Писька 29. Трусы. Из сборника Писька рассказ

Однажды мой друг передал мне маленький клочок бумаги, на котором было написано: иворкодубея.

— Это от Марата! — сказал он.

— Я ничего не понимаю...

— Ха-ха-ха! Прочитай наоборот! Не понял?

Я прочитал, но смысл оставался для меня загадкой. Я показал это ей, но она лишь пожала плечами. Лишь много лет спустя мы узнали, что это могло означать. В то время, занимаясь чем-то совершенно невинным, но приятным, мы чувствовали себя настоящими преступниками и тщательно скрывались...

Сейчас у девушек огромный выбор одежды на любой случай жизни, и существуют определённые правила, которые необходимо соблюдать. Например, в Америке девушка не может прийти на детскую площадку в платье, которое может задраться и показать нижнее бельё (о том, чтобы быть без него, я даже не говорю): обязательно нужны панталоны до середины бедра. Я вспоминаю, как раньше трусы для девочек шили мамы или старшие сёстры из куска сатина или ситца — такие треугольные. Иногда даже резинки не было, и трусы застёгивались на пуговицу.

Летом в жаркую погоду мы выбегали играть на улицу в одних трусах. Мальчики обычно носили что-то вроде современных шорт, а у девочек были "треуголки". У неё тоже. И вот однажды я заметил, как Вовка Сайкин смотрел куда-то в сторону, и у него под трусиками начал подниматься холмик. Я заинтересовался и тоже посмотрел. Сердце у меня забилось! Оказалось, это из-за неё! Резинка на её трусиках, видимо, ослабла, и полоска отодвинулась, а под ней... вы можете догадаться! Я быстро подошёл к ней и шёпотом сказал: "Подтяни трусы, видно всё!". А у самого тоже всё напряглось. Она быстро взглянула на того, кто смотрел на неё, но прикрыла себя.

Вернувшись к Вовке, он спросил:

— Ты с ней спишь?

Меня сразу бросило в жар, но я попытался сделать вид, что мне всё равно:

— С чего ты взял? Нет, конечно!

— А почему покраснел? Это нормально. Мои-то ещё маленькие, Тайке всего 5. Я недавно пытался её уговорить снять трусы, но без толку: слишком маленькая, ничего не влезет. А у твоей — просто идеально, самое то! (Ей только что исполнилось 7). Слушай, у меня к тебе просьба: попробуй её уговорить, у тебя получится! Может, ей самой хочется, а ты, дурак, не догадываешься! Попроси её как следует — не для себя, для друга. Если она мне даст, проси у меня, что хочешь. Видишь мой нож? Он твой! Поговоришь?

Я кивнул. В общем-то, кивок — это ни да, ни нет — жалко, что ли?

Когда мы вернулись домой, я сказал ей:

— У Вовки Сайкина сегодня на тебя реакция была!

— Только у Вовки? Я всё видела. И твою, между прочим, тоже.

— Он просил меня с тобой поговорить.

— Да? О чём это?

— О том! Он говорит, что у тебя очень красиво...

— Ого! Разглядел? Ну и что?

— Говорит: ты её хорошенько попроси, может быть, она мне даст?

— А ты что? Согласен, как тогда? Вот позор-то был!

— Да, я — ничего... Может, тебе самой хочется...

— Нет уж, хватит с меня! Дураки!

Немного погодя я снова подошёл к ней:

— Ну, а со мной хочешь?

— Нет. Мне стих учить и арифметику делать.

— Я арифметику тебе сделаю, перепишешь — и всё.

Она не ответила. Я ушёл в спальню и стал от нечего делать смотреть в окно. Вдруг вижу: сосед Сашка (ему 4 года) и Танька Ивина (его ровесница) забежали за сарай. Сашка достал из штанов свою пипиську (размером, примерно, как современный тампон для девочек) и стал что-то говорить Таньке. Она спустила трусы до колен и подняла подол. Было далековато, и мне было плохо видно.

— Иди-ка сюда! — крикнул я ей. — Быстрей, а то не успеешь!

Она прибежала, и мы стали наблюдать, как Сашка пытается попасть куда-то Таньке. Было очень смешно, но у меня тоже всё напряглось. Вдруг Танька нас заметила и сказала что-то всё ещё пристраивавшемуся Сашке. И они, сорвавшись с места, побежали. Танька на ходу натягивала трусы. Мы так и стояли у окна.

— А ты помнишь, как я тебе попадал? И тоже не сразу получалось. Может, разучился и не попаду? Встань-ка к шкафу!

Я сказал это просто так, безо всякой надежды на успех.

— Дурак! — сказала она и вдруг встала спиной к одёжному шкафу, приспустила трусы и расширила...