Дорога домой Интерлюдия 1

Я вышел с совещания и сразу отправился курить.

Преодолев сложную систему входов и выходов на разных этажах, чтобы система думала, что я сейчас в здании.

Я ж айтишник, я знаю, как работает учет электронных пропусков.

Не хочу вообще никого видеть, поэтому иду не в курилку, а на парковку.

Сижу в машине, не закрыв дверь.

И с раздражением листаю анкеты на сайте знакомств.

Наверное, чтобы перенести источник раздражения с работы на что-то еще. Потому что на работу сейчас возвращаться и делать ее.

Я прощелкиваю фотографии. Крестиком. Одна, вторая, третья – симпатичные, не очень, полные, худые, всегда можно найти, к чему придраться. Было бы настроение.

Останавливаюсь на одной из анкет.

Лена, 19 лет, Москва.

Блондинка, глубокие, но очень странные глаза. Узкие, но не восточные, а просто, как будто прищуренные. Красивые скулы. Плотно сжатые губы. Ни намека на эротизм на фотографии.

У меня чуть заметно вздрагивают мышцы плеча.

Я разглядываю ее глаза.

Как тебя занесло в мою подборку? Проверяю фильтр, точно, нижняя планка по возрасту съехала на 18, опять обновление, что ли, было?

Ставлю сердечко. Ей просто нельзя не поставить.

И возвращаю фильтр обратно на отметку «от 30 лет».

А вечером получаю сообщение и, немного удивляюсь превратностям судьбы, читаю его.

«Добрый вечер.

Мне понравилась ваша анкета, она веселая, с перчинкой, но без пошлости. Мне было бы интересно с вами пообщаться».

И мы общаемся.

Слова цепляются одно за другое, как-то незаметно, ее выверенный тон, паузы на то, чтобы продумать ответ, хорошо ложатся на мой бесконечный поток вопросов, шуток, каких-то мнимых философских рассуждений.

Она не стесняется, не собирается тянуть время, все легко и просто.

Мы выбираем кафе. Я прикидываю маршрут, недалеко от ее дома будет вполне удобно. Почти по дороге.

- Вы любите японскую кухню?

- Вполне, конечно. Сложно жить в Москве и не есть суши.

- Тогда есть «Бусидо».

Я разглядываю вывеску и курю. Симпатичный ремонт снаружи, аккуратное крылечко, ажурные перила и мусорка. Надеюсь, что внутри не хуже.

Мысли бродят, вроде, самые обычные – что я тут делаю? Придет – не придет? Зато успокаивать их в этот раз легче, на что, собственно, я рассчитываю? Мне под сорок, ей девятнадцать, максимум – посидим в кафе, мило поболтаем. Понаслаждаюсь ее юностью и спокойно поеду домой.

Я замечаю ее издалека. Я даже не знаю, как у меня это получается, но я часто узнаю людей, которых еще ни разу не видел.

Или знаю.

Знаю эту походку. Опущенный взгляд. Чуть скованные движения. Сохранение дистанции от других людей. Небольшие проблемы с ориентированием в пространстве.

Всего понемногу.

Смотрю на нее, покуривая и улыбаясь. Джинсы, кроссовки, блузка, рюкзачок. Таких не так уж мало в потоке от метро. Но это не важно. Я знаю, что это именно она, еще не успев разглядеть ее лицо.

Ленка успевает подойти довольно близко, прежде чем замечает мой взгляд. Сбивается с шага, я продолжаю улыбаться.

Киваю.

- Привет.

- Вы – Максим?

- Да, ты угадала. Хотя не самое редкое имя.

- У меня только вы знакомый Максим, других нет.

- А вот это отличная новость. Приятно как-то выделяться, может, не сразу забудешь, - она не знает, как реагировать, просто отводит взгляд и молчит.

– Все в порядке? – продолжаю я. – Идем?

- Да, все в порядке.

Я поднимаюсь по ступенькам, выбрасываю бычок и открываю дверь. Жду, когда Лена пройдет мимо.

Она проскакивает, стараясь не коснуться, что-то усилено выискивая на полу.

Конечно же, я смотрю на ее задницу. Подчеркнутую ремнем джинсов, но все равно не особо большую, ткань не сильно натянута. Мысленно я вздыхаю. С другой стороны, какая разница?

Нас проводят в дальний зал, и я приходу в восхищение. Первый, большой, вполне обычный, столы, какие-то витрины с устрицами на льду и черными столами. А этот – с потрясающим ремонтом. Пол приподнят, сильно, в зал приходится подниматься по ступенькам. Посередине, прям в полу – аквариум с золотыми карпами. Стилизован под речку, даже мостик перекинут, по которому можно сделать целых два шага и оказаться на другом берегу. Если не очень широко шагать.

Столы – на уровне пола, так что на лавочку приходится спускать вниз. Может, не очень удобно, зато крайне интересно.

- Потрясающее место, - честно комментирую я.

Лена уже садится за стол, бросив рюкзак на дальний край лавки.

Я сажусь напротив. Обивка довольно мягкая, сидеть вполне удобно.

- Ты как его нашла?

Она смотрит в стол.

- Это не я, меня сюда… - мелкая, почти незаметная пауза. – меня сюда один мальчик привел на ужин.

- Что ж, спасибо ему, честно говоря, превзошло мои ожидания. Тем более для спального района на окраине Москвы.

Ленка берет меню, явно считая, что тема закрыта.

Мы и переписываемся так же – я все время веду разговор. Если только у нее не возникает каких-то конкретных вопросов. Хотя меня это не особо утруждает.

Я смотрю на ее руки. В принципе, красивые ладони, тонкие, длинные пальцы, аккуратно и коротко подстриженные ногти. И покрытые очень заметным дерматитом, особенно указательный и средний пальцы.

Я вполглаза слежу. Так и есть. Отложив меню, она сцепляет руки на столе. Потирает пальцы. То на правой руке, то на левой. Прямая осанка, спокойное лицо и нервные движения рук, которые она сама даже не замечает.

Ну, да, она же мне понравилась, не удивительно.

Я в очередной раз откладываю палочки. Еда вкусная, поэтому спешить некуда. И продолжаю витиеватый рассказ, который уже сменил тем пятнадцать.

- У меня на первом курсе… Да, собственно, и потом тоже, мы долго дружили, приятель был, Матумба. Это не его настоящее имя, настоящее было непроизносимое совершенно, поэтому – Матумба. Откуда-то из сердца Африки, по обмену в МГУ приехал, тогда привозили всяких студентов из дружественных стран. Типа, дети дипломатов, князей или кто там у них был… Но не важно.

То есть, вполне натуральный негр, родной язык – французский, впрочем, это другая история, расскажу потом как-нибудь.

Мы тогда дискотеки вели в общаге, и научили его подтанцовку изображать. Он очень пластичный был, танцевал шикарно, мы его стали на сцену выпускать иногда. На восьмое марта еще научили его рубашку снимать, это полный фурор произвело… Но это потом было.

Я рассказываю подробно, вставляя детали, которые помогли бы мне перейти к следующим историям. И к следующим. Развернуть целый мир, населенный героями, друзьями, врагами, неудачниками и просто знакомыми… Полотно, сотканное за прожитые годы.

- И вот после очередной дискотеки, мы, как всегда, убираем зал. А с нами часто какой-то народ оставался помочь, кто не особо пьяный был. В этот раз остался Матумба, и две девчонки за ним увязались.

Ленка улыбается, глазки задорно сверкают. Мне очень приятно, что ей хорошо. Что часть ее скованности пропала. Конечно, не всей. Но, всей, думаю я, это не в этой жизни. А жаль.

- Мы пришли с ними к нам, у нас комната такая, буквой Г была, перегорожена шкафами, одна часть Володина, вторая моя, а третья, аппендикс такой, мы как раз в нем и бухали всегда, там стол стоял, колонки. И он от моей половины был отгорожен трехстворчатым шкафом.

Я смотрю на нее, ее светлые волосы, губы свежего, яркого цвета, без всякой помады, и отчетливо вспоминаю – рыжий ковролин на полу моей комнаты в общаге, облупленный шкаф, у которого отсутствовала одна дверца, какую-то голубую простыню, которая загораживала вход…

- Вовка уже спать ушел, и они прям, обе так аккуратненько по обе стороны от Матумбы разместились, чего там наперебой с ним общаются. То есть, вообще ноль внимания на меня. Я поддал, еще порасстраивался немного и курить пошел. Тогда в коридоре в общаге вполне спокойно курить можно было. Да и пить тоже…

Я чуть жестикулирую, насколько позволяет стол. Обрисовываю пространство, показываю диспозицию. Лена внимательно следит за моими руками. И за моими губами. Никогда не думал, что выражение «смотрят в рот» может стать буквальным.

- Матумба со мной. Он не курил, но считал меня очень хорошим приятелем, и часто спрашивал советов, поэтому и пошел. Сели у стенки, он рассказывает, что мол, с девушками еще не был, а тут сразу две, как быть, кого выбрать…

Я слежу за Лениной реакцией. Мне очень любопытно, что она сейчас думает, но, увы, это недоступно.

- А я же пьяный. И расстроенный, что все ему. Семнадцать лет, конечно, мне завидно! Я и предлагаю, мол, Матумба, а чего выбирать? Они обе согласны, берешь обеих, по ходу там договоритесь, кто куда, все же взрослые люди.

Ленка задумывается. И смотрит, ждет продолжения история. Огоньки все еще прыгают в глазках, ей любопытно.

- Вернулись. Выпили еще немного, в основном я, девчонки уже Матумбу чуть не за коленки хватают. Ну, я совсем расстроился, пошел к себе. Пока дошел, думаю, не пойду в коридор, высунулся в окно, покурил, слышу, там уже нормальный такой шум в аппендиксе поднимается. Думаю, выгнать что ли, а то спать не дадут… Но лень. Рубашку снял, начинаю снимать джинсы, чувствую, стоя этот фокус не пройдет, упаду. Сажусь на кровать. С полуспущенными штанами.

Мне хорошо. Ее увлеченный взгляд, забытая на тарелке еда, все это – сейчас для меня. Я наслаждаюсь.

- А там совсем грохот, думаю, ошалели что ли. И голову повернул, пытаюсь сквозь шкаф разглядеть, что там за ним происходит. Ну, вдруг у меня алкоголь какие мутации произвел, и сейчас какое-нибудь инфракрасное зрение включиться. И тут этот шкаф на меня начинает заваливаться. Повезло, что я сидел, мне бы он прилетел однозначно, не много места же в комнате. А так – уперся в спинку кровати и завис прям у меня перед носом.

Ее глаза расширяются. Сейчас – совсем нормальные по размеру. Милое лицо, восторженный взгляд. И я думаю – действительно, почему я не студент? Охмурял бы сейчас юных нимф…

- Я чуть подумал, выбрался из-под шкафа, смотрю – там, натурально, все разгромлено. Колонки валяются, стол опрокинут, Матумба в уголке сидит, зажав морду руками… А девчонки на полу месятся. Как нормальные пьяные девчонки, с тасканием за волосы, попытками выцарапать глаза… В общем, они из-за него передрались.

На ее лице – мгновенная пауза. Потом... презрение? Секундная эмоция, но я ее улавливаю. С девочками у тебя тоже отношения не сложились, надо понимать? Маленький, очень умный, но одинокий ребенок. Настолько, что сидит в кафе с плохо знакомым сорокалетним мужиком.

- И у меня по пьяни одна мысль. У меня же был кот, я знаю, как кошек разнимают – если их чем-то накрыть, они в темноте драться перестают. Ассоциация, наверное. Похожи были эти две разъяренные фурии на кошек, это точно. Я беру одеяло, подтягиваю штаны и иду. Накидываю на них, на полном серьезе все делаю, если честно. Сработало, но не совсем так, как я ожидал. Они там под одеялом за пару секунд успели помириться, потому что у них появился общий враг – в моем лице. И они дружно решили излить на мне всю оставшуюся ярость. Пришлось пятиться прям в коридор, только там они унялись.

Мы смеемся. Вместе, хорошей истории, хорошему ужину и хорошей компании.

- Матумба потом долго ходил и говорил, что вот, он вернется в свою Матумбию, мама найдет ему настоящую матумбийскую невесту, и все у него будет хорошо. А к этим диким русским девчонкам он даже подходить больше не будет…

И вот так незаметно мы подходим к эндшпилю. Время летит и что-то меняется в ее осанке. Она становится собраннее, я жду. Пью чай, ковыряю десерт, смотрю на нее и улыбаюсь.

- Я очень хочу эмигрировать в Штаты. И ищу человека, который бы тоже хотел, чтобы уехать в ним вместе.

Я откладываю ложку.

- Что ж, ты молодец, - но она смотрит выжидательно.

Конечно, она не задаст прямой вопрос, даже для Лены он слишком прямой. Но я отвечаю.

– Слушай, у меня здесь – работа, знакомства, связи, недвижимость какая-то, дети… Здесь я знаю, как деньги зарабатывать. А там? Таксистом для начала? Можно бы, но такие перемены для меня слишком. Ты волшебная девушка, уверен, что найдешь, кто за тобой помчится, хоть на край света. Но, увы, не я герой твоего романа.

Она опускает глаза. Ее разочарование – лучший комплимент, который я слышал за последние… Не помню. Но он прекрасен.

И мы делаем вид, что ничего особенного не случилось. Мило заканчиваем разговор.

И я подвожу ее до дома, ее даже не приходится уговаривать. Она тоже согласна еще чуть потянуть время и не расставаться. И это еще один комплимент.

- Подожди, - я останавливаю ее, когда она берется за ручку двери, чтобы выйти из машины. – Это должен делать кавалер. А дама – с чувством собственного достоинства ждать.

Я выхожу из машины и открываю для нее пассажирскую дверь. Подаю руку.

Она путается в ногах, но кладет свою ладонь на мою. Я чувствую ее кожу – чуть шершавую, не гладкую, покрытую дерматитом. И хочу сказать, что это – психосоматика, что ей будет просто от этого избавиться.

Но просто тепло прощаюсь. Провожу большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. На память.

И еду домой, по дороге постепенно забывая. Да и о чем тут помнить?

Просто встреча в кафе. Полтора часа совместного приема пищи. Не более.