Дневник Гражданина Н. Тематика: Дневник проститутки Часть 1. Листы 1-10

Данное вещественное доказательство приобщено к материалам дела № 2-2012/234, расследуемого ... им отделом СКР Управления СКР по городу Санкт-Петербургу. Дневник представляет собой блокнот формата А5, с ненумерованными страницами, в кожаной обложке коричневого цвета, содержащий изложение от первого лица событий, образующий состав уголовного дела по статьям... УК РФ. Всего в дневнике 100 листов, записи имеются на первых 30. По версии следствия дневник принадлежал обвиняемому Н. (обвиняемый скрывается от следствия, объявлен в федеральный розыск). Помимо фактов, подтвержденных потерпевшими, свидетелями, а также вещественными доказательствами, записи содержат субъективные заметки обвиняемого, имеющие существенное значение для расследования и дальнейшего рассмотрения дела в суде.

Лист 1

Первый день

Отличная погода, отличное настроение! Если бы на соседнем участке не появились соседи. Как же они меня бесят!!! Только я договорился с председателем (за хороший магарыч, между прочим), что поживу в принадлежащей кооперативу здоровой избе, обустроился тут, начал обдумывать свои планы на летнюю охоту, как на – приперлись! Черт... Хотя, какая знойная девочка у этого парнишки! На вид лет двадцать пять – двадцать семь. Личико, правда, гордое, губки надувает, но попочка... Такую попочку надо трахать до упора, пускай орёт, вырывается, просит пощады, сорвет себе голос и будет тихо скулить... А потом в ротик, и почистит мой корень. Если я буду недоволен чисткой – березовой каши всыпать по такой роскошной заднице. В рот – кляп, чтобы всю округу не всполошила, руки связать, на скамейку в бане уложить, пока дыбу не соорудил в сарайчике... Да, привязать не забыть! Строптивая кобылка! Какие коленочки... На такую и седло накинуть можно, жокейский стэк взять... Ладно, пора бы заняться делами, вон ее хахаль смотрит в мою сторону неодобрительно. А я что – только на задницу его подружки пялюсь, пока она нагинается в своем сарафанчике, что-то доставая из машины. Трусики – одно название, теряются между ягодицами тоненькие веревочки... Сорвать бы их. Но пока нельзя. Ладно, дел полно, пора идти. Охота оторваться всласть, а не с кем, тем более – соседи под боком, не поймут визги и вопли из пустующей, заброшенной избы на окраине.

Второй день

Пошел в магазин водочки купить, веревок-гвоздей, еще кой-каких вещей для своих дел, а там соседи. Девка что-то у витрины рассматривает, парень ее в машине сидит. Я вроде как рядом стоял, нечайно рукой по попке провел – нежно-нежно, как ветерок. Думал, сейчас вопли на весь магазин будут: «Извращенец! Полиция!!! ». И звонкий звук пощечины – хлоп! Люблю звонкие пощечины, раздавать. Надо уметь это дело делать, а то некоторые бахнут со всей дури богатырской, челюсть у бабы и сломана... Или зубы. А это ведь неправильно, если даже у тебя женщина не больше прав, чем чайник имеет, ты же чайник не ломаешь просто так? Умники западные придумали термины всякие бээрде-шмеэрде... Голову на плечах иметь нужно, и обращаться с вещами по-хозяйски. Так вот: краля просто отодвинулась, правда, вполоборота гневный взгляд метнула мне, и быстро собрав все шмотки с прилавка, умотала в машину к благоверному своему. Это становится интересным...

Третий день

Понедельник, соседи уехали. Недельку теперь можно спокойно, никого не смущаясь, своими делами заниматься, чудачить помаленьку. Вспомнил, вчера не записал: девчонка соседская сама траву косила, пока ее парень пиво в шезлонге пил! С одной стороны смешно, с другой – правильно, пусть знает свое место. А косила в таких маленьких трусиках, что я аж поближе, под прикрытием травы, ужом подполз посмотреть: булочки двигаются пухленькие, упругие, а когда станет девка против солнца, между ножек такая картиночка открывается, ммм...

Лист 2

Пятый день

Вчера отдохнул всласть, по лесу погулял, послушал пересвист птичек, скрип столов деревьев, да шелест листвы. Думал, успокоюсь, поищу какую-нибудь девку в деревне, без понтов городских, простую, сговорчивую. Ан нет: не идет из головы моя новая соседка. Близок локоток, да не укусишь: не выкрадывать же ее просто так, мужик хватится, родня... Посадят, а мне в тюрьму неохота что-то. Изменять мужу она вроде как не будет, у меня чуйка чует, когда девка слаба на передок. Надо поспрошать осторожно в деревне, да здесь, в кооперативе этом садовом, что да как. Схожу к сторожу, около сторожки бабки, те все кости народу перемоют от безделья. Может, узнаю чего.

Шестой день

Немного разузнал вчера: живет в городе, в Санкт-Петербурге, приличная, замужем за парнем этим, все у них хорошо, работа-дом-отношения и так далее. Так что не получится мне ее пригласить по-гусарски в свои пенаты. Но у сторожа телефоны-адреса все были, так что удалось мне прознать, где в городе она живет. Посмотрим, как эта кобылка выглядит в своей, так сказать, естественной среде.

Седьмой день

Пока туда – сюда мотался, чуть не умер. Кругом женщины, платья ничего не прикрывают, сиськи наружу, лифчиков не носят, трусами сверкают. Приманивают нас. Но я не сбиваюсь с цели, взяв след. Приехал, нашел их дом, караулю в безопасном месте. Вижу – бежит, с работы, наверное: платье модное, красивое такое, лифчик не надела, а сиськи-то болтаются с каждым шагом так бесстыдно маняще, что я чуть не начал онанировать прямо между припаркованными машинами в своем импровизированном убежище. Каблучками цокает, волосы длинные на ветру развеваются. И по телефону трещит, как у них сейчас у всех принято. Мимо меня, не глядя, проходит, а я взглядом ее грудь пожираю, верх платья чуть свободен и между рукой и бретелькой передней, когда она шаг делает, и груди – вразлет, край сисечки виден! Ну, держись у меня, стервочка, приедешь на дачу, я буду там!

Восьмой день

Пока я трясся в электричке да на перекладных, мои соседи с комфортом, наверное, доехали к себе на машине, оказавшись на даче раньше меня, вечером пятницы или ночью в субботу. Парень что-то на ноутбуке в шезлонге делает, а девочка... Маша? Или Настя? Бабки прожужали все уши, и всю их родословную рассказали, но разве это можно все упомнить? Вылетело имя девки из головы. Ладно, я ведь могу дать ей новое имя, хе-хе? Будет у меня Машкой, правда, сама пока не знает о том, какое ей счастье привалило. Так вот: Маша постелила плед здоровенный и в эти новомодных трусах-веревках... стрингах, что ли, легла загорать. Я бы и рад смотреть, но думать надо, а то ведь так и просмотришь все лето, не солоно хлебавши. Надо удачный момент ждать. А Машка словно дразнит: развязала себе тесемки на спине, лежа на пузике, спина голая, ноги голые, без волосиночки, да и там, выше, я так посмотрел в бинокль свой, волос нет, следит за собой. Веревки-трусы только дразнят, а не прикрывают. Но мохнатки не видно. Да и какая мохнатка, если волос нет?

Лист 3

..........................

..........................

..........................

На верхней части листа пятно темного цвета, делающее невозможным прочтение части текста.

.........................

.......................... адо ее выкрасть, раз с родней все тип-топ, а она из-за своего отпуска и командировки мужа остается здесь аж на три недели. Одна! По телефону скажет, что, мол, милый все прекрасно, чмоки-чмоки, жду-скучаю без тебя. Врать она умеет. Муж думает, что она первый раз замужем, но здорово ошибается. Первого мужика девчонка сгнобила в психушку... Детишек в детдом... Имущество перевела на себя и смылась... Фамилия, имя изменено. Родню забыла... Если бы не мои знакомства в некоторых структурах, не выплыло бы. Когда я все это покажу ей, пригрозив, что нынешняя родня узнает, большой сюрприз получится: как поводок строгий ей будет, да что поводок – цепь кованая! Так что будет она сидеть днем на своей дачке, приличия соблюдать, чтобы соседи не волновались, а ночью будет мои команды выполнять. Да и днем тоже!

Десятый день

Ну, вот и прекрасно. С утра милый ее попрощался нежно с ней, я с огорода слышал скрипы и охи, доносящиеся из дома. Долго они там прощались. Ничего, муженек, когда приедешь обратно, Машка такую тренировку пройдет, что ты ее не узнаешь! Это ей только на пользу пойдет, а то фыркает иногда не по делу, да и задом, бывает, чересчур вертит для замужней девки. Вещички собрал, в машину сложил, и укатил себе за границу. Машка позагорала, лифчик, правда, уже не снимает, книжечку полистала в мужнином шезлонге, соседская дочка – одногодка ее – зашла к ней бокальчик белого выпить. Так день и прошел. Вечерело, часики пробили десять, одиннадцатый час пошел. Начало смеркаться. Маша уже давно смотрела телек в доме, но вот звуки очередного ток-шоу резко оборвались, и, минут через десять, щелчок выключателя погасил свет в окнах. Прихватив свой рюкзак, я выдвинулся на исходную позицию, ожидая, пока дачники, и моя, уже моя Маша заснут сладким сном.

Лист 4

--- продолжение дня---

В нашей полосе белые ночи могут сорвать наступление сумерек, но неожиданно с запада пришли грозовые, сизо-синие тучи. Пошел дождь. Лежу на исходной, мокну. Я ведь не просто так заранее пошел, я и до этого разведку проводил: где там кухня, где спальня, как закрываются окна и двери... Хорошо, животных нет, они бы усложнили мне и так не очень простое дело. Бесшумно проникнуть и вынести мою ненаглядную игрушечку для первого знакомства и вводной беседы. Кого-то везли в замок в экипаже, а кто-то сам был в замке, подготовленном в соответствии с высочайшими указаниями – но я не маркиз, не барон, и даже не очень обеспеченный буржуа. Поэтому придется мне после захвата Машки на своем горбу волочить ее в свою избу под дождем. Почему к себе – у меня там тихая комната имеется. Дом хоть и старый, но кругляки здоровые, а я еще и подготовил логово для себя, любимого, чтобы, уж когда обзаведусь игрушкой, нам никто не помешал.

Все сбиваюсь с мысли. Подождал я под дождиком, пока последние огни на улочке этой погаснут, проскользнул по-кошачьи к двери, и, достав нехитрые приспособления, принялся за замок. Четверть часа, зараза, держался, потом щелкнул, открывая мне путь. Тихо-тихо открываю дверь. Плавно, не спеша ступаю внутрь, закрываю дверь. Самый громкий стук – барабанная дробь моего сердца в ушах. Хочется сделать несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и придти в себя. И в то же время мысль о том, что где-то совсем рядом мирно спит роскошная, молодая женщина, в самом соку, и каждой клеточкой ее тела я буду наслаждаться уже совсем скоро... Снова стук в висках, ушах, груди... Пять глубоких вдохов. Медленно пошел вперед. Поворот головы направо – кухня мне не нужна. Следующая дверь – санузел, тоже мимо. А вот две двери дальше... Или лестница, на мансарду? Нет, свет гас внизу, а на мансарде и не загорался. Дальняя дверь чуть-чуть приоткрыта. Подкрадываюсь, слушаю – ни звука. Остается закрытая дверь. По миллиметру поворачиваю ручку, начинаю открывать, открываю... Сердце колотится, будто собирается оторваться и выпрыгнуть наружу, чтобы лично насладиться добычей.

Кровать около противоположной от окна стены. На ней в ночнушке, раскинувшись и сбросив вниз одеяло, лежит предмет моих мечтаний. Грудь медленно колышется под тканью, умиротворенно посапывает, легкая улыбка на губах... Неожиданный прилив нежности одолевает меня, я хочу поцеловать эти сладенькие губки, как будто это у меня может быть первый поцелуй. Вместо этого, прикусив до крови собственный язык, я осторожно достаю пузырек с хлороформом, капаю нужную дозировку на маску, купленную специально для этой цели в мед. магазине, прицеливаюсь, замираю на миг... И вот маска на лице! Маша делает один сонный вздох, второй, поглубже, внезапно судорожно вздыхает, открывает глаза... Они распахнулись полностью, полные ужаса, одновременно с пронзительным визгом!!! Этот визг хуже сирены, но маска приглушает звук, а раскаты грома за окном страхуют мою оплошность. Но, черт возьми, почему я не догадался накинуть легкие петли на руки и ноги??! Двойной пинок в селезенку, руки расцарапывают мне лицо в попытке выцарапать глаза. Когда ж треклятая микстура начнет действовать? Удар в ребро был такой, что я чуть не потерял маску, когда она оттолкнула меня. Маша из последних сил пытается вскочить, но координация движений уже нарушилась, Слюна капает из ее ротика.

– Убиоаррааайся! – язык уже заплетается.

Она пытается идти, падает, неуклюже ползет на четвереньках, ночнушка задирается, и, я вижу, что трусиков под ней нет... Хватаю маску снова, стремительно догоняю ползущую девчонку, шейный захват сзади – только чтобы удержать, почувствовать власть над этим прекрасным телом, которое еще пытается уползти от сладкого запаха хлороформа. Она обмякает. Поднимаюсь, выравниваюсь сам и заваливаю ее на себя, сидя на коленях. Ее ножки разъезжаются, роскошная, манящая задница, прикрытая вновь опавшей ночной рубашкой, утыкается в мой растущий член. Но не время для этого здесь и сейчас. Превозмогая все свои инстинкты, разворачиваю Машку, забрасываю тело к себе на плечо, и, по возможности убрав следы борьбы и проникновения, под покровом темноты переношу бесценный груз в свое логово. Проверив жизненные показатели, надежно привязываю ее к кровати в "тихой комнате", кляп не ставлю – боюсь, чтобы не задохнулась без сознания. Отмеряю себе немного времени на будильнике и проваливаюсь в сон.

Лист 5

Одиннадцатый день

Проснулся за пять минут до звонка будильника, и хорошо: нечего трезвонить на всю округу. За окном раннее утро, но не время для зарядки и утреннего чая: предстоит программная беседа с украденным мной человеком. Меня пронизывает тревога: а все ли узлы я затянул, правильно ли накинул петли, не перелил ли хлороформа? Пулей вскакиваю в тихую комнату, и успокаиваюсь – Маша спит. Лицо не отражает никаких эмоций, дыхание менее выражено, чем обычно. Подхожу, прикидываю, сколько осталось времени действия – еще чуток есть. Мой взгляд скользит по ее личику, шее, с такой нежной кожей, спускается на сисечки... Не выдерживаю и осторожно оттягиваю край одежки, чтобы заглянуть внутрь. Аккуратные сосочки задорно торчат в разные стороны, приветствуя меня. Моя вторая рука, почти не дрожа, тянется... и обнимает упругое полушарие. Как же сладко! С каким бы удовольствием разорвал бы эту рубашку на ней, чтобы, схватив ее обеими руками, сжать от души, покрутить сосочки, подергать, прикусить, а потом... потом настал бы черед других удовольствий. Но пока, нежно проведя по соску указательным пальцем, закрываю грудь, и двумя руками осторожно засучиваю низ ночнушки вверх, чтобы увидеть самые сокровенные местечки мирно спящей куколки. Но мои манипуляции не остались незамеченным молодым телом. Превозмогая действие хлороформа, оно вырвало разум Маши из сна в тот момент, когда до открытия манящих меня срамных местечек оставалась лишь пара сантиметров.

Девушка открыла глаза и набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать, но кляп был наготове. Проверка эффективности шумоизоляции не входит в мои планы.

– Здравствуй! – сказал я. – Поздравляю тебя с новым этапом в твоей жизни. Собственно, у тебя теперь начнется совсем новая жизнь. Меня зовут Н., на людях я разрешаю тебе использовать это имя, но, когда мы остаемся одни, ты должна звать меня Господин. Я ознакомлю тебя с Уставом, который ты будешь безукоснительно выполнять. Невыполнение тобой любой нормы Устава повлечет твое безусловное наказание, назначение и отправление которого выполняется мной. Выполнение моих указаний – отныне твоя главная обязанность. За невыполнение указаний также последует наказание. Дальнейшие инструкции получишь чуть позже. Все понятно?

Ответом послужил попавший мне в глаз кляп, и брань, вперемешку с визгом и криками о помощи. Зарекшись брать китайский ширпотреб, я сорвал с Маши ее ночнушку, дабы заткнуть ей рот. Она отчаянно ерзала всем телом по кровати, вертела конечностями, пытаясь высвободиться из плена, и была поистине прекрасна. Но в полной мере насладиться зрелищем мог только глухой, а мне пришлось, рискуя пальцами, обмотать голову пленницы в районе рта, чтобы приглушить вопли.

– Как я понимаю, ты в недоумении, почему, собственно, в наше свободное время, в свободной стране, молодая женщина, состоящая в законном браке, между прочим, должна становиться рабыней? – ее глаза широко раскрылись и, наконец, оборвались вопли и мычание: слово "рабыня" позволило сложиться паззлу в ее славной головке. – Дело в том, моя маленькая сучечка, что я кое-что имею сказать твоим родным. О том, что произошло в...

.............

Далее на листе текст вытравлен, прочтение невозможно.

Лист 6

..................

..................

..................

Часть текста вытравлена, прочтение невозможно.

.................. аконец я решил, что ее воля сломлена, и, кажется, она приняла то, что началась новая жизнь, в дополнение к первым двум.

Ее роскошная задница ждала меня. Я приказал ей повернуться и встать на четвереньки. Подошел к ней, и, наконец, по-хозяйски, задрал сорочку. Насладился восхитительным видом, и, не желая больше ждать, расстегнул свои джинсы. Тихие всхлипывания Маши только распалили меня. Пошлепав по заднице, что сопровождалось ее тихими ойканиями, схватил, словно мотоциклист свой чоппер, за половинки, и приставил член без единой капли смазки к коричневому колечку, судорожно сжавшемуся в предчувствии того, что произойдет дальше. Великолепное зрелище! Раздвинутые булочки, натянутая промежность, красивая темно-коричневая киска, с виднеющейся стрелочкой над ней... И торчащий кол у малюсенькой дырочки, бесстыдно раскрытой моему взору. Нажим, сдавленный крик, попытка увильнуть жопой от моего кола, и, преодолев некоторое сопротивление, я внутри! А девка свою задницу кому-то да подставляла, тихоня, иначе бы сейчас голос сорвала, без смазки, а так ничего, поскуливает тихонько. Начинаю двигаться. Как же приятно ощущать тугость колечка ее сфинктера! И тепло, легкие содрогания тела, ощущение власти оттого, что, наконец, этот роскошный зад насажен на мой кол. Увеличиваю амплитуду, вгоняя свой поршень так глубоко, как могу, преграды в заднице нет. Она кричит. Рычу на нее:

– Замолчи, паршивка! – отвешиваю увесистый шлепок по заду, на полушарии расплывается след от руки. Но мне не до него, я скачу уже почти на пределе, вытаскивая почти до головки, и снова вгоняя хрен вглубь дергающейся задницы, не заботясь о ее боли. Минута-другая – и я кончаю внутрь, рыча как лев, отодравший самую лучшую самку. Вытаскиваю свой кол, довольный настолько, что забыл дать ей его для чистки, отправляю девку домой к себе, дав указания касательно завтрашнего дня. Пускай изображает счастливую жену в отпуске. А мне и самому надо подготовиться к нему, да и отдохнуть.

Лист 7

Двенадцатый день

Девчонка приняла правила игры. В условленное время несколько потерянная, с глазами, которые, по виду, всю ночь не просыхали от слез. Однако все, как я приказал: легкий макияж, распущенные, расчесанные волосы, сарафанчик на бретельках. Бретельки бюстгальтера такие же, как сарафанные по толщине. Под платьишком угадываются очертания трусиков-танга. Как и велено, придя на порог, Маша немедленно надела туфли. Светлые, на высоком каблуке, они делают ее ножки бесподобными, а коленочки манят к себе. Не зря на Востоке их заставляют скрывать.

Я провел ее внутрь, закрыл дверь, поставил на колени, и достал ошейник из черной кожи. Она безропотно подчинялась, не препятствуя мне. Надев ошейник и пристегнув короткий, метра полтора, металлический поводок, я повел ее в тихую комнату, где все было готово для нашей учебы. Поскольку пол деревянный, а я не хочу портить ее ножки, то милостиво разрешил ей идти на двух ногах, а не четвереньках.

Закрыв дверь комнаты, я приказал ей раздеться.

– Хорошо, – сказала Маша. И тут же получила пощечину. Славную и звонкую. Слеза покатилась из уголка глаза, вскрикнуть от неожиданности она не успела.

– Не "хорошо", а "да, Господин!".

– Да, Господин...

Вторая пощечина, затравленный взгляд мельком, и тут же снова в пол. Она вся дрожит, съежилась, не понимая, почему, за что я ее ударил.

– А поблагодарить за урок?

– Простите, Господин, спасибо, Господин.

– Хорошо, так лучше. Ложись животом на скамью. Сейчас будет порка, или по-научному – флагелляция, детка.

Снова задрожала, глаза распахнулись от страха. Я почти влюблен в этот взгляд.

Когда она улеглась, я пристегнул карабин поводка к специальному кольцу. Сучка должна знать, что она на положении не лучшем, чем домашняя собака. Не спеша связал руки, опустив их вперед и вниз, привязал к передней ножке скамьи, ноги просто связал вместе – никуда не денется. Взялся рукой за подол сарафана и не спеша потянул вверх....

Прелестная попочка вновь открыта моему взору. Трусики-танга великолепно подчеркивают полноту булочек, словно созданных для порки. Красивая линия бедер, подчеркнутая трусиками, зрительно удлиняет прекрасные ножки этой кобылки. Приказываю приподнять зад, и стягиваю трусики до колен.. Отличное зрелище, серединка трусиков последней отстает от киски, и вот они ползут вниз, медленно, я не спешу.

– Сегодня вводный флагелляционный урок, я использую самые легкие инструменты. Легкий средний флоггер, жесткий средний флоггер, и в заключение – розги, – порадовал я ее.

Розги я еще вчера подготовил, удалив все, что может причинить лишние травмы, и замочил, чтобы отмокли, флоггеры и готовить не надо, они у меня наготове. От этого сообщения у девчонки опять потекли слезы. Обожаю, когда она плачет.

Немного погладив задницу, оттраханную мной вчера, беру мягкий флоггер. Легкие кистевые, лучше всякого антицеллюлитного массажа. Девчонка немного успокоилась – видимо, решила, дурочка, что больнее этого ничего не будет. То, что она лежит, связанная, в задранном сарафане и со спущенными трусиками, видимо, уже воспринимается как данность. Я поработаю над тем, чтобы это считалось счастьем, унижение – важная часть воспитания рабыни. Начинаю работать локтевыми движениями. Рабыня в норме. Попка покраснела. Завершив плечевыми ударами, самый сильный из которых заставил ее чуть-чуть покрутить задом, напоминая о себе тонкой полосочкой, меняю девайс на жесткий флоггер. Во-о-от, теперь она начинает чувствовать. Ойкает, вертится, поджимает ножки вверх. Бью от локтя, кладу без протяжки, чтобы не рассечь кожу. Слишком рано для крови. Разрешаю себе дать один удар чуть посильней, с легкой оттяжкой. Крик, достаточно громкий, отвернула зад от меня, прикрыла ногами, Глаза наполнились слезами. Попа вся красная, от этого удара останется синяк, рубчик уже набух.

– Мало того, что ты не просишь прощения за плохое поведение, и не благодаришь за мои труды, ты еще и препятствуешь мне! Запомни, паршивка, я сделаю с тобой, все, что пожелаю. За громкие крики будет наказание – один удар мягким малым флоггером по промежности, на мое усмотрение по силе, а за увиливание от наказания я заменю его на такой же, но жесткий. В туалет три дня потом ходить не будешь, поняла, тварь никчемная?

Снова страх в ее глазах. И слезы, дааа...

– Да, Господин, спасибо Господин, и... простите меня за мои ошибки... – тихой скороговоркой, с опаской. Ладно.

– На первый раз наказание будет чуть менее строгим, – сказал я, и бросил флоггер.

Лист 8

---продолжение предыдущего дня---

Взяв еще веревку, я привязал ее к скамье на уровне талии, чтобы не слетела, если будет дергаться во время наказания. Зайдя спереди, ухватил за волосы покрепче, расстегнул штаны, и, достав свой член, придвинул к ее лицу. Брезгливая гримаска. Ей, видимо отвратительно даже подумать о том, чтобы взять в рот немытый член. Ничего, пускай привыкает, это мелочь.

– Бери! – пытается вывернуться.

Отвешиваю ей пощечину за пощечиной, разными руками, следя только за тем, чтобы ничего не сломать. Щеки пунцовые, во взгляде целый букет эмоций.

– Еще раз говорю, шлюшка, бери его, иначе будет более серьезное наказание! – усмехаюсь в бороду.

Делать нечего. Маша открывает свой ротик, и обхватывает губками головку. Щечки втягиваются внутрь, я начинаю кайфовать. Снизу раздается причмокивание и урчание, девочка старается достаточно усердно. Но член поднимается, и перестает помещаться весь. Чтобы облегчить себе задачу, Машка начинает филонить, направляя его за щеку. Но это же не наказание, а просто минет!

– Нет, так не пойдет! – беру ее за голову двумя руками, прицеливаюсь, и ввожу член до гланд. Судя по выпученным глазам, ей стало понятно направление моих действий. – Теперь открой рот пошире, и дыши через рот, иначе не получится.

Зажимаю ей носик, и давлю дальше, сквозь мычание, бульканье и кашель. Еще чуть-чуть, и да! Головка прошла гланды. Чудесные ощущения! Подержав секунд десять, выдергиваю свой хрен, весь в слизи, давая нижней возможность отдышаться и прокашляться. Ну, вот и хорошо, отдышалась – поехали дальше. Маша поняла, что лучшее для нее – удовлетворить мою похоть, и терпеливо, плача и булькая, борясь с рвотой, раскрыла рот так, чтобы мне было удобно трахать ее горло. Закрыла было глаза, но я потребовал открыть. Пусть видит, во что она превратилась всего за сутки. Не щадя ее глотку, вгоняю свой поршень ей, ощущая приближения разрядки, оставляю член внутри, пытаясь насадить голову на кол как можно глубже, и изливаюсь внутрь ее горла. Полминуты блаженства, я уже собирался вынуть член сам, но Машка обмякла, потеряв сознание от легкой асфиксии.

Развязал ее, отстегнул ошейник, перевернул. Похлопал по щечкам, они порозовели, и Машка пришла в сознание. Надо сказать, что глубокий минет мне понравился, и, поскольку уже было достаточно поздно, да и задницу надо было разогревать для серьезных воздействий повторно, от розог на сегодня пришлось отказаться. Решил побаловать рабыню пряником, хотя кнута пока она не видела. Приказал снять сарафан, выполнила на раз. Не спеша снял лифчик, полюбовался острыми кончиками грудок... Стащил трусики. Машка помогала мне бедрами. Хорошо, хорошо. Приказал снять туфли, стоя, задом ко мне, чтобы полюбоваться роскошной задницей и впечатляющим видом на промежность. Еще раз отметил, как же хорош ее круп и ножки. Завязав глаза для повышения интереса, уложил ее спинкой на скамью. Достал масло и спрятанную игрушку.

Люблю играть с женским телом, причем не только жестко. Тот, кто расширил границы своей жестокости, узнал что-то новое и о нежности... Теплое масло капает на лежащую передо мной Машу. Первая капля принесла испуг, но, осознав, что это безопасно, она расслабилась, и растянулась поудобнее на скамье. Посчитав, что масла достаточно, я начал неторопливыми, уверенными движениями массировать ее тело. Плечи, шейка, грудь... Играю с сисечками, мотыльком прикасаясь к соскам, твердеющим на глазах. Ей эта игра по нраву. Спускаюсь ниже, к животику, еще масла... Перескакиваю бедра и спускаюсь к ножкам. Точеные, аккуратные пяточки, пальчики с маникюром... поджарые икры и коленки, славные бедра... Лью масла, не жалея. Попробовал пощекотать ступни и пятки, реакции не увидел. Разминаю ножки, прикладывая все больше и больше силы. Моей кобылке понадобятся сильные ножки. Но пора приступать к десерту. Снова масло, лью его на низ живота. Струйка стекает вниз, минуя стрелочку волос, около киски, вниз в промежность. Свожу ее ножки вместе, сгибаю их в коленках и поднимаю к груди, чтобы ее вагина была мне доступна. Она подчиняется, следуя моим движениям. Осматриваю открытую мне письку, все еще сухую, но понемножку набухающую...

Придвигаюсь поближе, чтобы вдохнуть ее аромат. Поливаю ее губки маслом, и начинаю играть с губками: ласкаю их пальцами, дразню мимолетными прикосновениями клитор. Несмотря на отсутствие реакции, немного натягиваю одной рукой промежность, а пальцами другой руки играю с внутренними губками, так возбуждающе выдающимися вперед. Возбужденный сам, не собираюсь долго задерживаться на одном месте. Указательным пальцем проникаю внутрь, туда, где влажно и горячо. Еще один палец, на этот раз средний. Двигаю ими. Все равно потребуется дополнительные тренировки, чтобы проводить полноценный кистевой фистинг. Я уже не так молод, чтобы трахаться каждые полчаса, поэтому достаю игрушку – небольшой двадцатисантиметровый елдак. Смазываю, дразню губки. Наконец, мне надоедает топтаться у входа, и я вгоняю его наполовину, под сдавленное «Охх! ». Начинаю двигать вперед-назад, расширяя границы, но на двух третях упираюсь, под ойканье подопечной, рефлекторно сдвинувшей коленки, чтобы избавиться от столь длинного гостя в ее норке. Так не пойдет. Двигая в разные стороны, вибрируя, под стоны и всхлипы, вталкиваю весь дилдак, хотя на смазке стало заметно немножко крови. Надо быть поаккуратнее. Частично вытаскиваю девайс, чтобы стимулировать первую треть ее влагалища, увеличиваю темп... Выгнувшись вперед и сжав ножки с игрушкой внутри, Машка замерла, пусть и не сильно довольная тем, что ее пенетрирует самотыком незнакомый хмырь, но бессильная перед собственным телом. Немножко успокоившись, получив свою долю пряников на сегодня, она вновь опустилась на скамью. Впервые с нашего знакомства я увидел на ее лице легкую улыбку. Сняв повязку с глаз, я поинтересовался, понравилось ли ей. В ответ услышал:

– Спасибо, Господин.

Дав необходимые указания по поводу завтрашнего утра, я оставляю ее навести порядок в комнате, после чего она может быть свободна на вечер, а сам отправляюсь решать свои дела.

Лист 9

Тринадцатый день

План на утро был такой: в одиннадцать утра она придет ко мне, я ее выпорю, наконец, розгами, потренирую покорность – рановато я забыл о поджатых губках и надменном взгляде в ее прошлой жизни, и, если у меня будет желание, трахну ее киску. Эта девица здорово стимулирует мое либидо. Будучи уверен, что после вчерашнего все идет отлично, спокойно жду одиннадцати. По радио заиграли новости. Рабыни нет. Ладно, часы у всех по-разному идут. Десять минут двенадцатого. Ее нет. Четверть двенадцатого. Сбежала? Позвонила родным, забыв о пакете с документами? Может, полицейские опрашивают ее. Меня переполняет ярость. Это очень плохо, Верхний не может себя не контролировать. Забыв про осторожность, перелажу на ее участок, вхожу в дом. Дверь открыта. Хм, я же выскочил без чего бы то ни было. Рядом с дверью стоит красивая тонкая трость, декоративная, для какой-нибудь чечетки с соломенными шляпами. Осмотрев ее критически, оставил на месте. Проверил дом. Во всех комнатах пусто, кровать заправлена, но вещи вроде на месте. Вспоминаю, что за домом есть небольшая банька, которой я не придавал значения. Выскочив, бегу к ней. Дверь внутрь приоткрыта!

Осторожно заглядываю внутрь. В небольшой помывочной обнаженная Машка стоит спиной ко мне, раком, и моет голову в тазике. Какая же сочная задница!!! Блестит от воды, ножки манят к себе, плещется, чуть ли не мурлычет под нос песенку из современных. Закрываю дверь, достаточно громко, чтобы она услышала. Испуганно оборачивается, визжит, брызги во все стороны.

– Заткнись же, дура, это я! – хватаю ее, пытаюсь закрыть рот. Увидев, что это действительно я, она затихает. – Ты нарушила мои указания, не придя вовремя. Наказание последует немедленно, – оглядываюсь, раздумывая, чем ее наказать, но хитрая девчонка перехватывает инициативу:

– Спасибо, мой Господин. Я просто хотела придти к Вам чистой, и у меня еще осталось немного времени, судя по часам за Вашей спиной.

Оборачиваюсь, чертыхаюсь в ожидании удара кочергой, успеваю повернуться обратно. Стоит и оценивающе смотрит на меня. С подчиненностью и покорностью тут явные проблемы: девчонка на третий день освоила управление снизу. Однако на часах действительно без пятнадцати одиннадцать. Сами встали, или она их подвела? Вопросов больше, чем ответов. Но она опять распалила меня, эта чертовка, я же Верхний, а не насильник, но сейчас я хочу только трахнуть ее прямо здесь, в этой парной.

– Разберемся позже. Стань обратно в ту же позу, в которой ты мылась.

Покорно выполняет. Мне показалось, или я увидел краешек ухмылки? Ну, сучка, ты у меня будешь сидеть на цепи и жрать кошачий корм из собачей миски! Член выпрыгивает из штанов сразу, как только я их расстегнул. Никаких презервативов с собственными вещами я использовать не собираюсь, влажная норочка манит меня, тем более что сучка прогнула спину, призывно дразня задницей, покачивая бедрами из стороны в сторону. Хватаю Машку за бедра, и, как кобель по весне, за пару минут разряжаюсь в нее. Кончив, разворачиваю ее к себе, приказывая очистить член ртом. Приказ выполняется быстро, и, как мне кажется, с удовольствием, судя по довольному урчанию и интенсивности всасывания. Да и язычок присоединился к работе.

Достаточно удовлетворенный в плане простой похоти, но терзаемый голодом моей темной натуры, отдаю еще один приказ:

– Придешь ко мне в три часа. И еще: захвати с собой трость, которая лежит в коридоре вашего дома.

Страх заставил потемнеть ее красивые глаза.

Лист 10

--- продолжение дня ---

На второй минуте четвертого я услышал осторожный стук в дверь. На пороге стояла Машка:

– Где трость? – спросил я.

– Я поставила ее рядом с Вашей дверью, Господин.

И опять я ощущаю ее гонор. Она уже решила, что почти взяла ситуацию под контроль, и, вероятно, обдумывает, как нейтрализовать мой пакет. Непростая штучка, а казалась попроще сначала, но тем интереснее!

– Зачем же ты намерено не выполнила мое поручение? Я же просил принести его мне, а не поставить около двери. Придется тебе понести за это кару.

Почти спокойный взгляд, в голове ее прокручиваются варианты.

– Пока я определю тебе наказание, выполни мое поручение, уж будь добра: принеси мне трость. Только, во-первых, в зубах, а во-вторых – на четвереньках.

Ненависть в посланном мне взгляде я вижу безошибочно. Опускается на четвереньки, берет трость зубами, и ползет внутрь, но трость шире дверного проема. Приходится перехватывать трость, упирая ее в пол, поворачивать голову, но она справилась, и переползла порог. Закрываю дверь, прицепляю ошейник, и иду со своим домашним животным в тихую комнату.

– Хорошо, – забираю трость, осматриваю ее снова. А, пожалуй, подойдет, ротанг я тут не найду, а тащиться за ним в город – время терять. – Но у тебя неотбытая провинность. Мне показалась наигранной твоя покорность, и утренняя уловка тоже осталась без последствий... Решила проверить меня на вшивость с тростью. Новое правило: Справлять большую нужду только по моему разрешению, в определенном мной месте и времени. Разрешаю тебе один раз в сутки, за сарайчиком для моих зверушек. Ты должна будешь спрашивать мое разрешение, прежде чем посетить это место. В остальное же время, мой сюрприз должен находиться у тебя в попке.

Анальная пробка была заблаговременно приобретена и переслана в ближайшую почту в неприметной коробке. Взгляд ее пылал от возмущения и ненависти.

– Подойди ко мне.

Нехотя подошла.

– Приподними платье и встань в коленно-локтевую позицию.

Выполнила. Задранное платье, задница с тонким треугольником малюсеньких трусиков, враскоряку, на четвереньках. И ведь не просит мне разрешить ей посетить туалет, а ждать-то сутки! Хорошо, Маша, хорошо. Достаю пробку, стаскиваю с нее трусики, осматриваю задницу, пара синячков от вчерашней порки, а в остальном – все такая же замечательная.

– Чтобы тебе было приятнее, я смажу пробку кремом.

Достаю разогревающую мазь, и наношу немного на пробку, так, чтобы она не увидела. Ей ведь не хочется в туалет? Смазанная пробка достаточно просто входит, без видимых неудовольствий с ее стороны. Посмотрим, что будет дальше, а пока...

– Снимай туфли.

Недоумение в ее взгляде, уже открыла рот, чтобы спросить, но, подумав, закрыла, нагнулась, ойкнула от новых ощущений в заднице, сбросив ремешки, выскочила из туфелек.

– Ложись животом на скамью.

Выполняет. Быстро, самыми простыми узлами фиксирую руки на запястьях и ноги в районе щиколоток. Отчеканиваю:

– За невыполнение, нечеткое выполнение моих вчерашних и сегодняшних указаний, дерзкое поведение, недопустимое для рабыни, наказание – десять ударов тростью по ступням.

Судя по реакции, ее это мало заботит. Она еще не догадывается, какую боль может причинить трость. Да и мазь... Выравниваю ее ножки так, чтобы ступни были одна к одной, рядом. Поглаживаю тростью ступни, она не реагирует. Тихонько, отбивая ритм, постукиваю, намечая точку, легкий взмах моей кисти, и тихий вскрик одновременно со звуком удара. Вся согнулась, чтобы перетерпеть боль, в глазах опять слезы.

– Напоминаю тебе о том, что за крик тоже будешь наказана. И благодари меня после каждого удара, я работаю над тобой, ты должна ценить мою заботу!

– Да, Господин, спасибо, Господин.

Удары следуют с продолжительностью примерно в минуту, слова благодарности доносятся сквозь Машкины всхлипы. Но к восьмому удару я вижу, что ее беспокоят уже не удары.

– Почему ты вертишься? Ответь мне.

– Мне... ужасно жжет... в моей попке, Господин. Прошу Вас... разрешите мне сходить в туалет, пожалуйста!!!

– Почему ты не попросила разрешения пойти в туалет до начала наказания? За перерыв в наказании дополнительные три удара, или получи окончательные еще два. Твой выбор? Я добр сегодня.

– Еще... два.

– Продолжим.

Получив остаток (последний был посильней, и, видимо, заглушил жжение в заду, так долго она скулила), она попыталась вскочить, и чуть не слетела со скамьи, забыв о связанных конечностях.

– Не торопись. Пойдешь, когда я разрешу, на поводке, как полагается.

Развязал, она вскочила, чтобы идти...

– Подай мне свой поводок.

Подала, чуть ли не подпрыгивая.

– По дому ты идешь на четвереньках.

Опустилась и шустро-шустро, отчаянно виляя задом, поползла к выходу. Выйдя на улицу, встала, оглянувшись на меня, переминаясь с ноги на ногу, руки между ног, сжимаются от желания.

– Идем.

Отправляемся за мой сарайчик.

– Подыми подол, приспусти трусики, и наклонись.

Выполнила молниеносно.

– Раздвинь попку руками. Шире!

Кончик пробки задорно торчит. Вытаскиваю его, бросаю рядом с ней, цепляю карабином за скобу.

– Я приду через десять минут, после чего вновь верну ее на место. В этом ведре можешь ее помыть. Чистота – наш друг, – смотрю на нее пристально, ожидая ее действий.

Шипящее:

– Спасибо, мой Господин.

Дождавшись нужных фраз, оставляю ее наедине.

Вернувшись, и водворив пробку на место, отправляю ее домой, а сам спать – денек был непростой.