Твой не любимый

Глава 1

- А где папа?

Я улыбнулась Полине и погладила ее по голове. Моя маленькая девочка, одетая в легкое пальтишко, красную береточку, сжимающая вы руках любимую куклу. У меня на плече ее рюкзачок и моя сумка, мы стоим у стойки в аэропорту. Все как я себе и представляла, все как я и готовила очень долгие месяцы. Наконец-то я почти у цели и моя девочка теперь будет навсегда со мной.

- Папа работает, но он скоро к нам приедет. Ты же хочешь путешествовать и полететь со мной на этом большом самолете?

Я указала пальцем на огромную «белую птичку», которая ждала нас на взлетной полосе, пока мы проходили паспортный контроль.

- Прямо в небо? Очень высоко? Вот туда? – малышка показала пальчиком вверх, и я кивнула.

- Очень высоко. Ты увидишь облака и дома станут маленькими маленькими, как игрушки.

- А почему мы не взяли с собой папу? Я хотела с папой. Он бы тоже взлетел с нами высоко, и я бы показала ему облака.

- Папа потом приедет. Обязательно.

Я нервничала и посматривала на часы. Все должно уже быть закончено. Я потом буду оплакивать, потом буду сжирать себя и сходить с ума от боли. Сейчас я должна забрать свою дочь и уехать. Я этого хотела. Именно к этому я стремилась. Моя месть состоялась. Ты отомщена, мамочка. Мне больше не будет стыдно приходить к тебе на могилу. Я сделала то, что должна была сделать. Я собрала в кулак свои эмоции, я заставила свое сердце не биться и наказала всех, кто причинил мне боль. Но у меня не было выбора. Или он или моя дочь. И я выбрала своего ребенка. Я бы всегда выбрала только ее. Потому что у меня больше никого нет. Салтыков мне никто. Он ненавистный палач и я не простила ему ни смерти мамы, ни побоев, ни моего бесплодия. Я не простила ему своей вывернутой наизнанку жизни и никогда не прощу. Он заслуживает оказаться в аду. Потерять все, что ему было дорого.

Я наслаждалась его страданиями, когда он рассказывал мне о матери.

- Она ничего не слышит. Я прихожу к ней, а она словно смотрит в никуда. Не говорит ни слова. Не реагирует, когда я ее зову. От прежней матери ничего не осталось и мне даже не хочется идти к ней.

Он говорит, а я сдерживаюсь чтобы не заорать, что я к своей хотела идти, что моя умирала в обычной клинике, на старой поломанной кровати, у меня не было денег на ее лечение. Он лишил меня этих денег. Он убил мою мать.

Теперь он останется без компании, без своей любимой машины, без своей матери, без дочери. Пока разберется со всем этим мы будем уже далеко. Ты теперь больше не хозяин Салтока, Владик, ты теперь никто. Соскребай себя из того дна, в котором я была когда-то…хотя нет, ты никогда не окажешься в таком дне. У тебя все равно есть твои деньги, есть твои связи. Ты выкрутишься. Просто займет время, просто получишь хорошую оплеуху от жизни, получишь под дых, а еще по яйцам. Думаю, ты еще долго не будешь доверять женщинам. Интересно твоя…как ее там? Регина. Она захочет выйти замуж за банкрота?

Только бы не успел нас найти, только бы не успел схватить нас до того, как мы вылетели под другими именами. Разбирайся со своим проклятым Салтоком. У нас есть фора.

От одной мысли об этом тут же начинало темнеть перед глазами и дрожать колени. Но я сгребала себя в единое целое, я стояла в зале аэропорта держа свою дочь за руку и ждала рейса в Мексику. Там было уже все готово. Куплен великолепный дом, машина, найден штат лучших слуг, наняты самые прекрасные няни, готова детская и площадка с качелями и горками. Рай…который скорей всего стал бы для меня адом, потому что я продолжала любить своего проклятого плача, недостойного даже смотреть в мою сторону. В мою и сторону моей дочери. Но не сейчас, когда я была так близка к цели. Сейчас я не стану даже думать об этом.

Не знала, что там происходит. Запретила Паше писать мне и звонить. Он закрыл фирму, закрыл счета и так же выезжал заграницу, распродав все акции, он перевел деньги на заграничные счета и теперь покидал страну, но из другого аэропорта и из другого города. Мы пересечемся позже. Сейчас нельзя.

- Алина Сергеевна Суворова?

Я вздрогнула и резко обернулась. Передо мной стоял человек в костюме и два полицейских. Он показал мне документы и все тело покрылось ледяными мурашками. Только не сейчас. Только не это, не здесь. Не тогда, когда я близка к цели!

- Пройдемте со мной, вы арестованы!

- Как арестована? За что?

- Вам озвучить это при ребенке? Уверены?

Отрицательно качнула головой и увидела, как какая-то женщина в форме хватает Полину на руки.

Она плачет вырывается, но ее уносят в сторону коридора.

- Пройдемте с вами, вас обвиняют в убийстве!

- В убийстве?

Мои глаза округляются, и я судорожно хватаю ртом воздух, у меня немеют кончики пальцев и становится трудно дышать. Я все еще смотрю вслед Полине и той женщине, которая ее унесла. Мне кажется, я слышу, как она плачет.

- Но кого?

- Владислава Макаровича Салтыкова!

В этот момент уже поплыла я сама… перед глазами потемнело, и я словно погрузилась в вязкую бездну.

- Пройдемте, прежде чем вас начнут допрашивать нам нужно поговорить. – голос прозвучал совсем рядом, и я оглянулась на человека, который стоял передо мной, сжимая в руках кожаный портфель.

После двух часов, проведенных в участке, я согласна была разговаривать с кем угодно, даже с самим дьяволом. Потому что мне никто так не объяснил правду ли сказали полицейские. Мне было страшно, что это не блеф, не обвинения, а по-настоящему. Его кто-то убил. Такое ведь могло быть и кому как не мне не знать сколько врагов может быть у владельца Салтока. И от одной мысли, что его …его может не быть, что это правда у меня темнело перед глазами и подгибались колени. Сердце сдавливало липкими щупальцами страха и перехватывало дыхание. На меня накатывала паника как когда-то после смерти мамы. Но я старалась держать себя в руках. Старалась не дать всепоглощающему ужасу и тревоге овладеть мною. Использовала методы медитации. Отключаясь от посторонних звуков и уходя в себя. Я должна держаться. Ради Полины. Ее сейчас где-то удерживают и больше всего я хочу забрать мою девочку. Это все недоразумение. Какой-то бред.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поэтому я была бы рада даже Сатане.

Но передо мной был плюгавенький, низкорослый мужчина лет шестидесяти с округлым брюшком, но при этом в очень дорогой одежде с запахом утонченного парфюма. Запах – это то, что многое может сказать о человеке. А я разбиралась в этом очень хорошо, как и в одежде. Передо мной довольно состоятельный человек.

- Кто вы?

- Я адвокат. Мне поручено говорить с вами.

- Кем поручено?

- Мы это обсудим наедине. Идемте. Нам любезно предоставили отдельное помещение.

Он взял меня под локоть и увлек по коридору, за нами последовал надзиратель. Он открыл помещение и впустил нас обоих в тесную, но аккуратную комнату, закрыл дверь на засов с другой стороны и мы остались наедине с адвокатом. Он мне почему-то напоминал доктора. Маленький, юркий и в то же время с брюшком. Над верхней губой тонкие усики в стиле Эркюля Пуаро, не хватает только пенсне и веса.

- Эдуард Михайлович Ластовцев.

- Вас наняли быть моим адвокатом?

- Нет. Я не ваш адвокат. Я адвокат Владислава Макаровича Салтыкова.

- Он жив?

- Вашими молитвами! Садитесь!

Указал мне на стул и я буквально рухнула на него. После железной скамейки он мне казался просто троном.

- Что с Владом?

- А что может быть с человеком машина которого была напичкана тротилом и взорвалась едва он к ней подошел?

Я судорожно глотнула воздух, но дышать было не чем. В груди стал ком. Он преградил мне возможность делать вздохи.

- Черепномозговая травма, рваные раны, оторванные пальцы левой руки, правая нога готовится к ампутации, частичный паралич нижней части тела.

- Боже…как так? Как? – я смотрела на адвоката и у меня дрожали руки, меня всю колотило как в лихорадке, казалось зуб на зуб не попадает. Мне вдруг стало очень холодно, как будто температура воздуха упала ниже нуля.

- Ну вам ли удивляться. Разве не вы принесли взрывчатку в его машину? Вы же на ней приехали!

Горло перехватило как будто чьей-то ледяной рукой, и я застыла на месте. Тяжело дыша и глядя на бесстрастное лицо адвоката.

- За это вы сядете. Как минимум лет на десять, как максимум лет на двадцать. Ваши отпечатки пальцев, камеры. Везде запечатлены именно вы. Не знаю каким образом вы собираетесь утверждать, что это сделал кто-то другой…

- Я не клала в машину взрывчатку! Я приехала на ней…да.

Он положил перед моим носом сотовый телефон и включил.

- Это запись с камер. Из машины выходите именно вы. Никто больше к ней не подходил…только Влад чуть позже.

- Это не я.

Застонала и схватилась рукой за горло. Паника накатывала все сильнее. Да, я отправила под откос Салток, да, я нанесла ущерб его компании и собиралась украсть у него дочь. Но я не убивала его! И никогда бы не смогла убить! Хотела! Да! Могла мечтать о том, как вырву его подлое сердце, но не смогла бы потому что люблю этого ублюдка.

- Понимаете… я бы не смогла я бы…

- Довольно! Все это мне не интересно! От слова совсем! Я здесь по другому поводу!

- По какому?

- Вы хотите сесть на пятнадцать лет и больше никогда не увидеть свою дочь?

- Нет! – вскрикнула и сдавила собственную шею. Потому что начала задыхаться.

Адвокат равнодушно подал мне стакан воды.

- Вы подпишите контракт. Брачный. По которому вы обязуетесь пожизненно ухаживать за Владиславом Салтыковым, быть рядом с ним двадцать четыре часа в сутки, ухаживать за ним так как потребуется, выполняя все обязанности сиделки и няньки, а также все обязанности его жены.

Без его ведома вы не можете выйти даже из дома, вы не можете вздохнуть и чихнуть. Все вопросы о воспитании ребенка решает только Владислав Макарович. Любое предательство с вашей стороны будь то измена или вред компании будут жестоко наказаны. Вы лишитесь всего, вы лишитесь дочери.

Пока он говорил я все еще ощущала адский ком в горле, делала вдох за вдохом. Вода не помогала. Я сжимала пальцами столешницу. Но не чувствовала их.

- Все ваше имущество движимое и недвижимое будет принадлежать отныне только вашему мужу. До копейки. Золото, наличность, вклады. Все вы перепишите на его имя. Вендикта полностью сольется с Салтоком и станет его филиалом. Либо вы соглашаетесь. Либо вы отсюда выйдите только через пятнадцать лет. И кто знает, выйдите ли…Мне нужен ответ прямо сейчас. Здесь. И тогда все обвинения с вас будут сняты.

Сделав несколько глотков воды и стуча зубами по стакану, я переводила дыхание. У меня не было времени подумать.

- Мой брат…

- Его никто не тронет. Более того Салток возьмет заботу о нем на себя.

- Я согласна.

И закрыла глаза. Шах и мат. Он сделал меня. Проклятый Салтыков. Он меня сделал. Я проиграла. Я снова никто и ни с чем стою перед ним на коленях! И у меня нет ни единого шанса отказаться!

Глава 2

Мне было страшно туда ехать. Внутри все дрожало и переворачивалось. Я просто не могла поверить, что все это могло произойти с ним и со мной. На меня обрушилась вся эта новость как какой-то удар по ребрам в солнечное сплетение, когда не можешь вздохнуть, не можешь даже закричать. В отделение за мной приехал парень с бородой. Крепкого телосложения, очень молодой. Мне кажется моложе Влада. Но я заметила на нем кобуру с пистолетом, заметила его сильные, накачанные руки и ноги. Он был похож на молодого зверя, готового рвать глотку за своего хозяина. И он приехал доставить ему добычу. Меня.

- Меня зовут Богдан. Я буду вас сопровождать.

- Куда?

Тихо спросила я, видя, как он ловко запихивает мой чемодан в машину и подает мне сумочку, которую ему явно отдали в ментовке.

- В больницу, конечно. Вас там ждут.

Села сзади, обхватив себя за плечи. Немного лихорадит, мозг ничего не соображает. Мне нельзя в больницу. Там я буду очень плохо себя чувствовать. После смерти мамы у меня боязнь больниц.

- Где моя…где Поля?

- За Полиной приехал водитель и няня ее отвезли домой. Не переживайте.

Какой-то он вежливый со мной. Тяжело дыша, смотрю в окно. Уже вечер. Меня продержали в участке допоздна. Не знаю готова ли я сейчас к встрече с Владом. Я слишком растеряна. Я разбита. Я не знаю. Что сказать ему, я не знаю готова ли я все это увидеть, готова ли я ощутить волну его боли на себе, не захлебнусь ли ею.

- Сигарету?

- Да, если можно.

Протягивает мне сигарету и зажигалку. Я кручу ее в руках, потом возвращаю ему.

- Я не курю. Бросила. Но иногда очень хочется. Все же не буду.

Усмехнулся, положил обратно в пачку. В машине играет какая-то музыка, приятно пахнет лимоном. Немного сбивает с толку нормальное отношение. Я ждала чего-то другого. Наверное, какого-то нападения, насилия над собой, принуждения. Хотя зачем меня принуждать. Мне уже все озвучили. И я приняла условия сделки.

- Как…он?

- Сейчас сами увидите. Паршиво на самом деле.

- Все так как рассказывал мне…тот человек?

- Адвокат? Да, все так.

Бросил на меня взгляд через зеркало и снова на дорогу. Все оставшееся время мы ехали в тишине.

Клиника частная, в пригороде, обнесена высоким забором. Не удивительно вряд ли бы он лежал в обычной городской. Снова вспомнила свою маму в четвертой неотложной, про мерзкое отношение врачей, про страшную реанимацию и стало не по себе. От одного вида больницы. Долго я отходила от всего этого. Антидепрессанты, нейролептики, психиатры. Мамина смерть мне далась очень тяжело и болезненно.

- Идемте, накиньте халат.

Я прошла за ним по массивной лестнице главного входа, потом поднялась в лифте на третий этаж. Везде чистота, ослепительная белизна и тишина. Только где-то пищат приборы и мед аппаратура.

Прошли по широкому коридору, свернули за угол и остановились напротив палаты.

- Вам сюда.

Приоткрыл дверь, впуская меня внутрь. Я судорожно глотнула воздух и вошла. Запах лекарств ударил в нос. Тусклый свет, приборы возле кровати. Влад весь опутан проводами, прикрыт простыней. Он бледный до синевы, цвета постельного белья. Глаза закрыты, голова замотана. Левая рука забинтована до локтя. На щеке шитая рана, как и на шее. Обернулась на Богдана, он кивнул и закрыл дверь с другой стороны. Сердце болезненно сжалось, стало трудно дышать. Никогда его таким не видела, беспомощным, поверженным. От одной мысли какую боль он сейчас чувствует слегка затошнило. Медленно подошла к постели, всматриваясь в черты лица и чувствуя, как все сжимается внутри, как хочется бросится к нему, поцеловать эти губы, убрать прядь волос со лба. Вместо этого я сжимаю руки до боли в костяшках и просто молча смотрю.

- Откинь простыню.

Говорит с закрытыми глазами, не глядя на меня. Голос глухой и видно, что говорить ему тяжело. Я не могу пошевелиться, и он уже почти кричит, но очень хрипло.

- Откинь я сказал!

Подхожу и медленно отбрасываю простынь тут же вскрикиваю, отшатываясь назад при виде перебинтованной культи.

- Ну как нравится? Нравится я спрашиваю?

- Влад…

- Просто отвечай на вопросы. Тебе нравится, сука, то, что ты сделала?

- Я этого не делала.

- Ни слова оправдания. Я знаю. Что это ты. Знаю. Не лги. Я накажу за ложь так, что ты… ты пожалеешь. Отвечай на вопросы. Тебе нравится?

Выкрикнул последние слова так что дернулась кровать, и я закрыла глаза, чтобы не видеть его перекошенное лицо.

- Нет!

- А придется вот с таким одноногим жить, поняла? Горшки выносить пока я здесь лежу, мыть, одежду менять. Готова?

Что мне ему ответить. Я не знаю. Мне больно вместе с ним. Да, я желала его краха, но я не желала ему смерти и таких страданий. Я бы никогда не смогла причинить ему такую боль. Даже из мести. Потому что…потому что несмотря ни на что я люблю этого палача. Даже сейчас, даже вот такого и мне страшно, что я это испытываю.

- Не готова. Нет. Ты даже не была готова на кладбище приехать меня похоронить. Ты смылась. Трусливая тварь. Ты просто смылась с моей дочерью, а меня убила.

- Я этого не делала! – тихо, не открывая глаза, стараясь не разрыдаться.

- Делала. Ты последняя кто был в машине. Это видно по камерам на парковке. Долго готовилась? Планы мести вынашивала, мечтала. Мать ты уложила в кому?

- Нет. Я ее не трогала. У меня были другие намерения.

- Лжешь, сука…опять лжешь.

Заскрипел зубами и датчики на его приборах запищали. Прибежала медсестра.

- Вам лучше уйти, - обратилась она ко мне.

- Никто никуда не уйдет. Знакомьтесь завтра эта женщина станет моей женой, и она будет ухаживать за мной. Ее зовут Алина. Да, Алина. Ты ж теперь будешь постоянно здесь? Рядом?

Кивнула и снова сцепила пальцы. На меня наваливалась тьма, адская тоска, паническая атака. Я не могла находиться в больнице. Это вызывало во мне искренний ужас.

- Я… я не могу!

Выкрикнула и выбежала из палаты, побежала по лестнице и у самого выхода меня поймал Богдан. Схватил крепко и сдавил мои плечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я был учтив только потому что завтра ты станешь его женой. Только потому, что ОН хочет, чтобы я был учтив, только потому что он …хочет, чтобы ты была рядом. Но если ты еще раз попробуешь свалить я тебе ноги переломаю, и ты ляжешь рядом. А потом…ты сядешь хромая в тюрьму. Так что взяла, развернулась и пошла обратно. Ты отсюда выйдешь, когда он разрешит. Поняла?

Толкнул меня к входу, и я глотнула побольше воздуха. Встала, закрыв глаза, пытаясь собраться, пытаясь заставить себя успокоиться. Я должна. Ради себя, ради дочери. Я должна справиться.

Медленно пошла обратно, поднялась на лифте, чувствуя, как по спине сползают капли пота.

Снова открыла дверь палаты и вошла. Раздался смех, и я поморщилась от того, как хрипло и отчаянно он прозвучал. Триумфально, да. Но это триумф на собственных костях.

- Бодя умеет быть убедительным, правда? Тебе принесут топчан. Ты даже сможешь здесь спать.

- Я буду видеть Полю?

- Конечно. Теперь ты будешь жить в моем доме. С ней вместе. Кстати, завтра у нас свадьба. Кольца уже куплены.

Глава 3

Никакого платья, никаких свидетелей. Сначала процедура росписи, потом процедура венчания с батюшкой, который практически ни о чем не говорил с нами. Самое неистовое чего я когда-то хотела – это стать женой Влада. Я мечтала об этом, я грезила как надену белое платье, фату, красивые туфли. Как он поднимет меня на руки и отнесет к машине…Мы будем счастливы, мы уедем в медовый месяц в путешествие и у нас родятся дети. Двое. Мальчик и девочка. Мы будем очень счастливы. Я буду навещать мамочку, она будет любоваться внуками. Но вместо этого…вместо этого я превратилась в жаждущее мести существо, а мой любимый мужчина в жестоко палача, который хотел только одного – разорвать меня на куски.

И вот она я, разорванная и сшитая заново какими-то уродливыми стежками. Душа-Франкенштейн. Стою перед НИМ, лежащим в постели, измучанным, наколотым лекарствами и обезболивающими. Стою перед ним и понимаю, что мои мечты сбылись каким-то чудовищным образом. Они, вывернутые, наизнанку вместо марша Мендельсона выкручивали душу аккордами Реквиема.

Перед тем, как нас расписала равнодушная, похожая на робота женщина в красном костюме адвокат зачитал мне пункты брачного договора. Скорее я была не женой, а прислужницей, нянькой, шлюхой, сиделкой, санитаркой, но никак не той, кто имеет равные права с мужем. На десятках пунктов было полностью расписано какие права я имею…, а также, что в случае смерти супруга я не получу ровным счетом ничего. Как и в случае развода. Даже если он будет инициатором. Я уйду из его дома в том, в чем пришла. Я не смогу претендовать ровным счетом ни на что. Единственное, что мне было обещано в случае соблюдения мною всех пунктов – это официально быть признанной матерью Полины. Но разве я не этого хотела. Словно насмехаясь над моими желаниями мой искалеченный палач их исполнил и наслаждался своим триумфом.

Он знал, что победил. Знал, что не просто превратил мою жизнь в адский спектакль, а полностью подчинил меня себе. Я его рабыня, его игрушка, его тряпка. ЕГО. Он меня купил. И при этом не заплатил мне ни копейки.

Я подписала этот контракт. У меня не было выбора. Испытывала ли я ненависть в этот момент? Я сама не знаю, что я испытывала. Я была шокирована всем, что произошло. Я была раздавлена, потому что все мои планы рухнули и я снова оказалась на коленях в грязи. И даже то, что я теперь Салтыкова ничего не изменило. Гордиться было нечем.

Я задала только один вопрос, не знаю почему я его спросила. Наверное, больше ничего не приходило в голову.

- Зачем венчаться, если в контракте есть пункты о разводе…

- Хочу, чтоб ты принадлежала мне до самой моей смерти! Алина! Или до того момента пока я не передумаю, и ты мне не насточертеешь. Ведь есть и такой вариант, разве нет? Не допускала, что ты можешь попросту мне надоесть?

Сказал Влад и его искалеченное, бледное лицо в бинтах скривила ухмылка оскал.

- Ну если ты этого хочешь…, - тихо сказала я и улыбнулась ему в ответ. Вымученно и жалко. На войну сил не осталось. Я проиграла. Уже даже потому, что он больше не был тем Владом, с которым я вышла на поле боя. Я никогда не видела его таким, я никогда не предполагала, что он может оказаться на больничной койке, прикованный к ней и совершенно беспомощный.

И я… я почему-то ощущала себя виноватой. Не знаю почему. Это какое-то внутренне чувство вины, наверное, его испытываешь всегда рядом с человеком, который перенес увечья. Вина в том, что это произошло не с тобой, а с ним, и что ты стоишь перед ним совершенно здоровая, на обеих ногах, и чтобы сейчас не произошло тебе все равно никогда не будет в половину так же больно как ему.

- Поцелуй, жениха, невеста! – скомандовал он и я подошла к постели, судорожно глотнула воздух, набирая полные легкие и коснулась губами его губ. Думала, что на этом и все, но он вскинул руку, сдавал мой затылок и нагло ворвался языком мне в рот, толкаясь по самое горло, насилуя, не целуя, а подчиняя себе, словно ставя на мне клеймо и показывая, что он не беспомощен. Укусил до крови, заставив всхлипнуть и отпустил. Прижала пальцы к губе, вытирая кровь, глядя как он облизнул свой рот и триумфально посмотрел на меня, словно говоря всем своим видом «Твой ад только начался, детка!».

Ни ресторана, ни гостей. Только его друг Бодя. Он открыл бутылку шампанского налил мне и себе. Влад отсалютировал нам бокалом с водой. Мне кажется я не на свадьбе, а на похоронах. Потому что ощущаю это адское напряжение. Эту ярость, что клокочет в нем. Бодя попрощался с нами и ушел. Я осталась с ним наедине. Наверное, сейчас я боялась его намного больше, чем когда-либо раньше. Человек, который так много потерял может быть исключительно жесток.

- Закрой дверь на замок! – приказал и снова усмехнулся. И мне не нравилась эта усмешка. По телу пробежал холодок.

Выдохнула и прошла к двери, закрыла ее изнутри на ключ.

- Разденься наголо.

- Влад…Мы в больнице.

- У нас брачная ночь, разве нет? Я хочу, чтобы ты все сняла. Снимай!

- Нет! Не здесь!

- Здесь и сейчас! Слова нет больше не будет в твоем лексиконе. Ты помнишь договор…каждое нет чего будет тебе стоить.

Я помнила. Каждое «нет» будет стоить мне общения с дочерью. Каждое «нет» станет для меня могилой. Чем больше «нет» тем больше дней без нее. Один звонок Влада и девочку везут из дома в неизвестном для меня направлении и увижу я ее только тогда, когда он разрешит. А это может быть и через год.

Сняла платье через голову, расстегнула лифчик, стянула с себя трусики. На его шее дернулся кадык, и он судорожно глотнул слюну. Так что я услышала этот глоток. Смотрит на меня из-под опущенных ресниц.

- Повернись спиной, потом медленно боком. Я хочу вспомнить какая ты красивая сука и насладиться тем, что ты принадлежишь только мне.

Волна его боли ударила по мне такой же взрывной волной. Я словно ощутила, как он там лежит, беспомощный. И, наверное, это единственное для него удовольствие – заставить меня страдать, заставить меня ощутить себя тряпкой, вещью. Которая принадлежит ему и что он имеет власть даже будучи в таком состоянии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- В тумбочке внизу лежит твой подарок. Достань его.

Никакого предвкушения, видя как сверкают похотью и яростью его глаза я понимаю, что подарок мне не понравится, но еще и не подозреваю насколько.

Я достала из нижнего ящика пакет с картонной коробкой, а когда развернула ощутила как внутри все каменеет.

- Большой и толстый двойной член для моей невесты. Сразу в две дырки. Мой сейчас не стоит от лекарств и неизвестно когда встанет, а я хочу, чтоб ты ощутила всю полноту первой брачной ночи. Выеби себя этим членом. Трахай пока не кончишь. Ты получишь награду, обещаю. Если выполнишь.

Тяжело дыша смотрю на проклятое дилдо с моторчиком. Его заботливо зарядили, и оно было готово к использованию.

- Смазку не взял. Но я думаю ты справишься. Да, моя девочка? Ты же повеселишь своего мужа, ублажишь его?

К горлу подкатила волна тошноты и все внутри замерло. Это было не просто унижение. Это было нечто гораздо более мерзкое.

- Я жду. Не зли меня. Этот брак может стать для тебя самым настоящим бессмысленным пеклом, если ты не будешь мне подчиняться.

Лицо исказилось от боли и на глаза навернулись слезы. Я знала, что он имеет ввиду. Он намекает на дочь.

Это был час насилия. Самый жуткий и мерзкий час в моей жизни, когда я сама себя унижала, причиняла себе боль, покрывалась потом, стонала, потому что меня заставляли стонать, трахала свое тело проклятыми резиновыми пенисами, которые были настолько огромны, что не влезали в меня. Вместо смазки приходилось использовать свою слюну. А он командовал.

- Соси, трахай, снова соси. Стань раком. Вгони его в глотку. Трахай себя пальцами. Когда ты уже кончишь, сука?!

Это был жуткий оргазм. Болезненный, выстраданный, вымученный. Он не принес наслаждения, он ничего не принес кроме разочарования и слез. Я распласталась на полу и плакала, вздрагивая от мерзких спазмов. Я чувствовала себя изнасилованной, оплёванной, испачканной. Наверное, если бы он взял меня сам насильно, то это и в половину не было бы так мерзко.

- Та ладно…можно сказать тебя целый час имели. Это должно принести радость…наслаждение, нет?

Хрипло говорит и смотрит на меня все так же. Бледный, весь осунувшийся, с заостренными чертами лица, покрытый каплями пота. Я медленно встаю с пола, иду в душевую. И там долго смываю с себя эту грязь, это адское разочарование и боль. Мне очень плохо. Меня буквально трясет от этого состояния. Никогда в жизни меня еще так не унижали и не смешивали с дерьмом. Моими же собственными руками. Ведь я могла отказаться? Я могла выйти отсюда с гордо поднятой головой. Я даже могла отказаться от этого брака и сесть в тюрьму, а потом выйти свободной. Но я сделала свой выбор. И палач здесь не он. Палач – это я. Слабовольная дура, которая недооценила противника и не продумала все ходы. Я сама себя казнила.

Когда вышла, остановилась в дверях, глядя на его лицо в профиль и застыла всем телом, превратилась в каменное изваяние. Он, наверное, не услышал, как я вышла…потому что не отреагировал, потому что я заметила, как по его щетинистой щеке скатилась слеза и, пробежав по подбородку и сильной шее, спряталась за воротником футболки, оставив мокрую дорожку. Глаза словно остекленело впились взглядом в никуда.

Его пальцы сильно сжимали простынь и, казалось, все его тело сейчас подскочит или сломается напополам. Треснет. Я долго так стояла, а он так же долго смотрел в потолок и по его щекам катились слезы. Я молчала, чтобы не знал, что я вижу…Боль внутри стала сильнее, оглушительней, она захлестнула меня с головой и я вдруг поняла, вдруг произнесла это внутри, охрипшим голосом. Сама себе. Мы прокляты. Мы с ним просто оба прокляты. Обреченные страдать и мучать друг друга.

И ведь кто-то это сделал…кто-то превратил нас обоих в инвалидов, в искалеченных безумцев, связанных друг с другом. Я подобрала с пола чудовищный подарок, вымыла его, спрятала обратно в коробку. Потом достала из сумочки томик Ремарка села на стул и просто начала читать вслух.

Он молчал и все так же смотрел в потолок. А я просто читала. Это было дико после всего что произошло в этой комнате, это было обреченно и безумно, как-то необратимо. Но я вдруг поняла, что должна читать. Ему. Просто сесть с ним рядом и читать «Триумфальную Арку», написанную в такой же агонии в какой мы с ним оба пребывали сейчас. И я не знаю что нас ждет завтра.

Глава 4

Его выписали домой. Никакой радости, никакого веселья. Я присутствовала при том, как врач говорил, как обрабатывать ноги, как смазывать шрамы. Какие упражнения делать. Посередине Влад его оборвал.

- Хватит. Какие на хер упражнения! К херам все. Давайте вашу выписку и валите отсюда!

Доктор замолчал, но перечить не посмел. Я виновато на него посмотрела, но он на меня даже не обратил внимание. Ну это и логично они все видели, как ко мне относится их пациент. А для него я просто тряпка. Он даже по имени ко мне не обращался.

- Эй ты, подай мне воды.

Вот так он со мной говорил. И я подавала. Нет, не потому что боялась его, не потому что думала о том, что он накажет меня и лишит общения с малышкой. Мне было безгранично жаль этого сильного человека. Я никогда не хотела бы оказаться на его месте. Нужно было очень хорошо знать Влада чтобы понимать – он чувствует себя мертвым. А еще… в своей смерти он винит меня.

Когда все было готово для выхода из больницы я все же пришла сама к врачу, прикрыла дверь кабинета.

- Здравствуйте, Константин Петрович.

- Ааа, вы сиделка Салтыкова?

- Нет, я его жена.

Глаза доктора округлились и выражение лица все же изменилось из раздраженного на более заинтересованное.

- Я бы хотела получить все наставления по уходу за ним и по реабилитации. Расскажите, что вообще происходит и чего ожидать в будущем.

Врач выдохнул надув щеки, потом поджал губы, опустил голову к столу и снова посмотрел на меня.

- Наставления вы получите. Я отправлю вам в печатном виде на мейл, если хотите. Насчет того, что происходит…На самом деле проблема не так физическая, как психологическая. Все же он лишился не обеих ног, а одной. Это не делает его прикованным к постели. Но есть психологические и невралгические нарушения особенно после черепно-мозговой травмы. Чего вам ожидать в будущем…даже не знаю. Мы провели всеобщее обследование. Есть нарушения с движениями так же из-за травм. Есть проблемы с эрекцией и могут быть и дальше. Тут надо работать и психологически и с врачами. В целом состояние удовлетворительное. Вам бы психиатра хорошего, невролога, какие-то группы поддержки. Ну и супружеская жизнь будет непростой… я бы сказал.

Как-то так.

Я кивнула и опустила голову. Если он все это таким же тоном сообщил Владу то могу представить его реакцию, а так же понимаю почему он так вел себя со мной…Самое страшное для мужчины это узнать о своей несостоятельности, особенно для такого мужчины как Влад. Это смерти подобно.

- Спасибо. Но каковы ваши прогнозы? Как вы думаете все можно восстановить?

- Да, все возможно. Главное настрой пациента, его желание. Участие в лечении и реабилитации.

Я вышла из кабинета и сама тяжело выдохнула. Я не знаю, чего я хотела. Не понимаю собственных эмоций, чувств и того что ожидает меня завтра. Но от меня ушла ненависть. Я вдруг перестала ее ощущать, она больше не жгла мне душу, она не отравляла ядом мои легкие. Я больше не испытывала всепоглощающей жажды мести.

Мой сотовый зазвонил и я посмотрела на номер. Брат.

- Да, Пашка.

- Привет. Ну что? Выписали?

- Да, выписали.

- Что будешь делать?

- Поедем домой.

- Ты не хочешь попробовать…

- Нет! Не хочу. Теперь не хочу.

- Я бы помог. Тебя бы нигде не нашли ни тебя, ни ребенка.

- Нет… я не могу.

- Ты дура, да? Он унизил тебя, втоптал в грязь, сделал из тебя тряпку.

- Без меня он умрет…

- Разве не этого ты хотела?

- Теперь не хочу.

Увидела, как водитель закрывает двери машины и поспешила туда.

- Потом поговорим…

- Есть кое-что.

- Что?

- Помимо нашей фирмы была еще одна. Кто-то копает под Салток помимо нас.

- Давай потом об этом, хорошо. Мне пора.

Дома его встречали. Но он с такой яростью заорал

- Все пошли вон! – что слуги разбежались куда глаза глядят. Бодя втолкнул коляску в дом, потом они вдвоем поднимались на второй этаж. Он придерживал Влада и тот прыгал по ступенькам на одной ноге. Я молча шла сзади. Когда Бодя расположил Влада у него в комнате, помог улечься на постель, я ждала его за дверью. Он окинул меня презрительным взглядом и хотел пройти мимо, но я удержала его за руку.

- Надо разместить его на первом этаже. Я осмотрела комнаты. Помогите обустроить.

Прищурился с недоверием глядя мне в глаза. Как будто не ожидал что я это скажу. Как будто замер на какие-то доли секунд.

- Внизу есть две комнаты. Они смежные. Их можно оборудовать под спальню и кабинет. Ему не нужно будет подниматься наверх. Просто…кто-то должен всем заняться.

- Я займусь. Сегодня же все будет готово.

- Спасибо.

- Если ты что-то задумала… в доме есть камеры, и я могу следить за всеми твоими передвижениями.

Я ничего не ответила на эти его слова, только тихо спросила.

- Когда сюда привезут мою дочь?

- Когда Влад решит, что готов к встрече.

- Он обещал мне, что мы будем видеться. Девочке нужен дом, а не няньки!

- Влад решит этот вопрос.

- Влад сейчас ничего не решает…он не хочет решать!

- Ты мне это говоришь? Ты…ты кто сделала с ним это? Молчи … если бы не он я бы сам лично оторвал тебе голову.

Он прошел мимо меня и направился к выходу из дома на ходу доставая сотовый и набирая кого-то.

- Мне нужны люди для перестановки мебели. Нужен дизайнер. Срочно. И нужен человек, который все оборудует для инвалидной коляски.

Больше всего я, наверное, боялась вечера. Боялась, что он позовет меня или наоборот не позовет.

Меня поселили в комнатку смежную со спальней Влада. Ее обустроили так, чтоб я в любое время могла прийти к нему. Так же слышать звонок, когда он меня зовет. Я уже бывала здесь. Меня привозили принять душ, отдохнуть. Со времен моей работы здесь мало что изменилось. Я познакомилась со слугами и распорядком дома, некоторые помнили меня. Хозяйка была консервативной и люди работали здесь долгими годами. Здесь всем распоряжалась Маргарита и все правила были установлены ею. Как и раньше. За всем следила Лариса доверенное лицо Маргариты Юлиановны. И когда она меня увидела, то злобно поджала губы. Мы с ней друг друга помнили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вечером я вышла чтобы пройти в кабинет и там посмотреть нужную мне информацию в компьютере и наткнулась на Ларису. Она давала распоряжение слугам насчет утренней работы. Смирила меня гневным взглядом, но ничего не сказала. Я прошла в кабинет…Еще пока Влад был в больнице я изучала сайты, изучала его проблему, читала блоги людей с такими же увечьями. Даже с несколькими познакомилась. Я хотела понять, как себя вести и как общаться с ним, чтобы не задеть, чтобы не причинить боль.

«Самое главное НЕ ЖАЛЕТЬ» это стало как девиз. Не сметь показывать жалость. Как обустроить быт, удобные места в доме, что нужно сделать, чтобы облегчить принятие душа. Помимо меня был еще помощник, он помогал Владу мыться, справлять нужду. Я бы и сама могла, но он отказался. И я старалась не нарушать его границы.

Зашла в соцсеть и написала Георгу, парню с которым мы познакомились несколько недель назад. Он пострадал в аварии пять лет назад и уже полностью приспособился к жизни. Вел свой блог и несколько страниц в соцсетях, помогал людям адаптироваться к жизни. Я хотела задать ему несколько вопросов, но не знала как подступиться чтобы не обидеть.

- Георг, у тебя есть девушка?

- Хочешь ко мне подкатить? Ты вроде замужем, не?

- Нет, не хочу подкатить…хочу кое-что узнать.

- Так ты не спрашивай издалека. Задавай свои вопросы.

- Были ли у тебя проблемы с девушками? В постели?

- Ты хочешь спросить стоит ли у меня? Сейчас да, но было время когда устойчиво не стоял.

- И… и что ты делал? Прости…

- Дрочил, смотрел порнуху, пытался поставить. Не помогало.

- А что помогло?

- Познакомился с одной девушкой. Она переехала ко мне жить. Устраивала мне стриптиз, массажи, минеты. Вообщем у нее получилось. Наверное когда я убедился, что могу заставить ее кончать и без моего вялого члена он встал.

- Спасибо за честные ответы.

- Та не за что. Это очень важный момент. Без секса жизнь теряет свои краски…Как твой муж? Его выписали?

- Да, сегодня.

- Заперся у себя в комнате и никого не хочет видеть?

- Угу.

- Ну это пройдет. Нужно время. С ногой прощаешься как с человеком, который умер. Все этапы надо пройти. Он еще не прошел. Самый трудный этап отрицания и попытки договориться. Кажется вот сделаю вот так и нога вырастет…а хер там. Все равно остаешься безногим.

На моих часах запиликал вызов. Он звал меня к себе. Я судорожно глотнула воздух.

- Прости, Георг, мне пора.

- Ничего, пиши. Мне часто бывает скучно. Я сейчас без девушки.

Поднялась по лестнице в комнату, осторожно открыла дверь….Мне было страшно войти. Я слишком хорошо помнила нашу первую брачную ночь. Не знаю готова ли я выдержать нечто подобное снова.

Он заперся изнутри. У меня был ключ, но я бы не посмела войти.

Всю ночь пролежала, глядя в никуда. Я о многом думала. О маме о своей мести и о том, что случилось с Владом.

Особенно о том, что с ним случилось. Ведь это сделала не я… а значит есть кто-то кто хочет навредить Салтыковым. И самое страшное что моя дочь тоже носит эту фамилию.

Кто-то хотел убить Влада и этот кто-то отравил его мать при этом подставив меня. Этот кто-то очень близко если ему удается провернуть такие вещи.

Мой брат говори мне, что кто-то сливает информацию с Салтока. Кто-то роет под него. И теперь это уже не мы.

Мне нужен доступ к документам, нужны списки работников, но кто позволит. Кто даст мне такую возможность. Только Бодя, который сейчас полностью заменил Влада и занимается всеми делами фирмы. Мне нужно поговорить с ним если он станет слушать. А еще я хочу видеть свою дочь, но пока что никто не собирается говорить мне где она и привозить ее домой.

Глава 5

Я должна снова приблизиться к Владу…Только так я смогу опять видеть Полину и только так я смогу узнать кто все сделал, кто разрушает жизнь Салтыкова и подставляет меня. Кому это выгодно?

Весь следующий день я читала сайты, просматривала литературу, изучала психологию человека, который лишился конечности. Пролистывала форумы, проводила на них кучу времени. Я пока что понятия не имела как себя с ним вести. Богдан нанял человека, который физически помогал Владу. Пока что он отказывался сесть в инвалидное кресло, а ходить он пока не мог совершенно так как вторая нога была сломана и закована в гипс. Он лежал в постели днями и ночами. Не впускал никого к себе в комнату больше двух недель. Только прислугу принести поесть и то практически не ел. Я видела, как она выносит подносы, и они наполовину полные. Санитар приходил раз в сутки и наверняка помогал мыться. Менять белье. Я туда не входила в это время. Я вообще туда не входила. И чем дольше это продолжалось, тем страшнее мне было переступить порог его спальни.

Но я все же решилась. Нужно что-то делать. Это не может продолжаться вечно. Набралась смелости, открыла дверь своим ключом и все же вошла.

Совершенно темная комната, тишина и на постели никто не шевелится, хотя сейчас день.

- Тебя никто не звал.

- Я пришла сама…

Ответила испуганно, потому что не ожидала, что он заговорит со мной.

- Доброе утро.

- Думаешь доброе?

- Обычное, солнечное и погода хорошая. Хочешь я открою шторы?

- Не хочу. Зачем пришла?

И как мне ответить на этот вопрос. Что сказать?

- Ты…ты говорил, что хочешь чтоб я была сиделкой, что именно поэтому ты женился на мне. Хочу начать выполнять свои обязанности.

Раздался надтреснутый смех, и я наконец-то начала различать его силуэт на постели.

- Расслабься. Я передумал. Можешь свалить к себе в комнату и сидеть там…

- Я сижу там уже несколько недель.

- Скажи спасибо, что не сидишь в тюрьме, а могла бы.

- Влад… я… я просто хочу помочь тебе.

- Что?

Он снова рассмеялся, просто расхохотался. И это звучало ужасно оскорбительно и мерзко.

- Ты меня убивала и не добила и теперь ты хочешь помочь? А не пошла бы ты на х*й?

Горло перехватило от его грубости и по коже прошла волна дрожи. Очень захотелось уйти, сбежать. Просто взять и удрать из этого дома. Я ведь могу. Пашка сделает мне левые документы.

- Давай я просто открою шторы и почитаю тебе.

На какое-то время воцарилась тишина. Он не отвечал.

- Я только что послал тебя. Потеряйся!

- А я решила, что не хочу уходить…- нагло ответила и в ужасе замерла, ожидая всплеска ярости, но его не последовало.

- А чего ты хочешь? Любоваться плодами своих усилий?

- Я хочу…не знаю, например вывести тебя на улицу.

- На себе потащишь?

- Нет можно было бы сесть в…

- я туда не сяду! Вы меня не засунете в эту коробку! Я… не хочу, чтоб меня катали! Я не хочу от вас всех зависеть!

- Есть разные кресла я читала ими можно управлять и…

- Читала? Реально? Блядь я бы сейчас ржал как конь, но мне, сука, не смешно. Не могу понять до чего ты можешь дойти в своем лицемерии!

- Хорошо…хорошо, я поняла ты не хочешь гулять, не хочешь в кресло. Давай я почитаю тебе. А вообще можно здесь поставить телевизор, принести тебе ноутбук. Я видела хорошие столики для кровати. Можно сидеть в интернете и …

- У меня одна рука сломана на другой нет половины пальцев!

Выдохнула медленно и тихо, стараясь говорить спокойно.

- Я могла бы это делать вместо тебя.

- Подойди ко мне.

Судорожно глотнула воздух. Это было неожиданно. Стало почему-то страшно.

- Подойди ко мне я сказал.

Набрала в грудь побольше воздуха и решительно подошла к кровати.

- Наклонись.

Сглотнула сухим горлом слюну, которая не глоталась и наклонилась.

- ПОШЛА ОТСЮДА НА ХЕР! ТАК СЛЫШНО?

Вздрогнула всем телом от его крика прямо мне в ухо. Резко развернулась и быстро пошла к двери. Но у самого выхода остановилась. Отсчитала про себя до десяти чтобы успокоиться.

- Какую книгу тебе почитать?

- Я не хочу, чтобы здесь включали свет!

- Хорошо…

Достала из кармана смартфон, прошла в полумраке к креслу и села в него. Зашла на сайт книжного онлайн магазина. На глаза попалась книга Булгакова «мастер и Маргарита» я никогда не решалась ее прочесть, а сейчас почему-то показалась, что будет правильным начать читать.

- ..Так кто ж ты, наконец?

– Я – часть той силы,

что вечно хочет

зла и вечно совершает благо.

Гете. «Фауст»

Пока я читала он молчал. Слушал. Я знаю, что слушал по его размеренному дыханию. Я читала очень долго с перерывами на попить воды и снова читала.

Он не перебивал и слушал. Потом пришел санитар и мне пришлось уйти. Я не знаю, что они там делали. Все это время я стояла в коридоре и смотрела в окно. Лето закончилось пришла осень. В окно моросил серый, мелкий дождь. Все небо затянуто мрачными, низкими сплошными тучами. И мне кажется, что у меня на душе точно такие же мрачные тучи и я потеряна. Я совсем не знаю, что мне делать дальше.

Но если я отступлюсь, если сяду в своей комнате станет еще хуже. Я это чувствовала. Санитар вышел с сумочкой, вынес на себе запах лекарств и спирта. Прикрыл дверь.

- Подождите, - окликнула я его.

От неожиданности он обернулся и посмотрел на меня из-под круглых очков. Высокий, крепкий парень с совершенно спокойным и даже отрешенным выражением лица.

- Какие уколы вы ему колете?

- Все что прописал врач.

- Я могла бы ознакомиться?

- Да, конечно. Но в основном обезболивающие и успокоительные. Особенно ближе к вечеру. Иногда даю снотворное. Он не может уснуть.

- А…что говорит врач? Есть надежда, что он сможет ходить?

- Максим Леонидович, пока что не делает прогнозов. Перелом сложный, коленная чашечка была раздроблена. Пока еще рано о чем-то говорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Но надежда есть?

- Надежда есть всегда…но в таком состоянии, в таком настроении вряд ли можно вообще говорить о поправке. Он в страшной депрессии, не видит ни в чем смысла, не встает с постели, хотя мог бы уже садиться в кресло и выезжать на улицу, выезжать к завтраку пусть и с чьей-то помощью. Там нет оптимизма. Нет желания выздороветь, встать на ноги. Вы его вообще видели?

Я отрицательно качнула головой.

- Он и на человека теперь очень отдаленно похож. Даже зубы не хочет чистить. Я мою. Меняю одежду…но это все не то. Ладно. Мне пора. Если что-то будет нужно звоните. Мой номер у вас есть?

Отрицательно качнула головой.

- Вы ведь его жена?

Теперь кинула.

- Запишите.

Я быстро записала номер в свой сотовый.

- Алексей. Надо будет помочь, звоните. Я приду.

Он уже было вышел, но потом обернулся ко мне.

- Ему нужен стимул жить, нужна какая-то радость, надежда. Не знаю.

И ушел, а я так и осталась стоять и смотреть ему вслед. Стимул жить и надежда.

Когда-то мне самой были нужны такие стимулы и этим стимулом стала месть и моя дочь.

Дочь! Надо привезти к нему Полину! Она сможет его встряхнуть и…

- НЕТ! – Бодя посмотрел на меня исподлобья, - Тебе запрещено видеться с ней!

- Не мне! Ему! Приведи к нему дочь! Он, кажется, забыл о ее существовании.

- Сейчас не самое лучшее время.

- Ты видел в каком он состоянии. Санитар говорит ему нужна…надежда, стимул и…

- Санитар? Да какая ему разница. Пусть горшки выносит и моет его.

- И еще… и еще ему нужна коляска. Хорошая, удобная. Машина, приспособленная для нее, и дома нужно все устроить, чтобы ему было удобно.

Складка между бровей Богдана разгладилась, и он посмотрел на меня более внимательно.

- Как только я предложу ему сесть в коляску он мне башку свернет.

- Но он не выходит из комнаты несколько недель!

- С чего ты решила, что он выйдет, когда появится коляска?

- Просто пусть она будет! И…подумай насчет дочери. Я могу на это время уйти из дома, можешь увезти меня, и я с ней не увижусь. Но ему надо понять ради чего он живет.

- Хорошо, я подумаю.

- И насчет коляски подумай и…насчет лифта или спуска с лестниц.

Он немного прищурился, глядя на меня.

- Зачем это тебе?

- Я его жена теперь разве нет?

На моих наручных часах вдруг запиликала кнопка вызова. Влад впервые за много недель позвал меня. С испугом посмотрела на Бодю.

- Ну иди, ты ж жена.

Когда я боязливо открыла дверь в комнату своего мужа, то услышала его приглушенный голос.

- Читай…

Глава 6

Полину так и не привезли, потом я узнала, что Влад был против и не хотел, чтоб она видела его в таком состоянии…А может быть не хотел, чтоб она видела меня. Я не настаивала. Хотя до безумия хотела увидеть малышку. Но сейчас не выйдет. Для начала нужно завоевать хотя бы минимальное доверие Влада.

Осень тоже успела закончиться и теперь на подоконник падали первые хлопья снега и казалось, что весь мир впадает в спячку.

Меня никто не трогал. Все мое времяпрепровождение сводилось к чтению книг, к еде и скучным прогулкам в саду и тогда я начала изучать полностью дело Салтока. Я нашла все документы в кабинете бывшей хозяйки и перечитывала их с утра до вечера, перекладывая бумажки с места на место, ознакомляясь со штатом работников и прочей рутиной помимо рабочих процессов. Маргарита Юлиановна не любила технику и все что касалось фирмы она записывала вручную в свои многочисленные папки, стоящие сплошными рядами в шкафах в кабинете. Я постепенно вникала в систему, знакомилась с ней, осваивала принцип торговли и работу бухгалтерии, мне попадались личные дела каждого из работников и давала их на проверку Пашке. Мы искали крота, а в том, что кто-то сливает информацию и копает под Салток Паша не сомневался. А я была уверена, что этот кто-то и пытался избавиться от Влада, его матери и от меня.

Влад со мной не общался.

Он больше не домогался меня, ничего не приказывал. И перестал меня звать. Теперь я его даже не видела. Когда попыталась сама пройти в его комнату мне преградил дорогу охранник.

- Мне приказано вас не впускать. Он не хочет никого видеть.

Я попыталась потом еще пару раз, но бесполезно. Меня не впустили.

В тот день снег обрушился на город стеной. Он был мягким, пушистым и очень густым. Небо заволокло белой пеленой и с ночи до полудня все было укутано сугробами. В доме немного пусто, наверное, потому что не все смогли добраться на работу. Я уныло попила кофе, позавтракала и уже собралась в кабинет чтобы изучить новый блок документов как вдруг заметила, что в правом крыле дома нет охраны. Там возле двери его комнаты никого нет. Так же я не видела и санитара, которого зовут Родионом и который всегда выглядит хмурым и злым.

Того самого, который сказал, что скорей всего Влад никогда не встанет на ноги.

Тяжело дыша, я подошла к комнате Влада и замерла возле дверной ручки. Могу ли я вот так просто войти? И хочу ли я этого? Разве мне не стоит радоваться тому, что он больше не зовет меня, не унижает, не оскорбляет…Но нет я не радовалась. Я каждый день думала о нем. Думала о том, как ему там в полном одиночестве? Как он справляется? Кто читает ему книги?

Я вышла на кухню сделала молочный коктейль как он всегда любил и поставив на поднос пошла наверх. Мне до безумия хотелось его увидеть…

Постучала в дверь, но мне никто не ответил. Я постучала громче. Тишина. Стало волнительно и вспомнились слова Родиона о том, что Влад теряет интерес к жизни. Я решительно повернула ручку двери и вошла внутрь. На меня пахнул затхлый запах больницы, лекарств, немытого тела и…обреченности. Как будто в уголках этого помещения притаилась какая-то вселенская тоска.

Влад лежал на постели в сумраке. Плотные шторы закрыты, никакого света и воздуха.

Я решила что он наверное спит и сделала шаг по направлению кровати, но меня вдруг остановил его хриплый голос.

- Кто тебя впустил? Где охрана?

- Доброе утро, Влад. Охрана задерживается. Сегодня очень сильный снегопад….дороги наверняка в ужасном состоянии.

Он мне не ответил, а я все же прошла по комнате в сторону окон.

- Хочешь посмотреть на снегопад?

- Стой там где стоишь!

Его голос прозвучал устало и как-то обреченно. Мне это не понравилось.

- Я открою шторы и ты увидишь, как там красиво.

- Мне насрать!

- Помнишь как ты любил кататься на лыжах и как брал меня с собой, а я не могла даже стоять на спуске? Я садилась на задницу и…

- К чему это? Зачем ты пришла? Тебе запрещено сюда входить! А это значит что я не хочу тебя видеть. Ты настолько тупая, что не можешь этого понять?

Судорожно глотнула воздух, но все же пропустила его слова и сделала еще несколько шагов по направлению окна.

- А кого ты хочешь видеть, Влад?

- Никого! Я хочу лежать здесь в постели и никого не видеть.

- Здесь такой запах, как будто кто-то умер…

- Потому что здесь кто-то умер. Ты еще не поняла, что тебе все же удалось убить меня? Это мой труп тут разлагается. Можешь радоваться!

- Я принесла тебе молочный коктейль. С бананами. Как ты любишь.

Поставила поднос прямо возле него на тумбочку и повернулась, чтобы рассмотреть мужской силуэт на кровати. Увидела пятно головы, темные пятна рук поверх одеяла. В полумраке блеснули белки глаз.

- Позови Родиона.

- Он не приехал. Там ужасный снегопад и за город, наверное, выехать сегодня невозможно. Многие дороги перекрыты. Хочешь я включу телевизор, и ты посмотришь новости?

- Я хочу приподняться повыше и…Боже! Просто оставь меня в покое! Разве это так трудно, блядь?

- Я помогу тебе приподняться выше! – невозмутимо ответила я.

- Не нужно!

- Почему? Я справлюсь. Я ухаживала за мамой, а она весила намного больше, чем ты. Я умею правильно переворачивать…

- Инвалидов? Да?

- Нет я просто сказала, что помогала маме и умею это делать. Давай я помогу тебе подняться и приподниму кровать.

Это оказалось совсем непросто. Мама была подвижной и ходячей и она помогала мне всем телом, а Влад…он просто лежал и не двигался.

- Упрись ногами в кровать и мы вместе сделаем это!

Наклонилась, чтобы прихватить его за торс обеими руками и вдруг услыхала яростное:

- Ногой! А не ногами!

- Да! Ногой! Давай! Помоги мне!

Я постаралась не отреагировать на его злость и у меня получилось приподнять большое тело Влада и подтянуть его вверх. На мгновение я опустила голову и увидела вблизи его совершенно заросшее лицо с лохматыми волосами, упавшими на лоб и глаза. Наверное я вздрогнула, а он расхохотался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что такое? Увидела чудовище? Испугалась?

- Нет… я просто не ожидала, что ты решил стать Дедом Морозом. Не знаю, насколько тебе идет новый образ, здесь очень темно, но могу предположить, что подлецу, как всегда, все к лицу.

На самом деле я думала о том, что санитар был прав и Влад совершенно перестал заботиться о себе, перестал позволять ухаживать за собой и мыться.

- Не знаю я не видел свою рожу с тех пор как…и мне насрать как я выгляжу.

- Космато, устрашающе. Но с колпаком было бы мило. Так лучше?

Я поправила одеяло и увидела, что на его лбу выступили капельки пота. Он очень бледный почти серый и круги под его глазами я вижу даже в полумраке.

- Лучше не бывает!

Это прозвучало ядовито.

- А что обычно делает Родион когда приходит к тебе?

- Ничего. Дает мне лекарства, и я прогоняю его.

- Давай я дам лекарства!

Думаю ему нужно обезболивающее. Санитар говорил, что дает по мере надобности.

- Ты не знаешь какие. Нужно отмерять дозировку. И он делает укол.

- Я умею делать уколы.

- Нет! – рявкнул он и я даже зажмурилась, потому что вдруг ощутила неприятный запах. Зубы он тоже не чистил.

- Почему нет? Или боишься меня?

- Хер там! Чего мне тебя бояться?

- Ну не знаю. Что я убью тебя иголкой от шприца?

- Не льсти себе.

- Тогда скажи какие лекарства, сколько и я все сделаю.

- Родин сделает.

- Снег будет идти неделю. Даже если его попытаются расчистить он навалит снова. Вряд ли Родион сможет приехать в ближайшие несколько дней.

- Твою мать! – выругался он, запрокинул голову и закрыл глаза.

- Если не я…то никто не сможет дать тебе лекарства. Научи меня и я все сделаю.

- В тумбочке в первом ящике там все. Насчет дозировки…надо позвонить Роде.

- Я позвоню. Скажи номер.

Он продиктовал его наизусть, и я набрала, чувствуя, как слегка подрагивают мои руки потому что все это настолько неожиданно. Особенно то что мы сейчас разговариваем и я стою в его комнате.

- Родион…доброе утро. Это…это жена Влада Салтыкова.

- К херам оно доброе! Это не утро — это какое-то изрыгание пепла преисподней.

- Не получается добраться?

- И не получится. В ближайшие дни точно. Ему нужно обезболивающее. Вчера он отказался и сейчас его точно мучают боли, особенно на погоду.

- Скажите мне дозировку лекарств Влада я постараюсь все дать сама.

- Там несколько препаратов в капсулах и одна инъекция. Колю в плечо. Сможете?

- Смогу.

- Тогда запишите дозировку каждого из препаратов.

Глава 7

Пришлось вспоминать как я колола маму, как давала ей лекарства и мой опыт мне очень помог. В свое время ради нее я окончила курсы медсестер. Когда с препаратами было окончено и я все складывала в ящичек он вдруг тихо сказал:

- Спасибо…

- Не за что.

- Я хочу коктейль.

Я с улыбкой подала ему стакан и помогла сделать несколько глотков.

- Ты всегда его делала лучше всех.

- Хочешь я тебе почитаю?

Он кивнул и закрыл глаза. Видимо препараты начинали действовать. Я достала с полки книгу, устроилась в кресле, включила фонарик на смартфоне и принялась читать. Наверное, это была моя маленькая победа. И я готова была ее отпраздновать. Все проклинали снег а я радовалась. Потому что сегодня впервые за два месяца смогла поговорить с моим мужем. Не знаю это шаг к чему. Я ни на что не рассчитываю. У меня нет каких-то конечных целей, нет плана. Я… просто хочу ему помочь и я чувствую себя виноватой, а еще в этом чертовом проклятом мире у меня больше никого нет кроме него и Полины. И Пашки.

Через несколько минут мой сотовый зазвонил и это оказался Богдан.

- Что у вас там происходит?

- все хорошо.

- Что хорошего? Я не могу к вам попасть. Поселок на хер отрезало от остального мира.

- Ну с голоду мы не умрем. Лекарства тоже есть и…

- Родя сказал, что ты сама делала укол и давала лекарство.

- Да я окончила когда-то курсы и…

- Если с ним что-то случится я откручу тебе голову. Нет я просто оторву ее голыми руками.

- Когда ты видел его в последний раз?

- Что?

- Я спрашиваю, когда ты его видел в последний раз?

- К чему эти вопросы?

- А к тому, что его не мыли больше месяца, от него воняет как от трупа, он не стрижен, не брит и похож на мумию. Так что открути голову себе!

Бодя отключил звонок а я с триумфом спрятала сотовый в карман.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Влад все еще лежал в постели, он не позволял вывозить себя на улицу, не позволял нам даже приоткрыть шторы в его комнате и его агрессия становилась только сильнее. Моменты, когда я пыталась за ним ухаживать, часто заканчивались матами и раздражением. Он гнал меня, вышвыривал из своей комнаты безжалостно и беспощадно. Но я настойчиво приходила снова и снова. У него не было выбора, мы оказались запертыми в этом доме как минимум на несколько дней.

- Алина, я сказал, оставь меня в покое! - рычал он, когда я пыталась подложить ему под спину дополнительную подушку.

Но я не сдавалась. Каждый день становился испытанием, и я понимала, что его злость - это не только мой крест, но и его борьба с самим собой. Иногда он казался таким уязвимым, как ребенок, лишенный своего привычного мира.

Я продолжала стараться. Укладывала его в кровать, кормила, меняла подгузники, потому что больше некому было это сделать. Санитар отсутствовал и не мог приехать. Иногда даже замечала в бирюзовых глазах блеск признания, но затем тень ненависти снова накрывала его.

В один из дней, когда снег еще падал за окном, я решительно вошла в его комнату после очередного всплеска ярости.

- Влад, тебе нужно принять лекарства. Здесь только обезболивающее и то, что прописал врач, - сказала я, пытаясь звучать убедительно.

- Ты идиотка? Я не хочу твоей помощи! - кричал он, отталкивая меня.

Но я не сдалась. Я взяла шприц в руки и сделала укол. Он взглянул на меня с яростью, но тут же отвернулся. Последнее время Влад старался на меня не смотреть.

- Почему ты такая настырная? - пробормотал он.

- Потому что я тебя люблю, Влад. И я не оставлю тебя одного в этой борьбе, - сказала я, стараясь сдержать слезы. Он вздрогнул от моих слов, но так и не взглянул на меня, продолжая смотреть в окно. Я подошла и раздвинула шторы.

- Так лучше видно, нет?

- Закрой!

- Почему? Там темно как и у тебя на душе. Падает снег. Холодно. Чем тебе не нравится?

Он промолчал…а шторы так и остались открытыми. Утром я принесла завтрак и приоткрыла окно, укрыв его еще спящего одеялом.

- Какого хрена?

- Здесь воняет как в могиле. Я просто хочу проветрить. Пару минут.

- Убирайся!

- Уберусь, как только здесь появится немного свежего воздуха.

Теперь я открывала шторы и проветривала у него каждый день. И он не сопротивлялся. Но делал вид, что не замечает меня.

С течением времени он начал привыкать к моему присутствию. И хотя его злость была все еще испепеляющей, она постепенно становилась менее интенсивной. Я чувствовала, что каждый мой уход, каждый укол, приносил ему немного облегчения.

Дни тянулись, словно капли горького яда, в этом затворническом доме. Влад оставался закованным в своей постели, и его агрессивность превращала каждую мою попытку ухаживать за ним в подлинное испытание. Мои слова о заботе и любви встречались с откровенным презрением. Он не верил мне, он считал меня своим убийцей, своим палачом, хотел побольнее наказать, хотел вывернуть мне душу наизнанку этим ледяным презрением.

- Алина, неужели ты не понимаешь? Я не хочу твоей помощи! - выкрикивал он, отмахиваясь от меня, когда я предлагала ему хоть какое-то облегчение.

Но я все равно не сдавалась. Каждый вопль, каждое резкое движение, лишь подливали масла в огонь, но я знала, что в какой-то момент придется рискнуть. Я хотела вернуть ему прежний облик, хотела заставить его очнуться от своей боли, вылезти из панциря и посмотреть на мир другими глазами. Моими.

Взяв в руки бритву и триммер, я стала перед ним, упорно смотря ему в глаза.

- Влад, тебе нужно хоть как-то вернуться к жизни, побриться, причесаться. Это хоть как-то может помочь тебе вырваться из этого кошмара, - сказала я, сдерживая волнение.

- Зачем? - рычал он, нескрываемо выражая свое недовольство.

- Потому что я не готова смотреть, как ты погибаешь здесь в этой кровати, как забываешь о себе! - отвечала я, поднимая тон.

Влад мрачно посмотрел на меня, но я не отвела взгляд и схлестнулась с ним, глядя настойчиво с решимостью. Хотя мне было по-настоящему страшно.

- Ты думаешь, это что-то изменит? - ворчал он.

- Не знаю, но это изменит тебя! Позволит почувствовать себя иначе! - отрывисто сказала я, беря его отчаяние в кулак.

- Но это не вернет мне ноги!

- Не вернет…но это вернет тебе частичку тебя самого. Неужели ты хочешь выглядеть как жалкий и вонючий бомж? Я полюбила совсем не такого Влада…Если бы Полина или твоя мама увидели тебя они бы пришли в ужас! Ради дочери возьми себя в руки и хотя бы побрейся!

Он хмуро уставился на меня, и в тот момент я поняла, что пришло время рисковать.

- Ладно, давай посмотрим, что ты можешь сделать. Но только быстро и без лишних слов! - бросил он, словно выплевывая каждое слово.

Я улыбнулась в ответ, зная, что эта победа – шаг к перемене. Мы принялись за работу, и каждое движение, каждое касание триммера вызывало в нем струю агрессии. Но я стояла на своем, убежденная, что в этой борьбе не проиграю. В конце концов, когда его всклокочееный бомжацкий облик преобразился под моими руками, он посмотрел на себя в зеркало со смешанными чувствами гнева и удивления.

- Ты что, думаешь, ты что-то изменила? - прорычал он, но в его голосе звучала неуверенность.

- Мы это сделали вместе. И я думаю, это шаг вперед, - ответила я, с твердой решимостью в глазах.

После этого мы не разговаривали до следующего дня, но наша взаимная агрессия таяла, как снег под первыми лучами весеннего солнца. В тот момент я почувствовала, что, возможно, в этой затененной комнате появился луч света. Маленький, еще очень тусклый и тонкий, но появился.

Спустя день я решила попробовать еще раз. Помимо стрижки и бритья, мне хотелось показать ему, что в его жизни все еще есть место радости и тепла. Я помнила о его любви к сладостям и решила приготовить любимый пирог с вишнями. Во время приготовления запах свежего теста и сладкой начинки наполнил кухню.

С нетерпением ожидая его реакции, я несла поднос с пирогом в его комнату. Влад лежал, закрыв глаза, словно пытаясь отгородиться от окружающего мира.

- Влад, добрый вечер, я приготовила твой любимый пирог. Попробуй, может быть, это хоть немного поднимет твое настроение, - мягко сказала я, улыбаясь.

В ответ на мои слова он резко открыл глаза, взгляд его был полон бессилия и разочарования.

- Не нужно, Алина! Я не прошу твоих пирогов и твоей заботы! - отрывисто заявил он, отталкивая поднос с пирогом так, что он перевернулся, а начинка разлетелась по кровати.

- Внутри поднялась волна отчаяния, и я вся подобралась, стараясь не сорваться, стараясь удержать себя в руках.

- Влад, я только хочу помочь тебе, быть рядом. Почему ты так категорично отвергаешь любую помощь? - спросила я, не глядя ему в глаза. Я смотрела на брызги от пирога на чистой постели. Они были похожи на пятна крови.

- Потому что я не нуждаюсь в твоей жалости и твоих жалких попытках мне угодить! - выругался он, словно извергая на меня всю свою ярость.

Внутри больно кольнуло от его слов, но я решительно подняла голову.

- Влад, я не пытаюсь тебя жалеть. Я хочу быть с тобой, поддерживать, помогать. Почему ты не понимаешь, что я здесь не для себя, а для тебя? - прошептала я, глаза мои заполнились слезами, которые я старалась сдерживать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Для меня? Это я заставил тебя здесь быть! Дай я тебе свободу ты бы свалила, как только смогла. Так что не надо мне тут ломать комедию.

Он отвернулся, не желая встретиться со мной взглядом. Без слов махнул рукой, как бы говоря: "Уйди". Спустившись вниз, я чувствовала, как все внутри разрывается от боли. Нет никаких изменений. Только ненависть, только сплошной ад. Но, глядя на его закрытую дверь, я поняла, что я не сдамся, пока не добьюсь того, чтобы свет вернулся в его мир. И в мой вместе с ним. Мы оба прокляты и наказаны и нам вместе гореть в этом пекле. Я его не оставлю!

***

Прислуга, санитар и помощник моего мужа появились спустя несколько дней. Мы в очередной раз повздорили с Владом с самого утра, он пытался снова закрыть все окна и шторы, но я отстояла приоткрытое на проветривание окно у стены и гардины.

Я вышла из комнаты Влада, оставив его наедине со своими демонами, и направилась к Богдану. Тот стоял у входа, прикурив сигарету, и я подошла к нему с решимостью в глазах. Я должна попробовать. Это мой шанс.

- Привет Богдан, у меня есть идея, как мы можем сделать ему лучше. - начала я, взволнованная своим планом. И уверенная, что мне скорей всего откажут.

- Алина, мы уже пробовали многое. Он против всего и всех, - ответил Богдан, выдыхая дым.

- Но у меня есть предложение, которое может сработать. Что если мы привезем Полину, его дочь? Может быть, ей удастся вытащить его из этой тьмы. - предложила я, затаив дыхание и сжав пальцы.

Богдан покачал головой. - Алина, он отвергает все и вся. Даже свою дочь. Я не уверен, что это будет хорошей идеей.

- Но Полина могла бы быть лучом света. Он может этого не осознавать, но подсознательно это может сработать. - настаивала я.

Богдан поднял брови, выдыхая клубы дыма. - Ты знаешь, он может быть сейчас очень грубым. Ты не боишься за Полину?

- Я уверена, что Полина сможет дотянуться до него. Она его дочь, и у нее есть что-то особенное – у нее есть власть над ним, он ее очень любит. - сказала я, глядя вдаль, словно видела свою маленькую Полину перед глазами.

Богдан молчал, снова затягиваясь сигаретой. Наконец, он выдохнул дым и сказал: - Ладно, я привезу Полину. Но будь готова к тому, что это может быть сложно.

Я кивнула, благодарная за его согласие. Я до дикости хотела увидеть мою девочку и хотела встряхнуть Влада, чтобы он увидел ради чего и ради кого он живет.

***

Полина весело вошла в дом вместе с Богданом, который с сомнением поглядывал на меня. Я стояла у двери, нервно грызла нижнюю губу, ожидая первых моментов встречи с дочерью.

- Полина, а вот тетя Алина, - представил меня Богдан, улыбаясь.

Маленькая девочка с любопытством посмотрела на меня. Конечно прекрасно узнавая, но не решаясь подойти. Ее веселые глазки скользили по комнате, изучая каждый уголок.

Я подошла ближе и улыбнулась, пытаясь подавить волнение.

- Привет, Полина. Как у тебя дела? - спросила я, стараясь звучать легко и радостно.

Полина весело хихикнула и покрутила головой, разглядывая меня. - - Привет, тетя Алина! У меня все хорошо. А у тебя?

Мое сердце забилось быстрее, но я улыбнулась. – У меня тоже все хорошо. Особенно когда ты сюда приехала.

Полина внимательно посмотрела на меня. - Алина... - повторила она, прежде чем покатила глаза. – Тетя Алина, почему у тебя такие большие глаза?

Ее шутка словно растворилась в мрачной атмосфере дома, вызывая улыбку даже на лице Богдана. Я почувствовала прилив радости.

- Наверное, потому что я очень рада тебя видеть, - ответила я, приседая, чтобы оказаться на ее уровне.

- А почему у тебя большой нос? - продолжала она, разглядывая мое лицо.

Смех смешался с радостью в моем сердце. – Потому что я взрослая. А какой у тебя нос?

Полина серьезно посмотрела на меня, затем покачала головой. - У меня тоже большой. Но у меня мой, а у тебя твой.

Смех Полины был заразителен, и в этот момент я поняла, что даже если она меня никогда не узнает как мать, она может стать светлым лучиком в жизни Влада. Она ему необходима.

- Тетя Алина, а почему папа лежит в кровати и не встает? - спросила Полина, снова отвлекаясь от своего изучения окружающего мира.

Я ощутила тяжесть в ее вопросе и мгновенно решила, что лучше говорить правду в доступной форме.

- Знаешь, Полина, у папы случилась большая беда. У него болит нога, и он не может вставать. Так что мы сейчас заботимся о нем, чтобы ему стало лучше, - пояснила я, стараясь смягчить тему.

Полина кивнула, ее беспокойство превратилось в интерес. - А он меня увидит? Позовет к себе?

- Да, конечно. Он очень рад, что ты здесь. Может быть, ты сможешь заставить его улыбаться - ответила я, пытаясь разрядить обстановку.

Она задумалась на мгновение, а затем с широкой улыбкой посмотрела на меня. - Я подарю ему самую большую улыбку и он не сможет не улыбнуться мне в ответ!

- Это замечательно, Полина! Я уверена, что твоя улыбка сделает его день ярче, - похвалила я ее, чувствуя, как в комнате становится теплее.

- Тетя Алина, почему я так долго не виделась с папой? Почему я живу с какой-то няней в другом доме?

Моё сердце сжалось от того, как она словно маленький детектив, начала вытаскивать на свет то, что от нее скрывали. Я снова опустилась четвереньки, чтобы смотреть в яркие глаза Полины, поправила ее рыжие волосики за маленькое розовое ушко и с трудом сдержалась, чтобы не схватить ее в охапку и не обнять.

- Полина, иногда случаются вещи, которые мы не всегда понимаем. Папа сейчас болен, и ему нужна наша помощь. Он лежит в постели и не может вставать.

Малышка кивнула, но её глаза были наполнены вопросами.

- А почему я не могла приходить раньше? - продолжила она.

- Полина, мы не могли раньше пригласить тебя, потому что папа был в слишком большой опасности, поэтому мыждали, чтобы ему стало лучше. А теперь ты можешь приходить в гости папе. Мы хотим, чтобы ты стала для него маленьким солнечным лучиком, который согреет его.

Полина взглянула на меня с серьезным выражением лица, как будто взвешивала мои слова. Затем она вдруг улыбнулась и воскликнула:

- Тогда я буду самым лучистым солнышком для папы!

Я ощутила, как у меня защемило внутри и не удержалась и обняла ее. Полина с таким энтузиазмом принимает свою новую роль в жизни отца, это наполнило меня уверенностью в правильности моего решения. И я видела взгляд Богдана – он был доволен. Теперь оставалось самое трудное – привести девочку к отцу и дать им увидеться.

Глава 9

Страх и неопределенность снова охватили меня, когда я решительно постучалась в дверь комнаты Влада. Он как всегда не ответил и я тихонько вошла. На его лице, уже не заросшем, но таком осунувшемся и бледном, читалось беспокойство и раздражение. Моя рука дрожала, но я знала, что сейчас не время для колебаний.

- Влад, у нас гость, - произнесла я, входя в его комнату стараясь не показывать свою неуверенность.

Он взглянул на меня с недовольством, явно не понимая, кто мог нарушить его темное уединение. Его глаза засверкали от недоумения и возмущения.

- Какой на хрен гость? - проорал Влад, как всегда, проявляя самую первую и единственную свою эмоцию - агрессию.

- Влад, это твоя дочь. Полина. Она здесь, чтобы провести время с тобой, - сказала я, пытаясь сохранить спокойствие, но чувствуя как замирает сердце в предчувствии бури.

- Кто?! Полина?! - Влад дернулся на кровати, его глаза выражали адское бешенство. - Ты что, с ума сошла? Как ты посмела привести её сюда без моего разрешения?

- Я думала, что ей будет хорошо здесь. Мы можем вместе заботиться о тебе. Полина может заставить тебя улыбаться, она…очень скучает по тебе, - пыталась объяснить я, но его гнев только нарастал.

- Ты реально считаешь, что мне надо начать улыбаться? Ты считаешь, что это веселая шутка? Вы все здесь, чтобы мне мозги промывать. Вон из моей комнаты! - кричал он, указывая на дверь.

Беспомощность охватила меня, но я не хотела сдаваться. Я должна была убедить его дать Полине шанс. Нам с Полей. Потому что никто другой не мог вытащить Влада из его мрака.

- Влад, она твоя дочь. Ты не можешь игнорировать её. Дай ей возможность быть рядом с тобой, сколько можно держать ее вдалеке? - умоляюще сказала я.

- Ты не решаешь, что мне делать! Мне не нужны твои идиотские решения, твои идеи, твои попытки меня, блядь взбодрить. Полина пусть уходит, и ты убирайся вместе с ней! - выкрикнул Влад, и его голос звучал как рык отчаявшегося зверя.

Слезы наполнили мои глаза, но я решила не отступать. Полине нужен был отец, даже если он сейчас орет от злости и обиды. Она не должны расти в одиночестве.

- Влад, я не уйду. Я останусь здесь, потому что тебе нужна помощь, даже если ты этого не понимаешь. И ты тоже нужен Полине, - сказала я настойчиво, понимая, что этот бой еще не окончен.

Его гнев витал в воздухе, который казалось наэлектризовался от напряжения. Я стояла, пытаясь удержаться, но каждое его слово, сказанное мне, было как удар в самое сердце.

- Ты, кажется, совсем охренела! Я тебе говорю, позвони Боде! Пусть он разбирается со всем этим и увезет Полину! - орал Влад, яростно метаясь на кровати.

- Боди здесь нет, Влад. Зато тут есть Полина. Твоя дочь. Она хочет видеть тебя, она скучает, ей не хватает твоей любви, она ведь совсем маленькая, - сказала я, стараясь пробиться сквозь его злость.

- Полина? Ты в своем уме, Алина! Я не хочу видеть никакую Полину! Я никого не хочу видеть и тебя тоже! Позови мне Бодю, сейчас же! - продолжал он требовать, его голос звучал так оглушительно, что я молила Бога, чтобы малышка его не услышала.

- Влад, ты не можешь уклоняться от реальности. Полина здесь, и она хочет быть с тобой. Она не виновата в том, что происходит, и она заслуживает иметь отца, - пыталась умолять я. Ведь матери они и так ее лишили. У меня сердце сжималось, когда я думала о том, что Полина словно сирота при живых родителях живет с какой-то нянькой где-то в арендованной квартире. Это так ужасно.

В ответ на мои слова Влад злобно посмотрел на меня и сжал кулаки:

- Ты думаешь, ты можешь решать, что я должен делать? Ты - всего лишь недожена! Ты вообще никто! Или ты забыла?

Сердце мое сжалось от его слов, но я не могла дать ему сейчас довести меня, обидеть, чтобы я сдалась и ушла, а он добивается именно этого.

- Влад, я не хочу с тобой ссориться. Но Полина тут, и она тебя ждет. Не закрывайся от нее. Пожалуйста.

Он замер, его взгляд метнулся и встретился с моим взглядом, и в этот момент я увидела в них не только гнев, но и слабость, сожаление и тоску. Но затем он снова вспыхнул.

- Убери ее отсюда! Я не просил тебя сюда приходить и приводить Полю! - закричал он, швыряя в сторону поднос с лекарствами.

Я вздохнула, пытаясь сдержать слезы.

- Влад, мы здесь, чтобы помочь тебе. Понимаешь? Ни я, ни твоя маленькая дочка не желаем тебе зла. Полина твоя малышка, и она тебя любит."

- Любит? Кого она любит? Она даже не знает в кого я превратился! Я тут стыну и гнию, как последний отброс. За что она может меня любить? - произнес он, и его голос дрогнул, а у меня сжалось сердце и я ощутила как дико хочется броситься к нему, обнять, прижать к себе, но он не позволит.

- Она тебя любит просто за то, что ты ее отец. Не откажи ей в возможности быть с тобой, Влад. Это все, что она сейчас хочет. Маленьким детям все равно беден ты или богат. Сколько у тебя рук или ног, они единственные, кто любят тебя только потому что ты есть.

В темной тишине комнаты зазвучало только его тяжелое дыхание. Время казалось замедлилось, словно невидимые тяжелые каменные весы взвешивали его решение.

А потом зазвучал его красивый, но слегка охрипший голос, но в этот раз он был не таким резким и агрессивным, как прежде.

- Алина, я... я грязный, вонючий, я не мылся чертовую вечность. Я противен даже сам себе. Я не хочу, чтобы Полина видела меня таким, - прошептал Влад, его глаза выражали боль и отчаяние. Он отвернулся, чтобы я в них не смотрела.

Мои глаза наполнились слезами, когда я услышала его слова. Этот момент был как трещина в его защитной стене, пропускающая мучительный свет правды. Я подошла ближе, стараясь не нарушить этот момент истины, не спугнуть, не испортить.

- Влад, ты просто…просто был в отчаянии. Я здесь, чтобы помочь тебе, несмотря ни на что. И Полина... она не будет видеть в тебе грязного. Она увидит своего папу, которого она очень любит, - тихо произнесла я, надеясь, что хоть какие-то из моих слов дотянутся до его раненой души.

Влад отвернулся, его лицо скрылось в темноте, но я чувствовала его внутреннюю борьбу. Он долго молчал, а я не торопила, я затаилась и боялась даже пошевелиться.

- Почему вы все не оставите меня в покое? Ты, Полина... Я не заслуживаю вашей заботы, я жалкое безногое насекомое…понимаешь? Просто дайте мне быть одному! - сказал он, отворачиваясь и закрывая глаза. Его отчаяние ощущалось в каждой молекуле этого воздуха.

- Почему я такой слабак?! - прохрипел он, и его руки сжались в кулаки.

- Ты не слабак, Влад. Ты просто человек, проходящий через трудный период. Но ты же Салтыков! Ты сильный! Ты сльнее всех кого я знаю! Ты сможешь преодолеть любую трудность! - сказала я, приближаясь нерешительно и нетвердо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я могу помочь тебе помыться. Санитар отвезет тебя в ванную, поможет мне посадить тебя в воду.

- Хорошо…

Я едва не закричала «ЧТО?» он согласился! Вашу мать! Он реально только что согласился? Охренеть!

Решение Влада на внезапное принятие помощи казалось мне чудом. Я даже не знала что мне ответить.

- Ладно, сделай, что хочешь, только, бля…пообещай, что не будешь меня рассматривать! - произнес он, со скрытой усталостью.

- Я не буду тебя рассматривать…обещаю. Я просто помою тебя. Чтобы Полина увидела своего папу…

- Да… чтобы увидела человека, а не полутруп!

- Ты не полутруп! Не наговаривай! Я позову Сергея, хорошо? Он поможет нам.

- Зови кого хочешь. Давай сделаем это побыстрее.

Глава 10

Мягкий свет лампы освещал ванную комнату, создавая на стенах теплые, уютные тени. Я тихо вошла, ступая босыми ногами на холодную плитку, которая контрастировала с теплом, исходящим от воды, наполняющей ванну. Влад сидел на специальном стуле, его одна нога беспомощно свисала, вторая заканчивалась чуть выше колена. Он уставился в пустоту, его глаза были наполнены тоской и отчаянием. Как и всегда…

- Позволь я помогу тебе - тихо сказала я, но мой голос дрогнул, я была не уверена в том, что собиралась сделать. Я боялась его. Влад коснулся ручки ванны, и его пальцы дрожали от напряжения. Я чувствовала, как сердце сжимается в моей груди, когда видела его таким слабым и уязвимым. Я привыкла к совсем другому Владу…

- Не надо! - произнес он резко, его голос был холодным и отстраненным, как и постоянно, когда обращался ко мне.

- Влад, пожалуйста... Я просто помогу тебе помыться… - я начала, но он грубо перебил меня.

- Я сказал, не надо! Пусть Сергей занимается этим! Иди…к Полине раз притащила ее сюда! - Его глаза вспыхнули гневом. Я так и не смогла привыкнуть к его ненависти, особенно сейчас. Я не могла от нее спрятаться, не могла от нее отстраниться. Она постоянно обрушивалась на меня как лавина.

Я стояла, обхватив себя за плечи, словно пытаясь согреться от холода его отчуждения.

- Я... я просто хочу помочь, - выдохнула я, чувствуя, как горло сжимается от невыплаканных слез.

- Я не нуждаюсь в твоей помощи, - отозвался он, и каждое его слово было как удар по моему уже разбитому сердцу. - Я не хочу твоей жалости! Она мне на хер не нужна!

- Я не жалею тебя, - сказала я, пытаясь сдерживать дрожь в голосе. Я люблю тебя, Влад. И мне больно видеть тебя таким. Каждый раз больно…посмотри на меня, посмотри мне в глаза.

- К черту твои глаза. Ты сделала меня таким, а теперь тебе не нравится то, что ты видишь? Пошла вон отсюда. Справлюсь сам!

Он отвернулся, словно его же собственные слова причинили ему физическую боль.

- Уходи

Я медленно отступила, чувствуя, как каждый шаг отдаляет меня от него, не только физически, но и эмоционально. Слезы, которые я так упорно держала в себе, начали скатываться по моим щекам.

Как же больно меня ранили его слова. Сейчас намного сильнее чем раньше. Как будто я стала слишком уязвимой вместе с ним. И…эта одержимость, эта адская любовь к этому человеку по-прежнему сжирала меня, мучила, выкручивала мои нервы. Ничего не изменилось…моему сердцу было плевать на его увечья. Оно…оно почему-то простило. Наверное, я просто видела его страдания, и они были намного страшнее чем мои собственные. Мне хотелось помочь. Только как?

Он отвергает меня на каждом шагу? Как мне доказать, что я не виновата в том что случилось, это не я взорвала проклятую машину, не я! Да, хотела, да, могла, но никогда не стала бы! А сейчас…я всего лишь хочу быть рядом и поддерживать его? Быть с ним и с нашей дочерью. Мне кажется мы оба сполна заплатили друг другу за страдания.

Вернувшись к Владу, я ощутила, как в моей груди вспыхивает огонь решимости. Черта с два он меня прогонит. Я не за этим сюда пришла. Захотел, чтоб я стала ему женой. Я буду. И ему меня не выгнать!

- Я не уйду, Влад, - мой голос трепетал от нерешительности, но мои слова были твердыми, я больше не отступлю и проломлю эту стену. Я опустилась на колени рядом с ним, ощущая ногами прохладную плитку, которая унимала дрожь моего разгоряченного тела. Его близость заставила мое сердце биться чаще, напомнив мне о тех днях, когда каждое его прикосновение сводило с ума, когда его руки ласкали мое тело, когда он брал меня жадно и голодно.

- Я здесь, чтобы помочь тебе, потому что я люблю тебя, Влад. Это больше, чем вина или жалость, это... это любовь, - прошептала, осторожно дотрагиваясь до его кожи. Каждое прикосновение к его телу было для меня напоминанием о тех днях, когда я имела на это право. Когда все было по-другому.

В его глазах мелькнуло что-то непонятное, когда я взяла губку и начала мягко, но тщательно намыливать его кожу. Несмотря на его состояние тело не утратило своей упругости, грудь была мускулистой, подкачанной, руки сильными.

- Ты всегда был таким сильным, Влад. И ты по-прежнему силен, -я говорила тихо и старалась не спугнуть этот момент. Помня о том, как он всегда любил, когда я касалась его, я позволила своим пальцам ласкать его кожу, при каждом прикосновении передавая ему мою нежность и страсть. Когда-то давно мы часами валялись в ванной в этом доме. Ласкали друг друга, трахались под душем как ошалелые.

Он молчал, но я чувствовала, как его тело реагирует на мои прикосновения, как напряжение медленно покидает его мускулы. Я осторожно, с заботой, продолжала мыть его, каждое движение губки было наполнено нежностью и желанием показать ему, что я рядом, что мои чувства не изменились.

Мои глаза встретились с его, и в этом взгляде я увидела не только боль, в них вспыхнуло нечто неуловимое. Нечто, чего я не видела очень давно.

Я осторожно переместилась к его голове. Его волосы всегда мне до безумия нравились особенно их рыжий цвет. Слегка вьющиеся, они всегда придавали ему особенный шарм, яркость, незабываемость. Набрав немного шампуня на ладонь, я начала мягко втирать его в его волосы, делая массаж кожи головы. Я чувствовала, как его тело расслабляется под моими прикосновениями, как напряжение уходит, уступая место спокойствию.

Каждое мое движение было полно заботы и трепета потому что он позволял его трогать, позволял и даже прикрыл глаза. Массируя его голову, я ощутила, как моё собственное сердце наполняется теплом, как оно растет, как оно раскрывается для него снова. Я закрыла глаза, позволяя себе на мгновение потеряться в воспоминаниях о тех днях, когда наша любовь была такой отчаянно сильной, когда я верила, что этот человек подарит мне счастье.

Ополаскивая его волосы, я видела, как чистая вода стекала по его лицу, смывая с себя пену. Красивое лицо, осунувшееся, бледное, но такое красивое для меня. Я помнила каждую черту, веснушку, родинку. Влад закрыл глаза. В этот момент онказался мне уязвимым и одновременно сильным. Видя его таким, я поняла, что, несмотря на все его старания сохранить независимость, он нуждается в моей заботе.

- Ты всегда был таким красивым, - тихо прошептала я, не удержавшись от ласкового прикосновения к его щеке. Он слегка улыбнулся, и это была та улыбка, которую я так долго не видела – улыбка, которая говорила о том, что, возможно, в его сердце все еще есть место для нас.

Мы оба замолчали. Никто не решался посмотреть друг на друга. В тишине ванной комнаты я почувствовала, как нарастает напряжение, но теперь оно другое…оно не черное как тьма, оно приобретает яркие оттенки…Давно забытые, омертвевшие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда я опустила руку к его животу, моя ладонь едва коснулась его. Это было похоже на танец, где каждое прикосновение переплетается с тонкой линией между близостью и уважением к личному пространству. Однако, когда моя рука начала спускаться ниже, Влад внезапно перехватил мое запястье. Его прикосновение было твердым, но не грубым, скорее оно выражало его потребность в контроле.

Я остановилась, подняв на него взгляд, и наши глаза встретились. В этом взгляде я увидела море эмоций – страх, уязвимость, нежелание показать свою слабость. Но там также было и нечто иное, горячее и знакомое – вспышка страсти…вспышка голода и в тоже время ярости.

- Извини, - тихо прошептала я, чувствуя, как мое сердце откликается на каждое его движение. – Я не хотела…причинить боль!

- Но причинила…блядь…Алина. Сколько этой гребаной боли ты причинила, - прохрипел он и сильнее сжал мою руку.

- Ты тоже…

Его пальцы, все еще обхватывающие мое запястье, слегка дрогнули, как будто отражая его внутреннюю борьбу.

- Я знаю, - произнес он, его голос был слабым, но в нем звучала искренность.

Мы оба замерли на какие-то мгновения. Я осторожно высвободила свою руку из его хватки и продолжила его мыть…пока что не возвращаясь к низу живота. А в голове пульсировали слова парня с которым я переписывалась.

«Хер там нам не нужен секс…нужен. Даже если не стоит мужик хочет чувствовать себя самцом, хочет трогать женщину, засовывать в нее пальцы, лизать ее…и трахать, да. Хочет…Все зависит от тебя. Дай ему почувствовать себя мужиком и возможно вкус к жизни вернется…»

И я собиралась попробовать. Сегодня.

Глава 11

Провела снова ладонью по животу, намыливая тело…опуская руку все ниже. Глядя ему в глаза, но он перехватил мое запястье. Тогда я сдернула платье через голову, расстегнула лифчик, стянула трусики и осталась перед ним совершенно голая. Глаза Влада сверкнули и впились в мое тело, он стиснул челюсти так сильно, что казалось этот скрип услышала даже я.

- Оденься! – рыкнул на меня, - Ничего не будет!

- А я ничего и не требую! – ответила тихо и тряхнула волосами давая им рассыпаться по плечам. Я знаю…знаю, что это проблема, что мне о ней рассказывали и скорей всего она сегодня может не решиться. И он не подпускает меня, чтобы я не видела его мужского бессилия.

- Оденься я сказал! И вали отсюда!

Но я его не послушала, я залезла в ванну к нему и оседлала его бедра, касаясь промежностью вялого члена. Хотел отпихнуть, но я перехватила его руки и положила к себе на грудь.

- Приласкай меня…я так изголодалась по твоим рукам. – прошептала ему в губы и провела по ним кончиком языка, - у тебя есть твои пальцы… я хочу их.

Поднесла одну руку к своему рту, провела пальцами по губам, потом обхватила указательный и средний своим ртом, прикусила и пососала, он слегка дернулся, но рук не отнял. Внимательно следил за моими губами. Потом углубил пальцы дальше и вытащил обратно, я тихо застонала и подалась вперёд и назад, потираясь влагалищем о его плоть.

Влад вытащил пальцы из моего рта и глядя мне в глаза провел мокрую дорожку по моей шее, между грудей и обхватил один из сосков. Сжал двумя пальцами, и я всхлипнула. От его голодного взгляда по телу прошла судорога желания. Как давно он не прикасался ко мне.

- Сильнее, - прошептала я и он сжал сильнее, чуть выкрутил, заставляя застонать и запрокинуть голову, ощутить как прострелило между ног., - теперь он ласкает мою грудь обеими руками, играет с сосками, тянет их, трет, сжимает. Я опускаю его ладонь ниже, по животу к лобку.

Наклоняюсь к его рту и хрипло шепчу ему в губы.

- Трахни меня пальцами….пожалуйста. Я хочу тебя!

Взвивается весь, сильно хватает за талию, всматриваясь в мое лицо, но я уже не могу остановиться, я и правда хочу его. Хочу его вот такого с горящим взглядом, хочу его руки, его губы. Опускает ладонь мне на промежность начинает ласкать клитор, но мне надо намного больше.

- Войди…, - шепчу ему на ухо и буквально седлаю его пальцы, они сильно втыкаются в мое влагалище и я с вскриком насаживаюсь на них. И он подается вперед всем телом. Сначала медленными толчками, потом все быстрее и быстрее. Толкаясь внутри сразу тремя, шевеля ими, лаская переднюю стенку, заставляя меня извиваться на нем, выгибаться, стонать. Пока не почувствовала как возле моего бедра торчит что-то твердое…он видно и сам не понял, я обхватила его член ладонью, выдернула его пальцы из себя и быстро села сверху. Это было до упора. Это было так стльго и мощно, что я закричала и он вместе со мной, сдавливая мое тело и в туже секунду содрогаясь и изливаясь внутри меня струями спермы. Быстро, судорожно, хрипя, уткнувшись лицом между моих грудей…

А я улыбаюсь и глажу его по плечам, по голове…получилось. Ни хрена он не беспомощный. Я только что чувствовала в себе его член. Твердый, мощный как и всегда…Сама нашла его губы. И он ответил на поцелуй, сжимая мои волосы мокрыми руками, вдавливая меня в себя. Он весь дрожал, дергался и я знала почему. Он плакал….от облегчения, от понимания, что с ним все в порядке. То, за что он презирал себя, то, что уложило его в депрессию…оказалось решаемо.

Его член все еще во мне, а я обнимаю его за плечи и целую скулы, щеки, его голову.

Мы сжимаем друг друга в объятиях. Оба ошеломленные.

- Я скорострел, - шепчет мне в шею.

- Ты просто был голодный.

Отвечаю и трусь щекой о его влажные волосы, чувствуя, как он гладит мою спину, как прошелся пальцами вдоль позвоночника.

- Пиздец какой голодный…и думал, что я от этого голода буду сдыхать вечно.

Обхватила его лицо обеими ладонями, заставляя посмотреть на себя.

- Я не дам тебе сдохнуть…

- Я начинаю в это верить.

Усмехнулся уголком рта, потом провел руками по моему лицу, по моей шее и снова по груди, пощипывая снова соски.

- Блядь, всегда тащился от того, как они торчат, когда ты возбуждена.

Обхватил один из них ртом, стянул в себя, обводя языком и заставляя меня напрячься…мое возбуждение никуда не делось. Оно начало набирать новые обороты от ударов его языка по чувствительному камушку соска. Влад широко раскрыл рот и втянул сосок вместе с ареолой. Пожирая меня. Член внутри дернулся, пошевелился и начал твердеть. Мужчина сжал мои ягодицы, сминая их, тиская, раздвигая и сжимая снова, провел по ногам, потом приподнял обеими руками и насадил на отвердевший член.

- Пиздец…я думал…

- Не думай! – простонала я и насадилась на него сама.

- Я не думаю… я тебя трахаю, - прохрипел Влад сдавил меня сильнее и принялся резко и сильно насаживать на себя, все быстрее и быстрее, так что мои груди подпрыгивали перед его лицом, и он жадно ловил мои соски, чтобы вгрызаться в них. Я изгибалась назад, слыша какие хлюпаю изнутри, залитая его спермой и своими соками.

Внутри зарождается то самое…далекое, уже забытое. Оно поднимается и закручивается в спираль, покалываниями во всем теле, болью в сосках, томлением в промежности. Опустил руку между нашими телами, сдавливая клитор пальцами, слегка растирая и продолжая насаживать меня на себя все сильнее, быстрее, жестче. Пока я не закричала, изгибаясь назад, скользя ладонью по плитке, буквально падая, придерживаемая его сильными руками, извивающаяся в спазмах оргазма, от которого кажется всю меня пронизывает электричеством наслаждения.

Он следует за мной, с рыком, содрогаясь всем телом. Поднимая меня к себе, сжимая обеими руками и вбиваясь быстрыми резкими толчками.

Мы оба стонем как от боли, повиснув друг на друге, с закрытыми глазами, все еще вздрагивая, словно с нас сняли кожу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Сучка…как же я хотел тебя, - очень тихо шепчет и трогает мои волосы, собирает их в кулак. – думал, что уже не смогу. Приговор себе вынес. Бляяядь на тебя и у мертвого встанет.

Тыкаюсь губами ему в губы. Он говорит совсем по-другому…нет, он больше не мертвый. И я не мертвая. Кажется, сегодня мы воскресли.

Когда дверь приоткрылась и в комнату как вихрь влетела моя маленькая Полина, сердце мое забилось еще быстрее. Мое солнышко как же я скучала по ней все это время. Ее рыжие кудри мелькали, как огоньки, когда она бежала к Владу, крича "Папочка!", как будто вся боль и разочарование последних месяцев улетучились в этот момент. Оно стоило того. Все это…боль, обвинения, его ненависть и мои страдания стоили того, чтобы я вот именно сейчас вдохнула ее запах, ее голосок и поняла, что я живая.

Влад сидел в инвалидной коляске, его грудь поднималась и опускалась быстро, а глаза выражали смешанные чувства - радость и грусть. Он хотел встать и взять ее в объятия, но его тело не подчинялось, и он оставался прикованным к коляске. Это больно вдвойне видеть его таким беспомощным. Хочется что-то сделать, хочется помочь. Но любой мой жест Влад может воспринять по разному и совсем не так как я на это рассчитываю.

Полина прыгнула на него, обнимая его шею, и она была столь маленькой и легкой, словно перышко в своем красном платьице. Влад взял ее в объятия, его руки осторожно обвили ее спинку. Слезы скатились по его щекам, и он сжимал ее к себе, словно боясь отпустить. Мое сердце разрывалось от боли, разрывалось от понимания насколько он тосковал по ней.

- Папочка, я скучала по тебе, - сказала Полина, целуя его в щеки, - Папочка, а что это за кресло? Папочка, где ты был так долго?

Влад не мог сказать ни слова, он будто потерял голос, сжимал ее большими ладонями, целовал в макушку, словно пытаясь убедить ее и себя, что он здесь, что он всегда будет рядом, даже если его тело предательски отказывается подчиняться.

Полина смотрела на него с удивлением. Она гладила его щеку и пыталась вытереть слезы своими маленькими пальчиками.

- Папочка, не плачь, - прошептала она, словно хотела утешить его.Такая маленькая, совсем крошечная, она уже разделяла чужую боль, впитывала ее, обнимала Влада за шею своими ручонками.

Я даже не представляла, что Влад чувствовал, как его сердце разрывается от смешанных эмоций. Радость от встречи с дочерью смешивалась с горечью того, что он не может встать и обнять ее так, как хотелось бы. Его руки дрожали, когда он обнимал маленькую Полю. Мне хотелось обнять их обоих. Но я стояла рядом и боялась пошевелиться. Ведь я для них никто. Полина не знает, что я ее мама, а Влад…Влад ненавидит меня. И наш секс в ванной вряд ли что-то изменил.

Глава 12

Мы сидели в гостиной, уютно устроившись на мягком диване, смотря новогоднюю сказку по телевизору. Полина сидела между нами, ее маленькая ручка сжимала большую ладонь Влада, и она смотрела на экран, восхищенно улыбаясь. Влад перебирал волосы дочери, его лицо было расслабленным, и он целовал ее в макушку.

Смотреть на них было невероятно мило и трогательно. Этот момент напоминал мне о том, о чем я мечтала - быть настоящей женой Влада и матерью Полины. Только этого никогда не будет. Потому что он не простит меня за то, чего я не совершала, а я никогда не смогу доказать, что не виновата. Мы обречены убивать друг друга каждый день…

Сказка подошла к концу, и Полина зевнула, потягиваясь. Влад обнял ее плотнее. Усадив ее на колени, он повез ее в своей коляске к ванной комнате.

Я наблюдала за Владом, сидящим рядом с кроваткой Полины, и читающим ей книгу. Его нежность и забота о дочери были невероятно трогательными. Никогда не могла подумать, что он настолько сильно может любить свою дочь. Мою дочь. Нау дочь. Полина лежала, уютно завернутая в пушистое одеяло, и внимательно слушала его голос, который звучал мягко и умиротворенно. В комнате царил приятный полумрак, разбавленный мягкими лучами от ночника-мишки, который стоял на тумбочке у кроватки, создавая ощущение уюта и тепла.

На стенах висели яркие картинки с изображениями сказочных персонажей, а на полу лежал мягкий коврик, на котором были разбросаны игрушки.

Когда сказка приближалась к концу, Полина, трогая скулу Влада тихо спросила:

- Папочка, ты не исчезнешь снова, правда?

Влад перехватил ее маленькую ручку и улыбнулся, но в его глазах мелькнула тень боли.

- Никогда, моя маленькая солнышко. Я всегда буду рядом с тобой.

Его голос дрогнул на мгновение, но он быстро восстановил самообладание. Тяжело дыша, я смотрела как он целует пальчики нашей дочери, как гладит ее рыжие волосики так похожие на его шевелюру.

Но затем Полина внезапно открыла глаза и добавила:

- Алина тоже не исчезнет, да?

Мое сердце разрыдалось от радости.

- Конечно, дорогая,- ответила я, чувствуя, как в горле подступает комок. - Я всегда буду здесь, чтобы заботиться о тебе, как настоящая мама.

Влад бросил на меня уничижительный взгляд, и я словно вся внутренне сжалась. Пожалела о том, что сказала.

- Я хочу такую маму как Алина, папа!

- Закрывай глазки. Только у хороших девочек сбываются все желания.

- Я хорошая!

Полина улыбнулась и закрыла глаза, чувствуя, что ее мечты сбываются. В комнате слышался лишь шепот страниц, перелистываемых Владом. Я смотрела на них обоих, окутанных теплым светом ночника, и ощущала как внутри все сжимается. Как же мне хочется быть частью их жизни. Иметь право назвать Полину дочкой, иметь право обнять Влада, прикоснуться к нему…И это больше чем секс, я хочу касаться его души, хочу трогать кончиками пальцев его сердце если в нем осталось место для меня.

Я проводила Влада до его спальни, слыша каждое движение колес его инвалидной коляски на паркете. Равномерное поскрипывание. А в голове только одна мысль – неужели это и правда навсегда? Он был таким сосредоточенным, наблюдать за этим было тревожно. Я предложила помощь, когда он приближался к кровати, но он лишь кивнул в знак благодарности и самостоятельно пересел с коляски на постель, демонстрируя удивительную силу и независимость.

Я повернулась, чтобы уйти, но его голос остановил меня.

- Останься, — сказал он, и в его голосе звучала не просьба, а приказ.

Я остановилась у двери, не оборачиваясь.

- Тебе нужна моя помощь, Влад? — мой голос звучал тихо, едва слышно.

- Мне нужно, чтобы ты запомнила одну вещь. То, что я тебя трахал ничего не значит кроме того что мой член снова стоит и я могу тебе присунуть.

- Я думала…

- Не надо думать. У тебя это плохо получается. Не дури голову моей дочери! Никакая ты ей не мать! Ты кукушка! Ты бросила ее, продала! И тебе дали второй шанс, но ты предала меня! Ты думаешь я об этом забуду? — его слова источали яд, жгли внутренности как серная кислота, и я ощутила, как внутри меня все сжимается. Я молчала, стараясь сохранить самообладание.

- Ты виновата в этом. Во всем этом, виновата в том, что я не могу встать и обнять свою дочь, не могу носить ее на руках, — продолжал он, и я чувствовала, как его взгляд пронзает меня насквозь. - Если бы не ты, я был бы здоров. Я…я раскис, я поддался, я был готов начать все сначала. Если бы не ты, блядь! Мы были бы счастливы!

Я повернулась к нему, но слова застряли у меня в горле. В его глазах горела ненависть, боль, а в голосе звучала адская ярость.

- Ты подстроила это, не так ли? Признайся! Имей мужество сказать правду! Подстроила ведь? Чтобы избавиться от меня... Чтобы забрать Полину! - Его слова были как удары, и каждое из них оставляло синяк на моей душе. Кровоподтек, который болел с такой силой, что казалось я потеряю сознание.

- Влад, я... — начала я, но не смогла продолжить. Нет сил убеждать. Да и зачем если он так уверен в том, что я виновата. Мне никогда не доказать обратного. Я бессильна.

- Ты что, хочешь сказать, что это не так? Что ты не виновата? — его голос стал еще громче, и я почувствовала, как мои руки дрожат.

Я вздохнула, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

- Я хотела отомстить, да, я очень хотела. Но это не убийство, не твоя смерть. Навредить, разорить, забрать Полю, но не убить, понимаешь? Не убить! Я бы сама сдохла вместе с тобой! Я люблю тебя… я всегда любила тебя! Ты должен верить мне.

- Верить тебе? — он холодно усмехнулся. - Как я могу верить человеку, который разрушил мою жизнь? Как я могу верить суке, которая оставила меня калекой и теперь пытается разжалобить меня враньем. Как быстро ты свалишь отсюда если я отпущу тебя и отдам тебе Полину?

- Я бы не оставила тебя.

- Грязная ложь! Ты бы сбежала только пятки сверкали. На хрена тебе инвалид колясочник. Аааа, черт, я забыл. Конечно, ты бы не оставила меня. У тебя же нет денег, да?

Я не нашла слов в ответ. В комнате стояла напряженная тишина, и я ощутила, как между нами растет невидимая стена, каждое его слово делало ее только толще и непреодолимее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

Я готовила сама Полинке манную кашку, когда мой телефон завибрировал на столе. Это сообщение от Пашки, моего брата. Его редкие смс всегда несут что-то важное, поэтому я тут же открываю его, продолжая мешать кашу. Мне нравилось самой готовить еду для дочки. Я надышаться ею не могла, мне хотелось охватить все что я не додала, не досказала, не сделала. Готовить ей, кормить, рассказывать сказки, играть. И я бы не ответила на телефон если бы не увидела, что это Пашка.

- Алина, привет. Начал копать финансы Салток. Кое-что странное нашел.Смотри, я проследил все транзакции фирмы. Здесь точно что-то не так. Кажется, кто-то сливает информацию, - пишет он.

Я чувствую, как внутри меня нарастает напряжение. "

- Что именно? — быстро набираю ответ. - Как ты это выяснил? - отвечаю я, почувствовав, как внутри растет тревога. Только этого сейчас не хватало Владу. Фирма слишком многое для него значит.

- Анализируя финансовые потоки. Есть явные несоответствия. Деньги куда-то исчезают, - Пашкин ответ приходит быстро.

Мои пальцы нервно стучат по столу. Кто мог бы это делать? И почему? Маргарита Юлиановна держала возле себя только верных людей, ее хватка была цепкой. Она вряд ли допустила бы в фирму крота…либо крот появился уже после ее «падения».

- У тебя есть подозрения на кого-то? - спрашиваю, опасаясь даже думать о возможных предателях среди сотрудников фирмы Влада. Он не выдержит краха Салтока сейчас.

- Еще нет. Но я нашел странные переводы, которые ведут к одному из их партнеров. Нужно копать глубже, - он пишет. – Повторяю. Транши и сделки. Потоки финансов не сходятся. Фирму обворовывают в пользу конкурентов, — его слова заставляют мое сердце биться быстрее.

- Воровство? Ты уверен?" — мои пальцы скользят по экрану смартфона.

- Да. Слишком много совпадений. Кто-то играет на два фронта,— отвечает он.

Я сижу, ошеломленная. Влад когда-то в наши лучшие времена, когда был со мной откровенен рассказывал, что на фирме всегда царила атмосфера доверия и открытости, и мысль о том, что кто-то из его людей может быть предателем, кажется мне невероятной. Но Пашка не стал бы говорить просто так.

- Ты думаешь, это кто-то из близкого окружения? — спрашиваю, чувствуя, как в горле образуется комок.

- Вероятно. Это может быть кто угодно, но он должен иметь допуск к документам и финансам фирмы, — его слова звучат серьезно и тревожно.

Я откидываюсь на спинку кресла, глубоко вздыхая. В голове начинают крутиться вопросы: "Кто это может быть? Почему? Как долго это длится?"

- Паша, будь осторожен. И держи меня в курсе, — пишу, чувствуя, как внутри меня растет решимость разобраться в этом до конца. Только как? Мне никогда не попасть на фирму. Меня туда никто не впустит. Просить об этом Бодю бесполезно, а Влада тем более.

- Буду, не волнуйся. Будем на связи, — отвечает он.

Я кладу телефон обратно на стол и смотрю в окно, где мелькают огни вечернего города. В моей голове крутятся мысли о предательстве, секретах и лжи, которые, кажется, окружают меня со всех сторон. Но я знаю одно: я должна докопаться до истины, какой бы она ни была. Особенно сейчас, когда Владу заметно лучше. Приезд дочери, общение с ней вытянули его из темноты, вырвали из лап безысходности. И пусть между нами по прежнему каменная стена я начала видеть в ней намек на дверь, пусть еще запертую на десятки замков. Я попробую открыть каждый из них. И я очень хочу, чтобы Влад перестал пожирать себя и считать ущербным…Хочу чтобы он встал на ноги и вернулся в Салток. Но для этого я должна кое-что сделать…кое-что совершенно невозможное.

Я встречаю Бодяа у входа в офис. Его выражение лица серьезное, как всегда, но в его глазах читается некоторое беспокойство. Мое присутствие явно его нервирует. Бодя мне не доверяет.

- Бодя, мне нужна твоя помощь, - начинаю я, стараясь говорить уверенно. - Мне нужно попасть к доктору Козлову, он знаменитый специалист в области протезирования.

Бодя вздыхает, перекладывая вес с одной ноги на другую.

- Алина, мне запрещено тебя куда-либо возить. Это приказ Влада. И он не обсуждается. Ты прекрасно об этом знаешь.

Я киваю, ожидая такого ответа.

- Я знаю, но ты можешь пойти со мной. Это важно для Влада. Я хочу, чтобы доктор Козлов ознакомился с медицинскими документами и снимками Влада. Может быть, он предложит что-то новое, что-то, что поможет Владу снова ходить.

Бодя смотрит на меня исподлобья, он сомневается. Затемсует руки в карманы и смотрит на меня пристально.

- Ты думаешь, это поможет? Что-то изменит?

- Я уверена, - отвечаю я, чувствуя, как внутри растет надежда. - Нам нужно использовать все возможности. Новые технологии в области протезирования могут дать Владу шанс на полноценную жизнь. Он вернется в Салток, почувствует себя значимым, ощутит, что он не беспомощен. Я прочла много информации…надо попробовать. Но без твоей помощи никак. Разве что сбежать отсюда…

- Я тебе дам сбежать!

- Пожалуйста! Поверь мне! Надо попобовать!

Бодя крепко сжимает губы, затем медленно кивает.

- Хорошо, я поеду с тобой. Но если Влад узнает...

- Он не узнает, - быстро говорю я. - Мы сделаем это незаметно, скажешь, что повез меня по магазинам.

- Когда ты хочешь ехать?

- Сейчас. Я договорилась о встрече с профессором.

- То есть ты даже не сомневалась, что я соглашусь?

Он кажется рассерженным, но я обезоруживающе ему улыбаюсь.

- Конечно. Ведь ты любишь Ферста так же, как и я.

По дороге я чувствую смесь волнения и тревоги. Я знаю, что это риск, но для Влада я готова пойти на многое. Важно лишь одно – найти способ помочь ему.

Прибыв в клинику доктора Козлова, я ощущаю некоторую нервозность. Профессор Козлов, человек с мировым именем в области протезирования. Важный человек и я чудом нашла возможность встретиться с ним.

Он ожидает меня в своем кабинете, который наполнен ярким светом и выглядит скорее как исследовательская лаборатория, чем как врачебный кабинет. Сам профессор очень маленького роста, щуплый, юркий, похож скорее на подростка. Но когда он поворачивается ко мне то я понимаю, что он скорее похож на сморщенную обезьянку.

- Добрый день, Анатолий Зиновьевич. Я Алина Владимировна, мы говорили с вами по телефону, - представляюсь я, протягивая ему руку.

- Да, да, Алина. Пожалуйста, садитесь, - он указывает мне на стул и сам садится напротив.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вы говорили, что у вашего мужа есть проблемы с ногой. Расскажите мне подробнее.

Я достаю из сумки медицинские документы и снимки, передавая их ему.

- Вот, это его последние анализы и снимки. Он потерял ногу в аварии, и я думаю, что с вашей помощью он сможет снова ходить. Надежда только на вас.

Профессор Козлов внимательно изучает документы, кивая головой. - Я вижу. Да, современные технологии протезирования могут значительно улучшить качество его жизни. Но мне нужно будет лично осмотреть Владислава Александровича и поговорить с ним.

- Это возможно, - отвечаю я, хотя и понимаю, что уговорить Влада будет ох как не легко.

- Также мне понадобится его полное согласие на процедуру, - продолжает профессор. - Протезирование - это не только физический процесс. Это также психологический. Пациент должен быть полностью готов и настроен на успех.

Я киваю, понимая серьезность его слов.

- Я понимаю. Я попытаюсь убедить его. Это очень важно для него... и для меня.

Профессор Козлов улыбается мне ободряюще.

- Я вижу, как вам важно помочь вашему мужу. Сделайте так, чтобы он приехал ко мне. А мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему снова обрести полноценную жизнь.

Покидая кабинет, я чувствую смесь надежды и опасений. Передо мной стоит задача не только убедить Влада в необходимости встречи с профессором Козловым, но и подготовить его к этому серьезному шагу. Станет ли он вообще меня слушать…После последнего нашего разговора мы больше не общались, только если что-то касалось Полины. Он пресекал любую мою попытку приблизиться к нему.

Выходя из здания научного центра, я была погружена в свои мысли о предстоящем разговоре с Владом. Неожиданно чья-то рука схватила меня за локоть, и я резко обернулась. Передо мной стояла Регина, бывшая неста Влада.

Она была одета в вызывающее короткое фиолетовое платье и сапоги на высоких каблуках. Ее блондинистые волосы с неестественной длиной и пышностью развевались на ветру, а пухлые блестящие губы растянулись в усмешке. Глаза Регины сверкали вызовом, а в ее голосе чувствовалась ядовитая насмешка. - Ну что, бывшая горничная, нравится быть замужем за безногим? - спросила она, держа меня за руку.

Я вырвала свою руку из ее пальцев, стараясь сохранить самообладание.

- А тебе какое дело? Или совать свой нос в чужую жизнь это то, что твою собственную делает более интересной?

- О, да я просто удивлена, - продолжила она, сверля меня взглядом. - Ведь ты могла выбрать кого угодно, а выбрала инвалида. Или ты просто ждешь, пока он умрет, чтобы забрать все его деньги?

- С чего бы ему умирать? У кого-то нет ноги, а кого-то нет мозгов! Иногда люди женятся потому что любят друг друга, а не потому что мама так захотела!

Она бесила меня одним только видом. Напоминая о том, что они были помолвлены и конечно же Влад ее трахал. Эту блондинистую суку, хлопающую накладными ресницами.

Ее губы исказились в усмешке.

- О, я уверена, что ты очень «любишь» его. Такая жертва, - сказала она язвительно.

- А я должна тебе что-то доказывать? Ты кто такая? Всего-то бывшая! - твердо сказала я, стараясь не дать ей увидеть, как меня задевают ее слова.

- Отойди, я тороплюсь.

Я повернулась и быстро пошла в сторону машины, оставляя Регину стоять одну. Ее слова всё еще звучали в моей голове. Сука. Как заговорила. Не припоминаю, чтоб она пришла к Владу в больницу.

Едва я отошла на несколько шагов от Регины, как она снова догнала меня, цокая своими каблуками по асфальту так что по всему двору научного центра разнеслось эхо.

- Ты что, думаешь, я закончила? - ее голос был резким и пронзительным. - Ты просто продажная сучка. Все это ради денег, верно?

Я повернулась к ней и усмехнулась.

- Судишь по себе?

- По тебе. Думаешь я ничего не знаю? Мне Маргарита все рассказала. И том, как ты за деньги соблазняла ее сына и том, что ты продала свою дочь. А теперь что продаешь? Говорят спинальники ничего не чувствуют ниже пояса…

- Говорят, что кур доят! Если тебе так интересно как мы трахаемся можешь прийти подержать свечку.

Она усмехнулась, ее взгляд был полон презрения.

- Не смеши меня, дрянь. Ты влезла между нами с Владом. Мы любили друг друга и могли быть счастливы. Это из-за тебя он теперь безногий инвалид!

Ее слова были как удары ниже пояса, и мне стало трудно дышать.

- Да пошла ты! Ты ни хрена не знаешь!

- Конечно, я знаю. Ты просто использовала его слабость и несчастье, чтобы заполучить его деньги. Мерзкая тварь! - продолжала она, стиснув кулаки и наступая на меня. – Только хрена с два ты что-то получишь! Останешься ни с чем! Если бы не ты… сейчас я была бы рядом! Я!

Она хотела что-то еще сказать, но я повернулась и ушла, оставив сучку стоять на улице. Ее слова все еще эхом звучали в моих ушах, заставляя чувствовать как внутри все сжимается от ярости. Она была бы рядом…Влад захотел, чтобы это была я, а не эта мамкина подстилка.

Пока мы ехали обратно домой, я думала о том, как правильно подойти к разговору с Бодяом. Мне нужно быть осторожной, чтобы не выдать Пашкины методы, но в то же время я должна как-то предостеречь его насчет того, что происходит на фирме.

- Ну что сказал профессор?

- Нужно привезти Влада, осмотреть. Он сможет помочь. Я видела там такие невероятные достижения, такие протезы, которые полностью могут заменить утраченную ногу.

- Хрена лысого он согласится.

- Я попытаюсь.

- Попытайся. Только он пошлет нас обоих.

Пошлет…Много раз пошлет. Только я что-нибудь придумаю. У меня есть тяжелая артиллерия – это Полинка. Но мне нужно поговорить с Бодяом о том, что я узнала от Паши.

- Бодя, ты давно работаешь в Салтоке, верно? - начинаю я, пытаясь казаться непринужденной.

- Да, уже несколько лет, - отвечает он, сосредоточенно следя за дорогой.

- Ты не замечал ничего странного в последнее время? Например, в финансовых отчетах или сделках? - мой вопрос звучит как можно более невинно.

Бодя на мгновение косится на меня, затем возвращается к дороге.

- Нет, не замечал. Почему ты спрашиваешь? Какое ты вообще имеешь отношение к Салтоку?

- Ну…ты знаешь, что мы были вашими конкурентами. Я много всего знаю. Изучала.

- Чтобы закопать. А теперь вдруг распереживалась?

- Я просто…перед тем как все случилось я имела доступ.

Я глубоко вздыхаю, понимая, что должна быть аккуратной в своих словах.

- Просто слышала кое-что о возможном сливе информации и краже дохода. Но, возможно, это всего лишь слухи.

- Краже доходов? - его тон становится более внимательным. - Ты имеешь в виду что-то вроде мошенничества?

- Может быть, помимо нас был еще кто-то, кто копал под Салток и этот кто-то находился внутри компании, - отвечаю я, стараясь звучать как можно более неопределенно. - Просто считаю, что стоит быть настороже. В этом бизнесе много конкурентов, которые могут пытаться выиграть недобросовестным путем.

- Например, как ты и твоя шарашкина контора, которая пробовала обрушить все акции?

- Нет…хуже. Мы были внешними врагами. А это внутренние.

- Болтовня. Я не собираюсь обсуждать с тобой дела Салтока. Все. Закрыли тему.

Я молча смотрю в окно, обдумывая наш разговор. Необходимо найти другой способ предупредить Бодяа, не выдавая Пашкиных методов. Пока что получилось не совсем удачно.

- Скажи мне… а Регина…она давно знала Влада?

- На что ты намекаешь?

- Просто спрашиваю.

- Регина работает в Салтоке давно, ее привела Маргарита Юлиановна. Мы партнеры с ее отцом.

- Работает в Салтоке? – переспросила я.

- Да! Работает! И она была невестой Влада пока ты не появилась! А теперь закрыли тему!

Глава 14

Полина сладко спит в своей кроватке, я прикрываю дверь мысленно моля Бога защитить ее от любой беды и благодаря его за то, что она рядом моя девочка. Как дорого мне это стоило быть наконец-то возле нее. Я осматриваюсь по сторонам и иду в библиотеку.

Сидя за столом, я погружаюсь в воспоминания. Обрывки того дня, когда я решила сбежать от Влада всплывают у меня в памяти. Мне кажется, это было так давно, и в то же время ощущается, будто это произошло вчера. Я вспоминаю, как забрала Полину, как мое сердце колотилось от страха и решимости. Все мои мысли были только о том, чтобы уберечь нас обеих, отвлечь Влада крахом Салтока.

Я помню, как выходила из офиса и видела машину Влада на парковке. Тогда в моей голове зародился план. Он всегда говорил, что хранит все документы, касающиеся Полины, в машине. "Все, что касается моей дочери, всегда со мной," - часто повторял он.

Я подошла к машине, быстро достала забранные у него со стола ключи и открыла дверь. Мое сердце бешено колотилось, когда я перерывала бардачок, пока наконец не нашла пакет с документами Полины. Схватив их, я быстро закрыла машину, оставив ключи внутри, и поспешила уйти, не оглядываясь.

Только в аэропорту, когда меня задержала полиция, я узнала о взрыве. Машина Влада взорвалась вскоре после того, как я покинула парковку. Я не могла поверить в происходящее. Шок, страх, непонимание - все это смешалось тогда во мне. Я знала, как все это выглядело, будто я причастна к взрыву, но я не могла даже представить, что что-то подобное может произойти.

Теперь, вспоминая все это, я понимаю, насколько опасной была моя игра. Я хотела отомстить и защитить Полину, но мои действия привели к непредсказуемым и ужасным последствиям. Влад потерял ногу, его жизнь изменилась навсегда. Как и моя жизнь. И, хотя я не несу вины за взрыв, моя роль в этой истории всё равно оставляет в душе тяжелый след вины и сожаления.

Я чувствую, как слезы накатывают на глаза. Столько всего произошло с тех пор... Столько ошибок и неправильных решений. Я постоянно спрашиваю себя, могла ли я поступить иначе, спасти Влада от этой ужасной аварии? Нет, тогда я была полна ненависти, полна боли, полна воспоминаний о том, что из-за него умерла мама. Я считала, что это он ее убил. Вся моя злость обрушилась на него…убил и лишил меня возможности даже попрощаться.

И эта ненависть разрушила все. Наша с ним ненависть.

Теперь я понимаю, что не могу изменить прошлое. Все, что я могу сделать, это жить с этими воспоминаниями и пытаться исправить свои ошибки. Я должна быть сильной ради Полины, ради Влада, ради всего того, что мы еще можем построить вместе.

Собравшись с силами, я вытираю слезы. Нужно сосредоточиться на настоящем и будущем, даже если прошлое продолжает преследовать меня своими тенями.

Но я не могу избавиться от мысли, что после моего ухода кто-то проник в машину Влада и оставил там взрывчатку. Это произошло так быстро, будто этот кто-то следил за нами с Владом, ждал моего ухода. Все было подстроено, так чтобы все подозрения неизбежно упали на меня.

Еще раз прокручиваю воспоминания с парковки. Свои шаги. Как отдает эхом стук каблуков. Мое тело все еще саднит…мы занимались сексом прямо в его офисе. Я поднимаю голову вижу камеры, поправляю ворот платья. Камеры? Я вижу камеры…с другой стороны. Они так же направлены на машину Влада позади меня. Они снимают…Сердце начинает биться сильнее. Выглядываю в коридор.

За мной никто не следит, но я всегда проверяю прежде чем связаться с братом. Потом, вздохнув, достаю телефон и набираю номер Паши.

- Привет, Паша, это я, - говорю я, стараясь звучать очень тихо. - Мне нужна твоя помощь. Можешь проверить, есть ли записи с камер на парковке того числа когда взорвалась машина Влада?

С другой стороны линии послышался вздох.

- Алина, это не так просто. Я постараюсь, но не могу обещать, что что-то найду. Записи с камер нередко удаляются или перезаписываются. Притом оттуда уже изъяли запись, на которой прекрасно видно тебя!

Я кусаю губу, ощущая, как внутри меня растет тревога.

- Понимаю, но мне это действительно нужно. Я уверена, что кто-то подложил взрывчатку сразу после того, как я ушла. Этот кто-то следил за мной. Возможно есть еще одна запись помимо той, что взяла полиция. Я вспомнила, что там были еще камеры. Есть еще один ракурс съемки.

- Хорошо, я попробую, - отвечает Паша, и в его голосе слышится обещание. - Но будь готова к тому, что записи могут быть уничтожены или недоступны.

- Спасибо, Паша, - говорю я, чувствуя, как напряжение немного спадает. - Держи меня в курсе.

- Обязательно. Как малышка?

- Хорошо. Она рада, что приехала домой.

- А ты? Как ты?

- Я буду непременно лучше. Хочу, чтоб Влад знал, что никогда не желала ему такой страшной смерти. Паш…я много думала обо всем. Мы достаточно наказаны. Я так хочу…хочу чтобы он снова ожил, чтобы начал улыбаться.

- Кто-то горел желанием его уничтожить!

- Мы оба уничтожены. Моя ненависть сгорела в той машине. Я нужна ему. Нужна Полине. Но Влад никогда не позволит мне приблизиться если не узнает, что я действительно люблю его и …не я лишила его ноги.

- С чего ты вспомнила про пленку? Мы ведь уже проговаривали этот момент.

- Не знаю. Как толчок какой-то. Я вспомнила весь этот день по частицам, восстановила как пазл в своей голове. Найди эту запись, Паша. Прошу тебя.

- Я сделаю все что смогу, сестренка. Придется взломать архивы ради тебя. За это с тебя пиво и суши. А вообще меня за это могут упрятать далеко и надолго…

- Сколько угодно пива и суши! Люблю тебя, Пашка!

- И я тебя, мышка!

- Упрячут – я вытащу!

- Хер им! Взломаю как скорлупу. Все будет. Если есть на что смотреть, то мы посмотрим.

Сижу за столом еще несколько минут, собираясь с мыслями. Нужно действовать осторожно, но решительно. Слишком многоена кону, и я не могу позволить себе проигнорировать любую возможность получить ответы. Я знаю, что Паша сделает все возможное, но и мне нужно быть настороже. Утечка информации в Салтоке, встреча с профессором Козловым, враждебность Регины... все эти события создают ощущение, будто я балансирую на краю острия ножа. Но истина где-то очень близко.

Сейчас каждое мое действие, каждое решение может повлиять на будущее не только Влада, но и всей компании. Я должна быть сильной и решительной, несмотря на все испытания и препятствия на моем пути.Борьба за правду только начинается, и я готова встретить ее лицом к лицу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вдруг мои размышления прерывает маленькая Полина, подходящая ко мне с задумчивым взглядом.

- Мама Алина, ты грустишь? - спрашивает она, своим детским голоском. Боже! Она запомнила, что мы говорили об этом и назвала меня так… с ума сойти. Мое сердце сейчас разорвется.

Я опускаюсь на колени перед ней и беру ее за ручки.

- Нет, дорогая, я совсем не грущу, - отвечаю я, стараясь улыбнуться.

- Но папа грустит, - говорит она, смотря на меня своими большими бирюзовыми Владовскими глазами. - Я видела, как у папы были мокрые щеки, и он бил кулаком по стене.

Мое сердце сжимается при этих словах.

- Папа сильный, он всё преодолеет, - говорю я, обнимая ее. - И мы будем рядом, чтобы помогать ему, правда?

Полина кивает и обнимает меня. Я чувствую, как внутри меня растет решимость. Да! Я не могу изменить прошлое, но я могу сделать всё, чтобы защитить свою семью в настоящем. Необходимо разобраться во всей этой запутаннойистории, выяснить, кто на самом деле стоит за взрывом и почему все подозрения пали на меня. Я хочу знать правду! Я выдеру ее из самого пекла! Я жить хочу!

- Мама Алина, это ты всегда очень сильная, - говорит Полина, глядя на меня с восхищением.

Я обнимаю ее крепче.

- Мы обе сильные, правда? Мы вместе справимся со всем.

Полина улыбается, и в ее улыбке я вижу отражение Влада. Они так похожи, что меня слепит это сходство. Отпуская ее, я встаю. Нужно действовать. Я должна говорить с Владом…о профессоре Козлове. О протезе. Владу нужно вернуться в Салток!

Когда я подхожу к двери, чтобы выйти из библиотеки, я оглядываюсь на Полину. Она играет со своими игрушками, которые успела перенести сюда из игровой, она кажется такой беззаботной и счастливой. Я обещаю себе сделать все возможное, чтобы ее мир оставался таким же ярким и безопасным. Но без Влада это будет невозможно. Я хочу вернуть его из мрака…Хочу чтобы он начал ЖИТЬ!

Глава 15

Я вхожу в комнату, где Влад сидит в своем кресле, погруженный в свои мысли. Его взгляд отстраненный, и я чувствую, как волнение подступает ко мне. Я часто вижу его таким. Это состояние меня очень расстраивает. Есть это ощущение беспомощности, какое-то чувство, что я бессильна что-либо изменить. Ни для него, ни для нас, ни для Полины. Как будто мы все погружаемся во тьму.

- Влад, я хочу поговорить с тобой о чем-то важном, - начинаю я, пытаясь привлечь его внимание.

Он поднимает на меня глаза, но его взгляд остается равнодушным. - Что еще? - его голос звучит устало. Мне даже кажется, что он меня не видит.

- Я встретилась с профессором Козловым. Он специалист в области протезирования… - осторожно говорю я, стараясь начать разговор.

- Протезы? - он кажется скептически настроенным. - Я не хочу это обсуждать, Алина. Мне ничего не нужно. В этом нет никакого смысла.

- Пожалуйста, Влад, просто послушай, - настаиваю я. - Этот профессор - один из лучших в своем деле. Я читала отзывы, видела истории людей, которым он помог.

Влад вздыхает, откидываясь на спинку кресла.

- И что? Ты думаешь, это изменит что-то? У меня вырастет нога? Я начну бегать и прыгать? Почему ты вообще считаешь, что мне нужна твоя тупая помощь? Ты здесь зачем ты помнишь? Выносить за мной горшки, ухаживать, развлекать и давать если я захочу и когда захочу. Все! На этом твои суперфункции окончены! Ты с этим согласилась иначе села бы на хрен в тюрьму! И ты знаешь… я иногда думаю, что сглупил, что я чертов идиот. Надо было упечь тебя за решетку! И посмотреть как ты живешь взаперти десять, пятнадцать лет, как выйдешь оттуда искареженной жизнью.

- Это было твое решение…ты захотел, чтобы я была рядом с тобой! И знаешь я рядом несмотря на твою ненависть, на всплески твоей агрессии. Лучше ли это чем тюрьма? Кто знает? Есть амнистия, адвокаты, да что угодно. Но это я выбрала быть с тобой…

- Ты хотела хорошо жить, а не выбрала меня. Ты хотела быть с Полиной. Ты вдруг опомнилась, что ты мать!

- Ты считаешь это хорошей жизнью?

- Лучше чем в тюрьме!

- Чем? Такая же тюрьма по сути только с более приятными условиями.

Он посмотрел на меня, а я на него, но взгляд в этот раз не отвела и он сам отвернулся.

- Чего ты хочешь?

- Хочу попробовать жить, а не сидеть в тюрьме. С тобой жить! Хочу чтобы ты жил! Представь, ты сможешь снова ходить, играть с Полиной, носить ее на руках...Сможешь ездить в Салток, заниматься всем чем ты занимался раньше. Жизнь не кончилась. Она изменилась. И можно измениться вместе с ней! Давай поедем к Козлову, ты сам поговоришь с ним…

- Впервые слышу о Козлове… - буркнул он продолжая смотреть куда-то в окно.

- Ты не интересовался, а я да. Я просмотрела многих специалистов, врачей. Я советовалась, писала. Он заинтересовался твоим случаем. Готов помочь. Но ему нужно поговорить с тобой, осмотреть. Многие его пациенты не просто начали ходить – они танцуют, бегают, занимаются спортом!

Он смотрит на меня, и в его глазах появляется искра интереса.

- Это действительно возможно?

- Да, Влад. Современные технологии делают чудеса. Профессор Козлов сказал, что хочет встретиться с тобой, обсудить все возможности, - продолжаю я, чувствуя, как его внимание все же завоевано мной.

Влад молча снова смотрит в окно, а я тихо жду. Я понимаю, что в нем идет борьба.

- Хорошо, - наконец говорит он. - Я встречусь с этим профессором. Посмотрим, что он мне скажет.

Я улыбаюсь, чувствуя облегчение и надежду. Но ничего не отвечаю, чтобы не испортить и не спугнуть.

Странно, как быстро Влад сдался. Обычно он долго сопротивляется, особенно когда речь идет о таких серьезных вещах. Но, возможно, мысли о Полине и ее присутствие так влияют на него. Я вижу, как он смотрит на нашу дочь, и в его глазах светится любовь к ней.

Я делаю шаг к нему, осторожно касаясь его руки, но он резко одергивает ее и отъезжает на коляске ближе к окну. Я чувствую, как внутри меня что-то сжимается от отчаяния и боли. Тем не менее, я подхожу к нему сзади и смотрю вместе с ним на улицу.

- Влад, я все еще помню, как ты обещал мне однажды пройти со мной по берегу моря, держась за руки, - говорю я, пытаясь найти в его сердце струну, которая откликнется.

- Однажды ты продала мою любовь и нашего ребенка.

Мрачно отвечает он. Эти слова поражают меня, как удар. Я вздрагиваю, чувствуя, как слезы набираются в глазах.

- Я не предавала…Я согласилась на это ради больной матери и тогда я не знала тебя, а когда узнала…Все изменилось я…

- Ты думаешь, это оправдывает твои поступки? - его голос звучит холодно и безжалостно.

Я понимаю, что мои слова не трогают его, они бьются о каменную стену. Боль и предательство, которые он чувствует, слишком глубоки. Я отступаю, чувствуя, как мой мир рушится. Но я не сдаюсь, я знаю, что должна продолжать борьбу за нашу семью, за наше будущее.

- Я всегда буду любить тебя, Влад. И я буду бороться за тебя, за нас,- говорю я, прежде чем молча выйти из комнаты.

Оставшись одна, я понимаю, что путь впереди будет тяжелым. Но я готова пройти его ради Влада, ради Полины, ради нас с ним. В конце концов он теперь мой муж! И пусть мои функции как он говорит ограничены… я попытаюсь многое изменить.

Сердце колотится в груди, когда я вижу входящее сообщение от Паши.

- Нашел видео с камеры. Ты будешь в шоке. Сейчас пришлю, - читаю я и ощущаю, как внутри меня все напрягается. Так быстро нашел. Пашка просто гений, клад.

Ожидание кажется вечностью. Наконец, на экране моего телефона появляется уведомление о получении файла. Я открываю видео и вижу себя, уходящую с парковки. Моё дыхание учащается. На экране появляется еще одна фигура - женщина в темном шарфе и солнцезащитных очках. Моё сердце замирает, когда я узнаю в ней Регину. Она позади меня возле машины. Я не могу ее видеть… Но ее видит камера.

Она быстро ныряет в салон автомобиля Влада, находится там всего несколько секунд, а затем выходит и исчезает за дверью здания. Все происходит так быстро, что если бы этот момент убрать с пленки, осталась бы только я. Вот что они сделали! Они почистили пленку!

Я смотрю на экран, не в силах поверить своим глазам. Это Регина установила взрывное устройство в машине Влада, а все подозрения пали на меня. Тварь! Мерзкая гадина! Как же ловко она все провернула. Я бы никогда в жизни не подумала.

Дрожащими пальцами пишу Паше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мне ведь не кажется? Это Регина? - пишу я, хотя в душе уже знаю ответ.

- Да, уверен. Это она. Нужно показать это Владу, - его сообщение приходит быстро.

- Я должна все это осмыслить. Боже! Мне даже в голову не приходили мысли о ней! Конкуренты, работники. Что угодно!

- Ревность способна на самые адские преступления, сестричка. Кажется пришло время всем узнать правду.

Я закрываю мессенджер и смотрю в сторону, где находится Влад. Теперь я знаю кто это сделал. Мне нужно рассказать ему все. Показать это видео. Для меня это важно, как воздух, я хочу чтобы он знал, что я бы никогда этого не сделала. Я хочу чтобы он понял, что я люблю его.

Сижу неподвижно, смотря перед собой в пустоту. Мысли бурлят в моей голове, как водоворот. Я снова включаю видео, чтобы убедиться, что не ошиблась. На экране я вижу себя, уходящую с парковки, и Регину, которая скрытно проникает в машину Влада. Все происходит так быстро, но теперь я более чем уверена, что это именно она. Увеличиваю изображение чтобы убедиться окончательно. На ее пальце блестит кольцо, которое на ней было в последнюю нашу встречу.

Я чувствую, как внутри меня растет решимость. Это видео может изменить все. Я должна показать его Владу. Он должен знать правду.

Делая глубокий вдох, я открываю электронную почту и прикрепляю файл с видео. Написать что-либо кажется невозможным, поэтому я просто отправляю его без слов. Влад должен увидеть это своими глазами.

Глава 16

Весь день я ждала этого момента с тревогой и надеждой, сомнениями и страхом. Время тянулось как резина, как будто остановилось. И я ждала…Волновалась, кусала губы, мерила шагами свою комнату и коридоры. Но терпела. Давала ему время.

Влад позвал меня к себе поздно вечером, и мое сердце забилось быстрее. Я знала, что он должен был просмотреть видео, и теперь, наконец, настало время разговора. Возможно, это будет переломным моментом в наших отношениях. Как же мне хотелось, чтобы все изменилось, чтобы у нас появился шанс на будущее.

С тяжелым сердцем я подошла к двери его комнаты и медленно вошла внутрь. В комнате было тихо, за исключением легкого потрескивания дров в камине. Влад сидел в своем инвалидном кресле, его взгляд был прикован к огню. Свет пламени играл на его лице, отбрасывая тени и выделяя линии его лица никогда не отличавшегося особой красотой, но при этом притягивающего взгляд и заставляющего сердце биться быстрее. Даже в инвалидном кресле, бледный, какой-то весь напряженный он все равно казался мне невероятно мужественным и привлекательным.

Я остановилась на пороге, не зная, как начать разговор. Наконец, он повернул голову и взглянул на меня. В его глазах я прочитала смешанные чувства - сомнение, боль, возможно, даже надежду. Мы молчали, словно оба искали слова, которые смогли бы выразить всю полноту наших эмоций.

Наконец, я сделала шаг вперед. Не зная что сказать и как начать разговор. В комнате было тепло от камина, но между нами по прежнему ощущалась стена холода.

Я медленно подошла к нему, каждый шаг отдавался во мне дрожью. Влад продолжал смотреть на огонь, и я остановилась рядом с ним, стараясь собрать свои мысли и эмоции. В этот момент я поняла, что все, что будет сказано сейчас, может изменить наше будущее.

Мы оба молчали, погруженные в свои раздумья, глядя на пламя, которое танцевало в камине, отбрасывая на нас свои теплые, мерцающие блики.

Его голос, тихий и решительный, нарушил тишину комнаты.

- Завтра с тобой свяжутся мои адвокаты, Алина, - сказал он, не отводя взгляда от пламени.

Я ощутила, как мое сердце замерло. Его слова звучали спокойно, но в них было что-то окончательное, что заставило меня задрожать. Стало трудно дышать будто в горле застряло битое стекло.

- Ты свободна, - продолжал он. - Я даю тебе развод. Отпускаю тебя.

Эти слова ударили по мне, как ледяной ветер. Развод? Отпускает меня? Я пыталась понять, что он имеет в виду, пыталась найти в его голосе нотки сожаления или колебания, но его тон был непримиримым. Он говорил так словно резал ножом по живому.

- Ты получишь компенсацию, которой тебе хватит до конца жизни, - добавил он, наконец повернувшись ко мне. В его взгляде я увидела смесь чувств – боль, разочарование, возможно, даже облегчение. Не знаю, что из них ломало меня больше…Наверное облегчение. Потому что я вдруг почувствовала насколько огромная между нами пропасть и он не хочет ее преодолеть.

Я стояла неподвижно, не в силах ответить. Мои мысли кружились в хаосе. Развод? Компенсация? Все это звучало так безлично, так юридически четко, но за этими словами стояли разбитые мечты, разрушенное будущее. Уничтоженная и разодранная в клочья любовь. В который раз истекающая кровью.

- Почему, Влад? - едва слышно спросила я, чувствуя, как голос дрожит. - Ты смотрел видео? - спрашиваю я, стараясь не сорваться на крик, не зарыдать в отчаянии.

Влад кивает, его взгляд темный и непроницаемый.

- Да, я видел. Именно поэтому я принял такое решение.

Мое сердце замирает.

- Ты... ты имеешь в виду развод?

- Не только развод, Алина, - его голос спокоен, но в нем слышится нотка какой-то оконечности, как будто он действительно поставил жирную точку. - Я отдаю тебе Полину. Все юридические формальности, касающиеся ее опекунства, ты получишь от позже от адвоката. Ее документы отдаст тебе Бодя завтра утром.

Я ощущаю, как в груди что-то сжимается.

- Могу ли я остаться? Если я не хочу уезжать…могу ли я…- спрашиваю я, еле сдерживая слезы.

Влад отрицательно качает головой, и его взгляд становится еще более холодным.

- Нет, Алина. Это конец.

Я делаю шаг вперед, но его голос внезапно громко разрезает тишину комнаты.

- Уходи! Ты мне больше не нужна. Все кончено. Забирай дочь и уезжай, пока я не передумал!

Я останавливаюсь, ошеломленная его словами, и смотрю на него, пытаясь найти в его глазах хоть какой-то признак прежней любви или теплоты. Но там нет ничего, кроме холодного отстранения. Нет даже ярости или злости. Лед. Непробиваемый, толстый и мертвый, заставляющий и меня замерзать до мурашек.

- Иначе, - его голос становится жестче, - я могу выставить тебя за дверь одну. Давай, не вынуждай меня принимать другие решения. Уходи! Сейчас же! Убирайся! Я не хочу тебя здесь видеть!

Я чувствую, как по щекам все же катятся слезы. Собрав волю в кулак, я медленно поворачиваюсь и выхожу из комнаты, оставляя за спиной не только Влада, но и всю нашу совместную жизнь. Сердце разрывается от боли, но я знаю, что должна быть сильной ради Полины. Мы вместе начнем новую жизнь, далеко от этого дома и его воспоминаний.

В моей комнате царит молчание, нарушаемое лишь шорохом одежды и моим тяжелым дыханием. Я собираю чемоданы – свой и Полины, складывая вещи механически, не чувствуя ткани под пальцами. Слезы наворачиваются на глаза, мутят зрение, заставляя останавливаться и отдыхать, чтобы снова увидеть четко.

Почему он так жесток со мной? Он ведь знает правду! Почему отталкивает меня, выгоняет?! Этот вопрос не дает мне покоя, я задаю его снова и снова, а он как лезвие оставляет порезы на моем сердце. Я не понимаю, как можно вышвырнуть меня, зная, что я невиновна в том, что произошло. Радовало только одно – Влад отдал мне Полину. Разве я не этого хотела и не за это боролась? Разве моя мечта не осуществилась. Нужно хватать дочь и нестись отсюда прочь без оглядки… а я реву как ненормальная и ничего не вижу перед собой.

В этот момент в комнату входит Бодя. В его руках конверт, который он протягивает мне с нехарактерной для него мягкостью в глазах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Это от Влада, - говорит он тихо.

В конверте лежит платиновая дебетная карта, мой паспорт, загранпаспорт и загранпаспорт Полины, а так же свидетельство о рождении…где написано, что я ее мать. А также два билета в Лондон. Помощник мужа дает мне папку.

- Это тебе.

Бодя говорит, что Влад владеет недвижимостью в Лондоне, и теперь, по его воле, я становлюсь ее хозяйкой. На мое имя открыт счет в одном из лондонских банков.

- Но уехать нужно немедленно, таково его условие! Через два часа все документы будут аннулированы! Потеряют свою силу! - добавляет он, вглядываясь в мое лицо, пытаясь понять мои эмоции.

Я смотрю на билеты, на конверт в моих руках, и внутри меня что-то щелкает. Влад делает все возможное, чтобы обеспечить нас с Полиной, даже в момент нашей разлуки. Но почему он так хочет нас оттолкнуть? Почему он выбрал такой путь прощания? Неужели он не больше ничего ко мне чувствует?

Слова благодарности застывают у меня на губах. Я киваю Бодяу, пытаясь сдержать новую волну слез.

- Спасибо, Бодя. Передай Владу... Передай, что я...

Я не могу найти слов, чтобы выразить все, что чувствую. Вместо этого я просто киваю ему снова, беру конверт и билеты и продолжаю собирать чемоданы. Я знаю, что должна держаться ради Полины. Мы начнем новую жизнь, далеко отсюда, и, возможно, когда-нибудь я смогу понять решение Влада.

Поездка в аэропорт проходит в тяжелом молчании, разбавленном лишь моими попытками разговорить Полину, говоря ей о том, что нас ждет новое путешествие, новая жизнь, что мы всегда будем вместе. Она крепко держится за мою руку, ее маленькое личикосветится любопытством, интересом и в то же время она грустит…

Она смотрит в окно и какое-то время молчит.

- Папа остался там совсем один? - вдруг спрашивает она, и в ее голосе слышится нотка тревоги.

Я чувствую, как мое сердце сжимается.

- Папа... с папой все будет хорошо, - пытаюсь я успокоить ее, хотя сама с трудом верю в свои слова.

- Неть…с папой не будет хорошо! Не будет!Я знаю! Не будет! Папааа! Я хочу к папе! - говорит Полина с такой уверенностью, что мое сердце останавливается. По коже ползут мурашки. Они рассыпаются по спине, заставляют меня похолодеть и ощутить как заболели ребра от сильных ударов сердца. Меня накрывает волной адской паники.

- Бодя! - кричу я, перехватывая дыхание. - Надо немедленно вернуться!

Бодя, вздрогнув от неожиданности, бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида.

- Что случилось, Алина?

- Просто разверни машину! Нам нужно вернуться. Сейчас! - мой голос звучит панически, и я чувствую, как руки трясутся и леденеют пальцы.

- Что-то забыли?

- Не знаю…надо вернуться! Сейчас! Немедленно!

Бодя не задает больше вопросов. Он резко поворачивает машину, и мы мчимся обратно к дому, откуда только что уехали. Каждая секунда кажется вечностью, каждый удар сердца отдается в ушах как громкий бой барабана.

Полина смотрит на меня широко раскрытыми глазами, не понимая, что происходит, но чувствуя мою тревогу. Я крепко обнимаю ее, пытаясь уберечь от моего страха, молча моля о том, чтобы мы не опоздали.

Когда мы подъезжаем к дому мое сердце колотится в безумном ритме страха и отчаяния. Как только Бодя останавливает машину, я выскакиваю из нее и бросаюсь к входной двери. Я мчусь как ненормальная, я пока не знаю почему, у меня нет ясных мыслей, я просто бегу как сумасшедшая. На пороге спотыкаюсь и падаю, но сразу же поднимаюсь, сбрасываю туфли и мчусь вверх по лестнице, не обращая внимания на боль в коленях.

Когда я резко открываю дверь в комнату Влада, мир вокруг меня на мгновение останавливается. Влад сидит у окна, его рука дрожит, удерживая пистолет у виска. Его глаза полны отчаяния и боли.

- НЕТ! - вырывается у меня криком, и я, не раздумывая, выхватываю пистолет из его рук. Раздается выстрел, пуля пробивает картины в стене. Оружие падает на пол с глухим звуком.

Я бросаюсь к нему, падая на колени, обвиваю его руками, прижимаю его к себе так крепко, как только могу. Он начинает рыдать, словно маленький ребенок, потерянный и одинокий. Он ревет как зверь, а я держу его большое тело, сдавливаю как могу и с ужасом думаю, что могла не успеть. Целую его волосы, его глаза, лихорадочно, хаотично, шепча как заведенная:

- Я люблю тебя, Влад. Я никогда не оставлю тебя, я так тебя люблю…все будет хорошо…не прогоняй меня…плевать на деньги, отбери все что хочешь. Я буду сиделкой, няней, шлюхой, буду кем хочешь только рядом с тобой… и я не заберу Полину. Она НАША! Слышишь? Она наша девочка! - всхлипываю я ему на ухо, чувствуя, как мои собственные слезы смешиваются с его.

Бодя влетает в комнату, наверняка услышав выстрел, его глаза широко раскрыты от удивления и волнения. Без промедлений он подбирает пистолет с пола и спешно прячет его в безопасное место, убирая из поля зрения. Влад освобождается из моих рук, он смотрит на друга и тихо, срывающимся голосом говорит.

- Помоги мне подняться…брат.

Бодя подходит, осторожно поддерживая его, и помогает Владу стать на одну ногу.

- Опусти меня на колени…к ней. Давай…опускай, я сам не смогу.

Затем, по просьбе Влада, он помогает ему опуститься на одно колено передо мной.

Слезы продолжают неумолимо струиться по моим щекам, когда Влад, поддерживаемый Бодяом, смотрит мне в глаза и тихо шепчет

- Прости меня…маленькая. Прости если сможешь. Я… я такой дурак. Я…блядь… я просто хочу сдохнуть…

- Тогда я сдохну вместе с тобой…а мы нужны Полине. Мы нужны нашей девочке.

Мы оба на коленях, лицом к лицу, меня трясет вместе с ним, мы вцепились в друг друга руками и оба смотрим друг другу в глаза. Я рывком обнимаю Влада, крепко прижимая его к себе, и шепчу через слезы:

- Я давно тебя простила, Влад. Я всегда буду рядом, мы вместе все переживем. Я такая сильная рядом с тобой…только рядом с тобой я такая же слабая. Я разобьюсь без тебя.

- Алинка моя…родная… - прохрипел и впился в мои волосы, прижимая за голову к себе, за спину, до хруста в костях.

Тогда в комнату тихо входит Полина. Она подходит к нам и молча обнимает нас обоих, своими маленькими ручками.

Эпилог

Прошло несколько месяцев с тех пор, как наша жизнь круто изменилась. Сейчас мы находимся в реабилитационном центре профессора Козлова, где Влад проходит курс восстановления после установки протеза. Я стою в углу спортзала, наблюдая за ним, и мое сердце переполняет гордость. Влад уверенно шагает по беговой дорожке, его тело стало еще более подтянутым и накачанным, чем когда-либо. В спортивной одежде он выглядит невероятно красиво и стильно. Я восхищаюсь его упорством и силой духа, которые позволили ему так быстро адаптироваться к протезу. Невольно любуюсь им, восхищаясь силой воли и мужеством. Профессор говорит что еще никогда реабилитация не проходила так быстро и так успешно.

Влад не замечает моего присутствия в зале, сосредоточенный на своих упражнениях. Когда он заканчивает, он вытирается полотенцем и отдает его реабилитологу. Затем поворачивается и, наконец, видит меня. Улыбается и мое сердце пропускает несколько ударов. Каждый раз я млею от его улыбки…потому что не видела ее так долго, потому что когда он счастлив я счастлива втройне. Мне кажется, что я взлетаю в небо от этого взгляда бирюзовых глаз и от морщинок в уголках, от ямочки на щеке. Он такой мальчишка с этой короткой стрижкой, побритый, подтянутый…Он такой каким я его узнала когда-то.

- Ну что там? - спрашивает он с неподдельным интересом, когда мы встречаемся взглядами.

Я чувствую, как мои щеки горят, улыбка сама расплывается по моему лицу. Мое сердце бьется так сильно, что кажется, он должен его слышать.

- Скоро ты станешь отцом во второй раз, - говорю я, кусая губу от волнения и счастья.

Его реакция непередаваема. Сначала он замирает, словно не веря своим ушам, а потом его лицо освещает радостная улыбка, и он обнимает меня так крепко, словно никогда больше не отпустит.

- Моя любимая девочка…Это охрененная новость, - шепчет он мне на ухо, и я чувствую, как его голос дрожит от эмоций. И я дрожу вместе с ним. Я словно закрываю все гельштаты, я словно проживаю те моменты, которые должна была прожить, когда ждала Полину.

Мы стоим, обнявшись, в центре спортзала, окруженные звуками работающих тренажеров и голосами реабилитологов, но для нас в этот момент существует только мы сами, наша любовь и новая жизнь, которая растет во мне. Наш путь был нелегким, но каждое препятствие только укрепило нас. Сейчас, глядя в глаза Влада, я знаю - вместе мы справимся со всем.

***

Регина сидит в холодной, серой камере, напротив ее адвоката. Ее взгляд полон ярости и отчаяния.

- Я никакой вины признавать не собираюсь! Вытащите меня отсюда, сколько бы это ни стоило. Мой отец заплатит! - заявляет она, едва сдерживая гнев.

Адвокат, мужчина в возрасте с сединой в волосах, смотрит на нее с сожалением в глазах.

- Регина, ты, должно быть, не в курсе последних новостей. Твой отец перенес инсульт и сейчас находится в больнице. К тому же, он разорен. Салток поглотил Рудстрой и выкупил полностью весь пакет акций. Рудстроя больше не существует. Я взялся за твое дело не из-за денег, а из уважения к твоему отцу. Заплатить ему нечем… как и дать за тебя залог, - говорит адвокат и поправляет галстук.

Регина дергается как от удара током. Все ее надежды и ожидания рушатся в одно мгновение. Красивое, надменное лицо перекосилось от ярости и бессилия. Она явно хочет наброситься на адвоката, но понимание, что он ей еще нужен сдерживает ее.

- Но ты должна понимать, Регина, оправдательного приговора не будет, - продолжает адвокат, в его голосе слышится искреннее сожаление. - Если ты признаешь свою вину, суд может назначить тебе семь лет с возможностью подать на апелляцию. Но если ты продолжишь отрицать и не будешь сотрудничать со следствием, тебе грозят все пятнадцать строгого режима без права на досрочное освобождение и я ни чем не смогу тебе помочь."

Взгляд Регины блуждает по камере. Она чувствует, как страх и осознание реальностипроисходящего пробиваются сквозь ее гнев и отчаяние.

В конце концов, опустив голову, она медленно кивает.

- Ладно, я признаю свою вину, - произносит она тихо, едва слышно.

Адвокат кивает в ответ, обещая сделать все возможное, чтобы помочь ей. Но в его взгляде читается понимание того, что впереди у Регины долгие годы, которые она проведет за решеткой. А когда выйдет ее ждет нищета, больная мать и парализованный отец.

КОНЕЦ КНИГИ

29.01.2024

ЖДУ ВАС В МОЕЙ НОВОЙ ИСТОРИИ!

НОВЫЙ РОМАН ОТ МЕНЯ

О ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ, О БОЛИ, ОБ ИЗМЕНЕ!

Тебе за 40? Тебя предавали?

Ты знаешь, что это такое, когда по душе прошлись грязными ботинками?

Тебе сюда! Мы начнем сначала!

РАЗВОД. В 45 НАЧНУ СНАЧАЛА

Развод. Шок. Память, стертая на пятнадцать лет назад.

Она проснулась и подумала, что ей тридцать. Что её муж — всё тот же любимый мужчина. Что у них всё хорошо.

Но ему уже давно не до неё.

У него — другая.

А она — словно гостья в собственной жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Светлана — успешный дизайнер, мать троих детей. Женщина, привыкшая держать всё под контролем.

Но одна авария стирает её память. И она думает, что всё ещё любит Вадима.

А он... соглашается притвориться мужем.

Из жалости? Или потому что чувства никуда не делись?

Станет ли ложь правдой? Вернётся ли любовь, если ты не помнишь, как тебя предали?

И сможет ли он снова удержать женщину, которую уже потерял однажды?

История для тех, кто знает, что жизнь не заканчивается в сорок. Она только начинается. С болью. С выбором. С настоящими эмоциями.

Читайте. Проживайте. Помните: каждая из нас может всё начать заново.

Конец