Нудистский уик-энд. Часть 2

Если вы не читали первую главу, советую это сделать — в ней много важной предыстории, которую вы пропустили.

Если вы читали первую главу, то помните, что Майкл провёл уик-энд Дня благодарения у нудистских родителей Эмили. Майкл, будучи новичком в нудизме, столкнулся с проблемой постоянной эрекции. Это был его первый раз, когда он сидел голым за праздничным столом, окружённый восемью великолепными грудями. Эмили узнала, что её родители — единокровные брат и сестра. Затем она присоединилась к Майклу в гостевой спальне, когда кроватей на всех не хватило, и у Майкла возникла проблема с преждевременной эякуляцией во время секса с Эмили. Эта глава начинается с возвращения Майка и Эмили после уик-энда Дня благодарения.

— --

После незабываемого уик-энда Дня благодарения у Томпсонов пришло время возвращаться в колледж и заканчивать первый семестр. Это был мой первый опыт нудизма, и он мне понравился. Настало время паковать чемоданы и надевать одежду. Лиза, всё ещё обнажённая, обняла нас с Эмили на прощание. Джон отвёз нас в аэропорт для возвращения в колледж. Когда мы приехали в аэропорт около 11:30 утра, экипаж готовил бизнес-джет к полёту.

Перед посадкой я поблагодарил Джона за то, что он позволил мне сопровождать Эмили на День благодарения. Он пожал мне руку и сказал:

— Надеюсь, ты присоединишься к нам в Аспене на Рождество.

— Да, я с нетерпением жду этого, — ответил я.

Он похлопал меня по плечу:

— Береги мою Эмили.

— Ты знаешь, что я буду, — ответил я.

Эмили обняла его на прощание, и мы сели в самолёт. Вскоре после полудня мы вылетели. Мы с Эмили были так измотаны сексуальными приключениями субботней ночи, что большую часть полёта проспали.

Вернувшись в колледж, первые дни прошли почти нормально. Пока нас с Эмили не было на День благодарения, наша футбольная команда выиграла чемпионат конференции, и все на кампусе ждали объявления, в какой боул-игре мы будем участвовать.

В понедельник и среду я работал в пиццерии на вынос, во вторник учился с Эмили. В четверг мы с ней договорились встретиться, чтобы подготовиться к предстоящему экзамену по химии. Я шёл к её общежитию, думая о том, как мне понравился секс с ней.

Были сумерки, и я решил срезать путь от своего общежития к Эмили, направляясь к заднему входу её корпуса. Задняя часть общежития вечером была почти безлюдной — там находились погрузочная платформа и мусорные баки. Войти через заднюю дверь могли только жители общежития с ключ-картой, так что я всегда звонил Эмили, чтобы она знала, что я на месте, и впускала меня.

Эмили не ответила на звонок, хотя мы договаривались встретиться. Когда я завернул за угол общежития, я услышал чей-то крик о помощи — женский голос. За кустами высокий парень прижимал женщину к стене. Она умоляла:

— Нет… Нет! Пожалуйста, не надо! Отпусти!

Парень держал её руки над головой, прижав к стене, а она была голой ниже пояса. Я узнал, что это Эмили! Не думая, я в ярости бросился на него и прыгнул ему на спину. Я обхватил его шею, пытаясь оттащить от неё.

Мгновенно я понял, что это была ошибка — я только разозлил его. Он был примерно на полфута выше меня и намного тяжелее. Парень сбросил меня со спины и повернулся ко мне, замахнувшись кулаком.

«Чёрт, моя удача кончилась», — была моя последняя мысль, прежде чем он ударил меня кулаком, и я почувствовал, будто врезался лицом в кирпичную стену за Эмили.

Я очнулся, лёжа лицом вниз на тротуаре, с руками, скованными наручниками за спиной. Сирена и мигалки полицейской машины привлекли толпу зевак, которые высыпали посмотреть, что происходит. Несколько человек стояли на погрузочной платформе.

Голова кружилась, я испытывал сильную боль.

Полицейский поднял меня и толкнул к патрульной машине.

— Не пачкай кровью сиденье, — сказал он, грубо заталкивая меня внутрь. Я увидел женщину-полицейского с планшетом, которая расспрашивала Эмили.

В университетском полицейском участке меня зарегистрировали, сняли отпечатки пальцев, сфотографировали для протокола и допросили об инциденте за общежитием Эмили. В своём заявлении я сказал, что услышал женский крик о помощи, а когда подошёл, увидел, что у неё юбка и трусики спущены к лодыжкам. Я был уверен, что застал попытку изнасилования. Я добавил, что сделал то, что сделал бы любой порядочный парень.

Вызвали медсестру из студенческого медпункта, и она принесла антисептик и бинты для моих ран.

Университетская полиция отпустила меня в общежитие, предупредив, что я не могу покидать кампус. Когда я вернулся в свою комнату, сосед едва меня узнал. Я чуть не блеванул, увидев своё лицо в зеркале — оно напоминало фарш, и через день-два у меня должен был появиться знатный фингал. Я принял мотрин, который дала медсестра. Судя по моему состоянию, я понял, что пару дней не смогу ходить на занятия.

Я позвонил Эмили, чтобы узнать, как она. Сквозь слёзы она поблагодарила меня за то, что я спас её от изнасилования. Она рассказала, что нападавший схватил её и затащил в кусты за общежитием. Он сорвал с неё юбку и стянул трусики. Она сказала, что он уже достал свой член, когда я прыгнул ему на спину. Эмили узнала в нападавшем Джейсона Халбертсена, младшекурсника-фулбэка, которого она подтягивала по химии, чтобы он выполнил научный минимум.

Эмили сказала, что немедленно бросит репетиторство и больше не будет выходить из общежития одна. Я пообещал сопровождать её на все занятия, когда смогу, а также в столовую и библиотеку.

— --

Около девяти утра следующего дня мне позвонили из университетской полиции. Они просили вернуться в участок из-за какого-то «несоответствия» в моём заявлении. Когда я пришёл, там уже был тренер Джодер. Полицейский сказал, что моё заявление отличается от заявления Джейсона Халбертсена, и они хотят разобраться. Я сказал, что моё заявление правдиво, но вскоре понял, что правда их не интересует.

— Эмили Томпсон — твоя девушка? — спросил тренер.

— Да, — ответил я.

Полицейский спросил:

— Согласно её заявлению, ты часто бываешь в её общежитии, верно?

— Да, мы вместе готовимся к химии.

Тренер перебил, приподняв брови:

— Ты уверен, что только для учёбы? Не для секса? Когда ты увидел мистера Халбертсена с твоей девушкой, ты приревновал и напал на него, так?

— Нет, она звала на помощь, он собирался её изнасиловать, вот я и прыгнул ему на спину.

Полицейский продолжил:

— Что ж, мистер Томас, предположение тренера Джодера, возможно, неверно, но ваше заявление не совпадает с заявлением мисс Томпсон.

Я не мог поверить своим ушам. Эмили сказала, что Джейсон Халбертсен сорвал с неё трусики и достал член. Для меня это звучало как попытка изнасилования.

Тренер и полицейский разыгрывали спектакль «хороший коп — плохой коп». Я подумал, что они так слаженно работают, потому что делали это не раз.

Тренер сказал:

— Я говорил с мистером Халбертсеном о вчерашнем инциденте, и кажется, ты неправильно понял — он просто разговаривал с мисс Томпсон.

— У нас есть другое заявление для вас, мистер Томас, — сказал полицейский.

Я прочёл заявление — в нём не было ничего о попытке изнасилования. Напротив, выглядело так, будто я спровоцировал драку, пока Джейсон Халбертсен беседовал с Эмили Томпсон.

— Думаю, подписать это заявление — лучший выбор, чем быть отчисленным из университета за нападение, не так ли? — спросил тренер.

Я был в ярости — я не сделал ничего плохого, но университетская полиция интерпретировала факты с подачи главного футбольного тренера.

Подписав заявление, я пошёл к Эмили в общежитие. Она беспокоилась о моём фингале и травмах.

Когда я рассказал, что меня заставили изменить заявление, она сказала, что её тоже попросили это сделать. Ей сказали, что ложное обвинение в изнасиловании — это уголовное преступление. Ей объяснили, что обвинение в попытке изнасилования приведёт к потере как минимум семестра из-за созыва большого жюри, адвокатов, долгого расследования, суда и прочего. Ещё ей сказали, что её имя окажется во всех местных газетах. Это её слово против его, сказали они, и, по их мнению, она, скорее всего, проиграет. Поскольку изнасилования не произошло, если она изменит заявление, её отпустят в общежитие без лишних вопросов. В её заявлении всё ещё говорилось, что я прыгнул на спину Халбертсена, спровоцировав драку.

— Не могу поверить, — сказал я. — Тебя чуть не изнасиловали, а Джейсон Халбертсен уходит безнаказанным.

— Я не хотела быть отчисленной из университета, — вздохнула Эмили.

— Они и тебе это сказали? — спросил я. Я покачал головой в недоумении. Футболист-хулиган и тренер держали все козыри.

— Что мы можем сделать? — спросила Эмили. — Мы всего лишь первокурсники.

— Не знаю, но мы что-нибудь придумаем. Может, распустить слух, что у Халбертсена ЗППП.

— Нет, это вряд ли сработает.

— Да, ты права. Надо придумать что-то получше.

К концу следующего дня Эмили рассказала, что говорила с несколькими другими студентками, которых лапали, насиловали на свиданиях или принуждали к сексу.

Обдумав всё за выходные, я решил записаться на приём к президенту университета и рассказать ему, как студенток сексуально домогаются и обижают парни.

В понедельник я позвонил в офис президента, объяснив его секретарю причину визита. Она сказала, что он всю оставшуюся неделю на образовательной конференции. Она переключила меня на секретаря проректора, которая предложила записать меня к нему.

Если я не мог говорить с главным, то хотя бы с номером два. У него должно быть почти столько же влияния. Она назначила встречу на 10 утра следующего дня. Придётся пропустить занятие, но оно того стоило, чтобы заявить, что кампус небезопасен для женщин. Привлечение внимания к проблеме могло помочь всем студенткам.

На следующее утро Эмили проводила меня поцелуем и пожеланием удачи. Я был в административном здании за десять минут до назначенного времени, готовый обсудить ситуацию с женщинами. На втором этаже я нашёл дверь с табличкой «Офис проректора». Под ней было имя: доктор Чарльз Буллин.

Милая секретарша поприветствовала меня и сказала, что доктор Буллин занят. В ожидании я заметил фото молодого Чарльза Буллина в форме университетского чирлидера рядом с привлекательной девушкой-чирлидершей. Внизу была надпись: «С любовью, Синди. Выпускной 1975». Я подумал, не его ли это жена. Рядом висела табличка, гласящая, что профессор Буллин — пожизненный член ассоциации выпускников университета. Ещё там была рамка с фото профессора Буллина и тренера Джодера, улыбающихся и держащих над головой кубок по гольфу.

Время шло: 10:10… 10:20… 10:30… Я начал волноваться, что пропущу ещё одно занятие. Наконец, около 10:35, зажужжал интерком секретарши, и она сказала, что я могу войти.

Я представился Майклом Томасом и пожал ему руку через заваленный бумагами стол. Он сказал:

— Садитесь и, пожалуйста, поторопитесь. У меня через пятнадцать минут встреча.

Времени было мало, так я решил быстро описать, что произошло в четверг вечером, и как была совершена несправедливость.

— Профессор Буллин, — начал я, — я считаю, что женщинам в кампусе нужна большая защита. В четверг вечером я стал свидетелем попытки изнасилования студентки за её общежитием. Когда я попытался оттащить парня, он набросился на меня, сломал мне зуб, разбил губу, пустил кровь из носа и поставил фингал…

Всё время, пока я говорил, профессор Буллин сидел за столом, перебирая кипу бумаг в поисках чего-то. Я подумал: «Он даже не слушает».

— Я слышал о вашей драке, мистер… — Он замолчал и наморщил лоб.

Чёрт, он уже забыл моё имя.

— Томас, — подсказал я.

— А, да, мистер Томас. Я вчера говорил с тренером Джодером об этом. Он сказал, что между вами троими — мисс Томпсон, моим пасынком и вами — произошёл спор. Вы должны понимать, что нельзя нападать на других студентов без причины.

— Джейсон Халбертсен — ваш пасынок? — спросил я.

— Да, — сказал доктор Буллин. — Он сын моей жены от первого брака.

«Чёрт! » — подумал я. — «Я совершил большую ошибку, обратившись к нему с проблемами женщин».

— Что касается Джейсона, вы знаете, что у нас впереди боул-игра. Если он не сыграет, мы можем проиграть.

— Но дело не в игре. Он пытался её изнасиловать, — возмутился я.

— Я слышал иначе. Вы прыгнули ему на спину, — парировал он.

— Да, потому что он стянул с неё юбку и трусики. Я помешал ему её изнасиловать, — негодовал я.

Он посмотрел на меня и сказал:

— Если такие новости выйдут за пределы кампуса, это сильно подмочит репутацию университета, как ваш фингал. Вы же не хотите этого, правда?

— Нет, но правда иногда ранит, — сказал я.

Он проигнорировал мой ответ и продолжил:

— Тренер Джодер говорил с Джейсоном об инциденте. Я знаю, что Джейсон никогда бы такого не сделал, но поскольку он живёт в спортивном общежитии, я ещё с ним не говорил. Джейсон сказал тренеру Джодеру, что просто разговаривал с мисс Томпсон, когда вы на него напали. Я знаю тренера пятнадцать лет, и он не стал бы мне лгать.

— То есть вы верите тренеру, которого там не было, и не верите мне, очевидцу?

Он не ответил на мой вопрос. Встав, он посмотрел на меня поверх очков:

— Простите, мистер Томас, у меня встреча.

Он запихнул всю кипу бумаг в портфель и вышел из кабинета.

Я пробыл там меньше пяти минут. Похоже, его статус второго человека в университете перевесил любые мои доводы.

Когда я снова увидел Эмили, я рассказал ей о встрече с профессором Буллином. Она переживала за мой фингал.

— Мне так жаль, что тебя избили, защищая меня, — сказала она.

— Я бы сделал это снова, чтобы спасти тебя от изнасилования.

Когда Джон узнал о попытке изнасилования Эмили и о том, что меня избили, защищая её, он позвонил, чтобы узнать о моих травмах. Услышав о сломанном зубе, он сказал найти стоматолога, починить зуб и прислать ему счёт.

Эмили уже рассказала ему о моей неудачной встрече с профессором Буллином. Джон поблагодарил меня за попытку сделать кампус безопаснее для женщин. К концу разговора у меня сложилось впечатление, что в его глазах я не могу ошибиться.

Джон сказал, что посоветовал Эмили найти местного адвоката и подать обвинение в попытке изнасилования против Джейсона Халбертсена.

Я записался к местному стоматологу, чтобы починить сломанный зуб. Когда я представился, он посмотрел на мой фингал и спросил:

— Вас что, грузовик переехал?

— Нет, — сказал я. — Я нарвался на кулак парня, который пытался изнасиловать мою девушку. Я встречался с проректором, чтобы заручиться поддержкой администрации в защите женщин в кампусе, но его это не заинтересовало.

Дружелюбный стоматолог починил мой зуб так, что невозможно было сказать, что он был сломан. Когда я попросил счёт, он сказал, что его дочь учится в университете, и ремонт бесплатный, потому что он согласен с моим мнением. Он поблагодарил меня за попытку уменьшить сексуальные домогательства в кампусе и отпустил меня.

Через несколько дней Эмили сказала, что ходила к адвокату, и он посоветовал, что, поскольку это её слово против слова Джейсона Халбертсена, выиграть дело о попытке изнасилования будет сложно. Он считал, что адвокат Халбертсена добьётся смягчения до проступка, и тот отделается.

— --

**Начало декабря**

Поскольку Томпсоны были так добры, я хотел подарить им что-то особенное. Но с моими ограниченными финансами и их возможностью купить почти всё, что угодно, я был в тупике. Потом меня осенило: я сделаю для них оригинальный электронный гаджет, но какой?

Я подумал, что электронный календарь-часы будут уникальными. Микроконтроллер с кварцевым генератором мог бы отсчитывать секунды, вычислять минуты, часы, дни и месяцы, а затем отображать результаты на цифровом дисплее. Добавление термодатчика позволило бы показывать текущую температуру. Если бы я разобрался, как подключить его к интернету, я мог бы автоматически обновлять время и температуру.

Поскольку я пропустил День благодарения дома, мама ждала, что я буду на Рождество с семьёй, и это была моя текущая проблема. Я хотел провести Рождество с нудистской семьёй Эмили. Рождество выпадало на субботу, и я проверил билеты в интернете. Я нашёл дешёвый билет до Денвера на воскресенье, 26 декабря. Я мог осчастливить маму, проведя Рождество дома, и уехать на следующий день. Я ещё не придумал, как объяснить, почему уезжаю 26-го, но у меня было пару недель, чтобы найти оправдание.

Первое, что спросила мама, когда я приехал домой на рождественские каникулы:

— Майкл, что случилось с твоим глазом?

— Футболист пытался изнасиловать Эмили, — ответил я. Затем я рассказал все подробности, включая встречу с профессором Буллином.

— Почему ты нам не сказал? — спросила она.

— Тогда это не казалось важным, — сказал я.

— Я горжусь, что ты защитил свою девушку — ты поступил правильно. Надеюсь, с ней всё в порядке.

— Да, мама. Она была потрясена, но, кажется, теперь в порядке.

У меня было чуть больше недели до Рождества. За три дня я завершил дизайн, вытравил печатную плату и припаял все компоненты к электронным часам, которые делал для Джона и Лизы. Программное обеспечение потребовало лишь небольших доработок, и внутренняя часть проекта была готова. У папы остались ореховые доски, и я использовал их, чтобы сделать корпус из ореха. Когда я закончил, часы выглядели впечатляюще.

Я сказал маме, что еду кататься на лыжах с «другом» на следующий день после Рождества. Эмили была другом, так что я не соврал, но немного приукрасил. Мама сказала, что хотела бы, чтобы я провёл больше времени с семьёй, но признала, что я теперь взрослый и заслуживаю делать, что хочу, на каникулах.

Мама только попросила:

— Майкл, ты же будешь звонить мне каждые пару дней, чтобы я знала, что ты не сломал ногу, правда?

Наконец наступило Рождество. Мама пригласила дядю Боба, тётю Валери и их четверых сыновей, потому что сломанная лодыжка тёти Валери ещё не зажила, и она не могла готовить.

Мама приготовила вкусный рождественский ужин, но, оглядываясь на День благодарения, он был далеко не таким интересным, как у нудистской семьи Эмили. Я жалел, что не в Аспене с Эмили. Конечно, если бы мама узнала, что моя девушка и её родители — нудисты, она бы никогда больше не разрешила мне их навещать.

После рождественского ужина тётя Валери утомила всех рассказами о проблемах, которые ей доставила сломанная лодыжка. Не успев закончить, она перешла к описанию своих болей в тазу и опущения матки. Её мальчишки дрались и возились, как тасманские дьяволы. Я не мог дождаться следующего дня.

— --

**26 декабря — Начало недели в Аспене**

Я прилетел в Денвер в воскресенье после Рождества и сел на лыжный шаттл до Аспена. Я заранее позвонил Томпсонам, чтобы они знали, когда я прибуду. Джон попросил связаться с ним ещё раз, когда шаттл свернёт с I-70, и попросить водителя высадить меня у ресторана The Red Onion.

Я впервые был в Колорадо; пейзажи заснеженных гор по дороге в Аспен захватывали дух. Большинство пассажиров шаттла были лыжниками, и почти все спали. Наверное, они видели это не раз, но я не мог насмотреться на суровую природную красоту гор.

Когда я приехал в Аспен под вечер, Томпсоны уже ждали меня. Эмили бросилась мне в объятия:

— Привет, Майк, я скучала! — Она засыпала меня поцелуями, пока Джон и Лиза наблюдали. Они оба заметили мой почти заживший фингал и прокомментировали его.

Джон положил мой чемодан в арендованный Jeep Cherokee, и мы зашли в ресторан поужинать. Мы с Эмили заказали бургеры из буйволятины, а Джон и Лиза выбрали менее экзотическую форель.

Когда мы добрались до шале, мы вошли и сняли одежду. Увидев Эмили и Лизу голыми, я снова получил стояк. Как я ни старался, он не спадал. Эмили нашла это забавным — я не мог его контролировать.

— У тебя встроенная вешалка для полотенец, — хихикнула она, пока я мысленно пытался его унять. — Или, может, флагшток, — поддразнила она. — Повесишь на него американский флаг, и мы сделаем это во славу Америки.

Эмили решила показать мне шале. Я шёл за ней по лестнице, глядя на её милую обнажённую попку и сокровище между бёдер, и мой пульсирующий член жил своей жизнью.

На втором этаже Эмили остановилась, чтобы показать мне ночной вид из окна от пола до потолка, открывающий город и долину. Мы стояли рядом, любуясь пейзажем, я обнял её за плечо и поцеловал. Она опустила руку и схватила мой член:

— У тебя там опять слишком много спермы.

Эмили взяла меня за руку и повела в ванную наверху, закрыв за нами дверь. Она подошла к унитазу, села и поманила меня к себе. Обхватив ствол моего члена рукой, она нежно лизнула головку по кругу.

— Пришлось спросить у мамы, как делать минет, — сказала Эмили. — Не жди многого, я делаю это впервые.

— Ну, мне тоже никогда не делали, так что я не знаю, чего ожидать.

— Тогда будем учиться вместе, правда? — спросила она, улыбнувшись мне.

Тёплый влажный язык Эмили на нижней стороне моего члена чуть не довёл меня до края.

— Эмили, я уже близко, — простонал я.

Она сжала большим и указательным пальцами за головкой члена и мягко оттянула мою мошонку, чтобы уменьшить позыв к эякуляции. Через тридцать секунд желание отступило.

— Хорошо, Эмили. Я снова готов, — сказал я.

Она слишком увлечённо взяла его в рот и чуть не подавилась. Когда она вытащила, я заметил, что её глаза увлажнились.

— Это было слишком, — сказала она. — Поверь, я научусь.

— Я ценю, что ты стараешься, — ответил я.

Эмили начала снова, на этот раз обхватив член всей рукой и взяв в рот только пару первых сантиметров. Она несколько раз качнула головой, и я почувствовал, как в моих яйцах закипает.

— Эмили, лучше остановись. Я почти на грани.

Она остановилась и сказала:

— Мама говорит, лучше проглотить, — и вернулась к делу.

Как я ни пытался сдержаться, я достиг точки невозврата. Казалось, плотину прорвало, когда первая струя ушла в горло Эмили.

— Ммпф, — поперхнулась Эмили, пока я изливал огромную порцию.

Эмили, благослови её сердце, проглотила всё. Её глаза снова были влажными, но она улыбнулась мне:

— Вот, я же сказала, что проглочу.

Я наклонился и поцеловал её в губы:

— Эмили, я тебя люблю. Это было выше всяких похвал.

— Только для тебя, — ответила она, улыбаясь.

Мы так и не дошли до осмотра остального шале. Почти всё время ушло на то, что Эмили делала мне минет.

Позже в воскресенье вечером мы обменивались рождественскими подарками у камина. Я подарил Джону и Лизе цифровой календарь-часы. Они удивились, что я сам его спроектировал и собрал.

Эмили я подарил золотой медальон в форме сердца с гравировкой «Любовь». Он открывался, и внутри были моя фотография с одной стороны и Эмили — с другой. У меня был ещё один подарок для Эмили, который я планировал вручить позже наедине — вибратор Rabbit.

Эмили подарила мне кожаный кошелёк ручной работы с выгравированными инициалами. Он должен был заменить мой старый потрёпанный кошелёк, который я носил в заднем кармане последние пять лет.

Джон и Лиза подарили мне лыжный костюм, включая очки и перчатки, так что в Аспене мне нужно было арендовать только лыжи и ботинки. Сбережения с работы в пиццерии плюс рождественский бонус в 200 долларов от босса пригодились бы на этой лыжной поездке.

Я поблагодарил их за подарки, и мы обсудили планы на неделю. Эмили предложила мне взять день уроков катания, прежде чем бросаться на склоны. Джон и Лиза сказали, что это отличная идея.

После недолгой болтовни мы решили лечь спать. Мы с Эмили приняли душ вместе, почистили зубы и забрались в постель.

— Я скучала по тебе, — прошептала Эмили.

— А я по тебе ужасно, — сказал я, обнимая её и притягивая к себе.

Мы глубоко целовались, и я гладил её мягкое тёплое тело везде, куда мог дотянуться. Эмили замурлыкала, как котёнок, когда я пощекотал её сосок языком. Она извивалась, пытаясь засунуть его мне в рот.

Эмили схватила мой член, шепча:

— Ох, Майкл… Сделай это ещё раз.

Я перекатил её на спину и поиграл с другим соском, обводя его языком, одновременно проскользнув парой пальцев в её щель. Её киска была горячей и влажной. Тут я вспомнил, что у меня есть ещё один подарок для Эмили, который я не вручил.

Я отстранился, сел и включил лампу на прикроватной тумбочке.

— Куда ты? — спросила Эмили.

— Секунду, — ответил я. — У меня есть ещё один рождественский подарок для тебя.

Эмили посмотрела на меня с ожиданием, пока я доставал вибратор Rabbit и тюбик смазки из чемодана. Вручив его ей, она с любопытством его рассматривала.

— Слышала о таких, но никогда не видела.

— Ну, теперь у тебя есть свой собственный. Я переживал, что не удовлетворяю тебя в сексе, и чувствовал, что подвожу тебя.

— О, нет, Майкл. Я тебя люблю, и никогда не чувствовала, что ты меня подводишь.

Я показал на вибратор и спросил:

— Попробуем? Могу я использовать его на тебе?

Эмили легла на спину и раздвинула бёдра. Я сел рядом с её бедром и выдавил каплю смазки на конец ствола. Затем я раздвинул её губки и мягко ввёл головку во влагалище, прежде чем включить его на самую низкую скорость.

— О, это приятно, — сказала Эмили, закрывая глаза и прикусив нижнюю губу.

Я начал медленно двигать вибратор туда-сюда, постепенно увеличивая скорость. Эмили тихо постанывала каждый раз, когда я останавливался и вводил Rabbit обратно в её киску. Когда он был полностью внутри, его «уши» обхватывали её клитор, который быстро затвердел. Клиторальный узелок показался наружу, розовый и нежный.

Более длинные движения ещё сильнее стимулировали её киску. Вскоре она тяжело дышала и извивалась, приближаясь к пику. Я заметил блеск пота на её теле; её соски торчали, как твёрдые розовые леденцы, а аромат её возбуждённой киски наполнил воздух. Её дыхание звучало как паровоз.

— Уф, — выдохнула она, когда Rabbit довёл её до оргазма, её тело задрожало, а мышцы киски заспазмировали. Она пережила первый оргазм, обмякла на несколько секунд, затем содрогнулась ещё пару раз, прежде чем whimper:

— Хватит — выключи.

Эмили лежала, мягкая, как лапша, в послевкусии оргазмов, пытаясь отдышаться. Наконец она сказала:

— Майкл, это были одни из лучших оргазмов в моей жизни. Спасибо за Rabbit.

Когда Эмили пришла в себя, она сказала:

— Майкл, я твоя должница. Займись со мной любовью.

Конечно, я был счастлив выполнить её просьбу. Двери шкафа в спальне были зеркальными и находились рядом с кроватью. Когда двери были закрыты, мы могли смотреть, как занимаемся любовью. Это было эротично, почти как наблюдать за другой парой, трахающейся рядом с нами.

Она раздвинула бёдра и впустила меня в самую горячую и влажную киску на планете той ночью. К сожалению, я сделал всего несколько толчков, прежде чем почувствовал знакомое ощущение, что вот-вот кончу. Я остановился и попробовал считать назад от 100 по три, но дошёл только до 85, прежде чем наполнил её своей спермой.

Я был расстроен, но Эмили просто обняла меня и сказала:

— В следующий раз продержишься дольше.

Она схватила салфетку, зажала её между бёдер и направилась в ванную.

Когда она вернулась, мы прижались друг к другу, и вскоре сон одолел нас.

— --

**27 декабря**

На следующее утро мы проснулись от солнца, льющегося в спальню, и аромата кофе в воздухе. Мы с Эмили приняли душ вместе и спустились вниз. Джон и Лиза уже были на кухне, попивая кофе.

Лиза спросила:

— Что за шум я слышала вчера ночью?

Эмили, с неловкой улыбкой, выдала секрет:

— Майк подарил мне подарок после Рождества. Это вибратор Rabbit.

— Судя по твоему сиянию, он отлично работает, — сказала Лиза.

Эмили сменила тему:

— Я голодная. Что на завтрак?

Лиза ответила, улыбаясь:

— Секс может сильно проголодать. — Она вздохнула и добавила: — Помню свой первый вибратор…

Джон ответил на вопрос Эмили:

— У нас блины — если твоя мать перестанет думать о Рэнди.

— Кто такой Рэнди? — спросила Эмили.

— Так она назвала свой вибратор, — хмыкнул Джон. — Когда меня не было рядом, а ей хотелось, она использовала «Рэнди», чтобы удовлетворить свои потребности.

Лиза вернулась к готовке блинов, а мы с Эмили говорили о лыжах.

— Есть несколько мест, где ты можешь взять уроки, — сказала Эмили. — Это даст тебе шанс освоить азы.

— Меня устраивает, — сказал я.

— Куда вы с мамой сегодня? — спросила Эмили отца.

— Думаю, мы поедем на Баттермилк. Мы катались там в прошлом году, и твоей маме понравилось.

После завтрака мы надели лыжное снаряжение и отправились. Джон высадил нас с Эмили у пункта проката, а сам поехал на Баттермилк. Я арендовал лыжные ботинки, палки и лыжи. Мы с Эмили сели на шаттл до склонов.

Инструктор представился как Эберхард. Он сказал, что он из Австрии и катается с детства. Эмили спросила, не против ли он, если она останется, пока он учит новичков. Он сказал, что ему всё равно, так что Эмили наблюдала, как он учил меня и ещё одного начинающего лыжника основам. Эберхард объяснял медленно, показывал «плуг», повороты и прочее, а затем просил нас повторить. Поскольку нас было только двое, он мог уделить каждому внимание. Я быстро освоился, но до хорошего лыжника мне было далеко.

Я смотрел, как другие лыжники без усилий скользят по склону, и мечтал кататься так же. Эберхард отпустил нас на «заячий» склон, критикуя наши навыки. Эмили держалась рядом, несмотря на мою неловкость и падения в снег, давая советы вместе с Эберхардом. Кажется, Эберхард приглянулся Эмили — он всё время на неё поглядывал.

После четырёх часов уроков Эберхард сказал, что на сегодня хватит. Он посоветовал остановиться, пока мы не устали и не травмировались. Мы с Эмили и так проголодались, чтобы вернуться в шале.

— Ты справился неплохо — для новичка. И упал всего пару раз, — рассмеялась Эмили.

— Спасибо, наверное.

В шале Эмили смахнула с меня снег.

— Боже, как ты умудрился засунуть снег во все эти места? — сказала она, проводя перчаткой по моему паху.

— Не трогай замороженные яйца, — пошутил я. — Они могут расколоться.

— Только не при мне. Они теперь мои, и я хочу держать их в тепле и безопасности, — поддразнила Эмили.

Мы зашли внутрь и сняли лыжное снаряжение. Обнажённая Эмили подняла руку и понюхала подмышку:

— Кажется, мне надо в душ.

— Я с тобой, — сказал я.

— Ты просто хочешь, чтобы я разогрела эту штуку между твоих ног, — пошутила она.

— Я об этом не думал, но идея хорошая, — ответил я.

— Ладно, но я хочу, чтобы она была длиннее, чем сейчас.

Я посмотрел вниз и увидел, что холод скукожил мой член до четверти его эрегированного размера.

Мы с Эмили приняли горячий душ и спустились на обед. За обедом мы обсуждали, вернуться ли на склон или закончить на сегодня.

— Думаю, я бы остался, — сказал я.

— Майкл, мм… Не могли бы ты сделать ту штуку с Rabbit, как вчера? — спросила Эмили.

— О, конечно. Это куда веселее, чем лыжи.

После обеда Эмили поднялась наверх, и я снова взбудоражил её мир с Rabbit. На этот раз она сказала, что я попал в точку G, и мне показалось, что она взлетит с кровати, когда её накрыл первый оргазм.

— Ох… Вау! Это было круто, — сказала Эмили, отходя от оргазмов.

Следующие пару часов мы занимались сексом. Моя проблема с преждевременной эякуляцией всё ещё бесила меня до чёртиков. Эмили была великодушна и просила не переживать. Она сказала, что я, кажется, держусь дольше с каждым разом, и её это радует.

Джон и Лиза вернулись с Баттермилка уставшие, но довольные. Они сказали, что отлично провели день на склонах. Джон повёл нас ужинать в один из многочисленных ресторанов Аспена.

Той ночью я снова использовал Rabbit, чтобы довести Эмили до нескольких бурных оргазмов, прежде чем заняться с ней любовью, наблюдая за нами в зеркалах шкафа. Я чувствовал, что продержался чуть дольше, но далеко не так долго, как хотел. Прижиматься голышом к Эмили под одеялом стоило того. Мы были безумно влюблены.

— --

**28 декабря**

Я проснулся рано и почувствовал, что мочевой пузырь требует опорожнения, так что выскользнул из кровати и пошёл в ванную. Вернувшись, я увидел, что Эмили ещё спит. Она лежала такая красивая, что я не мог удержать руки. Я скользнул под одеяло, раздвинул её бёдра и лизнул её киску от низа до верха.

— Что… Ох… — пробормотала она сонно. — Майк, что ты делаешь? — спросила она, просыпаясь.

— Завтракаю в постели, а ты — главное блюдо.

Я ещё пару раз лизнул её киску; она раздвинула бёдра шире и схватила меня за волосы, сильнее притягивая мою голову к своему паху.

— Ох… Так хорошо, — вздохнула она.

Через несколько минут и множество лизаний Эмили задрожала от оргазма.

— Какой чудесный способ проснуться, — выдохнула она.

Мы с Эмили приняли душ вместе и спустились вниз. За завтраком Джон и Лиза решили снова кататься на Баттермилке. Мы с Эмили выбрали присоединиться к ним. Мы сели на шаттл до Баттермилка. Джон и Лиза направились на синий склон среднего уровня. Эмили сказала, что составит мне компанию на зелёном склоне для новичков. Мы договорились встретиться с Джоном и Лизой в час дня на обед.

Небо было голубым, а ночной порошковый снег сделал условия для катания идеальными. Мы с Эмили сделали несколько спусков по зелёным трассам, и с каждым разом я чувствовал себя увереннее.

Мы встретились с Джоном и Лизой на обед, а затем снова отправились на склоны. Солнце зашло за гору, и температура резко упала. Мы с Эмили были у подножия, рядом с подъёмником, и решили, что хватит времени на ещё один спуск.

К концу дня народу на трассах поубавилось, так что очередь на подъёмник была короткой. На спуске я слишком сильно надавил на одну лыжу во время поворота и рухнул, набрав снега внутрь лыжного костюма. Эмили была позади и остановилась. К счастью, я ушиб только своё эго.

Мы встретились с Джоном и Лизой, вернулись в шале, приняли душ и переоделись в одежду для похода в ресторан.

Той ночью мы с Джоном продолжили обсуждать автоматизацию оборудования на его химическом заводе. Он рассказал, что нанял консультанта, чтобы тот оценил, что нужно и сколько это будет стоить. Консультант насчитал около 2 миллионов долларов.

Джон сказал:

— Его оценка кажется мне завышенной. Как думаешь, сколько это может стоить?

— Два миллиона — это намного больше, чем я ожидал. Если одолжишь ноутбук, я могу прикинуть, — ответил я.

Я спросил Джона, сколько, по его мнению, клапанов на заводе. Он подумал и сказал, что больше 100, но меньше 200.

— Хорошо, — сказал я. — Давай считать 150 электронных клапанов.

Я продолжил:

— Сколько из них нужно дозировать?

— Около 50, — ответил Джон.

— Значит, предположим, 50 дозированных линий.

Я вышел в интернет и нашёл несколько компаний, продающих электронно-управляемые клапаны и расходомеры. С Джоном рядом я спрашивал, подойдёт ли тот или иной клапан или расходомер для его нужд. Если подходил, я добавлял информацию в таблицу. Когда я закончил, итог составил около 140 000 долларов.

Заводу Джона также нужны были контроллеры и компьютеры для автоматизации процессов, а также программное обеспечение для управления всем этим. Я прикинул 50 000 долларов на оборудование и 150 000 на софт. Ещё я добавил 60 000 на непредвиденные расходы. Моя оценка составила 400 000 долларов — около 20% от оценки консультанта.

Когда Джон увидел результаты в таблице, он был поражён.

— С твоими цифрами я мог бы установить две системы, чтобы одна была запасной, — сказал он.

— Или купить третий компьютер для мониторинга двух систем, и если результаты различаются больше чем на долю процента, он может отключить систему, — ответил я.

Я продолжил:

— Прежде чем тратить кучу денег на оборудование, я бы посоветовал купить несколько электронных клапанов и дозирующее оборудование у двух-трёх разных компаний и хорошенько их протестировать. Дайте компаниям знать, что вы планируете автоматизировать завод, и их оборудование участвует в конкурсе, из которого вы выберете победителя. Они могут даже прислать инженера по продажам, чтобы обсудить ваши планы.

— Майк, мне нравятся твои идеи. Не хочешь ли поработать у меня следующим летом стажёром за зарплату? Я бы хотел, чтобы ты начал проектировать автоматизированную систему на замену нашей текущей ручной. Ты можешь жить у нас летом, так что не придётся тратить деньги на жильё и еду.

Это было первое такое щедрое предложение о работе, и если мой план сработает, я буду на коне. В глубине души я думал: «Работа мечты, бесплатное жильё и питание, и почти три месяца спать с Эмили. Я был бы сумасшедшим, отказавшись от такого. Я бы сказал "да", даже без зарплаты».

— Конечно, — ответил я, протянув руку. — Буду рад помочь автоматизировать твой завод.

Мы пожали руки, и вот так просто у меня появилась летняя работа.

Я подумал про себя: «Как же одному парню может так везти? »

Усталость от катания весь день вымотала нас, и мы разошлись по спальням. Хоть мы с Эмили и устали, у нас хватило сил на по одному оргазму перед тем, как мы заснули.

— --

**29 декабря**

После двух спусков по склону для новичков Эмили сказала, что я, похоже, готов к трассе среднего уровня. Я гордился собой на первом и втором спуске по промежуточному склону. Он был чуть круче и длиннее, чем трассы для начинающих, по которым я катался раньше.

На третьем спуске я врезался в бугор, потерял равновесие, крутанулся и зацепился краем лыжи. Крепление не отстегнулось, и я подвернул правую лодыжку.

Эмили была позади и видела, как я упал. Она пыталась помочь мне встать, но я почти не мог наступать на ногу. Лыжный патруль довёз меня до подножия трассы.

Джон отвёз меня в кабинет врача. Рентген показал, что кости целы, и доктор наложил компрессионную повязку. С ней я мог слегка наступать на ногу, но он сказал, что лучше не нагружать её хотя бы три дня — так заживёт быстрее. Он посоветовал отдых, продолжать использовать повязку, прикладывать лёд по 20 минут каждый час и держать ногу приподнятой. Ещё он сказал, что обезболивающее может помочь.

Вывих лодыжки вычеркнул лыжи из моих планов на несколько дней.

Вернувшись в шале, я решил, что лучше позвонить маме, раз она просила держать её в курсе.

— Привет, мама, — сказал я, стараясь звучать бодро, когда она ответила.

— Ты катаешься? — спросила мама.

— Не сейчас. У меня нога на подушке, и на ней повязка — я подвернул лодыжку.

— Я так и знала. Ты никогда раньше не стоял на лыжах. Удивительно, что ты вообще шею не сломал. Ты всегда лез в авантюры, в отличие от твоего брата, который был осторожнее.

— Через пару дней заживёт, — сказал я. — Доктор сделал рентген и сказал, что переломов нет.

— А как твой друг? Он ничего не сломал? — спросила мама.

— Нет, она в порядке, — ответил я. Чёрт, я сказал «она». Мама сейчас на это набросится.

— Она…?

— Да, мама, я здесь, в Колорадо, с родителями Эмили. Они пригласили меня провести неделю на лыжах в Аспене, — сказал я.

На том конце провода повисла долгая пауза — слишком долгая.

— Майкл Аллен, ты же не спишь в одном из этих… как их… хостелов, где все в одной комнате?

— О, нет, мама. У нас отдельные комнаты. — Я не посмел сказать, что мы с Эмили спим вместе.

— Я так и думала, что ты так рвался уехать на следующий день после Рождества — у тебя явно было что-то на уме, кроме лыж, — ответила мама.

Она продолжила:

— Эмили очень красивая девушка. Я отнесла её фото, что ты прислал, в Walgreen’s и распечатала. Поставила его на камин рядом с твоей фотографией.

— Спасибо, мама.

Мама ошарашила меня следующим вопросом:

— Майкл, у тебя же есть презервативы, правда?

Ловушка. Если скажу «да», она поймёт, что я занимаюсь сексом, а если «нет» — решит, что секс есть, но без защиты.

Я решил быть честным:

— Мама, она принимает таблетки.

Ещё одна долгая пауза.

— Майкл Аллен, мне было бы спокойнее, если бы ты просто держал его в штанах. Если она забеременеет, не рассчитывай, что мы с отцом будем вам помогать. Нам и так едва хватает на ипотеку и твою учёбу.

Мы с мамой проболтали ещё минут десять.

— Пора закругляться, мама. Батарейка садится, — сказал я.

Когда мы попрощались, я знал, что по возвращении домой меня ждёт море материнских наставлений. Уши горели ещё полчаса. Мама всегда знала, куда, фигурально, воткнуть нож, чтобы было больнее всего.

Той ночью Эмили сняла повязку с моей лодыжки, чтобы мы могли принять душ вместе, а после того, как вытерлись, снова её наложила. Я мог травмировать лодыжку, но не собирался давать этому замедлить мою любовную жизнь.

Я полакомился киской Эмили. Мне нравилось видеть, как она ёрзает и извивается, пока я ублажал её. Я любил аромат её возбуждённой киски, наблюдая, как она становится всё влажнее по мере нарастания возбуждения. Когда я пососал её клитор и вставил пару пальцев в её горячую киску, оргазм захлестнул её.

Она ответила мне потрясающим минетом. Эмили ласкала мои яйца и водила языком вокруг головки члена, отчего он становился всё твёрже. Когда она начала качать головой, проводя языком по чувствительной стрелке под ней, сдержать эякуляцию было невозможно. Когда вышла первая струя, Эмили сжала мою мошонку, добавив мне дополнительную волну удовольствия.

Мы решили закончить на этом и прижались друг к другу — моя рука на её груди, а член между её бёдер. Так мы и заснули.

— --

**30 декабря**

Я проснулся от того, что Эмили оседлала мой член, как ковбойша.

— У тебя был утренний стояк, я не могла дать ему пропасть, правда? — спросила она.

— И теперь меня использует распутная женщина, — поддразнил я.

— Тебе нравится каждая секунда, — рассмеялась она.

После мы приняли душ вместе и спустились вниз.

Из-за вывиха я не собирался кататься в тот день. За завтраком Джон и Лиза обсуждали, куда поехать. Эмили сказала, что не хочет кататься и оставлять меня одного в шале, так что вызвалась провести день со мной, вместо того чтобы ехать на склоны с родителями.

Джон и Лиза ушли из шале около девяти утра и сказали, что вернутся между тремя и четырьмя дня. Это дало нам с Эмили кучу времени, чтобы остаться наедине и заняться сексом.

Я доковылял до дивана и сел. Эмили присоединилась ко мне, и мы целовались довольно долго, пока она не предложила подняться в спальню. Мы провели в постели несколько часов. Я разок полизал её киску, разок использовал Rabbit, она сделала мне минет, и мы занялись горячим сексом, глядя на себя в зеркалах.

Джон и Лиза вернулись в шале под вечер, уставшие после целого дня катания. Они приняли душ и заявили, что голодны как волки, так что мы отправились ужинать в ресторан.

Через час после возвращения в шале мы с Эмили заметили, что её родители заснули вместе на диване у камина. Эмили поднялась наверх, принесла одеяло и укрыла их, прежде чем мы ушли к себе.

Той ночью, после пары мощных оргазмов Эмили с Rabbit, я занялся с ней любовью. Я держался дольше с каждым разом, но хотел больше, чем средний парень — Эмили говорила, что это около трёх минут. Я мечтал продержаться достаточно, чтобы довести её до оргазма только сексом, без помощи Rabbit. После нашего дневного сексуального марафона мы так устали, что заснули в объятиях друг друга.

— --

**31 декабря**

Проснувшись, я обнаружил, что Эмили нежно гладит мой утренний стояк.

— Кажется, я ему нравлюсь, — прошептала она.

— Конечно, ты ему нравишься, — ответил я.

— Как ты его зовёшь?

— Не знаю, никогда не думал его называть.

Она хихикнула:

— Думаю, я назову его «Одноглазый», идёт?

— Конечно. А как ты зовёшь свою?

— Я всегда звала её «Киска», не знаю почему.

— Может, познакомим Киску с Одноглазым?

— Я думала, ты никогда не предложишь, — вздохнула она, раздвигая бёдра, и я глубоко ввёл Одноглазого в Киску.

За завтраком Лиза пожаловалась на мигрень. Она сказала, что приняла пару таблеток, но им нужно два-три часа, чтобы подействовать. Поскольку я подвернул лодыжку, решать, что делать днём, остались Джон и Эмили.

Эмили спросила:

— Пап, помнишь чёрный алмазный склон, по которому мы спускались в прошлый раз? Было весело.

Джон ответил:

— Это то, что ты хочешь?

— Да. У мамы голова болит, Майк не может. Давай, а?

Джон не выглядел особо воодушевлённым, но уступил просьбе Эмили.

— Ладно, Эмили. Ты ещё доведёшь меня до могилы.

Джон и Эмили схватили лыжное снаряжение, оделись и уехали на склоны. Лиза легла спать с мигренью. Я остался один, включил телевизор и пару часов смотрел бессмысленные передачи.

Около полудня Лиза спустилась вниз голая и увидела меня перед телевизором.

— Скучно? — спросила она.

— Немного. Но если бы я поехал на чёрный алмаз с Джоном и Эмили, точно бы шею сломал, — сказал я.

Лиза хмыкнула:

— И я тоже. Я держусь начинающих и средних склонов. Хочешь пообедать?

— Конечно, — сказал я. — Может, просто сэндвич. Я помогу.

Я похромал за Лизой на кухню. Она подошла к холодильнику и нагнулась, чтобы достать салат из нижнего ящика. От того, как она наклонилась, её пухлые губки раздвинулись, обнажив розовые внутренние губы. Это мгновенно вызвало у меня эрекцию.

Она выпрямилась и положила на стол упаковку ветчины и кочан салата. Я потянулся за хлебом в шкафу, когда Лиза посмотрела вниз и заметила мой стояк.

— Ох, ничего себе — похоже, кто-то снова взволновался, — хихикнула Лиза.

— Простите. Это неловко — хотел бы я его унять.

Лиза похлопала меня по плечу:

— Ты нормальный парень, Майкл. Ты не первый и не последний, у кого встаёт при виде женского тела.

— Да, но вы — мама Эмили. Мне не стоит думать о вас в таком ключе.

— Вообще-то, это заставляет меня снова чувствовать себя молодой и желанной, — рассмеялась Лиза. — Знаешь, через пару лет мне будет сорок? С обвисшей грудью, жиром на животе и целлюлитом я уже не чувствую себя такой сексуальной, как раньше.

Я взглянул на грудь Лизы:

— Она не обвисла.

— Когда я кормила Эмили, они гордо торчали. Теперь они гораздо площе, а когда я ложусь, они как блины.

Она взяла мою руку и положила её ладонь на свой сосок.

— Чувствуешь разницу между моими и Эмили? — спросила она. — Мои потеряли упругость, а у Эмили твёрдые.

— Но они всё ещё очень красивые, — сказал я, задержав руку дольше, чем следовало.

Она улыбнулась:

— Спасибо, Майкл, но мне кажется, ты рад видеть любую обнажённую грудь.

Лиза поставила наши сэндвичи на тарелки и добавила картофельных чипсов. Я взял пару газировок, и мы вернулись к столу. Мы сели на свои полотенца и начали есть.

Лиза завела новый разговор:

— Майкл, я ещё не поблагодарила тебя за то, что ты сделал для Эмили. Прошлой осенью, когда мы отправляли её в колледж, мы беспокоились о её депрессии. К счастью, вы нашли друг друга. Мы никогда не видели Эмили такой счастливой. А потом ты спас её от нападавшего в колледже. Я не знаю, как тебя отблагодарить.

Я подозревал, что спасение Эмили от изнасилования сделало меня любимчиком её родителей. Теперь я был в этом уверен.

— Благодарность не нужна. Я счастлив, что нашёл Эмили. Я её люблю.

— Это очевидно по тому, как ты к ней относишься. Как мать, я рада, что она нашла того, кто уважает её как женщину.

— Моя мама учила меня быть вежливым и уважать женщин, — сказал я.

Мы доели сэндвичи и вернулись на кухню, чтобы выбросить объедки и банки.

Лиза улыбнулась мне с искоркой в глазах:

— Кстати, я слышала, как ты ублажал Эмили вибратором вчера ночью.

— Простите, что не дали вам спать.

— Мне нравилось слушать, как вы занимаетесь любовью. Это напомнило мне о временах, когда мы с Джоном были в вашем возрасте. — Она вздохнула. — Мы могли заниматься сексом половину ночи, прежде чем засыпали от изнеможения. Слушая вас вчера, я не удержалась и мастурбировала.

Образ Лизы, лежащей в постели и мастурбирующей, снова заставил мой член подниматься.

— Тогда Джон занимался со мной любовью по нескольку раз за ночь, но теперь он почти всё время на заводе и приходит домой уставшим. Когда мы это делаем, обычно это «раз — и готово», а потом он храпит.

Я не знал, как ответить на слова Лизы. Сказать «мне жаль»? Или «это плохо»?

Прежде чем я успел ответить, Лиза спросила:

— Кстати, Эмили помогла тебе с проблемой преждевременной эякуляции?

— Да, — ответил я. — Она говорит, я теперь держусь дольше, но проблема ещё есть.

Лиза обняла меня, прижав свои тёплые груди ко мне:

— Мне жаль, Майк. У Джона была та же проблема первые месяцы, когда мы начали заниматься сексом.

Я чувствовал, как мой стояк упирается в живот Лизы. Я попытался отстраниться, но она прижала меня к столешнице.

— Хочешь, я помогу тебе с этим? — спросила она.

— Думаю, не стоит. А как же Джон?

— О, не волнуйся за него. У нас открытый брак, и мы уже несколько лет свингеры. Он берёт себе немного на стороне, когда ездит в командировки.

— Ну, а как же Эмили? — спросил я.

— Я уверена, она поймёт. Она знает о наших свингерских привычках.

Лиза схватила мой член, и её тёплая рука была так приятна.

— Может, нам не стоит этого делать, — сказал я.

— Никто, кроме нас, не узнает.

В этот момент входная дверь открылась:

— Привет, мама. Привет, Майк, — крикнула Эмили. — Мы вернулись.

Лиза отпустила мой член и шагнула к раковине. Джон и Эмили пару минут снимали лыжное снаряжение, чего хватило, чтобы мой член опал.

— Как прошёл день на склоне? — крикнула Лиза вниз, где были Джон и Эмили.

Джон ответил:

— Пошёл снег, а потом поднялся ветер, так что видимость упала. Мы решили закончить.

Эмили поднялась по лестнице с площадки.

— Как насчёт горячего шоколада? — спросила она, дрожа.

Джон шёл прямо за ней.

— Мне тоже сделай, — попросил он.

— Сделаю всем, — ответила Лиза.

Эмили обняла меня. Её обычно тёплое тело было холодным как лёд после нескольких часов на улице. Она прижалась ко мне, пытаясь согреться.

— Может, горячий душ быстрее тебя согреет, — предложил я.

— Хорошая идея, — сказала она и направилась наверх.

Пока Лиза готовила горячий шоколад, а Эмили была в душе, Джон достал колоду карт и предложил сыграть в джин-рамми.

Мы играли в карты остаток дня, пока шёл снег. Когда наступил вечер, мы отважились выйти в снег и поужинать в ресторане.

Это была канун Нового года, и ресторан предлагал бесплатную бутылку шампанского на четверых к ужину. Мы съели вкусный ужин и подняли тост за конец старого года и начало нового.

Вернувшись в шале, мы не ложились до полуночи, чтобы встретить 2005 год. Вскоре после полуночи Эмили предложила пойти спать. Несмотря на вывих лодыжки, это не помешало мне заняться с ней любовью.

Когда мы расслаблялись после, я сказал:

— Наверное, мне не стоит это говорить, но твоя мама сегодня приставала ко мне и предлагала секс. Я отказался, но хотел, чтобы ты знала.

— Да, я знаю, она чувствует себя сексуально неудовлетворённой, потому что папа не удовлетворяет её в постели, как раньше.

— О…?

— Мама уговорила папу стать свингером. Думаю, она искала больше удовлетворения, чем получала дома.

— Что мне делать, если она снова предложит?

Эмили удивила меня:

— Давай, но если это будет кто-то, кроме мамы, я выцарапаю тебе глаза.

— --

**1 января**

Поскольку мы засиделись до полуночи и занимались сексом, мы с Эмили проспали почти до десяти утра. Аромат кофе снова нас разбудил. Мы спустились вниз, пожелав Джону и Лизе «С Новым годом».

Лиза приготовила на завтрак бекон и яйца. За едой Эмили спорила, что их приключение на чёрном алмазном склоне было прервано плохой погодой ранее на неделе, и попросила Джона снова поехать с ней. Лиза сказала, что ни за что не полезет на чёрный алмаз, а с моим вывихом я не мог их сопровождать.

Джон и Эмили уехали сразу после полудня, оставив меня с Лизой в шале.

Я сидел на диване, переключая каналы в поисках боул-игры нашей команды. Лиза подошла и села рядом.

— Снова скучно? — спросила она.

— Нет, — ответил я. — Настраиваюсь на игру нашего университета.

Лиза придвинулась ближе, и я чувствовал тепло её бедра, касавшегося моего. Её обнажённое тело разжигало во мне искры, и мой член начал шевелиться.

Я наконец нашёл боул-игру; ведущий и его соведущий обсуждали сильные и слабые стороны команд. Кто-то за кадром вручил ведущему листок; он взглянул на него и сказал:

— Вот интересная новость, которая повлияет на игру университета сегодня. Полиция Орландо арестовала третьего по результативности игрока университета, фулбэка Джейсона Халбертсена, за попытку изнасилования. Это серьёзно скажется на их шансах на победу.

Я указал на экран:

— Лиза, это тот парень, который пытался изнасиловать Эмили.

— Да, слышала. Так ему и надо, — прорычала она.

Мы смотрели предыгровое шоу, и я размышлял, как изменились наши шансы на победу.

Лиза сменила тему:

— Я снова слышала, как ты занимался любовью с Эмили昨晚. Это возбудило меня, но Джон крепко спал. Потом я слышала, как Эмили просила тебя делать это сильнее.

Она вздохнула:

— Давно Джон не брал меня так. Кажется, он потерял ко мне интерес.

Я почувствовал тёплую руку Лизы на своём бедре.

— Может, виагра помогла бы, — предложил я.

— Возможно, — ответила она. — Мужское либидо странное: когда парень молод, он думает только о сексе, а когда его партнёрша в расцвете сексуальности, он едва может держать его достаточно долго, чтобы кончить разок.

— Жаль это слышать, — сказал я.

— Может, молодой жеребец вроде тебя мог бы помочь старушке в нужде — вроде как бойскаут придерживает для неё дверь.

— Вы далеко не старушка.

Рука Лизы теперь обхватила мой член. Это было приятно, и он быстро набухал.

— Но я в нужде. Поможешь пожилой женщине перейти улицу?

— Боюсь, мы оба отморозим себе задницы, если я помогу вам перейти улицу прямо сейчас, да ещё и арестуют за непристойное поведение, — рассмеялся я.

Лиза тоже рассмеялась. Она слегка поглаживала мой член, и он стал твёрдым как штырь.

— Ну тогда как насчёт того, чтобы ты овладел мной и подарил мне кайф? Хотя бы разок?

Её соблазнительные чары было трудно отвергнуть. Она была чертовски сексуальной милфой, утверждавшей, что изголодалась по сексу, и меня к ней тянуло.

Она встала и схватила мою руку:

— Пожалуйста, пойдём со мной и оттрахай меня, как ты делал с Эмили昨晚.

Пока Лиза вела меня к лестнице, я полностью потерял интерес к боул-игре.

— Вы с Эмили уже пробовали догги-стайл?

— Нет, ещё нет.

— Тогда позволь мне расширить твоё образование, — сказала она с соблазнительной улыбкой.

На верху лестницы она остановилась перед спальней, которую мы делили с Эмили.

— Давай в вашу спальню, в нашей нет зеркал у кровати.

Лиза подошла к кровати, положила на неё полотенце и села. Она легла на спину и раздвинула бёдра.

— Пожалуйста, используй на мне Rabbit и доведи меня до нескольких оргазмов.

Я достал из ящика прикроватной тумбочки Rabbit и тюбик смазки. Её губки казались пухлее, чем внизу. Вместо Rabbit я лизнул её киску от низа до верха. Аромат её возбуждённой киски витал в воздухе. Вид её розовой киски заставил мой член затвердеть, как дубовая доска.

— Ох, милый, — простонала Лиза. — Сделай это ещё раз, пожалуйста.

Я раздвинул её губки и несколько раз провёл языком по её щели. Вкус отличался от Эмили, но не был неприятным.

Внутренние губки Лизы были крупнее, чем у Эмили, розовее и влажнее. Я плотно обхватил губами её левую внутреннюю губу и потянул, затем правую. Она задрожала и застонала. Я удивился, как много смазки она выделила. Она стекала из её киски через попку на полотенце под ней.

Я начал сосредотачиваться на её клиторе. Где-то я читал, что одна техника куни — это рисовать языком алфавит вокруг клитора, и я так сделал. Дойдя до буквы «S», Лиза вскрикнула:

— Ох, блин… Я кончаю!

Тут я сел рядом с Лизой и вставил Rabbit в её киску. Она тяжело дышала, как собака в жаркий день. Включив вращающиеся жемчужины удовольствия, я заставил её задрожать. Когда я увеличил скорость Rabbit и его «уши» обхватили её клитор, она начала извиваться и скулить, издавая животные звуки, переживая ещё несколько оргазмов. Я был поражён, насколько больше стимуляции она могла выдержать по сравнению с Эмили. Её тело дёргалось и дрожало с каждым новым оргазмом. Не знаю, сколько их было, но когда она оттолкнула Rabbit, её тело блестело от пота.

Лиза лежала на кровати с улыбкой на лице, вздрагивая каждые несколько секунд, отходя от оргазменного пика.

— Майкл, я давно не испытывала столько оргазмов подряд. Готовься к сексуальному уроку.

Лиза встала на четвереньки, повернувшись от меня, с лодыжками, свисающими с кровати. Я заметил, что у неё была заметная складка, похожая на шов декоративной подушки, между её розовым бутоном и задней частью киски. Она потянулась назад, раздвинула губки и сказала:

— Теперь приложи головку члена к моему входу.

Я последовал её указанию, и она подалась назад, обволакивая мой твёрдый член своей дымящейся горячей киской. Зеркальные двери шкафа были закрыты, давая нам отличный вид на то, как мы трахаемся.

После нескольких медленных толчков я сказал:

— Лиза, я близко.

Она опустила плечи на кровать и просунула руку между бёдер, схватив мою мошонку и потянув её вниз — сильнее, чем Эмили. Мой позыв к эякуляции упал с «почти кончил» до «даже не близко».

Лиза спросила:

— Сработало?

— Да, сработало.

Лиза снова встала на четвереньки.

— Войди до конца и остановись, — попросила она. — В этой позе я чувствую твой член у точки G. Это верный способ довести Эмили до оргазма по точке G.

Я почувствовал, как Лиза сжимает мышцы влагалища на моём члене.

— Чувствуешь? — спросила она.

— О да, это потрясающе.

— Это упражнения Кегеля. Пусть Эмили делает их для тебя во время секса.

Мы с Лизой снова вошли в энергичный ритм. Лиза улыбалась мне в зеркале, пока мы оба смотрели, как я погружаю и вытаскиваю член из её киски. Её тяжёлые груди качались в унисон с каждым моим толчком. Вскоре я снова почувствовал знакомое желание опорожнить свои яйца в неё.

— Я опять близко, — выдохнул я.

Она снова просунула руку между бёдер и потянула мою мошонку вниз, но на этот раз тянула сильнее, чем в первый.

— Дай знать, когда будешь готов, — попросила Лиза.

Примерно через тридцать секунд я сказал:

— Хорошо.

Что бы Лиза ни сделала, это почти устранило мою потребность кончить. Когда я начал снова толкаться, я был твёрд, но без той чувствительности, что была раньше.

Наш энергичный секс превратился в трах промышленной мощи. Я схватил её за бёдра и с силой притянул к себе. Звук шлепков плоти о плоть наполнил воздух, пока я вбивался в неё. Её ягодицы колыхались каждый раз, когда мои бёдра били по ним. Мы задыхались, потели, стремясь довести друг друга до оргазма. Лиза действительно умела использовать свою киску.

Она закричала:

— Сильнее, Майк. Выдай всё, что можешь, — пока я вгонял в неё член, как отбойный молоток.

Каждый раз, когда я достигал дна, Лиза с силой выдыхала:

— Ух…

Мне пришлось пару раз остановиться, чтобы отдышаться. Однажды, когда мы остановились, Лиза сказала:

— Господи, Майк, ты попал в мою глубокую точку. — Когда мы продолжили, я был твёрд как никогда, а Лиза стонала: — Ещё…

Лиза достигла оргазма первой. Она завизжала, как школьница, и я почувствовал, как её киска спазмирует и сжимает мой член. Её оргазм вызвал мой — казалось, я влил в неё литр спермы.

Лиза рухнула вперёд на кровать, и я последовал за ней, как две спаривающиеся собаки, сцепленные вместе. Когда она остановилась, мой член оказался между её ягодиц, а его головка служила пробкой, удерживая сперму в её киске. Мы лежали так пару минут. Лиза воскликнула:

— Боже мой. Я не занималась таким сексом годами.

Хотя мне хотелось оставить член там, где он был, он начал опадать. Я чувствовал, как что-то просачивается.

Наконец она сказала:

— Майк, тебе придётся слезть, у меня течёт сперма.

Лиза подняла голову в поисках салфетки, но коробка была на тумбочке с другой стороны кровати, и никто из нас не мог дотянуться. Мы отсоединились, и Лиза встала, прижав руку к киске, пока ковыляла в ванную, сбегая спермой по бедру.

Я схватил салфетку и пошёл за ней в ванную, обернув её вокруг члена, чтобы впитать наши жидкости. Она села на унитаз и раздвинула ноги.

— Майк, посмотри, — сказала она, выдавливая струйки спермы из киски. — Боже, Майк, ты так же заполняешь Эмили?

— Пожалуй, да. Она не жаловалась, впрочем.

— Я не жалуюсь. Просто удивлена твоим объёмом. Не думаю, что меня когда-либо так заполняли.

Лиза использовала комок туалетной бумаги, чтобы впитать остатки.

— Майк, не могли бы вы подать мне тёплую влажную тряпочку? — попросила она.

После того как я вручил ей тряпочку, я сказал:

— Думаю, нам лучше принять душ. От нас обоих пахнет сексом.

Лиза присоединилась ко мне в душе, и мы отмылись дочиста. Когда душ был выключен, Лиза прижала меня к стене, прижавшись грудью к моей груди. Она схватила мой член:

— Какой прекрасный кусок мяса. Нам стоит повторить, — заметила она.

— Наш секс был разовым, верно? — спросил я.

— Да, как в старой рекламе чипсов Lay’s, — ответила она.

Я не мог вспомнить, о чём она, и посмотрел на неё с недоумением.

Она подмигнула и рассмеялась:

— Спорим, не сможешь съесть только один.

Мы вышли из душа и начали вытираться. Я опустился на колени на коврике, и её соски оказались на уровне моих глаз. Я притянул Лизу к себе и несколько раз пощекотал каждый сосок языком. Она прижала моё лицо к своей груди, и я подумал, что она позволит мне лизать и сосать её сколько угодно.

На самом деле мне хотелось вылизать её киску. Я наклонился на четвереньки и просунул язык между её губками. Она расставила ноги примерно на метр, позволяя мне обводить её клитор языком.

— Какое ты наслаждение для старушки, — сказала она прерывистым голосом.

Я был слишком занят, чтобы ответить. Ещё пара минут, и её ноги задрожали, а она тяжело дышала. Когда оргазм накрыл её, я почувствовал, как большая часть её веса легла на мои плечи, когда она чуть не рухнула на меня.

Когда она пришла в себя, она сказала:

— Ты заслужил награду за свой добрый поступок сегодня. — Лиза схватила мою руку и повела к кровати. — Ложись, я сделаю тебе лучший минет в твоей жизни.

Минеты Эмили я считал превосходными, но они не шли ни в какое сравнение с Лизой. Конечно, у Лизы было почти двадцать лет опыта больше, чем у Эмили. Техника Лизы могла бы заставить мраморную статую Давида Микеланджело эякулировать. Мне казалось, что Лиза вывернет мой член наизнанку, когда я наконец кончил.

— --

Джон и Эмили вернулись в шале около пяти вечера. Они отлично провели день на чёрных алмазных склонах, но сказали, что из-за Нового года была огромная толпа. Приходилось долго ждать подъёмников.

— Слышали, Джейсона Халбертсена арестовали и он в тюрьме? — спросил я их.

— Ты шутишь, да? — спросила Эмили.

Джон был более экспрессивен:

— Так этому ублюдку и надо. Никто не смеет пытаться изнасиловать мою дочь и выйти сухим из воды.

Пока Джон принимал душ, Эмили села мне на колени. Её тело было холодным, и я пытался её согреть. Она схватила мой член и улыбнулась:

— Идеально для грелки для рук. Жаль, что у тебя их не два.

Поскольку Джон и Эмили устали от катания, Джон спросил, не против ли я заказать пиццу.

— Я люблю пиццу, но не каждый день, — ответил я.

Лиза удивила доставщика пиццы, открыв дверь, завёрнутая в полотенце. Я заметил, что большая часть её татуировки бабочки-монарха выглядывала из-под полотенца.

Пока мы ели пиццу, Эмили рассказывала, как весело ей было мчаться по чёрным алмазным склонам.

— В следующем году ты будешь готов к ним, Майк, — сказала она.

Мне хотелось быть лучшим лыжником, чтобы присоединиться к ней.

После пиццы мы пошли в гостиную и сели у камина. Вскоре Джон заснул на одном конце дивана, а Эмили — на другом.

Мы с Лизой разбудили наших партнёров и увели их в спальни.

Наверху в спальне Эмили спросила, можем ли мы обойтись без секса — она устала от катания. Я согласился — я был измотан сексом с Лизой.

— --

**2 января**

Мы все проспали из-за активности предыдущего дня.

За завтраком мы обсуждали планы на день. Джон и Лиза хотели снова кататься. Моя лодыжка всё ещё болела, и я сказал, что кататься на ней пока не стоит.

Эмили разрывалась — она хотела кататься, но не хотела оставлять меня одного. В итоге она решила составить мне компанию.

Джон и Лиза уехали кататься, а Эмили воспользовалась нашим последним днём вместе перед моим отъездом домой. Батарейки в Rabbit сдохли, так что я использовал язык и пальцы на киске Эмили, чтобы довести её до оргазма.

После того как мы удовлетворили друг друга, я рассказал Эмили, что Лиза предложила мне секс, и я поддался её просьбе. Эмили сказала, что не удивлена, потому что Лиза была неудовлетворена в постели с Джоном.

Джон и Лиза вернулись в шале под вечер, и мы пошли ужинать. Джон сказал, что раз это моя последняя ночь с ними, он заказал для всех рёбрышки.

Это был мой последний вечер с Эмили перед отъездом домой, и я хотел выжать из него максимум. Когда мы были готовы к сексу, я спросил её, не хочет ли она попробовать догги-стайл.

Эмили сказала, что хочет чего-то нового, так что у меня появилась возможность применить то, чему научила Лиза пару дней назад.

Я поставил Эмили в позу и вошёл сзади. Я обнаружил, что она не так хорошо управляет своей киской, как её мать. Я не жаловался, потому что любая киска хороша, но по шкале от одного до десяти Эмили была где-то на шестерке, а Лиза — точно на девятке.

Эмили сказала, что я попал в её точку G, и у неё случился оргазм — первый, который я вызвал только сексом. Её оргазм спровоцировал мой. Она сказала, что оргазм по точке G был фантастическим, и предложила повторить это скоро.

Мы привели себя в порядок и прижались друг к другу под одеялом, позволяя сну окутать нас.

— --

**3 января**

Мой рейс домой был запланирован на два часа дня из Денвера, так что мне нужно было сесть на шаттл в девять утра, чтобы успеть в аэропорт. Мы с Эмили устроили «быстрый перепих» перед тем, как я принял душ и позавтракал с Томпсонами. Я поблагодарил их за гостеприимство и за то, что пригласили меня кататься.

Джон сказал, что они рады, что я смог к ним присоединиться. Лиза предложила, что, возможно, я смогу поехать с ними кататься и в следующем году.

Наверху я разложил одежду, которую собирался надеть домой. Пока я паковал остальное, вошла Лиза и сказала:

— У меня для тебя личное прощание.

Она обняла меня, прижав свои груди ко мне, прижимая свой таз к моему быстро набухающему члену.

Лиза прошептала:

— Спасибо, что помог старушке перейти улицу. — Затем подмигнула и добавила: — Подумай о чипсах Lay’s.

Она протянула руку и вложила в мою ладонь скомканные трусики Victoria’s Secret.

— Обычно я их не ношу, — сказала она, — но пришлось надеть, чтобы остановить течь после нашего секса. Надеюсь, они тебе понравятся.

Лиза ушла, и через пару минут пришла Эмили, чтобы лично попрощаться. Мы глубоко поцеловались, и я притянул её тёплое тело к себе в любовных объятиях.

— Я буду скучать по тебе, — прошептала она со слезой в глазу.

— Я тоже по тебе, но следующий семестр начнётся 10-го, так что это не навсегда, — ответил я.

Эмили сидела на кровати, пока я заканчивал паковать сумку.

— Спасибо, что сделал эту неделю в Аспене такой приятной, — сказала она.

— Моё удовольствие, — ответил я.

— Особое спасибо за «Рэнди». Я буду использовать его, когда тебя не будет рядом.

Я взглянул на часы и увидел, что времени до шаттла осталось мало. Я быстро закончил паковать и одеваться.

— Я буду держать его в тепле, пока тебя не будет, — улыбнулась Эмили.

Я ещё раз обнял и поцеловал её, спускаясь вниз.

Джон пожал мне руку, Лиза обняла, а Эмили снова поцеловала.

— Спасибо за потрясающую неделю в Аспене, — сказал я, направляясь к входной двери.

— Пока, Майк, — сказали они все, когда я вышел.

— --

На шаттле в Денвер пара лыжников на сиденье впереди меня болтала о своей поездке. Я подслушал, как один сказал другому:

— Аспен — отличный город, чтобы найти девчонок. Я переспал с горячей студенткой.

Другой ответил:

— И я тоже.

Я подумал: «Да, Аспен — классный город, но я, наверное, получил в десять раз больше кисок, чем они».

В самолёте домой я мысленно перебирал прошедший семестр до настоящего момента. Да, мне везло — даже то, что Джейсон Халбертсен вырубил меня, в каком-то смысле сделало меня удачливым. Потом я подумал, как мне повезло в любви — больше, чем я мог себе представить. Я заснул, мечтая о кисках Эмили и Лизы.

— --

Это перевод рассказа Lucky Beyond Belief от автора Privates1stClass. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии.