Сложившиеся отношения. Серия: Интимные отношения между женщинами

Людмила Георгиевна была для меня второй матерью, светловолосой женщиной с пышной грудью, которая, казалось, никогда не испытывала ко мне теплых чувств, а лишь строго указывала на мои ошибки и не скупилась на подзатыльники. Ее тяжелые шаги высокой, здоровой женщины я слышал задолго до того, как она входила в мою комнату, проверяя, собрал ли я вещи и уложил ли учебники для следующего дня...

Летние каникулы тянулись бесконечно в пустой школе. Лишь классы, занятые летней практикой, иногда нарушали тишину коридоров громким хлопком двери, смехом и криками подростков. Изредка по коридорам медленно и гулко шагал кто-то из немногих оставшихся сотрудников. Пустота и тишина школы создавали атмосферу отрешенности и уединения, непривычную для этого места.

Людмила Игоревна проводила время в маленькой препараторской комнате биологического класса. Ее сын Женя, несколько родителей и их дети занимались уборкой: мыли окна, снимали шторы и красили трубы. Все, что окружало детей в течение года, летом обновлялось благодаря усилиям их родителей. Учительница с энтузиазмом боролась за чистоту в классе, заботясь о здоровье учеников и являясь для некоторых родителей пугающим, но все же идеалом материнства. Свою сексуальную раскрепощенность она скрывала, и лишь необходимость быть примером удерживала ее в рамках. Считала ли она себя развратной? Видимо, нет, ведь ее любовь к извращениям, предпочтение платонической любви сексу и скрытность сочетались с профессионализмом, пониманием учеников и вниманием к деталям.

Сквозь затемненные очки она замечала незастегнутые ширинки старшеклассников и контуры женского белья. Однако однообразие школьной рутины, изученные досконально учебники и однотипное поведение учеников вгоняли ее в уныние. Чтобы развлечься, она прибегала к тайным эротическим играм.

Еще в молодости Людмила Игоревна открыла для себя тайные эротические удовольствия. Она изобретала и коллекционировала способы возбуждения. Могла потереть себя в туалете, а затем вернуться в класс с невымытыми руками. Иногда ходила в порванных трусах или без них, чувствуя на уроках запах своего тела. Школьники тоже его чувствовали, но не понимали, так как она преподавала в младших и средних классах. Ее показная строгость только усиливала возбуждение, а коллег она старалась избегать. Ее сын Женя учился в той же школе, где она работала, и она часто вела у него уроки. Женя невольно замечал странности матери, хотя в свои 12 лет считал это нормой. Людмила Игоревна страдала от сексуальной скуки, и помочь ей было некому. Даже если бы в семье был отец (он давно жил отдельно), он вряд ли бы понял ее извращенные страсти. Женя был не слишком сообразителен и ленив, но его врожденная изворотливость и наивность помогли ему стать частью материнских игр.

Они договорились молчать о своих странных домашних отношениях. В школе Людмила Игоревна держалась с сыном холодно и раздраженно, чтобы избежать подозрений в потакании ему. Женя принимал эти правила и не позволял себе шуток с матерью в школе. О сексе он знал немного, но их домашние отношения не включали сексуальные акты. Они могли ходить голыми, прикасаться друг к другу и даже играть с ее грудью нежными поцелуями, но не более того.

Вечером Женя обычно приходил к матери, и они смотрели телевизор. В этот раз, подходя к ее комнате, он почувствовал знакомый запах ее тела — запах женщины, подарившей ему жизнь. Женя приблизился к старому дивану, покрытому застиранной простыней, на котором он не раз засыпал с матерью, не думая ни о чем, несмотря на близость ее тела.

Людмила Игоревна сегодня была уставшей и пьяной. Алкогольные пары вечеринки полностью овладели ею, и Женя этим пользовался. Он ласкал ее грудь, наслаждаясь вседозволенностью. Его рука скользила по ее животу, поднимая груди за соски и отпуская их. Соски твердели, а волоски на его руках вставали дыбом от вечернего ветерка. Оранжевый свет заходящего солнца освещал старые обои и слепил глаза матери. Они играли в эту игру давно: Женя притворялся глупцом, а мать делала вид, что верит ему. Так они могли без стеснения брать друг у друга все, что хотели, не испытывая угрызений совести.

Она лежала на диване в полурасстегнутой блузке, которую обычно застегивала до подбородка, чтобы запугивать учеников. Один мальчик не давал ей покоя. К счастью, у него не было родителей, а его бабушка не представляла угрозы. Людмила Игоревна фантазировала о знойных наслаждениях с этим второклассником, который, как она представляла, оставался после уроков и наказывал ее ударами указки. Ее сексуальные фантазии были связаны со школой. Она часто приходила в класс раньше всех и клала тряпку для доски под сосок в лифчик. Сухая ткань возбуждала ее, не давая забыть о сексе. Дети удивлялись пропажам тряпок, но она быстро находила виновного, который должен был принести новую. Эти тряпки пополняли ее коллекцию сексуальных фетишей.

Женя регулярно ощупывал тело матери. Он извлекал ее маленькие радости из бюстгальтера, трусов или носков, складывал в сумку, и мать больше к ним не возвращалась. Играя с ее грудью, он удивлялся размерам ее сосков. Иногда они вместе принимали душ. Сегодня, немного пьяная, она захотела помыться. Они пошли в ванную.

— Делай со мной все, что хочешь, сынок, — сказала Людмила Игоревна.

Она была в нижнем белье и присела в кабинке. Женя стоял у нее за спиной, расстегнул лифчик и потянул за бретельки. Груди мягко шлепнулись о живот. Он положил лифчик на пол и провел рукой по ее спине. Затем отошел, спустил штаны и начал мочиться ей на спину. Она вздрогнула от неожиданности. Он направил струю на шею, затылок и голову, намочив ее волосы. Затем подошел спереди и продолжил мочиться на грудь. Ему нравилось, как его напор давит на ее груди. Член быстро набирал эрекцию, и мочиться становилось труднее. Закончив, он включил воду и начал мыть ее, как когда-то она его, тщательно намыливая интимные места. Он намылил мочалку и засунул руку ей в трусы, обильно намыливая лобок и промежность. Она немного присела, раздвинув ноги. Ему нравилось хозяйничать в ее трусах. Затем он смыл пену, просунул руку дальше и начал мыть ее влагалище. Когда закончил, он развернул ее, нагнул и, приспустив трусы, раздвинул ягодицы, обильно поливая анус. Чистота была идеальной. Она отблагодарила его, тщательно вымыв его промежность.

На следующее утро Людмиле Игоревне не хотелось идти в школу, и она сказала:

— Миленький, подрочи мне в сумочку.

Сперма начала вылетать из члена и шлепками падать на тетради, учебник и косметичку в старом портфеле. Сумочка захлопнулась, и возбужденная учительница быстро пошла к выходу. Она выглядела строго и пугающе, но в ее портфеле медленно растекалась юношеская сперма. Эта мелочь превратила ненавистную дорогу на работу в головокружительную прогулку по тонкому мостику над пропастью.