да уж.

Будет невероятно обидно — кончить при проникновении в барышню, которую так сильно хочешь. К тому же второй раз сегодня явно не дадут. И первый удивительно, что дали.

Хотя я не спрашивал, сам взял.

С силой вдавливаюсь в нее, чтобы прочувствовала меня целиком. Выхожу и снова резко тараню ее собой.

Лиана громко взвизгивает. Это слышно даже через руку, которой продолжаю зажимать ей рот.

Я чуть приподнимаю ее от стола, второй рукой крепко фиксирую талию и с наслаждением снова в нее вдалбливаюсь. Ритмично двигаюсь в ней, по кухне разносятся звуки шлепков плоти о плоть.

Это длится всего несколько минут, но эти минуты невозможно сладкие.

В последний раз врезаюсь в ее тугое лоно и с рыком кончаю.

В нее…

Можно было, конечно, на спину или еще куда, но мне безумно захотелось именно так. Я будто клеймлю ее своей спермой.

Держу Лиану до тех пор, пока все до капли не выливается в нее.

Лишь после этого убираю от нее руки, медленно выхожу.

Хватаю несколько белых салфеток из салфетницы, что стоит рядом на подоконнике, вытираюсь и натягиваю брюки, поправляю одежду.

Оборачиваюсь к Лиане.

Она уже кутается в халат, который подняла с пола.

Прячется от меня в пушистых складках ткани. При этом выглядит шокированной произошедшим и дико растрепанной. Пряди волос частично вылезли из высокого хвоста, а губы и вовсе изрядно опухли от мой медвежьей хватки и поцелуев.

В глазах у Лианы никакого адеквата, прямо как у меня в душе.

— Утром прими срочные контрацептивы, — говорю ей как бы между прочим. — И позаботься о противозачаточных, потому что я и дальше собираюсь кончать в тебя. Ты девочка чистая, я проверил.

— В смысле — проверил?

Ее глаза — блюдца. Кажется, информация о том, что мой айтишник влез в базу данных женской консультации, для Лианы была явно лишняя.

— Не заморачивайся, — машу рукой.

— То есть? — Она смотрит на меня в упор. — Я, значит, девочка чистая, а как насчет вас?

— Тебе справку от уролога принести? — поигрываю бровями.

— Да, — нагло кивает она. — Я хочу знать, с чем могу столкнуться в будущем.

— Пришлю на почту, — отвечаю с ленивой ухмылкой. — Ну я пошел. Как говорится, было приятно…

С этими словами наклоняюсь к ней, хочу поцеловать в щеку.

А что такого? Я только что был в ней! Какие после этого могут быть стеснения?

Тем не менее Лиана отшатывается в сторону, будто я чумной.

— Учись воспринимать нормально мои прикосновения, — цежу, моментально обозлившись. — Я тебя в щеку поцеловать хотел, а не пощечину отвесить.

Лиана нервно сглатывает, отвечает:

— Я рефлекторно… Не хотела так…

Не хотела она, ага. Подошла бы сама тогда поцеловала, раз не хотела отшатываться.

Придаю лицу максимум равнодушия, как будто мне похер на ее действие, разворачиваюсь и ухожу.

Хотя уходить совсем не хочется. Вот ни разу!

Глава 14. После

Лиана

Я потихонечку поворачиваюсь на бок, чтобы, не дай бог, не скрипнул диван. Дочка очень чутко спит, и мне не хочется ее разбудить, а диван такой старый, что скрипит при каждом неудачном движении.

Нажимаю на экранчик смарт-часов, активирую его.

Двенадцать часов ночи.

А мне не спится.

Уже которую ночь подряд!

Впрочем, учитывая, что происходит в моей жизни сейчас, это ни разу не удивительно.

Принюхиваюсь к себе, и мне кажется, что я до сих пор пахну Назаром. Он ведь так крепко прижимал меня к себе, так старательно облизывал шею…

Я мылилась в душе три раза с головы до ног, без шуток. Использовала почти половину флакончика геля с запахом ландыша в надежде смыть с себя частицы ДНК моего начальника. А ощущение такое, что на мне до сих пор его слюни и сперма.

Мало этого, все внутри до сих пор сжимается, видимо пытается достичь прежних размеров, между ног откровенно саднит. Потому что деликатностью Назар себя не утруждал! Растер мне там все сначала своей лапищей, а потом… Я это даже простым словом «член» назвать не могу. Кукурузина натуральная! По ощущениям так уж точно.

В какие-то моменты нашего с ним контакта мне казалось, что он меня разорвет.

И ведь не вскрикнешь, потому что рот затыкал своей лапищей.

Неожиданно экран часов загорается, появляется зелененький конвертик. Мне пришло сообщение. Открываю, читаю, удивляюсь…

«Смотри почту», — пишет мне Назар.

Я заинтригована. Что можно прислать девушке в двенадцать часов ночи?

Осторожно достаю из-под подушки мобильник, захожу в приложение почты.

Открываю, а там…

Справка, блин! Ах да, точно, он ведь обещал, хотя я и восприняла это как шутку.

Вправду от уролога, причем имеется несколько файлов с анализами самого разного рода. И на гепатит, и на спид, и на венерические заболевания. Это когда ж он успел-то все сдать? Некоторые из этих анализов, как мне известно, делаются вплоть до недели. Очевидно, что никак не успел бы. Что за бред? Он ушел от меня пару часов назад…

Неожиданно взгляд цепляется за шапку документа, и я смотрю на дату сдачи анализов. Ноябрь, блин! Он сдавал это все в ноябре, а учитывая, что сейчас январь, этим анализам два месяца, а значит они не доказывают ровно ничего.

Он меня так бесит!

Назар Тарасов меня в принципе бесит, а этими фейковыми анализами так тем более.

Не удерживаюсь, пишу ему: «Анализы старые!»

На что он отвечает: «Расслабься, девочка, я после этого ни с кем не трахался».

Смотрю на это сообщение и не понимаю — я должна поверить ему на слово? Серьезно? После всего просто взять и поверить?

О, с каким удовольствием я пришла бы в офис и швырнула эти шесть миллионов ему в лицо!

Прямо физически чувствую то удовольствие, какое испытала бы.

Даже несмотря на то, что между нами было сегодня.

Но…

Я эти шесть миллионов завтра не ему в лицо швырять поеду.

Я отвезу их в банк, закрою свой кредит.

Самое ужасное во всей этой ситуации — чувство использованности, какое теперь ощущаю.

Я — использованная подстилка.

Я — вещь, меня купили.

Пусть купили дорого… Сути дела это не меняет.

А еще я, кажется, какая-то нимфоманка, потому что мне понравилось то, что он со мной делал. Тело будто взбесилось. Те гормоны, которые гуляли во мне без дела последний год, вырвались на свободу и начали чудить по полной программе. Я превратилась в его руках в оголенный нерв.

Мы не спали с мужем примерно год, возможно это сыграло свою роль.

Так случилось, что я долго лечилась от воспаления, за это время у нас окончательно все разладилось. А потом пошло-поехало, я узнала о его любовницах, и никакого желания возобновить нашу сексуальную жизнь у меня больше не было.

Впрочем, до всего этого он мог не лезть ко мне неделями. А я, слишком злая на то, что он потерял очередную работу или натворил что-то еще, тоже не инициировала секс.

В общем…

У меня давно ничего не было.

Тем более у меня не было такого, что пережила на кухне с Назаром.

Я не получила оргазма, но была к нему близка. Будь он нежнее, терпеливее, я могла бы его получить.

Мое тело отозвалось, и из-за этого мне просто невероятно противно от себя.

Что ж я за дура такая… Он со мной как с подстилкой, как с блядью, а я теку, потому что не помню, когда в последний раз получала такое откровенное внимание со стороны мужчины.

Жалко себя до дрожи.

Вытираю щеки от слез, собираюсь убрать мобильник под подушку и попытаться заснуть. Но экран снова загорается.

Назар словно чувствует, что я о нем думаю, пишет мне новое сообщение: «Чтобы завтра была на работе в девять ноль-ноль как штык».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Следующее сообщение не менее неприятное:

«Буду наказывать тебя за каждую минуту опоздания, если задержишься».

Порочный, наглый, сволочной тип! Как земля его только носит!

Глава 15. Большой босс в ее жизни

Назар

Не иду на работу, лечу!

Наверное, ничто не смогло бы меня удержать от того, чтобы явиться в офис вовремя.

Я даже приперся сюда на полчаса раньше, потому что а вдруг она раньше придет?

Однако, когда появляюсь в собственной приемной, меня встречает одна лишь Ольга, мой первый секретарь.

Она стоит у стола в весьма характерной позе — задница оттопырена, а поясница прогнута, живот чуть вниз. Возникает ощущение, что у нее начались схватки.

— Я надеюсь, ты не собралась родить в моей приемной? — Строго на нее смотрю.

— Ой, Назар Викторович, вы так незаметно появились! Я не рожаю, мне еще рано.

Сказав это, она принимает вертикальное положение, стоит по стойке смирно.

— По-твоему, моя приемная — место для таких вот поз? — Строго прищуриваюсь.

— Прошу прощения, просто временами очень побаливает спина.

Не понимаю, почему меня должно волновать, что у нее там что-то болит и вообще как она себя чувствует. Пусть ее муж об этом волнуется, он ведь зачем-то до сих пор пускает ее на работу, так?

— Буду у себя, пришли мне расписание на сегодня, — буркаю и собираюсь исчезнуть в кабинете.

— Подождите, Назар Викторович, я составила список кандидаток на должность второго секретаря на ваше согласование…

— Не нужно, сегодня на работу вернется Лиана, — усмиряю ее пыл.

— Опять? — Ольга не удерживается от удивленного взгляда.

Меня раздражает, что она смеет задавать мне подобный вопрос.

Строго на нее смотрю и говорю:

— Да, опять. И возможно, я еще не раз ее уволю, а потом возьму обратно, или она сама сбежит и вернется. Тебя это не должно волновать. Никаких решений по кадровым вопросам от тебя не требуется. И да, держи запасного секретаря на случай, если все-таки решишь начать рожать на работе.

Лицо секретаря вытягивается в недоумении, ведь обычно я таких хамских выпадов в ее сторону не допускаю.

Так и хочется сказать: «Да, босс у тебя разом поехал крышей, тут ничего не поделаешь». Все, в общем-то, так и есть.

Прохожу в свой кабинет, усаживаюсь в кресло.

Упираю локти в стол, роняю лицо в ладони. Медленно массирую виски, пытаюсь себя проанализировать, понять, что вообще со мной происходит.

Ну и дичи я вчера натворил!

Это ж надо умудриться вернуть девушке деньги так, чтобы потом ее же за эти деньги купить. И на член натянуть. Прямо там, не отходя от кассы.

Я ж не для этого к ней ехал!

Хотел, чтобы у нее все было нормально, чтобы закрыла этот свой кредит и не седела понапрасну. Мне ли не знать, как финансовая жопа может давить на психику. Сам в студенчестве пережил массу этих самых финансовых жоп.

Но переклинило от того, как она вдруг оказалась на все готова за сумму на несколько порядков выше той, которую предлагал раньше.

Все равно ненормально поступил.

К тому же ее муж наверняка расскажет ей о моем визите. Если еще не рассказал.

Впрочем, если бы рассказал, она, наверное, написала бы мне, разве нет? Что-то из разряда: «Ты подонок, Назар Тарасов».

Сто процентов я именно так и выгляжу в ее глазах.

Не-е-ет, так дело не пойдет. Все-таки надо сказать ей, что деньги были ее. И что тогда? Она ж сбежит от меня, роняя шпильки.

Я не хочу, чтобы она сбегала!

Но, наверное, мы можем нормально поговорить, да? Просто по-хорошему объясню, что меня клинит от ее внешности, запаха, манеры держаться, тембра голоса. С первого дня, когда увидел ее в своей приемной, я сам не свой. Вот и творю дичь пачками.

И не сказать, что откровенно жалею. Мне вчера все понравилось. Не понравилось только то, что надо было уходить и отпускать ее. И послевкусие это, что типа воспользовался. Но в целом… Я на многое готов, чтобы все повторить, разумеется в более подходящей обстановке и без цейтнота.

Но все-таки надо признаться ей. Поступить по-человечески.

А меж тем для того, чтобы с кем-то по-человечески поступить, поговорить, надо, чтобы этот кто-то пришел на работу, так?

Вот только прелесть на работу не явилась.

Уже девять пятнадцать, а я непрозрачно намекнул, что опоздание ей встанет дорого.

С каждой следующей минутой мое настроение стремительно портится.

Что я себе надумал вообще?

Что вот так завалюсь к девчонке, выебу ее на кухне, а она потом такая радостная прибежит ко мне обратно в офис? Она мазохистка, что ли? Да никакая нормальная барышня не появится в радиусе километра от моего офиса. Я что, подождать не мог со своим либидо? Эх…

Она получила вчерашние сообщения, прочитала их. И ни слова не ответила. Это знак того, что она решила послать меня на хер?

Мне скоро уходить на встречу, а ее все нет. И уже очевидно, что не придет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

От понимания этого становится так тошно, что хочется взвыть. Ни работать не хочу, ни на встречу идти, ни вообще ничего. Моментально накатывает депрессия восьмидесятого уровня.

Неожиданно слышу в приоткрытую дверь голос Лианы, как она обращается к Ольге:

— Привет, я дико опоздала, он сильно злой? Спрашивал меня?

А я злой, да.

Дико злой, что меня опять заставили понервничать.

Нажимаю на кнопку связи с секретарем и цежу в динамик:

— Лиана, быстро ко мне.

Жду…

Секунда, две, девять…

Наконец запыхавшаяся красота изволит появиться в моем кабинете. На ней сегодня светло-синий деловой костюм, юбка аж по самые колени. И зачем так закутываться? Чтобы я ноги не разглядел? Так я вчера все видел.

Прежде чем успеваю подумать, из меня вырывается:

— Я предупреждал, что тебя ожидает за каждую минуту опоздания?

Глава 15. Большой босс в ее жизни. Часть 2

Назар

Лиана реагирует на мою угрозу весьма однозначно. Глаза увеличиваются в размере, шаги замирают. И вот она уже совсем не спешит подойти к моему столу.

Готов поклясться, хочет дать деру.

- Проходи, Лиана, не стесняйся, - я резко сбавляю тон. – Присаживайся, пожалуйста, изволь в подробностях объяснить, что же задержало тебя от того, чтобы явиться вовремя на работу? Не иначе буря? Или снегопад? Лютые звери? Каблучок сломала? Ну же, давай, помогай мне, а то уже заканчиваются варианты…

Слушая мой треп, Лиана все-таки подходит к моему столу, присаживается напротив.

Скромно так присаживается, кладет ножку на ножку, сводит вместе ладони, аккуратно кладет их на колени. Ни дать, ни взять, передо мной отличница, хорошая девочка

Я люблю хороших девочек.

Портить.

- Я прошу прощения, Назар Викторович, - лепечет она. - Мне нужно было в банк, а они, как оказалось, работали с девяти, и я…

- Значит, погасила кредит? – смотрю на нее в упор.

- Да, - кивает Лиана. – Я не хотела опаздывать. Просто было страшно оставлять такие деньги дома, учитывая, что случилось совсем недавно.

- Понравилось тебе? – спрашиваю с ухмылкой.

- Что именно? – с опаской переспрашивает она.

- То, что случилось совсем недавно, - поигрываю бровями.

- Я… Э… Вы хотите, чтобы я озвучила, насколько мне понравился вчерашний секс? – Лиана явно негодует.

А я, кажется, сел на дозу. Обожаю ее провоцировать, считывать реакции, грубо говоря, бесить на ровном месте.

- Фу, какая ты пошлая девочка, Лиана, - отвечаю с усмешкой. – Я про закрытый кредит. А ты про что подумала?

Как же она умильно злится! Хоть на камеру записывай, ей богу. А впрочем, у меня в кабинете она есть. Жаль ракурс неподходящий, сейчас она записывает лишь затылок Лианы. Надо повесить вторую камеру для полноты картины – на будущее.

- Когда я был студентом, - зачем-то начинаю откровенничать. – Тоже было время, когда хапал кредиты, жизнь заставляла. Потом испытывал большое удовольствие, закрывая их. Вот и спросил об этом тебя. Не больше.

- А-а, - тянет она. – Вы в этом смысле… Да, очень понравилось. Такое чувство легкости, как будто с меня сняли ярмо.

Она на секунду расслабляется, и я вижу в ее глазах искреннюю благодарность. Которую после вчерашнего ни хрена не заслужил. Опять же, будь у меня хоть остатки совести, я бы наверняка даже помучился. Но чего нет, того нет.

- Как ты будешь сегодня меня благодарить? Сидя? Лежа? На коленях?

Лиана аж отшатывается, когда слышит это от меня.

Господи, кто-нибудь уже отрежьте мне язык, а? Ничего не могу с собой поделать, копаю яму все глубже и глубже.

Но мне настолько нравится ее провоцировать, что по всему телу пробирает приятная дрожь.

Все понимаю, я давно вышел из школьного возраста, когда девочек дергают за косички. Но сам вот этот процесс, когда вводишь в шок девушку, которая нравится до дрожи – непередаваемо. Мне как будто снова восемнадцать, ей богу. Поразительно, как Лиана на меня действует.

- Я думаю, нам лучше обговорить, как это будет между нами… - она начинает заикаться на последних словах. – Наше… эм… Сотрудничество… Мне очень неловко про это вслух, но должны быть какие-то правила.

А-а, мы по-прежнему послушные продажны девочки, так?

Как же бесит, честное слово!

И заводит одновременно…

Но не трахать же мне ее прямо в офисе, верно? И вообще я вроде как собирался по-человечески…

- Лиан, я как раз об этом хотел поговорить, - начинаю и замолкаю.

Что я сейчас собрался делать?

Неожиданно до меня доходит со всей ясностью, что я намереваюсь собственными руками угробить свою сексуальную жизнь.

Я хочу эту девушку, и у меня совершенно нет времени на всякие там выебоны типа добиться, влюбить в себя так далее. Я просто ее хочу в физическом плане. А эмоциональный мне не нужен.

И что-то мне подсказывает, что Лиана не из тех, кто на такое согласится. Может отказаться из чистой гордости.

А проверять я не хочу.

Тем более как видно, девочке нравится со мной трахаться, иначе сейчас не пришла бы ко мне в кабинет обговаривать условия, так? Спокойно бы погасила свои шесть миллионов задолжности и послала меня подальше. Могла? Еще как, я ведь расписок не брал.

Но она тут, сидит, внимательно на меня смотрит.

Можно сказать, внемлет!

Зачем я буду расстраивать девушку какими-то там откровениями? А то, что ее может просветить о моем визите муж… Так что я не найду управу на этого упыря? Да легко, одним сообщением.

- Правило, в общем-то, одно, - говорю ей, приняв окончательное решение. – Ты всегда в зоне моего доступа, приходишь, когда я тебя зову. Хотя нет, правил, все-таки два. Ни с кем кроме меня не трахаешься. Надеюсь, объяснять причины не нужно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не нужно, - Лиана прячет взгляд. – У меня тоже есть требование…

- Требование? – моя левая бровь ползет вверх. – Я где-то сказал, что ты имеешь право что-то требовать? Уж ты, как знатно я оговорился…

- Просьба, - тут же поправляется она.

- Ладно, я сегодня добрый, - киваю ей. - Давай свою просьбу…

- Я не хочу никакой боли, - говорит она тихо.

Резонная, между прочим, просьба.

- Я не собираюсь делать тебе больно, малышка, - весело усмехаюсь. – Только приятно. Очень-очень приятно… Кстати, готовься, сегодня после работы ты будешь занята. Нас ждет очень важное дело.

- Какое? – спрашивает она.

- Сначала отвезу на ужин, потом в гостиницу. Полночи буду ебать, потом дам немного поспать и опять буду ебать. В общем, нас ждет насыщенный график.

Лиана краснеет с такой скоростью, что впору зажигать об ее щеки спички, настолько они пылают.

А я балдею. Я просто от нее балдею.

- Да, да, привыкай, милая, - улыбаюсь ей во все зубы. - В ближайший год тебя ждет очень насыщенная сексуальная жизнь.

Я сказал это вслух, да? Какой я нехороший…

Глава 16. Этот странный начальник

Лиана

Я в который раз умываю щеки холодной водой в туалете. Прикладываю к лицу ледяные пальцы, но остудиться никак не получается.

Не могу поверить, что все это в самом деле со мной происходит.

В голове все крутятся дико пошлые фразы, брошенные Назаром Викторовичем.

Фразы, от которых мне стыдно, страшно и в то же время горячо…

Он говорит со мной, как какой-то пацан с улицы, которому нравится издеваться над девушками. Пацан, который не наигрался, которому искренне весело меня топтать.

Вроде бы на вид взрослый, состоявшийся мужик, а на деле гопник какой-то, и мозги у него размером с грецкий орех. Думает исключительно головкой, причем той, что в штанах.

Как он вообще управляет торговой фирмой? Как он еще не разорился? Как у него при таких вот данных хватило мозга создать эту фирму?

Честное слово, если бы я сейчас не стояла тут… Если бы я физически не находилась в здании, где несколько этажей принадлежат этому типу, а больше сотни сотрудников только и мечтают, чтобы ему угодить…

Здание, к слову, не абы какое, оно входит в элитный офисный комплекс в деловом центре города. Тут один сантиметр площади стоит приличную кучку золота, я уже не говорю о том, сколько стоит снять целый этаж. И приемная у этого типа, как аэродром, не говоря уже о кабинете.

В общем, если бы я физически тут не стояла… В месте, где даже туалет отделан мраморной плиткой, то ни за что не поверила бы, что Назар Тарасов и вправду что-то из себя представляет. А он представляет, ведь все это ему принадлежит.

Он смог добиться таких высот в бизнесе, а ведет себя как… как…

Как восемнадцатилетний пацан, которому неймется.

А еще, как конченый мудак!

Который собрался меня иметь во все отверстия сегодня же вечером.

Как мне пережить этот вечер? Как мне пережить эту ночь?

Сейчас больше, чем когда-либо, мне хочется иметь под рукой те шесть миллионов, для того чтобы бросить ему их в рожу и послать на три буквы.

Но денежки-то тю-тю…

Как говорится, нравится тебе, Лианочка, кредиты закрывать, люби и с начальником спать.

Все бы не было так ужасно, если бы он не стремился растоптать меня, унизить, выбить из колеи, шокировать. С ним каждая минута — испытание.

Мне нужно как-то научиться абстрагироваться от всей той ереси, что он несет. Как-то смочь не реагировать на его унизительные требования, едкие слова, которые заставляют меня краснеть. Как-то отключить голову, превратиться в куклу, которой все до фени, лишь бы деньги платили…

Как будто я когда-то такой была.

Эх.

Удивительно, но после того, как я возвращаюсь на свое место, рабочий день идет своим чередом.

После утренней беседы Назар Викторович больше ко мне не подходит.

Уезжает на встречу, потом еще куда-то.

Во второй половине дня мне даже кажется, может вообще свалит куда-нибудь да забудет про меня окончательно. Вот было бы здорово…

Однако ближе к пяти вечера он все же возвращается в офис. Весь распальцованный, как будто только что заключил контракт на миллиард долларов. По крайней мере, пафоса в его взгляде и походке именно столько.

На меня даже не смотрит, дает пару указаний первому секретарю и исчезает в кабинете.

— Что у тебя с Назаром Викторовичем? — спрашивает Ольга. — Он так показательно тебя игнорирует, что делается дико. Спите, что ли?

У меня круглеют глаза.

Неужели ситуация для нее так очевидна? Или она подслушала наш утренний разговор? Хотя мы общались за закрытыми дверями.

— Спите, значит, — подводит итог Ольга и поджимает губы.

А мне становится любопытно:

— С тобой он тоже спал?

Мой вопрос неуместный, учитывая, что на пальце Ольги красуется обручальное кольцо и она глубоко беременна.

Я уже почти жалею, что его задала, но неожиданно Ольга отвечает:

— Ну было пару раз…

При этом она на меня смотрит так, будто хочет сказать: «А что такого?»

— Ты же замужем! — Не удерживаюсь от глупого возгласа.

— Но-но, я тогда замужем еще не была. — Ольга поднимает указательный палец и качает им вправо-влево. — Мы ведь давно работаем вместе, я на тот момент еще даже не познакомилась со своим козлом. Как было дело, мы с Назаром Викторовичем были на встрече, где все пошло не по плану. Его конкретно так подставили поставщики, а он очень обязательный, ужасно этого не любит, и, видимо, испытал стресс. В общем, на парковке того ресторана он меня в машине и… Того. Жестко очень…

Обалдеваю от этой истории.

Перенервничать на встрече нормально, а вот сбить свой стресс грубым сексом с секретаршей в машине — верх дичи, как по мне. И она еще так спокойно об этом говорит.

Со мной-то все понятно, у меня ситуация — полный пушистый зверь, песец который. А она-то зачем на это пошла? Что в понимании Назара Викторовича жестко, я тоже на себе проверила, до сих пор все внутри побаливает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Феерический козел.

— Он тебя насильно, что ли?

— Нет, — качает головой Ольга. — Я не против была. Наивная, думала, у нас с ним после этого начнется жаркая лавстори. Но он еще пару раз зажал меня в командировке в своем люксе и отвалил. Сказал, что я слишком ценный сотрудник, чтобы меня разменивать на посредственную еблю. Цитата, если что…

Сижу, хлопаю ресницами, перевариваю услышанное.

Посредственная ебля — точно словосочетание товарища директора. Гопник и есть! Или был им когда-то и до сих пор не научился нормально общаться с девушками.

— Я знатно обалдела, когда он мне это сказал, — продолжает свой рассказ Ольга. — В жизни себя не чувствовала так гадко…

— Ага, он умеет, — киваю. — Так словами унизить, что потом хочется удавиться. Причем с виду такой приличный, и, как я поняла, в деловом плане у него проблем с общением нет. А вот в личном…

— Умеет выразиться, да. — Ольга тяжело вздыхает.

— Козел и кобель, короче… — делаю неутешительные выводы.

— Нет, не кобель, — качает головой Ольга. — Я за все время работы всего два раза наблюдала его с девушками. Одинокий очень… Работает слишком много, вот и результат. Всех подряд не трахает, я ему просто под руку попалась, вот и все. А тебе, считай, повезло.

Слышу последнее и впадаю в ступор. Она серьезно сейчас?

— Чем же мне повезло? — спрашиваю с прищуром.

— Ой да ладно, — машет рукой она. — Холостой богатый мужик, внешне не урод, с причиндалами все окей. Радоваться надо, может замуж возьмет… Хотя ты с прицепом вроде. Тебя вряд ли возьмет.

И с прицепом вряд ли, и без прицепа. И вообще, у нас с ним не те отношения, чтобы надеяться на замужество или хотя бы желать его. Кроме того, я сама еще в процессе развода.

А все-таки мне становится дико любопытно, кто же такой этот Назар Викторович, и из чего состоит его личная жизнь.

Прикрываюсь тем, что нужно перепроверить документацию, которую я прошерстила на предмет ошибок еще утром, и под шумок открываю поисковик. Погружаюсь в Сеть, где о Назаре Тарасове находится вагон самой разнообразной информации.

Статьи в интернете пестрят заголовками.

«Гений логистики».

«Компания Назара Тарасова жертвует крупную сумму в Фонд Галапагосских Черепах!»

«Самый молодой владелец компании с годовым оборотом в…»

Да поняла я уже, что ты богатый парень, умеешь зарабатывать деньги и классно уходишь от налогов, жертвуя на благотворительность.

Зато о личном не нахожу ровным счетом ничего. Лишь одно фото с какой-то Барби на благотворительном вечере. В статье даже не упоминалось, кто она для него. Как так?

Соцсетей товарищ Тарасов, понятное дело, не ведет. Все корпоративное и заполняется копирайтерами. Его страница кричит о том, какой он крутой бизнесмен, какими ворочает капиталами.

В век интернета, когда все на виду, это неудивительно.

Как люди говорят? Нужно рассказать о себе самому, чтобы другие не додумывали.

После всех исследований легче мне не становится ни капли. И понятнее тоже.

С виду серьезный человек, вполне нормальный… Но со мной он ведет себя как угодно, только не нормально.

Ольга уходит домой, ее отпускают.

А вот обо мне речи не было.

Конец рабочего дня, и я начинаю трястись как осиновый листик.

Начальник не заставляет себя долго ждать.

Вздрагиваю, когда он показывается в дверном проеме кабинета.

Пытаюсь встать, а он взглядом пригвождает меня к месту. Шагает по приемной, как лев, который вышел на охоту. Подходит к моему столу, обходит его и становится позади моего кресла.

Я вся покрываюсь мурашками, когда он наклоняется к моему уху и шепчет:

— Заждалась, милая?

— Я… э…

Я натурально забываю, как надо говорить. Язык мне больше не принадлежит.

А потом я чувствую его дыхание на своей шее, и все внутри сжимается в предвкушении сама не знаю чего.

— Сейчас ты поднимешься, соберешь вещи, — продолжает он говорить мне на ухо. — Спустишься вниз к служебному входу. Там тебя уже ожидает служебный автомобиль. Ты сядешь в него и поедешь в салон, я все для тебя устроил. Приведешь себя в порядок, подберешь одежду, тебе предложат подходящие варианты. На все про все у тебя два часа, постарайся для папочки Назара, хорошо?

Он говорит мне все это, а я почти не понимаю его слов, настолько нервничаю от одного его присутствия рядом.

— Вы хотите, чтобы я привела себя в порядок?

— Я хочу, чтобы ты мне устроила отвал башки, — отвечает он.

О-о, вы хотите отвал башки, господин начальник? Я вам устрою отвал башки.

Может, хоть так заставлю его относиться ко мне уважительнее.

Глава 17. Отвал башки

Назар

Я не знаю, чего ждать.

Сделал все честь по чести, вип-абонемент ей в салоне заказал на все процедуры. Позвонил в бутик, чтобы для красавицы подобрали наряд по фигуре и настроению, обувь, подходящую случаю.

Сижу теперь в ресторане на втором этаже. В специально выбранной для нашего свидания вип-кабинке, куда, кроме нас, никто не войдет. Даже официанты и те сюда заходят только по вызову.

На столе уже стоят блюда с легкой закуской. Повар готовит для нас снежного краба, потому что я увидел на ее страничке в соцсети репост блюда с его изображением. Значит, любит? Или, по крайней мере, не прочь была бы попробовать, так?

Да, я опустился до того, что изучил вдоль и поперек ее соцсети. Там оказалось совсем немного информации, к слову.

Кручу в руках бокал с односолодовым, слушаю, как цокают о стекло кубики льда и жду, жду…

А еще обалдеваю от ситуации.

Чтобы я вот так заморочился? Чтобы вот так выебнулся ради какой-то девчонки?

Сроду такого не было.

Так, как для Лианы, я еще ни для кого не старался. Ни для первой Лианы, ни для второй…

Помню тот самый единственный свидос с Лианой номер один, когда нам было по восемнадцать…

Я ей горячий шоколад сварил сам лично. Еще матери звонил, рецепт просил, как законченный ботан. В термос шоколад залил, мороженое купил, чтобы контрасты были у нее на языке — горячее и холодное. Подрезал у братана новогоднюю гирлянду в форме светлячков и создал романтик в парке ночью.

Все было по-студенчески, дешево и сердито. Дорого мне было не по карману.

Но ей зашло…

Лиана номер один на меня тогда смотрела так, будто я как минимум супергерой и вообще очаровательный парень. Чего раньше никогда не было.

Справедливо решив, что Лиана номер два самодеятельности в парке не оценит, я постарался вот так… С размахом, дорого-богато.

Зачем?

Потому что хочу получить от нее подобный взгляд, понравиться ей.

Девчонки ведь любят, когда для них стараются, да?

Смешно, но для того свидания в парке с горячим шоколадом и гирляндой на батарейках я постарался гораздо больше, чем для этого. Ведь все, что от меня понадобилось сегодня, — это пара звонков между делом и перевод нужных сумм.

Все.

Свидание организовано.

С другой стороны, я ведь и не студент давно, так?

Не студент. Но почему-то из-за этой девушки чувствую себя так, будто мне снова треклятые восемнадцать.

Стоит подумать о Лиане, вспомнить вчерашний вечер, и меня будто черти изнутри жарят.

Так ее хочу… и одновременно хочу понравиться, как-то реабилитироваться за вчерашнее. Четко знать, что в следующий раз раздвигает ноги не за деньги, по крайней мере не только за деньги.

Понимаю, глупо, это же обычная дорогая шалава, а меня от нее колбасит прямо как от… Лианы номер один. Девушки, которая живет только в моих воспоминаниях и на фото.

Испытываю чувства один в один, как с ней.

Все из-за внешности, да? Из-за гребаной похожести?

Меж тем дама опаздывает непростительно сильно — на целых пять минут.

Нетерпеливо набираю водителя, который должен был ее забрать.

Водитель не отвечает, и я начинаю изрядно нервничать. А вдруг не придет? Вдруг именно сейчас решит, что все, баста, с нее хватит… Я ведь сегодня в офисе в очередной раз перегнул палку.

Резко ставлю бокал на стол, поднимаюсь и спешу к выходу.

Открываю дверь и застываю на месте, потому что в дверном проеме стоит Лиана.

— К вам девушка. — За ее спиной стоит официант.

Отправляю его подальше:

— Вы свободны.

Большего я сказать не в силах.

Я в нокауте…

Смотрю на нее и не верю, что это моя Лиана. Что так разительно поменялась за каких-то пару часов. И что такая красивая пришла ко мне.

Лиана сама по себе симпатяга. Даже без косметики и в домашнем халате с хвостом-пальмой. Именно такой она мне вчера до чертиков понравилась, а тут…

Передо мной стоит модель, не иначе.

Ей, такой красивой, впору на красную дорожку или на подиум.

На ней маленькое черное платье, цвет которого слегка разбавляют мелкие серые стразы по всей длине. Тонкие бретельки открывают девичьи плечи, очень изящные, к слову.

Но главное — как Лиана выглядит в этом платье.

Элегантная леди, перед которой выругаться матом кажется кощунством. Именно такое ощущение.

И дело не в умелом макияже, аккуратной укладке или стоимости всего этого.

Дело в самой Лиане, она будто изнутри светится уверенностью, внутренней значимостью, что ли? Неужели шмотки и поход в салон придали ей эту уверенность?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она держит в одной руке круглую сумочку, черный пиджак, при этом легко мне улыбается.

Я готов сожрать ее глазами. Впрочем, не только ими.

Громко сглатываю, еле сдерживаюсь, чтобы не схватить ее за плечо и не затащить внутрь.

Вежливо приглашаю:

— Проходи, пожалуйста…

Она делает шаг ко мне, проходит. А у меня сердце чуть из груди не выпрыгивает, настолько я переполнен эмоциями.

Жадно обшариваю ее взглядом сзади. Плавный изгиб спины, обтянутая черной тканью аккуратная попка, ровные ноги…

Обалденная девочка!

Все-таки не надо было мне вчера с ней так резко. Я ж ее даже не разглядел толком, прежде чем натянуть на член. Сегодня такой ошибки не совершу.

— Присаживайся, Лиана. — Отодвигаю для нее стул.

Она удивленно на меня смотрит.

— Что-то не так? — Приподнимаю левую бровь.

— Не знала, что вы можете быть обходительным, Назар Викторович.

Обходительным… Пф-ф-ф, да я ради хорошего секса и не на такое способен. Прямо даже не знаю, как удерживаю последнюю фразу в себе. Ведь разрушила бы все очарование момента.

Вроде как надо отойти, сесть напротив, а я не могу от нее отойти.

Мне кайфово стоять рядом, пялиться на нее в непосредственной близости. Поэтому совершаю абсолютно не свойственный мне поступок. Беру ее за руку, наклоняюсь и подношу пальцы к губам.

Да, бля, я ей руку целую!

Как в гребаном девятнадцатом веке. Потому что невозможно такой девушке руку не поцеловать.

Пожалуй, я мог бы ей поклоняться. Без шуток сейчас.

Чуть сжимаю ее пальцы и нехотя отпускаю.

Усаживаюсь напротив, предлагаю ей белого вина.

Лиана кивает, и я наполняю ее бокал.

Салютую, предлагая тост:

— За прекрасные преображения.

Если что, это максимум комплиментов, на которые я способен.

Не умею красиво говорить. Не умею, и все тут.

Как ни странно, Лиане нравится, она улыбается мне и благодарит.

— Расскажи мне про себя, Лианочка, — прошу ее ласково.

Еще пару секунд назад такая в себе уверенная, она теряется, смущенно на меня смотрит, спрашивает:

— Что вас интересует?

— Например, почему ты до сих пор называешь меня на «вы», мы ведь давно ушли из офиса. Здесь официоз ни к чему.

— Но вы ведь по-прежнему мой начальник, — подмечает она, качнув головой.

— Сегодня вечером я твой мужчина, как тебе такой вариант?

Наслаждаюсь тем, как что-то внутри Лианы вспыхивает, красит ее щеки румянцем. Это определенно реакция на меня.

А дальше между нами происходит нечто удивительное.

Сделав пару глотков спиртного, мы будто бы забываем про то, как познакомились, как начали общение. Смотрим друг на друга с нескрываемым интересом и говорим, говорим…

Я ей о фирме, она о том, как наслышана о некоторых моих проектах и как ценит людей, которые жертвуют на благотворительность. Оказывается, она в курсе про мой вклад в тот Фонд Галапагосских Черепах.

Не знаю, вправду ли ей интересно или она попросту мастерски умеет поддерживать беседу, но следующие пару часов пробегают в один миг.

Ей нравится все.

И краб, которого я для нее заказал, и закуски, и вино, и даже десерт.

— Мы теперь домой? — нерешительно спрашивает она под конец.

— Ты хочешь домой? — Лихорадочно соображаю, где я успел опять напортачить, ведь хорошо сидели.

Лиана замирает, будто продумывает ответ.

— Не делай так, — прошу ее. — Не надо выдумывать, что бы мне такого ответить. Правду говори, я женских хитростей не люблю, не юли со мной.

— Мне было очень приятно с тобой сегодня. Мы хорошо провели время, но я не уверена, что хотела бы чего-то большего… По крайней мере сегодня.

Я шумно вздыхаю, встаю с места, подхожу к ней, подаю руку, помогаю подняться.

Вглядываюсь в зеленые глазищи и говорю:

— Если не хочешь, ничего не будет. Насильно в гостиницу не потащу… Но я очень хочу, чтобы ты хотела поехать туда со мной.

Наклоняюсь к ее губам, чуть придавливаю их своими, будто спрашиваю разрешения на глубокий поцелуй. Лиана не отстраняется, кладет руки мне на плечи и издает тихий-тихий стон. Где-то на уровне подсознания я считываю его, как стон удовольствия.

Прижимаю Лиану к себе и жадно вбираю ее губы в свои, всовываю в ее рот язык и затеваю игру. Сладкую и невозможно заводную игру.

Целую до тех пор, пока у нее не заканчивается воздух в легких, ведь она почему-то не дышит, пока наши губы сомкнуты.

Снова смотрю ей в лицо, жадно ловлю каждую ее микромимику, каждую микрореакцию на меня.

— Ты хочешь поехать со мной, Лиана? — спрашиваю еще раз.

— Да… — шепчет она.

Глава 17. Отвал башки. Часть 3

Назар

Слышу ее короткое «да» и балдею от нахлынувших эмоций. Сжимаю ее за талию и снова целую…

До чего же мне вкусно целовать Лиану! Словами передать не могу. С таким смаком я не целовался давным-давно…

Дорога от ресторана до отеля занимает непростительно много времени, хотя расстояние-то, по сути, небольшое – один квартал, который хочется пролететь молниеносно.

Я уже заведен не на шутку.

Я уже в предвкушении всего того, что с ней сделаю.

Если по-честному, возбуждение не отпускает меня аж со вчерашнего дня, когда получил от нее непростительно мало ласки. Конкретно так недобрал и хочу еще… Безумно ее хочу.

Мы с Лианой снова начинаем целоваться еще в лифте, пока поднимаемся на самый верхний этаж. Потому что я не поскупился и тут, снял для этой ночи президентский люкс.

Потому что могу.

Потому что хотел ее поразить.

Хоть как-то… Хоть банально баблом.

Сжимаю ее руку, пока мы идем по покрытому бежевым ковром коридору, добираемся до номера.

Когда оказываемся внутри, Лиана принимается озираться.

Ей наверняка не доводилось бывать в таких номерах.

Просторный, элегантный, с выделенной зоной отдыха и большой спальней, он производит на нее нужное впечатление.

Мне же плевать на номер.

Я вижу только Лиану.

- Поцелуй меня, - требую, наклоняясь к ней.

Она смотрит на меня чуть испуганно, хотя мы только что сосались прямо в лифте.

Подходит ко мне чуть ближе и нежно, почти невесомо касается губами уголка моего рта. Как крылом бабочки махнула, честное слово.

Ловлю ее в объятия и начинаю изучать губами ее нежное ушко, шею.

Обалденная девочка… Просто обалденная!

Подхватываю ее на руки и несу прямиком в спальню.

Укладываю на широкую кровать, покрытую пушистым рубиново-красным покрывалом. Надо сказать, Лиана на нем обалденно смотрится.

Скидываю туфли, забираюсь в кровать к ней. Осторожно снимаю с Лианы ее шпильки.

Лиана как кошечка тут же подбирает ноги, хочет поджать их под себя. А я не даю…

Тяну ее за ноги, резко переворачиваю на живот и расстегиваю молнию, стягиваю с Лианы платье.

Раздевать Лиану – отдельное удовольствие, ни на что в этом мире не похожее. Как подарок разворачиваешь. Самый лучший в мире подарок и самый красивый.

Параллельно с тем, как стягиваю с нее платье, ощупываю изгибы. Хочу пройтись губами по каждой части ее тела.

Очень скоро Лиана остается в одном только белье и чулках.

Вид ее почти голой задницы невыносимо прекрасен.

Я больше не могу ничего терпеть…

- Лежи так, - командую ей.

С космической скоростью скидываю с себя пиджак, рубашку. Швыряю их на кресло, стоящее рядом с кроватью. Туда же приземляются и мои брюки.

Я ложусь на Лиану сверху, показательно трусь о ее булочки стоящим членом.

Она стонет, ей тоже сладко, да?

Приподнимаюсь, беру Лиану за талию и заставляю встать на колени, стягиваю с нее трусы и сгибаю, так что передо мной снова ее чудесная попка.

И киска. Голая, мокрая, с чуть набухшим губами, сто пудов возбужденная. Один только этот вид стоит всего того, что я сегодня для нее сделал.

Вхожу в Лиану одним рывком.

Охуенная поза…

Слишком охуенная, мне снова хочется кончить почти сразу.

Что за напасть такая? Я ведь давно не тинейджер, чтобы страдать скорострельностью.

Нарочито медленно выхожу из нее и снова вхожу…

Ситуация ухудшается. Кажется, у меня сейчас пар из ушей пойдет. Или сперма.

Ладно, это ведь только первый раз! Сегодня у нас с ней будет еще…

Крепко фиксирую Лиану на одном месте. Жадно имею. Долблю без оглядки на что бы то ни было.

- А-а… - стонет она.

Явно не ожидала от меня такой резвости.

Наклоняюсь к ней, рычу на ухо:

- Потерпи чуток, второй раз будет лучше, обещаю…

В несколько движений дохожу до оргазма.

Он настолько сладкий, что мне рвет крышу…

Зато Лиана в полном недоумении, что и понятно.

Я откидываюсь спиной на кровать, зову ее нежно:

- Иди ко мне, малышка, буду тебя ласкать.

Укладываю ее на себя, какое-то время просто целую в губы, наслаждаясь близостью. Потом кладу на спину рядом с собой, сам устраиваюсь на боку.

Любуюсь голой Лианой, ведь лифчик давно с нее стащил тоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Веду рукой по ее талии к груди, сжимаю сочный холмик, поигрываю соском. Потом веду ладонь вниз, обхватываю ее лобок, сую руку между ног.

Там все такое же набухшее, влажное после моего вторжения.

- Назар, - охает она, сжимая бедра.

- Расслабься, тебе будет со мной хорошо, - обещаю Лиане.

Глажу ее губки, сую внутрь средний палец, а там все такое горячее, что снова схожу с ума от желания.

Я опять в полной боевой и готов ко второму заходу…

Глава 17. Отвал башки. Часть 4

Назар

Устраиваюсь поудобнее у нее между ног, беру член в ладонь, провожу головкой по влажным губам и с наслаждением снова ввожу его в Лиану.

Она выгибается мне навстречу, сжимает бедрами мой торс, будто поощряет…

Целую ее в губы и с наслаждением двигаюсь в ней.

Она мурлычет мне в ухо…

Приятно, значит, так?

Это сносит крышу. Это заставляет меня чувствовать себя чуть ли не супергероем. Отрываюсь от ее губ, вглядываюсь в лицо.

Лиана выглядит пьяной от моих ласк, глаза подернуты дымкой дурмана. И дурман этот вызван мной. Она жаждет всего того, что я с ней делаю.

Удобнее устраиваю Лиану под собой и с размаху в нее вхожу.

Ловлю стон и начинаю резво таранить ее членом между ног. Так, что искры из глаз, так, что хочется орать в голос.

Резкими и мощными движениями вхожу в нее снова и снова. Заставляю извиваться подо мной, сладко постанывать. Мой член в ней – будто поршень. Твердый, большой, он с каждым рывком все больше растягивает ее изнутри.

Через несколько минут таких вот безумных ощущений я задаюсь самым важным вопросом в жизни: почему люди не могут трахаться вечно? Я бы с удовольствием провел вечность, долбя Лиану своим членом и кончая в нее.

- А-а, - стонет она мне в губы.

И вдруг начинает сокращаться. Она чуть выгибается, сжимает мой член в себе, и я моментально кончаю.

- Ты обалденно трахаешься, - говорю ей в губы.

И укладываюсь на нее, весь потный.

Я устал, мне хорошо, даже двигаться после всего не хочу.

Хочу лежать на ней, а еще лучше – чтобы она в меня вросла. Чтобы навечно вот так. Вместе…

- Можно в ванную? – просит она.

Тут-то я вспоминаю, что в ванной тоже сюрприз.

- Пойдем, - нехотя выпускаю ее из-под себя.

Тянусь за ней.

- Я хотела сама, - тихо просит она.

А я решительно не готов ее отпускать. Даже в ванную.

- Сегодня я от тебя ни на шаг… К тому же там для тебя кое-что припасено.

В итоге все же идем в ванную вместе.

Лиана красная после всего, что я с ней сделал.

Она удивленно охает, видя, что на полу в ванной рассыпаны лепестки красных роз, а по периметру здоровенной джакузи расставлены свечи с ароматом ванили.

Возле самой ванной нас ждет бутылка сладкого ликера, два бокала и тарелка с виноградом. Я-то больше по виски, а фрукты и вовсе на дух не выношу, но девчонкам такое нравится. Да? А моей целью сегодня было – чтобы все понравилось ей.

- Как тебе? - спрашиваю с легкой улыбкой.

- А ванна еще не остыла? – Лиана смотрит на меня радостно.

- Здесь ванна с автоподогревом, меня предупреждали…

С удовольствием ловлю ее улыбку. Легко шлепаю по заднице, как бы подбадривая.

Лиана делает шагает вперед, осторожно забирается в ванную.

Я следом.

Укладываюсь спиной о заднюю стенку, поворачиваю Лиану к себе спиной и помещаю ее голову у себя на груди. Поглаживаю волосы, плечи, целую в висок.

Несколько минут мы лежим в воде, отдыхаем.

Я тяну руку к бутылке, наливаю понемногу в бокалы, один подаю ей.

Пробую сливочный ликер на вкус. Он очень приторный, явно крепкий. Слегка пьянит, ведь после ужина у нас было много физической активности и все наеденные калории сгорели. Алкоголь падает в практически пустой желудок.

Лиана делает глоток, потом поворачивается ко мне и говорит:

- Не думала, что ты такой романтичный. Вообще ничего этого не ожидала…

Наклоняюсь к ней и целую в губы, сую язык ей в рот и чувствую вкус сливочного ликера.

Как по команде у меня снова встает.

Потому что ну невозможно же, когда тебя касается такая девушка.

Я чуть отстраняю ее, поднимаюсь и сажусь на бортик ванной, показывая ей всю степень моего «возмущения» ее привлекательностью.

У Лианы квадратные глаза.

- Ты киборг, что ли? – спрашивает она удивленно. – У тебя все время так стоит?

- Просто давно не было девушки, - пожимаю плечами. – А такой как ты, так и вовсе никогда не было.

Лиане определенно приятны мои слова, сужу по ее кокетливой улыбке.

В порыве вдохновения беру бокал и проливаю несколько капель ликера на стоящий член.

- Полижи, - прошу ее.

Снова этот взгляд.

Удивленный и в то же время заинтересованный. Ей явно хочется подчиниться, хотя чувствует она себя неловко.

Я протягиваю руку, собираю ее волосы в ладонь, придвигаю голову к члену, говорю строже:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Возьми в рот.

Лиана некоторое время трется губами о головку, будто ласкает, потом все же приоткрывает рот и аккуратно принимает головку внутрь. Нежно-нежно посасывает.

Ну и, собственно, все. Глубже в рот член не пускает, ритмичных движений не совершает.

М-да, а минет-то она делать ни хрена не умеет…

Впрочем, вид ее губ, скользящих по члену, уже достаточно заводная картина, чтобы улететь в астрал.

Помогаю ей рукой, потому что иначе это будет для нее очень долгим действием, ведь я за вечер уже успел кончить два раза.

- Теперь моя очередь, - я хищно на нее смотрю.

***

Этой ночью мы оба остаемся в гостиничном номере.

Я укладываю Лиану спать на бочок, абсолютно голую и обессиленную. Сам ложусь рядом, прижимаю ее спиной поближе к себе, обнимаю за талию.

Мне так обалденно находиться рядом с ней, как, пожалуй, никогда не было. Я кайфую, прокручивая в голове особенно яркие моменты вечера.

Засыпаю в эйфорическом состоянии.

И неожиданно резко просыпаюсь, сообразив, что происходит.

Я влюбляюсь в нее!

Глава 18. Любитьне любить

Назар

Ночью я продолжаю обнимать спящую Лиану. Утыкаюсь носом в ее волосы, вдыхаю аромат.

Сегодня не ландыш, а карамель. Сладкая, как в детстве…

Вдыхаю новую порцию балдежа под названием «Ее аромат» и остро чувствую это.

Треклятые, мать их так, чувства.

Даже не помню, когда в последний раз что-то такое шевелилось в душе, жило, дышало. Чтобы вот так ярко чувствовать, чтобы накрывало шквалом эмоций…

Я снова хочу Лиану.

Мы трахались несколько часов подряд, у меня яйца пустые, а я все равно ее хочу. Просто быть в ней, находиться в контакте с ней, стать единым целым.

Чтобы кожа к коже, губы к губам, одно на двоих дыхание.

Целую ее макушку и снова дурею от удовольствия.

Будто вовсе не ее макушки касаюсь губами, а ласкаю языком между ног, как сегодня в ванной.

Красивая у нее киска, очень мне зашла. Лиана вся с головы до ног очень мне зашла. Мне все понравилось, и как реагировала на мои ласки, и с каким пылом пыталась отвечать, как целовала меня, как пускала в себя.

Даже так, просто держа ее в объятиях, я блаженствую.

Колдунья, честное слово, ни дать ни взять приворожила.

Как ни удивительно это признать, но мои чувства к девчонке в кои-то веки даже больше, чем секс. Я планы с ней строить хочу! Куда пойти, съездить, что посмотреть.

Я вопросы ей задавать хочу!

Что она любит, что не любит. О чем мечтает? Чего хочет добиться? Где была, где хотела бы побывать? Что ей во мне нравится?

Точнее, не так…

Есть ли во мне хоть что-то, что ей нравится? Кроме очевидных вещей, типа моего члена, от которого она кончала, или моего кошелька.

Да, похоже, это действительно так…

Я в нее влюбляюсь!

Вроде бы ничего плохого в осознании этого, так? Для обычного человека.

Вот только я — с большим таким кандибобером.

Потому что в первую очередь думаю о том, к чему все это приведет. Ведь ни к чему хорошему не приведет — это однозначно. Еще ни разу не приводило, и исключений в этом правиле не ожидается.

Ладно бы это была какая-то там девка. Но это ведь Лиана!

После отношений с прошлой Лианой я отходил несколько лет.

Смотреть ни на кого не мог, мне все девчонки уродинами казались. Выл от тоски и боролся с желанием шагнуть в окно.

По прошествии некоторого времени дошел до состояния дзен. Трахался периодически с теми, что давали без проблем, — вот и вся личная жизнь, какая у меня была в студенческие годы.

Собственно, с течением лет ничего особенно не изменилось. Разве что качество используемых для секса девушек стало на порядок выше.

Но учитывая, что сейчас я нахожусь в постели с Лианой номер два и она единственная, к кому я испытал нечто большее, чем желание переспать второй раз…

Получается, по сути я до сих пор до конца не отошел от тех отношений.

Что же я испытаю, когда меня кинет эта Лиана? Или еще хуже… Не кинет.

Выйдет за меня из-за бабок, и буду я всю жизнь гадать, любит она меня или за бабло трахается, прикидывается хорошей. Она ведь не была бы со мной, если бы не деньги. А содержанки, они ведь верность хранить в принципе не умеют. Их брюликами помани, и побегут ноги раздвигать.

Вот влюблюсь я в нее окончательно, погрязну в этих отношениях с головой, а она потом мое сердце через мясорубку, прямо как Лиана номер один.

А то, что это произойдет, — факт.

Она ведь когда-то узнает, что я ее трахал за ее же деньги, так? Какая нормальная девка согласится на отношения с мужчиной, который поимел ее, как лохушку, за ее же деньги?

Можно, конечно, поступить правильно — честно ей все сказать.

Но тогда она тоже свалит.

Только не потом, а сейчас…

А то, что свалит и кинет меня, — это факт, ведь она из породы кидающих.

И что мне делать? На хер ее слать?

Я ж не смогу…

Я без нее ночь побыл, весь извелся, как она там. Весь день сегодня как на иголках, зная, что она рядом. Переживал, как все вечером пройдет, понравиться ей хотел. Расстарался ради нее по самые огурцы. Готов был хоть брюликами ее обвешать, лишь бы она сама мне дала, без принуждения. Мне до одури было важно знать, что хоть в физическом плане есть притяжение. Как-то так.

Даже если пошлю ее сейчас, все тело и душа будут зудеть от дикого чувства утраты чего-то суперважного. Только поиздеваюсь над собой.

Нет…

Слать ее — не вариант. И влюбляться дальше — не вариант.

Надо как-то сфокусироваться на том, что это лишь секс.

Я же живой человек, так? Мне нужен интим. Я соскучился по нормальному, качественному сексу. У меня давно не было девушки. И учитывая, что в основном я брал себе какую-нибудь содержанку, чтобы не ебала мозги и вовремя раздвигала ноги, для меня ничего особенно не изменится. Раньше ведь не ждал от своих девчонок неземной любви, так? Почему от Лианы должен этого ждать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да, она выделяется среди девушек, которые у меня были раньше. Слишком яркая, или же я ее так воспринимаю.

Лиана для меня — ходячий праздник, балдею от нее и радуюсь каждой встрече, как мальчишка.

А надо наоборот. Надо превратить наши отношения в будни.

Натрахаться с ней от души, а потом уже проще будет расстаться безболезненно для меня.

Идея того, что прямо сейчас мне с ней расставаться все же не надо, что я могу быть с ней сколько захочу, радует чрезвычайно.

К тому же не надо забывать, что изначально я обратил на нее внимание только потому, что она как две капли воды похожа на девчонку, которую я хотел полжизни.

Кувыркаясь с ней, я фактически закрываю свои гештальты. Когда-то же мне это приестся, верно? Вот тогда можно будет спокойно ставить точку в этой истории.

А пока что…

Я имею полное право спокойно побалдеть.

Так и блуждаю между сном и явью, раздумывая о ситуации, вплоть до момента, пока в окно не начинает бить рассвет.

Мне охуенно лежать рядом с ней. Несмотря на то, что обнимался с Лианой всю ночь, я все еще балдею от этой близости.

И побочный эффект нахождения рядом налицо, точнее на член.

К утру я успеваю отдохнуть, набраться сил и разнообразных желаний.

Поэтому бужу Лиану не пожеланием доброго утра, а нежным поглаживанием между ног.

У нее там после вчерашнего все такое набухшее, требующее моего срочного и неумолимого вмешательства.

Да?

Решаю, что однозначно.

Трогаю ее нежные, влажные складочки и слышу мурлыканье:

— Назар, ты опять?

А звучит-то как!

Она произносит это с придыханием, будто предвкушает все то, что хочу с ней сделать.

И я сделаю!

Я устраиваю Лиану так, чтобы мне было удобно в нее войти сзади. Резко и без прелюдий всовываю член между набухших складочек.

— О-о… — Слышу ее полукрик-полустон.

И замираю, оглушенный ощущениями.

Как же у нее внутри все здорово. Нежная, бархатная дырочка, в которой до безумия приятно находиться. Задумала же природа такую прелесть.

Нарочито медленно выхожу из нее и опять резко вхожу.

Получаю новый стон, а потом еще и еще. Но очень скоро мне надоедает играть с ней. Я беру Лиану за талию рукой, а потом начинаю резкую, безжалостную долбежку, от которой у нас обоих сносит крышу.

Буквально в несколько движений довожу нас обоих до финишной прямой.

Вот это мы вчера натренировались…

С огромным удовольствием кончаю в нее.

Испытываю особенный кайф от осознания того, что мои живчики в ней, хотя и понимаю, что она на противозачаточных, ведь я выставил ей такое условие.

Нехотя выхожу из нее, выпускаю из своих загребущих лап.

Лиана садится в кровати, поворачивается ко мне.

И я ловлю этот взгляд…

Он обожающий, мать вашу! Он реально обожающий!

Я типа сейчас должен на это повестись? Или она правда это испытывает?

Ей так понравился секс?

Я не хочу гадать.

Мне все эти игры в чувства на хрен не упали. Я не готов в них играть. Решил просто спать с ней, значит так тому и быть.

Не откладывая в долгий ящик, расставляю все точки над i:

— Лиан, ты только сразу себе на носу заруби, мы просто трахаемся. Не надо в меня влюбляться. Не то чтобы ты собиралась… Да?

Ее взгляд делается абсолютно нечитаемым.

М-да, вот так в три секунды она от меня закрылась. Да я талант… В кавычках.

Впрочем, мне ее открытость до одного места. Ее ведь изначально в наших отношениях не было.

Глава 19. (Не) козел

Лиана

Я не могу его понять! Что он хочет от меня вообще? И хочет ли чего?

В понедельник утром, через два дня после того, как мы с Назаром Викторовичем провели космическую ночь, я прихожу на работу.

Честно и откровенно вздрагиваю от каждого шороха, потому что очень жду, когда драгоценное начальство изволит прийти на работу. Едва не подпрыгиваю на стуле, то и дело оглядываюсь на дверь приемной.

Он не звонил мне все выходные.

Конечно же, я не звонила тоже. Но кто бы на моем месте звонил после того, как он почти прямым текстом сказал мне после ночи любви, что видит во мне лишь секс-тренажер.

Неужели Назар Викторович не понимает, что для девушки это оскорбительно — когда ее чувствами пренебрегают.

Конечно же, я и не собиралась в него влюбляться, ничего такого не было. Но когда тебе заявляют, что твои чувства на хрен не нужны, это ранит. Это обидно! Это уничтожает меня как личность. Стирает напрочь мою гордость, хотя ее и осталось во мне всего чуть.

Неужели это то, чего он хочет? Растоптать меня как человека?

Раньше-то я думала, ему нужен лишь секс.

Но это не просто секс, это какое-то моральное насилие…

И да, богический секс, ведь в постели с Назаром Викторовичем я кончила больше пяти раз. Не знаю как, у меня никогда так раньше не было. С мужем и один оргазм был за счастье, случался крайне редко. Но и одарен мой муж был далеко не так, как директор. У него же в штанах все просто вау. И пользоваться этим он умеет.

Наконец Назар Викторович появляется в офисе.

Однако он делает вид, будто не замечает меня!

Едва кивает и идет к себе.

Я вся как на иголках, а он попросту игнорирует мое существование. Примерно час маринует. Даже не зовет к себе.

А потом мне приходит эсэмэска с его личного номера: «Сходи в туалет, сними трусики, сфотографируй киску и пришли мне. Две минуты тебе на выполнение задания, я жду».

Сижу, как дурочка пялюсь на это сообщение.

Вообще-то, сейчас середина рабочего дня! Вообще-то, это неприлично! Вообще-то, он охренел!

«Тебе надо, ты и фотографируйся!» — отвечаю ему.

«Хочешь дикпик от начальства? Только в обмен на твою киску. Пошла выполнять!»

Как с этим человеком можно нормально общаться? Как с ним строить рабочие отношения? Как ходить в его любовницах, если он — хамло?

Хамло, пошляк и феерический козел.

Следующее сообщение меня добивает: «Ты обязана подчиняться, забыла?».

Меня самым настоящим образом клинит, и я отвечаю: «Можешь меня оштрафовать, я это делать не буду».

Следующее сообщение даже боюсь читать. Убираю телефон в сумку, пытаюсь сосредоточиться на работе.

Конечно же, мне моментально прилетает требование на рабочую почту: «Лиана, немедленно проверьте сообщение на телефоне!»

Ведь не успокоится же!

Достаю, проверяю.

Там достойный ответ на мой бунт: «Штрафные санкции будут взяты с тебя натурой. Сегодня в девять».

Следующим сообщением идет адрес.

И…

Инструкция, как я должна быть одета, чтобы товарищ начальник получил максимум удовольствия от секса со мной.

Потом босс выходит из кабинета, скользит по нам с Ольгой абсолютно безразличным взглядом, заявляет, что уезжает по делам и на работе сегодня больше не появится.

Уже на выходе он все же удостаивает меня внимательным взглядом, просит:

— Лиана, проводи меня до лифта, хочу кое-что сообщить.

Нервно сглатываю, поднимаюсь с места, иду за ним.

Назар Викторович делает пару шагов в направлении лифта.

В коридоре никого нет, поэтому он позволяет себе вольность и нагло хватает меня за руку.

Жадно подносит к губам, быстро целует, а потом… кусает!

Отпускает так же быстро.

— Ты скучала? — спрашивает, пристально на меня смотря.

Впечатываю в него недоуменный взгляд.

— Вы же запретили мне влюбляться.

А скучание и прочее — это как раз про любовь, привязанность.

Но, видимо, не для Назара Викторовича, потому что отвечает он мне следующим образом:

— Лианочка, не влюбляться, да. Влюбляться нельзя, но скучать обязательно надо.

Он снова сжимает мою руку, чуть наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Вечером буду тебя сладенько драть, готовься.

Сказав это, он резко отпускает меня и уходит.

На сто процентов уверенный, что я к нему приеду!

А мне хочется ему пощечин надавать за грубости. Потому что все, что он говорит, — унизительно, оскорбительно, неуместно и…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И…

Внутри я вся аж замираю в предвкушении этого самого «драть».

У меня так давно не было нормального, качественного секса, что организм буквально взбесился после нашей ночи любви. Господин директор в постели всего лишь бог. С божественной пиписькой, которая дарит сплошное удовольствие. А еще у него сказочные губы, руки… Может быть, он снова сделает так, что мне захочется кричать от удовольствия.

В то же время я до сих пор взбешена его словами и требованиями до красной пелены перед глазами.

Как так-то?

Как мне с ним общаться? Как мне сохранить свою личность? Я не привыкла, чтобы со мной так общались. Я девушка и хочу уважения!

Напрашивается один выход из положения — не реагировать на его пошлости. Совсем!

Пусть себе пошлит на здоровье, я просто фильтрую все его грубости, циничные подколки, оскорбительные замечания. Нет их для меня, нет, и все тут. Есть только красивый мужик, который умеет сделать мне приятно. И все.

Это, пожалуй, единственный способ выжить рядом с ним и не сойти с ума.

Глава 20. (Не) подстилка

Лиана

Оказавшись в подъезде дома начальника, я невольно ежусь.

Тут не холодно, нет.

Подъезд теплый, здесь не дует, все тут белое, новое, шикарное. Собственно, как и дом — элитная многоэтажка с видом на центральную улицу города.

Однако меня все-равно морозит, и дело совсем не в температуре помещения. Меня буквально трясет от сложившейся ситуации.

Я уже как девушка по вызову, ей-богу.

Одета подобающе! В черные чулки с поясом, крохотные трусики и лифчик. Вся эта красота прикрыта шубкой, которую господин директор изволил мне прислать сегодня вместе с нижним бельем.

Между прочим, шубка непростая — молочно-белая, норковая, с рукавами три четверти и длиной до середины бедра. Не знаю, сколько она ему стоила, но явно недешево.

Подарки присылает. Балует… Только вот не меня.

Потому что мне эта шубка с пошлым нижним бельем до одного места.

Себя он балует, сволочь такая! Хочет, чтобы я явилась к нему, как породистая шлюха, вся разряженная и на все готовая.

И я явилась.

Точнее, даже не так — меня забрали! Этот кобель натурально отправил за мной человека с машиной. Наверное, чтобы я нигде по дороге не заблудилась.

Он и привез меня сюда, проводил до подъезда.

На полчаса позже обещанного к слову, потому что я до последнего уговаривала себя одеться, как он хочет, выйти к чертовой машине, сесть в нее.

И вот я здесь.

Это все временно… Ведь временно же? Хоть как-то пытаюсь себя успокоить.

Поднимаюсь на нужный этаж, звоню в дверь…

Назар Викторович открывает ее в ту же секунду, без шуток. Будто у двери и ждал.

Он заводит меня в квартиру, недовольно ворчит:

— Явилась — не запылилась. Я уже думал, другой эскорт вызывать. Не люблю ждать, Лиана, учти это на будущее.

Что и требовалось доказать. Я для него — эскорт.

Зачем он мне все это говорит? Стремится обесценить меня как девушку? Типа какая разница, я или кто-то еще? Но если все так, почему же в его доме именно я? Не самая легкая и не самая дешевая зарубка на его кровати…

«Так, прекрати себя накручивать!» — приказываю себе.

Уже и так довела себя чуть ли не до истерики.

Смотрю на Назара Викторовича и пробую вправду отключить при этом звук.

Он что-то продолжает усиленно мне доказывать, ворчит себе и ворчит, наверняка сыплет пошлостями или обидностями. А у меня, похоже, и вправду будто включается фильтр.

Вижу, но не слышу, или, точнее сказать, не воспринимаю.

Только сейчас обращаю внимание, как он на меня смотрит. Взгляд жадный, голодный, жутко собственнический. При этом он тянет ко мне руки и будто все время одергивает себя, осаживает, останавливает.

Он хочет меня до боли в причинном месте! Вон как часто дышит, как нервно теребит ворот рубашки.

Ага, устроил бы его другой эскорт, как же…

Назару Викторовичу именно меня подавай.

И что-то мне подсказывает, не дарят простому эскорту норковых шубок за ночь любви. И машины за ними не посылают. Девушки сами приезжают, готовые кланяться в ножки.

Если обращать внимание исключительно на язык тела, кажется, будто он в меня влюблен. Придет же такая глупость в голову…

Просто он меня хочет, вот и все. Наверное, зацепила чем-то в интимном плане, и он желает повторить нашу ночь.

И, да простит меня бог, я тоже хочу все повторить.

— Снимай шубу, — требует Назар.

Приказ врезается в барабанные перепонки, его невозможно игнорировать.

Тем не менее я не слушаюсь его. Прохожу из прихожей в гостиную, с интересом осматриваюсь.

— У вас тут миленько, Назар Викторович.

Моего начальника аж перекашивает от замечания «миленько».

Еще бы!

Как я могла плохо оценить его шикарный интерьер в серо-бежевых тонах. Этот телевизор, который больше напоминает домашний кинотеатр, здоровенный кожаный диван и прочее.

Чисто мужицкий интерьер, к слову. Безликий и не слишком пригодный для жизни. Антипод слову «миленький».

Босс делает шаг ко мне и отдает новый приказ:

— Раздевайся.

Буквально обжигает меня взглядом.

Подчиняюсь.

Нарочито медленно веду пальцами по пушистому меху, нащупываю пуговицы, расстегиваю одну за одной.

Надо видеть, как при этом выглядит Назар Викторович.

Будто хочет сожрать! Натурально слюну сглатывает.

Меня снова будто морозит. Только в этот раз от предвкушения всего того, что он явно намеревается со мной сделать.

Медленным плавным движением я распахиваю шубку, спускаю ее с плеч, даю возможность шефу полюбоваться мной в черном кружевном белье, с молочно-белым мехом на плечах. Когда я мерила это перед зеркалом, выглядело очень эффектно, поэтому теперь уверенно демонстрирую себя в лучшем ракурсе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Подойди, — продолжает он командовать.

— Сам подойди. — Теперь командую уже я.

— Кто-то слопал таблетку смелости? — хмыкает Назар Викторович.

— Что если так? — Я хитро ему улыбаюсь.

— Неравнодушен к наглым бабам, люблю укрощать… — говорит он с плотоядной улыбкой.

И вправду шагает ко мне.

Чувствую его пальцы на моей щеке. Затем шеф берет меня за подбородок, заставляет посмотреть ему в глаза.

Он ведет указательным и средним пальцем по моей шее, к левой груди.

Лифчик у меня — прозрачное кружево. Ничего толком не прикрывает, лишь поддерживает грудь.

Назар властно сжимает левое полушарие. Забирается пальцами под тонкую ткань, нащупывает сосок и мнет его. Второй рукой сминает правую грудь. При этом смотрит мне прямо в глаза. Затем его пальцы бегут по животу вниз.

— Расставь ноги шире, — следует новая команда.

И я слушаюсь.

Потому что внутри вся горю от предвкушения и любопытства.

Он кладет ладонь мне на лобок, а потом сует руку под кружево трусиков. Двумя настойчивыми пальцами гладит мой клитор, раздвигает половые губы.

Безжалостно запихивает в меня средний и указательный пальцы.

— А-а… — невольно стону и сжимаю бедра.

Он не позволяет мне вытолкнуть из себя его пальцы. Сует их глубже, трет внутри, неожиданно находит какую-то особенно чувствительную точку, давит на нее подушечками пальцев, и я снова вскрикиваю.

— Да ты вся мокрая! — Он выглядит очень довольным. — Хочешь меня, вся течешь…

Даже не пытаюсь отрицать, ведь все так и есть. Да что там, я даже забываю покраснеть от этих его слов. Лишь издаю стон разочарования, когда Назар вытаскивает из меня свои волшебные пальцы.

— Пошли трахаться, — хрипит он.

Не успеваю даже мяукнуть, оказываюсь у него на руках.

Он тащит меня прямиком в спальню, укладывает на гигантскую кровать.

С удовольствием наблюдаю, как он буквально срывает с себя одежду. Любуюсь его крепким, мускулистым телом. Клянусь, не знай я, что он бизнесмен, поставила бы на то, что он фитнес-тренер, такое у него все правильное, в нужных местах раскачанное. Грудь, плечи, задница.

— Иди сюда, — рычит Назар.

Он хватает меня за лодыжки, притягивает к себе. Поддевает пальцами трусики и с удовольствием их с меня стаскивает.

— Обалденная у тебя киска… — Дожидаюсь-таки комплимента.

Невольно свожу ноги, смущенная его откровенностью.

Назара это триггерит.

Он забирается на кровать, с силой разводит мне колени и устраивается сверху.

Я вижу, как он возбужден. Его член буквально пульсирует желанием.

Чувствую, как он упирается головкой мне между ног и с рывком входит в меня.

— О-о…

Меня пронзают самые разные эмоции. Удовольствие, дикое и необузданное, в то же время стыд за то, что даже не пыталась отнекиваться. Я хотела, чтобы он как можно быстрее вошел в меня. Мечтала вновь ощутить, как он заполняет меня собой, как имеет меня, теряя голову.

Назар становится на колени, возвышается надо мной, берет мои ноги, кладет себе на грудь.

Я теперь согнута под углом девяносто градусов и совсем по-другому его чувствую, он плотнее в меня погружен. Я полностью растянута им изнутри. До легкой боли, до жжения между ног.

Назар чуть выходит и снова толкается в меня, каким-то чудом входит еще глубже.

Охаю, привыкая к новым ощущениям.

Но много времени на привыкания он мне не дает. Берет меня за талию, чтобы было легче мной управлять. Чуть выходит и снова вдавливается в меня. Он очень быстро наращивает темп, безжалостно таранит меня своим гигантским членом.

И пока он это делает, все, на что я способна — стонать ему в такт.

Мне немного больно, а еще страшно, что он может меня повредить, ведь он такой большой, и в этой позе мы еще сексом не занимались. Ведь мои ноги реально на его плечах! Спасибо хоть хватает растяжки, привет художественная гимнастика, которой я занималась в юности. Честно сказать, уже и забыла, какая я гибкая.

В то же время мне сладко, очень сладко… И с каждой секундой это чувство больно-приятной заполненности множится во мне, сладость переполняет.

Назар продолжает резкие и мощные вторжения. Он раз за разом пронзает меня собой, вырывая из меня стоны. Долбит и долбит, доводя до безумия.

Я извиваюсь под ним, умираю от этого болезненно-сладкого удовольствия.

Кричу, когда сил выносить это больше не остается.

К тому времени, как Назар впрыскивает в меня дозу спермы, я уже неконтролируемо сокращаюсь внутри.

Оргазм такой яркий, что на какое-то время он оглушает меня, выбивает из реальности.

Я больше не целая, распадаюсь на миллион частиц, чудом оставшихся единым телом.

Я растворяюсь.

Меня нет.

Я вся его…

***

Не думала, что может быть лучше того, что мы испытали с Назаром в гостиничном номере. Но здесь, в его квартире, все получилось намного слаще.

Может, дело в отсутствии стеснения с моей стороны, или в том, что мы теперь знали, как доставить друг другу больше удовольствия. Были готовы к той дикости, что творили друг с другом.

Мы не отлипали друг от друга, занимались сексом без перерыва часа три.

Ничего не ели, не пили. Только трахались, сначала в его спальне, потом он загнул меня под душем, перешли на кухню, чтобы перекусить, в результате отметились на обеденном столе.

И снова мы закончили в спальне, в постели.

В этот раз он заставил меня встань на четвереньки и взял раком. В тот момент я испытала первый в жизни мультиоргазм. Меня будто било током несколько блаженно сладких минут.

Лежу теперь на смятых простынях, пытаюсь поймать дыхание, абсолютно обессиленная.

А Назар, кажется, уже отошел от наших приключений.

Он перекатывает меня на бок, громко и смачно шлепает по заднице.

— Ну все, дело сделано. Как говорится, выебал — свободна. Как понадобишься, позову.

Новая пощечина моему самолюбию…

Стоило чуть расслабиться, и сразу получила.

Мне требуется несколько секунд, чтобы это переварить.

«Так, раз уж решила не обращать внимания на его гадости, так нечего и обижаться», — в очередной раз убеждаю себя.

Молча тянусь к телефону, который бросила у прикроватной тумбы.

— Что ты делаешь? — тут же раздается встревоженный вопрос.

— Хочу вызвать такси, — говорю делано равнодушно, чтобы он не понял, как меня задело то, что он бесцеремонно меня выпроваживает.

— Лиан, ты шуток вообще не понимаешь в принципе? — хмыкает Назар.

А потом ложится на меня сверху и забирает телефон.

— Шутник нашелся, — фырчу я, пытаясь его с себя скинуть. — Несмешные твои шутки!

— Я хочу, чтобы ты ко мне переехала, — вдруг выдает он.

— Тоже не смешная шутка, — иронично кривлю губы.

— А это не шутка, Лиан, — огорошивает меня он.

Кажется, доэскортилась я.

Глава 21. Не шутка

Назар

Лиана отчаянно сопротивляется, пытается от меня отстраниться, но я не позволяю ей из-под меня выползти. Придавливаю собой к матрацу.

— Не пущу я тебя никуда, прекращай психовать, — рычу ей в губы.

А она норовит укусить.

— Ох ты нахалка.

Фиксирую Лиану под собой и начинаю жадно целовать.

С удовольствием сую ей язык в рот, затеваю игру. Она даже на какой-то момент забывает, что хотела из-под меня выползти. Но потом все же вспоминает.

— Прекрати, — пыхтит она. — Мне правда пора домой. И хватит шутить…

— Сказал же, про переезд не пошутил.

Я и вправду как никогда серьезен.

Хватит, наэксперементировался на пока что. Чуть не сдох в одиночестве за выходные. Мне было откровенно скучно, я хотел ей звонить с периодичностью раз в две минуты. Да я тупо хотел ее каждые две минуты, думал о ней постоянно.

В результате пришлось дрочить самому себе, потому что яйца распирало так, что они болели.

Мне нужна была моя Лиана, и точка.

Сегодня вечером я ее получил, и не раз.

Но что будет утром, когда проснусь?

Надо признать, я сменил мою одержимость Лианой номер один на одержимость Лианой номер два. С тем исключением, что эта-то хотя бы на какое-то время моя.

Я столько въебывал в своей жизни, столько старался, зарабатывал себе авторитет, деньги. По-моему, я заслужил, чтобы моя содержанка жила со мной.

Переедет, чуть пообвыкнется, тогда, может, даже про деньги ей скажу…

Надо было, конечно, сразу сказать, или в крайнем случае стоит признаться сейчас.

Но лично мне совсем не улыбается перспектива того, что Лиана сейчас взбрыкнет и свалит от меня на все четыре стороны. Нет, я этого допустить не могу.

Я заслужил ее себе на ежедневной основе.

Не буду ее обижать, она не пожалеет, что ко мне переехала. Потом, наоборот, порадуется, что между нами так вышло. Еще смеяться будем с ней по поводу той истории про шесть миллионов.

Решив так, я чувствую неимоверное облегчение. Впадаю в эйфорию от предвкушения всего того, что получу, когда Лиана переедет.

Даже не думал, что настолько сильно хочу ее переезда.

— Назар, я не перееду к тебе, — возмущается Лиана.

— Это еще почему? — Я искренне удивлен. — Неужели не нравятся апартаменты? Я выделю тебе здесь комнату и буду нахаживать к тебе каждый день. По оргазму в день, как тебе такая перспектива? К тому же к твоему переезду прилагается бесплатный водитель в моем лице. Будем вместе ездить на работу. Питание также за счет твоего босса… С меня жизнь класса люкс, с тебя вагина…

Говоря это, я изрядно возбуждаюсь.

С превеликим удовольствием устраиваю Лиану под собой удобнее. Трусь членом о ее гладкий безволосый лобок.

— Я не могу переехать к тебе, Назар. Я…

— Что за неуместные споры? Я хочу трахать тебя каждый день и имею на это полное право, ты моя, Лиана. Это на тот случай, если ты забыла…

— Я ничего не забыла! — фырчит она.

При этом стремится изогнуться так, чтобы не пустить мой член в свою дырочку.

Мне это очень не нравится.

Снова с силой фиксирую Лиану на месте, шиплю ей в губы:

— Раз ничего не забыла, значит нечего мне тут отнекиваться.

— Это ты кое-что забыл, Назар, — с укором говорит она. — У меня, вообще-то, дочка!

— Э-э…

Про дочку я и вправду забыл. Да и с хрена ли я должен про нее помнить. Она не мой ребенок, не моя ответственность.

И да, в моей квартире царит строгий возрастной ценз восемнадцать плюс. Я хочу ебать ее мамочку в прихожей, в гостиной, в ванной, на кухонном столе и под оным.

Ребенку здесь не место.

— Какие проблемы? — спрашиваю ее. — У тебя же есть бабушка, оставь дочь с ней.

Как-то пропускаю момент, когда Лиана все-таки отпихивает меня от себя подальше. Фырчит как кошка, выбирается на свободу и усаживается на кровати. А потом и вовсе хватает одеяло, прикрывает свои прекрасные сиськи.

Смотрит на меня так, будто хочет сжечь взглядом.

А что я такого сказал?

— Лиан, я не понимаю, к чему обиды?

Стараюсь подсесть к ней на кровати поближе, чтобы минимизировать то расстояние, которым она пытается от меня отгородиться.

— Ты правда не понимаешь, что это мерзко?

Ее красивые ровные бровки летят вверх.

Чешу лоб.

— Что я такого сказал? Всего лишь предложил, чтобы ты оставила дочку бабушке. Что тут страшного? Она же тебе не чужой человек, родная кровь, все дела…

— Я не могу этого сделать, — разводит руками Лиана. — Это моя дочь, я ее рожала не для бабушки, а для себя. Она нуждается во мне каждый день. Я и так уделяю ей непростительно мало времени. Это несправедливо…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Несправедливо ей. Что за чушь?

Помню, мать, пока я был мелкий, въебывала за троих, чтобы было хоть чуть-чуть деньжат на еду и всякое разное. Меня стабильно подкидывали бабушке — то на лето, то на весь учебный год. И ничего, выжил.

Бабуля у меня, кстати, была класс. Наделает сырников целую гору и уйдет копаться в огороде или смотреть сериалы, а я предоставлен сам себе, делаю что хочу, и никто мне не указ. Это было в разы лучше, чем когда мать пыталась включить ответственную родительницу и гоняла меня с хворостиной по двору, чтобы я делал уроки или помогал ей по дому.

Оно обидно было, конечно, что я по большому счету ей был на хрен не нужен. Но между ненужностью и хворостиной я выбираю первое.

— Ты что так возмущаешься? — Свожу брови у переносицы. — Меня бабке сдали в детстве чуть ли не на ПМЖ, и ничего, как-то вырос.

— То-то и оно, что как-то… — хмыкает Лиана.

Этими словами чуть не наотмашь меня бьет.

— Это что сейчас было? — Я строго на нее смотрю. — Попытка поддеть? Не старайся, у тебя не получится.

Лиана качает головой, твердит свое:

— Как ты не понимаешь? Моей дочке нужна мама, Алена очень по мне скучает каждый день, у нас связь!

Опа. Алена, значит.

Когда Лиана произносит имя, девочка становится для меня более реальной, что ли? До этого она была каким-то эфемерным ребенком, который и жил-то разве что в личном деле моей драгоценной секретарши, и больше нигде.

Однако я не позволю семилетней карапетке гробить мою сексуальную жизнь.

Настаиваю на своем:

— Лиан, ты главную суть улови. Ты моя и должна поступать так, как хочу я… А я хочу, чтобы ты переехала. Без ребенка!

— Но я не могу. — Она стоит на своем намертво.

— Ты моя содержанка и ты обязана…

— Если ты хотел, чтобы содержанка переехала к тебе, надо было выбирать содержанку без детей!

Не в бровь, а в глаз.

И ведь не подкопаешься к такой женской логике.

Если бы меня тянуло к какой-нибудь бездетной, я бы ее и выбрал, но тянет-то меня исключительно к Лиане.

— Давай договариваться, — предлагаю ей. — Что такого тебе нужно делать со своей дочкой, чтобы она чувствовала, что мама рядом?

Сам не верю, что говорю подобную ересь, разглагольствую о чувствах какой-то шмакодявки, с которой мне приходится делить Лиану.

— Мне нужно делать с ней уроки, кормить ужином, укладывать спать, — ведет плечами Лиана.

— И сколько тебе на это нужно времени в день? — Буравлю ее взглядом.

— Как можно часами измерить заботу, которая нужна ребенку? — удивляется Лиана.

— Как-то придется! — Я уже откровенно злюсь.

Лиана с недоумением на меня смотрит.

Шумно вздыхаю, предлагаю, на мой взгляд, идеальный компромисс:

— Я буду привозить тебя к ней после работы на час-полтора. Тискайся, делай с ней уроки, корми и что там еще надо.

— Этого недостаточно, — машет головой Лиана. — Мне нужно хотя бы четыре часа…

— Три часа, — строго заявляю. — С шести тридцати до девяти тридцати вечера. Достаточно, чтобы закормить ребенка, поцеловать во все места, сделать уроки и уложить спать. Мой водитель будет возить тебя с работы к бабке и забирать. Это мое последнее предложение. Ночи ты проводишь тут, днем соответственно в офисе.

— Это какой-то очень странный план. — Лиана пялится на меня с недоумением.

— Принимай, лучшего не будет. И да, выходные, разумеется, со мной. Тебе же не нужно делать с ней уроки на выходных?

— Назар! — Голос Лианы дрожит. — Неужели ты думаешь, что уроки — это единственное, что нужно…

— Хватит! Я и так по всем фронтам подвинулся. — Уже откровенно злюсь.

Поразительно, с какой легкостью эта женщина выводит меня из себя.

— Один выходной, — предлагает Лиана. — В пятницу после работы я еду домой, и ты можешь меня забрать в субботу ночью, воскресенье я с тобой.

— То есть ты хочешь еще и похерить мне вечер пятницы? — За одно это я хочу ее сожрать морально.

— Или так, или никак. — Лиана стоит на своем до конца.

— Совести у тебя нет, женщина! — ворчу на нее. — Веревки из меня вьешь влегкую, не стыдно тебе?

Лиана смотрит на меня расширенными глазами. По всей видимости, с последним утверждением в корне не согласна.

Но главного я добился, она почти что двадцать четыре на семь моя.

Ну не гений ли я? Почти…

Глава 22. Ради нее

Лиана

Следующий вечер, как и оговорено, я провожу у бабушки вместе с дочкой.

Расчесываю непослушные каштановые волосы малышки после купания и любуюсь ее отражением в зеркале ванной.

Алене всего семь, но грозит вырасти в настоящую красотку. Все в ней такое симметричное, аккуратное, чисто девичье. Маленький носик, губки, большие зеленые глаза и длинные ресницы.

Неудивительно, что в школе среди мальчишек моя дорогая девочка пользуется большой популярностью.

Жаль только, позитива от этой популярности ноль. Одни сплошные гадости.

Вот, например, сегодня на кружке по английскому эти сволочи прилепили пластилин к одной из ее косичек. Где только взяли, непонятно. Специально с собой притащили? И хорошо, что пластилин, а не жвачку, как ее подружке. Тоже Красапета Длинноресничковна.

Мне удалось смыть пластилин из волос Аленки, а вот с успокоением дело прошло не так гладко.

Моя дочка до сих пор шумно вздыхает, будто собирается всхлипнуть, кончик носа красный, как у нее бывает после слез, а глаза грустные.

Я обнимаю мою дочурку, пытаюсь ее убедить:

— Когда станешь взрослой, будешь смеяться, вспоминая про эти мелочи.

Аленка хмурится, не верит.

— Мам, тебе бы было приятно, если бы тебе пластилин в волосы? Мальчишки такие противные…

— Вот тут спорить не буду, мальчишки противные. — Понимающе киваю.

К сожалению, с годами они не взрослеют, только гадости их становятся более изощренными. Взрослые способны на гораздо худшие действия, чем прилепить к волосам пластилин.

Я не знаю, чем женский пол досадил моему господину директору, но, должно быть, чем-то досадил, потому что мне кажется, он ненавидит всех женщин в принципе.

Женщин в принципе, меня в частности.

Он определенно меня очень хочет и в то же время чуть ли не оргазмирует, щелкая по носу какими-нибудь обидными фразами или требованиями.

Я — его ручная зверушка.

И я не знаю, сколько еще это выдержу.

Если бы я была сама по себе… Наверное, уже давно послала его подальше, даже несмотря на огромный долг в шесть миллионов.

Но я не могу этого сделать.

На мне гигантская ответственность — дочка, которой необходимо нормальное жилье, питание, внимание и миллион других вещей.

Поэтому я как на привязи.

Ради нее хоть по углям пройдусь.

Во имя того, чтобы у моего ребенка было все необходимое, я и терплю все выходки Назара Тарасова. Не могу позволить, чтобы у Аленки была мама, которая всем должна и которую, как грушу, ежедневно трясут коллекторы. Какая у нее тогда будет жизнь?

Я должна ее уберечь от всего этого. Должна ее обеспечить.

Надеюсь, я смогу. Надеюсь, мне хватит сил.

Когда-то Назару ведь надоест со мной играть. Он выберет себе жертву повкуснее да посговорчивее.

А я…

В тот же день уволюсь и забуду его, как страшный сон.

Страшно сексуальный сон.

— Мам, а тебе обязательно уходить в полдесятого? — спрашивает Алена, вырывая меня из плена собственных грустных мыслей.

Одним этим вопросом рвет мне душу на куски.

— Обязательно, доченька, — стону на выдохе. — Но завтра я приду снова, и мы проведем отличный вечер, обещаю!

— Я не люблю спать без тебя. — Алена снова готова разрыдаться.

— Ну что ты, милая!

Целую ее в макушку.

— Ты же уже взрослая, пора учиться спать одной. К тому же ты ведь раньше в другой квартире спала без меня, да и бабушка будет рядом.

Я снова ее обнимаю, оставляю переодеваться в пижамку и спешу на кухню немного перекусить перед отъездом.

Там меня уже ждет бабушка с пирожками. Своей дородной фигурой занимает добрую четверть кухни. Вот такая она у меня, круглая, как сдобная булочка. И характер такой же мягкий, славный. Не знаю, что бы я делала без нее.

— Садись, как следует поешь, подождет твой архаровец.

Она ставит передо мной пузатую кружку с какао, подкладывает в тарелку пирожков.

Надкусываю тот, что с печенью, чувствую знакомый с детства вкус, и хочется закатить глаза от удовольствия. Блаженство. Ничто с этим не сравнится.

— Ба, я тебе перевела денег на карточку, покупай, что нужно, — сообщаю с набитым ртом.

— Так зачем же? — всплескивает она руками. — У меня пенсия…

Всегда она так.

— Мы не нахлебники. — Качаю головой. — У меня хорошая зарплата, я тебе буду теперь каждый месяц перечислять средства. Можешь на них рассчитывать.

Бабушка улыбается, хотя видно, что ей неловко. Не привыкла она что-то получать, не такая у нее была жизнь, хотя я в последние годы нередко переводила ей деньги. Ведь на пенсию как прожить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что, архаровец твой хорош? — переводит она тему. — Хоть фото покажи, горячий молодец?

Я невольно краснею от слов бабушки.

— Ты чего? — спрашиваю удивленно.

— А что? Мне же любопытно, — подмечает она с хитрецой.

— То есть ты меня совсем не осуждаешь? — Изумленно на нее смотрю.

— А чего осуждать? — взмахивает руками она. — Ты же разводишься, значит верность мужу хранить не обязательно. А вот счастье искать — это обязательно. Этот хоть обращается с тобой хорошо, не то что твой муж. Дарит подарки, уделяет внимание…

Ох, знала бы она, как дорого обходится мне внимание Назара.

Ровно в девять двадцать вечера мы обе вздрагиваем от звука дверного звонка.

Неужели водитель за мной пожаловал пораньше? Зачем вообще поднимался, не мог подождать, когда я спущусь?

Спешу в прихожую, по дурости открываю, не посмотрев в глазок.

А там совсем не вежливый усатый водитель, которого Назар закрепил за мной.

— Привет, дорогая, — улыбается мне муж.

Глава 23. Чуть не промухал

Назар

Я, как последний придурок, сижу в машине в полной темноте и гипнотизирую взглядом окна квартиры бабушки Лианы.

Потому что…

Дебил.

Признаю это со всей ответственностью.

Ведь только дебилы могут проторчать три часа кряду у подъезда, вместо того чтобы отдыхать дома или заниматься работой. Да вообще, мало ли на свете славных занятий? Бесцельное сидение в машине к ним никак причислить нельзя.

Впрочем, мое высиживание автомобильного кресла не совсем бесцельное.

Я Лиану жду.

Дико соскучился. За прошедшие сутки бесконечно оголодал по ее ласкам, вниманию, запаху в конце концов. Мне нравится, когда в машине пахнет ею, тем самым цветочным ароматом, которым пропитана ее кожа, поэтому и приехал за ней сам.

Точнее, отправил водителя куда подальше и сижу, жду назначенного часа, отсчитываю минуты.

Время, как назло, будто остановилось. Сколько ни смотри на часы, а минутные стрелки словно не двигаются, как заклятие, ей-богу.

Зачем я все это затеял? Неужели вправду лишь для того, чтобы сиденье моего авто пропахло духами Лианы?

Ну не совсем же я двинутый, правда?

Просто не хочу потерять ни минуты из отведенного нам времени. И без того весь рабочий день съела работа, а ночью еще придется тратить время на сон. Поэтому забираю мою прелесть лично, чтобы провести как можно больше времени вместе с ней.

Пусть говорит со мной, пусть ласково смотрит, пусть касается.

Хотя по всему получается, все-таки я совсем двинутый.

Двинулся на этой мадам, и точка.

Что делать с этим, не знаю.

Не могу уже без нее совершенно. Залезла в голову и напоминает о себе каждую минуту.

Вот удивится она, когда узрит меня возле своего подъезда.

Я уже и речь изобрел… Надо же как-то объяснить, почему за ней приехал не водитель.

Типа был неподалеку, вот и решил заскочить. А так я бы ни за что бы через весь город не пилил, на кой оно мне надо…

Не признаваться же Лиане, что я три часа безотрывно таращусь в ее окна и жду, как верный пес.

Я так внимательно разглядываю окна квартиры бабушки Лианы, что даже пропускаю момент, когда возле ее подъезда появляется юркий малый.

Точнее, не малый он вовсе. Павел Сенчуков, муж Лианы, достаточно крепкий и ростом не обижен.

Поднял ворот дубленки, натянул черную шапку-пидорку пониже и типа стал неузнаваемым. Так он посчитал?

Какого хера он тут делает?! Я ведь запретил ему и близко подходить к Лиане.

Неужели пришел пожаловаться женушке, как нехороший дядя Назар начистил ему рыло и забрал шесть миллионов? Не дай бог, он сейчас Лиану мне просветит по всем фронтам. Тогда мне не то что никакого переезда не видать, но и вообще ничего от нее не видать, даже потискать себя не даст, сто процентов.

Черт, знал же, что когда-то придется ей сказать. Знал!

Я выскакиваю из машины ровно в тот момент, когда он юркает в подъезд. Смело так юркает, будто его пустили.

Некоторое время туплю, решая, стоит ли звонить в домофон, как вдруг понимаю — сломан, твою налево.

Прохожу вслед за Сенчуковым, с запозданием примерно на минуту, поднимаюсь на нужный этаж. Подхожу к квартире Лианы и слышу из полураскрытой двери фразу, которая злит меня даже больше возможности того, что муж выложит ей информацию про деньги.

— Аленка, пошли, будешь жить с папой. А мама, блядь, пусть остается со своим ебарем.

Нормально так мужик поступает, по-взрослому.

Мать своей дочери блядью при ней обозвать…

Что у мужика в голове? Ноль извилин? Примерно как и у меня после встречи с Лианой. Есть у этой девчонки такая особенность — напрочь лишать ухажеров способности мыслить здраво.

Убить этого сволочного мужика хочу.

Без пиететов врываюсь в квартиру бабушки Лианы. Застаю преинтереснейшую картину: три женщины, точнее бабушка, Лиана и, по всей видимости, ее дочка пятятся вглубь квартиры, а этот мудила на них наступает. Причем заперся в комнату обутым! А на улице, вообще-то, зима, слякоть, все дела…

Бесят, конечно, не грязные следы на чисто вымытом старом коричневом линолеуме.

Бесит сам факт, что он посчитал себя вправе заявиться сюда, хотя знал, что я ему за это откручу голову.

Или думал, прокатит?

— Не прокатило, мужик! — рычу ему в спину.

Сенчуков резко оборачивается, смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

Вдруг вижу — преображается на глазах, грудь выпячивает, альфа-самца пытается передо мной строить. Говорит с деланым безразличием:

— А вот и ебарь пожаловал…

Я ебарь, да. Но называть меня так может только Лиана, и то она так никогда не делает. Тем более такими словами не нужно бросаться при ребенке. Его ребенке, между прочим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Высунь язык и клацни челюстями, как следует прикуси. — Хмыкаю, делая шаг вперед. — Не знаю, что ты тут забыл, но ни секунды лишней здесь не останешься.

— Это моя семья, — продолжает храбриться он. — Моя жена, дочка, даже бабка и то мне родня. А вот ты что тут делаешь? Шел бы на хер, тебя не звали. Ты тут никто!

Надо же, как осмелел. Наивно полагает, я его при дамах пиздить не буду…

А я и не буду, я на лестницу выведу.

— Пошли выйдем, — гаркаю на него.

В этот момент мудак демонстрирует мне шокер, который вытащил из правого кармана. Но не учитывает, что позади него стоят три оскорбленные особи женского пола.

Вижу, как Лиана тянется к тяжелой хрустальной вазе, которая украшает побитый временем комод бабули. Делает неуверенный шаг в сторону мужа.

— Лиан, не лезь! — качаю головой.

Еще, не дай бог, попадет под раздачу.

Так случается, что Сенчуков отвлекается на Лиану, оборачивается в ее сторону. Теряет меня из виду на пару секунд, но этого мне достаточно. Бросаюсь вперед, перехватываю его руку с шокером и резко выворачиваю.

— А-а-а! — орет он.

Скромно полагаю, что от боли.

— Терпи, казак, атаманом будешь, — злобно усмехаюсь я и тащу его на выход.

***

Через двадцать минут, уже после того, как я качественно наподдал Сенчукову и спустил его с лестницы, три женщины чествуют победителя.

Меня усаживают на кухне, ставят передо мной кружку с какао.

Круглая седовласая женщина спрашивает, люблю ли я пирожки с печенью.

А их люблю, мне бабуля их пекла каждые выходные. И за двойки, и за тройки, и даже за четверки. Пятерок не получал из принципа. Эх, давно это было, пусть земля тебе будет пухом, бабушка моя.

— Знакомьтесь, — говорит Лиана, указывая на родственницу: — Лилия Павловна, моя бабушка, а это Назар Викторович, мой начальник.

Мне ломит зубы от официоза, так и тянет поправить Лиану, ведь здесь и сейчас я ей кто угодно, но не начальник. И да, меня бесит, когда она обращается ко мне по имени-отчеству.

Но мы не одни.

На другом краю стола сидит, вся съежившись, худая девчонка лет семи, смотрит на меня невероятно огромными зелеными глазищами. И глазищи те зареванные. Как грустная мультяшка, ей-богу. К тому же здесь пожилая женщина. Старость нужно уважать.

Поэтому все поправления и свои обычные подколки, что так и вертятся на языке, я заталкиваю себе же в задницу.

— Лилия Павловна, очень приятно, — обращаюсь к бабушке Лианы. — Да, я обожаю пирожки с печенью. Мои любимые.

— Говорила ж, нормальный хлопец, — машет рукой Лилия Павловна и ставит передо мной тарелку с пирожками. — Ешьте, не стесняйтесь. Вам, наверное, надо поговорить? Я пойду, уложу Аленку, дверь закрою, можете шушукаться.

С этими словами она и вправду забирает малышку, уводит.

Надо же, какая понятливая у Лианы бабушка.

Моя красавица садится напротив меня, берет с тарелки пирожок, аккуратно надкусывает. Смотрит на меня со странной смесью страха и интереса.

А я не знаю, как себя вести. Ведь моя обычная модель поведения, когда на руки и в кровать, сейчас неприемлема. Даже моя обычная манера разговора с Лианой сейчас не к месту.

— Ты, оказывается, умеешь быть нормальным, — вдруг ляпает она.

Ничего не отвечаю, молча на нее смотрю.

— Как ты тут очутился? — наконец задает она первый неудобный вопрос.

И мое вранье про то, что мимо проезжал, сейчас как минимум не катит.

— Хотел забрать тебя сам, — признаюсь, глядя ей в глаза.

— Я правильно поняла, что ты уже сталкивался с моим мужем?

Неудобный вопрос номер два. Сколько их еще будет за вечер?

— Я как-то пришел к тебе домой поговорить. По тому адресу, что указан в твоем личном деле. А там он… Поговорили, короче.

Я сцепляю челюсти, в ожидании неудобного вопроса номер три.

— Ясно… Мне собираться? Или сегодня, может, не надо? Все так перенервничали… — Лиана смотрит на меня исподлобья.

Явно ехать не хочет.

У меня на скулах играют желваки.

Э, нет, мы так не договаривались! Я уже настроился на ночь вместе, на утро вместе, и вообще…

Но как мне ее сейчас отсюда забирать? Когда дочка с зареванными глазами, а бабушка в стрессе.

Да и не дело это, оставлять ребенка под защитой пожилого человека, если под окнами бродит папаша-псих.

— Лиан, давай, иди собирай вещи. Свои и дочки, переезжайте ко мне вместе.

Говорю это и понимаю, что принял единственно верное решение.

Глава 24. Несогласная

Назар

Я вроде бы дельную мысль говорю, предлагаю хорошее, но Лиана смотрит на меня как на вора-рецидивиста.

Она быстро подскакивает с места, спешит к двери кухни, плотнее ее прикрывает. Видимо, чтобы нас не подслушивали.

Садится за стол рядом и говорит тихо, но возмущенно:

— Ты нормальный такое предлагать? Я не понимаю, зачем…

Объясняю очевидное:

— В моем доме вам будет лучше, мы выделим ей комнату, я готов отказаться от гостевой. Все равно у меня ни хера никто не гостит никогда. Поселим ее там, и тебе не придется разъезжать по городу, чтобы быть с дочкой. И в выходные никуда мотаться тоже будет не нужно, сможешь нормально отдыхать.

— Да я даже знакомить дочь с тобой не собиралась, не то что везти ее к тебе, — продолжает ворчать Лиана.

Мне становится неприятно.

— С чего вдруг? Я такой непрезентабельный?

— У тебя маты через каждое слово! — выдает она совершенно нелепый аргумент. — Ты — неподходящая компания для маленькой девочки. И потом, мы с тобой не в тех отношениях.

Что называется, фиг тебе, Назарка, не годишься, отбраковали.

Но я уже не отступлю.

Мне сто лет в обед не надо, чтобы Лиана ходила сюда постоянно. Чтобы этот придурок, ее бывший муж, поджидал ее за поворотом. А ведь будет поджидать! У мужика, похоже, инстинкт самосохранения вообще напрочь отбит, и даже не мной.

Возьмет да и переврет ей всю ту ситуацию с шестью миллионами. Выдаст еще более худшую версию, чем есть, с него станется. Я не могу этого допустить. Я должен сам ей все сказать, когда будет подходящее время. А до этого нужно оградить ее от него.

И потом, я уже представил, как станет охуенно, если Лиана будет со мной двадцать четыре на семь. Я этого хочу. Мы наймем ее дочке няню, и мамочка будет в полном моем распоряжении.

— Ты только что говорила, что я могу быть адекватным, — подмечаю с умным видом.

— И что? — Она впечатывает в меня недовольный взгляд. — Один раз нормально себя повел, так все? Можно доверять тебе ребенка?

— Лиан, я, вообще-то, разделяю, с кем и как надо себя вести. Ты на работе хоть одно нецензурное слово от меня слышала? Я имею в виду не наедине. Не беспокойся, не оскорблю уши твоей дочери бранью.

Она смотрит на меня с укором продолжает ругаться:

— Я не только про твои маты, Назар. Она и так ранена морально, травмирована, ей не нужно, чтобы ее перевозили туда-сюда. Ей нужно нормальное место для жизни. Ты вообще в курсе, что значит психологическая травма для ребенка?

Мне становится не по себе.

— Что с ней такого стряслось?

— А ты не видишь, что творит ее отец? — всплескивает руками Лиана. — Я столько успокаивала ее, когда мы сюда сбежали от него. Столько сидела с ней, пыталась объяснить, что бывают неадекватные люди. Всеми силами стараюсь наладить ей нормальную жизнь, и тут ты со своим желанием увезти нас непонятно куда и непонятно насколько. Она не игрушка, чтобы ее таскать туда-сюда… И я не повезу ее к мужику, который считает, что купил меня с потрохами и я по гроб жизни ему должна!

Последнее она буквально цедит сквозь зубы.

Мне становится совсем не по себе.

Вот как она видит наши с ней отношения? Ничего больше не замечает?

— Лиан, давай притворимся, что этих шести миллионов не было?

Говорю это и сам себе удивляюсь.

Они ведь были. И мы оба это знаем. Назад не отмотать. В то же время… Мне не надо было делать вид, что я ее покупал. Мне сто лет в обед это было не надо.

Она хлопает ресницами, вопрошает:

— То есть как притворимся?

Явно не понимает моих намерений.

— Ну-у… — Я дергаю головой. — Как будто я тебе их не давал. Как будто мы простая пара, которая хочет съехаться.

За моим предложением следует гнетущая тишина.

Долгая… Мучительная.

— А мы пара, Назар? — Лиана удивленно на меня смотрит.

Для нее это вправду не очевидно.

А для меня это, пожалуй, самые серьезные отношения, какие были с восемнадцати лет. Главное — вовремя дать себе в этом отчет, ага-ага.

— Я очень хочу с тобой съехаться, — говорю Лиане. — Хочу быть с тобой обычной парой и чтобы ты не думала, что куплена с потрохами. Если для того, чтобы ты чувствовала себя комфортно и никуда не дергалась, нужно взять с собой ребенка… Значит, мы возьмем твою дочь с собой, обеспечим ее всем.

— Алена не игрушка, — качает головой Лиана. — Ее нельзя вот так взять, какое-то время подержать, а потом…

Она спотыкается на полуслове, видимо не может придумать, что такого паршивого я в теории могу сделать ее дочке. А, скорей всего, просто не доверяет мне. Что ж, я постараюсь это исправить.

— Лиан, у меня нет своих детей, — пожимаю плечами. — Я понятия не имею, как обращаться с маленькими девочками. Ты просто объяснишь мне, как нужно с ней себя вести, и я буду действовать согласно выданным инструкциям. Никаких новых травм у девочки из-за этого переезда не будет. Зато ей больше не придется встречаться со своим биологическим отцом. Это я тебе обещаю, Лианочка. Лично прослежу…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Последний аргумент оказывается для нее решающим.

Я вижу, как она сдается.

Но все же аргументы против у нее есть:

— А бабушка как же тут одна…

Беру Лиану за руку, чуть сжимаю, отвечаю вкрадчивым голосом:

— Я завтра же установлю ей сигнализацию с тревожной кнопкой, так что все с ней будет нормально.

— Назар, зачем тебе это все? — спрашивает она.

Самым наглым образом сгребаю Лиану в охапку, устраиваю у себя на коленях и шепчу в ухо:

— Я хочу, чтобы ты постоянно была со мной. Ты нужна мне.

Как же мне кайфово видеть, что у нее от моих слов мурашки на шее.

Глава 25. Передумала

Лиана

Все-таки Назару удалось меня убедить, что нам с Аленой и вправду лучше пожить у него.

Какое время — не знаю.

Я спросила, но никакого определенного ответа не дождалась.

А туманное «Давай не будем назначать сроков» я за достойный ответ не посчитала.

И это его «Давай притворимся, что никаких денег не было» тоже не кажется мне надежной базой для построения каких-либо серьезных отношений. Или я просто слишком много хочу?

— Давай попробуем и посмотрим, как оно получится, — попросил меня Назар.

И я согласилась.

Разумеется, он ждать не захотел. И уже этим вечером мы с бабушкой на пару сложили в сумку все самое необходимое. Мы с Аленой попрощались с нашей палочкой-выручалочкой, спустились к машине Назара, и он увез нас к себе.

Алена так устала, что аж заснула в машине.

Назар принес ее в свою квартиру на руках.

Я осторожно раздела дочку, уложила в кровать в гостевой спальне. Потом достала себе комплект для сна, ушла в ванную, переоделась.

Теперь вот стою перед спальней Назара.

Ловлю ртом воздух, не могу набраться смелости зайти. Как же глупо… Ведь я уже там была!

Не знаю, как себя надо вести. Постучать? Просто войти? Но это же не моя спальня! Или теперь и моя тоже?

Все-таки не стучусь. Осторожно открываю дверь, захожу.

В комнате горит лишь ночник.

Назар сидит в кровати с планшетом в руках, накрытый до пояса одеялом. Он поворачивается на звук моих шагов, оглядывает меня с ног до головы.

Я в черном кружевном халате, под ним шелковая ночнушка того же цвета.

Ему явно нравится, он улыбается мне. А потом приподнимает край одеяла с противоположной от себя стороны, как бы намекая, что мне пора в постельку.

Закрываю дверь, тихо скольжу по паркету к кровати. Снимаю халатик и кладу его на кресло, что стоит рядом. Ныряю под одеяло.

Назар мгновенно откладывает свой планшет.

Секунда — и я уже прижата спиной к голой мужской груди. Кажется, у него и под одеялом никакой одежды, даже нижнего белья!

Чувствую его руку под подолом ночнушки.

— На хер ты трусы надела? — недовольно рычит он мне в ухо.

Оборачиваюсь к нему, смотрю с осуждением:

— Ты обещал больше не материться!

— Э, нет, милая, я обещал не материться при твоей дочке. Разницу чуешь?

— А передо мной, значит, можно материться? — Пытаюсь воззвать к его совести.

И тут он мне выдает:

— Перед тобой нужно. Не заводит разве?

А я чувствую — заводит. Меня все заводит: его непосредственная близость, мужской запах, который кружит голову, теплота его тела, тембр голоса.

В трусиках натуральный пожар.

Поэтому я даже не думаю останавливать Назара, когда он задирает мою ночнушку чуть ли не до талии и срывает с меня нижнее белье.

Потому он устраивается сверху, разводит мне ноги. Чувствую, как он водит головкой члена по моей промежности, упирает в самую дырочку.

Невольно охаю, когда он всовывает головку в меня. Она крупнее в диаметре, чем сам пенис, поэтому чувствуется по-особенному.

Затем он резко входит в меня до упора.

И замирает… Издевается, что ли?

— Назар…

Я уже чуть не хнычу от желания продолжения.

А он тянет, с усмешкой смотрит на меня, дразнится:

— Скажи, как ты меня хочешь. Скажи что-нибудь грязное, отвратительное, недостойное твоих чистых идеально ровных губок… Я жду, Лиана!

— Хочу… — тихо шепчу.

— Ни хрена не убедительно, — он продолжает меня подначивать.

Ощущения непередаваемые. Я чувствую на себе вес Назара, контакт кожи с кожей. Его член распирает меня изнутри, даря обещание райского удовольствия.

В то же время из-за того, что он не двигается во мне, я чувствую лишь разочарование. Между ног аж подергивает от желания близости.

И тут Назар переносит вес тела на левую руку, правую же кладет мне на живот, ведет вниз, проводит по лобку. Он нащупывает большим пальцем мой клитор, слегка нажимает, нежно трет.

У меня от удовольствия буквально закатываются глаза.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спрашивает он, внимательно следя за выражением моего лица.

— Трахни меня… — стону на выдохе. — Я очень тебя хочу. Трахни!

— Во-о-от…

Назар очень доволен.

Его улыбка становится хищной, да и он сам превращается в хищника.

Хищника, который берет меня с такой страстью, будто не был с женщиной годы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он проникает в меня снова и снова, доводя до исступления.

Я хочу кричать от удовольствия, кусаю губы, чтобы не делать этого. Сокращаюсь под ним в оргазменной судороге. Сжимаю в себе его могучий агрегат.

— Молодец, девочка, то, что надо… — стонет от мне в ухо.

Чувствую, как он кончает в меня. Сперма заполняет лоно.

От переизбытка эмоций этого бесконечного дня и только что полученного удовольствия меня моментально клонит в сон. Я обнимаю его и хочу заснуть прямо так.

Но Назар не позволяет.

— Нет, милая, даже не думай спать. — Он настойчиво теребит зубами мне правую мочку уха. — До сна я планирую еще пару раз тебя взять…

Он просто невозможен!

Глава 26. Наутро

Лиана

Я просыпаюсь от того, что ноздри щекочет запах кофе.

Решаю, что это сон, потому что ну какой кофе может быть в спальне, с удовольствием проваливаюсь обратно в дремоту.

Однако теперь комнату неожиданно заполняет солнце, словно кто-то безжалостный взял и зачем-то призвал небесное светило в спальню. Ужас!

Хочу накрыться с головой, но мне не хватает сил даже пошевелиться. Я в той самой фазе сна, когда мускулы попросту не слушаются. Вдруг чувствую, как с моего плеча стаскивают теплое одеяло. Кто-то дует на кожу. А потом чья-то жадная рука поглаживает верхнюю часть груди, сжимает ее целиком.

— Назар! — стону я и окончательно просыпаюсь.

Пытаюсь прикрыть наготу одеялом и сажусь в кровати.

Ну конечно, это он. Стоит возле меня очень довольный, улыбается. Он уже полностью одет — в черные брюки и белую рубашку. При этом выглядит выспавшимся! Как так?

Будто мы с ним провели ночь не вместе.

Последнее, я что помню, как он меня буквально силком ставил на четвереньки, потому что сама я встать уже была не в состоянии, и брал сзади, крепко держа за бедра. Это было примерно в три утра.

Я держалась из последних сил, принимала его в себя. А он будто совсем озверел, все никак не мог мной насытиться.

Сумасшедший секс, сумасшедшая ночь. И мужчина у меня тоже сумасшедший.

Неожиданно снова чувствую запах кофе, но на этот раз к нему примешивается аромат свежеиспеченных булочек. Поворачиваю голову и вижу на полу небольшой столик, накрытый для завтрака.

Назар следит за моим взглядом, поднимает столик и ставит его на кровать рядом со мной.

— Для тебя, — говорит он. — Ешь, набирайся сил и выходи уже из спальни. А то твоя уже проснулась…

— А? Что?

Тут-то до моей бедовой головушки все-таки доходит, что я ночевала у него не одна, что где-то там блуждает моя дочка. В незнакомом месте, одна!

— Как Алена? — спрашиваю с беспокойством.

Назар мне подмигивает:

— Все с ней в порядке. Я не знал, что она ест, поэтому заказал для нее всего по мелочи. Аллергии, надеюсь, нет? Она не призналась.

— Аллергии нет, — удивленно качаю головой.

Вот надо бы ему было еще заботиться о завтраке для моего ребенка.

— Хорошо, поешь. — Он пододвигает столик ко мне.

— Спасибо, но я не буду завтракать. — Качаю головой и пытаюсь встать с кровати. — Алене нужно в школу, и вообще…

— Малыш, сейчас одиннадцать утра, думаю школу мы проспали, — хмыкает Назар.

— Как одиннадцать? — Моя челюсть летит вниз.

— А вот так… — Пожимает он плечами и садится ко мне в кровать.

— Что ж ты меня не разбудил! — стону в отчаянии.

— Ты так сладко спала…

— Это причина, что ли? — возмущаюсь я. — Мы, вообще-то, и работу проспали тоже! Надо же было к десяти сегодня…

— Ага, вот такой хреновый мне достался секретарь, — наглым образом усмехается он. — Ни на работу явиться, ни хотя бы предупредить, что не придет. Расслабься, я даю тебе сегодня выходной. Побудешь с дочкой, чуть пообвыкнетесь тут. Лады?

Назар старательно вглядывается в мое лицо, будто надеется увидеть там что-то особенное, кроме заспанной моськи с отпечатавшимся на щеке следом от подушки.

А я что? Делать-то все равно уже нечего, кругом опоздали, да и потом так хочется хоть денечек покоя.

— Ладно, я сейчас быстренько умоюсь и выйду из спальни, — киваю ему.

— Нет, сначала поешь, — настаивает он. — И так похудела непонятно с чего. Я же тебя кормлю, а ты все худеешь. Непорядок, Лиана.

С этими словами он нежно целует меня в щечку и уходит.

Назар Тарасов нежно целует меня в щечку! Предварительно принеся мне завтрак в постель…

Это вообще что?

Кто он и где настоящий Назар Тарасов? Хам и сволочь, которому мои чувства до лампочки.

Он изменился? Таким и останется?

Столько вопросов и ни одного ответа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27. Аленка

Лиана

Когда Назар выходит из спальни, я невольно кошусь на столик, от которого так божественно пахнет.

С улыбкой подмечаю, что булочки на тарелке трех видов — с корицей, с клубничным джемом и с маком. Я бы съела любую, но мне любопытно, почему Назар положил три разных. Чтобы хоть с одной угадать? Что это как не забота?

Беру чашку кофе, делаю глоток…

Крепкий, но не слишком, с ложечкой сахара, как я люблю.

Откуда он это знает? Он кофе мне никогда не варил. Или он наблюдал за тем, как я это делала, и запомнил пропорции?

Беру булочку с корицей, откусываю кусочек и млею от удовольствия. Свежая, с хрустящей сахарной корочкой, она наполняет рот вкусом свежей выпечки. Божественно! Или я просто так голодна? Не успеваю заметить, как съедаю ее всю. Запиваю кофе и бегу в ванную.

По-быстренькому привожу себя в порядок, убираю волосы в хвост, надеваю домашний джинсовый сарафан и выхожу из спальни.

В квартире Назара четыре комнаты.

Его кабинет, гостиная, гостевая и спальня.

Дочь находится в гостиной.

Моего появления даже не замечает.

Как ни в чем не бывало сидит с ногами на диване, лопает шоколадные конфеты прямо из коробки и играет в планшет, которого еще вчера у нее не было!

Тонкий, серебристый, довольно большой, с эмблемой надгрызенного яблока на обратной стороне, он уже немного заляпан шоколадом.

А еще у Алены на голове белые наушники с кошачьими ушами, тоже с правого бока заляпанные шоколадом.

Собственно, поэтому она меня не видит и не слышит. Потому что вся в игре.

Подхожу, снимаю с ее головы наушники.

— Дочь, доброе утро!

Она вскрикивает, явно пугается.

И очень недовольна, что я так вандально вернула ее в реальный мир.

— Мам, ты зачем так подкрадываешься?

Я. Подкрадываюсь. Ух!

— Ты где все это взяла? — Указываю на ее богатства.

— Дядя Назар подарил. — Она хлопает ресницами.

Обалдеть…

Я-то посчитала, что планшет она взяла поиграть и теперь портит чужое имущество испачканными в шоколаде пальцами.

— За какие такие заслуги он тебе это подарил? — Удивляюсь еще больше.

— Он спросил, когда у меня день рождения, — пожимает плечами дочь. — Я сказала, что через неделю. Тогда он спросил, люблю ли я играть в планшет и есть ли у меня наушники. Ну я сказала, что очень люблю играть в планшет, только никогда не пробовала. И он заказал мне его. И наушники тоже.

— Ален, это все очень дорогие подарки, не находишь? — Пытаюсь воззвать к ее разуму.

— Мам, но у меня же скоро день рождения! — Алена смотрит на меня с таким укором, что мне становится неловко. — Мне будет восемь лет!

Целых восемь лет… Ну тут уж точно положен планшет, и никак иначе.

Я вот ей куклу хотела подарить, уже даже заказала.

Конечно, куда мне соревноваться с мистером любителем дорогих гаджетов.

Становится не по себе… Как по мне, такие подарки чужому ребенку могут делаться только с разрешения родителя. Но Назару закон не писан. А впрочем, может быть, он не в курсе этого правила?

В этот момент в комнате появляется причина нашего спора.

— Все хорошо? — интересуется Назар.

— Ты подарил Аленке дорогущий планшет с наушниками? — Хмурю лоб.

— Зато ребенку есть чем заняться, — улыбается он. — Я спросил у друга, он дарил дочке такой же, вот я и скопировал идею. Ей нравится, разве нет?

При этом он выглядит таким довольным, что у меня язык не поворачивается начинать его ругать за дорогой подарок ребенку. Впрочем, для него это, наверное, не дорогой подарок.

— Мне не очень комфортно от того, что ты делаешь ей такие подарки, — признаюсь ему тихонько.

Назар отводит меня в сторону, шепчет на ухо:

— Лиан, я просто хотел найти к ней какой-то подход, а то она вышла из спальни, как нахохлившийся воробушек. Зато сейчас улыбается. Тем более у нее скоро день рождения…

Что на это ответишь?

— Если хотел найти с ребенком общий язык, можно было просто отвести нас в кино, ей бы понравилось, — говорю ему с угрюмым видом.

— Сходим, — кивает он и вдруг подмигивает мне.

Это так неожиданно и непохоже на него, что я невольно теряюсь.

— Все, я ушел на работу, а вы отдыхайте, договорились?

Он наклоняется ко мне, целует в щеку и уходит.

А мне так сладко от его простого касания, что подрагивают колени.

Босс дал команду отдыхать?

Это я могу! Это я хочу! Честно сказать, у меня сто лет не было такого выходного, чтобы прям никаких нервов и ничего не надо было делать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Визжу от счастья и возвращаюсь к Аленке, которая очень удивлена такому моему поведению.

Мы с ней сидим часа два в гостиной, едим шоколадки, играем в планшет. Она показывает мне игры, которые уже успела закачать. Странное дело — всего за одно утро разобралась с таким сложным гаджетом. Современные дети будто рождаются с навыками управления техникой, честное слово.

Потом мы отправляемся на кухню, с удовольствием потрошим холодильник, который Назар забил под завязку. Ради нас, да?

Смотрим фильмы на большом экране и даже не вспоминаем про школу, уроки, мой развод, работу…

— Мама, это лучший день, — признается мне Аленка, когда мы поедаем с ней попкорн, лежа на диване в гостиной, и смотрим на широком экране новый мультфильм про трех богатырей.

— Полностью согласна. — Я целую ее в лоб.

Пытаюсь припомнить, когда у нас с дочкой был такой вот день, и не могу. Вечно были какие-то проблемы, нервы и прочее. А здесь в квартире Назара мы будто спрятались от всего.

Однако ближе к вечеру наш с Аленкой покой все же нарушают.

Мне звонит какой-то тип, представляется адвокатом.

— Подскажите, пожалуйста, вы Лиана Владимировна Сенчукова?

Уже хочу сказать «Да», однако что-то удерживает. Словно какое-то предчувствие. Есть же такой вид мошенников, которые записывают голос, и стоит тебе сказать по телефону «Да», как они могут использовать это твое «Да» для разговоров с банками, оформления кредитов, при наличии других данных человека, например.

Поэтому вместо решительного «Да» отвечаю другое:

— По какому поводу интересуетесь?

— Видите ли, я уполномочен разыскать дочь Ангелины Викторовны Ольшевской.

Я вздрагиваю при упоминании имени матери.

— Насколько мне известно, вы — это она и есть, верно? Видите ли, с вами хочет поговорить Владимир Градов, ваш отец. От вас требуется лишь малость…

В этот момент я окончательно убеждаюсь, что со мной говорит мошенник.

Откуда я это знаю?

Все очень просто — оба мои родителя мертвы.

— Вы ошиблись, — говорю с уверенностью в голосе. — Я не дочь Ольшевской. Вы нашли не того человека, прощайте.

Кладу трубку без сожалений.

Глава 28. Разведенка с прицепом

Назар

Сегодня безумный рабочий день, я то и дело принимаю звонки, решаю вопросы по поводу подготовки нового договора.

Однако не забываю заглядывать в приемную.

Жду…

Когда госпожа Лиана соизволит явиться на работу. Ну, сегодня у нее хоть повод достойный, пошла разводиться, я отпустил. Очень хотел пойти с ней, но дела не позволили.

А мне, оказывается, после недели проживания с этой прекрасной особой и пары часов разлуки кажется много. Все глубже вязну в этих отношениях.

Это оказалось очень кайфово — жить с Лианой. Спать с ней, ходить в душ, ужинать и завтракать каждый день.

Нам даже ее дочь не мешает. Хорошая девочка, кстати. Послушная, не шумная. Почти не выходит из комнаты, когда не надо, с благодарностью отзывается на все хорошее, что мы с Лианой для нее делаем.

Всему рада: и вкусному ужину, и новой кукле, и даже новой школьной форме, которую мы с Лианой для нее купили на днях.

Настоящая семья, ептель.

В очередной раз за сегодня заглядываю в приемную, наконец вижу раскрасневшуюся после мороза Лиану, снимающую с себя верхнюю одежду.

— Зайди ко мне, — прошу ее и исчезаю в кабинете.

Жду, опершись на стол задницей. Взглядом буравлю дверь.

Моя драгоценная в скором времени появляется в кабинете, при этом светится изнутри, как рождественская гирлянда.

— Развели? — спрашиваю.

— Развели, — кивает она.

С довольным выражением лица кладет мне на стол свидетельство о разводе.

Поворачиваюсь к столу, внимательно изучаю документ.

— О-о, — подмечаю с ухмылкой. — Да ты у меня теперь разведенка с прицепом.

Лиана резко осекается, смотрит на меня.

— Я в хорошем смысле. — Развожу руками. — Смотри, что у меня еще для тебя есть, сегодня утром доставил мой юрист.

С этими словами я кладу перед ней бумажку, где черным по белому написано, что ее бывший отказывается от раздела имущества. Документ украшен его подписью.

Лиана берет в руки листок, долго вчитывается.

— Он это подписал? — удивляется она. — Как тебе это удалось? Ты его бил? Впрочем, даже если бил, Пашка все равно не согласился бы…

— Я не бил его, — качаю головой.

— Что ж тогда?

Ха-ха, у каждого свои методы.

Мне, например, не составило труда узнать, что этот олень умудрился вляпаться в крупную аферу. При должном разбирательстве ему грозит до десяти лет лишения свободы, плюс штраф. Дальше с моей стороны пошли в ход шантаж и угрозы, в результате бывший муж Лианы уже не так сильно жаждал поучаствовать в драке в суде за ту несчастную двушку, что девчонка взяла в ипотеку.

— Пусть это останется тайной. — Я подмигиваю Лиане. — Главное и ключевое то, что ты больше о нем не услышишь. Он съехал.

У Лианы круглеют глаза.

— Спасибо, Назар, — говорит она и тянется ко мне обняться.

Мне дико непривычно слышать подобное от девушки. И, надо сказать, приятно.

Я млею, когда она прижимается ко мне телом.

— Потом вам не придется возвращаться к бабушке. У вас будет своя квартира…

Говорю это и прикусываю язык.

Когда должно случиться это гребаное «потом»?

Но бомба сброшена.

Лиана резко отстраняется, переспрашивает у меня:

— Что?

— Лиан, я не имел в виду, что вам надо будет скоро съезжать, ничего такого… — Пытаюсь поправить ситуацию.

Она кривит губы, спрашивает с сарказмом:

— Но когда-то будет надо, так? Ты лучше озвучь сроки, Назар. Зачем вообще при таком раскладе ты перевозил нас с Аленой к себе?

Вот же ж черт.

— Лиан, я просто оговорился. — Смотрю на нее с прищуром. — Не умею я правильно говорить, делать красивые комплименты, признания. Я не хотел тебя обидеть. Тем более не хотел куда-то там вас выселять.

— Пока хочешь держать меня в своей постели… — зачем-то пытается она за меня додумать.

— Я вряд ли когда-то захочу тебя оттуда выпустить, — наконец ей признаюсь.

Пусть понимает, что у меня на нее большие планы.

Даже не представляю, что буду делать, если Лиана вдруг от меня съедет. Я только вошел во вкус совместного проживания!

Отнимите у меня сейчас эту женщину, и я чокнусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29. Не дура

Лиана

Я тихонько сижу на своем рабочем месте, наблюдаю за тем, как мимо меня проносится большой босс. Назар спешит в свой кабинет, громко хлопает дверью.

Его величество не в настроении с самого утра.

От этого все в офисе на нервах, в том числе и я.

Хотя, казалось бы, мне что беспокоиться? Меня он не уволит, я ведь с ним сплю.

Сплю, ем, живу, может быть даже что-то для него значу. Но это не точно.

Особенно если вспомнить его вчерашнюю фразу про то, что у нас с Аленой теперь есть куда пойти, когда он нас выгонит.

Конечно, Назар сказал не так, конечно, он объяснил, что попросту оговорился.

Но я ничего не могу с собой сделать. Услышала я его фразу именно так — вот вам квартира, съедете туда, когда я вас выпровожу.

И вроде бы хорошее дело сделал, офигенное даже: выгнать моего бывшего муженька из купленной мной квартиры — это еще надо умудриться. Но после его слов меня не покидает чувство гадливости. Будто я для него как какая-то вещь, которую он без проблем сможет выкинуть за ненадобностью.

А значит, все, что я себе там намечтала про нас двоих, — лишь воздушные замки.

Значит, у нас все по-прежнему, он видит во мне лишь объект для секса. Очень удобный, поскольку я вынуждена быть послушной. Также я всегда под рукой и постоянно его хочу… Последнее — мой личный внутренний дефект, не знаю, как по-другому назвать. Я не понимаю, как можно хотеть человека, который так со мной себя ведет, и в то же время хочу, стремлюсь к нему. Он мне нужен!

Я чувствую себя чем-то вроде использованной салфетки, которой Назар вытер свой член, и теперь вот-вот выбросит.

В мыслях такой кавардак, что вовек не разгрести.

И даже возможности сходить куда-нибудь поплакать у меня нет.

Нервная обстановка на работе ситуацию не улучшает.

А сегодня все и вовсе как с цепи сорвались. В особенности сам Назар. Ходит по офису, будто тигр в клетке, и готов сожрать каждого, кто появится в поле зрения.

Все из-за старых проверенных поставщиков, которые вдруг подвели. Что-то там взорвалось на заводе в Китае, и в результате мы остались без поставок и сорвали сроки поставок для российских партнеров.

Я единственная, на кого Назар сегодня еще не сорвался. Небось, подсчитывает убытки-неустойки и бесится.

И кажется, он забыл про Аленкин день рождения, который, на беду, выпал именно на сегодня.

Ведь мы должны были выйти с работы еще полчаса назад, чтобы забрать Аленку, мою бабушку и ехать в ресторан, который я забронировала заранее. Там для моей дочки заказан именинный торт, угощения. Туда же приглашены ее школьная подружка с мамой.

С другой стороны, как Назар мог об этом забыть, ведь он сам велел мне проверить бронь еще вчера. А сегодня, когда мы подвозили Аленку в школу, он обещал ей, что вечером ее будет ждать сюрприз. Нельзя же с утра о чем-то помнить, а вечером уже забыть, так?

По ходу дела, если Аленку сегодня и ожидает какой-то сюрприз, так это опоздание матери на собственный день рождения.

— Лиана, кофе! — слышу через динамик внутренней связи приказ Назара.

Фух… Может, он хоть меня отпустит, если сам под завязку занят ввиду форс-мажора? В конце концов, чем я ему помогу, пока сижу здесь? Я в Пекин при всем желании не метнусь, ничего там починить не смогу. А всю свою работу я сделала.

Спешу к кофемашине, делаю любимый термоядерный капучино для босса. Ставлю на поднос, добавляю к этому тарелочку с песочным печеньем, как он любит. Беру поднос в руки и иду прямиком в логово тигра.

Ольга сочувственно смотрит на меня. Сама, поди, не раз попадала Назару под горячую руку.

Шумно вздыхаю, открываю дверь и прохожу в кабинет.

Авось меня не съест.

И он не ест.

Вообще, кажется, не замечает моего прихода. Как сидел обложенный папками с договорами, так и сидит, непонятно что там вычитывает. Уже, кажется, наизусть все выучил.

— Назар, — начинаю осторожно. — Мы уже полчаса назад как должны были уехать домой…

— И-и? — тянет он и вскидывает на меня злющий взгляд.

Нервно сглатываю, прошу:

— Может, ты хоть меня отпустишь? Аленка ведь ждет.

— То есть, — цедит он злобно, — все сидят на работе, а ее величество Лиана собралась домой, потому что Аленка ждет? Я тебя правильно понял?

Чувствую, как к щекам приливает кровь.

Осторожно продолжаю:

— Просто какой с меня толк, я ведь всю свою работу уже…

— Действительно, — резко перебивает меня он. — Какой с тебя толк…

— Ты про что? — Поначалу не понимаю.

Он прибавляет голосу строгости, натурально рявкает:

— Мне на хер не нужен секретарь, который только и мечтает, что сбежать с работы, Лиана. По-моему, я сделал для тебя и твоей дочери достаточно, чтобы получить хоть какую-то отдачу. Собрала ноги в руки и пошла обратно на рабочее место. И чтобы ни звука о том, что тебе пора домой! Ничего с твоей Аленкой не случится, посидит сегодня с няней, как-то переживет. А если она не может один вечер провести без матери, значит ты херово ее воспитываешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не знаю, что именно в этой ситуации обижает меня больше всего. Его хамский тон, прямой намек на то, что я должна слушаться, ведь он заплатил мне хорошие деньги. Или же то, что он фактически назвал меня паршивой матерью…

Однако следующее, что я делаю, это беру чашку кофе, который принесла для Назара и поливаю им документы.

Ну не дура ли я после этого?

Дура.

Раз вообще смогла хоть на минутку поверить, что господин Назар Тарасов может в этой жизни интересоваться кем-то, кроме себя самого.

Что ему чувства маленькой девочки, брошенной в день рождения? Или мои?

Глава 30. День рождения

Назар

Я наблюдаю за тем, как Лиана поливает кофе единственный подписанный китайцами договор, и тихо зверею…

Пять лет назад, когда был заключен этот контракт, в моей фирме еще не был внедрен электронный документооборот. И фактически сей договор, который Лиана так щедро полила кофе, — единственный в своем роде, подписанный обеими сторонами. Свою копию китайцы наверняка уже «потеряли» после взрыва на фабрике.

Попробуй с таким пойди в суд… А если до этого дойдет?

— Ты охренела? — ору на нее.

Однако Лиана, вместо того чтобы испугаться резкого тона или хотя бы для вида усовеститься, швыряет кружку на пол, а потом убегает из кабинета.

Что-то мне подсказывает, что сейчас она подхватывает сумочку, пальто, меняет туфли на сапожки и стремглав несется к лифту.

Могу, конечно, задержать, но мне как-то не до нее.

Спешно раскладываю на столе залитые документы, промакаю их салфетками, которые Лиана принесла вместе с кофе и печеньем.

Чешу лоб, гадая, что я такого сделал, раз она подумала, что ей можно так себя вести.

Наверное, так бывает, когда спишь с той, с кем работаешь.

— Гребаная истеричка… — тихо ругаюсь. — Подумаешь, дочку затронул одной фразой. Будто я сука какая-то, которая обижает ребенка денно и нощно.

Неожиданно в голове всплывает сегодняшнее утро, когда я обещал девчонке сюрприз.

Черт!

Сюрприз!

У нее ведь сегодня день рождения!

Вообще на хер из башки вылетело. Услышал про ебучий взрыв на фабрике, получил от партнеров тысячу и один звонок и про все на свете забыл.

Лиана прикалывается, что ли? Она все это мне устроила из-за дня рождения?

Не понимаю, что тут такого ужасного, что я забыл. Ну сказала бы! Нет, блядь, надо было доки в кофе полоскать.

А все-таки в груди екает.

Обещал Аленке и все испортил.

Вызываю Ольгу, командую:

— Документы просушить, привести в божеский вид. И завтра юристов ко мне в восемь утра.

Она кивает, испуганно на меня косится.

Я же забираю полупальто и спускаюсь к машине, пытаюсь дозвониться Лиане.

— Где ты, истеричка моя? — откровенно ругаюсь на ее фото на экране. — Прям нельзя было по-человечески мне объяснить, куда тебе было надо?

Мне вот, например, в детстве вообще дней рождения не устраивали. Бывало, мать испечет торт — вот и весь праздник. А бывало, что и не испечет! Я даже друзей не звал, когда пекла, чтобы мне больше досталось, ведь сладкого в доме почти никогда не было. И ничего, как-то вырос, даже нормальным человеком стал.

Эх, где теперь Лианку искать?

Небось, уехала на такси за Аленкой, и в ресторан.

Решаю ехать сразу туда.

Сказано — сделано.

Через полчаса я уже в ресторане.

Однако, когда захожу туда, мне сообщают, что Лиана сняла бронь, и предлагают забрать заранее оплаченный именинный торт.

Вот тогда екает по-настоящему.

Я снова звоню Лиане, но теперь она не просто не берет трубку, ее телефон попросту выключен. Она издевается надо мной?

Забираю коробку с тортом и мчу домой.

Решили не ехать в ресторан, что ли?

Однако, когда попадаю домой, очень скоро убеждаюсь — их нет и здесь. Квартира встречает меня пустотой, которая давит на мозг.

Где их искать?

Телефон отрублен, ни Лианы, ни Аленки, ни даже ее няни дома нет.

Все-таки догадываюсь позвонить няне, которая сообщает, что ее отправили домой, а сама Лиана куда-то уехала с Аленкой.

Куда, вашу мать? КУДА?!

Ответ на вопрос находится неожиданно просто. Я ведь дарил Аленке планшет неделю назад. Сам лично установил туда программу с геолокацией, чтобы в случае чего не потерять. И малышка взяла гаджет с собой, ведь она с ним вообще не расстается.

Проверяю по карте, где они находятся. Очень скоро понимаю — и без планшета мог их найти. Аленка, или, по крайней мере, ее гаджет, тусит в развлекательном центре для детей, что находится возле дома ее бабушки. Смешно, но Лиана изначально предлагала отметить день рождения дочки там — мол, ей нравится место, для детей там настоящий рай. Это я настоял на ресторане, поход в который фактически сорвал.

Что ж, бешеной собаке семь верст не крюк. Еду туда.

***

Попав в развлекательный центр, дурею от ора ребятни.

Они тут везде!

Совсем мелкие, сопровождаемые родителями и постарше, те, что сами по себе. Аленки даже не видно, затерялась в огромном пространстве. Может быть, утонула в бассейне с шариками или прыгает на батуте, коих тут великое множество.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зато Лиана и ее бабушка находятся за дальним столиком в компании какой-то девушки, должно быть матери подружки Аленки.

Черт, я ведь и про гостей забыл.

Некрасиво получилось, не спорю.

Все же это не повод, чтобы поливать важные документы кофе и вот так убегать, ни слова не сказав.

Подхожу к женской компании, собрав в кулак все свое очарование, улыбаюсь дамам.

Бабушка Лианы улыбается в ответ, в отличие от моей драгоценной.

— Всем привет. — Я ставлю на стол торт. — Вот, забрал из ресторана.

Лиану от моей вполне невинной фразы буквально перекашивает, а остальные даже не замечают.

Зовут Аленку и ее подружку.

— Ура! — кричит именинница. — Ты пришел, мама сказала, не сможешь!

Стою, оглушенный ее словами.

Надо же, мне рады!

Она всерьез меня ждала? Вот уж не думал, что имею в жизни Аленки хоть какое-то значение. И снова у меня в груди нехорошо так екает из-за того, что забыл про торжество.

Официант приносит тарелки для торта, предлагает зажечь свечу.

И начинается суета…

Аленка важно задувает свечку на торте, загадывает желание. Видно, что желание важное, потому что уж очень старается, при этом подозрительно косится на меня.

Надо потом спросить, что загадала. Вдруг смогу исполнить.

Почему-то мне приятно, что эта маленькая девочка хорошо ко мне относится. Вот бы ее мать взяла пример.

Лиана воротит от меня нос. До сих пор!

Попросту не могу терпеть ее холодность.

Пока все дружно садятся есть торт, цепляю Лиану за локоток и увожу подальше от этого бесквитно-кремового беспредела. Ведь в зале слишком много ребятни и лишних ушей на один квадратный метр, чтобы спокойно поговорить.

Когда мы с ней выходим в коридор, я наклоняюсь к ее уху, шиплю:

— Ты охренела, моя дорогая. Ты не имеешь никакого права вот так от меня уходить!

Все, чего добиваюсь, так это того, что она стремится вырвать руку и шипит в ответ. Как кобра шипит:

— Пошел вон отсюда! Тебя не звали!

— Очень даже звали. — Откровенно злюсь. — Ты звала, когда планировала этот день рождения!

— Я тебя в ресторан звала, а не сюда, — пререкается Лиана. — Так что можешь идти обратно на работу! Мы с Аленкой сегодня переночуем у бабушки. Завтра решим с вещами…

Ну вот и все.

От меня надумали уходить.

У меня внутри все переворачивается от ее слов.

— Пойдем со мной, — говорю обманчиво спокойным тоном.

Усиливаю хватку и буквально тащу за собой Лиану к выходу на парковку.

Она вырывается:

— Я не пойду, у меня даже куртки нет, там холодно…

Молча срываю с себя кожанку, в которой оставался все это время, закутываю в нее Лиану.

— Еще как пойдешь, нам надо поговорить.

Под грозный взгляд охранника буквально вытаскиваю Лиану на улицу, веду к своей машине.

Сам даже холода не замечаю, настолько на адреналине. Да и тестостерона в крови гуляет столько, что впору сходить с ума.

Хорошо, машина припаркована совсем рядом со зданием.

Я запихиваю Лиану на заднее сиденье, ныряю в салон следом за ней.

— Иди ко мне, — маню ее жестом.

Лиана забивается в дальний угол салона, смотрит на меня волком.

— Я не буду заниматься с тобой сексом на парковке! — возмущается она громко.

Вообще-то, я и не собирался сейчас разводить ее на секс, потому что, завалив ее здесь, я точно ничего не решу.

— Уйти от меня надумала? — рычу на нее. — А ты ничего не забыла, Лиана?

Она вдруг смотрит на меня с ненавистью. Натуральной, лютой.

— Ты сказал — давай представим, что тех шести миллионов не было! — она натурально на меня рычит. — И вот если представить, что их не было, твое поведение по отношению ко мне и моему ребенку попросту неприемлемо. А если ты сейчас собираешься шантажировать меня деньгами, то…

— Ты не можешь от меня уйти, Лиана, — строго чеканю. — В договоре такого пункта не было!

Выразительно на нее смотрю.

Да, я намеренно сейчас давлю на ее чувство долга передо мной. Но это попросту потому, что прямо сейчас я не знаю, что еще сделать. Как привести ее в чувство и заставить не уходить. Я не могу позволить ей уйти, с ума ведь сойду.

Не знаю, что там происходит у нее в голове, но она вдруг начинает плакать.

— Ненавижу тебя! — стонет.

И от этих ее слов мне становится тошно. Тошно от самого себя, ситуации в целом.

Я ведь не хочу, чтобы она была со мной за бабло.

НЕ ХОЧУ!

— Лиан, ну переборщили… — стараюсь говорить ласково, вкрадчиво. — Я, ты с этим кофе и громкими возгласами… Извини, я не хотел сейчас говорить про деньги. Вообще больше ни слова про них не скажу, обещаю! Так пойдет?

— Ты свинья! — фырчит на меня Лиана. — Алена — маленькая девочка, у нее день рождения, он раз в году. А ты ведешь себя как…

— Но я ведь здесь сейчас! — подмечаю очевидное. — Отложил дела, торт принес, говорю с тобой. Ты тоже навстречу пойди, принцесса моя горделивая. Ну, иди сюда…

Я тянусь к ней руками, губами.

Стискиваю ее в объятиях, строго цежу в губы:

— Никогда и никуда ты от меня не уйдешь. Я не пущу, поняла?

А потом целую. Жадно вбираю ее губы в свои, сую ей в рот язык и не получаю никакого сопротивления.

Я прощен, так?

Ух ты, да я, кажется, дипломат восьмидесятого уровня!

Не знал, что я так умею.

Глава 31. (Не) любовь

Лиана

— Все хорошо у тебя? — спрашивает Назар утром следующего дня, когда мы выходим из его машины на парковке перед офисом.

Я киваю, потому что не готова сейчас выяснять отношения. Да и Назар уже не раз наглядно показал, что он плевать хотел на мои границы и жалкие попытки их отстоять.

Как, например, вчера.

Мы вернулись на день рождения вместе, и дальше он вел себя как ни в чем не бывало. Через пару часов уехали домой. Ночью он, как обычно, залез ко мне в трусы, а на мои попытки притормозить его и обсудить случившееся заявил, что разговоры — не то, чего он ожидает от меня в постели.

И все типа окей.

Все хорошо.

Плюнул в душу, растер. А когда я посмела ему это предъявить, припомнил, что я, вообще-то, с ним не за бесплатно. Правильно, шлюхам же не по чину обижаться.

Как ни странно, Назар верит моему кивку, шагает со мной к офисному зданию.

Он уже будто бы не со мной, сосредоточен на работе, даже не смотрит в мою сторону. И мне наконец больше не надо притворяться, что все супер.

Маска вежливости будто сползает с моего лица, обнажая горькую обиду, которая ест меня изнутри. Ест давно. Начала отнюдь не вчера а, наверное, с самого нашего первого с Назаром «свидания». Если секс на кухне моей бабушки вообще можно так назвать.

Я иду за ним на автомате, сама не понимаю, как допустила, чтобы моя жизнь превратилась в такое.

Всегда была умница, отличница, что в школе, что в университете. И вне учебных заведений я действовала по правилам, уважала других, старалась быть доброй, внимательной.

Почему же со мной нельзя так же?

Почему вторые отношения в моей жизни — это какой-то сплошной моральный абьюз? Я не заслужила этого! Я этого не хочу!

И кажется, я больше не знаю, как себя вести с Назаром.

Продолжать делать вид, что все хорошо? Ругаться? Пытаться что-то там ему доказать?

Но Назар не из тех, кто будет слушать…

Прямо как мой бывший муж. Ему тоже всегда было до лампочки, что я говорю, что чувствую после его выходок. Он просто делал так, как ему нужно, а на меня плевать. И только когда я собиралась от него уходить, он активизировался. Пытался что-то наладить.

Назар делает так же.

Только вот незадача, у меня уже иммунитет к попыткам мужчины что-то там наладить, когда внутри все разбито вдребезги.

Эти его вчерашние возгласы добили меня окончательно.

«Ты не можешь от меня уйти! В договоре такой опции не было!»

Потом как поиздевался: «Я больше про деньги ни слова не скажу…»

А больше, собственно, и не надо.

Без того наглядно показал, что за те шесть миллионов я теперь должна стерпеть от него все что угодно.

Может, он меня для этого к себе и привязал? Чтобы со вкусом пить мою кровь, зная, что я никуда не денусь? Потому что ну у меня в кармане точно не заваляется лишних шести лямов, чтобы вернуть их господину Тарасову и послать его в щель.

Самое противное в этой истории то, что я в него влюбляюсь! Это очевидно хотя бы по тому, как я реагирую на его выходки. Потому что если тебя обидит посторонний человек, то ты плюнешь да разотрешь. Но когда обижает любимый… Это очень-очень больно.

Недаром говорят, что любимые ранят сильнее всего.

— Лиан, ты какая-то бледная, — вдруг подмечает Назар, когда мы поднимаемся на лифте. — Сходила бы проверилась, может тебе каких витаминов не хватает. Мне сто лет не нужен это геморрой, если ты загремишь в больницу.

И вот опять не забота. Наоборот, нежелание со мной возиться, если что. Еще бы, как он без меня обойдется, если я буду в больнице? Кому станет мотать нервы, с кем спать и прочее…

Мне кажется, я дошла до той точки, когда что бы Назар ни сказал, я все восприму в штыки.

— Я в порядке. — Снова наклеиваю на лицо улыбку.

И он снова не замечает, что я нагло ему лгу.

Мы поднимаемся на нужный этаж, проходим в приемную.

Назар чуть сжимает мою руку и исчезает в своем кабинете.

Очень скоро в приемной показывается коротко стриженная блондинка в темно-красном деловом костюме. Губы у нее намалеваны под стать цвету одежды. Огромные, явно подколотые косметологом губы, покрытые ярко-красной помадой.

— Девочки, добрый день. — Она хищно нам улыбается. — Меня сам вызывал, пожелайте удачи.

С этими словами она очерчивает пальцем нижнюю губу, расстегивает пару верхних пуговиц на блузке и без каких-либо докладов идет в его кабинет.

Надо сказать, бюст у нее тоже внушительный, не только губы.

Сижу на своем рабочем месте с отвисшей челюстью.

— Кто это вообще? — спрашиваю у Ольги, первого секретаря.

— Анаконда Даниловна. — Она нервно посмеивается.

— Кто? — переспрашиваю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Главная стерва юридического отдела, Аделина Даниловна Слуцкая. Ты не сталкивалась еще? Скоро узнаешь, что она из себя представляет. Хотя лучше б не знать.

— Они с Назаром Викторовичем любовники? — До меня доходит с запозданием.

— О да, — кивает Ольга с угрюмым видом. — Когда в компании случается что-нибудь серьезное, она лично поднимает свою жопу и приходит к Назару Викторовичу, запирается с ним в кабинете. Потом они, как правило, куда-то уходят или уезжают вместе в командировку. И какое-то время после этого Анаконда Даниловна даже не мотает нервы своим сотрудникам. Видимо, Назар Викторович так качественно ее дрючит, что она добреет. Ой, извини, Лиан.

Смотрю на Ольгу и не понимаю, она сейчас правду сказала или попыталась уесть?

Осторожно поднимаюсь со своего места, подхожу к двери кабинета начальника.

Как последняя дурочка, прислушиваюсь.

Не озаботься Назар звукоизоляцией в собственной святая святых, я бы что-нибудь услышала. Но он озаботился, причем еще до моего появления в его офисе.

Рука сама ложится на ручку двери, осторожно поворачиваю ее и… Понимаю, что там заперто. Они заперлись! Зачем? Почему?

— Да не парься, — фырчит в мою сторону Ольга. — Это он раньше с Анакондой спал, а сейчас у вас вроде все серьезно. Может, и не спит уже. И вообще, я зря сказала…

Молча вздыхаю, усаживаюсь на свое рабочее место.

Пытаюсь вникнуть в дневные задачи, а перед глазами все плывет.

Так и вижу, как эта хищная Аделина становится перед Назаром на колени и впивается своим красным ртом в его хозяйство…

Чувствую себя так, будто мне вогнали в грудь кол. Ни вздохнуть, ни продохнуть, адски больно.

Потихоньку меня начинает колотить мелкой дрожью.

Весь следующий час, что Аделина Даниловна находится в кабинете шефа, я сама не своя. И понять не могу, почему мне так паршиво.

Ведь ничего ж не случилось.

Ну да, к Назару в кабинет зашла расфуфыренная сотрудница, которая перед этим чуть не до пупа расстегнула свою блузу. Но это еще не значит, что он будет с ней спать, так? Может, она еще не в курсе, что он живет со мной. Хотя как любовница может быть не в курсе личной жизни начальства? Он ведь каждый вечер меня забирает и каждое утро привозит.

Еле дожидаюсь, когда Анаконда изволит выплыть из кабинета начальства.

К слову, блузку она так и не застегнула обратно.

Проходит мимо нас вся такая сияющая и довольная жизнью, что меня пробирает аж до костей.

Поднимаюсь со своего места, как во сне бреду в кабинет Назара.

Прохожу, как и она, — без приглашения.

Назар сидит за столом, в очередной раз обложенный документами. Но мой взгляд цепляется не за обилие бумажек на его столе, конечно же.

Я вижу красный след от помады на внешней стороне его рубашки.

Серьезно, блин?!

У меня такое ощущение, что меня схватила за горло какая-то невидимая рука и давит, и давит…

Еле двигаясь, подхожу к столу Назара. Нарываюсь на его недоуменный взгляд.

— Назар, скажи, что ты с ней тут делал? — наконец решаюсь задать свой вопрос.

Он смотрит на меня, как на больную.

Будто я не знаю, сколько всего он может сделать с девушкой в своем кабинете. Сколько всего он со мной тут делал! Ведь не единожды брал меня на своем столе.

По ходу дела, не только меня.

— К чему твой вопрос, Лиана? Ты не видишь, я занят работой.

— Ты… — Мой голос хрипнет, я, кажется, сейчас его вовсе лишусь. — Ты спишь с этой женщиной?

Назар отодвигает ноутбук, смотрит на меня с диким пренебрежением.

— Я не понял, у нас в офисе не аврал? Ты не занята работой, раз у тебя есть время крутить в голове всякую херню?

— Можешь хоть раз без матов, по-человечески… — тихо прошу.

Он еще больше злится и резко чеканит:

— Ты всерьез решила меня ревновать? Я вроде бы тебе такого права не давал.

Не нахожу ничего лучше, кроме как задать наиглупейший в мире вопрос:

— В каком это смысле?

Хотя и так понятно, в каком. Это мне Назар поставил условие спать только с ним. Сам же этого, по ходу дела, придерживаться не собирается. И, как послушная кукла, я должна это стерпеть.

Он будто подслушал мои мысли и теперь подтверждает их словами:

— Лиан, запомни, ревновать меня на пустом месте не нужно, это бесит. Я тебе не послушный щенок, который будет сидеть возле твоей юбки, внимать каждому твоему слову. Если я захочу кого-то трахнуть помимо тебя, трахну. Тебя не спрошу.

Наверное, если бы он меня ударил, мне было бы не так больно.

Стою, как дура, ресницами хлопаю, пытаюсь отойти от шока, восстановить дыхание.

Назар Викторович нашел новый способ пустить мне кровь?

Неужели я и это должна проглотить?

Он не понимает, какое неизгладимое впечатление произвел своей речью, продолжает чеканить:

— Умей держать себя в рамках и думай, что можно говорить, а что нет. И да, закажи на сегодняшний вечер нам с Аделиной билеты в Москву, бизнес-класс. У нас завтра встреча с китайцами. Ты все поняла?

— Да, все поняла, — отвечаю на автомате.

Разворачиваюсь и ухожу.

Четко осознаю, что продолжение этих отношений для меня невозможно.

Глава 32. Неожиданная встреча

Лиана

После разговора с Назаром моя нервная система просто в хлам.

Я не способна ни на что.

Не могу взять себя в руки, ничего не могу.

Все, на что меня хватает, так это дойти до своего рабочего стола и заказать боссу его треклятые билеты в Москву.

Затем я обращаюсь к Ольге:

— Мне что-то совсем плохо, передашь Назару, что я ушла домой?

На беду, именно в этот момент из кабинета показывается Назар.

Он меряет меня хищным взглядом.

А я к новому противостоянию не готова, мне бы старое пережить.

— Что у тебя случилось? — спрашивает он замогильным голосом.

Нагло вру:

— Очень болит живот, слабость, мне нужно домой. Можно, я пойду?

Говорю это и вправду начинаю испытывать эти симптомы. Живот поднывает, а слабость такая, что еле ворочаю языком.

Назар щурит взгляд, подходит к моему рабочему столу, начинает ругаться:

— Что ты мне одни проблемы приносишь… Не до тебя сейчас, знаешь ведь, какой аврал! Ладно, давай домой отвезу.

— У тебя же работа, тебе не до меня, — слабо пытаюсь отбиться.

— Да хрен с ней, — вдруг машет он рукой. — До самолета успею разделаться с бумагами, хочу убедиться, что с тобой все окей.

Теперь ему вдруг стало важно знать, что со мной все в порядке? Серьезно? Верх лицемерия. Ненавижу этого мудака!

— Со мной все будет хорошо, Назар, — пытаюсь его убедить. — Я вызову такси. Занимайся своими китайцами, не отвлекайся.

Он некоторое время смотрит на меня исподлобья, потом кивает.

Хватаю сумочку, пуховик и спешу скрыться, пока отпускают.

Впрочем, сразу вниз не спускаюсь, заворачиваю на пару минут в кадровый отдел — написать заявление.

Прошу кадровика не пускать его в ход до завтрашнего утра.

На этом ухожу.

Никаких двух недель я здесь точно не буду отрабатывать.

Надо бы домой, собрать вещи, но…

Сначала я решаю все-таки съездить в банк.

Тот самый, где я совсем недавно брала тот проклятый кредит на шесть миллионов.

А что?

Раз однажды выдали мне такой кредит, авось выдадут снова!

Я сниму деньги наличкой, привезу в квартиру Назара, сложу их стопочкой на столе в гостиной.

И пусть товарищ Назар идет на хер, как он любит выражаться.

Пусть заглотится своими деньгами, пусть теперь с ними занимается сексом, им же мотает нервы… А впрочем, ему наверняка не составит большого труда нанять за эти деньги новую содержанку.

Я как-то проживу.

Теперь, когда бывший муж больше не претендует на квартиру, я ведь могу ее сдавать — на эти деньги постепенно закрою ипотеку, там нужно будет доплачивать не так много. Плюс ежемесячные платежи за те шесть миллионов, что я собираюсь взять в кредит…

Да, придется тяжко. Но я сильная, как-то справлюсь. Может быть, повезет найти высокооплачиваемую работу. Мне просто необходимо сунуть Назару эти деньги в морду и послать его к такой-то матери.

С этими мыслями захожу в банк, где работает моя знакомая. Иду прямиком в ее кабинет.

Однако…

Сегодня не мой день.

Никакого кредита мне не выдают.

Оказывается, со всеми этими неразберихами с бывшим мужем и потерей тех шести миллионов я каким-то образом просрочила платеж на один день и даже умудрилась этого не заметить. Это, конечно, косяк. Но разве большой? Разве можно из-за такого косяка ломать человеку жизнь? День просрочки…

Выхожу на улицу в полуобморочном состоянии, подставляю лицо зимнему ветру и даже не чувствую холода.

В этот судьбоносный момент передо мной останавливается черный роллс-ройс. Из него вылезает какой-то высокий лысый мужчина лет пятидесяти в черном полупальто. Он смотрит на меня в упор, будто я самая большая диковинка на свете.

Этот человек мне смутно знаком. Откуда?

— Лиана? — спрашивает он.

Хмурюсь, хочу пройти мимо, потому что мне сейчас не нужны никакие знакомства.

Однако он не дает, встает передо мной на тротуаре и твердит:

— Не уходи, пожалуйста, послушай, дочка…

— Какая я вам дочка? — фырчу на него. — Мой отец умер!

— Я твой отец, — разводит он руками. — Владимир Градов, мы с твоей матерью были вместе…

— Это не так, — качаю головой. — Мой отец, Владимир Малохин, разбился вместе с моей мамой…

— Нет, Лиан, это был твой отчим. Я твой настоящий отец.

Щурюсь на него и понимаю — это ведь может быть правдой. Потому что каждый день, смотря в зеркало, я вижу его женскую копию. Мы с ним дико похожи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 33. Где ты?

Назар

Я лопух.

Не знаю, каким макаром я умудрился пропустить ту секунду или действие, после которого все пошло не так. Но как-то умудрился.

Между мной и Лианой все как будто сломалось.

Она сегодня вообще странная!

Вела себя все утро, как тень, даже взгляда на меня не поднимала. А в обед попыталась устроить натуральную сцену ревности. Как будто я должен перед ней отчитываться, с кем и что делаю.

Я терпеть не могу, когда меня ревнуют на пустом месте.

Было бы из-за чего, серьезно!

Закрылся с Аделиной в кабинете, что такого?

Она мой сотрудник, имею право. В конце концов, я должен перед Лианой отчитываться, что ли?

У меня уже были подруги, которые выносили мозг на ровном месте. Раньше такого не терпел и сейчас терпеть не буду. Да, жестковато отшил Лиану, но она ведь должна понимать, что мне банально неприятна ее ревность. Ведь верность ей храню. Могла бы и оценить.

Нет, надо одним взглядом смешать меня с грязью, а потом вообще уехать домой. И это когда на работе аврал. Почему-то с прошествием времени мне уже с трудом верится, что у Лианы и вправду резко заболел живот. Раньше ведь такого не случалось.

Обиделась на меня, вот и все.

В последнее время она слишком часто обижается, это напрягает.

Я потихоньку киплю целый день.

Однако когда выдается минута съездить домой, чтобы захватить вещи для командировки, все, чего хочу, — это стиснуть Лиану в объятиях. Узнать, все ли с ней в порядке, проконтролировать. Язык хоть в нее сунуть, что ли, поцеловать уж, наверное, себя позволит.

Но вот сюрприз, когда я приезжаю домой, ее вообще здесь нет!

Звоню ей, как последний придурок, жду.

А она пишет: «Ушла с Аленкой прогуляться».

И все.

И все, вашу мать!

Сто процентов обиделась непонятно на что. Бесит!

Понятное дело, оставаться дома и разруливать это все мне не вариант. У меня проблемы с поставщиками, мне срочно нужно обсудить новый контракт с китайцами. У меня встреча завтра! Мне к этой встрече еще нужно подготовиться.

Нет чтобы поддержать своего мужчину в такую минуту, ведь она знает, какой непомерный груз ответственности на моих плечах. А Лиана, наоборот, в позу…

Лишь вечером по приезде в Москву, когда оказываюсь в номере гостиницы, наконец понимаю, к чему был этот цирк с конями.

Захожу в ванную номера люкс, подхожу к зеркалу, чтобы умыться, и вдруг вижу треклятое красное пятно на рубашке — на вороте с внутренней стороны. Оно не очень заметно, но мадам сыщик восьмидесятого уровня, поди, углядела.

Аделинкина помада, будь она неладна!

Это я так целый день ходил? Хоть бы какая сука сказала… Неужели, кроме Лианы, никто не заметил?

Если кому интересно, как так получилось, что у меня ворот рубахи в помаде сотрудницы…

То получилось это просто. И глупо!

Моя начальница юридического отдела — любительница, чтобы ее жестко выдрали. Аделина всячески на это напрашивается, если вдруг в фирме проблемы.

Да, каюсь, грешен, сбивал так свое напряжение раньше.

В бизнесе оно ж как. Либо ты дерешь, либо тебя.

И нервы ни к черту.

И стресс такой, что мама не горюй.

Но сегодня-то я ничего подобного себе не позволил. Даже когда Аделина типа случайно впечаталась губами мне в шею и предложила захватить в командировку свой обычный набор.

Ее обычный набор состоит из шпилек и черного кожаного комбинезона с отверстиями в интимных местах. Купленного специально для меня…

Я отказался. Наотрез!

Потому что мне неинтересна больше ни Аделина, ни ее комбинезон с дыркой в промежности.

Мне Лианина промежность интересна. Или хотя бы просто Лиана, хер с ним, можно даже без секса. Просто поговорила бы со мной!

Этот конфликт слишком затянулся, мне физически некомфортно быть с Лианой в ссоре.

«Так и будешь играть со мной в молчанку?» — пишу ей.

«Лиан, ты из-за пятна на рубашке обиделась?»

Однако сообщения не доставляются.

А потом и вовсе появляется окошко с надписью: «Вы не можете отправлять сообщения абоненту, он внес вас в черный список».

Нормально, блядь? Она заблокировала меня!

Как только понимаю, что Лиана внесла меня в блок, наконец доходит, что ситуация серьезная.

Но как можно вносить в блок человека, с которым ты живешь. Особенно если он твой начальник, и содержит тебя вместе с дочкой… Я даже кота бы ее содержал, если бы он у нее был.

— Сука ебучая!

Это я не на Лиану, это я на ситуацию в целом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

За что мне все это? За какие, сука, проступки?

Смотрю на часы — одиннадцать ночи.

Но мне пофиг, я в танке. Звоню уже не Лиане, у меня, вообще-то, и номер телефона ее дочки есть. Точнее, у дочки не телефон, а смарт-часы, но не суть важно.

Набираю и наслаждаюсь сообщением о том, что абонент не абонент. Недоступен, в общем.

Однако не родилась еще на Земле та Лиана, которую я не смогу достать.

Следующим набираю номер няни, которую лично нанимал для ее дочки.

Один гудок, два, три…

— Назар Викторович, что-то случилось? — спрашивает она.

— Вы сегодня вечером видели Лиану? Все было в порядке? Во сколько она забрала дочь?

— Как обычно, в семь, после прогулки… — отвечает она настороженным голосом. — А что такое?

Что такое, что такое…

Все, блядь! Все не такое, как должно бы быть.

Первый порыв — отправить няню ко мне домой, пусть бы набрала мой номер и ткнула Лиане телефоном в ухо.

Однако негоже так позориться перед персоналом.

То же самое, что стирать грязное белье на площади перед всем честным народом.

— Ничего, спасибо, — отвечаю ей. — Завтра, когда придете на работу, первым делом скажите Лиане, чтобы перезвонила мне, окей?

— Хорошо, как скажете.

На этом выдыхаю. Хотя, в общем-то, ничего толком не узнал.

Хорошо хоть, завтра вечером уже буду дома.

Уж тогда Лиана от меня не сбежит.

Главное — как-то дожить до этого завтра.

Наскоро принимаю душ, заваливаюсь с ноутбуком в постель.

Сон не идет, и документы перед глазами уже мельтешат, а буквы плывут.

Убираю от себя ноутбук и…

Не нахожу ничего лучше, как начать мониторить Лиану во всех соцсетях и мессенджерах. Выясняю одно — она очень упорная в своем желании меня уесть. Везде заблокировала! Ни одной лазейки не оставила. Как так можно? О чем думает эта женщина? Как взбодрить меня в командировке?

Ей-богу, если бы встреча была не настолько важная, я бы уже сорвался домой. Уже бронировал бы билеты на завтрашнее утро. Но не могу себе позволить такого разгильдяйства.

Кое-как засыпаю.

Всю ночь ворочаюсь, мучаюсь, не могу заснуть.

А утром наконец дожидаюсь звонка от няни.

— Здравствуйте, Назар Викторович, — говорит она странным тоном. — Лиана Владимировна меня уволила. Если я что-то сделала не так, то извините…

— В смысле? — почти кричу я в трубку. — Что у вас произошло? Чем вы не угодили ей?

— Она не объяснила, просто сказала, что больше не нуждается в моих услугах.

— Ясно… — Скриплю зубами.

Хотя мне ни хрена не ясно.

Но по-настоящему паршиво мне делается, когда секретарь сообщает, что Лиана, оказывается, вчера уволилась. Втихомолку!

***

Я весь день как на иголках.

Встреча прошла черт-те как, и к концу бесконечного разговора вымотаны были все. И китайцы, и я, и переводчик, и тем более Аделина.

Все пошли после зубодробительных переговоров в ресторан, а я поперся в аэропорт.

Потому что уже физически не мог находиться в неведении о том, что происходит дома.

Врагу не пожелаю пережить то, что пережил я в зале ожидания, в самолете и после в машине такси, которая, как по мне, слишком медленно ехала по городу.

Добравшись домой, я успеваю проклясть все. И авиакомпанию, и службу такси, и гребаные краснодарские пробки.

Триста раз мысленно обругав всех матом, я таки добираюсь до дома.

И что же я там нахожу?

Нет, никакой Лианы здесь нет. Никакой Аленки тоже.

Зато имеются целых шесть лямов наличкой.

Пачки пятитысячных купюр красиво выложены двумя столбиками на моем рабочем столе.

Глава 34. Папа

Лиана

— Проходите, девочки, не стесняйтесь. — Отец показывает рукой на просторную прихожую загородного дома.

Я цепляюсь одной рукой за свой чемодан на колесиках, другой — за тоненькие пальчики Аленки.

Не верящим взглядом смотрю на этого высокого, статного пятидесятилетнего мужчину, который приглашает нас в свое жилище. И до сих пор не верю, что он вправду мой отец.

Честно сказать, когда он подошел ко мне там на улице, я была в шоке.

Ни на грош ему не поверила, сообщила, что мой отец погиб, а он пусть дурит голову кому-нибудь еще. И тогда он рассказал мне, что нанял группу людей, чтобы меня разыскать. Пытался со мной связаться через адвоката, хотел, чтобы было официальное представление, а я послала законника подальше. Я действительно вспомнила тот самый телефонный звонок.

Оказалось, отец уже некоторое время за мной наблюдал. И вот вчера решил проявиться.

— Почему именно сейчас? — спросила я его тогда.

И тут он мне сказал:

— Ты такая грустная, сердце не выдержало.

Пригласил в кафе выпить кофе, поговорить.

После похода в банк за кабальным кредитом я была в полном раздрае. Пошла за Владимиром Градовым скорее на автомате, нежели из-за какого-то там любопытства. Но там, за уютным столиком в зале кафе он обрушил на меня целую лавину сведений.

Показал фото себя и моей мамы, когда она еще была совсем молодой. Потом поведал, как мама предпочла ему моего папу. Как молила его на коленях отпустить ситуацию, дать ей растить ребенка с любимым мужчиной, не лезть в их жизнь.

Отцу это было как серпом по причинному месту, но он отступил. Фактически отказался от права присутствовать в жизни собственного ребенка.

А я сидела там в кафе и не понимала, как мама могла решить за меня, что биологический отец мне никто и нафиг не нужен.

У меня нет претензий к своему отчиму, которого по сей день считаю настоящим отцом. Он был хороший, добрый и очень заботливый. К тому же я была единственным ребенком, меня любили, баловали.

И все же я бы хотела знать своего биологического родителя.

— В те годы я уехал в штаты на ПМЖ, — сообщил мне отец. — Долгое время получал от твоей матери письма с фото тебя маленькой, такой у нас был договор. Потом послания прекратились, и я…

— Что ж ты только сейчас проявился? — спросила я его с обидой. — Что ж не стал выяснять, почему мама прекратила тебе писать?

Ведь мне было понятно, что фото прекратились в связи со смертью мамы.

— Я просто не хотел лезть в вашу жизнь, — объяснил отец. — Однако теперь, когда прошли годы, решил взглянуть хоть одним глазком, узнать, как у тебя дела. Как у тебя дела, Лиан?

— Спасибо, хреново. Одолжи шесть миллионов, пап!

Я пошутила.

У меня не было никаких ожиданий от этой просьбы. Я лишь хотела… Даже не знаю чего. Уесть его за годы молчания? За все то время, когда его не было рядом, а мне так нужен был живой родитель, который бы поддержал.

Ведь это так просто — хоп, и появился в жизни взрослого ребенка. Когда за плечами уже все. Садик, школа, университет, свадьба и даже развод.

Как ты справляешься, дочка? А вот хреново справляюсь. Точнее, никак.

Мне хотелось вывалить это все на него, вызвериться, накричать. Я готова была послать его подальше со всеми этими его благими намерениями. Слова вертелись на языке.

Каково же было мое удивление, когда он попросту предложил поехать в банк и снять эти деньги. Без условий, без каких-либо ожиданий с его стороны.

Я не знаю, можно ли купить дочернюю любовь деньгами. Но у меня вызвало бесконечное уважение то его желание меня поддержать.

И я позволила ему это. Поддержать меня материально в один из самых непростых дней моей жизни. Подробно рассказала, зачем мне нужны эти деньги, в какую ситуацию попала и кому их хочу отдать.

Отец долго ругался, однако в помощи не отказал.

Той же ночью я вернулась в квартиру Назара, собрала вещи и оставила деньги.

И на следующий день мы решили перебраться к отцу. Частично чтобы бывший муж окончательно оставил в покое, частично… Да что там, в главной мере, чтобы Назар меня тут не достал. Что-то подсказывает, что ему не понравится потеря девочки для битья. Ведь ему так вкусно было надо мной издеваться.

Отец хочет защитить меня от этого человека, поэтому и предложил какое-то время пожить в его новом доме. Также хотел побольше пообщаться с внучкой и со мной, помочь заново встать на ноги. По-отечески поддержать.

И вот мы с Аленкой в его загородном доме.

— Как тут здорово! — верещит от счастья моя дочурка. — А ты правда дедушка?

Он смеется.

— Правда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35. По ее следу

Назар

Следующие сутки я не живу, только тем и занимаюсь, что расхлебываю последствия выходки Лианы.

Где обычная девчонка двадцати шести лет с ипотекой и скромной зарплатой может найти шесть миллионов?

Взяла новый гребаный кредит?

Вот же ума палата!

А кому платить потом проценты? Естественно, Назарке, кому же еще.

Жест она сделала! Считай, деньги в лицо мне кинула.

Ай красава, ай молодца, уела Назарку как надо.

Но по итогу что?

По итогу будет куча убитых нервных клеток и оплата нешуточного размера процентов, на которые Лиана себя обрекла.

Эх, научить бы ее уму-разуму, взять да и не погасить новый кредит сразу. Пусть бы помучилась, заплатила разок-другой, поняла, какое ярмо повесила себе на шею только для того, чтобы меня уесть.

Вот только я один раз уже пытался научить ее уму-разуму с помощью денег.

Вышло, мягко говоря, не очень.

Теперь пожинаю плоды в виде отсутствия Лианы в моей квартире и наличия пятитысячных банкнот в количестве шести миллионов.

Вот же дура баба! Ну не устраивает тебя что-то во мне, так скажи. Просто открой рот и скажи: «Зазвездился ты, Назар Викторович, спустись с небес на землю и веди себя со мной по-человечески!»

Я бы, может, даже прислушался.

А она что сделала? Дождалась, пока Назарка съебется в командировку, побежала в банк и ну навешивать долги на нашу зарождающуюся семью.

Откуда я знаю про банк? Так ведь сделали на нее запрос — работает ли в фирме такая-то и такая-то. Мне уже доложили об этом сведущие люди.

Кстати, запрос запросом, но кредит могли и не дать. Ведь это не сто процентов, что деньги именно кредитные.

А значит…

Она снова кому-то продалась?

Мне становится настолько не по себе от одной этой мысли, что хочется рвать и метать! А еще убиться головой об стену. Ведь скажи я ей вовремя о деньгах, сейчас не сидел бы, не ломал голову, что да как. Вот же кретин!

Самое противное — Лиана спряталась от меня.

Как последний долдон, я методично объехал все места, где она могла быть.

Ее квартиру, места проживания ее немногочисленных подруг.

Проклинаю гребаные выходные. Даже у школы Аленки Лиану не подкараулишь.

А еще маленькая засранка, по ходу дела, удалила программу слежения из собственного планшета. Или Лиана сделала это за нее. Поэтому просто так я не могу выследить местонахождение моей драгоценной.

Делать нечего, приходится прибегать к последнему средству — идти напрямик к ее бабке.

Отчего-то именно разговор с ней я откладываю до самого конца. Стыдно мне смотреть в ее блеклые голубые глазищи, не по себе делается. Как будто на ковре перед собственной бабкой стою, царство ей небесное.

Так и жду, что отвесит подзатыльник да начнет стыдить за плохое поведение. А хорошего у меня и не было никогда.

В ожидании, когда бабушка Лианы вернется домой неизвестно откуда, я занимаю наблюдательную позицию в машине.

Сижу как истукан и пялюсь на подъезд.

Бабки все нет и нет.

Очередной день клонится к вечеру, а я так и не поговорил с Лианой. Я так скоро с ума сойду! Ни есть не могу, ни спать, ни даже нормально дышать. А пошли всего лишь третьи сутки, когда я видел ее в последний раз.

Вижу на небе собираются тучи, только дождя мне тут не хватало.

Наконец из-за угла показывается седой колобок в синем пуховике, Лилия Павловна собственной персоной, бабушка Лианы.

Естественно, выскакиваю из машины, даже не замечаю, как начинает накрапывать дождь. Морщусь от холодного ветра, зову ее:

— Лилия Павловна, подождите, пожалуйста!

Мы с ней встаем под козырьком подъезда, и я наконец имею возможность спросить:

— Где Лиана? Я найти ее не могу, а мне очень нужно с ней поговорить.

Каково же мое удивление, когда она мне выдает как на духу:

— К отцу уехала. Сказала, у него пока поживет.

— У нее есть отец? — Хмурю лоб. — Умер же, рассказывала мне.

— То был отчим, — машет рукой бабка. — Настоящий выискался. Что ты натворил, Назар? Лиана не стала делиться, а я вот у тебя спрошу. Какая кошка между вами пробежала?

— Если б я знал, Лилия Павловна. Если б я знал…

— Так найди ее и поговори с ней по душам. Правда, адрес не подскажу, не знаю, Лиана сказала, сама будет держать связь.

Вот же блядство! Натуральное блядство!

— Как так? — тяну разочарованно.

— Найди ее сам уж как-нибудь, — дает ненужные советы бабка. — Вы со стороны прям идеальная пара. Такие счастливые были на Аленкином дне рождения…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Счастливые, да. Я был счастлив так уж точно.

— Найду, — киваю ей, хотя и не могу спрятать разочарования. — Обязательно. Еще на свадьбу вас позовем.

Правда, в душе не имею, как искать.

Привычно проверяю телефон и вскоре обнаруживаю, что включилась геолокация на Аленкином планшете. Может такое быть, что она попросту только сейчас его включила?

Глава 36. Кто ты, Градов?

Назар

Найти Лиану оказалось на поверку не так уж сложно. Целых десять минут планшет Аленки показывал мне месторасположение девчонок. Этого хватило, чтобы я записал на подкорку адрес.

Понятное дело, связался с нужными людьми, пробил координаты.

Оказалось, девчонки проживают в пригороде, в особняке, снятом на имя некоего Владимира Градова.

Градов — отец? По всей видимости да, хотя по бумагам чужой дядя.

Напролом я не полез.

Решил сначала разобраться, что к чему.

Естественно, не отказал себе в удовольствии выяснить, кто это такой. Оказалось, интересный тип с захватывающей биографией. В девяностых нехило так заработал на поставке товаров в Россию. На него работал целый караван челноков, которых он доил, как деревенских коз.

Время было неспокойное, поговаривали, что его хотели прибить. В результате сбежал в Штаты, где продолжил коммерческую деятельность.

В начале двадцатых вернулся в Россию, где его ждала вторая семья. Жена, с которой так и не развелся за время проживания в Штатах, а также сын. Развод был оформлен всего пару лет назад.

Градов купил в Москве большое здание под склад, продолжил заниматься куплей-продажей. Теперь зачем-то перебрался в Краснодар, где открыл филиал своей фирмы.

И вот решил познакомиться с дочкой, которая ему была на хер не нужна целых двадцать шесть лет.

То, что на хер была не нужна, понятно хотя бы с того, что Лиана о нем не знала.

Она не шиковала всю свою жизнь, усердно работала.

Если он знал, что у него в Краснодаре дочь, отчего же не поинтересовался ее жизнью, никак не помог?

Зато теперь отслюнявил шесть миллионов как за здрасьте и прибрал девчонок к рукам.

Да, да, я таки выяснил, что те деньги не были взяты в кредит. Банк слил мне и эту информацию по секретным каналам.

Результатом этого всего было то, что я отследил передвижения Градова, а заодно наведался в его резиденцию глубокой ночью. Все осмотрел.

Мой человек также составил детальный отчет по объекту.

Дом находится в ведомстве респектабельного охранного бюро, ежедневно территорию патрулирует охрана. Градов не выезжает без личного сопровождения.

И кажется, к особняку вообще не подобраться непрошеным гостем.

То есть если бы я чисто теоретически захотел завалиться к Лиане в спальню через окошко или попасть в дом через черный вход, то хера с два бы у меня это получилось.

Или словил бы пулю, или мою филейную часть погрызли бы злобные ротвейлеры, которых выпускают на ночь из вольеров.

А теперь новый вопрос — на хера этому Градову такая охрана? Чего он боится?

На него кто-то охотится? Кто-то угрожает жизни? Зачем при таком раскладе приближать к себе дочь и внучку?

В общем, непоняток море.

А главное — я больше не могу жить без моей девочки.

Охрана, шмахрана, собаки-кошки, мне до одного места.

Да, на штурм я не пошел.

Но просто в гости ведь заглянуть могу, так?

Чисто по-дружески взять и спросить: «Лиана, малышка, какого хера от меня сбежала?»

Не убьют же меня за этот вопрос, так?

Поэтому я покупаю огромный букет голландских роз, еду прямиком туда. Выхожу из машины, вздергиваю ворот кожаной куртки, беру цветы и иду к парадному входу.

Не успеваю даже дойти до калитки, как оттуда показывается накачанный шкаф в черной униформе.

— Вы к кому?

Гениальный, сука, вопрос.

Действительно, к кому это я с огромной охапкой роз. К Градову, наверное. На свидание звать. Учитывая, что в доме находится лишь одна половозрелая особь женского пола, то бишь моя Лиана. В общем, мог бы и догадаться.

— К Лиане Сенчуковой. Она дома? — спрашиваю его с прищуром.

А ведь я знаю, что дома. Мой человек следит за особняком двадцать четыре на семь.

— Она вас ждет? — спрашивает охранник с невозмутимым видом.

— Конечно ждет! — отвечаю, не моргнув глазом.

Пиздеть я горазд, да…

Однако хочется верить, что это все же не совсем пиздеж.

Отчего-то я уверен — Лиана ждет меня.

Серьезно, не думала же она, что я так просто исчезну из ее жизни?

Может, даже нетерпеливо постукивает ножкой. Ведь она сделала ход и понимала, что я совершу ответный.

Не просто же так мы с ней съехались раньше…

Между нами было то самое чувство. Когда смотришь в глаза и понимаешь — ты попал. Как назвать его, не знаю… Единение разве что. Особенно после качественного секса. В конце концов, хоть поговорить-то она со мной может, разве нет?

Банально поговорить!

Хоть лично на хер меня послать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А то, когда кладешь деньги и уезжаешь, оно ведь не прикольно. Поди, мечтала морду мою увидеть в момент, когда их найду. Ну вот он я. Пусть лицезреет мою морду. Хрен с ним, пусть даже оплеуху мне отвесит, если захочет. Я даже принес с собой орудие, при помощи которого она может меня качественно отмудохать. Пусть берет цветы и вперед…

— Ждите, — выносит вердикт охранник и исчезает за высоким металлическим забором, за которым не видно ровным счетом ничего.

Ставлю ноги на ширине плеч.

Жду…

Сердце долбит о ребра так, что аж немного подташнивает. Руки вспотели, хотя на улице промозглый зимний ветер. Холода я вообще не ощущаю, мне жарко, меня изнутри аж распирает.

Внутри екает, когда слышу за воротами шаги.

Калитка открывается с противным лязгом.

И…

Ко мне выходит ни разу не Лиана.

Лицезрею перед собой лысого жбана лет пятидесяти. Такого же накачанного, как и его охранники, даром что в возрасте. Удивительно, но этот тип чем-то неуловимо похож на мою Лиану. Хотя как может морщинистый мужик быть похожим на хорошенькую, миловидную девушку? Одна кровь.

Да-да, ко мне выходит Градов собственной персоной.

Окидывает циничным взглядом и говорит:

— Лиана не хочет тебя видеть, пошел отсюда на хер!

О-о, кажется, я нарвался на дядю, говорящего на одном со мной языке. Русском матерном, трехэтажном.

Глотаю этот его смачный посыл, улыбаюсь и отвечаю:

— Я всего лишь поговорить, мне нужно от нее две минуты. Пожалуйста…

— В уши долбишься? — хмыкает он. — Тебе сказали — вали! А не свалишь, я спущу на тебя свою охрану, и они отходят тебя битами, хочешь?

— Пусть попытаются, — тяну с пренебрежением. — Вот только придется потом сходить в суд и ответить за нанесение тяжких телесных. Я тебе не бесправный челнок, которого можно прикопать в лесу, и никто не вспомнит. Ты ведь так делал в свое время, да? Так вот, у меня для тебя новости — сейчас не девяностые.

Мужик резко напрягается. Видимо, что-то там складывает в своей голове.

— Хочешь постоять на морозе? Стой, — хмыкает он с пренебрежением. — Только на нейтральной территории.

С этими словами он уходит, а ко мне вместо него выходят два жбана в черной униформе и куртках.

Они наступают на меня до тех пор, пока я не отхожу от калитки к своей машине. Потом возвращаются к воротам и замирают, скрестив руки на груди.

Это типа чтобы я не дурил?

Что ж…

Если ничего другого не остается, я постою, подожду. Этот крендель, Градов, явно недооценивает степень моего ослиного упрямства.

Сильно так недооценивает.

Да и нервы у Лианы ведь не железные, так? Наверняка увидела меня и теперь тоже ждет. Когда уйду? Когда сделаю более решительный шаг?

Что ж, я потерплю.

Когда-то ведь она выйдет, так? Назло ей и ее бате буду стоять и ждать.

Стоять и ждать…

Стою.

Жду…

До тех пор, пока мышцы ног не деревенеют, а кожа на руках теряет чувствительность, ведь я продолжаю держать треклятые розы, которые треплет ветер.

Меня маринуют долго и качественно.

Бесконечно!

Однако Лиана все же выходит. Вот только…

Она не одна. По обе стороны от нее также охрана, а еще к ней сразу же подъезжает черный роллс-ройс.

Хочу ей прокричать: «Серьезно, твою мать? Ты будешь делать вид, что не замечаешь меня?»

И тут она одаривает меня взглядом. Одним-единственным. Абсолютно безразличным, пустым. Будто сквозь меня смотрит, честное слово. И отчего-то мне становится кристально ясно — если меня с этой девушкой когда-то что-то и связывало, то теперь ничего не осталось.

Она отворачивается через секунду.

Поправляет сумочку на плече и спешит забраться в машину.

— Лиана, — зову ее в тщетной надежде получить хоть еще один взгляд.

Но она делает вид, что не слышит и попросту уезжает. Тем самым показывает, насколько мало ее тронул мой приезд.

Я еще некоторое время стою на месте, раздавленный ее безразличием.

Лучше бы меня и вправду битами отмудохали, чем вот так сердце через мясорубку. Было бы не так больно…

Глава 37. Открытыми глазами

Назар

Я не знаю, что еще сделать.

Она ведь на связь не выходит! Она проигнорировала все мои попытки с ней связаться. Абсолютно все…

А мне без нее так хреново, что хоть волком вой.

Меня не тянет домой. Дома мне в каждом углу мерещатся Лиана с Аленкой.

Поэтому я прихожу в офис с утра пораньше и сижу здесь целыми днями. Вот только даже работать и то не могу. Лишь вяло контролирую процесс урегулирования вопроса с китайцами.

Только и делаю, что бесконечно прокручиваю в голове наши с Лианой последние два дня…

Когда все пошло не так.

День рождения Аленки…

Я его смутно помню. Тогда вскрылась вселенская задница с поставками, и компания могла потерять огромные деньги. Я занимался только этим…

Но вот с утра Лиана была со мной мила, вела себя как обычно.

Я уже затер до дыр записи с камер видеонаблюдения.

Они ведь, сука, без звука…

Обычная Лиана утром в день рождения дочки к вечеру превращается в обиженную фурию, которая готова жечь напалмом. Это если судить по мимике, жестам, выражению лица, с какими она сидела в моей приемной.

Помню, там был косяк с тем, что я вообще забыл про праздник.

Но неужели это может вот так развернуть от тебя женщину на сто восемьдесят градусов? Один раз забыл, и все, типа на хер пошел?

А может, ей оно вообще не надо было? Подвернулся папочка, который способен башлять миллионами, и Лиана быстро меня слила…

Эта теория годилась бы для рассмотрения, если бы Лиана вела себя как обычно в день икс, когда мы расстались. Но чем больше я смотрю на видео с ней в тот злосчастный день, тем сильнее убеждаюсь — нет. Я ее конкретно так чем-то обидел. Даже не понял чем.

Неожиданно вспоминается фраза, что я ей кинул: «Если я захочу кого-то трахнуть, помимо тебя, трахну. Тебя не спрошу».

Как вспышка, ей-богу.

Плюсом к помаде, которую я увидел на воротнике собственной рубашки позже…

Лиана посчитала, я трахаю Аделину?

Но если бы я хотел ее трахать, зачем бы мне нужно было съезжаться с Лианой, брать ответственность за ее дочку?

Тупость же!

Тупость…

Как можно из-за одной гребаной фразы…

Я уже захлебываюсь от эмоций. Во рту стоит такая горечь, что кажется, крякнула печень. Вот так чудно мой организм реагирует на ситуацию.

Есть не могу, спать не могу. А толку!

Хуже нет, когда баба уходит просто так, без объявлений.

Хотя нет, есть.

Если она при этом оставляет у тебя в кабинете шесть миллионов.

Мне необходимо с ней встретиться.

И кажется, я придумал один способ…

Лиана заблокировала меня везде. Но…

Думаю, она все-таки вряд ли догадалась заблокировать мою рабочую почту.

И я решаюсь написать то, в чем давно должен был ей признаться:

«Лиана, малышка, ты ведь не должна мне ничего. Те шесть миллионов… Ну не мог жадный козел типа твоего мужа взять и действительно изрезать деньги, тем более спустить их потом в унитаз. Я сразу это понял, пошел к нему и дал в рыло. Выбил из него эти деньги. Он их почти сразу мне отдал.

Когда я принес деньги тебе…

Я знаю, мне не нужно было делать вид, что они мои. Понимаю, что поступил по-идиотски, скрыв от тебя этот факт.

В общем, те шесть лямов, что я тебе типа дал в начале наших отношений, — это были твои деньги.

Пожалуйста, сообщи, где и когда я могу отдать тебе тот нал, который ты оставила в моей квартире. Мне чужого не нужно».

После такого она должна выйти на связь, разве нет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 38. Звук падающего тела

Лиана

Прошло много дней с тех пор, как я видела Назара в последний раз.

Но как я, клиническая идиотка, все еще временами выглядываю его из окна второго этажа. Моя спальня выходит окнами как раз на улицу, и мне видно все: двор, ворота, подъезжающие машины.

Назара, разумеется, нет.

Я не знаю, зачем выглядываю его.

Ведь сама поставила в наших отношениях жирную точку. Они были невыносимы! Назар был невыносим почти все время, пока мы оставались вместе.

Однако тот его приезд к дому отца, когда он больше часа стоял возле машины на холодном ветру, с розами…

Меня проняло.

Тогда я безумно злилась на него за все те гадкие слова и выходки. В то же время еле боролась с желанием выбежать на улицу, согреть его руки… Они ведь наверняка заледенели на ветру.

Мне хватило гордости этого не делать.

Хватило ума не говорить с ним, не давать ему залезть ко мне в душу снова.

Я сделала вид, что мне кое-куда нужно, попросила отца дать мне машину с охраной и просто уехала. Чтобы уже остановить его пустое ожидание на морозе.

Конечно же, я постаралась сделать безразличный вид, когда Назар меня увидел. Я призвала всю силу духа, какая у меня была, чтобы ни один мускул не дрогнул на лице, хотя в душе ревела навзрыд.

Вся та боль, что он причинил мне, до сих пор со мной. Все те обиды… Они никуда не делись.

Но все же я иногда мечтаю.

Что было бы, не будь он такой тварью.

Будь он нормальным человеком, люби он меня…

Я ведь скучаю по нему! Мое тело скучает по нему.

Мне физически дискомфортно, что у нас с Назаром больше нет половых контактов. Он сделал меня чувственной, чувствительной к интимным ласкам, которые так щедро дарил.

Мне было кайфово с ним спать, чувствовать его рядом. Быть с ним… Когда он делал паузы между новыми попытками закатать мою самооценку в асфальт.

Естественно, я думаю о том, как бы пошло дело, не будь между нами того договора и шести миллионов, которые он мне заплатил. Смогли бы мы без них построить отношения по-другому?

Хотя…

По-другому Назару не надо! Ему не нужны нормальные отношения.

Кажется, я попросту слишком многого хочу от типа, который покупает себе девушек.

Наверняка нашел себе новую жертву, да повкуснее меня, я ведь вернула ему деньги.

Небось, сейчас пьет ее кровь, подгоняет под свои стандарты. Развращает, подсаживает на секс, а потом морально уничтожает, как он делал это со мной.

Ненавижу!

Почему до сих пор так больно…

В этот самый момент телефон пиликает оповещением.

Мне пришло новое письмо с корпоративной почты Назара.

— Ты издеваешься надо мной, что ли? — стону на выдохе.

Как я умудрилась забыть заблокировать его рабочий адрес почты?!

Хочу удалить проклятое письмо, ведь моя нервная система попросту не выдержит новых манипуляций с его стороны. Мне и так плохо, я и без того ранена!

Касаюсь письма пальцем, чтобы удалить.

Но…

Не могу на это решиться.

Еще тема письма такая загадочная: «Ты должна знать». Что знать? Зачем?

Наконец открываю письмо. Я все-таки хочу его прочесть.

Однако даже не успеваю пробежать взглядом по строчкам, потому что сзади раздается звук удара чего-то тяжелого об пол. Как мешок картошки бросили, ей-богу.

Я резко оборачиваюсь и вижу отца, который лежит в дверном проеме моей спальни без движения. И, кажется, не дышит.

Роняю телефон и бегу со всех ног к отцу.

— Папа! Пап! — кричу что есть сил. — Что с тобой?

На мой крик прибегает его телохранитель, Ян. Огромный лысый мужчина.

Он тут же развивает бурную деятельность. Поднимает отца на руки и несет в гостиную, укладывает на диван.

— Звоните личному доктору Градова, — говорит он кому-то в рацию.

Так я узнаю, что у отца, оказывается, есть какой-то личный доктор.

— Что происходит? — Я во все глаза смотрю на телохранителя.

И тут он меня огорошивает:

— У вашего отца большие проблемы с почками, вы не в курсе?

Эм… Возможно, я бы была в курсе, знай я его дольше пары недель. Но на нет и суда нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 39. Назар, бабушка, 6 миллионов

Назар

Как можно не отреагировать на письмо, где тебе сообщают, что твои шесть миллионов никто не уничтожал?

Нереально, блин. Любой бы среагировал по щелчку пальца.

Я понимаю, если бы Лиана не видела того письма, но она отметила его как прочитанное. Мне пришло соответствующее уведомление.

И…

И все, блядь! И. Все. Блядь.

Она могла ответить мне хоть что-то? Хоть как-то отреагировать. Приехать ко мне, позвонить или на крайний случай написать.

Ее молчание выглядит как издевка.

Я пережил адский день, ожидая от Лианы хоть слова, хоть звука.

Ни-че-го!

От этого с ума можно сойти.

Мне хочется биться головой об стену.

Правда, не бьюсь.

Сижу дома в своем кабинете в ранее любимом, а теперь тихо ненавидимом ортопедическом кресле. Смотрю на ненавистные пятитысячные банкноты.

Шесть миллионов до сих пор лежат разложенными на моем рабочем столе в квартире. Двенадцать пачек выложены в два столбика, будто по линейке.

Они для меня как напоминание обо всем, что случилось.

Как гребаный памятник нашим с Лианой отношениям.

С них началось, ими же и закончилось.

Я не трогал эти деньги.

Но…

Они ведь не могут лежать тут вечность, так? Рано или поздно банкноты должны вернуться к той, кому принадлежат.

Все, с меня хватит тупого ожидания, пора что-то делать.

Достаю черную кожаную сумку и швыряю купюры прямо туда. В моем доме им больше не место!

Пару минут пялюсь на время — девять вечера.

Но старики ведь любят посидеть за сериалами подольше, верно? Всласть помаяться от бессонницы, поохать и поахать, выпить чаю. Надеюсь, бабушка Лианы из той породы. Лилия Павловна — моя единственная ниточка к ней.

Я подъезжаю к дому бабушки Лианы в полдесятого. Паркуюсь возле подъезда, выхожу, прихватив с собой черную сумку с баблом. Чуть морщусь от порыва зимнего ветра, оглядываюсь по сторонам. Темно и никого не видно, даже фонарь и тот не горит. Выбили, что ли?

Звоню в домофон и через некоторое время слышу удивленное:

— Кто там?

— Лилия Павловна, здравствуйте, это жених вашей внучки.

Да, да, вот так я повысил себя по карьерной лестнице в наших с Лианой отношениях. Нагло и самовольно. Наплел бабке в прошлый раз с три короба, что уже купил кольцо, все дела. Тупо не успел сделать предложения перед тем, как Лиана исчезла.

Наивный надеялся, Лиана мне после такого позвонит хотя бы для того, чтобы наорать. Но то ли бабушка ей не сказала, то ли… Вот такой я невезучий.

— Что случилось? — Она моментально начинает беспокоиться.

— Можно мне с вами поговорить? — прошу вкрадчивым голосом.

Потому что если и она пошлет… Тогда уж точно останется только биться головой об стену. Ну или о серую железную дверь подъезда.

— Проходи, милок, ставлю чайник.

Вот женщина! Не просто готова в любое время дня и ночи выслушать, но даже чаем напоить собирается.

И вправду, как только поднимаюсь на нужный этаж, Лилия Павловна радужно распахивает дверь, приглашает меня войти:

— Ты пирожки будешь? Я напекла с клубничным вареньем, думала Лиана с Аленой приедут в гости. А они не приехали…

Надо же, Лианка динамит не только меня. Печально.

Прохожу внутрь, следую за Лилией Павловной.

Она поправляет на себе бессменный коричневый халат и топает на кухню, скрипя деревянными половицами.

Очень скоро я уже сижу в самом углу кухни, у стола.

Передо мной красуется тарелка с целыми тремя пирожками, дымится кружка ароматного черного чая. Это все для меня приготовили.

Подхватываю пирожок, надкусываю. А он такой вкусный, зараза, румяный к тому же. Проглатываю его и даже не замечаю, как это сделал.

Когда я в последний раз ел? Вопрос.

Лилия Павловна тем временем буравит меня взглядом. Но вопросов не задает, терпеливо ждет, когда поем. Не знаю почему, но я ей, кажется, нравлюсь, одобряет.

Знала б ты, бабулька, кого ты тут чаем с пирожками потчуешь! Ты бы эту тарелку мне на голову надела.

Шумно сглатываю, отодвигаю угощение.

Потом ставлю на стол сумку и размеренными движениями начинаю выкладывать деньги — прямо на клеенку, кое-где подранную, порезанную, явно нуждающуюся в замене.

Чем больше пачек с деньгами я кладу на стол, тем сильнее расширяются глаза Лилии Павловны.

— Это что ж ты припер? — хрипит она, обмахивая лицо ладонью. — За каким чертом такие деньжищи…

— Это деньги с историей. — Тяжело вздыхаю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С какой историей? — тут же заинтересовывается Лилия Павловна.

Набираю в грудь побольше воздуха и говорю:

— Я за них вашу внучку купил.

Челюсть Лилии Павловны стремительно летит вниз.

А я, пока она не очухалась, выдаю детали этого гнусного дела:

— …Я ее мужу в рожу дал. Хорошо дал, качественно, ну он мне и признался, что надурил Лиану. Я забрал у него деньги и принес ей. Но не сказал, что деньги ее. За свои выдал…

Говорю последнее и только сейчас окончательно понимаю, как это все выглядит со стороны, когда не окрашено всеми красками моей обиды на женщин.

Будто я Лиану обворовал. Права голоса лишил.

Хотела не хотела, а пришлось со мной спать.

Кажусь себе чуть ли не насильником, подонком так уж точно…

Ведь я и вправду поставил ее в тот вечер в безвыходное положение. Прямо возле этого стола и поставил. И отымел.

Перед глазами отчего-то плывет, сижу в одну точку смотрю, пытаюсь переосмыслить случившееся.

Пропускаю момент, когда Лилия Павловна встает с места, обходит меня сзади, замахивается.

Очухиваюсь, лишь получив крепкий подзатыльник.

— Ай! — ору прямо как в детстве, когда бабуля, бывало, заряжала мне сзади за двойки или бранное слово.

Подскакиваю с места, оборачиваюсь к бабке Лианы.

— Вы чего деретесь?

А она к скалке примеряется и смотрит на меня ненавидящим взглядом.

— Ах ты шельме-е-ец… Ах ты внучку мою обижать… Правильно она от тебя сбежала!

— Да вы послушайте. — Выставляю вперед ладони. — Я не хотел ее обижать, я…

В этот момент бабка все-таки хватает скалку. Смотрит на меня так, будто решает, куда ударить, где мне будет больнее всего.

— Да прекратите вы!

— Постой. — Она вдруг щурит глаза. — А сюда ты зачем эти деньги припер? Неужто меня в любовницы брать? За шесть-то миллионов… Думаешь, сгожусь?

Последние слова она выплевывает с ехидной улыбкой на пухлых морщинистых губах.

Даже не пытаюсь себе представить нарисованную ею картину.

— Выслушайте меня. — Развожу руками. — По-человечески прошу! Хоть вы выслушайте, раз ваша внучка не хочет…

Лилия Павловна недовольно пыхтит, сдувает со лба седую прядь, кивает:

— Выкладывай.

— Это деньги Лианы. Она оставила их у меня в квартире вместо тех, что я давал ей ранее.

— Тех, что ты забрал у ее мужа-вора и выдал за свои? — щурит она взгляд.

— Именно, — киваю. — Теперь хочу отдать, поговорить с ней. Будьте человеком, помогите мне с ней встретиться. Я понимаю, что о многом прошу, но…

Неожиданно Лилия Павловна делается очень серьезной.

Она откладывает скалку, усаживается на мое место, смотрит то на меня, то на деньги.

— Сядь, — цедит, кивая на табуретку напротив.

Опускаюсь на предложенное место, выжидательно на нее смотрю.

В этот момент она издает полувздох-полустон и вдруг спрашивает:

— Откуда ж она взяла эти шесть миллионов, по-твоему? Ведь те положила в банк, погасила кредит. Сама рассказывала мне про то, как удачно его погасила, я точно помню.

— Так. — Я пожимаю плечами. — Я думал, отец дал. Разве не логично?

Лилия Павловна угрюмо на меня смотрит.

— Чтобы такой жлоб, как Владимир Градов, отвалил такие деньжищи за просто так? Ни за что не поверю!

Сижу, недоуменно на нее смотрю.

Лилия Павловна поясняет:

— Когда моя доченька от него забеременела, ведь побежала к нему, дура влюбленная, а он ей дулю с маком вместо поддержки… Еще и пригрозил, чтобы не ходила к нему. И потом ни копейки не дал. Я не стала Лиану в эту грязь посвящать, а может и надо было. Но вот что скажу! Я еще поверю, что этот Градов на старости лет сентиментальный стал… Захотел с девчонками пообщаться, самолюбие потешить, что у него выросла такая дочка. Ведь она умница, красавица — такой погордиться не грех. Но чтобы шесть миллионов как с куста… Ой, Назарка, что-то ему надо от моей Лианки!

Пока она все это мне говорит, я забываю, что надо дышать, впитываю информацию каждой клеткой.

И ведь сходится же!

Ну не бывает, чтобы дочка была на хрен не нужна двадцать шесть долгих лет, и тут вдруг понадобилась. Человек или нужен, или… зачем-то нужен.

В этот момент пиликает мой телефон.

Это детектив с очередной порцией информации о жизни товарища Градова.

— Извините, мне надо просмотреть кое-какое письмо, — прошу прощения у Лилии Павловны. — Можно я выйду на балкон?

Она пронзает меня убийственным взглядом, но все-таки отвечает:

— Иди, коль совести хватает.

Решаю, что это «да».

Балкон у Лилии Павловны особенный — самопальная постройка, соединенная с обычным балконом. Туда можно выйти прямо из кухни.

Подхожу к плохо прокрашенной деревянной двери, открываю и выхожу в прохладное помещение, освещенное лишь луной.

Открываю почту и спешу просмотреть данные.

Оказалось, детектив нарыл детали про сына Градова. Того самого, с чьей матерью он недавно развелся. Я-то думал, Градов как-то обеспечил другую семью. По всему выходило, что нет, живут крайне скромно. Сын простой работяга.

Пообщаться бы с ним, разузнать побольше про отца. Контакты, к слову, имеются. В частности, телефон.

Не знаю, что мной движет, но решаю позвонить прямо сейчас.

Бодро представляюсь:

— Здравствуйте, прошу прощения за столь поздний звонок. Дело в том, что я разыскиваю любую информацию о вашем отце, Владимире Градове. Вы не могли бы рассказать…

— Этот пиндос мне не отец! — рычит в трубку злющий тип. — Если вы от него, то идите в жопу и…

— К чему такой негатив, я не от него, я…

— Не позволю себя выпотрошить! — продолжает бушевать мужчина. — У него еще дочка есть, пусть у нее почку забирает, свою не отдам! Всю жизнь ни одного доброго слова, никакой помощи, а сейчас — здрасьте, я ваш папа, пожертвуйте почку… На хер пошел!

С этими словами он кладет трубку.

Мне требуется минута, чтобы все переварить.

Очухиваюсь, когда Лилия Павловна стучит в балконную дверь.

— Долго там стоять собрался? — спрашивает.

Выхожу и со скорбной миной отвечаю:

— Кажется, я знаю, зачем Градову нужна Лиана.

Говорю это, а самого бросает в холодный пот.

Почку у моей Лианы? Да он с ума сошел, этот Градов! Как можно даже думать о том, чтобы забрать жизненно важный орган у своего ребенка. Может, она ей самой потом понадобится. Что это за отец такой? Конченый ублюдок!

— Позвоните ей, — прошу Лилию Павловну. — Пожалуйста, скажите, чтобы не верила отцу, что…

— Так я бы с радостью, — пожимает плечами бабушка. — Вот только Лиана целый день недоступна. Говорила ж, они с Аленкой должны были прийти в гости. Не пришли. Телефоны у обеих выключены.

Слышу это и разом понимаю многие вещи.

Почему этот Градов возник в жизни Лианы столь неожиданно? Как решился так запросто дать ей крупную сумму? Отчего в его доме так много охраны, и… Почему Лиана практически не показывается за пределами территории особняка?

Она ведь отдалилась от всех, даже от бабушки.

Все это чертовски паршивые знаки.

Он держит ее на коротком поводке. Возможно, уже без связи с внешним миром, если судить по тому, что даже бабушка не может ей дозвониться.

Бережет донора, сука.

Убью на хер!

Я с шумом дышу, сжимаю кулаки.

Прошу Лилию Павловну:

— Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Если что вдруг случится, сразу звоните мне. И я вам обещаю, этот мудозвон ничего Лиане не сделает. Я не позволю!

С этими словами разворачиваюсь и шагаю к выходу.

— Подожди! А деньги? — Она указывает на стопки купюр.

А мне их даже касаться не хочется при таком раскладе. Сколько бед из-за этих конкретных купюр. Да и не до них мне сейчас.

— Приберите пока куда-то, с деньгами разберемся позже. Если Лиана вправду взяла их у отца, дам ей возможность кинуть их ему в морду…

С этими словами ухожу.

Мне срочно нужно разобраться в этом мутном деле.

Глава 40. (Не) подходящий донор

Лиана

Мы с отцом сидим в кабинете главврача частной клиники.

Седовласый, не в меру улыбчивый доктор поправляет на носу очки в прозрачной, почти невесомой оправе. Сообщает деловито:

— Подождите буквально пару минут. Мы получили все данные обследования Лианы, сейчас мне перешлют результаты ее анализов. Затем мы подробно разберем ваш случай, определим, сможет ли ваша дочь стать донором.

— Хорошо, — кивает отец.

Я сжимаю ручку сумочки, украдкой смотрю на биологического родителя.

Он сидит в кресле по правую руку от меня. Явно нервничает, вижу у него на лбу испарину. Да и в целом выглядит не ахти — кожа землистого цвета, под глазами отеки, цвет глазных яблок желтоватый. Он дышит с явным трудом. Теперь я знаю, что одышка — один из симптомов почечной недостаточности.

Наверное, в какой-то другой ситуации мне бы даже стало его жаль, ведь он умирает…

Но в том положении, в каком оказалась я, ничего, кроме презрения, я к нему не испытываю. Презрения и страшной обиды.

Что есть обида?

Неоправданные ожидания.

Так вот, он сильно их не оправдал…

Я ведь вправду на какое-то время поверила, что в целом мире выискался человек, который в состоянии мне бескорыстно помочь. Кто-то, кто подставит плечо, кому я была бы не безразлична.

Хоть кто-то, кроме бабушки, которой я ни слова не сказала про свои неприятности.

И тут такое…

В день, когда отец упал в обморок в дверном проеме моей спальни, моя жизнь в очередной раз дала трещину.

Не знаю, на самом ли деле у отца случился обморок или это он решил так меня разжалобить. Но… Именно тогда он и признался мне, что ему срочно нужен донор почки.

Так случилось, что у него редкая группа крови, четвертая отрицательная. Прямо как моя. Ему практически невозможно найти подходящего донора не родственника.

И все встало на свои места.

То, как легко он выдал мне те шесть миллионов. То, отчего так неважно чувствовал себя в последние дни. Ведь у него давление шкалило, его тошнило, он отекал. Я думала, он втайне грешит алкоголем. А оказалось — у него отказывают почки. Ему нужен донор, и срочно.

И тут вот она я…

Хотела ли я послать его подальше в ту же секунду? О да, еще как!

Пусть меня считают гадким человеком, но я не собиралась становиться его донором. Возможно, если бы он растил меня с пеленок, я бы и пошла на это. Но чего не было, того не было.

А потом Аленку увели в другую часть дома, а у меня отобрали телефон.

Отец долго и размеренно объяснял мне, что, если бы у него был другой вариант, он бы им воспользовался. Но другого варианта у него нет, как и времени ждать.

Он уговорил меня сдать анализы. Пройти полную проверку организма, просто посмотреть…

И я согласилась, потому что понимала, он все равно притащит меня в эту клинику. По доброй воле или нет. Найдет как проверить, гожусь ли я ему в доноры.

Но ведь не все родственники подходят для донорства, так?

Я только и делала, что молилась, чтобы оказаться неподходящей, пока меня осматривали, брали кровь на всевозможные анализы.

В клинике я узнала — вероятность того, что моя почка ему подойдет, доходит аж до пятидесяти процентов.

Один к одному.

Да или нет.

Нет или да.

Что он сделает, когда я откажусь стать донором? Вправду ли готов использовать для шантажа мою дочь?

Когда я думаю обо всем этом, мне становится больно дышать.

Наблюдаю за тем, как врач водит мышкой по столу, наконец что-то там распечатывает на принтере, берет листки в руки.

— Так, так, — говорит он и улыбается.

А у меня екает сердце.

Улыбается, мать его!

— Должен сказать, — начинает врач, — Лиана отличается великолепным здоровьем. Прямо-таки лучится, анализы хоть на доску почета. Она могла бы стать идеальным донором. Как вам и сказали ранее, ближайшие родственники — лучший выбор, самый маленький процент отторжения. К тому же в вашем случае имеет место редкая группа крови, поэтому…

Отец вытирает салфеткой пот со лба и спрашивает:

— Она подходит, доктор?

— Она подходит по всем фронтам, — кивает врач. — И в других обстоятельствах мы рекомендовали бы вам поторопиться с операцией. Но сейчас ни о какой пересадке почки речи не идет ввиду того, что ваша дочь беременна.

Если бы я не сидела в тот момент, когда доктор объявил мне о том, что семя Назара дало плоды, непременно упала бы прямо на задницу. Потому что эту новость вынести совсем не просто.

Она оглушила меня!

Прямо тут, в кабинете совершенно незнакомого мне человека, моя жизнь в очередной раз разделилась на до и после.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

До того, как мои родители умерли, и после.

До того, как родилась Аленка, и после.

До того, как мой муж мне впервые изменил, и после…

Потом по мне проехался танк по имени Назар, случился развод, судьбоносная встреча с отцом, который видит во мне лишь набор органов, которыми он может заменить свои.

Хватит!

Хватит уже этих до и после!

Я все еще не верю в происходящее и не знаю, как относиться к своей новой беременности.

Прекрасно в этой ситуации лишь одно — я теперь не смогу стать донором.

Уже одно это тянет на обалденную новость.

Облегчение накрывает меня с головой, и в то же время быстро сходит на нет.

Ребенок от Назара…

Не могу не спросить:

— Доктор, а вы уверены в анализах? Ведь я на противозачаточных! Ни дня не пропускала, пока жила с мужчиной… А потом у меня ничего в интимном плане не было.

— Говорите, ни дня не пропускали? — Врач снова поправляет на носу очки и выжидательно на меня смотрит.

— Не пропускала! — киваю.

— А когда прекратили принимать таблетки? За какой промежуток времени до этого был последний половой акт?

Я краснею от самого факта, что приходится обсуждать интимную жизнь в такой компании. Но очень скоро забываю про стыд, ведь в эту самую секунду меня торкает.

Вот оно!

Последнюю таблетку я приняла в день рождения Аленки. А на следующее утро Назар мне уже настолько опостылел, что я и думать не могла о том, чтобы снова с ним лечь. Потом ушла от него, и все закрутилось… После уже не видела смысла в приеме таблеток, ведь ни с кем спать не собиралась. Тем более что сами пилюли остались в аптечке у Назара в квартире.

— Видите ли, — продолжает с умным видом врач, — семя мужчины может жить в женщине еще несколько суток.

— То есть вы на сто процентов уверены, что я беременна?

— Судите сами, — говорит он мне.

И протягивает лист с распечатанным анализом на ХГЧ.

— Видите ли, нас смутил ваш анализ мочи, и мы перепроверили кровь. Тут все написано, ваш ХГЧ зашкаливает. Три недели беременности минимум…

Смотрю на циферки и не верю своим глазам.

Мы с Назаром столько времени кувыркались, что…

И что мне с этим делать? Сказать ему? Разблокировать? Мне же теперь вернут телефон, да? Отцу теперь нет причины удерживать меня.

За одно это Назару спасибо.

Кажется, меня накрывает второй волной облегчения.

Мне больше не нужно бояться ножа хирурга!

Я теперь неподходящий донор.

Но для отца это однозначно паршивая новость.

Поворачиваюсь к нему, чтобы увидеть реакцию. И вдруг подмечаю — он радостный. Неужели из-за беременности? Да быть того не может! Он же притащил меня сюда чуть ли не силком, а теперь радуется тому, что ничего не выйдет?

Он снова обращается к врачу:

— То есть, доктор, вы на сто процентов уверены, что Лиана подходит, да?

Врач смотрит на него с недоумением, повторяет:

— Как я и сказал, ваша дочь могла бы стать донором, но ввиду наличия беременности это невозможно.

Я смотрю на отца и не понимаю причины его улыбки. Ему же черным по белому сказали, тьфу, на анализах написали, что я беременная. Беременных не потрошат на органы! Он что, не слышал?

— Пап? — тихо зову его.

Этим словом пытаюсь вызвать хоть какое-то к себе сопереживание с его стороны.

Я же его дочь, черт подери!

А он не слышит.

Лишь пялится на врача и повторяет:

— Значит, подходит на сто процентов. Какая удача! Сто процентов…

— Пап, — резко ему говорю. — Я не подхожу, потому что я беременна. Ты не слышал? Я не стану делать аборт.

Отец поворачивается ко мне, продолжает широко улыбаться и ласковым голосом произносит то, после чего я не могу дышать:

— Лианочка, ты не забудь одну вещь. У Алены ведь тоже четвертая отрицательная. А, скажем, в Мексике далеко не такие щепетильные врачи…

Глава 41. (Не) жертва

Лиана

— Вам будет введен общий наркоз, — расписывает мне мою участь анестезиолог, тощий гад в белом халате. — После этого будет проведена процедура прерывания беременности, затем изъятие почки…

Меня мутит от его слов.

Хочется сползти с койки на пол, да так и остаться на полу больничной палаты.

— Не стоит так волноваться. — Анестезиолог видит мое состояние. — Вы аж позеленели после моих слов. Я понимаю, вам предстоят непростые процедуры, но есть все шансы на успех.

«На какой к чертям успех?!» — хочу я закричать.

Да толку-то.

Ведь этот мелкий хлыщ куплен с потрохами.

У меня такое ощущение, что все в этой заштатной клинике куплены!

Недаром же Градов увез меня к черту на рога, после того как выяснил, что я ему подхожу.

Сначала меня мариновали больше суток в стационаре под охраной.

Наконец в эту заштатную шарашку прибыла какая-то шишка из столицы — светило хирургии, и все засуетились…

Мне не рыпнуться, за дверью моей палаты дежурят два огромных лба, которые ни за что меня не выпустят. Да я и сама не пойду, ведь у Градова моя дочка! Он не то что не отдал мне ее, но даже не дал нам увидеться, поговорить по телефону.

Вот уже два дня я не слышала от своего ребенка ни слова — с тех самых пор, как Градов выяснил, что я подходящий донор. Назвать этого мудака отцом еще раз у меня попросту не повернется язык.

Его не волнует ни моя беременность, ни то, как я буду жить дальше с одной почкой. Он заботится только о себе и легко готов принести меня в жертву.

— Не переживайте, когда вы проснетесь, даже не почувствуете боли, — распинается передо мной анестезиолог. — Все пройдет в лучшем виде, и вы сможете жить дальше, с некоторыми ограничениями, разумеется…

Ограничениями, вашу мать.

— Когда я проснусь, мой плод будет мертв и у меня не будет почки, — цежу сквозь зубы. — Не разоряйтесь, доктор, достаточно. Я не нуждаюсь в вашем успокоении.

По его виду заметно, что он хочет мне что-то сказать, но не решается.

Разворачивается и уходит из палаты.

Очень хочется выдохнуть, но я даже этого не могу.

Скоро меня заберут в операционную, а я никак не могу свыкнуться с мыслью, что все это происходит со мной наяву.

Маленькому плоду, что растет у меня в животе, даже шанса не дали.

Хочу хоть минуту побыть в тишине, оплакать свою боль, но в этот роковой момент меня никак не оставляют в покое.

Следом в мою палату входит Градов.

— Что тебе здесь нужно? — Мой голос дрожит от невыплаканных слез.

Век бы не видела одутловатую морду своего биологического папаши.

Он как-то за пару дней сдал. Будто почуял, что скоро получит облегчение, и его тело начало потихоньку отказывать.

— Зачем ты так, дочь? Я ведь по-хорошему пытался… — тянет он и садится на пустующую кровать напротив моей.

— Ты сейчас берешь свою дочь, собираешься насильно вырезать у нее почку, а перед этим убить еще не рожденного внука. Не надейся, что я тебе скажу — все окей, папочка, не волнуйся… Ты будешь гореть за это в аду!

— Заткнулась! — Градов резко меняется в лице. — Значит, как брать мои шесть миллионов, так было нормально, а как помочь родному отцу…

— Надо было предупреждать, что за эти деньги ты хочешь приобрести мою почку! Я бы тогда не коснулась тех проклятых банкнот!

Да, да, за последние дни я четко для себя поняла, что Назар был не худшей из моих бед. Его паршивый характер и дерьмовые поступки меркнут перед тем, с чем я столкнулась потом.

— Все уже решено, обратной дороги нет, — цедит Градов. — Подпиши бумаги, и давай разойдемся по-людски. После операции получишь еще пару миллионов на реабилитацию. Тебе хватит…

— Мудак! — бросаю обвинение ему в лицо.

— Подписывай! — С этими словами он пихает мне в руки папку.

Бегло проглядываю содержимое — тут документы о том, что я не имею претензий к клинике, согласие на изъятие почки и прочие сопутствующие бумажки.

Взять бы да разодрать эти документы в клочья!

Вот только это все фикция.

Неужели, если не подпишу, мне ничего не сделают? А если мне не сделают, что сделают с Аленкой? Мысли о ней — единственное, что держит меня в рамках.

Неужели на этой земле найдется врач, способный изъять почку у абсолютно здорового ребенка, чтобы пересадить ее старому хрычу? Почки детей вообще пересаживают взрослым?

У меня нет ответов на эти вопросы.

Но и рисковать я не буду.

Боже, пусть все это закончится! Как-то…

Беру ручку, ставлю свою подпись и пихаю папку обратно Градову в руки.

— Подавись!

— Когда-нибудь ты простишь меня, дочка, — вдруг заявляет он. — Когда-то, когда станешь старой и немощной, ты поймешь, почему я так поступил, и простишь…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Даже не мечтай! — говорю с горечью на языке.

Что-что, а его поступка я не пойму никогда.

Видно, он соображает, что разговаривать со мной бессмысленно. Да и не нужно ему это, ведь уже получил, что хотел.

Исподлобья наблюдаю, как отец выходит из палаты. Его высокая фигура в белом халате посетителя проходит в дверной проем.

Вдруг вижу, как его останавливают прямо в коридоре:

— Владимир Градов? Полиция. Мы ищем вашу дочь, Лиану Сенчукову.

Полиция? Зачем я им понадобилась? Сидя в палате, я закон не нарушала, да и до того была дружна с сотрудниками правопорядка.

А потом и вовсе мне чудится голос Назара:

— Лиан, ты здесь?

Это мне кажется, да? Ведь так не может быть, что он решил меня разыскать?

Глава 42. Не отдам

Назар

Я стою возле двух полицейских, одетых в штатское.

Крупные ребята из группы захвата в случае чего готовы к любым неприятностям. А учитывая размер бугаев, которые охраняют интересующую нас палату, эти проблемы нам обеспечены.

Мы пришли сюда не одни, четверо других полицейских прочесывают этаж вдоль и поперек.

Это небольшая частная клиника у черта на рогах. Я даже не знал о ее существовании, пока мне не доложили, что Градов привез Лиану сюда.

Все, чем я занимался в последние дни, — только и делал, что искал подход, повод, чтобы силой пробиться к Лиане. И я его нашел!

Этот пидор с гандонной фабрики не заберет почку у моей женщины. Я этого не позволю.

Мы как раз проходим по широкому белому коридору, направляемся к палате, где предположительно держат Лиану, когда оттуда показывается ее отец. Я эту рожу узнаю за километр.

— Владимир Градов? — спрашивает капитан по правую сторону от меня. — Полиция. — Он сует корочку Градову в морду. — Мы ищем вашу дочь, Лиану Сенчукову. Вы не знаете, где она?

Градов не спешит отвечать, изображает идиота.

Мне физически дискомфортно от этих беспонтовых бла-бла. Я должен найти Лиану.

— Лиан, ты здесь? — громко ее зову.

Стараюсь заглянуть в палату, вход в которую так тщательно прикрывают два шкафа в черных костюмах и с дурацкими белыми наушниками: у одного в правом ухе, у другого в левом.

— Что вы себе позволяете? — возмущается Градов. — Это медицинское учреждение, зачем полиции понадобилось врываться?

Полицейский справа от меня жестко прерывает его тираду:

— У нас есть сведения о том, что вы похитили Лиану Сенчукову и держите ее в заложниках с целью забрать у нее почку. Ее бабушка и жених написали заявление в полицию.

— Что за ересь? Этот, что ли, жених? — Градов кривит губы, смотрит на меня с нескрываемым презрением.

Четко понимаю — он узнал меня. Наверняка тоже наводил справки, жук.

Снова зову:

— Лиана!

Пытаюсь оттеснить Градова с его телохранителями.

И наконец она появляется.

У меня распирает грудь от переизбытка чувств, стоит только на нее взглянуть.

Орать хочу, как рад ее видеть.

Лиана робко выглядывает из-за плеча телохранителя.

Одетая в белый пушистый халат будто бы с чужого плеча. Такие обычно выдают в бане или отеле. Волосы распущены, в глазах полнейшее непонимание происходящего.

И ни капли радости от того, что меня видит. Одна сплошная тоска, безысходность. Откуда у нее такое во взгляде?

Мне больно от ее боли.

— Что тебе нужно, Назар? — спрашивает Лиана.

Градов делает знак, и телохранители выпускают ее в коридор.

— Лиана, малышка… — Я тянусь к ней.

Казалось бы — вот она рядом, всего на расстоянии нескольких шагов. Но по-прежнему недоступна! Потому что мне не дают к ней пройти — путь преграждает шкаф в черном костюме.

— По-моему, все очевидно, — толкает речь Градов. — Моя дочь не хочет иметь ничего общего с этим типом. И уж конечно, я не держу ее тут насильно. Она добровольно, я подчеркиваю, добровольно решила стать донором. У меня имеются все соответствующие документы.

— Отойдите от нее, — строго говорит полицейский. — Лиана, ответьте, вас удерживают здесь силой? Вы находитесь под моральным давлением? Вам нужна помощь?

Очень нехотя Градов все же дает знак телохранителю, и тот отходит в сторону, больше не заслоняет ее.

Я снова могу любоваться моей Лианой.

Вот только любоваться здесь нечем. У нее бледное лицо и по-прежнему затравленный взгляд.

Она будто сломалась где-то там, внутри.

Лиана нервно сглатывает и отвечает на вопрос следователя:

— Я здесь добровольно.

Такое не ожидаешь услышать от девчонки, которую собрались распотрошить на органы.

— Чего, блядь?! — вырывается у меня.

— Вы все слышали, — гаркает Градов. — Никто не похищал мою дочку, она исполняет свой дочерний долг, спасает отца. Это благородно! Попрошу вас удалиться…

Но ни я, ни полицейские не двигаемся с места.

Капитан, что пошел на эту операцию, тоже не лыком шит, поди видит, в каком состоянии девушка.

— Мне очевидно, что ее принуждают, — стою на своем.

— Ее ни к чему не принуждают, — отрезает Градов. — Вы задерживаете процесс, немедленно удалитесь.

— Я здесь добровольно, — снова шепчет Лиана и делает шаг назад в палату.

Чем режет меня без ножа.

Овца на закланье, ей-богу!

Мы ведь не сможем ее забрать и предъявить обвинение в похищении Градову, если Лиана будет продолжать говорить, что она тут по доброй воле, дура.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее же выпотрошат, если будет продолжать в том же духе!

Не знай я, на что способен ее папаша, подумал бы — ебнулась девка.

Вот только я знаю про Градова все. В том числе то, чем он шантажирует Лиану. Хорошая мать сделает все что угодно, лишь бы ее чаду не угрожали. А Лиана отличная мать.

У Градова козырный туз в рукаве — внучка.

Точнее, был туз, пока я его не забрал.

— Лиана, детка. — Я смотрю ей в глаза. — Тебе не надо бояться, Алена у меня!

Да, я чудом умудрился выманить Аленку. Ее повели на прогулку в парк как раз в тот момент, когда Лиану увезли на сдачу анализов. Это произошло два дня назад. При помощи няни, которая раньше работала на нас, мне удалось заманить ее в машину. А мои ребята побеспокоились о телохранителе, который был приставлен к девочке. Так что дочка Лианы теперь под моей надежной защитой. Дедуля не сможет до нее добраться, и шантажировать мать малышки ему теперь нечем.

Мои слова по поводу Аленки имеют эффект разорвавшейся бомбы.

Градов выходит из себя, начинает орать:

— Как это Алена у тебя? Господа полицейские, я обвиняю этого человека в похищении моей внучки! Мои люди весь город прочесали в ее поисках! Лиана напишет заявление…

Однако в этот самый момент Лиана вряд ли способна что-либо написать. Она пошатывается, а лицо делается таким бледным, что мне становится страшно за нее. Понимаю — еще секунда, и она хлопнется в обморок. Подлетаю к ней и чудом успеваю подхватить.

Чуть не кончаю от счастья, что она наконец-то со мной.

Ебнутый я на всю голову человек. Девка в обморок хлопнулась, а я счастлив, что держу ее на руках. Меня моментально размазывает от переизбытка эмоций, я так давно ее не обнимал…

Не время, не время для ненужных сантиментов. Мне необходимо сначала вытащить ее отсюда.

— Не смей трогать мою дочь! — разоряется Градов. — Ребята, заберите ее…

— Только подойдите! — гаркаю на них.

Они не посмеют вырвать ее у меня на глазах у полицейских. А добровольно я ее не отдам.

— Алена у тебя? — стонет очнувшаяся Лиана. — Это правда?

— Правда, малышка, я забрал ее, как только узнал, зачем ты понадобилась этому типу. Она в порядке, в полной безопасности, недосягаема для него. Поехали, я отвезу тебя к ней.

— Лиана никуда не поедет! — кричит Градов. — Я не отдам ее мудаку, который пытался купить мою дочь за шесть миллионов!

Треклятые миллионы…

Я осторожно опускаю Лиану на пол, выхватываю из кармана телефон.

— Спасибо, что напомнил, — щурю взгляд на Градова.

С этими словами захожу в онлайн-приложение и перевожу этому козлу его сраные деньги. Специально держал их наготове на отдельном счете для такого случая. Естественно, банковские реквизиты у меня есть, как и все данные на эту мразь. Демонстрирую ему экран мобильного, чтобы видел, что прилетело ему на счет.

— Ты так просто не откупишься! — плюется ядом Градов. — Лиана моя дочь! Она останется здесь для выполнения дочернего долга…

Полицейский резко его прерывает:

— Позвольте, повторно спрошу, Лиана, вы находитесь здесь добровольно?

И тут она словно оживает. Из глаз катятся крупные слезы, она стонет на весь коридор:

— Нет, о боже, нет, я не хочу тут оставаться! Назар, забери меня! Увези! Спрячь!

Она прячется за мою спину, будто я самый надежный человек в ее жизни. Мне дико приятно от этого ее жеста, в то же время понимаю, чтобы Лиана решилась на такое, ее надо было подвести к самому краю. Небось, прессовали ее тут по полной программе.

— Сука, что ты с ней сделал? — рычу на Градова.

— Она добровольно… — Он потрясает синей папкой. — Вот у меня доказательства…

Я делаю знак одному из следователей, и тот ловко выдирает папку из рук Градова, отдает Лиане.

Градов так ошарашен, что в первую секунду не находит, что сказать.

Затем командует своим дуболомам:

— Заберите девчонку! Я вам за что плачу?

Однако полицейские уже наготове, молниеносно выхватывают оружие.

Против двух оголенных стволов даже такие дуборезы, как телохранители Градова, и то не полезут.

— Только дернитесь, — цедит следователь. — Назар уводи свою. Сейчас здесь будет жарко…

— В сумочке документы, — шепчет мне на ухо Лиана.

Я вижу ее черную сумку в палате на полочке рядом с дверью. Хватаю ее, беру Лиану под локоть и увожу из этого дурдома.

Пока мы идем по коридору прочь, навстречу несутся другие полицейские. Огибают меня и присоединяются к своим товарищам, которые держат на мушке Градова с подельниками. К ним тоже спешат на помощь другие телохранители Градова.

В спину доносятся крики:

— Всем лежать мордой в пол…

Не жду, чем кончится дело, увожу Лиану прочь.

***

— Ты правда отвезешь меня к Алене? — спрашивает Лиана, когда мы оказываемся в моей машине.

— Конечно отвезу, малышка, но для начала нам нужно будет кое-куда заехать. Хорошо, что прихватили твои документы.

— Куда? — спрашивает Лиана настороженно.

Ее всю колотит после пережитого, даже губы и то подрагивают. Она не сводит с меня испуганного взгляда.

Но мне есть чем ее успокоить:

— Мы, конечно же, поедем в загс.

— Зачем? — глухо переспрашивает она.

— Пока ты мне по бумагам никто, я не имею на тебя прав. А в качестве моей жены ты будешь надежно защищена от этого ублюдка. Мою жену он не посмеет тронуть, даже если каким-то образом выкрутится из этой истории.

Ну? Прав я в этой ситуации или прав?

Глава 43. В загсе

Назар

Я давлю на газ, стремясь увезти Лиану как можно дальше от треклятой клиники.

Не хочу, чтобы она лишнюю секунду находилась в этом жутком месте.

Владимир Градов — прошлое, и я сделаю все, чтобы он больше никогда не отсвечивал в жизни Лианы. Тем более что у полиции с моей подачи возникла к этому типу масса вопросов. Он знатно начудил здесь в девяностые… А за жестокие убийства срока давности нет.

Естественно, я не буду озвучивать Лиане все то, что выяснил про ее отца. Зачем ей знать, что чудом избежала ужасной участи. Ведь он прибил бы ее, не пойди она у него на поводу. Человек без тормозов.

— Назар. — Лиана смотрит на меня с пассажирского сидения. — А как ты понял, что надо сначала спасать Аленку? Если бы ты этого не сделал, я даже не знаю, как все обернулось бы…

Я, конечно, не семи пядей во лбу, но и не имбецил.

— Сложил два и два, — отвечаю ей, выворачивая на шоссе. — Вы ведь с отцом знакомы всего ничего, вряд ли ты так к нему прониклась, что решила добровольно пожертвовать почку. Я бы, по крайней мере, точно не пожертвовал, даже объявись папаня с того света. Вот и подумал, чем он может на тебя давить. Первое и единственное, что приходит в голову, — твоя дочь. Еще есть бабка, конечно, но Градов пошел по легкому пути. Бабка у тебя огонь, кстати.

— А как тебе удалось меня найти? — продолжает она расспросы.

— Мне повезло, умудрился подкупить одного человека в охране твоего папаши, через него добыл массу данных, и получилось забрать Аленку, узнать, где тебя искать.

Вижу, как лицо Лианы медленно приобретает человеческий цвет. Трупная бледность уходит. Так скоро на любимых щечках появится румянец.

Засматриваюсь на нее, да так, что приходится резко выкрутить руль, когда сбоку нас подрезает какой-то камикадзе на спорткаре.

— Осторожнее, — охает она. — Только аварии не хватало…

— Прости. — Больше на нее не смотрю, чтобы не отвлекаться, рулю вперед.

А Лиана все не унимается:

— Назар, а ты считаешь, женитьба — это правда хорошая идея? Просто это как-то слишком… Радикально, что ли?

Э нет, милая, обратно отмотать я тебе не дам. Ты уже согласилась, мы едем в загс, все честь по чести.

— Лиан, — начинаю я делано спокойным тоном. — Ты вправду веришь, что твой папаша угомонится и больше тебя не тронет, если ему удастся отвертеться от полиции? Да он за шкварник тебя возьмет и притащит сюда обратно… Нет, я не могу этого допустить. Мы женимся, и точка, и я защищаю тебя на правах мужа.

— Если нужно, я готова подписать брачный контракт, — лепечет Лиана. — Я ни в коем случае не буду претендовать на твои деньги и прочее. Ты, наверное, побеспокоился об этом?

На хера, спрашивается? Я ведь не собираюсь с ней разводиться.

Нам нужно серьезно поговорить, но это после. Сейчас главное — загс.

— Обойдемся без договоров, — бурчу сердито. — Я тебе верю, если что.

— А-а… — тянет она и продолжает расспросы: — А кто нас распишет?

— За это не волнуйся, — уверяю ее. — Нас уже ждут. У моего старого приятеля жена работает регистратором в загсе. Все оформит в лучшем виде.

Лиана поначалу кивает, а потом вдруг начинает всхлипывать. Будто до нее только что доходит весь ужас того, что пережила. Ее снова колотит.

Ох ты ж вашу мать…

— Лиан успокойся, — прошу ее.

Может быть, резко прошу. Ни хера не действует. Она продолжает всхлипывать, просто старается делать это тише.

— Все с тобой будет хорошо, — обещаю ей. — Я постараюсь, чтобы у тебя и Аленки все было замечательно. Не плачь, пожалуйста…

Лиана замирает, кутается в мою кожаную куртку, которую я на нее надел по выходе из больницы.

А потом вдруг снова стонет, но уже по другому поводу:

— Как же я так в загс… В халате замуж? Назар, я так не пойду.

Бросаю на Лиану быстрый взгляд.

Ну да, ну да, выглядит она не айс — в черной кожанке поверх белого халата, на ногах больничные тапочки. Так в загс и вправду, пожалуй, не стоит.

— Заедем в свадебный салон, не вопрос, — киваю ей.

— А тебе не кажется, что белое платье в нашем случае — перебор? — вдруг смеется она сквозь всхлипы.

Вот же женщины… Не угодишь!

***

Через полтора часа мы с Лианой все-таки добираемся до загса.

По пути заехали в торговый центр, где я приобрел для моей ненаглядной вполне себе годный прикид.

Лиана теперь не оборвашка, сбежавшая из больницы, а вполне обычная девушка в джинсах и белой рубашке. Если такую красотку вообще можно назвать обычной… Не знаю, у кого бы повернулся язык.

Жаль, правда, от свадебного платья отказалась наотрез, хотя я был совсем не против увидеть ее в белом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я паркую машину у загса, и мы вдвоем спешим внутрь. Скоро оказываемся в небольшом помещении, где за большим деревянным столом сидит жена моего друга, Марта Воликова. Собственно, этот стол занимает чуть ли не все пространство ее кабинета.

Да, сука, не торжественно. Но зато после росписи у меня никто не отнимет Лиану.

— Здравствуйте, — тихонько говорит Лиана, оглядывая маленькую брюнетку, которая будет нас женить.

Марта кивает, с удовольствием разглядывает Лиану:

— Здравствуйте. Привет, Назар. Могу спросить, к чему такая спешка с регистрацией? Обычно я без справки о беременности такие просьбы даже не слушаю, не то что не удовлетворяю.

Только я собираюсь ответить, как меня опережает Лиана:

— А, справку о беременности? У меня есть, и УЗИ тоже. Сейчас достану…

С этими словами она вправду лезет в сумку за бумажками.

Охуеть не встать новости.

— Ты что, беременна?! — Я выпадаю в осадок.

Лиана смотрит на меня, как на умалишенного. Ставит сумку на стол, а потом говорит, как нечто, само собой разумеющееся:

— Да, я беременна, Назар.

При этом складывает руки на груди.

— И какой срок? — Смотрю на нее во все глаза.

— Три недели, — отвечает она с опаской. — А что?

— Три недели, говоришь… — Провожу нехитрую калькуляцию и наконец выдаю: — Значит, мой!

Как только это до меня доходит, чуть не кончаю от радости. О таком удачном раскладе я и мечтать не мог. Это ж у меня теперь будет маленькая копия моей девочки! Или моя копия.

— Естественно, он твой. — Лиана смотрит на меня с осуждением. — Подожди… Ты не знал о ребенке, что ли?

— Откуда бы мне было про него знать? — Меня аж поджаривает изнутри. — Ты ведь не разговаривала со мной все это время! А могла бы и поговорить… Хоть раз нормально.

Я не хотел на нее наезжать, особенно после такой информации, оно получилось само собой. Но делая это, я никак не рассчитывал на подобную реакцию Лианы.

Она буквально кричит мне в лицо:

— Назар, тогда объясни мне по-человечески, за каким чертом ты меня вообще спасал? Я думала, из-за ребенка!

За каким чертом, за каким чертом…

— Не очевидно тебе, слепая женщина? — почти кричу в ответ: — Я тебя люблю!

Говорю это и наконец выдыхаю.

Сознался.

Тяжело было.

Жду реакцию.

Про несчастную Марту, что сидит за столом напротив и смотрит на нас во все глаза, мы вообще забыли.

— Я, пожалуй, выйду, а вы поговорите, — тянет она.

Быстро подскакивает с места и со скоростью звука исчезает из своего же кабинета. Видно, сильно мы ее впечатлили.

Однако ни я, ни и Лиана даже не поворачиваемся в ее сторону, буравим друг друга взглядами.

Я начинаю потихоньку кипеть внутри, не понимаю, почему Лиана молчит, хоть бы что-то ответила…

И она отвечает, но совсем не то, что я ожидал:

— Лгун!

— Что-о?! — Я набираю в грудь побольше воздуха. — Что ты сказала, Лиана?

— Я сказала, что ты лгун! — щурит глаза она. — Трепло! Брехун! Так тебе понятнее?

Подхожу ближе, возвышаюсь над ней и спрашиваю с нешуточным раздражением:

— Какого ляда ты мне это говоришь?

— А зачем ты мне врешь?! — кричит она. — Да я раньше поверю в зеленых человечков, чем в то, что ты меня любишь! Ты относился ко мне, как к грязи!

— С хера ли? — развожу руками. — Как к принцессе относился…

— Опять врешь! — Она тычет мне в грудь указательным пальцем. — Ты мне сказал, что спишь с кем хочешь, а я должна это терпеть и не мяукать… Ты!

— Я ни с кем, кроме тебя, не сплю! — рычу в ответ. — Оно мне сто лет не надо. Ты про тот случай в моем кабинете? Я просто вызверился из-за того, что ты приревновала меня на ровном месте…

— На ровном месте? — возмущается она. — У тебя на рубашке была губная помада!

— И что? — с вызовом интересуюсь. — Поверь мне, дорогая, даже если я буду обмазан губной помадой с ног до головы, это не будет значить ровным счетом ничего. Потому что я хочу спать только с тобой. Точка! Я тебе не изменял и не собирался. И если бы ты по-человечески спросила, я бы все объяснил. Но ты не стала спрашивать, просто собрала вещички и сбежала, как последняя трусиха! На хрена было от меня бегать?

Она снова тычет пальцем мне в грудь и твердит:

— Да потому, что ты вел себя со мной, как высокомерная сволочь! Разве так ведут себя с женщиной, которую любят? Зачем ты это делал? Ты так вел себя изначально! С самого первого дня пытался морально уничтожить… Зачем?

Вопросы у нее какие, надо же.

Я сжимаю кулаки, шумно вздыхаю и сыплю откровениями дальше:

— Потому что мне тошно было, что ты спишь со мной за деньги! Я хотел, чтобы ты просто так со мной была, из любви, понимаешь?

— Нет, — решительно качает головой она.

Меня клинит от ее ответов.

— Почему «нет»? — развожу руками. — Это нормально хотеть нравиться любимой девушке не потому, что у тебя до хрена бабла, а потому что ты сам такой охуенный. Ты могла хоть раз дать мне понять, что ты со мной не за деньги?

Надо же, ведь не собирался, а все равно предъявляю ей претензии.

Лиана не остается в долгу:

— Стесняюсь спросить, почему я должна была это делать? Ты рычал на меня, ты помыкал мной, грубил мне, откровенно хамил…

Качаю головой:

— Сначала я тебе не хамил, хотел помочь, постарался для тебя…

— Серьезно? — фырчит она. — Вспомни нашу первую встречу. Ты меня уволил без объяснений! А потом заявил, что хочешь, чтобы я стала твоей содержанкой. Мне после этого надо было доказывать тебе, что у меня искренние чувства?

Смотрю на нее и понимаю — она ведь права.

Я сделал все для того, чтобы Лиана даже не думала о том, чтобы попробовать со мной встречаться. И потом вел себя не лучше, злющий на нее за сам факт, что она согласилась трахаться за бабло.

— Я херово ухаживаю, — пожимаю плечами.

Что я могу еще сказать?

А Лиане-то, по ходу дела, есть что высказать. Она смотрит на меня с укоризной и выдает:

— Да, Назар, ты херово ухаживаешь. И я вообще не понимаю, что за искаженное понятие любви у тебя ко мне, но это не настоящие чувства, это подмена…

— Лиан. — Я машу ладонью перед ее лицом. — Очнись, ау, послушай. Я люблю тебя больше, чем всех девок, какие у меня были за жизнь. Больше своей работы, больше себя самого… Я дурею от тебя, мне все в тебе нравится. Каждый твой изгиб, каждый твой вздох. Я даже балдею от того, как ты споришь со мной! Как высказываешь свое мнение… Я люблю тебя, это абсолютно точно. Я паршиво это показываю, да, но от этого чувство меньше не становится.

Неожиданно ее лицо кривится. Она снова начинает всхлипывать, спрашивает надломленным голосом:

— А ты не мог мне раньше сказать?

Мог ли я ей раньше сказать, что схожу по ней с ума? Мог, еще как. Даже должен был. Взять и, вместо того чтобы покупать ее за ее же деньги, взять и сказать — нравишься ты мне, малышка, давай попробуем встречаться по-серьезному.

Но не сказал.

Потому что что? Потому что трус.

— Я хотел. — Тяжело вздыхаю, ведь правда частенько дается тяжело. — Но глубоко в душе боялся, что не взаимно. Ты хоть немножко меня любишь, Лиан? Хоть на сотую долю…

Она молчит.

Просто смотрит на меня мокрыми от слез глазами и молчит. Будто сказать боится.

— Давай начнем все сначала, а? — прошу ее. — Без этой истории с миллионами. Без всего. Есть ты, я, Аленка, наш общий бейбик. С ноля познакомимся друг с другом, начнем иначе общаться. Что скажешь?

— Ничего не забыл? — хмыкает Лиана. — Ты меня сюда жениться привез…

— А чем это помешает? — спрашиваю ее. — Наоборот, поможет. Мы поженимся, уедем ко мне, начнем новую жизнь, заново… Раньше люди вообще только на свадьбах знакомились, и ничего. Согласна, малыш?

Смотрю на ее заплаканное лицо, и становится дико от осознания, насколько сильно она на меня обижена. Всеми силами сейчас это показывает.

Если бы не ситуация с ее отцом, я был бы жестко послан на хер, она бы даже слушать меня не стала.

— Пожалуйста, позволь мне о тебе позаботиться, — прошу ее. — Я без корыстных мыслей. Просто хочу быть рядом, разреши мне! Приведя тебя сюда, я не знал о ребенке… Но теперь, когда знаю, я еще больше хочу этой свадьбы. Хочу растить его с тобой, баловать. Любить хочу! Его, тебя, Аленку твою… Может быть, со временем ты поймешь, что я не такой плохой.

— Я не говорила, что ты совсем плохой, — отвечает Лиана. — Я так не думаю.

— Дай шанс поправить дело… — прошу ее. — Пожалуйста!

Осторожно беру Лиану за талию, придвигаю к столу, а потом прижимаюсь к ней. Целую в макушку, потом в висок, наклоняюсь к ее шее. С ума схожу от осознания, что она мне позволяет. Не отпихивает, наоборот обнимает за шею.

Неожиданно дверь в кабинет открывается.

На пороге показывается хозяйка этих квадратных метров, Марта. Смотрит на нас с усмешкой и говорит:

— Расписать я вас распишу, но даже не думайте заниматься сексом на моем столе.

Как угадала мои тайные желания, ведьма?

Глава 44. Сапфировое кольцо

Назар

Мы пропускаем Марту к ее рабочему месту.

Шумно дышим, пытаемся прийти в себя.

Марта это видит и говорит:

— Я бы дала вам немножко пообниматься, но ко мне скоро придет другая пара, так что давайте в темпе вальса. Расписываться будете?

— Будем, — киваю. — Давай, заводи шарманку.

Марта важно усаживается на свое место.

— Сейчас достану бланки, распишетесь, позже зайдете за свидетельством.

— И все? — спрашивает Лиана.

— Конечно, — кивает Марта.

— Э нет, так дело не пойдет. — Я буравлю Марту пристальным взглядом. — Давай жени нас по-человечески. Речь толкни, то-се. Я, вообще-то, тут собираюсь жениться в первый и последний раз, сделай по красоте…

— Вы по красоте не заказывали, — ворчит Марта. — У меня нет времени…

— Уж постарайся. — Выжидательно на нее смотрю.

***

Марта постаралась.

Двадцать минут спустя мы с Лианой стоим в самом большом зале бракосочетаний загса. Нас втиснули между парами, Марта даже договорилась о фотографе и музыкальном сопровождении.

Я беру Лиану под локоть и под марш Мендельсона веду к увитой бумажными лилиями арке, возле которой нас уже ждет Марта.

— Дорогие мои. — Она оглядывает меня с Лианой, ведь больше, кроме фотографа, тут никого и нет. — Мы собрались здесь, чтобы скрепить союз двух любящих сердец…

Она вдохновенно вещает, расписывая прелести семейной жизни.

Я же смотрю на Лиану и до конца все еще не верю, что она вправду согласилась за меня выйти. Это счастье не светило бы мне ни за что на свете, не случись горя.

Верно говорят — не было бы счастья, да несчастье помогло.

Впервые за долгие-долгие годы у меня скребет в горле. Расчувствовался, как малолетний пацан, ей-богу. Размотало меня на лоскуты от всех этих романтических чувств.

Ловлю на себе взгляд Лианы. Она смотрит на меня с надеждой. С приязнью!

Значит, есть шансы, так? Шансы, что меня простят, хоть немного полюбят.

А еще она родит мне ребенка…

Этот факт пугает и одновременно вызывает приступ щенячьего счастья. У меня будет ребенок! От Лианы!

Не знаю почему, но одна мысль от том, что она носит моего малыша, дает мне ощущение невероятной силы. Ведь я сделаю абсолютно все, чтобы защитить мою новую семью.

— Согласны ли вы, Лиана, выйти замуж за Назара? Стать его верной и преданной супругой?

— Да, — говорит она почти уверенно.

Меня пробирает до самых почек. Я весь покрыт гусиной кожей от этого ее «да». Моя девочка согласилась за меня замуж!

— Согласны ли вы, Назар, взять в жены Лиану? Любить ее и защищать, ценить заботиться?

— Еще бы, конечно согласен, — говорю четко и громко.

— Я объявляю вас мужем и женой. А теперь время обменяться кольцами, — торжественно говорит Марта.

— У нас есть кольца? — беспокоится Лиана.

— Ха, обижаешь, естественно есть.

Я лезу в карман, достаю бархатную коробочку, открываю.

Оттуда выглядывают два кольца. Одно обычное золотое классическое — это для меня. Второе с крупным сапфиром в форме капли — для моей шикарной женщины.

— Ого! — охает Лиана. — Когда ты успел его купить?

— Было время, пока ты пряталась от меня в доме этого упыря, — пожимаю плечами. — У меня на многое было время, пока ждал от тебя хоть слова…

Лиана торопеет, теряется от резких фраз.

Прикусываю язык, ведь не хотел с ней ругаться.

Достаю ее кольцо.

— Позволишь? — спрашиваю ласково. — Надеюсь, размер подойдет.

Лиана протягивает руку, и я надеваю ей на палец кольцо. Садится как влитое, идеально смотрится на ее пальчике.

— Дух захватывает, такое красивое, — тянет она.

И помогает мне надеть мое кольцо.

Млею от удовольствия, держа ее за руку.

— А теперь жених может поцеловать невесту, — подливает меда Марта.

— Позволишь?

Я разворачиваю Лиану к себе и нежно прикасаюсь губами к ее губам.

Всего на секунду. Но эта секунда воскрешает в памяти все те ночи, что мы с Лианой провели вместе, все те безумные ощущения, которые подарила мне эта девушка.

— Всем спасибо, все свободны, — нарушает таинство момента Марта. — Приходите позже за фото и свидетельством о браке.

А мы и забыли про фотографа, который то и дело щелкал вспышкой на протяжении церемонии.

— Пойдем, малышка. — Я беру Лиану за руку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы благодарим Марту и уходим.

Уже после того, как оказываемся в узком коридоре возле черного входа, я снова тяну Лиану к себе. Хочу обнять.

— Я счастлив, — говорю ей. — Спасибо тебе за шанс, малышка.

Неожиданно она выдает:

— Одно условие у меня к тебе.

— Какое? — Горю желанием выполнить любое.

— Мы спим в разных спальнях.

Охренеть, блин, условие. Мне хочется застонать в голос. От таких условий хочется биться головой об стенку.

— Как долго? — Смотрю на нее возмущенным взглядом.

— Пока я не пойму, что ты вправду изменил ко мне отношение.

Обалдеть какой критерий.

И что мне сделать, чтобы она это поняла?

Глава 45. Домой

Лиана

Когда мы оказываемся у Назара дома, я испытываю двойственные чувства.

Вроде бы я там, где должна быть, а вроде бы и нет.

Я ведь сбежала отсюда три недели назад, и не без причины.

Здесь ощущала себя куклой, с которой спят, девочкой для битья. А сейчас… Сейчас у меня на безымянном пальце правой руки кольцо с сапфиром неприлично большого размера. И рядом Назар с глупой улыбкой.

Смотрит на меня, как влюбленный школьник.

А я ведь видела раньше подобное выражение на его лице. Правда, он его мгновенно прятал. Стоило мне заметить, как-то выдать, что я заметила, и он сразу прятал.

Мне хочется верить во все те сказки, что он рассказал мне: про любовь, про брак один раз и на всю жизнь, про то, как он меня искал и мучился без меня.

В самом деле, ведь куклам для секса такого не устраивают, верно? Да и беременным подружкам, которые нафиг не нужны, замуж не предлагают. Даже ради того, чтобы их спасти.

Я хотела бы просто расслабиться и довериться. Но не могу, я для этого слишком взрослая и слишком опытная. И мне дико страшно, что все это опять окажется ложью.

— Смотри, малыш. — Назар показывает мне новую систему сигнализации. — Вот экран домофона, так ты сможешь видеть все, что происходит в подъезде и за дверью квартиры тоже. А вот тревожная кнопка. Нажмешь ее, и приедут серьезные дяди из агентства «Щит». Эти ребята наваляют кому угодно, даже твоему папаше и его бегемотам, если потребуется.

При упоминании о биологическом отце все во мне восстает протестом, даже волоски на затылке шевелятся от пережитого ужаса. Даже в кошмарах не хочу его видеть.

— Думаешь, его скоро отпустят? — Я широко раскрываю глаза.

— Нет, малыш, не думаю, — качает головой Назар. — Но первое время я тебя на улицу одну не отпущу, даже не проси. Только со мной, окей?

— А если вдруг он как-то выйдет? — не унимаюсь я. — Что тогда? Он ведь сразу сюда прискачет…

— Если вдруг выйдет, доверенный крот из полиции сообщит мне об этом в ту же секунду, — уверенно говорит Назар.

— Везде-то у тебя кроты…

— На том и стоим, — пожимает он плечами.

Пока мы в коридоре обсуждаем моего биологического отца, в дверях появляется самое сладкое создание на свете — в пижамке с принцессами и с распущенными волосами.

— Мама! — кричит Аленка.

И вприпрыжку несется ко мне. Собирается проделать свой обычный финт — сигануть мне на руки с разбега.

Назар останавливает ее от прыжка в последний момент. Перехватывает и вдруг берет на руки.

Причем Аленка не возражает!

Смотрю на этих двоих и не верю тому, что вижу. Они так подружились?

Подхожу к ним и неожиданно оказываюсь в объятиях целых двух дорогих мне людей. Назара и собственной дочки. Приятно до такой степени, что щемит сердце.

— Тебе лучше такие веса не поднимать, она ж килограммов двадцать весит, а то и больше, — подмечает Назар.

— Двадцать пять, — гордо сообщает Аленка. — Меня няня сегодня взвешивала. А почему маме нельзя меня поднимать?

Я смотрю на Назара, будто ищу в его лице ответы.

А он лишь с усмешкой мне подмигивает.

— Хочешь, я сам скажу? — предлагает.

Качаю головой.

— Аленочка, у тебя скоро будет братик или сестричка, — выдаю я на-гора.

Дочка визжит от радости:

— Ура! Я так хотела! А кто папа? Назар? Тогда пусть женится! Папа ребенка должен жениться, я видела в «ТикТоке».

— А мы уже поженились, — выдаю ей новое признание и демонстрирую кольцо: — Правда красивое?

Надо видеть расстроенное лицо Аленки в этот момент:

— Почему меня не пригласили на свадьбу?

Тут-то мы и понимаем, что просчитались с признаниями. И не объяснишь семилетнему ребенку, что таковы были обстоятельства.

***

Аленка дула губы еще минут пятнадцать. Потом мы обещали ей устроить отдельное празднование, куда-нибудь съездить, ведь, по сути, никак не отметили. Дочка благосклонно нас простила, и мы вместе пошли ужинать, как настоящая семья. Затем укладывали малышку спать.

Лишь позже выяснилось, что для Аленки-то Назар велел няне вещи заказать.

А я совсем без вещей — все осталось у отца.

— Я как погорелица. — Кривлю лицо.

— Надень сегодня мою футболку, — предлагает Назар. — А завтра поедем все купим. Или закажем. Будет как захочешь, солнце.

С этими словами он достает из шкафа белую футболку, подает мне.

Я беру ее и убегаю в ванную.

Там умываюсь, переодеваюсь.

А когда выхожу, вдруг понимаю, что понятия не имею, куда идти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В комнате Аленки одна кровать, в которой мы, конечно, чисто теоретически могли бы поместиться, но было бы неудобно. Есть еще диван в гостиной, который я понятия не имею как раскладывать. И его спальня… Но мы же договорились спать раздельно.

Впрочем, Назар уже спешит ко мне.

— Пойдем, уложу тебя. — Он снова говорит со мной как с ребенком. — Моей девочке пора баиньки.

Ведет он меня именно в свою спальню. Причем прямой наводкой.

Когда мы оказываемся в комнате, Назар отчитывается:

— Домработница все прибрала, даже выполоскала постельное белье в лавандовом кондиционере. Приятно пахнет, нравится тебе?

Веду носом и вправду чувствую легкий аромат лаванды.

Комната действительно чисто прибрана, кровать застелена свежим бельем бежевого цвета.

Только хочу спросить у Назара, где же он будет спать, как вдруг оказываюсь в его объятиях. Он прижимается губами к моей макушке, потом ведет поцелуи по моему виску, щеке.

Мне слишком хорошо известно, что будет дальше. И мяукнуть не успею, как он уложит меня на спину. Мы играли в эту игру много раз.

— Назар. — Я мягко пытаюсь отстраниться.

Секунда — и я вдруг свободна. Он отпускает.

— Понял, отстаю…

Назар наклоняется ко мне, целует в щеку и собирается уйти.

— А что ты понял? — Этот вопрос буквально выпрыгивает из меня.

Он вдруг одаривает меня таким взглядом, что мне становится неловко за свои слова.

— Что не нужен тебе, — выдает надтреснутым голосом.

И столько сожаления в его словах, что меня пробирает.

Назар пытается исправить плохое впечатление, выпаливает на выдохе:

— Все нормально, малыш, я все понимаю. Приходи в себя, осваивайся, я в гостиной переночую. Спокойной ночи.

Он еще раз мажет по мне тоскливым взглядом и разворачивается, чтобы уйти.

Смотрю на его удаляющуюся спину и четко для себя понимаю — он ведь очень мне нужен. Страшно нужен. Прямо сейчас!

— Назар, подожди, — зову его.

Глава 46. Нужен

Назар

Зов Лианы кажется мне чем-то из разряда фантастики.

Серьезно? Она меня зовет?

Оборачиваюсь, внимательно изучаю ее взглядом.

— Что такое, малыш? — спрашиваю нейтральным голосом.

— Я не хочу, чтобы ты думал, будто не нужен мне. Ты нужен…

Как только слышу ее признание, внутри все переворачивается от переизбытка эмоций. Ведь после того, как я признался ей в любви, лишь ласкать хочу, в губы целовать, рассказывать, как она мне важна, а не топать в другую комнату, когда она тут одна без меня.

Секунда — и я рядом. Так близко, что мое дыхание касается лица Лианы.

— Девочка моя сладкая, — говорю ей ласково. — Дай только один раз… Позволь!

С этими словами я прижимаю Лиану к себе, снова целую в макушку. Нежно касаюсь ее рук, плеч.

— Что позволить? — спрашивает она и поднимает голову, встречается со мной взглядом.

— Животик поцелую, можно? — прошу ее. — Только один раз, и все.

— Животик? — Она как будто удивлена. — Но там же не видно ничего еще.

— Это неважно, важно, что внутри, — говорю ей в губы.

Опускаюсь перед Лианой на коленях, нежно прижимаюсь лицом к ее плоскому животу.

Осторожно кладу руки ей на бедра, веду их вверх, поддеваю ткань футболки, которая висит на ней будто безразмерное платье.

— Назар, что ты делаешь? — Лиана начинает нервничать.

— Только один раз, прошу! — говорю сдавленным голосом.

А руки сами тянут белую ткань вверх.

Лиана стоит без движения, молча позволяет мне задрать футболку.

Вот я вижу ее белые трусики, кромку кружева, которая находится внизу живота, веду дальше, оголяя пупок.

Смотрю на мою красавицу, и не верю, что в ней мой ребенок.

— Разок поцелую, и все, — обещаю Лиане.

Ведь для меня и это много. Фантастический кайф!

Она шумно дышит, явно чувствует себя неловко, но не противится.

И тогда я прижимаюсь к ее животу ухом. Будто надеюсь что-то услышать от своего ребенка. А потом провожу губами к коже Лианы — чуть ниже пупка, там, где, по моему мнению, располагается плод.

Прижимаюсь и… Не могу отлипнуть.

Это же нереально просто!

Ее кожа такая мягкая, нежная, с легким ароматом персикового геля для душа… Родная кожа, родной живот, родная девушка.

Не удерживаюсь, пробую кожу Лианы языком. Веду им к пупку и заполняю маленькую впадину, обхватываю эту область губами.

— А-а…

Слышу ее глухой стон.

Торможу.

Отстраняюсь и вижу, что у Лианы вся кожа покрыта мурашками.

Поднимаю взгляд к ее лицу, а у нее взгляд пьяный, с поволокой. Мне этот взгляд отлично знаком. Он означает одно — у Лианы сейчас в трусиках потоп.

Шумно вздыхаю, опускаю ткань футболки вниз.

Поднимаюсь с колен. Снова нежно прижимаю Лиану к себе, наклоняюсь к ее уху и спрашиваю:

— Малыш, ты правда хочешь, чтобы я ушел?

— Нет, — шепчет она.

И я в эйфории.

— Мы можем не трахаться, — предлагаю ей. — Ты ведь хотела без проникновений. Хочешь, я сладенько поцелую тебя между ног. Или же… могу ласково и нежно отодрать мою беременную девочку. Скажи мне, что ты хочешь, Лиана?

— О боже, я с ума сойду! — вдруг стонет она и прижимается ко мне всем телом, утыкается лицом в грудь.

— Иди ко мне, малышка, — зову ее.

Подхватываю на руки и несу к кровати, благо до нее всего каких-то пару метров.

Опускаю Лиану на бежевое покрывало, жарким взглядом наблюдаю за тем, как она забирается повыше, демонстрируя мне голые ноги.

— Лиан. — Я продолжаю поедать ее взглядом. — Ты сказала, хочешь пока без постели. Но, если откровенно, я безумно тебя хочу. Давай мы сегодня побудем вместе, а завтра уж…

— Я глупость сказала в загсе, — вдруг говорит Лиана.

— Про то, что без постели? — на всякий случай уточняю.

— Ага… — кивает она, часто дыша.

— Что ж, ты сама напросилась, детка. — Я нагло ухмыляюсь. — Полночи буду тебя сладенько ебать…

Реакция Лианы на мои пошлости ожидаема.

Она моментально краснеет, громко сглатывает, глаза ее расширяются от удивления.

— Смотри, как я тебя хочу, — говорю ей.

Со скоростью звука скидываю рубашку прямо на пол, потом берусь за бляшку ремня, расстегиваю. Быстрым движением снимаю с себя джинсы, вскоре за ними летят и трусы.

Стою перед Лианой абсолютно голый с членом, стоящим как на параде.

— Нравится? — спрашиваю ее, кивая на свое мужское достоинство. — Скоро будет в тебе…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я забираюсь на кровать, ловлю Лиану за лодыжки, подтягиваю к себе, задираю ее футболку.

— Трусики на хер… — хриплю, поддевая пальцами кружево ее нижнего белья.

Осторожно стаскиваю с Лианы эту интимную часть гардероба.

После того как отшвыриваю трусы, Лиана полусадится на кровати, опираясь на руки сзади, и вдруг сводит ноги вместе.

— Ты так быстро… — лепечет со смущенной полуулыбкой.

— Я? Быстро? Это я супермедленно, малышка…

С этими словами, целую ее коленки, нарочито медленно их развожу.

Начинаю нашу игру с того, что целую внутреннюю поверхность ее бедра, плавно перемещаюсь к плоскому животу, снова заполняю небольшую впадину пупка языком.

— А-а, — стонет Лиана. — Назар…

Сто процентов она даже не понимает, о чем именно хочет попросить.

Но я-то понимаю.

— Ложись на спину, — командую ей.

Лиана слушается.

Тогда я провожу влажную дорожку поцелуев от ее пупка к лобку, веду языком к промежности. А потом жадно целую в бугорок, где скрывается ее клитор, вбираю его в рот. Провожу языком по влажным складочкам, убеждаюсь, как сильно она меня хочет.

Лиана выгибается, снова стонет от удовольствия.

А я, кажется, сейчас кончу от одного вида ее влажной киски.

Больше ничего не жду.

Взбираюсь на Лиану, устраиваюсь между ее ног и с удовольствием направляю головку члена ей в промежность. С полминуты трусь о нежную кожу ее половых губ. Затем толкаюсь в нее…

Меня захлестывает ощущениями.

Где-то на задворках сознания срабатывает ограничитель, что, как раньше, резко и с нажимом долбить нельзя. Поэтому стараюсь двигаться в ней плавно, нежно. По идее, это должно удлинить наш контакт, но куда там!

За те недели, что я в ней не был, она будто стала еще уже.

С каждым толчком я буквально схожу с ума.

С трудом втискиваюсь в когда-то привычное к моему члену лоно.

Лиана сладко постанывает мне в такт, сжимает бедрами мой торс и кажется готовой к финальной долбежке. Я ускоряюсь и в несколько мощных толчков финалю наш первый секс в качестве мужа и жены.

Чувствую, как Лиана сокращается подо мной, как ей хорошо.

И мне просто…

Охуенно!

То, как она сжимает меня внутри, как пульсирует мой член, выдавая весь запас спермы, какой накопил за последние недели. То, как моя жена смотрит на меня… Я ведь могу теперь так ее называть.

Моя жена! Полностью мне принадлежащая.

Мы наслаждаемся каждой секундой нашего оргазма.

Я укладываюсь на бок, но не выпускаю Лиану из объятий, она по-прежнему плотно ко мне прижата. Все, чего хочу, — так и уснуть, чтобы она под боком, чтобы всю ночь обнимать.

А все-таки чего-то не хватает.

Тех банальных разговоров о чувствах, которых я с успехом избегал всю жизнь.

— Малыш, — хриплю ей на ухо. — Тебе со мной хорошо?

— Очень, — тихо шепчет она.

Приятно. Безумно! Но мне снова мало.

— Если ты на меня так реагируешь, хочешь меня, значит я тебе хоть немного нравлюсь? — Глупейший в мире вопрос, но я не мог его не задать.

— Временами я тебя даже очень люблю… — отвечает Лиана.

Когда я задавал свой вопрос, на подобное даже не рассчитывал.

Вроде как Лиана пошутила с этим «люблю», а вроде бы и нет. Так пошутила или нет?

— Лиан, ты серьезно сейчас? — спрашиваю с надрывом. — Для меня это не шутки. Я вообще сейчас чуть ли не в первый раз за десяток лет о чувствах говорю.

С этими словами я тянусь к выключателю и включаю ночник.

Комнату озаряет желтый свет.

Я всматриваюсь в лицо Лианы, а оно отчего-то испуганное.

— Лиана, малышка, почему ты испугалась сейчас? Скажи! Я сделал что-то не так?

— Не ты сделал… — ее голос дрожит.

— А кто?

Я подаюсь к ней, пытаюсь заглянуть в глаза.

— Расскажи мне все, — прошу вкрадчиво.

— Мой бывший муж, Пашка, — говорит она и снова кривит лицо, как будто хочет заплакать. — Это его обычный финт. Весь такой ласковый, нежный, в любви признавался, но стоило мне чуть-чуть расслабиться, и он обязательно делал какую-нибудь жуткую гадость. Например, я как-то нашла в постели чужие трусы… Я спать ложилась, он рядом был. Я в эту постель реально чуть не легла, а там… Он даже простыней не сменил, сволочь. Мне эту кровать потом сжечь хотелось.

Она говорит это с таким видом, будто выдает мне сокровенное. А может быть, так оно и есть. По крайней мере, теперь мне понятнее, отчего она взбесилась, увидев чужую помаду на моей рубашке.

Лиана тем временем продолжает:

— Через какое-то время я разучилась расслабляться, теперь все время жду какого-то подвоха и чувства свои держу внутри…

— Чтобы не ранили, — хмыкаю с досадой я. — Я тебя очень хорошо понимаю…

Ведь сам такой.

Некоторое время мы лежим молча, а потом я решаю продолжить наш откровенный разговор:

— Лиан, ты поэтому мне ни разу не сказала о чувствах, пока мы с тобой жили здесь? Ведь неплохо было… Поэтому, да? А не потому, что их не было?

— Именно так, — кивает она.

— Пожалуйста, я прошу тебя, — говорю приглушенным голосом. — Не скрывай от меня больше ничего. Мне твои чувства как воздух нужны. Черт, да для меня это лучший праздник в жизни — знать, что ты ко мне что-то испытываешь, Лиан!

Признаюсь как на духу.

А она мне вдруг выдает:

— Я просто боюсь…

— Чего?

— Что я сейчас тебе поверю, душу раскрою, и все закончится как обычно… Оно ведь и с отцом получилось ровно так же. Я раскрылась, а мне кулак в лицо. Я больше не смогу такое выдержать, понимаешь, Назар? Не после того, что пережила, не с тобой…

В этот момент мне становится до глубины души стыдно за все те грубые слова, что говорил ей, стремясь держать ее от себя на дистанции. Что угодно, лишь бы не говорить ей, как сильно люблю.

— Лианочка, я тебе обещаю, больше не буду прятаться за маской скотского мудака. Нет больше этой маски, считай я ее уничтожил. Поверь, пожалуйста!

Я жду от нее ответа, но Лиана не произносит ни слова.

Лишь прижимается головой к моему плечу.

Может, это само по себе ответ?

Но мне снова мало.

— Ты хоть немного чувствуешь, что можешь мне доверять? — спрашиваю ее. — Для меня это очень важно…

— Чувствую, — кивает она. — Даже чувствую, что я дома сейчас. Мне очень уютно с тобой рядом.

Это, пожалуй, лучшее, что я от нее слышал. Разве что за исключением того, когда призналась, что беременная.

Глава 47. Она все-таки узнала

Лиана

Долгий и изнурительный поход в полицию выжимает из меня все соки.

На следующий день я даю подробные показания, рассказываю о том, что видела и слышала в доме отца. Следователь по его делу обещает, что отца еще долго не выпустят.

Поход в участок занимает целое утро.

Я выдыхаю, лишь когда мы с Назаром выходим на улицу, дышим свежим морозным воздухом.

Сжимаю руку любимого и все еще не верю, что он со мной, что все происходит наяву.

Потому что я в сказке! И я тут принцесса.

— А теперь в машину, моя леди. — Назар шутливо на меня смотрит, показывает в сторону своего джипа.

Мы подходим к машине, и он открывает дверь, помогает забраться внутрь.

Однако следом не спешит.

Вижу, как он с кем-то разговаривает по мобильному, явно при этом матерится. Кладет трубку, зло сплевывает на тротуар.

— Что случилось? — спрашиваю, как только он усаживается на водительское кресло.

— Черт-то что и сбоку бантик… — Оригинальный способ Назара заменить маты в моем присутствии. — Ольга рожает. На три недели раньше срока! А у меня онлайн-конференция с китайцами, не могла подождать, что ли…

Да, Назар может быть лапочкой. Но в основном только со мной. Это ж надо обругать беременную сотрудницу за то, что она не вовремя рожает.

— Ни за что не поверю, что Ольга оставила тебя без прикрытия, — качаю головой. — Наверняка в приемной уже сидит какая-нибудь мисс лучший секретарь всех времен и народов и ждет начальника. Неужели она никого не взяла в приемную, после того как я ушла?

— Ага, сидит рукожопая кукла, — кивает Назар. — Она мне не нравится. А предыдущих трех я выпер. Ольга приводила по кандидатуре в день, только никто не задержался.

— Как же так, не нашли ни одной кандидатки, которая подошла бы для твоей приемной? — Откровенно над ним смеюсь.

— Нашли одну, сбежала.

Назар показательно на меня смотрит.

— Ладно, — улыбаюсь я. — Поеду с тобой, посижу в приемной, помогу разгрести дела. Вообще, я могла бы поработать до декрета, а то чувствую себя нахлебницей…

— Даже не думай. — Назар смотрит на меня в упор. — Ты, дорогуша, беременна. Тебе противопоказаны нагрузки.

Мне хочется смеяться.

— Вообще-то, у тебя работала беременная аж до девятого месяца! И ничего у тебя там не екало. А у меня даже не середина первого триместра, так что…

Назар громко возмущается:

— То она, а то ты, чуешь разницу?

— Мы обе женщины, — стою на своем.

— На ту женщину мне без разницы, о ней должен заботиться муж. Но если что-то случится с тобой, я ж с ума сойду, Лиан!

Он подходит ко мне вплотную, заглядывает в глаза.

— Со мной ничего не случится, — заверяю его. — Я ведь работаю не дрессировщиком в цирке.

— Ладно, поехали, — сдается он. — Но если ты надеешься до девятого месяца сидеть в приемной, как Ольга, то…

— Пф-ф, даже не думала, — посмеиваюсь я.

В результате мы все-таки едем в офис вдвоем.

Через полчаса мы уже на месте, в приемной генерального.

Назар уходит к себе, ругаться по скайпу с китайцами.

Я же киваю новому секретарю Елене, которая сидит на месте Ольги. Улыбчивая, ничем не примечательная брюнетка активно что-то печатает. Я тоже хочу погрузиться в рабочий процесс.

Усаживаюсь за свой стол и поражаюсь тому, что здесь все так, как я и оставила. Никто ни к чему не притронулся, только пыль протирали, и все.

Еще больше удивляюсь, когда открываю стол и обнаруживаю там свои бежевые лодочки на шпильках. Я держала их тут как сменную обувь. В упор про них забыла, когда увольнялась. Неужели ждали меня?

С удовольствием меняю уличные полусапожки на лодочки.

Включаю ноутбук, решаю по-быстренькому проверить корпоративную почту. Наверняка там скопилась груда непрочитанного.

Пока разгребаю корреспонденцию, неожиданно нахожу старое письмо от Назара — ему несколько дней.

Неожиданно вспоминаю, что и вправду получала от него письмо, но прочитать мне не дали. Как раз в ту секунду отец упал в обморок. И все закрутилось…

Интересно, что он мне написал?

Открываю письмо и читаю:

«Лиана, малышка, ты ведь не должна мне ничего. Те шесть миллионов… Ну не мог жадный козел типа твоего мужа взять и действительно изрезать деньги, тем более спустить их потом в унитаз. Я сразу это понял, пошел к нему и дал в рыло. Выбил из него эти деньги. Он их почти сразу мне отдал.

Когда я принес деньги тебе…

Я знаю, мне не нужно было делать вид, что они мои. Понимаю, что поступил по-идиотски, скрыв от тебя этот факт.

В общем, те шесть лямов, что я тебе типа дал в начале наших отношений, — это были твои деньги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пожалуйста, сообщи, где и когда я могу отдать тебе тот нал, который ты оставила в моей квартире. Мне чужого не нужно».

Ничего не понимаю. Я была содержанкой Назара за свои же деньги?

Сижу, пялюсь в монитор, пытаюсь перечитать письмо, а буквы прыгают.

Перед глазами так и скачут фразы: «Выбил из него эти деньги», «Принес тебе», «Твои деньги», «Выдал за свои».

— Он серьезно, что ли? — кричу на выдохе.

Даже забываю, где нахожусь.

— Что происходит? — Елена поднимает голову от клавиатуры, смотрит на меня, как на сумасшедшую.

Зато мне в кои-то веки плевать на чужое мнение.

— Лиана, кофе мне принеси, — оживает голосом начальника динамик внутренней связи.

Ему еще и кофе принести… А задницу перцем не намазать?

Вскакиваю с места и опрометью бросаюсь в кабинет Назара.

Застаю его как ни в чем не бывало сидящим за своим столом перед большим монитором. Работает человек, так его растак.

— Лиана, что случилось? — спрашивает Назар, отвернув голову от монитора.

Видимо, по моему лицу заметно, что я за себя не отвечаю.

Хочется его убить…

Но роста во мне маловато, да и силенок тоже. А из оружия… Разве что шпильки, в которые я так удачно переобулась.

Повинуясь душевному порыву, резко стаскиваю их. Беру одну в правую руку, другую в левую.

Секунду примеряюсь, а потом что есть силы швыряю одну из туфель в голову Назара.

— Ты скотина! — ору во все горло.

Чуть не подпрыгиваю от злости, видя, с какой легкостью он увернулся от моего снаряда. В сторону ушел!

— Лианочка, ты чего? — спрашивает Назар с ошалелым видом.

— Козел! — кричу я.

Перекладываю оставшуюся туфлю из левой руки в правую и примеряюсь, как бы более прицельно кинуть, чтобы попасть в лоб.

Замахиваюсь и швыряю, что есть сил.

Да толку-то…

На этот раз Назар прячет голову за монитор.

А потом, пока я рычу от злости и досады, в комнату вбегает секретарь.

— Назар Викторович, мне вызвать охрану, чтобы убрали эту ненормальную?

— Елена, поосторожнее со словами, вы говорите про мою жену! — орет он на секретаря. — Идите вон, вас не звали!

Она вжимает голову в плечи и вправду сбегает, не забыв плотно закрыть за собой дверь.

Появление секретаря меня отвлекает. А Назар не дремлет, он вдруг подскакивает с места и бросается ко мне. Подбегает как раз в тот момент, когда я добираюсь до одного из стульев, на которых обычно рассаживаются посетители.

Не знаю, что бы я сделала. Решилась бы кинуть в него стулом или нет. Но Назар действует на опережение. Он использует хитрый прием — встает сзади, обхватывает меня руками, да так, что я ни повернуться, ни вывернуться не могу. В то же время не ранит, действует максимально осторожно.

— Тихо-тихо, — говорит он мне на ухо, — Мы больше ничем не швыряемся, а то, не дай бог, любимый животик повредим…

— Отпусти меня немедленно! — Пытаюсь вырваться из его лапищ. — Я тебя видеть больше не хочу! Учти, я все знаю!

— Что ты знаешь? — настораживается он.

— То, что ты сделал меня содержанкой за мои же шесть миллионов! Это уму непостижимо!

— Ты только сейчас узнала? — изумляется он. — Я ж прощения просил уже…

Теперь приходит мой черед удивляться:

— Это когда же?

— Вчера! — говорит он уверенным голосом. — Ты не слышала, что ли? За все просил, за это тоже, могу повторить.

Наверное, тут бы мне можно было немного присмиреть. Но я не могу, меня несет по кочкам все дальше и дальше.

— Засунь себе знаешь куда свои извинения?! — кричу с надрывом. — Я из-за этой твоей пакости такое пережила! Да знай я, что ничего тебе не должна…

— Что бы ты сделала? — хрипит он. — Ну? Говори! На хер меня бы послала, так?

— Я бы тогда тебя не слушалась, как послушная овца! Я бы тогда все тебе в лицо…

— А ты и не слушалась особенно, — ругается он. — Овцы они, знаешь ли, по-другому себя ведут.

— Гад и сволочь! — опять на него кричу.

Снова начинаю сопротивляться. И в этот момент чувствую попой вибрацию мобильного.

— Убери телефон! — кричу на него.

Назар обхватывает меня одной рукой, не давая сбежать. А второй как-то умудряется достать мобильник. При этом охает:

— Твоя бабушка звонит. От нее трубку всегда надо брать… Пожилой человек, мало ли что!

Назар резко меня отпускает, и я с чувством стучу кулаком ему по плечу.

Он даже не морщится, держит между нами телефон и нажимает на громкую связь, показывая мне, что язык надо бы попридержать. И ведь ничего не противопоставишь, бабушка же. К тому же интересно, зачем звонит.

— Здравствуйте, Лилия Павловна, — говорит он елейным голоском.

Когда только эти двое успели подружиться?

— Здравствуй, Назарка, — слышу родной голос. — Я что звоню… Вы когда заберете деньги? Я уже устала сторожить ваше богатство, уже триньканула чутка. Потратила три тыщи шестьсот рубликов, чайник купила и поставила новый замок. Считайте, проценты за хранение, как в банковской ячейке.

— Не беспокойтесь, Лилия Павловна, — отвечает ей Назар. — Мы с Лианой вечером заедем, все решим. Вам, кроме чайника, ничего больше не надо? Я могу купить по дороге…

Надо же, переговариваются, как кровные родственники.

Я еле дожидаюсь момента, когда Назар положит трубку.

— Значит, даже бабушка знала про шесть миллионов, да? Я одна, как лохушка…

— Лиан, брось, все не так, — разводит руками Назар, и снова делает шаг ко мне.

— Стой! — Я тычу в него пальцем: — Так ты отдал бабушке мои шесть миллионов, так? А чьи деньги ты тогда перевел отцу? Пафосно так… Свои?

— Естественно, — кивает он как ни в чем не бывало. — Кто я такой, чтобы раскидываться твоими миллионами. Твои я оставил у твоей бабушки, все по-честному.

— Что по-честному? — Я не удерживаюсь от стона. — Так сильно хочешь всучить мне свои миллионы? А я вот сейчас как возьму, как куплю себе на них платье целое одно! Тебе назло! Честный ты наш…

— Давай лучше не платье, — примирительным голосом говорит Назар. — Давай лучше в недвижку вложим?

— В какую такую недвижку? — хмыкаю я.

Назар объясняет:

— Твоя бабушка живет в ужасных условиях, у нее кошмарная однушка в жопе мира. Предлагаю продать это убожество и переселить ее в наш дом, я уже присмотрел для нее приличную двушку в нашем подъезде. Она нам с Аленкой поможет, и с мелким, а мы заодно приглядим за ней. Профит*, милая.

Профит, вашу маму.

Однако несмотря на злость я моментально представляю, как было бы здорово переселить бабушку к нам поближе. Она всю жизнь вкалывала, а на старости лет вынуждена жить в таких условиях. Когда-то мне очень хотелось подарить ей другую жизнь. И вот теперь это хочет сделать Назар.

В моей голове тут же включается калькулятор. Прикидываю цену, за которую можно продать бабушкину квартиру, прибавляю к этому имеющуюся сумму. Но все равно не выходит.

— Квартиры в твоем доме стоят гораздо дороже, чем шесть миллионов плюс стоимость хрущевской однушки, — подмечаю, строго прищурившись.

Ведь это элитный дом в престижном районе.

— Я добавлю, конечно, — кивает Назар. — Забабахаем ей ремонт, купим красивую мебель. Что скажешь, малышка? Мир?

— Ну вот что ты за человек, Назар! — снова ругаюсь на него. — Даже позлиться на тебя всласть и то не даешь…

Тут я подмечаю, как он улыбается.

Искренне так, с облегчением, и моментально получает плюс сто к привлекательности. Все же улыбка у него необыкновенная, как будто другой человек.

Да и я сама после сегодняшнего открытия про шесть миллионов чувствую себя лучше. Легче на много-много килограммов, как будто с меня сняли пудовую плиту.

Уже спокойно спрашиваю Назара:

— Почему ты не сказал мне правду изначально?

Боюсь даже предположить, что у него были за причины.

— Я хотел сказать каждый день, — отвечает он со вздохом.

— Так что ж не сказал? — спрашиваю с недовольной ухмылкой.

— Боялся, что ты от меня уйдешь. Не уходи от меня, пожалуйста! — Он говорит это с таким выражением, будто для него мир схлопнется, если я вправду надумаю уйти.

Одно это показывает, насколько он меня любит. Мое сердце моментально плавится ответным чувством.

Шмыгаю носом, подхожу к Назару, обнимаю его, кладу голову ему на плечо.

— Я с тобой, все хорошо, — говорю тихо.

Что ж я дура, уходить от такого мужчины?

*Профит — от английского слова Profit, что в переводе означает «Выгода».

Эпилог. Любимая женщина

Лиана

Я кручусь у зеркала в ванной, чищу перышки перед насыщенным трудовым днем.

Нежный сиреневый аромат духов, легкие почти незаметные румяна, персиковая помада…

С тех пор как я стала женой Назара прошло четыре месяца, у меня уже виден животик. Но я все еще работаю в его приемной. И каждое утро мы вместе едем в офис.

Слышу его шаги в коридоре у ванной.

— Малыш, собралась? — спрашивает Назар, сунув голову в дверной проем.

А я стою в юбке и лифчике, дабы ненароком не испачкать во время процедуры белую шелковую блузу, которую хотела надеть.

Как только Назар это замечает, ужом проскальзывает в ванную.

Становится позади, нежно обнимает за талию, склоняет голову и целует меня в голое плечо. Потом смотрит на наше отражение в зеркале и говорит:

— Ты такая красивая, малышка.

При этом он прижимается телом к моей спине.

Я улыбаюсь нашему отражению.

Мне безумно приятно все: то, как он со мной нежничает, с каким восхищением смотрит, как сильно обожает. Чувствую это каждый день.

Я не знаю, какими бы были наши отношения, не случись с нами тех шести миллионов. Да и были бы они вообще? Но здесь и сейчас я счастлива, люблю и любима.

Это не та история, которую расскажешь детям. Но уж точно никогда не забудешь.

И выводы мы с Назаром сделали правильные: никогда не нужно скрывать своих чувств.

Тебе грустно? Скажи.

Тебе больно? Скажи…

Ты любишь? Скажи!

И тогда у тебя появится шанс быть услышанной.

Ведь никто и никогда не догадается о том, что у тебя внутри, даже самые близкие люди.

Я нежно глажу Назара по руке, прошу:

— Дай мне еще минутку, и я буду готова.

— Хорошо, — отвечает он. — А то там бабушка уже почти дожарила блины, позавтракаем и поедем.

Это Назар про мою бабушку, к слову. Каким-то магическим образом, после того как мы перевезли ее в новую квартиру в нашем подъезде, она стала нашей общей бабушкой.

Наверное, она чувствует себя обязанной Назару, потому что исправно ходит к нам почти каждый день и что-нибудь готовит, хотя этого и не требуется. Например, печет блинчики, которые обожают мои муж и дочка.

Кстати о дочке.

Аленка влетает в ванную с круглыми глазами, косички торчат в разные стороны:

— Вас бабушка срочно зовет! Там такое…

При слове «такое» мы с Назаром мгновенно встаем в стойку низкого старта. Хватаю халатик, накидываю, и мы несемся на кухню, испуганные вариантами, которые услужливо рисует воображение.

Однако, когда прибегаем, застаем бабушку как ни в чем не бывало стоящей у плиты. Рядом с ней красуется тарелка с горкой блинов, на кухне вкусно ими пахнет.

— Вы посмотрите, что делается! — возмущается бабушка, указывает поварешкой на экран телевизора, подвешенного над столом.

Ее даже не смущает, что с этой поварешки капает жидкое блинное тесто, оставляя на сером кафеле пятна. Ровно настолько она возмущена тем, что происходит на экране:

Назар берет в руки пульт от ТВ-приставки, сбрасывает просмотр передачи новостей на начало, благо тут есть такая функция.

Вскоре мы видим диктора местных новостей, которая сообщает и вправду жуткие вещи:

— Нам стало известно о дерзком побеге из камеры предварительного заключения. Крупному бизнесмену Владимиру Градову чудом удалось скрыться. Уже известно, что преступнику помогали подкупленные сотрудники правоохранительных органов, ведется расследование!

Дальше крупным планом показывается камера, где держали отца.

Я была у него после всего. Мне хотелось посмотреть ему в глаза и спросить, за что он так со мной. Он извинялся, плакал, просил помощи. Но я не могла да и не хотела помочь так, как ему нужно. Будь на его месте Аленка, я бы дала ей почку не задумываясь. Сразу после родов пошла бы на операцию. А ему… Нет.

Потом дело отца закрутилось в полную силу, поскольку всплыли детали давних убийств. Вот только он вряд ли дожил бы до суда, очень плохо себя чувствовал. И вот теперь побег.

— Как нам доложили из надежных источников, — продолжает диктор, — заключенный собирался бежать в Мексику, где планировал сделать незаконную пересадку почки. Однако его остановили на пути к частному аэродрому. Сотрудники полиции вступили в перестрелку с преступниками, которые оказали сопротивление при аресте. В результате ожесточенной схватки были убиты…

Дальше идут перечисления. Я не запоминаю имен и фамилий, в барабанные перепонки врезается лишь финальная порция сведений:

— Сам Владимир Градов был убит выстрелом в спину в попытке бежать от полицейских. Вот кадры с места преступления, которые нашему сотруднику чудом удалось получить…

Дальше на экране показывается какое-то тело, лежащее ничком, полусгоревшая машина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы завороженно смотрим, не знаем, как реагировать.

Я только что узнала о смерти биологического отца из новостей. От этого меня немного подташнивает. Но вот что я чувствую в душе? Загадка.

Грусть? Тоску? Пустоту?

Да, он меня зачал, но отцом мне не был, поэтому плакать по нему не стану. Хотя чисто по-человечески мне его жаль.

Тут оживает Аленка:

— А про кого они говорят?

Она не связала имя Владимир Градов с дедушкой, с которым я ее познакомила.

По общему решению мы давно сказали ей, что дедушка снова уехал за границу и больше не появится, чтобы она про него не спрашивала. И теперь мне совсем не хочется признаваться дочке, что он убит при попытке к бегству.

Ситуацию спасает Назар:

— Это обычный преступник, Алена, ты его не знаешь. Просто злой дядька.

— Плохой? — переспрашивает она.

— Да, очень.

— Иди собирайся в школу, малышка, — отправляю ее.

Дочка убегает.

А мы с Назаром плюхаемся на стулья.

— Вот такая я тебе досталась, — хмыкаю я. — С отцом-убийцей, которого пристрелили как собаку при попытке к бегству. Генофонд — закачаешься…

Неожиданно он ухмыляется и отвечает:

— Это ты еще с моей маман не знакома…

Замираю в недоумении.

Моей матери давно нет в живых, и поэтому про мам я не спрашиваю. Если человек сам не говорит, делаю неутешительные выводы, что родительница умерла. Не заговариваю об этом, чтобы не сделать больно. За все время нашего общения Назар ни словом не обмолвился о своей маме.

— Серьезно?! — я смотрю на него с возмущением. — Ты до сих пор не сказал мне, что у тебя есть мама?

— Конечно у меня есть мама, — пожимает он плечами. — Меня ж кто-то родил.

— Я имею в виду живая!

— О-о, тут возможны нюансы, Лиан. Если бы ты ее знала…

Окончательно выпадаю в осадок и резко отвечаю:

— А я узнаю, потому что ты нас познакомишь. Ты хоть сказал, что женился? Давай, звони ей…

По тому, как Назар мнется, я понимаю — ничего-то он ей не сказал.

Бабушка пыхтит гневом еще почище меня.:

— Назарка, вот не был бы ты таким хорошим, я б тебя стукнула половником. Как это можно про мать родную не сказать?

Судя по тому, как вздыхает мой муж, свекровь у меня с огоньком. Но, в отличие от моей мамы, живая, что уже немаловажный плюс. А что? Моя бабушка, его мама — почти полная семья.

***

Назар

Какой-то сюр, честное слово.

И этот сюр именуется семейным ужином в доме моей матери.

Да, да, Лиана таки заставила меня отвезти ее знакомиться со свекровью.

Теперь сидим в гостиной с беленым потолком. В центре не пойми откуда взявшийся круглый стол с белой скатертью, за ним и восседаем.

На столе яблоку негде упасть.

Мне кажется, мать приготовила все блюда, какие знает. Мы сделали глупость, предупредив ее о визите за неделю. Вот, по-моему, она всю эту неделю и готовила.

А Лиане все нравится. И откровенно убогий деревенский интерьер, и моя маман… Которая, к слову, ради невестки даже прихорошилась, накрутила каштановые волосы, разорилась на новое платье темно-зеленого цвета. Я аж в первую минуту ее не признал, правда не виделись давно.

В общем, у нас тут званый обед. Даже посуда на столе стоит праздничная, та самая, которую на моей памяти ни разу из серванта не доставали.

Лиана сидит себе за столом счастливая. Подкладывает в тарелку оливье, селедку под шубой, хомячит, улыбается и чинно ведет беседу.

— Как же вам вместе работается? — спрашивает мама. — Я всегда считала, что супругам работать на одной работе себе дороже.

— Отлично работается, — отвечает Лиана. — Очень комфортно.

О как! Комфортно ей.

А все почему? Потому что непонятно, кто у кого секретарь, а кто у кого частный водитель, доставщик еды, спиночесальщик, психологическая поддержка, массажист ног… Думаю, дальше понятно. У беременных куча заморочек, которые я, как адекватный муж, естественно, стараюсь выполнить.

Поведение Лианы со мной радикально изменилось после той истории с шестью миллионами. Эта мадам теперь откровенно вьет из меня веревки.

Но несмотря на все вышеперечисленное, она по-прежнему мой лучший секретарь. Будто рождена для этой работы. Прямо даже не знаю, что буду без нее делать, когда придет время отправить ее в декрет. Наверное, придется вызывать из декрета Ольгу.

— Может быть, вы захотели бы у нас погостить? — вдруг предлагает свекрови Лиана. — Я имею в виду после рождения ребенка. Или до, мы бы с вами познакомились получше, погуляли по Краснодару…

— А она не сможет, — резко отвечаю за мать. — Потому что курицы!

Надо видеть лицо моей Лианы, оно у нее вытягивается на добрых несколько сантиметров.

— Ты сейчас всерьез назвал свою мать курицей?!

Хмурю брови.

— Лиана, детка, курицы, а не курица. Те, что живые, яйца дают. Неужели ты не заметила во дворе курятник?

Жена сидит, хлопает ресницами.

В разговор вступает мать:

— Да, моих несушек одних не оставишь. Нужно ухаживать, заботиться.

— Неужели ж нет никого, кто мог бы их покормить, пока вы в поездке? — удивляется Лиана.

— Ты что? — Я делаю большие глаза. — Как же так — чужие люди да в курятник. А там же не только курятник, там еще огород шесть соток, в котором кладезь витаминов, которые ни за какие деньги не купишь. Вот прям вообще. Ни на одном рынке.

Последнее я говорю с откровенной издевкой.

Что-то внутри всколыхнулось…

Думал, забылись все обиды на мать, а оказывается, нет.

Когда я мелкий был, у матери была великая отмаза, чтобы со мной не возиться — она работу работала. А теперь вот куры, ути, сраный огород. В общем, что угодно, чтобы Назарке лишнего внимания не перепало.

Похер, что я давно вырос, этот вопрос колбасит меня до сих пор.

— Я ей даже предлагал купить дом в пригороде, — объясняю Лиане. — Чтоб поближе была. Или квартиру рядом. Мать все отвергла.

— Понимаешь, Лианочка, — говорит мать ласково. — Воздух у вас смрадный в городе, задыхаюсь там…

Вот тебе новое оправдание.

— Слышала? — Смотрю на Лиану. — А если я предложу купить мойку для воздуха, она еще что-нибудь придумает…

— Назар, — одергивает меня маман.

Осуждающе на меня смотрит. Впрочем, Лиана тоже.

Ну все, сейчас вдвоем против меня ополчатся. Неужели я вправду такое невыносимое хамло?

Но неожиданно мать не идет войной.

Она мнет в руках кружевную салфетку, которую сама и связала, и говорит:

— Сыночек, я не думала, что мой отказ так тебя обижает. Совсем этого не хотела, прости меня! Я же просто напрягать не хотела… Ты взрослый, у тебя своя жизнь…

— А ты возьми и напряги, — тихо на нее рычу. — Сколько тебя можно приглашать?

— Хорошо, — кивает она. — Приеду с удовольствием. Блинчиков вам напеку…

— Пф-ф, без тебя нам блины жарят почти каждый день, — подмечаю с прищуром. — Я поселил в нашем доме бабушку Лианы, она теперь приходит почти каждый день и готовит, как на Маланьину свадьбу. Блины жарить не надо, отдыхать приезжай.

— Так я ж не умею без дела… — всплескивает руками маман.

— Так ты ж научись, — говорю с усмешкой.

— А может быть, вы с нами в Турцию слетаете? — вдруг спрашивает Лиана. — Мы хотим туда свозить бабушку, она всю жизнь мечтала, но так и не побывала. И Аленку мою тоже.

— Турцию? — Глаза матери загораются доселе невиданным мной блеском. — Это там, где олл инклюзив?

— Конечно, — кивает Лиана. — Я нашла один симпатичный отель. Хотите покажу обзор?

С этими словами она достает телефон и включает без звука видеообзор территории.

— В Турцию я, пожалуй, не откажусь… — кивает мать, с воодушевлением просматривая видео. — В олл инклюзив всегда мечтала.

От же ж… Нет чтобы мне сказать! Не отвез бы разве?

С помощью Лианы, гляди, отношения с матерью налажу, и никаких конфликтов в моей жизни не останется, разве что с китайцами.

Моя жена невозможная женщина.

***

На следующий день маман подряжает меня свозить ее на рынок. Мои резонные доводы, что мир давно пользуется доставкой, на нее не действуют.

Она боится, вдруг ей там ка-а-ак наложат гнилых продуктов.

Не положат, а именно наложат… Понятно, да?

Естественно, я везу.

Однако, когда мы возвращаемся, Лианы дома почему-то нет.

Звоню жене, интересуюсь:

— Где ты ходишь, милая?

На что получаю удивительный ответ:

— Назар, мне что-то так кофе захотелось. Человеческого фраппучино с корицей. И прогуляться, погода такая хорошая. Я сама не поняла, как дошла до центра, у вас тут все так близко. Я нашла очень миленький ресторан, выпью кофе и вернусь. Тебе взять?

Погода и вправду шепчет — на дворе май, все цветет. И вроде бы выпить кофе совсем не зазорно.

Вот только в нашем городке всего один нормальный ресторан, где хотя бы теоретически могут подавать фраппучино с корицей.

И владеет им…

Вардан Агдаян, на чью жену моя Лиана похожа как две капли воды. Тем более что с прогрессом беременности она поправилась и теперь еще больше напоминает свою тезку.

Бонус. Тени прошлого

Назар

Я в жизни так быстро не ездил, как сегодня по родному городу.

Только сел в машину, вжал педаль газа в пол, аж камни из-под колес полетели.

Доезжаю до места в рекордные пять минут, благо пробок в нашем городке днем с огнем не найдешь. Паркуюсь прямо возле входа в ресторан, у тротуара. Бросаю машину и бегом несусь к зданию.

Уже на подходе вижу в панорамном окне свою Лиану. Она сидит возле окна, пялится в телефон и потягивает кофе, будь он неладен.

Влетаю в ресторан и застаю картину маслом:

Агдаян приглаживает поседевшую шевелюру и на всех парах несется к моей Лиане. Подходит к ней со спины, лопочет:

— Милая, ты подстриглась? А где ж твой живот? Как уменьшился? А кто вы вообще, девушка?!

Все-таки признал, что не его жена, слава богу. А то еще облапал бы своими граблями.

— Отошел от нее быстро! — рявкаю, подлетев к столику Лианы.

— Ты что забыл в моем заведении? — сверкает недовольным взглядом Агдаян. — Пошел вон!

— С удовольствием! Только девушку заберу…

— Еще он посетителей моих беспокоить будет, — рычит Агдаян и вконец звереет. — Я сейчас охрану позову! Или даже не понадобится, сам разберусь…

Там бы нам и сцепиться, прямо как этой зимой на улице перед рестораном.

Но в этот момент из кухни показывается колобок по имени Лиана Агдаян, одноклассница, сыгравшая в моей жизни такую большую роль.

В прошлый раз, когда я ее видел, у нее был внушительный животик. Теперь же она и вовсе будто проглотила арбуз. Наверное, вот-вот подойдет срок рожать.

— А что это вы тут задумали? — спрашивают нас Лианы.

Обе две.

Одновременно.

И смотрят друг на дружку, пораженные тем, как похожи. Да, не каждый день встречаешь своего двойника.

Потом они подходят друг к другу, с улыбкой сравнивают размеры животов.

Пока женщины общаются, мы с Агдаяном стоим столбами, не мешаем. Отчего-то нам обоим интересно посмотреть, как девчонки реагируют друг на друга.

Неожиданно Агдаян оживает вопросом:

— По кольцу понял, жена твоя, так?

Киваю.

Тогда он предлагает:

— Может, в качестве примирения совместный обед? Раз уж у каждого по своей Лиане…

Можно бы было гордо отказаться и утащить отсюда Лиану. Но я почему-то не вижу поводов это делать, раз Агдаян идет на мировую.

В самом деле, наша вражда длилась столько лет… Я так долго представлял, как расквашу его морду об асфальт. Зато теперь, смотря на то, как общаются две Лианы, чувствую мир в душе.

Нам с Агдаяном нет повода воевать. Каждому повезло найти любимую женщину. У него дети, у меня одна дома, вторая на подходе. Через четыре с половиной месяца появится на свет Ангелиночка моя драгоценная.

— Обед — отличная идея, — киваю я.

Все же как удивительна жизнь!

Еще несколько месяцев назад мы с Агдаяном готовы были перегрызть друг другу глотки, а теперь сидим за одним столом, обмениваемся историями из жизни. Он рассказывает, как впервые увидел свою Лиану, я делюсь, как впервые увидел свою.

Лианы тоже болтают друг с другом без умолку. Так удивительно похожие, в то же время очень разные. По повадкам, по жестам, целям и мечтам.

В одном мы все четверо схожи: нам хорошо друг с другом. Агдаяну со своей Лианой, а мне со своей. Мы хотим жить со своими женами, растить детей, возить их в отпуск. Мечтаем в старости почивать на заслуженных лаврах, передав бизнес детям.

А все ж моя Лиана чуток красивее. Нежнее, ласковее, элегантнее и, без сомнения, сексуальнее… И я, без сомнений, люблю ее в тридцать раз больше, чем когда-то любил свою одноклассницу.

В общем, хорошо, что я не стал отбивать жену Агдаяна, а дождался свою.

Думаю, многие со мной согласятся: так бывает, что тебе кажется, будто жизнь несправедлива, все потеряно… Но судьба просто готовит для тебя что-то получше.

Конец

Дорогие, любимые, вот и подошла к концу история про вторую Лиану. Женили нашего Назара, напоследок повидались с Варданом и Лианой номер один. Если вам понравилась книга, поставьте, пожалуйста, лайк!

Как же я буду скучать по этим героям… До слез. Уж очень запали в душу.

Надеюсь, и вы тоже будете по ним скучать, возможно перечитаете историю, чтобы снова с ними встретиться.

А тех из вас, кто не знаком с историей Вардана и Лианы Агдаянов, я приглашаю в роман «Обрученные».

Книга живет тут:

О чем роман:

Он засватал меня в четырнадцать, договорился с моим отцом. Появлялся в нашем доме два раза в год – на мой день рождения и Восьмое марта. Пожирал глазами и дарил золото.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не трогал.

Ждал.

Поначалу я боялась его до дрожи. Кто бы не боялся на моем месте? Мне было искренне непонятно, что вообще от меня нужно взрослому, здоровенному мужику. Но постепенно я привыкла к мысли, что он станет моим мужем.

Когда мне стукнуло восемнадцать, он объявил, что свадьба скоро состоится, и теперь я должна с ним встречаться наедине.

Он очень красиво ухаживал, дарил платья, цветы, возил по ресторанам, сладко целовал. И я поверила, что он всегда будет со мной таким нежным, что это любовь…

А потом я узнала, что у него есть постоянная любовница, которую он не собирается бросать после свадьбы, и годовалый сын от нее.

Я пришла к нему в слезах, чтобы разорвать помолвку, а он дико разозлился. Сказал, что свадьба – вопрос решенный, а свое мнение по поводу его любовниц я могу засунуть куда подальше.

‍❤️‍????‍❤️‍

Однотомник ХЭ

Конец