Ты моя

Глава 1

«Катастрофа» — единственное слово, соответствующее ситуации, в которой я оказалась.

И как Зойке вообще удалось меня уговорить? Ведь сопротивлялась я до последнего, все никак не хотела соглашаться на странное, даже безрассудное предложение лучшей подруги пожить в доме ее старшего брата. Уговоры длились несколько дней, Зоя настойчиво, с завидными периодичностью и упорством заваливала меня аргументами.

— Отдохнешь от всего, там вокруг природа и тишина, — Зойка давила на мои самые слабые места.

Подруга хорошо знала, как я любила тишину и покой, а перспектива провести пару недель вдали от городской суеты после всего случившегося — и вовсе казалась несбыточной мечтой.

А тут вдруг Зойка со своим предложением.

Я, возможно, согласилась бы быстрее, если бы речь шла о каком-нибудь другом месте. Например, о небольшом арендованном домике, где я не чувствовала бы себя незваной гостьей.

— Зой, нет, все-таки это плохая идея, — я отчаянно замотала головой, наконец оторвав взгляд от «небольшого» домика.

Небольшим домиком оказался вполне себе здоровый двухэтажный домище. Я такие разве что в кино видела и на страницах соцсетей, когда нет-нет, да в ленте маячила очередная назойливая реклама оттенка «вырви глаз».

Сказать, что я была зла — значит ничего не сказать. Зоя мне солгала и даже глазом не моргнула. Я, конечно, и сама бестолочь, могла ведь сложить два и два. Брат Зои был человеком далеко не бедным, как и все семья Архангельских, что явно отражалось и на самой Зое, правда, я никогда не заостряла на этом внимания, во всяком случае очень старалась не заострять

Несколько раз меня даже обвиняли в алчности и меркантильности. Будто я нарочно в подружки к Архангельской набилась. Обвиняли, конечно, не в лицо, нет, просто шептались за спиной. Доказывать обратное я никогда не пыталась, оправдываться — тем более.

Собаки лают — караван идет.

Я было уже развернулась, чтобы вернуться в машину, когда Зойка, схватив меня за руку, резво затараторила:

— Лиз, ну погоди, ну что такое-то!

— Что такое? — я просто не выдержала и повысила голос.

— Да, что такое? — хлопая своими длинными ресницами повторила Зоя.

— Домик? Это называется небольшой домик? — я махнула рукой на дом.

— Да что тебе не нравится?

— Все, Зоя, мне все не нравится! — я обреченно простонала. — Зря я вообще согласилась, знала ведь, что плохая это идея.

— Да что не так-то? Ну может он чуть больше, чем я описывала, — виновато пробормотала Зойка.

Моя реакции, судя по недоумению на лице подруги, Зою сильно удивила.

— Чуть больше? Зой, нет, я тут не останусь. Блин, я должна была догадаться. А если я не дай Бог что-нибудь сломаю? Да я до конца жизни не расплачусь и вообще… Твой брат, наверное, не в восторге от этого всего, — выпалила я на одном дыхании и еще раз взглянула на дом.

— Макс был не против, он все равно тут практически не бывает, — стоило мне договорить, Зоя мгновенно перехватила инициативу, — да и что ты тут можешь сломать, чайник? — хохотнула Зоя.

Я только сильнее насупилась и сжала кулаки.

— Нет, ну серьезно, Лиз, ты преувеличиваешь масштабы катастрофы.

Я промолчала, на меня вдруг накатило такое невыносимое чувство собственного бессилия, что вновь захотелось разрыдаться. Я держалась, в самом деле держалась, как могла, но вот этот чертов дом, почему-то, окончательно меня добил.

— Лиз, ты чего? — забеспокоилась Зойка. — Лиз…

Сдержать слезы мне не удалось, как я ни старалась.

Слишком много на меня навалилось за последние месяцы. Я в который раз вспомнила бабушку. Смерть самого родного человека не стала для меня неожиданностью, долгие месяцы бабушка сильно болела и в конце концов рак взял свое, но ведь к смерти близких нельзя подготовиться, даже если знаешь, даже если каждый день видишь, как жизнь медленно покидает их земную оболочку. Вот и я оказалась не готова.

Я все еще помнила, как впала в ступор, как растерялась, не понимая, что делать. Тогда в свои руки все взяла Зойка, точнее ее старший брат — Максим. Пока я находилась в полной прострации, Архангельский организовал похороны, договорился с кем-надо и даже заплатил за все из своего кармана. Тогда я горячо пообещала, что обязательно верну все до копейки, правда, Макс в ответ на мои заверения только посмотрел сурово, но ничего не сказал.

Свое обещание я постепенно выполняла, часть за частью переводила деньги на карту подруги.

Когда я наконец немного пришла в себя, на меня тут же обрушилась новая напасть. Удар в спину, которого я никак не заслужила. Мой парень — теперь уже бывший — Костя, бессовестно мне изменил, и, по закону жанра, во всем обвинил не кого иного как меня.

Виновата я оказалась в том, что никак не хотела переводить наши с Костей отношения на новый уровень, то есть из положения вертикального в самое что ни на есть горизонтальное. Смерть моей бабушки Косте веской причиной для того, чтобы повременить вовсе не казалась. Да что там, он даже не поддержал меня толком. Впрочем, я его не винила, ведь на тот момент мы только-только начали встречаться и ждать от парня чего-то особенного было бы глупо. Вот я и не ждала, но и развивать отношения не спешила. Не до того мне было.

Об измене Кости потом трезвонил весь поток. Впрочем, я не удивилась. Костя был довольно популярен. Красивый, богатый, далеко не глупый. Местная душа компании. Как и в случае с Зоей, я часто слышала едкие комментарии в свой адрес.

«И что он в ней нашел?» — порой хихикали за спиной, провожая меня взглядом.

Зоя несколько раз пыталась встать на мою защит, но я каждый раз запрещала ей идти на конфликт. Какая разница, что обо думают совершенно чужие люди?

— Лиз.

— Все хорошо, — стерев с лица слезы, я натянуто улыбнулась, — Зой, давай вернемся в город, правда.

— Лиз, не глупи, ну ничего же не случилось. Тебе это нужно, иначе ты с ума сойдешь в своей квартире, где все напоминает о бабушке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слова Зои не были лишены логики. Дома мне все действительно напоминало о бабушке. Каждая мелочь, каждый уголок, — хранили воспоминания об Ангелине Федоровне.

— Соглашайся, Макс, правда, не против.

В памяти мгновенно всплыло суровое лицо старшего брата Зойки, его низкий и в то же время очень звучный голос. Я, признаться, Макса немного побаивалась, по лицу мужчины никогда нельзя было понять, о чем он думает и какие эмоции испытывает. Говорил он мало, всегда только по делу — коротко и сухо. Взгляд у него, правда, всегда какой-то странный был, будто на сквозь прожигающий.

— Лиз.

— Ладно, — наконец согласилась Лиза, усилием воли убедив себя, что ничего плохого не случится, если она немного поживет в этом доме.

Да и с хозяином ей контактировать не придется.

Глава 2

— Вот и отлично, — воскликнула Зойка и даже хлопнула в ладоши.

Лицо подруги тут же озарила радостная улыбка. Я энтузиазма Зойки вовсе не разделяла, но в ответ все равно постаралась улыбнуться. Подруга искренне хотела помочь, я это понимала. Вздохнув, я поправила висящую на плече спортивную сумку и медленным шагом поплелась ко входу в дом.

Зойка, радостно подпрыгивая, словно дитя малое, шла следом.

— Тебе тут понравится, — уверенно заявила подруга, открывая перед мной дверь.

Пропустив меня вперед, Зоя переступила порог дома, закрыла за собой дверь и уже было принялась стягивать пуховик, как, вдруг стукнув себя по лбу, да судя по звуку, довольно сильно, звонко выдала:

— Продукты в машине остались, я сейчас, — протараторила подруга и прежде, чем я успела хоть как-то отреагировать, вылетела за дверь.

Продолжая стоять в небольшой прихожей, я недоуменно хлопала ресницами, не решаясь пошевелиться. Казалось, на меня даже стены давили, настолько неуютно я себя чувствовала.

Нет, все же это была очень плохая идея.

Мне предстояло провести тут две недели. Целых две недели в чужом доме!

Погрузившись в свои раздумья, я не заметила возвращения Зои.

— А ты чего не раздеваешься? — тишину нарушил звонкий голос подруги.

Я встрепенулась, моргнула несколько раз, недоуменно посмотрела на подругу.

— Я…

— Раздевайся давай, — не желая дослушивать, скомандовала Зоя.

Поставив пакет с продуктами на пол, она скинула с себя пуховик и обувь. Я нехотя последовала примеру подруги. Внутри зародилось какое-то совершенно отвратительное чувство. Поджав губы, я мысленно выругалась.

Зойка помочь старается, а я что?

Мне вдруг стало неимоверно стыдно перед подругой.

Зоя тем временем проследовала в дом, я постаралась не отставать.

— Тут гостиная, — остановившись, Зоя обвела рукой просторную комнату.

Я осмотрелась, после чего слегка улыбнулась своим мыслям. Минималистическая обстановка, никакой вычурности и ничего, что могло бы привлечь внимание. Я снова вспомнила внешний облик Максима и отметила про себя, что это место, как нельзя лучше подходит его хозяину. Одиноко стоящий у стены, большой кожаный угловой диван, занимающий добрую четверть помещения, напротив, — у другой стены — тумба, которую сейчас бы модно назвали «медиа-консоль», на ней огромная плазма, каких я вживую никогда не видела. У нас с бабушкой был довольно скромный телевизор, и тот — в кредит.

На полу белый пушистый ковер, и небольшой журнальный столик рядом с диваном. Одну из стен практически полностью занимало большое панорамное окно, выходящее во двор. Плотные, даже на вид ощутимо тяжелые занавески были раздвинуты, и лишь тонкая полупрозрачная тюль скрывала снежную зиму за окном.

Я вдруг вспомнила моменты из старых голливудских фильмов, где героини в теплых свитерах и с кружкой горячего шоколада в руках, стояли вот у таких больших окон, а за окном кружили крупные белоснежные хлопья.

— Лиз, ты чего тут застряла? — из размышлений меня вновь выдернул голос подруги.

— А, что?

— Я говорю, сюда иди, — крикнула Зойка.

Кричала Зойка из кухни, ограниченной от гостиной тонкой межкомнатной раздвижной перегородкой.

Тряхнув головой, я сделала глубокий вдох, выдохнула и твердой походкой направилась туда, где чем-то усердно гремела Зойка.

— Ты где застряла-то? — поинтересовалась подружка.

— Да так, засмотрелась.

— Было бы на что смотреть, — тут же подхватила подруга и рассмеялась, — тоскливо, как в могиле, — сетовала Зойка.

— А мне нравится, — я пожала плечами.

— Ну еще бы, ты такая же зануда, вы с Максом даже чем-то похожи, — хохотнула подружка. — Продукты я сложила в холодильник, вышло не густо, все-таки зря я тебя послушала, надо было по-своему сделать, теперь будешь тут голодать, я тебя знаю, — заворчала Зойка, не давая мне и слова вставить поперек.

Впрочем, к своей тарахтелке подружке я давно привыкла, а потому молча ждала, пока Зойка вдоволь наговорится.

Сравнение со старшим братом Зои мне показалось странным. И вовсе мы не похожи. Однако спорить с подругой я все же не стала. Зойка, тем временем, продолжила щебетать:

— Так, вот тут все необходимое, — она обвела рукой кухонный уголок, — есть электрогриль, тостер, вот тут в шкафчике, — Зоя открыла дверцу одного из шкафов, — блендер, соковыжималка, наверху мультиварка, в общем, разберешься.

Я на мгновение замялась, но все же решилась поинтересоваться:

— Если Максим здесь не живет, то зачем тут все эти вещи?

Как-то не складывались воедино совершенно минималистическая обстановка в гостиной и вот эта груда добра на кухне.

— А, — Зойка махнула рукой, — это мы с мамой накупили, сам бы он даже чайник не завел, — она снова захихикала, — мы подумали, что однажды в этом доме все-таки появится женщина, которая сможет вынести его характер, прости Господи, — Зойка даже перекрестилась для пущей убедительности.

— А что не так с его характером? — машинально произнесла я и тут же об этом пожалела.

Зоя как-то странно сверкнула глазами, прищурилась и заговорила.

— А то ты не заметила.

— Чего не заметила?

— Он же самая натуральная, эталонная глыба льда, — фыркнула Зойка.

Я решила оставить слова подруги без ответа.

— Ладно, короче, ты поняла, да? Бери, пользуйся, а вот, тут еще кофе-машина.

Я только кивала болванчиком, точно зная, что не притронусь и к трети всего этого добра. Еще не хватало что-нибудь испортить, я же потом во век не расплачусь. Нет, уж лучше я по старинке — растворимый кофе и яичница на сковородке.

Зойка продолжала что-то говорить, но я, вновь погрузившись в свои мысли, умудрилась пропустить большую часть сказанного подругой. К счастью, Зоя, кажется, ничего не заметила.

— Лиза, ау, нет, ну с кем я говорю, — возмутилась Зойка, размахивая перед мною обеими руками.

А нет, все-таки заметила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, что, прости, я все поняла, — я усердно закивала, стараясь заверить подругу в только что сказанном.

— Я, вообще-то, спросила, не обижаешься ли ты на меня? — Зоя закатила глаза, а я виновато поджала губы.

Пожалуй, ударяться в раздумья в ее присутствии все же не стоило.

— За что? — я искренне удивилась прозвучавшему из уст подруги вопросу.

— За то, что бросаю тебя, — как-то виновато проговорила Зойка.

— Зой, ты с ума сошла? — я мгновенно расплылась в улыбке. — Ты и так сделала для меня столько, что я до конца жизни с тобой не рассчитаюсь, и потом, я ведь сама отказалась поехать с тобой.

Зоя говорить не спешила, только смотрела на меня пристально, словно вчитываясь в каждое изменение на моем лице. Что она пыталась прочесть, для меня осталось загадкой.

— Ладно, — вздохнула подруга, — ты если что звони в любое время дня и ночи, и я сейчас тебе номер Макса скину на всякий случай.

— Вот этого точно не надо, — скоропалительно воскликнула я.

Звонить Максиму я точно не собиралась.

— Почему? — Зоя, кажется, в самом деле удивилась.

— Это ни к чему, — пробормотала я, стыдливо опустив глаза.

— Тебя же никто не просит ему звонить, просто на всякий случай, это все-таки его дом, мало ли.

Что имела в виду Зойка под брошенным ею «мало ли» я решила не уточнять. Однако и продолжать спорить не стала. В конце концов мне ведь действительно необязательно звонить Максиму.

— Все, готово, — оповестила Зоя, — так, второй этаж сама посмотришь? Или показать?

— Посмотрю, — я уверено кивнула.

— Можешь выбрать любую спальню. Ванная комната здесь на первом этаже, дверь у входа, еще одна на втором. Постельное белье найдешь в кладовой тоже на втором этаже, это самая крайняя дверь. Разберешься, — махнула рукой Зойка.

Я снова кивнула.

— Тогда я поеду, — она глянула на часы, — а то, если честно, мне уже пора, — дрогнувшим голосом начала оправдываться Зойка.

— Конечно, — мгновенно спохватившись, я поспешила ответить: — я тебя провожу.

Глава 3

Зойка уехала, а я продолжала стоять на месте, всматриваясь в пустоту. Вокруг не было ни души, соседние дома казались пустыми и безжизненным. Полная тишина и одиночество. На душе вдруг стало тоскливо. Меня охватило какое-то мрачное чувство внутренней пустоты. Будто из меня высосали всю радость и энергию, и осталась одна лишь хроническая усталость.

Постояв еще немного, я осмотрелась, пробежалась взглядом по черепичным крышам соседних домов, посмотрела на темные, плотно занавешенные окна и, тяжело вздохнув, заперла ворота и поплелась в дом.

В кармане завибрировал телефон, я невольно нахмурилась. Может Зойка чего забыла? Нет.

Не Зойка.

Костя. Снова.

Он будто издевался. И зачем, спрашивается, пишет? К чему все эти сообщения в последние три дня? Между нами все кончено и не по моей, между прочим, вине. К тому же факт расставания еще недавно его не больно-то сильно волновал и демонстрировал он это как только мог.

«Давай поговорим» — гласило сообщение на экране.

Я мысленно улыбнулась, еще раз взглянула на сообщение, а потом провела несколько раз пальцем по экрану и с каким-то особенным чувством полного удовлетворения, удалила дурацкую смс-ку.

Настроение на несколько секунд значительно подскочило.

Говорить с Костей я решительно не собиралась. Да и не о чем было. И вообще, мы слишком разные. Мне нужно было с самого начала это понять, прислушаться к собственным ощущениям. Внутреннее чутье — оно ведь такое, никогда не обманывает.

Бабушка всегда говорила, что нужно слушать свое сердце.

С Костей мы начали встречаться только лишь потому, что он больно настойчив был. Ухаживал красиво. Наверное, в тот момент мне этого просто не хватало. Болезнь бабушки сильно меня подкосила. Все произошло так неожиданно. Самый обычный осмотр у врача и банальные анализы, казалось бы, что могло случиться? Бабушка каждый год их сдавала, а тут…

Я хорошо помнила тот день, когда зазвонил телефон и Антонина Тимофеевна, врач-терапевт, с плохо скрываемым беспокойством в голосе попросила бабушку зайти к ней как можно скорее.

Потом были еще анализы, осмотры, направление в онкологию и неутешительный диагноз.

Бабушка прожила еще год. Несмотря на болезнь, она никогда не жаловалась, даже когда было совсем тяжело. Подбадривала меня, улыбалась, когда я, со слезами на глазах, едва сдерживала подкрадывающуюся истерику.

— Ну чего ты, Лизок, все мы в этом мире гости, — успокаивала меня бабушка, — ты у меня уже взрослая.

В такие моменты у меня внутри протестовало буквально все. Я вовсе не хотела быть взрослой, не хотела принимать сам факт смертности, мне просто хотелось, чтобы бабуля всегда была рядом. Сколько я себя помнила, со мной всегда была только бабушка. Матери до меня дела не было, у нее другая семья. Я ее не винила. Своего отца я и вовсе никогда не видела.

Я понимала, конечно, что однажды бабушки не станет, но разве можно быть готовым к смерти единственного родного человека? Нет. А потом на горизонте появился Костя, весь из себя такой положительный, местная университетская знаменитость. Учился он на два курса выше и был объектом тайного обожания всех свободных девчонок универа. Мы с ним столкнулись случайно, в университетской библиотеке, и как-то пошло, поехало.

Цветы, свидания, романтические поездки по ночному городу и я попалась на крючок, правда, все равно продолжала барахтаться и сопротивляться. Торопить события я совсем не спешила, Костю это, конечно, злило, я это отлично чувствовала, но вслух своих претензий он не высказывал, просто в какой-то момент стал отдаляться.

В самый сложный для меня период его не было рядом. Когда умерла бабушка, я первым делом позвонила именно Косте, он не взял трубку. Уже после, дрожащими пальцами я с трудом набрала Зою. Не прошло и тридцати минут, как на пороге показались подруга и ее старший брат.

Дальше были похороны, сбор каких-то справок, о которых я в жизни своей слышать не слышала, куча документов, от вида которых у меня начинала дико болеть голова, и как-то стало совсем не до Кости. Если бы не Зоя с Максимом, я бы, пожалуй, свихнулась.

Объявился он уже после похорон, промямлил что-то невнятное, кое-как извинился, даже в глаза не смотрел. Я тогда подумала, что ему просто стыдно. Обиды я на него не держала, не до того было, но с тех пор наши отношения становились все холоднее. Я чаще избегала встреч и разговоров, Костя же наоборот решил идти напролом. Его напор только усугублял и без того напряженную обстановку. В результате, не выдержав давления, я психанула, а он…

Он в тот же вечер переспал с Акуловой — женской версией самого Кости.

Новость очень быстро разлетелась среди студенческой тусовки. Катя Акулова была ни много ни мало председателем студсовета и весьма популярной личностью на факультете, а ее заинтересованность в Косте вовсе не была ни для кого секретом.

В общем, когда Акулова наконец добилась своего, новость, благодаря доброжелателям, практически сразу дошла и до меня.

Даже фотку скинули, не поленились.

В руке снова завибрировал телефон. На этот раз Костя решил позвонить. Не задумываясь, я просто сбросила звонок, и чтобы наверняка больше не беспокоил, отключила телефон.

Вздохнув, я вернулась в гостиную, еще раз осмотрелась и подошла к окну.

На секундочку я даже представила себя героиней все тех же стареньких голливудских фильмов, однако урчание в животе заставило меня вернуться в реальность. За весь день у меня во рту не побывало ни крошки. С утра как-то не хотелось, а потом не до того стало. Тем временем за окном уже вечерело и организм отчаянно требовал подкрепления.

Еще раз осмотревшись, я выдохнула, приказала себе расслабиться и отправилась на кухню. Однако, стоило мне только открыть холодильник и достать оттуда продукты для горячих бутербродов, как я с досадой обнаружила отсутствие хлеба.

«Да чтоб тебя» — выругалась мысленно.

На всякий случай я посмотрела по сторонам, поискала в шкафчиках и обреченно вздохнула. Хлеба нигде не было. Я даже снова холодильник открыла, предположив, что Зойка могла забросить его туда, но и там его не оказалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А ведь я совершенно точно брала с полки батон и на кассе забросила его в пакет.

Видимо, вывалился, а Зойка не заметила.

Тоскливо взглянув на лежащие на столе продукты, я покачала головой. Придется теперь в магазин тащиться.

Глава 4

Выходить из дома жутко не хотелось. А я ведь уже расслабилась, решила спокойно перекусить, и после осмотреть дом. Теперь же мне предстояло протопать пешком по заснеженной дороге не менее полутора километров до местного продуктового магазинчика. Дорогу я, конечно, запомнила, Зойка даже остановилась на минутку у этого самого магазинчика, чтобы я непременно обратила на него внимание, однако идти все равно не было никакого желания.

Холодно там и снег идет. Сколько я себя помнила, столько не любила зиму, а снег — и подавно.

Впрочем, выбор не велик.

Готовить мне сейчас хотелось еще меньше, чем идти в магазин. Да и как и без хлеба-то? Без хлеба я почти никогда ничего не ела, как-то привыкла с детства. Эту привычку я от бабушки переняла, а с возрастом ничего не поменялось.

Вздохнув, я обречено хныкнула, с грустью посмотрела на ожидающие своего часа продукты, забросила их обратно в холодильник и пошла одеваться.

И как у меня вечно так получается? Обязательно что-нибудь идет не по плану. Даже такая вот мелочь.

Путь до магазина казался бесконечным. В лицо дул противный холодный ветер, а мелкие снежинки то и дело забивались под ворот пуховика. И все-таки, зима — отвратительно время года, особенно, когда в жизни и так все через одно место.

По дороге я все прокручивала в голове произошедшее с со мной за последние несколько месяцев.

Смерть бабушки, долг, который я усердно старалась вернуть, экономя на чем только могла, Костя, изменивший мне с председателем студсовета, председатель студсовета, которая не особо меня жаловала, да что там — Акулова меня терпеть не могла. Все больше из-за Кости, конечно.

Как-то слишком много всего для одного человека. Если бы не Зойка, я бы, пожалуй, давно сломалась. К тому же, меня бы совершенно точно затравили в университете, как никак, а Акулова была его звездой. Как там раньше говорили? Спортсменка, комсомолка и просто красавица? Да, пожалуй, именно так. И с ее легкой подачи я бы непременно превратилась в грушу для битья.

Лишний раз меня не трогали только потому, что лучшей и единственной моей подружкой была Зоя Архангельская, а Архангельские далеко не последние люди в нашем городке. Семье Зои принадлежало почти все производство в городе и, соответственно, рабочие места. В общем, конфликтовать с Зоей было себе дороже, потому никто не лез, только порой сцеживали яд за спиной.

Отчасти, наверное, из зависти.

Дружить с Архангельской хотелось многим, а вот Зойка, почему-то, выбрала себе в подружки ничем непримечательную меня.

Впрочем, пожалуй, я была единственным человеком, не пытавшимся перед ней лебезить и, не страшась высказывать в лицо Зое свое мнение. Так и подружились.

Погруженная в свои размышления, я поправила шарф на шее, подтянула ворот пуховика и ускорила шаг. Уже на подходе к магазину боковым зрением я вдруг заметила какое-то движение справа. Сначала думала, что показалось и уже хотела продолжить путь, когда нечто вновь зашевелилось.

В сгущающихся сумерках, среди окутанных снегом кустов шевелился какой-то темный комочек. Я не сразу распознала в движущемся предмете маленького котенка. Пришлось подойти ближе, но лишь когда малыш издал жалобный писк, до меня наконец дошло, что мне так внезапно попалось на глаза.

Пройти мимо мне просто не позволила совесть. Сцепив зубы, я посмотрела на несчастного звереныша и нагнулась к копошащемуся в снегу котенку. Неуклюжий малыш тщетно пытался выбраться из окружающего его снежного плена. Его жалобный плач отозвался в груди болезненным спазмом.

Маленький и совсем беззащитный он так старался привлечь к себе хоть какое-то внимание. Его писк с каждой секундой, казалось, становился все громче. Крохотные лапки то и дело тонули в снегу.

— И как ты тут оказался? — двумя пальцами я подхватила его за шкирку и подняла над землей, после чего стряхнула с найденыша снег и прижала к себе.

Котенок пару раз жалобно мяукнул, а после, видимо, осознав, что теперь он в безопасности, довольно заурчал, вцепившись коготками в мой пуховик.

Погладив его по маленькой головке, я улыбнулась и тяжело вздохнула. Только этого чуда мохнатого мне сейчас для полного счастья не хватало.

— И что мне с тобой делать, мм?

Малыш в ответ только сильнее вцепился в мой пуховик и попытался вскарабкаться выше, словно опасаясь, что, передумав, я верну его в объятия снежного плена. Дрожа от холода, он все сильнее прижимался, искал тепла в человеческих руках.

Я даже осмотрелась в поисках возможного хозяина потеряшки. Вокруг не было ни души. Откуда взялся котенок и что с ним делать оставалось загадкой.

Бросать на произвол судьбы мне совесть не позволила, слишком маленький, замерзнет и точно не доживет до утра.

Вздохнув, я посмотрела на успевшего вскарабкаться до самой моей груди звереныша, пальцами погладила его по маленькой черной головке, в ответ на что получила вполне однозначное «мур», и усмехнулась.

— Ну вот что с тобой делать? — повторила свой вопрос, а котенок, подняв мохнатую мордочку, будто все понимая, устремил на меня взгляд своих зеленых глаз.

Поругав себя за излишнюю сентиментальность, я расстегнула молнию на куртке и сунула наконец котенка за пазуху.

— Сиди тут, и чтобы ни звука, — приказала мохнатому крохе.

Нет, я, должно быть, сошла с ума. Только кота мне уличного не хватало.

Котенок тем временем моргнул, забавно тряхнул мордашкой и, будто в самом деле поняв, чего от него хотят, тут же вцепился коготками в свитер, заурчал еще громче и устроился поудобнее.

— А ты сообразительный, да? — не сумев сдержать улыбки, я обратилась к урчащему зверенышу.

Меня всегда удивляла способность котят издавать столь громкие звуки. Казалось, все пространство вокруг наполнилось его довольным урчанием.

Вот так со спрятанным под курткой котенком я зашла в магазин и сразу же бросила настороженный взгляд на работницу за кассой. Девушка в свою очередь только кивнула и тихо поздоровалась. Облегченно выдохнув, я поздоровалась в ответ и, чтобы не привлекать к себе внимания, спешно направилась к стеллажам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Минуты две я бестолково слонялась между полок в поисках хлеба, котенок все это время спокойно сидел под курткой, продолжая тихонечко урчать.

— И тебе нужно что-то взять, да? — шепотом я снова обратилась к малышу.

К счастью, в магазине отыскались и консервы для животных. Выбор был невелик, цены кусались, но делать было нечего. Не колбасой же его кормить, нельзя им вроде.

Быстро взяв все необходимое, я подошла к кассе. Девушка за кассой снова приветливо улыбнулась и уже собралась пробивать товар, когда звереныш под моей курткой вдруг зашевелился, пискнул и принялся карабкаться выше. Спустя мгновение маленькая темная мордашка уже выглядывала из-под воротника пуховика.

Работница недоуменно взглянула сначала на котенка, потом на меня.

Сказать, что мне я почувствовала себя крайне неловко — значит ничего не сказать.

И чего ему в тепле не сиделось? Малыша, впрочем, совсем ничего не смущало. Высунув морду, он с любопытством наблюдал за происходящим вокруг.

— Извините, там холодно, я его подобрала, не знала, что с ним делать и… — я было начала оправдываться.

— Все нормально, — девушка поспешила меня успокоить, — маленький такой, себе оставите? — тут она улыбнулась самой доброжелательной улыбкой.

Напряжение, сковавшее меня минутой ранее, постепенно отступало.

— Не знаю, — замявшись, я пожала плечами и поджала губы.

Я действительно не имела ни малейшего понятия, что буду делать с этим комком шерсти. Там на улице я просто поддалась эмоциональному порыву, пожалела животинку.

Расплатившись, я поблагодарила девушку, пожелала ей хорошего вечера и вместе с урчащим котенком направилась к выходу.

— Ну и зачем ты вылез? Не мог еще немножко посидеть?

В ответ котенок жалобно мяукнул.

— Вот тебе и «мяу», — я вздохнула, остановилась на крыльце и посмотрела на свою непрошенную ношу. — Вот что мне с тобой делать прикажешь?

Оставить его на улице я, конечно, не могла, но и нести в чужой дом было неправильно.

Я вдруг в самых ярких красках представила себе выражение лица Максима, если бы тот увидел в своем доме это чудо природы. Невольно вздрогнув от представшей перед глазами сцены, я тут же поспешила отогнать от себя дурные мыли. Нет, такое даже представлять страшно. Подобному сюрпризу Архангельский бы точно не обрадовался. Радовало только то, что в ближайшее время он не собирался наведываться в свой загородный дом.

— Нарушил ты мне планы, дружок.

Пожалуй, ничего не случится, если одну ночь звереныш проведет в доме Архангельских, а завтра я придумаю какую-нибудь правдоподобную причину вынужденного возвращения в город, позвоню Зойке, поблагодарю ее и вернусь в свою квартиру.

Ну что ж, теперь у меня будет кот.

Глава 5

Вернувшись домой, я поставила на пол пакет. Взгляд вдруг зацепился за оставленную у полки для обуви спортивную сумку с вещами.

«По крайней мере ее не нужно разбирать».

Улыбнувшись своим мыслям, я расстегнула куртку и, отцепив от свитера вцепившегося в него малыша, опустила котенка на пол. Звереныш покрутил маленькой головкой, смешно пошевелил носиком, но с места не сдвинулся. Он будто ждал, пока я разденусь и сама отнесу его куда нужно.

— Тебя бы не мешало помыть, — повесив пуховик и поставив обувь на полку, я взглянула на малыша, терпеливо ожидающего своей дальнейшей участи.

Тот сосредоточено смотрел на меня, внимательно впитывая каждое сказанное слово.

— И что ты на меня смотришь? — подперев руками бока, я строго обратилась к малышу.

Потом наклонилась, одной рукой подхватила котенка, второй — спортивную сумку, и направилась в ванную.

Помня, что кошки не слишком жалуют водные процедуры, я, конечно, приготовилась к борьбе не на жизнь, а на смерть. Однако и здесь малыш меня удивил. Стоило мне только опустить его в ванну, как котенок тут же сел и принялся спокойно ждать, пока я достану из сумки шампунь и маленькое полотенце.

— Да, придется мне его тебе подарить, — заключила я, рассматривая свое полотенце для рук и лица.

Котенок в ответ повернул головку и внимательно посмотрел в мою сторону. Потом моргнул два раза и тихо мяукнул. Я даже на мгновение подумала, что звереныш в самом деле меня понимает.

Его спокойствие немало удивляло, даже зашумевшая вода, полившаяся из лейки, не заставила малыша сдвинуться с места. Казалось, предстоящее купание мохнатика совсем не смущало.

Настроив нужную температуру, я, все еще немного опасаясь реакции малыша, зафиксировала его одной рукой и принялась медленно поливать котенка водой. Звереныш только привстал, опираясь передними лапками на мою руку, и тряхнул головой.

— Надо же, а ты смелый, да? — я не сумела сдержать улыбки.

Такая кроха и совсем ничего не боится. Смотрит так доверчиво.

Убедившись в том, что сопротивляться звереныш не намерен, я, хорошенько его намочив, отложила лейку, выдавила на ладонь немного шампуня и принялась намыливать черную шерстку.

Животных я всегда любила, но умиляться им могла только со стороны. У бабушки была страшная аллергия на всякую имевшую шерсть божью тварь. Ребенком я мечтала о котенке или собачке, но мечта на протяжении долгих лет так и оставалась мечтой. Сейчас вот, получается, она осуществилась.

Вообще, я давно забыла о желании завести зверушку, просто потому что не до того было. К тому же животное в доме — не просто милый комок шерсти, это еще и огромная ответственность, к которой необходимо быть готовой.

Впрочем, ни о какой готовности, когда голову свалилось это чудо, теперь речи не шло.

Котенок, тем временем, стойко выдержав испытание водой и шампунем, стряхнул себя излишнюю влагу и снова посмотрел на меня. Я как раз выключила воду, взяла в руки полотенце и наклонилась к малышу. Явно, верно расценив мои намерения, звереныш послушно встал на задние лапки и вытянул передние, словно просился на ручки.

— А ты совсем, как человечек, — я озадачено хохотнула и покачала головой.

Все-таки смышленый дружок мне попался.

С каждой секундой этот малыш нравился мне все больше и больше. Пожалуй, идея подобрать его с улицы оказалась не такой уж плохой. По крайней мере скучать в одиночестве в пустой квартире, где все напоминало о бабушке, мне больше не придется.

Взяв котенка на руки, я замотала его в полотенце и, опустив на пол, принялась обтирать. Потом оглянулась и на одной из полок заприметила фен. Неуверенно взглянув на малыша, я снова перевела взгляд на фен.

Если звереныш не испугался воды, возможно, и с феном проблем не возникнет.

Несколько секунд я, конечно, колебалась. В конце концов процедура это шумная и реакция зверька может быть непредсказуемой.

Еще немного подумав, я все же решила рискнуть проверить свою теорию. Поднявшись с корточек, я взяла с полки фен, размотала длинный, довольно толстый провод и вставила вилку в розетку у зеркала.

— Ну что? Дашь себя посушить?

Он снова шевельнул носиком и наклонил голову на бок, с интересом рассматривая здоровенный по сравнению с ним предмет в моей руке. Судя по отсутствию попыток к побегу, фен котенка не пугал, потому я решилась его включить. Выбрав самый слабый режим, втянула в легкие побольше воздуха и нажала на кнопку.

Фен характерно загудел, звереныш в ответ едва заметно дернулся, потом покрутил мордочкой и сел.

— Удивительное животное, — улыбнувшись, я принялась медленно сушить торчащую во все стороны шерстку.

Сушку котенок перенес так же стойко, как и купание. Может, все эти рассказы о нелюбви кошек к купанию сильно преувеличены? Или просто этот особенный?

Наконец закончив, я убрала фен, повесила влажное полотенце на радиатор и взяла пушистика на руки. Малыш тут же дольно заурчал и посильнее прижался к моей груди, будто только этого и ждал. Урчание становилось все сильнее и впервые за долгое время я почувствовала, как разъедающая меня изнутри пустота заполняется чем-то теплым.

Видимо, жизнь постепенно налаживается.

Я еще раз осмотрела ванную и в приподнятом настроении открыла дверь. Правда, радости почти мгновенно пришел конец, не я успела сделать вперед и двух шагов, как наткнулась взглядом на чьи-то… ноги.

Ноги! Мужские ботинки, облепленные снегом, красовались у меня перед носом.

По телу пробежался противный холодок, руки сильнее прижали к груди замершего котенка. Понимая, кому принадлежат ботинки, я шумно сглотнула и нехотя подняла глаза. В метре от меня стоял не кто иной как Максим. В руке мужчина держал отставленный мною на полу пакет с хлебом и кошачьими консервами, а взгляд хозяина дома был устремлен на пушистый черный комочек.

Я с ужасом уставившись на мужчину. Если кто и заслуживал почетное звание «главный неудачник вечера», так это, безусловно, я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Божечки, его ведь не должно здесь быть. Зойка неустанно уверяла, что Максим тут появится еще не скоро. А теперь он стоит напротив меня и глядит на пушистика в моих руках.

Лицо мужчины, впрочем как и всегда, было лишено всяких эмоций, но даже так я понимала, что ничего хорошего его появление не предвещало. Ну как я так попала?

Знала, ведь знала, что не нужно было соглашаться на уговоры Зойки.

Хотелось сквозь землю провалиться, настолько мне сейчас было стыдно и… страшно. Меня буквально затрясло и, кажется, я даже слышала, как стучат мои собственные зубы.

Оказаться в такой идиотской и до ужаса нелепой ситуации я никак не планировала. Сталкиваться с Максом в ближайшем будущем — тем более. Господи, Вселенная, за что ты меня так не любишь?

— Я…

Слова комом застряли в горле, тело, словно стальными цепями, сковал страх. Я почти не дышала, виски болезненно пульсировали, а душа ушла в пятки.

— Я сейчас вызову такси, — усилием воли я выдавила из себя первое, что пришло в голову.

Глава 6

Макс

— И что, так и будешь сидеть и молчать? — Игореха разлил виски по бокалам и поставил один перед Максом.

Вообще, Макс планировал хорошенько набраться, потому, сразу после работы и рванул к Игорю. Неоставляющие его в последние несколько дней мысли, сводили с ума. Он все никак не мог выбросить из головы подружку сестры.

Пожалуй, он свихнулся, иначе сам себе не мог объяснить эту совершенно безумную тягу к девчонке.

Игорь опустился в кресло напротив.

— Пей, — кивком друг указал на бокал.

Макс было потянулся к напитку, но вдруг остановился. Как-то внезапно расхотелось. Совсем.

Чушь какая-то. Он совершенно точно сходит с ума.

— Не хочется, — заключил он наконец и снова откинулся на спинку стула.

Закрыл глаза, настойчиво потер их, надавил на переносицу. Устал. Он просто безумно устал. Возможно, ему всего лишь нужно отдохнуть и все пройдет. И влечение это, и желание рвануть за город.

— Тогда я не понял, на кой ты приехал? — справедливо заметил Игорь, но настаивать не стал.

Максим промолчал. Теперь уже он и сам не знал, что здесь делал. Даже от мысли об алкоголе тошнило. Нет, сегодня он точно не напьется.

Он был сам не свой с того момента, когда посреди дня раздался звонок. На экране высветился номер сестренки. Зойка звонила редко, только когда это действительно было важно, в остальное время достаточно было переписки.

Макс удивился звонку, даже забеспокоился. И, как оказалось, не зря.

В его памяти мгновенно всплыл разговор с Зойкой.

— Макс, ну ты же знаешь, в какой она ситуации, — вздохнула сестренка.

Прижимая к уху телефон, Максим устало прикрыл глаза и потер ладонью лоб. Эта девочка не выходит у него из головы уже черт знает сколько времени, а теперь она поселится в его доме.

— Зой, — он уже собирался отказать, от греха подальше.

— Ей парень изменил, и вообще в жизни все через одно место, а я уезжаю и… Ну чего тебе стоит? Пусть поживет немного, ты же все равно там почти не бываешь.

Чего ему стоит? Ох, Зойка. Знала бы сестренка, чего ему стоило все это время держаться подальше от ее подружки. И как он, скажите, пожалуйста, будет держать себя в руках, зная, что она находится в его доме?

«Парень изменил»

На этих словах в груди что-то екнуло. Одна она теперь, получается. Впрочем, ему-то какое до этого дело?

А Зойка продолжала уговаривать. На жалость давила. В чем-то сестренка была права, он действительно практически не бывал в том доме. Незачем ему было там появляться. Макс вообще не понимал, зачем отец решил сделать ему столь дорогой подарок.

«Семью заведешь, детишек, дом — это всегда хорошо, и потом, отличная инвестиция».

Уговоры сестры сработали, Зойка всегда умела подбирать нужные слова, если действительно хотела добиться своего. Припомнила она ему и смерть бабушки Лизы. Максу сразу не по себе стало. Растерянное лицо девчонки хорошо отпечаталось в его памяти.

Маленькая, совершенно потерянная, она стояла напротив него, смотрела своими большими голубыми глазами и не шевелилась. Тогда он едва сумел побороть в себе нестерпимое желание схватить ее в охапку, прижать к себе и успокоить.

Конечно, ничего подобного он не сделал. Пока Зойка, как умела, успокаивала лишившуюся родного человека подругу, Макс взял на себя похороны.

Лиза более-менее пришла в себя день на третий после похорон. Тогда она впервые с ним полноценно заговорила. Благодарила его, дрожащим голосом клялась, что вернет все до копейки, а он слушал и давил в себе желание заставить девушку замолчать. Вернет. Она ему вернет деньги.

И вроде ничего особенного, чисто логически она все делала правильно, но слова его отчего-то задели. Прозвучали, будто оскорбление. Он по этому поводу ей ничего не ответил, только кивнул и сухо попросил успокоиться.

Она успокоилась, правда, твердо вбила себе в голову, что долг должна непременно выплатить. Деньги отправляла Зойке на карту. Сестренке это тоже не нравилось, но Макс категорически запретил ей спорить с Лизой.

Решил, что девчонке нужно было успокоиться, и если ей так легче, пусть отправляет. Потом, когда окончательно придет в себя, они этот вопрос решат.

— Ау, ты где витаешь? — голос Игоря оторвал его от размышлений.

— Да так, — попытался отмахнуться Макс, но Игореху ответ явно не устроил.

— Дай угадаю, как там ее, Лиза?

Макс перевел на друга серьезный взгляд, но отвечать не спешил. Выжидал.

— Да ладно тебе, я еще на похоронах все понял, — он усмехнулся, поставил свой бокал на столик.

— И что ты понял? — уточнил Макс, глядя на Игоря.

— Что ты запал, — непринужденно пожав плечами, Игореха взял бутылку, открутил крышку и наполнил пустой бокал.

Макс молча наблюдал за движениями друга. Подтверждать или отрицать сказанное он не спешил. Думал.

«Запал» — слово какое-то дурацкое.

Сколько ему? Пятнадцать? Запал.

— Взрослый мужик, а херней страдаешь, — не дождавшись от Макса ответа, продолжил Игорь.

— Ты меня еще поучи, ага, — усмехнулся Макс.

— Поучу. Так что в чем проблема?

— Проблема?

— Ну есть ты, есть она.

После этих слов Макс расхохотался.

— Чего ржешь? — с легкой обидой в голосе пробурчал Игорь.

— У тебя все просто, да? — отсмеявшись, Макс посмотрел на друга.

— А чего усложнять? — справедливо заметил Шевцов.

— Она сейчас у меня, — Макс взглянул на часы на левом запястье.

Игорь, делавший в этот момент очередной глоток, поперхнулся и громко закашлял. Потом поставил бокал на стол, откашлялся и недоуменно посмотрел на Макса.

— В каком смысле?

— В прямом, — Макс пожал плечами, — уже должна была приехать.

— Ничего не понял, — Игорь тряхнул головой.

— Зойка на прошлой неделе попросила пустить подружку пожить в доме, подаренном отцом, все равно пустует большую часть времени.

— Таааак, — потянул Игореха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На лице друга появилась кривоватая ухмылка.

— Так вот чего ты сам не свой всю неделю.

Макс потер ладонями лицо, вздохнул, пальцами взъерошил волосы.

Неделю.

Да он сам не свой с тех пор, как впервые ее увидел! Еще тогда, почти полтора года назад, когда черт его дернул заехать за Зойкой в универ. Тогда-то она и представила ему свою новую подружку. Макс выбору сестры ничуть не удивился.

Лиза в тот день только раз осмелилась взглянуть ему в глаза. А вот он смотрел и все никак не мог оторвать от нее глаз. Было в ней что-то притягательное. Впрочем, он запретил себе даже думать в эту сторону.

Запрещал на протяжении полутора лет. Каждый раз, когда видел ее, с завидным упорством рубил на корню саму мысль.

Рубил вполне успешно, до прошлой недели.

— И что собираешься делать? — Игорь вновь вывел его из размышлений.

Макс нахмурился, посмотрел на друга.

— Только не говори, что ничего, — возмутился Игорь, — серьезно? Ничего?

Максим молчал.

— А что я, по-твоему, должен делать?

— А что делает мужчина, когда ему нравится женщина? Макс, ты точно не девственник?

Друг расхохотался, развалившись в кресле. Макс на его замечание только улыбнулся.

— У нас разница почти десять лет, — попомнил Максим.

— А ну да, я не подумал, зачем ей дед вроде тебя, — продолжая посмеиваться, подхватил Игорь.

— Отвали, — отмахнулся Макс.

— А если серьезно, у тебя такой шанс, а ты сидишь тут.

— Шанс, — Макс покачал головой, — не неси чушь.

— Так что случится, если ты попробуешь? — Игореха все никак не унимался.

Макс не знал. В словах Игоря присутствовала логика, но он все не мог переступить через себя, нарушить свои же собственные запреты. И потом, ей оно зачем?

Она его шугается всякий раз, когда он появляется в поле ее зрения. В глазах Лизы он явно не представляется прекрасным принцем.

— Напугаю ее только, — наконец констатировал Макс.

— Так ты не пугай, а это давай сюда, — Игорь подался вперед и потянулся к нетронутому Максом бокалу, — тебе сегодня не пригодится, — сообщил друг и сделал глоток.

— Это почему?

— Во-первых, ты сам сказал, что не хочешь, а во-вторых, тебе за руль еще.

Глава 7

Макс так и не понял, каким образом оказался за рулем своего автомобиля. Еще каких-то полтора часа назад он сидел в квартире лучшего друга и планировал хорошенько напиться.

Верно говорят, что длинный язык до добра не доводит. Не стань он развивать тему, не ехал бы сейчас за город. Как Игорехе удалось убедить его совершить, пожалуй, самый безумный поступок за последние несколько лет, для Макса так и осталось загадкой.

Словно в тумане он выехал за город и добрался до поселка. В себя пришел, уже подъезжая к дому. На мгновение он даже засомневался, притормозил. Хотел было сдать назад, но решил попробовать.

В конце концов, это ведь его дом.

Аргументы, прокручиваемые в голове, были один бредовее другого.

Девчонку удар хватит, как только он покажется на пороге. Идея заявиться без приглашения — пусть и в свой собственный дом — казалась абсолютно бездумной.

Он ведь сам позволил Лизе пожить в его доме. И она наверняка согласилась лишь потому, что была уверена: Макса там не будет. А он возьми и реши иначе.

Как он будет объяснять ей свое неожиданное появление?

Что скажет?

Дьявол, сейчас он чувствовал себя пятнадцатилетним пацаном.

Подъехав к дому, он еще немного подумал. Потому все-таки нажал на кнопку пульта и ворота тотчас же послушно разъехались. Первое на что Игорь обратил внимание — отсутствие света в окнах.

Странно.

Он даже потянулся к телефону, чтобы набрать Зойку, но вовремя опомнился. Объясняться с сестренкой ему сейчас хотелось меньше всего.

Вздохнув, Макс вышел из машины, осмотрелся и побрел в дом. Поднявшись по ступенькам, достал ключ от двери и уже собирался вставить в замок, как его вдруг осенило.

Пожалуй, стоило все-таки постучать. Его появление, несмотря на созданный им шум, судя по всему, осталось незамеченным.

Постучал Макс трижды, потом приложил ухо к двери, прислушался. Вроде с той стороны доносились какие-то звуки. А может ему казалось?

Подождав немного, он все же вставил ключ в замок и отпер дверь. В прихожей горел свет, а из ванной доносился звук работающего фена.

Что ж, по крайней мере он не ошибся, Лиза действительно была здесь. Заперев за собой дверь, Максим снял пальто и повесил его на вешалку. Он уже собирался разуться, когда заметил оставленный на полу пакет. Наклонился, взял его в руки, открыл и нахмурился. Содержимое пакета его слегка удивило. Хлеб и кошачьи консервы. Несколько секунд он недоуменно крутил в руке жестяную банку. Нет, не ошибся, действительно кошачьи.

Тем временем доносившиеся из ванной звуки стихли. Макс вернул консерву в пакет, а в следующую секунду дверь ванной распахнулась и на пороге показалась Лиза.

Сделав один шаг, девушка вдруг замерла на месте.

Медленно подняв глаза, она уставилась на него полным ужаса взглядом. На руках у Лизы сидел самый настоящий котенок. Не двигаясь с места, она прижимала его к груди.

Макс нахмурился, присмотрелся. В самом деле котенок.

По крайней мере теперь понятно, зачем в пакете кошачьи консервы.

— Я… Я сейчас вызову такси, — запинаясь, едва слышно проговорила девушка, все так же не отрывая глаз от Макса.

— Такси? — вырвалось у него против воли.

— Д…да, — она закивала, сильнее прижала к себе котенка, — извините, я вызову такси и уеду, — затараторила девчонка, а до Макса наконец начал доходить смысл сказанных ею слов.

Такси? Уедет?

— Извините, — продолжила извиняться девушка.

Она закрутила головой, засуетилась. Двух рук ей сейчас совершенно точно было мало. Бросая на Макса испуганные взгляды, она переминалась с ноги на ногу, словно пытаясь сообразить, за что взяться.

— Так, стоп, — Макс не выдержал.

Получилось как-то слишком грубо. Лиза моментально перестала суетиться, остановилась и вытянулась струной, как по команде «смирно». Звереныш в ее руках вдруг зашевелился и, глядя на Макса, угрожающе фыркнул.

Лиза отреагировала мгновенно, обеими руками прикрыла котенка, будто в попытке защитить его от Макса.

Максим в свою очередь едва сдержал смешок. Один шипит, вторая трясется, но всеми силами пытается обезопасить малявку.

Макс чего угодно ожидал, но только не этого.

— Простите, — в очередной раз извинилась Лиза.

— Прекращай извиняться, — он потер ладонью лоб.

— Я сейчас соберусь, — она снова затараторила.

Макс вздохнул, положил пакет на пол и принялся стягивать обувь.

Его буквально распирало от смеха, потому, от греха подальше, мужчина повернулся к Лизе спиной.

— Вы только не подумайте, что я… — тем временем она продолжила, — я не собиралась тут хозяйничать, я случайно его нашла, в снегу, когда в магазин ходила.

Макс снова вздохнул, подавил рвущийся наружу смех и обернулся.

— Лиз, — обратился он к девушке, набрав в грудь побольше воздуха, однако продолжить она ему не позволила.

— Я хотела завтра уехать, собиралась позвонить Зое и… Он бы ничего не испортил, я бы проследила, просто на улице холодно и… — она запнулась, наткнувшись на серьезный взгляд Макса, — простите, не важно, я сейчас…

— Сейчас соберешься, вызовешь такси и уедешь, — усмехнулся Макс, — это я уже понял, только не понял, зачем.

Глаза девушки заметно округлились, во взгляде отразилось неподдельное удивление.

— Но вы же… Это ваш дом и… — она опустила взгляд на котенка, тот в свою очередь смотрел на Макса.

Взгляд у звереныша был многообещающий. В Максе он явно видел врага, от которого просто необходимо защитить прекрасную спасительницу. Стоило Максу сделать шаг вперед, как котенок снова предупреждающе зашипел.

Держать лицо становилось все сложнее.

— Извините.

— Да перестань ты извиняться, — Максу в самом деле это надоело, — а ты, — он обратился к коту, — прекращай шипеть, не собираюсь я ее обижать.

Котенок, шипеть перестал, но взгляда с Макса не сводил.

— Ты его на пол опустить не хочешь?

— Зачем?

— А зачем его держать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его слова ее явно не убедили. Отпускать котенка она не спешила, да и вообще, как-то странно замерла на месте. Макс не удержался, сделал еще пару шагов, подошел вплотную, аккуратно взял из ее рук котенка и опустил его на пол.

— Зачем вы… он же может убежать.

— Дальше дома не убежит, — на этот раз Макс все же не смог сдержать улыбки.

— Ладно, — она кивнула, — я сейчас быстро соберусь.

Она тут же бросилась в ванную и через секунду вышла оттуда со спортивной сумкой в руках. Обошла Макса, поставила сумку у двери и достала из кармана телефон.

— Так, Лиза, остановись, не нужно никуда собираться. Тебя никто не гонит.

Глава 8

Я своим собственным ушам не поверила. Он в самом деле это произнес?

Вытаращив глаза, я внимательно смотрела на Максима.

— Успокойся, пожалуйста, — он улыбнулся.

Дважды за каких-то пять минут.

Оказывается, этот мужчина умеет улыбаться. Для меня это стало открытием. Нам с Архангельским встречаться доводилось не очень часто, но клянусь, за полтора года знакомства я ни разу не видела на его лице улыбку.

Я даже моргнула несколько раз и потрясла головой. Может галлюцинации на фоне переживаемого стресса? Показалось?

Нет, все-таки не показалось. На протяжении нескольких секунд он продолжал улыбаться.

Мне улыбаться!

И, кажется, Максим совсем не злился на присутствие котенка в доме.

Несвойственным ему поведением Архангельский здорово сбивал меня с толку, а малыш тем временем прибился к мои ногам и потерся о щиколотку. Я вдруг вспомнила, как несколькими минутами ранее звереныш пытался меня защитить. Улыбка сама расползлась по моему лицу. Однако, опомнившись, я вмиг посерьезнела и снова посмотрела на Максима.

Что он здесь делает? Ведь Зойка тысячу раз уверяла меня в том, что в доме я буду совершенно одна.

— Я так понимаю, я нарушил твои планы? — Максим кивнул на пакет на полу, потом наклонился и поднял его.

Я мгновенно смутилась. Казалось, еще чуть-чуть и я просто сгорю от поглощающего меня чувства бесконечного стыда. Вообще, в присутствии Архангельского я всегда чувствовала себя весьма неуютно. Всякий раз все вокруг как будто искрило напряжением, даже воздух вокруг ощущался иначе, тяжелее, что ли, гуще.

— Лиз?

— Нет, что вы, — я тут же опомнилась, — это же ваш дом.

— Давай-ка бери вещи, — он кивнул на мою сумку, лежащую у двери, — выбирай комнату наверху, разбирай сумку, потом спустишься, поговорим.

— Нет, это ни к чему, — я постаралась придать голосу уверенности, получилось, правда, не очень, — я все равно собиралась завтра уезжать, днем раньше, днем позже, не важно, — пожав плечами, я нервно улыбнулась.

Судя по выражению лица Максима, мой ответ ему не понравился. Мужчина свел брови к переносице, сощурился и уставился на меня в упор.

— Зачем? Из-за меня? Я тебя не потревожу, оставайся, делай то, что планировала.

На миг я растерялась, даже рот от удивления открыла, но взяв себя в руки, отчаянно замотала головой и опустила взгляд на прижимающегося к моей ноге котенка.

— Ты из-за него, что ли? — догадался Максим.

Появившаяся на его лбу морщинка тут же сгладилась.

Я осторожно кивнула и посмотрела на Архангельского.

— Я не планировала заводить животных в чужом доме, случайно вышло… — я снова принялась оправдываться.

— Себе оставишь? — не дав мне договорить, неожиданно спросил Максим.

— Оставлю, — не стала отрицать очевидное.

— Ну и хорошо, оставайтесь.

Этим заявлением он меня окончательно добил.

Что значит «оставайтесь»?

Я настороженно смотрела на Максима до тех пор, пока он не нарушил повисшую в доме тишину.

— Лиз, это всего лишь кот.

Пожалуй, я от Максима какой угодно реакции, но только не вот такой. Всего лишь кот? Всего лишь? Я ждала негодования, претензий, упреков, но совсем не была готова к тому, что происходило сейчас.

— Я тебя все равно никуда не пущу, там уже темно.

Я вздохнула. Спорить с Архангельским мне не хотелось. Как-то вмиг я почувствовала ужасную усталость. Уехать я могу и завтра. А раз Максим говорит, что кот — не проблема, значит, так оно и есть. Я еще раз настороженно взглянула на внезапно заявившегося хозяина дома, после чего взяла сумку и, кивнув, уже хотела отправиться на второй этаж, но вовремя вспомнила о котенке, все еще прижимавшимся к моим ногам.

Наклонилась, собираясь взять малыша с собой, но в помещении снова раздался голос Максима.

— Оставь его тут, — прозвучало почти как приказ.

Вздрогнув, я недоверчиво покосилась на брата подруги, потом посмотрела на котенка и поджала губы.

— Все с ним будет хорошо, — уже чуть мягче заверил меня Макс, — я котят на ужин не ем.

Его слова заставили меня улыбнуться. Пряча улыбку, я не осмелилась больше возражать, все же я гостья в его доме. Кивнув, я быстрым шагом направилась к лестнице. Шла, ни разу не обернувшись. На втором этаже я остановилась у первой от лестницы двери, нажала на ручку и выдохнула, обнаружив за дверью одну из спален.

Вещи разбирать я даже не подумала, потому как совсем не собиралась здесь задерживаться. Мне просто нужно пережить эту ночь.

Поставив сумку посреди комнаты, я немного помялась, осмотрелась и поспешила вернуться к оставленному на попечение Макса зверенышу. Все-таки как-то неловко получилось и несмотря на всю доброжелательность Архангельского, испытывать судьбу на прочность и дальше мне не хотелось.

Спустившись на первый этаж, я застала Максима на кухне, у холодильника. Мужчина, хмурясь и потирая подбородок, разглядывал содержимое полок. Мне вдруг стало не по себе.

Некоторое время я оставалась для Архангельского незамеченной, лишь спустя пару минут моего пребывания на кухне он наконец обнаружил мое присутствие. Заметив меня, мужчина резко захлопнул дверцу и недобро сверкнул взглядом.

Я вмиг напряглась, судорожно пытаясь понять, что ему не понравилось и чем я умудрилась вызвать его недовольство, ведь еще несколько минут назад все было хорошо. По крайней мере мне так казалось.

Уточнять в чем дело я, конечно, не стала, все же инстинкт самосохранения никто не отменял, вместо этого решила спросить о другом.

— А где…

— Ест, — я даже не успела до конца озвучить вопрос, как получила исчерпывающий ответ.

Макс кивком указал в угол, хорошо просматриваемый с того места, где стояла я.

Малыш, не замечая ничего вокруг, с удовольствием уплетал содержимое своей тарелочки.

— Это ведь не кошачья миска, — зачем-то выдала я, глядя на блюдце.

— Ну, кошачьих у меня нет, — справедливо заметил Макс, — а блюдце можно помыть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я в ответ предпочла промолчать.

— В холодильнике почти ничего нет, — прервал неловкую паузу Максим, — ты ходила в магазин, если я не ошибаюсь, но кроме хлеба и кошачьих консерв ничего не взяла.

Судя по интонации, Архангельский был сильно недоволен.

— Ты всегда так питаешься? — продолжил напирать мужчина.

На мгновение мне стало неловко, но я быстро взяла себя в руки.

— Я нормально питаюсь.

Почему-то его вопрос меня задел. Что значит «так»? Можно подумать, я какими-то отбросами питаюсь. Все нормально с содержимым холодильника.

— Это не ответ на вопрос, — его холодный голос неприятно резал слух.

Зато теперь все встало на свои места. Вернулся хорошо знакомый мне Максим.

— На какое время рассчитано это количество продуктов? — он все никак не успокаивался, а я почувствовала себя так, будто в чем-то виновата.

— Какая разница, если мне хватает?

Максим ничего не ответил, просто пересек разделявшее нас расстояние и скалой навис надо мной. Все произошло так быстро, что я и опомниться не успела, не то что сдвинуться с места и отступить хотя бы на крохотный шажок.

Архангельский теперь находился слишком близко. Я бы даже сказала, непозволительно близко. Запах его парфюма тут же ударил ноздри, от сладковатых ноток немного закружилась голова. Усилием воли я приказала себе продолжать дышать, несмотря на внутреннюю дрожь.

— Раз я спрашиваю, значит есть разница, — голос Максима только усугублял ситуацию.

Его напор одновременно и пугал и злил.

— Слушайте, я понимаю, что гостья в вашем доме и я вам благодарна, но…

Договорить он мне не позволил, перебил.

— Во-первых, перестань, пожалуйста, мне выкать, а во-вторых, я спрашиваю, не потому что хочу тебя задеть. Мне кажется, я ни разу не давал повода думать обо мне в подобном ключе, — медленно, четко проговаривая каждое слово, проговорил Архангельский, чуть поддаваясь вперед и вынуждая меня все-таки отступить.

— Тогда зачем?

— Затем, что так питаться не годится.

— Каждый живет по средствам, — я не собиралась этого говорить, слова как-то сами сорвались с губ.

Я, конечно же, сразу пожалела о сказанном, зато, кажется, Максима мои слова немного остудили.

Поджав губы, она посмотрел мне в глаза, потом отошел на пару шагов назад и сунул руки в карманы.

Видимо, я поставила его в неловкое положение, но вовсе не этого я добивалась. Впрочем, я вообще ничего не добивалась, просто его слова словно ножом резанули. Вызвали во мне какое-то необъяснимое чувство протеста.

— Я не то хотела сказать и вообще ничего не имела в виду, — я попыталась сгладить ситуацию, ссориться с хозяином дома было глупо, учитывая положение, в котором я находилась.

— Я знаю, извини, — он понимающе кивнул, однако во взгляде его все так же отражалось недовольство. — Я закажу нам ужин и…

— Нет, — я поспешила его прервать.

— Что нет?

— На меня ничего заказывать не нужно, — объяснила я.

— Это еще почему? — он посмотрел на меня так, будто я только что сморозила полнейшую чушь.

— У меня есть еда, — проговорила я, но уже не так уверено.

— Лиз, не говори ерунды, пожалуйста.

Архангельский покачал головой и вздохнул, вновь обратив на меня свой суровый взгляд.

— Это не ерунда, — я продолжила настаивать на своем, — я не могу позволить себе еду из ресторанов, простите, но…

Он снова не дал мне договорить.

— Я же просил мне не выкать, и кто сказал, что тебе нужно за что-то платить, — Максим достал свой телефон и, игнорируя мои протесты, принялся водить пальцем по экрану.

Мне эта его инициативность совсем не нравилась.

— Платить нужно за все, — не согласилась я.

— Не в этот раз, — Архангельский отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.

— И в этот тоже, я и так перед ва… тобой в долгу.

Мне все же удалось заставить его оторвать взгляд от экрана своего мобильника и посмотреть на меня. Правда, тут же стушевавшись, я опустила глаза в пол.

Я чувствовала, что он смотрит прямо на меня, но никак не решалась поднять голову.

И зачем он только приехал?

Я же даже в глаза ему посмотреть не в состоянии, я практически всегда отводила взгляд и смотрела куда угодно, но только не на него. Было в этом мужчине что-то необъяснимое, что-то давящее и пугающее. Я хорошо помнила нашу первую встречу. Максим тогда за Зойкой заехал, и я просто не знала, куда себя деть в момент нашего знакомства. А он смотрел на меня так, что, казалось, вот-вот прожжет во мне огромную дыру. Тогда мне показалось, что он весьма недоволен нашей с Зойкой дружбой. Оно и понятно, где Зойка, и где я.

Зоя над моим предположением только посмеялась и заверила меня в том, что я очень сильно ошибаюсь на счет ее брата.

— Лиз, — выдержав некоторую пауза, Максим шагнул вперед.

Я даже чувствовала его дыхание рядом со своей макушкой, так близко он сейчас находился.

— Посмотри на меня, пожалуйста, — он говорил тихо и спокойно, но в то же время его тон не терпел возражений.

Словно под действием гипноза, я подняла голову и посмотрела мужчине в глаза. Его лицо оказалось неприлично близко.

— Давай мы с тобой договоримся, — его голос стал ниже, в нем появились нотки хрипотцы, — ты мне ничего не должна.

Глава 9

Макс

Одному Богу известно, чего ему стоило держать себя в руках. Вот она, стоит перед ним, вся такая маленькая, растерянная, лепечет что-то о каком-то долге, а все, о чем он только может думать — это ее губы, находящиеся всего в каких-то жалких сантиметрах от него.

Он совершенно точно сошел с ума. И зачем только приехал? Как он будет держать себя в руках, когда она находится так близко?

— Должна, — она зачем-то продолжала упорствовать.

И его это дико раздражало. Он бы никогда не попросил ее что-то возвращать. Помогал Макс только потому, что хотел, и никак иначе, а она о долге твердить продолжает.

А еще его раздражала ее экономия. Он все это время как-то не задумывался, а сейчас, глянув на содержимое холодильника, что-то да понял. Реакция Лизы лишь подтвердила его догадки.

Он тоже дурак, мог бы и догадаться.

Лиза тем временем снова отвела взгляд.

— Лиз, — он не сумел сдержаться, уж больно велик был соблазн дотронуться до девчонки.

Пальцами он осторожно обхватил ее подбородок, вынудив тем самым повернуть голову. Посмотрел на девчонку, едва касаясь, завел выбившиеся пряди волос за маленькое ушко, улыбнулся. Лизка все это время стояла неподвижно, смотрела на него своими огромными глазищами и, казалось, даже не дышала.

От лица девушки отхлынула кровь, кожа побледнела, красивые пухлые губки разомкнулись. Ему показалось, что в наступившей тишине он слышал биение ее сердца.

Макс понимал, что пугал ее, но ничего не мог с собой поделать.

— Я… — она наконец поборола свой ступор, сделала шаг назад и замотала головой. — я все отдам, только не надо вот этого, — ее голос дрожал.

— Вот этого? — До него не сразу дошел смысл сказанных ею слов.

Только, когда Лиза, стыдливо опустив глаза, пальцами вцепилась в край своего свитера и шумно сглотнула, Макс вдруг все понял.

«Твою ж мать»

Он тяжело вздохнул, прикрыл глаза и приказал себе успокоиться. Идиот.

Не было ничего удивительного в том, что его слова и поведение она расценила по-своему. Свалился, как снег на голову, без предупреждения. Позволил себе лишнее. Не стоило ему ее касаться.

Лиза тем временем понуро опустила плечи, обняла себя руками и покосилась на Макса.

У него внутри все перевернулось, настолько затравленным был ее взгляд. Честное слово, она смотрела на него умоляюще, и будто кричала: «не надо». Так противно стало, от самого себя. Он даже представить боялся, что творилось в этой маленькой хорошенькой головке.

Ситуация выглядела из ряда вон плохо, а в глазах этой девочки — и вовсе паршиво.

— Лиз, ты сейчас глупости надумала, — он старался говорить как можно мягче, чтобы не усугублять и без того плачевное положение.

Получилось, действительно, глупо. Со стороны все это выглядело отвратительно.

Она не реагировала, продолжала смотреть на него недоверчиво.

Макс вздохнул, покачал головой и сделал то, чего точно делать не стоило, но безумно хотелось — обхватил ладонями ее плечи и потянул девчонку на себя. Воспользовавшись ее замешательством и сработавшим эффектом неожиданности, Макс прижал Лизу к себе.

Она вздрогнула, но дергаться и вырываться не пыталась, только ладошками уперлась в его грудь.

— Послушай меня, — он склонился над ее ухом, — я бы никогда не сделал того, о чем ты сейчас подумала, а о долге, пожалуйста, забудь, ничего ты не должна, и деньги, которые ты Зойке перечисляла, она тебе обратно на счет перебросит.

На последних словах Максима Лиза заметно дернулась и попыталась отстраниться. Он сильно препятствовать не стал, чуть ослабил хвату, но из объятий не выпустил. Ему дико нравилась сама возможность ее касаться.

— Нет, я все верну, — она затрясла головой, — так нельзя, неправильно, — залепетала девчонка.

— Лиз, услышь меня сейчас, еще раз, деньги Зоя перечислит обратно, они все также лежат на ее карте, все до копейки, никто с самого начала не собирался брать у тебя деньги, и ни о каком долге не может быть и речи.

— Но как же… — она выглядела совершенно растерянной.

— Мы не стали с тобой спорить после… — он замолчал, подбирая слова, — в общем, не в том ты была состоянии. Но раз уж сейчас зашел разговор, то давай проясним раз и навсегда: никакого долга у тебя передо мной нет, — последние слова он произносил практически по слогам.

— Но…

— Это понятно?

— Нет, это большие деньги, — возразила Лиза и снова предприняла попытку вывернуться из его рук.

— Для тебя большие, для меня — нет, — все так же спокойно продолжал Макс, однако его аргументы только усугубляли ситуацию.

Во взгляде напротив промелькнула жгучая обида. Лиза посмотрела на Максима так, будто он только что ее ударил.

— Лиз, я не то имел в виду, блин, — он уже и сам не рад был, что завел этот дурацкий разговор, — именно потому, что для тебя это большие деньги, тебе они нужнее, да, черт, пора заканчивать этот разговор, пока я не наговорил еще больше ерунды.

Он наконец отпустил ее. Отошел на шаг назад, вздохнул тяжело, и устало взъерошил волосы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Лиза

— Так, давай оба выдохнем, — после недолгой паузы проговорил Максим.

Я все это время не двигалась с места и лишь взглядом наблюдала за мужчиной. Вел он себя странно, совсем не так, как обычно. Я привыкла видеть Архангельского собранным, молчаливым и всегда сосредоточенным. А сейчас он выглядел, не знаю даже, растерянно, что ли. Будто действительно чувствовал себя неловко.

Правда, уже через несколько секунд он, кажется, взял себя в руки, а вся неловкость перешла ко мне. Я вдруг очень хорошо осознала, как глупо выглядела в его глазах несколькими минутами ранее. Страх и шок от внезапного появления Максима в доме совершенно сбили меня с толку.

Я что, в самом деле подумала, что вот этот мужчина мог посмотреть в мою сторону? Лиза, да у тебя явно не все в порядке с головой. Как мне вообще могла прийти в голову мысль о том, что я могу заинтересовать Архангельского в качестве женщины?

Господи, стыдно-то как.

Если минут двадцать назад, когда, выйдя из ванной с котенком на руках и встретившись лицом к лицу с неожиданно заявившимся в свой загородный дом Максом, я думала, что хуже уже точно быть не может, то сейчас поняла насколько ошибалась. На меня вдруг накатила волна бесконечного стыда и единственное, чего я сейчас хотела — провалиться под землю и больше никогда не показываться на глаза Архангельскому.

Радовало только то, что Максим, видимо, не ожидая от меня настолько тупого предположения, сам растерялся и потерял дар речи. К тому же этому мужчине, пожалуй, просто статус и воспитание не позволили откровенно рассмеяться мне в лицо и популярно объяснить, не стесняясь при этом в выражениях, какая я дура.

Пора брать себя в руки. Ну нельзя же весь вечер позориться.

— Извини, я ничего такого не подумала, — ага, еще как подумала, — точнее подумала, просто… — кажется, его косноязычие перешло ко мне.

— Все, Лиз, закрыли тему.

Я сначала хотела возразить, потому как меня совсем не устраивало то, что он говорил по поводу денег. Свои долги я привыкла возвращать и уж точно не собиралась принимать такую помощь безвозмездно. Достаточно было того, что Архангельские возились со мной, как с дитем малым, когда бабушка умерла.

Однако, все возражения так и остались невысказанными, когда я наткнулась на весьма красноречивый взгляд Максима. Тот самый, что пугал меня до чертиков. Холодный, прямой, проникающий в самое нутро. Я даже вздрогнула от такой разительной перемены. Впрочем, таким он мне нравился даже больше, по крайней мере таким я его знала и к именно такому Архангельскому привыкла.

Еще пару минут мы играли друг с другом в гляделки, позабыв о самом маленьком обитателе дома. Тот, впрочем, оказался не из робкого десятка и, доев свой ужин, решил о себе напомнить.

«Мяу» — донеслось снизу.

Потершись о мои ноги, он поднял маленькую головку, потом встал на задние лапки, передними уперся в мою голень, вонзая тоненькие коготки в ткань штанов, и снова пискнул.

Я улыбнулась, нагнулась к котенку и взяла малыша на руки, тут же получив в ответ благодарное урчание животинки. Привлекший внимание пушистик заставил меня на секунду забыть о стоящем передо мной мужчине.

— Мне кажется, ему бы надо обустроить санузел, — напомнил о себе Макс.

Я уже со счета сбилась, сколько раз за этот вечер почувствовала себя круглой идиоткой. О еде я подумала, а о туалете — даже не вспомнила. Блин.

— Сегодня точно не самый мой удачный день, — вздохнув, продолжая в одной руке удерживать котенка, второй я устало потерла лоб.

Нещадно протирая во лбу дыру, я вдруг почувствовала чье-то прикосновение.

— Лиз, расслабься, хватит. Чувствуй себя как дома, ладно? Не надо на меня оглядываться. Вот, бери пример, — кивнув на мелкого и совершенно бесстыжего пушистика, как-то очень мягко проговорил Архангельский.

Да как тут расслабишься?

— Я сейчас что-нибудь найду, и переоденусь заодно.

Едва дождавшись от меня кивка, Максим поспешил удалиться. Все время, пока это еще было возможно, я пялилась ему в спину. Когда он наконец скрылся из виду, я вернула все свое внимание пушистику, довольно прижимающемуся к моей груди.

— Попала я, конечно, — обратилась я к малышу, он тут же поднял свою мордочку и моргнул, будто все понимая и соглашаясь.

Я так никуда и не сдвинулась до самого возвращения Архангельского.

— Ты вроде переодеться собирался, — я просто произнесла первое, что пришло в голову, как только Максим появился в поле моего зрения.

Потом поняла, конечно, что глупость сморозила.

— Планы несколько изменились, — уклончиво ответил мужчина, — вот, нашел в кладовой, — в руке Максим держал небольшой пластиковый контейнер с низкими бортами.

Я его находке удивилась, но вопросов задавать не стала.

— Правда, наполнитель я в доме точно не найду, такого не держим, — почесывая затылок, добавил Архангельский.

Я на мгновение задумалась, а потом мне в голову пришла идея.

— Можно попробовать обычную туалетную бумагу, он смышленый, быстро сообразит, — предложила я, надеясь, что малыш действительно достаточно умен и не станет гадить на пол.

— Можно, пойдем, поставим в туалете.

Не дожидаясь меня, Архангельский вышел из кухни, я, немного помедлив, поспешила за мужчиной.

Импровизированный лоток мы поставили между стеной и унитазом, там как раз оказалось достаточно места. Стараясь не обращать внимания на неотрывно смотрящего на меня Максима, я отмотала внушительной длины кусок туалетной бумаге и принялась рвать его небольшие кусочки.

Котенок все это время сидел рядом, и, иногда поворачивая мордочку то в одну сторону, то в другую, с интересом наблюдал за процессом.

— Ага, для тебя делает, — пробасил Максим, а я как-то не сразу даже поняла, что обращался он к котенку.

Потом мужчина протянул свою большую ладонь к пушистику и двумя пальцами погладил того по маленькой головке.

Почему-то, это простое движение заставило меня улыбнуться. Кто бы мог подумать, что Архангельский будет не против такого вот вынужденного соседства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А это вообще девочка или мальчик? — вдруг спросил Максим, и я тут же растерялась.

Замявшись, я перевела взгляд на мужчину и, поджав губы, пожала плечами.

— Ты не посмотрела?

— Нет, — я покачала головой.

Я об этом даже не подумала, просто мысленного называла его малышом или пушистиком. И потом, я даже не знаю, что должна там увидеть.

— Я бы все равно не определила, — призналась я честно.

Макс в ответ улыбнулся, потом бережно взял котенка на руки, перевернул, чуть раздвинул задние лапки и принялся рассматривать… Уж не знаю, что он там пытался рассмотреть у этого крохи.

— Мальчик, — наконец заключил Архангельский и вернул котенка на место.

Малыш, немного постояв, тряхнул мордочкой и побрел к только что сооруженному для него туалету. В контейнер он забрался без помощи, обнюхав все, что можно было, малыш принялся копать себе лунку.

— Действительно смышленый, — добавил Максим, — пойдем, не будем его смущать, — под конец фразы он еще и рассмеялся.

Я невольно улыбнулась.

Котенка мы оставили справлять нужду и, прикрыв дверь, вышли в прихожую.

— Так, теперь по поводу ужина, — снова заговорил Максим, и прежде чем я успела возразить, продолжил: — подожди, я не договорил, с доставкой не выйдет, я у друга в ресторане заказать хотел, но у них там что-то с машинами, погода.

Я уже было выдохнула, сделав вывод, что спорить снова не придется.

Правда, в уже в следующую минуту поняла, что рано радовалась.

— Поэтому мы с тобой сейчас поедем и поужинаем у них, я все равно на машине.

— Я… нет, я не хочу, — я с таким усердием затрясла головой, что комната вокруг мгновенно поплыла и мне едва удалось устоять на ногах.

— Лиз, — он шумно вздохнул, потом подошел ближе, взял меня за плечи, — давай на сегодня закончим со спорами, деньгами, долгами и прочим. Просто поедем и поужинаем, составишь мне компанию.

— Но я…

— Считай, что я тебя просто приглашаю, по-дружески.

Глава 11

Макс

Она послушно шла за ним, кутаясь в свой пуховичок. Остановившись у двери с пассажирской стороны своей машины, Макс распахнул ее перед лицом как раз подоспевшей Лизы. Девушка бросила на него настороженный взгляд, нахмурилась, не решаясь залезть внутрь.

— Садись, — он правда старался говорить мягче, очень старался.

Ему чертовски надоело ее пугать, Максу вообще не нравилась ее реакция. Может Зойка права была, когда прозвала его ледяной глыбой. Может, именно так он и выглядит в глазах таких вот девочек?

— Лиз, забирайся в машину, — на этот раз она отреагировала и, кивнув, юркнула на переднее сидение.

Села и положила руки на колени, точно примерная ученица.

Вырулив со двора, он покосился на неподвижно сидящую Лизу. Словно мышка, она не издавала ни звука и не меняла позы, да что там, она вообще не двигалась. Так и застыла в одном положении.

Макс с силой сжал руль. Ну неужели он такой страшный, что один его вид заставляет ее трястись, как осиновый лист? Глупости, Макс был реалистом, всегда. Он прекрасно знал, что внешностью его природа не обделила, напротив, он был очень даже хорош собой. Макс вполне объективно себя оценивал, без перегибов. Нарциссизмом он тоже не страдал, просто, имея уже какой-никакой жизненный опыт, понимал, что он из тех, кто пользуется успехом у женщин.

Значит дело все-таки в его привычке держаться. Ледяная глыба?

Он усмехнулся, в очередной раз вспомнив данное ему Зойкой определение. И что же, получается, Лиза видит в нем эту самую глыбу?

Они оба молчали. Макс прислушивался к себе, к своей реакции. Ему нравилось ее присутствие, нравилось находиться с ней наедине, нравилась сама возможность с ней говорить. Пусть и выходило из ряда вон плохо.

Нет, не зря он приехал. Потом Игорехе спасибо скажет. Наверное.

— Лиз, может ты расслабишься хоть немного? — он снова обратился к девчонке, когда они остановились на светофоре. Впереди образовалась небольшая пробка.

Она повернулась к нему лицом, посмотрела на него. Он еще сильнее сжал руль, просто, чтобы чем-то наверняка занять руки. Один взгляд на нее и его расслабленность полетела к чертям. Хорошенькая она до ужаса. Сейчас он по крайней мере может на нее смотреть, не опасаясь внимания со стороны. Не то чтобы его волновало чье-то мнение, совсем нет, просто не хотел ставить в неловкое положение Лизу.

А теперь захотел, получается? Да, Архангельский, почти до тридцатника дожил, а ведешь себя, как мальчишка. Ладони вон вспотели. Когда у него вообще потели ладони?

Близость этой девочки творила с ним что-то необъяснимое. Самые низменные инстинкты в нем боролись с потребностью беречь, защищать и лелеять.

— А далеко ехать? — ее вопрос слегка сбил его с толку.

Мгновение Макс молчал, просто таращился на сидящую напротив девчонку. Потом опомнился, вовремя, кстати.

— Не очень, — скупо улыбнувшись, ответил уклончиво.

Лиза кивнула, опустила плечи и облизнула губы.

Вот тут Макса повело. Сразу. С ним такого не случалось раньше. Такое, казалось бы, невинное движение, мелочь, а его торкнуло нехило. По телу прокатился легкий разряд. На несколько секунд Макс завис, разглядывая эти губы. Сглотнув, представил, как мог бы их целовать.

И ему хотелось. Очень хотелось.

— Зеленый, — негромко произнесла Лиза.

Словно очнувшись от какого-то наваждения, Макс тряхнул головой и непонимающе моргнул.

— Что?

— Зеленый горит, — все так же тихо пояснила Лиза и, словно в подтверждение ее слов, откуда-то сзади раздался сигнал.

Лиза нахмурилась сильнее прежнего, тонкими пальчиками вцепилась в края своего пуховика, будто ища в нем защиты.

Кто-то снова посигналил. На этот раз настойчивее.

Нехотя Макс оторвал взгляд от Лизы, надавил на педаль, и машина тронулась с места.

Изредка он краем глаза посматривал на Лизку. Кажется, она даже подвинулась ближе к двери.

Неужели поняла? Заметила его слишком пристальное внимание к ее губам?

Он вздохнул, отнял одну руку от руля и устало потер лицо. Зря он, что ли, это затеял? Может стоило все же дома поесть. Придумал тоже, ресторан. Просто видел, как она мнется, как вздрагивает от его голоса и подумал, что на людях у нее получится немного успокоиться, расслабиться. Не думать о всяких глупостях.

И что в итоге? Он опять ее напугал.

— Лиз, может музыку включить? — он решил попробовать ослабить витавшее в воздухе напряжение.

— Не знаю, если хочешь, — она пожала плечами, но в глаза ему посмотреть не решилась.

Отлично, Макс, молодец.

— Лиз, перестань пожалуйста себя накручивать, мы просто поедим, отдохнем, поговорим.

Она едва заметно кивнула, потом поправила свой пуховик. Да чтоб его. А ведь она все поняла. И вполне себе обратила внимание на его взгляд. Теперь вот зачем-то пыталась натянуть несчастную куртку до самых колен, будто это хоть как-то должно было помочь.

Эта девочка явно не совсем понимала, как работает мужское воображение. Особенно, когда мужик слегка возбужден ее присутствием, а Макс был. Не то чтобы очень, но давление в паху чувствовалось.

Только этого ему не хватало.

— Я просто не понимаю, зачем ты пригласил меня, это же нелепо, — вдруг выдала Лиза.

У Макса едва челюсть не отвалилась. К счастью, умение держать лицо даже в самых непредвиденных обстоятельствах сыграло на руку. Хотя бы в этот момент он сумел вернуть себе самообладание. Впервые за вечер, кстати. Успех можно сказать.

Правда, ответить он ничего не успел, Лиза продолжила:

— У меня даже нет с собой одежды для приличного места, да и не с собой тоже нет. На тебя люди будут пялиться… На нас, — исправилась под конец.

Занавес.

Ее серьезно заботила такая ерунда?

Макс даже растерялся. Интересные мысли посещают эту головку, одна лучше другой. Сначала она решила, что он ее к сексу принудить собирается, в качестве выплаты долга, существующего только в ее красивой головке, теперь это…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Никому нет дела до того, как ты одета.

— Ага, конечно, — с видом знатока заявила Лизка.

Ладно, в чем-то она права. Есть у некоторых людей такая гнилая привычка. Но ей вообще не должно быть до этого никакого дела.

— Хорошо, мне нет до этого никакого дела, и вообще, за время общения с моей сестрой ты должна была уже понять, что в нашей семье непринято оглядываться на мнение окружающих. А насчет твоего вопроса, просто захотел. Хочу, чтобы ты со мной поужинала. Такой ответ тебя устроит? — он как раз завернул на парковку.

Свободных мест было немного, но найти подходящее удалось быстро.

— Если что, я не пью спиртное.

Макс едва удержался от смешка. Нет, этот вечер точно нельзя было назвать скучным.

— Я тебя услышал.

С этими словами он поспешил выйти из машины. Да что там, он практически кубарем вывалился из собственного автомобиля, едва сдерживая рвущийся наружу хохот. Откашлялся, потом незаметно поправил ставшие слегка тесноватыми брюки. Лиза тем временем тоже выбралась из машины.

— Пойдем, сок тебе закажу, не переживай.

Глава 12

Лиза

Пока шли по вычищенной тропинке от парковки до самого ресторана, я несколько раз успела мысленно ударить себя по лбу.

Я и раньше терялась при встрече с Зойкиным братом, он с первой минуты нашего знакомства действовал на меня самым странным образом, а именно, пугал до чёртиков и вводил в ступор, от которого я потом ещё долго отходила.

Но сегодня… Сегодня все вообще шло из ряда вон плохо. Во-первых, моя реакция на его появление, что я там себе под нос бормотала? Во-вторых, опасения в посягательстве на мою, прости Господи, честь, со стороны Архангельского. В-третьих, моя неспособность собраться и прекратить трястись, как осиновый лист на холодном ветру.

Все это как-то совсем не укладывалось в привычную норму поведения взрослого человека.

И этот ресторан, ужин, будь он неладен. Я в жизни никогда в такие места не ходила, они мне просто не по карману были. И не то чтобы я сильно по этому поводу расстраивалась. Скорее просто не задумывалась, да и зачем?

Все равно ни один ресторан в этом мире не мог заменить уютную кухню в нашей с бабушкой квартире.

— Ай, — погрузившись в свои мысли, я, поскользнувшись на влажном от снега кафеле, едва не приземлилась на свои нижние девяносто.

— Осторожно.

Меня подхватили в самый последний момент. Максим буквально спас меня от позорного падения, иначе лежать мне в позе звезды прямо у дверей ресторана.

Впрочем, сегодняшний вечер, пожалуй, и так уже мог бы с достоинством носить звание самого провального в моей жизни.

Я уже крепко стояла на ногах, но Архангельский вовсе не спешил меня отпускать. Напротив, с какой-то непостижимой лёгкостью, он развернул меня на сто восемьдесят градусов и прижал к себе так крепко, что мне на мгновение стало нечем дышать.

Или дело было в другом?

— Всё нормально? — его тёплое дыхание приятно щекотало кожу.

Лицо находилось так близко, что казалось, мы вот-вот соприкоснемся лбами.

Несколько секунд он сосредоточено меня разглядывал, потом опустил взгляд на мои губы.

Нет, все-таки там в машине мне не показалось. Это не было плодом моей фантазии.

Лёгкая волна смущения прокатилась по телу, совсем как там, в машине.

Руки сами потянулись к пуховику, почему-то снова захотелось прикрыться. Будто я делала что-то непристойное, неправильное.

Я наконец вспомнила о его вопросе. Максим все это время терпеливо ждал ответа.

Робко кивнув, я зашевелилась в его руках.

— Пойдём.

Придерживая меня, он открыл передо мной дверь и пропустил вперёд.

Стоило мне только переступить порог, как рядом выросла девушка-гардеробщица.

Любезно забрав у нас верхнюю одежду, она тут же удалилась.

Нужно было признать, что в одном Архангельский был совершенно прав, никому дела не было до моего внешнего вида, хотя бы потому что столик мы заняли в одной из отдалённых кабинок, со всех сторон скрытых от чужих любопытных взглядов.

— Так и будешь трястись? — с улыбкой заговорил Максим сразу после того, как официант удалился.

— Прости, — я отвела взгляд, осмотрелась, — просто это странно.

— Что именно? — осведомился мужчина.

— Все, — я улыбнулась, пожала плечами.

На Максима я все так же не смотрела. Просто не могла, но чувствовала на себе его пристальный взгляд.

Какая-то глупая получилась ситуация. И мне бы действительно расслабиться, но кажется, что в данный момент я просто физически на это неспособна.

Макс продолжал молчать, видимо, учтиво пытаясь дать мне возможность собрать мысли в кучу и наконец озвучить то, что меня беспокоит.

Улыбка, коснувшаяся его губ и смягчившиеся черты лица действовали успокаивающе. Теребя пальцами тканевую, очень приятную наощупь салфетку, я едва заметно вздохнула.

— Прости, — я снова принялась извиняться, — я не знаю, как себя вести, просто не понимаю, еще утром я даже близко не представляла, чем закончится сегодняшний день, — договорив, я посмотрела ему прямо в глаза.

— И как же он закончился? — мне на секунду показалось, что сложившаяся ситуация и моя полная растерянность начинали его забавлять.

— Ужином с тобой, — усмехнувшись, я озвучила очевидное.

— И это плохо?

— Не знаю, — сделав еще один глубокий вдох, я продолжила: — я не хожу ужинать в рестораны, тем более не хожу в такие, как этот, и все бы ничего, если бы не…

Я замолчала, так и не сумев выдавить из себя последнее слово. Смелости не хватило.

— Если бы не? — Максим слегка подался вперед, на лице мужчины отразилось любопытство.

— Ты, — выдохнула я очень-очень тихо.

Ну вот, кажется сказала.

Макс молчал, а я воспользовалась моментом и добавила:

— Я просто не знаю, как вести себя, начинаю волноваться, теряться и нести чушь, вот даже сейчас я продолжаю это делать, и…

— Лиз, — надо сказать, я была благодарна Архангельскому за то, что он все-таки меня перебил, потому что мысли в моей голове заканчивались и что говорить дальше я просто не знала, — это все что тебя беспокоит? — мягко поинтересовался Максим, не сводя с меня взгляда.

Я в ответ только неопределенно пожала плечами.

— Лиз, давай мы с тобой договоримся, — он вздохнул, потом потер ладонью лоб и нахмурился, — я просто позвал тебя со мной поужинать, без всякой задней мысли, я повел себя не совсем правильно, и когда приехал без предупреждения, и потом на кухне, когда поставил тебя в неловкое положение, у меня вовсе не было такой цели.

Я молчала, внимательно впитывая каждое сказанное им слово. То ли атмосфера вокруг действовала как-то по-особенному, то ли мягкость и спокойствие в голосе Архангельского внушали уверенность, но в какой-то момент я действительно позволила себе расслабиться.

— Теперь по поводу денег, — я тут же инстинктивно дрогнула, — я говорил вполне серьезно, ты нам ничего не должна, — прежде, чем я успела даже подумать возражать, он добавил: — дослушай меня, пожалуйста, тебе эти деньги нужнее, и я не с целью тебя задеть это говорю, но экономить на себе, чтобы вернуть долг, которого нет — это нехорошо. Забудь, пожалуйста, про эти деньги и давай договоримся, ты ничего не должна и от тебя никто ничего не ждет. И уж тем более я не жду от тебя какой-то особой благодарности, это понятно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На последних словах он сделал хорошо заметное ударение, лицо мужчины стало серьезным и сосредоточенным. Договорив, он устремил на меня выжидающий взгляд, а я и почувствовала, как налились кровью мои бледные щеки.

Я прекрасно понимала, о чем он говорит. На меня накатила очередная беспощадная волна стыда. Смотреть в глаза Архангельскому стало совсем невмоготу, и я вынужденно опустила взгляд на свои руки, все еще нервно теребящие несчастную салфетку.

— Лиз, надеюсь, теперь мы друг друга услышали?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Спорить и дальше по поводу денег я не решилась, опасаясь реакции Архангельского. Это бы только его разозлило. О деньгах я потом с Зойкой поговорю.

Больше мы к этой теме не возвращались. Через некоторое время официант принес заказанные блюда, в выборе которых я полностью положилась на Максима, да не пытаясь заглядывать в меню. Знала, что просто не сдержусь при виде цен и обязательно что-нибудь ляпну нелепое. Сегодня у меня это особенно хорошо получалось.

— Расскажешь что-нибудь? — молчание первым прервал Максим.

— Что, например? — у неловко улыбнулась.

— Не знаю, что угодно, как ты вообще, как учеба? Жизнь? Зоя говорила у тебя непростой период, ты извини, что я так… прямо.

— Нормально, сначала, когда бабушка только умерла, было сложно, потом жизнь постепенно вернулась в свое русло, — я старалась говорить как можно спокойнее, но к горлу все равно подступил ком.

— Лиз, я не из праздного любопытства интересуюсь, если тебе что-то нужно, что угодно, ты всегда можешь попросить, достаточно просто сказать.

— Спасибо, — я благодарно улыбнулась, радуясь, что руки заняты разделыванием пищи.

— Но ты не попросишь, да? — Макс вдруг неожиданно рассмеялся, и я не смогла не последовать его примеру.

— У меня все хорошо, правда, — отсмеявшись, заверила я Архангельского, второй раз за вечер отметив про себя, что у него красивый смех.

И вообще, ему оказывается, очень шла улыбка.

— Только дома все еще непривычно, пусто как-то, я потому и согласилась на Зойкино предложение, ну и еще мне парень изменил, — о том, что я зашла слишком далеко, я подумала лишь когда последние слова сорвались с губ.

Макс, делавший в этот момент глоток воды, поперхнулся.

Я и сама не понимала, зачем вообще это сказала. Как-то само получилось.

Некоторое время Максим молчал. Промокнув салфеткой губы и пиджак, он внимательно посмотрел на меня.

— Я не знаю, зачем тебе об этом сообщила, — не выдержав его взгляда, пробормотала я первое, что пришло в голову.

В ответ Макс понимающе улыбнулся, но больше никак не отреагировал. Обычно у людей подобные откровения как минимум вызывают удивление.

— А ты… — я замолчала, раздумывая, стоит ли вообще задавать вопрос, — ты ведь не должен был приезжать, Зойка говорила, что в этом доме ты практически не бываешь.

— Не бываю, — согласно кивнув, проговорил Архангельский, — Лиз, я не буду выдумывать нелепые несуществующие причины, я приехал из-за тебя.

— Из-за меня?

Округлив глаза, я с удивлением таращилась на продолжавшего спокойно жевать брата Зойки. Где-то неподалеку раздался звон выпавшей у меня из рук вилки.

— Просто решил посмотреть, как ты устроилась. Лиз, прекрати на меня так смотреть, честное слово, давай на сегодня закончим с неловкостью, у меня годовой лимит исчерпался за один вечер.

Я прищурилась, посмотрела на Макса, внимательно прошлась по его лицу. Внутри зародились подозрения.

— Тебя Зойка попросила, да? И мне ничего не сказала, — я шумно вздохнула и насупилась.

Ну, подруга.

— Нет, Лиз, Зоя меня об этом не просила.

Я уже была готова признать, что зря разгневалась на лучшую подругу, как вдруг меня осенило.

— Но она тебе все рассказала, да? И про измену тоже, ты поэтому никак не отреагировал на мои слова? — догадалась я.

— Она не вдавалась в подробности, не переживай, — поспешил успокоить меня Максим.

Отлично, Лизка, тебя пожалеть заглянули.

Наверное, мысли отразились на моем лице, потому что Архангельский заговорил снова.

— Лиз, ничего из того, о чем ты подумала, не имеет никакого отношения к реальности. Твой бывший парень просто идиот, раз не смог тебя по достоинству оценить и облажался, — он подмигнул, заставив меня улыбнуться.

Каким-то образом ему удалось быстро сменить неудобную тему, и больше мы к ней не возвращались на протяжении всего оставшегося вечера. Где-то к середине ужина я поймала себя на мысли, что впервые за долгое время чувствую себя спокойно и уютно. Макс рассказывал о своей работе, а я все больше убеждалась в том, что Зойка, пожалуй, была неправа и ничего общего с ледяной глыбой ее брат не имел.

Глава 13

Утро встретило меня ломотой во всем теле и болью в горле. Даже под плотным одеялом меня трясло так, что зуб на зуб не попадал.

Спустя несколько секунд пришло ужасающее осознание.

Заболела.

С трудом я все же открыла глаза, очертания комнаты казались нечёткими, все вокруг будто плыло, а тяжёлые веки так и стремились снова сомкнуться.

Утро выдалось на удивление солнечным и первые яркие лучи уже успели проникнуть в комнату.

Свет противно резал и без того воспаленные глаза. Я попыталась сделать глубокий вдох, но и здесь меня ждало полное разочарование. Нос был заложен, а грудь противно ныла.

Слабость в теле едва позволяла пошевелиться. Сделав над собой огромное усилие, я все же откинула одеяло и приняла сидячее положение.

Осмотрелась вокруг, комната и её составляющие все ещё плыли перед глазами, голова кружилась, виски гудели, а ноги совершенно не слушались. Нащупав тапочки, с третьей попытки я все же сумела надеть их на дрожащие, совершенно ватные ступни.

"Котенок" — вдруг промелькнуло в сознании.

В спальне я его не обнаружила. Усилившийся озноб новой волной прокатился по телу.

Силясь, я старалась вспомнить вчерашний вечер. Малыш совершенно точно засыпал со мной.

Вернулись мы поздно, и, чтобы избежать возможной неловкости, я почти сразу отправилась спать.

Максим не препятствовал, только пожелал доброй ночи.

Максим!

Маленькие кусочки пазла постепенно собирались в общую картину.

Я ведь должна была уехать утром.

Который сейчас час?

Встать с кровати оказалось не так просто, то ещё испытание с температурой под сорок. А в том, что она была именно такой, я не сомневалась. Свой организм я знала более, чем хорошо.

Пошатываясь, я дошла до двери, и даже она показалась каким-то совершенно непреодолимым препятствием на моём пути.

Меня мутило, к горлу подступила тошнота, а желудок свело таким сильнейшим спазмом, что фраза "скрутить в бараний рог" вдруг приобрела абсолютно новый смысл.

Пока шла по коридору и спускалась по показавшимся мне бесконечными ступенькам на первый этаж, я думала только об одном: нужно просто продержаться до дома, а там можно завалиться в постель и провалиться в сон.

Каким-то чудом мне все же удалось добраться до кухни. Присутствие уже проснувшегося Макса меня ничуть не удивило, а вот пушистик, урчащий в его руках стал полной неожиданностью.

И если бы не пронзительная, просто убивающая меня боль в горле, я бы обязательно издала какой-нибудь совершенно дебильный звук от удивления.

Эта картина на секунду ввела меня в ступор.

— Доброе утро, — низкий голос Максима заставил меня вернуться в реальность и сосредоточиться на мужчине.

Он тем временем выпустил малыша и опустил его на пол.

Котёнка, судя по тому, как старательно он пытался вонзить свои маленькие коготки в свитер Максима, такое положение дел вовсе не устраивало.

— Так, дружок, мы так не договаривались, — рассмеявшись, Макс отцепил пушистика. — Мы уже позавтракали, не дождались, — улыбка по-прежнему красовалась на губах Архангельского, правда, недолго, ровно до той поры, пока он не понял, что со мной что-то не так.

Видимо, выглядела я совсем плохо, потому что с каждой пройденной секундой выражение лица Максима менялось все стремительнее.

Я попыталась проглотить образовавшуюся во рту вязкую слюну, и воспаленное горло тут же пронзила острая боль.

— Что с тобой? — не знаю, какая суперспособность позволила Архангельскому всего за долю секунды преодолеть расстояние между нами.

— Все хорошо, — я правда старалась произнести это как можно громче и чётче, однако ничего кроме скрипящего хрипа мои голосовые связки воспроизвести оказались не в состоянии.

На лице Максима мгновенно отразилось понимание ситуации. Черт.

Большая рука парня тут же легла на мой раскаленный лоб.

— Ты же горишь, — последовал вердикт.

— Всё нормально, — я попыталась улыбнуться, — я… я поеду домой и…

— Ты никуда не поедешь, это исключено. И сейчас же вернёшься в постель, — его тон явно не предполагал возражений.

Я собиралась возразить, но в этот момент перед глазами вдруг потемнело, ноги перестали слушаться, словно были чужими.

Я пошатнулась и почти потеряла равновесие, когда почувствовала крепкие руки.

В следующую секунду пол ушёл из-под ног, я будто парила над землёй. Только когда внезапно обрушившаяся на мои глаза тьма рассеялась, я поняла, что меня держат на руках и куда-то несут.

Меня окутало какое-то необъяснимое, но такое приятное тепло. Инстинктивно, я прижалась к широкой груди Максима, не подумав о том, как это выглядело со стороны.

Мне вдруг просто захотелось прижаться к кому-то большому и сильному.

Опомнившись, я поняла, что он двигался к лестнице, видимо, собираясь вернуть меня в "мою" комнату.

По спине пробежался противный липкий холодок, и на меня вдруг накатило такое удручающие чувство тотального одиночества, что, не совсем полностью отдавая отчёт своим действиям, я вцепилась в мягкий свитер Архангельского и произнесла тихо:

— Не надо.

— Лиз, я сказал, что ты никуда не поедешь, ты едва на ногах держишься. Я отнесу тебя в постель и…

Сильнее сжав в кулаке его свитер, я затрясла головой, хватая ртом воздух, пропитанный ароматом парфюма Максима.

— Не надо в комнату, пожалуйста, — я и сама не поняла, что такое на меня нашло, видно, всему виной была внезапно обрушившаяся на меня болезнь, но мне почему-то резко расхотелось оставаться одной.

Это было глупо, но руководил мною вовсе не страх, нет.

Просто я как-то очень ясно осознала, что мне надоело одиночество. Отчего-то оно больше не казалось подарком, а стало наказанием.

Я ведь уехала сюда, чтобы побыть одной, но парадокс, вот сейчас, в эту самую минуту, мне совсем не хотелось одиночества.

— Можно я тут, в гостиной? — я приложила просто нечеловеческие усилия, чтобы выдавить из себя этот короткий вопрос. — Пожалуйста, — добавила я с мольбой в голосе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Макс ничего не ответил, только вздохнул, однако я все же почувствовала, как он развернулся и понёс меня в другую сторону.

Прикрыв глаза, я ощутила мягкую поверхность.

Меня опустили на диван.

— Я принесу плед, — предупредил меня Архангельский, и сквозь шум я расслышала звук удаляющихся шагов.

Казалось, его не было всего мгновение, однако, когда я открыла глаза, Максим уже стоял рядом и заботливо укрывал меня пледом.

В носу неприятно защипало, сердце защемило от этой заботы. Мне вспомнилась бабушка и её мягкие руки.

Она так же укутывала меня всякий раз, когда я умудрялась простыть.

Максим тем временем закончил, выпрямился, собираясь куда-то уйти.

Не знаю, что руководило мной в этот момент и откуда нашлись силы, но, не ожидая от себя ничего подобного, я протянула руку и схватила его за запястье.

— Не уходи.

— Я никуда не уйду, — Макс опустился на корточки, теперь его лицо находилось на одном уровне с моим. — Я просто вызову скорую.

— Не надо скорую!

— Лиза!

— Пожалуйста, только не надо скорую.

Договорив, я почувствовала непреодолимую слабость.

Тяжёлый вздох Архангельского донесся до моего слуха.

— Не надо.

Глава 14

Чьи-то голоса доносились сквозь нещадную головную боль. Один из голосов совершенно точно принадлежал Максу, а вот второй, тоже мужской, мне показался незнакомым. Я мгновенно напряглась и тут же услышала собственный стон, почувствовал острую боль, пронзившую спину вдоль позвоночника по всей его длине. Как же больно. Все тело неистово ныло, будто меня по меньшей мере бульдозер переехал и не осталось во мне ни единой целой косточки.

— Я анестезиолог, а не терапевт, — недовольно пробубнил гость, чьего лица я еще не видела, но голос стал значительно громче. Рядом послышались твердые шаги и через минуту передо мной предстал высокий мужчина со светлыми, пшеничного оттенка волосами и большими, нет, просто огромными, серыми глазами. На щеках и подбородке незнакомца красовалась небольшая, но уже довольно заметная щетина.

— Ну привет, — с улыбкой проговорил мужчина, опустившись на край дивана, на котором, не шевелясь и, кажется, уже не дыша, лежала я.

От его недовольного тона не осталось и следа. Всем своим видом он излучал доброжелательность.

— Здравствуйте, — прохрипела я не своим голосом. Горло горело, во рту пересохло и говорить было катастрофически сложно. Продолжая улыбаться, мужчина протянул руку к моему раскаленному лбу и как-то странно, снисходительно, что ли, покачал головой и даже нахмурился. То что он видел перед собой ему совершенно точно не нравилось.

— И давно у нее такое состояние? — он обращался не ко мне. По направлению его взгляда я поняла, что Макс стоит позади, почти у самой моей головы.

— Вчера вечером все было нормально, а утром вот, — спокойно ответил Максим. Я в свою очередь молчала, берегла раздираемое воспалением горло.

— Ладно черт с ним с терапевтом, но скорую-то ты вызвать мог, — вновь недовольно проговорил гость.

— Не… не надо скорую, — всполошилась я, — и больницу не надо, и терапевта. С некоторых пор я отчаянно невзлюбила медицинские учреждения, просто потому что они напоминали мне о плохом, о временах, когда сопровождая бабушку на очередной прием или процедуру, я буквально ощущала на себе давление холодных больничных стен, хранящих страдание и боль людей.

— Видишь… — раздался голос Макса, — что прикажешь делать?

Незнакомец снова вздохнул и сочувственно посмотрел на меня.

— Сесть сможешь? — ко мне он обращался иначе, голос его звучал мягко, а на губах снова появилась улыбка.

— Попробую. Кряхтя и чувствуя, как снова начинает кружиться голова, я все же заставила себя подняться. Впрочем, не без помощи тотчас же спохватившегося Макса. Развернувшись и свесив тяжелые ноги, я постаралась принять максимально удобное положение.

— Открывай рот, — вооружившись фонариком, приказал доктор.

Только теперь я заметила принесенный им с собой чемоданчик. Послушно выполняя приказ, я постаралась как можно шире открыть рот и высунуть язык, так же старательно, как это делают дети на приеме в поликлинике.

— Ну, не все так плохо, — заключил мужчина как раз в тот момент, когда у меня начало сводить челюсть.

Перестаралась.

— Закрывай, — убирая фанарик, разрешил доктор, — мне тебя послушать надо, — продолжил мужчина.

Я в ответ кивнула, не сразу поняв к чему он клонит.

— Чего сидим, футболочку снимаем. Только после озвученного им приказа, до меня наконец дошел весь смысл его слов.

Послушать. Даже несмотря на высокую температура, я хорошо ощутила, как прилила к щекам кровь. Растерянно посморев сначала на доктора, потом на Макса, я инстинктивно сжала край футболки пальцами.

— А может не надо? — пролепетала пересохшими и, кажется, даже немного потрескавшимися губами.

— Это еще что значит? — вскинув брови, доктор, казалось, в самом деле был удивлен.

Я снова бросила неуверенный взгляд сначала на одного мужчину, потом на другого. Смущение волной подкотило к горлу. Я понимала, конечно, что веду себя глупо. Передо мной все-таки врач, а врач, как известно, существо бесполое, но ведь в комнате находился и Архангельский. Не то чтобы его можно было удивить женской грудью, это я, безусловно, тоже понимала, но все же как-то неловко было оголяться в присутствии двоих, почти незнакомых взрослых мужчин.

— Понятно, — выдохнул доктор, — так Макс, давай отворачивайся, чего вылупился, — шутливо обратился доктор к Архангельскому, а Макс, клянусь, даже покраснел.

Уж точно не думала, что когда-нибудь увижу, как мгновенно вспыхивают щеки у этого уверенного в себе мужчины. Опомнившись, Макс все же отвернулся.

— Теперь снимай, снимай-снимай, я врач, меня стесняться глупо. Вздохнув, я потянула края футболки вверх и, сняв вещицу, тут же прикрыла ею грудь и живот. Рядом послышался смешок.

— Ты же понимаешь, что мне тебя и спереди нужно будет послушать? Я в ответ только робко кивнула.

Заливаясь краской, я стойко выдержала эту нехитрую процедуру, которая, казалась, длилась вечность. Как только все закончилось, я с невероятной скоростью надела футболку и покосилась на посмеивающегося доктора.

— Легкие чистые, но это ничего не значит, — теперь он обращался не ко мне, — понаблюдаешь за ней, если состояние ухудшится, вызовешь скорую, но я надеюсь это не понадобится. Я молча слушала, впитывая каждое сказанное слово. Нет уж, никакой скорой.

— А ты давай ложись, на живот.

— З…зачем?

— Будем температуру сбивать. Поняв, к чему он клонит, я почувствовала, как по телу прокатился холодок. Ой мамочки. Сильнее больниц я не любила только шприцы и иголки. Уколы вызывали у меня стойкое чувство протеста.

— А таблетками обойтись нельзя?

— Можно, — кивнул мужчина, — вот я уеду и будете обходиться таблетками, а сейчас давай ложись.

Пришлось подчиниться. Не знаю, что было хуже. Укол или испытываемый мною стыд. Максим больше не стоял ко мне спиной, а внимательно наблюдал за происходящим. К счастью, эта пытка закончилась быстро и прошла почти безболезненно.

Лежа на диване, кутаясь в одеяло, я сосредоточенно слушала разговор мужчин. Говорили они недолго, в основном о том, как облегчить мое состояние и не допустить ухудшения. Потом, попрощавшись со мной, мужчина пошел к выходу, Макс вышел его проводить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— С тебя должок, старик, — расслышала я прежде, чем мужчины вышли за дверь.

И как я так умудрилась? Ругая себя за оплошность, будто действительно была виновата, я настолько погрузилась в себя, что не заметила возвращения Макса. Его появление я обнаружила только когда он сел рядом.

— Извини, — проговорила я, стыдливо отводя взгляд.

— За что?

— За то, что создала тебе проблемы.

— Глупости, Лиз. Я

не успела ничего сказать, в следующее мгновение послышался какой-то скрип и до слуха донеслось отчетливое "мяу". Котенок, о котором мы успели забыть, настойчиво карабкался по дивану. Наконец преодолев препятствие, он потоптался у меня на животе, потом покрутился и клубочком свернулся на груди, при этом громко урча.

— А вот и твой защитник явился, — хохотнул, Макс, — я сейчас приготовлю тебе поесть, а ты пока попробуй поспать. Он уже собрался встать, когда я схватила его за руку.

— Макс, я…

— Лиз, если ты еще раз заикнешься об отъезде, я… не знаю, отшлепаю тебя, наверное.

— Спасибо тебе, — я решила прислушаться к его шутливой угрозе.

— Поспи пока.

Глава 15

Макс

Если бы еще вчера утром кто-то сказал ему, что он, стоя на кухне дома, в котором практически не бывал, будет помешивать куриный бульон, Макс бы рассмеялся этому человеку в лицо. Но факт оставался неоспоримым фактом, он действительно варил куриный бульон.

Признаться, Макс серьезно так струсил, когда увидел Лизу в таком состоянии. Бледная измученное температурой лицо так и отпечаталось в памяти. Он вообще не любил оказываться в подобных ситуациях. Всегда собранный, он словно мальчишка терялся всякий раз, когда заболевал кто-то из его окружения.

Лиза — и вовсе чуть было не вогнала его в панику. Благо сдержался, вовремя взял себя в руки, не показал виду. Потом, пока ждал Соколова, тысячу раз успел пожалеть, что не вызвал скорую. К счастью, несмотря на дурной характер и присущую от природы ворчливость, Ник врачом был, что называется, от Бога.

Впрочем, это вовсе не помешало ему высказать Максу все, что только пришло на ум. Макс, конечно, его понимал. Выдернул мужика с утра черт знает куда, да еще и в выходной. А выходные у Ника случались редко. Ник приехал злее, чем обычно, было ясно, что оторвал его Макс от чего-то важного. Ну это ничего, он рассчитается. Что они, чужие что ли? Нет, свои. С самого детсткого сада.

Из их троицы Ник был единственный, кто пошел не столько за деньгами, сколько за мечтой, чем в итоге здорово удивил и родных и друзей. Сейчас Макс этому решению друга был особенно рад. Закончив с приготовление нехитрого блюда, Макс вернулся к Лизе. Девушка мирно посапывала, свернувшись в клубочек и с головой укрывшись одеялом. В ногах, почти в самом углу дивана, расположился ее маленький усатый товарищ. По крайней мере ей удалось поспать, что не могло не радовать. Как ни хотелось ему продлить этот момент, нарушить мирный сон Лизы ему все же пришлось. Ей необходимо было поесть.

— Лиз, — тихо ступая по деревянному полу, под прокрался к дивану, — Лиз, — повторил, стягивая с головы спящей девушки одеяло.

Лиза шумно вздохнула, смешно пошевелила аккуратненьким носиком, проговорила что-то и наконец медленно открыла глаза. С минуту девушка привыкала к яркому дневному свету, потом удивленно вскинула брови и уставилась на Макса, так, будто вовсе не ожидала его увидеть. Потребовалось еще несколько секунд, прежде чем во взгляде девушки появилась осознанность.

— Я уснула, да? — слабо улыбаясь, прохрипела Лиза. — Долго я спала?

— Не очень, — неоднозначно ответил Макс, — тебе поесть надо, как ты себя чувствуешь? — он протянул руку и коснулся влажного лба девушки.

Она уже не была такой горячей, как еще каких-то пару часов назад. Макс мысленно выдохнул, пусть и понимал, что действие лекарств явление временное.

— Получше, кости не ломит, уже хорошо, — она снова постаралась улыбнуться.

— Встать сможешь? Я бы сюда принес, но боюсь тебе будет неудобно.

— Нет-нет, что ты, я встану конечно.

Она хотела резко подняться с кровати, но даже со стороны было видно, насколько сложной оказалась для нее эта задача. Пошатнувшись, Лиза запуталась в одеяле и снова рухнула в его объятья. Если бы она не была столь слаба, он бы подольше насладился этим моментом.

— Все нормально? Стоишь?

— Да, чего-то я не рассчитала, — смущенно глядя на Макса, оправдывалась Лиза.

По крайней мере извиняться по делу и без перестала, уже прогресс… Значительный.

— Ты можешь меня отпустить, я дойду.

— Нет уж, я лучше буду тебя поддерживать.

Усадив Лизу на стул, Макс налил в чашку суп и поставил ее перед девушкой. Наклонившись и прикрыв глаза, Лиза с видимым удовольствие шумно втянула исходивший от супа аромат, видимо, ненадолго забывшись. Но уже через секунду Лиза вспомнила о его присутствии. Улыбаясь, Макс наблюдал за развернувшейся на его глазах картиной. Щеки девушки уже привычно вспыхнули.

— Я… мне просто с детства очень нравится запах, мне бабушка готовила бульон с лапшой всякий раз, когда я болела, — поспешила объяснить Лиза.

Во взгляде девушки на мгновение застыла грусть. Макс вдруг снова вспомнил, как они Зойкой приехали к Лизе в день смерти ее бабушки. Маленькая, совершенно потерянная она глядела на него своими большими, полными слез глазами, а у него сжималось сердце, вот прямо как сейчас. Уже тогда нужно было плюнуть на все условности, послать все к черту, прижать ее к себе и не отпускать.

А он что? Он идиот решил все формальности, включил какую-то сухую и никому ненужную в тот момент, холодную вежливость. Права все-таки Зойка. Глыба льда — вот кто он. Он с улыбкой наблюдал с каким удовольствием Лизка поглощала приготовленный им обед. Смущал ее, конечно, но ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел.

— А ты почему не ешь? — внезапно спохватилась Лиза.

— Я не голоден.

— И все-таки создала я тебе кучу неудобств.

— Чушь, мне даже приятно, — честно ответил Макс, на что Лиза удивленно открыла рот.

— Угу, заразишься еще, — наконец выдохнула девушка.

— Тогда ты обо мне позаботишься, — хмыкнул Макс, снова вогнав Лизу в краску. Нет, ему непременно нравилась ее эта, совершенно искренняя реакция. — Доедай, пока не остыл, а потом ложись, поспи еще.

— Я выспалась, — она пожала плечами и зачерпнула ложкой суп.

— Нуууу, в таком случае можем посмотреть какой-нибудь фильм.

— А у тебя разве нет дел? — этот вопрос, признаться, неприятно резанул по внутренностям, будто бы Лиза хотела избавиться от его компании, однако во взгляде девушки читалось обратное.

— Думаю, я могу их ненадолго отложить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

Лиза

— Нет, Зой, все хорошо, правда, мне уже лучше, ничего не нужно, — я торопливо проговорила в трубку, желая поскорее закончить разговор.

— Давай я все же позвоню Максу, он заедет, ты подумай, — не успокаивалась подруга.

За последние два дня Зойка оборвала телефон, а я все никак не решалась взять трубку. Просто не могла заставить себя поговорить с лучшей подругой. Только написала сообщение, что заболела и обещала позвонить, как только стану чувствовать себя лучше.

— Не… не надо Максиму, — пролепетала я, покрываясь холодным потом и косясь на сидящего рядом, абсолютно расслабленного Макса.

Услышав свое имя он, конечно, тут же отреагировал. Одарил меня каким-то совершенно детским, озорным взглядом, наклонил голову набок и принялся слушать разговор.

— Ну а что тут такого, Лиз! — воскликнула Зойка.

— У него наверняка много дел, и вообще, Зой, хватит, закрыли тему. Стоило мне договорить, как на том конце "провода" послышался какой-то странный звук, подозрительно напоминающий смех.

— Подумаешь, ничего страшного, отложит, давай я все-таки сейчас ему позвоню, не нравится мне, что ты одна в таком состоянии!

— Я не одна, — я сама не знала, зачем это сказала.

Просто вырвалось.

Прикрыв рот ладошкой, я зажмурилась, мысленно ругая себя за глупость. Макс уже откровенно посмеивался, взяв с дивана подушку и уткнувшись в нее лицом.

— Не одна? — уточнила Зоя. — А с кем?

— Я… ну, я… — осмотревшись, я зацепила взглядом пушистика, уместившегося на коврике, — так вышло, я котенка подобрала, — судорожно соображая, выдала я полуправду.

— Котенка? — удивилась Зойка.

— Да, Зой, он маленький, ничего не повредит, — принялась я оправдываться, все больше сбивая подругу с толку.

— Котенок тебе продукты не принесет.

— У меня все есть, Зой, все, пожалуйста, давай закроем тему, я устала и хочу немного поспать, я позвоню, ладно? — с надеждой на то, что подруга все же сжалится, проговорила я скороговоркой.

— Хорошо, но если что, только скажи, я сразу позвоню Максу.

— Угу, — промычала я на последок и поспешила повесить трубку.

Только отключившись, я выдохнула, откинула в сторону телефон и облегченно прикрыла глаза.

— Почему ты так боишься сказать ей правду? — голос Макса прозвучал совсем близко.

— Потому что я не хочу отвечать на кучу вопросов, к тому же, я и тебя от освободила от этой необходимости.

Вопреки моим ожиданиям, Макс вдруг расхохотался, а я в который раз отметила, что у него очень красивый смех, и еще Архангельскому безумно шла улыбка. Для меня она вообще стала открытием. Всякий раз, когда нам приходилось вынужденно встречаться, Макс казался таким угрюмо-серьезным, что улыбку на его лице даже в фантазиях представить было сложно.

— Что смешного? Эй! — я ткнула пальцем в его бок и он тут же вздрогнул.

За последние пару дней я обнаружила еще одну занимательную вещь: Архангельский до ужаса боялся щекотки.

— Лиз, — перестав смеяться, он устремил на меня взгляд, — мне не сложно ответить на Зойкины вопросы, я у себя дома, в конце концов.

Прищурившись, я потянулась рукой ко лбу Макса и накрыла его ладонью.

— Что ты делаешь?

— Проверяю, нет ли у тебя температуры, кажется, я все-таки тебя заразила, у тебя явно бред.

Он перехватил мою руку прежде, чем я успела ее убрать, накрыл своей большой ладонью мою и я тут же почувствовала как по телу прокатился приятный импульс. Мгновение я не шевелилась, только в упор смотрела на Максима.

— Нет у меня температуры, и вообще, я не болею, — он все-таки отпустил мою ладонь.

— Все, давай смотреть фильм, включай, — скомандовал Макс, указывая кивком на лежащий рядом со мной пульт.

Послушно выполнив приказ, я снова закуталась в выданный мне плед и, не успев толком ничего осознать, оказалась в уже ставших привычными объятиях Архангельского. Все началось с того, что из-за высокой температуры меня бил озноб, тогда-то Макс и обнял меня впервые.

Я не сопротивлялась, так и правда было теплее и… Спокойнее, что ли.

А потом это превратилось в традицию. Судя по невозмутимому виду Макса, я сделала вывод, что его ничего не смущало. Я же все пыталась убедить себя в том, что ничего странного не происходило.

Да и, как бы ни было сложно признаться самой себе, мне нравилось вот так, закутавшись в плед, прижиматься к старшему брату лучшей подруги. А ведь еще совсем недавно я от него, как черт от ладана шарахалась.

— Тебя правда не волнует, что Зойка может узнать о твоем приезде?

— С некоторых пор, нет.

— С некоторых, это с каких? — выпрямившись, уточнила я.

— Три дня назад перестало волновать. Я нахмурилась.

— В смысле?

— В прямом, Лиз, я же не случайно в тот вечер заявился, я намерено к тебе ехал.

— Намерено? — его слова стали для меня настоящим откровением. — Я ничего не поняла.

— Я если честно так задолбался скрывать, — протянул он, тяжело вздыхая.

— Скрывать что?

— Что дико хочу тебя поцеловать с первой нашей встречи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Макс

Она не ожидала, да что там, он и сам не думал, что слова дадутся так просто. И чего он, собственно, так долго тянул? Зачем? А теперь вот сказал, признался наконец и самому легче стало. На ее лице сменялись удивление, растерянность, непонимание, но самое главное, он не видел страха. Его признание Лизу не напугало. Во взгляде напротив читался невысказанный вопрос, впрочем, уже в следующую минуту Лиза заговорила.

— Что значит с первой встречи?

— То и значит.

— То есть…

— Да, Лиз, с того самого дня, как Зоя впервые нас друг другу представила.

Она ничего не ответила, только продолжала во все глазища смотреть на него, точно желая прожечь в нем огромную дыру. Разомкнув губы, она часто задышала, черные зрачки заметно расширились, грудная клетка тяжело вздымалась, а на щеках вновь засиял румянец.

Она была такая хорошенькая, такая беззащитная. Да ему памятник поставить нужно, он целых три дня продержался. Только обнимал, в этом он себе никак не мог отказать и не пытался даже. Разве можно? А сейчас ему до боли хотелось ее поцеловать.

— Я не знаю, что сказать…

— Ничего.

У него просто не осталось сил на разговоры. Он должен, просто обязан был ее поцеловать прямо сейчас. И плевать, даже если в результате получит по морде, оно того стоит. Воспользовавшись ее замешательством, Макс потянул девушку на себя.

Лиза лишь негромко взвизгнула. Он не дал ей даже шанса на то, чтобы отстраниться, разорвать поцелуй. Крепко прижал ее к себе, пальцами зарылся в волосы, надавил на затылок. Целовал ее жадно, так, будто от этого зависела его жизнь. Лиза не отвечала, словно впав в ступор, девушка просто позволяла ему делать с ней то, чего ему так хотелось, и он бессовестно пользовался этим ее состоянием. Но как бы ни было сложно, как ни желал он продолжить, Макс все же вынужден был остановиться. Ему с трудом удавалось дышать, с каждым вдохом воздух буквально прожигал горло насквозь. Прильнув к ее лбу, он немного отдышался, потом нашел в себе силы отстраниться. Она так и не ответила. И сопротивляться не стала, будто просто ждала, надеялась, что ему надоест и он сам… А он надеялся, где-то глубоко внутри надеялся, что ответит, что сама захочет. Только напугал ее, наверное.

— Прости, — просипел, восстановив дыхание, и поднял взгляд на девушку.

К удивлению Макса в ее глазах все так же не было даже намека на страх, только озадаченность.

— Лиз, я…

Он было собирался еще раз извиниться, постараться убедить ее в том, что больше не станет. И совершенно точно Макс не ожидал, что, не дав ему договорить, она сама подастся вперед, сама соединит их губы.

Сама!

И тем более он вовсе не ждал, что Лиза, это скромное, вечно дрожащее в его присутствии создание, окончательно избавившись от мешающего ей пледа, так ловко заберется к нему на колени, забыв о всяком стеснении. Признаться, Макс был в восторге, да что там, он ликовал.

— Поцелуй, — зашептала она у его губ, — поцелуй так же еще раз.

Он видел, как она сомкнула веки, стыдясь заглянуть ему в глаза. И все равно просила, его просила. Да, черт возьми, это официально лучший день в его жизни. Она просила и он, конечно, не мог отказать. Этот поцелуй был другим. Каждый нерв в теле звенел от напряжения. Руки опустились на поясницу, ладонью он скользнул под плотную ткань ее мешковатой толстовки. Черт бы побрал эту тряпку. Макс готов был сорвать ее прямо с тоненького тельца девушки, просто разорвать в клочья, но сдерживался из последних сил. Лиза только едва заметно вздрогнула, когда он пальцами заскользил вдоль позвоночника.

Она не пыталась его останавливать, а он продолжал прощупывать почву. Теплая ладонь скользнула по впалому животику, подушечками пальцев он пробрался выше и застонал от удовольствия, убедившись, что лифчика на девушке нет. Усилием воли он оторвался от ее губ, Лиза тяжело дышала, не пытаясь сдвинуться с места. Едва коснувшись груди, Макс вынудил себя притормозить.

— Твою… Лиз, все, хватит.

Макс не узнавал свой голос, его руки дрожали, как у заядлого алкоголика, язык не слушался, все мышцы в теле напряглись до предела. А она как будто не слышала, наклонилась к его лицу, губами коснулась подбородка, даже не понимая, как действует на него это не хитрое движение.

— Макс…

Будь на ее месте другая, ему было бы плевать. Но это была она, девочка, так долго сводившая его с ума.

— Нет, ты болеешь, я дурак, все, малыш, — он в самом деле это произнес. Сейчас, когда она находилась в его руках, когда сама хотела. — Лиз…

— Ничего не говори, — она зашептала ему прямо в губы, — ничего, просто продолжай, пожалуйста.

Осознавала ли она, что делала? Он же мужик все-таки, взрослый половозрелый мужик. Здоровый, черт возьми, мужик. Вся его выдержка полетела в пекло, туда же в следующее мгновение отправилась уже порядком раздражавшая его толстовка.

— Я уже не остановлюсь, Лиз, — предупредил он, набрасываясь на ее губы. Ты сама напросилась, малышка.

Растеряв всякий контроль, Макс одним движением уложил девушку на диван. Взору открылась просто потрясающая картина. Несколько секунд он, как пацан малолетний, пялился на ее маленькую аккуратную грудь. Сколько всего он собирался с нею сделать. Не сейчас, позже, когда утолит голод и будет способен хоть сколько-нибудь ясно мыслить.

— Иди ко мне, — нависнув над девушкой, он снова набросился на ее губы.

Ее шумное дыхание и тихие стоны сводили с ума. Так он долго не продержится. Рукой он медленно скользнул под резинку штанов, подцепил кромку трусиков. Лиза только шире развела ножки, чем окончательно добила в нем все человеческое.

— С ума сойти.

Касаясь влажных складочек, чувствуя ее влагу, без задней мысли он проник в нее двумя пальцами, не ожидая, что в следующий миг, взвизгнув вовсе не от удовольствия, Лиза резко дернется, точно от боли. Ее крик его порядком озадачил, и даже немного остудил.

Это еще что за реакция?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты чего? — как-то даже грубо поинтересовался Макс.

Сильнейшее возбуждение все еще било по мозгам.

— Я… — она заерзала, глядя на него испуганными глазами.

Его злость тотчас же как рукой сняло.

— Я тебе больно сделал? У тебя давно не было секса? — догадался.

Лиза только головой замотала.

— Давно? — уточнил еще раз.

Она помедлила, потом отвела взгляд.

— Вообще не было, — тихо прошептала Лиза.

— Ч…чего? — его словно обухом по голове стукнули, он готов был что угодно услышать, но это… Это никак не укладывалось в голове.

— Ты девственница?

Она робко кивнула. Приехали.

Глава 18

Лиза

Кажется, только теперь я полностью осознала весь смысл фразы "душа ушла в пятки".

Макс молчал, прожигал меня убийственным взглядом, и молчал. Секудны мне показались вечностью.

— Ты почему не сказала?

Потеряв дар речи, я потянулась к отброшенному ранее пледу, схватилась за него, словно за спасательный круг, прикрылась, будто теперь в этом была надобность. И где было мое смущение, когда я сама спровоцировала Архангельского?

А не было его, и, признаться, сейчас тоже нет. Есть страх, растерянность, ожидание, а смущения нет. Дожила. Почему не сказала? Да как-то не представилось возможности. Сначала я была ошарашена его заявлением, потом этот поцелуй… И все — зеленый свет.

Не думала я в тот момент ни о чем, кроме его губ, разум помутнился. Со мной можно сказать впервые такое. Я целовалась раньше, конечно, и мне даже нравилось, но чтобы вот так терять рассудок — такого не было. Наверное, мое молчание окончательно достало Архангельского, потому что в следующую секунду, устало вздохнув, он взъерошил волосы, похлопал себя по щеками и встал. Я молча следила за ним взглядом.

— Я сейчас вернусь, — бросил он напоследок, а потом быстрым шагом двинулся прочь из гостиной.

От раздавшегося внезапно хлопка двери я вздрогнула. Психанул. Со стороны ванной донесся едва слышный шум воды. Идиотка. Воспользовавшись своим вынужденным одиночеством, я отыскала сорванную с меня в порыве страсти толстовку.

И что дальше? Как мне ему теперь в глаза смотреть? А делать что? Я, получается, сама его спровоцировала, сама набросилась на него, как одичавшая кошка и сама же все испортила. Черт бы побрал эту девственность, может и нужно было распрощаться с ней, когда была возможность.

А с другой стороны, подумаешь, ну не было у меня секса и что теперь? Такая большая проблема? Впрочем, наверное, действительно проблема. Какому взрослому мужику захочется возиться с неумехой? Все логично и закономерно, но почему так обидно?

Божечки, я с ума сошла. Это же Архангельский, Лиза! Старший брат твоей лучшей подруги! И что бы сказала Зойка, узнай она о случившемся? Я же практически накинулась на ее брата, и если бы не эта пресловутая неопытность, уже бы…

Стоило только подумать об этом, как низ живота сладко заныл. Я все еще ощущала на себе горячие прикосновения и к своему стыду не испытывала угрызений совести. Парня своего я, значит, не хотела, а мужика, с которым, в общем-то, едва знакома, захотела.

Да что там, все еще хочу!

Впервые в жизни мне захотелось попробовать то, о чем так часто говорят девчонки, что обсуждают в перерывах между парами небольшими девичьими, и не только, компаниями. Я слышала, как стихла вода, как спустя несколько минут открылась дверь ванной, слышала приближающиеся шаги. Мне даже не нужно было поворачиваться, я нутром почувствовала его присутствие. Не решаясь взглянуть на Архангельского, так и сидела, глядя в одну точку до тех пор, пока он не опустился передо мной на корточки.

— Прости, я не думала, что так получится.

— А как думала?

Я готова была поклясться, что в его голосе расслышала нотку веселья. Набравшись смелости, я все же решилась посмотреть на Макса. Ничего в выражении его лица не говорило о том, что мужчина мог злиться. Возможно, он просто хорошо скрывал эмоции, но внутреннее чутье подсказывало, что его ситуация скорее забавляла, чем злила. Во всяком случае теперь.

— Вообще не думала, — честно пробурчала я в ответ.

Посмеиваясь, он переместился на диван.

— Иди сюда. Словно под воздействием каких-то гипнотических чар, я выполнила его просьбу. Чувства неловкости и стыда не было, только растерянность и опасения.

— Жалеешь? — незнакомым бархатным голосом практически проурчал Макс.

От этого его тона у меня мурашки побежали по телу. И так захотелось его коснуться, провести пальцами по лицу, плечам…

Господи, Лиза, очнись!

— Нет, — для убедительности я покачала головой.

Я не жалела, даже если должна была, не жалела. И пусть неправильно, но что-то во мне, что-то совершенно несвойственное и такое нетипичное тянулось к нему.

— Лиз, — он обхватил ладонями мое лицо, — о таких вещах следует предупреждать заранее.

— Прости, я правда не подумала, что это проблема, — почему-то появилась потребность оправдаться.

— Это не проблема, — он вздохнул, потом большими пальцами провел по моим скулам.

— Тогда почему ты остановился?

В ответ на мой вопрос он неожиданно рассмеялся.

— Какой ты еще ребенок.

Его слова меня не обидели, нет, только озадачили.

— Лиз, ты хоть представляешь в каком я был состоянии? Мне тридцать лет, у меня охренеть как долго не было секса, при таком раскладе для тебя бы это ничем хорошим не закончилось.

Вот теперь я почувствовала прилив запоздалого стыда. Макс говорил со мной так, будто я несмышленыш какой-то. Желая хоть немного снизить накал неловкости, я потянулась к его волосам, провела по ним пальцами.

— Мокрые, — улыбнулась, озвучивая очевидное.

— Я, вообще-то, душ принимал, — перехватив мою руку, он поднес ладонь к губами.

Его дыхание отозвалось приятным покалыванием на коже.

— Холодный?

Новый взрыв хохота прокатился по комнате.

— Ты меня убьешь, — продолжая смеяться, захлебываясь собственным хохотом, проговорил Макс, потом добавил: — Лиз, вопреки почему-то популярному мнению, холодный душ не очень хороший помощник в этом деле.

— Тогда что…

— Мне тебе в подробностях рассказать, что я там делал?

На этом моя выдержка закончилась, волна стыда накрыла меня с головой и я не придумала ничего лучше, чем уткнуться пылающим от прилива крови лицом в плечо Макса.

Божечки, Лиза, где твои мозги? Надо бы держать язык за зубами.

— Лиз.

— Мммм? — я лишь на миг отстранилась.

А в следующее мгновение мне стало не до разговоров, потому что одна его ладонь легла на мою шею, властно так, по-хозяйски, вторая заскользила по спине. Я не успела, да и не собиралась ничего делать, только рот открыла и тут же потерялась в реальности. И вот уже обе его руки заскользи по моему беспомощному телу, задрав толстовку, огладили спину, живот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Через секунду многострадальная толстовка во второй раз за день полетела на пол. И когда одной рукой Макс довольно жестко сжал мою грудь, я просто не выдержала и застонала так, словно всю жизнь только этого и ждала. И мне бы постыдиться, подумать о том, что делала, а главное — с кем, но думать совсем не хотелось, и винить себя тоже не хотелось, а потому послав все "против" по одному известному адресу, я только сильнее прильнула к Архангельскому. Плевать, как все это выглядит, у меня, быть может, уже никода ничего подобного не будет, чтобы вот так, до сладких судорог и темноты перед глазами.

— Не здесь… Он даже было подхватил меня под бедра, собираясь, должно быть, отнести в спальню.

— Нет, — упираясь в его плечи, я отрицательно замотала головой, — здесь, я хочу здесь.

— Тут неудобно будет.

— Удобно, Макс, пожалуйста, я здесь хочу…

Глава 19

Макс

"…я здесь хочу"

Макс в самом деле старался сдерживаться, не давить, не торопиться, но она просто не оставляла ему ни единого шанса.

Контролировать свои действия становилось все сложнее, животные инстинкты постепенно брали верх над рассудком.

Макс еще не отошел от свалившейся от него новости.

Девственница. Как?

Он совершенно точно помнил: у Лизы был парень.

Да и Зойка Максу об измене поведала, вскользь, без подробностей, но он запомнил.

И как, спрашивается, в девятнадцать лет можно остаться девственницей при наличии парня? Идиот, что ли, клинический, этот ее бывший?

Макс бы назвал его слепым на оба глаза евнухом, если бы не случай с изменой.

"Не спешить, только не торопиться" — мысленно твердил себе Макс.

Руки, вопреки приказам мозга, беспорядочно шарили по желанному телу. Сколько раз он запрещал себе даже думать об этом, сколько раз просыпался в поту посреди ночи в пустой постели.

Два года, почти два чертовых года он безуспешно пытался вытравить из своей головы мысли об этой девушке. Испытываемые рядом с ней эмоции считал чем-то неправильным. Все-таки подруга сестры и намного лет младше. Ей с ровесниками водиться нужно, а он что…

Он старше и характер у него не сахар, родная сестра вон даже глыбой льда прозвала, и была права, в общем-то. Ему чужды были в принципе человеческие слабости, как-то привык он руководствоваться здравым смыслом и холодной логикой.

Родню он нежно любил, младшую сестру и вовсе обожал, но почти никогда открыто не проявлял эмоции.

Так с самого начала повелось и все об этой его особенности знали и принимали.

С Лизой же все было иначе с первой их встречи. Ее хотелось обнять всякий раз, стоило ему заглянуть в ее глаза. Прижать к себе покрепче и не отпускать, чтобы ни случилось, хотелось видеть ее рядом, касаться всякий раз, когда она оказывалась в поле его зрения.

И он давил в себе эти порывы, давил, пока чаша терпения наконец не переполнилась.

Даже его выдержка затрещала по швам, не железный же он все-таки.

— Макс, — она тихо прошептала его имя, когда губами он коснулся ее шеи.

Ее тяжелое дыхание не на шутку заводило, а тихие, плохо сдерживаемые стоны и вовсе сводили сводили с ума.

Он оставил поцелуй на ее оголенном плече, скользнул ниже, к небольшой, но такой притягательной для взгляда груди.

Окинул дрожащую от каждого его прикосновения девушку голодным взглядом. Как же, черт его побери, он хотел эту девочку.

Еще немного и он совсем перестанет себя контролировать. А перестать нельзя, только не с ней, только не в первый раз.

Макс с шумом втянул в легкие воздух, губами прижался к груди девушки. С губ Лизы сорвался еще один тихий стон.

Нет, во второй раз он совершенно точно не остановится. Просто не сможет притормозить.

— Иди ко мне, — прошептал, задыхаясь от нахлынувшего возбуждения.

У него руки дрожали, кому расскажешь, засмеют ведь. Взрослый опытный мужик, а трясется словно подросток.

Лиза, к счастью, быстро поняла, чего он от нее хотел. Штаны уже через мгновение лежали на полу вместе с бельем. Лиза сидела у него на коленях, полностью обнаженная, открытая… И только румянец на ее щеках выдавал долю испытываемого смущения.

Макс снова прижался к ее губам, ворвался языком в такой желанный ротик. Голову тотчас же заполонили самые разные фантазии.

Продолжая целовать девушку, он спустил резинку своих штанов, несколько раз провел рукой по члену, сжал его в ладони.

Почувствовал, как Лиза невольно напряглась, пальцами вцепилась в его плечи. Он проследил за ее взглядом, мысленно улыбнулся. Мазнул головкой по блестящим влажным складочкам.

— Приподнимись чуть-чуть, — прохрипел чужим голосом.

Она послушно выполнила его команду. Знала бы она, как заводила его эта податливость, готовность… Макс себе ничего подобного и представить не мог, даже в самых смелых своих фантазиях, редких, но порой воспроизводимых в воображении.

— Уверена, что хочешь так, — он заглянул ей в глаза.

Сглотнув, Лиза облизнула губы и кивнула.

Неправильно это, конечно, он себя потом последним мудаком чувствовать будет. Это ведь первый раз, а она девочка, маленькая хрупкая девочка, но спорить с ней, находясь в таком состоянии у него просто не было сил. Еще раз скользнув головкой по влажной плоти, Макс медленно опустил Лизу на себя.

Осторожно, миллиметр за миллиметром он проникал в нее все глубже, стараясь минимизировать болезненные ощущения и шалея от какого-то совершенно особенного, ранее неиспытываемого кайфа.

Сжимая ладони на ее бедрах, он отслеживал каждое изменение на лице Лизы. Лишь на несколько секунд она поморщилась, потом поджала губы и едва слышно взвизгнула, когда, сделав резкий толчок, Макс полностью погрузился в нее.

Замер, давая возможность обоим привыкнуть.

— Охренеть… — он даже не сразу понял, что произнес это вслух.

Не отводя от него взгляда, Лиза заерзала, попыталась двигаться.

— Тихо-тихо, — Макс не выдержал, рассмеялся, — еще рано.

Откинулся на спинку дивана, Лизу потянул на себя, уложил девушку себе на грудь.

Она только сильнее вцепилась пальчиками в его плечи, вонзила в кожу короткие ноготки и захныкала, снова сделав попытку приподняться.

Макс ее понял. Усмехнулся мысленно, представляя, что сделает, как только у Лизы все заживет, как только она привыкнет и застонал от удовольствия. Она была такая тесная, такая горячая и безумно влажная… Он с трудом сдерживался, чтобы просто позорно не кончить.

Поглаживая девушку по спине, он потянулся к ее губам, Лиза мгновенно ответила на поцелуй и Макса сорвало, бросило в стремительно разгорающееся пламя острого наслаждения. Медленно он начал ритмичное движение, с каждым толчком бурлящее в крови возбуждение только усиливалось. Жажда, испытываемая им на протяжении столь долгого времени, не утолялась ни на мгновение, напротив, становилась только сильнее, ощутимее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты как? — лишь на секунду оторвавшись от ее пухлых, истерзанных поцелуями губ, прошептал Макс, ловя на ее лице малейшие оттенки.

— Нормально, — в ответ прошептала Лиза, а он смотрел на нее, постоянно, жадно.

Как же хотелось отпустить себя, двигаться в привычном ритме, выбивать стоны из этой нереальной девочки. Совсем ничего не весящая, она подалась навстречу, царапнула кожу на шее, тонкими пальцами зарылась в волосы на его затылке.

С ума его сводила этой своей открытостью, своей готовностью… Хныкнув, она снова двинулась вверх, словно побуждая Макс продолжить, сама медленно скользнула по его члену, потом замерла, привыкая к ощущениям и, выдохнув, опустилась до самого основания.

Охренеть… Макс мысленно выругался, еще ярче, еще отчетливее представляя, каким будет их следующий секс. Да если бы он только знал, насколько горячей окажется его девочка, ни дня бы не продержался.

— Скажешь, если будет больно, — предупредил и задвигался, наращивая темп.

Все так же аккуратно, но уже свободнее, он двигался в ней все быстрее, погружаясь все глубже и глубже.

Тихие стоны ласкали слух, выдержка трещала по швам.

Воздух наполнился запахом секса.

Лишь на секунду Макс остановился, напомнив себе о том, что у Лизы это в первый раз. Малышка тут же протестующе мотнула головой, заерзала на его члене, сжала, скорее непроизвольно, чем намеренно, а у него из глаз искры посыпались.

Стиснув челюсти, Макс заскрипел зубами. Его движения ускорились, он просто дурел на глазах.

Она здесь, с ним, в его доме, стонет в ответ на каждый его толчок. А еще он, черт побери, первый. Первый, чтоб его!

Не то чтобы Макса вообще когда-либо волновали девственницы, нет, он в принципе об этом не думал. Но почему-то сама мысль, что у Лизы он первый, разливался теплом по телу.

— Маленькая моя, — еще больше дурея от ее влажности, от тесноты и стонов, он, едва ли не скалясь, ускорился.

Лиза протяжно всхлипнула, носом уткнулась в его шею, зубами подцепила кожу и застонала громче.

Как же хотелось заставить ее кончить, почувствовать ее удовольствие, находясь в ней.

Просунув руку между телами, он Макс провел пальцами по влажным от возбуждения складочкам. С ума сойти, она была такая мокрая. Из его груди невольно вырвался приглушенный рык. Близость Лизы, этот спонтанный секс, ее отзывчивость нещадно били по его хваленной выдержке.

Стоны срывающиеся с ее губ становились все громче. Он просто не смог больше держаться, это оказалось выше его сил. В последний момент Макс выскользнул из девушки…

Неожидавшая такого резкого поворота Лиза звучно всхлипнула, чуть отстранилась, окинула его растерянным взглядом. Ее потряхивало от скопившегося напряжения. Растрепанная, с покрасневшими щеками и опухшими губами, она смотрела на него совершенно шальными глазами, царапая ногтями плечи.

Ей не хватило совсем немного. Потребность поцеловать, прижать ее к себе и довести до пика удовольствия увеличилась в разы. Губами Макс прижался ко рту девушки, языком вынудил разомкнуть зубы. Пальцами снова заскользил по мокрой, горячей плоти. Лизе хватило всего несколько движений. На мгновение замерев, девушка вдруг протяжно застонала, задрожала всем телом, сильнее вцепившись в его плечи и с громким стоном осела, прижавшись к Максу и подрагивая от накрывшего ее секундой ранее оргазма.

Тяжело дыша, девушка продолжала лежать у него на груди.

— Все хорошо? — спустя пару минут поинтересовался Макс, как только к нему самому вернулся дар речи.

Мышцы во всем теле сладко ныли, чувствовалась приятная усталость.

Пожалуй, если бы его спросили, когда в последний раз он испытывал нечто столь мощное, Макс бы не ответил.

— Угу, — пряча лицо у него на плеча, пропищала Лиза, — в душ надо.

В который раз за эти несколько дней Макс искренне рассмеялся. Он вдруг вспомнил их вчерашний спор. Сам он был категорически против водных процедур, пока Лиза не поправится окончательно. Девчонка же стояла на своем. Спор был долгий, в конце концов победителем из него вышла Лиза. Он просто сдался, отпустил ее в душ с условием, что дверь она запирать не будет, на случай, если ей станет нехорошо.

К счастью, обошлось.

— Опять душ?

— Я там сегодня еще не была, — все так же не глядя на него, ответила Лиза.

— Лиз, посмотри на меня.

Его просьбу она не выполнила, только отрицательно тряхнула головой.

Макс вздохнул.

— Ну душ, так душ.

Глава 20

Лиза

Запоздалое чувство стыда все же обрушилось на меня тяжелым грузом. Практически сразу после случившегося между мной и Архангельским секса. Сразу после того, как я бесстыдно кончила от движений его пальцев.

И не то чтобы я пожалела о содеянном, вовсе нет, даже наоборот, но поднять глаза и посмотреть на Максима сил в себе не нашла. Казалось, если только взгляну на него, сгорю от стыда. Собственная совесть сожрет меня и не подавится.

Потому я глаза я так и не подняла, на Архангельского не взглянула. Просто позволила ему отнести меня в ванную. Так и не шевелилась, уткнувшись носом в его плечо и не желая вести себя по-взрослому.

Правда, как не оттягивала я момент, а он все равно меня нагнал.

Уже в ванной. Когда Макс опустил меня на дно холодной ванны, а сам залез следом.

Он что же, еще и мыться вместе со мной собрался?

Пока я продолжала топиться в угрызениях совести, глядя куда угодно, но только не на Максима, он задвинул шторку, включил воду и настроил нужную температуру. Потом повесил лейку на держатель, и на меня тотчас же полилась теплая вода.

— Может уже посмотришь на меня? — мягко произнес Максим.

Я шумно сглотнула, потом попыталась заставить себя перевести взгляд со дна ванны на Макса, но тело меня упорно не слушалось.

Впрочем, долго ждать Макс не стал, просто подцепил пальцами мой подбородок и заставил поднять голову.

Свободную руку положил мне на поясницу и резко притянул меня к себе. Я снова оказалась прижатой к его обнаженному телу.

— Я…

Не знаю, что именно я собиралась сказать, но в следующую секунду это стало совершенно не важно. Губы Архангельского действовали на меня каким-то невообразимым магическим образом.

Его осторожный и в то же время настойчивый поцелуй подавлял волю и заставлял желать еще и еще. Я не поняла в какой момент меня развернули на сто восемьдесят градусов, очнулась только когда теплые ладони заскользили по телу, распределяя по нему приятно пахнущий гель для душа.

Поцелуй, оставленный на шее отозвался мурашками на коже. На время мне удалось расслабиться и просто позволить Максу делать то, что посчитает нужным.

И это было безумно приятно, чувствовать на себе его прикосновения, ощущать легкие, жалящие поцелуи на коже.

Прикрыв глаза и откинув голову я наслаждалась моментом, позволяя манипулировать собой словно марионеткой.

— Лиз, — рядом с ухом раздался шепот, — я хочу кое-что попробовать, ты только бойся, хорошо?

— Ч…что, — я напряглась моментально, но было поздно.

Открыв глаза я не сразу поняла, что происходит.

Макс опустился на колени, посмотрел на меня снизу вверх и улыбнулся так, будто намеревался сделать что-то совершенно немыслимое.

Мамочки, он же не собирается…

У меня даже голос пропал, беспомощно шевеля губами, я замотала головой.

Только не это.

— Расслабься, Лиз.

Расслабиться… Да как же, как можно расслабиться, когда он такое делает?

— Ох…

Я почувствовала себя так, словно меня мощным разрядом тока треснуло, настолько остро отозвалось во мне одно лишь легкое прикосновение языка.

А дальше со мной творилось и вовсе что-то необъяснимое. Вдруг стало невыносимо жарко, а тело превратилось в один большой, натянутый до предела оголенный нерв.

— Макс…

Невольно прикрыв глаза, я задышала часто, потому что воздуха катастрофически не хватало. Пространство вокруг теперь казалось невыносимо тесным. Цепляясь за остатки уплывающего сознания, я пыталась объяснить самой себе причины своего развязного поведения.

Всего каких-то несколько минут назад я лишилась девственности с братом лучшей, да что там, единственной подруги, не испытав при этом ни страха, ни стыда.

— Расслабься, — сквозь шум льющейся воды до меня донесся голос Макса.

Его теплые ладони переместились на бедра, пальцы заскользили по внутренней их части, а язык…

Языком он творил что-то немыслимое, невообразимое и в то же время невыносимо сладкое. И вскоре я уже не чувствовала ничего, кроме скопившегося напряжения. Огненный шар в животе, готовился вот-вот взорваться.

Пальцами я зарылась в густые волосы Макса, сама не понимая, что собиралась сделать. Оттолкнуть? Или?

А он продолжал бесстыдно касаться меня языком, все сильнее прижимаясь губами, вылизывая… Лишь на несколько секунд я открыла глаза и посмотрела вниз.

И, ох мамочки… Лучше бы не смотрела. Он буквально пожирал меня своим плотоядным взглядом, и я готова была поклясться, ему все это нравилось, нравилось это безумное действие.

Не выдержав, я закрыла глаза, откинула голову, спиной сильнее прижалась к прохладному кафелю и сама чуть подалась навстречу движениям языка. Я сошла с ума, точно лишилась рассудка, но не в силах была остановиться.

Вцепившись в волосы Архангельского, я всхлипнула, прикусив губу, а после меня прошибло такой мощной волной непередаваемого удовольствия, что я едва удержала равновесие. Меня трясло, будто в припадке, в глазах потемнело, тихие стоны превратились в крик.

Тело все еще потряхивало от пережитого, второго за вечер оргазма. И я бы позорно скатилась по стеночке, если бы не вовремя подхвативший меня Макс.

Кажется, после всего я просто отключилась. В себя пришла когда, закончив с водными процедурами, Макс выключил воду, вылез из ванны и помог выбраться мне.

Потом завернул меня в свое большое полотенце и, подхватив под бедра, вынес из ванной. Я не сопротивлялась, только обхватила его ногами и обняла, повиснув на нем обезьянкой. Просто не было сил, не осталось их.

Насторожилась лишь в тот момент, когда миновав гостиную и лестницу, ведущую на второй этаж, мы оказались в коридоре первого этажа, по сторонам которого находились две спальни.

— Это не моя…

Договорить я не успела, меня молча внесли в спальню, в которой расположился сам Архангельский.

— Здесь удобнее, — объяснил Макс.

— Ч…то…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я хотела спросить, что удобнее, но уже в следующее мгновение меня опустили на кровать. Одной рукой Макс отбросил в сторону одеяло и покрывало. Я вздрогнула от соприкосновения разгоряченной после душа кожи с холодной простыней.

Правда, долго мерзнуть мне не позволили, с завидной скоростью Макс уместился рядом и, накрыв нас обоих одеялом, прижался к мне своим горячим обнаженным телом.

— Целовать тебя здесь удобнее.

От его слов внутри меня разлилось приятное тепло. Решившись посмотреть на Архангельского, я не смогла сдержать смущенной улыбки. Щеки полыхали от легкого чувства стыда, и в то же время так хотелось прикоснуться к лежащему рядом Максу.

Осторожно, будто невзначай, я провела пальцами по его плечу, скользнула по груди, покрытой порослью темных, не слишком густых волос. Мне нравилось, нравилось просто его касаться. Все это так странно, как-то неправильно даже.

А мне все сильнее хотелось еще раз прижаться к его губам, почувствовать этот обжигающий, гипнотизирующий поцелуй. И я сама не очень поняла, в какой момент потянулась к его лицу.

Не хотела больше думать, размышлять. Только не сейчас. Потом.

Через какое-то время я обязательно себя сожру за содеянное, но сейчас мне просто хотелось целовать человека, которому совсем недавно позволила слишком много.

И не жалела об этом. Совсем не жалела.

Макс мгновенно перехватил инициативу, его теплая ладонь заскользила по моему оголенному бедру, пробуждая во мне потухшее пламя.

Я отдалась моменту, просто погрузилась с головой в этот бездонный омут безумия.

Позволила целовать себя так, как хотелось ему и отвечала на поцелуй так, как никогда и никому не отвечала. Было в нем что-то… Что-то подчиняющее, пленяющее. И так хотелось продолжения и совсем не хотелось окончания. Потому что дальше обязательно наступит пресловутое “после”.

Парой ловких движений Макс усадил меня на себя, сам лег на спину и теперь я снова оказалась сверху. И даже это мне нравилось, было в это что-то особенное, и в то же время пугающее.

— Я тебя сегодня больше не трону, — будто прочитав мои мысли, шепотом заверил Макс, — просто подвигайся вот так, — хрипло попросил он и чуть сдвинул меня назад, потом снова вперед.

Я поняла, что от меня требуется, практически сразу уловила ритм. Сгорая от смущения и чувствуя, как между ног скапливается влага, я повторила движение, и еще раз, потом еще…

Уловив суть, я медленно покачивалась, скользила вперед-назад, пристально наблюдая за реакцией мужчины. Макс задышал часто, откинул голову и закрыл глаза. Его губы разомкнулись, а из груди вырвался приглушенный стон. Руки на моих бедрах сильнее сжались, причиняя легкую боль.

Никогда не думала, что постанывающий возбужденный мужчина — это так красиво.

— Маленькая моя, — он простонал что-то еще, что-то нечленораздельное, и, издав низкий, похожий на рычание зверя звук, напрягся и задрожал, чуть выгнувшись в спине.

Божечки, неужели это в самом деле я? Неужели все это происходит со мной?

С каким-то особенно извращенным удовольствием, я не отрывая взгляда, наблюдала, как Макс кончает. Не выдержала, не смогла, наклонилась и сама впилась в его губы. Нет, это точно не я, это какая-то другая, незнакомая мне, испорченная Лиза.

Но так приятно было ощущать его губы, сплетать влажные горячие языки. Разве может быть так хорошо просто от одного лишь поцелуя?

— Малышка, с ума меня сводишь… Если бы я только знал.

— Что?

— Что ты такая…

Он не договорил, откуда-то издали раздался звонок.

— Надо ответить, — прошептала ему в губы.

— Не надо, — он улыбнулся.

Однако, как ни старались мы игнорировать звонившего, телефон все никак не умолкал. В конце концов, впервые выругавшись в моем присутствии, Макс все же поднялся с кровати.

— Я сейчас.

Вскоре со стороны гостиной послышался голос Архангельского. Слов разобрать не удалось, впрочем, я и не старалась.

Правда, стоило Максу вернуться в спальню, по виду мужчины я поняла, что он недоволен.

— Мне надо будет уехать, Лиз, — с порога заявил Архангельский, — на несколько дней, — добавил тише.

И вроде ничего страшного не сказал, ну подумаешь, уехать нужно, а у меня внутри будто что-то оборвалось, разбилось. Какая-то необъяснимая тоска завладела нутром, да так, что на глаза едва не навернулись слезы.

Макс подошел к кровати, сел рядом, посмотрела на меня.

— Лиз, только давай ты ничего надумывать не будешь? Я вернусь через три-четыре дня, только не делай глупостей, хорошо?

— Ладно, — произнесла я тише, чем следовало.

— Лиз, — он наклонился, прижался губами к моим, — мне правда нужно уехать, я не хочу, но надо, понимаешь? Это ничего не значит, я приеду и мы все обсудим. Дождешься? — улыбнулся.

— Дождусь, — я кивнула увереннее.

Всего несколько дней, не так уж и много. Правда?

Глава 21

С отъездом Макса в доме образовалась зияющая пустота. С того момента, как за ним закрылись ворота, меня не отпускала щемящая безнадежная тоска. Оказывается, всего за несколько дней можно очень привыкнуть к присутствию другого человека. Не говоря уже о том, что раз за разом я возвращалась к мысли о случившемся между мною и Архангельским.

Какая-то часть меня корила себя за эту непозволительную слабость, кричала, что я совершила огромную ошибку. Другая же ликовала и с нетерпением ждала возвращения Макса.

После его отъезда я не придумала ничего лучше, как завалиться спать. Пушистик, словно чувствуя мое настроение старательно сглаживал мое одиночество.

То ли сказались остатки болезни, то ли факт свершившегося первого секса, но проспала я всю ночь и добрую половину наступившего дня.

Сменившиеся сутки мою тоску ни на каплю не развеяли. Напротив, дом показался еще более пустым, чем вчера.

Только присутствие пушистого друга хоть немного сглаживало отстуствие Макса.

А я ведь привязалась.

Так глупо, так нелепо…

Несколько поцелуев, один секс и…

Осознание накатило внезапно и бесповоротно. Мне потребовалось всего несколько дней и неожиданная близость, чтобы что? Чтобы влюбиться в человека, которого старательно пыталась сторониться? От взгляда которого у меня внутри все сжималось, а по телу пробегал противный холодок? Я же его боялась даже.

И что же?

Как в тех романах девчачьих, иногда откровенно наивных… Тело предало? Сердце сильнее забилось? Дыхание перехватило? Разум отключился?

Какие там еще признаки влюбленности?

Он же даже не сделал ничего, совсем ничего, в общем-то, чтобы я вот так, на всей скорости, с разгону, подобно летящему вперед поезду, взяла и отдалась, как девка какая-то развязная. А потом взяла, да влюбилась…

Или как это еще назвать?

Если рядом с ним теряется всякая связь с реальностью, если желание поцеловать перечеркивает всю железную логику, если одно лишь отсутствие человека неизбежно навевает тоску.

Как называется это состояние?

А что я Зойке скажу? Как посмотрю в глаза лучшей подруге и признаюсь в том, что переспала с ее старшим братом. Переспала не раздумывая, не сомневаясь ни секунды.

А как признаюсь в том, что, вероятно, влюбилась?

Я ведь к Зойке могла прийти с любой новостью, плохой или хорошей. После бабушки она была самым близким для меня человеком. А теперь…

— Ох, бабуля, как же мне тебя не хватает.

Я вдруг представила лицо Зойки, просто на секунду воспроизвела его в воображении. Ярко представила, как ее широкая задорная улыбка превращается в холодную усмешку. Я не раз это наблюдала, но только оскал этот хищный никогда не был предназначен мне, а теперь будет.

Не поймет Зойка, а впрочем…

Впрочем, кто сказал, что мне вообще придется объясняться? Макс ничего не обещал мне, если подумать. А эти слова про поцелуй, про то что с первой встречи…

Мало ли.

Эта мысль больно кольнула в самое сердце.

А ведь и правда. Имею ли я право на что-то рассчитывать? И, собственно, на что?

Он намного старше и социальное положение у нас с ним несколько разное.

Не поймут же, и в первую очередь его семья не поймет. Зойка…

А Зойка мне ближе всех на свете, нет у меня никого больше, кроме Зойки, и если она меня возненавидит, я совсем одна останусь. А она как пить дать возненавидит.

Или надумает чего… Как все. Что падкая я на деньги и статус.

И как-то об этом я совсем не подумала, когда в постель к ее брату залезла. Не подумала, как все это со стороны выглядит. А Макс? Что в итоге он сам обо мне подумает, когда весь этот морок безумия развеется.

Скромница Лиза, вечно трясущаяся в его присутствии так просто, без сомнения запрыгнула на его член. Это даже мысленно звучит паршиво.

Даже в моей собственной голове!

— Мяу.

Снизу раздался знакомый писк. Потеревшись мордочкой о мои ноги, черныш ловко забрался ко мне на колени.

Улыбнулась, погладила пушистую головку, этот меня по крайней мере не бросит и не осудит.

Прижав малыша к себе, слушая его довольное урчание, я подумала, что все-таки стоит позвонить Зойке. Нет, вовсе не для того, чтобы признаться в содеянном, к этому я пока не готова. Просто услышать ее голос, поговорить ни о чем. Кто знает, может мне такой случай больше и вовсе не представится.

Немного посомневавшись, я набрала номер подруги.

Гудки, казалось, длились целую вечность. Я уже хотела сбросить, когда из трубки послышался звонкий голос подруги.

— Алло, да Лиз, — что-то в голосе подруги мне не понравилось.

Какое-то едва уловимое раздражение.

На фоне, вдалеке раздавались чьи-то голоса, какой-то неразборчивый шум.

— Привет, Зой.

— Погоди-ка, я сейчас на улицу выйду, — протараторила Зойка.

Из трубки послышалось шуршание, потом шаги и скрип открывающейся двери.

— Все я тут, — торопливо проговорила Зойка.

— У тебя все в порядке? — я насторожилась.

— Да, просто у нас тут весело, — чуть тише проговорила Зоя, — Макс приехал, — огорошила меня подруга.

— Макс? — у меня просто вырвалось.

Поняв, что вопрос получился слишком эмоциональный, а тут же прикусила язык и мысленно стукнула себя по лбу.

Бестолочь.

— Ага, ой, долгая история, папа в своем репертуаре.

— В… в смысле? — Так во куда он так резво сорвался.

— В том смысле, что он не сдается и все пытается найти Максу невесту, как будто у него что-то может получиться. Целый спектакль разыграл, смотрины устроил… Блин, Лиз, мне идти надо, я перезвоню, хорошо?

Я уже не слушала, просто кивнула, будто Зойка могла бы это увидеть. Потом бросила в сторону трубку.

Папа…

Невеста…

А что удивительного? В таких семьях так и бывает, ровне только ровня.

И с чего бы у Архангельских было по-другому?

Да и ты, Лиза, хороша, глупости все это, напускное, навеянное просто отсутствием опыта. Повело тебя просто. Так бывает, когда рядом красивый взрослый мужчина, не первая ты и не последняя. Случилось и ладно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я ведь прежде ничего к нему не испытывала? Так ведь? Ну пугал, ну дрожала в его присутствии, ну смотрела иногда тайком, просто потому что внешне привлекательный.

И не думала о нем никогда, как о мужчине.

Черт бы побрал эту Зойкину затею, и зачем я только согласилась?

Я не то что не отдохнула от груза обстоятельств, я еще сверху добавила, чтобы совсем не скучно жить было. Несколько дней, всего-то несколько дней и я как дура, как самая последняя дура влюбилась.

А ему невесту подбирают.

И подберут.

Кого в таких семьях волнуют чувства? Повезет, если взаимно, как у Зойкиных родителей, а так все больше по расчету, да и у них по расчету было, просто потом, влюбились. Так Зойка рассказывала.

Меня они, конечно, как подругу дочери хорошо принимали, никогда не выказывали пренебрежения, но подруга — это одно, а девка, положившая глаз на сына — совсем другое.

И зачем я вообще об этом думаю?

Осмотревшись, я вдруг еще больше почувствовала себя чужой в этом месте, в этом доме, где меня вовсе не должно быть. Я обещала дождаться, да, обещала, но зачем?

Чтобы потом еще сложнее было уходить?

Макс поймет, наверное. Если вообще приедет, как обещал.

Там семья все-таки. Отдых семейный, на курорте, да таком, на который мне даже не заработать в ближайшие годы.

Погрузившись в грустные мысли, я не заметила, как невольно расплакалась. Слезы крупными каплями падали на плотные домашние штаны.

И все равно я не жалела, лучше впервые вот так, с таким, как Макс, чем с кем попало.

А остальное пройдет, все проходит.

Когда умерла бабушка, я думала, что моя жизнь кончена. Словно мир вокруг потух. А потом ничего, боль поутихла постепенно. Вот только рядом была Зойка, а теперь…

Оставаться в этом доме не было смысла, ждать и после оттягивать момент, на что-то надеяться… Нет, это не про меня. Лучше сразу отрезать, раз — и все. Потом больнее будет.

Решение я приняла быстро, собраться трудов не составило. Вещей у меня, к счастью, не много.

Только вот пушистик со своими пожитками прибавился.

Прирав за собой и своим новым питомцем, я собрала все принадлежащее мне, пушистика посадила в сумку, он, к счастью, оставался все таким же сообразительным. Удобно уместился в сумке и высунул любопытную мордочку.

Такси приехало спустя полчаса, показавшиеся мне вечностью.

Напоследок я осмотрела первый этаж, с грустью взглянула на диван в гостиной и, приказав себе не отчаиваться, вышла за порог, бросила взгляд на опустевший дом, и заперла дверь.

Глава 22

Возвращение домой никак не повлияло на мое подавленное состояние. Тоска на душе только усилилась, а одиночество теперь чувствовалось куда острее, чем до отъезда.

Вот уже четвертый день я не могла собраться с силами. Из меня будто всю жизненную энергию вмиг выкачали.

Кое-как заставила себя убраться в квартире, чтобы отвлечься от дурацких, настырно лезущих в голову мыслей.

И каждая из них так или иначе сводилась к Максу.

Почему-то не хотелось думать о том, что он мог хорошо проводить время. Там семья все-таки, и не только…

Может стоило все же дождаться? Пару раз я прокручивала в голове этот вопрос и всегда ответ был одинаковый.

Несколько раз звонила Зойка, но я так и не решилась взять трубку. Просто не смогла себя заставить, как-то не хотелось слушать продолжение рассказа о грандиозных планах ее отца.

Вздохнув, взглянула на уже сияющую плиту. С таким рвением я, пожалуй, никогда ее не терла. Все оставшиеся силы на это дело угробила.

Потом окинула взглядом кухню, улыбнулась. Маленькая такая, ремонта требует, хотя бы косметического, а по-хорошему капитального. Мы с бабушкой все планировали, мечтали, откладывали… А потом эта болезнь и как-то уже не до ремонта стало совсем.

Вся это обстановка навеяла очередной приступ грусти. Перед глазами всплыл Макс, его дом, Зойка, особняк их родителей, в котором мне однажды довелось побывать. Я никогда не завидовала, нет, напротив, только радовалась за подругу, но сейчас почему-то особенно чувствовалась пропасть между мною и Архангельскими.

Я никогда не стыдилась своего скромного жилья, мне было достаточно, и сейчас не стыжусь, нет, просто понимание насколько мы разные навевает отчаяние. И как так вышло, как получилось у меня, посмотреть на Максима не просто как на брата лучшей подруги.

Раньше ведь ничего подобного не случалось, пусть бы и впредь так было. Угораздило же меня согласиться. Так глупо все получилось, так нелепо.

Вдруг вспомнился день смерти бабушки и Макс, переступивший порог моей квартирки. Он тогда окинул ее каким-то странным взглядом, недовольным что ли. Может потому что не привык к подобного рода жилищам. В тот раз я не придала этому значения, а сейчас, отчего-то, вспомнилось, и так ярко предстало перед глазами выражение его лица.

Дурочка ты, Лиза, такие как он никогда не посмотрят всерьез на такую, как ты. А все что было, это так — напускное.

Был уже в твоей жизни один богатый ухажер. И что в итоге?

Я и тогда с самого начала понимала, что ничего из этих отношений не выйдет, и права оказалась.

Слишком разные. И с Максом мы тоже, слишком разные.

Сравнивать его с Костей, наверное, не очень правильно, Макс взрослее, ответственнее, надежнее, пожалуй, но в конечном итоге, какая, собственно, разница, если финал будет ровно такой же, только больнее. Потому что на Костю мне по большому счету плевать было, это я сейчас очень ясно осознала, а вот Макс…

Стиснув зубы, я со вздохом отбросила тряпку и устало опустилась на стул. Ну сколько можно тереть несчастную плиту?

Только подумала о том, что пора бы заканчивать с уборкой, как на столе зазвонил телефон. И снова Зойка.

Я точно знала, что она не угомонится, пока я наконец не отвечу, потому на этот раз сняла трубку.

— И что это за дела? — возмущенно воскликнула подруга.

— И тебе привет.

— Ты почему трубку не берешь? Я думала что-то случилось!

— Все хорошо, Зой, прости.

— Бог простит, ты хоть понимаешь, как я испугалась! — продолжала тараторить Зойка. — Да что со мной может случиться?

— Мало ли что, одна в доме, за городом, там снежище такой, — не успокаивалась подруга.

— Я у себя, Зой, — призналась я тихо.

— В… в смысле ты у себя? И давно ты у себя?

— Четвертый день пошел, — я усмехнулась.

— Офигеть, и ничего не сказала, еще и трубку не снимает. Миронова, ты вообще нормальная?

— Нормальная.

— Что-то я уже в этом сомневаюсь.

— Ладно, Зой, хватит об этом, так вышло. Лучше расскажи, как ты там, как отдых, родители… Макс? — не смогла удержаться, спросила.

— Ааа, ой, — Зойка нервно хихикнула, — ну так я же тебе чего и звонила, в тот день отвлекли. Тут такое было, я брата таким злым никогда не видела, он же ледяная глыба, а тут… — Зойка замолчала, выдерживая паузу.

Она вообще любила эти театральные паузы.

А я сжала кулаки в нетерпении.

— Короче орал, как потерпевший, на отца голос повысил, представляешь? На мать рыкнул, и нам с Игорем досталось…

— Кто такой Игорь? — зачем-то поинтересовалась я.

— Эээ, нууу… друг Макса, он, да не важно, — нервно проговорила Зойка, — в общем, братик злой, как черт. Папа же его обманул, получается, а мама ему в этом посодействовала.

— Обманул? — я вся превратилась в слух, словно губка впитывая информацию.

— Ну да, сделал вид, будто нехорошо ему, симулянт, блин, по нему театр плачет, Макс и сорвался среди ночи. В общем прилетел первым рейсом, кое-как добрался, а папочка жив здоров. Всю семью он решил собрать, включая Макса, — Зойка звонко расхохоталась, — иначе его сюда было не затащить.

— Это ужасно!

— Ой, да ладно, Макс сам дурак, мог бы уже привыкнуть к выходкам отца. Он все грезит о том, что его старший сын наконец женится и наплодит ему внучат, — с воодушевлением поведала Зойка.

Я не перебивала, продолжала слушать.

— А тут еще семейство Загорских по счастливой случайности к нам присоединилось, я в случайность, конечно, не верю, угу, случайно, в полном составе, включая Маринку.

— Маринку? — повторила я.

— Ну да, дочка это их, мы когда-то все по соседству жили, у Макса с Маринкой даже вроде отношения намечались, все говорили, мол, пара красивая.

Я сильнее сжала кулаки и приказала себе молчать.

— Папа решил, видимо, была не была, — подруга опять засмеялась, а вот мне было совсем не до смеха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И что же? — я с трудом выдавила из себя вопрос.

Ответа ожидала, словно приговора.

— Да ничего, Макс пришел в бешенство, говорю же, орал, как потерпевший, мол, какого черта, и вообще, у него уже есть женщина. Папа тоже хорош, все не уймется никак, не теряет надежды найти Максу жену, как ребенок, ей-богу, будто это вообще возможно, заставить Макса на кого-то хотя бы взглянуть.

— А почему невозможно? — зачем-то поддержала я.

— А то ты не знаешь, — хохотнула Зойка.

— В каком это смысле?

Что ответила подруга я уже не услышала. Раздался звонок в дверь, от неожиданности я подскочила со стула.

— Погоди минутку, кто-то пришел, — проговорила быстро в трубку и пошла открывать.

Посмотрела в глазок и глазам своим не поверила.

Зажав телефон между ухом и плечом, дрожащими руками я открыла дверь.

Передо мной стоял Архангельский, весь засыпанный снегом, с мокрыми волосами и горящими от бешенства глазами.

Дожидаться приглашения он не стал, просто вошел, заставив меня попятиться, и запер за собой дверь. Потом молча снял пальто, огляделся, повесил его не вешалку, после чего разулся и убрал ботинки на полку.

Все это молча, не проронив ни слова.

Тут я вспомнила о Зойке. Рукой сжала телефон, что было силы.

— Зой, я…

Договорить я не успела, мне просто не дали. Вырвав у меня телефон, Макс приложил его к своему уху, и резко произнес:

— Она перезвонит, — потом добавил, — завтра, или послезавтра, — и сбросил звонок.

Телефон положил на трюмо, сам двинулся на меня.

А я стояла истуканом и не могла поверить в происходящее. Только ресницами хлопала, а он продолжал надвигаться.

— Лиз, вот скажи мне, пожалуйста, — с деланным спокойствием проговорил Архангельский, — что конкретно тебе было непонятно, когда я попросил меня подождать?

— Я…

— Что, Лиз? Дай угадаю, ты успела себя накрутить, придумать то, чего нет, и все решить, не дожидаясь меня, правильно? Мое мнение при этом не учитывалось, так?

— Так, — я выдохнула, поежилась и обняла себя руками.

— И позволь поинтересоваться, что ты надумала?

— Мы слишком разные и… мне не надо было, я не должна была…

— Не должна была что? Спать со мной? Ну, малыш, договаривай, — он был зол, очень зол.

Я по глазам его видела.

— Так чего ты не должна была, Лиз?

— Влюбляться в тебя я не должна была! — выпалила я, не выдержав его напора.

Сама от себя не ожидала. Это сумасшествие какое-то, это точно не я. Мало того, что мне хватило каких-то трех дней, чтобы втрескаться в Архангельского и лишиться с ним девственности, так теперь еще и призналась ему в лицо.

Мне показалось, что он облегченно выдохнул, а через секунду я оказалась прижатой к его груди.

— Тогда какого, блин, Лиза, лешего, ты меня не дождалась?

— Потому что все это неправильно, — пробубнила, с наслаждением вдыхая его запах.

— Я тебе сейчас покажу, неправильно.

Глава 23

Макс

Бешенство, неудержимое звериное бешенство. Именно так можно было описать состояние Макса, когда он понял, что отец просто устроил спектакль. Будь на месте родителя кто-то другой, Макс бы, честное слово, собственными руками за такие шутки удавил.

Он ведь сорвался, в самом деле считая, что отец чуть ли не при смерти. Оставил Лизу, ничего не объяснил толком, собрался и уехал.

Попросил только дождаться. И, собственно, не было ничего удивительного в том, что она не выполнила его просьбу.

Макс прилетел первым же рейсом, потом взял такси. Чересчур наглый таксист заломил цену, будто речь шла о полете в космос. Таких ушлых Макс не любил, но и вызывать машину было некогда. Пока найдется, пока водитель согласится, если вообще согласится в такую погоду.

В общем пришлось идти на условие нагловатого бомбилы, ловко поймавшего Макса у самого выхода из здания аэропорта.

Всю дорогу нервы звенели от напряжения. Отец, Лиза…

Все как-то невовремя. А он было уже обрадовался, расслабился почти.

Все мысли то и дело возвращались к Лизе, переживал он, конечно, что оставил ее в такой момент. Девочки, тем более такие вот, как Лиза, все это иначе воспринимают, нежели он, тридцатилетний мужик с каким-никаким, но жизненным опытом.

И как же он был зол, когда наконец добравшись до места, Макс выяснил, что отцу вовсе ничего не грозило, не было никакого приступа и вообще, — старик мог фору дать самому Максу.

Злился Макс в том числе и на самого себя, потому что повелся на эту глупость… И с чего бы его, совершенно здоровому отцу, большому любителю всяческих махинаций и манипуляций, кои не раз пригождались ему в бизнесе, вдруг слечь с приступом.

Воспаление хитрости — вот единственный его диагноз.

А Макс, получается, Лизу оставил там, одну, в его доме, вдали от города. И все из-за того, что отец никак не унимался, чем все чаще раздражал Макса.

Он бы еще понял, если бы подобные финты выкидывала мать, она женщина все-таки, ей простительно, но понять отца Макс не мог.

В конце концов он давно вырос и его личная жизнь никого не касается, даже родителей, особенно родителей.

Видимо, он был слишком мягок прежде.

На этот раз Макс в выражениях не стеснялся, как только понял, в чем дело — а понял он сразу, как переступил порог коттеджа — так и пришел в бешенство.

В неистовое, безудержное бешенство.

И плевать ему было вообще на все, потому что мысли его были совсем в другом месте. Два года, два гребанных года он потратил на бессмысленную борьбу с самим собой, и вот теперь, когда уже он наконец получил то, о чем даже мечтать было нельзя, его родной отец умудрился испортить ему такой момент.

— Макс, ну ничего же не случилось, — пыталась успокоить его мать, — папа же ничего такого не хотел, он же просто думал…

— Он нихрена не думал, — рявкнул Макс, совершенно не заботясь о том, как выглядело его поведение в глазах присутствовавших в доме гостей.

Гостей, ради которых, собственно, и был устроен это спектакль.

Догадывались ли Загорские о намерениях отца Макса, был ли это общий план, Архангельский не знал, но раз уж присутствуют, пусть тоже послушают. Чисто в профилактических целях.

Маринка, его бывшая, если так можно было охарактеризовать дочь Задворских, казалось, была единственной, кого по-настоящему удивило появление Макса. Ее растерянный, а после — гневный взгляд, направленный на родителей, говорил громче всяких слов. Она, видимо, оказалась Максу подругой по несчастью.

— Не выражайся при матери, — отец упрямо посмотрел на Макса, — чего ты орешь, как будто режут тебя. Ты же вечно занят, как еще я мог тебя заставить приехать. Я родного сына почти не вижу, уже забыл, как ты выглядишь.

— И поэтому ты решил притвориться умирающим лебедем? Не смог придумать ничего лучше? — заорал Макс. — Ты, пап, заигрался, тебе не кажется? Ты вообще понимаешь, что есть какие-то границы?

— Границы, — угрюмо выплюнул отец, — приезжал бы чаще и не отказывался от семейного отдыха, мне бы не пришлось идти на такие меры. И в конце концов, от чего такого важного я тебя отвлек, что ты орешь, как потерпевший.

Пока Макс выяснял отношения с отцом, краем глаза заметил, как Маринка что-то говорит родителям. Наверное, в отличие от всех остальных, она испытывала некие угрызения совести, потому что уже через мгновение все члены семьи, вежливо попрощавшись, покинули коттедж Архангельских.

— Ну вот, и чего было так орать, хороших людей смутил, в неудобное положение поставил.

— Да плевать я хотел на их положение, — все тем же тоном, ничуть не сбавляя обороты, продолжил Макс, — и это не я их в такое положение поставил, а ты своей выходкой. Когда ты уже угомонишься и перестанешь лезть в мою личную жизнь?

— Вот когда ты ею займешься, тогда и угомонюсь.

— Саш, ну хватит, правда, Макс прав, на этот раз ты перестарался, — заботливо положив руку на плечо отца, ласково проговорила мать.

— Подумаешь, перестарался, нежные мы какие, от дел его оторвали. Вместо того, чтобы орать, лучше бы хоть задумался, на Маринку взглянул, и чего тебе вообще надо, красавица, умница…

Макс своим ушам не верил. Ну какая нахер Маринка. Да, были у них когда-то отношения, это было даже интересно, но недолго. Оба быстро поняли, что ничего путного из этого не выйдет, так и остались хорошими знакомыми. И было это черт знает когда.

Отец тогда расстроился, Макс хорошо помнил его реакцию, но уж точно не думал, что спустя столько лет, родитель устроит нечто подобное.

— Во-первых, пап, это не твое дело, с Маринкой давно все кончено, забудь ты уже, во-вторых, я сам решу, что мне нужно, в-третьих, у меня уже есть любимая женщина, и в-четвертых, именно от этой женщины ты меня оторвал своей идиотской выходкой!

В комнате повисла тишина.

Даже всегда разговорчивый отец, казалось, потерял дар речи.

Наверное, впервые в своей жизни.

Макс обвел взглядом комнату и к своему удивление не обнаружил Зойку. Сестрица, видно, уловила момент, и свинтила, от греха подальше. Лиса хитромудрая. Ничего, он ее и в гостиничном комплексе достанет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В каком смысле оторвал? — к отцу вернулась способность говорить.

— Тебе в подробностях расписать, чем я занимался, когда раздался звонок, или сам догадаешься?

— Макс! — возмущенно воскликнула мать.

— Я тридцать лет Макс, мама. Короче так, это был последний раз, когда вы сунули свой нос в мою личную жизнь, я доступно объясняю? — Макс устало потер ладонью лицо. — Я как-нибудь сам решу, на кого обратить внимание, на ком жениться и когда. Пап, я тебе клянусь, еще одна такая выходка, и я тебя знать перестану.

Договорив, Макс, конечно, понял, что погорячился. Разрывать отношения с семьей он совершенно точно не собирался. Да и адекватные они у него, когда не чудят. А чудят они редко, но, черт его побери, метко.

— Ладно-ладно, — отец примирительно поднял руки, потом покачал головой, вздохнул и опустился на диван, — откуда мне знать-то было, ты же ничего не рассказываешь, хоть познакомил бы, раз серьезно все так, раз говоришь, что любишь.

Макс со стоном закатил глаза.

— Пап, что конкретно из сказанного мною осталось непонятным?

— Все-все, Максюш, ну не кипятись, мы поняли, прости нас, — на этот раз в разговор вступила мягкая сила в лице матери, — когда решишь, тогда и познакомишь, мы подождем, да, Саша? — с нажимом обратилась мать к отцу.

Тот только ладонью махнул.

— Дурак старый, — пробурчал отец себе под нос.

— Вот с этим утверждением даже спорить сложно, — съязвил Макс.

— Максим!

— Ладно, мам. Зойка где остановилась? — сменил тему.

— Так все там же, в триста шестом.

Макс кивнул.

— Я сейчас вернусь, потом вызову такси и поеду в аэропорт, и пожалуйста, мам, ну займи ты нашего папу чем-нибудь, у него слишком много энергии.

— Я вообще-то еще тут, — обиженно пробубнил мужчина.

— Я в курсе.

С этими словами Макс развернулся и покинул коттедж.

Гостиничный комплекс, в котором предпочитала останавливаться Зоя, находился метрах в трех ста от коттеджного поселка.

Погода разбушевалась не на шутку. Проклиная все на свете, и то и дело проваливаясь в сугробы, Макс добрался до нужного ему здания.

К счастью, у стойки сегодня работала хорошо знакомая Максу администратор.

— Максим Александрович? Добро пожаловать, — широко улыбнувшись, поприветствовала его Валентина, — вы к сестре? — сразу же сообразила женщина.

Этим она Максу и нравилась.

— Добрый день, — не слишком приветливо отозвался Макс, но женщина и глазом не моргнула, — у себя?

— Да, недавно вернулась, должна быть наверху.

— Спасибо, — Макс кивнул.

Поднялся на четвертый этаж, прошел по коридору и постучал в дверь Зойкиного номера.

Сестренка открыла не сразу, Максу даже пришлось постучать еще раз.

— Да иду я, иду.

Наконец дверь открылась.

— Думала, сбежала?

— Очень на это надеялась, — фыркнула Зойка.

Впускать Макса в номер она не торопилась. Максу это показалось странным.

— Дашь войти?

— Эээ, у меня не убрано.

Брови Макса взметнулись вверх от удивления. Это что еще за глупости?

— Не понял, ты не одна, что ли? — он было шагнул вперед, но Зоя ладонью преградила ему путь.

— Макс, ты не вовремя.

— А надо было меня предупредить, — рявкнул Макс, неожиданно для самого себя.

Почему-то факт присутствия какого-то хрена в номере Зои его разозлил.

— Могла позвонить, и я бы не ехал сюда, как придурок последний.

— Да откуда я знала, что ты едешь? Отец ничего мне не сказал, он же знает, что я тебе все докладываю, — Зоя повысила голос в ответ.

— Прямо-таки не знала? Что-то с трудом верится, — продолжил напирать Макс, — вот от кого я не ожидал, так это от тебя.

— Да не знала я ничего, узнала уже когда ты приехал.

— И решила свинтить, да?

— Да прекрати ты на нее орать!

Внезапно из номера раздался до боли знакомый голос. Дверь полностью распахнулась и перед Максом предстал человек, которого он ожидал увидеть здесь в последнюю очередь. Да что там, совсем не ожидал.

— Игорь?

В голове мгновенно сложился пазл. Макс перевел взгляд на сестру, потом снова на друга.

— Какого… Ты, бл*дь, ты какого хрена тут делаешь? — взревел Макс, отчетливо понимая, что друг явно не мимо проходил.

Обнаженный по пояс Игорь всколыхнул в Максе неконтролируемую волну ярости.

То есть это что получается? Его лучший друг спит с его младшей сестрой? Игореха?

— Не здесь, — Игорь вытолкал Макса за дверь, — я оденусь и поговорим.

— Поговорим? О чем мне, сука, с тобой говорить? Ты какого черта к ней полез?

— Хватит, — тут вмешалась Зойка, встала между Максом и Игорем, — это вообще не твое дело, с кем я сплю.

— Зоя, — предупреждающе прорычал Макс.

— Поговорим, когда ты успокоишься, наверное, — отрезала Зойка, потом втолкнула Игоря в номер и захлопнула дверь прямо перед носом старшего брата.

Признаться, Макс знатно охренел.

Это вообще что такое было?

— Приехали, — голос таксиста вырвал его из воспоминаний, — там дальше сугробы, не заеду, дойдете? — виновато добавил мужик.

— Спасибо, — поблагодарил Макс и вышел из машины.

Погода продолжала бушевать. Снег огромными хлопьями валился на землю.

Старенький подъезд встретил его уже знакомой унылой обстановкой. Она его еще в прошлый раз взбесила, его злил сам факт проживания Лизы здесь, в этом старом доме, в небольшой, давно требующей ремонта квартирке. Уже тогда хотелось забрать ее отсюда подальше. Теперь точно заберет. И даже слушать ничего не станет.

Пока поднимался, все думал, с чего начать? Он вернуться хотел в тот же день, да не задалось. Дороги замело, добраться до аэропорта было невозможно. Когда наконец путь расчистили, выяснилось, что все рейсы задерживаются на несколько часов. В общем, к тому моменту когда Макс добрался до дома, шли уже четвертые сутки. Он мчался так быстро, как только мог, и каково же было его разочарование, когда вместо Лизы его встретила пустота.

Сначала он даже надеялся, что девчонка просто не заметила его возвращения, но, заглянув в туалет, где должен был находиться лоток ее лохматого друга, понял, что Лиза его не дождалась.

А он ведь просил. Просил подождать.

И разозлился, конечно, не смог совладать с эмоциями. Даже за руль не стал садиться, чтобы не дай Бог…

Вызвал такси и сразу поехал к ней.

Лиза открыла быстро. Удивилась его появлению, глаза свои красивые округлила. А он не стал спрашивать разрешения, просто вошел в квартиру, разделся. Заметил в ее руке телефон.

— Зой, я…

Одним рывком он выхватил у нее мобильник.

— Она перезвонит. Завтра, или после завтра, — бросил в трубку и скинул звонок.

Ничего, с сестренкой у них потом будет разговор. И с хахалем ее, недоумком, лучшим другом Макса, тоже будет. И не только разговор.

— Лиз, вот скажи мне, пожалуйста, — он очень старался говорить спокойно, — что конкретно тебе было непонятно, когда я попросил меня подождать?

Его трясло от желания схватить ее, прижать к себе и впиться в эти сладкие губы. И не только в эти. Память услужливо подкинула сцену из душа. Он готов был повторить прямо здесь, в тесном коридоре. Просто посадить ее на трюмо, стянуть штанишки и вылизать так, чтобы и думать забыла о том, как от него сбегать.

— Я… — хныкнула Лиза, глядя на него полными страха глазами.

Да, черт возьми, он что, такой страшный?

— Что, Лиз? Дай угадаю, ты успела себя накрутить, придумать то, чего нет, и все решить, не дожидаясь меня, правильно? Мое мнение при этом не учитывалось, так?

— Так, — подтвердила, не пытаясь увиливать.

— И позволь поинтересоваться, что ты надумала?

— Мы слишком разные и… мне не надо было, я не должна была… — залепетала девчонка, отводя взгляд.

— Не должна была что? Спать со мной? Ну, малыш, договаривай, — ее слова вызвали в нем бурю протеста.

Еще не хватало, чтобы за эти дни она накрутила себя до сожаления.

— Так чего ты не должна была, Лиз? — понимал, что пугает ее, а все равно продолжал давить.

— Влюбляться в тебя я не должна была!

Он на мгновение даже застыл. Послышалось? А когда понял, что все правильно услышал, выдохнул.

Влюбилась… Это слово выстрелило в груди фейерверком.

Он больше не мог, потребность прикоснуться к ней сломала остатки выдержки.

— Тогда какого, блин, Лиза, лешего, ты меня не дождалась? — прошептал, прижимая девушку к себе и кайфуя от ее близости.

А он соскучился, как же он, оказывается, соскучился.

— Потому что все это неправильно.

Боже, ему бы только хватило сил. А чего он, собственно, хотел. Она же девочка совсем. Надо бы сделать скидку на возраст.

— Я тебе сейчас покажу, неправильно.

Лиза только пискнула, когда подхватив ее, Макс поднял девушку. Она тут же обхватила его ногами, и это ее движение окончательно сорвало в нем тормоза.

— Напомни-ка, где там спальня?

Глава 24

Лиза

— Напомни-ка, где там спальня? — Меня один только его шепот заставил дрожать, как осиновый лист.

Пальцем я ткнула в сторону двери, ведущей в мою спальню. Макс все понял сразу, уверено двинулся к комнате, осторожно вошел и опустил меня на кровать.

Я молча наблюдала, как он избавился от свитера и отбросил его в сторону. В прошлый раз мне как-то стыдно было рассматривать Архангельского, а сейчас хочется. Хочется смотреть на его обнаженный торс, на косые мышцы, на поросль волос.

Сглотнув, я опустила взгляд ниже и тут же почувствовала, как покраснела. Не дожидаясь дальнейших действий Макса, схватилась за края своей кофты и потянула ее вверх.

Некое подобие смущения я все же испытывала, но оно почти мгновенно пропало под воздействием горящих глаз Макса.

— Иди сюда.

Он схватил меня за щиколотки, подтянул к краю кровати. Я только и успела немного приподнять бедра, как с меня сорвали остатки одежды.

— Красивая такая, Лиз, — прохрипел приглушенно, потом подался вперед, поставил колено на край кровати и навис надо мной.

А я смотрела, не отрывая взгляда от его лица, шеи, плеч широких, которых хотелось касаться. И именно это я и сделала. Дотронулась, испытывая дикое удовольствия от самой возможности.

Он действительно приехал, ко мне приехал, кажется, только сейчас я в полной мере осознала этот факт.

В какой-то момент Макс навалился сверху, перехватил мои руки и прижал к кровати. Губами уткнулся в шею, чуть царапнул своей жесткой щетиной нежную кожу, прошептал что-то неразборчивое.

— Поцелуй, — я захныкала, сама себя не узнавая.

Так сильно хотелось почувствовать его губы, его вкус. И он очень быстро выполнил мою просьбу, улыбнулся, выругался и прижался ртом к моему, протолкнул язык, сплел его с моим.

У меня внутри все неистово ликовало от восторга, от поцелуя этого жадного, от запаха, такого знакомого и нереально приятного. С ума сойти, разве может так голову кружить один лишь только запах человека?

И так хотелось еще, хотелось большего. Божечки, Лиза, в кого ты превратилась?

Обреченно выдохнув ему в губы, я обхватила Макса ногами, позволяя ему удобнее устроиться.

— Убиваешь меня…

Он снова впился в мои губы, бедрами подался вперед. А я возненавидела эти мешающие сейчас брюки.

— Макс, пожалуйста.

Архангельский оказался очень сообразительным, остановившись, он только перевел дыхание, потом оттолкнулся от матраца и сполз с кровати. С каким-то изощренным любопытством я наблюдала, как он расстегивает ремень, как снимает брюки и трусы.

— Нравится? — хохотнул Макс, поймав меня на разглядывании его достоинства.

А я к своему бесконечному стыду не могла оторвать взгляда и просто машинально кивнула.

— Потрогаешь?

Я завороженно потянулась рукой. Никогда себе ничего подобного не представляла даже, нет, я как и все, конечно, видела краем глаза видео для взрослых, но чтобы сама, вот так. Макс зашипел, положил руку поверх моей, сжал и провел моей ладонью вперед, потом назад. Я опустила взгляд туда, где моя рука скользила по его горячему твердому члену и невольно вспомнила, как тогда, в душе, Макс делал со мной то, о чем даже думать было стыдно. И в голову пришла совершенно дикая мысль. Мне вдруг захотелось попробовать. Попробовать так же.

Я инстинктивно облизнула губу, сверху тотчас же донесся протяжный приглушенный стон.

Кажется, Макс подумал о том же. Я как-то очень живо представила сам процесс, не думая, наклонилась вперед и едва касаясь, лизнула головку.

Тяжелая ладонь легла мне на затылок, качнув бедрами, Макс шумно втянул воздух. Я поняла, конечно, что от меня требуется. Открыла рот, губами обхватила розовую головку и закрыла глаза.

— Оближи, — хриплый, едва слышный приказ, и я подчинилась, сделала как он просил.

Ответом был сдавленный стон. И отчего-то меня распирало восторгом, мне, оказывается, безумно нравятся стоны.

— Все, Лиз, хватит, — я уже вошла во вкус, когда Архангельский вдруг отстранился.

— Не понравилось? — я опаской посмотрела ему в глаза.

Он улыбнулся, наклонился и навалился на меня, вынудив лечь и широко расставить ноги.

— Охренеть, как понравилось, Лиз, но я не могу больше, — я почувствовала легкое скольжение у себя между ног, — ты хоть представляешь, что я собираюсь с тобой сейчас сделать?

Я, как оказалось, не представляла, даже близко не представляла. И вскрикнула от неожиданности, когда рванув меня на себя, Макс резко вошел. Не так как в прошлый раз, совсем не так. А потом задвигался, и движения его были совсем другие. Я поняла, насколько в тот первый раз он был осторожен. Сегодня все было по взрослому. С легкой паникой, я обхватила его бедра, обняла, прижалась сильнее, соглашаясь на этот совершенно дикий темп. И каждый грубый толчок отдавался сладким импульсом в теле. Я выгнулась, застонала в голос, полностью отдав инициативу.

Его жесткие, ненасытные, почти животные движения выбивали из меня хриплые стоны и мольбы не останавливаться.

Только не останавливаться, казалось, что если он прекратит, я просто умру.

И когда он резко вышел, я практически расплакалась.

А потом меня резко перевернули и поставили на четвереньки.

Мамочки…

Это было так грязно, так открыто, так развратно и в то же время безумно остро.

Я отчаянно хватала ртом воздух, и только и могла, что губы кусать, чувствуя, как Макс наращивает темп, как вколачивается в меня с такой силой, что если бы не его руки у меня на бедрах, я бы уже давно потеряла равновесие и распласталась на кровати.

Он словно с цепи сорвался, и брал меня как-то совершенно по-звериному.

Граничащее с легкой болью удовольствие накатывало на меня ударными волнами, не выдержав, я впилась зубами в покрывало, заглушая собственный крик.

Резкие, отрывистые толчки выбивали воздух из горящих легких. Вцепившись в покрывало, царапая ногтями плотную ткань, я вскрикнула и, зажмурившись, затряслась от прострелившего тело удовольствия, от разрушительной волны ранее не испытываемых ощущений, от мощных толчков, отзывающихся разрядами тока. И с каждым движением я все глубже проваливалась в пучину яркого наслаждения, пока окончательно не потеряла связь с реальностью и не обмякла в руках Архангельского, ощущая, как что-то теплое разливается по моей спине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Словно тряпичная кукла, я растянулась на кровати, тяжело дыша и будучи не в состоянии даже пошевелиться.

В ушах все еще звенели отголоски оргазма.

— Я с тобой еще не закончил, малыш, — рядом с ухом пророкотал Макс.

Неужели у него еще остались силы…

С трудом я перевернулась на спину. Взглядом встретилась с Максом. И на дне его обезумевших глаз, нашла ответ на свой вопрос.

Да остались. И нет, точно не закончил…

Глава 25

— Теперь может поделишься, что взбрело в твою хорошенькую головку, что ты решила не дожидаться моего возвращения?

Уже вечером, когда мы наконец выбрались из постели, Макс, вопреки моим надеждам, все же решил завести этот разговор.

— Ничего не взбрело, — я отвела взгляд и заерзала, в попытке спрыгнуть с его колен.

Он, конечно, не позволил. Сильнее сжал ладони на моей талии.

— Лиз, посмотри на меня, — с трудом, но я все же перевела на него взгляд.

Ну и зачем эти разговоры, все же хорошо было.

— Лиз, секс это, конечно, хорошо, но поговорить нам все равно придется, — мягко продолжил Макс.

— Что прямо обязательно? — я сделала не совсем удачную попытку отшутиться.

Не вышло. Лицо Архангельского оставалось серьезным.

— Прямо обязательно, — подтвердил Макс, — ну так что?

— Ничего, — я выдохнула, — просто это все слишком, мне так показалось. Мы же даже не знаем друг друга толком.

— Ну на это у нас еще будет много времени. Это явно не та причина, по которой ты решила сделать ноги, — он меня словно насквозь видел.

Мне даже на миг показалось, что ему вовсе не нужны ответы ни на какие вопросы, он и так все понимает.

— Мы разные, — повторила я свои же слова, сказанные несколькими часами ранее.

— Как и все люди на земле.

— Я не об этом.

— Я понял, продолжай.

— Я испугалась, — призналась честно, — ты… вы с Зойкой из другого мира, понимаешь, — я взглядом окинула свою кухню, указывая на очевидное.

Макс вздохнул, но ничего не ответил.

— На следующий день после твоего отъезда я позвонила Зойке, — Макс мои слова никак не прокомментировал, а потому я продолжила, — она рассказала, что ты приехал, и что ваш отец вроде как… — тут я замолчала, сомневаясь, стоит ли вообще договаривать.

— Что наш отец? — вкрадчиво уточнил Макс.

— Что он преисполнен надежд найти тебе невесту, — выпалила я на одном дыхании.

Ну вот, сказала.

Аж полегчало.

— И ты решила ему в этом помочь? — Макс наконец улыбнулся.

— В каком смысле?

— В прямом, раз сбежать решила.

— Я не хотела сбегать, просто я даже не была уверена, что ты приедешь, и вообще…

— Что вообще?

— Я же сама тебя, получается, спровоцировала тогда.

— На что спровоцировала, на секс?

Я кивнула, а Макс рассмеялся.

— Еще скажи, что изнасиловала.

Я не удержалась, стукнула его по плечу.

— Не дерись, — перехватил мою руку, поднес к своим губами и губами коснулся ладони, — дурочка ты, Лиз, неужели ты думаешь, что если бы не хотел, меня можно было бы спровоцировать?

— Не знаю, — я пожала плечами, — мне тогда так стыдно стало и страшно, я подумала, что лучше сразу просто самой уйти, чем ждать, пока выставят.

— Я бы точно не выставил тебя из дома.

— Я не только о доме говорю. И Зойка, как я ей это все объясню, она же не поймет, и родители ваши не поняли бы. Да и вообще…

Я снова отвела взгляд.

Зойка…

— Лиз, давай раз и навсегда договоримся, запомни, пожалуйста, меня совершенно не волнует, чего там не поймут мои родители и сестра, я их люблю, они моя семья, но это вовсе не значит, что я стану спрашивать у них разрешения.

— Все равно, — я уткнулась взглядом в пол.

Этот разговор давался мне с трудом.

— Что все равно?

— Обо мне и так за спиной говорят, мол, я с Зойкой только из-за денег и статуса ее семьи дружу, мне плевать, конечно, что там обо мне говорят, но ведь теперь и Зойка так подумает, и родители твои… ваши.

Я повернулась к нему, чувствуя, как на глазах выступают слезы.

Ну как меня угораздило? Почему именно он?

Вот так в какой-то момент все пошло по одному месту. Если бы кто-нибудь мне сказал еще пару недель назад, что я буду сидеть на коленях у Архангельского, смотреть на него влюбленными глазами и переживать о том, что подумает об этом его семья, я бы рассмеялась этому фантазеру в лицо.

Где я и где Макс.

— Зойка она… у меня больше нет никого, понимаешь, а она меня видеть не захочет, — я всхлипнула и, не выдержав, прижалась к Максу, уткнулась носов в его шею.

— Ну во-первых, как это никого, а я? А во-вторых, с чего ты взяла, что она тебя возненавидит?

— А как иначе? Что она подумает?

— Сомневаюсь, что моя сестра подумает о тебе плохо, раньше же не думала.

— Раньше дело не касалось ее старшего брата, она же тебя обожает.

— Лиз, скажи мне, хоть раз кто-то в моей семье позволил себе тебя обидеть?

— Что ты, нет, конечно!

— Тогда зачем ты из них монстров заранее делаешь?

— Я не делаю, просто понимаю, как все это выглядит, и что я не вписываюсь и…

— Никак это не выглядит, и очень даже вписываешься. Лиз, я два года с ума сходил, с тех пор, как тебя впервые увидел, я точно не собираюсь ни перед кем оправдываться, и тебе не позволю. Выброси из головы эту ерунду.

— Не ерунда это.

— Хорошо, не ерунда, — согласился Макс, — но все равно выброси. И, Лиз, как ты смотришь на то, чтобы переехать отсюда?

Я не сразу поняла смысл его слов. Он так резко сменил тему, что мне потребовалось время на обработку полученной информации. Уставившись на него в упор, я округлила глаза.

— В смысле переехать? К…куда?

— В прямо, ко мне, — просто, будто конфетку мне предложил, пояснил Макс.

— З…зачем?

— А зачем женщина переезжает к мужчине?

— Нет, — твердо отрезала я, и на этот раз все же соскочила с его колен.

— Объяснишь, почему так категорично?

— У меня есть свое жилье.

Макс в ответ осмотрелся, задержал взгляд на раковине, потом прошелся по шкафчиками, по выцветшим обоям, по стареньким деревянным рамам на окнах.

Мне его взгляд не понравился, как и в прошлый раз он сквозил недовольством.

Я своего жилья не стыдилась, и стыдиться не собиралась. Да, может старенькая, но зато своя.

— Я понимаю, что ты к другому привык, но это мой дом, я в нем хозяйка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да при чем тут то, к чему я привык?

— А при том, это то, о чем я говорила, между нами слишком большая пропасть.

— Ты сейчас глупости говоришь, я просто хочу дать тебе больше, чем у тебя есть, и чего греха таить, я хочу тебя рядом видеть.

— Нет, — я замотала головой.

— Почему нет, Лиз?

— Потому что здесь я свободна, я сама принимаю решения и я не хочу зависеть от…

— От? Ну договаривай, Лиз.

— От чужого настроения, привычек…

Макс снова тяжело вздохнул, потом поднялся со стула, подошел ко мне, положил руки на мою поясницу.

— Лиз, я похож на неуверенного в себя мудака?

Я отрицательно покачала головой.

— Тогда с чего ты взяла, что я собираюсь ограничивать твою свободу? Я хочу обеспечить тебе комфорт, а не запереть тебя в золотой клетке.

— Тебе не кажется, что ты слишком торопишься?

— Лиз, ты меня слушала вообще? Я два года потратил на бессмысленные попытки выкинуть тебя из своей головы… Нет, Лиз, я не слишком тороплюсь, я наверстываю упущенное время.

Глава 26

Поверить не могу, что всерьез напросилась ехать в аэропорт за Зойкой вместе с Максом. Это сюр какой-то. Вообще, последние дни моей жизни напоминаю абсурдную комедию.

На переезд к Архангельскому я не согласилась, во всяком случае не согласилась перебираться в его городскую квартиру. Временно нашли компромисс, до конца каникул я, как и планировала, согласилась пожить в его доме. В том самом, из которого сделала ноги.

И в целом все было хорошо, даже слишком хорошо, только как-то дни совсем незаметно пролетели, а впереди маячила реальность, с возвращением в город и всеми вытекающими.

Ко всему прочему на голову внезапно свалилось возвращение Зойки. Мы после того случая больше не разговаривали, договорились все обсудить при встрече. Мне даже показалось, что Зойка вовсе не злится.

И каково было мое удивление, когда посреди ночи пришло сообщение, в котором было всего два слова: “ПОЗВОНИ СРОЧНО”.

Я на свою голову позвонила, испугалась потому что.

— Лиз, мне нужна твоя помощь, — я даже не успела слова вставить, как из трубки затарахтела Зойка. — Я завтра возвращаюсь, Макс приедет меня встречать, в аэропорт. Отговорить его не получилось, я пыталась.

— Ты только из-за этого подняла меня посреди ночи? — простонала я в трубку.

— Ты не понимаешь, они друг друга убьют, — зашептала Зойка, словно кто-то мог услышать.

Все еще сонная, я не все никак не могла сложить два и два.

— Кто кого убьет?

— Макс с Игорем.

Игорь. Снова это имя.

— Да объясни ты по-человечески, начни с того, кто такой этот Игорь.

— Игорь лучший друг Макса.

— И почему Макс должен убить своего лучшего друга?

— Потому что у нас отношения!

— Ч…чего? Какие еще отношения? И я ничего не знаю?

— Лиз, только ты не начинай, я и так на нервах, просто помоги.

— Да я-то как тебе могу помочь? — воскликнула я и тут же прикусила язык, косясь на спящего Макса.

— Ну уговори Макса не встречать ме… нас, ну а если не получится, то поезжай с ним, будешь этим, как его, амортизатором, во!

На секунду я зависла, не зная, что на это ответить. Впрочем, Зойка продолжила сама.

— Ой, вот только не надо сейчас придумывать отмазки, я знаю, что ты сейчас с ним, Лиз, ну давай без вопросов, я ведь их тоже не задаю, все потом, успеем еще поговорить.

— Да… да с чего ты взяла, что он станет меня слушать?

— Тебя станет, все, я мне надо идти, Лиз, ну выручи, а…

Шансов отвертеться Зойка мне не оставила, повесила трубку, а я как дура несколько секунд пялилась на светящийся экран мобильника…

— Ииииии, — чей-то визг выдернул меня из воспоминаний о разговоре с Зойкой.

Я осмотрелась. Такие же встречающие наконец дождались своих. Еще несколько секунд они продолжали радостно попискивать, потом дружной компанией направились к выходу.

Я окинула взглядом выходящих в зал, Зойки среди них не было. Самолет сел полчаса назад, и я с легкой паникой внутри ожидала выхода подруги и ее… Игоря.

Макс с серьезным лицом тоже вглядывался в толпу.

Не придумав ничего лучше, я положила руку на его плечо.

— Ну не злись, пожалуйста, — проговорила тихо, так, чтобы только он слышал.

Он повернулся ко мне, на губах появилась едва заметная улыбка.

Я подошла ближе, положила ладони на его плечи, встала на носочки и потянулась к губам. Наверное, неправильно это, вот так на публике проявлять свои чувства, но сейчас захотелось.

Макс не отстранился, не попытался меня остановить. Обнял и прижал сильнее. И я немного успокоилась. Потому что совсем не хотела становиться еще одной причиной его плохого настроения. А сегодня оно у него было именно такое.

И даже несмотря на то, что он вполне спокойно отнесся к моему желанию поехать с ним, все равно переживала. Отговорить его от поездки в аэропорт я даже не пыталась, просто знала, что все равно ничего не выйдет.

— Гхммм, — чей-то неестественный кашель вынудил нас обратить внимание на подошедших.

Увлеченные друг другом мы и не заметили, как рядом с нами оказалась Зойка.

Я мгновенно отпрянула от ее брата. Возле Зойки стоял красивый высокий молодой мужчина, примерно одного с Максом возраста. В его голубых глазах читался интерес, на губах красовалась легкая улыбка.

Я без труда догадалась, что это тот самый Игорь, из-за которого случилась вся эта суета.

— Ну надо же, целая делегация нас встречает, — кажется, здорово веселясь, выдал мужчина.

А вот то, что произошло дальше, веселым не показалось.

Как-то уж очень быстро Макс отреагировал на слова друга. Я и понять ничего не успела толком. Неожиданно замахнувшись, Макс одним молниеносным движением нанес Игорю удар прямо в челюсть. К счастью, на ногах последний устоял, хоть и пошатнулся, и даже попятился.

— Макс… — запищала Зойка, бросившись к Игорю.

Да уж, отличный из меня амортизатор получился.

— Не надо, пожалуйста.

Я с детства знала, что не нужно лезть в чужие драки и уж тем более не нужно вставать между двумя соперниками, но именно сейчас, именно в этот момент, все вылетело из головы.

Встав перед Максом, я выставила вперед ладони и уперлась ему в грудь.

— Максим, ну не надо, хватит, я тебя прошу, — зашептала, глядя в его горящие бешенством глаза.

Ледяная глыба, говоришь, да, Зой?

— Полегчало? — позади послышался голос Игоря.

Нет, он нормальный вообще? Нарываться-то зачем?

— Не особо, — выплюнул Макс, но остановился, продолжать драку не стал.

То ли действительно полегчало, то ли меня, дуру, задеть побоялся.

Признаться, второй вариант мне даже больше нравился.

— Заслужил, не отрицаю, но одного раза достаточно. Может теперь поговорим, как цивилизованные люди?

Спустя полтора часа

— Это была плохая идея, очень плохая идея, — взволнованно пролепетала я, глядя на Зойку.

— Предлагаешь поехать к ним?

— Их вообще нельзя было оставлять наедине в таком состоянии, — я вздохнула и подошла к чайнику.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

После несостоявшейся драки случился короткий диалог. Прежде, чем мы с Зойкой успели возразить, было решено посадить нас на такси и отправить домой. Права голоса у нас в этом вопросе не имелось.

Говорить, как цивилизованные люди Макс с Игорем решили без нас.

В общем, сопротивляться было бессмысленно, устраивать сцены на потеху окружающей толпе тоже не хотелось, а потому пришлось согласиться.

— Ладно, они вроде успокоились, в конце концов они же с детства дружат, найдут компромисс.

— Ага, ты поэтому среди ночи позвонила?

— Ну это я на всякий случай, Макс мог совсем из себя выйти.

— Зачем ты вообще сообщила ему, когда возвращаешься?

— А это не я, это родители, — Зойка закатила глаза, — а я ничего возразить не могла, об Игоре-то они не знают.

— То есть как это не знают, он же там с тобой был?

— Нууу… в номере был, да, а так мы не отсвечивали, — виновато призналась Зойка. — Игорь сделал вид, что совершенно случайно оказался на базе, мол, решил отдохнуть. У папы с мамой причин не верить не было.

— И давно у вас?

— Уже больше года, — сделав виноватый вид, Зойка отпила чай из поставленной мною перед ней кружки.

— Офигеть, тихушница, — я даже рот открыла от удивления, — год, и я ничего не знала об этом.

Признаться, мне стало даже немного обидно.

— Ну не обижайся, Лиз, просто… — я впервые видела Зойку такой… растерянной, что ли.

Обычно боевая подруга сейчас была похожа на беззащитного воробушка.

— Я сглазить боялась, Лиз, и вообще кому-то говорить боялась, да и не хотела, чтобы Макс узнал.

— Боялась?

Зойка кивнула.

— Игорь, ну ты же его видела, к нему девки липнут, как мухи на сама знаешь что. Он тем еще ходоком был, а я его сколько себя помню, столько и люблю. Просто боялась, что с его стороны это несерьезно, а если несерьезно, то зачем кому-то об этом знать, лучше пусть все в тайне будет.

— Я даже не знаю, что сказать.

— Ничего не надо, — пробубнила Зойка, — ты бы тоже мне ничего не сказала, может, по другим причинам, но не сказала бы, во всяком случае не сразу.

— Ты о чем?

— О тебе и Максе, — я только было сделала небольшой глоток, как тут же поперхнулась.

Посмотрела на Зойку и опустила взгляд, пальцами нервно постукивая по кружке.

— Ладно тебе, Лиз, чего ты раскраснелась? — настроение Зойки вмиг изменилось.

— Ты не злишься? — я с опаской взглянула на подругу.

— Злюсь? — она удивленно округлила глаза. — А почему я должна злиться?

— Ну Макс твой брат, а я…

— А ты моя единственная подруга, и я что зря старалась? — хохотнула Зойка, и снова поднесла кружку к губам.

— В каком смысле зря старалась?

— Ну ты же не думаешь, что я просто так предложила тебе пожить в его доме, — с энтузиазмом заявила Зойка.

— Что ты хочешь сказать?

— Я не хочу сказать, я говорю, я специально тебя уговорила, и Макса подтолкнула, прости, пришлось немного рассказать ему о том, что Костик гондон штопанный тебе рога наставил, ну а потом Игорь доделал дело.

Я ошарашенно смотрела на подругу, хлопая ресницами и старательно пытаясь переварить все, что она только что мне сказала.

— То есть ты…ты что намеренно, ты…

— Так стоп, подруга, ничего такого, что ты себе сейчас надумаешь. Макс по тебе два года сохнет, он, конечно, думал, что я не догадывалась, но я же не слепая, а он мой брат все-таки. Я, правда, надеялась, что он сам допрет, но нет, пришлось помочь.

Я молча слушала подругу, просто потому что сказать было нечего.

— Ну не злись, Лизок, ничего же плохого не случилось, наоборот, все вышло отлично.

Сглотнув вставший посреди горла комок, я уткнулась лицом в ладони и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

— Лиз, ну ты чего, — скрипя стулом, Зойка придвинулась ко мне, обняла крепко, — Лиз, ну я не хотела ничего плохого, я просто подумала, что было бы здорово, если бы ты и Макс… ну… Если бы у вас получилось. Ну чего ты, Лиз, у прости, я же как лучше хотела. И потом, Макс же по уши в тебя влюблен.

— Я думала, ты разозлишься и знать меня не захочешь, — я призналась честно, оторвав лицо от рук, посмотрела на подругу.

— Это с чего вдруг-то?

Я ничего не ответила, только всхлипнула.

— Ну ты дура, что ли, Лиз. Да я только рада буду, даже не так, я буду счастлива. И потом, мне кажется, наша фамилия тебе очень даже подойдет, — выдала Лизка, а я покраснела еще сильнее.

— Да ну тебя, я столько дней переживала, а ты шутишь.

— А я и не шучу, ладно, Лиз, хорош реветь, лучше скажи, у вас уже все было, да? — она заиграла бровями.

— Зоя! — я даже на ноги вскочила.

Отошла в сторону, отвернулась, открыла шкафчик, делая вид, что собираюсь что-то найти.

— Ну а что я такого спросила? — недоумевала Зойка. — Колись, Лизок, братик мой хорош, да?

— Зой, ну как ты можешь? — я повернулась к подруге.

— А что тут такого? Да я все и так вижу, — хихикнула, — да не смущайся ты так. Ой, Лиз, я так рада, что первый у тебя Макс был, а не этот твой… Хорошо, что ты так и не дала этому гондону, а то наверняка бы в сексе надолго разочаровалась, — продолжила рассуждать Зойка.

— Зоя!

— Что? Ну правда же, а братик мой, я уверена, не подкачал. Не подкачал ведь?

Сгорая от стыда, я покачала головой.

— Ну вот, не зря я старалась, а то неизвестно сколько бы Макс еще вокруг да около ходил.

— Ты правда не злишься? — зачем-то уточнила я, серьезно глядя на подругу и все еще не веря в происходящее.

— Лиз, ты дурная все-таки. Все, мне надоело, у меня стресс, вообще-то, у вас тут хоть пожрать-то есть, или вы эт самое, на сухом пайке? — она снова рассмеялась, а я швырнула в нее попавшееся под руку полотенце.

Больше мы к этой теме не возвращались. Но, признаться, у меня с плеч упал огромный груз, а на душе наконец стало легко и спокойно.

Зойка пробыла со мной почти до самого вечера и умчалась, когда получила сообщение от Игоря.

По крайней мере парни были живы.

После ухода Зойки, дом снова опустел. Пушистик, видимо, чувствуя настроение своих кожаных братьев, решил, что лучше будет выспаться, а потому свою черную мордочку показал только к ужину.

Когда за окном уже почти совсем стемнело, я услышала как кто-то пытается повернуть в двери ключ, а вот как открываются ворота и въезжает машина, я не слышала, потому напряглась.

Правда, стоило гостю войти в дом, я сразу узнала в нем хозяина.

Не слишком трезвого. Я бы даже сказала, совсем не трезвого. Его состояние вполне объясняло отсутствие во дворе машины.

— Лиз, а я к тебе пришел, — пошатываясь, заплетающимся языком пробормотал Макс.

Скинул с себя обувь и верхнюю одежду, а потом, все так же покачиваясь из стороны в сторону, двинулся на меня.

— Ты только не бойся, — протянул пьяно, — я когда нетрезвый, не буяню, добрый я.

Меня его вид не то что не напугал, скорее рассмешил. Едва сдерживая улыбку, я помогла ему добраться до дивана. И уж не знаю, как именно Архангельский изловчился утянуть меня за собой, но уже в следующее мгновение я привычно сидела на его коленях.

— Тебе бы переодеться и лечь спать, — я прикоснулась к его лицу, провела пальцами по щекам.

— Переоденусь и лягу, — он кивнул.

— Вы поговорили?

Макс сначала нахмурился, потом посмотрел на меня и улыбнулся.

— Поговорили.

— Вы все еще друзья? — я уточнила с опаской.

Макс вздохнул, притянул меня к себе.

— Да, Лиз, мы все еще друзья.

— И ты больше не злишься на них с Зойкой?

— Злюсь, потому что скрывали, но, кажется, Игореха в самом деле встрял.

— В смысле?

— Втрескался по уши в Зойку, чего злиться, ему посочувствовать надо, — он рассмеялся, а я прижалась носом к его шее и улыбнулась, вдыхая его запах.

— Лиз, ты красивая у меня такая, я говорил?

Я нехотя отстранилась, посмотрела на Архангельского. Я ведь впервые видела его пьяным.

— Ты так говоришь, потому что выпил слишком много, — я улыбнулась, погладила его по лицу.

— Я так говорю, потому что люблю тебя, как увидел, поплыл. Лиз, я серьезно, переезжай ко мне.

— Макс, но я…

— Тшш… — он приложил указательный палец к моим губам, — давай остановимся на том, что ты тоже в меня влюбилась, и без всяких но…

Глава 27

— И все-таки все это слишком быстро, — разглядывая себя в зеркало, заговорила я со стоящим за моей спиной Максом.

Мне все еще было не по себе, полностью осознать тот факт, что мы теперь вместе мне пока не удалось, даже с учетом того, что я все же переехала жить в его квартиру. Пожалуй, это было мое самое взбалмошное решение за всю жизнь.

До сих пор себе удивляюсь. Но, как бы ни были велики мои страхи, все сложилось чудесно. Мои опасения постепенно развеялись. Макс и правда не пытался ограничить мою свободу или вогнать в какие-то рамки, напротив, эти рамки создавала исключительно я, а он с завидным упорством их ломал. А я с каждой секундой все сильнее влюблялась.

И вот уже казалось, будто с того дня, когда он внезапно заявился в свой загородный дом прошла целая вечность.

Он подошел ко мне вплотную, обнял, сомкнул руки на моем животе и положил голову на плечо.

— Лиз, расслабься уже наконец, все же хорошо. Я хоть раз свое слово нарушил?

— Нет, но это твои родители.

Ни Макс, ни Зойка до сих пор не поведали родителям о наших с ним отношениях. Причиной тому была исключительно я.

Как ни убеждали меня Архангельские, я никак не соглашалась. Какой-то подсознательный страх не позволял расслабиться. Мне непременно казалось, что рады Архангельские старшие все же не будут. Невестка у которой, как ни крути, ни кола ни двора, вряд ли могла показаться хорошей партией, особенно если вспомнить тот случай с выдуманной болезнью отца Макса.

Он ведь для сына даже подходящую партию присмотрел и целый спектакль разыграл. А тут я, получается, все карты спутала. Неизвестно, как еще Александр Петрович ко всему этому отнесется.

После затяжного молчания, Макс устало вздохнул и заговорил:

— Вот именно, Лиз, это мои родители, а не какие-то монстры. И потом, они же тебя любят.

— Угу, потому что считают, что я просто подруга их дочери.

— А теперь будут знать, что ты девушка их сына. Правда, Лиз, хватит себя накручивать, все так страшно только у тебя в голове.

— А если им все же не понравится моя кандидатура?

Я обернулась, посмотрела на Макса и подавила в себе желание расплакаться. Почему-то одна только эта мысль больно колола в самое сердце. Я не хотела потерять Архангельского, совсем не хотела, не представлялось мне больше будущее без него, вот так быстро и глупо я втрескалась в брата лучшей подруги. И все так быстро изменилось, перевернулось с ног на голову, моя жизнь как-будто заиграла совсем другими красками.

— Ты не можешь не понравиться, — он улыбнулся своей такой теплой улыбкой, а у меня по телу побежали мурашки и еще меньше захотелось покидать дом.

Я бы с удовольствием осталась тут, с ним, наедине. Не сумев подавить в себе желание, я встала на носочки и потянулась к его губам. Мне до чертиков нравилось то, что Макс никогда не пытался отстраниться.

— Это не сработает, — рассмеялся Архангельский, наконец разорвав поцелуй, — нам все равно нужно будет ехать.

— А жаль, — я улыбнулась в ответ, посмотрела ему в глаза.

Ай, была не была.

— Зой, а ты почему не предупредила, что пригласила Лизу? — навстречу нам, вытирая руки полотенцем, вышла мама Зойки и Макса.

— Здравствуйте, — едва шевеля губами, поздоровалась я с хозяйкой дома.

Валентина Аркадьевна была несколько удивлена моим появлением, правда, уже через мгновение удивление на ее лице сменилось приветливой улыбкой.

— Здравствуй, Лизок. Мы же не накрыли на нее, — продолжила с порога возмущаться мать Лизы, — так, я сейчас скажу Зине накрыть еще на одного человека.

Я вдруг почувствовала себя лишней. Сжав кулаки, я бросила взгляд на подругу.

Так уж вышло, что по пути мы заехали за Зойкой и в дом родителей Архангельских приехали вместе. Пока Макс ставил машину в гараж, мы с Зойкой направились прямиком в дом. Мне эта идея не нравилась, идти без Макса совсем не хотелось, но Зойка настояла, а Максим с ней согласился, пообещав, что быстро справится и догонит. Не имея рядом поддержки в лице Макса я, конечно, запаниковала.

С точки зрения матери Зойки и Макса я, получается, незваный гость, явившийся без приглашения, а потому даже несмотря на доброжелательное отношение, я почувствовала острый укол стыда. И вроде ничего не сделала, а ощущала себя так, будто действительно провинилась.

— Мам, да не суетись ты, — сбросив с ног сапоги на высоченном каблуке, кряхтя проговорила Зойка.

— Ну как не суетись, хорошо, что мы всегда готовим больше, чем нужно, — воскликнула Валентина Аркадьевна, — иначе сейчас стыдно было бы перед Лизой, — продолжала возмущаться женщина.

Стыдно? Передо мной?

Я готова была провалиться сквозь землю.

— Мам…

— Что за шум, а драки нет? — Зойка не успела договорить, из-за угла показался отец семейства.

С его появлением я почувствовала себя еще более жалкой. Желание сделать ноги пока не поздно достигло своего пика.

— Оо, Лизок, — равно как и его супруга, удивился мужчина.

— Здравствуйте, Александр Петрович.

— И тебе не хворать, — улыбнулся мужчина, потом подошел ко мне и обнял.

Он всегда хорошо ко мне относился и мне совсем не хотелось терять расположение этого человека.

— Рад тебя видеть, Зойка не предупредила нас.

— Пап, мам, — видя мою растерянность, Зойка снова сделала попытку вмешаться.

— А где Макс и его таинственная незнакомка? — к моему несчастью спохватился мужчина. — Ты же помнишь Макса? — обратился ко мне Александр Петрович.

— Еще бы она его забыла, — хохотнула Зойка, а я истуканом застыла, боясь даже пошевелиться.

— Так где там Макс? Вы же вроде вместе приехали? Уже познакомились с его девушкой? — не унимался мужчина.

Он казался крайне возбужденным, неужели действительно так сильно ждал знакомства с избранницей сына?

— Макс ставил машину, — за моей спиной раздался голос, который сейчас я хотела услышать больше всего на свете, — а его девушка стоит перед тобой, пап, — спокойно добавил Макс и я почувствовала его руки у себя на талии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Извини, — прошептал мне на ухо.

На мгновение в помещении повисла тишина. Родители Макса, видимо, пытались переварить полученную информацию.

На лице Александра Петровича так и отпечаталось крайней степени удивление. Нахмурившись, мужчина перевел взгляд с Макса на меня, а я почувствовала, как от нервного напряжения у меня вспотели ладошки.

Я замерла в ожидании приговора.

Еще несколько секунд Александр Петрович хмурился, после чего его лицо внезапно просияло, а на губах появилась широкая улыбка.

— Валь, а ты чего замерла? — весело обратился мужчина к жене. — Сын невестку в дом привел, а нам даже знакомиться не надо, — он улыбнулся еще шире.

— То есть, то есть как это… — Валентина Аркадьевна в отличие от мужа все еще пребывала в шоке.

А я ведь только начала расслабляться, увидев сияющее лицо главы семьи.

Прикусив губу, я виновато посмотрела на маму Макса.

— Мам, — наверное, почувствовав мое напряжение, не слишком доброжелательным тоном заговорил Макс.

— А что, мам? Что, мам? Ты почему не сказал? А ты, ты, — вопреки моим ожиданиями, досталось вовсе не мне, свой гнев женщина обратила на мужа, даже полотенцем его легонько ударила. — Это что выходит, вы в тот день вместе были? — она обратилась к Максу, а потом не дожидаясь ответа, снова спустила собак на мужа. — Дурак ты старый, стыд-то какой, — воскликнула женщина.

— Валь, ну ты чего дерешься-то? — хохотнул мужчина.

— Чего я дерусь? Ты меня вынудил позвонить, когда он с Лизкой был, мне и так стыдно перед сыном и его девушкой за тот дурацкий звонок было. Но одно дело незнакомая совершенно девушка… Дурак старый, и я тоже хороша. Лиза, ты извини ради Бога.

Ошарашенная я не сразу нашлась, что ответить.

— Перестаньте пожалуйста, — тихо заговорила я, — а то я сейчас сама со стыда сгорю.

В этот момент я почувствовала, как крепнут окутавшие меня объятия.

— Так, стыдливые и совестливые, мы за стол садиться будем или так и продолжим у порога стоять? — к моему облегчению во всю эту абсурдную ситуацию вмешалась Зойка. — Нет, ну вы как хотите, а я пошла есть.

Я готова была расцеловать Зойку за ее длинный язык.

— Зоя права, мам, пап, может вы уже закончите смущать Лизу и мы наконец поужинаем? — присоединился к сестре Макс.

— Ой, да, что это я, конечно, — спохватилась Валентина Аркадьевна.

— Вот-вот, а то разошлась, — подхватил Александр Петрович.

— Саша, ты сейчас договоришься, — пригрозила мать Макса, после чего направилась в сторону просторной гостиной, — Зиночка, у нас все готово? — скрывшись за дверями, обратилась она к домработнице.

Следом за женой направился отец семейства, а за ним испарился и Зойка.

— Я же говорил, что все будет хорошо, а ты переживала, — притянув меня к себе, прошептал Макс.

— Они что, они… они серьезно? — я все еще не верила в случившееся.

— А ты сомневаешься? — Макс сверкнул глазами, а в следующую секунду я пожалела, что мы не одни и не дома.

Потому что так откровенно целоваться в доме его родителей, безусловно, неприлично, но оторваться от его губ было почти невозможно.

— Пойдем, — прохрипел Макс, разрывая поцелуй, а я чуть ли не застонала от разочарования.

Все-таки целовать его было безумно приятно и совсем не надоедало.

За ужином мне все же удалось расслабиться. Мои опасения, к огромному облегчению, совсем не оправдались. Родители Макса отреагировали на наши с ним отношения вовсе не так, как я предполагала.

Все получилось ровным счетом наоборот.

Правда, к вопросам я оказалась не очень готова.

— И все же я не пойму, почему вы скрывали? Вы, наверное, уже давно встречаетесь? — осторожно поинтересовалась мама Макса.

— Нууу… — застыв с вилкой в руке, протянула я.

— Ага, очень долго, — вдруг со смеху прыснула Зойка, — да Макс бы еще год круги вокруг нашей Лизки наворачивал, если бы не я.

— Зоя, — предупреждающе процедил Макс, зыркнув на сестру.

— А что Зоя? — она невинно захлопала ресницами. — Скажешь не так? А наша Лизка слишком скромная, так что пришлось вмешаться, — хохотнула Зойка, а я начала стремительно краснеть, однако Зойкино “наша” отозвалось приятным теплом в груди.

— В каком смысле вмешаться? — заинтересовался словами дочери глава семьи.

— Ну подтолкнуть к активным действиям, — продолжила Зойка.

— Я тебе по заднице надаю, — шутливо проговорил Макс.

— Да ты мне должен по гроб жизни, братик.

— Вот, а ты меня пилила за то, что я в жизнь сына вмешиваюсь, — заговорил Александр Петрович, обращаясь к жене.

— А твоя дочь вся в тебя, — парировала Валентина Аркадьевна, — только, очевидно, находчивее, — добавила женщина, отчего все за столом, кроме, собственно, меня, весело рассмеялись.

— Угу, — прожевывая салат, промычала Зойка. — Подожди, мам, у папы еще будет шанс отыграться, Макс еще предложение не делал, надо будет подтолкнуть.

— Вот тут я уже как-нибудь без вас разберусь, — довольно громко заявил Макс.

— К…какое еще предложение? — мне захотелось залезть под стол. — Не надо никакого предложения…

За столом повисла тишина и только Макс, сжав переносицу и опустив голову, тихо посмеивался.

Правда, уже через секунду к нему присоединились и остальные члены семьи.

— Ой, Лиз, ты такая милая, когда смущаешься, — сквозь смех проговорила Зойка.

Ничего, это я тебе припомню, обязательно, наступит день.

К моему облегчению Макс все же подавил обрушившийся на него приступ смеха, потом вдруг встал и протянул мне руку.

— Пойдем, немного воздухом подышим.

Я с невиданной скоростью вскочила на ноги, правда, потом несколько раз извинилась, конечно.

Мы вышли на крыльцо, прикрыли за собой дверь.

— Все, малыш, дыши, — Макс прижал меня к себе, ладонью провел по затылку и поцеловал в макушку. — Все хорошо?

— Не знаю, я как-то не ожидала, что они вот так все воспримут, — тихо призналась я.

— А что тебя удивляет, Лиз? С чего бы им менять к тебе свое отношение?

— Просто мне казалось, что…

— Лиз, — он не позволил мне договорить, — хотя бы теперь выкинь из головы все, что ты успела надумать, договорились?

— Договорились, — кивнула я.

— Тогда может поцелуешь меня?

Я улыбнулась, положила руки на его плечи и потянулась к губам.

С неба, будто уловив наше романтическое настроение, посыпались крупные хлопья снега. Меня лишь на секунду пробрал легкий холодок.

— Люблю тебя, Лиз, — прошептал Макс.

— И я тебя люблю.

Он вдруг замер, уставился на меня, будто в первый раз видел.

— Что?

— Ты впервые произнесла это вслух.

Я посмотрела на него, нахмурилась.

— Вообще-то, я уже говорила, что влюбилась.

— Это не совсем то, — он усмехнулся, лбом прижался к моему.

— Нет?

— Нет.

— Я. Тебя. Люблю. — повторила четко каждое слово и сама удивилась, как легко они мне дались. — Так лучше?

— Определенно.

Глава 28

В итоге все закончилось хорошо. Пугавшее меня до чертиков представление родителям Макса оказалось совсем не страшным, а очень даже наоборот.

Вопреки моим ожиданиям Архангельские вовсе не осудили выбор Макса, а я наконец-то облегченно выдохнула.

Семейный ужин сильно затянулся и домой мы вернулись уже поздней ночью.

— Ты чего?

Не успела я переступить порог квартиры и скинуть с себя верхнюю одежду, как почти сразу была прижата к холодной стене.

— Весь вечер еле держался.

У меня внутри все задрожало от предвкушения. Разве так бывает? Ну чтобы настолько быть готовой в любое время, даже, когда кажется, что сил нет совсем? Это нормально вообще?

— Может хотя бы до спальни доберемся, — дрожащими пальцами расстегивая пуговицы на его рубашке, прошептала я, сама слабо веря в свое предложение.

— Здесь хочу.

С этими словами он просто молниеносным движением усадил меня на стоящий в прихожей комод, такими же ловкими движениями задрал потрескивающее под натиском платье и сдернул с меня колготки вместе с бельем.

Поддавшись этому неожиданному напору, я сама потянулась к пряжке его ремня, к счастью, справиться с ней удалось быстро, после чего Макс перехватил инициативу.

И я успела только вскрикнуть от резкого, отчасти даже грубого проникновения. Так было всегда, всякий раз, кроме того самого первого.

Я сама потянулась к его губами, чувствуя, как горячие ладони все сильнее стискивают мои ягодицы. Жесткие движения выбивали из груди воздух, а мои стоны, кажется, были слышны далеко за пределами квартиры Архангельского.

В любой другой момент мне, вероятно, было бы стыдно, но только не сейчас.

И Макса все это безобразие никак не останавливало, наоборот, он только сильнее прижал меня к себе, перехватил мои руки, завел их себе за плечи, заставляя меня обвить его шею и задвигался еще быстрее, еще резче, жестче, выбивая из меня последние остатки сознания, окончательно разрывая связь с реальностью.

Я не чувствовала ни твердость ходящего ходуном под мною комода, ни неустойчивость своего положения, вообще ничего не ощущала, кроме бешеных грубых толчков, жалящих поцелуев и горячего дыхания, обжигающего шею.

— Малышка моя, — он зашептал исступленно, срываясь на еще более жесткие, мощнейшие толчки, губами заскользил по скулам, ниже, к шее.

Меня полностью заволокло дурманом страсти, нет, не страсти даже, похоти, и я забилась в сладких судорогах, затряслась от обрушившейся на меня яркой, искрящейся волны оргазма.

Цепляясь пальцами за плечи Макса, я обмякла в его руках, ощущая в себе последние глубокие толчки. До слуха донесся гортанный стон Архангельского, прежде чем, сжав до боли мои бедра, он замер, не покидая мое неподвижное тело.

Лишь спустя долгие секунды ко мне начало возвращаться уплывшее сознание. Реальность обрушилась на меня ужасающим осознанием случившегося.

Мамочки!

Я дернулась, и тут же лишь сильнее оказалась прижата к обнаженному по пояс Максу.

— Ты же, мы… — я пыталась собрать в кучу собственные мысли.

Мы и раньше не предохранялись особо, но ни разу за все время Макс не кончал в меня.

Я тоже хороша!

Снова сделала попытку отодвинуться, и вновь тщетно. Макс держал крепко и вовсе не спешил выходить из меня.

— Прости, — тяжело дыша прошептал мне на ухо, — я не смог. Лиз, ты меня с ума сводишь, — он наконец отстранился.

Я в ужасе смотрела на стоящего передо мной полуобнаженного Архангельского.

— Надо, надо в аптеку сходить, я не знаю, — я просто запаниковала, выдавала какие-то случайно пришедшие в голову идеи.

— Лиз, — он обхватил мои плечи, — посмотри на меня пожалуйста, — заговорил серьезно.

Я его просьбу выполнила, конечно, взглянула ему в глаза. В его взгляде, кстати, читалось лишь ледяное спокойствие.

— Я дурак, облажался, знаю, но давай ты не будешь сейчас принимать никаких решений, хотя бы до утра. Не надо бежать ни в какую аптеку и уж тем более не стоит ничего принимать без рекомендации врача.

— Но…

— Лиз, несколько часов ничего не изменят. Послушай, все в любом случае будет так, как ты посчитаешь нужным, — он говорил так ровно и правильно, что постепенно я начала успокаиваться. — Но, давай условимся сразу, я с себя ответственности не снимаю и даже наоборот.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что если ты все-таки забеременеешь, я буду только рад.

— Беременность в девятнадцать, — я не собиралась произносить это вслух, просто как-то само вырвалось.

Макс вздохнул, обнял меня, притянул к себе.

— Это тебе, Лиз, девятнадцать, а мне почти тридцать, и перспектива иметь детей меня не пугает.

— Ты так говоришь, потому что так просто правильно?

— Нет, я так говорю, потому что это правда.

— Ты серьезно? — я отодвинулась и в упор посмотрела на Макса, выискивая в его взгляде хотя бы намек на сомнение.

Нет, ничего. Только холодная уверенность.

И, наверное, я только сейчас в полной мере осознала, насколько все это серьезно. И что вовсе это не какое-то минутное помутнение, нет. И встряли мы гораздо сильнее, глубже, чем представлялось еще каких-то несколько минут назад. И эта скорость безумная, скорость на которой мы летели навстречу другу другу пугала очень и в то же время будоражила сознание.

— Я охренеть, как серьезно, Лиз, — он наклонился, прижался к моим губам.

Ну не бывает так, в жизни так не бывает.

— И что ты предлагаешь? — я смотрела на него, не зная, чего жду.

В общем-то, он все вполне доступно объяснил.

— Я предлагаю тебе серьезно подумать. А еще, Лиз, я предлагаю тебе стать моей женой.

— Ч…чего?

— Того.

— Это ты мне сейчас предложение, что ли, сделал?

— Сделал, Лиз, нет, я согласен, что не так это должно быть, и по-хорошему мне хотя бы штаны нужно было натянуть, — он вдруг рассмеялся, уткнувшись носом в мои волосы, — но да, Лиз, это предложение. Я исправлю, сделаю как положено, еще одно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не надо еще одного, — воскликнула я, — я еще это не переварила.

— Так я и не тороплю.

— Ты мне его из-за возможной беременности делаешь?

— Нет, Лиз, я его делаю, потому что люблю тебя и действительно этого хочу.

— А если я… если я откажусь? — я внимательно посмотрела на Макса.

— Тогда я буду тебя уговаривать, — он недобро сверкнул глазами и как-то зловеще улыбнулся, — у меня есть парочка весомых аргументов.

— Каких еще аргументов?

— Я тебе покажу, в спальне, там удобнее… аргументировать.

Эпилог

Спустя пять месяцев

— И все-таки я молодец, — поднимая свой бокал, заявила Зойка.

Я улыбнулась, посмотрела на ударяющиеся о берег крупные волны и поправила шляпу. Подруга, сделав глоток, вернула стакан на место и растянулась на шезлонге.

— Хорошо я придумала тогда вас свести.

— Скромность не самая твоя сильная черта, — посмеиваясь, ответила я.

Впрочем, с Зойкой я была согласна. Она молодец. И, наверное, благодарна я ей буду до конца своей жизни.

— А к чему эта ложная скромность? Ну и как тебе быть Архангельской? — повернувшись ко мне, подруга вперила в меня пристальный взгляд.

Я прикусила губу и только улыбнулась загадочно.

Архангельской я стала меньше месяца назад. Оставить свою фамилию даже не пыталась, и кто бы мне позволил.

Вообще, все получилось как-то стремительно. И нет, вовсе не потому, что я забеременела.

Кстати, тогда беременности не случилось. Я когда узнала, сначала выдохнула, а потом даже расстроилась немного.

Впрочем, отсутствие беременности пыла Макса не остудило, вовсе нет. Напротив, получив мое согласие, он решил, что тянуть нет смысла, а к уговорам подключил все семейство.

Я сдалась, ну почти. Пошла на компромисс и сразу после завершения летней сессии мы поженились. В университете слухи о моих отношениях с Максом разнеслись быстро, злые языки продолжали сплетничать за спиной, мол, сначала к Зойке в подружки набилась, а теперь и на брата ее глаз положила.

Я все так же не реагировала. Да и зачем, доказывать я никому ничего не собиралась, оправдываться — тем более.

Люди, чье мнение меня интересовало, знали, как обстоят дела на самом деле, а что думают остальные меня не волновало.

С Костей мы сталкивались несколько раз в стенах универа, но ни разу друг с другом не заговорили.

Да и нечего нам было друг другу сказать.

Я только всякий раз ловила себя на мысли о том, что если бы он мне тогда не изменил, все могло бы сейчас быть совсем по-другому. Так что, отчасти я даже была ему благодарна.

— Чего задумалась? — в сознание ворвался голос подруги.

— Да так, — я пожала плечами. — О том, что ты молодец, — я улыбнулась ей.

— Ну еще бы, — вздернув подбородок, Зойка забавно поморщила нос, — а маленьких Максиков вы пока делать не собираетесь? — хохотнула подруга, но взгляд ее показался серьезным.

Я в это время как раз решила сделать глоток воды и тут же поперхнулась.

Откашлявшись, я посмотрела на Зойку.

— Что?

— Зой, ну какие маленькие Максики, мне еще даже полных двадцати нет.

После того первого и единственного казуса я решила пока не рисковать, а потому вот уже несколько месяцев предохранялась.

— Ну а что тут такого? — парировала Зойка, а потом как-то странно отвела взгляд.

Я уже было собралась объяснить что, как вдруг меня осенила совершенно безумная догадка.

— Зооой, ты мне хочешь что-то сказать? — я внимательно уставилась на подругу.

Она смотрела куда-то вперед, молча, не реагируя.

— Зой, ты чего, ты беременная, что ли? — выпалила я, окончательно сложив кусочки мозаики.

— Что ли беременная, — тихо выдохнула Зойка, потом посмотрела на меня, — только Максу не говори, и вообще никому не говори.

— А Игорь, он знает?

Она замотала головой.

— И давно?

— Девять недель, — призналась подруга.

— Офигеть, Зой. А почему ты Игорю не рассказала?

Она поджала губы, отвела взгляд.

— Не знаю, он не слишком торопится переводить наши отношения на новый уровень, вы с Максом уже пожениться успели… Нет, ты не подумай, я не жалуюсь, у нас все хорошо, но мы все еще просто встречаемся.

— Зой.

— Ладно, Лиз, забудь пока об этом.

— Ну ты же понимаешь, что вечно скрывать не получится, — и тут вдруг мне в голову пришла мысль, от которой по спине пробежался холодок, — ты… ты же не собираешься от него избавиться? — я схватила подругу за руку.

— Ты с ума сошла! — словно защищаясь, она положила руку на живот. — Нет, конечно. Ладно, Лиз, это была минута слабости, ничего страшного не произошло, ты главное язык за зубами держи, ни Максу ни Игорю пока знать не надо, буду готова, сама расскажу.

— Поздно, Зайка моя.

От неожиданно раздавшегося позади голоса Игоря я невольно вздрогнула.

Мы с Зойкой синхронно обернулись. Каким образом Максу с Игорем удалось незаметно подкрасться для меня оставалось загадкой.

— Игорь, я…

— Так, малыш, давай-ка мы оставим их наедине, да?

Я не успела даже понять, что от меня требуется, как вдруг меня с легкостью подняли над землей. Мне ничего не оставалось, как обвить руками шею Макса.

— Мы у себя, — бросил Архангельский оставшейся на пляже парочке.

— Макс, ну так же нельзя, — я запротестовала, но продолжила прижиматься к мужу, так безопаснее, — а если они, ну подожди ты, ну…

— Все нормально, Лиз, разберутся, не маленькие.

— Угу, еще полгода назад ты рвался набить ему физиономию, — напомнила я о случае в аэропорту.

— Это было полгода назад, — улыбнулся Макс.

— Ну а если они поссорятся, а Зойка в положении, ей волноваться нельзя.

— Не будет она волноваться, не переживай.

— Ты слишком спокоен, учитывая, что речь идет о твоей сестре.

— Игорь не идиот, Лиз, не переживай.

— Угу, только вот она не стала ему говорить, потому что сомневалась.

— Ну вот он и развеет ее сомнения.

— Макс!

— Что? Женится, никуда не денется, — рассмеялся Архангельский.

— Макс, ну может вернемся?

— Нет, у нас есть дела в номере.

— Это какие?

— Важные. Карапуза делать будем.

— Но я же предохраняюсь.

Он резко остановился.

— Может, пора это исправить? — в его глазах плясали задорные огоньки.

— Ну Макс, я же серьезно.

— Я тоже, у моей младшей сестры ребенок появится раньше, чем у меня. Это ненормально, — хохотнул Макс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Угу, ты может еще посоревноваться решишь?

— Может и решу.

— Ты не нормальный.

— Возможно, так что насчет того, чтобы наверстать упущенное?

— Сначала вернемся домой и я схожу к врачу.

— Договорились. Но в номер нам все равно надо.

— Ну, Макс!

ДРУЗЬЯ, НА ЭТОМ В ИСТОРИИ МАКСА И ЛИЗЫ Я СТАВЛЮ ТОЧКУ. Я ПЛАНИРОВАЛА ЕЕ СОВСЕМ КОРОТЕНЬКОЙ, НО ПОЛУЧИЛОСЬ, КАК ПОЛУЧИЛОСЬ. Я ХОЧУ ПОБЛАГОДАРИТЬ ВАС ЗА ТО, ЧТО ЧИТАЛИ, ЗА ВАШИ ТЕПЛЫЕ КОММЕНТАРИИ, ЗВЕДЫ И НАГРАДЫ. МНЕ ОЧЕНЬ ПРИЯТНО И, НАДЕЮСЬ, ВЫ ОСТАНЕТЕСЬ СО МНОЙ И ДАЛЬШЕ.

Огненная новинка!

Друзья, я понимаю, что реклама многим не нравится, и стараюсь этим не злоупотреблять. Но сейчас особый случай, потому прошу меня простить. Я давно не писала в соавторстве, спустя долгое время мы решили выложить соавторскую новинку. Это будет горячая романтическая комедия, без драм.

Герой мудаковат, но прекрасен. Героиня пока еще верит в любовь.

УЧИЛКА ДЛЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО -

— Выйдите вон! — всматриваюсь в наглое выражение лица отца своего ученика и ненавижу этот день!

— Анна Валерьевна, я слишком стар для того, чтобы в ролевых играх участвовать. Но если вы настаиваете…

— Я сказала вон отсюда!

— Повторюсь. Я ж сказал, что все решится, как только вы согласитесь пойти со мной на ужин. В конце концов, я вам не интим за деньги предлагаю…

Он отец самого несносного ученика в моем классе. Я вызвала его на разговор, чтобы обсудить поведение сына, а он поставил мне ультиматум и предложил нестандартные отношения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Очень горячо!

ЗАГЛЯДЫВАЕМ ВОТ СЮДА. БУДЕТ ОЧЕНЬ ЖАРКО.

ВНИМАНИЕ! МЖМ И МНОГО ОТКРОВЕННЫХ СЦЕН!

ИХ ТРОФЕЙ

— Что значит ты меня им отдал? Я не вещь и не твоя собственность!

— Нет, Кроша, ты проблема, огромная проблема в заднице, к счастью, больше не в моей, — Шрам сначала взрывается, орет, а после возвращает самообладание и опускается в кресло.

— Сволочь…

— Следи за языком, девочка, я и так был слишком добр с тобой, но ничего, новые владельцы научат тебя покорности, отработаешь все до копейки.

Моя дерзкая выходка стоила большим людям денег, а мне — свободы. Теперь я — живой трофей. Их трофей. И никто не будет со мной церемониться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец