Кинопробы

Федор осторожно вел автомобиль. Права он получил несколько лет назад, но денег на машину так и не накопил, так что даже скромные навыки водителя были почти утрачены. А теперь предстоял такой дальний путь в несколько сотен километров. Приходилось ехать медленно, уступать всем дорогу, тем более что автомобиль был забит призами, полученными на “Колесе счастья”.

Коробки с теле- и видеоаппаратурой и разной мелочевкой вроде утюга и кухонного комбайна Федор аккуратно разместил на заднем сиденье, а вот для холодильника и стиральной машины пришлось купить багажник на крышу. Девушка, с которой он так мило провел время у игрового барабана, активно помогала потом ему в этом нелегком деле. Вряд ли теперь он когда-нибудь еще ее увидит, но это не страшно, такое приключение все равно навсегда сохранится в памяти.

Федор даже зажмурился от удовольствия, вспоминая вчерашние бурные события. Только бы не получить теперь ненужной популярности в городе: как знать, не захочется ли кому “забрать и поделить” выигранное в капитал-шоу в соответствии с тезисом незабвенного Полиграфа Полиграфовича Шарикова. Впрочем, думать о таких неприятных вещах совершенно не хотелось, и Федор даже потряс головой, чтобы отогнать эти внезапно нахлынувшие опасения. Так что лучше всего было не забивать голову, а сосредоточиться на наблюдении за дорогой.

Он находился в пути уже несколько часов. Солнце поднялось высоко, на небе не было ни облачка. Над автомагистралью струился горячий воздух. Несмотря на то, что уже давно не сидел за рулем, Федор понемногу осмелел и начал потихоньку прибавлять скорость. Но даже усилившийся поток встречного воздуха не спасал от жары.

Вскоре он увидел перед собой мост через весьма приличную реку. Табличка с ее названием была заляпана давно засохшей грязью, так что прочитать ничего не удалось. Перед самым мостом от трассы почти параллельно реке отходила грунтовая дорога, и Федор не колеблясь свернул на нее.

Справа от нее простиралось наполовину скошенное поле, на котором виднелись большие стога. Слева находился берег, густо поросший кустарником, и Федор никак не мог обнаружить какую-нибудь тропинку. Невольно пришлось ехать дальше.

В нескольких сотнях метрах перед ним показалось несколько женщин. Они шли с поля к реке и быстро исчезли в кустах. Видимо, там и была искомая тропинка. Правда, ехать по рытвинам и ухабам приходилось очень осторожно, чтобы не повредить столь ценный груз. Так что в месте, где так внезапно исчезли женщины, он оказался только минут через пятнадцать.

Федор едва не проехал мимо узенькой тропинки, но все же вовремя ее заметил и дал задний ход. Через несколько минут, остановив автомобиль в тени подходящего дерева, он уверенно шагал по тропинке, наслаждаясь прохладой после дорожного пекла. Уже метров через двести он оказался у обрыва и осторожно спустился с кручи.

Его взгляду открылась небольшая поляна среди кустов, где и отдыхали замеченные им еще издали женщины. Их было четыре. Они с удивлением посмотрели на невесть откуда взявшегося Федора, но не испугались и ничего не сказали.

Три из них сидели на поваленном дереве, еще не обсохшие после купания. Только одна - худенькая молоденькая девушка лет двадцати - была в ярком пестром купальнике, а все остальные - в обычном домашнем белье.

Рядом с девушкой сидели две полноватые, но симпатичные женщины лет тридцати - тридцати двух. Одна была блондинкой, и свои длинные волосы она завязала “хвостиком” на затылке. Словно в противоположность ей вторая оказалась жгучей брюнеткой с короткой стрижкой.

У обеих через мокрую материю достаточно явно просвечивали как красные кружочки сосков, так и темные треугольники волос. Еще одна женщина, чуть моложе их, но еще более полная, стояла по колени в воде и, наклонившись, застирывала свой бюстгальтер. Видимо, ее трусики были самыми заношенными, поскольку, намокнув, стали полупрозрачными, и Федор мог изучать сзади все ее таинства почти так же подробно, как накануне у девушки в колготках, натянутых на обнаженное тело.

Что и говорить, у этой женщины попка была раза в два обширнее, чем у вчерашней “фотомодели”, но это не имело никакого значения для Федора, который даже задохнулся от возбуждения, глядя на эти пышные формы. Женщина оглянулась на него и неохотно и неумело прикрыла рукой свои обнаженные могучие груди.

- Ну, чего уставился? - с неприязнью сказала она. - Видишь, женщины отдыхают, иди себе в другое место.

- Прошу прощения, что потревожил вас, - отозвался Федор, - но это была единственная тропинка к реке, которую мне удалось обнаружить. Вообще-то я тоже собирался искупаться, но, раз вы возражаете, я попытаюсь отыскать другое место, только подскажите, куда мне идти.

- Да тут все вокруг так заросло, что другого подходящего места поблизости и нет, - отозвалась  блондинка, сидевшая на бревне. - Ладно, Людка, что ты раскипятилась, видишь, человеку жарко. Зачехли свои сиськи и отдыхай себе дальше спокойно.

Та, с неприязнью глядя на отвернувшегося от нее Федора, надела бюстгальтер, не спеша вошла в  воду и поплыла к другому берегу. Федор не заставил себя долго ждать. Он быстро разделся и с разбегу прыгнул в реку, а потом долго с наслаждением плескался в теплой воде. Пока плавал, в его голову пришла свежая идея.

- Жаль, что полянка здесь маловата, - сказал он, выбравшись на берег. - Вообще-то место очень красивое, подходящее. Мне как раз режиссер на днях говорил, чтобы подыскал что-нибудь подобное.

- Так вы в кино работаете? - сразу оживились женщины.

Завязался непринужденный разговор. Федор врал без зазрения совести, что работает помощником режиссера на “Мосфильме”. При этом он не моргнув глазом пересказал кучу сплетен об известных и неизвестных артистах, часть из которых читал в газетах, а в основном тут же выдумал. Женщины слушали с открытыми ртами.

Федор незаметно перевел разговор на подробности нового фильма, который он якобы сейчас снимал. Так же непринужденно сочинил мелодраматический сюжет, смешав в кучу несколько латиноамериканских сериалов.

- Вот бы все это посмотреть! - вздохнула брюнетка, которую звали, как оказалось, Любой. - А то по телевизору как наш фильм, то все про каких-то бандитов или наркоманов.

- Кстати, могу и вас снять в массовке - в эпизоде, - бодро предложил Федор. - Ничего тут трудного нет.

- Да какие из нас артистки! - засмеялась блондинка, назвавшаяся Валей. - Там все вон какие красавицы, а мы простые деревенские бабы...

- Именно в этом и дело, - не растерялся Федор. - Иван Петрович мне постоянно говорит, что в массовке должны сниматься обычные реальные женщины, а не профессиональные актрисы.

- А что делать нужно? - впервые подала голос девушка.

- Это сцена купания в реке. Делать это нужно весело: со всякими прыжками, баловством и тому подобным. Только здесь имеет место одна деталь: женщины должны быть обнаженными.

- Ого! - подала голос Люда, которая только что приплыла с другого берега и не с самого начала включилась в разговор. - Тогда ищите других дур для своей массовки, нам такое не подходит.

- Вообще-то я вам и не предлагал, - отозвался Федор. - Я просто сказал, что могу это организовать, а остальное дело ваше. В принципе, я могу хоть сейчас снять кинопробы, я всегда вожу с собой видеокамеру. Потом покажу главному режиссеру, если он на этой неделе не уйдет в отпуск. А если уйдет, сам буду принимать решение. За пробы мы, конечно, много не платим, но ведомость у меня тоже всегда с собой.

-  А чем же вашему Ивану Петровичу профессиональные актрисы не угодили? - ехидно спросила Валя. - Кому-кому, а им не привыкать голыми жопами на весь экран  сверкать.

- За такие сцены они слишком много берут, да и многие зрители говорят, что их не вдохновляют эти абстрактные утонченные женщины, им бы увидеть нормальную русскую бабу, это производит совсем другой эффект. И таких мнений очень много. А вы говорите - простые крестьянки. В этом-то и заключается вся прелесть, вы ее просто не осознаете. Впрочем, разговор этот беспредметный, извините, что отнял у вас столько времени. Мне уже пора ехать дальше, приятно было познакомиться.

- И сколько же вы платите за такие массовые сцены? -   как бы невзначай поинтересовалась Люба.

- Обычно по сорок - сорок пять тысяч каждому статисту, а при специальных съемках, о которых я только что говорил - по семьдесят пять.   Правда, при кинопробах  всегда немного меньше, в данном случае по шестьдесят.

Женщины сразу задумались. Даже такая незначительная на взгляд Федора сумма их явно заинтересовала.

- И в самом деле, бабы, чего тут стесняться! - первой не выдержала Валя. - Полчаса нагишом побегать - и получи шестьдесят тысяч. А если и впрямь на съемки возьмут, то и еще подзаработаем. Неужто наши деревенские этот фильм когда увидят! А и увидят, все равно ни за что там нас не узнают. Вы как хотите, а я за.

К удивлению Федора почти тут же согласилась на “кинопробы” показавшаяся сначала такой непреклонной и враждебно настроенной Люда, а следом за ней и Люба. Только девушка, которую звали Мариной, отказалась наотрез, но попросила разрешение присутствовать при съемке.

- А мы говорим, что молодежь у нас развращенная! - засмеялась Валя. - Не перевелись еще скромницы.

Федор быстро сбегал к машине за видеокамерой. Нашлась среди его бумаг даже платежная ведомость. Он со знанием дела заполнил ее, а женщины, расписавшись, получили по шестьдесят тысяч. После этого он минут десять объяснял им порядок съемок.

Вначале каждая должна была предстать перед объективом видеокамеры отдельно. Женщины по указанию Федора снова оделись.

- Кто первая? - поинтересовался он.

Все сразу засмущались, но в конце концов Валя, как главная вдохновительница подруг на участие в съемках, медленно подошла к бревну и неторопливо сняла платье. Закинула руки за спину, расстегнула  бюстгальтер и обнажила изящные белые груди, которые Федор тут же снял крупным планом. Помедлив несколько секунд и собравшись с духом, она решительным движением сняла трусы и встала, как вкопанная. Федор обошел ее со всех сторон, запечатлев на видеопленке все подробности аппетитной попки и обширного волосяного треугольника спереди.

В конце концов женщина преодолела смущение и, следуя установкам “режиссера”, зашагала  по берегу, наклоняясь, чтобы сорвать цветы, и демонстрируя во всей красе свои прелести. Затем она села на бревно, широко расставила ноги и позволила Федору без помех снимать  ее главный женский тайник.

- А зачем вы здесь снимаете? - поинтересовалась она, когда Федор выключил камеру. - Ни разу не видела, чтобы в кино целиком это место показывали, всегда только одну жопу или волосы спереди.

- На кинопробах снимается все полностью, - ответил не моргнув глазом Федор. - А потом уже решают, что войдет в ленту, а что нет. Режиссер должен иметь полное представление об актрисе или статистке.

- Наверное, трахают ваши режиссеры, кого хотят, - заметила Люда.

- Все люди разные, бывает всякое. Но в конце концов работа есть работа, такая у нас специфика.

Федор вновь включил видеокамеру и снял таким же образом сначала полную Люду, а следом Любу. Они уже не стеснялись, как в начале съемок Валя, и охотно демонстрировали перед объективом мельчайшие детали своих женских таинств. Марина без слов наблюдала за всем этим со стороны.

Наконец, Федор вновь велел всем женщинам одеться и приступить к непосредственным съемкам эпизода из “фильма”. Они со смехом подбежали к бревну, быстро и весело разделись догола и втроем попрыгали в реку, где долго плескались и резвились.

Федор не пропускал ничего и добросовестно фиксировал все на видеокамеру. Вдруг он увидел, что и Марина в конце концов не выдержала, мгновенно освободилась от купальника и оказалась перед Федором тоже полностью обнаженной. Ее худенькое девичье тело не очень гармонировало с пышными формами старших женщин, но было по-своему притягательным.

Она присоединилась к остальным, и бурно плескалась вместе с ними в речке. Наконец, Федор махнул рукой и выключил видеокамеру. Четыре голые женщины выбрались из воды и встали перед ним.

- Спасибо, дорогие девушки, - поблагодарил их Федор. - Надеюсь, ваши кинопробы окажутся удачными. Напишите, где вас отыскать, а вы, Марина, распишитесь в ведомости и получите свои деньги.

Женщины наклонились к бревну, где Федор разложил папку с документами, и он вновь задохнулся от возбуждения, глядя на четыре обнаженные попки.

- Кстати, в фильме планируется еще один очень откровенный эротичный  эпизод, - сказал он, когда женщины завершили заполнение бумаг. - Не знаю только, подойдет ли он вам.

- И что еще вы там хотите снимать? - поинтересовалась Люда.

- Мастурбирующую женщину.

Вся голая четверка дружно прыснула.

- Ну, вы это вообще хватили! А что, за это дополнительная плата причитается? - спросила Валя.

- Разумеется. Еще дополнительно пятьдесят тысяч.

- А давайте я попробую, - вдруг подала голос скромница Марина. - Только где-то в другом месте, чтобы другие не смотрели.

После завершения всех формальностей с ведомостью Федор и девушка пробрались сквозь кусты еще на одну небольшую полянку. Марина легла прямо на траву, широко раздвинула ноги и несмело коснулась ладонью своей сразу вздрогнувшей плоти. Складочки кожи тут же начали набухать под пальцами, и влага засверкала на солнце.

Девушка ускоряла и ускоряла свои движения, ее ладонь словно намыливала девичий тайник. Федор временами приближался с видеокамерой буквально на несколько сантиметров к месту совершения столь волнующего таинства.

- Прикоснитесь ко мне! - шепотом попросила девушка. - Я еще никогда не знала мужской ласки.

Федор положил камеру и осторожно дотронулся до Марининой ладони, которую девушка тут же убрала. Ее нежная девичья плоть была открыта и беззащитна, и Федор ласково погладил мокрую расщелину. Другой рукой он коснулся миниатюрной груди, и в ту же секунду девушка сладостно застонала, катаясь по траве. Потом она поднялась, чмокнула мужчину в щеку и убежала.

Федор собрался за ней следом, но навстречу ему уже шла Валя.

- Не уходите, я тоже сделаю эту, как там ее, “маструбацию”. Не привыкать. Уже года три без мужика живу.

Она легла на траву, в которой запутались ее длинные светлые волосы, раздвинула ноги и быстрыми и умелыми движениями начала интимную ласку. Ее расщелина сразу же разбухла, а через пару минут влага даже закапала со складок на траву.

Федор тут же вспомнил Беллу: только у нее происходило нечто подобное. Он уже задыхался и стискивал зубы от возбуждения и с трудом держал камеру в руках.

- Подойдите ближе! - услышал он страстный шепот.

Он не заставил себя долго ждать и молнией рванулся к женщине. Одной рукой продолжая ласкать себя, другой она стянула с него плавки, и огромный, истекающий прозрачной жидкостью кол, оказался на свободе. Валя со стоном захватила ртом головку и принялась бешено ласкать ее языком и губами.

Уже через несколько секунд Федор зарычал и попытался  освободить свое орудие, но не тут-то было. Женщина преспокойно проглотила мощный заряд и тщательно облизала опустошенный член, после чего несколько раз с силой нажала ладонью на свой тайник и нежно застонала.

Через несколько секунд она исчезла, только попка в кустах мелькнула, а обессилевший Федор остался сидеть на полянке. Из оцепенения его вывела Люба.

- Снимайте уже и меня, чего я буду от других отставать. Пятьдесят тысяч мне не лишние.

Она легла перед Федором и  со знанием дела, как и ее подруга Валя, приступила к мастурбации. Было ясно, что и для нее это привычное занятие, но рассказывать какие-либо подробности Федору она не стала, отдавшись во власть бурных эмоций.

Люба не ограничивалась простым поглаживанием своих складок, бугорка и щелки. Через пару минут она глубоко погрузила в себя палец, но и этого ей показалось мало. Вскоре все пять пальцев, сжатые вместе, оказались глубоко внутри, а левая рука с наслаждением поглаживала вздувшийся бугорок.

Федор почувствовал, что его плавки вновь готовы разорваться от напряжения. Женщина тоже заметила это, и, когда он приблизился, чтобы снять очередной крупный план,   освободила обе свои руки и мгновенно стянула с Федора его единственный предмет туалета. Тут же схватила его за плечи и прямо-таки уронила на себя, так что он едва успел положить видеокамеру рядом с собой.

Федор бешено вонзился в мокрое лоно женщины, а она неистово задергалась под ним, словно через нее пропустили мощный заряд электрического тока. Через полминуты она громко закричала в экстазе, а он все еще продолжал и продолжал свои движения.

Что-то промелькнуло у него перед глазами, и он повернул голову. Из кустов выбралась полная Люда и, словно зачарованная,   подошла прямо к ним и села рядом по-турецки, раздвинув пышные бедра и играя своей мягкой и влажной плотью.

Свободной рукой она начала гладить Федора, по-прежнему лежавшего на постанывавшей от удовольствия Любе и продолжавшего пляску экстаза, по голове, спине и даже ягодицам.

- Ну, будет уже с нее, обратите и на меня внимание! - прохрипела она, встала на четвереньки и повернула к Федору свою обширную пышную попку.

Он не заставил себя долго упрашивать, быстрым движением соскочил с Любы, встал на колени и утопил свое орудие во влажном океане. Руками он схватил Люду за мягкие полные ягодицы и вновь бешено задергался. Покинутая им так внезапно Люба, видимо, еще не насытилась, поскольку одна ее рука вновь оказалась между ног, а второй, придвинувшись поближе, она начала гладить место, в котором  Федор и Люда так плотно состыковались.

Но и этого ей показалось мало. Она повернулась на спине, не отрываясь от травы, и  подползла под живот стоявшей “раком” подруги. Федор почувствовал, как она припала губами снизу к его члену, в то же время не забывая ласкать языком находившийся рядом вздувшийся бугорок.

Через несколько мгновений она вновь закричала в экстазе, катаясь рядом по траве и массируя сразу двумя ладонями свою страстную письку. Люда только тихонько постанывала, а Федор продолжал бешеное плавание в ее океане.

Но вот Люба поднялась с травы, встала рядом с ними и шепнула Федору на ухо: “У нашей Людочки дырочка немножко не там”. С этими словами она деловито перехватила могучий Федоровский кол, едва он вынырнул на поверхность. Перевела его чуть выше, где среди полных мягких полушарий скрывалась непропорционально маленькая темная впадинка.

Федор уперся изо всех сил, а Люба держала пальцами его орудие, чтобы оно не скользнуло в сторону. Наконец, упругая плоть поддалась, и член медленно вошел в узкое отверстие. Не успел он несколько раз дернуться туда-сюда, как с губ женщины сорвался протяжный томный стон. Она бешено завращала полной румяной попкой и так закричала в блаженстве, что Федор даже испугался.

Он тоже не смог больше сдерживаться и вновь зарычал, пока его орудие не отстрелялось внутри тесного, но  упругого и приятного грота. Он заметил, что Люба успела поднять с травы видеокамеру и заснять это событие.

- Девочки, обещаю, что ваши кинопробы будут утверждены главным режиссером, - сказал он хриплым голосом и, полностью опустошенный, с удовольствием растянулся на траве.

Обе женщины устроились рядом, положили ему головы на грудь и мирно задремали в тени вековой березы...

г. Новочебоксарск, ноябрь 1997 г.