Исповедь последнего интеллигента. Тематика: Порно исповедь

Щемящее сердце возносило мои чресла. Я смотрел на неё, затем на красивый закат, снова на неё и погружался в пучины её женственной красоты. Ирина.

Каждый день, приходя с пар, я горестно мастурбировал на неё, представляя, как её изящное дамское тело пульсирует под гнетом моей страсти. Её чёрные волосы глядят в мои глаза, а мои шальные руки так и держатся за её мягкие материнские груди. Язычком я прохожусь по шее, оставляя следы своих слюней. Она же берет меня за хвост и начинает ярко дрочить, словно доярка, обрабатывая коровью сиську.

Наши тела бурно кипят под небесным взором нашей общаги, а я, жеманно и очень нежно возношу её в пучину диких оргазмов и проливаю в нее литры своего сладкого семени. Мы расплываемся на кровати, трясем земную твердь и двигаем своими телами всю ось Земли. Изредка, я отдыхаю и снова устремляю свой хвост прямо в её дамский рот, чтобы сок моей любви, до капли оставался только в ней.

А затем, я просыпаюсь.

Меня зовут Владлен Коробский и я с самого утра ещё не дрочил.

Я студент третьего курса филологического факультета какого-то там вуза. Неважно. Важно, что с самого первого взора и до сей поры, я сжимаюсь в клубок от красоты, дарованной мне Богом. Ирина.

Мой куратор сводил меня с ума как Лилит, сводила Адама. Тем не менее, я желал только её, подобно песку, ожидающему шумного прибоя.

Живя в общаге я выделил для себя, что выпивку лучше оставлять в самом надёжном месте. В себе. Каждый раз, когда я приходил с пар, я обнаруживал, что холодильник с моим игристым вином снова кто-то трогал. Не подумайте, я не изверг, и своим соседям оставляю гуманитарную помощь в виде своей спермы, которая часто оставалась на столе, размазанная как моя бесхребетная жизнь.

Если и есть в мире худший притон, то определённо это общага. Развратные соседи, ебущие всё подряд и дешевое вонючее пойло разлитое по всей округе, мне, тихому интеллигенту, вторило своей дикостью.

Я, Владлен Коробский, горе-студент и романтик, жил в неудобной, совершенно неуютной комнатёнке с видом на безысходность.

Конечно же, помимо Ирины у меня были девушки которые мне нравились, которым нравился я, но лишь одна женщина заслуживала почести моего члена. Ирина.

Чуть пышная, но без говяжьего жира, умная но не занудная, зрелая но не старая, она сводила меня в поток безумие когда находилась рядом.

Каждый раз, видя её голубые, обласканные небом очи, мне хотелось горячего поцелуя, чтобы согреться, как от чашки горячего шоколада.

Слегка полненькие икры в изящные чёрных колготках сводили моё тело с ума. Каждый раз, когда она обращалась ко мне, я очарованно разглядывал её, лишь затем отвечал на вопрос.

Такая мудрая и такая же хрупкая как и я, она стала моей Амальтеей, которая вдыхала мне единственные поры жизни.

— Владлен — сладко произносила она.

— Да ? — интеллигентно отвечал я.

— Можете помочь — ласково спрашивала она.

«Для тебя, о пизда моего неба, все что угодно»

— Конечно, Ирина Александровна.

— Отнесите проектор в сто пятнадцатый кабинет.

— А вы, поделитесь поцелуем ?

— Влад... — скромно произносила она, поглядывая своей юной девочки, летящий из глаза прямо из океана её нежной души.

— По другому боюсь не смогу — галантно говорил я, не сводя с нее глаз.

— Только в щечку.

«Там где в щёчку, там и недалеко от пизды"

— Хорошо, сейчас сделаю. — говорил я и относил огромную махину в кабинет.

Даже прикосновения её руками сторонних предметов, возносили меня в небеса. Мне хотелось испить её, как воду во время жары.

Сделав работу, в холле, Ирину я уже не видел.

Боиться. Хватается за поводья своего несчастного брака с мужем идиотом. А ведь могла бы со мной, прямо здесь, открыться мне и провести незабываемое время. Однажды... Однажды её трусы полетят в сторону и я покажу ей, что такое настоящая страсть.

Обязательно покажу.

С этими мыслями я шагал по своему забытому Богом городу, в поисках хотя бы какого то смысла.

Стола весна про которую любили писать поэты. Деревья стали уже одетыми в зелёное сукно из листьев, а клорнеты ветров тихонько играли блюз.

Настроение было гадким. Зайдя в местный супермаркет я купил вино. Единственный понимающий меня напиток, который воодушевлял меня быть лучше.

Прогуливаясь по улице, я вдруг понял, то никому не нужен. Я обычная тень. Призрак, который гуляет в поисках смыслов, любви и надежды.

Я знал, что такие как я, уникумы, светочи планеты, которых к сожалению, не замечают в сброде безыдейных дураков.

В очередной раз подкармливая местную бродячую кошку возле парка, я на минуту представил, как хорошо бы было, родись я чуть раньше. Сколько бы друзей и верных подруг я был нашел. В сердце появилась мечта. Ирина. Она скользила по артериям, как героин, бродящий в поисках дофамина.

Шагая пьяной походкой и раскуривая последнюю сигарету моему юному и творческому началу стало нравится окружение людей. Вино дарило мне эти минуты, когда простые мысли преследовали маня гораздо... Гораздо чаще.

Иногда, я все таки заглядывался на чужие жопы. Почему именно жопы ? Потому что от них мне хотелось только одного. Грязной ебли. Мне хотелось ебать всех красивых женщин и при этом оставаться верным себе и Ирине, но это, как и тысячи других мелочей жизни, оставлялось лишь моей дрянной почти садистической фантазии, разлитой в море моих слёз.

А я ведь хотел только одного. Ирина.

В горле смыкались два саксофона, вопящее безудержный фальш. А в душе было гадко.

Вернулся я уже под ночь. Конфеты для жирной коменды помогли мне наладить мой ритм жизни. Жизни тени.

Как и всегда, мой сосед Лёха, высокий прыщавый парень шёл в поисках очередной пизденки, которую он бы использовал, а я, как и за три года до этого, отправлялся в лишь один мир. Мир без фальши и говна, в мир, где последнему интеллигенту есть место.

Сжимая хвост, я представлял, как несущая проектор Ирина выронила его из рук и стала собирать.

Её попка в зелёной юбке смотрела на меня и как бы кричала: " Ну же, трахни меня.. Накорми.. Прошу.. "

Я галантно и интеллигентно стягивал штаны и подходя к ней, стал томительно и нежно целовать её, раздевая прямо в коридоре. Я не боялся бы камер, охраны и прочего быдла, мелкьающего то тут то там, но как нежный пианист, я сыграл бы последнюю лунную сонату прямо по её клитору.

— Нет... Не смей.. Что ты делаешь — кричала бы она, но было бы поздно.

Мой зверь, выходивший из концепции Юнга, выходил бы в полную силу и разбивал бы её анус, сводя его от оргазмов. Все были наблюдали, восхищались моей любовью, наслаждались нами как бурной оперой Риголетто, а её стоны слышал бы даже дирижёр.

Полуголая, с белыми трусами на коленях, я бы оприходовал бы её сзади, продалбливая в ней единственного отверстие. Любовь.

После жаркого окончание прямо в глубины её души, я бы хладнокровно взял бы её за голову и прижал её рот к своему смычку, кормил бы её своим семенем, словно это была последняя не заражённая похотью еда и держал бы так, пока она бы вдоволь не насытилась. Не стала бы моей женой.

И я снова кончал. Кричал, рыдал, плакал. Каждый день мне хотелось, чтобы моя жизнь была бы хоть чуточку осмысленей.

С блаженными мыслями катарсиса приходил сон. Такой же как и моя пустая жизнь.

За окном бушевала бы буря, а капельки промозглого дождя, стекали бы ласково наигрывая Марсельезу.

Я, Владен Коробский, буду бороться за свое счастье и похуй мне на то, что кто-то был бы против. Я такой один, а они... Их нет.