Барбара эН

Поёжившись от ледяного сквозняка налетевшего с Невы, я перевернулся на спину. Железо крыши подо мной недовольно заворчало. Подставив грудь солнечным лучам прожигавшим питерское арпрельское небо, наблюдал, как по речной глади осторожно пробиралась баржа с песком. Задрёмывая, слушал гудки клаксонов на набережной, но духота поднимавшаяся снизу вскоре заставила меня спрыгнуть на низкий подоконник лофта. Поёжившись от ледяного сквозняка налетевшего с Невы, я перевернулся на спину. Железо крыши подо мной недовольно заворчало. Подставив грудь солнечным лучам прожигавшим питерское арпрельское небо, наблюдал, как по речной глади осторожно пробиралась баржа с песком. Задрёмывая, слушал гудки клаксонов на набережной, но духота поднимавшаяся снизу вскоре заставила меня спрыгнуть на низкий подоконник лофта. Закрыв окно, я уселся за изъеденный жучком письменный стол.

[В «нулевых» я вернулся в Питер, чтобы сделать ремонт в квартире, оставшейся после смерти матери. Открыв дверь с драной обивкой и старинной крутилкой вместо звонка, почти физически ощутил толщу воспоминаний, хлынувшую в дверной проём. Закрыв за собой, оказался погруженным в тугую тишину, нарушаемую нотной гаммой доносившейся снизу]

Разминая затёкшие ноги, я принялся мерить шагами рассохшийся паркет. Ровно двадцать шагов от окна до двери. Тёмно-красные водоросли старых обоев свисавшие по бордюру, метастазами вспучивались по углам. Подойдя к стене, я подпрыгнул, чтобы оторвать отставшую шпалеру, но заметил внизу у изголовья кровати каллиграфическую дробь цифр, судя по всему номер телефона, под ним имя: Варвара Н. Номер был ещё семизначный.

Была какая-то Варвара, но вот какая?!

«После сорока всё слилось в карусель, постепенно набиравшую скорость. Новый год, лето, осень.. и опять Новый год. Там, у себя, я хранил календари минувших лет. Зачем-то засовывал их за шкаф. Испещрённые всевозможными пометками: Сделать то-то, поехать туда-то.. Летопись жизни на чужом языке, на котором мне стало проще подбирать слова. Годы - календари напечатанные на красивом лощёном картоне имели на каждый день имена католических святых.

Разглядывая гостиную, я вспомнил фильм о сбрендившем сценаристе, жившем в отеле с такими - же отваливающимися обоями. Лента, получила Оскар и рассказывала о Голливуде пятидесятых»

На чертА я взял её в тот день, в прокате?! Бросив печатать, посмотрел на четырёхглавую гидру Мерлин, пришпиленную на стене. Pop-артовский кич смотрел пустыми коровьими глазами, словно спрашивая: Пишешь?! Тебе это надо?!

И вдруг вспомнил Варвару, ту с телефона на обоях. Немного подумал и напечатал: Варвара Н. Увеличил шрифт, выделил и завалил набок прописью.

«Возвращаясь к себе на Комендантский, я брал пару кассет в видеопрокате. Обычно боевики, под них было легче заснуть. Каждый вечер, подходя к дому сталкивался с девчонкой из соседнего подъезда. Сидевшей в жёлтом конусе уличного фонаря на спинке скамейки, вмурованной в обледеневший сугроб. Она молча курила и нагло смотрела в упор. Будто имела на это право.

Сценарий всегда был один и тот-же. Проходя мимо, двумя пальцами я быстро выхватывал сигарету из её неумело накрашенных губ и подходя к входной двери, получал в спину благодарное: К-а-азёл!

Поднимаясь на лифте, разглядывал расплавленные окурками кнопки этажей. Останавливался на пороге и прислушивался к скрежету створок лифта, отсекавших ещё один день. Входя, торопливо сбрасывал кожанку, отстёгивал кобуру и, раздевшись донага, голый ходил по квартире. Иногда это помогало.

После душа, облачившись в халат, шёл на кухню и, глядя прямо перед собой, съедал кусок торта из Метрополя. Много крема, много кусочков чёрного шоколада.. Много здорового холестерина.. Что ещё нужно в тридцать три?! Прихлёбывая крепкий чай, вставлял кассету в видик, ставил на таймер и ложился. Дёрнувшись всем телом, будто оступившись, проваливался в спасительную темноту.

Как-то в один из выходных, купив в универсаме бутылку водки и кружок «краковской» взял в прокате тот самый фильм «Бартон Финк» Подходя к дому, увидел, что у парадного меня уже ждут. Один высокий, держа руки в карманах, с безразличным видом смотрел в сторону, двое других делали вид, что разговаривают по домофону. Я сразу узнал супружескую пару алкашей, у которых два месяца назад за триста баксов и канистру коньячного спирта купил комнату в коммуналке. Подумал, что те привели ещё одного желающего избавиться от жилья, но по их напряжённым спинам, по короткой стрижке стоящего поодаль, понял разговор пойдёт не о недвижимости. Тормозить было поздно, подойдя вплотную к высокому, я негромко бросил:

--Говори. Он вынув руки из карманов, нацелил ПМ мне в живот и также негромко скомандовал:

--Гони лавэ. Двумя пальцами я вытащил из кармана заколку с деньгами, но отдавать не торопился. Подскочила женщина и зашипела:

--Паша, у него крест золотой и цепура в палец толщиной. Она была пьяна и то, что является хозяйкой положения пьянило её ещё больше: --Пусть цепь снимает. Как заведённая, повторяла она: Паша, пускай снимет..

«Паша?! Хм, разбойнички.. »

Мне было плевать и денег было немного, но взбесило то, что они были один-в-один черти, что дожидаются объедков у зоновской посудомойки. От них даже разило смесью прокисшей сечки и грязной посуды.

--Бортов не видите, демонА? Если меня грохните, мой подел знает ваши паспортные данные. Ломтями нашинкует, суки дебильные..

Сказать-то сказал, а сам всё думал: Газовый или боевой? Да и пох.. Не будет-же он стрелять среди бела дня.

--Зайдём ко мне, перетрём..

Пригласил я «Пашу» и, отпихнув в сторону бабу, демонстративно спокойно зашагал к подъезду. Высокий, чтобы не потерять лицо:

--Здесь ждите! Проследовал за мной.

Бессмысленный самурайский кодекс.. Кому оно нужно «лицо», когда едешь вперёд ногами в топку крематория?! Тогда с этим было проще простого.

В лифте всё также стоя спиной, я поинтересовался у сопровождавшего: Какого хера он связался с бомжами, когда есть темы поинтересней? Тот слегка расслабился и на выходе из лифта получил сначала в кадык локтём, потом кулаком за ухо. Затащив в квартиру, я прищёлкнул его к змеевику в ванной, потом вышел на лестничную площадку и вызвал лифт. Но вниз спускался по лестнице. Между третьим и вторым этажами, обнимая колени и вытирая слёзы, раскачивалась избитая соседская девчонка, та, что верно дежурила на скамеечном посту. Видно дожидаясь меня, случайно попала под раздачу.

Выскочив из подъезда, я сходу впятачил бабе, кувыркнувшейся через скамейку, и приставил ствол к башке её сожителя. Тот присел на корточки и прикрыл голову руками.

«Киндза-дза» мысленно крикнул я. И уже вслух:

--Ку-у! Носком ботинка ударив его по малой берцовой, схватил за шиворот и поволок в подъезд.

На улице никого не было, лишь между занавесок, в окне первого этажа светился любопытный старушечий глаз.

Мужик спотыкался по ступенькам и скулил от боли:

--Отпусти, гад.. Я ни при делах.. Вписался за бутылку просто постоять.. Ты мне ногу сломал..

Девчонка всё также сидела у мусоропровода, трясущимися руками пыталась прикурить. Я привычно отобрал у неё сигарету.

--Этот тебя бил?

Она кивнула.

--Понятно. Возьми, это газовый. Можешь.. Хлёснуть ему по глазам

Не договорил я. Та схватив его двумя руками пистолет, не раздумывая, выстрелила. Ствол дёрнуло в сторону. Пуля, срикошетив о стенку, стегнула меня крошкой по щеке и обожгла голень. Грохот срезонировал в бетонном колодце.

--Ты что творишь, пиzда?! Согнувшись от боли, ничего не слыша оглохшими ушами, беззвучно проорал я. Мой «пленный» вырвавшись кубарем скатился вниз по лестнице, хлопнула входная дверь. Газовый был расточен под боевой и нам с мужиком сегодня здорово повезло..

Девчонка всхлипывала и бестолково крутилась вокруг. Зажав рану рукой, другой опираясь на неё, кое-как допрыгал до квартиры. На кухне протянул ей тряпку:

--Затри кровь на лестнице. Пометив свой путь до самой двери, боялся что старуха с первого этажа заявит и по пятнам крови менты припрутся сюда.

На кухне задрав штанину, промыл рану водкой. Она была по касательной. Перебинтовавшись, отстегнул оглушенного от змеевика и пристегнул к батарее на кухне. Разлил по стаканам остатки водки и указал девушке на банкетку.

--Присядь, тебе надо выпить.

Со стороны нас можно было принять за трёх друзей на воскресном расслабоне, если-бы не забинтованная лодыжка одного, рассечённой губа другой и наручники на третьем.

Молча выпили. Потом я расстегнул браслеты:

--Вали. Попадёшься мне снова, убью.

Ничего не сказав, тот вышел из квартиры.

--Болит? Спросила она

--Немного. Ты губу прижги, в ванной есть аптечка.

--Они киллеры, те что хотели вас убить? Зачем вы его отпустили?

--Шмилеры.. Слышь, ты что в школу не ходишь. Околачиваешься во дворе на постоянку. Спросил я неизвестно почему.

--В прошлом году закончила. Я в институте учусь. На первом курсе. Семестр закончился.. Каникулы..

Каникулы.. Сессия.. Милые забытые слова.

--И кем будешь?

--Юристом.

Час от часу..

--Если хочешь поставь чайник, в холодильнике есть торт.

--Спасибо, мне надо домой.

--Отец-мать есть?

--Мама, она на работе.

--Смотри, дома ничего не рассказывай.

В прихожей она остановилась:

--Хотите пойти на дискотеку, в СКК?

Я озадаченно почесал в затылке:

--С такой ногой? И что там делать?! Милостыню просить?!

--Ах, да.. Конечно.. Протянула она: Ну тогда в кино?

--Дожить ещё надо, там посмотрим..

--Меня, вообще-то, Варя зовут.

--Береги себя, Варвара. Из пистолетов больше не стреляй.

Она молча кивнула и взялась за ручку двери. Потом неожиданно привстав на цыпочки, поцеловала в губы.

Зачем целуются мужчина и женщина? Что чувствуют они? Я не знал и ничего не почувствовал. Желание влюблённости считал уделом романтических придурков. Но сейчас понимаю, что тот поцелуй мог стать астрономически не вычисляемым совпадением, а вместо этого истаял следом помады на краю стакана.

Жаль, что в те дни я искал соприкосновений, а не совпадений»

Я удалил последний абзац. Потом опять напечатал и вновь удалил. Немного подумав, напечатал снова.