26. Особенности сексуальной жизни порядочного чело aka Секс истории из жизни

ОСОБЕННОСТИ СЕКСУАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ПОРЯДОЧНОГО ЧЕЛОВЕКА. ЧАСТЬ 26

В состоянии "как будто не спал" он провел весь день. После работы шёл домой никакой, с одним лишь желанием выспаться. И вдруг с ним приключилась довольно странная встреча.

- Кузьма? - окликнула его какая-то женщина.

Перед ним стояла уже не молодая особа, одетая по-простому, с двумя пакетами в руках. Лишь взлетевшая вверх бровь и открытый рот, с выпавшим сбоку зубом, весьма отдалённо напоминали ему одноклассницу.

- Лю-ба... - тихо произнёс он наугад, не веря в то, что перед ним на самом деле одноклассница.

- Узнал...

Она заулыбалась и нить узнаваемости на какое-то время ускользнула - перед ним снова стояла незнакомая женщина. Однако само её признание заставила и дальше всматриваться в лицо, ища и узнавая уже знакомые черты.

В молодости она созрела рано и в старших классах была уже полностью сформировавшейся девушкой. Особенно бросались в глаза её длинные ноги. В сочетании с симпатичной мордашкой, она  считалась одной из первых красавиц в классе. Но с парнями она особа не водилась, соблюдала, так сказать, нейтралитет.

Кузьме больше других досталось от неё неопределённой надежды, потому что она хорошо реагировала на его шутки. Можно даже сказать, что она тянулась к нему, потому как другие так шутить не умели. Но после школы, как-то сразу, выскочила замуж за баскетболиста. Кузьма его хорошо знал, потому что тот жил в их дворе. Он был старше на шесть лет, только что закончил институт физкультуры, обладал модельной внешностью, в общем - во всём преуспевающий. Куда уж ему, Кузьме...

- Ну как ты? - извечный вопрос при встречах.

Кузьма опустил, что у него умерла жена. Он стал рассказывать о Галине как о законной жене, о работе. Набралось не много и он, чтобы побыстрее избавиться от себя, задал встречный вопрос - "Ну а ты как?".

- Я... - ответила Люба и, тяжело вздохнув, достала сигарету и закурила.

По тому как она курила он понял, что делает это давно и много.

- В молодости я тебя считала замухрышкой...

Начала она, сделав две глубокие затяжки.

- Поэтому вышла замуж за красавца с двухметровым ростом...

Ещё две затяжки вошли и вышли через её легкие.

- Теперь этот красавец превратился в двухметрового увальня, весом в сто двадцать килограммов... Самое страшное, что он лежит парализованный, со всеми вытекающими отсюда последствиями...

Снова рука с горящей сигаретой поднялась ко рту, огонёк засветился ярче, послышался лёгкий треск дешёвого табака.

- Всё одна... Всё одна... У сына соревнования, тренировки, всё в разъездах... Дочка помогает, но какая от неё помощь? Четырнадцать лет всего...

Она посмотрела ему в глаза и тут же отвела их.

- Лучше бы я вышла замуж за замухрышку...

Сигарета - единственное что заполняло собой пустоту, появлявшуюся между строк этого разговора.

- И зачем я его простила семь лет назад, когда он мне изменил? Где справедливость? Как е***ться, так к молодой и красивой. А как дерьмо отребать, так к собственной жене? Но я же добрая, вот и страдаю из-за этого...

Подождав какое-то время, она отшвырнула окурок в сторону и, подняв с земли пакеты, проговорила.

- Ладно, было приятно увидеться...

И ушла... Ушла так же неожиданно, как и появилась.

И Кузьма ушёл... Ушёл в противоположную от неё сторону, хотя ему и не надо было туда.

Его теперь мучил, в общем-то, второстепенный вопрос.

"Разве я был замухрышкой? Да, она была выше за меня почти на пол головы, но я был не замухрышкой? Я имел вполне нормальный рост и по телосложению без изъянов. Странно, почему она меня так называла? Я и не знал...".

Казалось, эта сама встреча обладала какой-то тревожностью. Если до неё ему хотелось прийти домой и выспаться, то теперь тревога прогоняла сон. Создавалось впечатление, что в его организме смешались две совершенно противоположные субстанции: снотворное и возбудитель. И теперь они действуют поочередно, подвергая его организм короткому воздействию той или другой субстанции. Это отразилось на его отношении к той же Любе. Он то злорадствовал, пусть и не публично, а где-то в глубине души, что вот, мол, дура, вышла бы замуж за меня, ничего бы этого не случилось. То тут же начинал  искренне жалеть её и защищать.

"В чём виновата Люба? - думал он - В том, что предпочла  баскетболиста, а не меня? Ну так он был лучше меня во всём.   Он был лучше всех нас. Разве могла она поступить по-другому?".

И вдруг он начал думать о смерти...

Мысли приходили с наступлением ночи, вселяя панический страх. Они  приходили и раньше, но он к этому относился спокойно. Но именно теперь, хотя повода для этого не было, мысль о том, что он умрёт и не будет ничего, не давали ему покоя. В сознании тут же материализовался тот второй Кузьма, "отрицательный". Он хладнокровно, цинично, и бесстрастно произнёс - "Ну так все умирают... Рано-поздно, но умирают... Леонардо да Винчи, Ван Гог, Эйнштейн... В этом вопросе все равны...".

Тут же вспомнились София. Но почему-то одноклассники, преждевременно ушедшие в мир иной, произвели на его более сильное впечатление. И особенно Тома Свидурцова. Она вышла замуж, родила ребёнка и у неё развилась меланома. Второй ребёнок её не спас. Так же Сашка Выстов. У того были проблемы с сердцем. И ладно бы это были какие-нибудь алкаши, ведущие аморальный образ жизни. Так нет же, все вполне приличные люди. Его Софии ещё повезло - она умерла неожиданно. Может она что-то знала, может она была готова, но всё-таки это случилось неожиданно. А те, и особенно Тома, осознавали ведь, что умирают...

"Вот интересно, что происходит, когда человек умирает? - задался вопросом Кузьма - Разрушается тело... Это понятно. Ну, а сознание? Что происходит с сознанием? Будет ли там, кто-то или что-то, осознавать себя Софией, Томай, Сашкой? Буду ли я ещё где-то осознавать себя собой? А что теперь во мне осознаёт что это я?"

Все эти вопросы приходили к нему обычно дома. На работе он думал только о работе. Поэтому последнее время он как-то без особой охоты шёл домой. Вот и этот вопрос выскочил неожиданно и заставил его замереть прямо на том месте, где находился.

"Наверно... что-то в мозгу... - пришёл он к выводу, после длительного раздумья - Но что?"

Он попробовал залезть в мозг, добраться до уровня элементарных частиц и вдруг обнаружил, что потёмки начинаются уже на клеточном уровне.

"Да не мучайся ты - сказал ему второй Кузьма - На уровне элементарных частиц, есть только элементарные частицы. Больше нет ничего".

"А что же тогда! - воображаемым криком спросил его первый Кузьма и получил неопределённый ответ - А хрен его знает..."

Вспомнился ещё случай, который произошёл ещё до женитьбы на Софии, когда он только пришёл на завод. Тогда начальнику планового отдела было около пятидесяти лет и для двадцатипятилетнего Кузьмы, он уже считался пожилым человеком. Он ему запомнился весёлым и жизнерадостным. Но вот однажды он увидел его задумчивым и грустным: они ехали в троллейбусе и тот, как-то отрешённо, смотрел в окно. Кузьма наблюдал за ним  исподтишка и в это время тот показался ему очень одиноким человеком. А когда он вышел из троллейбуса, то повернулся в сторону храма и перекрестился. Он, оказывается, уже тогда был безнадёжно болен...

- Вот... - произнёс Кузьма вслух, вспоминая тот случай.

"Религия... Перед смертью все становятся верующими".

Он представил, как после земного бытия, приходит к убелённому сединой старцу и как тот грозно вопрошает, хотя и сам прекрасно знает ответ - "Грешен?".

- Грешен... - смиренно отвечает Кузьма.

- Спускай-ка, милок, портки и садись на раскалённые угли... И сидеть тебе, милок...

Дальше всё зависит от тяжести греха. Но всё равно - отсидел положенный срок и в рай. Потому как чего-то среднего нет – или рай, или ад...

"Если бы всё было так просто..." - вздохнул Кузьма.

Теперь религия безнадёжно отстала от науки. Призыв - "Молитесь и будет вам счастье" - уже не работает. Люди молятся и убивают друг друга. Ради того, чтобы угодить власти, священнослужители готовы искромсать святое писание и, в частности, тот же принцип - "Не убей...". Теперь в "Ветхом Завете" надо писать - "И сотворил Господь молекулы, атомы, фотоны разные там и приказал им объединяться...".

"Нет, это не годиться... - заключил Кузьма - Так что же?".

Он решил, что если "потёмки" начинаются на клеточном уровне, то с них надо и начинать.

"Клетка, это живой организм... Ниже идёт неживая материя...   С чего всё началось, к тому всё и стремиться... "Из праха пришли мы, и в прах превратимся...". Но насколько та материя неживая? А что если отсюда берёт начало что-то другое, неизведанное? Разве в мире мало неизведанного? Нет, всё-таки права Галина - это всё энергия. И Разум - энергия, и Сознание - энергия, и Бог - энергия. Правы те, кто работает с энергетикой, потому как она везде и всюду. И всё что рождается, на самом деле не умирает, потому что для атомов нет ни смерти, ни рождения. Они просто были, есть и будут.   Присутствия Разума на всех уровнях, очевидна. Зря человек приписывает это качество только себе. Придёт время и мы тоже попадём в этот нескончаемый поток, который называется бесконечность. Все мы: и София, и Тома, и начальник планового отдела, и я будем там. Там у нас ничего не закончится, потому что в бесконечности ничего не заканчивается. Всё продолжится, но на каких-то других уровнях, в других условиях. И кто сказал, что нет обратной связи? Разум управляет всем и всегда, везде и всюду. Мы просто этого не замечаем. Может какие-то процессы и необратимы, мол нельзя воскреснуть и обрести то же тело, но есть что-то другое. Мы догадываемся об этом, мы что-то чувствуем, отсюда и предсказатели, пророки, ясновидящие и всё остальное. Да и в каждом из нас есть что-то особое, неизведанное. Если у кого-то оно проявляется, то значить так и надо. Но может проявляться и скрытно, мы об этом не догадываемся. И это тоже кому-то надо. Эволюция - это всего лишь один из механизмов развития. Но планы то у Бога..."

Но он не закончил на этой оптимистичный ноте, потому как тут же в его мозгу родились другие мысли, которые противоречили сформулированной им теории и требовали ответов.

"Хм... Планы Бога... Ну а как же грешники? - спрашивал он - Один человек живёт честно, а другой сволочь. В итоге - все равны. Разве это справедливо? А как же совесть? Нет, нужен ад... Нужен ад и справедливый суд..."

Кузьма знал что это. Это была депрессия. Так называемый кризис среднего возраста. Он только не знал как из него выйти. Утром оно не особо ощущалось, потому что, обычно, торопился на работу. Днём было некогда депрессировать, потому что надо было работать. А вот вечер приносил с собой темноту и депрессия разгоралась с новой силой. Не знала и Галина как от неё избавиться. Она всё видела, всё понимала, но ничего не могла сделать. Она каждый день лишь внимательно всматривалась в его глаза, как бы вопрошая - "Ещё нет?". И он ей тоже отвечал лишь одними глазами, мол, ещё нет.

Всё чаще Кузьма вспоминал свою первую жену. Ему казалось, что она бы его излечила. Как она это сделала бы, он не знал. Но был уверен, что сделала. Она, хотя бы, его пожалела. Почему-то теперь, как никогда раньше, он нуждался в жалости. Но Галина жалеть не умела и, может быть поэтому, он не хотел от неё жалости. Особенно тяжело было в выходные дни. Он не знал куда себя деть поэтому брался за любую работу по дому. Это заметил даже Леша.

- Что-то у вас ремонт не заканчивается - сказал он как-то.

Казалось бы, после очередной выполненной работы, Кузьма должен был остаться доволен собой. Но как-то сразу же возникал вопрос.

- А чего ты достиг в этой жизни?

И тут же на него, словно неожиданно начавшейся дождь, проливался ответ.

"Да ничего... Учился - сидел на шее у родителей... Квартира - это, фактически, заслуга брата... Женитьба? Так ведь тоже всё из-за квартиры... А сам-то ведь, ничего не создал... Карьеры нет... Достижений нет... Ничего нет...".

Если эта мысль всего лишь нивелировала его значимость, то очередная мысль ставила вопрос жизни и смерти: ему вдруг стало казаться, что он неизлечимо болен. Вот он болен, болезнь прогрессирует, развивается, в конце концов она его одолеет и он умрёт. Казалось бы, надо тут же идти к врачу и снять проблему: есть болезнь, или нет. Но он боялся идти, потому что боялся, а вдруг её, действительно, обнаружат.

От пребывания в страхе и напряжении у Кузьмы пропал аппетит и сон. Он стал худеть, изменился в лице и, конечно, сексуальная жизнь прекратилась. Он пребывал как бы на распутье: с одной стороны, уйти от Галины, мол, зачем ей создавать проблемы. Но с другой стороны, это бы выглядела как бегство и, надуманная болезнь, без подтверждения врачей, была лишь причиной.