41. Роман. Толтек. Аэромир. Философия. Глава Читать онлайн бесплатно короткие любовные романы

ТОЛТЕК. АЭРОМИР.

ОДА СОРОК ПЕРВАЯ.

ФИЛОСОФИЯ.

41-1.

— Крах материального сие — ТРАГЕДИЯ или РАЗВИТИЕ? —

Василий мыслил. —

—…А, что, если задуманное невозможно зафиксировать в образе одном?

Что если трансформаций череда должна сменить фиксированную форму?

Не к этому ли ты стремишься в мысленных пиетах.?

Вот, форма движущейся нимфы, бегущая сотировых претензий, и там, — в последующем кадре, — таки, отдавшая себя в объятья сластолюбца, или, напротив, — Дафна, лавром ставшая, дабы не отдаться, и всё же увенчала фаллос Аполлона головы торжественным кольцом из нежных листьев. Да, — всё одно.

Я — о слиянии сил, за рамкой видения, вне постамента, там — в пересчёте ленты измышлений …

Раздвинуты просветы многих фаз.

Чередование образов замешанной идеи.

Сейчас — сие… Потом — иное… Что же дальше?

Форма здания любой стать может, дайте чувствам всплеск!

Так, почему ж не прибывать ей переменной ежесекундно?

Пусть будет алгоритму изменений форм подчинён круговорот, пока повтором цикла, не разомкнётся в столб кольцо, в спираль.

Концепция из Х-икс, У-игрек и Z-зет визуальных данных — сегодня нас тенденция ждёт сия? Повторы элементов в заданном параметризме?

Или, нет, не так — лишь только то, что меж взаимодействующих тел чудится, — фантом, наитие, всплеск….

Как передать воображения ток, — раскрытие цветка?

Ток электричества, страсть, созерцания ступор, или процессом упоение?

Замедленность не решит задачи…

Вот девы груди колыхнулись, иль вздохнул живот, распахнуты пред взором крылья-бёдра!

Цветок земной жало шмеля обнять готов, смягчить толчок ростка, принять посыл из ветра пиксел, из сущего иное сотворить, чтоб фаз чередование умножить …

Поток мечты, как породнить мне с формой!

Вот шёпот губ невнятный, и локонов разброс взметнулся огнь, дрожание отражений в каплях глаз, мерцание, ритм-соло стонов тонких!...

Так с чувством катятся по небу облаков тела, поверхность набухает волн, иль конь купается в были степной …

Чу! — ржание!

Биение линий — извивы контуров по форме переменной .

Так тщимся мы предчуствие осмыслить.

Фиксируем сиюминутный ракурс. Тот или этот?

Все — хороши!

Накат неизъяснимый в них — главный элемент!

От каждого выбора свой итог, — своё внутри сдвижение …

Особость впечатления, — новый блеск.

Какое выбрать?

Мне чудится, за этим брезжит крах неминуемый любой из форм.

Я оперировать желаю только вспышкой!

Критерием будет сердца стробоскоп.

Единожды увиденный глазом кадр — вторичен ныне.

Раздвинь видений ряд!

Успел схватить просветов код? — Поймал идею.

А уж коли пропустил?

Жди новой зыби….

Схвати её сто раз промеж шагов!

41-2.

— Мне кажется Он не был тогда ещё …

— Что? Одержим?

— Нет! Точно не был!

—Тогда Он грезил только скульпт—зданиями… их рисовал, и строил!

— А где был я? Ходил в начальную школу. И думал о другом совсем!

Своём. Вы понимаете?!

А Оон уже тогдааа…. и нынче резонанс великий! Вы про корабль слышали?!

— Вы думаете, это — Он?!... Но, почему?! Нет явной связи!

— Бездоказательно!

— Что?! Только аномалия случится, так обязательно — Василий Силин — Архитектор?!

— Поверьте!

Я уж точно знаю! Из первых рук.

— Так, донесите факт общественности!

— А службы безопасности ближайших стран? Военные, разведки! Так же нельзя! Я,… впрочем, признаюсь, — хотел!... И Он меня корректно описать просил!

Но, знаете, ведь, просто раздавили тотчас.

Поверьте! …Только заикнулся…

Не то что статья!.. Хотя бы — Писк! Ни-ни!

— Вы говорите, — Он?

— Послушайте, же… Да, — Не важно!

Мы с вами можем думать, что хотим!… Но всё это, — по-моему, не важно!

— Я уверяю вас, напротив, даже, народу — Архиважно!

— Про «Архи», да, согласен!

— Поймите же, мы — не про Архитектуру!

Народу не до Архитектуры, право! Да!

Сенсация! — Самый тренд!

— Вы,… я уверен, — Вы — не правы! Нет!

В том происшествии Архитектура свою роль играет в полный рост!

— Никто не может толком рассказать … Никто не осознал серьёзно в том видЕнии Архитектурной формы! А Форма здания, однако, имеет первостепенное значение!

— Нет! Нет! Нет! Теперь, — совсем уж нет! В том-то и дело, вы поймите! Его ход мысли я уловил наконец-то! Осознал!

Форма ушла на задний план! Он доказал!

И вот ещё, одно — о форме избранные говорят лишь только, и только единицы видят, что за ней!

Архитектура, знаете, не побоюсь быть пафосным, — элитна. Не в том, чтобы заплатить побольше продвинутому и модному… Нет! А в том, что ТОНКОСТИ в ней видит лишь немногий посвящённый.

Иии… — только посвящённый! И, даже, не художник просто!

Масонство разума, если хотите. Эстетство профессионалов. Только для них, — для видящих ясна Архитектура.

Все остальные сен-са-ци-ей довольствуются! Фактом «Жареным» — не более, и только!

До Формы никому уж дела нет давно. Концептуально польза продаётся!

— …. Так, Вы говорите, — Формы нет?... Что — переменна визуально непрерывно?!

А не стошнит?! Простите за прямоту.

— В том Небоскрёбе гравитация аномальная настроена внутри!

Вы не испытываете никакой из сил: ни центробежной, ни падения, ни взлёта... я слышал.

И происходит трансформация Вас в нечто беспрецедентное!

Не только форма здания переменна, но и… Ваша — в нём!

— А обратимость? С гарантиями что?... Здоровья и жизни?!

— Я говорю вам — Со-о-он! Поймите же — дивный сон! Почти анабиоз. Но,… — грёзы! Испытываете видения Вы …

— Так, реальны Миры иные или нереальны?!

— Никакой разницы! В том-то и дело!

Главное, что Вы их видите!

— Наркоз? Наркотики? Сдвиг мозгов!

— Нет-нет-нет! Ни в коем случае! Тут совсем другое! Тут — сдвиг сознания!!

— «Побочки» будут непременно — точно! И Сумасшествие — первая из них!

— И полная конфиденциальность!

Сей шаг, всегда, лишь избранным доступен.

Обследование, подпись, перемещение… Если не боитесь…

— А если захочу, но мне нельзя?! А если захочу, но — побоюсь?!

— Тогда — конечно НЕТ! Только осознанный и подтверждённый здоровьем вашим выбор!

— А безопасность?

— Наш Мир — теперь другой. Он никогда уже не будет прежним… В нём безопасность — фикция, как, впрочем, и всегда!

— А… Вы — философ!

— Н-оооо, к чему сентенции? Мы здесь, ведь, не за этим…

— За этим!

Мир — всегда другой, каким и был всегда. Мир не такой, как знали мы и знаем.

Полог сброшен нынче! Не форма нам важна теперь!

— Закончить так хочу: Его провИдение — изобретению предтеча!

Архитектуру трансформации миров мы видим в «Антидоме» новом, если так можно высказаться!

41-3.

Василий стискивал ладонями виски.

— О!... Голова!

А голова болела.

Наверное, — простудился? И Мысль над теменем абстрактная вращалась непрестанно. Он чувствовал её накат, разбившийся о призрак, — прозрачную тишины мембрану.

Мысль, суетясь, летела к голове, безмолвно рассыпалась о преграду, и новая атаковала следом. Волны, волны…

— Что натворил? Или создал? Да, и он ли, право?

Тот призрак, исчезающий… — Здание? Обозначение? Веха? Или — Портал?

Дом, — нет которого?

Дом — Трансформатор, Перфомас, Подвиг!

Дом обладает Формой, той, что никто не видит.

Но, осязаемую чувственно, однако.

Та дома ипостась, что познать возможно, лишь погрузившись в пространство внутреннее собственной душой и телом, была всегда… Но, — призрачно, одновременно с формой.

И можно ль информацию изнутри себя считать … Отождествиться с миражом?

Зачем? Зачем? Того ли он хотел?

Искал идеал в замысловатом силуэте женском, в раскрытии форм, в частей взаимодействии, в картине, действе, в знаке.

Считал, что Мир преобразится сам пред скульптуры выверенной сутью!

Но Мир решил не так.

Отныне здесь Форма более не существует! Властвует чувство.

Перетекание чувств, — Ажиотажа! — рождается вибраций дрожь.

А Форма — умерла! И умерла давно!

Он только закрепил сей факт Архи-печальный.

41-4.

А как же, скажете вы, наслаждение материалом? Фактурой, ритмом? Пластикой… любование?

Василий гладил ладонью бархат кожи. Она лежала ниц.

И кУпола яркий свет пространство равномерно заливал.

Такая телесная… Вот — ямочки крестца…

Вдруг, обернулась. Мускулатура истончённой талии скрутилась, Приподнятые дрогнули свободно груди…

Ах! Так — прелестна!... Трепетна!... Бела!...

Ты любишь, неправда ли? Любовь, что есмь такое?

Отец мой говорит: «То — тонкое, трепетное чувство, охватившее всё его потрясенное вещество!... »

Да!

Для него живопись есть — звучание цвета, — колорит, — душевный жест, — сродни любови.

Что есть картина?

Картина, — разговор частей, жестикуляции взаимодейство!

А ранее наипервичной в Архитектуре пластика была, мотив и образ — форма…

Не существует ныне Формы более. Остались чувство, звук, посыл… Картина теперь в другом воплощена. Мы стали ближе к музыке. Ведь, музыка есть — то, что между.

Реверберация — разговор между двух форм.

И музыка — меж наблюдателем и формой, меж зрителем и риверберацией есть — общение…. Воспринимания танец, — танго многих — хоровод, — посыл, переходящий от столпа к столпу…

Телесное? Часть ли любови? Быть может, — любовь — мелодия лишь только? А как же осязание плоти, «Трясение Вещества? » — как говорил отец…

Нет, только — путешествие, приключение, риск?..

И, коли, чувство к материи более не прикреплено, то и любовь с материей отныне не совместны!

Скажешь, — «Не отличить ту самую? »

Сие и очевидно! Только — «бон вояж» — взаимодействие — впрыск!

Как раньше Василий не догадывался сам?

Сей час же им самим свершённый огромный «Небоскрёб Миров», сподвигнул к распознанию сути.

Искусство — есть чувство только! Только чувства вибр.

Любовь — пространство между двух изгибов!

Ты, я и воздух между — только так. —

Факт недоступности для логики, сам по себе, становится обворожительным!...

Искусство — есть Любовь?

Любовь — Мираж меж Форм?!

Василий гладил девичьи изгибы, ладонью не касаясь.

— Скажешь про нас отцу?

— Гриану?! — Нет.

Определи, — изменник я?

— Ты — питекантроп!

— Теперь я осознал. Сама в себе Фигура умерла. Цепляющемуся за материю более нет опоры. Сей факт не может быть не признан внимательным исследователем течений современных.

Что делать?

Вне потока я. Но игнорировать не могу сей явный опыт.

Он вытянулся вдоль неё и обнял. По телу ток перемещался, покалывая плоть. Кольцо сжималось за кольцом, искрило, пульсируя, словно огонь бенгальский вдоль магниевой новогодней свечи…

Солана обернулась лицом к нему, и стали они одним.

41-5.

— Что говорит Аллария твоя?

— Ревнует. Но — показнО. Она всё более властью занята.

Её различные трансформации в Мир людской ежеминутно манят.

Птице—Принцесса — достойная преемница отца — Аквидарона.

Алларией движет вечное приобретение.

…Люди, Аэриты, Луны — все Народы! Всё хочет — жадная —прибрать к рукам. И в этом я ей — искусственный подсобный инструмент.

Желанного она достигнуть жаждет сквозь поиски абстрактного мои.

Но сути не поняв, — теряет, не приобретая.

Аэриты сольются с луанами, с людьми, бог знает с чем ещё. Ей невдомёк, что в расстоянии — сила!

Аллария разберётся… потом, и снова устремится к уединению в своём, в Небесном мире, чтоб самобытное звучание вернуть, но, — тщетно, поздно! Миры уже не те!

В единой оболочке лишь изначальная созревает суть, как на игле Кащея острие в яйце. Но поднеси из вне ещё одно «яйцо» — суть переменится, возникнет триединство — добавится созвучие. Равновесие форм рождает гармонию между. А, разношерстие — извлекает шум.

Разбрасывать себя в других Мирах — растрата лишняя сосредоточия личного. Я осознал и понял это сам. Предназначения направленная сила становится проявленной только дома.

Другая небесным людям уготована стезя.

Аэриты не смогут давлеть над человеками — слишком летучи.

Не хватит им весомости своей, чтоб музыку извлечь из-за разных масс.

А Нами правит вес.

— Но ты же говорил, что форма растворилась?!

— Да! Да! Да! Теперь она — повсюду!

Меж силуэтами форм просвет пространства — та же форма.

И в оболочку волн звука общего заключены сии актёры.

Аэритам же лишь ипостась эфирная доступна в полной мере.

Владеем триединством мы!

Мой небоскрёб аэритам и луанам — не более, чем развлечение. — Аттракцион! Пассаж! Пружинистое между!

На этом и стоим.

Мне с сиим зданием многое раскрылось для осознания сути игрищ меж предметов....

По-новому теперь смотрю в Архитектуры Мир.

Всё более, чем твердь, просветы веселят меня.

В них — души форм рождают действо промеж собой!

В просветах — музыка взаимодействия фигур. Особый ход! Посыл! Игра! Картина! Жест!

А форма, Форма?... Форма — умерла!

***