Приключения юной прекрасной маркизы – или Танечка по уши во ржи грехопаденческих порывов. Акт 6-й. Серия: Порно приключения

АКТ ШЕСТОЙ

“В преддверии грядущей бури”

После случившегося на кухне в такой вечерний и летний денек опоясывавшего внеземного благополучия свершилось чудное мгновенье перехода молодых тел в спальние покои. Здесь, при свете Луны, совершалось нечто более прекрасное, чем обыкновенный дрем сонных и усталых ото всякой сумы и серости тел. И не сказать, что сие деяние было окончательной точкой в жизни нашей раскрепощенной героини сексуального фронта, удивлявшей своего новоиспеченного знакомого разнообразнейшими причудами. В действительности Танечка, несмотря на показной разврат, на кухне сошла за примерную ханжу: и писю не дала, и ротик не предоставила к оценке. «Пококетничала, попозировала, ручкой поработала – на том и радуйся, милый мой Андрюша» – вероятно, где-то проскальзывало в девичьей головушке. Но будет ли достаточно молодому мальчишке таких ласк?… Только этот вопрос даже не является дискуссионным: вспомните себя в молодом возрасте, когда после первой же разрядки при должном стечении обстоятельств (читай повезло с подругой) быстро подходила нужда изъявить на свет новую. Вот и Андрюша, насладившись нежными и в то же время решительными движениями девичьего кулачка, набрался новых сил и жаждал продолжения банкета. Впрочем и Танечка, испробовав во второй раз в своей жизни плод сладострастия, хотела еще несколько поразвлечься с Андреем.

Представьте себе картину: две обнаженные, молодые, весьма эстетичные иссушенному взгляду молодые особи, пылко обнявшись и переплетя между собой пальцы своих рук лежали на кровати, нежились, целовались и шептались о всяком… Очевидно, что между ними завязались доверительные отношения, скрепленные не только словом, но и делом – даже несмотря на совсем недавнее знакомство. Это было истинное счастье, которое не предложило бы ни за что хоть самое креативное рекламное агентство в мире, предоставляющее выбранной целевой аудитории самые-самые изворотливые и пылкие доводы для того, чтобы вы, купив простую жвачку, убедились в собственной самодостаточности. Вообще смысл любой рекламы крайне прост. Она стремится убедить, что потребление рекламируемого продукта ведет к высокому и благоприятному перерождению, причем не после смерти, а сразу же после акта потребления. То есть пожевал “Орбит” без сахара – и уже асур. Пожевал “Дирол” – и вообще бог с белыми-белыми зубами. Всегда рекламируются не вещи, а простое человеческое счастье. Всегда показывают одинаково счастливых людей, только в разных случаях это счастье вызвано разными приобретениями. Поэтому человек идет в магазин не за вещами, а за этим счастьем… а его там не продают. И Танечка, и Андрей понимали это на подсознательном уровне, словно эту истину, как утаенную легенду, на ушко прошептал им мудрец, повидавший в жизни всякого и оттого, дабы не тревожить прохожих, извечно вечно прячущий свой мудрый взор за черными солнцезащитными очками. Казалось бы самые совершенные и превосходные порнофильмы, пошлые прекрасные фотокартиночки перефотошопленных вычурных девочек и смазливых мальчиков во всяких непотребных позах и десятки миллионов пикселей экранов компьютеров, рисовавших на себе словно пески Сахары километры ставших уже архетипными текстовые порнорассказы, не удовлетворили тот пыл и жар, которыми накалились они всего за парочку часиков своего общего времяпрепровождения. Так оно было, есть и будет, ибо телесность для человека, общие психологическая и физическая взаимосвязи превалируют над вычурными кибордными симулякрами. Хоть ты заверни его в самую распрекрасную упаковку и придай ему совершеннейший и безукоризненный вид – он не заменит тот самый людус, которым и руководствуется род человеческий в попытках получить самое высшее и изысканное наслажденье ему доступное в ощущениях…

После крайнего поцелуя в девичью бархатистую щечку Андрей задумал предложить своей спутнице продолжение. Он высоко подвел голову и резко приподнял торс, упершись спиной о стену и оказавшись выше своей аппетитной музы, продолжившей лежать в той же позе с одним лишь изменением – ей пришлось утыкаться носиком в бок парня. Начав производить задуманное, Андрюша начал водить рукой по русым волосам Танечки, перебирая пальчиками каждый из них и гладя как ласковую кошечку. Словно момент истины девочка подвела свои глаза на лицо юного Вертера, вкушавшего каждую секунду совместного времяпрепровождения. Она улыбнулась от переживаний нежности и внимания противоположного пола и, будучи благодарной за столь прекрасно предоставленную благодать, решила воздать даже большим. В тотчас Танечка подвела свое молодое привлекательное тельце повыше, оказавшись на животе Андрея, сделала губки трубочкой и, прижмурив глазки, начала восцеловывать соски парня, прижигая его жаркой истомой.

– Такое мне и во сне не снилось, – удовлетворенно простонал Андрюша.

Танечка в ответ лишь загадочно улыбнулась. Предела ее сексуальным фантазиям нащупать было почти невозможно (да и нужно ли?). Следующим татьяниным решением стало упиться губками в шейку парня. Сей факт вызвал сладкий вздох у юноши, испытывавшего на себе все умения правильного ведения прелюдий пошлой юной маркизы. После таких оральных ласк у совестливого Андрея отбилось всякое желание проявлять собственную, поистине лишнюю, ненужную инициативу: он инстинктивно понимал под звуки разрывов артиллерийской любовной канонады, что такой радости следует предоставить самой проявить свои порывы… Как выяснилось мгновенье спустя, чутье его не обмануло: Танечка, наконец отцепившись от шеи парня, решила возделать иной акт эротического вампиризма.

– Я умею делать это не только ручкой, – недвусмысленно намекала девочка на свой следующий шаг.

Ее губы спускались по телу все ниже, к тому самому сокровенному, попутно восцеловывая все на своем пути: и подбородок, и шею, и грудь, и живот Андрюши. Когда, наконец, озорная Танечка добралась к своей заветной цели, она перевела свой взгляд навстречу внимательному и восторженному взору парнишки в тотчас промурлыкав:

– Иначе говоря, свое умение орудовать руками, я тебе уже показывала. А теперь я хочу показать тебе кое-какой другой мастер-класс… – интриговала Танечка.

– Ты собираешься отсосать мне без рук? – в лоб спросил категорично, но в то же время вызывающе Андрюша. Ему не терпелось ощутить своим членом девичьи ротовые глубины.

– Какой ты догадливый, – одновременно и похвалив, и обрадовав своего компаньона изрекла девчушка, прижимавшая головку члена Андрея одновременно указательным и средним пальчиками. – Но… я бы хотела дать тебе более весомую гарантию, чем просто слова… Для этого ты должен связать мне руки, – дабы придать большего веса своим словам, Танечка завела руки за спину, также, наклонившись, провела язычком по уже изрядно напряженному члену.

Связанные руки это, конечно, сильно: да откуда у этой испорченной девицы такие фантазии берутся? Где она их понабралась? Неужель столичная жизнь столь скучна, нелестна и противна, что принуждает своих обитателей вдаваться в такие крайностям? Впрочем, заводному Андрюше такая идея пестрила с той еще задоринкой. Традиционно занимая такую себе пассивную роль в его взаимоотношениях с глубокоуважаемой госпожой Татьяной Отсосовной, он изволил ответить утвердительно на сие благородное предложеньице… но в собственной манере и явно не в такой итерации, которую ожидала любительница греховных утех.

– Хорошо. Я сделаю это, но по-своему, – загадочно ухмыляясь ответил участник сего развратного действа.

В сию же секунду Андрей, до сего считавшийся лишенным всякой инициативы, одной мускулистой рукой схватил шейку Танечки, а иной – заведенные за спину кисти девочки. Проделав сие, он жестко вдавил юное девичье тело в мягкую ткань белой как снег простыни и, удерживая за кисти рук, набрел на забытый Таней пояс халатика. Этим же поясом он завязал на ее руках узелок, тем самым удовлетворив девичье непотаенное желание. Так были подстрелены сразу два зайца: во-первых, несколько сабмиссивная Танечка получила заветное ограничение собственной воли, а, во-вторых, нашему Андрею Второзванному привиделось наяву словно вознесение прекрасный видок танечкиного еще непорочного и никем, кроме ее шаловливых ручонок, нетронутого цветка. Но события не спешили нестись галопом по европам: удачливый парнишка несмотря на свое настойчивое желание переменить татьянин замысел, однако сомневался в необходимости проникновении туда. Все же его что-то отталкивало от этой затеи: совесть ли, либо стеснительность, а, возможно, глупая навязанная сверху общественная норма, предписывавшая ни за что не заниматься вагинальным сексом на первом же свидании. Вполне вероятно действовало оно – то особое чувство, возможно, возникшее на мальчишеском подсознательном уровне: каким-то образом Андрюша чуял, что девочка завещала свою невинность отнюдь не ему – и засим не стоит не нарушать обет Танечки, которой уже через 24 часа чапать к зрелому Виктору Александровичу за Перерождением, началом нового этапа в жизни…

Во всяком случае несколько ошеломленная, но приятно удивленная поступком Андрея Таня с его высочайшего позволения переместилась в прежде занимаемую ей позу. Ее прекрасное веснушчатое личико вновь оказалось перед возвышавшимся во весь свой рост пунцовым великолепием ставшего на мгновенье смелого Андрюши. Оно, это самое великолепие, выглядело настолько аппетитно с точки зрения танечкиного сексуального вожделения, что она неволей провела язычком по своим прекрасным пухлым губкам. Иначе говоря она, облизнувшись, захотела сделать такой минет Андрею, с таким рвением отсосать ему, чтобы у него даже в лежащем положении подкашивались бы ноги… Желание это было продиктовано ее возбуждением: особой игрой электрических зарядов, ударявших из головного мозга не только по всему телесу и конечностям, но и, в частности, в девичью аккуратную прелестную киску, изнывавшей под влечением всевозможных услащающих внешний сексуальный акт гормонов.

– Не терпится узнать, на что ты способна, – словно вызов звучало из юношеских уст того, кто обратил Татьяну в ее нынешнее положение: покорно склонившейся над членом по сути мало знакомого ей парня и со связанными за бархатистой спинкой руками… для любого ординарного человека, в особенности нынешних изнеженных дам, сие считалось бы формой особого унижения, расскажи кому он или она такое, но только не для Тани – для нее оно являлось естественным и даже почетным.

Тем временем пошлая Танечка, сидевшая на коленках со связанными ручками и оттого принужденная к постоянному напряжению собственной элегантной спинки, начала производить первые скользящие движения розовеньким язычком по ожидавшему своего сладкого часа пенису. Доставляя особое удовольствие Андрею, она впервые обхватила своим прекрасным ротиком головку члена с той целью, чтобы начать нежненько и прерывисто ее обсасывать. Далее, выгнув спинку пониже, дело шло к более глубокому проникновению: сделав губки трубочкой, умелая Танечка, еще утром тренировавшая свою ротовую полость спелым бананом, спускалась ими ниже дабы соотнести теоретическое изучение предмета с практикой, правда пока не задействовав в своих игрищах на «натурном» материале горлышко… это будет позднее. А пока она нежно водила вверх-вниз устами по возбудившейся и пульсирующей плоти Андрея, заставляя того то и дело постанывать и отпускать пошлые словечки в адрес Танюши.

– Как же ты хорошо сосешь… – проронил как раз между таких фразочек Андрей, недавно где-то глубоко внутри сомневавшийся в способностях своей новой подруги делать минет и оттого моментом желавший войти в девичье лоно.

Хорошая сосочка Танечка между тем была на седьмом небе от счастья: она еще даже не показала свое истинное, полное мастерство производить своим ротиком удовольствие, а ее уже хвалят! Засим она не спешила торопить события, ибо все сразу покажешь – растеряешь всю интригу…

Танечка внезапненько снялась со ствола, аппетитно облизнулась и вновь принялась массировать своими пухловатыми губками головку члена парня, переминая ими ее как-то неуклюже и с какой-то долей баловства. Вот же актриса: она начала вести себя при исполнении отсоса так, будто до этого не делала минет Виктору Александровичу или ни разу не тренировалась на бананах и огурцах! Невинностью и робостью так и несло от ее неловких и вычурных движений. Этот актерский пыл, однако, были сродни тому шагу назад, который делается для того, чтобы затем сделать десять быстрых шагов вперед. Или не очень быстрых… Впрочем, целованная головка члена начинала пружиниться и пульсировать, а это предвещало быстрый конец, который Танечка так хотела оттянуть, так желала отсрочить…

Внезапно девочка прекратила мять нежную плоть Андрюши. До того сосредоточенный на парнишеском члене танечкин взгляд внезапно переместился на лицо Андрея, обозначая собой озабоченность.

– Ты куда так быстро? – с некоторой насмешливой укоризной вопрошала Танечка. – Я только начала это делать, а ты уже кончать собрался. Скорострел!

Эта реплика звучала отнюдь как издевательство. Это был вызов: Танечке не нравилась излишняя осторожность Андрюшеньки, переходящая в неоднократно упомянутую выше пассивность. Она бесила нимфу, желавшей хоть какой-то взаимности. Изрекая эту фразу, Таня прежде всего пыталась спровоцировать Андрея на активные действия.

– Тебе показалось, глупышка, – как-то вяло отнекивался парнишка. – Я вовсе не собирался кончать.

– Ну-ну, – засомневалась начинающая минетчица. – Тогда докажи мне обратное!

Татьянин вызов становился все менее и менее иносказательным. Было очевидно, чего она хочет… во всяком случае в андреевом изводе.

– Секундочку, сучка моя, – приговаривал Андрей, хватая Танечку руками за ее роскошные волосы и направляя в ее похабный ротик, посмевшего нести такую чушь, на обслюнявленный свежими ласками жилистый ствол. – А вот сейчас буду доказывать.

В следующий момент танины уста вероломно были протаранены членом Андрея. Вгонял он его, однако, несмело: все начиналось с легких вождений по губкам, плавно перекочевавших чуть глубже, в ротовую полость где-то на половину длины его члена. Таким образом парнишка забавлялся несколько минуточек, еще больше дразня Таню своей показной нерешительностью.

И вдруг безо всякого предупреждения и объявления войны член Андрея вошел практически до предела своей длины, тем самым нащупав девичье горлышко. «Это что, мой первый горловой? » подумала Танечка, начавшая считать секундочки этого самого проникновения… «Раз… два… три… четыре…. пять… шесть… блин, я же сейчас задыхаться! » – так юная девица распереживалась из-за того, что вспомнила о своем утреннем эксперименте с бананом: больше десяти секунд держать спелый плод в своем горлышке у нее не получалось ну вот совсем никак. В девичьем сознании промелькнули циферки и семь, и восемь, и девять… А дольше сдерживаться она уже не сможет, ибо, как показала практика, неизбежно нахлынут рвотные позывы.

Но Андрей внезапно сжалился над опрометчивой девицей, позволившей так самонадеянно смеяться над его сексуальной силой – член покинул глотку Танечки, а вместе с тем и ее ротик. Превосходное зрелище: из этого самого рта как хвостики за стремительно покидающим пенисом тянулись канатики девичьих слюнок… выглядело это так, будто организм Татьяны пытался не выпустить за пределы ее уст. Задержать его в ротовой полости… ненадолго он ее покинул. Член вновь стучался в оральные двери сладострастия и, прорвавшись, начал затевать поистине страшную бурю – разъяренный Андрей так сильно задвигал тазом, что поначалу поверг Танечку в необоснованное беспокойство за целостность ее ротика опосля сегодняшняго вечернего минетного акта. Сильный ритм словно вонзающий меч таранящего члена давал и лишние беспокойства за танечкино горлышко, ибо его ресурса могло и не хватить на оставшуюся часть званного вечерочка. Но, на эдакую передышку минетному приспособлению, Андрюша начал входить с азартом: он заводил свой ствол поочередно то за левую, то за правую щечку девочки… сильно зажимал затылок Тани, дабы не давать ей времени на передышку… бывало бросал основной мотив, доставал член из услужливого ротика и, пользуясь беспомощностью Танечки, издевательски бил ее своим влажным членом по носику, лобику и щечкам, оставляя на ее веснушистом личике стекающие следы слюнок… Некоторые из этих действий парнишки явно были направлены на то, чтобы не кончить раньше времени.

Продолжалось сие минуток эдак десять-пятнадцать, когда Андрюше вздумалось передать эстафету своей напарнице.

– Думаю, очередь за тобой сделать мне приятное. Хватит уже быть безвольной насадкой на член – покажи мне, как ты умеешь сосать, – приказал властный Андрей, ожидавший немедленного продолжения эдакого непотребства со стороны Танечки.

– Слушаюсь и повинуюсь, – отвечала Татьяна дабы задобрить разбушевавшегося зверя.

Девичий ротик, изрядно натерпевшийся за последнее время, вновь насадился на член и, словно пытаясь повторить свои прошлые похождения, с какой-то потусторонней силой начал обласкивать ствол. Водили губки по нему, да язычком поласкивая… медленно-медленно, ласково-ласково. И вдруг с ритмом, почти не уступающей Андрюшиной долбежке, Танечка начала насаживаться на пенис. Разошлась не на шутку… А член пульсировал. Пульсировал и изнывал…

Финал приближался с невероятной скоростью. Раз – Танечка перевела свои озорные губки на головку члена. Два – губки заворотили отнюдь не так, как в начале: это были умелые, смелые и в то же размеренные движения, призванные принести как можно больше удовольствия Андрею. Три… рухнули карфагеновы врата – зыбкая белая жидкость стрельнула Танечке просто в ее горлышко… Но это ей лишь показалось – просто Андрюша настолько перевозбудился, что спустил с особой силой: содержимое выходило в больших количествах и под таким напором, что быстро, преодолевая язычковое пространство, направилось в глубины торжественно награжденной этим нектаром девчушки.

– Ох… – стонал удовлетворенно расслабленный Андрей, – мне очень понравился твой минет. Нарекаю тебя мастерицей отсоса.

– Ага, спасибочки, – благодарила наложница Татьяна за предоставленный титул самим его высочеством Андреем, попутно перебирая язычком спущенный на ее язычок королевское благодеяние…

Прислано: Адам Хотсмит