Знойная вакханалия Часть 1

Итак, перенесемся в конец восьмидесятых годов. Жизнь бурлила ключом. Кто-то умудрялся вытащить счастливый билет, кого-то опускало на самое дно, а некоторые не выжили в этой круговерти.

Расплавленный асфальт центра города проминался под ногами немногочисленных прохожих, вынужденных пешим ходом передвигаться по своим неотложным делам. Люди брели по тротуарам с такими же, как асфальт, расплавленными мозгами, с завистью думая о тех счастливчиках, которые могут себе позволить поваляться около водоема, наслаждаясь внезапно свалившейся курортной погодой.

К вечеру город оживет, и многие горожане потянуться в ночные клубы и прочие увеселительные заведения, а сейчас общий разум выражает одну только мысль – дожить до вечера и не свариться.

Герман относился к тем баловням судьбы, которым посчастливилось не только оккупировать городской пляж, но и выехать за город, где чистая настоящая вода, свежий воздух и отсутствие любопытных глаз. Он, по сложившемуся в этот год обычаю, отправился на шашлыки с двумя очаровашками, которым перегрев головного мозга явно не грозил по причине отсутствия оного. Шестисотый мерин стального цвета бодро резал густую воздушную массу по направлению к месту знойной вакханалии.

– Галя, ну что ты стоишь? – девушка сняла лифчик, обнажив прекрасные, идеальной формы холмики с маленькими, сосками. Она взялась за трусы, на мгновение замерла. А потом присела и стянула их элегантным движением не профессиональной, но стремящейся к успеху стриптизерши.

– А я стесняюсь! – Катя потянула через голову платье. – Я еще такая… неопытная!

Стриптиз не занял долго времени.

Закончив колдовать с едой, Герман собрался ополоснуть руки в озере, но веселящиеся подружки с хохотом уронили своего бойфренда в воду, не заботясь о намокании его одежды, это же такая мелочь (с их точки зрения). Да и как же увидеть, наконец, то, ради чего они в такую даль приехали, скрываясь от случайных глаз.

Обнаженный вид мужчины, в полном расцвете сил и лет, поразил их настолько, что даже вялый пока орган размножения данного самца внушал непомерное уважение и трепет девичьих сердец, предвкушающих массу удовольствия, которое гарантировал этот самый орган. Девушки не могли глаз оторвать от причинного места Германа. Немая сцена из «Ревизора» – жалкое подобие того оцепенения, в которое они впали.

Герман повалил Галю на горячий капот. Тело заговорило на языке желания взять то, что лежит под ним. Ладони нежно мяли и стискивали женское тело, отзывающееся на каждое его прикосновение. Пальцы с длинными ногтями гладили его спину, не оставляя на ней царапин, но разжигая страсть. Он целовал шею, грудь, спускаясь все ниже и ниже. Наконец, он прижался губами к лобку, и вот... губы сомкнулись на желанном и прекрасном бутоне.

– Какой ты ласковый! – она вздрогнула и широко раздвинула ноги, освобождая дорогу для языка. Герман почувствовал, как по телу прокатилась дрожь желания, ноги непроизвольно согнулись в коленях, уперлись о бампер и приподняли таз навстречу губам.

Он увидел сладострастный бутон, спрятанный у женщины между безупречных ног. Гостья предоставила его жадному взгляду ярко розовую щелку, с уже раскрывшимися створками раковины, готовую принять в себя все, что угодно. Тело девушки изогнулось, изо рта вырывались сладкие стоны. Язык впитывал любовную влагу и скользил вверх и вниз по маленькому тугому комочку у основания лепестков, приводя девушку в неистовство…

Катя первая поддалась искушению, выронила почти пустую бутылку пива и упала на колени перед совершенным творением так, что ее губы оказались в двух миллиметрах от этого сокровища. Герман, глотая последние капли пива, изогнулся назад и, сам того не ожидая, прикоснулся своим богатством к губам Кати. Катя не заставила себя долго ждать и засосала наживку до самого корня, на зависть подружке. Галя тоже не промах, оценив ситуацию, подошла к Герману сзади, ударила своими коленями его, и эротическая связка завалилась на желтый песок.

Галя не выпускала свою добычу и продолжала наслаждаться уже упругим членом. Выбравшись из-под Германа, Катя пристроилась в верхней части его туловища, что было тоже достаточно вкусно. Свой страстный поцелуй она сдабривала пивом, поливая им сверху.

Девчонки «пожирали» его с двух сторон, а он, наслаждаясь, сам, проявлял полную пассивность в этой эротической игре. Умная Галя, располагавшаяся у головы Германа, томно прошептала ему в ухо:

– Тебе все это не нравится или ты старый ленивый кошак, обожравшийся сметаны?! – на последних словах она хихикнула и уселась верхом на грудь Германа. Он посмотрел на нее полуприкрытым от удовольствия глазом, что-то мурлыкнул, взял за узкую девичью талию и сказал:

– Я люблю несколько по-другому. Извращенно.

Галя удивленно посмотрела на него. В ее глазах читался кричащий вопрос. Тут же подползла любопытная Катя, возбужденная до предела, и, срывающимся голосом запричитала:

– Это как это?! Без меня собрались развратничать?! Сговариваетесь?! А честную порядочную девочку хотите бросить на произвол судьбы в компании с ящиком пива?!

Катино возмущение смешалось с негодованием и детской обидой, пухлые губки состроили недовольную гримасу, от этого ее вид до неприличия выглядел смешно.

– Да, не вопрос! Только не сопротивляться! Вы же чувствуете, что я умею доставлять женщинам удовольствие, особенно таким красивым и молодым, – ответил Герман, притягивая расстроенную Катю за голову, чтобы поцеловать. – Ляг на спину! – тихо приказал он.

Она легла, развела бедра, насколько смогла, и он с наслаждением стал входить в тело, углубляясь с каждым толчком все глубже. Наконец, войдя до упора, он на миг замер. Девушка вздрогнула и сладостно застонала.

Несколько минут они лежали не шевелясь. Потом пальцы девушки нежно и робко стали приводить в боевую готовность уставшего в битве противника.

Сейчас очаровательная круглая попка двигалась в такт его движениям. Через несколько мгновений он издал протяжный стон.

К полудню Герман восстановил свои силы, в полудреме наблюдая за девчонками, хлопочущими со съестными припасами. Уверенные в отсутствии посторонних наблюдателей и практическом бессилии (до поры, до времени) самого Германа, юные нимфы без стеснения подставили светилу собственные мраморные тела, жадно поглощающие ультрафиолет, не стесненные какой либо материей. Время от времени они совершали погружение в озеро и выходили оттуда, усеянные перламутровыми жемчужинами воды. Юношеский задор вкупе с избытком сил кружил девушек, не давая им покоя. Оставленные вниманием кавалера, девчонки веселились, бегали и прыгали у берега, брызгались и заразительно смеялись, по-детски радуясь солнечному летнему дню наподобие речных русалок. Одна только деталь мешала этому невинному зрелищу. В руках каждая из них держала по бутылке дорогого, холодного пива.

К моменту, когда алкоголь сделал свое нехитрое дело, и в разговорах девушек стала проскальзывать нецензурная брань (все-таки сказывается воспитание!), Герман счел необходимым присоединиться к буйству естества двух веселых подружек.

– Ну, что красавицы, как у нас тут обстоят дела, на фронте походной кухни? – спросил Герман, хватая за попку Галю. Она сомлела от прикосновения, почти неожиданного, быстро сбросив с себя ребячество, томным голосом произнесла:

– Мсье, желает шампанского, или удовлетвориться скромным сосудом игристой прохладной браги?! – все дружно захохотали, а Катя уже протягивала Герману запотевшую бутылочку желанного пива.

Герман, как истинный джентльмен, разложил внушительных размеров складной мангал, извлек из багажника привезенные с собой из города дрова и угли, щедро полил спиртом «Poyal» и занялся насаживанием мяса на шампуры. В процессе всего этого он комментировал свои действия в виде лекции по выживанию для новоиспеченных (загоревших) бойскаутов.

– Чтобы шкура не сползла раньше времени, ее надо натирать оливковым маслом! Возьмите в багажнике.

– Массаж! – кричала Галя. – Чур, я первая!

Прошло не так много времени, и тела девушек заблестели на солнышке.

Мяса оказалось не очень много, всего по два шампура на человека, что вызвало некоторую досаду во взглядах девушек. Но Герман опять отшутился, обещая показать охоту настоящего мужчины, проголодавшегося при работе над продолжением рода.

– А теперь, по заявкам зрителей, продолжение банкета! – Герман подошел к Кате. Обнял ее за талию и повалил на траву. Не в силах больше себя сдерживать, он тут же вошел на всю глубину. Она сладко вскрикнула и упала на живот, не выпуская из себя противника. Герман навалился на нее всем телом.

Горячие тела стали метаться навстречу друг другу в каком-то безумном ритме. Она словно стремилась полностью поглотить его, а он пронзить насквозь. Мужчина тяжело дышал в маленькое ухо.

Оно показалось ему таким аппетитным, что он нежно укусил мочку уха зубами.

– Перевернемся? – предложил он.

Тела уже блестели от пота. Перевернувшись, она села на него сверху. Улыбнувшись, она вставила солдата в жадно раскрывшееся лоно. Затем приподнялась так, что он чуть не выскочил, и снова вобрала его в себя, поглотив его целиком. Постанывая, она ритмично двигалась на его пульсирующем стержне, вбирая его в себя до основания.

Он схватил руками подмышки, приподнял в воздухе, и начал задавать нужный ритм и темп. Через несколько минут уже не контролировал себя, желая поскорее кончить, повалил на себя, не выходя из нее, перевернул девушку на спину, и вошел сразу до упора. Девушка застонала, руки стали судорожно сжимать его попу. Пальцы просто сводили его с ума, заставив двигаться с новой силой. Он вновь и вновь входил, с таким остервенением, что девушке стало не хватать воздуха.

Герман приподнялся и закинул ноги к себе на плечи. Теперь он вошел так глубоко, как ни в одной другой позе. Вторая девушка с завистью наблюдала за подругой и Германом.

– Вкусненькие вы мои! Сейчас я вас поцелую туда. Только сначала шашлык…

Компания моментально переместилась к импровизированному столику с едой и напитками. Через короткое время девчонки не заметили, как перешли на крепкое пиво. Потом, поднабрав градуса, они не смогли отказаться и от бутылочки хорошего коньяка, тем более что сам Герман, отступив от правила водителей, составил им компанию.

Пьяные до нехорошего Галя и Катя с легкостью согласились на садомазохистскую сексуальную игру. Не задумались они об опасности, которая подстерегала в лице красивого богатого парня. Красиво связав девушкам руки над головами, Герман привязал их к рядом стоящим елям. Немного отойдя от них, Герман сел на раскладной стул и стал наслаждаться эротическим зрелищем. Возбужденные своей беспомощностью девушки, выглядели более чем аппетитно.

Потом он протянул руку и сорвал ветку с того самого дерева, к которому девушка была привязана. Другая рука в это время сползла по ягодицам к промежности, где и обосновалась, купаясь в любовных соках. Ветка с листьями, которые Герман не потрудился оборвать, «разрезала» слившиеся тела. Герман отошел немного вбок и, еще раз провел по извивающемуся телу Кати веткой, спросил:

– А как тебе понравится вот это? – и сильно ударил ею по ногам девушки. Она взвизгнула, но быстро притихла. Ей понравилось. Боль, причиненная прутом, была заглушена возбуждением. Герману на мгновение показалось, Катя потеряла сознание, но пульсирующее влагалище говорило об обратном. Катя просто получила оргазм. Оставив ее поникшую наслаждаться чувствами, Герман подошел к Гале.

– Смотри, как понравилось твоей подруге. Сейчас такой же кайф будет и тебя, – сказал он, сжимая свободной рукой крепкую грудь уже протрезвевшей девушки.

«Маньяк! » – Галя смотрела на мужчину огромными от страха глазами и не могла вымолвить ни слова. Он замахнулся, чтобы ударить, но Галя справилась с собой и лес, окружающий пустынное озеро, наполнился неистовым криком, срывающимся на ультразвук.

– Нет, нет! Так не пойдет, – Герман оставил попытку, и пошел к машине за подручными средствами, которые должны были заглушить крики.

Для начала он завязал рот только Гале. Ему очень хотелось послушать Катю, ее мнение о происходящем, но она все еще была в экстазе. Это очень огорчило его, и он решил подождать и поговорить с «онемевшей» Галей.

Вскоре резкая боль чуть-чуть отступила, давая место острому жжению, переходящему в зуд. Но это довольно странное, почти приятное ощущение длилось всего несколько секунд, как опять раздался свист розги, и "горячий прут" лег ей поперек спины чуть ниже лопаток. Задохнувшись от боли, Галя снова дернулась, и безумными глазами посмотрела на мучителя. Боль опять перешла в саднящий зуд, но снова раздался свист, и непереносимая боль разорвала верхнюю часть полушарий. Когда розга ложилась поперек ягодиц, она судорожно сжимала их, одновременно вздрагивая всем телом. Вернувшаяся к жизни Катя была в восторге. Но он быстро прошел, как только она увидела, что Герман порет Галю не на шутку.

«Как, неужели он и меня будет пороть? – думала Катя, не понимая, что доживает последние минуты. – Как Герман собирается это делать? Пожалеет или нет? Я же такая красивая, а розги оставляют ужасные следы»

У нее дрожали коленки, а в нижней части живота было странно сосущее чувство от волнения и неизвестности. Воспоминания о том, как бывало плохо во время и после отцовских наказаний, сделало ожидание вдвойне тягостнее.

Галя корчилась и извивалась, захлебываясь в собственном немом крике.

– Хватит! Не надо больше! – Катя стала увещевать Германа. Вначале спокойно, но потом все более требовательно.

– Я сам знаю, когда хватит! – Герману очень нравилась такая игра.

Галино тело плакало тоненькими струйками крови. Голова беспомощно поникла. Катя закричала, призывая на помощь. Настал ее черед онеметь и получить свою порцию боли. Катя, задохнувшись от адского пламени боли, вздрогнула, запрокинула назад голову и дернулась всем телом...

Герман драл ее размеренно, получая огромное удовольствие от каждого удара. Он долго целился, оценивал, как оценивает эстет художественное полотно. Испещренное кровавыми полосами тело второй девушки пробудили в Германе безумную мысль. Он взял нож и спирт.

Знойная вакханалия продолжилась. Волосы подруг вспыхнули наподобие бенгальского огня и погасли.

«Хорошая вещь спирт! – думал Герман, спокойно глядя, как корчатся в последних судорогах юные тела. – В отличие от бензина, никакого постороннего запаха! »

Очень скоро в распоряжении Германа было два шашлыка из свежайшего поджаренного мяса.

Эпилог

Германа задержали на посту ГИБДД за превышение скорости через три дня. Дежурной сотки баксов, чтобы откупиться от хозяев трассы, у Германа не оказалось. При досмотре салона автомобиля милиционеры нашли дамскую сумочку. На вопрос: «Чья? », Герман рассказал что-то несвязное насчет какой-то пассажирки. Но в момент, когда сотрудники Госавтоинспекции выписывали штраф, в сумочке запиликал пейджер. Это была Галина мама, которая сильно волновалась и просила дочь откликнуться. Герман сильно занервничал, ведь он забыл тщательно осмотреть салон.

На следственном эксперименте Герман в деталях показал весь процесс казни. На пластиковых манекенах показывал, как порол, потом резал груди, потом совокуплялся. Как плеснул спирт на тела, все еще привязанные к деревьям и поджег два живых факела.

Не рассказал он только, каким вкусным показалась отбитая розгами человечина, живьем зажаренная на еловом стволе, но акт экспертизы заставил признаться и в людоедстве. Адвокаты, нанятые родителями за очень хорошие деньги, честно их отработали. Теперь, вместо пожизненного заключения всего двенадцать лет он будет ждать продолжения банкета. Если выживет…