Пикантный квартет, 8 часть. Серия: Пикантные рассказы о любви

— Идите, а мы с Настенькой скоро подойдём, — произнёс Сергей, и его голос, спокойный, словно гладь озера, всё же выдавал лёгкую дрожь, будто рябь на воде. Он опустился рядом с Настей, движения его были плавными, почти трепетными, словно он опасался спугнуть ту страсть, что возникла между ними. Осторожно положив её голову себе на колени, он запустил пальцы в её волосы, нежно перебирая пряди и касаясь кожи лёгкими, массирующими движениями. Дыхание Насти было глубоким, размеренным, но в её глазах всё ещё тлел неугасающий огонь — искры, что не желали меркнуть.

Глеб ушёл, унося Алёну на руках; их смех и приглушённые голоса растаяли в полумраке, словно эхо. Настя повернула голову и взглянула на Сергея. Её большие глаза, чуть расширенные от удивления, казались зеркалами, в которых отражалось что-то новое, только что открытое.

— Как ты меня назвал? — спросила она, и её голос, тихий, почти шёпот, был пронизан искренностью, от которой у Сергея в груди разлилось тепло, мягкое и обволакивающее.

— Настенька, а что? — Он улыбнулся, уголки губ приподнялись, но взгляд его был полон неподдельной нежности.

— Ничего. Просто меня так давно никто не называл. Анастасия, Настя, подруги — Настюха… А Настенькой — только в детстве. Можешь почаще  так меня называть? Мне от этого так тепло, так уютно, — её слова, произнесённые едва слышно, звенели искренностью, и Сергей вновь ощутил, как внутри него расцветает что-то светлое.

— Конечно, Настенька, — он склонился к ней и коснулся её пересохших губ лёгким, почти невесомым поцелуем, словно крыло бабочки скользнуло по цветку. В этом жесте была вся его нежность, вся его забота.

— Пить очень хочется, — ответила она на поцелуй, облизнув губы. Голос её, чуть хрипловатый, искрился лёгкой игривостью.

— Принести тебе что-нибудь? — Сергей сделал движение, чтобы подняться, но Настя удержала его, мягко положив руку ему на бедро .

— Лучше отнеси меня туда, где можно утолить эту жажду, — пошутила она, и её губы растянулись в улыбке, а глаза засверкали радостью. Ей вдруг захотелось, чтобы и её, как Алёну, несли на руках в гостиную. Она приходила в себя: дыхание выравнивалось, тело расслаблялось, освобождаясь от сладкой истомы.

— С превеликим удовольствием, Настенька, — ответил Сергей. Он поднял её на руки, движения его были уверенными и плавными, как танец. Её тело, тёплое и податливое, прижалось к нему, и он ощутил, как между ними протянулась невидимая нить, обещающая нечто еще более страстное.

Они покинули сауну, оставив позади её жар.

Глеб и Алла сидели за столом, лица их слегка розовели от вина, а в воздухе витала атмосфера свободы и лёгкой игры. Гостиная, залитая тёплым светом люстры, с мягкими тенями на стенах располагала к откровениям, а полупустые бокалы на столе намекали, что вечер только набирает силу. Взгляды Глеба и Аллы скользили друг по другу, словно в танце, а в уголках их губ таились улыбки, обещающие больше, чем просто беседу.

В этот миг в комнату вошёл Сергей, неся Настю на руках, и бережно усадил её на стул рядом с Аллой. Налив Насте минеральной воды, он повернулся к жене.   Его руки обняли ее обнаженное тело.

-Не скучали тут без нас?-спросил Сергей.

-Нет, не успели,-улыбнулась Алла,-но с вами будет приятнее.

— Настя, я поставил рагу разогреваться, скоро подам на стол, — сказал Глеб, и его голос звучал ровно, но в глазах мелькало нечто большее, чем забота о еде. Пальцы его слегка дрожали, когда он поправлял салфетку, ненароком касаясь руки Аллы. Она ответила едва уловимым движением, и в воздухе повисло напряжение, словно предчувствие грозы.

— Спасибо, дорогой. А то я так увлеклась, что совсем забыла о роли хозяйки, — с лёгким смущением отозвалась Настя, пока Сергей придвигал её стул ближе к столу. Её глаза сияли, а улыбка выдавала, что она ни о чём не жалела.

— Да мы все так увлеклись, что забыли не только это! — рассмеялась Алла, и её звонкий, чуть кокетливый смех разлетелся по комнате. Она бросила взгляд на Глеба, и в её глазах вспыхнула искра недосказанного. Нога её под столом слегка коснулась его, и он ответил тем же — их взгляды пересеклись, словно молнии в ночи.

— А что ещё мы забыли? — с любопытством спросил Сергей, улыбаясь жене. Его взгляд скользнул по её лицу, пытаясь поймать намёк, но она лишь приподняла бровь, играя с ним.

— Ну как же? Я забыла, что ты мой муж, и всё внимание уделяла Глебу. А ты забыл, что я твоя жена, и занимался только Настей,— с лёгкой иронией ответила Алла, её слова были мягкими, но в них сквозила откровенность.

— Но хотите честно? — Алла обвела всех взглядом.

— Конечно, теперь нам нечего скрывать, — Настя посмотрела подруге в глаза, пытаясь предугадать её мысли.

— Я вдруг поняла, что такое страсть к любовнику. Не обижайся, Серёжа, я всё так же люблю тебя, мой милый. А теперь ещё и Глеба — но как любовника. И ты, Глеб, не обижайся: мужа я люблю и как мужа, и как любовника, а тебя — только как любовника, — рассмеялась Алла. — Надеюсь, вы меня поняли? Или я вас совсем запутала?

— Я поняла, — улыбнулась Настя. — И, не поверите, я тоже теряю голову от Сергея. Как от любовника, — добавила она, взглянув на мужа. Затем они с Аллой посмотрели на мужчин.

— Что? — засмеялся Глеб. — Нам тоже теперь признаваться в любви к вам, любовницам?

Женщины дружно кивнули, улыбаясь.

— Признаюсь! — Глеб встал, театрально прижав руку к сердцу. — Сергей! Я влюбился в твою жену! Сильно! Как в любовницу! — Он едва сдерживал смех, стараясь сохранить серьёзность.

Сергей поднялся, и в той же позе  торжественно произнёс:

— И я признаюсь! Влюбился в твою Настеньку! — Не выдержав, он громко рассмеялся, за ним Глеб, а следом и Настя с Аллой.

— Заразы вы, мы вам в любви и страсти признаёмся, а вам смешно, — сквозь смех сказала Настя.

— Не обижайся, Настенька. Они просто дурачатся. Я же знаю, как Глеб любит тебя. И чувствую, что меня он тоже полюбил. И вижу, как Сергей к тебе относится. И я совсем не ревную — как и он меня, — Алла всё больше раскрывалась, её тянуло на откровенность не только в поступках, но и в словах. Она упомянула лишь себя и мужа, оставив Глебу и Насте простор для ответа. Губы её слегка дрожали, будто сдерживая смех, но в глазах горел вызов.

Настя оценила её деликатность, но, не желая оставлять подругу в одиночестве с откровениями, добавила:

— У нас всё так же. Но я думаю, никто не в обиде? Мне было приятно испытать что-то новое — и душевно, и телесно. И я удивлена… мы удивлены, — поправилась она, улыбнувшись мужу, — как близки мы стали с вами. Влюбились в вас…

Её голос звучал мягко, но уверенно. Она не боялась говорить о том, что её душа и тело откликнулись на неизведанное. Пальцы её слегка коснулись края бокала, подчёркивая каждое слово.

— А никто и не обижается, — рассмеялся Сергей, и его громкий, заразительный смех заполнил комнату. — Как можно обижаться на любовь?

— Тем более на таких женщин, как мы, — с лукавой улыбкой добавила Алла, её глаза блестели. Она вспомнила, как Глеб касался её — нежно и страстно одновременно, оставляя на коже следы желания. Рука её под столом легла на его колено, и он ответил, сплетя с ней пальцы в тайном жесте.

— Давайте выпьем за нас! За новые, незабываемые впечатления и чувства! За нашу любовь! — предложил Глеб, поднимая бокал. Голос его был твёрд, но в нём дрожала нотка возбуждения. Он поймал взгляд Насти, и в его глазах мелькнуло обещание, которое она приняла, слегка прикусив губу.

— И чтобы они длились как можно дольше! — добавил Сергей, его глаза сияли, а улыбка была широкой и открытой. Он обнял Настю за плечи, и она прижалась к нему, её дыхание участилось.

Они чокнулись и выпили, а Настя, глядя на мужчин, сказала:

— Чтобы не заканчивались и длились дольше — это от вас зависит. — Подмигнув Алле, она добавила, смеясь: — Мы-то всегда сможем за себя полежать и прочее… А вы сможете не заканчивать и постоять за себя?

Глеб рассмеялся:

— Мы тоже сможем полИжать, — нарочно исказил он слово, улыбаясь. — Если постоять не выйдет.

Его слова, полные двусмысленности, звучали уверенно.

Они выпили. Глеб, вспомнив про рагу, встал и направился на кухню, оставив за столом троих, что продолжали смеяться и обмениваться взглядами, полными желаний и обещаний.

После того, как Глеб принес горячее, они весело набросились на еду, пополняя растраченную энергию.

-Очень вкусно,-сказала Алла,-впрочем, как и всё остальное на столе. Настя, ты поделишься своими рецептами?

-Спасибо. Конечно,-подкладывая Сергею еще рагу на тарелку,-надеюсь и у тебя есть чем поделиться?

-Мне до тебя далеко, но думаю и я смогу вас удивить своими кулинарными способностями. Когда навестите нас.

-А я уже хочу удивляться,-пошутил с набитым ртом Глеб.

-Да хоть завтра,-засмеялась Алла.

-Нет, только не завтра. Завтра вы еще гостите у нас,-Настя посмотрела на Аллу,-вы ведь не собираетесь сбежать сегодня?

-Конечно нет,-спохватилась Алла, вспомнив их разговор, -я имела ввиду  ближайшее удобное время.

Вечер продолжался, смех и шутки лились рекой. Вино, анекдоты и лёгкая эйфория от пережитого создавали атмосферу, где каждый чувствовал себя свободно и раскованно. Они говорили о жизни, о любви, о странных и забавных ситуациях, которые случались с ними.

— А знаете, — сказала Настя, когда смех немного утих, — я всегда думала, что лучший способ узнать человека — это посмотреть, как он смеётся.

— И что ты узнала о нас? — с улыбкой спросил Глеб.

— Что вы .. мы все— прекрасные грешники, — ответила она, её глаза блестели от тепла. — И я рада, что сегодняшний вечер провела именно с вами.

Они чокнулись ещё раз, и в этот момент стало ясно, что этот вечер запомнится им надолго. Не только из-за пикантных шуток и смеха, но и из-за той лёгкости и близости, которые они смогли разделить.

И когда ночь окончательно опустилась на город, они всё ещё сидели за столом, смеялись и рассказывали истории, наслаждаясь моментом, который, казалось, мог длиться вечно.

После ужина, когда бокалы опустели, а смех и шутки постепенно утихли, в комнате воцарилась томная, почти звенящая тишина. Воздух был наполнен ароматом вина, едва уловимым запахом духов и теплом тел, которые, казалось, излучали собственный, едва ощутимый магнетизм. Настя опять тихо включила музыку и, слегка покачиваясь в такт музыке, которая лилась из динамиков, словно шёпот ночи, поднялась из-за стола. Её рука, тонкая и изящная, протянулась к Глебу, словно приглашая его в мир, где слова были лишними, а язык тела говорил громче любых фраз.

— Танцуешь? — её голос был мягким, как шёлк, но в нём чувствовалась едва уловимая дрожь, словно она уже предвкушала, что произойдёт дальше. Её глаза манили, как звёзды, отражая свет светильников, а губы слегка приоткрылись, будто приглашая к чему-то большему, чем просто танец.

Глеб, не раздумывая, взял её руку. Его пальцы сомкнулись вокруг её ладони, и он поднялся, чувствуя, как кровь начинает быстрее бежать по венам. Его глаза блестели, а тело, ещё недавно расслабленное, теперь напряглось, готовое к новым ощущениям. Он почувствовал, как её тепло проникает в него, словно приглашая в танец, который обещал быть больше, чем просто движением под музыку.

— Только если ты обещаешь не отпускать, — прошептал он, притягивая её к себе так близко, что их тела почти соприкоснулись. Его дыхание стало глубже, а руки, скользящие по её бокам, вызывали дрожь, которая пробегала по её коже, как электрический разряд.

Алла и Сергей, наблюдая за ними, обменялись взглядами, в которых читалось не только понимание, но и тлеющая искра желания. Их глаза встретились, и в этот момент между ними пробежала молния, которая заставила их сердца биться чаще.

— Ну что, муж— сказала Алла, её голос звучал игриво, но в нём чувствовалась лёгкая дрожь, — будем стоять в стороне или присоединимся?

Сергей , не говоря ни слова, взял её за руку. Его движения были уверенными, но в них сквозила нежность, которую он обычно скрывал. Он поднял её с места, и их обнаженные тела мгновенно нашли общий ритм. Его руки скользили по её спине, чувствуя каждый изгиб, каждую линию её тела, а её пальцы слегка касались его кожи, вызывая мурашки.

Музыка, мягкая и чувственная, заполнила комнату, обволакивая их, как тёплое одеяло. Настя и Глеб медленно двигались, их тела сливались в едином порыве. Её руки обвились вокруг его шеи, пальцы слегка касались его кожи, вызывая мурашки. Его ладони скользили по её спине, чувствуя каждый изгиб, каждую линию её тела. Они двигались так, будто были единым целым, словно музыка диктовала им каждый шаг, каждый вздох.

— Ты знаешь, — прошептала Настя, её губы почти касались его уха, — я всегда мечтала танцевать так, обнаженной, чтобы чувствовать каждое твоё движение.

Глеб притянул её ещё ближе, позволяя их телам соприкасаться так, что между ними не осталось места даже для воздуха.

-А почему ты никогда не озвучивала свои мечты? Я бы с удовольствием исполнял бы их.

-Вот, озвучиваю,-улыбнувшись, шепотом ответила Настя,-и теперь я буду озвучивать все свои мечты. Тем более, ты сам не зная, уже осуществил некоторые из них.

Дыхание Глеба стало глубже, и Настя почувствовала, как его твердеющий член упирается в ее бедро.

Алла и Сергей, в свою очередь, двигались медленнее, но не менее страстно. Её руки лежали на его груди, чувствуя, как его сердце бьётся в такт музыке. Их тела были так близко, что она могла ощущать тепло его кожи.

— Тебе нравится так танцевать? — прошептала она, её голос звучал как шёпот, полный любопытства и чего-то большего.

— Как именно?— спросил Сергей, его руки скользили по её попе, чувствуя, как она слегка дрожит от его прикосновений. Его пальцы слегка сжали её и она выгнулась, словно пытаясь стать ещё ближе.

-Обнаженными и в компании,-пояснила Алла.

-Конечно. Это так волнительно.

-Мне тоже,-прошептала Алла.

Постепенно, словно по негласному согласию, они начали меняться партнёрами. Настя оказалась в объятиях Сергея, а Глеб притянул к себе Аллу. Новые пары замерли на мгновение, словно давая себе время привыкнуть к новым ощущениям.

— Ты знаешь, — прошептала Настя, её губы почти касались губ Глеба, — я думала, что ты скрываешь что-то под этой маской робости.

— А ты всегда была такой смелой? — ответил он, его руки скользили по её спине, чувствуя, как она слегка выгибается под его прикосновениями. Его голос был низким, почти хриплым, и в нём чувствовалось напряжение, которое он больше не мог скрывать.

Тем временем Глеб  и Алла двигались в такт музыке, их тела сливались в едином ритме. Её руки обвились вокруг его шеи, а его ладони скользили по её бёдрам, чувствуя, как она слегка дрожит от его прикосновений.

— Я и тебе хочу признаться , — прошептала Алла, её губы почти касались его шеи, — я всегда мечтала о таком танце.

— Тогда позволь мне сделать его незабываемым, — ответил Глеб, его руки крепче обняли , прижимая к себе ее горячее тело, чувствуя как она трепещет от его прикосновений. Его голос был тихим, но в нём чувствовалась твёрдость, словно он знал, что этот момент останется в их памяти навсегда.

Музыка продолжала литься, заполняя комнату, а их тела двигались в такт, словно подчиняясь какому-то древнему, почти магическому ритму. Каждое прикосновение, каждый вздох, каждое движение — всё это сливалось в единый танец, который был не просто танцем, а выражением чего-то большего, чего-то, что словами описать было невозможно. Их тела говорили на языке, который был понятен только им, и в этом языке не было места для сомнений или страхов. Только страсть, только желание, только момент, который они хотели продлить навсегда.

После танца , Сергей и Глеб, проводили женщин к дивану и усадив их, решили выйти на балкон, чтобы покурить. Взглянув на них, Сергей подал им бокалы с вином, и взяв сигареты, пошел вслед за Глебом.

Они оставили женщин в комнате, где царила тёплая, почти звенящая атмосфера.

Дверь на балкон закрылась за ними с тихим щелчком, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шёпотом музыки, словно сама комната затаила дыхание в ожидании чего-то неизбежного.

Настя и Алла, оставшись наедине, сидели на мягком диване, обтянутый бархатом, который отдавал прохладой, контрастируя с теплом их тел. Они обменялись взглядами, в которых читалось не только понимание, но и тлеющая искра чего-то запретного, словно каждая из них уже знала, что следующая фраза станет началом игры, в которой правила будут нарушены.

— Ну что, — начала Настя, её голос звучал игриво, но в нём чувствовалась лёгкая дрожь, как будто она балансировала на грани между шуткой и признанием, — как думаешь, они догадываются, что у нас на уме?

Алла улыбнулась, её губы слегка приоткрылись, словно она собиралась произнести что-то важное, но пока не решалась. Её глаза, тёмные и глубокие, как ночное небо, блестели в полумраке.

— Думаю, они почувствовали, что что-то затевается, — ответила она, её пальцы нежно скользнули по краю бокала с вином, оставляя на стекле едва заметный след. —Поэтому и сбежали на перекур.   Но вряд ли представляют, насколько… пикантным будет наш план.

Настя засмеялась, её смех был лёгким, как звон колокольчика, но в нём чувствовалась нотка волнения, словно она уже представляла, как отреагируют мужчины.

— Ты права, — сказала она, наклоняясь ближе к Алле, её дыхание смешалось с ароматом вина и её духов. — Я давно мечтала о таком. Знаешь, иногда так хочется чего-то нового, чего-то… запретного.

Алла кивнула, её глаза блестели в полумраке комнаты. Она взяла бокал и сделала глоток вина, словно пытаясь успокоить свое

волнение, но её пальцы слегка дрожали, выдавая её истинные чувства.

— Я тоже, — прошептала она. — Сергей… он такой предсказуемый. А Глеб… — она замолчала, словно боясь произнести вслух свои мысли, но её губы сами собой приоткрылись, словно приглашая к продолжению.

— Глеб — это что-то новое, — закончила за неё Настя, её голос звучал как шёпот, но в нём чувствовалась уверенность. — И я уверена, что Глеб тоже сможет удивить тебя.

Они замолчали, каждая погрузившись в свои мысли. Настя представляла, как её руки будут скользить по телу Сергея, как она почувствует его дыхание на своей коже, как его губы коснутся её шеи, оставляя следы, которые она будет скрывать потом под шарфом. Алла, в свою очередь, думала о Глебе, о его сильных руках, которые смогут удержать её, о его губах, которые смогут разбудить в ней что-то новое, неизведанное, о его голосе, который будет звучать в её ушах, как музыка, которую она никогда раньше не слышала.

— Ты готова? — спросила Настя, её голос звучал как шёпот, полный обещаний, словно она уже знала ответ, но хотела услышать его вслух.

— Да, — ответила Алла, её глаза блестели , а губы дрожали от предвкушения. — Давай сделаем это.

Они поднялись с дивана, их движения были плавными, словно они боялись нарушить хрупкую атмосферу, которая царила в комнате. Настя подошла к двери на балкон и слегка приоткрыла её. Сергей и Глеб стояли, куря сигареты, их фигуры были освещены мягким светом луны, который падал на их лица, подчеркивая черты, которые казались сейчас такими притягательными.

— Ребята, — позвала Настя, её голос звучал как шёпот, но в нём чувствовалась твёрдость. — Заходите, у нас есть кое-что интересное для вас.

Сергей и Глеб обменялись взглядами, в которых читалось удивление и предвкушение. Они затушили сигареты и вошли в комнату, их шаги были медленными, словно они боялись спугнуть момент, который вот-вот должен был наступить

— Что за сюрприз? — спросил Глеб, его голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась лёгкая дрожь, словно он уже догадывался, что их ждёт.

Настя и Алла подошли к ним, их движения были плавными, словно они танцевали. Настя взяла Глеба за руку, а Алла — Сергея. Их прикосновения были лёгкими, но в них чувствовалась сила, которая заставляла мужчин замирать.

Алла подвинулась ближе к Насте, её каштановые локоны упали на лицо, как солнечные нити, сплетённые с тенями, и её голос, низкий и манящий, прозвучал как шёпот волны, ласкающей берег:  

— Мы решили, что эта ночь будет… особенной. — Её слова дрожали, полные обещаний, как лепестки, готовые раскрыться под первым лучом. — Мы хотим, чтобы вы поменялись нами. На всю ночь стали нашими новыми мужьями… А мы — вашими новыми жёнами, сладкими и дерзкими.

Сергей и Глеб замерли, их силуэты, подсвечённые лунным светом с балкона, казались высеченными из мрамора, оживающего под руками скульптора. Их глаза расширились, как озёра, поймавшие звёзды, и на миг их дыхание остановилось, застыв в горле, как пойманный ветер. Но затем их взгляды вспыхнули — сначала удивлением, потом пониманием, а затем — предвкушением, жарким и острым, как искры, вылетающие из очага. Их губы приоткрылись, словно слова рвались наружу, но остались висеть в воздухе, как дым от затушенных сигарет.

Сергей шагнул к Алле, его движения были плавными, как у хищника, чующего добычу, но в глазах сияла нежность, мягкая, как лунный свет.  

— Ты уверена? — спросил он, его голос был тихим, как шёпот листвы, но в нём звучала твёрдость, как будто он уже принял её вызов, но жаждал услышать её душу.  

Алла наклонилась к нему, её губы, полные и влажные, приоткрылись, словно цветок, манящий пчелу, и её дыхание коснулось его лица, тёплое и сладкое, как первый глоток мёда.  

— Абсолютно, мой милый,— ответила она, её голос был низким, с лёгкой хрипотцой, и в нём звенела пикантная дерзость. — Мы хотим, чтобы эта ночь стала нашей песней — дикой, жаркой, незабываемой…

Она посмотрела на Глеба:

-Ты готов взять меня как свою?

Глеб, не говоря ни слова, шагнул к Алле, его рука, сильная и тёплая, как корень дерева, обхватила её ладонь и притянула её к себе с нежной властностью. Его глаза сияли, как звёзды в бурю, а дыхание стало глубже, как море перед приливом, и он уже чувствовал её тепло, её близость, как зов, что невозможно игнорировать. Сергей, в свою очередь, обнял Настю, его ладони скользнули по её спине, прочерчивая линии по её изгибам, как художник, рисующий шедевр. Он ощущал каждый её вздох, каждый трепет её кожи, и его голос, хриплый от желания, шепнул:  

— Тогда давайте начнём, моя новая супруга… Эта ролевая игра — как вино, что я хочу выпить до дна.

Глеб наклонился к Алле, его губы почти коснулись её губ, и он прошептал, его голос дрожал от пикантного задора:  

— Ты хочешь, чтобы я стал твоим мужем на эту ночь? Тогда покажи мне, как ты умеешь целовать своего нового мужа…Его руки скользнули по её талии, бедрам, ягодицам, пальцы сжали их, и он притянул её ближе, их тела соприкоснулись, как волна и берег, обещающие бурю.

Музыка, что затихла было, ожила вновь, её мелодия наполнила комнату, как река, льющаяся в море, и их тела начали двигаться в такт, плавные, как танец теней в лунном свете, но полные страсти, что разгоралась, как пламя в сухой траве…

Настя и Сергей, Глеб и Алла  направились на второй этаж. Их шаги сплетались, их дыхание сливалось, и каждый взгляд, каждый вздох был частью симфонии, что не нуждалась в словах. Их губы встретились — сначала нежно, как лепестки, касающиеся воды, затем жадно, как буря, сметающая всё на своём пути, и лестница наполнилась звуками их страсти — тихими стонами, шорохом кожи, биением сердец, что говорили о ночи, которая станет легендой.

Вечернее напряжение, копившееся в томных взглядах, случайных касаниях, невысказанных желаниях, вырвалось наружу, как вино из переполненного бокала, разливаясь сладкой, пьянящей волной по их венам. Двери спален закрылись с тихим щелчком, подобным удару молоточков судьбы, оставляя каждую пару в их новом, запретном мире, где правила растворялись в языке тела, шёпоте кожи и стонах, что рвались из груди, как птицы из клетки.