Жажду тебя...

Подвальное кафе. Ночной, таинственно - уютный микромир среди  ослепляюще-солнечного полудня.

Маленькая освещенная комната с соответствующими удобствами  в полумраке таинственного микромира.

Мы – одни . Снова вместе, вдвоем, в редком празднике единения  наших душ и тел,   но - почему?..

Почему так грустно мне, что хочется плакать?..

Плача в душе, я смеюсь от счастья.

Слов почти нет: для чего они?.. Пусть говорят, соприкасаясь, наши губы, вторя сердцам. Тихо зучит на кассете твоя любимая  памятная с первой близости, песня, и как тогда, мы танцуем  в комнатной тесноте - медленно, чувственно...   Поддавшись ее  очарованию, все нетерпеливее, все настойчивее ласкают тебя  и жаждут мои руки... Не в силах разжать объятия,   я опускаю  тебя на диван...

Теплеет на столике невыпитое шампанское, исходя последними,   лопающимися пузырьками, и противореча рядом стынущей пицце.

Let it be...

Let it be!

Не до них нам, нет, не до них в самый лучший миг совершенного слияния . В обжигающих ласках тщетно ищет выхода страсть, сбрасывая нетерпящую ее одежду. . Мы взбираемся на вершину  блаженства в самом прекрасном из танцев - в танце сплетящихся, отдающихся друг другу тел и чувств.. . В нем снова проживаем жизнь, не чувствуя времени и пространства, умирая и воскресая вновь...

Жажду тебя. И не могу тобою насытиться, словно заблудившийся в пустыне бедуин. Как же мне быть, обедненным всего парой  рук, парой губ?..

Потому и продолжаю гореть, заставляя гореть и тебя.   Не могу  оторваться - и вновь не сгораю - растворяюсь в тебе. Шепчу твое имя - и не могу никак нашептаться.

А ты покорна и страстна. Всегда лучистые глаза твои закрыты  в  сладкой грезе.   Легким отсветом зари покрывает твое лицо  румянец, делая тебя юной.   Круглясь на груди, бьется тонкая  голубенькая жилка, целуемая мной, и только разметавшиеся  пряди длинных, черных  как  ночь, волос,   прикрывают  сейчас  твои округлые плечи.   Бесподобно- соблазнительную белизну  нагого тела лишь подчеркивает, не скрывая, приспущенная

черная комбинация, делая тебя еще желаннее и таинственнее..

Могу ли я вновь не жаждать тебя?..

Но все же - почему мне так хочется плакать?.. Оттого ль, что  миг счастья этот так беззащитно -не вечен, или же потому, что ты так прекрасна?..   Даже, если сохраню твою красоту в  зрачках восхищенных тобою глаз?   Позволишь ли ты унести твою  наготу с собою - на память, а нет - так простишь ли мне невольную эту кражу, звезда моя, моя восточная богиня?!,

Хайямом, Шекспиром бы мне быть, чтобы запечатлеть во всей  красе волшебство этого мига.   Или же сотворить его самому?   И я  творю, проникая в затаенные уголки твоего дивного тела,   вновь жалея лишь об одной паре рук и губ своих...

И вот уже ты опустошена, и счастлив я  - еще и потому, что  счастлива ты.   Разжаты объятья, но хранят твое тепло руки  мои, и губы, насытившиеся тобой,   - и не пресытившиеся.    Умиротворенные,    мы приводим себя в порядок, не испытывая неловкости  ...   Но почему же, вдруг, и вновь?..

Если я счастлив, почему мне, скажи, так хочется плакать? И  сердце так безжалостно сжимает непрошеная боль?..

Оттого, что ничто прекрасное  - не вечно.

Оттого, что расстанемся мы сейчас, и ты уйдешь...

И утешаюсь я единственно тем, что мы здесь вскоре встретим  ся вновь...

Что ж, пусть так, раз надо, моя любовь.   Не расплескай лишь ее в себе, до новой нашей встречи.

Не расплескай!..