Как друг мою маму. Тематика: Изнасилование маму

Новогодний корпоратив, который запомнился надолго

Новогодние корпоративы — это всегда коктейль из веселья, неожиданностей и... иногда откровенно странных ситуаций. Именно такую историю я хочу вам рассказать.

На тот момент мне только исполнилось 18, а моему другу Ренату — 18 или 19. Мы знакомы с пятого класса, а сейчас учимся в одной группе и живём в одном жилом комплексе в столице. Но чтобы история стала понятнее, нужно сказать пару слов о моей маме.

Её зовут Лариса, ей 43 года. Она — мать двоих детей и фитнес-тренер в спортивном клубе неподалеку от дома. При росте 174 см она выглядит так, будто только что сошла с обложки глянца: длинные ноги, подтянутая фигура, плоский живот — результат многолетних тренировок. Правда, грудь у неё не выдающаяся — скромный второй размер, да и форма уже не та. Зато зелёные глаза, короткая блондинистая стрижка и уверенный взгляд делают её заметной в любой компании.

Но главное в ней — характер. Он у неё... скажем так, взрывной. Даже отец, человек с железными нервами, порой её побаивается.

Всё случилось когда мама и её подруга, тётя Зера, вернулись с корпоратива. Походка выдавала лёгкое шампанское головокружение, а смех, звонкий и чуть усталый, эхом разносился по квартире. Они опустились на кухонные стулья, словно две королевы, решившие продлить бал — бокалы с игристым в руках, вечерние платья, расшитые блёстками, мерцали в тусклом свете лампы.

Зера... С неё невозможно было отвести глаз. Хрупкая, как фарфоровая статуэтка, она носила титул «Мисс фитнес-бикини» не просто так: каждая линия её тела будто выточена резцом мастера. Она была в маленьком черном платье и чулках, выглядела очень эффектно. Чулки с кружевными стрелками, заканчивающиеся высоко на бёдрах — её наряд был дерзким перформансом. Даже татуировки, сплетающиеся в загадочные пиктограммы, выглядели тщательно продуманной деталью образа. Но больше всего гипнотизировало лицо: губы, подчёркнутые перманентным макияжем, словно две алые капли, и взгляд, острый, как лезвие, даже сквозь дымку шампанского опьянения. А её силиконовая грудь, округлая и нарочито совершенная, будто бросала вызов гравитации, вырываясь из декольте.

В моей голове уже возникал план провести с ней время, но ожидания не оправдались.

Ближе к часу ночи, когда уже действовал комендантский час, за ней приехал какой-то мужчина на внедорожнике. Судя по всему, они вдвоём неплохо провели время. Мама проводила её до лестничной клетки, а когда вернулась, сама не смогла справиться с лестницей на второй этаж.

Наша двухуровневая квартира встретила маму неласково. Она осела на ступеньках у прихожей, словно сломанная марионетка, и... выключилась. Её наряд — короткое вязаное платье песочного оттенка, чулки в тон и кружевные стринги — вопреки всему оставался безупречным, будто броня светской львицы. Я попытался взять её на руки и отнести в комнату, но она вяло вырывалась, а узкая лестница превратила подъём в пытку.

Гнев клокотал во мне — не столько на неё, сколько на Зеру, исчезнувшую в ночи.

В борьбе платье съехало вверх, обнажив полоску кожи над пупком. Я замер: контраст её спортивного тела и детской беспомощности был нелеп и... Рука сама потянулась к телефону. Щёлк. В Telegram-чате с Ренатом фото зависло на пару секунд, а затем — три точки набора. Он точно ржёт сейчас, прилипнув к экрану.

Ренату очень впечатлила фотография, однако он попросил пойти дальше, немного приспустить трусики и сфотографировать киску моей мамы.

Убеждать меня долго не потребовалось, и я сделала это легендарное фото.

Приоткрыл её трусики, сфотографировал киску мамы, а также фото, как я кладу свой член ей на губы, будто она сосет. Хотел ли я тогда трахнуть свою мать? Нет, не хотел. Я хотел трахнуть Зеру.

Спустя пятнадцать минут в дверь позвонил Ренат.

— Друг, что ты здесь делаешь? — удивился я, открывая.

— Пришел помочь с матерью, — ответил он, переступая порог.

— Чем помочь? — нахмурился я.

— Уложить её. Не справляешься же один.

— Ладно, попробуем.

Поднять маму на второй этаж так и не удалось. Решили разместить в комнате сестры на первом. Сестра уехала в Польшу два года назад, когда началась война, отец — на фронте. Опущу детали нашего разговора, но Ренат неожиданно предложил... ту самую «помощь». Кто не понял, попробовать трахнуть ее.

Ренат посмотрел на меня с вызовом.

— Давай, начинай, — прошептал я, невольно отводя взгляд.

— Нет, я лишь наблюдатель, — он сделал шаг назад, будто отмежёвываясь.

— Значит, я один... с ней? — голос дрогнул.

— Да. Ты же сам хотел. Я пас

Мать, беспомощная и бледная, лежала на простыне. Ренат, не скрывая цинизма, принялся за своё. Я машинально схватил её за запястья, чувствуя, как под пальцами пульсирует слабый жар. Она едва заметно зашевелилась, и на миг мне показалось, что веки дрогнут... но нет, сознание не вернулось.

Только тогда я осознал: он даже не подумал о безопасности. Всё произошло слишком быстро, слишком безрассудно.

Я уговорил его надеть презерватив. У него был всего один. Да, это наш первый раз с матерью... хотя мы с ней давно перешли границы.

Картина, застывшая передо мной: Ренат в розовой комнате сестры, его резкие толчки, мать, раскинувшаяся на постели. Ноги врозь, руки беспомощно распластаны по одеялу. Иногда она бормотала что-то сквозь сон, но не просыпалась.

Не прошло и пяти минут, как он кончил.

Спустя пятнадцать минут — захотел снова, но презервативов больше не осталось. Тогда Ренат выдал свою «гениальную» идею:

— Пусть она мне отсосёт.

Он прижал её голову, втолкнув член в рот. Мать внезапно дернулась, словно её ударило током, отползла к краю кровати и начала рвать.

Она немного проблевалась и снова заснула. Теперь она лежала, наполовину съехав с кровати: ноги стояли на полу, согнутые в коленях, лицо уткнулось в матрас. Поза вышла нелепой, но картина казалась невероятно сексуальной — всё-таки у неё был охуенный зад. Меня даже потянуло трахнуть её самому или хотя бы смотреть, как это делает Ренат. Но я лишь потрогал её ягодицы.

Я пошёл искать тазик и тряпку, чтобы убрать рвоту. Пока меня не было, Ренат снова пристроился сзади и начал её долбить.

— Постой, дружище! Ты что, презы нашёл? — ворвался я в комнату.

— Не-а.

— Тогда нахуя продолжаешь?!

— А ты найди мне этот чёртов презерватив — и буду в нём!

— Да я ж тебе говорил — нихуя нету!

— Тогда давай, блять, искать!

Мы обыскали весь дом. В комнате матери, под грудой старых журналов, обнаружили коробку: пачка презервативов, верёвки для бандажа, фалоимитаторы, смазки и ещё куча всего.

Мы спустились обратно в комнату сестры, чтобы продолжать. Смотря, как Ренат трахает мать, меня начало подмывать: я злился и ревновал, что сам до сих пор не получил Зеру. В этот раз он возился целых пятнадцать минут. Я еле сдерживался.

Как только он закончил, я вышвырнул его взашей. Вернувшись в свою комнату, достал телефон, зашёл в инсту на страничку Зеры и начал дрочить. Мысли крутились вокруг одного: «У меня же тут ахуенная попа под боком — чего бы не трахнуть её? »

Спустившись вниз, увидел: мать уже забралась на кровать повыше и укуталась в одеяло. Её лицо, бледное и опухшее, убило всё желание. Пришлось вернуться в комнату и снова открыть инсту Зеры.

Я зашёл в мамину комнату, взял смазку — чтобы было легче. Остановился: «Стоп, что я делаю рукой? Давай попробую иначе». И спустилися к ней. Вспомнил, как она лежала раньше, стянул одеяло, подтянул её к краю кровати, перевернул на живот. Нанес смазку... И снова эта возбуждающая картина.

Мой член, смазанный до блеска, вошёл на удивление легко. Тепло её тела оглушило — это было нереально. Кончил почти сразу: сперма потекла по основанию члена. Попытался сделать ещё несколько движений, но боль перебила всё.

После этого натянул на неё трусы обратно, усадил на край кровати и накрыл одеялом.

Утром в доме повисла абсолютно неловкая тишина. Её нарушила только Зера, которая заглянула ближе к обеду. Я нервничал: думал, сейчас схлопочу пиздюлей за вчерашнее, да и вообще — то ли мать всё помнит, то ли нет.

Но через пару часов пришла мамина подруга и женщины открыли очередную бутылку вина, и началось... Они стали обсуждать вчерашнее, смеяться и перебивать друг друга и вспоминали что было на корпоративе. Как именно они это преподнесли — совсем другая история. Если будет интересно — пишите, расскажу.