ДММ-3

ДММ сидела на набережной и болтала ножками, глядя на солнечные блики в воде.

- Интересно, и о чем это задумалась моя маленькая леди? – подойдя к ней сзади, спросил у нее с улыбкой я и начал взъерошивать ее волосы. ДММ смеялась и отбивалась от меня как могла, а потом, когда мои руки оказались на ее груди и стало возможным спокойно говорить, сказала:

- Мне сон сегодня приснился красивый!

- И ты хочешь мне о нем сразу же рассказать.

- Ну да, хочу, только все думаю, с чего начать.

- А ты начни с того, как ты ложишься спать.

- Спать?.. Но ведь это же так просто: подхожу к своей мягкой постели, забираюсь под одеяло, а потом засыпаю!

- В одежде?

- Ну, конечно, я раздеваюсь!

- И как ты это делаешь?

- Как?.. – задумалась ДММ. – Ну, как? Снимаю свои брючки, потом рубашку и залезаю под одеяло.

- А подробнее?

- Про что?

- Про то, как ты раздеваешься.

- Но я же уже сказала.

- Мало.

- Про то, как я свои брючки снимаю? – улыбнулась ДММ.

- Да.

- Странный ты такой. Чего же в этом интересного? Я же тебе вообще-то сон свой хотела рассказать, а ты…

- Интересно то, как ощущает себя девушка, когда раздевается перед сном.

- Ощущаю себя очень обычно: сначала расстегиваю верхнюю пуговицу и  молнию, а потом снимаю брючки! – сказала она и засмеялась.

- И в чем ты оказываешься?

- В рубашке.

- А еще?

- И в трусиках. А почему это тебе так интересно? Хочешь, могу показать?

- Как-нибудь в другой раз. – сдерживая улыбку от ее потрясающей, абсолютной доверчивости, ответил я и спросил. - А если бы в этот момент в комнату вошел я?

- Ты, так поздно, вечером? А зачем?

- Ну, например, решил передать тебе книгу по истории.

- Я бы взяла у тебя книгу и пожелала тебе спокойной ночи. – улыбнулась ДММ.

- А ты бы ощутила смущение?

- Почему?

- Это я тебя спрашиваю!

- Но ведь я же тебя хорошо знаю!

- А если бы мне захотелось тебя в это время обнять?

- Тогда, наверное, ты бы меня обнял, а что?

- И заодно помог бы тебе раздеться. – улыбнулся я.

- Да зачем, я же сама умею!.. – засмеялась ДММ.

- Конечно, ты-то умеешь, а мне еще нужно учиться.

- Меня раздевать?

- Да, и остановились мы на том, что ты уже положила книгу, а я расстегиваю пуговицы твоей рубашки.

- И я хочу спать сильно.

- Да, а потом я…

- …Ты снимаешь с меня рубашку и что дальше?

- Ты оказываешься… В чем?

- В лифчике и трусиках. А иногда, когда очень жарко – без лифчика, но это – очень редко.

- А в трусиках всегда?

- Да, а что?

- Дальше мне интересно, хочешь ли ты снять все остальное, или…

- Или что?

- Или мне подхватить тебя на руки и уложить в том, как есть.

- Это зависит от настроения - когда как.

- А как когда?..

- Когда очень устала и хочу спать залезаю так, а когда мне хочется посмотреть на себя в зеркало, тогда я иногда снимаю… - задумавшись о чем-то своем, сказала ДММ.

- А можно, я посмотрю тоже?

- Что?

- Мы остановились на том, что я пришел к тебе вечером домой, когда…

- А, ну да, конечно! Мы уже сняли мою рубашку и мне осталось сбросить все остальное.

- А дальше я тебе помогу.

- Вообще-то я всегда делаю это сама.

- А на этот раз ты уже успела оказаться в моих объятиях, и мои руки уже успели расстегнуть твой лифчик.

- Спасибо за помощь!

- Тебе нравится твоя грудь?

- В смысле?

- Как думаешь, она нравится молодым людям?

- Мне кажется, что симпатичная, а ты считаешь, молодых людей может интересовать моя грудь? Зачем она им? – улыбнулась ДММ.

- Просто красиво и все.

- Мне приятно, что тебе понравилась, точнее, могла понравиться.

- Это, кстати, видно и так. –  чуть опустив свой взгляд на футболку ДММ заметил я.

- Да? – опустив взгляд, спросила ДММ. - А что могло быть после того, как ты снял с меня лифчик?

- После этого мои руки проскользнули под резинку твоих трусиков.

- Подожди, а ты сам еще одет?

- Конечно, мне же уже скоро уходить.

- Ну вот, а я думала, что ты тоже чуть-чуть полежишь со мной под моим теплым одеялом… – с искренним сожалением сказала ДММ.

- Ты еще слишком маленькая.

- А чего тут такого? Так долго раздевалась и вот - хочешь уйти…

- Да, но пока мои пальцы еще только медленно стаскивают вниз твои трусики.

- А мои руки уже обхватили твою шею и… Что мы делаем дальше?

- Как ты себя ощущаешь?

- Вообще мне чуть-чуть стыдно, ведь ты одет, а я…

- А ты  прижалась ко мне всем своим стройным телом и чувствуешь, как по твоим стройным ножкам, ягодицам, бедрам и спине скользят мои руки. А потом я обнимаю тебя уже сзади, мы стоим перед большим зеркалом и вдвоем смотрим в него на твое красивое тело.

- И что тебе больше всего нравится?

- У тебя все хорошо, но больше всего мне нравится  твоя грудь и то, что чуть ниже твоего по-юношески плоского животика. Пройдет время, и ты станешь ощущать, как много это будет для тебя значить, ну а я очень надеюсь на то, что ты окажешься в действительно надежных руках, пока же мне остается подхватить тебя на свои собственные, отнести моего нежного, трогательного ребенка в постель и...

- И после этого ты уже уходишь?

- Да, потому что о  самом интересном я у тебя уже спросил.

- А поцеловать своего ребеночка перед сном? – заулыбалась ДММ.

- В щечку. – улыбнулся я.

- А в губки?

- Ребенка обычно целуют в щечку.

- А я смотрела фильм, в котором юноша целовал девушку в губы!

- Ну и что?

- Я думала, что тебе тоже хочется.

- А что ты еще в том фильме видела?

- Как девушка плакала.

- Ну вот.

- Из-за того, что он ее поцеловал?

- Угу.

- А мне кажется, что это приятно.

- Если тебя целует всегда только один и тот же юноша, то, наверное.

- А если разные?

- А если разные, то со временем возникают трудности.

- Почему?

- Потому что у каждого человека свой путь и путь этот каждый человек хочет пройти с той девушкой, которую он считает своей единственной.

- Что-то я совсем запуталась… - в задумчивости проговорила ДММ, глядя куда-то вдаль. – Почему тогда одну девушку могут целовать разные юноши?.. Почему она плакала?..

- Потому что один из них остался в прошлом.

- Но ведь ей было с ним хорошо! И с новым – вроде бы тоже…

- Хорошо человеку только тогда, когда он выбирает важный путь и следует ему всю жизнь.

- А потом тот юноша начал ту девушку раздевать, но вместо того, чтобы положить ее в постель, лег вместе с ней и потом было совсем удивительно… - чуть наклонившись над водой, наверное, рассматривая в ней свое отражение, проговорила ДММ. – Девушка расставила ноги, юноша начал как-то странно двигаться, девушка стала стонать, но юноша все равно продолжал. Как думаешь, он делал ей больно?.. Но зачем, ведь вначале им было друг с другом хорошо!

-  Вначале было хорошо… - задумчиво эхом повторил я, глядя на противоположную сторону реки.

- Зачем он это делал? – решила во всем окончательно разобраться ДММ и остановила на мне свой уже пристальный, но уже встревоженный взгляд, а я смотрел вдаль и все еще искал ответ на этот очень сложный вопрос.

- Наверное, тот юноша хотел остаться как можно глубже в душе у девушки…

- Но ведь ей же было больно!

- Почему?

- Она же стонала!

- Иногда люди стонут от наслаждения.

- Странное удовольствие, если от него стонут…

- Да, странное.

- А я бы так могла?..

- Зачем?

- Чтобы понять, зачем они это делали.

- Я же сказал, что, скорее всего, ради удовольствия.

- А почему тогда девушка стонала?

- Потому что в те моменты она была очень близка с тем юношей.

- Очень-очень?

- Угу.

- Была очень-очень близка и стонала… - в растерянности сказала ДММ, помолчала и добавила: - Но почему?!

- Наверное, потому что истинная близость – это поиск и стремление людей друг к другу, а такое стремление – это всегда труд души.

- И ей было так трудно, что она стонала?.. Но ведь до того, как они забрались в постель, она чувствовала себя по-другому?

- Да, конечно, до этого, да… - поражаясь любопытству ДММ, ответил я, опять ища ответ. – Просто до этого момента у девушки кроме этого молодого человека были и другие интересы…

- Какие?

- Внешность, учеба или работа, телевизор, прогулки, а тут она решила посвятить себя только ему. – ответил я, удивляясь уже собственной проницательности.

- Но ведь до этого они были тоже наедине, тогда почему она застонала только после того, когда они оказались в постели?

- До этого их внимание рассеивалось между разными вещами, и сами они носили на себе такие вещи, и только потом, отбросив все это, они смогли ощутить природную индивидуальность своих тел и ее чуткую чувственность друг к другу. – нашел я и думал, что на этом моя девочка, наконец, угомонится, но снова услышал ее вопрос:

- А хочешь мы тоже попробуем это? – спросила они, и  вопросом этим поставила меня в тупик.

- В мире много удовольствий. – ответил ей я, - и, прежде чем, браться за что-то, человек должен убедиться в том, что это удовольствие лучшее.

- А что значит лучшее?

- Удовольствие – это внутренняя сила человека, а сила должна получать свое развитие. Ну, например, вдохновение поэта или художника, когда они… - стараясь увлечь внимание ДММ от темы секса в какую-нибудь более понятную мне сферу, ответил я.

- И какое оно у них получило развитие? – спросила ДММ.

- Стихи и картины.

- Я – про юношу и девушку!

- Может быть, у них родился ребенок.

- Ребенок… - повторила ДММ растерянно. – А разве в фильме был ребенок?

- В фильме… - начал было отвечать я, пытаясь четко объяснить ей, в чем самая существенная разница между фильмом и обычной жизнью, но ДММ меня перебила.

-  А как он у них родился?

- Ну-у, как тебе объяснить… - вспоминая про растерянность родителей от подобного рода вопросов от их детей, оттянул свой ответ я. – Если исходить из того, что  стремление девушки и юноши и для нас и для них является загадочным стремлением к самому важному и глубокому, тогда получается, что рождение человека – это тоже загадка.

- А я для тебя – загадка?

- В каком-то плане – да.

- В каком?

- В плане загадочных вопросов.

- И тогда у нас может быть ребенок?

- До того, чтобы он родился на свет, двое людей должны ясно знать то, чему они его хотят научить.

- Чему-то хорошему, наверное.

- А чему именно?

ДММ задумалась, и я еще раз убедился в том, что пока она еще сама ребенок.