Пролог

В очередной раз смотрел на её фото в телефоне и не мог оторвать взгляд от невероятных глаз и улыбающихся губ. Ветер растрепал его волосы, а он представил, что это её пальцы скользнули в густые пряди. Едва не задохнулся, неведомым образом ощутив запах знакомых духов. Пришлось даже оглянуться, чтобы удостовериться, что рядом никого нет, и сердце тут же ухнуло вниз, усиливая осознание одиночества.

Конечно, были женщины, много, но ни одна не тронула его сердца, не подошла настолько близко. Ни одна не смогла подарить ощущения настолько родственной души. Как ей это удалось за короткие два месяца, не укладывалось в его рациональной, тщательно выверяемой и выстраиваемой годами картине мира.

Вспомнил первую встречу.

Открытая, наивная улыбка, с которой она вошла в его жизнь, обещала быструю победу, и он загорелся.

Как истинный Мастер манипуляций, действовать начал аккуратно, прощупывая грани допустимого. Но простая на первый взгляд геометрическая фигура на его глазах стала вдруг превращаться в невиданную доселе вселенную. Постоянно натыкался на новые двери и лабиринты, заставляющие искать обходные пути, исследовать непривычные маршруты.

От работы в чересчур напряжённом режиме мозг уставал, требуя отдыха и плотских наслаждений. Но по отношению к себе он был даже более требователен: чем дольше пост, тем круче разговение!

Несмотря на трудности, часть его уловок всё же сработала: воздух между ними стал электризоваться мгновенно, страсть зашкаливала. Победа окрылила, нивелируя едва заметные нестыковки в сценарии. Не придал мелочам должного внимания, ведь в остальном всё шло как по накатанной.

Роковая ошибка.

За шаг до логического завершения пьедестал рассыпался, а трон превратился в труху…

Где он совершил промах?

Проклятая гордость и сейчас не давала ему найти ответ на вопрос. Не позволяла рыться в воспоминаниях, перекладывая ответственность на её хрупкие плечи. Уверяла, что будет ещё шанс, и не один. Но он-то знал, что никто и ничто не заменит ему отношений, которые были так удачно проиграны в битве за правила. Правила, которые устанавливать и менять имел право только он. Без компромиссов и снисхождения. Никаких уступок! Почему же тогда, вопреки ожиданиям, все усилия, все жертвы в одночасье стали напрасными?

Неконтролируемое бешенство вновь стало подниматься от желудка к скулам, сводя их, заставляя играть желваками. Ненависть застилала глаза и руки непроизвольно сжимались в кулаки, грозя испортить очередной экран телефона.

Какой уже по счёту?

Неважно…

Он опять посмотрел в её глаза на фото, и мурашки побежали по рукам, приподняв жёсткие волоски. Откуда в ней эта сила и почему она так действовала на него? Злость тут же превратилась в мелкие пузырьки, бегущие по венам, как игристое вино. Возбуждая фантазию, заставляя облизывать пересохшие, требующие самого жаркого поцелуя, губы. Густой беспросветный туман желания постепенно обволакивал тело, превращая его в пластилиновую игрушку, которой она могла бы играть годами. Игрушку, которая ей была уже не нужна…

Чертыхнувшись, выключил телефон, пнул камень, лежавший под ногами. Бессилие и непонятная слабость тянули вниз. Он присел на корточки, обхватив голову руками.

Целый месяц!

Целый месяц он ждал хотя бы самого короткого смс с мольбой о возвращении, вздрагивая от каждого пришедшего звукового сигнала. Тщетно. Надежды таяли с каждым днём всё быстрее, и ему казалось, что он сходит с ума.

Ставшие бесконечно длинными ночи давались тяжелее всего. Стоило лечь в постель и закрыть глаза, как он представлял её хрупкое тело рядом. Её маленькая ладонь скользила по его небритой щеке, шее, опускаясь на грудь, и замирала, словно закрывая его сердце от внешнего мира. А он уже не мог остановить фантазии, и безумствовал часами, находясь в полусне-полубреду, ощущая так и не познанный вкус её кожи и тепло дыхания, а под конец слушая слившиеся воедино свои и её стоны и взрываясь на миллионы осколков. Это было реальнее всех реальностей в обычной жизни, и только в эти минуты он по-настоящему жил и был счастлив.

А потом просыпался.

Просыпался в поту, привычно невыспавшимся от зазвеневшего совершенно некстати будильника. На негнущихся ногах шёл в душ, и там, под струями горячей воды, продолжал безумствовать, практически наяву ощущая ладонями её тело. Переключая смеситель на ледяной холод, он рычал от ярости, как раненый зверь. Неудовлетворённое желание обладать ею доводило до грани, до сумасшествия.

Иногда эта пытка ненадолго прекращалась. Какое-то время он находился в прострации, ощущая себя персонажем книги, на которого сам же и смотрел со стороны. Такой пустоты, как в эти дни, он не испытывал никогда в жизни.

А потом агония начиналась сначала. Со всё возрастающей силой…

- Поиграл, - произнёс он низким голосом, признавая поражение. – Поиграл и проиграл…