Отражение

Так уж сложилось в жизни, что мне, уроженцу южной окраины великой страны, с бескрайними, как океан, распаханными полями над которыми несутся вихри, ничем не сдерживаемые, ветра иль порой всё затихает и лишь марево колышет картинку полей испарениями от раскалённого южного солнца, довелось большую часть моей жизни прожить в северных широтах.

Здесь мне открылся иной, другой океан! Мне довелось, как то, заехать на некую возвышенность, с резким, почти отвесным, обрывом в сторону речки и я, буквально, задохнулся от увиденной картинки! То был океан бесконечного, бескрайнего леса. Как и в океане, громоздились волнами возвышенности, поросшие лесом, становясь всё меньше и меньше и совсем сливаясь в линию горизонта. Тогда это явилось для меня неким чудом и откровением, пронзительно вспомнились волны-спины полей из моего детства, также скрывающиеся за горизонтом!

Чудится мне, что «дуб зелёный» у Александра Сергеевича, как и мой океан из полей также был родом из детства. Конечно не скромно с моей стороны, но это так естественно и неразрывно прилепляется к каждому человеку, живущему на нашей уютной планете, во всяком случае я не единожды слышал откровения об опушке леса, излучине реки, изгибе пыльной, просёлочной дороги на пригорке, да и просто о копне сена на лугу за деревенским домом от разных лиц и с непременным придыханием и восторгом рассказывалось о том. Не наградил меня Создатель, а может я был ленив и не развил в себе дара воспроизводить окружающие картинки мира в красках, рифмах иль нотах, но я Ему бесконечно благодарен за возможность видеть всю эту красоту, впускать её в душу, отпечатывать её в своём сознании и становиться оттого чуточку счастливее.

Однажды мне моя подружка показала одно фото, резанувшее моё сознание, до такой степени, что настоятельно захотелось поведать о том тебе, мой дорогой читатель. Но начнём немного издалека, с некой преамбулы.

Родом моя подружка была из небольшой деревеньки, уютно раскинувшейся по берегу тихой, но вполне полноводной, северной речки. И места те, как я выяснил несколько позже, были таинственные и, я бы даже сказал, былинные. Речка Свидь, петляющая между лесистыми берегами, связавшая, будто крылами если взглянуть на карту, два огромных озера, Лача и Воже. Если верить летописям, земли вплоть до озера Воже, относились под покровительство новгородских князей, а дальше начинались земли норманнов (мурманов). И название Свидь, по некоторым данным, с финно-угорского трактуется как свидание. Легенды гласят, что именно у истока этой реки из озера Воже, стоял древний, таинственный и исчезнувший город Чаронда. И здесь в этих местах происходило свидание, соприкосновение двух цивилизаций славянской и финно-угорской. Здесь девушек с северных далёких поселений отдавали замуж за русинов, играли шумные и весёлые свадьбы! Здесь пролегал древнейший путь от фиордов викингов к окраинам земель славянских. И вот уже в воображении встаёт картинка, как из-за поворота реки возникает, выныривает из плотного белесого, утреннего тумана драккара викингов, а на берегу в прибрежной деревушке ойкнул испуганный девичий вскрик…

Вот из таких вот таинственно-удивительных мест и была родом моя подружка. Когда нам было суждено встретиться это была весьма колоритная дама, скажем так «бальзаковского» возраста, смешливая, юморная и, прямо отметим, весьма фигуристая. Средний рост, высокий, я бы сказал выдающийся бюст, удачно гармонирующий со стройными, полноватыми бёдрами, переходящими в совершенную, идеально округлую попу. Сдвинутые вместе ножки нашей героини являли миру именно те четыре просвета, кои приняты идеалом в строении женских ножек и кои так захватывает воображение мужчин. Каюсь! Ну не только играли мы в шахматы при встречах с нашей героиней! Играли и в несколько в другие игры! А посему, если задаться целью, я мог бы поведать тебе читатель и об иных укромных местах нашей девочки, о всяких там родимых пятнышках, торчащих пупырышках, выпуклостях и восхитительных переходах линий тела. А вот о чём я совершенно не могу не сказать и не отметить, так это её редкая, более скажу, уникальная чувственность! Природа мать сполна наградила её этим, далеко не всем женщинам доступным, даром. И моя подружка щедро одаривает меня этими улётными минутами. И я искренне считаю, что такие проявления надо рассматривать именно как награду женщины мужчине за его старания и не иначе. Как знать, а может это всё воздействие тех потаённых и, точно загадочных, мест её рождения, детства и, почти волшебного, превращения её из девочки подростка в девушку? А дополняет её образ открытый лоб, аккуратный носик, венчающий выразительную линию губ, и вскинутые дугами высокие брови над широко распахнутыми светло-серыми глазами, кои так чудесно прикрывались и увлажнялись поволокой в те самые вышеозначенные минутки её пиков и которые так дороги мне грешному! И ещё у неё совершенно потрясающая шевелюра русых, слегка жестковатых волос, немного похожая на львиную гриву и красиво обрамляющая овал её личика.

К началу нашего знакомства, она уже одна воспитывала дочь подростка. Ну никак не сохраняется мужское население в наших малых городках и посёлках, а может оттого это, что мы мужчины не имеем той пронзительной ответственности за жизнь и взращивание детей, нежели это присуще матери-женщине. Вот и уходим зачастую так рано. И, наверное, не так-то и легко всё у неё складывается в жизни, работу которой она занимается совсем нельзя назвать лёгкой и простой, но она никогда не унывает и всегда с шуткой смотрит на все перипетии и бренности бытия. Так течёт наша дружба с этой девушкой. Мне дорого это общение, её помощь, советы, а о её нежности и волнах, даже неких тайфунах, эмоций коими она одаривает меня в своих чувственных апогеях, тут трудно подобрать и слова. Я буквально купаюсь и растворяюсь в них! Мне просто хорошо с нею и надеюсь она питает к нашей дружбе аналогичные чувства. А как же мне иногда приходится успокаивать и буквально убеждать нашу даму, если она вдруг прибавила пару килограммов, что это вовсе не беда-бедная. Как она искренне расстраивается и переживает по таким поводам, как мило всё это у неё выходит, а ведь когда-то она была совсем юной девушкой, тоненькой как тростиночка, легкой и стройной как молоденькая берёзка. Ну совсем уж, как и её подрастающая дочка.

Мы частенько болтаем на разные, отвлеченные от «шахматных» партий, темы, в том числе и о наших детках, как живут, как учатся, какие у них планы на будущую, уже скоро взрослую, жизнь. Я всегда интересовался как у её дочки здоровьице, как обстоят дела в части ухаживающих кавалеров, достаточное ли количество этих шмелей вьётся вокруг этого прелестного цветка?   А между тем близился уже шестнадцатый годок от рождения её дочке. Текло отличное, очень тёплое лето, моя дама, кстати самодостаточная автоледи, смогла удрать на пару деньков из своих заповедных краёв, отвлечься от тотальных заготовок компотов, варений и борщевых заправок. Мы проводили чудесное время вместе, дурачились, баловались сухеньким вином, позабыв напрочь о времени. И тут она меня поразила. Встрепенувшись, она нашла в своём телефоне сохранённое фото дочери, рассматривала сама вначале. Меня поразили её глаза тогда. Они были не с поволокой, они были чуточку влажными, нежными, весёлыми, искрящимися и одновременно в них читалась грустинка. То были глаза, безмерно любящей и разом тревожащейся матери, обращённые к своему ребёнку. Потом она, с еле уловимой ноткой даже гордости, протянула телефон мне и тут понял, осознал вмиг её состояние. Это было удивительное фото!

Там была серая северная ночь, какие бывают уже на излёте белых ночей в тех широтах. Справа, в туманной дымке, едва взошедшая над горизонтом полная луна, оставляла нечёткую, дрожащую дорожку на лёгкой ряби тихой реки. Противоположный, поросший лесом берег, темнел неровной полосой. И оттуда, прямо из чащи леса, каким-то валиком и стелющийся уже до середины над рекой, выползал плотный, непрозрачный и тревожный туман. Сверкнула мысль, что это широкий и влажный язык некоего лесного чудища надвигался из чащи на реку. Было что-то неведомое, пугающее, но в то же время завораживающее в этом движении. Глядя на фото, даже послышались лёгкое журчание воды и негромкие вскрики ночных птиц из той чащи леса за рекой. Слева всё размывалось, темнело и исчезало в туманной пелене. А в центре кадра была девушка в белоснежной сорочке, вошедшая уже по пояс в воды реки. Тёмно-русые, тугие волосы струились по спине, повторяя изгиб её лёгкого и стройного стана и уже касались кончиками воды. Удлинённый подол рубашки, окунувшийся в воду, надувался куполом, извиваясь в течении реки. Руки, раскинутые в стороны и назад с опущенными в воду ладонями, и вся фигура девушки подалась вперёд, а взор обращён туда, к луне. Она будто бы ждёт, будто бы знает, что вскоре, именно оттуда, из туманной дымки появится, ляжет тенью на отражение луны в речке неслышная ладья. И тогда она тихонько вскрикнет, охнет, зайдётся, застучит у неё сердечко, когда на фоне света луны, проявится силуэт юноши на носу того судёнышка. А вдруг это случится именно так, как тогда, много веков назад это свершилось с её, неведомой теперь прародительницей, на берегах этой таинственной речки по имени Свидь. Тут на фото будто бы отразилась и сама моя подружка, будто бы слились они с дочкой в одно целое естество, вечное и юное женское начало продолжение жизни на земле, будто бы свиделась она с собою юной, будто бы это она вошла этой лунной ночью в воды прародительницы-реки.

Как же я Ему неизреченно благодарен уже только за возможность видеть…

Жоржик (30.08.24)