Вор магии

Перевод рассказа от markydaysaid Galvyn and the Magic Ball.

«Так что, у нас сделка? » — загадочная женщина наклонилась через стол, изучая реакцию Гэлвина и демонстрируя бескрайние просторы своей груди. Гэлвин не понимал, как такая пышногрудая особа умудрялась удерживать свои горы плоти в этом откровенном платье. Возможно, магия, но когда один из её рубиновых сосков начал выскальзывать из декольте, он решил, что её грудь просто невероятно упругая, несмотря на размер. Это были потрясающие сиськи, одни из лучших, что он видел. Как две спелые дыни, манящие выжать из них сок, или огромные тёплые подушки, на которых можно уснуть. Её кожа была настолько гладкой и чистой, что в ней почти отражался свет, без единой веснушки или вены, которые обычно бывают у женщин с грудью размером с мешок муки.

Гэлвин откровенно пялился на её грудь, затем на мешок с золотом, который она положила на стол. Пятьдесят крон. Большинство его работ оплачивались двадцатью-тридцатью серебряными, а одна золотая корона стоила сотню серебряных. В этом кошельке лежало достаточно, чтобы купить дом и уйти на покой.

Гэлвин смотрел на её грудь. Потом на золото. Снова на грудь. Снова на золото. Грудь. Золото. Грудь. Золото. Сосок, выглядывающий из платья. Золото.

«В чём подвох? » — спросил он, подавляя желание заорать «ДА! » во всё горло. Он бы так и сделал, будь чуть моложе, но Гэлвину только что стукнуло тридцать, а для воров это уже старость. К тридцати большинство либо мертвы, либо на пенсии, но Гэлвин не был ни тем, ни другим. Леди Удача держала его в живых, но в нищете.

Женщина откинулась назад, кокетливо прикусив губу, улыбаясь так, что это выглядело одновременно снисходительно и уверенно. Она незаметно подтянула платье, пряча сосок, но не настолько, чтобы Гэлвин не надеялся увидеть его снова. Она отхлебнула вина и провела длинным, похотливым языком по краю бокала. Она была одним из самых эротичных существ, которых он когда-либо встречал: высокая, подтянутая, длинноногая, с огненно-рыжими волосами, сияющими зелёными глазами, пухлыми губами и задницей, твёрдой и крупной, как у кобылы. Её можно было поставить в храме Люксурнии, богини похоти, и никто бы не усомнился. Рядом с ней даже нимфы выглядели нескладными подростками.

«Никакого подвоха», — её голос звучал сладко и горячо. «Но это будет опасно. Руины Ира Атам заброшены веками, но некоторые ловушки могут быть активны. Культ, построивший их, славился коварством».

«Не говоря уже об орках», — хмыкнул Гэлвин.

«М-м-м, орки», — она рассмеялась, будто речь шла о стае назойливых свиней, а не о банде жестоких варваров. «„Головотрёщины“, как они себя называют, под предводительством чёрного орка Кранка, Потрошителя Эльфов. Да. Они обосновались в руинах и используют их как базу. Если проберёшься мимо них, проблем не будет».

Гэлвин не был так легкомыслен. «Ты знаешь, почему его зовут „Потрошитель Эльфов“? »

«Нет. Наверное, потому что потрошил эльфов».

«Да... своим членом».

«О».

«У Кранка, говорят, трёхфутовый хуй, толщиной со столб».

«О».

«А эльф, которого он насадил, был всего четырёх футов ростом».

«О».

«И мальчик».

«О-о! » — она коротко рассмеялась. «Ну... если бы работа была лёгкой, я бы не платила так щедро. Орки — главная проблема. Первым двум авантюристам я предлагала двадцать пять крон, но орки поймали их, изнасиловали и продали в рабство. Бедняжки. Кажется, они были сёстрами... или любовницами... или матерью и дочерью... не помню. Проигравших я быстро забываю. После этого пришлось поднять цену до сорока, и единственным желающим был полуогр, огромный, как дом. Но Кранк убил и его, так что теперь я предлагаю пятьдесят. Учитывая твою репутацию „Гэлвина Воробья“, самого скрытного вора в округе, ты идеален».

Гэлвин потирал ладони, размышляя. Да, он был скрытным, и неплохо владел мечом, но его стихия — кража. В детстве он воровал орехи у белок. В юности — уводил жён из супружеских лож, лишал невинности невест до свадьбы. Как-то раз он вытащил шатающийся зуб у спящего дракона и стащил шляпу с головы мага. Гэлвин был хорошим вором. С этим не поспоришь. Но тридцать — это уже старость для вора, а Леди Удача любила засовывать кулак ему в задницу в самые неподходящие моменты. Он только что отсидел три недели в гедонийской тюрьме за кражу инкрустированного бриллиантами дилдо графини. Срок был три месяца, но сократился, когда сама графиня начала навещать его для «супружеских утех». Видимо, ей больше нравился его тёплый член, чем холодный золотой фаллос, и через три недели она замолвила за него словечко. Правда, теперь её муж охотился за его головой.

«Семьдесят пять», — сказал он.

«Прости? »

«Семьдесят пять крон. И бонус: если вернусь целым, засуну свой член между твоими сиськами, пока не кончу. Хочу видеть, как моё молоко покроет твоё красивое лицо».

Женщина оскалилась, её губы изогнулись в презрительной гримасе. На мгновение она сбросила маску, показав, насколько презирает его. Хотя он её понимал. У неё было тело богини плодородия и походка похотливой суккубы. Даже с закрытыми глазами он чувствовал её сексуальный аромат. Она была совершенством. Он — нет. Она — королева. Он — дерьмо. К тому же, судя по тому, как она смотрела на официантку, она была лесбиянкой.

«Я... ты... » — она запнулась. «Ты... очень самоуверенный тип».

«Да. Самоуверенный тип, который хочет засунуть хуй в твои сиськи».

Она скривилась, но смягчилась. «Шестьдесят крон, и я дам тебе ЛЮБУЮ другую женщину в этой таверне».

«Как? »

«Доверься».

Гэлвин подумал. «Договорились».

Она открыла кошелёк и добавила ещё десять крон с изображением королевы Нимфории.

«Кого хочешь? Любую. Поверь, кто бы это ни был — старая, молодая, замужняя, одинокая — я заставлю её трахнуть тебя».

Гэлвин огляделся. Таверна была полна женщин на любой вкус: авантюристки в доспехах братьев, с упругими задницами; знатные дамы, «опустившиеся» до простолюдинов, готовые влюбиться в первого, кто их жёстко оттрахает; пышные орчихи; миниатюрные полурослики; изящные эльфийки. И тут он увидел её.

Блондинка, голубые глаза, аристократические черты, пухлые розовые губы, маленькие упругие грудки, милая попка, лёгкое белое платье. Ей вряд ли было больше девятнадцати. В руках она держала длинный посох с кристаллом на конце. Она сидела с подругами, но явно не наслаждалась обществом, с презрением оглядывая всё вокруг, словно это было дерьмо, и даже не прикасалась к напитку.

«Её», — сказал Гэлвин.

Женщина усмехнулась. «Маленькую волшебницу? Хороший вкус. Я сама на неё заглядывалась».

С грацией она поднялась со стула, выставив грудь так близко, что Гэлвин едва не получил по лицу. Она прошла через зал, покачивая задницей с таким высокомерием, что у него закружилась голова от желания. Многие провожали её взглядом, но только не блондинка, всё ещё хмурившаяся. Женщина скользнула мимо, едва коснувшись её пальцем.

Что-то изменилось в позе девушки. Она вздрогнула, будто ужаленная, и начала тяжело дышать, краснеть, потеть.

«Сильвания, ты в порядке? » — спросила одна из подруг.

«Я... мне нужно уйти. Догоню вас позже».

Сильвания встала, словно в трансе, и последовала за загадочной женщиной наверх. Та обернулась, схватила девушку за задницу и поцеловала. Сильвания растаяла, как масло в пасти дракона, её ноги задрожали.

Женщина прервала поцелуй, указала на Гэлвина и подозвала. Её губы беззвучно произнесли: «Иди сюда, красавчик». И он пошёл.

К тому времени, как Гэлвин вошёл в комнату, Сильвания уже была полураздета и извивалась на кровати, стеная от нестерпимого возбуждения. Она рвала своё дорогое платье, обнажая маленькие розовые соски, и одной рукой яростно ласкала себя сквозь трусики. Она кусала подушку, плача от боли, вызванной неутолённым желанием.

«Тридцать сейчас, тридцать — когда вернёшься с реликвией», — сказала женщина, заканчивая заклинание. «Но киску можешь взять сейчас. Моё заклинание довело её тело до такой степени, что возбуждение причиняет ей физическую боль. Она сделает всё, чтобы избавиться от него. Всё. Можешь трахать её как угодно — жёстко, кусать, шлёпать, плевать, даже писать на неё... ей всё понравится. Она настолько возбуждена, что, наверное, трахнула бы свинью, лишь бы кончить. Думаю, ты справишься».

«Спасибо», — Гэлвин стянул штаны, освобождая свою девятидюймовую эрекцию. «Уверена, что не хочешь остаться на троих? »

Женщина посмотрела на него со смесью отвращения и любопытства. «Нет. Без обид, но ты мне противен».

«Как скажешь», — он подошёл к кровати и навис своим членом над заплаканными глазами Сильвании. Та взглянула на него, будто грешник, узревший Бога, и когда Гэлвин прижал головку к её губам, она покорно открыла рот. Её сладкий стон, когда она почувствовала его солоноватый вкус, был музыкой для его ушей.

Гэлвин начал трахать её рот, загоняя член в горло, пока яйца не бились о её лицо. Её горло было тугим, рот влажным, но она явно не имела опыта. Она давилась, но не кусала, принимая его, как послушная девочка. Её энтузиазм был восхитителен: её язык обвивал его ствол, вылизывая каждый солёный след, а звуки, которые она издавала, напоминали младенца, сосущего бутылочку.

«Вау. Ты ПРАВДА загипнотизировала её», — восхищённо пробормотал Гэлвин, грубо сжимая её маленькие груди. «Ни одна шлюха ещё не сосала мой член с такой любовью».

Женщина рассмеялась. «Нет. Не гипноз. Гипноз подавляет волю. Я просто разожгла её естественное желание, пока оно не сожгло её разум. Вся эта похоть уже была в ней. Просто она, скорее всего, слишком высокомерна, чтобы выпустить её. Вот и вырвалось».

Она положила на стол кошелёк с тридцатью золотыми. «Реликвия, Гэлвин. Ты узнаешь её: розовая сфера, излучающая свет. Она тёплая, с приятным запахом, но не трогай её. Положи в толстый кожаный мешок и принеси мне. Сделаешь это — получишь не только золото, но и любую женщину в этом городе».

«Договорились», — прохрипел Гэлвин Воробей, вытаскивая мокрый член из горла Сильвании.

Девушка уже была в полубессознательном состоянии от нехватки воздуха, но её тело всё ещё бессмысленно двигалось. Её киска была настолько мокрой, что казалось, будто она описалась. Гэлвин перевернул её и прижал свой член к её розовой щёлочке. Она чуть не брызнула, когда он вошёл, словно он трахал спелый фрукт.

«ОХ, ЧЁРТ! ДА! ПАПА! » — закричала Сильвания, когда его головка разорвала её девственную плеву, и её тело сотряс первый настоящий оргазм, оставивший её дрожащей и хлещущей соками.

Она была девственницей.

Точнее, БЫЛА.

Гэлвин предположил, что заклинание рассеялось около часа после полуночи, как раз когда он засовывал свой толстый член в её анус, но к тому моменту было уже поздно. Матрас был залит спермой, её ноги дрожали так, что она не могла стоять. Она кричала и стонала от ярости, но со стороны это звучало так же, как и её стоны удовольствия. Её оргазмы били, как молнии, оставляя её слабой и покорной.

Однажды она попыталась сбежать, шатаясь к двери, её анус настолько растянулся, что из него могло выпасть яблоко. Гэлвин позволил ей немного побороться, но как только её пальцы коснулись ручки, он схватил её за волосы, развернул, перекинул через стол и вогнал член обратно в её киску. Он трахал её так сильно, что стол сломался. Даже когда её тело прижалось к полу, он не остановился.

Несмотря на сопротивление, Сильвания кончила снова, настолько сильно, что что-то в её мозгу сломалось, и она превратилась в дрожащее, бессмысленное существо, катающееся в луже спермы. Каждое прикосновение теперь вызывало у неё удовольствие, даже царапины на коленях от жёсткого секса на полу и следы от шлёпков по заднице. Она больше не сопротивлялась, и когда Гэлвин поставил её на колени и засунул член в горло, она даже не попыталась укусить.

С победным рёвом он кончил в третий раз, заполняя её горло густой спермой. Она проглотила её, как голодная шлюха. Он вытащил член и выстрелил последнюю струю ей в лицо, попав в глаз, затем вытер свой член о её волосы.

Когда первые лучи солнца проникли в окно, Гэлвин понял, что трахал её ВСЮ ночь. Он начал в десять вечера, заклинание рассеялось в час ночи, а теперь было утро.

«Ладно, пора двигаться. До руин Ира Атам день пути, а спать я могу и сегодня», — потянулся он, забирая кошелёк с тридцатью золотыми. Но вместо них он достал несколько потрёпанных медяков и бросил их на измождённое тело Сильвании. Одна монетка прилипла к её лицу из-за спермы.

«Что... зачем? » — прохрипела она, её голос был хриплым от напряжения.

«Шлюха должна получать плату за работу», — усмехнулся Гэлвин, надевая рубашку.

Дверь захлопнулась, и прежде чем потерять сознание, Сильвания собрала последние силы и прошептала:

«Я отомщу... »

Гэлвин скакал двенадцать часов без остановки. К счастью, летние дни были долгими, и даже когда он остановился на ночлег у безлюдной дороги, ему не понадобился огонь. Он был смертельно уставшим, но не мог уснуть, не удовлетворив свою болезненную эрекцию. Даже спустя время образ той женщины не покидал его.

Утром он оставил лошадь в миле от руин, чтобы орки не учуяли её, и начал подкрадываться.

Он почувствовал запах орков раньше, чем услышал их. Они что-то яростно трахали, и звуки ударов плоти о плоть разносились по лесу, перемежаясь с женскими стонами.

Гэлвин забрался на дерево и увидел их. Их было не так много, как он боялся — всего шестеро, но каждый вдвое превосходил его размерами и силой. Их зелёные, коричневые и чёрные тела были покрыты буграми мышц, изо ртов торчали клыки, а между ног болтались члены, способные трахнуть кобылу.

Самый крупный орк, с чёрно-зелёной кожей и массивными наплечниками, яростно долбил кентавриду (женщину-кентавра), держа её руки за спиной. Его член, длиной больше трёх футов и толщиной с предплечье, вздувал её живот с каждым ударом. Миловидное лицо кентавриды было искажено от боли и удовольствия, язык свисал, глаза закатились.

Гэлвин понял, что его ждёт непростая задача.

Но золото того стоило.

«КРАНК КОНЧАЕТ!!! » — прогремел массивный чернокожий орк, удерживая хрупкую кобылицу, пока его сперма не заполнила её измученное тело. Кончил он так обильно, что её живот раздулся, будто готовая лопнуть. Кранк вытащил член, и его мощный выброс хлынул на спину кентавриды, словно пытаясь утопить кита. Этот спермотряс длился десять долгих секунд, а потом он бросил её, и бедняга рухнула на землю, дергаясь в луже семени. Она была в полном отклюпе — выживет, но бегать теперь сможет только хромая.

«Ну, это, наверное, Кранк», — прошептал Гэлвин, покрываясь холодным потом при мысли, как этот монстр может пропороть его насквозь своим треклятым мясным столбом.

«Кранк скучает. Олене-шлюха сломалась слишком быстро. Не продержалась и дня», — пожаловался орк своим подручным. «Кранк хочет огромную пизду. Или огрессу. Пизду, которая не ломается».

«Прости, босс», — пробурчал орк поменьше (но всё равно огромный). «Осталась только человечиха. Волшебная шлюха. Ту, что поймали утром. Она сломается ещё быстрее».

Кранк застонал. «Принеси волшебную шлюху. Лучше нет — трахнем её».

Орк полез в грубо сколоченную клетку и вытащил оттуда дерущуюся, извивающуюся девчонку. На ней было серебристое платье и сапоги до бедер — наряд, больше подходящий для городской прогулки, а не для леса. Гэлвин не узнал её, пока платье не задралось, обнажая ту самую милую попку, которую он так хорошо оттрахал прошлой ночью.

«Сильвания? » — ахнул он.

«Отдайте мой посох, вы, мерзкие уроды! » — визжала Сильвания, извиваясь в лапах орка и лягая его сапогами на каблуках. «Я — Сильвания Санбле, дочь Силлиуса Санбле, придворного мага герцогини Джизеллы из Гедонии! »

«Дочь придворного мага», — пробормотал Гэлвин. Придворные маги — это серьёзно. Они советуют правителям, богатым купцам, тиранам... и иногда становятся могущественнее тех, кому служат. Неудивительно, что Сильвания такая высокомерная мразь — она была почти принцессой, если не по титулу, то по богатству.

«Тогда зачем пришла в лагерь Кранка, глупая шлюха-маг? » — спросил Кранк, беря её в свои гигантские лапы.

«Я искала одного человека», — заныла Сильвания. «Во́ра. Подонка. Человеческое дерьмо. Он изнасиловал меня всю ночь, как какую-то дешёвую шлюху, а потом бросил мне жалкие гроши! Он отнял мою девственность! И вагинальную, и анальную! Оральную... ну, это другая история, но первые две для меня очень важны! Я пришла убить его! »

«Кранк плевать», — проворчал орк, держа её одной рукой. Одним пальцем он разорвал её платье, оставив её в одних трусиках и сапогах. «Ты просто мясо для траха. Твоё тело — тёплый чехол для члена. Будет приятно, пока Кранк не порвёт тебя пополам. Люди не такие гибкие, как эльфы. Люди ломаются. Эльфы гнутся. Люди умирают. Постарайся не умереть слишком быстро».

Когда Сильвания увидела его трёхфутовый член, всё ещё капающий соком кентавриды, нацеленный на её нежную щёлочку, она ахнула и округлила глаза. Этот мерзкий отросток был толщиной с её ногу, а от яиц до головки покрывал расстояние от её киски до сосков. Сама головка походила на перезрелую дыню, лопнувшую от напряжения, и сочилась вязкой жижей. Вены пульсировали, ускоряясь вместе с сердцебиением орка.

Вся высокомерность Сильвании испарилась, и она разрыдалась.

«П-Подожди! ПОГОДИ! Мой отец богат! Очень богат! Он заплатит огромный выкуп за меня! Но только если я жива! »

Кранк хмыкнул. «Тупая шлюха-маг. Видишь старый храм? Все говорят, он полон сокровищ. Мы пока не нашли их, но найдём. Кранк и его „Головотрёщины“ скоро будут богаты. Кранк не будет ждать денег от папочки. Кранк трахнет шлюху-маг сейчас».

«Нет! Нет! НЕТ!!! »

Сильвания завизжала, когда Кранк сорвал её трусики, раздвинул ноги и начал опускать её на свой монструозный ствол. Её розовая киска ещё болела после ночи с Гэлвином, но даже он не мог подготовить её к такому гигантскому разрушителю шлюх. Член Кранка по сравнению с её дырочкой был как меч в ножны для кинжала — он просто не влезет.

«Это мой шанс», — понял Гэлвин. Пока Кранк трахает Сильванию насмерть, он сможет пробраться в храм и найти розовый шар. Идеальная возможность.

Но потом он услышал её визг, увидел, как она беззвучно рыдает, ощущая, как её киска наполняется непомерным орчим хуем... и почувствовал что-то странное. Зуд в голове. Как от клеща, блохи или другого паразита. Раздражающее, неприятное чувство. За всю свою тридцатилетнюю жизнь он почти не сталкивался с этим... но отрицать его теперь было невозможно.

Гэлвин почувствовал вину.

«Держись, малышка! Я спасу тебя! » — героически объявил он, выпрыгнув из тени и швырнув две гранаты.

Первая взорвалась за спиной Кранка, разорвав его шрапнелью. Зелёная кровь хлынула ручьями, но орки выживают почти при любых ранах — это лишь замедлит его. Зато он выронил Сильванию, и та шлёпнулась на свою упругую попку.

Вторая граната оказалась удачнее. Она прилетела прямо в открытую пасть особенно туповатого орка, и через секунду его голова разлетелась во все стороны.

Остальные четверо бросились на Гэлвина, как лавина из голых мышц. Гранат больше не было, но у него был крюк-кошка, который он метнул под ноги первому орку, запутав его и остальных, как слизней в паутине. Последний орк так рванул вперёд, что случайно засадил член в зад своему товарищу, заставив того завизжать, как девственницу.

«Давай, шевелись! » — рявкнул Гэлвин, схватив Сильванию за волосы и таща её в храм. Та взвизгнула, но её ноги засеменили так быстро, как только могли.

Часть 2: Храм страсти

Коридор был узким и тёмным — орки смогут пройти только по одному. После долгого спуска по винтовой лестнице и путаным коридорам Гэлвин очутился в тёплой, ароматной зале, окутанной паром от горячего источника. Повсюду стояли статуи обнажённых женщин, ласкающих друг друга. У одних из вырезанных пезд били фонтаны воды, у других были бриллиантовые соски.

«Бля... этот культ вообще состоял из одних лесбиянок? » — восхищённо промямлил Гэлвин, разглядывая пару прекрасных каменных грудей. «Похоже, тупые орки не нашли эту комнату, а то бы попытались трахнуть и статуи... »

БАМ!

Гэлвин шлёпнулся в мелкий бассейн с горячей водой. Сильвания треснула его по голове золотым дилдо, размахивая им, как молотом. Он отбился, плеснул водой ей в лицо, схватил её за сосок и ударил коленом в киску так сильно, что она рухнула на колени, завывая от боли.

«Чёрт... » — рыдала Сильвания, держась за промежность. «Почему все внезапно решили изнасиловать мою киску?! »

«Сука! Ты могла убить меня! » — рявкнул Гэлвин, срывая мокрую рубаху и обнажая мускулы.

«Да. Я и пыталась. Мудак».

«Я же тебя спас! »

«ТЫ ИЗНАСИЛОВАЛ МЕНЯ! »

Гэлвин закатил глаза. Да, он её изнасиловал... как бы... но его гордость и женоненавистничество не позволяли признать это. Как сказала та женщина, Сильвания не была загипнотизирована — это было её собственное желание, просто раскрепощённое магией. Любой философ сказал бы, что это всё равно изнасилование... но Гэлвин не философ. Он вор, бандит и подонок. И он не собирался терпеть, когда какая-то богатая стерва поливает его грязью.

«Тебе это нравилось, шлюха. Даже когда заклинание рассеялось, ты сосала мой член, как младенец бутылку. Твоя киска текла. Даже твой зад сжимался, будто хотел поцеловать его. Я трахал тебя, и твоё тело принимало это. Папина маленькая богатая шлюшка. Ты же принцесса, да? Избалованная дворцовая тварь. Держу пари, ты пришла в таверну, потому что хотела „опуститься“. Искала большой, грубый, низкосортный хуй, чтобы вытрахать из себя всю барскую спесь, да? Шлюха. Тебе нужен был такой бедный крестьянин, как я, потому что все эти богатые педики, с которыми ты тусишь, слишком мягкие, чтобы даже просто возбудиться без извинений. Но это не то, чего ты хочешь. Нет. Тебе нужен член — большой, твёрдый, длинный и готовый выбить дурь из такой стервы, как ты. Изнасилование? Это не было изнасилованием. Ты сама этого хотела. Сама молилась об этом. Мысли об этом сводили тебя с ума. Что ж, ты получила это. Получила хорошенько от меня, всю ночь. Я трахал тебя так, как ты жаждала, как ничтожная, отчаявшаяся шлюха, которую ты есть. Говённый унитаз для спермы. Добро пожаловать! »

Сильвания пыталась отрицать, что её это возбуждает, но её соски стояли колом, а боль между ног превращалась в наслаждение. Никто раньше не говорил с ней так. Никто не подвергал её опасности. Никто не трогал без разрешения... а этот человек шлёпал её, как распутницу, жаждущую жёсткого траха.

Её ненависть вспыхнула снова, когда Гэлвин расстегнул штаны, достал член и шлёпнул им её по лицу.

Шлёп!

«И это тебе понравилось, да, шлюшка? »

«СДОХНИ!!! » — взревела Сильвания, выпустив магическую молнию из руки.

Без посоха её заклинание стало мощнее, но неуправляемым. Молния пролетела мимо, испарив статую богини с огромными сиськами.

«Ты чё, охренела?! Это же шутка была! »

«Умри! Умри! УМРИ!!! »

Гэлвин стянул штаны и побежал голым по храму, а за ним мчалась мокрая Сильвания, швыряясь огненными шарами и молниями, как ходячий апокалипсис.

Но в хаосе разрушения что-то маленькое и розовое вылетело из-под обломков.

Шар.

Тот самый, который искала его клиентка.

Гэлвин поймал его на лету, но оказался прижат к стене.

«СДОХНИ, УБЛЮДОК!!! » — Сильвания выпустила огненный шар прямо в него.

Спасения не было...

Но шар не убил его.

Вместо этого магия впиталась в его тело, прошла через руку и наполнила розовый шар, сделав его ярче. Это даже приятно щекотало.

«ЧТО ЗА ХЕРНЯ?! » — завизжала Сильвания, уже заряжая следующий смертельный заряд.

«Стой! » — Гэлвин схватил её за грудь, и её магия начала высасываться, словно вода через насос.

«Ч-что происходит? » — прошептала она, чувствуя, как её колени подкашиваются.

Магия Сильвании перетекала в него, наполняя знаниями заклинаний.

И очень вовремя — потому что в залу ворвался орк с топором.

«Смотри сюда, урод», — Гэлвин поднял руку и метнул огненный шар прямо ему в лицо.

Голова орка взорвалась, разбрызгивая зелёные внутренности.

«Что происходит?! Как ты это делаешь?! » — Сильвания попыталась сбежать, но Гэлвин уже понял.

«Прости, малышка, но сейчас я заберу у тебя куда больше, чем анальную девственность».

Он развернул её, пригнул голову, поднял зад и начал шлёпать её, как непослушную девчонку.

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

«Ай! Прекрати! »

Но с каждым шлепком её магия утекала в розовый шар.

Шлёп! Шлёп! Шлёп!

«Нет! НЕТ! Не забирай мою магию! »

Но чем краснее становилась её попа, тем больше она теряла.

И вдруг — её прорвало.

Соки брызнули по бёдрам.

Гэлвин втолкнул в неё член, но теперь не просто ради удовольствия — он забирал больше, чем отдавал.

«Нет... нет... нет... »

Он двигался медленно, но когда вошёл до конца, ускорился, держа её за волосы.

«Бля... бля... бля... »

Сильвания больше не могла притворяться, что ей не нравится.

«Ты... ты... ублюдок! Тварь! Чудовище! О БОГИНЯ! ОХ, ЧЁРТ! ТЫ... ТЫ... »

«Можешь кончить в любой момент, принцесса».

«УЪБЛЮДОООООК!!! ААААА!!!

Её тело затряслось, лицо исказилось в немом крике, и она рухнула лицом в пол, корчась в оргазме.

Гэлвин долбил её ещё три раза, прежде чем кончить, и когда его сперма заполнила её, магия окончательно перетекла в него.

С последним толчком Сильвания стала обычной девчонкой.

А он — магом.

Гэлвин вытащил член и кончил ей на перекошенное от блаженства лицо.

Потом встал над ней, поставив ногу на грудь.

Он никогда не чувствовал себя таким сильным.

«Извини, таинственная клиентка, но я не отдам этот шарик», — он поцеловал розовый шар, словно огромный клитор.

«Как жаль это слышать», — в воздухе разлился медленный, сладострастный голос.

Из зелёного вихря материализовались длинные, соблазнительные ноги, затем бёдра, плоский живот, самая потрясающая грудь в истории... и, наконец, огненно-рыжие волосы, похожие на рубины.

Та самая женщина.

Его клиентка.

Таинственная богиня.

Зелёный вихрь оказался её плащом, который она сбросила, представая перед ним во всей своей голой, мстительной красе.

«Отдай мне шар», — её голос звучал, как голос самой вселенной.

Гэлвин едва не подчинился.

Но устоял.

«Пошла нахуй. Если ты такая могущественная, почему не взяла его сама? »

«Потому что я не могу, блядь, прикоснуться к нему, не потеряв на время свои силы, тупой хуеглот! » — прошипела она. «Ты же видел, что он сделал с этой досадной шлюшкой у тебя под ногами. Ты высосал её силу полностью, а заодно и большую часть разума. Теперь она испорчена. Могут уйти месяцы, ГОДЫ, прежде чем она станет хотя бы наполовину той посредственной колдуньей, которой была. Теперь она просто тёплый мешок для спермы».

Гэлвин усмехнулся и снова лизнул шар. На вкус он был приятным, с лёгким оттенком клубники.

«Кто ты на самом деле? » — спросил он. «И что это за шар? И что это за место? »

Женщина закатила глаза так сильно, что они чуть не выпали из орбит.

«Ладно. Меня зовут Надия Мешан. Верховная колдунья. Соблазнительница суккубов. Поглотительница душ. Собирательница шлюх. Может, слышал».

Гэлвин слышал. Она была одной из самых разыскиваемых преступниц в Гедонии, а может, и во всём мире. Истории о Надии-Чародейке ходили ещё с его детства, но женщина перед ним выглядела так молодо, будто ей не больше двадцати. Магия могла продлевать жизнь, но Надия казалась одновременно древней и юной.

«Тот шар, что ты держишь, сделан не из камня, мрамора или драгоценностей. Вообще, смешно видеть, как ты его лижешь, потому что это... сохранённое яичко мёртвого бога по имени Мизо».

Гэлвин чуть не выронил шар. «Яичко? »

«Да. Их было четыре. У Мизо было два члена и четыре яичка. Давным-давно, когда смертные восстали против богов, могущественная колдунья отсекла мечом яички Мизо, кастрировав его. Перед смертью он проклял их, сделав проклятием для всех женщин, особенно магических. Они впитывают магическую и сексуальную энергию, как магниты. Они истощают женщин, но делают мужчин сильнее».

«Неудивительно».

«Однажды соперник использовал одно из них против меня, и я стала его секс-рабыней на год. Это было, наверное, пять веков назад, но я до сих пор в ярости. Я выследила и уничтожила три. Теперь тот шар в твоей руке — последний. Я ДОЛЖНА его уничтожить. Это мизогинная хрень! » — она указала на руины. «Этот храм был центром великой лесбийской религии, основанной убийцей Мизо. Но всё разрушил один ублюдок с его яичком. Он вытрахал половину жриц насмерть, а остальных продал в рабство. Так началась тёмная эра, которая не закончилась до сих пор. Имя той великой колдуньи забыто, даже мной. Эта штука ужасна! Она угрожает власти женщин! Особенно МНЕ! »

«И что ты хочешь, чтобы я сделал? »

«Пойдём со мной. Я создала магический круг. После заклинания я разобью эту хрень на тысячу кусков».

Гэлвин усмехнулся. «Не уверен. Мне нравится эта сила».

«Тупой вор! Я удвою плату! УТРОЮ! Дам тебе всех шлюх, каких захочешь! Людей, эльфиек, дварфиек, полуросликов... даже мальчиков, если надо. ЧТО УГОДНО! Даже себя. Я трахну тебя так, как могут только боги. Как может только тысячелетняя колдунья. Не поддавайся, Гэлвин. Это яичко — бремя, которое ты не вынесешь. Оно уничтожит тебя, как и эту игрушку на полу. Сделай правильный выбор, идиот, и бери деньги! »

Гэлвин уже собирался согласиться, опасаясь новой схватки с колдуньей, когда из коридора донёсся рёв.

«Кранк слышит их! Кранк слышит голоса! Вперёд, Головотрёщины! »

Надия отвлеклась всего на секунду, но Гэлвину хватило и этого.

Он прыгнул вперёд, двигаясь быстрее, чем когда-либо, благодаря силе Яичка Мизо, и схватил колдунью, одной рукой сжимая её потрясающую задницу, а другой прижимая шар к её спине.

«Что? НЕТ!!! » — закричала Надия, но её голос заглушил поцелуй Гэлвина.

Нет, не поцелуй.

Изнасилование рта.

Его язык пролез глубоко в горло, а руки сжали её ягодицы так сильно, что плоть поддалась, как желе. Надия застонала, чувствуя, как гнев сменяется возбуждением.

Она попыталась сопротивляться, но Яичко уже работало, и Гэлвин прижал её к стене с такой силой, что плитка треснула.

«ТЫ КУСОК ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДЕРЬМА! Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! АААААРГХ!!! »

Гэлвин впился зубами в её сосок и вогнал член в её киску так сильно, что стена дала трещину.

В него хлынула сила, превосходящая всё, что он мог представить.

Сотни лет магических знаний — теперь в его распоряжении.

Когда Надия закричала от первого внезапного, сокрушительного оргазма, она невольно передала ему заклинание телепортации, которое использовала, чтобы войти в храм.

Её сила утекала, как вода через прорванную плотину, а тело Гэлвина росло, чтобы вместить её.

Мышцы вздулись, плечи расширились, он вырос на фут, а его член стал толщиной с руку дварфа.

Но это было слишком много.

Гэлвин выбил из Надии три оргазма подряд, изнасиловав её до беспамятства меньше чем за минуту.

Когда он вытащил член и бросил её на пол, она дрожала, рыдала и пускала пузыри из собственных слёз.

Гэлвин сунул ей в рот свой новый член, но он был слишком толстым.

Сперма полезла у неё из носа.

Он не отпускал, пока не кончил, а её лицо не посинело от нехватки воздуха.

Потом вытер член о её волосы и шлёпнул им по лицу с таким треском, что эхо разнеслось по залу.

ХЛОП!!!

Этот звук привлёк Кранка и его орков.

«Сокровище! » — закричал один, увидев золотые статуи.

«Враги! » — завопил другой, заметив Гэлвина.

«ПИЗДА! » — рявкнул громче всех Кранк, уже доставая свой трёхфутовый член.

Как бы силён ни был Гэлвин, он не был уверен, что справится с тремя орками в узком пространстве.

Особенно если один из них — легендарный Потрошитель Эльфов.

«Надеюсь, ты переносишь трёхфутовый член лучше, чем эльф, Надия», — усмехнулся он, плюнув ей в лицо.

Потом схватил за волосы и швырнул грудью вперёд прямо в Кранка.

Тот не стал церемониться.

Он поднял её безвольное тело и насадил на свой член, отчего её живот раздулся, будто её пинал конь.

Другой орк засунул ей в рот свой ствол, а третий нацелился в анус.

Гэлвин тем временем подхватил без сознания Сильванию и использовал новое заклинание телепортации, чтобы исчезнуть.

Оставив Надию на милость орков.

Эпилог: Новая жизнь

Сильвания очнулась на улице, под деревом.

На её лицо капала вода...

Нет.

Кто-то писал на неё.

Она открыла глаза.

Жидкость попала в рот и оказалась солоноватой.

Она подняла взгляд и увидела Гэлвина, стоящего над ней голым, с членом в руке.

«Думал, это тебя разбудит», — усмехнулся он, стряхивая последние капли.

«Ты... ты... ты... » — она искала слово для человека, которого ненавидела больше всего на свете...

Но слово не приходило.

И ненависти тоже не было.

Не совсем.

Гэлвин присел, поднеся свой низко висящий член к её лицу, и Сильвания, к своему ужасу, потянулась к нему губами.

Она поцеловала головку, как целовала отца, а потом лизнула щель, пробуя его солёный мускус.

«Так-то лучше», — самодовольно сказал Гэлвин. «Какая хорошая девочка. Наконец-то покорилась».

«Я... я просто не хочу больше драться».

«Потому что ты моя шлюха».

Сильвания закусила губу и покраснела.

«Да. Я твоя шлюха».

Гэлвин усмехнулся, отстранился и повёл её, как собаку на поводке.

Она поползла за ним на четвереньках, пачкая руки и колени в грязи.

Но прежде чем она снова добралась до члена, он поднял её и перекинул через круп лошади, как тушу оленя.

«Куда мы едем, господин? » — спросила она, заворожённо глядя на его упругие ягодицы.

Ей уже начинало нравиться быть его игрушкой.

«Ты же дочь придворного мага. Наверняка знаешь каких-нибудь сексуальных колдуний. Да? Любых девиц с магией».

«Ближе всех — Ловенда. Деревенская ведьма. Живёт в хижине в паре миль отсюда. Травы выращивает, помогает крестьянам. Постарше, но очень горячая. Огромные сиськи. Как у коровы. И задница... просто гигантская. Она спала с моим отцом. У неё есть дочь — Ловенди. Скромная, худенькая, но милая. Я видела её три года назад. Сейчас ей должно быть восемнадцать. Наверное, красотка, если пошла в мать».

Гэлвин поднял Яичко Мизо, любуясь, как оно пульсирует у него в руке, словно живое.

«Что скажешь, навестим их? »

КОНЕЦ.