Анжела — моя любовь навсегда. Из сборника Рассказ про любовь Часть 2

— Наконец-то я достигла настоящего оргазма, Анжелка. С тобой это в сто раз лучше, чем с любым мужчиной. Какое счастье, что я встретила тебя на курорте. Моя радость. Моя любимая! — выразила моя мама благодарность своей партнерше с пенисом за то, что та довела её до экстаза, вызвав крики наслаждения.

Вокруг никого не было, и мама Ира могла свободно кричать в момент кульминации. Чего, конечно, не позволишь себе в городе, где вокруг полно соседей.

— И я тебя обожаю, Ирочка. Что бы я делала без тебя, милая. Ты спасла меня. И я буду тебе верна. Хочу быть с тобой всегда, насколько это возможно. — ответила Анжела моей маме, нежно поглаживая её роскошное тело, лежа рядом на кровати.

Подруги перешли с дивана на кровать, сняв с неё покрывало и одеяло. Там были свежие простыни и подушки. Лежа на кровати, они ласкали друг друга, отдыхая после бурного секса на диване.

На полу одиноко лежал сморщенный презерватив, наполненный спермой. Анжела сняла его и бросила на пол. А мама Ира заботливо вытерла её пенис салфеткой, которую достала из сумки.

Некоторое время подруги, если их так можно было назвать, лежали и ласкали друг друга. А я, сидя в шкафу, видел только узкую спину Анжелы и её мальчишескую попку, а также длинные стройные ноги.

Вид был сбоку, и можно было подумать, что в постели лежат две лесбиянки — молодая и постарше. Ведь огромный пенис Анжелы в такой позе был не виден.

— Ой, подожди, милая. Дай мне прийти в себя. У тебя всё так быстро происходит. Я не могу привыкнуть. На кровати неудобно, тут перина, она проваливается. Пошли обратно на диван. — мягко сказала мама Ира своей подруге, не давая той лечь на неё сверху.

После взаимных ласк пенис транссексуалки снова встал, и она попыталась забраться на мою мать, готовясь к миссионерской позе без презерватива. Но опытная в любовных делах мама Ира не позволила ей этого сделать.

И мама была права. На мягкой перине секс — это мучение. На твёрдом пружинном диване совсем другое дело. Там можно было и подмахнуть, если что.

— Ты права, Ирочка. Просто я так по тебе соскучилась. По твоему телу. Я готова любить тебя везде. — ответила Анжела, скатываясь с неё на бок.

Транссексуалка встала с кровати и помогла подняться маме Ире. У Анжелы стоял её большой пенис, и она снова хотела заняться сексом с моей матерью, полной бухгалтершей с чёрным заросшим лобком.

Несколько секунд подруги стояли на полу возле кровати, держась за руки. А я смог рассмотреть обнажённое тело своей матери. Её тяжёлые и вытянутые груди, словно две большие дыни, немного выпуклый сексуальный животик и покрытый густыми чёрными волосами лобок. А также широкие гладкие бёдра и объёмную белую попу.

Если у тёти Анжелы попка была маленькой, мальчишеской — ведь она, по сути, бывший парень, то у мамы Иры попа была типично женской, большой и мягкой на вид. Я видел, как при ходьбе её ягодицы дрожали, настолько они были мягкими.

— Эх, Анжела. Жаль, что у нас нет больших денег. А то бы уехали за границу, в Голландию, например. Там такие отношения, как у нас, разрешены, и никто на это не обращает внимания. Не то, что в России. — горестно вздохнула мама Ира, открывая зубами с золотыми коронками пакетик с презервативом.

Пока мать, стоя у стола, готовила импортный презерватив к использованию, её подруга транссексуалка Анжела быстро разложила диван-кровать и принесла на него подушки с кровати.

Сила у трансухи была, неизвестно, чем она занималась до того, как отрастила груди. Может, Анжела — бывший спортсмен, и её звали Андреем. И по этой причине я сидел в шкафу тихо, не в силах пошевелиться, серьёзно опасаясь за свою жизнь.

Боясь разоблачения, любовники могли меня действительно убить. Хотя я не думал, что моя мать способна на убийство собственного сына. Но кто знает, как они себя поведут, обнаружив меня в шкафу?

— Ты же работаешь с деньгами, Ира. Укради для меня миллион, и махнем за границу. В Нидерланды или во Францию. А лучше в Тайланд. Там рай для транссексуалов. И мы могли бы даже пожениться. В Королевстве Тайланд разрешены однополые браки. — сказала Анжела моей матери, ложась на разложенный диван, то ли в шутку, то ли всерьёз.

Трансуха легла на спину, положив свою светлую голову на подушки, выпятив свой огромный пенис вверх, ожидая, когда к ней присоединится её зрелая любовница.

А я смотрел в замочную скважину на лежавшего передо мной транса и поражался его или её красоте.

Гомосексуалов я не любил, считал их извращенцами и отбросами общества. К лесбиянкам относился нейтрально. Но к трансам был неравнодушен. Но только к женственным транссексуалам, а не к тем мужчинам с волосатыми ногами и грудью, которые носят женское бельё.

И новая подруга мамы, беженка из Цхинвала, тётя Анжела, у которой между ног был внушительный пенис с яйцами, была из тех "ошибок природы", на которых у меня вставал член. И она мне безумно нравилась.

Конечно, в душе я понимал, что Анжела, по сути, гомосексуал. Бывший мужчина, который отрастил себе груди, принимая гормоны, и носит женское бельё. И, возможно, позволяет сношать себя в задний проход другим мужчинам.

Но сейчас я видел перед собой красивую молодую женщину. У которой тело было абсолютно женским. А стоящий у неё колом пенис с красной головкой не только не портил внешность Анжелы, но наоборот, придавал ей сексуальность. Без пениса она бы мне не понравилась. Я любил женщин с большими грудями и попами, таких как мама Ира. А Анжела привлекала моё внимание именно своим пенисом.

Мне нравилось смотреть, как она занимается сексом с моей матерью. И ласкается с ней. И я бы всё на свете отдал за то, чтобы вместе с ней лечь в постель с мамой Ирой.

— Да откуда в нашей автоколонне миллион, Анжела. У нас такой прибыли и за год не будет. Украла бы ради нас с тобой. У меня желание есть засыпать и просыпаться вместе с тобой в одной постели. Но, увы, это невозможно. — вздохнула моя мать и, держа презерватив в руке, залезла на диван к лежавшей на спине транссексуалке, у которой с пениса капала светлая смазка от возбуждения.

Мама Ира ловко надела импортный презерватив на головку пениса Анжелы и, раскатав его пальцами по всей длине, кряхтя, стала её оседлать сверху.

И, придерживая пенис трансухи рукой, со стоном села на него и начала двигаться вверх и вниз.

— Аааааа! Вот так. Я сама сверху! Обожаю. Аааа. Оооооо! — стонала моя мать, занимаясь сексом с Анжелой в позе наездницы.

Я сидел в шкафу и с отвисшей челюстью наблюдал за мамой Ирой и как она со стонами двигается вверх и вниз на огромном пенисе жено-мужчины по имени Анжела.

Ещё вчера, да и сегодня утром, я сгорал от нетерпения увидеть, как моя сорокалетняя мать будет заниматься лесбийским сексом с молодой женщиной. И это для меня было за гранью. Но я и предположить себе не мог, что стану свидетелем самого дикого разврата, который бывает в половых сношениях. А именно секса моей матери с красивым транссексуалом, неотличимым от женщины.

Вид из шкафа на диван был как бы сзади, и у меня перед глазами мелькала широкая, как совковая лопата, спина мамы Иры и её попа. Я видел, как пенис Анжелы входил в её влагалище, словно поршень в цилиндр. А ещё мне было видно её анус. Он выделялся на фоне белых, как молоко, ягодиц и был тёмно-коричневым и волосатым, как и её промежность.

Мать, двигаясь на пенисе подруги, то и дело наклоняла туловище вперёд, чтобы поцеловаться с ней в губы в процессе. И мне открывался великолепный вид на её натруженный анус в обрамлении чёрных волосков.

И в эти минуты я завидовал Анжеле. Ведь она мяла и сосала соски на крупных грудях моей матери. А та, двигаясь на её пенисе, держала свои руки на её грудях и тоже их мяла, наслаждаясь вдвойне.

Секс с трансом был намного приятнее для моей мамы, чем обычное сношение с мужчиной. По её же словам.

Анжела нежная, красивая, женственная. У неё хорошая эрекция. И она не знает усталости. И от трансухи не пахнет перегаром, как это часто бывает с провинциальными мужиками. Да и моей требовательной в плане секса матери нереально найти кого-то у нас в городе для перепихона. Одна пьянь не хуже нашего папаши. Да и известно все тут же будет. Так что трансуха, которую она привезла с курорта — идеальный вариант. Никто не догадается, что у неё есть пенис. И мама Ира может заниматься сексом с ней прямо у нас в квартире, улучшив момент. Папа Толик и не подумает, что блондинка занимается сексом с его женой.

— Я с тобой уже третий раз кончаю, Анжела. И думаю ещё кончить. Для этого у нас времени вагон. Но отдохни, милая. А то я тебя загоняла. Давай выпьем и покурим. Курить охота, сил нет. — поймав очередной оргазм, двигаясь сверху на пенисе Анжелы, мама Ира слезла с неё и, завалившись на бок, легла рядом, раскорячив ноги и выпятив напоказ свою чёрную, заросшую волосами вагину.

Мать не знала, что её сын сидит в шкафу в паре метров от неё и видит её голой. Поэтому так вальяжно разлеглась. Анжелу она не стеснялась. А мне было видно всё, вплоть до прыщиков на внутренней стороне её бёдер.

— А ты вазелин с собой случайно не захватила, Ира. Я хочу трахнуть тебя в попку. В неё можно без презерватива. Не люблю я с "резинкой". Приятнее, когда он в тебе голенький ходит. — спросила Анжела у моей мамы, вставая с дивана и, подойдя к столу, взяла с него пачку сигарет и зажигалку.

Трансуха прикурила две сигареты и одну из них протянула моей матери.

— Взяла. Как же без него обойтись. Я знала, что ты попросишь. Но обещай мне, Анжела, что не будешь глубоко засовывать. В прошлый раз у меня от этого задница болела. Он у тебя слишком велик для анального секса, — ответила мама Ира своей подруге, лежа на диване с разведенными ногами, как проститутка, и с наслаждением затягиваясь сигаретой.

Я видел, как из ее влагалища сочилась белая смазка. Эта смазка обильно покрывала презерватив, который висел на опавшем члене Анжелы. Транссексуалка не сняла использованный презерватив и ходила с ним, пока моя мать не подозвала ее к себе на диван и не сняла с члена любовницы презерватив, бросив его на пол.

— Обещаю, милая. Тебе не будет больно. Я все сделаю аккуратно, — Анжела легла рядом с подругой на диван и стала вместе с ней курить, стряхивая пепел в пепельницу, стоящую между ними. Эту пепельницу заботливая транссексуалка взяла со стола.

Со стороны было крайне необычно наблюдать за лежащими на диване женщинами. У молодой был член, а у другой, постарше, — черная, заросшая жесткими волосами промежность, почти до пупка. Пизда.

После курения подруги встали с дивана и подошли к столу, где выпили водки и плотно закусили. При этом моя мать, словно проститутка, села голой попой на колени к транссексуалке, обняв ее за шею.

— Я не понимаю тебя, Ира. Ты же не девственница в заднем проходе. Почему тебе больно? — спросила Анжела у моей матери, стоя возле стола и смазывая головку члена вазелином, который выдавливала из тюбика, найденного в сумке. Член у транссексуалки встал, и она готовилась проникнуть в задний проход моей матери.

— Ты права, подруга. Мою попку давно уже лишили девственности, с тех пор как я стала ездить на юг отдыхать. Но такие большие, как у тебя, я в задницу не пробовала. Поэтому и говорю тебе, не засовывай его полностью. Мне нужно привыкнуть, — ответила мама Ира, взяв из рук подруги тюбик с вазелином.

Мать внимательно осмотрела головку члена стоящей перед ней транссексуалки и, оставшись довольной, выдавила приличное количество смазки на указательный палец Анжелы.

— Смажь мне там, милая. Может, не так будет больно, — мама Ира наклонилась, стоя возле стола, и, упершись руками в диван, выставила свой зад вверх.

Мне стала видна ее черная промежность, заросшая жесткими волосами, слегка отвислые половые губы темно-розового цвета, с которых капал сок. Мать была возбуждена. Также мне был виден ее анус, покрытый мелкими трещинками, которые расходились от дырки к краям.

— Боли не будет. Успокойся, Ира. Сейчас хорошенько смажем твою дырочку. И все будет в порядке! — Анжела сразу вставила указательный палец в задний проход подруги и покрутила им, смазывая стенки вазелином.

В заднице моей матери побывало столько волосатых членов южан, что она даже не вздрогнула, когда Анжела вставила ей палец.

— Ой, Анжела. Оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо

Проведя несколько часов у реки и поймав около десятка мелких рыбешек, я поспешил домой. К вечеру чувство голода стало невыносимым. Мне также хотелось остаться наедине с матерью и поделиться с ней тем, что я видел сегодня в деревне. Было бы интересно увидеть её реакцию.

— Что я тебе говорила? Опять принес домой мелочь с рыбалки, Олег. И ради этого нужно было целый день просидеть у реки? Или ты ещё где-то был, сынок? — спросила меня мать, внимательно глядя мне в глаза.

Она была на кухне с Анжелой. Мама Ира жарила котлеты на газовой плите, а Анжела сидела за столом и маленькими глотками пила кофе. Анжела не только много курила, но и была заядлой кофеманкой, и мама едва успевала покупать ей кофе. Причем она пила только растворимый кофе, но исключительно элитных сортов, таких как "Якобс" или "Чёрная карта". Мать не жалела денег на этот бодрящий напиток для своей подруги. И, как я сегодня узнал, у неё были причины покупать Анжеле дорогой кофе.

Эта миловидная блондинка с голубыми глазами была уникальной. Она могла быть лесбиянкой, имея нежное женское тело, и одновременно быть отличным любовником, обладая большим, хорошо стоящим членом. Анжела полностью удовлетворяла мою мать в сексуальном плане. И ради этой длинноногой красавицы мама Ира была готова на всё. Как, впрочем, и я сам.

Незаметно для себя я влюбился в тётю Анжелу. И, возможно, желал её больше, чем маму Иру. Анжела не была мужчиной, она была женщиной, и то, что у неё между ног был член, меня не волновало. Я не собирался к нему прикасаться. Этот член принадлежал моей матери, а мне доставались остальные части её прекрасного тела.

— Не ругай его, Ира. Рыбалка — это его страсть. Если парню нравится проводить время у реки, пусть себе рыбачит на здоровье, — сказала Анжела, оторвавшись от книги, которую читала за столом.

Анжела впервые заговорила со мной и заступилась за меня перед матерью. Это было удивительно, ведь с тех пор, как она появилась у нас в квартире, она общалась только с мамой Ирой. А сегодня на даче в деревне она сказала маме, что я глупец.

Но сейчас она улыбалась, глядя на меня. А я смотрел на неё и представлял, как под её юбкой стоит большой член с красной головкой, с которой капает смазка.

Вернувшись домой из деревни, подруги переоделись. Анжела сняла джинсы, которые выдавали её секрет, и надела короткую синюю юбку, из-под которой виднелись её стройные ноги. Сверху на ней была темная шелковая блузка с блёстками, подчеркивающая её небольшие стоячие груди.

Анжела была накрашена, и выглядела очень красиво. Я бы побоялся подойти к такой девушке на улице, опасаясь, что она меня отошьет.

— Да мне-то что. Просто он целый день голодный сидит на этой реке. Испортит себе желудок своей рыбалкой, — сказала мать, не возражая подруге, и я заметил, как она ласково на неё посмотрела.

Анжела сегодня так хорошо удовлетворила её на даче, что мама Ира просто светилась от счастья.

— Мой руки, Олег. Сегодня у нашей Анжелы день рождения, и мы отметим его скромно в кругу семьи. Толик, это касается и тебя, — сказала мать мне и вошедшему в квартиру мужу.

На улице начался дождь, который разогнал мужчин, играющих во дворе в домино. Отец вернулся домой раньше обычного. Обычно он засиживался за деревянными столами под тополями до темноты и часто возвращался домой пьяным.

Но сегодня отец был трезвым, и, услышав от жены слова о мытье рук и дне рождения, тут же кинулся в ванную.

— Сколько же тебе лет исполнилось, дочка? — спросил папа Толик у сидящей напротив Анжелы, не отрывая взгляда от её ног под юбкой.

У неё были действительно красивые ноги, которым позавидовали бы многие женщины. Меня рассмешил вопрос отца. Если бы он знал, что скрывается под юбкой этой «дочки» и что она сегодня делала с его женой на даче, он бы её убил на месте.

— Двадцать восемь, Анатолий Петрович, — вежливо ответила Анжела, держа в руке рюмку с водкой.

Мы сидели вчетвером за накрытым столом в зале. На столе стояла бутылка водки, бутылка вина, пиво для меня и отца, и скромная закуска: сковорода с жареными котлетами, сыр, колбаса, несколько тарелок с салатами, толченая картошка и селёдка, а также небольшой торт на десерт. Всё это мать купила на свою скромную зарплату бухгалтера в автоколонне. Отец получал мало и часть денег пропивал.

— Так у вас с Олегом разница в возрасте всего десять лет. Оставайся у нас жить, Анжела, и выходи замуж за нашего сына, — неожиданно предложил папа Толик, и у моей матери чуть вилка из рук не выпала от такого предложения.

Если бы Анжела была обычной девушкой, мать давно бы её сосватала за меня. Но предложить сыну в жены транссексуала и тем самым раскрыть свои отношения с Анжелой моя мать, естественно, не могла.

— Спасибо, дядя Толя. Олег мне нравится, и разница в возрасте не имеет значения. Но, к сожалению, моё сердце принадлежит другому мужчине. У меня есть жених, и скоро мы поженимся. Пока он воюет с грузинами, но скоро вернётся, — ответила Анжела, разруливая ситуацию. Моя мать вздохнула с облегчением, ей не пришлось вмешиваться и объяснять мужу, почему наша квартирантка не может выйти за меня замуж.

Ужин прошел, как обычно проходят семейные застолья, за исключением одного пикантного момента. Сидя за столом, я, как и отец, рассматривал ноги Анжелы, и у меня встал член. Я вспомнил, что она делала сегодня утром с моей мамой, и это меня возбудило.

Анжела, сидевшая рядом, заметила бугор на моих штанах и не сводила с него глаз, незаметно для моей матери и отца.

Судя по её взгляду, Анжела не была против того, чтобы насадиться на мой член своей мальчишеской попкой.

Я видел кассету с транссексуалами у друга на видеомагнитофоне. Они больше выступали в роли женщин и ложились под мужчин, чем были активными.

Анжела, которая внешне была неотличима от женщины, естественно, хотела, чтобы её любили мужчины. Хотя утром она назвала меня глупцом при моей матери, судя по её взгляду, я ей нравился. У меня был реальный шанс переспать с ней.

Это можно будет сделать завтра. Мать и отец уйдут на работу, и мы останемся вдвоём с Анжелой в квартире. Я расскажу ей, что знаю, кто она такая, и предложу лечь в постель в обмен на моё молчание. Она должна согласиться.

Если после увиденного на даче я хотел дождаться момента, когда мать и Анжела будут дома, а отец уйдёт играть в домино, и сказать им, что я видел, чем они занимались в деревне, и заняться сексом с обеими, то теперь я хотел сначала заняться сексом с одной Анжелой, без участия мамы Иры. Пока мать будет на работе, я соблазню её подругу с членом. А потом все втроём поедем в деревню на дачу и там как следует оторвемся.

С этими мыслями я встал из-за стола, когда застолье закончилось.

Анжела ушла к себе в комнату и закрылась. Мать стала убирать грязные тарелки и вскоре тоже прошла в свою спальню отдыхать после «трудового» дня. Ведь Анжела натерла ей влагалище своим большим членом, и она ходила по квартире слегка враскорячку. А завтра ей на работу.

Отец ещё немного побубнил пьяным голосом, как обычно, и лег спать на свой диван в зале. Я прилёг на раскладушку, но сон не шел. Ведь в квартире вместе со мной находились две женщины: у одной заросший чёрными волосиками лобок, а у другой член. И этих женщин я буду завтра соблазнять. От этой мысли меня даже после водки бросало в дрожь.

Утром мать, как всегда, приготовила завтрак для своей подруги Анжелы и вместе с мужем ушла на работу. Правда, ей пришлось налить отцу сто грамм на опохмел.

Обычно мама посылала его куда подальше, если он начинал канючить у неё деньги или выпивку. Но в этот раз налила сама. Ведь папа Толик напился по её вине, и она за это ему налила стопку и дала четвертинку с собой в гараж. Отец стоял на ремонте и за руль ему садиться не нужно было, а в гараже шофёры, стоящие на ремонте, выпивали.

Я все это время лежал под одеялом, притворяясь, что сплю. Но сам давно не спал. Какой тут сон, если член стоит колом, и меня реально трясло от неизведанного. Ведь я не только не был в постели с девушкой, но даже не целовался ни разу ни с кем. А тут мне предстояло заняться сексом с транссексуалом, пусть и неотличимым от женщины, но всё же переделанным мужчиной с огромным членом между ног.

— Олег, я на работу пошла. На столе в тарелке завтрак для Анжелы. Смотри, не съешь его. Ты себе в холодильнике найдешь, что поесть. Вчерашние котлеты, картошка. Разогреешь и позавтракаешь, — предупредила меня мать, зайдя в зал, цокая по полу каблуками туфель и распространяя аромат духов, который шел от её одежды и волос.

Мама Ира стояла передо мной, одетая в обтягивающую чёрную юбку с небольшим разрезом сбоку, белую блузку и чёрные лакированные туфли на каблуках. На её лице был деловой макияж.

Глаза, слегка подведённые тенями, и губы, тронутые помадой. В конце концов, она солидная дама и главный бухгалтер на заводе.

— Не беспокойся, мам. Я не собираюсь есть завтрак тёти Анжелы. Да и вообще, я не хочу завтракать. Пойду на рыбалку. Возьму с собой пару котлет и хлеб. Этого хватит до вечера, — сказал я матери, намеренно солгав, что собираюсь на рыбалку.

Между тем, моё возбуждение было очевидным, но мать этого не заметила, так как я лежал на раскладушке, укрытый одеялом.

— Когда будешь уходить, не забудь хорошенько закрыть дверь, Олег. Вокруг дома полно пьяниц. Анжела будет спать до обеда и может не услышать, если в квартиру проникнут воры, — напомнила мне мать, стоя в гостиной перед уходом.

Её больше волновала безопасность своей любовницы, которая сейчас спала в моей комнате, чем сохранность вещей в квартире.

— Ну что я, маленький, мам? Конечно, закрою как следует. Не переживай. Никто тётю Анжелу не потревожит, — ответил я, не отрывая взгляда от её ног в чёрных чулках и фигуры под юбкой.

Лёжа на раскладушке, я смотрел на мать снизу вверх и прекрасно видел её ноги, обтянутые чёрным капроном, и даже часть бёдер.

Я знал, что скрывается под её юбкой: широкие гладкие бёдра, чёрный, заросший волосами лобок почти до пупка, и пухлые белые ягодицы. Также там было тёмно-коричневое отверстие, покрытое трещинками, в котором побывало множество мужчин, похожих на обезьян, и даже настоящий трансгендер.

Задний проход у моей матери был настолько хорошо разработан после многих поездок на юг, что вчера она легко приняла в себя большой член Анжелы без боли.

— Ладно, я пойду. Не хочу опоздать и получить выговор от начальства, — сказала мать, повернувшись ко мне спиной и, стуча каблуками, поспешила из квартиры.

Я лежал на раскладушке с эрекцией под одеялом и вновь оценил её пышные ягодицы, которые двигались под туго обтянутой юбкой. Скоро мне предстояло прикоснуться к ним руками и телом. Вдруг я понял, что сначала мне нужно заняться Анжелой.

Мать могла бы и возмутиться, даже под угрозой разоблачения. Не каждая женщина ляжет в постель с сыном, для многих это строгое табу. Но Анжела сможет её уговорить. Вряд ли мама Ира захочет потерять такую замечательную любовницу с женским телом и огромным членом между ног.

С Анжелой мама могла заниматься любовью у нас в квартире, и ни отец, ни я никогда бы не догадались, что у этой симпатичной блондинки под юбкой скрывается мужской орган. Мне помог случай узнать об этом вчера, и я решил не упускать возможность переспать с родной матерью и её трансгендерной подругой.

— Доброе утро, тётя Анжела! Мама оставила для вас завтрак на столе, — сказал я трансгендеру, встретив его в коридоре после ванной.

Эта "ошибка природы" была очень чистоплотной и каждое утро принимала душ.

— Спасибо, Олег. Я сейчас оденусь и приду на кухню. Не уходи, позавтракаем вместе. У меня голова после вчерашнего болит, и у тебя, наверное, тоже. Я припасла немного выпить для такого случая, — неожиданно предложила Анжела, выйдя из ванной в коротком цветастом халате, пахнущая шампунем и душистым мылом.

Её короткие волосы были мокрыми и блестели от влаги.

— Да, не помешает поправить голову, тётя Анжела. Мы с отцом вчера смешали водку с пивом, и теперь у меня в голове туман, — ответил я, стараясь не смотреть на неё ниже пояса, где под халатом у блондинки скрывался член.

Возможно, у неё тоже была эрекция, как у меня сейчас.

После ухода матери я встал, принял ванну и переоделся в чистое бельё, надев трусы, спортивные штаны и футболку. В моих трико отчётливо виднелся бугор от эрекции.

Утренняя эрекция и так была сильной, а мысли о предстоящем сексе с красивым трансом, любовницей моей матери, сделали мой член твёрдым, как камень.

— Подожди меня пару минут, пока я приведу себя в порядок, — сказала Анжела, бросив жадный взгляд на бугор в моих трико, и прошла в комнату.

Я услышал, как щёлкнул замок на двери. Его установил отец по просьбе матери. Она сказала, что наша гостья стесняется нас. И папа за бутылку водки установил замок на двери моей спальни, которого раньше там не было. Замок был только на двери комнаты матери, где она хранила запасы алкоголя и закрывала дверь на ключ, чтобы муж-алкоголик не выпил всю водку и вино.

А в мою комнату замок поставили, чтобы мы с отцом не зашли туда и не застали врасплох гостью с мужским органом вместо женского.

Анжела ушла к себе переодеваться, а я прошёл на кухню, сел на стул и закурил сигарету, держа её дрожащей от возбуждения рукой.

Ведь впервые за время появления новой знакомой моей матери у нас в квартире я остался с ней наедине. Раньше я уходил на рыбалку, пока она спала. Теперь же меня трясло от того, что я знал, кто она такая, и я собирался её соблазнить прямо на кухне.

И сама Анжела этому неожиданно способствовала. Я не планировал к ней подкатывать так. Думал просто дождаться, когда она проснётся, и напрямую сказать, что всё знаю про неё и мать. Но на самом деле боялся этого. А так, под выпивку я буду с ней более раскован.

— Вот, Олег. Бутылка не полная, но думаю, нам хватит для «лечения», — сказала Анжела, войдя на кухню в туфлях на каблуках и держа в руке бутылку марочного коньяка.

Это был тот самый коньяк, который они с моей мамой пили на кухне, когда я ночью встал в туалет и подслушал их разговор.

В бутылке оставалось чуть меньше половины, но этого было достаточно для похмелья на двоих. Хотя мне особо не требовалось такое «лечение» после застолья. Я вообще не похмелялся, и у меня никогда не болела голова. Да и выпивал я редко, по случаю.

— Вы такая красивая, тётя Анжела! Вас и не узнать! — сделал я комплимент вошедшей на кухню трансгендеру. И это было искренне.

Анжела действительно преобразилась. Молодая «женщина» ярко и со вкусом накрасилась. Надела короткую джинсовую юбку с бахромой, из-под которой виднелись её стройные ноги в туфлях на высоком каблуке. Сверху на ней была тонкая чёрная водолазка, подчёркивающая небольшие выпуклости её грудей. К тому же, трансгендер благоухал духами.

Это были духи моей матери Иры. У беженки из Цхинвала не было денег на косметику и парфюмерию, и она пользовалась тем, что давала ей её зрелая любовница.

Но мне нравился запах моей матери. Она покупала только дорогие и импортные духи, и их аромат был возбуждающим.

— Спасибо, Олег. Я решила немного приодеться перед тобой. Обычно я сижу в комнате одна и ничего, кроме халата, не ношу, — польщённая моей похвалой, улыбнулась Анжела, поставила бутылку с коньяком на стол и полезла в холодильник.

Достала оттуда котлеты и картофель, и начала разогревать их на сковороде. Она делала всё, как моя мать, и визуально от женщины, по сути бывшего парня, который называл себя Анжелой, нельзя было отличить.

У трансгендера всё было женственным: и лицо, и повадки. Я смотрел на её юбку в попытке обнаружить бугор от эрекции, но не находил. Возможно, Анжела надела эластичные трусы, которые прижимают половые органы, делая их незаметными.

— Твоя мать говорит, что тебя скоро заберут в армию, Олег? Как настроение? Хочешь служить? — спросила Анжела, после того как мы выпили и закусили.

Трансгендер сам разлил коньяк по рюмкам. В конце концов, он был бывшим парнем и взял инициативу в свои руки. Также Анжела оказалась не жадной и поделилась со мной порцией яичницы с беконом, которую приготовила для неё её зрелая любовница, моя мать.

— Как вам сказать, тётя Анжела. Желания служить нет. Особенно после того, как вы появились у нас в квартире. Жаль, что у вас есть парень. А то бы я предложил вам свою руку и сердце. И как мог бы «откосил» от армии. У моей матери есть связи не только в милиции, но и в больнице, — ответил я сидящей рядом трансгендеру, положив свою ладонь на её руку, лежащую на столе.

Я сидел за столом на кухне с «подругой» мамы Иры. Точно так же она сама сидела с ней в ту ночь, когда я встал в туалет и услышал их разговор. Но теперь я вместо матери держал ладонь на руке симпатичной блондинки-трансгендера.

— Жаль, что я не встретила тебя раньше, Олег. Сейчас я не могу быть с тобой. Моё сердце принадлежит другому мужчине. Поэтому между нами ничего невозможно. Но ты мне очень нравишься, — ответила Анжела хриплым прокуренным голосом, с тоской глядя в мои глаза и уже сама держа мою ладонь, обхватывая её пальцами с накрашенными красным лаком ногтями.

В голубых глазах сидящей напротив меня трансгендера сквозила безнадёжная тоска, смешанная с откровенной похотью.

Конечно, никакого парня, который сейчас воюет с грузинами, у неё не было. Трансгендер это придумал для моего отца. Она хотела быть со мной, и я ей нравился. Но Анжела боялась признаться мне в том, что она не женщина, а переделанный мужчина. Вот и выдумала историю про то, что у неё есть мужчина.

— Ничего невозможного нет на свете, тётя Анжела. А ещё я знаю, кто вы такая. И что вы делали с моей мамой на даче в деревне, тоже знаю, — сказал я сидящему напротив трансгендеру и увидел испуг в её голубых глазах.

Из-за опасений непредсказуемого поведения Анжелы, которая, несмотря на то, что была бывшим парнем, обладала физической силой и могла причинить мне вред, я поспешил её успокоить.

— Вчера я был на даче и всё видел из шкафа. Не волнуйся, тётя Анжела, я никому не расскажу о тебе и маме. Мне нравятся такие, как ты. У меня есть мечта попробовать с транссексуалом. Моё предложение остаётся в силе — я хочу жениться на тебе, Анжела, — быстро и с волнением проговорил я, глядя ей в глаза.

Я заметил, как страх в её красивых голубых глазах сменился откровенным желанием. Узнав, что я знаю о её отношениях с моей матерью и хочу быть с ней, Анжела мгновенно успокоилась и начала смотреть на меня как на объект своих сексуальных фантазий.

Глаза блондинки-транссексуалки горели страстью, а её лицо исказилось от похоти.

— Так вот что шуршало в шкафу! Я думала, это мыши, а это ты там сидел, Олег. Но это даже лучше. Теперь ты всё знаешь, и мне не нужно тебя бояться или скрываться, — сказала Анжела, поднимаясь из-за стола и подходя ко мне.

Сидя на стуле, я увидел выпирающий бугор под её юбкой — это был её возбуждённый член.

Осознав, что её тайна раскрыта, транссексуалка возбудилась, и её член стал твёрдым, явно выделяясь под юбкой.

— Я люблю тебя, Анжела. Люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой, — искренне признался я, вставая со стула и обнимая её за талию, не решаясь поцеловать.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, не в силах сделать шаг. Оба впервые оказались в такой ситуации, и у нас обоих было сильное возбуждение.

— Сначала попробуй со мной, Олег. Ведь я не совсем женщина. Если тебе понравится, я не против выйти за тебя замуж и обещаю быть хорошей женой, — прерывистым голосом сказала Анжела, обнимая меня за шею и глядя в мои глаза своими голубыми глазами.

Она поцеловала меня страстным поцелуем, и я ответил ей, возбуждаясь от того, что меня целует красивая транссексуалка, и её член упирается мне в живот. Я убрал руки с её талии и положил их ей на ягодицы, мягко сжимая их через юбку.

Меня не отталкивало, что я целуюсь с человеком, который по сути является парнем, и его возбуждённый член упирается мне в живот. С мужчиной я бы не смог, мне было бы противно даже прикасаться к нему, не говоря уже о поцелуях. Но Анжела была неотличима от женщины, и я, целуясь с ней, не испытывал дискомфорта, только страсть и влечение.

— У нас мало времени, Олег, до возвращения твоих родителей с работы. Пойдём скорее в комнату и узнаем друг друга поближе, — сказала Анжела, отрываясь от моих губ и тяжело дыша. Она взяла меня за руку и повела с кухни, стуча каблуками по полу.

Я без колебаний пошёл за ней, за «женщиной», которая вчера была с моей матерью, а сегодня я буду с ней.

— Подожди, потерпи пять минут, и я буду твоей. Но сейчас мне нужно кое-что сделать. Я не знала, что сегодня лягу с тобой в постель, и не подготовилась. Я не совсем женщина, и у меня всё по-другому, — сказала Анжела, когда мы зашли в её спальню, которая раньше была моей.

Я снова попытался её поцеловать, но она меня остановила. Анжела сняла юбку и водолазку, оставив туфли на ногах, и предстала передо мной в нижнем белье.

Как я и думал, под юбкой у неё были красные эластичные плавки, а на груди — лифчик того же цвета, который прикрывал её небольшие стоячие груди.

В красных эластичных плавках у транссексуалки выпирал большой бугор от возбуждённого члена, что делало её вид ещё более сексуальным.

— Я быстро, Олег. Сядь на кровать и подожди меня, — сказала Анжела низким грудным голосом.

Она взяла со стола ключи и вышла из комнаты, оставив меня одного с каменным возбуждением.

Я слышал, как щёлкнул замок в спальне мамы Иры. Анжела зашла туда по своим делам. Очевидно, мама оставила ей ключи, чтобы та могла взять нужные вещи.

Сначала я не понял, зачем Анжеле нужно было готовиться, чтобы лечь со мной в постель. Но потом догадался, услышав, как хлопнула дверь в туалете, а затем раздался шум воды в ванной.

У транссексуалов нет влагалища, и они позволяют себя сношать в задний проход, который должен быть заранее подготовлен с помощью клизмы. Именно этим и занималась молодая транссексуалка, оставив меня одного в комнате.

Анжела ушла, и я быстро разделся и сел на кровать, которая раньше была моей, как и сама комната, теперь полностью изменённая. Везде лежали женские вещи: бюстгальтеры, трусы и ночные рубашки разных цветов.

— Долго ждал, Олег? Я быстро всё сделала, и теперь я твоя. Со мной можно делать всё, — сказала Анжела, вернувшись в комнату через пять минут и закрыв дверь на защёлку.

Хотя это было излишне, так как входная дверь в квартире была закрыта на английский замок, и открыть её можно было только ключом, который был только у матери.

В любом случае, нам не нужно было волноваться до пяти вечера. Но Анжела, не зная этого, на всякий случай закрыла дверь спальни, где собиралась соблазнить сына своей любовницы.

— Какой у тебя большой, Олег! Почти как у меня! — удивлённо воскликнула Анжела, повернувшись от двери и увидев меня голым у кровати.

Она зашла в комнату из ванной и сразу закрыла дверь, не посмотрев в мою сторону. И только сейчас, повернувшись ко мне, обратила внимание.

Сама Анжела была в длинном махровом халате до пят с поясом. Это был халат моей матери, который она носила во время месячных. В эти дни мама Ира была раздражительной и злой. Когда она надевала красный халат до пят, мы с отцом знали, что лучше с ней не связываться и не перечить. Но сейчас этот халат был на Анжеле.

— Я мечтала встретить парня с таким членом, как у тебя, Олежка. Обожаю большие члены у мужчин, — сказала Анжела, шагнув ко мне и сбросив халат на пол.

Передо мной предстала абсолютно голая, ослепительно красивая транссексуалка-блондинка с короткой мальчишеской стрижкой и огромным возбуждённым членом, с которого капала смазка.

Её небольшие груди смотрели на меня набухшими тёмно-коричневыми сосками. Для придания своему и без того красивому телу дополнительной привлекательности, Анжела надела эротическое бельё моей матери.

На её животе был широкий чёрный нейлоновый пояс, от которого шли резинки к чулкам на её длинных ногах.

То, что бельё принадлежало моей матери, было видно по поясу, который был Анжеле велик, и она его подтягивала рукой.

— У тебя тоже большой, тётя Анжела. Как моя мама его выдерживает? — спросил я, стоя перед голой Анжелой, будучи совершенно растерянным и поражённым её видом.

Я видел транссексуалов только на видео, а сейчас, оказавшись с одним из них лицом к лицу, откровенно трусил и боялся, что Анжела меня изнасилует, как мою мать. Я не хотел этого всем сердцем. В отношениях с «подругой» мамы Иры я хотел быть активным и самому её сношать. Я не любил гомосексуалистов и не собирался становиться «голубым».

— Она его выдерживает нормально. Ты же видел, как я её сношала, сидя в шкафу. И в попу тоже. Но тебе не нужно беспокоиться о моём члене, Олег. Я хочу быть с тобой как женщина с мужчиной, — сказала Анжела, словно читая мои мысли.

Она подошла ко мне, взяла мой член в руку и прижалась к нему своим огромным членом, с которого обильно капала смазка от возбуждения. Анжела была возбуждена перед сексом с молодым парнем, сыном своей любовницы.

Стоя передо мной, глядя мне в глаза и держа мой член в руке, Анжела прикоснулась своей залупой к головке моего члена и потёрлась о неё.

Сказать, что это было безумно приятно, значит ничего не сказать. От такого петтинга с «подругой» моей матери я чуть не кончил, даже не начав её сношать.

К счастью, это длилось всего несколько секунд. В следующий момент Анжела обняла меня и впилась в мои губы жадным поцелуем. Её горячий и влажный язык проник в мой рот и начал двигаться.

Целоваться в засос эта «ошибка природы» умела, и я чуть не задохнулся от её поцелуя и небывалых ощущений. Целуясь со мной, Анжела упиралась своим голым членом мне в лобок, и смазка, обильно капающая с её залупы, мочила волосы на моём лобке.

Я чувствовал её горячую и липкую смазку. В свою очередь, я упирался своим возбуждённым членом в лобок Анжелы, и мои выделения мочили её волосы на лобке.

Мы были одинакового роста, и я упирался членом в её лобок, как и она в мой. Анжела держала свои руки на моей талии, а я мял её ягодицы, обхватив их ладонями.

— Всё, Олег, ты меня довёл. Не могу больше. Потом поласкаемся как следует. А сейчас я хочу тебя, — сказала Анжела, отстранившись от меня и сделав шаг к письменному столу рядом с кроватью. Она выдвинула ящик и достала оттуда тюбик с вазелином.

Когда я увидел в руках у трансвестита смазку, меня охватил страх. Вдруг он захочет использовать её для своего члена? Это бы означало, что Анжела сама собирается меня взять, как она это делала с моей матерью. Я видел, как трансы занимаются сексом с мужчинами и заставляют их сосать свои члены на видеокассетах у друга.

Однако мои опасения оказались беспочвенными. Анжела не собиралась доминировать надо мной в постели. Для этого ей хватало моей распутной матери, которую она использовала по полной. Со мной же она хотела быть в женской роли.

Заметив мой испуг, трансвестит усмехнулся. Не говоря ни слова, он подошел ко мне и начал наносить вазелин на мой член из тюбика.

— Я еще мальчик, тетя Анжела. У меня никогда не было девушек, — непонятно зачем сказал я трансвеститу, стоявшему передо мной с тюбиком детского вазелина.

Анжела закончила смазывать мой член и, намазав вазелином свой указательный палец, вставила его себе в анус, опираясь на мое плечо.

— Сейчас это исправим, Олег. Я с удовольствием сделаю из тебя мужчину. Ложись на кровать, я хочу быть сверху, — сказала трансвестит, подталкивая меня к разобранной постели.

Мне оставалось только откинуть одеяло и лечь на спину, положив голову на подушки.

— Ааааа, даааа, я давно хотела почувствовать член. Какой у тебя хороший, Олежка, — произнесла тетя Анжела, забираясь на меня сверху.

Как только я лег на спину, трансвестит тут же начал садиться на мой член своим анусом, держа его рукой, без предварительных ласк, которые обычно бывают между мужчиной и женщиной.

Мой член едва вошел в анус транссексуала, как я начал изливать в него порции спермы. Это было настолько приятно и необычно, что я не выдержал и кончил, не дожидаясь, пока трансвестит полностью сядет на мой член и начнет двигаться.

Ощутив удары спермы в своем анусе и поняв, что я испытал преждевременный оргазм, Анжела полностью села на мой член и замерла, вопросительно глядя на меня. Спустя мгновение, поняв, что мой член не собирается опадать, транссексуалка уперлась руками в мои плечи и начала двигаться вверх и вниз, сладко постанывая.

Испытав оргазм от первого в моей жизни сексуального опыта, причем не с женщиной, а с трансвеститом, мой член не опал от возбуждения, как это обычно бывает после разрядки. Он продолжал стоять, и этим воспользовалась сидящая на мне блондинка-транссексуалка.

— Олежка, мой милый мальчик, как мне хорошо с тобой. Намного лучше, чем с твоей мамой, — приговаривала Анжела, двигаясь на мне и упираясь руками мне в грудь.

Трансвестит сладострастно двигался на мне, и его большой член, стоящий колом, бился о мой живот в такт его движениям. Это было невероятно возбуждающе.

Я лежал под Анжелой, придавленный её телом, испытывая невероятное удовольствие от того, что мой член находится в анальном отверстии красивой транссексуалки, любовницы моей матери. И едва осознавал всю нереальность происходящего.

Разве я мог себе представить всего пару недель назад, когда я лежал на этой же кровати и мастурбировал на трусы моей мамы Ирины, что скоро буду заниматься сексом, причем не с женщиной, а с мужчиной с грудью?

Как ни крути, Анжела — это бывший мужчина. У неё, помимо женской внешности и небольших стоячих грудей, был мужской член и яйца. И сейчас она била меня им по животу, смазывая его вытекающей от возбуждения смазкой.

— Аааааа, аааааа, мой муж, Олежка, мой любимый муж! — стонала тетя Анжела, двигаясь на мне сверху и глядя на меня ошалелыми глазами, и начала кончать.

Из её члена, который бился о мой живот в такт движениям, внезапно для нас обоих начала вытекать сперма. Её было много. Тяжелые струи молодой спермы транссексуалки били из её члена непрерывным потоком и попадали не только на мой живот, но и на грудь.

Справедливости ради стоит отметить, что кончал не только трансвестит, но и я продолжал впрыскивать порции густой молодой спермы в её анус.

Анжела чувствовала это и кончала еще сильнее, буквально заливая мне живот и грудь белой, похожей на густую сметану, спермой.