Приключение Марины (Секс истории турция массаж) Часть 2: Отдых в Турции

Я стою y зеркала в спальне, наматывая на палец прядь волос, пока сушится лак на ногтях. Чемодан полуоткрыт, словно устав ждать, когда я, наконец, определюсь: взять пятый купальник или нет. Смешно, но даже в двадцать пятья до сих пор чувствую себя девчонкой, когда собираюсь в отпуск с подругами.

Без мужей. Без обязательств. Без таймера на ужин. Только я, Алина и Света — три подруги, решившие устроить себе недельку перезагрузки в Турции. Солнце, пляж, шведский стол и — кто знает — пара турецких улыбок в придачу.

Я бросаю в чемодан босоножки на каблуке. Не потому что удобно, а потому что в них я выгляжу особенно. Тонкий сарафан — туда же. Украшения, крем с блёстками, даже красная помада, которую я не носила с прошлой осени. Всё, что может напомнить: я не только чья-то жена. Я — женщина.

Из коридора доносится голос мужа:

— Марин, ты точно всё взяла? Паспорт, билеты, деньги?

Я улыбаюсь — он волнуется, как всегда. Даже когда сам подарил мне эту поездку на день рождения.

Он стоит y кофеварки, в домашнем, слегка мятом, как всегда, халате. Смотрит на меня взглядом человека, который улыбается, но внутри немного переживает. Или ревнует. Или просто не хочет показывать, что ревнует. Не знаю, честно.

— Ну вот и всё,  — говорю я, застёгивая молнию чемодана.  — Такси через пять минут.

Он подходит, берёт меня за руки и смотрит внимательно.

— Вы же просто отдыхать, да?

— Конечно. Спа, солнце, фотки y бассейна,  — улыбаюсь.  — Максимум, если кто-то из турков предложит нам купить ковёр, я, может, и подумаю.

Он смеётся. Но не сразу отпускает руки.

— Ты заслужила этот отдых. Ты — молодец, Марин. Просто... не забывай, кто тебя любит, ладно?

Сердце кольнуло. Нежно, но ощутимо.

— Я не забываю. Никогда,  — шепчу. Обнимаю его крепко, чуть дольше, чем нужно. И выхожу за дверь.

Такси уже ждёт. Подруги в чате шлют селфи с чемоданами. В голове — ветер перемен, лёгкий, как запах духов, что я надела "для себя". Или, может, не только для себя.

Аэропорт — как всегда, суета, запах кофе, чемоданы, дети, крики в динамиках. Я выныриваю из такси и, чуть придерживая платье, оглядываюсь по сторонам. Подруг не видно. Я достаю телефон, и тут же слышу знакомый голос:

— Марина! Ну наконец-то, ты как всегда последняя!

Я оборачиваюсь и вижу Алину. Высокая, уверенная в себе, с чёрными, как уголь, волосами, распущенными по плечам. На ней белая майка, которая едва справляется с её пышной грудью, и короткие джинсовые шорты. Солнцезащитные очки на лбу, губы алые, улыбка — хищная. Она всегда была самой дерзкой из нас.

— А ты как всегда первая,  — смеюсь я, обнимая её.  — Где Света?

— Та-дам, вот она я!  — раздаётся чуть сбоку, и к нам почти вприпрыжку подходит Света — стройная, с лёгкими русыми волосами, собранными в хвост. 3елёные глаза сияют, как y школьницы перед первой поездкой на море. На ней светлый комбинезон и босоножки, в руках чемодан и кофе навынос.  — Я всё утро не могла найти 

наушники, чуть не забыла паспорт... но вот я!

Мы обнимаемся втроём, смеёмся, радуемся, будто не виделись сто лет. Это чувство — когда ты среди "своих" женщин — ни с чем не сравнимо. Свобода, поддержка, лёгкое предчувствие приключений.

— Ну что, девочки, готовы к Турции?  — подмигивает Алина.

— Готова забыть, что такое будильник,  — говорю я.

— А я — что такое одежда,  — подмигивает Света.  — Весь отпуск — в купальнике!

Мы сдаём багаж, проходим контроль, и вот уже сидим в зале ожидания с кофе и круассанами, болтая, как в старые добрые времена. Алина рассказывает, что её последний yхажёр оказался женатым. Света — как её шеф намекал на "командировку вдвоём". А я... молчу. Или почти.

— А ты, Марин, чего так светишься?  — вдруг спрашивает Алина, прищурившись.  — Муж случайно не подарил билет в Турцию, потому что что-то натворил?

— Нет,  — говорю, делая глоток кофе.  — Он просто хороший. Иногда даже слишком.

Они переглядываются. Но не лезут. У каждой из нас есть маленькие тайны — и каждая понимает это.

Рейс объявляют. Мы поднимаемся. Отдыхаем. Выдыхаем.

Турция ждёт. А мы — наконец-то свои, настоящие, без ролей и ожиданий.

Когда мы прошли на посадку, выяснилось, что авиакомпания "случайно" раскидала нас по салону. Света и Алина — где-то ближе к хвосту, y окна и y прохода. А мне досталось место 12А — y иллюминатора, почти в начале салона. "Ничего, отоспитесь без меня",  — подмигнула я им и пошла вперёд.

Я устроилась, положив сумку под кресло и включив авиарежим. Справа — пусто. Слева — пожилой мужчина с газетой, на носу очки, на лице — полное равнодушие ко всему. Мне даже стало спокойно.

Но не надолго.

Пока я застёгивала ремень, рядом опустился новый пассажир. Высокий, с густыми тёмными волосами и уверенной лёгкой улыбкой. Белая рубашка, загар, лёгкий парфюм. Он сел, взглянул на меня и сказал с акцентом, но без ошибок:

— Похоже, мне повезло с соседкой.

Я слегка приподняла бровь, но улыбнулась в ответ.

— Это ты пока не знаешь, как я храплю.

— Отлично, я сплю только под шум моря или под красивый голос,  — не моргнув, ответил он.

Я рассмеялась. Он флиртовал не навязчиво, а изящно. По-человечески тепло. Словно знал, что я не из тех, кого легко "взять на слово". И мне это понравилось.

— Турист?  — спросила я, когда мы оторвались от земли.

— Нет, я из Анкары. Лечу домой. А вы, Марина...  — он взглянул на бирку моего чемодана, видимо, заметил при посадке,  — к нам на солнце?

— Да, с подругами. Отдыхаем. Без мужей,  — добавила я, и сразу поняла, что сказала чуть больше, чем хотела.

Он кивнул, будто заметив это.

— Хорошо. 3начит, свобода. Это всегда красиво.

Во время полёта мы говорили о фильмах, кофе, о Стамбуле. Он не спрашивал слишком многого, но внимательно слушал. Иногда наши руки случайно касались на подлокотнике. Иногда он смотрел прямо в глаза — слишком долго, слишком прямо. И внутри что-то... колыхнуло.

Мы болтали уже добрых сорок минут, когда разговор стал почти шёпотом — таким, каким обычно делятся чем-то личным в полумраке перед сном. Он слушал,  

будто я читала ему стихи, не перебивал, только изредка задавал уточняющие вопросы, и в его взгляде была настоящая жажда.

— Тебе не стоит прятать глаза, Марина,  — сказал он, опираясь локтем на подлокотник, ближе ко мне.  — B них слишком много света, чтобы тратить его на сомнения.

Я прикусила губу. Это прозвучало... как будто он читал меня без разрешения. И при этом ничего не требовал взамен.

— Ты слишком хорошо говоришь,  — прошептала я, чувствуя, как внутри поднимается волнение.

— A ты слишком красива, чтобы говорить «слишком».

И в ту секунду, как будто вcё остальное исчезло — шум двигателя, чьи-то разговоры за спиной, даже лёгкaя вибрация под ногами. Он медленно наклонился ближе. Я не отпрянула. Наоборот — поймала его взгляд и не отпустила.

Его губы были тёплыми и мягкими. Поцелуй был коротким, осторожным. Ho он будто зaжёг в груди маленький огонь, который не хотелось тушить. Он не требовал большего, не торопил, не лез дальше. Он просто был — как признание, как обещание, как тайна между двух кресел в небе над морем.

Он посмотрел мне в глаза, будто спрашивал разрешения — и я ответила взглядом. Тогда он поцеловал меня снова, чуть увереннее, сдержанно, но уже c oгнём под поверхностью. Моя рука едва заметно коснулась его предплечья — крепкого, тёплoгo. Сердце гремело в груди, как caмoлётный двигатель под нами.

Поцелуи становились длиннее, их уже не остановить одним движением. B этот момент не было ни неба за окном, ни пассажиров рядом, ни кольца на пальце. Была только я — и он. B пространстве между двумя сиденьями и всеми нeпpoгoвopёнными желаниями.

Дедушка слева давно задремал, уронив голову на плечо и тихо посапывая. Свет в салоне приглушили, оставив лишь мягкое ночное сияние y прохода. Иллюминатор отражал мoё лицо, немного растерянное, немного взволнованное.

Я скосила взгляд на него — он сидел рядом, его локоть по-прежнему едва касался моего. Турок, c которым мы целовались в воздухе, будто был частью какого-то сна. Ho дыхание мoё было настоящим, сердцебиение — слишком громким, a желание — очень живым.

Он тоже молчал. Ho взгляд — горячий, внимательный, будто ждал чего-то. Или чувствовал вcё то же, что и я. Пространство между нами вдруг стало тесным. Воздух густым. И во мне зашевелилось что-то запретное. He действие — ощущение. Внутренний импульс, зов, которому я не привыкла поддаваться.

Я посмотрела на его руку. Он поймал мой взгляд. И не двинулся — только слегка улыбнулся, будто говорил: "Ты решаешь".

Мне захотелось... большего. Близости.

Я резко и без слов положила свою руку ему между ног, он сначала отвернулся, но потом молча стал смотреть что я буду делать дальше.

Я медленно начала опускать руку под резинку его шорт и трусов, через время я нащупала его...

Tёплый, eщё не совсем твёpдый, но уже толстый член.

Оглянувшись назад и впepёд, убедившись, что никого из персонала caмoлётa рядом нет, a все пассажиры вокруг спят или смотрят в телефон, я достала его член наружу и начала медленно ему дрочить. Левую руку я так же направила 

турку под шорты и достала его яйца и стала с ними играть.

Он указал на мои губы, я поняла на что он намекает, но боялась, что нас увидят.

— Я послежу,  — шепнул он и предал мне уверенности.

Я наклонилась к его достоинству и этот толстый член упёрся мне в губы, я выдавала слюни на его головку и начала медленно спускаться ртом по его стволу. Турок отдернул моё лёгкое летнее платье, оголив мою попу, так что если бы дед проснулся, он бы её увидел во всей красе.

Турок начал аккуратно гладить мою попу и ножки, до куда мог достать. А другой рукой помогал моей голове скользить по его члену.

Жаль что сиденья в самолете слишком узкие в таком положение он не мог раздвинуть ноги, чтобы я должное внимание уделила его яйцам, но все что я могла это играться с ними рукой.

Я ритмично и все быстре и быстрее сосала его член. Я старалась делать это с меньшим количеством слюней, чтобы быть более без звучными. Своей рукой, которая была свободна от яиц, я помогала своему рту, параллельно дрочила ему, а ртом сосала головку.

Через несколько минут, он без каких либо предупреждений, сильно сжал мою попу и начал кончать мне в рот. От неожиданности я чуть не поперхнулось, но сдержалась, чтобы не издать звук. Турок так же максимально пытался кончать без звуков. Я держала его горячую головку во рту, пока из неё не выйдет вся сперма, чтобы потом не вытираться при всех и чтобы запах не стоял в самолете. Когда вся сперма турка вытекла, я проглотила её полностью и села как положено, не проронив ни слова.

Я быстро привела себя в порядок, поправила губы, волосы, бросила взгляд в иллюминатор, стараясь дышать ровно.

Турок, не скрывая ухмылки, мягко взял меня за руку, провёл большим пальцем по внутренней стороне запястья. Я не отняла руку. Напротив — повернулась к нему, чуть склонив голову. Глаза блестели, как у девочки, поймавшей волну свободы и озорства.

— Ты безумная,  — прошептал он на ломаном русском,  — но мне это нравится.

Турецкое солнце ослепило меня, когда я ступила по трапу на раскалённое покрытие аэропорта. Теплый ветер трепать мои волосы, а в воздухе чувствовалась соль и запах приближающегося приключения. Слева — Алина, в облегающей майке, притягивала взгляды, даже не стараясь. Справа — Света, стройная, с зелёными глазами, щурилась от солнца и щебетала что-то о багажах.

— Девочки, мы это сделали!  — засмеялась Алина, раскинув руки.  — Турция жди нас!

Я оглянулась — тот самый турок, с которым она флиртовала в полёте, спускался по трапу позади. Наши взгляды пересеклись, мимолётная искра пробежала между ними. Он не улыбнулся, но выразительно кивнул, будто напоминая: это ещё не конец. Я ответила ему лёгкой полуулыбкой и отвернулась к подругам.

Мы зашли в здание аэропорта, прошли паспортный контроль и направились к зоне получения багажа. Пока Света пыталась выудить чемодан с ленты, я заметила, как мужчина мелькнул в другом углу зала,  

бросив короткий взгляд в её сторону.

— Кто это был?  — спросила Алина, не отрывая взгляда от чемодана.

— Просто попутчик,  — спокойно ответила я,  — болтали в самолёте.

— Хм... ты такая свежая и загадочная,  — подмигнула Алина.  — Только смотри, не начни курортную драму!

Когда мы вышли из аэропорта, на парковке их уже ждал автобус. Дорога к отелю заняла около сорока минут: мимо проносились пальмы, мечети, кафе с вывесками на турецком и русском. Мы не могли наглядеться — отпуск только начался.

Отель оказался шикарным: белоснежные стены, мраморный холл, фонтаны и аромат жасмина в воздухе. Мы заселились в просторный номер на троих — две кровати и софа, балкон с видом на бассейн, где уже плескались туристы.

— Бросай вещи, идём к бару!  — взвизгнула Света.  — Нам нужно всё попробовать сегодня.

Бар был оформлен в средиземноморском стиле — резные деревянные панели, мягкий свет и лёгкая музыка, доносившаяся с террасы. Девушки устроились за столиком у окна, заказали коктейли — "Мохито" для Светы, "Текилу Санрайз" для Алины и «Пина Коладу» для меня.

— Слушай,  — Алина подалась вперёд, поправляя свою белую майку, под которой уже угадывался купальник,  — вот скажи честно, ну разве можно быть в Турции и не соблазнить хотя бы одного горячего турка?

— Главное, чтобы он не оказался женатым,  — усмехнулась Света, делая глоток.

— Женатые — самые внимательные!  — подмигнула Алина.  — Я, между прочим, хочу настоящего красавца с тёмными глазами, такой, чтобы поднёс коктейль и сразу же — в номер. Ты, Марин, как?

Я улыбнулась и сделала вид, что задумалась над коктейлем.

— Пока просто наслаждаюсь. Но если судьба подбросит кого-нибудь интересного... кто я такая, чтобы спорить?

— Вот и правильно!  — довольно заявила Алина.  — Мы здесь, чтобы кайфовать!

Когда коктейли были допиты, они поднялись в номер. Там царил бардак из чемоданов, косметички были открыты, шорты валялись на кровати. Каждая рылась в своих вещах, выбирая купальник на первый день пляжа.

Алина выбрала черное бикини, которое с трудом справлялось с её пышной грудью. Она посмотрелась в зеркало, поправила бретельку и гордо сказала:

— Пусть знают, за что платят в этом отеле!

Света достала свой зелёный — лаконичный, спортивный, подчёркивающий её стройность и загорелую кожу. Она подобрала к нему шляпу и солнцезащитные очки.

Я надела синий купальник с завязками на шее — скромный, но идеально подчёркивающий мою фигуру. Она чувствовала, как внутри греет предвкушение чего-то большего, чем просто отдых.

Спустились к пляжу, расстелили полотенца у воды. Солнце палило, ветер с моря приносил солёные брызги. Алина моментально сбросила парео и пошла к воде, покачивая бёдрами. За ней — Света, сдержанно, но уверенно.

Они плескались, смеялись, загорали, привлекая взгляды мужчин вокруг. Алина уже вовсю флиртовала с барменом неподалеку. Света вела себя спокойно, но не без интереса смотрела по сторонам.

После насыщенного дня на пляже, солёной воды и загара, девушки вернулись в номер — уставшие, но довольные. В номере царил беспорядок: полотенца, купальники, косметика. Все переговаривались, наперебой вспоминая моменты с пляжа и обсуждая, кто какие взгляды словил.

— Так, девочки, надо быть роскошными,  — заявила Алина, роясь 

в чемодане.  — Ужин — это почти как свидание. Даже если оно на троих.

Она надела обтягивающее красное платье с глубоким декольте. Ткань едва удерживалась на плечах, подчеркивая её пышную грудь и талию. Волосы она уложила волнами, губы накрасила ярко-алой помадой.

Света выбрала изумрудное платье с открытой спиной — элегантное, но сдержанное, под стать её характеру. Лёгкие серьги и блеск на губах завершили образ.

Я выбрала — неброское, но изысканное синее платье на тонких бретельках. Оно обнимало мою фигуру, подчеркивало линию шеи и оставляло ощущение уверенности без излишней демонстрации.

Ресторан при отеле сиял огнями. Просторный зал с белыми скатертями, живой музыкой и открытой террасой с видом на закат. Воздух был наполнен ароматами специй и жареного мяса.

Их проводили к столику у окна. Почти сразу к ним подошёл официант — высокий турок с гладко зачёсанными назад волосами, в идеально выглаженной рубашке и лёгкой небрежной улыбкой. Он поздоровался на английском с акцентом и вежливо подал меню.

Алина посмотрела на него поверх бокала с вином, медленно обвела взглядом с головы до пояса.

— А вы не подаёте вино с собой?  — с лукавой улыбкой спросила она.  — Такое обслуживание можно забрать домой?

Он чуть прищурился, привычно, но всё же польщённо улыбнулся:

— К сожалению, нет. Но я могу подливать столько, сколько пожелаете.

— Опасное заявление,  — сказала она, делая глоток.

Света фыркнула, прикрыв рот ладонью, а я только покачала головой, но тоже улыбнулась. Атмосфера за столом становилась всё более игривой.

— А как вас зовут?  — не унималась Алина.

— Кемаль,  — ответил он, улыбаясь шире.

— Красивое имя. Такое... как вы.

Он с лёгким наклоном головы принял комплимент и удалился за заказом, а Алина, повернувшись к подругам, сказала:

— Девочки, я нашла себе ужин и десерт. Всё включено же, правильно?

Они засмеялись — громко и легко. Ужин начался вкусно — и не только из-за еды.

Алина с самого начала ужина буквально приковала внимание Кемаля. Она то поправляла лямку своего вызывающего платья, то наклонялась через стол так, чтобы её декольте не могло остаться незамеченным. И каждый раз, когда он подходил к нашему столику, она встречала его взгляд чуть дольше, чем надо, и говорила с такой хищной мягкостью, что было понятно — охота уже началась.

— Кемаль, а можно вас на минуточку?  — сказала она, слегка прикусив губу.  — Я не могу выбрать десерт. Может, вы посоветуете... самый сладкий?

Он улыбнулся, но на этот раз чуть иначе. Было видно, что игра его уже затянула.

— Самый сладкий? Думаю, вы уже его нашли,  — ответил он, глядя ей прямо в глаза.

Я краем глаза заметила, как Света встала из-за стола, взяла бокал и направилась в сторону бара. Всё же для неё флирт Алины стал чересчур прямым — она всегда предпочитала оставаться немного в тени.

Через несколько минут, пока я доедала десерт, я увидела, как Света села на высокий барный стул, а бармен — смуглый парень в чёрной рубашке с расстёгнутым воротом — начал с ней разговор. Он что-то показывал ей на бутылке, потом подмигнул и налил коктейль 

без запроса. Света засмеялась, кокетливо откинула волосы назад. В ней проснулся тот самый «курортный режим».

Тем временем Алина, не теряя времени, снова подозвала Кемаля — на этот раз с бутылкой вина. Она встала и повернулась ко мне:

— Марина, идём с нами в номер. У нас же есть ещё ночь, и бутылка, и... он.

Я едва успела открыть рот, как она уже взяла Кемаля под локоть, и, повернувшись к нему, произнесла:

— Мы хорошие девочки. Просто немного скучаем. Покажешь нам, как отдыхают по-настоящему?

Он не стал притворяться. Взгляд стал прямым, почти дерзким. Он посмотрел на меня, будто спрашивая, готова ли я к этой спонтанной авантюре. Я, сама не понимая почему, кивнула.

Мы втроём пошли по коридорам отеля — Алина чуть впереди, болтая и смеясь, я рядом, с бокалом в руке, чувствуя, как лёгкий холод вина греет изнутри. Кемаль не отставал, держал бутылку и бросал на Алину взгляды, в которых читалось: он в игре и знает, чем она закончится.

Света осталась у бара — я бросила на неё последний взгляд: она сидела, смеясь над чем-то, что сказал бармен, чуть склонившись вперёд. Кто бы мог подумать, что это будет только первая ночь...

В номере было полутемно, только свет от балкона отражался в стекле бутылки. Алина первой разулась, сбросила туфли в сторону и опустилась на софу, потянув Кемаля за собой. Он засмеялся, открыл вино и налил нам по бокалу.

— За курорт,  — сказала она, чокаясь с ним.  — И за вечер, который мы точно запомним.

Я села рядом, немного в стороне, наблюдая. Вино приятно согревало, и в голове будто всё размывалось — звуки, свет, границы. Алине было этого мало — она уже сидела вплотную к нему, пальцы играли на его груди, смеялась в ухо, будто они знали друг друга давно. Кемаль сначала вел себя сдержанно, но потом, когда Алина обернулась ко мне и сказала:

— Марин, ну чего ты сидишь так скромно?  — я почувствовала, как вся атмосфера словно подталкивает нас за грань.

Она подалась ко мне, её рука скользнула по моей щеке, потом по волосам. Я не отстранилась. Всё происходило будто в замедленной съёмке. Наши губы соприкоснулись, лёгко, но уверенно, и тут же рядом оказался Кемаль, его рука касалась моего плеча, потом моей ладони.

Мы втроём оказались на одном дыхании — всё переплелось: смех, прикосновения, вино. Пространство между нами просто исчезло. Алина уже скинула платье, осталась в чёрном кружевном белье, которое выглядело так, будто вот-вот сорвётся. Я почувствовала, как собственное платье становится слишком жарким, соскользает с плеч. Моё синее бельё оказалось почти скромным рядом с её откровенностью, но сейчас это не имело значения.

Кемаль сидел между нами, охваченный женским вниманием. Его рубашка была расстёгнута, и он будто специально замер, давая нам инициативу. Мы были втроём, без слов, но с полной отдачей моменту — странному, необъяснимому, почти сновиденческому.

Комната наполнилась мягким полумраком, и я, сидя рядом с Алиной и Кемалем, чувствовала, как пространство словно сжимается вокруг нас,  

делая всё ближе. Музыка с улицы доносилась еле слышно, будто напоминание, что за стенами номера продолжается обычная жизнь. Но здесь, внутри, было совсем иное — напряжённое, сладкое ожидание.

Алина снова прижалась к Кемалю, обвив его за шею, и с улыбкой потянулась к пуговицам его рубашки.

— Слишком официозно,  — прошептала она, расстёгивая их одну за другой.  — Сейчас ты просто наш гость.

Он не сопротивлялся. Его глаза метнулись ко мне, и я почувствовала, как дыхание сбилось. Алина посмотрела на меня через плечо:

— Марина, ну же. Никакой скромности сегодня.

Кемаль уже был по пояс раздет, и Алина, не теряя темпа, направила его ладони к себе. Он провёл пальцами по её талии, затем шлепнул её по попе. Она засмеялась и, словно играя, кивнула мне, чтобы я подошла ближе.

Мы обе были рядом с ним — Алина в своём откровенном чёрном комплекте, я — в скромном, но не менее эффектном синем. Между нами возникла особая женская близость, будто мы знали друг друга гораздо глубже, чем раньше. Наши взгляды пересеклись, и в этом не было ревности, только общее, яркое чувство, что ночь принадлежит нам.

Кемаль смотрел на нас с каким-то смесью восторга и благоговения, будто не верил, что всё это происходит. И мы, две подруги, стояли перед ним — раскрепощённые, свободные, живые.

Воздух в номере стал плотнее, теплее — будто насыщен ароматами вина, кожи, летнего вечера. Мы стояли втроём, и всё, что было между нами — это тонкая ткань белья и молчаливое согласие двигаться дальше, куда потянет момент.

Алина первая потянулась к застёжке своего лифа, делая это не спеша, почти лениво. Она улыбалась — не дерзко, а мягко, уверенно. Словно знала, что всё идёт именно так, как нужно. Лямки сползли по её плечам, и кружево упало на пол. Она не скрывалась — наоборот, её поза была горделивой, свободной. Ее огромные сиськи вырвались наружу.

Кемаль смотрел на неё, не прикасаясь, с каким-то удивлением и даже уважением — как на произведение искусства. Алина шагнула ближе и, не оборачиваясь, сказала:

— Марин, ну что ты... Неужели хочешь быть зрителем?

Я улыбнулась — не без волнения. Сердце стучало в висках. Но внутри — тишина, спокойная, ясная. Я тоже расстегнула свой лифчик, чувствуя, как прохлада касается кожи. Снизу — те же движения: медленно, без спешки, будто в этом ритуале есть свой собственный ритм, понятный только нам троим.

Кемаль был уже обнажён до пояса, и теперь Алина, подмигнув, легко потянула его за ремень. Он не возражал, будто полностью отдал инициативу в женские руки. Мы с ней будто действовали в унисон — одна подхватывала то, что начинала другая, без слов, только с лёгкими касаниями и взглядами.

Мы сняли с него все и тогда увидели член Кемаля. Он был огромный, толстый, тёмный и обрезаный.

— Идеальный.  — подитожила мои мысли Алина. Она слегка и игриво меня оттолкнув принялась жадно сосать турецкий член. Я же гладила Кемаля за ноги, пока он не похлопал ладошкой по своим яйцам. Я его полностью поняла и начала лизать его 

шарики. Он широко раставил ноги, и между этих двух ног ему открывался вид на блондинку и брюнетку, ублажающих его. Алина старалась как могла, она заглотывала все его 20 см, упираясь носом в лобок Кемаля. Выпустив его ствол со рта, чтобы отдышаться, она схватила его правое яйцом и начала его сосать, я начала делать тоже самое с левым. Турок сидел и дрочил член, смотря как две замужние туристки, лижут его яйца.

Он был явно горд собой.

Затем он встал, и засунул свой член мне в рот и когда я хотела начать медленно сосать его, он без предупреждения схватил меня за волосы и начал трахать меня в рот.

Видя, что я не выдерживаю, он замедлился, а затем представил мне все делать самой. Пока я на коленях ублажала двадцати сантиметровый турецкий обрез, Алина встала и начала страстно целоваться с Кемалем. Левой рукой он сжимал её попу, а правой сжимал её упругие сиськи четвертого размера. Хоть и мои девочки уступали Алининым на два размера, но все же были не маленькие и выглядели супер. И чтобы не показать, что я комплексую перед Алиной, я сжала своей грудь, член Кемаля и начала дрочить ему сиськами. Ему это явно понравилось.

Внезапно турок плюнул в себе руку и смазал Алинину киску, хотя этого не требовалась подруга уже была вся влажная к этому моменту. Затем Кемаль начал раздавать команды, кому в какую позу встать и мы покорно подчинились.

По итогу Алина оказалась на кровати на четвереньках, открывшая Кемалю все свои дырки на показ, а я оказалась под Алиной в позе 69. Я видела её розовую, влажную от возбуждения киску. Лёжа с перевёрнутый головой, я увидела как турок начал пристраиваться к моей подруге сзади, отсюда его член казался ещё больше, а яйца нависли над мои лицом.

Когда он начал входить в Алину, его шары начали тереться об моё лицо и я стала их лизать. Затем Кемаль ускорился, Алина кричала как на скотобойне, только от удовольствия, а я лишь ловила его яйца языком. После он вытащил свой обрез и засунул мне в рот, я без сопротивления приняла его.

Затем опять начал трахать Алину жёсткими движениями, держа её за талию. Насытившись видом Алининой задницы, Кемаль легко скинул с меня подругу, а сам уселся на соседнее кресло.

Он сказал мне сесть на его член, а Алине чтобы она занялась его яйцами. Я заняла позицию, сев на турка сверху, нащупав его член рукой я поместила его в себя и начала медленно скользить на нем. Алина же уже спустилась, куда было сказано и дела все с любовью.

Я ускорилась, Кемаль сжимал мою грудь. Несколько минут дикой скачки, не выматали турецкого жеребца, зато я кончила прямо на нем и после без сил слезла с него. Кемаль указал на кровать, я обезсиленая все таки заползла на неё и встала на четвереньках, турок начал выходить небольшими движениями таза, будто давая 

мне передышку. Алина рядом со мной устроилась в той же позе, будто приглашая турка к себе. Тот же потрахав меня ещё несколько десятков толчков, перекачивал к заднице моей подруги и начал долбить её, пожестче чем меня. Когда Алина и Кемаль были на пике, подружка прокричала:

— Кончи в меня!  — это было не обосновано ничем кроме невероятного возбуждения Алины в этот момент, она явно не думала о последствиях, а только хотела сперму Кемаля у себя в киске.

После этих слов турок приказал мне пристроится сзади и сосать его шары. Когда я исполнила приказ, я ощутила в своём рту тёплые яйца, готовые взорваться с секунды на секунду. Кемаль увеличил темп, Алина стонала на весь отель, в скоре турок замычал от удовольствия и вся сперма выстрелила, заполняя Алинину дырку.

В комнате была невероятная аура похоти и удовольствия. Кемаль лежал на кровати, раскинув руки, тяжело дыша и с закрытыми глазами. Его грудь равномерно вздымалась, кожа блестела от пота. Он казался абсолютно опустошённым и одновременно довольным, будто только что пережил что-то за гранью привычного.

Алина, не торопясь, встала с кровати и направилась в душ, обернувшись через плечо с той самой ленивой, хищной улыбкой. Я пошла за ней следом — молча, с лёгкой улыбкой. Вода смыла с нас остатки сумасшедшей ночи, осталась только лёгкость в теле и ощущение, будто всё внутри стало чище и тише.

Мы перекинулись парой фраз в ванной — коротких, тихих. Потом, укутанные в полотенца, вышли на балкон. Ночь была тёплой, воздух пах морем и цветами, с улицы доносился шум музыки и смех курортников, ещё не готовых заканчивать вечер.

Алина прикурила сигарету и передала мне. Мы молчали, глядя вниз, где мерцали огни отеля.

— Ну что, "всё включено",  — наконец сказала она, выпуская дым.

Я усмехнулась:

— Даже с бонусами.

Мы сидели на низких плетёных креслах, распущенные волосы липли к влажной коже, и всё внутри было спокойно. Никаких сожалений, никаких сомнений. Только лёгкое послевкусие чего-то запретного, но такого... настоящего.

— Думаешь, Света уже тоже с кем-то?  — спросила я.

Алина хмыкнула:

— У неё был коктейль и бармен. Думаю, шансы велики.

Я улыбнулась, затушила сигарету в пепельнице и позволила себе снова просто слушать море. В эту ночь мы были другими. И это было только начало отпуска.

•  •  •

Утро было тёплым, ленивым, как будто отель сам знал, что его постояльцам нужно время, чтобы прийти в себя. Солнечные лучи пробивались сквозь лёгкие занавески, и я лежала, глядя в потолок, вспоминая, как завершилась прошедшая ночь. Рядом кто-то зашевелился — Алина, с растрёпанными волосами и припухшими губами, улыбнулась мне сонной улыбкой.

— Ты вообще поняла, что вчера было?  — прошептала она, будто боялась вспугнуть воспоминание.

— Пока не до конца,  — усмехнулась я, садясь на кровати и натягивая майку.  — Но думаю, что это был лучший старт отпуска за всю историю моих поездок.

Мы посмеялись, а потом услышали, как хлопнула дверь в ванной — вышла Света, уже свежая, с мокрыми волосами, в белом халате и 

с выражением «я тоже не вчера родилась».

— Доброе утро, девочки,  — сказала она, потянувшись.  — Что, неужели вы прямо с ним остались?

Алина хмыкнула и села, поигрывая ногой:

— Не просто остались. Мы его, так сказать, отправили в нокаут. Вино, страсть, и никакой стеснительности.

Я добавила, смеясь:

— У него точно не будет сил сегодня разносить тарелки в ресторане.

Света ухмыльнулась, не выглядела ни удивлённой, ни осуждающей. Напротив — в её взгляде читалось нечто вроде гордости.

— А я, между прочим, не отставала. Вы когда ушли, я ещё посидела у бара... Ну, словом, они вдвоём решили, что я не должна скучать.

Мы с Алиной переглянулись, приподняв брови.

— Они?  — переспросила Алина.

— Ага, бармен и его друг. Я сначала думала, просто шутят. А потом, ну... сами знаете, коктейли, флирт, тепло, ночь. Всё само собой.

Она говорила это спокойно, с той особой интонацией, которая бывает у женщин, сделавших что-то по-настоящему для себя.

— Офигеть,  — только и выдала Алина.  — Вот это наш отпуск начинается.

Мы втроём рассмеялись, почти синхронно. И в этом смехе не было ни капли стыда. Только легкость, азарт и чувство, что мы в самом правильном месте в самое правильное время.

Пока мы переодевались в купальники — Алина в тот же чёрный бикини, Света в зелёный, а я в синий,  — в воздухе витало чувство, что впереди будет ещё не одна такая ночь. А может, и день.

Перед пляжем мы решили зайти на завтрак — «всё включено» обязывало нас хотя бы изредка питаться как приличные туристки. Ресторан уже гудел голосами: пары, семьи, пенсионеры, дети с тарелками хлопьев. А в углу — знакомый официант с зачесанными волосами. Кемаль.

Он заметил нас мгновенно. Улыбка скользнула по его лицу, как будто мы — его утренний бонус. Он подошёл и, не без смущения, поздоровался, чуть дольше задержав взгляд на Алине. Она была сегодня особенно сияющей — даже в платье для завтрака она будто светилась изнутри.

— Доброе утро, леди,  — сказал он, чуть наклонившись.  — Как ночь?

— Вкусная,  — ответила Алина с полуулыбкой. Я почти поперхнулась кофе.

Тем временем Света замерла на месте — к ней подошли двое, оба в униформе персонала, и начали оживлённо о чём-то с ней шептаться. Бармены. Те самые. Мы с Алиной переглянулись и сдержанно прыснули в салфетки.

Позавтракав под множество многозначительных взглядов, мы отправились на пляж. Солнце уже разгулялось, песок тёплый, вода — будто стекло. Мы расположились ближе к воде, размазали по плечам немного крема и легли на шезлонги.

И тут появился он.

— Девушки, бонжур!  — донёсся до нас голос с ярким акцентом. Перед нами стоял невысокий, крепкий турок лет пятидесяти, лысоватый, но с внушительным животом, покрытым густыми тёмными волосами. В руках — целая корзинка баночек и тюбиков.

— Крем! Очень хороший! Натуральный! Я сам мажу каждый день!

Он подмигнул и продемонстрировал блестящее от масла плечо.

— Хотите — я помогу? Спина, плечи, всё! Как в спа!

Алина приподнялась на локте, разглядела его с интересом, и, к нашему удивлению, кивнула:

— Ну давай. Покажи, как в спа.

Он обрадовался, налил немного 

масла на ладони и начал энергично растирать ей плечи. Мы со Светой переглянулись: сцена была слишком киношной. Но Алина только закрыла глаза и вытянулась на лежаке, получая удовольствие.

— Спина, теперь шея,  — бормотал продавец, всё активнее массируя.  — Очень мягкая кожа. Кожа как у младенца.

В какой-то момент Алина, ничуть не смутившись, расстегнула завязки своего топа и позволила крему добраться до груди. Не всякая женщина бы так расслабилась на глазах у всего пляжа. Но она — Алина.

— Только не пятна, мажь как следует,  — проговорила она спокойно, будто это был её личный массажист.

Мы со Светой уже хохотали в полотенце, стараясь не привлекать внимание.

Алина приоткрыла один глаз:

— Девочки, может, и вы попробуете? У него руки волшебные.

— Спасибо,  — сказала я, смеясь.  — Мне пока достаточно зрелища.

Алина, всё ещё с полуулыбкой на губах, лениво перевернулась на спину. Крем на её загорелой коже блестел на солнце, как будто она только что вышла из воды. Продавец моментально подстроился — будто ждал этого момента. Он снова набрал масла на ладони и, с тем же энтузиазмом, начал втирать его в её живот широкими круговыми движениями.

— Это очень важно — ровно наносить,  — бормотал он с серьёзным видом,  — чтобы загар лёг идеально.

Алина не сопротивлялась — наоборот, потянулась, как кошка на солнце, и подставила под его заботливые руки всё, что могла.

— А грудь?  — внезапно уточнил он, сдержанно, но с надеждой в голосе.

Алина чуть приоткрыла глаза, глянула на него и пожала плечами:

— Главное — равномерно. Без полос.

И он, не задавая больше вопросов, аккуратно продолжил, стараясь не выглядеть слишком довольным. Мы со Светой сидели рядом, прикрывшись шляпами и полотенцами, чтобы скрыть своё веселье.

— Я не уверена, что этот крем от солнца,  — прошептала Света мне.  — Скорее, для настроения.

— Алина сама, как крем. Всё тает,  — ответила я, не отрывая взгляда от этой миниатюрной сцены на фоне бирюзового моря.

Алина приподнялась на локтях, оглядела массажиста с ленивым интересом и вдруг прищурилась:

— Слушай, а ты сам-то загаром пользуешься? А то лицо блестит, а живот у тебя белый как сыр.

Он засмеялся, похлопал себя по животу:

— Я? Я всегда мажу! Но сам — не везде достаю.

Алина кокетливо вздохнула, потянулась к его баночке с кремом и, набрав немного, встала, нависнув над ним:

— Ну что ж... давай исправим это недоразумение. Курорт всё-таки.

Она опустилась на колени рядом с ним и начала аккуратно, но уверенно размазывать крем по его плечам и груди. Его глаза слегка расширились — то ли от неожиданности, то ли от смущения. Алина действовала уверенно, с тем же азартом, что и всегда — её движения были плавными, но намеренными.

С её обнажённого торса капли крема стекали, и всё происходящее начинало выглядеть как сцена из латиноамериканского клипа — с солнцем, блеском и капелькой безумия.

Мы с Светой снова чуть не задохнулись от смеха.

— Алина, ты хоть остановишься, когда дойдёшь до шорт?  — спросила я, не веря своим глазам.

— Посмотрим, где граница,  — ответила она, не оборачиваясь.

Продавец уже не знал,  

смеяться ему, краснеть или просто благодарить судьбу за этот день. Его улыбка была до ушей, и казалось, что сейчас он просто растает от счастья.

Алина уже почти закончила «обслуживание клиента», как вдруг, к нашему искреннему ужасу и удивлению, турок вдруг сам, не теряя улыбки, взялся за пояс своих шорт.

— Очень жарко,  — объяснил он, словно это было абсолютно логичное продолжение массажа.

И в следующую секунду — шорты отправились на песок. Мы со Светой одновременно прикрыли глаза ладонями, как по команде, но, конечно, всё уже видели.

Алина лишь вскинула брови и театрально развела руками:

— Ну, это уже... настоящий all inclusive.

Несколько отдыхающих рядом начали украдкой коситься на нас. Кто-то прыснул в кулак. Кто-то сделал вид, что читает книгу, но держал её вверх ногами.

Турок стоял абсолютно невозмутимо — как будто он так работает каждый день. Алина же, подыгрывая, продолжила движение кремом по его бокам и спине, сохраняя абсолютно серьёзный вид, будто это обычная процедура.

— Девочки, кажется, я нашла альтернативу СПА,  — кинула она нам через плечо.

— И ты думаешь, что теперь мы тоже это попробуем?  — пробормотала Света, вглядываясь в горизонт.

— Нет-нет, вы отдыхайте. Я всё сама.

В этот момент она начала натирать его член, который свисал, выглядывая из под живота.

На наше счастье туристов на пляже было не много и уже почти никто не обращал на нас внимания.

Но все же чтобы не привлекать лишних глаз, Алина сказала мужику лечь на спину и укрыть достоинство полотенцем. Он так и сделал, она нырнула к турку под полотенце, судя по силуэты движения, начала сосать ему.

Продавец кремов заговорил на турецком от удовольствия. Он держался не долго, умелый рот Алины довёл его до оргазма за несколько минут.

Когда Алина вернулась на шезлонг, волосы слегка растрёпанные, а на губах всё ещё играла ленивая ухмылка, мы со Светой просто молча смотрели на неё. Турок в это время поспешно собирал свои крема и, бросив на неё последний полный благоговения взгляд, направился прочь по пляжу, чуть не забыв сандалии.

— Ну что,  — сказала Алина, устраиваясь поудобнее,  — теперь я точно могу сказать: отпуск удался.

— Ты вообще осознаёшь, что только что произошло?  — Света приподняла бровь, всё ещё не веря в увиденное.

— Осознаю. И даже горжусь собой. А вы чего такие серьёзные? Мы же в Турции, девочки. Здесь воздух сам говорит — «живи легко».

Я закрыла глаза и только покачала головой, хотя улыбка сама собой скользнула по губам.

— Я просто не уверена, что найду слова, чтобы описать это в отпускном альбоме.

— Не надо слов. Фото будет достаточно,  — усмехнулась Алина и потянулась к коктейлю.

Солнце, море и ощущение абсолютной свободы смешались в этот момент в коктейль под названием «плевать на всё». Мы лежали на тёплом песке, переглядывались, и в голове звучала мысль: этот отпуск явно будет вспоминаться долгими зимними вечерами... с красными щеками и смехом.

Последний день отдыха выдался особенно жарким — солнце пекло с самого утра, но Света была полна энтузиазма:  

«Марина, ты что, мы не можем уехать и не увидеть эту крепость! Вдруг там духи древних любовников и тени былых интриг! » Я хохотнула, и мы решили поехать, несмотря на то что Алина, закутавшись в плед, осталась в номере — хандрить, хлюпать носом и смотреть турецкие сериалы с субтитрами.

Автобус был небольшой, уютный. Наш водитель — крепкий, загорелый мужчина с загнутыми усами и пронзительно чёрными глазами, представился как Мехмет. Он улыбался всем женщинам, но почему-то чаще — нам со Светой. Экскурсовод — стройный, в белой рубашке и очках, казался сдержанным, но в его взгляде было что-то игривое. Его звали Эмре. И он, похоже, не просто знал все исторические факты, но умел подавать их с таким чувством, будто сам когда-то шептал стихи в этих древних стенах.

Пока мы гуляли по мощным каменным бастионам и слушали про осады, султанов и тайные проходы, Мехмет и Эмре всё чаще оказывались рядом. То руку подадут, то поправят платок на шее, то просто предложат воды с особенной заботой в голосе.

— Я, конечно, всё понимаю...  — шептала мне Света,  — но у них взгляды такие, будто мы не на экскурсии, а на кастинге в турецкую версию «50 оттенков песка».

Я прыснула со смеху.

Примерно к середине дня мы заехали в крошечную древнюю гостиницу, стилизованную под караван-сарай — с внутренним двориком, фонтаном и виноградом, свисающим с навеса. Там для нас был организован лёгкий перекус: лепёшки, оливки, сыр, сладкий чай. Туристы расселись по тенистым уголкам. А мы с Светой всё ещё стояли у фонтана, когда Эмре подошёл вплотную.

— Здесь,  — сказал он, мягко,  — есть очень уютный номер. Всего на пару минут... просто чтобы отдохнуть. Вы с дороги, жара, пусть тело немного остынет. Мы с Мехметом вам покажем.

Света скосила на меня глаза.

— Я не уверена,  — прошептала она, но в её голосе слышалась неуверенность не в намерениях, а в том, насколько мы вообще сможем удержаться от курортной глупости.

Я посмотрела на Эмре — он улыбался одними глазами. Где-то вдалеке пели птицы, ветер колыхал виноград, и запах жасмина становился всё сильнее. И в этот момент я подумала: «А что, если дать себе ещё один повод вспоминать Турцию с красными щёками? »

Мы вошли в номер — он был прохладный, с резными деревянными элементами и запахом пряностей в воздухе. Эмре жестом пригласил нас пройти внутрь, прикрыв за собой дверь. Света всё ещё посмеивалась под нос, когда вдруг... мы обе резко остановились.

Мехмет уже был внутри. И да, он был... полностью без одежды.

Молчание повисло в воздухе, а потом Света выдохнула:

— Ну, это... неожиданно.

Я, честно говоря, даже не сразу знала, куда смотреть. Алина бы, наверное, отреагировала как на очередной эпизод из своего личного сериала, но мы с Светой были в лёгком замешательстве. При этом, что отрицать — размер его... достоинства был действительно впечатляющим.

— Девушки...  — с мягким акцентом сказал Эмре, улыбаясь уголками губ,  — не бойтесь. Мехмет просто... любит быть естественным. Как древние воины. Очень открытые люди были.

Мы 

переглянулись со Светой. Ситуация была одновременно абсурдной, комичной и, конечно, очень... курортной.

— Ну что ж,  — тихо сказала я, поправляя волосы,  — кажется, наш отпуск ещё не совсем завершён.

Эмре, не теряя своей мягкой ухмылки, медленно расстегнул пуговицы белоснежной рубашки, а затем снял её, аккуратно положив на спинку кресла. Мехмет уже восседал в своём кресле, уверенный и расслабленный, словно и не было никакой неловкости — только игра, лёгкая и смелая.

— Девушки...  — проговорил он с акцентом,  — танцуйте... для нас. Как восточные звёзды. Покажите красоту, да?

Мы со Светой переглянулись — в глазах у неё сверкала смесь смеха и адреналина. Мы понимали, что это уже не просто экскурсия, а какой-то курортный спектакль, в котором нам неожиданно достались главные роли.

Музыка играла приглушённо — где-то в углу тихо пульсировал ритм восточного барабана. Мы начали двигаться под музыку, сначала несмело, но вскоре — с азартом, чувствуя, как жар приключения проникает под кожу. Света подошла ко мне сзади, её руки легко скользнули по моим плечам, развязывая бретельки сарафана. Я сделала то же самое в ответ, чувствуя, как ткань скользит вниз, обнажая загорелую кожу.

Её стройное тело двигалось в такт ритму, а её зелёные глаза искрились лукавством. Я чувствовала её пальцы — осторожные, игривые — на своей талии, и отвечала ей тем же. Мы двигались друг вокруг друга, словно в хореографии, где всё подчинено одному — ощущению свободы.

Когда с нас исчезли последние лёгкие ткани, мы остались обнажёнными перед мужчинами, не чувствуя стеснения, только лёгкий трепет. Света грациозно опустилась перед Эмре, опираясь на колени, её волосы упали на плечи, обрамляя тонкую шею. Я сделала шаг к Мехмету и также опустилась, ощущая прохладу каменного пола под ногами и горячий взгляд напротив.

Они молчали, наблюдая. Казалось, всё замерло — даже время. Только тихая музыка и дыхание, всё глубже и медленнее. И в этом молчании было больше, чем в любых словах.

Ловким движением Света расстегнула пуговицу на брюках Эмре, глядя ему прямо в глаза. Он не сопротивлялся — напротив, слегка откинулся в кресле, позволяя ей делать всё по-своему. Когда ткань соскользнула, мы обе невольно переглянулись. Судя по выражению лица Светы, сюрприз был не меньшим, чем от Мехмета. Эмре, похоже, совсем не уступал своему коллеге — и явно знал об этом. Уголки его губ приподнялись в довольной, почти театральной улыбке.

Я же уже начала двумя руками дрочить усатому водителю, хоть и в длину член Эмре не уступал, но вот в толщину Мехмет превосходил. Мои руки охватив ствол не могли сомкнуться в кулаке. Пока я дрочила Мехмету, услышала как всхлипнул Эмре, это означало одно, Света начала сосать этот турецкий обрез. Я подумала "Чем я хуже?" и начала облизывать головку Мехмета, затем достаточно её смочив, я заглотнула его член, настолько, насколько могла. Я дошла до середины его ствола и у меня случился рвотный рефлекс, но я сдержалась. Света же сосала как настоящая шлюха, она полностью помещала член Эмре у себя во рту.  

Мне стало стыдно перед подругой и перед Мехметом и я пошла на второй заход, опять дошла до середины, еле сдерживаясь, я заглотнула толстый член дальше в глотку. Мехмет начала помогать мне рукой, насаживя мою голову все глубже. Ещё чуть чуть и все, мои губы поцеловались с его лобком, а весь его толстый загорелый член оказался в моём рту. Мехмет задержал меня, когда я хотела поднять голову, и в таком положении я продержалась секунд десять, пока его волосатые лапы меня не выпустили. После мужчины сказали встать на кровать раком, мы быстро заскачили на кровать, прогнули спину, предоставив свои попки в лучшем виде для наших экскурсоводов.

Я уже ожидала, как Мехмет будет входить меня, но ко мне подошёл Эмре и похлопал членом, мокрым от Светиных слюней, мне по попе. Я была не вероятно возбуждена, Мехмет пристроился к подруге и сделал тоже самое. Мы взялись со Светой за руки, и турки начали трахать нас обеих сзади. Эмре сразу почувствовал, что я не целка и начал входить в меня полностью, что я аж чувствовала как его яйца стукались об мою киску. Мы со Светой не специально, но начали соревноваться, кто будет стонать громче. После нескольких минут разработки наших дырок, турки поменялись местами и ко мне пристроился Мехмет, когда он вошёл в меня, я схватилась за простынь. Он был невероятно толстый, он так пульсировал, будто без остановки кончал во мне. И это после того как Эмре и так расширил мою киску. "Бедная Света" — подумала я, что ей сразу пришлось принимать этот член. Я чувствовала себя невероятно от члена Мехмета, несмотря на свой лишний вес и возраст, он начал очень резво ускоряться. Мои ноги начали не произвольно трястись, киска сжиматься и спустя мгновение я кончила, как никогда в своей жизни. Мехмет не дал мне передышку, перевернул меня на спину, поднял мои ноги к верху и раздвинул. Он начал трахать меня глядя мне прямо в глаза. Света же с Эмре тоже поменяли позу, подруга села на турка сверху, а тот лёжа на кровати наслаждался видом скачущей Светы.

В этой позе ей не было равных, она прыгала так будто с детства занималась конным спортом.

Спустя минуту Света кончила, Эмре скинул с себя подружку и поставил её раком прямо надо мной, как когда то Кемаль поставил нас с Алиной. Турки поменялись нами и я видела как Мехмет трахает киску Светы, а Света видела как Эмре долбит мою. Это осознание невероятно вожбуждало и я начала лизать подруге, она подхватила идею и начала делать мне тоже самое. Это было невероятно чувство и мы кончились спустя минуту. Турки приказали встать нам на колени на пол.

Они встали над нами и начали дрочит свои стволы. Они начали не произвольно кончать на нас, спермы было очень много. Она попала нам на лицо, грудь и даже на ноги. Мы 

со Светой начали слизывать сперва друг со друга, а Мехмет и Эмре довольные смотрели на нас. После мы пошли в душ, чтобы выглядеть свежо на продолжаются экскурсии.

Мы вышли из того номера, поправляя волосы, застегивая пуговицы и переглядываясь с такими взглядами, которые не нуждаются в словах. В тени виноградных лоз, под журчание фонтана, казалось, всё произошло не наяву, а как часть какой-то старинной восточной легенды.

Света тихо хихикнула:

— Думаешь, они включат нас в список достопримечательностей?

Я прыснула со смеху, стряхивая песчинки с юбки:

— После такого — они, скорее, захотят на экскурсию к нам в отель.

Мы вернулись к автобусу чуть позже остальных, но Эмре уверенно заявил всем, что просто провёл для нас индивидуальную мини-лекцию о культуре гостеприимства. Мехмет, как ни в чём не бывало, подмигнул в зеркало заднего вида, когда мы тронулись в путь.

К вечеру мы снова были в отеле. Мармарис встречал нас вечерним солнцем, шумом бассейна и ароматами ужина из ресторана. Алина, всё ещё с кружкой чая и пледом, посмотрела на нас подозрительно.

— Вы куда так задержались?  — спросила она, прищурившись.

Света только пожала плечами:

— История. Архитектура. Атмосфера...

Я улыбнулась:

— Да... Восток — дело тонкое.