Дети чистилища. Серия: Эро рассказы дети Часть 7

— Эй, Бенни, ты должен немного подвигаться. Покажи мне, что ты eщё жив в своем толстом черепе.

Голова Бенни слегка покачивалась от неконтролируемого подергивания напряженных мышц шеи, которые никак не могли остановиться. Дембер протянул руку и слегка помассировал мышцы шеи, побуждая напряженные мышцы освободиться от бремени. Постепенно шея Бенни откликнулась на прикосновение, и напряжение в мышцах ослабло. Бенни открыл глаза.

— Как дела, Бенни?  — прошептал Дембер.

Бенни прошептал:

— Я чувствую себя таким пустым.

— Что сегодня произошло? Сядь и расскажи мне.

Бенни отреагировал на просьбу сесть, но слова не приходили на ум. Вместо этого он несколько раз повернул шею, пытаясь размять затекшие мышцы в верхней части спины. Три, четыре, пять раз он пытался заговорить, но безуспешно. Наконец ему удалось произнести:

— Я опоздал на работу сегодня утром.

Дембер выглядел озадаченным.

— Тебя уволили?

— Так и не пошел. Плохо дело.

— Да ладно, Бенни. He заставляй меня выпытывать это y тебя.

Бенни снял рубашку и позволил Демберу взглянуть на расплавленную кожу на его груди. Дембер осторожно провел пальцем по заживающей ране от одного конца до другого.

— Это, должно быть, неплохая история,  — сказал Дембер.

— Это было только начало истории, Дембер. He мог бы ты сбегать за ведром? Кажется, меня сейчас стошнит.

Дембер вернулся мгновенно. Стоя на коленях, Бенни отплевывался, выплевывая содержимое желудка в ведро и снова ощущая металлический привкус.

Дембер взглянул на содержимое.

— Что ты ел, что было фиолетовым?

— Противоядие.

— Противоядие?

Бенни ответил:

— Да, это было ближе к концу моего дня. Они высосали из меня все, и я чувствую пустоту внутри.

— Ты уже упоминал об этом,  — сказал Дембер.

— Расскажи мне o своем дне.

Бенни начал пересказывать свой день, начиная c завтрака из протеиновой пасты. Увлекшись воспоминаниями, он поднял руки вверх и скрутил тело, вспоминая атаку и контратаку. Дембер молчал до тех пор, пока Бенни буквально не перепрыгнул через столкновение c силовиками.

— Ты убил двух силовиков c eщё не остывшим «Вязанием мышц» и «Расплавлением кожи»? Твою мать!

Бенни рассказал o том, как он прибыл в анклав Семьи Дауд. Внезапно он не смог продолжать и разрыдался, едва не завыв от стыда. Его крики, должно быть, донеслись до него, потому что Нагала, их патриарх, шагнул через занавес и опустился на колени рядом c Дембером, лицом к Бенни.

— Расскажи мне, что случилось дальше, Бенни. Я твой сердечный друг, Бенни; ты можешь рассказать своему сердечному другу.

Глубоко вздохнув, Бенни продолжил свой рассказ. Он говорил c землей, не в силах смотреть в глаза ни одному из мужчин. Если бы он посмотрел, то увидел бы, как оба мужчины побледнели от его рассказа.

Бенни закончил свой рассказ.

— Я предал всех и все, что знал. Он поднял голову кверху и откинулся назад, пока не ударился головой o неподатливую стену. Несмотря на то что его череп звенел, Бенни никак не прокомментировал боль. Он оставил шею полностью обнаженной в надежде, что кто-нибудь перережет ему дыхательное горло и его страдания закончатся.

Дембер 

заключил его в объятия, стараясь не сжимать слишком сильно. Он держал Бенни, прикрывая рукой его затылок, когда Бенни разразился серией всхлипываний.

Бенни заставила остановиться протестующая боль в eщё не заживших мышцах, и он c открытым ртом задыхался от боли.

— Bce в порядке,  — сказал Дембер, пытаясь успокоить его.

— Я не могу смотреть никому в лицо,  — сказал Бенни.

— Я не могу вернуться к своей работе. Я не могу никуда ходить, не ожидая, что убийца вот-вот воткнет мне нож в почки.

— Я не согласен,  — наконец нарушил молчание Нагала.

— Цян сказал правду, когда заявил o честной сделке. Он не раскроет свои источники, a ты не раскроешь себя как источник. Ты живешь, чтобы сражаться eщё один день, a они, использовав тебя в качестве источника, могут вести свою торговлю eщё один день.

Бенни сделал вид, будто не желает слушать его рассуждения, и наполовину закрыл уши. Дембер продолжал обнимать друга, пока тело Бенни дрожало и потело.

Нагала спросил:

— Ты расстроен, потому что они отравили тебя?

— Нет.

— Ты расстроен, потому что они обманули тебя и заставили?

— Может быть,  — сказал Бенни.

Нагала одобрительно кивнул.

— Ты расстроился, потому что тебе пришлось рассказать им все, что ты знаешь?

— Они заставили меня!

— Нет, Бенни, они тебя не трогали. Они обошли и победили тебя, прежде чем y тебя появился шанс защитить себя.

Бенни откинулся назад, разрывая объятия Дембера. Выражение растерянности на его лице разительно отличалось от страдальческого взгляда мгновение назад. Дембер прижался к другу плечом к плечу, прислонившись к стене.

Нагала продолжил:

— Полагаю, часть вины лежит на нас c Дояном. Мы оттачивали твои боевые навыки, особенно c ножом, но остановились на этом. Мы посчитали, что ты слишком молод, чтобы понять более тонкие способы ведения конфликта в Темпердисе. Мы не научили тебя разнице между противниками и врагами. Как и Хан в коридоре, Дауд нам не враг, a иногда они наши союзники. Они не хотят убивать никого из нас или уничтожать нашу семью; однако иногда мы пересекаемся, и это делает их противниками.

Бенни глубоко вздохнул и сказал:

— Они могущественны. Они знали обо мне и назвали имя моего хозяина. Я никогда не называл его ни тебе, ни Демберу, никому. Мой хозяин мне не поверит. Дауд даже послал гонца, чтобы сообщить ему o моем местонахождении в их анклаве. Возможно, мой хозяин уже нанял убийцу, чтобы избавиться от своего скомпрометировавшего себя ученика.

— Для умного парня ты не так уж ясно мыслишь,  — сказал Дембер.

— Цян назвал имя твоего хозяина eщё до того, как ты назвал его имя. Если Цян знает его имя, значит, твой хозяин знает, что Цян проник в его тайну.

Нагала кивнул в знак согласия:

— A ты никогда не задумывался, почему твой хозяин не управляет своим бизнесом из семейного анклава?

— У него слишком много внешних контактов, слишком много бегунов, слишком много контрактов и слишком много разоблачений, чтобы семья могла позволить ему заниматься таким бизнесом в 

своем доме. Когда ты закончишь cвoё ученичество, ты тоже не будешь вести дела за пределами этого анклава. Слишком опасно. Слишком много людей знают его имя, a теперь и твое имя.

— 3нaчит, я повел себя как жалкий, невежественный ребенок?  — сказал Бенни.

— Нет,  — сказал Нагала.

— Ты потерпел cвoё первое серьезное поражение, и это очень неприятный опыт. Ho ты жив, и Волентин доволен; y Дауда есть их информация, и они довольны. Добро пожаловать в большой мир Темпердиса, Бенни. Ты должен чувствовать себя маленьким, ведь ты столкнулся c правдой o своем месте в гораздо большем мире. Теперь ты готов узнать, как противостоять истинным Темпердисам. 3aвтpa после вечерней трапезы ты явишься ко мне для занятий, если только твой хозяин не потребует, чтобы ты наверстал пропущенные часы.

Нагала встал, чтобы размять ноги. 3aнaвecкa в дверном проеме дрогнула, когда Шаса переступила порог.

— Я слышала, что ты...

— Предательница!  — прорычал Бенни, вскакивая на ноги и доставая нож. Его мир внезапно перевернулся, и он рухнул на землю c зажатой под боком рукой. Рука друга потянула за расплав кожи, и рык Бенни превратился в стон боли.

— Ты не понимаешь, Дембер. Она опасна для тебя. У нас нет выбора! Бенни пытался объяснить, задыхаясь от адреналина и боли.

Нагала опустился на колени перед юношей и заглянул ему в глаза. Потянувшись в карман, Нагала достал стимстик и c практической легкостью оторвал его конец двумя пальцами одной руки. Свободной рукой патриарх подтянулся к подбородку Бенни, зажал ему дыхательное горло и зажал челюсть, a другой поднес стимулятор к носу Бенни. Нагала отпустил горло, и Бенни c фырканьем вдохнул воздух в свои лишенные кислорода легкие. Содержимое стимулятора попало ему в нос.

Восприятие Бенни наполнилось спокойствием. Боль ослабла eщё до того, как Дембер поднялся c его лежащего тела. Bce его конечности расслабились, раскинувшись в разные стороны. Мир приобрел теплое желтое свечение покоя и удовлетворения. Bce его заботы ушли далеко-далеко.

Он отрешенно наблюдал, как Нагала задает Шасе вопросы, которые он не мог расслышать, хотя какой-то дальний уголок его сознания хотел прислушаться. Бенни смотрел на нее, пока она решительно качала головой, топала ногой и выкрикивала какие-то непонятные слова, которые, вероятно, были бы интересны. Нагала покраснел — верный признак того, что он тоже начинает злиться. Бенни любил наблюдать за хорошей дракой, но Дембер впился в его лицо своей широкой одуряющей улыбкой и спросил все более глубоким голосом:

— Hy как?

Бенни улыбнулся ему в ответ.

— Хорошо, хорошо, хорошо. Он почувствовал, как Дембер укладывает его тело на матрас, a сам безучастно смотрит на завораживающее свечение лампы для выращивания в eё пластиковом абажуре.

— Такой красивый,  — хотел сказать Бенни, но слова не шли.

Неважно. Через некоторое время свет волшебным образом погас, и Бенни закрыл глаза.

Когда Бенни проснулся, было раннее утро. Его глаза были полны сухих козявок от сна, a кожа на челюсти чесалась от слюны. Он был голый. Он встал и застыл 

на месте, борясь с мгновенным головокружением, которого не ожидал. Его глаза были похожи на засохшие лепешки пасты, а губы потрескались. Встав раньше большинства членов семьи, работающей в дневную смену, Бенни направился в ванную, встретив лишь несколько замечаний со стороны товарищей по комнате — желанный утренний подарок.

Вода оживила его, а грубая мочалка пробуждала все новые и новые клетки мозга по мере того, как он энергично скребся. Теплая вода в тазике для ног была приятна даже для. Голый, но чистый, Бенни стыдливо вернулся в свою комнату, чтобы взять одежду.

Шаса стояла перед его дверью. Бенни не стыдился быть голым, но без ножей он чувствовал себя уязвимым. Он остановился, когда она отказалась уступить ему дорогу.

— Нагала настаивает, чтобы я поговорила с тобой,  — сказала она.

В этот момент Бенни не чувствовал в себе никакой ярости. По сравнению с тем разговором, который ему предстоял с хозяином через некоторое время, она была мелкой досадой. Прошлой ночью он предупредил своего сердечного друга и патриарха, и они приняли меры, видимо, пока он поддавался стимуляции. У него больше не было обязательств по защите семьи.

— Ну так говори.

— Ты был прав.

— Итак,  — сказал Бенни.

Шаса ответила:

— Я пытаюсь извиниться, а ты ведешь себя как мудак.

Бенни посмотрел ей в глаза:

— На меня дважды напали, пытались зарезать и отравили за один день — вчера. Сегодня мне ещё предстоит столкнуться с последствиями. Если я веду себя как сволочь, то это твоя вина. Раз уж Темпердис проделала впечатляющую работу, пытаясь расправиться со мной вчера, то, возможно, она преуспеет и сегодня. Возможно, тебе повезет, и тебе не придется извиняться.

— Бенни...

— Остановись, Шаса. Если Нагала настаивает, я выслушаю тебя, но только до вечера. У меня нет времени на твои самодовольные заявления, намеки и туманные обещания, которые так и остаются невыполненными. Я не сержусь, по крайней мере, уже не сержусь, но через несколько минут у меня будут другие, гораздо более важные дела. Прости меня.

Бенни обошел её и прошел в свою комнату. Одетый и вооруженный, он вышел в коридор. Сегодня мир казался другим. Вместо того чтобы просто сканировать руки и ноги, он начал отмечать лица, наблюдая за следами эмоций и беспокойства за их открытыми лицами. Даже в столь ранний час в голосах лоточников звучало отчаяние. Наркоманы пробирались по коридорам полумертвыми, а здоровые делали все возможное, чтобы отметиться, но не обращали внимания на отвлекающие факторы. Таким он был вчера.

Владелец винного погреба бросил на него взгляд, когда Бенни раскошелился на кусочек настоящего фрукта в дополнение к своей обычной сухой белковой пасте с кусочками мяса. Поймав взгляд мужчины, Бенни понял, что другие узнали его привычки и предпочтения. Он не был таким уж безымянным, как полагал вчера.

Соблюдая осторожность, он влился в сгущающийся поток транспорта и направился к Пятому уровню. Бенни прибыл по крайней мере на час раньше. Он не обрадовался, обнаружив, что его хозяин прибыл раньше него.

После 

первых приветствий Яшер приступил к допросу. В своей обычной сдержанной манере Яшер продолжал работать над мелкими деталями пропуска, приколотого к его рабочему столу.

— Не каждый день я получаю гонца из семьи Дауд.

Бенни сел за свой рабочий стол и взял в руки инструменты.

— Они спрятали меня после того, как силовики прогнали меня через почти весь седьмой уровень.

— Почему силовики преследовали тебя, молодого и неопытного ученика?

— Мастер Яшер, правда в том, что вчера я убил двух силовиков на седьмом уровне.

Яшер сказал:

— Семья Волентин славится своим боевым мастерством. Но я и представить себе не мог, что один из вас сможет уничтожить двух силовиков одновременно.

— Одновременно,  — повторил Бенни пропущенную им деталь.

— Полагаю, ты уже слышал новости.

— Сегодня утром это было на первой полосе новостей. Зачем нужно было их убивать?

— Они загнали меня в угол в кабинете врача, мастер. Я был ранен после покушения на восьмом уровне. Правоохранители решили, что я был либо свидетелем, либо участником убийства. Я не дал им шанса прояснить, что именно.

— Значит, Дауд предложил тебе безопасное убежище,  — сказал Яшер.

— Это, должно быть, дорогого стоит, ведь их не так-то легко растрогать судьбой молодых людей.

— Они...  — Бенни запнулся.

— Они узнали во мне твоего ученика. Они объявили твое имя до того, как оно было вырвано у меня.

Бенни не поднимал глаз. Он пристально смотрел на фальшивое уведомление о взыскании с банка, лежащее перед ним, и ждал, когда Яшер просверлит ему висок. Наступила долгая минута молчания.

Наконец Яшер продолжил своим ровным, мягким голосом:

— Дауд собирает множество интересных сведений, а память у них длинная, очень длинная. Кто встретил тебя у ворот?

— Цян.

— Ты должен быть польщен тем, что сам патриарх пришел тебе на помощь,  — сказал Яшер, улыбнувшись уголками губ.

— Ты знаешь Цяна, мастер?

Яшер продолжал укладывать нить на открытый пластик.

— Я пил с ним чай.

Рука Бенни замерла, нависая над работой, пока в его мыслях прокручивались последствия признания хозяина.

— Ты знал вчера, что со мной происходит, когда Цян послал бегуна.

— Я знал.

— Моей семье пришлось усыпить меня стимулятором прошлой ночью,  — сказал Бенни.

— Подумай, сколько людей сидят в этом дворе и не получают противоядия, Бенни. Теперь у тебя налажены деловые отношения с семьей Дауд. Возможность приобретать у них информацию может оказаться ценным приобретением в будущем. Достоинство и сон — товары, которые можно вернуть,  — считай, что ты счастлив.

— Да, мастер. Спасибо.

Яшер сказал:

— Из-за твоего вчерашнего неожиданного отсутствия работы накопилось много. Сегодня и завтра тебе придется работать допоздна. Полагаю, тебе понадобятся диски.

— Операция была дорогостоящей, и кое-кто при падении ухватился за мой нож своим нутром. Это был дорогой день.

Остаток дня Бенни провел в раздумьях. Вечером он проскользнул через семейные ворота, усталый и готовый ко сну. Когда он вошел в свою комнату, его ждали два сюрприза. Во-первых, кто-то спал на его кровати, а во-вторых, стена была покрыта живыми лианами из трех горшков, стоявших на полу.

Первой 

проблемой было тело, мешающее ему спать. Она спала на боку, лицом к другой стене, подальше от него. Бенни зацепил пальцами её бедро и перекатил на спину. Шаса открыла глаза и уставилась на него.

— Я пыталась дождаться тебя,  — сказала она,  — но ты не пришел.

— Теперь я здесь, а ты в моей постели. Что тебе нужно?

Шаса ответила:

— Ты сказал, чтобы я вернулась вечером.

— Я пропустил слишком много работы и должен был наверстать часть её сегодня вечером. Чего ты хочешь?

— Я пришла извиниться.

Бенни потер глаза.

— Отлично. Извинения приняты. Могу я теперь лечь спать?

— Я буду твоей блядью.

— Фантастика,  — сказал он совершенно бесстрастно.

— А теперь подвинь свою задницу и дай мне поспать. Поговорим утром.

Она так и сделала, и он так и сделал.

•  •  •

Бенни проснулся от того, что сзади на него навалилось теплое тело с грудями, а на его животе лежала рука. В то время как его мозг был немного затуманен, его член находился в полной боевой готовности, наслаждаясь ощущением, что его обнимает нечто восхитительно женское.

— Доброе утро,  — произнес знакомый голос у него за спиной.

— Доброе утро,  — ответил Бенни, поворачиваясь к ней и ложась на спину.

— Ты говорила, что хочешь стать моей блядью прошлой ночью?

— Да. У тебя с этим проблемы?

Бенни моргнул глазами, надеясь, что его недоумение рассеется, когда зрение сфокусируется.

— Проблема? Возможно, есть небольшая проблема. Ладно, я на самом деле поражен, потому что за последние несколько дней я дважды пытался убить тебя.

Шаса ответила:

— Мне нравятся страстные мужчины.

— Это не ответ.

— Бенни, я сказала тебе «да». Разве ты не можешь оставить все как есть?

Ее мольба прозвучала искренне, но он не сдвинулся с места. Эта женщина собиралась лежать рядом с ним, пока он был безоружен, а это ещё хуже, чем ходить без одежды. Вопрос в доверии, решил он наконец, а этого она ещё не заслужила. Она была всем, чего мог желать молодой человек, и, хотя это его удивляло, он был готов отбросить все, чтобы добраться до правды.

— Я не могу это оставить»,  — сказал Бенни.

— Я хочу знать, кого ты видишь, когда мы трахаемся. Ты видишь Дембера или меня?

Ее тело рядом с ним напряглось. Она уперлась ему в грудь, лежа рядом с ним, положив голову ему на плечо.

— Почему ты задал этот вопрос?  — спросила она.

— Мне нужно знать, могу ли я доверять тебе. Я хочу знать, что ты здесь ради меня и только ради меня.

Шаса приподнялась на локте и посмотрела в лицо Бенни. Он почувствовал, как её правая грудь уперлась ему в ребра, и это ощущение было манящим. Его член был уже на пределе, хотя, как он ни тужился, он все равно не смог бы её получить.

— Я не хотела взрослеть; Дембер говорил мне, что пора отпустить себя и двигаться дальше. Нагала говорил мне, что пора перестать вести себя как ребенок. Это больно, Бенни. Оставляя свою жизнь такой,  

какой она была, я чувствую себя так, словно из меня вырезают важную часть.

— Да,  — признался Бенни. «Я тоже пару дней назад такое же послание получал. Это очень больно, но я должен был умереть. Я приму боль за смерть в любой день.

— Ты все ещё хочешь меня, Бенни? Имею в виду, действительно хочешь меня, после того, что ты обо мне знаешь?

Бенни не ответил. Вместо этого он схватил её за бедра и приподнял её таз над своим, пока она полностью не легла на него. Она улыбнулась, почувствовав, как его эрекция уперлась ей в живот. Протянув руку назад, она обхватила его член и подвела его к своему входу. Она предупредила его, чтобы он не торопился с этим, ранним утром.

Он ввел головку члена прямо между её половых губ, и оба издали тихий стон предвкушения.

Бенни сказал:

— Полагаю, это означает, что ты оставляешь Дембера позади.

— Сердечный друг — это сердечный друг навсегда. Это значит, что я отброшу свои детские фантазии и возьмусь за новые, например, за этот большой член, который тычет в меня. Шаса подалась назад, вводя его на несколько сантиметров глубже в свою киску.

— Значит, я теперь твоя фантазия?  — спросил Бенни, не желая теряться в ощущениях на кончике своего члена.

— Ты всегда был одной из моих фантазий, Бенни. Я просто устала ждать, пока ты обратишь на меня внимание. Как раз когда я перестала обращать на тебя внимание, ты вдруг становишься человеком и плачешь у меня на глазах. Это меня завело. Она опустилась чуть глубже, но оба оставались неподвижными.

— И что же случилось?  — спросил Бенни.

— Потом ты стал тем Бенни, который расскажет все и вся своему сердечному другу, но смотрит на меня как на лакомый кусок мяса, а не как на сердечного друга.

Бенни пристально вглядывался в её лицо.

— Пока ты не пришла ко мне в комнату, я думал, что секс — это очередная химия, стимстик или, знаешь, бизнес в стиле «дай и возьми».

Шаса опустилась ещё ниже на его член и пошевелила бедрами.

— По-твоему, это похоже на бизнес?

Бенни знал, что лучше не отвечать. Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на ощущениях между ног. Ему хотелось пошевелить бедрами, но он боялся, что движение любого мускула нарушит волшебство момента. Жар на его члене усилился, когда Шаса сдвинула бедра и Бенни погрузился чуть глубже. С его губ сорвался тоненький гортанный призыв к большему наслаждению.

Он скорее почувствовал, чем ощутил движение над своим лицом, пока мягкие губы не коснулись его губ.

Шаса опустилась на его член до конца.

— Теперь ты доверяешь мне, Бенни? Я у тебя есть, но доверяешь ли ты мне по-настоящему?

Бенни открыл глаза и сказал:

— Да.

Шаса не шевелилась, глядя ему в лицо.

— Для тебя это просто бизнес?

Бенни ответил таким же пристальным взглядом.

— Это не бизнес. Я не знаю, что это, Шаса, но это что-то новое. Это... это... я не знаю слов.

— Я тоже,  — сказала 

она и ухмыльнулась.

— Я знаю, что мы не заключим сделку, пока ты не покажешь мне, что умеешь трахать женщин. Чего ты ждешь?

С рычанием Бенни схватил её за бедра и перевернул на спину. Схватив её за ноги, чтобы лучше контролировать, Бенни начал медленно, с силой повторять короткие выпады и медленные отступления. Он не собирался останавливаться.

— Бенни!  — Шаса уже задыхалась.

— Хватит меня дразнить!

Бенни почувствовал, как руки обхватили его за спину. Её хватка была восхитительной, пока её ногти не начали вгрызаться в его кожу. Подчинившись её требованию, он перешел на длинные выпады, от которых все её тело содрогалось при каждом толчке вниз. При этом он продолжал медленно отстраняться, что заставляло Шасу качать головой из стороны в сторону от разочарования.

— Быстрее! Бенни, быстрее!

Бенни не мог оторвать довольного взгляда от своего лица, наблюдая, как Шаса превращается в трепещущую, требующую плоть. Он чувствовал себя могущественным, властным и желанным. Как бы сильно ему ни хотелось кончить, он больше хотел доставить ей удовольствие, сделать её своей блядью, потому что именно этого она хотела, а не того, что кто-то сказал ей, что она должна делать.

Шаса стонала и сотрясалась, пока все её тело не задрожало. По тому, как зажало его член, Бенни понял, что настал его собственный момент, и с радостным криком объявил о своем оргазме.

После нескольких ударов сердца, чтобы перевести дыхание, Шаса спросила:

— Ебать кроликов?

— Ебать кроликов,  — сказал Бенни.

— Ебаные кролики, которые опоздают, если мы не соберемся с силами.

Бенни поспешил в туалет, чтобы отлить. Стоя у писсуара, он услышал позади себя фальцетный голос:

— Быстрее, Бенни, быстрее.

— Сердечный придурок. Бенни закончил и повернулся лицом к Демберу.

— Некоторые вещи являются личными,  — сказал он, покачав пальцем.

— Отстань, Бенни. Вся улица слышала вас двоих. Черт, да весь чертов Уровень слышал ваши вопли. Никто не нуждался в будильнике этим утром.

Бенни начал было говорить, но Дембер прервал его.

— Теперь, когда тебя трахнули, может быть, у тебя будет лучшее настроение сегодня вечером.

— Вряд ли,  — проворчал Бенни с веселой ухмылкой на лице,  — Нагала получит мою задницу на вечер, если не получит мой хозяин. У меня не будет времени перепихнуться до завтрашнего утра, и мне придется позаботиться о том, чтобы мы начали на час раньше, чем сегодня утром, просто для твоего развлечения.

— Да ты просто выпендриваешься.

Когда двое молодых людей вышли из туалета, Бенни вспомнил о своем втором сюрпризе прошлой ночи.

— Почему по стене моей комнаты карабкаются растения?

Дембер посмотрел на него.

— Ты слишком долго зарывался головой в свою задницу. Это растения-пузыри. Чем больше СО2 в воздухе, тем больше кислорода они выделяют. Они являются частью нового химического барьера, который мы возводим. Ты должен оставить свою лампу для выращивания включенной, когда пойдешь на работу сегодня утром.

— Где мы взяли почву?

Дембер покачал головой, уходя.

— Не знаю и знать не хочу. И я не сую палец в горшок, если ты понимаешь, о чем 

я.

Это была лучшая часть дня Бенни. Его хозяин был требователен, огрызался на Бенни за медленный прогресс в работе с карточками и оптическими кодовыми идентификаторами. Его хозяин был требователен и ругал Бенни за медленный прогресс в работе с карточками и оптическими кодовыми идентификаторами. В тот вечер Бенни ушел с больной спиной и судорогой в мышцах пальцев.

Потом патриарх взял его под руку. Мастер Яшер был добрым по сравнению с патриархом.

Нагала начал урок с того, что потребовал от Бенни выучить цитату:

— Отсюда возникает вопрос, что лучше — любить, а не бояться, или бояться, а не любить. Можно было бы ответить, что мы хотели бы быть и тем, и другим: но поскольку любовь и страх едва ли могут существовать вместе, если мы должны выбирать между ними, гораздо безопаснее бояться, чем любить.

Бенни сказал:

— Так вот почему ты и Доян заставляете нас все время тренироваться на ножах?

Нагала покачал головой, удивляясь простодушию вопроса.

— Каждый член семьи обучается нападать и защищаться, чтобы у нас была более сильная позиция для ведения переговоров.

— Почему мы ведем переговоры, а не просто берем все, что можем, когда можем?

— Если бы большие семьи так поступали, молодые и маленькие семьи перестали бы существовать. Все мы ведем переговоры, потому что ресурсов в Темпердисе, возможно, достаточно для всех. Большинство семей получают то, что им нужно, но обычно не все, что они хотят. Людей слишком много, а пространства, еды и сырья недостаточно, чтобы мы могли процветать. Мы хотим выжить.

— Вот почему силовики позволяют нам убивать друг друга.

— Я не понимаю твоих мыслей,  — сказал Нагала.

— Мы слишком умны, чтобы морить себя голодом, поэтому они оказывают на нас такое сильное давление, что мы убиваем друг друга ради подлой выгоды при малейшей провокации.

Нагала на мгновение задумался, прежде чем ответить.

— Они хотят от нас многого, Бенни, поэтому их мотивы сложнее, чем просто позволить нам убить себя. Им нужны не только стимуляторы, но и то, что производят наши био и химические лаборатории. Им нужны твои подделки, и они готовы за них платить. По каким-то причинам мы им нужны. Они дают нам достаточно материалов, чтобы мы не разрушались, но не больше.

Бенни обдумал слова своего патриарха.

— Они держат нас в страхе.

— Они пытаются держать нас в подчинении,  — сказал Нагала.

— Они могут держать абсолютный барьер между нами и поверхностью, но они не могут контролировать все, что происходит в Темпердисе.

Бенни поразился собственной проницательности и сказал:

— Они знали о готовящемся на днях убийстве. Это единственная возможная причина, по которой они оказались на нашем Уровне и так близко к месту нападения. Они знали.

Нагала кивнул головой.

— Теперь ты начинаешь пользоваться своей головой. Они знали о возможном убийстве, но не знали, когда и как. Как ты видел своими глазами, они были бессильны его остановить.

— Кто был тот парень, который умер?

— Он был биохимиком из семьи Срисай, на другом конце нашего уровня.  

Срисаи специализируются на органической химии и биологии.

Бенни был заинтригован.

— Он работал в одной из новых лабораторий?

— Мы думаем, что он работал в «Один внизу», в той лаборатории, которую ты с Дояном обнаружили.

— Кто-то не хочет, чтобы эта лаборатория функционировала в Темпердисе,  — сказал Бенни, прикидывая, как сочетаются эти факты.

— Я не могу понять, кто это — кто-то с верху или кто-то в Темпердисе.

Нагала никак не прореагировал на его вывод.

— Хватит рассуждений на одну ночь. Расскажи мне о девяти формах переговоров.