Моя мать и сестра - Королевы Давалок (Джен Херрон) или Мать ебет дочь страпоном часть 5

Культовый порно цикл от SlutWriter "My Mom and Sister are Size Queen Sluts" теперь на русском.

Только когда наступило 10 вечера, он рискнул вернуться домой, медленно подъезжая к подъездной дорожке с выключенными фарами, чтобы не привлекать внимания. Он надеялся, что его мать и сестра, зависимые от секса, как они были, вынуждены были найти других мужчин, чтобы удовлетворить их в его отсутствие. Они бы либо спали, либо были бы в процессе траха, и он мог бы пробраться вниз в свою «мужскую пещеру» и закончить вечер в покое. Там была кровать, его ноутбук, телевизор — всё, что ему нужно.

С тупым удивлением Джон смог спуститься по лестнице, только чтобы открыть дверь и увидеть, что кровати нет.

Его кровать полностью исчезла. Чувствуя беспокойство по поводу значения этого, он пробрался наверх в свою «официальную» спальню.

В этой комнате тоже больше не было кровати. Джон стоял в дверном проёме, мускулистая, стройная фигура, освещённая светом коридора, ошеломлённый. Именно тогда он услышал голос матери, доносящийся из главной спальни.

«Это ты, Джон? Я внесла некоторые… изменения в интерьер… нам стоит обсудить».

Джон схватился за лицо. Да, уверен, ты внесла, подумал он. В своём воображении он видел, как его мать звонит одному из ландшафтных рабочих, просит немного помочь с перемещением мебели, наблюдает за двумя потными мужчинами, которые выносят ОБЕ его кровати из дома, может быть, добавляя минет в качестве оплаты. Всё это было сделано, пока его не было.

Без кровати… где он будет спать? Несомненно, у его матери был ответ на этот вопрос.

И вот так Джон Херрон, застенчивый спортсмен и неохотный подросток-мачо, оказался лежащим на огромной кровати в главной спальне, его сестра слева от него, а мать — справа. Он был голым, шёлковые покрывала скрывали его тело до груди. Его мать настояла на этом. Спать голышом, сказала она, было одним из новых «правил дома». Он не спросил, как она ожидала, что эта привычка положительно повлияет на его спортивные результаты. Он лежал на спине, уставившись в потолок, руки вдоль тела, как у трупа. Его горячие, размером с манго яйца тяжело пульсировали между мускулистыми бёдрами. Его член, наполовину твёрдый, несмотря на все его усилия думать о чём угодно, кроме секса, лежал на его прессе. Он был настолько длинным, что кончик доходил до середины его торса. Его вес был постоянным напоминанием Джону, что он не такой, как другие юноши его возраста, что ему есть что скрывать.

«Наверняка, — подумал он, — они не будут беспокоить его, если он просто будет лежать смирно. Они не зайдут так далеко, чтобы заставить его активно отталкивать их. Его воспитывали никогда не поднимать руку на женщин, и хотя он слышал, как его сестру и мать регулярно шлёпали те, кого они приводили домой из бара, он знал, что такие вещи иногда разрешены во время секса. Но удерживать их по другим причинам? Чтобы защитить свою собственную добродетель, как бы абсурдно это ни звучало? Он не мог себе этого представить. Джейн и Джен лежали по обе стороны от него, опираясь на свои соблазнительные бёдра поверх покрывал, повёрнутые внутрь, как две обожающие подпорки для книг. Он чувствовал мягкое дуновение их дыхания на своих щеках и украдкой взглянул. В слабом свете их загорелые, подтянутые тела выглядели, как скульптуры. Изгиб их бёдер, отрывающийся от кровати, был настолько резким, что казался неестественным… как и кривая их огромных грудей, лежащих тяжело на простынях.

Просто спи, подумал Джон. Спи, и разберёшься завтра. Купи себе новую кровать. Чёрт, построишь её. Они не могут продолжать это вечно».

День, несомненно, был физически и эмоционально изнурительным, и, когда Джон закрыл глаза, он почувствовал, что действительно может заснуть… но прежде, чем сладкое облегчение сна охватило его, он почувствовал движение по обе стороны. Часы в гостиной пробили полночь, их звук был мягким и приглушённым.

«Ты спишь, Джон? » — прошептала его мать. Он не ответил. Пусть она думает, что он спит. Она разбудит его? Неужели она настолько безразлична, чтобы заставить его спать в главной спальне, только чтобы постоянно будить его? Он будет уставшим для школы, уставшим для тренировок. Нет, если он просто притворится спящим…

Он почувствовал, как Джен тоже шевелится с другой стороны. Раздался глухой стук, когда она копошилась в тумбочке, и смещение веса на матрасе, когда Джейн встала на колени. Теперь они стояли на коленях по обе стороны от него, лицом друг к другу, как он чувствовал. Джон держал глаза закрытыми.

«Джон, — сладко прошептала его мать, не касаясь его, но физически лаская его своим дымчатым голосом. — Мы постараемся не разбудить тебя. Но раз ты не желаешь выполнять свои обязанности как мужчина дома… твоя сестра и я должны заняться кое-какими делами».

Джон сглотнул, несмотря на себя, и его член дёрнулся. Он держал глаза закрытыми. Раздался хлюпающий звук… звук лизания. Они целовались? Не совсем — звуки были слишком преувеличенными для этого. Осторожно он снова открыл глаза.

Его мать Джейн и сестра Джен стояли на коленях, раздвинув бёдра, лицом друг к другу над его торсом. Каждая использовала две маленькие руки, чтобы держать один конец чудовищного двустороннего дилдо, который должен был быть длиной в 30 дюймов и толщиной с их бицепс. Они смазывали огромную секс-игрушку своими ртами, с шумом высасывая и облизывая шаровидные головки с каждой стороны. Сосали, как будто это был настоящий член. Их челюсти, казалось, размыкались, как у гадюк, пока они мокро сосали и давились, заставляя четыре дюйма исчезнуть с каждого конца, затем шесть, затем восемь. Их горла выпирали. Слюна капала с их подбородков и брызгала на их обнажённые груди.

Джон не мог поверить в то, что он видел, и его член подскочил под простынёй. Это было нечестно! Они не трогали его и не беспокоили, это правда… но сосали огромный искусственный член, пока настоящий беспомощно пульсировал под покрывалом? Джон давно подозревал, что и его сестра, и мать — опытные мастера глубокого минета, но впервые он столкнулся с этой непристойной правдой. Их пухлые губы облепили смазанный слюной игрушку, их рты искривлялись в туннели. Они превращали свои лица в удлинённые, хлюпающие рукава для члена, свои горла — в киски. Их глаза горели возбуждением, пока они двигались вперёд, стоная от напряжённого возбуждения вокруг такой толстой проникновения. Джен слегка подавилась, но продолжала. Для матери Джона заглотить больше фута толстого члена казалось обычным делом.

Член Джона стал каменным твёрдым к тому моменту, как их губы встретились. Джен заглотила 14 дюймов игрушки, Джейн подобрала остальное, обрабатывая оставшиеся 16 дюймов. Даже в темноте он мог видеть и представлять их удивительные тела в рентгеновском излучении, их горла, растянутые вокруг каждой стороны текстурированного резинового члена, кончик, достигающий их желудков, насколько он знал. Слюна брызгала и капала. Удивительно, но они начали целоваться, прижимая свои губы друг к другу, с дилдо, засунутым в их глотки. Джон, зажатый между ними и лёжа на спине, мог только смотреть, широко раскрыв глаза и ошеломлённый. Жемчужина густого, мужского предэякулята уже собиралась в его мочеиспускательном канале. Его яйца были словно свинцовые гири. Он беспомощно задавался вопросом, может ли парень умереть от того, что его яйца взорвутся.

Его мать и сестра продолжали свой непристойный, душащий поцелуй с дилдо почти тридцать секунд, прежде чем разъединиться и вытащить игрушку из своих глоток. Она была пропитана слюной, и на выходе вынесла с собой её большое количество, брызгая на их груди и заставляя их блестеть в полумраке. Джен поймала 30-дюймовый резиновый член двумя руками и осмотрела его, тяжело дыша.

«Бля! Я не могу дождаться, когда мы попробуем настоящий! » — простонала она, облизывая губы. «Я просто хочу, чтобы он положил меня на кровать, свесил мою голову за край и трахал моё горло часами! »

Джейн застонала от этого образа, разминая свои соски руками, возбуждаясь ещё больше. «Ммм… я собираюсь высосать его до самых яиц», — прошипела она.

«Можешь представить, сколько спермы в этой огромной мошонке? »

«Ммм, да. Я хочу выпить каждую каплю! »

«Я хочу, чтобы он тоже покрыл моё лицо, мама… просто используй меня как место, чтобы вылить свою мерзкую, густую сперму! »

Их голоса были слегка напряжёнными после недавнего проникновения в горло, но нельзя было скрыть неприкрытую жажду члена в их словах. Они фантазировали, перебрасываясь образами, как шлюхи на девичнике, и что касается «него», о котором они говорили, ну, кем ещё он мог быть, кроме самого младшего члена семьи и нынешнего почти спящего соседа по кровати, Джона Херрона? Против своей воли Джон издал стон. Горячая, липкая капля спермы выскользнула из его мочеиспускательного канала и оказалась на его торсе, даже без какого-либо прямого стимулирования. Он чувствовал мускусный, медный запах своей собственной жидкости и знал, что его мать и сестра тоже могли его почувствовать. Он понимал, что выпускать даже каплю спермы в их присутствии было всё равно, что подкармливать пару голодных акул.

«Бля, я больше не могу терпеть! » — прошипела Джен, размахивая дилдо. «Мне нужен длинный, толстый член в моей киске! » Она развернулась на 180 градусов на кровати, встала на четвереньки и потянулась за себя с огромной секс-игрушкой, направляя шаровидную, блестящую от слюны головку к входу в её мокрые складки. Её огромные сиськи свисали до простыни, и она выгнула спину, как животное в течке. Как ни старалась, она не могла вставить игрушку без небольшой помощи своей матери, которая держала ствол, пока первые несколько дюймов не оказались внутри явно хорошо смазанной глубины Джен. Мокрый, скользящий звук, сопровождаемый стонами, разносился по спальне. Джон наблюдал сквозь полуприкрытые глаза, как его мать повторила позу Джен, потянувшись за собой, чтобы вставить противоположный конец двустороннего члена в свою собственную киску. Их ноги теперь упирались в его бёдра, скользя под его ногами, пока они прижимали свои бёдра друг к другу, дилдо образовывало мост над его телом, соединяя их две киски.

«Бля, он такой огромный! » — простонала Джен, лаская себя и нажимая назад к матери. Ещё несколько дюймов толстого, смазанного резинового члена исчезли в её киске, и центр дилдо изогнулся дугой от давления их узких щёлок, сжимающих его с обеих сторон. Джон мог видеть, как их дырки растягиваются под действием реалистичных прожилок и текстур на чёрной резине. Неужели они действительно могли принять такую огромную длину в своих кисках, даже вдвоём? Ещё больше предэякулята вытекло из его кончика, оставляя горячее мокрое пятно на его животе. Его собственный член был твёрже, чем когда-либо. Этот эпизод был запредельным, но его мать и сестра продолжали, словно получая удовольствие от его мучений.

Две женщины Херрон прижимали свои жопы друг к другу, пока дюймы за дюймами толстого дилдо исчезали. Они стонали, ругались, прикусывали свои пухлые губы и стискивали зубы, пока постепенно продолжали введение. Их ягодицы почти соприкасались, только около шести дюймов резинового члена оставалось на воздухе. Остальная часть игрушки была погружена в их мокрые, приглашающие киски. Джон был поражён их способностью принять такой глубокий член. Во всех своих просмотрах порно в интернете, листая бесконечные видео с толстыми шлюхами и милфами, он никогда не видел ничего подобного. Как будто его мать и сестра были созданы всемогущим специально, чтобы принимать рекордные длины толстого, жестокого члена. Для этих двух шлюх это было второстепенно.

«Б-бля, да! Трахай меня! » — застонала Джен и толкнула свою задницу назад. Её мать ответила взаимностью, и их ягодицы столкнулись с мокрым хлопком. Они поглотили каждый дюйм. После подходящего периода адаптации две обнажённые, подкачанные женщины начали двигаться вперёд и назад в своих позах собачьего стиля, трахая член с обеих сторон, отступая на расстояние около фута, а затем снова сталкивая свои киски. Выгнув спины, они работали над своим концом, как будто это был настоящий член, используя каждую возможность, предоставляемую их мышцами и сухожилиями, используя свои жопы как инструменты, чтобы подпрыгивать вперёд и назад на этом смазанном члене. У каждой женщины одна рука поддерживала верхнюю часть тела, другая яростно терла клитор.

Каждый раз, когда они оттягивались, Джон мог видеть розовую мембрану их киски, цепляющуюся за чёрный, прожилкованный член. Когда они сталкивали свои жопы, его чувства улавливали каждое дрожание, каждое движение грудей, каждый лунный свет, озаряющий тонкую плёнку пота, поднимающуюся от их перегруженных бёдер. Их внутренние бёдра были мокрыми и капающими, а на лицах были одинаковые выражения абсолютного экстаза. Джон не знал, видел ли он когда-нибудь свою мать и сестру более похожими, чем в этот момент, лишённые своей отличительной и разнообразной одежды, рот Джен без жвачки и приглушённый стонами, они были двумя сторонами одной пошлой монеты. Если бы волосы Джен не были обесцвечены (а её тело не было бы татуировано, а нос не проколот), эти две шлюхи, трахающие дилдо, могли бы быть сёстрами.

Они были настолько мокрыми, что потоки прозрачной жидкости иногда вытекали из их киски с каждым толчком массивного дилдо. Джон мог чувствовать горячую влагу на своих бёдрах, даже сквозь простыню. Когда девушки ускорились, трахаясь всё более лихорадочно, комната всё больше наполнялась стонами, хлопками и сексуальными эпитетами, рычащими сквозь стиснутые зубы. Они говорили о том, как это приятно. Умоляли быть вытраханными. Спрашивали друг друга, могут ли они «представить себе настоящий член». Джон, который давно перешёл свой предел и за его пределы, обнаружил, что тянется рукой к своему горящему, твёрдому, как камень, члену. Он мог чувствовать, как его вены и мочеиспускательный канал выпирали. Он никогда в жизни не был таким твёрдым. Ему нужно было только несколько движений. Всего несколько, слушая, как его мама и сестра говорят о том, как их трахают, стонут о том, как их киски сверлят и наполняют спермой, наблюдая, как их массивные жопы сталкиваются и дрожат, пока их мокрые, цепкие киски поглощают этот огромный дилдо.

Боже, он был близок. Они сделали всю подготовительную работу за него, ему нужно было только незаметно завершить финал, пока они были отвлечены. Спрятать это было невозможно, не с тем количеством спермы, которое он мог излить. Он собирался залить себя и простыни густой, насыщенной спермой. Но это того стоило. Он утверждал бы, что это произошло случайно, что это их вина. Боже знает, они не смогут это отрицать. Решившись на свой курс действий, Джон схватил свой член и начал дрочить.

Он едва успел начать, когда рука его матери хлопнула по его, останавливая колебательные движения его проверенного метода. Она всё ещё трахала этот дилдо, всё ещё сталкивала свою задницу с почти такой же большой жопой дочери, но даже с пятнадцатью дюймами члена, растягивающего её щёлку, она была достаточно бдительна, чтобы поймать его на месте преступления.

«Никакой мастурбации, Джон», — прошипела она, смотря на него обвиняюще.

Джон заскулил. Это было неподобающим для ученика-спортсмена, и он не мог мечтать о таком тоне с судьёй или тренером, но в этой ситуации он не мог сдержаться. Это было совершенно, полностью несправедливо. «Пожалуйста, — умолял он. — Это… это безумие. Это нечестно. Вы не можете продолжать это—»

«Прости, братишка, — прервала его Джен, приостановив их столкновение жопами на мгновение. — Тебе просто придётся смотреть. Пока тебе не исполнится восемнадцать, и мама не будет за тебя отвечать, она должна убедиться, что у тебя не развиваются нездоровые сексуальные привычки! »

Рука его матери сжала его… и, следовательно, его член. «Правильно, Джон, — добавила она. — Всего год с небольшим. Год с небольшим сна с нами каждую ночь, но держать себя в руках. Конечно, ты можешь найти девушку, но… я не думаю, что они действительно справятся с этой задачей». Она подчеркнула последние слова, сжимая его член. Ещё больше спермы вытекло из его кончика, и Джон снова застонал.

«Нет, — повторил он. — Это нечестно—»

«Ммм! » — простонала Джейн, толкая свою задницу назад в Джен и снова набирая ритм. «Мне всё равно… ммм… честно это или нет! Я твоя мать, Джон… и что я говорю, то и будет! Этот большой, толстый конский член твой останется на льду! » Она ускорилась в своих толчках, работая с Джен, чтобы трахать свою киску ещё глубже. Ещё больше смазки брызнуло на её внутренние бёдра. Их жопы были покрыты выделениями друг друга. Они были просто парой животных в течке, устраивающих шоу для несчастного подростка, которому некуда бежать. Дразня и мучая его изображениями самых толстых задниц, самых больших членов, трахающих самые узкие киски, огромных сисек и шарообразных ягодиц, подпрыгивающих и качающихся. Образы, на которые он не мог ответить. Это была пытка хуже, чем пытка водой.

«Т-теперь, Джон, — продолжила его мать, смотря на него серьёзно, — я могла бы сделать исключение… если бы ты захотел… удовлетворить себя… под моим присмотром».

«Под нашим присмотром! » — вставила Джен, стоня, её белокурые волосы падали на покрывало и частично скрывали её лицо.

«Да. Если бы ты… ммм… позволил нам позаботиться о тебе, я могла бы позволить тебе… облегчение», — продолжала Джейн. «Просто посмотри на нас, принимающих этот большой, толстый, длинный член в обе наши узкие киски! Это мог бы быть твой член, Джон». Они продолжали ускоряться, два толчка в секунду, их голоса перемежались вздохами и оргазмическими стонами.

«Я хочу твой огромный член, Джон, — простонала Джен. — Вытрахай мою киску! Ты намного больше, чем другие парни, которых я трахала. Я приму каждый дюйм, и ты сможешь кончить, куда захочешь! »

«Можешь представить, как ты выливаешь свою большую сперму на задницу своей сестры, Джон? » — прошипела его мать. «Или на моё лицо? Или, может быть, ты хочешь, чтобы я проглотила каждую каплю? Я обожаю высасывать сперму из огромных ослиных членов! » Её удивительно длинный язык облизал её губы. Всё ещё она не отпускала его руку. Всё ещё она не позволяла ему облегчиться.

«Боже, я сейчас кончу! » — простонала Джен, ускоряясь. Их соединённые жопы превратились в подпрыгивающий, покрытый смазкой и потом размытый силуэт. «Аааааа! »

Они обе закричали в унисон, и Джон почувствовал, как рука его матери сжала его. Их спины выгнулись ещё больше, и он мог видеть, как их тела дёргаются и содрогаются, когда глубокое проникновение огромной секс-игрушки довело их обе до оргазма. Струи смазки брызнули из их промежностей, как будто кто-то включил систему пожаротушения, смачивая покрывало на его бёдрах. Они стонали, как баньши, пока они кончали и брызгали друг на друга, их непревзойдённые тела испытывали сильные и повторяющиеся оргазмы. Джон хотел больше всего на свете дрочить сам, но хватка его матери была как тиски. Она держала его, пока они кончали целую минуту или больше, в конце концов опускаясь, жопы поднимались, дилдо всё ещё соединял их и образовывал арку над торсом Джона.

«Никакой мастурбации, Джон», — повторила она. Её лицо было потным и покрасневшим, её глаза были напряжёнными. «Если ты не будешь делать, как мы говорим… тебе просто придётся ждать». Она и Джен лежали, обрамляя его, их мускулистые, подтянутые тела блестели от пота и секса.

Джон смотрел прямо в потолок. Он был безмолвен, почти без мыслей. Два года до его сексуальной свободы? После этого зрелища он не мог продержаться два дня. Два часа. Две минуты. Его член пульсировал от ноющей жары. Его яйца бурлили от массы спермы, которая умоляла о высвобождении. Взгляд Джона сузился, и его брови нахмурились, когда он перевёл глаза на свою мать и сестру. Две шлюхастые бимбо, покрытые собственной слюной и смазкой, жестоко выставляющие напоказ свои надутые сиськи и шарообразные жопы. Они играли с ним — пользовались его застенчивостью из-за своего члена, его неловкостью с девушками. Его мать должна была быть первой, кто утешит и поддержит его, но вместо этого она его подставляла.

Эти ёбаные суки, подумал он. Несмотря на его естественно вежливую натуру, эта фраза чувствовала себя как дома в его разуме. Они смотрели на него, как на мясо, как на член на колёсах, и он всегда смотрел на них с замешательством и семейной снисходительностью. До этого момента. До того, как они устроили это дерьмо. Теперь, когда Джон Херрон смотрел на свою сестру Джен и мать Джейн, он видел двух жадных, шлюхастых шлюх, только притворяющихся его родственницами.

Джон сжал кулаки. Его довели до предела. Он получит облегчение.

На своих условиях.

В своё время.

Когда он захочет.

Сколько он захочет.

«Ты меня слушаешь, Джон? » — дразнила его мать.

«Да, — ответил он с блеском в глазах. Впервые он смог ответить на её ожидающий, знающий взгляд своим собственным. — Я слушаю».

В последний раз, шлюха-бимбо, молча добавил он. Я слушаю тебя и твою шлюхастую дочь в последний раз.