Вот так поворот. Часть 12

Когда я вернулся домой, у порога меня встретили мои «хозяйки».

Лена стояла в полупрозрачном пеньюаре, складки ткани облегали её стройную фигуру. Обычно мягкий взгляд сейчас горел холодным огнём.

— Андрюша, — её голос звучал сладко, но с металлическим оттенком, — мы ждали.

Марина Сергеевна восседала в кресле, закинув ногу на ногу. Шёлковый халат распахнулся, обнажая загорелую кожу. Её пальцы медленно водили по ободу бокала.

— Ты пропах ею, — прошептала она, и в этом не было вопроса.

Я попытался улыбнуться, но Лена резко закрыла расстояние между нами. Её пальцы впились в мой галстук.

— Раздевайся.

Когда рубашка упала на пол, они обе замерли. На моей груди и плечах краснели следы ногтей Виолетты Карповны.

— Ох, — выдохнула Марина Сергеевна, вставая. Её каблуки глухо стучали по паркету. — Какая... старательная девочка.

Лена внезапно прижала мою ладонь к своей груди.

— Чувствуешь, как бьётся сердце? — её дыхание стало прерывистым. — Это гнев. Или... возбуждение.

Марина Сергеевна подошла сзади. Её губы коснулись моего уха:

— Ты нарушил правила, мальчик.

Лена расстегнула пояс пеньюара. Тонкая ткань соскользнула на пол.

— Теперь ты будешь наказан.

— Или... — Марина Сергеевна провела языком по моей шее, — вознаграждён.

Лена толкнула меня в кресло. Её пальцы уже расстёгивали мой ремень.

— Всё зависит от того... — она опустилась на колени, — насколько хорошо ты...

Марина Сергеевна наклонилась ко мне, её грудь касалась моей спины.

—.. . раскаешься.

Я понял: это не угроза.

Это игра.

Когда я попытался заговорить, Лена резко прижала палец к моим губам.

— Тише, мальчик. Ты лишился права голоса.

Её ладонь скользнула вниз, освобождая меня от брюк, а затем — и от последних остатков одежды. Я замер, чувствуя, как по коже пробегают мурашки.

Марина Сергеевна тем временем медленно прошлась пальцами по моей спине, оставляя за собой горячие следы.

— Ты думал, что можешь приходить домой, пахнущий другой женщиной? — её голос был низким, почти вкрадчивым. — Что мы просто… позволим этому случиться?

Лена прикусила нижнюю губу, её глаза сверкнули.

— Нет, дорогой. Ты будешь наказан.

Я ожидал гнева, криков, может быть — холодного молчания. Но вместо этого…

Лена опустилась передо мной на колени, её пальцы обхватили меня, и первый же прикосновение заставило меня резко вдохнуть.

— Но наказание… — она наклонилась ближе, её дыхание обожгло кожу, — …будет сладким.

Я не успел ответить — её губы уже обхватили меня, горячие и влажные, а язык принялся вычерчивать медленные, мокрые круги. Я вскинул голову, пытаясь не застонать слишком громко, но Марина Сергеевна тут же прижала ладонь к моему рту.

— Тише-тише… — прошептала она, прижимаясь грудью к моей спине. — Разве можно издавать звуки, когда тебя наказывают?

Её свободная рука скользнула вниз, ладонь обхватила мои яйца, слегка сжав. Я зажмурился.

Лена ускорилась, её губы сжимались всё плотнее, а пальцы впились в мои бёдра, не давая пошевелиться. Я чувствовал, как нарастает напряжение, как волны удовольствия смывают все мысли…

Но в последний момент она резко отстранилась.

— Ах нет, нет… — она покачала головой, её губы блестели. — Ты думал, всё так просто?

Марина Сергеевна рассмеялась и потянула меня за собой.

— На диван. Сейчас.

Я повиновался.

Лена легла передо мной, раздвинула бёдра и провела пальцем между ног.

— Ты кончишь только тогда, когда я разрешу.

Марина Сергеевна толкнула меня вперёд, а сама устроилась рядом, изящно закинув ногу на спинку дивана.

— Сначала я, — прошептала она, проводя пальцами по своей влажной щёлке. — Покажи, как ты умеешь просить прощения.

Я переключился между ними, чередуя поцелуи: то погружался в сладкую глубину Лены, то отзывался на требовательные толчки бёдер Марины Сергеевны. Их стоны переплетались, заполняя комнату жаркой симфонией.

Когда Марина Сергеевна закусила губу и затряслась в немом крике, я почувствовал, как её ноги судорожно сжали мою голову. Лена в этот момент приподнялась и взяла меня в руку, её пальцы двигались в такт моим движениям.

— Теперь… моя очередь, — прошептала она, притягивая меня к себе.

Я вошёл в неё, когда Марина Сергеевна прильнула к моей спине, её ногти впились в мои бёдра, подстёгивая ритм.

— Да… вот так… — Лена выгнулась, её внутренние мышцы сжали меня.

Марина Сергеевна дотянулась между наших тел, её пальцы нашли Ленин клитор.

— Кончай с ним, — прошептала она.

Это стало последней каплей. Лена взорвалась тихим стоном, а я, не в силах сопротивляться, последовал за ней.

Мы лежали, сплетённые втроём, пока тяжёлое дыхание постепенно успокаивалось.

Лена первой нарушила тишину:

— Завтра… — она провела пальцем по моей груди, — …мы придумаем новое наказание.

Марина Сергеевна рассмеялась и потянулась за бокалом вина.

— Но сегодня… ты прощён.

Я знал, что это ложь. В этом доме прощения не существовало.

Были только временные перемирия

И я был только рад этому.

Я лежал между ними, ощущая тепло их тел, и не мог не сравнивать. Виолетта Карповна с её грубым напором, вульгарными приказами и животной страстью - она использовала меня как игрушку, не скрывая своего презрения. А эти две...

Лена прижалась ко мне, её стройное тело идеально повторяло изгибы моего. В отличие от массивных бёдер Виолетты, которые буквально давили меня своим весом, Лена была лёгкой, изящной.

Марина Сергеевна обвила мою шею рукой, её духи - тонкие, дорогие, с нотками ванили - не шли ни в какое сравнение с удушливо-сладкими ароматами любовницы.

"Что я вообще нашёл в той корове? Хотя это же она нашла меня. " - пронеслось в голове.

Виолетта требовала, эти две - дразнили. Она вламывалась в мою жизнь как ураган, они выстраивали изощрённые игры.

Лена поцеловала меня в плечо, её губы были мягкими, нежными - совсем не то, что влажные, жадные поцелуи начальницы.

"Она даже целоваться не умеет", - с отвращением подумал я, вспоминая, как Виолетта буквально засовывала мне в рот свой язык.

Марина Сергеевна провела пальцами по моей груди:

— О чём задумался, мой мальчик?

— О том... — я обнял их обеих крепче, —. .. как же мне повезло с вами.

Лена засмеялась, её смех звенел, как хрустальный колокольчик - не то что хриплый хохот Виолетты.

— Лжец, — прошептала она. — Но милый.

Я закрыл глаза. Нет, это не было перемирием. Это была победа. Их победа.

И я был только рад этому.

Такого поворота я точно не ожидал.

оригинал на