Жар-птица

Глава 1 в одном царстве

Часть 1. Сказка о вечной молодости.

В старые времена, такие далёкие и такие неизвестные, жил-был один царь. И звали того царя Святогор. И был тот царь велик и непобедим. И не знал он, что значит быть поверженным быть, потому что всё, за что он держался всю жизнь и за что боролся, это было лишь его государство. И этот большой и светлый город. Наверное, единственное, что он любил в своей жизни. Может, именно поэтому не было у царя ни жены, ни детей. Но, казалось, это не мешало ему нисколько и нисколько не беспокоило. Ведь к женской ласке он был глух, да и в наследниках не видел нужды. Те времена, когда он был еще силен и светел. Когда молодость била ручьем, наполняющим его жилы. Но вот случилось так, что и старость начала давать о себе знать. То сердце прихватит. То в глазах потемнеет, то еще чего произойдет. И что тут скажешь. Старость никого не обходит стороной. И молодость не может быть вечной. И даже самые сильные мира сего загнивают. Но что было бы делать ему в такой непростой, казалось бы, ситуации? Ведь до этого момента он и думать не думал о смерти, что сможет постучаться когда-то в его двери. Что отчитает его жизнь уже седьмой десяток. И что настанет момент, когда жизнь заставит его задуматься о наследнике. О том, кто мог бы его когда-то заменить на троне. Но он был одинок. И не было рядом никого, кроме его верного советника, что всегда приходил на его зов. Всегда был готов поделиться советом, всеми своими знаниями и силой, что имел. Ведь не зря люди говорили, что дружит тот советник с силами недобрыми и нечистыми. И что, быть может, он и есть истинное зло. Говорили, что он ждал смерти царя, что хотел прибрать к своим рукам власть над тем государством и тем славным городом. Что подбивает он царя передать ему правление целиком и полностью. Таким мрачным он казался людям. Черные длинные и прямые волосы, бледная кожа и взгляд, от которого мурашки пробегали морозом по коже. Тот взгляд, что мог показаться и злым, и притягательным. Строгим и мрачным. Казалось, он и сам понимал тот страх перед ним, оттого и смотрел на обычных людей сверху вниз взглядом голодной хищной птицы, готовой сожрать любую мелкую крысу, что попадётся ему на глаза. И хоть и советник был уже не молод, но и стариком его представить казалось невозможным. Такой крепкий и высокий, казалось, ему было лет сорок на вид, может, и старше он был. Ведь его истинный возраст не знал никто, даже сам царь не знал. Так же и откуда он родом был, так же никто не знал. А царю это казалось не столь важным. Ведь служил ему советник верой и правдой уже много лет. И всегда он советовал царю идти по правильному и праведному пути. И объяснял не раз царю, что нужна жена и нужен наследник. Что придет время отдавать власть кому-то молодому, сильному и крепкому. Но царь его не желал слушать. Не был он так безрассудно падок на женский пол. А потому и жениться ни на ком не желал. Да и не доверял он никогда женщинам. Считал их вздорными, болтливыми и невыносимыми. Такими, каковой была его матушка когда-то. Вот и не мог он понять, что не все люди одинаковые. И что не стоит всех под одну гребёнку отправлять. Что вполне он мог повстречать на своем жизненном пути и кроткую, и нежную, заботливую. Такую, с которой было бы ему легко и комфортно. Но, увы, молодость прошла. И вот он уже и не в силах был рассуждать о женитьбе и о детях. Молодость прошла, а вместе с нею и пыл истрачен и забыт.

Но вот однажды пришел к царю советник с необычными речами. И не были те слова о своих желаниях. И не были те слова о необходимости найти быстрее наследника. Были те слова, может, сказкой, может, правдой. Трудно было так сказать. Но ведь царь и сам замечал, насколько его советник необычен. В своей любви разговаривать с птицами черными, воронами остроклювыми и сороками болтливыми. Казалось, он и сам иной раз походил на подобную птицу. Может, из-за внешнего вида. Черных одежд, что носил, и носа ровного и острого, словно клюв ворона, да глазами черными, казалось, всех вокруг презирающими.

И вот что за историю поведал советник царю тем поздним вечером. Он рассказывал, что ходят слухи о существовании птиц необыкновенных и волшебных. Птицах дивных, жар дарующих. Что может сгорать огнем и снова на свет появляться. Восстать из пепла и прожить свою жизнь по новой. И что звалась она жар-птицею, дочерью огненного бога миров более древних и старых. И что если перо этой птицы размолоть и принять вместе с пищей, то можно вернуть себе годы ушедшие. Стать снова молодым и крепким. Способным и дальше править своим государством самостоятельно. И не будет тогда у царя нужды в наследниках. И что та птица необычна и в другом. Что она не просто птица, а прекрасная девица. И что может царь не только перья птицы себе забрать, но и девицу ту в жены взять. И будет он тогда вечность молодым и сильным. И что уже никто его не свергнет и не сгонит. То, о чем царь и мечтать не мог. И что царь, безусловно, желал.

И поведал советник царю, что живёт та птица в лесах далёких. Там, где не ведают живые существа холода зимы. Не вьюг и снегов не видали ни разу в жизни. И что путь туда совсем уж не близкий. И, возможно, займёт не один год. И что есть вероятность, что царь не доживёт до того времени, когда он сможет получить хоть пёрышко этой дивной птицы.

Но царь был поражён той историей. Воодушевлён услышанной сказкой. И уж больно не хотел отдавать он свое царство ни единой живой душе, а потому и хотелось ему верить в подобные сказки. Истории о дивном существе, что смог бы даровать ему вечную жизнь и молодость. И хотел он сам править этими землями так долго, на сколько могло бы хватить перьев той птицы. Вот и решил он тогда найти охотника умелого и отправить его в путешествие дальнее. Чтобы тот поймал ему птицу дивную. Жар дарующую. И принес её к царю живую, а не мертвую, дабы иметь запас перьев волшебных неограниченное количество. И пообещал царь советнику своему, что поделится тем волшебством, которым будет наполнена та птица, и что даст ему что тот пожелает. Но лишь когда птица будет у него в руках. Когда он увидит, что та сказка не ложь. И был он и правда готов поделиться с советником подобной ценностью, лишь для того, чтобы и советник был всегда рядом и всё так же мог помогать советами своими и радовать душу приятной компанией и грамотной беседой. Да и что уж говорить тут было. Ведь доверял царь только ему одному, а потому и отпускать не хотел и терять не хотел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вот скажи-ка мне, Тигран, почему ты всегда находишь, как меня утешить? – спрашивал царь у советника, который стоял перед ним, как всегда, склонив голову и сложив руки внизу живота. Словно крылья черные тянулись к полу рукава его плаща. – Знаешь, как меня успокоить? А тем временем люди о тебе гадости говорят. Говорят, что подсидеть меня хочешь? Место занять?

- Люди всегда говорят то, что видят, и как это видят. – ответил достаточно тихо, но разборчиво мужчина, не поднимая взгляда на царя. – Хотел бы я подсидеть вас, мой господин, и занять ваш трон, то давно нашел бы способ свергнуть. Убить, отравить. Всё, что было бы в силах моих. Но мне нет интереса до ваших границ и земель. Я больше влюблен в душевные границы и в духовные ценности.

- Ты как всегда загадками говоришь, друг мой. – погрозил пальцем царь, нахмурив брови, съеденные сединой. – Ты вот человек тоже не молодой уже, а жены и детей, как и я, не имеешь. Почему? Не ты ли меня подбивал много лет на подобный шаг, а вот своего примера так и не смог показать.

- Моя жизнь посвящена служению господину, и в ней нет места вздорным девицам. Да и времени на них нет. – отвечал советник.

- Вот! – указал на него пальцем царь, чуть ли не свалившись с трона своего. – Сам-то по тому же пути, что и я, идешь, а меня учишь. Вот теперь найди мне того, кто смог бы поймать ту птицу и в замок принести. И ты, мой друг, со мною будешь все века жить и советы мне давать.

- Как будет удобно моему господину. – ответит Тигран, приклонившись слегка и слегка отвернувшись в желании покинуть душное помещение приемной. – В таком случае я поспешу найти умелого охотника в наших краях, такого, чтобы сумел поймать птицу. – с этими словами советник ушел, и, казалось, он даже не заметил того прогоняющего его жеста рукой, что изобразил царь.

Часть 2 Сын охотника

И жил в их царстве охотник один. Овдовел он уже очень давно и растил своего сына сам, как мог, как умел. И как мог, тот охотник учил своего сына ремеслу охотничьему. И славился он умениями своими. Тем, как незаметно он бродил по лесу. Как аккуратно ступал по земле и о том, как ловко он отлавливал птиц и мелких зверушек. И что не убивал он просто так зверье, и что он ловушки ставил так, чтобы зверье живым и невредимым оставалось. Не ранилось и не гибло в расставленных им силках. Хорошим и отзывчивым был тот парень. Молодой еще и горячий. Всем хорош был и в ремесле, и внешне. Высокий и кудрявый, светловолосый и голубоглазый. Но, к сожалению, бедной была их семья, а потому и не мог он выпросить руки зазнобы своей. Красивая и кокетливая девушка из совсем непростой семьи в их деревеньке на окраине города. Она умела привлечь к себе внимание. Притягательным взглядом, игривой улыбкой и той повадкой, и плавной походкой. Игривостью кошки. Всё, что так нравилось многим мужчинам, ну и, конечно же, ему. А звали ту красавицу Еленой.

Бродил молодой охотник под окнами её и говорил слова, которых не придумать слаще. Слова, что шли от самой глубины его юного сердца, слова о тех чувствах, что он испытывал, и о тех муках, что терзали его каждый раз, когда она вот так ненароком выглядывала в окно и бросала в его сторону такой быстрый, казалось, мимолетный взгляд. И та улыбка, что застывала в его разуме и рисовала невообразимые картины в его таких скромных фантазиях. Фантазиях, где он просто мог коснуться её ладони, мог слегка поцеловать тонкие пальцы. И этого вполне хватило бы ему сейчас. Быть верным псом, крутящимся возле её ног. Такому голодному и одинокому. Нуждающемуся в её взгляде и в её улыбке. В игривом жесте и тихом слове.

И вот прознал царя советник о том, как хорош был молодой охотник в деле своём, и решил он обернуть всё в пользу свою, ведь и советник был одурманен той красотой и улыбкой. И так же, как и многие, жаждал назвать прекрасную Елену своею. И нашел тогда советник охотника того и предложил ему плату большую за работу не столь сложную, но и не легкую в то же время. И просил он охотника отправиться за горы и леса в те далекие края, где водятся птица жар дарующая. И что, если охотник сумеет поймать и доставить царю такую птицу, его щедро наградят. И сможет он тогда воплотить в реальность те свои мечты и желания. И что, быть может, Елена взглянет иначе на него.

- Эй, парень? – окликнул советник охотника и, поманив его жестом руки за собою, зашел за угол собранного из толстых бревен домика, в котором жила Елена.

- Что вы хотели от меня? – парень прошел следом за этим мрачным человеком, полный понимания, что неспроста его на беседу приватную зовет сам советник царский. – Не думал, что такой человек, как вы, в подобных местах бродит?

- Я, друг мой, хотел узнать, правда ли ты настолько ловок в своём деле, насколько люди сказывают? – прямая спина, обрамлённое смоляными волосами бледное лицо и эти невыносимые, полные жестокости черные глаза заставляли опасаться этого человека. Он стоял, сложив руки внизу живота, и просто смотрел на охотника, что, казалось, не знал, как с ним разговаривать и как себя вести.

- Смотря что обо мне именно вы от людей слышали? – отвечал охотник, слегка прищурив взгляд и сложив на груди руки. – Я же не знаю, что именно обо мне говорят.

- А говорят, что ты зверье и птицу поймать можешь, не убивая и не раня? – на лице советника появилась кривая улыбка.

- Это я могу. Да! – восклицая, ответит молодой человек. – Вот только так и не понимаю, зачем вам это? Что вдруг понадобилось такому вельможе от бедного охотника?

- Работа. – ответил мужчина, убрав улыбку с лица и скрестив руки за спиной, слегка качнувшись. – Царь ищет умелого охотника, который бы смог отправиться в дальнюю страну и поймать там птицу дивную, жар дарующую. Доставить эту птицу в царство наше живой и невредимой и получить вознаграждение хорошее. – Советник опустил руки и, сделав несколько шагов, приблизился вплотную к молодому охотнику. – Деньги и титул ждут того, кто выполнит это поручение. Ну а где подобные богатства, там и сердце, и рука красавицы. – Советник пошел дальше и вышел на дорогу, медленно побрел в сторону замка царя.

Я понял. – качнул головой молодой охотник, проводив советника взглядом, и снова окинул взглядом то окно, в котором он так часто выглядывал свою возлюбленную.

Послушал молодой охотник советника, подумал он и решил, что стоит рискнуть. Быть может, стоит разок совершить невероятный и смелый поступок, и быть может тогда и денег царь отсыплет щедро, и быть может тогда и вправду Елена взаимностью ответит. И быть может тогда согласится её отец, старый и властный помещик, выдать за него Елену замуж. Какие еще фантазии мог рисовать сейчас его разум, молодой и горячий. Всё те фантазии, связанные только с нею одной. Такой любимой и дорогой, желанной и нежной. Бездушной богине, которой поклонялось его сердце и душа. Той, которой молилась каждая частичка его составляющая.

Уж бывает такое, что желания перебарывают страх и впускают в сердце некую надежду на лучшую жизнь. На будущее, о котором мечтал. К которому, казалось, стремился с самого своего зарождения. Вот и пришёл молодой охотник к царю, и пообещал он, что найдет тот дальний край, в котором обитают огненные птицы, и что придумает, найдет способ поймать птицу и доставить её живой в царство его.

- Уверен ли ты, мальчишка, что сумеешь поймать это причудливое существо? – спрашивал охотника царь, периодически бросая взгляд на стоящего рядом советника. Казалось, всем своим видом царь давал понять, насколько он не уверен в этом юном, хоть и самоуверенном человеке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Конечно! – твердо отвечал молодой охотник. – Поймаю! Уж не сомневайтесь во мне! Я, быть может, и молод, но хорошо отцом обучен. Я в охоте знаю толк! – его уверенный взгляд выдавал ту решительность, что томилась в его сердце. То непомерное достоинство и отвагу. И он действительно был готов отправиться в неизвестность ради обещанных наград и ради той мечты соединить себя узами брака с прекрасной Еленой. И, может, это и было достаточно глупым желанием и поступком. Но всё же именно это и выдавало в нем ту человечность и ту юность. Те стремления к лучшей и желанной жизни.

- Хорошо! – столь же твердо ответил советник, сдвинув брови и скрестив руки за спиной. – Вот как сумеешь принести в царство птицу огненную, так и плату получишь немалую. Заплачу золотом немалым и титулом охотника придворного. Станешь сразу богат и знаменит. И любая красавица царства нашего будет мечтать стать твоею женою. Но не смей подвести меня, охотник, и с пустыми руками вернуться не смей. Вот тебе моё слово. А теперь ступай в страну далекую южную и найди птицу дивную. Принеси её живую. Если ты, конечно, еще не передумал. – Советник всегда имел самый высокий голос и самый высокий уровень власти. Тогда казалось, что он вел себя так, словно был выше самого царя.

Я обещаю вам, господин, что воля царя исполнена будет и что не вернусь я в земли родные, пока птицу не поймаю. – ответил молодой охотник всё с тем же уверенным в себе видом и, поклонившись царю и советнику, вышел прочь.

Собравшись в дорогу, молодой охотник обнял на прощание отца и, взяв с собою горстку монет да верного пса Богарда, ушел прочь. Он медленно брел по дороге, такой пустой и одинокой, но вот он увидел Елену, что, как прекрасная нимфа, привораживала взгляд. И он, не удержавшись, быстрым шагом подошел к окну. – Лена, Леночка! Выйди на крылечко! – говорил он в открытое окно, из которого выглядывало красивое округлое лицо. – Выйди на крылечко, удели мне минуточку своего времени, дорогая, хорошая, любимая! – говорил он так, словно пел песню. Нежную и чувственную. Полную влюблённости и тоски. От чего глаза светились непонятным огоньком, и улыбка не желала сходить с его еще такого юного, красивого, светлого лица.

- Вот еще! – отвечала красавица, вздернув кверху носик, и так по-детски, может, несерьезно, может, потому что уж больно избалованной была. Её лицо вызывало некую брезгливость, смешанную с отвращением. – Был бы ты барин какой, быть может, я и вышла бы к тебе на крыльцо, а так и думать не смей о подобном. – Её голос был звонок, горд и такой непонятный, наполненный некой тянущей звонкой ноткой, делающей её голос немного противным.

- Я ухожу надолго очень. Потому и хотел с тобою попрощаться. – Молодой охотник, казалось, совсем не замечал, насколько он был неинтересен этой девушке. – Царь пожелал получить птицу дивную, жар дарующую. Вот я и решился пойти туда, где не бывает зим. Туда, где деревья тянутся макушками к солнцу, а цветы наполнены красками, нам и не ведомыми. Милая Елена. Я поймаю жар-птицу, принесу её во дворец и получу за это награду великую. Золото и титул. Всё у меня появится тогда. И я готов всё к твоим ногам бросить, любимая моя.

- Значит, ты смелый такой? – девушка поменялась в лице моментально, лишь стоило молодому охотнику сказать о деньгах и титуле. – Подожди. Сейчас выйду! – девушка по-быстрому выбежала во двор и обняла охотника, буквально на долю секунды обвив его шею руками, сразу же отстранившись. – Это ты правильно сделал, что решился на подобную работу. Вот так и должен поступать настоящий мужчина. – говорила она уже с более нежной интонацией, хотя её голос всё ещё выдавал некое отвращение, что показывало без прикрас её истинное отношение к молодому человеку. И вот она снова обвила руками его шею и подарила легкий поцелуй. Лишь слегка коснувшись губами кожи его щеки, ушла обратно в дом. Но и этого было достаточно ему сейчас. Тот крохотный поцелуй, что давал ему понять, что она может быть его. Что наконец ответит взаимностью. Что наконец он сможет назвать её своею, навеки единственной. Любимой и желанной женой.

Часть 3 Неверная

Так и побрёл он в компании своего пса, что бежал за ним следом, высунув язык сбоку, и часто дышал, куда-то на юг по пыльной дороге, тянущейся через поля и реки, даже не зная, что любимая его не так уж и проста была и что он не единственный ухажёр, оббивающий порог её дома.

Мужчина, который хоть и был намного её старше и, может, и не так хорош внешне, каким был молодой охотник, но той влиятельности, быть может, даже царственности было достаточно, чтобы Елена закрыла глаза на все его недостатки. И это не оставалось без внимания с его стороны. Те дорогие подарки, что он дарил её при каждой встрече. Те серьги и кольца, браслеты, переливающиеся сиянием самоцветов, что надежно прятала её шкатулка, запертая на серебряный ключик. Шелковые ткани, из которых она шила себе сарафаны. Она принимала их все без опаски быть замеченной с ним, быть виновницей и главной целью для новых сплетен.

Этим мужчиной был советник царя. Этот высокий и худой мужчина. Отчего казался ещё выше, чем он был на самом деле. И она не стеснялась говорить ему слова и фразы. Те поздние вечера, когда сбегала украдкой из дома. Когда встречалась с ним в старой заброшенной развалюшке у окраины леса. Те моменты, когда просила преклонить перед нею колено. Просила его прикоснуться губами к своей коже, покрыть их россыпью мелких и страстных поцелуев. Те моменты, когда она прикасалась к его губам поцелуем. Таким горячим и страстным, что она никогда не дарила кому-либо еще. Она гладила его черные волосы в те моменты, когда покрывала его бледные впалые щеки поцелуями. Любила ли она его или всё, что было между ними, лишь холодный расчет? Всё, что она ему позволяла делать украдкой, в те моменты, когда они встречались в тени этого домика. Возможно, лишь потому, что он был значимым персонажем в городе. Был ближе всех к царю. И всё то, что она бы никогда не сказала ему, будь он обычным человеком, как тот охотник. И всё то, что она говорила ему сейчас, в те моменты, когда он ласкал её шею и щеки, блуждая по нежной такой, бархатной коже губами. Такими сухими руками сжимая её тонкую фигурку в объятиях своих. И каждый её вздох. Каждый её жест. Каждое неловкое движение выдавали в нём больше похоти и страсти. И тот её взгляд, полный отчаяния, что, как всегда, выводил на первый план ту наглость и надменность, что всегда жили в ней. И это его никогда не смущало. Наоборот, даже радовало. Быть может, именно это делало их еще ближе друг к другу. И хотелось в те минуты слиться во едино. Быть единым целым. И в эти минуты ему хотелось дать ей то, что жаждала её кожа, такая горячая, трепетная, молодая. Отчего он завязывал свои черные длинные волосы в хвост и вставал перед нею на колени. Тот жест, что она любила больше всего. То чувство величия и власти над ним в этот момент. Наслаждаясь каждым прикосновением его длинных пальцев, таких сильных и в то же время холодных. Казалось, он всегда был таким ледяным, неживым. И то же время её это совсем не пугало. Наоборот, манило. И вот его пальцы пробежали по нежной, бархатной коже её ног так небрежно, словно случайно. Он слегка задирал её юбку, продолжал гладить такие тонкие, такие хрупкие ножки, при этом прижимая её к себе, ткнувшись носом в районе пупка девушки, отчего, казалось, это было для него чем-то невероятно желанным, невероятно нужным. Отчего мужчина зажмуривал глаза в то время, когда целовал её живот так настойчиво и жадно, словно желая уничтожить тот сарафан, что был между его губами и той желанной и молодой кожи, такой горячей, обжигающей. Казалось, он жаждал вобрать тот жар. Забрать его себе, согреться. Его руки продолжали забираться выше по тонким ногам под сарафан. Его пальцы, что были готовы вот-вот войти в неё, дарили ощущения безнадежности в те моменты, когда возбуждение было готово нахлынуть на неё. И она была готова занырнуть на дно с головой в тот омут, куда её постоянно уводил этот мужчина. И вот он задёрнул юбку сарафана еще выше, полностью оголив уже такую возбужденную кожу. Он приклонился сильнее. Теперь его губы бродили по ней. Так медленно, прерывисто и в то же время глубоко и резко. И каждое движение его языка, что двигался в такт с его длинными и грубыми пальцами и тем дыханием, от которого всегда так по-странному, так по-возбуждающему трясло Елену. Такое горячее и прерывистое. Всё это заставляло её сильнее стонать в его руках. Всё, что было нужно ему сейчас. Всё, что было так дорого и желанно. Это лишь её взгляд в тот момент, когда трясло её тело от наслаждения. В тот момент, когда она позволяла себе повиснуть на нём. Прошептать его имя. Он поднимался с колен и, встретившись с бесстыжим и таким наглым взглядом девушки, он всасывался в её губы новым поцелуем, проникая в её рот языком, словно заставляя её ощутить тот вкус, что сейчас заполонял его гортань. И тогда он прижимал девушку к себе так крепко, как только, казалось, мог это сделать, казалось, готовый поломать её пополам. Усаживал её к себе на бедра, прижимал к стене. Упоённый сладкими стонами, что так непривычно слетали с её уст, входил в неё так быстро и резко, что, казалось, и молодой бы не смог вытворять такое с желанной женщиной. Вполне бы мог сейчас позавидовать ему. И Елена, повиснув на его плечах, уже была такой податливой и послушной. Она поглаживала пальцами его плечи, слегка коснувшись его плеча щекой. В тот момент, когда он, закончив, опустил её ноги. Позволил коснуться твердой земли. Но сейчас её меньше всего хотелось чувствовать землю под ногами. Хотелось, чтобы он продолжал вот так крепко и в то же время нежно прижимать её к себе, целовать кожу в районе висков, лишь слегка касаясь губами. Елена подняла голову и снова встретилась с его взглядом. Тигран смотрел на неё с легким прищуром, лишь слегка пропуская то сияние, что дарили сейчас его черные глаза. И легкая улыбка, что рисовала еле заметный изгиб на его бледном лице. Всё казалось ей невероятно нужным и дорогим, казалось даже любимым. Хотя ни один из них ни разу за все те встречи и все те поцелуи, что скрепляли их каждую ночь, не произносил слов о любви. Казалось, было достаточно того, что и так жило между ними. И та страсть, и та маниакальная тяга к друг другу. Всё это правило ими. Заставляло идти снова на встречу. Возвращаться к этому домику.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Больше не тайна

Но не думала Елена, что именно этой ночью за нею проследует тайком служанка. И что, увидев всё, что барышня позволяла делать с собою мужчине, что не просто так её владеет бессонница, побежит прямиком к хозяину. И что, разбудив его, расскажет обо всём, что видела. И не скрыв, и не упустив ни малейшей детали. И, конечно же, был взбешён отец Елены. Человек, что был уважаемым и известным купцом. Он часто отлучался из дома и путешествовал по другим городам, и торговал мёдом и воском, что производились в его же личных пасеках. Может, потому она и вела себя так. Может, всеми своими действиями и поступками просто пыталась привлечь к себе его внимание. И что оставалось ему сейчас? Просто ждать возвращения дочери домой. Просто услышать её слова и оправдания. Но что бы она могла сказать и как бы могла себя оправдать? Ведь всё сказанное и всё сделанное уже было известным ему, и время вспять не повернуть. И не изменить своих решений и поступков. Хотя она не была из тех, кто боялся огласки. Столь же гордая и самолюбивая, как и её возлюбленный мужчина. Может, именно потому им было настолько вместе хорошо. Быть может, достаточно было простого понимания друг друга.

Купец был опечален и взволнован. Заглянув в спальню дочери и не обнаружив её там, понимая, что всё сказанное служанкой — правда. Он медленно прошел по коридорчику и, приблизившись к лестнице, ведущей на второй этаж, присел на лавочку, что стояла вдоль стены с правой стороны от лестницы. И вот скрипнула дверь, и на пороге появилась Елена, что аккуратно прикрыла дверь в попытке сделать это как можно тише, полная желания украдкой пробраться в свою комнату, но силуэт отца заставил её остановиться. — Отец? — произнесла она хоть и негромким, но достаточно уверенным и ровным голосом. — Почему ты не спишь?

- Скажи мне, дочь моя, где ты по ночам гуляешь? – отец поднял на девушку свой полный разочарования взгляд. – С кем ты ночи каратаешь?

- Раз Вы тут сидите и раз вы ждете меня, батенька, значит Вам уже успели доложить, где я гуляю, а потому не вижу смысла рассказывать об этом. – Девушка держалась так строго и уверенно, что отцу становилось не столько не по себе, сколько страшно за неё. За будущее своей дочери. И что она могла вот так себя вести и так с ним говорить, с таким тембром в голосе, словно ничего страшного и не происходило вовсе, его пугало больше всего.

- Как ты можешь так спокойно об этом говорить, доченька? – мужчина поднялся на ноги и подошел ближе к дочери. – Ты встречаешься по ночам с мужчиной, и то, чем ты занимаешься по ночам с этим мужчиной? И как я должен реагировать на это? Ответь? – он не знал, что говорить и что делать в тот момент, когда пытался скрыть свой паникующий вид, когда сделал невольный жест, пригладив седые волосы сведённой судорогой рукой.

- Вот видите, отец. Вы и так уже всё знаете. И я не собираюсь оправдываться ни перед вами, ни перед кем-то другим. И всё, что я делаю с этим мужчиной, или всё, что он делает со мной, мне доставляет удовольствие. И я не собираюсь ничего менять! – достаточно резко ответила девушка.

- Он старше тебя на много лет, и власти у него много. Неужели ты думаешь, что он захочет быть долго с тобою? Не променяет на другую? – отец всё так же пытался вразумить непокорную дочь, но она, казалось, даже не желала его сейчас слушать.

- Больше чем уверена, отец! – ответила девушка и прошла мимо отца, направилась в сторону своей комнаты по узкому коридорчику. – В любом случае, я не собираюсь терять то, что имею. А если тебя это так гложет, может, попробуешь с ним разборку устроить? – хмыкнула она в тот момент, когда зашла на порог своей комнаты. – Не волнуйся и не напрягайся. Я сама себя тут запру. Будем считать, что ты меня уже успел наказать и запереть в своей комнате! – девушка сама даже не заметила, как сменила тон и как обратилась к отцу без прошлых уважений и более грубым тоном. После чего захлопнула дверь.

- Я именно так утром и поступлю! – сказал отец громче, ударив кулаком по гладким доскам двери, но девушка ему уже не собиралась отвечать, а лишь, раздевшись и закрыв окно, легла на кровать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

больше не тайна

Всю оставшуюся ночь купец не спал. Просто не мог сомкнуть глаз, может, от понимания, что серьезного разговора не избежать, или, может, то было чувство непонимания своей дочери. И тот страх перед позором, что ждал впереди его семью. И что будут говорить люди, когда узнают о ночных похождениях Елены, а они-то об этом обязательно узнают. Ведь та служанка была до боли болтлива. Ну и, само собой, не смогла бы удержать в себе подобную информацию даже под страхом смерти.

И вот, дождавшись утра, надев свои одежды, побрел купец в царские покои на поиски советника. Хотя и искать-то его особо не пришлось. Ведь советник, как и всегда, был подле своего царя. Царь сидел за большим столом и пил чай, ел сладкие пироги в то время, когда советник что-то нашептывал царю на ушко. Слова, которые веселили царя, вызывали смех. — Что хотел ты спросить? — царь перевел взгляд на купца, который сжимал в руках свою шапку.

- Мой вопрос не к вам, мой царь, а к советнику вашему. – Говорил Ярослав еле слышно, не поднимая взгляд.

- И какой же у купца возник вопрос к царскому советнику? – хмыкнул царь, потягивая из кружки травяной чай.

- Вы узнали о моих встречах с вашей дочерью и пришли сюда в желании разобраться, быть может, что-то выяснить? – Тигран явно понимал приход Ярослава к царю и, видимо, догадывался, что тот сумел узнать о его отношениях с прекрасной Еленой. А потому и разговаривал сейчас так спокойно и внятно, полностью готовый и к подобной встрече, и к подобным разговорам.

- Вы насиловали мою дочь и так спокойно говорите об этом? – купец наконец поднял взгляд, встретившись с тем невыносимо спокойным взглядом советника. Его лицо, что совершенно не выдавало эмоций. – Она еще девчонка же, дура совсем, жизни не знающая, а вы заморочили ей голову. Ведь поиграетесь и бросите, так зачем её? Почему было не выбрать другую?

- Ваша дочь, друг мой, не так уж и наивна. – ответил Тигран и, как обычно сложив свои руки за спиной, прошел вперед, сделав несколько шагов и остановившись в метре от собеседника. – Ваша реакция как оскорбленного отца понятна мне, и все же возражу по поводу высказываний о насилии к вашей дочери. Она чувственное и страстное создание, которое заставляет чувствовать меня юным. И насиловать её мне смысла нет, так как она сама не против близости со мной и пользуется этим, принимая дорогие подарки, подаренные мной.

- Моя дочь не так воспитана! – повысил голос купец. – Она ни за что не променяла бы своё целомудрие на побрякушки.

В таком случае вам, мой друг, стоит получше узнать свою дочь. Узнать, что она от вас прячет и что скрывает. – По лицу советника растянулась немного ехидная улыбка. – В любом случае мои чувства к вашей дочери достаточно велики для того, чтобы не дать вашей семье погрязнуть в позоре. – Тигран вернулся обратно к царю и снова что-то прошептал ему на ухо, получив при этом одобрительный кивок.

- Что ты хочешь этим сказать? – купец снова перевел взгляд на шапку, которую сжимал в руках.

- Я хочу взять твою дочь в жены. Разве это не самый лучший исход данных событий? – ответил старейшина, заставив своею фразой дернуться с места купца.

- В жены? – словно по слогам проговорил Ярослав, то ли не понимая, то ли не желая понимать данные слова.

- Такой уважаемый человек просит руки твоей дочери, а ты недоволен? – снова хмыкнул царь, покачав головой и как-то зацокав языком. – Ай-ай-ай! Да такого зятя ты нигде не найдешь! Вот моё слово! – царь снова отглотнул чаю и поставил чашку обратно на стол. – Сыграете свадьбу через две недели! А пока подготавливайтесь к событию!

- Я вовсе не доволен, мой царь. – качнул головой купец. – Я очень даже доволен. И с радостью отдам советнику свою дочь. – купец поклонился царю и вышел прочь из той светлицы. Направившись прямиком в комнатку своей дочери и отыскав её шкатулку и взломав замок, высыпал содержимое на покрытую красного цвета покрывалом кровать.

— Что Вы делаете, папенька? – вбежала в комнату девушка, в панике наблюдая, как её отец раскидывает золотые кольца. Девушка сменила тон, опустила взгляд, прижавшись спиной к дверному косяку.

- И как давно ты позволяешь этому гаду касаться себя? – отец бросил гневную фразу в сторону дочери, но девушка лишь молчала, сейчас боялась издать звука. – Как давно ты убегаешь из дома, чтобы быть с ним? – Ярослав зацепил пальцами жемчужную нить и достаточно быстро пересек комнату, вложил бусы в руку дочери.

- С прошлой зимы! – девушка снова подняла взгляд на отца. Взгляд, в котором хоть и читался некоего рода страх перед отцом, но при этом был твердым и гордым, как и прежде. Казалось, даже понимание быть опозоренной на всю округу её ни капельки не смущало и не тревожило.

Отец скривил лицо, качнул головой. Сейчас он был в ней разочарован еще больше. Ведь те слова, что говорил советник, оказались правдой, и его дочь и вправду сама упала в ту грязь, из которой уже не могла выбраться. – Вела себя как последняя шлюха, продавая своё тело за железки и каменья, не думая о последствиях. Опустила в позор нашу семью. Собирай свои вещи. Через две недели ты уйдешь из моего дома. – достаточно сухо ответил отец, окинув свою дочь всё тем же полным разочарования взглядом, и отошёл на неё на шаг, снова покачал головой и двинулся прочь из её комнаты.

- Вы гоните меня из дома? Отец? – окликнула его девушка достаточно нервным голосом, ведь не думала она, что её шалости заставят её отца вдруг выгнать её из дома. – Отец? – она вышла в коридорчик и снова окликнула отца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты выходишь замуж за советника. – ответил Ярослав и быстрым шагом удалился прочь. – Через две недели церемония. И чтобы эти две недели ни шагу за порог не делала и ни с кем не разговаривала!

- Замуж? – прошептала девушка с таким непониманием происходящего, от чего её лицо сначала исказилось в раздумье, наполнившись морщинками и складочками, после чего она улыбнулась слегка и, вернувшись в свою комнату, собрала разбросанные украшения, вернув их все до единого обратно в шкатулку. – Что же, замуж так замуж! – и она понимала сейчас, что это только начало игры. И что такое решение советник сделал, быть может, лишь чтобы избавить её семью от того позора, в котором погрязла она, всё то, что так тянуло её, что было нужным и желанным. Ведь она знала, что между ними было всё: и страсть, и желания, и невероятный поток, сплетённый из множества различных чувств. Всех, кроме любви. То, что они никогда не сказали бы друг другу так необдуманно и так открыто. Но она была довольна сейчас его решением. – Пусть я буду его женой, так хоть теперь мне и слова никто не скажет! – она присела на кровать и, скинув с головы надоедливый кокошник, кинула его на пол, прилегла на подушку и закрыла глаза.

Глава 2 Секреты, заветы, гнусные замыслы.

Часть 1 как поймать птицу

Молодой охотник шел по лесной тропинке, как и всегда, тихо и достаточно осторожно. Без лишнего звука и без лишнего разговора, и лишь его верный друг и соратник по путешествию, его пес Богард, бегал рядом, периодически тявкая. Вон он забежал вперед по дороге, так что его уже не было видно, и громко залаял. «Что ты так громко лаешь, дружочек?» — достаточно громко окликнул молодой охотник пса, но тот продолжал лаять. - Да что там у тебя? — недовольно хмыкнул парень и прибавил шаг. - Богард, а ну иди сюда! Ко мне! Богард! — командовал молодой охотник, но пес не слушал его. Что заставило охотника прибавить шаг, пойти быстрее по дороге. Но вот он завернул туда, куда заворачивала тропинка, и чуть дальше от неё. - Богард! Прекрати! — теперь он ругался на пса, который облаивал пожилую женщину, что сидела на пеньке у дороги и опиралась о длинную палку. - Простите, пожалуйста. Он обычно на людей так не реагирует! — молодой охотник подбежал к ним, понимая, что пес не собирается успокаиваться, и, подтянув пса за ошейник, заставил его отступить и прекратить лаять. «Не знаю, что на него нашло. Обычно он тихий и спокойный. Давно, наверное, людей не видел, вот и лает».

- Это он просто здоровается! – с улыбкой на лице проговорила женщина, подняв взгляд на молодого человека, и сильнее облокотилась на свою палку, словно захотев подняться, но потом снова расслабила хватку и выпрямила спину. – Отпусти его. Хороший пес, добрый. – произнесла женщина, и молодой охотник, кивнув головой, так и сделал. Разжал пальцы и выпустил из рук ошейник пса. От чего Богард радостно замахал хвостом и снова подбежал к женщине, облизав её руку. И женщина протянула ему ладонь, позволив облизать пальцы, после чего провела этими пальцами по золотистой блестящей шерсти, погладив собаку. – Хороший пёс. – произнесла она, играючи продолжая гладить собаку, что вертелась возле неё с довольным видом. – Хороший! – и тут она снова перевела взгляд на молодого человека. Глаза, что, казалось, были наполнены многочисленными искорками, мерцающими разным цветом, таким ярким и манящим. Охотник отступил назад, сглотнул слюну. Сейчас он начинал понимать, что перед ним не просто пожилая женщина, а нечто иное. Может, демон лесной, а может, и что-то похуже, потому-то и облаивал её изначально Богард. – А вы охотник-то сильно молодой, да, видно, неопытный? Ружьё-то с собою взял и пса не забыл, а в леса такие зашел, что даже зверьё стороною обходит. – произнесла она, и тут молодой охотник понял, что не ошибался. И что перед ним и вправду не обычный человек. Но решил не выдавать свой страх и опасения, а делать вид, что не заметил ничего в этой женщине необычного.

- Я не ради охоты бреду по этой дороге, госпожа. – ответил достаточно тихо молодой человек и слегка качнул головой, так, словно желал выразить своё почтение. – Дичь стрелять не собирались даже, а ружьё с собою взял по привычке, а и в целях обороны пригодится, вдруг кто по дороге напасть сможет, так хоть какая защита.

- Это куда же, друзья мои, вы путь тогда держите? – задала новый вопрос женщина, продолжая поглаживать гладкую желтоватую шерсть собаки, что всё так же виляла хвостом.

- В дальние земли за птицей жар дарующей. - по-честному ответил молодой охотник. Он понимал, что это существо увидит ложь и, может даже, разозлится, услышав неправду, а потому и врать смысла не было. - Царев советник пообещал заплатить хорошую цену и титулом наградить, если я принесу в царство птицу такую, вот я и согласился. Хотя сейчас думаю, глупость я сделал. Не надо было мне соглашаться на эту работу, но теперь и дороги обратно нет, и идти куда особо не знаю. Вот и иду по дороге куда глаза глядят. Авось куда и приду.

- Это ж зачем вашему царю птица столь диковинная понадобилась? – вопрос, на который парень не мог найти ответа, потому что и не знал его, а потому просто пожал плечами. На что женщина хмыкнула и, прекратив гладить пса, обвила обеими руками свою палку. Сухие и тонкие пальцы наполнялись серым цветом кожи, выделяющей костяшки, от чего становилось страшновато. Тёмно-коричневые одежды, висящие на её теле, и пугающий тем ярким блеском взгляд. – Эти птицы очень редки в природе стали, и мало кто их видеть мог, не то что поймать.

- Я правда не знаю причин. – ответил молодой охотник, снова заглотнув слюну, и вот Богард подбежал к нему и присел у его ног, высунул язык, свесив его на бок, и ткнул пару раз носом охотнику в штанину. – Я же сказал, что пообещали золота, титул. А у меня любимая в городе, сказала, если вернусь с птицей, то замуж за меня пойдет. Вот я и согласился. Говорю же, что сдуру!

- Нравятся мне такие люди! – захихикала старушка и, сильнее вцепившись в свою палку, подтянулась и поднялась с пенька и подошла ближе к молодому охотнику.

- Это какие? – молодой охотник старался не спускать с женщины взгляда, не терять из виду тот блеск, что дарили её глаза. Словно ожидая резкого нападения или угрозы.

- Честные! – ответила женщина и, снова протянув руку, подозвала к себе пса, и тот, подбежав, снова принялся облизывать ей руки. – Люблю честных людей. Добрых и вежливых. Доверчивых и чистых.

- А смысл мне врать тому, что и так всю правду знает, – фраза, от которой у женщины сильнее заблестели глаза и заиграла на лице улыбка. – Меня отец всегда учил быть вежливым и учтивым с любым существом, человек то или животное, или иное существо, более сильное и более древнее. Более уважаемое, чем человек.

- И как же ты понял, милый мой, что я не человеческих кровей? – женщина подошла еще ближе к молодому человеку, почти вплотную.

Просто подумал, что женщина подобного возраста не пошла бы так глубоко в лес, особенно в такой темный и густой. Да и блеск ваших глаз и повадки не походят на человеческие, потому и решил, что вы не человек, а что-то другое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты хороший паренёк. – вздохнула женщина. – Добрый и доверчивый. Вот такого не хочется ни в болота заводить, ни хищному зверю на расправу, а потому помогу тебе. Покажу дорогу к тем землям, где жар-птица живет. – Пожилая женщина снова повисла на своей палке и, отстранившись от молодого человека, медленно вышла на узкую тропинку, остановилась. – Мой домик тут недалеко стоит. Помоги мне до дома дойти, да дрова донести, чаю попей, супу похлебай. Отдохни. А вот потом я поведаю тебе, как поймать птичку волшебную и как дорогу к ней отыскать. – Молодой охотник огляделся вокруг, казалось, он не помнил, чтобы видел рядом связку дров или хвороста. – Ну что? – спросила женщина.

- Я рад помочь, но дров не вижу. – протянул парень как-то неуверенно и смущенно.

Случайная встреча

- Ну как не видно? – засмеялась женщина и указала пальцем, вытянув руку в ту сторону, где стоял парень. – Вон же позади тебя лежат. – сказала она, и молодой охотник, обернувшись, поднял руку и потрепал свои волосы, открыв рот от удивления. Позади него лежала достаточно большая вязанка веток разного размера. – Хворосту много сегодня набрала, самой, боюсь, не донесу до дома.

- Конечно помогу. – протянул молодой человек, не теряя всё того же полного удивления выражения на лице. Он достал свою шапку, что была заткнута под ремень, надел её на голову и, развернув её более длинным краем на левый бок, глубоко вздохнул и, нагнувшись, поднял связку хвороста, закинул его себе на спину. – Куда идти? – спросил он, слегка прогнувшись в спине.

- Тут недалеко мой домик стоит. – ответила женщина и пошла вдоль по узенькой тропке.

- Пойдем, Богард. – скомандовал молодой охотник, зазывая за собой пса. И собака, вильнув хвостом, промчавшись вперед него, завертелась у ног женщины.

Домик действительно находится не так далеко. Идти пришлось примерно минут пять, может, чуть больше, как показалось охотнику. Это была достаточно маленькая с виду старенькая избушка, собранная из брёвен хвойных деревьев и покрытая соломой крышей. Трубы не было видно, что говорило о том, что и печи в этом домике не было, но было небольшое отверстие между самой крышей и стеной для отвода дыма из помещения. Рядом с домиком стояли две большие плетёные корзины, одна полная разнообразных грибов, другая ягод: малины, ежевики, смешанных с горстями недозрелой, отдающей зеленцой рябины. На земле рядом с теми корзинами лежал достаточно большой нож и, по тому, как блестело его начищенное длинное лезвие, видимо, острый. А в пенёк, что стоял неподалёку от корзин, был воткнут покрытый красными пятнами ржавчины топор. А вокруг той избушки сплошным забором росли тёмные стройные ели, тянущиеся своими ровными стволами высоко к небу и, казалось, желали достать своими макушками облаков. – Ну что же ты стоишь? – окликнула его пожилая женщина и, отворив дверь своей избушки, поставила у порога свою парку, пропустила вперёд пса, после чего зашла и сама в дом. – Заходи, не бойся и не стесняйся. – И молодой охотник, сглотнув слюну, казалось, вспомнив молитву или некий заговор от злой нечисти, пошевелил губами, прошептал что-то совсем неслышно, после чего вошёл в избушку, прикрыв за собою скрипучую дверь.

Домик внутри был столь же маленьким, как и снаружи. Темные брёвна наполнялись множеством полочек, вбитых в промежуточные углубления. Множество пучков с травами, подвешенными к потолку, и длинной гирляндой нить с свежими грибами, что, казалось, совсем недавно подвесили на подобную сушку. В доме всё же была печка с невысокой трубой, что доходила в самый раз до того дымоотводного отверстия между потолком и стенами. А на той печурке грелась кошка, чья шерсть наполнялась желтоватым оттенком. У дальней стены стояла узенькая кровать, застеленная и накрытая одеялом, сшитым из множества разноцветных лоскутов. По середине домика стоял стол и один стул, а рядом с печкой парочка мисочек на полу, одна из которых была наполнена молоком, а вторая пустая, видимо, именно туда хозяйка домика клала еду для кошки. А чуть дальше небольшая кастрюля, полная странной жидкостью, и еще одна, чуть меньше, с чистой водой. – Разожги-ка, дружочек, печку. – проговорила женщина, отдернув молодого охотника за рукав, и показала ему жестом руки на печь. – Поломай хворост, заложи в печку. – уточнила она, что именно надо делать, после чего прошла чуть глубже в домик, подошла к кровати и, скинув с плеч платок, свернула его в аккуратный сверток и положила на край кровати, присела, наблюдая, как молодой человек, кивнув, направился выполнять указания женщины. Он подошел ближе к печи, скинул с плеч вязанку хвороста и развязал верёвку. После взял палку в руки и разломил её о колено в нескольких местах, разделил её на три части, после чего положил их в печь. Потом еще одну, и с третьей проделал так же.

- Надо разжечь. – проговорил он и вот принялся копаться в своей походной сумке, что висела на его плече, в поисках огнива.

- Не мучайся, милок. – проговорила женщина, и вот она щелкнула пальцами, и огонь в печи сам собою разгорелся, да еще как хорошо и ярко он горел. Казалось, от огнива так печку не растопить было. – А теперь поставь кастрюлю на печь, пусть супчик согреется. – На что молодой человек кивнул головой и, подняв кастрюлю, поставил её на печку, после чего переломил оставшийся хворост и, собрав их в одну аккуратную кучу, устроил в дальнем углу печи, отряхнул ладони и снял с головы свою шапку, снова заткнув её за пояс.

- Вот у вас это хорошо получается. А бы долго мучился, огонь разжигая. – Казалось, молодой охотник просто не знал, что говорить в подобном месте и в подобной ситуации. Переполненный непонимания того оценивающего взгляда, которым на него смотрела пожилая ведьма.

- Это лишь искорка. – хихикнула женщина и, поднявшись с кровати, подошла к печи, взяла половник и перемешала суп в кастрюле. – Желтуха, а Желтуха! – окликнула она кошку, которая, потягиваясь, нехотя спрыгнула с уже горячей печи. – Всё валяешься, лежебока, гостей не встречаешь. – И тут кошка спрыгнула на пол, подошла к псу и потерлась о него с такой грациозной и тонкой осанкой, словно она была не просто какая-то кошка, а самая настоящая дворянская барышня. Хвост прямой трубой, выгнутая спинка, аккуратный шаг. Кошка промурлыкала и, медленно вышагивая, приблизилась к охотнику и потерлась о его ноги, после чего подошла к миске и похлебала молока. – Вот и умничка, а то всему её заставлять надо. – Молодой охотник смотрел на эту кошку, что так играючи вернулась к псу и снова принялась тереться о его бок, заставив свалиться на пол и протянуть лапы, после чего и она сама, свернувшись клубком, прижалась к его золотистой шерсти между его мощными лапами, положила мордочку на его плечо, и пес захрапел. – Вот. Скумарила животное. Как не стыдно же тебе, Желтуха, ты настырная. – На что кошка приподняла голову, посмотрела на хозяйку таким взглядом, полным пофигизма, снова закопавшись носом в шерсти собаки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что это с ним? Богард? – молодой охотник было бросился к своей собаке, но женщина остановила его, поймав за руку и заставив присесть за стол. – Что с моим псом? – обратился он к пожилой женщине.

- Всё нормально с ним. – ответила женщина и, снова вернувшись к кастрюле, зачерпнула половником суп и налила его в глубокую миску, поставила перед молодым человеком, после положила перед ним на стол деревянную ложку. – Спит просто твой пёс. Желтуха она такая, любит в сон погружать уставших существ. Вот поспит, отдохнёт твой Богард и будет снова весело хвостом вилять. – Она стояла рядом с молодым охотником и смотрела на него пронзительным взглядом. – Поешь моего супа. Уважь старуху.

— Не из поганок ли этот супчик? – словно спустив шутку, проговорил охотник и, взяв ложку в руку, зачерпнул супа, разглядывая зеленоватую жидкость.

Сказка рассказанная на ночь

- С чего решил, что из поганок? – спросила она совершенно спокойным голосом.

Да просто тут повсюду мухоморы развешены сушеные, вот мысль такая в голову и залезла. – хихикнул парень, словно в попытке показать, что просто шутит, хоть и не спешил положить ложку с супом в рот.

- Мухоморы это для Желтушки. Она их очень любит погрызть. Паразитов из организма выгоняет. А в супе грибочки съедобные. – улыбнулась широкой улыбкой пожилая женщина, и вот, обвив его руку, она, казалось, уже заставляла его сделать наконец-то этот жест и попробовать супа. И парню ничего не оставалось, как проглотить тот суп, что, на удивление, был невероятно вкусным. – Ешь давай, не бойся! – женщина убрала от него руки и, сделав своё лицо более серьезным, погрозила ему пальцем. Молодой охотник глубоко вздохнул, покачал головой и принялся есть суп. – Вот и правильно. Кушай. – она теперь была снова спокойной и веселой. Отошла от стола и, забрав с полки металлическую кружку, наполнила её водой из второй кастрюли. Вода, что была прозрачной, как слезы, поблескивая от того тусклого света, что дарили кое-где стоящие на полках горящие свечи. – Съел? Вот и молодец. Выпей водички теперь чистой! – женщина забрала у парня пустую тарелку и пихнула ему в руки ту кружку. Абсолютно прозрачная и в то же время пропитанная теми странными искорками вода завораживала его взгляд. Молодой охотник снова глубоко вздохнул и, закрыв глаза, полностью опустошил кружку в один глоток. Вода, что была невероятно сладкой, растеклась по его гортани, вызвав кашель. – Не надо было так пить. Медленнее надо было, аккуратнее. – тут женщина снова подошла к молодому человеку и, обвив сухими и тонкими пальцами его ладонь, потянула в сторону кровати.

- Простите, но мне кажется, я уже загостился. – проговорил парень, мотнув головой, казалось, та вода, словно хмельной напиток, закружила его голову. – Мне идти дальше надо.

- Успеешь еще продолжить свой путь. – с улыбкой проговорила пожилая женщина, заставляя молодого человека прилечь на её кровать. – Не сопротивляйся, расслабься. – проговорила она, поглаживая пальцами его грудь. – Поспи перед дорогой, а я тебе расскажу одну сказку. – тут она убрала от молодого человека руки и, выпрямившись, сперва прошлась по комнатке и, взяв стул, что стоял у стола, снова подошла к кровати. Поставила рядом с кроватью стул и присела на него. – Слушай внимательно сказку мою. И быть может ты сможешь увидеть в ней правду, которую ищешь. И быть может что-то большее. – на что парень, отодвинувшись чуть дальше, кивнул головой и положил голову на подушку. Теперь он приготовился слушать внимательно слова ведьмы. – Во времена далекие мир был полон волшебных существ и сильных великих народов. Независимых и гордых птичьих стай. Одними из уважаемых были племена воронов, мудрых и сильных. Их сестриц – сорок, болтливых и в то же время хитрых. Были и более незаметные, но тоже прекрасные лесные птицы. И жили они в мире и согласии с животными и людьми. Ведь не мешали они друг другу. Как казалось птицам. Но это было до одной поры. В дальнем краю у подножия гор стоит царство, и царь, что правит в нем, возжелал подчинить себе птиц, способных петь пленительные песни. И принялся вылавливать их из лесов и садов. После он создал свой сад. Сад, что покрывало заклятие, и каждая птичка, попавшая в тот сад, забывала себя и была рабой того царя. И собрались тогда вороны и ястребы. Все сильные птицы. Но не знали они, что тот царь узнал о старом проклятии и научился окольцовывать птиц даже на дальнем расстоянии. Так птицы потеряли своё могущество. Те птицы стали жить как люди и среди людей, но это делало их жизнь невыносимой. Какого помнить кто ты и знать кто ты. Быть божеством, закованном в одной телесной оболочке без возможности менять её. Снова надеть перья и взлететь в воздух. И тогда прошли годы. Птицы, что сумели избежать проклятья, прознали, что только огонь жар-птицы сумеет расплавить тот сплав, из которого были созданы кольца, и только огонь этих прекрасных птиц сумеет разрушить проклятье. Но не только птицы узнали о том, царь тоже узнал, а потому решил опередить их. Он нашел тот старый сад, в котором жила прекрасная дева, и, перебив всю охрану, похитил её. Но он не мог надеть на птицу ту кольцо проклятое, так как жар её был силен и не подпускал к телу девы людей, злобой полных, а потому он просто запер птицу в своем саду проклятом. И забыла жар-птица кем она была, и стала петь она песни вечерние, зарю призывая и небо красными красками украшая.

- Вот так сказка. – хмыкнул молодой охотник, подложив одну руку себе под голову. – Но вот как мне ту птицу из сада-то вытянуть? Раз сад проклятый, значит, туда и пройти нет возможности? Или этих птиц и нет вовсе? А лишь сказка? – снова хмыкнул молодой человек.

В каждой сказке правда имеется. – ответила женщина и, поднявшись со стула, снова прошлась по комнатке, поелозила руками по верхним полочкам. Вот с одной из полочек упала связка трав, и воздух сразу же наполнился едким кисловато-горьким запахом. – Вот где я вас оставила. – проговорила женщина и снова вернулась к кровати. – Вот тебе мешочек с пшённой крупой. Любит жар-птичка пшеничку поклевать. Ты как глаза откроешь, увидишь город. Как сад царя найти, тебе любой житель города скажет. Пробраться в него тоже легко будет. Охрана там непутёвая, сидит в шашки играет, а до птичек царя им и дела нет никакого. Вот проберёшься в сад. Найдешь дуб толстый самый. На тропку раскидаешь пшёнку эту, дождёшься, когда птичка появится, пшена наклюется, а там в мешок её быстрее и дёру из сада. Только колечко на лапу её надеть не забудь. – тогда женщина вложила в его ладонь металлическое простенькое колечко. Точно такое же, какое было надето и на пальце самой старухи. Тогда птичка уже тебя обжечь не сможет. Но смотри. Птичка, как сад царя покинет, сразу себя вспомнит. А как себя вспомнит, так и убежать от тебя захочет. Найди способ её к себе привязать, чтоб убежать не могла. Понял? – спросила она, на что парень качнул головой. – Только пшено сам не вздумай есть и псу не давай. Пшено это сонной росою покрыто. Как птица его съест, так уснёт, а проснётся, то не пугайся. И кольцо не забудь надеть на неё, это главное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- А как же она весь птичий род спасёт? Если я её окольцую и силы лишу? – спросил парень, сжимая в ладонях дарованные женщиной предметы.

- Жар в птице той необычный, и так просто его нельзя под власть свою сломать. Если сердце птицы разобьётся, то пламенем её печаль пробежит по миру, и сгорит всё. – Женщина глубоко вздохнула, была более серьёзной или, может, даже больше печальной. – Не допусти до такого. Не надо. Лучше быть пленником одного тела и забыть о ветре, несущем тебя над макушками деревьев, чем сгореть в том адском огне.

- Я понял. – проговорил он и закрыл глаза, уснул.

Часть 2 Назови меня любимой

Темная ночь опустилась на царство, погружая его в сон, крепкий, незабвенный, сладкий. Елена подошла к окну и, открыв створку, присела на подоконник. Зацепив нога за ногу, она смотрела на тот невысокий забор, через который так часто перебиралась, убегая из дома на свидания с тем мужчиной, по которому так скучала сейчас. Они уже не виделись больше недели, и от этого на душе скребли кошки. Всё нутро сейчас тянулось туда, в старый заброшенный домик, в его крепкие объятья. Снова услышать его голос, снова поцеловать, снова забыть обо всём, что её окружало и что так её угнетало. Казалось, именно с ним она чувствовала себя живой и нужной. И как же хотелось расплакаться и выпустить на свободу все те чувства, которые гложили её. И мысли о скором замужестве, и дальнейшая жизнь. Она, казалось, так и не могла понять, почему же он поступил именно так. Почему он захотел взять её в жены? Зачем и для чего? И главное, мысль, которая убивала сильнее. Это мысль о том, что ему просто, возможно, было её жалко. Ведь она не хотела быть жалкой, особенно в глазах мужчины, что, казалось, сейчас был дороже и жизни, и чести, и всех иных предрассудков. Но вот показалась парочка крепких мужчин, выходящих из-за угла дома, и Елена, спрыгнув с подоконника, присела на корточки и замерла в ожидании, когда они пройдут мимо окна. Это были выставленные её отцом на страже слуги. Которым было велено следить за окнами девушки, дабы та не осмелилась снова убежать среди ночи. Вот мужчины прошли мимо, и Елена смогла подняться на ноги и снова выглянуть в окно. Душой она рвалась на свободу, но разум не давал ей нарушить волю отца, от чего она глубоко вздохнула и, слегка прикрыв створку окна, но не закрывая его целиком, отошла от него, направилась обратно к кровати, медленно перебирая босыми ногами по блестящим от покрытого на них воска половым доскам. Но резкий звук у окна заставил её обернуться. Девушка вздрогнула и окинула взглядом окно, подтянула спадающую бретель ночной сорочки. – Кыш. – проговорила она, махнув рукой в сторону окна. Там на подоконнике сидел достаточно больших размеров черный ворон, перья которого переливались синим отливом в свете крупной луны. – Кыш. – повторила она, но птица и не думала улетать, наклонив голову слегка вбок и наблюдая за девушкой. – Вот что ты забыл на моём окне? – проговорила Елена еле слышно и снова приблизилась к окну и, понимая, что птица её не боится и совсем не думает улетать, приподняла руку и провела осторожно пальцами по его перьям, слегка прогладив его. – У меня еды нет. – вздохнула она и, словно от грусти, что резко нахлынула на неё, надула и без того пухлые губки. – Нечем угостить тебя.

- Ему достаточно прикосновений твоих нежных и ласковых рук. – из темноты дальнего угла послышался мужской голос, и Елена, резко обернувшись и убрав руку от птицы, вгляделась в темноту. Сделав пару шагов вперёд, она снова подтянула на плечо спадающий бретель рубашки. – Его зовут Яр. – проговорил он, сделав так же, как и девушка, пару шагов вперёд и показавшись, вышел из темноты.

Миг, и глаза девушки заблестели от некоего счастья, переполняющего её. – Ты… - протянула она и, не помня себя, забыв и про стыд или стеснение, и все запреты отца, пробежала по комнате и обняла его так крепко, как только могла, прижавшись щекой к его обнаженной груди. – Как ты сумел пробраться в мой дом, ведь люди отца на улице и следят за моими окнами? Сумасшедший… - словно промурлыкав, протянула девушка, не разжимая объятий. – Я скучала по тебе! Очень сильно скучала! Но вот девушка отстранилась от мужчины и, опустив глаза с некой грустью и, может, даже разочарованием, уже не знала, что сказать. Она обвила плечи руками, словно в желании согреться от сильного холода, сделала несколько шагов, отошла от него. Отвернулась. – Не надо было тебе приходить. Произнесла она еле слышно.

- Почему? – спросил он. Его голос, как и всегда, был спокоен и холоден, как всегда, заставлял содрогаться. – Я тоже скучал по тебе, моя прекрасная Елена, и я жаждал увидеть тебя, снова коснуться твоей теплой кожи. – Он подошел к девушке сзади и коснулся ладонями её обнаженных плеч, слегка массируя их пальцами, сжимая, переполненный желанием прижать её к себе.

- И почему я не верю твоим словам? – казалось, она не могла поверить искренность его слов, от чего еще сильнее обнимала руками свои плечи. – Ты никогда не говорил мне о чувствах, в общем, так же, как и я тебе. И мне казалось это нормальным. Всё, что связывало нас. Всё, что мне было нужно и дорого. – она глубоко вздохнула и, обернувшись, посмотрела в его карие большие глаза. – Всё, что я ждала от тебя. Но когда отец пришел к тебе и поступил так. Почему ты сделал так? Почему захотел взять меня в жены? – она слегка повысила голос, насколько это было возможным в её ситуации, так, чтобы никто не услышал её слов, кроме него. – Ты сделал так из жалости, я понимаю. Но я не хочу выглядеть жалкой в твоих глазах оставшуюся жизнь.

- Быть может, эта случайность позволила мне сделать шаг, который я и так собирался сделать? – он не убирал своих рук от её плеч, всё так же слегка сжимая их пальцами. – Я понимаю, что тебя пугает сейчас моё откровение, но именно сейчас я хочу сказать тебе, что дорожу тобой. Хочу, чтобы ты была только моей, всегда рядом. – он подтянул её ближе к себе, обнял, но при этом оставался таким же холодным. – Я люблю тебя, Леночка. – произнес он, от чего девушка снова совершила попытку отстраниться от него, отойти, отвернуться. Не смотреть больше в его наглые глаза.

- И почему я не верю твоим словам? – повторила она прежнюю фразу, закачав головой сильнее поникнув. – Ты никогда не говорил мне подобных слов, да и я тоже не была на них щедрой. Так зачем сейчас ты достал острый нож и полоснул им по моему сердцу и моей душе. Зачем заставляешь поверить в чувства, которые сам не знаешь? – Она стерла слезу, собравшуюся у краюшки глаза, быстрым жестом руки, словно не желая показывать ему свои слезы. – Уходи, прошу тебя. Пока люди отца не заметили тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Люди твоего отца одурманены сонным порошком и сейчас спят сладким сном. – На лице у мужчины появилась легкая ухмылка, казалось, он всегда был таким, скрывающим свои истинные чувства и эмоции.

Украдкой

- И почему это меня не удивляет? – хмыкнула она, также натянув на лицо легкую ухмылку. Девушка снова обернулась, посмотрела на него. Мужчина, который, казалось, был для неё всегда идеалом, мужчина, который ничего не боялся в своей жизни. Казалось, был всегда выше всех. Может, именно потому она и смотрела на него так. Взглядом, полным восхищения.

- Я не говорил тебе этих слов, хотя должен был их говорить. – Мужчина снова приблизился к ней и снова заключил в объятья, прижимая к своей обнажённой груди. – Я должен был раньше сделать этот шаг. Прийти к твоему отцу и потребовать твоей руки. И я хочу взять тебя в жены не из жалости. А потому что это откроет мне возможность вот так целовать твои губы и кожу. Обладать твоим телом, когда я этого захочу. И никто никогда не сможет мне запретить этого делать. – Тигран совсем изменился. Казалось, Елена не могла узнать его сейчас. Тот строгий и мрачный человек сейчас был полностью отдан страсти. То, как он целовал её губы. Так страстно и горячо. Как ласкал руками её тело. Всё было другим. Весь тот холод и расчетливая тактика. Все те действия, что были выстроены в ряд, теперь были не нужны. Мужчина снова всосался страстным поцелуем в её такие сладкие красные губы, стягивая с плеч и без того спадающие бретельки её платья, обнажая её грудь. – Я хочу тебя! – прошептал он и резким движением подняв девушку на руки и сделав пару тяжелых и больших шагов, уложил её на кровать, забравшись сверху неё, покрывая поцелуями кожу.

- Ты ли это? – прошептала девушка, приподняв руки, провела ладонью по его черным длинным волосам, что спадали с его плеч на её тело, щекотали кожу, заставляя дрожать, покрываться мелкой россыпью мурашек. – Совсем на себя не похож. – Она улыбнулась и, обвивая его шею руками, зацепившись за него, слегка приподнялась, подтянулась и поцеловала его губы. – Таким ты мне нравишься больше. – прошептала она. – Таким я тебя буду любить сильнее. – Казалось, она просто не знала, как правильно выразить свои чувства к нему. В какой момент объясниться, что и она его уже давно любила.

И сейчас они снова были скупы на слова. Были унесены той страстью друг друга. Она гладила его спину. Вычерчивала пальцами рисунки по его покрытой испариной коже в то время, когда он медленно ласкал её грудь языком, спускаясь ниже и ниже, продолжая стягивать с неё ту полупрозрачную ткань, так безжалостно сминая её, казалось, в желании разорвать на части, лишь бы добраться до самых желанных уголков её тела. И она, повинуясь ему, лишь слегка зацепившись пальцами за его шею, приподняла тело и позволила сделать ему новый рывок и полностью освободить её от этой ткани, что уже успела прилипнуть к телу. И теперь он мог насладиться ею всласть, продолжая покрывать её поцелуями, так страстно прижимая её к себе, так желанно поглаживая её нежные и такие сладкие бёдра. Тигран раздвинул её ноги, закинув одну себе на плечо, прильнув к такой огненной и возбуждённой коже, заставляя её стонать, заставляя закатить глаза и больше не смотреть на него. Он смотрел на неё сейчас. Казалось, он наслаждался ею, наслаждался видом её возбуждения и наслаждения, отчего так медленно и нежно и прерывисто. Каждое его движение, каждый жест — всё было лишь бы доставить ей максимально больше того наслаждения, что не отдал раньше. Его руки и его язык, блуждающие по её телу, заставляли трястись в его объятьях, покрываться мурашками и такой непонятной и в то же время желанной агонией. И этот шёпот, и его слова. — Я люблю тебя! — они разносились неким обжигающим паром по коже, что разбирались новой волной мурашек и судорогой. Он поднялся выше и прополз слегка, нависая сильнее над девушкой. Теперь она была полностью в его власти, такой беззащитной и желанной. И всё, что он желал, всё, что он хотел, — лишь видеть эту страсть и смятение в её глазах. Ту податливость и покорности, с которой она всегда смотрела на него в такие моменты. И тогда он сильнее раздвинул её ноги и, сжимая крепкими пальцами чуть ниже талии, подтянул её к себе, так, что её голова сползла с подушки. И тогда он полностью накрыл её собою, придавив своим весом, так резко войдя в неё, что захотелось закричать. От чего Елена прикрыла рот ладонью. Она боялась издать звук. Боялась, что охрана позовёт её отца и он застанет подобную сцену. И она ойкнула и пустила слезу. Снова закрыла глаза. Сейчас всё снова казалось пустым и неважным. И казалось важным лишь то горячее дыхание, что так часто покрывало её кожу, обдавало невероятным паром. И его тяжёлое дыхание, звучащее в унисон её дыханию и такому быстро бьющемуся сердцу. — Я люблю тебя! — снова прошептал он. В тот момент, когда, замедлившись, приподнял свой торс. И он смотрел на неё. Любовался её покрытым испариной телом. Таким нежным, таким нужным и желанным. Он провёл ладонью, слегка поглаживая её, начиная от низа живота и выше по тонкой полосе на животе, по упругой девичьей груди, остановившись на шее. И вот он снова лёг на неё и снова целовал её губы. Так безжалостно терзая их, так долго и глубоко, что, казалось, она не могла дышать, задыхалась. Отчего, отрываясь от его губ на долю секунды, делала глубокий вдох, чтобы потом снова слиться с ним в поцелуе. И она обвивала ногами его торс. Прижимая его к себе. И с каждым его резким движением, с каждым тяжёлым дыханием. С каждым словом, что он нашептывал ей сейчас. И она, почувствовав, что он вот-вот захочет отстраниться, заставила его перевернуться. Лечь на спину. И вот она забралась на него сверху. И вот она что-то прошептала ему на ухо. Улыбнулась и прильнула к его груди. Теперь уже она позволяла себе делать с ним действия, что делал он когда-то с нею. Она прильнула губами к его груди, покрывая поцелуями, с каждым прикосновением губ, с каждым прикосновением языка она спускалась ниже. Всё ближе и ближе к возбуждённой коже, взяв его в рот в тот момент, когда он больше не мог сдерживать свою страсть, рвущуюся мощным потоком наружу. И она не думала сейчас о смущении или о чём-то другом. Всё, что ей хотелось, — это лишь быть с ним, любить его. Так, как хотелось ей. Как хотелось ему. И тогда Елена приподнялась и, выгнув спину, проползла слегка выше. Прильнула к его плечу и обвила руками его грудь и плечи. И он, понимая её без слов, так же приподнял свою руку, провёл ладонью по её руке чуть выше и, крепко сжав её ладонь в своей ладони, прислонил её руку к своей груди. — Как давно я хотел сказать тебе эти слова. Как же давно я хотел вот так насладиться тобою по-настоящему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В темноте ночной

- И я ждала этого. – ответила она, не опуская своего влюбленного взгляда от его лица. Казалось, сейчас стоит лишь отвернуться, и он снова станет прежним. Неживым и черствым, невыносимо холодным и мрачным. – Я люблю тебя, Тигран. И всегда любила. Я помню тот день, когда ты впервые вошел в наш дом. И я увидела тебя. Ты показался мне таким мрачным и загадочным. И я слышала, как шушукаются служанки и говорят, что боятся тебя. И я помню тот холодок, пробежавший по коже. Но тот холодок был не сотворён из страха, а от непонятной тяги. Мне захотелось подойти, сказать хоть что-то, чтобы привлечь к себе внимание. Мне так хотелось, чтобы ты заметил меня. Чтобы ты понял, что я тянусь к тебе.

- Я помню, как ты подошла и, приклонившись, проговорила: «Здравствуйте». – ухмыльнулся он. – Ты пыталась казаться смиренной и скромной, но твой взгляд. Он бросал мне вызов, он говорил мне, что ты для меня. И мне захотелось забрать тебя. Захотелось расправить крылья и улететь в те края, откуда я родом. Жаль, мои крылья скованные, но ты поможешь мне расправить их. Поможешь скинуть все оковы.

- О чем ты говоришь? – прошептала девушка, уже начиная дремать на его плече.

- Это лишь метафоры, ангел мой. – прошептал он и, сняв её голову со своего плеча, уложил на подушку. – Я люблю тебя. – И он слегка коснулся губами её виска в тот момент, когда она уснула. Прикрыл её обнаженное тело одеялом и, одевшись, вылез в окно, перебрался через низкий заборчик и, сделав несколько шагов дальше по дороге, зашел за толстый ствол березы, ветки которой спускались почти до самой земли, спрятав его от лишних глаз.

- Ну что, развлекся напоследок? – темной тенью из-за дерева показался другой мужчина. Столь же темный и столь же мрачный, каким был и сам Тигран. И сейчас, когда тот второй вышел на свет, можно было заметить их внешнее сходство. Черные длинные волосы прямыми прядями спускались до плеч, темно-карие, почти черные глаза, острый нос, словно клюв хищной птицы, и наглая ухмылка. – Ты уверен, что хочешь этого? – задал тот мужчина новый вопрос. – Если я шепну ей слово, обратно уже не смогу повернуть. И не смогу уже её прежнюю вернуть. – Казалось, он всем своим видом старался отговорить Тиграна от той затеи, что задумал он. Что, быть может, стоит оставить всё как есть. Не менять, не разбивать. Не разрушать ту светлую сторону Елены, которую замыслил разбить Тигран.

- Если то, что я задумал, сбудется, то и Елена станет прежней. – Тигран был по-прежнему суров, по-прежнему сияли его глаза с той невероятной жестокостью, с которой он смотрел на мир. – Мне лишь нужна жар-птица. И её непобедимый огонь. Я уничтожу ненавистные оковы, я разорву ненавистный народ, и тогда мы воспрянем. И снова возродимся с новой силой и новой мощью. И ты, мой брат, обязан сделать всё, чтобы помочь мне в этом. – Серьезный и жестокий голос, как и всегда не знающий пощады. Неужели он был готов погубить даже ту, которую называл любимой, всё лишь бы вернуть себе те крылья и ту свободу, о которой он не мог забыть уже не одну сотню лет.

- А ты не боишься, что шепну ей лишнего на ушко? А, братец? – натянул на лицо ухмылку тот второй и облокотился о ствол дерева плечом. – И она ко мне потянется? Или, может, захочет чего-то погорячее?

- А ты, Яр, не боишься, что одна маленькая птичка услышит сейчас твои слова и придется тогда тебе до конца своих дней довольствоваться лишь холодными закусками? – Яр посмотрел на Тиграна, совершенно не понимая сейчас той насмешливой ухмылки и нагловатого игривого прищура.

- Что ты хочешь этим сказать? – хмыкнул Яр, подумав, что это лишь очередная глупая угроза со стороны его кровного брата, но тот лишь ухмыльнулся сильнее и, почесав сперва нос, поднял кверху указательный палец, указав на одну из верхних веточек.

Яр поднял глаза и увидел её. Маленькая жёлтая птичка сидела боком на качающейся на лёгком ветру веточке, цепкой хваткой держалась за неё своими тонкими лапками, которых почти не было видно в этой темноте. Птичка издала пищащий звук, обрывистый и громкий, после чего, качнувшись на веточке, улетела. «Чёрт! Тигран, ты сволочь!» — ругнулся Яр на брата. - Не мог раньше сказать, что и она тут. - И тогда, обернувшись чёрным вороном, он бросился за нею в погоню.

- И пропустить тот момент, когда ты получишь по клюву? – рассмеялся Тигран, провожая вдаль взглядом птиц. – Давай теперь, братец, оправдывайся перед пташкой. – И он пошел по дороге этого городка, такого еще спящего и угрюмого. Он медленно брел и смотрел на эти дома и скрипучие калитки. Казалось, он и сам боролся сейчас сам с собою. Боролся с желанием остановить всё, пока не поздно. Пока он не разрушил множество жизней и судеб. Пока не унесло огнем и этот город, и этот дом. Он остановился и поднял взгляд. Дом Елены был так рядом к нему. И, казалось, нутро снова тянулось туда. Прилечь рядом с нею, обнять и поцеловать. Снова назвать своею. Но он уже был готов и это разорвать и выкинуть. Был готов полностью лишить эту девушку сострадания и любви. И что он хотел сотворить с её разумом, подчинить полностью себе. И что именно он хотел разрушить её проклятыми руками и потерявшим контроль над собою разумом.

А тем временем ворон догнал маленькую желтую птичку и, зацепив её слегка когтями, сбил траекторию полета, и было видно, как он старается заставить её приземлиться и в то же время не причинить ей боли. Маленькая птичка сдалась, выбилась из сил и кубарем полетела вниз всё ближе и ближе к земле, и тогда ворон бросился за нею снова, подхватил когтями и, широко расправив крылья, планируя над землёю, кружил, медленно опускаясь всё ниже и ниже. И вот уже почва под его лапами, сырая трава, наполненная росой, что начинала дарить свой искрящийся блеск от тех бледных лучиков солнца, что начинало подниматься ленивым бледно-оранжевым блюдом. И вот птичка обернулась девушкой, да и ворон снова обрёл человеческий облик. — Отпусти меня! — закричала она таким пищащим и звонким голоском. — Отпусти, мерзавец! — Она рванула вперёд в попытке убежать, но он, достаточно быстро нагнав её, схватив за талию, прижал к себе, уволакивая ближе к оврагу, там, где ещё царила тень, и роса так не блестела и не слепила глаза. — Ненавижу тебя! — выкрикивала девушка. — Подлый! Невыносимый! Лживый! — плакала она, вырываясь, но мужчина, с силой развернув её к себе лицом, не обращая внимания на проклятья и на попытки вырваться и убежать, прижал девушку к дереву и впился страстным поцелуем в её губы. — Ненавижу тебя! — повторила она, всё так же пуская слёзы. И хоть она уже и не вырывалась, и лишь мотала головой, не желая смотреть на него сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ворон и канарейка

- Глупая! – произнес он, не выпуская девушку из рук. – Я же шутил. Разве я променяю маленькую желтую птичку на какую другую? – он приподнял руку, коснулся изгибом указательного пальца её подбородка, слегка приподняв её голову, заставив взглянуть в его глаза. И она смотрела на него, такая трепетная и хрупкая сейчас в его руках. Тонкая стройная фигурка казалась прозрачной и невесомой, как и то платье, сотворённое из светлой жёлтой струящейся ткани, что стремилось взлететь в воздух даже при лёгком дуновении ветерка. Столь же светлые, отдающие желтизной с прожилками золотых волосков локоны спадали на плечи и ниже, струились до поясницы. Узкое личико, словно кукольные алого цвета пухлые губки, сложенные обиженным бантиком, маленький, вздёрнутый кверху носик и невероятного размера крупные глаза. Блестящие оттенком янтаря, обрамлённые густой порослью чёрных длинных ресниц.

- Мне надоело уже слушать? – прошептала девушка и отвела взгляд. – Я понимаю, что тебе хочется большего. И потому тебе проще назвать меня глупой, а самому найти ту, что сумеет подарить тебе ласку и тепло, о которых ты не раз шептал во сне. И я зря ревную, наверное. Ведь кто я для тебя? Не жена и не невеста. Даже не любовница. – Она снова глубоко вздохнула и, сделав легкий жест рукой, слегка отодвинув мужчину, сделала несколько шагов и вышла на солнечный свет. Свет, который, казалось, был поглотить её полностью. Желал забрать, впитать всю её желтизну. – Просто так и скажи, что ждать меня ты не хочешь. И передай своему брату, что мы с Мэг сделали всё, о чем он просил. Охотник уже на пути к городу Това. И скоро охотник поймает птицу жар дарующую. – Но лишь только девушка собралась обратиться снова в птичку и улететь, мужчина вышел на свет и, схватив её за руку, потянул за собой обратно в темноту, что даровали деревья, снова окунув её в ту прохладу и окутывающую их словно покрывалом некой сыростью, еще витающей в том воздухе. – Отпусти меня, пожалуйста. – прошептала девушка, но Яр и не думал разжимать теперь своих объятий и освобождать её.

- Кем ты хочешь, чтобы я тебя назвал? – его голос был громким и невыносимо жестоким, с такой невыносимой ноткой, режущей её слух и заставляющей слезы литься сильнее. – Скажи мне лишь слово, моя возлюбленная Желтуха, я пойду к Мэг, я заберу тебя у неё. Я выкраду, я завоюю. Я назову тебя невестой и женой. Кем ты хочешь стать для меня? – он силой завалил девушку на землю, придавив её своим весом, устроившись сверху и сжимая её запястья крепкой хваткой, прильнул губами к тонкой шее, медленно спускаясь ниже, слизнув с глубокой ямочки её ключицы собравшиеся капельки, смешанные из слезинок, росинок и пота. – И ты знаешь, что я не шучу и не вру. Тебе я никогда не вру. И о том, что в первую очередь хотел бы тебя назвать своею любовницей. – он снова приподнял голову и впился в её сочные алые губы невероятным поцелуем, заставляющим её на мгновение сдаться и закатить глаза. Девушка лишь вздрогнула слегка в тот момент, когда он отпустил одну её руку, и вот грубые пальцы пробежали по телу вниз, лишь для того, чтобы, зацепив её платье, снова забраться выше. Желтуха, опомнившись, широко открыла и без того большие и круглые глаза, а его рука уже бродила по бледной коже тонких ног и выше, по бедрам, почти добравшись до самого основания.

- Хватит! – закричала она, снова совершив попытку вырваться, благо одна из рук была свободной, и вот она, размахнувшись, сперва влепила мужчине пощёчину, потом продолжила сталкивать его с себя. – Прекрати! Я не хочу вот так! – кричала она в то время, когда мужчина, не думая сдавать своих позиций, зацепив так ловко одну из её ножек, закинул её себе на бедро и вот уже был так близко к ней. Желтуха снова вздрогнула и замерла, она сейчас чувствовала низом живота его возбуждение, совсем рядом. Так близко, что в разуме пробежали невероятного содержания пошлые мысли. И, может, даже она была готова сейчас стать его, сдаться. Отдаться его воле. Но он не делал этого, лишь слегка прислоняясь к ней всем телом, так, чтобы она чувствовала его и понимала, насколько и ему тяжело. И насколько он жаждет её тело и эти губы. Губы, которые он так страстно целовал сейчас, от чего и ей поневоле хотелось близости, наливая её щеки румянцем. И она подняла руку и провела ладонью по его волосам, так нежно и ласково, что хотелось целовать её сильнее и еще крепче обнимать. – Я хочу быть твоей. Но не так, не сейчас. – прошептала она, и тогда он оторвался от её губ, заглянул в полные слез глаза. – Когда-то всё изменится, и сама приду к тебе. Отпусти. – И он поднял спину, отстранился. И она подползла к нему, обняв сама его крепко, поцеловала его губы. – Когда-то я стану для тебя тем, кем ты хочешь. Но, а пока что пусть всё останется так. Я буду плакать в стороне, вздыхая и мечтая о встрече, а ты – желать недосягаемого и брать то, что попадётся под руку.

- Я заберу тебя у сестры обязательно. – прошептал он и качнул головой. Казалось, он боялся ту ведьму, что держала маленькую жёлтую птичку в клетке на особой привози. И может потому та связь, что была запретна, и казалась ему настолько сильно желанной. – Я обещаю тебе, это моя маленькая птичка!

- Я знаю! – она улыбнулась, насколько это было возможно. Пропустить полную влюбленности улыбку через те слезы, что стекали струйками из её глаз. И тогда она снова обернулась маленькой желтой птичкой, что, устроившись на его ладони, повертелась слегка и, расправив свои крылышки и распушив короткий хвостик, встрепенулась и улетела. Он смотрел на неё, провожая взглядом, и лишь маленькое перышко, оставшееся на его ладони, напоминало о ней, щекотало кожу. И Яр сжал свой кулак, сдавливая то перышко со всей силы, что имел. Сейчас он поднялся на ноги и, так же обратившись птицей, взмыл в небо. Сейчас он был полон решимости совершить все те действия, о которых просил его брат. Нашептать Елене слова на ушко, которые сломают её изнутри и разрушат. Заставят забыться и пустить на свободу лишь злобную её половинку, сковав всё добро. Он был готов сделать всё, чтобы забрать себе любимую, освободить и её от оков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пролетев между макушками высоких елей, маленькая жёлтая птичка попрыгала по широкому лапнику, спускаясь ниже с ветки на ветку, пока не приземлилась на сырой земле возле старенького домика в лесной глуши. И вот она снова обернулась человеком, поправила платье и волосы, шагнула на порог, но тотчас же по её ногам прошлась жёсткая метёлка, от чего девушка ойкнула, подпрыгнув сперва, а после пробежав вперёд, встала возле печки. - Нашлась, мерзавка, — высказалась пожилая женщина, продолжив подметать пол. - В доме грязища, а она с вороньём обжимается.

- Ничего я не обжимаюсь. - надула обижено губки девушка и, оглянувшись, увидела таз, полный воды, в которой утопала грязная посуда. - Вот я не пойму всё же, почему вы с братьями в ссоре? - хмыкнула девушка и, взяв тряпку в руки, принялась мыть деревянные тарелки. - В дом свой их не пускаете, разговаривать не желаете, но при этом всё равно им помогаете. - Девушка домыла тарелку, стряхнула с неё воду и, потянувшись чуть выше, положила на полку.

— Не твоего ума дело! – резко высказалась женщина. – Ты вот лучше определись, кто ты: птичка или кошка? – тут старухе стало смешно. Она рассмеялась и, поставив метлу в сторону, присела на стул, положив руки на стол. – Яр хоть знает, что ты за существо теперь такое? Или ты не говорила ему?

- Нет. – вздохнула девушка и, приближаясь к пожилой женщине, опустилась перед нею на колени. – Я не знаю, как подобное и объяснить-то можно. Я и не птица, и не кошка, и не белка, и даже не человек. Но при этом могу быть любым, кем захочу.

- Так и будь тем, кем хочется. – вздохнула женщина, и девушка, так же вздохнув, положила ей голову на колено, приобняв слегка. – Оставь одну форму, и будешь тогда свободна. Проклятого кольца ты лишилась, а вот отголосок теперь надолго с тобою будет. Надо тебе угомонить свой разум, вспомнить, кто ты такая. И что за кровь в твоих жилах течет. А так сама себя в оковах держишь. Вот когда совершишь последнюю метаморфозу, тогда и сможешь из дома моего уйти, а пока что будь любезна жить по моим правилам и законам. - Женщина погладила девушку по голове, словно та была снова кошкой, а не человеком. - И прекрати с моим братом втихаря обжиматься. Будешь теперь тут вороньем вонять.

- Я вовсе не воняю. – протянула девушка, подняв голову.

- Иди смой с себя этот запах противный. – Женщина указала рукой на таз с чистой водой, что стоял на теплой печи. – Мой дом – мои правила. Раз говорю, что воняешь, значит, воняешь. Иди и помойся!

- Хорошо. – девушка глубоко вздохнула и прошла по комнатке, спустила с плеч платье и, намочив мочалку, сделанную из древесной коры, обтерла тело.

Часть 3 Таинственный город, проклятый сад.

Непонятные и немного противные ощущения заставили его сначала сморщиться, а потом испугаться. Молодой охотник вдруг вспомнил, что засыпал под странные сказки той старой ведьмы, и то, как она его упрашивала прилечь на её кровать, от чего он резко поднял спину и принялся стирать с лица липкую слюну, издав при этом некий звук, чем-то напоминающий отдаленно крик. Это такой идущий изнутри рык. – Богард! Это ты меня облизывал? – молодой охотник огляделся вокруг и, поняв, что рядом нет никого кроме его пса, успокоился и опустился обратно на землю. – Вот так кошмары присниться же могут. Я уж подумал, что это та женщина ко мне пристает. – Он засмеялся. Сейчас казался самому себе смешным и глупым. – Вот так, дружочек, мы с тобой поспали. И где это мы сейчас? – Тут он понял, что находится не в том темном и мрачном лесу, затянутом широким лапником елей, а на лесной опушке, усеянной мелкой порослью березок. Охотник снова поднялся на ноги и огляделся вокруг себя. На тонких веточках берёзок сидели маленькие птички и наигрывали звонкие мелодии. Не так далеко протекал ручей, отдающий неким звоном, казалось, подпевающий тем птичкам. Звуки, которые не могли оставить равнодушным, не могли не пройтись отголоском улыбкой на его лице. Вот он увидел сквозь берёзовые веточки сооружения, домики и заборы. – А это что там такое? – хмыкнул он и, подозвав к себе пса жестом руки, – кажется, город? Пойдем посмотрим? И пёс ответил ему негромким лаем, завилял хвостом и, подбежав к нему, завился у ног. И может, и не было других путей, и не было сейчас других дорог для него. И оставалось лишь пойти к тому городу. Странным казался молодому охотнику тот город. Нелюдим он был и как-то пуст. И хоть и жили в нем люди. И смотрели эти люди на него странным взглядом, провожали его, ухмылялись, оглядывались, шептались. Казалось, всё в этом городе стремилось то ли прогнать его, то ли испугать. Казалось, даже Богард боялся этих людей, таких пластилиновых, словно неживых. От чего, прижав хвост, бежал рядышком со своим хозяином, был тихим и угрюмым. И вот наконец-то сооружение, в которое можно было постучаться, зайти и, может, даже отдохнуть и перекусить. – Смотри-ка, Богард. – проговорил молодой охотник и, присев на одно колено, погладил пса по морде, по-мутузив его слегка руками и растягивая его губы в некой улыбке. – Давай зайдем, узнаем, может, тут и комнату возможно снять на ночь? Ты же есть хочешь? – спрашивал он у пса, который слегка поскуливал и, подняв лапу, пару раз коснулся руки хозяина. – Вот и я хочу, дружочек. Тут написано «Таверна у солнца». Пойдем вовнутрь. Молодой охотник поднялся на ноги, коснулся двери таверны и толкнул её вперёд. Богард последовал за хозяином и, вот прошмыгнув между дверью и его ног, пробежал вперёд.

- С собаками нельзя! – раздался громкий женский голос, заставивший Богарда остановиться и, поджав хвост, забежать назад, спрятаться за ногами хозяина. Молодой охотник остановился и замер.

- Прошу прощения. – протянул он и, вздохнув, пригнувшись и взяв собаку за ошейник, вывел его на улицу. – Подожди, дружочек, меня здесь. Не обижайся, пожалуйста. – Гладил он снова Богарта по его светлой лохматой морде, казалось, пытаясь тем самым ему объяснить, что нельзя заходить в помещение. – Я сейчас схожу туда, всё узнаю. Может, комнатку на ночь сниму, а потом тебе покушать принесу. – И вот он снова поднялся на ноги и снова вошел внутрь этого здания.

Достаточно освещенная комната встретила его. Просторная, хоть и небольшая. Пара столов стояли вдоль окон и несколько стульев рядом с ними. В темных углах также стояли столики, но не такие бросающиеся в глаза. Они были маленькими и круглыми. И именно за этими столиками и сидели люди. Что-то обсуждали между собой они и пили пиво, ели еду. И всё здесь казалось совсем не таким, как на улице. Казалось обычным и привычным. И никто из сидящих за столами людей и не думал смотреть на него, что заставляло сердце немного успокоить своё биение, замедлиться. – Что стоим? – раздался тот же женский голос. И молодой охотник, оглядевшись, увидел её. Это была невысокая, пышных форм женщина среднего возраста. Светлые волосы, убранные под своеобразный светлый чепчик, крупные карие глаза и невероятной красоты улыбка. Казалось, эта женщина была самым живым существом в этом городе. – Кого ждем? – задала она новый вопрос, и тогда молодой охотник, дёрнувшись и стянув с головы свою шапку, сжимая её в руках, подошел к стойке, за которой стояла женщина, которая протирала чистой тряпочкой стаканы и кружки. – Может, что-то желаете? – спросила она и, дунув в стакан, снова протёрла его и поставила на стол, перевернув.

- Я хотел бы узнать, у вас есть ли свободная комната? – спросил молодой охотник как-то протяжно, хоть и достаточно громко.

Комнат у нас много, и все свободные. – хмыкнула женщина и повторила процедуру со следующим стаканом. Дунула в него, протёрла и, перевернув донышком вверх, поставила на стол. – Народ у нас скромный, тихий. И гостей из других городов и стран у нас не бывает. Вот за счёт этих забулдыг и живёт наше заведение. – Она показала рукой на сидящих в дальнем углу за круглым столиком выпивающих крепкие напитки мужчин. – Удивительно увидеть новое лицо в нашем городе, если честно. Вы тут по делу или проездом? – задала она новый вопрос.

- Я тут, может, по делу, может, проездом. – хмыкнул он. – Сам даже не знаю. – Он опустил глаза. Казалось, он старался подобрать слова и правильно сформулировать вопрос, который хотел задать. – Я ищу город один, в котором, как говорят, есть сад волшебный, в котором живут дивные птицы.

- И зачем ты город такой ищешь? – женщина заговорила тише, хоть и не снимала с лица той восхитительной улыбки, продолжая выполнять свою работу.

- Хотел увидеть воочию эту красоту. – ответил молодой охотник, так же, как и женщина, убавив свой голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- В таком случае, дружочек, ты набрёл именно на тот самый город. – Женщина подманила его движением указательного пальчика ближе к себе и нагнулась над столом, что заставило молодого человека быстрее подойти к ней и так же пригнуться над той барной стойкой, которая их разделяла. – Это место и есть царство великого Това, колдуна, подчинившего своей воле духов лесных. – И тут молодой охотник обратил внимание на руки женщины, приметив, что на её пальчике красуется точно такое же колечко, как то, что он видел на старухе в лесу. – Да и сад тот увидишь легко и просто. Вот если на улицу выйдешь и посмотришь вон в ту сторону. – Женщина указала рукой налево от себя. – То увидишь высокую башню. В той башне и живёт сам Това, а сад его вокруг той башни произрастает и доходит границами до улиц ближних. Так что, считай, весь город этот и есть тот самый сад.

- Вот как? – хмыкнул молодой охотник и сильнее нагнулся над столом, так чтобы быть еще ближе к той женщине. – А быть может, вы подскажете мне, возможно ли в тот сад пройти незамеченным и выйти непойманным? – Казалось, то кольцо, что красовалось на пальчике у женщины, служило знаком, что он может ей доверять сейчас. Что, возможно, она знакома с той старой ведьмой из леса или, быть может, как-то с нею связана.

- А для чего тебе это нужно, а, дружочек? – хмыкнула женщина, так же, как и молодой человек, нагнувшись сильнее над барной стойкой.

- Просто хотел прогуляться по саду, да, боюсь, охрана меня не пустит. – ответил он.

Постоялый дом

- Ну… - протянула женщина и как-то так элегантно смахнула ладонью со стала хлебные крошки, замеченные ею на краю столешницы. - Прогуляться в саду завсегда возможно. Охранники у нас паршивые, если честно говорить. Вон сидит один из них, - она указала пальчиком в сторону ещё одного маленького столика, за которым дремал мужчина, опьянённый с нескольких кружек хмельного напитка. - Вот как-то так, дружочек. Так что, комнату-то снимать будешь? Или сразу по саду гулять пойдешь? - женщина выпрямила спину и, снова сжав в ладони ту тряпочку, принялась протирать стол. И её громкий голос привлек внимание тех мужчин, что выпивали, сидя за дальним столиком, от чего те окинули паренька беглым взглядом.

- Конечно, буду брать комнату. – закивал головой молодой охотник, но вот вспомнил про своего пса, отчего обернулся и окинул взглядом входную дверь.

- Хорошо. – Женщина положила на стол небольшого размера ключик. – Спутник-то твой, надеюсь, не гадит? – спросила она, сделавшись более серьезной, на что парень, не поняв её вопроса, скривил лицо в некотором недоумении. – Я спрашиваю про собаку твою. – Словно по слогам, четко и громко проговорила женщина. – Если пёс не гадит, то можешь его в комнату взять. Но чтобы тихо себя вёл. Не лаял, не выл и мебель не портил.

- Конечно же, он такое не делает. – Замотал головой молодой охотник. – Обещаю, что он тихо себя вести будет.

- Вот и ладненько. Можешь звать своего пса. – Женщина снова натянула на лицо ту обворожительную улыбку, но стоило молодому охотнику потянуться за ключиком, как она, резко схватив его за руку, остановила, напугав слегка, от чего он вздрогнул. – Вот только заплати сначала, а потом уже и к ключику тянись, и пса в заведение веди. – Проговорила она и убрала свои пальцы от его руки. Молодой охотник широко открыл рот в желании высказаться, но ничего не сказал. Сумел удержать в себе тот порыв эмоций. Просто молча залез в походную сумку и, покопавшись в ней, достал несколько монет и положил на стол рядом с тем ключиком. – Вот теперь можешь ключик взять. – Женщина подобрала серебряные монетки со столешницы, каждую по очереди, после чего убрала их в карман своего белого фартучка. – Комната на втором этаже находится. Ты как по лестнице поднимешься, сразу налево поверни и до конца пройди. Так в нужную дверь и упрёшься. Понял? – спросила она.

- Понял. – ответил молодой охотник и, взяв со столешницы ключик, сжав его в кулаке, сначала вернулся к входной двери и вышел на улицу. – Ну что, хороший мой? – обратился он к псу, что послушно и тихо сидел возле входа и ждал хозяина. – Пойдем внутрь. Поспим сегодня хоть на мягком матрасе. – На что пёс гавкнул пару раз и, завиляв хвостом, завертелся у ног хозяина. – Ну всё, дружок. Хватит. Теперь веди себя тихо. – И тут охотник поднял взгляд, посмотрел в ту сторону, куда указывала женщина в таверне. И правда, совсем недалеко виднелась высокая башня, а вокруг неё макушки высоких, многочисленных деревьев. От чего сильнее в голове забирали мысли о поимке птицы. Он вспоминал всё, что ему говорила та старая ведьма в лесу, и вот снова залез в свою сумку, нашел тот мешочек с крупой и то металлическое, блестящее колечко. Солнце медленно опускалось и вот уже закатывалось в некую неизвестность там, за башней. – Как же быстро день прошел? – прошептал молодой охотник. – Казалось, только утро было, и вот уже вечер. Или это город такой. Странный город. – Проговорил он последнюю фразу, заметив, что прохожие мимо люди оглядываются и смотрят на него, как на некое невиданное существо. – Похоже, и правда тут редко бывают приезжие. Хотя, о чем я беспокоюсь? – Хмыкнул молодой охотник и снова поманил за собою пса и открыл дверь, пропустив его вперёд. – Пойдем, Богард, поедим да спать ляжем.

Когда они вошли снова в помещение той маленькой столовой, та милая женщина уже ждала его с накрытым столом. - Садись, поешь, — проговорила она, показав рукой на стол, подготовленный ею. Отдающая ароматом тушеной капусты овощная похлёбка, на отдельной тарелке кусок мяса, порезанный на несколько полосок, и стакан хмельного напитка. - И тебе вот, товарищ, кашки миска, — она поставила на пол глубокую тарелку и подозвала пса.

- Боюсь, у меня денег столько нету. – произнес молодой охотник, почесав затылок. – Нам бы пару корочек хлеба да воды.

- Не волнуйся так, дружочек. – хихикнула женщина, еще шире улыбнувшись. – Ужин входит в цену номера. Я же говорила, что у нас тут редки гости, так что одно твоё присутствие здесь уже счастье для нас. – Слова, которые звучали достаточно странно и может даже загадочно. Казалось, что та женщина знала истинные причины его присутствия в этом городе и может даже ждала, когда он совершит это действие. Выкрадет птицу из проклятого сада.

- Что ж, — протянул молодой человек и, пожав плечами, присел за стол. — Раз так, то большое спасибо за ужин. Давно мы с Богардом не ели нормальной еды.

- Неужели грибной супчик был настолько несъедобен? – Еле слышный голос женщины ударил обухом по голове в тот момент, когда, развернувшись, она направилась обратно за барную стойку.

- Простите, что вы сказали? – молодой охотник резко поднялся на ноги и окликнул её, заставив остановиться и обернуться. Женщина посмотрела на него с полным удивления и непонимания взглядом. – Я не расслышал. – проговорил молодой охотник более тактичным тоном, на что женщина лишь показала головой.

- Я ничего сейчас не говорила. – Она снова пожала плечами и улыбнулась в тот момент, когда молодой человек опустился на стул и, не понимая самого себя, уставился в миску с едой.

- Простите. – пробормотал молодой охотник и, взяв в руку деревянную ложку, принялся ею ковырять в похлебке. – Видимо, я устал просто, вот и мерещится всякое. Послышалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ничего страшного, дружочек. – снова улыбнулась женщина в тот момент, когда снова встала за барную стойку и, как и прежде, принялась протирать стаканы заново, хотя они были еще чистыми, да и пользоваться ими, по сути, в этом богом забытом месте и некому было.

Поужинав, молодой охотник и его пёс пошли в свою комнату, заперли дверь на ключ. И, казалось, уже можно было успокоиться и обдумать свои дальнейшие действия. Как же теперь быть? Ведь надо было четко продумать хоть следующих действий. Тут он вдруг подумал, что ему чего-то не хватает. Казалось, какой-то предмет отсутствовал. Предмет, который казался ему важным и весомым, но он не мог вспомнить, что именно. Молодой охотник достал из походной сумки мешочек с крупой и положил его на маленький столик, стоящий у окна, потом то колечко. Он приподнял его и оглядел. Действительно, это кольцо было точь-в-точь таким же, как на пальце у той ведьмы из леса, и таким же, как у местной официантки. Внутри где-то зародился порыв спуститься вниз, найти эту официантку и расспросить у неё об этом кольце и о том, почему она носит такое же. И что же случится, когда он оденет это колечко на лапу птице. Но он сумел сдержать этот порыв, побороть желание всё узнать, и потому оставался стоять на месте и просто разглядывать это кольцо. Вот он увидел на нем некий механизм и, зацепив края пальцами, раздвинул его. Это была некая система, похожая на защелку. Чтобы нацепить кольцо на лапу птицы сбоку, а потом защелкнуть. Вот он убрал то кольцо в карман своих штанов и посмотрел в окно. Сейчас его местные жители пугали сильнее прежнего. Они стояли небольшой толпой, человек так десять, и смотрели в сторону его окна, подняв головы. Казалось, они так же, как и та официантка, чувствовали, зачем он сюда явился, знали причины и ждали. И как же пугали сейчас их блестящие непонятным блеском глаза, заставляли нервничать. От чего молодой охотник закрыл окно, проверив надежность крепления ручки, задернул занавеску, после чего прошелся по комнате и проверил, заперта ли дверь. Всё было в порядке, и он, вздохнув, снова выглянул в окно. На улице уже никого не было. Ни людей, ни животных. Всё тихо и спокойно. – Может, я себя просто накручиваю? – произнёс он еле слышно и снова закопался в походной сумке. Положил на стол рядом с мешочком пшена свернутый в аккуратный сверток большой холщовый мешок. – Итак. – снова вздохнул он. – Всё готово к завтрашнему дню. Вечером мы с тобою пойдем в тот сад и найдем самое широкое дерево и, надеюсь, сможем поймать эту удивительную птицу. Если вообще её найдем, конечно. – хмыкнул он и погладил по морде пса, что словно прилип к его ноге. Стоял рядом, поджав хвост. – Давай ложится спать. – И тогда, раздевшись в первые за столько времени, молодой охотник лег в кровать и накрылся одеялом. Впервые он смог вот так по-человечески устроится и уснуть, а Богард, забравшись рядом на кровать, сдвинул его ноги и прилег, свернувшись клубком.

Проклятый сад.

Дождавшись заката следующего дня, молодой охотник собрал все подготовленные вещи. Мешок для поимки птицы, мешочек с зерном и проверил наличие колечка в кармане штанов. - Ну что же, приступим, — он снова глубоко вздохнул, собравшись с силами. Подозвав с собою пса, он спустился по лестнице вниз и дальше через столовую комнату к выходу. - Мы пойдем прогуляемся, — проговорил он, обращаясь к той весёлой женщине, что всё так же крутилась за барной стойкой и протирала всё вокруг белой тряпочкой.

- Удачно вам прогуляться! – она бросила быструю и такую весёлую фразу ему вслед.

Он шел по темной улице, крепко сжимая рукой ремень от своей походной сумки. Казалось, он только сейчас понял, что ружьё, которое было при нём в начале пути, сейчас отсутствовало. Но даже это не могло его заставить остановиться или забыть о главной цели его путешествия. И вот он остановился. Та пустынная улица переходила в заросшую травой тропинку. Вверх тянули свои макушки деревья, которые он совсем не узнавал. Деревья, что были ему не знакомы, но всё же он сделал шаг, потом еще один, и вот уже стоял среди тех деревьев в этом непонятном и странном лесу. Но он лишь огляделся и, махнув рукой, подозвал за собою пса и двинулся вперёд, и пёс последовал за ним следом. Столь же тихо и осторожно. Он не лаял и не скулил, словно понимал сейчас, что необходимо соблюдать тишину. Дальше тропинка заворачивалась некой спиралью и вела постепенно по кругу глубже в сад, до самого его центра. Молодой охотник остановился чуть дальше от той высокой башни, которая уже была очень хорошо видна за стволами деревьев. - Нет. Туда мы не пойдём, – подумал он и, развернувшись, пошёл обратно по дороге, и вот наконец он увидел то дерево, о котором говорила лесная ведьма. Высокий дуб с невероятного размера широким стволом. Ветки, толстые и длинные, заполняли всю округу и мешали другим растениям расти нормально, отчего все окружающие его берёзки и кустики были чахлыми и низенькими. «Вот так дерево». Он поднял глаза выше и пригляделся. Там высоко среди веток мелькал яркий огонёк рыжего цвета, яркий и заманчивый. «Возможно, это и есть она». Он хмыкнул, тот огонёк отчётливо вырисовывал силуэт птичьего тела, достаточно крупного и сильного на вид. - Была не была, – подумал он, и вот достал из походной сумки мешочек и высыпал всё пшено на тропинку, после чего спрятался в ближайших кустах. То, что он увидел сейчас, заставляло его хихикнуть почти неслышно. Богард уже сидел в тех кустах, притаившись в готовой к охоте позе. Вытянувшееся струной тело, хвост как прямая палка и полный внимания слух, о чём говорили поднятые кверху уши. «Молодец». И вот они оба притихли и уставились пристально на то место, где было рассыпано пшено.

Прошло уже два часа с тех пор. Вечер уже перешёл в ночь, но птица так и не желала спускаться ниже. Продолжала прыгать с ветки на ветку где-то там наверху. И охотник, да и его пёс уже сдались и уснули. И даже не заметили они, что птица, наконец-то заметив рассыпанное пшено на тропинке, спрыгнула с веток и наклевалась его, да так хорошо, что тоже уснула, лишь слегка сумев отлететь от тропинки.

И снова прикосновение склизкого языка заставило его вздрогнуть и проснуться. – Богард! – вскрикнул молодой охотник, отогнав от себя собаку и резко поднявшись на ноги, сразу же побежал к той тропинке, где рассыпал пшено. – Вот же мы с тобой растяпы, проспали птицу. – Молодой человек был сейчас полностью недоволен собой и зол. Но пёс издал скулящий звук и, качнув мордой, забежал в соседние кусты. – Куда ты, дружочек? – Охотник пошел за собакой, отодвинул ветви кустов и прошел сквозь тот куст, так, словно не видел способа обойти его стороной. Сейчас ему было уже не до этого. Там впереди на обугленной траве лежала достаточно большого размера птица ярко-рыжего цвета, перья которой отдавали легкое пламя, затухающее потихоньку. Достаточно длинный хвост расстилался по земле. Столь же длинная шея и острый тонкий клювик. – Богард. Ты мой умничка. – Воскликнул мужчина, подбежав к собаке и потрепав его морду. – Мы поймали с тобой птицу. Богард. Мы смогли это сделать! – На что пёс ответил тихим лаем. Охотник, словно понимая, что именно хочет сейчас пес, быстро закопался в сумке и достал большой мешок. Сперва прикрыв им птицу и затушив те остатки пламени на её перьях, молодой охотник раскрыл мешок и, подтянув птицу за хвост аккуратно, так, чтобы не повредить её оперение и кости, засунул полностью в мешок. Выбраться из того сада тоже не составило особого труда, надо было лишь идти вдоль той тропинки, которая шла спиралью по кругу. Вот и выход из сада. Несколько тяжелых и быстрых шагов, и вот уже и порог трактира. Благо еще была ночь, и весь город еще спал. Никто не видел его сейчас, и даже в этом трактире было пусто, и свет не горел. Словно в том городе и вовсе не было живых существ. Но сейчас и это не волновало его. Молодой охотник, подгоняя за собой собаку, быстрым шагом поднялся по лестнице, вошел в свою комнату и запер дверь на ключ. Поставил мешок с птицей в угол, возле изголовья кровати, разделся и лег в кровать. – Всё, Богард. Спать! – скомандовал он псу, и тот, запрыгнув на кровать к хозяину, прилёг рядом, засопев.

Вот такая выдалась ночь у него странная, вроде и выспаться успел там в саду, а спать всё равно хотелось, а потому и уснул он очень быстро. Всё, что хотелось сейчас, это вернуться скорее домой. Принести птицу царю и получить обещанную награду. А потом прийти к возлюбленной Елене и попросить её руки. Он видел те красивые и невероятные сны. Сны, в которых всё, о чём он мечтал, сбылось, и он сумел добиться желанного. Взять в жены Елену и назваться царским охотником. Но это были лишь сны. Ведь он не знал тогда, что его возлюбленная уже отдана другому и что в этот момент она надевает подвенечное платье и дает обещания любить его всем сердцем. Всей своею душой, которую вот-вот сломают и изменят. И что останется она той же прекрасной и светлой лишь в его снах. И что же станет лучшим для него. Что станет важным для него в тот момент, когда он сумеет понять ту суть, что заложит в неё черный ворон. И быть может, он сумеет понять, что истинное счастье и любовь — это не беглые эмоции и не представление о красоте. Что настоящая любовь — это желание просто быть рядом с человеком, даже если он тебя раздражает. Или, может, нет. Но об этом он узнает позже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть 4 Забудь добро души своей

Залы дворца казались ей такими темными и пугающими, странными. Елена сейчас входила в эти стены как жена советника царя. И сейчас всё его величие доставалось и ей. Новые слуги, новые богатства и новые возможности. Сейчас она уже была иной, хоть и не до конца. Но и этого было достаточно, чтобы дать понять ворону, как именно суметь забрать её лучшие качества и доброту души. Сейчас он смотрел на неё из окна. Следил за нею. За тем, как она целует мужа и провожает его за дверь. Как снимает с головы нарядный кокошник и тяжелые бусы, что обматывали её шею в несколько слоёв. Всё, о чем думала она сейчас и что она хотела. Казалось, она сама не знала в то время, когда вот так смотрела на себя в зеркало таким холодным и безжизненным взглядом. Почему-то именно сейчас Елена ощущала непонятную пустоту. Странное чувство, что, собравшись комком в районе груди, сжималось и сдавливало, не давало нормально дышать. Что же тревожило её сейчас больше всего? Те люди, что шептались за её спиной, что провожали её взглядом в момент её венчания. Слуги, которые хихикали тайком и обсуждали её брак с немолодым мужчиной. Все обсуждали её, осуждали. Ведь то, что она и правда любила советника, знала лишь она. А для других была лишь вероломной охотницей за властью. Ведь слухи о её тайных встречах с советником темными ночами в старом домике уже давно разнеслись по городку благодаря болтливой служанке. – Что же. – вздохнула она глубоко и протяжно, снова окинув своё отражение в зеркале взглядом. – Привыкнем, не страшно. – прошептала она и, поднявшись со стула, сняла с рук все кольца и браслеты, убрала их в блестящий серебряный ларчик. Расстегнула застежку и сняла сарафан, расшитый серебряной нитью. Такой красивый и нежный. Белый цвет, что говорил о непорочности невесты, сейчас ей казался таким грязным и отвратительным, от чего она просто швырнула его на пол, скомкав, словно то была грязная половая тряпка, а не платье, сшитое из дорогой ткани. Тонкая ткань нижней рубашки пропускала черты её тела, казалась прозрачной при том тусклом свете настенных светильников и свечей. От чего птица качнула головой и издала звук, гаркнув. – Опять ты? – проговорила девушка и, приблизившись к окну, присела на подоконник. – Хорошо тебе. Ты летаешь где хочешь и делаешь что хочешь. – Она расплела косу, расчесывая пальцами локоны, что успели завиться слегка от того времени, что провели в тугой косе. – А мне придется всю оставшуюся жизнь слушать осуждения людей. – Она вздохнула и, полностью освободив волосы от плетений косы, протянула руку и коснулась черного оперения птицы. – И мне придется с этим смериться. – Уронила она еще одну неосторожную фразу, не подумав, что кто-то подслушает её одинокую речь с этой птицей. Девушка поднялась с подоконника, сделала несколько плавных шагов, легла на кровать и, опрокинувшись на спину, раскинула руки в стороны. – Всё пустое и неважное. Забудь. – прошептала она и закрыла глаза.

Она, казалось, начинала засыпать. Дождаться мужа ей казалось сейчас невозможным. Сегодня он казался Елене отстраненным и более молчаливым, чем бывал в обычные дни. Может, потому она и не надеялась его увидеть этой ночью. Не почувствовать своею кожей его руки и губы. «Они все недостойны тебя. Все, кто считает себя выше тебя, должны пасть перед тобою на колени». Такой загадочный и сладостный шёпот послышался где-то рядом с нею, и девушка, резко открыв глаза, подняла спину и огляделась вокруг. Но комната была такой же пустой, как и прежде. И, как и до этого, единственным, кто был рядом с нею, так это тот чёрный ворон, что сидел на подоконнике и смотрел на неё.

- Кто здесь? – проговорила она, оглядев пустую комнату, и вот, поджав колени, прикрыла их белой, полупрозрачной тканью рубашки. – Уже поздно. Надо спать. – вздохнула Елена, наблюдая, как темнеет на улице, так быстро и пугающе. От чего становилось еще тяжелее на душе, и тот комок, что собрался у горла, давил сильнее на грудь, не позволял вдохнуть воздуха. Напряжённый и тяжёлый. Елена и сама не могла понять, почему ей сейчас так грустно и в то же время по-странному страшно. И кожа покрывалась мелкой россыпью мурашек, так пронзительно и угнетающе бегающих. Она снова опустила голову на подушку и отвернулась от окна, закрыла уши ладонями и зажмурила глаза, бурчала что-то себе под нос. Но вот громкое карканье ворона снова заставило её поднять спину и взглянуть в сторону окна. – Ты? – протянула девушка с полным непонимания и, может даже, испуга голосом.

Тот ворон слетел с подоконника и, пролетев немного, приземлился рядом с нею на кровати, растворяясь в чёрной дымке. Дымке, которая образовывала силуэт мужского крепкого тела. Тот мужчина был, безусловно, привлекателен и достаточно молод. Чёрные волосы, что спускались до плеч, и чёрные глаза. Черты лица, что очень сильно напоминали её мужа. – Не стоит меня бояться. – произнёс он в тот момент, когда, скинув с плеч накидку, сотворённую из множества чёрных перьев, на пол, и распахнул чёрную рубашку на своей груди. – Я не причиню тебе зла или боли. Я тот, кто восхищается твоею красотой и стойкостью. – продолжал он говорить, подползая к девушке ближе, и вот миг, Елена снова опрокинула спину, позволив мужчине нависнуть над нею. Он был таким странным и, может, пугающим, но в тот же момент настолько притягательным. Казалось, его взгляд гипнотизировал её, заставлял делать действия, которые не хотелось. От чего Елена подняла руки и провела пальцами по его лицу, по такой тёплой и гладкой коже. – Я хочу лишь открыть твои силы. Открыть твои глаза и дать понять, что ты сильная и гордая. Что ты не та слабая девчонка, которую в тебе видят люди и мой брат. Ты достойна большего. – Мужчина прильнул к её шее, медленно покрывая поцелуями её кожу, шептал на ушко слова, от которых кожа наполнялась непонятной серостью и мраморными пятнами синих разводов. – Открой мне свою душу, и я дам тебе больше сил. Ты достойна быть не просто женой советника. Дурака, который не ценит твоих качеств. Не ценит той красоты и молодости, той любви и заботы, которые ты ему даришь. Ты должна стать царицей и властвовать в этом городе. – И она поддавалась ему, оплетала руками его шею и прижимала к себе, позволяла целовать совсем, позабыв о муже и о тех чувствах, в которых совсем недавно признавалась ему. – Отрекись от тех людей, забудь их, возненавидь. Вознесись над всеми, кто смел говорить о тебе, шептаться за твоею спиной, смеяться. – Она приподнялась слегка в тот момент, когда его рука пробежала по плечам, стянув тонкие бретельки рубашки. И вот он скинул её волосы с плеч и, притянув её ближе, пробежал губами по тонкой шее от ключицы выше до подбородка. Так страстно и нежно касаясь губами её кожи. Он не использовал языка и не выдавал порочных действий, но всё же каждое его прикосновение и такое обволакивающее тёплое дыхание заставляли её трястись, заставляли возжелать его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Шепни на ушко пару слов

- Кто ты такой? – прошептала она с той улыбкой на лице, которую даже Тигран никогда не видел. Улыбкой, наполненной невероятной страстью и возбуждением, порочным, грязным, но таким пленительным, что хотелось снова прильнуть к её коже губами. – Ты так похож на моего мужа.

- Это всё неважно, - ответил он, лишь слегка прикрыв её рот ладонью в тот момент, когда она, приподнявшись сильнее, уже была готова присосаться к его губам страстным поцелуем. - Важно лишь то, что желаешь ты. Важно лишь то, что чувствуешь ты.

- И ты думаешь, я смогла бы стать царицей? – её ухмылка давала понять, насколько её интересует и этот пункт его рассуждений. Он также натянул на лицо ухмылку и кивнул головой. - Но для того чтобы стать царицей, мне надо было выходить замуж за царя, а не Тиграна. Но наш царь... Он же такой старый и дряхлый уже. – она снова хмыкнула, но теперь её лицо исказилось в некой пародии отвращения. Все её действия и все её слова говорили о том, что его чары работают верно и еще немного, и она полностью соблазниться, отдастся ему. - Вот за кого бы идти замуж не особо хотелось. И если такого целовать? – она поморщилась, скривив сильнее лицо. - Противно даже представлять себе подобное. Фу!

- Но тебе же не противно целовать моего брата? – прошептал он и снова прижал к себе девушку и снова что-то прошептал ей на ушко. Слова, от которых она закатила глаза, поглаживая его блестящие черные волосы. Она полностью отдала ему те чувства, что он желал забрать у неё. По собственной воле обрезов ту нить, что наполняла её человечностью. И забыло сердце её и добро, и жалость, и иные нежные чувства. Осталась лишь порочность и искренняя злоба. Ненависть к тем людям, что окружали её. – Ради тебя, радость моя, я сделаю так, что старикашка будет вынужден назвать своим приемником моего брата, и тогда он умрет. А Тигран станет новым царём, а ты – царицей. И все падут к твоим ногам, и даже я, моя госпожа.

- Мне нравится! – прошептала она в тот момент, когда, задернув выше подол своей рубашки и оголив стройные ножки в желании забраться на него сверху. Ни капли стеснения или чего-то иного она не испытывала сейчас, переполненная желанием сейчас же заняться с ним любовью, забыв и про мужа, и про болтливых служанок, шушукающихся за дверью.

Но вот в комнату вошел Тигран, так плавно приоткрыв дверь, словно просочившись через ту узкую щель, словно не желая впускать в комнату ни лишнего света из коридора, ни лишних взглядов. – Что здесь происходит? – спросил он, увидев жену в объятьях другого мужчины, и она, услышав его голос, вздрогнула и, отстранившись от мужчины, посмотрела на своего мужа. Она молчала и смотрела на него, казалось, ждала реакции. Ждала, когда он накричит на неё, швырнёт чем-нибудь или заскандалит. Хоть что-то, что могло бы наполнить его хотя бы тонкими нотками, отголосками человечности, но он молчал и смотрел на неё. Всё тем же своим пронзительным и холодным взглядом, убивающим и разрывающим своею пустотой. – Брат? – протянул он вдруг фразу и, отвернувшись от пары, прошелся по комнате и, скинув свой плащ с плеч, повесил его на спинку стула, после чего снял рубашку, полностью оголив грудь, и так же аккуратно расправив её, повесил на стул поверх плаща. – Как тебе не стыдно забираться в ложе моей жены в нашу с нею первую брачную ночь, – фраза, которую девушка совсем не ожидала услышать, отчего она лишь раскрыла широко рот от удивления и, обернувшись, окинула взглядом того мужчину. И правда, их схожесть была, безусловно, заметной. Черты лица, заострённый нос и вольный подбородок, черные глаза и густые брови. – Да еще и без меня. – Он улыбнулся слегка. Та улыбка, которую привыкла видеть Елена, от чего и она улыбнулась слегка, приподняв правый уголок губы. И присел на край кровати и, притянув девушку за руку к себе, крепко сжимая в объятьях, сдавливая её со всей силы, всосался поцелуем в её сочные губы. – Яр? Брат мой, не хочешь ли попробовать эти губы? – прошептал он, и Елена открыла глаза, снова наполняясь удивлением. Мысли пробежали каскадом в её голове. – Неужели он не ревнует её? Неужели вот так просто готов делить с кем-то еще? – И вот Яр подполз к ней ближе и так же, как и брат, поцеловал её губы. Она слышала слова, что он говорил, непонятные и незнакомые ей. Слова, от которых кружилась голова и странным гулом пронизывало мозг, казалось, до самых костей. Било по вискам, словно отбивающими марш барабанами. От чего она закрыла глаза, зажмурившись. А тем временем мужчины не прекращали ласкать её плечи и шею, наглаживая пальцами слегка и спуская ниже ту прозрачную ткань её рубашки, оголяя её грудь. – Всё, что я имею, всегда делю с братом. – прошептал Тигран на ухо девушке и, повалив её на кровать, нависая, ласкал языком её тело. Её наливающиеся и твердеющие от возбуждения соски и ягодицы, упругий живот. А Яр в это время был рядом, казалось, он, как и брат, был готов вот так же смаковать её, ласкать и любить. Желал овладеть этим телом, наполненным страсти и неповторимого огня, желания, неповторимой свободы. Но он не позволял своим рукам пересекать зоны дозволенности. Не делал тех жестов, что могли бы заставить её возбудиться сильнее. Не проникал те сокровенные места, которые мог касаться лишь её муж. Всё, что, казалось, было сейчас дозволено ему, было противным. В то время, когда Тигран, раздвинув её ноги и подтянув к себе, входил так быстро и яростно, насилуя её, не стесняясь брата, подгоняемый её стонами. Яр приклонился над девушкой и провел ладонью по её груди как-то небрежно и нехотя. В памяти возник образ той девчонки в желтом платье, и Яр открыл глаза. Надо было прекращать этот спектакль и оставить молодоженов наедине. А потому он снова обвил ладонями щеки девушки и что-то прошептал ей на ушко, после чего всосался в её алые губы. Она всхлипнула. Казалось, от боли или непонятного чувства, похожего на боль. Она закрыла глаза и потеряла сознание. – Ты быстро закончил! – хмыкнул Тигран, отслонившись от тела девушки, и, выпрямив спину, прикрыл её обнаженное тело одеялом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Прости, что не дал тебе кончить! – ответил он, как-то резко скривив при этом лицо. – Я надеюсь, сегодня больше не нужен тебе и могу быть свободен? – он спустил ноги вниз, но не спешил подниматься с кровати. Казалось, и у него сейчас кружилась голова, от чего размытыми пятнами всё плыло перед глазами.

- Это не страшно! Главное ты сделал, теперь она взорвет этот мир. – Он не улыбался больше. Может, потому что ругал сам себя за то, что сделал с нею, где-то там внутри себя. Ведь он же любил её и не отрицал этого. Уже давно осознав свои чувства, он был готов завершить задуманное. Навести на весь город некое проклятье, сотворенное из злобы и алчности нынче мрачной, когда-то бывшей чистой души. Души, что уснула в ней очень глубоко. И добро, и преданность, и любовь. Веру в честность и надежду на лучшее. Всё забрал у неё черный ворон. Высосал горячим поцелуем. Лишь одним странным словом и прикосновением к горячим алым губам.

- Надоело уже играть в эти игры. – ответил молодой мужчина, подняв с пола свою накидку, сотканную из перьев птицы. Накинул её на плечи и, обратившись птицей, вылетел в открытое окно.

- Это правильно. – качнул головой Тигран и, обняв жену так нежно и ласково, словно прощаясь с нею навсегда, ткнулся носом в её лоб, слегка касаясь губами кожи. И, быть может, так оно и было. Ведь проснувшись, она уже будет иной, и эта ночь последняя, когда он мог её чувствовать прежней, любимой и дорогой. – Люблю тебя. – прошептал он, казалось, и сам понимая, что в последний раз говорит ей эти слова. И он остался с нею в эту ночь. Остался, чтобы провести её вместе с любимой, чтобы на рассвете отпустить её руку и назвать ненавистной.

Часть 5 Желтое перышко в его ладони.

Сегодня Яр вошел в дом сестры полный решимости наконец-то поговорить с нею. Наконец-то объясниться и забрать у неё ту, о которой мечтал. Ту, к которой так стремилось всё его нутро, и сердце билось чаще, лишь стоило вспомнить этот пронзительный и невинный взгляд. Крупные глаза цвета янтаря и губы, что она так притягательно всегда складывала уточкой. Он постучал в дверь и, облокотившись о косяк в ожидании приглашения, обдумывал слова, что мог бы сказать ей сейчас. Каким бы предлогом вытребовать любимую у старой ведьмы. – Что ты стучишь среди ночи? – раздался сзади женский голос, и он, обернувшись, окинул женщину взглядом, опешил, казалось, не мог подобрать слова сейчас при виде неё, отошел в сторону. Вся та храбрость улетучилась молниеносно, и из головы повылезали фразы, что он хотел ей сказать. – Ну что ты стоишь? – снова произнесла она и, обойдя его, слегка сдвинув, открыла дверь и указала жестом руки, что не против его присутствия. – Заходи, раз уж пришел ко мне в дом. – И он сделал шаг достаточно робкий и в то же время тяжелый, потом еще один, и вот уже стоял посередине комнатки этого крохотного домика. Он огляделся слегка и вот увидел её. Маленькая желтая птичка сидела на металлической тонкой решётки птичьей клетки округлой формы. Она не находилась внутри той клетки, а сидела сверху неё. Так по-хозяйски чистила пёрышки клювиком и, казалось, совсем не замечала его. – Так зачем же ты явился сюда, брат? – спросила женщина, прекрасно понимая причины его прихода и замечая, каким взглядом он смотрит на маленькую желтую канарейку.

— Я смотрю, ты неплохо выглядишь! — начал он с комплимента, подумав, что подобное действие вполне сможет сгладить острые углы из не особо хороших взаимоотношений. — Помолодела. Лет сто скинула, не меньше.

- Это потому что охотник сумел поймать птицу и вытащить её из проклятого сада. Птица теперь освободилась от тех оков и вспомнила себя. Действие моих заклятий также начало своё движение, а потому молодость постепенно начала возвращаться ко мне. – пояснила она мужчине причины изменений своего внешнего вида. Чем также не тонко намекнула на то, что его комплименты не имели смысла, а уж действия тем более. – Очень скоро всё изменится, и я надеюсь, к лучшему для нас всех. – Она прошла по комнате и присела за стол. Маленькая птичка дёрнулась и спрыгнула с решётки. Она, казалось, совсем не обращала внимания на того мужчину и на свою хозяйку, прыгнув раз, потом другой по столешнице, чирикнула и улетела в окошко. Женщина видела тот взгляд, которым мужчина смотрел на птичку, а потому, опустив глаза, вздохнула. – Не стоит, брат мой, играть на чувствах юной девушки. – Проговорила она более тихим голосом. Казалось, она и сама была пойманной в ловушку чувств и страстей, кружащих голову, но разочаровавшейся в том, кого когда-то называла любимым.

- Я хотел попросить тебя, сестра. Отдай мне канарейку! – он сделал шаг вперёд и облокотился руками о стол, желая быть ближе к ней, желая быть услышанным и понятым. – Она уже выполнила всё, что нужно было. Работала на тебя, не жалея себя. Так ты пожалей её.

- А ты, значит, счастье ей способен обеспечить? – хмыкнула женщина, резко поднявшись со стула. – Ты хоть знаешь, через что ей пришлось пройти? Ты хоть понимаешь, как ей тяжело? – закричала она, не помня себя от нахлынувшего на неё гнева.

- Я всё прекрасно понимаю, Мэг! – повысил он так же голос. – И потому хочу её вытащить из этой липкой субстанции, затягивающей нас всех на дно. Она уже достаточно вытерпела. И это проклятье, и служба у тебя. А между тем всё это проклятье – это твоя вина.

- Ты очень хорошо рассуждаешь, мой дорогой! – еще громче проговорила Мэг, показав свою ладонь и то кольцо, что надежно въелось в кожу её указательного пальца. – Ты думаешь, это легко, жить вот так, запертым в этой оболочке, без возможности взлететь к небу, расправить крылья? Знать, кто ты, помнить себя прежнего и медленно чахнуть и стареть? Я помогаю Тиграну лишь потому, что он, как и я, знает, каково это. А между тем ты свободен от этого проклятья. И желтуха. Ты думаешь, ей тяжело жить у меня? Вовсе нет. – Она не сбавляла голос, словно угрожая ему, трясла рукой, выставив указательный пальчик. – Желтуха согласилась на этот шаг сама. Она позволила снять с её пальца это злосчастное кольцо, чтобы отдать его охотнику, окольцевать жар-птицу. Она пожертвовала собою ради всего птичьего рода. Ради всех, кто попал под действие этого заклятья. Она потеряла себя! Не понимает, кто она такая, отчего постоянно меняет форму. Сегодня она канарейка, а завтра бегает лисой. Через день будет скакать белкой по макушкам деревьев, а еще спустя время ластится кошкой. – Но вот она успокоилась и снова опустилась на стул, закрыв лицо ладонями, казалось, пыталась скрыть от мужчины все те эмоции, что захватывали её. – Ты прав, Яр. В том, что случилось с нами, полностью виновата я. Но я стараюсь всё исправить, как только могу. Я использую все свои силы. И желтуха, она же не пленница. Сам видишь, что я не держу её запертой в клетке, но и отпустить просто так не могу.

- Я бы мог позаботиться о ней куда лучше тебя. – Он тоже говорил тише, но всё же его голос еще не потерял той грубой нотки, обвиняющей сестру в страданиях пернатого народа.

- Я не сомневаюсь в этом. – Мэг убрала руки от лица и, глубоко вздохнув, посмотрела на брата. – Так же, как и не сомневаюсь в твоих чувствах к этой маленькой желтой птичке. Но тебе надо потерпеть немного. Дать ей самой определиться. Разобраться не только в себе, но и в чувствах, которые она испытывает к тебе. Она по сути своей свободна и может летать куда хочется, и выбирать ту форму, которую ей хочется. Просто дай ей время.

- Ладно! – он изменился в лице в тот момент, когда заметил, как играют слезинки на её ресничках, поблескивают при свете тусклой свечи. – Не хотел тебя обидеть, сестренка. – он подошел к ней ближе, полностью изменившись и в лице, и в голосе, обнял её, слегка сдавив округлые плечи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Всё хорошо. – Она стерла слезинки с щек ладонью, вытерев руки о своё черное платье. – Всё хорошо. – повторила она, и тогда мужчина поцеловал женщину в макушку, провел ладонью по её спине, нежно и бережно касаясь пальцами черной ткани, украшенной редкой россыпью маленьких черных пёрышек, отдающих радужный оттенок при свете свечи. Он больше не говорил с ней. Может, просто не знал, что сказать, или не хотел говорить. Боялся расстроить сильнее и тем вызвать больше слез. То, что он терпеть не мог, так это женские слезы. А потому он решил больше не говорить с нею, не трогать. Не тревожить. Просто уйти и оставить одну наедине со своими воспоминаниями, старыми обидами и недомолвками. Всем тем, что в итоге и вылилось в это проклятье, заковавшее птиц в зачарованные кольца Това. Мужчина, что когда-то давно был простым вором и не думал о власти, которую имеет сейчас. Царь без царства в некотором роде. Ведь всё его царство и состояло-то из того проклятого сада и из существ, попавших в рабство чар, которые ему раскрыла одна глупая ворона.

Не пей вино

И, конечно же, она не могла не расплакаться сейчас, переполненная теми воспоминаниями, распластавшись на столе и уткнувшись в изгиб руки носом. – Мэг… - нежный голосок заставил её поднять голову и отвлечься от угнетения самой себя. Она протерла глаза и посмотрела на девушку, что казалась сейчас более кроткой и тихой, чем обычно. – Ты не будешь на меня сильно ругаться, если я сделаю большую, наверное, глупость? – Протянула она новую фразу, заставив женщину слегка улыбнуться. – Я понимаю, что подвожу тебя, но…

- Ты хочешь пойти за ним? – не дала договорить девушке Мэг и, поднявшись со стула, подошла к ней ближе и обняла, словно родную дочь. Девушка надула губки и качнула в знак согласия головой. – Может, так оно и будет лучше в итоге. Иди.

- Ты правда не будешь ругать меня? – Желтуха не верила своим ушам. Та агрессивность и гнев, которыми наполнялась всегда эта женщина, сейчас ушли на второй план, пропустив на показ те чувства, что она так долго хранила в себе. Ведь Мэг никогда не была злой или жестокой. И всё, что делала она, было лишь желанием выбраться из оков проклятья. Но сейчас она уже не была старухой. Постепенно возвращаясь в свою истинную оболочку. Ту гордую и самолюбивую птицу, которую когда-то полюбил один воришка.

- Нет! – ответила Мэг, отпустив девушку и взяв в руки свечу со стола. Прошлась по комнате, опустилась на кровать. – Раз ты решила сделать так, то иди и делай. Захочешь вернуться, двери моего домика всегда для тебя открыты, да и клетка твоя пусть остается здесь. – Она задула свечу и легла на кровать, не раздеваясь, обняла плечи руками, словно в желании согреть саму себя.

- Я скоро вернусь! – девушка обернулась маленькой птичкой и вылетела в окно. Сейчас она уже могла осознать себя, не теряясь в тех сущностях, чьи формы приобретала, и могла смело обращаться в любое маленькое одушевленное существо, способное летать или бегать. Она вспомнила свой род и кем она была когда-то. Маленькая желтая канарейка, живущая в позолоченной клетке, которую подарил возлюбленной один молодой человек. Птичка, которая в итоге стала человеком, помощницей той женщины, что боялась покинуть тёмный лес. Может, потому канарейка и не стремилась оставить Мэг одну. Может, просто жалела её или, может, была привязана к ней иными чувствами. И то, как её обнимала Мэг. Что тут скажешь. Это проклятье в итоге их сблизило, даже сроднило. Теперь они были больше как сестры. Или, может, как мать и дочь. Чем просто хозяйка и маленькая канарейка в клетке.

И вот она пролетела через лес и дальше над городом, приземлившись недалеко от постоялого дома. Она чувствовала его запах. Она знала, что он там, а потому, прокравшись украдкой, так, чтобы он не заметил, поговорила с девушкой, стоящей за барной стойкой, сняла комнату.

Он пил вино, стакан за стаканом осушая и требуя принести новую бутылку. Полную красного вина. Желание напиться и забыть прошлый разговор с сестрой и те гадости, на которые его подбил старший брат. То, что он делал через силу, то, чем помогал ему. Он ненавидел себя за тот дар, что наградил его отец. Сила, что жила в его крови. Забирать у человека чувства и манипулировать им. Играть, как с бездушными куклами. – Как же всё достало! – фыркнул он в желании наполнить стакан. Он обхватил пальцами тонкое горлышко бутылки и поднёс её к стакану, перевернул. Но в стакан упало лишь пара алых капелек, застывших на дне и прилипших к деревянному основанию. – Вот же ж невезение. – протянул он в тот момент, когда тряс бутылку в надежде, что из неё вытечет еще хоть немного пьянящего напитка, но нет. Увы, бутылка была полностью опустошённой. – Эй! – закричал он, обратившись к официантке. – Красотка! Принеси-ка мне еще вина! – он поднял руку, в которой держал бутылку, демонстративно покачивая её и перевернув вниз донышком, снова потряс ею над полом, словно в желании объяснить, что его запасы уже кончились, а вот желание напиться еще оставалось.

- Иду! – крикнула ему в ответ официантка и вот, подхватив бутылки вина, быстрым шагом пересекла комнату гостевого зала и поставила бутылку перед мужчиной. Присела на краешек стола и, хмыкнув, принялась разглядывать его, сложив руки на груди.

- Что? – протянул Яр, подняв взгляд на эту девушку. Достаточно молодая, пухленькая и грудастая. Белёсые волосики, замотанные в некое подобие пучка, голубые небольшого размера глазки и натянутый правый уголок губы. Он разглядывал её, не понимая тех жестов. Не понимая, почему она так пристально смотрит на него. – Что надо?

- Пора бы вам, молодой человек, уже прекратить пить! – высказала девушка слегка недовольным, достаточно громким, но не слишком, голосом. Так, чтобы не мешать другим клиентам отдыхать и наслаждаться музыкой барда, сидящего в углу на лавочке и брынькающего мелодию на своем музыкальном инструменте. – А то так и со стула подняться не сможете.

- Твоё какое дело? – по-хамски высказался он, схватив рукой бутылку и открыв пробку, принялся пить вино прямо из горла.

- Да мне-то до вас абсолютно никакого дела нет! – ответила девушка, недовольно хмыкнув и отвернувшись от мужчины, приподняла голову, вздернув кверху носик, выдав вид обиды на своём лице. – А вот одна девушка очень даже волновалась о вас.

- Что еще за девушка? – Яр прокашлялся, заглотнув то вино, что застряло в его горле, и поставил бутылку на стол.

- Молодая и красивая. Волосы как будто золотые. – ответила девушка всё с тем же обиженным выражением на лице.

- В жёлтом платье? – его голос перешёл на шепот, зрачки расширились, а сердце забилось чаще.

- Да, – ответила официантка. – В жёлтом платье. Она сняла комнату и просила передать, что будет ждать вас наверху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Какая комната? – закричал он, поднявшись со стула и схватив девушку за плечи, подтянул её ближе к себе. Девушка ойкнула и сползла со стола, немного напугавшись его наполненного сумасшествием взгляда.

- По лестнице поднимитесь и сразу в дверь упрётесь. - Девушка сглотнула собравшуюся липкой слизью в гортани слюну, не понимая его взгляда и такого странного и пугающего поведения. - Она сказала, что не будет запирать дверь. - И вот он обнял её крепко, сжимая в объятьях, и поцеловал в щеку, после чего, отпустив и чуть не уронив, помчался вверх по лестнице. - Ненормальный какой-то. - Хмыкнула она, с трудом устояв на ногах. - Сумасшедший пьянчуга. - Она поправила своё платьице и белый фартучек, выпрямилась и принялась обходить гостей и собирать грязную посуду со столов.

ты моё ведение

Он вбежал в комнату и, захлопнув за собою дверь, огляделся. Комната казалась пустой, обволакивая его той темнотой и холодом. Ветерком, залетающим через открытое окно. Он облокотился о стену спиной, тяжело дышал в попытке выровнять своё дыхание. В глазах помутнело, от чего рука сама потянулась ко лбу. Хотелось угомонить то головокружение, что нахлынуло на него. - Наверное, я ошибся дверью, — прошептал он на тяжелом вдохе. - Или нахожусь в пьяном бреду.

- Яр. – любимый голос послышался не так далеко, и он, подняв взгляд, разглядел её фигурку в этой темноте. Нежный, желанный обнаженный торс. Теперь он отчетливо видел её. Девушка сделала пару шагов и подошла к нему ближе.

Я точно сплю. – Он улыбнулся и качнул головой. Голова уже не кружилась, и он мог уже выпрямить спину, хоть еще не был в состоянии оторваться от стены. Она подошла еще ближе и, обвив его ладонь своими пальцами, потянула за собою и, подтолкнув к кровати, заставила прилечь. – Может, это наваждение Мэг? Точно! – Он опрокинул голову назад и улыбнулся сильнее. – Точно, это Мэг. Тигран, видимо, уговорил её наворожить мне твой образ, чтобы я не отвергал его женщину и продолжал нашептывать ей слова, склоняющие к злодеяниям.

- Нет, Яр. Это правда я. – произнесла девушка и, вот быстренько пробежав по комнатке, зажгла свечку, стоящую на столе, стоящем у противоположной стены. Она взяла свечку в руки и подошла к нему ближе, присела на краешек кровати, так неловко поджав ножки, словно в попытке спрятать обнажённые участки своего тела. – Видишь, это я. – проговорила она еле слышно, при этом пробежав пальцами другой руки по волосам и прикрыв ими свои груди.

- Нет. – Он оторвал голову от подушки и, опершись локтями о матрас, приподнял слегка спину, разглядывал её тело и тот яркий румянец, бегающий на её щеках. – Ты не можешь быть моею Желтухой. – Он рассмеялся в голос и опрокинулся обратно на кровать, мотал головой. – Моя Желтуха настолько стеснительна, что никогда бы не встретила меня в обнажённом виде. Ты лишь видение, насланное моею сестрой. – И девушка вздохнула и, потянувшись, поставила свечу на прикроватную тумбочку. Огонёк заиграл от тех действий, отражаясь на стенах мрачными узорами.

- Я просто хотела быть с тобой. Стать наконец-то ближе. – прошептала она, опустив взгляд. – Но раз ты не веришь, что это я, то, наверное, я пойду. – Девушка дёрнулась в попытке подняться с кровати, одеться и уйти. Оставить его одного. Но мужчина остановил её, поймав за руку и потянув к себе, прижал к груди, крепко обнял.

- Не исчезай, моё видение. – проговорил он, поглаживая её золотистые волосы. – Я помню, как впервые увидел тебя. Маленькая птичка, сидящая в клетке. Тебя подарил Мэг этот мерзавец, и мне сильно тогда захотелось тебя вытащить из той клетки и съесть. Ты была обычной птицей, не ведающей человеческих переживаний и не имеющей множества оболочек, как сейчас. – Он улыбнулся и закрыл глаза. Глубокий вдох, и она сама прижалась к нему сильнее, вырисовывая пальцем узоры на его покрытой редкими волосками груди. – А потом она начала ставить на тебе свои опыты. Всё то, о чём её просил Това. Она создала эти кольца, и ты изменилась. – Девушка пустила слезу. Всё то, о чём он говорил, вызывало болезненные воспоминание о прошлом. – Я увидел тебя в тот день в лучах солнечного света, что пробивался сквозь щель в стене домика Мэг. Светилась. Мэг тогда соткала тебе это платье из желтых пёрышков, чтобы ты могла обращаться в птицу и не имела необходимости носить человеческие одежды. Ты обернулась и посмотрела на меня таким невинным и напуганным взглядом, что внутри меня всё сжалось. Я понял, что пропал. Что мне нужна эта девушка, эта маленькая желтая канарейка, постоянно вызывающая у меня голод. Моя маленькая, любимая Желтуха. Любимая. – Мужчина снова провёл рукой по блестящим волосам и ниже по спине, вычерчивая ровную линию её позвоночника. – Спасибо тебе, Мэг, за это видение. За этот сладкий, незабываемый сон. – И он уснул, не выпуская девушек из объятий, и лишь та фраза и слово «любимая» застыли слезинкой на её ресничках. Сначала был порыв уйти и оставить его одного. Дать отоспаться и сбросить хмель. Но тело не слушалось её, продолжало лежать на нем сверху почти невесомым и хрупким грузом. И она закрыла глаза в желании так же уснуть, как и он. – Спасибо тебе, Мэг. – Снова прошептал он сквозь сон. – Спасибо.

Спустя пару часов она всё же оставила его одного, надела платье и, обратившись птичкой, улетела. Но она так и не могла понять его действий этой ночью и почему же он её отверг в тот момент, когда она была готова стать его. И что же оставалось теперь? Лишь вернуться в дом к Мэг и, присев рядом с нею на кровати, тихонько заплакать. Казалось, именно эта женщина была единственной, кому она могла открыться, рассказать всё. Может, потому она и не старалась сейчас удержать слезы и этой непонятной надвигающейся истерики. – Что ты ревешь? – Мэг приподнялась, сквозь рябь в глазах посмотрела на девушку, что хлюпала носом, стирая быстро льющиеся слезы с щек. – Яр тебе сделал больно? Обидел?

- Нет. – простонала девушка, сильнее разревевшись. – Между нами и не было ничего.

- Тогда не понимаю. - Мэг спустила ноги вниз и сложила руки на коленках, замерла в попытке проснуться и понять, что же произошло. - Чего тогда плакать, если он тебя не трогал?

- Он сказал, что я не похожа на себя, что я видение, посланное тобой, и уснул. А еще он напился и совсем не соображал, что говорит.

- Яр? – хмыкнула Мэг, приподняв бровь, и с неким недоумением на лице посмотрела на девушку. – Напился?

- Да. – протянула девушка и прекратила плакать, так же, не понимая ничего, покачала головой. – А что?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ну… - протянула Мэг и, улыбнувшись, обняла девушку совсем слегка. – Просто Яр не пьет алкоголь. Совсем не пьет. Но, видимо, после разговора со мной сорвался. – Она убрала руки от девушки и, поднявшись с кровати, прошлась по комнате, умыла лицо водой из ведёрка, стоящего возле печи. – Он тебя любит и боится навредить. Не стоит расстраиваться из-за того, что мужчина на тебя не полез. Главное, что он не лезет на другую.

- Мэг, скажи. – Девушка уже полностью успокоилась и перестала плакать. – А если получится у вас, ну вот это. Повернуть время назад, я встречу Яра? Я буду такой, как сейчас? Или я буду обычной птицей в клетке, как раньше?

- Я не знаю. – вздохнула Мэг и, взяв в руки метлу, подошла к девушке и вложила метлу ей в руки. – Давай пока что не будем об этом думать, а займемся уборкой. – На что девушка кивнула головой, принявшись подметать. – Кстати, насчет жар-птицы. Надо нам с тобою в царство Това наведаться, да проведать охотника. Подарочек ему небольшой сделать. – Мэг вытянула из-под кровати сундучок, открыла его и, зацепив двумя пальчиками платье, как-то аккуратно и осторожно подняла его, показав Желтухе.

- Не думаю, что этот цвет подойдет его глазам. – хихикнула девушка. – Но всё же дорога снов всегда открыта. Прогуляемся немного. Главное, Това на глаза не попасться.

Глава 3 Обжигай моё сознание.

Част 1 вот так птица.

Проснувшись в полдень примерно, молодой охотник потянулся и поднялся с кровати. День был солнечным и жарким, отчего в комнате появился затхлый противный запах. - Душно-то как, — проговорил он и, натянув штаны по-быстрому, а потом и сапоги, открыл окно, пустил в комнату свежий воздух. -Так намного лучше, правда, Богард? — обратился он к псу, который, потягиваясь, дремал на кровати, завоевав большую её часть в тот момент, когда хозяин поднялся. Но вот он насторожился и, спрыгнув с кровати, подбежал к мешку, который заходил ходуном, и залаял. - Тише, дружище, тише! — охотник похлопал пса по спине, и тот, завертевшись вокруг хозяина, поскуливал, казалось, тот мешок его нервировал, раздражал. - Не надо лаять, хорошо. А то хозяйка тебя на улицу выгонит. Пёс, казалось, понимал своего хозяина, а потому, успокоившись, прилёг рядом с мешком и положил морду на лапы с таким расстроенным выражением лица, что без жалости невозможно было на него взглянуть. Но вот он снова дёрнулся и приподнялся. Сел, широко раздвинув передние лапы, и, повернув голову на бок, приподнял уши. - Всё хорошо, дружочек! — молодой охотник пнул ногой мешок, и птица, сидящая в нём, перестала прыгать. - Сторожи мешок, а я пойду поесть принесу. Я быстренько! — охотник вышел за дверь, а пёс продолжил пристально смотреть на мешок.

Вот мешок снова шевельнулся, запрыгал и, перевернувшись пару раз, что вызвало новое волнение у пса, и тот зарычал, забегал вокруг него, но не лаял. Помнил указание хозяина, да и на улице в одиночестве ночевать ему не хотелось. Мешок подпрыгнул снова, перевернулся на другой бок и замер. Пёс тоже замер. Прилёг напротив мешка, уставил в его сторону настороженный взгляд и прижал уши к голове, а хвост вытянутой трубой разместил на полу.

И когда охотник вернулся в комнату с миской полной объедков, пёс словно не замечал его, всё так же пристально наблюдая за мешком. - Молодец, дружище. - Молодой человек присел на корточки рядом с псом и провел ладонью по его шерсти от загривка до хвоста пару раз. - Вот, поешь. Охотник поставил перед псом миску. Чего там только не было: и тушеные овощи, и кусочки мяса, бульончик. А уж какой аромат исходил от еды. Удивительный и привлекательный. Пёс поднял морду, смотрел на хозяина выпрашивающим разрешение немедленно всё это съесть. - Ну что ты смотришь на меня? Ешь быстренько. - Проговорил охотник, и пёс, завиляв быстро хвостом, приподнялся, подкрался к миске и принялся есть. Съел всё достаточно быстро, вычистив миску до блеска. - Вот и умничка. - Хозяин снова одобрительно погладил пса по блестящей светлой шерсти и налил в ту же миску воды. Пёс издал скулящий звук. Казалось, ему хотелось лаем поблагодарить хозяина за вкусный обед, но боялся лаять. От чего просто поскуливал и очень быстро мотал хвостом туда-сюда, отчего вместе с хвостом гуляла и его попа. Мешок стоял тихо, отчего охотник снова подозвал к себе пса, вышел с ним из комнаты и дальше вниз по лестнице, вывел его из здания, дабы тот сумел справить нужду и набегаться.

Вернувшись спустя час в комнату, охотник скинул с ног сапоги и улегся на кровать. Хотелось, чтобы день быстрее закончился и наступил уже вечер. Ведь именно вечером он собирался покинуть это странное место в надежде, что никто не увидит, что при нем появился весьма значительный груз. Тишина окутывала и радовала. Хотелось закрыть глаза и подремать, хотя и спать не хотелось, а потому он положил руки под голову и уставился в потолок в желании разглядеть в рисунках досок какие-либо интересные картины. Но вот он поднялся и прошел по комнате, выглянул в окно. Снизу стояли люди и смотрели на него. Странные и пугающие. Они молчали, как и в прошлый день. Просто смотрели на его окно. – Что тут такое вообще с людьми происходит? – прошептал парень, и вот один из мужчин, что смотрел на его окно, развернулся и пошел в сторону сада, из которого охотник украл птицу. – Надо нам с тобой, дружочек, отсюда уходить. – Вот и остальные опустили головы и разошлись по сторонам. Сейчас хотелось быстрее уйти. А потому он раскрыл свою походную сумку и достал из неё верёвку, достаточно крепкую, длиной примерно с метр, может чуть дольше, положил её на край кровати. Потом достал флягу и наполнил её водою из кувшина, убрал в сумку. Потом завернул в небольшой кусочек ткани поломанный на кусочки хлеб и тоже убрал в сумку. – Знать бы еще, куда идти. – Хмыкнул он, но вот заметил, что его пёс по-странному обнюхивает мешок, в котором сидела птица. – Что ты там, дружище? – Проговорил охотник, не понимая действий своего пса. И вот мешок запрыгал и снова опрокинулся, покатился. Пёс залаял и зарычал, но птица продолжала буянить, чем сильнее раздражала пса, и он вцепился зубами в мешок, проделав в нём дырку. – Богард! Фу! – Ругался охотник на пса, но уже было поздно. Птица высунула голову в дырку, выпрямила свою достаточно длинную шею, напряглась и, помогая лапами, пыталась выбраться из мешка в то время, когда пёс продолжал тянуть ткань, разрывать её сильнее. – Богард! – Снова закричал молодой охотник, и пёс наконец услышал его команды и остановился, отпрыгнул в сторону, чуть дальше от мешка, но это уже не имело никакого смысла, так как дыра в мешке разошлась достаточно, чтобы птица сумела вылезти и вот уже спешила расправить крылья и улететь в открытое окно. – Стой! Не уйдешь! – Охотник ринулся в погоню и, успев схватить птицу за хвост, завалился на неё сверху в желании ухватить крепче руками. Птица отбивалась мощными лапами и клевала его в попытке сбросить с себя. Вот он слегка приподнялся в тот момент, когда она дернула крыльями и слегка ошпарила его руку горячим пером. Птица перевернулась на спину, и теперь ей было проще царапать его когтями и клевать. – Ах ты мерзкая птица! – Фыркнул парень, понимая, что её перья начинают набирать огонь. Стали более красными и яркими. Более горячими. Казалось, она вот-вот загорится, о чем свидетельствовал исходящий от птицы дымок. – Нет, дорогая, тебе со мной не сладить, – Охотник вдруг вспомнил про заветное колечко, которое ему передала ведьма. То кольцо, что должно было ослабить жар-птицу, сделать её податливой и кроткой. Кольцо, которое он забыл её надеть прошлой ночью на лапу. И тогда он ослабил хватку, позволив птице освободить одно крыло, что она расправила широкой дугой и била по полу. Залез в карман своих штанов и пошарил там рукой. Благо он кольцо еще перед походом в проклятый сад положил в карман на всякий случай. И вот тот самый случай. Молодой охотник достал кольцо из кармана, раздвинул его пальцами и принялся ловить её лапу. Птица сильнее отбивалась и подпрыгивала в желании снова развернуться на лапы, сделать рывок и, может, скинуть его с себя из последних сил. Но нет. Он зажмурил глаза и стиснул зубы в тот момент, когда птица вытянула шею и клюнула его в ухо. И вот раздался щелчок, и кольцо надежно поселилось на лапе жар-птицы. Наступила невероятная тишина. Так что теперь было слышно, как бешено стучат их сердца и как часто и тяжело дышит пёс. Молодой охотник медленно открыл глаза, наполненный неким испугом или нежеланием получить клювом в глаз, но от увиденного он снова закрыл глаза. Проморгался и опять открыл их.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Част 1 вот так птица.

Красивая и нежная кожа женского тела находилась под ним. Он теперь понимал, что лежит на ней, головой на левой груди, уткнувшись носом в правую. Упругая и небольшая, с выпуклым, торчащим соском, что был чуть темнее по цвету самой кожи. Он медленно повернул голову и посмотрел на неё. Напуганные глаза выражали все эмоции, живущие в ней сейчас. Страх, растерянность и смущение. Глаза цвета янтаря, что наполнялись блеском. Пухлые губы, что дрожали, наливались красным цветом, так же, как и румянец на её немного впалых щёчках. Сейчас он чувствовал все изгибы её обнажённого тела. Промежность, на которой он так удачно устроился, так же чувствовалась его животом даже через ткань белой рубашки. Её руки, что касались его плеч. – Прости. – проговорил он так протяжно эту фразу, и он сейчас же поднялся, освободив девушку от столь экстравагантного плена. Упал на зад, казалось, так же, как и девушка, испугавшись подобного поворота обстоятельств. – Кто ты? – девушка тоже смотрела на него, резко поднявшись на ноги, но сразу же упав обратно на пол, словно не умея ходить. Съежилась и обняла тело руками, казалось, в попытке спрятать участки своего тела, что он так пристально разглядывал. Но вот он сделал движение вперёд и подполз к ней немного на карачках, опираясь руками о пол. – Я не причиню тебе зла. – говорил он по слогам эту фразу. – Ты понимаешь меня? – но девушка лишь качнула головой, слегка наклонив её в бок, словно птичка. Хотя, о чём это я? Ведь она была именно птицей. Она тряслась, продолжала обнимать свои плечи, но всё же не спускала с молодого человека взгляда. Он подполз еще ближе и протянул ей ладонь, предлагая взять его за руку. Но вот она перевела взгляд на окно, что всё еще было открытым. Он заметил этот жест, но старался не подавать виду в надежде, что она не станет делать глупостей. Но всё же девушка дёрнулась и, резко рванув к нему, со всей силы толкнула его и побежала к окну. Молодой охотник опрокинулся назад, но всё же отпустить её он не мог. – Богард! – закричал он, подзывая своего пса, и пёс подбежал к девушке, принялся лаять на неё. Но она лишь зашипела и вот уже зацепилась пальцами за створки окна, когда охотник догнал её и, схватив крепкой хваткой за талию, потащил обратно к центру комнаты.

Девушка боролась в попытке выбраться из его крепких рук, сковавших её движения. Она чувствовала его пальцы, пронизывающие кожу, и сдавливающие живот ладони. «Отпусти меня, мерзавец!» — закричала девушка, не прекращая сопротивляться, колотила его кулаками по рукам, извиваясь в желании укусить. Всё что угодно, чтобы вырваться и убежать. Но вот он отшвырнул её в сторону кровати, так что девушка ударилась спиной о толстую деревянную ножку.

- Богард! Фас! – скомандовал охотник, и пёс принялся рычать на девушку и скалить пасть.

Девушка всхлипнула при ударе, но всё же вела себя достаточно мужественно. Скривив лицо от той злости и ненависти, она подняла глаза на молодого охотника, но вот, открыв шире и без того большие округлые глаза, сдвинула ноги и прикрыла ладонями грудь, понимая, что в данный момент его взгляд нацелен на её промежность. «Прекрати на меня пялиться!» — закричала она. «Извращенец чертов!»

- Да ты, оказывается, очень даже хорошо по-нашему говорить можешь. – Парень лишь хмыкнул. Теперь он мог быть полностью уверен в своей победе над ней, а потому, выпрямившись и двигаясь непринужденной походкой, подошел к окну. Сперва он, выглянув в окно и повиснув на полтела на подоконнике, дотянулся до ставни, сначала до одной, а потом и до второй. Закрыл их на засов. После закрыл и само окно, также зафиксировав раму щеколдой. – Даже не думал, что такие красивые девушки могут быть такими грубиянками. – Он натянул на лицо улыбку и подошел к ней ближе, присел перед нею на корточки.

- Я знаю много языков. – хмыкнула она недовольно и отвела в сторону взгляд. – Я же не дура, в отличие от некоторых тут присутствующих!

- И язычок у тебя острый, я смотрю. – снова насмеялся он над девушкой, но вот она решила воспользоваться его расслабленностью и, лишь слегка шевельнувшись, ударила его ногой по носу, поднялась и снова рванула вперёд. Теперь была попытка убежать через дверь, но, дёрнув ручку, поняла, что дверь заперта. – Ты себя переоценила, крошка. – она услышала его голос за спиной и обернулась. Молодой охотник уже стоял сзади неё, вытирал платком кровь, что потекла из носа. – Я всегда закрываю дверь на ключ, а ключ держу в надёжном месте. – он похлопал ладонью по карману штанов, что практически доходил до его промежности. – Хочешь попробовать его достать?

- Ублюдок! – девушка снова рванула вперёд. Теперь её переполняло желание влепить пощечину наглому типу, но он перебил её удар и, снова поймав в тиски, дотащил до кровати. – Ненавижу тебя! Урод! Мразь! Не трогай меня! – кричала она в тот момент, когда молодой охотник, сдерживая её оба запястья одной рукой, нащупал верёвку, что совсем недавно положил на кровать, связал ею руки девушки у неё за спиной, после чего привязал к той самой ножке кровати, о которую она недавно ударилась, после чего для надежности обмотал веревкой каркас кровати для надежности.

– Вот так! Теперь попробуй сбежать? С кроватью-то наперевес тяжеловато будет. – Он поднялся на ноги и, выпрямив спину, сложил руки на груди, снова разглядывал её. Рыжие вьющиеся волосы струились по плечам, спускаясь ниже до самого пупка, прикрывали её упругую грудь, так притягательно и зазывающе выглядывая краюшками торчащих сосков. Втянутый, хоть и немного округлый животик, тонкая талия, ровные ножки, так элегантно согнутые в колене. А на её шее весел достаточно крупного размера кулон, формой напоминающий сердце человека или животного, сияющее ярким оранжевым огоньком. – Что же ты за существо такое? Была птицей, стала женщиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что? – девушка слегка дёрнулась. Пальцами левой руки она пробежала по пальцам правой руки, и теперь сознание начинало возвращаться. Она вспомнила, что это за кольца и какое действие они имеют над такими, как она. Вздохнула и подняла взгляд на человека. – Ты, тварь, служишь Това? Или этой мерзкой ведьме Мэг? – её голос уже был достаточно тихим, но всё же выдавал всю ту ненависть, что наполняла её. – Ты, сволочь! Дай мне хотя бы одежду и хватит пялиться на моё тело!

- Тут прости, дорогая, но как я могу не смотреть на столь красивое женское тело? – он улыбнулся, от чего хотелось снова совершить попытку подняться и врезать ему как следует и куда следует. – Могу дать свою рубашку разве что. Хочешь?

- Нет! – выкрикнула она, снова дёрнувшись и прижавшись сильнее к кровати. – Я не хочу чувствовать на себе твой мерзкий запах. Эта рубашка вся провоняла твоим потом и… - Она оборвала фразу и поджала ноги, снова стараясь, как только это возможно, прикрыть своё тело.

- Ладно. – И тут она снова подняла на молодого человека глаза. Он смотрел на неё уже иначе, не ухмылялся, не играл с ней. Казалось, обдумывал свои дальнейшие действия. – Я спущусь вниз и узнаю у официантки, возможно ли в этом городе приобрести платье, а ты, будь любезна, сиди смирно и не пытайся убежать, а то Богарт оттяпает тебе как минимум пятки. Поняла? – И девушка кивнула головой. Молчаливый жест всё же не наполнял его полной уверенностью, что красотка говорит правду, а потому он погладил пса по загривку и указал пальцем на девушку. – Охраняй её. Захочет убежать, то кусай. – И пёс, лизнув его руку, послушно опустился перед девушкой сначала на зад, потом прилег, положив морду на вытянутые вперёд лапы, и вытянул хвост прямой линией. – Вот и умничка. Не дай нашей птичке улететь. – Девушка сжала губы и, проводив взглядом человека, перевела взгляд на собаку, что не спускала с неё глаз. Такой тихий и кроткий, казалось, этот пёс и не желал выполнять указаний хозяина, но стоило лишь шевельнуться в желании выбраться из стягивающих запястья петель, как пёс сразу поднялся и зарычал. Он не скалился, но всё же даже так, сквозь зажатые губы, издавал скрежещущий и рычащий звук. Заставлял её прекратить движения и снова вжаться в доски кровати спиной.

смех и только

А тем временем молодой человек, сбежав с лестницы, почти вприпрыжку подбежал к барной стойке. Повис на ней, облокотившись локтями о столешницу. - Молодой человек, это что это с вами? — официантка обошла стол и положила на него блестящий поднос. - Выглядите так, словно с кем-то боролись?

- Не! – ответил он и, выровняв дыхание, выпрямился и заправил рубашку в штаны. Пригладил ладонью растрёпанные светлые волосы. – Я хотел у вас узнать, можно ли где в городе купить платье? – проговорил он почти шепотом. Он не хотел быть услышанным теми мужчинами, что, как обычно, сидели за столиком в дальнем углу и пили хмельные напитки. – Женское! – объяснял он, ещё сильнее нагнувшись над барной стойкой.

Не помню, чтобы вас сопровождала женщина. – Официантка хмыкнула и, отвернувшись, наполнила стакан хмельным напитком и протянула его молодому охотнику. – Ты ж вроде как с псом был?

- Да я с собакой. – Он качнул головой и, взглядом спросив о хмельном напитке, ему ли он предназначен, снова судорожно пробежал пальцами по волосам. Жест, что выдавал его волнение в данную минуту. – Но я тут подумал, что моей девушке, может, мог понравится такой подарок. Платье из далекой страны и неизвестного всем города.

- Выпей пива, дружочек! – женщина улыбнулась той великолепной улыбкой, с которой встретила его в первый день, и придвинула ближе к нему стакан. – Тебе надо успокоиться и расслабиться. – И парень, долго не думая, поднял стакан и практически залпом выпил содержимое, после случайно рыгнув, прикрыв ладонью рот, и поставил стакан обратно на стол. – Не знаю, продаст ли тут кто незнакомцу что-либо, но попробовать можешь. Рыночная площадь тут недалеко находится. Выйдешь из постоялого дома и пройдешь прямо мимо двух домов, потом свернёшь направо и до городской стены. Так и выйдешь к рыночной площади. – Она снова наполнила стакан хмельным напитком и снова протянула стакан человеку.

- Спасибо! – он снова осушил стакан в два глотка и протёр рукавом рот, собравшись выйти на улицу и проследовать тем путём, который указала официантка, но она окликнула его, заставив обернуться, а после и вовсе вернуться к барному столу. – Сегодня уже ходить туда бессмысленно. Прилавки закрывают, стоит солнцу к закату спуститься. Вон посмотри в окно, уже сумерки на город опускаются. Сегодня уже точно туда идти не стоит. Завтра утречком сходи.

— Спасибо, госпожа… — и тут он вспомнил, что не знает имени этой женщины, что отразилось смущением на и без того покрывающемся румянцем юном лице.

- Меня зовут Тильда. Можно без приставки «госпожа». – Женщина улыбнулась ему и снова протянула стакан пива. – Вот, выпей еще один и иди отдыхать. А завтра постарайся проснуться пораньше и отправиться на рыночную площадь. Быть может, сумеешь отыскать добрую душу, что продаст тебе наряд для красавицы.

- Спасибо, Тильда. – Молодой охотник с удовольствием принял и тот стакан с хмельным и, протянув руку и приподняв его так, словно готовый произнести тост, неким жестом показал, что готов выпить сейчас этот стакан за её здоровье. – За вас, дорогая Тильда. – Он всё же набрался смелости и произнёс эти слова вслух, после чего осушил стакан до дна и, поставив его на столешницу, направился наверх.

- Только, пожалуйста, сильно не шумите! – прокричала ему вслед женщина, и сейчас охотнику показалось, что она уже знает его маленькую тайну. Точнее, не маленькую, а где-то в метр с плюсом еще сантиметров семьдесят, рыжеволосую тайну. Он затормозил возле лестницы и оглянулся. Женщина смотрела на него, улыбаясь, вытирала стакан, из которого он пил, чистой тряпочкой. Улыбка, что казалась сейчас ему ненормальной, какой-то странной и, может, даже пугающей. И он не знал, что сказать ей сейчас, оттого просто кивнул головой и продолжил движение вверх по лестнице.

Девушка сразу перевела на него взгляд, стоило ему войти в комнату, от чего сразу же зажала ноги, сложив их на бок, подогнула под себя. – Ты принёс мне платье? – спросила она таким недовольным голосом, что пёс сразу же зарычал на неё. – И убери наконец своего пса от меня!

- Платье только завтра смогу купить, сейчас негде. – ответил он, не обращая внимания на её высказывания. Присел на кровать и закинул ногу на колено в желании снять сапоги, и вот теперь он понял, что всё это время бегал босиком. – Вот я дурак. – прошептал он, потрепав свои волосы. – Это ж госпожа Тильда обо мне подумала такое, что даже алкоголем напоила.

- Да ты не просто дурак, а дебил самый настоящий! – не могла угомониться девушка. – Вот говорят тебе: «Отпусти меня, развяжи». А ты всё наоборот делаешь. Да и еще заставляешь меня тут сидеть на полу голой в компании собаки! Тебе даже не стыдно совсем. Смотришь всё на меня. Извращенец!

- Надоела! – проговорил он и, поднявшись на ноги, достал из кармана тот самый платок, которым вытирал кровь из носа, и сложил его в несколько слоев, после чего присел перед нею на колено. – Если ты сейчас же не закроешь рот, я заткну его этим платком. – И вот он нагнулся, навис над нею. Одной рукой сдавил плечо, а второй поднёс платок к её рту. – Ну так что?

- Не надо мне это в рот совать! – Она затрясла головой. – Я молчать буду, обещаю. Честное слово, буду! Только не суй мне это в рот!

- Что, испугалась? – он поднял правый уголок рта, изобразив улыбку.

- Конечно, испугалась. На этой тряпке твоя кровь и твои сопли, да и мало ли что еще! А ты мне эту гадость в рот хотел запихнуть! - Вот он снова поднес к её лицу руку, в которой держал платок, словно объясняя, что пора бы уже действительно умолкнуть. - Молчу я! Отстань уже! - выкрикнула она и, надув и без того пухлые губки, в обиде отвела взгляд в сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вот и умничка. – Он улыбнулся сильнее и убрал платок в карман. Но вот он снова обратил внимание на тот кулон, что висел на шее у девушки, подцепил его пальцами, вгляделся в камень. Яркими искорками в камне мерцали огоньки, отдаленно напоминающие язычки огня. Девушка снова подняла взгляд на него. Казалось, она с трудом сдерживала себя, чтобы не сказать ему очередную грубость, и лишь страх ощутить тот платок в своём рту останавливал её. – Я думаю, эта вещица пусть у меня пока что побудет. – И тут девушка широко раскрыла рот, уже не в силах сдерживаться. – Скажешь хоть слово, я достану платок. – Сказал он, и девушка сразу закрыла рот, сжав губы, переполняясь злобой в тот момент, когда он запрокинул её голову и потянул цепочку наверх в желании снять его с девушки. Вот пара курчавых локонов зацепились за цепочку и не дали ей двигаться дальше. Молодой мужчина дёрнул сильнее, выдернув при этом несколько волосков с её головы, растущих ближе к шее.

- Сдурел? – не стерпев боли, закричала на него девушка. – Больно же!

Я с тобою на кровать не лягу!

- Прости! – проговорил он и надел этот кулон на свою шею. Потом провел ладонью по её волосам, убрал рыжие локоны с лица и расправил их так, чтобы получше прикрыть обнажённые участки её тела. – Уже на улице стемнело, и я думаю, пора ложиться спать. А утром я схожу на рынок и куплю тебе платье. Обещаю. – Его голос был тих и нежен, что её снова удивляло, и снова хотелось высказать своё мнение относительно его поведения, но каждый раз, когда она хотела открыть рот, в памяти всплывал образ той грязной тряпки. И желание заговорить отпадало само собой. – Потом мы с тобой покинем этот город и пойдем в мой город. И я очень надеюсь, что мне не придется тебя тащить волоком. – Она кивнула головой. – Меня зовут Иван. Можешь так ко мне и обращаться, а не гад или сволочь, или другие слова, которыми ты меня называла. – На что она снова кивнула головой. – Вот и отлично. Раз мы с тобою поняли друг друга, значит, можно уже ложиться спать. – Он поднялся на ноги и снял штаны, оставшись лишь в одной рубашке. Но вот он снова посмотрел на девушку. На её затекшие и вывернутые наизнанку руки. Наверное, уж очень неудобно было вот так сидеть на полу привязанной к кровати. И он вздохнул, пригладил волосы. – Сейчас немного освобожу твои руки, чтобы не было так сильно больно. – Он снова присел рядом с девушкой и, прижавшись к ней вплотную, так что она чувствовала на себе его тело, принялся развязывать верёвку. Девушку затрясло, по коже пробежали россыпью мурашки при каждом его неловком прикосновении. То, что она чувствовала сейчас своею кожей, невозможно было передать словами. Стыд, смешанный с неким страхом и непониманием этих ощущений. Казалось, эти действия были ей противны и в то же время вызывали интерес. И уже не хотелось закрывать глаза. Уставившись на его шею, так плавно переходящую в ровную спину. Широкие плечи и крепкий торс. Всё, что скрывала его рубашка, но при этом давала прочувствовать. Каждый изгиб его тела, каждую неровность и что-то больше. Она снова покраснела, когда почувствовала, как его бедро коснулось её бедра. Но вот свобода, хоть и ненадолго. Он не стал полностью развязывать её руки. И лишь сильнее обвязав запястье её правой руки верёвкой, затянул крепкий узел, после чего обвязал вторым концом этой верёвки своё запястье. – Теперь я буду чувствовать каждое твоё движение. Так что не вздумай что-то с верёвкой сделать или сжечь её. Она пропитана огнеупорной жидкостью и не загорится.

- Смотрю, Мэг тебя хорошо подготовила. – еле слышно проговорила девушка.

- Я не знаю никакой Мэг. – ответил он и лёг в кровать, накрылся одеялом. И теперь ей приходилось держать руку как можно ближе к нему, из-за чего пришлось развернуться и прижаться грудью к кровати. Положить руку на простыни.

- Дай мне хотя бы одеяло. – протянула она фразу нежным выпрашивающим голоском. – Я же замёрзну ночью голая на полу. На что он открыл глаза и посмотрел на неё. Девушка была тихой и спокойной, казалась печальной. А тем временем становилось в помещении ещё темнее, что говорило о том, что уже приближается ночь.

- Ты же у нас горячая штучка, так что не должна замерзнуть. – съязвил он, но, заметив, как её глаза сильнее наполняются блеском, вызывающим жалость, хмыкнул и поднял одеяло, оголив место рядом с собою. – Если ты боишься замерзнуть, то ложишься рядом со мной. – проговорил он, и девушка дернулась, отстранившись немного от кровати, насколько это позволяла верёвка, связывающая их.

- Я с тобою на кровать не лягу! - затрясла она головой. – Чего еще удумал!

- Нет! Так нет! – ответил он и опустил руку, снова завернувшись одеялом. Закрыл глаза.

Прошло пару часов с тех пор, как он спать лёг, да и уснул уже, о чём свидетельствовал негромкий храп, издаваемый им. Пёс так же посапывал, занимая большую часть кровати, при этом прижав ноги хозяина к стенке, и только она не могла уснуть. От натянутой верёвки рука уже начинала ныть и сходиться судорогой. А тем временем становилось действительно прохладно, и хоть не морозило кожу и не трясло, но всё же испытывался дискомфорт. И сейчас её разум вёл бурный конфликт. Её гордость и предубеждения вели борьбу с желанием забраться к мужчине под одеяло и вытянуть ноги, согреться под одеялом. – Вань, – протянула она так умоляюще, словно поскуливая. И её голосок звучал ещё ниже, чем в прошлый раз. – Вань? – девушка дёрнула рукой, потянув на себя верёвку. Его рука соскользнула с подушки, и вот ещё один рывок, совершённый ею, всё же заставил молодого охотника открыть глаза.

- Что тебе надо? – пробормотал он сквозь сон, даже не открывая глаз.

- Подвинься немного. – промурлыкала снова она и, приподнявшись, присела на край кровати. – Я уже не могу на полу сидеть. Дай на кровать прилечь.

- Ты же кричала, что рядом со мною не ляжешь? – хмыкнул он, но всё же, приподняв рукой одеяло, позволил девушке прилечь рядом, после чего накрыл её одеялом, а сам отвернулся на другой бок, чтобы не касаться её тела руками. Вдобавок Богард прилёг между ними, и стало еще комфортнее в плане понимания, что никто не пристанет ночью.

- Спасибо. – прошептала она, подложив одну руку под голову, ту, что не была связана верёвкой. А другую расположила поверх одеяла, протянув вдоль тела, так же, как и мужчина.

- Приятных снов, беда бедовая. – ответил он её так же хорошим словом и улыбнулся слегка. Светлая и ласковая улыбка. Как жаль, что она не видела её сейчас. Жаль, она не знала еще, какой он на самом деле. И всё же ей сейчас было достаточно и такого скромного жеста. Того, что он отвернулся от неё, не желая соприкасаться телами. И она уснула крепким сном. Столько лет или, может, столетий её тело не чувствовало простыней, тепла одеяла. Столько времени она не помнила себя, что сейчас хотелось быстрее всё вспомнить. Своё племя, что было истреблено полностью беспощадным тираном. Старую жизнь, что в общих чертах ничего из себя не представляла. Да и она сама не была кем-то весомым раньше. Обычной птичкой. Одной из многих. Незаметной и нелюдимой. Хоть она не была никогда особо скромной или тихой. И на резкость спокойно отвечала резкостью и не стеснялась в использовании бранных слов при необходимости. Ведь именно её острый язык и стал причиной, по которой она оказалась запертой в том проклятом саду. В месте, где души попадали в плен и терялись в созданном из иллюзий и нереальностей лабиринте, выхода из которого уже не могли найти самостоятельно. Они оставались просто птицами, которые уже не могли вспомнить, что могли менять облик на человеческий. Что были иными существами, объединяющими оба народа и оба мира. И сейчас она видела в снах себя прошлую. Ту жизнь, что была у неё до неволи в облике птичьем. Вспоминала своих братьев и сестёр, что погибли в битве в этом странном царстве, что носил имя своего создателя и царя. Город, которого никогда и не было. Город, в котором жили проклятые души птиц и животных. Одни из которых были заперты в саду в обличии птиц, а другие в окружении города в обличии человеческом. И не помнила она лишь одного. Для чего же всё это было нужно Това. Зачем он так агрессивно принялся истреблять её род и почему заковал души в этом странном месте, что стало в итоге носить название Царством Това.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть 2 Покупка платья – дело важное. (Доброе утор)

Лучик света пробежал по полу, заставив пса вскочить с кровати и освободить достаточно большой участок кровати. Ну как тут было не перевернуться и не улечься поудобнее. Молодой охотник прижался к девушке сильнее и обнял её одной рукой, закопавшись носом в её рыжих волосах. И какие сны могли навеять мужчине её нежная кожа, по которой пробежали пальцы руки, и тот сладкий и пьянящий запах её тела. И тут девушка резко открыла глаза. Ощущение нечто твердого в районе своих ягодиц заставило её резко дёрнуться, выбравшись из объятий молодого человека, свалилась на пол, отползая дальше. Она панически дёргала верёвку, что связывала их, в кровь раздирающую её запястье. — Что с тобой? — он не понимал её действий и тех панических криков девушки. Верёвка тянула его руку, заставляя его подняться и подойти к беснующейся в панике девушке ближе. — Что ты орёшь?

- Не трогай меня! – прокричала она, тряся головой и зажмуриваясь, обнимая руками плечи. – Мерзкий извращенец. Я не позволю тебе этим в меня тыкать!

- Чего? – он не мог понять, о чем она говорит, но девушка приподняла руку, указав пальцем в проблемное место, что всё еще находилось в тонусе. – И это всё?

- Что значит всё? – возмутилась девушка. – Ты пристроил эту гадость к моей заднице, ублюдок!

- Во-первых, я не собирался пристраиваться к твоей заднице, по мне она не особо-то и аппетитная, как, в общем-то, и всё твоё тело. А во-вторых, это лишь утро! – пытался он объяснить девушке причины его до сих пор находящегося в тонусе органа, и если бы недостаточно длинный подол его рубашки, то она наблюдала бы его во всей красе, а не сквозь ткань.

- Что, черт возьми, значит «утро»? – она, казалось, сама не понимала, почему сейчас не могла опустить глаза, смотрела на его выпирающий орган. Без лишнего стеснения или желания отвернуться. Хоть он и находился сейчас практически перед её лицом. Ведь молодой охотник стоял прямо перед нею. Его рука, обвязанная верёвкой, свисала в то время, когда ей приходилось держать свою руку поднятой, чтобы не чувствовать прежних болезненных ощущений. – Я не понимаю?

- У мужчин вашего рода не бывает разве такого? – с ухмылкой на лице спросил он, на что девушка покачала, отрицая, головой. Жест, который своим видом давал понять, что она вообще не понимает, что это может означать, и что у мужчин возникают подобного рода проблемы не только от желания вступить с кем-то в половой акт, но и что-то другое, что этот молодой человек называл утром. – Вот смотри. – произнес он, указав жестом руки на ночной горшок. – Сейчас я отолью, и он упадёт волшебным, так сказать, образом. – Молодой охотных схватил её за руку и поднял с пола, заставил встать на ноги, дабы не волочить её за собой по полу из-за верёвки, что накрепко связывала их руки, и поволок в сторону, куда указал ранее.

- Подожди. – простонала она, остановившись. – Может, развяжешь меня, ну или привяжи к столу или к кровати опять. Да куда угодно. Я не хочу участвовать в данной процедуре. – Сейчас её волновало лишь то, что, возможно, придется касаться его члена рукой или чего еще хуже. Что можно было еще нафантазировать себе в подобной ситуации. И она не думала о том, что всё еще обнажена. И что в таком положении её тело уже невозможно полностью скрыть. И что, быть может, всё есть малость правды и в том, что его член не падал так долго именно потому, что мог наблюдать все её изгибы и неровности. Всё то, что могло поддерживать в тонусе его мышцы. Ведь он не желал признаваться даже себе самому, что её тело действительно его возбуждало, как, впрочем, любого нормального мужчину при виде обнаженного красивого женского тела.

- Хорошо. – Он снова потянул её за собой, но уже в сторону кровати, и, с трудом развязав узел на своём запястье, размотал верёвку, освободив свою руку и обмотав её вокруг ножки и каркаса кровати. Теперь она была снова привязана к этой кровати, хоть и не как в прошлый раз, а всего лишь одной рукой. Что оставляло ей возможность больше двигаться и меньше получать болезненных ощущений.

Девушка тут же залезла под одеяло, накрывшись практически с головой, но всё же продолжала наблюдать за молодым человеком. Как он отходит в дальний угол и справляет нужду в ночной горшок, после чего без всякого стеснения выливает его содержимое в окошко, надевает штаны и застёгивает ремень. — Ты закончил? — она натянула на лицо одеяло, полностью скрывшись от него. Казалось, старалась убедить его, да и саму себя, что не смотрела на него и уж тем более не видела его причиндалы во всей красе.

- Насмотрелась? – он присел рядом с кроватью на корточки и стянул с её головы одеяло, но девушка, видимо, ожидала от него подобных действий, успела закрыть лицо ладонями и волосами.

- Я не смотрела. - Её голос прозвучал еле слышным стоном. Но молодой человек лишь вздохнул еще раз. В его голове пробежала неловкая мысль о том, что он еще намучается с этой чуда-птицей, но дороги уже назад не было. Надо было выполнять поставленную перед ним цель. И он поднял руки, провел пальцами по её голове, убрал волосы с её лица, после чего и ладони её раздвинул, вглядываясь в эти красивые, крупные глаза цвета янтаря. - Только не говори, что я выгляжу глупо.

- Сейчас мы с тобой оба выглядим как максимум то как извращенцы, ну а по минимуму, то как дураки! – Та весёлая ухмылка на его лице вызывала у девушки уже давно позабытые эмоции, от чего захотелось улыбнуться в ответ, что она и сделала. – Кстати, ты мне кое-что должна.

- С какого перепугу? – хмыкнула она.

- А с того… - он как-то игриво коснулся кончиком пальца её вздернутого носика. - Что я назвал тебе своё имя, причем ты ночью успела им несколько раз воспользоваться, а вот я твоего имени так и не услышал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что? – удивление завоевало все складочки на её красивом и достаточно юном лице.

- Я хочу знать твоё имя! – произнёс он словно по слогам. – И ваш род не имеет имён?

- Урса, - прошептала девушка и опустила глаза.

- Урса, значит! – хмыкнул молодой охотник. – Ур! Ур! – он снова хмыкнул и рассмеялся. – Это похоже на звук, который издают некоторые птицы. Забавно.

- Чего забавного или смешного? – обиделась девушка, надув при этом губки и исказив лицо в обиде, снова накрылась с головой одеялом. – У самого имя как будто нормальное! Вот чья бы корова вообще мычала! Ивашка-дурашка!

Старые знакомые

- Вот мы с тобою снова обменялись любезностями. - Казалось, он совсем не обижался на её слова, да и зачем вообще-то реагировать на высказывания спесивой девчонки. – Может, мы в таком случае с тобою договоримся, что пока я буду отсутствовать по поводу поиска для тебя платья, ты будешь сидеть в комнате без попыток сбежать или натворить чего. К тому же мне нужно выгулять Богарда.

- Ты боишься оставить меня одну? – она сняла с головы одеяло и уставилась на него таким кротким и в то же время полным любопытства взглядом.

- Мой отец всегда учил доверять людям. Может, именно поэтому я доверяю тебе. Хоть ты и не совсем человек. – Он ухмыльнулся, казалось, не мог правильно высказать свои мысли.

- На самом деле, ты можешь не волноваться. Я никуда не уйду из комнаты. Просто потому что не смогу.

- Ну почему же. – Он не убирал с лица ухмылки, от которой уже казался немного ненормальным. – Разве ты не сможешь обратиться в птицу, сжечь верёвки и вылететь в окно?

- Нет! – она перевернулась на спину и, приподняв руку, демонстративно разглядывала кольцо, поселившееся на её среднем пальце. – Ты, видимо, не знаешь смысл этих колец.

- Ведьма из темного леса говорила, что это кольцо сделает тебя, то есть птицу, смиренной. – ответил он, наконец-то сняв с лица улыбку.

- Это кольцо заковывает птицу в человеческом облике, и птица больше не может быть птицей. – Она вздохнула и опустила руку, протянула её вдоль тела. – Если снять кольцо, то запертая душа потеряется. Понимание, кто ты и что ты. Его просто не будет. Это сродни сумасшествию. Такого никто не захочет, а потому и кольцо снимать никто не захочет. – Она замолчала на несколько секунд и закрыла глаза. Вздохнула так, словно была опечалена этим нюансом. – Иди. А я пока что посплю. Не убегу уж точно. В голом виде бегать по городу не считаю хорошей затеей.

- В таком случае мне надо идти. Покупка платья для нас дело важное. – его фраза заставила девушку улыбнуться. – А то, боюсь, не смогу объяснить наличие в своём сопровождении обнаженной красивой девушки.

- Значит, ты меня считаешь красивой? - она приподняла голову в желании встретиться с ним взглядом, но молодой охотник уже успел выйти, и пёс его выбежал. И всё, что она увидела, так это то, как закрывается дверь на засов. - Ну и ладно! - она перевернулась на живот, свесила руку вниз, ту, которой была привязана к кровати. Уснула.

Он брёл по улицам городка, такого пустынного и по-странному мрачного. Казалось, с каждым днём этот город сильнее изменялся. Становился темнее и грязнее. А жители, живущие в нём, ещё страннее. Они не выходили из домов и лишь украдкой следили за молодым охотником и его собакой из окон, казалось, прятались, старались быть незамеченными. От чего надежда купить платье или выпросить у кого не представлялось возможным. Вот он увидел женщину в окне и подошёл к дому, постучал по доскам и окликнул её. Но окно моментально захлопнулось перед его носом. И новая тишина, она уже пугала и настораживала. – Что же за странный город такой. – прошептал он, но вот, испугавшись, дёрнулся, и пёс, заметив этот его жест, залаял. А по плечу молодого охотника пробежали пальцы чьих-то рук. – Прости, пожалуйста. – охотник резко обернулся, отступив на шаг назад. – Я краешком уха услышала, что вы ищете, у кого бы платье взять?

- Это так. – Молодой охотник качнул головой, не спуская глаз со своей оппонентки. Молоденькая, лет так восемнадцати на вид девушка в желтом цвета длинном платье, сотканном из прозрачной ткани и украшенном мелкой россыпью пушистых маленьких пёрышков. Желтоватого цвета светлые волосы, спадающие каскадом на плечи и ниже до пояса, наполнялись ниточками, поблёскивающими золотом, и глаза цвета янтаря. Всё в её внешности говорило о её принадлежности к птичьему роду.

- У меня есть знакомая, у которой вы сможете взять платье. – её голос был достаточно тихим и приятным, но всё же заставлял молодого человека сомневаться в чистых помыслах незнакомки.

- Я всё же надеюсь, что смогу найти продавца, что продаст мне платье. – ответил он полным недоверия голосом, казалось, выпрашивая её уйти, оставить его. От чего, отвернувшись, направился к следующему дому. Но девушка словно не понимала его намёков и упорно продолжала перекрывать ему путь.

- Можешь не стараться. – хмыкнула она. – В этом городе тебе никто и ничего не продаст. Все уже знают, что ты забрал у города, и Това знает. Все боятся последствий, а потому с тобой ни единая душа не станет разговаривать.

- Но ты же разговариваешь? – он тоже хмыкнул, напористо двинулся вперёд, отодвинув девушку с прохода и продолжив свой путь.

- Просто я не живу в этом городе и не боюсь Това. – ответила она, последовав следом за молодым человеком, который обратил внимание, что его пёс словно был знаком уже с этой настырной девчонкой, от чего поскуливая вертелся у её ног и мотал хвостом. – Да, Богард. Я расскажу тебе снова сказку как-нибудь в следующий раз. – проговорила девушка, и молодой охотник остановил движение, обернулся и посмотрел на неё. Девушка гладила пса по загривку, ласково и нежно перебирая пальцами его светлые волоски.

- Откуда ты знаешь имя моего пса? – спросил он всё так же недоверчиво.

- Так и ты меня знаешь, и он знает. – Девушка улыбнулась и, поманив его рукой, двинулась с места, зашла за угол дома, а пёс побежал следом за нею. Ну как было не сделать рывок и не побежать за нею следом. Дальше по улице, а потом снова за угол. И вот крыльцо небольшого домика, в открытую дверь которого забежал Богард. – Иди сюда. – Раздался всё тот же сладкий и нежный голосок из темноты, заставивший его войти в дом, пройти через холодную комнату и войти в светлую часть дома. Большая комната с открытыми окнами наполнялась светом так быстро пробегающего по небу солнца. Казалось, время ускорило своё движение, и дни стали короче, или просто пролетали быстрее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Посередине комнаты стояла достаточно высокая и красивая женщина. Молодое лицо, скованное мраморной белизной. Крупные глаза, хоть и немного раскосые, обрамляла дугой поросль густых черных ресниц. Что делало её желтоватого цвета глаза более яркими и выраженными. Немного впалые скулы и алого цвета губы. Всё выделяло в ней некий шарм и величие. Ровная осанка, тонкая талия, что сильнее выделяло черное длинное платье. Длинные пальцы рук, сплетенные воедино внизу живота. Черные волосы спадали каскадом на плечи и ниже, прикрывали слегка спину. Он сразу заметил те черные перья в её платье, переливающиеся радужной дугой. То, что указывало на факт принадлежности к птичьему роду и этой женщины тоже. Но всё же она выглядела куда старше той девушки в желтом платье. Более могущественнее, сильнее. – Значит, ищешь платье? – произнесла она, заметив паренька, что медленно подходил ближе. – У меня есть то, что ты ищешь. – И вот она расцепила пальцы и протянула руку слегка в бок. Знак, что сразу же поняла та девушка в желтом платье и, качнув головой, пробежала по комнате к дальней стене, достала из сундучка, украшенного резным узором, белое платье, расшитое золотыми нитями рукава и пояс. Она снова пробежала и, вернувшись к женщине в черном, повесила ей на руку это платье. Действия, которые сразу выдавали их положение друг перед другом.

Ведьма из леса.

- Значит, эта девушка ваша служанка? – процедил молодой охотник, остановившись в метре от женщины, не спуская с неё пристального взгляда, в то время, когда Богард продолжал лаять и беззаботно играться с девушкой в желтом платье. Вот она присела на коленки и принялась гладить пса, который, развалившись перед нею ковриком, перевернулся на спину и раздвинул лапы, словно упрашивая девушку чесать его животик. Что девушка и принялась делать.

- Это так, – ответила женщина и протянула руку, на которой висело платье, сделала пару шагов вперёд. – Это то, что вам сейчас нужно.

- Но это платье мне не по карману. Мне бы что-то попроще. – Он видел ту ткань, что блестела на свету угасающего солнца, и те золотые нити, что наполняли немыслимые завитки узоров на поясе.

- Это, Ванюш, тебя не должно волновать. – слегка улыбнулась женщина и, сложив платье в достаточно аккуратный кулёк, всучила ему в руки. Подав знак служанке, что им пора уходить, направилась к двери.

- Откуда вы знаете моё имя? – остановил он женщину, поймав за руку, не позволив продолжить путь. – Я вам не называл своего имени и служанке вашей тоже.

- Это всё пустое, Ванюш. – ответила женщина. – Сейчас главное для тебя – это вернуться быстрее в свою комнату, забрать птицу и уйти с нею из города. – Она окинула взглядом служанку, что, казалось, никак не могла расстаться с собакой. – Жители этого города боятся и ждут. Они знают, что ты украл. И Това уже знает. Он ищет тебя и обязательно найдет. А потому тебе надо быстрее вернуться к ней, забрать её с собою, увести из города.

- Вы та женщина из темного леса? – задал он новый вопрос. – А эта девушка? Она желтая кошка? Потому вы знаете имя моего пса? Это точно вы, только стали моложе!

- Сказала же, Ванюша, что это не имеет значения сейчас. Стрелки часов усилили свой ход. День подходит к концу. И Това вот-вот проснётся. Он отправит на поиски птицы все силы. – Блеск её глаз, завораживающий и в то же время пугающий, заставил молодого человека сильнее прижать к груди скомканное платье и подозвать к себе пса. Быстрее покинуть этот дом. – Мы найдем вас позже и поможем покинуть владения Това, пройти по дороге сна и вернуться в свой мир. – Крикнула она вдогонку молодому человеку, на что он лишь махнул рукой, прощаясь, и скрылся за углом дома. – Надеюсь, он меня услышал. – Вздохнула она и, пригладив волосы ладонью, вышла из дома, а следом за нею и девушка в желтом платье. – Желтуха, ты лети отсюда, позже найдешь охотника и поможешь ему через сон пройти, а я еще немного тут побуду.

- Но зачем? – девушка от удивления раскрыла шире и без того круглые глаза.

- Хочу попросить прощения у старой знакомой. – ответила Мэг и прошла мимо девушки. – Улетай. Выполнишь мою последнюю просьбу и станешь свободной.

И что оставалось Желтухе? Просто проводить хозяйку взглядом и обернуться маленькой канарейкой. Но она не стала улетать из города. Проследила за тем, как Мэг идет к таверне, в которую забежал охотник, заходит в неё. Тревожно стало как-то ей на душе, а потому она решила остаться. Присела на изгибе кровли крыши и замерла, притаилась.

Молодой охотник молниеносно пробежал мимо людей, собравшихся в постоялом доме, поднялся по лестнице и вбежал в комнату, оставив пса на улице. Девушка лежала на кровати на животе. Рука свисала к полу, слегка касаясь кончиками пальцев половых досок, а верёвка, что браслетом устроилась на её запястье, а верёвка змеёй лежала на полу, обвивала ножку кровати. – Урла? – он присел рядом с девушкой, но не спешил её будить. Спущенное одеяло прикрывало её ноги, слегка оголяя подтянутые круглые ягодицы. Позвоночник вырисовывал ровную полосу с легким провалом, наполненным некой эротичности и притягательности складочкой. Рыжие волосы волнами рассыпались по спине так изящно, как ручейки быстрой речушки, имеющей множество протоков. И тот контраст ярко рыжих волос и бледной кожи заставляли его сердце сильнее стучать. Её спина, её лопатки и эта ровная полоса позвоночника. Как хотелось прикоснуться к неё рукой, пробежать пальцами по гладкой коже. – Урла, проснись. – проговорил он и, набравшись смелости, всё же коснулся её спины, провел рукой от плеч ниже. – Я принёс тебе платье. Урла. – он развязал узелок на её запястье, освободил руку от верёвки. Потом отвязал верёвку от кровати.

Девушка открыла глаза и перевернулась на спину. Сквозь сон, что всё еще жил в её разуме, она смотрела на него. Мужчина, что стал для неё одновременно и врагом, и другом. И, быть может, единственным, к кому хотелось быть ближе. Но вот её взгляд упал на платье, что молодой охотник держал в руке, и, вздрогнув, резко подняла спину. Сон улетучился моментально, оставив лишь тонкие нотки недоверия. — Откуда у тебя это платье? — резкий голос, такой же, как и её движения. Девушка вырвала платье из его рук, спрыгнула с кровати и остановилась на расстоянии двух метров от него. — Это же моё платье, откуда оно у тебя?

- Мне его дала та женщина. Ведьма из темного леса. – ответил он, так же поднявшись с кровати. – Урла. Она сказала, что Това просыпается и что нам надо уходить. Давай мы не будем начинать новый скандал из-за какой-то тряпки. Одевайся, и уходим.

- Това? – лишь стоило девушке услышать это имя, она сразу же изменилась в лице. Страх отчетливо читался на её лице. И теперь ей действительно не хотелось спорить. Девушка натянула платье на тело, слегка поправив в районе декольте и обвязав талию обшитым золотой нитью поясом. – Я готова.

- Что же это за человек такой? – хмыкнул молодой охотник, быстренько собрав все свои вещи и накинув на плечо походную сумку, снова привязал девушку к себе верёвкой и, схватив за руку, потянул за собой прочь из комнаты, из постоялого дома. Прочь из этого города.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Това уже давно не человек. – отвечала ему девушка, с трудом успевая передвигать ногами в попытке успеть за ним. Вниз по лестнице и дальше через зал постоялого дома. Лишь мельком заметив знакомую фигуру за одним из столиков. – Мэг. – прошептала девушка в тот момент, когда молодой охотник вытянул её на улицу. Последний раз, когда она видит черную ведьму. Охотник строго выполнял советы ведьмы, а потому, окликнув пса, не сбавляя шаг, спешил вывести девушку из этого странного города. А солнце между тем уже не могло остановиться. День быстро сменял ночь, а ночь сменяла день. И казалось, что за день пролетала неделя.

Всё, что пугало жителей города, уже пробуждалось. Уничтожало сам город и тот непонятный выдуманный мир. Город, которого и не было вовсе. Мэг сидела за столом и молчала. Пила крепкий алкоголь из маленькой рюмки. Небрежный жест и смешливый взгляд. Она всегда была готова к любой неприятности, ожидающей её на жизненном пути. – Мэг. Тебе бы уйти лучше. Я давно забыла уже, да и они уже забыли. – Тильда гладила Мэг по плечу. – И ты забудь.

- Как забыть свою вину перед тобой и перед теми, кто попал в ловушку. - Она слышала шушуканье, доносимое с соседних столиков. Те, кто жил здесь. Те, кто еще помнил её лицо и её причастность к проклятьям Това. И она не могла сказать, что они неправы, не могла отвергать ни факта своей вины, ни то, что сама себя погубила, доверившись не тому человеку. Раскрыв секреты, что нельзя было раскрывать.

Я все ещё люблю тебя.

- Эти шумят. И ты нудишь. – Женщина вздохнула и присела за стол к Мэг, наполнила ей рюмку алкоголем. – Прям как в старые времена. Вот только солнце не мелькало так часто перед глазами. Не раздражало.

- Не удивительно. – Мэг коснулась рюмки, обхватив её горлышко кончиками пальцев, постучав одним пальчиком по краюшку рюмки. – Грани рушатся, стены ломаются. Часы превращаются в минуты, а дни в часы. Наша жизнь пролетает бесследно, но мы лишь становимся моложе. – На её лице заиграла такая уже пьяная, раскосая улыбка. – Я пью за то, чтобы всё встало на свои места! – Мэг подняла рюмку, громко произнесла тост, и вот все сидящие за столами жители городка подняли на неё взгляд.

Мэг залпом выпила алкоголь, поставив рюмку обратно на стол, показав жестом Тильде, чтобы та налила еще. Но вот дверь открылась, и всё живое замерло вокруг. Казалось, люди боялись дышать. Молчали и ждали. Тяжелый шаг, разносимый в той тишине, заставил Тильду подняться со стула и убежать обратно за барную стойку. Принялась, нервно подёргиваясь, протирать деревянную кружку тряпочкой. – Мои слуги видели в этом месте незнакомца с собакой. – сухой, словно безжизненный голос разнёсся по залу, заставив всех собравшихся в помещении вздрогнуть, всех, кроме Мэг, которая сама наполнила пустую рюмку и выпила в один глоток всё содержимое.

- Был такой. – ответила Тильда всё с той же незабываемой улыбкой, вот только даже эта улыбка не могла скрыть страха в глазах женщины. – С собачкой. Заблудился паренёк.

- Он вынес из сада жар-птицу. – снова сказал этот странный мужчина.

- Ну что вы. – затрясла руками Тильда. – Да он и не сумел бы такое сделать. Он же молоденький совсем и неумелый. Да еще и ружья при себе не имел.

- Ему помогли. - Мужчина дернулся, сошел с места. И снова звук его тяжелых шагов пронзал слух и заставлял сидящих за столами людей подняться со своих мест и разойтись в стороны. - Не так ли, Мэг? - И вот на плечо женщины опустилась его рука. Рука, что не была уже давно человеческой. Этакая кривая и когтистая, перепончатая лапа, больше напоминающая лапу хищной птицы. Женщина выпила еще одну рюмку и повернулась, посмотрела на него.

Взгляд наполнялся слезами, отражающими искорки боли и сожаления. – Това. – произнесла она, так протяжно и нежно, подняла руку и провела ладонью по его лицу. Лицо, что наполнялось гневом, жестокое и мрачное. Лицо, что больше не было человеческим. – Что с тобой стало? До чего ты довёл себя? Зачем? – её голос перешёл на шёпот. Она смотрела в его лицо, что наполнялось россыпью перьев, пронзающих кожу, нос, что согнулся в форме орлиного клюва, и налитые кровью зрачки.

- Ты привела в мой город мальчишку. Ты рассказала, как выкрасть птицу. Ты подставила меня, любовь моя. – Мужчина схватил женщину обеими руками за щеки и поцеловал её губы. И она закрыла глаза. Обильной каплей слеза скатилась по щеке и, вот повиснув на краюшке подбородка, упала на пол. – Ты предала меня.

- Надо прекратить всё это, Това. – прошептала она, мотнув головой. Казалось, она была готова вернуться к нему. Прильнуть всем телом к его груди и напомнить, каким он был раньше. Полная надежд, что он вспомнит прошлую жизнь. Что он поймет её слова. Что он разделит её чувства. – Отпусти птицу, забудь о ней. Забудь обо всём, что сковывало нас столько столетий. Това. Любимый мой. Прошу тебя! Давай снова вернёмся в тот наш домик. К уютной печке, возле которой мы так часто любили сидеть. Помнишь? – она смотрела на него, не отводя глаз. – Эта придуманная власть тебе не нужна. Дай разрушиться этому городу. Уйти обратно в сон. Освободи птичьи души. Това.

- Это всё, что тебе надо? – его голос был всё таким же суровым и злобным. Казалось, он и не желал слышать её слов и вникать в них тем более. – Тебе нужны лишь птичьи души. Но они мои, Мэг. Все до единого. И эта птица моя. И я не отдам её сопляку. – и тут он сильнее сдавил её щеки и снова всосался поцелуем в губы. Мэг затрясло. Болью пробежали мурашки по телу, и она отступила на шаг от него. – Не думай, что тебе удастся сбежать от меня снова. – с силой сдавив запястья женщины, Това вытянул её на улицу, тянул за собой, не желая отпускать. Тянул в сторону проклятого сада.

- Прошу вас, господин! – из постоялого дома выбежала Тильда, принявшись преграждать мужчине дорогу. – Отпустите её. Она же пьяная. Сами видите! – пыталась она оправдать подругу. – От того и несёт бред!

- Уйди с дороги, кукушка, а то отправишься в сад следом за нею. – слова, что заставили Тильду остановиться и замереть. А между тем Това продолжал тянуть за собой бьющуюся в попытках вырваться и убежать Мэг. – Я любил тебя когда-то! Я ценил тебя когда-то! – он подошел к самому краю. Тонкая грань, разделяющая город и сад, была совсем рядом, буквально в нескольких сантиметрах от неё. Мэг дрожала и трясла головой. Та хмель мгновенно сошла, оставив лишь отголосок боли, бьющий по вискам. – Я был когда-то счастлив с тобой! – он подтянул её ближе к себе и крепко обнял. Объятья крепкие, сдавливающие её руки и её тело. Как же хотелось вырваться и убежать. Сделать всё возможное, чтобы не стать его рабой навеки. Не забыть себя. – Но это было тогда. А сейчас ты для меня лишь птица. – Мэг вздрогнула и подняла на него заплаканные глаза. Она не боролась больше, не сопротивлялась. Всё, что осталось в разуме последним, это его голос, сухой и гневный. Его взгляд, забывший её любовь. И она сдалась сама.

- Я все ещё люблю тебя. – прошептала она сквозь слезы и поцеловала его губы. Но он приподнял её в тот момент, сильнее прижимая к себе руками, и сделал шаг вперёд. Теперь в его руках, покорно сложив крылья, сидела черная птица.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- И я люблю тебя. – прошептал он еле слышно. Наверное, эта фраза была последней, которую успела понять своим разумом Мэг, пока полностью не утратила себя. Быть может, потому ворон слегка дёрнулся в его руках и, наклонив голову, смотрел на него с необъяснимой тоской, что постепенно угасала в чёрных глазах птицы. – Принесите клетку! – произнёс он приказным тоном, медленно вышагивая по тропинке сада к своей высокой башне. – Ты теперь всегда будешь со мной. – Гладил он чёрные перья птицы. Вот перед ним появился человек, своим видом напоминающий длинную палку. Высокий и худой. А в руках он держал небольшую, сделанную из чистого золота клетку. – Спасибо, Гриф. – Проговорил Това, забрав у человека клетку и посадив в него ворона. – Теперь ты только моя! – Он обнял клетку и побрёл дальше по тропинке к своей башне. – Гриф. Найдите жар-птицу. Верните её в сад. Город не должен растаять, как тот сон, в котором я был влюблён в птичью ведьму.

Часть 3 Неужели это был лишь сон.

*Много лет тому назад*

1. Однажды в таверне.

Эта захудалая придорожная таверна всегда была его излюбленным местом, как и для той шайки, в которой он состоял. Каждый раз после удачного налёта на очередную повозку они приходили сюда, чтобы пропить всё награбленное богатство за один день. Завалиться здесь же спать, а на утро отправиться на поиски новых неудачников посреди широкой дороги. Не сказать бы, что хозяин трактира был особо рад принимать в своём заведении, но всё же отказаться от их денег не хотел. А потому запросто закрывал глаза на всё происходящее как за стенами своей таверны, так и внутри неё. Вот и сегодня они опять завалились всей компанией, состоящей из пятнадцати человек. Достаточно крепких и сильных мужчин. - Сегодня нам повезло. Много денежек поймали, — проговорил один из них, швырнув мешочек с деньгами в руки трактирщика, и тот, поклонившись, подал жестом руки официантке, что была достаточно молоденькой и худенькой, чтоб принесла к столам гостей кувшины с лучшим вином. Что она и сделала.

Мужчины пили и веселились, не забывая отпускать пошлые шутки, связанные с официанткой, но вот двери таверны открылись, и внутрь здания вошло три человека. - Ты смотри-ка! — воскликнул он, увидев среди незнакомцев симпатичную женщину. - Вот так краля! — он толкнул в плечо того мужичка, что сидел по соседству, и указал рукой на женщину. И, конечно же, она не могла не привлечь внимание. Высокая и стройная. Ровная осанка и легкий изгиб в спине. Черные волосы легкими длинными прядями спускались ниже поясницы, казалось, делали еще длиннее и стройнее. Накидка на плечах, украшенная черными перьями, крепилась к телу жесткими кожаными ремнями, переходящими в тканный лиф, опоясывающий её небольшую грудь. Голый животик, втянутый и ровный, разделяла ровная полосочка, еле заметная, идущая от грудной клетки до пупка и ниже, завлекающая гладкая кожа. Ниже, на самых бёдрах, висела длинная в пол юбка, сотворённая из куска ткани, обвязанного вокруг её тела. Босые ноги, обмотанные тонкой полосой серебряной нити, украшенной жемчужинами. - Какой пупочек. Я бы отполировал этот пупочек языком! — фраза, что вызвала смех у рядом сидящих мужчин.

- Больше чем уверен, что наш Това не о пупочке её думает! – захохотал один из разбойников.

- Това! Так это же воронье! – громко высказался другой из рядом сидящих разбойников. – Видишь, какая одежда у них? В перьях вся. – Он отглотнул хмельного напитка и вытер рукавом рот, после чего, поманив парня пальцем, пригнулся слегка, так чтобы его было лучше слышно и не приходилось так громко говорить. – Эта барышня – ведьма. Слышал, что она способна создавать иллюзии. А вон тот верзила – её старший брат Тигран. Покоритель сердец.

- Ага. Если он пожелает, даже самый матёрый мужик в него влюбится и будет бегать за ним, как собачонка! – расхохотался снова другой разбойник.

- Тише! – рявкнул на него тот разбойник, что рассказывал о странных посетителях таверны. – Третий. Младший брат. Не помню его имени, но он еще опасней. Если этот гад нашепчет тебе пару слов на ушко, то потеряешь душу. Говорят, что добрые люди после встречи с ним становились озлобленными и агрессивными.

Вот мимо них пробежала официантка, молниеносно убрав со стола грязную посуду и поставив полный кувшин вина посередине стола. – Эй! Кукушка! Ну-ка принеси нам чего выпить! – громкий голос одного из спутников ведьмы заставил всех разбойников, сидящих вблизи, включая Това, обернуться и посмотреть на них. Вот официантка снова пробежала по залу и, быстро перебирая ножками, сперва забежала за стойку, схватила три чистых стакана и кувшин, полный вина, вернулась к воронам и поставила стаканы и кувшин на стол. – Спасибо тебе, дорогая. – Девушка улыбнулась широкой, сияющей улыбкой, готовая уже уйти к другим столикам, но вот Тигран поймал её за руку, заставив подойти ближе, и поцеловал её запястье. - Тильда, принеси нам поесть. – И было видно, как её трясёт от каждого его прикосновения. Девушка уже не улыбалась, слегка сморщив лицо, и, вытянув руку из его цепких пальцев, быстрее убежала на кухню.

- Тигран. Хорош кукушку пугать. – проговорила его сестра еле слышно, от чего было понятно, что все их действия являются не более чем игрой. Вот она повернула голову и улыбнулась. Улыбка и взгляд, что он ловил, казалось, были дарованы именно ему одному сейчас. – Нам стоит быть вежливее с местными обитателями. – Она выбрала его сразу же среди той толпы. Он один заставлял звенеть её голос и сиять ту улыбку. Слегка похотливую и страстную. Всё, что заставляло новой волне фантазий пробежать в его уже побежденном алкоголем рассудке.

- Останемся здесь этой ночью. – громко проговорил главарь, подозвав к себе хозяина таверны, и тот, поклонившись и приняв деньги, подозвал официантку, наказав ей постелить в комнатах.

- Старик, - окликнул хозяина таверны второй брат ведьмы. - Нам тоже комнаты нужны.

- Еще есть три свободных. – вместо хозяина таверны ответила Тильда, пробежав мимо столика. И вот, остановившись, снова обратилась к Тиграну. – Надеюсь, вас устроят те, что я для вас подготовлю? Господин? – она улыбалась снова широкой улыбкой. Казалось, её уже наполняло желание принять его ночью у себя, отчего её взгляд выдавал некую похоть. – Или, может, мне стоит постелить для вас на своей кровати?

- Тильда! – окликнул её хозяин таверны, заставив оторваться от занятия переглядыванием с вороном и вернуться к своей работе. – Живо за работу. – Но, не дождавшись реакции девушки, подошел к ней, схватил за руку и потянул к лестнице, ведущей на второй этаж, туда, где располагались комнатки. Девушка фыркнула и скривила лицо, наполненное недовольством, поднялась по лестнице. Но она всё так же не отводила взгляда от того мужчины, слегка помахав ему рукой, так, играючи. Казалось, продолжала с ним заигрывать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Видал? — услышал Това рядом с собой. От чего пришлось отвлечься от любования девицей в чёрном и перевести взгляд на собеседника. — Он только посмотрел на неё, а деваха уже готова на него хоть сейчас запрыгнуть.

- Я бы не отказался, чтобы крошка с голым пупочком на меня запрыгнула. – ухмыльнулся Това.

- Да ты к ней даже прикоснуться не сумеешь. Не то чтоб трахнуть! – смеялись над ним друзья.

- Попробуй её хотя бы ограбить. – присоединился к издевательствам над мужчиной и главарь. – Вот если стянешь у неё хотя бы колечко, то поверю, что тебе можно и задачи потруднее давать и доверять.

- Стащить колечко? – хмыкнул Това и снова перевёл взгляд на Мэг, которая уже не смотрела в его сторону, а что-то обсуждала с братьями и медленно потягивала красное вино из стакана. – Да запросто!

ЗАВЕТНОЕ КОЛЕЧКО

Такая темная и пространному мрачная ночь. Наполнялась странным холодком и едким запахом сырости. Хоть на улице в эту летнюю ночь было невероятно жарко. Това, казалось, не мог набраться смелости, чтобы совершить рывок и выполнить обещанное главе действие. Но с другой стороны, безумно хотелось забраться к ней, увидеть её. И почему так тянуло его к этой невероятной женщине. Пугающей и в то же время пленительной. Он не понимал. А потому сидел на своей кровати и смотрел на открытое окно, из которого задувал лёгкий холодный ветерок. Казалось, он собирался с силами, отчего так нервно приглаживал спадающие на лицо локоны торчащих русых волос. – Ладно! – выговорил он еле слышно. Так, чтобы не разбудить своих друзей, что храпели на соседних койках, а кто-то прям на полу. Потому он, перешагнув одного из них, подошел к окну и, выглянув, посмотрел на улицу. Прям под окном проходил достаточно удобный выступ, тянувшийся вдоль стены. – Она входила в комнату на этой стороне, а значит, и окна её комнаты тоже должны выходить на эту сторону, а значит, и этот выступ проходит под её окном тоже. – Он задумался. Пытался вспомнить, сколько же комнат разделяло их. И всё же пролезть через окно, казалось ему, было проще, чем взламывать дверь. А потому он вылез в окно и наступил на узкий карниз, вцепившись пальцами в оконную раму. Следующие окна, к его счастью, тоже были открыты, а потому пробираться было проще. Он держался как мог. Цеплялся за выступы и двигался дальше. Вот следующее окно, и внутри всё те же знакомые лица. Его братья и соратники, и в следующем окне тоже. – Сколько же еще? – пробормотал он сквозь зубы и тот страх, что начинал завладевать им. – Высоко... – Он продолжил свой путь дальше, ведь поворачивать назад уже не было смысла, да и уж проще было всё же залезть в любое следующее открытое окно. Но вот удача. Он увидел её. Черные локоны, рассыпанные по белой наволочке, одетой на мягкую подушку, тонкая рука, свисающая с кровати. Сперва Това подумал, что это один из её братьев, а потому не решался забраться в окно. Но вот она повернулась, легла на спину и скинула с обнажённого тела одеяло. Теперь он уже не боялся высоты или чего иного. Новый порыв энергии наполнил его жилы, и Това залез в окно и приблизился к кровати. Бледная кожа, гладкая и нежная, так и тянула к себе. Ему хотелось ощутить её тепло, её мягкость. А потому он стянул с неё одеяло, полностью обнажив её тело. – Красивая. – прошептал он и, не удержавшись, коснулся её, пробежав пальцами руки по ноге выше, вычерчивая все неровности и изгибы. Теперь он уже наглаживал её живот и грудь полной ладонью. Казалось, не боялся, что она проснётся и увидит его. Почувствует его шершавые ладони на своём теле. – Любишь спать обнаженной? Сладкая. – Вот он заметил достаточно большой камень на её шее, закованный в металлическую оправу. Черный камень, наполненный фиолетовыми прожилками, сделанный в форме человеческого сердца. Такой красивый и интересный. Казалось, в его голове появилось желание украсть именно этот предмет, но всё же он не желал её будить, а потому перевёл взгляд на руки. Стянул колечко с её пальца и вылез обратно в окно. – А ведь мог и через дверь выйти. – Хмыкнул он. – Вот же ж дурак! – Ругнулся он сам на себя, но всё же прошелся еще раз по карнизу и залез в первое же окно. В комнату, в которой спали его соратники. Вышел из комнаты через дверь, а дальше по коридору до своей комнаты. И он не знал, что за ним подглядывает сидящая на лестничной опоре кукушка.

Проснувшись ближе к обеду, он вышел на лестничную площадку, воодушевленный разговорами своих друзей. «Что обсуждаем?» — спросил он, вмешавшись в беседу.

Да вот пташка что-то буянит. Говорят, что-то потеряла. – ответил один из разбойников. Рыжий и лохматый, с перевязанным грязной тряпкой глазом и перекосившейся челюстью.

- Ага, - подметил другой. Светловолосый и высокий. Худущий. Чем походил на скелет, обтянутый кожей. - Походу, потеряла где-то невинность.

- С такой гладкой кожей и красивым телом. - протянул Това фразу, словно смакуя с неким наслаждением каждое слово, закрыл глаза. - И привычкой спать обнаженной. Думаю, она уже давно её потеряла, и не здесь и не сейчас. - и тогда он достал из кармана то колечко, что стянул с её пальчика ночью. - Кто тут говорил, что я не смогу у дамочки что-то украсть?

- Ловко. – ответил главарь и, похлопав парня по плечу, спустился по лестнице. – Уходим. – скомандовал он, и вся банда последовала за ним.

Так и Това пошел за всеми, лишь слегка задержавшись у барной стойки. Он слышал, как ругается Мэг на официантку, обвиняет в пропаже ценной вещи. – Прошу прощения. – Он говорил достаточно громко, но при этом был вежлив и учтив. Что сразу привлекло внимание девицы, и она перестала ругаться на девушку и повернула голову, оглядела парня взглядом с головы до ног.

- Что надо? – спросила она достаточно резко и агрессивно.

- Я проходил мимо и краем уха услышал, что вы что-то потеряли. – ответил он, не отрывая взгляда с того кулона, что висел у Мэг на шее. – Я нашел кольцо — вот это под столом. Быть может, это ваше? – он приподнял руку, держал колечко на ладони.

- Моё. – Мэг перевела взгляд на кольцо и слегка улыбнулась. Но всё же то, как он смотрел на неё, ей нравилось больше. Мэг подцепила пальчиками колечко, быстрым движением забрав его из ладони мужчины. – Спасибо. – Её взгляд был нацелен сейчас на него. Её улыбка нежная и в то же время страстная. Притягательная, манящая, соблазнительная.

- Не за что. – Он почесал нос и подмигнул, казалось, заигрывая. – Не ругайся на девчушку. Девчушка не виновата в том, что вы невнимательны. Госпожа. – Казалось, он знал, что именно так он привлечет к себе её внимание. Зажжёт внутри неё огонь заинтересованности и желаний. Он ушел из таверны, и она вышла на улицу, смотрела ему вслед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мальчишка бродил ночью. – следом за нею вышла официантка.

- Я знаю, Тильда. – ответила Мэг, и официантка, кивнув головой, зашла обратно в таверну. – Знаю, что он украл кольцо, и знаю, что руки распускал. И то, что хочу еще раз увидеть его наглый взгляд. – Вот вышли её братья, и она умолкла. Ушла вместе с ним в тёмный лес, что служил воронам домом.

2. Я войду в твои сны.

Как же скучно бывает в полном одиночестве. Особенно когда братьев нет рядом. Особенно когда тишина разрывает слух. Мэг посмотрела на то кольцо, что вернул ей разбойник, и задумалась. Захотелось сделать что-то невероятно глупое и в то же время сумасбродное. Она сама не понимала, почему её так тянет к этому человеку. Почему ноги сами идут через лесную глушь туда, где находился лагерь разбойников. Она смотрела на него. На то, как он смеётся, обсуждая что-то с товарищами. Как отражается пламя от костра на его коже, окрашивая его кожу в рыжий цвет. Она пряталась за деревом и следила за ним. И вот, дождавшись, когда все улягутся спать, Мэг обернулась птицей и пролетела над желанным мужчиной. Черное пёрышко вылетело с её оперения и, медленно опустившись, коснулось кожи лба молодого мужчины. Он дёрнулся, открыл глаза и, приподняв спину, оглянулся. Вокруг него все спали, наполняя храпом округу. «Что такое?» — хмыкнул он, снова опустив спину. «Померещилось».

- Скажи мне, разбойник, я тебе нравлюсь? – раздался голос тихий, еле слышный, и он снова поднял спину и встретился с нею взглядом. Мэг была совсем рядом с ним. Сидела на коленях в метре от него и, потянувшись, закинула волосы за спину. – Почему я тебе не нравлюсь? – Она уперлась руками о землю и медленно подползла к нему ближе.

- Разве может такая красивая женщина не нравится мужчине? – он улыбнулся слегка и, протянув руку, коснулся пальцами её лица, провел по щеке и ниже, по шее и груди. – Я не мог отвести от тебя глаз еще там, в таверне. И потом думал о тебе и мечтал увидеть снова.

- Вот и увидел. – улыбнулась она и подползла ближе. Она взяла его за запястья, заставив положить ладони на талию, и пригнулась к нему, поцеловала в губы. – Не будь робким. Ты ведь так хотел, чтобы я на тебя запрыгнула. Я знаю. Я слышала всё, о чем ты говорил со своими друзьями. – Она медленно покрывала поцелуями его шею, спускаясь ниже и ниже, заставив снять рубашку, и вот уже, добравшись ниже, расстегнула его ремень и спустила его штаны. – А еще я помню, что ты хотел отполировать своим языком мой пупок. Или, может, что-то ещё? А еще я помню твои руки, блуждающие по моему телу, и то, как ты снимал с моего пальца кольцо. – Шептала она еле слышно и так нежно. Голос, что он был готов слушать бесконечно, не вникая абсолютно в те слова и фразы, что она говорит. Только лишь бы она не останавливалась. Лишь продолжала возбуждать его сильнее. И ему хотелось сейчас сорвать с её тела остатки платья, повалить на землю и изнасиловать во всех позах, что он успел уже прокрутить в своих фантазиях за последние дни с их, так сказать, быстрого знакомства.

- Быть может, я отполирую что-то другое? – и что уж было говорить, ведь намек был совсем уж не тонким. И она не собиралась строить из себя недотрогу, а потому сама сделала очередной шаг к нему. Размотала ремни, стягивающие её талию, и скинула с плеч накидку. Потом оголила грудь. Которую он сразу же обхватил руками, аккуратно массируя. Перебирая пальцами соски, такие твердые и возбужденные.

- Сегодня я хочу запрыгнуть на тебя и, быть может, сама тебе отполировать что-нибудь. – Она снова прильнула губами к его коже в районе живота и ниже. - Какой ты твердый и большой. Хочу узнать, какой ты на вкус. – прошептала она и, повернувшись к нему задом, позволив забраться рукой под юбку к самым желанным участкам её тела, провела языком от пупка ниже по коже. Каждое прикосновение к возбужденной коже и каждый жест. Всё заставляло его трястись, закрыть глаза и погрязнуть в том наслаждении. Как же глубоко и желанно. Как же жадно и невыносимо приятно. Всё, что она делала сейчас своим языком и своими пальцами. Всё, что хотелось бы ощущать снова и снова.

- Вот так! Да! – говорил он. – Сядь на него сверху, прошу тебя! – фраза вырвалась с его уст громким стоном, разбудив при этом спящего не так далеко рыжего мужичка, с которым тогда разговаривал в таверне.

- Тфу! Това! – заругался на него рыжеволосый мужичек. – Решил рукоблудством заняться, так хоть подальше от всех бы отошел! И что там тебе снится? Тфу! Тфу! – и, услышав его голос, Това резко открыл глаза и поднял спину. Ошеломленный от понимания происходящего. Он видел свой член в своей руке, налившейся синими паутинками вен, находящейся в полной, так сказать, боевой готовности.

- Приснится же такое! – Това поднялся резко на ноги и натянул штаны, скрыв оголённый участки тела, и вот он увидел пёрышко у своих ног. Небольшое чёрное перо поблескивало радужной волной. Привлекало его внимание. – Такое перо было на её одежде. Точно помню. – прошептал Това, хмыкнул и задумался. А разум снова принялся рисовать её образ. Похотливый, наглый взгляд и её тело. И её запах, такой сладкий и пьянящий, казалось, он до сих пор витал в воздухе. Окружал его. Не отпускал.

- Бабу тебе надо! – продолжал высказывать свое мнение рыжий мужичок, хоть он уже отвернулся от него в другую сторону. Просто повернулся на бок, чтобы не видеть, какими еще гадостями занимается парень. – Бабу! И сны тогда развратные сниться перестанут!

- Вот только сон ли это был? – прошептал Това, подняв с земли то перо, но перо рассыпалось в мелкую крошку, которая от дуновения ветерка полетела в сторону. Това смотрел на те останки пёрышка, и вот он увидел её. Мэг стояла не так далеко, выглянув из своего укрытия, и хихикнув чуть слышно, послала человеку воздушный поцелуй, после чего, обратившись в птицу, улетела прочь. – Что там говорил Митяй? – он, казалось, разговаривал сам с собою. – Ведьма, умеющая насылать ведения? Вот как, значит, ты развлекаешься, наглая птица? Ну ладно! Я тебя найду и за всё тебе отомщу. – он задумался и, вернувшись на свою лежанку, отвернулся от костра. Смотрел в глубь лесной чащи. – Где она живёт, интересно? Быть может, Митяй и это знает? Раз так был хорошо осведомлён её личностью и личностью её братьев. Утром его обязательно спрошу. – он закрыл глаза, вот только сон всё никак не шел. Быть может, он просто боялся уснуть? Быть может, боялся, что ведьма всё еще рядом, и стоит ему задремать, то она нашлёт на него новое сексуальное ведение. А между тем именно этого ему хотелось сейчас больше всего. И в мыслях снова вырисовывались те эротические картины, что он рисовал в своём воображении снова и снова. И быть может, действительно надо было ему найти женщину из людей и успокоить своё воображение. Но он не мог. Казалось, был приворожён ею. От чего её образ появлялся вновь и вновь. Стоило ему лишь закрыть глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

3. Назову тебя любимым.

И почему она стала для него такой навязчивой идеей, он и сам не понимал. Почему её образ не мог отпустить его разум. Почему снилась каждую ночь, почему преследовала. Быть может, это она насылала видения, а может, нет. Мысли, от которых он просыпался каждый раз, когда видел её во сне, когда чувствовал сладкий запах кожи. И захотел он найти всё же место, где живёт ведьма. Вот только товарищи из банды то ли и вправду не знали, то ли просто не хотели рассказывать об этом ему. В общем, пришлось разбойнику пойти другим путём. И расспросить тех, кто точно знает о нечисти пернатой. Он помнил, что один из братьев называл официантку по имени и что кукушкой её обзывал. И быть может, это было лишь обзывательством. Просто обидным словом для милой глупышки. Но быть может, она действительно была таковой. Птицей, как и та троица. Сильной лесной душой, умеющей принимать облик птицы и человека. Вот и решил разбойник наведаться в ту таверну и расспросить о ведьме лесной по имени Мэг.

Найти таверну не составило труда, в общем, так же, как и ту официантку. Утром посетителей, можно сказать, что и не было в таверне. Если не считать одного пьяного забулдыгу, что спал, ткнувшись носом в доски стола, и громко храпел. А потому она могла спокойно заниматься обыденными делами. Сейчас она мела тропинку у входа в заведение, и Това, остановившись, окинул её взглядом. Какая же худенькая она была. Настолько, что длинная палка той метёлки казалась шире её торса. – Что тебе надо? – окликнула его девушка, заметив, как он смотрит на неё со стороны.

- Ты знаешь ту девушку в черном? С перьями на одежде? – он сделал шаг и вышел из тени деревьев.

- Ты хоть знаешь, сколько людей в трактире бывают? – хмыкнула девушка, сжимая палку метёлки так, словно вот-вот огреет его этой палкой по голове. – Думаешь, я всех вот так взяла и запомнила?

- Девица, которая ругалась на тебя за потерянное ею кольцо. – ответил мужчина, сделав еще один шаг вперёд и сложив руки на груди. – С нею еще было двое мужчин. И один из них называл тебя кукушкой.

- Ах! – воскликнула девушка и, махнув на парня рукой, принялась снова мести тропинку. – Эти! А зачем тебе? Или нашел еще что-то из побрякушек Мэг?

- Именно так. – ответил он, так удачно подстроившись под рассуждения девушки. – Я нашел еще одну вещь, очень похожую на ту, и хотел бы вернуть её той красотке.

- Так оставь мне. – Тильда упорно не желала смотреть на мужчину, создавая видимость работы. – Как появится эта троица в таверне, так и передам.

- Я хочу лично её отдать. Понимаешь? – как же надоело ходить вокруг да около. От чего он рванул вперёд и, сжав руку девушки в районе локтя, заставил её забыть об подметании тропинки и наконец-то обратить на него внимание. – Ты ведь знаешь её. Так почему не хочешь рассказать, где её найти?

- Отпусти руку! – резко ответила девушка, дёрнувшись в желании высвободить руку из его крепкой хватки. – Мэг её зовут. Живёт в тёмном лесу. Вон по той дороге, если идти, а потом налево свернуть по узкой тропинке. Она одна живёт. Без братьев. Вот всё, что знаю!

- Вот почему сразу сказать не могла? – он отпустил её руку и ушел. Теперь уже не важны были ни те слова, что выкрикивала ему вслед Тильда, ни возможность заблудиться в том тёмном лесу. Места, куда редко ходили люди. Места, где не водились ни звери, ни птицы. Темное и мрачное место, что отпугивало всех от себя странными звуками и скрипящими ветками высоких старых елей.

Он шел по той тропинке, не оборачиваясь, не обращая внимания на странные звуки, доносящиеся со стороны леса. Уже темнело, дул сильный ветер, пронизывающий до костей, свистящий, гулкий и монотонный. Звук, что разносился по округе, то утихал, то снова завывал. В те моменты, когда ветер становился сильнее и проносился между толстых стволов деревьев, ломал ветки, что с треском отрывались от ствола, падали на землю. Но это его волновало меньше всего, ведь даже звуки, разносимые по округе, не пугали так сильно, как этот холод. Он скукожился весь, натирая ладонями руки. Но всё же не останавливался. Продолжал двигаться дальше. Он не знал уже, правильно ли проложен его путь. Быть может, он не там свернул, или быть может, просто подлая кукушка ему наврала. Но вот удача. Чуть дальше появился огонёк и тусклые очертания небольшого домика. – Неужели нашел? – прошептал он дрожащим от холода голосом, сильнее скукожившись. И вот ветер завыл новую песню, заставляя его ноги идти быстрее. И ходьба постепенно превратилась в бег. Он бежал что было сил, пока не опёрся руками в темные доски. Дом был реальным. Наконец-то возможность согреться, отдохнуть, быть может, увидеть её. – Откройте! – он стучал в дверь кулаком из последних сил, согревая себя, тёр руки и плечи. Голос дрожал сильнее, а изо рта шел пар. – Есть кто живой? – он снова ударил кулаком по доскам, закрыл глаза.

- Что такое? – женский голос и яркий свет заставили снова открыть глаза. – Что ты тут делаешь? Замерз совсем! – она открыла шире дверь и помогла зайти в дом, обвивая руками его спину, довела до кровати. – По ночам в лесу холодно очень. Это же тебе еще повезло, что лето на дворе, а не зима. Зимой до моего дома не смог бы дойти и вовсе замерз бы. – Мэг насыпала в большую деревянную кружку толченых трав и залила горячей водой. Вернулась к нему, присев рядом на полу, протянула кружку. – Выпей и ложись под одеяло. Напиток тебя быстро согреет.

- Что это за гадость такая? – он поморщил нос в тот момент, когда поднёс кружку к губам. Сильный и противный запах врезался в нос, заставлял тошноте подойти к горлу, вырываясь кашлем наружу. Но он всё же пересилил себя и, зажав пальцами нос, проглотил всё содержимое кружки в один глоток.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Это лишь травы, которые помогут тебе согреться. – Мэг слегка улыбнулась еле заметной улыбкой и, приподняв руку, коснулась пальцами донышка кружки, казалось, заставляла его сделать последний глоток. – Вот и хорошо. – Женщина забрала из его рук кружку и поставила её на пол возле кровати. Потом, пригнувшись, слегка стянула с его ног сапоги. – Ложись в кровать и накройся одеялом. – Она не смотрела на него сейчас. Лишь, выровняв сапоги, поставила их возле кровати. Потом подняла кружку с пола и, поднявшись сама, быстрым шагом пересекла маленькую комнатку своего домика, поставила кружку на стол. Что он и сделал. Разделся и лег на кровать, накрылся одеялом. – Подвинься. - Она подошла ближе, скинула с плеч накидку, оставив на теле лишь полупрозрачную черную ткань, висящую на тоненьких лямках, цепляющихся за её худые плечи. Она легла под одеяло и придвинулась ближе к мужчине, положила ладонь на его грудь.

Мягкая улыбка

Мягкая улыбка и нежный взгляд. Казалось, он не мог поверить, что сейчас так близок к ней. К желанному телу и этому взгляду. «Я, наверное, сплю?» — прошептал он, высунув руку из-под одеяла, подцепил пальцами её волосы, прокрутив их между пальцами. «Наверное, я замёрз и валяюсь сейчас где-то у тропинки, богом забытой и пустой. Или, может, это новое видение, насланное ведьмой, и, проснувшись, я обнаружу чёрное перо у своей постели».

- Это легко проверить! – хмыкнула она, и вот её лицо украсила более живая, более будоражащая кровь улыбка. Мэг ущипнула его за руку, потом еще раз недалеко от соска и ниже у живота. – Ну как? Больно?

- Скорее щекотно! – ответил он, поймав её руку и зажав в ладони.

- Ну раз неприятно, значит, не спишь! – хихикнула она, придвинувшись еще ближе, словно намекая на желание стать к нему еще ближе, так, чтобы он мог почувствовать ту тонкую ткань, скользящую по телу. Её грудь и соски выпирающими от возбуждения бугорками. Колени, что жаждали пробраться между его ног. Пальцы рук, что бродили по груди, вычерчивая замысловатые узоры.

- Я не говорил, что мне неприятно. Просто щекотно. – Това всё еще не верил, что действительно находится в её доме и в её постели, но всё же желание владеть ею пересиливало все остальные чувства. – Значит, ты настоящая? И не рассыплешься на кучку черных перьев? – На что она качнула, отрицая, головой. – Пусть будет так, мой сладкий сон. – Он потянул её к себе еще ближе, подминая под себя, прильнув губами к длинной шее.

- Я лишь раз проделала это с тобой. – Она не знала стеснений или чего-то иного, наполненная теми же желаниями, что и мужчина, а потому без лишней скромности целовала его губы в ответ. – Там, в лагере разбойников. А сейчас перед тобою действительно я. Позволь мне согреть тебя. – Слова, что он жаждал услышать, и, быть может, именно этих слов и ждал. Слов, дающих разрешение к атаке, а потому он больше не терпел, не перебарывал своих желаний и, впившись поцелуем в её сладкие красные губы, не давал ей сказать и слова, забравшись сверху неё и задрав подол её рубашки и закинув одну её ногу себе на бедро, вошёл в неё без предварительных ласк и лишних слов. Двигаясь быстро и так же быстро кончив. – Согрелся? – Хихикнула она, поглаживая его спину ладонями. – Ты оказался таким быстрым. Не ожидала.

- Это потому что у меня не было женщины больше двух месяцев, да и ты издевалась надо мной вдобавок. – достаточно резко ответил он, намекая, что тут есть и доля её вины, но Мэг, казалось, была готова к подобному повороту событий, а потому лишь снова поцеловала его губы и, отвернувшись и прильнув спиной к его груди, потянула его руку, заставив обнять. – Давай спать. Я устала. – проговорила она, закрыв глаза и сильнее прижавшись своею спиной к его груди. – Давай оставим разборки и уточнения, кто прав, а кто виноват, на завтра.

Она проснулась в тот момент, когда его руки пробежались по шее. Пойманный за руку. Пойманный за желанием своровать очередную ценную вещь. – Не стоит это трогать. – прошептала она, убрав его ладонь с кулона, висящего на её шее и так заманчиво подмигивающего фиолетовым огоньком в такт стучащему в её венах пульсу. – Эта вещь наполнена силой, не подвластной тебе.

Он хмыкнул, опустил ладонь ниже и сжал её грудь. – Значит, ты всё же ведьма, как говорят о тебе люди? А эта вещичка хранит силы твои волшебные?

- Не совсем. – ответила она, улыбнувшись, и, подняв спину, присела на краю кровати, спустила ноги вниз и потянулась. Она поднялась, прошла по домику такой плавной и легкой походкой, неспешной. Закинула пару поленьев в печку, зажгла костёр. – Сейчас станет теплее. – прошептала она, но его руки оплели её тело. Его кожа прикасалась к её. Такая горячая, покрытая испариной. Он снова жаждал близости, хотел её, мечтал о ней. И всё, что хотелось сейчас, это снова начать этот танец, полный страсти и невероятного испепеляющего огня. Он закинул её волосы за плечи, прильнул губами к шее. Такой тонкой и длинной, покрывающейся волной мурашек при каждом его движении пальцев по телу, прикосновении языка. – Това… - протянула она, поддавшись ему, тому, как он медленно заставляет её идти к столику, как закидывает одну её ножку на стул и вот, снова толкнув вперёд, согнул в желанной позе. Надавливая ладонью на спину, заставлял прижаться головой к столу. И сейчас его движения были более плавными, более нежными. Понимание той реальности и свободы действий. Той дозволенности, что она могла предоставить ему. Всё изгоняло из мыслей старые фантазии и позволяло появиться новым. Сладким и сочным. Будоражащим кровь. И он закрыл глаза, обвивая ладонями её талию, подтягивал её, прижимал сильнее к себе. Он слышал её стоны. Чувствовал её пальцы, скользящие где-то ниже её живота. Пальцы, которым хотелось помочь в данном действии, и он прижимался к ней сильнее. Его рука соскользнула с талии по животу. И вот его пальцы оплели её пальцы, двигаясь в такт её движениям. Так быстро и нежно ласкающих её. Заставляющих громким стоном срываться с её уст, разносимым тихим эхом, отталкивающимся от стен. Заставляющим и его двигаться быстрее. И вот он убрал свою руку от её промежности и снова сжал пальцами талию. Резкие движения, быстрые рывки. Он дрогнул в понимании момента, от чего дёрнулся назад. Вышел из неё, выпустив всю накопленную страсть на пол. – Теперь придётся убирать. – хихикнула она и, выпрямившись, прильнула к его груди и всосалась поцелуем в губы.

- Я лишь хотел проверить, правда это всё или всё же сон. – отвечал он, вычерчивая пальцами ровную линию её позвоночника. – Я так боялся, что ты мне просто приснилась. И быть может на самом деле я сейчас валяюсь под какой-нибудь елью, замерший и почти безжизненный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты это уже говорил. - хихикнула Мэг. - Я думаю, что если бы это был сон, то в мой дом сейчас бы пришли мои братья, застукали нас и пустили бы тебя на корм дикому зверю. – смеялась она, не отпуская его из своих объятий.

- Какая ты жестокая. – улыбнулся он, приняв всё услышанное за шутку.

- Я нет. – ответила она и, выпустив наконец-то его из объятий, оглядела домик в поисках своей одежды. – А вот братья мои могут быть жестокими. Особенно к тем, кто у них не вызывает доверия.

Чудесное пёрышко.

И было так на самом деле. Яр и Тигран предупреждали сестру, что её роман не приведет к хорошему концу. Говорили они, что беды ждать придется. Но не слушала она слов братьев. Не желала их понимать и не воспринимала всерьез их предупреждения. Ох, зачем и почему она так вела себя? Казалась такой глупой и наивной рядом с ним? Зачем рассказывала все секреты их народа? И не думала она тогда, что её действия к беде приведут и что захочет Това её силы отобрать. В свою угоду использовать.

Конечно, это происходило не сразу. Сначала он действительно вел себя как любой другой влюбленный человек. Приходил к её домику в те дни, когда братьев не было. Они гуляли по лесу, целовались, провожали взглядом уходящее солнце. Прекраснейшие моменты жизни, о которых она будет вспоминать и после его предательства. А виной всему оказалось небольшое пёрышко, принадлежащее последней пассии Тиграна.

Вышло так, что Тигран встретил жар-птицу, и та, очарованная его сладкими речами, полюбила его. Однажды в знак своей любви жар-птица подарила перышко своё ворону. Ну а тот, решив похвастаться перед сестрой, принёс его в дом Мэг и оставил его там.

- Что это за перо такое? – как-то спросил у Мэг Това, заметив лежащее в стеклянной банке перо, дарующее огненный отблеск и небольшое пламя.

- Так. Ерунда! – ответила Мэг и быстрым движением рук подняла банку со стола и поставила её на верхнюю полку. – Брат очаровал одну дурёху, а она ему своё перо подарила. Глупая. Глупая девчонка. Да и он хорош. Вот так взять и одурманить разум принцессе. А если об этом её отец узнает? Вот тогда точно беды ждать.

- Твой братец, оказывается, еще тот козел! – хмыкнул мужчина, обвивая её плечи. Действия и жесты, что он позволял себе каждый раз рядом с нею.

- Хочешь с ним посоревноваться? – ухмыльнулась она в тот момент, когда мужчина качнул головой. – На самом деле я немного побаиваюсь их род. Они сильнее нас, могущественнее. И те иллюзии, что могут творить они, куда больше и дольше наших. Я, конечно, понимаю, что брат способен рассеять любое колдовство, но всё же. Да и тем более Урла хорошая девушка, не хотела бы её видеть несчастной потом. Ведь мой братик не имеет долгих отношений.

— Это как? Не думал, что иная птица сможет с тобою в колдовстве сравниться.

Это не колдовство, а иллюзия. Лишь то, что хотел бы ты получить. Вот только её чары сильнее моих, дольше и масштабнее. Пойдем покажу. – Она сняла банку с полки и, схватив мужчину за руку, потянула его по узкой тропинке туда, где стояла таверна, потом чуть дальше за неё на поляну. – Ну вот пожелай что-то такое необычное. Масштабное и интересное. – Она пригнулась, поставила банку на землю, достала перо и, придерживая его двумя пальцами, передала мужчине. – Шепни ему свою мечту, и оно покажет тебе это.

- Что правда покажет? – на что Мэг одобрительно кивнула головой с легкой улыбкой на лице. – Ладно, попробуем. – Он поднёс огненное пёрышко к лицу и шепнул. – Хочу быть царём. Хочу иметь своё царство и подчинённых из птиц местных. И город. И чтобы по середине стояла башня высокая, а вокруг башни рос сад с растениями невиданными. - И стоило ему закончить фразу, как поднялось пёрышко в воздух и исчезло, а вокруг разбойника пронеслась странная дымка, нарастающая в заволакивающий всю округу туман. – Что это? – сказал он достаточно громким напуганным голосом, от чего Мэг поднялась с колен и обвила пальцами его ладонь.

- Подожди. – проговорила она, обнимая его, поддерживая. Голос её звучал мелодичной песней, успокаивающей его нервную систему, заставляющей доверится этой женщине. Той, что, казалось, была готова на всё ради него. Которая любила всем сердцем его. – Смотри! – она вытянула руку, показывая вдаль. Там, где рассеивался туман, виднелась высокая башня, тянувшаяся к небу, а вокруг неё росло множество странных и неизвестных им деревьев. Туман рассеивался дальше, и вот перед ними вырисовывались домики и городские улицы, захватывающие всё поле, включая тот придорожный трактир и его жителей. И вот туман полностью рассеялся, и город полностью показал себя. – Красивый какой! – воскликнула Мэг и, захлопав в ладоши, подпрыгнула, издав некий звонкий звук радости.

- Это будет нашим царством. А ты будешь моею царицей. - Он видел богатые одежды на себе и на возлюбленной и людей, что выходили из домов и, не понимая, кто они и что здесь делают, оглядывались кругом. - Я брошу всё это к твоим ногам, любимая моя. - Он подхватил её на руки и, закружив, наслаждаясь её радостным смехом, смеялся и сам. - Мы теперь богаты. Теперь мы будем счастливы. Ты и я! Навсегда.

- Обязательно. – ответила Мэг, но вот иллюзия начала рассеиваться медленно, растворяясь в воздухе той же дымкой. И снова поле окружало их. Такое пустое, хоть и наполненное многочисленными травами и цветами. Птицы пели свои песни, и мошкара кружила вокруг, а солнце медленно подходило к закату.

Ярко-рыжее перо, что висело в воздухе, загорелось ярким пламенем и рассыпалось пеплом. — Куда всё делось? Почему? — Това поставил Мэг на землю, в панике оглядываясь. — Куда делся мой город?

- К сожалению, иллюзии не могут долго существовать. Перо сгорело быстро, а с ним и иллюзии. – объясняла мужчине Мэг.

А если бы у нас было много таких перьев? – он схватил женщину за плечи и затряс.

- Я же сказала тебе, что перья сгорают быстро, а с ними и иллюзия. Даже силы в моём амулете не смогут продлить её. – отвечала Мэг, сжимая пальцами свой амулет.

- А если птица будет живой? Тогда город не исчезнет? И всё, что я задумаю, станет реальным? - Его глаза светились неким огоньком сумасшествия. Казалось, эта иллюзия могла стать вполне сильной навязчивой идеей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Наверное, – ответила Мэг. – Я не могу сказать тебе точно. Но если это даже могло бы и сработать, то птица должна быть не из простых. Но тогда только Тигран сможет ту иллюзию разбить. Только ему подвластно. Его перья разбивают магию и видения.

А та, которую окучивает твой братец, именно такая. Быть может, потому он её и возжелал? – он рассмеялся и отпустил её плечи, отошел на пару шагов от неё и, потормошив волосы, задумчиво вдохнул воздух. – Ладно! Забудь! – проговорил он и, вернувшись к Мэг, поцеловал её губы. – У меня есть ты, а большего мне и не надо!

- Я уже испугалась. - Мэг прижалась к его груди, крепко обнимала. Но она не знала в тот момент, что слова его лживы. И что он не забудет её слов. Так же, как и желание возыметь этот город. Желание назваться царём было куда сильнее для него и слаще, чем любовь ведьмы из рода воронов. И теперь оставалось только придумать план по поимке жар-птицы и способе устранить Тиграна, который мог рассеять иллюзии.

5. Канарейка и проклятые кольца.

Прошло несколько недель с тех пор, и лето уже подходило к концу. Но всё же единственное, что сейчас желал Това, это снова побывать в том городе, сотканном из его фантазий. Но как быть? Ведь хоть он и знал уже, что лишь живая птица сумеет держать тот город наяву, но всё же он боялся брата Мэг. И главной задачей сейчас было устранить братьев Мэг. Найти способ лишить их силы. Второй же задачей он наметил похищение жар-птицы. Он уже успел проследить за Тиграном и разузнать побольше о той девице, с которой он встречается. Юная и достаточно красивая девчонка с ярко-рыжими кудрями и глазами цвета янтаря. Но единственное, что в ней интересовало, это амулет, висящий на шее. Он был той же формы, что и амулет Мэг, только был цвета янтаря. Он помнил слова Мэг. Забрать амулет значило сломать птице крылья и лишить её силы. Но тогда бы он не смог создать нужную ему иллюзию и своё такое желанное царство.

Однажды Това услышал историю в старом придорожном трактире. Один старик рассказал, что существуют кольца, забирающие душу у иных существ и полностью лишающие их силы и воли. Заинтересовался этим Това. Уверен он был, что и Мэг знает об этих кольцах. Но как было заставить её о них рассказать или, может, даже показать их чудное действие? Он остановился у двери и, обернувшись, окинул взглядом того старика. А рядом со стариком на столе стояла клетка с маленькой желтой птичкой. «А если я ей преподнесу подарок и попрошу показать работу кольца?» — он снова хмыкнул и, вернувшись к столу, положил три серебряные монеты на стол перед стариком. «Старик, продай мне птицу», — сказал он, придерживая монеты пальцами, словно опасаясь, что их кто-то украдёт.

- А зачем тебе канарейка, когда у тебя уже ворон имеется? – посмеялся над ним старик, но всё же потянулся рукой к тем монетам, что не желал выпускать из рук Това. – Да не обижайся ты! – хмыкнул старик. – Забирай птичку, раз так тебе нужна она. Мне-то эта канарейка не нужна. Кормить её еще постоянно надо. Забирай! – старик хлопнул своею лохматой ладонью по ладони Това, вытаскивая монеты из-под его пальцев. И уже ничего не оставалось, как убрать руку и позволить старику собрать со стола монеты, забрать канарейку и уйти.

И он пришел к домику Мэг и постучал в дверь. Но когда дверь открылась, ему еще не хотелось входить внутрь. Он отошел на пару шагов назад, словно подав женщине знак, чтобы она вышла из дома, чтобы подошла к нему ближе. – Това? – прошептала она, обняв мужчину и слегка поцеловав его щеку. Она была в этот скромной и спокойной. Не тянущей его в постель, как бывало обычно. А всё потому, что её братья находились здесь. – Я не ждала тебя сегодня?

- Прости. – его голос был таким сухим и немного надменным. Его лицо выдавало все те чувства и эмоции. Всё, что он испытывал к этим мужчинам. Но всё же он смотрел сейчас на них. Точнее говоря, не на самих братьев Мэг, а на спутницу одного из них. Молоденькая рыжеволосая девчонка, с лица которой не сходила улыбка. А её смех разливался звонкими нотками по округе в те моменты, когда Яр рассказывал одну из своих историй. Уж что умел делать хорошо этот ворон, так это рассказывать истории. Ну или заговаривать зубы. И единственное, что мечтал сделать Това при каждой их встрече, так это отрезать язык этому болтливому созданию. И чем он только нравился девушкам, не понимал он. – Не думал, что у тебя могут быть гости. – Това не сводил взгляда с рыжеволосой девчонки. Но что же всё же привлекало его в ней? Уж вряд ли её привлекательность и жизнерадостность. Скорее тот амулет, что светился огоньком на её шее. – Я лишь хотел сделать тебе подарок, который бы напоминал обо мне в часы моего отсутствия. – Това сунул клетку с канарейкой в руки Мэг и, вернувшись к двери, не отводил взгляда от Урлы, что сидела на коленке у Тиграна и обнимала его, поглаживая ладонью плечо. – Я приду завтра. – произнёс он. – Надеюсь, завтра не будет твоих братьев?

- Нет. – прошептала Мэг. Она видела его взгляд. Его заинтересованность другой девушкой, более молодой, более упругой и, быть может, более красивой. От чего некой волной ревность пробежала в её разуме. – Братья зашли ко мне на несколько часов, и только.

- Тогда я приду к тебе завтра. – Он просто отвернулся и побрел обратно по тропинке. Не сказал слов на прощанье. Не подарил прощальный поцелуй. Мэг не узнавала его сейчас. Не понимала его слов и поступков. И всё, что оставалось сейчас, так это молча провожать его взглядом, полным тоски и одиночества. Непонятной грусти и желания догнать и обнять его.

- Мэг, ты идешь к нам? – окликнул её Яр, и женщина, глубоко вздохнув, зашла в дом, закрыла за собою дверь и поставила клетку с канарейкой на стол. – Это что за прелесть такая? – Яр потер ладони и потянулся к клетке в желании достать желтую птичку. – Ужин?

- Не трогай! – недовольство вырвалось из Мэг, от чего она выхватила из его рук клетку и отнесла ее вдаль в более тёмный угол. Поставила на пол у кровати. – Это не тебе подарок.

- Что-то твой человечек странный такой? – включился в беседу Тигран, и тогда Мэг разозлилась сильнее. Вернувшись к столу, она попросту выгнала братьев из дома. Их шутки казались ей неприемлемыми и хамскими. А отношение к её возлюбленному – предвзятым и выдуманным.

И на следующий день он пришел к ней, как и обещал. Целовал её руки и губы. Но все повадки его, все слова. Всё было нацелено именно на интересующие его темы. Он интересовался о её братьях и силах, что они владели. О знаниях и о специфике птиц. О тех камнях, что висели на шее у Мэг и той рыжеволосой девчонки. И Мэг рассказывала ему абсолютно всё, что знала. Ох, зачем она делала это? Зачем так глупо доверялась ему? Вот Това задал вопрос про кольца. Те самые, что можно было надеть на птицу и подчинить её своей воле. – Эти кольца – очень сильная вещь. Откуда ты узнал о них? – хмыкнула Мэг, вспомнив при этом, что парочка таких колец у неё запрятаны в ларчике, что хранился под кроватью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Услышал от людей. – ответил Това, поглаживая её руку. – Просто интересно стало, что же такое могут эти кольца. Я без грязных мыслей, не подумай.

- Что же? – она снова хмыкнула, но всё же достала тот ларчик и одно колечко, подцепив пальчиками, показала мужчине. – Тут всё просто, если окольцуешь птицу, такую как я или как мои братья, то мы застрянем в одной оболочке. Будем века ходить в человеческом обличье и не сможем летать и не сможем в полную мощь силы свои использовать. – И тут она отдернула защёлку на колечке, раскрыла его. – А вот если взять обычную птицу, вроде этой канарейки, то будет кое-что другое. – Тут она достала иглу и надколола свой палец, пустила кровь, после чего проделала то же самое и с его пальцем. Смешала их капельки крови в одну и смочила в ней колечко, после чего достала птичку из клетки и нацепила на её лапку кольцо, защелкнув защёлку. – Смотри, что бывает тогда. – Она отошла дальше от птички, и вот лишь миг на месте жёлтой птички появилась девушка. Худенькая и стройная, достаточно высокая. Её волосы светились жёлтым цветом с мелкой россыпью золотых волосков. И всё, что напоминать могло о её птичьей природе, это лишь несколько пёрышков, валяющихся у её ног. Девушка резко отшатнулась в сторону, прижавшись к стене и соскользнув на пол, повалив при этом всё, что лежало на полочках, висящих на стене.

Проклятые кольца.

- Впечатляет. – протянул он фразу, наблюдая, как женщина поднимает желтые пёрышки с пола и нашептывает слова неслышно в камень, что висел у неё на шее. Вот пёрышки поднялись в воздух, и каждая их частичка, вытягиваясь тонкими ниточками, заплетаясь, образовывали желтого цвета ткань. Ткань, которая образовывала силуэт платья. Он запоминал каждое её движение и каждый её жест. Так внимательно и настороженно. То, как она помогает девушке надеть платье и усаживает её на кровать, помогает прилечь и накрыться одеялом. – А что будет, если с неё снять кольцо? – спросил он.

- Снимать нельзя ни в коем случае. – ответила Мэг, вернувшись к столу и налив в чайник воды. Она подкинула в печку дров и поставила чайник на печку. – Эти кольца ловят душу и замыкают его в особой ловушке. Если кольцо снять, то душа потеряется. Она не сможет вспомнить, кем была, и будет метаться от вида к виду в поисках истинной оболочки. – Мэг снова вернулась к девушке, поглаживая её по волосам.

Чайник издал гулкий звук, и Това снял его с печи, подал Мэг знак рукой, что сам сделает чай, и она может продолжать успокаивать канарейку, что не могла никак понять, что же с нею происходит. – А если такое кольцо надеть на такого, как ты, к примеру? – Он стоял к ней спиной, так чтобы она не могла увидеть, как он подсыпает в чай сонный порошок.

- Тогда я потеряю большую часть сил. Больше не смогу быть птицей и не смогу творить иллюзии. – ответила Мэг, совсем не задумываясь о причинах его вопросов. Вот он протянул ей деревянную кружку с чаем для канарейки, и Мэг, приняв кружку, напоила девушку чаем, уложила её спать.

- Возьми. Выпей тоже чаю. – протянул женщине Това вторую кружку, заставил сделать глоток, потом еще один. – Скажи. А если твоему брату надеть это кольцо, он тоже не сможет использовать свои силы? Снимать иллюзии, к примеру? – он заставил сделать её еще один достаточно большой глоток чая.

Чай начинал действие, о чем говорили её закрывающиеся усталые веки. Зевота, что, казалось, никогда раньше не посещала её. – Скорее всего, – проговорила она, засыпая, прилегла на край кровати и закрыла глаза.

- Вот и славно. – Това провёл пальцами по её лбу, освободив лицо от растрёпанных волос, спускаясь кончиками пальцев ниже по шее к груди. Он расстегнул застёжку так ловко и умело, и цепочка, расслабившись, обвисла на её шее. И Това забрал её кулон, надел себе на шею. – Прости, любовь моя, но так будет лучше. – Он глубоко вздохнул и, вот, вернувшись к столу, нашептал кулону слова заветные. И размножилось тогда колечко то на множество таких же колец, и поднялись они в воздух, закружились в ужасающем ветряном вихре, разлетелись в разные стороны. – Я желаю окольцевать всех птиц волшебных. Отыщите их, закуйте их души. – И вот он взял одно из колец и наклонился над телом возлюбленной. – Настанет время, и ты меня поймешь. Ты придешь ко мне, и мы будем жить счастливо вместе в моём царстве. А ты станешь моею царицей. – Он надел кольцо ей на палец и поцеловал в лоб. Он ушел, а вместе с ним и все силы птиц. Он подчинил их всех себе, отнял. Уничтожил племя жар-птиц, растоптав их прах, загадав у камня Мэг, чтобы огненное племя никогда не возвращалось больше. Оставив в живых лишь двух из их рода. Принцессу рода жар-птиц Урлу и её служанку.

В тот же день он нашел тех разбойников, с которыми промышлял на широкой дороге, и пообещал им сладкую жизнь в царстве заколдованном. И вышли тогда они на то самое поле, что находилось не так далеко от таверны, и потребовал он у амулета жар-птицы вернуть город, им когда-то загаданный. И выросли стены те вновь, и сад тот, наполненный необыкновенными деревьями. Но загадал Това, чтобы лес тот лишал волшебных существ силы иной. И чтобы стали они обычными птицами. И затолкали разбойники Урлу и служанку её в тот сад. И стали девушки птицами огненными. Забыли они себя и не помнили, кем они были. Безмолвные и безвольные. Теперь этот сад служил им домом. «Зачем тебе две птицы, Това?» – спросил один из разбойников, наблюдая, как птицы, что залетали в город, превращались в людей и больше не могли поменять свой облик, расходились по домам.

- Если что-то случится с одной птицей, вторая будет обеспечивать продолжение существования города. – голос Това был тверд и уверен. Сейчас он был страхом для многих.

И что же было дальше? Яр был одним из немногих, кто сумел избежать проклятья, а потому и помчался первым делом к домику сестры. Но что он нашел в первую очередь, больше никогда не мог забыть. Худенькая светловолосая девушка пыталась привести в сознание, разбудить Мэг, что не могла проснуться уже пару дней. — Кто ты такая? — спросил он, войдя в дом и очень быстро приблизившись к сестре. — Откуда ты взялась?

- Я… - девушка смущенно опустила глаза, слегка отстранившись. - Я… - она сжалась, затряслась. - Пожалуйста, не ешьте меня.

- Есть? Тебя? – он хмыкнул и, приподняв сестру, затряс её сильнее и принялся хлестать по щекам, пока та не начала приходить в себя, открывать глаза. – И с чего это я должен есть тебя?

- В прошлый раз, когда я видела тебя, ты хотел съесть меня. Называл ужином. Я помню! – протянула девушка и вот когда Мэг наконец-то проснулась и подняла спину, спряталась за неё, лишь слегка выглядывая из-за её спины.

- Канарейка? Ты стала человеком? – фраза, полная удивления, сорвалась с уст. Её испуганный взгляд и такие крупные глаза цвета янтаря не могли не привлечь его внимание. Такая хрупкая и невесомая, казалось, в таком виде вызывала у него большее чувство голода, но тот голод был иным. Такого голода, казалось, он еще никогда не испытывал, глядя на девушек. – Мэг? Что ты натворила?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что случилось? – простонала его сестра, потирая сонные глаза, казалось, находилась в полном отупении и не понимании происходящего.

- Твой любовник использовал твои силы и силы жар-птиц. Он впитал их и превратился в чудовище. – отвечал Яр всё так же, не отводя взгляда от светловолосой красотки. – Он окольцевал большую часть птиц и покорил их души. Создал призрачный город, в который не найти дороги, кроме дороги сновидений, назвал это место царством своим, а себя провозгласил царём.

- Он предал меня. – прошептала она и провела ладонью от шеи ниже к груди. То место, где всегда весел её камень, было пустым, от чего из её глаз потекли слёзы.

- Это ты предала весь наш род! – в домик зашел Тигран, такой злой и раздражённый. – Это ты рассказала ему обо всём, что он хотел знать. Раскрыла секреты нашего рода, и теперь он имеет власть над нами. – Мужчина приподнял руку, показав кольцо на своём пальце. – Он забрал Урлу и уничтожил весь её вид.

- Я лишь любила его и доверяла. - Мэг не могла поднять глаз на брата, покручивая то кольцо, что поселилось и на её пальчике тоже, кольцо, что удерживало все её силы. - Нам надо собраться и разработать план по спасению. - прошептала она. - Това не знает, что сердце жар-птицы может взорваться и утопить весь мир в огне, если его разбить несчастной любовью. Она тебя сильно любила? - Она перевела взгляд на Тиграна, и тот качнул головой. - Нам надо найти человека, который сможет пройти по дороге сна и войти в тот город. Человека, который выкрадет птицу из проклятого сада, и тогда Урла снова станет девушкой. А ты, Тигран, должен найти себе другую. Разобьёшь если сердце жар-птицы и несчастной любовью она взорвётся, и сгорит тогда мир. И я ей подарю тогда цветок, что сумеет повернуть время вспять.

- Нехилый план. – хмыкнул Яр. – Такое впечатление, что ты его уже давно выдумала.

- Он мне приснился. – ответила она.

- А с чего ты взяла, что этот способ поможет? – Тигран был недоволен действиями сестры и принятыми ею решениями. – А если Урла не любила меня?

- Значит, полюбит другого. - Мэг была готова на всё, лишь бы вернуть всё на свои места. Хоть она и понимала прекрасно, что на это уйдет не один год и, может, даже не десять. И что в итоге им пришлось ждать сто лет до возможности ввести тот план в действие.

Глава 4 Прощая прощай

Часть 1 Забудь меня, любовь моя.

Пробравшись через лес по той дороге сна, что уже научилась мастерить, Желтуха летела вперёд к тем мужчинам, что казались ей сейчас самыми близкими существами после Мэг. Братья Мэг всегда принимали её как свою, быть может, потому она им так сильно всегда доверяла. Ну и, конечно, те чувства, что она испытывала к одному из них. Она сумела убежать из призрачного города Това и пересечь границу сна и реального мира. Уже казалась такой опытной и самостоятельной в сотворении некоторых заклинаний Мэг. И, наверное, принцесса воронов была бы горда за свою ученицу, если бы видела её мастерство. Хотя Мэг и так это знала и регулярно хвалила Желтуху за прилежное учение. Она пролетела над полем и тем тёмным лесом, где стоял домик Мэг. Но домик тот был сейчас пустым и одиноким. Желтуха оглядела холодное помещение и по привычке заложила в печку пару поленьев. – Надо что-то делать. – прошептала она, обняла плечи и вышла из домика. – Надо сказать Тиграну и Яру, что их сестра попала в плен к Това. – Порыв ветра поднял подол её платья, рвал такую влажную от ночной росы ткань. Он швырял её волосы, беспощадно и грубо, от чего она тряслась слегка. Тот холод, что пронизывал насквозь, заставлял литься слёзы. И вот она потёрла ладонями свои руки от плеча до локтя в желании их отогреть, а потом обернулась птичкой, расправила крылышки и полетела сквозь тёмный лес в сторону города, где жили Тигран и Яр. Злобный ветер не желал её отпускать, сбивал её. Но всё же маленькая жёлтая птичка боролась с порывами ветра, продолжала лететь вперёд. Маленькая стойкая канарейка. И вот лес закончился, и ветер утих. Теперь лететь было легче, хоть и сил почти не было. Она теряла равновесие, казалось, вот-вот рухнет камнем вниз, но всё же окна замка, наполненные светом свечей, заставили её вновь воспрять духом. И она, использовав последние силы, залетела в окно, с лету приземлившись на стол к Тиграну. – Вот же ж! – достаточно громко и резко высказал он, поднявшись из-за стола. Птичка сперва развалилась на столе, расставив свои крылышки в стороны, но вот потом, перевернувшись и свалившись с краю стола, приземлилась на пол, обернувшись девушкой. – Желтуха, ты что здесь? Тебя Мэг прислала? – Мужчина подошёл к девушке и протянул ей руку, помог подняться на ноги. После чего, придерживая её слегка под локоть, проводил до своего стула, что стоял за столом, и помог присесть. – Что-то случилось?

- Мэг больше нет. – прошептала девушка, словно задыхаясь, от чего Тигран налил в стакан чистой воды из кувшина и протянул стакан девушке, дабы та могла смочить горло, отдышаться и рассказать, что же произошло. – Това поймал её в городе своём. – Девушка качнула головой в знак благодарности за воду, сделала глоток и поставила стакан на стол. – Това затащил Мэг в тот самый сад, где держал жар-птицу. Теперь Мэг тоже просто птица.

- Царство Това не разрушилось? – хмыкнул Тигран, присев на краю стола и сложив на груди руки, слегка нахмурил брови.

- Потому что Това продумал и это. – ответила девушка, подняв свой заплаканный взгляд на мужчину. – Он знал, что будут те, кто сумеют вызволить жар-птицу. Ну либо она могла погибнуть, умереть. А он не желал терять город. Потому он забрал двух птиц и поселил их в саду. Урлу и её служанку Лию.

- Так! – Тигран поднялся на ноги, приблизившись к девушке, с характерным стуком ударил ладонью по столу, навис над нею. – И кого в итоге выкрал этот шут гороховый? Принцессу или её служанку?

- Он вывел именно Урлу. – еще тише прошептала Желтуха и, быстро захлопав глазками, словно вот-вот расплачется, снова подняла стакан и сделала глоток воды, как-то небрежно, с неприятным громким хлебком. – Я из города не уходила, пока не убедилась в этом. Та жар-птица – это точно Урла. А в саду осталась Лия. За счет её жизни и держится проклятое царство.

- Ну хоть это радует. – Он ослабил свой гнев, отступил на шаг назад. Легкий шорох за дверью привлёк его внимание. Тигран приподнял руку, потребовав тишины у канарейки, после чего подошел к двери и открыл её, в коридоре было пусто, но всё же, казалось, он чувствовал чьё-то присутствие. – Давай сделаем так, моё солнышко. – Он прикрыл дверь, но не до конца, оставив небольшую щелку. – Здесь слишком много ушей, что нам с тобою совсем не нужно. – Тут он достал мешочек с деньгами и вложил девушке в руку. – Иди в тот трактир, где в последний раз виделась с моим братом, сними там комнату на ночь. Я позже приду туда, и мы сможем поговорить более подробно о наших следующих действиях. – За дверью снова послышался звук, что явно давало понять, что их кто-то подслушивал в данный момент.

- Как скажешь. – вздохнула девушка и, обернувшись птичкой, вылетела в окно.

Тигран, конечно же, понимал, что в данную минуту одна из служанок решила подслушать их разговор, а потому и решил перевести встречу в трактир. Подальше от любопытных глаз и ушей. И, может, в чем-то тут был замешен и очередной его коварный план. Ведь он так же понимал, что столь любопытное создание не сможет удержаться и не разнести по замку новые сплетни. Но была и другая причина, по которой он отправил маленькую птичку в таверну. Ведь именно в той таверне последнее время обитал Яр. Мужчина, что за последние дни уже привык заливать свои чувства алкоголем, дабы не воротить так сильно нос от жены своего брата. Хотя в его повадках и взгляде всё равно читались отвращение и некая внутренняя боль. Всё то, что показывало, насколько сильно ему приходится переступать через свои эмоции и чувства ради победы над ненавистным существом под именем Това. Яр сидел за столом как всегда в раздумьях, слегка постукивая пальцем по стенке кружки, от чего её содержимое округлыми волнами разбегалось в стороны, вырисовывая быстрый поток кругов на поверхности напитка. Он еще не пил. Это была его первая кружка хмельного напитка сегодня, быть может, потому он и не спешил её осушать так быстро. Старался найти в себе силу сделать даже этот шаг. Или же, может, потому, что он просто не любил алкоголь и выпивал первые кружки через силу. Но вот в дверях появилась она. Медленно вошла в помещение и прошлась по залу, подошла к барной стойке и еле слышно попросила сдать номер. И, быть может, он и не заметил бы её. Если бы не тот запах, что издавало её тело. Запах страха и горечи. Тот запах, который он чувствовал от неё еще в первый день их знакомства в человечьем обличье. Запах, вызывающий аппетит и непонятную тягу, сковывающую желудок и всё нутро. Яр обернулся и увидел её. – Жёлтая? – прошептал он еле слышно, но даже этого было достаточно, чтобы девушка подняла на него взгляд, слегка улыбнулась и, приподняв руку, пробежала пальцами по воздуху, словно в попытке поздороваться с ним. – Жёлтая? Ты ли это? – Яр сорвался с места, быстрым шагом пересёк комнату и обнял желанное тельце, провёл ладонью по искрящимся золотым волосам. И она снова пустила слезу, качнула положительно головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ключ от номера с грохотом приземлился на деревянные доски стола. Возможно, та официантка специально сделала именно так, чтобы отвлечь парочку друг от друга. - Ключ от комнаты, — проговорила она достаточно громким голосом.

Часть 1 Забудь меня любовь моя

- Спасибо. – пробормотала Желтуха, подцепив двумя пальчиками ключик и подняв его со стала, зажала в кулаке. – Яр, пойдём наверх. Мне надо тебе рассказать… - девушка зажала губы. Так она обычно делала, когда старалась сдержать порывы высказаться или разрыдаться, выдать хоть какие-то эмоции. Потому-то она и поступила именно так. Взяла мужчину за руку и потянула за собою вверх по лестнице, отперла дверь ключиком и пропустила его внутрь, после чего пошла следом за ним и закрыла дверь. – Яр… - она снова произнесла его имя так протяжно и трепетно, как там внизу несколько минут назад. Она опустила взгляд, сжимала кулаки. Всё в её виде говорило о том, что она старается собраться с силами и высказаться. – Яр. Я хотела рассказать тебе о Мэг. Я уже рассказала Тиграну, и он послал меня сюда. Сказал снять номер и ждать его. – она сделала глубокий вздох. – Мэг больше не вернётся, она в плену у Това. Он затащил её в сад, а потом посадил в клетку. Я так боюсь. Яр… - и почему же она всегда так протяжно произносила его имя. Она подошла к нему ближе, не обнимая, не совершая иных действий, лишь коснулась лбом его плеча. Старалась сдержать рвущийся наружу порыв слёз. – Я не знаю, как буду дальше жить без неё. Без её упрёков и нравоучений. Мне страшно. Мне больно. Яр! – теперь его имя слетело с её уст обрывистой и громкой ноткой. Она прильнула к нему всем телом, при этом скинув с его плеч покрытую перьями накидку. – Пожалуйста, Яр. Я хочу быть твоею. Я хочу прочувствовать это, понять. Понять те чувства, что сдавливают меня каждый раз, когда ты рядом. – Желтуха обвила ладонями его лицо, слегка поглаживая пальцами кожу, так ласково и нежно, как только могла. Казалось, была переполненной желаниями отдать ему всё своё тепло и заботу, ту любовь, что она испытывала к этому мужчине. А потому она приподнялась на мысочки и коснулась губами его губ. – Я знаю, что ты посчитаешь это неправильным, но я не хочу и не могу иначе. Яр. Возьми меня. Я хочу почувствовать твоё тепло. Я хочу сохранить в своём разуме это. Я хочу знать, что я тебе нужна. Яр… - её голос плавно сходил на нет. Она убрала руки с его шеи и медленно отвела взгляд. Казалось, она боялась снова быть отвергнутой. И снова услышать фразы вроде той, что он говорил в прошлый раз. И быть может, снова назовёт её иллюзией, посланной его сестрой. – Прости. Я говорю совсем не то.

- Желтая… - прошептал он и, поймав её за руку в тот момент, когда она хотела вернуться к двери и открыть её, подтянул к себе. – Моя милая, славная моя. – Он прижал её крепче к себе, чуть приподняв руками её тельце, так что она перестала чувствовать под ногами пол. – Люблю тебя! – Сейчас он не хотел расставаться с нею, полностью разделяя её чувства и боль. Он целовал её пухлые губы, медленно и осторожно, с той немыслимой страстью, что овладевала им. А потому он сделал рывок и, подняв девушку на руки, поднёс к кровати, посадив на матрас, после чего разделся. Девушка вздрогнула и, покрывшись румянцем, отвела взгляд. Такой стыдливый и полный смущения, заставляющий его улыбнуться слегка. – Ты уверена, что хочешь быть моею? – спросил он. На что девушка снова зажала губы и кивнула головой одобрительно. – Тогда позволь я сниму с тебя платье. – Он присел рядом с нею, медленно расстёгивая застёжки на её платье, оголяя грудь и животик. – Приляг. – Сказал он, и девушка послушно выполнила его команду. – Я обещаю тебе, что буду максимально нежен. Не хочу причинить тебе боль. – Он стянул с неё окончательно платье и откинул его в сторону, после чего прилёг рядом. Плавные движения и нежные слова. Всё, что она могла принять сейчас. Быть может, понять. Всё то, что ждало её тело. К чему стремилось. В те моменты, когда он убирал волосы с её плеч и целовал её кожу, медленно спускаясь ниже по грудной клетке и животу. Его язык, блуждающий по возбуждённому телу, подергивающемуся при каждом его дыхании, обдающем кожу холодком. Его пальцы, сжимающие грудь. Она не знала, что делать в эти минуты, как вести себя с ним. От чего хотелось лишь закрыть глаза и полностью отдаться ему. Но вот он спустился ниже, и девушка резко открыла глаза, на мгновенье снова закрыв их. Вцепившись пальцами в его длинные волосы. Как он ласкал её, как любил. Как мечтал о ней. Всё сейчас наконец-то возымело смысл. Хотелось максимально насладиться ею и подарить наслаждение ей. Быть может, потому он так старался быть максимально нежным, сдерживать свою страсть и свои желания. Он целовал её так жадно и в тоже время медленно, вырисовывая языком силуэты на возбуждённой коже, но вот он отстранился и приподнял спину. – Я постараюсь не делать тебе больно. Обещаю. - Произнёс он в тот момент, когда, раздвинув её ноги, лёг сверху, придавливая её хрупкое тельце своим весом, жадно сжимая руками, крепкой и сильною хваткой. И вот снова миг, когда захотелось открыть глаза. Захотелось вырваться из его рук и убежать, но это уже было невозможно. Уже было поздно. Он входил в неё максимально медленно и осторожно. Казалось, сам боялся своих действий сейчас. Боялся тех слезинок, что застыли на её глазах, и выражения испуга. Немого страха перед неизведанным, пугающим, но в тоже время желанным. – Тебе не больно? – прошептал он девушке на ушко, на что она качнула головой сперва одобрительно, потом отрицая. Словно не знала, что ответить. Не понимая, что именно ощущает сейчас. И он двинулся быстрее, более резко и импульсивно. – Потерпи. Я постараюсь закончить быстрее. – Новая фраза разлетелась обжигающим паром по коже. И стон вырвался звук с её уст в тот момент, когда он, прижав её сильнее, сдавливая в объятьях, усилил движение. Быстрее и быстрее, в такт звукам, издаваемым ими обоими в этот момент. Хотелось быстрее с этим закончить и отпустить её. Больше не мучить. От чего движения становились лишь резче и быстрей, пока он не выпустил всю накопленную страсть на простыни, успев вовремя приподнять спину и вытащить его из неё. Чтобы после снова обрушиться сверху. – Как же я люблю тебя, моя Желтуха. – Он лежал сверху неё, придавливая всем своим весом. Расслабленный и наконец умиротворённый. Сколько лет он мечтал о ней. Сколько лет желал близости с нею, позабыв о других женщинах. Наконец-то он мог назвать её своею. От чего, закопавшись носом в её волосах, слегка улыбался. Запах её тела, сводящий его с ума столько лет. Запах волос, цвет которых он всегда ждал видеть. Всё в ней было дорогим и нужным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты тяжелый. – произнесла она сквозь легкий смех, всё так же не смотрела на него, отводила взгляд.

- Прости. – Он сполз с нею и устроился рядом на кровати, подтянув её к себе за руку. Так, чтобы она легла на его плечо, обвила ладонью грудь. – Давно не было в этом практики. Надеюсь, я тебя не обидел? – Вопрос, который вызвал у неё новую волну смеха. – Ты права. Это глупый вопрос. Веду себя как мальчишка.

- Это не страшно. – Но вдруг в двери постучали. – Наверное, это Тигран пришел. – Вздохнула Желтуха, подняв спину. – Надо одеться. – Она прошла по комнате и подняла своё платье с пола, натянула его на тело и застегнула застёжки.

Яр тоже поднялся с кровати. Натянул штаны. Но вот новой волной стук раздался по комнате. Кто-то беспощадно бил по доскам двери с той стороны. – Подожди! Сейчас открою! – громко сказал мужчина. И в тот же с той стороны двери донеслись женские истерические крики. – Елена? – прошептал он, не понимая происходящего.

- Тигран! Я знаю, что ты там! – кричала она, не переставая колотить в дверь. – Сейчас же открой!

Я вам еще всем покажу!

- Она думает, что ты — это он. – Желтуха обняла Яра, поцеловав его в губы слегка. – Быть может, он специально меня послал сюда, знал, что подслушивают за нами, знал, что ей доложат о месте встречи. – Девушка продолжала целовать мужчину, так, словно это была их последняя встреча.

- Быть может, стоит открыть дверь и ей всё объяснить? – он снова поглаживал её жёлтые волосы.

- Нет! – ответила она, пустив слезу. – Я хочу, чтобы ты сделал всё, что необходимо для достижения нужной цели. Я прошу тебя, верни мне Мэг. Я не могу без неё, чувствую себя неполноценной. Я знаю, что тебе трудно всё это принять. А потому просто сохрани в голове всё то, что между нами было. И каждый раз, когда ты будешь целовать другую, будешь вспоминать, как целовал меня.

- Ты собираешься меня покинуть? – он не желал её отпускать, крепко сжимая в своих объятьях.

- Это необходимо, Яр. Я мешаю тебе выполнить поставленную перед тобой задачу. Соврати её разум, разозли, раззадорь. – Она поцеловала его губы в последний раз и сделала шаг назад. – А я найду охотника и жар-птицу. Проведу их по дороге сна и помогу выбраться из мира иллюзий. – Девушка обернулась птичкой и вылетела в окно.

Яр протер ладонью лицо в попытке успокоить своё так бешено бьющееся сердце и вот, собравшись с мыслями и духом, открыл дверь. На пороге стояла Елена с таким бешеным и полным ревности выражением на лице. – Где эта дрянь, с которой ты встречаешься? – она пыталась отодвинуть мужчину с прохода, войти в комнату. А за ее спиной стоял хозяин постоялого дома с полным непонимания происходящего видом. – Я слышала, как служанки шептались о тебе и твоей молодой любовнице! – казалось, она совсем не видела уже разницы между своим мужем и его братом.

- Я не понимаю, о чем ты говоришь? – голос Яра был ровным и спокойным, как и весь он сейчас. Казалось, его актерской игре могли бы позавидовать даже самые именитые актеры того времени. – Елена? О чем вы говорите?

- Что значит, о чем? – кричала она в желании вцепиться ему в горло руками, но сильная мужская рука остановила её. Грубый достаточно жест. Непривычный и болезненный. От чего захотелось сильнее кричать и пустить слезу.

- Дорогая, что ты тут делаешь? – до боли знакомый голос заставил её обернуться и поднять взгляд на мужа. Теперь она не знала, что говорить. Чем оправдать своё поведение. – Елена? Ответь мне! – его голос был столь же груб, как и его действия. Его пальцы, что с невероятной силой сдавливали её руку чуть выше локтя, оттаскивали в сторону.

- Я... – простонала она. – Служанки шептались. Одна из них рассказывала, что слышала, как ты с девушкой общался, что с нею здесь встречу назначил. – отвечала девушка мужу. Сейчас она смотрела то на своего мужа, то переводила взгляд на его брата, который закрыл дверь комнаты и вышел в коридор. Его обнаженная грудь, подкаченный торс. Казалось, она не хотела отводить от него взгляда. Его глаза и вычерченные скулы. Легкая ухмылка, рисующая небольшой изгиб на лице. – Прости меня, муж мой. – прошептала она, не отрывая взгляда от Яра. То, как он складывает руки на груди, как делает пару шагов.

- Я действительно разговаривал с девушкой, но она лишь посыльная. – ответил Тигран, отпустив руку жены. – Я назначил в этом месте встречу с братом.

- Я поняла. – Елена выровнялась и, слегка потерев руку в том месте, где держал её муж, гордой походкой пошла к выходу. – Не буду мешать вам более. – Сейчас её больше волновала та самая служанка, что распустила слухи. Жажда мести была куда сильнее, чем надуманная ревность или желание запрыгнуть на его брата. А потому она покинула постоялый дом и, вернувшись в замок, приказала стражникам отыскать ту служанку и привести в её покои. Что и было сделано достаточно быстро. – Как ты посмела распускать слухи обо мне и моём муже? – Елена сидела у зеркала и расчесывала длинные волосы мягкой расческой. – Подслушиваешь разговоры. Перевираешь, перекрашиваешь! Нравится делать из господ идиотов?

- Вовсе нет, моя госпожа. – ответила девушка, опустив взгляд. Это была совсем молоденькая темноволосая девчонка, худенькая и симпатичная на вид. Хоть и казалось, что самым красивым в её внешности была её длинная широкая коса. – Я не осмелилась бы сказать о вас подобное.

- Вот как? – Елена стиснула зубы и, резко поднявшись со стула, так, что тот, опрокинувшись, упал боком на пол, положила расческу на стол и взяла в руки ножницы, что лежали в ящике её туалетного столика. – Значит, смеешь утверждать, что это не ты шепталась с остальными в коридоре? – девушка резко замотала головой. Казалось, она старалась подобрать слова, лишь бы оправдать себя, но было уже поздно. Елена приблизилась к девушке достаточно быстро и, схватив её одной рукой за косу и потянув резко вниз, заставила встать на колени, после чего, не отпуская волос, разжала второй рукой душки ножниц. Чирк. И длинная коса упала на пол. Слеза скатилась по щеке. – Еще раз услышу, что ты строишь козни против меня. Подслушиваешь, подглядываешь или шепчешься с другими девками в коридорах, то в следующий раз эти ножницы пройдутся по твоему миленькому личику! Поняла? – Елена была не просто груба, а невыносимо жестока. Те действия и слова. Взгляд. Они пугали. Говорили о том, что это не шутка, а прямая угроза. Девушка качнула головой и, протянув трясущуюся руку, подобрала с пола свою косу. – Я вам еще всем покажу! – Елена скривила лицо со злости, вытолкав служанку из комнаты и захлопнув за нею дверь. После чего вернулась к туалетному столику, швырнула ножницы обратно в ящик и с громким хлопком, словно желая выместить на нём всю свою злобу, задвинула ящик обратно. Подняла стул. Села и принялась по новой расчесывать волосы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты абсолютно права, моя царица. – Сзади раздался шипящий с некой эротичной хрипотцой мужской голос, но Елена не оборачивалась. Не смотрела на него. И в то же время не пугалась незваного гостя. Быть может, даже ждала, когда он вновь наведается в её комнату. – Эти мрази не стоят и твоей волосинки, ни капельки твоего внимания или взгляда. – Он приблизился к ней и положил ладони на плечи. – Весь этот город должен упасть к твоим ногам.

- Ты только говоришь, но ничего не делаешь. – фыркнула Елена, швырнув расческу на стол и обиженно надув губки.

- Ну почему же ничего. – Он поставил на столик перед девушкой маленький флакончик с ядом. – Я научу тебя. Что говорить и что делать. Как войти в доверие к царю. И как помешивать ему в пищу яд.

- Ты хочешь, чтобы я отравила царя? – снова хмыкнула недовольно и как-то недоверчиво девушка.

- Вовсе нет. – ответил он в тот момент, когда коснулся её волос, расчесывая их пальцами и разделяя на отдельные пряди, убирал в сторону, оголял тонкую шейку. – Нам надо его ослабить. Убедить назвать Тиграна наследником и всё. – Сейчас он вспоминал слова Желтухи, её взгляд, её губы. Рисовал её образ в своём воображении. Готовый наконец сделать шаг к проклятью. Поднял руку Елены и, поцеловав ладонь, потянул к себе, заключил в объятья и поцеловал её губы. – Сегодня Тигран нам не помешает скрепить наш союз. – прошептал он и потянул к кровати. И она не сопротивлялась. Шла за ним следом, готовая сейчас же отдаться ему. От чего сама сняла с себя белую рубашку и легла на кровать. И он целовал её. Ласкал так, как желал бы ласкать и целовать другую. И делал так, как желал бы сделать с другой. – Отдай мне свою душу. – прошептал он на ушко Елене в то время, когда входил в неё так безжалостно и резко. Быстро двигаясь и заставляя стонать. – Забудь всё и всех. Теперь в твоём разуме буду только я. – Он двигался быстро, непрерывно в желании быстрее покончить с этим. Быстрее выпустить всю страсть прямо в неё в тот самый момент, когда Елена открыла глаза и её взгляд потух. Душа её перешла к нему, и чувства утихли, и разум затих. – Я покажу тебе дорогу к власти, моя царица. – прошептал он Елене на ушко, прикусив слегка мочку, и она, улыбнувшись, обвила руками его шею, поцеловала его губы.

- И почему мне так нравится твоё предложение? – прошептала она, не желая его отпускать, объясняя своим взглядом и телодвижениями, что так просто его не отпустит и что хочет продолжить начавшийся танец и продлить его, быть может, и на всю ночь. И что оставалось? Лишь двигаться дальше. Дарить ей ту страсть и вожделение, что так жаждала её плоть. Всё то, что ей уже не хотелось получать от мужа. И быть может, в её голове зрел еще один план. Желание заменить своего супруга на более молодого и сильного мужчину, что быть почти не отличим внешне от него.

Часть 2. Достала бы и мертвого

Они шли уже несколько дней через лес и заросшее поле. Без остановок на отдых и перекус. Гонимые слугами Това. Теми, кто не знал пощады, страха или иного человеческого чувства. И всё, что хотелось сейчас, это тишины и покоя. Всего того, что Иван уже несколько дней не мог прочувствовать. Так как рот его спутницы невозможно было закрыть. Урла без устали болтала о том, как ей надоело бежать. Как было лучше, когда она жила птицей в проклятом саду Това и многое чего еще. Вот уже третий день подходил к концу, но границы царства Това, казалось, никогда не закончатся. Казалось, они были бесконечными, странными и страшными. – Вань. Вань. Вань. Ну Вань. – повторяла Урла постоянно его имя в то время, когда молодой охотник, не останавливаясь, волок её за собою. – Может хоть немного отдохнём? Вот на этом пеньке посидим? – она указала рукой на один из подгнивших, когда-то давно срубленных пней. – Или вон на том? – она показала на другой пенёк, что находился чуть дальше по дороге. Но молодой охотник не слушал её слов, тянул дальше через лес. – Ну может хотя бы на вот этом поваленном деревце посидим? – теперь она показала на дерево, лежащее на их пути. А чуть левее протекала быстрая узкая речушка, больше похожая на ручеёк, что впадала в хоть и небольшую, но достаточно глубокую запруду. – Может хоть попить из ручейка позволишь? – но он так же молчал, демонстрировал невероятную выдержку. – Вот куст малины, смотри, какая ягода крупная. Дай хоть парочку съесть.

Урла поморщила нос и, остановившись, упала на колени. – Идём. – верёвка, что связывала их руки, натянулась, и молодой охотник обернулся, вернулся к ней и схватил за руку в желании поднять и заставить идти дальше, но девушка не желала подниматься, не желала идти, падала обратно на землю и мотала головой. – Ладно! – хмыкнул он. – Ешь свою малину и идём дальше. Только быстрее! – он старался говорить тихо, но всё же даже этот шёпот напоминал крик.

- Не ори на меня! – Урла надула обиженно губки и, поднявшись с земли, направилась к кусту малины, но верёвка натянулась, снова напомнив о той нежеланной связи между ними. – Может, ты подойдёшь ближе? Я до куста так не дотянусь. – девушка обернулась, обратившись к охотнику, и тот, недовольно хмыкнув, сделал несколько шагов вперёд, позволив девушке приблизиться к кусту малины и набрать полную ладонь ягод, которые она моментально съела, после снова набрав ягод в ладонь и проглотив их снова, пригнувшись над ладонью и полностью собрав губами все ягодки со своей ладони. – Вот теперь я наелась. – девушка снова набрала полную ладонь ягод и, вернувшись к охотнику, приподняла ладони, продемонстрировав яркие ягодки спелой малины ему. – На вот, тоже съешь парочку ягодок, и тебе легче станет, а то какой-то нервный.

- Я не хочу есть, пойдём лучше дальше. – Молодой охотник отвёл взгляд, не желая реагировать на её постоянные приставания, капризы и болтовню.

- Ты только посмотри, какая ягода. – девушка не собиралась отступать, потянув свои руки к его лицу. – Прямо-таки и просится в рот.

- Я же сказал, что не хочу. – ответил он грубостью, но девушка, уловив момент, заложила ему в рот ягоды, от чего молодой человек дёрнулся, и ладони девушки соскользнули по его лицу, испачкав ягодой щёки. – Что ты творишь? Мерзавка! – разозлился он, закричав на неё и схватив за руку, потянув к пруду, заставил пригнуться. Казалось, и он сам уже устал от той верёвки, что связывала их руки. Он зачерпнул одной ладонью воды и умыл лицо, смыв красные пятна от ягод с кожи. – Если бы ты не нужна была моему царю живой, я давно бы придушил тебя!

- Водичка тепленькая? – спросила она таким нежным и игривым голоском, что молодой охотник, скривив лицо, окинул Урлу взглядом. Сейчас он не мог понять, почему она вот так себя ведёт. Может, это лишь такая уловка, заставляющая его запутаться в той глупости, что она говорит и делает.

- Чего? – он поднялся на ноги, продолжая смотреть на неё полным непонимания взглядом. – Ты меня малиной измазала и спрашиваешь про воду?

- Да! Я спросила, теплая ли вода! А в том, что ты малиной измазался, так сам виноват! Крутиться не надо было! – протянула она фразу по слогам. – Хочу искупаться. Слегка освежиться, вот и всё. Мы уже несколько дней идем в никуда. Бродим по лесу. У меня уже тело грязное и волосы сальные, и…

- Всё! – не дал он договорить девушке фразу. – Хочешь лезть в воду, тогда лезь. Только быстро. И продолжим путь.

- Верёвку тогда сними. – Она приподняла руку, показав узел на покрасневшем запястье.

- Зачем? – хмыкнул он, показывая всем своим видом своё нежелание освобождать её от верёвок.

- Чтобы залезть в воду, мне надо раздеться. А чтобы раздеться, мне надо освободить руку от верёвки, иначе платье целиком снять не смогу.

- А раздеваться зачем? – он снова хмыкнул.

- Чтобы платье не намочить! – ответила она, добавив протяжное: «Глупый!» Она обернулась и окинула взглядом воду. На поверхности показались небольшие волны. Серебристая чешуйка небольшой рыбки плеснула на поверхности озера, оставив отголоском небольшие волны на воде, расходящиеся кругами. - Ну а хотя? Ты можешь залезть в воду вместе со мной. Тогда хоть смоешь с себя этот отвратительный запах пота.

- Хорошо! – он быстрыми движениями рук развязал крепкий узел на её запястье. – Так устраивает? – на что девушка кивнула головой и, развязав ремень, свернула его, положив на землю, после чего сняла платье и так же положила его на землю.

- Может, отвернёшься? Или тебе нравится смотреть на меня голую? – вопрос, заданный ею, заставил его дёрнуться и резко отвернуться. Урла хихикнула слегка и шагнула в воду, сделала несколько шагов и погрузилась по шею в воду. – Вот теперь можешь смотреть! – снова хихикнула она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты можешь всё это делать быстрее? – его голос звучал недовольно и, может, даже грубовато. А Урла продолжала что-то болтать, хоть он почти и не слышал тех слов, что она говорила. – Если не умолкнешь, я всё же запихну тебе в рот тот платок. Помнишь, в трактире я тебе его показывал? Не умолкнешь, точно запихну! - Он обернулся слегка, окинув девушку взглядом. Её жесты и движения заставляли его нервничать еще сильнее. Те чувства, что он испытывал, глядя на неё. Чувства непонятные ему. Невероятная тяга и желание стать ближе. В тот момент, когда она, приподнявшись, омывала водой свои руки и шею. Как перебирает пальцами волосы. Он дрогнул. Поймал себя на том, что не может отвести взгляд от девушки, и резко отвернулся. Принялся отвязывать верёвку от своего запястья, лишь бы хоть как-то себя отвлечь от мысли о ней.

- Вода великолепная. – говорила она. – Может всё же присоединишься? Вань? Ну правда. От тебя такой запах доносится, словно ты не охотник, а свинопас. Свинопас, который уже давно не чистил свой свинарник. – говорила она всё и говорила. Но вот утихла. Теперь вместо её слов слышались лишь как плескалась вода при каждом её движении рук.

меняя чувства

- Ох! Блаженство! - Он закрыл глаза, переполненный наслаждением от той тишины, что сейчас окружала его. Так тихо, что стали и скворчание кузнечиков в траве, и шорох листвы на деревьях при легком дуновении ветерка. - Не уже ли ты умеешь молчать? - Улыбнулся он, но вдруг напрягся и бросил верёвку на землю. - Урла? - Он обернулся и окинул беглым взглядом берег и ровную гладь воды. Снова повторил её имя. Первой мыслью было, что, быть может, она просто убежала. Но одежда её всё так же лежала на траве. Убежать от него и бродить по этому странному миру голой? - Нет. Она не настолько чокнутая, чтобы голышом бегать. - Мысли вырвались громкой фразой, наполненной паникой и смятением. - Урла? У тебя получилось испугать меня! Молодец! Выходи уже, Урла? - Кричал он, но из камышей доносились лишь кваканья лягушек. - Черт возьми! Урла! Это уже не смешно! Но ответа так и не прозвучало. Паника новой волной пробежала по его коже, оставляя отголосок в виде мурашек и лёгкой судороги. - А если она утонула? - Новая мысль заставила его двинуться вперёд и залезть в воду. Он нырял ко дну в поисках девушки. Выныривал и снова нырял.

- Ванюшь? – тихий и такой смирный голосок послышался с берега, заставил его остановиться. – Ванюшь, что случилось?

Он смотрел на неё, разрываемый желаниями сейчас же убить её и в то же время заключить в крепкие объятья. «Где ты была?» — он быстрым шагом подошел к девушке и затряс за плечи. Сейчас его совсем не волновали ни её нагота, ни та влага, что застыла капельками на её теле, медленно скользящая вниз крупными каплями, оставляя след в виде толстой полосы.

- Я нырнула под воду, чтобы промыть получше волосы, – отвечала девушка, опустив глаза в полном понимании своей вины перед ним. – Потом проплыла немного и выбралась на берег.

- Я думал, что ты утонула! – кричал он на девушку.

- Прости. – Она не поднимала глаз, наполняясь чувством вины. – Я не подумала, что ты так будешь волноваться обо мне. К тому же я умею плавать. Тигран меня научил.

- Тигран? - казалось, это имя привело парня в бешенство, от чего он в некой злобе, скривив лицо, отпустил её плечи, поднял её платье и швырнул девушке в руки. Дав понять, что ей следует быстрее одеться. - Вот почему вы, бабы, все так по этому гаду сохнете? - ругался он, мечась из стороны в сторону по берегу. - Даже тут я слышу это имя!

- Ты его знаешь? – прошептала она, еле слышно сжимая платье в руках. – Не думала, что вы можете быть знакомы. – Она развернула платье, принявшись натягивать его на себя, отлепляя ткань от мокрого тела.

- Я не знаю. – Он протёр ладонью лицо, немного успокоившись, и, опустившись на землю, облокотился о толстый ствол берёзы. – Может, я просто ошибаюсь. И человек, о котором говоришь ты, и тот, о ком думаю я, это два разных человека.

- А как он выглядел? – девушка подошла к нему ближе, опустилась рядом с ним на траву, подогнув под себя ноги.

Высокий. Черные длинные волосы, наглый взгляд, надменный. Смотрит на обычных людей как на мусор. – Он перечислял всё то, что мог вспомнить об этом человеке. – Девушки по нему с ума сходят. От одного лишь его взгляда.

- Да. – вздохнула она. – По описанию очень похож. В Тиграна всегда девушки влюблялись, и я была не исключением. И я скучаю по нему, если честно. – Урла перевела взгляд на верёвку, валяющуюся не так далеко от них. – Я бы не сказала, что сильно любила его, но всё же.

- Иногда мне кажется, что он какой-то черномаг. Вот и Елена в его сторону смотрит постоянно. Хотя! Чего в нем такого? Кроме денег и власти, больше ничего и нет. Старый мерзавец.

- Ты её, видимо, сильно любишь? – Урла не сводила глаз с той верёвки, даже не обращая внимания на бегающего вокруг неё пса.

- Я ради неё влез в эту историю. – Он слегка улыбнулся, закинув голову назад. – Я отправился ловить жар-птицу, чтобы получить титул и денег. Чтобы Елена могла мной гордится и согласилась стать моею женой.

- Завидую я твоей Елене. – Урла сделала глубокий вдох. Казалось, чувства некой зависти застряли у неё в горле. Она проползла немного вперёд, подцепила пальцами ту верёвку и потянула к себе, после чего вернулась обратно к охотнику. – Можем продолжить путь. – Она вложила верёвку в руки молодому охотнику.

- Собираешься сбежать от меня? – он отложил в сторону верёвку и, приподняв её руку, перевернул её, разглядывая синяки и кровоподтёки, оставшиеся от той верёвки.

- У тебя мой амулет, и он мне сильно дорог. Не думаю, что я захочу полезть в твои штаны, чтобы достать его. – Она рассмеялась и присела к нему ещё ближе. Облокотилась о дерево боком. – Да и знать бы, куда бежать.

- В таком случае я думаю, мы сумеем обойтись без верёвки. – Он вернул руку девушке обратно на её колено. – Не хочу травмировать тебя сильнее. И больно делать не хочу.

- Спасибо! – она прислонилась щекой к его плечу. Богард прилег рядом с ними, положил голову на ногу хозяину. – Твоей возлюбленной повезло с тобой. – она зевнула и закрыла глаза. – Можно я подремлю немного у тебя на плече? Совсем немного, и пойдем дальше.

- Хорошо. – Он провёл ладонью по её руке от локтя ниже, сжал пальцами её ладонь. – Я, если честно, и сам устал.

- Ты весь мокрый. Быть может, я разожгу костёр и высушим твою одежду? – она снова зевнула, широко открыв рот, от чего выдернула ладонь из его пальцев и прикрыла им свой рот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не стоит. – Он тоже зевнул. Засыпал. – Костёр могут заметить стражники Това.

Спустя пару часов маленькая жёлтая птичка, спрыгнув с ветки на ветку, пролетела немного и приземлилась на траве рядом со спящей парой, обернулась девушкой. Пёс завыл и, поднявшись, завилял хвостом, принявшись облизывать её руки. – Здравствуй, дружочек. Что, помнишь меня? – проговорила она, пригнувшись и погладив его по голове. – Пока дождёшься, когда эта парочка уснёт, полвека пройдёт. Надо вас вернуть в реальность. – Она выпрямила спину и выдернула одно пёрышко из своего платья. – Хватит вам уже бродить в мире иллюзий. И тебе, дружочек, надо уснуть, иначе не смогу тебя домой вместе с ними вернуть. – Она протянула снова руку и запихнула ему в пасть маленький грибочек с красной шляпкой. Богард проглотил его, качнулся и свалился. – Спи, пёсик. – Протянула Желтуха и, разжав ладонь, дунула на пёрышко. Ветерок поднял его, погнал по воздуху выше и, пролетая над головами пары и собаки, исчез. А вместе с пёрышком исчезли и они. – Надеюсь, у меня получилось вас поближе к дому закинуть. Я совсем растеряна после исчезновения Мэг, не могу сосредоточиться. – Она вздохнула и оглядела местность. – Надо и мне домой возвращаться. – Прошептала она и, обернувшись канарейкой, улетела.

Следующее утро

Звонкое пение птиц вонзилось в её уши и потревожило сон. И как же не хотелось открывать глаза. Встретить это утро и продолжение их долгого и изнуряющего пути. Она зевнула, потянулась и, положив руку рядом с лицом, совсем рядом, провела пару раз ладонью. Но вот понимание, что что-то не то. И что она засыпала на плече мужчины, заставило открыть глаза и вздрогнуть. Он прокашлялся слегка, что вносило в данную ситуацию новую волну неловкости. – Только не говори, что это я тебя домогаюсь. – проговорил он еле слышно. Её рука резко соскользнула с его промежности. Она поднялась, выровняла спину и затрясла, отрицая, головой. – Ладно, тогда постараемся забыть этот момент. – Молодой охотник тоже поднялся на ноги и огляделся.

- Прости! Я совсем не знаю, как вышло так! – пыталась оправдать свои действия Урла, опустив глаза и как-то по-нервному теребя платье руками. – Когда засыпала, точно помню, что на плече твоём лежала, а как внизу оказалась, ума не приложу.

- Сказал же, что пустое! – молодой охотник бросил в её сторону резкую фразу, наполненную некой растерянностью, быть может, сомнением. – Оглянись вокруг. Лучше посмотри.

- На что смотреть-то? – хмыкнула она, но всё же в целях собственного сохранения приблизилась ближе к мужчине. Спряталась за его спиной. – Что там? – она прижалась к его спине, зацепившись пальцами за его плечи, при этом поднявшись на цыпочки, выглядывая. – Кто там?

- Мы же засыпали на берегу пруда. А сейчас смотри. Вокруг деревья. Нет ни того пруда, ни речушки. – ответил он, не обращая внимания на действия девушки за его спиной.

- И правда. – Она наконец перестала сжимать его плечи. Отлипла от спины и огляделась. – Этот лес другой совсем, и птицы поют. А в царстве Това птицы не пели.

- Вот и я про то. – снова хмыкнул он, сложив руки на груди, переполненный раздумьями, лишь периодически махал рукой, чтобы отогнать от себя надоедливого пса, что вертелся у его ног и лаял.

- Так это же хорошо. – закричала девушка, радостно взвизгнув, и, снова бросившись к охотнику, повисла на его шее, поцеловав в щеку быстрым и звонким поцелуем. – Это значит, что кто-то нам открыл дорогу сна и помог сбежать из мира фантазий Това. Свобода! – Она снова чмокнула его в щеку и, наконец отпустив его шею, чуть не свернув при этом, побежала в ту сторону, где отчетливо виднелось поле, а Богард побежал за нею.

- Эй! – крикнул молодой охотник, побежав за девушкой и поймав её за руку, остановил. – Ты что, сбежать надумала?

- Да нет же! – выдала она одну из своих уникальных фразочек, таких протяжных и почти скулящих, как обычно. – Просто посмотри сам. – Пыталась она объяснить ему причины своих резких движений, жестикулируя при этом свободной рукой, так как вторую он всё еще продолжал держать за запястье. – Там поле. А если есть поле, значит, и дорога должна быть. А если есть дорога, значит, она куда-то приведёт. Может, в город или посёлок. А там уже расскажут, как до твоего города добраться. Понимаешь!

- Ладно! – он снова хмыкнул, но всё же не отпускал её руки. – Тут ты победила. Пойдем в таком случае быстрее, а то так и до зимы до дому не дойдем. – он ринулся вперёд к полю, тянул её за собой.

Зимы? – протянула она удивлённо. – А что это значит, до зимы? – Она быстро перебирала ногами, чтобы успевать за молодым мужчиной.

- Ты что, не знаешь, что такое зима? – Иван остановился и, оглянувшись, окинул девушку взглядом. Она смущенно трясла головой, совершенно не понимая, о чем он ей говорил. – Ты же тоже из этих мест, а значит, и зиму должна была видеть.

- Не видела. – ответила она еле слышно. – Или, может, мы это называли иначе. Объясни мне, что такое эта ваша зима?

- Ну, - протянул он, почесав затылок, словно в этот момент подбирал слова, чтобы как-то её объяснить. - Зима – это когда на деревьях листьев нет и когда холодно жуть, без тулупа на улицу не выйти. Снег вокруг стелется белый, чистый, красивый. И хочется завалиться в сугроб и покидаться снежками прямо как в детстве.

- Ни разу такого не видела. – вздохнула Урла слегка повиснув на его руке.

- Как же так? – он улыбался сейчас, и Урле казалась эта улыбка такой светлой и доброй. Невероятной. Улыбка, которой она была бы готова любоваться вечность.

- Может, потому что в том месте, где жил мой род, всегда тепло. Мы же огненные птицы, и территория наша была съедена огнём. Там и зелени-то не было, не то что снега. – Девушка вздохнула глубоко, выдав всю накопившуюся в ней печаль. Тот мимолетный кусочек воспоминаний о существах родных и близких, которых она уже никогда не увидит в своей жизни. Но вот она воспряла духом. Вытерла ладонью слезинки, собравшиеся у глаз, и качнула головой. – Я хочу увидеть зиму. Ты мне покажешь?

- Зависит от того, сколько мы будем идти. Да и к тому же не думаю, что твоего огня хватит растопить весь снег в моем родном городе. – ответил он, отпустив руку девушки.

- Ты обязан показать мне зиму и снег. – она покачала пальчиком указательным перед его лицом, и теперь уже она схватила его за руку и потянула вперёд. – Ты прав. Пойдем быстрее и найдем хоть какое поселение.

И вот они вышли из леса и побрели через поле, наполненное уже набухшими колосьями пшеницы. Красота кругом. Легкий ветерок, что играл с колосками и волосами путников, пение птиц, такое звонкое и жизнерадостное. Голубое небо над головой с мелкой россыпью проплывающих белых облачков и лай Богарда где-то впереди. Наверное, это всё, что делало сейчас счастливой Урлу. Её ладонь в его руке и его улыбка. И его взгляд, в котором можно было заметить зарождающиеся нежные чувства. Да и сам Иван уже понимал это. Понимал, что смотрит на эту наглую птицу с той же страстью и с тем же глупым взглядом, каким когда-то смотрел на Елену. И в тайне, быть может, даже от самого себя уже признавал, что больше не испытывает тех чувств к Елене. И быть может, те чувства и не были настоящими. Лишь желание быть ближе к самой красивой из девушек города. Но зачем ему теперь нужна такая ноша? Ведь он нашел себе уже другую. Более настырную и наглую. Более болтливую и неугомонную. Но почему-то именно рядом с нею ему хотелось улыбаться. И почему-то именно её ладонь не хотелось выпускать из своих рук.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть 3 Домик старого трактирщика

Длинная и, казалось, бесконечная дорога тянулась вдоль полей и лесов, сменяемых друг друга. Речушек и мостиков. Деревянных и шатких. Некоторые были достаточно прочные и ухоженные, но всё же безлюдные и пустые. – Сколько же еще идти? – простонала она, не выпуская его ладонь из своих пальцев. Человека, что был для неё самым близким существом уже больше недели нескончаемого пути. Ну и, конечно же, Богард. Куда же без этого настырного пса, который помогал хоть как-то развеять печаль своими выходками. Резкими прыжками и громким лаем. Заигрываниями и погоней за мышками, пробегающими по дороге.

Кто бы знал. Иван всегда смеялся над нею. Сам не понимая почему. Ведь еще пару дней назад ему хотелось повесить её на одной из раскоряк, растущих по краю дороги, или утопить в реке. Ты выбирала, в какую сторону нам идти. Помнишь? На что девушка лишь угукнула протяжно, с нотками понимания своей вины. Пойдем, птичка. Вон там впереди еще один мост. Перейдем его и поищем, под какой сосной провести ночь.

И вот этот мостик. Он был крепче многих тех мостов, которые они переходили до этого, что воодушевляло и заставляло двигаться быстрее. — Смотри, Вань. — воскликнула Урла, указав рукой в сторону лесочка с другой стороны дороги. Там, совсем недалеко от них, горел огонёк и доносился звук топора. — Слышишь? Там есть живые люди! — Урла отпустила руку юноши и бросилась бежать в ту сторону, где горел огонёк, а Богард присоединился к девушке.

- Подожди, Урла. – побежал за нею следом Иван в попытке остановить, поймать за руку. – Живые люди не всегда бывают хорошими и добрыми. А если это бандиты и ещё чего хуже? – Объяснял он девушке, но она лишь мотала головой.

- А мне уже всё едино. – ответила она так тихо, нерезко. Совсем иначе, чем раньше. Не дергалась, не сопротивлялась. Лишь окинув взглядом его пальцы, так нежно и почти неощутимо касающиеся её предплечья. Казалось, в её голове пробежали вихрем мысли, наполненные неким развратом и, может, даже вульгарностью, от чего она хихикнула и отвела в сторону взгляд.

- Чего смешного? – хмыкнул он, не понимая её жеста, взволнованный лишь её желанием найти тех, кто жил в том домике.

- Ничего. – ответила она, снова подняв взгляд на молодого человека. – Но я всё же считаю, что нам надо пойти туда. Там есть тепло, там есть еда, кровать. Вань. – протянула она новую фразу и состроила такое милое личико. Щенячьи глазки, выпрашивающие сделать так, как она хочет. Сложенные бантиком губки, что делало её щечки более впалыми и притягательными.

- Ладно. Пойдем посмотрим, что там. – выдохнул охотник и разжал пальцы, отпустил её руку. И этого было достаточно, чтобы она, сперва обняв его крепко, снова помчалась вперёд, зазывая за собою пса. – Урла. Не бегай. Темнеет уже. Упадёшь, поранишься. – Казалось, он не знал, как заставить её хоть немного успокоить свой пыл, стать хоть немного тише и покладистей. Что казалось совсем невозможным. И оставалось лишь ускорить свой шаг и идти следом за нею.

И вот девушка добежала до домика и открыла дверь, сделала один шаг и, очутившись на пороге, окинула взглядом маленькое и светлое, но такое одинокое помещение. Богард сдвинул Урлу с прохода, беспардонно протиснувшись между её ногами и дверной коробкой. – Богард! Как тебе не стыдно! – погрозила она пальчиком, ругнувшись на пса, что завертелся у столика, стоящего посередине комнатки, на котором стояла кастрюля, полная тушеной капусты. Запах которой заполнял всё помещение и заставлял разрываться от пронизывающего голода их животы. – А где же хозяин? – девушка боялась сделать шаг и войти глубже в домик. Почему-то именно сейчас ей это казалось неприемлемым, хоть подобное не являлось её завсегдатым поведением. И раньше она вполне могла позволить себе войти в чей-то дом без спроса, воспользоваться вещью и, быть может, даже съесть чей-то ужин, не спросив на то дозволения. Но сегодня она просто стояла и смотрела на кастрюлю голодным взглядом, проглатывая собравшуюся во рту слюну.

- Что тут у вас? – вот и Иван успел подойти и так же, как Богард, чуть сдвинуть девушку с места, хоть и он тоже не стремился войти в дом и так же, как и она, остановился на пороге.

- Ничего. – Сделав глубокий вздох, ответила девушка расстроенным, пропитанным нотками недовольства голосом. – Точнее, никого. – Поправила она свою предыдущую фразу. – Тут нет никого.

- Ну как же нет. Милочка. – сзади раздался мужской голос, пропитанный некой старческой ноткой. Таким дребезжащим и немного прерывистым тембром. – Дайте-ка, ребятки, в дом войти. – Иван и Урла тут же расступились по сторонам, позволив старичку войти в дом, занести вязанку дров на спине. – Не ждал я гостей сегодня, уж извините. – вот он остановился у печки. Скинул вязанку на пол и, пригнувшись, развязал верёвку, связывающую поленья. – Ох, спина моя. Спина. – прохрипел он, что служило больше намёком на то, что непрошенным гостям не помешало бы помочь хозяину дома. Что Иван и сделал. Подошел к старику, помог ему добраться до стула, а после уложил поленья в поленницу аккуратной стопкой. – Ну а ты, красавица, что же стоять в дверях продолжаешь? Раньше, помню, ты была совсем другой.

- Я… - протянула девушка, вглядываясь в сморщенное лицо старика. – Я вас знаю? – она застыла на месте, казалась такой робкой и застенчивой, что вызывало смех у старика.

Старичок потер спину ладонью, поднялся со стула и, чуть пройдясь по комнатке до шкафчика, что стоял у стены рядом с узкой кроваткой, достал из ящика трубочку с длинной шейкой мундштука, запихал в табачную камеру сушеные листочки, размельчив их сперва, размяв пальцами. Зажёг от огарочка свечи и затянулся. Дымок поднялся к потолку тонкой завивающейся нитью, испускающей тонкий мятный запах. – Я уже не надеялся, что увижу снова эти огненные пряди. – Он вздохнул и присел обратно за стол, после чего окликнул паренька, указал ему жестом руки на деревянные глубокие миски, что стояли на полочке, прикрепленной к печке, а после указал на стол, объясняя тем самым, что молодому охотнику стоит накрыть на стол тарелки и ложки, что Иван и сделал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Дядюшка Аю? – Урла прищурилась, продолжив разглядывать старика. – Неужели это вы? – На что старик качнул головой, и девушка пустила на показ свою широкую улыбку и наполняющиеся слезами глаза. Она подбежала к нему, упала на колени и обняла его ноги, положив голову на колени. – Я уже не надеялась увидеть хоть кого-то из птичьего рода. Дядюшка Аю. – Она плакала, а старик гладил её рыжие волосы. А Ивин смотрел на неё с некой жалостью. Впервые он понимал, насколько ей больно и одиноко. И быть может всё её безрассудство и бунтарство – это всего лишь попытка спрятать все свои внутренние переживания. – Как же я счастлива видеть вас. Как же я счастлива выбраться из той западни и лап этого мерзкого Това. И Мэг, она, наверное, понимает свою вину, потому помогла сбежать из мира Това. Открыла нам дорогу снов. И вот мы здесь, но мы совсем не знаем, куда идти дальше.

- Дорогая моя Урла. Мэг больше нет. – проговорил старик, и девушка тут же оторвалась от его колен и поднялась, вытерла слезы.

- Как так нет? – она присела на другой стул и облокотилась локтями о столешницу, положила на ладони подбородок.

В гостях у старого трактирщика

- Птицы разнесли весть о том, что Това поймал её, затащил в свой сад. Теперь Мэг такая же, как ты была не так давно. Птица, не помнящая своего истинного имени. Одно лишь радует, что этот парень спас тебя. Жаль, что вторая жар-птица осталась там. Если бы он смог вас обеих поймать, то царство Това разрушилось бы само собою.

- Жаль. – протянула Урла, хотя её взгляд говорил о том, что она жалеет лишь, что царство Това до сих пор существует, а не о том, что Мэг застряла в ловушке злодея. – Но кто бы мог еще нас провести дорогой сна?

- Видимо, у Мэг была ученица. – Старик пожал плечами. – Лет-то вон сколько прошло. Видимо, нашлась душа, сумевшая с ведьмой ужиться.

- Наверное. – Ура хотела было продолжить фразу, но вот силуэт Ивана скользнул перед её глазами, заставив мысли, живущие в её голове, растаять дымкой и полностью опустошить её голову.

- Извините, конечно. Но я влезу. – Он положил в деревянную миску несколько ложек похлебки, после чего вернулся обратно к печке, облокотился о её край спиной и принялся есть. – Какая вкуснотища. – Подметил он. Хотя было бы странным слышать что-то другое с тем учетом, что еды они особо не видели эти дни. Не считая полевых мышей, что таскал им Богард. – А вы, смотрю, давние знакомые?

- Это дядюшка Аю. Он был хозяином того постоялого дома. Того самого, в котором мы с тобою, так сказать, познакомились. – Она ухмыльнулась. Наблюдала за каждым его жестом. За тем, как он быстро отправляет в рот ложку за ложкой. Как облизывает её и снова опускает в похлебку. – Теперь там главная его дочка. Тильда.

- Тильда, ваша дочь? – фраза, наполненная неким восхищением той стойкой и невероятно уравновешенной женщины. – Хорошая женщина. Она мне очень помогла.

- Когда Това создал свой мир, он поглотил и мой постоялый дом, и мою драгоценную Тильду. – немного взгрустнул старик. – Когда я её видел последний раз, она была молоденькой, худенькой, скромной девочкой.

- Ну сейчас она не особо уж и худенькая, и не особо скромная. Но вот её улыбка способна всё это скрыть. – Молодой охотник совершил попытку разрядить ту нагнетающую обстановку, ту печаль, что вот-вот захватит их всех. – Светлая и лучезарная. Её просто невозможно забыть, если хоть раз в жизни увидел.

- Спасибо. – кивнул головой старик. – Когда случилось это, я был в отъезде. Вернулся к дому, а дома-то и нет. Пустое поле меня встретило. – Он поник на долю секунды, вспоминая пропавшую дочь, но всё же теперь он хотя бы знал, что она жива и здорова. – Нус. Давайте-ка не будем о грустном. Вы, смотрю, устали с дороги, да к тому же среди нас дама, что с удовольствием помылась бы.

- Это точно! – громким голосом подметила этот факт Урла. – Ой! – она вдруг ойкнула и прикрыла рот ладонью. – Я же забыла вас представить! Дядюшка Аю, познакомьтесь – это Иван. Мой, так сказать, спаситель-похититель. – хихикнула она.

- Будем знакомы, молодой человек. Ты, если поел, то пойдем на улицу. Покажу, где дров взять и баньку нагреть. – старик поднялся со стула, сделал пару шагов к двери и показал жестом руки парню на выход. На что Иван, кивнув головой, поставил пустую миску на стол и вышел на улицу. – А ты, красавица, чуток прибери тут, посуду помой. – обратился теперь старик к девушке и указал рукой на тазик полный воды, что стоял на полу у печи. Урла так же молчаливо кивнула головой и сжала губы, проводив мужчин взглядом.

- Посуду помыть. – хмыкнула она, окинув взглядом стол и печку. – Да тут только Ванькина тарелка-то и есть. – Она надула щеки от переполняющего её возмущения. – Он, значит, есть будет, а я за него тарелки мыть? Я что, ему жена? Чтобы за него посуду мыть! – Она снова хмыкнула и поморщила нос, но всё же поднялась со стула, взяла грязную миску в руки и помыла её, вытерла полотенчиком, лежащим возле таза, после чего поставила миску к остальным на полочку, весящую на печке. – Должен мне потом будет. – Но вот в комнатку вернулся дядюшка Аю. – Я помыла тарелку. – Проговорила она, показав на неё рукой, как бы объясняя, что тут и убирать-то больше нечего было.

- Я хотел тебе рассказать кое-что. Но не хотел, чтобы об этом слышал твой спутник. – старик пригнулся и вытянул из-под кровати сундучок, а из сундучка женскую белую рубашку на тонких бретельках.

- О чем же? – кажется, она чувствовала, о чем он хотел ей рассказать.

- Ты должна знать, что Тигран нашел себе другую. Женился. – Он протянул девушке рубашку, и она опустила взгляд, наполненный печалью и разочарованием. – Не стоит держаться за прошлое, Урла. Живи будущим. Будь с тем, кто тобою дорожит.

- Я знала, что так и будет. – Урла неуверенными движениями, дерганными и медленными, протянула руку и забрала рубашку из рук старика. – Но в глубине души я надеялась, что он будет меня искать, ждать, любить. – Она ухмыльнулась и покачала головой. – Глупо. – Она ухмыльнулась ещё шире. – Вот только где найти того, кто мною бы дорожил.

- Быть может, он с тобою совсем рядом. – Старик подошел ближе и положил девушке руку на плечо. – И сейчас войдет в эту дверь и скажет тебе пару слов, и этого будет достаточно, чтобы согреть тебя. – Она улыбнулась вновь, хоть и на душе скребли кошки и плакать хотелось, а не смеяться. Но вот дверь скрипнула, и на пороге появился Иван.

- Я всё сделал. – проговорил он. – Банька готова, наша принцесса может идти погреть свои косточки, – фраза, которая заставила её смеяться в голос. Она смотрела на него. На человека, который, как в пророческих словах старика, появился на пороге и сказал несколько слов, способных её согреть и развеселить. И сейчас она смотрела на него. Мужчину, что бесил её и в то же время смешил. Казался сейчас совсем другим. Привлекательным и желанным, нужным. От чего на долю секунды пробежала мысль, быть может, дядюшка Аю прав, и этот молодой охотник мог бы быть её второю половинкой. Но эта мысль очень быстро улетучилась. И Урла, вобрав в легкие побольше воздуха, чтобы успокоиться, угомонить своё желание смеяться в голос, закинула рубашку на плечо и вышла из домика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не забудь постирать одежду, солнышко. – крикнул ей вслед старик. – У печки повесим, до утра высохнет.

- Конечно. – так же громко ответила ему Урла с улицы, обернулась, помахала рукой и скрылась за дверями баньки.

Он смотрел на неё через узкое окошко. Она лежала на верхней полке, слегка облокотившись спиною о стенку. Её тело манило его своею красотой, молодая и бархатная кожа, покрытая жемчужинками скопившихся капелек пота, что медленно скатывались по коже, вычерчивая толстые кривые линии. Её рыжие волосы, что прилипали к плечам и шее. Рука, что легким изгибом тянулась параллельно доскам, плавно переходящая в кривую линию согнутой в колене ножки. Её ладонь свисала слегка, запястье лежало на коленке, от чего кисть казалась более воздушно-легкой. Невесомой, как перья птиц. Каждый её вздох и вздымающаяся грудь. Приоткрытый рот и сложенный в некую трубочку губы. — Хватит уже подглядывать и иди к ней. — сзади раздался достаточно громкий голос старика, заставивший Ивана вздрогнуть и резко обернуться. — Тебе тоже не мешало бы помыться, дружочек, а то от твоей вони птицы дохнут.

- Я схожу, когда она выйдет. – ответил Иван, сглотнув слюну.

- А что так? – хмыкнул старик. – Как через окно за девушкой подглядывать, ты смелый, а как тело помыть и вонь отбить, так сразу в кусты? – старик четко давал понять, что если парень не зайдет в баню сам, то его туда затолкают силком. Также после этого пробежала мысль: «Ну что мне сделает старикашка». И Иван уже был готов сопротивляться. Но в ту же секунду вспомнил свою первую встречу с Мэг. Вспомнил, что эти существа лишь с виду кажутся слабыми, и одним богам только может быть известно, какими силами мог обладать этот старик. А потому Иван вздохнул, махнул рукой и зашел в баню. – И не забудь рубашку постирать! – крикнул ему вслед старик.

В предбаннике царил запах сырости, смешанный с запахом досок и вытекающей из треснувших сучков смолы. «Что же, – хмыкнул он, сняв рубашку и штаны, – старик наверняка так и стоит за дверью. И что же он задумал? Старый сводник!»

- Ты что тут бурчишь? – дверка приоткрылась, и теперь Иван мог разглядеть её лучше. Девушка окинула его взглядом достаточно быстрым, беглым. Её волосы прикрывали грудь, так эротично расползаясь рыжими змейками по липкой коже.

- Меня старик отправил в баню. Помыться. – Он пытался отвести взгляд, не смотреть на неё, но, казалось, глаза его не желали слушаться, не желали прекращать смотреть на неё. – И постирать рубашку.

- Давай. - Она открыла дверь шире и сделала шаг вперёд. Выхватила рубашку из его рук и снова зашла в парилку. - Заходи. Хватит тепло выгонять. - Она не смотрела на него совсем. Прошла по парилке и бросила его рубашку в таз, где лежало её платье, простирнула слегка, потерла мыльным кусочком, потом снова прополоскала и положила в другой таз, потом так же сполоснула своё платье и тоже отправила в тот таз. - Хозяйки из меня, наверное, не выйдет. - Хмыкнула она, понимая, что стирать-то особо и не умеет. - Ну и ладно.

Это у вас еще впереди.

- Придет с опытом. – проговорил он, наблюдая, как девушка, оставив одежду в тазу, возвращается к полкам, как, изогнувшись с некой плавностью кошки, залезает на верхнюю полку, на которой лежала до этого. Как облокачивается о стенку спиной и прикрывает волосами выпирающие соски. И что оставалось делать теперь? Лишь подойти ближе. Сесть рядом с нею на нижней полке и закрыть глаза. Он расслабился. Впервые за эти дни можно было вот так посидеть, не думая о голоде или стражниках Това, что могли так же, как и они, пройти сквозь сон и попасть в реальный мир. Но всё же полностью расслабиться ему не удалось. Взгляд, что он чувствовал своею кожей, заставил снова открыть глаза и посмотреть на неё. Взгляд, что поселился на его промежности. Такой пристальный, казалось, изучающий все его неровности и детали. – Ты куда смотришь? – спросил он, и девушка, дернувшись, отвела взгляд.

- Никуда я не смотрела. – хмыкнула она, слегка задрав кверху носик, состроив обиженную гримасу. – Задумалась просто, вот и всё.

- Не дуйся. – протянул он фразу и улыбнулся. Казалось, его уже нисколько не смущал факт их наготы, впрочем, как и саму Урлу. – Не против, если я добавлю пару? – задал он вопрос, и девушка одобрительно кивнула головой. Выпрямилась и спустила ноги, поставив их на ту лавочку, на которой сидел Иван. Она смотрела на него сейчас с неким восхищением. Впервые возможность разглядеть его тело не казались ей вульгарными или развратными. То, как он зачерпывает кувшином воду из бочки и выливает её на камни. Как отмахивает тот пар от лица, что поднялся резкой волной к потолку. – Так лучше. Люблю, когда жарко. – проговорил он, вернувшись на то же место, где и сидел, и она дернулась, почувствовав, как его кожа прикоснулась к её. Лишь легкий жест, когда его рука прислонилась к её ноге. Но и этого мимолетного прикосновения, казалось, было достаточно, чтобы захмелеть. Словно ударом тока страсть и желания пробежали по её венам, заставив болью сжаться мышцы внизу живота. И она сползла с верхней полки и села с ним рядом. Старалась держаться ровно и уверенно. Лишь бы он не заметил её нервную дрожь. Лишь бы не почувствовал ту жажду близости, что обладала её разумом.

- Я тоже люблю жару. – проговорила она, положив голову ему на плечо лишь на долю секунды. Но, опомнившись, сразу же выпрямилась, зачесала волосы пальцами так, чтобы все пряди легли на грудь. – Всё же я не могу понять. – тут Урла решила сменить тему разговора и тем самым отвлечь саму себя от пошлых мыслей. – Зачем я нужна вашему царю?

- Если бы я знал. – ответил Иван, повернувшись к ней лицом и встретившись с девушкой взглядом. Взгляды, которые говорили о тех чувствах, что испытывают молодые люди друг к другу. Ту страсть и желания. Непреодолимую тягу коснуться к коже, к губам. – Хотя у меня есть предположение.

- Какое? – она сама не заметила, как сделала легкое движение и подсела к нему ближе, так что теперь их бедра чуть ли не приклеивались друг к другу за счет стекающего по коже пота.

- Ты же встречалась с этим гадом. С Тиграном. И именно он был инициатором моего похода за огненной птицей. – Он словно невзначай провел рукою по её ноге, расположив свои ладони между ног, прикрывая руками свою наготу. – Я думаю, что его замысел был именно таким. Чтобы я нашел тебя и привел к нему. Ведь он тоже птица, как ты и как эта ведьма Мэг. А значит, не мог сам тебя вызволить. Если он вошел бы в сад, то сам бы стал птицей. Думаю, эта причина логична. Думаю, он ждет твоего возвращения. Возьмет в жены и забудет о моей Елене наконец.

- Тигран меня не ждет. – Она опустила взгляд, казалось, сдерживая порыв слёз. – Дядюшка Аю мне рассказал, что Тигран женился не так давно.

- В таком случае он глупец. – Молодой охотник провёл ладонью по мокрым волосам девушки. Её наполненный слезами взгляд и трепет губ, дыхание. Прерывистое и глубокое. Как же хотелось уловить это всё, присвоить. От чего он обвил ладонями её лицо, поглаживая пальцами щеки, так нежно, страстно, горячо. Она смотрела на него. Его взгляд полный вожделения, говорящий о его страсти. О его желании впиться поцелуем в её губы. Сейчас он был так близко к ней, как никогда раньше. Совсем близко. Так что чувствовалось его горячее дыхание на коже, что заставляло сильнее выступать пот, стекать более густыми струйками по коже. И вот его губы коснулись её губ совсем легонько, словно то была случайность. Простое наваждение, сближающее их. – Если говорить честно, я рад, что этот гад тебе не получит. – прошептал Иван в желании всё же поцеловать девушку, но она дёрнулась и резко поднялась с места, отошла от него на пару шагов. Она чувствовала его возбуждение. Его страсть, что встала колом и которую уже невозможно было скрыть.

- Я пойду повешу нашу одежду сушиться. – прошептала она так прерывисто и скованно, что наводила на мысль, как же сильно она была не уверенна сейчас в своих действиях. Её движения резкие и быстрые, когда она, схватив таз с одеждой, словно пулей выбежала из парной в предбанник. Как натянула на мокрое тело чистую рубашку и выбегает из бани.

- Какая же ты смешная, моя беда бедовая. – Он улыбнулся, наблюдая за нею через маленькое окошко. И, дождавшись, когда она скроется за дверью домика, вышел из бани, предварительно натянув штаны. Богард подбежал к нему и облизал руки. Казалось, даже пес сейчас был счастливым. Сытым и довольным. - Ну что, Богард. Надо нам немного поспать. – Улыбнулся Иван, поглаживая наглую морду своего пса. Наглую и довольную. Но всё же он не знал, что делать сейчас. Идти в домик и лечь спать, чтобы завтра продолжить свой путь. Но что же делать теперь? Что делать с теми мыслями и чувствами, разрывающими его на запчасти? Ведь сейчас он понимал, что в его снах и фантазиях больше не было места для прекрасной Елены. Всё заполнила рыжая и наглая, болтливая, бойкая птица.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Спать иди. – И снова этот назойливый дед. Сейчас Ивану казалось, что этот старикашка специально его подкарауливает за углом и выжидает нужного момента, чтобы напугать или сбить с толку, с нужной мысли. – Иди. Иди. На печку залезай. – Он явно давал понять, что просто так не отстанет и просидеть всю ночь на улице не позволит. – Урла спит под легким одеялом. Для тебя я подготовил отдельное одеяло, так что, я думаю, не подеретесь вдвоём на печи. Кровать я вам точно не отдам.

- Если там спит Урла, то я могу и на улице подремать. – Ответил Иван в попытке показать, что не желает смущать девушку.

- Ты еще не устал вот так дремать на улице? – хмыкнул старик. – Это у вас еще впереди. Иди и выспись хотя бы одну ночку. А завтра уже дальше пойдёте.

- Вы знаете, где наш город? – удивленно протянул Иван. Хотя эта новость вызывала в нем двоякие чувства. С одной стороны, он был бы счастлив закончить это путешествие, но с другой стороны, тогда его ждет разлука с Урлой. А этого он хотел сейчас меньше всего.

- Конечно знаю. И завтра покажу, куда идти. – старик подгонял его. – Так что иди быстрее спать ложись. Урла уже спит, и тебе бы тоже не помешало.

- Я надеюсь, на утро я не окажусь полуголым снова посреди леса в том странном царстве, из которого мы с птичкой чудом убежали? – подметил Иван, вспомнив, как подробно этот старик о дороге сна рассказывал и о том, что есть те, кто умеют этот путь открывать.

- Не бойся. – ответил старик, похлопав парня по плечу. – Для таких, как я, подобные действия лишь во вред пойдут. Я имею в виду тех, кто жаждет гибели царству Това.

Тут уж было не поспорить, а потому Иван сделал так, как требовал старик. Забрался на печку, накрылся одеялом и, слегка обняв Урлу, прижался к её спине. А уже на утро старик рассказал путникам, что они уже совсем близко к месту нужному, и проводил к тропе, ведущей через темный лес. Тот самый лес, в котором стояла хижина черной ведьмы под именем Мэг. Домик, за которым приглядывала маленькая желтая канарейка, периодически прилетая туда. По привычке старой подметая полы и убирая собравшуюся пыль и паутину с полок.

Часть 4 Заговор.

Темноту ночных коридоров разрезали тусклые огоньки светильников. Мрачные и угнетающие, последнее время пугали слуг, заставляли прятаться по комнатам, как крыс по норам. Никто уже не смел шушукаться. Не мог говорить, не мог смотреть в глаза новой хозяйки. И стражники, что видели всё и знали всё, выполняли теперь лишь её указания. Быть может потому что старый царь уже был болен. Потихоньку тот яд, что подливала царю в чай Елена, убивал его. Заставлял угасать, поникать, тереться в мрачности и гнили этих стен.

Он шел мрачной тенью по тем коридорам мимо стражников, караулящих вход в спальню старого царя. Вся власть и всё царство теперь было в его руках. Пало перед его ногами, как листва, падающая с деревьев. – Вы оба здесь? И почему я не удивлён. – Тигран вошел в свою комнату и, с силой дёрнув за ручку, закрыл дверь. Он совсем не смотрел на свою жену, что так привольно устроилась на коленях его брата, задрав высоко подол своей рубашки, показывая стройные тонкие ножки. То, как она водила пальчиком по его обнажённой груди, нежно, страстно, вожделенно. Всё, что хотелось сейчас, это снова слиться с ним поцелуем. И чтобы можно желать ещё. Горячие объятья, страсть, что он мог позволить подарить ей. И она была довольна получать то, что ей хотелось снова и снова. – Ваша работа? – Тигран швырнул на стол свёрнутую в трубочку бумагу, закреплённую красной нитью.

- Что это? – Елена, заинтересованная его словами, слезла с колен Яра и, потянувшись, подняла ту бумагу со стола, развязала верёвочку и развернула свиток.

- Это указ царя. Теперь я его наследник и после его смерти стану царём. А ты, любовь моя, будешь царицей. – проговорил Тигран таким сухим и в то же время спокойным голосом. Казалось, он лишь хотел сэкономить время и разъяснить жене, что в том документе. Он налил в стакан воды из кувшина, стоящего на столе, сделал глоток и поставил стакан на стол. – Не об этом ли ты мечтала, моя любимая? – он снял свой плащ, швырнул его на край кровати. Подтянутый торс, крепкие мышцы. Всем своим строением он ни капли не уступал более молодому и крепкому брату. Как всегда, хорош собой, силён и властен. От чего Елена вернула свиток обратно на стол и подошла к нему. Прильнула к его спине всем своим телом, обнимала, целовала его плечи, гладила кожу. – Ты счастлива? – спросил он.

- Безумно счастлива. – прошептала она, спустила с плеч тонкие бретельки, и белая рубашка соскользнула с её тела и растеклась по полу. Она медленно переступила через ткань и забралась на кровать, опрокинувшись на спину. – Идите ко мне. – простонала она, зазывая к себе обоих мужчин. Братья переглянулись между собой. Тигран качнул головой и первым прилег рядом с Еленой. – Я люблю тебя. – прошептала она, обхватив руками его шею, подтянувшись и поцеловав его губы. Но он не целовал её в ответ. Казался холодным и отстранённым. Совсем иным. Не тем горячим и обжигающим, каким был раньше. – Почему ты так холоден со мною? – прошептала она новую фразу, но вот заметила, как он смотрит на своего брата. Разъярённый, полный ревности взгляд. Казалось, он её совсем не пугал, а даже наоборот, подталкивал на совершение нового отчаянного и наполненного извращением поступка. Елена повернула голову и окинула взглядом Яра, который поднялся со стула и медленно приближался к кровати. – Твой брат хорош в постели. – Она вернула взгляд на мужа и подтянула его к себе еще ближе, шептала ему на ухо. – Но ты намного лучше него.

- Ты хочешь сравнить? – он приподнял спину, выпрямился, подозвав к себе брата, что тоже забрался на кровать.

- Не откажусь. – ответила она, и в тот же момент он дернул её за руки, подтянул к себе и прижал к своей груди, покрывая поцелуями тонкую шею в тот момент, когда его брат, пристроившись сзади неё, откинул темные распущенные волосы в сторону, так же присосавшись поцелуем к её шейке. Его руки страстно сжимали её небольшую пухлую грудь, спускаясь ниже, соскользнули по животу и еще ниже, пристроившись на разгоряченном возбужденном теле. И с каждым движением его пальцев, блуждающих там, проникающих в неё лишь слегка, с некой жадной игрой, невероятно жестокой. Заставляющей стонать, заставляющей сжиматься в их крепких объятьях. Чувствовать, как муж так же позволяет своим рукам делать так же, в унисон жестам своего брата. – Мне кажется, я могла бы любить вас обоих. – прошептала она, готовая стать их общей игрушкой на эту ночь, доступной и безвластной рабой, готовой выполнить любой их каприз или желание. Но они, казалось, не собирались спешить с этим. Не торопили минуты более тесной близости. Она закрыла глаза, но вот Яр что-то шепнул ей на ушко, и девушка обмякла, повисла на их руках сломанной игрушкой.

- И как часто ты это делаешь? – хмыкнул Тигран, придерживая её одной рукой в то время, когда его брат слез с кровати и отдернул одеяло. После уложив её поудобнее, подмяв под голову подушку и прикрыв одеялом.

- А ты думал, я буду трахать твою жену? – достаточно недовольным тоном ответил Яр, вернувшись на прежнее место и сложив нога на ногу. – Прости, брат, может, мы с тобою и схожи внешне, но вот вкусы, связанные с женским полом, у нас с тобою разные. Не люблю брюнеток, тем более таких агрессивно озабоченных.

- Ты задолбал уже меня своею канарейкой. – ответ не заставил себя долго ждать, но всё же Тигран не желал сейчас ссоры с братом, да и факт того, что он отказывается насиловать его жену, также имел вес. – Хотя меня радует твоя забота о возлюбленной. Мне бы так же хотелось. Но пока что не готов так, как ты, ударяться в любовь, как в омут с головой.

- Попробуй. – Яр поднялся со стула и, подняв со стола свиток и расправив его, прочитал несколько строк вслух. «Объявляю царского советника Тиграна наследником престола и будущим правителем сия земель!» – он снова хмыкнул и швырнул указ обратно на стол, что свернулся обратно в трубочку, лишь стоило ему удариться об стол. – Скажи, это смехота тебе нужна лишь бы порадовать зло и алчность, поселившиеся в сердце красавицы?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Всё, что надо, чтобы она была счастлива на данный момент. – ответил Тигран, погасив пару свечей, и теперь оставалась лишь одна свечка, дарующая тусклый свет, разбавляющая восцаривший мрак. – Её желание быть выше всех только на руку нам. И птица, дарующая жар, уже рядом. Канарейка обещала позаботиться о их скором прибытии в город. А дальше моя малышка сыграет свою роль. Разбудит пламя и взорвёт этот мир.

- Хороший план. Осталось его в реальность воплотить. – ухмыльнулся Яр и, сделав пару шагов, приблизился к окну и открыл одну створку. – Увидишь канарейку, скажи ей, что я её люблю, а то она меня избегает. А своей ненаглядной что-то про шикарную ночь. – тогда он обратился вороном и вылетел в окно.

- Как скажешь, братец. – Тигран закрыл окно и прилег на край кровати на достаточно большом расстоянии от Елены. – Как скажешь. – Он закрыл глаза и задремал.

Глава 5 Этим всё кончится.

Сильный ветер гнал их вперёд, подталкивая в спину. Где-то далеко небо разрывали яркие вспышки молний, пропитанные горчайшим послевкусием сильнейших ударов грома. Начиналась гроза. И каждая вспышка освещала их путь. И каждый звук грома заставлял ноги идти вперёд по той узенькой и уже заросшей тропинке. Давненько никто не хаживал по ней, отчего и успела прорости по краям трава, желающая полностью завладеть свободным пространством. Но им и этого вполне сейчас хватало. Идти вот так быстрым шагом, держа друг друга за руку в попытке догнать убегающего вперёд Богарда. Новый мощный удар заставил Урлу вздрогнуть и подпрыгнуть слегка, сильнее сжать его ладонь в своей руке. Прижаться к его телу. - Надо идти быстрее. Скоро доберёмся до домика ведьмы, – проговорил Иван, словно в желании успокоить девушку.

- Ты будто дорогу знаешь? – прокричала она ему вдогонку. И тот крик не был злым или нахальным. И он не выдавал желания выплеснуть скопившееся негодование и возмущение выбранной дорогой. Скорее это было желание перекричать тот гулкий свист, что создавал ветер, проносящийся быстрым порывом сквозь частые поросли елей. И тот пугающий треск ломающихся и падающих вниз веток.

- Я нет. – ответил он столь же громко. – А вот Богард знает. Уже давно дорогу разнюхал. – Он тянул девушку за собой в попытке удержать её, не позволить упасть на отсыревшем, чующем приближающуюся грозу мху. – Смотри, как хвост трубой вытянул и всё нюхает и нюхает. Он пёс умный. Выведет нас куда надо.

- Это хорошо. – на вздохе проговорила девушка, заправив спадающие на лицо рыжие локоны за ухо.

- Неужели моя принцесса боится намокнуть? – спустил шутку молодой охотник. Но лишь стоило девушке открыть рот в желании выдать одну из своих коронных фраз вроде «Не сахарная, не растаю», как над их головами раздался еще один оглушительный удар, и молния опять осветила дорогу. И в тот же миг с неба полилась вода. Казалось, то, что лилось с неба, было трудно назвать дождём. Проливной и невероятно сильный, промочивший одежду в один миг. – Быстрее. – закричал молодой охотник, заметив, что пёс завертелся и завыл. Действия, которые означали, что он вышел на ровный след и что цель уже совсем близко. – Богард завыл, слышишь? Значит, мы рядом. – Он потянул девушку за собою, заставляя бежать в том направлении, откуда доносился лай собаки.

- Бегу, насколько хватает сил. – отвечала она, задыхаясь в попытке догнать мужчину, что тянул её за руку дальше по тропинке. И вот счастье. И действительно среди высоких елей показался достаточно маленький и уютный домик ведьмы. – Пришли. Вот же ж Богард умничка. – прошептала она, просто потому что уже кричать не было сил. Да и смысла, наверное, не было кричать. Тот дождь, что с шумом падал с неба, пробирающий листья мелких кустарников и сбивающий иголочки с елей, полностью заглушая иные звуки. Силуэт домика воодушевил Урлу, и теперь, отпустив руку молодого охотника, она сама рванула вперёд, раскрыла дверь и вбежала внутрь, впустив в дом и Богарда. – Фух. Как же здорово иметь крышу над головой. – Она прошлась по домику, по той уютной маленькой комнатке совсем по-хозяйски. Закидала ветки в печку и разожгла огонь, поставила греть воду в небольшой кастрюльке. – Сейчас заварю чай. И надо вещи просушить. Я насквозь мокрая, да и ты тоже. – Она окинула взглядом мужчину в тот момент, когда он подошел ближе и заглянул в печь. Смотрел на тот жалкий огонёк, который с невероятной жадностью поглощал тонкие ветки, которые закидала в печку девушка.

- Этих палок недостаточно. – хмыкнул он и вышел на улицу, вернувшись обратно через несколько минут с дровами в руках. – Хорошо, что я в прошлый раз запомнил, где у ведьмы дрова сложены. – Он прошел по полу, оставляя мокрые следы. Закинул три полена в печь, а остальные положил рядом с печкой сохнуть.

- Она не ведьма, а просто одна из птичьих душ, принадлежащих к древнему роду. Оттого и знания некоторых фокусов, что многие называют колдовством. И Мэг... – Девушка вздохнула и положила ложку на стол, которой уминала листики мяты в кружках. – Она просто очень одинокая, а потому доверчивая. Она полюбила не того человека. Но она не одна такая. – Урла снова вздохнула и перевела на мужчину взгляд. – Я тоже однажды полюбила, но больно обожглась. И вот итог. Он женился на другой, а я стала пленницей незнакомца.

- Ты не пленница. – ответил он, сняв с себя куртку и повесив её на спинку стула. – Смотри-ка, моё ружьё. – Он улыбнулся. Вид ружья, стоящего в углу недалеко от спинки кровати, явно радовал его. Но не только потому, что нашлась его потерянная вещь, но еще и нашлась причина сменить тему разговора. – Так и знал, что здесь его оставил.

- Я вся мокрая. - Урла сжалась сперва, потом подобрала мокрые волосы в одну прядь и выжала из них влагу. - Так сыро и неприятно. Морозно, - и тут она заметила веревку, на которой Мэг когда-то сушила мухоморы. Верёвка, что тянулась через всю комнатку и находилась максимально близко к печи. - Надо высушить одежду, иначе оба заболеем. - Она сперва сняла кастрюльку с плиты и, обхватив её тряпочкой, наполнила кипятком кружки, после чего поставила кастрюльку на глиняном выступе по правую сторону печи. - Ты, надеюсь, напротив. - обратилась она к молодому охотнику в тот момент, когда развязала пояс и повесила его на верёвку, после сняла и платье, так же повесив на верёвку, ну и, конечно же, нижнюю рубашку, полностью оголив своё тело. - Всё полностью промокло. Это какой-то ужас. - фыркнула она, расправив складочки на платье. - Тоже разденься. - обратилась она к мужчине, не оглядываясь, продолжала выпрямлять своё платье, а после и поясок. - Ты тоже весь мокрый, не хватало заболеть. Тем более сейчас, когда мы уже почти пришли до твоего родного города.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Как скажешь, дорогая. – Его голос был достаточно веселым и можно было даже сказать, что насмешливым. – Видеть друг друга голыми для нас уже дело привычное. – Он снял рубашку, выжал из неё лишнюю влагу, скрутив её в несколько оборотов, после чего несколько раз стряхнул с достаточной силой, размахнувшись руками, оросив при этом каплями, слетевшими с его рубашки, тело девушки. От чего она громко взвизгнула, но ничего при этом не сказала. – Повесишь? – Его голос прозвучал так близко к ней. Обжигающей волной его дыхание пробежало по коже её плеча. И его тело. То, как он прижался своею грудью к её спине, казалось, прилипнув от той влаги, что не желала отпускать их кожу. И то, как он завел руку перед нею, практически обняв, вложил в её руки свою рубашку. Все эти чувства пробежали в её голове волною желаний и некого рода фантазий, заставляющих с некой нестерпимой болью сжаться комком внизу живота. Мурашками покрылось тело, и, казалось, сейчас можно было скрыть своё возбуждение, выдав её за реакцию на холод.

- Повешу. – прерывисто произнесла она в тот момент, когда он отдалился от неё и сделал глоток горячего мятного чая. Повесила его рубашку, так же расправив все складочки. – Штаны тоже снимай. Они же тоже все мокрые. – Наверное, именно в этот момент в её голове зародилась идея. Быть может, глупая. Быть может, неправильная. Но, казалось, необходимая в этот момент им двоим. – Повесь сам и иди в кровать. – Она сняла покрывало и, сложив его аккуратно, положила на сундучок, что стоял у подножья кровати, залезла под одеяло, наблюдая, как он раздевается и вешает на верёвку оставшуюся одежду. Снова пьет мятный чай, с некой эротичностью закинув голову слегка. И то, как двигался его кадык при каждом глотке. И сильные руки, и плечи. Его торс. Всё заставляло Урлу сильнее дрожать. Казалось, желать его каждой частичкой своего тела и разума. – Иди ко мне под одеяло. Согреемся и отдохнём. – Произнесла она, подвинувшись к стене ближе, освободив для него достаточно большое пространство на этой узенькой кровати.

Тёмный лес соединит нас.

- А когда-то говорила, что на кровать со мною не ляжешь. – хихикнул он, допив свой чай, и всё же пришел к ней и прилёг рядом.

- Это было уже давно и можно считать неправдой. – Она улыбнулась и, накрыв его одеялом, прижалась своим обнажённым телом к его телу. – Скажи. – Её рука на его груди и тот взгляд, что кричал о помощи. Просил избавить от невыносимой муки желаний, поглощающих её. – Ты когда-то говорил, что я не в твоём вкусе и что никогда бы не посмотрел на меня как-то иначе. – Она опустила взгляд, слегка коснулась своею щекой его щеки. – Сейчас ты думаешь обо мне также?

- Наверное, мне проще ответить на твой вопрос твоими же словами: «Это было давно и неправда». – Он обнимал её крепче, прижимал к себе. – Ты на самом деле очень красивая. – Она снова подняла голову и снова смотрела на него тем голодным взглядом. – Ты дрожишь? Тебе всё еще холодно?

- Мне очень холодно. – прошептала она, приподнявшись чуть выше и слегка коснувшись своими губами его губ, так небрежно, словно то была случайность. – Помоги мне согреться. – и она снова поцеловала его так горячо и желанно, впиваясь пальцами в его волосы в тот момент, когда его руки бродили по гладкой, ровной спине. Она оторвалась от его губ на долю секунды. Его взгляд, пронизывающий насквозь, и горячее дыхание, заставляющее трястись сильнее. Он просто молчал и смотрел на неё, казалось, ждал следующих действий. – Позволь мне согреться. – прошептала она новую фразу и снова поцеловала в тот момент, когда провела ладонью по его груди ниже и ниже, коснувшись пальцами его крепкой, возбужденной кожи. Мощный и твердый, он дергался в её руке, словно зазывая сделать очередную глупость. И Урла сделала рывок и села на него сверху, медленно покачиваясь, продолжала целовать его губы, быстрее и быстрее, гонимая его жестами, его руками, так грубо сжимающими бёдра. Сплетение рук и нежность кожи. И тот сладкий сок, что источали тела. И тот невыносимый запах, туманящий разум.

И всё, что хотелось сейчас. Смотреть друг на друга, словно в зеркалах отражаясь в друг друге, и хотелось продолжать двигаться вперёд. Хотелось быть рядом. Хотелось быть вместе. Хотелось целовать друг друга и дальше. И чтобы этот дождь был вечным. И чтобы они вот так могли быть рядом неделимыми частичками одного целого, вечными пленниками этого маленького домика. — Ты согрелась? — его голос был таким игривым и довольным, что хотелось спрятаться от него, ткнуться носом в его плечо и закопаться в своих волосах. И лишь его руки, сдавливающие плечи, и его голос. Они не давали покоя, заставляя сердце стучаться сильнее.

- Представляю, что ты думаешь обо мне сейчас. – промурлыкала она, слегка поглаживая пальчиками его грудь, обвивая своими ногами его ноги. – Хотя... Да. – хихикнула она. – Это помогло мне немного согреться.

- Лишь немного? – удивился он. – Видимо, мне не достаёт практики. – Казалось, он пытался помочь ей понять, что не считает важным, что когда-то она была с кем-то другим. Казалось, это действительно было так. И казалось, он уже был готов принять своим разумом те чувства, что испытывал рядом с нею. И сейчас он понимал, что влюбляется, что не желает отпускать её. Каждый день целовать вот так. Крепко обнимать. Называть своею, самой нежной, самой нужной и дорогой.

- Прости. – протянула она как-то длинно это слово. По-непривычному смущенной и кроткой, казалось, была. – Просто мне так не хватало вот такой нежности и заботы. Не знаю. – вздохнула Урла. – Хотелось оставить в памяти кусочек чистых чувств и невероятных, несбыточных надежд и желаний. Ласковые руки и губы. Всё, что могло бы мне помогать держаться в этом мире. Не потерять рассудок от невероятной боли. Не погрязнуть в аду из слёз и огорчений. Предательства и лжи.

- Я еще ни разу не врал тебе. – улыбался он.

- Именно поэтому мне так хорошо с тобою. – Урла закрыла глаза, засыпая на плече молодого охотника.

Урла уснула достаточно быстро, но вот Иван так и не смог уснуть. Всё это время его мучили мысли. Желание остаться с нею. Не отдавать царю. Всё то, что было между ними. Все те чувства и желания, что связывали их теперь, они были выше, чем просто тяга плоти, и глубже, чем просто секс. Сейчас действительно хотелось назвать её своею любимой и желанной. Родной и единственной. Но что же было делать теперь? Как сделать так, как хочется, и избежать наказания, гнева царя? «Что же делать мне, Богард?» – спросил Иван у пса, сам же ухмыльнувшись над своим действием. Понимал, что пёс не ответил бы ничего. Оттого лишь мотнул головой и закинул еще пару поленьев в печку, дабы поддерживать тепло в этом домике.

Дождь закончился под утро, и одежда успела просохнуть. От чего Иван успел прогуляться по окрестностям домика и набрать разных ягод. – Доброе утро. – Урла, проснувшись, выползла из-под одеяла и, потянувшись, высоко подняв руки к верху и скрестив их между собой, вытянулась струной. – Что это такое? – она хмыкнула и, опустив руки, подошла к столику и, собрав на ладонь горстку малины, моментально закинула их в рот.

- Я собрал немного ягод, пока ты спала. – ответил он, не смея смотреть в её сторону. Казалось, он боялся снова увидеть её обнаженное тело и снова впустить в разум те мысли о желании назвать её любимой женщиной. – Я теперь понимаю, почему домик ведьмы расположен именно здесь. В округе много плодородных участков. Тут и малины много, и костяники. Чуть дальше болотце, а там и ягод болотных много. Вот черники набрал. Она, правда, еще не созрела, но всё же уже имеет определённый вкус. – Он поднял своё ружьё и повесил его на плечо, всем своим видом показывая, что пора отправляться в путь.

- Спасибо за чудесный завтрак. – протянула она, съев еще горстку малины и несколько синих, хоть и отдающих еще зеленцой ягодок черники. – Ты сделал моё утро счастливее. – И она понимала его сейчас. Его страх и волнение. И она не собиралась наседать. Или требовать чего-то взамен прошедшей ночи. Всё же, как ни крути, это она была инициатором всего того, что было между ними. И было бы просто невежливо с её стороны что-то требовать от него. А потому Урла быстренько доела ягоды, скормив пару горстей Богарду. После чего одела свою одежду и расчесала расчёской Мэг, что лежала на полочке, свои рыжие локоны. – Всё. – проговорила она. – Я готова идти дальше. Где там твой царь? Хочу уже побыстрее из старого плена в новый попасть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Через пару дней придем. – ответил он совершенно спокойным голосом, словно не замечая тех её колкостей, что она просто не могла не высказать. Что тут скажешь. Такова была её природа.

Так они и шли несколько дней. Стараясь не произносить ни слова, не думать. Не позволять себе вспоминать ту ночь в маленьком домике и проливной дождь. И сильную грозу, что соединили их. И лишь редкие томные взгляды выдавали их чувства друг к другу. И как же хотелось плакать от понимания, что влюблена. Что, быть может, это чувство не похоже на то, что она испытывала к Тиграну. И что, быть может, именно он тот, о ком она могла бы мечтать. Но он был холоден. Молчалив и раздражён. Желал быстрее добраться до города и вручить её как трофей в руки старого царя. И новый плен, и новые решетки. Клетка и боль. Что могло её еще ожидать впереди.

- Почти пришли. – проговорил он, показав рукой на стены, сотворённые из белого камня. Красный отклик заката делал их немного розовыми и воздушными. Словно они были сотворены из зефира, а не камня, невесомые и смешные. От чего Урла хихикнула слегка, так, чтобы он не заметил, и качнула головой. – Уже вечереет, а значит, нам надо найти, где переночевать.

- Так давай вон там, в лесочке. – девушка махнула рукой в сторону берёзовых мелких деревцев, заполонивших собою небольшую полянку.

- Нам уже нет смысла спать на земле. – ответил он, обняв её слегка и сдавив в ладони её пальцы. – Тут рядом есть постоялый двор. Там и переночуем, и поедим.

- Как знаешь. – ответила она как-то так неохотно, с некой ноткой терпимости и уступки. – Ты же у нас тут вроде главный, – слова, в которые не поверила бы даже самая наивная душа. Уж слишком много было в нём выделенных интонаций.

- Надо же. Какие слова и из твоих уст. – Он также не уступал, влив в беседу и свою нотку сарказма. – Странно, что снег не пошел. – Но на его шутки Урла решила не реагировать, а просто сделать вид, что попусту их не понимала или не услышала, а потому, сдвинувшись с места, пошла потихоньку вперёд, да и Богард побежал за нею. – Не спешите так. Деньги-то у меня. – Хмыкнул он. Но и эта фраза осталась без внимания, отчего пришлось просто пойти следом за ними. Догнать, чтобы после перегнать и ступать впереди девушки и пса, дабы дать понять, что он на самом деле главнее всех в их трио.

Так они и добрались до границы города и до того постоялого домика. И уж конечно, их приход не был незамеченным. Ведь именно в этом постоялом доме снимала комнатку и канарейка. Она сразу заметила эту своеобразную парочку с собакой. То, как они вошли в здание, чуть ли не подравшись, с трудом поделив ручку двери. И как они присели за столик. Желтуха обернулась маленькой птичкой и, устроившись на небольшой деревянной балке на потолке, принялась подслушивать их разговор. Хотелось понять их отношение друг к другу. А потому она сидела тихо и слушала.

Люблю тебя

Урла и Иван уселись за столом друг напротив друга, а Богард послушно улёгся у ног девушки, задремав. Но при этом не забывая следить за миром одним глазом, дабы не упустить чего интересного. К примеру, обглоданной косточки и корочки хлеба. – Прекрати вертеться. Люди смотрят. – Иван старался держаться строго, отчего ругался при каждом её слове или действии.

- Хватит меня поучать! – надула губки Урла. – Ворчишь сидишь. Как дед старый.

- А ты себя ведёшь, как бедолага бездомная. Совсем не умеющая себя вести нормально при людях. – ответил он девушке грубостью на грубость.

- А ты! А ты! – говорила она достаточно громко, но при этом старалась удерживаться от порыва разругаться во всеуслышание. Но вот в их беседу вмешалась молоденькая девушка. Официантка, подошедшая узнать, что желают новые посетители.

- Добрый вечер. – проговорила она, и молодая пара сразу же утихла и направила на неё свои взгляды. – Вы к нам поесть или останетесь на ночь?

- На ночь. А потому нам нужна комнатка. – ответил молодой охотник, выложив на стол несколько монет из кармана. – Но и поужинать бы не отказались.

- От комнаты ключ принесу, а вот что заказать желаете? – девушка собрала монеты со стола и, пересчитав их, перекладывая из одной ладони в другую, положила в кармашек, пришитый к белому фартучку.

- А у вас есть фазан жареный или курица? – спросил Иван, так воодушевленно наблюдая за реакцией Урлы.

- Курица есть. Вам на двоих? – уточнила официантка.

- Нет. Моя спутница курицу не ест. – ответил Иван.

- Что значит не ем? – возразила Урла. – Чего это ты за меня решения подобные делаешь?

- Дорогая! – ухмыльнулся Иван. – Это уже каннибализмом называться будет. Ведь курица курицу не ест.

- Что значит «курица»? – вскрикнула недовольно Урла, приподнявшись и облокотившись ладонями о стол. – Ко-ко-ко-кто курица? – заикаясь, выговорила она.

- Милая. Прошу тебя, только не надо кудахтать при людях. Нас неправильно поймут. – продолжал Иван издеваться над своею спутницей. – Девушка, скажите, а у вас есть пшёнка? Моя радость очень любит пшёнку.

- И с какого лешего ты вообще взял, что я люблю пшенку? – не сдержавшись, прокричала Урла. – Если я один раз попала на подобную уловку, это не значит, что я её люблю.

- У нас есть превосходное овощное рагу и зерновые булочки. – проговорила девушка, наблюдая за парочкой совершенно спокойным взглядом, словно подобные представления она видела уже не раз. – Думаю, вашей жене должны понравиться зерновые булочки. Свежие, мягкие и усеянные семечками подсолнуха.

- Жене? – хором проговорили одно и то же слово Урла и Иван в одной и той же интонации, полной удивления и непонятного испуга.

- Ну вы же молодожены? – развела руками официантка. – Вы ведете себя как молодожены. Так же соритесь из-за пустяков, но при этом это выглядит так мило. Кажется, со стороны подобные ссоры вам нужны лишь для того, чтобы была причина сказать друг другу больше слов. И подарить друг другу больше эмоций.

- А? – протянул Иван и перевёл взгляд на Урлу, которая притихла и опустилась обратно на своё место. – Да. Вы угадали. Мы молодожёны.

- Так что же я передаю повару заказ? Курица, овощное рагу и зерновые булочки? – уточнила девушка.

- Курицы не надо. – ответил Иван, протянув руку и коснувшись ладони Урлы, что так одиноко лежала на неровных досках стола. – Принесите нам на двоих рагу и булочки.

- Какая прекрасная пара. – вздохнула официантка, шепнув второй официантке на ушко. – Они, наверное, безумно счастливы вместе.

Уже позже, поднявшись наверх в свою комнату, Урла первым делом разлеглась на кровати. Её улыбка и странное, но такое счастливое хихиканье заставляли и молодого охотника улыбаться. Богар, что, как всегда, запрыгнув на кровать, устроился у её ног, свернувшись калачиком и закопавшись носом в одеяле. – Как же хорошо вот так почувствовать под своим телом чистые простыни и мягкий матрас. – Девушка закинула руки над головой, потянувшись до стены и слегка согнув ноги в колене. – Как же хорошо. – Тянулся её голос так же, как и она сама.

- В таком случае подвинься. Я тоже хочу ощутить чуточку наслаждения. – молодой человек полностью разделся, присев рядом с нею на кровати, провел ладонью по ноге, достаточно быстро перебирая пальцами и задирая подол её юбки. Оголяя их. Наслаждаясь теплом и нежностью. Мягкостью тех лепестков, что так хотелось оборвать, не спеша, с каждым тонким, медленным движением пальцев, заставляющих её стонать. Заставляющих закатить глаза и на мгновение потерять контроль. Всё так же непонятно и в то же время желанно. Лепесток за лепестком. В желании снять с неё это платье, овладеть ею снова.

- Что ты делаешь? – простонала девушка, опомнившись. И, приподняв спину, сейчас была еще ближе к его разгоряченной возбужденной коже.

- Я лишь хочу почувствовать немного любви. Немного нежности и ласки прикосновений. – Он прижимал её к себе, целовал её шею. – Разве плохо, когда муж желает близости со своею женой?

- Вань. Прекрати. – Она обвила пальцами его руку в желании остановить его, запретить снова залезть чуть выше под её юбку. – Рядом нет никого. И незачем разыгрывать этот фарс.

- Но я хочу, чтобы всё это было правдой. Я хочу быть всегда рядом с тобой. Я хочу называть тебя нужной, родной и любимой. – И он применил силу и заставил её опрокинуться на спину. С каждым словом и движением приближаясь к ней ближе и ближе. – Я хочу называть тебя своею женой. Каждый день, каждый час. Каждое мгновение, проведённое вместе. Люблю тебя, Урла. Я люблю тебя!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вань, - прошептала она столь же дрожащим голосом, насколько дрожало и всё её тело. - Не надо раскидываться такими словами. Прошу тебя. Это не смешно совсем. И очень важно для меня.

- Я и не думал смеяться. – Он не желал отпускать девушку из объятий. – И я уже всё для себя решил. Для нас всё решил.

- И что же? – она придерживала его, слегка касаясь ладонью его груди в желании хоть немного удержать его на расстоянии.

- Я не отдам тебя царю и этому мерзавцу Тиграну тоже не отдам. Я хочу уйти с тобою в другой город или деревеньку. Неважно куда. Лишь бы подальше отсюда. Назвать тебя своею женой. – Урна, не сумев сдержать эмоций, рассмеялась. – Зарабатывать буду охотой, а ты тем временем беречь наш семейный очаг и растить дочерей.

- Почему именно дочерей? – хмыкнула Урла, хотя его слова до сих пор продолжали её смешить.

- Просто уверен, что ты мне родишь дочерей, похожих на тебя как две капли воды.

- Таких же красивых?

- С таким же острым язычком и взбалмошным нравом.

- Так! – воскликнула она, изобразив обиду. – Значит, ты меня не считаешь красивой?

- Я этого не говорил. – Иван убрал её ладонь со своей груди и жадно покрывая её кисть поцелуями, медленно подтягивая её к себе ближе.

- Как мне нравится слышать такую сладкую ложь, слетающую с твоих уст. – Урла, словно послушная рабыня, следующая воле своего хозяина, приподнялась слегка и, развязав поясок с талии, скинула его на пол, стянула платье с плеч, полностью оголив их и грудь. – Твои слова заставляют меня желать жить дальше. Делают меня счастливой. Ты делаешь меня счастливой. – отвечала она на его поцелуй. Страстные и горячие, как и его дыхание. Как вся та прежняя боль и страх. Чувства ненависти и недоверия. Всё это сейчас растаяло, как тонкий лед, покрывающий водную гладь. Разлетелось быстрым вихрем разноцветных мотыльков. И всё, что хотелось сейчас. Всё, что было нужно им обоим. Это тот огонь, обжигающий их сердца и души. Тот странный трепет внутри тел. Хотелось познавать друг друга снова и снова. Не останавливаясь и не желая отступать. И всё, что было раньше. Все грани и предубеждения. Всё было стёрто. Больше не имело ни доли значения. Лишь то тепло, что так жаждали они получить друг от друга. Ту любовь, что не дополучили от других. Хотя и это уже было не важным. И казалось, они уже давно забыли о тех, кого, казалось, раньше любили. И быть может, то и не было вовсе любовью. Лишь иллюзия, нарисованная воображением и желанием быть нужным кому-то.

И он целовал её губы так жадно, но всё же нежно. С той страстью и желаниями, что поглощали его. В те моменты, когда он снимал с неё платье, словно обрывая шелковые лепестки распустившейся розы. Лепесток за лепестком. Медленно и так прерывисто. Чувства и эмоции. Та радость, что он испытывал сейчас, когда чувствовал её под собою. Её кожа гладкая и обжигающая, готовая одарить его своим ароматом и тем послевкусием диких ягод, что так любила она. Казалось, и он был готов их полюбить. Так же сильно, как любил её. Сейчас он мог в открытую говорить ей эти слова. – Я не вру. – Говорил он так прерывисто, словно задыхаясь на каждом слове. – Я не хочу тебе врать. Я люблю тебя, Урла. Тебя одну. Нежную, ласковую, нужную. Люблю! – И все слова тонкие, чуткие, нужные им обоим сейчас. И все действия, и жесты. Те стоны и прикосновенья. Пальцы, что скользили по мокрой от пота коже. И губы, что шептали неслышно слова о любви. Взгляды. Всё, что могло навеки соединить их. Здесь и сейчас. И хотелось лишь одного. Чтобы эта ночь никогда не кончалась. – Утром мы покинем город. Только сначала я схожу попрощаюсь с отцом.

- Один? – спрашивала она, вырисовывая пальчиком на его груди узоры. – Без меня? Называешь своею женой, но с отцом знакомить не хочешь?

- Дело не в этом. – Он обнимал её крепче, поглаживая руку девушки. Водил пальцами то вверх, то вниз. – Я не хочу, чтобы тебя увидели в городе. Я не хочу, чтобы Тигран узнал, что ты здесь. Я не хочу тебя потерять. – Вот Богард приподнялся, потянулся и, сделав несколько шагов выше, после чего плюхнулся поверх Ивана. – Богард! – выкрикнул молодой охотник, но всё же, уступив псу, подвинулся, и пёс, сумев устроиться поуютнее между молодой парой, засопел.

- Хорошо. – Вздохнула Урса и, чмокнув сначала Ивана в губы быстрым поцелуем, а потом и собаку, повернулась к стенке. – Приятных снов, мальчики. – Она зевнула и закрыла глаза.

Часть2. Это не предательство.

Лишь солнце поднялось из-за горизонта и одарило своим августовским светом небосвод, Иван поднялся и, одевшись, окинул взглядом спящую Урлу. Её рыжие волосы, казалось, светились невероятным огненным оттенком. Таким ярким и соблазнительным. Невероятным и манящим. Не удержавшись, он присел рядом и убрал волосы с её лица. Поцеловал её щеку. Лишь слегка коснувшись кожи губами, переполненный желанием не разбудить её, не потревожить её сон. А потому он ушел, подозвав за собою Богарда. Сейчас он был готов быстрее найти отца. Рассказать ему обо всём, что с ним приключилось. И о девушке, что украла его сердце.

Но утро сулило совсем иное. Иные повороты и несущие тяготы и невероятную тоску. Боль, что не могла обойти их мимо. Ведь не знали они, что маленькая канарейка, подглядев за молодой парой, полетела в замок и рассказала обо всём увиденном Тиграну. И, конечно же, тот подоспел к утру к постоялому дому и, выловив молодого охотника на улице, прижал его к стенке, приставив к горлу нож. – В каком номере ты оставил прелестницу?

- Я не понимаю? – пытался сделать движение Иван. Махнуть рукой. Подать знак Богарду. Но пёс лишь скулил и ползал у ног мужчины в черном. – Иван понимал, что хочет Тигран. И он понимал, что этот гад, не оставиТ его в покое, и не остановится, пока не отнимет у него девушку.

- Всё ты, Вань, понимаешь. – ухмыльнулся Тигран и перевёл взгляд, беглый и резкий, на пса, что боялся сейчас встать на защиту хозяина. – И пёс твой тоже понимает. – Тигран перевёл нож ниже по грудной клетке, ткнув лезвием в живот, но лишь слегка, так, чтобы хоть и кольнуть, но всё же не ранить. – Борис. Иди-ка в постоялый двор и найди девицу с рыжими волосами. Она нужна нашему царю. – И тот человек, столь же пугающий и мрачный, кивнул головой и, подозвав за собою ещё трёх стражников, вошёл в здание постоялого дома. – Если ты попытаешься нас остановить, то я уничтожу тебя. Уничтожу всё, что дорого тебе. И твою возлюбленную птицу. И ты сделаешь так, как я скажу, хочешь ты этого или нет.

- Чего ты хочешь? – скривил лицо Иван, хоть и старался он сдерживать себя. Свои порывы вырваться и ударить своего врага.

- Я хочу, чтобы ты завтра пришел к царю и принял награду за прекрасную работу. Всё, как и было обещано. Титул и золота полную шапку. Не об этом ли ты мечтал?

- Нет. – Странная ухмылка поселилась на лице молодого охотника. Полная ненависти и злости. И в то же время разочарования в самом себе. Ироничная насмешка судьбы. – Ты не сумеешь понять, о чём я мечтаю.

- Почему же. – хмыкнул Тигран в ответ. – Я так же, как и ты, когда-то был покорён улыбкой рыжеволосой красавицы. Но потом всё изменилось. И девушка, что ты любил когда-то, стала моею женой, а та, что любил я, забралась в твоё сердце. И что с нею будет дальше сейчас, зависит только от тебя. Если ты придешь к царю и заберёшь награду за поимку птицы, то я сохраню Урле жизнь. Если же не придёшь, то и птичка проживёт недолго. Ты же понимаешь, Иван, что птица мне нужна не просто так, а для особого и важного дела. И признаюсь тебе честно, что ей не обязательно быть живой, чтобы исполнить своё предназначение.

- Ты гад. – молодой охотник убрал улыбку с лица, а его пёс, сильнее заскулив, забежал за угол забора. – Она ведь тебя любила. Почти всю дорогу о тебе только и думала.

- Урла такая. – Теперь ухмылка имела место на лице советника. – Легко влюбляется. Сразу любви отдается. И долго помнит. Тебя она тоже будет долго помнить.

А в это время Урла ещё спала. Точнее, дремала, согреваемая лучами просыпающегося солнца, поглаживая ладонями подушку. Она улыбалась сейчас, вспоминая прошедшую ночь. Вспоминая его руки и горячее дыхание. Его слова и обещания. Слова, в которые она боялась верить, но всё же верила. Надеялась и представляла, как будет жить с ним где-то далеко отсюда. В маленьком домике, в маленькой деревеньке. Она представляла себя счастливой. Но шум и крики за дверью заставили очнуться от тех иллюзорных мыслей и вернуться в реальность. Урла открыла глаза и резко подняла спину в тот момент, когда дверь в её комнатку открылась и на пороге появился высокий и мускулистый мужчина в черных одеждах. – Кто вы и что вам надо? – проговорила она хоть и не напугано, но всё же прерывисто и заторможено. Казалось, она просто не понимала, по какой такой причине этот мужчина ворвался в её комнату.

- Я, красавица, за тобой пришел. – Мужчина сделал несколько тяжелых шагов и, схватив девушку за руку, резко дёрнул её, заставив подняться на ноги. Урла лишь ойкнула, успев поймать одеяло, что прикрывало обнажённое тело. – А он был прав, ты действительно хороша. С нами пойдёшь, крошка.

- Никуда я с вами не пойду! – запищала девушка в попытке высвободиться из крепкой хватки мужчины. – Ваня. Помоги. Ваня! – закричала она, но мужчина был не сгибаем. Да и её удары и резкие рывки, казалось, ему совсем не мешали и приносили боль лишь ей самой.

- Не ори ты так, крошка! – серьезный и сухой голос заставлял нервничать сильнее. – Смысла звать парня нет. Как ты думаешь, откуда я узнал, где могу тебя найти? Кто мог мне это рассказать? – и девушка перестала бороться, подняла на мужчину взгляд и закачала головой. – Ванька говорил, что ты красотка, но не говорил, что настолько хороша. Я бы и сам на его месте с удовольствием затащил бы тебя в кровать. – Урла сильнее закачала головой, наполняясь слезами. – Так что, девонька. Охотник всё это время лишь играл роль. Так, чтобы ты сама сюда пришла. И, может, мы не будем доводить до применения силы с моей стороны?

- Чего ты хочешь? – девушка стерла слёзы с лица, слегка хлюпнув носом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я хочу, чтобы ты оделась и прошла с нами до царского дома. – ответил мускулистый мужчина, отпустив девушку. В то время как другой из царских стражников поднял с подножья кровати платье девушки и швырнул в её руки. – Будь умницей. Не сопротивляйся. Не совершай попытки побега, и тогда у нас не будет причин навредить тебе.

- Я поняла. – ответила Урла еще тише и, отпустив одеяло, позволив ему соскользнуть с её тела на пол. Полностью оголив самые соблазнительные участки кожи, сначала натянула рубашку, после чего и само платье. Обвязала на талии поясок. – Я готова. – Она шла медленным шагом, окружённая охраной царя, верными стражниками советника, не смея поднять глаз. Она сдерживала слёзы и ту боль, что сдавливала грудь. Обиду и непонимание, как же он мог так поступить. Как он мог вот так просто играть на её чувствах, говорить о любви и о желании прожить остаток дней вместе, а потом просто предать и отдать царю. И сейчас она не знала, что Иван провожал её взглядом, прижатый советником к стенке. Что острое лезвие ножа мешает ему сейчас выкрикнуть её имя и заставить обернуться. И, может, пусть будет так. Быть может, именно этого и хотела их судьба. И эту судьбу писал своим черным пером ворон. Это уже было не важно для них обоих.

Золотой решёткой её встретила достаточно большая клетка. Высотой в два метра и шириной в метр, так что она легко помещалась в ней в полный рост. Урла сделала глубокий вздох и, окинув взглядом людей, что стояли вокруг неё. Стражников и вельмож, она сделала шаг и зашла в ту клетку. Покорная и сломанная игрушка беспощадной судьбы. А между тем шушуканье звонким эхом проносилось по залу, но это было неважным. Урла сделала еще один шаг вперёд и, закрыв ладонями глаза, упала на колени. Она не плакала. Не издавала ни звука. Но всё же казалась неживой, поникшей, сломанной. Вот и звуки начали таять, исчезать. Видно, кто-то заставил любопытных зевак покинуть тронный зал. И теперь в помещении царила полная тишина. Поглощающая её полностью.

Птица в клетке

Так прошло несколько часов, но для Урлы они, казалось, были незаметными. И время, может, просто потеряло свой смысл. Или, может, сама Урла просто застряла в том промежутке времени. В том мгновении, когда вот так упала на колени и склонила голову перед убивающей её разум болью и чувством неутолимого разочарования в дорогом человеке. – Урла! – знакомый голос окликнул её, и девушка, убрав руки от лица, приподняла голову и посмотрела на него. Это был Тигран. Он стоял возле клетки и смотрел на неё, называл её имя снова и снова.

- Ты? – прошептала девушка и поднялась на ноги, приблизилась к нему. – Ты и правда стал советником царя. – прошептала она, обвив пальцами обеих рук золотые решетки своей клетки. – Хоть в этом он не обманул. – Она слегка улыбнулась такой больной, кривой улыбкой, совсем слегка разрезающей её лицо. – Всё так странно и непонятно. Кажется, я не могу сжиться с такой реальностью. С такой подлостью и злостью. Предательством. Всё так сложно. Проще было быть птицей в саду Това, чем в такой реальности.

- Это лучшее решение. – Тигран положил свою руку на её руку, сжимая. Не позволяя разжать пальцы. – Стань птицей.

- Ты же знаешь, что я не могу. – немного дернулась девушка в желании освободить свою руку, но он так же держал её руку. – На мне кольцо твоей сестры.

- Вот как. – Мужчина не собирался сдавать позиций. Он потянул на себя её руку, сжимая сильнее запястья, заставляя разжать пальцы, стянул кольцо с её пальца, не обращая внимания на мольбы девушки и слёзы. – Чувствуешь, как огонь пробегает по жилам. Как разогревается кожа. Ты не как все, моя дорогая. Ты особенная птица. И сейчас ты должна быть именно птицей. Тихой, смирной, послушной!

- Тигран? – пропищала девушка, разглядывая свои руки, съедаемые яркими язычками пламени.

- Я сказал, будь птицей! – закричал на неё мужчина, и девушка, дёрнувшись, отступила назад. Лишь миг, и она птица. Яркие сверкающие перья покрывались огоньком, издающим еле заметный пар и искорки. Птица издала звук, вытянув шею. Казалось, она хотела расправить крылья, но клетка была достаточно узкой для этого. И оставалось лишь снова сложить крылья за спиной, присесть и склониться. – Вот и умничка. Ты знаешь своё место, Урла. Принцесса погибшего рода. Обладательница огненного сердца передо мной на коленях. Раздавленная и потерянная. – Он снова провёл ладонью по решётке. – А теперь смотри. Внимательно. Смотри и слушай.

Он отошел от клетки и поднялся по небольшим округлым ступенькам, что вели к подмосткам, на которых стоял царский трон. Встал с левой стороны трона и сложил руки внизу живота, как он это делал обычно. Вельможи медленно заполняли тронный зал, останавливаясь возле широких окон, загораживая собою дневной свет. Позже появилась и Елена, помогающая царю добраться до трона. Помогла присесть и расправить одежды, после чего обошла трон и встала за плечом мужа. В дверях появилась охрана, прошла вперёд до тех самых ступенек, по которым поднимался Тигран. Повернулись лицом к дорожке, что оставалась свободна, и вытянувшись приветствовали царя стуком копейных рукоятей о пол.

И вот в залу зашел Иван, медленно передвигая ногами, он шел вперёд, сжимая в руках свою шапку. Народ снова зашушукался, и птица, сидящая в клетке, подняла голову и посмотрела на него. С той стороны, где стояла клетка, открывался очень даже хороший вид. Она стояла достаточно близко к тем ступенькам, а потому и не была закрыта спинами людей. Но всё же Иван на неё не смотрел. Казалось, он даже не замечал тот печальный и больной взгляд птички, что смотрела на него, не отводила взгляда. Она слышала, как его хвалит царь за отличную службу, голосом больным и умирающим. Она видела, как Иван кланяется и как он смотрит на ту другую. На девушку, в которую был влюблен. И сейчас в голове Урлы пробежала мысль о том, что он до сих пор любит ту девушку. Не зря же он смотрит таким взглядом на неё и совсем не смотрит в сторону птицы. Вот казначей забрал у Ивана шапку из рук и наполнил её золотом из сундука деревянного, украшенного резными узорами. – Благодарю тебя за службу, молодой человек. Ты доказал, что есть еще в нашем городе храбрые и честные люди. – прокряхтел царь и махнул рукой, подав знак, что пора бы всем уже покинуть тронный зал, о чем и зашушукались моментально вельможи.

- Честные люди. – эта фраза застряла в разуме птицы, заставив её смеяться. Но тот смех. Он разносился по залу странным урлыкающим звуком, издаваемым её гортанью. Такой странный и немного пугающий звук. Именно он наконец-то привлек молодого охотника. И Иван повернул в сторону птицы свой взгляд. Он смотрел на неё в то время, когда она смотрела на него. И казалось, сейчас они бы могли понять боль друг друга. И быть может, так и было? Но почему он молчал? Почему так смотрел на неё в этот момент? Почему был так жалок в эти минуты? И быть может, он и пытался объяснить ей своим взглядом, что все действия его сейчас лишь попытка спасти, сохранить жизнь самому нужному и самому желанному существу на планете. И может, он желал сейчас откинуть в сторону шапку и забыть про то золото. Совершить попытку спасти её, объяснить всё. Оживить. Но он лишь молчал, и вот новый миг. Он вздрогнул, отвернулся и пошел к выходу. Влившись в толпу вельмож, что так же, как и он, спешили покинуть залу, стекались в один ручеёк, вытекающий в широко раскрытые двери. Следом за ними вышли и стражники. Захлопнули дверь. Но Иван остановился, сделав лишь несколько шагов по коридору. Замер. Опустил голову. Сжимал в руках шапку, полную золотом. А тем временем Тигран проводил свою жену, что уводила из залы царя, и снова вернулся к клетке.

- Видела? – спросил он, и птица снова стала девушкой. Опустилась на колени и казалась более поникшей и больной. – Он не любит тебя. Он хотел лишь денег. – продолжал говорить мужчина, нависая над нею, где-то там за пределами клетки. – Вся проблема заложена в тебе, дорогая моя. Ты бросаешься на шею мужчинам. Влюбляешься, отдаёшься. Глупая девчонка. Всё, что тебе остается – это реветь. Лить слезы о том, что тебя никто не полюбит и не оценит. – Он ушел, и, оставшись одна, Урла выпустила свои эмоции, что проглатывала всё это время. Она упала всем телом на пол своей клетки, обняла руками колени, сжавшись калачиком, и заплакала. Тихо, неслышно, но всё же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Разбуди во мне огонь

Но не думала она, что будет и больнее ей. Ведь не знала Урла, что Иван всё так же стоял как замороженный на одном месте. Повесив голову, он думал о прошлом. О том, что было между ним и той птицей. Он вспоминал её смех и надоедливую болтовню. Он вспоминал её наглый и игривый взгляд. И её рыжие локоны, и сладкий голос. Её тело, её запах. Всё это застыло сейчас вместе с ним. Он просто стоял и смотрел в свою шапку. Смотрел на то золото, что не приносило ему счастья. Он не знал, что делать дальше. Как жить ему дальше. Как смотреть на людей. Как говорить с отцом. Всё, казалось, потеряло смысл. Смысл самого его существования потерялся. И что могло бы сейчас заставить двигаться дальше и куда? Он не знал. Может, впервые в своей жизни он совсем не знал, что теперь ему делать. Что и зачем. И для чего. – Иванушка? Ты всё еще здесь? – сзади раздался такой мурлыкающий и такой игривый милый голосок. Иван дёрнулся и поднял голову, но он не оборачивался. Не смотрел на неё. – Вот ты и вернулся. – говорила она, приближаясь сзади к нему, а чуть дальше оставались стражники, что уже стали верными ей. – Ты выполнил своё обещание, и ты поймал жар-птицу. Получил награду большую и титул. Теперь ты не просто охотник. Теперь ты главный охотник при дворе царя. Гордись этим. – она обошла его. Зашла спереди и остановилась. Коснулась ладонью его плеча, медленно опускаясь ниже. Заставляя бурлить воспоминания в его уме. Те времена, когда он, казалось, любил её. Когда был готов пасть к её ногам. Но сейчас он смотрел на неё иначе. Равнодушным и пустым взглядом. – Я так горжусь тобой. И правда жалею, что не дождалась тебя тогда.

- Ты вышла замуж за Тиграна. Ты предала мои чувства. Давала пустые надежды. Но зачем? Ты же так любила всегда деньги и власть и сейчас их получила. Всё, что нужно было тебе, в твоих руках сейчас. Деньги и всё. Так зачем ты меня останавливаешь сейчас?

- Ну ты же тоже выбрал деньги? – хмыкнула она, убрав руку от его плеча и отступив на шаг, и, сделав такой неловкий жест, указала рукой на шапку с золотом. – Ты влюбился в птицу, но предал её. Просто продал за деньги и за титул. Так чем ты лучше меня?

- Я не сделал бы так никогда! – закричал он, швырнув шапку к ногам девушки, и монеты, рассыпавшись, покатились по полу, останавливаясь где-то дальше и переворачиваясь, падали с характерным дребезжащим звоном. – Я не знаю, как твой гад узнал, что мы здесь. И я ни за что самовольно не отдал бы самую лучшую девушку в этом мире ему. Я люблю её и только её. И никогда бы не предал.

- Тогда почему ты сделал так? Почему ты позволил Тиграну забрать её? – Елена также повысила голос.

- Он её грозился убить. Пусть я буду мучиться и жить в ненависти к самому себе, но я буду знать, что она жива. И мне будет достаточно и этого, чтобы жить дальше. И я готов жить вот так, пока жива и она. Я буду жить.

- Значит, она лучшая девушка в этом мире? – разозлившись, закричала Елена и, махнув рукой, подозвала к себе стражников. – Ты ради неё готов жить в боли? – и он качнул головой в знак согласия. – В таком случае тебе незачем жить, потому что я сама лично убью твою птицу и тебя в добавок. – и тогда она подала новый знак рукой стражникам, и те, заломив руки молодого охотника, скрутили его в три погибели. – Я хочу увидеть его голову, отделённую от тела. – прошептала она на ухо одному из стражников. Тому, что явно был неравнодушен к прекрасной Елене. И в тот же миг он достал меч и выполнил просьбы своей госпожи. Занес руку выше и, сделав лишь одно движение, резкое и пронзительное, отрубил молодому охотнику голову. – Вот видишь? – прошептала девушка, пригнувшись и подняв валяющуюся на полу кровоточащую голову молодого охотника. - А говорил, что сможешь жить. И тут ты обманул свою птицу. Ты не узнаешь, что с ней будет дальше. Ты не услышишь больше никогда её голос. Хотя… - протянула она последнюю фразу и, отодвинув стражников, вернулась в тронный зал. Пустое и такое безжизненное помещение. Казалось, в этой тишине были слышны те звуки. Те легкие стоны и биение сердца той, что была запертой в клетке. Урла снова была девушкой сейчас. Она не могла подняться с пола своей тюрьмы, убитая горем. Убитая тем пониманием, что любимый человек променял её на золото и титул.

Звук шагов заставил её открыть глаза и вытереть слёзы. «Что тебе надо от меня?» — спросила она еле слышно, не оборачиваясь.

- Тигран всегда думал, что самое тяжелое для девушки — это предательство её возлюбленного. Думал, что если тебя и охотник бросит так же, как и сам Тигран когда-то, то ты будешь страдать. И в чем-то он, конечно же, прав. Это действительно великое горе. Но мы же как женщины понимаем, что большей болью станет смерть возлюбленного человека.

- О чем ты говоришь? – Урла подняла спину и посмотрела на Елену. На её поблескивающий непонятным огоньком взгляд. – Я не понимаю?

- Хочешь узнать всю правду? – спросила Елена, и Урла, придвинувшись ближе к решётке, качнула одобрительно головой. – На самом деле Иван не предавал тебя и никому о тебе не рассказывал. Что вы вернулись в город, Тиграну рассказал его брат, чёрный ворон. Ты же знаешь чёрного ворона? – На что Урла снова качнула головой. – Но что они, мужчины, могут понимать в настоящей боли?

- Я не понимаю, о чем ты говоришь? – повторила ту же протяжную фразу Урла, и в тот же момент Елена просунула между решеток нечто круглое, завернутое в толстую шаль. – Что это? – Урла дернулась. Запах свежей крови заставлял дрожать всё её тело.

- Правда в том, что Иван не бросал тебя, как я уже и сказала. Тигран припёр его к стенке. Он сказал, что убьет тебя, если тот не отступится. Если он не придёт сюда и не заберёт награду. Потому охотник так поступил. Пришёл сюда. Забрал награду. Но он не ушел далеко. Просто не смог. Отныне его ноги не дружат с головой. – фраза, что пронеслась по телу Урлы холодком. Почему именно эти слова заставили её сейчас дёрнуться и освободить от шали тот круглый предмет. Но что же дальше? Слёзы, боль. Дикий крик. Его голова лежала у её колен. Глаза, что не успели закрыться, смотрели сейчас прямо в душу. Казались такими же живыми, как и раньше. Всё то, от чего хотелось кричать. Выть от непонимания этого мира и от жестокости окружающих её существ. Это была даже не ненависть. Просто банальное непонимание. За что так поступали сейчас с ней те люди, которых она даже не знала. Которые даже не знали её. И эта боль, и то непонимание, может, даже некоего рода ненависть разносились огненным потоком по её венам, заставляя вырываться наружу её огонь. То пламя, что спало столько времени в этом хрупком теле. «Нет!» - закричала Урла и, резко поднявшись на ноги, расправила крылья за спиной, но при этом она не превращалась в птицу. Словно огненный демон, воспаривший в этом мире, полыхающий тем пульсирующим и невероятным, заполняющим всё вокруг ярким пламенем. Урла лишь блеснула глазами, и решётки, что сдерживали её, растаяли, освободив от того плена. Урла шагнула вперёд и, расправив крылья в полную мощь, махнула ими. И язычками пламени слетели огоньками с её крыльев, поселившись на досках пола тронной залы. И язычки пламени с удовольствием принялись поедать дерево, возрастая и образуя большое пламя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Гори огнём и сияй.

- Значит, это ты его убила? – Урла уже не была похожа на убитое и раздавленное существо. Сейчас она царила в том огне, в том пламени, что старался быстрее съесть дерево этого строения. Суровый и надменный взгляд, полный жестокости. Наполненный блеском ненависти и призрения. Всё, что она никогда бы раньше не посмела выставить на показ, теперь читалось без труда. Она шагнула по полу, оставив на досках огненный след, что расползался по сторонам, въедался в дерево и разрушал его.

- Я… Я... – простонала Елена, но этого слушать Урла уже не хотела. Сейчас её душа улетела куда-то, оставив владеть телом лишь те чувства, что когда-то убивали её. – Я не... – протянула она последние слова в тот миг, когда Урла вцепилась девушке в горло острыми когтями, пуская кровь, сдавливая вены. До тех пор, пока Елена не испустила дух, упала замертво. И что сейчас было милым взгляду. Видеть, как съедает огонь ненавистное тело той женщины, что отобрала твою любовь, и те стены, что угнетали твою божественную сущность.

- Урла! – в залу вернулся Тигран, и огненная дева, оглянувшись и неестественно вытянув шею и согнувшись, присматриваясь, уставила на него взгляд. И с каждым его шагом, приближающим его к ней, существо махало крыльями в желании отстраниться, отдалиться от него. – Всё хорошо, моя дорогая. Всё так, как и должно быть?

- Я убила твою жену. – проговорила она так прерывисто и неуверенно, словно начинала забывать родной язык. – Разве ты не расстроен?

- Я расстроен. – проговорил он и, резко двинувшись к ней, чуть ли не бегом нагнал, схватил за плечи и обнял, не обращая внимания на тот огонь, что жалил его кожу, объедал его руки. – Я бы хотел сделать это сам, но это невозможно. Я не люблю тебя. Но тот, кто тебя любил. Я не хотел ему смерти. Но что сделано, не исправить, ведь ты же знаешь сама. Урла, ты всегда была и будешь сильной и особенной птицей. Той, что возвысится над всем птичьим родом. Принцесса забытого народа. Великого и несгибаемого до самого своего конца. Ты тот огонь, что ведёт наши сердца за собой в пучину. Ты трепет и боль нашего народа. Ты единственная огненная принцесса. Так сделай так, как нужно. Докажи всем свою силу. Покажи всем, на что способны огненные птицы. Расправь крылья, Урла.

- Нет. - Закричала она, отпихнув его от себя, и он, не сопротивляясь, разжал объятья, не сопротивляясь, не отстраняясь, не отклоняясь, даже в тот момент, когда она, замахнувшись, ударила его по руке, оставив три глубокие кровоточащие борозды на обожжённой коже левой руки. – Зачем ты это всё говоришь мне? Почему?- Она кричала, наполняясь слезами невероятной боли и непонимания самой себя.

- Потому что только ты сможешь вернуть всё на свои места. – ответил он.

- Что это значит? – Урла затрясла головой, закрыв ладонями глаза, а между тем рушились стены вокруг неё, и пламя съедало, забирало те жизни, что были когда-то в этих стенах.

- Вспомни слова своего отца. Вспомни, на что были способны огненные птицы. Ты можешь повернуть время вспять. Только ты одна. Сильная и гордая птица. Я верю, что ты всё сможешь сделать правильно. Я верю, что только ты сумеешь услышать звон белоснежного колокольчика и вернуть наши прошлые жизни. – Это были последние слова, что услышала она от него. В тот момент, когда открыла глаза. В тот момент, когда наблюдала, как он медленно шагает в пропасть. Как съедает его тело огонь. Как он угасает. Как покидает её. И новым диким криком вырвался наружу огонь. Пульсирующими и сильными волнами, исходившими от её тела. – Нет! – закричала она, снова закрыв глаза в попытке успокоить бушующее пламя, но это было уже невозможно. Потоки огня всё сильнее исходили от её тела, разлетаясь на великие расстояния большими огненными кольцами, и казалось, что весь мир погряз в её огне. Умирал в эти минуты. Урла выбежала из догорающего здания на улицу и помчалась в сторону горящего леса, перепрыгивая через догорающие тела людей и животных. Она пробежала чуть дальше и упала на землю, задыхаясь. Камень на её шее покрылся трещинами и был готов развалиться на части. – Прошу тебя, мать-земля, прошу тебя, отец мой, небо держащий. Верните всё на свои места. Я готова отдать все свои силы и всю свою жизнь. Я готова обменять свою жизнь на его жизнь. Лишь бы он был жив. Больше ничего мне не надо. Прошу вас. Услышьте мой голос. – И вот над её головой пролетела маленькая жёлтая птичка, она держала в своём маленьком клювике непонятный белый цветок. И вот эта птичка приземлилась возле Урлы и выпустила из клювика цветок, и тот приземлился на ладонь девушки. Птичка поднялась обратно в небо, но огонь не желал отпускать её, догнал и сжёг её в одночасье. Урла моргнула и пустила слезу, что медленной, испускающей пар струйкой стекала по её щеке. Она подняла тут руку, вглядываясь в маленький белый цветок. То был цветочек полевого колокольчика. – Верни всех к жизни. Пусть лучше я умру. – прошептала девушка, и вот колокольчик качнулся, и послышался лёгкий звон. Быстрым потоком ветра, пронизывающим до костей, проносились мимо неё облака и снег и дождь. Казалось, времена года сменяли себя друг за другом. Пока не исчез полностью огонь и не истратились все её силы. Урла закрыла глаза и провалилась в неизвестность. Кулон, висящий на её шее, рассыпался мелкими осколками, расплавившись и впитавшись в землю, исчез.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Часть 3 Всё вернётся на свои места.

Пушистыми снежинками такими размытыми и липкими мелькали в глазах. Белыми пятнами. Странными и непонятными. Резкая боль в глазах не давала покоя. Такая режущая и пронизывающая насквозь, отражающаяся отголосками боли в висках. Она слышала такой знакомый и любимый голос где-то совсем рядом, от чего текли слезы из глаз обильными ручейками, стекающими по щекам ниже к ушам и еще ниже. Жгли кожу таким непонятным и незнакомым жжением. То не было жжением от огня. А жжение от холода. Холода, которого она никогда раньше не ощущала. Не знала и не ведала, что может быть такой. Что может вот так обжигать холод. И что может вот так трясти тело от мороза. – Богард! Богард, иди сюда! – снова послышался знакомый голос, и вот уже чей-то горячий язык проскользнул по коже её ладони, оставив мокрый след, что моментально охладил её от мороза и заставил покрыться красными пятнами. – Что ты там нашел, дружище? Богард, фу! – теперь голос был совсем рядом с нею. Но Урла продолжала лежать на белоснежном снегу, провалившись в его пуховое одеяло, и рыжие волосы сейчас походили на ручейки лавы, текущие по заснеженным жерлам вулкана. – Кто ты? Ты в порядке? – он присел перед нею на одно колено и, пригнувшись, заглянул в её лицо. О, Боже! Сколько новых слез лилось из глаз. Сколько новых эмоций охватило её больной разум.

- Ванюша, ты живой?! – воскликнула она, моментально подняв спину и заключив молодого человека в крепкие объятья. – Какое счастье, что ты живой!

- Мы разве знакомы? – протянул он такую напуганную, полную удивления фразу.

- Прости. – прошептала она, стирая слезы с лица. – Нет, конечно, не знакомы. – Она отстранилась и, сжавшись калачиком, обвила руками плечи в желании согреться, хотя это не помогало сейчас. Тело беспощадно сводило судорогой, а изо рта валил пар белым облаком, поднимаясь выше, растворяясь в воздухе. – Просто я от счастья увидеть живого человека обняла тебя.

- А имя откуда моё знаешь? – он слегка улыбнулся. Сейчас, казалось, её такой несчастный и замерший вид вызывал у него двоякие чувства жалости и насмешки.

- Видимо, просто угадала. – Постаралась она пожать плечами, насколько это было возможно. – Назвала первое попавшееся имя. – Её голос дребезжал, в общем, как и вся она.

- Понятно. – Он вздохнул, набрав полную грудь воздуха, и, сняв с себя тулуп, накинул его девушке на плечи. – Так теплее?

- Ага. – протянула она, ухватившись обеими руками за края тулупа, натягивая их ближе друг к другу в районе груди. – Что это такое белое и холодное? Глаза режет от этого.

- Это снег. – удивился молодой человек. – Ты что, никогда не видела снега?

- Нет. – ответила она уже не таким трясущимся голосом. Начинала согреваться. – Так это и есть снег? Так вот как выглядит зима?

- Как же так вышло, что ты зимы не знаешь? – он не мог скрыть съедающего его любопытства и удивления. Впервые встретил человека, что не мог бы знать, что такое зима.

- Я родом из иных мест. Там не бывает снега и зимы. Там всегда светит солнце и огонь играет на его лучах. – Она вздохнула и отвела взгляд. – Я не помню, как оказалась здесь. Не помню, что случилось со мною. Я ничего не помню.

- Имя-то хоть своё помнишь? – снова ухмыльнулся он, поднявшись на ноги.

- Урла. – произнесла она еле слышно. – Моё имя Урла. Тебе оно, наверное, смешным покажется. Очень похожим на звук, который издают некоторые птицы.

- И правда похоже. – Он почесал нос, казалось, обдумывая дальнейшие действия. – Только хотел сказать это, но ты меня опередила. – И тут он решил сменить тему, понимая, что девушка начинает снова замерзать, о чем свидетельствовала новая волна судорог. – А ты помнишь, где живёшь?

- Нет. – ответила она и, подняв взгляд, увидела перед собой протянутую ладонь, упрашивающую её взяться и подняться на ноги.

- В таком случае я могу предложить тебе пожить у меня в доме, пока не вспомнишь, что с тобою приключилось и где жила раньше, – он с удовольствием сжал её ладонь, и лишь стоило случиться легкому одобрительному кивку, как, подозвав своего пса, молодой охотник потянул за собою девушку через лес по узкой тропке к маленькому домику, из трубы которого валил белым столбом дым. – Пришли. Мой отец строгий, правда, но не думаю, что станет возражать. Гостей стены нашего дома не видели давно. Да и женщин тоже. С тех пор как мамы не стало. – Он потянул её за руку дальше и затолкал в дом, помог снять тулуп и повесил его у двери на еле заметный крючок.

Урла снова обвила плечи руками и сделала несколько шагов вперёд. «Здравствуйте», — протянула она, и мужчина, что сидел за столом и евший похлёбку, вскочил как-то резко, окинув пару беглым взглядом. Он был явно не готов увидеть своего сына с девушкой, тем более в их доме.

- Здрасте. – сказал он и вытер руки о штаны, подошел ближе.

- Бать. – протянул Иван, положив свою шапку на лавочку, стоящую под тем крючком, на который повесил тулуп, и, прислонив ладони к спине девушки в районе лопаток, подтолкнул её слегка вперёд, заставив пройти к центру комнатки. Почти вплотную к его отцу. – Эту девушку зовут Урла, и, если ты не против, она поживет в нашем доме.

- Я, конечно, ждал, когда же ты приведёшь в наш дом девушку, но не думал, что это будет выглядеть вот так. Неожиданно.

- Отец. - более резко отреагировал Иван, словно в желании показать своею интонацией, что он привел в дом девушку вовсе не из-за романтических побуждений. - Я встретил Урлу в лесу. Она, видно, упала, головой ударилась, не помнит некоторые вещи, где живёт и как в нашем городе появилась. Потому я и решил её приютить у нас. Помочь согреться и восстановиться. Может, вспомнить что было забыто.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я понял. – вздохнул отец. Казалось, такое объяснение хоть и было очевидным и ожидаемым, но всё же он надеялся познакомиться не просто с девушкой, а с невестой своего сына.

Так и осталась Урла жить в доме Ивана. И Богард, казалось, узнавал её. Постоянно вертелся у ног и облизывал руки. Неужели он помнит те времена, что прожили они вместе? Те времена, что сейчас были нереальными. Разорванными картинками странного сна. Но и этого было достаточно сейчас. Просто видеть его лицо, слышать голос. Улыбаться ему в ответ и помогать по хозяйству. От чего и отец Ивана был доволен. Давненько их дом не видел женских рук. Сейчас Урла была счастлива, хоть и не могла вслух назвать Ивана любимым в этой новой жизни. А что же сказать об остальных участниках этой странной, где-то весёлой, а где-то грустной истории?

Так вот. В тот же момент, когда очнулась в лесном сугробе Урла, с другой стороны темного леса очнулась и Мэг. Сейчас она помнила всё то, что было. Она помнила, как её возлюбленный предал её и украл силы птичьего народа. Она помнила и охотника, что сумел вывести птицу жар дарующую из проклятого царства Това. Вот только царства больше не было, а на его месте находилось широкое поле. Чуть дальше виднелась крыша постоялого дома, в котором так же беззаботно, напевая песни, вытирала столы и подносила пьянящие напитки клиентам Тильда. – Всё встало на свои места. – на глубоком вдохе проговорила Мэг и, заметив в сугробе свой кулон, нагнулась, подцепила цепочку двумя пальчиками и одела его обратно себе на шею. На её пальце больше не было проклятого кольца, что говорило о том, что замысел её брата всё же удался и птичий народ вернул свои силы себе. – Как же хорошо.

расставить всё по своим местам.

- Мэг. – окликнул её мужской голос, и, обернувшись, она увидела его. Това стоял на расстоянии метров трёх где-то от неё. Одетый в рванье и поношенные сапоги. Всё так же, как до их знакомства. Простой оборванец. Разбойник с дороги. И всё же она не могла смотреть на него без искрящейся, глупой и такой влюбленной улыбки на её лице. – Детка. Как же рад я видеть тебя. Любимая моя. – говорил он, приблизившись резко к ней в желании обнять, но Мэг отступила на шаг, не позволив ему сделать этого. Она видела, как его взгляд пронзал вовсе не её, а тот кулон, что висел на её шее. И тут Мэг поняла, что и он тоже помнит ту жизнь. И что, быть может, если дать слабину. Если снова пасть в его объятья, вся история повторится вновь, и жертва, дарованная огненной птицей, будет напрасной.

- Това, - прошептала Мэг. - Милый, любимый мой Това, помнишь ли ты что-то из происшедшего с нами? - спросила она, не убирая с лица той глупой улыбки.

- О чем ты говоришь, дорогая моя? – он пытался показать видимость полного непонимания её слов. – Мы гуляли с тобой. Ты показывала мне фокус с пером птички, а потом я не помню. Всё как в тумане.

- Как жаль. – протянула она, качнув головой. – Я буду скучать по тебе, Това.

- Что значит скучать? – паникой вырвалась фраза с его уст. Он видел, как ведьма что-то шепчет своему кулону и обрезает свой палец о его край. – Мэг! – закричал он, но вот капелька её крови упала на землю, и тело ведьмы растворилось дымкой в воздухе.

- Ты больше никогда не сможешь увидеть птичьи души. Любовь моя. - Последняя фраза застыла в морозном воздухе, разносимая эхом по всему покрытому снегом полю. - Прощай, Това. - Он кричал. Он звал её. Но Мэг была несгибаема. Она не желала больше слушать лживых красивых слов. И всё, что было между ними, она уже похоронила в своём сердце. С какими чувствами она брела по узкой тропинке, ведущей к её дому? Что творилось в её голове? Быть может, она и сама не особо понимала этого сейчас. И лишь одного хотела её птичья душа. Вернуть разбитое сердце жар-птицы. Она стремилась восстановить тот кулон, что блестел огоньком среди янтарных осколков, и вернуть силы огненной невинной душе. А потому она вернулась в свой дом, но тут её ждал очередной сюрприз. Скорее неожиданный, хоть и ожидаемый.

- Ты? – протянула она, закрыв за собою скрипучую дверь и неохотно окинув младшего брата взглядом. Пробежала пальцами по верхним полочкам, собрав несколько видов сушёных трав и грибов. Замысловато свернутых кореньев.

- Мне нужна твоя помощь, сестричка, – он поднялся из-за стола, за которым сидел, и, задвинув стул, выровняв его аккуратно по уровню столешницы, повернулся к Мэг лицом. Теперь она могла увидеть маленькую желтую канарейку, сидящую на его плече.

- Ты нашел желтуху? – она от удивления округлила глаза, от чего её лицо немного свело судорогой. – Не ожидала от тебя такого.

- Если быть честным, то это она меня нашла. – Его лицо тоже дёрнулось, пустив на показ мимолётную улыбку. – Но сейчас она обычная птичка и не может принять иной оболочки.

- Что же ты хочешь от меня? – Мэг приподняла бровь и, мотнув головой, словно была против тех действий, о которых просит её брат, вернулась к сбору ингредиентов с полок. – Нет. Нет. Нет. – повторила она. – Я не стану снова кольца заговаривать. Кто знает, чем это может в итоге выйти. – И вот её рука остановилась на том самом кольце, что она когда-то заговаривала для желтухи. Стянула его с полки и сжала в кулаке на долю секунды, после чего разжала кулак и посмотрела на то колечко.

- Мэг. Умоляю тебя. Ты же знаешь много способов наделить канарейку обликом человеческим. Прошу тебя. Помоги нам. – И Мэг качнула понимающе головой. Помнила она, как её брат любил эту птичку. На что был готов ради неё. Да и что было говорить. Ведь Яр был очень похож на неё. Такой же тихий и спокойный, любящий тишину и одиночество. Однолюб.

- Ладно. – Мэг положила кольцо на стол, сняла с шеи кулон и положила его рядом с кольцом, после чего обложила собранными с полок травами. – Только кровь используем твою. Пусть на твоей крови повязана она будет. И после ты будешь обязан выполнить мою просьбу. Согласен?

- Конечно, согласен. – ответил он, и вот маленькая птичка спрыгнула с его плеча и, пролетев немного, приземлилась на столе возле этого загадочного круга.

- Тогда слушай меня внимательно. – Она взяла острую игру в руки и проткнула его палец, пролила его кровь на кольцо и нашептала слова кулону. Кольцо засветилось странным свечением и, поднявшись в воздух, покружилось вокруг них, после чего пристроилось на лапке желтой канарейки, и в тот же миг она снова стала той самой Желтухой. Худенькой девушкой с желтыми волосами. Она в тот час же спрыгнула со стола и, повиснув на шее мужчины, всосалась в его губы поцелуем, а её желтого цвета платьице слегка развивалось при тех движениях, что совершала сейчас она. – Ты должен отдать сердце Урле. Пусть жар-птица оживёт и снова запоёт. – Мэг надрезала свои вены и пролила свою кровь на те травы, что окружали кулон. – Заклинаю вас соединить и восстановить все осколки, пусть моё сердце станет чужим. Пусть проснётся в нём сила чужая. Пусть огнём расцветёт тот цветок. – И в тот же миг засверкали травы радужными отблесками, и засиял и сам кулон. Задребезжал. Наливался огнём. И по мере того как менял цвет кулон, исчезала Мэг. – Передай этот кулон жар-птице. И скажи ей, что я сожалею обо всём, что было. И я отдаю ей то, что пришлось разрушить. – И вот последняя искорка дотлела. И кулон стал полностью оранжевого цвета с мерцающим огоньком внутри него, а Мэг больше не стало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я передам твой дар жар-птице обязательно. – прошептал Яр, взяв в руки кулон и убрав его в потайной карман своих одежд.

- Твоя сестра всё сделала правильно. – обняла его за плечи Желтуха, слегка повиснув на нём.

- Я знаю! – ответил Яр, вздохнув глубоко.

Теперь этот маленький домик служил им домом. И эта маленькая печка, и прорезь в крыше. И скрипучая дверь, и сушеные травы. Мэг, может, и исчезла. Может, и растаяла ради восстановления Урлы, но всё же продолжала жить в этих предметах, что окружали их.

И что же было дальше?

А было вот как. И, может, жизнь всё же решила расставить всё по своим местам.

конец

Прошло уже два месяца с тех пор, как осталась жить Урла в доме у Ивана. И всё уже казалось слаженным и обыденным. Отец Ивана был в восторге от девушки. От того, как она ухаживала и за домом, и за ними. Да и еда стала вкуснее, и вода слаще. Так и Урла в попытке понравиться ему, дабы дольше оставаться жить под их крышей, бегала за советами к пожилой одинокой соседке. Училась готовить вкусную еду, убирать и стирать.

Но вот однажды, когда гуляли Урла и Иван по лесу. Собирали хворост и шутили. Бегали вокруг деревьев, играясь в догонялки, между ними пробежала искра. Словно волной воспоминаний, заставивших их остановиться. Заставивших Ивана как-то иначе взглянуть на девушку. Сейчас она видела устремленный на неё взгляд, которым в последнее время той прошлой жизни смотрел на неё Иван. Такой томный и, казалось, влюбленный взгляд, полный желания поцеловать её губы. От чего он, слегка приобняв девушку и прижав к дереву, был готов поцеловать её в губы, но резкий звук сломанных веток где-то рядом и тяжелая рука, упавшая на плечо, заставили его вздрогнуть и отвлечься от этого занятия. – Тьфу ты. Вадим, что ты так крадёшься? Напугал.

- Как что. – хмыкнул молодой рыжеволосый парень. – Ты что, забыл совсем, что сегодня? Какой день важный? Тебя Елена заждалась уже.

Ах! – воскликнул Иван и, поправив прическу, расчесав волосы пальцами и поправив одежду, схватил за руку Урлу, повёл её в город. – Как я забыть-то мог. Пойдём быстрее.

Урла смотрела на него, казалось, готовая расплакаться. Столько усилий она принимала. Столько действий со своей стороны, чтобы хоть как-то привлечь его внимание. А он и думать о ней не желал. А стоило вспомнить имя той, что когда-то врагом их была, так он оттаивал и бежал к ней навстречу. Видимо, сильно он любит её. – думала про себя Урла, но всё же продолжала идти следом за Иваном. Готовая ко всему, что ей начертано судьбой. Что будет, то и будет. Не буду женой ему, ну и ладно, быть может, смогу быть хотя бы названной сестрой. – думала она. И вот они остановились у выкрашенного белой краской забора, вдоль которого уже собралась толпа. – Что происходит тут такое? – прошептала Урла на ушко Ивану.

- Как что? – ухмыльнулся он, крепче сжимая пальцами ладонь девушки. – Моя подруга детства замуж выходит. Разве я могу её не поздравить?

- Подруга? – протянула Урла, перебирая фразу по слогам. – Выходит замуж? Я думала, ты к ней неравнодушен?

- Было и такое. – улыбался он. – Когда-то мне казалось, что я в неё влюблен. Бегал как дурак у её дома, всё поджидал её. О встречах мечтал. А потом это как-то само прошло. Я понял, что не люблю её по-настоящему. А потом в наши края приехал этот мужчина и сразу же просил её руки. И она согласилась. И я был счастлив, что она счастлива. Вот как-то так. – смеялся он.

- Чужестранец? – всё так же по слогам проговорила Урла. И вот показались жених с невестой, медленно вышагивая к запряженной белыми лошадьми повозке. – Тигран? – проронила она его имя и отступила назад. - Не может быть. А он, словно услышав своё имя сквозь звуки выкрикивающих поздравления людей, оглянулся и посмотрел на неё. Он был молод сейчас и красив. Таким, каким она знала в те времена, когда, казалось, была влюблена в него. – Ох. Боги! – прошептала Урла, наблюдая, как Тигран целует руку своей невесты и что-то шепчет ей на ушко. Оставляет её одну принимать поздравления соседей, а сам, пробравшись сквозь толпу, идет к ней. - Боги! – повторила она и, дернувшись, забежала за дом. Но так вышло, что он уже был там. Стоял прям перед нею.

- Урла, постой. – Он поймал её за руку в тот момент, когда девушка, дёрнувшись, развернулась в попытке убежать от него. – Позволь мне объясниться, прошу тебя!

- Зачем? – она закачала головой. Как же больно было понимать, что он до сих пор любит ту девушку. Обида наполняла её. Ну почему они оба любят ту, а не её. Чем она сумела так заворожить их? – Ты женишься. Ты? – не понимала сама себя и происходящего Урла. – Мужчина, который говорил, что нет в мире той, что тебя пленит?

- Прости меня, Урла. Я с тобой поступил плохо. Знаю. И я желал спасти тебя и всех нас. – Она всё же позволила ему приблизиться и обнять за плечи. – И я не знаю, почему вышло именно так. Я полюбил Елену, лишь увидев её раз. И снова вернулся к ней и в этой жизни. Но то, что сделала ты, не забудется. Ни мной, ни птичьими душами. Все мы у твоих ног. Принцесса огненных птиц.

- Я уже не огненная птица. – пустила слезу Урла. – Моё сердце рассыпалось в прах из-за тебя и твоей возлюбленной.

- Я знаю. – поглаживал он её плечи, казалось, в желании прижать к своей груди. – Именно потому моя сестра решилась на этот шаг. Она просила передать тебе это. – И он достал кулон, сверкающий огненным светом. – Мы возвращаем тебе сердце. Принцесса. – И когда Тигран надел кулон Урле на шею, огонёк пробежал по её жилам. Она снова была той же, как прежде. Величавой и таинственной. Сильной и независимой. Богиней для всего птичьего народа.

- Тигран. – Урла, не сдержавшись, сама бросилась к нему на шею, обнимая, поцеловала в щеку. – Спасибо за этот подарок.

Но резкий рывок вырвал её из объятий мужчины. – Эй, красавчик. У тебя вроде бы своя невеста есть, так что нечего обнимать чужую. – понимание, что она находится в крепких руках Ивана, до Урлы дошло не сразу. Лишь когда Тигран, ухмыльнувшись, слегка приклонился перед ними.

- Конечно. Прошу прощения. – проговорил он и, вернувшись к своей невесте, помог ей забраться в карету, чтобы увезти в те края, в которых успел обосноваться вдали от всего того, что могло окружать их здесь. Дальше от близких своих и её. Дальше от мест, где мог бы их повстречать Това, хоть и на нем лежало проклятье Мэг, и он не мог больше увидеть существ таких, какими была Урла, и сам Тигран, и брат его Яр, и милая и кроткая маленькая желтая канарейка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты знаешь этого типа? – хмыкнув, Иван как-то осуждающе поглядывал на Урлу в тот момент, когда они медленно брели по городской дороге до дома.

- Мы с ним, как ты говорил про Елену? – задумчиво протянула она. – Друзья детства. Я и Тигран из одного народа. И он лишь хотел подарить мне это. – Она показала кулон, висящий на её шее и поблескивающий невероятным ярким огоньком. – Точнее, передать. Это просила сделать его старшая сестра.

- Понятно. – Он был странно резок, казалось, его съедала ревность в этот момент.

- Тебя это расстроило? – она посмотрела на него, слегка улыбнувшись, казалось, ей нравилось видеть его таким. Ревнующим её к другому мужчине.

- Просто не хочу, чтобы моя будущая жена общалась с другими мужчинами. Тем более наедине. Тем более с теми, кого я лично не знаю. – ответил он.

- Неужели ты меня ревнуешь? – она остановилась, казалось, совсем не заметив некоего акцента на некоторые слова, присутствующие в его фразе. – Но почему?

- Не думал, что у птиц бывает плохо со слухом. Я же сказал, что ты моя будущая жена. – ответил он с еще более недовольным выражением лица.

- Ты знаешь, что я птица? – всё тело затряслось, словно от холода, а голова закружилась. Казалось, земля была готова убежать из-под её ног.

- Ну вот ты опять за своё. – рассмеялся он. – Я уже третий раз говорю, что хочу взять тебя в жены. А ты на птичьем роде зациклилась. Быть может, закудахчешь снова, как курица? – смеялся он, а она совсем не могла понять его действий и слов. – Как тогда в постоялом доме, помнишь?

- Ты? – она закачала головой, наполняясь слезами радости. – Ты вспомнил всё, что было в той жизни? – плакала она.

- Да. – ответил он, подтянув её за руку, прижимая к своей груди сильнее. – Я всё вспомнил. Вспомнил тебя. И вспомнил всё, что было между нами. И вспомнил, как сильно я любил тебя. – теперь Урла больше не могла подобрать слов. И не могла произнести ни слова. Лишь слезы счастья переполняли её в тот момент, когда он приподнял её голову, лишь слегка касаясь пальцами подбородка, и поцеловал её губы таким нежным и ласковым поцелуем. - Я люблю тебя, моя птичка!

- Как же я счастлива! – проронила она сквозь слезы, отвечая поцелуями на его поцелуи. – Наконец-то я счастлива!

И сыграли свадьбу молодой охотник и принцесса птиц жар дарующих. Жили они долго и счастливо с тех пор. Но и не забывали они, через что прошли в той жизни, которой не было. И рассказывали они как сказку своим детям и внукам случаи разные из тех их странствий.

Конец