Вот-так поворот. Часть 22. Квартет

Последние месяцы наша жизнь напоминала дурной сон. Лена и Марина Сергеевна превратили меня в свою игрушку — то ласкали, то унижали, то передавали друг другу как вещь. Сначала это заводило, потом стало привычкой, а теперь... Теперь я ловил себя на мысли, что ищу любую возможность вырваться.

Тот вечер начался с тяжёлого молчания за ужином. Лена ворошила вилкой салат, избегая моего взгляда. Марина Сергеевна медленно потягивала вино, её холодные глаза изучали меня, будто решали — оставить или выбросить.

— Нам нужен ещё один, — неожиданно заявила теща, поставив бокал с таким звоном, что я вздрогнул.

Лена подняла глаза. В её взгляде читалось что-то между облегчением и страхом.

— Ты права. Мы зашли в тупик, — тихо согласилась она.

Сердце заколотилось. Я прекрасно понимал, о чём они. Эти многозначительные взгляды, которые они бросали друг другу последние недели...

— Кого? — спросил я, хотя уже догадывался.

— Трансвестита, — выдохнула Лена, словно сбрасывая груз. — Чтобы внёс... разнообразие.

В голове всплыл образ Жени — её смеющиеся глаза, мягкие руки, тот особый взгляд, которым она меня обжигала.

— Женя, — вырвалось у меня прежде, чем я успел подумать.

Тишина стала такой густой, что в ушах зазвенело.

Марина Сергеевна медленно облизнула губы.

— О, так ты уже присмотрел, — в её голосе звучала опасная нотка.

Лена сжала вилку так, что костяшки побелели. Она знала, кто такая Женя — помощница Виолетты, моей начальницы, чьи фото я "случайно" забывал закрыть.

— Правила, — сквозь зубы процедила жена. — Она здесь гостья. Никаких тайн. И если попробует тебя увести...

Она не договорила. И не надо было.

Теперь оставалось только ждать, когда Женя переступит порог нашего дома — и всё окончательно полетит в тартарары.

И вот наступил этот вечер, которого все так ждали, хотели и боялись одновременно.

Когда дверь открылась, в прихожей будто стало тесно. Женя вошла не как гостья — как хозяйка, еще не получившая ключи, но уже знающая расположение всех комнат.

Ее черное платье, казалось, было соткано из ночи и запретных мыслей — плотно облегающее там, где нужно, и коварно приоткрывающее там, где этого никто не ждал. Шелк шепотом скользил по бедрам при каждом шаге. Губы — чуть влажные, будто только что от чьего-то поцелуя. А глаза... Глаза смотрели на меня так, будто мы уже раздеты и она просто выбирает, с чего начать.

— Какой... уютный дом, — произнесла она, проводя пальцем по моей груди, проходя мимо.

Гостиная встретила нас мягким светом ламп и тяжелым молчанием. Лена сидела на диване, выпрямив спину — поза идеальной жены, только пальцы нервно теребили подол платья. Марина Сергеевна стояла у камина, медленно вращая бокал с вином — слишком медленно для трезвого человека.

— Ну что, обсудим правила? — Лена сделала улыбку, от которой стало холодно.

Женя опустилась в кресло, позволяя платью приоткрыть ногу выше колена.

— Конечно, — она уронила сумочку на пол с таким расчетливым звоном, что все вздрогнули. — Я вся внимание.

Марина Сергеевна выдвинула условия первая:

— Никаких тайн между нами. Все решения — вместе.

— Естественно, — кивнула Женя, поправляя прядь волос.

Лена добавила:

— И никаких претензий на исключительность.

— Абсолютно согласна, — Женя улыбнулась мне так, словно мы только что разделили секрет.

Я видел, как Лена сжала кулаки. Видел, как дрогнула рука Марины Сергеевны, и вино чуть не пролилось. Видел, как Женины пальцы медленно скользнули по собственному бедру — туда, куда я не мог не смотреть.

И самое страшное — я видел, как все они лгут.

Каждое слово было фальшивым. Каждое "согласие" — ловушкой. Каждая улыбка скрывала нож.

Но никто не собирался говорить это вслух.

Марина Сергеевна резко поднялась, её тень на стене превратилась в хищный силуэт.

— Предлагаю выпить за наш очаровательный квартет! Вина! Нет... — она провела языком по губам, — К чёрту вино. Виски. Все пьют виски сегодня.

Лена, словно ожидая этого момента, ловким движением открыла буфет, где уже стояли четыре хрустальных бокала и бутылка 18-летнего Macallan.

— Я взяла твой любимый, — шепнула она мне на ухо, специально делая паузу, чтобы её губы коснулись мочки уха.

Первый глоток обжёг горло. Второй растопил лёд в голосах. К третьему рюмка Жени уже стояла на моей тумбочке, а сама она устроилась у меня на коленях, её бедро намеренно давило на меня.

— Ох, какие же вы все предсказуемые, — с мокрым хлопком оторвала от бокала алые губы Марина Сергеевна. — Мужчина, виски, низкие голоса...

— Зато я непредсказуема, — Женя внезапно провела влажным пальцем по моей шее, собрав капли пота. — Кто угадает, куда я положу этот пальчик?

Лена фыркнула, наливая четвёртый виски:

— Он, конечно, мечтал, чтобы ты сразу разделась.

— Ошибаешься, дорогая, — Марина Сергеевна томно потянулась, демонстрируя округлости в своём облегающем платье. — Он хотел смотреть, как мы раздеваем друг друга.

Женя рассмеялась и вдруг ловко перекинула ногу, так что её острый каблук оказался у меня между бёдер:

— А я думала, он хочет, чтобы мы все раздели его первым...

В комнате повисло тяжёлое молчание. Лена закусила губу. Марина Сергеевна медленно облизнула край бокала. А Женя... Женя неожиданно встала и, покачивая бёдрами, направилась к бару:

— Кто ещё хочет... особенный коктейль?

Её пальцы игриво перебирали бутылки, но все мы понимали — это не про напитки.

— Что-то тут становится слишком жарко... — прошептала Марина Сергеевна, её пальцы уже расстёгивали жемчужные пуговицы на шёлковой блузке.

Блузка соскользнула на пол, обнажив упругую грудь в чёрном кружевном бюстгальтере за стоимость моей зарплаты. Лена в ответ лишь хмыкнула и потянулась к телефону. Через мгновение мягкие джазовые ноты заполнили комнату, превратив наше собрание в подобие ночного клуба для избранных.

— Поднимаю бокал за дам! — Марина Сергеевна звонко чокнулась со всеми, её глаза горели опасным блеском. — За тех, кто решает, кому достанется этот мальчик...

Мы выпили залпом. Виски обжёг горло, но жар внизу живота был куда сильнее.

— Ну, понеслась... — прошептала Лена, и вдруг — о боже — её руки резко обхватили Женину талию.

Я замер, наблюдая, как губы моей жены впиваются в алые уста Жени. Они слились в поцелуе — страстном, влажном, с прикусыванием губ. Женя сначала застыла, потом ответила с удвоенной силой, её пальцы впились в Ленины бёдра.

— А мы с тобой что, будем просто смотреть? — Марина Сергеевна прижалась ко мне всей тяжестью своего тела, её грудь давила на мою грудную клетку, а рука уже скользила вниз. — Мой хороший...

Её губы нашли мои, пока в двух шагах Лена, задыхаясь, рвала на Жене платье, обнажая то самое чёрное кружево, что сводило меня с ума.

Гостиная погрузилась в полумрак, разбитый лишь мягким светом торшера. Джазовая мелодия лилась как сироп — густо, сладко, приторно. Мы двигались в странном танце, где каждый жест был вызовом, а каждое прикосновение — нарушением границ.

Марина Сергеевна, уже скинувшая блузку ещё за первым тостом, кружила меня в ритме музыки. Её массивная грудь в чёрном кружевном бюстгальтере давила на мою грудную клетку. Лена, не отставая, запустила руку под бретельку Жениного платья — и резким движением стянула ткань с её плеча.

— Ой, неосторожно, — фальшиво сокрушалась жена, пока Женя, смеясь, помогала ей снять платье через голову.

— Ты всё такой же... импульсивный, — прошептала Марина Сергеевна, её пальцы расстёгивали мою рубашку. Я замер, чувствуя, как ноготь слегка царапает кожу. — Помнишь, как тогда? Ночь, темнота... Ты даже не заметил, что это не Лена.

Её губы коснулись моей шеи ровно там, где три года назад остались синяки. Тогда, вернувшись пьяным с командировки, я полез в постель к «жене»... а увидел её — Марину, а на утро с сигаретой в зубах и усмешкой: «Ну что, зятёк, теперь мы с тобой — соучастники».

— Боишься, что Лена снова растроится? — она провела языком по моей ключице, одновременно сдёргивая с меня рубашку.

Женя, к этому времени уже оставшаяся в одном чёрном корсете, ловко вывернулась из объятий Лены и прижалась ко мне спиной.

— Ой, а у вас тут целая история, — её пальцы потянулись к пряжке моего ремня. — Интересно, Леночка знает, что её мама...

— Конечно! — резко бросила Лена, срывая с Жени последнюю деталь нижнего белья.

По комнате, словно трофеи, летали предметы нашего вечера:

Марина Сергеевна швырнула мою рубашку на люстру

Лена, сняв с себя юбку, набросила её на торшер

Женя, хихикая, запустила свои кружевные трусики в Марину

— Ну что, — Женя обернулась ко мне, полностью обнажённая и возбужденным членом, — теперь я тут главная?

Но Марина Сергеевна уже тянула меня к дивану, её руки дрожали от давно забытого азарта.

Продолжение предвещало быть умопомрачительным...