Мама моей девушки - финал. Из сборника Голые девушки в сауне

Три месяца.

Ровно девяносто дней с тех пор, как его жизнь перевернулась. Девяносто встреч, девяносто унижений, девяносто моментов, когда он терял контроль и находил его в её глазах.

Андрей стоял на коленях на холодном паркете спальни Ирины, его запястья были стянуты кожаными ремнями за спиной. Голая кожа покрылась мурашками — не от страха, а от предвкушения. Он знал, что будет дальше: её прикосновения, её голос, её власть над ним.

Дверь открылась без стука.

— «Опять без разрешения поднял на меня глаза? »

Её голос, низкий и густой, как дорогой коньяк, разлился по комнате. Она вошла, закрывая дверь каблуком. Черный корсет, чулки с ажурными стрелками, в руках — тонкий кожаный хлыст. Её волосы, собранные в тугой пучок, открывали шею — ту самую, которую он мечтал целовать не как раб, а как…

— «Простите, миссис», — он опустил взгляд, но было поздно.

Удар хлыста по плечу. Острая боль, за которой тут же разлилось тепло.

— «Ты сегодня особенно дерзок», — она обошла его, как хищница. Каблуки цокали по полу, будто отсчитывали секунды до следующего наказания.

Он молчал.

— «Разве я разрешала тебе молчать? »

Второй удар — по бедру.

— «Говори. Почему осмелился смотреть на меня? »

Андрей сглотнул. Теперь или никогда.

— «Потому что не могу больше».

Тишина.

Ирина замерла. Хлыст застыл в воздухе.

— «Что? »

Он поднял голову. Впервые за три месяца — осознанно.

— «Я влюбился в вас. Не как в хозяйку… а как в женщину».

Её губы дрогнули. На секунду.

— «Ты забыл своё место», — но в её голосе уже не было прежней уверенности.

— «Нет. Я наконец его понял».

Она резко отвернулась, подошла к туалетному столику, поставила хлыст с небрежным звоном. Её руки — обычно такие уверенные — слегка дрожали, поправляя несуществующие морщинки на шее.

— «Это… неподобающе».

— «Я знаю».

— «Я мать твоей девушки».

— «Вы женщина, которая свела меня с ума».

Она резко обернулась.

— «Ты кончил слишком много раз подряд, и мозг перестал адекватно работать. Это всё».

Андрей попытался встать, но наручники держали его на месте.

— «Развяжите меня. Посмотрите мне в глаза и скажите, что ничего не чувствуете».

Ирина закусила губу.

— «Я прикажу тебе замолчать».

— «Прикажете. Как всегда. Потому что иначе вам придётся признать, что это не просто игра».

Она вдруг резко подошла, наклонилась, её губы оказались в сантиметре от его уха:

— «Ты играешь с огнём, мальчик».

— «Я горю уже три месяца. И вы это знаете».

Её дыхание стало прерывистым. Он чувствовал, как её грудь касается его плеча.

— «Одевайся. Уходи».

— «Ирина…»

— «СЕЙЧАС ЖЕ! »

Её крик прозвучал как выстрел.

Андрей замолчал. Она дрожащими пальцами расстегнула наручники, даже не касаясь его кожи.

— «Если через 10 минут ты ещё будешь здесь— Наташа узнает всё».

Он медленно поднялся, растирая запястья.

— «Вы боитесь».

— «Я предупреждаю».

— «Вы боитесь, что это правда».

Ирина резко вышла, хлопнув дверью.

Андрей остался один среди зеркал, отражавших его голое тело и разбитую уверенность.

Он поднял с пола свою одежду.

Впервые за девяносто дней он уходил не как раб.

А как мужчина, который осмелился полюбить.

Тишина в спальне давила, как тяжёлые бархатные шторы, не пропускающие ни лучика света. Ирина стояла перед зеркалом, сжимая в руках хлыст так крепко, что кожа на ладонях побелела. Её отражение – обычно такое безупречное, холодное, собранное – сейчас казалось чужим. Губы, подкрашенные тёмно-бордовой помадой, слегка дрожали. Глаза, всегда такие уверенные, блестели неестественным блеском.

"Он осмелился..."

Мысль билась в голове, как пойманная в ловушку птица.

"Этот мальчишка. Этот раб. Этот..."

Она резко швырнула хлыст на кровать, где ещё сохранились следы их последней "сессии" – смятые простыни, сброшенные на пол подушки. Её тело помнило каждое прикосновение, каждый стон, каждый шёпот. Но сегодня всё было иначе.

Сегодня он посмотрел на неё не как на хозяйку.

А как на женщину.

Ирина резко дёрнула шнуровку корсета. Шёлк со свистом расстегнулся, обнажив покрасневшую кожу. Она дышала тяжело, будто пробежала марафон.

"Это просто адреналин. Просто игра зашла слишком далеко."

Но тогда почему она вдруг представила, как его руки – не в наручниках, а свободные – скользят по её талии? Как его губы – не покорно целующие её ноги, а жадные, требовательные – приникают к её рту?

Зеркало перед ней запотело от горячего дыхания.

"Нет. Так нельзя. Это... неправильно."

Но слово "неправильно" вдруг потеряло всякий смысл.

С грохотом распахнулась дверь ванной. Ирина включила воду ледяной температуры, сжала края раковины до побеления костяшек.

"Он просто перевозбудился. Переиграл. Завтра он приползёт на коленях, будет целовать мои туфли и умолять простить его дерзость."

Но даже мысль об этом не принесла обычного удовлетворения.

Капли воды скатывались по её шее, смешиваясь с каплями пота.

Она подняла глаза на своё отражение.

"Я мать его девушки."

Это осознание ударило, как хлыст по голой коже.

Кухня. 20:47

Бокал вина дрожал в её руке, оставляя рубиновые капли на мраморной столешнице.

— Мама?

Голос Наташи заставил её вздрогнуть. Дочь стояла в дверях, в растянутом свитере и спортивных штанах – только вернулась с ночной пробежки. Её волосы были собраны в небрежный хвост, лицо без макияжа.

— Ты... хорошо выглядишь, – Наташа медленно обвела взглядом её расстёгнутый корсет, растрёпанные волосы.

Ирина заставила себя улыбнуться.

— Спасибо. Как пробежка?

— Нормально. – Наташа села напротив, положила подбородок на ладонь. – А почему у тебя следы на шее ?

Вино застряло в горле.

— Массаж. Специальный... антистресс.

— Ага.

Наташа наклонилась, подняла с пола чёрный кожаный ошейник с шипами – тот самый, что Ирина купила для Андрея на их третью "неделю".

— Это тоже часть терапии?

Тишина растянулась, густая, как смола.

Ирина медленно опустила бокал.

— Наташа. Нам нужно поговорить.

Дочь замерла. Она увидела имя на ошейнике. Пальцы сжали ошейник так, что кожа затрещала.

— О боже... ты и Андрей?

Ирина не ответила. Не нужно было.

— Как долго? – голос Наташи был неестественно ровным.

— Три месяца.

— Прямо здесь? В моём... в нашем доме?

— Я не планировала. Это просто...

— Просто что? – Наташа вскочила, стул грохнулся на пол. – Просто "захотелось поиграть с моим парнем"?

Ирина поднялась, готовая к скандалу, к слезам, к хлопку двери...

Но Наташа вдруг рассмеялась.

Резкий, нервный смех, переходящий в истерику.

— Боже... он же признался тебе в любви, да? – Наташа вытерла слезу. – Я видела, как он на тебя смотрит.

Ирина онемела.

— Ты... не злишься?

— Злюсь? – Наташа налила себе вина, выпила залпом. – Мама, я лесбиянка. Мы с Андреем уже год как "просто друзья". Он мое "прикрытие" для университета.

Пол бокала вина вылился на стол, когда Ирина дрогнувшей рукой поставила его.

— Что?

— Ты не слушала? – Наташа закатила глаза. – Я не сплю с мужчинами. Никогда не спала. Андрей – мой друг.

Ирина медленно опустилась на стул.

"Значит... всё это время..."

— Почему ты мне не сказала?

— А ты бы приняла это нормально? – Наташа жестом показала на ошейник. – Ты даже со своим "рабом" не можешь быть честной.

Тишина.

Ирина почувствовала, как что-то внутри переворачивается.

— Ты уверена? – её голос приобрёл опасную мягкость. – Абсолютно уверена, что тебе не нравятся мужчины?

Наташа закатила глаза.

— О да, сейчас ты мне устроишь "проверку". Классика.

— Нет, – Ирина медленно обошла стол, остановилась в сантиметре от дочери. – Но если ты ошиблась... разве не лучше узнать сейчас?

Она положила руку Наташе на талию. Та не отстранилась.

— что ты предлагаешь?, - спросила у её дочь...

Мама улыбнулась и пошла писать СМС Андрею, это единственный выход который ей пришёл так быстро в голову.

Спальня. 23:00

Телефон Ирины завибрировал.

Андрей: "Я жду у подъезда."

Она посмотрела на Наташу – та сидела на диване, кусая губу, но в её глазах читалось любопытство.

Ответ Ирины: "Дверь открыта. Жди в гостиной на коленях."

Затем повернулась к дочери:

— Он здесь. Ты точно готова?

Наташа глубоко вздохнула, кивнула.

Андрей стоял посреди гостиной, чувствуя, как его обнаженная кожа покрывается мурашками от прохладного воздуха. Губы были сухими, а в груди стучало так громко, что, казалось, это слышно во всей квартире. В нос ударил терпкий аромат духов Ирины, смешанный с чем-то более тонким, женственным — это был запах Наташи.

Ирина восседала в кресле, как королева на троне. Ее алое платье с глубоким вырезом обтягивало соблазнительные формы, а чулки с ажурными стрелками заканчивались подвязками, которые так сводили Андрея с ума все эти месяцы. В руках она медленно перебирала хлыст, заставляя кожаную плеть мягко шлепать по ладони.

— "Раздевайся, " — ее голос звучал как обжигающий виски коньяк, — "Я хочу видеть, как ты дрожишь."

Андрей начал расстегивать рубашку. Пальцы не слушались, пуговицы выскальзывали. Когда ткань наконец соскользнула с плеч, по его телу пробежала волна жара — от ее пристального взгляда, медленно скользящего вниз.

— "Всё, " — приказала она, указывая хлыстом на его джинсы.

Он расстегнул ширинку, чувствуя, как член уже напряжен и готов. Джинсы упали на пол с глухим стуком.

— "Наташа, " — Ирина повернулась к дочери, — "Твоя очередь."

Дочь сидела на краю дивана, сжимая в руках подол своей блузки. Ее пальцы дрожали, когда она начала расстегивать первую пуговицу.

— "Мама, я не уверена..."

— "Ты хотела доказательств? Вот они, " — Ирина встала и подошла к дочери. Ее пальцы легли поверх Наташиных, помогая освободить следующую пуговицу. — "Каждая женщина должна знать свое тело."

Блузка раскрылась, обнажив кружевной лифчик персикового цвета. Андрей не мог отвести взгляда — грудь Наташи была меньше, чем у матери, но идеальной формы, с нежными розовыми сосками, уже набухшими от волнения.

— "Продолжай, " — прошептала Ирина, обнимая дочь сзади.

Наташа застегнула пальцы на пряжке юбки. Металлический звук застежки прозвучал оглушительно громко в тишине комнаты. Когда юбка упала, открылись тонкие бедра в таких же кружевных трусиках, как и лифчик.

Андрей почувствовал, как его член дернулся, предвкушая. Ирина заметила это и улыбнулась:

— "Видишь, как он хочет тебя? Возьми его."

Наташа сделала шаг вперед. Ее пальцы, холодные и дрожащие, коснулись его живота. Андрей вздрогнул — ее прикосновение было таким нежным после грубых рук Ирины.

— "Не бойся, " — Ирина подошла сзади, обняв дочь за талию. — "Он уже весь дрожит от желания."

Она взяла руку Наташи и обхватила ею член Андрея. От этого прикосновения он застонал. Наташа сначала испуганно отдернула руку, но затем снова коснулась, уже увереннее.

— "Теперь поцелуй его, " — прошептала Ирина на ухо дочери.

Наташа наклонилась. Ее губы были мягкими и неуверенными, когда они коснулись его рта. Андрей почувствовал вкус ее помады — сладкой, с оттенком ягод. Ирина наблюдала, как ее пальцы медленно развязывали пояс халата.

— "Ложись на диван, " — приказала она дочери.

Наташа послушно легла. Ее грудь поднималась частым дыханием, а бедра слегка дрожали. Ирина подошла, провела ладонью по внутренней стороне бедра дочери.

— "Он войдет в тебя медленно. Ты почувствуешь каждый сантиметр."

Андрей опустился между ног Наташи. Его член коснулся влажных кружев, оставив мокрый след. Ирина взяла его за основание, направляя к дочернему входу.

— "Сейчас."

Первое проникновение было тугим. Наташа вскрикнула, ее ногти впились в плечи Андрея.

— "Терпи, " — прошептала Ирина, гладя дочь по волосам. — "Скоро станет приятно."

Андрей начал двигаться. С каждым толчком тело Наташи принимало его легче. Ее стоны изменились — теперь в них было больше удовольствия, чем боли. Ирина наблюдала, как ее пальцы сами собой потянулись к собственному клитору.

— "Быстрее, " — прошептала она, чувствуя, как закипает внутри.

Андрей ускорился. Его бедра хлопали о Наташины, заполняя комнату влажными звуками секса. Ирина не могла отвести глаз от того, как член ее любовника исчезает в теле дочери.

— "Мама, я..." — Наташа застонала, ее бедра затряслись.

— "Кончай, детка, " — Ирина наклонилась, целуя дочь в шею. — "Почувствуй его полностью."

Оргазм Наташи заставил ее тело сжаться вокруг Андрея. Он застонал, чувствуя, как теряет контроль.

— "Внутрь, " — приказала Ирина, прижимая его бедра к дочери. — "Наполни ее."

С последним толчком Андрей кончил, заливая Наташу горячей спермой. Его тело дрожало от наслаждения, когда он рухнул на дочь.

Ирина наблюдала за ними с странной смесью удовлетворения и ревности. Ее пальцы продолжали играть с клитором, но она остановила себя — сегодня было не ее время.

— "Вот видишь, " — она погладила взъерошенные волосы дочери, — "Ты можешь получать удовольствие от мужчины."

Наташа лежала с закрытыми глазами, ее грудь все еще быстро вздымалась. Андрей осторожно вышел из нее, оставив на бедрах белые капли.

Ирина улыбнулась, видя это. Ее план сработал.

Утро после.

Кухня была залита мягким солнечным светом, пахло свежесваренным кофе и теплыми круассанами. На столе — три чашки, три тарелки. Всё как всегда. И в то же время — ничего прежнего.

Наташа сидела, закутавшись в махровый халат, и медленно помешивала ложкой в чашке. Её глаза были опущены, но в них уже не было ни страха, ни отвращения — только задумчивость.

— Ну что? — Ирина поставила перед ней тарелку с фруктами. — Как самочувствие?

Наташа подняла взгляд.

— Странно.

— Странно — это как?

— Я не думала, что... — она покусывала губу, —. .. что мне может понравиться.

Андрей, сидевший напротив, чуть не поперхнулся кофе.

— То есть...

— То есть я, наверное, не совсем лесбиянка, — Наташа наконец улыбнулась. — Скорее... би.

Ирина медленно выдохнула. Её пальцы сжали ручку чашки чуть крепче, чем нужно.

— Я рада, что ты это осознала.

— Да уж, — Наташа фыркнула. — Осознала, когда твой "раб" меня трахал.

Андрей покраснел, но Ирина лишь рассмеялась.

— Зато честно.

Тишина. Кофе остывал.

— И что теперь? — спросил Андрей.

Ирина откинулась на спинку стула, изучая их обоих.

— Теперь у нас есть варианты.

— Какие, например? — Наташа насторожилась.

— Первый: вы двое — пара. Я остаюсь в стороне.

Андрей напрягся.

— Второй... — Ирина провела пальцем по краю чашки, —. .. мы пробуем быть втроём.

Наташа замерла.

— То есть как... втроём?

— Как угодно, — Ирина улыбнулась. — Я могу контролировать вас обоих. Ты, Наташа, будешь исследовать свои новые... предпочтения. А ты, Андрей... — её взгляд скользнул по нему, —. .. получишь всё, что хочешь.

— А что хочешь ты? — спросила Наташа.

— Власть, — ответила Ирина просто. — И удовольствие.

Тишина снова повисла в воздухе.

Андрей первым нарушил её.

— Я... не против попробовать.

Наташа посмотрела на него, потом на мать.

— То есть ты предлагаешь нам... тройственные отношения?

— Я предлагаю вам эксперимент, — поправила Ирина. — Без обязательств. Без обещаний.

— А если кому-то станет некомфортно?

— Тогда остановимся.

Наташа задумалась.

— Ладно, — она наконец кивнула. — Но только если я тоже буду иметь право голоса.

Ирина улыбнулась.

— Конечно, детка.

Она подняла чашку.

— За новую жизнь?

Андрей и Наташа медленно протянули свои.

— За новую жизнь.