Куколка. Часть 15

Когда я вышел из ванной, я не мог не заметить, что дверь в комнату Эшли была приоткрыта. Меня потянуло в ее комнату. Подойдя к ее двери, я увидел, что она сидит на кровати, откинувшись на подушки.

Я стоял в дверях, где она перехватила мой взгляд, но ничего не сказал, когда она поднялась и жестом пригласила меня "подойти сюда". Мне было так неуютно в собственной шкуре. Такое чувство я испытывал и раньше. Мое подсознание подсказало мне, что Джилл находится за дверью моей комнаты всего в нескольких метрах от меня.

Боже мой, я не мог не заметить, насколько прозрачна была тонкая белая шифоновая ткань халата, который был на ней, когда я приблизился. Было очевидно, что под ним у нее ничего не было. - Чего же она хотела? - спрашивал я себя. Полупрозрачный халат освещал ее тело в янтарном свете свечей, горевших на столике рядом с кроватью. Она немного прибавила в весе, и теперь я знал почему, но она все еще была на раннем сроке беременности и излучала свое женское очарование.

Эш подошла и, не говоря ни слова, обняла меня. Когда наши руки обвились вокруг друг друга, она положила голову мне на грудь. Я знал, что она не могла не понимать, какое впечатление производит на меня в этот момент. Она отстранилась, заглядывая мне в душу, и провела руками по моему лицу, прежде чем наклониться и поцеловать меня в губы.

После поцелуя она отстранилась: - Мне так жаль, - прошептала она, снова опуская голову мне на грудь.

— Почему... за что ты извиняешься? - взмолился я.

Она подняла голову и поцеловала меня в щеку, прежде чем продолжить мне на ухо: - Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю.

— . .. и я люблю тебя, - ответил я, зарываясь носом в ее волосы и наслаждаясь их ароматом.

Мы продолжали крепко обнимать друг друга, когда пояс на халате Эш начал развязываться. Наши руки опустились ниже, пока не оказались на поясницах друг друга. Ее роскошное тело заворожило меня, когда ее округлые груди прижались к моей груди. Ее соски яростно выпирали сквозь тонкую ткань халата, не оставляя места для воображения.

— Но я должна отправить тебя восвояси, - простонала она.

Я прошептал ей на ухо: - Я бы предпочел быть с тобой, - мой член набухал, когда мы покачивались.

Эш вдохнула, прежде чем тихо заговорить: - Я просто хотела почувствовать тебя. - Когда она наклонилась, ее халат распахнулся, открывая мне всю ее грудь. Она потерлась своим телом о мое, и в этот момент мы забыли обо всем, что, как мне хотелось, никогда не кончалось. Мы снова были в блаженном единении.

Я тяжело дышал, когда Эш поцеловала меня в ухо: - Тебе пора идти. - Она отступила назад, заставив меня задуматься, рай это или ад.

Мои глаза упивались видом самой красивой женщины на Земле, заставляя меня дрожать от желания в тот момент. Я только что узнал одну вещь, которую мне нужно было знать. - Эш, я просто не понимаю, как все это произошло... Мне так жаль... Я бы был осторожнее... - Я подыскивал слова, чтобы не обидеть ее... - Я думал, ты предохраняешься.

Эш бросила на меня страдальческий взгляд. - Я была... Я принимала таблетки... Я не... - захныкала она.

Я вмешался, чтобы успокоить ее: - Мне так жаль... Я ничего такого не имел в виду, когда говорил это... Мне очень, очень жаль...

Эш мягко оттолкнула меня, покачав головой - Нет... Мы не можем потерять контроль... Ты должен уйти... пожалуйста.

Я отступил на несколько шагов к двери, но не мог отвести глаз от своей Куколки. Я восхищался ее красотой, но она была права.

Она завязала пояс халата и села обратно на кровать. Повернув голову, она посмотрела на меня: - Я люблю тебя, Джимми... Я буду думать о тебе сегодня вечером.

Я отступил и закрыл ее дверь, направляясь по коридору в свою комнату. Я открыл дверь и вошел в свою комнату, где горел только мягкий свет на прикроватном столике. Я разделся до трусов и, откинув одеяло, лег в постель. Я заметил, что Джилл заснула обнаженной, но она проснулась, когда я опустился на матрас и укрыл нас.

Моя двуспальная кровать была достаточно большой для нас двоих. Джилл лежала на боку в середине кровати, отвернувшись от меня, но повернула голову, чтобы заметить мое присутствие. Она вдохнула и выдохнула, снова заерзав в моих объятиях, подняла голову и откинулась на подушки, которые мы делили, пока моя челюсть не уперлась в ее затылок, где она нашла зону комфорта.

Она пробормотала: - Это так мило, Джим. Спать вместе в такую особенную ночь, - удовлетворенно вздохнула и еще сильнее прижалась ко мне, пока я полностью не обнял ее. Джилл притянула мои руки к своему мягкому животику. Я просто попытался расслабиться и плыть по течению.

Она снова прижалась бедрами к моим: - Почему бы тебе не снять эти боксеры, милый?

— Хорошо, - ответил я и перевернулся на спину, приподняв колени и сбросив нижнее белье. Я снова повернулся на бок и снова прижался к ней, поглаживая ее волосы, лаская ее, вдыхая аромат духов, которыми она пользовалась на танцах. Ее пышные волосы все еще пахли жимолостью и лаком для волос, но теперь с легким привкусом пота, что придавало им первозданный вид.

Ее обнаженное тело было горячим, когда ее кожа соприкоснулась с моей. Прикосновение ее мягкого, податливого зада, очевидно, действовало на меня, особенно учитывая все, что произошло за последние несколько часов.

Инстинктивно я подумал о том, что мне нужна киска. Я был возбужден, и мои яйца налились тяжестью, вызванной напряжением и провокациями красивых женщин, которые меня окружали. Джилл лежала передо мной, уже заведенная. Она была здесь, и она хотела меня.

— Хммм... У тебя очень сильно стоит, - беспокойно проговорила Джилл, когда мой член полностью вытянулся между нами.

— Угу, - это все, что я смог выдавить из себя, зарывшись носом в ее волосы и притянув ее тело к себе.

— Почему у тебя так сильно стоит? – заворковала она, когда мой член дернулся в ложбинке ее ягодиц.

Я поднял руку и погладил ее по руке, погладил по волосам, поцеловал и прикусил мочку уха, прежде чем прошептать ей на ухо: - Ты моя дорогая девочка. - Я не стал рассказывать ей всю историю. - Ты не представляешь, что ты делаешь со мной... чувствовать тебя рядом и знать, что ты принадлежишь мне.

Честно говоря, мне казалось неправильным, что Эш приходит мне в голову, когда я лежу здесь, готовый заняться любовью с другой. Мое либидо зашкаливало, когда я думал об этих прекрасных, сексуальных созданиях. Я закрыл глаза, молясь, чтобы мои мысли не были раскрыты. От мыслей о моей милой Куколке у меня на глаза навернулись слезы. Я был параноиком, думая, что Джилл может во всем разобраться.

Когда мы были обнажены, мой член, ничем не стесненный, стоял в своей величественной позе, зажатый между моим животом и мягкими округлостями задницы Джилл. Мои гормоны бушевали при мысли об Эшли. На мгновение я задумался, не делает ли она то же самое. Я вспомнил, что она сказала всего несколько минут назад. Я подумал, не спала ли она обнаженной. В конце концов, она была обнажена под халатом.

Для меня было невыносимо думать об Эшли и в то же время быть готовым заняться любовью с кем-то еще, особенно когда Эш была так близко. Я покачал головой, думая о том, как трудно будет встретиться с миром утром, после того, что произошло за этот день. Я перевернулся на другой бок и потянулся, чтобы выключить свет на прикроватном столике, надеясь, что это каким-то образом облегчит мою задачу. В комнате было темно, если не считать яркого ночного света, проникающего через окно моей спальни.

Когда я снова прижался к Джилл, она расслабленно откинула бедра назад, а затем сжала ягодицы, направляя мой набухший член между ними, и несколько раз подалась вперед, натыкаясь бедрами на мое набухшее мужское достоинство. Моя рука, лежавшая на ее бедре, начала двигаться в такт волнообразным движениям ее бедер.

По мере того, как темп продолжался, мой раздутый член поддавался ее очевидному желанию. Все мое тело извивалось, а нервные окончания покалывало. - Вот это ощущение... хммм.

Джилл повернула голову и сделала глубокий вдох, в то же время потянувшись ко мне и притягивая меня к себе еще сильнее, делая намеренные толчковые движения. Меня не нужно было уговаривать, так как мои бедра начали двигаться в такт ее движениям.

Когда мы нашли свой ритм, меня больше не заботило, о ком или о чем я думаю. Мое необузданное желание жаждало удовлетворения, поскольку восхитительное движение вдохновляло меня на поиски нирваны. Мы были на одной волне, когда рука Джилл потянулась назад, пытаясь схватить и направить мой член, в то же время я наклонился, чтобы опустить его в ее горшочек с медом.

Ее киска взорвалась на мне, когда я вошел в нее по самые яйца с первого же толчка. Моя рука нашла путь к верхней части ее шелковистого бедра, и в то же время мы стремились к хорошему траху. Охваченный нарастающей страстью, я почувствовал, как Джилл схватила меня за руки и прижала их к своей груди, где мои раскрытые ладони обхватили ее сочные соски. Бугорки ее напряженных сосков скользнули сквозь мои пальцы, когда она прижалась спиной к моей распростертой груди. - Мммм, это так приятно, - промяукала она, как кошка, в то время как я, естественно, продолжал мять ее грудь.

— Так и есть, - согласился я, когда удары и трение продолжились. Этот момент заставил меня вспомнить, как мы с мамой впервые трахались. Мы трахались точно так же, как сейчас, на диване в подвале. Потом я подумал об Эшли и о себе в то лето, перед тем как я поступил в колледж. С таким же успехом мы могли трахаться.

Чем больше я думал об Эш, тем большее наслаждение наполняло меня. Здесь, в темноте, я представил себе Эш, распростертую передо мной, и крепче прижал Джилл к себе, полностью обхватив ее стройную фигуру. - Теперь ты принадлежишь мне... не так ли? - Я толкался изо всех сил, опускаясь все ниже, пока наши лобковые кости не соприкоснулись. Запретный характер мыслей об Эш, когда я трахал Джилл, делал ситуацию еще более эротически возбуждающей. Я бы солгал, если бы сказал, что это было в первый раз.

Эхо тяжелого дыхания Джилл отдавалось у меня в голове, когда я почувствовал, что начинается ее первая кульминация. Ее оргазм был похож на полную потерю контроля, хотя я продолжал колотить ее по красивой заднице, в то время как она извивалась и брыкалась подо мной. Мое сексуальное удовлетворение приобрело плотский характер. Мне так сильно хотелось кончить.

От волнения наши тела покрылись испариной. Наши тела были в огне. Передняя часть моих бедер и задняя часть ее бедер соприкасались, когда мы толкались.

Оргазм Джилл начал спадать, когда я наклонился вперед и зарылся носом в ее волосы, еще раз вдыхая ее аромат. Она застонала, признавая мои преувеличенные движения, требующие удовлетворения. В тот момент я понял, что она позволит мне делать все, что я захочу.

Мои яйца кипели. Внезапно чувствительность головки моего фаллоса резко возросла, и давление в моем члене усилилось, когда я почувствовал, как основание моего члена подалось вперед. Я еще сильнее зарылся лицом в волосы Джилл, яростно двигая бедрами, пока первый выброс моего горящего семени не хлынул в ее любящее лоно.

— О, о, о, Ах, ах, ах, - взмолился я, и Джилл ахнула, когда струя за струей сперма извергались между нами. - О, о, о, о, черт.

Я рухнул на кровать и притянул ее к себе, покусывая, поглаживая и дыша в мочку ее уха, пытаясь отдышаться. - Это было так здорово. Я люблю тебя, о Боже, я люблю тебя, Куколка. Спасибо тебе.

В этот момент день буквально подходил к концу, а моя измученная душа лежала в коме, переходя в эти моменты от экстаза к реальности, думая о том, что я только что сделал... о том, что я только что сказал. Я назвал ее "Куколкой"...

В тот момент я был погружен в собственную душевную трясину. Я чувствовал себя виноватым. Я чувствовал себя грязным. Я чувствовал, что использую эту девушку. Я чувствовал это и раньше. Джилл заслужила мою любовь, и я был обязан попробовать это сделать ради нее. Я не хотел принимать ее как должное, но всегда была Эшли. Эшли всегда будет...

Я лежал неподвижно, когда Джилл в изнеможении повалилась на бок. Было уже далеко за 2 часа ночи. Я продолжал лежать неподвижно, пытаясь отвлечься, но у меня ничего не получалось. Казалось, я пролежал так целую вечность. Спустя час я почувствовал, что мне все равно нужно в туалет.

Я встал, стараясь не разбудить Джилл, которая, казалось, наслаждалась блаженным сном. Я подошел к комоду и надел брюки для отдыха, футболку и свитер, прихватив при этом портсигар. Я направился в ванную в коридоре и облегчился.

Я решил, что пойду вниз и выкурю еще немного травки. Когда я добрался до среднего этажа дома, я выглянул в гараж и увидел, что моя мать, по-видимому, еще не вернулась домой. Я ухмыльнулся, подумав, что, может быть, они с Джо смогли бы уладить свои разногласия... и, может быть, мой дедушка действительно знал, что лучше.

Я вышел на улицу и закурил косяк, глядя на кристально-голубую звездную ночь и размышляя о Мире, в котором я жил до этого момента. Я был удачливым человеком в финансовом отношении. Я наслаждался роскошью, которой многие другие никогда не могли себе позволить. Но было кое-что, чего я страстно желал, чего не мог себе позволить, и в чем мне всегда будет отказано.

Я хорошо отдохнул... Мне нужно было поспать... Всего через несколько часов мне предстояло отправиться в долгую поездку обратно в школу, а впереди у меня было много школьных занятий и обязанностей. Я направился наверх, обратно в свою комнату, но вместо этого обнаружил, что стою в комнате Эшли.

Я подошел к ее кровати и опустился на колени рядом с ней. Она была явно обнажена под одеялом. В тот момент меня осенило, что мы в одной лодке. С этим ребенком, независимо от обстоятельств, мы всегда будем связаны, и никто и ничто не сможет разлучить нас. Было очевидно, что мы оба любили друг друга больше всего на свете и будем любить, пока у нас будет этот ребенок.

Я сложил руки вместе и помолился, чтобы все закончилось хорошо. Я пообещал, что сделаю все, что в моих силах, чтобы об Эш и этом ребенке всегда заботились. Я встал и склонился над Эшли. Она пошевелилась, когда я откинул ее волосы назад и поцеловал в лоб. Я всегда буду помнить улыбку на ее лице, когда я повернулся и направился навстречу будущему, что бы ни уготовила мне жизнь.

*************************

Был конец сентября, точнее, 27 сентября, когда мне позвонили на мобильный. Я был на одном из утренних занятий, когда зазвонил телефон. Я понял, о чем этот телефонный звонок, когда увидел, кто звонит. Это был мой дедушка.

Мне пришлось подождать полчаса, пока урок не закончился, прежде чем я перезвонил Большому: - Джим, у нее схватки. Мы в больнице. Он может родиться в любое время.

Взволнованным тоном я спросил: - Хорошо... Ты перезвонишь мне, когда он родится?

— Да, сынок... это не долго, - подтвердил он.

Я нервничал, думая о том, что мой сын скоро появится на свет. Я хотел быть там, но Большой и Эш давно настаивали на том, что это не хорошо. В течение нескольких месяцев я несколько раз общался с Эшли. Мы много смеялись над этим и плакали, но это был наш общий секрет. Все это время она давала мне знать, что ребенок здоров, а в мае сообщила, что это мальчик.

Моя мать, естественно, разозлилась, когда в середине марта Эш сообщила ей о своей беременности, но в конце концов она ее поддержала, тем более что мама сама забеременела в еще более юном возрасте. Я уверен, что у моей матери были подозрения насчет того, что отцом был я, но они развеялись после того, как Эш предоставила хронологию событий.

Судя по тому, как Эш излагала "факты", ребенок должен был быть зачат в конце января, и пока я учился в школе, у моей матери не было никаких твердых доказательств того, что я могу быть отцом.

Об этом знали только Эш, Большой и я. Большой позаботился о том, чтобы медики никому не сообщили, но, в конце концов, мы не знали, получится у нас все или нет.

Моя мама хотела знать, кто был тот мужчина, от которого "залетела" Эш. Она сообщила моей матери, что это был парень, с которым она встречалась совсем недолго, и она действительно не хотела иметь с ним дела, потому что обнаружила, что они несовместимы... и все это было ошибкой... и она узнала о своей беременности только через месяц после того, как видела его в последний раз.

В какой-то степени нам повезло. Эшли всем говорила, что ребенок родится в конце октября, хотя на самом деле при доношенной беременности он должен был появиться на свет где-то 24 сентября. И вот 27 сентября у нас родился мальчик.

Пару часов спустя позвонила моя мама. Она казалась эмоционально счастливой. Новый член семьи развеял все ее опасения. Мальчик был здесь, и он был здоров - весил чуть меньше четырех килограммов. Известие о том, что мой сын здоров, принесло мне облегчение, но мне не терпелось увидеть его в первый раз.

Я спросил об Эшли, и мне сообщили, что у нее все хорошо, но она отдыхает. Мама сказала, что передаст ей, что она разговаривала со мной, и я могу перезвонить позже вечером. Мы попрощались, я повесил трубку и отправился на следующий урок. Я не мог ясно мыслить и, конечно же, был готов поскорее закончить этот день.

Звонки раздавались в течение всего дня. Большой позвонил, когда у меня были дневные занятия. Когда я перезвонил ему, он только что вышел из больницы и направлялся обратно в свой офис. Он сообщил мне: - Твоя мама сказала, что звонила тебе. Я подтверждаю, что мальчик здоров и роды прошли в штатном режиме... твоя мама была рядом с ней, когда принимали роды.

— Ух ты... Я хочу его увидеть, - заявил я без обиняков.

— Я знаю, что ты хочешь этого, мальчик... Я знаю..., - уступил он. - Через несколько часов у меня будет несколько фотографий, которые я отправлю тебе.

— Большой, я искренне сожалею обо всем этом, - проговорил я в свой сотовый телефон, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Возьми себя в руки. Уже немного поздно беспокоиться обо всем этом, сынок... Я давно простил тебя. Что есть, то есть, - я почувствовал, что мой дедушка тоже расчувствовался. - Ты просто успокойся и не слишком расстраивайся. Скоро ты сможешь вернуться домой. Тогда ты сможешь его увидеть... помни, мы должны соблюдать приличия... Эшли будет нелегко... она мать-одиночка. Ты должен помочь с адаптацией... и то, что ты будешь крутиться рядом, не облегчит этого.

— Да, я понимаю. - У нас было эмоциональное прощание, во время которого мы оба сказали, что любим друг друга.

Занятия закончились, и я направился на рабочее место Джилл, чтобы сообщить ей, что Эш родила ребенка. Джилл работает официанткой в местном ресторане, и я пошел туда. Менеджер был не против, чтобы я поболтал с ней, пока Джилл не закончит свою работу.

Я зашел и сел за один из столиков. Джилл принесла мне кока-колу и села рядом, заворачивая столовые приборы в салфетки. Как я уже говорил, с этой девушкой легко общаться. Она была в восторге от своего будущего племянника и спросила, когда мы сможем с ним увидеться.

— В октябре у нас осенние каникулы, но, скорее всего - на День благодарения. Ты сможешь взять отгул?

— Да, я уверена, что смогу устроить это, предупредив заранее.

Я улыбнулся и попытался продолжить разговор, но мои мысли были далеко от этого места. Я продолжал думать об Эш. Я продолжал размышлять о том, что происходило в ее жизни с тех пор, как все это произошло. Я был слеп к любым причинам с тех пор, как меня изгнали от нее. Я надеялся и молился, чтобы с ней все было в порядке.

*****************************************

Я был здесь с Джилл. Ее присутствие заставило меня задуматься о том, что же произошло с той февральской ночи. Джилл была так взволнована, что на следующее утро позвонила своим родителям. Они были совсем не такими, как моя семья. Они хотели, чтобы мы сбавили обороты. Они были из тех родителей, которые советуют своим детям не торопиться и убедиться, что они знают, во что ввязываются. Они поговорили с Джилл о том, как закончить колледж и добиться независимости.

В том первоначальном разговоре было решено, что мы навестим ее семью во время весенних каникул. Эшли ушла из дома тем утром, оставив мне только письмо. Джо привез маму домой в 10 утра. Она казалась счастливой. Она и Джо собирались стать "друзьями", вот что она сказала мне, когда я спросил. Я подумал, что это хорошо. Ей нужен был кто-то в ее жизни, кто мог бы отвлечь ее от проблем, о которых она любила думать, и зачем начинать все сначала, когда Джо был верен ей до тех пор, пока она его не оттолкнула.

Месяц спустя, в середине марта, мы с Джилл за пять часов съездили в ее родной город, и я провел четыре дня весенних каникул с ее семьей. За эту неделю я узнал о ней гораздо больше. Знакомство с ее родителями было действительно освежающим. Они были семьей, принадлежавшей к среднему классу, и оба ее родителя работали в сфере образования. Джилл была старшей, и у нее был младший брат Энди, который все еще учился в средней школе. Шоком для моей системы стало то, что ее родители были старше, чем я ожидал. Ее отцу Джорджу было 52 года, а матери Элизабет (Бетти) - 50.

Они были настоящей, сплоченной семьей. Они жили в скромном доме в историческом районе, где Джордж преподавал в колледже. В те выходные я спал в импровизированной комнате на чердаке, которая была частью старого дома. Джордж сказал мне, что это его мужская берлога, где он может поработать, когда ему не нужно мешать. Мы всегда ужинали всей семьей за обеденным столом. Джорджу, похоже, я нравился. Он не доставлял мне никаких хлопот из-за того, что я был второй половинкой его дочери. Было время мартовского безумия, и в те выходные мы вместе с Энди посмотрели много выпускных в колледже.

Мы с Джилл ездили по окрестностям, и она показывала мне, какой была ее жизнь в детстве. На самом деле было приятно сосредоточиться на том, чем она занималась, и посмотреть, как живут нормальные люди. К концу недели они начали принимать меня. Единственное предостережение заключалось в том, что мы не могли пожениться, по крайней мере, через год после нашей помолвки, и предпочтение отдавалось тому, что я должен был окончить колледж. Их опасения рассеялись, когда Джилл объяснила ситуацию, но, как сказала Бетти: - Дорогая, тебе нужно уметь стоять на своих собственных ногах.

*********************************************

Я вышел из ресторана и направился домой, где погрузился в размышления о своих проблемах. Я попытался сосредоточиться на книгах, думая, что учеба поможет мне отвлечься от мыслей об Эшли и ребенке. Я боролся сам с собой. Стоит ли звонить Эшли? В конце концов не стал.

Было сразу после восьми вечера, когда зазвонил мой телефон. Я посмотрел, кто звонит, и это была Эшли. Я поднял трубку, чертовски нервничая: - Привет, Эш.

— Привет, Джимми, - произнесла она тихим, усталым голосом.

— Я собирался позвонить, но не знал, стоит ли мне... - Я запнулся, подыскивая слова.

— Он прекрасен... Я просто хотела подождать, пока все разойдутся... Я действительно люблю тебя, Джим, - призналась она.

— И я люблю тебя, Эш... Всегда любил и буду любить... Я думал о тебе весь день. Я обо всем подумал, - признался я.

— Я знаю Джимми. Я чувствовала твое присутствие здесь, со мной, даже если тебя не могло быть, - призналась она.

— Я люблю тебя всем сердцем, Эшли, - всхлипнул я, и несколько слезинок скатились по моей щеке. - Я вернусь домой, чтобы увидеть этого мальчика как можно скорее.

— Он - то, что всегда будет с нами, - согласилась она. - Я люблю тебя.

Мы любили друг друга, но этот Мир не позволил бы этой любви сосуществовать с реальностью. Нам с Эшли всегда приходилось быть осторожными в деталях нашей любви. Наша любовь не была безответной. Это была ненасытная любовь, которая никогда не могла быть полностью удовлетворена.

Было 10:30 вечера, когда Джилл вернулась домой и обнаружила, что я сижу в темноте в своем глубоком кресле. Это было время размышлений, и только Джилл, как казалось, могла понять, что происходит у меня в голове. - Это был просто долгий день, дорогая... Я просто отдыхал, - вот и все, что я мог сказать.

Она подошла, села ко мне на колени и поцеловала в висок, когда я обнял ее. Она устала после смены на работе и просто на мгновение утонула в моих объятиях. - Ты уверен, что с тобой все в порядке? - уговаривала она.

— Да... Просто задумался.

— Ты можешь мне сказать.

— Нет, я не могу, - подумал я про себя. - Ничего особенного, - ответил я.

— Я не буду давить на тебя, но, похоже, тебя что-то тяготит... Я думаю, это твоя сестра с ребенком.

— О Боже, - подумал я о том, насколько она была близка к истине, но ответил как можно спокойнее: - Да... Я волнуюсь. Надеюсь, все будет хорошо.

— Я понимаю. Я знаю, что вы двое лучшие друзья. Все получится.

Утвердительно кивнув головой, я согласился. Когда я посмотрел ей в глаза, она наклонилась вперед, и мы, естественно, начали целоваться. В этот момент я хотел раствориться в ней, чтобы отвлечься от мыслей об Эш. Кроме того, это заставило бы ее перестать говорить о ситуации, к которой она была так близка и которую так не замечала.

Джилл обняла меня: - Я просто хочу любить тебя.

— Я знаю, и я люблю тебя, - одобрил я.

— Это так мило... вернуться к тебе…домой... хммм... - она продолжила целовать меня, ерзая у меня на коленях. - И когда-нибудь, очень скоро, у нас будет своя маленькая семья.

Я отстранился: - Ты предохраняешься? Я волнуюсь.

— Ты же знаешь, что я предохраняюсь.

— Я знаю, - выпалил я, - но Эш сказала, что она принимала таблетки. -. .. ловлю себя на том, что у меня начинается паранойя.

— Она тебе это сказала? - с любопытством спросила Джилл.

— Извини... Да, я спрашивал ее об этом. - Я попытался смягчить серьезность своего ответа.

— Ну... да... Я принимаю противозачаточные таблетки... Я никогда не думала о беременности... Хммм, - она одарила меня нелепым взглядом.

Я притянул ее голову к себе и поцеловал в мягкие губы. - Прости, что заговорил об этом. Я не хотел тебя волновать...

— Ну, если бы я забеременела, мы бы просто поженились раньше, - вставила она.

— . .. а твоя мама разозлится?

— Ну что ж... она бы это пережила... Твоя мама не злится?

— Да, злилась... но сегодня она не выглядела такой уж злой. Она казалась очень взволнованной, когда позвонила.

— И моя мама тоже бы это пережила... Так вот что было у тебя на уме?

— Да...

Она скривила лицо, словно пытаясь понять, к чему я клоню, прежде чем снова наклониться и поцеловать меня в лоб. Закрыв глаза, я приподнял губы, чтобы коснуться ее губ, когда она придвинулась ближе. Я ничего не мог поделать с поцелуями, которые продолжались, в то время как подсознательные мысли об Эшли мелькали в моей голове. Как я мог когда-нибудь преодолеть свою любовь к ней? Как я мог двигаться дальше? Я должен был попытаться.

Джилл вздохнула и положила голову на изгиб моей шеи. Это движение вернуло меня к реальности момента. Мне нужно было извлечь из этого максимум пользы. Мы полежали так в кресле какое-то время, когда я почувствовал, что Джилл начала шевелиться.

— Джимми...

— Да?

— Я люблю тебя...

— Я тоже тебя люблю.

Джилл повернулась, обхватив меня бедрами, чтобы оседлать мои колени, и прижалась своим торсом к моему: - Я хочу, чтобы тебе было хорошо... Я хочу, чтобы тебе было хорошо. - Ее губы еще раз чмокнули меня в висок, прежде чем спуститься по моей щеке, подбородку и, наконец, шее. Затем она наклонилась и поцеловала меня в губы, скользнув вниз по моему телу, покусывая прикрытую рубашкой грудь, спускаясь по животу, пока не опустилась передо мной на колени.

Мое либидо взыграло с новой силой, когда Джилл потянулась, чтобы расстегнуть мой ремень. - Я люблю тебя, малыш, - пробормотала она, возясь с пуговицей на моих джинсах, прежде чем расстегнуть их и продолжить расстегивать молнию. Она прижалась ко мне носом и поцеловала мой возбужденный член, в то время как я приподнял бедра, чтобы она могла стянуть с меня штаны.

Она выглядела такой красивой, когда откинула голову назад и посмотрела мне в глаза. Я был весь разгорячен и готов к действию. Мой член вырвался из заточения. Было необычно, что мы занимались сексом в будний вечер, тем более в четверг, но это был особый случай, и, похоже, мы собирались начать выходные пораньше.

Ее рука скользнула вниз, чтобы погладить и сжать мой необремененный член. Мои тяжелые яйца стали болезненными от этих манипуляций. Я впитал ее дьявольскую улыбку за мгновение до того, как она опустилась на меня и взяла в свой теплый, влажный, сочный рот. Я вздрогнул, когда ее язык обхватил мой член, а головка пощекотала ей миндалины. Джилл была не из тех девушек, которые живут ради того, чтобы сосать член, но она знала, что делает, когда делала это.

Ее рука медленно разминала и подергивала мой член, в то время как другая нежно массировала мою мошонку. Это превратилось в полноценный трах и, безусловно, привлекло все мое внимание. Я быстро перешел на предельную скорость, достигнув максимальной твердости и чувствительности.

Я не мог сдержать стона, потому что все мое тело трепетало, когда я наблюдал, как моя милая Джилл облизывает мой член, как будто это был новый трюк. Она, казалось, вошла в раж, когда держала основание моих 18 сантиметров таким образом, что ее пальцы казались крошечными, а мой раздутый посох - больше, чем в жизни.

Она снова открыла свой истекающий слюной рот и обхватила губами венец моего великолепия, прежде чем бесцельно погрузить в него большую часть моего члена, втягивая мясистый член. Я не мог удержаться, чтобы не запустить пальцы в ее густую гриву волос и не опускать их вниз, пока она не приняла меня целиком. Ох, какие ощущения были, когда выпуклая головка щекотала ее гланды... Я отпустил ее, сдался и откинулся на спинку кресла.

Мои бедра непроизвольно изогнулись, вжимаясь в тугое знойное горло Джилл. Это было уже слишком, когда она подавилась и выпустила весь свой член, а с ее губ на кончик моего инструмента потекла толстая струйка слюны.

— Ха-ха-а, - она попыталась отдышаться. - Прости, - всхлипнула она, качая головой в знак "Нет", пока я смотрел в ее виноватые, наполненные слезами глаза. - Я просто не умею этого делать. - Та же добродетель, которую Эшли демонстрировала раньше. Такая нежность, такая невинность... кто не мог почувствовать любовь в такой момент.

— Иди сюда, - уговаривал я, беря ее за скромные руки и притягивая к себе, одновременно прижимаясь к ней носом и гладя по голове в попытке помочь ей расслабиться, - Прости... Это я должен извиниться... ты была такой замечательной. Это было просто чересчур... Мне жаль. - С этими словами я притянул ее лицо к себе, чтобы поцеловать в губы. Наши поцелуи обрели ритм, пока мы не начали страстно трахать друг друга языками.

В конце концов Джилл успокоилась и перекатилась на меня, зажав мой обнаженный член между моим голым животом и своим торсом, прикрытым оксфордской рубашкой. Трение Джилл, прижимающей мой член к моему обнаженному животу, вызвало восхитительное ощущение, от которого из члена потекли капельки семенной жидкости.

Она уперлась руками в мои бока и прижалась ко мне, пока наше дыхание не стало прерывистым. Этот полусухой трах продолжался, когда я приподнял ее, запустив руки под подол ее юбки, обхватив обеими руками ее восхитительную белую, обтянутую трусиками попку. Постанывая от напряжения, я чувствовал, как каждый сантиметр ее невероятного тела скользит вверх и вниз по моему собственному, даже сквозь нашу одежду.

Через некоторое время Джилл поднялась и нависла надо мной, начав расстегивать верхнюю часть своей рубашки. Я погладил ее бедра, пока она шуршала ими, в конце концов опустившись на пол, где небрежно сбросила рубашку, а затем и лифчик. Я обратил на это внимание и ловко стянул с ног запутавшиеся джинсы и нижнее белье, а затем снял футболку, которая была на мне. Теперь мы оба были полностью обнажены, за исключением юбки Джилл, которую она по какой-то причине решила не снимать.

Раздевшись, она вернулась, и мы оба упали в кресло с откидной спинкой, а она оказалась сверху. Ее упругие, красивой формы груди прижались к моей груди, когда мы снова занялись любовью своими языками. Не было произнесено ни слова. Были слышны только первобытные звуки, издаваемые двумя животными, спаривающимися в период течки. Она приподнялась надо мной, приняв позу Альфа-самки, а затем опустилась, чтобы естественным образом погрузить мой обнаженный член в ее горячее, влажное влагалище, пока мы не слились воедино полностью.

Мы застонали друг другу в губы, когда мой член забился в ее маслянистой плоти. Она медленно поднималась и опускалась, а я отвечал ей каждым толчком. Пот лился ручьем, когда она развернулась на мне всем телом, и мы плавно покачивались в прочном кресле.

Джилл склонила голову к моему плечу. Ее хриплый голос защекотал мне ухо, когда она прошептала: - Трахни меня. Трахни меня, Джимми... - Она уткнулась носом мне в шею, облизывая и посасывая мое плечо, затылок, а затем поднялась к линии подбородка, прежде чем прижаться лицом к моему лицу. Ее волосы рассыпались вокруг нас, пока мы двигались вместе в размеренном ритме.

Я сжал талию Джилл в своих руках, направляя ее вверх и вниз по моей твердости, переворачивая нас, пока мы оставались соединенными в теперь уже растрепанной массе. Я оказался между ее ног и прямо над ней, прямо перед ее лицом, и сосредоточился на поцелуях, одновременно толкая ее назад и приподнимая в кресле. Она прижалась ко мне, обхватив руками и ногами мой распростертый торс.

Мы прижались друг к другу, и Джилл прошептала мне на ухо: - Я люблю тебя, Джимми... Мне нравится быть с тобой.

Я сосредоточился на своей кульминации, отстраняясь, чтобы заглянуть в ее прекрасные зеленые глаза. Когда наши тела соприкоснулись в этой неловкой позе, по всему моему телу пульсировали электрические разряды. Звуки страсти пронизывали мой разум, пока я неистово входил и выходил из киски Джилл. От приливов и отливов нашего секса соски Джилл напряглись и торчали из ее ареол, как две пирамиды. И снова мы растворились друг в друге.

Мой член дернулся от возбуждения. - Сейчас кончу, Джилл... Сейчас кончу, - предупредил я, встав на колени и раздвинув ее бедра, глядя вниз, чтобы увидеть, как мой член входит и выходит из ее прелестной киски. Джилл дико извивалась на моем члене, когда между нами потекли липкие сливки.

За мгновение до кульминации весь мой член задрожал. Я буквально содрогнулся, когда кончил.

Зарычав, мое тело сжалось, останавливая толчки из-за ошеломляющих ощущений, которые наэлектризовывали и ревели во мне. В конце концов, мне показалось, что кто-то вылил на меня ведро холодной воды. Но Джилл не прекратила своих движений, и, честно говоря, я не мог этого вынести. Я не мог дышать. Я положил голову ей на бок и, должно быть, потерял сознание.

*********************************************

Было решено, что я приеду домой на День благодарения. Джилл поедет со мной, а маленького Джона окрестят в церкви во время частных крестин в субботу. Это было естественно, поскольку ему должно было исполниться два месяца.

Итак, в среду, накануне Дня благодарения, после занятий мы собрали вещи и были готовы к отъезду. Джилл заехала за мной на дневные занятия и забрала меня. Я решил, что позволю ей сесть за руль, а сам сяду на пассажирское сиденье и расслаблюсь. Когда мы выехали, было чуть больше 4 часов дня, так что, сделав пару остановок, чтобы перекусить и сходить в туалет, мы должны были добраться домой около 9 вечера.

Откинувшись на спинку пассажирского сиденья, я попытался сдержать эмоции, переполнявшие меня. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы скрыть от Джилл то, что я переживал. Все, что произошло с Эшли, причиняло мне много боли.

Я был потрясен появлением ребенка. Но я был взволнован тем, что смогу встретиться и обнять своего сына... Я все еще любил Эш так, как никогда не смог бы полюбить никого другую. И я действительно любил Джилл. Мне нужна была Джилл в моей жизни. Я нуждался в ее обществе. Но Джилл думала, что она моя единственная.

Тревога терзала мою душу, но я должен был сдерживаться. Я был близок к тому, чтобы сойти с ума.

Знаете, я любил город, в котором учился в колледже. На самом деле я не был уверен, примут ли меня там в юридическую школу, ведь по всей стране были и другие, более престижные юридические школы. Я просто привык к этим поездкам домой, которые совершал уже несколько раз. Это было не так далеко, чтобы я не мог добраться до дома, но и не настолько близко, чтобы я мог совершать ежедневную поездку.

Это было достаточно далеко, чтобы я мог ясно представить, что ждет меня по возвращении домой.

Я никогда по-настоящему не понимал, почему Джилл так сильно заботилась обо мне. Когда я отдалялся, она, казалось, всегда знала, что делать, чтобы вернуть меня к жизни. Конечно, я не понимал, почему я позволил себе полюбить Эшли так, как я это сделал, или как я позволил себе попасть в затруднительное положение, в котором оказались мои отношения с матерью. Я не понимал чувств, которые испытывали ко мне Эш или моя мать. Как эта паутина могла так запутаться?

Джилл всегда была рядом со мной, несмотря ни на что, так же, как и в этот момент. В одном мама всегда была права: Джилл была хороша для меня. Я снова возвращался домой на День благодарения после долгого перерыва, в течение которого я их не видел. У меня было много поводов для беспокойства. Между ними не возникло отчуждения, как было раньше. Я разговаривал со всеми ними по телефону, но было много такого, о чем просто нельзя было говорить.

По мере того, как мы продвигались на запад, солнце продолжало опускаться в кристально чистом небе. Длинные осенние тени подчеркивали яркие краски тех немногих листьев, которые остались после лета. Я почти полностью утратил чувство тоски по дому, которое испытывал в прошлом. Переживания, которые я пережил за последние несколько лет, во многом притупили эту боль. На смену этой боли пришло ощущение тревоги.

Единственное, что отличало эту поездку, так это то, что я попал в ситуацию трезвым. Я не пил виски и не курил травку. Я собирался встретить эту ситуацию с ясной головой. Я не хотел впервые увидеть своего сына в состоянии алкогольного опьянения. Но это означало, что мне приходилось жить с последствиями моих расшатанных нервов.

Когда мы въехали в город, движение на дорогах было плотным, как и следовало ожидать накануне Дня благодарения. Температура в тот вечер была выше 10 градусов тепла, что довольно тепло по сравнению с большинством дней поздней осени. Небо было ясным, и на небе сияли звезды, но они были не так заметны, когда мы ехали по городу. Пока Джилл вела машину, я оглядывался по сторонам и отмечал, что с тех пор, как меня не было, мало что изменилось.

Как и каждый раз, когда я возвращался домой из колледжа, мне казалось, что мое беспокойство нарастает до предела. Я пытался подавить бабочек в животе. Было ровно 9:15 вечера, когда я в последний раз взглянул на часы на приборной панели, прежде чем мы въехали в старый район. Когда Джилл въехала на подъездную дорожку, все выглядело в полном порядке. Даже в темноте я мог видеть, что трава пожелтела, а деревья перешли на зимний режим, но все выглядело так, как и должно быть в это время года.

Машина Эшли стояла на подъездной дорожке, а на крыльце горел свет, как я понял, в ожидании нашего приезда. Джилл припарковала мою машину, мы схватили наши сумки и направились к двери. Я достал ключи и открыл дверь. Меня сразу же встретила мама, которая была в фартуке и, похоже, выходила из кухни. Она улыбалась от уха до уха и взволнованно обняла меня. Отстранившись, она буквально сияла в тот момент, дрожа от волнения, когда следующей обняла Джилл и спросила, как прошла поездка.

Я поцеловал ее в щеку, давая понять: - Мам, как хорошо быть дома. Я скучал по этому. - Я не могла не отметить, как великолепно она снова выглядела в осеннем клетчатом костюме и юбке, которые были на ней.

— Джимми, я так по тебе скучала, - продолжала бы она и дальше, но Эш уже спускалась по ступенькам.

Улыбка Эш была более сдержанной, но я прочел в ее глазах, что она тоже рада меня видеть. На ней были красные брюки в клетку и простая черная толстовка с капюшоном, застегнутая на молнию, поверх белой футболки. Сейчас она выглядела такой взрослой. В ней определенно не осталось ничего девичьего. Она была женщиной.

Она продолжала улыбаться, когда подошла ко мне, и крепко обняла, чмокнув в щеку: - Я скучала по тебе, старший брат, - и крепко прижала меня к себе.

— Где малыш? - Спросил я, нервничая из-за того, что впервые увижу его.

Эш повернулась и обняла Джилл, отвечая: - Он спит. Я не хотела его будить, но мы можем подняться и проведать его.

Вмешалась мама: - Вы все поднимитесь и проведаете его. Я буду на кухне. Идите, а я приготовлю вам что-нибудь поесть и попить.

Мы направились в комнату Эш. Когда мы вошли, стало очевидно, что мальчик живет в ее комнате. В ногах ее кровати стояла детская кроватка. Мы подошли: - Хочешь подержать его, Джимми? – спросила она.

— Я могу подождать... он выглядит таким умиротворенным, когда спит. Я не хочу его будить. - У меня перехватило дыхание, когда я увидел этого прекрасного малыша.

Джилл проворковала: - У тебя прекрасный племянник.

Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, но что я мог сказать? В тот момент меня возмущало, что его называют моим племянником. Он принадлежал мне. Я хотел, чтобы она называла его моим сыном. Мой сын был прекрасен. Мне нужно было взять себя в руки.

Мне так хотелось обнять его, когда мы несколько минут стояли рядом, но я действительно не хотел его беспокоить. В конце концов я почувствовал себя немного неловко: - Эш, мы спустимся вниз, навестим маму и оставим его в покое.

— Хорошо, Джимми, - сказала она, словно прочитав мои мысли. - Я собираюсь немного побыть здесь наверху. Я тоже немного устала.

Мы спустились вниз и сели за обеденный стол на кухне. Мама приготовила горячий шоколад и спросила, не хотим ли мы по сэндвичу. Мы сказали ей, что не очень голодны, потому что пару часов назад остановились и купили по сэндвичу. Но все же согласились на пирог.

Мама как была, так и продолжала готовить еду на следующий день. Она готовила гарниры, чтобы утром не суетиться. Джилл предложила свою помощь, но та настояла, что все равно уже почти закончила.

Она села, и мы все поговорили о занятиях в школе и о том, чем мы занимались. В конце концов, пустая болтовня перешла к планам на нашу свадьбу, и к тому времени, когда разговор зашел об Эш и маленьком Джоне, я почувствовал себя неловко. Что я мог сказать? Мне нечего было добавить к этому разговору, поэтому я сидел там как третий лишний в неловком молчании.

В конце концов, я набрался смелости извиниться и сказал дамам, что у меня был долгий день. Что я устал и собираюсь подняться наверх и приготовиться ко сну. Я поднялся наверх и увидел, что дверь в комнату Эш открыта, и, естественно, мне захотелось ее увидеть. Ее аромат наполнил мои ноздри, когда я приблизился. Мы разговаривали по телефону, но я не видел ее с той роковой ночи Святого Валентина, когда все открылось. Жизненные обстоятельства искусственно разделили нас.

Это были девять долгих и трудных месяцев, и короткая встреча с ней вернула все к жизни. Правду говорят, что разлука заставляет сердце биться сильнее. Должно быть, она заметила мое присутствие, когда я остановился в дверях, чтобы посмотреть на нее. Я просто хотел ее увидеть. Она была так прекрасна, сидя на своей кровати и читая книгу. Я заметил в углу кроватку маленького Джона. Он, казалось, все еще спал.

Эш поднялась с кровати и подошла ко мне: - Где Джилл? - прошептала она.

— Она внизу, разговаривает с мамой, - ответил я.

Она подошла ко мне, обняла и вдруг повернулась к малышу: - Хочешь подержать его?

— Да, но он спит, - ответил я.

Она улыбнулась: - В последнее время он всегда спит. Это то, что делают дети. - Она подошла к нему, а я последовал за ней. Взяв его на руки, она положила его в мои, естественно, прижатые к груди руки. Он открыл глаза с выражением "что, черт возьми, здесь происходит", и я был поражен естественной любовью, которую испытывал к нему. Он был таким красивым.

Я покачал головой: - Мне так жаль, Эш. Я не знаю, что мне делать. Я всегда любил тебя больше всего на свете. Это мучает меня... то, что я чувствую. Ничто не сравнится с тобой. Я хочу, чтобы мы были вместе. - Я не смог сдержать слез.

На ее лице отразилось мое печальное выражение, и она одними губами произнесла: - Я знаю. - Она наклонилась ко мне и прошептала: -. .. Но ты обещал, что позаботишься о нас. Ты должен позаботиться о Джилл, чтобы позаботиться о нас. Мы - семья.

Я глубоко вздохнул, стараясь не расплакаться еще сильнее, и покачал головой, чувствуя, как по моей нервной системе прокатывается разряд тревоги.

— Ты должен взять себя в руки, Джимми, - настаивала Эш. - Люди не должны этого видеть. То, что ты сейчас чувствуешь, - она сделала паузу, -..... Я всегда это чувствовала. Нельзя, чтобы люди это видели. Ты должен держать это в себе.

— Я знаю... - всхлипнул я, чувствуя, как кровь приливает к моему телу, - Я знаю. - Я сделал еще один глубокий вдох, пытаясь подавить чувства, глядя на своего прекрасного сына.

Эшли взяла его из моих рук: - Джимми, пожалуйста, сходи в ванную и умойся. Ты должен взять себя в руки. - Я поцеловал ее в щеку: - Спасибо, - помедлил, направляясь к двери, и обернулся: - Я люблю тебя.

Я направился в ванную, чтобы умыться. Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с духом, поэтому я решил принять душ, чтобы в одиночестве обдумать ситуацию. Когда я вышел из ванной, то увидел, что Эш закрыла дверь своей спальни. Это было к лучшему.

Я пошел в свою комнату, надел пижаму и лег. Вскоре в комнату вошла Джилл. Я притворился спящим, а она схватила свою ночную рубашку и направилась в ванную, чтобы приготовиться ко сну. Она вернулась, не потрудившись разбудить меня, а свернулась калачиком у меня на руках, и мы, казалось, заснули в унисон. Это был долгий день.

********************************************

Я проснулся в 10 утра от запаха индейки, приготовленной на День благодарения. Очевидно, Джилл уже проснулась, потому что ее нигде не было видно, но я увидел ее ночную рубашку и предположил, что она уже одета. Я пошел в ванную, чтобы справить нужду и почистить зубы, но я не беспокоился об обычной утренней рутине. Поскольку мы оставались дома, не было необходимости бриться или принимать душ. Я направился обратно в свою комнату, не надевая ничего нарядного, только джинсы, футболку, свитер, носки и туфли, прежде чем спуститься вниз.

День благодарения и Рождество всегда были моими любимыми праздниками, когда я был маленьким. День благодарения был замечательным, потому что мы не ходили в школу, у нас было четыре выходных дня, и мы всегда чудесно проводили время дома, смотрели парады, футбол и были в кругу семьи. Все это изменилось за последние несколько лет, и я старался выбросить из головы прошлый День благодарения, хотя он часто возвращался ко мне.

В этом году мама изо всех сил старалась вернуть праздник. Мы не собирались в клуб. Мы собирались отпраздновать традиционный День благодарения дома, и даже Джо должен был там присутствовать. Только Джен не смогла присутствовать из-за своей работы. Она успешно работала в розничной торговле, и у нее была возможность перевестись в Атланту, где она проработала пару лет. На следующий день после Дня благодарения должна была наступить страшная Черная пятница. Ей пришлось бы вставать посреди ночи, готовя свой магазин к открытию в 5 утра.

Мама и мои бабушка с дедушкой очень скучали по ней, но часто разговаривали по телефону. Все понимали, что такова реальность взросления. Джен, будучи старшей из нас, всегда была очень независимой. Иногда казалось, что она хочет притвориться единственным ребенком в семье. Мы никогда не были близки, и я разговаривал с ней только в самых редких случаях, например, когда она была в компании кого-то из членов семьи или если ей что-то было нужно от меня.

Джилл, Эш и мама были на кухне, готовились к ужину, который всегда начинался после обеда. Индейка, казалось, была готова по меньшей мере наполовину, а на столе стояли другие гарниры. Девушки, казалось, все сделали точно по расписанию и сидели в столовой, пили кофе, уплетали кексы и разговаривали, когда я вошел в комнату.

Когда я проходил мимо и сказал "доброе утро", все взгляды обратились в мою сторону. Мама сказала мне: - Джимми, на столе есть кофе и кексы. Тебе лучше что-нибудь перекусить. Мы будем есть, наверное, не раньше двух часов дня. - Я улыбнулся им всем, когда Джилл подошла ко мне, улыбаясь, сказала: - Доброе утро, любовь моя, - обняла и поцеловала меня в щеку. - Ты хорошо спал?

Я молча улыбнулся, заметив, что Эш и мама смотрят на меня. Я не мог не задаться вопросом, о чем они думают. Я хорошо выспался. Мне всегда казалось, что легче спать в кровати, в которой я вырос. Не важно, какую неловкость я иногда испытывал, находясь здесь, я был дома, и это правда, что говорят: "Дом там, где сердце".

Мама подошла ко мне, в то время как Джилл направилась обратно к столу. Она обняла и поцеловала меня в щеку, что было приятно, но неловко в присутствии Эш: - Хорошо, что ты дома.

— Хорошо быть дома, - улыбнулся я и посмотрел в глаза Эш, в то время как Джилл села. Мне так хотелось, чтобы она обняла меня, но я чувствовал, что этого не произойдет, что было понятно. Я взял свой кофе и булочку: - Ладно, дамы, я не буду мешать. Я иду в кабинет.

Я направился в кабинет и улыбнулся, увидев, что мой сын лежит в своей кроватке. Я включил телевизор, прежде чем подойти и взять маленького Джона на руки. Меня определенно тянуло к мальчику. Он открыл глаза и, казалось, сосредоточился на том, что, черт возьми, здесь происходит. Я определенно был влюблен.

Мое внимание привлек парад в честь Дня благодарения в "Мэйси", когда шла реклама. Я почувствовала чье-то присутствие, когда Эшли вошла в комнату, подошла ко мне и поцеловала в щеку: - Он прекрасен, не правда ли?

Я улыбнулся, глядя на нее.

Она беззвучно произнесла одними губами: - Он так похож на тебя.

Мне так хотелось обнять их обоих, когда я беззвучно прошептал в ответ: - Спасибо.

Это был еще один парадокс. Ужасно, что я буду мучиться из-за этой ситуации всю оставшуюся жизнь, но, с другой стороны, этот маленький мальчик был таким красивым, что мне не могло быть стыдно за то, что я помог его создать.

Джилл вошла в комнату, и Эшли взяла Джона на руки: - Я должна пойти покормить его. Надеюсь, вы все не возражаете, - затем она направилась к выходу из комнаты.

Джилл присела рядом со мной на диван, и мы посмотрели на парад. Мы оба вспоминали, как в детстве наблюдали за этим парадом. Обычно мы с Эшли смотрели его, и я ждал, когда начнется футбольная подготовка. Обычно, когда начинался футбол, начинала собираться семья. Джилл сказала, что ее семья в основном делала то же самое, но вечером они устраивали ужин в честь Дня благодарения, обычно около 5 часов вечера.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Эшли принесла маленького Джона обратно в гостиную. - Хочешь подержать его? - спросила она, когда я протянул к ней руки.

Мама продолжала готовить на кухне, а Эш попросила Джилл помочь накрыть на стол в столовой. Это дало мне возможность побыть с сыном наедине, о чем я так мечтал. Мне так понравилось держать его на руках в наш первый полноценный день, проведенный вместе. Столько мыслей пронеслось у меня в голове. Я почти не обращал внимания на шествие, проходившее на заднем плане. Я не знал, как уеду в воскресенье. Я не собирался снова встречаться с мальчиком, по крайней мере, до Рождества.

Вскоре Джилл и Эшли поднялись наверх, чтобы подготовиться к приезду Джо и моих бабушки с дедушкой. Мама вошла в гостиную, забрала у меня Джона, обняла его и положила обратно в колыбельку: - Джим, мне нужно, чтобы ты присмотрел за делами на кухне. Мне нужно пойти принять душ.

— Хорошо, - ответил я. - Что тебе нужно?

— Просто заходи туда время от времени и следи, чтобы ничего не подгорело, - скомандовала она. - Индейка должна быть готова, когда я вернусь... И, пожалуйста, не ешь все подряд.

— Хорошо, - хихикнул я, понимая, что не смогу удержаться и откушу кусочек.

Мама ушла ненадолго, когда я зашел проверить, все ли в порядке. - Не понимаю, о чем она беспокоится, - подумал я про себя. По-моему, все выглядит аппетитно, когда я ловко отделил немного мяса от нижней части индейки, чтобы попробовать его.

Примерно в это время в дверь позвонили, и я пошел открывать. Это был Джо. Я даже обнял его, когда он вошел: - Рад тебя видеть, Джо. Тебе не обязательно было звонить. Ты мог бы просто войти.

— Спасибо, - ответил он, - но я здесь больше не живу. - Он уставился в землю.

— Давай не будем беспокоиться об этом сегодня... Мама собирается наверху... - Я повел его в гостиную. - Твое старое кресло все еще здесь, - указал я.

Началась предварительная футбольная игра, но Джо подошел посмотреть на ребенка. - Привет, малыш, - усмехнулся он.

— Ты можешь взять его на руки, - настаивал я. Я взял его на руки и протянул ему.

— Я не знаю, - сопротивлялся он.

— Давай, - подтолкнул я Джона к нему.

Джо, поначалу сдержанный, проникся к мальчику симпатией. Он подержал его пару минут, прежде чем положить обратно в кроватку. - Знаешь, я всегда хотел такого.

— У тебя был я, - рассмеялся я.

— Ты был уже взрослым и ходил в детский сад, когда мы с твоей мамой познакомились, - улыбнулся он, и я понял, что он имел в виду. Я ни в коей мере не обиделся на его слова. Он не был идеальным отчимом. Он был немного сдержанным, когда дело касалось большинства родительских вопросов, но за эти годы он стал действительно хорошим другом. Я, конечно, скучал по нему.

Футбольный матч уже начался, когда в дверь позвонили в следующий раз. Я подошел к двери, чтобы убедиться, что она большая и надежная. - Что не так с этими людьми? - подумал я про себя. - Они могут просто войти. Они - семья, и Большой много лет назад заплатил огромную сумму за первый взнос за это жилье.

Бабушка обняла меня и поцеловала в щеку, а потом Большой крепко-крепко обнял меня: - Так приятно тебя видеть, мальчик. Мы скучали по тебе. - Его глаза, казалось, остекленели от раздумий.

— Ты знаешь, что и я очень по тебе скучал, - ответил я.

Примерно в это время дамы, как по очереди, открыли двери своих комнат и спустились вниз, чтобы поприветствовать друг друга. Девочки обняли бабушку и Большого, как это сделал я, прежде чем мы все направились на кухню. Мы с Большим прошли в кабинет, а дамы остались на кухне. Большой увидел Джо: - Привет, Джо, - и подошел к нему, чтобы пожать руку.

Затем Большой подошел, взял на руки маленького Джона и стал укачивать его. при этом искоса поглядывая на меня. Вскоре бабушка, похоже, сделала то же самое.

Мы немного посидели и посмотрели футбол, а бабушка уходила и возвращалась, чтобы проверить, как идут дела. Приходила мама, и девочки по очереди заходили... Все постоянно проверяли, как там малыш.

Когда все собрались, это действительно было похоже на наш традиционный День благодарения, только без Джен и няни. Няня проводила День благодарения с моим дядей, который жил в 300 километрах от нас.

В конце концов все, кроме нас с Джо, ушли на кухню, а игра продолжалась до конца второй четверти. После двухминутной рекламы Джо посмотрел на меня и спросил: - У меня в машине осталось немного бренди. Не хочешь присоединиться ко мне?

— Конечно, - с радостью согласился я.

Мы пошли туда, и он достал из багажника большую банку домашнего яблочного бренди "Маунтин эппл" и сделал глоток, прежде чем передать ее мне. - Ты уже достаточно взрослый, чтобы пить это, но не говори своей маме. Она наверняка на меня обидится.

Я ухмыльнулся: - Не-а... Я так не думаю. Может, тебе стоит угостить ее? - рассмеялся я. - Что полезно для гусыни, то полезно и для гусака. Она в хорошем настроении. Тебе стоит пригласить ее на свидание сегодня вечером.

Он улыбнулся: - Пожалуй, я так и сделаю. - Мы оба сделали еще по глотку и поняли, что с нас хватит. Когда мы вернулись в дом, мне стало тепло и уютно. В гостиной мы увидели, что перерыв в игре закончился.

Видя, что матч закончился, мы направились на кухню, где мама закончила последние приготовления и поставила разогреваться в духовку пироги с тыквой и орехами пекан, которые принесла бабушка. Большой произнес благословение, и мы все собрали свои тарелки и взяли то, что хотели съесть, прежде чем отправиться в столовую.

Там была запеченная индейка с красивой блестящей золотисто-коричневой корочкой, соус, начинка, кукуруза в сливках, зеленая фасоль, запеканка из сладкого картофеля, клюквенный салат и дрожжевые рулетики.

Тепло бренди помогло мне заметить, насколько привлекательными были женщины в моем присутствии. Возможно, даже слишком привлекательными. Я не мог не обратить внимания на Эшли. Извините, но она всегда была моей любимицей. Обе девочки выглядели такими хорошенькими в своих вельветовых джинсах, футболках и кардиганах. Мама все еще выглядела слишком молодо, чтобы иметь детей нашего возраста, а бабушка, безусловно, была зрелой красавицей для женщины за 60. Было легко понять, откуда у мамы и Эшли такая внешность.

Нас было 8 человек, включая малыша, мы уютно расположились за переполненным обеденным столом и наслаждались нашим замечательным ужином. Я был по-настоящему счастлив, что вернулся к этой традиции, а не провел День благодарения в клубе, как в прошлом году. Несмотря на проблемы с прошлым, все в этот момент казались невероятно счастливыми. Конечно, кто-то ничего не знал, кто-то знал что-то, а я знал практически все - в своем воображении.

Мы закончили ужинать чуть позже трех часов дня, и дамы не торопились убирать со стола и работать на кухне. Я отвел Джо в сторону и дал ему понять, что не отказался бы от еще одного глотка его бренди, потому что мое возбуждение прошло. Мы с ним вернулись к его машине и сделали еще по паре глотков, прежде чем вернуться в гостиную, чтобы досмотреть окончание футбольного матча.

Это была не самая лучшая игра. "Детройт" потерпел серьезное поражение, но они пытались отыграться. Было очевидно, что этого будет слишком мало, и слишком поздно. Триптофан, содержащийся в индейке, мой сытый желудок и бренди оказали на меня свое действие. Я чувствовал себя морально и физически истощенным, то приходя в себя, то теряя сознание.

Девушки закончили с уборкой, и мама вошла, чтобы спросить, что мы хотим на десерт, в то время как Джо переключил канал на игру "Даллас". Я поел орехового пирога с мороженым и сидел молча, вспоминая, что было в прошлом году. К счастью, по иронии судьбы, в День благодарения этот сценарий не повторится. Столько всего произошло. Так много всего, о чем нужно было не говорить, но так много всего, что никогда не забудется.

Единственное, что я могу сказать, это то, что, когда я смотрел на свою маму, она казалась гораздо более собранной, чем в последние пару лет. Она не была такой замкнутой, как год назад на Дне благодарения. Она была доброй и внимательной и всегда была рядом со всеми. Казалось, она снова стала самой собой - ей снова было комфортно в своей шкуре.

Она определенно была красивой женщиной. Она выглядела более здоровой и энергичной. Возможно, на это повлияло появление в доме ребенка. Хотя она и не пришла в восторг, когда Эш сообщила ей, что беременна, на самом деле не было причин осуждать ее, поскольку у нее самой были дети в еще более юном возрасте.

Близость Эш всегда действовала на меня так, как никто другой. В этот день она была весела, но не сводила глаз с маленького Джона. Вскоре после ужина она извинилась и ушла, чтобы отвести его наверх покормить. Она кормила его грудью, и это дало ей возможность скрыться от всех и вся. Она не спустилась вниз, поэтому я предположил, что она вздремнула после кормления.

Это был довольно удобный предлог, чтобы не сталкиваться с проблемами, с которыми мы столкнулись. В какой-то момент я надеялся, что у нас будет немного уединения, чтобы решить некоторые из наших проблем.

Я беспокоился за Эш. Она только поступила в колледж и бросила его после того, как забеременела. Я хотел, чтобы она смогла вернуться к учебе как можно скорее. У нее отличный ум, когда она прикладывает усилия, и она могла бы делать все, что захочет, но было понятно, что она не хотела иметь дело с последствиями своей беременности и знакомства со столькими людьми в городе.

Футбольный матч в честь Дня благодарения продолжался, но я не обращал на это особого внимания, потому что продолжал думать об обстоятельствах. Я думал о прошлом, настоящем и будущем. Год назад я сидел на этом самом месте, и в течение нескольких часов мир еще больше вышел из-под контроля.

Я вспомнил всю напряженность того вечера и то, что увидел Эшли с другим человеком. Ревность, а также проблемы моей матери свели меня с ума. Я думал о своей любви к Эшли, и о том, как я предал ее. О том, какой ужасной была моя жизнь.

В конце концов все, за исключением Эш и ребенка, переместились в гостиную. Джо уселся в свое глубокое кресло, а мои бабушка с дедушкой - на диван в другом конце комнаты. Джилл подошла и освободила место рядом со мной, а я молча сидел и смотрел на игру. Вокруг меня шло много разговоров, но я не обращал на них внимания.

Было около 4:30 вечера, когда зазвонил телефон. Это было похоже на дежавю, когда я услышал, как моя мама разговаривает со своей подругой Кэти, которая приглашала ее приехать к ней на традиционную вечеринку в честь Дня благодарения. В прошлом году моя мама хотела отказаться, но сейчас она, казалось, была полна энтузиазма: - Подожди минутку, - она прикрыла рукой динамик телефона. - Джо, ты не хотел бы пойти сегодня на вечеринку к Кэти?

Джо оживился. - Конечно, - утвердительно кивнув головой.

Моя мать ответила Кэти: - Джо собирается приехать. Семья все еще здесь, так что это займет некоторое время. - Моя мама повесила трубку, а затем посмотрела на всех нас: - Я не хочу, чтобы вы все куда-то спешили. Оставайтесь здесь, а я пойду наверх и немного приведу себя в порядок. Я скоро спущусь.

Я знал, что значит "немного" для моей матери. Вот откуда у Эш эта нарочитая готовность. Мог пройти час, прежде чем мы снова увидим мою маму. Моя мама поднялась по ступенькам в свою комнату, а когда через полчаса появилась снова, на ней был совершенно другой костюм, и от нее пахло приятными духами.

Она присела на несколько минут и рассказала о том, как чудесно прошел день. Как я уже сказал, Джо определенно воспрянул духом. Было видно, как сильно он скучал по моей матери. Это был еще один случай, когда разлука заставила сердце наполниться любовью.

Был перерыв во втором за день футбольном матче, когда моя бабушка обратилась к моему дедушке: - Ну, я думаю, и нам пора возвращаться домой... А Патриции и Джо пора идти на вечеринку. - Она посмотрела на мою маму с широкой улыбкой.

Мои бабушка с дедушкой, Джо, и моя мама встали и направились в прихожую к вешалке для одежды. Мы с Джилл пошли с ними и обняли их на прощание. Мой дедушка крикнул Эш, чтобы сказать ей, что они уезжают, и Эш тоже спустилась по ступенькам, чтобы попрощаться.

Мама подошла ко мне и наклонилась: - Возможно, меня сегодня ночью не будет дома. Посмотрим. Будь хорошим мальчиком.

Я улыбнулся в ответ, понимая, что она имеет в виду, кивнул и ответил: - Хорошо. - Она подумывала о том, чтобы остаться с Джо и потрахаться. Я был счастлив, что ей больше не придется быть одинокой. Я подошел к Джо, обнял его за шею и улыбнулся: - Вы все хорошо проведете время сегодня вечером. - Я посмотрел на него и подмигнул. Он улыбнулся в ответ, когда они повернулись и вышли через парадную дверь.

Продолжение следует.....