Остров Цирцеи глава 1. Глава Порно фильм остров

Перевод рассказа за авторством markydaysaid. Circe's Island.

Глава 1– Большой секрет Джона

Джон Херрон никогда не видел своего отца. Он знал, что Джек Херрон был аляскинским рыбаком,

ловившим крабов, который положил много денег в банк, прежде чем его нога запуталась в

такелаже, и он упал за борт в один холодный ледяной вечер в Беринговом море. Его тело так и не

нашли. Эту историю Джон узнал от своей матери, Джейн, когда ему было восемь лет. Сейчас, за

несколько недель до своего семнадцатого дня рождения, Джон был не так уж уверен, что это

правда.

Он начал подозревать, что на самом деле его мать случайно убила его отца сексом.

Подросткам свойственно проклинать свое место в жизни, и нет в мире шестнадцатилетнего парня,

который бы хотя бы раз не закатил глаза и не сказал: «Моя семья– это полный бред». Джон не

был исключением, хотя он считал, что у него больше оснований для такого заявления, чем у

большинства. В качестве доказательства достаточно было послушать звуки, доносящиеся через

вентиляционные каналы в кирпичную стену подвальной гостиной, которую он превратил в свое

убежище. Эти каналы, предназначенные для подачи централизованного кондиционирования

воздуха в каждый угол трехэтажного дома Херронов, вместо этого доносили каждую деталь

деятельности его матери, как будто передавая трансляцию, хотел он этого или нет.

«Трахни меня! »– раздался распутный женский голос из вентиляции, сопровождаемый влажным

хлопком кожи о кожу. «Трахни мою киску этим большим членом! » Джон, который полулежал на

диване, смотрел на настенный телевизор и листал интернет на своем ноутбуке, глубоко вздохнул.

Голос он без труда узнал как голос своей матери, а что касается источника этих похлопываний

таза, звучащих как малый барабан, то, бля, кто его знает? Это мог быть кто угодно– от парня с

бассейна до мэра города. Джейн Херрон, как понял Джон, была настоящей машиной для секса и

самой большой шлюхой-мамочкой в городе. «Мамочка»– это термин, который использовали его

сверстники– Джон не мог говорить о своей матери, не покраснев и не схватившись за лицо– и они

использовали его так часто, что Джон начал желать, чтобы фильм «Американский пирог» никогда

не выходил в прокат.

«Боже, у тебя огромный член, как у осла», – прошипела его мать, а вентиляция придавала прямой

трансляции эхо и эффект реверберации. По громкости и срочности Джон понял, из какой комнаты

доносится звук– из домашнего спортзала на первом этаже. «Трахни меня до самой глубины моей

матки! »

Сещебольшей усталостью потирая лоб, Джон закрыл ноутбук и протянул руку к мини

холодильнику за энергетическим напитком. Подвал был для него комфортным местом– здесь был

доступ в интернет, его компьютер, телевизор, скамья для жима и набор свободных весов, а также

прямой выход во двор через дверь и несколько бетонных ступеней. То, что раньше было простой

гостевой комнатой рядом с прачечной, старательный молодой человек превратил в убежище,

добавив полки, постеры и украшения на стены, даже несколько новых светильников. Мини

холодильник был уступкой его страху перед подъемом на первый этаж, поскольку такое

путешествие часто заканчивалось тем, что он заставал свою мать или сестру (или обеих) в самый

разгар унизительного акта страстного совокупления.

«Трахни меня этим чертовым десятидюймовым членом! Нннгх, бля! Я кончаю! Вылей свою

огромную порцию в мою киску! »– раздался следующий крик, а затем полнозвучные стоны

мужчины и женщины, достигших грязного оргазма.

«Боже, мама», – пробормотал Джон, открывая банку энергетика и сделав глоток, прежде чем

покачать головой. Резиновый пол домашнего спортзала, несомненно, потребует хорошей

промывки после того сексуального акта, который там происходил, уборку, которую ему иногда

приходилось делать самому. На самом деле, его мать и сестра, казалось, получали удовольствие,

оставляя доказательства своих «приключений» для него. Толстые пятна спермы, оборудование,

забрызганное смазкой, использованные презервативы, накинутые на руль велотренажера... а

иногда и буквально без сознания тела их завоеваний, лежащие в коме, их неизменно большие

члены вялые и свисающие на одну неподвижную ногу. Именно по этой причине он не пользовался

спортзалом в доме. У него были гири и свободные веса в подвале, он подтягивался, используя

деревянные балки низкого потолка, качал пресс на полу и бегал по ночам для кардио.

Если у Джона и было что-то общее с его матерью, так это физическая форма, которую она вбила в

него с раннего возраста. «Если ты хочешь быть популярным, Джонни, – говорила она, – ты должен

заботиться о своем теле». Поэтому, пока его одноклассники в первом классе читали книжки с

картинками о том, что красота поверхностна и внешность не важна, Джон был втянут своей

матерью в мир эстетики и атлетики. «Тебе понадобится упругая попа, если ты хочешь привлекать

внимание девушек», – добавляла она. Она записала его на футбол, баскетбол, плавание– на все,

где нужно было бегать и прыгать часами. Прежде чем он стал достаточно взрослым, чтобы знать,

что такое упаковка пива, она рассказывала ему о кубиках на животе.

Такое воспитание привело к тому, что в шестнадцать лет Джон был на пике физической формы.

Шатен с голубыми глазами, Джон был крепким парнем ростом 6 футов 3 дюйма (190 см) и весом

185 фунтов (84 кг), с мышечным рельефом, который был идеальным балансом между стройностью

пловца и массивностью бодибилдера. Его широкие плечи образовывали заманчивый треугольник

с талией, а область между ними была будто высечена мастерами эпохи Возрождения– там

красовались дельтовидные мышцы, грудные и пресс. Спереди его торс был изрезан рельефом,

как ксилофон, а сзади демонстрировал мощные широчайшие и трапеции. Все это было

результатом бешеного режима, который не был строго бодибилдингом; Джон просто с рабочим

усердием выполнял свои 250 подтягиваний и 500 скручиваний каждый день, плюс пятимильную

пробежку, сгибания, приседания, жимы, плавание, если обстоятельства позволяли. Он занимался

этим так долго, что не мог представить себе жизнь без этого. Нагружать свое тело стало для него

второй натурой, хотя некоторые упражнения он мог выполнять только в уединении или ночью.

Причина этого последнего обстоятельства была также причиной застенчивости Джона, черты

характера, которая противоречила его мужественной внешности и телосложению. Хотя ему не

следовало стесняться демонстрировать себя, имея тело, как у статуи Адама до грехопадения, он

позволял себе бегать или плавать только под покровом темноты или в отсутствие других людей.

То, что должно было быть пиршеством для любопытных женских глаз– у Джона действительно

была идеальная смесь размеров атлета и гибкости юноши, без гротескной сосудистости Мистера

Олимпии– превратилось в тайное действие. Джон считал себя своего рода уродом, и не потому,

что его превосходная генетика превращала каждую съеденную куриную грудку в очередную

полоску мышц адониса.

Нет, старшеклассник Джон Херрон считал себя уродом, потому что в шестнадцать лет его пенис

был 14 дюймов (35 см) в длину в спокойном состоянии и 17 дюймов (43 см) в эрегированном.

Все женщины, которые смотрели на него с голодным желанием, несмотря на его юный возраст,

задаваясь вопросом, каково это было бы попытаться укротить его зверское тело в постели (да и

немалое количество геев тоже делали ему предложения, от которых он вежливо отказывался),

даже не догадывались, в какой степени этот молодой человек действительно был воплощением

сексуальной мощи. Член Джона, равномерно толстый, как женская рука, и свисающий почти до

колена, был постоянным источником как тревоги, так и запретных желаний. Это был его самый

глубокий секрет.

В организованных видах спорта, в которых он участвовал, он добровольно соглашался убирать

оборудование и помогать с уходом за площадкой после тренировок, принимая душ только после

того, как остальные мальчики уже уходили. В других случаях в раздевалке он обязательно держал

полотенце вокруг талии. Мальчики, конечно, находили это странным и, несомненно, дразнили бы

Джона за это, однако дело в том, что он был лучшим футболистом, баскетболистом и игроком в

футбол в округе– прирожденным спортсменом с мощью и взрывной силой игрока уровня NCAA.

Благодаря сочетанию подготовки и удачи, ни один из студентов-спортсменов или потенциальных

подруг даже не подозревал, что у него был огромный конский член и пара шаров, хлопающих

между его подтянутыми бедрами.

Конечно, этот секрет было труднее всего скрывать от его ближайшей семьи. Его член был не

только огромным, но и обладал невероятной выносливостью. Дрочка (это неизменное занятие

подростков) могла занимать до двух часов, и в такие моменты Джон держал дверь своего

подвального убежища (которую он установил сам) закрытой от любопытных глаз, поскольку его

мать и сестра были чрезмерно любопытными, а также чрезмерно распутными.

В тот момент, слушая, как его мать стонет, пока ее жестко трахают (Джон предполагал, что это

был один мужчина, но, черт знает, их могло быть и дюжина), он чувствовал, как в его паху

начинали нарастать знакомые позывы, медленно пробуждая плоть, которая до этого лежала

неподвижно у его бедра. Одетый в просторные спортивные штаны и майку Under Armour без

рукавов, облегающую каждый мускул, парень быстро убедился, что дверь закрыта, затем снова

открыл ноутбук и выключил звук на телевизоре. Это был танец, который он исполнял много раз

раньше: подросток-спортсмен мастурбирует, одна рука ищет подходящие порносайты, а другая

скользит в его поясницу. Его история браузера говорила сама за себя.

БОЛЬШЕЗАДАЯМИЛФШЛЮХАБЕРЁТОГРОМНЫЙЧЛЕН

БЛОНДИНКА РАWGАНАЛКРИМПАЙ

ТАБУИРОВАННАЯ МАЧЕХАТРАХАЕТСЯСПАРНЕМ

КОМПИЛЯЦИЯКАМШАТОВНАПОПЫ

ОГРОМНЫЕСИСЬКИЗАЛИТЫМОЛОКОМ

Автозаполнение помогло найти подходящий материал для просмотра левой рукой, в то время как

правая занималась тем, что вытаскивала его огромный член на воздух, будто мясистое животное,

поднимающее свою длинношеюю голову из водопоя на африканской равнине. Его ствол упал

между ног, затем свисал с края дивана, почти доставая до пола, а затем он достал свои шары,

вытащив их из узкой резинки спортивных штанов и позволив им упасть сверху, прежде чем стянуть

штаны ниже колен. Хотя он был еще недостаточно взрослым для алкоголя и едва ли достаточно

взрослым для вождения, у него был мошонка, похожая на два папайи, хранящиеся в гамаке из

блестящего, телесного цвета латекса. Джон даже издал короткий облегченный вздох, когда его

яйца упали на диван между его бедер, где они растекались и скапливались под собственным

весом, катясь по внутренней стороне ног, образуя своего рода подушку для его члена, прежде чем

тот свесился с края.

Его яйца были так же впечатляющи, как и остальная часть его пениса, и способны превзойти

норму с такой же невероятностью. Дрочка была не просто вопросом нахождения времени, чтобы

довести его штык до полного возбуждения и последующего оргазма– приходилось прикладывать

немало усилий, чтобы убрать за собой. В 12 лет (8 дюймов) он использовал салфетки, чтобы

поймать свои выделения, в 14 лет (13 дюймов) перешел на полотенца и мочалки, которые затем

тайно стирал. Сейчас, в 16, такие методы уже не могли справиться с объемом его выделений.

Вместо этого Джон держал ведро у двери, ведущей к бетонным ступеням во дворе, и, когда

наступало время кончить, он наклонялся над ним, сдерживая стоны, и выстреливал одну за другой

струи спермы в емкость. В среднем ему удавалось заполнить металлическое ведро на три

четверти, его сперма скапливалась, превращаясь в липкую массу, похожую на желто-белый

пудинг. Он знал, что это ненормально– производить такую густую, комковатую сперму в таком

огромном количестве, и поэтому он прикладывал те же усилия, чтобы скрыть доказательства

своей эякуляции, как и чтобы скрыть свой член. В последний год его сперма стала настолько

густой, что забивала слив в раковине рядом со стиральной машиной, поэтому он начал выливать

ее в лесной массив, примыкающий к заднему двору. Когда его мать и сестра спрашивали о ведре,

он говорил им, что использует его, чтобы смывать траву с ступеней после стрижки газона.

Сегодня, похоже, будет особенно большой выброс. Его яйца буквально бурлили, казалось, даже

распухли, и мускулистый парень раздвинул колени, чтобы дать мошонке больше места между ног,

пока он включал первую порнокомпиляцию. Шлепки и хлопки, доносящиеся сверху, где его мать

продолжали трахать (эта ненасытная женщина никогда не ограничивалась одним раундом),

создавали идеальный звуковой фон для того, что обещало быть бурной подборкой монтажа

спермы, разлетающейся по попам блондинок. Схватив свой член обеими руками, Джон начал

накачивать его до полной твердости

Металлический щелчок прервал начало его блаженства.

«Эй, братишка! Смотришь порно? »

Его 21-летняя сестра Джен щелкнула засовом и открыла дверь, отделяющую комнату отдыха от

лестницы в подвал. Джон едва успел натянуть вязаное покрывало с дивана на мускулистые бедра,

обернув его вокруг нижней части тела, как старушка, укутывающаяся в кресле-качалке. Джен была

одета так же пошло, как всегда– глубоко загоревшая платиновая блондинка, жующая розовую

жвачку, которую она регулярно надувала и громко лопала на своем лице, словно намёк на

камшоты был ее изначальной целью. Ее ресницы были удлинены до предела, губы, увеличенные

ботоксом, блестели от блеска, зубы отбелены до белизны. Сверкающий бриллиант украшал

сторону её носа, еще два– уши, а её голубые глаза были подчеркнуты сиреневыми тенями для

век, которые словно кричали: «Я отсосу тебе! » На голове у неё была кепка с плоским козырьком от

дизайнера, черно-розовая, с готическим шрифтом на макушке: «Д. А. В. А. Л. К. А. »

Она шла через комнату к Джону, двигаясь так, как это было для нее естественно; её тело было

слишком удачно наделено генетическими данными и хирургическими навыками, чтобы трястись и

подпрыгивать даже при малейшем движении. На ней не было ничего, кроме откровенного розового

бикини и пары прозрачных леггинсов, настолько низко натянутых на бёдра, что резинка

перерезала её лобок, показывая намеки на пышность её половых органов. Под леггинсами была

розовая стринги, подчеркивающая её задницу. Джон из постоянного, постоянного опыта знал, что у

Джен также была татуировка на пояснице, племенной узор с надписью «Королева Дрынов»

курсивом.

Из всех элементов одежды бикини был ближе всего к тому, чтобы просто свалиться, просто из-за

нагрузки, которую должны были держать чашечки. У Джен Херрон были просто огромные сиськи,

каждая из которых была слишком большой для Джона, чтобы он мог обхватить обеими руками, а

он был не маленьким 16-летним парнем. Когда она ввалилась в комнату, они казались обильно

намазанными кокосовым маслом или солнцезащитным кремом, который она использовала, чтобы

загорать. Глядя на них, Джон вспомнил старомодный кассовый аппарат, ящик которого только что

выскочил. Огромные сиськи Джен выдавались из её подтянутого тела, как два шарика, а тонкие

нитки бикини были натянуты до предела, отставая от её кожи. Набухшие соски, как миниатюрные

сомбреро, растягивали скудную ткань в неестественные формы.

Этот набор огромных сисек дополнял тело, которое, как и у её младшего брата, было отточено до

бритвенной остроты. Прозрачные леггинсы подчеркивали каждую деталь её огромной попки,

которую она каким-то образом сохраняла, несмотря на стройные мышцы на бёдрах и икрах. Если

её грудь была полкой спереди, то её зад был полкой сзади. Её руки были не менее гладкими и

подтянутыми, и в обычных обстоятельствах, Джон предполагал, что Джен могла бы сделать

успешную карьеру фитнес-модели или личного тренера. Однако его старшая сестра не была

заинтересована в дальнейшем образовании или полезной занятости. По его опыту, её

интересовало только три вещи.

Сосать.

Трахнуться.

Глотать сперму.

Откуда он это знал? Ну, эта загорелая и подкачанная шлюха только об этом и говорила. Её

компактное тело, возможно, было 5 футов 3 дюйма (160 см) в высоту в её спортивных кроссовках

на платформе в стиле Chuck Taylor, которые она всегда носила, и Джон был почти уверен, что

около 62 из этих 63 дюймов в какой-то момент были заполнены большим членом.

Она хихикала с хитрой улыбкой, приближаясь к нему, зная по его красному лицу, что застала его

за чем-то запретным.

«Ты же был, да! »– обвинила она, указывая на него длинным ногтем. Её маникюр был так же тонок,

как и всё остальное в ней, и каждый ноготь, казалось, был украшен большим количеством блёсток

и деталей, чем комбинезон Элвиса Пресли. «Ты дрочил! »

Прежде чем Джон успел возразить, его сестра перешагнула через его бедро, засунула свою

задницу прямо ему в лицо и затем села ему на колени, её круглые ягодицы расположились по обе

стороны от его члена. Облокотившись на его грудь, она хихикала, как пустышка, и дразнила его,

щёлка жвачкой. «Ты собираешься кончить, глядя на все эти большие, толстые камшоты? » Она

надула огромный розовый пузырь, а затем позволила ему лопнуть на её лице, прежде чем с

намёком втянуть остатки обратно в рот.

Джон издал сдавленный звук. «Я не смотрю порно», – возразил он. Ему удалось закрыть вкладку с

порно и перейти на главную страницу Википедии. «Я готовлюсь к проекту по социологии». Это

было всё, что он мог сделать, чтобы сдержать свист, готовый вырваться из его горла, как из

чайника. Джен, которая была старше его на пять лет, всегда любила дразнить его– от

«случайного» показа трусиков (или их отсутствия) до непристойных намёков, переодевания при

нём и многого другого. Из всех её тактик, сидение у него на коленях и трение своей попкой о его

промежность было одним из её любимых. Она говорила, что беспокоится о его личной жизни,

поэтому хотела дать ему «опыт девушки». Только покрывало и размер Джона мешали ей

обнаружить монстра, шевелящегося под ней– она терлась о то место, где у обычного мужчины

мог бы быть эрегированный член, торчащий вверх, и даже не подозревала, что настоящая

активность происходила дальше, между мускулистыми бёдрами её брата.

«Домашка? Джон, ты такой ботан! »– обвинила она, облокотившись на его грудь и чувствуя каждый

мускул. Её голова устроилась в изгибе шеи Джона, и она посмотрела на него, надувая ещё один

пузырь, который с намёком лопнул на её лице. «Я пришла, чтобы узнать кое-что у тебя».

Джон закатил глаза. Ну вот, началось.

«Ты знаешь Дерека из футбольной команды? »– спросила она, жуя и причмокивая.

«Да».

Джен хихикнула с хитрой улыбкой. «Ну, ты видишь его в раздевалке, да? Правда ли слух? »

«Какой слух? »

Джен игриво положила руку на внутреннюю сторону бедра Джона. «Ну, ты знаешь, братишка! Что у

него огромный десятидюймовый чле– аааа! »

Её вопрос, который Джон видел за версту, был прерван, когда он схватил Джен своими

мускулистыми руками, поднял её и убрал с колен, прежде чем её руки могли исследовать дальше.

Он без церемоний усадил её рядом с собой на диван, что было лёгкой задачей для такого

сильного парня, как он.

«Зачем ты это сделал? »– заныла она, облокотившись на спинку дивана. «Я просто хотела

сделать тебе небольшой подарок. Ты слишком мало выходишь, братишка– с таким телом у тебя

должна быть новая девушка каждую неделю». Она вздохнула и поправила козырёк своей кепки,

прежде чем посмотреть на него с игривым недовольством, наклонившись вперёд и понизив голос.

«У тебя нет проблем с членом или чего-то такого, да? »

Джон щёлкнул языком. «Джен, просто уйди отсюда, я пытаюсь работать».

«Я беспокоюсь о тебе», – продолжила она, игнорируя его.

«Я впорядке».

«Мама тоже беспокоится».

Джон снова закатил глаза, но затем замер, глядя на свою сестру, которая продолжала занимать

агрессивную позу, наклоняясь к нему на диване так вызывающе, что ей пришлось встать на

четвереньки. «Мы с ней говорили», – прошептала она, слегка прикусив нижнюю губу, – «Она

подумала, что, может быть, мы могли бы помочь тебе выйти из своей скорлупы».

Джон сглотнул. Сиськи Джен казались огромными, свисая почти до подушек дивана из её почти

горизонтального положения, пока она подползала к нему, как кошка на охоте. «И как? »

Джен наклонилась вперёд и прижала рот к его уху, её пухлые губы коснулись мочки, запах её

духов и шеи был густым в его носу. Когда она прошептала, это было с непристойной

распущенностью, не знающей стыда. «Как насчёт того, чтобы я высосала сперму из твоего

члена? »

Джон задохнулся и отстранился, как будто его ухо прижали к горячей плите. «Господи, Джен! »

воскликнул он. «Какого чёрта?! » Его лицо покраснело, а позывы в члене становились всё более

тревожными. Процесс возбуждения зашёл уже довольно далеко, и скоро его достоинство начнёт

выпирать так, что он не сможет это скрыть. Звук голоса его сестры, то, как она казалась

совершенно готовой отсосать ему, заставлял его яйца бурлить, а толстый мочеиспускательный

канал подёргиваться. Толстая трубка набухала ещё больше, наполняясь спермой, возбуждённой

бесстыдной распущенностью Джен.

Джен только рассмеялась над его шокированной реакцией. «Ой, не будь таким ханжой! »

упрекнула она, подпрыгивая на диване рядом с братом и заставляя свои огромные сиськи

танцевать в ритме, угрожая вырваться из чашечек её минималистичного бюстгальтера. «Все в

городе знают, что у тебя убийственное тело, братишка. Все мои подружки дико завидуют, что я

живу с тобой и вижу твою упругую задницу, когда ты выходишь из душа».

Все твои подружки– такие же шлюхи, как и ты, подумал Джон, снова вздыхая. Все парни из

футбольной команды только и говорят о том, какая ты и твои подружки– куча сосочек. На каждой

тренировке я слышу десяток шуток о том, как вы отсосали у каждого из них. Но не волнуйся, Джен.

Ты будешь рада узнать, что они считают твоё горло лучшим. Ты всё ещё королева шлюх.

«Но я не могу рассказать им сочные подробности, потому что ты не позволяешь мне увидеть твой

член! »– продолжила Джен, снова кладя руку на его бедро, но Джон мягко схватил её за запястье.

Её глаза сузились. «У тебя нет, типа... третьего яйца или чего-то такого, да? »

«Джен, пожалуйста, уйди».

«Потому что если твой член просто маленький, я уверена, есть таблетки, которые ты можешь

принимать–»

«Уйди! »

«Боже, ЛАДНО! »– огрызнулась Джен, щёлкая жвачкой. «Я просто пытаюсь тебе помочь, братишка,

но ты сегодня реально на взводе». С недовольным вздохом она поднялась, её ягодицы хлопнули

друг о друга внутри обтягивающих леггинсов, и она направилась к двери, покачивая бёдрами,

дразня Джона своей круглой, толстой жопой на выходе. То, как она тряслась, как два

баскетбольных мяча на её подтянутых бёдрах, вызвало ещё один прилив густой спермы в члене

Джона. Ему едва удалось сдержаться, чтобы не капнуть спермой на пол. Парень задержал

дыхание, пока она не вышла за дверь и он не услышал щелчок засова, а затем выдохнул.

«О, слава богу», – сказал он. За время вторжения Джен его огромный член превратился в

железный прут под покрывалом, вытянувшись горизонтально и почти касаясь экрана ноутбука,

когда он, наконец, освободил его, чтобы он болтался на воздухе. Его толстые яйца бурлили на

подушке дивана, пульсируя, можно было почти почувствовать, как в них вырабатываются запасы

густой спермы. Ему нужно было дрочить, и быстро! Сделав паузу, чтобы снять майку Under Armour

через голову (визит сестры заставил его почувствовать себя перегретым и скованным), он

потянулся одной рукой к клавиатуре, снова открыл свои любимые порноссылки и нажал «Play» на

видео, которое обещало кучу подкачанных поп блондинок, залитых спермой. Он был так жаден до

разрядки, что не заметил, как звуки секса перестали доноситься из вентиляции.

Когда 16-летний красавец откинулся на диван, раздвинув бёдра, с голым торсом и спортивными

штанами на лодыжках, можно было увидеть каждую деталь его идеально выточенного тела,

которое сделало его почти знаменитостью в его родном городе. Длинные, мускулистые руки, столь

же грациозные, сколь и мощные, потянулись, чтобы схватить его член обеими руками, дёргая его

вверх и вниз, как смотритель зоопарка, массирующий змею, а ниже его пресс был полосой за

полосой, ландшафтом идеальной кожи, натянутой на мышцы, которые были одновременно

мощными и гибкими. Его загар (в отличие от загара его сестры) не был слишком выраженным, его

кожа была без единого вросшего волоса или намёка на прыщ. Сгибатели бёдер, как стальные

тросы, выделялись на его сужающихся бёдрах; эти пульсирующие участки плоти намекали на

взрывную атлетичность на поле или в постели, и всё же все конечности Джона, казалось, исходили

из узкой талии и корпуса. Его низкий процент жира делал очевидным, как он сложен, совокупность

сухожилий и мощных мышц, несущих обтекаемую мощь спортивного автомобиля, и, заглянув под

капот, было ясно, что у 16-летнего красавца есть запас мощности... часть которой он готовился

выпустить с заслуженным оргазмом.

Жемчужина густой спермы начала собираться в отверстии Джона, которое, как и весь его член,

было удивительно большим, размером с монету. Он знал по опыту, что даже его предэякулят был

слишком густым, чтобы капать, обычно требовался час, чтобы он поднялся по его набухшему

мочеиспускательному каналу и был готов к выбросу. На этот раз процесс был ускорен

распущенностью его сестры, но он ещё не был готов. Его полуприкрытые глаза сфокусировались

на экране ноутбука, пока он продолжал дрочить, выжимая больше спермы к концу своего члена,

где она сверкала влажными, перламутровыми отблесками в свете ламп. Комната начала пахнуть

спермой только от этого небольшого контакта с воздухом; Джон ничего не мог с этим поделать,

кроме как закончить дело и затем побрызгать освежителем воздуха. Будучи густой и обильной, его

сперма также несла в себе жестокий запах спермы альфа-самца в изобилии. Ещё двадцать минут,

оценил он. Пятнадцать, если поторопится. Боже, вид большой жопы его сестры в этих леггинсах и

стрингах, её грязный рот у его уха, просьба высосать густую сперму из его яиц...

«Я так и знала! »– раздался крик из другого конца комнаты, и сердце Джона тут же подскочило к

горлу. В своём стремлении закончить дело, он был неосторожен. Он слышал, как Джен

поднимается по лестнице, но было ясно, что эта хитрая шлюха подкралась обратно, и она была не

одна, ворвавшись в комнату с матерью. Джон был полностью обнажён, его огромный, полностью

эрегированный член в обеих руках, подросток, пойманный с поличным, столкнулся с матерью и

старшей сестрой, когда его спортивные штаны были на лодыжках, а он смотрел порно. На

мгновение воцарилась тишина, все присутствующие казались слишком ошеломлёнными, чтобы

что-то сказать или сделать... и в этот момент густой пузырь спермы Джона, который собирался в

его отверстии, капнул с головки члена и упал на передний край ноутбука.

ПЛЮХ

Капля желтовато-белой спермы была настолько густой, что сохранила свою липкую форму даже

после падения.

«Джон! »– ахнула его мать, поднося руки к своему загорелому лицу с высокими скулами. «Я не

могу поверить! У тебя огромный член! »

Джейн Херрон всегда была мастером очевидного, и это открытие, несомненно, попадало в её

область экспертизы. Если кто-то на земле и знал о размерах членов и о том, насколько большим

нужно быть, чтобы считаться «огромным», так это 39-летняя мать Джона. То, что дочь Джен только

изображала– нелепые пропорции, жир в нужных местах– мамочка Джейн делала по-настоящему

и на полную катушку. На ней была майка с открытым животом, на которой красовался девиз:

«ТРЕНИРУЙСЯ, ЕШЬ, ТРАХАЙСЯ, ПОВТОРЯЙ», и, насколько Джон или кто-либо другой знал, это

буквально всё, что эта напыщенная MILF делала весь день. Майка была серого цвета, с V

образным вырезом и настолько обтягивающей, что практически не оставляла места для

воображения. Сиськи как шары для боулинга, оттягивали переднюю часть, дорога из кубиков

пресса вела вниз до пары шорт с логотипом Playboy, которые едва ли можно было назвать

шортами; они были настолько низко сидящими, что её пухлый лобок выпирал над резинкой, и

настолько высоко подрезанными, что 95% её огромной жопы вываливалось наружу. Её ягодицы

действительно было на что посмотреть– результат тысячи приседаний в день на протяжении

более двадцати лет, плюс лучшие хирурги, которых можно было купить за деньги. Благодаря

генетике, уходу и инвестициям, ягодицы Джейн Херрон были словно два солнца, восходящие из

бронзового, мускулистого горизонта её тела. Её узкая талия взрывалась в задницу, которая

заставляла Ники Минаж выглядеть, как Мини Маус, а затем так же быстро смыкалась на дороге её

бёдер.

Если Джен, студентка колледжа, была на 10 из 10 по шкале «Машины для секса», то Джейн была

на 11, даже приближаясь к своим сорока. Её губы были больше и более надуты, ресницы длиннее

и менее тонки, мышцы более выражены, ногти более броские, её мускулистые икры и бёдра

выглядели ещё более лакированными, пресс был выточен до ещё большего рельефа. Даже её

киска была пухлее, с абсолютно прозрачными шортами, демонстрирующими явную «верблюжью

лапку» и очертания ярко выраженного клиторного кольца. Её лицо было более морщинистым и

худым, чем у дочери, но это не делало её старой, а придавало некую утончённую элегантность её

хирургически совершенным чертам. Её волосы, каштановые с блондинистыми бликами, явно

дорого уложенные, ниспадали в соблазнительные впадины ключиц рядом с местом, где изящная

шея соединялась с торсом. Они обрамляли совершенно ошеломлённое выражение её лица, когда

она увидела удивительное достоинство своего сына. Совершенно ошеломлённая... и голодная.

«Мама, это не–»

«Видишь, мама? »– перебила Джен, приближаясь к дивану и опускаясь на колени рядом с ним,

жестом указывая на огромную эрекцию своего брата. «Я знала, что что-то происходит! Посмотри

на размер члена Джона! » Они столпились вокруг него, кукольные черты лица на телах секс-кукол,

глаза прикованные к его пульсирующей эрекции, впитывая каждую деталь, каждую вену, каждый

толстый и мужественный дюйм, две голодные шлюхи, обнаружившие сочный, аппетитный и

домашний стейк впервые. Он выпустил свои руки из члена от неожиданности, но его хватка была

быстро заменена их руками, любопытным прикосновением его матери и сестры, пытающимися

обхватить ствол, едва способные сделать это даже двумя руками одновременно. Он посмотрел в

их глаза и не увидел ни капли смущения, ни капли приличия– только пристальное внимание к

толстому, наполненному спермой члену между их двумя лицами. Пока две женщины приседали,

как шлюхи, по обе стороны от него, Джейн слева, Джен справа, их груди терлись о его бёдра с

невыразимой тяжестью и жаром.

Его мать облизала губы и впервые установила зрительный контакт с ним, её голос был хриплым,

когда она двумя руками медленно дрочила его мясо вверх и вниз. «Джон, если бы я знала, что у

тебя такой огромный член, я бы сосала его каждую ночь! » Откровенная непристойность её

заявления (и явная правда в нём) заставила 16-летнего красавца издать сдавленный звук, его

глаза стали большими, как блюдца, его лицо приняло вид туриста, которого вот-вот сожрёт

медведь. Джейн приблизила лицо к его головке и соблазнительно поцеловала кончик его члена,

улыбаясь, как королева, предвкушающая хорошие времена с ценным слугой. «Ммм, мы

наверстаем упущенное время! »

«И ятоже, братишка! »– вставила Джен, прижимая щёку к его стволу, пока говорила с ним. Пока

руки её матери были у головки члена, Джен обхватила основание, дроча, массируя его яйца,

восхищаясь их теплотой и весом. «Я хочу увидеть, сколько спермы у тебя в этих больших

резервуарах! » Она опустила лицо, расстегнув бюстгальтер, позволяя своим огромным грудям

свободно упасть на его бедро, и начала целовать и сосать его мошонку, как свинья, копающаяся в

корыте, образованном его раздвинутыми ногами. Джона нисколько не удивило, что она говорила о

возможном объёме его эякуляции– он подслушивал, как его мать и сестра вели целые разговоры

на такие темы. Вопросы вроде «Как ты считаешь, сможет ли вся футбольная команда кончить

достаточно, чтобы заполнить мою бутылку с водой? » уже были заданы и ответы на них получены в

доме Херронов. Против своей воли, Джон постепенно узнавал, кто из его друзей, знакомых,

учителей и соседей кончает слишком быстро, кто ел больше красного мяса или лука, кто выбросил

«большой, густой заряд» на лицо его матери или задницу его сестры.

То, что произошло дальше, казалось неизбежным, несмотря на всю табуированность этого

действия. Мать Джона провела языком до верхушки его пениса и затем скользнула ртом на его

головку размером с кулак, издавая сдавленный звук, когда позволила его толщине просверлить

весь путь до задней части её рта, растягивая её пухлые, накрашенные губы вокруг ствола, как

человеческий пылесос, при этом вызывающе глядя ему в глаза. Тем временем, Джен издавала

такие же непристойные звуки, обслуживая его яйца, покрывая их слюной. Молодая женщина,

казалось, была на небесах с лицом, полным мошонки, дроча себя свободной рукой, издавая стоны

и стенания, которые явно говорили о том, что она совершенно очарована размером и

мужественностью яиц своего брата. Широко открыв рот, Джен двигала головой вперёд и назад в

его паху, облизывая одно из его больших, круглых яиц, стараясь взять как можно больше этого

наполненного спермой шара в свой мокрый рот, её обесцвеченные волосы развевались над его

бедром и её собственной грудью.

Глаза Джейн наполнились слезами, пока она двигалась вверх и вниз на первой трети члена сына,

её пухлые губы образовывали плотное кольцо вокруг ствола, как розово-пузырчатая

промышленная прокладка. Её работа издавала отвратительно мокрый звук, как ребёнок, сосущий

соску, и пузыри слюны начали стекать по её подбородку и шее, создавая лужу в V-образном

вырезе её шлюшьей майки. Когда она сняла рот с громким мокрым чмоком, её глаза были

полуприкрыты от возбуждения, когда она увидела чудовищный член, который она только что

сосала, и это было только для того, чтобы стянуть майку через голову, позволяя её огромным

грудям свободно упасть. Перемещаясь рядом с Джоном на диване, она подняла их, как две

перегруженные мясные тарелки, и обернула их вокруг его ствола для грешного,

кровосмесительного титфакка– одна лежала на его прессе, другая на голове Джен, которая

сосала яйца. Обычный член моментально потерялся бы в её долине декольте, но член её сына

был настолько большим, что 40% его всё ещё торчало и указывало прямо на её рот.

«Ммм... Яхочупососать эту большую дырочку», – захныкала она, бросив сыну шлюшливый

подмиг, а затем плотно прижав свои пухлые губы к его щели. Она глубоко поцеловала её с мокрым

чмоком, и в то же время использовала внутренние стороны запястий, чтобы обернуть свои мягкие

груди вокруг ствола, двигая их вверх и вниз, пользуясь потом на их двух телах– Джона от

нервозности, её– от сессии секса, которая закончилась всего несколько минут назад. Какой бы

член она ни сидела в спортзале на первом этаже, был полностью забыт. Огромный член её сына

стал её единственной заботой.

Пока она сосала, сжимающиеся груди Джейн выжимали часть спермы, застрявшей в

мочеиспускательном канале Джона, к верхушке его члена, выталкивая её так же, как можно

выдавить зубную пасту из тюбика. Раздался хлюпающий, жидкий звук, и её щёки слегка надулись,

когда тяжёлый заряд спермы скользнул в её рот, накапливаясь на её языке. Её глаза закатились с

похабным видом, и её ноздри раздулись, когда она выдохнула от удовольствия. Подергивание в

яйцах Джона не осталось незамеченным его сестрой, которая прервала своё сосание мошонки,

чтобы рассмотреть блаженное лицо их матери. «Он кончил тебе в рот, мама? »– спросила она,

выглядя одновременно возбуждённой и ревнивой. Её леггинсы и стринги, пропитанные соками её

пухлой киски, были сняты и выброшены. «Я хочу попробовать! »

Джен бросилась вперёд и сжала губы с матерью, вовлекая её в глубокий, проникающий поцелуй с

языком. Обе женщины стонали, пока обменивались густой, мужской спермой, и даже после

тридцати секунд смешивания её с их обильной слюной, когда их губы разъединились, толстые

нити пудингообразной слизи соединяли их рты. «Она такая густая! »– стонала старшая женщина,

делая паузу, чтобы громко поводить спермой по своему рту. «Бля, мне кажется, я забеременею от

горла! »

«Я знаю! »– согласилась Джен, а затем высунула язык, показывая толстый запас спермы,

собравшийся на нём, создавая блестящий островок вокруг своего языка с пирсингом. «Видишь?

Она такая липкая! » Она втянула комковатую массу в рот, разжёвывая её с шлюхастой страстью,

выбросив жвачку в пользу гораздо более любимого и почти такого же липкого вещества. Её шея

двигалась, когда она пыталась проглотить, что вызвало трудности, заставившие её кашлять и

слезиться. «Уф, она застряла у меня в горле! Столько густых кусков! » Это не было жалобой,

скорее звучало как впечатление. И пока её мать всё ещё счастливо полоскала спермой рот, Джен

воспользовалась шансом опустить своё лицо на головку члена Джона и проглотить столько,

сколько могла.

Руки Джона судорожно вцепились в подушки дивана. Он чувствовал, будто его пожирала пара

абсурдно пропорциональных суккубов, судьба, которую его друзья часто называли своим

предпочитаемым способом умереть. «Без обид, Джон, – однажды признался ему товарищ по

команде после того, как увидел его семью на трибунах на соревнованиях, – но если бы у меня был

выбор между победой в секции и тем, чтобы твоя мать и сестра сели мне на лицо, ну... мы бы

были этими проигравшими секцию ублюдками». Джон только закатил глаза (его фирменный жест).

Обе они были на школьных соревнованиях по лёгкой атлетике, одетые практически в ничто, их

огромные сиськи подпрыгивали с каждым преувеличенным приветствием. Теперь казалось, что

легендарный сэндвич «мама и сестра», о котором так часто фантазировали его сверстники

мужчины, происходил с ним. Джен уже погружала восемь толстых дюймов его члена в себя,

издавая похабные сдавленные звуки, узость её искусного горла была новым ощущением, которое

невозможно было игнорировать.

Мать Джона освободила свои груди от его члена, давая Джен больше места, чтобы погрузиться

ртом глубже, а затем упёрлась двумя руками в светлые волосы младшей женщины, помогая

загнать ещё больше члена в её горло. Казалось, ей это нравилось. «Вот так, задохнись от

огромного члена своего брата! »– прошипела она, облизывая губы, дроча себя, когда и как могла.

Она сняла свои слишком маленькие шорты и выбросила их, обнажая свою киску с клиторным

кольцом. Её бёдра были совершенно мокрыми, и ещё больше сока вытекало из её щёлки всё

время. Было ясно, что обе женщины его семьи возбуждались, становясь мокрее, чем когда-либо,

просто от обслуживания мускулистого тела и огромного члена Джона. Её твёрдая хватка не

позволяла Джен поднять голову, удерживая половину 17 дюймов Джона, засунутую в горло его

старшей сестры, и звуки, доносящиеся из её давящегося, слюнявого рта, становились всё более

грязными.

«Тебе стоит использовать свои руки, Джон», – прошипела его мать, наклоняясь, чтобы произнести

эти слова ему на ухо. «Используй свои руки и бёдра. Я хочу увидеть твоё тело в действии, каждый

мускул, каждый дюйм члена». Она непристойно провела языком по его груди и дразнила его сосок,

поклоняясь алтарю его выточенного торса, прежде чем продолжить свою искусительную тираду

через стиснутые зубы. «Давай, Джон! Покажи мне, какой ты мачо. Заставь свою сестру подавиться

огромным ослиным членом! » Она двумя руками направила его ладони в волосы Джен, поощряя

его взяться. Половина его члена была уже засунута в задыхающееся горло блондинки, её глаза

были широко раскрыты и слезились, слюна сочилась из печати, которую её пухлые губы

образовывали вокруг его ствола, пропитывая груди, лежащие на его бедре, как два обжигающих

водяных шара. Она дрочила себя, и её глаза, казалось, умоляли брата засунуть свой член ещё

глубже в её глотку.

Джон почувствовал, как его настроение подогревается ожидающим взглядом сестры и её

настойчивым чувством сексуальной привилегии. Сколько раз она усложняла ему жизнь своей

шлюхастостью? Сколько друзей и товарищей по команде он потерял из-за того, что она трахала их

мозги? Сколько неловких разговоров он был вынужден вести, сколько раз она дразнила его,

ходила полуголой, выпрашивала информацию о студентах-спортсменах, чтобы удовлетворить

свою потребность в члене? Сколько раз ему приходилось убирать использованные презервативы

и, действительно, тела без сознания после одной из её марафонских сессий секса? Если кто и

заслуживал, чтобы ему заткнули рот членом, так это его сестра Джен.

«Сестра, ты... ты чертова шлюха! »– прошипел он, потерявшись в моменте, и его мощные руки

вцепились в её волосы, притягивая её лицо дальше по его члену, чувствуя невыразимую узость,

когда дюйм за дюймом его толстого, как рука, члена скользил в её мокрые, булькающие

внутренности. «Я так устал от твоего дерьма! » Руки Джона были намного больше, чем у его

матери, и сила, которую он прикладывал к голове Джен, была интенсивной. Хотела она того или

нет, её горло полностью вычищалось его членом. Её глаза расширились, затем закатились вверх.

После того, как более 15 дюймов исчезли, он почувствовал, как головка его члена упирается в

горячий, скользкий мешок её желудка, и всё ещё продолжал давить.

«О мой боже», – простонала его мать, явно возбуждаясь от зрелища. Её руки были свободны, она

делала похабный прогиб назад, поддерживая себя одной рукой и носками, раздвигая бёдра, дроча

свою пухлую, мокрую киску так быстро, что капли смазки разлетались, как из разбрызгивателя.

«Ты такой мачо, Джон! Используй свою сестру как личный туалет для спермы! Так горячо

смотреть, как ты заставляешь её задыхаться от этого огромного члена! Нннгх, я сейчас кончу! »

Её голос превратился в вопль банши, её толстая жопа напряглась в позиции в полуметре от

земли. Капли смазки, вылетавшие из её киски, превратились в сплошную струю, которая

взорвалась на груди её сына, обливая её, отскакивая обратно, попадая в лицо Джен, забитое

членом. Приступ сквирта продолжался секунду за секундой, пока тело Джейн, твёрдое, как скала,

MILF, дрожало и тряслось, как дрожащая собака, её сиськи подпрыгивали, её киска сокращалась с

каждым выбросом жидкости. Идеально мускулистое тело Джона было мгновенно покрыто, ручейки

её женской спермы стекали по каменной террасе его пресса. Она кончила просто от вида её сына

с ослиным членом, получающего глубокий минет от сестры, от представления, как его член

вычищает её подтянутое, наполненное тело, делая его не более чем дыркой для члена... и

бешеный темп её оргазма, казалось, подтолкнул и Джона, и Джен к краю.

Каждое сухожилие его юного тела напряглось и затрещало, Джон дёрнул бёдрами и загнал

последний дюйм своего члена в растянутый рот Джен, до конца, его головка погрузилась в её

желудок. «Возьми это, тупая шлюха! »– прошипел он, даже не осознавая, что говорит это, что его

разочарование её постоянной сексуальной эгоистичностью переполнялось и извергалось так же,

как его массивные яйца. Оргазм, который готовился целый час, взлетел по его стволу. Его

мочеиспускательный канал расширился, и раздался противный хлюпающий звук, когда комки

густой спермы начали извергаться прямо в живот его сестры. Его мужественная, сверхгустая

сперма вылетала из его члена липкими струями, образуя кучи внутри неё, затем раздувая её

живот, как резервуар презерватива. Его сестра беспомощно кончала от ощущения его огромного

заряда, выливаемого в неё. Влажность разлеталась из промежутка между её ног и на пол, как

животное, писающее на себя, заливая плитку подвала струями, пока её огромные сиськи

болтались, раскачиваясь из стороны в сторону, когда она дрожала. Между ней и её матерью было

невозможно сказать, какая из шлюх брызгала больше– только то, что область быстро

превращалась в нефтяное пятно женского сквирта.

Джон использовал руки, чтобы снять рот Джен с его члена после минуты постоянного извержения

спермы, зная, что ещё не всё вышло, зная, что в хороший день он может заполнить ведро своей

спермой и что он ещё далёк от завершения. Он поднялся с дивана и дрочил конец своего члена

одной рукой, нацеливая его мочеиспускательный канал на её давящееся, слюнявое лицо шлюхи,

наблюдая и кряхтя от удовлетворения, когда желтовато-белые струи его невероятно вонючей

спермы начали покрывать её лицо, сначала покрывая его, затем скрывая, наслаиваясь.

«Бля, да! Кончи ей на лицо! » — стонала его мать с пола, её ноги, наконец, сдались, когда её

охватили отголоски оргазма. «Я хочу увидеть, как этот толстый член кончает на неё! » Пока она

продолжала, Джон нашёл её столь же отвратительной в своём повышенном оргазмическом

состоянии. Джейн Херрон была чем угодно, только не нормальной матерью. Он узнал, что Санта

Клауса не существует, когда однажды утром на Рождество спустился вниз и застал её трахающей

мозги мужчине в костюме Санты, его приклеенная борода отвалилась от силы его толчков. Она

пропускала большинство его спортивных мероприятий из-за того, что её график трахания был в

приоритете, испортила множество дней рождений, флиртуя сначала с отцами его друзей, а затем с

самими друзьями, и ответила на его желание поступить в Джорджтаунский университет, намекая

на то, что всегда хотела познакомиться с баскетбольной командой Georgetown Hoyas. Джон

поднялся с дивана, всё ещё кончая, его яйца были слишком мужественны и настойчивы, чтобы он

мог сделать что-либо ещё, оставляя Джен с кучей спермы на её задыхающемся лице. Он быстро

переместился, чтобы встать над дрожащей матерью, одна нога по обе стороны от её талии, член

направлен вниз и нацелен прямо на её сиськи и шлюшье лицо.

«Это то, чего ты хотела, да, мама, чёртова шлюха! » — проворчал он и дёрнул от основания до

кончика, выливая сперму из конца своего члена на её грудью. Она стонала, как шлюха, и терла

бёдра друг о друга, словно умоляя о большем, и больше — это именно то, что было у Джона

Херрона. Больше мышц, больше скорости, больше силы, больше члена, больше спермы. Одна за

другой струи густой, как смола, спермы разлетались по её лицу, между грудью, по всей её

лебединой шее и загорелым, высокоскулым чертам лица. Мальчик с особым удовольствием

заклеивал её глаза и ноздри, заполняя её рот, наконец, затыкая её. Возможно, это было то, чего

она хотела, но в его разуме это была месть — он делал это на своих условиях.

Через две минуты и мать, и сестра были полностью покрыты спермой. Их лица были похоронены

под липкими кучами этого вещества, возможно, правильным словом было «залеплены», а их грудь

тоже была испачкана, они использовали руки, чтобы втирать эту грязь по своим загорелым и

подтянутым телам, как валяющиеся в грязи свиньи. Его оргазм, наконец, ослаб, Джон слегка

пошатнулся и затем плюхнулся назад на диван, покрытый испариной.

«Я пойду в душ», — выдохнул он, его грудь поднималась и опускалась от напряжения. Он снова

поднялся, намереваясь оставить их лежать, желая как можно быстрее удалиться с места событий.

Он уже чувствовал сильное ощущение пост-оргазмического ужаса. Он только что трахнул лицо

своей собственной сестры. Это было что-то, что он ассоциировал с обитателями трейлеров, а не с

перспективными студентами-спортсменами.

Однако, когда он прошёл через комнату, он почувствовал, как длинный ноготь крепко схватил его

за лодыжку. «Куда это ты собрался, братишка? » — раздался голос с пола.

Джон поднёс руку к переносице и вздохнул.

Полчаса спустя после того, как он выпустил самый большой заряд своей жизни, Джон оказался

сидящим в большом душе на верхнем этаже дома. Он был доступен только из главной спальни, с

мраморными стенами и каменным полом, а также с установленной скамьёй в стиле сауны, и был

достаточно большим, чтобы три человека могли с комфортом разместиться внутри, пока

роскошная мощная душевая лейка поливала их успокаивающим потоком. Его мать и сестра

сидели по обе стороны от него, обнажённые, как и он, и прислонились к его мускулистому торсу,

каждая из них использовала свои языки, чтобы сосать и облизывать один из его сосков. Их

идеальные тела блестели от капель воды, они настаивали на том, чтобы поклоняться его телу,

несмотря на то, что он умолял их остановиться. Это была ошибка, сказал он. Мы не должны были

этого делать.

Джейн и Джен не обращали внимания на его мысли, так же, как они не прислушались к его

предупреждениям в гостиной. Они настаивали на том, чтобы обвиться вокруг него, выгнув спины,

хлопая ягодицами, вода стекала с их шлюшьих татуировок и потоком лилась по их декольте и

промежности. Они стонали, как шлюхи, и шептали ему, каждая с одной рукой на стволе его

массивного пениса, который свисал вяло с края настенной скамьи и почти касался кафельного

пола.

«Боже, ты так много кончил», — прошипела его мать на ухо, прежде чем опустить голову, чтобы

снова пососать его сосок, а затем провести языком по грудной мышце и вверх по шее. «Я всегда

знала, что ты вырастешь в настоящего мачо».

«Это действительно был потрясающий заряд, братишка», — добавила Джен, слегка хихикая, пока

она облизывала его щёку и шею, делая паузу, чтобы поцеловать мать в губы. «Ты, должно быть,

постоянно держишь столько спермы в этих толстых спермобаках своих». Она прошипела и слегка

вздрогнула, её белые зубы впились в пухлую нижнюю губу, пока вода стекала по её загорелому

телу. «Бля, я кончила просто от того, что чувствовала, как твоя сперма бьёт мне в лицо—»

Её речь перешла в стон, как раз когда Джейн прервала её, её рука переместилась от ствола Джона

к его мошонке, которая огромно свисала со скамьи, покрытая водой. Её ладонь не была

достаточно большой, чтобы обхватить одно из его яичек, но возбуждённая мать не смогла

удержаться от того, чтобы пощупать яйцо, размять его, засунуть пальцы под него, чтобы ощутить

его вес, наполненный спермой. «Ммм... она права, Джон», — прошипела она, прислонившись к

сыну и проводя другой рукой по его подтянутому прессу. Её грудь была настолько большой, что

ближайшая лежала на бедре Джона. «Ты вылил столько густой, мерзкой спермы прямо в её

живот». Её рука снова погладила её живот, словно она представляла себе такое же обращение

для себя, и она слегка укусила мочку уха Джона, позволяя своему горячему дыханию скользить по

его уху, продолжая свой монолог. «Ты больше не можешь использовать это ведро, Джон. Я хочу,

чтобы ты использовал меня... свою собственную мать». Её голос был похотливым, голодным

мурлыканьем. «Когда тебе нужно, ты находишь меня и кормишь меня этой комковатой, мерзкой

спермой».

«Она такая густая, что мне пришлось её жевать», — восхищённо прошептала Джен, проводя

языком по прессу Джона, высасывая воду из борозд между каждым мускулом. «Ты настоящий

мачо, братишка. Это было похоже на то, как будто кто-то ударил меня пирогом по лицу, когда ты

кончил на меня. А твоя дырочка такая большая... мне нравилось засовывать язык внутрь,

вылизывать всю сперму из твоего огромного конского члена! » Она подмигнула, её обесцвеченные

волосы прилипли к лицу и шее от воды, а затем понизила голос до разговорного тона, проводя

рукой по вялому стволу Джона. «Знаешь», — добавила она. «Я могла бы засунуть язык куда

нибудь ещё... и я уверена, ты стал бы ещё твёрже, чем раньше—»

Джон, который откинулся назад в состоянии физического и эмоционального истощения, только

устало посмотрел на неё. «Пожалуйста, просто... давайте смоемся», — слабо сказал он, не желая

обсуждать то, что произошло, пытаясь думать о чём-то, о чём угодно, чтобы предотвратить

физическую реакцию на похабные вещи, которые говорили его мать и сестра. То, что произошло,

было пропастью, которую он никогда не представлял себе переходящей, даже с их абсурдными

телами, выставленными перед ним каждый день. Сколько бы две женщины Херрон ни дразнили

его, Джон думал, что ему просто нужно продержаться до поступления в университет, а затем

убраться отсюда, сохранив свою девственность в плане инцеста. Теперь этот план был разрушен,

и это, казалось, было только началом.

«Ммм, почему ты вдруг стал таким стеснительным? » — прервала его мать. «Твоя сестра и я

можем сделать это обе... одновременно». Она поднялась вместе с Джен, и они встали перед ним

вместе, их загорелые и подтянутые тела блестели от воды, их огромные сисики выпирали на их

груди, как мясистые полки, две пары объёмистых ягодиц торчали позади них, как перекачанные

баскетбольные мячи. «Теперь положи руки на стену».

«Подождите—»

Они схватили его, каждая за одну руку, и подняли на ноги. Джон мог бы одолеть их, но не сделал

этого. Он всё ещё был в оцепенении, чувствуя, что его несёт потоком сексуальных событий,

против которого даже его выдровидное тело будет бороться. Не успели они направить его ладони

к мраморной плитке, как он почувствовал, как две пары губ и языков начали изучать его

мускулистую задницу, ту самую пару мощных ягодиц, которые дали ему силу сбросить захват на

футбольном поле или вырваться из стартовых блоков на соревнованиях по лёгкой атлетике. Джон

содрогнулся, когда его мать и сестра занялись своим горячим актом поклонения мускулам, вода

всё ещё лилась позади него и на их ягодицы, пока они стояли на коленях.

«Ммм, посмотри, как его член свисает между ног», — простонала его сестра, уткнувшись лицом в

его задницу. «Он как у коня! Он свисает ниже колена, а эти яйца такие огромные, мама! Какой

мачо! Я не могу поверить, что он ещё в старшей школе! » Она уже даже не говорила с ним,

обращаясь к главе семьи, которая облизывала другую ягодицу мальчика, ощупывая её, чувствуя

мускулистый вес обеими руками.

«Не пугайся, Джон», — прозвучал мурлыкающий голос его матери из места, тревожно близкого к

его промежности. «Я может быть твоей матерью, но когда дело доходит до того, чтобы довести

большой член мужчины до состояния, достаточного для секса, я обожаю лизать жопу».

«Мама, господи! » — попытался возразить он, но годами его возмущения её откровенным

сексуальным поведением ничего не давали, и это не стало исключением. Джейн и Джен

использовали по две руки каждая, чтобы раздвинуть его упругие ягодицы, как два инспектора,

разделяющие куски мяса на бойне, давая своим длинным языкам доступ к его анальному

отверстию. Обе попытались проскользнуть внутрь одновременно, заставив глаза Джона чуть ли не

вылезти из орбит от извивающегося, проникающего ощущения. Он почувствовал лёгкое царапание

языком с пирсингом по внутренним стенкам и понял, что это была его сестра, в то время как более

длинный, более настойчивый язык, который врывался глубоко в его кишки, должен был

принадлежать его матери. Пока пот и пар стекали по его телу в закрытом душе, мать и сестра

объединились, чтобы лизать, сосать и стонать своим горячим дыханием по его заднице и яйцам,

попеременно вылизывая его промежность и делая большие, мокрые, слюнявые затяжки его

мошонкой, сопровождая это похабными звуками сосания.

«Бля, твоя жопа просто восхитительна на вкус», — простонала его мать, протягивая руку, чтобы

потрогать основание его быстро твердеющего члена, пока она дула своим влажным дыханием на

его задницу. «Мне нравится, когда твоя плотная попа и большие яйца у меня на лице! »

Джен намылила свои огромные сиськи и держала их, как два дыни, чтобы обхватить его яйца,

передавая пену, помогая «мыть» его. «Я чувствую, как ты твердеешь», — подколола она. «Как

только ты будешь готов снова, я хочу, чтобы этот большой член трахнул мою киску! »

«А я хочу, чтобы каждый дюйм был засунут в задницу, Джон», — добавила его мать. «Ты можешь

трахать меня, пока я вылизываю твой заряд из киски твоей сестры! »

Джон ударил кулаком по стене в смеси возбуждения и разочарования. Могли ли они стать ещё

более шлюхастыми? Почему он был проклят такой парой полных шлюх в качестве членов семьи?

Он услышал, как Джен снова начала говорить, её слова частично заглушались звуками мокрого,

похабного поцелуя. Две женщины Херрон сосали языки друг друга, чередуя поцелуи с риммингом

его жопы, ощупывая его яйца, втирая свои груди в его бёдра. Они охотились за его членом и не

остановятся ни перед чем, чтобы получить его. Подстрекали друг друга к всё большим высотам

похоти. «Только если ты пообещаешь присесть на мое лицо, мама», — торговалась Джен, «и

кормить меня всей мерзкой, комковатой спермой, которую он выстрелит тебе в задницу! »

«Господи, хватит! » — закричал Джон, снова ударив кулаком по стене, на этот раз сильнее. Он

развернулся, аккуратно свалив обеих женщин на пол. Его член снова начинал твердеть, и они

смотрели на него с голодом, кусая свои пухлые губы, их две пары огромных сисек выпирали из

груди, обрамляя две тонкие талии, две соблазнительные пары пресса, две пары объёмистых

ягодиц, сваленных на пол, пока они сидели, развалившись на своих жопах, ладонями на плитке.

«Я НЕсобираюсь заниматься сексом с вами! Вы мои мать и сестра, ради всего святого! »

«Ну и что? » — последовал ответ Джен, и, на самом деле, Джон должен был ожидать этого. Она

посмотрела на него с упрямой наглостью. «Я не собираюсь отказываться от такого члена только

потому, что мы родственники, братишка». Она откинулась на пол душа и раздвинула ноги,

показывая ему каждую деталь своей киски, раздвигая губы, чтобы он мог увидеть её влажный,

приглашающий туннель. Рядом с ней его мать сделала то же самое, но на четвереньках,

показывая ему вид для собачьего стиля. Она выгнула спину преувеличенно, тряся своей толстой

жопой, её грудь такая большая и тяжёлая, что она лежала на полу. Оглядываясь через плечо с

ожиданием, было ясно, что она была бы полностью удовлетворена, если бы Джон в эту же секунду

всадил свой член в её киску.

«Трахни меня, Джон», — прошипела Джен. «Отдери мою киску! »

«И моюзадницу! » — добавила Джейн.

Джон дрожал, руки сжимаясь и разжимаясь, видя их блестящие тела, покрытые паром, потом и

каплями воды. Чувствуя, как его член начинает твердеть, он закрыл глаза в разочаровании и

закричал. «Хватит! » Мускулистый 16-летний парень выбрался из душа, пройдя между ними,

остановившись только для того, чтобы схватить полотенце, прежде чем полностью покинуть

помещение. «Я не ваша игрушка! » — крикнул он, хлопнув дверью за собой.

Джейн и Джен посмотрели друг на друга, вода всё ещё лилась на их похабно позирующие тела.

«Мыего достанем», — сказала старшая женщина. «Он не сможет сопротивляться вечно».

«Ага», — согласилась Джен, пальцы начали медленно тереть её щёлку. «Мы его достанем».

Находя утешение друг в друге, две женщины Херрон нашли другие способы занять себя в

парилке, и прошло девяносто минут, прежде чем они, наконец, спустились вниз.