Неожиданный подарок (Часть 2)

Прошло несколько недель с того момента, как наши с мамой отношения перешли грань. Мы уже не могли остановиться — каждый вечер она встречала меня в откровенном белье, а иногда и вовсе без него, и я трахал её до изнеможения.

Но однажды я совершил ошибку.

В институте, после пары рюмок в баре с друзьями, я разоткровенничался.

— Да вы, пацаны, даже представить не можете, какую телку я имею, — хвастливо брякнул я, чувствуя, как алкоголь развязывает язык.

— Ого, серьёзно? Кто такая? — оживился мой друг Макс.

Я усмехнулся.

— Да так... одна зрелая женщина. Опытная.

— Ну и? Имя? Фото есть? — пристал ко мне второй приятель, Влад.

Я заколебался, но потом, поддавшись всеобщему ажиотажу, неосторожно пробормотал:

— Арина...

— Арина? — переспросил Макс. — Слушай, а это не твою мать так зовут?

Я резко замолчал, но было уже поздно. По их лицам я понял — они догадались.

— Ты... Ты же не... — Влад округлил глаза.

Я резко встал.

— Заткнись. Это шутка.

Но они уже переглядывались.

На следующий день я вернулся домой раньше обычного — меня выгнали с пары. Открыв дверь, я услышал голоса из гостиной.

— Ты понимаешь, что это ненормально? — грубый мужской бас.

— Это не ваше дело! — резко ответила мама.

Я замер.

— О, так ты ещё и дерзкая? — мужчина засмеялся. — Ну ладно, тогда я просто расскажу всем, какая ты шлюха. Твои коллеги, соседи... А главное — твоему сыну.

— Вы не смеете...

— А вот и смею. — Раздался звук пощечины.

Я ворвался в комнату.

Перед мамой стоял высокий мужчина лет сорока пяти, в дорогом костюме. Это был отец Влада — Сергей Николаевич.

— А, вот и герой-любовник, — он осклабился.

— Убирайся отсюда! — прошипел я.

— Или что? — Он презрительно осмотрел меня. — Ты что, мальчик, мне угрожаешь?

Мама стояла бледная, с красным следом от пощечины на щеке.

— Что тебе нужно? — спросил я сквозь зубы.

— Мне? — Он ухмыльнулся. — Твоя мамаша уже всё поняла.

Я посмотрел на неё. Она отвела глаза.

— Он... Он требует, чтобы я... — её голос дрожал.

— Чтобы ты стала его шлюхой, — закончил Сергей. — Иначе весь город узнает, что ты трахаешь собственного сына.

Я бросился на него, но он легко отшвырнул меня.

— Не выёбывайся, пацан. Иди в свою комнату.

— Денис... — мама дрожащим голосом сказала. — Пожалуйста... уйди.

Я не хотел, но её взгляд был умоляющим.

Я вышел, но не ушёл — прижался к двери, слушая.

— Ну что, Арина, — услышал я голос Сергея. — Раздевайся.

— Вы... Вы же сказали, что просто поговорим...

— Я передумал.

Раздался звук рвущейся ткани. Мама вскрикнула.

— Вот так... — прошептал он. — Какая же ты сочная.

Я сжал кулаки, но не мог войти — мама сама попросила меня уйти.

— На колени, — приказал он.

Тишина. Потом — влажный звук. Мама закашлялась.

— Глубже, шлюха. Ты же умеешь.

Она захлёбывалась, но он не останавливался.

— Вот так... О, да... — застонал он.

Потом раздался стук — он, видимо, встал и толкнул её на диван.

— Раздвигай ноги.

Мама слабо протестовала, но он уже вошёл в неё.

— Ах, какая же ты тугая... — зарычал он.

Дальше были только звуки — хлюпающие толчки, мамины сдавленные стоны, его тяжёлое дыхание.

— Да... Вот так... Принимай, шлюха!

Он кончил с громким стоном.

Потом — тишина.

— Запомни, — сказал он хрипло. — Теперь ты моя. Я буду приходить, когда захочу. И если ты откажешь...

— Я... я поняла, — прошептала мама.

— Хорошая девочка.

Я услышал, как он одевается, потом шаги к выходу.

Я едва успел отскочить от двери.

Сергей вышел, поправляя галстук. Увидев меня, он ухмыльнулся.

— Не переживай, сынок. Я её хорошо отъебал.

Я не ответил.

Он достал телефон.

— Кстати, оставлю её номер. На всякий случай.

И ушёл.

Я зашёл в гостиную.

Мама сидела на диване, прикрытая порванным халатом. Её губы были опухшими, волосы растрёпанными.

— Мама...

Она не посмотрела на меня.

— Это моя вина, — прошептала она.

— Нет! Это я... Я болтал...

Она покачала головой.

— Теперь он будет приходить.

Я сжал кулаки.

— Я не позволю...

— Ты ничего не можешь сделать, — она подняла на меня глаза. В них была боль. — Он уничтожит нас.

Я подошёл и обнял её. Она разрыдалась.

— Всё будет хорошо, — прошептал я, но сам не верил в это.

Потому что знал — это только начало кошмара.