Фантазия 6. Глава Женские фантазии

Фантазия №6

«Я включаю кассету с порнофильмом и ухожу на кухню готовить кофе. Когда возвращаюсь назад, то понимаю, что ты от увиденного уже очень возбудился.   Я ставлю чашки с кофе на столик и сажусь рядом с тобой. Ты не решаешься что-то мне предложить, но я кладу свою ладонь на твою ширинку, под которой ощущается твоя вздыбленная плоть. Медленно целую тебя в губы, ты отвечаешь мне поцелуем, и я начинаю снимать с тебя рубашку,   расстегиваю ремень на брюках и запускаю свою руку тебе в плавки, лаская твой напрягшийся член. Под халатом у меня ничего нет, и ты свободно можешь ласкать мои груди, протискиваешь свою ладонь мне между колен и трогаешь мою "киску". Я беру твою руку и  ввожу твой большой палец себе в "киску", ты совершаешь им движения туда-сюда как членом. Я тихонько стону от блаженства и наклоняюсь к твоему члену, беру его то за одну щеку, то за другую. Но мне хочется большего. Я ложусь  так, что моя голова оказывается  между твоих бедер, ты садишься мне на грудь и внедряешь свой горячий член мне в рот. Я лижу его языком, посасываю основание члена губами, но пока не пропускаю его вглубь рта. Я хочу, чтобы ты вслух сказал очень матершинную фразу, от которой я возбуждаюсь сильно-сильно. И ты, преодолев стеснение, хриплым голосом произносишь:

- Я хочу  тебя!

От этих слов внутри меня будто взрывается маленький вулканчик, и я пропускаю твой твердый член  в рот, стараясь заглотить его почти полностью. Ласкаю головку языком, сосу основание члена губами, а ты совершаешь движения им туда-сюда как при половом акте. Ты пытаешься войти в меня членом как можно глубже. Я ласкаю руками твои яйца, глажу живот, ягодицы. Чувствую, как член стал ещё тверже и знаю, что вот-вот наступит извержение спермы. Мы обходимся без презерватива, поскольку я уверена, что ты ещё ни с кем не был в интимных отношениях и здоров.

- Сейчас кончу! - кричишь ты, твои зрачки наливаются темнотой омута. И струя спермы ударяет мне прямо в горло, я глотаю её, за ней следует вторая порция спермы и я тоже глотаю её, не выпуская  член изо рта. Ты остаешься во мне, и я продолжаю ласкать твой  член языком, мастурбирую его рукой. Другой рукой я достаю из-под дивана фаллоимитатор. Он напоминает вполне натуральный член размером больше 20 см.   Я тихо говорю тебе:

- Сережа, возьми его в рот!

Ты стесняешься, но я настаиваю. Мне хочется, чтобы на нем осталась твоя слюна. Меня вообще возбуждает вид парня, который держит во рту член, пусть даже  искусственный. И ты выполняешь мою просьбу.   После этого я прошу тебя ввести мне фаллоимитатор в  "киску", а сама  продолжаю делать тебе минет. Я сосу так страстно, что вскоре твой член опять твердый как железо. Фаллоимитатором  ты трахаешь меня в "Киску", вводя его глубоко на всю длину. Я понимаю, что тебе хочется попасть внутрь меня, и я раздвигаю ноги, чтобы ты вошел  в меня своим членом по самый корень. Ты азартно трахаешь меня, вгоняя  свой член так глубоко, что достаешь мою матку, а я в это время сосу фаллоимитатор. Я глажу твои ягодицы, вжимаю тебя в себя, ласкаю твою голову, шею, уши. И вот ты разряжаешь в меня всё, что накопилось в твоих яйцах! Это так прекрасно…»

Я отложил эти  три листочка, исписанные её тонким цыплячьм почерком и, усмехнувшись, посмотрел ей прямо в глаза:

- Ну и что?

Наверное, я смотрел на неё слишком пристально, потому что она отвела взгляд в сторону окна и принялась заинтересованно разглядывать распустившуюся сегодня утром герань. На красной шапочке цветов сверкали капли воды. Часа полтора назад прошёл легкий слепой дождик и намочил подоконник через распахнутую настежь форточку.

- Да так, - она пожала плечами. – Вы утверждали, что я никогда не смогу написать откровенную прозу.

- Правда? – я специально слишком высоко изогнул брови, выражая крайнюю степень недоумения. – Это – проза?

- Во всяком случае, это не стихи, - уточняет она.

- А что?

- Текст, -  она снова обращает взгляд на меня. – Это всего-навсего текст.

Глаза у неё  голубые, тёмные зрачки – как глубокие омуты, и мне хочется смотреть и смотреть в них – до головокружения. Но я лениво потягиваюсь и, прикрывая ресницами беспомощность своих глаз, беспечно говорю:

- Тёмные, как омут, зрачки –  банальная метафора. Я бы даже сказал: пошлая…

- А всё остальное? – она достаёт сигарету и, отставив руку в сторону,   ждёт, когда я щёлкну зажигалкой. Но я делаю вид, что не понимаю этого её жеста.

- А всё остальное можно прочитать на стенках общественных туалетов, - сержусь я. – Только в более краткой форме.

- Краткость – сестра таланта, - усмехается она, вылавливает  зажигалку в сумочке и наконец закуривает. Дым сигарет пахнет перепревшими осенними листьями. Этот запах мне не нравится, но я молчу.

- Значит, мне не удалось написать эротический текст? – уточняет она и смотрит на меня исподлобья.

- Ты же знаешь, что движения отдельных частей тела – это ещё не вся эротика, - вздыхаю я. – Существуют ещё движения души.

- Вы …

- Да! – не даю ей продолжить фразу. – Я зануда! Но всё-таки в эротике главное – движения души!

- И вы не понимаете, что женщине иногда нужно просто тепло другого человека. И нужно плечо, к которому можно было бы прислониться. И ещё нужно чувствовать себя…

- …нужной кому-нибудь, - заканчиваю я её фразу. – знаю я всё это. И, может быть, знаю больше, чем вы это представляете себе. Но мы, кажется, обсуждаем текст. Ваш текст.

- Он никуда не годится?

Я пожимаю плечами и молчу.

- Сергей Николаевич, но я была откровенна, - она прикусывает нижнюю губу.

- Может быть, - я смотрю на часы. – Даже не может быть, а, скорее всего, точно: ты была предельно откровенна. Но всё, что откровенно, - литература. И не всё, что литература, - откровенно.

- Вам пора?

- Да, у меня лекция через несколько минут. Встретимся, как обычно,   на занятиях литературного объединения.

Она берёт листки со стола и, свернув их пополам, кладёт в сумочку.

- Кстати, - спрашиваю я, - а почему этот текст называется «Фантазия номер шесть»?

- Это уже неважно, - она смеётся. Слишком громко смеётся.

- В самом деле, - бормочу я. – Фантазий может быть сто, и даже сто одна, а может, и тысяча, но шестая – самая лучшая…

- Или самая худшая, - она давит бычок сигареты в пепельнице. С силой давит. И уже не смотрит на меня.

А когда она уходит, я думаю о том, что ели Бог хочет наказать мужчину, то он посылает ему женщину. Женщину, которую мужчина не любит и никогда не сможет полюбить.