Снежана: Королева в красном Часть вторая: Ночь, где рушатся границы

Я Снежана, мне 44, живу в Чегдомыне, это такая дыра в Хабаровском крае, где вечно воняет углем от станции, а зимой снег по колено. Со своим мужем Славкой, которому 33, я вчера, 30 марта 2025 года, провернула такое, что он теперь мой куколд. Заставила его лизать меня после Сергея, который еще и написал маркером "ШЛЮХА" мне на жопе, прям при Славке, чтоб его унизить. А сегодня, 31 марта, я решила пойти дальше — показать всем в баре, кто тут королева, и опустить Славку еще ниже. А к ночи вообще устроила трындец: меня и моих подруг драли во все дыры в сауне, а он сидел, терпел и слушался. Но давай по порядку, тебе ж интересно, как я это провернула, да?

Утро в Чегдомыне было холодным, серым, как всегда. Метель утихла, но снег лежал мокрый, тяжелый, а воздух вонял углем. Я встала с кровати, чулки, которые я так и не сняла с ночи, сползли с бедер, красное кружевное платье валялось на полу, а надпись "ШЛЮХА" на моей жопе все еще не стерлась — маркер, зараза, стойкий. Славка спал на диване в гостиной, свернувшись, как побитый пес. Лицо красное, глаза опухшие — он полночи ворочался, что-то бормотал про Сергея. Я ухмыльнулась: он мой, и сегодня я это всем покажу.

Натянула свежее белье — черное, кружевное, чулки новые, которые обтянули мои длинные ноги, и выбрала черное платье, облегающее, чтоб все видели, какая я. Чокер с блестяшками оставила на шее — мой талисман. Губы накрасила ярко-красной помадой, как у шлюшки, волосы распустила — черные, длинные, струятся по спине. Я знала: сегодня я буду королевой, и Чегдомын это увидит.

Славка проснулся, когда я варила кофе. Сел, потер лицо, буркнул:

— Снежан, что за херня вчера была? Ты совсем ебанутая?

— Любимый, не груби, пожалуйста, — я улыбнулась, ставя перед ним кружку. — Ты теперь мой Куколд, и сегодня будешь это доказывать. Идем в бар к друзьям.

Он побледнел, глаза на лоб полезли, и заорал:

— Ты что, совсем?! Я не пойду, чтоб меня перед всеми позорили!

— Олень, я же вежливо прошу, — я подошла, наклонилась к нему, мои губы почти у его уха, и прошептала с хищной улыбкой. — Если не пойдешь, я надену на тебя ошейник, привяжу к стулу и заставлю смотреть, как я ублажаю других, а ты будешь только скулить, как щенок, и умолять меня прикоснуться к тебе. Хочешь, Рогатый, чтоб я сделала тебя своей игрушкой на весь день?

Провела пальцем по его щеке, слегка царапнув ногтем, и добавила:

— А если будешь послушным, я, может, дам тебе лизнуть мои чулки, когда вернемся.

Он задрожал, сглотнул, и я увидела, как его джинсы спереди натянулись. Встал, ничего не сказал, надел куртку и поплелся за мной, как побитая собака. Я хихикнула про себя: его сопротивление тает, как снег под солнцем, и скоро он будет полностью моим.

Пришли в "Шахтерский", местный бар, где тусуются все — шахтеры, водилы, их бабы и подруги. Там уже были мои подруги — Ленка, толстая блондинка, которая ржет, как лошадь, и Танька, худая, с вечно подведенными глазами, а еще Славкины дружки — Мишка, здоровый, как медведь, и Колька, мелкий, но наглый. Сергей сидел в углу с бутылкой водки, ухмылялся, как волк, а рядом с ним был его кореш Витька — такой же шахтер, лет 35, худой, с татухами на руках и вонючими сигаретами, которые он курит без остановки. Они с Сергеем всегда вместе, как два дебила, вечно ржут и пьют, пока не нажрутся. Рядом с Колькой был незнакомый мужик — высокий, в дорогой кожаной куртке, с аккуратной бородкой и часами, которые стоили больше, чем наш дом. Колька сказал, что это Кирилл, его знакомый из Хабаровска, явно не местный, но с бабками. Я вошла, виляя жопой, чулки шуршали под платьем, и все обернулись. Они знали, что я шлюшка, но всегда думали, что Славка об этом не в курсе. Сегодня я решила их удивить.

— О, Снежка! — крикнула Ленка, хлопнув по столу. — Ты сегодня прям огонь! А Славка чего с тобой?

— Любимый, сядь рядом, пожалуйста, — я улыбнулась Славке, усаживая его за стол, и повернулась к Ленке. — Да вот, решила его с собой взять. Пусть посмотрит, как я отдыхаю. А ты, Олень, пей, — я подвинула ему бутылку водки. — Пей, Любимый, тебе надо расслабиться, вечер будет жарким.

Ленка хмыкнула, Танька подняла бровь, а Мишка с Колькой переглянулись. Они явно не понимали, что происходит, но я видела, как их глаза заблестели от любопытства. Славка налил себе водки, выпил залпом, скривился, но я улыбнулась:

— Молодец, Рогатый. Пей еще, готовься.

Села, закинув ногу на ногу, чтоб чулки было видно, и начала флиртовать с Сергеем, который уже пялился на меня.

— Сережа, ты сегодня такой грозный, — подмигнула, облизнув ярко-красные губы. — Не хочешь уединиться?

Сергей ухмыльнулся, встал и рявкнул:

— Пошли, шлюха, в сортир! А ты, Славка, сиди и пей, дебил!

Ленка с Танькой переглянулись, глаза у них на лоб полезли. Они не ожидали, что Славка знает, что я с Сергеем трындец творю, и уж тем более, что он будет сидеть и пить, пока я иду с ним. Мишка с Колькой заржали, а Кирилл, незнакомец, поднял бровь, явно заинтересованный. Я повернулась к Славке:

— Любимый, сиди и пей, пожалуйста. Ты же не хочешь, чтоб я тебя наказала, правда, Олень?

Славка налил себе еще водки, руки у него дрожали, но он молчал. Я встала, взяла Сергея под руку и пошла в туалет, который был в самом конце коридора, далеко от общего зала, где воняло пивом и жареной рыбой. За нами поперлись Мишка, Колька и Кирилл — посмотреть, как я буду Сергея ублажать. В сортире воняло мочой и дешевым мылом, плитка на полу была липкая, а свет тусклый, мигающий. Сергей прижал меня к холодной кафельной стене, мои чулки зацепились за шершавую поверхность, и он рявкнул:

— На колени, блядь! Соси, шалава!

Я опустилась на колени, мои ярко-красные губы обхватили его, и я начала работать. Сначала медленно, дразня, обводя языком головку, чувствуя, как он напрягается, как его руки сжимают мои волосы, дергая так, что я шиплю от боли. Потом я взяла глубже, мои губы скользили по нему, оставляя красные следы от помады, а слюна стекала по подбородку, пачкая чокер. Я стонала, глядя ему в глаза, мои пальцы впивались в его бедра, а он рычал:

— Давай, шлюха, глубже! Чтоб до горла, блядь!

Я давилась, но продолжала, чувствуя, как он пульсирует у меня во рту, как его запах — смесь пота, водки и сигарет — заполняет мои легкие. Мои чулки намокли от пота, колени болели от жесткого пола, но я не останавливалась, зная, что Мишка, Колька и Кирилл пялятся на меня с порога. Колька хихикнул:

— Ну, Снежка, ты даешь! Сергей, ты ее прям в глотку трахаешь!

Кирилл, незнакомец, хмыкнул:

— Интересно у вас тут… Коль, ты не говорил, что в Чегдомыне такие шлюшки водятся.

Я ускорилась, мои губы плотно сжимали его, язык скользил по всей длине, а руки гладили его яйца, слегка сжимая, чтоб он совсем с катушек слетел. Сергей зарычал, дернул меня за волосы сильнее, и я почувствовала, как он напрягся, готовый кончить. Он вытащил, и горячая сперма брызнула мне на лицо, стекая по щекам, подбородку, пачкая чокер и капая на грудь. Я застонала, облизывая губы, собирая пальцем немного и отправляя в рот, глядя на него с похотливой улыбкой.

Мишка, Колька и Кирилл вернулись в зал раньше нас, а мы с Сергеем шли следом. Когда они уселись, Мишка, глядя на Славку, который уже был пьяный в хлам, заржал:

— Славка, твоя баба — шлюха, а ты тут сидишь и бухаешь!

Колька подхватил:

— Да уж, Снежка, ты даешь! А Славка твой, похоже, вообще в ахуе!

Я вошла в зал, Сергей шлепнул меня по жопе и ушел к своему столу. Я пошла к раковине в углу зала, смыла большую часть спермы с лица, но немного оставила во рту — специально, чтоб поцеловать Славку на глазах у всех. Подошла к нему, он сидел, пьяный, с мутными глазами, и я сказала:

— Любимый, ты молодец, Олень, что пил и ждал. А теперь поцелуй меня.

Наклонилась, мои ярко-красные губы коснулись его, и я впилась в него, передавая вкус Сергея, который остался у меня во рту. Славка дернулся, но я держала его за подбородок, не давая отстраниться, мой язык скользил по его губам, заставляя его глотать то, что я принесла. Ленка ахнула:

— Снежка, ты что, совсем?! Ты ж только что…

Танька прикрыла рот рукой:

— Блин, Славка, ты как это терпишь? Снежка тебя совсем опустила…

Кирилл, который все это время наблюдал, встал и сказал:

— Ну что, народ, я впечатлен. Давайте продолжим в сауне? Я снимаю "Теплый ключ" на вечер, кто хочет — поехали!

Ленка с Танькой захлопали в ладоши, Мишка с Колькой заржали, а я улыбнулась:

— Любимый, ты едешь с нами, Олень. Пей еще, тебе надо быть готовым.

Славка налил себе еще водки, руки у него дрожали, но он молчал. Мы поехали в сауну "Теплый ключ", которую Кирилл снял на вечер. Там было жарко, пахло деревом и потом, а пар валил так, что дышать было тяжело. Мы с Ленкой и Танькой разделись до белья, чулки на мне остались, а мужики — Сергей, Витька, Кирилл, Мишка и Колька — уже пялились на нас, как волки. Славка сидел в углу, пьяный, с бутылкой в руке, его глаза были мутными, но он смотрел на меня.

Кирилл, явно главный в этой компании, рявкнул:

— Ну что, шлюхи, готовы? Будем вас драть во все дыры! А ты, Славка, сиди и смотри, как твою бабу ебать будут!

Я повернулась к Славке:

— Любимый, сиди и смотри, пожалуйста. Ты же мой Куколд, Олень. Терпи.

Сергей, Витька и Кирилл начали с меня. Сергей схватил меня за волосы, рывком поставил на колени, мои чулки зацепились за деревянный пол, и он рявкнул:

— Соси, шлюха, пока Кирилл тебя сзади драть будет!

Я обхватила его своими ярко-красными губами, чувствуя, как он сразу напрягается, его вкус — соленый, с привкусом пота и водки — заполнил мой рот. Мои губы скользили по нему, оставляя красные следы, а язык кружил вокруг головки, то ускоряясь, то замедляясь, дразня его. Сергей рычал, его руки сжимали мои волосы, дергая так, что я шипела от боли, но продолжала, заглатывая глубже, пока не почувствовала, как он упирается мне в горло. Мои стоны смешивались с его рычанием, слюна стекала по подбородку, пачкая чокер, а пот с моего лба капал на пол от жары сауны.

Тем временем Кирилл сзади рвал мои чулки, его пальцы впивались в мои бедра, оставляя красные следы, и он вошел грубо, без предупреждения, заставив меня вскрикнуть прямо с Сергеем во рту. Он двигался быстро, глубоко, каждый толчок отдавался в моем теле, мои сиськи колыхались в такт, а пот стекал по спине, смешиваясь с жаром сауны. Кирилл шлепал меня по жопе, каждый удар звучал громко, как хлопок, и он орал:

— Давай, шлюха, кричи громче! Пусть твой рогатый слышит, как тебя ебут!

Я кричала, насколько могла с Сергеем во рту, мои стоны были приглушенными, но громкими, и я чувствовала, как мое тело дрожит от их грубости. Витька, который драл Ленку рядом, присоединился к нам, встав сбоку. Он схватил меня за руку, заставил дрочить его, пока он смотрел, как я сосу Сергею. Его член был скользким от пота, и я чувствовала, как он пульсирует в моей руке, а он рычал:

— Смотри, шалава, как я твою подругу драл, а теперь ты мне подрочи, блядь!

Ленка стонала рядом, ее толстое тело блестело от пота, а Витька шлепал ее по жопе, оставляя красные следы. Танька, которую драли Мишка с Колькой, кричала, ее худое тело извивалось между ними, а их руки сжимали ее сиськи, таская за соски. Славка сидел в углу, пьяный, его глаза блестели, но он терпел, сжимая бутылку. Я посмотрела на него, пока Сергей трахал мой рот, и простонала:

— Молодец, Олень… Терпи, мой Куколд…

Кирилл ускорился, его толчки стали еще грубее, он схватил меня за талию, впиваясь пальцами в кожу, и я чувствовала, как он растягивает меня, как жар сауны усиливает каждое ощущение. Моя жопа горела от его шлепков, а надпись "ШЛЮХА" на ней, казалось, светилась в тусклом свете. Сергей вытащил из моего рта, его член блестел от слюны, и он начал дрочить, глядя мне в глаза, а потом кончил, брызнув мне на лицо, сперма стекала по щекам, смешиваясь с потом. Я облизала губы, собирая его вкус, и улыбнулась:

— Спасибо, Сережа…

Кирилл закончил сзади, оставив меня мокрой, горячей, с его следами внутри. Витька, которого я дрочила, тоже кончил, его сперма попала мне на руку, и я слизала ее, глядя на Славку с похотливой улыбкой. Ленка, которую уже отпустили, посмотрела на Славку с жалостью:

— Слав, ты как? Снежка тебя совсем опустила…

Танька, вытирая пот, добавила:

— Да уж, я бы на твоем месте сбежала. Это ж надо так терпеть…

Они ушли, оставив меня мокрой, горячей, с их следами на коже. Я посмотрела на Славку, который сидел, пьяный, с пустыми глазами, и сказала:

— Ну что, Куколд, ты мой. Но это не конец. Завтра Кирилл обещал устроить вечеринку в Хабаровске, и я знаю, что там будет еще жарче.

Я улыбнулась, вытирая пот с лица, мои ярко-красные губы блестели в тусклом свете сауны. Это моя ночь, мой триумф. Но это не конец. Завтра я поеду с Кириллом, и Славка поедет со мной — он еще не знает, что я для него приготовила. А ты ведь хочешь узнать, что будет дальше, да?