Моя мать и сестра - Королевы Давалок (Джен Херрон). Глава Мать дрочит сыну часть 2

Культовый порно цикл от SlutWriter "My Mom and Sister are Size Queen Sluts" теперь на русском.

«Видишь, мама? » – перебила Джен, приближаясь к дивану и опускаясь на колени рядом с ним, жестом указывая на огромную эрекцию своего брата. «Я знала, что что-то происходит! Посмотри на размер члена Джона! » Они столпились вокруг него, кукольные черты лица на телах секс-кукол, глаза прикованные к его пульсирующей эрекции, впитывая каждую деталь, каждую вену, каждый толстый и мужественный дюйм, две голодные шлюхи, обнаружившие сочный, аппетитный и домашний стейк впервые. Он выпустил свои руки из члена от неожиданности, но его хватка была быстро заменена их руками, любопытным прикосновением его матери и сестры, пытающимися обхватить ствол, едва способные сделать это даже двумя руками одновременно. Он посмотрел в их глаза и не увидел ни капли смущения, ни капли приличия – только пристальное внимание к толстому, наполненному спермой члену между их двумя лицами. Пока две женщины приседали, как шлюхи, по обе стороны от него, Джейн слева, Джен справа, их груди терлись о его бёдра с невыразимой тяжестью и жаром.

Его мать облизала губы и впервые установила зрительный контакт с ним, её голос был хриплым, когда она двумя руками медленно дрочила его мясо вверх и вниз. «Джон, если бы я знала, что у тебя такой огромный член, я бы сосала его каждую ночь! » Откровенная непристойность её заявления (и явная правда в нём) заставила 16-летнего красавца издать сдавленный звук, его глаза стали большими, как блюдца, его лицо приняло вид туриста, которого вот-вот сожрёт медведь. Джейн приблизила лицо к его головке и соблазнительно поцеловала кончик его члена, улыбаясь, как королева, предвкушающая хорошие времена с ценным слугой. «Ммм, мы наверстаем упущенное время! »

«И я тоже, братишка! » – вставила Джен, прижимая щёку к его стволу, пока говорила с ним. Пока руки её матери были у головки члена, Джен обхватила основание, дроча, массируя его яйца, восхищаясь их теплотой и весом. «Я хочу увидеть, сколько спермы у тебя в этих больших резервуарах! » Она опустила лицо, расстегнув бюстгальтер, позволяя своим огромным грудям свободно упасть на его бедро, и начала целовать и сосать его мошонку, как свинья, копающаяся в корыте, образованном его раздвинутыми ногами. Джона нисколько не удивило, что она говорила о возможном объёме его эякуляции – он подслушивал, как его мать и сестра вели целые разговоры на такие темы. Вопросы вроде «Как ты считаешь, сможет ли вся футбольная команда кончить достаточно, чтобы заполнить мою бутылку с водой? » уже были заданы и ответы на них получены в доме Херронов. Против своей воли, Джон постепенно узнавал, кто из его друзей, знакомых, учителей и соседей кончает слишком быстро, кто ел больше красного мяса или лука, кто выбросил «большой, густой заряд» на лицо его матери или задницу его сестры.

То, что произошло дальше, казалось неизбежным, несмотря на всю табуированность этого действия. Мать Джона провела языком до верхушки его пениса и затем скользнула ртом на его головку размером с кулак, издавая сдавленный звук, когда позволила его толщине просверлить весь путь до задней части её рта, растягивая её пухлые, накрашенные губы вокруг ствола, как человеческий пылесос, при этом вызывающе глядя ему в глаза. Тем временем, Джен издавала такие же непристойные звуки, обслуживая его яйца, покрывая их слюной. Молодая женщина, казалось, была на небесах с лицом, полным мошонки, дроча себя свободной рукой, издавая стоны и стенания, которые явно говорили о том, что она совершенно очарована размером и мужественностью яиц своего брата. Широко открыв рот, Джен двигала головой вперёд и назад в его паху, облизывая одно из его больших, круглых яиц, стараясь взять как можно больше этого наполненного спермой шара в свой мокрый рот, её обесцвеченные волосы развевались над его бедром и её собственной грудью.

Глаза Джейн наполнились слезами, пока она двигалась вверх и вниз на первой трети члена сына, её пухлые губы образовывали плотное кольцо вокруг ствола, как розово-пузырчатая промышленная прокладка. Её работа издавала отвратительно мокрый звук, как ребёнок, сосущий соску, и пузыри слюны начали стекать по её подбородку и шее, создавая лужу в V-образном вырезе её шлюшьей майки. Когда она сняла рот с громким мокрым чмоком, её глаза были полуприкрыты от возбуждения, когда она увидела чудовищный член, который она только что сосала, и это было только для того, чтобы стянуть майку через голову, позволяя её огромным грудям свободно упасть. Перемещаясь рядом с Джоном на диване, она подняла их, как две перегруженные мясные тарелки, и обернула их вокруг его ствола для грешного, кровосмесительного титфакка – одна лежала на его прессе, другая на голове Джен, которая сосала яйца. Обычный член моментально потерялся бы в её долине декольте, но член её сына был настолько большим, что 40% его всё ещё торчало и указывало прямо на её рот.

«Ммм… Я хочу пососать эту большую дырочку», – захныкала она, бросив сыну шлюшливый подмиг, а затем плотно прижав свои пухлые губы к его щели. Она глубоко поцеловала её с мокрым чмоком, и в то же время использовала внутренние стороны запястий, чтобы обернуть свои мягкие груди вокруг ствола, двигая их вверх и вниз, пользуясь потом на их двух телах – Джона от нервозности, её – от сессии секса, которая закончилась всего несколько минут назад. Какой бы член она ни сидела в спортзале на первом этаже, был полностью забыт. Огромный член её сына стал её единственной заботой.

Пока она сосала, сжимающиеся груди Джейн выжимали часть спермы, застрявшей в мочеиспускательном канале Джона, к верхушке его члена, выталкивая её так же, как можно выдавить зубную пасту из тюбика. Раздался хлюпающий, жидкий звук, и её щёки слегка надулись, когда тяжёлый заряд спермы скользнул в её рот, накапливаясь на её языке. Её глаза закатились с похабным видом, и её ноздри раздулись, когда она выдохнула от удовольствия. Подергивание в яйцах Джона не осталось незамеченным его сестрой, которая прервала своё сосание мошонки, чтобы рассмотреть блаженное лицо их матери. «Он кончил тебе в рот, мама? » – спросила она, выглядя одновременно возбуждённой и ревнивой. Её леггинсы и стринги, пропитанные соками её пухлой киски, были сняты и выброшены. «Я хочу попробовать! »

Джен бросилась вперёд и сжала губы с матерью, вовлекая её в глубокий, проникающий поцелуй с языком. Обе женщины стонали, пока обменивались густой, мужской спермой, и даже после тридцати секунд смешивания её с их обильной слюной, когда их губы разъединились, толстые нити пудингообразной слизи соединяли их рты. «Она такая густая! » – стонала старшая женщина, делая паузу, чтобы громко поводить спермой по своему рту. «Бля, мне кажется, я забеременею от горла! »

«Я знаю! » – согласилась Джен, а затем высунула язык, показывая толстый запас спермы, собравшийся на нём, создавая блестящий островок вокруг своего языка с пирсингом. «Видишь? Она такая липкая! » Она втянула комковатую массу в рот, разжёвывая её с шлюхастой страстью, выбросив жвачку в пользу гораздо более любимого и почти такого же липкого вещества. Её шея двигалась, когда она пыталась проглотить, что вызвало трудности, заставившие её кашлять и слезиться. «Уф, она застряла у меня в горле! Столько густых кусков! » Это не было жалобой, скорее звучало как впечатление. И пока её мать всё ещё счастливо полоскала спермой рот, Джен воспользовалась шансом опустить своё лицо на головку члена Джона и проглотить столько, сколько могла.

Руки Джона судорожно вцепились в подушки дивана. Он чувствовал, будто его пожирала пара абсурдно пропорциональных суккубов, судьба, которую его друзья часто называли своим предпочитаемым способом умереть. «Без обид, Джон, – однажды признался ему товарищ по команде после того, как увидел его семью на трибунах на соревнованиях, – но если бы у меня был выбор между победой в секции и тем, чтобы твоя мать и сестра сели мне на лицо, ну… мы бы были этими проигравшими секцию ублюдками». Джон только закатил глаза (его фирменный жест). Обе они были на школьных соревнованиях по лёгкой атлетике, одетые практически в ничто, их огромные сиськи подпрыгивали с каждым преувеличенным приветствием. Теперь казалось, что легендарный сэндвич «мама и сестра», о котором так часто фантазировали его сверстники-мужчины, происходил с ним. Джен уже погружала восемь толстых дюймов его члена в себя, издавая похабные сдавленные звуки, узость её искусного горла была новым ощущением, которое невозможно было игнорировать.

Мать Джона освободила свои груди от его члена, давая Джен больше места, чтобы погрузиться ртом глубже, а затем упёрлась двумя руками в светлые волосы младшей женщины, помогая загнать ещё больше члена в её горло. Казалось, ей это нравилось. «Вот так, задохнись от огромного члена своего брата! » – прошипела она, облизывая губы, дроча себя, когда и как могла. Она сняла свои слишком маленькие шорты и выбросила их, обнажая свою киску с клиторным кольцом. Её бёдра были совершенно мокрыми, и ещё больше сока вытекало из её щёлки всё время. Было ясно, что обе женщины его семьи возбуждались, становясь мокрее, чем когда-либо, просто от обслуживания мускулистого тела и огромного члена Джона. Её твёрдая хватка не позволяла Джен поднять голову, удерживая половину 17 дюймов Джона, засунутую в горло его старшей сестры, и звуки, доносящиеся из её давящегося, слюнявого рта, становились всё более грязными.

«Тебе стоит использовать свои руки, Джон», – прошипела его мать, наклоняясь, чтобы произнести эти слова ему на ухо. «Используй свои руки и бёдра. Я хочу увидеть твоё тело в действии, каждый мускул, каждый дюйм члена». Она непристойно провела языком по его груди и дразнила его сосок, поклоняясь алтарю его выточенного торса, прежде чем продолжить свою искусительную тираду через стиснутые зубы. «Давай, Джон! Покажи мне, какой ты мачо. Заставь свою сестру подавиться огромным ослиным членом! » Она двумя руками направила его ладони в волосы Джен, поощряя его взяться. Половина его члена была уже засунута в задыхающееся горло блондинки, её глаза были широко раскрыты и слезились, слюна сочилась из печати, которую её пухлые губы образовывали вокруг его ствола, пропитывая груди, лежащие на его бедре, как два обжигающих водяных шара. Она дрочила себя, и её глаза, казалось, умоляли брата засунуть свой член ещё глубже в её глотку.

Джон почувствовал, как его настроение подогревается ожидающим взглядом сестры и её настойчивым чувством сексуальной привилегии. Сколько раз она усложняла ему жизнь своей шлюхастостью? Сколько друзей и товарищей по команде он потерял из-за того, что она трахала их мозги? Сколько неловких разговоров он был вынужден вести, сколько раз она дразнила его, ходила полуголой, выпрашивала информацию о студентах-спортсменах, чтобы удовлетворить свою потребность в члене? Сколько раз ему приходилось убирать использованные презервативы и, действительно, тела без сознания после одной из её марафонских сессий секса? Если кто и заслуживал, чтобы ему заткнули рот членом, так это его сестра Джен.

«Сестра, ты… ты чертова шлюха! » – прошипел он, потерявшись в моменте, и его мощные руки вцепились в её волосы, притягивая её лицо дальше по его члену, чувствуя невыразимую узость, когда дюйм за дюймом его толстого, как рука, члена скользил в её мокрые, булькающие внутренности. «Я так устал от твоего дерьма! » Руки Джона были намного больше, чем у его матери, и сила, которую он прикладывал к голове Джен, была интенсивной. Хотела она того или нет, её горло полностью вычищалось его членом. Её глаза расширились, затем закатились вверх. После того, как более 15 дюймов исчезли, он почувствовал, как головка его члена упирается в горячий, скользкий мешок её желудка, и всё ещё продолжал давить.

«О мой боже», – простонала его мать, явно возбуждаясь от зрелища. Её руки были свободны, она делала похабный прогиб назад, поддерживая себя одной рукой и носками, раздвигая бёдра, дроча свою пухлую, мокрую киску так быстро, что капли смазки разлетались, как из разбрызгивателя. «Ты такой мачо, Джон! Используй свою сестру как личный туалет для спермы! Так горячо смотреть, как ты заставляешь её задыхаться от этого огромного члена! Нннгх, я сейчас кончу! »

Её голос превратился в вопль банши, её толстая жопа напряглась в позиции в полуметре от земли. Капли смазки, вылетавшие из её киски, превратились в сплошную струю, которая взорвалась на груди её сына, обливая её, отскакивая обратно, попадая в лицо Джен, забитое членом. Приступ сквирта продолжался секунду за секундой, пока тело Джейн, твёрдое, как скала, MILF, дрожало и тряслось, как дрожащая собака, её сиськи подпрыгивали, её киска сокращалась с каждым выбросом жидкости. Идеально мускулистое тело Джона было мгновенно покрыто, ручейки её женской спермы стекали по каменной террасе его пресса. Она кончила просто от вида её сына с ослиным членом, получающего глубокий минет от сестры, от представления, как его член вычищает её подтянутое, наполненное тело, делая его не более чем дыркой для члена… и бешеный темп её оргазма, казалось, подтолкнул и Джона, и Джен к краю.

Каждое сухожилие его юного тела напряглось и затрещало, Джон дёрнул бёдрами и загнал последний дюйм своего члена в растянутый рот Джен, до конца, его головка погрузилась в её желудок. «Возьми это, тупая шлюха! » – прошипел он, даже не осознавая, что говорит это, что его разочарование её постоянной сексуальной эгоистичностью переполнялось и извергалось так же, как его массивные яйца. Оргазм, который готовился целый час, взлетел по его стволу. Его мочеиспускательный канал расширился, и раздался противный хлюпающий звук, когда комки густой спермы начали извергаться прямо в живот его сестры. Его мужественная, сверхгустая сперма вылетала из его члена липкими струями, образуя кучи внутри неё, затем раздувая её живот, как резервуар презерватива. Его сестра беспомощно кончала от ощущения его огромного заряда, выливаемого в неё. Влажность разлеталась из промежутка между её ног и на пол, как животное, писающее на себя, заливая плитку подвала струями, пока её огромные сиськи болтались, раскачиваясь из стороны в сторону, когда она дрожала. Между ней и её матерью было невозможно сказать, какая из шлюх брызгала больше – только то, что область быстро превращалась в нефтяное пятно женского сквирта.

Джон использовал руки, чтобы снять рот Джен с его члена после минуты постоянного извержения спермы, зная, что ещё не всё вышло, зная, что в хороший день он может заполнить ведро своей спермой и что он ещё далёк от завершения. Он поднялся с дивана и дрочил конец своего члена одной рукой, нацеливая его мочеиспускательный канал на её давящееся, слюнявое лицо шлюхи, наблюдая и кряхтя от удовлетворения, когда желтовато-белые струи его невероятно вонючей спермы начали покрывать её лицо, сначала покрывая его, затем скрывая, наслаиваясь.

«Бля, да! Кончи ей на лицо! » — стонала его мать с пола, её ноги, наконец, сдались, когда её охватили отголоски оргазма. «Я хочу увидеть, как этот толстый член кончает на неё! » Пока она продолжала, Джон нашёл её столь же отвратительной в своём повышенном оргазмическом состоянии. Джейн Херрон была чем угодно, только не нормальной матерью. Он узнал, что Санта-Клауса не существует, когда однажды утром на Рождество спустился вниз и застал её трахающей мозги мужчине в костюме Санты, его приклеенная борода отвалилась от силы его толчков. Она пропускала большинство его спортивных мероприятий из-за того, что её график трахания был в приоритете, испортила множество дней рождений, флиртуя сначала с отцами его друзей, а затем с самими друзьями, и ответила на его желание поступить в Джорджтаунский университет, намекая на то, что всегда хотела познакомиться с баскетбольной командой Georgetown Hoyas. Джон поднялся с дивана, всё ещё кончая, его яйца были слишком мужественны и настойчивы, чтобы он мог сделать что-либо ещё, оставляя Джен с кучей спермы на её задыхающемся лице. Он быстро переместился, чтобы встать над дрожащей матерью, одна нога по обе стороны от её талии, член направлен вниз и нацелен прямо на её сиськи и шлюшье лицо.

«Это то, чего ты хотела, да, мама, чёртова шлюха! » — проворчал он и дёрнул от основания до кончика, выливая сперму из конца своего члена на её грудью. Она стонала, как шлюха, и терла бёдра друг о друга, словно умоляя о большем, и больше — это именно то, что было у Джона Херрона. Больше мышц, больше скорости, больше силы, больше члена, больше спермы. Одна за другой струи густой, как смола, спермы разлетались по её лицу, между грудью, по всей её лебединой шее и загорелым, высокоскулым чертам лица. Мальчик с особым удовольствием заклеивал её глаза и ноздри, заполняя её рот, наконец, затыкая её. Возможно, это было то, чего она хотела, но в его разуме это была месть — он делал это на своих условиях.

Через две минуты и мать, и сестра были полностью покрыты спермой. Их лица были похоронены под липкими кучами этого вещества, возможно, правильным словом было «залеплены», а их грудь тоже была испачкана, они использовали руки, чтобы втирать эту грязь по своим загорелым и подтянутым телам, как валяющиеся в грязи свиньи. Его оргазм, наконец, ослаб, Джон слегка пошатнулся и затем плюхнулся назад на диван, покрытый испариной.

«Я пойду в душ», — выдохнул он, его грудь поднималась и опускалась от напряжения. Он снова поднялся, намереваясь оставить их лежать, желая как можно быстрее удалиться с места событий. Он уже чувствовал сильное ощущение пост-оргазмического ужаса. Он только что трахнул лицо своей собственной сестры. Это было что-то, что он ассоциировал с обитателями трейлеров, а не с перспективными студентами-спортсменами.

Однако, когда он прошёл через комнату, он почувствовал, как длинный ноготь крепко схватил его за лодыжку. «Куда это ты собрался, братишка? » — раздался голос с пола.

Джон поднёс руку к переносице и вздохнул.

Полчаса спустя после того, как он выпустил самый большой заряд своей жизни, Джон оказался сидящим в большом душе на верхнем этаже дома. Он был доступен только из главной спальни, с мраморными стенами и каменным полом, а также с установленной скамьёй в стиле сауны, и был достаточно большим, чтобы три человека могли с комфортом разместиться внутри, пока роскошная мощная душевая лейка поливала их успокаивающим потоком. Его мать и сестра сидели по обе стороны от него, обнажённые, как и он, и прислонились к его мускулистому торсу, каждая из них использовала свои языки, чтобы сосать и облизывать один из его сосков. Их идеальные тела блестели от капель воды, они настаивали на том, чтобы поклоняться его телу, несмотря на то, что он умолял их остановиться. Это была ошибка, сказал он. Мы не должны были этого делать.

Джейн и Джен не обращали внимания на его мысли, так же, как они не прислушались к его предупреждениям в гостиной. Они настаивали на том, чтобы обвиться вокруг него, выгнув спины, хлопая ягодицами, вода стекала с их шлюшьих татуировок и потоком лилась по их декольте и промежности. Они стонали, как шлюхи, и шептали ему, каждая с одной рукой на стволе его массивного пениса, который свисал вяло с края настенной скамьи и почти касался кафельного пола.

«Боже, ты так много кончил», — прошипела его мать на ухо, прежде чем опустить голову, чтобы снова пососать его сосок, а затем провести языком по грудной мышце и вверх по шее. «Я всегда знала, что ты вырастешь в настоящего мачо».

«Это действительно был потрясающий заряд, братишка», — добавила Джен, слегка хихикая, пока она облизывала его щёку и шею, делая паузу, чтобы поцеловать мать в губы. «Ты, должно быть, постоянно держишь столько спермы в этих толстых спермобаках своих». Она прошипела и слегка вздрогнула, её белые зубы впились в пухлую нижнюю губу, пока вода стекала по её загорелому телу. «Бля, я кончила просто от того, что чувствовала, как твоя сперма бьёт мне в лицо—»

Её речь перешла в стон, как раз когда Джейн прервала её, её рука переместилась от ствола Джона к его мошонке, которая огромно свисала со скамьи, покрытая водой. Её ладонь не была достаточно большой, чтобы обхватить одно из его яичек, но возбуждённая мать не смогла удержаться от того, чтобы пощупать яйцо, размять его, засунуть пальцы под него, чтобы ощутить его вес, наполненный спермой. «Ммм… она права, Джон», — прошипела она, прислонившись к сыну и проводя другой рукой по его подтянутому прессу. Её грудь была настолько большой, что ближайшая лежала на бедре Джона. «Ты вылил столько густой, мерзкой спермы прямо в её живот». Её рука снова погладила её живот, словно она представляла себе такое же обращение для себя, и она слегка укусила мочку уха Джона, позволяя своему горячему дыханию скользить по его уху, продолжая свой монолог. «Ты больше не можешь использовать это ведро, Джон. Я хочу, чтобы ты использовал меня… свою собственную мать». Её голос был похотливым, голодным мурлыканьем. «Когда тебе нужно, ты находишь меня и кормишь меня этой комковатой, мерзкой спермой».

«Она такая густая, что мне пришлось её жевать», — восхищённо прошептала Джен, проводя языком по прессу Джона, высасывая воду из борозд между каждым мускулом. «Ты настоящий мачо, братишка. Это было похоже на то, как будто кто-то ударил меня пирогом по лицу, когда ты кончил на меня. А твоя дырочка такая большая… мне нравилось засовывать язык внутрь, вылизывать всю сперму из твоего огромного конского члена! » Она подмигнула, её обесцвеченные волосы прилипли к лицу и шее от воды, а затем понизила голос до разговорного тона, проводя рукой по вялому стволу Джона. «Знаешь», — добавила она. «Я могла бы засунуть язык куда-нибудь ещё… и я уверена, ты стал бы ещё твёрже, чем раньше—»

Джон, который откинулся назад в состоянии физического и эмоционального истощения, только устало посмотрел на неё. «Пожалуйста, просто… давайте смоемся», — слабо сказал он, не желая обсуждать то, что произошло, пытаясь думать о чём-то, о чём угодно, чтобы предотвратить физическую реакцию на похабные вещи, которые говорили его мать и сестра. То, что произошло, было пропастью, которую он никогда не представлял себе переходящей, даже с их абсурдными телами, выставленными перед ним каждый день. Сколько бы две женщины Херрон ни дразнили его, Джон думал, что ему просто нужно продержаться до поступления в университет, а затем убраться отсюда, сохранив свою девственность в плане инцеста. Теперь этот план был разрушен, и это, казалось, было только началом.

«Ммм, почему ты вдруг стал таким стеснительным? » — прервала его мать. «Твоя сестра и я можем сделать это обе… одновременно». Она поднялась вместе с Джен, и они встали перед ним вместе, их загорелые и подтянутые тела блестели от воды, их огромные сисики выпирали на их груди, как мясистые полки, две пары объёмистых ягодиц торчали позади них, как перекачанные баскетбольные мячи. «Теперь положи руки на стену».

«Подождите—»

Они схватили его, каждая за одну руку, и подняли на ноги. Джон мог бы одолеть их, но не сделал этого. Он всё ещё был в оцепенении, чувствуя, что его несёт потоком сексуальных событий, против которого даже его выдровидное тело будет бороться. Не успели они направить его ладони к мраморной плитке, как он почувствовал, как две пары губ и языков начали изучать его мускулистую задницу, ту самую пару мощных ягодиц, которые дали ему силу сбросить захват на футбольном поле или вырваться из стартовых блоков на соревнованиях по лёгкой атлетике. Джон содрогнулся, когда его мать и сестра занялись своим горячим актом поклонения мускулам, вода всё ещё лилась позади него и на их ягодицы, пока они стояли на коленях.

«Ммм, посмотри, как его член свисает между ног», — простонала его сестра, уткнувшись лицом в его задницу. «Он как у коня! Он свисает ниже колена, а эти яйца такие огромные, мама! Какой мачо! Я не могу поверить, что он ещё в старшей школе! » Она уже даже не говорила с ним, обращаясь к главе семьи, которая облизывала другую ягодицу мальчика, ощупывая её, чувствуя мускулистый вес обеими руками.

«Не пугайся, Джон», — прозвучал мурлыкающий голос его матери из места, тревожно близкого к его промежности. «Я может быть твоей матерью, но когда дело доходит до того, чтобы довести большой член мужчины до состояния, достаточного для секса, я обожаю лизать жопу».

«Мама, господи! » — попытался возразить он, но годами его возмущения её откровенным сексуальным поведением ничего не давали, и это не стало исключением. Джейн и Джен использовали по две руки каждая, чтобы раздвинуть его упругие ягодицы, как два инспектора, разделяющие куски мяса на бойне, давая своим длинным языкам доступ к его анальному отверстию. Обе попытались проскользнуть внутрь одновременно, заставив глаза Джона чуть ли не вылезти из орбит от извивающегося, проникающего ощущения. Он почувствовал лёгкое царапание языком с пирсингом по внутренним стенкам и понял, что это была его сестра, в то время как более длинный, более настойчивый язык, который врывался глубоко в его кишки, должен был принадлежать его матери. Пока пот и пар стекали по его телу в закрытом душе, мать и сестра объединились, чтобы лизать, сосать и стонать своим горячим дыханием по его заднице и яйцам, попеременно вылизывая его промежность и делая большие, мокрые, слюнявые затяжки его мошонкой, сопровождая это похабными звуками сосания.

«Бля, твоя жопа просто восхитительна на вкус», — простонала его мать, протягивая руку, чтобы потрогать основание его быстро твердеющего члена, пока она дула своим влажным дыханием на его задницу. «Мне нравится, когда твоя плотная попа и большие яйца у меня на лице! »

Джен намылила свои огромные сиськи и держала их, как два дыни, чтобы обхватить его яйца, передавая пену, помогая «мыть» его. «Я чувствую, как ты твердеешь», — подколола она. «Как только ты будешь готов снова, я хочу, чтобы этот большой член трахнул мою киску! »

«А я хочу, чтобы каждый дюйм был засунут в задницу, Джон», — добавила его мать. «Ты можешь трахать меня, пока я вылизываю твой заряд из киски твоей сестры! »

Джон ударил кулаком по стене в смеси возбуждения и разочарования. Могли ли они стать ещё более шлюхастыми? Почему он был проклят такой парой полных шлюх в качестве членов семьи? Он услышал, как Джен снова начала говорить, её слова частично заглушались звуками мокрого, похабного поцелуя. Две женщины Херрон сосали языки друг друга, чередуя поцелуи с риммингом его жопы, ощупывая его яйца, втирая свои груди в его бёдра. Они охотились за его членом и не остановятся ни перед чем, чтобы получить его. Подстрекали друг друга к всё большим высотам похоти. «Только если ты пообещаешь присесть на мое лицо, мама», — торговалась Джен, «и кормить меня всей мерзкой, комковатой спермой, которую он выстрелит тебе в задницу! »

«Господи, хватит! » — закричал Джон, снова ударив кулаком по стене, на этот раз сильнее. Он развернулся, аккуратно свалив обеих женщин на пол. Его член снова начинал твердеть, и они смотрели на него с голодом, кусая свои пухлые губы, их две пары огромных сисек выпирали из груди, обрамляя две тонкие талии, две соблазнительные пары пресса, две пары объёмистых ягодиц, сваленных на пол, пока они сидели, развалившись на своих жопах, ладонями на плитке. «Я НЕ собираюсь заниматься сексом с вами! Вы мои мать и сестра, ради всего святого! »

«Ну и что? » — последовал ответ Джен, и, на самом деле, Джон должен был ожидать этого. Она посмотрела на него с упрямой наглостью. «Я не собираюсь отказываться от такого члена только потому, что мы родственники, братишка». Она откинулась на пол душа и раздвинула ноги, показывая ему каждую деталь своей киски, раздвигая губы, чтобы он мог увидеть её влажный, приглашающий туннель. Рядом с ней его мать сделала то же самое, но на четвереньках, показывая ему вид для собачьего стиля. Она выгнула спину преувеличенно, тряся своей толстой жопой, её грудь такая большая и тяжёлая, что она лежала на полу. Оглядываясь через плечо с ожиданием, было ясно, что она была бы полностью удовлетворена, если бы Джон в эту же секунду всадил свой член в её киску.

«Трахни меня, Джон», — прошипела Джен. «Отдери мою киску! »

«И мою задницу! » — добавила Джейн.

Джон дрожал, руки сжимаясь и разжимаясь, видя их блестящие тела, покрытые паром, потом и каплями воды. Чувствуя, как его член начинает твердеть, он закрыл глаза в разочаровании и закричал. «Хватит! » Мускулистый 16-летний парень выбрался из душа, пройдя между ними, остановившись только для того, чтобы схватить полотенце, прежде чем полностью покинуть помещение. «Я не ваша игрушка! » — крикнул он, хлопнув дверью за собой.

Джейн и Джен посмотрели друг на друга, вода всё ещё лилась на их похабно позирующие тела. «Мы его достанем», — сказала старшая женщина. «Он не сможет сопротивляться вечно».

«Ага», — согласилась Джен, пальцы начали медленно тереть её щёлку. «Мы его достанем».

Находя утешение друг в друге, две женщины Херрон нашли другие способы занять себя в парилке, и прошло девяносто минут, прежде чем они, наконец, спустились вниз.