Вот так поворот. Часть 22. Квартерт. Финал

Женя прижала Лену к шелковым подушкам огромной кровати, их обнаженные тела сливались в лунном свете. Лена выгнулась, когда пальцы Жени скользнули между её бёдер — нежно, но уверенно.

— О Боже... — Лена закусила губу, её ноги непроизвольно раздвинулись шире.

Женя усмехнулась, наблюдая, как её пальцы исчезают во влажной теплоте:

— Ты уже готова... вся дрожишь.

Её большой палец нашёл набухший бугорок, начал медленные круги. Лена вскрикнула, вцепившись в подушки.

— Жень... подожди...

— Чего ты хочешь? — Женя наклонилась, её грудь скользнула по животу Лены. — Скажи.

Лена застонала, когда два пальца вошли в неё глубоко, до самых суставов.

— Да... вот так... — её голос сорвался на высокой ноте, когда Женя начала ритмичные движения.

Я завороженно наблюдал, как Женя управляет телом моей жены — профессионально, словно знает каждую её эрогенную зону. Её свободная рука сжала Ленину грудь, пальцы заиграли с соском.

— Ты такая красивая, когда теряешь контроль, — прошептала Женя, ускоряя движения.

Лена закинула голову, её бёдра начали двигаться в такт, принимая пальцы глубже. В комнате разносились влажные звуки, смешанные с прерывистым дыханием.

— Я... я... — Лена не могла закончить, её тело напряглось как струна.

Женя прижалась губами к её шее, почувствовав, как Ленино тело начинает содрогаться.

— Кончай, — приказала она, и Лена взорвалась тихим криком, вцепившись в Женины плечи.

Её тело билось в оргазме, пока Женя нежно вынимала пальцы, блестящие от соков.

— Ну что, — Женя облизала пальцы, глядя на потерянную Лену, — теперь моя очередь?

Лена, всё ещё дрожа, потянулась к ней, её глаза горели новым желанием...

Лена опустилась на колени перед Женей, её пальцы дрожали, обхватывая твёрдую плоть. Она медленно провела языком по всей длине, чувствуя, как Женя вздрагивает под её прикосновениями.

— Ты так красиво стонешь... — прошептала Лена, прежде чем взять в рот.

Её губы плотно обхватили член, язык играл с головкой, а руки скользили по Жениной груди — большие, упругие, идеально ложащиеся в ладони. Женя закинула голову назад, её пальцы впились в Ленины волосы, но не направляли — просто чувствовали.

— Лен... не останавливайся...

Но Лена вдруг отпустила её, поднялась и, глядя прямо в глаза, медленно опустилась сверху. Обе застонали в унисон, когда член вошёл глубоко внутрь.

— Боже... как хорошо... — Лена закатила глаза, её руки сжимали Женину грудь, пальцы впивались в нежную кожу.

Они двигались в странном, почти гипнотическом ритме. Лена то приподнималась, почти выпуская Женю, то опускалась, принимая её полностью. Каждое движение заставляло её вздрагивать, а Женю — глубже впиваться ногтями в её бёдра.

Я видел, как Ленино лицо искажается от нарастающего удовольствия. Её дыхание стало прерывистым, тело напряглось.

— Я... я сейчас... — её голос сорвался.

Женя почувствовала это первой — Ленины внутренние мышцы начали ритмично сжимать её. Она резко села, обхватив Лену за талию, и вошла в неё ещё глубже.

— Кончай со мной... — прошептала Женя.

Их крики слились, когда оргазм накрыл обеих одновременно.

И произошло нечто удивительное.

Ленино тело вдруг застыло в идеальной дуге, её пальцы впились в Женину грудь, оставляя розовые следы. Из её горла вырвался сдавленный стон — не крик, а скорее прерывистый выдох, будто все воздух разом покинул лёгкие.

Женя ответила ей тихим рычанием, её бёдра дёрнулись в последнем, глубоком толчке. Я видел, как её мышцы напряглись — от кончиков пальцев, сжимающих Ленины бока, до голеней, дрожащих от напряжения.

Они замерли так — соединённые, прекрасные в своей уязвимости. Ленины веки трепетали, губы приоткрылись в беззвучном крике. По её животу пробежали мелкие судороги, а внутренние мышцы, должно быть, сжимали Женю с невероятной силой — та закатила глаза и прошептала что-то неприличное.

Первый спазм длился вечность. Потом второй — мягче, но глубже. Лена бессильно упала на Женю, их потные тела слились воедино. Женя обняла её дрожащими руками, прижимая к себе, продлевая момент.

— Боже... — Лена прошептала прямо в её шею, губы касались влажной кожи.

Женя только засмеялась — хрипло, удовлетворённо — и провела ладонью по её спине, чувствуя, как та ещё вздрагивает.

В комнате пахло сексом, дорогими духами и чем-то ещё — электричеством, что ли.

А в это время в гостиной...

Наши голые тела сплелись на кожаном диване, как тогда три года назад. Марина Сергеевна прижималась ко мне всей тяжестью своего зрелого тела, и я снова ощутил то странное узнавание - её бедра были мягче Лениных, живот теплее, грудь полнее.

Её лоно, горячее и влажное, принимало меня с той же нетерпеливой дрожью, что и в ту ночь. Я закрыл глаза, и передо мной снова всплыл тот пьяный мрак спальни, когда мои руки, скользя по незнакомым в темноте изгибам, всё же не остановились.

Она двигалась иначе чем Лена - не резкими толчками, а плавными волнами, будто отдаваясь не просто сексу, а самому факту того, что её ещё желают. Её ноги обвились вокруг моей спины с неожиданной силой, и я вспомнил, как тогда утром увидел на своих плечах синяки от её ногтей.

Сейчас её ладони скользили по моей спине так же жадно, а губы ловили каждый мой выдох. В этом не было ни доминирования, ни игры - только два тела, помнивших друг друга лучше, чем хотели бы признать.

Меня внезапно накрыло волной — не желания, а чего-то глубже. Я резко опустился между её дрожащих бёдер, впиваясь губами в эту зрелую плоть, которая пахла дорогим мылом и её возбуждением.

Её лоно раскрылось передо мной как спелый плод — влажное, тёплое, с едва заметной дрожью. Первый касание языком заставило Марину Сергеевну вскрикнуть неожиданно молодо. Я почувствовал вкус — терпкий, с лёгкой горчинкой, совсем не как у Лены.

— Андрей... — она прошептала мое имя впервые за все годы, и это звучало странно интимно.

Я работал языком методично, вспоминая, как три года назад в пьяном угаре делал то же самое, думая, что это жена. Но сейчас — сознательно, жадно. Мои пальцы впились в её полные бёдра, прижимая ближе, а она, забыв о своём статусе, просто стонала, запутав руки в моих волосах.

Её клитор пульсировал под моими губами, набухший от внимания. Я почувствовал, как её ноги начали дрожать, как дыхание стало рваным.

— Да... вот так... — её голос сорвался, когда я ввёл два пальца внутрь, найдя ту чувствительную точку, что заставила её выгнуться.

И тогда она кончила — не с театральными криками, а с тихим, сдавленным стоном, всем телом прижимая моё лицо к себе, будто боялась, что я остановлюсь.

Когда я поднял глаза, она смотрела на меня — растерянная, беззащитная, совсем не та властная теща. И в этом взгляде читалось что-то опасное — мы оба понимали, что теперь всё изменилось.

Марина Сергеевна обмякла на диване, её грудь тяжело вздымалась.

— Детки... — её голос звучал хрипло, — помогите Андрею... я уже не могу...

Лена первой поднялась, её тело блестело от пота. Она подошла ко мне, ещё дрожа от недавнего оргазма, и провела ладонью по моему напряжённому животу:

— Наш мальчик остался без внимания?...

Я осторожно вошёл в Лену, её внутренности ещё были тёплыми и скользкими от Жениного семени. Необычное ощущение — двигаться в уже занятом прежде пространстве, чувствуя, как внутри хлюпает наша смешанная влага.

— Ммм... — Лена выгнулась, её ноги обвились вокруг моей спины. — Так... глубже...

Я начал ритмичные движения, когда вдруг почувствовал Женины пальцы на своей пояснице. Она нежно массировала мои ягодицы, постепенно смещаясь ниже. Я не останавливался, чувствуя, как Лена сжимает меня внутри, её стоны становились громче.

Марина Сергеевна прильнула к моим губам, её поцелуй был влажным и жадным. В то же время Женины пальцы скользнули между моих ягодиц, обильно смазывая вход смесью спермы и Лениных соков.

— Расслабься... — прошептала Женя за моей спиной.

Я почувствовал, как её грудь прижалась к моей спине, а затем — осторожное, но настойчивое давление в самом уязвимом месте. Её твёрдый член медленно, но неумолимо входил в меня, заполняя до предела. От неожиданности я замер, чувствуя странное двойное проникновение — я в Лене, Женя во мне.

— Боже... — вырвалось у меня, когда волна неожиданного удовольствия прокатилась по всему телу.

Лена подняла на меня затуманенный взгляд:

— Тебе... нравится?

Я не успел ответить — Марина Сергеевна снова притянула меня к себе, её язык проник в мой рот, пока Женя начала осторожные движения.

Тело вздрогнуло, когда Женя вошла в меня полностью. Необычное ощущение — сам будучи внутри Лены, чувствовать, как меня заполняют сзади. Я замер на мгновение, пытаясь привыкнуть к этой двойной полноте.

— Двигайся... — прошептала Лена, её ногти впились мне в плечи.

Я начал осторожные толчки, синхронизируясь с ритмом Жени. Её грудь прижималась к моей спине, горячая и потная, а руки обхватили мои бёдра, помогая сохранять темп.

Марина Сергеевна наблюдала за нами с дивана, её пальцы медленно скользили между собственных ног.

— Какие вы красивые... — её голос звучал хрипло.

Женя ускорилась, и я почувствовал, как её член трёт мою простату, посылая волны удовольствия. Лена под моими толчками закатила глаза, её внутренние мышцы начали ритмично сжиматься.

— Я... я не могу... — застонала она, и я понял — Лена снова на грани.

Женя наклонилась ко мне, её губы коснулись уха:

— Кончай с ней...

Я ускорился, чувствуя, как Ленино тело напрягается в предвкушении. В тот момент, когда она закричала, сжимая меня изнутри, Женя вошла особенно глубоко, и моё собственное удовольствие вырвалось наружу.

Мы рухнули на кровать — сплетённые, липкие, абсолютно опустошённые.

Мы лежали, сплетённые в один липкий комок тел, дыша на одной частоте. Лена дремала, прижавшись щекой к моей груди. Женя раскинулась рядом, её пальцы лениво перебирали мои волосы. Даже Марина Сергеевна казалась расслабленной, её рука лежала на моём животе.

И в этой тишине, полной запахов секса и довольных вздохов, она вдруг резко поднялась.

— Если мы сейчас не напьёмся, — её голос громыхнул, как гром среди ясного неба, — мы все сойдём с ума!

Она встряхнула нас, как котят, заставив подняться. Виски лился рекой, смешиваясь с остатками нашего стыда и приличий. Мы пили прямо с пола, из горлышка, передавая бутылку по кругу. Лена хихикала, спотыкаясь о свои же туфли. Женя рассказывала похабный анекдот. А Марина Сергеевна... она смотрела на нас с тем самым взглядом, который говорил: "Завтра вам всем хана".

Солнечный луч пробился сквозь шторы, заставив меня зажмуриться. Голова раскалывалась, но в груди было странное умиротворение. Я повернулся и уткнулся носом в рыжие локоны Лены — она спала, свернувшись калачиком, прижав мою руку к своей груди.

В этом полумраке утра я разглядывал каждую знакомую веснушку на её плечах, каждую ресничку, дрожащую во сне. Пахло её шампунем — тем самым, с ароматом ванили, который я выбирал для неё три года назад.

Как же я люблю эту женщину.

Не за страстные игры вчетвером, не за эксперименты. А за то, как она морщит нос, когда пьёт кофе. За её упрямство, с которым она отстаивает глупые точки зрения. За то, как её глаза блестят, когда она находит новую серию "Кухни".

Я осторожно притянул её ближе, ощущая, как её спина прижимается к моей груди. Лена во сне пробормотала что-то неразборчивое и устроилась удобнее.

Квартира была пуста. Ни Марины Сергеевны с её властными взглядами, ни Жени с её хищной улыбкой. Только мы двое — и следы вчерашнего безумия: пустая бутылка виски на полу, чёрное кружевное бельё на люстре, забытый телефон Жени на тумбочке.

Я закрыл глаза, вдыхая запах Лениных волос. Всё это — просто игра. А вот это — её рука в моей — и есть настоящая жизнь.